Господский дом

Господский дом
Герои:
Алексей – молодой чиновник из Санкт-Петербурга, любитель женского общества.
Софья – молодая девушка, дочь помещика Вяземского.
Граф Антон Павлович Вяземский – помещик, любит играть в карты, кутить и стрелять дичь.
Графиня Анастасия Петровна Вяземская – жена Антона Павловича, любит французскую культуру, а так же книги.
Граф Пётр Сербов – помещик соседней губернии N.
Граф Строганов – отставной штабс-капитан, брат Анастасии Петровны.
Полковник Бровкин – отставной офицер, который служил на Кавказе, знакомый Вяземских.
Графиня Крюкова – старая дама, картёжница.
Внучка её Екатерина – девушка лет 20.
Николай Павлович Старов – отставной офицер.
Жена его Ольга Михайловна Старова.
Графиня Смолина – весёлая старушка.
Филипп – слуга Вяземских.
Агрипина – горничная.
А так же поселяне и поселянки…
Глава 1
Закат догорал, окрашивая багрянцем верхушки сосен в имении Вяземских. Воздух, настоянный на аромате хвои и влажной земли, был густ и сладок. Солнце вставало над природой, описанной Тургеневым и Некрасовым.
Солнце встает. Поют первые петухи. Робкие лучи окрашивают горизонт в нежные оттенки розового и золотого. Просыпается деревня, окутанная утренней дымкой. От домов тянутся тонкие струйки дыма, предвещая завтрак у печи.
В садах роса искрится на листьях, словно бриллианты. Птицы начинают свою утреннюю перекличку, щебеча и перелетая с ветки на ветку. Воздух наполняется ароматом свежескошенной травы и полевых цветов.
Мужики выходят из домов, здороваясь друг с другом хриплыми голосами. Они направляются к сараям, чтобы начать свой день. Слышно мычание коров, которые тоже проснулись и ждут утренней дойки.
Женщины хлопочут у печей, готовя завтрак для своих семей. Дети еще спят, но скоро проснутся и наполнят двор своим смехом и играми. Жизнь в деревне начинается с первыми лучами солнца, полная труда и простых радостей.
Запах свежеиспеченного хлеба смешивается с дымом от костра, создавая неповторимый аромат деревенского утра. Он проникает в каждый уголок, будит аппетит и напоминает о предстоящем семейном застолье.
Из распахнутых окон слышны обрывки разговоров, смех и шуршание посуды. Жизнь набирает обороты, и деревня постепенно просыпается от ночного сна. Вот уже и дети выбегают во двор, гоняясь друг за другом и затевая игры.
По дороге проезжает телега, запряженная лошадью. Возница не спеша направляется в поле, напевая себе под нос какую-то мелодию. Его лицо обветрено и загорело от солнца, а глаза излучают спокойствие и уверенность.
Солнце поднимается все выше, заливая деревню теплым светом. На лугах блестит роса, переливаясь всеми цветами радуги. Птицы щебечут на разные голоса, приветствуя новый день.
В огородах кипит работа. Женщины поливают грядки, пропалывают сорняки и собирают свежие овощи. Мужчины чинят заборы, косят траву и заготавливают дрова на зиму. Работа спорится, и вскоре все вокруг преображается.
Вдалеке виднеется река, извилистой лентой прорезающая поля. На берегу пасутся коровы, лениво помахивая хвостами. Вода блестит на солнце, и ее прохлада манит к себе.
К полудню воздух наполняется ароматами готовящейся еды. В каждом доме готовят обед, и запахи смешиваются, создавая неповторимую атмосферу. Семьи собираются вместе за столом, чтобы подкрепиться и немного отдохнуть перед продолжением работы.
После обеда жизнь в деревне возвращается в привычное русло. Работа продолжается до самого вечера, пока солнце не начнет клониться к закату. Тогда люди собираются вместе, чтобы отдохнуть и насладиться тишиной и покоем деревенской жизни.
Вечереет. Солнце, словно спелый апельсин, опускается за горизонт, окрашивая небо в багровые и золотые тона. Тени становятся длиннее, а звуки – тише. Дневная суета стихает, уступая место вечерней неге.
На улице появляются дети, играющие в прятки и салочки. Их звонкий смех разносится по всей округе, напоминая о беззаботности и радости жизни. Взрослые, уставшие от дневных трудов, выходят на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом и поговорить о насущном.
В домах зажигаются огни, создавая уютную и теплую атмосферу. Запах свежеиспеченного хлеба и травяного чая наполняет комнаты, приглашая к себе. Семьи собираются за столом, чтобы поделиться впечатлениями прошедшего дня и планами на будущее.
Глава 2
Господский дом Вяземских, окруженный вековыми липами, дышал покоем и достатком, но в его стенах плелись интриги, словно плющ по каменной кладке.
Граф Антон Павлович Вяземский был статный мужчина лет 50. Седина тронула его виски, лишь добавляя благородства облику. В его взгляде, когда-то искрометном, теперь читалась усталость и скрытое беспокойство. Он был известен своим острым умом и проницательностью, но последнее время все чаще уходил в себя, словно размышляя над неразрешимой задачей.
Софья, юная дочь Антона Павловича, томилась от скуки, мечтая о большем, чем балы и вышивание. Ее тихие радости составляли лишь книги из библиотеки матери, Анастасии Петровны, женщины утонченной и образованной, чья душа тяготилась грубостью и разгульным образом жизни мужа.
Однажды вечером, когда закатное солнце окрашивало стены дома в теплые тона, Анастасия Петровна застала Софью за чтением в библиотеке.
– Что нашла сегодня, душа моя? – спросила она, присаживаясь рядом с дочерью.
Софья подняла глаза, в которых светилась искра любопытства.
– Книгу о путешествиях, маменька. О далеких странах и смелых исследователях.
Анастасия Петровна улыбнулась.
– Учеба – это тоже путешествие, Софья. Путешествие в мир знаний, где каждый открытый факт – новый горизонт.
Она взяла руку дочери в свою.
– Но не забывай и о другом путешествии, о путешествии сердца. Помни, что выбор спутника жизни – это решение, которое определит твое счастье.
Софья потупила взор.
– Но как узнать, кто искренен, а кто лишь ищет выгоды?
– Сердце подскажет, дитя мое. Прислушивайся к себе, но не забывай и о разуме. Ищи того, кто будет ценить твою душу, а не приданое.
Анастасия Петровна вздохнула.
– Я в свое время не сумела сделать правильный выбор, и теперь пожинаю плоды.
В ее голосе звучала тихая грусть, которую Софья почувствовала всем сердцем.
К слову страдания Анастасии Петровны были ненапрасны. Характер её мужа Антона Павловича был не из лёгких. Он проигрывал много денег в карты, часто кутил. И все тяготы хозяйства ложились на её плечи.
Софья крепче сжала руку матери.
– Маменька, не говори так. Ты всегда была для меня примером силы и мудрости.
Анастасия Петровна прикрыла глаза.
– Сила моя – лишь маска, Софья. Под ней скрывается женщина, совершившая ошибку, которая преследует меня всю жизнь. Я позволила расчету затмить чувства, и теперь живу с человеком, которого не люблю.
Она открыла глаза, и Софья увидела в них боль.
– Не повторяй моей ошибки, дочь. Любовь – это сокровище, которое нужно беречь и ценить.
Вечерний свет становился все мягче, окутывая комнату теплым сумраком. Софья задумалась над словами матери. Она всегда воспринимала брак как нечто само собой разумеющееся, как социальную необходимость. Но сейчас, глядя в глаза матери, она понимала, что это нечто гораздо большее.
– Я постараюсь, маменька, – тихо сказала Софья. Буду слушать свое сердце и разум. И буду помнить твой совет.
Анастасия Петровна улыбнулась, и в ее улыбке появилась надежда.
– Я верю в тебя, Софья. Ты сильная и умная девушка. Ты заслуживаешь счастья, и я уверена, что найдешь его.
Да, судьба многих русских женщин жестока. Испокон веков на их плечи ложилась непомерная тяжесть труда, быта, воспитания детей, а часто и бремя принятия решений в отсутствие мужчин. Войны и революции не только уносили жизни отцов, мужей и братьев, но и оставляли женщин один на один с разрухой и голодом.
Глава 3
Внезапно в губернию приехал молодой чиновник Алексей.
В Петербурге ходили слухи о страстных романах этот молодого человека. Говорили, что он разбивал сердца фрейлинам и актрисам, оставляя за собой шлейф разбитых надежд и шепота за спиной. В губернию он прибыл с предписанием провести ревизию, но местные дамы видели в этом лишь предлог для новых завоеваний.
Алексей был хорош собой: темные кудри, прямой нос, живые карие глаза, в которых плясали черти. Он умел говорить комплименты, смотреть так, что у дам подгибались колени, и вообще, обладал всем арсеналом опытного сердцееда. Его приезд вызвал нешуточное волнение в высшем обществе губернии.
И первый визит Алексей нанёс Вяземским.
В доме Вяземских уже готовились к его приезду. Анастасия Петровна, хозяйка дома, лично руководила приготовлениями: велела натереть до блеска паркет, расставить в вазах свежие цветы, а повару – испечь яблочный пирог.
К назначенному часу гостиная была безупречна. Анастасия Петровна в новом шелковом платье расположилась у камина, ожидая Алексея.
Алексей переступил порог небольшой, но уютной гостиной. За круглым столом, накрытым белоснежной скатертью, сидела Софья, излучавшая мягкую, почти материнскую теплоту. Рядом с ней, в кресле-качалке, расположился Антон Павлович, с неизменной сигарой в руке и хитрым прищуром в глазах. Анастасия Петровна, с высокой прической и строгим взглядом, стояла у окна, наблюдая за неспешным течением жизни на улице.
– Алексей, проходите, – приветливо улыбнулась хозяйка, указывая на свободный стул.
Солнце, пробившееся сквозь неплотно задернутые шторы, высветило в полумраке гостиной фигуры. Алексей, лощенный и самоуверенный, с небрежно расстегнутым воротом рубашки, пожал руку Антону Павловичу, чье лицо, тронутое усталостью, озарилось слабой улыбкой. Рядом стояла Софья, ее тонкие черты лица выражали сдержанный интерес, а в глазах плясали искорки любопытства.
– Алексей, позвольте представить вам Анастасию Петровну, – произнес Антон Павлович, кивнув в сторону женщины, стоявшей чуть поодаль.
Анастасия Петровна, сдержанная и элегантная, окинула Алексея оценивающим взглядом. В ее позе чувствовалась внутренняя сила и независимость.
– Очень приятно познакомиться, – проговорил Алексей, очаровательно улыбаясь. Он наклонился к Анастасии Петровне, стремясь поймать ее взгляд.
– Я наслышан о вашей благотворительной деятельности. Восхищаюсь людьми, посвящающими себя служению другим.
Анастасия Петровна слегка приподняла бровь, но ничего не ответила.
Антон Павлович, заметив напряжение, сменил тему, предложив гостю чай. За разговорами о литературе и политике, Алексей не упускал возможности бросить взгляды на Софью и Анастасию Петровну, пытаясь разгадать их истинные мысли. В этой изысканной игре слов и взглядов, каждый преследовал свои цели, и исход встречи оставался непредсказуемым.
За чаем беседа оживилась. Алексей, умело балансируя между комплиментами и колкостями, пытался расположить к себе обеих дам. Он рассказывал истории из своих путешествий, упоминал влиятельных знакомых и демонстрировал безупречное знание искусства. Софья поддерживала разговор, добавляя остроумные ремарки и заставляя Алексея то и дело менять тактику.
Анастасия Петровна же сохраняла невозмутимость, лишь изредка вступая в беседу, но каждое ее слово было наполнено весом и мудростью.
В какой-то момент разговор коснулся темы морали и нравственности в современном обществе. Алексей, как бы невзначай, упомянул о своих щедрых пожертвованиях на различные благотворительные проекты. Софья едко заметила, что добрые дела не должны быть предметом хвастовства. Анастасия Петровна поддержала ее, добавив, что истинное милосердие совершается в тишине. Алексей, слегка смутившись, постарался перевести разговор в другое русло.
Время пролетело незаметно. Когда Алексей засобирался уходить, он вновь попытался заглянуть в глаза Софье.
– Надеюсь, наша встреча была не последней, – произнес он с надеждой. Анастасия Петровна слегка кивнула в ответ, не выражая ни энтузиазма, ни отказа. Софья же, провожая гостя, многозначительно улыбнулась ему.
После ухода Алексея, Антон Павлович устало опустился в кресло.
– Что скажете, дамы? – спросил он, взглянув на Софью и Анастасию Петровну.
Интересный экземпляр, – ответила Софья, лукаво улыбаясь. Анастасия Петровна молча поджала губы, и в ее глазах промелькнула тень задумчивости.
Ночь начала окутывать деревню своим темным покрывалом. Звезды, словно бриллианты, рассыпаны по небу, а луна, словно серебряный диск, освещает землю своим мягким светом. В тишине слышно лишь стрекотание сверчков и редкое уханье совы. Деревня засыпает, набираясь сил перед новым днем.
Всю ночь Софья думала о сегодняшнем госте Алексее – чиновнике из Петербурга. Он произвел на нее приятное впечатление. Его образованность, манеры, да и простое человеческое участие в разговоре выделяли его на фоне немногословных местных жителей. Софья ловила себя на мысли, что ей было интересно слушать его рассказы о столице, о новых веяниях в науке и искусстве.
Глава 4
Солнце поднималось над губернией, окрашивая золотом верхушки церквей и соломенные крыши хат. Легкий туман, еще не рассеявшийся в низинах, придавал пейзажу нежную, пастельную дымку. В воздухе чувствовалась прохлада раннего утра, смешанная с запахами свежей земли и цветущего разнотравья.
Просыпались деревни. Заскрипели колодцы, заблеяли овцы в загонах, раздалось кукареканье петухов, перекликаясь между дворами. Из труб потянулся дымок – хозяйки снова растапливали печи, готовя завтрак для своих семей.
На дорогах появились первые путники. Крестьяне, спешившие на ярмарку в уездный город, нагруженные телеги, скрипевшие под тяжестью товара. Молодые девушки с ведрами, направлявшиеся к реке за водой, переговариваясь и посмеиваясь между собой.
Жизнь в губернии начиналась, медленно, но уверенно набирая обороты с каждым лучом солнца. День обещал быть долгим и плодотворным, наполненным трудами и заботами, но и маленькими радостями простого крестьянского бытия.
И над всем этим великолепием, над полями и лесами, над реками и деревнями, сияло солнце, даря свет и тепло, обещая хороший урожай и благодатный год.
Семья Вяземских сели завтракать. Антон Павлович как всегда сидел с сигарой и бокалом коньяка, который ежемесячно присылал его знакомый полковник с Кавказа. Анастасия Петровна сидела занималась вязанием. А Софья всё думала о вчерашнем госте чиновнике Алексее и Петербурге.
– Софья, что ты сегодня такая задумчивая? – спросила Анастасия Петровна, не отрываясь от своего рукоделия. – Не заболела ли ты, милая?
Софья вздрогнула, оторвавшись от своих мыслей.
– Нет, маменька, все в порядке. Просто немного утомилась вчерашним вечером.
Антон Павлович выпустил облачко дыма.
– Да, чиновник этот, Алексей, оказался на редкость разговорчивым. Все о Петербурге, да о Петербурге. Как будто у нас тут, в уезде, и жизни нет.
Софья покраснела.
– Он рассказывал очень интересно, папенька. О театрах, о выставках… О том, как люди живут, какие у них интересы. Здесь, кажется, все немного… застоялось.
Анастасия Петровна вздохнула.
– Что поделать, Софья. У каждого своя судьба. Кому суждено жить в столице, а кому – здесь, на земле. Главное, чтобы человек был хороший.
Антон Павлович хмыкнул.
– Хороший – это, конечно, важно. Но и положение тоже. Чиновник – это уже кое-что. Не помещик, конечно, но все же.
Софья нахмурилась.
– Папенька, разве можно так говорить? Алексей показался мне очень искренним и образованным человеком. И потом, я не думаю о замужестве, мне просто было интересно послушать о другой жизни.
– Ну-ну, не горячись, – примирительно сказала Анастасия Петровна. – Ты у нас девушка видная, желающих посвататься всегда хватало. Просто не стоит забывать, что жизнь здесь, в уезде, имеет свои прелести. Тишина, природа… А в Петербурге, говорят, одна суета и интриги.
Софья отправилась к себе в комнату, замолчала, глядя в окно. Утреннее солнце заливало светом сад, где распускались первые цветы. Да, здесь было красиво и спокойно. Но сердце её рвалось куда-то вдаль, к новым впечатлениям и знаниям.
Вечерние сумерки окутывали дом, и Софья сидела у окна, погруженная в свои мысли. Разговор с родителями не выходил у неё из головы. Она понимала их опасения и желание видеть её счастливой и защищенной, но разве счастье может быть предопределено местом рождения? Разве тихая жизнь в уезде – это предел мечтаний для каждой девушки?
Она вспоминала Алексея, его увлеченные рассказы о науке, искусстве и о бурной жизни столицы. В его глазах горел огонь познания, и этот огонь зажег искру и в её сердце. Софья чувствовала, что мир гораздо больше и интереснее, чем она себе представляла.
Внезапно в дверь постучали. На пороге стоял Антон Павлович с газетой в руках.
– Посмотри, Софья, здесь пишут о новых открытиях в медицине. Может, тебе будет интересно. Он протянул ей газету и многозначительно посмотрел на дочь. Софья улыбнулась, принимая газету. Она знала, что в глубине души отец гордится её любознательностью и тягой к знаниям.
– Спасибо, папенька. Обязательно почитаю.
Она взяла газету и вновь устремила взгляд в окно. В звездном небе она видела отражение своих мечтаний и надежд. И она знала, что однажды непременно отправится навстречу своей судьбе.
Софья раскрыла газету и пробежала глазами по строчкам. Статья действительно оказалась увлекательной, рассказывая о новаторских методах лечения и возможностях, которые открывались перед медициной. Она задумалась о том, как много еще предстоит узнать и как много она может сделать, если посвятит себя этой области.
В этот момент в комнату вошла мать. Она принесла Софье чашку травяного чая и села рядом на подоконник.
– Не грусти, дочка, – сказала она тихо. – Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива. Но мы видим, что твое сердце стремится к большему.
Софья обняла мать и прижалась к ней. Она чувствовала, как родительская любовь согревает ее и придает сил.
– Я знаю, маменька. И я буду счастлива, я обещаю. Просто мое счастье – не здесь.
Вздохнув полной грудью, Софья решительно встала.
– Я напишу Алексею, – сказала она, с твердостью в голосе. – Я расскажу ему о своих чувствах и о своих мечтах. И я спрошу, готов ли он разделить их со мной.
Она чувствовала, как внутри нее разгорается огонь решимости. Она знала, что ее ждет непростой путь, но она была готова идти по нему, чтобы обрести свое счастье и осуществить свои мечты.
Она подошла к старинному бюро, покрытому тонким слоем пыли, словно забытые воспоминания. Открыв его, Софья достала лист бумаги с легким ароматом лаванды и перо, заправленное чернилами цвета ночного неба. Сердце ее билось учащенно, но руки оставались твердыми. Она знала, что каждое слово должно быть выверено, каждое чувство выражено искренне.
Она начала писать, и слова лились из-под пера, словно ручей, пробивающий себе дорогу сквозь камни. Она писала о своей любви, о своих надеждах, о своих страхах. Она открывала перед Алексеем свою душу, не боясь показаться уязвимой. Она верила, что только искренность может растопить лед недосказанности и построить мост между ними.
Закончив письмо, Софья перечитала его несколько раз, внося мелкие правки. Она запечатала его сургучом с оттиском ее личного герба – цветка незабудки, символизирующего верность и надежду. Она знала, что отправка этого письма – это риск, но она была готова рискнуть всем ради любви.
Софья вышла из дома и направилась к почтовой станции. Лучи заходящего солнца окрашивали небо в багряные и золотые тона, словно предвещая перемены. Она бросила письмо в почтовый ящик и, глубоко вздохнув, отправилась домой. Теперь оставалось только ждать.
Она знала, что ответ может прийти не сразу, но она верила в свою любовь и в то, что Алексей сможет понять ее чувства. Она была готова ждать столько, сколько потребуется, ведь настоящая любовь стоит того, чтобы за нее бороться.
Дни ожидания тянулись мучительно медленно. Софья находила утешение в работе, в прогулках по парку, в чтении любимых книг, но мысли ее неизменно возвращались к письму, затерявшемуся где-то в почтовых маршрутах. Она представляла, как Алексей читает ее слова, как меняется выражение его лица, как в его сердце зарождается ответное чувство.
Глава 5
Однажды утром, когда солнце только-только коснулось своим лучом ее окна, она услышала тихий стук в дверь. Затаив дыхание, Софья открыла ее и увидела почтальона. В его руках было письмо. Сердце ее забилось с такой силой, что, казалось, вырвется из груди. Она узнала почерк Алексея.
Дрожащими руками Софья приняла письмо и закрыла дверь. Она прислонилась к ней спиной, не решаясь открыть конверт. Ей было страшно узнать правду, страшно разбить свои надежды. Но любопытство и надежда пересилили страх, и она разорвала печать.
Внутри лежал лист бумаги, исписанный знакомым почерком. Первые строки рассеяли ее опасения, как утренний туман. Алексей писал о том, как тронуло его ее письмо, о том, что он всегда чувствовал к ней нечто большее, чем просто дружба, но боялся признаться в этом даже самому себе. Он просил прощения за свою нерешительность и признавался в любви. Слезы счастья потекли по ее щекам, смешиваясь с радостной улыбкой.
Софья перечитывала письмо снова и снова, боясь упустить хоть одно слово, хоть один оттенок чувства. Каждая фраза, каждое признание отзывались в ее душе теплом и светом. Она не могла поверить своему счастью, словно это был прекрасный сон, из которого она боялась проснуться.
Она отложила письмо и подошла к окну. Солнце заливало комнату ярким светом, и мир вокруг казался полным надежды и обещаний. В этот момент она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Все ее страхи и сомнения улетучились, оставив место лишь безудержной радости.
Решение пришло мгновенно. Она не могла ждать ни минуты больше. Софья схватила первое попавшееся платье, накинула плащ и выбежала из дома. Она знала, куда ей нужно идти. Она должна увидеть Алексея, услышать его голос, почувствовать его прикосновение.
Сердце подсказывало ей дорогу. Она бежала по улицам города, не замечая никого вокруг. В голове звучали лишь слова из письма, слова любви и надежды. Она знала, что их ждет счастливое будущее, будущее, наполненное любовью и взаимопониманием.
Вскоре она стояла у двери дома приказчика, где остановился Алексей, задыхаясь от волнения. Она подняла руку, чтобы постучать, но в этот момент дверь открылась, и на пороге появился Алексей. Их взгляды встретились, и в этот миг все замерло. В его глазах она увидела ту же любовь и то же счастье, что переполняли ее собственное сердце.
– Софья! – выдохнул он, словно не веря своим глазам.
Имя сорвалось с его губ, как долгожданная молитва. Он протянул к ней руки, и она, не раздумывая, шагнула в его объятия. Их объятие было крепким, полным облегчения и невысказанной тоски. Мир вокруг перестал существовать, остались только они двое, связанные невидимыми нитями любви.
– Я получила твое письмо, – прошептала она, прижавшись к его груди. Я здесь.
Он отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза.
– Софья, ты сделала меня самым счастливым человеком на свете. Я боялся, что это всего лишь мечта.
Он втянул ее в дом, и дверь за ними закрылась, отрезая от внешнего мира.
Софья вернулась домой. В гостиной её встретил, сидящий за столом с сигарой, Антон Павлович. Он был недоволен долгим её отсутствием.
– Где ты была? – рявкнул Антон Павлович, пепел от сигары упал на скатерть. – Я ждал тебя к ужину. И не смей мне лгать, Софья.
Софья вздохнула, стараясь сдержать волну радости, которая переполняла ее. Она не хотела ссориться с отцом, но и скрывать правду больше не могла.
– Я… я была с ним, – тихо ответила она, опуская глаза.
– С ним? С этим… из Петербурга? – голос Антона Павловича стал еще громче. – Я запрещаю тебе видеться с ним! Он тебе не пара.
Софья подняла голову, в ее глазах вспыхнул огонь.
– Я сама решу, кто мне пара, отец. И если ты не можешь принять мой выбор, то это твоя проблема. Я люблю его, и ничто этого не изменит.
Развернувшись, она стремительно поднялась по лестнице в свою комнату, оставив Антона Павловича в одиночестве, с тлеющей сигарой и растущим чувством бессилия.
Антон Павлович смотрел ей вслед, его лицо побагровело от гнева и разочарования. Он всегда хотел для своей дочери только самого лучшего, а этот… чиновник, этот ничтожный мечтатель, казался ему насмешкой над всеми его стараниями. Он годами выстраивал для Софьи будущее, полное достатка и уважения, а она, словно упрямый ребенок, решила все разрушить.
Он тяжело опустился в кресло, чувствуя, как подступает головная боль. Взял со стола недопитый бокал вина и сделал большой глоток. Вино не принесло облегчения, лишь усилило горечь во рту. Он понимал, что запреты лишь разожгут ее упрямство, но и смириться с этим союзом не мог.