Обещание
Глава I
– Она все еще в штабе. Мы сможем ее спасти.
В моем взгляде читалось недоверие, когда я обратился к командиру подразделения. Его лицо, напротив, пылало непоколебимой уверенностью, освещенное гордостью за своих бойцов. В его глазах я видел немой вопрос, полный решимости: «С таким-то отрядом мы можем вытащить из ада кого угодно, хоть самого премьер-министра. Победа гарантирована!» Однако меня грызли сомнения, что реальность окажется куда более суровой. Вполне возможно, что нас ждет лишь мрачный финал, и мы обнаружим лишь бездыханное тело девушки. И как потом отчитываться перед комбатом? «Вот, товарищ подполковник, мы приложили все усилия, но спасти жизнь лейтенанта оказалось вне наших сил». Что он нам скажет?
– И в чем проблема? Почему вы не выполнили элементарную задачу? Этому вас учили в академии, товарищ старший лейтенант? Учили наплевательски относиться к задачам вышестоящего командования?
– Никак нет, товарищ подполковник. – заикаясь со смущением, ответит старлей.
– Почему же вы не справились?
– Виноват, товарищ подполковник. – не найдясь с ответом, пробурчит командир подразделения.
– Виноват военкомат, раз призвал тебя, идиота, в армию! Очень жаль, Артем. Я возлагал на тебя большие надежды.
И что делать?
Это уже не мои проблемы. Пусть командир подразделения сам черпает свое же дерьмо.
Естественно, об этом я ему не сказал. Вместо этого я заговорил вполне серьезно, четко выражая свои переживания:
– Товарищ старший лейтенант, откуда вам все это известно? Почему вы так уверены в победе?
Старлей протянул планшет, развернув его экраном в мою сторону. Я вглядывался в зеленую, мигающую точку, на которую указывал его палец, но смысл показанного ускользал. Мой взгляд метался между экраном и лицом старлея, пытаясь уловить хоть какую-то подсказку. Не в силах больше видеть мое недоумение, старлей наконец заговорил, чтобы объяснить, что он имел в виду:
– Видишь зеленую точку? – спросил он.
– Ну, вижу.
– Эта точка – наш лейтенант. Ее мигание означает, что она жива. Это передовая разработка, своего рода продвинутый пульсометр, который также регистрирует давление. На лейтенанте установлен маячок, который, подобно пульсометру, считывает ее жизненно важные параметры. Пока девушка жива, точка будет мигать. В случае гибели лейтенанта, точка изменит цвет на тускло-красный и прекратит мерцать. Все наши офицеры оснащены такими маячками, интегрированными в их форму.
– Почему же на карте не видно других офицеров?
– Потому что я не отслеживаю их передвижения. Это ни к чему. Серийный номер маячка служит ключом для его отслеживания. Он дает планшету возможность дистанционно подключаться к навигатору, интегрированному в микросхему маячка.
Я сделал соответствующие выводы. Понимающе кивнул и попытался выдавить из себя улыбку. Не получилось. Не подходящая для этого ситуация.
– Товарищ старший лейтенант, нам… – начал я, но старлей остановил меня жестом руки.
– Не надо, Фролов. Я все понимаю. Я делаю все, что в наших силах. Понимаю, что девушка тебе нравится, но сейчас не время думать о своих чувствах. Отбрось их в сторону. И не важно, кто она – временно исполняющая обязанности командира роты или твой взводник. Мы все равно спасем ее. Своих ребят не бросаем, сам знаешь.
– Когда-то я пообещал ей… Ее жизнь и так насыщена трудностями, а тут еще свалилось такое проклятие на нашу голову.
– Обещание? Вот уж не ожидал от тебя такой прыти, малец. Вот только… сможешь ли ты сдержать его?
– Я не бросаю слова на ветер без причины.
– Хотелось бы в это верить. Сейчас мы являемся единственной надеждой лейтенанта и в целом, всей воинской части. Если террористы доберутся до наших архивов, то… я даже боюсь представить, какому риску подвергнется вся страна. Нельзя этого допустить.
– Да. – охотно согласился я. Все же я не стал говорить старлею о том, что для меня жизнь лейтенанта важнее архивов. Он все равно не поймет меня. Да и что он вообще знает о моих переживаниях?
– Видишь, ты же хороший парень, а…
Старлей не договорил, потому что зашипела рация. Сквозь помехи прорезался голос сержанта Островерхова с необычным позывным – Грант.
– Дозор, говорит Грант. Приближаемся к пункту назначения. Будут дальнейшие указания? Прием.
– Принял, Грант. – ответил старлей, пробежавшись по мне взглядом. – Высаживай свое отделение разведки. Группа блокирования прикрывает. Как слышишь? Прием.
– Слышу и разбираю хорошо. Разведка уже наготове. Прием.
– Жду сигнала. Конец связи.
– Принял. Конец связи.
Из головного БТРа1 высыпала группа разведчиков. По оглушительному треску выстрелов и свисту пуль, отскакивающих от брони, я понял, что они вступили в бой. Внутри бронетранспортера тоже стало неспокойно: рядом разорвалась граната, заставив воздух дрожать.
Громкий грохот раздался совсем близко. Разведка вступила в яростную схватку. Скоро настанет очередь моей группы, чей выход самый опасный и решительный. Выход группы блокирования.
– Дозор, говорит Тропа-3! – разведка вышла на связь в тот миг, когда я думал об опасности, что поджидала группу блокирования – ведь они сталкиваются с противником лоб в лоб. А я был командиром этой группы. Это мой первый рейд в реальных условиях. Конечно, я участвовал в боевых действиях в Сирии и многому там научился, особенно выживать. Не только этому научишься, когда твою задницу постоянно пытаются обстрелять. Возникает вопрос: смогу ли я командовать пацанами без риска и потерь, имея боевой опыт? В Сирии я не был командиром и был под крылом офицеров, а сейчас… Сейчас я сам по себе, должен принять роль командира на себя. – Двое засели на крыше, снайпер на шестьдесят градусов, трое контролируют окна на втором этаже. Как принимаете? Прием.
– Слышу тебя, Тропа-3. – отозвался старлей. – Ждите подкрепление.
Сигнал к действию прозвучал. Сердце забилось чаще, дыхание перехватило. Тело дрогнуло, но я быстро взял себя в руки, крепче сжимая АК-74М2. Взгляд упал на Никиту, моего верного товарища и стрелка. Вспомнил о Гранте, который был в группе разведки. Странно, что командиром группы назначили меня. Грант отказался от этой роли, зная о моем стремлении к совершенству, хотя мое повышение уже не за горами.
Старлей окинул меня взглядом, словно читая мои мысли. Я открыл боковую дверь БТРа и выпрыгивая на улицу, закричал:
– Группа блокирования… НА ВЫХОД ШАГОМ МАРШ! Занять свои ранее установленные позиции!
Укрывшись за БТРом, я оценил обстановку впереди. Автомат был готов к стрельбе: снят с предохранителя, патрон в патроннике. Младший сержант Фролов занял боевую позицию!
Бронетранспортер едва успел остановиться, как остальные уже выскочили из него, словно пробка из бутылки. Заняв позиции за машиной, они разделились на две колонны, держа под прицелом каждый метр окружающего пространства. Едва мы закрепили за собой сектора, подоспела разведка. – Привет, воины света, – ухмыльнулся один из разведчиков, занимая место в нашем тылу. – похоже, на крыше не только снайпер. Там какая-то подозрительная возня. Внимание!
– Принял, Тропа-3. – бросил я в воздух, совершенно не обращая на разведчиков внимания. Отвлекаться нельзя, потому что все внимание нужно сосредоточить на местности и противниках, затаившихся поблизости. – Сейчас в приоритете лишь одна задача – оценить обстановку, оцепить объект и заблокировать противника внутри него. Все, как мы любим делать.
– Принял, товарищ младший сержант. – в сердцах провозгласил разведчик. – Сделаем все возможное, что в наших силах.
В ответ я лишь кивнул. Громыхнул выстрел, заставив меня рефлекторно пригнуться. По броне БТРа с визгом чиркнул снаряд, высекая искры. В ту же секунду кто-то пальнул в воздух из «калаша» длинной очередью. Глупость несусветная. Нас, в антитерроре, учили экономить каждый патрон. Ситуация даже не требовала такой пальбы. Я тут же одернул этого сорвиголову. И тут снова – визг металла, на этот раз совсем рядом, буквально в двух шагах от меня.
Дав по рации сигнал, я поднял руку, сжатую в кулаке. Вся наша процессия тут же остановилась.
Боевая готовность. Сосредоточенность. Чуткость и ясное зрение. Я был слишком зациклен на успешном выполнении задачи.
Безмолвно, я достал из разгрузки РДГ-М3, выдернул чеку и метнул ее к крыльцу. По моему сигналу еще две гранаты полетели под окна штаба. Густой дым окутал все вокруг. Мы перешли в наступление.
– Внимание, рассредоточиться! – закричал я, одевая противогаз ПМК-44 и направляясь в облако дыма. Оба БТРа встали друг к другу носами, образуя клин. Оставшиеся группы вместе с командиром подразделения выскочили из бронированных машин и устремились на свои позиции. Старлей, пока бежал, окидывал местность взглядом, будто пытался кого-то увидеть. Он скрылся за монументом и выглядывая из-за укрытия, стал осматриваться.
– «Черт бы его побрал… Где же он?!» – думал старлей, проклиная дым, который ограничивал почти всю видимость.
Завалившись на асфальт, я осторожно выглянул из дымовой завесы, стараясь остаться незамеченным. Разведка не ошиблась: двое бандитов контролировали вход в штаб. Несмотря на запотевшие стекла противогаза, мешавшие прицелиться, я подавил нахлынувший гнев и навел оружие на террориста.
Дым уже почти развеялся. Прогремел выстрел. Затем второй.
Я резко сорвался с места, метнувшись за БТР. Металл брони снова взвизгнул под выстрелом. Из кустов плюнула очередь, и снова наступила тишина. Когда дым рассеялся, на крыльце штаба остались лежать два тела.
Зависла тягучая тишина. Никто не решался сделать первый шаг. Неизвестность парализовала обе стороны, ведь любая атака могла обернуться непредсказуемыми последствиями. Я лихорадочно осматривал кусты, пытаясь обнаружить нашего замаскированного снайпера. Периферийным зрением заметил старлея, робко выглядывающего из-за монумента. Его лицо выдавало крайнюю степень изумления. Его эмоции были написаны у него на лице, словно читаешь открытую книгу.
– «Какого черта?» – в эту же секунду мысленно выругался старлей, смотря на два трупа, валяющиеся на крыльце штаба. – «Когда он успел? Ну, мать его… Фролов!»
Дрожащей рукой я нажал на кнопку передачи, обхватив рацию, висящую на разгрузке. В эфире тут же зашипело.
– Ясное око, где ты? Прием.
Ответа не последовало. Лишь тишина.
И где снайпер? Что с ним стряслось? Бой даже не успел начаться.
Может быть, в тылу затаился враг и бесшумно полоснул снайпера ножом по горлу? Делов-то! И такое могло быть.
Я повторно обратился к снайперу.
– Ясное око, как слышишь? Прием.
Когда я уже отчаялся получить ответ и слегка выглянул из-за укрытия, рация зашипела, и я услышал знакомый голос:
– Слышу и разбираю хорошо. Прием.
Живой! Все-таки зря я переживал за него. Он парень ловкий и хитрый, с любыми трудностями справится. Я даже рад за него.
– Ясное око, какова твоя позиция? Прием. – сбросив с себя прежнее настроение и вновь обретя серьезность, я вышел в эфир. Не время для праздных вопросов и копания в причинах молчания снайпера. Всему свое время и своя причина.
– Наилучшая. Вы все, как на ладони. Прием. – отозвался снайпер и я почувствовал уверенность в его голосе.
– Ясное око, что ты видишь? Прием.
– Иногда, снайпер показывается на крыше. На втором этаже, у окон, трое пасут вас. Пока тихо и это кажется мне подозрительным. Прием.
– Хм-м… – задумался я, выглядывая из-за БТРа. – Нужен толчок. Сможешь оформить? Прием.
– С радостью. Прием.
Я замер в ожидании, сердце бешено колотилось. Все зависело от снайпера. Его выстрел мог решить исход операции. Нужно срочно найти способ ему помочь.
– Ясное око… Прием.
– Я, товарищ младший сержант. Прием.
– Сможешь полоснуть снайпера, если я привлеку его внимание? Прием.
– Так точно, смогу. Прием.
– Хм-м… Тогда давай сделаем так, чтобы…
Глава II
Днем ранее.
– Толян, ты уверен, что у нас все получится?
– Не кипишуй, все будет чики-пуки. Мы же договаривались. Главное сделать все тихо.
– А если он продал нас? Фиг его знает, что у этих солдатиков на уме.
– Саня, не ссы в трусы. Говорю же, ситуация под контролем. Нас не поймают. Дед в наших руках…
– Ну…
У массивных железных ворот, опутанных колючей проволокой, двое незнакомцев вели оживленную, страстную дискуссию. За ними возвышался двухметровый кирпичный забор, создающий оборонительную линию безопасности. Сами ворота были усеяны предупреждающими знаками, запрещающими проезд и парковку. Яркая надпись, выполненная красными буквами на желтом фоне, гласила:
СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА!
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
Крепость была невелика, но хорошо оборонялась. Однако, отсутствие охраны у парка боевых машин представляло собой явную слабость. После завершения обхода территории караулом, следующий начнется лишь через девятнадцать минут. Пока часовой дойдет до ворот, остается еще двенадцать минут в запасе. Этого временного окна с избытком хватит для реализации задуманного.
Двое мужчин, облаченных в черное и скрывающих свои лица под балаклавами, провели длительное время за разведкой, изучая воинскую часть. Они досконально знали ее распорядок дня. Их план был подкреплен захватом одного из прапорщиков, чье содействие оказалось критически важным. Им оставалось лишь узнать домашний адрес прапорщика, взять в заложники его супругу, продемонстрировать ему неоспоримые улики и, используя угрозы, добиться желаемого. Именно по этому сценарию действовали злоумышленники.
Эти люди были террористами, входящими в состав одной из недавно образованных, но быстро набирающих силу группировок. Мотивы их действий и причина нападения на воинскую часть остаются неясными. Это не обычный объект для ограбления или нападения, а стратегически важный государственный объект. Их поступки свидетельствуют об отсутствии рационального мышления и инстинкта самосохранения.
Как говорится: «Сначала сделают, потом думают».
Но прапорщик сдался сразу и согласился помочь наглым террористам.
И вот, как это было…
Кепка, натянутая на лоб, скрывала взгляд Толяна, пока он шел следом за прапорщиком. Тот, покинув территорию части и спрятав пропуск, спешил по своим делам. Толян знал, куда так торопится прапорщик, и эта мысль вызвала у него тихую усмешку. Прапорщик, скрывшись за углом, закурил, и в воздухе повис горький запах сигарет.
– «Хе-хе, кури, пока имеешь такую возможность». – от одной лишь мысли, Толян улыбнулся. – «Когда ты узнаешь, что сделал Саня с твоей женой, ты явно бросишь курить и поседеешь».
Достигнув подъезда, прапорщик замер, выдохнув с облегчением. Поздний час выдавал свет лампы, игравший на звездочках его погон. Взгляд его скользнул по двору: вытянувшиеся к небу деревца, детские площадки, близлежащий магазин и аккуратные клумбы. Все это вдруг так живо напомнило ему о беззаботном, тихом детстве. Почему же мысль об этом посетила его только сейчас, хотя он возвращался сюда каждый день?
Прапорщиком овладело плохое предчувствие. Это не скрылось и от его преследователя.
– «Вот он – долгожданный момент!» – обрадовался Толян и шагнул в подъезд вслед за прапорщиком.
Дальше все развивалось намного быстрее.
Прапорщик переступил порог квартиры, скинул свою форму и направился на кухню. Странно, но жены дома не было. Он решил позвонить ей, но, набрав номер, услышал от оператора стандартное сообщение: «Абонент временно недоступен».
Это всё очень необычно. Оказаться вне зоны доступа в городе, где сигнал обычно безупречен… Что-то здесь явно нечисто. Возможно, у неё просто сел телефон? Но и это странно – она бы наверняка заранее предупредила об этом мужа. Прапор на каком-то глубинном уровне ощущал, что дело нечисто.
Он всего лишь переживал за жену, вот и все.
Стук в дверь заставил прапора насторожиться. Сначала он решил, что ослышался, но повторный, более настойчивый стук, развеял сомнения. Поднявшись, он вышел в коридор. Необъяснимое предчувствие заставляло его колебаться, но любопытство или долг взяли верх, и он открыл дверь.
У порога возникла фигура в кепке. В его внешности было что-то отталкивающее, предвещающее неприятности. Прапор ощутил, как по спине пробежал холодок, его охватил страх от одного лишь вида этого человека.
И что-то подсказывало прапору, что пришел он не просто так.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросил прапорщик.
Тяжелый кулак врезался ему в нос.
Прапор рухнул на пол. Снова получил. По скуле. Лицо обожгло болью, но было терпимо.
Кто этот мерзавец, что так бесцеремонно врывается в чужое жилище? Неужели это вор? Прапор не мог позволить какому-то безумцу ограбить его дом. В гостиной, в сундуке, спрятан пистолет. Главная задача – добраться до него. Но как это сделать?
Прапорщик попытался ударить подлеца, но его атака оказалась неточной. В тот же миг в живот врезался кулак, выбив из легких воздух. Он судорожно вздохнул, и, открыв глаза, увидел дуло пистолета, нацеленное прямо на него.
Вот и все. Все закончится здесь и сейчас. Глупая и бессмысленная смерть.
– Прошу… – взмолился прапорщик, закрываясь руками, будто бы этот жест мог его спасти. – Не надо! Забирай все, что хочешь.
– На меня смотри, несчастный прапор! – послышался грозный голос грабителя.
Прапорщик отнял руки от лица, его взгляд встретился с взглядом противника. В одной руке противника блестел пистолет, в другой – телефон. Раздался звук набираемого номера, и затем из телефона раздался взволнованный возглас:
– О-о, Толян. Рад тебя видеть. Как все прошло?
– Покажи мне ее. – коротко проворчал грабитель, которого, как оказалось, зовут Анатолием.
Из динамиков телефона донесся шорох, после чего Толян повернул экран к прапорщику. Тот сразу узнал свою жену – связанную, с кляпом во рту и избитую. Рядом с ней стоял мужчина в черной балаклаве, проводя кончиком ножа по ее щеке. Затем мужчина посмотрел в экран и, усмехнувшись, ударил девушку между глаз, от чего у прапорщика перед глазами потемнело.
– НЕТ! НЕТ! – закричал он.
– Мне кажется, что звучит не очень убедительно. – усмехнулся Толян, кивнув перед экраном, что было жестом для его напарника.
Мужчина в балаклаве кивнул и одним движением разрезал веревки, которыми была связана девушка. Она, похоже, что-то поняла и замерла на месте, боясь пошевелиться. Тогда мужчина в балаклаве снял с нее футболку, и перед глазами открылось ее обнаженное до пояса тело. Девушка начала стонать, пытаясь убежать, но он засмеялся и заставил ее сесть обратно. Затем он начал трогать ее тело и снял с нее штаны. Девушка разрыдалась, оказавшись полностью голой. Это стало последней каплей, и прапорщик, естественно, не смог вынести этого ужасного зрелища.