Превосходно одинокий

Размер шрифта: 13

История жизни мальчишки… пошлого, глупого мальчишки…

у которого в голове один секс… и пёсики… вы же любите пёсиков?

Предшествие

Мне всего горстка лет и вряд ли я смогу рассказать то, что сможет вас заинтересовать. Но это не точно. Определенно не точно.

Всем нам надо с чего-то начинать, неважно, то ли не осознано делать первые шаги, то ли пробовать новый рецепт позиций или пирога. А эта история совершенно о других началах, скорее о становлении сознания, о бессмысленных подвигах и одержимых идеях.

Основные описанные в книге действия происходят на стыке эпох, в послевоенное время, в подушку перед первой мировой войной и ожидающейся масштабной революцией.

Расставим все точки над «i» сразу – диалоги в данной книге написаны современным языком, как в целом и вся книга. Возможно, ценителям достоверности данный факт покажется немного абсурдным, но сок этого произведения в другом. Да, вы можете заявить, что я лентяй, не пожелал погружаться в море неиссякаемого изучения того времени, и от части будете правы.

История моей жизни хаотично разбросана по страницам, мимолетные вставки раскрывают внутренние струнки, придавая прозаическую изюминку.

Прошу вас сразу (на коленях) простить мне первые -цать страниц книги, они чрезмерно напыщенны сложными противоречивыми словосочетаниями, мой друг говорит, что это похоже на авторский стиль, но я то знаю, что у меня нет стиля, но всё равно приятно. А ещё у меня нет таланта и нет души, зато есть правда и грехи.

Идеей для книги послужило моё продуктивное одиночество. Вам повезло читать её первым. Комментарии и объективная критика – самые желанные гости в авторском сознании.

Приятного просмотра, ведь кто читает книги, не рисуя в воображении полнометражный фильм – ползает у подножья истинной ценности сочетания слов.

Оглавление

ДО

ПОСЛЕ

ВСЁ

В книге не будет номеров страниц (или будет).

Равно как и названия глав.

И имен некоторых персонажей.

И чести, ну… почти.

ДО

«Раздолье и страх, безмятежность и жажда надежды, что заставляет девушек безмолвно превращать желания и фантазии подростков в ожесточенные акты безудержного веселья?»

Андрей Шейк *

Звездочкой в данном месте и далее помечаются молочные цитаты автора.

Сло(а)вно погружаясь на дно теплой джакузи, мальчик пятнадцати лет целеустремленно погружался в умы обворожительного пола, размашисто совершая первые шаги. Свою недолгую и стройную жизнь этот юнец проводил в компании пьяненьких женщин, его отец был главой сети бордель-отелей в самом сердце России. В отношениях матери с отцом он не мог разобраться. Мать его раньше была одной из тех прихожих дам, которые управляли ублажительницами посетителей отелей. Мальца всячески развращали сексуальные рабыни, и к пятнадцати годам он был опытнее большинства взрослых мужчин.

Мы вернемся к этой истории чуть позже. Перенесемся на полдюжины с хвостиком лет вперед… на семь, в общем.

Парень огорченно устал смотреть в глаза дешевым и отвратным похотям черной стороны.

Сидя в шесть утра он взялся воплощать желания в реальность.

Может быть, прозвучит странно, но парень был не один, его одиночество скрашивал разрывающийся от безумства ум. Мысли сводили с ума мальчика ровно сколько он себя сознательно помнил. Знаешь, что тревожило парня больше всего? Думаю, догадываться бесполезно из-за столь ограниченного контекста…

…В голове лишь сумбур, разбросанные кусочки мыслей, приходящие время от времени к дьяволу в гости. Неужели идеал женщины, столь манивший его все эти годы всего лишь иллюзия желаемого. Юного мужчину это приводило к полному бездействию. Он, бывало, месяцами прячась от мира в своей укромной приятной квартирке, прожигал здоровье, время, деньги, а самое главное потенциал и океан возможностей находящийся за углом. От чего он бежал? От людей? От цели? От реальности? Я скажу вам, в чем дело.

Человеческой натуре склонно думать, что она будет жить вечно и счастливо, а этот парень был более чем уверен в этом. Позади долгие годы безмятежной жизни на родительский капитал, к сожалению, или к счастью это должен был стать последний год, отделявший молодую независимую особу от семейных обязательств.

Мальчик наслаждался этим временем, желая посвятить его лишь самому себе и видениям о том, что он действительно готов взять от жизни.

Сильной личности парня, про которого вышеизложенные строки – назовем его Арнистон, могли позавидовать многие, но стержень часто раскачивался из-за пристрастия к аптечным развлечениям, обжигая тело холодным огнём.

Он был от природы обаятельно милый темноволосый, со слабо вьющимися волосами, мальчик ростом 175, с крепким телосложением.

Описание становиться нудно однообразной и сатирически бессмысленной версией подбора прилагательных. Думаю, это простительно. Продолжим.

Никита Сергеевич, или «Никс» – единственная родственная душа в мегаполисе. Он один знал, что по-настоящему происходит с его другом, и изыскано очень аккуратно доставал из лужи дерьма, погружавшегося друга. Частенько Никита просто звонил поинтересоваться как был проведен день, но ответить было нечего, разве что правду. Врать иногда надоедает, и бояться надоедает, и трахаться. А что же тогда вечно? Сама мысль определенно.

Иногда Арни выбирался из наскучившей берлоги и отправлялся в безмятежную прогулку в надежде встретить человека, который изменит его жизнь… Настроение у него однотипно в эти периоды – либо веселая «уебашка», либо злое «дерьмо», размышляющее о том какое вокруг дерьмо таится. Что уж сказать, вот такой спектакль. Предлагаю вам представить образ парня в одной картине – загибающееся разлагающееся совершенство.

Отстранимся от этого отрывка. Автору надо покурить.

У тебя читатель, наверное, сложилось не очень приятное ощущение от первых страниц книги, вполне резонно задать вопрос «Почему так много грязной и неаккуратно поданной информации свалилось на голову? Что же, я сам если честно не до конца уверен, что это уместно, но так надо, поверь.

«Чем больше женщин жаждут переспать с тобой, тем больше мужчин желают с тобой «познакомиться» *

Вернемся к строкам – «Сидя в шесть утра он взялся воплощать желания в реальность». Это была не первая попытка ответственно и системно подойти к миссии «жизнь», обычно после точки бифуркации его хватало на квартал упорной работы без мало требовательного многообразия распыления мужской энергии, с последующим возвращением на привычную колею подземного царства. Парень благообразно понимал, что можно до бесконечности обнуляться в одном не осязаемом состоянии, создавая иллюзию бурного действия в глазах окружающих. Но этот раз был особенным. Глубинное чувство приближало его к черте невозврата и в запасе оставалось меньше половины, имеющихся не так давно, жизней.

Цель была ясна как день, путь её достижения лежал перед ногами. Овладев за жизнь полезными навыками, знаниями и знакомствами в области коммерческой деятельности, он отчетливо представлял свое будущее через пять лет.

Во многом благодаря жестокому, своенравному и решительному отцу в нем с детства прорастала сильная и уверенная в успехе черта характера, так же отец заложил стиль мышления, позволяющий достичь чего угодно при невероятном стремлении. Чуткость к чужим чувствам и эмоциям, возможность читать мысли и манипулировать, передались ему с молоком матери и окружавшими девицами с глазами цвета малинового рассвета, в основном воспитывавших его все детские и подростковые годы.

Искусившись до совершенства, обуздав Марианскую впадину пороков, Арни не испытывал зависимости ни от кого, ни от чего, хладнокровно наблюдая за светскими дамами и кавалерами не испытавшими и сотую часть своих желаний. Это было одно из их слабых мест, и он охотно пользовался этим при случае. Отцовский опыт научил его деликатно, изыскано, таинственно и без критических последствий приоткрывать двери в сокровенные фантазии взамен на деньги, услуги или информацию. Схема работала и в обратную сторону, бездонные чаши похождений двуличных игуан зачастую попадали, в виде заметок, в «Черную тетрадь», и в крайней необходимости использовались как грязный шантаж, но логичный, обоснованный и безопасный. Он всегда давал понять, что при его смерти любая информация разглашается под более резким углом, но пользовался этим исключительно редко умея приготовить и подать суть своих высказываний под тонкой пленкой дружественных нот на золотистом подносе с шипами. Это всегда работало убедительно и точно. Или почти всегда.

Прибыли с основного отцовского дела с лихвой хватало на сладкую жизнь и роскошные приключения. Остальной личный заработок парень накапливал в различных банках как перьевую подушку на случай падения.

В это пышное утро бифуркации, дарившее летнее тепло и запах пирогов в смеси с уличной пылью, Арни бежал по мощеной улице, с неприкрытой головой и застегнутом наполовину жилете, смеясь как сумасшедший, с пиджаком в одной руке и портфелем в другой. Он не просто бежал, если присмотреться повнимательней – как птенец пытается взлететь, так и он подпрыгивал в переулках, сам того не замечая, он летел, он порхал.

Первоочерёдными координатами прибытия стала съемная квартира Никиты.

Взвиваясь к нужному этажу, он чуть не лишил женщину рассудка и подноса с печеньем, столкнувшись с ней в упор на лестнице, дворнику повезло больше – он отделался лишь мимолетным испугом и незначительной потерей энергии на высказывание приятных слов в спину улетающего птенца.

Долгожданный стук стал приятным завершением первого этапа марафона. Перепуганный сонный Никита приоткрыл дверь и рот, чтобы поприветствовать внезапно разгорячённого чрезмерно улыбающегося жаворонка, но, не успев этого сделать, был варварски схвачен в плен дружескими объятиями.

Арни говорил четко, но быстро как базарный шут. Никита пытался перебить его, сказав, что он не один, в соседней комнате его ожидает не менее перепуганная, чем он пару мгновений назад, роскошная девушка, но ему не давали вставить и слова:

– Давно пора связать нашу дружбу общим продуктивным делом – твердил Арни.

– Я не буду работать на твоего отца, это унизительно для моей семьи, мать, ты же её знаешь, не даст мне и…

– Послушай! Я говорю не о работе на отца, я предлагаю уйти в полноводный открытый океан свободного плаванья. Что ты на это скажешь?

– Ноо… твой отец… он же…

– Не переживай! Да, на данный момент, это первостепенная серьезная задача, но у меня есть пару идей. – заметив, что Никита стоит в нижнем белье и в одном тапочке он переключился – Оу, дорогой мой, уже середина дня, а вы еще не одеты?

– Сейчас нет и семи утра! Ты опять всю ночь не спал? – с явным недовольством сказал Никита.

– Да, но сегодня это не имеет никакого значения, и вам не о чем переживать, mon cher. Одевайтесь! – приказал.

– Если это какая-то очередная глупая выходка, то я съем тебя на завтрак. – проронил Никита, и обернувшись принялся уходить, но вспомнил… – Забыл тебе сказать, я не один, давай встретимся ближе к обеду в ресторане, я угощаю.

Но у отверженного не было не малейшего желания ждать, в обед он планировал развернуть полномасштабное сражение за независимость собственного жизненного пути.

Про людей его типа обычно говорят, что он «не из этого века». Это выражалась в стремлении нарушать общественные нормы морали (не в широком понимании и не в широком кругу естественно) маленькими хулиганскими, по меркам того времени, выходками. И сейчас он не поскупился на эффектное представление не ради удовольствия, а ради будущего успеха, ради жажды источника счастья, струящегося вокруг и требующего прозрения.

После заявления Никса о нахождении в квартире девушки, к Арни вернулась дедукция, заплывшая в это утро сгустком эйфорических эмоций. Он большими и звонкими шагами направился в спальню, где ожидал обнаружить обнаженное естество. Распахнув дверь, как во времена взятия Бастилии, он обнаружил наполовину одетую светскую даму Аллер Дорн, дочку известного политического деятеля, приехавшую в город для изучения русской истории и живописи.

– Доброе утро, вам, миловидная, рад вам повторно представиться, меня зовут Арнист…

– Я наслышана о вас! Как вам не стыдно врываться в комнату в столь ранний час не удостоившись постучаться? Где ваши манеры и чувство такта? Как вы смеете так себя вести?! – гневно «четырехсекундною» тирадой выпалила Аллер.

– И я рад вас видеть, фройлен Дорн, вы так живописно смотритесь здесь. Предлагаю запечатлеть этот исторический момент. – он не любил разбрасываться низкосортными шуточками, высмеивающими достоинство знатных персон, но не был в этом уличен, охватывая контекст ситуации в целом.

Никита с красным лицом и поникшей головой, пытался одернуть друга из-за спины, но получалось, откровенно говоря – не получалось.

– Мне надобно украсть вашего спутника звездной ночи, вы не возражаете?

– Я ухожу, не могли бы вы выйти, чтобы я смогла спокойно привести себя в порядок, господин клоун! – ударила Аллер.

Отец приучил птенца следить за сказанными словами, иначе силы они иметь не будут, а одним необдуманно сказанным словечком оппонент может загнаться в угол. В этой ситуации разговор имел формальный характер, цель была достигнута, осталось только не мешать, и он не обращая внимания на оскорбление, отступил на кухню, варить кофе.

Никита предстал на кухне выбритым, чисто одетым, с причесанным пробором, в сопровождении амбре французских духов. Птенец орлиным взглядом уловил мелкие черты спешки, во всем этом, и малозаметно улыбнулся. Пока они пили кофе, госпожа Аллер промелькнула в коридоре и бесшумно удалилась, получив на прощанье лишь:

– Рады будем видеть вас снова.

Арни это доставляло удовольствие, а Никита напротив всегда страдал, ему было стыдно. В душе он понимал, что его друг ведет себя так лишь в тесном кругу и лишь ради забавы, все равно – обидно ведь… что подумает «моя маленькая Дори» (так Никита называл Аллер в уединении).

Настала пора делиться идеями: идейный вывел в парк, ведь квартирка слишком тесна для произношения великих планов. Никите нравилось, как держал себя его друг в обществе «при открытых дверях», и сегодня это выражалось сильнее, чем когда-либо, в воздухе парил азарт одновременно со страхом и предчувствием опасности.

Расскажу немного о Никите. Его отец был достойный уважения ученый, придерживающийся строгих правил субординации и общественного устройства, по совместительству майор (должность выдана как награда не столько за достижения, сколько за упорный труд). Весьма чистоплотный и набожный, он мало общался с сыном, принимая участие лишь в самых важных моментах его жизни, последний раз они виделись более двух лет назад на семейном празднике. Отец никогда его не бил и не воспитывал «ремнем», как это полагалось в то время, и от этого Никиту распирала злость в подростковом возрасте.

– Тебе безразлично, что я делаю, а если я начну воровать или хлестать соседних мальчишек и убивать собак во дворе, тогда ты обратишь на меня внимание?

Но отец лишь похлопывал его легонько по голове со словами:

– Ты очень умный мальчик! Весь в меня. – и уходил в кабинет работать, работать, работать…

Мать Никиты тоже пыталась обратить внимание мужа на мелкие выходки сына, но безуспешно, она делала это не ради дитя, а ради своей угасающей женственности, поскольку отец перестал обращать на неё внимание, видя в ней предмет интерьера и воспитательницу собственного сына. Мама Никиты работала учительницей в школе, много читала, ходила в церковь каждое воскресенье. Она отводила ребёнка в школу почти до последнего класса, и встречала… Иногда Никите после уроков удавалось просочиться сквозь её локаторные лучи и раззадорить жажду познания погуляв с мальчишками, поглазев в витрины магазинов, а иногда выпросить «вкусняшку» у продавца на рынке постоянно рассказывающего смешные истории про свое прошлое.

В общем, Никита был среднестатистическим скучным мальчишкой, ростом чуть выше среднего, практически не занимающимся спортом. Родители заставляли делать зарядку благодаря этому он не был дохляком. Они с другом читали взахлеб одни и те же книги, пересказывая и перефразируя те или иные моменты, разбирали замысловатые детали и нюансы, поэтому их мысли частенько совпадали. Инициатор брал его на полу-светские мероприятия для знакомства с интересными людьми… в основном для собственного сопровождения (самостоятельно он не всегда мог добраться до дома).

Арнистону в нем очень нравились три вещи: привязанность, расчетливость и послушание. Все остальное он заложил в него сам за годы дружбы. Он доверял Никите душой и сердцем. Об этом они не говорили, но Никита был единственным человеком во всем городе, знавшем о его личной жизни всё.

Наверно это и есть дружба.

Вернемся в парк, друзья мои? Ах да, я же тут решала. Тогда нет, поговорим еще об Аллер.

Аллер Дорн, приехавшая в Россию год назад по рекомендациям тётушки жившей здесь уже не малое время. Дорн любила посещать музеи и театры, но в определенный момент поняла, что настоящая культура скрывается за кулисами, прячется по подсобкам и замкам, по квартиркам и скверам, и очень быстро, со своими возможностями, нашла компанию местной богемы. Собственно, ростом она была 160, темноволосая, загорелая, стройная, симпатичная девушка с округлыми чертами лица, голубыми глазами и очень пышными губами. Одевалась она по последнему писку французской моды, в России она быстро нажила этим себе и друзей, и врагов (скорее завистников).

С Никитой и Арни она познакомилась на одной из местных закрытых вечеринок в большой квартире сына владельца производственного предприятия. Mood Арнистона в тот день из разряда – «много говорю и делаю, но ничего не помню и не слушаю», поэтому он запомнил только лицо, имя «Аллер» и её статус, но поскольку такой типаж был не в его интересах – зацикливаться на ней не стал, и честно говоря после той ночи забыл о ней в принципе. А вот Никита напротив, влюбился в неё до беспамятства, и ей он понравился, он был ненапорист и вежлив, проводил до дома и предложил поужинать на следующий день. Аллер увидела в нем уверенного и целеустремленного простого человека без тараканов в голове и поскольку скучала по мужским милостям, то закрепилась эксплуатировать Никиту для удовлетворения своих потребностей, но вскоре сама привязалась к нему, часто наведываясь на ночные свидания.

Птенец даже не подозревал, что какая-то мадам уводит из-под носа верного ему человека и в ближайшем будущем сможет оказывать на Никиту более существенное влияние чем он сам. Эх, если бы он только знал, то мог бы упразднить все это, пока его бездумный друг не утонул в пучине её глаз… а глаза и вправду шикарные… вижу их прямо сейчас.

III

Расположившись в центре парка, обдуваемого вихрями пыли с запахом зловонных рек в смеси с цветущими липами, Никита присел на скамью, Арни стоял напротив вытянувшись и оглядываясь, как бы осведомляясь, что никто их не подслушивает или наоборот искал зрителей из числа великолепных дам и их съёженных спутников в дорогой оправе пенсне. К сожалению, или к счастью в столь ранний час в окрестностях практически отсутствовала жизнь за исключением зоолюбителей и мальчишек, плетущихся редкими струйками на занятия.

Арни не затягивал, выливая идею с положительными и отрицательными подробностями:

– Мы будем продавать жеребцов! Элитных скакунов, каких не видел город! – преувеличенно трактовал затейник, но Никите даже нравилась эта черта подачи, поскольку считал её потребной для любого дела. – Воздвигнем небесный ипподром с отборными скакунами, собранными с уголков нашей необъятной и займемся разведением утопических сортов мощи и грации. Нашими услугами воспользуются самые уважаемые семьи бескрайнего города. Во всех ближайших городках поползут сплетни о невероятных лошадках покоряющих дворы.

– Неожиданно! – радостно прокричал Никс, вскакивая и одаривая крепким рукопожатием идейного напарника. – Вот это другое дело, этому я готов отдать силы и время. Идея мне нравиться! Каков план действий?

– Нам предстоит объемная работа, mon cher, и капитал, не маленький капитал. Как у вас с деньгами?

– Хватит чтобы накормить тебя завтраком. – с унылой усмешкой проглотил шутку Никс.

– Сегодня предлагаю пообедать в лучшем ресторане, но позавтракать вам сэр предстоит на пару с нашей идеей, а у меня другие планы на это утро.

– Да… ты так и не рассказал, как собираешься решить вопрос с отцом, он ведь не отпустит тебя, единственного сына и мы оба понимаем, что он желает видеть у руля тебя после ухода. – с нотой разочарования в голосе пробормотал Никс.

– Не забивай голову! Всё решено. – соврал. – Расскажу об этом позже и в красках.

– Я вижу, ты задумал что-то недоброе, говори или…

– Ой, смотри, там твоя мама – указал пальцем за спину своего друга.

– Где…? – испуганно резко обернулся Никита.

– Встретимся в два часа в «Праге». – услышал Никита отдаляющийся голос, это Арни начал второй этап дневного марафона.

– Вот негодяй, и почему он мне так нравиться. – уже шепотом слышным лишь себе проговорил Никс вытирая влагу со лба.

На окраине парка Арни перешел с рысцы на легкую походку, приводя в порядок внешний вид. На пару минут остановился почистить обувь, и одарить счастливого обувщика полтинником за предоставленную в безвозмездное пользование беззубую улыбку. Сегодня первый день его расцвета как настоящего бизнесмена, верного партнера и мотивирующего команду специалиста. Именно он должен стать лицом компании, именно он должен принимать последнее решение, поэтому и заварить должен всё сам.

Продумав ключевые моменты, он постановил не распыляться на детальную проработку всего плана, да и в его интересы и заботы это не входило, этим с удовольствием займется Никита и сделает без сомнения лучше всех.

Главные задачи на повестке дня:

1) Найти инвестора.

2) Заручиться поддержкой.

3) Обсудить с отцом выход из семейного дела.

Остальное мелочь.

Расставив приоритеты, приступил к списку задач по порядку, ведь если не найдет инвестора, то и поспешность в разговоре с отцом отпадет. Так он думал, что уж теперь.

Многие двери для Арнистона открыты в любое время без предварительных договоренностей. Его ожидал перечень из трех персон, двое из которых с вероятностью в 99% примут предложение о добровольном инвестиционном портфеле в еще не существующую организацию. По крайне мере он так думал. Первый из «двух девяток» планировал влиться в команду (сам того не зная) с минуты на минуту. И вот… мощеная дорожка, швейцары, большие двери, холл, помощник, указание пути, мраморная лестница, странный куст, ещё двери, коридор, две дамы с декольте (соберись тряпка), секретарь, указание ждать, странное кресло, отказ от предложения что-нибудь выпить, цокот каблуков по коридору (так, не отвлекайся, ты тут по делу), свежая газета, любезности со знакомым банкиром, предложение войти.

– Bonjour mon cher ami! Рад вас видеть, Авраам Исаакович, пленительно выглядите! Узнаю этот загар и довольное лицо. Черноморское побережье?

– Здравствуйте, дорогой, а вы так же внимательны как в тот вечер, когда лишили мою спутницу дара речи. – смех. – До сих пор смеюсь над этой историей. Неужели вам понадобилась моя помощь?

– Ваша проницательность не знает границ, позволите присесть? – Авраам указал на низкий журнальный столик, рядом с огромной личной библиотекой окруженный диванами с двух сторон и креслом во главе.

– Да, конечно, сигару?

Авраам Исаакович с заметным усилием выбрался из роскошного, обшитого крокодиловой кожей, кресла, воспользовавшись помощью стола из редкого дерева, название которого Арни не мог запомнить, в поднятии тяжелого тела, катясь к одному из диванов, face to face встретить, «пока ещё» удивительную по содержанию, информацию.

– Сколько у нас есть времени? – ответил вопросом на вопрос. Авраам не любит раздаривать драгоценное имущество без дела, и птенец, пользуясь этим для расположения собеседника, придавал собственной личности черты деловитости.

– Время бесценно друг мой, но мне нравиться ваш настрой, я готов уделить вам его сколько угодно. – с желчной улыбкой, но ясно и правдиво ответил Авраам.

– Буду краток. Вы знаете, о моих способностях. – Авраам одобрительно кивал головой. – Я направляю все средства для осуществления чистого и прибыльного проекта. – сделал театральную паузу, убедившись в полном вовлечении собеседника, отследив его интерес.

– Продолжайте дорогой, продолжайте. – с той же улыбкой твердил Авраам.

– Проект весьма интересный и респектабельный. Он, конечно, не сравниться по выручке с горной промышленностью, но станет яркой изюминкой в любом инвестиционном портфеле.

На протяжении нескольких секунд они смотрели друг другу прямо в глаза, затем Авраам рассмеялся добрым смехом.

– Буду откровенен, мне нравиться ваш задор и умение преподносить себя, но я сомневаюсь в вашей системности. Прошу меня заранее простить, если вдруг задел ваши чувства. – С полной серьезностью и деликатностью произнес Авраам.

– Нет, нет, что вы… ваше замечание вполне уместно. – они обменялись вселенским взглядом, которым смотрят люди передавая друг другу огромный поток информации на ментальном уровне, этот взгляд связывает двух лучших друзей невидимой нитью или расставляет превосходство одного над другим. – Мне самому порядком не нравится «расшатанный график», но даю вам слово, все силы будут непременно вложены в это дело без всяких сомнений. – опять испытание взглядом.

– Вижу, настроен ты серьезно, поэтому буду прямолинейным. Есть всего два вопроса: Что с отцом? – Без доли заминки спросил Авраам.

– Всё отлично. – соврал.

– Сколько тебе нужно?

Авраам вольготно согласился, и день запылал новыми красками. Швейцары распахнули двери в совсем другой мир. Чувства были неоднозначны: невероятно контролируемый внутренний восторг, заряжающий мегатоннами энергии, от которого хотелось кричать, и усиливающаяся тревожность, легко подавляемая, то ли от осознания сделанного первого шага и растущей как снежный ком ответственности, то ли от чего-то другого, неуловимого в данный момент.

На часах – начало десятого.

В теле – начало двадцать третьего.

В душе – конец столетия.

«Прагматичная цитата» **

Двумя звездочками в данном месте и далее помечаются цитаты, отданные вашему воображению.

Выполнив первый пункт задач быстрее чем ожидалось, в запасе появились бонусные часы, несомненно, игравшие «на руку», плотно облегая плоть кожаным ремешком. Пожертвовав празднованием стартовых достижений, приступил к выполнению следующего «квеста» на его взгляд простейшего в списке. Положив взгляд на двух черных лошадей, запряжённых в карету с коваными иллюстрациями богатства владельца, он стал придирчиво выбирать извозчика. Неподалеку находился почтенный трактир и решение освежиться перед поездкой навеяли двое смеющихся гладко выбритых парней, страстно обсуждавших новости ушедшей весны, они прошли совсем рядом с сильно знакомым запахом веселой ночи и не оборачиваясь скрылись за углом дома подарившего предпринимателю надежду на глубинно-желаемое будущее.

За стойкой заведения в уютном закоулке, прятавшим от лишних глаз, добротная крепкая молодая жена хозяина горящими от удивления глазами и распростертой улыбкой, встречала, издавна не показывающегося, щёголя, элегантно чудившего временами под этой крышей. Птеня с Кейт взаимодействовали строго в рамках предусмотренных концепций, забавляя и симпатизируя друг другу, разница в общественном положении не предусматривала возможности наказать изрядно саркастическую натуру на шелковых простынях.

– Мистер Арнистон Великолепный! – выразительно негромко запустилась Екатерина, располагавшемуся на высоком кресле старому знакомому. – Вы сегодня слишком рано для громкого веселья.

– Да, милая Кейт, сегодня радужный день и мой приход не связан с воображаемым захватом власти над твоим очарованием. – атаковал заигрыванием птенец, ему нравились её ямочки, поэтому желание заставлять её улыбаться для их появления преобладало над биологическими потребностями. Но не сильно.

– Что предпочтете в этот радужный день?

Греческий салат с двойным сыром, крем-суп с морепродуктами, черные спагетти с фрикадельками, чиабатту и молочный зеленый чай (простите – не удержался(с)).

– Выпью стакан холодного кваса или пива, на твоё усмотрение.

– Один момент. – и скрылась в задворках. Под прилавком стояла выпивка, но для прельщения прельстителя, подавалась самая свежая.

Белые и жилистые ручки через полминуты несли запотевший от прохлады стеклянный сосуд с пинтой ароматного пива.

– Хочешь меня напоить, проказница. – сказал с насмешкой и одним разом употребил две третьи прохладительного напитка.

Они разговаривали свободно, поскольку в это время в трактире отсутствовали существа способные помешать их детскому фонетическому фонтану. Муж находился во дворе и разделывал привезенное с утра мясо. Изредка слышались удары тяжелого металлического предмета, вонзавшегося в чурку после прохождения объемного массива плоти освежёванного животного. Арни вспомнил «бэдтрип», в котором казалось, что его размозжат огромной стеной, и армия мурашек заявила о своем присутствии в момент крайнего глотка пива.

Обменявшись любезностями с Екатериной, вышел на главную улицу, нанял извозчика и взял курс на окраину города. Извозчик принял деньги вперед поскольку не раз возил народец в тот район. Скрасить путь к месту назначения вызвалась газета, запрятанная во внутренний карман пиджака в крепости Авраама. В газетах изо дня в день писали о развивающихся производствах, достижениях науки и техники и о царе батюшке… как без него.

Подъезжая к назначенному месту щёголь попросил извозчика притормозить, и спрыгнув на малом ходу, оставшийся путь прошел пешком. Узкие грязные улочки сводили с ума, но он знал дорогу, по которой можно безопасно добраться до логова волка. Сегодня волк прибывал в безмятежном опиумном настроении, это чувствовалось, едва юноша переступил порог подвального царства.

– Здравствуй Брендсон!

– Кого я вижу! Неужели сам свет посетил наше темное царство? – на самом деле он не был удивлен, его предупредили о возможной встрече, как только мажор отпустил извозчика, поэтому как несколько минут на его слизистых рассасывалась понюшка, намеревающаяся привести в форму. – Сегодня в меню жареные цыплята и французские лягушки… ах нет, простите, могу предложить только жаб местного происхождения. – и с вялой улыбкой указал в другой конец комнаты где прибывала в эйфории кучка сонно-сочных девиц.

– Я по делу. – говорил кратко, чем меньше слов, тем лучше, да и эти необразованные шалопаи при огромном желании не смогли бы оценить и доли прелести словесной живописи.

– Когда сын Николая приходит по делу ему всегда рады помочь. – акцентировал внимание на его отце. – Говори, что надо сделать? А помнишь – как было в последний раз? – смех. – Помнишь, как эта приезжая шайка в штаны наложила после нашего появления? Вот забава. Или в тот раз… – разговор прервался из-за сильного кашля, легкие Брендсона явно желали вывернуться и вытряхнуть гадость, забивавшуюся в них день ото дня.

– Появись вы тогда на минуту позже, возможно мы и не сидели бы здесь.

– Не ссы, малыш, наши ребята знают толк в своем деле. Выпьешь? – и, не дожидаясь ответа, разлил в стаканы дико крепкое вино, смешанное с первым. – На, держи! – вставил стакан в руку. – За твоего папку! Много мы с ним в этом городе переворошили, а сколько еще у тебя впереди.

Он осилил весь стакан размером приближавшийся к пинте за раз. Следом последовал смачный рык настоящего волка или желудок просто хапнул галлон воздуха вместе с ядом. Скорее – воздух. Мажор «лакнул» пару глотков ради приличия, пытаясь начать разговор, уж очень не нравилось ему находиться здесь, чувствовал себя уверенно, такая обстановка была привычна, но давно осточертела.

– Про дело… в общем…

– Да ладно не мельтеши, успеем еще о деле, если бы оно требовало срочности ты непременно подъехал бы мне прямо на лицо на своей карете. – раздался дикий смех со всех углов широкого полумрака комнаты. – Давай посидим как в старые добрые, когда ты был 17 летним сопляком и тянулся к нам больше чем к своему папаше. Многому мы тебя научили в то время, а ты, наверное, подзабыл… – он на секунду потупился, но быстро пришел в себя, такое ощущение, будто в нем проснулся рассудок, так же внезапно, как и пропал. – Что-то я начинаю сопли распускать, а ну-ка сыграй нам на гитаре малец, порадуй дядюшку.

Инструмент появился из темноты как по волшебству.

– Все-таки есть у них вкус на качественные вещи. – подумал, увидев шикарную гитару, хотя может прям сегодня подрезали её в городе у тощего бедолаги мажора или косого артиста.

Взял поудобнее, провел по струнам, проверив настройку (настроена как всегда идеально), посмотрел на Брендсона, представлявшего: гору еще упругих мышц, под глазами мешки, кожа желтая, на лице месячная щетина, походившая на плешивую бороду, во рту явно не хватало трети зубов, но это не мешало ему широко улыбаться при каждом удобном случае.

– Давно не исполняли нашу любимую, ну что – пошумим, разбойники?

И понесло(а)сь – одна, вторая, третья – песни пулями разрезали тусклый свет на части. Казалось – вот она Вечность. В перерыве глянул на часы – опаздывает на обед с Никитой. Он встал, отдал гитару, послышалось множество гулких недовольств из-за внезапного прекращения концерта, но гул быстро стих.

– Извини, любезный, сегодня у меня еще много дел. – отрезал «музыкант» присаживаясь на место. – Буду предельно краток и рассчитываю на твоё понимание и одобрение.

– Излагай, любезный.

– Я открываю своё дело.

– Ооо… Отец в курсе? – последовала буря смеха.

– С ним решено.

– Мне даже интересно, каким же образом? – вытянулся с удивлением Брендсон, чтобы сканировать птенца в непосредственной близости.

– Обязательно посвящу тебя в детали, но не сейчас. Сейчас мне нужен только твой ответ, сработаемся?

– Скажу тебе одно, если твой отец действительно не против, в чем я сомневаюсь и дельце которое ты затеял не слишком грязное чтобы испачкать мою и без того замаранную репутацию, то при должной оплате конечно мы сработаемся. Ты же мне как сын, малец. – искренне улыбнулся Брендсон.

– Рад слышать! Спасибо за прием, mon cher ami, встретимся на следующей неделе и отдохнем как белые люди, я угощаю! Тогда и выговорю всё, а сейчас, pardon, я вынужден удалиться.

– Оставь свою ломаную иностранщину за дверью, иначе выпорю тебя! – опять смех, да какой. – Слово не воробей, малец, слово не воробей. Проводите его.

Только отойдя от района на добрую милю, удалось поймать извозчика.

– Быстрее в центр, я опаздываю! Дам рубль если успеешь к половине третьего. – с такими словами запрыгнул он прямо на ходу и помчался по высохшей грязи.

Второй смутно-необходимый пункт двояко-удачно завершен.

Напряжение усиливалось.

Голову мутило от вина и спертого донельзя воздуха, пропитанного табачным дымом, или от отвращения. Скорее от отвращения.

К сожалению, попалась старенькая лошадка, еле перебиравшая копытами, не меняя экипаж, давая честную обещанную возможность заработать бравому дедуле. Прибыли без десяти три. Извозчик получил половину от обещанной награды. Заплыв в ресторан и поймав первого человека, облачённого в белый фрак, узнал, что парень в черном пиджаке и коричневых туфлях покинул данное заведение десять минут назад, ограничившись кружкой пива.

– Как обычно ждет ровно 40 минут.

– Могу я вам чем-то помочь, господин? – пытался удалиться фрак.

– К вашему сожалению – да, отправьте телеграмму моему другу. – продиктовав реквизитные данные, незамедлительно растворился.

Разговор, равно как и обед был упущен. Сжавшийся от недавнего коктейля желудок яро уговаривал зайти перекусить в попавшееся заведенье, но Арни заставил его терпеть, дожидаясь перекуса в кабинетах отца. К нему он планировал явиться после заката солнца, но обстоятельства менялись, и легко адаптирующийся дипломат шагал по направлению отцовского офиса, находившемуся в паре кварталов. Эта беседа не сулила ничего хорошего, более того он опасался, что отец не пойдет на уступки. За время общения с отцом он изучил его струнки, намереваясь исполнить «бифуркационную» серенаду в завершающемся столетии.

Его отец – Николай, намеренно не выставлял напоказ имеющееся состояние, поэтому вход в кабинеты представлялся невзрачным, сами помещения были широкими, хорошо обставленными, и находились в серьезном капитальном здании на одной из главных мощеных улиц.

Зайдя внутрь, держал курс на кабинет отца, но помощник сообщил, что тот находится в отъезде и прибудет в ближайшее время. Голод попросил накрыть столик, в углу помещения для ожидания, к обеду. Помощник удалился раздать поручение дальше по цепочке. Арни присел в любимое мягкое кресло, обшитое махровой приятной тканью, нахлынула волна воспоминаний о тех временах, когда он не раз засыпал в этом кресле после бурных действ в ожидании отца. Через главную приемную шустро перемещались женщины со столовыми принадлежностями и шикарными ножками. Он мог и подремать, но вакуум собирался создать доселе неизвестную вселенную в животе новоиспеченного предпринимателя.

На столе возле кресла всегда лежали свежие газеты и журналы со всех уголков земного шара. Взяв французскую газету, начав её изучение по диагонали, обнаружилась забавная статья про казус с известной певицей. Утонув в чтении, уловил инородное приближение к своей орбите. Слабо слышными шажками подошел помощник и пригласил отобедать. Арни добил статью, дабы удовлетворить голод моральный прежде физического, дверь отворилась, появился отец.

– Ты здесь, лошадиный помёт. – с-любезничал отец.

– И я рад тебя видеть. – парировал.

– Быстро в мой кабинет. – прозвучала команда.

Николай приехал не один. То, что он с порога при гостях начал так разговаривать с сыном – настораживало. Отец учил его не выносить ссор, разбирая семейные и организационные проблемы за закрытыми дверьми, сейчас было что-то серьезное, раз он не сдержался и Арни стремительно перебирал в голове моменты, где представлялась возможность набедокурить за последние дни.

Николай: умный, рослый мужчина, с видимой сединой и набором морщин, он с легкостью мог раздать ремня кровному птенцу, озарив перышки небывалым окрасом. Новоиспеченный гость, ранее неизвестный, с угодными любезностями уселся в отдававшее тепло кресло, с наглым видом перелистнув статью в газете. (Как он мог вообще!?)

Отец закрыл двери и ударил мальчишку по лицу тыльной стороной ладони, пронзив образовавшуюся тишину.

– Как ты мог, выродок, позорить семью? – сказал с удивительным для Арни холоднокровием.

– Что ты имеешь в вид… – еще один удар на этот раз левой рукой обрушился на парня и тот перевалился через локоток в глубокое кресло ногами вверх.

– Так тебе и престало сидеть. – сказал Николай обходя стол, присаживаясь в хозяйское кресло, напротив.

– Отец я не понимаю, о чем ты, хоть убей!

– Зачем пришел?

И тут до Арни дошло, кто-то рассказал отцу про его светские беседы сегодняшним утром, но кто? Авраам или Брендсон?

– Я…я пришел поговорить о…

– Что ты мямлишь сынок, где грация, которой вместе с достойными учителями обучал тебя, где полет мысли в смеси со словесным букетом? – картинно рассуждал отец.

– Я виноват, сначала надо…

– Помолчи. Несколько лет я готовился к этому разговору. – победной улыбкой он ошарашил Арни до дрожи в ногах. – Чувствовал твоё отдаление, что душа твоя не тянется к семейному бизнесу. В последнее время ты выполнял всё меньше и меньше моих поручений, чем изрядно расстраивал. Ведь я хотел бы платить и погружать во все нюансы именно тебя! В течение времени я выуживал информацию, был твоими ушами и глазами и пришел к выводу – готовиться заранее.

Сыну – нечего сказать. Из миллиона вариантов развития разговора реальный не подходил близко ни к одному. Он сидел поникший и ошарашенный, ожидая контрольного удара, но он так и не наступал. Отец рассказывал об истории бизнеса, бывалую к прослушиванию много раз, но сегодня слушал её как никогда внимательно (нового, к сожалению, ничего не обнаружилось).

– Ты сейчас разрываешь мозг мыслями о том чем разговор закончится. – подколол мальчишку Николай. – Не напрягайся.

Арни ожидал саркастической ухмылки или едкого острого высказывания, но подобного не последовало. Находясь в напряжении с долей испуга и переполняющим чувством ожидания, утопал в кресле на скорости 240 км/ч.

– У тебя два варианта. Первый – сидит в соседней комнате.

– Кто он? – вернулась сообразительность, подыгрывая отцу.

– Это отец твоей будущей жены! – резко ответил Николай. – Влиятельный и обеспеченный человек. Занимается производством по всей России от Сибири до Черного моря. Живет в Петербурге, как и твоя невеста. Сегодня по счастливой случайности находится здесь и у тебя есть отличная возможность проявить себя. В этом случае дарую тебе возможность частично выйти из бизнеса.

– Частично? – обсуждал детали на берегу.

– Да, именно. Компания после моего ухода перейдет к тебе, она должна остаться в семье в любом случае, но для операционного управления подготовлю для тебя человека, если посчитаешь нужным – сможешь его заменить или поставить ему в помощь другого на свой выбор. Но Контроль остается за тобой! Ты меня понял? – Арни кивнул. – Женишься на ней, и в ближайшие пятнадцать лет сможешь заниматься чем твоей душе угодно, если конечно я не отойду от дел раньше времени.

– И всё? Так просто? – спросил сын, чувствуя в предложении подвох. – Даже если та дама калека или слабоумная, это не сильно повлияет на мое решение. Я слишком хорошо тебя знаю, отец, чтобы поверить в такой расклад. Что еще?

– Узнаю мальчишку. – любвеобильно холодно улыбнулся Николай. – Помимо этого есть важное поручение.

– Слушаю. – уже с презрением говорил Арни.

– Ты не чего не перепутал щенок? Я делаю предложение всей твоей жизни, а ты мне тут рожи корчишь и рога показываешь! – разозлился Николай.

– Прости отец, продолжай. – осознал ошибку птенец.

– Съездишь за Урал, встретишься с моим новым партнером, заберешь у него посылку.

– Почему не может съездить кто-то из твоих парней? – удивился Арни.

– Мне надо чтобы именно ты посмотрел ему в глаза! Разузнал кто такой, что из себя представляет, оценил, как он собирается обставить там всё дело, можешь взять с собой кого захочешь! – гневно продолжил Николай. – Я тебя всему учил с детства и доверю это только тебе, понял?

– Какой второй вариант? – пере-вопросил Арни, отец встал и медленно обошел сына оказавшись за спиной, наклонился сверху и тихо произнес:

– Ты убираешься из города и забываешь про семейные деньги, бизнес, квартиры, усадьбы, наследство и никогда больше здесь не появляешься. – и прихлопнул его по плечам обеими руками. – Надеюсь, нет надобности, объяснять, что случится при твоем возвращении. – Более звонко пропел Николай. – Минута на решение. – сказал, как отрезал, занимая привычное место в кресле.

Мистер Арнистон подошел к окну второго этажа, выглянул на главную улицу. Он слишком любил город, сказать, что эта точка на земном шаре и есть весь он, ничего не сказать, его знакомства, положение, любимые места, женщины.

– Можно конечно всё бросить. – подумал он. – Но кем я буду в другом городе? Обычным парнишкой. Безусловно, талантов хватит, чтобы прожить жизнь достойно, но тогда затея пойдет прахом… и город… ох уж этот город…

– Хорошо отец, я принимаю твоё предложение ради общей выгоды и сохранения отношений! – доминантно произнес он.

– Другого не ожидал. – безо всякого интереса сказал Николай. – Сейчас познакомлю тебя с Алексеем Григорьевичем, а завтра подготовься к отбытию, путь тебе предстоит неблизкий. Остальные детали получишь позже. – Николай шел к двери, чтобы пригасить будущего родственника, обернулся, сказал. – И убери эту навозную кучу с лица. Сейчас ты пристанешь самым завидным женихом, а если испортишь данную мной возможность, закопаю как того священника в саду! (Эту историю расскажу позже дорогой читатель, или лучше не стоит, моей маме она явно не понравится, да и книгу не напечатает нормальное издание, let’s go на почту [email protected]).

Алексей Григорьевич невысокий лысоватый мужчина с неявно выраженным животом (скорее всего чем-то его стягивает, подумал Фито-шян), подает себя высокомерно, как единственный ростовщик в деревне, вероятно, он посвящен в интриги Николая и изъявил желание сплести семейные корни вековых дубов воедино, образовав коалицию.

– Здравствуйте Арнистон. Ваш отец отзывался о вас наилучшим образом. – с более высокомерной интонацией произнес Алексей.

– Добрый день, Алексей Григорьевич, рад с вами познакомится. – отвесил низкий поклон и тут желудок напомнил о своей персоне, издав умопомрачительное урчание, обошлись без рукопожатий.

– Я слышал вы собираетесь открыть своё дело. – с насмешкой пролепетал Алексей присаживаясь на один из диванов.

– Вы хорошо осведомлены, сразу видно делового уверенного человека. – льстил Арни поглядывая на отца, Николай еле заметно улыбнулся. – Да вы правы, Алексей Григорьевич, собираемся открыть…

– Мне абсолютно неинтересны мелочи в которые играют мои детки, главное это почитание родителей! – сказал Алексей и получив от Николая одобрительный кивок продолжил. – Если то, что говорит о вас ваш отец чистая правда, в чём я не сомневаюсь, то рад жаловать вашу семью к нам в гости в Петербург. Когда вы сможете нас навестить?

– Мы навестим вас до конца года. – вмешался отец. – У нас с сыном осталось одно незаконченное дело, которое займет определенное количество времени и после, с величайшим удовольствием, проведем часть зимы в вашем приятном обществе.

– Отлично, такой вариант меня устраивает! А сейчас господа я бы с удовольствием вернулся к обеду. Спасибо Николай за комфортное сопровождение и проявленное благоразумие. Арнистон сильно не заигрывайтесь и не злоупотребляйте в ближайшее время. Значит, ждем вас троих? – вопросил Алексей.

– К сожалению моя супруга в недобром здравии надеюсь она поправиться к тому времени. – врал Николай. – Но на прибытие меня с сыном рассчитывайте со стопроцентной уверенностью.

Николай пожал ему руку и проводил до улицы, проследив, чтобы его посадили в лучший экипаж. Проводя гостя, тяжелыми грузными шагами вернулся в кабинет, упал в кресло и еле слышно сказал:

– Завтра в девять утра жду тебя здесь собранного в дорогу. Выезд в одиннадцать. Не проспи.

– Она сильно страшная? – еле слышно спросил Арни. Ответа не последовало, отец жестом указал ему уйти и он, повиновавшись, закрыл за собой тяжелые двери кабинета до упора, направился к выходу.

Стоя на улице, вдыхая ароматы свежих цветов из лавки по соседству, он вдруг почувствовал недомогание, сила и энергия, сопровождавшие его всё утро, исчезли, оставив послеразговорный осадок. Успокаивало принятое единственно верное и неболезненное решение, он бесстрастно относился к браку, ведь хранить супружескую верность не входило в планы высоких чинов в начале ХХ столетия. Остолбенев на параболическую долю минут, размышляя о смысле бытия, воинственное урчание живота привело в боевую готовность, возвращаться в кабинеты отца не хотелось, и он побрел в ближайший приличный трактир.

Вот так друзья воздвигаются судьбы – просто и непринуждённо.

Зачастую делая выбор, мы не решаем ничего.

Или ничего решает нас.

«Задумываясь о смысле, мы часто воображаем великую страсть вселенной к воздействию нами, усложняя чужие жизни». *

Насытившись сполна, проданный семьянин придавался отдыху, сидя за столиком у окна, строя план действий на ближайшие семнадцать часов. Он не спал трети сутки, а допинг, помогавший быть в тонусе, сознательно не использовался, поскольку проиграл здоровому образу жизни в последней превосходно одинокой мозговой схватке.

– Найти Никиту, нарезать организационные задачи, которые должны быть выполнены в моё отсутствие, дабы не терять драгоценное время. – витал в воздушной подушке здравый смысл.

– Нужно открыться в конце осени. – размышляли голосовые связки, тихонько задремывая, расплываясь на неудобном стуле.

Собравшись с силами, вышел на улицу, остановил пьяного извозчика и направился в смутное путешествие до съемной квартиры «товарищного» друга.

Подъезжая, он уже крепко спал, не обращая внимания на тряску.

Нетрезвый дедуля с длинной бородой еле растолкал его и предложил отведать хмельной настойки.

На крыльце подъезда курил стоя тот самый дворник, с которым довелось обменяться ласковыми при прошлой встрече.

– Хэх, где твоя утренняя прыть, червяк. – презрительно и неуважительно обратился необразованный тип.

– Bonjour, sir. – приподняв руку для приветствия, сказал Арни. Его забавляли ироничные ситуации вроде этой, а держал он обиду и злость только в случаях неспособности перебороть атакующие эмоции.

– Где портфель потерял? – усмехнулся дворник.

– Портфееель… – бросило в холодный пот. Он никогда не носил портфель, но в это утро, сложив в него самое ценное имеющееся в квартире, включая банковские бумаги и примерный бизнес проект написанный с чувством в прошлую ночь, захватил с собой на всякий случай.

– Чёрт! – подумал он. – Где я мог его оставить? – к нему вернулась энергия и он взбежал вверх по лестнице несмотря на пару килограммов корма, поглощённых полчаса назад.

– Сюда я точно его приносил. Надеюсь он здесь. – опять сам с собой. – Открывай дверь! – это адресовалось находившемуся в желании, но явно отсутствующему в реальности за дверью, Никите.

Постучав, и не дождавшись отклика, он спускался вниз с мыслями о неизбежном фиаско в случае попадания портфеля в чужие руки, в нем находилась годовая зарплата инженера наличными, приятно-тяжелый сгусток в золоте и тонкая стопка luxury в банковских бумагах. Помимо того, пряталась «Черная тетрадь» с приватными записями, и несколько значимых вещей.

– Старина. – обратился он к дворнику. – Куда пошел Никита Сергеевич с одиннадцатой квартиры?

– Знамо куда пошел… эээ… мне бы выпить, хлопчик, не помешало. – с задорным выражением лица произнес переобувшийся дворник.

– Говори, дам десять копеек.

– Денежку то покажи.

– Сначала информацию. – настаивал филантроп, перебирая монеты во внутреннем кармане пиджака.

– Никитушка хлопчик на свидание с этой, как её, барышней забугорной направился, на балет. – усердствуя над разумом выговорил дворник.

– Никита выходил с ней? – продолжал шевелить извилины существа Арни, передавая червонец.

– Никак нет, ваше святейшество. – намеревался убежать в ближайшую харчевню довольный хрыч. – Он один был, но наказал мне помести хорошо лестницу, сказал, что придет не один после балета. А с кем он ходит мы-то знамо, ведаем.

Отпустив домового в темную берлогу, вспоминал – какие вокруг есть развлекательные заведения. Голова отказывалась сотрудничать, предлагая уснуть под дверью, не беспокоя её зря. После недолгой борьбы за интеллектуальное пространство он насчитал три театра рядом и одну открытую сцену подальше от дома, предположил примерное время для обхода трех мест и соответствующего поиска и осознал, что шансов на обнаружение цели менее тридцати процентов.

– Я же тебе говорила, давай поспим на лестнице. – учительствовала голова.

– Мы тоже не против передохнуть. – вступились ноги.

– Нам еще переварить ком необходимо. – аргумент пищевой системы перевесил все «за» и «против», приземлив Арни на лавочку в пятнадцати метрах от подъезда, стараясь бодрствовать. Получалось не очень. Откровенно не очень.

Бегающие фигуры, женские ножки, портсигар наполненный орехами, широкие кабинеты, узкие улочки, смех, страх, бег, рваные коленки, похотливые желания, красные губы, обнаженное тело, запотевший стакан, взрыв, классическая музыка, истерика, непонятные люди, бал, кружева, шелк скользит по рукам…

– Арни! Арни! АААрни! Господин Арнистон!

– Ааа… ааа… что случилось?

– Ты заснул у меня во дворе. – Смеялись Никита с Аллер.

– Похоже, вечер отменяется? – сделала грустное лицо мисс Дорн.

– Почему ты не пришел в два часа? Я ждал тебя 40 минут. – давил Никс.

– Портфель у тебя?

– Что? Ты что не проснулся? – улыбался Никита, Аллер хмурилась.

– С утра я приходил с портфелем. Оставил у тебя? – нервно-сонно повторил добытчик.

– Ахах, если ты называешь тот огрызок потертой кожи портфелем, то да, ты забыл его у меня. – сострил Никс.

– Фууф… – выдохнул Арни и упал обратно на лавку.

– Может, оставим его здесь? – на полном серьезе спросила Аллер своего спутника.

– Эмм… секунду, милая. – переключился на Арни. – Может отвезти тебя домой?

– Нет. – уверенно ответил Арни не меняя горизонтальной позиции и не открывая глаз. – Открой квартиру, проводи мисс Дорн до дома и приезжай, нам предстоит многое обсудить ночью.

– Что за сумбур? Давай встретимся завтра с утра и всё обсудим! – желая провести ночь с Аллер, Никита прилагал максимум усилий в эти дебаты.

– Завтра с утра я уезжаю из города, ближайший месяц вы обо мне не вспомните.

– Всё нормально? – сменил тон Никс, уже сочувствовавши незнамо чему.

– Всё прекрасно! – резанул Сонный. – Дверь. Аллер. Дом. – и открыл один глаз. – И кстати, который час?

– Четверть восьмого.

Никс послушался, отдал ключи и отправился провожать бестию в другой район. У Арни появилось полтора часа для игры в «засни быстрей на мягком матрасе». Поднимаясь по лестнице кости дали понять – что такое проспать несколько часов на деревянной скамье. Отворив дверь, первым делом нашел портфель и спрятал его поглубже в шкафу. Упал спать, оставив входную дверь открытой, чтобы Никита не стучал до утра, исколачивая неповинный заколдованный пиломатериал.

Опять сны, опять краски и безумства роскоши воображения.

Никс вернулся к десяти вечера с булками, пирогом и сочным куском мяса, прожаренным на огне. Птенец проснулся, при его появлении, самостоятельно от неуклюжей возни на кухне, это охладевшие кружки очищались от утреннего кофе. Уловив в воздухе ароматы еды, сквозь сонный взгляд он, протирая глаза, рассматривал комнату, изменившуюся за последние месяцы. Видна рука Аллер.

– Скоро она построит его как солдатика. – подумал он, переворачиваясь на другой бок разгоняя кровь.

Отсутствие полноценного сна в последние трое суток давали о себе знать, но желание победить окружавшую материю только укреплялось, и птенец с присущей легкостью поднялся с кровати и полетел умываться. Заглянув на кухню, узрев мечущееся тельце, подкрался и взбодрил испугом порой неуклюжего, но очень внимательного Никса, но тот его приметил и испугал в ответ, оба смеялись как дети и поздоровались, третий раз за день.

– Перекусим? – начал Никс.

– Можно, только не переедаем, а то я усну.

– Тебе нужно выспаться, ты похож на старуху под мощным снотворным.

– Высплюсь, завтра в дороге, поезд в одиннадцать утра, отец отправляет меня за Урал встретиться с его новым партнером.

– Как день? Почему не пришел? Что сказал отец? Ты говорил с ним? – Никс задал бы еще пару вопросов, но ограничил пыл любопытства.

– День восхитительный, mon cher, у нас полный комплект для старта! – порадовал предприниматель.

– Я жажду подробностей! Ну! – вцепился зубами Никс.

– Инвестор есть! Синдикат нам поможет, осталось обсудить детали. С отцом обернулось удивительно просто и неожидаемо, но всё в порядке – я женюсь на петербургской цыпочке, дочке денежного мешка!

– Что я слышу! Любитель одиночества и тишины женится? Это что-то новенькое. – не сдерживал смех Никита.

– Пришлось… ради нас. – поникши, но тут же взбодрился. – Мелочи! Главное ближайшие пятнадцать лет освобожден от семейных издержек, только закончу одно дельце…

Они уселись ужинать. Он в подробностях повествовал про каждый пройденный этап миссии, Никита жадно внимал радостные и опасные события (опасностей в реальности было гораздо меньше, чем в этой истории, но как сказал мудрец «красиво не соврать – историю не рассказать»). Час продлилась трапеза с безмятежной ребяческой болтовней и только ближе к полуночи они приступили к официальной части переместившись в гостиную.

– Бери лист, пиши! – пока Никита искал канцелярские принадлежности, предприниматель продолжал. – Меня не будет около месяца, за это время ты должен сделать много полезного. Взял? Записывай. Первым делом найди подходящее место недалеко от центра. Нам нужна просторная местность желательно без строений. Записал? – Никита успевал кивать и поддакивать… и записывать естественно. – Далее. Основными нашими поставщиками будут различные хозяйства в пределах города, твоя задача изучить наиболее успешные и развитые из них не вызывая подозрений у местных торговцев, можешь представляться покупателем, например, или гостем, думаю ты придумаешь что сказать, главное не выдавай идею, понял?

– Угум…

– Всё записывай, а лучше подготовь список и отметь все места на карте. – обернулся к Никите. – Классно придумал? – восторг разбирал от собственной гениальности, но времени на лирические отступления не предоставлялось.

– Да, классная идея, сможем отслеживать их на местности.

– Не отвлекайся. Далее. Нужен перечень всего, что потребуется приобрести, начиная от расчета материалов для строительства, заканчивая расчёсками для грив и средств от блох. – Никита улыбнулся, не поднимая головы, но Арни знал, что он гримасничает. – Кстати можешь подсмотреть интересные вещички, когда будешь обходить конкурентов!

– Отличная идея, сэр! – бездумно соглашался.

– И последнее что приходит в голову – распиши структуру организации, как ты её представляешь со всеми рабочими, поставщиками и прочими задействованными людьми. На десерт – создай проект, рисунок, чертеж, план схему нашего рая, сможешь?

– Попробую, у меня есть знакомые архитекторы, обращусь за помощью.

– Ну, что скажешь? Выполнимо? – предстал колесом и вдохнул полной грудью предприниматель.

– Да, возможно мне не хватит времени, но ты всё очень хорошо продумал! Рад, что судьба свела нас вместе. Сделаю всё в лучшем виде на пике возможностей! – щебетал шутливыми банальностями Никита.

– Ты всё успеешь, mon cher, ты всё успеешь.

Занавес. Точка. Антракт.

VII

«Разбросанные ниточки размышлений непременно сплетутся в вальсе вдохновенного инсайта». *

Арнистон оставил Никите деловые наброски и тысячу рублей на представительские нужды. Портфель попросил беречь до его приезда.

– Только не потрать всё на немку! – сурово молвил.

– Только часть. – подшучивал Никита, сбивая серьезность партнера. – Куда ты собираешься, на ночь глядя?

– Собрать команду в поездку, если честно я бы взял отцовских ребят и завалился сейчас спать, но желаю всё сделать сам.

– Тебе помочь?

– Нет. Поработай как следует. Я рассчитываю на тебя!

– Конечно. Береги себя!

Они попрощались и птенец сквозь ночь, скрипя зубным клювиком от зябкости, направился искать боевых товарищей. Он знал, кого взять в путешествие, ими являлись два родных брата Соколовых. Крепкие до безумия детины спокойные и сообразительные. Сегодня субботняя ночь, а значит, они прожигают честно заработанное в одном из второсортных трактиров с громкой музыкой в окрестностях мостовой. Извозчик появился как по волшебству, и сонный рыцарь направился в сторону опасностей, чтобы спасти свою королеву… ой простите, это из другой сказки… и сонный щёголь направился в сторону моста для поиска двух ходячих опасностей. И опять волшебство – в первом же трактире женщина за стойкой отрапортовала, что экземпляры ушли полчаса назад в направлении «Красной улицы», сунув 5 копеек, Арни направился к выходу, путь преградили двое неопрятных типов. Совсем неопрятных. А третий встал за спиной и окликнул его.

– Ты что, хлопчик ряженный, заблудился? – плюясь, произнес доходяга.

– Двое моих друзей, были только что здесь – Соколовы, вы их не видели? – (…Арни в зародыше гасит конфликт… сорри) пресекал конфликт на корню.

Доходяга задумался, двое, стоявшие сзади, пыхнули и исчезли в гуще полумрака. О Соколовых блуждали легенды в таких местечках, да и сами эти легенды буквально полчаса назад шатаясь, покинули данное заведение в поисках свежего блуда.

– Ничего о них не слышал. – пробормотал шантажист озаряя заведение свежей порцией мельчайших слюнных выделений. – Ступай себе с Богом. – с явным разочарованием, связанным с упущением легких деньжат закончил дифирамбы дохляк.

Птенец выпорхнул и еще долго смеясь, брел по улице к новоиспеченным приключениям. Район плохо освещался по ночам, погружая во тьму полупьяных полуголодных крестьян. Запах керосина изредка улавливался рабочими обожжёнными локаторами, свидетельствуя о наличии цивилизации на фоне «плесенно-разбухшей» нищеты, окружающей со всех сторон. Выходя на финишную прямую, Арни надеялся, что оба сокола прибывают в благопристойном для принятия решений состоянии. Работы они никогда не чурались, тем более сытно оплачиваемой.

«Красная улица» – бордель, принадлежащий Николаю. Арнистон изредка прогуливался тут в детстве с отцом и более часто в подростковом возрасте в гордом одиночестве. Проникнув внутрь и обнаружив мало изменившеюся обстановку с привычными запахами разврата, усиленно скрывавшимися с помощью благовоний отодвигая от лица красные полупрозрачные ткани окутывавшие стены и свисающие с потолков гуманно колеблющиеся при движении он оказался в центре строения с круговыми внутренними балконами освещавшегося разноцветным светом. Заприметив управляющую мамочку, двинулся в её сторону. Сонета (так она себя называла, на самом деле Дарья) уловила прямолинейное приближение, узнав хозяина тела. Мини-хозяин узрел, как она пытается спрятать предчувствие страха за маской дружелюбной улыбки.

– Здравствуй, Дарья, не переживай, всё хорошо, я ищу Соколовых. – без предрассудков ёмко подал информацию, заметив её глубокий выдох и душевное расслабление, продолжил. – Они у тебя?

– Да, господин Арнистон, наверху, но боюсь один из них, вероятно, спит. – Она немного покачнулась, покрутила носком по полу и ненадолго сексуально сжала губы, чтобы скрыть от чужих глаз смысл. – Ну, или почти спит.

Взрачный птеня знал, как устроен отельный бизнес и что девы делают с полупьяными мужчинами. Ничего больше не сказав, он обернулся и шагнул в сторону лестницы.

– А вы не желаете сегодня отдохнуть с нами, мииистер Арнистон? – заигрывала Сонета.

– Если только с тобой милая. – и не дождавшись ответа продолжил путь. Обернувшись на лестнице и убедившись, что она смотрит, улыбнулся, шагая дальше уже не останавливаясь.

На втором этаже из одной комнаты вывалился полураздетый мужик с вещами в руке, сыпля мерзкими фразеологизмами.

– Чего уставился? – визгнул он и направился к лестнице.

Звукоизоляция оставляла желать лучшего и многообразные страстные противные отчасти водопады сонат совершающихся актов слышались со всех сторон. Дойдя до нужных комнат, он постучался в первую и услышал не совсем культурное предложение «прогуляться отсюда подальше». Рассмеявшись и постучавшись еще раз, он рассчитывал, что Соколов старший, судя по голосу, не вынесет дверь изнутри, обрушив свою массу на него, но подстраховавшись, отошел на безопасное расстояние.

– Если осмелишься, попытайся войти. – прозвучало изнутри. Повезло, что птеня был смелый пацан.

Дверь отворилась, и бравая эротическая натура явилась взору искусного художника. Массивная загорелая гора мышц, вспотевшая от движений и горячительных напитков, возлегала на краю высокой постели как статуя со спущенными штанами и голым торсом, меж постелью и камнем задавилась в кровать белокожая маленькая девушка с зелеными глазами, пышной грудью и ножками тростинками, обвивающими таз своего минутного воина. Такое чувство, что она была куколкой по сравнению с ним. Напряжение меж их телами кололо гранит вулканизируя обстановку грязной страсти. Вошедший Арни забавлялся еще несколько секунд, перед тем как заговорить.

– Здравствуй Олег! Прости за вторжение. Есть хорошая непыльная работа для тебя и твоего брата. – быстрее чем обычно произнес он, прикрыв за собой дверь. – Приступать велено сегодня утром.

– Ох Арнистон… я уже хотел разорвать на пополам урода, осмелившегося войти. – прорычала оглобля.

– Жду тебя внизу. – проронил и обернулся чтобы уйти.

– Сколько платишь? – чуть легче рявкнуло существо.

– По сотне каждому. – не замедлил с ответом щёголь.

– Скоро спущусь. – сказал Олег и не дожидаясь ухода гостя продолжил атаковать беззащитное бледное тельце.

Заняв мягкий диванчик внизу с полноценным обзором на комнаты и лестницу, Арни потягивал крепкий холодный кофе. Компанию ему составляла очаровательная Сонета, всячески заигрывая манипуляциями с субординацией, она невероятно возбуждала. За последние годы отец вбил в его голову железные правила, одно из которых призывало быть интимно сдержанным по отношению к персоналу, особенно к управляющим в связи с исключением негативных последствий для бизнеса и репутации. Но эта девочка превозносилась над всем сбродом, во-первых, сама она не работала, а лишь присматривала за порядком, во-вторых, была умна и образованна, в-третьих, сказывалась её желанность и отсутствие у мистера Арнистона близостей целую неделю. Отсутствие сил в организме утихомиривало прыть страсти и получался весьма забавный разговор, в такие моменты появляется портал в мир человеческого сознания и умелым ручками разума поглощаются ключи к различным человеческим тайнам.

– Дашуля, возьми, поставь на ноги сокола младшего. – протянул стеклянную коричневую баночку из аптеки «за пятьдесят копеек».

– Мрр… может, пойдем и воспользуемся ей для более картинной сцены? – извергала стихотворения приставучая умняшка и не получив ответа, немедленно встала и передала баночку вместе с указаниями в комнату подуставшего Григория Соколова.

– Сейчас он придет в себя. Если нет, мистер отругает мисс?

Неугомонная умная девица так и тянется к светскому обществу готовая идти на жертвы, это не может разносторонне не нравиться здравомыслящему мужчине, главное сохранять самообладание и трезвость ума. Прошел час, за ним второй, третья кружка кофе и сэндвич, тысяча непристойных предложений от Сонет и зря потерянное время желавшее потратиться на сон. Однако спать нельзя. Прихватить молодцев в поездку первоочередная задача, важнее биологических потребностей (подбадривал себя птенец, дабы не свалиться с неба навзничь). Начали прорастать семена темных желаний взбодрить себя как сутки назад ради высокой цели, но нет, проиграть своим порокам в этот раз не входило в планы, и он без особых усилий отбросил такие сладкие и такие темные мысли.

Первым из комнаты вышел Олег и, не постучавшись, вломился в соседнюю комнату, по ошибке перепутав двери. Не извиняясь, вышел наружу и подошел к двери, за которой находился Григорий, так же вероломно проникнув внутрь, он обнаружил брата с двумя изнеможенными девицами, одна из которых принесла ему допинг, дабы оживить, о чём вероятно пожалела. Дверь он не закрыл, поэтому с дивана открывался благолепный вид на эпическую картину братского мироздания. Пару раз, крикнув и никак не повлияв на Гришу, он оттащил его за плечо и надавал пощёчин, после этого прижал его голову к своей двумя руками и сказал буквально несколько, к сожалению, не слышных диванным героям слов. Видимо такая процедура проводилась ни раз и служила некого рода обрядом или словом стопором типа «Красный» «Стоп» «Хватит» «Окно», если вы увлекались жестким воздействием на окружающую биомассу, то живописно понимаете, о чем я. Так вот, Гриша или точнее амбал не уступавший Олегу по объемам, к дикому удивлению Арни и Сонеты остепенился в секунды, спокойно взял одежду и продолжил общаться с братом в спокойной манере по мере натягивания тряпок на дирижабль тела. Предприниматель с Дарьей переглянулись и опять этот взгляд как с Авраамом Исааковичем и опять тонны информации, но на этот раз сближение, только сближение.

Спускаясь в обнимку и разя пространство пушечным смехом, два силача придерживали друг друга после греховных нападков. Приземлившись за столик, они продолжали смеяться, говорить что-то невнятное понятное только им обоим, это продолжалось менее двух минут и не успело надоесть зрителям. Когда Олег настроил внимание брата на впитывание речи, Арнистон посмотрел на Сонету, та поспешно удалилась.

– Умная всё-таки девочка. – подумал он.

– Итак, друзья, сегодня в 11 часов утра, нам предстоит отправиться за Урал, разузнать определенную информацию, забрать посылку и благополучно вернуться домой. – прямолинейно коротко и ясно вылил весь план, они привыкли говорить только так, уважая данную подачу.

– Хорошо. В этой части всё понятно. Предполагаю, поездка затянется недели на три? – вопросил Олег.

– Думаю да, не больше месяца. – ответил, ожидая каверзный вопрос и был к нему готов.

– За что такие деньги, если это обычная поездка? Не зря ведь ты обратился к нам. – детины переглянулись осознавая посыл вопроса, радуясь своим физическим привилегиям.

– Я беру вас для подстраховки, надеюсь, ваша сила не понадобиться, и мы просто проведем безмятежный месяц. Проживание и еда за мой счет, пить и гулять категорически запрещается.

– А как же девочки? – смеясь, спросил Григорий.

– Девочки будут в умеренном количестве.

– Кажется, ты что-то не договариваешь. – раскусил его Олег.

– Ты прав. Это моё последнее задание на отцовском поприще, затем я выхожу, поэтому хочу, чтобы всё прошло идеально гладко. – не врал и до конца был откровенным предприниматель.

– Интересно, интересно. – призадумался Олег. – Вижу, ты честен с нами. Мы возьмемся за это дело! – откинулись на спинки дивана. – Интересно, что ты еще делаешь для папочки, чтобы он тебя отпустил. – бурный смех братьев опять прогрохотал на всё помещение, они были посвящены в биографию жизни птенца, более того плотно общались с ним какое-то время, поэтому знали о чём говорят.

– Расскажу в дороге, хулиганы! – тоже посмеиваясь, проговорил работодатель. – Вам надо собираться в дорогу?

– Нееет… Всё при нас. – синхронно ответили Соколовы.

Попрощавшись с маленькой шалуньей, троица покинула пропитанное похотью, не имевшееся на карте города, пятно. Арни предложил зайти покушать, дожидаясь рассвета и после этого явившись в кабинеты отца завалиться спать до 10.

– Ты командир. – окутавшись в роль подчиненного провозгласил Олег. Он был умнее Григория и всячески учил братца прислуживать денежным потокам ради общей выгоды. Младший напротив – противился поучениям, прослывал более агрессивным и безжалостным, но брата слушался беспрекословно. В паре они были незаменимы, опасные убийцы, сочетавшие умеренную хладнокровность и выдержку в смеси с жестокостью и невероятной силой.

Привалившись в один уютный трактирчик, разогнав шалопаев с удобного стола, принялись возобновлять истраченную за ночь энергию. В животе у круглосуточного творился хаос, он переживал, что вулкан загадочного пищеварения взорвется в неподходящий момент.

– Надеюсь, пронесет. – решил и начал поглощать свежеприготовленную долгожданную курицу с хлебом и квасом.

Просидев так до начала седьмого утра, они двинулись в сторону нескрываемого подземелья владыки наслаждений и удовольствий, не забыв расплатиться по счету.

– Открывай! Это Арнистон! – скомандовал он придворным крысам.

Дверь распахнулась и три тела хлопками развалились по разным углам на диваны в приёмной.

– Всё получиться. Я всё успею. – в бессознательном полудреме лепетал птенец.

Мощный денек выдался у мистера орлёнка, не правда ли? А ты сиди дальше на попе ровно и думай о превосходном будущем, которого нет.

Получилось хоть немного мотивировать?

Если честно я даже не пытался…

Эти избитые фразы работали лет сто назад и то не точно. Сейчас вам подавай изысканный торт из множества тонких слоев продуманной эмоционально психологической солянки. Эх, как раньше всё было просто. Или я уже зажравшийся птенец, обленившийся слагать качественную мотивационную структуру посредством тридцати страниц.

Наверно все-таки я.

VIII

«Продажи – это искусство, сочетающее множество аспектов: философию, психологию, математику, грамматику, статистику, лингвистику, дедукцию, историю, физику, нейролингвистическую психологию, лирику, религию, этикет, управление, финансы, биологию, секс, …, … или – это красивая мордашка». *

Не прошло и двадцати минут после погружения трех всадников в глубокий сон как в кабинеты проникли две фигуры, облаченные в черные плащи с головы до пят. Удивленные нахождением храпящих существ на дорогих началах престижной комнаты, плащи направились прямиком в дальний кабинет Николая под извинительный шепот прислуги и накрепко заперли двери, оставив на страже возрастного лакея снаружи.

– Что он делает тут так рано? Еще и этих грязных дровосеков притащил, как бы они не стали нам помехой. – с явным недовольством проговорил Николай снимая тяжелый кожаный плащ.

– Не беспокойтесь сэр, подготовка проведена отлично, всё предусмотрено, а от этих дружков придется избавиться по дороге назад. – проговорил загадочный человек с острыми чертами лица. Он был старше Арнистона лет на десять, лицо украшал аккуратный шрам, располагавшийся на линии нижней челюсти с левой стороны от подбородка.

– Думаю, стоит убрать их по прибытию в город, или еще раньше! – с тревогой взбаламутился Николай.

– Не стоит принимать данных решений сэр, Арнистон может заподозрить неладное и радикально изменить план, что не сыграет нам на руку. – хладнокровно и рассудительно излагал незнакомец.

– Возможно, ты прав. Я всегда опирался на твоё мнение в данных вопросах, доверюсь и сейчас, уверен ты сделаешь всё правильно. – более радушно выразился Николай, опустившись в кресло. Человек остался стоять.

– Всё будет сделано, как договаривались. Но за эти две туши придется доплатить.

– Это не проблема. – сказал Николай и из ящика стола вынул мешочек с деньгами и бросил на стол с сопровождением приятного звона. – Тут хватит на всё и еще останется твоей любовнице в Одессе на новое платье, остальное, как договаривались, после завершения.

– Договорились. – промолвил незнакомец, взял мешочек, взвесил в руке, спрятал во тьме плаща и направился к выходу.

– С мальчишкой помягче. Не убивать, не ломать, не калечить! – дал последние наставления Николай.

Незнакомец кивнул, поклонился и скрылся за тяжелыми дверьми как змей, грациозно исчезающий в гуще травы.

Николай долго сидел без дела, будоража взглядом пространство. Не переживал, просчитывал варианты. Находясь в невесомости мысли, он витал в воспоминаниях и, придя к выводу, что изменить ничего невозможно, взял вчерашнюю газету, уткнувшись в финансовые сводки. Будить сына не было смысла и даже наоборот, он хотел дать ему поспать до последнего, чтобы исключить время на принятие резких решений способствующих разрушению замыслов.

Арнистона разбудили в начале одиннадцатого, задувая в сонную голову шквал вопросов вроде «Желаете откушать? Что вы будете? Давайте приведем вашу одежду в порядок. Как вы себя чувствуете? Что болит? Ваши гости нуждаются в чем-нибудь?» он взглянул на часы и с удивлением направился в отцовский кабинет, где его ждали.

– Здравствуй сын, выспался? – задорно и свежо произнес Николай.

– Доброе утро, да, почему не разбудили раньше? У меня ведь много вопросов.

– Незачем тревожить здоровый сон попусту. Вот познакомься это Степан, моё доверенное лицо и твой помощник в предстоящем деле.

– Здравствуй Арнистон, приятно познакомиться. – Степан встал и пожал руку.

– Пап, мне не нужны няньки, ты же знаешь, что я сделаю всё в лучшем виде. Давай указания и записи, если имеются, а в услугах Степана я не нуждаюсь, насколько ты заметил, у меня уже есть сопровождение. – с трезвой головой и в принципе логично рассуждал пернатый.

– Времени для болтовни нет, поезд отбывает через сорок минут, Степан плотно работает со мной долгие годы, знает специфику моих прихотей, что немало важно, к тому же он отлично информирован об операции, поэтому он едет с вами и точка. – отец грозно взглянул, и сын понял, что спорить бесполезно. – В дороге Степан всё объяснит и помой на ближайшей станции своих горилл, а может лучше я дам тебе своих людей, человека три? Надежные ребята! – попытался выиграть бонусы Николай.

– Эти ребята со мной в огонь и в воду я в них уверен. – звонко отчеканил птенец. – Ладно, твоя взяла, собирайся, Степка, поехали. – развернулся чтобы уйти не попрощавшись.

– Стой, сынок, возьми денег. – Николай достал пресс.

– Нет необходимости, пап. – продолжил удаляться.

– И последнее… позвони матери, она очень хотела тебя услышать.

– Нет времени, загляну в гости, когда вернусь. Привезу ей браслет из свежей руды. – удалился прямиком в экипаж захватив Соколовых.

Степан забрался в карету, запряженную тройкой, последний и они тронулись. Николай из окна кабинета, отделанного красным деревом, наблюдал, как уезжает, шумя колесами о камни, его кровиночка.

Ох уж эти дети, на что только не пойдешь ради их благополучия, порой чрезмерно надуманного родительской головой. Безусловно, в большинстве случаев родители принимают благоприятные решения для своего ребенка и кладут на разделочную доску размышлений дельные правильные советы, но иногда старание сохранить благополучие перерастает в параноидальный разрушающий психоз. И самое страшное, что дано в этой жизни – это осознать собственное родительское нерациональное поведение, поскольку зачастую это возможно только при наполненных слезами глазных яблоках, взирающих на лакированную крышку гроба собственного чада.

Но это не точно, вы же меня знаете (ведь мы с вами уже 50 станиц).

Как продолжать еще не начавшееся путешествие после таких слов?

Это делать не обязательно.

Просто отложите книгу, пройдитесь по квартире или саду. Позвоните своим родным. Попейте чаю. Продолжим позже.

А если вас не зацепило, тем лучше – продолжайте читать!

«Без лишних слов» *

Как три девятки, нарисованных на гладкой поверхности с помощью пластиковой карты (правда такую еще не изобрели), так и наши три мушкетера обещаны были поглотиться бездной сущего под воздействием трубочки судьбы управляемой умелой рукой.

В повозке ехали тихо, изредка беседуя о бытовых мелочах. Степан вел себя сдержанно, Соколовы дремали, упершись в обшитые турецкой тканью стены кареты, Арни пытался читать хитрого спутника, улавливая каждое движение, но безуспешно.

Чуть не опоздав на поезд, бражка села в уготованное им купе направляясь бороздить просторы великой страны. Из-за громил места оказалось недостаточно, по дороге, выкупили еще одно купе, чтобы отоспаться, ехать предстояло не одни сутки и разговор со Степаном переносился на момент, когда возможно продуктивно усвоить сказанное, задав нужные вопросы, а точнее когда бурый мишка Арни выйдет из зимней спячки. Так и разбежались по купе. Бурый проспал до следующего утра, изредка включаясь, дабы сходить в уборную и попить воды.

Потянувшись на комфортной полке, открыв глаза, Арни обнаружил в купе, читавшего газету Степана. Тот явно заметил пробуждение, но делал вид, что увлечен чтением. За окном рассвело и лучики солнца, пробивающиеся внутрь закупоренной капсулы, приятно проникали сквозь одежду, рассеивая тепло сказочным образом.

– Отличное утро чтобы начать новый день! Что у нас на завтрак мосье Степанио? – в присущей манере задал тон птенец.

– Доброе утро, Арнистон, я назначен вам в помощь, но это не значит, что числюсь вашим лакеем. В качестве исключения могу поинтересоваться что сегодня подают. – размеренно и монотонно словно машина произнес Степан.

– Не утруждайте себя заботами, это хорошее настроение намеревается вырваться наружу. Как там наши ребята? Спят?

– С вечера их не видел.

Умывая непревзойденно отождествленное с успехом лицо водой со вкусом безмятежной легкости, решил утолить голод, а после напасть на Степу с расспросами о том, что его связывает с отцом. Ранее он его не видел, что настораживало. Зайдя по дороге к братцам обнаружилось что два жилистых тельца отсутствуют в личных покоях, но следы их характерного недавнего нахождения прослеживались четко. Уточнившись в какую сторону пролегает путь в вагон ресторан взбудораженный птенец дергал ручки меж-вагонных дверей пробираясь в передвижной осуществленный бизнес-проект. Вспоминались детские страхи упасть в эти безумно шумящие шатающееся расщелины на первый взгляд поглотившие множество случайных душ.

По пути попалась симпатичная особа, но как оказалось у неё был приплод и забавные игры уступили здравому смыслу. Вообще страсти в путешествиях – это так романтично, даже маленькая поездка при должном отсутствии страха общественного устоя и банальное повиновение собственным желаниям может превратиться в один из тех моментов о котором будешь со спертым дыханием или смехом вспоминать на смертном одре. Но в основном большинство такие замкнутые и загнанные в рамки что «прям фу» сказала бы девица с моего двора, или это я такой развратный Фрейдист. Скорее я.

– Как ваш настрой? – поприветствовал сидящих за столиком Соколовых.

– Здравствуй Арнистон… мы тут это… позавтракать решили… – со стыдом прятал графинчик с горячительным Олег. – Думали ты проспишь еще день.

– Ладно не прячь сегодня разрешаю отдохнуть, но не более, не забывайте где мы находимся! Что у них есть перекусить?

Вернувшись в вагон заряженными и растопившимися глава собрания позвал братьев в купе для составления планов. Застав Степана на том же месте они принялись обсуждать столь нехитрое дело. Ничего нового кроме конкретных мест, имен и даты встречи Степан не назвал, более того у него не было детальной информации о владельце и о том какую кашу он варит помимо совместного с Николаем дела.

– Какой-то мутный этот тип. – заметил даже Григорий, когда троица уединилась в первоначальном купе.

– Его навязал отец значит он нужен, возможно просто присматривать за нами. – успокаивал. – Тип да тип, а как бы вы вели себя, когда на вас уставилось двое верзил, и папенькин сынок?

Смех пошатнул мрачную тишину вагона, поскрипывающего при каждом движении. Погода за окном изменилась шел мелкий редкий дождь навеивающий тоску и сонливость от этого проезжающие пейзажи казались еще более унылыми и наблюдать за ними наскучивало. Предупредив парней чтобы не напивались глава направился обратно в свое купе для продолжения беседы с более едким контекстом, направленным на выявление конкретных функций степного пассажира.

– Как давно вы работаете с отцом?

– Уже и не сосчитать сколько дел мы провернули с Николаем. – ушел от ответа Степан.

– Чем занимался до того, как начал работать на компанию?

– Служил в войсках.

– Наверное, скучная работа? – пытался уточнить характер боевых заданий.

– Наверное. – опять оставил без удовлетворения проявленный интерес.

– Чем вы занимались с отцом? Какие у тебя навыки? Что ты умеешь? – не сдержался и пронзил прямым вопросом глава.

– Николай нашел меня на задворках сырых казарм, в то время дела у армии практически отсутствовали и заработок был скуден, как и обед, я умирал от бездействия и потери времени, я был молод и амбициозен, как и ты сейчас. – пытался сдружиться Степан. – Поэтому я обязан твоему отцу многим, именно он вытащил меня из болотной трясины, и я выполняю любые его поручения. – грамотно отошел Степан.

Арни понравился его ум и трезвость мышления, но скрытность вызывала подозрения.

– С другой стороны, у человека близкого к отцу и работающего на него долгие годы не может быть иначе. – успокоил себя предприниматель и продолжил непринужденные разговоры оставив расспросы с пристрастием на волю случая.

– Позвольте полюбопытствовать деликатным моментом, мосье. – игриво поменял тему разговора Арни.

– Извольте.

– Ваш любопытный шрам, издержки вашей профессии?

Степан невольно провел большим пальцем и тыльной стороной левой руки по нижней челюсти.

– Несчастный случай в армии. – растерявшись объяснился Степан.

– Странно, неужели в войсках такие хорошие хирурги? – резонно заметил.

– Позволю вас утешить врач сам был удивлен аккуратностью работы снимая швы. Зажило необычайно быстро это одна из особенностей моего организма. – искусно изворачивался скользкий змей.

До вечера играли в молчанку проверяя состояние Соколовых сканируя микроклимат их берлоги чуткими датчиками. Братцы вели себя достойно, достойнее чем предполагал наниматель. Сон подкрался хищной кошкой и не сопротивляясь низменным желанным инстинктам все улеглись по местам. В поезде засыпать довольно приятно. В вагоне кроме них находилась семейная пара с двумя взрослыми детьми, девочке лет тринадцать, и белокурый мальчуган лет десяти, они готовились ко сну, птенец засыпал под звонкий детский смех мальчишки не желавшего так просто прощаться с чародейным днем, яро настаивая на своих правах, за что безжалостно щекотался сестрой.

– Ей всего тринадцать лет… Ведь всего тринадцать лет… – лепетал во сне.

Оставшуюся дорогу провели в таком же ритме, выходя размяться на перрон на больших остановках. Здоровяки не пренебрегали закупаться разнообразными земными благами на станциях, и их купе пропиталось малоприятными запахами полу-свежих продуктов. Ехали складно без лишних приключений, это успокаивало. По вечерам после отбоя братья втихушку накидывались водкой или настойкой, купленной на одной из станций, но с утра стараясь не выдавать ни единого признака похмелья продолжали травить анекдоты завтракая в вагоне ресторане. Даже отважное спиртное их боялось намереваясь выйти из бескрайних организмов при первой возможности.

– Мужики, завтра с утра мы прибываем на место. – отрапортовал командир. – Поэтому вечером – не пить! – последовала командным голосом начальственное наставление. – Быть готовыми тронутся при первой команде. Высыпайтесь, чёрт его знает, что нас ждет в этой дыре.

– Ну что Степан, у тебя есть последний шанс выдать свои намерения, воспользуешься им? – с серьезным до безобразия видом подшучивал, входя в купе и не дождавшись ответа, негромко рассмеялся, приземлившись в привычное и полюбившееся за последние дни спальное место.

Степан наблюдал за троицей сверху ни разу не раскрыв своего превосходства над ними. Мальчишка, лежавший сейчас в метре, изрядно утомил за последние дни, не будь он главной целью его бездыханное тело уже давно бы тухло в жаре лежа на путях между сердцем и хребтом Российской империи.

«Безумство порождает страх, а страх – безумство. Если учесть, что страха нет мы автоматически становимся безумцами делая подобные заявления». *

Оглушительный звон локомотива разбудил обитателей вагона сигнализируя о скором прибытии к конечному пункту назначения. Степан как бессмертный чуждый человеческим инстинктам монумент уже сидел со всеми убранствами возле окна делая пометки в блокнот из коричневой слегка потертой с углов кожи.

– Сразу видно, он всегда носит его с собой во внутреннем кармане, там прячутся сокровенные данные. – с интересом делал мозговые упражнения после сна птенец.

Разбудил Соколовых, они мгновенно отпрянули ото сна, приняв сидячее положение в ожидании указаний.

– За пять минут до подъезда переходим в соседний наполненный вагон и выходим вместе с толпой. Держимся вместе. – скомандовал главный.

– А зачем… – только хотел произнести Григорий, но получил легкую оплеуху от Олега и замолчал.

– Все предельно ясно. – ответил Олег и их работодатель удалился проделывать системные утренние нужды стараясь прикрывать расстегнутым пиджаком выпуклость в области паха.

– Чего ты дерешься при нем? – спросил Григорий оставшись наедине с братом.

– Тысячу раз просил не задавать лишних вопросов, а у тебя нет-нет да выскакивает дурость.

– Ну бить то незачем при нём. – с жалостью не присущей данной биомассе проговорил Гриша.

– А ты только так и понимаешь. – с легким изображением гнева произнес Олег. Он не злился, он так учил.

Гриша обидевшись, как присуще младшему брату, когда старший указывает что делать, отвернулся в окно и сложил руки.

– Ладно братишка, не дуйся попусту, я же не со зла, а для общего дела. Учу тебя помаленьку как обходиться с деловыми людьми, не уж-то ты не понимаешь учений моих? – с отцовской любовью проговорил старший.

– Понимаю я, всё понимаю, но бить то зачем? – все ещё огорченно внимал доводам брата Гришка.

– Да разве же это удар? Ты поди своих девчонок по попе хлеще лупишь. – сказал и засмеялся Олег. Гришка тоже не выдержал и сначала слегка сквозь обидчивое лицо посмеивался стараясь сдержать порыв смеха, но потом растаял и отдался потоку радости полностью расколов хрупкий панцирь братской обиды.

– Вот и славно! Как вернемся первый поход по бабам с меня! – вот вроде простенькие ребята, вроде давно было, а как эффективно используют метод кнута и пряника. Многие руководители сверх неэффективно развивающихся предприятий сейчас нервно курят в сторонке потягивая дешевые цитаты из бизнес-сборника малоизвестного трейдера.

Простите, отвлекся.

Заглянув в купе к Степану, пригласили его пройти в соседний вагон, дабы познакомиться с местными обитателями поближе и притереться к их общей массе.

– Это необязательно. – со слабо выраженной высокомерность сказал Степан.

– Как хочешь. – захлопнул дверь глава экспедиции.

– Чую малец устроит мне сладкую поездку. – подумал змей наспех собирая ручную кладь.

Нагнав их в тамбуре, Степан предложил не заходить вглубь вагона, а встать сразу у выхода, на что получил отказ. Протолкавшись между взъерошенными и готовыми к выходу человечками с плотно забитыми сумками, они вживались в роль мастеров маскировки, только вот с двумя великанами это сделать не так-то просто. Десять минут суматохи и с потоком людей мини-банда во главе с птеней выбралась на улицу. Степан старался не оглядываться, но его смутные движения в сторону перрона ловились опытным чтецом, добавляя новую капельку сомнений в скапливающееся озеро подозрений.

Поймав первого извозчика с закрытой каретой, все четверо забрались внутрь, было тесно и запахи, сопровождавшие двух обжор, плотно давили на обстановку сгущая удобства отсутствующего комфорта.

– Куда едем господа? – поинтересовался извозчик.

– В прилежную недорогую гостиницу в центре города! – скомандовал в очередной раз Арни, ему это явно нравилось. – Только не в клоповник, будьте так любезны.

– У нас уже заказан номер в одном благопристойном корпусе соседствующим с рестораном. Настаиваю ехать туда. Более того там совсем недалеко от места, которое нам велено обследовать. – внес лепту Степан.

– Решаю я! Мы не имели ни малейшего желания брать вас с собой Степанио, поэтому либо вы с нами, либо мы высадим вас на ближайшем перекрестке. Вам всё ясно? – с явным презрением, повисшим в воздухе, говорил со Степаном предприниматель.

– Безусловно. Просто моя задача напомнить об имеющихся в распоряжении подходящих вариантах к тому же заранее спланированных. И мы ведь не желаем выбиться из графика? – с играющим прилежным всё еще уверенным тоном произнес Степан.

– Мы весьма будем вам благодарны, если вы перестанете их озвучивать присоединившись к нашей коалиции. – вставил последнее слово в перепалке, и они продолжили покачивающийся путь, обсуждая отстающие от их города архитектурные пейзажи и вид местного народа.

Дорога не заняла много времени и через час они устраивались в уютно убранных номерах со скрипящими деревянными полами. Сняли три номера: один для братьев побольше, один захудалый для Степана и с окнами на местную площадь для командующего. Степан пытался настоять на двух номерах, чтобы не оставаться без присмотра, на что получил очередную порцию словесного филе на лицо.

Осмотрев покои, глава спустился к метрдотелю, попросив об одной деликатной услуге, щедро заплатив, он вышел на улицу как опытный воин изучая местность, пути подъезда и отхода. Удовлетворившись видами, поднялся и элегантным образом пригласил всех отобедать в ближайшую забегаловку. Номера находились на любимом втором этаже.

– Не рановато ли для обеда? – возразил Степан.

– Если вам угодно сэр, можете называть трапезу: ланч, поздний завтрак, перекус. Вас ждать? – ерничал.

– Нет спасибо, я пока расположусь здесь.

Арнистон выглядел как особо важная персона: дорогая одежда и два громилы охранника по бокам, редкие крестьянские бабы, увидев картину, крестились, мужики охотно уступали дорогу.

– Ну что друзья-товарищи с прибытием! – и стеклянные кружки с пенным напитком игриво звякнули при соприкосновении. Отобедали сухим мясом с хлебом и солью.

– Без кружки пива в себя такое не впихнешь. – пытался шутить Гришка.

– Да в тебя хоть опилки с камнями пихай и то залезет. – подколол Олег и все дружно рассмеялись.

– Ну что ребята. – перевел разговор в деловое русло. – Предлагаю сегодня не заявляться в гости к отцовскому партнеру. Для начала осмотритесь, а я попытаюсь выяснить, чем занимается этот тип и что про него говорят.

– Согласен, только смотри аккуратней, не лезь в пасть незнакомому зверю. – верно подметил Олег.

– Спасибо за совет. Расходимся. Старайтесь не ходить вместе, чтобы не привлекать внимание.

Арнистон вышел первым и направился вдоль застеленной влажной грязью улочке к ближайшему ростовщику, которого посоветовал метрдотель. Городишка не из приятных, полностью серый, мрачный, воздух донельзя пропитан отходами горенья десятков производств, люди грубые неопрятные, изредка встречаются светские и не совсем дамы, прячущиеся от любопытных взоров в каретах или стенах магазинчиков, а их кавалеры либо дерганные настороженные хорьки, либо упитанные гнусно выглядящие павлины. Сквозь призму предпринимательского мышления видна будущая зарождающаяся мощь модернизации. Повсюду объявления о приеме на работу крепких рукастых парней. Толпы рабочих вечно занятых и вечно чумазых с обоснованной живостью мечутся по улицам связанные между собой цепью производственной деятельности. В просветах между домов просвечиваются многоликие черные высоченные трубы, извергающие как простудившиеся драконы черную густую мокроту.

– Сегодня по прогнозу осадки в виде черной пористой перхоти в целом как и в любой день ближайшие тысячу лет. Рекомендуем оставаться дома в теплом кругу семьи. – подарил птенец веселое настроение смуглой девочке торгующей местными газетами, а та набирала сдачу еще не предполагая, что оставит её себе.

– Милая, ты случайно не знаешь дядьку по имени Виктор Фрост? – обаятельной улыбкой спросил, отодвигая её руку с мелочью обратно.

– Нет, господин. Я тут всех знаю, но такую фамилию не слышала. – обрадовавшись щедрому подарку пролепетала девочка.

– Подскажи, где-то тут есть местный меняла Бродский.

– Да, сэр, вон ту видите синюю вывеску с монетами, это его.

– Спасибо, любезная, сколько тебе лет?

– Двенадцать, сэр. – улыбнулась девочка продолжая озарять улочку резвым голоском «Газеты, сенсации, новости города».

– Двенадцать… всего двенадцать… – под нос беззвучно бубнил он направляясь к лавке.

Подойдя к тесному входу в помещение, осмотревшись по сторонам, он проник внутрь, придержав дверь. Звоночек на двери ярым громом, удивительным для своих размеров, оповестил присутствующих о нахождении в помещении инородного двигающегося и наверняка мыслящего объекта для заработка. Хозяин не торопился встречать гостей, да и гостю собственно идти было некуда разве что назад на улицу. Пространство комнаты на две равные части разграничивала узкая металлическая решетка, через ячейку которой не пролезет даже рука ребенка, намертво вмонтированная в пол острыми концами упираясь в потолок. Посередине имелось откидное оконце размером с голову, а рядом побольше видимо для передачи объемных предметов. Щёголь заметил хитрый механизм, позволявший запирать входную дверь, находясь по ту сторону решетки.

– Опасная профессия. – подумал он и позвал Ивана по имени.

– Подождите минуту, сейчас подойду. – прозвучал почти детский неуверенный голос.

Буквально сразу появился низенький полноватый мужчина с редкой мягкой щетиной, усиками и смешными подбородками. Лицо его как будто утопало в пучине необъятного шейного естества. Иван оценочным взглядом охарактеризовал прибывшего в лавку джентльмена, и по его лицу скользнуло удивление радость и испуг одновременно.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – почтительно обратился Иван малозаметно поклонившись.

– В вашей компетенции обменять мне золотые монеты на банкноты? – с заметным вызовом обратился Арни желая добиться расположения.

– О да, конечно! Дайте взглянуть. – шустро зашевелился пухляш открывая маленькое оконце.

– Пожалуйста. – подал ему мешочек (– Не обманул метрдотель и в впрямь жадный до золотишка гном. – промелькнуло в мыслях).

– Я не видел вас здесь раньше. Как могу к вам обращаться? – лепетал Иван присаживаясь за столик оборудованный разнообразными механизмами для оценки имущества, чтобы взвесить и рассмотреть коллекционную прелесть через линзу.

– Брендсон. Вы правы я приехал на днях для открытия важного для вашего города предприятия. – коротко и емко говорил «масочник» взывая к пущему интересу к своей персоне, скрывая имя, ведь неизвестно на кого золотник работает.

– Откроете еще один завод под нашим небом? – широко улыбаясь, вопросил меняла.

– Нет. Моя специализация драгоценные камни и руды… золото, серебро и прочие.

– Это вправду интересно. – замешкал пальцами. – Вы можете воспользоваться моими услугами для выгодного сбыта вашей продукции, ваша светлость. – Иван еще раз осмотрел одежду гостя, и не заметив диссонанса в услышанном и увиденном, продолжил изучать монеты.

– С удовольствием рассмотрю ваше предложение. К тому же, мне рекомендовали вас как отзывчивого, трудолюбивого и честного человека. Я смогу всегда найти вас здесь? – залазил глубже в доверие.

– Да, ии… я дам вам адрес моего загородного участка, на случай если вы придете, когда меня не будет, но такое бывает редко, почти никогда. – уже с дрожью в коленках и жаждой наживы говорил Иван.

– Отлично. Тогда после приведения первой партии золота в соответствующее состояние я непременно обращусь к вам. – пауза. – Ещё я хотел бы встретиться с моим приятелем, его зовут Виктор Фрост, подскажете, где его найти?

– Ох, секундочку, ммм… не припоминаю, чтобы знал такого, ваша светлость. Могу я помочь вам в поисках?

– Нет спасибо, у нас есть общий друг здесь, уверен он знает, как его найти. Что там с моими наличными?

– Еще секунду, ваше благородие. У вас дивное золото, господин Брендсон! Надеюсь и то, которое вы добудете в нашей маленькой обитель, не будет уступать по качеству данному экземпляру.

– О уверяю вас, мы мастера своего дела. – вжился в роль наш ковбой.

– Вот, пожалуйста, держите, выдаю вам по наилучшему курсу! Приходите в любое время. Рад был познакомиться господин Брендсон. Как я смогу вас найти? – в спину уходящему предпринимателю говорил Иван.

– Я сам посещу вас в ближайшее время. Спасибо за вашу работу.

– И да, кто вам меня посоветовал? – не забыл поинтересоваться Иван.

– Один Очень хороший человек. – скрылся хлопнув дверью.

По мере погружения в прозрачное озеро свободы всё отчетливей прослеживались следы гнусавого болота с запахом тины навеивающей предчувствие вечной кабалы. Арни старался отгонять эти мысли, думая о деле, но это и было делом. Закутавшись в элегантный пиджак, он на минуту представил, как уставшие загорелые дети собирали пригодный для переработки хлопок под жаркими лучами солнца, как в последствии его везли и продавали, как фабричным образом посредством множества процессов изготавливали ткань, как дизайнер, скорее всего стильная девушка, рисовала наброски покроя, как курчавая модница преклонных лет с атакованными морщинами руками постепенно сшивала кусочки раскроенной ткани воедино превознося их совместное существование в дорогую авторскую вещь. И теперь есть только он и этот пиджак в черной от копоти долине неопределенности.

«Порой мы так сильно жаждем услышать ложь, что верим в неё не раздумывая». *

На картине в стиле минимализма начали проявляться излишние мазки, обнажающие нелепые фигуры событий на общем фоне благоденствия. Тяжелой походкой Арни направился в гостиницу, наступало суетное обеденное время. Усыпанные пылью трактирчики собирались принять голодные оравы среднего класса желающих пинту пенного или стопку обжигающей.

Дорога пролетела незаметно, воображение гладко скрашивало или непомерно ожесточало происходящее, туманя реальность. Интуиция приветствовалась, но не была ключевой главой в настольной книге.

– Есть новости? – спросил метрдотеля, подойдя к стойке.

– Указанный вами человек подходил с вопросом про ближайший телефонный аппарат, я указал ему путь и он удалился, но быстро вернулся. Он заплатил мне пять рублей за то, чтобы я молчал. – под нос искажая интонацию делая слова плохо разборчивыми проговорил метрдотель не поднимая глаз.

– Спасибо за содействие друг мой, я обещал заплатить вам вдвое больше… вот ваши деньги. – достал из мешочка банкноты и незаметно положил за стойку.

– Благодарю. И… он попросил меня отправить данное сообщение. – метрдотель передал переписанную записку. – Полагаю, мне и дальше стоит быть внимательным к этому человеку?

– Несомненно. Большое спасибо. – поблагодарил, добавив к имеющимся рубликам еще одну бумажку.

Поднявшись наверх, он запер трухлявую пустую внутри дверь и развернул телеграмму. Она адресовалась его отцу Николаю: «Мы прибыли. Поселились в гостинице Путешественник. В остальном всё без изменений.». На первый взгляд ничего необычного, но птенец сделал два важных вывода. Первый, раз отцу он отправил телеграмму, значит, звонил он кому-то другому (вариант, что отца не было на месте, и он решил отправить телеграмму, исключаем, потому что его помощник двадцать четыре на семь поднимает трубку). Второй, не такой ясный и точный «В остальном всё без изменений» – отец что-то задумал, но что? И зачем?

Вечер он провел один в ожидании Соколовых. Заходил Степан, предлагая навестить Виктора Фроста в его загородной усадьбе, но в очередной раз, получив отказ, удалился и больше не выходил из номера.

На часах без пяти десять, в желудке подлое урчание, в голове рой жалящих пчел пытался построить карточный домик.

Со скрипом отворив дверь, выскакивая на свежий черный воздух, застал братьев на углу здания, куривших и громко галдящих.

– Чего шумим, бандиты? – незаметно подкрался со спины.

– Арнистон! Ты так не пугай, могу и машинально врезать! – сказанул Гришка оборачиваясь.

Безотлагательно расслабленно три воина сквозь темные улочки направились победить каверзное урчание в животе единственного босса. Парни слегка отставали, плетясь сзади, от них пахло наскучившим развратом и выпивкой, Арни не сделал им замечания, но запретил пить в трактире, имевшем почтение кормить ланчем эту троицу сегодня утром.

– Степан вызывает подозрения, не спускайте с него глаз. Завтра начнем знакомиться с местной фауной, внешний вид привести в порядок. – отламывая белое куриное мясо распоряжался босс.

– Мы всегда в порядке. – вступился за сторону без-опрятного бездействия Олег.

– От вашего порядка изрядное амбре. – не выдержал и высказал им по поводу выпивки.

В трактире пела очаровательная девушка видная брюнетка с необъятными глазами обнаженными локтями и лодыжками. Вернулась потребность в усладе – это не могло не радовать. Единственное законное занятие способное сейчас отвлечь от едких мыслей находилось в паре шагов. Соблазн схватил за горло, утруждая владельца непристойными фантазиями. Бежать было поздно.

– Вот что еще, если Степан и вправду что-то затеял надо приготовиться, предлагаю вооружиться. – трезво рассуждал глава поглядывая на кабачную артистку.

– А мы уже. – хором ответили братья показав матовые заряженные револьверы.

– Ого, когда успели? – не сказать, чтобы удивился.

– Всегда с собой. – оскалился в улыбке Олег. – Мало ли что.

– Хорошо, тогда я спокоен. Завтра прикуплю подходящую игрушку. – равнодушно сказал, глубоко выдохнув от перенасыщения едой. – Идите в номер, отдыхайте, где вы были, даже знать не хочу, но отставать от вас я не намерен. – выпалил босс указывая взглядом на девушку.

– Хороший выбор. – поддержал Олег и взяв брата под руку удалился во мгле ночной.

– Спорим, у него ничего не выйдет с этой конфеткой? – предложил Гриша, когда они оказались на улице.

– На сто рублей! – поддержал Олег.

– Нее… давай на червонец.

– Заметано.

И уже через полчаса наслаждаясь глубоким сном, каждый представлял себе легкие деньги. Завтра всё решиться, десятая часть заработка, как ни крути. Автору кажется, что спор этот чисто для морального наслаждения, ведь они прогуливают все деньги вместе. Смешные братцы.

Не дожидаясь окончания подвального выступления, Арнистон предпринял шаги к беззаботному знакомству с данной голосистой личностью надеясь завоевать звуки скрипящей кровати, опираясь лишь на денежный эквивалент. Проявлять моральное очарование не входило в культурную программу и использование двадцати процентов обаяния бралось в расчет схемы как константа. Обратившись с расспросами к незамысловатому хозяину трактира, оказалось, что выступает наёмная приходящая группа, музыкант и вокалист, точнее вокалистка и воздействовать на них в приказном порядке у хозяина трактира не было возможности. Сложности, сложности, а кто не любит сложности? Только дураки, невежды и лентяи!

– Придется бороться собственноручно. – «утешал» мозг. Оставалось надеяться, что она легка на подъем, хотя её голос говорил об обратном.

Когда стрелки часов перевалили за дюжину, собравшаяся компания из многочисленных деревенских обывателей вульгарно аплодировала клонящейся к завершению процессии музыкального вечера, взывая на бис последнюю песню. Удовлетворив неистовое ходатайство пьянчуг повторно, исполненная песня озарилась свежими рукоплесканиями на этот раз финальными. Девушка с музыкантом поспешно скрылась в глубине трактира в подсобном помещении, спрятавшись за ширмой. Туда же направился наш столичный жигалок, прихватив букет слегка завядших цветов с барной стойки.

– Bonjour непревзойденным артистам! – влетел наглым образом.

– Выйдете, пожалуйста! Разрешите переодеться! – встретила громом желанная сеньорита.

– Прошу прощения. – поспешил удалиться предпочтя избавиться от невзрачного букета вернув его на место.

Группа мгновенно подготовилась к отплытию в следующий пункт и уже просачивалась сквозь толпу с сумками реквизита к выходу.

– Еще раз прошу прощения, могу я угостить вас обоих ужином? – выполнил план-перехват Арни.

Переглянувшись с мужчиной, получив в ответ расплывчатое движение плечами, девушка сказала с интонацией тонущего айсберга.

– Только не в этом месте. – и направилась к выходу.

Выбравшись на улицу, они продолжили знакомство.

– Меня зовут Арнистон.

– Меня Ирина, это Федор. – указала на музыканта обладательница прелестной фигуры.

– Куда если не секрет мы направляемся? – осведомился донжуан.

– Неподалеку отсюда есть тихое местечко мы как раз хотели там перекусить. – так же холодно ответила Ирина. – Вы неместный?

– Вы весьма внимательны. Позвольте помочь вам с сумкой?

Они шли так около десяти минут: намазавшийся предприниматель с тяжелой ношей наперевес, не промолвивший ни слова Федор, походивший на филина и тихонько напевающая сказочная фея этой ночи. Исполосованные рытвинами засохшей грязи дороги напоминали поле боя. Ирина ловко перебирала ножками, грациозно балансируя на ровных местечках, как белый одинокий цветочек прогибающийся под порывами ветра на лугу. Она не уделяла новому знакомому и доли внимания, к которому он привык, толи устала, толи этот филин был её мужем. В общем, вариант довольно безнадежный – пора было их оставлять, но синхронно покачивающаяся на плече сумка и надоедливый этикет не давали отступить на середине пути.

– Вот и пришли. – пропела Ирина указывая на вход в какой-то подвальчик.

– Ладно, ребята, приятно было познакомиться, но я, пожалуй, покину вас. Спасибо за приятную компанию. – Арнистон поставил сумку перед её ногами давая понять собственные мотивы.

– Как же ужин? – начала флиртовать она и словно нежданным выстрелом свалила с ног его убежденность, вмиг переоблачившись в дружелюбную особу с сексуальной до безобразия улыбкой, такую улыбку мечтают видеть все мужчины без исключения, искренняя, желанная, по-детски игривая.

– Ммм… – не мог сказать ни слова от растерянности, сомневаясь, стоит ли и дальше отказываться.

– Пошли Арнистон познакомлю тебя с друзьями. – в таком же тоне, приподнимая изящные плечики одним из которых слегка коснулась подбородка склонив маняще голову, произнесла фея.

– Можешь звать меня «Арни». – пришел в себя мужичок.

Облаченный в невидимый поводок наш искусный обольститель и покоритель глубинных пороков поддался естественной ласковой деревенской девочке. Она переадресовала ему сумку особым образом – вы не раз видели такое в фильмах: приподняв её на уровне пояса и прижав к себе придерживая низ рукой, сблизилась вплотную с ним, едва не коснувшись губами, так что в этот момент между ними осталась одна сумка, словно котенку оставила ношу, чуть толкнула и, не отводя взгляда, обернулась, начав спускаться по ступенькам. Это стало решающим выстрелом, ракетным ударом, ядерным взрывом и твердо решив проснуться с ней, птенец поторапливал Федора, забавляя его историями о молчаливом Бобе из американской киноленты.

Внутри оказался райский укромный уголок: тусклый свет сосредоточенный в различные самодельные абажуры падал на стены неравномерно распределяясь по комнате, пушистые ковры, мягкие низкие диванчики, облаченные в безразмерные ткани небрежно расставленные по комнатам напоминали бесформенные подушки, невысокий потолок разукрашенный шедеврами дворовой живописи неизвестных художников – все это придавало ощущение независимости совершенно не вызывая отторжения. В уголках маленькими кучками собиралась креативная молодежь, покуривая расслабляющую утварь, это напоминало чилаут-ные приемы на дому, только люди там одеты дороже, диваны роскошнее, девушки развязнее и море нескончаемых веселящих субстанций со всех сторон нагло норовят проникнуть в кровь.

– Присаживайся здесь, сейчас подойду. – Ирина посадила его в нескольких метрах от обнимающейся парочки и, прихватив филина, нырнула в коридорчик.

– Еще не поздно убежать. – думал предприниматель изучая помещение, но тихая спокойная живая музыка, исполняемая умиротворенными бородатыми хипстерами, уговаривала расслабиться.

Ирина вернулась через пять минут с импровизированным подносом, на котором находилась одна глубокая тарелка с тонко нарезанными овощами и две чашечки ягодного морса. Расставив посуду на стол, села рядом вплотную не стесняясь естественной близости. Настолько открытой и спокойной ретро-душевно-ветреной дамы он еще никогда не встречал. Бывали разные – дикие, простые, дерзкие, прихотливые, манипулирующие, послушные, откровенные, изящные, дорогие, глупые, обнажено одаренные, закрепощенные, прямолинейные, непробиваемые, формальные… Эта явно пополняла бесконечную коллекцию, поэтому была столь желанна и недосягаема. Бывают такие конфетки, которые не хочется открывать, внешним видом уже доставляющие массу непревзойденных ощущений и само понимание того, что однажды попробовав, вся грация и вселенская радость может исчерпать себя, доставляет желание хранить в первозданном виде данный экземпляр.

– Легкий ужин? – спросил донжуан, подцепляя ловкими пальцами брусочек морковки.

– Есс… – сказала мама крольчиха.

– Тоже любишь побаловаться? – малозаметно указал обгрызенной морковкой на растекающихся по диванам ребят в углу.

– А ты забавный. – ушла от ответа Ирина. – Это свободное местечко каждый делает тут все что захочет, если это не нарушает всеобщего права на спокойствие.

– Всё что захочет? – с вызывающей «эмоджи» вопросила страсть.

– Всё…Что…Захочет… – медленно шепотом произнесла Ирина, обхватив его руку и почти касаясь губами уха так что он почувствовал влажное тепло её дыхания.

Она наклонила голову, проникая в его глаза не отпуская руки, мимолетно прикусила губу и замерла. Ему понравился авторитарный гуманизм – словно прикосновение к чему-то незнакомому, он захотел остаться в волшебном местечке навсегда, захотел, чтобы время остановилось, захотел, чтобы бескрайняя звездная ночь прорвалась круговоротом сквозь стены, увековечивая их бескрайним светом. Пару мгновений продолжалось блаженство, потом сближение по сантиметру до тех пор, пока губки внеземной брюнеточки не коснулись его чуть обугленных, приходящих в порядок после безумной молодости, аккуратных тонких розовых линий. Она стремительно элегантно начала нападать на его губы заводя поцелуй в категоричные кондиции каждые несколько секунд, покусывая кончик его языка, легонько касаясь уголков и контуров его губ своим. Плавными движениями, придерживая её голову, он начал спускаться ниже. Она, закрыв глаза, отстранилась, улыбнулась, снова подарила короткий поверхностный поцелуй и облокотилась головой и плечом в его грудь. Минутным забытием, освежая в памяти незабываемый поцелуй, Арни подбирал фразы способствующие упаковки данной сладости в отель «на вынос».

– Пойдем к тебе. – обыденно предложила она.

– Ты точно с этой планеты? – взял её за подбородок и поцеловал, за что в очередной раз получил порцию натуральных улыбок.

– Я только возьму пальто, ночью бывает прохладно…

– Где расплатиться?

– У нас тут всё бесплатно. Если тебе так хочется внести вклад, вон там есть баночка, в которую погружают денежки по желанию для общих нужд. – сказав растворилась в привычном коридоре.

Арни дождался ее, закинув в баночку червонец, и два вневременных существа побрели по широким улочкам сумрачного города прямиком в лапы достоверных фантазий, окутанные девственным природным благословением.

XII

«В ожидании скрывается зло. Будь терпелив. Ждать подарков – удел слабых» *

Да воздастся вам на небесах… а пока сотрясаясь в пляске низменного опускаемся на подогретую дьяволом подстилку используя свое тело по назначению. Ну и словечки. Но всё же – это точка зрения и не факт что я её придерживаюсь, смотря через данную призму мышления на окружающий мир, но обязанность учитывать её в расчетах так, же наглядна как объемные женщины с волосатыми подмышками. Возможно, из-за множества переменных моя формула жизни даёт сбои, уверен от некоторого надо отказаться, чтобы добиться поставленных целей, например, быть более прагматичным и принципиальным, надеюсь, эта книга заберет у меня лишнее, направив взор на открывающиеся горизонты. Но это не точно. Как жаль что не точно.

Осторожнее с желаниями, они могут сбываться.

Жаркая ночь не была сверхъестественным воплощением бури эмоциональных переживаний, наоборот, притягивала домашностью. Отсутствовало карточное разнообразие любовных положений для игры, всё было скучно, но приятно как никогда. Простота порой открывает новые грани понимания насущных вещей, обливая их водопадами распускающихся квартетов счастья. Именно в такие моменты хочется семью и детей.

Проснувшись рядом с загорелой темноволосой радугой, Арни рассматривал её спящие линии. Взглянув на часы, обнаружилась дыра в графике. Аккуратно, чтобы не разбудить её, встал, принялся одеваться.

– Уходишь? – произнесла ангельским голоском.

– Да, милая, я опаздываю. Ты бесподобна. Распоряжусь, чтобы подали завтрак. – поспешно одеваясь.

– Нет, спасибо, я…

– Даже слушать ничего не хочу! Расслабься сегодня, отоспись у меня. Обещаю расправиться с надоедливыми делишками как можно скорее и очень рассчитываю застать тебя здесь, когда вернусь. – как мог останавливал милость, потягивающуюся на кровати.

– Я обдумаю ваше предложение. – заигрывала Ирина. Обернувшись в тоненькое одеяло, подошла, точечно поцеловав в губы.

– Позвольте мне думать за нас обоих. – обнял и еще раз поцеловал её парнишка в застегнутом жилете.

– А у тебя получиться?

– Уверен. – схватил со спинки стула пиджак и направился к выходу по дороге положив три червонца на комод прижав бумажки её браслетом, отправил воздушный поцелуй. – Используйте как вам угодно моя королева. – поклонился и пропал за дверью.

Время близилось к обеду и запланированные на утро акции опали отмершие, развеиваясь пеплом по ветру. Соколовы сидели в номере – радостный Олег и поникший Григорий.

– Я проспал, собирайтесь, через минуту жду внизу. – скомандовал и направился к Степану.

– Наконец-то! Мы сюда работать приехали, а не шары гонять! – с проявленным раздражением попытался сделать выговор Степан.

– Ваше замечание вполне уместно, но попрошу вас впредь не портить настроение ответственному за шары. Выходим!

Арни обратился к метрдотелю, заказав завтрак для феи. Всегда готовый Степан на ходу натягивал перчатки из тонкой кожи, за ним грохоча ступенями, спускались отягощенные ожиданием Соколовы.

Извозчик с просторной каретой ждал пассажиров у отеля, более четырех часов изрядно задремывая. Они арендовали экипаж на весь день поэтому погонщику даже доставляло удовольствие беречь силы рабочей лошадки и целостность кареты. Ехать предстояло далековато, предложили скрасить время игрой в карты, Степан, конечно же, отказался, за что получил устный выговор и лишение права занимать определенные должности на период всей поездки. Птенец обувал Соколовых на протяжении пути, отчетливо предоставляя щелчки картами по носу. Вдали показался усыпанный мрачностью особнячок с остроконечными пиками сшитыми жестяными прутьями в высокий забор.

– Вот это я понимаю праздничное оформление. – подшучивал представительский советник выпрыгивая из кареты потягиваясь во весь рост после утомительной, но забавной поездки.

– Господин Арнистон? – вопросил опрятный взрослый мужчина, облаченный в синий костюм с полосатой рубашкой голову его прикрывала черная шляпа, по-видимому со вчерашнего дня ожидавший прибытия гостей.

– Да, с кем имею честь?

– Меня зовут Александр, следуйте за мной.

Здание отобразилось Арнистону совсем неподходящим для борделя: грязное, неопрятное, окна занесены толстым слоем пыли, местами просачивающейся в разбитые расщелины. Чёрный налет на нижних частях стен указывал на недавнее складирование угля, скорее всего здесь находилось технологическое производство, но ни объемных выхлопных труб, ни удобных подъездных путей не прослеживалось, и предприниматель сделал вывод что в этом здании всю зиму покоилась от лишних взоров орава бандитов и бродяг или еще кого пострашней. Железные двери с трудом поддались усилиям Александра и четверо всадников попали в просторное пустое помещение, плохо освещенное с бетонным полом, неотделанными стенами и высокими потолками.

– Виктор ожидает вас. – произнесла черная шляпа указав на дверь в другом конце зала.

По виду двери обшитой притягательной тканью с металлическими вставками всадники надеялась, что внутри их ждет более привлекательное зрелище, они не ошиблись. При входе в пропитанную ароматными духами комнату в разы меньше по площади предыдущего зала лежал ковер ручной работы прямо в пяти метрах стоял широкий высокий стол на ножках из резного дерева окрашенных в цвета не наскучившей женщинам руды. В углах мерцали толстенные свечи, на столе ютился подсвечник времен Елизаветы II с зажженными восковыми фитильными воинами.

– Заждались мы вас, господин Арнистон. – наигранно скалясь в радушном приветствии появился из-за угла камина худощавый мужчина среднего роста с сединой на висках.

– Приветствую, Виктор. – пожали руки. – Ознакомились с местными достопримечательностями. – улыбнулся в ответ.

– Вы такой же как ваш отец, предпочитаете игру слов взамен традиционной научной беседе. Ну что же проходите, присаживайтесь, сейчас налью вам выпить. Ох… какие у вас здоровые друзья, наверное, одной бутылки тут не хватит. – острил Виктор присаживаясь в еще более высокое чем стол кресло с откинутой назад спинкой и воспользовавшись отделанным звоночком с гравюрами местных мастеров украсил комнату звуками железного дождя.

Подоспел лакей и снабдил всю компанию выпивкой различных сортов.

– Интересное место вы выбрали, господин Фрост. – зародил деловую беседу предприниматель.

– Этот дом принадлежит моему роду не одну сотню лет. Его не раз достраивали и приводили в порядок, но довести до ума не у кого не хватало сил… или денег. Раньше здесь отливали цветные металлы в небольших количествах в последнее время его использовали для складских целей, сейчас я поставлю точку создав здесь улей разврата и похоти которого так жаждут мои старые кости.

– Интересная история. Чем мы можем вам помочь?

– Николай уже многим мне помог: во-первых, это здание приватизировала корона и я долго не мог вернуть его в семью, но ваш отец святой человек помог мне вернуть его, за что я очень ему благодарен, во-вторых, он пообещал снабдить меня полусотней девиц, знающих толк в своём деле и на последок отправил мне вагон различной утвари, конечно, многое нужно докупить, но без этого никак.

– Когда планируете приступить к ремонту?

– Уже сын мой, уже. Мы день и ночь вывозим от сюда горы ненужного хлама, что-то удается продать, но в основном это мусор.

– Тихо у вас в разгар рабочего дня. – тонко подметил Арни.

– Сегодня у рабочих выходной, один только Александр присматривает за мной. – скромно произнес Виктор.

– Проведете экскурсию по будущему центру наслаждений? – захотел осмотреться. – Возможно, я смогу подсказать вам что-то полезное.

– Всё что пожелаете!

Они прошли в первый зал и как оказалось этот еле переставляющий ноги горе бизнесмен планировал использовать для дела только его. При хорошей планировке места бы хватило на два этажа, но даже это не могло дать приятного уюта для красного отдыха. Виктор оказался не многословен при обходе и более того не пожелал показывать остальные помещения, видимо они использовались под секретные нужды. Экскурсия продлилась недолго и, вернувшись в кабинет, Арни задал крайний на сегодня вопрос.

– Отец велел – доставить посылку, когда можно её забрать? – кротко спросил, не давая Виктору возможности юлить.

– Она находиться у меня дома в загородном участке. Когда вы собираетесь отбыть обратно? – вопросом на вопрос ответил Виктор.

– Послезавтра с утра, господин Фрост. – влез в беседу Степан.

Арнистон обернулся и уничтожающим взглядом выжег в Степане дыру размером с добрую сковородку, Степан сделал вид, что ничего не заметил и продолжил рассматривать помещение. Вернувшись в исходное положение, сделав доброжелательный вид, Арни продолжил.

– Как сказал мой товарищ мы отбываем на поезде послезавтра с утра, желаете нас проводить? – дипломатически очарованно играл роль не выдавая злости.

– Нет что вы… но я могу если вы пожелаете. Груз ценный и ради общей безопасности я бы советовал вам забирать его прямо перед отъездом.

– Не утруждайтесь проводами мы сможем забраться в поезд собственными силами. За посылкой заедем завтра вечером. Вас устроит?

– Да, более чем.

– Тогда до скорой встречи, друг моего отца и мой друг тоже. – пожал руку Виктору. – Рад был познакомиться, господин Фрост.

– Взаимно, Арнистон, мне распорядиться чтобы готовили ужин на завтра?

– Не стоит, мы заедим только за посылкой. До завтра.

Погрузившись в карету они попрощались с Александром и отбыли в отель. Время близилось к трем часам дня, официальная часть была исполнена. Степан рассчитывал, что как только они отъедут молокосос накинется на него с низкими оскорблениями и приготовился встречать их с гордым смирением, но вышеперечисленных не последовало.

По приезду птенец сразу взбежал наверх и к глубокому разочарованию обнаружил лишь маленькую записку и деньги на прежнем месте прижатые её браслетом: «Цени тот миг что подарила я тебе, увы признаться честно мне он был нужнее, спасибо за любовь и ласки свет, прощай, твоя принцесса». Как же романтично… Её отсутствие оказалось весьма кстати, она могла не лучшим образом повлиять на созревший в голове план. У всех охотников за приключениями случались моменты, когда волшебство реализуется в материю, правда его невозможно схватить руками и удержать, судьба просто не даст этого сделать. Эти моменты дарят не только воспоминания, но и истинное достойное право называться счастливыми.

XIII

«Не всем дано летать, а кто умеет, точно скажет, что нельзя». *

Отвергнув прыти страсти бег,

Окутав лоском страшный грех,

Познать себя,

Защитный блеф,

Лавина,

Озеро,

Побег…

Бежал и наш герой навстречу вольной жизни,

Не как прожорливая стая гризли,

А как слепой бездумный выстрел.

Вам не понять мотивов,

Быть может уже поздно.

Но как вариант – вы это пережили,

А я, слегка переступив порог,

Доказываю важность жизни,

Без навыков,

Без лести,

Но в упрек.

Близился вечер. Оставив компанию в отеле, щегольской манекен отправился за покупками, прихватив смелость и наблюдательность. Нужная лавка нашлась по щелчку пальцев, благо на ношение оружия практически не требовалось разрешение. Выбрав завораживающий пистолет, по наставлению продавца отправился его опробовать на заднем дворе.

– Ну и шумный же спектакль. – говорил Арни пытаясь вернуть вдавленные перепонки на место.

– Дело привычки. – подбадривал продавец.

– Мне нравиться и главное работает как часы. – выдавил настрелявшись вдоволь.

– У меня всё работает!

Прихватив к пистолету удобную кобуру ручной работы аккуратно скрывающуюся под пиджаком и снаряды для двадцати выстрелов, Арни уверенной самодовольной походкой, свойственной ветренному человеку с заряженным оружием за пазухой, возвращался в отель. Продлевая удовольствие от вечерней прогулки, он шел к отелю по дуге, осматривая незнакомые улицы. Смотреть если честно было не на что, только на нищету, грязь, помои, выбрасывающиеся из окон, на бледные фасады зданий. По дороге зашел прикупить газету у той же очаровательно смышленой девицы, но на её месте оказался белокурый парнишка лет пятнадцати.

– Добрый день, возьмете свежую газету, ваше благородие? – вяло произнес парень.

– Давай. Что там интересного? – вынимая монетку, задавал вопросы.

– Убийство в нашем районе, ваше благородие. По словам зевак человек в черном плаще поздно вечером безжалостно расправился с местным ростовщиком. – малыш тараторил броскими заголовками. – Вон там. – парень указал на синюю вывеску Ивана Бродского.

У заряженного пробежал холодок по телу. Пройдя до лавки, обнаружил запертую дверь, с приклеенной бумажкой от местных, недавно суетящихся, стражей, гласящую – «Место преступления. Не приближаться». Оторопев, он вернулся к мальчишке.

– А где девочка, которая вчера продавала газеты вместо тебя? – расстегивая воротник рубашки, давал вспыхнувшему телу воздуха.

– Не знаю, ваше благородие. Вчера она не вернулась домой, мы с мамой не можем её найти. Такое уже бывало один раз, тогда её увлекли гулять местные мальчишки, но она вернулась к утру. – откровенно переживая за сестру сказал мальчик.

Уши заложило как от выстрела, коленки подкосило, он колыхнулся как куст под сильным порывом ветра, но удержался. Его пугало, что девочка могла пострадать из-за его любопытства. Он хаотично резко стал оборачиваться в разные стороны, ища гадкий хвост.

– Вам плохо, ваше благородие? – приземлил его мальчишка.

– Нет… нет… нормально. – направился прямиком в отель.

Смотря в запотевшее от горячей воды зеркало, он себя не узнавал… Всегда находящийся в стойкости духа, повидавший множество страстей, побывавший в переделках и наблюдавший со стороны как выполняются его зверские поручения, вдруг растаял, вероятно сказалась мягкая девица Ирина фея прошедшей ночи. Он подходил к такому возрасту, когда тело начинало потихоньку давать сбои, то голова заболит, то колени в течение месяца ноют, то спину потянет. Именно в эти моменты основная масса людей начинает осознавать свою смертность и задумывается о методах продлении жизни, здоровом питании, свежем воздухе, качественном сне, отказе от пристрастий, постоянном партнере, семье, детях, коте, песиках.

–Всё в порядке? – окликнул Степан, встретившись в вестибюле отеля. – Ты слишком бледный.

– Да, в порядке. Предлагаю поесть и обсудить дела в трактире неподалеку. – случайно выпалил свои планы, он не хотел приглашать Степана, но так получилось.

– Уже поужинал, но если ты настаиваешь.

– Смотри сам, в принципе там всё и так понятно. – махнул рукой. – Виктор не такой уж и замысловатый тип.

– Согласен. Если что, я здесь. – продолжил читать газету Степан.

Организатор без стука ворвался в комнату к братьям. Соколовы рубились в карты на деньги, сопровождая азартными возгласами каждый ход. Увидев его, на секунду замолкли и сразу продолжили, видимо назревала кульминация. Закрыв дверь и пройдя по просторной комнате, украшенной картинами природы, свалился на одну из кроватей на спину, уставившись в потолок. Братья опять остановились на секунду, переглянулись, и между ходов затеяли нехитрый разговор.

– Что-то случилось Арнистон?… Девятка… – инициировал Олег.

– Хэй друг, ты как?… Туз… – поддержал Гриша.

– Заканчивайте здесь, пойдем, прогуляемся. – приходил в себя старичок. Его смущало не убийство и не пропажа девочки, такое бывает часто, а то, что это происходит с ним в эту секунду, в ту самую миссию, обязанную стать последней. Стараясь отгонять абсурдно заговорные настроения, он рассматривал животворящее время, медленно уничтожавшее потолок, но мысли что за спиной ведется грубая игра, перерастали в паранойю, это беспокоило. Карты сокрыты, козыри неведомы, что будет дальше?

На этот раз троица решила облагоразумить присутствием новый трактир, попавшийся на глаза в ходе прогулки и заинтриговавший вывеской, гласившей о вкуснейшем запеченном гусе во всем мире. Разбавив желудочный сок крепким пивом в ожидании птицы, Соколовы пытались поучаствовать в турнире для силачей, проходившем во дворе около заведения.

– Не стоит. Уверен вы победите, а слухи о двух гигантах разбредутся по городу паутинными струйками. Не привлекайте внимание. – рассудил щёголь, согласившиеся братья поникли, но вскоре обнаружили более увлекательным наблюдать и обсуждать как тот или иной здоровый пузач пытаются выполнить прием или увалить другого на землю, они находили в их нелепости немало забавы.

– Я взял ствол. – разбил их стеб.

– Да мы уж видели. – перерезал Гриша.

– Слушайте. – Арни наклонился через стол, ребята тоже, отбросив веселье, нарисовали серьезные выражения внимая с послушанием. – Планы изменились. Дельце попахивает обманом. Виктор странный мужик я заметил в нем не состыковки. Плюс ко всему произошел один казус… вчера, после прогулки, да и этот Степан явно засланный хамелеон. – гораздо тише повествовал глава.

– Какой казус? – уточнил старший.

– Вчера, я попытался узнать у двух людей, знают ли они о Викторе Фросте? Знаете, что они ответили?

– Ну. – поддакивал Олег.

– Что не знают никого с фамилией Фрост. Это заявил один видный местный ростовщик и девочка, продававшая газеты.

– И что?

– Сегодня я узнал, что монетчика убили в его же лавке, скорее всего, не смогли вытащить его оттуда, а девочка, продававшая газеты, пропала ночью. – смотрел на них, жаждая узреть удивление, но его не последовало.

– Ты поэтому такой загнанный сегодня вернулся?

– Это неважно, важно другое. Слишком простое у нас дельце получается. Я думал, там разговоров будет на неделю, плюс согласование, проект, но всё решили за пару часов, да и само место…

– А что место? – обнажил голос Гриша. – Нормальное, укромное, немного мрачноватое, но это поправимо. К тому же мы не дома, а фиг знает где!

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. – выразил общее братское мнение Олег. – По поводу монетчика согласен подозрительно, но не уж-то бы его стали убивать из-за того, что он тебе ничего не сказал? Скорее всего совпавший бешенный должник наведался. А девочка? О ней вообще нет конкретики. Остальные детали ещё мельче.

– А как Степан вмешался в наш разговор с Виктором, помните? – подливал свежие аргументы глава.

– Мне кажется это просто его желание показать значимость своей персоны. Ты же выходишь из бизнеса скорее всего он и будет работать с партнерами в будущем не зря же его отправил с нами твой отец. – резонно подметил Олег, он был не глуп, но чтобы строить такие длинные логические цепочки, браво, удивил. – А вообще, скажу одно, ты голова, а мы лишь руки. Как скажешь, так и будет. Мы за любое твое решение! – приятно расставляя приоритеты, закончил Олег.

– Да, мы за тебя двумя руками и ногами. – добавил перца в суп Григорий.

– Тебе только на руках и ходить. – разбавил напряженную обстановку Олег.

Вкусив гуся поставив ему семь баллов из десяти, обмыли крепкий союз кружкой пива каждому. Арни покачивался, идя между здоровяками назад в отель. Уснули на хорошей ноте, по крайне мере вырубился молниеносно птенец, а насчет остальных в этой части ни слова не сказано. Скорее всего… тучи сгущаются, господа… оу…пардон, госпожа… ох уж эти сны, ох уж эти меж временные пространственные мозговые волны, пронизывающие эпохи.

Не всегда в будущем интересней, чем в прошлом, вы уж поверьте.

XIV

«Бегите… но не забывайте, что многие бегают быстрее». *

Сквозь чистые благоразумные окна просвечивали возрожденные лучи обновленного за ночь солнца. Выспаться удалось восхитительно, ранее утро дружелюбными объятиями встречало всадников разврата. Снарядившись, Арнистон вторгся в комнату Соколовых с пушкой наперевес, поскрипывая зубами в предвкушении интересного дня. Вчера после двух пинт густого пенного напитка к нему вернулась прежняя непобедимость, оставшаяся в гостях на неопределенное время.

– Вы готовы дети?

– Да капитан!

– Я не слышу!

…

Ой, не могу… аж улыбнулся под давлением воспоминаний. Простите, издержки образа жизни. Не уверен, что в подобных книгах уместно цитировать популярный мультфильм, моя бабушка не поймет шутки, да и шутка ли это вообще в тридцатых-то годах XXI века? Старьё! Но все мы дети, все верим в сказки.

– Доброе утро восхитительным ребятам! – задал тон беседы организатор.

– Доброе. Сегодня забираем посылку? – уточнился Олег.

– Да, весьма скучно, поэтому я придумал как разнообразить день. – на шутке вкатил серьезный разговор. – Есть что обсудить, собирайтесь завтракать, жду внизу.

Я заметил, что многие мои диалоги и действия строятся вокруг завтрака обеда и ужина, видимо я всегда голодный чревоугодник…типичный писатель любого века.

Внизу метрдотель позвал элегантного гражданина в уединенное место с желающим заработать видом, закрыл дверь, зажег свет, приступил.

– Вчера вечером, указанный человек попросил отправить по тому же адресу данную информацию. – передав сложенный клочок бумаги, метрдотель продолжил. – Ночью он совершал прогулку, вышел в плаще с капюшоном полностью закрытый и направился в сторону телефонного аппарата.

– Какого цвета был плащ?

– Скорее всего, черный или темно синий, было темно, различить сложно.

– Вчера ночью он тоже выходил на прогулку?

– Нет, вчера он был на месте.

– Ты уверен?

– На сто процентов, господин. Если бы он выходил, я его заметил. – отрапортовал метрдотель.

– Ты вообще спишь?

– Приходиться, господин. – поклонился шпион скрыв легкую улыбку.

– Спасибо, любезный. – передал ему бумажку другого характера.

Ретировавшись в уютный вестибюль, отделанный деревом и чучелами ни в чем неповинных животных, дожидался Соколовых. Компашка направилась в полюбившееся местечко для завтрака. Ночью покрапывал небрежный дождик, от этого шикарные сапоги превращались в лапти, укутанные грязью, два брата оставляли медвежьи следы, по щиколотку проваливаясь в слой дорожного месива. До мощеных улиц в этом городе еще с десяток лет. Богатырский завтрак не заставил ждать, и бражка раздулась как рыбы ежи или квакающие лягушки. В трактире практически отсутствовали посетители, ничто не мешало разговору.

– Нам нужен ход конем! – с аллегорий походил Арни.

– Это как? – ляпнул Гриша и опять получил от Олега оплеуху.

– Услуги Степана нам больше не требуются, оставим его здесь, заберем вечером груз и поедим сразу домой в карете. – коротко описал план глава.

– С подставным всё понятно, проблем нет, привяжем к стулу в номере пусть посидит пару дней, но ты хоть представляешь сколько ехать на запряженных до дома? – внес лепту Олег.

– За это я тебя и уважаю! Про стул мне понравилось так и сделаем. На поезде ехать нельзя за нами следят, я уверен в этом и могут устроить засаду где-нибудь по дороге, а в карете можно улизнуть незаметно.

– Да мы любую засаду… – не успел договорить Гриша, и очередная оплеуха просвистела над головой.

– Улизнуть – согласен, так и поступим, но предлагаю отъехать пару деньков от города в экипаже, дальше пересесть на лошадей и верхом до ближайшего поселения, там затеряемся и сядем в поезд по одиночке. – предложил Олег.

– Идея хорошая, но я опасаюсь садиться в поезд, нас могут там легко найти, и разделяться не хочется.

– Тогда следующее предложение. У нас в запасе пара с половиной недель? – Арни кивнул головой. – Пересев на лошадей доедим до поселения и затаимся на недельку, а там уж как всё уляжется, сядем на поезд.

– Не вариант, они будут знать, что мы не приехали и продолжат нас искать, в таком случае надо затаиться на месяц, но столько времени у нас нет.

Все нахмурились и потупились роя потаенные ходы в своих мыслях, ища безопасные варианты. Сидели с пару минут, Гришина голова видимо озарилась вселенским светом, пронизанным миллиардами атомов информации, или нет:

– А что если нам залезть в грузовой вагон? – родил идею младший.

– Вот можешь ведь, когда захочешь! – одобрительно похлопывал брата по спине Олег, взирая на главу для получения согласия.

– Молодец Гриша, вариант не плох, пока оставим его как основной, но если будут еще предложения, не стесняйтесь, предлагайте. – закончил мозговой штурм глава допивая оставшийся квас. – Когда повяжем прохвоста?

– После обеда заманим его в нашу комнату, а мы с Гришей его упакуем. – предложил старший.

– Хорошо, я его заманю и организую чтобы никто его не нашел в ближайшие дни, а вы подготовьте… веревки там, я не знаю – что еще надо. Только незаметно! Эта гадюка не должна догадаться. – внёс последние наставления, и банда разом вышла на улицу.

– Пойду распоряжусь насчет экипажа, а вы возвращайтесь и приготовьтесь.

Разбрелись. Арни дошел до первого пристойного извозчика и соорудил на вечер весьма хитрый бутерброд. Извозчик с удовольствием согласился подзаработать и отбыл выполнять поручения прихватив аванс и немного сверху для отсутствия звучания из его рта лишних вопросов и повествований. Следующим пунктом назначения командующего, стала ближайшая вещевая лавка где ожидалось прикупить три комплекта дешевой просторной одежды. С вещмешком наперевес, бороздя неприятные улочки, надеялся, что больше никогда сюда не вернется, но угадывать судьбу невыгодно, очень выгодно. И вот отель, метрдотель, бравый сизый хлопчик Степуотель как обычно сидит внизу и читает.

– Я смотрю ты не на шутку снарядился. – подметил оружие Степан указывая на него взглядом.

– Время нынче опасное, будем надеяться, что не пригодиться. Не пригодиться ведь? – шуточно прощупывал змея опуская мешок с вещами на пол указывая метру отнести его в комнату.

– Тебе виднее. – уткнулся в газету Степан.

Не отходя от него, дабы тот не сорвал план, Арни приземлился в соседнее кресло, и прихватив газеты, принялся бороздить «межстрочье» в поисках полезной информации. Вообще он всегда ответственно подходил к своему времени не считая месяцев, проводимых в яме. Качественно выбирал литературу и занятия, не любил бездельничать и валять дурака, если решил жить, то выжимал соки по полной отдавая предпочтения исключительно полезным и продуктивным вещам изредка позволяя разбавить тяжелую работу над собой отвлеченным занятием вроде прогулки отдыха или секса.

– Что вы подчерпнули интересного за сегодня, мосье? – глумился над Степаном.

– Признаться право ничего сверхъестественного. – подыгрывал Степа.

Так и сидели еще час, каждый в личной броне из подкованной годами стали. Кто лучше не разбери, кто современней и так понятно, кто рациональней спору нет, но кто победит, вот это вопрос.

«Рациональность не всегда выигрывает, порой она затмевает единственный нелогичный правильный путь». *

Оставь предрассудки. Уверен – делай.

Мы продолжаем наблюдать за героями, втянутыми в запутанный малинник, не представляю, когда он уже превратиться кокон и поглотит нас, думаю скоро. Но согласитесь не хватает захватывающих моментов всё какое-то вялотекущее однообразное где конфликт, где драма? Телеграмма! Да, кстати! Телеграмма ведь лежит в кармане у Арнистона с самого утра… вот это новости.

Поднявшись наверх чтобы умыться и застыв у раковины глядя сквозь пространство перебирая события сегодняшнего дня он вспомнил про клочок бумаги в левом кармане пиджака: «Все по плану. Деньги подготовили. Завтра выезжаем.».

Со стопроцентной уверенностью в запланированном решении он отворил комнату Соколовых и приказал быть готовыми! Спустился вниз пригласить Степана «обсудить предстоящие мероприятия». Тот с подозрением задавал лишние вопросы не вставая с кресла. Чуял змей надвигающуюся волну. Настойчивый искусный актер сыграл завлекающую партию исправно и змей пополз вверх по лестнице, следуя за главным.

Едва закрылась за ними дверь Гриша мощными руками схватил за шею Степана и прижав к себе не давал выронить и звука, Олег одним прыжком перескочил комнату пронзив жилистое тельце змея отменным ударом в живот. Степан хотел упасть, но его подхватили и посадили на стул. Гадюка выпустила острые клыки – непонятно откуда появился острый клинок, и Степан ловким резким движением полоснул Олега, едва не задев лицо. Нож прошел от плеча по груди вниз оставляя за собой глубокую наполняющуюся бардовой кровью полосу. Олег не растерялся, молниеносно двумя руками обхватил кисть держащую нож, а Гриша огрел как молотом своей ручищей змея по самой макушке, удар сопровождался глухим звуком, змей потерял сознание, растекаясь по стулу.

– Вот ублюдок, рубашку испортил. – выпалил Олег изливаясь кровью.

Зажав тряпку на ране товарища, Арни не теряя времени приказал Грише связать урода, а сам метнулся вниз для поиска лекаря. Благо по соседству жил военный хирург в отставке и через семь минут метрдотель, щёголь и отставной бежали вверх по лестнице, кто оказать помощь, кто спасти друга, а кто удостовериться в порядке. Проникнув в номер метрдотель замер, хирург охнул, а командир приказал не раскисать и приступить к делу. Матвей весьма слеповатый старичок принялся обеззараживать рану и подготавливать инструменты.

– Рана глубокая, но не смертельная. – обнадежил медик.

Взяв Метра под локоть, Арни вывел его в соседнюю комнату не давая сказать ни слова, зажал в его руке двадцать рублей и повелел молчать как рыбе с мраморной чешуёй под сливочно-мёртвым соусом. Тот сомневался и не мог прийти в чувства, толи уведенная кровь не давала ему покоя толи связанный человек без сознания с кляпом во рту, кто его знает. Успокоив его что все живы, рассказал, как действовать дальше.

– Через два дня зайдешь в комнату и обнаружишь его связанным, освободишь и будешь настаивать на вызове полицейских, но он откажется и уйдет сам. К тебе у него никаких претензий не будет, он был без сознания и не видел, как ты заходил. Скажешь, я оплатил номера на три дня вперед и не появлялся с тех пор. Понял? – пытался достучаться до его благоразумия орлёнок.

– А вдруг он умрет? – дрожащим в голосом подвывал Метр.

– За два дня с ним ничего не случиться. Уверяю тебя! – настаивал, и получив согласие, сунул еще десять рублей, и выпроводил вниз.

Зайдя в номер к братьям, в нос ударил запах спирта. Олег отважно принимал стяжки швов держа бутылку медицинского в целой руке глотая горячительное каждые несколько секунд. Слеповатый доктор проблескивал иглой, а Степан приходил в сознание, легонько мыча через кусок простыни.

– Ну что там, док? – на выдохе спросил Арни.

– Рана затянется через пару недель, но двигаться не советую. – настороженно произнес Матвей. – Мне нужно еще десять минут.

– Как ты родной?

– Я в порядке, сейчас еще продезинфицируюсь. – Олег указал на склянку. – И смогу идти!

Командующий подошел к змею, смотрящему ватными глазами, и правым боковым отправил его голову на другой центр «порива». – «орево» через кляп.

– Ты, собака седая! Выдала себя! Не знаю теперь что с тобой и делать.

Арнистон возвышался над мутным омутом и мог бы с противным хрустом проломить ему череп ручкой пистолета, но он пообещал Метру не убивать этого мерзавца, чтобы не создавать шума…

– Shit… «– Смех. (Это уже мои эмоции, в сценарии текста они отсутствовали, даже не догадываюсь каким образом они могли «выйти на свет», извиняюсь).».

– Что скажет на это Григорий? – подумал командор и броским взглядом оценил его психосоматическое состояние. А Григорий, как говорят у нас в народе «Не базарил!», и уже приготовился разорвать на куски еле сидящее тельце при первой возможности.

– Только дай знак. – думал Григорий. – Только дай знак.

Братья привыкли с детства мстить друг за друга, мать их бросила, когда Олегу исполнилось семь, отец бравый матрос кормил будущих бойцов отменно, не забывая про физическую подготовку, даже скажу – ни разу не забывая. Пацаны росли как в армии на ЗОЖ-е, «генералили» за мамку, а старший готовил еду на всю семью. Между нами говоря – не мало народу они по-закапывали в порыве мести. Но это пропустим.

– Гриша. – произнес Арни с зыбкой яростью в глазах. – Сейчас я вытащу ему кляп и задам несколько вопросов, на которые хочу услышать правду. Если он закричит, попытается вырваться… или соврет, ломай ему шею к чёртовой матери. Ты меня понял?

– С превеликим удовольствием. – вымолвил Гриша сквозь звериный оскал отвесив змею подзатыльник.

– Не дёргайся! – вытаскивал влажный, от слюны и крови, кусок простыни. – Какую облаву вы задумали?

– Арни… А…АА… Арнистон, никакой подставы нет, я…я… я клянусь тебе…

– Тогда зачем порезал Олега!? Отвечай сволочь! – глава достал пистолет и проникающим ударом пронзил ребра подсудимого дулом.

– Я… я лишь защищался. – сквозь слезы отвечал Степанио. – Вы…Вы набросились на меня и… и я не знал что делать. – похоже на правду отвечал змей.

– Я знаю, что вы задумали недоброе! Поэтому рассказывай, либо прямо сейчас покончим с этим навсегда. – совершенно спокойно и размеренно протянул Арни играя на чувствах.

– Твой отец приказал мне следить за тобой, чтобы ты не натворил глупостей! К тому же городишка чёрт пойми какой, он боялся за тебя и приказал информировать его как идут дела… – змей сплюнул ядовитую светофорную слюну.

Если честно у Арни отсутствовали прямые доказательства причастности Степана к чему-то серьезному, да и его примазал к нему отец, исключено что он хотел бесповоротно навредить, но интуитивная фантазия рисовала совершенно другую картину тонким как волос пером, ощущаемую фибрами.

– Зачем убили ростовщика и похитили девочку? – задал последний вопрос, присаживаясь на корточки подле него вплотную.

– Какого ростовщика? Какую девочку? – Степан невероятно округлил испуганный взгляд, несмотря на стекающую по левому глазу кровь, проявив глубочайшее удивление.

Командующий не знал что предпринять, он развернулся от змея, отошел на три шага, приостановился, задумываясь, прислонил правую руку с пистолетом к губам и молчал. Степан его убедил, оставив неимоверный осадок ведомый чередой мелких не связывающихся с его словами паутинных струн.

– Можно и дальше его пытать, но какой смысл? – беседовали мысли. – искалечить до полусмерти? А если он ничего не скажет? Решать надо сейчас… – и доверившись рациональности, приказал Григорию заткнуть простыню в рыдающее дупло.

– Ну что там док? – вопросил милостивый господин, видя полностью зашитую рану.

– Сейчас еще раз обеззаразим, я его перевяжу и готово. – говорил доктор дрожащими руками вырывая склянку из зажавшейся от боли руки здоровяка.

Подойдя к Григорию и похлопав его по плечу, глава приказал максимально надежно привязать змея к стулу. В ход пошли шторы, тонкие одеяла и разорванная ночная одежда.

Матвей закончил оживлять, гиганта собрал инструменты, встал, дрябло продвигаясь к двери.

– Подожди. – попросил Арни, нагоняя старика. – Вот держи пару фантиков. Спасибо, выручил!

– Был рад помочь, ребятушки. – дрожащими руками цепляет наличку.

– Если расскажешь о том, что видел. – более грозно молвил барин. – Ты знаешь, что будет с тобой и с твоими родными. – пригрозил, увиденной вскользь в порыве спешки, семье Матвея.

Выпроводив лекаря, выглянул в коридор, убедившись в отсутствии незваных ушей, тихонько закрыл дверь.

– Идти сможешь? – обратился к Олегу.

– Да. – ответил Олег сидя на полу у кровати распластав ноги и запрокинув голову. Вид у него, конечно, был – не был.

– Сидите здесь! Соберу вещи, подгоню карету и рванём к Фросту прямо сейчас! Дверь никому не открывать! – узрев понимание на лице Григория, побежал к себе в номер.

……………………………………………………………………………………………

Фуф… Давайте воспроизведём непродолжительную рекламную паузу и окунемся в чашечку горячего чая. Спасибо. Извините, что заставляю вас ждать.

……………………………………………………………………………………………

Собрав расползшиеся по номеру ценности, подхватив рюкзак с купленными вещами, Арнистон летел вниз в вестибюль. Кинув пожитки на входе двумя руками распахнул дверь и ворвался на улицу, словно раздраженные стражи закона под личиной хранения порядка влетают на праздник молодости красоты и богатства, украшенные мешками под глазами, с прожжёнными глотками в поисках девственных сувениров для насилия и обогащения топливом. Поток ветра поприветствовал гостя воодушевляющими объятиями, заставив сбавить пыл и не смотря на спешку держаться сдержанно.

Планы менялись как пейзаж небосвода при сильном ветре, как климат на Дальнем Востоке, как выпившая недалекая девушка, желающая проявить свою значимость для мира, общества и данных квадратных метров.

Ноги переступали сами и в них оказалось больше правды чем на дне бокала без виски. Наткнулся на оплаченный экипаж, вызвавшийся поучаствовать в забеге, на том же месте, в нескольких кварталах от отеля. Над каретой восседал дражайший чисто выбритый Извоз принявший с утра деньги и неотвратимое спиртное.

– Выезжаем прямо сейчас! – вскакивая на подножку кареты выкрикнул Арни.

– А как же…эээ… – старался возмущаться расслабленный Извоз. – Второго же надо предупредить…

– Езжай, предупреждай и сразу к отелю! Не задерживайся! – ветрено проговорил организатор, спрыгивая обратно на землю встряхивая засоренный эмоциями разум.

По пути в отель попалась лавка с хлебом, купившим билет в сомнительную поездку, дабы сбежать от местных необразованных ртов, пара луковиц, яблоки, квашеная капуста и водка… куда нам без водки.

XVI

«Синхронно кружатся фантазии, разрывает внутри от стыда, и только редкие мантии укроют меня ото льда». *

Сопротивление бесполезно. Река преодолевает путь в любом случае, вы можете поменять русло, но это её не остановит, испортить воду, но какой смысл барахтаться в продуктах собственной жизнедеятельности? Или увести её в подземное царство… но не удивляйтесь, если вашу статую начнет подмывать. Потекли.

Преодолев дорогу до отеля на пару с овдовевшим рассудком, Арнистон, располагая припасы на столике в вестибюле, крайне спокойно поднялся в номера. Покинутый мастером холст не дополнился новыми мазками за исключением побагровевшей ткани вокруг медвежьей лапы раненного в бою. Григорий контролировал ситуацию, не давая брату напиться в доску одним глазом испепеляя прикованную к стулу змею.

– Гриша собирай ваши вещи, будьте готовы выдвигаться. Олег, ты как?

– Лучше всех! – выпалил гигант покрытый слоем пота бледный от потери крови.

Григорий засуетился по комнате, скидывая ножи, пистолеты, карты и деньги на стол больше у них ничего не имелось. Через мгновенье пожитки Соколовых оказалась в карманах и за пазухами. На Олега накинули тканевой плащ похожий на трухлявое одеяло и посадили на кровать, держался он отменно.

– Что делать с этим? – указал Григорий на запекшуюся кровью морду бывшего коллеги.

– Оставим так. – велел, заметив, как Гриша бросает на змея убийственные взгляды. Предчувствовалась расправа, но командир отчаянно надеялся на послушание здоровяка.

Через десять минут подъехал экипаж. Для наших воинов эти минуты показались часами напряжённых сражений. Увидев карету из окна, Арни приказал спускаться, пошел к двери, но громадная рука припала к плечу, остановив его, предчувствие сбывалось.

– Арнистон… – говорил Гриша почти моля. – Этот урод не должен ходить по земле… я не смогу спокойно жить, зная, что оставил его вот так. – честно говоря Арни всё понимал, да и сам убил бы его за это в прошлые временна, но обещание Метру и непонятная гуманность, появившаяся незаметно, приказывала бороться до последнего.

– Понимаю твоё состояние, Гриша. Давай поступим по-божески, ударь его раз, пусть воля случая решает. – нашел, как ему казалось, подходящий выход из обстановки, и Григорий разрядиться и змея накажут.

Мышечный каркас Григория заиграл как фортепиано, огромные мышцы рук, словно струны, перебирались под кожей, он поднял стул со Степаном, поставил посредине комнаты и отошел на несколько шагов. Несколько секунд тишины… Арни отвернулся к двери, чтобы не видеть обрушивающейся кары, он не любил смотреть, ему это не доставляло удовольствия, но знал, что сила и жестокость необходимы. Резкий выдох, глухой удар, всё произошло мгновенно, стул с измятым телом упал, дополнив симфонию не приятных звуков очередным хлопком затылка о деревянный пол. Сумбурно скрипя, перебирая ногами, поднимая брата с койки, Соколовы покидали злосчастную комнату. Арни шел за ними, обернулся посмотреть на Степанио, тот не подавал ни малейших признаков жизни, он прикрыл дверь за братьями оставшись внутри и на всякий случай поднял стул с телом и вытащил кляп чтобы змей не захлебнулся кровью… если он конечно выжил. Не почувствовав присутствие энергии в теле, он оставил комнату, заперев за собой дверь.

Метрдотель с очумелыми от страха глазами принял ключ не задавая вопросов. Соколовы устраивались в карете на улице, Григорий заботился о брате как о младенце, не отходя от него ни на шаг.

– Откроешь номер через два дня, понял? – жестко с наигранным выражением гнева на лице вторил молочный арендатель.

Собрав вещи и припасы, самостоятельно загрузил всё в железную луковицу, присыпанную пылью с нотками лошадиного пота. Обрюзгший извозчик не похожий на худых коллег, которых привыкли видеть у руля, поддал с места пару в котел, и бражка двинулась по сухой насыпи рутинного поля следов.

– Не гони так! – скомандовала выглядывающая в окно голова главы.

Ехать предстояло около двух часов, участок Фроста находился за городом, протянутая дорога буквально говорила «я самая ужасная и опасная даю два к одному, что ты не доберешься живым». Из леса, вдоль горизонтального агрессора, просвечивали палатки спутников или разбойников.

– Ну и местечко выбрали для пикника. – подумал Арни пытаясь отвлечься от изнеможённого вида Олега.

Как они теперь поедут верхом, как преодолеют весь длинный путь незаметно…? Несуразица, но весело, словно безобразная невеста на свадьбе пьяницы дарит улыбку с коричневыми пеньками. Из окна кареты редко виднелись одноэтажные строения или землянки, место не пользовалось спросом и на то были веские причины. Раньше в эти окрестности свозили хоронить крепостных, как правило, закапывали не глубоко и не старательно, а тел было много.

Преодолев границы участка Фроста, оказалось, что это даже не поместье, а жалкий клочок земли со старым двухэтажным деревянным домом. Хозяйство как таковое отсутствовало, издалека слышалось кудахтанье куриц, образовывающих единственный пищевой промысел. Остановились возле дома, пять минут ждали появления живой души, не вытерпев, спрыгнул с кареты и попросил Григория следовать за ним. Буквально момент и дубовая дверь домишки отворилась, Александр заявил о присутствии недоумевающим приветствием.

– Эээ… Здравствуйте господин… ммм… Арнистон. – молвил помятый взвинченный Алекс.

– Приветствую Александр, всё готово?

– Ммм… мы ждали вас немного позже… эээ… проходите в гостиную, а я доложу Виктору о вашем прибытии. – двери разваливающийся лачуги отворили очередной диссонанс, и предложив присесть на пыльное гнилое кресло, накрытое шалью, Алекс зашаркал вглубь.

Григорий остался стоять, глава предпочел погрузиться в кресло не поддаваясь брезгливому отторжению. Ждали не долго, всего пятнадцать минут, после чего Александр соизволил вернуться и предложил выпить.

– Мы приехали забрать посылку это возможно в ближайшее время? – возмущался предприниматель.

– Сейчас доложу Виктору о ваших намерениях.

–Что за чёрт, они же знали, что мы приедем. – выговаривался он Грише. Вдруг появился Алекс, попросил следовать за ним.

Поднялись в еще более разваливающийся кабинет, напоминавший сцену из фильма ужасов, застав Виктора в каком-то тряпье похожего на уличного бродягу.

– Вы соизволили приехать раньше. Прошу прощения за мой внешний вид, мои вещи просыхают на улице. – отпирался Виктор.

– Простите за внезапность. Я надеюсь это не помешает делу?

– Нисколько. – Виктор привстал с дивана, пожимая руку и осматривая гостей. – А где остальные ваши ребята?

– Они сейчас заняты.

– Разве может быть что-то важней? – с призрением спросил Фрост.

– Нет, поэтому прибыл именно я. – парировал птенец.

Проследовали в угол. Хрустящий хозяин усердно пытался поднять что-то находившееся у его ног, на помощь поспешил Александр и на расшатанный стол взгромоздился тяжелый блестящий сундук, похожий на пиратский, только в три раза меньше. Виктор положил костлявую руку поверх скрытого добра и взглянул на Арни.

– Тут целое состояние, господин Арнистон. – артистично восклицал «хрустень» щуря правый глаз взирая исподлобья.

– Позвольте. – Арнистон подошел вплотную к столу и настороженно открыл элитный ящик.

– Mamma Mia. – прошептал он глядя на наполненный доверху сундук с золотом, мгновениями притягиваясь к руде приятного цвета. – Позвольте полюбопытствовать, за что такие деньги?

– Мы это уже обсуждали, я должен твоему отцу, он многое сделал для меня.

Что бы там Николай «ни сделал» – ответного добра явно было много. Почуяв подставу Арни сделал шаг назад.

– Грузи. – указал Грише.

– Уже уезжаете? – вяло улыбнулся Фрост.

– Да, спасибо за прием. Уверен мы ещё встретимся. – как робот протараторил командир, пожимая на прощание руку.

– Вас сопроводить? – кинул вслед последнюю фразу Виктор.

– Нет, спасибо. Всего доброго! – отвесил поклон.

Григорий легко управился с сундуком погрузившись в карету, следом забрался командир и захлопнул дверцу.

Ехали тем же путем.

Олег чувствовал себя хуже – температура тела повышалась.

Григорий нервничал.

Броский золотой сундук продавливал колоритную пленку адекватности.

В общем – отличное начало конного путешествия через полстраны.

Достали дешевые неброские вещи из мешка и переоделись. Григорий с боем расставался со своей новой рубашкой (видимо семейное). Вместе помогли Олегу снять влажные одеяния, обернув его в тряпьё. Разделили золото на две части, одну переложили в мешок, чтобы не привлекать внимание и удобнее передвигаться, вторую маленькую часть крепко завернули в старую одежду, Григорий закрепил её подмышкой. Мешок получился тяжелый для птенца, но он промолчал.

– Через две минуты подъедем! – сообщил извозчик.

– Слушайте меня внимательно. Сейчас мы подъедем к переулку и остановимся, наша задача быстро покинуть карету и бежать к концу дома, там нас ждет другой более удобный экипаж, на котором мы отбудем из города. Всё ясно?

– Ясно-то ясно, я помогу брату, а ты дотащишь мешок?

– Да, я справлюсь.

– Мы на месте. – предупредил Извоз, тормозя лошадей впритык к проулку.

Дверь открылась, первым вылетел Арни, держа двумя руками мешковину, следом спустился Гриша, придерживая брата.

– Трогай отсюда к отелю! – приказал извозчику и тот незамедлительно продолжил поднимать пыль на тесной улочке.

Пять метров вперед, три налево, еще десять вперед, и смешная шайка из двух обнявшихся горилл и одного беременного золотым яйцом птенца оказалась у свежеокрашенных ступенек к карете обязавшейся подарить им путь к чистому междугороднему воздуху. Извозчик, тоже полноватый мужичек, всё понял без слов и как только Гриша хлопнул дверцей, тронулся в нужном направлении. Место оказалось больше, но недостаточно для двух громадин. Олега положили на диван, обложив подушками, сами сели напротив, стирая влагу со лбов.

– На выпей. – глава протянул бутылку водки Олегу и тот жадными глотками осушил её не моргнув и раскинулся на диван в беспамятстве.

Ехать предстояло ни одни сутки. Междугородние перевозки представляли собой опаснейшие действа – не убьют, так ограбят. Улизнув из пасти зверя, герои отправились к целой стае голодных мистических существ. А я пойду на июньское солнышко, проветрю алчные потребности.

XVII

«Восторг от денег проходит гораздо быстрее, чем хотелось бы» *

Пустошь великой страны успокаивает русский дух. Природная свобода – вот что надо настоящему зверю. Да, мы дикие, но не забывайте – мы организованная стая.

Рассекая поля, укутанные уставшим летним солнцем, колесница продвигалась по сосудам прямиком в сердце. Арни велел не спешить, избегая излишней тряски.

Время близилось к закату, но переисполненная кипящей лавой голова совершенно не собиралась вступать в сотрудничество со сном. Договорились дежурить по очереди, первым принял вахту командир. До полуночи находясь в астральном созерцании, он зрел сквозь пространство, раздевая нетронутую землю. Неожиданные выстрелы оборвали связь с вселенским потоком, они доносились из селения, располагавшегося в пятистах метрах от дороги. Тут же накинулись отвратные темные представления… Сам страх, что это? Это не более чем наше представление о том, что может произойти, ведь так? Избыток инстинкта самосохранения катализировавшийся с подсознательными мыслями безмерного самолюбия в колбе из умеренного воображения. Кстати, легко преодолимое чувство… так, к слову. Убедившись в данной теории, компания продолжила путь, позабыв о пальбе.

Сон приходил внезапно и Арни понимал, что засыпает, только когда тело встряхивало на кочках, отрывая от беспрерывного потока до жути реалистичных видений. Скоро утро. Голова тяжелела, настал момент смены вахты. Григорий, сладко потягиваясь, бормотал невнятную пословицу, медведя трудно разбудить, от него тяжело убежать и невозможно забыть. Так и сменились – под гул сверчков и пробивающийся утренний свет большущего раскаленного куска материи увлекшего за собой упорядоченный строй вращающихся камней.

Море, волны, смех… крики, брызги, sех…

туман, искра, фейерверк… сиреневый рассвет,

бретельки угрюмой мисс, повисший на кусте каприз…

ребенок с газетой и утренний твист…

ребята во фраках, золоченый сервиз,

дороги из снега и ножки, sweet dreams…*

Укутавшийся клубок пробудили стоны неизвестного до сих пор историкам существа. Олег прибывал в горячке, а до ближайшего городка еще добрый день пути. Сон не отступал, но проходящие сквозь чужие губы звуки не давали покоя. Дремав под сонату благоухающей боли, становилось тошно, еще и дикая жара в смеси с запахом спиртного мутили рассудок. Психологический накал нарастал, Григорий не находил себе места держа брата за руку и успокаивающе разговаривая. К обеду Арнистон раскачался, голова гудела как колокол под воздействием вибраций. Извозчик предложил остановиться в лесу и передохнуть пару часов, ему нужен был сон. Одобрив данное предложение и разбив лагерь под высокими объятыми зеленью деревьями, разлеглись на траве обдуваемые ветерком, наслаждаясь кристально чистым летним воздухом.

Вдалеке послышался рокот копыт. Приятное урчание природы прервалось, заставив воздух посещать легкие более учащенно. Местные зажиточные хлопцы, загоняли лошадей с ярым упорством, устроив гонки посреди шоссе. С каверзными возгласами они пролетели мимо, даже не заметив разбитый лагерь в ста метрах от дороги.

– Мы уже так не поскачем. – проронил Олег устроившийся у необхватного ствола корневидного друга.

– Что-нибудь придумаем, не переживай. – вступился за успех Арнистон.

Передохнув пару часов, Григорий притащил съестные припасы, расстелив скромный фуршет подле брата. Извозчик дрых как пес, посвистывая на выдохе. Солнце приятно томило, напоминая об окончании пика жары, насекомые выбрались из засады и безошибочно находя жертв для своих мелких преступлений вписались в контекст происходящих событий.

– Пора ехать. – тихим голосом молвил командир, вставая с устеленной зеленым покрывалом земли.

– Ну что, пойдем брат. – присоединился к флешмобу Григорий, поднимая Олега.

– Просыпайся, милейший! – будили Извоза. – Запрягай коней!

Дорожное полотно радовало относительной лояльностью до темноты. Предприниматель досыпал, вытянув ноги в проходе. Сверчки активировались по часам, приятно щекоча слух гармонично сочетаясь со стуком колес.

– Поспи Гриша. – просил Арни, но тот не хотел оставлять брата в таком состоянии, да и водка тому не помогала – закончилась. – Я присмотрю, не переживай. Завтра будем в городе ты нужен со свежими силами.

С этими словами вахта сменила ответственного, даря загадочную полномасштабную ночь, раскинувшуюся по самому центру материка. Олега не оставляло желание бороться с приступами боли, усмиряя потоки страданий, он мужественно сражался за свою жизнь.

Ночь показалась вечностью…

– Господа, мы подъезжаем. – проговорил замученный извозчик. – Еще час спокойной езды.

– Отлично, не торопись!

Растолкав Гришу озвучив простой план на ближайшие несколько часов, упал в обморочный сон, предварительно попросив разбудить через полчаса…

– Вставай! – гремел Григорий, явно не умевший засекать внутренний будильник. – Мы на месте.

– Охх… – удивился соня, обозревая суетную окраинную улочку. – Где отель? – осведомился у Извоза.

– Красное здание справа.

– Сидите здесь. Я подготовлю комнату и вернусь. – поправляя неопрятное одеяние, двинулся в сторону устойчивого строения, слегка покачиваясь от переезда.

Вернулся буквально через минуту неся маленькую бутылку горячительного за пазухой. Сунув её в оконце, расплатился с извозчиком и, удобным образом обвязал заранее подготовленную ценную мешковину вокруг плеча.

– Комната на первом этаже, справа, в конце коридора. – указал Арни, обгоняя Соколовых, чтобы не топтаться на улице.

Женщина, присматривающая за посетителями, сразу заприметила нездоровый вид здоровяка и доложила об этом хозяину.

– Вашему другу нужна помощь. – сделал замечание невысокий шляпник владевший данным заведением.

– Да… упал с коня. Подскажите, поблизости есть врач? – изливал последние силы на первостепенную задачу птенец.

– В десяти минутах отсюда ведется больничный прием, но если вы не желаете обращаться туда вот вам адрес одной смышленой барышни, уверен, она поставит его на ноги. – заинтересованный в агентских процентах от шаманки, Прокофий Ильич написал на куске жесткой желтой бумаги её координаты. – Вам в ту сторону. – коротенькой ручкой указал путь. – Пешком минут пять, как дойдете до большого фонтана с бассейном спросите дорогу, вам подскажут.

Не теряя ни минуты, Арнистон бросился искать лекаря в юбке. Оказавшись у зеленоватой брызжущей лужи, женщина в кокошнике указала на бревенчатый дом, разукрашенный неизвестным составом в облик березы.

– Добрый день, мне сказали вы лучший врач в этом районе! – прелюбодействовал особи женского пола в кожаных мужских штанах, отворившей глухую дверь.

– Что у тебя, несчастный? – дерзко спросила вдова, поправляя многочисленные гремящие браслеты.

– Зайдемте в дом, я вам все объясню.

– Не вздумай чудить! – угрюмо присматривалась женщина. – Проходи!

Внутри свежее срубленного дома фантастически неординарная обстановка навеивала присутствие высшей силы. Черная посуда и глубокие кувшины напомнили столичные тусовки у одного молочного архитектора-художника, стабильно завтракающего орехом на закате.

– Повторяю последний раз, что у тебя?

Арнистон выложил на стол засаленные бумажки, не потерявшие ценность.

– Мне настоятельно необходима полная конфиденциальность. Это выполнимо? – серьезно спросил boy.

– Конечно, дорогой. – пересчитывая аванс, трепетала розовощекая мадам. – По-другому и быть не может.

– Моего друга, полоснул ножом один ублюдок в трактире два дня назад. Его зашили и перевязали, но чувствует он себя, мягко говоря, неважно. В отеле я сказал, что он упал с лошади, будем придерживаться этой версии, хорошо?

– Как скажешь. Только давай еще столько же вперед и столько же после. – проговорила торгашка снадобьями. – Где твой собутыльник?

Пока мадам собирала зачаровывающие бутыльки в саквояж, Арнистон старался престать осматривать её жилище… опять «бедтрип», бее…

– Доедем на извозчике. – останавливал открытую повозку.

– Как скажешь милый, как скажешь.

И уже через пару минут пацан в тряпье и амазонка из трущоб прорывались сквозь плохое освещение коридора к потрепанной двери отеля. Григорий поспешно отворил дверь, его лицо озарил лучик надежды. Олег в отличие от него не отличался радужностью, утопая в промокших от естественной влаги простынях.

– Раздевайте. – скомандовала Сапфира (скорее всего псевдоним). – Повязки не трогать, их сниму сама!

Ребята принялись аккуратно разоблачать одеяния, приподнимая массивную тушу. Сапфира приземлилась рядом на стул, подставив к ногам волшебный саквояж, по-девичьи наклоняясь, она постепенно извлекала из него инструменты и склянки, раскладывая на тумбе на расстоянии вытянутой руки. Умелым движением острых ножниц она как ледокол прорубила повязки в запекшейся крови. Оторвать от раны их не представлялось возможным, на помощь пришла объемная склянка с прозрачной жидкостью без запаха. Обильно нанеся жидкость на повязки, она присела, взяв кисть Олега в свою руку, ожидая пока пропитается материал.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептала Сапфира на ухо Олегу.

– Бывало и лучше.

– Будь серьезен, от этого зависит твоя жизнь. Что конкретно тебя беспокоит?

– Рану покалывает как будто кусают маленькие термиты… голова кружится… тошнит… в глазах мутит время от времени… и ещё жарко, очень жарко. – Олег попытался привстать на локте.

– Нет, лежи смирно, не двигайся. – приказала леди-ковбой. – Сейчас сниму повязки и осмотрю тебя, хорошо?

– Угум…

Повязки отходили гораздо легче, но местами приходилось отрывать их силой, Олег геройски сдерживал крики. Закончив первоначальные мучения, взору открылась не самая приятная картина. Сапфира взяла пинцет и лупу, пристала вплотную к массиву развороченных мышц, пристально осматривая кривые стяжки швов.

– Всё плохо. – не стала скрывать леди в штанцах. – Скорее всего, в рану попал яд.

– Скорее всего? – строго вопросил Арнистон.

– Да. Точно смогу сказать после того как сниму швы, но посмотрите. – она провела пинцетом по воздуху вдоль нелицеприятной раны. – Видите, порез не заживает и даже швы не могут сдержать выпячивающуюся наружу плоть неестественного цвета. – все посмотрели, убедившись в соответствии сказанного и увиденного немного отпрянули в ожидании продолжения врачебного рассказа. – Что-то не дает процессу заживления проходить в нормальном режиме, скорее всего это яд либо загноённое заражение, либо личная непереносимость ранения, но заметьте этот зеленовато-синий цвет. – она указала на места, где мясо распирало швы, стараясь вывернуть рану наизнанку. – Это далеко неестественный оттенок, согласны со мной? – все одновременно кивнули. – Поэтому вероятность того, что орудие, которым его ранили, было отравлено, равняется девяноста пяти процентам.

– А остальные пять процентов? – «математично» справился Гриша.

– Это погрешность. – небрежно ответила Сапфира.

– Как же погрешность… как так может быть? Вы врач или не врач…? – разгорячился Гриша.

– Успокойся брат. – тяжело дыша, вставил свою лепту Олег. – Всё будет хорошо.

– Так и что вы предлагаете делать? – спросил командир.

Леди-кожа глубоко выдохнула, сжимая губы, просмотрела рану еще раз и с поникшими глазами спросила.

– Когда его порезали?

– Два дня назад.

– Зашили сразу?

– Да, в течение получаса.

Она опять выдохнула и неуверенными выражениями лица попыталась объяснить, что шансов на выживание практически нет. Еще при первом выдохе Арнистон уловил суть её намеков, но Григорию это не давалось вовсе.

– Вижу, вы неместные, поэтому говорю сразу – если дорожите жизнью, то перевозить его категорически запрещаю. – голос слегка дрогнул на слове «категорически», но в остальном каменная статуя её характера стояла непреступно. – Есть шанс спасти его, но это безумно сложная и длительная операция, а на восстановление потребуются месяцы. Более того нужно начинать прямо сейчас и если честно… я бы не хотела браться за это… Можете аккуратно отвезти его в медицинский пункт находящийся неподалеку, они должны помочь. – промолвила Сапфира опустив взгляд в пол говоря максимально откровенно.

– Милейшая наша, вы же понимаете, что надежда только на вас! Сколько продлиться операция? – не оставлял ей и доли выбора организатор.

Главное правильно задавать вопросы и не бояться услышать правду. Иногда избранные отвечают слишком правдиво, что заставляет основную массу слушающих воспринимать ответ за шутку смеяться и отмахиваться руками. Чувства, приходящие в данный момент говорящему довольно неопределенные – смесь восторга с разочарованием, досада с радостью, веселье с хладнокровным унынием… Превосходный мир.

XVIII

«Осознанные сновидения – портал в мир изучения океана нейронов. Попробуйте, если вы сумасшедший, вам непременно понравится». *

Стоял Григорий на коленях,

Молила брата тень сомнений,

Просил о помощи пронзающей пространство,

Аргументировал прекрасно,

Безбожники курили на крыльце,

В предчувствии ожесточенных сцен…

Все видят мир по-разному сквозь призмы однотипного стекла.

Кто он молящийся во благость? Сын? Брат? Кровиночка родна?

Ответ простой,

Никто другой помимо кровушки родной.

И был таков рассказ сей барин,

Что не дано понять устами,

Не видно текста головой

И глаз не помнит – кто такой.

Арнистон вывел доктора на улицу подальше от впечатлительных ушей. Оставшись наедине, он подтвердил информацию вербально.

– Говорите как есть, я привык к правде и приму её, какой бы она не была.

– Чем дольше я с тобой нахожусь, тем больше убеждаюсь, что эта одежда не твоя. – Сапфира была лет на десять-пятнадцать постарше, но это не мешало ей изящно флиртовать, она закручивала свой пальчик в просторные одеяния парня, упершись им чуть ниже его груди не обращая внимания на то, что минуту назад склонялась над умирающим телом. – Я сделаю это только ради тебя, но при одном условии. – она хищно улыбнулась, прикусывая нижнюю губу.

– Просто спаси этого парня! – она его привлекала, спору нет, он умел обращаться с женщинами постарше, но род её занятий отталкивал, честно говоря, он брезгал… ии… эй, вообще-то в двадцати метрах умирает твой товарищ! Соберись! (кричал мозг).

– Даже не послушаешь, чего я хочу?

– Я знаю, чего ты хочешь, пташка. – сексуально-прозорливые волны, проходящие повсюду, отлично улавливались, передатчик, их принимающий, зашкаливал от информации в данный момент. – Сначала спаси моего друга, а потом веселье, идёт?

– Уговорил, милый. – она на секунду поникла, расслабив шею, но мгновенно собралась, настроившись на предстоящую работу. – Положение твоего друга весьма тяжелое, вероятность того что он выживет меньше половины. Да и если выживет, будет ходить без куска мяса в груди. Я сниму швы, по моим расчетам внутри будет полный пиздец (первое матерное слово, вроде женщина, а запачкала всю книгу!). Мне придется удалить массивные зараженные части плоти и вколоть противоядие, если конечно я смогу определить характер яда… после этого прижечь и оставить заживать на несколько недель. Большая вероятность, что он погибнет при операции, но если её не делать, он протянет всего несколько дней.

– Больше всего меня смущает «если смогу определить яд», а если нет?

– Я уже говорила, что шансов меньше половины.

Арнистон одобрительно кивнул, подтверждая согласие на столь рискованное действо. Она подошла вплотную, одной рукой прихватила за обвязку служившей ремнем, плавно притянув парня к себе, второй прикоснулась к подбородку.

– Если он сегодня выживет, напьемся?

– Всё что ты захочешь. – сказал boy, нежно прихватив её за шею, постепенно отводя руку так, что пальцы скользили вниз по декольте.

Через минуту они стояли в комнате и Арнистон угрюмо и сухо, скрывая ненужные для слуха Соколовых детали об операции, откровенно повествовал сложившуюся ситуацию.

– Посиди с ним. – скомандовал Сапфире. – Гриша пойдем, поговорим.

Они вышли в коридор, захлопнув дверь. Тихим голосом он продолжил.

– Гриша, шансов на выздоровление меньше половины… Ты понимаешь, что он может…

– Нет, он не умрет! Мы с ним сильной породы! – взбодрил успех Гриша. – Главное, чтобы эта девка сделала всё как надо, ты в ней уверен?

– Да. Думаю, лучше неё никто не сделает. К тому же у нас каждая минута на счету. Ну что, приступаем?

Войдя в номер, Григорий легонько взял женщину за плечи, приблизив грозную, но наполненную надеждой голову, произнес что-то, она кивнула и принялась подготавливаться. Мгновенно поступило с полдюжины команд, и вся банда кружилась по комнате и отелю, подготавливаясь к кульминационной границе ярко сиявшего дня.

– Мне нужен помощник на всю операцию, ты готов? – смотрела на Арнистона.

Он взглянул на Гришу, тот резко кивнул.

– Да, конечно.

– Обеззараживай руки. Будешь делать, что я говорю, не тормози и не отвлекайся. – с этими словами она начала вводить Олегу морфин, тот засыпал одаривая присутствующих просветлёнными высказываниями, давно скрывавшимися на подкорке мозга.

Что рассказать вам об операции? Мерзкая загнивающая вонь, плоть, отказывающаяся участвовать в заживлении, и много других неприятных действ. Возились дольше, чем предполагалось, четырнадцать часов. Повезло, что глубокий порез не дошел до костей, иначе было бы нечего ампутировать. Пару раз пришлось добавлять успокоительное и финальные бесконечные прижигания, казалось, терзают здоровяка даже сквозь тонкую, но крепкую корочку сна.

– Я сделала все, что в моих силах. Ему предстоит долгий процесс борьбы за собственную жизнь. Всё чем вы можете ему помочь, это периодически вводить обезболивающее не более одного кубика два раза в сутки, ясно?

– Да… – шептал Григорий. – Спасибо тебе!

За окном поселилась глубокая ночь, изредка мелькали шатающиеся фигуры, спешащие невредимыми вернуться домой – «Это Урал детка» ночью тут опасно.

– Я окончательно выбилась из сил. – говорила Сапфира, переодеваясь. – Пошли скорее, зальём всё это.

– Ты будешь здесь? – спросил Арни Соколова младшего.

– Конечно.

– Вернусь утром. – отчитался командир, похлопывая гиганта по плечу.

Прихватив саквояж, парочка направилась в рекомендованное воительницей заведенье по дороге к её дому.

– Часто тебе приходиться проделывать подобное?

– Нет, такое в первый раз. – искоса глянула на парня.

– Твои шуточки меня с ума сведут.

– Не переживай милый, я же любя.

– Не сомневаюсь в чистоте твоих намерений. – переглянулись ехидно улыбнувшись.

– В основном приходят с болью в голове или животе. Реже попадаются открытые раны или переломы.

– Наверное, чаще забегает местная интеллигенция подкрепиться снадобьями? – улыбнувшись, он смотрел вдаль улицы, он её раскусил, как только попал в дом.

– Смотрите на этого проныру. – сказала она, исковеркав голос, одаривая поверхностной щекоткой в бока. – По-другому не проживешь, милый. Мы кстати пришли.

На вид заведение напоминало свиноферму в захудалой провинции, интуиция предлагала бежать, но рациональность держала за гриву стальными клещами.

Амазонка пила как лакей, сохраняя уверенную легкость тела и здравость рассудка. Арни не налегал на спиртное, не хватало еще уснуть под столом с малознакомыми людьми в чужом городе. Кабачок оживал, становилось по-домашнему весело, на удивление внутри отсутствовало отрепье прожигающее здоровье до последней копейки в кармане. Сапфира танцевала… ох уж эти грустные танцы.

Она затеяла нудный разговор, про свою жизнь которого он уже заждался. Такие сильные женщины строят мир на равных с адекватными мужчинами, но им сложно найти соответствующего спутника жизни. Немногим подобным дамам удаётся слиться в прочном союзе сердец и шпаг, в основном они одиноки. Их одиночество отчасти превосходно, вы не находите? Да, временами навеивает тоска, но это издержки разума. Любым чувствам надо предоставлять часть эфира, иначе нет познания, гасить их не стоит. Грустите качественно, смейтесь в меру, любите вовремя.

Задерживаться в кабаке не стали, используя приподнятую волну настроения в следующем этапе. Море утихало на подходе к её дому, алкоголь и отсутствие полноценного сна не компенсировались бодрствующими пощёчинами. Она завела его в дом, бросила на кровать, наполнила тонкий рог бархатным пойлом, запрокинула ему в глотку до дна и скрылась в смежной комнате женственно смеясь. Минут через десять рассудок оттаивал, еще через десять важнейший орган распирал от избытка крови. Появилась она в шелковом халате увешанная золотом с чудной японской прической и броским макияжем. Села на него сверху, он смотрел сквозь неё в разукрашенный, множеством маленьких светящихся в темноте точек, потолок. Всё начало сливаться. Чудный экстаз преобладал над животной похотью. Сны воплощались в ярчайших палитрах непревзойденной реальности. Чувствительность приближалась к историческому максимуму… Но хватит о веселом! Он неплохо провел ночь отплатив врачу сполна, но не явился в обозначенное время… Более того – уже обед, а он сладко потягивается на растлённых шкурах местной шаманки. Это конечно весело, но запомни, читатель – БИЗНЕС ПРЕЖДЕ ВСЕГО!

XIX

«Main not to piss»

Пьяный сноубордист.

Наспех одеваясь, подрастающий птенец метался по комнате, собирая разбросанные кусочки мыслей. Она успокоила его, уронив в кресло, устроившись сверху. Поцелуй не продлился дольше минуты.

– Спасибо тебе за всё, дорогая. Мне надо бежать.

Оставив без внимания её утреннее игривое возбужденное тельце в кресле, он открыл дверь и, не обернувшись, вышел на улицу. Видимо последний ночной коктейль до предела рассеивал утреннее сознание. Вспомнив про почести в десяти метрах от дома, обернулся застав её силуэт, одаривавший воздушными поцелуями, у окна. Неряшливо гримасничая, помахал рукой и пошел в другую сторону, уткнувшись в фонтан, резко развернулся, вспомнив верное направление тропы в каменных джунглях. Она смеялась в окне, воображение озвучивало смех и это пугало. Решив не рисковать, прыгнул в проезжающую телегу, указав требуемый адрес.

– Ты опоздал. – мямлил засыпающий Григорий.

– Как он?

– Дышит… с утра царапал тряпки на груди, мне пришлось связать ему руки и ввести морфин… Присмотришь за ним?

– Да! Ложись спать. Я буду здесь.

Очередной неопределенный денек подстерегал Арнистона и компанию. Гриша замертво погрузился в перьевой матрас. По прогнозам Сапфиры, здоровяк оправится в течение месяца… это слишком долго. Еды в номере практически не осталось, разгрызая засохший кусок хлеба, командир, планировал дальнейшие сражения с судьбой.

– Сколько я проспал? – отчетливо проговорил Олег, испугав задумавшегося птенца.

– Больше суток. Операция прошла успешно. Степан отравил клинок и, нам пришлось хорошо поработать, чтобы избавить твое тело от яда.

– Почему я связан?

– Гриша сказал, что ты начал расцарапывать грудь.

– Молодец брат. Сейчас я в норме сними повязки. Ну и дурь она мне вколола до сих пор путаю реальность со сном.

– Главное она сделала свое дело. Теперь очередь за тобой рана будет заживать несколько недель… Даже не знаю, что делать, мы выбились из графика.

Олег задумался, потирая освободившиеся запястья, слегка постанывая от боли. Вид у него был лучше, чем день назад.

– Оставьте меня здесь, отвезите груз и возвращайтесь. Другого варианта я не вижу. Если будете нянчиться со мной, потеряете много времени.

– Твой брат не одобрит эту затею. Оставлять тебя без надежного присмотра неосмотрительно и добираться мне одному не лучшая затея. Надо подыскать помощника.

– Я с ним поговорю… Поедешь с Гришей! Тут же неподалеку есть больничка, оставьте меня там.

– Хорошо… Я отправлю за тобой людей вместе с Гришей сразу по прибытию домой.

– Сколько времени?

– Начало пятого.

– Есть что сожрать? Проглотил бы целого барана.

Растолкав братца, Арнистон отправился на рынок прикупить копытного заодно разведать загадочный больничный корпус. Серые непримечательные улочки уже не казались такими мрачными. Олег развеял сомнения, дополнив чертеж параллельными прямыми линиями.

Вход в больницу усыпался крестьянами. Немощные старые бедные околачивались тут с утра до ночи в ожидании докторской подачки. Здание было небольшим и делилось на две части, в первой вели прием люди в серых халатах, а во второй располагались палаты с тяжелобольными особями, имевшими возможность оплачивать круглосуточное внимание врачей. В целом место показалось подходящим оставалось уточнить детали. Поднимаясь по ступенькам сквозь колосящиеся руки просящих он оказался в тесной кабинке с окошечком. Худощавая девушка в иллюминаторе что-то яро записывала, не обращая внимания на посетителя.

– Здравствуйте! Подскажите, с кем я могу поговорить по поводу предоставления медицинского ухода для моего друга?

Девушка осмотрела его и уткнулась обратно в записи.

– Что вам конкретно нужно? – пропищала стрекоза.

– Моему другу провели тяжелую операцию, сейчас он находиться в отеле, за ним нужен постоянный присмотр, а мне вынужденно требуется уехать.

– Ии? – продолжала строчить стрекозка.

– Я могу оставить его у вас на несколько недель? Вы сможете о нем позаботиться?

Девушка приспустила очки, надменно глядя на оборванца.

– Вы знаете, сколько это будет стоить?

– Мы всё оплатим.

– Вы, конечно, извините меня, но я сомневаюсь в вашей платежеспособности.

– Я оплачу на месяц вперед и вернусь через две недели. – Арнистон продемонстрировал ей мешочек с приятно звенящей субстанцией.

На удивление мешочек с деньгами не произвел на неё должного впечатления, скорее всего, она видела подобное не раз. Она вяло дернула шеей достала бумажку, размашисто начеркала на ней послание на неизвестном языке и сунула в окошечко.

– Обойдите здание с другой стороны, там будет деревянная дверь с похожим окошком, постучите и передайте туда листок. Что-нибудь еще? – она попыталась улыбнуться, но получилось «на троечку».

– Спасибо большое! Не буду вас отвлекать, и кстати – у вас обворожительные черты лица. – ложь.

Вырвавшись из круговорота попрошаек, он обогнул дом и прямиком направился в заявленное сценарием место. Стук и оконце на потрепанной деревянной двери, обитой по бокам железом, отворилось, неизбежно поглотив стрекозиное направление.

– Где больной? – раздался суровый мужской голос.

– Он в нескольких кварталах отсюда, я пришел, чтобы убедиться в наличии свободных мест.

– Убедились? Что дальше?

– Позвольте осмотреть условия содержания.

– Извольте оплатить и сможете пройти.

Сунул в окно бюрократическую монету, дверь сразу отворилась, раскрыв крохотный прогулочный дворик с парой скамеек.

– Идемте за мной. – скомандовал коренастый невысокий мужик с грубыми скулами в сером халате с поясом.

Внутри находилось пять палат, если конечно их можно было так назвать. Одна просторная, но набита до отвала разваливающимися больными с койками впритык. Вторая маленькая с такой же плотностью населения только с более спертым воздухом. Две остальных показались Арнистону удовлетворительными, но и в них за две недели можно сойти с ума.

– А что здесь? – указал на последнюю дверь.

– Это резервная палата. Сейчас она пустует, но не думаю, что вам хватит на неё денег.

– Окажите честь показать её.

Последняя палата подходила идеально, но по стоимости равнялась заработку Соколовых вместе взятых, благо сейчас это не имело значения.

– Вы тут старший? – вопросил Арни.

– Нет, я лишь присматриваю за больными. Главный врач находиться вон там. – он показал на маленькую дверь в глубине коридора.

Зайдя в коморку главного врача, Арнистон уловил запахи первого с вином. Вожатый больничного лагеря восседал на удобном кресле, обставленном двумя короткими столами, одним спереди, вторым сбоку и что-то сумбурно перечитывал.

– К вам новенький. – громыхнул сторож, закрывая дверь снаружи.

– Да, да. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, у вас есть хорошая комната. –указал рукой через стену. – Моему другу необходим пристальный присмотр и содержание в течение нескольких недель. Вы сможете оказать мне данную услугу?

Взрывной интерес доктора проснулся, и он принялся внимательно изучать новоиспеченный заработок.

– Вас интересует комната для отдельного содержания? – уточнил врач, глядя на непонятного пацана.

– Да.

– Мы не даем на неё скидок, и цена пребывания в данных апартаментах с соответствующим уходом обойдётся вам в кругленькую сумму. Вы располагаете подобными средствами?

В очередной раз пришлось показать пухлый мешочек.

– Что с вашим другом?

– Его порезали отравленным ножом в драке, сразу зашили, но рана начала гноиться, вчера вечером местный лекарь снял швы и удалил зараженные части плоти, обезвредил яд и обильно прижег пострадавшую область. Сейчас он в сознании, чувствует себя удовлетворительно.

– И когда вы планируете доставить его к нам?

– Думаю завтра с утра.

– Что же, в таком случае мы примем его в любое время. С вашего позволения мы подготовим комнату для завтрашнего заезда, это вас устроит?

– Да, спасибо.

– Внесите предоплату, чтобы я был уверен в серьезности ваших намерений. – наблюдал, как заявившийся отсчитал деньги на неделю.

– Остальное передам вам завтра и еще, я должен быть уверен, что ему окажут наилучшую поддержку!

– Ооо, не сомневайтесь друг мой. – лепетал халат, пересчитывая кэш. – Вы можете быть в этом уверены. – сосчитав, он выписал очередной магически-пропускной листочек.

Главный врач проводил его до улицы, еще раз показав палату.

– Ждем вас! Это Михаил, завтра он встретит вас на этом же месте.

– До завтра! – попрощался Арнистон, направляясь в сторону снятой комнаты.

– Как же мне надоели эти безумные аристократы, думающие, что всё можно купить за деньги. Всех бы их к стенке поставил, да Мишка? – сменил облик главный врач.

– Ой, не говорите! Недавно баба приходила, так она мне всю плешь…

– Так, оставим эту историю для более лучших времен, я занят. Предупреди меня завтра, когда явиться этот олух.

– Так точно, ваше сиятельство.

– И оставляй свои военные фразочки за забором, понял?

– Так…эээ… Да, простите. – говорил вслед скрывающемуся врачу Михаил.

– Осточертела мне уже эта работа! – плюнул сторож на замощенный плиткой прогулочный дворик, присаживаясь на табуретку рядом с оконной дверью.

– Как же я хочу обратно в Европу от этих чертей подальше! – скандировал главврач, запирая за собой дверь, расстилая белоснежную линию на столе.

Так и живем, читатель, называя себя высшей формой жизни… А почему бы и нет, собственно.

«Лёгкие деньги – всегда заманчиво. Неоправданные риски – удел дураков жаждущих легких денег» *

В номере существенно ничего не изменилось за исключением Григория, стоявшего на коленях подле брата и сжимавшего его руку.

– Ну что, принес поесть? – напал голодный Олег.

Здоровый аппетит заставлял всех поверить в оживление бойца, но морфин постепенно отступал, приоткрывая ворота для не отступивших болевых ощущений.

– Мы решили сделать, как договаривались. – повествовал Олег переваривая поздний обед. – Оставите меня здесь, быстро доберетесь до дома и вернетесь, как только закончите.

– Ты ходил в больничку? – спросил Гриша.

– Да, там есть хорошая комната для одного, врачи дежурят круглосуточно. То, что надо!

– Когда отправитесь? – всхлипывал Олег.

– Завтра с утра. Всех устраивает?

Остановились на этом, Гриша ввел очередную порцию обезболивающего, отправив Олега в астральные путешествия по царству подсознания. Время близилось к закату, ребята договорились выспаться. Арнистон приземлился на ложе, а Григорий расстелил матрас, возле кровати брата привязав веревочку между его рукой и своей.

Рано утром пробудившись, командир потянул бренное тело, разбудил Гришу, настояв готовиться, сам отправился на улицу в поисках подходящей повозки для мягкого перемещения груза в горизонтальном положении. Искать долго не пришлось и плотно позавтракав, приняли решение завезти Олега в медицинские покои, затем вернуться за золотом и рвать когти на первом поезде. Хозяин отеля собирался приоткрыть рот, спасая из когтей злоумышленников похищенный матрас, но Арнистон вовремя заткнул отверстие равноценной суммой.

– Нужны носилки чтобы донести до повозки.

– Нет уж, я сам дойду. – проворчал Олег.

Гриша его придерживал и аккуратно уложил на расстеленный матрас на деревянном лежбище с колесами. Ехали очень медленно, командир шел рядом, наблюдая за безопасным транспортным движением. Михаил как будто почувствовал приближение пациента и распахнул дверь (на самом деле он от безделья просверлил дырочку, чтобы удобно наблюдать за улицей сидя на табуретке), и два мясистых окорока шаркаясь об стены в узком коридоре, продвигались за путеводителем к уютной комнатке.

– Здравствуйте, рады вас видеть. Заходите, осторожнее. – суетился вокруг банды главврач. – Михаил, распорядись, чтобы принесли капельницу и влажное прохладное полотенце.

Палату без окон освещали свежие свечи, расставленные по углам. Олега осматривали сразу два врача и сестра. Григорий, наблюдая за их благосклонностью, успокоился и уже не так сильно боялся оставлять брата одного. Он вывел главврача в коридор, сказав пару напутствующих жаргонных слов смешав их с угрозой обозначив родство с пациентом. Врач быстро кивал, пытаясь высвободиться из огромных клещей.

– Пройдемте со мной, … – обратился к Арнистону главврач.

– Можете звать меня просто – друг. – не утешил интерес.

Зайдя в пропитанный тесными страстями кабинет главврача, тот присел на кресло, а командир остался стоять. Клиент не заставил ждать отсчитав требуемую сумму.

– Здесь на месяц вперед. Мы вернемся через две недели, максимум три. Остальные деньги оставьте себе.

– Нам приятно, спасибо.

– Я одарю вас щедрым бонусом если поставите его на ноги. Кстати, что скажете по поводу его состояния?

– Так сразу сложно сказать, в ближайшие дни мы проведем обследование и назначим лечение.

– Вот еще обезболивающее, нам оно не пригодиться, а вот ему в самый раз. – вытащил из-за пазухи бутыльки, выставив на столе.

– Что вы, что вы, у нас он не будет в этом нуждаться, но спасибо за вашу предусмотрительность. – льстил врач-грач.

Григорий не хотел покидать брата, но Олег приказал скрыться.

– Не распускай нюни, малой! Буду ждать тебя здесь. Ты ведь собираешься забрать меня отсюда? – с натянутой улыбкой шутил Олег.

– Конечно, брат, я сразу вернусь! К тому времени ты поправишься! – малозаметно прослезился Григорий искоренив глазную влагу на корню.

– Тогда не задерживайтесь!

Халаты изучали каждый сантиметр мужественного тела громилы. Григорий последовал за грачом и командиром на улицу, помахав брату рукой. Пять минут грач восхвалял знания и умения своих подданных, прежде чем отпустил расколовшуюся банду.

– Чем быстрее всё провернем, тем быстрей вернешься! Дам тебе в подмогу пару человек в обратный путь.

– Пошли уже. – Гриша явно злился, не то чтобы очень, но расставание давалось ему с трудом. Они никогда не разъезжались на долгое время и тем более на такое расстояние.

Вернувшись в отель, Гриша ловко соорудил для себя рюкзак из мешковины, как перышко закинул его на плечо и вышел к ожидавшей у входа повозке.

– На первый взгляд даже и не скажешь, что там несколько пудов «голды». – смеялся про себя Арнистон, наблюдая силищу здоровяка, обвязывая более скромный мешочек вокруг тела скрывая под просторными одеждами.

Подпрыгивая в жесткой закрытой повозке по ухабистым узким дорожкам унылого городка извозчик загонял лошадей за дополнительных пять копеек. Вокзал наблюдался издалека, слышался гул поездов и металлические перезвоны многотонных прирученных животных. Народ заполнял всё свободное пространство, качаясь под воздействием напора носильщиков. Для обитателей кошерных местечек на вокзале предусматривался отдельный свободный перрончик с короткометражками интеллигентских драм и комедий в реальном времени.

– Посиди здесь, узнаю, когда отбывает поезд и подыщу подходящие места.

Оставив приметную жилистую тушенку в повозке, Арнистон метнулся на вокзал, сливаясь с местными оборванцами. Вживаться в роль получалось отлично, к тому же определенных умений не требовалось, разве что не хватало спиртного амбре для полного соответствия. Спустя пятнадцать минут командир спешил обратно к золотому здоровяку.

– Всё складывается как нельзя лучше! Поезд отбывает через сорок минут, я достал билеты в лучший класс по соседству с коровами, лошадьми и подобными зверюшками. Готов прокатиться на сене до дома?

– Хоть на горохе. – не оценил шутки Григорий, уверенно спрыгивая с потрескивающей повозки.

«Блюдители» за грузовыми вагонами отлично промышляли сферой своей ответственности, перевозя оружие, драгоценности, диковинных зверей, рабов, наркотики и обычных людей. В каждом втором таком вагончике предусматривались тайники в необычных местах, которые порой вмещали до пяти человек.

– Надеюсь, приключения на этом закончатся. – проговорил Арнистон, скрючившись в одном из таких скрытых мест в грузовом вагоне.

– Надеюсь, нам не пристанет ехать так всю дорогу.

– Не переживай, это наше пристанище на время обходов. В дороге будем выползать на свет. Парнишка взял деньги на еду и питье. Обещал доехать гладко, не знаю почему, но я ему верю.

– После этого урода Степана. – Гриша стукнул кулаком в стену. – Я боюсь кому-либо верить!

– Нахлобучил ты ему конечно жестко, после таких ударов не живут. Я проверял, когда мы уходили, он не дышал, уже кормит рыбок в каком-нибудь озере.

– Очень на это надеюсь.

Арнистон в глубине души надеялся, что этот жук выживет, ох уж эта мягкость щенячья, может быть так и должно быть? Становясь старше раскрывается ценность любой жизни, не только своей… Хотя нет, бред какой-то. Лично я становлюсь жестче, окутывая прямоту высказываний в дипломатическую обертку из чудесных лиричных фраз. Но наш герой обитает в лугах моего воображения, склонен к изменчивости и объективной неустойчивости мышления и характера. Определенно опыт молодого писателя вносит свою лепту. – смех. – Какой может быть опыт у типчика написавшего сто страниц приключенческого романа? Это уже диалог с самим собой… выпью сладкого чая.

XXI

«Представляя сокровенные мечты, воображай шаги к их осязаемому воплощению» *

Кто путешествовал по России не раз наблюдал нетронутые пространства, но наши герои в данный момент лишены приятностей лицезреть необъятные пустоши и дело не в отсутствии желания, просто окон не предусмотрено.

Дорога казалась бесконечной, сон весьма наскучил, неожиданности обходили стороной и до дома оставался всего день мило покачивающегося пути. К местным запахам зверинца привыкли мгновенно, к неприятной среде адаптируешься гораздо быстрее, если у тебя нет выбора. Возьмите на заметку.

Григория разрывало на части, такое чувство, что он считал каждую минуту. С преодолимым желанием спрыгнуть на ходу и бежать назад он сражался несколько дней и когда одержал победу, улегся спать на сутки. Арнистон вздохнул облегченно, поглаживая морду восхитительной лошадки. Дежурный парнишка исправно приносил поесть, сдабривая обед второсортной водкой. Финишная прямая дебютировала пьяненькой цыганкой.

– Гриша, вставай! Мы походу приехали, надо прятаться.

Забравшись в ларец, скрючились, в ожидании полной разгрузки остального биологического контингента. Вагон пустел медленно, изредка сопровождаясь криками погонщиков и наставлениями хозяев. Пришлось сидеть до вечера, ноги изрядно затекли, хуже конечно приходилось здоровяку, но он проявлял нечеловеческую выдержку, ему было за что бороться. Темнота пришла в гости, выпуская двоих из ларца.

– Давно я так не радовался пешей прогулке. – подшучивал Арнистон.

Но Григорий не разделял юмористические настроения вдали от брата. Запрыгнув в карету, ночные приведения не спеша направились в центр сквозь влажную морось родных улочек. Шипящая смесь дорожного покрытия переливалась в ночи, заполняя оглушающую вечернюю пустоту.

– Мы приехали, господа. – оповестил извозчик придерживая уставших за день лошадей.

– Последний рывок. – обрывисто дернул командир расплачиваясь с извозчиком.

Долго банда стучала в двери. Тот же старикан, впускавший не так давно под утро троицу, развалившуюся на диванах, протирая глаза с недоумением отпрянул от двери при виде провинциальных оборванцев.

– Кто вы? Что вам нужно? – старалось удержать двери трухло.

– Расслабься, любезнейший, это я.

– Ох… господин Арнистон, мы вас потеряли! Осмелюсь доложить, что вашего отца терзали наихудшие сомнения.

– Не дрейфь, бобёр, мы здесь. Где отец?

– Предположительно в вашей семейной усадьбе, господин.

– Звони ему, скажи, что я приехал.

– Но ведь ночь, господин.

– Звони! – прикрикнул, и сверкающие пятки стремглав зашуршали к телефонному аппарату.

– Ладно, Арнистон, я пойду на вокзал.

– Стой Гриша, ближайший поезд отправиться только утром, останься, переночуй здесь, а я соберу тебя в дорогу.

– Я выспался в поезде.

– Постой, дождись хотя бы приезда отца.

– Не смогу видеть его, ведь именно он подсунул змея. – Гриша направлялся к выходу.

– Стой. – Арнистон оторвал с пояса мешочек с оставшейся наличностью на производственные нужды и протянул Соколову младшему. – Держи, доставь с комфортом, видит жизнь, позже рассчитаемся.

Помявшись, показывая раздраженный оскал, Григорий, взял деньги, они ему и вправду были нужны, поскольку половину они с братом успели истратить на похоть в поездке, остальную он засунул ему в руку в больнице перед отъездом.

– Спасибо. – с силой выудил из гневного нутра Григорий.

– Береги себя!

Прибывая в тусклом свете одинокой свечи, дарившей свет из другого конца комнаты, юный мужчина выглядел поэтично. Картина сошла бы на обложку фантастического триллера. Гордую статую разбил хрустящий голосок дворецкого.

– Ваш отец скоро прибудет. Изволите отужинать?

– Хватай для начала с другого конца, бобёр. Если не развалишься по дороге в кабинет, приготовишь крепкий кофе.

– Что пожелааа… – Хрустик приподнял за один конец груз, явно не ожидая от необъемного мешка необозримой тяжести. – Что пожелаете, господин. – сквозь кряхтение постарался протянуть ослик по дороге в кабинет.

Арнистон всегда смеялся над ним. Сколько его помнил, тот всегда был скрипучим старикашкой забавным до жужжания в животе. Заряжая мешковину в личный сейф, располагающийся в нижнем ящике за книгами в кабинете отца, обнаружилась старая фотография. На мгновение он растаял, к голове приливала кровь, виски пульсировали, перебирая нотки лунной сонаты, ноги ослабли, он уселся на пол, упершись в шкаф, не замечая фоновые звуки ядерного напряжения Хрустика, старающегося погрузить мешковину в сейф единолично.

– Соизвольте помочь, господин.

– Ах да, прости, задумался. Давай я сам. – захлопнув дверцу сейфа велел составить разбросанные книги назад на полку.

Кофе настигнул заказчика в приятном кресле, как и отец, примчавшийся верхом на лошади в сопровождении лакея.

– Где ты пропадал, чёрт тебя дери!? – любезнейше поприветствовал Николай притомившегося отрока.

– Вы как всегда в своём репертуаре, отец.

– Где вы были? Почему не явились в назначенное время?

– Планы кардинально изменились, после ряда стечения обстоятельств. Всё в порядке, золото со мной.

Николай резко развернулся и отправился в кабинет. Сын проследовал за ним, затворив двери, расположился на диванчике.

– Ничего не хочешь поведать мне, отец?

– Что!? Это ты мне лучше расскажи, как ты умудрился опоздать на неделю? Почему не проследовали на поезде в обозначенное время?

– Я не могу тебя понять, что не так? Деньги на месте, я здесь, задание выполнено. Не думаю, что тебе так жизненно необходимы были эти средства в последние дни. Так что не так?

– Да всё не так! – выбрызнул последние порывы ярости, потирая рукой лоб, опустился в рабочее кресло. – Что вы сделали со Степаном? – уже спокойно на выдохе вопросил Николай.

– А с чего ты взял, что мы с ним что-то сделали? – с подозрением отвечал вопросом на вопрос сын.

– Логично, что если он сейчас не здесь то, скорее всего, лежит в земле. – замялся перед ответом отец.

– Зачем ты подсунул его нам?

– Как зачем? Во-первых, он один из моих лучших работников, во-вторых, за вами нужен контроль!

– Ты себе противоречишь, тебе так не кажется?

– В чём же?

– А ты не замечаешь?

– Нет.

– Ты отправил своего сына, говоря, что доверяешь это дело только ему. А сейчас предлагаешь поверить, что этот змей ехал с нами, чтобы меня контролировать?

– Не усугубляй ситуацию.

– Какую ситуацию? Объясни мне дураку!

Николай засасывал воздух с раздражением, закрыл глаза, опустил голову и задумался. Сын, ожидая вспышки гневных выкриков, в основном состоящих из оскорблений, пристегивал ремень безопасности, потихоньку утопая в мягком диване, крепко ухватив подлокотник.

– Ладно… оставим эту тему… что-то я и вправду вспылил. – не поднимая головы, выдавливал слова извинений Николай.

Скорчив недоумевающую гримасу, Арнистон приоткрыл рот, чтобы вербально выразить удивление, но посидев так пару секунд незамеченный отцом, обошелся без лирики.

– Хорошо, папа, обсудим это в другой день, золото в моём сейфе, код ты знаешь. Я поехал домой, хочу с утра позавтракать с мамой. Ты со мной?

Николай не двигался, потом медленно привстал, вышел из-за стола.

– Иди сюда сынок. – он раскрыл руки, призывая сына к объятиям.

– Да ладно, пап, всё хорошо. – отпирался Арнистон.

Отец подошел к нему, обнял, рукой держа сзади его голову, шепнул на ухо:

– Мамы больше нет.

Вырвавшееся из объятий тело Арнистона с дрожью искривлялось под сокращением всех мышц. Он ждал опровержения, но Николай лишь сжал губы и опустил глаза.

– Нет, нет, нет, нет… нет. – судорожно отрицал услышанное. – Ты врешь!

– Она тяжело болела, сынок.

У Арни великолепная память, все, что происходило, он бессознательно записывал на подкорку мозга, просматривая со звуком и мельчайшими деталями в любое время. Кинолента, крутившаяся в данный момент, неимоверно ужасала, назревал внутренний конфликт со своей личностью, гнёт, гнев, отчаяние, смерть…

«– И последнее… позвони матери, она очень хотела тебя услышать.

– Нет времени, загляну в гости, когда вернусь. Привезу ей браслет из свежей руды.».

Шоковое телесное равнодушие.

Конец части.

XXII

«В круговороте общественной суеты теряется ценность простых вещей. Зачастую недооценивая их значимость, порождаем великие ошибки» *

Вы ожидали приятный приключенческий романчик на один раз? Извините, если не оправдал ваши ожидания. Я и сам, если честно, весьма расстроен сложившимися книжными обстоятельствами, но ведь мы уже обсуждали, что данная проза о становлении сознания, а сказ о «нефритовом жезле» оставим для более достойных писательских особей.

Перебирать прошлое опасно для неокрепшего рассудка, ведь рождение надуманных выводов из имеющейся искаженной информации со временем превратиться в разрушающий ком способный раздавить хрустальную бдительность любого расхитителя гробниц. Но без этого мы не люди. Наш рассудок устроен великолепным образом: одни достигают доселе невиданных высот укрепляя пути, вторые упорно покоряют возведенные горы, третьи роют подкопы, стремясь открыто «наваливать» против системы, четвертые предпочитают стоя на месте наблюдать за мирским муравейником, пятые подобно бездушным отложениям текут в потоке отголосков радушного тщеславия, есть, и шестой тип самый неопределенный который не объясняется научно и описать его невозможно разве что глупыми примерами, я бы сказал, что они проникают сквозь материю к неизвестной цели – рисковая затея, учитывая отсутствие представления финальной точки.

Похоронные сцены не лучшая точка для сложения замысловатых историй. Арнистон относился к смерти как к естественному необратимому процессу, никогда её не боялся и не горевал по дальним родственникам, но сегодня всё изменилось, смерть взбиралась на иной уровень понимания по водопаду неисчисляемых слез. В такие моменты всё отходит на второй план, перья отлетают, оставляя правдоподобный скелет здравомыслия, мир становиться статичным, моменты замирают, запирая часовые стрелки, каменные стены тают, образуя чувственные мосты.

Николай никогда не любил жену, избивал, отдавал другим мужчинам, проявлял внимание только ради показательных общественных норм. На светских мероприятиях прибывал в гордом одиночестве, отнекиваясь бесчисленными отговорками об её отсутствии. Арнистона признавал, как единственного ребенка и наследника. Николай не всегда был рядом, но зоркие оплачиваемые наблюдатели докладывали отцу о каждом шаге. Арнистона вела невидимая рука, многие случайные обстоятельства признавались им как формула угождающей вселенной, на самом деле являясь прогнозированными и планированными актами милосердия в пьесе с уверенными актерами управляемыми прагматичным мастером. Поэтому наблюдая за сыном в этот непростой момент, Николай переживал вместе с ним, скорбя о семейной утрате.

Арнистон обосновался в фамильном гнезде, блуждая по бесконечным комнатам в поисках ответов на несуществующие вопросы. Всё это время он ходил в тех же тряпках, доставивших его домой с неприятного переезда, не мылся, не ел, не выпивал. Присаживаясь на, любимый с детства, широкий подоконник, небрежно прислоняя ногу к толстому стеклу, что-то кольнуло в боку. Безынтересно роясь в ворохе широких тряпок, обнаружилась фотография закрутившая вихрь осевших воспоминаний подросткового возраста. На ней присутствовала мама, отец, горстка артистичных девиц, шуты, он сам и Мэри… на фоне сотого по счету открытого отцом борделя.

Незаметно для самого фотоснимок вернул к жизни, заставляя незамедлительно погрузиться будущую акулу в открытые воды бескрайнего океана. Не прошло и часа, как в пьесу ворвался обновленный кавалер, переполняющийся бурлящей в жилах кровью с полными карманами амбиций. Стал ли он сильнее? Безусловно. Стал ли предусмотрительней? Возможно. Принял сторону агрессивной несправедливой жестокости? Никогда… но это не точно.

Марафон продолжается, господа! Просьба занять свои места, запастись терпимостью к подаче автора данной повести, убедиться в присутствии желания к поглощению свежей порции фанатичного синтаксиса и не забывайте погладить кота пусть даже воображаемого. Удачного просмотра.

Дворовой извозчик наспех запрягал лучшую тройку, человек с каменным не наигранным лицом погрузился в карету, над городом нависла суровая плотная стая организованных облаков, сгущая свободнейшую царскую эпоху, приближающуюся к катастрофе… или радужным переменам, кому как больше нравится.

Поездка по городу вызывала мимолетное отвращение, вокруг бегали детишки, погоняемые суровыми матерями, борющимися за выживание. Мостовая уже не казалась такой родной, мощеные улочки прививали чувство тоски от воспоминаний прогулок с самым близким человеком. Отчаянно истребляя депрессию не давая ей ни малейшего шанса на существование, Арнистон подъезжал к спальному району единственного друга. Не придумав как подать новость о матери, он повременил с данной информацией, дабы не портить настроение воодушевленному партнеру.

– Хватит и одного унылого дерьмеца. – подумал он.

И вот Никита отворяет дверь, радостно улыбается, пленит объятиями и миллионами вопросов, в этом весь Никс.

– Не торопись, хочу напомнить, что в культурном обществе между вопросами должны находиться ответы твоего собеседника. – улыбаясь, острил Арнистон (Никита вернул ему улыбку, обожаю его за это).

– Безумно рад тебя видеть, я скучал, такое чувство, что прошло несколько лет. Этот месяц был непреодолимо насыщенным. Как твоя поездка? Успешно?

– Да, всё сложилось относительно хорошо, обсудим это позже. Как продвигаются наши дела? – привычная игривость его голоса, сменилась леденящим деловым тоном, Никита заметил это сразу.

– Ты будешь рад проделанной работой, пойдем. – Никс помог снять пиджак, повесил на новую стильную вешалку и потихоньку подталкивал друга по коридору в гостиную. – Выпьешь кофе? Только сварил.

Зайдя в комнату, Арнистон поразился симфонией гармоничного хаоса. По стенам хаотично развешаны листы из различной бумаги, на полу помимо записок разбросаны диковинные узконаправленные вещички, утварь из лошадиных лавок. По углам комнаты расставлены скульптуры, средневековые подсвечники, пишущая доска, вертикально пребывающие гардины по содержанию напоминающие эпоху ренессанса, и манекен, облаченный в первоклассную конную амуницию.

– Вау… – тихо произнес, кружась по комнате, стараясь не наступить на что-нибудь ценное.

– Как тебе? – доносился с кухни приглушенный голос. – Сейчас проведу тебе экскурсию. – повествовал приближающийся по коридору хранитель кофейка.

– Я думал, что я сумасшедший, но оказывается ты тоже тот еще фантаст. – приободрился, тыкая пальцами в мягкое старающееся не опрокинуть чашки, резвящееся тельце.

– Спасибо, спасибо, но давай сначала посмотришь мои наработки, а потом будешь хвалить.

– Приступайте маэстро.

– И так, начнем с самого главного, прошу обратить ваше внимание на конкурентную карту. – Никита поспешно развернул партнера к противоположной стене, указывая на карту города, прикрепленную к стене. – Видите красные точки? Это самые мощные и развитые хозяйства, предоставляющие наилучших лошадей. Желтыми точками обозначены банальные лавки среднего класса, в основном занимающиеся продажами рабочих лошадок. Синими точками обозначены все остальные места, где можно купить лошадь или магазины со способствующей утварью, но их слишком много поэтому на карте далеко не все, но довольно прилично как вы видите.

– Даа… Целое минное поле. Но это даже к лучшему, это подтверждает тот факт, что спрос на товар очень большой.

– Совершенно верно!

– А что за зеленые точки?

– Отличный вопрос, сэр. – подшучивал Никс, потихоньку переходя к более деловой интонации. – Это три места, которые, на мой взгляд, идеально подходят для постройки нашего государства.

Арнистон прильнул к карте, детально изучая местонахождение зеленых точек.

– Да, места на первый взгляд хорошие. Только вот здесь. – указал в точку, находящуюся практически в центре города. – Нереально добиться земли, но это второстепенные вопрос, сначала прокатимся, посмотрим вживую.

– Мне больше нравиться вот эта. – Никита показал участок находящийся на окраине. – Там просвечивается природа, и места хоть отбавляй можно построить с десяток ипподромов!

– Истоптал город вдоль и поперек, да ты вправду коммерческий маньяк. – с нескрываемым восхищением от проделанной работы говорило первое лицо, положив руку на плечо союзника. – Чем ещё порадуешь?

– Продолжим. – кошачьи лавируя меж разбросанных вещичек, Никс подскочил к столу перебирая стопку бумаг. – Проект стройки! Как тебе? – протянул форматный твердый лист.

– Ух ты, неожиданно, это кто такое смог придумать? Сколько же будет стоить такая постройка?

– Тебе не нравиться?

– Наоборот, я в восторге, это будущее! Такая постройка привлечет кого угодно только не представляю где мы возьмем материалы для отделки.

– Слава богу, что тебе нравиться, а то я уже испугался. Представляешь, это нарисовал один мой голодный архитектор всего за пять рублей, в добавок с разных ракурсов, вот посмотри. – протягивал более мелкие листы. – И в разрезе.

– Надо его поощрить.

– Я уже! Когда увидел эти чертежи обомлел сунув ему ещё пятак, боюсь он всё спустит на коку, бедный малый. А фирмы изготавливающие подходящие материалы я нашел! Правда находятся в Европе и недёшево берут… как вариант можно будет отделать местными материалами.

– Нет, не в коем случае, купим такие. Ты большой молодец, я рад что у меня такой напарник! Что еще ты подготовил?

– Думаю ты заметил все эти вещи, раскиданные по углам. – провел руками вдоль всей комнаты. – В основном это дополнительные приспособления к стандартному набору вещей так сказать «новинки», некоторые совсем бесполезны и служат для красоты, но имеются и интересные экземпляры.

– Ознакомимся с ними в процессе. А это что за творения? – указал на статуи и гардины.

– Интерьерное оформление для вестибюля, мне очень понравилось, я не смог удержаться. А это пишущая доска, предлагаю использовать её для фиксации победителей скачек прямо в вестибюле, чтобы придать изюминку и добиться расположения отличившихся клиентов.

– Ты не перестаешь меня удивлять, бандит.

– Ещё я продумал организационную структуру, там все предельно просто, вот посмотри…

– Прихвати с собой бумаги, посмотрим детали по дороге. Ты сохранил мой портфель?

– Обижаете, сэр.

– Мало ли твоя горгона прихватила его уходя отсюда.

– Напротив, друг мой, у нас с ней всё благовоспитанно. Кстати, вот большая часть тех денег которые ты оставлял. – Никита рылся в столе собирая наличность.

– Оставляй. Считай, что это твоя зарплата на ближайшие полгода. Собирайся, поехали определимся с местом. – Арнистона вновь окутал холод, он отвернулся к окну пряча уныние от Никиты.

В трагедии наряду с негативными чувствами есть что-то притягивающие, заряжающее. Приведу неприятный глупейший пример который вряд ли вам понравиться: скорбящий может рассчитывать на благосклонность, поблажки, излишнее внимание, сочувствие, добродушную помощь, поддержку и на многие совершенные им в этот период поступки общественность закрывает глаза. Понимая всё это определенная жертва трагедии намеренно не раскрывает своего состояния делая вид что всё нормально при этом в душе храня мощный аргумент который жаждет вырваться наружу каждую секунду. Удержание данной информации и придаёт силу как потаенный двигатель, а топливом глубоко в душе является знание, что рано или поздно она изольется. Объяснить получилось не лучшим образом, у моего ума не хватает развитости чтобы пояснить или мне просто лень поработать над этой мыслью, но этому есть место, уверяю вас.

XXIII

«Бизнес цитата» **

Команда воссоединилась. Передвигаясь в открытой повозке они обсуждали нескончаемые рукописи, раздуваемые ветром, созданные за последний месяц. Арнистон не ожидал что Никита так детально рассмотрит многие аспекты проекта, оставив на его фантазию лишь функции доработки. Вносить глобальные изменения в чертежи и планы не было потребности, первому лицу предприятия нравилось абсолютно всё. Последние годы, проведенные вместе наглядно показывали, что слияние двух разумов возможно. Лучи синергии разрезали террариум с нашими предпринимателями. И мир стелился у их ног… (фу как банально).

Начав изучение местности с окраины, партнеры впервые столкнулись с разногласиями. Не став развивать спор, отложили его напоследок, предстояло осмотреть еще два, приглянувшихся исследователю, места.

– Давай ещё раз, что тебе конкретно не нравиться?

– Ты видел какая там грязь? А когда будет дождь там не удастся проехать на повозке. – возмущался Арни.

– Всё удастся, ты преувеличиваешь. – всё-таки продолжили спор по пути ко второй зеленой точке.

– Вокруг уродские домишки пропитанные ненавистью к зажиточному классу.

– Зато представь, как будет смотреться среди них наш рай.

– Через неделю его разберут по частям или сожгут местные черти.

– Для этого и предусмотрена защита, ведь так?

– Никита Сергеевич, предлагаю отложить данную дискуссию до завершения объезда иначе аргументы закончатся и мне нечего будет вам возразить, придется действительно строиться там.

– Ну а всё-таки – что ещё?

– Пригожая погода, не правда ли?

– Если мне не изменяет память ты больше любишь палящее солнце чем затянутую темноту.

– Эх… нам предстоит еще многому научить друг друга.

– Если ты хочешь научить меня как уходить от вопросов, то этот урок я усвоил.

– Блестяще, mon cher, но я намекал не на это.

– А на что? На чувство такта, этикет или приличие? Мы ведь с тобой не чужие люди чтобы в разговоре соблюдать установленные нормы.

– Ты прав, бесповоротно прав.

Намеки и вправду иногда трудно понять, ещё хуже неправильно их толковать делая неверные шаги, а потом возмущаться из-за собственной ограниченности ума. Не понял намека – забудь. Алмазное правило.

Выйдя на площади недалеко от второго возможного участка под строительство два джентльмена откланивались смущавшимся дамам, спешащим скрыться в теплых домиках от надвигающейся грозы.

– Это место куда более подходящее, ты не находишь? – вопросил Арни.

– Да, неплохое.

– Смотри площадь рядом, домики прилежные имеются, за дорогами ухаживают и народу много. Недалеко есть рынок.

– А так же вокруг одни конкуренты, тут самый насыщенный лавками район.

– Это и хорошо! После того как мы откроемся все их клиенты сбегутся к нам. Да и это неважно, построив самый роскошный ипподром воплотив экстравагантную рекламную кампанию со всех уголков города будут съезжаться к нам.

– Меня смущает то, что придется строиться впритирку.

– Обсудим все за и против позже, я удовлетворен увиденным, поехали в центр.

Запрыгнув в первую попавшуюся карету покатили к райскому дорогущему участку. Всю поездку молчали глядя в разные стороны. Под конец пути Никита вспомнил, что не показал проделанную работу по подготовке к оповещению населения. Арнистон предложил выделить для этой темы отдельный день перебрасывая сети разговора в личный пруд.

– С Аллер значит всё хорошо? Смотрю квартирку потихоньку обставляете.

– Ничего от тебя не скроешь и почему ты подумал, что я сам не мог купить эту вешалку?

– Она слишком утонченная, да и цвет… В общем не будем углубляться в детали. Когда свадьба?

– Не дави на больное. Ты же знаешь её семью они не допустят чтобы она вышла замуж за простого сына учителей.

– Твой отец уважаемый учёный.

– Для них что ученый, что свинопас.

– Тогда какой смысл развивать отношения если они ни к чему не приведут? – вообще, Арни придерживался свободы в выборе личного пространства не чураясь антилогики, но тут крылось другое, он видел Аллер насквозь, или думал, что видит, боясь что она ранит чистое сердце единственного друга.

– Ты когда-нибудь любил? – Никита потупился вспомнив как примерно год назад они вместе вылезли на крышу двухэтажного здания из больших мансардных окон, Небосводный убрался в стельку смертельной смесью и был неимоверно искренен, находясь на очередном переломном месячном пике тусовочной жизни.

– К сожалению… – сделав паузу он продолжил. – Я не пытаюсь тебя задеть. Ты мне дорог, и я беспокоюсь. Не хочу, чтобы какая-то девчонка испоганила нам дело.

– Так дело только в бизнесе? – подтрунивал Никита.

– Ты же знаешь, что я не люблю банальные любезности. Конечно дело не в бизнесе, дело в тебе! Ты единственный по-настоящему родной человек.

– Кажется ты забыл про матушку, кстати, как она? Был у неё после поездки?

– Да… был.

– Что-то не так сказал?

– Да нет, всё хорошо. Просто… вспомнил про Мэри. Смотри, случайно наткнулся на старую фотографию, лет пять не мог её найти, представляешь?

Никита пристально погружался в фотоснимок не упуская ни малейшей детали, затем рассмеялся дружеским смехом.

– Какой ты смешной! Такой юнец. А это, стало полагать, и есть Мэри? – Никс указал на девочку, стоявшую по левую руку от Арнистона.

– Она самая, красавица правда?

– Совсем малютка, сколько вам здесь?

– Мне пятнадцать, ей тринадцать.

– С тех пор вы не виделись?

– Эта фотография сделана осенью, а зимой её увезли, и я не знаю куда…

– Да, она прелестна. Так вот значит, как выглядит идеал женской красоты великого мистера Арнистона.

– Теперь ты давишь на больное. – брызнул словами, стараясь выхватить фотографию.

– Постой, я еще не всё рассмотрел. – отпирался Никита высовывая фотографию в окно.

– Аккуратней! Не урони! Она для меня очень дорога.

– Тогда не нападай, донжуан.

Создалась неловкая пауза, Арни поправлял платок, выглядывающий из нагрудного кармана пиджака.

– Папа открыл сотый приют для развязных девиц, видишь домишку на заднем плане. Тот день был особенным, всё казалось перевернулось. Отец проявлял несвойственную доброту не запрещая мне проводить время с Мэри, мама была весьма любезна со всеми, мы с Мэри прогуливались по паркам до восхода солнца, целовались, держались за руки, ели морожено и планировали будущую жизнь. Она хотела двух дочек, а я настаивал на сыне. Она уговаривала уехать в деревню где чистый воздух, вода и тишина. Я напротив стремился к славе и власти в большом городе. Потом она пропала, и я даже рад что всё так произошло иначе мы бы не ехали с тобой сейчас воплощать наши замысловатые идеи.

– Всё к лучшему, уверен у неё всё хорошо.

– Ладно отдай…

Центральная точка на карте оказалась весьма привлекательна. Наилучшее место для строительства завораживающего комплекса. Рядом располагался завидный ресторан и театр, это могло стать большой помехой в получении разрешения у местных властей.

– Тут и обсуждать нечего, всё шикарно. – заявил заявитель направляясь ко входу в ресторан. – Пойдем отдохнем заодно всё обсудим.

Добиться можно чего угодно, но иногда затуманенный чувствами рассудок не видит адекватных границ, и приемлемая цель обрастает горами чрезмерных убытков в конечном счете не доставляя обладателю желанной страсти. А наблюдательные кровожадные окружающие непременно возьмут на вооружение данную слабость. Отрицать неудовлетворенность в этом случае не стоит, будете выглядеть ещё глупее. Главное грамотно пользоваться данным опытом и не терять бдительности иначе следующего раза может и не быть.

XXIV

«Философская цитата» **

Обсудив за обильным ужином осмотренные участки инициаторы пришли к общему мнению – главным претендентом на постройку новомодного здания бескомпромиссно является центральный уголок. Обозначив дальнейшие действия компания разбежалась. Арнистон направился к ближайшему телефонному аппарату назначить встречу с приближенным человеком с долей власти над головой. Управляющий градостроительными работами и распределением земель являлся субъектом высокого ранга, поэтому встретиться напрямую с ним у молодого предпринимателя не было шансов, к счастью, его знакомый лично поднял трубку, пригласив явиться ко двору завтра днем, выразив глубочайшие соболезнования о потере матери. Продуктивный денек сфабриковала старая фотография заложив нерушимый фундамент в будущее конного бизнеса… точнее их бизнеса… да, именно их.

Возвращаться в поместье не хотелось, ключи от квартиры пребывали в портфеле, неприступно оберегаемом Никитой. Жажда посвятить вечер только себе привела его к тому сотому заведению, изрядно потрепавшемуся со времен постройки. Новоявленная смотрительница борделя не признала гостя, выделив плохую комнату для ночлега содрав с хозяина двойную стоимость. Это даже забавляло, но одинокий островок мыслей омывали совершенно иные моря раздумий. Сон заставил торопился выплеснув порцию тёмных видений.

Оторвав поздним утром от подушки свинцовую голову, выбрел на улицу, снарядившись в сторону места встречи заглянув по пути в цирюльню привести внешний вид в придворную кондицию.

Застав на входе знакомого лакея осведомился о прибытии определенного лица. Подождав полчаса в карете, осматривая придворных, ворота распахнулись без пяти минут от назначенного времени. Заявив о присутствии, проследовал за помощником по умопомрачительным паркетным полам в укромный кабинет для ожидания.

– Какая пунктуальность. – донесся вживую со спины вчерашний телефонный голос. – Еще раз прими мои соболезнования. Как ты себя чувствуешь?

– Всё нормализовалось. Плохое случается, куда нам без этого, но не будем об этом, я пришел по другому вопросу.

– Уже и не припомню – когда мы с тобой в последний раз отдыхали. – отходил от темы дорогой костюм присаживаясь на диван.

– Всё ты помнишь. – посмеивался Арни приземляя хитрого дипломатика. – На унылой свадьбе два года назад. С тех времен ты хорошо поднялся, друг мой. – немного лести не помешает к тому же уместной.

– Да, многое изменилось. Большинство говорят – люди не меняются, но мы ведь с тобой знаем – что это высказывание далеко от истины. – приструнил дружеские припадки тонким намеком.

– Истина понятие растяжимое.

– Естественно. – откинулся на спинке закатывая глаза тонко посмеиваясь. – Вспоминаю философские посиделки, обсуждали интересные вещи, но жаль, что к утру всё выветривалось, оставляя только истощенные кости забвения.

– Время жестокого саморазрушения подошло к концу, мы выросли, нагулялись, посвятились в запретные глубинные тайны человеческого существа, или не посвятились, в любом случае пора строить будущее.

– Громкое заявление. И с чего соизволил начать господин Арнистон? – ехидно скалясь, спрашивал Костюм.

– Хороший вопрос, дорогой мой, хороший вопрос. Именно в этом цель моего визита.

– Я весь внимание.

Стену кабинета украшала огромная карта, выполненная в древесных тонах. Арни не торопясь приблизился к нужному месту, прикоснувшись кончиком мизинца, украшенного кольцом с рубином, указал в точное место.

– Как вы думаете, господин. Во сколько обойдется моей семье данный участочек земли?

– Сожалею, но для вашего бизнеса данное место не предназначено. – без раздумий отстраненно ответил Костюм.

– Ах да, забыл тебе рассказать. – гордо делал вид что «забыл рассказать» Арни, прогуливаясь по кабинету. – Я вышел из семейного бизнеса, предпочтя общественный проект.

– Что может быть более массовым, чем секс? – подколол Костюм пресекая порывы смеха.

– Смешно, смешно. Вы не поверите друг мой – кони!

– Ты хочешь построить Там конюшню? – обратился с критикой. – Дело, конечно, востребованное к тому же недавно обсуждалось на открытом совете, но ты и вправду думаешь, что этот сладкий кусочек отдадут под это?

– В конюшне ты соблазнял свою первую сухощавую служанку, а я построю там современнейший ипподром. – Арнистон мог позволить подшучивать над старым приятелем ведь они росли вместе. – Видел бы ты готовые чертежи здания, штанишки бы намокли.

– Не сомневаюсь, дорогой. – смеялся над шутками собеседник. – Но поспешу тебя разочаровать этим участком давно заинтересован влиятельный монополист и даже спустись твой проект с небес на невидимых нитях во сне прямиком в руки сам знаешь кому, вряд ли это что-то бы изменило. – поставил точку в данном вопросе Костюм.

– Серьезно?

– Я тебе когда-нибудь врал? – с наигранно серьезным лицом застыл придворный.

– Постоянно.

– Ладно, шутки в сторону, место действительно занято, формально участок еще долго будет стоять бесхозный, но виды на него имеются. Поэтому pardon monsieur, билеты распроданы.

– Во сколько он обошелся?

– О таком не треплются.

– Ох уж эти пресловутые правила, иногда желание их нарушать побеждает в войне интересов.

Продолжить чтение