Вьюга из шелка и камня

1.Волшебный шелк

Улицы Алтеи готовились к Зимнепразднику. После того, как проклятье с князя нашего края сняли, ритуальную Зимнюю Свадьбу больше не проводили. Но люди привыкли устраивать гуляния, ярмарки и танцы, это вошло в традицию, и правящий князь Алеш Олдрич махнул рукой. Мол, празднуйте, чего уж… Но сам старался вместе с княгиней из страны на Зимнепраздник уехать – очень уж тягостные воспоминания у них накопились.

Я поправила  платок на русых волосах, и пошла по торговым рядам, наблюдая, как мастеровые готовятся к завтрашним большим торгам. Собственно, сама я сюда за этим и пришла. Отыскала нужную лавку и постучалась.

– Не работаем мы! Завтра ярмарка открывается, сколько раз вам говорить! Да и ухожу я! – раздался изнутри низкий женский голос. Я усмехнулась и погромче, чтоб внутри слышно было, произнесла:

– Не гневись, госпожа Мадера. Свои, не зеваки.

Раздался шелест тканей, и в дверном проеме показалась крупная женщина с рыжеватыми, с проседью, косами, закрученных в два больших узла около шеи. Меня тут же сгребли в объятья, да так, что косточки хрустнули. Мимо сновали уличные мальчишки, перекидывались снежками, но нам до них не было дела.

– Симона! Как ты вовремя! Ты же лекарскую сумку взяла? Ставь котомку с шелками, дело есть.

И, не дожидаясь ответа, забрала у меня одну сумку, затем вышла, затворила дверь и повела меня по торговому бульвару, мимо светящихся каменных цветов – привычных городских фонарей. Неподалеку, на пороге кузни сидел мальчишка, и прикладывал комок снега к руке.

– Видишь, обжегся, дурак. В подмастерье пришел, да руки, видно не из того места растут! Что зыркаешь-то? Сам виноват. Поможешь, Симона?

Я аккуратно подобрала полы плаща и присела рядом. Спрашивать, где лекари, которых на этой улице была, как минимум, пара, нужды не было. Зима, праздник – ясно дело, позвали их на каток. Кроме веселья всегда там кто-то глупит да падает.

– Дай посмотрю, – Я взяла руку парня. Должно быть, схватился за раскаленную железку… – Убери снег, а то еще вдобавок к ожогу, обморожение заработаешь. – Строго заявила я. Достала из кармана тонкий платок, где шелковыми нитями были вышиты зеленые луговые травы после дождя. Разложила у парня на коленях, провела по узору пальцем.

– Смотри, взгляд не отрывай, травы тут волшебные, да узор лекарский. Следи как ниточка идет, да ищи на клевере божьих коровок. Сколько их, считай одну за другой. Как увидишь ту, что летит, так боль и ослабнет.

Пока он следил взглядом за узором, я достала пузырек с маслом зверобоя, и только приготовилась нанести его на рану, как он схватил платок с маслом, и был таков!

Мы с госпожой Мадерой только моргнуть и успели.

– Вот прощелыга! – Выругалась женщина. – Явился, оборванец, с перевала! Его в подмастерье сегодня взяли, а он…

Что «он» – я не дослушала, просто подскочила и побежала следом. Парень несся по полупустому бульвару, но, в отличии от него, я столицу знала лучше. Дальше тянулись длинные дома без единого просвета между ними, а сам бульвар делал петлю, выходя к . Я свернула во дворы ровно перед этим поворотом, и выскочила прямо перед постоялым двором, ровно в тот момент, когда мальчишка туда входил.

Я замедлила шаг и спокойно вошла в двери. Не сказать, чтоб меня тут знали, но каменная брошь в виде розового цветка была знакома многим. Никто не станет трогать приближенных князя Алеша. Даже последний забулдыга в Алаурии не настолько туп, чтобы не знать, как выглядят каменные Ведьма и Портной – последние, кто хотел навредить князю Алешу и княгине Ионе.

– Госпожа, ужин изволите? Аль ждать кого-то станете? – Вежливая пышногрудая девица приветливо мне улыбнулась. Он «Госпожи» из уст ровесницы мне стало немного неловко, но я не подала виду, и спокойно произнесла:

– Спасибо. Чуть позже, – Мой воришка тем временем подлетел к парню постарше, и вывалил украденные у меня вещи. Если подумать, между ними было сходство. Братья? Старший, темноволосый, коротко подстриженный, нахмурился.

– Что это, Ликан?

– Волшебный платок! Девчонка положила его, сказала смотреть! И вдруг боль ушла! То, что надо! А то ты ни одного лекаря не дозвался с нами в горы идти! А с этой штукой и лекари не нужны! Я еще и масло у… взял, – выкрутился пацан. Старший нахмурился.

– Ты – что?

– Украл, – подошла к ним и хмуро закончила я. – Он обжег руку у кузнеца, а когда меня позвали лечить, взял да и украл платок.

Младший тут же состроил рожу, высунув язык.

– У ведьмы украсть не грех! – и тут же получил подзатыльник от старшего. – Ай! За что, Бреннон?

Бреннон ответить не успел, я возмутилась первая:

– Не ведьма я! Шелком вышиваю, а лекарскому делу в замке Раур выучилась.

– Так ты и ведьма, и портная! Благое дело у такой своровать!

– Ликан! – почти что рыкнул старший. И мальчишка умолк. – пошел прочь, пока я в комнате тебя не запер! И если еще хоть что-то сегодня украдешь, завтра на ярмарку не выйдешь! Я тебе деньги на что дал?

– На сохранение? – задумчиво протянул малец, изображая умный взгляд.

– На сладости! Не зли меня!

Ликан высунул язык и скрылся. А Бреннон со вздохом сел обратно и показал мне на место напротив. Я скинула расшитый своими руками платок. И попыталась пригладить выбившиеся из косы пряди волос. В зале было тепло, я расстегнула и сняла плащ, оставшись в темно-синем будничном платье.

– Уделите мне немного времени, госпожа?

– Не госпожа я… – Под его пристальным взглядом у меня на щеках вспыхнул румянец. Что поделать, мужчина напротив еще и стригся коротко, по катайской моде. В Алуарии-то в основном, все мужчины до плеч волосы носили. И только князя Алеша коротко стригла княгиня Иона. Но им дворяне прощали, и даже восхищались, а повторять никто не спешил… К моему разочарованию. А этот парень был хорош собой. Точеные скулы, пристальный взгляд. Не сильно-то старше меня, а может и вровень по возрасту, но крепок, статен.

– Хорошо. Как мне тогда вас звать?

– Симона. Я из замка Раур.

– Я Бреннон с перевала. Прости моего брата, он впервые здесь. Мы не особо-то жалуем города.

Он положил передо мной платок и масло. Я бережно прошлась пальцами по ткани, сложила и убрала в карман сложную вышивку.

– И вправду волшебный? – вдруг жадно спросил Бреннон, чуть подавшись вперед.

Не удержалась я от смешка.

– Такой магией не владею. Да сколько ведомо, никто не владеет в Алаурии. Просто научена в замке разным наукам. Есть такие уловки, чтоб человеку боль облегчить: если показать что-то узорное, да заставить взглядом следить, он хоть да немного и отвлечется от раны… Я пока могу промыть, да мазь наложить… Вот и вся магия.

Он чуть отвернулся, смущаясь недавнего интереса. К нам подошла девушка-служанка.

– Господа, может, ужин?

Мы переглянулись. Он, кажется, не знал что сказать. А я не была уверена, что хочу остаться. Девушка спасла ситуацию.

– Давайте принесу вам чайничек нашего ягодного чая? Как комплимент для госпожи из свиты княгини? Я вспомнила вас, вы моего брата лечить помогали прошлой зимой. Батюшка с матушкой до сих вспоминают вас словами добрыми!

– Спасибо, но все же… – я достала из кармана мелкую монетку и протянула девушке. Та лучезарно улыбнулась. И тут же убежала. Через пару минут перед нами стояла чайная пара и горячий заварник, нас окутал аромат малины и земляники. Бреннон наполнил мою кружку, но свою оставил пустой.

– Скажи, – он прищурился, – если платок не волшебный, чего ж ты так гналась за моим братом?

– Так разве не волшебная вещь не может быть важной?

Он призадумался.

– Действительно… Слушай, Симона… Могу я чем-то тебя угостить, раз мой брат так поступил?

– Здесь пекут отличный морковный торт, – улыбнулась я, – Я не против. Но с одним условием. Если ты тоже будешь пить чай. А то как-то странно, что я одна его пью.

– Я… Не люблю малину, – нашелся он. – Но я возьму себя мясной пирог и тебе будет не так скучно есть. Идет?

Не дожидаясь моего согласия, он подозвал служанку, и вскоре передо мной стоял кусочек нежного тортика, прослоенного сливочным сыром, а перед Бренноном – истекающий соком мясной пирог. И графин с водой. Пару минут мы наслаждались кулинарными изысками. Потом он спросил:

– Так ты всё же лекарка? Или портная?

– Всего понемногу. Вышиваю шелком картины, с того и живу. А в оранжереях замка есть травы со всех земель. Княгиня Иона и рада была меня учить, к тому же, рецепты мне всегда хорошо удавались, что пирогов, что зелий.

Он чуть не поперхнулся кусочком мяса, но все же сохранил самообладание.

– А можешь к нам, в горы пойти? Там помощь нужна. Очень.

– После ярмарки, – пожала я плечами. – Чего б не помочь-то? Но если серьезное что, лучше опытных лекарей проси после праздников.

– Но ярмарка ваша неделю длится!

– Ну да. Все здесь заняты, к тому ж, есть указ князя – всем лекарям в городе быть. Зима, простуды, ярмарка. Еще я вышивки продаю да госпоже Мадере помогаю.

– Но…

Откуда ни возьмись, появился мелкий. Он доедал здоровенный круглый пончик, держа его одной рукой. А обожженную ладонь прятал за спиной.

– Оставь, брат. Вот все лекари такие, им только деньги нужны. Никто в этом городе с нами не пойдет. Нечего было ей платок возвращать…

Я не удержалась, встала да руки в пояс уперла.

– Эй, мелкий! Нечего на лекарей Алтеи пенять! Ярмарка – большой праздник! Людей много! Всегда кто-то ранится, дерется, падает, наконец! Зима же! А еще куча детишек вроде тебя обморозят свои любопытные носы! Конечно, никто не пойдет никуда из города! На то даже княжий указ есть! Чтоб на больших праздниках всегда лекари дежурили!

Вот ведь! Разозлил! Сколько раз сама я помогала Теодоре Тейтане лечить таких от детишек?

– И все же, нам нужен лекарь, – заметил Бреннон и глаза его нехорошо блеснули.

Странные они, подумалось мне. Младший, Ликан – хам, каких поискать. На вид ему лет двенадцать. Бреннон выглядит лет на десять старше. Завидный жених, как ни посмотри. Только на горских парней мы с Даянкой никогда не заглядывались. Гадали с сестрой, каждую зиму. Обсуждали парней, да без толку. Зеркала показывали лишь нас самих: две обычные, русоволосые девицы. Даром что погодки, а так похожи, что все считают двойняшками. Но в итоге у Даянки талант, она уехала учиться магии, а я… Я просто обычная девушка: шить да готовить умею, травы знаю… Полно таких в княжестве.

Нет, зарились на нас и мастеровые парни, и торговые. Да к сердцу никто не лежал. Ну мы и перемывали косточки, да сравнивали молодцев, конечно. Иногда и княгиня с нами шутила. А про таких как Бреннон, мы даже не думали. Ходили слухи, что есть поселения в дальних перевалах по дороге к Катайе, разбойники да воры там обитают. Правда, говорили, что разбойники они, мол, благородные – грабят только караваны рабовладельцев, что шли из Катайи в Тэманию…Мол, потому их ни князь Алеш не трогает, ни Хозяин Гор.

Но все равно слухи-то нехорошие. Судя по поведению младшего – воровать для них всё-таки норма. И след мне уходить, но всё же… Пристальный взгляд Бреннона запал в душу. Но от меня не укрылось, как морщится от боли младшенький, и это задело сильнее, напомнив вечно храбрившихся замковых мальчишек с разбитыми коленками.

– Руку свою дай, – повелительным тоном потребовала я у пацана. Тот нахмурился. – Дай, говорю. Там же ожог!

– Ликан! – повелительному тону брата тот противиться не стал и положил на стол руку, где уже лопнули волдыри.

– Еще снег прикладывал? – принялась строжить его я.

– Угу.

– Дурак ты, а не угу! – Не выдержала я. Достала мазь и бережно нанесла на кожу. – Говорила тебе, не надо столько снега! Ты ведь чуть обморожение не заработал! Держи мазь, если ерундой страдать не будешь, поможет!

Вскоре ему полегчает, а дальше уж пусть разбираются сами.

– Ладно, пойду я. А то госпожа Мадера меня искать будет. Еще стражу на уши поднимет… Мне правда жаль, но до конца ярмарки из Алтеи лекари не выезжают. Даже я. Привезите сюда того, кто болеет – я или сама помогу, или даже наставницу свою, Теодору Тейтану, попрошу.

Почему-то хотелось извиниться. Когда человеку нужен лекарь – это явно не ерунда. Может, они и вправду привезут своего больного в город? Бреннон вздохнул и откинулся назад.

– Ну, раз указ на то есть, то кто мы такие, правда? Кто мы такие, брат?

В его словах звучала ирония и едкая горечь. И даже хотелось им помочь…

Так я думала, пока шла по бульвару обратно к лавке Мадеры. И даже пыталась сообразить, может стоит все же поехать? Но меня хватятся непременно. Мало того, что я лекарка, так еще и воспитанница из замка. Меня не будет на празднике – пятно на чести княгини. И я бы дальше думала, как все-таки помочь горцам, но уже у дверей меня подхватили крепкие руки, а около уха раздался знакомый голос.

– В отличие от тебя, нам закон не писан. Прости уж, но я тебя похищаю. Потом компенсирую все, что ты там на ярмарке могла заработать… В деньгах дело не станет. И закон ты не нарушила.

Моего лица коснулась светлая ткань, мягкий запах заставил уплыть полудрему.

Вот же подлец! Так хотелось его обругать последними словами, но с губ срывалось лишь дыхание, пока крепкие мужские руки несли меня прочь.

– Бреннон, может, просто платок бы украли? – голоса сквозь сон звучали мутно, как из подвала. Ликан не унимался.

– Он не волшебный, дурашка.

– Как не волшебный?! У меня боль прошла!

Бреннон фыркнул.

– Как прошла, так и вернулась. Болит ожог?

– Угу. Болит.

– Марш в сани и смотри за девушкой. И не забудь поблагодарить за мазь, понял?

Пришла в себя я уже за городом, в теплых санях, укрытая мехом. Снаружи гудел ветер: мы неслись прочь по ночным зимним дорогам. Рядом хмуро сидел мелкий пацан.

– Вот отдала бы платок, не пришлось бы красть тебя. И кстати, спасибо за мазь.

Я не нашлась, что ответить. Но знала точно: Как только Бреннон остановит сани, он услышит от меня много «добрых» слов! А ведь я и вправду хотела ему помочь!

2.Не останавливайся на перевале!

Хотя ранние зимние сумерки не позволяли толком рассмотреть выражение лица мальчишки, но насупленные брови даже в полумраке были четко видны.

Мы неслись между высоких елей по незнакомой мне дороге.

– Где мы?

Пацан поджал губы. Вот же засранец! Я ему мазь, между прочим, подарила!

– Не скажешь – лечить не стану.

Кажется, эта мысль не приходила в его буйную головушку раньше. Можно похитить лекаря, но заставить лечить? Как они поймут, что я нужные травы мешаю, а не просто бесполезный кипрей? Угроза была так себе, и я это понимала. Ведь не стану же я стоять в стороне, коль скоро привезут меня к умирающему? Но этому сорванцу не помешает обдумать такую возможность.

– Но мы ж вас похитили… – пробормотал он.

– Это верно. Но дальше что? Меня в столице быстро хватятся. Да и в замке тоже. Кто знает, вдруг по вашу душу сам Хозяин Гор явится.

Сани слегка подскочили на неровной дороге, Ликан не удержал равновесие, и, чтоб не упасть, схватился за сиденье. Только вот подумать не успел, и ту руку использовал, где ожог. Мальчишка вскрикнул от боли, а меня передернуло. Я с самого детства слишком легко представляла чужую боль и чужие чувства как свои.

– Дай посмотрю, дурашка.

И, не слушая возмущений, взяла его кисть. Мазь, конечно же, стерлась. Вдобавок, он убрал тряпицу и натянул варежку, и следам от волдырей прилип шерстяной ворс. Сейчас бы все это промыть, но воды у меня не было. Да и не станешь же в санях лить на пол?

– Нам бы остановиться.

– Мы на перевалах не останавливаемся, – буркнул Ликан.

– Да, но мне нужен снег.

Пацан опять насупился и забрал у меня руку.

– Ты не только ведьма, но еще и обманщица! Сама говорила, что хватит снег прикладывать!

Я не выдержала, и легонько щелкнула парня по лбу, а потом, преодолевая головокружение, выглянула наружу. Двойкой серых скакунов, стоя на козлах, правил Бреннон.

– Эй, остановись! Остановись, говорю тебе!

Он помотал головой да сильнее хлестнул коней. Те погнали так, что я едва ли не влетела обратно на сидение.

– Говорю тебе, брат на перевале не остановится!

Я вздохнула и провела по лицу рукой. Парни вроде не плохие, дикие только. Ладно уж, посмотрю их больного. Может, быстро управлюсь, и Бреннон меня еще на ярмарку вернет?

– Ликан, расскажи пока, к кому вы меня везете?

Пацан снова надул губы и отвернулся.

– Не буду! Сама сказала, что лечить не станешь!

Да что ж с ними такое! Что ни скажи – все не то! В этот момент сани вдруг остановились. И я увидела дикий страх на лице мальчишки.

– Бреннон! – закричал он и выскочил наружу.

Я вышла следом. Дорогу нам преградило упавшее дерево.

– А ну марш обратно! – Скомандовал Бреннон и достал топор. В чем проблема, мне понятно не было. Да, неприятно, когда что-то перегораживает путь. Но это горы, тут можно ехать и упереться в сход лавины или обвал. А тут дерево упало, кстати не такое уж толстое. Молодая сосенка в две моих руки толщиной. Перерубить ее в двух местах и откинуть прочь – дело пяти минут.

Ликан между тем ловко запрыгнул в сани, а я осталась стоять на снаружи.

– Иди в сани! – рыкнул на меня Бреннон. – Тут не сбежишь, мы уже далеко уехали!

Причины паники и резкого тона я решительно не понимала. Пожала плечами, и, пока парень в сумерках махал топором, сгребла горсть снега и вернулась внутрь.

В моей ладони обжигающим холодом таял снежок, капая ледяными каплями на присохшие ворсинки на руке Ликана. Мальчишка морщился, хмурился, но терпел. На полу саней растеклась по ткани небольшое влажное пятно. Убрав кусочки нитей, а нанесла мазь, и бережно перевязала чистым платком.

– Легче стало?

Он гордо мотнул головой. Вот упрямый! Но, судя по выражению лица, боль немного ослабла. Хорошо.

– А что не так с перевалом?

Парень хоть и поджал губы, но все же ответил.

– Мы не останавливаемся на перевалах! Иначе напасть могут! И украсть! Особенно девушек! А еще, говорят, видели здесь в последние дни страшного дикого кота! У него глаза огнем горели! Призрак или демон какой! И стрелы его не брали…

Вскоре сани поехали дальше.

– Кто бы стал красть людей из Алаурии? Князь Алеш бы вступился…

– Стали бы мы жаловаться вашему князю! Сами справимся! – фыркнул мальчишка и умолк. Я откинулась на спинку сидения. Если подумать, похищать людей могли разве что катайцы – там у них до сих рабов продавали.

Алаурию боялись и уважали, о нас ходили сказки и легенды. Каменной магией пугали детей. Да и сам князь Алеш, правивший уже третий век, был для многих, едва ли не мифическим героем. Никто не стал бы нападать на наши селения. Но раз эти ребятки сами считали себя отдельным народом, и живут они на юго-восточной оконечности горных хребтов, как раз на границе с Катайей… Охотники за рабами могли запросто совершать сюда набеги совершенно безнаказанно.

– Почему вы никогда не просили защиты?

Ликан не успел ничего сказать. Сани остановились, Бреннон подошел к нам и хмуро ответил:

– Нам не нужна помощь от Каменного Князя. Мы еще помним те времена, когда вся магия принадлежала горам, а не людям. Идем с нами.

Я вышла из саней и огляделась. Мы остановились около небольшой, ладно сложенной деревянной избе. Сзади остался частокол, отчетливо заменый на фоне белого снега даже в темноте.

– Идем, – позвал меня Бреннон. Его командный тон жутко задевал! Но все же я шагнула следом за ним в дверь. Какое-то время я щурилась, привыкая к яркому свету внутри избы, резкому после зимней темноты.

Внутри лежал мужчина и тяжело дышал.

– Что с ним? – спросила я у парня.

– Понятия не имею, – хмуро произнес Бреннон. – Но я дал ему все травы, что у нас были. Ему не помогло.

Больному дали всё, что могли…  Да нет, они же не могли быть такими идиотами. С осторожностью я спросила:

– Вы дали ему все травы, что у вас были?!

Бреннон, кажется, начал что-то подозревать. Но его юный и борзый братишка бодро ответил:

– Да! Смешали, что нашли! Что-то должно же помочь?

Я едва сдержала гнев. Хотя нет, не сдержала.

– Вы совсем ополоумели? Да если вы все травы дали сразу, чудо, что он вообще выжил! У вас что, лекаря нет?

– Это и был лекарь, – хмуро заявил Бреннон. – В него всадили стрелу катайцы. Рану я обработал, мы, охотники, это умеем. Но, видно, они на острие яд нанесли… Только вот обычно от их отравленных стрел сознание теряешь – им человека похитить надо, чтоб продать. А тут даже не знаю. Ему все хуже, третий … четвертый день уже.