Сказ о каменных цветках
Песнь Первая. Хозяйка и Данила.
«Сказка наша старт берёт, звонко сказочник поёт, по гуслям руками водит, песню первую заводит, в годы древние то было, мастер жил такой Данила…»
Ну так вот. Жила-была ещё в те стародревние времена Хозяйка Горы Медной. Только жила она не как все, в тридевятых или тридесятых царствах, а где-то около с ними, прямо возле Пункта Сбора Цветных Металлов.
И случилась беда. Растащили у Хозяйки всю её медную гору, да прямо в вышеназванный пункт, так что как говорится «ищи-свищи – найдёшь прыщи». А Данила-мастер, о котором пытался затянуть в самом начале песню распрекрасный наш гусляр, как раз пришёл к Хозяйке с недвусмысленными предложениями о браке и женитьбе. Но заметил он отсутствие горы-то медной, да призадумался…
– Сделай-ка мне, Данила-мастер, – сказала неожиданно Хозяйка, – цветок каменный, а то жить на что-то надо, будем туристов водить, показывать диво.
– А что за диво такое – цветок каменный? – удивился тот. – Круто было здесь так ведь, горами лежала медь.
– Нет меди. Растащили, – зло проскрипела Хозяйка, – а цветок-то каменный, будет чудо дивное, словно живой он будет расцветать в руках туристических, и воду ядрёную пить из него будет можно, живую али мёртвую.
– Ага! Уже строгаю! – ответил Данила и, дождавшись, когда дева прекрасная вышла из горницы приёмной, собрал обратно свои чемоданы, ретировался прочь за тридевять земель.
Песнь Вторая. Хозяйка и Емеля.
«В путь Хозяйка зашагала, да Емелю повстречала, а он с печкою ходячей, да с рыбёшкой говорячей. Всё рыбёшка исполняет, что Емеля пожелает…»
Горевала Хозяйка Горы Бывшей Медной, горевала, да и собралась в путь-дорожку, искать пропащего суженного своего, ибо очень уж ей хотелось заиметь цветок дивный каменный.
Долго ли, коротко ли шла она, как наткнулась на избушку, снегом припорошенную. Не думая долго, отворила Хозяйка дверь скрипучую и ломанулась в горницу отапливаемую. А там Емеля-лентяй возлежит на печке прямоугольной, бренчит на балалайке и песенки вопит звонким голосом:
«Ах, ты печечка моя, да ты новая! Ах, ты печечка моя микроволновая!»
– Где Данилка? – грозно вскрикнула Хозяйка, прервав весёлую песню.
От перепуга Емелька неловко навернулся с печки, благо, новая модель была невысока. Потирая слегка ушибленное место, упавший обиженно ответил:
– Мне-то почём знать? – а потом, лукаво сощурив левый глаз, вопросил. – И чем же тебе это не угодил наш мастер-ломастер?
– Задумка у меня возникла, – задумчиво сказала Хозяйка, – цветок соорудить каменный, чтобы был он, чудо дивное, словно живой, чтобы расцветал он в руках туристических, и воду ядрёную пить из него было бы можно, живую али мёртвую. Данила вроде бы и согласился, да вдруг и ретировался куда-то.
– Рыбка у меня есть волшебная, – усмехнулся Емеля, – чего хочешь, творит. Хочешь, и цветок чудной этот сотворит нам, коли замуж пойдёшь за меня вместо Данилки.
Получив согласие Хозяйки, привёл её Емеля к полынье полузамёрзшей и криком дурацким позвал щуку свою диковинную.
– Чего надо? – всплеснув студёную воду, вопросила зубастая морда, показавшаяся из полыньи и аппетитно зевнула, продемонстрировав в мельчайших подробностях всю свою зубастость.
Повторила Хозяйка задумку, и щука, зевнув повторно, скрылась под водой.
– Не получится, – сказала рыбина, показавшаяся минут через пять снова из воды, – сделать-то можно, да поднять на поверхность не осилю. Плавники слабоваты.
Уплыла щука, оставив Хозяйку в задумчивости и печали.
– Мда, – наморщил лоб Емеля, – она такая в последнее время, не может делать то, что не всплывает. А блинков попросил горячих, говорю, они ж ещё как всплывают. А она заладила – невозможно, да невозможно. Видите ли, жарить их под водой ей не на чем.
– Да идите вы со своими блинками в прорубь! – обозлилась Хозяйка и побрела прочь, обидев тем самые светлые чувства Емели.
Песнь Третья. Хозяйка и старики со старухами.
«Старичок стонал у моря, рыбке вторил своё горе, рядом с ним старуха ныла, да Хозяйка проходила, мимо топать собиралась, но с дедулей повстречалась…»
Случайно пробегала взволнованная Хозяйка мимо Синего моря, да прицепился к ней старик какой-то. Всё жалуется и жалуется, то на старуху, то на корыто, то на корыто со старухой:
«Ой, старуха-то мне нагрубила, ой, корыто об меня разбила…»
Остановилась резко вдруг Хозяйка, да как крикнет:
– Ну, чего ж тебе надобно, старче?! У меня ж тоже жизнь непутёво складывается! Захотела я неожиданно цветок каменный, а потеряла жениха из-за этого, гада-Данилу-мастера!
Запричитал тут старичок, забормотал про какую-то рыбку, да не простую, а золотую. Да о том, что желание она любое выполнит, только вот на старика самого осерчала, потому что он определиться никак не может, корыто он желает или дворец с гаремом. Так что, придётся Хозяйке с рыбкой самой договариваться. А Хозяйка, как услыхала, что тема рыбная опять сплетается, послала старика в прорубь к Емеле, да так громко, что рыбка золотая к берегу сама взяла, да и приплыла:
– Ага! – зашипела рыбка. – Страричище, ты никак не угомонишься? Ещё и людей честных подговариваешь?! Ну, так, посмеюсь я теперь!
Старик онемел и удивлённо открыл рот.
– Пусть будет твоя старуха собакой бультерьерной, а ты, старик, будь котом драным! – разошлась рыбка. – Вот, теперь и выясняйте свои отношения.
Зря, конечно, сделала так рыбка золотая. Пока старуха, превратившаяся в собаку, скакала со всех лап к побережью, старик, превратившийся в кота, взглянув обиженно на рыбёшку, просто-напросто сожрал её, не успела она и хвостиком взмахнуть, чтобы отменить своё желание. Потом сытый кот-старик взметнулся на высокое дерево и стал бегать по веткам взад и вперёд, песни говоря и сказки распевая под аккомпанемент мелодичного бультерьерского лая.
– Вот психи, – пробормотала Хозяйка и пошагала дальше.
Встречала на пути она и Ягу-Бабу и даже хотела было у неё помощи просить, только последняя вела какую-то ужасно важную беседу с заморским изобретателем. Решала Хозяйка не вмешиваться в их разговоры, а то Яга и съесть может, даже не со зла, а так, машинально. Водилась за ней такая привычка.