Вишенка. От ненависти до любви
Глава 1Железный тупица
ГЛАВА 1. Железный тупица
В ярко синем июльском небе летел самолёт.
Кольцов полулежал в шезлонге на лужайке на заднем дворе – загорал и смотрел на небо. Ещё не было девяти. Он только что поплавал в бассейне, вышел наружу и мокрый улёгся загорать на белоснежном полотенце. Стояла тропическая жара, шли те самые феерические две недели в июле, когда Подмосковье похоже на условный Акапулько.
Юля уже уехала на работу, а он загорал. На работу – да, но сегодня позже.
В ушах гремели наушники. Нет, не гремели, это не так, он слушал настоящую музыку, ту самую, которая его заводила. Он слушал виолончель хорвата Степана Хаузера.
Где-то почти в середине знаменитого Адажио соль-минор Альбиони, когда Кольцов воспарил от восторженных эмоций над мирским хаосом, сквозь чарующие звуки продрался звонок. Юля.
– Поправь Даниле заднюю скорость. Вечером будут Полянцевы, я пригласила, пожарим осетрины на гриле в саду. Они нормальные, не кривляйся, – сказала и отключилась. Кольцов не успел даже вставить междометие, типа, «ой!» или «ай!». «Ай» он любил больше.
Перезванивать жене не стал. Выключил музыку, потрогал промежность. Стояк. И? Солнце начало припекать. Кольцов отправился в дом.
Данила приветливо мигнул огоньками.
– Ну что тут у тебя опять стряслось, приятель? – Лев открыл малюсенькую боковую панель с настройкой.
Лев Михайлович Кольцов, был Генеральным и основным акционером «ApolloRobotics» , одного из самых передовых и инновационных предприятий страны. Завод создавал автоматизированные системы для промышленности, а также человекоподобных роботов, многие из которых уже трудились официантами, экскурсоводами, консультантами и универсальными домашними помощниками, почти такими, как Данила, боковую панель которого он внимательно изучал. Если точнее, то он её не изучал, конечно, что там изучать, когда сам всё создал, он её перенастраивал.
– Готов! – хлопнул Кольцов робота по плечу.
Тот мигнул левым глазом -лампочкой. У него не было лица, как такового, это было гладкое тёмное стекло, с внутренней стороны которого в зависимости от задач появлялись глаза или, например, пиксельная улыбка.
– Я в душ. Через десять минут сделаешь мне кофе.
– С удовольствием, – ответил Данила.
– Сегодня гости. Я вернусь к шести. Уберись в доме, по программе Б. Начнёшь через пять минут, как я уеду.
– Для программы Б нет цветов в вазы, – уточнил робот.
– Без цветов.
Данила был самым новым творением, почти экспериментальным, и обкатывал в доме создателя множество новых функций. Юле он очень нравился – реальный помощник.
Живая настоящая горничная у них тоже работала, крепкая, сорокалетняя женщина, жившая в соседней деревне, но теперь работала не каждый день. Она побаивалась Данилу и просила его выключать, когда приходила подтирать за Данилой-мастером, как она выражалась. Данила обижался.
– Шеф, почему ты меняешь мне режим, когда приходит Василиса?
– Ей не нравится твой характер.
– Я ей сказал однажды, что нельзя есть хозяйские продукты из холодильника. Она грубит.
– Что она тебе ответила?
– Что нальёт мне уксус за шиворот. Где она нашла у меня такое место? Что это за место?
– У тебя нет такого места. Она ошиблась.
– Ошиблась? Я так не считаю.
– Хватит, помолчи.
Данила тут же замолк. Слово хозяина – закон.
Последние две недели робот говорил голосом Винни-Пуха.
Кольцов глотнул кофе.
Олег и Инга Полянцевы жили на их же улице. Они не так давно купили дом в их СНТ. Лев думал, что его никто не купит – огромный, старомодный, с низкими потолками, дурацкого голубого цвета. Но они его перекрасили, сделали новый портик, привели в порядок сад. Переделали ли дом внутри, он понятия не имел, так как ни разу у них не был. У Инги ему нравилась круглая тугая задница, больше он о ней сказать ничего не мог. С ними дружила Юля, а он их почти не знал, так, перебрасывались незначительными фразами по-соседски на аллее.
В час встреча с Виктором, старым приятелем и партнёром, у него в офисе на Таганке. Кольцов посмотрел на часы в телефоне, промокнул салфеткой губы, встал из-за стола и направился к входной двери.
Данила приблизился.
– Хорошего дня, шеф!
Кольцов направился к машине.
Выехал на шоссе и помчался. Обожал водить сам.
С Виктором они давно работали над тем, чтобы увеличить продолжительность работы аккумулятора робота, с двух часов, как у их основных конкурентов из «NeoDomusRobotics», до восьми. Данила выдерживал пять. Это был мировой прорыв, но Данила пока был единственным, и никто про его силищу ещё не знал.
Кроме Василисы, конечно. Они постоянно ссорились, потому что Василиса его спрашивала всякие глупости, на которые он не мог ответить, увы! Иногда она называла его «железным тупицей».
– Я не железный, я углепластиковый, – поправлял Данила.
– Вот именно! – ставила точку Василиса.
Звонок. Юля.
– На Иссык-Куле через месяц международный съезд по робототехнике, я сделала заявку, надо ехать. Слетаю предварительно через два дня. Закрытая тусовка.
– Считаешь, что надо? Кто участвует? – лениво спросил Лев. Он не очень верил в успех. Юля работала у него эвент-менеджером.
– Все, кто надо, полно инвесторов. Олегу, кстати, будет интересно. Там есть биоинженеринг тоже. Сегодня ему расскажу. Может, прихвачу его с собой.
– Сами смотрите.
– Заказала продукты на вечер. Поеду сейчас домой, если что. Не опаздывай.
Отключилась, как обычно, не прощаясь. Дурацкая привычка, но он так и не смог её побороть.
У Кольцова были другие планы на вечер и уж точно не сопоставимые с тем, что предложила мадам, но он не стал настаивать, в другой раз.
Олег Полянцев не вызывал у него симпатии, а его жена казалась случайно попавшей сюда провинциалкой.
«Крупный инвестор бы не помешал, что уж там. У неё странный низкий голос у этой Инги и ужасного цвета волосы», – пронеслось в голове у Кольцова.
Глава 2 Оса
ГЛАВА 2. Оса
Инга сидела в беседке с накрашенной головой у себя в саду и читала английский фразеологический словарь 1984 года издания, доставшийся ей от бабушки. Там приводились цитаты из литературы, и она их смаковала. В словаре она выискивала то, чего ещё не знала, радуясь каждой находке.
Время от времени в беседку залетала оса, угрожающе жужжа над головой, но быстро отлетала в недоумении. Запах краски для волос пугал растерянное насекомое своей неизвестностью.
Инга могла поехать в любой салон, но, во-первых, лень в тридцати пяти градусную жару тащиться куда-угодно, а во-вторых, такой жемчужный оттенок её волосам придавала только одна единственная краска, которую она нашла пару лет назад в обычном магазине. Она была коротко подстрижена, и вся процедура занимала сорок минут вместе с мытьём. Было и в-третьих. В два часа у неё он-лайн лекция.
Инга преподавала дистанционно русский через английский и французский. Ещё вела блог по частной переписке русских деятелей искусства рубежа прошлых веков. Ей отвечали со всего света на трёх языках. Особенно много подписчиков было из Франции. Материалов накопилось столько, что захотелось издать книгу. Попробовать. В электронке, конечно.
Она перевернула страницу словаря, но мысли уже ускользали от английских идиом. Вместо них в голове всплывало лицо Олега – ровное, спокойное, как выглаженная скатерть. Скатерть напрашивалась на то, чтобы её залили красным вином и наставили жирных пятен.
В принципе, Полянцев был нормальным. Чересчур нормальным. Никаких резких движений, никаких неожиданных слов, никаких необдуманных поступков. Мог вспылить, когда она его доводила, устав от равнодушия и его отстранённости от домашних дел. Мог, но делал всё чтобы улизнуть и не тратить на неё энергию. Всю свою внутреннюю мощь берёг для работы.
Олег Викторович Полянский. Почти гений. Нейробиоинженер. Человек, который мог объяснить, как вживить воспоминания в повреждённый мозг, но не замечал, что его собственная жена исчезала по кусочкам – от безразличия, одиночества, пренебрежения, от этого вечного «Я занят, Инга, давай потом».
В начале она думала, что его одержимость работой – это сила. Но сейчас ей казалось, что он просто боится всего, что не укладывалось в схемы и алгоритмы. Боится её иронии, её сарказма, её невысказанных претензий. Точнее, боится тратить на это время и отвлекаться.
Жара стояла невыносимая. Краску на волосах уже пора было смывать. Она провела ладонью по шее, потом ниже, к ключицам, к вырезу хлопковой майки. Кончики пальцев скользнули под ткань, наткнулись на упругую грудь.
«Боже, как давно меня вообще трогали…»
Олег? В последний раз месяц назад. Неспешно, почти механически, будто отмечал пункт в списке дел. Ни намёка на тот настоящий секс, от которого перехватывает дыхание, когда хочется кричать, кусать губы, царапать спину. Когда чувствуешь, что ты желанна.
Она закусила нижнюю губу, продолжая водить пальцами по телу. В голове всплывали лица. Хотелось вспомнить настоящие мужские руки, которые знали, куда прикоснуться.
Сергей? Бывший коллега, который как-то раз, после бокала вина на корпоративе, сказал ей: «Ты знаешь, что сводишь мужчин с ума?» и дотронулся до запястья. Тогда она отстранилась – замужняя женщина, все дела. А сейчас думала: «Блин, надо было дать ему номер телефона». Но он, кажется, тоже женат.
Кирилл? Молодой аспирант Олега, который пару раз заглядывал к ним домой за бумагами и смотрел на неё так, будто мысленно раздевал. Глупо, рискованно, но от одной мысли об этом между ног сжималось и накатывало горячей волной.
Она резко одёрнула руку. Встала, потянулась, чувствуя, как майка прилипла к спине. Лекция через час. Олег вернётся вечером. И она снова будет лежать рядом с ним, стиснув зубы, представляя чьи-то чужие руки, чьи-то чужие губы… Они жили вместе уже три года, и за это время он ни разу не исполнил ни одного её ожидания, потому что от него нечего было ожидать.
Она вышла за него замуж просто потому, что он предложил. Не из любви, не из страсти, даже не из расчета – просто потому, что так положено. Потому что в почти тридцать лет уже стыдно не быть замужем, а Олег был удобным, как фирменное офисное кресло на колёсиках – крутится, ездит, меняет угол наклона спинки, только стоит не в офисе, а в чулане.
Они спали в одной постели, но даже во сне не касались друг друга. Он откатывался, когда она прикасалась. Ему это было не надо. Иногда она ловила себя на том, что ревнует его к работе. Не к женщине – к нейроимплантам.
«А что, если уйти? Есть квартира от бабушки, есть машина, которую купила себе сама»
Мысль не исчезала. Она представила, как говорит ему это за ужином. Как он поднимает глаза от тарелки, хмурится, спрашивает: «Ты серьёзно?» – и, возможно, даже попытается её удержать. Но не потому, что любит. А потому, что так удобнее. Она закрывает ему вопрос с бытом и с тем, что думают о нём люди. Ну, нет детей, бывает. Конечно, бывает, если исключить секс.
Она не хотела от него детей, поэтому молчала.
Звонок. Олег. Инга скривила физиономию.
– Забыл тебе сказать, дорогая, вечером нас пригласили Кольцовы на ужин. Мне надо поговорить с соседом. Так что к семи я подъеду, будь готова.
– Кольцовы? – переспросила Инга.
Олег уже не слушал, а с кем-то разговаривал параллельно. Инга отключилась.
Оса снова зажужжала над ухом, и она резко махнула рукой. Оса вернулась из любопытства, не иначе.
«Что, если так и пройдёт вся жизнь?»
Захлопнула словарь и пошла мыть голову.
Глава 3 Мармеладки
ГЛАВА 3. Мармеладки
Юля открыла дверь и вошла в дом. Пахло всем сразу, как в парфюмерной лавке на восточном базаре. Данила опять перепутал ароматизаторы или смиксовал два рецепта сразу – и ваниль, и фрукты, и амбра, и лаванда, и хвоя. Оргия!
– Добрый день, Юля! Как прошёл день? – улыбался робот, тут же материализовавшись в прихожей с радостью то ли идеального слуги, то ли стокгольмского синдромщика.
– Хорошо, спасибо, – она с ним не сентиментальничала и его не очеловечивала. Машина и всё. Это Лёва с ним разговаривал. И Василису приучил.
– Я закончил с уборкой двадцать минут назад. Посмотри, как получилось. Я хороший? – Данила ждал похвалы, как пёс, принесший тапок. Творение Кольцова.
– Хороший. Иди сделай мне капучино. Начинай через пять минут, – посмотрела на уровень зарядки, парню оставалось ещё максимум полчаса жизни. Надо подключить к сети, не забыть.
Она прошлась по гостиной – да, неплохо. Вот что у Данилы получалось идеально, так это лестница на второй этаж и перилла. Стёкла блестели, как и ступени.
– Хоть на лестницу хватает мозгов, – бросила как-то в его адрес Василиса.
Переоделась в шорты, спустилась на кухню. Думала о предстоящей поездке в Киргизию. Там будет Скалкин из «Тединвест». Она предварительно уже договорилась на встречу.
Скалкин был один из немногих, кто инвестировал в частную робототехнику, но «Аполло-Роботикс» были не одни на рынке, «NeoDomus» наступал на пятки и опережал по некоторым позициям, но не по батарее. Скалкина надо было увлечь и подготовить к встрече с мужем. Лев даст сейчас кое-какие материалы, то, что можно.
– Пошли обедать! – позвала она Данилу.
Данила послушно последовал за ней в постирочную. Там его подключали к сети, оставляя заряжаться.
Юля вышла в сад и села на заднем крыльце под навес пить свой кофе с малиновыми мармеладками.
Лёва отказался вчера ехать отдыхать на море. Странно. Последний раз секс был… сегодня четверг… да, в прошлую среду. Быстрый, сухой, механический. Сбоку. Как будто отметил галочкой пункт в плане на день: «Секс. Сделано. Можно на время забыть».
Всё время пропадает у Виктора. Может, у него там новая секретарша какая с наглой мордой? Может, мне уйти к чертям с работы? Надо выплатить кредит, и тогда свалить. Осталось не так много, к концу года должна закрыть.
Звонок. Доставка.
Юля пошла открывать дверь.
Разложила продукты в холодильнике. Сделала ещё один кофе и вернулась на крыльцо.
Надо заставить его немного поревновать. С кем? Да хоть с Олегом сегодня. Они и так друг друга не переваривают. Концептуально. Один – нейроромантик, верящий в человеческий мозг, а другой – технократический циник, верящий только в то, что можно потрогать и продать.
Дураки, по сути. Для Вселенной. Думаю, что Олег со мной поедет в Киргизию. Там будет новый отдел нейробионики. Если у него есть мозги, то он не откажется от моих связей, а нам это не помешает. Нравится Лёве или не нравится, пофиг. Может, что-то удастся заработать.
А Олег симпатичный мужик, в самом соку, в поиске средств на свои разработки, живой материал, делай, что хочешь. Я даже знаю, с кем можно попробовать договориться для начала. Да, живой. В отличие от моего мужа, который в последнее время напоминает дорогой вибратор – функциональный, но без души. Или он всегда таким был?
Мармеладка таяла во рту. Вкус малины любила всю жизнь.
Юле нельзя было отказать в житейском уме и изворотливости. Брак с Кольцовым, миллионером, учёным с мировым именем, с отличной репутацией, просто обалденным спортивным мужиком под метр девяносто, ни разу до неё неженатым и не имевшим детей на стороне, был её жизненной победой. Но титул надо удержать, а она начала замечать, слабые пока, но всё же признаки угасания к ней прежнего интереса.
Во многом виноват Виктор, развратный, наглый, плюющий на жену и её честь. Все знают о его изменах, только Марина, вторая жена, хлопает глазами. С ней даже неприятно общаться, так и хочется вывалить про Виктора всю подноготную, и в добавок появляется какое-то неловкое чувство, что ты ей тоже врёшь.
А может, она сама всё знает, и он просто из-за чувства вины задаривает её ювелиркой, чего у неё действительно пруд пруди. Какой только нет! И как же много жемчуга! Юля обожала жемчуг, особенно белый. Он делал очень красивый контраст к её почти чёрным волосам. Но Лёва как-то не любил раскошеливаться на дорогие украшения.
– Выброшенные деньги. Что натуральный, что искусственный. Как по мне, то я не вижу никакой разницы в этом твоём жемчуге. Ну, поставь на бусы золотой замок, а сами жемчужины ни о чём, – рассуждал он.
– Ты придуриваешься от жадности? – добивала его Юля.
– Да, мне жалко денег на эту непонятную фигню. Он ещё и выращенный. Полный развод. Если эти твои бусы упадут на пол, то отколется часть эмали, или появятся царапины, или ты подушишься духами и забудешь их снять. Это всё равно, что обклеивать самыми дорогими бумажными обоями душевую кабину.
– Философия нищебродов, – фыкала Юля, – по твоему, надо обложить всю ванную комнату плиткой до потолка, как в операционной.
Спорить с Лёвой было бесполезно, особенно после того, как он обозначил свою позицию.
Звонок. Марина. Легка на помине.
– Ты слышала, что мужики собираются ехать на Телецкое озеро? – озадачила она Юлю.
– На Алтай? Когда?
– Не могу понять. Подслушала случайно. Так что имей в виду. Без нас, естественно, – добавила Марина.
– Продолжай подслушивать. Я постараюсь что-нибудь раздобыть. На связи.
Вот и весь разговор, потому что с Юлей разговаривать по телефону было крайне сложно, и все это знали.
Что бы это значило? Тайные поездки, о которых он не хочет мне говорить? Поэтому он отказался ехать на море? Точно обзавёлся любовницей. Как пить дать. Ну, берегись, Кольцов! Марина, тоже приколистка – подслушивает она. Кто бы говорил! Они точно договорились, за каждую ходку налево Виктор дарит ей бриллианты.
Лёва никогда не был пылко в неё влюблён. Можно сказать, что она женила его на себе. Это была длительная и сложная операция, о которой ей не хотелось вспоминать, так как воспоминания сильно царапали её ещё местами оставшуюся совесть.
– Я приехал, ку-ку! – послышался голос мужа.
Юля поспешила навстречу.