Контракт

Пролог. Аперетив

Темнота. Темнота и жуткий холод. Тут и там то и дело слышался топот. Топот по гранитной поверхности темно-серых бетонных плит. В полумраке мелькали еле заметные тени. Они танцевали на стенах, летали по лестнице до самого потолка и обратно вниз.

Это помещение не имело ни одного угла. Сплошная стена взмывала вверх, напоминая дно глубокого колодца, и заканчивалась огромным бетонным куполом. В самом центре гранитной плиты расположились массивные бирюзовые колонны, изрисованные различными граффити и неприличными надписями. Словно змея, их окружила проржавевшая винтовая лестница, уходящая далеко вверх, к третьему этажу. А где-то там расположилось единственное крохотное прямоугольное окно, из которого виднелся сверкающий месяц.

Ровно шесть колонн окружили металлическую плиту, вмонтированную в гранитный пол. То и дело оттуда слышались всхлипы, стуки, скрежет и стоны. На металлической поверхности образовалась лужа густой, непонятной жидкости, имеющей терпкий запах.

Помещение было мертвенно пустым. Ни одной живой души. Но если присмотреться, то можно заметить, как снова и снова среди колонн, среди ступеней мелькали тени. Они летели между ними, стучали по металлу и звонко хохотали. Топот и треск отлетали от стен жутким эхом.

Тени стали водить хороводы между колоннами, напевая странные песни. Странный треск стал разрастаться, и по ступенькам заскакали искры. У теней возникли тонкие руки, которые стали извиваться, словно языки пламени. Их тела изгибались назад и скручивались до пола. Тени стали выходить из темноты, цокая каблуками и щелкая пальцами. Темнота стала их платьями, их мантиями и платками. Каждое их движение было дерганым, рваным и нервным. Искры все больше рвались от каждого стука, пока в центре комнаты не разгорелось пламя. Его языки окутали колонны и стали сплетаться между собой в узлы.

Девушки продолжали извиваться и кружиться вокруг огня, касаясь друг друга руками. Они смеялись и кричали, шептали непонятные слова и пели песни на неизвестном языке. Пламя слушалось их, сплетаясь вместе с ними.

Острые красные языки огня окутали бледные тела под черной одеждой. Они ласкали девушек, страстно обнимая и облизывая каждый сантиметр их тела. Женские тела плавно переступали с ноги на ногу, обходя по кругу каждую из колон то с одной стороны, то с другой. Казалось, здесь идет целая сотня человек, а то и тысяча. Они постепенно ускорялись, не разрывая круг между друг другом. И в тот момент, когда могло показаться, что их хоровод будет длиться вечность, они остановились.

Облаченные в черные мантии женщины сошлись в центре зала. Их руки плавно двигались в пространстве, взмывая вверх, затем медленно опускаясь. Их движения больше не были ломанными, они стали течь в пространстве. К их танцу присоединились плечи, затем бедра, ноги… В какой-то момент танцевать стали их волосы, сплетаясь в косы и расплетаясь обратно. Они закружились, меняясь местами, касаясь друг друга кончиками пальцев. Плавно перетекая с места на место, они мычали необычную мелодию. Девушки крутили руками над головой, будто что-то вымаливая у неизвестного бога. Или же у дьявола?

Яркий свет огня устремился ввысь, сошелся в одну точку где-то под куполом и растворился. Пространством вновь завладела кромешная тьма. Бледный свет мертвенно тонкого месяца словно не желал проходить сквозь стекло и оставался за пределами.

Круглое, погруженное во тьму помещение разрезала пополам белая полоса света. Словно трещина, она прошлась от гранитного пола по стене до одинокого окна на самом верху. Полоса расширялась все больше, заливая светом пустое пространство. По комнате эхом проносился металлический скрежет подъездной двери.

– Код от подъезда – четыре шестерки. Ключ еще прошлые жильцы потеряли, новый делать я не собираюсь.

Прихрамывая, в подъезд вошла худощавая старушка в старом сером сарафане и с большими красными очками на длинном остром носу. Принюхавшись, она сморщилась и еле слышно выругалась:

– Ешкин кот, опять гнилью воняет. Крыса сдохла где, что-ли…

Следом за старушкой вошел растрепанный парень в мятой черной футболке. Он пытался утянуть за собой массивный чемодан, но у того то и дело заедало колесико, и он постоянно тормозил. Пару раз чемодан чуть не перевернулся, что еще больше бесило его хозяина. Лишь остановившись, парень смог оглядеться.

– Это что, реально колонны? – Парень издал смешок, – обалдеть. Я что, буду жить во дворце? А что они тут делают?

С раскрытым ртом он не мог оторвать взгляда от такой архитектуры. Его внимание привлекал каждый неприличный рисунок на колоннах. Он разглядывал их с таким интересом, словно попал в картинную галерею.

– Очевидно, что стоят. – Равнодушно ответила старушка, остановившись около лестницы. Она наблюдала за своим гостем, и в глазах ее читалось презрение. Поймав на себе ее мрачный взгляд, парень замялся. Бабушка протянула руку:

– Деньги вперед.

Он несколько секунд смотрел на ее ладонь, словно пытался что-то там найти. Затем опомнился и полез в свой чемодан, где долго не мог найти желаемое. Наконец, отыскав белый конверт, он нехотя протянул его старухе.

– Замечательно. – Она раскрыла его и проверила содержимое. Ее глаза впервые блеснули по живому. Закрыв конверт, она продолжила свой маршрут, поднимаясь по лестнице. Каждый ее шаг издавал металлический звон, разносившийся эхом в пространстве.

Пытаясь разглядеть в полумраке рисунки на стенах, парень шел следом, пока не наступил в лужу посреди комнаты.

– Черт, что это?… Почему оно так пахнет…

– Под ноги смотреть надо. Шевелись быстрее.

Выругавшись, он взял чемодан за ручку и стал подниматься по лестнице следом. Спустя тринадцать металлических ступеней, тринадцать звонких стуков, они добрались до некой платформы, которая служила лестничной площадкой второго этажа. Парень огляделся и насчитал четыре входных двери, расположенные по кругу.

– А соседи здесь тихие? – Спросил он, проходя мимо одной из дверей.

В эту же секунду за дверью раздался женский крик. Неистовый вопль молил о помощи. Звук медленно приближался, пока не оборвался прямо перед дверью, а за ним последовал глухой удар о дверь. Парень отскочил в сторону, уронив чемодан. Тот с грохотом упал на железную платформу. Старуха раздраженно оглянулась и фыркнула:

– Здесь живут культурные и образованные люди. Если мне кто-нибудь пожалуется на то, что ты шумишь, пулей вылетишь отсюда!

Парень нервно глотнул слюну. Оглядев дверь, за которой теперь стояла мертвая тишина, он смиренно поднял чемодан и продолжил следовать за бабкой.

Они уже проходили мимо второй двери. Прислушавшись, парень услышал странные звуки, похожие на стоны. Но звучали они как-то иначе, по-звериному. И снова все события будто проходили прямо у него под носом. Прошедший мимо мог услышать каждое непристойное слово, которое выкрикивали в порыве страсти. Смутившись, парень ускорил шаг.

Около третьей двери старушка остановилась. Достав из кармана связку ключей, она долго не могла подобрать нужный. Парень изучал оббитую кожей дверь, а точнее, странные царапины на ней. Как будто какой-то большой зверь пытался прорваться внутрь. Приглядевшись, он заметил такие же следы и на стенах.

– А, это…?

Не успел он договорить, как старушка открыла дверь и уже прошмыгнула в квартиру.

Переступив порог, парень замер. Внутри царил полумрак, и его глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть к сумраку и начать различать очертания мебели в помещении.

Странный запах сырости ударил в нос. Стены узкого коридора были слишком близки друг к другу. Низкий потолок почти давил на голову гостя. В полумраке было очень трудно разглядеть состояние тесной однушки, а лампочка, висящая на одном проводе, никак не хотела зажигаться.

– Перегорела. – Костлявые руки нервно дергали переключатель, – Ну, сам поменяешь, Гоша.

– Я Гриша. – буркнул тот, изучая пыльное зеркало, – Мне казалось, что квартира немного больше…

– А куда тебе больше? Здесь пятнадцать квадратов, на одного человека по горло. Если ты собрался водить сюда кого-то, можешь забирать свой чемоданчик и возвращаться на вокзал.

– Я никого водить не собираюсь. Тут… – Гриша пытался подобрать слова, – Может, мы с Вами договоримся, и Вы… чуток скинете цену?

Старуха выпучила на него свои помутневшие глаза, раскрыла свой беззубый рот и стала пронзительно хохотать. Ее смех напугал Гришу. Он был похож на скрип и лязг металла. Противный смех стал плавно переходить в тяжелый кашель. Старуха схватилась за сердце и пробормотала:

– Дешевле будет коробка в переулке. Добро пожаловать в столицу, барин! – Бросив ключи на обувную полку, старушка устремилась к выходу, – Сам со всем разберешься. Я не экскурсовод. Деньги жду в начале месяца. Задержишь оплату – подам в суд. Копия твоего паспорта у меня имеется.

Не дав Грише сказать ни слова, она исчезла за дверью, не попрощавшись.

Выждав несколько секунд, Григорий на цыпочках подошел к двери и закрыл ее на ключ. Вооружившись фонариком, Гриша стал внимательнее рассматривать окружавшие его побледневшие стены. Желтые обои местами стали слезать, а где-то и вовсе были ободраны. Линолеум отвратительного цвета был полностью покрыт слоем пыли. Крохотная квартирка становилась все меньше с каждым шагом внутрь, а внешний вид оставлял желать лучшего. Помещение словно было заброшено уже как несколько лет.

Но Гриша почему-то шел, улыбаясь во весь рот. Он выглядел очень заведенным и энергичным. Его сердце трепетало от одной мысли, что теперь он будет жить здесь. Он вырвался из отчего дома, променял просторные комнаты, мамину еду, беззаботные будни на эту крохотную коробку. Но зато где! И самое главное – это теперь его дом. Здесь будет все по его правилам, и никто ему не указ. Он будет сам решать, где будет стоять мебель, что будет висеть на стенах, когда в его комнате будет гореть свет. Теперь это только его пространство.

Крохотная комната все с теми же бледно-желтыми обоями казалась спичечным коробком, в котором Гриша теперь застрял. Узкое окно было завешано сероватым тюлем, местами прожженным сигаретами. За ним, на самом окне, висели коричневые жалюзи, явно приобретенные не так давно, и вряд ли хозяйкой квартиры. Из мебели здесь расположился убогий разложенный диван, который не мог вернуться в исходное состояние. Один из подлокотников был вырван с корнем и стоял в углу комнаты. Напротив дивана стоял невысокий шкаф из темного дерева. Одна дверца была открыта нараспашку, и вряд ли могла закрыться снова. Вишенкой на торте стал крохотный белый столик с разорванной клеенкой, усыпанный крошками хлеба и упаковками от колбасы.

Уставший с дороги Григорий искренне верил, что по приезду он завалится спать, но сейчас действительно задумался о ночевке на вокзале. Боясь притронуться к чему угодно в помещении, он молча стоял в самом центре, скрестив руки на груди. В его голове вместо этой кучи хлама уже вырисовывались его дизайнерские решения: неоновая подсветка, раскладной стол, уютная кровать с необычным постельным бельем, компьютер, маленький холодильник… Осталось только заработать на все это и подготовить помещение. Уборкой он займется прямо сейчас…

Но его отвлек телефонный звонок. Вынув мобильный из кармана джинс, он ответил:

– Алло?

– Гриша, ты уже приехал? – Мужской голос послышался из телефона.

– Да, уже осматриваюсь, – Грише не терпелось как можно быстрее рассказать обо всех своих планах, – Уже в своем! Мне некогда, у меня много дел, чего хотел?

– Ого, сколько энтузиазма. Ты не будешь жить с десятком нелегальных рабочих?

Григорий фыркнул:

– Слушай, не важно. Что там насчет работы? Ты договорился?

– Так точно. Завтра заеду за тобой, только адрес скинь. Еле договорился с хозяйкой. Мне теперь самому придется тебя обучать.

Гриша вздохнул с облегчением. Без денег он не останется.

– Сл… Ай… Ты, Ро… Лям… По….

– Что ты говоришь? Стас, тебя не слышно.

Григорий посмотрел на экран. Нет сигнала. Связь в этом месте оставляла желать лучшего. Выругавшись, он подбежал к окну:

– Алло! Стас, ты меня слышишь?

– Ты пропадаешь… Вот, теперь слышу. Я спрашив… Ты… Ро…

– Я не слышу… – Его слова прервало уведомление о входящем вызове. Бросив взгляд на телефон, Гриша замер с улыбкой на лице. Его глаза прищурились, как у хитрого лиса, задумавшего залезть в курятник.

– Алло? Гриша? – из трубки пытался докричаться Стас.

– Я потом перезвоню, подожди минут десять!

Не дождавшись ответа, Григорий сбросил звонок и тут же ответил на новый вызов:

– Слушаю. – Его голос опустился на тон ниже. Плечи расправились, словно крылья, а клыки заблестели.

– Ты добрался? – неуверенный девичий голосок завел Гришу, и у него открылось второе дыхание.

– Да, только что. Так устал с дороги…

– Бедненький ты мой… – девушка вздохнула, – как же мне не терпится увидеться…

Григорий усмехнулся.

– В чем проблема? – он прокашлялся, а затем торжественно заявил, – Леди, я приглашаю вас на прогулку по ночному городу.

– Гриша, ты с ума сошел? Мои родители дома, что я им скажу? И тебе на работу завтра…

– Тогда я буду вынужден украсть тебя через окно. – Сорвав на мгновение маску, он неуверенно прошептал в трубку, – Только предупреди их, что ты пошла спать. А насчет работы не переживай, проснусь.

– Ну, Гришка, затейник… – Девушка выдержала недолгую паузу. Гриша почувствовал собственный пульс на кончиках пальцев. Он ждал ее ответа, казалось, целую вечность. За это время он успел казнить себя за тот бред, который только что сорвался с его губ. В случае отказа он твердо решил спрыгнуть с окна и не жить с этим позором. И тут вновь раздался ее нежный голос:

– Хорошо. Сейчас скину адрес…

– Буду уже через двадцать минут, засекай!

Расправы этой ночью не случится. По крайней мере, над ним. С довольной ухмылкой Гриша надел черную джинсовую куртку и в припрыжку выбежал из подъезда. Свежий ночной воздух действовал на его голову точно так же, как крепкий алкоголь. Несмотря на позднее время суток, все вокруг еще пестрило разными цветами, и улицы были наполнены жизнью. Грише хотелось обнять каждого прохожего на его пути.

Вскоре ему на телефон пришло сообщение с адресом. Как только он вбил его в навигатор, улыбка на его лице тут же растаяла.

– Сколько километров? – Ошарашенный расстоянием, равным двум его родным городам, он решил остановиться.

Не беда, всегда есть такси. Сегодня можно и потратиться. Стоит только открыть приложение…

– Сколько?! – Обширный ряд всевозможных ругательств выходил из его уст как пулеметный ряд. Смирившись, что у него просто не останется денег после такой поездки, он решил написать ответное сообщение:

«Буду через ЧАС и двадцать минут. Можешь засекать.»

Вздохнув, он ее раз оглядел окружавшие его улицы. Безумная чистота и порядок казались чересчур идеальными, будто бы даже нарисованными. Высокие здания поражали своей монументальностью. Даже луна на небе ощущалась совершенно по-другому. Гриша хотел остановить это мгновение, пожить в нем еще хотя бы несколько секунд; но этот город не любит тех, кто стоит на месте.

Горько вздохнув, он крайний раз осмотрелся и рванул со всех ног вдоль улицы навстречу своей единственной.

Глава 1. Соблазняла ли Лолита Гумберта?

В ту ночь небо было усыпано бриллиантами. Сотни тысяч камней в несколько десятков карат сверкали и собирались в самые необыкновенные украшения – серьги и ожерелья, броши и кольца. Каждое из них носило свое собственное имя. Оно такое одно, и нигде и никогда не найдешь его дубликат. Их ослепительное сияние так сочеталось с темно-синим бархатом ее платья.

Главным украшением величественной гостьи была серебряная корона в виде месяца. Звезды, мерцая и искрясь, кружили вокруг нее, словно живые. Госпожа-Ночь лебединой походкой проплывала над шумным городом, внимательно наблюдая за происходящим под ее ногами.

По пульсирующим венам автострады текло автомобильное движение. Белые и красные огоньки фар смешивались в огромную светящуюся кровавую реку, которая бежала по улицам, между дворов и многоэтажек. Они бились в бешеном ритме, словно пульс после первой дозы.

Этот город дышал. Каждый слышал его тяжелый вдох и выдох. Миллионы огней покрывали его бетонные кости упругой кожей. Бурые трубы теплоэнергоцентрали выпускали огромные клубы дыма и напоминали вишневые сигареты «Чапман».

С высоты птичьего полета этот город был похож на обнаженную проститутку, лежащую где-то на зеленой простыне, медленно выдыхающую сладкий дым.

По одной из множеств пульсирующих трасс мчалось желтое такси. Дороги в столь поздний час были практически пустыми, многие жители города решили остаться дома в эту холодную октябрьскую ночь. В салоне автомобиля царил полумрак. На пассажирском сидении вальяжно, раздвинув ноги, расположился мужчина, одетый в дорогой белый костюм. На его грубом, угловатом лице была черная бородка. Мужчина смотрел в окно, желая как можно скорее добраться до места. В его руках был сотовый телефон, из которого доносились противные гудки.

– Алло! Я не понял, чего трубку не берем? Гордая стала? – густые брови сошлись к переносице, – Я уже сказал: я тебе не обязан ничем. То, что ты живешь в моем доме и хаваешь устриц за мой счет, не делает тебя моей женой. Закрой свой рот! Я тебе еще раз повторю, я буду гулять, где я захочу и с кем я захочу. Не нравится – чемодан, вокзал… Все, я устал.

Мужчина швырнул телефон на сидение и выругался. Нервно потирая бороду, он смотрел в окно. Водитель краем глаза наблюдал за каждым его движением. На его лбу уже проступил пот. Он прекрасно знал, кого сегодня подвозит.

Вскоре его рука вновь схватила телефон и набрала номер. И вновь чертовы гудки действовали на нервы. Судорожно дергая ногой, мужчина грозился пробить пол в машине. И вот, наконец ему ответили:

– Здравствуй, красавица. – Протянул он, – Свободна? Подтянешься ко мне, посидим, пообщаемся…

Мужчина облизнулся, но тут же снова нахмурился.

– Что значит «подумаю»? Тебе вредно думать, рыженькая. Какие съемки? Мне плевать на…

На той стороне сбросили. Воздух в салоне стал тяжелым. Попахивало гарью.

– Шкура! – Сотовый телефон вновь полетел на сиденье, как теннисный мяч. Сжавшийся водитель нервно давил на педаль газа.

Ночные улицы за автомобильным стеклом отражались в лужах, затопивших тротуары. Мокрый асфальт блестел желтыми огоньками. Над дорогой лениво мигали светофоры. Свет в окнах сотен многоэтажек гаснул один за другим – большинство людей уже отходило ко сну.

Вдоль дороги лениво качались сонные деревья клена, шурша золотыми листьями. Редко можно было встретить прогуливающихся по городу прохожих, укутанных в пальто и плащи. Вечер субботы был достаточно прохладным. Солнечное лето осталось позади. Яркие воспоминания с отпусков смешались с внезапно напавшей на всех жителей города осенней хандрой. Месяц назад эти улицы были наполнены людьми даже в самый поздний час, но сейчас все предпочли остаться дома.

Водитель такси точно знал пункт назначения – улица Винзаводная. Небольшая, некогда промышленная улочка, почти заброшенная, где не найдешь ни одного жилого дома. Идеальное место для того, чтобы в одном из переулков зародилось одно необыкновенное заведение.

Яркие желтые огоньки фонарных столбов и свет из окон быстро растворялись в темноте. Вскоре машина уже ехала по абсолютно мертвой улице. Спящий вечным сном кирпичный завод не подавал никаких признаков жизни. Его фасад почернел от смога и грязи. Во многих местах были выбиты окна. Из глубины помещений на мир взирал только мрак. Прилегающая к заводу территория давно заросла травой и кустами. Повсюду валялся мусор и осколки от окон и бутылок. Это место не вселяло никакого доверия и наводило ужас на каждого, кто посмеет пройти мимо.

Но это даже было на руку. Этот завод играл некую роль Цербера, который сторожит врата и не пропустит через них посторонних людей. Им и в голову не придет забираться сюда: Черт знает, из какого угла может выскочить маньяк с ножом. Что касается больно любопытных – их история достаточно скоротечна и глупа, чтобы посвящать им оды. Даже полиция появляется здесь с опаской. Все сошлись во мнении, что это место проклято, и здесь царят свои законы. Подобный неблагоприятный район, живущий по своим правилам, можно найти в каждом городе.

И сторожил этот «Цербер» самые настоящие врата в Ад.

Автомобиль свернул в ближайший переулок. Очень скоро на горизонте мелькнул красный огонек. За ним – синий. Зеленый, желтый, белый, розовый… Маленькие цветные светлячки напоминали новогоднюю гирлянду. Вскоре эти огонечки стали собираться в неоновые вывески с различными надписями, коктейльными бокалами и силуэтами женщин. Вдоль дороги в ряд стояли дорогие автомобили, преимущественно, черного цвета. Людей здесь было заметно больше, нежели в центре. Из различных заведений доносилась приглушенная музыка.

Автомобиль остановился напротив входной двери, над которой горела вывеска «Вавилон». Пассажир молча, не поблагодарив, вышел из машины и громко хлопнул дверью. Скрепя колеса автомобиль тут же сорвался с места, чтобы как можно скорее покинуть эту часть города.

Человек в белом костюме оглядел улицу, полную различных заведений, затем неспешно вошел в одно из них. Молчаливые прохожие проводили его взглядом.

За дверью из черного дуба его ждала широкая железная лестница, ведущая вниз. На каждой ступеньке горели свечи – единственный источник света. Белый воск стекал по металлу. Желтые огонечки играли с тенями на кирпичных стенах. С каждым шагом кожаных туфель со стальной набойкой на каблуке раздавался стук, эхом разносящийся по лестничной площадке.

Чем глубже он спускался, тем громче слышалась музыка. От громких битов дрожали стены. Его нога ступила на черно-белый кафель. Плотная темная ткань преграждала ему путь, но спустя секунду шторы раскрыли две симпатичные девушки в черных платьях и пиджаках. Они были будто ненастоящими, а просто куклами-близняшками. Отличались они только прическами: у одной – белое каре, а у другой – волнистые каштановые локоны.

– Доброй ночи! Добро пожаловать в бар «Вавилон». – хором произнесли звонкоголосые девушки, – Вы бронировали место?

– Да, я бронировал. На фамилию Белов.

Девушка с белым каре достала из-за спины планшет и пробежалась взглядом по списку на бумажном листе. Интересно, как в таком мраке она еще может что-то прочесть? Профессионализм.

– Да, вы есть в списке. Проходите.

– Ваше место за баром. – Подхватила вторая, не глядя в список, – Вас проводить?

Мужчина молча оглядел девушек сверху вниз, как будто выбирал себе новую машину из двух вариантов. Естественно, он выбрал бы обе. Но мальки его не сильно интересовали, и он молча направился пробираться через толпу, чтобы начать охоту на большую рыбу.

***

В просторном зале бара «Вавилон» царила атмосфера эпохи Ренессанса. Каждый уголок был пропитан духом чего-то тайного и неизвестного. Интерьер был оформлен в стиле галереи, с приглушенным светом и декоративными элементами, напоминающими об искусстве великих творцов. Если быть точнее, этот бар был самостоятельным произведением искусства. Антикварная мебель из красного дерева расположилась вдоль стен на черно-белом кафеле, словно фигуры на шахматной доске. Стены были расписаны различными фресками, а с потолка свисали винтажные люстры. На небольших столиках горели свечи. В баре громко играла музыка. Некоторые подвыпившие гости – коих было уже прилично много – пустились в пляс и кружились в макабре.

В другой стороне расположилась барная стойка, метров десять в длину. Почти все места были уже заняты. Люди активно общались с барменами, громко смеясь и жестикулируя руками. Кто-то молча наслаждался коктейлем и смотрел куда-то вниз, о чем-то размышляя, а кто-то просто уснул прямо на стойке.

За спинами барменов расположился огромный шкаф до потолка. Он был заставлен множеством различных цветных бутылок с алкоголем. Под желтой подсветкой они сверкали, словно драгоценные камни. Каждая из них была инструментом в руках опытных барменов, которые создавали с помощью них разнообразные коктейли с необыкновенными вкусами. Каждый из них не только отличался особенным вкусом, но и был вдохновлен мистическими историями и запоминающимися произведениями живописи и литературы.

За барной стойкой процессом руководили два бармена. Это был их личный мир, хоть и небольшой, но созданный для комфорта и отдыха. Двое мужчин в черных рубашках и коричневых жилетках, словно в танце кружились с бокалами и смешивали в них самые разнообразные ингредиенты.

Один из них – Станислав – высокий и безумно энергичный блондин, который буквально летал между гостями. Он ловко крутил бутылками, разливая алкоголь по бокалам. С его лица никогда не слезала его слегка придурковатая улыбка. Его новоиспеченный напарник Гриша был неплох, но во всем был немного «Не совсем»: не совсем высокий, не совсем энергичный, не совсем улыбчивый… Он как будто не дотягивал до идеала. Про таких, как он, зачастую говорят: ты можешь больше. Но на фоне Станислава он выглядел еще тускнее.

– Гриша, не спи, у нас сегодня полный зал. – Стас хлопнул напарника по плечу, пока пробегал мимо за очередной бутылкой.

Григорий казался достаточно уставшим, будто он не вылезал из этого бара недели две. Его потускневший взгляд бессмысленно вглядывался вдаль, словно ожидая свет в конце тоннеля. Его тело словно стремилось к земле и желало растечься, словно воск со свечи.

Собрав внимание, он увидел напротив стойки мужчину в белом костюме, пристально наблюдавшим за ним.

– Доброй ночи, что желаете заказать? – Отчеканил Гриша, как только разглядел нового гостя.

– Мальчик, сделай мне для начала что послаще.

Не успел Гриша подать ему барную карту, как оно уже оказалось ненужным.

– Могу вам предложить коктейль «Лолита». Клубничный ликер, сливки… Состав настолько прост и кристально чист, что может показаться детским. – Заученный текст из меню звучал так сухо, что у него самого в горле пересыхало.

Мужчина рассмеялся.

– Лолита, говоришь? Давай попробуем. Люблю молоденьких, если ты понимаешь, о чем я.

Григорий приподнял уголки губ, чтобы создать видимость подобия улыбки, и молча приступил к приготовлению.

Бармен подолгу разглядывал шкаф за стойкой в поисках нужных ему бутылок, затем с особой осторожностью вымерял нужные дозы алкоголя в джиггере. Руки словно перестали слушать его и все время пытались что-то учудить. Нахмурив брови, он старался игнорировать ощущение, будто все присутствующие сейчас вцепились в него взглядом. Во время этого процесса он успел рассыпать лед на пол и чуть не поскользнулся с бутылкой дорогого ликера в руках.

Белов пристально наблюдал за всеми его действиями и разразился смехом еще больше.

– Ты что, юнга, новенький здесь?

Григорий покоился на него, будто бы стыдясь сознаться в своих начинаниях.

– Немного…

– Понятно все с тобой. Сразу видно, зеленый еще. Как школьник на подработке!

Противный каркающий смех становился только громче. Сидящие рядом гости стали оборачиваться, но не с осуждением в сторону шумного мужчины. Наоборот, они оглядывались на Гришу и смотрели со странной ухмылкой на лице, будто смеялись вместе с этим толстым кабаном в белом костюме. С каждой новой фразой, которую произносил Белов, лицо Гриши багровело на тон больше.

– Да ладно тебе, не дуйся… – Белов пытался зазвучать по-доброму, но нотка издевательства сохранялась, как горечь алкоголя в сладком коктейле, – Ты напоминаешь мне сына моего… От третьего брака. А знаешь, сколько их у меня было?

Бармен никак не реагировал, только молча разливал напиток из шейкера в бокал на длинной ножке. Протянув коктейль клиенту, он все-таки осмелился поднять взгляд на его потное бородатое лицо с противной ухмылкой.

– Не поверишь, я был женат девять раз! – Торжественно объявил мужчина.

Гриша вскинул брови. Его правый уголок губ дернулся вверх. Заметив удивление бармена, Белов не стал бросать интригу, вальяжно расположился на стуле и продолжил вещать своим прокуренным голосом:

– Вот так вот. Я долго искал свою идеальную избранницу. Но теперь мои поиски закончились.

– Ну, лучше поздно, чем никогда… – Неуверенно пробросил Гриша, перебирая с места на место свою барную атрибутику, – Видимо, ваша нынешняя жена действительно хороша.

Сделав первый глоток розового коктейля, Белов снова схватился за живот, хохоча на весь бар. Григорий замер в недоумении. Что он решил точно – не открывать больше рот.

– Конечно же нет, – гость продолжил смаковать напиток, – она тупая курица, которая действительно думает, что у нее может быть свое мнение. Стерва. Я завтра же с ней разведусь и выгоню ее из дома к чертовой матери.

Белов с размаху стукнул бокалом о гранитную столешницу. Стеклянный звон еле уцелевшей ножки заставил Гришу вздрогнуть. Раздражающий смех сменился на озлобленный крик, и это казалось куда хуже.

– Ты представляешь, она предъявила мне, что я животное! Видите ли, я изменил ей. Да, я не оправдываюсь, может быть это не совсем правильно. Но ей лишь бы пострадать! Покричать, выставить это на всеобщее обозрение, чтобы все ее считали жертвой, а меня уродом! – Глотки Белова стали увеличиваться, и вот уже бокал опустел наполовину, —Но я же люблю только ее, а с остальными это так… Ну ты должен меня понять. У тебя девушка-то есть?

– Ну, допустим. – Гриша до боли сжал челюсть. Он чувствовал нарастающее напряжение на вспотевших ладонях.

– Ну вот! Ты точно меня понимаешь. Знаешь, что я тебе скажу, – Белов подался вперед. В его красном напыщенном лице появилось что-то звериное, – не смей жениться. Это ловушка, поверь. Эти женщины стали слишком высокого мнения о себе. Ты бы мог себе представить, чтобы твой цветок на подоконнике начал тебе предъявлять за то, что ты смотрел на уличную клумбу?

Григорий смотрел на опустевший бокал. Он чувствовал, что мужчина ждет от него какой-либо реакции. Бармену казалось, что Белов может наброситься на него в любой момент и разорвать на куски. Наконец, с его губ сорвалась неуверенная фраза:

– Мне кажется, измена в любом случае это предательство…

– Когда кажется, креститься надо. – Прорычал Белов сквозь зубы, – Я без тебя итак знаю, что изменять плохо. Объясни это тем дурам, которые прыгают мне на шею. Это они предатели! Это я был предан… И был… Предан… – Белов прокашлялся. Его брови сошлись около переносицы на его красном лице, – Ты разливаешь тут свои коктейли, наверняка читал саму «Лолиту»? Разве она сама не соблазнила этого честного, порядочного мужика?

– Извините, я не читал…

Белов откинул бокал от себя, и тот полетел к краю стойки и, чуть было, не упал на пол, но Гриша успел схватить его на лету. Он уж было хотел возмутиться, но клиент многозначительно поднял ладонь, затем щелкнул пальцами и показал на меню, намекая на повтор. Григорий неохотно взялся за прежний ритуал.

Белов же стал многозначительно осматривать людей в зале, будто бы искал кого-то в толпе. Окончив поиски, он подался чуть вперед, опершись обеими руками на бар. Словно хотел поведать бармену страшную тайну, о которой никто не должен догадаться. Гриша неохотно подошел ближе.

– Слушай, – шепнул гость настолько тихо, что бармен еле услышал его шепот через музыку, – ты здесь явно чаще бываешь, некоторых гостей уже знаешь… Кого из барышень можно с собой подцепить? Да помоложе…

Гриша захотел раздраженно вздохнуть, но со страхом затаил дыхание сразу после глубокого вдоха. Этого следовало рано или поздно ожидать.

– Простите, Ничем помочь вам не могу. – новый коктейль оказался перед клиентом.

– Да ладно тебе! Что я вас, молодых, не знаю, что ли? В жизни не поверю, что ты не забирал какую-нибудь пьяненькую нимфетку в качестве чаевых.

Григорий замер, подбирая слова. Он молча уставился на бокал с «Лолитой».

– Вы меня извините, но я таким не занимаюсь.

– И зря. Молодой парень, и не окольцованный, а все упускаешь. – Белов сделал большой глоток коктейля и слизал розовую пену с губ, – Ты не подумай, я не хочу научить тебя чему-нибудь плохому. Просто не хочу, чтобы ты совершал мои ошибки.

– Значит, для вас ваш брак – это ошибка?

Белов выпил свой коктейль до дна.

– Нет, не совсем. Понимаешь, я свою жену очень люблю. Я встретил ее и понял – она та самая, как в фильмах. Она, вроде, подходит для меня во всех смыслах. Тогда и понял, что я другую такую не найду, и ее нужно срочно брать сейчас…

– Тогда почему вы решили разводиться? – опершись на раковину, Гриша раздраженно стучал пальцами по металлической поверхности.

– Это другое. Я еще молод и на многое способен. А вокруг столько красавиц. И вот зачем Бог создал столько прекрасных женщин? – Гость сделал небольшую паузу, изучая Гришу взглядом, – А ты веришь в Бога?

Гриша шумно вздохнул. Этот диалог начинал его уматывать еще сильнее.

– Нет.

– А зря. Смотри, сколько всего он дал нам с тобой – мужчинам – этим просто грех не воспользоваться.

– Я, конечно, не специалист, но мне казалось, грех немного в другом…

– Да ладно уж. Я нагуляюсь, и потом все равно обязательно займусь семьей. Куда ж я денусь? Я очень люблю свою жену.

– Очень сильно в этом сомневаюсь.

Хитрая улыбка слезла с лица Белова. Он нахмурил брови. Ничего не говоря, бармен выхватил из его рук пустой бокал и принялся его намывать. Чувство тревоги нарастало, как волны в море во время шторма. Но теперь это ощущение было где-то на фоне, а в центре всего царило ужасное раздражение. Уж будь, что будет.

– Мальчик, закрыл бы ты свой рот. – Белов уставился на розовую жидкость, – Ты еще зеленый, не понимаешь… Но скоро тоже поймешь. Я не молодею, и скоро мой срок годности подойдет к концу. А я еще не все взял от молодости. – Белов стукнул кулаком по барной стойке, – И меня тошнит от таких, как ты! Только и делаете, что строите из себя взрослых, занятых, деловых… Вы действительно считаете, что это круто? Просыпаться в шесть утра, сидеть на работе двенадцать часов, а потом возвращаться домой и терпеть скандалы от жены и плач детей. Это ничерта не круто! Я просто хочу жить так, как мне хочется, и не смей меня осуждать, ублюдок!

Гриша молча выслушивал гостя, пропуская пьяные речи мимо ушей. Белов от этого злился еще больше. Он резко поднялся на ноги и открыл рот, чтобы продолжить свою триаду, но внезапно между ним и барменом возник Станислав.Он не дал гостю времени что-либо сказать, схватил Гришу за локоть и быстро отвел его в сторону:

– Сходи в подсобку за еще одной бутылкой грушевой водки. На баре закончилась. – Старший бармен улыбался, но из его глаз летели искры. Гриша прижал плечи к ушам и быстро удалился из зала. Белов молча проводил его взглядом.

Старший бармен вздохнул с облегчением. Хотелось бы воздержаться от конфликтов в этот и без того трудный день. Парень оглядел свое рабочее место. На самом краю барной стойки стоял пустой бокал. Над ним склонилась девушка с длинными темными кудрями и тонкими губками. Большего внимания был достоин ее маленький острый носик. В нем точно было что-то лисье: хитрое, любопытное и очень чуткое. Станислав поспешно подошел к ней:

– Дама желает повторить?

Девушка подняла на него свои большие кошачьи глаза, подведенные черными стрелками. Они были безумно яркого голубого цвета. Стас затаил дыхание, как только их увидел. Девушка улыбнулась:

– Да, не отказалась бы.

Под приглушенным светом ее кожа казалось бледной, словно она была целиком из жемчуга. Подчеркивало ее белизну матовое черное платье, открывавшее ее острые плечи и слегка голубоватые ключицы.

Станислав быстро отправил грязный бокал на длинной ножке в раковину и развернулся к шкафу, чтобы достать нужные ему ингредиенты. Девушка наблюдала за каждым его движением. Краем глаза она продолжала наблюдать за таинственным гостем в белом костюме. В голове пробежала одна мысль. Это был он.

Девушка убрала волнистые локоны за уши и осторожно раскрыла небольшой клатч, лежавший у нее на коленях. Внутри она нашла маленький мешочек с картами. Незнакомка схватила двумя пальцами случайную карту и вытащила ее. В ее глазах родилась тревога. Она смотрела на карту с изображением монстра, с крошечной подписью внизу – дьявол.

***

Полночь. Бар был полностью забит гостями. Они активно общались друг с другом, танцевали и, конечно же, пили огромное количество алкоголя. Персонал пытался успеть обслужить каждого из них, и работали до изнеможения. Хотя, честно признаться, большая часть гостей были настолько пьяны, что простили бы им любую ошибку.

– Доброй ночи! – Слышалось за плотной шторой у входа. Похоже, желающих посетить сие заведение было все больше, – Добро пожаловать в бар «Вавилон»! Вы бронировали у нас место?

– Честно признаться, я ничего не бронировала… – тонкий голосок ответил персоналу, – На самом деле, я и не хотела сюда приходить сегодня. Я так спонтанно приняла решение прийти сюда… Может быть, у вас будет одно свободное местечко?

– Извините, но все места заняты… – Ответила одна из девушек. Отличить их, ориентируясь по голосу, было просто невозможно.

– Мы сами не ожидали такого наплыва гостей, – Подхватила ее подруга, – К тому же вечер пятницы…

На миг в холле наступила тишина. Ее тут же заполнила лирическая музыка, доносящаяся из зала. В такт ей раздался еле слышный всхлип.

– Простите… Просто… – женский голос задрожал, – Мне не стоило сюда приходить… Но я просто не могу оставаться дома одна. В нашей квартире стало невыносимо холодно и одиноко, после того как… Я подумала, что смогу как-нибудь… – Девушка всхлипнула и затаила дыхание, – Ладно, забудьте. Это глупость. Я сошла с ума и несу полный бред. Извините меня за беспокойство…

– Постойте! – Хором остановили гостью девушки.

– Простите нас, – продолжила одна из них, – Мы сейчас вам что-нибудь подберем… Проходите.

Шторы раздвинулись в разные стороны, и в бар вошла чрезвычайно стройная девушка в коротком черном платье, так нежно подчеркивающем ее самые сладкие изгибы тела. Ее белые волосы были собраны в неаккуратный пучок. Кожа ее была подобна фарфору, а печальные большие глаза подчеркивали длинные стрелки и легкая синева под глазами. Она была худой, как струнка, а ее походка легкой и непринужденной. Ее стан со входа сковал взгляды всех лиц мужского пола. От нее невозможно было отвести взгляд. Невинная овечка, которую хотелось защитить.

Девушка бесшумно двигалась к бару, как паучиха к своей жертве. Люди расступались, позволяя ей пройти. Ей очень повезло – она нашла свободное место за баром и осторожно присела, молча сложив руки на коленях. Опущенный взгляд со слегка повернутой головой придавал ей только больше шарма.

Станислав, заметив новоприбывшую, тут же подскочил к ней, расправив плечи:

– Доброй ночи! Вы у нас в первый раз? Позвольте предоставить вам наше меню и немного рассказать о концепции нашего бара…

Девушка подняла взгляд и встретилась с ним глазами. Ее рука потянулась к картонной барной карте. Гостья лениво прочитала все позиции в меню, затем выдохнула и промолвила:

– Мне нужно еще подумать, извините…

Она откинулась на спинку стула и уложила свои руки на плечи, словно обнимая саму себя. Станислав молча кивнул головой и отошел к другому клиенту. К тому времени за бар вернулся Гриша и тут же заметил необычную девушку. Бармен принялся рассматривать ее синяки под глазами и бледные руки, на которых виднелась синяя сетка вен. Они никак не сочетались с ее румяными щеками и большими голубыми глазами, почти детскими. Она выглядела такой измотанной и уставшей. Эта хандра оказалась очень заразной: чем больше Гриша наблюдал за ней, тем больше он перенимал у нее это состояние. Его руки словно налились свинцом, а глаза слипались. Гипнотическая восточная мелодия в заведении стала бить ему по голове.

– Я могу предложить вам один коктейль, – Бармен протянул руку к меню и указал пальцем на одну из позиций, – Этот коктейль…

Тонкая белая рука осторожно прикоснулась к его ладони и сжала. Ее губы дрогнули:

– Виктор…

Григорий вскочил от неожиданности и отпрыгнул назад, чуть не влетев в шкаф за его спиной.

– О нет, – девушка прижала ладонь к щеке, – простите меня! Я просто… Вы так похожи…

Гостья спрятала лицо в ладони. Григорий не на шутку испугался такого поведения.

– Девушка, у вас что-то случилось? Почему вы плачете?

– Молодой человек, – вдруг зашептала гостья, снова схватив себя за плечи,– А вы когда-нибудь любили?

Гриша замер. В инструктаже не было ни слова о таких ситуациях. Не зная, что ему делать, он решил не делать ничего. Казалось бы, лучшее решение. Но все стало еще хуже, когда из глаз девушки побежали слезы.

– Вы знаете, что когда два человека любят друг друга, их сердца бьются в унисон? Их пульс одновременно учащается, когда они ругаются, и одновременно замедляются, когда они чувствуют себя в безопасности и вместе могут заснуть…

Гриша неловко открыл рот, будто бы хотел ответить, но резко передумал. Чем дальше заходил этот диалог, тем Больше он терялся.

– Но что бывает, когда одно из двух сердец останавливается? Должно ли второе сердце остановиться вместе с ним?

Бармен стоял столбом еще минуты три, чувствуя себя беспомощным, пока не вымолвил:

– Девушка, вы…

– Я потеряла мужа неделю назад. Он ушел от меня, отравился таблетками. Его труп нашли где-то в городе, с предсмертной запиской в кармане… «Белла, прости меня. Дела мои плохи. Я очень тебя люблю»… Предатель… – Ее голос дрожал, а глаза сверкали, как хрусталь, – Наш дом опустел, там так тихо, так холодно… Я больше не могу…

Григорий слушал девушку, затаив дыхание. На секунду они оба замолчали. Парня словно сковало, и он не мог пошевелиться, боясь любым своим движением сделать ей еще больнее. Он ненавидел эту ночь все больше и больше.

– Я знаю, что вам предложить… – Он неловко отвернулся и стал искать в шкафу нужную бутылку, – За наш счет естественно… Только вот мне надо…

Мямля что-то себе под нос, Гриша отправился на поиски. Оставшись наедине с собой, Белла молча наблюдала за барменом.

– Почему такая красавица осталась одна в такой вечер?

Она оглянулась, удивленно хлопая ресницами. Мужчина в белом костюме уселся рядом с ней и смотрел прямо в глаза.

– Наверное, это наказание за мои грехи…

– У вас не может быть грехов, вы настоящий ангел! – Белов схватил ее ладонь и поцеловал, – С вашего позволения я сегодня обеспечу вам самый лучший райский отдых.

Довольный собой Белов улыбнулся, но гостья испуганно отвернулась от него. Тот скрипнул зубами.

– Вы действительно желаете угостить незнакомую девушку? А вдруг я занята?

– У вас нет молодого человека. Если он был, он находился бы здесь. А даже если есть – он вас больше не достоин, потому что посмел оставить свою даму в одиночестве.

Внезапно Белла развернулась и посмотрела мужчине прямо в глаза. Белов почувствовал, как горячая кровь, смешанная с алкоголем, стремительно текла по его венам.

– Давайте закончим этот диалог.

Эти слова ощущались точно так же, как пощечина. Она вновь развернулась, будто желая уйти. Белов жадно прикусил губу. Эту крепость не так уж легко захватить. Это-то его и заводило:

– Я не хотел вас ничем обидеть, мадам. Просто я обеспокоен… Ваши глаза, они не сверкают от радости, а только от слез. Мне это приносит жуткую боль. Позвольте мне хотя бы попытаться вам помочь. Если же вы откажете, я вас больше не побеспокою, но…

– Нет, постойте! – Белла резко повернулась и схватила его за руку. Белов чуть ли не свалился со стула от неожиданности. Он просто не успевал следить за переменчивостью ее настроения, – Не оставляйте меня одну, пожалуйста!

– Оставить женщину в одиночестве просто противозаконно! За такое должны сажать в тюрьму. Дорогуша, будь уверенна, этой ночью ты одна не останешься. – Он приложил свою огромную потную ладонь к ее щеке.

Краем глаза мужчина увидел, как в противоположной стороне барной стойки шел Гриша с бокалом коктейля. Они встретились взглядом. Белов подмигнул ему, как бы говоря «смотри и учись, салага». Бармен свел брови в недопонимании, а затем заметил сидящую рядом блондинку. На секунду он замер, но затем сорвался с места, расплескав содержимое бокала в своей руке. Белов не стал терять времени, схватил Беллу за запястье и потащил вглубь веселящейся толпы. Та, на удивление, оказалась покладистой.

Парочка ворвалась в центр зала, где правила электромузыка, казалось бы, не слишком подходящая для этого места. Белла, словно интуитивно, стала вздрагивать плечами. Белов улыбнулся во все зубы. Эта улыбка заразила невинную девушку.

– А потом? Потом ты меня не оставишь? – Она двигалась к нему все ближе. Белов еле сдерживал себя, чтобы не напрыгнуть на нее прямо здесь.

– Потом – будет видно. Не будем загадывать. – Он приобнял ее за талию, – Посмотри на меня, моя пташка, я хочу увидеть твои глаза.

Белла захлопала пышными ресницами, заглянув в его красные пьяные глаза. В эту секунду между ними словно натянулась невидимая леска, не позволяющая им отвести взгляд.

– Ну как тебе? Нравится? – облизнув губы, она протянула руку в сторону и выхватила чей-то бокал из толпы. Белла легким движением пригубила содержимое. Горький вкус крепкого алкоголя мгновенно согрел горло и вскружил голову.

– Дама любит покрепче? – Белов взял бокал из ее руки и высушил его до дна, не отрывая взгляда от новой пассии.

Белла закусила губу. Ее дыхание участилось. Внезапно в помещении стало очень жарко. Белов почувствовал, как леска в его зрачках стала тянуть к ее лицу.

Через секунду их губы соприкоснулись. Белов почувствовал вкус горечи. Белла пустила в атаку свой язык через его губы. В порыве страсти она стала прикусывать их, оттягивать, а затем снова впиваться клыками. Белов сжимал ее ягодицы, с трудом сдерживая безумное желание владеть ею. С небес на землю его вернул новый укус девушки, который оказался больнее прежних. Он отстранился и прижал ладонь ко рту.

– Какая ты горячая… Скажи хоть, как тебя зовут?

Девушка слизала с губ красные капли.

– Белла.

Белов уже открыл рот, чтобы представиться в ответ, но в этот момент Белла вновь накидывается на него с новым горячим поцелуем. Странная горечь, которую он списывал на коктейль, приобрела привкус крови, смешанный с о сладким вкусом клубники.

Он чувствовал, как в его теле что-то загорелось. Неизвестный жар зародился у него в животе, заполонил грудь и ударил в голову. На лбу проступили капли пота. Мысли затуманились, он не мог думать ни о чем, кроме как о ее теле.

– Ты тоже это чувствуешь? – ее руки скользили по его телу. Белла вцепилась в его грудь и тянула к себе, – Я не могу больше себя сдерживать. Здесь слишком жарко… Я хочу, чтобы ты меня раздел…

Его огромные трясущиеся ладони взяли девушку за грудь. Его дыхание участилось. По телу побежали мурашки. Белов потерял момент, когда все вышло из-под его контроля, но это ему даже нравилось.

– Пойдем за мной… – Белла потянула его за собой, – Пойдем скорее…

Словно заколдованный, он пошел за ней. Он не понимал, что происходит вокруг и куда именно они идут. Он видел только ее. В голове не осталось ни одной мысли. Она заполнила собой все пространство, словно из бара пропали все гости. Словно из его жизни пропали все люди, которых он знал, и осталась она одна.

На полпути Белов резко обернулся. Окружавшие его люди в красном свете неоновых ламп смазались и потеряли свою форму, словно на размытой фотографии. Они стали растворяться в одно алое бархатное полотно. Но на этом полотне горела светом еще одна фигура, которая вглядывалась в его душу и тянула к нему свои руки. Белов не смог ответить на этот жест, его руки уже были связаны. Вскоре стан из чистого света растворился вместе со всеми, оставив после себя только мрак.

Глава 2. Ее никогда не было

Лица за барной стойкой менялись, казалось, ежесекундно.  Косые стеклянные глаза, кривые зубы, размазанный макияж и взъерошенные волосы всех цветов – каждый из них был похож на тряпичную куклу, которая повидала жизнь во всех красках. Гриша ловко пытался вальсировать с бутылками алкоголя, стремясь обслужить каждого гостя вовремя и в полном объеме.

В этом бесконечном потоке он каждый раз надеялся увидеть одно лицо. Опечаленная девушка, которую подцепил этот напыженный Бармалей, все никак не могла выйти из его головы. Она посмотрела ему в глаза, и ее образ остался отпечатком на его зрачках.

Все время Гриша наблюдал за шумной толпой. Словно охотник в чаще леса, он выслеживал эту парочку в лесах из рук и тел. Их силуэты мелькали где-то в глубине зала, а затем снова исчезали. Белов ни на секунду не отходил от своей жертвы. Гришу выворачивало от мысли, что может натворить с ней это подобие человека. Убитая горем юная девушка могла стать слишком легкой добычей для Белова. Страшно представить, что она может сделать с собой после того, как ею воспользуются и снова оставят в одиночестве…

Внезапно  Григорий заметил, как мужчина в белом костюме тащит девушку в сторону туалетов. Внутри у него все скрутилось. Неужели она и в правду согласилась отдаться ему? А если он подсыпал ей что-то в коктейль? Гриша читал о подобных ситуациях в новостях, но никогда и не задумывался, что такое может произойти и в их заведении. От этой мысли его ноги затряслись. Парень снова посмотрел в глубину зала. Он не видел людей, он видел огромную бурлящую массу, которой все они отдались. Это был какой-то сатанинский ритуал, жертвоприношение. И бедной овечкой в эту ночь станет юная девочка…

– Молодой человек! – Тощая, горбатая женщина, слегка подергиваясь, оперлась о барную стойку и громко икнула, – Мне кажется, у вас дверь в туалет заклинило, вы можете это как-то решить?

Выбив Григория из глубоких размышлений, она вернула его в реальность, которая напугала его еще больше. Эти двое, скорее всего, еще там. Если дверь заклинило, то несчастная даже не сможет сбежать. А если Белов специально это подстроил?

– Хорошо, – Гриша повернулся к шкафу, в ящике которого быстро нашел ключ, – Я сейчас…

Внезапно таинственная незнакомка сбежала из его головы. Теперь он вновь чувствовал ее присутствие в этом зале. Гриша затаил дыхание. В его груди возникло необъяснимое чувство тревоги, словно на него направили дуло пистолета. Бармен развернулся и стал бегать глазами по бару. Хаотично движущаяся толпа словно разрасталась изнутри. Она была похожа на огромного мутанта с тысячью руками и ногами, который хотел только одно: пить как можно больше алкоголя. Если он не получит его вдоволь, мутант поглотит самого Гришу и не подавится.

Сколько бы он не крутил головой, он не видел никого даже похожего на нее. Возможно, ему это просто причудилось. В помещении становилось невыносимо душно, а запах спирта легко мог начать вызывать галлюцинации.

– Гриша, ау! – Стас схватил парня за плечо и стал трясти, вытаскивая его из своих мыслей, – Не засыпай! Сходи, проверь этот чертов туалет и возвращайся.

– Хорошо. – Григорий сжал ключи в руках и широким шагом отправился к дубовой двери.

Станислав проводил его взглядом, агрессивно натирая барную стойку тряпкой. Внезапно он обратил внимание на свободное место на самом краю, где стоял пустой бокал на ножке, а под ним лежала купюра. Не уходя в глубокие раздумья, кто здесь сидел и сколько должен был, Стас схватил купюру и сунул в кассу.

***

Танцующие тут и там гости стали ему преградой. Гриша постоянно натыкался на всех подряд, затем сотню раз извинялся. Они толкали его локтями, ногами и плечами. От этого сумасшествия у бармена закружилась голова.

С большим трудом Григорий добрался до коричневой двери. Он протянул руку к железной ручке и дернул. Заперто. Собственно, чего и следовало ожидать. Гриша достал из кармана ключ и сунул в замочную скважину. Но не все так просто, как ему казалось. Как бы сильно Гриша не пытался дергать ключ, он никак не поддавался. Что ж за напасть такая? В такой бешеный день даже двери отказывались работать. Благо, Гриша может не церемониться с ней так сильно, как с гостями.

Отстранившись от двери, он взял размах и ударил по ней плечом. Дверь дрогнула, но не сдалась. Тогда бармен повторил процедуру второй раз, третий. На самом деле, он мог бить ее всю оставшуюся ночь. Это было достаточно приятно.

Григорий так сильно увлекся, что в какой-то момент дверь на него обиделась, и решила проучить. В очередной раз, когда парень взял разгон, она ни с того ни с сего распахнулась и впустила его внутрь. Не ожидавший такого поворота бармен не успел ничего понять и влетел в уборную. Ловко парируя руками, Гриша смог удержать равновесие и не встретиться лицом с белым кафелем. С разбитым носом работать на баре сейчас не очень модно, да и при таком раскладе на фоне Стаса он будет выглядеть еще хуже, чем есть.

Фактически, дело было сделано, а каким образом – уже не так важно.

Гриша прислушался. Громкая музыка врывалась и сюда, заглушая все остальные звуки. Две красные и две желтые двери кабинок были закрыты. Григорий медленно, по очереди подходил к каждой из них и внимательно слушал, что происходит за ними. Тишина. Ни одного звука. Тревога в груди только нарастала. Куда они делись?

Остановившись у четвертой двери, он еще какое-то время пытался услышать хоть какой-то звук. Но все больше убеждался в том, что за этими дверьми не было ни души

Гриша почесал затылок и уже хотел уходить, пока его взору не попалась очень странная деталь. В полумраке, между черными и белыми плитками кафеля он заметил странную бордовую нить. Опустившись на колени, он почувствовал странный запах. Так пахнет в мясной лавке, когда привозят свежую свинину.

Рассматривая странную полосу, Гриша внезапно понял, что она жидкая. Она текла в щелях все дальше, а ее источником оказалась та самая четвертая кабинка.

По телу прошелся ток. Страшная мысль, которая пришла в голову, словно вбитый гвоздь, застряла в голове и не хотела уходить. Григорий медленно стал подниматься на ноги и протянул руку к холодной ручке. Как только рука схватилась за нее, жизнь остановилась. Сердце в груди перестало биться. Он не  мог решиться открыть дверь. Он боялся того, что может оказаться за ней. Он боялся увидеть окровавленное тело несчастной девушки, которая могла наложить на себя руки.

Григорий встряхнул головой и сделал глубокий  выдох. Пути назад нет. Резко он распахнул дверь и рефлекторно отвернулся, но любопытный глаз боковым зрением все-таки застал картину изнутри. От увиденного Гриша вскликнул, прижав ладони ко рту.

На окровавленном кафеле, словно огромная разорванная плюшевая игрушка, разложился тот самый Бармалей в белом костюме. Его пиджак был покрыт красными пятнами, а рубашка и вовсе была пропитана кровью. Лицо его застыло в ужасе, Глаза приобрели вишневый оттенок, а изо рта все еще рекой текла кровь.

Девушки в помещении не оказалось. Григорий и вовсе забыл про нее. Он в ужасе смотрел на неподвижное тело Белова, которое казалось ему ненастоящим. Муляжом. Восковой фигурой. Он больше не шутил глупые шутки, не махал руками, не донимал девушек…

Таким он ему нравился больше. Такой тихий и смиренный. В голове Гриши невольно пробежала мысль: вот бы все присутствующие в баре выглядели так же, это очень сильно бы облегчило работу.

Как только пришло осознание, что Белов мертв, Григорий отпрыгнул назад метра на три. Что здесь произошло? Почему именно в его смену? Что теперь он должен сделать? Почему ему никто не объяснял, как поступать при нахождении трупа на рабочем месте?

Бармен вылетел из туалета и тут же закрыл дверь на ключ, который в этот раз сработал без единой задержки.

– Молодой человек! – Прошипела горбатая женщина, которая только подходила к уборной, – Я битый час ждала, когда вы откроете эту дверь! Что вы делаете?

– Извините, там… – Поднимать шум – самая плохая идея, которая может прийти в голову. Нужно сообщить начальству, и пусть они занимаются этим вопросом, – Так надо. Я работаю, не мешайте.

Женщина выругалась благим матом, но Гриша не стал обращать на это должного внимания и скрылся в толпе. От него остались только кровавые следы туфель на белом кафеле, на которые никто и не обратит внимания. Разъяренная женщина оглянулась на дверь и решила вступить с ней в борьбу. Разбежавшись, она решительно влетела в нее и тут же обмякла. Интересно, кто из них  сломается первым?

За баром орудовал не только Станислав. Рядом с ним трясла шейкером полноватая женщина с черным растрепанным каре и очень напряженным лицом. Гриша сразу узнал ее – Это его начальница Элеонора Павловна. Она была похожа на агрессивную сову. Потерянного работника она заприметила издалека. Сверкнув янтарными глазами, она будто выстрелила в Гришу, отчего тот замешкался и уже забыл и о туалете, и о трупе.

– Ты где шляешься, олух? Не видишь, что здесь творится?!

– Я был в туалете… – пробормотал он.

– Какого черта ты там так долго делал? – Ее глаза увеличились еще больше, – Ты что, пошел пачкать гостевой туалет?

– Я не за этим ходил, мне дверь надо было открыть!

– Какую к черту дверь! У нас теперь на унитаз вход по пропускам, что ты бежишь ее открывать?

– Замок заело… – Гриша пытался подобрать слова,  – Или не замок, не суть! Там…

– У нас двери новые, каким образом они могут заедать? Что ты мне лапшу на уши вешаешь?…

Их диалог внезапно прервал громкий визг. Персонал обернулся на зал, где время остановилось. Все замерли, и только одна горбатая женщина бежала через толпу людей,  выкрикивая: «Там труп! Там труп!»

По залу прошелся громкий шепот. Движения гостей стали медленными и очень широкими. Каждый из них стал оглядываться на рабочий персонал и смотреть кроличьими глазами. Кто-то медленно стал отступать назад, а кто-то уверенно, с покриками, двигался к выходу. Находились и зеваки, которые хотели пойти и посмотреть на несчастного, но Станислав вовремя сорвался с места, чтобы перекрыть туда проход до приезда полиции.

Энлеонора Павловна побледнела. Она молча наблюдала за происходящим и никак не реагировала, словно сама стала трупом. Гриша свирепо вглядывался в толпу. Его все еще мучал только один вопрос: где же та самая девушка?

***

Мертвые темные улицы Винзаводной могли бы стать идеальным съемочным павильоном для фильма про пост-апокалипсис. Голые ветви деревьев скребли своими когтями кирпичные стены зданий. Из трещин в асфальте вылезала трава, которая уже успела пожелтеть. Бардовые листья, обмякшие после дождя, напоминали лужи крови. Возможно, именно так будет выглядеть мир в судный день.

Внезапно улицы залил синий и красный цвета. Следом друг за другом ехало несколько машин: скорая помощь и две полиции. От шума сирены со всех ближайших деревьев взмыли ввысь  сотни сорок. Свет залезал в битые окна, пробуждая всех спящих в здании демонов. Сейчас они разгневаются, выйдут наружу и уничтожат весь город. Им это не составляло большого труда, но они предпочли отсиживаться по своим углам, пока кто-то не решится разворотить их осиный рой.

Пока снаружи поднимался шум, Белов оставался лежать на холодном кафеле в темном помещении. Его положение дел все еще было достаточно плачевным: планы на вечер не осуществились, время без жены потрачено зря, ну и, конечно же – он умер. Насколько же это глупо – вот так вот взять и умереть вне своего расписания. Без каких-либо предупреждений. Если бы ему сообщили об этом заранее, он бы, конечно же, подготовился получше: попрощался с женой, с друзьями, решил вопрос с наследством и подготовил себе в этом баре комфортный для него гроб. А то выходит как-то глупо – такой уважаемый человек, как Белов, лежит около унитаза в каком-то заведении на окраине города. Неприлично.  Это хорошо, что его уже нашли. Страшно представить, как бы ему тут было, если бы ему пришлось лежать здесь несколько часов, в холодном и темном помещении, наблюдая за миром с высоты его ботинка.

Дверь открылась, и по белому кафелю скользнула полоса света. В дверном проеме возникла женщина в белом халате. Она поправила очки и достала фотоаппарат. Забавно, даже после смерти он не остается без женского внимания.

***

Григорий не успел заметить, как быстро шум и пьянство сменились мертвой тишиной. В помещении горел главный свет – яркий, освещающий каждый угол. На полу выделялись цветные пятна от разлитых напитков и следы людей, убегавших отсюда. В дальнем углу стояла Элеонора и, кусая ногти, разговаривала с мужчиной в черной кожанке. Он записывал каждое ее слово в блокнот, изредка кивая. Григорий наблюдал за ними из бара, не  отрываясь. В какой-то момент Элеонора повернула голову на него и указала пальцем. Сердце ушло в пятки. Мужчина заметил юношу и уверенным шагом направился к нему.

Григорий замер, наблюдая за неизвестным. Он был коротко стрижен, а на лице виднелась щетина, которая лежала серой маской на его лице. Под густыми бровями на него смотрели уставшие впавшие карие глаза. Вскоре он подошел к бару и вновь раскрыл свой блокнот:

– Сержант полиции Константин Ковалев. – представился мужчина твердым басом, – Могу задать вам несколько вопросов?

Гриша молча кивнул, опустив взгляд на пол. Его глаза пугали бармена. Он не хотел с ними сталкиваться.

– Мне сообщили, что вы обнаружили тело убитого, не так ли?

– Да… – Гриша прокашлялся, – Я пошел открывать дверь… Ее заклинило… А там уже он лежал…

Следователь активно делал заметки в блокноте левой рукой, записывая каждое слово. Гриша наблюдал за ним, ожидая следующий вопрос:

– Были ли вы лично знакомы с гражданином Беловым до происшествия?

– Нет, то есть… Мы с ним разговаривали, когда он только вошел… Но мы так и не подружились.

Константин вскинул бровь. Гриша заметил это движение и шумно глотнул слюну.

– О чем вы разговаривали?

Гриша стал сжимать в руках края жилетки:

– Он поделился со мной, что  разводится с женой… Я сделал ему коктейль, и больше мы не контактировали…

– Ясно, значит он пил коктейль, сделанный вами. А что-то из кухни он заказывал?

– Нет…

Изредка следователь колол парня своим взглядом, затем снова делал заметки. В какой-то момент к нему подошла девушка в очках и в белом халате. Она что-то шепнула ему на ухо, и тот многозначительно покачал головой. Когда девушка ушла, Константин подозвал к себе Элеонору Павловну и Стаса, который о чем-то разговаривал с другим мужчиной. Как только все подошли, он продолжил:

– Гражданин Белов скончался от отравления. – Он параллельно записывал свои же слова, – На его теле обнаружены следы ртути. При давлении в области груди чувствуется характерный запах… Других особо значимых следов пока не обнаружено. Это, конечно же, еще не весь осмотр, и предстоит лабораторная экспертиза, но некоторые выводы можно сделать уже сейчас. – Он оглядел всех сотрудников, – Как вы думаете, мог ли Белов отравиться от той алкогольной продукции, которую вы здесь продаете?

– Нет, нет, что вы! – Элеонора замотала головой, – У нас есть все разрешения на продажу спиртных напитков, и проверенные поставщики!..

– Дело вовсе не в поставщиках… – Внезапно взгляд следователя метнулся в сторону Гриши, – Вы говорили, что это вы приготовили Белову коктейль?

Гриша вздрогнул. Поправив воротник, он ответил:

– Да… Я сделал ему коктейль из нашего меню – «Лолита». В его составе…

– Он сам сделал заказ, или же вы предложили ему именно этот коктейль?

– Ну я… Я предложил, а он согласился, и…

– Вы понимаете, что вы являетесь пока что единственным подозреваемым? Вы единственный, кто мог подмешать ему в напиток ртуть.

Колени Гриши подкосились. Нахлынувшая паника сковала ему грудь. Появилось страшное желание сорваться и бежать со всех ног куда глаза глядят, но он продолжал стоять столбом, не рискнув проронить и слова.

– Но это глупо, – Стас сделал шаг вперед, прикрыв собой Григория, – Зачем ему это делать? Они даже не знакомы!

– Так мог потребовать заказчик.

Константин оставался невозмутимым. Чего не скажешь о Грише, нервно кусавшего губы. Все его внутренности уже перемешались изнутри. Он хотел вырваться и бежать со всех ног, но оставался словно прикованным к полу.

– Что вы имеете в виду под словом «Заказчик»?

– Гражданин Белов был достаточно влиятельным человеком в городе, и у него было достаточно недоброжелателей. Трудно поверить, что такой человек мог скончаться от некачественного портвейна. Я не могу исключать возможность злоумышленного отравления. И, пока что, мне известен только один человек, который контактировал с потерпевшим.

Голова гудела. Григорий пытался упорядочить все свои мысли, ведь он прекрасно знал, что с Беловым контактировал не только он.  Есть еще одна, кто ушла с ним в этот туалет и, скорее всего, последняя видела его живым. Но Гриша в жизни не поверит, что в этом отравлении могла быть замешана эта невинная девочка. Он не хотел ее приплетать сюда, ведь у нее и своих проблем хватает. Но если следователь прав, и это дело не такое уж и простое, каким оно может казаться?

– Есть еще один человек… – вздохнул Гриша, пытаясь разжать челюсть, – за баром была еще одна девушка, с которой он общался. Они вдвоем и ушли в уборную…

Константин свел брови:

– Почему вы до сих пор умалчивали об этом? Вы утверждаете, что именно она была вместе с гражданином Беловым во время происшествия? Как ее звали?

Григорий медленно поднимает руку и прикладывает ее ко лбу. Его взгляд становится отрешенным, а воспоминания стремительно проносятся в голове, словно стая птиц. Он пытается зацепиться за нужный момент, в котором было хоть одно упоминание женского имени. Среди сотен лиц посетительниц их заведения, среди тысяч имен он пытался вспомнить одно особо необычное, которое мелькнуло и исчезло. Казалось, оно было настолько мимолетное, что его и невозможно было запомнить. Как забавно, что оно мелькнуло лишь в предсмертной записке ее покойного мужа. Но Григорий его помнил:

– Ее звали Белла.

Следователь на секунду закончил записывать и удивленно посмотрел на бармена.

– Опишите ее.

Гриша наморщил лоб:

– У нее были белые волосы по плечо, большие синие глаза…  Она была худая, очень худая… И высокая… На ней было черное платье.

– Опишите ее лицо.

– Оно было печальным… У нее умер муж не так давно…

– Откуда вам это известно? – голос следователя стал на пол тона выше, – Вы с ней знакомы?

Гриша чувствовал, как его распиливают взглядом минимум три человека в помещении. Воспоминания расплывались, оставляя только туман перед глазами. То ли запах спирта помутнил его сознание, то ли страх не давал вспомнить все.

– Мы с ней разговаривали точно так же, как и с Беловым. До сегодняшнего вечера я ее не знал.

– Как интересно, в туалет жертву уводит она, а находит ее уже другой… И все трое друг друга не знают.

– Я тоже ее помню, – Стас задумался, – Она села за барную стойку и не решалась сделать заказ. И она действительно выглядела очень расстроенной.

– Сегодня в баре была полная загруженность, – наконец-то вмешалась Элеонора Павловна, – Сегодня мы работали только по брони. Можем обратиться к списку, где оставлены имена и контактные телефоны. Я уверенна, если что там мы  и найдем эту Беллу.

Следователь вздохнул, громко хлопнув блокнотом. Элеонора Павловна широким шагом направилась ко входу, где должен был лежать список гостей. Константин пошел за ней следом. Станислав похлопал Гришу по плечу и осторожно последовал за ними, и закрывал этот парад Гриша,  который горел желанием убежать в другую сторону.

Белый лист бумаги лежал на небольшом черном трюмо при входе, как будто ожидая гостей. Константин взял его и стал читать список имен гостей. Элеонора Павловна подлезала ему под руку, желая лично убедиться в том, что там все в порядке.

– Гостей много, но никакой Беллы тут нет. – следователь слегка повернул голову, чтобы видеть Гришу боковым зрением, – Или вы просто водите нас за нос?

Элеонора бросила злобный взгляд на побледневшего Гришу. В диалог вновь ввязался Стас:

– Она могла забронировать место на любое понравившееся имя. Тем более, если убийство… – Он прокашлялся, – было запланированным, то ей точно нужно путать следы.

– Не исключаю такого варианта, – следователь еще раз бегло пробежался по списку, затем смял его и положил в карман, – Кто у вас встречает гостей?

Алена встрепенулась, оглядела зал и громко вскликнула:

– Виктория!

На ее зов тут же, нога в ногу, прибежали две девушки в черных пиджаках.

– Вы нас звали?

Константин вздохнул, и повернулся к девушкам. Но в моменте, когда он оборачивался, его взгляд на долю секунды зацепился за Гришу, и тот это заметил. Он почувствовал, словно в него выстрелили из пистолета, и его сердце остановилось.

– Кто из вас Виктория? – следователь вновь достал блокнот.

Девушки одновременно улыбнулись своими кафельно-белыми зубами:

– Мы обе – Виктории. – промурчала блондинка.

– Да-да. – подхватила брюнетка.

На крошечную долю секунды Константин сконфузился, выронил ручку, но тут же поймал и продолжил делать записи, как ни в чем не бывало.

– Скажите мне… Виктории, помните ли вы посетительницу в черном платье, с белыми волосами? Худую, высокую, и очень подавленную.

Девушки переглянулись, затем стали о чем то шептаться. Все молча наблюдали за ними, делая вид, что никто не слышит, о чем они говорят.

– Была. – Радостно заявила Виктория.

– Она не бронировала место, но она выглядела такой опечаленной… – Подхватила Виктория.

– Она даже заплакала. Мы решили ее пропустить…

– Вы пропустили человека без брони? – Элеонора Павловна яростно подлетела к девушкам. Виктории испуганно отпрыгнули, – Вы же знали, что у нас сегодня максимальная нагрузка, и решили впустить прохожих? Хотите, чтобы бар треснул?

– Вас действительно волнует посещаемость вашего бара, а не убийство в нем?

Виктории прижались друг к другу плечом к плечу. Сержант сморщил лоб, почесывая затылок карандашом.

– Я бы хотел посмотреть записи с камер видеонаблюдения, – обратился он к Элеоноре, – надеюсь, вы не возражаете?

Черные стеклянные шарики, словно глаза, виднелись в каждом углу бара. Они подмигивали своими красными зрачками. Они видят каждый шаг, каждое движение. Они наблюдают, не моргая, каждую секунду. Наверно, именно поэтому люди доверили им свою безопасность – камеры никогда не устанут наблюдать. Другой вопрос, а захотят ли они рассказать о том, что именно произошло? Можно ли заставить их замолчать, как людей?

В сером кабинете томно гудел вентилятор на потолке. Посреди комнаты стоял серый стол с компьютером, а вдоль стен расположились шкафы и полочки с различной декоративной ерундой и кубками за победы в сомнительных конкурсах. Помещение оказалось слишком тесным для четырех человек. Алена Павловна уселась за стол, а трое мужчин столпились вокруг него. Начальница судорожно клацала по клавишам. Стас нервно постукивал ногой по полу, кусая нижнюю губу. Позеленевший Гриша места себе не находил. Сжимая челюсть, он не отрывал взгляда от следователя, который продолжал делать записи в своем блокноте, изредка поглядывая на него.

Звук из видеозаписи загудел. На экране появилось изображение тусклого цвета. Был виден бар с высоты потолка, весь зал и двух барменов, которые обслуживали гостей. Все внимательно наблюдали, как за барную стойку уселся гость в белом костюме. Через секунду к нему подошел Григорий. Элеонора Павловна покосилась на трясущегося от страха бармена. Мужчина в белом о чем-то заговорил, пока Гриша колдовал над стаканом. Вот уже его движения становятся более масштабными, он размахивает руками, встает, садится и снова встает.

– У вас произошел конфликт с Беловым? – Константин записывал все происходящее на мониторе в блокнот. Гриша не ответил ему, так как не смог открыть рта от напряжения.

Все затаили дыхание, когда в кадре возникла беловолосая девушка в черном платье. Она подошла к бару и осторожно села. Вот Станислав подал ей меню, но та помотала головой. Походу, их легенда начинает складываться. От этой мысли Элеонора вздохнула с облегчением. Они близки к разгадке. Сержант не смел и моргнуть, просматривая запись. Вот к девушке подошел и сам Гриша. Они о чем-то заговорили. Гриша отходит от нее к противоположной части бара.

И тут все увидели то, от чего колени Григория затряслись, а сам парень чуть ли не рухнул на пол. Блондинка встает с места и спокойно уходит в сторону выхода. Ей понадобилось ровно двадцать шагов до черных штор, чтобы покинуть кадр. С Беловым она даже не пересекалась.

Сердце Гриши остановилось. Он готов был провалиться сквозь землю. С него текло семь потов. Все трое медленно повернули головы в его сторону. Как это могло произойти? Он же точно все видел. Она уходила вместе с ним туда.

Следующий кадр закапывал бармена еще глубже. На нем Белов направляется в сторону уборной, и через минуту Гриша следует за ним. Далее он уже вернется, чтобы сообщить о трупе.

– Теперь картина прояснилась. – Константин хлопнул блокнотом прямо перед носом Григория. Этот хлопок точно напоминал удар молотком от судьи, который собирается объявить смертный приговор.

Элеонора Павловна накрыла ладонями лицо. Станислав сделал три неуверенных шага от Гриши, прижимаясь к стене. Один только сержант смотрел на него в упор в надежде, что он сейчас сам раскается в содеянном.

– Кто приказал вам отравить гражданина Белова? – его голос прозвучал, как гром.

– Нет, подождите, это какая-то ошибка! Все точно было не так!

– Мы все увидели, и этого вполне достаточно, чтобы задержать вас до выяснения обстоятельств. Вы дали ложное показание и оклеветали ни в чем не виновную девушку, и это вам сделало только хуже. Признайтесь сейчас, и если выдадите заказчика, обещаю, вам дадут небольшой срок.

Григорий пытался что-то сказать в ответ, но его ребра сковало цепями. Он не мог сделать ни вдоха, ни выдоха. Парень стал задыхаться. Перед глазами все поплыло. В какой-то момент он и сам поверил, что это он отравил Белова. Каким образом? Непонятно. Но то, что показывали камеры, было тому доказательством.

– Прошу проследовать вас за мной, мы отвезем вас в участок и…

– Товарищ сержант! – В дверном проеме вновь возникла девушка в белом халате, – Мы обнаружили у потерпевшего записку во внутреннем кармане пиджака. Она завалилась под подкладку, а вместе с ней и вот этот флакон. Ну, а еще вот это…

Девушка передала следователю в руки найденные улики. Константин внимательно изучил флакон, а затем раскрыл записку. Он читал ее, казалось, вечность. Григорий продолжал наблюдать за его мимикой, все еще не дыша. Он никогда не думал, что может настолько долго задерживать дыхание. Когда Константин закончил, он замер к ним спиной еще на несколько секунд. Гриша заметил, что в его поведении что-то изменилось. Следователь словно перестал дышать. Он напрягся всем телом, сжимая листок бумаги в руках. Через некоторое время он развернулся к ним побледневшим лицом и дрожащим голосом обратился к Элеоноре:

– Пострадавший оставил предсмертную записку, в которой просит жену простить его. Его дела в бизнесе идут не в лучшем ключе, поэтому он решил последний раз насладиться жизнью и покончить с собой.

Было заметно, как подступила кровь к лицу женщины, и оно из белого стало ярко красным. Гриша медленно сполз по стене на пол.

– Значит, его никто не отравил? – с привычной уверенностью спросил Стас.

Константин снова бросил взгляд на Гришу, словно обратился лично к нему:

– Нам нужно провести экспертизу перед тем, как официально заявить об этом. Сравнить почерк, собрать анализы крови… Так что пока не расслабляйтесь.

На этих словах сержант покинул комнату. Алена Павловна вскочила и пулей полетела за ним. Станислав громко выдохнул и вышел за ними следом.

Что это еще за чертовщина? Предсмертная записка? Быть такого не может. Белов точно не собирался заканчивать этот вечер так, у него были совершенно другие планы… Эта девушка,  Если она действительно как-то с этим связана. Григорий отчетливо помнил, как они уходили в этот чертов туалет. Следователь подозревает, что это могло быть преднамеренное убийство, вдруг она все это подстроила?

Гриша медленно поднялся с пола. В глазах тут же потемнело, но это его не остановило. Он на ощупь дошел до рабочего места его начальницы и сел на стул. Когда зрение ему вернулось, а голова перестала кружиться, он снова открыл записи с камер видеонаблюдения, чтобы убедиться в том, что глаза не обманули его.

Но это была правда. На записях Белла даже и не подошла к Белову. Она даже не сделала ни глотка. Но Гриша отчетливо помнил, что было на самом деле.

Или же все-таки не было?

Парень схватился за голову и стал выстраивать события в своей голове поминутно. Такое точно не могло показаться, это были конкретные диалоги, которые он точно помнил. Но как тогда объяснить то, что он видит на экране? Гриша сжал волосы в кулаках и зарычал. Непонимание смешивалось с гневом. Картинка никак не хотела сложиться, а все воспоминания в его голове стали расплываться…

По полу пошел холодок, словно кто-то открыл холодильную камеру. В ушах зазвенело. Он снова поднял глаза на монитор, изучая картинку по кадрам. Гриша даже не замечал, что за монитором, прямо над верхней рамкой, в темноте горели два рубина кровавого цвета. В комнате послышался неразборчивый шепот. Бармен не обратил на него внимания.

– Гриша, – В кабинет вошел Стас, – Ты как?

Ничего не ответив, Григорий молча склонил голову. Коллега подошел к нему ближе:

– Ты неважно выглядишь. Давай я довезу тебя домой.

Гриша поднял тоскливый взгляд на друга. Стас протянул ему руку. Тот схватился за нее и резко вскочил на ноги, забыв о тревоге и страхе. Словно рядом с товарищем ему уже нечего бояться.

– Вот скажи мне, как ты к себе это притягиваешь? – расхохотался Стас, – ты неделю работаешь, а тебя уже в убийцы записали.

– А зарплату повысят?

Гриша залился смехом с собственной шутки. Коллега толкнул его в плечо, подгоняя быстрее покинуть помещение, пока он снова что-то не натворил.

* * *

Сотрудники полиции один за другим покидали опустевший бар. В помещении звучала оглушительная тишина, которая скрипела мыслями по мозгам, будто вилкой о тарелку.

Стоявший около барной стойки в гордом одиночестве, следователь Константин нервно вытирал пот со лба платком. В правой руке он держал одну из найденных на месте происшествия улик. Небольшую картонку, на которую никто даже не обратил должного внимания. «Скорее всего, это просто мусор, который случайно выронили. Она находилась  здесь, недалеко от бара, и на ней нет никаких отпечатков. Тем более, она никак не вяжется с версией о суициде, которая подтверждена самим потерпевшим». Но Костя уже видел подобное. В прошлый раз ему сказали точно так же, и он был вынужден поверить. Но в этот раз все казалось куда серьезнее.

Виной тому рогатый дьявол, смотрящий на него с маленькой картонки одной из карт таро. Он смотрел на Костю и насмехался над ним. «Что ты будешь делать теперь?»

Хватаясь за голову, следователь скрипел зубами. Его мучила головная боль, которую ему подсадил этот черт. Вздохнув, он собрал улики в файл и направился к выходу. Впереди еще много дел, сегодня он точно не уснет.

Глава 3. 21. Ночь. Понедельник

Этот город никогда не спит. Миллионы огней сверкали ярче звездного неба. Небоскребы переливались всеми возможными цветами. Окна многоэтажек мерцали, будто новогодние гирлянды. На улицах было настолько светло, что можно было легко перепутать время суток.

По ночным трассам мчались автомобили. Даже ночью не было ни одного перекрестка, на котором не собирались у светофоров водители. Хитрая дорожная сеть, окутавшая мегаполис словно паутина, легко могла запутать неопытного автолюбителя и навеки заточить в огромных кольцах города.

Вбивая адрес в навигатор, Стас хмурил брови, пытаясь выбрать наилучший маршрут, чтобы не заплутать во дворах. Григорий без лишних церемоний ввалился в салон и разложился на задних сиденьях. Через пару минут двигатель автомобиля пришел в действие, фары загорелись, и машина тронулась с места.

Схватившись за руль обеими руками, Станислав то и дело поглядывал на навигатор, боясь оторвать взгляд от дороги больше, чем на две секунды. Машина двигалась рвано, то и дело тормозя, а потом вновь набирая скорость. Григорий несколько раз чуть ли не выпал с кресел. Вскоре он решил не испытывать судьбу, медленно уселся и потер лицо руками. Голова гудела от нескончаемого потока мыслей. Они словно рвались из него и стремились разорвать его изнутри.

– Ну ты же тоже видел ее? Ты же помнишь девушку, блондинку за баром? Она там была. – Гриша бросил взгляд на зеркало заднего вида. В отражении было видно нахмуренное лицо Стаса.

– Сегодня было очень много гостей. – отчеканил тот, – Я не могу запомнить каждого.

Гриша возмущенно цокнул, прислонившись лбом к прохладному тонированному окну. По ту сторону мелькали массивные здания, которые Гриша любил рассматривать. Его восхищало, насколько они все разные и огромные. Совсем не такие, как в его родном городе – однообразные пятиэтажки, разбросанные в хаотичном порядке.

Но изредка ему казалось, что в отражении стекла, на фоне архитектурных сооружений, он вновь видит загадочную девушку с белыми волосами, которая смотрит на него опечаленными, полуприкрытыми голубыми глазами. Каждый раз Григорий жмурился, как только ее образ вновь виделся ему, но это было бесполезно. Ее нежный силуэт отпечатался на обратной стороне век, и он видел ее даже с закрытыми глазами.

– Она точно как-то связана с произошедшим… – Гриша словно высматривал ее по улицам, – Меня чуть не посадили из-за нее! Это просто…

– Гриша, ты просто переработался. Тебе просто нужно отдохнуть. Завтра как раз выходной… То есть, уже сегодня.

Григорий усмехнулся:

-– Забавно, выходные у меня по понедельникам. Когда нормальные люди идут пахать.

-– Двадцать первое. Ночь. Понедельник… – Буркнул Стас под нос.

-– Чего?

Водитель вскинул брови и усмехнулся. Затем продолжил:

-– Я говорил тебе, что работать каждую ночь подряд это плохая идея.

Гриша закатил глаза.

– Мне просто нужно набить руку. Я не думал, что…

Он оборвал фразу. В машине повисла неловкая пауза. Григорий уже мысленно проклял себя за то, что позволил этой мысли вырваться.

– Ну? – Стас все понял. Он всегда был очень проницательным. Еще со школы он наперед знал все мысли Гриши, – Ты не думал, что придя на работу, тебе действительно придется работать?

– Не в этом дело… – Гриша заерзал на месте, – Я все понимал, и мне все нравится. Просто…

Довольная ухмылка Стаса отражалась в зеркале заднего вида. Григорий не хотел, чтобы он в очередной раз чувствовал свою правоту. Сейчас, конечно же, будет произнесена фраза «а я говорил» и целый монолог нравоучений.

– Да, это сложно. – Гриша от злости толкнул сиденье водителя ногой, – Мне трудно это дается. У меня ни на что не остается времени. Я только и делаю, что работаю и сплю.

– Ну а как ты хотел? – Стас усмехнулся, – А я говорил, взрослая жизнь – это непросто.

– Да иди ты к черту.

В ответ на грубость раздался только громкий смех.

– Хочешь – не работай. Гуляй, отдыхай. Ты в праве делать такое решение. Разве не этого ты хотел?

– Я думал, что оно будет так… Но на деле оказалось совсем по другому. Если я буду работать меньше, мне не хватит денег на жизнь.

Автомобиль остановился на перекрестке. Светофор враждебно горел красным цветом. Небольшая пауза позволила Стасу обернуться и посмотреть в глаза другу:

– Я вот одного понять не могу, почему ты не снял комнату в общежитии? Сдалась тебе эта квартира, она же тебе не по карману. Зачем ты купил себе новый телефон, если у тебя теперь не хватает денег на еду? Зачем ты покупаешь новые вещи, если берешь у меня в долг?

Гришу эти вопросы возмутили. Он смотрел на Стаса, как на умственно отсталого. Мол, зачем ты задаешь такие глупые вопросы, если ответ и так очевиден? К слову, Стас смотрел на него точно так же.

– Как это так? Ты сейчас смеешься надо мной? Какая общага? Мне не нужна комната, мне нужен полноценный дом, где буду я хозяин. А вещи? Мы в каком городе живем? Нужно же соответствовать! Я же не выйду в тряпках на улицу…

Раздался звук гудка. Свет уже горел зеленым. Стас вернулся за руль и тронулся с места.

– Соответствовать городу? Или же соответствовать ей?

Гриша снова пнул сиденье водителя.

– Это тут вообще причем? Я хочу жить нормальной полноценной жизнью, с нормальным жильем и нормальными вещами. Если я могу себе это позволить, разве это плохо?

– Нет, Гриш. Плохо, что тебе придется из кожи вон лезть, чтобы этого добиться. Понимаешь?

– Я понимаю, – Голос Григория стал жёстче, – А вот ты не поймешь этого. Не правда ли?

Станислав возмущенно развернулся к нему, словно хотел что-то сказать, но тут же машина завиляла в разные стороны. Вновь послышался гудок. Стас вернулся в прежнее положение. Его лицо демонстрировало обиду. В салоне воцарилась тишина. Лишь навигатор иногда издавал противные писки. Где-то за небоскребами уже можно было заметить зарево. Оранжевое небо отражалось в огромных стеклянных зданиях. Во многих окнах уже загорался свет. С самого рассвета люди уже собирались на работу.

Тишину в салоне автомобиля нарушил телефонный звонок. Григорий, закатывая глаза, отклонил вызов одной кнопкой. Тут же он заметил на себе взгляд Стаса на зеркале заднего вида. Гриша молча развернулся к окну, будто бы ничего не произошло. Но тут телефон зазвонил вновь.

– Не хочешь ответить?

– Не хочу. – Григорий откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, отключив звук на телефоне.

Слева раздался звонкий стук о стекло. Затем еще один. И еще. Капли дождя стали биться об окно, собираясь в мокрые полосы.

– Дождь… – Стас включил дворники, – Странно, вроде не обещали…

Капли дождя барабанили по крышам, стекали по трубам на тротуары, собирались в лужи на асфальте. Вода отражала блеск фонарей и фар автомобилей, расширяя и без того огромное пространство. Теперь оно казалось бесконечным. Но эта бесконечность была тревожной, при виде ее возникает страх потеряться в ней навсегда, и застрять где-то в отражении лужи.

***

Холодные капли, смешанные с известью, собирались в центре купольного потолка, а затем срывались и стремительно летели вниз, чтобы разбиться о металлический люк. Каждая следующая нота билась со своим особенным звоном, со своей собственной нотой. Этот звон разлетался эхом в округлом помещении, уходя далеко ввысь. Между каплями всегда сохранялся одинаковый промежуток времени, создавая свой собственный ровный ритм. Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь…

В такт этим ударам послышались щелчки. Сначала из-за одной колонны, Затем из-за другой. Во мраке нельзя было различить, кто это делал, и сколько их было. Но звуки нарастали, к ним присоединялись хлопки, топот, шуршание. Каждый звук теперь жил в своем ритме, пока липкая лужа на полу постепенно расширялась.

Временной промежуток между падающими каплями постепенно сокращался, и звон стал слышаться чаще. Музыка ускорялась. Из ровной, умеренной она превращалась в стремительную и неразборчивую. Сквозь все звуки можно было услышать шепот, а иногда и смех.

Так продолжалось до тех пор, пока с потолка не стала стекать ровная водяная струя. В эту же секунду все звуки прекратились, а уровень воды в помещении стал медленно подниматься. Шесть колон ушли под воду сантиметров на двадцать. Вода текла водопадами со стен, ручьем текла с окна, из каждой двери. Вскоре колонны утонули на метр, А странная вязкая жидкость стала течь прямо по ним. Тонкая струя в середине помещения превратилась в самый настоящий поток. Девять ступеней оказались под водой, от которой шел очень странный трупный запах.

Внезапно из воды всплыло что-то очень странное и бесформенное. Оно медленно выходило из воды, пока не взлетело над ней. Только тогда можно было разглядеть в нем подобие тела. Обезображенная форма чего-то человеческого. Черный, словно уголь, лишенный всех конечностей, он висел в воздухе вниз головой прямо посередине помещения.

Водная гладь, больше похожая на тягучий мазут, стала извиваться и ходить волнами. Вскоре из нее стали медленно выбираться руки. Сначала одна, затем еще одна, две, пять, и вот уже несколько десятков кривых черных рук тянулись к изуродованному туловищу.

Тело зашевелилось и вздрогнуло. Его брюхо пульсировало, изогнулось и скривилось. Плечи то расправлялись, то снова стремились сжаться. Шея стала крутиться во все стороны, а челюсть с треском раскрывалась все шире. По горлу прошелся огромный ком, и вот во рту обугленной массы возникло что-то круглое и черное.

Тело в последний раз выгнулось, и с хлюпом высвободило липкий шар. Неизвестный предмет устремился вниз. Сотни рук словно сорвались с цепи и устремились поймать неизвестный предмет. Они накинулись друг на друга, образуя собой огромную гору из конечностей. Туловище, до этого загадочным образом висевшее в воздухе, внезапно обмякло и шумно плюхнулось в воду, расплескав ее еще больше. Торчащие руки закачались, постепенно отрываясь друг от друга, пока желанный предмет не остался только в одной ладони. Это оказалось черное, покрытое липкой оболочкой яблоко.

Сотни конечностей вокруг стали раскрываться вокруг него, словно цветок, и погружаться обратно в воду. Одна за другой, руки исчезали вновь, оставляя лишь одну. Она пульсировала, вздрагивала и дергала пальцами, сжимая яблоко все сильнее. Ее пальцы с хрустом стали неестественно раздвигаться в разные стороны. Что-то черное, гибкое и длинное стало водить по яблоку. Это уже был не палец, а нечто, подобное языку. Вскоре на ладони показались и клыки, впившиеся в его мякоть. Рука преобразовалась в подобие змеи, которая стала медленно проглатывать плод.

В это время вода под ним стала странно двигаться по кругу, образуя водоворот. Будто бы в железном люке открыли отверстие, в которое начала сливаться вода.

Рука стала сжиматься в кулак, и по запястью стал течь багровый яблочный сок. Закончив трапезу, конечность уползала в самый центр огромного водоворота, растворяясь вместе с водой. За считанные секунды вся вода утекла, оставив в помещении только сырость и, конечно же, трупный запах.

Заскрипела подъездная дверь, нарисовавшая на сыром полу желтоватую линию из света.

– Нет у меня никакого чая! Езжай домой! – Высокая тень вошла внутрь следом за светом, – Эй! Спасибо, что подвез. Давай, удачи!

Раздался громкий стук, отрезавший лучи рассвета, и вновь подъезд захватила темнота. Нетипичная форма для подобного рода помещения была еще и очень неудобной. Вошедшему внутрь приходилось идти на ощупь, вытягивая руки, дабы не врезаться в одну из колонн. Странный запах раздражал его до головной боли. Вскоре тишину вновь прервал металлический стук на винтовой лестнице. Его эхо звоном раздавалось в куполе помещения. Все закончилось, когда новоприбывший поднялся на второй этаж, достал связку ключей и отворил одну из трех дверей на лестничной площадке.

– Я видела его сегодня… – раздалось из-за одной из колонн.

– Он тебя запомнил? – строгий шепот послышался за противоположной.

– Я не знаю. Он интересовал меня меньше всего…

Оранжевое небо виднелось в крохотном окне. Свет лениво заползал в подъезд. На стенах показались странные тени, никому не принадлежавшие.

– Будь осторожнее, сестра. Некоторые люди могут оказаться опаснее, чем ты думаешь. Никогда не угадаешь, на кого нарвешься – Одни сами суют голову в виселицу, а другие занимаются «охотой на ведьм».

– Пришло время узнать, охотник он или жертва.

Звонкий смех заставил стены задрожать. Тени вздрогнули, пока вовсе не растворились, оставив в помещении лишь шесть молчаливых колонн.

***

Дверной замок поспешно щелкнул, а следом раздался звон безвольно упавших ключей. Где-то на кухне вовсю гудел маленький холодильник. Часы в спальне давно не тикали – села батарейка. Живущему в этой квартире было ужасно лень ее поменять.

Переступая через кучи одежды и разбросанных пакетов, Григорий заходил вглубь своего крохотного жилища. В квартире стоял по особенному неприятный запах сырости и гнили. Насчет первого все было достаточно просто – протекающая труба соседа сверху, которая образовала мокрое пятно на потолке. Скорее всего, он даже и не знал, что у него проблемы с трубами. Просто Гриша никак не мог собраться с силами, чтобы подняться к нему и сообщить о том, что он топит квартиру снизу. Запах гнили же стал личной визиткой этого дома. Григорий зачастую забывал о том, что вся недоеденная им пища имеет свойство быстро портиться. Но не стоит думать, что Григорий – бытовой инвалид. Это совсем не так, просто иногда у него морально не хватает сил на домашние дела.

Как и сейчас, он, полностью игнорируя хаос вокруг себя, падает на диван и с громким вздохом закутывается в одеяло.

Его сознание медленно проваливается куда-то глубже, чем этот диван. Оно тяжелее, чем его тело. Простыня пыталась удержать его, но оно прошло сквозь ткань и растаяло в небытие. Пространство вокруг не издавало ни звука. Такое теплое и мягкое. Гриша чувствовал, как его руки и ноги растворялось в этом пространстве, словно шипучая таблетка в стакане воды. Головная боль стихала, а вместе с ней и все тревожные мысли, не покидающие его голову весь вечер. С каждым выдохом он выпускал из себя всю тяжесть, а со вдохом – наполнял легкостью, которая поможет ему взлететь и умчать как можно дальше от этого шумного города…

Внезапно он почувствовал удар по голове, от чего по всему его телу прошла дрожь. Тело быстро  к нему вернулось: ноющее, скрученное и как будто даже не его. В голову вернулся гул.

Стук в дверь повторился. Недовольно помычав, Григорий медленно поднялся с дивана, чтобы взглянуть в глазок. От увиденного он тут же взбодрился и поспешно открыл дверь:

– Что-то случилось?

В дверном проеме возникла миловидная белокурая девушка. Миниатюрная леди с румяным лицом и строгими голубыми глазами. Желтый пиджак на ее плечах словно светился. Белое, словно молоко, платье нежно обнимало ее рельефное тело.

– И тебе здравствуй, Гриша. – низенький голосочек напоминал щебетание синицы, – У меня все хорошо, просто соскучилась и решила зайти.

– Но сейчас же шесть утра…

– Верно. Вижу, тебя пораньше освободили? Или ты проспал свою смену? – Скрестив руки на груди, она сделала самый строгий взгляд, который у нее только мог быть.

– Да нет, отпустили просто…

– Вот и славно! – Сменив строгость на звонкий смех, девушка прыгнула к нему на шею и поцеловала. Напряжение у Гриши тут же пропало, и он даже ненадолго расслабился вновь. Чем, кстати, и воспользовалась гостья, чтобы пройти вглубь квартиры. Когда Гриша опомнился, она уже сидела на подоконнике и смотрела через коричневые жалюзи в окно.

Вернувшись в комнату, Григорий немного покраснел. Ему стало стыдно, что его девушка могла наблюдать за беспорядком в его жилище. Разбросанные коробки от пиццы, бумажные пакеты, бутылки… Почему она не предупредила его заранее, Он успел хотя бы немного прибраться.

– Ты так и не  сказала, почему ты решила зайти в такую рань?

– Я солгала маме, что у меня занятия в институте, а сама примчала к тебе. Я просто соскучила-ась…

– А если бы меня не отпустили пораньше? Куда бы ты пошла?

– Ну ты смешной. Я бы подождала тебя здесь, под дверью.

Девушка усмехнулась. Гриша,  покачав головой, подошел к ней ближе и положил свои руки на ее талию:

– Майя, хотя бы иногда меня предупреждать о своих планах. А если бы меня еще и задержали?

– Ты всю ночь работал. Как тебя еще и задержать могут?

Гриша опешил. Майя вырвалась из его объятий и показательно отвернулась:

—Значит, ты не рад меня видеть. Очень жаль. А я так спешила к тебе. Неужели ты не рад?

Гриша потер глаза:

– Конечно, я рад, просто…

– Ну, вот и славно! – и вновь Майя накинулась к нему на шею. Не обращая внимания на тяжесть, Гриша пытался насладиться  нежными поцелуями девушки. Его шальные руки стекали по ее талии вниз. Майя издала смешок, но вскоре вырвалась, пряча покрасневшее лицо.

– Может мы это… Чай попьем?

Григорий закатил глаза. На чай сил у него не осталось точно. Безжизненным телом он рухнул на диван, заставив Майю искренне удивиться:

– Гриш, ты чего? Ну, хочешь, я все сделаю?

– Нет. – Буркнул он из подушки.

Майя забегала глазами по комнате, словно искала причину усталости парня. Ничего не найдя, она села на край дивана рядом с ним и сжала край юбки около колен:

– Не хочешь чай… Я могу сделать кофе! Где у тебя чайник, ты только скажи. Гриша! Ну чего ты молчишь? Дай я поухаживаю за тобой…

Внезапно Григорий словно воскрес и напрыгнул на свою гостью. С визгом та замахала руками, пока падала вместе с ним обратно на диван. Она пыталась выбраться из его крепкой хватки, но скоро у нее закончились силы.

– Гриша! Ну, ты чего, пусти! – Сквозь смех и смущение она пыталась с ним договориться, после того как грубая сила ей не помогла.

– Давай лучше полежим, подремлем…

И вновь его ладони, словно живя своей жизнью, сами припали к ее груди. Майя, уже больше с возмущением, чем со смущением, ударила его по рукам и вскочила с дивана.

– Григорий, перестань!

В ответ тот лишь буркнул что-то себе под нос, даже не шелохнувшись. Майя поджала губы. Топнув ногой, она произнесла:

– Что ты лежишь? Я ради тебя, считай, из дома сбежала, а ты не хочешь уделить мне хоть капельку внимания?

Григорий вздохнул. Еще недолго задержавшись в лежащем положении, он искренне наделся, что все решится само собой. Но ситуация требовала его вмешательства. Поднявшись с дивана, он лениво взял ее за плечи:

– Котенок, я очень устал. Сегодня правда была тяжелая ночь. Все, что я хочу, это выспаться. Поэтому я и прошу тебя каждый раз – предупреждай меня о своих планах.

Глаза девушки заблестели. Гриша стал настойчивее:

– Не расстраивайся. Прости меня. Давай, мы с тобой вечером встретимся, сходим куда-нибудь… А сейчас мне нужно отдохнуть.

Опустив голову, Майя сделала глубокий вдох. Гриша чувствовал, как она дрожала. Они стояли так секунды три, на ему показалось, что прошло больше часа. Затем Майя, как  ни в чем не бывало, улыбнулась и поцеловала его в щеку:

– Ладно, я позвоню тебе вечером. Отдыхай. – Последнее слово прозвучало так твердо, будто она забила им гвоздь, и забила прямо в лоб возлюбленного. Фальшивая улыбка тут же растаяла, и Майя быстрым шагом направилась ко входной двери.

– Ты же не обиделась?

– Нет, что ты. – пробросила, не оборачиваясь, девушка.

Григорий только хотел сказать что-то еще, но дверь уже захлопнулась. Она ушла так же внезапно, как и появилась. Гриша прижал ладонь к раскалывающейся от боли голове. Наверно, стоило бы пойти за ней, остановить и извиниться, но вероятнее всего это будет выглядеть слишком глупо. Выдохнув, он решил не забивать себе этим мысли и просто рухнул лицом в подушку.

Глава 4. Дьявол, попавший ему в руки

Тик. Так. Тик. Так. Размеренное тиканье настенных часов было пульсом в кабинете. Гул барахлящего вентилятора на рабочем столе звучал, как отдышка старика, страдающего астмой. Пыльные окна были скрыты за черными жалюзи, ослепив пространство, оставляя только идеально ровные полосы шрамов из утреннего света на зеленоватых стенах. Множество шкафов вдоль стен до отказа были забиты разноцветными папками.

На стене рядом с часами висела небольшая доска, на  которой висели несколько фотографий, соединенных красной веревкой. Линии сгибались в самые нестандартные формы, образуя собой очень странную пентаграмму. В самом центре этой экспозиции висели две карты таро с изображением дьявола.

В центре комнаты расположился деревянный стол, заваленный кучей бумаг. Склонившись над ними, Константин сжимал край стола руками и смотрел на свое незамысловатое произведение искусства, висевшее напротив него.

Из раздумий его выбил глухой стук. Дверь позади него открылась, и в кабинет вошел полноватый мужчина с усами и очередной папкой дел:

– Нужно занести в архив. И вот эти папки тоже.  Судмедэкспертиза по вчерашнему делу завершена, поэтому… – Он обратил внимание, что Костя даже не слушает его. Заметив объект его размышлений, он подошел ближе, – Что у тебя там?

Константин встряхнул головой и подошел к доске. Он снял одну из карт, которую вчера привез из бара:

– Опять эта карта. Все, как тогда. Сходится до мелочей. И снова самоубийство… Здесь есть какая-то связь…

Следователи с интересом стали изучать находку. Пузатый, голый мужчина с головой козла и ногами петуха держал в одной руке горящий факел, а в другой – черное яблоко.

– Ты думаешь, что у нас завелся серийный убийца, оставляющий такой автограф?

– Не знаю. Но я уверен, что все это не случайно.

Мужчина с усами обернулся на доску и еще раз изучил ее содержимое. Сеть из красных нитей подробно описывала события двух дел, которые заканчивались на карте, но никуда дальше не уходили. На обычное совпадение точно не похоже. Но простых догадок слишком мало, чтобы докопаться до правды. Особенно, когда никто не хочет их даже слушать.

– Не знаю, Кость. Это все очень странно. – Мужчина внимательнее вглядывался в записи на доске, – Но что-то за этим скрывается… Ты еще не рассказывал Виктору Наумовичу? Может быть, в этот раз он тебя послушает?

Константин раздраженно вздохнул, возвращаясь к рабочему месту. В успех этой идеи он не верил – начальство развернуло его идеи в прошлый раз, и теперь сделают то же самое.

– С чего бы ему браться это дело? Он опять скажет, что я больной идиот.

– У тебя на руках теперь две карты, Кость. – Мужчина снял с доски вторую карту и отдал коллеге, – Это не может быть простым совпадением. Осталось только убедить его в этом. Уверен, в этот раз он прислушается.

Константин держал в руках двух демонов. Размеренный тик часов стал бить ему по ушам, путая мысли. Он не мог сосредоточиться и взвесить все, как есть. Мозг отказывался работать после бессонной ночи в участке, погруженной в размышления со звездами на небе. На столе лежали смятые бумаги с расписанными аргументами и репликами для идеального обращения к начальству. Пусть Костя и отказывался от этой идеи, но коллега прочел его мысли. Возможно, это знак свыше.

– С Богом. – Сказал он, собрав демонов в кулак.

Вытянутый коридор с огромным количеством одинаковых дверей был похож на кошмар шизофреника. Числа бесконечны, как и кабинеты в этом участке. Чтобы разобраться, куда и когда нужно идти, требовалась карта. Но со временем постепенно привыкаешь жить в хаосе, и он становится не раздражающим обстоятельством, а привычной обыденностью.

Константин умел быстро ориентироваться, и нашел кабинет своего начальника без особого труда. Он замер около одной из дверей, погрузившись в размышления. Уходить в свои мысли – самая опасная черта человека. Люди стали слишком много думать, и слишком мало делать. Об этом Костя стал задумываться постоянно. Думать о том, что же произошло на самом деле. Думать о том, как ему поступить. Думать о том, как обратиться к начальнику. Возможно, пора начать делать.

Следователь вошел в кабинет. Он был абсолютно таким же, в каком он был только что. Все помещения в этом коридоре были сделаны под копирку. Правда, пахло здесь табаком, а в открытом окне виднелась старинная высотка, гостиница «Окраина».

За рабочим местом, под святым портретом сидел низкорослый дедуля, коренастый, с седыми толстыми бровями и тоскливым взглядом.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться!

Начальство не сразу обратило внимание на вошедшего:

– Что у тебя, Константин?

Следователь подошел ближе. Расправив плечи, он уверенно произнес:

– Я хотел поговорить с вами о вчерашнем убийстве олигарха в том баре…

– Не убийства, Ковалев, а несчастного случая. – раздраженно произнес подполковник, – И что ты хочешь мне сказать?

Прокашлявшись, Костя достал из кармана карту таро и положил ее на стол перед начальником.

– Взгляните на это. Улика с места преступления. И эта карта, она…

– Она лежала рядом с трупом? – Мужчина даже не бросил на нее взгляд.

– Нет. – Руки сжимались в кулаки, а плечи так и стремились прилипнуть к ушам. Но Костя изо всех сил старался быть стойким.

– А где?

– В другом помещении, – Костя замешкался, – но…

– Отпечатки пострадавшего на ней имеются?

– Никак нет…

Седой мужчина издал рык. Подобные звуки издают уставшие после охоты медведи. Он отстранился на спинку стула и принялся массировать виски правой рукой. Костя впился в него взглядом, ожидая хоть какого-нибудь ответа.

– Господи, ты бы еще туалетную бумагу с мусорки мне собрал…

– Подождите, вы не понимаете. Это точно такая же карта, которую нашли на той вечеринке…

– Костя, – голос мужчины заметно поменялся, стал громче и строже, – в тот день ты с дури натащил столько мусора в участок, что тебе не хватило места в кабинете.

– Мне кажется, что это дело как-то связано…

– Мне кажется, что ты не можешь отпустить прошлое. Ты сутками сидел в участке и пытался найти преступника, которого никогда не было. Стоило тебе чуть-чуть успокоиться, как вдруг тебе снова что-то ударило в голову.

Константин не собирался сдавать позиции. Схватив карту  со стола, он продолжал доказывать свою точку зрения. В этот раз он не может проиграть.

– Речь может идти о серийном убийце, который подставляет людей. А если еще кто-то пострадает?

– Если это повторится, тогда поговорим. Бог троицу любит. Сейчас мы не можем сделать ничего. У нас нет обоснованных причин, чтобы открыть дело.

Мужчина встал со стула и подошел к окну. Это провал. Этот незамысловатый жест на его языке всегда означал «Разговор окончен, а у меня перерыв. Выйдите из кабинета.»

– но улики…

– Фуфло твои улики, Костя. Я видел заключение судмедэксперта. Все сходится к тому, что Белов отравил себя сам. Анализы крови, отпечатки. Мотив так же имелся, его бизнес прогорел, жена собиралась разводиться… Так бывает в жизни, черная полоса, даже в жизни Белова. – Он развернулся, и в его взгляде читалось искреннее сожаление. А, может, оно таким казалось, –  Кость, иди работай. У тебя и без того много дел. Если я узнаю, что ты занимаешься ерундой вместо своих основных задач, пеняй на себя.

Константин внезапно почувствовал вкус горечи на языке. Он понял всю бессмысленность этого диалога. Его мучало искреннее непонимание, почему же все так просто закрывают на это глаза? На это точно есть причина посерьезнее, чем просто «нехватка улик» и все в этом роде.

Следователь покинул кабинет начальства, скребя зубами. В коридоре участка его поймал товарищ и стал засыпать вопросами. Костя отвечал только одно:

– Я не могу ничего сделать, пока не открыто уголовное дело.

– Вижу, он даже и слушать тебя не стал… – Вздохнул тот.

– Он сказал, что нет никаких причин это делать. – немного пройдя по коридору, они вышли к кофейному автомату. Здоровая черная машина, разрисованная кофейными зернами, была серсердцем всего участка. Костя не глядя набрал нужную комбинацию на экране и достал купюру из кармана. Машина загудела, – Я уверен, что на самом деле он просто не хочет заморачиваться. Сказал, будем сидеть и ждать следующего подобного случая.

– Ну что ж, Бог троицу любит…

Доставая бумажный стакан с горячим напитком из автомата, Костя боролся с желанием вылить его содержимое на голову товарища. Фыркнув, он демонстративно отошел в сторону.

– Да погоди ты. – Мужчина замер у автомата, – Что, если…

Костя остался слушать его спиной, пока не повисла пауза. Он внимательно прислушался, ожидая продолжения мысли, но не подавал виду. Вскоре интерес взял верх:

– Ну что?

– Экспертиза завершена, причина смерти установлена. Мне нужно теперь сообщить обо всем жене потерпевшего. Если обсудить с ней произошедшее и убедить ее в том, что это могло быть убийство, тогда она напишет заявление, и мы будем обязаны открыть дело. Тогда твои руки будут развязаны.

Константин задумался. С женой еще никто не общался, и она не знает всех подробностей. С ней точно стоит все обсудить. Возможно, она пойдет навстречу, и поможет найти и наказать убийцу.

– Ты уверен, что сможешь ее убедить? – произнес Костя почти шепотом.

– Я – нет. А ты – да. – Мужчина похлопал его по плечу, – Вместо меня поедешь ты. Ты больше понимаешь это дело, и у тебя лучше получится ввести ее в курс дела. Я только что был в архиве и нашел ее адрес и телефон.

Опухшие глаза Константина, тонувшие в синеве огромных мешков, впервые  загорелись. Время действовать.

– Спасибо тебе! Век должен буду… – Костя уж было рванулся на выход, но товарищ перегородил ему путь:

– Погоди ты! Не забывай, у тебя смена. Я тебе с утра занес бумажки, посиди над ними. Не хватало еще, чтобы тебя уволили… – мужчина почесал затылок, – Я принесу ее адрес тебе в кабинет. Как закончишь со своими бумажками – поезжай. Здесь я тебя прикрою. И не забывай спать. Ты выглядишь, как зомби.

– Спасибо, очень мило! – Костя скорчил рожу. Закатив глаза, коллега оставил его и направился в сторону архива. Следователь остался допивать свой кофе посреди пустого коридора. Только он и два дьявола в его кармане.

***

Обмякшее тело растекалось по простыни, словно выпавшее из рук мороженое на горячем асфальте. Самое сладкое ощущение, которое только может возникнуть. Руки текли по дивану медленно и нежно, голова освободилась от мыслей и стала необычайно воздушной, а тело мягким, как пластилин.

– Гриша… – Нежные руки Майи ласково разминали его  плечи, – Любимый…

Он чувствовал, как она касается кончиками пальцев до спины, сжимает ее и тянет, словно тесто. Как она раскатывает его по этому дивану. Она словно лепила из него что-то новое, выравнивая все линии и убирая все излишки. Гриша довольно постанывал, пока она растирала ладонями его шею.

Парень медленно лег на спину, взяв возлюбленную за ляжки. Майя кокетливо улыбнулась и приблизилась к его лицу. Гриша чувствовал ее дыхание, такое горячее и возбужденное.

– Гриша… – шептала она так тихо, словно боялась спугнуть его, – Поцелуй меня…

Гриша растекся в довольной кошачьей улыбке. Соприкоснувшись губами, они стали прижиматься друг к другу сильнее. Его ладони переместились к ягодицам, крепко сжимая их. Майя еле слышно застонала.

– Я хочу тебя, Гриша.

Девушка накинулась на него с еще большей страстью. Ее ногти впивались в кожу рук, а зубы покусывали шею. Он прижимал ее к себе все сильнее, ощущая ее всепоглощающий жар тела. Девушка плавно опрокинула голову и выгнулась назад, демонстрируя свою грудь в кружевном полупрозрачном черном лифчике. Гриша провел руками по ее тончайшей талии и нежно сжал их. Желтоватые волосы раскинулись по лицу. Она осторожно поправила их рукой и…

Это была не Майя.

Глухой стук нарушил тишину в комнате. Удар пришелся Грише по затылку. Съежившись, он попытался подняться с пола, после того, как свалился с дивана. Полуденное солнце пробивалось в комнату через полуоткрытые жалюзи.

Гриша осторожно сел и принялся массировать виски. Складывалось ощущение, что настал не его день. Сегодня точно стоит закрыться дома и провести весь день в постели.

С трудом опершись о край дивана, он стал лениво заползать обратно в свое ложе, недовольно постанывая. Время давно перевалило за полдень, но солнечный свет не мог пройти через полузакрытые жалюзи. Картина перед глазами спросони была еще мутной, и голова не желала ничего воспринимать.

Но внезапно Гриша замер. Его внимание заострилось на том, что уже лежало на его постели. Что-то шевелилось под одеялом. Парень завис в недоумении. Он еще какое-то время пытался приглядеться и убедиться в том, что это не галлюцинации. Вскоре он решился и протянул руку к неизвестному. Осторожно схватив край одеяла, он стал медленно стягивать его. Ткань медленно сползала с незваного гостя. От увиденного Гриша не удержал равновесия и рухнул обратно на спину.

Прижав ладони ко рту, он затаил дыхание. До последнего надеявшись, что он остался не замеченным, парень не подавал никаких признаков жизни, пока причина его стресса не показалась прямо над ним:

– Доброе утро, сладенький. – Блондинка на диване лениво потянулась.

Гриша стал медленно отползать к стене. Увы, но это была не Майя. Лучше бы это был кто угодно, но только не та, кто сидела напротив него.

– Ты…– Григорий протирал глаза ладонями, до последнего надеясь, что это просто дурной сон, – какого черта…

– Запомнил меня? Очень мило! – Черное одеяло медленно сползало с тела Беллы, обнажая грудь в черном кружевном лифчике. Гриша старался не обращать на это внимания, – Значит, обойдемся без прелюдий.

– Ты что здесь делаешь?! – Его голос дрожал, – Как ты вообще сюда попала?

В ответ она звонко рассмеялась. Так сладко и невинно, что у Григория пробежали мурашки по телу.

– Мальчик, это мой дом, и я здесь сплю. Иногда. Обычно спать мне не дают. Кстати, об этом…

Словно тигрица, Белла стала подкрадываться к своей добыче. Ее легкий шаг и кошачья походка создавали впечатление, будто бы шла она по подиуму, представляя свой узорный лифчик с маленькими крылышками летучей мышки на спине и еще более откровенными трусиками с тонкими черными подтяжками на бедрах. Она была готова напрыгнуть на Гришу в любой момент, но тот успел отползти в другой конец комнаты и вскочить на ноги:

– Выйди вон из моей квартиры.

– Из твоей? – она залилась смехом, – Мальчик, у тебя на свою еще не выросло. А хочешь, я сделаю так, чтобы она была твоей? За небольшую плату…

Белла облизнула свои пухлые губы. Ее томное дыхание заставляло грудь выпираться все сильнее. Заметив, что взгляд Гриши упал именно на них, Она довольно схватила себя за лифчик и стала сжимать. Белла стала медленно, на цыпочках, приближаться к своей жертве все ближе и ближе, забивая того в угол. Желтоватые локоны рассыпались по ее лицу, но она игнорировала их, томно впиваясь взглядом в губы парня.

Григорий прижался к стене. Он судорожно наблюдал за каждым движением незваной гостьи, пытаясь не обращать внимания на ее полуголое тело. Он все еще не понимал ее намерений, но понимал, что ничем хорошим это не закончится. Как только девушка оказалась в метре от него, Григорий рванул в сторону, грубо толкнув ее на пол. Белла с визгом упала на спину.

– Я вызываю полицию. – Гриша рванулся в сторону своего мобильника, который ждал его на тумбе у окна. Не успел он пройти и половину пути, через секунду он почувствовал толчок в спину и завалился на диван. Белла, словно пантера, запрыгнула на него и уселась сверху. Схватив когтистыми руками его запястья и прижала около головы. Острые клыки блеснули в хищной улыбке. Ее руки сжимались с такой силой, что Гриша взвыл от боли.

– Я не советую меня дразнить, малыш, – Белла стала елозить бедрами,  – Еще одно слово, и я начну игры пожёстче, но стоп-слово тебе не скажу.

Гриша стиснул зубы, пытаясь выбраться,  но не мог даже пошевелиться. Лицо Беллы медленно приближалось к нему, и он чувствовал ее горячее дыхание и терпкий запах ванили. Сердце рухнуло в пятки. Неадекватная нимфоманка была готова пойти на все. Казалось, сопротивляться против нее бесполезно. Осознав безвыходность своего положения, он решил сдаться. Его тело обмякло, а глаза зажмурились. В полной тишине послышались его тихие всхлипы.

– Я тебя напугала? – Внезапно Белла выпрямилась. Гриша открыл глаза и увидел ее дрожащие губы и блестящие от слез глаза. – Черт возьми, как же трудно себя контролировать…

Прижав руки к лицу, она слезла с Гриши и свернулась калачиком на диване рядом с ним. Тот, не теряя времени, перекатился и свалился на пол, медленно отползая от своего спального места. Краем глаза он все еще цеплялся за телефон. Нужно срочно вызвать помощь.

– Прости меня, пожалуйста… Прости… Второй день сама не своя.

– Какого черта ты тут забыла? Я снимаю эту квартиру, у меня есть документы!

Белла стала подползать к Григорию, обнажая клыки:

– Советую тебе перечитать их на досуге.

Григорий, не разрывая зрительного контакта, пытался ухватиться вслепую за что угодно, что может спасти его. Наконец-то под руку попалось что-то твердое. Это оказалась пустая стеклянная бутылка колы, лежавшая среди другого мусора.

Как только Белла подошла поближе, Гриша решил воспользоваться моментом, замахнулся и врезал бутылкой прямо в голову. Стекло тут же треснуло и рассыпалось на множество осколков. Белла взвизгнула и отлетела в сторону. Дрожащий от адреналина Гриша тут же вскочил и подлетел к телефону. Трясущимися руками он судорожно пытался разблокировать экран блокировки, что у него получилось только с третьей попытки.

Как только Гриша стал набирать «112», Белла тут же схватила его за ноту и потянула. Парень потерял равновесие и упал на копчик. Телефон вылетел из рук и скрылся из виду. Игнорируя ноющую боль, Григорий попытался подняться и сбежать из комнаты, но не смог разогнуться и снова оказался на полу. Белла не стала терять времени, схватила его за плечи и швырнула к стене. Раздался глухой стук, и Гриша взвизгнул. Поправляя растрепанные, слипшиеся от крови волосы, Белла с ухмылкой села к нему на колени и взяла за лицо:

– Что такое, любимый? Почему ты хочешь сбежать? Я тебе больше не нравлюсь?

Обессиленный  Гриша нахмурился. Его взгляд упал на кружевной лифчик. Внезапно в его голове пробежала мысль, что ее грудь, скорее всего, очень мягкая и теплая.

– Не-ет, – девушка засмеялась, – Нравлюсь. Я вижу твои голодные глаза. Тебя нужно покормить.

Белла резко прижала его голову к своей груди, надавливая ему на затылок. Одно это движение возбудило ее до безумия. Она застонала, закатывая глаза.

Внезапно к Грише вернулись силы, и он что есть мочи пытался отпихнуть ее от себя.

– Ты – преступница! К тому еще и извращенка! Тебя посадить надо!

– Да, Любимый! Посади меня, посади меня на свой большой…

Не успела она договорить, как Гриша врезал ей в челюсть. Его трясло от злости. Он пыхтел, рычал и скрипел зубами. Он был готов сам убить ее. Белла не собиралась сдаваться. Наоборот, в ее взгляде читался еще больший азарт. Облизнувшись, она слегка присела и вновь прыгнула в сторону парня, но в этот раз Григорий успел отреагировать. Схватив стоявший около стола деревянный стул, он сбил летящую на него девушку. Белла с криком прокатилась по полу, вместе с деревянными щепками. Гриша не думал останавливаться. Подойдя ближе, он со всей силы пнул ее в живот. Белла застонала, что только сильнее разозлило парня. Он чувствовал, как его тело горело от злости. Он пинал ее снова и снова, но чертова нимфоманка только получала от этого удовольствие.

Тогда Гриша схватил ее за волосы и поднял с пола. Взъерошенная Белла продолжала улыбаться, а в ее хитрых глазах словно бежала строка «Давай еще раз». Григорий яростно взревел и сделал замах кулаком, как вдруг получил удар в пах коленкой. Он тут же согнулся от боли и взвыл. Белла, как ни в чем не бывало, встала смирно, наблюдая за его страданиями. Затем осторожно положила свою ногу ему на голову и толкнула со всей силы. Гриша не удержал равновесие и развалился пластом на линолеуме. Белла прошлась прямо по его телу, наслаждаясь его криками, а затем встала на его запястья, раздвинув ноги прямо над его головой.

– Какой же ты властный мужчина… Любишь жестко? Я тоже. Моя очередь! – Гриша заметил в ее левой руке осколок от бутылки, – Не двигайся, пожалуйста. Я хочу проколоть тебе ноги. Если я промахнусь, будет очень обидно… Но я найду, чем нам заняться…

Воспользовавшись моментом, Гриша вскинул ноги и толкнул ненормальную в спину. Той пришлось слезть с него, и тогда Гриша рванулся в сторону окна. Он хотел закричать, позвать на помощь, хотя бы так. Может быть, ему удастся выпрыгнуть. Он готов был пойти на что угодно, только бы сбежать отсюда. Раскрыв Окно, он выглянул, но тут же почувствовал когтистую руку на своем горле.

– Давай мы с тобой поговорим о наших отношениях. Тебе не нужно от меня убегать, я же не кусаюсь… Иногда.

Гриша попытался ударить ее локтем в живот, но это никак не помогло. Ее рука сжималась сильнее, что не позволяло ему сделать и вдоха.

– Какой ты грубый! Я завожусь все сильнее!

Потянув его за волосы, Белла отшвырнула его через всю комнату. Григорий врезался головой в стенку и обмяк. Довольно потягиваясь, Белла стала подкрадываться к нему ближе, по дороге расстегивая свой лифчик. Как только он упал рядом с Гришей, Девушка осторожно села к нему на колени.

– Ну, хватит ссориться. Посмотри мне в глаза. – Она положила руки на его плечи, взмахнув волосами, – Расскажи мне, что тебя беспокоит.

Григорий перестал понимать происходящее вокруг. Реальность медленно уплывала от него. Он не смог сделать ничего. Белла двумя пальцами подняла его подбородок и впилась в его губы страстным поцелуем. Ее склизкий, липкий язык заполз в его глотку. Он пытался его выплюнуть, дергал головой, но та не желала заканчивать. Придя в чувства, он слегка прикусил его, и тогда Белла вскликнула и отстранилась.

– Отстань же от меня! – Крикнул он во все горло, – Помогите!

Холодная рука вновь вцепилась в его шею и стала давить, что есть мочи. Гриша пытался закричать, но изо рта слышался только слабый хрип. Слизывая бордовую кровь с губ, Белла продолжала усмехаться.

– Мне кажется, тебе лучше ненадолго отключиться. С тобой слишком много проблем.

Григорий судорожно хватал ртом воздух, но никак не мог сделать вдох. В голову ударила резкая боль, а в глазах постепенно темнело. Сердце хотело выпрыгнуть из груди. С ног до головы его окутала паника, но он уже ничего не мог сделать. Сейчас его просто задушат, как маленького зверька. Картинка перед ним полностью исчезла, и он уже медленно терял сознание, как вдруг раздался громкий хлопок, похожий на выстрел.

Гриша набрал полную грудь воздуха и тут же вернулся в реальность. Первое, что он увидел, это сквозную дырку во лбу обмякшего тела Беллы. Застыв в ужасе, он наблюдал, как она безжизненно рухнула на пол рядом с ним. Ему открылся ему вид на ясное солнце, пылающее в открытом окне.

Не думая ни секунды, Григорий вскочил на ноги и со всех ног рванулся прочь из квартиры. Словно испуганный заяц, он прыгал через лестницу, чтобы как можно скорее выбежать из подъезда на улицу.

Гриша чувствовал собственный пульс в венах на шее. Ноги начало сводить от боли, но он и не думал останавливаться. Нужно бежать отсюда как можно дальше. К черту все. Потом что-то придумает. Главное сбежать. Всегда работало.

Выскочив на проезжую часть, он сломя голову несся через дорогу. У него не было цели, только желание спрятаться где-нибудь как можно скорее. Он был уверен, что за ним кто-то следует. Теперь избавятся и от него…

По улице раздался противный скрип колес, а за ним последовал глухой удар. На этом погоня закончилась.

Глава 5. Слезы полярной звезды

Черный автомобиль покинул город и направлялся. Трасса, по которой он направлялся, была окружена лесополосой. Изумрудные ели и тополя как по команде встали в ряд и встречали каждого, кто едет по этой дороге.

Константин направлялся в особое место. Небольшой поселок, который был покруче, чем вся столица.  Центр «избранных». Так вышло, что все сливки высокого общества решили, что должны создать свой уголок, где не будет ни одного «недостойного». А еще это очень выгодно – удобно прятать своих скелетов в шкафу. На своей территории их точно никто не станет искать.

Вскоре Константин въехал на территорию поселка. В отличие от города это место выделялось своей растительностью. Зелень здесь была особенно яркой. Казалось, вся листва города медленно перетекла в это место, либо же ее просто украли оттуда и стали хранить здесь.

Огромные дворцы различных нестандартных форм и цветов боролись друг с другом за звание самого дорогого и самого желанного. Издалека они напоминали рассыпанные на траве бриллианты, и цена у каждого была соответствующая.

Двигаясь по просторной улице, черный автомобиль высматривал нужный ему адрес. В процессе Константин обратил внимание на необычайную мертвенность этих улиц. Ни души в его поле зрения. Живет ли здесь вообще кто-нибудь?

Вскоре машина остановилась около высокого кованого забора. За его решеткой виднелся необычный особняк в серо-черных тонах. Окруженный голубоватыми елями, на фоне пасмурного неба он выглядел как готическая картина.

Внезапно ворота стали открываться сами по себе, пропуская гостя внутрь. В это же время на лобовом стекле стали показываться мелкие капли дождя. Константин надавил на педаль и двинулся внутрь двора.

Остановившись около других четырех машин, следователь вышел из автомобиля и поправил черную кожанку на плечах. В паре шагов от него было гранитное крыльцо и огромная веранда. Недалеко виднелся нерабочий фонтан. Сам дом было трудно разглядеть за пышными ветвями ели, но его монументальность чувствовалась даже через деревья.

Внезапно на крыльце дома показалась девушка. Ее тонкое тело окутывал белый фартук, а русые волосы были собраны в тугой хвост на затылке. Янтарные глаза внимательно изучали гостя, а лицо не выдавало ни единой эмоции. Заметив ее, Костя пошел ей навстречу:

– Здравствуйте! Скажите…

Девушка исчезла из поля зрения так же внезапно, как и появилась. Костя опешил. Она испугалась чего-то? Решив не заострять на это внимания, он направился ко входу.

Ледяной ветер проскользнул по дорожке, цепляя своими холодными когтями следователя. Жмурясь, Костя продолжал идти вперед. Мелкий дождь начинал выводить узоры на асфальте, постепенно набирая силу.

Как только Константин оказался на первой ступени крыльца, его окликнул женский голос сверху:

– Что вам здесь нужно? – властный женский голос прозвучал, словно гром. Костя посмотрел наверх, но увидел лишь решетку на балконе.

– Сержант полиции Константин Ковалев. Могу ли я поговорить с Агатой Беловой?

Ответа не последовало. Костя остался стоять на крыльце, пытаясь увидеть ту, с кем он разговаривал. Через минуту огромная деревянная дверь отварилась и из дома вышла высокая женщина лет тридцати. На ее плечах была накинута черная шуба. Черное платье было подчеркнуто таким же черным колье. Густые каштановые волосы волнами текли по ее спине. Глаза она спрятала за крупные черные очки.

– Полиция? – она осторожно бежала на каблуках к нему навстречу, – Значит, это все-таки правда?

Она замерла в метре от Константина и затаила дыхание. Следователь не проронил ни слова, дав понять, что ее не обманули. Ее грудь вздрогнула, а губы затряслись. С тихим всхлипом она прижалась к крепкой груди следователя, но через секунду отстранилась.

– Я извиняюсь, не обращайте внимания. Вы не хотите кофе?

– Не откажусь. – Это было ужасно непрофессионально, но Костя понимал, что диалог у них будет долгий.

– Мерлин! – Ее голос стал лишь на полтона громче. В ту же секунду в дверном проеме показалась та самая девушка в фартуке, – Два латте на веранду.

Хозяйка дома провела гостя по замшелой каменной тропинке, окруженной кустами роз. Они прошли мимо застывшего фонтана и остановились около небольшого ажурного столика под огромным бежевым зонтом. В саду веял необычайно сладкий цветочный запах. Константин не сразу обратил внимание на куст сирени неподалеку от стола. Но как только он его заметил, то удивился. Для сирени сейчас вообще не сезон.

Пока он размышлял об этом, по зонту стал барабанить дождь. Серые камни тропинки тут же потемнели и стали сверкать, словно отполированные. На сад внезапно опустилась тьма.

Агата скинула шубу на спинку стула. Ее черное платье сливалось с таким же почерневшим фоном, но кожа лица и обнаженных плеч сияли, словно луна. Она напоминала гипсовую скульптуру Венеры. На ее белой коже было разбросано множество маленьких родинок. Ее тело напоминало звездную карту. Когда Костя изучал их, ему даже показалось, будто он разглядел там созвездие большой медведицы.

– Я вас слушаю. – Произнесла она, когда Мерлин принесла две чашки горячего напитка.

– Ваш муж скончался сегодня ночью в баре «Вавилон» по улице Винзаводная. Его труп обнаружили в уборной. Экспертиза установила причину смерти – отравление тяжелыми металлами. В пиджаке пострадавшего была обнаружена предсмертная записка, – следователь протянул лист бумаги. Агата осторожно взяла ее в бархатные перчатки и развернула, – Официальная версия – самоубийство.

На точеных скулах загорелся румянец. Губы вздрогнули. Но лицо не демонстрировало ни единой эмоции. Агата оставалась все такой же холодной и расчетливой.

– Это просто ужасно… – Дрожащим голосом произнесла она, когда складывала записку обратно, – Где он сейчас?

Константин сообщил ей об адресе морга, в котором находилось тело. Руки в бархатных перчатках осторожно убрали очки с ее лица. Взгляд больших черных глаз опустился. Потекшая тушь была подобна дымке, окружившей ее ресницы. Брови формы полумесяц задумчиво опустились к переносице.

– Плохую весть вы принесли в мой дом, – Агата взяла в руки телефон, – Не бойся, свинец в рот заливать тебе не буду…

– скажите…

Костя не успел договорить, как Агата резко встала со стула и приложила мобильный к уху:

– Алло, Дмитрий Евгеньевич, доброе утро. Мне нужна ваша юридическая помощь. Я хочу подать на наследство… Да, это ужасно… Я тоже до последнего надеялась, что это просто желтуха, но это не так. Нут больше моего зайчика, лежит где-то, холодный…

По щекам ее потекли слезы. Она отошла подальше, где Константин не смог разобрать ее слов. Вскоре она вернулась и села обратно за стол:

– Прошу прощения. Столько всего сейчас упадет на мои плечи, мне нужно морально подготовиться…

– Я вам искренне соболезную… – Костя прокашлялся, – Как вы думаете, он был на это способен?

Агата бросила на него удивленный взгляд.

– Что вы имеете в виду?

– Были ли у вас подозрения, что ваш муж действительно был способен на самоубийство?

Девушка плавно повернула голову в сторону. Каждое ее движение словно текло в пространстве, а позы, которые она занимала, были по-настоящему скульптурными.

– Я и подумать не могла об этом. Мы жили в достатке, дом, автомобили, рестораны… Он никогда не страдал. А что еще нужно?

– У него были проблемы в бизнесе?

– Вроде нет… Я в это, конечно, не вмешивалась, но они только заключили выгодный контракт с иностранной компанией… Так что это очень странно.

Константин поднялся со стула. Запах дождя смешивался с ароматом кофе. Следователь посмотрел на растущие лужи:

– В последнее время в новостях писали, что ваш брак на грани развода. Это так?

Только дождь барабанил по зонту ему в ответ. Агата задумчиво смотрела в сад, будто бы подбирая нужные слова. Она смотрела на увядшую сирень, крепко обнимая себя руками. Затем ее губы разомкнулись:

– Вы знаете…

В эту секунду зазвонил телефон в ее руках. Она вновь отвернулась и прижала мобильный к уху, Оставив Костю молча наблюдать. Тот думал о том, что зря не взял с собой блокнот.

– Да. Михаил Олегович, здравствуйте… По всем вопросам пусть направляют ко мне. Что поделать, работа есть работа… Спасибо большое…

Окончив разговор, Агата обернулась к следователю:

– Не стоит верить всему, о чем пишут в новостях. В наших отношениях все было стабильно.

На балконе дома промелькнула девушка в фартуке. Константин мельком встретился с ней глазами, перед тем, как она исчезла.

– Стабильно. А как же девушки, с которыми его всегда ловили фотографы?

– Это уже, черт возьми, не ваше дело. – К женщине вернулся командный тон, – Не переступайте черту.

– Это моя работа, – Константин ответил ей тем же, – и моя задача выяснить все. Речь может идти об убийстве.

Агата и бровью не повела, но в ее глазах следователь прочитал страх.

– Вы считаете, что моего мужа могли убить?

– Именно поэтому я здесь. Вашего мужа могли отравить, а записку просто подсунуть.

– Но, подождите, – Она сделала шаг навстречу, – Почему вы сделали такой вывод? У вас есть подозрения, кто убийца?

– Это дело очень схоже с еще одним, произошедшим не так давно. Я бы даже сказал, оно идентично. И еще, у этих дел есть одна общая улика – карта таро с изображением дьявола.

Константин достал из кармана карту. Агата бросила на нее непонимающий взгляд.

– Странно, зачем убийце подстраивать самоубийство и оставлять такую странную улику? Это звучит, как бред.

– Это я и пытаюсь выяснить. Прошлый случай произошел так же, в ночном заведении. Возможно, орудовал какой-нибудь наемный убийца-маньяк, который возомнил себя персонажем фильма. Вашего мужа могли заказать, а смерть подстроить под самоубийство, чтобы не привлекать внимание. Но у убийцы  свои фетиши.

Внимательно слушая следователя, Агата достала сигарету и закурила. Теперь все ее лицо выражало испуг. Кажется, у Кости получилось ее растопить.

– У вас есть подозреваемые? Вы уже задержали кого-нибудь?

– Подозреваемый есть… – Костя запнулся, – Но я не могу его задержать, потому что дело не открыто. У следствия недостаточно обоснованных улик, чтобы то сделать. Но если вы посодействуете, напишите заявление о том, что у вас есть подозрения, мы начнем поиск убийцы.

– И тогда… – Агата задумалась, – Придется повременить с похоронами, ради охоты на демонов…

– Верно. Придется провести еще несколько экспертиз.

Агата смотрела следователю в глаза. Он видел, как они наполняются слезами. Она долго решалась на правильные слова, и Костя видел, как ей было трудно. Ее губы дрожали, а грудь колыхалась от тяжелого дыхания. Наконец, она была готова ответить, как вдруг вновь зазвонил телефон.

– Алло… – Агата снова повторила свой телефонный ритуал,—

Да, Николай… Да, займись этим, пожалуйста… Забери его тело из морга. Адрес тебе скину. Контакты ритуальных услуг тоже… Надеюсь на тебя…

Обернулась к Косте уже совсем другая Агата – холодная и расчетливая. Она взяла со стола свои солнцезащитные очки и надела их:

– Простите, мне нужно готовиться к похоронам мужа. Не могли бы вы покинуть мой дом?

Константин опешил. Ему только показалось, что все получилось, и он убедил ее в своих догадках. Что же произошло?

– Но, погодите, мы только что говорили… – Костя ненавидел это чувство. Как только что-то идет не по плану, он тут же терялся, и вся его уверенность исчезала без следа. Он разучивался говорить, думать и двигаться.

– Забудьте о том, что вы себе напридумывали. – Агата надела шубу и уже направилась домой. Но, проходя мимо следователя, она замерла. Он услышал ее тихий шепот, – Не советую вам в это лезть. Это может очень плохо кончиться. Вы не знаете, кто за этим может стоять. Не человек, а самый настоящий дьявол.

Быстрой и уверенной походкой она шла к дому, полностью игнорируя надвигавшийся ливень. Костя побежал за ней следом:

– Подождите! Агата!

– Мерлин! Проведи синьора полицейского к выходу.

Костя не заметил, как она успела так быстро зайти в дом и закрыла дверь прямо перед его носом. Выругавшись, он в упор смотрел на входную дверь, и не думая об отступлении. Что она имела в виду? Неужели, она что-то знает? Тогда он не может сейчас просто взять и уйти.

– Синьор, – Девушка оказалась уже за его спиной. Как у нее получается так незаметно подкрадываться? – позвольте мне проводить вас к выходу.

Костя смиренно опустил руки. Нужно искать другой выход. Если он продолжит биться в дверь, то сделает только хуже. Но теперь он точно уверен – в этом деле явно что-то не так.

Внезапно дождь закончился, но небо все еще было укрыто серебряными тучами. Но промозглый ветер не утихал, от чего Костя стал щелкать зубами. Кожанка на нем не спасала его от холода, а наоборот, притягивала его к себе. Пальцы рук понемногу начинали неметь.

Еще холоднее ему становилось, когда он видел впереди себя тощую девушку в одном бежевом платье и белом фартуке. Она шла совершенно спокойно. Константин обратил внимание, что ее уши даже не покраснели. Она шла уверенно и очень быстро, что Косте приходилось даже догонять ее.

Пока следователь разглядывал ее, он всерьез задумался. Стойкая барышня, явно со стержнем. Интересно, входит ли это в ее обязательные качества, как домработницы этой семейки? Скорее всего, она работает одна, никаких других служанок не видно. Интересно, что знает она?

– Мерлин, подождите! – Костя ускорился, – Можно мне поговорить с вами? Мерлин!

– Мне не давали подобного распоряжения. – Спустившись по тропинке, они добрались до черного автомобиля. Но Костя не собирался в него садиться.

– Вы не понимаете, следствию нужна ваша помощь…

– Какому следствию? – Девушка даже не смотрела на нее. Ее тихий голосок колол его, как иголка, – Что именно вы сейчас расследуете, можно узнать? У вас есть соответствующие документы?

Она не дурочка. Насколько это хорошо, или плохо?

– Мерлин, поймите, это очень важно. С вашей помощью у нас есть шанс найти убийцу, прежде чем он совершит еще одно преступление.

– С чего ради я должна вам помогать? – с абсолютно безразличным лицом она смотрела в сторону дома, – Я не волонтер, мне за это не платят.

Костя наблюдал за ней. Ее слова звучали, как отказ. Но она оставалась стоять на  месте, словно ожидая его следующего действия.

Тогда он потянулся в карман, какое-то время что-то усердно искал, а затем вытащил ключ от машины и что-то еще. Зрачки девушки метнулись в его сторону. Внезапно кулак следователя разжался, и на каменную плитку пали ключи от автомобиля, придавившие собой красную купюру.

– Извините, выпало. Не поможете поднять?

Мерлин внимательно изучила предмет под ее ногами. Затем опустилась на колени и подняла их. Она передала ключи следователю, умело оставив купюру себе.

– Малика. – Произнесла она еле слышным шепотом.

– Что?

– Меня зовут Малика. Мерлин – глупая кличка от синьоры. Что вы хотели узнать?

Костя достал из внутреннего кармана куртки блокнот и ручку:

– Малика, скажите пожалуйста, как давно вы работаете на семью Беловых?

– Уже три года.

– А живете вы здесь же, или у вас есть своя квартира?

– Нет, у меня ничего нет, – Девушка нервно поглядывала в сторону дома, – Я живу здесь же. Мне запрещено выходить за территорию. Моя работа в этих стенах круглосуточная.

– На такой огромный особняк всего одна домработница?

– Важно не количество, а качество.

Рука Кости быстро делала записи.

– Вижу, что Агата вам доверяет.

– На меня можно положиться. Я никогда не подводила синьору.

Каждый раз, когда Костя слышал слово «Синьора», ему все больше казалось, что он приехал в дурку.

– Хорошо. Значит. Вы постоянно находитесь в доме. Скажите, как часто вы замечали, как супруги ссорятся.

Малика бросила неодобрительный взгляд в сторону следователя.

– Этого я вам сказать не могу. Я всего лишь горничная, а не семейный психолог. Я не знаю, что происходит в их жизни.

Константин хлопнул блокнотом. Малика вздрогнула.

– Вы буквально живете в одних стенах, и не знаете, что происходит внутри семьи?

Я никогда не подслушиваю, моя работа заключается в другом… – Она приобняла себя за плечи. Ее кожа покрылась мурашками, – Прохладно стало…

Костя оглядел ее с ног до головы. Он замер, не делая ни единого движения, в отличии от девушки, которая не могла найти себе места.

– Понятно, – Наконец-то произнес следователь, убирая блокнот в карман, – Скажите, а где вы проживали до того, как перебрались сюда?

– Это вам тоже для следствия?…

– Именно.—Его голос стал тверже, – Отвечайте.

Малика шумно глотнула слюну. Еще раз посмотрев в сторону дома, она неохотно продолжила диалог:

– До того, как синьора взяла меня под крыло, я жила в общежитии.

– В каком районе?

– Это не здесь. В другом городе.

– Каком?

– Вы такого не знаете. Это за границей.

Костя ухмыльнулся. Малика стала рвать заусенцы на пальцах.

– Вы учились за границей?

– Нет… Я там родилась. Училась тоже там.

– Любопытно. Скажите, а в общежитии вы жили одна?

Малика выглядела озадаченной.

– Нет, не одна. С соседкой. Такие себе воспоминания, если честно.

– Понимаю вас. – Костя облокотился об машину и скрестил руки на груди, – Это была ваша подруга?

– Я бы ее так не назвала.—Девушка задумалась, – Просто знакомая. Мы нормально не общались. Просто у обеих не хватало денег на собственное жилье.

– Интересно, вы уже тогда взяли на себя обязанности уборки?

Малика наморщилась. Кажется, ее это обидело.

– Нет. Мы убирались по очереди. У нас был график.

– А вы оказались умнее меня, – В ответ Костя только рассмеялся, – А мне всегда приходилось убирать за своим соседом. Он всегда говорил, что у него нет вдохновения для уборки…

– Вы хотите поговорить со мной о чистоте? – фыркула она.

– Вовсе нет. – Костя снова достал блокнот, но не спешил его открывать, – А вам никогда не хотелось побыть одной? Ну, или привести друзей, или молодого человека в гости?

– Когда я хотела побыть в одиночестве, я ходила в библиотеку. А парней у меня не было. Это было больше по части соседки.

– А как ее звали? – Он крутил ручку в пальцах.

– Лена.

– Красивая?

– Хорошенькая.

– Наверно, парни бегали толпой…

– Куда там! – Малика усмехнулась, – Это она всегда цеплялась то за одного, то за другого.

– Как это? – Костя вскинул бровь.

– Сначала бегала за однокурсником, которого потом исключили и в армию забрали. А потом музыкант, которого она пирожками кормила у нас постоянно.

– Красивый?

– Урод. Он скурился, и она за ним следом. Потом он умер, а она вообще по рукам пошла. Ее выгнали из института, и она жила с мамой. Потом вернулся первый из армии.

– Кошмар. И что потом?

– Он убил ее. Сейчас сидит в тюрьме.

– Это она вам все рассказывала? – Костя, грызя ручку, наблюдал за раскрепостившейся горничной.

– Она никогда ничего не рассказывала, стыдилась. А по ней и так все было видно.

– Странно, я думал, вы не семейный психолог. Вы не лезете в чужие дела и, уж тем более, никогда не подслушиваете.

Малика побледнела. Прикусив губу, она отвернулась от следователя.

– А теперь я повторю свой вопрос, – Константин раскрыл блокнот, – что вы знаете о конфликтах между Беловыми? И не нужно мне говорить, что вы ничего не знаете. Пока у вас есть глаза и уши, вы будете слышать и видеть все, хотите вы этого или нет. Особенно, когда вы живете под одной крышей. Если у вас снова возникнут трудности с воспоминаниями, тогда я направлю вас в миграционный отдел. Там вопросы будут уже совсем другие, Малика.

Лицо девушки побелело. Она нервно терла руки, продолжая изредка бросать взгляд в сторону дома. Она будто намекала, что за ними следят. Эта мысль пришла Косте не сразу, но заставила встревожиться и его.

– Мы можем сесть в машину? – прошептала Малика. Следователь махнул головой в знак согласия.

В спешке они уселись за передние сидения и захлопнули двери. Малика все еще выглядела напуганной. Ее взгляд смотрел в пустоту, а дыхание участилось. Костя молча смотрел на нее и ждал, когда она начнет говорить, подготовив свой блокнот. Наконец, Малика тяжело вздохнула и произнесла:

– Это было четыре дня назад…

Глава 6. Укрощение строптивой

Льющийся из огромных окон солнечный свет растекался по паркету из темного дерева, путался в ворсе синего ковра, обволакивал коричневый кожаный диван и ложился на большой овальный стол. Его лучи блестели в хрустальной люстре, висевшей на высоких потолках. Каждый солнечный зайчик желал прикоснуться к портретам на стенах, сесть за большое белое кресло, прочитать все книги в огромном книжном шкафу.

Книжная коллекция Белова в его кабинете была его главным достоянием. Здесь было огромное множество работ великих мыслителей и философов, литературные произведения самых знаменитых писателей. Малика стояла около шкафа и старательно смахивала пыль перьевой метелкой. К этим книгам запрещалось прикасаться не только ей, но и даже синьоре Агате. Хотя иногда Малика думала, что даже Белов к ним никогда не прикасался. Их порядок не менялся с того дня, как она стала работать в этом доме. Единственная книга, которую он держал в руках, это «Алхимик», уже который год открытый на тринадцатой странице.

В коридоре послышались странные звуки, будто бы кто-то разговаривал, но слов разобрать невозможно. Да и на слова это не было похоже. Звук приближался все больше, пока не послышался у самой двери:

– j;nl;i b;;p;ng xi;nsh;ng; hu;ny;ng;– Дверь открылась, и в кабинет вошел Белов, а следом за ним мужчина в синем костюме. Они даже не обратили внимания на горничную, и с абсолютной сосредоточенностью сели за стол.

Белов Легким движением правой руки приманил к себе домработницу. Малика была обязана замечать эти мельчайшие движения, обращенные в ее сторону. Возможно, это звучит как-то по-рабски, но Малика даже не думала об этом. Сколько она получает  в этом доме – она никогда бы не получала у себя на родине. За эти деньги она готова ходить здесь на руках.

– Малика, это господин Пинг, наш гость. Будь добра, сделай нам чайник китайского пуэра, и самого лучшего! Проведи чайную церемонию.

– Хорошо. – Малика кивнула головой и поспешно направилась к двери. Но стоило ей только подойти к ней, как вдруг она распахнулась и чуть не сбила ее с ног. Малика отлетела к стене, но не издала ни звука. Неожиданного гостя скрывала дверь, и она не могла его разглядеть. Но по лицу ошарашенного Белова все стало понятно:

– Дорогая, что ты здесь делаешь?

В шелковом черном халате, Агата влетела в кабинет и стала заглядывать в каждый уголок: под стол, за шторами, в окно… Она подошла к небольшому шкафу для верхней одежды, но и там ничего не обнаружила. Подойдя к Малике, она отодвинула ее в сторону, словно горничная что-то прятала за спиной.

– Ищу шлюх, которых ты от меня прячешь. – Кричала она.

Самое большое впечатление она произвела на гостя. Мужчина сидел с открытым ртом, наблюдая за каждым ее передвижением. Он хотел заявить о своем недовольстве, но не мог подобрать слова.

– Агата, можно не сейчас, – Белов поймал бушующую жену в объятия, – У нас гость, очень уважаемый человек…

В ту же секунду Агата вырвалась из рук мужа:

– Извините, я наверно помешала? Ну, ничего нового. Я же всегда тебе  мешаю!

– Агата, я тебя прошу! – Белов старался держать себя в руках, – Извините ее, пожалуйста! Дама не в настроении, всякое бывает.

Господин Пинг его даже не слушал. Он продолжал наблюдать за беснующийся женщиной, не моргая. Когда она села прямо на стол, достала сигарету и начала курить посреди кабинета, с его уст сорвалась фраза, очень похожая на мат (возможно, даже русский).

– Заканчивай свои песни, голубчик. – Она выдохнула облако дыма, – Ты лучше расскажи нашему товарищу, почему у меня нет этого настроения!

– Перестань! Он все равно тебя не понимает.

– Ах вот оно как…   Ну ничего, тогда я ему буду показывать. Я уверенна, ему будет очень интересно, если я расскажу обо всех твоих похождениях! – Оставаясь сидеть вразвалочку на столе, она протянула гостю руку, – Агата, очень приятно. Я жена этого проститута. Будьте осторожны, на этом столе неделю назад он жарил вульгарную актрису фильмов для взрослых. Будьте бдительны, вы можете стать его следующей жертвой.

Господин Пинг бросил испуганный взгляд на Белова. Кажется, он понял, что она только что сказала.

– Агата, слезь со стола, я тебя умоляю!

Но Агата не собиралась останавливаться. Вскочив на ноги, она выпрямилась прямо на столе, как памятник, и продолжила представление:

– Вижу, вы шокированы! А теперь попробуйте отгадать мою реакцию. Когда я об этом узнала, моя первая мысль была «почему же так скучно в этот раз?» Вы можете себе представить, насколько я привыкла к этому!

– Агата, ну это же бред! – Белов схватился за ее щиколотку и пытался потянуть на себя, – Опять эти твои гадания пытаются разрушить наш брак! Любимая…

Легким движением ноги Агата пнула мужа в плечо. Тот с грохотом улетел в открытый шкаф. Спрыгнув со стола, она тут же захлопнула дверцы и облокотилась на него.

– Помню, когда я узнала об этом в первый раз, от журналистов…

Дверцы шкафа стали трястись, но Агата оставалась непоколебимой.

– …Я заперлась в ванной  с бритвой в руках. Я была готова совершить самый ужасный поступок…

– Агата, – Глухой крик слышался за ее спиной, – немедленно выпусти меня отсюда!

– А он не понимал, в чем дело, и ломился точно так же, как и сейчас. Я была готова вскрыть вены, но не нашла в себе сил испачкать в крови мое платье от гуччи.

Господин Пинг прижал ладонь ко рту. Казалось, он все это время не сделал и вдоха.

– Открой дверь, немедленно!

– Вот! Он кричал точно так же! А я курила сигареты, плакала навзрыд и делала новые фотографии для социальных сетей, где успела сказать всем, какой он мудак.

Швырнув сигарету в сторону, Агата отошла в сторону. Белов тут же кубарем вывалился из шкафа.

– Когда я открыла ему дверь, он упал передо мной на колени и слезно просил прощения. Как жаль, что в его словах я не услышала ни капли сожаления.

– Агата, – Белов  пытался подняться на ноги, –  немед…

– Но я простила. – Она остановила его, поставив на его спину свой красный каблук на блестящей обнаженной ноге, – Мое прощение стоило билета в Тайланд, где я устроила самый драматичный шоппинг. Кстати, вы мне напоминаете одного мальчика из того отеля, где мы остановились. Он чистил унитазы. У вас есть братья? Черт разберет, вы все на одно лицо.

– z;nme li;o;– Гость наконец-то решил встать и возмутиться.

– Простите ее пожалуйста, господин Пинг! Она… Она немного пьяна!

Агата только улыбалась. Движения ее рук напоминали крылья гордого лебедя. Черного лебедя. Медленно, словно плывя по озеру, она подошла к окну и открыла его, будто желая сделать глоток свежего воздуха.

– Его правда. Я немного под шафе. Я открыла бутылку того изысканного вина из Валенсии. Ты не против, милый? Точно такого же, каким ты поил ту телеведущую. О, как это было кинематографично! Я узнала об этом на вершине небоскреба «Меркурий». Я была в полном отчаянии. Мне захотелось сбежать от него подальше, прямо к ангелам.

Взмахнув руками, словно крыльями, она взлетела и поставила ноги на край подоконника.

– Дура! Прекрати, разобьешься! – Белов сорвался с места и подлетел к ней. На его красном лице выступал пот.

– Плевать! Ты разбил мне сердце, я разобью остальные органы! Моя кровь зальет всю парковку, и ты потратишь бешеные деньги на автомойку для каждого владельца этих машин!

Ее стройная ножка сделала шаг в бездну. Белов подпрыгнул к ней и потянулся обнять:

– Агата, я прошу тебя, не надо! Я не хочу тебя терять!

– Ты идиот, любимый. Мы на втором этаже. Максимум, что со мной будет – я сломаю себе обе ноги.

Агата спрыгнула с окна, оттолкнув мужа в сторону. Усевшись за кресло около стола, она стала изучать предметы, которые на нем лежали. Господин Пинг кусал губы. Когда он встретился с ней взглядами, его щеки покраснели. Агата ехидно улыбнулась и продолжила:

– А потом он купил мне новый порш, прямиком из салона. – в ее руке оказалась деревянная коробочка, к которой она обращалась, как к машине, – Кстати, потом он переспал в нем с несовершеннолетней.

– Ей было шестнадцать… – Буркнул Белов, забившись в угол комнаты.

– Кормил ее мороженым, извращенец. Эта малолетка испачкала мне кожаные сидения!

– А чем мне нужно было ее кормить?

Он развернулся к ней лицом, и в эту же секунду деревянная коробка полетела ему в живот. Вскликнув, Белов скрючился от боли.

– Это тебя нужно было накормить, и желательно мышьяком! Я бросила кирпич на педаль и разбила машину вдребезги. Очень жаль, что внутри не было этого жирного Гумберта с его сопливой Лолитой.

– Ты закончила?

– Сейчас я все закончу. – женщина с абсолютно равнодушным, свойственным ей лицом, открыла нижний ящик стола, и достала оттуда ни что иное, как пистолет,– В конце концов, я решила застрелиться.

Приставив дуло к виску, она смиренно смотрела на гостя. Господин Пинг побледнел от ужаса. Вскочив на ноги, он прижался к стене, будто бы оружие было направлено на него.:

– n;r;n;n; c;i sh; zh;nzh;ng de m;gu;;

– Дура! – Белов сорвался с места и схватился за руку жены,– он травматический, немедленно положи его! Ради бога, простите нас!

Мужчина пытался оттащить пистолет, но мертвая хватка бледной руки с красными когтями была неподвижна.

– Я уже попрощалась со всем, что мне было так дорого: со всеми шубами из натурального меха, ювелирными украшениями суммой в несколько миллионов и моей личной коллекцией сумочек. Приставив пистолет к виску, я уже думала о бардовых пятнах на персидском ковре. Я думала, какой это будет шедевр! Произведение искусства! Его могли повесить в галерее, и было у него самое живое название – Измена.

– Немедленно отдай пистолет, это не игрушка!

Белов сделал еще несколько неудачных попыток отобрать пистолет, пока не получил холодным металлом в нос.

– А ну прочь! Не прикасайся ко мне, грязный гном!

Мужчина пыхтел и рычал. Его лицо приобрело багровый оттенок, зубы скрипели, а правое веко нервно дергалось. Потирая нос, он медленно стал приближаться к своей жене. Выглядел Белов так, будто был готов накинуться на нее с кулаками, но вместо этого жалостливо пропищал:

– Вот так ты благодаришь меня за лучшие годы! Я все к твоим ногам, а ты! Из-за каких-то одноразок хочешь лишить меня самое лучшее, что у меня когда-то было! Я люблю только тебя, а они просто куклы, дешевки!

– Дорогой, это так мило… – Ее глаза заблестели, а на лице растаяла улыбка. Медленно Агата убрала пистолет от головы, – Хорошо, я не буду стреляться.

Белов вздохнул с облехчением.

– Правда?

– Правда… – Она ласково засмеялась, смущенно склонив голову. Затем ее руки зарядили пистолет, и его дуло теперь смотрело на самого Белова, – Ладно, я передумала. Я застрелю тебя.

Господин Пинг закричал. Белов потерял равновесие и рухнул на спину, поднимая руки. Бешеный стук его сердца эхом раздавался по кабинету. И только Агата оставалась спокойной. Она наслаждалась даже тем, в какой именно позе она собиралась застрелить мужа.

– Ты что творишь, больная?! Ты же убьешь меня!

– Ты же сказал, что это травмат? Опять обманул меня? Ну да, ничего другого в жизни ты не умеешь!

– w; xi;ng l;k;i n; ji;… – Господин Пинг попятился ко входной двери.

– Сиди на месте, ускоглазый! – На этот раз Агата перевела пистолет на него.

– Ты совсем сдурела? – Белов попытался подняться, но каблук на ее ноге толкнул его обратно на пол.

– Молчать! Руки вверх, лицом к стене! – Ее крик оказался страшнее лая большой собаки. В целом каким еще может быть крик женщины, у которой в руках пистолет? – Я не договорила вообще-то. Спровоцировал меня на такой поступок как раз тот случай недельной давности, прямо за этим столом. Мой муженек притащил проститутку прямо в наш дом! Развратную актисульку с отвратительно пошлым именем – Мери.

Гнев Белова уже лился через края. Если до этого он пытался выглядеть приличным, то сейчас его точка кипения уже перешла грань.

– Скажи, милая, а с какой стати…

– Я сказала молчать, подонок! – Дуло пистолета теперь плотно прилегало к его паху, – Сейчас я прострелю тебе одно место, и на этом все и закончится, похотливый бороф!

Его смелость тут же испарилась, и Белов снова пропищал:

– Любовь моя, я тебя прошу, не надо! Я исправлюсь, я тебе обещаю. Прямо при нашем госте обещаю! Только ты мой самый дорогой бриллиант! Со сколькими я не спал, ни одна из них не стоит рядом с тобой. Ты же не позволишь, чтобы эта маленькая ссора сорвала наш шоппинг в Нью-Йорке?

Агата и бровью не повела, но пистолет отставила в сторону.

– Какой еще шоппинг?

– Который ждет нас со дня на день… Если, конечно, господин Пинг подпишет контракт…

Семейная пара медленно повернула голову в сторону иностранного гостя. Господин Пинг потерял дар речи, когда увидел их глаза. Малика, которая все это время подглядывала за ними из-за двери, тоже заметила это: их зрачки словно отливали серебром, и светились, как глаза хищников в темноте. Лишний раз она убедилась в том, что они идеально подходят друг другу. Как бы они не ссорились, они делают это с самой настоящей страстью и жадностью друг к другу.

– Конечно, подпишет! – Агата схватила лист бумаги со стола и легкой походкой стала приближаться к Пингу, – В знак благодарности за мою интересную историю, верно?

Господин Пинг боялся сделать вдох в ее присутствии. Его колени заметно дрожали. Неохотно взяв ручку, он криво расписался на листе и тут же отскочил обратно к стене, промямлив что-то под нос. Агата довольно ухмыльнулась:

– Очень благодарна вам. Свободен.

В эту же секунду иностранец испарился, будто бы его здесь никогда не было. От него остались только шумные ругательства на китайском языке в глубине коридора.

Довольная собой, Агата подошла к креслу, на котором сидел ее бледный муж, и села ему на колени:

– А ты говорил, женщина в бизнесе не к добру.

– Еще раз…

– Рот закрыл. – Ее когтистая рука схватила его за челюсть, – У меня медитация, не смей меня побеспокоить.

***

– Что было дальше? – Костя тряс левой рукой, которая начала неметь от такого большого количества записей.

– Он продолжил общаться с этой Мери.

Следователь чертил в блокноте стрелки и обводил ключевые слова в блокноте, боясь что-то упустить. Мери – Актриса, которую Белов привел в дом. Была ли она последней любовницей?

– Как часто?

– Чаще, чем со всеми остальными. – Малика наклонилась к следователю ближе, – Я слышала один их телефонный разговор. Будто бы он хотел развестись с Агатой и сделать ей предложение…

В конце концов Костя бросил блокнот на заднее сидение. Рука вот-вот отвалится. Придется довериться своей памяти.

– Знала ли об этом Агата?

– Конечно, она все знала.

– Вы упомянули, что она гадает…

Малика сжала кулаки.

– Да, она увлекается астрологией. И очень успешно. Ее предсказания всегда точны…

Костя усмехнулся. Он голову ломает, а нужно всего-то спросить у звезд, кто убийца. Если бы так работало, он бы остался без работы.

– Как вы думаете, Агата может быть связана с этим убийством?

– Нет, что вы! – Малика подскочила на месте, – Я уверенна, что она здесь не причем!

– Почему же?

– Честно? Если бы она захотела его убить, то давно бы это сделала. И никто никогда об этом не узнал.

Костя с опаской посмотрел в зеркало заднего вида. В его отражении оставался фасад особняка. На миг ему показалось, что среди деревьев он видит черную фигуру. Интересная картина вырисовывается… Но как это все связано с…

– А вы знаете, где найти эту Мери?

– Точно нет. Он ездил к ней один, а я не покидаю территории дома. Единственное, что я могу сказать – она актриса, но малоизвестная. Не очень симпатичная, низкого роста, с рыжими волосами.

Константин облегченно вздохнул.

– Хорошо, благодарю вас.

– Я могу идти?

– Да, конечно.

Девушка вышла из автомобиля, и через секунду машина покинула территорию дома. Костя смотрел на дорогу, полностью погруженный в свои мысли. Как будто бы ответ лежит на поверхности, но так не бывает. Здесь точно есть подводные камни. «Если бы она захотела, то давно бы это сделала. И никто об этом не узнал». Никакой конкретики. Опять придется искать все самому. Мери, актриса, рыжие волосы…

Малика, склонив голову, на цыпочках подошла к дому. Она сжимала в кулаке красные купюры, а на глазах уже наворачивались слезы. Внезапно в небе раздался гром, а с балкона прозвучал голос:

– Мерлин, ты почему так долго?

Малика вскликнула и чуть не упала в лужу.

– Я… Я провожала…

– Продала меня, да?

Эти слова хлыстом ударили по спине девушки. Она видела в глазах хозяйки этот серебристый блеск.

– Нет, что вы…

– Сколько он тебе дал? Говори немедленно!

Малика неохотно раскрыла кулак, в котором лежали смятые купюры.

– Всего? Да уж, ты меня разочаровала! – голос Агаты прервал телефонный звонок, – Поговорим позже. Проваливай!… Алло. Вы нашли ее?… Меня не устраивает такой ответ… Продолжайте поиски, немедленно!

Интерлюдия. Яблоня

Говорят, если долго-долго идти на восток, через леса и горы, через пустыни и моря, обойти все города, залезть в самые глубокие щели, можно найти самый край света.

На том краю найдется холмик. На холме стоит хижина, а в хижине жила красавица. И не было у нее ничего, ни мужа, ни детей, только дом отцовский, да яблоня, матушкой посаженая. Да непростая была та яблоня – круглый год на ней яблоки зрели, и не по одному-два, а целыми гроздьями, и все как на подбор – румяные да сочные, как сердце доброе хозяйки.

На рассвете красавица плела под яблоней русые косы. Как только солнце поднималось в небо, она собирала яблоки и весь день пекла пироги, до самого вечера. А ночью, когда оставшиеся на ветках яблоки падали на траву и гнили, она уходила на речку погадать на суженого.

Красавица мечтала об одном – скорее выйти замуж и печь пироги для большой и шумной семьи, чтобы яблоки не гнили на земле.

И каждый раз речка шептала ей, придет к ней молодец однажды. Она накормит его своими яблочками, и он тут же в нее влюбится. И будет у них любовь, и будет счастье.

Бывало, приходили путники к красавице. Старики, дети, мужчины и женщины. Кто с добром приходил – того яблоками угощала, да советы мудрые давала. А кто со злом, те только пустые ветки срывали, да домой с пустыми руками возвращались.

Как-то ночью, когда месяц светил особенно ярко, а красавица снова отправилась к быстрой реке, появился под яблоней черт. Был он мал, да удал. С рогами кривыми и хвостом длинным. Спрятался он в корнях яблони и затаился.

Только наутро красавица заметила черта, когда вышла плести косы. Гнать она хотела нечистого, а он ей: «не выгоняй меня, красавица! Я маленький, я ничего тебе не сделаю! Днем я буду прятаться в корнях, а ночью яблоки гнилые собирать, чтоб они землю тебе не портили, да смрад гостей не отпугивал!»

Сердце красавицы почувствовало неладное. А черт стал плакаться, умолять ее. Так и пожалела красавица черта, разрешила ему собирать падалицу.

Стал черт по ночам вылезать из-под корней, собирать гниль да чавкать, наслаждаясь.

А как увидел, что красавица уходит на всю ночь из дома и не видит его проделок, так и обнаглел: «раз она мне разрешила, то все дерево мое!» Влез на яблоню, да давай рвать яблоки одно за другим – и спелые, и неспелые, и зеленые, и красные. Даже листья с ветками жевал.

Наутро красавица вышла к яблоне и увидела – опустела ее яблоня. Все ветви оголились, ни одного яблока не осталось. Плакать начала Красавица, да ничего уже не сделаешь.

Стала яблоня сохнуть, осыпалась листва, и вскоре превратилась она в черное, безжизненное дерево, словно черная тень.

С тех пор не было у красавицы ни яблони, ни богатства, ни счастья. Не пришел к ней возлюбленный. Речка бурная замолчала, перестала отвечать на ее вопросы. Весь день она сидела дома, лишь только вечерами выходила на крыльцо, смотрела на голую яблоню и плакала.

Тогда же вылезал и черт. Подсаживался рядом, укладывал голову ей на колени да нашептывал: «прости меня, родненькая. Прости, голубушка. Ты не горюй, что никто к тебе не придет больше. Я с тобой останусь. Вместе жить будем»

Так и прожила девица с чертом до конца своих дней. А после гибели похоронил ее черт под той яблоней, да сам пошел бродить по миру, искать, где ему еще наживаться.