Graydale

Персонажи:

Лиам Карвер: 17 лет. Бывший боксер, бросивший спорт после травмы и смерти отца. Работает механиком в гараже. Добросердечный, упрямый, обладает сильным чувством справедливости, но склонен к импульсивным поступкам. Тайно влюблен в Эллу.

Элла Торн: 17 лет. Дочь шерифа Грейдейл. Умная, наблюдательная, пишет для школьной газеты. Кажется холодной и неприступной из-за статуса отца, но внутри страстная и преданная. Встречается с Лиамом, но их отношения скрыты от всех, особенно от отца.

Мейсон Блэквуд: 17 лет. Лучший друг Лиама с детства. Обаятельный, харизматичный наследник богатейшей семьи Грейдейла (владельцы верфей "Блэквуд Марин"). Играет в школьной рок-группе. Кажется идеальным парнем, но скрывает глубокую зависть и семейное давление.

Шериф Дэмиан Торн: Суровый, авторитарный, одержимый контролем над городом и дочерью. Имеет давние, нечистые связи с семьей Блэквудов.

Вивьен Делакур: 16 лет. Жертва. Девушка из влиятельной, но недавно переехавшей семьи. Яркая, артистичная, любила исследовать заброшенные места Грейдейла. Была замечена в спорах с Мейсоном незадолго до смерти.

"Призраки" (The Phantoms): Загадочная группировка, промышляющая контрабандой через старые причалы Грейдейла. Их логово – заброшенный консервный завод "Ржавый Крюк". Лидер – тень.

ПРОЛОГ

Тело Вивьен Делакур нашли на рассвете, прибитое волнами к пирсу у "Ржавого Крюка". Алое платье. Оно развевалось в ледяной воде, как знамя смерти, резким, нелепым пятном на фоне свинцовой воды и ржавого металла. Тело Вивьен Делакур, шестнадцатилетней новенькой, чья яркость успела ослепить и раздражить Грейдейл, было прибито к свае старой веревкой. Ее лицо, обычно оживленное и смеющееся, было бледным и безжизненным, волосы, цвета темного шоколада, слиплись на щеке.

Шериф Дэмиан Торн прибыл первым, его полицейская "Корона" резко остановилась, забрызгав грязью уже установленные оранжевые конусы. Его лицо, всегда суровое, сейчас было высечено из гранита. Он одним взглядом оцепил место, резким жестом отгоняя даже своих подчиненных подальше от воды. Фотограф щелкал затвором, звук казался кощунственно громким в этой мертвой тишине, нарушаемой лишь чайками да ропотом волн.

Слухи начали расползаться по спящему городу быстрее осеннего тумана, который теперь казался предвестником смерти. Самоубийство? – шептались в кафе "Якорь". Несчастный случай? Она же любила лазить по этим проклятым развалинам! – пытались найти логику в аптеке. Но в глазах большинства читалось другое, более древнее и зловещее чувство: Или нечто большее? Грейдейл содрогнулся, почувствовав на шее ледяное дыхание старой, грязной тайны.

ГЛАВА 1. РАДИО ГРЕЙДЕЙЛА

 Лиам, работая допоздна в гараже, слышит новость о смерти Вивьен по местному радио. Он вспоминает, как видел ее пару дней назад на заброшенной верфи Блэквудов – она спорила с кем-то. Запах бензина, машинного масла и старого металла – вот истинный аромат жизни Лиама Карвера теперь. Гараж "Карвер и сын" давно лишился последнего слова в вывеске, но для Лиама это было единственное место, где он чувствовал хоть какую-то связь с отцом. Скрежет гаечного ключа по закисшей гайке глушителя старого пикапа сливался с хриплым голосом диктора местной радиостанции WGPR. Музыка, реклама дешевых мотелей на шоссе, сводка погоды – привычный фон.

Лиам вытер лоб тыльной стороной руки, оставив темную масляную полосу на коже. Он уже собирался выключить радио, когда голос диктора сменился на непривычно торжественный и мрачный.

"…трагическая новость потрясла наш тихий Грейдейл сегодня на рассвете. Тело шестнадцатилетней Вивьен Делакур, ученицы Грейдейл Хай, было обнаружено у пирса заброшенного консервного завода 'Ржавый Крюк'. Предварительные данные полиции указывают на несчастный случай или возможное самоубийство, однако расследование только начинается. Шериф Торн лично возглавляет…"

Ключ выскользнул из ослабевших пальцев Лиама и со звоном упал на бетонный пол. Звук эхом отозвался внезапно оглушившей тишине гаража. Радио продолжало вещать, но слова превратились в белый шум, заглушенный гулким стуком собственного сердца Лиама в ушах.

Вивьен Делакур. Мертва.

Он знал ее лишь мельком. Новенькая, переехавшая с родителями из города где-то на юге. Яркая. Та, что всегда рисовала в блокноте на переменах и смеялась слишком громко, привлекая внимание и восхищение, а у кого-то, возможно, и раздражение. Она казалась… живой. Слишком живой для такого конца.

Но не это заставило кровь стынуть в жилах Лиама. В памяти, резко и неумолимо, всплыл образ. Всего пару дней назад. Поздний вечер. Он возвращался после вызова к клиенту на другом конце города, свернул на набережную, чтобы сократить путь мимо старых верфей Блэквудов. Там, у края полуразрушенного дока, под скелетом ржавого подъемного крана, он увидел две фигуры. Они спорили. Жестикулировали. Одна – Вивьен, ее ярко-рыжие волосы (не темные, как сказало радио? Или это был просто мрак?) отсвечивали в последних лучах солнца. Другая фигура… высокая, узнаваемая осанка, дорогая куртка, даже в сумерках.

Мейсон.

Лиам не стал подъезжать ближе. Он был уставший, покрытый грязью, да и Мейсону не нужны были свидетели его, вероятно, очередного любовного приключения или ссоры. Он просто нажал на газ и уехал, оставив спор позади. А теперь…

"Самоубийство? Несчастный случай?" – мысленно фыркнул Лиам, поднимая ключ. Его собственный опыт с темнотой после смерти отца и краха боксерской карьеры говорил ему: у таких, как Вивьен, огонек внутри слишком ярок, чтобы просто погаснуть сам. А "Ржавый Крюк"… это место было синонимом опасности и дурной славы в Грейдейле. Там орудовали "Призраки". Контрабандисты. Тени.

Утро после смерти Вивьен повисло над Грейдейлом тяжелым, влажным покрывалом. В школе «Грейдейл Хай» царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь шепотом и красными от слез глазами. Плакаты с фотографией улыбающейся Вивьен, сделанной, кажется, всего неделю назад, висели на стенах – жуткий контраст с вчерашними новостями.

Лиам: Войдя в школу, Лиам сразу почувствовал на себе взгляды. Не сочувствие, а скорее… оценку. Он был тем, кто видел мир из грязи гаража, а не из окон особняков. Его взгляд автоматически искал Эллу. Она стояла у своего шкафчика, разговаривая с группой девушек из редколлегии. Ее лицо было бледным, но собрано, как у настоящей дочери шерифа. Их глаза встретились на долю секунды – вспышка тепла, тревоги и обещания, спрятанная за маской отстраненности. Он хотел подойти, рассказать о том, что видел на верфи, но тут появился Мейсон.

Мейсон: Он вошел не как наследник империи Блэквуд, а как человек, несущий тяжесть. Его обычно безупречная прическа была слегка растрепана, тени под глазами выдавали бессонную ночь. Он направился прямо к Лиаму, минуя сочувствующие взгляды и неуверенные попытки друзей заговорить.

"Лиам, поговорим?" – голос Мейсона звучал хрипло, без привычной уверенности.

Они отошли к дальнему окну, выходящему на пустынную спортивную площадку.

"Ты слышал?" – начал Мейсон, не глядя на друга.

"По радио. Ужасно," – ответил Лиам, внимательно наблюдая за ним.

Мейсон резко повернулся: "Ты… ты не видел меня вчера вечером? Где-нибудь?"

Вот оно, – подумал Лиам. – Он проверяет. "Вчера? Весь вечер в гараже ковырялся с пикапом Олсена. Почему?" Он солгал легко. Инстинктивно. Что-то в глазах Мейсона – не только горе, а страх? Вина? – заставило его замолчать о верфи. Пока что.

"Просто… просто спрашиваю," – Мейсон потупил взгляд. "Она… Вивьен. Она пыталась поговорить со мной на прошлой неделе. О чем-то важном, говорила. Но я был занят, отмахнулся…" Он сжал кулаки. "А теперь…"

Лиам почувствовал укол вины за свое молчание, но его пересилило подозрение. "О чем-то важном"? Что могла знать новая девчонка, что так волновала Мейсона Блэквуда?

Элла: На уроке литературы Элла делала вид, что конспектирует, но на ее блокноте возникали не строчки анализа, а хаотичные заметки: "Время смерти? Причина? Отец не говорит. 'Ржавый Крюк' – почему там? 'Призраки'? Вивьен любила заброшки – искала что-то? Споры с Мейсоном? (Слух? Проверить!)" Она чувствовала жгучее желание докопаться до правды. Не только как журналист школьной газеты, но и потому, что смерть Вивьен нарушила хрупкое равновесие Грейдейла, города, которым правил ее отец. А там, где шевелились темные воды, всегда была опасность. И она знала: Лиам что-то скрывает. Видела это в его глазах утром.

Шериф Торн: Его черный внедорожник стоял у школы как зловещее напоминание. Он не вошел, но его присутствие ощущалось в каждом углу. По городу поползли слухи, что шериф давит на всех, кто что-то знает. Что расследование "несчастного случая" идет слишком уж гладко. Что семья Делакур, сломанная горем, уже столкнулась с его ледяной формальностью. Вечером, за ужином, Дэмиан Торн был мрачнее тучи. Он расспрашивал Эллу о Вивьен, о ее друзьях, о том, что говорили в школе. Его вопросы были острыми, как скальпель, а взгляд – пронизывающим. Элла отвечала уклончиво, чувствуя, как стены их дома сжимаются вокруг нее. Особенно когда он неожиданно спросил: "А этот Карвер? Механик? Он не приставал к Вивьен? Такие парни… с тяжелой судьбой… бывают непредсказуемы". Элла чуть не подавилась водой. Он знает? Или просто проверяет? "Лиам? Нет, пап. Он тихий. Работает," – ответила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Шериф лишь хмыкнул, его взгляд стал еще тяжелее.

Вечер в доме Торнов висел в воздухе густым, невыносимым молчанием, нарушаемым лишь стуком ножа шерифа о фарфоровую тарелку. Элла ковыряла вилкой в картофельном пюре, чувствуя, как каждый его вопрос утром все еще жжет кожу. "А этот Карвер?.. Такие парни… бывают непредсказуемы." Его слова были не просто подозрением, это был выстрел навылет, предупреждение. Он знал. Или чуял. Шериф Торн не задавал вопросов просто так.

"Собрание школьного совета завтра," – нарушил тишину Дэмиан, отпивая глоток воды. Его глаза, холодные и оценивающие, были прикованы к дочери. "Обсудим меры поддержки… и безопасность. Ты будешь там. Как представитель газеты. И как моя дочь."

"Конечно, пап," – Элла кивнула, избегая его взгляда. "Дженнифер уже собирает материалы для мемориального выпуска."

"Материалы?" – Шериф отложил нож и вилку. "Какие именно? Никаких спекуляций, Элла. Никаких слухов. Только факты, одобренные моим офисом. Понятно?"

"Понятно," – прошептала она. Факты, которые он одобрит. Значит, только то, что укладывается в версию о несчастном случае или самоубийстве. Желудок Эллы сжался. Она вспомнила свой блокнот, испещренный вопросами. Вопросы, на которые отец никогда не даст ответов.

В это время:Лиам яростно тер старую деталь наждачной бумагой, пытаясь заглушить голоса в голове. Голос Мейсона: "Ты не видел меня вчера вечером?" Голос Эллы: Тревожный взгляд у шкафчика. Голос отца, призрачный, из прошлого: "Парень должен уметь защищать тех, кто ему дорог, Лиам." Он не защитил отца. Не защитил свою мечту о боксе. А теперь Вивьен…, и он промолчал.

Скрип тормозов заставил его вздрогнуть. Перед гаражом остановился знакомый черный "Мустанг" Мейсона. Сам Мейсон вышел, но выглядел он не как наследник империи, а как загнанный зверь. Его глаза были воспалены, руки дрожали.

"Лиам… Мне нужно поговорить. По-настоящему," – голос Мейсона сорвался. Он зашел внутрь, оглядываясь, будто боялся теней. Запах бензина и масла, обычно успокаивающий Лиама, сейчас казался удушающим.

"Что случилось? Ты выглядишь ужасно," – Лиам отложил деталь, насторожившись.

"Они думают, что это я!" – вырвалось у Мейсона. Он схватился за голову. "Шериф… он допрашивал меня сегодня. Вежливо, но… он знал, что мы спорили! Знает, что она хотела мне что-то рассказать! Он спрашивал, где я был вчера вечером…"

"А где ты был?" – спросил Лиам тихо, сердце колотясь где-то в горле.

"Дома! Отец устроил ад из-за каких-то отчетов по верфи… Но у меня нет алиби, Лиам! Никто не видел меня, кроме слуг, а их показания для шерифа – пшик!"

Слова Мейсона повисли в маслянистом воздухе гаража, густыми и ядовитыми, как выхлопные газы. "Они думают, что это я!"

Лиам замер, гаечный ключ в его руке внезапно показался неподъемным. Он смотрел на своего лучшего друга – наследника Блэквудов, кумира школы, парня, который всегда знал, что сказать и куда пойти. Сейчас Мейсон выглядел раздавленным, почти… виноватым. Но виноватым в чем?

"Шериф Торн?" – Лиам нарочито медленно вытер руки о ветхую тряпку, давая себе время подумать. "Почему он сразу на тебя? Ты же не единственный, с кем она сорилась." Хотя, возможно, единственный, с чьим отцом шериф связан грязными делами, – мелькнуло у него в голове.

"Потому что я – Блэквуд!" – Мейсон с горечью пнул покрышку старой покрышки, стоявшей рядом. Она покатилась с глухим стуком. "Потому что у меня нет железного алиби, и потому что Вивьен… она хотела рассказать мне что-то про отца. Про верфи."

Лиам нахмурился. "Про твоего отца? Что именно?"

"Не знаю!" – Мейсон схватился за волосы, его голос сорвался на крик, эхом отразившийся от металлических стен. "Я не стал слушать! Она говорила что-то про 'Ржавый Крюк', про 'Призраков', про странные грузы… Я подумал, что она выдумывает, пытается привлечь внимание, или… или шантажировать? Отец только что отчитал меня за проваленные переговоры с инвесторами. Я сказал ей отстать. Он замолчал, его дыхание стало прерывистым. "А теперь она мертва. И шериф знает, что мы разговаривали. Знает, что я был последним, кто видел ее живой… или одним из последних."

Лиам отвел взгляд. Его молчание стало тяжелым камнем на сердце. Но друг ли Мейсон сейчас? Или просто источник опасности? "Что сказал твой отец?" – спросил Лиам вместо ответа на немой вопрос. Старший Блэквуд был силой, с которой считался даже шериф Торн. Его реакция была ключом.

Мейсон горько усмехнулся. "Отец? Он сказал не волноваться. Что его юристы разберутся. Что 'мальчишеские глупости' не должны мешать бизнесу. Как будто это просто неприятность с парковкой!" Горечь в его голосе сменилась страхом. "Но он… он выглядел напряженным, Лиам. Больше, чем обычно. Когда я упомянул 'Призраков', он приказал мне замолчать и больше никогда не произносить это слово. Сказал, что это городские сказки для дураков."

Сказки? Лиам вспомнил отца, его тихие предупреждения держаться подальше от старых причалов по ночам. Вспомнил полушепотом рассказы рыбаков в "Якоре" о тенях, скользящих по воде. "Призраки" были реальны. И Мейсон знал это, или догадывался. Как и его отец.

Внезапно за окном гаража мелькнули фары. Резкий, официальный свет. Лиам инстинктивно шагнул в тень стеллажа. Мейсон вжался в стену, лицо исказилось паникой.

"Полиция?" – прошептал он.

Мимо проехала полицейская машина, форд, знакомый до боли. Это шериф Торн. Он медленно катил по улице, как акула, высматривающая добычу. Остановился на мгновение напротив освещенного окна гаража.

Фары машин шерифа Торна залили гараж слепящим белым светом, выхватывая из темноты груду старых покрышек и застывших, как статуи, Лиама и Мейсона. Сердце Лиама бешено колотилось. Он чувствовал, как Мейсон рядом с ним буквально дрожит. Тень шерифа, искаженная светом фар, медленно выросла из машины, но сам Дэмиан Торн не вышел. Он просто сидел за рулем, лицо скрыто тенью козырька фуражки, неподвижный и всевидящий, как каменный идол. Казалось, он изучал гараж, впитывал его запахи, его тайны, пытаясь уловить малейший намек на ложь или страх.

Минуты тянулись, как часы. Лиам заставил себя сделать шаг вперед, к окну, стараясь выглядеть естественно – просто механик, задержавшийся на работе. Он кивнул в сторону машины, жест получился резким, неестественным. Шериф не ответил. Только свет фар продолжал жечь сетчатку.

И вдруг, так же медленно, как остановился, черный Форд тронулся с места и поплыл дальше по ночной улице, растворяясь в темноте. Фары погасли, оставив после себя ослепительные пятна в глазах и гулкую тишину, взорвавшуюся громким выдохом Мейсона.

"Боже… Я думал, он… он зайдет…" – Мейсон прислонился к холодной металлической стене, проводя дрожащей рукой по лицу.

"Он просто проверял," – пробормотал Лиам, все еще глядя в темноту, куда скрылась машина. Голос звучал хрипло. "Проверял тебя. Или меня. Или просто напоминал, что он везде видит." Страх сменился холодной яростью. Шериф играл с ними, как кошка с мышками. И Лиаму это претило. "Ты сказал ему, что был дома вчера?"

Мейсон кивнул, глаза дикие. "Да! Но он… он просто смотрел. Как будто знал, что я вру. Лиам, что мне делать? Если отец не сможет… если шериф решит, что я…"

"Ты не убивал ее?" – вопрос вырвался у Лиама резко, прежде чем он успел его обдумать. Он повернулся к Мейсону, впиваясь в него взглядом, пытаясь прочесть правду в его глазах, за туманом страха и паники.

Мейсон отшатнулся, как от удара. "Что? Нет! Клянусь, нет! Я злился на нее, да, когда она приставала с этими бреднями про 'Призраков' и отца, но убить? Ты что, спятил?!" В его голосе прозвучала искренняя обида, смешанная с ужасом.

Лиам продолжал смотреть на друга. Он верил Мейсону? Не до конца. Но верил ли он в то, что Мейсон способен на убийство? Сомнения грызли изнутри.

"Прости," – наконец пробормотал Лиам.

"Просто… все так сходится. Спор, твой отец, 'Ржавый Крюк', шериф на хвосте…"

Мейсон тяжело вздохнул. "Я понимаю. Выглядит… ужасно. Но я не делал этого, Лиам.

"Хорошо," – сказал Лиам тихо. "Допустим, ты невиновен. Тогда кто? И почему шериф так рвется свалить все на тебя? Чтобы угодить твоему папаше, закрыв дело по-быстрому? Или… чтобы прикрыть кого-то другого?" Мысль висела в воздухе неназванной: самого шерифа? Его людей? Или тех самых "Призраков"?

Мейсон побледнел еще больше. "Отец… он что-то скрывает. Я это чувствую. Он слишком резко среагировал на слова о 'Призраках'. И шериф… Дэмиан Торн не дурак. Если он давит на меня, значит, ему это зачем-то нужно. Возможно, чтобы отвлечь внимание." Он нервно провел рукой по волосам. "Вивьен… она говорила, что видела что-то на 'Ржавом Крюке'. Грузы, которые разгружали ночью. Говорила про ящики с каким-то странным знаком – стилизованный фантом, призрак. Она хотела сфотографировать, но ее спугнули. Она боялась, что кто-то из 'Призраков' узнал ее."

Лиам нахмурился. "Фотографии? У нее были доказательства?"

"Не знаю. Она не показала. Говорила, что спрятала их где-то в безопасном. В каком-то из ее 'секретных мест' в заброшках." Мейсон горько усмехнулся. "Я назвал ее параноиком.

"Ты знаешь, где она могла их спрятать?

Мейсон пожал плечами, беспомощно. "Она упоминала старую водонапорную башню на окраине города, рядом с ней есть старый заброшенный дом возле леса, в 80-х убийца по кличке «Демон» убил всю семью, перерезал шеи ножом. " Может быть где-то там она спрятала.

"Заброшенный дом?" – Лиам ахнул, отбросив ветошь. "Ты серьезно, Мейс? Это место даже местные обходят за версту. Там не просто убийство было, там… там творилось что-то нечеловеческое, говорят, стены до сих пор в крови." Он вспомнил байки стариков в "Якоре", леденящие душу истории о проклятом месте, где даже трава не растет.

"Я знаю!" – Мейсон заломил руки. "Но Вивьен… она была не такая. Она искала жуть, адреналин. Говорила, что настоящая правда всегда прячется в самых темных углах. И если она что-то спрятала, то там." В его глазах мелькнуло что-то странное – не только страх, но и болезненное восхищение бесстрашием погибшей девушки?

"Мы не можем туда идти, особенно сейчас, когда шериф явно положил на тебя глаз и будет следить за нами. Это опасно.

"А что еще делать?!" – Мейсон резко повернулся к нему, глаза горели отчаянием. "Ждать, пока Дэмиан Торн не придет за мной с наручниками? Или пока настоящий убийца не решит, что я слишком много знаю? Эти фотографии… Если они существуют, если там есть хоть что-то, что докажет, что она видела контрабанду 'Призраков', или… или связь с отцом, или с самим шерифом… Это единственный шанс!" "Лиам, ты единственный, кому я могу доверять. Отец? Он закопает проблему вместе со мной, если это понадобится бизнесу. Шериф? Он хочет моего ареста. Элла… – он замолчал, и Лиам почувствовал, как напряглись его мускулы, – Элла пишет для газеты. Она будет копать, и если наткнется на правду… Шериф не пощадит и даже ее."

"Мы не можем идти туда ночью," – сказал Лиам резко, отводя взгляд от панических глаз друга. "Это чистое безумие. За этим местом наверняка следят. Дождись утра. Соберись с мыслями."

"У меня нет времени!" – Мейсон почти кричал. "Ты не видел взгляд шерифа! Он уже все решил!"

"А если тебя там поймают? Или хуже?" – Лиам встал перед ним, используя свое преимущество в силе и росте, которое осталось со времен бокса. "Ты будешь мертв или в тюрьме, и правда умрет вместе с тобой. Утром. Я… я подумаю." Он не мог пообещать большего.  Иди домой, Мейс. Попробуй поспать. Выглядишь как смерть."

"Спать?" – Мейсон горько усмехнулся. "После этого визита шерифа? Он знает, что я здесь. Знает, что мы говорили. Он… он все видит, Лиам." Его взгляд метнулся к темному окну, будто ожидая увидеть там снова бледное, каменное лицо Дэмиана Торна.

"Тем более. Если он следит, то увидит, как ты уходишь сейчас. Один. И как ты приходишь домой. Это хоть какое-то алиби." Лиам наконец посмотрел на него. В глазах Мейсона он увидел не только страх, но и тень той самой зависти, о которой Лиам всегда догадывался – зависти к его простоте, к его свободе от гнета имени Блэквуд. Сейчас эта зависть была придавлена ужасом. "Иди. Я… подумаю о завтра."

Мейсон колебался, словно боялся, что за порогом гаража его уже ждут наручники. Потом кивнул, резко.

"Завтра утром. До школы. Здесь." Он бросил последний взгляд на Лиама – взгляд, полный немой мольбы и невысказанного упрека за недоверие – и выскользнул в ночь. Скрип тормозов "Мустанга", рев мотора, стихающий вдалеке. Лиам остался один в гулкой тишине, нарушаемой лишь капаньем воды из крана.

После отъезда Мейсона, Лиам погрузился в мысли по всему происходящему в городе. Его мысли прервал тихий вибрационный гул в кармане рабочей робы. Сердце екнуло. Элла. Только она звонила ему так поздно. Он вытащил старый, замасленный телефон.

"Лиам?" – ее голос был приглушенным, шепотом, но в нем слышалась сталь. "Ты один?"

"Да. В гараже." – он оглянулся, будто стены могли подслушать. "Что случилось?"

"Отец… он только что вышел. Говорил по телефону в кабинете, что-то про необходимость ускорить процесс".

Он ищет на кого это повесить. И он смотрит на Мейсона. И ты. Он упомянул тебя тоже. Сказал что-то вроде 'Карвер тоже в поле зрения, проверить алиби."

"Мне нужно идти. Он может вернуться. Будь осторожен. Пожалуйста."

Связь прервалась. Шериф Торн не просто подозревал Мейсона. Он работал над этим. И Лиам, со своим молчанием о ссоре на верфи, со своей тайной связью с Эллой, был идеальной мишенью для давления. Или козлом отпущения, если понадобится.

Он резко пнул старую покрышку. Глухой стук эхом разнесся по пустому гаражу. Защищать тех, кто дорог. Голос отца звучал в памяти с новой силой. Но кого защищать? Друга, который, возможно, лжет? Девушку, чей отец был главной угрозой? Или самого себя, от этого внезапно сгустившегося кошмара?

Решение пришло не от разума, а от сжавшегося кулака. Он не мог сидеть сложа руки. Не мог позволить шерифу Торну вершить свой "правосудие", ломая жизни. Вивьен заслуживала правды. И если Мейсон был невиновен… Он должен был узнать, что произошло на самом деле. Хотя бы для того, чтобы понять, кому и чему можно верить.

Лиам не пошел домой, остался ночевать на потертом диване в задней комнате гаража.

Утром город был окутан холодным, промозглым туманом, превращающим знакомые улицы в лабиринт призрачных очертаний. Школа казалась не учебным заведением, а гигантским моргом – тишина была гнетущей, лица учеников – застывшими масками шока и любопытства. На стене у входа висел новый плакат с Вивьен – ее улыбка теперь выглядела жутковатым вызовом.

Лиам: Он пришел раньше Мейсона, как договорились, но не в гараж. Встреча у гаража после визита шерифа казалась слишком очевидной ловушкой. Он ждал в переулке за школой, прислонившись к холодному кирпичу, куря украдкой. Его взгляд постоянно метался, выискивая черные полицейские машины или слишком внимательные взгляды. Когда появился Мейсон, он выглядел еще хуже, чем вчера – глубокие синяки под глазами, движения резкие, нервные.

"Гараж – плохая идея," – буркнул Лиам, отшвырнув окурок. "Шериф явно положил глаз на это место."

Мейсон кивнул, его глаза бегали. "Отец… Он звонил шерифу ночью. Громкий разговор. Слышал, как он кричал: 'Дэмиан, ты переходишь черту! Это мой сын!'" Он сглотнул. "Потом он вышел, белый как мел, сказал мне молчать и никуда не соваться. Юристы, мол, все решат."

"Юристы не найдут убийцу, Мейс. Они найдут способ замять дело. И если для этого нужно будет… принести тебя в жертву?" – Лиам посмотрел на друга прямо. Сомнения не исчезли, но страх Мейсона был слишком настоящим, чтобы быть игрой.

"Тогда нам нужно найти эти фотографии первыми," – прошептал Мейсон. "До того, как их найдет шериф… или тот, кто убил Вивьен. Дом 'Демона'. Сегодня после школы. Ты с нами?"

С нами? Лиам нахмурился.

"Я сказал Элле," – признался Мейсон, избегая взгляда Лиама. "Она… она знает про спор. Знает, что Вивьен хотела что-то рассказать. Она журналистка, Лиам. И она ненавидит несправедливость почти так же, как ты. И она… она может помочь. У нее доступ к информации, которой у нас нет."

Лиам почувствовал, как по спине пробежал холодок. Элла в курсе? Элла хочет лезть в эту пасть? Его первым порывом было сказать "нет", оградить ее любой ценой. Но он вспомнил ее звонок, ее голос, полный решимости и страха за него. Она не отсидится в стороне. И если она уже в курсе… возможно, ее помощь действительно будет бесценной.

"Ладно," – пробормотал он. "После школы. Но не вместе. Мы привлекаем внимание." Он оглянулся, его взгляд автоматически выискивал черные машины, тени в окнах. "Встречаемся у старого дуба на тропе к водонапорке. В четыре. Без машин. Пешком, через лес, чтобы не видно было. И, Мейсон…" – Лиам повернулся, пронзая взглядом в бледное лицо друга. "Если ты ведешь нас туда ради … хрен знает чего… если это ловушка или…"

"Это правда, нет никакого умысла!" – Мейсон вспыхнул.

В его голосе снова зазвучала истерика. "Я боюсь до чертиков! Но сидеть и ждать, пока меня заберут или… или пока не придут за мной туда, куда пришли за Вивьен?!"

Лиам смотрел на него. Страх Мейсона был слишком искренним, слишком животным, чтобы быть притворством. Он верит, что в опасности, – понял Лиам. Верит ли он, что не убивал?.. Вопрос оставался открытым, как зияющая рана.

"В 8 часов. У дуба," – повторил Лиам мрачно. "И если Элла придет… она идет между нами. Понял? Ни шага впереди."

Мейсон кивнул, резко вытер ладонью лицо. "Понял. Спасибо, Лиам. Я… я знал, что могу на тебя рассчитывать." В его голосе прозвучала такая искренняя, почти детская надежда, что Лиаму стало не по себе.

Они разошлись разными путями, растворяясь в толпе учеников, стекающихся к школе. Гнетущая тишина в холле была оглушительной. Лиам чувствовал взгляды на спине – оценивающие, подозрительные. Шепот о Вивьен, о "Ржавом Крюке", о самоубийстве, которое не укладывалось в голове. Он увидел Эллу у ее шкафчика. Она перекидывалась тихими фразами с Дженнифер, редактором газеты, но ее глаза сразу нашли Лиама. В них не было утренней тревоги – была холодная, собранная решимость. Она едва заметно кивнула ему, а затем ее взгляд скользнул к Мейсону, входившему через другие двери.

Уроки прошли в каком-то сюрреалистическом тумане. Учителя говорили тише, ученики не шумели. Даже Мейсон, обычно харизматичный и заметный, сидел, уткнувшись в учебник, но Лиам видел, как его пальцы нервно барабанят по страницам.

Элла на уроке истории она не слушала про Гражданскую войну. На страницах ее блокнота, замаскированных под конспект, появился какой-то схематичный план.

После школы воздух сгустился до предела. Туман не рассеялся, а лишь стал плотнее, обволакивая Грейдейл влажным, холодным саваном. Лиам шел к месту встречи – старому, скрюченному дубу на заросшей тропе к водонапорной башне – с каменным комком в желудке. Каждый шорох в лесу казался шагом шерифа, каждый треск ветки – щелчком предохранителя. Он думал об Элле. О ее звонке, о ее решимости, которая одновременно восхищала и ужасала его. Она не должна была быть в этом, – гвоздем сидело в голове. Но он знал: остановить ее было невозможно.

Элла пришла первой. Она стояла под дубом, закутанная в темное пальто, лицо бледное, но глаза горели холодным огнем. В руках она сжимала небольшой фонарик и блокнот – оружие журналистки.

"Лиам," – ее голос был тише шелеста листьев. Она сделала шаг навстречу, и в ее глазах мелькнуло что-то неуловимое – облегчение? Страх за него? – прежде чем она снова надела маску собранности.

Он хотел обнять ее, вдохнуть знакомый запах ее волос, укрыть от этого безумия. Но вместо этого лишь кивнул, его взгляд скользнул по тропинке, выискивая опасность. "Ты уверена, что хочешь идти? Твой отец…"

"Мой отец закрывает глаза на правду," – резко перебила она. В ее голосе прозвучала горечь, которую Лиам слышал редко.

Шаги, торопливые и спотыкающиеся, раздались из тумана. Мейсон появился, запыхавшийся, его дорогая куртка была запачкана грязью, волосы в беспорядке. Он выглядел так, будто бежал от погони.

ГЛАВА 2. ПЕСОК ЦИКАД

"Вы уже здесь… Хорошо," – он тяжело дышал, его взгляд метнулся от Эллы к Лиаму, задерживаясь на доли секунды на их близости, на том невидимом напряжении между ними. Ревность? Подозрение? Или просто еще один груз на его сломанных плечах? "Мы должны идти. Сейчас. Я… я думаю, за мной следили. По дороге сюда. Черный седан, без опознавательных знаков."

"Шериф?" – Элла спросила резко, ее пальцы сжали фонарик.

"Не знаю. Может быть. Может, кто-то еще." Мейсон нервно оглянулся в туман. "Это место… дом… оно в получасе ходьбы. Лесная дорога разбита, потом тропа через чащу."

Лиам шагнул вперед, непроизвольно поместив себя между Эллой и Мейсоном, между Эллой и лесом. "Идем. Без разговоров. Элла – посередине." Его команда прозвучала жестко, по-военному. Это был язык боксера, механика, привыкшего к контролю. Язык человека, защищающего свое. Мейсон нахмурился, но кивнул. Элла лишь сжала губы – ей не нравилось, когда ее ставили в позицию слабой, но спорить сейчас было глупо.

Тропа была едва различима под слоем гниющих листьев и хвои. Туман цеплялся за ветви деревьев призрачными клочьями, искажая расстояния и формы. Лес молчал. Не было птиц, не было зверей – только их шаги, хруст веток и тяжелое дыхание Мейсона. Лиам шел первым, прокладывая путь, его плечи напряжены, как у зверя, готового к прыжку. Элла в центре, ее журналистский ум работал, запоминая путь, оценивая обстановку, но сердце бешено колотилось, и взгляд то и дело прилипал к широкой спине Лиама. Замыкал шествие Мейсон, постоянно оглядывающийся, его нервная энергия была почти осязаема.

"Она говорила, что этот дом… что там все еще чувствуется зло," – прошептал Мейсон, больше для того, чтобы разорвать гнетущую тишину, чем для информирования. "Что стены… они как будто кричат."

"Прекрати, Мейсон," – резко бросил Лиам, не оборачиваясь. "Не накручивай."

Тропа резко обрывалась у обветшалого забора, покрытого ржавчиной и плющом. За ним – дом, о котором шептали легенды. Сломанная вывеска на воротах с трудом удерживала название: «Дом Уэстонов» . Крыша просела, окна были заколочены досками, будто город пытался запереть внутри что-то, что не должно вырваться наружу.

– Вот он, – прошептал Мейсон, сглатывая. – Вивьен называла это место «черной дырой Грейдейла». Говорила, что здесь стены глотают крики.

Элла шагнула вперед, освещая фонариком тропу. Луч выхватил из тьмы следы шин на земле и свежие царапины на деревьях – кто-то был здесь совсем недавно.

– Мы не одни, – тихо произнесла она, бросив взгляд на Лиама.

Он кивнул, рука машинально потянулась к ножу в кармане. Воздух стал густым, будто насыщенным запахом сырости и чего-то сладковато-противного.

Внутри дома

Дверь поддалась с громким скрипом. Внутри царила тьма, разбавленная лишь тусклыми полосками света, пробивающимися сквозь щели в досках. Пыльные портреты на стенах смотрели пустыми глазницами, а пол скрипел под ногами.

– Ищите что-то необычное, – шепнула Элла, направляя луч фонарика на потрескавшиеся обои. – Вивьен любила прятать вещи в местах, где никто не станет искать.

Мейсон начал рыться в старых ящиках. Лиам остановился у лестницы, ведущей в подвал. Дверь была распахнута, и из темноты доносилось едва слышное капание воды.

– Там, – сказал он, чувствуя, как по спине пробегает холодок. – Это место тянет вниз.

Подвал

Ступени скрипели, как предупреждающие кости. Внизу фонарик выхватил из тьмы ржавый котел, покрытые плесенью стены и… странный символ на полу. Круг, начерченный белой краской, и в центре – стилизованный силуэт призрака.

– Это… культ? – прошептал Лиам.

Элла присела, рассматривая пол. В углу лежала старая коробка с пожелтевшими документами. Она раскрыла ее – там были фотографии: ночная разгрузка на причале, лица в масках, ящики с символом «Ржавого Крюка» .

– Это доказательства, – выдохнула она. – Но почему Вивьен принесла их сюда?

Мейсон вздрогнул, указывая на стену. Там, среди граффити, был нарисован силуэт девушки с алыми волосами… и стрелка, ведущая к двери.

– Она оставила нам подсказку, – сказал он. – Но как она знала, что мы придем?

Внезапно раздался хруст ветки снаружи. Лиам потушил фонарик, и комната погрузилась в кромешную тьму.

– Призраки , – прошептал Мейсон, его голос дрожал.

Голоса за стеной:

– Шериф сказал, что они направятся сюда.

– Найдите их. И ничего не оставляйте.

Тишина в подвале стала невыносимой.

– Это всё из-за «Ржавого Крюка», – прошептал он, глядя на изображение причала, где в ночи виднелись силуэты людей в масках. – Отец… он связан с этим.

Лиам резко обернулся к нему, его лицо исказилось гневом:

– Ты знал больше, чем говорил. Вивьен пыталась тебя предупредить, а ты её игнорировал! – Его голос сорвался на шёпот, но в замкнутом пространстве звучал как рычание.

Элла шагнула между ними, протянув руку к Лиаму:

– Не сейчас. Они близко. – Её глаза встретились с его взглядом, полным боли и ярости. На мгновение напряжение схлынуло – в её глазах он видел ту самую искру, что скрывал под маской холодности.

Лиам схватил Эллу за руку:

– Вверх. Быстро. – Он подтолкнул её к лестнице, сам прикрывая тыл.

Они ворвались в комнату с облупившимися обоями и разбитым зеркалом. За окном сквозь туман мелькали тени. Мейсон, дрожа, прижал к груди коробку с доказательствами.

– Что теперь? – прошептал он.

Элла внезапно ухватила Лиама за воротник и притянула к себе. Поцелуй был резким, отчаянным – как попытка удержаться от падения в бездну. Когда она отстранилась, её голос дрожал:

– Если мы умрём здесь, я хочу, чтобы ты знал… Я всегда выбираю тебя. Даже если ты механик, а я – дочь шерифа.

Они выскочили через задний выход в заросший сад, где туман клубился, как живое существо. Мейсон споткнулся, выронив коробку. Лиам рванул его вперёд:

– Оставь это! Они нас убьют, если поймают!

– Нет! – закричал Мейсон. – Это доказательства! Без них мы…

Выстрел. Пуля впилась в дерево над их головами.

Элла схватила коробку и побежала, не оглядываясь. Лиам прикрыл её, метнув в преследователей старым ведром, которое зазвенело в темноте.

Деревья смыкались над ними, как стражники, чьи ветви хлестали по лицам. Элла бежала первой, сжимая коробку с фотографиями. Ее сердце колотилось так громко, что она боялась заглушить шаги преследователей. Позади слышалось ругательство Мейсона и глухой топот Лиама, прикрывавшего отступление.

– Туда! – прохрипел Лиам, указывая на узкую тропу, заросшую крапивой. Он схватил Эллу за локоть, резко развернув к себе. – Ты не должна была брать это! Они убьют за это!

– А ты думаешь, я не знаю? – ее голос дрожал, но в глазах горела сталь. – Но если мы здесь найдем что докажет непричастность Мейсона и найдем реальных лиц стоящими за этим, то…

Выстрел прозвучал как хлыст, разорвав влажный лесной воздух. Щепки от ветки осыпались на головы Лиама и Эллы.

Мейсон споткнулся, упал на колени рядом. Лиам грубо поднял его за руку:

– Двигайся, иначе помрешь!

Он толкнул Эллу вперед, в чащу, где колючие ветки хлестали по лицу и рукам, цеплялись за одежду. Бежать нужно было не просто от пуль, а от этого места, пропитанного смертью и безумием.

Мейсон, задыхаясь, бежал следом. Его нога подворачивалась на корнях, он спотыкался, но страх гнал его вперед. "Они… они стреляют!" – его голос был сдавленным визгом.

"Спасибо, Капитан Очевидность!" – рявкнул Лиам, оглядываясь. Туман сгущался, превращая лес в серо-зеленый кошмар. Тени преследователей мелькали между деревьями – двое, может трое? Точного числа не разобрать. Еще один выстрел, глухой удар в ствол сосны рядом. Они стреляли на поражение. Или просто пугали?

– Элла, держись левее! – скомандовал Лиам, пытаясь хоть как-то контролировать хаотичное бегство. – К ручью! Там больше укрытий!

Они свернули, спотыкаясь и падая, к едва слышному журчанию воды. Склон стал круче. Элла поскользнулась на мокрых камнях, но Лиам успел подхватить ее, удержав от падения.

"Они потеряли след… пока что," – прохрипел Лиам, прижимаясь к мокрому стволу дерева. Сердце колотилось так, что казалось, вырвется из груди. Элла, присев на корточки, судорожно дышала, но ее пальцы мертвой хваткой сжимали коробку. Мейсон лежал ничком в грязи, трясясь как в лихорадке.

"Дорога… недалеко," – выдохнула Элла, указывая сквозь деревья на просвет между стволами. Туда вела более натоптанная тропа. "Если добежим… можем попытаться поймать машину…"

"Если нас не пристрелят на открытом месте," – мрачно добавил Лиам, сканируя просвет. Тишина. Преследователи не появлялись.

"Мейсон, вставай! Он поднял друга.

Дорога. Асфальт, мокрый от тумана, показался впереди. Элла выбежала первой, оглядываясь по сторонам, замирая на обочине. Лиам с Мейсоном вывалились следом. Вдалеке, со стороны города, показались фары грузовика.

"Сюда!" – закричала Элла, отчаянно махая руками.

Грузовик замедлил ход, за рулем – пожилой мужчина в ковбойской шляпе, с удивленным лицом. Он приоткрыл окно.

Что случилось, ребята? Выглядите как…" – он не закончил, увидев их перекошенные от страха и грязи лица. Водитель, мистер Хендерсон (как он позже представился), не стал задавать лишних вопросов. Его глаза сузились, и он кивнул. "Садитесь. Быстро." Элла втиснулась поближе к водителю с коробкой на коленях. Лиам буквально впихнул Мейсона и рухнул рядом, захлопнув дверь. Он резко оглянулся на опушку леса. Никого не видно.

Грузовик тронулся, набирая скорость. Лиам смотрел в боковое зеркало, в уплывающую назад мрачную полосу леса и тумана.

"Куда вас?" – спросил мистер Хендерсон, его голос был спокойным. "В центр," – наконец выдохнул Лиам, его голос был хриплым от усталости. "Высадите нас у… у библиотеки." Это было нейтрально.Оттуда можно было исчезнуть в любое место. «Библиотека, говорите?» – спросил мистер Хендерсон, бросив на них осторожный взгляд. Его глаза, морщинистые и мудрые, видели больше, чем он показывал. «Не лучший вечер для прогулок, молодые люди. В городе неспокойно». Он не спрашивал, что случилось. В Грейдейле часто знали, когда лучше не задавать вопросов.

«Спасибо, мистер Хендерсон, – голос Эллы звучал удивительно ровно. – Мы… задержались на школьном проекте. Заблудились в лесу».

Старик хмыкнул, не веря ни единому слову, но кивнул. «Школьные проекты нынче опасные. Берегите себя». Он притормозил у внушительного здания публичной библиотеки Грейдейла

Они слезли из грузовика. Лиам сунул старику все наличные, что были в кармане – пару мятых долларов. Мистер Хендерсон взглянул на купюры и захлопнул дверь. Он тронул с места, и грузовик растворился в тумане.

Они разошлись без лишних слов, как тени, растворившись в разных направлениях сырого, спящего города. Каждый шаг отдавался эхом выстрелов в лесу.

Лиам Карвер:

Дом Карверов стоял на окраине, скромный и постаревший, как и его хозяйка. Свет в кухне горел – мать не спала. Лиам вошел через заднюю дверь, стараясь не скрипеть. Запах тушеного мяса и старости ударил в нос, такой знакомый и такой далекий от кошмара последних часов.

"Лиам?" – голос матери донесся из кухни. Он появился в дверном проеме, весь в грязи, с лицом, на котором застыли следы пережитого ужаса.

"Боже правый! Что с тобой?!" – Марта Карвер вскочила, роняя прихватку. Ее глаза, такие же карие, как у сына, расширились от страха. "Ты подрался? Попал в аварию?!"

"Нет, мам," – Лиам постарался сделать голос спокойным, но он дрожал. "Просто… упал с велосипеда у старой мельницы. Грязь." Ложь обожгла язык. Он видел, как она смотрит на его разодранную одежду, на глубокие царапины на руках – не от падения с велосипеда.

"У мельницы? Ночью? Лиам, ты что, спятил?" – она подошла, пытаясь прикоснуться к его лицу, но он невольно отпрянул. "Иди мойся. Сейчас же. Ты весь… весь дрожишь." В ее глазах читалось непонимание и глубокая тревога. Она знала, что он что-то скрывает.

Под ледяным душем Лиам скрежетал зубами. Вода смывала грязь, но не страх

Элла Торн:

Черный внедорожник шерифа стоял у дома. Элла замерла у калитки, сердце колотилось так, что, казалось, его услышат внутри. Она проверила одежду – грязь была менее заметна на темном пальто, но следы борьбы с лесом, разорванный рукав блузки, царапины на щеке… Скрыть это было невозможно.

Она глубоко вдохнула, собирая всю свою холодную маску дочери шерифа, и вошла. В гостиной горел только торшер. Дэмиан Торн сидел в своем кресле, спиной к двери, неподвижный, как гора. На столе перед ним стоял пустой стакан. Он не обернулся.

"Где ты была?" – его голос прозвучал низко, без интонаций, но каждый слог был как удар хлыста.

"В библиотеке. Готовила материал для газеты. Засиделась," – ответила Элла, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Она двинулась к лестнице, надеясь проскользнуть наверх.

"Стой."

Он медленно повернулся. Его глаза, холодные и пронзительные, как скальпели, медленно прошлись по ней – от растрепанных волос, застрявших в которых были хвоинки, до грязных туфель. Они остановились на разорванном рукаве и царапине на щеке.

"В библиотеке?" – он произнес слово с ледяным сарказмом. "Интересные методы исследования у вашей газеты, Элла. Напоминают полосу препятствий. Или… погоню."

Он поднялся, его тень накрыла ее. "Говори. Правду. Сейчас." Его голос не повысился, но в нем была сила, от которой стыла кровь. "Я знаю, что ты с ними была. С Карвером и Блэквудом.

Элла почувствовала, как земля уходит из-под ног. "Мы… мы пошли на место гибели Вивьен. У 'Ржавого Крюка'. Чтобы… чтобы почтить память. За нами погнались какие-то люди. Мы убежали через лес, заблудились."

Шериф Торн шагнул ближе. "Люди? Какие люди?" – он прищурился. "И почему именно ты, дочь шерифа, полезла в это осиное гнездо с этими… парнями?" "Вы что-то нашли, Элла?"

"Ничего! Мы просто хотели...." Она почувствовала, как предательская дрожь пытается пробраться в голос. "Мы испугались и убежали. Вот и все." Иди мойся. И чтобы завтра твои 'исследования' ограничились школьными стенами. Понятно?"

"Понятно, пап," – прошептала Элла, едва сдерживая слезы облегчения и новой волны страха.

Мейсон Блэквуд: 

Особняк Блэквудов сиял холодным светом через огромные окна, как маяк для потерянных душ, но для Мейсона он выглядел тюрьмой. Он вошел через черный ход, надеясь избежать встречи. Надежда рухнула у лестницы.