Истинная не по плану, или Вечность без тебя

Глава 1

Мы растеряли навыки свои,

Без весел только зря качаем лодку.

Я до сих пор так мало знаю о любви,

Я в этом деле первоклассник-второгодка.

Все, что умел и видел

Ничего не значит,

Смотри как я легко сдаюсь перед тобой.

Заплатим втридорога

И забудем сдачу,

Так принято в том месте, что зовут судьбой.

Я выдам за хорошее всё зло,

Упрямо буду верить в то, что ложно.

Течение нас быстро унесло

В две стороны,

Две противоположных.

Я вижу красоту, что есть у нас,

Воспринимай все это как немой протест.

И мне не суждено узнать где ты сейчас,

Но для меня там будет лучшее из мест.

Mr Brightside

Ночь перед перебросом души я не спал. Не мог. Я был погребен заживо и задыхался, глотая вместе с затхлым воздухом своей тюремной камеры еще и всю безнадежность ситуации.

Что чувствует смертник, которому озвучили финальный приговор? Обреченность? Может быть. Я же чувствовал только злость на самого себя. Твою мать, как можно было быть таким отбитым на голову идиотом, чтобы просрать самое дорогое в своей жизни?

Ответ очевиден. В моем случае все случилось легко и непринужденно.

На рассвете за мной пришли дроны-сопроводители. Через десять минут я уже был в боксе для подготовки тел к перебросу.

Меня раздели, провели санитарную обработку, поместили в гибернационную капсулу и ввели мышечные релаксанты. Я ждал хоть каких-то инструкций или наводок по моему появлению на Земле, но в палате до сих пор со мной работали только роботы. Ни одного живого существа. Еще один гвоздь в крышку моего гроба? Спасибо, он и так уже заколочен намертво.

Чувствительность тела пропала быстро, но зрительные нервы еще не успели утратить своей основной функции, когда я увидел на пороге баньши Экто Эрэбо, Верховного Сатту (прим. автора – проводник душ на место отбывания наказания и обратно). Высокий, очень худой, с пергаментной бледной кожей и длинными белыми волосами, заплетенными в косу, он был похож на потустороннее существо. Скоро для меня так и будет. Это пока я могу его лицезреть во плоти, но человеческому зрению увидеть баньши нереально.

– Морт, – на удивление, голос Экто был сильный, гулкий и можно даже сказать, что величественный.

Ответить я ему уже не мог, хотя попробовал, но потерпел сокрушительное фиаско. Чертовы релаксанты.

– Запрашиваемый у Великого Архонта предмет ты обнаружишь уже на месте. Вводные данные: Россия, Москва, тело пятнадцатилетнего подростка Станислава Михайловича Ярского. За имя не благодари, оно как-то само-собой получилось. Так, что там дальше? Ага. Предыдущий хозяин немного напортачил там, так что очнешься ты немного потрепанным, но ничего, думаю, тебе такие метаморфозы даже на пользу пойдут. Все нужные данные по семье, родственникам и знакомых мы тебе подошьем, не переживай. Синхронизация займет время, но не беда. Так, что еще? Ну, ваши фамильные счета Каин для тебя не заблокировал, можешь пользоваться. Великий Архонт великодушный и вставлять тебе палки в колеса не намерен. Брата не ищи, его на Земле больше нет и, думаю, что не будет. Ну ты и сам понимаешь почему. А вот Азазель там. Общаться вам не запрещено, так что, скорее всего она тебя быстро найдет. Вопросы? – и тут же сам себе рассмеялся, – Прости, все время забываю, что вы тут все вечные молчуны.

И все. Мои когнитивные функции окончательно прекратили свое функционирование.

А потом был переход. Как описать? Представьте, что вы есть вода и из кристально-чистого и прочного сосуда попадаете в старую, грязную, годами не мытую, чашку с отбитой ручкой и сколами на ободке. Представили? Ну вот как-то так и было.

Первое, что я почувствовал, когда очнулся в новом теле была боль. Невыносимая и везде. Оказалось, что я был избит. Сильно. Мои ребра были переломаны в нескольких местах, пальцы на левой руке перебиты. Провел языком по зубам, все на месте, уже радость. А потом я поднял руку и прикоснулся к бинтам на лице.

Твою мать! Какого хрена произошло с этим ребенком. Мне же типа всего пятнадцать! Хотя, о чем это я? Это же Земля. Тут и за меньшее можно выхватить так, что вовек не забудешь.

Через сорок минут после того, как я очухался, на пороге моей палаты нарисовались четверо. Двое по форме, а еще и, типа мои, мать с отчимом.

Мою родительницу звали Елена Ивановна Ярская, в девичестве Королева, я это выудил из глубин своей новой памяти. Красивая, ухоженная и с совершенно пустым взглядом небесно-голубых глаз. Отчим же, Владимир Николаевич Ярский, чем-то напоминал земное тело Молоха: жирный, старый и лысый. Отвратительный.

Оба притворно хлопотали вокруг меня, поправляли подушки и слащаво улыбались. И тогда я все понял. Еще пока всего не осознал, не поднял потухшие воспоминания, но четко осознал и кто меня избил, и кто изуродовал.

Это был он. Вот этот вот толстый боров с испариной на верхней губе. Он боялся меня или, скорее, за себя. Напрасно. Тому, у кого на этой планете есть деньги, бояться нечего. Все продается и все покупается. В том числе и лазейки в законе.

Так случилось и в этот раз. Для всех окружающих у меня просто поехала крыша, я, оказывается, сам выбросился со второго этажа особняка, в котором жил с вновь обретёнными родственниками, а потом куском оконного стекла порезал себе лицо. Чудеса эквилибристики, мать вашу!

Пока оклемался в больнице, частной, между прочим, пока лежал в реабилитационном центре для детей с суицидальными наклонностями я вспомнил о своей жизни «до». Абсолютно все. И ужаснулся!

Глава 2

В своей оригинальной версии Стас Ярский был настоящим курсом дерьма. Отпетым, отчаянным и злостным мудаком. За что, собственно, и поплатился. Нет, я не оправдываю своего отчима. То, что он сделал выходит за рамки дозволенного. Но где-то с воспитанием мальца явно упустили. Позже я понял откуда ноги растут, но все по порядку.

Когда моя душа полностью синхронизировалась с телом я вспомнил все. Из важного можно выделить несколько моментов.

Стас не был нужен своей матери. Она родила ребенка на первом курсе института, в надежде удержать, ускользающие из рук, отношения со своим любимым парнем. Залетела, пришла к нему, когда уже было поздно делать аборт, но будущий папаша порыв не оценил и послал Лену в далекое пешее путешествие. Так и появился на свет будущий я.

С самого рождения воспитанием мальчика занималась бабушка. Мать же куролесила в столице, строила личную жизнь и карьеру, а раз в месяц, из-под палки, конечно, приезжала на родину навестить свою кровиночку.

Когда сыну было лет десять, Лена вытянула золотой билет. Уж не знаю как, но смогла окрутить столичного богатея Владимира Ярского, да так, что уже через год тот поспешно женился, устроив пышную свадьбу.

Правда вот, сына с матерью невеста на торжество не пригласила. Видно, очень стеснялась показать новому окружению из высшего общества свою семью. Бабуля тогда так плакала, даже скорую вызывать пришлось.

Где-то в это время в маленьком Стасике и зародилась лютая ненависть к матери, взращиваемая бабушкой Машей, а еще зависть. Лютая! Мальчик же знал где и с кем она живет. Но самое главное, что растравливало его неуемную злобу, был тот факт, что Лена в новом доме и с новым мужем, воспитывала и нового ребенка – дочку от первого брака Владимира Ярского – Аню.

Что может назреть в сердце, брошенного матерью мальчугана, за четыре года пубертатного периода? У-у-у, да! Прилично!

В итоге малец решил себе сделать подарок на полные пятнадцать лет. Капал на мозг бабушке Маше, капал, ну и докапался. Как итог: сели они вместе на электричку и поехали на следующий день в гости, так сказать. Раз мать не поздравила сына с днем рождения, то сама виновата.

С горем пополам, но нашли, где живет нерадивая мамаша Лена. Скитались долго, под вечер только очутились перед нужными высокими кованными воротами. И, может, так бы и остались ни с чем и, поцеловав замок, отправились бы восвояси, если бы не счастливый случай.

Сама Лена вместе с мужем и падчерицей подъехали к воротам, а тут такой сюрприз.

Ой, что там началось. Мама дорогая!

Лена с выпученными глазами из машины выпрыгнула и давай спектакль ломать, мол что за незнакомые люди под воротами ее дома ошиваются, гнать их в шею и все такое. Ну, баба Маша тогда и выдала:

– Что, от сладкой жизни, дочка, совсем глазки слиплись? Мать родную и сына уже не узнаешь? – в голосе ее была слышна тогда вселенская горечь и печаль.

– Твоя мама, Лена? Сын? – непонимающе уставился на жену толстый дядя Вова, но, вскоре, собрался с мыслями и постановил, – А ну-ка быстро все в дом, там и выясним все родственные связи.

– Любимый! – истерически завопила женщина, которая родила Стаса, – А может не надо тащить каждого встречного и поперечного в наш дом?

Но Ярский тогда так на свою жену посмотрел, что рот нерадивая быстро прихлопнула и больше не нагнетала ситуацию. Но Лена матери этот фортель на всю оставшуюся жизнь припомнила, общаться совсем перестала со старушкой. Гнилая душа, что с нее взять?

Мальчик же в старую бабушкину квартиру тоже не вернулся, а спустя две недели из Королева превратился в Ярского. И понеслась душа в пляс. Новая школа, гардероб и гаджеты, крупные суммы на карманные расходы и даже личный водитель. После зачуханской жизни в провинции, то был рай для пацана. Только злоба и ненависть никуда не делись и в гипертрофированном объеме выплеснулись на окружающих.

Через две недели Стас впервые попробовал алкоголь и никотин, еще через неделю наркотики, сначала легкие, потом потяжелее. Вписки принесли ему знакомство с плотскими утехами, но за все это приходилось платить своей шкурой.

Дядя Вова его начал бить. Сначала за дело, потом просто так, потому что мальчик его невероятным образом бесил. Маты, сарказм, откровенное непослушание, нежелание учиться и уважать руку, которая тебя кормит, лень и аморальное поведение – адовый коктейль. И так прошел почти год, когда случилось то, что случилось.

Стас изнасиловал подругу своей сестры, снял на камеру и выложил в сеть. Ну, как вам этот милый мальчик, нравится? Суть да дело, но пострадавшая девочка оказалась дочерью самого важного делового партнера Владимира Ярского. Надо ли вам объяснять, какой скандал разгорелся в кулуарах двух семей? Нет?

Дальше были колоссальные по размеру отступные, чтобы пасынка известного столичного бизнесмена не посадили. На Стаса всем было плевать. Абсолютно! А вот на репутацию дяди Вовы нет. Поэтому, дело замяли, но кулаки у отчима чесались страшным образом.

Утром, дезориентированного Стаса согнали с теплой постельки и за волосы потащили в подвал. О, Святой Космос, как же он орал! Как резаный! Почти так же, как та девочка, которую он насильно трахнул всего пару дней назад. Было очень похоже.

Мама Лена же только стояла и молча смотрела, как пьяный в дугу муж тащит ее сына на очевидную экзекуцию и принудительную епитимью. Простите мне мой сарказм, но иначе не могу! Сам слегка в шоке!

Дальше было больно. Пристегнутый к батарее Стас сопротивляться не мог, а спустя минут сорок уже и не хотел. Но разъяренному дяде Вове было мало просто выпороть пасынка и надавать тумаков. Нет! Вскоре, в ход пошли ноги. А, когда опустела бутылка с дорогим коньяком, Владимир Ярский сделал то, что сделал, приговаривая:

– Теперь на тебя, гнида мелкая, ни одна нормальная баба не посмотрит. Всю жизнь будешь уродом ходить, ибо надо соответствовать своему внутреннему миру. Говно внутри – говно снаружи!

Ну а дальше вы уже и сами знаете.

Глава 3

Когда я вернулся домой, моя сестра Аня объявила, что отказывается жить рядом с насильником и не станет дышать одним воздухом с таким отбросом, как я. Мать тоже не была в восторге и смотрела на меня с явным пренебрежением или даже гадливостью. Она совершенно точно ненавидела своего единственного сына.

Однажды вечером, я подслушал разговор, где Лена умоляла отчима отправить меня куда-нибудь подальше, желательно туда, откуда не возвращаются. Я слегка опешил, а на утро попросил у дяди Вовы аудиенции. Там я и предложил меня определить туда, где мне выбьют всю дурь из головы. Ярский мой порыв оценил, но почему-то вместо военного училища отправил меня в частную школу для трудных подростков мужского пола в Англию.

Пиздец. Напросился на свою голову. Но учебу закончил. А когда вернулся вместо доброй милой Анечки увидел нечто совершенно другое.

После первого совместного за эти годы ужина, прошедшего почти в абсолютной тишине, я встретил ее сидящей на моей кровати, крутящей самое дорогое, что было у меня. Мой подарок, мой браслет. От нее, от моей Раваны.

– Ну привет, братишка. Три года потерял. Какой план? С чего начнешь? – я только вышел из душа и вообще не понимал какого хрена она тут делает и что за ахинею несет.

– Дверь видишь? Встала и вышла. Даю тебе три секунды, – но девчонка только громко рассмеялась, а потом встала и кинулась обниматься.

Еле отбился, честное слово! А потом схватил поперек тела и потащил неугомонную за дверь.

– Ас, остынь, ну, – она все смеялась и смеялась, так что я не сразу въехал в то, что она сказала, а когда до меня дошло впал в ступор.

– Прием-прием! Первый вызывает базу! Как слышно? – пощелкала сестра перед моими глазами.

– Азазель?! – и сгреб ее в объятия.

– Ох, хватит этих телячьих нежностей, Ас, – запричитала демоница спустя пару минут моих радостных тисканий, – что делать-то будем, скажи? Как искать твою зазнобу?

– А ты как в курсе? – спросил я.

– Боже, ну и урод же ты, – проигнорировала она мой вопрос и скривилась, – может пластику сделаем, а? Святой Космос, я тебя такого ночью увижу и на всю жизнь же заикой останусь.

– Прекрати, – оборвал я причитающую девчонку, – оставлю на память, мне нравится.

– Равана от тебя такого сбежит, сверкая пятками, Ас!

– Не сбежит! Думаешь, что она обратила на меня внимание только из-за красивого личика?

– А думаешь нет?

– Знаешь что? Иди в жопу, сестра! – рассмеялся я, а затем перекинул ее через плечо и закружил.

– Отпусти идиот! – орала Азазель, – Отпусти кому говорю!

Ну я и отпустил. Скинул ношу на кровать и в этот самый момент на пороге нарисовались запыхавшиеся Лена и Вова. Ну и здравствуйте, давно не виделись!

– Какого хрена тут происходит? – взревел Ярский и пошел на меня с кулаками. Но через два шага остановился. То-то же, я в свои восемнадцать здорово вытянулся и раздался в плечах. Плавание, тайский бокс и качалка сделали свое дело – теперь я мог дать сдачи, и дядя Вова это прекрасно понимал.

– Папа, мы просто дурачились! Ну ты чего? – стала успокаивать отца моя сестра.

– Дурачились? Ты еще вчера его чуть ли не матом крыла и отказывалась жить с ним под одной крышей, а теперь что случилось? Ты сбрендила или обкурилась? – причитал отчим.

– Мы решили начать все сначала. Правда, Стас? – и я тут же, как болванчик, закивал.

Родители еще немного на нас подозрительно покосились, но все-таки решили покинуть мою комнату, предварительно приказав:

– Анюта, чтобы через две минуты ты спустилась вниз, у меня есть к тебе дело, – проговорила Лена, не глядя на меня. Та лишь кивнула ей и дверь наконец-то закрылась.

Мы переглянулись и улыбнулись друг другу.

– А где настоящая Аня-то? – спросил я.

– Отпустила на тот свет, когда узнала, что ты тот, кого я ищу, – коварно улыбнулась девушка.

– Кто порадовал?

– Есть у меня еще друзья на Ра-Кратосе, Ас. И кстати. Твоя бабушка умерла в прошлом году, – резко сменила тему Азазель.

– Знаю, мать смску написала, но приехать мне не разрешили. Суки, – скривился я.

– Ладно, хрен с ними. Как будем искать Равану номер два?

– Если бы я знал. Кай сказал, что мы, в любом случае, должны притянуться, но как это произойдет, если я в Москве, а она, к примеру, в Таджикистане, а?

– Тебя Экто Эрэбо отправлял? – я только кивнул, а сестра продолжила, – Значит, она здесь, в этом городе. Или скоро появится.

– Последнее так себе. Не хотелось бы ребенка…того…

– Ладно, прорвемся, брат. Найдем мы твою Истинную, найдем и вернем обратно на Ра-Кратос. А там уж дело за малым встанет, куда она денется от такого милашки, как ты?

Если бы мы тогда знали, что искать придется долгих двадцать лет.

Глава 4

– Я задолбался, Аза, – в отчаянии прошептал я, глядя на свои начищенные ботинки.

Все хорошо, все есть, кроме нее. Долбанная бесконечная монополия, которая не приносит ни радости, ни удовольствия. Денег столько, что хоть жопой жуй. Телки вечные, как пчелы вокруг вьются, бесят до тошноты. Нудные, бесконечные дни в поисках «святого Грааля» и ничего. Пустота! И тоска! Беспросветная, выгрызающая внутренности и не дающая дышать полной грудью.

Нет ее. И жизни нет. Так, одно сплошное серое и убогое существование. И не ёкает сердце, молчит, будто не сердечная мышца в груди у меня вовсе, а холодный и бесчувственный булыжник. Мне может быть и стыдно за свое поведение, но я весь есть отражение своего внутреннего мира: угрюмый, злой, вечно всем недовольный мужик.

И мое тело, обычное такое земное тело, невероятно мне приелось. Сколько бы я не работал над ним, сколько не истязал себя в спортзале, все равно оно было слишком слабое, слишком хрупкое и совершенно зависимое от времени. И оно, это время, уходило, как песок сквозь пальцы, а я уже чувствовал его разрушительное влияние.

– Твои двадцать три против ее – это цветочки, братишка. Так что не ной. Никто не обещал, что ты встретишь ее на следующий же день.

Для Азазель все было проще на этой планете, у нее, в отличие от меня, была сила. Никакой другой магии на Земле не существует, кроме той, что таят в себе тела, подконтрольные нашим духам. Нет, не подумайте про всяких орущих и вопящих сумасшедших, якобы одержимых бесами. Все это чушь, не достойная внимания. Все намного проще – мы есть серые кардиналы, управляющие власть имущими. Для нас это просто игра, развлечение…Нет-нет, здесь мы не на главных ролях, но в тени, нашептывая, науськивая, соблазняя, обещая больше власти и денег…С людьми все просто, ими правит гордыня и жажда величия. Никого не напоминает? Мне так уж точно. Да уж…

– Ты мне лучше скажи, у тебя все готово на случай вашей встречи?

– Готово! Давно готово и все ждет своего времени в хранилище, – кивнул я.

– Быстро и без сожаления, помнишь? – сузила глаза сестра.

– Помню. Мне разводить тут детский сад ни к чему. Так что ты не наседай на меня лишний раз. Я сам хочу быстрее с этим всем покончить и вернуться домой.

– Домой, Ас? Ну-ну, слышала у тебя теперь и дома-то нет. Ничего не осталось, братишка. Каин тебя как курочку ощипал, говорят, что по возвращении и силы тебя лишит. Что делать-то будешь? Есть хоть какой-то у тебя резервный план для дальнейших действий, а?

– Отстань. И без того тошно, еще и от тебя никакой поддержки, только и знаешь, что засаживать меня с каждым днем все больше и больше. Я и так знаю, что дебил высшей пробы, – отмахнулся от сестры и встал, подошел к панорамному остеклению ее пентхауса и уставился вдаль на бесконечную панораму города.

Безнадега. В каждом дне, в каждом решении, в каждом звуке. Я устал и почти растерял надежду.

– Поеду-ка я домой, Азазель, – со вздохом озвучил я свое внезапное решение.

– Но как же? Ты ведь обещал, что побудешь со мной до завтра! – возмутилась сестра, но я был неумолим.

Мне вдруг так отчетливо потянуло в свое имение, так непреодолимо захотелось очутиться там вот прям сейчас. Немедленно!

– Поеду, я задыхаюсь в этих безвкусных каменных джунглях, – и потянулся за своим телефоном.

– Предатель! Бросаешь меня на произвол судьбы! – причитала сестра, сидя насупившись на своем чиппендейловском диванчике.

Я же уже на нее не обращал никакого внимания, поглощенный своими мыслями. Несколько нажатий на сенсорный экран и в трубке почти сразу слышен услужливый голос моего начальника охраны:

– Слушаю Вас, Станислав Михайлович.

– Мне нужно в Раздоры. Сейчас, – отрывисто произношу я, потирая виски.

– Будем через тридцать минут. Вы же нас отпустили на сегодня, быстрее не получится, – достал уже своим блеянием, честное слово. Пора искать парню замену.

– Жду, – и отключился.

Как же все вокруг бесило. Невероятно! Она там, на Ра-Кратосе, а я тут вынужден топтаться на месте. Чистка Авгиевых конюшен, ни дать, ни взять. Закрыл глаза и сделал глубокий медленный вдох, а потом выдох.

– Потрахаться тебе надо, братишка. И сразу краски этого мира заиграют новыми гранями для тебя!

– Прошу, не начинай эту тему? – скривился я и потер двумя пальцами переносицу.

– Мне вот все интересно, как ты держишься столько лет? Я бы и двадцати пяти дней не продержалась, а тут годы…

– Это потому, Азазель, что ты никогда в своей жизни никого по-настоящему не любила, – с усмешкой ответил я. Надо же, достижение! У меня есть две постоянные любовницы, просто о них никто не знает – это левая и правая рука. Все!

– Тут ты не прав, Ас. Я люблю себя, – и рассмеялась настоящих демоническим смехом.

– Шуточка за триста? Да уж, – хмыкнул я, а затем прошел к огромному дивану, клацнул пультом и развалился на мягких подушках, нетерпеливо поглядывая на часы.

Спустя тридцать одну минуту я все же сидел на заднем сидении своего автомобиля и двигался в сторону имения.

Если бы я тогда только знал, что меня ждет, то заказал бы вертолет и полетел, только бы поскорее ее увидеть.

Глава 5

Когда мы подъехали к имению, я сначала не обратил внимания на суету и возню у пункта пропуска, а когда заметил, то не смог сдержать разочарованного вздоха и даже глаза закатил.

Гера, один из охранников, оголтело орал кому-то в трубку, наивно полагая, что его никто не слышит. Ой, люди такие люди вообще…

– А ну обратно давайте! Живо! Хозяин вернулся, сейчас нам всем головы пооткрутят за то, что посторонние на территории…

Ясно, опять двадцать пять. Ну и кто на этот раз экскурсию решил устроить? Что, мать твою, домов жилых не видели ни разу? Диваны, кресла, стулья, что именно в моем жилище так влечет посторонний взгляд? Нет у меня ни вычурной, дорогой, антикварной мебели, ни золотых унитазов и хрустальных люстр. Ничего такого, все лаконично и даже просто. Но нет! Как медом намазано, блять. За последние три года это уже четвертый набег на мои владения. Уму не постижимо…

Мы остановились перед домом и мои ребята бодрыми зайчиками поскакали карать нарушителей. М-да…Уныло перевел взгляд на ржавое корыто отечественного автопрома. Святой Космос, а это вообще ездить способно или хозяин данного раритета по городу передвигается исключительно посредством эвакуатора?

А потом понял, что в гостях у меня нынче любопытные Варвары. Как там бишь ее? Зоя, кажется. Не иначе как своего сына наркомана притаранила в мой в дом. Это я точно помнил из ее досье. Что-то ещё про одно чадо было, не помню только какого пола и возраста тот был. Уволить нахер и дело с концом! Ладно, придется самому выходить и решать вопрос, а иначе Прохор их с потрохами и носками сожрет и не подавится. Но тут, охранник немного отклонился, и я увидел, что рядом с Зоей стоит молодая девушка.

И тут же мне как кто пинок волшебный под зад вставил. Но, стоило только выйти из авто, как интересующий меня объект опустил глазки в пол. В груди тут же неприятно кольнуло и я, впервые, за двадцать с лишним земных лет ощутил стыд за свои шрамы. Странно, с чего бы это? Наверное, я просто выдаю желаемое за действительное и во всем вижу тайный смысл и подтекст.

Прошку заткнул, Зою отчитал и только уже собирался всех отослать к чертям собачьим, как девушка подняла на меня свои глаза. Синие, мать их так! Какая ирония судьбы, да, ребята?

Чтобы тут же не прижать ладонь к сердцу, я сжал руки в кулаки. Ну вы же знаете, как это бывает, ведь правда? У меня в тот момент было так же. Двадцать три года я не дышал полной грудью, не чувствовал вкус жизни, не испытывал радости бытия и предвкушения от наступления завтрашнего дня. И вдруг все это свалилось на меня и придавило своей тяжестью, но такой нужной и приятной. Вот оно!

И она смотрела, именно смотрела, а не пялилась, как на диковинную зверушку. Абсолютно ровный взгляд ее глаз пронзил меня насквозь, а я же, видел уже не эту девочку, а мою Равану. Каштан земных волос вдруг заменила синева, черты миловидного лица поплыли перед глазами, являя мне образ моей любимой женщины. Галлюцинация? О, да! Но какая чертовски приятная. Можно меня будет глючить так всю оставшуюся жизнь, а? Ну пожалуйста!

– А это? – только и мог вымолвить я, смотря только на эту синеглазую девчонку. И, знаете, вот честно? Мне было плевать кто она, как ее зовут и сколько ей лет, абсолютно фиолетово. Главное, что я ее нашел.

– Это моя дочь Радмила, Станислав Михайлович, – ни жива, ни мертва, поведала мне Зоя.

Святой Космос, а имя-то какое говорящее! Это не она, это я рад до усрачки, не ровен час, и начну танцы с бубнами на поляне танцевать, воспевая свое неожиданное счастье. Но сказать-то что-то надо было и я изрек:

– Ну что ж, рад познакомиться с вами…Рада…

И отступил, пропуская Зою и ее дочь. Последняя, не оглядываясь припустила к своему драндулету и заняла место водителя, а вот мать ее все не могла угомониться и извинялась, извинялась…еще чуть-чуть, и я бы не выдержал, и заткнул ее в грубой форме, но Рада меня опередила.

– Мама! – с нажимом выдала и кинула последний извиняющийся взгляд в мою сторону, а потом со второй попытки завела свою колымагу и вырулила в сторону выезда.

– Прохор, а ну-ка давай-ка езжай за этим, с позволения сказать, автомобилем, проследи, что нормально до дома доберутся и не заглохнут на половине пути. Отзвонись мне, как закончишь, – отдал я распоряжение охраннику.

А сам до последнего смотрел вслед уезжающему авто.

– Будет сделано, Станислав Михайлович! – и, чуть ли не бегом, помчался вдогонку. Давай, давай, мне пока эта Рада живой нужна. А дальше я сам. Теперь с нее пылинки сдувать надо пока до главного не дойдет, а то опять ищи свищи по всему свету и не факт, что на этот раз все произойдет так быстро…

Только зашел в дом и подумал, что зря я Прохора отправил, надо было самому за этой Радой проследить. Ходи теперь переживай, нервничай. Черт, умная мысля приходит опосля, вот уж точно. Тупой индюк!

Навернул кружок по гостиной, посидел, постоял, а потом, чтобы скоротать время и не бежать следом за своей находкой, набрал номер сестры. Ответила не сразу, только со второго захода взяла трубку и проорала:

– Ну чего тебе, Морт?

– Да и пошла ты, Азазель, – рассмеялся я. Времена идут, а эта женщина не меняется.

– Чего хотел? Я занята вообще-то…

– Да, ничего особенного, вспомнил, что мы еще сегодня погоду не обсудили и вот решил исправится, – и улыбка не сходила с моих уст. Я был так по-детски счастлив.

– Ты идиот. Ты знал об этом? – тяжко вздохнула Азазель.

– А ты знала, что я наконец-то нашел ее? – и опять счастливо и заливисто захохотал. Двадцать три гребаных года, ребята! Двадцать три, черт побери! Я имел право предаваться веселью!

– Чего? – недоуменно протянула свой вопрос сестра.

– Того! Включи мозги! Дракона, говорю, нашел я.

– Да ну тебя! Серьезно? И, что? Ты ее уже вернул назад? – тараторила вопросы Азазель.

Вот же неугомонная, всегда так – с места, да в карьер.

Глава 6

Прохор отзвонился и сообщил что, интересующие меня, женщины прибыли домой в целости и сохранности. Что ж, хоть тут без эксцессов все прошло.

– Собери мне свежие новости по Зое и ее дочери. Как-то странно они вдруг в моем доме нарисовались, – нагнал я туману на истинную причину своего интереса к девушке.

– Понял, утром все будет.

Еще через пол часа в имение заявилась Азазель и начала планомерно выносить мне мозг. Разозлила неимоверно. Вот же талант у этой демоницы!

Ее предложения по исходу дела просто невероятно вывели меня из себя, да так, что я чуть взашей не выгнал ее за порог.

– Ты мне дичь какую-то предлагаешь!

– Привяжешься, потом не говори, что я тебя не предупреждала, – зло выплюнула мне Азазель.

– Слушай, уезжай, а иначе, разругаемся вхлам или еще чего похуже, – взмолился я.

– Узнаю, что ты медлишь – применю силу, – озвучила свою угрозу сестра.

– Ой, боюсь-боюсь, прям писаюсь в штанишки. Давай топай уже, я тебя заклинаю. Кыш-кыш, дверь во-о-он там, – а затем развернулся и двинулся в свой кабинет.

Черт! Я не могу ее вернуть просто так, без эмоциональной отдачи, это просто чудовищно по отношению к ней и нашему будущему. Ну, я должен сделать хоть что-то хорошее для этой половины души, хоть как-то показать, что не конченный мудак, что не просто пришел и…

Она ведь вернется на Ра-Кратос переполненная злобой и агрессией по отношению ко мне. И что я получу? Хрен с маслом, вот что. Минус на минус, в случае с Раваной, никак плюс не даст. Я должен, нет, обязан с ней как-то наладить контакт, а, в идеале, вообще во всем сознаться – кто такой и зачем пришел. Да, мне, безусловно, придется пропустить через себя всю ее ненависть и не подавиться. Но это не главное. Приоритет один – чтобы цельная Равана дала мне шанс хотя бы объясниться. Пусть это будет покаяние, но оно должно зародить в ее покореженной душе семечко веры в меня и наше совместное будущее.

Поэтому – нет! Не стану я торопить события. Уйти на «тот свет» я всегда успею. Сейчас главное разработать рабочий план действий. Но для начала необходимо сделать так, чтобы она как можно больше была под рукой, на виду, под моим присмотром.

Утром получил папку с данными по девушке и засел с думами. А там, как сам доктор прописал – оказывается, моя Рада уже сдала сессию и находилась в поисках вакантного места для летней подработки, даже успела сходить на несколько собеседований, где ей мило отказали. Что ж, знаю я одно место, где ей точно не дадут от ворот поворот.

Тут же, не откладывая это дело в долгий ящик, нашел и набрал номер Настасьи, своей домоправительницы. Ответила быстро:

– Слушаю вас, Станислав Михайлович.

– Зайдите ко мне, – и отключился.

Она явилась почти сразу, как будто стояла в паре метров от двери, но по сбившемуся дыханию и легкому румянцу я понял, что женщина просто-напросто бежала ко мне со всех ног. Ну надо же и к чему такая прыть? Не тиран же я в самом дел.

Вошедшей улыбнулся, и она как-то странно на меня покосилась. Да, все-таки, раньше я особым радушием не отличался. Но сейчас-то все изменилось. Так что вот – встречайте нового Стаса Ярского. Теперь я такой улыбака!

– З-здравствуйте, Станислав Михайлович – заикаясь проблеяла Настасья и стала неловко топтаться у двери.

– Садитесь, – кивнул я в кресло напротив, – Настасья, мне кажется или прислуга в доме не справляется?

– Что? – недоуменно заморгала домоправительница и я ее понимал, так как откровенно занизил качество уборки, проводимой в имении.

– Да то! Поищите-ка еще девушек, да помоложе и расторопнее. Шустрее надо бы, чтобы все тут делалось, особенно в моих личных комнатах. Я ясно выражаюсь? – с умным видом сочинял я, и с моря, и с дона.

– Хорошо, я сделаю запрос в агентство, – болванчиком закивала женщина, все еще таращась на меня во все глаза.

– Этот вопрос через меня. Я посмотрю все анкеты лично и приму решение.

Твою ж мать! Вот что я делаю? Что несу вообще? Надо было просто отдать приказ нанять эту самую Раду и дело с концом. Нет, устраиваю тут марлезонский балет…

– Все, Настасья, идите, – и женщина тут же пулей вылетела из моего рабочего кабинета. Вот это прыть! Надо бы ей премию в конце месяца выписать.

Несколько дней домоправительница исправно таскала мне на суд резюме разных достойных, по ее мнению, работниц. Я же, с умным видом, отклонял их одно за другим. Причины придумать было сложно, дело-то не хитрое, сами понимаете, так что просто делал до ужаса серьезное лицо, супил брови и жевал в псевдораздумьях губы, потом отчаянно вздыхал и отказывался, снова и снова. Такой детский сад продолжался три дня, на большее меня не хватило. Да еще и Прохор сообщил, что мою Раду собираются взять в какую-то типографию рядом с домом. Ну ага, еще чего. Допустить этого никак нельзя.

И я, наконец-то, выдал:

– Слушайте, Настасья, а у Зои же нашей, вроде как, дочка молодая есть, так? – глубокомысленно изрек я.

– Э-э-э…наверное, – почесала зализанные волосы домоправительница.

– Вот то, что мне нужно. Берем ее! Да и семейный подряд – это всегда хорошо. Идите, пусть выходит вот прям завтра, – и у казал на дверь.

– Но, Станислав Михайлович…, – попыталась чего-то возразить Настасья, но я так выразительно на нее посмотрел, что та только рот прихлопнула да умчалась выполнять мое поручение.

Завтра! Сердце тут же откликнулось на мою нервное предвкушение. План прост, как три рубля – подружиться с ней, показать, что я не мудло и сделать дело. А там уж и домой пора.

Какой же я тогда был наивный валенок!

Глава 7

Я отменил все дела в офисе на неделю вперед только для того, чтобы быть ближе к интересующей меня девчонке и глаз с нее не спускать, пока она будет намывать полы в моем доме. Ужас какой-то, если честно, но пока лучшей мысли мне в голову мне не пришло. Стану за ней просто так таскаться – начнутся вопросы.

Вчера вечером, после нашего разговора, Настасья заверила меня, что с трудоустройством Рады проблем не будет – мать за нее поучилась. Вот и чудесно, просто прекрасно!

Думал, что сразу же с утра возьму ее в оборот, но нет. Дела заставили меня уехать на объект и задержали меня там до полудня. За старшего в Раздорах оставил Прохора, на свою беду. Но это уже потом, а сейчас я был в состоянии блаженного неведения. Тупой олух.

В имение въезжал с ветерком, а в кабинет бежал чуть ли не сломя голову, предварительно уточнив у Настасьи, где в данный момент занимается уборкой новенькая. Мол инспектировать иду. Ой, кино и немцы!

Она стояла на стремянке, одетая по форме. Тоненькая и маленькая, совсем юная и, кажется, нереальная, после стольких лет бесплодных поисков. И опять я упорно не видел в ней другую личность. Я снова совершенно четко осознал, что передо мной стоит Она – моя Драконица, моя недостижимая любовь.

Как объяснить? Да никак! Я может и не видел ее, но чувствовал, понимаете? Ее энергетика не сравнима ни с чем и ни с кем. Единственная и только для меня. Вот такая она – моя Равана.

И когда она шарахнулась при моем появлении, как от прокаженного, то в зале моей души сразу же, как под сильнейшим сквозняком, затухли все факелы. И темнота. Все, что угодно, но только не страх, пожалуйста!

Я прошел, сел за стол, достал документы и краем глаза заметил, что Рада суетливо собирает все свои тряпки, щетки и, чуть ли не крадучись, пробирается к двери. Ё-маё, все-таки, перепугал. Стараясь не давить, ни интонацией, ни силой голоса, спокойно произнес, что она мне не мешает и с горечью увидел, как Рада вся напряглась, как струна.

Не хочет быть со мной в одном помещении, вон плетется, словно на виселицу. Да уж. Ну и как тут расположить ее к себе? Если ей в таком состоянии объявить всю правду-матку, то ничего хорошего мне точно не светит. Святой Космос, ну, где мне взять терпения?

Но нужно же с чего-то начинать? Вот, например спросить, не пугаю ли я ее? Идиотский, конечно, вопрос, да к тому же еще и риторический.

Хэй, Ярский, ты себя в зеркало давно ли видел? Страхолюдина шрамированная! Отпустил ее, а сам в скрещенные на столе руки уткнулся и простонал. Ну почему все двадцать три года – это дело мне казалось таким простым и не замысловатым. Раз – и половина души свободная от земных терзаний. Почему же сейчас так все для меня усложнилось?

Может, Азазель и права? Не стоит миндальничать, просто сделать то, зачем я здесь и все. Но сердце уже замирало на излете своего биения, в страхе, что я поддамся порыву и не смогу сделать все правильно, по-человечески.

Остаток дня пытался зарыться в волоките рабочих вопросов, не думая я о том, о чем должен размышлять в первую очередь. Но нет, за десять минут до конца рабочей смены обслуги вызвал к себе Прохора и опять приказал проводить Раду до дома.

– Девчонка на таком металлоломе разъезжает, случись чего и начнут в прессе обсасывать, что у Ярского развозка ни к черту. Знаю я этих журналюг, напридумают фантастики – только повод дай, так что давай, не подведи, – на мои слова Прохор только как-то довольно осклабился, но я, за завесой, собственных проблем, увы, не обратил на это своего внимания. А жаль.

Вечером, покидая Раздоры, ошарашенно наблюдал, как одиноко и сиротливо стоит на гостевой парковке колымага Рады. Нормально так проводил, как говорится, со всей отдачей ввязался в дело. Вот же гад ползучий!

Тут же набрал нужный номер, выслушал приветствие и сразу перешел к делу:

– Прохор сегодня покидал имение? … Жду… Понял. Сбрось мне за этот период записи с камер наружки, – и отключился. Я, в принципе, ждал, что увижу, но хотел убедиться до конца.

И, так и да! Убедился. Этот сказочный дятел в послеобеденное время, пока рада в моем кабинете корешки книг скребла, выехал за пределы имения, проткнул колесо на драндулете девчонки, потом покуковал немного за углом, типа по делам мотался и вернулся назад. Конспиратор хуев.

Вы спросите, почему я сразу его не уволил к чертовой бабушке? Да хрен бы меня понял! Может жалко стало, ведь я знал, что у него была постоянная сожительница, которая родила от него два месяца назад. Вот же ублюдок вертлявый!

А утром я опять увидел, как этот перец ошивается рядом с моей драконицей. Прямо прынц на белом коне, не иначе. Сам колесо проткнул, сам починить вызвался, какой самостоятельный мальчик. Прямо налюбоваться не могу.

А сам с лица девушки эмоции считываю, как с чистого лица – Прохор ей даже не просто не интересен, он ей антипатичен. Здесь уж меня учить не надо. Но противная собственническая эмоция таки проскользнула, неприятно резанув по нервам. Ой, как я это не люблю!

Но этот дебил с обременением как будто нарочно меня бесил. Я добрый дядя, но не настолько, чтобы долго терпеть эту вот байду. Какую? Ну, вроде как ту, что он в открытую флиртовал и подкатывал к моей драконице, мать его так.

И коль я сам на эту доброту душевную подписался, то дам кое-кому последний шанс. А вот Раде надо срочно менять место дислокации, да и вообще, она же студентка МАРХИ, вот и пусть идет к нему в архитектуру. Мне там за нее спокойнее будет, да и Прохор на горизонте мельтешить не будет. Или почти не будет.

Ладно, разберусь. Прохор – всего лишь надоедливая муха на моем пути.

Глава 8

Зоя новость о том, что я хочу забрать Раду в свой офис на приличную работу, восприняла очень странно. Вся раскраснелась, как помидорка и рьяно начала меня уверять, что беспокоиться не стоит и вообще, зачем мне такая головная боль в роли ее дочери. А сама мнется передо мной перебирая ногами в дешевых туфлях, заламывая руки. Глазки бегают, а мозги прямо слышно, как скрипят, судорожно пытаясь найти лазейку, чтобы отказать мне и вообще не приводить свою дочь в мой дом. Перепугалась. Да уж, знала бы она за чем на самом деле я появился в жизни ее дочери еще не так бы нервничала.

Чтобы не тянуть кота за хвост и не дать мамаше моей драконицы свинтить с темы, я тут же повез Раду на экскурсию на новое место работы. Она сидела рядом и исподтишка рассматривала меня, думая, что я ничего не замечаю. Мне так понравилось это ее внимание, так согрело душу, что я готов был петь и танцевать.

Почувствовала меня? Мою энергию, мою сущность? Если так, то найти к ней подход будет проще простого. Мы же идеальны друг для друга во всех возможных аспектах, а значит и воплощениях, так что надо просто дождаться удобного момента и выложить все, как на духу.

Она поймет и простит. Ну, может и не простит, но, хотя бы, даст маленький шанс на реабилитацию? Ведь все мы не без греха, но

В офисе закончили быстро, познакомил ее с непосредственным руководством и тут же отправил оформлять временное трудоустройство. Ничего-ничего, пусть пообвыкнется тут и буду дальше думать, что и как действовать.

Для начала вот домой отвезу, пусть привыкает к моему присутствию в своей жизни. Но, спустившись на парковку, где уже ждала меня Рада, увидел, что Прохор вновь, как банный лист, пристал к девчонке. Как сдержался и не дал ему в морду ума не приложу. Все, надо с этим спектаклем одного актера что-то делать.

Отослал парня, но этот упырь вцепился мертвой хваткой, как клещ. Ну вот, еще минус один в копилку недочетов данного работничка: несоблюдение субординации. Ну погоди, дружок, дай только замену тебе найду.

Я хотел пригласить ее в ресторан, угостить самой дорогой на этой планете едой и вином, в общем, сорить деньгами в ее честь и прекрасно проводить время, но Рада меня поставила на место, заявив, что ни в какие пафосные места не поедет.

И тогда я сник, ребята. Отчетливо понял какую жизнь она ведет. Это вам не мои двадцать три года в сытости и достатке. Только сейчас я призадумался своей тупой башкой и реально посмотрел на нее. На ее дешёвую обувь, на поношенный рюкзак, с торчащими тут и там нитками, на застиранные джинсы и выцветшую футболку. И мне стало стыдно за себя, за свою дорогую машину и вообще, довольно-таки, праздную жизнь.

И еще, она совершенно не стеснялась своей бедноты, а, напротив, будто бы срослась с ней и это понимание резануло меня по моей совести.

Сука, это же я своими собственными руками обрек ее на это прозябание, на монотонное, безрадостное существование на этой планете. Что она пережила в прошлых жизнях? Какие они были? Короткие или длинные?

Дебил ты, Ас, вот как был, так и остался. Посмотри в ее глаза – там целый океан боли и обреченности. И абсолютно никакой веры в людей. Она страдала, это совершенно точно. Страдала здесь по твоей вине. Годы, десятилетия…

Пусть сейчас все будет для нее. Не хочет в ресторан? Да легко! Значит, будет есть картошку и бургеры, делов-то.

Но вот точки над «и» я был расставить обязан, так как, совершенно точно, видел, что девушка в моем присутствии теряется, боится и испытывает страшную неловкость, но из-за благодарности по поводу своего места работы, не может напрямую послать меня на хер и прервать наше общение.

И я решился на нужный для нас обоих разговор. Я не хотел недоговоренностей, я хотел честного и открытого общения.

– Послушай, ты себе не придумывай ерунды, хорошо? Я по-человечески тебе помочь хочу, с работой и вообще. Без сносок и мелких шрифтов. Мои интересы исключительно деловые, ты будущий ценный кадр, пообтесать тебя под наши запросы и интересы, и цены тебе не будет. Или лучше тебя назад отвезти, чтобы тряпкой махала, а?

– Не надо, – едва дыша, ответила Рада. Не ожидала, маленькая, от меня такого напора, ну так а что поделаешь, ведь я ей в этот момент нисколечко не врал, я просто хотел с ней наладить партнерство, подружиться. Да, мне почти сорок, а ей всего восемнадцать и задушевные разговоры, между нами, вряд ли получатся, но в лоб ей бить правдой я не мог. Это было слишком опасно для нашего совместного будущего.

– Ну вот и здорово. Расслабься и получай удовольствие. И радуйся, что тебе такой хороший дядя, как я, с неба упал. Некоторым приходится дорогу к солнцу выгрызать зубами, – сказал я ей и указал себе на левую изуродованную часть лица. Да, детка, в этой земной жизни всем прилетают «подарочки» судьбы.

И, знаете, она сразу расслабилась. Опустила свое напряжение, откинулась на сидении и мирно слушала музыку, пока я вез ее кормить фаст-фудом в Центральном парке культуры. Ну а что, есть в этом во всем своя прелесть.

А потом я отвез ее домой и в этот вечер, на свою беду, я сделал то, что вообще не должен был допускать никогда в наших отношениях. Вот ни при каких обстоятельствах. Я нарушил ее зону комфорта. Я приблизился к ней настолько близко, что почувствовал ее запах и тепло, увидел, как расширились зрачки ее небесных глаз, как забилась на шее маленькая синяя венка, как она затаила дыхание.

И страшно было даже не от того, что она в одно мгновение захотела моей близости, моего поцелуя, моих объятий. О, нет! Страшно было то, что я сам, впервые за двадцать три года на этой планете, возжелал женщину. И не абы какую, а ту, что уже принадлежала мне по закону обоих миров. Ну и что, что она была в другом теле, плевать!

Это же все равно она? Разве нет?

И от этих страшных во всех отношениях мыслей я ужаснулся. Святой Космос! О чем я думаю вообще? И я, стараясь не выдать, охватившего меня, волнения, только и сказал ей:

– Беги, Рада. Спокойных снов. И не опаздывай завтра, рабочий день начинается в девять.

И она побежала, а я только сильнее сжал оплетку руля, гоня от себя запретные мысли. Нельзя, Ас! Нельзя!!!

Глава 9

Три долгих дня я изводил себя противоречивыми чувствами и желаниями. Во сне мне снилась Равана, она злобно шипела мне в глаза слова проклятий или, наоборот, равнодушно смотрела на меня, а потом молча разворачивалась и уходила вдаль, бросая меня навсегда. Обреченность тотальная и беспросветная сжимала своей ядовитой рукой мое сердце, и я просыпался в холодном поту и еще долго не мог прийти в себя и осмыслить ту действительность, в которой нахожусь.

Я тосковал!

Я так отчаянно хотел увидеть ее, мою любовь и погибель, мой яд в крови и мою отраду. Мое сердце разрывалось в груди на части, а потом, развороченная грудина ныла так нестерпимо, что хотелось сдохнуть от этой бесконечной агонии. Хотя бы миг, один малюсенький, чтобы увидеть ее воочию, а не как сон или мираж.

Масла в огонь подливала Азазель, накручивая мои, и без того, натянутые нервы.

– Ты должен, Ас.

– Почему ты тянешь?

– Чего ты добиваешься?

– Просто сделай это и тебе самому станет легче.

– Ты оттягиваешь неизбежное, брат. Очнись! Приди в себя, ты никогда не сможешь переманить на свою сторону одну сплошную злобу, в лице драконицы, что заключена в тело этой девочки.

И по всем фронтам она была права, черт возьми! И я решился, взял свою волю в кулак и сделал первый шаг к тому, чтобы освободить ее душу из человеческой оболочки.

Я даже прятаться не стану. Да и зачем? Предупредил, что забираю нового работника на экскурсию. И плевать, что такого раньше я никогда не делал. Подумаешь? Много же ума не надо, просто взять телефон и написать ей смс:

«Спускайся на парковку через десять минут. Пелагея в курсе.»

Все, теперь только ждать ее на парковке, а дальше будь, что будет. В этот раз никаких Прохоров по ее душу, а только я. Камеры отсмотрели и прошлый разговор этого мудака я, к счастью, слышал. Теперь осталось только к стенке прижать засранца.

Она вышла из лифта и сердце мое оборвалось. Глазки блестят, щечки разрумянились и сердце бьется. Уже для меня. И пусть она полна сомнений, но душа уже потянулась ко мне, узнала, приняла и только разум мешает ей окунуться во все с головой. И да, если сейчас не разрубить этот, затягивающийся на глазах, узел, то потом его уже не развязать, а только рубить.

Я не могу спасовать, не имею права. Ведь правда же?

И я отвез ее на стройку, не сразу на место «иск», нет. Сначала в центр, сбивая с толку своим деланно приподнятым настроением и только потом направился в Раменки. Туда, где высились недостроенные многоэтажки.

Я потащил ее на шестой уровень, она же только хмурилась, но молча шагала ступеньку за ступенькой. А я? Я был объят ужасом. Шел впереди нее и не видел дороги за пеленой отчаянного страха за то, что у меня ничего не получится, что ей будет больно, что она не осилит переход с первого раза.

Когда же мы, наконец, вышли на площадку этажа, Рада будто бы почувствовала неладное и спросила зачем я затащил ее сюда. И я не смог ей ничего ответить. Закат и она в лучах земного светила такая юная и красивая смотрела на меня и ждала ответа. А еще теплоты и любви, я это точно знал, как дважды два. Ждала всего, но только не того, что должна полететь камнем вниз на арматуру и строительный мусор с шестого этажа какой-то богом забытой новостройки где-то в Раменках.

Один толчок, Ас, всего один. Она против твоей силы же даже сопротивляться не сможет. Только посмотрит с упреком и с удивлением. Но я должен это пережить, во имя нашего будущего. Обязан!

– Стас? – слышу я ее вопрос и выныриваю на поверхность своих мыслей. Не утонул, но нахлебался.

Она занервничала, и я понял, что не могу. Я, блять, не способен сделать это здесь, смотря в ее синие глаза полные бесконечного ко мне доверия. Как? Как я могу хладнокровно совершить что-то противоправное по отношению к этой милой и открытой девушке, которая и добра-то в этой жизни не видела.

Трус, скажете вы? Да, наверное, вы будете правы. Ну а кто бы смог на моем месте? Это адово тяжело, просто невообразимо. И я готов мысленно твердить себе, что это была всего лишь тренировка, репетиция к основному акту. Так, с этими мыслями еще не все потеряно и безнадежно. Я с ними еще могу дышать.

И я вру ей, опять. Святой Космос, как же меня тошнит от всей этой лжи. Я же априори не имею права ей врать, она мое все, я должен ей только честность и ничего кроме нее. А я? Я устал и разбит своей неудачей, хотя пытаюсь храбриться и вести себя, как обычно, чтобы не вызвать у нее еще больше вопросов.

А потому я решил разбавить атмосферу и, пока мы спускались вниз, через приложение заказал свою любимую пиццу, готовили ее тут неподалеку, а за хорошие чаевые все будет готово быстро, без потери в качестве. Так мы ее и трескали прямо в салоне автомобиля. Себе взял острую, так чтобы глаза из орбит вылазили и все во рту полыхало огнем, а вот Раде с грибами. За последнюю неделю я многое о ней узнал, в том числе и то, что на обеде она всегда предпочитает грибные блюда всем другим. Твою мать, вы спросите зачем мне эта информация? Мне и бы и самому это хотелось знать, но я все дни маниакально за ней следил, везде и повсюду, подмечая любую деталь.

И мы ели эту глупую пиццу и общались, будто бы нет, между нами, ни стольких лет разлуки, ни вранья, ни предательства. И я сам себе завидовал в этот момент. Я хотел, чтобы эта непринужденность и легкость сохранилась навечно.

Но, блять, сколько можно себя обманывать и дурить? Я обещал Раване, что верну ей ее дракона. И где я сейчас? Сижу с ней и предаюсь праздному времяпровождению, опять обманывая ожидания любимого человека.

Может я бракованный? Ну или просто идиот, каких еще свет не видывал. Хватаюсь, как утопающий, за пену морскую, не готовый смириться с тем, что меня, в любом случае, придется откачивать.

И она, эта потрясающая девочка, благодарит меня за все, даже не догадываясь, как сильно я сегодня облажался, в который раз:

– Спасибо за экскурсию и ужин, Стас, было здорово.

– Да, здорово, – отвечая я уныло.

Прямо охренительно. Назад не вернул, только еще больше и себе, и ей душу растравил.

Ой, дебил!

Глава 10

Я забуксовал. На неделю выпал из обоймы и не мог привести свои мысли к общему знаменателю. День за днем я менял одно решение на другое и так по кругу. Чего я хочу? А чего бы хотела она? А как же Равана? Заезженная до дыр, пластинка сводила меня с ума.

Но были и хорошие моменты, наконец-то, руки и до Прохора дошли. Замена нашлась довольно быстро и по всем фронтам меня устроила. Уже бывшего начальника охраны вызвал к себе на ковер и нетерпеливо выдохнул. Ой, не любил я весь этот показательный цирк, но с такими крысами только так.

Прошка зашел в кабинет чуть ли не ножкой шаркая, услужливая лживая улыбка и псевдо-преданный взгляд. Жополиз несчастный, тоже мне. Указал на кресло и тот тут же радостно поспешил занять место напротив меня. Думает, наверное, я ему премию выпишу, ага щас, догоню и еще раз выпишу.

– Сдается мне, Прохор, скучно тебе у меня в команде стало, – начал я издалека.

– Никак нет, Станислав Михайлович, – недоуменно проблеял мой уже бывший подчиненный.

– Да ты не стесняйся, говори, как есть. Я человек добрый и заботливый, ну.

– Я не понимаю, – масляные, не обремененные интеллектом глаза, уставились на меня ошарашенно и потерянно.

– Говорю, Прохор, пиши заявление по собственному. Это будет тебе от меня прощальным подарком.

– На каком основании? – попытался возмутиться Прошка.

Я же молча дотронулся до мышки и нажал воспроизведение записи с камеры видеонаблюдения:

– Ну что же ты, Радмила, видеть меня не рада? Наверное, теперь и на свидание со мной не пойдешь, а? Ну, что молчишь, красивая? Где я, а где наш Станислав Михайлович, верно? М-да, простая математика, ничего не скажешь.

– Прохор Ильич, я бы вас попросила…

– Да ладно, побереги воздух, Радмила, знаю я таких шустрых пташек. Не парься. Я просто подожду, жизнь долгая, а Земля круглая.

В кабинете воцарилась тишина всего на минуту, но потом я пояснил для особо одаренных:

– Не спортивное поведение, Прохор. Таких не берут в космонавты, а уж ко мне в команду и подавно. Так что, я тебе настоятельно советую уйти красиво и без скандалов. Вам с сожительницей же еще ребенка на ноги поднимать, зачем тебе со мной ссориться?

На что мужчина только смачно трехэтажно выругался матом, вскочил со стула и поскакал на выход, где его уже ждали мои парни. Рассчитают и до свидания.

Так бы мне быстро и без кровопролития вопрос с драконицей решить, я же все титьки мну. Сам себя уже заколебал!

В четверг ко мне пожаловала Азазель и по новой принялась выводить меня из себя, мы спорили долго и на повышенных тонах, я пытался объяснить ей свои доводы, хоть как-то убедить в том, что я не могу рисковать, что должен, просто обязан заручиться поддержкой драконицы, дабы она там, на Ра-Кратосе, встала на мою сторону и дала нашим отношениям хоть какой-то шанс на жизнь. Сестра же была неумолима, утверждая, что я трус и просто тяну резину, выжидая не понятно чего. И, блин, она была права. Но и я тоже. Замкнутый круг.

Так прошла еще одна неделя в раздумьях и противоречиях, а в пятницу Азазель заявилась уже ко мне в офис с просто «гениальной идеей». Хотя, положа руку на сердце, я ждал, что кто-то просто даст мне нужное ускорение.

– Влюби ее в себя, Ас, – с железной уверенностью в голосе объявила мне сестра.

Признаться, за последнюю неделю я уже думал об этом, но стойко гнал эти мысли подальше, не давая им укрепиться и прорасти в моем сознании. Почему? Потому, что я люблю Равану, а не это земное воплощение ее половины души. Это будет, фактически, измена. А если дело не выгорит, то мне светит окончательный и бесповоротный провал.

Но риск того стоил. Или нет?

– Что молчишь, братец? Хочешь вернуть себе назад свою Равану? Так займись для начала этой земной девушкой, чтобы не получить в итоге одну разъяренную фурию на Ра-Кратосе. А когда она будет плавится в твоих руках, как воск, скажи, мол люблю, не могу и полетели уже домой клепать маленьких Мортов, – воодушевленно говорила Азазель, – я весь мозг себе уже сломала с твоей не простой дилеммой, но другого выхода у тебя нет. Ты должен переманить эту Раду на свою сторону. Как там говорят? Дай-ка вспомню…ах да! Любовь долготерпима и милосердна…бла-бла-бла…ага и вот – любовь не радуется неправде, но радуется правде и ведет к свету. Сечешь, о чем я тебе толкую, Ас?

– А если не получится? – потирая переносицу спросил я.

– Будем решать проблемы по мере их поступления, братишка. Не вешай нос, все будет хорошо.

– Все равно – это будет еще одна ложь в копилку моих бесконечных косяков, – пытался я дать себе шанс не впутываться в, грозящую мне, авантюру.

– Тогда, милый мой, коль ты такой правильный, иди и прямо сейчас расскажи ей все, как есть. И не компостируй уже мозги, ни себе, ни людям.

И я принял решение. В который раз, сам затянул на своей шее петлю. Нет, не надо обвинять Азазель, что она подтолкнула меня ко всему, я большой мальчик, есть своя голова на плечах. Просто я этого хотел, побыть рядом с ней, хлебнуть еще раз ее любви, обожания и близости.

Я чертовски боялся, что после возвращения мне больше не узнать вкуса ее поцелуев, не прочувствовать той магии, что уже кипела, между нами. Что мне светит не жизнь, а только одинокое существование. Без нее.

И знаете? Во мне, как будто, открылось второе дыхание, я прям расцвел и заблагоухал, как майский цвет. Мальчик-колокольчик, ни дать, ни взять.

Выходили из офиса с Азазель вместе, я ее даже затискать решил, радостный от того, что она мне помогла принять решение. Валенок Ассатан Морт – приятно познакомиться, блять!

Раду я, скорее, почувствовал, чем увидел. Энергетика ее горящего взгляда, словно лазером, прожгла меня насквозь. Всего секунда понадобилась мне, чтобы понять – она ревновала меня. О, Святой Космос, да! Я даже понимающую улыбку еле скрыл. Но утешить горемычную надо было, поэтому написал ей смс:

«Это сестра».

Накручивать ее мне не нужно. План другой, более сладкий, терпкий и порочный, крошка моя. Решение принято и назад дороги уже нет.

Глава 11

На субботу был назначен выездной корпоратив, масштабное мероприятие, нацеленное на поднятие командного духа среди сотрудников. Для меня же это был шанс подобраться ближе к моей девочке. Я даже маме ее неделю назад по телефону пообещал, что присмотрю за Радой, никаких пьяных домогательств и запрещенных веществ. Вот те крест, мама! Только один Демон и, может быть, немного поцелуев. Ну, тут уж как пойдет.

Только планы мои накрылись медным тазом, ибо ваш покорный слуга – Станислав Михайлович – ввязался в масштабную правительственную стройку и именно сегодня большим дядям приспичило получить от меня и моих замов какой-то триста девяносто девятый промежуточный отчет. Ой, достали! Свалить получилось только к вечеру, благо хоть успел застать свою драконицу на месте. Правда не на долго, развозка тех, кто не оставался с ночевкой должна была стартовать с минуты на минуту. Ну ничего, у меня на этот вечер были немного другие планы.

Посмотрел на часы и увидел, что времени у меня осталось в обрез и я тут же написал ей первое сообщение:

«Рада, можно я тебя отвезу домой?»

И уставился на нее, ожидая, когда же она соизволит взять в руки телефон и ответить. А вот хренушки тебе, Ас! Сидит, как сидела, не шелохнется, прям девочка-припевочка и стаканчик с соком в руке. Но веру я не терял, а надежда так вообще женщина живучая. Но, когда ведущая объявила всеобщий сбор на отъезд, я напрягся, а Рада встала и ушла с поляны. Вот тебе и номер!

Не выдержал и послал еще одно сообщение. Ну блин, ну как так-то?

«Пожалуйста!»

И опять тишина. Даже не прочитано. Но я же парень упертый и так просто сдаваться не собирался. Правда, сбежать с поляны так быстро, как у Рады у меня не получилось, то один прицепится с разговором, то другой. Когда же я все-таки вырвался из захвата своих сотрудников и бросился к стоянке своего авто, то увидел, что автобус уже выворачивает с парковки. Ну, так дело не пойдет! Пока бежал к машине, непрерывно набирал ее номер – и тишина! Звездец!

Собирался уж было смачно сматериться, но тут она, наконец-то, соблаговолила мне ответить. Я чуть было не зарычал на нее в трубку! Ну что за детский сад, а? Все, Рада, уже не отвертишься! Приказал выходить из автобуса и отключился, даже не сомневаясь, что девчонка меня послушается. Я бы для нее-то точно что угодно сделал, даже звезду с неба бы достал, так что тут вариантов не было.

Но выехать мне сразу не дали, на стоянку выбежали какие-то люди и начали совать мне контейнеры с жареным мясом и корейскими салатиками, мол, как так я уезжаю и не поел. Да вы издеваетесь что ли? Ой, кино! Отбился еле как, но смог и полетел на встречу к своей драконице! Гнал, как на пожар!

Знаете, я знал, что девушки бывают нелогичными, но, чтобы до такой степени! Из автобуса вышла, на темной трассе постояла, в машину села, но, тут же, нашла какую-то дурацкую причину, чтобы обидеться, а потом и в свидании мне отказать. Ну что за дела? Ведь чувствую, что тянется ко мне, смотрит заинтересованными глазами, вся вибрирует от моего присутствия, но почему-то ерепенится. Может из-за шрамов моих, так нет. И когда я докопался до сути, то ужаснулся.

– Я доверилась один раз в своей жизни мужчине и мне не понравилось, да так, что я до сих пор проклинаю день, когда решила сказать ему свое «да».

Пиздец! Мне как кто обухом по голове зарядил, даже затошнило от осознания масштаба всей проблемы. Столько ж лет прошло, какой коктейль адовой злобы за это время сварился в недрах ее души по отношению ко мне, даже представить было страшно. Она же все помнит, все знает и никогда ничего не забудет. Это Раване я память зачистил, а с этой половиной решил, что ну и пусть будет в курсе. Делов-то?

Я, наивный лапоть, тогда же думал, что нас судьба больше никогда в жизни вместе не сведет, а оно вон как получилось. Свела, да еще и посмеялась мне в лицо. Жестокая сука против дятла обыкновенного, и я ей отчаянно проигрывал. Без шансов.

И я бегу за ней, за той, которую сам же отправил на Землю на произвол судьбы. Чтобы быть рядом, чтобы больше не бросить, чтобы не предать, а потом увести за собой обратно – домой. И не важно, что мы теперь в других телах и выглядим иначе, все не важно, потому что мы с ней одно целое, разбитое на тысячу осколков, но только мне под силу склеить его так, как следует.

Наш поцелуй – он словно взрыв сверхновой. Понимаете? Как глоток воды после вечности в пустыне. Как таблетка анальгина для больного зуба. Это – как вернуться домой, туда, где тебе всегда будут рады, где тебя всегда ждут. Даже несмотря на то, что я конченный мудак, блять. Был! Сейчас все иначе! Я заслужу ее любовь, покажу, что научился ценить ее и уважать, ее внимание, ее всю.

Просто нам нужно время. И ей в первую очередь!

Я не смогу жить в этом мире без нее, и она не сможет, ибо это будет существование и жалкое прозябание. Смотри же, девочка, как идеально мы подходим друг к другу даже сейчас. Мои руки созданы, чтобы прикасаться только к тебе одной, мять, ласкать, боготворить. Все в тебе создано для меня, даже сейчас, в этом хрупком земном теле. И я снова буду первым, первым и единственным. Иначе никак! Я не позволю тебе размениваться на меньшее, потому что намерен дать тебе абсолютно все. Только ты и я. Только вместе!

И пусть она еще сопротивляется мне и нашим чувствам, пусть просит ее отпустить…Я готов, черт возьми, пережить это! Сейчас отступлю, но не перестану просить и, если нужно, умолять ее поверить в то, что все возможно. Главное захотеть! Один шанс! Всего один! И тогда, в конечном счете, мы обретем свой рай.

Глава 12

Она сбежала, вырвалась из моих рук и даже не оглянулась на прощание. Испугалась, маленькая. Обожглась со мной и ей страшно, я знаю. Но нам придется вновь через все это пройти, иначе никак. Только теперь я буду по-настоящему рядом, рука об руку. Мне только бы знать, что она даст мне возможность использовать этот шанс как положено. А на просрать все вновь…

Цветы, звонки и смс…и ничего – тишина в ответ. Но, думаете меня это испугало? Нет, я был к этому готов. Было бы удивительно, если мы моя драконица с радостью кинулась в мужские объятия после всего того, что я ней сделал. Но я был бы не против, чего уж греха таить.

Я следил за каждым ее шагом, глаз с нее не спускал, мои парни за ней по пятам ходили и, когда я узнал, что у нее возникли реальные проблемы, с которыми я могу ей помочь, то я на пятой космической скорости ломанулся к ней. Я знал, что это нечестный ход, но воспользоваться им не мог. А кто бы поступил иначе? Она и так меня динамила почти неделю. Кремень, а не женщина!

Семья ей досталась среднестатистическая, наркоманы в этом мире уже стали привычным делом. Вот и у Рады был такой старший брат, а по факту отброс и вечный сосальщик семейного бюджета. И сейчас все беды были из-за Дмитрия Винника. Но не мои. Впервые в жизни, этот, обдолбанный в дугу, ушлепок хоть кому-то помог и этот кто-то был демон Ассатан Морт.

Пока ехал в больницу, успел ознакомиться с тем, что натворил старший сын Зои, коим загнал мать на операционный стол. Вот же упырь. Ладно, с этим решил разбираться в последнюю очередь. Первостепенно только одно – быть хорошим мальчиком для Рады, заботливым, милым и всегда на подхвате двадцать четыре на семь. Втереться в ее доверие так, чтобы она начала буквально есть с моих рук, показать, что я тот, кто ей нужен, кто всегда поможет и будет рядом. Что я тот, кто не предаст. Никогда!

Она же сейчас как пугливый котенок, что не знал долгие годы, ни ласки, ни любви, ни участия. И я должен приручить ее, да так, чтобы не было в этом мире никого для нее важнее, чем я.

Когда я увидел ее маленькую, хрупкую фигурку в полупустом коридоре, согбенно сидящую на скамейке, то мое сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди. Я не знаю, как смог бы вам сейчас объяснить свои истинные чувства, это слишком сложно и до абсурда противоречиво, но я уже любил эту девушку. Не тело, понимаете? Но ее душа была для меня всем! Я смотрел на нее и видел ту, что ждет меня на Ра-Кратосе. Ведь ждет же правда? И я не мог чувствовать иначе, просто не мог. Невозможно это, когда вся моя суть прикипела намертво к ней, к ее силе и энергии еще тогда, в ту памятную ночь в ее квартире. Просто мозгов у меня не хватило этого сразу понять. Струсил, наломал дров, вот и разгребаю.

А теперь, я это осознал, принял и готов бороться за свою любовь и право быть со своей парой до конца, пока смерть не разлучит нас. Скажете, слишком патетично? П-ф-ф, вот вообще нет!

И, наконец-то, я рядом с ней, сжимаю ее в своих объятиях и больше не намерен потерять ее доверие. И то, как она прижимается ко мне, как проникновенно смотрит в мои глаза, дает мне понять, что я все делаю правильно, что уже совсем скоро, мы будем вместе. Надо лишь чуточку потерпеть.

За четыре недели, пока ее мать была под жестким контролем врачей я неустанно был рядом. После оперативного вмешательства я сразу же перевез Зою в самый лучший московский реабилитационный центр для людей, перенесших инсульт. Не думайте, что таким образом я хотел купить расположение любимого человека. Не надо. Будьте уверены, так и было! Да, не честно, но это был самый короткий путь к сердцу моей драконицы.

Брата ее, Диму Винника, я через одного знакомого попросил наказать по всей строгости закона, чтобы больше не отсвечивал в жизни Рады и ее матери. А потом и сама моя девочка об этом попросила. Все-таки, мы с ней даже в мыслях всегда идем в одну сторону.

В остальном, я к драконице больше старался не подкатывать и активную деятельность всю свернул. Мне нужно было теперь, чтобы доброе и честное сердце девушки само ко мне потянулось, увидев во мне рыцаря в сияющих доспехах и на белом коне. Простая психология и я не мог ей не воспользоваться.

Будете меня осуждать? Валяйте! Но игра стоила свеч.

Звонить ей почти перестал, писать тоже, только исключительно по делу. Меня ломало, но я, сцепив зубы, терпел. Мне больше были не нужны ее сомнения, мне была нужна одна, но безоговорочная победа. Правда, прошел уже месяц, как я строил из себя доброго дядюшку Стаса и терпение мое невероятным образом истончилось, но я еще держался. Правда, из последних сил. Не знаю, что буду делать, если Рада так и останется молчаливым и благодарным другом.

На календаре была пятница и я завалился в гости к сестре. На удивление, о делах моих не заикалась, вообще ничего не спрашивала. Я даже, грешным делом, подумал, что она и вовсе интерес к моим сердечным терзаниям потеряла. Лапоть, валенок, дурачок – это все про меня, да-да!

Мы долго сидели на балконе, говорили о прошлом, вспоминали общих друзей и родителей и пили зеленый чай. Да, вот так. В этом мире мы не употребляли спиртные напитки, это не вакатус, здесь, на Земле, с таким горячительным шутки плохи. Да и слишком высока цена веселья, начиная похмельем и заканчивая жесточайшей психологической зависимостью. У меня уже есть одна, больше не надо.

Ближе к полуночи я пожелал сестре спокойной ночи и двинулся в сторону своей, в этой ее квартире, комнате. Сон не шел долго, казалось бы, вообще забыл, что в этом мире есть я. И я лежал и таращился в панорамное окно с видами на ночную столицу, пока глаза не заболели глядеть вдаль. К черту! Резко встал и направился в душевую, может разгоряченный пар, и вода с моют с меня всю неуверенность и упаднические мысли, что уже почти на постоянку поселились в моей голове и сердце.

Почему в этой жизни все происходит так не вовремя? Что за такой подлости такой расчудесный, а? К чему у меня родились такие вдруг вопросы в голове, спросите вы? Да к тому, что именно в это время, пока я принимал водные процедуры, мне написала Рада, а потом оказалось, что, когда я отходил за новой порцией чая и сладостей, она еще и звонила, а трубку взяла Азазель. Чертова демоница!

Глава 13

«Спасибо за маму и за реабилитацию. Нет слов описать, как я тебе благодарна. Ты – как подарок небес для нашей семьи»

Святой Космос, ну наконец-то!!

Я сначала даже глазам своим не поверил, что это действительно Рада мне написала. Провалился внутрь контакта и убедился, что номер ее. А то же с Азазель станется, она этот фокус с Молохом как-то по молодости провернула, целую неделю переписывалась с братом от лица понравившейся ему девушки и отчаянно над ним глумилась.

Но тут все было чисто. Как я джигу тут же не станцевал, уж не знаю, но ответ ей написал тут же, непрозрачно намекая, что пора бы уже нам как-то встретиться и начать благодарить друг друга лично. Она меня за мать, а я ее за то, что она вообще существует в этом мире.

И знаете, что она ответила мне? Она начала со мной флиртовать! Без шуток, ребята, но у меня чуть серое вещество из ушей от счастья не покапало. А потом выяснилось, что моя расчудесная сестрица слила ее звонок и даже мне об этом не сказала. Пулей вылетел из комнаты и застал Азазель мирно сидящей в кресле у камина.

– Нахрена? – у меня был только один вопрос и она, черт возьми, знала о чем я сейчас.

– Да потому, что хватить сиськи мять, Ас. Сидит там думы думает, а вот обломали девочку и сразу настойчивость бульдога включилась. Верно? – сказала и отсалютовала мне чайной чашкой.

– В своей личной жизни разбирайся, Аза, а в мою не лезь, – прорычал я и скрылся с ее глаз. Но в спину мне все же прилетело:

– В гробу я видала такую личную жизнь!

С этим не поспоришь, но я был намерен изменить ее в максимально лучшую сторону. Один мой звонок расставил по местам все: ее голос, ее взволнованное дыхание, ее тихое, но уверенное «ну, так приезжай». И все! Ассатан Иво Эребус Морт включил пятую космическую скорость и полетел на встречу со своей любимой драконицей!

Дальше было все предрешено. Наша спонтанная встреча, ее обжигающие взгляды и мои похотливые мысли, поездка в кино и даже встреча с Азазель, что приперлась посмотреть на плоды своих стараний – все было так удивительно прекрасно для меня, что я не мог поверить своему счастью. Пару раз с сестрой чуть не проболтались на радостях, но ничего, пронесло.

И вот она, рядом, и, сидя в темном кинозале, я не мог не распустить рук и все тискал, и тискал родную душу, еще даже не догадываясь, что смогу делать это всю ночь. Почему? Да потому, что моя девочку отрубилась прямо в салоне моего авто, а я этим фактом нагло и бессовестно воспользовался. Ее разместил в гостевой, но сам же, спустя всего несколько минут к ней и поперся, думал полежу немного, нагуляю сон и уйду. Да-да, наивный демон, видели такого?

Утром как не воспользовался случаем, ума не приложу. Мощная волна сладострастия прибила меня и оглушила так быстро и неожиданно сильно. Но сбежал, а член в штанах колом, руки чешутся, но куда там. Я не мог налажать, есть четкий план, и я был обязан ему следовать. Подрочу в душе, что уж в первый раз?

А за завтраком мы, наконец-то, Слава тебе Великий Космос, прояснили, что Рада, все-таки, хочет быть со мной. Я заполучил свое «да», свой второй шанс, свою призрачную надежду на то, что слово «мы» – это про нас.

И, прощаясь, я таки урвал у нее первый добровольный поцелуй. И что в моей душе в эти мгновения творилось. Я напрочь не видел эту земную девушку, я вновь целовал мою Равану, сжимал ее в своих стальных объятиях, боясь потерять. Стыдно? Нет, не стыдно. Это тело другое, чужое и ей принадлежит лишь по вынужденным обстоятельствам. Ведь так? А к черту! А уже все для себя решил и давно. Теперь идем только одной дорогой, навстречу нашему совместному будущему.

И что это была за дорога? Я все свои силы вложил в то, чтобы ухаживать за ней максимально красиво и крышесносно. Ну, она это заслужила ребята, а я этого реально хотел. Думаете нет? И вот зря. Я не торопился ради нее, и к сценам восемнадцать плюс не переходил основательно, так, только дразнился, маринуя ее до такой степени, чтобы даже в мыслях не было отступить назад в самый ответственный момент. Да, было адово тяжело. Но, а кому сейчас легко-то?

Свидания, цветы, жаркие поцелуи, в том числе и между ее широко разведенных ног, бесстыдные ласки руками и, конечно же, то, что любят все девочки – рассказы о своем прошлом. Пришлось изворачиваться и приукрашивать действительность, где-то откровенно врать. Но, а как иначе-то? Что я должен был сказать про то, откуда у Стаса Ярского на лице шрамы появились?

– Рада, я по малолетке износ одной красотке устроил, ну вот меня отчим и отмудохал…

Так нормально? Или нет, есть же еще продолжение:

– Нет, то был не я, то был другой человек, а я вообще тот самый демон, так-то. Помнишь меня Равана? Я пришел тебя спасать! Видишь, одумался, поумнел. Сто шестьдесят четыре года говоришь? Да ладно, фигня…

И все, считай мы больше с ней не знакомы.

А вот про мать не соврал. Она, действительно, умерла в родах после того, как я из Англии вернулся. Только вот беременна она была не от дяди Вовы, так что может Лене Ярской и помог кто уйти на «тот свет». Азазель говорила, что помог, но я на это тогда вообще внимания не обращал, у меня был один интерес – найти драконицу.

Дядя Вова начал после этого, правда, безбожно пить. Бизнес его херел и я, от скуки, его у него отжал. Ну а тот быстренько и застрелился с горя. Да и фиг с ним, как человек он был не самых честных правил, туда ему и дорога.

А после откровений и повторной совместной ночевки на одной территории, но, увы, уже не в одной постели, ибо терпение и воля у меня не железные, мы с Радой смело взяли курс на любовь.

Глава 14

Я хотел, чтобы предложение руки и сердца было максимально запоминающимся и романтичным. Если бы мы были в Истинном Космосе, то я бы повез ее на Некар и там, на белых песках Большого Шейла встал бы перед ней на одно колено. Здесь же выбор пал на Мальдивы и все самое лучшее для нее одной, моей маленькой обиженной драконицы.

Но так получилось, что сюрприз сделал не я ей, а она мне. Ее синие, как летнее небо глаза, смотрели на меня так проникновенно и доверчиво, что сердце замирало от счастья просто видеть ее такой и от страха, что этот взгляд может изменится на противоположный, полный устрашающей брезгливости и ненависти. Может тогда мне и нужно было во всем сознаться? Именно в тот самый момент, когда она произнесла такие долгожданные для меня слова:

– Я люблю тебя, Стас.

Я не Стас, любимая. Я твой самый страшный кошмар, я тот, кто бросил тебя в адовы жернова, даже не задумываясь, каково это снова и снова вариться в этом неблагодарном существовании.

Я, черт возьми, Ассатан Иво Эрэбус Морт, демон смерти. Я тот, кто осмелился играючи распорядиться жизнью своей истинной пары. Я – мерзавец.

Я же, дурак, столько мечтал об этих словах, так лелеял даже возможность услышать их от нее, что просто забыл в тот момент о цели своего здесь нахождения. В голове только одно: она меня любит, и я ее тоже! И я прижимаю ее к себе так крепко и так бережно и отвечаю, что тоже люблю ее, всем сердцем. И плевать мне на все наши проблемы и воплощения. Рада, Равана, да хоть баба Яга на метле и с бородавкой на носу, я буду любить ее столько, сколько будет биться мое глупое сердце. Для нее одной. И пусть я что-то делаю не так, совершаю одну ошибку за другой, но помыслы мои чисты. Я делаю все это только чтобы опять ее не обидеть, не растоптать веру в наше будущее. И пусть вы скажете, что я законченный эгоист. Да, черт меня дери, тысячу раз да! Но разве это преступление хотеть быть рядом с любимым человеком? Если так, то все вы тут такие же грешники, как и я.

Но я пытался! Галактическая срань! Клянусь, что пытался. А ее слова бьют по нервам не хуже портупеи с металлическим наконечником.

– Тебе бы я могла простить все, кроме измены. Делить тебя с другой я не хочу и не буду, Стас.

Туше. Я уже это сделал, малышка. Предал, изменил…Десятки и даже сотни женщин прошли через мою постель после встречи с тобой. Ведь это же и была моя цель: избавиться от тебя, чтобы спокойно трахать других баб. Делить меня? Я даже этой возможности тебе не оставил.

Но будто бы мне и этого понимания мало, и я снова бережу ее раны, заставляя говорить обо мне со мной же, чтобы знать. Чтобы просто знать, насколько сильно я погряз в своем же дерьме. И знаете, что она мне ответила? То, что я и так знал, то, из-за чего так рьяно и слепо тянул сейчас резину, не делая самого важного. Она сказало правду, ту, из-за которой я могу реально и навсегда потерять ее:

– То, что сделал именно этот человек я не прощу никогда. И давай больше не будем о нем. Он не достоин того, чтобы мы с тобой о нем говорили. Он просто мусор этого мира.

Как после этого приговора двигаться дальше? Как признаться? Как отказаться от этого маленького кусочка счастья под названием «любовь»? Там, на Ра-Кратосе и так прошло уже чуть больше девяти месяцев, пока я просто искал ее здесь. Так что значит еще один день, проведенный на Земле, в иллюзорном мире со своей парой?

И я везу ее в ресторан на этих чертовых Мальдивах, достаю заготовленную коробочку с кольцом внутри и, все-таки, встаю на одно колено перед ней. И сейчас я говорю ей только правду, не кривя душой. Жаль только, что понять до конца она меня так и не сможет:

– Родная, я не хочу больше тянуть. Я нашел тебя и не намерен отпускать. Позволь мне быть рядом всегда, стать твоей опорой, твоим самым преданным другом, твоим тылом и самым верным любовником. Я мечтаю стать твоим мужем, Рада. Ты выйдешь за меня замуж?

И ее слезы сказали мне больше, чем ее «да». Они сказали мне, что еще чуть-чуть и ее сердце оттает, отбросит ненависть ко мне, как ненужную шелуху и тогда, я смогу открыться ей, не получив в ответ только полный презрения и ярости взгляд. Наивный? Нет, просто я надеялся и верил. Верил в нас.

Я хотел бы прокричать о своей маленькой победе на весь мир, но Рада не дала мне закатить пир даже на пол-Москвы.

– Счастье любит тишину, – сказала она, в очередной раз, отказывая мне в том, чтобы отмечать свадьбу в концертном зале с тысячей гостей. И я не мог ей отказать.

Азазель, конечно, бузила, обиженно дуя губы и сетуя, что ей не дают карт-бланша в организации такой свадьбы, какой еще не видела Земля. Но мнение моей любимой был для меня законом, она и так слишком многое нам позволила. Не привыкла она сорить деньгами и быть в центре внимания, слишком страшные у нее были жизни.

Там, в Истинной Космосе, сирота, брошенная своей парой, лишенная магии и силы. И здесь: бесконечный лимб бесконечно бесцветных и жалких реалий.

И все бы было прекрасно и замечательно, если бы один человек не спустил меня с небес на землю. Я почувствовал его сразу, от него фонило, да так, что даже за закрытой дверью ванной комнаты я почувствовал, как меня приложило силой его поля. Затошнило и даже давление резко подскочило, увеличивая и без того сильное волнения от такой неожиданной встречи. Да уж, и ведь есть за что. Завтра свадьба. Завтра, мать твою! Отправили меня сюда совсем не за этим.

Я медленно повернул ручку двери и прошел в спальню.

– Ну здравствуй, Ас.

– Ну здравствуй, Каин.

Глава 15

– А я все думаю, что же ты так долго тут копаешься. А оно вон что, – флегматично произносит Великий Архонт, устремив взгляд на высокие сосны за окном.

– Каин, – делаю я шаг в его сторону, но он поднимает руку вверх, приказывая мне замолчать. А затем я чувствую облегчение. Он заблочился и повернулся ко мне, скрывая за ментальными щитами свою мощную энергию.

– Ну ты, конечно, сказочный дятел, Ас. Я даже завидую твоей смелости и отваге. Мое браво! Жаль только, что у такого героя скоро яиц между ног не останется. Равана тебе их без анестезии же отчикает, Морт!

– План был другой, – упрямо смотрю я в его глаза.

– Да? Что серьезно? А я думал план был только один – отправить ее дракона назад на Ра-Кратос при первой же возможности, а не творить вот эту всю дичь! – указал пальцем Кай на свадебные декорации у озера за окном.

– И что потом, а? Сидеть на Саттоме и гнить от тоски, пока она строит свою жизнь одна и без меня, да? Это ты мне предлагаешь? – разозлился я не на шутку.

– Да сидеть и ждать, тупой ты пень! Просто ждать пока она сама к тебе явится, а там хоть трава не расти, – всплеснул руками Кай и с размаху шлепнулся в кресло, яростно поглядывая в мою сторону.

– И ты бы так смог? Со своей Шаей, а? Вернуть, даже не попытавшись что-то исправить? – гнул я свою линию.

– С кем исправить, Ас? Алё? Ты в своем уме? Это девушка не Равана!

– А кто она? Та, что осталась на Ра-Кратосе, да? Так там такая же половина, что и здесь, только фасад другой! – я уже почти переходил на крик, еще немного и попутаю берега, он оступиться было выше моих сил.

– Когда-то тебя это не останавливало, – припечатал он меня правдой, да так сильно, что зубы свело судорогой отчаяния, – вижу, что и сейчас ничего не изменилось. И долго ты намерен продолжать этот цирк?

И тут я понял, зачем он здесь. И в сердце буйным цветом расцветала благодарность.

– Пока не почувствую, что любовь ко мне сильнее ненависти к Асу, – выдохнул я, опускаясь в кресло напротив Каина.

– Я даю тебе три месяца, Морт. Потом верну ее сам и мне плевать на твои матримониальные планы. Там Равана тухнет уже больше девяти месяцев без магии, я устал кормить ее байками про невинных детей и превратностях судьбы.

– Спасибо, конечно.

– Да не для тебя уж стараюсь, олух ты великовозрастный! Я уже двадцать раз пожалел, что тебе это дело доверил. Надо было самому ее вернуть и раскидать вас по разным концам Галактики, чтобы не повадно было глупости творить. Одна на первого бабника Терраты позарилась, второй ее со свету сжил. Великий Космос, мне ваши распри уже поперек горла. Ясно? Три месяца, и либо ты ей сам все расскажешь, либо это сделаю я и церемониться не стану. Только сухие факты и по делу. И срать я хотел на твою распрекрасную любовь.

В комнате воцарилась тишина, только шум ветра за окном, да треск биокамина.

– Есть хочешь? – спросил я бывшего друга.

– Сам давись этой безвкусной земной едой, я пас, – пробурчал Кай и снова замолчал.

И я решился спросить. Хоть глоток такой вожделенной информации и то будет невероятная радость для меня:

– Как она? – сердце в моей груди прострелила острая вспышка боли и вины за то, что я до сих пор не смог сделать.

– Ни слова тебе не скажу, Ас. Может замуж вышла уже, пока ты тут предаешься глупым иллюзиям, а может уже и родила. Кто знает?

И после этих слов просто взял и растворился в сизо-синей дымке своего портала. Вот так, был и нет его.

А словам я этим прощальным верить не стану. Не могла моя Равана взять и переключиться на другого. Не верю! Да, я косяк и совершил немыслимое зло, но все мы когда-то ошибаемся. Моя Равана обязательно дождется меня, хотя бы для того, чтобы яростно двинуть мне по морде и наорать немыслимое количество оскорбительных эпитетов в мое ухо. Не важно что, но просто пойти дальше, забывая обо мне? Никогда не поверю в это!

Так я с этой верой и сжился, врос в нее, зная, что просто так мы точку не поставим.

И рано утром, собираясь на свою собственную свадьбу я не отказался от этих мыслей. Наоборот, я был рад и окрылен. У меня есть три месяца передышки перед возвращением туда, где меня ждет моя любимая злюка, а пока я еще могу – я буду дарить ей свою любовь здесь на суровой и неприветливой Земле. И плевать на то, что краски здесь не такие яркие, как дома, а еда не отличается особой изысканностью вкуса. Вот вообще пофиг. А дальше уж будем смотреть по обстоятельствам.

Кипенно-белая рубашка, темно-синий костюм-тройка и бутоньерка под цвет глаз моей зазнобы. Хорош! Даже эти долбанные шрамы не смотрятся так устрашающе, как могло бы показаться.

Даже погода благословила сегодняшний день ярким осенним солнцем и теплым ласкающим ветерком. Приглашенных не много, львиная доля из нашей расы – демоны в человеческой личине. Все очень рады за меня и мой выбор, но немного недоумевают, что я позарился на единственного в мире сапфирового дракона.

– Может поэтому у тебя и не заладилось с первого раза, Ас, – прикалывается один мой старый знакомый из соглядатаев, – была бы одна из нас, такого бы не допустила, раз бы навешала люлей и мозг бы быстро на место встал.

Я же на это замечание только заливисто смеюсь. Не переживайте, гости дорогие, будут мне такие люли от крошки Раваны, что и врагу не пожелаешь. Осталось-то ждать всего ничего.

Но все веселье отходит на второй план стоит только моей будущей жене показаться на, усыпанной цветами, дорожке, что ведет прямо ко мне. И она такая красивая в своем белом летящем платье. Глаза сверкают любовью и преданностью, улыбка говорит мне о том, что она счастлива сделать этот последний шаг навстречу к нашему общему будущему и нет сомнений.

– Объявляю вас мужем и женой, – слышу я долгожданные слова регистратора.

Ну, наконец-то!

Глава 16

Первый раз, за все свое долгое пребывание на Земле, я прикоснулся к счетам семьи Мортов. Частный самолет, восемнадцатичасовой перелет и вот мы с Радой на Бора-Бора, именно тут я спланировал провести наш, во всех смыслах, медовых месяц. Может, он будет для нас последней сладостью или, наоборот, началом чего-то нового и настоящего. Не знаю, но я задолжал ей сказку.

И все, тянуть я больше не мог и не хотел. Но, если ее земное тело я воспринимал лишь только как инструмент достижения удовольствия для моей драконицы, то ее очевидная и неприкрытая любовь к Стасу Ярскому меня изнутри переламывала в одно сплошное месиво из мяса и костей. Она не любила меня! Она любила его – этого бугая с раскроенным когда-то лицом. Она в этот самый момент текла именно под его пальцами, и я ненавидел себя как никогда. И я ревновал, так адово ревновал сам к себе же.

Она в душе, голая и такая чертовски открытая, шепчет мне слова, что я так долго вожделел услышать:

– Пожалуйста!

А мне в этот самый момент не то, что трахнуть ее хочется. Нет! Мне хочется сдохнуть! Потому, что она отдает всю себя не мне, а ему – Стасу. И я от досады прикусываю нежную кожу на ее плече и звонко шлепаю ее по мокрой попке, что так отзывчиво оттопырена в мою сторону. Я весь принадлежу ей, но я сплошная бутафория. О, детка, прости меня за все!

И я так нежно вытираю ее полотенцем после душа и несу в постель, уже заранее зная, что сделаю сейчас с ее телом. Потому, что я не смогу удержаться, даже не смотря на весь раздрай, что царит сейчас в моей душе.

Самое мое заветное желание сейчас, чтобы она меня оттолкнула, чтобы сказала, что не может сделать этого последнего шага навстречу нашему полному сближению. Почему? Да потому, что я – Ас – еще жив в ее раздробленном сердце, еще имею власть над ее чувствами и эмоциями.

Но нет! Тщетно. И я с болью в сердце смотрю на то, как она доверчиво распахнула свои бедра перед телом, что сейчас занимает моя душа. Но я не могу больше сопротивляться себе, это выше всего, это выше, чем можно вообще вообразить. Немыслимое испытание, которое я с треском провалил.

Я целовал ее там и был на грани экстаза только от понимания, что ей со мной хорошо. Что это не какой-то там Стас вылизывает ее между ее, широко разведенных, ног, а я – Ассатан Морт. Что если и будет она когда-то кончать, то только от моих губ, языка, рук и члена. Точка! Ни один хрен моржовый не посмеет прикоснуться к моей истинной паре. Демон я или где, в конце-то концов?

И, когда ее оргазм отгремел на моем языке, я совершил этот последний шаг, что не имел права совершать. Никогда! Не с этой земной девушкой так уж точно. Но, где я, а где здравомыслие? Это был риторический вопрос, ребята.

И я присвоил ее себе, в который раз. Но, разве она не принадлежит мне, а я ей навечно? Разве это неправильно? Ведь я так сильно ее люблю. И я не сдерживаюсь более и накачиваю ее собой, врезаясь в такие вожделенные девичьи глубины. Снова и снова, глубже и глубже, ритмичнее и размашистее, пока не взрываюсь ослепительной вспышкой нереального кайфа. Я утонул в ней и все что мне сейчас хочется – так это совершенно захлебнуться ей одной – моей Раваной.

Галлюцинация, такая привычная и беззастенчивая, но она вновь съедает мой разум с потрохами, подсовывая мне те картинки, что могли бы свести с ума любого влюбленного демона. Смотри, Морт, в чем ты погряз. Смотри и жри все это, ведь ты эту кашу заварил собственными руками.

И мне было тошно от себя, весь этот чертов месяц меня колбасило и гнуло в бараний рог понимание, что все то, что сейчас происходит – это только муляж реальной счастливой жизни. Кого я пытаюсь обмануть? Вот эта девочка, что смотрит на меня каждый день влюбленными глазами мне не принадлежит. Она больше не вспоминает ту боль, что я ей причинил своей трусостью. Она полна огня, любви и надежды на счастливое будущее. И я должен ей свой рассказ, свою правду, свое покаяние.

Я и так уже хапнул счастья за прошедший медовый месяц рядом с ней, насладился ее вниманием и призрачной любовью, испил почти до дна все ее эмоции. Перейти к сути было адово сложно, но когда первые слова полились у меня изо рта, то стало легче. Я смогу! Я должен! Я не имею права тянуть до победного конца. Месяц из отпущенных мне трех уже минул. Я буду русом, если не сделаю это сейчас.

Но закон подлости никто не отменял. Я бы посмеялся, если не было так грустно.

– Рада, я на самом деле не…

Какой-то пустяковый рабочий вопрос, но я схватился за него обеими руками, бульдожьей хваткой, растягивая разговор неимоверно на долго. А вернуться-то пришлось, и сила воли еще теплилась в моем подсознании. Но что это значит, если любимая женщина вдруг вздумала играть с тобой во взрослые игры? Вот она, обиженная мной же девочка, стоит перед моим возбужденным членом на коленях и, облизывая губы и с вожделением смотрит на предмет своей страсти. Ну какие тут могут быть откровенные разговоры? Ее губы и язык порхают по моему стволу, и я отключаюсь от этой двоякой реальности, где с одной стороны я самый счастливый засранец в мире, а с другой тупой валенок Ассатан Морт. Сейчас есть только мы.

А после я решаюсь продлить эту сказку еще на месяц, в надежде, что смогу вывести обещанное ей признание в мирное русло, ну или, хотя бы, знать, что здесь, вдалеке от дома ей придется меня выслушать до конца.

Но как прошел месяц на Бора-Бора, так минул и второй в разъездах и перелетах по всей планете. А я так и остался ни с чем, тупой пень. Я так безгранично и ошалело был счастлив и так до боли не хотел с этим чувством расставаться. Я, до ломоты в костях, не хотел ее терять.

Знал бы я, что уже на финишной прямой к самому грандиозному провалу в своей земной жизни. Так близко, так чертовски на грани. Кто же знал, что возвращение домой будет настолько буквально и прямолинейно для нас. Для нее.

Такой обманчиво тихий вечер и даже московские пробки настолько спокойные, без вечного визга недовольных клаксонов. Снег, мягкие хлопья опускаются на землю, пряча под собой все несовершенства. А я так тороплюсь к ней, я так безбожно по ней скучаю, так невероятно горю без нее. Ломка, это страшная выматывающая зависимость, потому что каждый день я боюсь ее потерять. Навсегда!

Торопливо прохожу в дом, спешно скидывая с себя верхнюю одежду и кричу:

– Любимая, я дома!

Настасья молча указывает мне на мой кабинет и улыбается в ответ на мою счастливую физиономию. Да, я помешался от любви, знаю. И несколько шагов, приоткрытая дверь так и манит меня. Она там, ждет меня моя маленькая и любимая драконица.

– Ах, вот ты где…

Я расслабился, потерял бдительность и был очарован моментом. Но, все когда-то заканчивается, верно, друзья? Так вот и моя сказка подошла к концу, дальше только марлезонский балет или безумная трагикомедия. Я пропал и все просрал, в который раз безбожно лоханулся.

Что тут скажешь? Ее глаза полны боли, ненависти и разочарования. Я убит. Шах и мат, Ассатан Морт, но ты сам подставил свою партию. Страшное, убогое, как вся моя будущая жизнь, молчание разлилось, между нами, разрубая все связи между нами на мелкие жалкие кусочки.

– Равана, послушай меня пожалуйста, – самонадеянно умоляю я, уже зная, что не буду удостоен даже шанса на объяснение.

– Заткнись! – голос полон глобального безразличия.

Не простит. Никогда!

Глава 17 (подписка)

Как в замедленной съемке я наблюдаю за движением руки моей драконицы. Этот пистолет я готовил для нее и даже пузырек с ядом, если выстрелить не поднимется моя рука. Я все, казалось бы, предусмотрел, но все же остался в дураках. Почему? Потому, что ни в одной из возможных реальностей я не смог бы убить ее, обидеть или причинить боль. Тогда, в ту злополучную ночь мог, но сейчас все изменилось. Я больше не трус, я просто необъяснимо сильно люблю эту девушку. И мне плевать, если вы думаете иначе.

«Не делай этого, прошу!», – молчаливо вопит мое сердце, глядя на то, как уверенно поднимается ее рука с оружием. Щелчок предохранителя и я на мушке. Какой у меня был выбор? Что я мог реально сделать в этой патовой ситуации?

– Верни меня обратно, немедленно! Прямо сейчас! Иначе я размозжу твои мозги к чертовой матери! – ее слова сочатся ядом ненависти и неприятия, и выжигают у меня на сердце тавро моего приговора. Виновен! По всем фронтам!

– Что, даже разговора не заслужил? – с досадой усмехаюсь я.

Горький смех вырывается из уст моей жены, а глаза метают в мою сторону молнии полнейшего разочарования.

– И это говоришь мне ты? Тот, который сослал меня сюда просто потому, что обосрался от страха потерять свою жалкую и никчемную свободу?

– Равана, послушай…

– Заткнись, Морт! Просто закрой свой рот!

– Дай же мне все объяснить! – протягиваю я руку в вопрошающем жесте.

Но она не оставляет мне шанса, ибо рука с оружием больше не целится в меня, она решительно подносит дуло к своему виску и мое сердце обрывается от страха на излете своего удара.

– Еще одно слово и я пущу пулю себе в голову. Ясно? И плевать мне на возвращение. Лучше еще одну жизнь мучится, чем слушать твой лживый бред!

Я вижу, что она на взводе и реально спустит курок, лишь бы не дать мне возможности выговорится. Что ж, справедливо. Ведь когда-то, точно так же, и я не дал ей шанса. Решил за двоих.

И я киваю ей, медленно шагая в ее сторону, боясь спугнуть или чем-то спровоцировать выстрел. Это должен сделать я. Я отправил – я и вернул, только так, иначе новый виток земного пустого существования. Она не заслужила это, а я сам виноват, что дотянул и не справился.

Я приблизился к ней почти вплотную, какой-то шаг и я мог бы схватить ее и скрутить, силой заставляя слушать и слышать меня. Но разве я имел на это право?

Но что-то же я могу?

И моя ладонь тянется к ней в молчаливом жесте, мол «давай, я готов». Но ни черта это не так! Святой Космос, это худший из возможных сценариев, но именно он и случился.

Оружие она не вложила мне в руку, а брезгливо кинула. Шаг назад и сухое:

– Хоть раз в своей жизни не будь трусом.

Мое сердце колошматит в грудной клетке на запредельной скорости, грозясь выломить к чертям собачьим все ребра и раскрошить их на мелкие острые осколки. Моя любимая меня не то, что не любит или ненавидит, она вся объята жаждой мести, она горит в ее глазах и я отчетливо ее вижу. Это чувство невозможно потушить только одним «прости». Нет! Его можно только удовлетворить. Но одно дело позволить ей метать гром и молнии, браниться и ругаться, и совсем другое разрешить ей захлебнуться торжеством своей мести. А в том, что она будет, я уже даже не сомневаюсь.

И я поднимаю руку, прицеливаясь ей точно в голову, и говорю то, что было на сердце. Максимально честно. Предельно проникновенно. От всей своей черной и провинившейся души.

– Я люблю тебя, Равана! Просто помни об этом, когда спустишь на меня своих демонов, – а в груди огонь бушует яростным пламенем отчаяния. Все! Мы расстаемся. Опять, черт возьми! А что, если в этот раз это будет навсегда? Ведь мне не за что теперь даже зацепиться, все мосты сожжены, даже те, что и вовсе были построены только в моем воображении.

– Ты самонадеян и глуп, Морт. Я не потрачу более ни секунды своей жизни на мысли о тебе. Ты этого не стоишь. А теперь стреляй, ты меня утомил.

Вот так, спокойно, без лишних эмоций и даже с каким-то уставшим полувздохом. Бесполезно что-то изменить, уже не достучаться.

И я выстрелил! Нажал на чертов курок, спустил его. И она улыбалась мне, радостная от того, что, наконец-то, смогла покинуть этот мир. Покинуть меня.

Я был оглушен, горло распирал ком противоречивых чувств, от облегчения до ужасающей безнадеги. Я отбросил ствол куда-то в сторону и кинулся к ней, подхватывая безжизненное тело в сантиметре от падения и остервенело прижал его к груди, суматошно гладя по волосам. Мои руки все в крови, но мне плевать. Я так отчаянно хочу, чтобы это был всего лишь сон, мираж или жуткая галлюцинация. Ну пожалуйста, черт тебя дери!

Но она ушла, без промедления, без сожаления, без раздумий. Я ей был не нужен. Стас Ярский – да, а я лишь мусор, так она однажды сказала.

И я сижу перед ее мертвым телом, смотря на тонкую струйку крови, что уже показалась и стекла по лбу и понимаю, что я сейчас не Раду убил. О, нет! Я только что, собственными руками, застрелил нашу надежду на будущее. Почему я не заставил ее себя слушать? Ну почему?

В каком-то жутком, сюрреалистичном ступоре я наблюдал, как в кабинет вбежала Настасья и истошно закричала, прижимая руку ко рту. Затем появились еще какие-то люди, наверное, моя охрана. Я не понимал, я был так ошарашен, что даже не выхватил момент, когда приехала полиция и скрутила меня, роняя мордой в пол. Удар о дерево оглушил, но, увы, не привел меня в чувства.

Да, ребята, я уже был не здесь, я всеми своим мыслями унесся в след за своей драконицей, что в данный момент где-то там, за пределами этого мира, наконец-то, воссоединилась со своим истинным телом и второй половиной души. Только это знание еще заставляло меня переставлять ноги и дышать.

Как в тумане я наблюдал, будто бы со стороны, как меня ведут в казенный автомобиль. Ворота открыты и за пределами имения уже заметны вспышки фотоаппаратов. Да, вот так новость для папарацци. Но мне плевать. На все. На всех.

Режим ожидания активирован. Теперь бы как-то самому вернуться домой.

К ней. Другого мне и не надо.

Глава 18

Время для меня отныне смешалось в один уродливый комок из образов и звуков. Я только выхватывал и фиксировал наиболее значимые моменты.

Встреча с моим адвокатом. Допрос, потом еще один и еще. Признательные показания. Выяснение мотива преступления. Психолог, нарколог, какие-то глупые человеческие тесты и прочая лабуда. Маховик правосудия закрутился на полную катушку, а пресса требовала честного расследования. Ну, еще бы! Два месяца назад все было похоже на самую настоящую сказку: он богатый и успешный влюбился в обычную девочку из самых низов. Немыслимо! А сейчас? Синяя борода, вот кем я стал в глазах общества.

Горько усмехнулся. Ну да, вернусь на Ра-Кратос, отращу растительность на лице и в синий покрашусь, вот же будет мне веселье. Не смешно скажете? Да, возможно, вы и правы. Только что мне сейчас оставалось? Проще сдохнуть от безнадеги и тоски, но я ждал, надеялся и верил. Во что? Да хрен его знает!

Твою мать, зачем так тянуть? Я ведь во всем сознался. Убил! Да, тысячу раз да! Просто так убил, потому что так было нужно. Ну, что непонятного? Но нет же, людям жизненно необходимо копошиться в чужом нижнем белье, до победного конца, пока на свет не выплывут все, даже и вовсе ненужные факты.

Где-то между всем этим правовым безобразием были и короткие встречи с Азазель. Да, похлопотала сестра, это она умеет. Очень быстро, почти сразу, нашлась для меня, и отдельная камера с удобствами, и матрас ортопедический, и даже чертов плоский телевизор. В гробу я все это видал!

Злилась сестра, встречи начинались с характеристик моих выдающихся умственных способностей, проходили и заканчивались, собственно, ими же. Резюмируя, могу сказать так: Азазель сожрала мои мозги.

– Ты мне можешь объяснить, как она узнала про всю эту пургу? – выпытывала из меня информацию демоница.

– Код-ключ у хранилища в столе – есть ее настоящее имя. Я не знаю, как она додумалась его туда ввести, но результат на лицо, – флегматично отвечал я.

– Ой, дебил! – протяжно припечатывала Азазель и продолжала вышагивать по моей камере, театрально прикрывая ладонью глаза. Или нет, может я реально такой непроходимый тупица, но мне этого не понять?

– Дебил, согласен, причем, махровый, – устало кивал я, в надежде, что она наконец-таки замолчит и уйдет.

Суд вообще прошел мимо меня. Я как-то со стороны наблюдал за тем, что говорили свидетели. Иногда хотелось улыбнуться, иногда смеяться в голос. Из необузданного:

– Станислав Михайлович всегда отличался грубым нравом и даже жестокостью, – доверительно вещала моя домоправительница Настасья, – смотрел так страшно и исподлобья, будто задумал недоброе. И про Радочку, лапочку нашу, я сразу забеспокоилась, такая милая девочка, такая светлая и чистая. Но я видела, как именно смотрит на нее мой бывший работодатель. Но что я могла сделать? – и показательная слеза под конец выступления.

Хотелось встать, прокричать «браво!» и громко захлопать. Но, скорее всего, меня бы поняли превратно.

А вот Прохор прям удивил. Я всегда думал, что он жук навозный, но, чтобы до такой степени.

– С первой же встречи Станислав Михайлович просил следить за девушкой. Я пытался предупредить Раду, объяснить какой Ярский на самом деле человек, но та и слушать не хотела. Ну вы понимаете, девушки падки на деньги и Рада не была исключением. Но я не прекращал попыток достучаться и образумить ее. Я же не первый год на него работал, знал все нюансы и подводные камни. Увы, тщетно. А меня из-за этого еще и вынудили уволиться. Ярский пригрозил мне и моим близким физической расправой и даже убийством, в случае непослушания, и мне пришлось отступиться. Он – страшный человек. Никаких семейных и моральных ценностей.