Молодость – зеркало юмора и сказок

Монологи

Женщина – о себе и о соседях

Я очень хороший человек. Просто замечательный! Никому слова плохого не скажу. О себе. Добрая… к себе, не жадная… для себя, зависти нет совсем… к тем, у кого хуже. И очень отзывчивая к чужим бедам. Готова всякого выслушать и отозваться, дав добрый и практичный совет. Ничего нет ценнее хорошего совета. Поэтому отдаю самое ценное и ничуть не жалею. Ничуть не жалею тех, кому даю добрый совет в их тяжкую годину. Жалость унижает, а унижать у меня и в мыслях нет. А даже совсем наоборот: стараюсь пробудить в человеке чувство собственного достоинства.

Потому всегда режу правду-матку в глаза страдальцу. Не знаю, надолго ли они забывают о своём горе, но в тот момент, вижу по полыхающим ненавистью глазам, оно отступает на задний план. И появляется совершенно новая цель в их жизни, которую им не терпится осуществить в ту же минуту. Правда, цель далеко не благородная, и я бы даже сказала – криминальная, но я начеку и тут же предупреждаю о последствиях. Ну вот, экстренная психологическая помощь оказана и я, с чувством выполненного долга, покидаю «пациента».

И чтобы не быть голословной – пример, будьте любезны, получите. Давеча, встречаю соседку. Нет, не по лестничной площадке, не по этажу, не по подъезду, не по дому. Слушайте, не перебивайте и не задавайте идиотских вопросов! Встречаю соседку с соседнего двора. Та сразу ко мне, как к народной целительнице – челом бьёт. Я, конечно, навстречу с открытой душой. Вижу требуется срочная психологическая помощь. Сейчас психологи дорогие – у меня бесплатно.

Украли деньги? Я так и догадалась. На рынке? Я так и знала. Сволочи? Я тоже так думаю. Больше некому. Одолжить? Нету. Самой не хватает на курсы. Какие курсы? Курсы повышения наглости в товарно-денежных отношениях и вправка позвоночника. Не мне. Мужу бесхребетному! Может, деньги начнёт зарабатывать, а не слёзы приносить в носовом платке?! Вместе с соплями. А может и хорошо, что украли!? Мужик всё равно: забрал бы, выкрал бы, выманил бы. А так, хоть немного на трезвого посмотришь. Что, всё равно не посмотришь? Уже? С горя? А за что? А хрен его знает!?

Вот пожалуйста! Как на хорошее дело денег нет, а на выпивку хрен всегда знает за что. Он же у тебя паразит, семейный геморрой, квартирный аппендикс. Его надо удалить, уничтожить, стереть в порошок. А чтобы не засорял благородную кубатуру жилплощади, пыль рассеять на свалке над костром. Тамошняя бомжацкая мафия за это много не возьмёт.

Хороший дельный совет. Как она на это вся приосанилась: слёзы высохли, глаза загорелись, стали метать молнии. «Да у меня муж…». Что у тебя муж? Из дома всё вытащил и пропил. Сама видела! На прошлой неделе, видно, больше нечего было, вашего кота Ваську пихнуть хотел. Плевал на него, рукавом вытирал и кричал: «Продаётся умный кот! Дёшево! Приносит счастье и удачу!» Что, кот дома? Дома, потому что никто не купил. Если бы продал это счастье за бутылку, конечно, для него была бы удача.

Вот же какие мы – бабы! За своё, хоть и не нужное, в горло вцепимся. Вижу, горе забыто и моя работа выполнена. А разве нет? Шла заплаканная, сморщенная, скрюченная, а пошла прямая, гордая и злая. На меня. Вот и получается – делаю добро в ущерб себе.

Бывает, правда, помогаю и материально. Нет, не деньгами. Ссуды надо брать в банке. Забежала соседка одолжить сахара. Не с соседнего двора, не с соседнего дома, не с соседнего подъезда, не с соседнего этажа. С соседней квартиры. Не нервируйте меня – вам же хуже будет! Сахара у неё не оказалось. Срочно вспомнила, что у мужа день рождения, и неожиданно решила испечь торт. Нет, не так. Когда я нервируюсь, я запутываюсь. Неожиданно вспомнила, что у мужа день рождения, и срочно решила испечь торт. Во-первых, он, торт ему, мужу, на фиг не нужен; во-вторых, у хорошей хозяйки всё должно быть под рукой. И как он будет водку жрать с тортом? Уму непостижимы причуды нашего ума!

И всё бы хорошо, но она совершила ошибку. Так сказать, априори обрекла себя на непредсказуемый результат. Красивое слово – априори, хоть и не совсем понятное. Так вот, или не надо было говорить совсем – зачем сахар, или уж говорить до конца. Не люблю недомолвок. Чай, не чужие! Близкий сосед ближе, чем близкий родственник, не близко живущий. И намного ближе, чем близкий родственник, близко живущий.

Так нет, рецепт у неё – ноу хау! Ладно, я женщина интеллигентная, ссориться не люблю… на своей территории. Дом – это храм любви и взаимопонимания. Там не должно быть место склоке. Уступать всегда должен мудрейший. То есть, – слабейший. Сильному мудрость ни к чему. Мой мудрый муж понял это на первом году совместной жизни, и с тех пор у нас мир и согласие. Он, вообще, перечит только одному человеку – диктору новостей. И то, если меня нет рядом и диктор мужчина. Если диктор женщина, на всякий случай помалкивает.

Одолжила ей, но по ошибке дала соль вместо сахара. Рецепт не выходил из головы – пришлось ошибиться. Она на жёсткой диете – пробует только глазами. Вечером, думаю, услышим, что хаукнет на это хау именинник. Мои ожидания превзошли все ожидания. Я не только услышала, но и увидела. Она принесла этот торт ко мне. На новой пышной причёске. Рта ей раскрыть я не дала. Я на кухне миксером взбивала яйца. Может, спрашиваю, торт украсим глазурью? И думаете она долго на меня злилась? До утра. Утром пришла с извинениями и за советом. Как без ущерба своему здоровью отомстить неблагодарному мужу? Да ради Бога! Ни в чём никогда никому не откажу, кто вовремя осознает свою неправоту.

А вот с мужиками дел не имею. Нет, я не феминистка. Может, даже, совсем наоборот. Меня ещё в юности оскорбило одно грубое мужичье выражение. Будучи неопытной тридцатилетней глупышкой, я не нашлась что ответить. Этот мужлан, с соплями в носу и с перегаром во рту, в ответ на мой отказ быть ему безвозмездным спонсором и на моё гордое заявление, что женщина – высшее существо и мужчина должен её содержать, а не наоборот, прокукарекал: «Курица не птица, баба не человек». Теперь-то я знаю, что ответить! Да я такая курица, что любому занюханному петуху гребень его надеру, в тыковку наклюю, да так, что шпоры свои поношенные он тут же отбросит! Причём, весь этот массаж могу сделать в его же курятнике.

Тут недавно одна соседка анекдот рассказала. О них – мужиках. Что вы всё гадаете – какая соседка? Принципиальное любопытство? Понятно. Нет, эта соседка из соседнего городка – по телефону рассказывала. Лучше анекдот слушайте. Только я до сих пор не пойму: то ли она анекдот рассказывала, то ли на жизнь жаловалась? Ну и мужики, говорит, пошли – ужас! На себя положишь – засыпает, под себя – задыхается, сбоку положишь – телевизор смотрит, а на ноги поставишь – только его и увидишь.

Не смешно. Грустно и печально. Вот по этой причине мужское племя, кроме одной, далеко не лучшей особи, лишилось моей помощи. Эта особь без меня давно бы свои шпоры откинула. Как ни крути, а особь своя, хоть и бестолковая. Но при умном рациональном использовании в хозяйстве прослужит не один десяток лет.

Есть в нашем дворе и бесхозные особи. Те живут как придётся, полагаясь на свой инстинкт. У кого этот инстинкт развит больше, живёт лучше. Вот Крохоборкин из соседнего… что? Не мучайтесь! Из соседнего подъезда. Жучара ещё та!

Походил по квартирам, по гаражам, по свалкам, – собирал весь хлам. Попрошайка попрошайкой. А через полгода как заехал во двор на железном чуде, которому в мире аналогов нет, тут все и ахнули. А чего ахать-то? Сами всё отдавали, да ещё посмеивались. И моя особь туда-же: из ничего эксклюзив собрал!

Это тебя, говорю, из ничего собрали. Причём, и материал был жиденький, и ОТК не досмотрел, если с конвейера выпустили. А я живу с таким эксклюзивом и мучаюсь: то глохнет посреди дороги – и с буксира заводи, то вообще из гаража не выедет! И откладываешь поездку на неопределённый срок. А ехать хочется срочно!

Я этому Крохоборкину ничего не дала. Хлама ненужного нету. Кроме хлама, лежащего по вечерам на диване. Да я думаю Крохоборкин не взял бы. Если бы моя особь стала бы ему помогать, так и просидели бы в гараже до Страшного суда. А потом за это с них и спросили. Тот жук отвертелся бы, а моему по тыковке и дали бы. За саботаж!

Дать ничего не дала, а как увидела, так тоска зелёная на меня и напала. И не и зависти – от досады. Где тот Страшный суд, чтоб скорее по тыковке дали? А Крохоборкин пусть ездит. Пусть! Пока не развалится ручная сборка. О-ох, скорей бы!

А вот недавно один мужик джип купил. Не, не сосед. Его дом напротив, значит противник. И на вид тоже противник: толстый, лысый, а джип купил. Вот так всегда: как толстый и лысый – у него джип, как худой и волосатый – у него диван.

Бизнесмен средней руки. Для нашего захолустья пятьсот тысяч – средняя рука, а миллион – уже длинная. Что не плохо? Вы про что счас кумекаете? Про доллары? Про ЕВРО? А я вам про рубли! Джип купил, а гаража нет. Рука-то средняя, вот на гараж и не хватило. А ждать пока вырастет до длинной не было мочи. У нас, у кого есть гараж, у того джипа нет. Там стоит «Москвич-412»

Ставит на улице под окном. И с первой же ночи стали дежурить. Он – чтобы не угнали, я – чтобы не пропустить этот момент. И пошла кошмарная жизнь. Днём работа – ночью вахта у окна.

К концу второй недели, в полудрёме, между сном и явью, я задумалась о плачевном состоянии криминального мира нашего городка. Где же это видано, чтобы такой автомобиль стоял на улице, и никому не был нужен, кроме хозяина. Жизнь полна парадоксов!

И тут, как мираж, мелькнула тень. Сон как ветром сдуло. Смотрю, не моргая. Вот она, вот! Долгожданная сладостная минута кульминации. Идёт мужчина. Не смело так идёт, как бы крадётся. Значит, не перевелись ещё настоящие джентльмены удачи. От нетерпения всё тело охватила дрожь. Подошёл он к машине, прислонился. Начал что-то в карманах искать. Ясно что – рабочий инструмент. Отмычку… Почему замолчала, спрашиваете? Надо успокоиться. Да что б его рабочий инструмент смазки не видел веки вечные! Да что б его отмычка не открыла больше ни одного замка! Сволочь пьяная! Подлец! Мерзавец! Облил колесо, крыло, по дверке прошёлся, не со зла, шатало паскуду. То-то с утра информировали о штормовом предупреждении.

До сих пор не могу прийти в себя. А вы представляете, какой вулкан у меня внутри клокотал в тот момент! Попадись он мне в ту секунду, растерзала бы на мелкие клочки, а отмычку его выбросила бы в канализацию!

И тут мой дикий взгляд остановился на мирно посапывающих соплах моей четвертинки. Как дитя! Ничего ему не надо, ничего не интересно: телевизор, газета – диван. Блаженный! Он знает, что происходит в какой-то там Малайзии и Венесуэле, а что творится под носом, у соседей, не видит?! Не видит, что жена денно и нощно изводит себя заботами! Мне что, одной всё это надо?

И ка-а-к дам в лоб! Схватился: «А? Что? Куда?» На работу, кричу! Хватит дрыхнуть! Засуетился бедненький, штанишки на ножки натягивает, глазёнками хлопает. Ну разве можно на такого злиться? Ложись, говорю, дурачок, эту работу сделаешь без штанишек. Но предупреждаю: только попробуй не заведись или заглохни по дороге!

На втором месяце круглосуточных мытарств нервная система разладилась окончательно. Под глазами мешки, лицо землистого цвета, миражи и галлюцинации тесно переплелись с реальностью. Боюсь, ещё немного, и в этом положении останусь навсегда. Но, кажется, скоро всё закончится. Противник дошёл до состояния хуже моего. Глазные мешки на щеках, Щёки на ключицах, при походке коленями пинает живот. Решил продать, ждёт покупателя. Я жду, когда он это сделает, изверг! Но дежурить по ночам продолжаем регулярно. Заболтались, скоро вечер. Надо сопнуть часик перед сменой. Если нужен совет – извините, в следующий раз.

Ещё раз о тёще

Не люблю, когда зятья плохо говорят о своих тёщах. Я открыто и честно заявляю: тёща у меня – золото! Правда, не чистое. Нет, не в смысле не моется. Моется, наверное?! Видеть не видел, но спинку потереть намёки были. Но я уже занят – жене потираю. Мне, конечно, не трудно, но с женой мне жить. Если бы жена узнала, то больше с ней не жить. Или просто – больше не жить?! А жить хочется. Даже с ней. Потому что у нас дети. Надеюсь, у нас, а не только у неё. Да и на кухне я не очень. Что, подумали – не очень готовлю? Готовлю я отлично! Не очень люблю это делать. А приходится. Жена иногда помогает. Она очень тонкий дегустатор. Прикинулся идиотом и тёща отстала.

Тёща – золото с примесями. Сплав. С хромом и никелем. Хром, потому что хромает. Не на ногу, на язык хромает. Заикается. Ну, а никеля у неё много! Больше, чем на Кольском полуострове.

Как начнёт своим хромым языком меня никелировать, не надо идти к батюшке – очищение полное. Каюсь во всех грехах, даже не совершённых, лишь бы отстала. Правда, одна потаенная мыслишка неустанно бродит в массе моего серого вещества, посылая импульсы верхним конечностям.

Пока, спотыкаясь, спасает мою грешную душу, руки нервно подёргиваются и пальцы непроизвольно выстукивают на поверхности стола самую грустную мелодию Шопена. Сам удивляюсь – слуха-то абсолютно никакого! И всё это, заметьте, она делает на культурном литературном языке.

Если бы у неё было бы поменьше хрома, процесс сократился бы минимум втрое. Страстное желание её придушить, хотя я очень миролюбивый человек, отодвигается страхом перед женой и тюрьмой. И не так страшна тюрьма, как генное наследие тёщи.

А тесть довольный, я для него лучший гость. Когда я в гостях, у него выходной. Человек отдыхает душой. Она у него настолько проникелированная, что на него больно смотреть. Весь сморщенный, сгорбленный, глаза бегают в поисках спасительной щели, а стоит мне появиться – душа его сияет. Тридцать годочков длится технологический процесс. Как он боится приближающейся пенсии! Как только о ней подумает – сразу бледнеет. Сколько его знаю, всё время бледный. Тёща его ласково называет: «Трудоголик ты мой!»» Лучше бы он был алкоголик. Хоть что-то мужское. Даже ночью бедолаге отдыха нет. Тёща хвастается, что каждую ночь во сне кричит: «На работу хочу!»

Вечером шлифует – ночью требует. А что требовать, если он уже весь гладкий. Впалая грудь, впалый живот, и только небольшой бугорок на домашнем трико смутно напоминает о половой принадлежности. Ковыляет на худеньких кривых ножках по квартире, как привидение. Он бы давно от неё ушёл, но некуда. Да и не отпустит она его. Где ещё она найдёт такую податливую жертву?

За женой иногда замечаю схожие повадки. Только говорит она хорошо поставленным голосом руководящего работника: «Надо энергичнее! Движения должны быть плавными. И не налегай всей массой – машинку сломаешь! Работать должны плечевые мышцы.» Инструктаж работы с мясорубкой. Негативное влияние мамы на дочь.

Правильно сказано – тёщу надо любить на расстоянии. Чем дальше, тем сильнее любовь. Если бы нас с тёщей разделял океан, моя любовь была бы бездонной, а если бы – граница, то – безграничной! Лучше, конечно, океан. Высоты боится, воды – тоже, узнавал бы о самочувствии по нездоровому цвету лица на мониторе компьютера.

Ну на фига я нашёл жену в своём городе? Какой я идиот! Одну минуточку. Это не я – это она меня нашла! Выходит, я не совсем идиот?! Хоть это радует. Хотя, всё равно где-то рядом. Вот почему тёща так быстро отстала, когда я прикинулся идиотом. Видно, сильно и напрягаться не надо было.

Точно! Она меня нашла. У нас на заводе три двигателя спёрли – от «Камаза»! За одну ночь – фьюить, и нету! Долго нас таскали в милицию – думали, что работяги через забор перекинули. Жена тогда ещё простым следователем работала. Вот тогда она меня и арестовала. Не за кражу – за слабовольный характер.

А тёща даже квартиру хотела поменять, чтобы быть ближе к дочери и внукам. Но я-то знал: главная цель – я! Я очень ценная подпитка для её жизненного аккумулятора. Тесть иссякает, нужен новый регулярный источник.

Я набрался храбрости и твёрдо заявил – только через мой труп! Тёща аж запрыгала от радости. Жене я был ещё нужен. Для чего-то. И после этого она меня ещё упрекает – ты не любишь мою мать. Как я могу её любить, твою мать!

Пригласила на масленицу, на блины. «Зятёк, отведаешь тёщиных блинов». Не спорю, блины получились – объедение! Но сколько трудов мне стоило их приготовить?!

Однажды старый анекдот рассказал. Осмелился. Увидела тёща по телевизору похороны генсека и заявляет зятю: «Крутись, милок, как хочешь, а лежать хочу под кремлёвской стеной». Через два дня приходит зять и радостно сообщает: «Крутись, тёща, как хочешь, а ложиться завтра в 12!» Моя тёща не засмеялась, подумала и сказала: «Вот видишь, какой расторопный и услужливый зять. Хочу, чтобы ты у меня был таким. Завтра суббота, а участок на даче надо удобрить и перекопать».

И нежно посмотрела на меня своими горгонскими глазами. Я готов был не то что копать – лес лобзиком валить, только не было бы её рядом. А тесть – хрыч, подленько похихикивает в кулачок. Вот завтра, добавила тёща, и езжайте с моим Альбертом. Разомнётесь маленько.

Альберт, тесть, глазки потупил, ручонки на коленных косточках сложил, только тремя волосиками на головушке закивал в знак согласия. Ну, думаю, завтра отыграюсь за твоё хихиканье. Поехали. Я на носилочки навозика набросал пудиков семь, и наблюдаю. Тесть, как штангист, долго готовился к рывку. Рванул! И без того кривенькие ножки совсем стали колесом, ручки задрожали, глазки выпучились. Кое-как докатил первый рейс, и с такой мольбой посмотрел на меня. Я не тёща, у меня жалость есть. Одолжил у соседей тачку, а его за пивом в сельпо отправил.

Вот ещё случай. Смотрю как-то за полночь футбол. Просыпается любимая: «Футбол сутками смотрел бы, а к маме сходить некогда!» Разозлился, оделся и пошёл. Думаю, приду среди ночи, разбужу – она меня и прогонит. Обижусь и перестану совсем ходить. Минут пять в дверь звонил. Сам весь скукожился от страха. Открыла. Волосы, как у медузы-горгоны, взгляд вампира, которому вбивают осиновый кол. Счас погонит. «Случилось что-нибудь, зятёк?» А голос бархатный. Нет, говорю, жена прислала. Кол из сердца вытащила, змей на голове успокоила, – вижу не прогонит. Надо помочь. Да вот, продолжаю, энергии вам принёс покушать, а то мне некуда девать. Другая бы обиделась, раскричалась бы, да и попёрла с глаз долой. Могла же зятю сделать приятное! Но я же говорил: тёща – золото! «Ах, какой ты у меня юморист, зятёк! Проходи, всё равно сон прошёл».

Пошёл как на гильотину, куда ж деваться?! Она филолог, преподаёт в школе литературу. Да, вот такой каприз судьбы и кара неповинным детям. До утра, хромая, обсуждала подлеца Печорина, в моём лице, и несчастную Бэлу, в лице её дочери. Я хотел возразить – будь я Печорин, хрен бы женился на вашей Бэле. Побоялся. Побоялся оскорбить память классика.

На рассвете заявила: «Как ты мог так поступить, жестокосердный! Иди! На коленях прощения проси!» И я побежал, изнемогая от чувства вины. Спешил её загладить. Пришёл в себя, когда на столе дымился кофе и лежали бутерброды.

Жена руками всплеснула: «Вот это сюрприз! Молодец… моя мама. Она благотворно на тебя влияет. Надо почаще в гости приглашать, с ночлегом». Удар ниже пояса. Да и тесть с ума сойдёт – от радости. Я ему не враг. Поклялся ходить сам.

И вот, сколько я бракую с её дочерью, от тёщи не слышал: ни плохого слова, ни повышенного тона. Никелирует, хоть и хромой, но культурной литературной речью. Придраться не к чему. Разве не золото? И не тускнеет! Окружающие покрываются ржавчиной, а она сияет всё ярче. Правда, такого золота у многих полно. Взял жену с приданым, которое никому не продашь, не подаришь и никто его не украдёт.

Одно утешает – хранится не в моей квартире.

Сельская идиллия

Ну, куда прёшь?! Не спеши! Задок подними. Медленно давай, медленно. Что, дрожит всё после вчерашнего? Вот, хорошо, вошло как по маслу! Подожди, счас ещё палец всуну! Всё, трогай! Да не дёргай! Оторвёшь всю систему на хрен! Что потом? Езжай! Первый рейс домой привезёшь. Э-эх, красота! И хорошо, когда техника в руках. Да, техника в руках, а зачем первый рейс домой? Э-э, Петро! Ё… П… Стой! Не надо домой. Успеем себе. Вначале надо людям помочь. Надо делать людям добро. А потом себе. И деньги бери сразу! Знаю я их – потом полгода за ними ходи с протянутой рукой. После первого рейса заедешь в магазин, за микстурой. Что-то спазмы в животе. Да и в голове тоже. Только белую бери! Что-то меня мутит от плодово-ягодных изделий. Хотя чему удивляться: что пьёшь – тем и закусываешь. Яблочное выпил – яблоком закусил. Переедание. Плоды вкусные, и те и другие, жрёшь много, других зимой не будет, а потом и прёт через все щели. Жуть, конечно, но терпишь. А кругом благодать, красотища-то какая! Рядом лес, озеро, болото! Не, болото – это не благодать. В этом болоте я чуть не утоп. Пропади оно пропадом!

Отмечали мы… какой-то праздник. А! У Стёпки деньги были. Они редко у него бывают, а тут были. Решили это дело отметить. Он, правда, упирался вначале: мол, когда отметим денег уже не будет. Я ему объяснил: деньги нужны, чтобы отмечать праздник, а праздник – когда есть деньги! К вечеру праздник закончился. И мы все расползлись по…, хотел сказать по хатам, не, кто куда смог расползлись. Чтобы с завтрашнего утра начать жизнь с нуля. Нам-то ничего – был нуль, он и на завтра остался. А Стёпка всё сокрушался, даже пьяную слезу пустил: «А может ещё осталось?» И каждые пять минут в карманы заглядывал. Вначале только в свои, потом и в наши полез.

Когда ничего не находил, брался за математические подсчёты. Пытался подбить баланс. Это у него не получалось и очень нервировало. Особенно Гришу. Он захотел помочь и подбить Стёпке глаз, но я отговорил. Да и что после нас может остаться? Девичьи рыдания о потере девственности. До сих пор не пойму, какой пьяный бес меня погнал на болото. То ли свежим болотным воздухом подышать, то ли жаб послушать: уж больно жалостливо голосили. Особенно одна. Где-то в середине. Ещё подумал – наверное, царевна-лягушка. Ждёт своего Ивана-дурака, чтоб освободил от злых чар. Нравилась мне в детстве эта сказка. Ну я и пошёл на зов счастья.

Я хоть не Иван, но оказалось, всё равно дурак. Далеко не ушёл. Шагов пять проковылял, увяз по пояс – не шелохнуться. Сверху-то руками машу, ору благим матом, а снизу так всосало, думаю всё – кранты! Черти болотные на болотное дно и утащат. Потом уснул, от усталости. Проснулся, когда солнышко в глаза засветило. Замёрз, как цуцик. По пояс деревянный. Всё что ниже талии не чувствую ваще. Хана! Ампутация конечностей. Всех трёх. За ночь осип. А тут ещё белорусская хвароба – смага. Пить охота, хоть болото хлебай. А жабы потешаются во всё горло. Зелёные, мерзкие, противные – какая тут на хрен царевна! Жаба – она и в Африке жаба!

К полудню нашли. Спасибо ребятишкам. Оклемался, спрашиваю: «Что ж, паразиты, не слышали как орал?» «Слышать-то слышали, думали выпь болотная горло дерёт.» Во, остолопы! Выпь! Да ещё матом! Хотя опять же, чему удивляться? Лёху, вон, собственная собака послала. Сначала укусила, а потом послала. А ещё раньше жена послала. Пьяного из дому. Ну, он и полез в конуру без спроса. Тоже долго сокрушался, что две суки на одном дворе.

Ну а со мной, слава Богу, обошлось – все конечности работают исправно. Больше на болото ни ногой! Что-то в горле пересохло. Без микстуры трудно говорить. В горле тоже спазмы. Водичкой слегка смочить. Как хорошо летом в деревне! Раньше убегали в город, счас понемногу ползут обратно, на запах навоза. Ценная вещь, между прочим. Даже из ближнего зарубежья мужик прикатил. Корни его деда здесь остались.

Нашёл не только корень деда, но и самого деда, правда, с уже подсохшим жизненным корневищем. И пока окончательно не отсох корень деда, рядом пустил свой. Хозяйство завёл. Прикольный такой мужик. Припёрся как-то утром. «Мужики, помогите кабанчика зарезать! Жрать нечего!»

Пошли к нему в сарай. Дело зимой было. Чтоб скотина не замёрзла, соломы навернул… воз, не меньше. До обеда искали, пока нашли того кабанчика. Брат Петро нашёл. Поднял его, чмокнул в розовый пятачок и говорит: «Да, знатный хряк! На литра три хватит закуси!» Жалко такого пацанёнка жизни лишать. Разозлились мы на хозяина, затянули ему ремень. Нет, не на шее – на животе, и посадили, не, не на кол – на диету. Потом благодарил. До весны, правда, трудно мужику пришлось. Всё помышлял об убийстве. Несколько раз отлавливали возле сарая с топором.

А какая у нас дискотека, ресторан и, с недавнего времени, стриптиз-бар! И всё в одном месте. Красный уголок в коровнике. Время работы – от заката до рассвета.

Однажды, зимой, тоже что-то отмечали. А, Старый Новый год! Тогда ещё второй раз за зиму снег выпал. И всем стало очень весело. Нет. Как раз второй снег растаял. Но, всё равно, всем стало весело. Потому что зарплату дали. Дискжокеем, то есть, дежурной, была Манюня. Женщина хоть куда! Правда, замужем. Теперь за Василием. А раньше за Стёпкой была. Ага, за тем самым. В то мрачное время у Стёпки деньги не появлялись вообще. А ещё раньше за Петькой, помучился брат Петро. А ещё раньше за Григорием, а ещё…, ну не важно. Все холостяки деревни прошли через крепкие мозолистые руки Манюни.

Сколько мы местного виски усмоктали! Особенно Григорий, всё кричал: «Мне двойную, мне двойную!» Виски, конечно, под контролем, но Григорию не откажешь. Заберёт всё, а потом проси на коленях порцию. Первый силач округи, такому дулю в нос не уткнёшь. Пантелеймон, дурачок, как-то воткнул, с горячки. Когда понял свою ошибку, было поздно. Целый месяц носил эту дулю на груди. В гипсе. Силач силачом, а первый уснул в уголке красного уголка, вместе с пауками. Они из него такой кокон сделали к утру, еле распутали. Там пауки не как везде. Бройлеры! Потому как жрать всегда навалом. На мух даже не реагируют. Когда поналипает на паутине орава, сгребают в кучу и консервируют.

Илья, наш скотник, приснул за столом. Илья – богатырское имя! Он и рос богатырём – лет до десяти. Потом чевой-то прогресс приостановился. Так и остался: метр двадцать вверх и сорок из себя. Зато в армии не служил, а то быть ему разведчиком – куда хочешь пролезет. Сначала всё отсрочки давали, надеясь что одумается и перестанет косить от армии. Куда там – не одумался! В специальный санаторий положили: для наблюдения и откорма. Не помогло! Жрать-то он жрал – всё подряд и много, – но почему-то ещё больше похудел. Оказалось, у него прямая кишка, без поворотов. Выгнали иждивенца! Так он до сих пор такой. От армии-то откосил, а от Манюни не удалось. То ли четвёртым, то ли пятым был.

Приснул он, значит, за столом, – а у нас не зевай, – а паук в это время его колбасу жрёт. Поднимает голову и видит это безобразие. Григорий, конечно, двинул бы наглецу в челюсть, а наш богатырь не решился. Весовые категории-то почти равные, а паук трезвый. Но достойно вышел из положения: предложил выпить на брудершафт.

А Григорий один раз, по-пьянке, решил с бычком сразиться. Корриду устроить. В не очень подходящее время включил телевизор, и увидел это издевательство над бедным животным. «Тоже мне герой! – говорит. – На безоружного со шпагой. Да я голыми руками завалю нашего Кешу!» Кеша – колхозный бычок-осеменитель пяти лет от роду. Безобидное животное, любящее сладости и женщин, то есть коров.

Целую неделю Григорий присматривался к сопернику. Кеша, в свою очередь, тоже почувствовал неладное и насторожился. До конфликта не хватало веского повода. И вскоре он нашёлся, в виде послерабочего сабантуя. Гриша, отбросив все сомнения, типа бить или не бить, пошёл в загон к Кеше и без предупреждения дал тому в морду. И может быть, он и одолел бы нашего бычка, но у того рога, а Григорий уже четыре года холостой. Те, что и были, давно отсохли.

Через месяц оклемался наш тореадор. А Кешу председатель продал, от греха подальше, чтоб вендетту избежать. Бычок сам был рад, даже в кузов без принуждения залез. Всё водителя подгонял, головой тряс, мол, ехать пора отсюда. Да и проку от него уже не было никакого. В последнее время нервный стал: всё время посматривал с опаской на приближающихся мужиков. Ещё издали, прищурив глаз, разглядывал – не Григорий ли идёт, и вздыхал с облегчением. Даже похудел. А любовные утехи совсем из головы выветрились. На почве всепожирающего страха развивалась психо-невро-гришафобия, больно ударившая по мужским способностям бедолаги. Сколько коровы за ним ни гонялись, взаимности не добились. Вот и получается, что в итоге моральную победу одержал Григорий.

О-ох, что-то долго нету братишки?! Выдыхаться уже устал. Второе дыхание не открывается, а первое уже закрывается. Надо сделать глубокий вздох. Аж голова закружилась. Аромат-то какой! Созревание плодов – самая лучшая пора года!

Рассказываю дальше. Григорий с пауками спит. Илья с пауком на брудершафт пьёт, а Манюня, от височного помутнения – виски уж больно крепкий, – решилась на стриптиз. Надо же когда-то начинать. Вскочила… хотя нет, не вскочила – куда там вскакивать! Вползла на стол и давай, дёргаясь, одёжку скидывать. Зрелище не для слабонервных. И не для трезвых. Фуфайку в одну сторону, валенки в другую. Один на Григория упал, вторым Илью, вместе с пауком, к стене снесло. Дальше, кто трезвее, глаза позакрывали. Не от стыдливости, конечно. Тошнить сильно стало всех, и отрыжка пошла противная. Уж больно зрелище экстремальное. Бурно аплодировали только два человека: самый хитрый мужик нашей деревни Толик, и Вася – муж Манюни, нынешний. Вася видел только ноги, и то до колен – дальше голова не поднималась, только кружилась – то по плечам ушами бил, то вертел вокруг своей оси, – а потом разочарованно падала на стол. Но кричал во всё горло: «Валюха, давай!» Хотя Валюха спала рядом, на его же плече.

Я уже говорил, что Толик самый хитрый мужик округи. Только хитрость его заподлянская. Сплетник и интриган. Но в компанию берём. Он, в дополнение к предыдущим качествам, ещё и куркуль, потому при деньгах. Мы его к себе, как в кино, по билетам пускаем. Покажет перед входом билетозаменителей штуки три – заходи! Захочет посмотреть вторую серию – давай ещё на три! Назавтра сердечные капли пьёт – жалко вчерашних денег, хоть и кино интересное. А через месяц, когда старая боль утихнет, приходит за новой. Тянет в компанию. Вся деревня знает, что он сердечник. Только не все знают – почему?

Вот и на этот раз, не со злобы, конечно, решил поссорить Васю с Манюней. Во всех подробностях «настучал» ему про стриптиз жены. Вася, парень сдержанный, в основном. Спокойно и молча: настучал Толику по макитре и вздохнул с облегчением. «Как хорошо, – говорит, – что я не видел этого кошмара. Дома, перед ночлегом, и то всегда успеваю выходить покурить».

После этого случая все с удивлением стали замечать, что Толик перестал вести компрометирующие селян разговоры. Зауважали парня – одолел такой недуг! Оказалось, напрасно зауважали. Эта гнида завела массовые знакомства в соседних деревнях, и каждый вечер, на велосипеде, совершала велопробег – «тур де родная сторона». Наносил визиты вежливости. И как выяснилось, имел огромный успех в обществе. Мужику – бац, бутылку магарыча на стол, бабе – хлоп в ухо… комплимент, типа: «А знаете, что я вам расскажу?» Всё! Вся аудитория с растопыренными ушами у ног проходимца. Скоро каждый житель района знал о каждом из нас такое, что и мы не знали про себя. Сделал полную флюорограму всем без исключения. Не пожалел ни стариков ни детей. Фашист! На урегулирование вопроса отправили делегата – Григория. Он в два счёта, одной железной логикой, вторую даже из кармана не доставал, доказал всю гибельность выбранного Толиком жизненного пути. Осознал сполна: целую неделю в красном уголке проводил день открытых дверей. Сельчане брали компенсацию. Даже баба Марфа, которую Толик бессовестно уличил в прелюбодеянии, и та приковыляла с палочкой на огонёк. Палочку принесла для устрашения Толика. Поднесла к его носу и минут пять на этом эпизоде была нажата пауза. Шевелились только бабкины губки и Толика глазки. Особенно глазки: они то сходились на конце палочки, то шмыгали по сторонам в поисках защиты, то от страха закатывались в лоб – с глаз долой.

Теперь, если уж совсем становится невмоготу, ездит на рынок. Там отводит свою мелочную душонку. Мы посоветовались и плюнули на него. Больной человек неизлечимой болезнью. Пусть ездит. О, и братуха едет! Пойдём завтракать. Завтрак, не обед, должен быть малокалорийным: фрукты, овощи и что-нибудь из зерновых культур. Пшеничная хороша! Будете в наших краях – милости просим!

Просьба бедолаги

Рассказ написан на стыке года свиньи и года мыши. Действие разворачивается в магазине на селе, примыкающем вплотную к городу. Утром.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Продавец – женщина Нина, лет сорока.

Посетитель, или, скорее, проситель – потёртый жизнью мужчина 50 лет, от имени которого и ведётся повествование.

Оба коренные сельчане.

– Нина! Нинок! Нинуля! Дай бутылочку беленькой в долг!. Ну нету у меня счас денег! Обносился, обтёрся, обветшал; истратился, издержался, иссяк. Где я их возьму? Воровать у людей грешно, на предприятия не проберёшься – кругом охрана. Подделывать не умею. Да, честно скажу, и побаиваюсь – статья уж больно крутая, а годы преклонные. Это не раньше! Как, какие годы? Вот скажи мне, дорогая моя Нинуленька, ты видела, чтоб собака дотянула до полтинника? А я, при моей собачьей жизни, дотянул. И очень не хочется её остаток провести на цепи, когда всю жизнь свободной дворнягой пробегал.

Да, дворнягой, родословная подвела в последних коленах. А на брюхе выползать в породистые псы гордость не позволяла. Где моя счас гордость? При мне. Всё своё ношу с собой. А я не клянчу! Я культурно вежливо прошу. Я проситель, а не попрошайка! Это две большие разницы. Попрошайка на паперти возле церкви, а я в родном магазине у односельчанки. Которая, кстати сказать, отличается своей ласковостью и добротой, сочувствием и состраданием, пониманием и высоким гражданским сознанием. Это не лесть – это чистая правда!

Всё равно не поможет? Жаль. Я не Цицерон и не обладаю даром красноречиво убеждать, но это крик о помощи измученной души. Не вчера я её мучил – вчера я её лечил. А болеть начала с утра. Согласен, душу этим не вылечишь, но боль притупить можно. С кем пил? Да сосед, паразит, припёрся радостный на сносях. В смысле, – упакованный. Ага, беременный?! Спиртным. Что за радость? Жена с детьми уехала. Если бы! Увы, – только на выходные. К родителям. Да нету его! На работу вызвали, сволочи! А ты мучайся. Страдай. А ещё друг! Как это, зачем вчера пил? А когда ещё такая возможность представится? Лучше сегодняшние страдания, чем последующие сожаления. Физические мучения сносить легче, чем моральные.

Нинушенька, дай мне на крестик, который поставила на мне жизнь! Может и я на ней поставил, – не спорю. Дай страдальцу в крестах! Эх, креста на тебе нет. Опои страждущего и жаждущего, не дай засохнуть и завянуть, как Николай, в расцвете лет и сил. Не дай усопнуть отроку грешному, не покаявшись! На сухо не кается – только икается. Когда подумаю о геенне огненной. А хочешь расскажу, как я в молодости фальшивомонетчиком был? Мне бы в то время современную технику, я бы опередил государство в выпуске валюты. Я очень старательный. И трудолюбивый. Если, конечно, мне нравится работа. В этом вопросе я очень щепетилен. Нельзя сделать хорошо работу, которая тебе не по нутру. Всю жизнь страдаю от этих противоречий. Если мне нравится работа – я не нравлюсь работодателю, если я нравлюсь работодателю – мне не нравится работа. И работодатель становится противен и омерзителен. Так и хочется, не приступая к работе, набить ему морду. Чтоб не обманывал. Кто честный? Я по глазам вижу все его подлые мыслишки. Я ещё не приступил к работе, а он, подлец, уже подсчитывает, сколько на мне, дураке, заработает. Не глаза, а табло счётной машинки. Циферки так и крутятся. В одном – евро, в другом – доллары. Разъевшаяся личинка капитализма! А когда выползает из своего кокона – в десять раз становится ненасытней.

Где мне больше всего понравилось работать? Я много где трудился! Неплохо было на мясокомбинате. Кого выгнали? Сам ушёл. Жалко живность. Насмотришься на эту жестокость и сам ожесточаешься душой. Становишься агрессивным. Нейтрализуешь алкоголем. Выпьешь, дашь кому-нибудь в морду – смотришь, и легче. Один раз не тому дал. Посторонний в цеху оказался. Для чего пролез? Украсть! Я ему его галстук вокруг шеи намотал, и допрос учинил. Покраснел, от стыда что попался, глаза выпучил, хрипит. Не успел сознаться. Мастер смены прибежал. Оказалось – директор! Новый. С производством знакомился. Кто же знал? Их меняют, как хамелеон окрас. Успел уволиться по собственному, пока директор в больнице лежал. Рассказывали, что потом искал своего душителя. Хотел поблагодарить за бдительность.

На молочно-консервном было хорошо. Молоко меняли на вино, а закуска всегда возле рта. Тоже сам уволился. Невмоготу стало смотреть на консервы – тошнило и рвало. Издержки производства. Причём тут – жрать надо меньше? Директор – изверг! Застукал на обмене товара. Консервы меняли на пшеничную. Не, не уволил. Заставил сожрать все консервы. Двадцать пять штук на троих, без вспомогательных средств, то есть всухую. Тиран! Кто не сожрёт, говорит, уволю по статье, а кто сожрёт – по собственному. Из нас троих я один по собственному и уволился. Нисколько не жалел. Я и теперь на них не могу смотреть, даже снаружи. Вот сколько с тобой разговариваю, ни разу не глянул в их сторону. Боюсь, не выдержу усугубления состояния.

Но лучше всего работалось на пивзаводе! Атмосфера благоприятная, можно сказать – душевная. Торговля шла между цехами: пиво на водку, водку на квас, квас на пиво. Даже в самое знойное лето умереть от жажды не представлялось возможным. Не пить было нельзя. Среди минусов был большой плюс. После работы все идут на пиво, а ты с пива идёшь домой. И пускай дома проку от тебя мало, но траты на алкоголь сводились к минимуму. А значит дыры в семейном бюджете по твоей вине были крохотные. Тоже сам ушёл. Здоровье за деньги не купишь. Я и раньше замечал, что у меня есть печень. А тут я не просто узнал, с какой она стороны, но и почувствовал, что ей становится тесно внутри, и она стала выползать наружу. Подлечился за счёт завода и уволился. Не проще ли было бросить пить? Конечно, проще. Только невозможно! В квасном цеху пьют водку, запивают пивом; в пивном цеху пьют водку, запивают квасом; в водочном цеху пьют водку, запивают пивом, опохмеляются квасом. Круговорот вещей в природе изменить не в наших силах.

Зачем теперь пью? Теперь я не пью – теперь выпиваю. Но в меру! В меру сил и возможностей. А сил уже не много, а возможностей и того меньше. Особенно зимой. Да зимой мне и работать нельзя. Хронический бронхит. Как ты сказала? Хронический паразит? Нинон, как тебе не стыдно? Ты же знаешь, с весны до глубокой осени я в трудах. Всем помогаю. Тебе, кстати, в первую очередь помогу. Но надо ждать тепла. Врач так и сказал: «Хочешь жить – прекращай!» Не пить – работать зимой! Не нарколог – терапевт! Мне обидны твои каверзные насмешки. Но я готов забыть обиду. Дай бутылочку на утоление пустынной жажды. Что за странный тип: полчаса смотрит и ничего не покупает? Не обращай на него внимания! Ты лучше прислушайся к гласу вопящего и молящего о помощи.

Рассказать как я фальшивомонетничал? Занятная история. Беспечность наивной молодости. Моя врождённая склонность к рисованию. Видно в роду были художники. Я ещё в школе заподозрил, что Васнецов мой прямой предок. После него уже пошли любители пить, и к фамилии приросла буква. И стали мы – Кваснецовы! Квасом, правда, дело не ограничилось, но гены дают о себе знать. Теперь, если рука не тянется к стакану, то хватает карандаш. А в юности тяга была страшная. В то розовое время другой альтернативы ещё не было. Особенно любил натюрморты рисовать. С натуры. После отцовского с друзьями сабантуя натура оставалась, хоть и не эстетичная, а портреты разбредались, чтобы не мешать моему творческому уединению. И я с упоением изображал эту натуру во всей красе.

Отец очень был доволен. С утра глянет – и сразу видит: чего и сколько пили и чем закусывали. Всегда говорил: «Ты мой летописец!» – и ласково трепал по голове. С возрастом страсть усилилась, но приняла несколько извращённый характер. Да как ты могла такое подумать, Нинуля? Никаких пьяных оргий с обнажёнными девицами! Это пришло позже. И то в самой невинной форме.

 Извращение состояло в том, что я стал порочить советские денежные знаки. Сходство было, если смотреть в полутьме или нетрезвым глазом. Вот я пьяным их и раздаривал. А я тебе уже говорил, если работа мне нравится, то работаю с остервенением. Скоро у каждого в селе завелись мои эксклюзивные деньги. Многие, не протрезвев, даже пытались за них опохмелиться. Качество бумаги подводило. Но шуток и разговоров на селе было хоть отбавляй. Ты не помнишь – ты была ещё кроха. Хорошо, что живём в селе, а не в городе. Сидел бы в темнице сырой лет десять.

Однажды вечером зашёл участковый в гости к отцу. Без исполнения – в гражданском. Отец знатный самогон варил – тройной очистки. Экологически чистый продукт. Сначала с отцом поговорил, а потом и меня вызвал на собеседование. Сильно тогда меня пожурил. Ты, – говорит, – я слышал, по округе карикатуры на советскую власть распространяешь неприличного содержания? А ну показывай вещественное доказательство! Деваться некуда – принёс. Когда посмотрел моё художество, еле успокоили. Не от крика – от смеха. Но посоветовал в дальнейшем перейти строго на натюрморты. В противном случае, перейду строго в строгую изоляцию. В изоляцию не хотелось, и я перешёл в депрессивное состояние. От несправедливости. Талант надо развивать, а не загонять в изоляцию.

Начались первые личные встречи с зелёным змием. Первое время встречались редко, а потом обнаглел, паразит зелёный, и стал сам в гости приходить. Так мы с ним и сдружились. Но талант не пропьёшь! Опохмели творческую личность, непризнанного художника-передвижника. Я тебя уже полчаса от скуки спасаю, а сам умираю… от тоски. Не сделал в прошлом году денежного запаса. Последние крохи отдал на встречу Нового года. С самого начала надо задобрить грызуна. Прошлый год был неудачным. И встретил как свинья, и прожил хрюкая. Чего хотеть от года свиньи?

А кто виноват? Год свиньи считается прибыльным? Ни за что не поверю! А, для умных и практичных? Конечно, для этих хапуг любой год прибыльный! Как? А для раздолбаев любой год убыточный? Полностью согласен: для них – да! Много я их встречал на своём веку. Живут, как стрекозы – ни о чём не заботятся! Всё лето пропили, проспались, а тут и зима катит в глаза. Недопустимая беспечность. Для меня прошлый год исключение. Что ни говори, а свинья в том году подложила мне свинью.

Этот год будет другим. Грызуны – народ запасливый! Это не свинья – нажрётся и спит, а мышка – всё в норку, всё в норку. Вот с весны и начну запасы делать. А зимой можно в своё удовольствие и пейзажи писать. Перешёл на нейтральные темы, радующие глаз и душу. Пробовал портреты односельчан писать, по памяти. А память уже не та. Пришлось прекратить, пока не лишили последней. Хочешь, продам один пейзаж – за бутылку? Ночь. В небе звёзды. Белые яблони в цвету. Под яблоней спит пьяный мужик, а вокруг бутылки. И название почти как у Рембрандта – «Ночной позор». Каждая картина должна нести идеологическую направленность. Глянешь на неё, и становится стыдно за мужика. Один, втихаря, без друга и тоста, всё выжрал! Налей за идеологическую целостность моей сущности.

Уважь пожилого человека, борющегося с пороками человечества силой искусства. А я твой портрет напишу. Сегодня так на тебя нагляделся, хоть ночью разбуди – любую деталь вспомню. Вон сколько позади тебя на прилавке деталей. Дай одну, для укрепления памяти? А вам что, молодой человек? Погреться зашли? Минут сорок шастаете, ничего не покупаете, глазками – зырг, ушками – хлоп, как шпион! Пожалуйста, покупайте, я отодвинусь. Водочку берёте, пивко пенное, колбаску, рыбку… Пожалуй, я совсем отойду. Силы мои не беспредельны. Чувствую: пульс участился, сердце заклокотало. Не отходить? Это всё мне? За что? Рассказ понравился? Это вам рассказ, а мне – жизнь! И я бы не сказал, что она мне сильно нравится. Одно утешение: физический труд летом, утоление духовной жажды зимой.

А хотите я вам один пейзажик подарю? Бесплатно. Он больше для вашего поколения: несколько свободных нравов. Стимулом для написания послужил шедевр Венецианова «На пашне. Весна» Весна. В небе солнце, облака. Трактор в поле пашет. И с краю, в бороздочке, двое занимаются непристойным. Называется: «Сельчане в похоти». Посмотришь и стыдно… за тракториста. Пашет плохо! Плуги надо глубже в землю. Чтобы ни один посторонний глаз не приметил ничего предосудительного. Не хотите? Ну и ладно. Сохраню для выставки. А за презент спасибо. Не перевелись на нашей земле добрые люди! А тебе, Нина, должно быть стыдно! Зараза ты, Нина! Уже – да! Раньше нет, а теперь – да! Помощи моей не жди. А вы, молодой человек, будьте здоровы и богаты! Чтобы иметь возможность помогать больным и бедным!

Мазохист

Все меня каким-то пришибленным считают. Знаете, как говорят, ему, мол, кирпич на голову упал. Я же не буду каждому объяснять, что со мной такого не было. Пробовал – не верят. Только кивают сочувственно головой, а глаза говорят – падал, падал. Ну не падал на меня никакой кирпич! Магнитофон, правда, однажды упал. Прямохенько так – на темечко. Солидный такой «маг». Солидный не в смысле фирмы, а в смысле мощности. Мощность же в ваттах измеряется? Или в децибелах? Так вот, там этих ватт, вместе с децибелами, килограммов десять было! Он же мой соотечественник. А может и ровесник?! Сделано на совесть – металл!

Было это на закате развитого социализма, так и не перешедшего в коммунизм, и на восходе бандитского капитализма. Рубеж поиска себя, причём быстрого, и метания человеческих душ. И вот какая-то душа, не найдя быстро себя, и метнула в окно магнитофон.

Эта песня, с которой он падал, навсегда вошла в моё сознание и подсознание синхронно. Песню пел популярный певец Юрий Антонов. Вот летит этот венец технической мысли и на всю десятикилограммовую мощность орёт: «Мы вместе с звёздами падаем, падаем вниз». И упал. И ведь не соврал, что не один падает. Перед глазами столько звёзд появилось! Так теперь с этой песней и живу. И помирать не так страшно – помирать буду и с музыкой, и с песней. Причём, – бесплатной.

Только вот немножко что-то в голове нарушилось. Звёздной болезнью не заразился – я не артист, а сдвиг по фазе получил. Если бы он падал в нерабочем состоянии, может обошлось бы элементарным сотрясением мозга. Но упал-то он в мощном электро-музыкальном экстазе. И соприкоснувшись с биосферой, в виде моей головы, произошло короткое, но качественное замыкание. Но парадокс – замыкание почему-то произошло только в моей биосфере, а ему пофиг – закончил про звёзды, стал про море орать.

Но это так, мелочь. А в основном я очень даже нормальный человек. Прилично зарабатываю. По крайней мере, я всегда так думал. По крайней мере, до женитьбы я точно так думал. Я очень ценный строительных дел мастер. Живу не один, имеется семья. Кот у меня живёт – Цербер. Зверь! Месяц по подворотням искал, пока нашёл подходящего друга. Чтобы и злой, в меру, конечно, но и отходчивый. Нету у нас, славян, меры. Даже у котов. Он не царапает – кусает. Как собака! Только не лает, но и не мяукает. Рычит. Минитигр. Брал, чтоб не скучно было, но после года стал опасаться спать в одной комнате. Как бы не сожрал! Оставляю в прихожей для охраны.

Был женат – сутки. День свадьбы и первая брачная ночь. Потом мы тихо и мирно разошлись, с небольшим скандальчиком, в котором участвовала вся её родня, включая трёх восьмиюродных братьев. Или восемь троюродных? Небольшие провалы памяти, белые пятна истории моей звёздной жизни. Я легко справился с таким ударом судьбы, впрочем, как и с многочисленными ударами её многоюродных братьев. После этого я решил больше не жениться. В отличие от ударов её родни, скандалы я не переношу.

Удары были хоть и не очень впечатляющие, но все-таки приятны. Побочный эффект звёздно-музыкального озарения. Мне стала приятна боль. Конечно, в меру. Передозировка вредна во всём. Так врачи утверждают, а я им верю. Надо же кому-то верить, не политикам же?! Правда, название сей нездоровой зависимости я узнал совсем недавно. Один мужик сказал. Интеллектуал попался. Как-то прижали меня двое в тёмном переулке и скромно попросили одолжить им безвозмездно, то есть – даром, денег. Я не жадный, но категорически отказался.

Они упорно продолжали настаивать, отделываясь лишь трусливыми угрозами. Нерешительные ребята, попрошайки какие-то! Я сделал вид, что испугался, но денег не отдаю. Смотрю, один достаёт перочинный ножик и подносит к моему горлышку, а второй карманы ощупывает. Ну, думаю, денег хоть немного, а за так отдавать неохота. Пусть заработают. Привыкли на халяву без труда доставать рыбку из пруда. Набрал злости полный рот, да и выплеснул её в глаз одному из грабителей. Залепил амбразуру начисто! «Ах, ты гад! Ах, ты сволочь!». Какие-то женские причитания над постелью пьяного мужа. Правда, один ещё и падлой обозвал. Без этого ругательства ни одна мужская разборка не обходится. Падла и сука – неотъемлемые атрибуты крутой лексики в серьёзных мужских прениях.

В благодарность за эти тёплые и ласковые слова, я изловчился, и слегка так, кулачком, стук – в причинное место второму. О-о, после этого я узнал много слов синонимов первым двум. Оказывается, их очень много. Высказав всё, что знали, а потом меня повалили и стали бить. С прежними причитаниями. Почему-то молча бить не получается. Правда, и слова их были крайне неубедительными, и били они для очистки своей бандитской совести. Надоела мне эта канитель. Так и до утра пинать будут, а завтра на работу – поспать надо. Сделал вид, что потерял сознание. Довольные собой отстали.

Денег, конечно, не отработали, но хоть бумажник не взяли. Штучная работа! Эксклюзив! Память о жене. Она мне его всучила вместе с обручальным кольцом. «Чтобы он всегда был пухленьким, а кольцо, чтобы знал куда его нести». Я не фальшивомонетчик, не налётчик, не коррупционер, не рэкетир, ставящий на счётчик. Я – строитель! В него влезала бы зарплата за пятилетку, она намеревалась осматривать каждый вечер. Хорошо, что разошлись, иначе не знаю, отчего он каждый день распухал бы. Разве что кирпичи в нём носил бы на строительство дачи.

Бросили так, презрительно, возле моего лица, сопроводив сие действие репликой: «Вот баклан, в этом бауле батоны таскать, а не "бабки». И с омерзением сплюнули. Оба. Спасибо, что тоже рядом. Вот после этого наиболее образованный и ляпнул фразу: «Мазохист какой-то! Из-за этой мелочи нарываться». Его друг тоже выдвинул версию – кто я. Не буду говорить – не ласковое слово. В своё время Никита Сергеевич этим словом подвёл черту под общей характеристикой политической элиты американского общества.

Отходя пнули ногой по разу, но это так, из чистой вежливости. Встал, отряхнулся – зря время потерял. А тут ещё бабуся накрутилась. «Плохо тебе, сынок?» Плохо, говорю, очень плохо. И откуда она взялась? Видно из-за угла любовалась, старая карга! А старушенция своё: «Может скорую тебе, милок?» Да, отвечаю, из психушки, вместе с санитарами, там хоть профессионалы. Ушёл молча, грустно стало. Даже тоскливо.

Да и знакомые в последнее время стали меня сторониться. Даже когда предлагаю выпить за мой счёт. Видно Гришка растрепался. Здоровый такой бугай. Одни руки чего стоят! Берёт бутылку в свою лапу, сжимает и… Что, подумали, что давит? За такое дело он сам кого хочешь задавит. Её же сдать можно. Просто, когда он её нежно рукой обнимает, то от бутылки видна одна пробка. Если, конечно, бутылка ноль-семь. А поллитровки вообще не видно! Прячется в руку, что ёжик в иголки. Вот, думаю, с этим выпить можно. А потом невзначай повздорить. Убить не убьёт, друг всё-таки, а по шее может и даст.

Накладочка вышла. Кто мог подумать, что такой здоровый, а трус! А может просто зашибить боялся? Он ведь если кому по-дружески руку на плечо положит… Всё! Тот вместе с рукой на колени и падает. Со стороны впечатление такое, будто сын у отца прощения просит. Пока не снимет – не встанет. Все при разговоре с ним зорко следили за движениями рук, чтобы в случае опасности успеть отпрыгнуть. Он сам не знал, куда их девать. В карманы не влезали! Повёл в ателье, и под нашим контролем сшили костюм-эксклюзив. Теперь в магазин ходит без всяких сумок. Все покупки по карманам рассовывает.

Выпили мы с ним порядочно. Я прикосел, ему хоть бы что. И разговор у нас шёл душевный. Я по характеру человек не злобный, но мне и своё получить надо. Тут я про это своё и вспомнил. Начал приставать к нему. Гришка, спрашиваю, ты мне друг? "Друг", – отвечает. Ну как можно обидеть такого человека? Я взмолился: «Гришечка, дружочек, врежь, пожалуйста, вот этой ручечкой по этой мордочке! Очень тебя прошу! Мне это очень нужно!» Он молчит, глазёнками хлопает, лоб морщит. Пытается мыслить и не получается. Не привык. Но вижу – не врежет. Пришлось врезать самому. Думал, решительно ответит. Не ответил. Даже вяло. Обозвал дураком и ушёл. Ни за что человека обидел.

Правда, один раз мне всё-таки повезло. Сюрприз. Сразу подумалось – луч света в тёмном царстве, подарок судьбы. Ну, думаю, счас оттянусь по полной программе. Но охранную сигнализацию включил. Успел. Любое наслаждение рано или поздно переходит в страдание. Страдать, честно признаюсь, не хотелось. А Цербер, паразит, зажрался! Как увидел троих в масках, хвост поджал и шмыг в туалет. И на защёлку.

Меня ничем не оглушили. Тюкнули слегка туда, на что раньше магнитофон упал, посадили в кресло и связали. Пока двое копошились в моей квартире, третий вёл непринуждённую беседу о моих тайниках, в которых хранится валюта, золото и прочий ненужный хлам. Ненужный в том смысле, что мне он не нужен, раз лежит без дела. А им он будет очень кстати. Они знают очень выгодные места вложения моего капитала.

Бил он меня средне. Скорее дружеские толчки двух друзей при неожиданной встрече, один из которых просто души не чает в другом. Такой разговор был мне приятен, но хотелось чего-то большего. Думали, найдут сами. Не нашли. Да и не могли найти. Как найти то, что не положено? Это я уже потом узнал, из показаний незваных гостей, что они этажом ошиблись.

Правда, немного всполошились, когда обнаружили запертую изнутри дверь туалета. «Здесь какая-то сука в сортире заперлась!» Взломали. Я и не знал, что Цербер по своему кошачьему духу такая хитрая и трусливая бестия! Первый раз услышал, как он замяукал. Не помогло.

«Смотри, рысь!» Удивлённая догадка бандита. Второй её опроверг: «Если тебя, дебила, раскормить, ты станешь слоном? Жирная котяра!» И врезал ботинком в бок. Церберчик, привыкший к гуманному к себе обращению, от нервного стресса потерял сознание. Вот тебе и зверь! Мне стало жалко своего котика. Хотя впору было пожалеть себя. За дело ребята взялись всерьёз, отбросив маски любезных гостей, но оставив их на рожах бесцеремонных грабителей.

Как и чем меня били – не знаю. Я то включался, то выключался, то включался, то опять выключался. После очередного выключения, я очнулся связанным, но уже по пояс раздетым и лежащим на полу. Через щёлочку левого глаза, правый смотреть на это безобразие не хотел категорически, я смутно увидел очертания предмета, очень похожего на мой утюг.

Страшная догадка озарила мой мозг, и от испуга левый глаз тоже закрылся. После этого я уже не видел, только слышал. Плевок и характерное шипение. Вначале по животу, а затем по всему телу разлилось тепло, быстро переходящее в вулканический жар. Моё чуткое обоняние уловило запах жареного, передав импульс воображению, которое красочно нарисовало сочный бекон, яичницу и бутылку портвейна. В этот критический момент я вспомнил, что с утра ничего не ел, и с жадностью сглотнул пересохшую слюну.

Собрав силы, попытался сказать, но моя первая попытка оказалась неудачной. Они замерли в нетерпении услышать вожделенную тайну моего клада. Я же лишь вежливо попросил. Пожалуйста, говорю, поаккуратнее гладьте, не наделайте складок. Их реакции я не услышал. Раздался страшный грохот, крики: «лежать! лицом вниз! руки за голову!» Могли и раньше приехать. Оперативность ещё хромает. Опасаюсь, после такой экзекуции, как бы самому не захромать. Я облегчённо вздохнул, как мог, и тут, в этой суматохе, кто-то (поди разберись – все в масках),чем-то (вроде как дубинка) опять меня тюкнули всё по тому же темечку, и мои гематомные мысли оборвались окончательно.

А когда опять включился, через всё ту же щёлочку увидел симпатичное личико молоденькой медсестры. С сочувствием глядя на меня и нежно поглаживая моё многострадальное темечко, укутанное в бинт, отчего мой слабовидящий глаз работал как световой сигнал морзянки, она тихо, с болью в голосе, спрашивала, не ожидая ответа: «Вам очень больно? Вам плохо?»

Вот он – садистский десерт. Я решил ей ответить, иначе мой глаз посылал бы сигналы до конца смены. Я ей сказал два слова – мне хорошо. Хотя был явный перебор. Пора завязывать с таким экстремальным хобби – не убьют, так покалечат. А жить хочется, и желательно не инвалидом. Тут, совершенно не к месту, я вспомнил смельчаков, после пыток идущих на эшафот во имя идеи, на костёр во имя истины. Вот где – настоящие мазохисты! А я мелкий и трусливый мазохистик, даже стыдно за себя. Как жесток человеческий мир. Перед глазами всплыл мой пострадавший друг, лежащий без сознания. Как там Церберчик без меня?

Благо, соседа уговорил навещать. Но всё равно, оклемаюсь – поговорим!

Новости

Сатира на некоторые очень объективные, очень компетентные, и страшно независимые СМИ. И прочий юмор.

Не ищите логической связи лет и времён года.

Доброе утро! С вами независимые новости независимого телеканала «Дамоклов меч». У микрофона самый независимый телеведущий – Альфонс Прохиндеев.

И начнём с самых горячих новостей, которые только что испеклись, и которые только собираются в духовку. Ха-ха-ха! Прошу прощения, друзья! Но я вынужден начать нашу беседу с печального известия. Наш специальный корреспондент Петро Сколецидов, освещавший события в юго-восточном регионе, вынужден временно приостановить поток сенсационных репортажей. После последней бомбёжки всю нашу съёмочную группу накрыла волна непонятной дизентерии. Имеются веские основания подозревать в этом диверсию со стороны сепаратистов, которые давно умоляли журналистов отстать, и дать возможность спокойно заниматься повседневными делами. Наши ребята не попались на эту уловку, и пообещали разгрести этот навоз и докопаться до истины. Пожелаем им скорейшего выздоровления, и пусть берутся за лопаты. Хи-хи-хи. Извините, – нервное.

Час назад, не в нашей стране, произошло очередное падение самолёта. Конечно же, не нашей авиакомпании. Крушение пассажирского авиалайнера повергло в шок не столько мировую общественность, которая к этому уже привыкла, сколько независимых журналистов всего мира. На подлёте к месту назначения один за другим стали отказывать двигатели, пока не заглохли все. На борту находилось 375 человек. Входил в это число экипаж или нет, осталось невыясненным. Да это и не важно!

Командир дал сообщение об аварии диспетчеру, которое мгновенно разлетелось по всем информационным агентствам. Как тараканы из щелей, журналисты понеслись на запах жареного – в аэропорт. Аккредитованные репортёры нашего телеканала находились там за час до инцидента. Ещё накануне, неделю назад, из достоверных источников нам стало известно о техническом неблагополучии данного самолёта. Мы были вне себя от бешенства и требовали эксклюзивности материала для нашего телеканала. Дело чуть не дошло до драки, и лишь мигающие огни, бесшумно плывущие в ночном небе, помогли избежать кровавых разборок. А сюжетик был бы неплохой!

Все объективы всех телекамер, как телескопы, были направлены к звёздам, на фоне которых, величавых и неподвижных, неумолимо двигались к земле разноцветные огоньки. Захватывающее зрелище! Все ждали кульминации. Но её не произошло. Все ожидания обманул командир самолёта. Этот старый воздушный волк, не нашей национальности, каким-то чудом сумел посадить свою машину не то что без жертв, но и без механических повреждений. Ну и кому нужна эксклюзивность? Все независимые журналисты разъехались, остались только подхалимы – брать интервью у героя-провокатора.

О других сенсационных событиях ближайшей недели смотрите в нашем анонсе.

Далее в программе: недавно, в соседней с нашим соседом державе, в собачий холод, граждане, добивающиеся справедливости, пикетировали здание правительства. В знак солидарности или же из человеческого сочувствия, служивый люд органов правопорядка подносил из ближайшего кафе пикетчикам горячий кофе. Чтоб не замёрзли, бедолаги. А уже раньше, чем недавно, в не менее морозное утро, и уже ближе, чем в соседней с нашим соседом державе, доблестные органы применили более действенный способ согревания. На аналогичное сборище бунтарей, не согласовавших с органами власти свой бунт, а потому противозаконный, люди в шлемах применили следующий метод. Ранее, кстати, пользовавшийся большой популярностью повсеместно, но постепенно ставший атавизмом. Что не может не печалить добропорядочных граждан.

Физическое применение дубинок очень интенсивным методом до пота разогревало пикетчиков, пытавшихся увёртываться от профессиональных взмахов, и послужило выбросу адреналина в молодецкую кровь застывающих органов у повеселевших стражей порядка. С удалым гиканьем все потешались всласть. Дубинки гнулись о спины, спины гнулись от дубинок. Пострадавших от переохлаждения не зарегистрировано. За исключением проходивших мимо и попавших в круговорот человеко-дубинок гражданина Тюкина и гражданина Бодунова.

Бодунова обнаружил сержант, погнавшийся за лидером бунтарей. Лидера, правда, он не догнал, лидер – он во всём лидер, а вот в подворотне обнаружил спящего человека, которого с небольшими обморожениями доставили в больницу. На теле так же были видны ушибы и ссадины. Причина оказалась банальна. Сердобольный сержант, до приезда скорой, оказывал Бодунову первую медицинскую помощь подручными средствами. А из подручных стредств была только дубинка. Теперь его ждёт благодарность начальства.

Другая история со вторым пострадавшим. Тюкин направлялся домой, когда увидел игру взрослых в салочки, и непроизвольно в неё включился. Бегунок из него оказался слабенький, и его пятнали раз пять. Напоследок, всё тот же сержант, вернувшийся из подворотни, сжалился и дисквалифицировал Тюкина до конца игры. Кое-как придя в себя после дисквалификации, Тюкин выполз из веселящейся толпы и, по глупости своей, обратился за помощью.

Добрый доктор медпункта, в прошлом врач медвытрезвителя, посоветовал этот небольшой казус официально не регистрировать. Сообщив, что у нас клин клином вышибают, для убедительности достал из шкафа медикаментов увесистую дубинку старого образца. При этом из шкафа были уронены: полиэтиленовая литровая бутыль с прозрачной жидкостью, гранёный стакан, а также на полке лежали – бутерброд и начатая упаковка жевательной резинки «орбит».

Уплатив необходимую сумму и получив скукоженный тюбик с мазью, Тюкин благополучно покинул медпункт. Больше его никто не тюкал, и он, прижимая к груди перебитую руку, похромал к родной стороне. Пойманный нашим корреспондентом, он подробно изложил суть, но от официального интервью увернулся. Благо, опыт уже был, да и доктор задумчиво смотрел в окно, оперевшись подбородком на дубинку.

Теперь, пока не забыл, хочу выразить ноту протеста независимому каналу «Авгиевы конюшни». Они посмели нарушить все конвенции об авторском праве! Фраза: «Оппозиция разгромлена! Да здравствует демократия!» – принадлежит нам. Мы так этого не оставим, и будем добиваться сатисфакции в судебном порядке. Мы не оппозиция, а потому правда за нами!

Несколько слов о вчерашнем взрыве бытового газа в жилом доме вообще не нашего города. По официальной версии, как вам известно, взрыв произошёл по пьяной неосторожности одного из жильцов. Как бы не так! Из достоверных источников нам стало известно, что готовился теракт. И лишь нелепая случайность помешала осуществлению задуманного и помогла избежать трагедии.

Виновник события находится в реанимации, но у него был сообщник, о котором никто не упоминал. Мы его нашли в жутком состоянии и страшной депрессии. Наш репортёр Опохмелов привёл его в человеческий вид и уговорил на небольшое конфиденциальное интервью. Смотрите его в записи сегодня вечером. Прямого эфира, при всём нашем желании, сделать не получилось. Соучастник инцидента находится в сильном шоковом ступоре и его хватает на фразу-другую, не более. После чего он отдыхает, а журналист подчищает текст. Фразы, естественно, касающиеся существа дела. А так он очень даже разговорчивый субъект. С ним неустанно работает лучший специалист по подобной категории людей – всё тот же Опохмелов. Я вчера вечером зашёл взглянуть на процесс работы. Ничего, очень мило побеседовали втроём.

Извините, отвлёкся.

А теперь приятная новость. Многолетняя массированная атака нашего телеканала против политической элиты американского общества, наконец-то, возымела мощный международный резонанс. Трусливое игнорирование американцами репортажей наших политических обозревателей выводили нас из чувства равновесия, и приводили в дикое бешенство главного политолога канала Митрофана Вислюка. И вот свершилось! Они открыто признали своё поражение в идеологическом противостоянии с нашим самым независимым телеканалом. На заседании конгресса лидер демократических республиканцев… нет, лидер республиканских демократов открыто признал: «Над всеми нами висит «Дамоклов меч!» Полная капитуляция противника. Мы удовлетворены.

А последующая трусливая фраза – «Надо срочно принимать кардинальные меры, иначе нас ждёт финансовый крах» – вызвала смех и дикий восторг у всех, особенно у Вислюка. Какие меры? Что они могут принять? Минуточку, какое-то сообщение. Что? Они уже на нашей стороне? Нет? А, мы на ихней. Извините, у нас поменялось независимое направление независимого удара. Передислокация и перегруппировка. С ума можно сойти. Продолжаем, уважаемые и независимые мои телеслушатели и радиозрители.

К другим новостям. В очередной раз подскочили цены на все товары и продукты. Особенно больно ударили по мясу, рыбе, хлебо-булочным изделиям и, странным образом, по туалетной бумаге. От независимого комментария воздержусь. Вопрос – кто виноват? – висит дамокловым мечом над бедным обывателем.

Наш корреспондент провёл на улицах социологический опрос. 60 процентов пойманных граждан ответили, что всё это злые происки врагов, завидующих нашему благополучию. 20 процентов предположили, что причиной этому явилось обвальное падение курса акций на Нью-йоркской бирже. 10 процентов наиболее осведомлённых граждан обвинили злых пришельцев, которые неизвестно откуда появились, но зато известно, где они собираются. И многие из прохожих при этом задерживали свой блуждающий взгляд на Дом Правительства. Остальные 10 процентов затруднялись ответить на этот вопрос по причине полного непонимания происходящего. Лишь слёзно умоляли добавить сколько можем. Многим добавляли, для прояснения рассудка, что вызывало у них дикий восторг и благодарность, что и сегодня они не останутся без пищи. И стремглав бежали в ближайший вино-водочный отдел магазина.

Уличную безопасность нашей съёмочной группы обеспечивал отряд спецназа. Меры предосторожности оказались излишними. У нас добрый и отзывчивый народ, легко идущий на контакт, и смело высказывающий свою точку зрения.

Несколько слов о культуре, о спорте и о погоде. В целях экономии средств, наш независимый босс перевёл нашу погодницу, любимицу коллектива и публики, к себе в личные секретари. Теперь их у него – три! А спортивного обозревателя отправил в… да нет, не отправил. Послал – и в… и на… Мне, за более продолжительное время нахождения в эфире, сократил зарплату на треть. Как за рекламу моей нескромной персоны. Я этому очень рад, потому что главное – независимость!

Итак, о культуре. Вчера, в Большом Зале Большого Дворца, открылась выставка знаменитого художника-передвижника, сподвижника, абстракциониста, символиста, кубиста, футуриста, каратиста… э-э-э квадратиста, простите, – Якуба Трапециева. Зал был переполнен. Наиболее пристального внимания картины удостоились педантичным и скрупулёзным взглядам критиков-искусствоведов. Все сошлись в едином мнении, что позолоченные рамки дорогого стоят, и в союзе с именем автора будут иметь большой успех во всём мире.

Между тем, гений современного искусства Якуб Трапециев сообщил о новом увлечении – коллекционировании. Но, зная утончённую и оригинальную натуру Якуба, коллекционирование необычное. Услышав как-то из теленовостей о чудаке, собирающем недокуренные сигареты, попросту – «бычки», знаменитостей, он решился на более экстравагантный шаг. Собирать и мумифицировать фекалии всё тех же известных людей. Как заявил сам автор смелой новаторской идеи: «Уже многие знаменитые, я бы даже сказал – великие люди нашей эпохи выразили готовность внести свою лепту, и оставить, так сказать, свой след потомкам». От всей души пожелаем ему удачи на новом поприще! На этой оптимистичной ноте перейдём к спорту.

Бегущую строку мы проигнорируем. Там пишут всякую глупость. Ещё раз проявим свою независимость. Сейчас я просмотрю свои записи. Одну минутку. Так, так… ага, вот нужный листок. Бегло так пробегу глазами, чтоб не задерживать ваше внимание на пустяках. Здесь мы проиграли, здесь просто не выиграли, здесь не добежали, тут не добросили, там не допрыгнули… Вот очень интересная новость! Лыжные гонки. Ха-ха-ха! В финском городе Когти о лапти… ха-ха-ха! Извините. Это всё нервное. Последствия независимости. Свобода тоже угнетает.

В финском городе Контиолахти, после двух дней поисков, найден израильский лыжник Абрам Жуликштейн, который в гонке на 50 километров исчез с трассы между 20 и 25 километрами. По сообщениям других независимых СМИ, (конечно, не таких, как мы!) он находится в весьма плачевном состоянии. Физическое измождение и моральное опустошение негативно сказались на психике гонщика. Поэтому в данный момент взять интервью не представляется возможным. Жулик проходит реабилитационный курс лечения. Простите. Спасибо за поправку редактору. Конечно, Штейн! По сообщениям медсестры – он ест, пьёт, спит, а в свободное время, между этими занятиями, плачет. Мы искренне ему сочувствуем и надеемся на скорое выздоровление. И, конечно же, на обширное интервью нашему популярному каналу. Держись! Мы рядом! Трое наших людей устроились в больницу санитарами.

Но кое-что уже стало известно сейчас. Логическим методом, проследив путь по его лыжне и сопоставив факты, открылась следующая картина происшедшего. Славный лыжник Жуликштейн, желая срезать путь, сошёл с лыжни и углубился в лес. Но, видимо, ошибся в математических расчётах, и прошёл не только мимо финиша, но и мимо спортивной деревни. Потом в километре обогнул просто деревню, прошёл мимо смешного городка Контиолахти и направился строго на север, памятуя слова тренера, сказанные дома, что на соревнования они направляются на север. И кто знает, не задержи его в 350 километрах от места старта егерь заповедника при попытке убить лося лыжной палкой, может он и стал бы первым евреем, достигшим Северного полюса без вспомогательных средств.

Теперь переходим к погоде. К сожалению, природную катастрофу предсказать труднее, чем техногенную. Ни один клерк из небесной канцелярии ни за какие деньги не желает дать сенсационную информацию. Восторженные репортажи приходится вести по месту события в режиме «де факто». А это, сами понимаете, бывает чревато. Поэтому о погоде на завтра вкратце. У нас ничего интересного: местами дождь, местами снег. А в целом – безоблачно и сухо. Ночью небольшие заморозки, часто перемежающиеся оттепелью; днём оттепель, перемежающаяся небольшими заморозками. Кое-где может быть резкое похолодание, а кое-где и резкое потепление.

В мире также погода не радует. Затопило некоторые города Европы, но не сильно. В южных широтах выпал снежок, но не много. В Азии пронёсся ураганчик, но слабый. В Америке произошло землетрясение, но лёгкое. Потряслись, как руки с похмелья, и всё. А про Антарктиду вообще ничего не написано. Как будто там люди не живут?!

Вот, пожалуй, и всё. Одним словом, будем ждать более сильных впечатлений. За всеми событиями в мире зорко следят самые независимые тележурналисты самого независимого телеканала «Дамоклов меч!»

Извините, мне пора. Независимый босс вызывает независимого меня на независимый ковёр. Интересно, что я такое независимое ляпнул? Всегда ведь знал, что независимость до добра не доведёт. До скорой встречи, дорогие мои независимые телезрители! Очень хочется на это надеется. Уже бегу-у-у!

Цикл – Откровенные разговоры

Бизнесмен

Речь бизнесмена перед своими рабочими

Господа трудящиеся! Товарищи пролетарии! Я сегодня собрал всех вас в этом зале, чтобы обратиться с речью. Если хотите, – с призывом! Что? Вы не хотите? А вот тут вы не правы. Хотеть надо! И не только хорошей заработной платы, которую, кстати, надо именно зарабатывать, а не просить, умолять и, уж тем более, голословно требовать. Требовать может ребёнок у своей мамы, или муж у жены. Ну, или наоборот. Это не важно, от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Как вы сказали? Сумма не меняется, а меняется коэффициент получаемого удовольствия? Ну что же, я никогда не был против экспериментов и новаторских идей, если они не наносят ущерб моему производству, и производятся вне территории моего влияния.

Но, господа-товарищи, во всём надо знать меру, особенно в удовольствиях, которые бывают чреваты не только потерей сил, но и временной нетрудоспособностью. Ни того, ни другого я допустить не могу. Силы свои вы должны сохранять для выполнения плана, как залога моей прибыли и вашей зарплаты. Только в этом контексте мы можем вести конструктивный диалог о повышении зарплат и премиальных. Нереальные планы? У меня? Я самый что ни на есть реальный прагматик и прагматичный реалист. А вот какие буйные фантазии рождаются – от безделья, кстати, – в ваших воспалённых бело-серых веществах, то страшно подумать.

Там не то что психолог увязнет, сам Господь Бог заблудится в дебрях страстей и желаний. Надо уметь обуздывать: и страсти, и желания. А поможет вам в этом – самоотверженная работа! А планы у меня всегда были грандиозные, и я этого никогда не скрывал. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом! А с вами не то что в генералы, в средний офицерский состав с трудом пробиваешься. Что? Бить врага всеми подручными средствами? Дед-партизан вам это завещал? Да, но я же не враг – я вам друг, товарищ и брат. Который, заметьте, предоставляет вам возможность зарабатывать деньги. И без которых, зарубите это на своём большом носу, у вас не будет ни друга, ни товарища, да и брат тоже отвернётся. Грош цена такому брату? Грош цена будет вам, когда у вас не будет ни гроша.

Вы поймите, дорогие мои труженики, на работу вы должны приходить с воодушевлением, что этим вы приносите пользу обществу, что вы социально нужный элемент, плодоносящая ячейка социума, а не трутень и иждивенец. И вот когда до вас это дойдёт, то и с работы будете уходить с удовлетворённым чувством выполненного долга, и от этого получать моральное блаженство, ощущая всю полноту жизненного счастья. И мне, в свою очередь, будет не так тягостно отдавать свои деньги на вашу зарплату. А вы? В чём вы видите счастье жизни? В пьянстве, в обжорстве, в похабных и случайных совокуплениях! Этот путь, милые мои работяги, тупиковый. Он разрушает не только тело, но и душу.

Да ещё как! Успокойтесь, друзья мои, я вовсе не против всего этого. Я лишь против излишеств. Поверьте, я знаю что говорю. Согласитесь, ну не может это являться для человека, как высшего создания эволюции, единственной и главной целью его жизни! Ваша цель должна быть благородной и одухотворённой – отдаваться работе! До остатка, чтобы даже мысли о подобной пошлости вызывали у вас лишь снисходительно-вымученную улыбку. Что вы сказали, внук партизана? Даже у проститутки жизнь более человечная? У вас всегда есть шанс это проверить. Не отвлекайтесь на глупости, мысленно-развратные товарищи.

Вы должны приносить пользу социуму, в котором обитаете, и, естественно, государству, которое постоянно о вас заботится. Вы обязаны ему платить налоги, а мне приносить прибыль, с которой уже я, к сожалению, тоже вынужден платить налог. И этот налог, обратите пристальное внимание, не идёт ни в какое сравнение с вашим. Вы представить себе не можете, какие моральные муки я при этом испытываю! Сердце болит, давление прыгает, печень ноет. Но терплю, скрипя зубами, сжав кулаки и мысленно ругаясь. Заметьте, мысленно. Ни слова ропота на судьбу. И на другие уже вполне реальные инстанции.

А мне тоже, как и вам, надо как-то существовать. Да, дорогие мои, мне тоже надо кушать, одеваться и где-то жить. Спокойнее, спокойнее, нетерпеливые мои работнички, на все вопросы умный человек всегда найдёт ответы. Да их, собственно, и искать особо не надо, надо только знать – где их искать. Вспомните Библию, книгу всех времён и народов. Ладно, не всех времён и не всех народов, но толковую и полезную книженцию, если правильно к ней подойти. Там очень мудро сказано: «Каждому своё – Богу богово, а кесарю кесарево». Но это не значит, что Бог свободнее и вольготнее себя чувствует, имея больше власти и возможностей. Подвох в том и заключается, что дело обстоит как раз наоборот.

Вы думаете, если у меня больше денег, то мне живётся легче? Это очень большое заблуждение, беззаботные вы мои! Думаете, если я каждый день обедаю и ужинаю в ресторане, я от этого становлюсь счастливее? Ложь! А какие там цены! Вот где настоящие пиявки, которые так и норовят обескровить нашего трудового брата. Бьют уверенно и наверняка – на наше положение, которое, как вы сами понимаете, обязывает, и на наше гурманское чревоугодие. Я бы с удовольствием питался дома, но ведь засмеют! Обзовут скрягой, скупердяем и «плюшкиным», и кто после этого пожелает крутить со мной большие аферы? То есть – вести дела. Кто захочет со мной здороваться, если я начну экономить на супе и котлетах? А ведь, честно признаюсь, ещё неизвестно, что мы там жрём?! Какой породы собака зарыта под толстым ароматным слоем соуса и специй? Чей окорок я съел, и что он делал ещё несколько дней назад – гонялся за кошкой или убегал от собак? Вот главный внутренний вопрос!

Ещё хуже обстоят дела с казино. Вот где настоящая ловушка душ человеческих! Сущий ад: часов нет, окна зашторены, кругом всё крутится и вертится, через час у тебя глаза как фишки, мозг пухнет – кошелёк худеет. Понимаешь – тебя дурят, но играть идти надо. Требует статус, да уже и тянет – наркотик. Дорогостоящая болезнь! И вот ведь парадокс: никто не желает выздоравливать, и чем сильнее государство с ней борется, тем больше желающих ею заболеть. Вот вам теневой бизнес и криминал. Умное государство не закрывает бюллетень, а бдительно контролирует процесс болезни. А ещё лучше – само становится главным лечащим врачом, которому полное выздоровление клиента не выгодно.

Аналогичная ситуация с одеждой. Разве я могу себе позволить зайти в любой бутик и купить костюм за, скажем, двести долларов? Что значит, ни хрена себе? Это много? Ну хорошо – за сто долларов. Это нормально? Относительно?! Ладно. Так вот, разве я имею право купить костюм или туфли за относительно? Конечно же, нет! Опять-таки, засмеют, сволочи. А жилище! Дом должен быть уютным, а не громоздким. Я не говорю, что он должен быть маленьким, но я категорически против дворцов!

У кого дворец? У меня? Вы, уважаемый трудовой класс, видно не видели настоящих дворцов? Мой, в сравнении с ними, халупа! У меня всего восемь спален, три туалета, один бассейн, один теннисный корт и один спортзал, в котором, кстати, из-за нехватки места, находится бильярдная, где стоят всего два бильярдных стола. Вот в таких стеснённых условиях приходится существовать. А меньше нельзя. Куда уж меньше? Итак снобы насмехаются, даже те, у кого всего-то на один туалет больше. Оно, конечно, не помешало бы ещё один этажик налепить, но за что его лепить, если вы плохо работаете?

В другое время и при других обстоятельствах, я бы это назвал саботажем и вредительством. А вы знаете, что за подобные выкрутасы грозило?! Вот, дед этого дерзкого гражданина должен помнить те страшно героические времена. Он был герой? Ему повезло – наступила война, вот он героически и отсиделся в партизанах. Согласен, времена, слава Богу, другие. Но обязанности рабочего человека остались прежними – работать по совести, которую лучше всего пробуждает страх, отдавая все силы в течение полного рабочего дня. А если нужно – и сверх того!

Права? А права у вас никто не отнимает, этим пусть занимается ГАИ. Ха-ха-ха! Вы считаете, шутка глупа и неуместна? Пусть так, но вот вам и первое право – право голоса и свобода слова. Но пользующиеся этим правом должны знать и помнить: что, где и когда голословить о свободе, потому что я всё замечаю и запоминаю. А что не услышу я, у меня в подчинении имеются начальники цехов и участков, мастера смен, а также бдительные граждане из вашего же контингента. Так что, прежде чем что-то ляпнуть, следует подумать, что для вас главнее и дороже – свобода слова в рабочее время или рабочее место плюс денежная компенсация? А в наши не лёгкие времена найти нормально оплачиваемую работу не так просто, и вам это известно.

Поверьте, я не против критики, критиковать начальство даже нужно, но… в не рабочее время и, опять-таки, вне стен данного учреждения. Отработали стахановски положенное время, остались на часок для фонда детей-сирот, навели порядок на рабочем месте и свободны! Идите в бар, возьмите водочки с пивом, чтоб деньги не выбрасывать на ветер, и пожалуйста – критикуйте! Но здесь очередное «но». Но чтобы завтра были на своём рабочем месте как огурчик! Что? Солёный? Нет, не солёный, и даже не малосольный, а крепкий и свежий огурец, какой нравится большинству домохозяек. Хи-хи. Что? Пошло и примитивно? Вот вы, товарищ, внук партизана, кем у меня работаете? Сварщиком пятого разряда. Очень хорошо. Я думаю, в скором времени вас ждёт повышение. Выше уже только мастер с собственным клеймом? Будет у вас клеймо, уж поверьте мне! Мы его даже в трудовую книжку занесём, чтобы вы сами любовались и видел всякий отдел кадров, когда будете искать работу. Вы не собираетесь менять работу? Дорогой мой человек, давайте ещё раз вспомним Библию: «Пути Господни неисповедимы».

Сегодня здесь, а завтра там,

Ни в чём не можешь быть уверен.

И даже если выбор сделал сам,

Не знаешь, будет ли он верен.

Не надо мне отвечать, это уже мне не интересно. Вы свой выбор сделали. Я только удивляюсь, как с таким характером вы так хорошо сохранились? Господь берёг? Но, как видно, и у Господа терпение не беспредельно. Вы, полагаю, меня понимаете? И всем остальным я настоятельно рекомендую помнить этот библейский постулат.

Ещё вопросы? Ну, милые мои, я же всё это время только об этом и толкую. Как только станете работать по совести, то и оплата труда будет по ней же. Мои бухгалтера об этом позаботятся. Им ли не знать о совестливых тарифах?! Они на этих делах не один прейскурант съели.

А на текущий момент, бесценные мои, мысли о повышении зарплаты выбросьте из головы. Не надо её загружать всякими фантастическими глупостями, их предостаточно на телевидении. И нельзя же всю жизнь так узко мыслить! В мире полно вещей, куда интереснее этих пошлых купюр. Опять вы? Что на этот раз? Без этих пошлых купюр эти вещи не купишь? Не волнуйтесь, у вас в недалёком будущем наступит обратный процесс – будете продавать вещи, чтобы заиметь несколько пошлых купюр. Гражданин, сидящий рядом, не останавливайте его и не толкайте в бок, он уже сказал столько, что все ваши усилия тщетны.

Вот, многоуважаемые господа-товарищи, перед вами наглядный пример, когда хороший специалист, но глупый человек, сделал свой выбор в пользу свободы слова. А это значит, здравомыслящие мои, не стоит больше акцентировать внимание на бывшем вашем коллеге. Царствие ему безработное и горящая земля под его ногами! А будете дерзить и хамить, бывший сварщик будущего клейма, я могу либо оформить вам путёвку на экзотический отдых сроком в 15 суток, либо мои ребята из охранно-планового отдела оформят бесплатный массаж.

Вот теперь, гражданин, сидящий рядом, правильно делаете, что толкаете: либо вы его успокоите, либо пойдёте соучастником, и массажа, увы, не избежать. А что вы думали, разбалованный наш трудовой мозоль, мы будем во всём вам потакать, а вы в благодарность на шею чирьём сядете?! Всякий чирей будет безжалостно уничтожен, как совершенно никчемный социальный элемент. Да будет так! А теперь давайте вернёмся к нашим баранам, некоторые представители которых нас здорово отвлекли и увели наш плодотворный диалог в сторону. Но таким не место в нашей отаре.

Вот вы, мои хитрые, но недалёкие сограждане, глупо и наивно полагаете, что чем больше у кого-то денег, тем тот человек счастливее? Я вынужден открыть вам один очень важный секрет, который все упорно скрывают или замалчивают. Этот секрет носит формулировку закона, и он гласит – количество денег обратно пропорционально обыкновенному человеческому счастью. Нет, я не в коей мере не отрицаю всю их значимость в нашей повседневной жизни, но я вас предостерегаю от слепой погони за их количеством. Потому что на это уйдёт вся ваша жизнь, а цель, всё равно, достигнута не будет.

Вот факт, который не будет отрицать ни один мало-мальски здраводумающий человек. Раньше богатых людей было намного меньше, а счастливых – намного больше; теперь же богатых стало много, а счастливых всё меньше. Даже среди среднего класса. Почему? А потому, дорогие мои денежные маньяки, что главенствующей идеей нашего общества, если хотите – идеей «фикс», стал капитал. Богатые люди, имея большие финансовые возможности, всё равно не могут объять необъятное, но им этого сильно хочется. Отсюда противоречие, и как следствие – озлобленность на чужое счастье. Бедные люди этого не знают, завидуют богатым и ненавидят себе подобных – бедных, но счастливых. Потому что не понимают их счастья. Получается общий ресентимент. А всему виной – капитал. Тот самый, которому Карл Маркс посвятил большую часть своей жизни. И, к сожалению, как это ни печально, и мы этому монстру приносим в жертву всё: и искусство, и культуру, и личное, самое дорогое, что есть на свете – личное счастье.

Да, бедные мои соотечественники, и я попал в этот страшный капкан, о выходе из которого даже страшно подумать. Вот, видите, аж передёрнуло. А какой вывод? А вывод прост – все мы заложники сложившихся обстоятельств, если хотите – рабы! Помните дилемму – которую решал джин лампы в сказке про Аладдина? «Я раб лампы, но я твой друг. Я твой друг, но я раб лампы». Сегодня уже один ваш друг, а мой бывший раб, эту проблему решил, и я не думаю, что он окажется в выигрыше.

Что вы говорите? Профсоюз? Вы всё продолжаете шутить? Вы ещё вспомните про Женевские конвенции, Гаагский трибунал и Страсбургский суд! Но за стойкий характер уважаю – в шаге от бездны и не слезинки в глазах. Молодец! Но дурак. Лучшего завода, чем мой – не найдёшь! Что ты сказал, заклейменный ты наш? Мой завод – ГУЛАГ? Про ГУЛАГ тебе тоже дедушка партизан рассказывал? Солженицина читал? Да ты у нас умница! Головой тоже варишь, не только руками?!

Только ты эту пищу не сам готовишь, а всего лишь поедаешь приготовленное, не задумываясь о составе ингредиентов. Знаешь, что такое ГУЛАГ? Главное Управление ЛАГерей? Э-э, дурак! Мне тут по секрету друг сообщил. ГУЛАГ – это Главный Управляющий Лукашенко Александр Григорьевич. Так что, остряк, помолчи, острить будешь с бомжами возле вино-водочного павильона. Что ещё, болтливый ты наш? Почему всего лишь управляющий, а не хозяин? Потому, любопытный эрудит, что хозяин не может взять и помереть. Помереть может только временно управляющий и исполняющий. Что? Я не хозяин? Конечно. Я, как и вы, временный. Но мы живём в одно время, а потому для вас я хозяин. Парадокс? О парадоксах порассуждаешь завтра утром. На свежую голову.

Не в моих правилах говорить о своей личной жизни, но вы, своим безалаберным отношением к работе и враждебным – лично ко мне, вынуждаете меня вскрыть некоторые нелицеприятные моменты моей печальной доли. Я, со всей присущей мне откровенностью и честностью, должен вам заявить, что я глубоко несчастный человек. Не буду листать книгу своей семейной жизни от начала, там было не всё так сумрачно, а вот, хотя бы, последняя страничка.

О жене ничего не скажу, потому что ни один настоящий мужчина, уважающий себя, никогда не позволит себе сказать о собственной жене, впрочем, и о чужой тоже, ничего худого. Например, что она, прости Господи, настоящая стерва, как моя. Сначала увлеклась автомобилями, путешествуя с личным водителем по окрестностям, который обучал её вождению и правилам дорожного движения. Также, тщательным образом изучали местные ландшафты и пейзажи, – оба оказались романтическими личностями. Чего ранее за своим водителем не замечал. За женой, впрочем, тоже. Натуралисты, мать их!

Потом, странным образом, из романтизма её потянуло в педантичность, и она воспылала желанием узнать устройство автомобиля, отчего напропалую стала пропадать в моей автомастерской, обучаясь у моих автослесарей премудростям их профессии. Приходила чумазая, пропахшая бензином, еле волоча ноги, но очень довольная. Теперь охладела к машиностроению, видимо, постигнув все азы, и увлеклась охранной службой, с её многочисленными секретами, и таким же многочисленным персоналом. И я за неё уже рад – по крайней мере, пошла на повышение и не воняет бензином и мазутом.

А всё отчего? От безделья! Отработай она смену у станка, а потом останься ещё на сверхурочные, разве обратила бы внимание на водителя или охранника? Поесть и спать! Но я на это не в обиде, по крайней мере, не приносит убытка. Я даже рад, что вместо какого-нибудь прохвоста-жиголо, она довольствуется подручным материалом. У меня в этом вопросе несколько иная обстановка, требующая непредвиденных расходов и некоторой скрытности. Жена, позволяя себе всевозможные хобби, не желает позволять иметь хобби мне. Хоть несколько штук. Ну, хоть одну хобби… в неделю. Приходится изыскивать средства и возможности, а это траты, а вы работаете вполсилы. Вот видите, как мне тяжело?!

Вы глупость говорите, бывший их товарищ и коллега, развестись невозможно. Во-первых, у неё ещё жив папа, а пока он жив, о нём либо хорошо, либо…, лучше, конечно, хорошо. А во-вторых, вот вы не смотрели последнюю телепередачу о счастливых семейных парах? Нет? Жаль! Иначе вы бы знали, какая у меня дружная и заботливая семья, включая бестолкового сына и непутёвую дочь, которая всё больше становится похожа на свою мать. А я, между прочим, на них обоих возлагал очень большие надежды: дочь выгодно отдать замуж, а из сына сделать достойного продолжателя моего трудного, но честного дела. Вы знаете, сколько я на них угробил денег, начиная со школьного возраста?