Время и Вечность

Том 1

ОТ АВТОРА

В ваших руках первый том захватывающей и длинной истории, которую я придумала однажды – в четырнадцать лет. Криво местами было, забавно, нелогично, и я постеснялась выпускать. Сегодня мне двадцать, я внесла правки, довела повествование до ума и готова показать его целому миру! Прежде всего, хочу сказать спасибо себе за упорство! Это стоило того.

Благодарю также моих родных и окружение за веру в мои силы, за ободряющие речи, постоянную поддержку и терпение. Благодарю случайных людей, встретившихся за последний год, когда я активно занималась редактурой – вы подарили мне калейдоскоп эмоций и вдохновили выдумать те сцены, которых никогда не было. Благодарю за свой талант!

Дорогие читатели, я благодарю вас за выбор моего произведения! Надеюсь, что вам понравится, и мы вместе отправимся на страницы следующих томов истории!

Одно прошу: не судите героев сгоряча. Они, как и мы, люди, разные и порой не всем угодные. Не торопитесь с выводами о них – ошибётесь. Просто знакомьтесь. Дальняя дорога нам с ними предстоит…

Желаю каждому из вас приятного чтения!

Пролог

В дальней дамской комнате, обложенной голубым камнем, шумела вода. Там, перед большим круглым зеркалом, стояла девушка. Она глядела на своё отражение долго, пристально и гневно – так, как всегда смотрела на обидевших её людей. Худые руки дрожали, тёмные волосы растрепались, завились колечками у висков и по периметру лба, а карие глаза наполнились слезами. Девушка ненавидела себя, презирала его и её, и Одри, и дурацкое письмо, и москвича… Почувствовав бегущую по щеке слезинку, вцепилась в собственную кожу и до боли вдавила окаменевшие пальцы. Разозлилась ещё больше и хлестанула по стеклу.

Перед взором всё потемнело. Мутным стал мир. Зазвенело в ушах. Одного удара ей оказалось недостаточно, отражение всё ещё было целым и смотрело на неё беспомощной, заплаканной девчонкой. Ярость отключила разум. Девушка принялась нещадно колотить по зеркалу, калечить и медленно, отчаянно разбивать стекло на куски. Осколки царапали руки. Раковину марали багровые капли.

– Ненавижу! – кричал в сердцах женский голос, – Ненавижу!!!

Внутренняя боль доминировала над физической, была до того сильной, что перекрывала трезвый разум. Голову разрывали самые разные, но одинаково страшные мысли. Утопиться? Повеситься? Сбежать? Или осколками этими… Она не хотела так жить.

– Госпожа MGL! – раздалось на пороге. Девушка вздрогнула.

К ней подбежал широкоплечий, светловолосый, высокий мужчина и крепко схватил её за запястья. В его тёмно-голубых, почти синих, глазах застыли ужас и смятение. Он постарался собраться, спросить как можно строже и бесстрастнее, но голос предательски дрогнул:

– Что вы делаете, объяснитесь? Совсем с ума сошли?

Девушка подняла на него испуганный, но вместе с тем презирающий взгляд. Хотела влепить пощёчину, однако застыла, обезоруженная чужими голубыми глазами. Сколько раз в них смотрела, всегда представляла океан, порой спокойный, а порой мятежный и яростный, как во время бури. Сейчас же она видела второй. Сердце пропустило удар.

– Госпожа MGL… – мужчина отвёл взгляд в сторону, кашлянул и нахмурился. Голос всё больше его подводил, – Скажите же мне что-нибудь! Вы умереть здесь решили?

– Будто вам есть дело, – фыркнула девушка, – Думала… Я думала, вы уже уехали с мисс OK.

– Собираемся.

Он всё ещё держал её запястья. Струйки крови пачкали его руки, каплями разбивались о кафельный пол. Мужчина стиснул челюсти, посмотрел на разбитое вдребезги зеркало. Оно напомнило ему кое-что – их сердца.

– Мне есть дело, вы же знаете. – тихо произнёс он, всё ещё смотря в сторону, – И мне невыносимо видеть как вы убиваетесь, госпожа MGL! Я не вынесу вашей смерти… И господин RX тоже.

– Заткнись! – внезапно крикнула девушка и дёрнула рукой. Будь её запястья свободными, господин с голубыми глазами точно получил бы пощёчину, – И перестань говорить со мной на «вы», Гарри! Почему ты обращаешься ко мне этой глупой аббревиатурой? Разве я больше не заслуживаю слышать из твоих уст своё имя?

Он резко повернулся к ней. В глазах цвета моря стояли слёзы.

– Ты же знаешь, что если я назову тебя по имени, то больше никогда… Никогда не смогу отпустить! У меня внутри шторм, всё клокочет, терзает и царапается, как и у тебя, поэтому перестань, умоляю!! Нам пора разъезжаться, иначе…

– К чёрту её и весь этот круг! Давай сбежим, Гарри! Пожалуйста!!

Госпожа, называемая MGL, осела на пол от бессилия. Такая уж она: свободная и капризная, настоящий огонь, пламя, которое пленило и раздуло его очень похожее, горячее, своенравное сердце. Только эта девушка умела из хаотичных, взрывных и оттого отталкивающих чувств лепить привязанность и мягкость. Он хотел было грубо её поднять, накричать и выйти наружу к уже давно ожидающей его машине, но не смог. Сдался и рухнул на колени.

Гарри приблизился к ней и жадно поцеловал. Девушка прильнула к нему, обхватила его шею одной окровавленной рукой, а второй зарылась в светлые густые волосы. По щекам катились слёзы: солёные и горькие, они перемешивались со сладостью и страстью. Она знала – это прощанье, и когда их губы разомкнутся, то уже больше не встретятся. Это придало поцелую особое отчаяние – по-настоящему волчье.

Мужчина отстранился первым. Крепко обнял девушку напоследок, помог ей подняться на ноги и затем потянул к выходу из комнаты. Весь путь по коридору они молчали, понимали: кто-то скажет хоть слово, и ссора начнётся вновь. Слишком уж много боли внутри. И только когда госпожа MGL узнала в ожидающих их господина RX и мисс OK, Гарри вдруг сбавил шаг и робко прошептал:

– Ты помни, Маргарет, я всегда буду тебя любить.

Глава первая

Дарья

Последние дни Дашу было не оторвать от телефона – то и дело мониторила списки поступивших в академию правосудия. Она знала: её должны взять! Мало того, что хорошо экзамены сдала, так ещё и отец постарался – его положение в обществе уважаемо, а количество денег в кармане быстро располагает к себе. Девушка мечтала пойти по его стопам – стать судьёй.

По телевизору шёл скучный сериал. Родителей дома не было, лишь Вера что-то тихо готовила на кухне. Ей было уже около пятидесяти пяти. Добросовестная и надёжная, она надолго задержалась в обители Хольватовых, являлась домработницей, а восемнадцатью годами ранее ещё и няней Дарьи. Девушка любила приветливую, пухленькую, с веснушчатыми щеками Веру больше, чем собственную мать. С той отношения были не то что холодными – ледяными.

Уведомление отвлекло Дашу от бессвязных мыслей. Она схватила телефон и скорее открыла списки. В следующую минуту на всю квартиру раздался радостный визг. Первой на зачисление в юридический вуз стояла именно она – Дарья Хольватова, двухтысячного года рождения. И не просто в вуз, а на свеженькое направление судебной и прокурорской деятельности – папочка уж постарался!

С горящими карими глазами Даша понеслась на кухню поделиться счастливой новостью с Верой. Женщина широко улыбнулась и засыпала девушку комплиментами. Работница ценила искреннюю радость хозяйской дочки, потому что знала, насколько каменной и высокомерной бывает Дарья в обществе и с родителями. Даже льстило, что та никогда не грубила ей, не помыкала и делилась любым своим успехом.

Следующей новость узнала Марина – крёстная Даши, более десяти лет живущая в далёком штате Техас. Ей было почти сорок, однако на личном фронте всё никак не складывалось. Хотя Мари была действительно красивой: Дарья всегда гордилась, что у неё такой же высокий рост, худые длинные ноги и острые скулы, как у крёстной. В кое-чём они были ещё похожи: женщина работала адвокатом, причём хорошим и очень востребованным за границей. Когда-то девушка мечтала поехать учиться в Америку, но отец резко дал отказ. Сказал, что за хорошую учёбу подумает о стажировке в Далласе или Вашингтоне.

Марина была рада не меньше Веры. На этих двух энтузиазм Даши поутих. Отцу она написала одно короткое сообщение: «Меня взяли. Спасибо». Матери не отправила ничего. Решила собирать чемоданы. Была и ещё одна счастливая мысль в голове: раз поступила на вышку, значит, пора съезжать! Она ждала этого дня. Очень уж хотелось переехать в новую квартирку в академическом районе. Устала девушка жить в сердце Москвы.

Когда с первой сумкой было покончено, Даша заплела длинные тёмные волосы в высокий небрежный хвост и переключила нудный сериал про несчастную деревенскую любовь на новости. Уж их-то девушка смотреть любила. Шёл репортаж про постройку школ на юге, как вдруг в эфире появилась женщина в костюме и на каблуках, и объявила о законченном наборе в знаменитый юридический вуз.

– Все только и говорят о новейшей специальности судебной и прокурорской деятельности! Настоящий трофей, гордость российской академии правосудия! Хотелось бы лично зачитать список поступивших на это направление. Открывает его всем известная Дарья Хольватова, дочь уважаемого судьи Романа…

Даша устало замычала и уткнулась носом в подушку. На экране возникло её фото. Девушка не могла не отметить, что оно получилось хорошим: пухлые губы были идеально накрашены помадой винного цвета, а нос казался совсем уж миниатюрным. Ведущая всё продолжала рассказывать телезрителям про Дарью, будто остальные участники списка перестали иметь значение и не достойны – совершенно не достойны! – внимания.

– Ненавижу журналистов, – прошептала знаменитость и выключила телевизор.

Так уж случилось, что Даша выросла не только с молоком матери, но и с огромной популярностью. Подобные новости были обычным делом – девушке это нравилось, но иногда слишком утомляло. Она привыкла к интересу общества, к трепету перед фамилией её отца, которую с гордостью носила, и к большому количеству поклонников, неизбежно с разбитыми сердцами – а всё от того, что признавались ей в любви. Ей! Эти огрызки на съемных квартирах из Подмосковья смеют признаваться ей в любви?? Дарью они забавляли до жестокости. Ходили слухи, что двое таких несчастных прыгали с небоскребов, якобы не пережив унижение и боль.

Всякий в мире знал – время лечить не умеет. Всякий знал, что заживают лишь раны физические, от моральных избавиться невозможно. Эту истину Даше очень доступно и безжалостно объяснила мать, когда в детстве ударила тонкой палкой и наговорила гадостей. Затем объяснилась:

– Рана на твоей руке затянется, даже шрама не будет, но эти оскорбления ты запомнишь на всю жизнь. Так оно работает, время лечить не умеет. Заживают лишь раны физические, от моральных избавится невозможно.

Госпожа Хольватова-старшая была права – Дарья до сих пор помнила каждое гнусное слово матери, сказанное тогда. Поэтому девушка поклялась никому не доверять и никогда не влюбляться.

Двадцать шестое августа, 2018 года.

Лучший день, наконец-таки, наступил, когда вещи были перевезены, новая мебель собрана, а ключи от квартиры и такого же новенького, чёрного, дорогого автомобиля вручены лично Даше. Она была счастлива, крепко обняла отца и горячо его поблагодарила. Господин Хольватов на мгновенье онемел – последний раз дочка была так признательна лет в пять, когда он купил ей самую модную куклу.

– Может быть, последние деньки до обучения ты проведёшь у нас? – как всегда негромко, спросил Роман.

– Не хочу. – как всегда сухо и резко, ответила ему дочь.

Её немногословность напоминала ему отстранённость и равнодушие жены. Он ухмыльнулся.

– Ладно уж, не заставляю. Каждый день буду присылать сто, как и договаривались. Будет мало, говори. Будут проблемы, тоже говори.

– Поняла.

Мужчина кивнул, собираясь расстаться, но внезапно вспомнил что-то и добавил:

– Почувствуешь, что выходит время – приезжай.

На том они и разошлись.

Сентябрь, 2018 года.

Дарья отличалась сообразительностью, быстро запоминала новую информацию и термины, и пересматривала по вечерам криминальные хроники. Профильных дисциплин было немного, но обучение девушке всё равно нравилось. Время на общеобразовательных предметах она убивала за чтением трудового кодекса. Не стыдилась: знала, что купюрой закроет зачёт.

Друзей Даша никогда не имела и не стремилась заводить. Студенты напоминали ей тех же ребят из гимназии, которую она окончила как богато-примерная ученица с хорошо куплено-сданными экзаменами. Похожи они были двумя вещами: своей банальностью и неумением нормально лебезить – постоянно уходили в крайность, в ноги бросались. За первые недели девушка уже успела разбить пару дюжин сердец, но ей было плевать. Ледяная маска намертво приклеилась к лицу, а осанка оставалась ровной и гордой. Все знали Хольватову именно такой.

Лекции продолжали чередоваться с домашними заданиями и семинарами, и вот к концу месяца ребята из группы получили темы для докладов по английскому языку. Даше никаких проблем это не доставляло: радовало, что в детстве мать обучила её иностранному, и теперь любое задание давалось девушке легко и без помощи интернета. Таланты знаменитости, как и внешность, и положение, вызывали зависть у однокурсников. Дарью боялись, обсуждали за спиной, ненавидели, иногда проклинали, но только обязательно тихо, в подушку дома, чтоб никто, никогда, не услышал и не засунул в клетку.

Вернувшись домой, студентка чуть отдохнула, сделала кофе, посмотрела будничные новости, вытащила ноутбук и занялась заданием. Особых сил не понадобилось: она справилась за два с половиной часа. Затем приняла душ, полистала ленту, обнаружила очередную статью о ссоре её родителей и о том, что мать чуть не сорвала заседание суда: прибежала заплаканной, ударила охранника и устроила скандал. Даша вздохнула: давно уже не удивлялась этому всему. Отец и мать часто ругались, а ещё чаще публично, почему? – она не знала. Журналистам или любимой жёлтой прессе всегда такие темы были на руку. Нравилось им копаться в чужом грязном «белье» и штамповать сенсации.

Чтобы скорее отвлечься, юная Хольватова сбросила работу на флешку и очистила за собой корзину: такая привычка выработалась у неё с ранних лет – Роман учил дочку хранить свои вещи в порядке и не оставлять ненужный хлам и следы за собой. После она легла спать.

Двадцать седьмое сентября, 2018 года.

Четверг выдался тяжёлым. Английский девушка проспала, и к концу учебного дня поехала сдавать доклад. Серые ступени скользили под ногами, блестела едва заметными разводами вода. В лестничном пролёте на третьем этаже Дашу внезапно сбили. Она зажмурилась, резко схватившись за перила, и выронила работу. Послышался глухой стук. Студентка не поняла: это она так ударилась спиной или кто-то упал?

Дарья открыла глаза, морщась от боли, и увидела виновника столкновения. Высокий, худощавый, растрёпанный, в белой рубашке с клетчатым галстуком и тёмных брюках, он свалился в метре от неё и растерянно смотрел большими светло-карими глазами. Его ноги растянулись по холодной графитовой плитке, а упавшее тело опиралось на прямые локти. Совершенно обезоруженный, светловолосый, с чёрной лямкой перевёрнутой сумки на шее. Девушка разозлилась.

– Куда ты так несёшься? Я ушиблась из-за спешки твоей! Вдруг, перелом? Хочешь разбирательство??

Преодолев последние ступеньки, студентка разгневанной богиней нависла над молодым человеком. Поначалу он выглядел испуганным, но затем задорно ухмыльнулся. Такая эмоция привела Дарью в бешенство.

– Тебе весело? – прикрикнула она, уперев руки в бока.

– До чего звонкий голосок, – беспечно произнёс парень, поднимаясь на ноги.

Лицо Даши перекосило от возмущения – его поведение выходило за всякие рамки приемлемого! Незнакомец отряхнул одежду, неспешно поправил волосы и галстук, взглянул на стоящую перед ним и вновь, – неслыханно! – усмехнулся.

– Да как ты смеешь? – ладони зачесались от желания влепить наглецу пощёчину, – Ты знаешь, кто я?

– Знаю. – он медленно осмотрел её с головы до пят, как бы оценивая, поправил сумку, улыбнулся, – Ты пострадавшая.

В этот момент ярость Даши дошла до предела и выстрелила наружу. Девушка сама не поняла, как замахнулась. Ударить не получилось: парень ловко ухватил её за руку.

– Так делать не стоит, – коротко предупредил он, даже не вздрогнув. Затем наклонился, ухмыльнулся и продолжил, – Ведь тогда пострадавшим буду я. Поверь, умышленное причинение вреда хуже случайного. Прошу прощение за столкновение.

Молодой человек отпустил женское запястье и стал вальяжно спускаться по ступеням. Дарья окаменела от случившегося. Никто и никогда не смел хватать её руку так вольно, не позволял себе настолько дерзко и самодовольно усмехаться! Да и как он мог не узнать Хольватову?

– Я не разрешала тебе уходить! – капризно вскрикнула студентка.

– Ещё ножкой топни, – услышала она спокойный ответ. Говоривший не обернулся, лишь на площадке остановился и добавил, – Твои бумаги тут рассыпались.

Дарья почувствовала, как задёргался глаз, ощутила раздражающее, разрывающее изнутри бессилие. Сейчас с ней обошлись, будто с тенью, как с кем-то рядовым и обычным, и этим напомнили отношение матери. Девушка скривилась и, в самом деле, топнула ногой, после чего принялась собирать разбросанные, испачканные, влажные листы.

Пришлось просить преподавателя ждать до завтра, а весь вечер печатать доклад с нуля. Не получалось сделать работу быстро – в голове то и дело всплывал образ незнакомца. Даша посыпала его проклятиями, била себя по лбу, кричала в подушку и думала позвонить отцу, и попросить посадить наглеца хотя бы на пятнадцать суток.

Студентка не смогла остыть, даже закончив с заданием. Она была взвинчена, достала новые папки из шкафчика и принялась складывать листы в файлы для безопасности её работы. Не хотелось больше повторять произошедшее. Однако сегодня будто всё нарочно злило. Бумажки мялись, пальцы скользили, один из файлов и вовсе оказался перевёрнутым. Не выдержав, Даша сложила оставшиеся листки вместе и отбросила папку прочь. Ей срочно нужно было проехаться.

Дорога была её любимым способом медитации. Дарья получила права рано и незаконно – почти в шестнадцать. Отец покрывал её, давал кататься на своих машинах, а полиция никогда не останавливала, ведь без труда узнавала по номерам владельца проезжающего автомобиля. Теперь у девушки был свой, а возраст позволял полноправно ездить по кольцам и полосам.

Москва горела яркими пятнами. По освещённой, залитой белым и желтым светом трассе мчался поток тёмных и белых машин. Все спешили, всё сияло светом – за это Даша и любила столицу. Её масштабы были уютным домом для звезды, её взбалмошность и суета – привычным ритмом. Оттого юной Хольватове и хотелось большего: прыгнуть выше и уехать за границу.

На обратном пути Дарья проехала мимо академии и находящегося неподалёку общежития. При виде этой постройки знаменитость поморщилась и расхохоталась. Вот же дикость – жить там! – подумала она, – С бедняками и мыться, и спать. Наверное, поэтому и пашут в общепите, чтоб одной туалетной бумагой не вытираться по кругу. Живот недовольно проурчал, заставляя хозяйку опомниться и поскорее поесть. Тут же пришло и осознание, что Веры дома нет, а значит, холодильник точно пустой.

Даша решила припарковаться около ближайшего магазина. Обычно она не ходила за продуктами: в родительской обители этим занималась домработница, а сейчас девушку то и дело выручала доставка. Однако сегодня магазин оказался по пути, да и ждать курьера на голодный желудок было идеей непривлекательной.

Перед тем как зайти в помещение, Дарья надела чёрную маску, солнцезащитные очки и накинула капюшон. Она хорошо знала – папарацци и вредные журналисты везде, и даже из самого обыденного похода за едой сделают очередную шумиху.

Девушка взяла небольшую тележку и быстрым шагом пошла вдоль полок, попутно кидая нужное, и остановилась перед стеллажом с алкогольной продукцией. Подумала: может, взять вино? Всё-таки тяжёлый день был. Надо окончательно остыть и расслабиться.

Так и поступила. Рука изящно, невесомо схватила бутылку красного за горлышко и потому выпустила вино, когда кто-то неожиданно толкнул студентку в плечо. С грохотом тёмные осколки разлетелись по полу и утонули в багровой опьяняющей жидкости. Даша вскрикнула, отскочила и обернулась. Повернулся на шум и он – знакомый виновник.

– Прошу прощения, я вас… – пролепетал молодой человек больше из вежливости, чем сожалея. Хотел уладить недоразумение сразу, торопился.

Хольватова перебила. Сорвала очки и маску с лица:

– Что у тебя за дурная манера бежать сломя голову?

Злость разгорелась внутри ведьмовским костром. Парень узнал стоящую перед ним, а потому ухмыльнулся, да ещё и посмотрел снисходительно, будто на ребёнка, который что-то сотворил и теперь пытается обвинить родителя.

– А, ты.

Даша округлила глаза от недоумения и возмущения одновременно. «А, ТЫ???» – повторила она про себя, сжимая кулаки. Произнес так небрежно…

– Посмотри, что ты наделал! – девушка повысила голос и указала пальцем на плитку. Пугающая, похожая на кровавую, лужа, как большая клякса, растекалась витиеватыми щупальцами. Наглец не отвлёкся, продолжил смотреть ей в глаза, – Ну же, глянь! Ты несёшь беду за собой и мне неприятности доставляешь!

– Пострадавшая, не шуми. Я заплачу.

Его насмешливо-холодный тон, прямой взгляд, спокойствие, кривые губы и короткие фразы – всё это заставляло Дарью кипеть от ярости. А стоило ему сказать про деньги, так она и вовсе взбесилась, взорвалась густой обжигающей лавой:

– Только попробуй!! Я нищая, по-твоему? Сама за бутылку расплачусь!

Уже знакомый незнакомец удивлённо поднял брови, невольно отступил и рассмеялся. Галстук поверх белой рубашки подпрыгнул и перевернулся изнаночной стороной.

– Не расплачься только. Кажется, у тебя был трудный день, раз вина хочется.

Очередная издёвка. Девушка была так разгневана, что потеряла дар речи, а после его слов, действительно, почувствовала слёзы на глазах. Испугавшись, что может выдать свои эмоции, она стремительно надела маску и очки, и схватила тележку. Отвернулась. Заметила, как мимо неё прошли, услышала, как прошептали:

– Я заплачу. Отдыхай, пострадавшая.

Даша опрометью выбежала из отдела на кассу, в кучу бросила продукты на дорожку и желала лишь одного: убраться отсюда поскорее. Схватила пакеты, пузатые, тяжёлые, которые не привыкла носить, и не помня себя, торопливо дошла до автомобиля. В том же состоянии доехала домой. Кинула всё на стол и ударила с размаху кулаком. Слеза всё же скатилась по щеке. Дарья думала, что ненавидеть сильнее, чем свою мать, она не сможет никого, но как оказалось, бывают люди хуже.

Пятница не обрадовала. На город опустился плотный туман. Небо свинцовой, угрожающей, грузной пеленой давило на землю и виски, нависло над дорогами, усеянными машинами. Движение было практически невозможно, отовсюду доносились сигналы: умники пытались перестроиться, видимо, не понимая, что полосы в такой ситуации совершенно одинаковы. Дарью угораздило попасть в эпицентр пробки, и ей не оставалось ничего, кроме как ждать и кричать на соседних, а порой и всех в целом, водителей матом. Доехать до академии так и не получилось: как только выдался удачный момент, девушка припарковалась и дошла пешком. Опоздала она, конечно, прилично, зато сдала злосчастный доклад.

После полудня на столицу обрушился ливень и продолжал идти вот уже несколько часов. Покончив с парами, Даша вышла на улицу, брезгливо сморщила нос и раскрыла чёрный зонт. Капли забарабанили по тонкой плащевой ткани. Автомобиль ждал хозяйку в двух кварталах – не хотелось, но нужно было до него пройтись. Не успела девушка сделать и шаг, как зонт вылетел из её руки вместе со знакомой худощавой мужской фигурой. Перепутать она не могла – это точно был он!

– Верни то, что взял! – перекрикивая шум дождя, потребовала студентка.

Молодой человек обернулся, под тканью зонта сверкнули светлые волосы. Как и вчера, незнакомец был одет в рубашку, брюки и галстук. Через плечо висела прямоугольная сумка. Верхней одежды на нём не было.

– Прошу прощения, пострадавшая, – парень весело ухмыльнулся, – Забыл куртку. Может, выручишь?

Дарья не поняла, что разозлило её больше: ненавистная усмешка или та лёгкость, с которой он посмел отобрать вещь самой Хольватовой! Она шагнула вперёд, стиснув зубы, и настойчиво вытянула руку. Отчеканила:

– Верни! Сейчас же! Зонт! Ты хочешь проблем?

Ладонь задрожала от холода, но девушка, казалось, этого совсем не ощущала. Её глаза горели двумя раскалёнными углями, а макушка начинала дымиться, как у просыпающегося от многолетнего сна вулкана. Молодой человек хотел было так и пошутить, но не стал. Лишь немного склонил голову на бок.

– Сожалею, взял твою вещь, но давай поможем друг другу, пройдёмся вместе. Всего лишь до общежития, оно рядом. Как дойдём, я непременно отдам тебе зонт.

Дарью резко перекосило, будто от удара молнией, которой стало одно короткое и такое мерзкое слово «общежитие». Вмиг сложился пазл, всё стало на места в разбалованной голове. Он не просто наглый, он – бедный! Девушка отдёрнула руку и демонстративно вытерла её о чёрное пальто.

– Не нужно ничего возвращать, убирайся!

Парень опешил.

– Собака что ли? – спросил впервые без ухмылки.

Даша ему не ответила, прошла мимо и устремилась в нужном ей направлении, не обращая внимание на тонкие маленькие капли, падающие за воротник и скатывающиеся по лицу. Её поведение громче всяких слов говорило, насколько ей был противен этот знакомый незнакомец, влетевший в её жизнь так же внезапно, как вчера на лестнице.

Весь оставшийся день она только и делала, что злилась. Грубо сбросила с себя мокрую верхнюю одежду, как только села в машину, разбойничала на трассе, сигналила и посылала без разбору. Неужели в жизни настала чёрная полоса, раз её путь пересёкся с дорогой бедняка? В детстве мать ей часто говорила, что не стоит связываться с ними: нищие невоспитанные, нахальные, грубые и глупые, они не понимают прекрасного, пошлые, с плохими привычками. А Даша – цветок, другой, высшей касты, и достойны её аристократичные, страстные, нежные иностранцы, но точно не бедняки, и держаться от них следует как можно дальше.

Теперь девушка боялась даже заказать доставку, ведь если тот бедовый парень живёт в общежитии, то автоматически работает в таких местах, а лишний раз встречаться с ним совсем не хотелось.

Следующие три дня, на радость, прошли без нежеланной встречи. Они выдались тёплыми и, на удивление столицы, даже солнечными. Однако во вторник новой недели вновь похолодало, небо помрачнело, листва кое-где опала и усеяла дорогу единственным ярким пятном, а Дарья проспала и собралась в вуз, не поевши. Ей не понравилось такое начало дня, поскольку очень уж оно намекало на очередное столкновение с ходячей неприятностью.

Лекции затянулись, сократив перерыв в два с половиной раза. Обычно девушка отъезжала пообедать в хороший ресторан в районе парка, но сегодня на это не нашлось времени. Есть хотелось слишком сильно, поэтому Даше пришла идиотская мысль – зайти в буфет. Она надела чёрную маску, захватила бежевое пальто из гардероба, чтобы после покупки обернуться в него и уйти незамеченной, и направилась в небольшой зал, наполненный студентами.

Девушка попыталась занять очередь, чтобы не выдать себя, но кто-то из толпы её резко вытолкнул. Не успела юная Хольватова возмутиться, как налетела на мужскую высокую фигуру. Поднос качнулся в чужих руках, стакан вишнёвого сока перевернулся и большим красным пятном вылился на женскую жёлтую блузку. Всё произошло слишком быстро, чтобы это можно было исправить. В итоге раздался истеричный крик:

– Что ты наделал? Я люблю эту вещь, а ты её испортил, посмотри!..

Дарья подняла взгляд и замерла. На неё уставши и безразлично смотрел бедняк.

– Снова ты! – девушка покраснела от ярости, ткнула пальцем ему в грудь, – Ты опять куда-то торопишься и приносишь мне беды! Знаешь, сколько стоит эта блузка?

Парень поднял бровь и ухмыльнулся. Он ничего не ответил и собрался было пройти мимо, как Даша дёрнула его за одежду.

– Куда ты пошёл? Просто так это оставишь?

Молодой человек рассмеялся.

– Зачем ты портишь вполне красивые глаза этим бешеным взглядом? Жуть, отталкиваешь.

– Что? – девушка растерялась от сказанного, едва не выпустила из рук пальто.

Это ведь не был комплимент, это точно оскорбление! Да никто и никогда не смел даже придумать что-то подобное, а уж тем более произнести вслух! Этот хам, нищий и невоспитанный, запредельно много себе позволял – не по лезвию ходил, а до сухожилия резал стопы.

– Молю, оставь меня в покое. Я хочу поесть, перерыв короткий.

– Это так ты просишь у меня прощение? – она угрожающе шагнула на виновника. Тот озорно усмехнулся и сделал два в ответ. Наклонился и выдохнул прямо в лицо:

– А с чего ты взяла, что я прошу у тебя прощения, пострадавшая?

Девушка стиснула зубы. Молодой человек продолжил:

– Ты сама появилась у меня на пути, сбила с ног, а виноват я? Подумаешь, вещь, постираешь. В крайнем случае, в химчистку отдашь. Или, может, тебе, несчастной, свою рубашку одолжить?

Даша вздрогнула. Докатилась, ещё подачки у бедняков я не брала! – пронеслось у неё в голове. Вспыхнула:

– Даже не смей предлагать!! И знаешь, – парой движений она ловко сняла с себя испорченную вещь, от злости забыв, что люди вокруг, что известна и через четверть часа попадёт в интернет, – Это тоже себе забери!

Девушка стояла посреди небольшой комнатки буфета перед ненавистным ей мужчиной в светлых штанах и кружевном дорогом бежевом бюстгальтере, бросаясь одеждой и крича не своим голосом. Такое не могло остаться без внимания. Каждый в этом поведении узнал юную Хольватову – несмотря на чёрную маску, невозможно было ошибиться.

– Тебе, правда, так не хватает внимания? – вопрос был риторическим. Незнакомец поправил растрёпанные волосы и отвернулся.

Жёлтая блузка упала на пол. Парень случайно наступил на неё, уходя к двум своим друзьям, наблюдавшим у дальней стены. Дарья пару минут ошеломлённо смотрела ему вслед, до глубины души задетая фразой. Оправившись, раздражённо накинула на себя пальто и стремглав покинула академию.

На том дне беды девушки прекратились. Даже если она просыпала, или за окном хмурые гигантские тучи пугали город, это больше не предвещало столкновение с наглым студентом. Он будто испарился. Даше хотелось верить, что навсегда.

Ноябрь, 2018 года.

Близилось завершение первого семестра. Жизнь в академии правосудия не менялась: лекции, семинары, длинный перерыв, за который юная Хольватова успевала посетить заведение отцовского приятеля, домашние задания и много разнообразного, но по-своему нужного материала. В один из таких рутинных дней расписание решили разнообразить, соединив на одну пару первый и третий курсы. Их разбили на несколько поточных аудиторий примерно по равному количеству человек. Большая вторая группа, куда попала Дарья, начала занимать места.

Девушка расположилась за одной из самых дальних от трибуны парт. С левой стороны от неё уже сидело несколько человек, самой ближайшей была девчонка невзрачного вида с чёрными редкими волосами. Даша не помнила, как выглядят её однокурсницы, поэтому не могла точно сказать, из её группы эта ученица или она на пару лет старше.

Педантично разложив на наклонённом столике тетради и приборы для письма, дочка знаменитого судьи принялась повторять теорию государства и права. Никто ей не мешал: она привыкла игнорировать бесконечный поток студентов и чужие разговоры, умела легко зачитываться и уходить в себя. Сегодня этот талант сыграл против хозяйки. Дарья не успела опомниться, как рядом с её вещами упала знакомая чёрная сумка, а пустующее место занял он! – тот самый парень, приносящий неприятности.

Девушка дёрнулась, узнав его, и попыталась покинуть своё место, но выбраться уже не смогла.

– Давно тебя не видел, пострадавшая, – с широкой улыбкой заговорил молодой человек. Его светло-карие глаза сверкали ехидством.

Он вытащил нужные для занятия предметы, затем откинулся назад и поправил непослушные светлые волосы. Даша так и застыла в полуприседе, буравя незнакомца тяжёлым ядовитым взглядом.

– Я хочу пересесть. Выпусти меня! – приказала она.

– Все места уже заняты, к чему напрасно бегать? – равнодушно ответил парень, наверняка, намеренно не замечая возмущённого женского взгляда.

Даша, как и всякий раз ведя беседу с этим наглецом, побагровела от злости и крайнего негодования.

– Я не хочу с тобой сидеть!! Уходи тогда ты, или дай проход мне!

– Все места заняты…

– Сядь на пол!! – вскрикнула знаменитость и бесцеремонно толкнула молодого человека в плечо.

Тот потерял равновесие на секунду-другую, после чего выпрямился и схватил её запястье своей большой ладонью.

– Сейчас же отпусти! – Дарья дёрнула рукой, однако вырваться не получилось.

Парень, казалось, совершенно не слышит её. Свободной рукой он поправил сдвинутые тетради и приборы для письма студентки. Девушка этим временем не оставляла попыток выдернуть запястье из плена, брыкалась и привлекала внимание учеников, сидевших неподалёку.

– Какая же ты невоспитанная, пострадавшая. Любишь демонстрации и истерики, кричишь, чтоб тебя никто не касался, хотя сама не прочь поднять руку на другого.

Дарья оробела от услышанного. Неужели существуют люди, способные так просто оскорблять её раз за разом? Это непозволительно, немыслимо, невозможно! От гнева затряслись руки, тёмно-карие глаза сердито и опасно загорелись.

– Как ты смеешь называть меня невоспитанной? – закричала она, – Это ты несчастный и бедный, и на лбу у тебя написано, что…

– Левитанский, Хольватова, уймитесь! Я уже в аудитории! – раздался властный басистый голос, заставивший все звуки в комнате мгновенно утихнуть.

Оба резко обернулись в сторону преподавателя. Каждый студент хорошо знал этого мужчину, как и мужчина каждого студента – поименно. Он обладал отличной памятью, докторской степенью и повышенным чувством справедливости. Был требовательным, неподкупным и не старым. Профессор любил дисциплину, сроки и полное безмолвие на своих лекциях. Бороться с его мнением и привычками было невозможно. Даже Дарье Хольватовой.

Ненавистный незнакомец отпустил запястье девушки и устремил взор на доску. Дашу поражал его самоконтроль. Она так просто успокоиться не могла: щёки всё ещё пылали, безумные глаза прожигали, а ладони сжимались в кулаки.

– Так и хочется ножкой топнуть, правда? – усмехаясь, прошептал молодой человек, неотрывно смотря вперёд. Плевать ему было на неё, даже взгляда не удостаивал, издевался.

– Отодвинься! – прошипела девушка, смотря на наглеца с презрением и отвращением. От него сильно пахло грушей вперемешку с мускатным орехом, – У тебя отвратительный парфюм, мне тяжело дышать!

Её проигнорировали.

– Отодвинься, иначе я пропитаюсь этой дрянью от тебя! Ты слышишь? Отодвинься, не то разобью твоё колено!

– Угрожаешь переломом? – уточнил господин Левитанский и мельком посмотрел на Дашу, – Я думал, ты способна угрожать большим, Хольватова.

Девушку передёрнуло от той брезгливости, с какой он произнёс её фамилию: такую громкую, обожаемую или внушающую страх. Перед ней трепетали, её уважали и умоляли, но не обращались таким тоном. Было ясно: незнакомец всё понял и презирал теперь студентку так же, как она его.

– И зачем я ломал голову над твоим поведением, если ты просто Хольватова? – он усмехнулся, но не так, как обычно, с горечью, – Теперь объяснима твоя истеричность, резкость и неотёсанность. Разбалованная кукла.

Даша опять покраснела от ярости. Сказанное студентом так глубоко ранило знаменитость, что она едва держала себя в руках. Кипящие эмоции выдавали лишь мимика, цвет щёк и крупицы огня в глазах.

– Немедленно замолчи и забери все свои слова, до единого, обратно, иначе я действительно сломаю тебе ногу!!

Голос то и дело метался между надрывным шёпотом и начинающимся криком. Девушка была сама не своя, никогда ей не было так обидно и гадко.

– Я сказал правду и не боюсь повторить её снова. – молодой человек отвлёкся от большой коричневой доски и заглянул в тёмные очи, – Ты меня не ударишь.

Дарью поразила уверенность в его голосе, и в это мгновение парень ловко обхватил её запястья широкой ладонью. Она тут же встряхнула ими, но, как и ранее, освободиться не смогла.

– Отпусти! – прохрипела студентка. Молодой человек с нарочитым интересом принялся вновь слушать преподавателя, – Отпусти меня, немедленно! Я закричу на всю аудиторию!!

Он обернулся и невозмутимо ответил:

– А я тебя поцелую.

Мир словно остановился с этой фразой. Сердце Даши пропустило удар. Как много мальчишек за жизнь говорили ей о чувствах, просили поцеловать её или подойти ближе, на взаимность надеялись. На них она реагировала безразлично и легко, смеялась жестоко, унижала и уходила прочь, оставляя тех разбитыми и ненужными. Её не трогали все эти речи и намёки, но почему же сейчас щёки неожиданно залились краской не от гнева, а от смущения? Почему она вдруг выбита из колеи?

– Левитанский, ваша тема «меры защиты и ответственности в семейном праве», возьмёте на помощь Хольватову.

Девушка вдруг оживилась и нервно оглянулась на профессора.

– О чём речь? – бросила Даша соседке с чёрными волосами. Та тихо ответила.

– Третьему курсу раздают темы большого доклада для закрепления дисциплины семейного права. А первый примет участие, изучит этот предмет на будущее, заодно поможет нам и, может быть, получит автоматы на зачёте по тгп.

Девушка задумчиво посмотрела на преподавателя: он ведь действительно вёл у них теорию государства и права. Автомат – дело заманчивое, но стоять в паре с… ним? Дарья мириться с этим отказывалась. Ещё и, как кстати, бедняк отпустил её руки.

– Эдуард Варгин, я не согласна!

Студенты посмотрели на вскочившую с места недовольную знаменитость. Профессор лениво обернулся и сложил руки на груди.

– Госпожа Хольватова, сядьте. Не капризничайте, толку не будет.

– Я не хочу иметь ничего общего с Левитанским и не стану помогать ему с докладом! – девушка упёрла руки в бока. Её сосед лишь ухмыльнулся.

– Я повторяю: сядьте! – громко произнёс господин Варгин и ударил указкой по доске, – И не смотрите так на меня, я не боюсь вашего отца! Это вам стоило бы избегать подобных пререканий со мной, если не хотите жалоб!

Дарья знала, почему на профессора не могла найти управу – он учился вместе с Романом и сохранил с ним добрые отношения. Они периодически поддерживали общение, поэтому угрожать дочери давнего друга он мог на равных.

– Эта курсовая ваш шанс получить автомат, вы должны быть благодарны такой возможности, госпожа Хольватова! Не будите зверя и примите моё решение достойно!

– Но я не…

– Шестьдесят страниц, студенты, напишем пробный диплом! – перебил профессор, – Плюс двадцать за выходку первокурсницы, поаплодируйте! – он артистично захлопал в ладоши и внимательно посмотрел на ученицу, – Сядьте же, госпожа Хольватова. Если кто-то повторит подобное, я добавлю до диссертации!

Дашу трясло от негодования. Она готова была выцарапать мужчине-научному червю глаза не только за его упрямство, но и за публичное унижение. Ненавистный парень этим временем проворно собрал тетради и письменные принадлежности в сумки, взял девушку за руку и спокойно вышел с ней из аудитории. По пути кивнул преподавателю:

– Господин Эдуард Варгин, мы всё запомнили. Меры защиты и ответственности в семейном праве, шестьдесят страниц, срок две недели. Выполним. Оставьте нам двоим такие требования, не нужно наказывать других ребят. Только мне не повезло.

– Ох, господин Левитанский…

Профессор по-отечески улыбнулся, молодой человек тут же вернул ему улыбку и закрыл дверь. Он молча вёл Дарью по коридору, не останавливаясь и не поворачиваясь к ней. Девушка тоже не стремилась заводить беседу, разочарованно смотрела по сторонам и размышляла, у кого было бы лучше заказать работу.

Наконец, они остановились.

– Отпусти руку, – процедила Даша.

Знакомый незнакомец не стал спорить и тотчас выронил её запястье. Затем обернулся, отошёл к противоположной стене и равнодушно взглянул на девушку.

– Что ты смотришь? – взъелась она, – Не нужно было ко мне подсаживаться, я сразу попросила дать мне уйти! Ты сам виноват, что меня назначили твоей напарницей!

Теперь её раздражало не весёлая ухмылка, а угнетающее безразличие. Не сумев вовремя остановиться, Дарья подбежала и несколько раз ударила кулаками в его грудь. Как же он злил её! Как же она ненавидела ту их встречу на лестнице! Парень не реагировал, казалось, он умышленно бездействовал и давал студентке возможность, наконец, выпустить пар. Спустя время, перехватил её руки и отодвинул Дашу от себя.

– Я не ожидал, что жизнь подбросит мне настолько неприятный сюрприз в виде встречи с Хольватовой и не думал, что буду делать важный для меня проект именно с тобой, но раз послано такое испытание, значит, надо его достойно пройти.

Девушка опять начала вырываться из цепкой хватки.

– Да отпусти ты меня! – вскрикнула она, – Как много у тебя дурных привычек! Мать была права, вы грубые и приносите вечные проблемы!

– Мы? – молодой человек искренне рассмеялся.

– Да, вы – бедняки! Вы живёте в общежитиях, работаете по двенадцать часов за копейки и унижаете тех, до кого вам никогда не допрыгнуть!

Парень ухмыльнулся и притянул Дашу к себе. Его взгляд был тёплым, не высокомерным – снисходительным, жалостным. Светло-карих глаз коснулся свет, и они блеснули ореховым оттенком. На щеке пятном застыл жёлтый луч.

– Ты такая глупая, пострадавшая… С этого дня и на две недели мы с тобой в одной лодке. Я не в восторге, ты не в восторге, но нам придётся как-то уж потерпеть друг друга. Тебя задевают мои правдивые слова, но сама ты не прочь меня обидеть, называя бедным. Тебе не всё можно. Ты человек – я человек, и уважай меня так, как хочешь, чтобы я уважал тебя. Ножкой не топай, – он сделал короткую паузу, был так близко к аристократке, что ей стало неловко, – Меня зовут Александр Левитанский. Докладом начнём заниматься завтра.

– А вдруг мне неудобно завтра? – отчего-то хриплым голосом возразила знаменитость.

Молодой человек отпустил её и отошёл от стены, хватая на ходу чёрную сумку. Уходя, ответил:

– Придётся подстроиться, – а спустя пару мгновений добавил, – До встречи, Дарья Хольватова.

Почему-то она не ожидала, что он знает её имя. Александр ровной неторопливой походкой дошёл до конца коридора, свернул и исчез. Даша стиснула зубы, схватила свою сумку с пола и, дождавшись, пока новоиспечённый напарник выйдет из академии, покинула здание и поехала домой.

Некоторое время назад девушка думала, что следующий день сможет провести в торговом центре, купить новые вещи, сотые ботинки в коллекцию и сходить на фотосессию молодого, но успешного бренда, ведь диспетчерский отдел поставил всего одну пару. Как оказалось теперь, она была вынуждена убить выходной за книгами и ноутбуком в вузовской библиотеке, работающей до пяти вечера, ещё и не в самой приятной компании.

Как только закончилась одна-единственная лекция, Даша быстро вышла из аудитории и устремилась по коридору. Хотелось сбежать, подставить бедняка и отправиться по своим делам. Вот только, совсем скоро её неожиданно поймали за руку и остановили. Перепутать подобную наглость было невозможно.

– Куда так торопишься, пострадавшая? – услышала девушка знакомый голос за спиной. Резко обернулась.

Сегодня Александр выглядел несколько по-другому: его одежда была полностью в светлых тонах, всегда растрёпанные волосы лежали послушно, а светло-карие глаза напоминали ореховую скорлупу под солнцем.

Между студентами случилась очередная перепалка: Дарья рассказывала о большом количестве давно запланированных задач, которые она не собиралась отменять, и доказывала, что не станет сегодня работать над курсовой, а Саша спокойно, с ухмылкой отвечал девушке, что никуда ей от этого не деться.

В итоге, раскрасневшаяся от ярости юная Хольватова выбежала из академии, остановилась перед автомобилем, собираясь поскорее уехать, но не обнаружила ключи. Они заставили её прийти в библиотеку. Очередной скандал, очередная весёлая мужская усмешка, а затем короткий ультиматум: сделаешь часть доклада – поедешь домой за рулём.

Как бы студентка не топала ногами, как бы не кидалась с кулаками, и как бы не сыпала угрозами – всё это совершенно не действовало на молодого человека. Она ходила за ним, пока он набирал различные полезные печатные источники, громко называла его вором и призывала к раскаянию. Однако, чем больше Даша лезла из кожи вон, тем холоднее или задорнее на неё реагировал Александр.

– Ты напоминаешь мне обезьяну, у которой отобрали банан, – невозмутимо произнёс парень, включая ноутбук, – Неужели нравится быть на неё похожей?

Девушка лишь хлопнула по клавиатуре. Она была в таком гневе, что злиться сильнее уже не получалось. Её до тряски раздражало поведение третьекурсника, его холодный тон, его непоколебимость, дурацкие обидные сравнения, заумные осаживающие речи, бесстрашие. С каждой минутой ненавидела его только сильнее.

– Ты испортил мне весь день! – не сдержавшись, крикнула знаменитость, ударив по деревянному столу, за которым они сидели, – Ты жестокий!!

Саша отвлёкся от работы и с удивлением посмотрел на напарницу.

– Почему ты считаешь меня виновным, если я вчера, заранее, предупредил тебя о том, что сегодня будем заниматься докладом? Я ведь тоже себя ограничил, не стал строить планов на такой свободный день. В чём моя жестокость, если это ты хотела подставить меня и сбежать куда подальше? Ты не думала о том, что могла расстроить, оскорбить меня таким образом? – он как-то брезгливо дёрнул губой, – Конечно не думала, у тебя же постоянно двойные стандарты. Я повторяю: прекращай это! Здесь командная работа, а в команде надо чем-то жертвовать.

Дарья растерялась от его слов: ей вдруг стало не по себе, даже как-то стыдно. Она, действительно, перегибала палку, но никто раньше не обличал её так открыто и смело. Другие всегда благоговели перед дочерью известнейшего судьи и ставили её интересы выше своих, но этот парень делал всё наоборот. Он помещал их на одну линию, их! – богатую девочку и бедного студента, тем самым напоминая ей о том, что она – обычная.

Женские плечи невольно поднялись, спина сгорбилась, а взгляд опустился и потух. Даша нервно схватила лежащую неподалёку книгу и принялась печатать. Она чувствовала, что Александр смотрит на неё, а если и не прямо, то поглядывает точно. Стало тихо. Спустя время парень внезапно сообщил:

– А ещё я взял твой зонт.

Девушка поморщилась, отвлеклась от монитора и ответила:

– Он мне не нужен. Неизвестно, в каких руках побывал, и где валялся.

– Только в моих и моём шкафу. – заверил Саша, выдержал паузу и, заметив выражение лица напарницы, ухмыльнулся, – Ясно, как же можно взять вещь, когда она была в общежитии, среди «бедных, грязных» людей?

– У меня давно новый, – огрызнулась Даша и продолжила барабанить по клавиатуре с умным видом. На экране побежал неразборчивый текст.

Молодой человек не стал развивать разговор и тоже вернулся к работе. Всё оставшееся время в библиотеке была тишина, прерываемая лишь редкими уточнениями и обсуждениями материала для большого доклада. Когда же объявили о скором закрытии, студенты сохранили документы и отнесли одолженные книги на место. Затем забрали ноутбуки и вышли в коридор. Александр вернул девушке ключи от её машины. После – покинули здание.

Погода к вечеру стала скверной. Стемнело, серые тучи окрасились в тёмно-синий и угрожающе нависли над головами. Пахло скорым дождём.

– Завтра пятница, много пар, да и библиотека будет работать до трёх… – рассуждал парень, как вдруг… зевнул!

– Если ты намекаешь, что из-за этого мы будем встречаться в выходные, то я сразу скажу, что против! Планируй на следующую… – и Даша повторила за ним, тоже зевнула, не ожидая этого.

Он рассмеялся.

– Я не намекаю, мы встретимся в субботу. А ещё завтра, но не в библиотеке, а на какой-нибудь другой удобной территории. И не смотри так. Неужели ты не хочешь побыстрее закончить, чтобы больше не видеться со мной?

Полный немого возмущения взгляд девушки смягчился. Она задумчиво посмотрела на него, понимая, что Саша снова издевается, передёргивает, но была правда в его словах – Дарья действительно желала поскорее завершить доклад, чтобы не пересекаться больше и не терпеть взаимную ненависть. Кивнула.

– Есть одна малоизвестная библиотека примерно в двадцати минутах отсюда. Она работает до семи, а иногда и до полвосьмого вечера. Предлагаю туда.

– Часто ходишь по библиотекам? – усмехнулась юная Хольватова.

– Представь себе, – ядовито улыбнулся молодой человек, – Бедные, оказывается, бывают интеллектуалами.

Дарья словила себя на мысли, что её забавляет самоирония Александра. Однако, для неё и в самом деле открытием стал факт, что бедные могут посещать такие места и быть начитанными. Когда успевают, если выживают с трудом?

– Давай обменяемся телефонами, чтоб завтра я тебя не потерял, – предложил парень, когда они подходили к чёрному автомобилю.

– Ещё чего! – вспыхнула Даша. Мысль о том, что кто-то требует её номер была до неприличия абсурдной, хотя… Саша ведь не кто-то.

– Я тебе не доверяю, Хольватова. – слишком холодно и серьёзно произнёс Александр, и достал телефон, – Диктуй. Мне сегодняшнего хватило.

Дарья разозлилась и хотела было капризно стукнуть каблуком по асфальту или скорее сесть за руль и покинуть противного напарника, но сдержалась, вспомнив неприятное сравнение с обезьяной. Переступила через себя.

Так они и обменялись номерами, и социальными сетями друг друга. Александр, увидев фотографии и количество подписанных на студентку людей, признался, что никогда не знал, как выглядит та самая Дарья Хольватова, о которой из всех щелей сочились слухи. После подобного откровения между ними случился скандал, как всегда слишком эмоциональный и яростный со стороны Даши, и совершенно бесстрастный со стороны Саши.

Пятница была хуже понедельника: загруженной, с многочисленными ответами домашнего задания, тестами и новыми сложными темами. После такого дня не хотелось никуда, кроме хорошей сауны или массажа, но выбора не было. Бедный напарник позвонил девушке после последней пары и напомнил ей о работе над курсовой, а также предупредил, что встретятся они немного позже, поскольку ему поставили дополнительный семинар. Дарья решила воспользоваться спонтанной удачей и поехала домой принять душ и переодеться.

Одежду она любила дорогую, но разную: чёрную – в пасмурную погоду, бежевую – в солнечную или когда начинался листопад, яркую – на рождественские праздники, оливковую – весной, а жёлтую, когда не понимала своего настроения и не видела повода, когда не была собой. Сейчас Даша выбрала надеть именно такую. Натянула кожаные брюки цвета охры и накинула сверху жёлтый свитер. Собрала волосы в высокий хвост, затем достала коричневые ботинки. Их цвет вдруг напомнил одни светло-карие, ореховые, глаза. Девушка зажмурилась, схватилась за голову и принялась отчаянно мотать ей из стороны в сторону. Вот наглец, уже и в мысли проник!

Они встретились по указанному адресу. Времени было мало: библиотека закрывалась в полвосьмого по пятницам, а часы уже показывали пять. Александр быстро нашёл нужные книги, и студенты сели за доклад. Даша заметила, что парень был уставшим, часто тёр глаза и зевал, прикрывая рот кулаком. Они почти не разговаривали – только по делу. Не ссорились, и это удивляло молодого человека. Напарница была непривычно сосредоточенной и не сумасбродила.

Когда время вышло, студенты сдали печатные источники, забрали ноутбуки и покинули библиотеку. О месте у Даши остались приятные впечатления: здание было маленьким, но уютным внутри, да и женщина, работающая там, оказалась вежливой и милой, и напомнила Веру.

– Завтра библиотека будет закрыта, – снова зевая, произнёс Саша, – Я предлагаю…

Внезапно женский живот издал продолжительное громкое урчание. Дарья опрометью покраснела от неловкости. Обычно такое не происходило, тем более при других людях!

– Я, видимо, заработалась сегодня! – пролепетала девушка и подумала о том, что следует заехать в магазин, так как дома ждал опять пустой холодильник.

Александр будто бы прочёл её мысли.

– Не красней так, вполне нормальная потребность. Здесь рядом гипермаркет, мне по пути, зайдём.

Даша в ответ замахала руками и нервно замотала головой.

– Помнится мне, что значит находиться с тобой в одном магазине! Не утруждайся, я потом заеду одна!

Молодой человек весело усмехнулся, затем подошёл и юрко взял напарницу за руку. Она, этим временем, доставала из сумки ключи, и те неуклюже упали на землю. Саша подхватил их, сунул в карман и сказал:

– Раз предлагаю зайти, значит, мне тоже нужно. Вряд ли ты меня подвезёшь, так что пройдёмся. Обещаю, бутылки разбивать не буду.

И засмеялся. Дарья не успела ничего понять, как уже шла за ним в магазин и смотрела на пленённую, в какой уже раз, руку.

– Тебе не надоело, что я постоянно прошу отпустить меня и не трогать? – процедила девушка, исподлобья глядя молодому человеку в затылок. Смысла в этом не было: Саша всё равно не обернулся.

– У тебя холодная ладонь. Мне интересно, значит ли это, что сердце тоже ледяное?

– С чего ты взял, что у меня ледяное сердце? – вскрикнула Даша и попыталась вырваться, но, как и всегда, не смогла.

Александр предпочёл промолчать. Знаменитость это только раздражало – она насупилась, злилась и сверлила взглядом парню череп. Наконец, они дошли до гипермаркета, но даже там он не выронил её ладони. Пришлось надевать чёрную маску и очки одной рукой.

– А я всё думал, зачем обычной студентке скрывать лицо? – ухмыльнулся Саша, заметив это, – Оказалось, ты просто Хольватова.

Просто Хольватова??? Как может быть «просто» в одном предложении с Хольватовой?? – гневалась Дарья. Они стали петлять между стеллажей с различной едой. Остановились около любимого печенья аристократки с шоколадной крошкой. Она взяла пачку, и такую же пачку взял он. Девушка бросила свою обратно к остальным.

– Это ещё что за жест? – изумился парень. Даша пристально на него посмотрела.

– Не хочу есть с тобой одну еду! Я возьму что-то лучше!!

– Ты удивишься, но я могу позволить себе купить что угодно здесь, даже то, что возьмёшь ты. Почему мы должны с тобой есть что-то разное, если обоим одного и того же хочется? Вспомни, ты – человек, я – человек. Учись переставать отделять других от себя, ведь ты – часть их.

Девушке показалось, что её волосы встали дыбом от услышанного. Сейчас он прямо, сам, не стесняясь, назвал её обычной, частью всех обычных… В тёмно-карих глазах блеснули слёзы. Знаменитость тут же отвернулась и зажмурилась.

– Отстань от меня! – она вырвала свою руку, – Я не хочу это печенье, вот и всё! Иди своей дорогой, а я пойду своей, и встретимся мы на кассе или завтра, понял? Сейчас я хочу разделиться!

Девушка стремглав скрылась в другом отделе. Она не видела реакцию Саши, не знала, но могла догадаться: он точно сейчас смеялся. Ему, видимо, нравилось приносить ей одни только беды и играть в душевного наставника.

Дарья набрала небольшую корзину продуктов и отправилась на кассу. Однако, там её никто не ждал, не ждал и возле магазина, и по пути обратно. Молодой человек не попрощался с ней, не попросил прощения, а просто молча ушёл. Этот поступок ещё сильнее задел девушку. Она для него обычная, и ему совершенно плевать, что ей нужно возвращаться до машины с тяжёлым пакетом и одной! А как же завтрашняя встреча? Они ведь ничего не решили.

Суббота была тёплой, но всё же тёплой по-московски. Даша проснулась разбитой. Пульсировала голова, а на телефоне не было ни единого сообщения от напарника, которых она почему-то ждала весь прошлый вечер. День не обещал быть загруженным: всего две пары, и обе – лекции. В попытках поднять настроение, девушка надела светлые штаны, белую рубашку и жилет. Добавила украшения, причесалась, достала небольшой лакированный ларец с изображением чёрной розы и хрупким, давно сломавшимся, замком. Откинула крышку.

Дарья не помнила, когда точно это началось, но предполагала, что с десяти лет. Тогда мать преподнесла дочери на день рождения первый подарок – свою старую шкатулку, засоренную пожухшими остатками ароматной мелиссы, и дорогие часы со словами: учись смотреть за временем, пригодится. Затем это стало традицией: каждый следующий день рождения Хольватова-старшая дарила новые часы, механически проговаривая одинаковую фразу. Её взгляд – пустой и пронзительный, доводил девочку до истерики.

Сегодня Даша решила надеть те, что были подарены на четырнадцатилетие. После она закрыла ларец, но не стала далеко убирать. Накинула верхнюю одежду и обувь, и поехала в академию. Уже там студентка получила лаконичное сообщение: «В четыре. Кафе Уют». Ей показалась непонятной и даже дикой мысль, что они будут работать там, где пространства хватит только для тарелок и менажницы. Однако, по картинкам в интернете девушка поняла, что это не простое кафе, а специальное место с широкими столами для людей, желающих совместить приятное с полезным.

На телефон пришло второе уведомление: «Будем там, чтоб у тебя больше не урчал живот». Поначалу оно разгневало Дашу, но потом злость вдруг сменилась мимолётной мыслью о его заботе. Может, ему и не всё равно на неё? Девушка вздрогнула и запретила себе думать об Александре в положительном ключе.

После пар она вернулась домой, а перед встречей решила по-другому одеться. Всё-таки на улице была хорошая погода, да и провести время они собирались в кафе, на виду у людей, так что имелся не один повод надеть платье. Носила знаменитость их часто, но не в академию, а на различные мероприятия, фотосессии и закрытые вечеринки, куда попадала как влиятельная особа. У неё их было много: разных цветов, моделей и тканей. Из всех Даша выбрала кремовое и обтягивающее в рубчик. На плечи накинула тёплый вязаный коричневый кардиган и уложила волосы. Перед тем, как покинуть дом, она замерла перед зеркалом. Образ получился слишком уж вычурным, дорогим и будто бы для похода на… свидание?

Девушка вздрогнула и помотала головой. Ей не нравилось, что разум стали заполнять подобные нелепые мысли, но избавиться от них не могла. Стоило уйти одной, как непременно закрадывалась вторая. Решив, что с больной, да ещё и полной глупостей, головой за руль не сядет, Даша вызвала такси. Кафе находилось не слишком далеко, примерно на три-четыре квартала дальше крохотной малоизвестной библиотеки.

Она уведомила напарника, что подъезжает, а тот вышел её встретить. Сначала Дарья даже не узнала Сашу: одет он был хорошо – да так хорошо, как не могут одеваться живущие в общежитиях: в чёрные брюки и такого же цвета качественную рубашку. Ей показалось, что и парень восхищён внешним видом напарницы, хоть он ничего и не сказал. Они сухо друг с другом поздоровались и вошли внутрь.

Кафе «Уют» было действительно уютным. Ажурные яркие лампы освещали мягкие диванчики кофейного цвета с маленькими серыми подушками по углам, а на широком голубоватом столе гордо стоял ноутбук в окружении нескольких толстых книг. Даша достала из специальной сумки свой и перетащила поближе пару печатных источников. Внезапно голову пронзило болезненной иглой, и студентка зажмурилась. К горлу подкатила тошнота. Должно быть, Дарья побледнела.

– Плохо выглядишь, пострадавшая, – серьёзно и коротко отметил Саша, сев на своё место.

Девушке стало обидно: неужели он говорил о её образе в целом? Когда боль повторилась, она поняла, что парень имел в виду её состояние.

– Я знаю, – прошептала Даша, – Голова болит.

Обычно после этих слов, наивные мальчишки и девчонки в гимназии бежали за таблеткой или просили срочно отпустить Хольватову домой. Сейчас же рядом был слишком уж необычный случай. Александр лишь молча посмотрел на мученицу и уткнулся в монитор. У девушки задёргался глаз, хотя давно пора было смириться с его равнодушием.

– И долго болит? – спросил молодой человек спустя несколько минут. Даша кивнула, – Почему не сказала об этом? Я же не без сердца, перенесли бы встречу.

– Куда, на воскресенье? Нет уж, я потерплю!

Она заметила, что Сашу будто поразил её героизм. Он подозвал официанта и что-то тихо ему сказал, затем продолжил активно печатать текст. Напарнице пришлось тоже заняться докладом.

Через время принесли чай и тёмно-синие, расписанные серебряной краской, чашки. Сотрудник кафе наполнил напитком обе, после чего обратился к Александру и предупредил, что суп подадут через пару минут. Парень поблагодарил.

– Пей. – он подвинул к Даше чашку, – Это хороший чай, успокаивающий и восстанавливающий, твою голову излечит. Сейчас принесут суп, съешь, тоже должно помочь.

Девушка обескураженно смотрела на парня и не могла поверить в то, что слышала. Теперь сказанное им вызывало внутри неё не гнев, не агрессию, а растерянность и дрогнувшее сердце. Ему на неё не плевать!

– Спасибо, – чуть хриплым голосом вымолвила студентка, – Спасибо, это так заботливо с твоей стороны!

Александр искренне улыбнулся. Чай, и правда, имел целебные свойства: голова полностью перестала пульсировать через полчаса. Суп оказался уж больно вкусным – не попросить добавки стало бы настоящим преступлением.

Сегодня напарники много общались, делали перерывы, во время которых заказывали блюда или пили чай. Кухня радовала: готовили красиво и сытно. Не каждое кафе могло похвастаться таким идеальным балансом уютного декора и вкусной еды. Даша подумала о том, что, должно быть, Саша бывал здесь раньше, и удивилась в очередной раз. Неужели бедняки едят не только в столовой и на фудкортах? А затем вдруг заметила на мужской руке часы… Очень похожие на её собственные, подаренные матерью на четырнадцать лет.

– Откуда они у тебя? – не сдержавшись, выпалила Дарья, указывая пальцем на запястье молодого человека.

– Двоюродный брат подарил, – с ухмылкой ответил парень, – Он живёт в Германии.

– Почему же ты тогда живёшь в общежитии? – ошеломлённо спросила девушка, теперь уже действительно не понимая. Саша не типичный бедняк.

– Ты спрашиваешь с такой интонацией, будто я на мусорке обитаю, – Александр засмеялся, – Общежитие вполне приемлемое место жительства для иногороднего студента, тем более что оно находится достаточно близко к академии. Я приехал из Нижнего Новгорода.

Дашу это озадачило. Раньше никогда не возникало причин подумать, для чего же нужно общежитие. Она просто знала, что это – котлован бедняков, ведь так говорила мать, и лучше не общаться с теми, кто там проживает, ведь все они – чернь и нищета. Оказывается, на деле было немного по-другому.

Девушка не знала, как продолжить разговор, поэтому быстро доела стейк и придвинула ноутбук с книжкой. Ей стало как-то неловко от того, что она действительно считала общежитие свалкой и не взяла в вузовской библиотеке зонт именно потому, что он находился в том месте. Даша была благодарна Александру за то, что тот не стал возвращаться к этой теме, а перешёл к докладу и начал обсуждать важные детали.

Время летело стрелой и за работой, общением и едой совсем не ощущалось. Наступило одиннадцать, и студенты услышали объявление, что кафе закрывается через четверть часа. Молодой человек попросил счёт. Аристократка потребовала раздельный, но парень прервал её и настоял на том, что всё оплатит сам.

– Не стоило, у тебя ведь и так, наверное, мало денег и должен ты их тратить на другое! – сетовала Даша, выходя из уютного кафе. Саша придержал ей дверь.

Его ноутбук лежал в чёрной сумке, перекинутой через плечо, а книги покоились в другой – небольшой и пыльно-серой, которую парень держал в руке. Он усмехнулся, отвечая:

– Не переживай за меня, я привык работать и, если есть финансовая дырка, я её закрою. Позвать тебя позаниматься в кафе было моей идеей, значит, я и плачу за всё.

Девушка вдруг почему-то покраснела. Неужели смутилась от его благородства или воспитания? Отвернулась, чтобы себя не выдать. Саша же вовсе не смотрел на неё, запрокинул голову к звёздам и полной грудью вдохнул ночной воздух.

– Какой тёплый вечер, – пробормотал он как бы себе под нос, но громче, чтобы и Даша услышала.

Она посмотрела вверх. Тёмное небо было безмятежным и искрилось миллиардами белоснежных камушков. Волшебное зрелище, а ветер, и правда, тёплыми потоками целовал щёки и игрался с волосами! Дарья вновь не успела выследить момент, когда мужская рука схватила её холодную и тонкую.

– Повторить, чтобы ты отпустил? – прошептала девушка, опуская взгляд к ненавистному напарнику.

Внезапно сердце пропустило удар, а огненная кровь обожгла кончики пальцев. Саша внимательно и завороженно смотрел на свою злосчастную напарницу. Его глаза отливали орехом, а волосы растрепались от несильного ветра. Он был выше Даши на голову, сильным, судя по обтянутым рубашкой мышцам, мудрым и таким непонятным ей. Разве можно считать его своей большой неприятностью или бедняком?

– Нет, – неожиданно для себя вслух ответила студентка и тут же сжала губы.

Александр улыбнулся.

– Хорошо, что передумала. Пойдём, прогуляемся, ты же сегодня без машины, пострадавшая?

Она закивала. Неторопливой походкой они устремились вдоль улицы. Девушка несколько раз посмотрела по сторонам.

– Надеюсь, папарацци нас не сфотографируют.

– Можешь надеть маску, будет комфортнее.

Дарья отмахнулась.

Аллеи сменялись друг за другом, иногда разделялись проезжей частью или маленькими скверами, но продолжали вести двух путников в сторону дома. Разговоры завязывались сами собой, Саша не терял времени и от одной темы переходил к другой, раскрываясь девушке. Она же в свою очередь неохотно, но открывалась ему.

– У мамы серьёзные проблемы с сердцем с самого детства, – рассказывал Александр, – Врачи запрещали ей рожать меня естественно, требовали кесарево и предупреждали, что я буду у них единственным ребёнком в таком случае. Маму это не смутило, она хотела встретиться со мной именно так и потом вложила всю свою душу, хорошо воспитала. Мы часто ездили в горы, мама посещала санатории или проходила лечение там. Помню, когда папа первый раз научил меня кататься на лыжах. А новый год в 2010! Мы тогда поехали на поезде в Германию к дяде и моему брату, Артёму. Маме не разрешали авиаперелёты и приходилось так. Но какая эта была поездка! Все вокруг было таким снежным, сказочным. Мы пили чай, и мама показывала мне, как вязать носки. По приезде в Германию она мне их подарила.

Даше стало невыносимо тоскливо от семейных историй Саши. Она заметила, с какой радостью горели его глаза, сколько было в них любви к своим родителям. Тут девушка похвастаться не могла. Ничего семейного в её жизни не было.

– Я надеюсь, что твоя мама долго проживёт! – натянуто улыбнувшись, пожелала Дарья, выслушав рассказ, – Я так тебе завидую, если честно.

Она отвела взгляд и грустно продолжила:

– Мы богаты, но в нашем доме всегда очень дискомфортно. В детстве, лет до десяти, ма… ма летала со мной в США, там живёт моя крёстная, и рождественские праздники я проводила у неё. Семейных поездок у нас никогда не было, только на светские мероприятия или закрытые вечеринки, где я практически не видела своих родителей и была предоставлена сама себе. Мы никогда не собирались втроём за обеденным столом, всегда ели отдельно, друг за другом. Когда я была меньше, часто кушала с отцом, но потом стала есть сама, после них или раньше. Наверное, ты в курсе, что мои родители часто ругаются, много раз публично, и почему-то не разводятся…

– Не в курсе. – коротко ответил парень, немного наклонившись к собеседнице, – Я почти не смотрю новости, особенно касающиеся сплетен или знаменитостей.

Даша невольно кивнула, вспоминая, как он говорил ей, что понятия не имел, как выглядит юная Хольватова.

– А я люблю смотреть новости, потому что часто сама в них мелькаю! Многие установки и жизненную позицию в меня заложила мать. Я вижу, как ты любишь свою, а я вот… свою ненавижу. Мы с ней друг другу чужие.

Девушка почувствовала, как Александр сжал её ладонь в поддерживающем жесте. Для неё это было так ново и непривычно: обычно её поддерживала только Марина, но они были далеко друг от друга и подбадривать крёстная могла лишь словами. Даша посмотрела на своего напарника, а тот ей улыбнулся и сменил тему разговора.

Студенты прошли мимо академии правосудия. Дальше предстояло идти в разные стороны: девушке прямо, а парню – направо, однако он не остановился, не свернул и не отпустил женской руки. Поэтому Дарья сама сбавила шаг и потянула его за собой.

– Мы пришли.

– Ещё нет, – спокойно ответил Саша, – Где ты живёшь? Я провожу тебя.

Аристократка вдруг нахмурилась и будто очнулась от странного наваждения после вечерней прогулки. Она и так зашла слишком далеко! Позволила ему заплатить за неё и держать за руку всю дорогу, петляла с ним по аллеям, изливала душу. Теперь пора остановиться: давно уже не маленькая, сама путь домой найдёт, не потеряется.

– Не надо.

В этот раз вырывать руку не пришлось: парень не держал её крепко. К тому же он был удивлён резкой смене её настроения.

– Спасибо за прогулку и за то, что помог вылечить голову! – Даша поразилась своей вежливости, – Но провожать уже лишнее, я не позволю, не ребёнок же!

– Вот именно, что ребёнок, раз так рассуждаешь. – Александр помрачнел, – Дальше по той улице темно, я обязан…

– Ты обязан промывать за собой унитаз и чистить зубы после сигареты! – разозлилась девушка, – А мне…

– Я не курю.

– Неважно! Мне ты ничего не обязан! Возвращайся к себе домой и занимайся делами без всякого провожания! Встретимся в понедельник, можно в библиотеке в вузе…

Дарья не знала, почему на самом деле так завелась. Он затронул её гордость, или же она боялась чего-то другого? Чего-то, что часто происходит, когда прощаются около дома? Александр долго смотрел на неё, затем вздохнул и схватил за руку:

– Пойдём. – отчеканил, но Хольватова воспротивилась.

– Не пойдём! Перестань, я взрослая и самостоятельная!

Гнев затуманил взор и разум. Студентка внезапно влепила напарнику пощёчину. От неожиданности и шока он отшатнулся, оробелым взглядом смотря на невоспитанную знаменитость. Даша резко отвернулась, краснея от стыда и злясь на всю эту ситуацию одновременно.

– Какая ты упрямая, – тихо бросил Саша.

Она не хотела видеть выражение его лица, да и его в целом, и себя в зеркало. Она хотела поскорее убежать.

Так и сделала. Не прощаясь, не оборачиваясь, устремилась по тёмной улице прямо. Фонари там горели через одного. Раньше Дарья не ходила здесь пешком, тем более по ночам. Она забыла обо всём: о том, что такие места опасны и, что можно вызвать такси. Девушка шла вперёд на автомате, будто кем-то ведомая. Голова была пустой, а в ушах звенело: ты – человек, я – человек. Как она могла ударить человека?

Руки охватила дрожь, зубы принялись терзать губы. Даша уже однажды так ударила в гимназии ученицу, которая посмела повысить на неё голос. После этого девочка ходила с уродливым фиолетовым синяком, а все одноклассники перестали с ней общаться до самого выпускного. Тогда разбалованная капризная Хольватова не чувствовала вины или беспокойства, но почему же сейчас наоборот? Кто такой этот Александр и почему так меняет её?

По щеке скатилась слеза, отрезвившая девушку. Она тут же смахнула её пальцем, посмотрела вперёд и ужаснулась. Крик застрял где-то в рёбрах. Навстречу ей направлялась компания взрослых, выпивших, грязных и плохо одетых мужчин. Один из них бросил на асфальт стеклянную бутылку, и та с грохотом разлетелась на множество осколков. Второй засмеялся, до этого обсуждая что-то с товарищем, а третий широко раскрыл глаза и указал пальцем на Дашу, после чего облизнулся.

Ей стало плохо. Эти гадкие взрослые оборванцы были слишком близко, чтобы пытаться от них убежать. Девушка попала в ловушку. Никогда ещё она не чувствовала себя уязвимой, всегда была под защитой: если не машина, так Дарью сопровождала охрана. Рядом с ней постоянно был защитник, телохранитель, кто угодно, обеспечивающий полную безопасность дочери судьи. Сейчас же не было никого. Одна, без оружия, без простого перцового баллончика, она замерла напротив восьмерых голодных, диких мужиков.

Они осмотрели её с ног до головы, переглянулись, быстро подбежали и окружили со всех сторон. Даша с тревогой осознала, что была ещё и в обтягивающем дорогом сексуальном платье. На мгновенье ей показалось, что наступил конец.

– Какая хорошенькая тёлочка! – мерзко улыбнулся щекастый пухлый мужчина, – Фигуристая такая, красивая, хрупенькая, я бы её прямо тут…

Его грязная толстая ладонь вцепилась в женский вязаный кардиган. Остальные по цепной реакции стали хватать руками девушку где только можно и куда дотягивались. Она отбивалась от них, громко кричала, старалась вырваться, но те в ответ смеялись и плевали в землю, а после принялись бросать её по кругу, словно мячик, из одних «лап» в другие.

– Сочная такая, молоденькая! – говорили мужики наперебой с горящими безумством и жадностью глазами, – Аж в штанах зачесалось…

– Только попробуйте, и ради вас вернут обратно смертную казнь! – истошно завопила Дарья, закрываясь и отбиваясь локтями.

Девушка сыпала угрозами, наивно полагая, что сможет остановить или напугать пьяных неразумных мужланов. Она ничего не знала о по-настоящему нищих, развратных и гадких людях. Им бесполезно доказывать, кто такая Хольватова: они видят лишь кусок мяса и поэтому бросаются, как животные.

Ткань кардигана треснула. Волосы растрепались. Вдруг кто-то больно за них схватил, оттянул назад и повалил Дашу на землю. Колени пронзила боль. Девушка в растерянности подняла голову, полным безысходности взглядом посмотрела на восьмерых высоких хищников. Впервые она поняла, кто такие бедные и насколько они бывают страшными.

– Пусть мне первому! – крикнул один мужик своим товарищам, топнул ногой и начал расстёгивать ширинку.

Этого не может быть! Карие глаза наполнились слезами, тело забилось крупной дрожью. У неё ведь всегда столько власти, влияния и обожания. Все прислушиваются, все преклоняются, все терпят и исполняют любой каприз. Никто не смеет тронуть, не смеет обидеть. А сейчас, где вся эта власть? Никто не защитит, никто не испугается. Оскорбят, обесчестят и выбросят… как обычную!

– Тебе первому яйца оторвать? – вдруг раздался тяжёлый, но спокойный и потому знакомый мужской голос.

Пьяная компания мгновенно, единым механизмом, повернулась к непрошенному гостю. Даша узнала его ещё по голосу, но не могла не посмотреть: хотела убедиться, что ей не чудится, что это он, и что пришёл, чтобы её спасти и уберечь. По щекам ручейками бежали слёзы. Саша был невероятно зол.

– Ну-ка повтори, че сказал, сопляк! – заплетающимся языком кое-как вымолвил мужик с расстёгнутой ширинкой, – Иди куда шёл, наше не трогай!

– Ваше? – Александр оскалился. Девушка никогда раньше не видела напарника в такой ярости, – Это вы только что тронули моё, ублюдки! Я переломаю вам каждый пальчик и выбью зубы за это.

Мерзкие друзья испуганно переглянулись. Кого-то это отрезвило, ну а кого-то лишь сильнее рассердило. Задетых и оскорблённых получилось больше – с дымящими от гнева носами они бросились на мальчишку-спасителя. Завязалась драка.

Дарья приросла к месту и ошеломлённо наблюдала за всем происходящим. Она не могла не отметить уверенность парня в своих силах. Он хорошо дрался, умел это делать. Перебрасывал противников через спину, раскидывал их налево и направо, уклонялся от чужих ударов. Пьянь же не стыдилась жульничать, кусалась, вцеплялась пальцами в одежду и вдруг достала оружие. Девушка этого не заметила сразу, её больше беспокоило, что, наверняка, студенту неудобно сражаться в узкой деловой рубашке.

Кто-то из мужиков ранил Сашу в грудь. Другой воспользовался моментом и ударил молодого человека в нос, затем в губу. Александр встряхнул головой и отскочил, вытер кровь и умело вновь разбросал всю компанию по асфальту. Послышались приближающиеся звуки полицейской сирены. Мужики вскочили, перепугано осмотрелись и принялись бежать. Парень проводил их ненавистным, полным отвращения, взглядом. Пострадавшая почему-то знала без сомнения: её напарник всё рассчитал, и этих гадких людей обязательно поймают.

Внезапно он опустился перед ней и обнял. Сердце бешено забилось в женской груди, и ухо уловило, как также громко и часто бьётся второе напротив.

– Они сильно навредили тебе, Даша? – шёпотом спросил Александр, а девушка залилась краской и вздрогнула.

Впервые он назвал её по имени. Пока ждал ответа, помог встать. Студентка заметила грязь на бежевой ткани и запёкшуюся кровь в районе коленей. Тут же вернулась боль. Она осмотрела себя с жалостью и ужасом: растрёпанная, испачканная, с порванным на плече кардиганом, с ссадиной на лице, с разбитыми коленями под платьем. Взглянула на Сашу и лихорадочно закивала.

Парень внимательно смотрел на неё. С носа текла кровь, губа была травмирована, а чёрная рубашка повреждена под ключицей. Воспоминание о резаной ране заставило девушку прийти в себя.

– Со мной ерунда, но тебя ведь ножом покалечили! – её руки затряслись, – Я сейчас вызову скорую! Ты потерпи, я знаю, что болит…

– Это мелочи, – возразил молодой человек и попытался успокоить напарницу, – Рана не глубокая, так, зацепили. За рубашку обидно, а сам я цел. Не нужно скорой.

– Ты уверен? – по щекам продолжали бежать солёные слёзы.

Дарье было так стыдно за свою слабость, за эти эмоции, но она не могла ничего с собой поделать. Уж сильно перепугалась, за себя, за… него! Саша мягко улыбнулся и осторожно вытер прозрачные ручейки.

– Прости, прости меня! – взмолилась девушка, чувствуя себя чудовищем, – Я не имела права поднимать на тебя руку, я не со зла, не сдержалась! Прости, я такая глупая, а ты ещё и спас меня!! Я в таком долгу…

– Тише, Даш, – прошептал Александр, наклонившись к пострадавшей, – Не кори себя, лучше успокойся. Всё закончилось, ты теперь в безопасности.

Студентка шмыгнула носом, а затем вдруг сделала то, чего никогда себе не позволяла. Она прижалась к Саше и долго благодарила, за всё: за терпение, за помощь, за спокойствие, за мудрость – за то, за что раньше его ненавидела. Он молча гладил её по волосам в ответ. Происходящее сейчас было таким непозволительным для неё и для него, таким откровенным и абсурдно смелым, но почему-то казалось Даше правильным. Даже если она для него обычная, то он точно кто-то особенный…

Успокоившись, девушка отстранилась, посмотрела на побитого парня и заявила:

– Раз не просишь скорой, тогда пойдём ко мне домой. У меня много лекарств, обработаешь раны…

– Конечно пойдём, – ухмыльнулся Александр, – Теперь-то можно тебя проводить?

Даша низко опустила голову и кивнула несколько раз. В тишине они дошли до нужного адреса, держась, само собой, за руки, ведь с этим наглым очаровательным знакомым находиться рядом нельзя было по-другому.

Глава вторая

Александр

После пережитого уличного кошмара квартира показалась безмятежным, уютным островом. Молодой человек поразился подобным масштабам для проживания на одну персону, но вовремя вспомнил, кто ей является, и скрыл удивление. Девушка оставила обувь в прихожей, он последовал её примеру, а затем прошёл на просторную кухню. Конечно, здесь всё было больше, чем в общежитии, и дышалось здесь, следовательно, свободнее и легче, как в родительском двухэтажном доме в родном городе. Саша был совсем маленьким, когда его отец и родной дядя Матвей вместе заложили фундамент.

Парень обратил внимание на хозяйку, замершую посреди комнаты в раздумьях. Наконец-таки, её не трясло, а слёзы больше не катились по щекам. Остались лишь красные глаза, местами порванная и заляпанная грязью одежда, да разбитые коленки.

– Пойди прими душ и переоденься, – подсказал он, – Я сам найду лекарства.

– Это будет неправильно! – решительно заявила Даша в ответ, после чего направилась к серым шкафчикам и принялась искать нужные для обработки ран средства.

Интерьер в трапезной был простым, но не безвкусным. Несколько серых велюровых стульев располагалось по периметру чёрного стола. На нём стояли чайник, небольшая корзинка, полная печенья с шоколадной крошкой, перец, соль и сахарница. Заметив знакомое лакомство в плетённой корзине, молодой человек не мог не усмехнуться. Видимо, Даше действительно нравилось то самое печенье.

Полы были выложены серым кафелем, подогреваемым снизу. На электроплите стояла закрытая крышкой сковорода, рядом чёрная микроволновка, дальше серый холодильник. Два этих цвета гармонично сочетались и разбавляли друг друга по всей кухне. Гостю захотелось посмотреть и другие комнаты.

– Вот, – негромко произнесла девушка, выкладывая на стол предметы, – Перекись, йод, диски, бинты, операционные пластыри – они шире обычных.

– Спасибо, – улыбнувшись, поблагодарил молодой человек. Затем снял рубашку.

Ему показалось, что Дарья смутилась. Он вспомнил, с каким страхом и отчаянием она посмотрела на него, когда тот появился на месте происшествия. Александр должен был сразу пойти за ней, не держать дистанцию, не растеряться от её удара, и тогда бы смог защитить её раньше. Тогда бы всего этого ужаса не произошло.

– Я не хотела, чтобы ты меня провожал, поскольку ненавижу быть обязанной, – призналась напарница, сев на соседний стул, – Теперь уже не отвертеться. Я куплю тебе новую рубашку, ты свою испортил из-за меня!

Саша задорно усмехнулся. Его забавляло как настойчиво девушка продолжала измерять все вещи материальным пониманием. Ответил ей:

– Я и сам куплю. Если хочешь вернуть мне долг, то просто перестань задираться, упрямиться и делить нас на два мира. Это будет куда полезнее и нужнее, чем покупка какой-то тряпки.

– Я больше не делю нас, я была не права! – горячо вскрикнула Даша и вскочила на ноги, – Прости, считать тебя бедным было глупостью! Я не знала, какими они на самом деле бывают!

Александр улыбнулся и потянулся за баночкой с перекисью водорода. Хозяйка дома постаралась его опередить.

– Подожди, давай я помогу! Ты же спас меня, а взамен просишь не задираться… Этого ведь мало.

– Этого достаточно, – коротко сказал парень, – Не трать на меня время, ты тоже пострадала, сходи в душ. Зеркало здесь где-то есть?

Почему же он отказывался от её помощи? Саша понимал, что не просто так пошёл за ней от академии, что была причина, по которой ему стало так важно убедиться, что напарница дойдёт до дома целой, несмотря на то что перед этим она же влепила ему пощёчину. Он осознавал, что часто ловит себя на мысли о красоте Дарьи, о её стройной высокой фигуре, о своенравном вспыльчивом характере. Его всё это привлекало. Боялся себя выдать, если будут близко.

– Да, в коридоре большой шкаф-купе.

Знаменитость собралась было уйти, но не стала. Упёрла руки в бока и произнесла командным тоном:

– Я всё же настаиваю! – а затем ловко выхватила из мужской руки бутылёк.

Александр сдался. Перепалка около вуза и ночная драка выбили его из сил.

– Ничего, что я так? – тихо спросил он, указывая взглядом на своё полуобнажённое тело. Девушка поставила для себя стул напротив.

– Будто бы я такого не видела, – она демонстративно закатила глаза и смочила ватный диск жидкостью, – Знаешь, как часто я бывала в стрип-клубах в шестнадцать?

Однако, от парня не смогло укрыться, что Даша зарделась и скорее перевела внимание на собственные руки и медицинские предметы. Сашу это развеселило. К чему храбриться или что-то отрицать, раз на лице всё написано? – подумал он, но говорить не стал. Итак смущена, куда тут издеваться.

Раны неприятно щипали, но молодой человек не подавал виду. Он безмолвно наблюдал за девушкой, та же вовсе не поднимала глаз. Всегда разгневанная, сейчас она трепетно обрабатывала его поражённые места, осторожно дула на них, чтоб скорее впитался йод, и это трогало Александра до глубины души. Неужели Даша может быть такой? Неужели, напарница, и правда, перестала их разделять, раз так настойчиво взялась лечить бедняка?

Юная Хольватова подняла взгляд на пострадавшего, а он не успел вовремя отвести свой. Это ввело в смятение обоих. Девушка занервничала и резко облила губы гостя перекисью. Саша вздрогнул и зажмурился.

– Прости! – вскрикнула Даша, схватилась за диски, принялась вытирать.

Парень усмехнулся. Слишком уж явно дрожали у неё руки, а движения были резки и лихорадочны. Когда она взялась за йод, то такое состояние подвело: банка вылетела из рук и расплескалась по всей мужской груди. Студентка дёрнулась, вскочила – удивился и Алекандр. Засмеялся.

– Ничего, чтобы точно всё вылечило.

Он сказал это бесстрастно, специально, чтобы успокоить Дарью. Хотел разрядить обстановку. Девушка совсем растерялась, затем извинилась, предупредила, что даст сменную одежду, да и, между прочим, ей давно пора в ванную, коленки саднят. Быстро убежала. Александр поднял с пола пустую коричневую баночку. Самостоятельно сменил испачканные пластыри. Сердце, конечно, колотилось.

Даша вернулась на кухню спустя какое-то время в шёлковой пижаме не то лимонного, не то бежевого цвета, состоявшей из шорт и ажурной туники, с окровавленными коленями и влажными волосами. Саша не мог не признать, как привлекательно и необыкновенно-сексуально выглядят люди после душа. Девушка принесла с собой широкие клетчатые штаны и свободную чёрную толстовку с капюшоном. Парень ушёл переодеться в комнату хозяйки квартиры. Там было так же уютно, как и во всяком уголке дома. Он в очередной раз изумился: такая экспрессивная персона умеет создавать настолько домашнюю атмосферу.

Штаны оказались коротковатыми, заканчивались чуть ниже коленной чашечки, и были неприятно узковаты в талии. Саша выглядел смешно, но переодеваться не стал. Толстовка тоже оказалась короткой в рукавах, но молодой человек нашёл выход: закатал их к локтям. Вернулся в таком виде обратно на кухню. Девушка засмеялась, увидев его, а Александр невозмутимо сел на велюровый стул и потребовал осмотреть колени.

Теперь они поменялись местами: Даша вновь стала «пострадавшей». Парень аккуратно принялся обрабатывать её раны, а хозяйка вдруг завопила во весь голос.

– Ты разве никогда в детстве не разбивала коленки? – оторопело спросил Саша, на что девушка отрицательно завертела головой, – А когда с друзьями в догонялки играла?

Она помрачнела.

– У меня нет и не было друзей.

Александр остановился и внимательно посмотрел на собеседницу. Чем больше Дарья раскрывалась ему, тем становилось яснее, что все её привычки и поведение не от того, что у неё всё было, а потому, что не было. И если раньше он презирал Хольватову, грубо осаживал, ненавидел её за истеричность и считал невоспитанной, и вульгарной, то теперь хотел обнять, показать мир по-другому и в хорошем смысле пожалеть.

– Мать всегда напоминала, что моральные раны не заживают и поэтому не разрешала сближаться с кем-нибудь, – шёпотом стала объяснять Даша, – Люди корыстны, будут дружить со мной из-за статуса и популярности, и обсуждать за спиной! Используют меня потом, причинят боль, а я никогда не смогу от этого оправиться.

– Тяжёлое это бремя – быть известным, – кивнул Саша, – Меня пронесло. Сколько себя помню, вокруг всегда были ребята, с кем я общался и гулял. Никто из них не пользовался мной, не подставлял и не калечил. На свете много добрых людей.

– Завидую, – девушка сделала небольшую паузу, горько усмехнулась, – А я и не умею дружить. Все вокруг вызывают во мне подозрения и сомнения. Они не дотягивают, не достойны…

– И их ты ставишь ниже себя? Нельзя, Даш, они – тоже люди. Тебе стоит учиться доверять и перестать уже считать себя с ничего звездой.

Напарница тут же возмутилась, ощетинилась и приготовилась биться в новой словесной перепалке, однако Саша сделал вид, что ему это неинтересно и вернулся к раненным коленям.

Когда со всеми травмами было покончено, Дарья предложила гостю остаться на ночь, аргументировав это тем, что не отпустит его обратно по тёмной улице искать новые приключения. Александра поразило радушие знаменитости. Она сообщила ему, что постелет на полу.

– Я тогда позвоню ребятам, предупрежу, – сказал молодой человек и направился на балкон.

– Каким? – догнала его любопытная девушка, – С которыми живёшь?

– Да, соседей по комнате, нас трое. Макс и Ричард, я обязательно вас как-нибудь познакомлю.

– Ричард? Он иностранец?

– Жил до двенадцати в Великобритании, у него там отец и родственники по папиной линии. Подожди минуту.

Саша остановился перед панорамными окнами, приложил телефон к уху и посмотрел на роскошный вид с седьмого этажа. У него давно было в привычке звонить близким и предупреждать о том, что всё хорошо. С ребятами он сдружился быстро. Они были однокурсниками, все трое приезжие в столицу из разных городов, и подобная схожесть должна была объединить, однако сблизились они непохожими характерами и темпераментами.

Макс был ветреным, весёлым, легкомысленным и любил девчонок. Ричард был чрезмерным умником и тихоней. Александр же спокойным, лёгким на подъем и харизматичным. Он стал своеобразным мостиком между одним соседом к другому.

Предупредив ребят, что ночевать не придёт, Саша вернулся в комнату. Даша отсутствовала. Спальня была полна светлой мебели. В одном углу стоял широкий шкаф, размером как раз под рост хозяйки, с вырезанными деревянными ручками. Кровать была расправлена. Бежевое постельное бельё без рисунков укрывал серый пушистый плед. На полу лежал длинный надутый матрас, заправленный простынёй, с подушкой и одеялом. Над кроватью весели огромные стеклянные часы. Сразу было видно – ручная работа, дорогие. Внутрь них будто заточили океан и песок. Стрелки показывали половину третьего. Присмотревшись, парень увидел, что матрас лежит на небольшом ковре.

У противоположной от шкафа и кровати стены находился стол. Сдвинуты были на нём толстые тетради для учёбы, брошена сумка с ноутбуком и оставлена раскрытая шкатулка с наручными часами. Александр осторожно достал одни из нескольких, лежащие на самом верху коробочки. Эти часы напомнили ему собственные, подаренные Артёмом. Аккуратно вернул их на место и продолжил рассматривать комнату. Над столом висел чёрный телевизор, рядом стоял стеллаж, полный парфюма и косметики. Там же парень заметил фотоальбом. Потянулся к нему, но взять не успел. Вошла Дарья.

Каждый занял свою кровать. Саша рассказал историю их знакомства с ребятами, о том, какие они разные, и как поначалу трудно ладили друг с другом. Макс регулярно шумел, а Ричард ругался на английском, и никто его не понимал, поскольку что один сосед, что сам Александр совершенно не знали этот язык. Затем парень вспомнил их частые тусовки на первом курсе, дни рождения, гулянки до утра по абсолютно разным местам, спонтанные поездки летом, издёвки над вахтёршей. Девушка с искренним интересом слушала истории своего гостя и неотрывно смотрела горящими глазами.

– Какая весёлая у тебя жизнь! – зевнув, подытожила Дарья, – Мне рассказать особо нечего. Я была на многих мероприятиях, виделась с детьми папиных важных знакомых, общалась с ними и пила шампанское по этикету. На фотосессиях часто бываю, приносит деньги, и я привыкла к публичности и камере. Ещё…

– А какой был самый запоминающийся твой день рождения? – полюбопытствовал Саша. Хоть и сложно это было заметить в темноте, но шоколадные глаза собеседницы потеряли блеск.

– Десять. Тогда мама впервые меня поздравила, даже с подарком. Я не люблю этот день, всегда казалось, что не стоило мне появляться на свет…

– Не говори так. – молодой человек поднялся на локти, – Если ты родилась, значит, тебя ждёт особое предназначение – только твоё.

Даша на это ничего не ответила. Шмыгнула носом.

– Ты меня не поймёшь, Саша! Мне никогда не читали сказки на ночь, не было семейных поездок, пышных дней рождений или разбитых коленок из-за игры! Я одинокая и ненужная! Нет, я… Я – Хольватова, понял? – она сильно ударила в стену кулаком, – Не хочу разговаривать больше!

Девушка стремительно отвернулась к стене и накрылась одеялом с головой. Молодой человек ошарашенно наблюдал за ней, затем лёг на подушку и посмотрел в потолок. Пазл оказался таким очевидным. Мама Дарьи навязала ей категоричное мировоззрение, отец баловал её деньгами, а девочка хваталась за эти единственные богатства, прятала свою печаль и намеренно превозносилась над другими, надеясь, что трепет «обычных» людей, их «любовь» к ней заменит ту, что ей не подарили родители.

Он подскочил, ведомый порывом её обнять, но остановился и сделал вид, что вышел в туалет.

Глава третья

Дарья

Ночью девушке плохо спалось, сказались произошедшие события и спящий на матрасе парень под боком. Она не умела доверять, поэтому держала ухо востро – мало ли, пристанет. Проснулась Даша в полдевятого утра изнурённой, Саша ещё спал. Покинула кровать, пошла в ванную умыться и переодеться, заметила заклеенные белыми пластырями коленки.

За окном шёл дождь. Девушка зашла на кухню, заглянула в холодильник и решила приготовить завтрак. Мельком посмотрела на стол и вдруг окунулась в воспоминания о вчерашнем вечере. Она так облажалась перед Александром, когда уронила на него йод и выплеснула перекись на губы, пытаясь отвлечь внимание от своих красных щёк! У него хорошая фигура – Дарья рассмотрела: подтянутое тело, крепкие рельефные мышцы, широкая соблазнительная спина. Он определённо занимался спортом, какой-нибудь борьбой или боями, об этом говорила его хорошая техника в драке, но спросить об этом девушка вчера не решилась. Выдала бы себя.

Всё ещё размышляя, принялась готовить омлет. Хотела потом нарезать фруктов, добавить ягод в отдельную тарелочку. Есть она умела красиво, много блюд видела и пробовала, успела научиться успешной подаче. Выложила омлет на тарелки, свернула его пополам, положила кусочек ветчины рядом, поставила на стол. Занялась фруктами и за делом услышала шаги.

– Доброе утро, – донёсся хриплый сонный мужской голос.

Даша покрылась мурашками, но постаралась собраться и обернулась. Лучше бы этого не делала, увиденное застало её врасплох: опершись рукой на простенок, Саша стоял перед ней только в коротких для него клетчатых штанах, без какой-либо одежды сверху. Йод ещё не успел полностью впитаться в его кожу и при свете делал тело похожим на мрамор с тёмными прожилками. Светлые волосы были растрёпаны после сна, кое-где торчали.

– Доброе… – проронила девушка.

Александр принюхался и прошёл в комнату. Это ввело хозяйку дома в ещё больший ступор, она переключилась на фрукты и стала нервно нарезать яблоки.

– Вижу, ты готовишь, – даже не глядя, можно было понять, что парень ухмыляется, – Не буду мешаться, пойду умоюсь.

Даша быстро кивнула, не отвлекаясь, а когда осталась одна, задумалась и поняла, что впервые за много-много лет будет трапезничать с кем-то. Разволновалась от этой мысли. Она хотела сама быстро поесть, а вторую порцию оставить для Саши, как для гостя, на потом. Он бы проснулся и поел сам. Так было в её семье. Однако, напарник решил, как всегда, всё испортить.

Серые небольшие тарелки заполнились кусочками яблок, киви, груши и банана. Отдельная мисочка в чёрную крапинку была с горкой полна сладкой крупной ежевики. Вся посуда гармонично разместилась на столе. Из кружек с кофе тонкой колышущейся струйкой поднимался пар. Девушка заняла стул у стены, тревожно постучала пальцами по столу, схватилась за вилку, положила её на место, перевела дух, услышала:

– Приятного аппетита.

Щёки невольно порозовели. Когда ей в последний раз говорили такую простую, но при этом не менее важную фразу? Александр опустился на соседний стул. Теперь он был бодрым и полностью одетым.

– Спасибо, – неохотно ответила хозяйка дома. Взаимно того же не пожелала, не привыкла как-то.

Оба стали завтракать. Даша с восторгом налетела на омлет, закусывала его ветчиной и запивала кофе, затем заметила, как напарник медленно, без энтузиазма жевал фрукты и смотрел в окно. Его порция стояла практически не тронутой.

– Почему не ешь? – насупившись, спросила девушка, – Не вкусно?

Молодой человек повернулся к ней, сложил руки в замок и взглянул на знакомую умилённо, как на ребёнка, принёсшего каракули и считающего, что они – шедевр искусства.

– Мне польстить или ответить честно?

Напарница напряглась от услышанного. Её взгляд наполнился негодованием, а ладони инстинктивно превратились в кулаки.

– Ответить честно.

– Так и собирался, – весело усмехнулся Саша, – Это невозможно есть, прости. Спасибо за ежевику и груши, вкусные, позавтракаю ими.

Дарью будто окатило холодной водой. Ну вот, снова она делает что-то не так, вновь никакого восхищения, опять обычная! Девушка стиснула зубы и отвернулась. Как же раздражало, что её беспокоит его мнение! На языке завертелось много грубых слов, но парень вдруг продолжил говорить мягким спокойным голосом.

– Мне просто хочется посидеть рядом, чтобы тебе не было одиноко.

Такое признание зацепило Дашу. Она растерянно посмотрела на гостя, после чего быстро отвела взгляд. Было приятно, и в то же время непонятно. Он не боготворил её, прямо говорил о недостатках, однако тут же убеждал, что ему не всё равно: подбадривал и пытался вернуть в её жизнь забытое тепло. За это девушка была обязана сказать:

– Спасибо.

– Я помню, в первый раз попробовал омлет, когда приехал учиться. До этого мама любила готовить яйца вкрутую или делать из них запеканку.

Даше нравилось, когда парень делился с ней воспоминаниями или рассказами о его увлекательном прошлом. Он находил истории на любую тему, разряжал ими обстановку, располагал к себе. Знаменитость не могла похвастаться таким большим запасом рассказов, её жизнь состояла из череды клишированных, пустых событий. Она с интересом принялась слушать гостя.

Саша поделился, как в детстве с дедом и двоюродным братом в деревеньке близ Нижнего Новгорода варил настойку из груш, как они с кузеном устроили маленький пожар на кухне в доме его дяди, пока пытались приготовить бекон, и как впервые он запёк утку с апельсиновым джемом и корицей по рецепту Марты Стюарт.

– Ты будешь не против, если я что-нибудь приготовлю на обед? – с горящими глазами спросил Александр, окончив рассказ про утку.

Девушке показалась эта мысль забавной. Можно будет отомстить и раскритиковать его блюдо в ответ.

– А давай!

Затем решили не тратить время зря и заняться курсовой. Каждый день был на счету, приближалась сдача задания, а работы всё ещё было неумолимо много. Дарья закинула посуду в специальную машину и вернулась в спальню, где с ноутбуком на коленях ожидал напарник, сидя на кровати. Девушка взяла свой и заняла место рядом.

Некоторую информацию студенты с трудом находили в интернете, другую же брали из заранее скачанных на устройство молодого человека книг. Парень быстро погрузился в доклад, а вот Даша всё никак не могла собраться с мыслями. Что-то постоянно её сбивало: злость ли от того, что ей хочется не печатать глупые определения, а слушать новые рассказы Саши, или неловкость от его близости, или разрешение ему остаться до ужина, или несправедливость – он спокоен и сосредоточен, а она мучается.

Не выдержав, девушка хлопнула по клавиатуре и отставила ноутбук. Александр отвлёкся.

– Пиши! Я пойду умоюсь.

Он ничего не ответил, лишь усмехнулся. Дарья стремительной походкой дошла до ванной, включила воду и посмотрелась в зеркало. Да что с ней такое? Пару раз успела себя словить на мысли, какие соблазнительные у него руки, красивые, какой необычный цвет кожи – слегка загоревший. А глаза! А волосы! А…

Девушка подставила ладони лодочкой под ледяную струю, дождалась, пока вода наполнит их, и выплеснула на лицо. Повторила несколько раз. Холодная вода неприятно обжигала кожу. Почему она хочет поскорее попробовать приготовленное им на обед? Почему позволила ему завтракать с ней? Почему хочет слышать его голос? Думать о Саше было невозможно, противно, противоестественно, но так желанно! Что тут можно было поделать?

Пальцы онемели. Даша выключила кран, вытерлась полотенцем и вернулась в спальню. Парень по-прежнему был погружён в работу, не прервался и не обратил внимания на вернувшуюся хозяйку дома. Та нервно схватила гаджет, открыла электронную книгу и принялась усиленно читать. Буквы бегали в танце перед глазами.

– Я обычно умываюсь горячей водой, – буднично произнёс Саша, а студентка вздрогнула. Он коснулся её рук, – Холодные теперь. Подожди минуту.

Александр вышел куда-то, а Дарья, сама не поняла, как начала широко улыбаться. Спустя время напарник вернулся с кружкой горячего чая, передал ей.

– Согрейся. Заметил, что ты почти ничего не сделала. Иногда такое бывает. Может, вчерашнее нападение сыграло свою роль – нестрашно, – молодой человек на секунду замолчал, погладив напарницу по волосам, – Ты уже смотрела «Чудо»?

Даша отрицательно мотнула головой, но постаралась сделать это осторожно, чтобы не сбросить тёплую руку с макушки.

– Предлагаю посмотреть. Добрый фильм. Можем сразу после обеда, это поднимет тебе настроение.

Девушка зарделась, молча кивнула и отхлебнула из горячей кружки. Саша улыбнулся и вернулся к докладу. Дарья же чувствовала, как сердце внутри то замирало, то сильнее колотилось. Она была поражена и смущена его заботой и внимательностью. Разве можно после такого думать, что ему всё равно на неё? Разве можно его ненавидеть?

Следующие пару часов ушли на задание. Александр успел сделать много, но Даша тоже внесла свою лепту и могла похвастаться несколькими безупречными страницами. Затем молодой человек отправился готовить. Девушка подглядывала, мешалась, сидела без дела в телефоне или ставила громко музыку. Сашу ничего из её действий не выводило из равновесия, он был сконцентрирован и не отвлекался.

Блюдо приготовилось быстро. На столе стояла вытянутая серая тарелка с кусочками свинины, чернослива и айвой. Дарья воодушевилась вовсю критиковать творение гостя, вооружилась вилкой и попробовала. Слова застыли на языке, растворились вместе с мясом, а глаза засверкали от восторга. Еда была невообразимо вкусной, нежной и необычной, переплёвывала все блюда Веры и даже собственные. Хозяйка прямо призналась парню: ничего вкуснее не ела.

После хорошего обеда по плану включили фильм. Девушка чувствовала себя непривычно: впервые со времён мультиков с Мариной в пять лет она смотрела что-то в компании, да и не просто компании – а в мужской! Поначалу знаменитость ёрзала, старалась удобнее сесть, переживала и тут же прятала эмоции. Саша ничего не замечает – ей искренне хотелось в это верить, но правда всплыла наружу, когда он легко приобнял её, несильно, но прижал к себе. Тогда Даша застыла.

Первой мыслью было вырваться, накричать, вскочить, ударить, отвернуться и отодвинуть напарника от себя на метр, однако за ней пришла вторая – ничего не делать, и это решение понравилось девушке больше предыдущего. Что-то неведомое заставило успокоиться, распалило в ней желание так и сидеть дальше. Хольватова добровольно покорилась. С интересом посмотрела на экран.

«Чудо» захватил Дашу с первых минут. Этот фильм не был ни детективом, ни ужасом, ни фантастическим экшеном, в нём не взрывались дома, не выскакивали чудовища. Там был один мальчик, уродливый на вид, но прекрасный душою. Он зацепил девушку, растрогал её. Такой одинокий, другой, необычный – как она, и также отчаянно желающий найти друзей. Дарья заплакала, но безмолвно, аккуратно, чтобы парень не уличил её в сентиментальности и не посчитал уязвимой.

Весь день показался настоящим чудом. За окном продолжал идти дождь, небо хмуро кричало на землю громом и сверкало молниями. Пасмурная погода раньше казалась знаком для Даши, предупреждением о нежелательной встрече с ходячей неприятностью. Сейчас же значение не поменялось, однако проводить время очень даже хотелось, ведь ходячий стал приятностью.

Провожать его было почему-то тяжело. Они условились, что завтра встретятся в вузовской библиотеке и поработают над докладом – девушка заявила, что ей стало лучше. Александр переоделся в чёрные брюки, а толстовку знаменитость разрешила забрать, хоть сам парень об этом и не просил. Дарья ругала себя за чрезмерную мягкость, но ничего не могла сделать. День такой – погода бесновалась, вот и её сознание помутилось. Завтра она возьмёт себя в руки, завтра всё будет по-прежнему. Завтра. Не сегодня.

– Иди осторожно до своего общежития! – наставляла хозяйка, провожая, – Задание я одна делать не стану, так и знай! Откажусь, если ещё во что-то вляпаешься!

Напарник лишь хихикал.

– Ещё ты глупый, раз не хочешь брать зонт!

– Куда мне второй? – возразил он, весело улыбаясь. До чего же по-доброму Саша смотрел на неё!

Даша насупилась. Молодой человек напомнил ей про коленки, одной ногой стоя за порогом. Та небрежно махнула рукой. На этом они попрощались.

Понедельник был опять хмурым, а пары по-прежнему одинаковыми. Отсидев три лекции, между которыми был один семинар, девушка проверила сумку на наличие ключей от автомобиля и, усмехнувшись, направилась в библиотеку. Работалось сегодня действительно лучше и получилось больше. Дарья с упоением рассказала, как нажаловалась в деканат на одного грубого преподавателя, но Саша не разделил её радости. Это задело студентку, и она бросила в напарника тяжёлую толстую книгу вместе с парочкой яростных выражений.

После закрытия парень настоял, что проводит юную Хольватову до дома, но та гневно отказалась. Тогда он ухмыльнулся, напомнил про произошедшее на днях, а Даша довольно покрутила звякающей связкой перед его лицом. Маска треснула совсем немного – губы разочарованно поджались. Наверняка, потому что впервые ей проиграл! Пока вёл до машины, предложил встретиться в среду или даже на день позже. Пожелал удачной дороги как-то тоскливо… Или же просто так показалось?

Около десяти часов вечера в дверь позвонили. Удивлённая хозяйка увидела за порогом курьера, держащего в руках небольшую корзинку. Подписав нужные бумаги, она приняла доставку, села на кровать в спальне и принялась рассматривать сюрприз. В плетённой коробочке оказались записка и букет нежных маленьких фиалок. Увидев их, Даша ахнула – её любимые!

Девушке часто дарили цветы, но тайные поклонники не особо баловали разнообразием: розовые кустовые или красные розы. Никто не знал, да и, кажется, никогда не догадывался, какие же аристократка любила по истине. Кроме одного, этого. Она потянулась за запиской, и руки почему-то задрожали. На бумажном прямоугольнике было написано: «Пожалей цветы хотя бы за то, что они живые» и больше ничего, но и не было нужно – Дарья сразу поняла, кто отправил посылку.

Эмоции смешались. Она была рада фиалкам, но в то же время злилась, что принимает цветы от человека, к которому с недавних пор стала неравнодушна, и что не сможет выбросить их. Ещё была изумлена: холодный немногословный Саша пошёл на такой шаг? И сильно смущена от его жеста.

Вплоть до глубокой ночи Даша была в раздумьях, не переставала вспоминать прекрасное воскресенье, вкусное блюдо, хорошее кино и… его. Её так отчаянно тянуло к нему!! Почему нужно ждать среды? – негодовала студентка, ворочаясь с бока на бок. Ей хотелось завтра, хотелось сегодня и… прямо сейчас. Он надёжный, воспитанный, не тот бедняк, о каких говорила ей мать и с какими она сама столкнулась посреди улицы. Да и не бедняк он вовсе. Обычный. Нет! – Особенный.

Девушка покинула постель и пошла на кухню за кофе. Присела на стул, вновь задумалась. Какое это счастье: завтракать вместе каждый день, наблюдать, как он готовит, касаться его! Она улыбалась своим же мыслям, воспоминаниям о позапрошлой ночи. Не может Саша предать, не сделает он больно! – почему-то Даша была в этом уверена. Почему же? Неужели влюбилась, пересекла непозволительную черту, нарушила собственную жизненную установку? Поддалась, проиграла? А кому? Себе?

Чем больше старалась не думать, тем чаще Александр появлялся в голове. У него была чудесная внешность, пленительные карие глаза с ореховым оттенком, сильное тело, удивительный мудрый внутренний мир. Всё так манило и влекло. На следующий день Даша призналась самой себе, что правда, влюбилась. Студентка начала неосознанно искать глазами его фигуру в толпе, желала случайно столкнуться, даже заходила в буфет, но безрезультатно. И в тот же момент, как пришло осознание о любви, поселилась пугающая мысль: вдруг не взаимно?

Любовь опасна тем, что может быть безответной. Если будет так, от боли Дарья не избавится, будет страдать всю жизнь, ведь моральные раны не лечатся. Девушка снова налила себе кофе, сидя посреди ночи на кухне, и обхватила колени руками. Ей стало очень-очень страшно. Не хотелось признаваться в чём-то Александру, но сердце так громко этого просило! Оно думало о Саше, требовало его голоса, его ухмылки, его всего. Разум же метался в агонии. Даша зарыдала.

Телефон издал звук: пришло уведомление. Хозяйка схватилась за гаджет и прочитала: «Завтра есть дела. Встретимся в четверг» – сообщение было от напарника. Что-то внутри колюче ёкнуло. Ей не понравился такой расклад дел, и она напечатала: «В четверг я занята. Давай поработаем завтра». Его ответ не заставил себя долго ждать: «В таком случае, в пятницу». Даша не на шутку разозлилась. «Что за дела? Ты сам говорил, чем быстрее мы закончим, тем лучше, а теперь вдруг весь в заботах! Встречаемся завтра или дальше будешь работать один!!»

Реакции долго не было. Девушка выпила ещё одну кружку кофе, нервно заламывала пальцы и смотрела на время. Было поздно – около двух. Ей показалось странным, что Саша не спит в такое время, да и пишет об отмене встречи именно сейчас. Телефон всё же завибрировал, на экране засветилось: «Ультиматум сработал. Встретимся завтра», а следом: «Но только в этот раз». Дарья запищала от радости.

Глава четвёртая

Александр

Парень положил телефон на тумбочку и закрыл глаза рукой. Посмотрел на противоположную стену, у которой стояла двухэтажная кровать. На ней мирно сопели соседи по комнате: Макс напился и чудом взобрался на верхнюю полку, а Ричард уснул прямо в очках. Постель Саши стояла отдельно, но молодой человек не назвал бы её только своей. Три года назад все трое условились, что каждый новый курс по очереди будут спать на одноместной кровати с жестким, но полезным для позвоночника матрасом. В сентябре подошла очередь Александра.

Он очень любил свою комнату в общежитии. Жили студенты группами по несколько человек, с индивидуальным санузлом, но общей на блок кухней. Саше и его друзьям достался большой шкаф, в котором можно было поместить и одежду, и велосипед Макса, а новые полы здесь постелили буквально за пару лет до того, как они въехали, причём качественные, не скрипели. Ричард был большим сторонником чистоты, поэтому регулярно их мыл.

На потолке расположилась чёрная люстра в авангардном стиле. Её прислал Артём, когда узнал, что у кузена висит лампочка на белом проводе. Парень рассматривал её в раздумьях. Сегодня пропустил пары, а вчера по неведомой причине решил послать цветы напарнице. Он ругал себя за то, что сначала делал, а после думал, за то, что собственными руками навлекал на себя же беду. Вспомнил вдруг, как хорошо было в то дождливое воскресенье.

Даша вызывала в нём сильные и нежные чувства. Александр стал замечать, что думает о ней, когда оставался один, когда сидел на лекции или в компании ребят. Она непростая, темпераментная, но какая же тонкая и ранимая внутри! Ему хотелось её поддерживать, скрашивать каждый день сюрпризами и своим присутствием, делиться с ней чем-то, обнимать.

Девушка имела благородную красоту и невыносимый огненный нрав. Саша улыбался, вспоминая её глаза цвета горького шоколада, холодные пальцы и красные щёки в тот вечер. Он чувствовал, что нуждался в ней, хотел коснуться, научить готовить вкусный омлет. Она влекла его, кружила голову, робко и постепенно открывалась, давала себя узнавать по крупицам, и по ним парень разобрал, что в таком скверном характере Даша не виновата. Александр очень хотел показать ей мир своими глазами и сделать счастливой, но как же боялся! Чувства к ней становились мощнее, а шанс на взаимность равнялся нулю. Молодой человек знал, кто такая Хольватова.

Вокруг неё вертелись слухи: много разной информации об отвергнутых мальчиках, что покинули мир из-за причинённой им адской боли. Хольватова, Дарья Хольватова! – ей нравилось оскорблять, насмехаться, ставить себя выше остальных и вытирать о них ноги. Она не умела любить: лишь пользоваться и отвергать. Тогда с чего он, – обычный человек «из общежития», решил, что сможет получить положительный ответ на свою влюблённость? Поэтому Саша не хотел с ней видеться, избегал, хотел было перенести встречу, но не вышло.

Парень был разбит. Никому не говорил, что влюбился в свою истеричную напарницу, всё держал внутри и пытался не показывать виду. Однако, не мог он избавиться ни от мыслей, ни от чувств – они просились наружу, умоляли быть услышанными и мучали хозяина.

Александр встал с кровати и вышел на кухню выпить чаю. Поскорее бы они закончили доклад, – думал парень, заливая пакетик кипятком, – Разойдутся после, и он сделает всё, чтобы больше с ней нигде не столкнуться. Со временем забудет! – ему отчаянно хотелось в это верить.

Уснул молодой человек только под утро и, как ему показалось, сразу был разбужен Ричардом. Тот указывал на часы. Саша нехотя покинул мятую постель, сонно добрёл до раковины, умылся и долго одевался. Затем все трое ребят выдвинулись в академию. Настроения у одного из них совершенно не было. Зато ещё вчера пьяный Макс чувствовал себя сносно и даже весело: он шепнул на ухо Ричарду, что похмелился.

Александр старался не разгуливать по зданию и из одной аудитории молниеносно бежал в другую. На второй паре, пока однокурсники отвечали домашнее задание, он засмотрелся в окно, и внезапно пошёл снег. Грациозные снежинки кружились в вальсе и падали на землю друг за другом. Он невольно вспомнил о Даше, подумал, тепло ли она оделась сегодня, благополучно ли доберётся до дома после учёбы? Потом прикрыл глаза и лёг на сложенные руки. Через четверть часа его толкнули и попросили к доске с ответом.

Когда занятия закончились, Саша написал напарнице, что встретятся они в той маленькой библиотеке неподалёку. Девушка согласилась. Мужские пальцы вдруг против воли напечатали «Оденься теплее», но парень вовремя себя одёрнул и стёр неотправленный текст. Затем положил телефон глубоко в сумку, чтобы не видеть его до самого вечера.

Перед встречей он переоделся в брюки цвета хаки из флиса и оливковый свитшот. Постарался уложить непослушные волосы, но ничего не получилось. Достал из тумбочки новый парфюм с фруктовыми нотами, вирджинским кедром и цветочно-кожаным аккордом – дорогой, студент хорошо на него потратился, но не жалел, ведь очень хотел впечатлить Дашу. Накинул верхнюю одежду, взял сумку с ноутбуком и вышел из общежития.

Сумерки спускались на столицу. Зажглись фонари. В их жёлтом и белом свете снежинки искрились подобно звёздам, снег под ногами блестел и скрипел. Молодой человек волновался – не в первый раз, но всё же не мог от этого избавиться. Сердце учащённо забилось, когда он заметил вдалеке знакомую женскую фигуру, и тут же прибавил шаг. Дарья помахала ему рукой.

Одета девушка была, на радость, тепло. Её белая куртка сочеталась с летящими снежинками, контрастировала вместе с шапкой и такого же цвета шарфом с тёмными длинными волосами. Александр поздоровался, и они вошли в библиотеку. Их доброжелательно встретила работница и выдала нужные книги.

Сегодня работа не шла у Саши. Он то и дело поглядывал на напарницу, которая была непривычно тиха и чрезмерно увлечена чтением скучных юридических книг. Даша сидела в серых джинсах и в свитере с горлом в белую и светло-серую полоску, оставив куртку в гардеробе. В ушах сверкали крохотные серёжки, напоминающие алмазы. Выглядела она, как всегда, величественно и прекрасно. Захотелось сделать комплимент, но парень не стал. Уткнулся в монитор.

Эта встреча была самой спокойной из всех на его памяти. Если возникали вопросы, девушка отвечала на них коротко и словно застенчиво, не спорила, не спешила поругаться и даже ничего плохого не сказала про фиалки. Наоборот, поблагодарила и призналась, что это её любимые цветы. Александра порадовала собственная сообразительность, ведь он не знал наверняка, просто вспомнил двоюродного брата, который дарил своей возлюбленной васильки… Два года назад.

Библиотека объявила о закрытии. Парень сдал книги, затем вместе с Дашей забрал из гардероба верхнюю одежду. Они вышли на заснеженную белоснежную улицу. Автомобиль напарницы находился в пяти минутах ходьбы. Александр вызвался проводить её, а внутри разрывался: с одной стороны, хотел побыть с девушкой подольше, с другой же поскорее с ней разойтись.

Ноги по щиколотку утопали в сугробах. Студенты шли молча, не смотрели друг на друга, ни о чём не разговаривали. Молодой человек боялся сделать первый шаг, да и Дарья будто не была в этом заинтересована. Он так глубоко погряз в своих мыслях, что не заметил, как в него прилетел снежок. Это его отрезвило.

Напарница засмеялась, глядя на его растерянное ошеломлённое лицо, и слепила новый снежный шарик. Саша усмехнулся и ловко зачерпнул в ладонь горку снега, скомкал её и бросил в нападавшую. Даша ответила ему ещё одним броском, он поскорее слепил второй шарик. Между ними завязалась шалость, детская драка снегом, вызывающая веселье. Они бегали туда-сюда по сугробам, кидались снежками и хохотали. Наконец-таки, за весь этот тяжёлый день, Александр почувствовал лёгкость и беззаботность. Он был счастлив, смеясь и видя, как улыбается она. Наверное, и в снежки-то раньше никогда не играла.

Дарья подбежала слишком близко к парню, кинула снежный шарик ему в лицо, а тот вдруг схватил её, и они вместе упали на мягкий рыхлый снег. У обоих громко билось сердце, учащённое дыхание с паром вырывалось из груди, а щёки покраснели из-за мороза и активной игры. Горящие глаза и безумные улыбки постепенно стали стираться, обрастая серьёзностью и неловкостью. Их лица были так близко, и Сашу объяло невыносимое желание поцеловать девушку. Однако, в горле свернулся ком: он понимал, что не может позволить себе подобной роскоши.

– Ты мне нравишься, – вдруг прошептала Даша.

Парень замер на месте и напрягся. Ему это точно послышалось! Он пристально посмотрел на напарницу и принялся лихорадочно соображать. Чувствовал, что вот-вот растеряет самообладание.

– Что?

Тёмно-карие, шоколадные, глаза глядели с испугом и надеждой одновременно. Она закусила губу и с трудом повторила:

– Саш, мне кажется, что я в тебя влюбилась! Я так зла на себя, ругаюсь с головой постоянно, но ничего сделать не могу, думаю о тебе… Если ты сейчас скажешь, что я тебе безразлична, то клянусь, я!..

Договорить Александр не дал. Он опрометью наклонился и жадно её поцеловал. Почувствовал, как девушка прильнула к нему, ответила тем же, обхватила руками его шею и коснулась щеки. Саша притянул её к себе, крепко обнял и углубил поцелуй. Её губы были горячими и сладкими, пальцы снова холодными, а кожа пахла пряной корицей и дубовой бочкой под солнцем.

Наконец, оторвавшись, парень прижал возлюбленную к груди и рвано прошептал:

– Я тоже, Даш. Я тоже в тебя влюблён.

После несколько раз чмокнул её в лоб, в нос и щёки. Происходящее казалось нереальным. Опомнившись, он тут же поднял её на ноги, опасаясь, что девушка промокнет и заболеет. Наклонился к ней и взглянул внимательно.

– Ты не шутишь? Прошу тебя, не надо меня ранить, как других.

– Я серьёзно! – вскрикнула Даша почти оскорблённо, – Я никому ещё в любви не признавалась, не равняй себя с ними! Те сами навязывались, были мне совершенно не нужны, а ты…

Саша видел, как карие глаза светились нежностью и любовью. Она говорила честно, не лукавила, от всего сердца. В её взгляде были наивность и уязвимость, но юная Хольватова не стеснялась их показывать, хотела, чтобы он видел.

– Я верю, не переживай. Верю и отвечаю тем же.

Девушка запрыгала от радости, широко улыбаясь, и потянулась его поцеловать. Он мгновенно отреагировал, наклонился и накрыл её губы своими. Поверить в такое счастье было практически невозможно, всё походило на абсурдный, мечтательный сон! В то мгновение Александр поклялся себе, что никогда не сделает больно своей избраннице, что станет для неё надёжной опорой и каменной стеной, и покажет ей мир в настоящих, правильных красках.

Вспомнил вдруг, что думал недавно научить её приготовить омлет, а Даша вслух сказала, что не хочет расходиться по домам, и пригласила его к себе. На чёрной иномарке доехали до знакомой квартиры.

Глава пятая

Дарья

Двадцать восьмое ноября, 2018 года.

Наступил день сдачи большого доклада. Студентов с первого и третьего курсов снова соединили и раскидали по аудиториям по списку. Пары одна за другой вставали со своих мест, подносили вредному преподавателю работы и он, долго и скрупулёзно проверяя их, давал добро, ставил зачёты и раздавал «автоматы».

Очередь дошла и до Хольватовы с Левитанским. В курсовой они были уверенны, хорошо над ней постарались, да и выполнили по объёму больше всех. Когда девушка посмотрела на Эдуарда Варгина, он ехидно ухмыльнулся, потёр ладони и принялся рассматривать работу едва не под лупой. Придраться было не к чему, да и Саша убедил напарницу в лояльности профессора к нему. Оба получили зачёты.

Дарья не переставала вспоминать вечер их взаимного признания. Всё тогда случилось будто по волшебству. Ей было так неловко говорить, она сомневалась в положительном ответе, но стоило сделать шаг, и удача благосклонно улыбнулась. До сих пор помнила, как жар наполнил её тело с неожиданным жадным прикосновением его губ.

Они приехали к ней домой. Александр помог снять верхнюю одежду, затем предложил перекусить. Девушка внимательно слушала его инструкцию по приготовлению омлета, запоминала, какие специи когда добавлять, как размешивать и что сочетать. Он положил помидоры, базилик и моцареллу в блюдо. После поджарил картошку, нарезанную палочками, с луком и красиво выложил по тарелкам. Ужинать сели вместе.

Дашу восхищала его еда: простая и такая вкусная. Она не могла не осыпать её комплиментами. Ей так нравилось сидеть вместе с парнем за одним столом, общаться о чём-то во время трапезы, смеяться, делиться вкусовыми предпочтениями. Дарья осознала, какой же одинокой была до недавнего воскресенья, и как неправильно принято есть в родительском доме.

Студенты сияли от счастья. Саша включил музыку, пригласил девушку на танец. Влюблённые закружились в нежном вальсе под животрепещущие, почти живые, рыдания скрипки. Это напомнило Даше светские вечера, когда партнёры и друзья отца умоляли разрешить им хотя бы раз потанцевать с его дочерью или женой. Матерь, если и соглашалась на такое, то отдавливала им пальцы каблуками, а вот девочка всегда танцевала только с отцом. Однако, всегда – громко сказано, это было лишь трижды.

Теперь девушка впервые кружилась под чудесную мелодию с важным для неё, молодым и красивым человеком. Парень направлял её, не приходилось даже шаги считать, всё происходило как-то само, ноги знали, куда идти, а если и задумывали путаться, им показывали верную дорогу. Дарья чувствовала себя снежинкой: лёгкой и грациозной. А как же Александр на неё смотрел! Можно было задохнуться от этого взгляда, от смущения и эмоций, которые он вызывал.

Саша мягко и уверенно держал возлюбленную в руках. Она не отводила от него глаз, была очарована ореховым оттенком, искрящимся мёдом и золотом при свете искусственных лампочек. Девушка не переставала его разглядывать: русые брови, острые скулы, маленькая, почти незаметная ямочка на левой щеке, крохотная родинка под глазом, пухлые губы. Не сдержалась и поцеловала любимого.

Размашистый вальс с точными лёгкими шажками превратился в неторопливый танец. Влюблённые осторожно вертелись по кругу, прижимаясь грудью, обвивая шеи руками, запуская пальцы в волосы и не переставая целоваться. Кто знал, что обоюдная ненависть выльется в настолько мощное притяжение друг ко другу?

По очереди сходили в душ. Даша разложила кровать, застелила матрас на полу свежей светло-коричневой простынёй, включила телевизор и стала дожидаться молодого человека. Ей всё ещё не верилось в случившееся счастье, хотелось кричать от радости. Как она могла так долго сдерживать себя в собственных оковах? Мать была неправа – любить это прекрасно!

Александр вошёл в комнату с белым полотенцем на плечах и своих брюках цвета хаки. Девушка сильно смутилась и с поддельным интересом уставилась в мерцающий экран на стене. Парень спокойно прошёл мимо, взболтал мокрые волосы белой махровой тканью и развесил её на батарее. По плечу стекло пару капель.

Дарья изо всех сил держала над собой контроль, но один любопытный юркий глаз рассматривал Сашу, пока он этого не видел. Молодой человек был худощав, однако это не мешало ему иметь хорошую форму, сильные руки и широкую спину. Тёплый свет торшера подчёркивал индивидуальность цвета его кожи – будто немного загоревшую. Женская рука не сдержалась и смахнула воду. Александр обернулся.

– Может, мы посмотрим что-нибудь? – протараторила покрасневшая хозяйка и заметила, как он ухмыльнулся.

– Конечно.

Парень сел на кровать и включил «Лёд». Для девушки все фильмы были в новинку. Она не была любительницей кинотеатров, не ждала премьер, да и смотреть ей было не с кем. Теперь хотелось наверстать.

Саша аккуратно, очень трепетно, приобнял Дашу. Она залилась краской пуще прежнего и прижалась к нему в ответ. Всё происходящее было таким непривычным и новым. Девушка сильно зевнула и почувствовала, как потянуло в сон: уж настолько уютными были объятия. Вдруг ощутила прикосновение чужой руки к волосам, а затем услышала голос:

– Перенесём фильм, не страшно. Давай я тебе почитаю на ночь.

Слёзы застыли стекляшками, комком замерло дыхание в горле. Ей никогда не читали сказки. Она растерянно смотрела в участливые чуткие карие глаза, потемневшие от недостатка света, и пыталась не расплакаться. Видимо, Саша это понял, поскольку в следующую секунду крепко обнял. Даша уткнулась лицом в его грудь, а слёзы ручейками побежали по бархатистой мужской коже.

Александр лёг рядом, открыл «Маленького принца» на телефоне и принялся негромко читать. Дарья внимательно, с упоением его слушала, вникала в каждое слово и наслаждалась. Наконец-то исполнялась её детская мечта!

– А как это – приручить? – парень обыгрывал героев разной интонацией, – Это давно забытое понятие, – объяснил лис. Оно означает: создать узы. Узы? Вот именно, – сказал лис, – Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете…

После поцеловал в лоб. Это было последнее, что запомнила Даша, прежде чем провалиться в сон.

Они проснулись вместе, в обнимку, на одной постели. Девушка удивилась как у неё получилось так беззаботно уснуть рядом с мужчиной и поняла: это потому, что доверяет ему. Мать часто любила повторять, какие бедняки пошлые, да и сама она помнила дикие звериные глаза нападавших пьяниц, но Саша её не тронул, не посягнул на честь, не позволил испугаться – наоборот! С ним было тепло и безопасно. Это ещё раз доказывало – он вовсе не бедняк!

Она осторожно поцеловала его в щёку, затем толкнула в попытке разбудить. Любовь – это хорошо, но обучение ведь никто не отменял.

Выйдя в коридор, Дарья радостно прыгнула и хлопнула в ладоши. Опомнилась тотчас и подозрительно посмотрела по сторонам. Александр посмеялся и приобнял её.

– Видишь, всё получилось. Поздравляю, напарница.

Студентка широко улыбнулась и ответила:

– И я тебя поздравляю, напарник! Тут подумала, – она сделала драматичную паузу и щенячьи глаза, – Может, всё-таки будем поддерживать связь? Вроде как поладили…

Молодой человек снова засмеялся: оценил шутку. Наклонился к Даше, пальцами провёл по щеке и протянул с притворной задумчивостью:

– Так уж и… Быть. Ты мне немного понравилась, на дружбу тянешь. – знаменитость ударила наглеца в плечо и залилась хохотом, – Хочу пригласить тебя кое-куда. Отметим наш успех.

Дарья с интересом наклонила голову, но парень больше ничего не сказал. Проводил до машины и назвал время – 19:00. Попросил дождаться его дома.

Девушка была уверена, нутром чувствовала, что свидание будет особенным, и потому решила подойти к сборам со всей ответственностью. Вымыла голову, сделала укладку и вечерний макияж, надела белые кожаные брюки, – их ткань красиво подчёркивала длинные ноги, и коричневый свитер, достала золото из отдельной шкатулки и выбрала серьги с редким хризобериллом жёлто-коричневого цвета.

Александр позвонил в дверь ровно в семь. Даша встретила его взволнованно, отметила, как хорошо он был одет: чёрные брюки, рубашка цвета горького шоколада и аксессуар на руке, и убедилась, что место будет уникальным. Саша помог возлюбленной надеть белое тёплое пальто и шарф, после чего, взяв её миниатюрную сумку, закрыл квартиру. На улице парень заявил:

– Я за рулём.

Ловко забрал у ошеломлённой хозяйки ключи, открыл ей дверцу переднего сидения автомобиля и занял водительское кресло.

– Не знала, что у тебя есть права!

За этим последовала история, как дед учил юного Александра водить трактор. Пройдя такое, грех было не научиться управлять легковушкой.

Добрались быстро. Саша справлялся отлично, вёл мягко, объезжал пробки. Остановились на Тверской улице недалеко от небольшого здания, напоминающего дорогой бутик и горевшего сотней золотистых огней. Молодой человек припарковался, вышел и помог Дарье. С таинственным выражением лица потянул внутрь загадочного дома.

Их встретили две девушки-хостес с широкими улыбками, проверили билеты и пропустили дальше. Вокруг царил полумрак. Чёрная вычурная лестница вела на второй этаж, на тёмных стенах висели факелы с очень качественным, но искусственным огнём, и картины. Пахло благовониями, в воздухе витал пряный аромат гвоздики. Поднявшись, влюблённые оказались в огромной зале, наполненной людьми. Между ними ходили официанты в чёрной строгой форме с подносами шампанского. Александр выхватил два бокала.

– Сегодня здесь проходит фестиваль, будут представления теней и художники. Тебе не жутко тут?

Даша была околдована. Её тёмно-коричневые глаза сверкали восторгом.

– Мне очень нравится! Как ты достал билеты на такое мероприятие?

Саша не ответил, только довольно ухмыльнулся и попросил взять его под локоть.

Это место не было похоже ни на одно светское мероприятие, на которых бывала юная Хольватова раньше: то были лишь богатые тусовки, а здесь ощущалось присутствие искусства. Нежно играла флейта из одного угла, из другого её сменяла страдающая скрипка. На стенах висели причудливые макеты застывших теней, портреты благородных особ прошлых веков, гравюры, кусочки витражей. Спустя время началось огненное шоу. В центр комнаты вышло трое крепких мужчин: их руки умело заиграли с оранжевым пламенем, заставили его заплясать. После жаркого выступления таинственный голос прочитал отрывок из «Ходячего замка», где упоминался Кальцифер. До этого вечера девушка даже не слышала о такой сказке.

Тематика фестиваля была ясна – свет и тьма. Высокий мужчина средних лет в чёрном костюме-тройке вышел поприветствовать гостей, представился автором всех работ на лестнице и в этой зале. Он говорил о балансе, о браке пламени и темноты. Существование одного невозможно без другого: всегда, где есть тьма, горит свет, всегда, где горит свет, прячется тьма. Мужчина сравнивал их с хорошим и плохим в человеческой жизни. Затем начался спектакль теней.

Даша наблюдала за всем с изумлением и детской впечатлительностью. Шоу рассказало историю мальчика, который так сильно любил людей, что украл у божественного друга крупицу огня и принёс её в мир. Научил пользоваться ей, защищаться с её помощью, готовить пищу. Мальчика ждало наказание за своё большое неравнодушное сердце, однако он ни о чём не жалел. Знал, что однажды добро вернётся, однажды его освободит благодарное за всех своих земляков, человеческое дитя. Девушка с блестящими от слёз глазами смотрела на тени, была поражена жертвенностью главного героя.

После сказки были танцы. Александр вновь пригласил возлюбленную на вальс. Они закружились, как тогда на кухне, под печальные мелодии струнных инструментов. Снова поступь была лёгкая, шаги невесомые, а взор затуманен любовью. Саша наклонился к Даше, улыбнулся:

– Ты такая красивая! Я никогда не встречал подобных…

Его томный искушенный взгляд подтверждал сказанные слова. Парень был по-настоящему влюблён. Девушка раскраснелась от такого искреннего комплимента и поцеловала Александра. Он отчаянно впился в её губы, сходя с ума от их сладости и возникшего возбуждения. Дарья тоже чувствовала, что утопает в этом человеке – внизу живота капризно заныло.

Музыка закончилась. Организатор фестиваля опять обратился к гостям, приглашая желающих получить в подарок их собственный портрет. Саша взял с подноса ещё два бокала шампанского, отдал один возлюбленной, и они заняли очередь к художнику.

Мужчина рисовал быстро и умело. Он лестно осыпал комплиментами своих моделей, говорил с французским акцентом. Пока ждали своего череда, Александр шепнул девушке:

– Мой двоюродный брат, Артём, ещё с детства приучил меня сидеть ровно и не шевелиться. Он хороший художник, правда, не знаменитый, но талантливый, и я очень много раз становился натурщиком в его лапах.

Даша тихо засмеялась.

– А у меня этот портрет будет первым.

Она с азартом наблюдала за мужчиной в чёрном костюме, за тем, как ловко его рука орудует углём, как зорко глаз ловит каждую черту. Пара попросила нарисовать их вместе, организатор фестиваля воскликнул «Oh, amour amour!» и принялся выполнять заказ.

Глаза девушки не могли нарадоваться новоиспечённому, первому в её жизни и пока единственному, портрету. Дарья эмоционально поблагодарила художника, вложила в его руки несколько пятитысячных купюр, хотя он выполнял свою работу абсолютно благотворительно, и скорее хвастливо отправила фотографию картины крёстной. Объявили ещё один танец.

Люди кружились вокруг, напоминая снежинки, те самые, что падали на землю в момент признания. Даша со стеснением посмотрела на парня, закусила губу и тихо пролепетала:

– Какой волшебный вечер, спасибо тебе большое! – замялась на миг, – Не хочешь домой?

Шоколадные глаза хищно блеснули, стоило Александру в них посмотреть. Он внезапно смутился, и девушку это застигло врасплох. Такой сосредоточенный и холодный, вдруг отвёл взгляд, как мальчишка!

Саша крепко взял её за запястье и пошёл к выходу, не оборачиваясь. Даша затаила дыхание, услышала, как вполне себе спокойно и вежливо молодой человек попрощался с хостес, наспех за ним бросила благодарность и вышла на свежий воздух. Студент сел за руль, перед этим, как и несколько часов назад, открыв дверцу пассажирского сидения для возлюбленной, и выехал на трассу. Как ни в чём не бывало уточнил:

– Прикроешь меня, если что? Я не совсем трезвый.

– Хорошо.

Девушка смотрела в окно, раздумывая, правильно ли она поступила, не рано ли намекнула? Они ехали быстро, пейзажи размазанной картинкой проносились перед взором. Несмотря ни на что вечер был чудесным! Даша с улыбкой взглянула на портрет. Через пару минут автомобиль остановился, заняв своё законное парковочное место.

Влюблённые поднялись на нужный этаж. Хозяйка неспешно достала ключ от квартиры, а Александр в один широкий шаг вплотную подошёл к ней и рывком поцеловал. Вздрогнув, девушка выронила сумку и связку. Он отстранился, усмехнулся, подобрал вещи. Открыл дверь, помог снять тёплое пальто, разулся. Дарья отошла к стене, игриво улыбнулась. Ей нравилось наблюдать, как молодой человек теряет над собой контроль, чувствовать, как ему сносит крышу от неё, видеть томный, полный желания, взгляд.

– Ты не боишься? – тихо спросил Саша, подойдя к ней и коснувшись щеки.

Дарья качнула головой и осознала, как блаженно смотрит на него. Её влюбляла его статная высокая фигура, светлые волосы, падающие на виски, карие, ореховые, глаза, полные мужества и в то же время уязвимости. Её пленил бархатный голос, сильные руки и их нежные, трепетные прикосновения. Ладонь аккуратно коснулась острой скулы, провела по ней, опустилась на плечи, прошлась по рукам, задела грудь. Александр шумно вдохнул, не сводя глаз с женской фигуры. Даша ухмыльнулась.

– С тобой не боюсь! – решительно, пусть и шёпотом, ответила она, – Я хочу.

– Я пьян.

– Мной?

Саша тихо рассмеялся, осторожно взял девушку за шею и притянул к себе. Горячие мужские губы коснулись женских мягких и сладких. Наверняка, он хотел поцеловать её неспешно и развязно, но ничего не получилось. Страсть воспылала в нём, как крупица огня, принесённая мальчиком в людской мир. Цепи внутри разорвались, чувства выплеснулись наружу, превращаясь в голодный, глубокий поцелуй. Даша прижалась к нему, обвивая крепкую шею руками, отвечала такой же жаждой, впивалась в губы и прикусывала их. Языки переплетались, находя друг друга, и распалили влюблённых ещё сильнее.

Парень чувственно коснулся губами шеи девушки, подхватил её и понёс в сторону спальни. Она вся горела в его мощных руках, ощущала себя мокрой внизу и раскалённой. Опустившись спиной на постель, Дарья поспешно сорвала с себя свитер и потянулась к крошечным тёмным пуговицам коричневой рубашки. Александр намеренно ей мешал, забирал инициативу, влажными порывистыми поцелуями продолжал ласкать её шею и спускался к груди.

Даша застонала от этих сладостных касаний, выгнулась в пояснице и запустила пальцы в светлые волосы. Он аккуратно снял с неё брюки, случайно задел нежным прикосновением живот, а девушка вспыхнула и, поймав его губы, отчаянно поцеловала, встала с кровати и грубо вырвала все пуговицы на его одежде. Довольно улыбнувшись сквозь поцелуй, она тихо простонала ему на ухо, прижалась и почувствовала выпирающую твёрдую плоть. Александр несильно толкнул её обратно на постель и навис сверху.

– До чего же ты сексуальна! – восхищённо прошептал он. Отвлёкся.

Дарья воспользовалась этим, обвила ногами его спину, запустила руку под чёрные брюки, своевольно коснулась слишком возбуждённого места и заставила парня издать хриплый стон. Саша продолжил её целовать, водил руками по мягкой коже, срывал нижнее бельё, широко разводил ноги и дразнил, оказавшись рядом со внутренней стороной бедра. Даша горела, как самое настоящее пламя. Она хотела его, как ничто в своей жизни, и заряжала безумной энергией Александра.

Он находился сверху, властно и в то же время благоговейно смотрел на неё. Ещё немного подразнив девушку пальцами, парень понял, что и сам не может больше сдерживаться и, освободившись от лишней одежды, осторожно вошёл. Даша ахнула, сжалась и крепче прильнула к возлюбленному. Этот момент единения показался ей самым правильным, самым прекрасным мгновением на свете. Она дерзко впилась в мужские губы, в нетерпении заёрзала бёдрами, услышала, как Саша усмехнулся, а после стал ритмично двигаться внутри неё.

Александр гладил её по волосам, целовал в шею, бесстыдно ударял по ягодицам. Девушка хватала его за сильные плечи, царапала ногтями спину, кусала, оставляла влажные сиреневые следы. Ей нравилось, когда он ускорялся, когда жадно ласкал её кожу губами и языком, сжимал грудь и рычал от удовольствия на ухо. Дарья попыталась перевернуться, занять место сверху, но Саша не позволил этого сделать. Специально замедлился и резко перевернул девушку на живот, обездвижил, сильно надавив руками на лопатки, и легонько прикусил кожу. Она пискнула, и он развернул её обратно, смазано поцеловав.

Теперь Даша смотрела на него, лёжа на спине, с кротостью и покорностью. Её ресницы дрожали, стоны разносились эхом по комнате. Хольватову нельзя было подчинить – это было невозможным и немыслимым, однако один мужчина сумел. И теперь она готова была слушаться его всю жизнь.

Они наслаждались друг другом, с упоением разделяли этот момент, одновременно двигались, в унисон стонали. Напряжение росло, щёки краснели, в спальне становилось душно. Саша стал ускоряться, Дарья до боли вцепилась в его крепкое тело и почувствовала, как острый импульс пронзил её всю, а яркая вспышка ослепила глаза. Она знала – и этот миг они разделяли вместе. Задрожала, сжалась, вскрикнула и потеряла голову. Ощутила – потерял голову и он.

Тяжело дыша, Александр поцеловал возлюбленную, перекатился на спину и нежно обнял её обнажённое тело. Обоих накрыла приятная истома. Плоть была лёгкой, разум растворился в облаках. Девушка широко улыбнулась, прижалась к мужской груди и вдохнула такой дорогой ей, тягучий аромат кедра и фруктов.

– Я тебя люблю, – прошептал Александр и чмокнул в лоб. Его губы были по-прежнему горячими.

От услышанного хотелось летать. Он первый, кто так трепетно, серьёзно и искренне относился к ней. Даша призналась в ответ.

– И я люблю тебя!

– Больно не было?

Девушка завертела головой, отрицая и, поднявшись на локте, пылко его поцеловала.

– С тобой не могло быть.

Двадцать второе декабря, 2018 года.

Столица была окутана не только снегом, но и новогодним настроением. Люди стояли в очереди за свеженькой ёлкой, скупали разноцветные игрушки, гирлянды и мандарины. В детстве Дарья наряжала ёлку с отцом, если у того находилось на это время, или, что было чаще, сама. Теперь с приготовлениями к ежегодному торжеству помогал Саша.

Она с улыбкой вспоминала, как ей домой доставили настоящую тёмно-зелёную ель, а парень купил много разных украшений. Они тогда потратили весь вечер, чтобы нарядить праздничное дерево. Потом повесили белоснежные проводки на шторы и сварили горячий шоколад. Каждое мгновение рядом с Александром было неповторимым и волшебным. Перед сном влюблённые посмотрели первую часть фильма «Один дома», и Саша поведал, что завтра их ждёт поезд кое-куда. Заинтриговал. Утром собрали чемоданы.

Девушка прилипла к окну и с восторгом наблюдала за проносящимися снежными пейзажами. Сугробы величественными холмами лежали на земле, покрывали толстым слоем хвойные ветви. Снежинки неспешно спускались с небес, кружились на ветру и касались стекла, за которым находилась Даша. Она была благодарна парню за выбор именно такого транспорта – путь лежал через сказку.

Они ехали в бизнес-классе, и только молодой человек знал, куда, но ничего не говорил и никак не намекал. На перроне персонал встретил их очень радушно и аккуратно провёл в нужный вагон, скрыв от глаз посторонних. Никто из пассажиров даже не догадывался, что с ними в одном поезде ехала сама Дарья Хольватова.

Дорога заняла около шести часов. За это время Даша успела вдоволь насладиться картинами улицы и посмотреть ещё один рождественский фильм. На финальной остановке громко объявили: «Прибытие в Нижний Новгород!». Сердце замерло от неожиданности.

– Почему ты не сказал, что везёшь меня знакомиться с семьёй? – спросила девушка, гневно раздувая ноздри и сжимая кулаки.

– В чём прок от сюрприза, если я раскрою его суть раньше? – усмехнулся Александр, вытаскивая чемоданы, – Ножкой только…

Дарья прервала его, намеренно запрыгав на месте. Саша рассмеялся, притянул к себе недовольную и поцеловал её в лоб. Проводники провели важных персон на выход.

Величественный город сиял в огнях и серебрился снегом. Окутанный белоснежным покрывалом, со множеством величественных старых церквей и домиков, и с укрытыми инеем полями, Нижний Новгород напоминал место из древней легенды. От его красоты у гостьи захватил дух. Поразительно, даже город, в котором вырос Александр, был таким же волшебным и очаровательным, как сам парень.

Он отвлёк её, улыбаясь, и указал на подъехавшую машину. Белый автомобиль с грустными жёлтыми фарами отвёз студентов к большому двухэтажному дому из бежевого камня. На огромной тёмно-коричневой входной двери висел рождественский венок, а со всех сторон от него светились маленькие лампочки. Особенно много их было под крышей. Чтобы добраться до звонка, пришлось подняться на припорошенную снегом ступеньку. Можно было понять, что её часто подметают.

Саша дёрнул за верёвку под золотистым колокольчиком. Девушка восхищённо рассматривала каждый предмет, глаза блестели любопытством. Впервые она видела, чтобы кто-то так тщательно подготавливал дом к новогоднему празднику. Обычно настолько сложно и красиво жилища украшали лишь в фильмах, которые влюблённые смотрели накануне приезда. Ручка дёрнулась, и Даша увидела перед собой прекрасную женщину среднего роста, похожую на Златовласку. Её голубые глаза радостно засверкали.

– Сынок! – хозяйка поспешно и крепко заключила Александра в объятия. Он ласково обнял её в ответ.

– Привет, мам! – радостно поздоровался Саша, отстранившись, – Не выходи за порог, ты босая, а здесь снег. Папа будет потом очень волноваться.

Женщина с золотистыми, почти медовыми, волосами тут же скользнула внутрь дома и пригласила гостей войти. Дарья вспомнила, как парень рассказывал о проблемах его матери с сердцем, и умилилась их нежным отношениям. Подобная связь ей была незнакома.

Молодой человек помог девушке распутать тёплый шарф и повесил её белую куртку на вешалку в небольшой шкафчик прихожей. Разделся сам, затем указал дорогу дальше. В длинном просторном светлом коридоре студенты встретились с высоким широкоплечим мужчиной с похожими светло-карими глазами и лёгкой сединой. Он в один размашистый шаг пересёк дистанцию между ним и Александром, и крепко обнял сына.

Между мужчинами завязалась беседа. Даша стояла в стороне, не зная, куда себя деть, и очень стеснялась. Со своими родными она была холодна и груба, ничего от них не просила, ни с какими проблемами не приходила. Её, наверняка, и не ждали вовсе, а уж тем более – так! Девушка увидела, как к отцу семейства подошла мать. Саша тут же развернулся, ухватил возлюбленную за руку и поставил рядом с собой.

– Пап, мам, а помните, я вас предупреждал, что познакомлю кое с кем? Это тот самый сюрприз. Знакомьтесь, Дарья – моя будущая невеста.

Даша опешила, застыла столбом. Она видела, как счастливо загорелись глаза его родителей, как они подошли к ней, протянули руки. Девушка не сразу пожала их, разум помутился – слишком сильно была потрясена услышанным. Неужели, он так серьёзно к ней настроен? Мама Александра радушно обняла гостью и представилась:

– Приятно познакомиться, меня зовут София Левитанская.

Следом представился мужчина.

– А меня – Михаил Левитанский. Обращайся к нам, конечно же, без фамилий, они совершенно не важны.

Дашу это задело, и она знала почему. Не только из-за того, что отец рассуждал так же, как его сын, но и потому что девушке больше нечем было похвастаться, кроме её наследной и громкой фамилии Хольватовы. Однако, она робко кивнула старшим, и тогда её пригласили рассмотреть дом изнутри.

На первом этаже были расположены широкая кухня со светлой мебелью, гостиная с серым диваном, расписным мягким ковром в голубых тонах и лаконичными тёмно-серыми шторами по бокам от панорамных натёртых окон и совмещённый санузел. Комнаты были просторными. На второй этаж вела деревянная лестница из клёна, покрытая лаком. Дарья усмехнулась, поднимаясь по ней, и шепнула шедшему рядом возлюбленному:

– Так вот где ты научился так носиться по лестницам!

Саша задорно ухмыльнулся. Поднявшись, хозяева дома продемонстрировали три спальни и ещё одну гостиную. Третья комната для сна принадлежала Артёму – кузену Александра или его родителям, которые иногда приезжали на родину из Германии. Площадь второй гостевой превосходила первую. На бежевой стене висел телевизор, напротив располагался большой и такой же серый диван, с подушками. В углу стоял шалаш. София принялась с воодушевлением рассказывать, как Саша в детстве любил в нём играть и прятал друзей на ночь, когда родители не разрешали оставлять их добровольно.

Даша смеялась с историй мамы молодого человека. Она не знала, как это – оставлять на ночь подруг, но по рассказам подобные авантюры казались забавными. После экскурсии хозяйка пригласила всех спуститься на ужин. Девушка почувствовала лёгкий сладкий аромат приготовленной утки и поспешила поскорее попробовать. София должна была готовить не хуже Саши. Он остановил её и потянул помыть руки.

– То, что ты сказал родителям… – неуверенно произнесла Дарья, смывая грязь с пальцев под горячей водой, – Ты, правда, собираешься на мне жениться?

Александр внимательно посмотрел на возлюбленную и серьёзно ответил:

– Не сейчас, через пару лет, когда я закончу обучение и буду твёрдо стоять на ногах. Просто мне хочется, чтобы они знали тебя как самого важного человека в моей жизни. Я не приводил никого сюда раньше и более не приведу, потому что все они – чужие, а ты теперь – часть моей семьи.

Даша ощутила, как запорхали бабочки в животе, как щёки залились румянцем. Не вытирая рук, она обхватила ими лицо парня, оттолкнула его к стене и грубо поцеловала. Саша хрипло рассмеялся, снял тонкое белое полотенце с крючка и заботливо промокнул им женские ладони. Напомнил, что их ждут.

На столе в нежно-розовых тарелках лежало нарезанное утиное мясо с запечёнными овощами и апельсинами, рядом стояли бокалы с красным вином, в середине – рождественский декор и пирог с сухофруктами, изюмом и цукатами, очень похожий на пасочный кулич. Девушка решила побыть милой и пожелала всем приятного аппетита. В ответ вежливо поблагодарили, а София вдруг напомнила про молитву.

Для Даши и это было в новинку. Ещё совсем маленькую её крестили в святом доме в Далласе, городе, где по сей день проживала Марина, однако это было скорее больше формальностью, нежели зовом души для наставления ребёнка на правильный путь. Церковь аристократка никогда не посещала, молитв не слышала, сама их тем более не проговаривала. Семья Левитанских взялась за руки. Справа был Саша, слева же – сама София.

Хозяйка поблагодарила за приехавшего сына, за чудесную гостью, за сказочную погоду за окном, попросила благословить еду и даровать им хорошую беседу за ужином. Закончилась молитва коротким словом «аминь», которое все единогласно повторили, кроме растерянной Дарьи. Она тихо прошептала его после всех, а потом увидела, как София перекрестилась.

Еда оказалась божественной, утка невероятно нежной, а вино – хорошим. Михаил признался, что алкоголь домашний. Каждый год он ездил в небольшую деревушку близ Нижнего Новгорода навестить отца, у которого большой виноградник. Совместными усилиями они производили напиток, украшающий сегодняшний стол. Даша искренне восхваляла вино и вызвалась однажды поехать помочь к дедушке Саши.

Про родителей девушки ничего не спрашивали, и сама гостья не желала о них говорить. Да и что можно сказать? Они – Хольватовы. Тут будет понятно без слов.

Пирог оказался не менее нежным и вкусным. София заварила мятный чай, все травы для него собирала, по её рассказам, сама. Ментоловый запах разнёсся по кухне и наполнил нежно-розовые чашки вместе с тёмным напитком. Беседа не заканчивалась, от одной темы легко переходили на другую. Дарья даже почувствовала слёзы на глазах, которые стремительно утёрла, от всей застольной уютной атмосферы. Это – семья. Она вспомнила слова Саши: «А ты теперь – часть моей семьи». Часть!! От осознания свалившегося счастья закружилась голова.

После ужина девушка поднялась за Александром в его комнату. Он нёс чемоданы. В спальне стояла двухместная кровать, стеллаж, плотно наполненный различными книгами, стол, на нём – рамки с фотографиями. Даша присела и начала рассматривать: светловолосый мальчик стоял вполоборота в чёрных, очень широких, хлопковых штанах со множеством складок, ремнём и белой туникой-кимоно сверху, и сурово смотрел в камеру. На другой фотографии мальчишка был в обычном кипенном кимоно, предназначенном для занятий дзюдо. На ещё одной – сидел в чёрном наряде с золотистым драконом на груди среди прочих ребят своего возраста. Подняв голову, гостья увидела две нависшие полочки, забитые медалями за разные победы и кубками. Вдруг почувствовала, как её приобняли за талию.

– Я много занимался айкидо, дзюдо и ушу. – произнёс Саша с несвойственным ему хвастовством, – Всю жизнь буду благодарен родителям, что отдали меня в спорт. Это маленький уголок, которым я горжусь.

Он искренне улыбнулся, как ребёнок смотрел на все свои награды. Даша вспомнила давнюю драку, глянула на сильные руки. Теперь ответы были получены.

– Ты такой талантливый! – восторженно сказала она, – Долго ты был в спорте?

– Двенадцать лет.

Девушка ахнула. Александр поведал, как в четыре года пришёл в айкидо, как затем стал интересоваться ушу и пробовать себя в дзюдо. Всё вместе сложилось в единый опыт, отточенные движения и безупречную технику. Он ушёл в шестнадцать, стал подрабатывать ради личных нужд и скорого поступления, однако продолжал дома выполнять различные упражнения и поддерживал форму, пока в Москве на ранних курсах не нашёл хороший и недорогой спортзал. А из-за навалившейся учёбы в нынешнем году забросил. Ругался на себя за это.

Дарья влюблялась в него больше с каждой фразой, отмечая, какой парень ответственный и волевой. Она слушала его очень внимательно, настолько, что не заметила, как открыла вот. Саша засмеялся, наклонился к ней и поцеловал.

Влюблённые разобрали вещи, убрали в шкаф, стоящий боком у противоположной от стеллажа и стола стены. Молодой человек напомнил, что они пробудут в его доме до второго января, уточнил, нравится ли здесь Даше. Девушка незамедлительно стала говорить о всех своих приятных впечатлениях, о приветливых родителях и удивительно родной атмосфере за столом. Тёмно-карие глаза горели от радости, а губы постоянно растягивались в улыбке, успокаивая и убеждая Александра, что он поступил правильно, как должен был.

Вечером двадцать четвёртого декабря София собрала всех в гостиной на первом этаже, угостила какао с белым зефиром и предложила посмотреть их семейный традиционный фильм о божественном мальчике, родившемся в хлеву в маленьком городке Вифлеем. Михаил пылко поддержал эту идею, Саша кивнул, а Даша лишь пожала плечами. Она понятия не имела, о чём они говорят. Обрадованная хозяйка пошла искать кассету: это кино было старым, и впервые София увидела его в шестнадцать лет, после чего сильно дорожила и пересматривала. Отец Александра покинул гостиную, чтобы помочь ей в поисках.

Девушке нравилось наблюдать за нежными отношениями четы Левитанских, поскольку в своей семье таких она не видела. Михаил всячески оберегал жену, поддерживал её во всём, напоминал о таблетках, когда подходило время их пить, и часто носил женщину на руках. София, в свою очередь, только мужу позволяла попробовать блюдо во время приготовления, ласково смотрела на него, когда тот с кем-то говорил, и каждый раз заботливо поправляла куртку перед тем, как отпускать мужчину чистить снег.

Чудесный сочельник отложился в девичьей памяти ярким огоньком. Посмотрели фильм, поиграли в настольные игры, пообщались, помолились, а затем София показала юной госте, как готовить полезный белый шоколад, после разлила его по кружкам и дала попробовать Даше. Она влюбилась в этот напиток сразу как сделала глоток. За ней свои порции получили мужчины.

Перед новым годом Михаил принёс свежую ёлку, предложил всем вместе нарядить её и поставить в гостиную наверху, поскольку нижняя была уже занята готовым к празднествам хвойным деревом. Девушка украшала ель во второй раз, но эмоции получала, будто в первый. Сейчас она делала это среди семьи, пусть не родной по крови, но принявшей, как свою.

В долгожданный, последний день декабря, по телевизору шло старое кино, Даша помогала на кухне доброй женщине с золотистыми волосами и была в предвкушении праздника. Они приготовили много чего: сельдь под шубой, холодец, тушенную говядину с луком. Гостья знала: получится не совсем вкусно, зато с душой и её участием. Также вместе оформили стол, выпили чаю, поговорили о чём-то непринуждённом.

В двенадцать забили куранты. Небо загремело от салютов. Шёл густой снегопад. Девушка выбежала на улицу и застыла, наблюдая, как небеса на несколько мгновений раскрашивают самые разные краски. Фейерверк напоминал ей взрывающиеся звёзды. В детстве она любила загадывать под них желания.

– Ну и куда ты без верхней одежды побежала? – донёсся до Даши знакомый мужской голос. На плечи опустилась белая куртка.

Она обернулась к Александру и воскликнула:

– Спасибо, спасибо тебе большое за этот новый год! Поздравляю! – и крепко обняла.

Александр погладил её по голове, затем наклонился и с ухмылкой произнёс:

– Подожди благодарить, сейчас свои салюты будем запускать.

Девушка изумлённо взглянула на него, и в этот момент из дома вышли в одинаковых серых пуховиках господин и госпожа Левитанские с большой коробкой в руках. Женские шоколадные глаза засияли от слёз и восторга. Я буду зажигать звёзды! – взволнованно подумала Дарья, а когда всё было готово, первой вызвалась поджечь заветную ракету. Та рассыпалась в небе множеством золотистых искр. Следом полетели другие, по цепной реакции разлетаясь белыми и нежно-розовыми огнями.

Юная Хольватова ликовала. Как же она была бедна всё это время! В кармане всегда было столько денег, могла приобрести всё, что пожелает, но не имела самого важного – воспоминаний. Теперь же Даша с жадностью копила их, собирала и старалась до последней детали запомнить всё, что видела. Тот самый бедняк открывал для неё новый мир – живой, настоящий. Тот мир, в котором он был богат.

Второго января студентов ждал поезд обратно в столицу. Днём они прокатились на санках по заснеженной дороге, перекусили и к вечеру собрали чемоданы. Настало время прощаться. София с особой материнской нежностью обняла сына, затем Дашу и сказала ей:

– Обязательно приезжай снова. В нашем доме ты – желанный гость!

Как же приятно было это слышать! Девушка поблагодарила. Михаил ограничился рукопожатием и веселой усмешкой, невероятно похожей на любимую у Александра. После этого добрались на такси до вокзала. Даша последний раз взглянула на величественный старый Нижний Новгород, пообещала ещё вернуться и прошла сдавать багаж за Сашей. Их вновь встретил почтительный персонал и провёл в дорогое купе бизнес-класса. Весь обратный путь счастливая аристократка проспала.

Двенадцатое января, 2019 года.

Новогодние праздники заканчивались, а значит, близилась сдача экзаменов. У группы Александра первый прошёл неприлично рано – одиннадцатого числа. Молодой человек сдал его на отлично, поделился этим с Дашей. Она искренне порадовалась и предложила провести время вместе. За свою сессию девушка даже и не думала – пузатый конверт уже лежал на зачётке.

Влюблённые съездили на выставку достижений народного хозяйства, долго гуляли по широким аллеям мимо красочных колоритных зданий, ели мороженое и заворожено наблюдали за сияющим фонтаном дружбы народов, рассматривая каждую золотистую фигурку. Дарья с недавнего времени влюбилась в такие простые, но очень запоминающиеся прогулки. Затем вернулись в её квартиру и провели там ночь.

Следующий день был особенным. Саше исполнялся двадцать один год. Девушка заказала ему килограммовый торт с мятной начинкой. Курьер приехал рано утром, когда парень ещё спал. Даша тихонько сползла с кровати, приняла доставку, поставила свечи и разбудила Александра шумными поздравлениями. Она сильно волновалась, заходя обратно в спальню с тортом в руках, ведь никогда не делала подобного, но знала, что будет приятно: Мари часто присылала ей самой такие сюрпризы.

Саша широко улыбался, сонно протирая глаза рукой. Он тут же поцеловал девушку, поблагодарил, удивился начинке. Оказывается, Дарья выведала о его вкусах у Софии. Затем телефон студента стали разрывать звонки от родных и друзей. Даша слышала каждое поздравление и с лёгкой тоской отмечала, насколько они были искренними и тёплыми. Александр реагировал на них по-настоящему радостно.

Примерно восьмой звонок был от очень громкого и весёлого человека. На экране высветилось короткое имя – «Макс».

– Ну что, негодник, с днём рождения тебя! Жаль ты не ночевал, мы с Ричем собирались здорово натереть твои щёки мятной пастой по традиции и влепить торт в лицо! – он рассмеялся.

Саша ухмыльнулся и ответил:

– Спасибо, ловелас. Может быть, отыграетесь на мне в следующем году.

– И ещё как! Навсегда запомнишь! Ладно, мы сегодня добрые и подготовили тебе подарок. Скину адрес часов в девять.

– Клуб что ли? – недовольно предположил виновник торжества, – Ты знаешь, я…

– Клуб, клуб, заладил! Да, я развратный, но ты не угадал. Поверь, и не пытайся, ты точно не ждёшь того, что увидишь.

Парень задумчиво нахмурился.

– Заинтриговал. Хорошо.

Собеседник по ту сторону телефона внезапно замялся.

– Ещё мы… хотели бы пригласить Дарью Хольватову. Скажи ей как-нибудь об этом, пожалуйста.

Александр засмеялся. Даша, до этого смиренно лежащая на его груди, резко поднялась, услышав скомканную просьбу Макса, и хищно улыбнулась. Именно таким, слегка дрожащим, боязливым голосом люди всегда произносили её имя, сколько знаменитость себя помнила, и также тихо и робко что-то спрашивали или предлагали. Молодой человек пристально посмотрел на Дарью и уверил друга, что исполнит его просьбу.

– Заметил, что ты услышала, – с полуулыбкой произнёс Саша, отключившись от звонка, – Не знаю, что они задумали, но должно быть очень весело. Я буду рад, если ты познакомишься с Максом и Ричардом. Вдруг на этот подарок придёт кто-то ещё, и ты найдёшь себе друзей?

Девушка скептически отнеслась к предложению и предположению. Пообещала подумать, сменила тему и пригласила парня приготовить совместный завтрак – знала, он от такого ни за что не откажется.

Влюблённые запекли сырники в духовке, разложили их в серые небольшие тарелки и добавили свежих ягод для контраста вкуса. Затем посмотрели недавно вышедшее кино, сыграли в новую приставку, которую на днях прислала крёстная Даши из Далласа, попробовали мятный торт и приняли совместную ванну. К вечеру аристократка всё же сдалась и согласилась поехать с Александром, после чего оба стали собираться к предстоящему и неизвестному.

Дарья высушила волосы и уложила их большими длинными локонами, затем легко припудрила щёки, подвела глаза и накрасила пухлые губы тёмной матовой помадой. В шкафу нашлось пару шёлковых прямых платьев на тонких бретельках: пришлось поломать голову и, в конце концов, выбрать синее. Этот цвет возвращал девушку в воспоминания о дорогих закрытых вечеринках, звоне шампанского и шёпоте за спиной, поэтому в обычной жизни она его избегала – кричащий, излишне привлекающий и вычурный! Однако сегодня уступила: хотелось запомниться.

Хрупкие женские плечи утонули под тёмными мягкими волнами волос, а руки украсили сапфировый браслет, аккуратные часы, подаренные на шестнадцатилетие, и золотые кольца. Образ получился невероятно роскошным, говорящим без слов и предупреждающим: перед вами сама Хольватова!

В коридоре, к зеркалу спиной, ждал Александр. На нём были тёмные джинсы и поло с длинным рукавом в бело-голубую широкую полоску. В руках он держал верхнюю одежду. Даша заметила, с каким восхищением Саша рассматривал её, помогая одеться. Его светло-карие глаза то искрились, то туманились томной дымкой, то и вовсе жадно темнели. Как же это льстило девушке, как же нравилось! Она каждый раз до упоения наслаждалась, наблюдая за парнем, теряющим от неё голову. Убеждалась в такие моменты: не обычная, желанная и особенная для него! Это подстёгивало повторять.

Дарья медленно поцеловала Александра в щёку и напомнила:

– Нас ждут.

Молодой человек тяжело вздохнул, с особым усилием отошёл и принялся обуваться. Предупредил, что поедет снова за рулём. Адрес уже был известен: на Винокурова, девятнадцатый дом.

Добрались быстро. Машина остановилась около высокой многоэтажки. Саша позвонил соседу по комнате, и на улицу выбежал парень в чёрной куртке с каштановыми, немного вьющимися волосами. Он крепко обнял друга, ещё раз поздравил того со знаменательным днём, а после смущённо протянул руку девушке.

– Меня зовут Макс. Рад познакомиться вот так лично, Дарья Хольватова. Прекрасно выглядишь.

Даша тихо засмеялась. Её забавляло его волнение.

– Взаимно, Макс.

С трудом ответила рукопожатием под внимательный взгляд Александра, стоящего рядом. Новоиспечённый знакомый быстро улыбнулся, повернулся к другу и попросил идти за ним. Все трое вошли через серую тяжёлую дверь в подъезд, затем поднялись на узком лифте с коричневыми дверцами на седьмой этаж и остановились перед квартирой.

– Мы решили снять её на сутки, – рассказывал Макс, – Готовься к самой запоминающейся тусовке с самыми…

Он не договорил. Дверь открылась и с порога с радостными криками, поздравлениями, шарами и шампанским выбежали парни и несколько девушек. Саша обескураженно застыл, а Даша дёрнулась от неожиданности. Ребята затрясли именинника за плечи, окружили его и принялись по очереди обнимать. Молодой человек быстро пришёл в себя и с сияющими, счастливыми глазами благодарил каждого, принимал подарки и отвечал на объятия. Со светлых волос на одежду падали капли взорвавшегося алкоголя.

Дарья изумлённо смотрела на происходящее, стоя в стороне, и была счастлива не меньше самого Александра. Раньше она никогда не понимала, как можно радоваться за другого человека, с теплом внутри наблюдать за толпой, окружающей его, а не её, не завидовать, не проклинать внутри, не топать ногами. Теперь осознала и вместе с этим поняла, какой эгоистичной и злой была. Даше стало противно от самой себя, она нахмурилась, опустила глаза и в это же мгновение услышала ошеломлённое:

– Артём?

На пороге стоял высокий светловолосый мужчина в красочной толстовке с тортом в руках, усеянным множеством разноцветных свечей. Саша стремительно подошёл, за раз задул рассыпанное крошечное пламя, восторженно улыбнулся и обнял кузена. Неожиданный гость только сильнее сдавил именинника в ответ, а когда тот отстранился, усмехнулся – весело и очень знакомо:

– Это был главный сюрприз! С днём рождения, брат!! Ты знаешь, что я желаю тебе всего и побольше, но мечта твоя всё равно не исполнится: меня не догонишь.

– С каждым годом я всё больше этому рад, – Александр ухмыльнулся в ответ, – Раньше постареешь.

– Ах ты, Сашка… – кузен попытался потрепать парня по голове, но тот увернулся.

– Промазал. Спасибо, брат, я очень рад твоему приезду! – он обернулся к остальным друзьям, – Спасибо вам огромное, сюрприз точно удался!

– Как сказал Макс, всё только начинается. Пока не будь так сильно восхищён, – с улыбкой произнёс иностранец – выдавал акцент – в очках.

Его светлые волосы были коротко пострижены. Александр ему что-то ответил, а затем попросил всех присутствующих обратить внимание на важного для него человека и представил им Дарью Хольватову. Когда все стали подходить к ней, обмениваться рукопожатиями и лично знакомиться, Даша поняла, что того скромного парня в очках зовут Ричард. Несколько девушек, затерявшихся в мужской компании, сбивчиво и очень смущенно рассказали, что являются однокурсницами именинника и большинства ребят. У них была очень дружная учебная группа, настолько, что одна из них часто проводила ночи с Максом. Дарью студентки откровенно побаивались и после знакомства весь вечер держались подальше. Не подошёл только Артём.

Все вернулись обратно в квартиру. Новоприбывшие сняли верхнюю одежду и повесили её среди прочих на крючки. Два соседа Александра тут же уволокли молодого человека на кухню помогать накрывать стол и готовить терпкие, опьяняющие коктейли, остальные ушли в большой зал и включили музыку, а Даша застыла посреди коридора и стала рассматривать место вечеринки.

Все вокруг было старым. Бежевые потёртые обои на стенах, красный паркет под ногами, узкий коридор, пыльная бабушкина люстра над головой с отвратительным жёлтым светом и кусок грязного зеркала. Девушка поморщилась и потопталась. Хотелось обратно обуться, а лучше, и вовсе пойти обратно. Не привыкла Даша находиться в облезлых, пережитых временем, квартирах.

– Тебе как будто неуютно, – внезапно раздался насмешливый мужской голос где-то слева. Дарья обернулась.

Около стены стоял знакомый высокий мужчина в расписном ярком худи, напоминающим полотно направления абстракционизма. Его светлые волосы были зачёсаны назад, глаза своим удивительным тёмно-зелёным цветом напоминали хвойные деревья или траву в период скорой бури, тень подчёркивала острые скулы и игралась на русых бровях.

– А как здесь может быть уютно? – девушка саркастически ухмыльнулась.

Артём ответил ей короткой снисходительной улыбкой. Подошёл ближе.

– Вспомнил, ты же дочь русской шишки. Даша… Дарья…

– Хольватова! – самодовольно выкрикнула знаменитость, помогая иностранцу вспомнить об известной и обожаемой фамилии.

– Точно, Саша говорил. – молодой человек кивнул. Он подошёл очень близко к девушке и наклонился, – Знаешь, Хольватова, однажды я был в золотом доме и ужаснулся от того богатства, что увидел. Там было некомфортно. Не всё хорошо и приятно, что кажется таковым снаружи. Попробуй посмотреть за оболочку: ты видишь здесь разруху, а я – счастливых людей, собравшихся на самый важный праздник в жизни человека.

Даша нахмурилась. Она-то думала, что Артём разделит её отношение к обстановке, ведь сам, наверняка, при деньгах, раз может по мимолётному желанию приехать в другую страну или дарить дорогие часы двоюродному брату, но нет – и это её удивило.

– Хольватова, когда ты не можешь влиться в сердцевину, ты начинаешь смотреть на стены и потолок. Разве получаешь удовольствие? Нужно что-то отдать, чтобы что-то получить взамен. Почему бы не присоединиться к ребятам на кухне, подружиться? Оболочка сразу изменится.

Девушка не успела ответить, как Артём потянул её в трапезную. На пороге они столкнулись с Александром.

– Я как раз за тобой. – обрадовался именинник и взял Дашу за запястье.

Она бросила взгляд на скользнувшего в комнату иностранца, затем взяла себя в руки, улыбнулась и произнесла:

– А я, наоборот, к тебе. Может, чем помочь смогу, поучаствовать?

Саша был этому рад. Они подошли к столешнице и увидели, как Ричард скромно пытается показать фокус, а Макс его активно поддерживает и призывает всех находящихся рядом посмотреть. Студент осторожно заполнял шотами небольшое деревце, а потом поджёг его разом.

С того момента праздник начал проходить в полную силу. Все собрались за большим столом, друг за другом поднимались, говорили тосты и дарили подарки. Тут и там слышался смех, играла музыка, кто-то ел, кто-то танцевал. Парни и девушки перемещались с кухни в зал и обратно, играли в настольные игры, вспоминали забавные моменты из жизни Саши, желали ему здоровья, счастья, любви и удачи.

На фоне горел старый серый телевизор. Шёл незнакомый мультик, который до этого вечера Даша никогда не видела, и потому теперь жадно смотрела. Звук хрипел, но она почти не замечала помех, поглощённая сюжетом. Многие ребята проходили мимо, иногда закрывая своей фигурой изображение крокодила с гармошкой и чебурашки, но тут же вздрагивали и поскорее отходили, когда замечали Дарью Хольватову на диване.

В этот миг девушке показалось, что Артём был действительно прав: за весёлым хаосом, громким смехом, вкусно едой и детским мультфильмом было не видно бежевых потёртых стен, красного паркета и пыльной люстры. Он не был бедным, но при этом проще смотрел на жизнь, и как Саша, советовал пробовать также.

Праздник завершился к утру. Дарья и Александр решили вернуться домой. Многие уже спали – где и как пришлось: одни на полу, другие в углу, третьи под столом, а четвёртые кое-как поделили кровать. Провожали влюблённых едва стоявший на ногах Ричард, очень любвеобильный Макс и собранный, практически трезвый Артём. Он-то и вызвался подвести брата и знаменитость до их дома. Даша возмущалась, требовала отдать ей ключи, ведь она имела за плечами чудесный опыт вождения в пьяном состоянии! Саше пришлось успокаивать бунтарку.

Друзей девушка так и не нашла за вечер – не расстроилась, ведь не надеялась, да и особо не желала. Ей вполне хватало любимого человека и тех изменений в жизни, которые он ей давал. Большее было невозможно. Люди никогда бы не смогли увидеть в ней Дашу, пригласить её на чай, посплетничать, не стыдясь быть пойманными за плохое слово, ходить с ней по магазинам, делать памятные снимки в фотокабине – потому, что видели лишь Дарью Хольватову и страшились даже поздороваться.

Пробуждение, как и всякое после бурной алкогольной ночи, было гадким. Девушка заботливо получила завтрак в постель: лёгкий воздушный омлет и чашку свежезаваренного мятного чая, эмоционально и пылко рассказала Александру о всех своих вчерашних впечатлениях, скрыв только разговор с его кузеном, и призналась, что ни с кем не подружилась.

– Не беда, – коротко ответил ей парень.

Даша была с ним согласна. Почему-то была уверена – рядом с ним придёт всё, чего у неё нет и не было, но постепенно. К друзьям на данный момент студентка действительно была не готова. К вечеру оказалось, что она заболела – начался сухой мерзкий кашель, сильно поднялась температура. Впервые в такое неприятное мучительное время с ней рядом кто-то был: он укрывал её, поил лекарствами, помогал есть и вставать, если была необходимость.

Дарья с горечью подумала о ненавистном ей человеке – о матери, свернувшись клубочком на мужской груди, в полудрёме: как, наверное, той было тяжело, когда настигала болезнь оставаться одной и никогда никого звать на помощь, отказываться от присутствия дочери или мужа рядом. Ей вдруг стало невыносимо жалко мать. Отчего же она такая одинокая? Следом пришла другая мысль: как сама Даша раньше жила без Саши? Представить свою дальнейшую судьбу без него было нельзя.

По щеке скатилась тонкая слеза. Девушка провалилась в сон.

Глава шестая

Александр

Экзамены закончились, и начался новый семестр, ничем не отличающийся для возлюбленной Саши, но для него самого – энергичный и многообещающий. Предстояли практическое применение знаний, групповые походы в суд, личное присутствие на заседаниях и консультации с юристами разных категорий с большим опытом. Поговаривали, что за успешную практику можно получить приглашение на встречу с самим господином Хольватовым, а от него – лучшие рекомендации!

На день рождения молодому человеку подарили полугодовой абонемент в спортзал, и парень активно вернулся к тренировкам. Подумал и решил найти подработку, так как деньги имели свойство быстро заканчиваться, а аппетиты у Даши были огромными, и пусть она, и могла их сама утолять, Александр чувствовал себя неважно и уязвлённо, старался не падать лицом в грязь и иногда просил финансовой поддержки у кузена. Наконец, это ему надоело – нельзя висеть на чужой шее! Поэтому он устроился помощником в нотариальную контору на четыре часа.

Зима сменилась весной. Снег лениво таял, медленно сползал с дорог и превращался в слякоть. Солнце училось заново греть. Всё реже становилось пасмурно, всё чаще – безоблачно, но ещё не солнечно. Столица не любила быть тёплой и очень ревностно принимала порядки нового времени года. Так наступил апрель. Распустились подснежники, а за ними – крохотные тёмные фиалки.

Восемнадцатое апреля, 2019 года.

Четверг выдался дождливым и суетным. Слишком рано студенты третьего курса закрыли первый зачёт, после чего поделились на группы и поехали на два заседания в суды. На одном случилась драка между выносящим приговор и обвинителем за то, что первый прислушался к защите и был готов освободить осуждённого. Многие перепуганные люди выбежали из здания под дождь. Приехали журналисты и группу учащихся благоразумно увезли. Час Саша потратил на выполнение задания от академии, затем пошёл на тренировку, а потом наткнулся на магазин и вспомнил о завтрашнем празднике. Решил зайти.

Два молодых консультанта в чёрно-серебряной форме радушно встретили Александра и спросили, чем они могут помочь.

– Мне бы женские часы, – ответил он работникам.

Те взволновались, скорее предложили пройти к прилавкам и посмотреть на товар за стеклом. Разнообразие часов поражало своей роскошностью и индивидуальностью. Каждый предмет был неповторим, бросался в глаза и запоминался, и оттого становилось тяжело выбирать – хотелось всё.

Саша ходил кругами и рассматривал одни часы за другими. Увлёкся и не заметил, как на входе прозвенел колокольчик, и кто-то зашёл в магазин. Отвлёкся, лишь когда его случайно задели тяжёлой терракотовой мантией. Неизвестная фигура остановилась возле прилавка недалеко от парня. Узнать её было сложно – лицо скрывал длинный и глубокий капюшон цвета вишни.

Александр нахмурился и отвернулся обратно к товару. Не прошло и полминуты, как незнакомый силуэт подошёл вплотную. Молодой человек чудом не дёрнулся, порядочно испугался. Давно никто не ходит в таком виде… Неужели, где-то поблизости вечеринка?

– Возьмите эти, – коротко бросил таинственный покупатель, указывая пальцем в багровой вельветовой перчатке на серебряные часы с камушками.

Парень посмотрел на прилавок и застыл в непонимании: ему показалось, что до этого мгновения такой модели он не видел. Обернулся обратно – фигуры уже не было. Саша зажмурился и несколько раз потряс головой в разные стороны. Видимо, тяжёлый день его сильно утомил, раз начало видеться всякое. Подошёл работник магазина.

– Вы что-то выбрали?

Александр указал на серебряные часы. Консультант кивнул, принялся доставать их из-под стеклянного купола и красиво упаковывать в коробочку. Студент стоял поодаль и немигающим взглядом смотрел в одну точку. Его вдруг забила мелкая дрожь.

– С вас двадцать две тысячи, – огласил работник в форме, возвращая Сашу к жизни.

Он подошёл к кассе, достал солянку из подаренных и тяжело накопленных купюр, и расплатился. До общежития дошёл, словно в тумане.

Двадцать третье апреля, 2019 года.

Даша не выходила на связь. В полиции упрямо не хотели принимать заявление о её пропаже, хотя шёл уже третий день. Дверь в квартиру никто не открывал, как бы парень отчаянно не надеялся и громко не стучал. Её соседей не встречал, а службу вызвать не получалось – отказывали. Он не понимал, что происходит, изводился и был не способен мыслить ни о чём, кроме своей возлюбленной.

Макс вытащил друга в бар на набережную. Его знакомый налил несчастному виски, к которым Александр долго не притрагивался, – всё смотрел в телефон и проверял социальные сети. Даша заходила в интернет последний раз двадцатого числа.

Солнце давно спряталось за горизонт. Небо потемнело, налилось фиолетовыми и синими красками. Полная жёлтая луна ядовитыми лучами прорывалась сквозь стеклянные двери бара и панорамные окна. Шумели машины, бесновалась Москва-река. Внезапно раздался гром. Саша, наконец, выпил поставленный алкогольный напиток. Друг попросил повторить.

Спустя около часа ночное светило пропало, спряталось под тяжёлыми неприветливыми тучами. Сверкнула белоснежная молния, один автомобиль посигналил другому, а небо вновь содрогнулось страшным криком. Упала капля, за ней вторая – начался дождь, и в этот же момент на телефон пришло сообщение. Четыре коротких слова с одной точкой: «Я люблю тебя. Прости».

Александр вскочил с места, опрокинул свежий стакан и помутившимся взглядом вцепился в написанное. Отправителем была Дарья Хольватова. Зелёный значок, обозначающий «в сети», горел ещё пару минут, а затем исчез. Сердце Саши застыло и провалилось в пятки. Пока было не поздно, он сумел отследить её геопозицию и ужаснулся сильнее прежнего: девушка двигалась к недавно возведённым небоскрёбам.

Глава седьмая

Дарья

Девятнадцатое апреля, 2019 года.

Девушку разбудили солнечные лучи, теплом и радостью наполнили её комнату, и зайчиками засверкали на стенах. Занятия в академии Даша для себя на сегодня отменила – слишком важный день, чтобы учиться. Социальные сети разрывались новостями о девятнадцатилетии юной Хольватовы и банальными поздравлениями подписчиков. Когда-то имениннице было действительно приятно получать массу сообщений, ведь поклонников у неё было около двадцати миллионов, но со временем все они стали тривиальными и тошнотворными. Могли висеть в ожидании ещё целый год.