Весна-красна

Весна– красна

В один из весенних дней, когда у детворы из станичной школы каникулы, поблизости ребятишки прибежали к атаману. Встретил он их у калитки, да в хату пригласил. Пока атаман накрывал гостям стол, ребятишки осматривали комнату. А тут чего только не было! На стенах ковры, золотом тканные, на коврах – шашки да сабли, кинжалы да пистолеты старинные. В центре висела булава атаманская, металлический шипастый шар на длинной расписной рукояти. В шкафу – книги древние ветхие, да шкатулки резные, красоты не писанной. Одна шкатулка стояла полуоткрыта, и в ней можно было разглядеть дудочку.

– Батька, а что это за инструмент? – спросил вошедшего в комнату атамана один любознательный мальчишка. – Можно взять посмотреть?

Глянул атаман на шкатулку с инструментом и сказал:

– Да, сейчас покажу. Рассаживайтесь за стол, будем чай пить.

Дети быстренько позанимали места, атаман взял из шкафа шкатулку, вынул из неё дудочку. Ребята ахнули, она была красивая, серебряная, с мелкой резьбой, украшенная цветными камнями в виде листочков и цветов.

– Батька, а откуда она у тебя такая красивая? – спросил один из мальчишек. – Она тоже из сказки?

– Конечно, из сказки, это дудочка самого Леля, сына Весны-красны, – ответил атаман, прищурив хитро глаза и улыбаясь.

– А как же она к вам попала? – удивились ребята.

– А скажите мне, сколько дней в последнем зимнем месяце? – Спросил атаман, давая дудочку ребятам, чтобы они получше её рассмотрели.

– Батька, ну это все знают! Двадцать восемь, это же февраль, –рассмеялись ребята.

– Уверены? А я скажу, что больше.

– И будете правы, – шмыгнув носом и поправив очки с выражением самого умного профессора смущённо проговорил один из мальчишек. – В високосном году двадцать девять дней.

Все мальчишки закивали: «Точно, Васька, говоришь».

– Ух, какие молодцы! – пришла пора удивляться Атаману. – А вы знаете, как он называется?

– Нет, – протянули дети.

– А называется он Кощеев день. Из-за того, что Кощей скуп, он выпросил один день и только раз в четыре года, и эта дудочка имеет прямое отношение к этому дню, – пояснил атаман.

– Батька, а расскажи о нём, загалдели на перебой мальчишки.

– Конечно расскажу, пейте чай и слушайте…

***

Как-то зимой давным-давно решил Карачун отомстить людям за поражение, нанесённое ему друзьями Деда Мороза, когда он пытался похитить Снегурочку. Долго зимний колдун злился. Посылал своих волков на границы владений Деда Мороза, но Потапыч со звериным войском отбивал эти набеги. Думал Карачун, думал и снова задумал недоброе: если не может победить Мороза, так пусть вечная зима в мире будет. Решил он украсть Весну-красу.

Послал Карачун своего слугу, сильного белого волка Харальда, в Китеж-град поглядеть да поразнюхать. А сам остался ждать его в своей пещере на краю земли, где нет ничего, кроме снега и льда.

Пещера Карачуна была глубокой, но светлой, освещало её северное сияние, которое иногда вырывалось из неё в открытое небо и радовало все северные народы своими красками. Стены пещеры были из гладкого голубоватого льда, с потолка спускались огромные сосульки, некоторые из них доставали до пола и становились колоннами и арками с замысловатыми узорами. В центре пещеры стоял большой ледяной трон, а слева от него росло ледяное дерево, на котором сидели замёрзшие птицы. Рядом с ним стояли превращённые в лёд звери. На троне, закутанный в свой синий плащ с капюшоном, сидел Карачун, старый, злой, лысый, с крючковатым носом и белоснежной редкой бородой.

Вернулся волк, да докладывает.

– Охраняют город сильно, владыка, не пробраться в него.

– Да, Китеж-град раньше называли, Ирий, он всегда неприступным был. Стеной белокаменной обнесён, витязи стоят на ней недремлющие. Да и Ярило-Солнце днём за ним присматривает, а Семаргл-месяц ночью его хранит. Трудно будет к Весне-красне подобраться… – задумчиво бормотал Карачун.

– Хозяин, так вы саму Весну хотите украсть? – удивился волк, вытаращил глаза и испуганно прижал уши, да хвост.

– Конечно, пусть братец годами правит, сестёр своих не дождавшись, – злобно рассмеялся Карачун, и его смех эхом разлетелся по пещере, зазвенели мелодичным звоном ледяные листочки на дереве.

– Так ведь холодно будет всё время. Лучше б я, как мой брат Серый волк, какому-нибудь царевичу помогал. Достался же мне хозяин, – пробурчал недовольно Харальд.

– Ты не бурчи, думай, как Весну украсть! – рявкнул на него Карачун, не расслышав, о чём говорит его зверь.

Волк прижал уши и сделал задумчивый вид.

– Харальд, я сказал думать, а не стоять с глупой мордой!

– Хозяин, я думаю – оправдывался волк. – Я забыл сказать: за городом у Весны есть оранжерея, она туда каждый день ходит с сыном своим.

– Так что ж ты молчал, морда твоя замёрзшая! – вспылил Карачун, вспыхнули его глаза.

– А я… я забыл. – Прижал уши ещё сильнее волк и спрятал нос под переднюю лапу.

– Забыл, забыл… Да ты знаешь, что я с тобой сделаю! – кричал злой колдун на волка, топал ногами, натягивая капюшон балахона на голову. – Я даже сам не знаю, что с тобой сделать! Ты – болван! Белый, ты, ты… – Волк стал пятиться назад. – Куда собрался, шкура?

– Я пойду волков проверю, хозяин, – тихо проговорил Харальд.

– Стоять и дрожать! Потом проверишь своих мохнатых оболтусов. Слушай меня и попробуй мне только что-нибудь перепутать, понял?

– Д-да, хозяин, – волк от страха уже заикался и дрожал.

– Да перестань дрожать! Раздражает уже лязг твоих зубов. Слушай меня. Возьмёшь пятерых волков, самых умных. – Карачун поднял глаза к потолку, вздохнул и продолжил: – Хотя откуда у тебя умные? Возьмёшь сильных. Я дам вам защиту от магии Весны. Когда она пойдёт к своим цветочкам, украдите её и доставьте ко мне! Тебе понятно?

– Да, хозяин. Только вместе с ней ходит сын её, Лель. Как с ним быть?

– Лель – мальчишка, без волшебной дудки своей он ничего не может. Вы что, дудку у мальчишки отобрать не сможете? Ну почему вы такие тупые? – злился Карачун, а волк стоял и пытался не дрожать. – Дай лапу! – Протянул колдун к волку руку со скрюченными пальцами, пробормотал заклинание и на лапе появился ледяной браслет. – Это защита от магии Весны. Ладно, иди и без неё не возвращайся, белая морда! А-то поставлю в свою коллекцию к дереву морозному. Навечно, понял!

Харальд закивал, выскочил из пещеры, отобрал из стаи пятерых сильных волков и кинулся с ними со всех ног к Китеж-граду.

Под покровом ночи волки затаились за оранжереей у города и стали ждать.

Ранним утром Весна-красна со своим сыном Лелем вышли из главных ворот Китеж-града. Ворота большие, деревянные, сложены из вековых дубов, окованных толстым кружевным металлом. Арка из белых отёсанных валунов возвышалась над ними. Недремлющая стража, витязи в остроконечных шлемах, в кольчугах, натертых до ослепительного блеска, были подпоясаны широкими ремнями, на которых висели пудовые мечи, а в руках витязи держали копья и щиты с гербом города, ликом Ярилы-Солнца. Они с натугой отворяли ворота.

Весна шла в нежно-голубом венке из подснежников, а русые волосы её были аккуратно заплетены в косу. На нежном лице Весны под дугами золотистых бровей горели изумрудами глаза, тонкая полоска губ сияла алым. Весна была стройна, как молодая берёзка, в длинном платье, а поверх накинут плащ, расшитый подснежниками, голубыми да белыми, красными тюльпанами, жёлтыми да белыми нарциссами, плащ её скользил по земле. Рядом шёл Лель, высокий, с русыми курчавыми волосами паренёк в белой косоворотке, подпоясанный тонким ремешком. За поясом он нёс серебряную дудочку необычайной красоты.

– Мама, уже середина февраля. Скоро ли нам из города выходить? – спросил Весну сын.

– Да мой хороший. Ты же выпустил весенние ветра, как я тебе вчера велела? – уточнила мать, и её голос зазвучал весенней капелью.

В Китеж-граде хорошо: весна, лето и осень – каждая из сестёр живёт тут, всё идёт своим чередом. Жалко только, Зимушка ушла к людям.

– Сегодня нужно тюльпаны проверить, готовы ли они просыпаться. А ты мишку бурого ещё не будил? – Всплеснула Весна руками. – А ручейки подготовил?

– Да, подготовил! А мишке ещё рано вставать, ты опять торопишься– улыбнулся Лель матери.

Так, разговаривая, они дошли до оранжереи, и тут на них выскочили волки. Весна от неожиданности ахнула. Двое больших волков сбили с ног Лёля и выдернули из-за пояса его дудочку. Харальд подступился к Весне, она махнула рукой, творя защитное заклинание на сына, и из земли появился огромный бутон тюльпана и скрыл в себе парня, второй бутон скрыл её саму. Волк, посмеиваясь, ткнул в цветок лапой, на которой был ледяной браслет, и бутон заледенел и рассыпался. С осколками бутона на землю упала и Весна. Аккуратно подхватив её, Харальд с волками умчался прочь от города.

Стража не успела. Когда витязи подбежали к оранжерее, в бутоне тюльпана бился Лель, крича о помощи, а Весны уже не было, как и волков, унесших её, простыл след. Командир стражи рубанул мечем по цветку, и из него вывалился Лель.

– Это волки! Белые, огромные! Они мать похитили! – кричал парень.

– Мы обязаны охранять город, – ответил страж, – в погоню идти мы не можем.

– Спасибо, хоть меня освободили, а то от материнского заклинания я бы сам не освободился. Ох, мою дудочку унесли тоже, я же без неё как без рук! – убивался Лель.

– Да ты не печалься. Ярило тебе поможет, – сказал витязь, и они ушли в город.

Лель остался у оранжереи один, сел на землю, окинул взглядом цветы, и тут волосы ему взлохматил ветерок.

– Да, дружок, я опечален. Весну украли волки и куда её унесли, не знаю.

– Не печалься, я найду помощь. Есть среди людей особые, мне о них Южный ветер рассказывал. Ты иди в лес и жди нас на поляне, – сказал ветерок и улетел.

«Ох, ветерок, ветерок весенний, что ж я за маг, если к людям за помощью обращаться буду! Да и магию всю у меня вместе с дудочкой волки отобрали», – подумал Лель и побрёл понуро в лес.

А ветерок взмыл ввысь и полетел изо всех сил на юг, где в станицах своих жили казаки, о которых и рассказывал его старший брат Южный ветер.

Казаки жили своей жизнью. Зима подходила к концу, нужно было осмотреть места для пашен, луга для сенокосов, работа начиналась, станицы пробуждались от холода и готовились провожать зиму. Свободные от ратной службы казаки чинили телеги, правили косы, ремонтировали плуги. Казачьи разъезды1 охраняли границы. Вот как раз на один такой разъезд и наткнулся весенний ветерок. Закружил он одного казака, заиграл гривой его лошади, не давал и шагу ему ступить.

– Сотник, ты бачишь2, шо творится? – крикнул казак.

– Да, вижу, Васька, никак дурное кто-то на тебя сотворил, – ответил ему казак, старший разъезда.

– И что ж делать теперь? Лошадка не идёт, я ничего не вижу из-за ветра. Уж и крестился, не помогает.

– Ну если крестился, значит, не худое это.  А ты отпусти поводья, да посмотри, что лошадь сделает, – посоветовал другой казак, – видимо, что-то только от тебя ему понадобилось.

Василий отпустил поводья, лошадка развернулась к северу и поскакала.

– Сотник, на север меня ветерок гонит, – крикнул удаляющийся казак.

– Может, случилось чего, я посмотрю?

– Давай мы разъезд сами закончим, если не сдюжишь, знаешь, где помощь искать, – отвечал ему старший казак и махнул рукой, прощаясь.

Вася взял поводья и поскакал на север, куда гнал его ветерок. Долго он держал путь, подгоняемый ветерком, пока не въехал в лес.

– Вон, куда ты меня зовёшь, в лес заповедный. Тут я уже бывал. Видно, помощь моя кому-то понадобилась.

– Да, человек, Лелю помощь нужна! – Вдруг из ниоткуда появился босой мальчишка с белыми волосами, в русской косоворотке и полосатых штанишках.

– А ты-то кем будешь, почему я тебя раньше не видел? – спросил казак.

– Так я же Весенний ветерок, а увидеть меня только в заповедном лесу можно. Быстрее! На поляне Лель ждёт, он всё и расскажет.

Казак пришпорил гнедую и через некоторое время увидел поляну, на которой сидел печальный сын Весны.

– Здорово, дружище! – крикнул Василий, спешиваясь с лошади. – Что ты грустный такой? Никак беда приключилась?

– Здравствуй, Вася! Не думал я, что ветерок тебя приведёт. Да, беда у меня. – Вскочил Лель, увидев старого знакомого.

– Так что ж приключилось у тебя?

– Ты же знаешь, чей я сын, так вот, готовились мы с матерью к приходу к людям, как напали на нас белые волки, маму украли, а у меня дудочку отобрали. Помоги, казак, век тебя помнить буду!

– Грех хорошего человека в беде бросать. Да вот только успеем ли мы? Февраль-то заканчивается послезавтра. А где искать волков этих, ты знаешь?

– Не знаю, от Китеж-града на север умчались, – уже бодрее отвечал казаку Лель.

– Погоди, на север, говоришь, и волки белые были? – задумался Василий, что-то вспоминая и сопоставляя.

– Да, они. А ты знаешь, откуда они? – удивился Лель.

– Хотел бы я ошибаться, но как бы это не проделки Карачуна, что в прошлый раз Снегурочку похитил, а теперь Весну-красу. Его это волки. Ты в прошлый раз заставил их заплутать в тумане, вот и мстят они теперь.

– Точно говоришь, казак! Теперь я понял, почему мне самый большой волк знакомым показался, – подтвердил Лель. – Так что, к Деду Морозу за помощью?

– Я думаю, вряд ли он поможет. А ты знаешь, где дуб, на котором златая цепь? – спросил казак.

– Знаю, – опять появился ветерок.

– Отвести сможешь нас? Там мне с другом потолковать нужно.

– Конечно, отведу, – улыбнулся мальчуган и пропал.

– Так, я-то на лошади, а ты как, пешком что ли? – обернулся к Лелю казак.

– Могу облако наколдовать, если получится, сила моя в дудочке вся, – опять печально ответил Лель. Завертел он руками, что-то зашептал, и появилось облако.

– Во! А говорил, магия ушла! – засмеялся Василий.

– Так это самое простое, и то думал, не получится, – оправдался Лель, усаживаясь на своё облако.

Казак вскочил в седло, и к вечеру они были уже у могучего дуба.

– Мохнатый, здравия тебе! – крикнул Василий, спешиваясь.

Кот спал на цепи, почти на самом верху. Он повёл ухом, но просыпаться не желал.

– Эй, великий сказочник, вставай, всю работу проспишь! – подошёл ближе казак.

Кот зевнул что было сил и, не открывая глаз, стал медленно и лениво спускаться.

– Ну чего орать-то? У меня обеденный перерыв. Могу я в перерыв вздремнуть или не могу?

Кот спустился на нижнюю ветку и открыл один глаз. Перед ним стояли казак и Лель. Баюн закрыл глаз, открыл другой, потом закрыл и открыл оба.

– Вот же, думал, привиделись. Ты, казак, как появляешься, моей шкуре опасность грозит. Зачем ты пришёл, да ещё и в такую холодрыгу?

– Баюн, ты не поверишь, за советом мы к тебе, – схитрил казак.

– Так, стоп! А где Потапыч? А то опять напугает, любит он это дело, – Завертелся кот, пытаясь оглядеть весь дуб, откуда мог выглянуть Белый медведь.

– Да не вертись, пугать тебя никто не будет, нет с нами Потапыча. Дело у нас к тебе. Вот у друга моего мать украли, – начал Василий.

– Начинается, – перебил казака кот. – Мой мохнатый хвост чует опасность. Казак, ты приносишь мне одни беды! Я в прошлый раз чуть не погиб, пока ты Снегурочку спасал.

– Да будет тебе причитать, ты послушай сначала, – грозно сказал казак. – У человека мать украли, помощь нужна. Мы к тебе за советом.

– А ну если только за советом… Погоди, это у него мать украли? – спросил кот, тыча лапой в Леля. – Казак, ты хоть сам знаешь, кто это? Это же сын самой Весны-красы. Он – маг, каких ещё поискать! И ему от нас помощь нужна? – Кот сделал удивлённый вид.

– Да, Баюн, именно так, – подтвердил казак.

– Вася, вы шутите! Тот, кто напал на него, мой пушистый хвостик точно поджарит, а я этого не хочу, – шипел кот.

Лель грустно похлопал друга по плечу и сказал:

– Пошли, служивый, не дождёмся мы от него помощи.

– Эх, ты! А ещё добрым быть хочешь, – с укором посмотрел на Баюна Василий.

Он развернулся к Лелю и стал загибать пальцы, на третьем кот закричал им в след:

– Стойте, стойте, помогу я вам освободить Весну! Казак, только пообещай, что со мной ничего не случится.

Кот спустился с дуба, встал на задние лапы и побрёл за ними.

– Конечно, мохнатый, мы тобой в самую последнюю очередь пожертвуем, – рассмеялся Василий.

– Ну и шуточки у тебя. Вы хоть знаете, кто украл? – спросил кот.

– Скорее всего, это Карачун, – ответил казак.

– Да ладно, вы шутите? – Кот схватился лапой за правую сторону груди. – У меня же инфаркт будет.

– К сожалению, нет, – ответил ему Лель.

– Кот, сердце с левой стороны, – шепнул ему на ухо Василий и рассмеялся.

Баюн вздохнул, и спросил:

– Ну и куда путь держим, опять на север? А вы понимаете, что мы не успеем до завтра?

– А почему до завтра? – переспросил казак.

– Завтра первый день весны, – чуть не плача ответил Лель.

– Тогда нужно торопиться! – воскликнул казак и запрыгнул в седло.

– На лошадке твоей нам в жизни не успеть, – с умным видом промурлыкал кот. – К Кощею идти надо, может, он поможет, хотя вряд ли, у нас ему предложить нечего.

– Значит, едем к Кощею. Дорогу знаешь? – спросил Леля казак.

– Да, покажу, тут не далеко. – Лель оседлал облако и повернулся к Баюну: – Кот, ты со мной или с казаком?

– Давай лучше с тобой, не хочу в мешке опять ехать, – фыркнул Баюн, забрался на облако, взбил его лапами, как перину, и улёгся. – Как прилетим, разбудите.

– Вот же морда мохнатая! – усмехнулся казак и пустил лошадь за Лелем в след.

Вечерний лес жил своей жизнью. Вот заяц-беляк в зимней шубке пробежал среди раскидистых сосен. Вот и лисичка притаилась, прислушиваясь, где в снегу пробежит мышка. Лошадь шла, устало покачивая головой, Баюн храпел на облаке, свернувшись клубком. Лель обернулся, ткнул пальцем кота в бок:

– Поднимайся, великий воин, приехали. Твоими стараниями от нас все разбегались.

– А что, я не спал. Я медленно моргал только, – попытался оправдаться кот, потирая лапой глаза.

– Ну да, ты не только медленно моргал, но и рычал так всю дорогу, что у Деда Мороза охрана пугалась, – смеялся казак.

– Я не храплю, – обиженно шипел кот.

– Хорошо, не храпишь, не храпишь. Стучи в ворота, приехали, – сказал казак, спешиваясь с лошади.

Кот спрыгнул с облака, и оно исчезло. Друзья подошли к воротам замка Кощея. Только кот замахнулся лапой, как из-за ворот раздался рассерженный голос:

– Кто это ночью пожаловал, спать мешает?

– Это я, кот Баюн и мои друзья, к тебе пришли, Князь тьмы, за помощью, да советом мудрым, – стал раскланиваться кот.

– А что, днём совет спросить нельзя, или на дубе прохрапел весь день?

– Кощеюшка, ты же знаешь, я не умею храпеть, – ответил голосу кот, – я мурлычу только, а к тебе дорога длинная. Открой, приюти путников.

– Входите, коня во дворе оставите, а вас проводят, – приказал голос, смягчившись, и ворота открылись.

Двор в замке был не большим, казак привязал лошадку, и друзья подошли к крепости. Двери им открыл старый кот Матвей в доспехах.

– Здравствуй, дедушка! – поздоровался с ним Баюн.

– И тебе не хворать, внучок. Что, опять на подвиги потянуло? – спросил с ухмылкой старый кот, оглядев путников.

– Лелю помощь нужна, а мы не успеваем немного. Хотим помощи у Кощея просить, может, подскажет, как нам быть.

– Он может помочь, только не в духе сегодня. Зуб у него разболелся, вот и злится на всех. Пойдёмте, провожу вас, только лапами ничего не трогать! А то в прошлый раз я после тебя, внучок, доспехи рыцаря два часа собирал, – улыбнулся Матвей и пошёл по коридору.

– Что, мохнатый, и тут отличился, – шепнул Баюну на ухо казак.

– Я тогда только посмотреть хотел, вдруг в них кто-то есть, а там никого не было. Я их только тронул, а они рассыпались, – оправдывался кот.

– Да, но только все смотрят снизу, а ты прыгнул на шлем, да ещё шипел, – расхохотался Матвей.

– А чего они такие страшные были. Мне показалось, что из них на меня, кто-то смотрит, – смущённо ответил Баюн и что-то ещё пробубнил себе в усы, но тут они уже подошли к какой-то двери, Матвей распахнул её, и друзья вошли в залу с высокими потолками. В центре стоял стол, а напротив входа – камин в виде огромной открытой пасти невиданного зверя. Возле камина в высоком кресле сидел Кощей. Лицо его было перевязано тряпицей, выглядел он мрачнее и бледнее обычного.

– Здравствуй, Кощей, – начал казак.

– Да здоровались уже. Чего нагрянули, казак, рассказывай, – сквозь зубы зло напустился Кощей.

– Помощь твоя нужна, да совет, – промурлыкал кот ласково.

– Вот так все по ночам шастают, советы спрашивают, потом деньги пропадают, – злился Князь тьмы.

– Не серчай, Кощей, они мне пытаются помочь, – выступил вперёд Лель. Кощей даже не взглянул на говорившего. А Лель продолжал: – Мать мою Весну-красу, волки унесли на север, да и меня магии лишили, вот и прошу я помощи у тех, кто согласится помочь.

– Так, а от меня вы что хотели? – отвечал ему, кривясь от боли, Кощей. – Могу кота вам дать. Матвей – боец знатный, вы не думайте, что старый.

– Воин и у нас есть, но… Не успеваем мы, завтра март наступает, а нам ещё добраться на север нужно. Может, продлишь зиму на один день? – попросил Лель.

– Ну вы и хитрецы! Вмешаться в ход времён, добавить в год один день, это же сила какая нужна! А я, видишь, с зубом маюсь, – Снова скривился от боли Кощей, пытаясь улыбнуться.

– Зуб – это не беда, тут помочь можно, – вставил слово казак.

– А ты лекарь что ли? – прищурился Кощей.

– Можно и так сказать. Флюс лечить умею, бабушка научила. Давай стакан воды, – потребовал казак.

– Тебе живой или мёртвой? Смотри, много нету, – с недоверием проговорил Князь тьмы.

– Ох, всё у вас, не как у людей! Вот же сказочные жители! Обычной воды попросил, а у них и тут выбор, живая, мёртвая, – усмехнулся Василий.

Кощей взмахнул рукой, и перед казаком появился столик и на нём стакан с водой. Вася пошарил в кармане, вытащил небольшой мешочек, а из сапога ложку. Зачерпнул ложкой содержимое мешочка и высыпал в воду размешал, подал Кощею.

– Полощи рот.

Кощей отхлебнул немного и прополоскал зубы. На удивлённом лице его была написана благодарность.

– Ты полощи как следует, – подбадривал Вася, – весь стакан воды уйти должен.

Кощей дополоскал и. сняв тряпицу с лица, уже без гримасы сказал:

– Да у тебя бабушка лекарем была. Что это за порошок? Давай куплю.

– Ты Лелю помоги, а мешочек я тебе подарю, раз он тебе так нужен, – ответил казак и улыбнулся.

– Хорошо, продлю я зиму, но только на один день! И будет так раз в четыре года! – сказал Кощей и исчез.

– Так всегда с ним, вечно жадничает, – усмехнулся Матвей. – Ещё и своим днём его сделает.

– Почему я не удивлён? – пробормотал казак.

Долго ждать пришлось, пока не вернулся Кощей.

– Ох, и помотался я, пока со всеми договорился, во всех календарях отметки сделали, в общем, Зима не против ещё один день взять. Так что завтра Кощеев день, последний день зимы! – обрадовал друзей Князь тьмы.

Лель повеселел. Кощей Подмигну Василию.

– Это ты своего лекаря благодари, что от зубной боли меня спас, кстати казак помню ты мне что-то обещал…

– Конечно, вот. – И казак положил на стол заветный мешочек.

– Спасибо тебе, Бессмертный, выручил ты меня. Прощай! – сказал Лель, и друзья вышли из замка.

Казак сел на отдохнувшую лошадку, Лель опять облако сотворил, оседлал его, Баюн забрался следом. И пустились они в путь за Весной.

Ехали они через лес, когда догнал Лель казака и спрашивает:

– Василий, я что хотел спросить… Как ты Кощея вылечил? Не уж-то и в правду лекарь ты великий? Да и с лекарством расстался так легко.

– Ничего тут удивительного! Бабушка с малых лет лечила меня этим снадобьем, а оно простое, порошок этот на любой ярмарке найти можно. Копейка за пуд. Это соль, – рассмеялся казак.

– Умён ты и хитёр, – сказал Лель и закручинился опять.

– Вот только Харальда ни умом, ни хитростью победить не получится, тут сила нужна, – вмешался в разговор Баюн.

– Не беда, силу мы найдём. Вот, кстати домик под елью в сугробе, –ответил ему Лель.

– Вот те на, что ж за богатырь под ёлкой в сугробе спит? – дивился кот.

– Сейчас увидишь. Попробую его поднять, с дудочкой легче было бы.

Спрыгнул Лель с облака и нашептывать стал:

– Мишка вылез из берлоги,

Потянулся, размял ноги,

Лапы в ручейке помыл,

Осмотрел весенний мир.

Хорошо в лесу весной,

Пахнет ёлкой и сосной.

По поляне зайцы скачут,

А в траве ежи маячат.

Все весной проснутся рады,

Солнышку воспеть баллады.

Вот еноты-гусляры песнь запели у сосны.

И скворцы на ветки сели,

Затянули свои трели.

Загудел весенний лес!

На этих словах кот увидел, как из-под снега показалась сначала огромная медвежья лапа, а потом и сам хозяин леса. Огромный бурый медведь вылез из берлоги, потянулся, огляделся, зевнул и спросил у Леля:

– Здравствуй, весенний волшебник! Что уже пора вставать? А где же твоя матушка? Обычно она меня будила.

– Беда у нас, Михаил Потапыч, матушку Карачун со своими приспешниками злющими украл, только один день у нас есть, чтобы освободить её.

– Тогда поспешим! Я не хочу бродить по зимнему лесу, весна да лето мне больше по нраву. – Медведь приложил лапу к морде и продолжил мечтательно: – Малина, мёд вкусный, липовый… Надо выручать Весну-красу.

– Тогда поспешим, друзья, – сказал Казак и повернул коня в сторону севера. Лель запрыгнул на облако, и друзья помчались. Впереди казак, потом Лель с Баюном на облаке. А за ними побежал огромный бурый медведь.

На севере в пещере Карачуна Харальд и колдун праздновали победу: Весна спит, новый день начался.

– Ну что, мохнатая морда, наконец-то, у нас получилось. Сегодня первый весенний день, а Весна спит и будет спать ещё долго под моим заклятьем.

– Да, хозяин, у вас получилось, – выдавил из себя улыбку волк, жара ему самому не нравилась, но весенние деньки он любил.

– Ты смотри, дудку мальчишки не потеряй, только ей можно разбудить Весну, – наказал Карачун. – У тебя есть кто-то смышлёный и быстрый? Я к Матушке-Зиме поеду, надолго оставлять вас не хочу, а-то у Весны защитников много, ещё нагрянут.

– Не потеряю, господин, я её под ошейником держу, не найдут. Вон тот волк самый быстрый. – Харальд указал лапой на самого худого волка.

– Это что за жалкое создание Севера? Вы ему хоть мяска побольше оставляйте. Он точно донесёт меня до матушки? – с удивлением узнал Карачун у Харальда.

– Да, господин, он самый быстрый, вот и худой.

– Тогда ладно, – сказал колдун, забираясь на худого волка, и тот умчался вдаль.

– Как же он меня замучил своими придирками, то сделал не так, то волки не такие, уф, замучил, –бормотал Харальд себе под нос.

Карачун долетел до избушки Матушки-Зимы. Зашёл, сел на лавку. Зима пряла из снежинок пушистую нежную пряжу на зимнее покрывало.

– Здравствуй, сынок! Вот сколько зим уже тебе, а простой вежливости не научился, – подняла на него глаза Зимушка.

– Я Весну украл и спрятал, теперь ты, Матушка, править будешь, зима будет всё время! – с радостью начал рассказывать Карачун, не обращая внимания на слова матери. – Сегодня первый день, а она в календарь не вступила.

– А я ещё раз повторяю, здороваться надо, когда в дом входишь, –продолжая заниматься своим делом, молвила Зимушка.

– Здравствуй, мама! Ну что ты с этой вежливостью, правим мы теперь! – разозлился Карачун. – Можешь свои снежки на лето больше не солить.

– А ты не серчай, коли чего не знаешь, то спроси. Для этого нужно вежливым быть, а ты злым стал. С брата пример возьми. Люди его Дедом кличут, а тебя забыть хотят, так?

– Ничего, теперь вспомнят, – зло рассмеялся Карачун.

– Ох, дите ты моё неразумное! Говорю же я тебе, не получилось у тебя и на этот раз. Кощей недавно был, выпросил он себе зимний день. Так что, сегодня ещё моё время. Завтра сестра править начнёт.

– Как завтра? Как Кощей? Как это сегодня твой день?! – заметался по дому колдун.

– Ты не бегай, устанешь. Возьми снежок из кадушки, поёшь, а я тебе объясню. Не хочу я идти против Совета Зимнего, что сама и создала. Ты бы тоже в нём был, если бы с братьями не ссорился. Крачун, старший ты, зачем тебе вся власть? Даже я от неё отказалась, и поделили мы её поровну среди сестёр. Не сможешь ничего ты Весне сделать.

– Как не смогу? Я сонное заклятье наложил, дудку Леля спрятал, а без неё не проснуться Весне! – кричал Карачун, прерывая Матушку.

– Охолонись, сынок! Уж слышала я, что медведи проснулись, идёт Лель за матерью, не удержать тебе его, сила у него тебе равная.

– Да, и заключена в дудку, что я забрал, – сел на лавку колдун и бормотал себе под нос.

– Не в ней его сила, как и твоя не в посохе! Как ты не поймёшь. Она в вас заключена. Ты же магией владеешь без морозильного посоха? Так и Лелю дудочка не нужна.

– Так что, все мои старания напрасны? – с недоверием спросил Карачун.

– Сам посуди, зачем тебе это? – с улыбкой спросила Зимушка.

А в это время Лель с друзьями подъехали к границам владения Карачуна. Из снега поднялись белые снежные Волки. На льдину у пещеры вышел Харальд и зло спросил:

– Кто вы, что вам нужно во владениях великого Карачуна?

– Всякий колдун мнит себя великим… – буркнул Баюн и съёжился от холода.

Выехал вперёд Лель и крикнул Волку:

– Ты, Харальд, украл мою матушку, Весну-красну! Мы вызволим её силой, или ты сам её отдашь?

– Силой? – Харальд усмехнулся

И тут вперёд вышел медведь.

– Иди сюда, белый, а то я подойду, худо будет. Отпускай Весну, и мы тебе ничего не сделаем.

– Я бы с радостью, да Карачун не велел, а его сейчас нет, – усмехнулся Харальд.

– Ну, пеняй на себя. – И медведь пошёл вперёд. Волки кинулись на него, но мишке было всё нипочём, он откидывал их, как пушинки, втаптывал в снег, кого за хвост поймает, да вверх подкинет, кому в нос зарядит, кого на ёлку закинет.

Испугался Харальд, когда уже полстаи разбросал Потапыч. Подскочил к волку Баюн и по ошейнику гладит, приговаривая:

– Что, белый, страшно? Потапыч всю твою стаю раскидает, а тебя поломает. Тебе бы бежать.

Подумал Волк, и в правду, нужно за Карачуном бежать, развернулся и кинулся наутёк, а вместе с ним и остатки стаи.

Подошёл казак к Баюну.

– Мохнатый, ты зачем его отпустил?

– А зачем он нам? Смотри, в пещеру путь свободен, и медведь сильно не пострадал, всё благодаря мне, – улыбался кот.

– Ох, и глупый ты, мохнатый! – пожурил его казак. – А если дудочки Леля в пещере нет, где мы будем её искать.

– Так её и у него нет, – ухмылялся кот, протягивая в передних лапках дудочку Лелю. – Как всё началось, я заметил, что у волка за ошейником что-то блестит, вот и проверил.

– Спасибо тебе, Баюн, прав был казак, пригодилась помощь каждого из вас. – Лель погладил кота по голове.

Зашли они в пещеру. На снежном ложе у замёрзшего дерева лежала Весна. Лель кинулся к матери, и Весна проснулась от его прикосновения.

– Здравствуй, сынок! Вот ты и вырос! – сказала Весна, потянувшись, села на ложе, обняла сына.

– Матушка, вот они мне помогли тебя спасти, – показал Лель на своих помощников. – Пойдём скорее отсюда! Завтра наше время придёт.

– Завтра? А разве не сегодня? – удивилась Весна, садясь на медведя.

– Да, я по пути расскажу. – Лель прыгнул на своё облако.

– Погоди, сынок. – Весна повернулась к пещере, тихонько подула на дерево, оно и распустилось, оттаяли и звери с птицами, замороженные Карачуном.

И пустились наши герои в обратный путь.

– Матушка, я же не использовал дудочку, как ты от чар освободилась? – спрашивал Лель.

– Так сила же не только в ней, но и в тебе, сынок. Ты же облако без неё творишь и Потапыча разбудил без неё, так?

– Да… – Лель сам не верил такому чуду.

– И друзей ты собрал, смотри, каких бравых: кот Баюн, казак, ветерок, Потапыч. А почему ты сказал, что наше время завтра придёт?

– Казак Василий помог Кощею, за это мы просили, чтобы Бессмертный нам ещё один день дал. И теперь раз в четыре года февраль длиннее на один день будет и называется он Кощеевым днём.

– Спасибо тебе, Василий, от меня тебе поклон. Отныне я к вам на Кубань к первым приходить буду, – объявила Весна и поклонилась казаку.

– А от меня прими в подарок дудочку мою, пусть памятью для вас будет, что казаки помогли Весну освободить, – сказал Лель.

Поклонился Василий им до земли.

– Не забудет казачество ваших подарков. – Сел на лошадку свою и ускакал на Кубань.

– Вот так, дети, и появилась дудочка у нас в станице, а казак Василий атаманом стал. Весна не забыла своего обещания и приходит в первую очередь на Кубань до сих пор.

Горыныч и К идут по следу

Вы когда-нибудь видели весну на Кубани? Это любимое время года всех казаков. Сходит снег, распускается листва на деревьях, зацветают первые цветы. И вся Кубань играет буйством красок. Она просыпается первой после зимы.

В садах цветёт белая вишня, розовая жердёла3, яблони и сирень, в воздухе витает медовый запах липы и терпкий, березовый. На клумбах распускаются белые и жёлтые нарциссы, их сменяют тюльпаны разных цветов и оттенков от белого до тёмно-фиолетового. Каждый цветок со своим прекрасным ароматом. Прилетают птицы. Начинают радовать слух своим суетливым щебетанием. Перед восходом ещё не жаркого солнца заливается своим чудесным пением соловей. На пасеках жужжат пчёлы.

С приходом весны начинается у казаков работа в поле. Даже атаман после зимы выходит под свой любимый навес и начинает наводить порядок. Чистить до блеска пузатый самовар, накрывать на стол, поджидая гостей. В доме уже жарко, да и вид из-под навеса открывается приятный, поднимающий настроение.

Вот как раз в такой тёплый солнечный день и прибежали к атаману ребятишки станичные. Ещё хоть и в куртках да сапожках, но уже как всегда суетливые, да весёлые.

– Здравия тебе, Батька! Может, подсобить тебе чем-нибудь?

– Здравия и вам, хлопцы! Помогать не нужно, всё у меня в порядке, вот только дочищу нашего генерала, да можно будет и чаю попить.

Дети рассаживались за столом, и тут один из них увидел возле самовара большую бусину, сияющую зелёным цветом.

– Батька, а что это у тебя? – спросил он, указывая на бусину.

– О, опять Горыныч притащил! Сколько же их уже, мешочек почти полный! – сказал атаман, сходил в хату и вынес небольшой пузатый мешочек, внутри него блестели такие же бусины.

– Деда, а зачем он вам их приносит, и можно на него посмотреть? – тихонько спросила маленькая девочка, сидящая рядом.

– На кого, на Горыныча? – переспросил атаман.

– Он же добрый? – ещё тише спросила девочка, прячась за подружку.

– Он-то добрый, вот только людям больше не хочет показываться. А бусины эти с ожерелья самой Весны-красны. Но об этом нужно рассказывать с самого начала.

– Деда, расскажи! – попросил самый маленький казачонок.

– Хорошо расскажу. Было это и не так давно, да не помнит уже никто почему-то…

Как спасли Весну казак Василий с друзьями, пришла она на Кубань, благодарная нашему краю. Да вот, пока была в плену у Карачуна, потеряла Весна ожерелье с камнем радужным. Видели вы в весеннюю погоду после дождя радугу разноцветную в небе? Старики говорят, что один конец радуги исходит от камня, когда на него капля дождя попадает, а другой указывает, где клад лежит.

Весна так радовалась своему спасению, поначалу и не заметила, что ожерелья нет, а главное – камень потерялся. Расстроилась Весна, загрустила. Тут и небо нахмурилось, да и дождик пошёл. Сидит Весна в платье своём голубом, да венке цветастом, горюет у дуба раскидистого. Невдалеке в кустах как за шуршит что-то! Весна спряталась за дерево и наблюдает. Кусты шуршат, в них бурчит кто-то, а кто не видно. Только слышно:

– Кто эти кусты сюда посадил, не пройти, не проехать! Ещё и дождь идёт. Когда уже лето настанет? Когда на солнышке греться можно будет, на травке нежиться? Одна радость, красивки какие утянул! А эти пусть дальше дерутся, да ругаются. У них там ещё много осталось.

Так и бурчал этот кто-то и по кустам шёл. Не выдержала Весна, да и окликнула незнакомца из-за дуба:

– Кто ты? Покажись, не пугай, а то я кактусом кину! – первое, что пришло в голову, крикнула Весна.

– Ой, не надо в меня кактусом, я ничего никому плохого не сделал! –Перестали шуршать кусты.

– А ну выйди, покажись!

Кусты зашуршали совсем близко.

– Я ничего плохого не делал, не кидайтесь в меня, пожалуйста.

Из кустов показалась маленькая мордочка, похожая на ящерицу, но с большими глазами и перепончатыми ушами. Уши эти были, как крылья летучей мыши, и почему-то красные в синий горошек. Золотистые волосы существа спадали на плечи и закручивались наружу. Весна вышла из-за своего раскидистого укрытия. И села на огромный корень.

– Ну выходи из кустов, я же вышла, – позвала она.

Зверёк оставался в кустах на половину.

– Нет, не выйду, вдруг ты в меня этим шмактусом кинешь, а это, наверное, больнее, чем камнем, – сказал зверёк.

– Да выходи, не кину, да и нет у меня кактуса, – грустно сказала Весна.

– Точно нету? А ты в меня ничем другим кидаться не будешь? – спросил он насторожённо, наконец, показываясь из кустов.

Шерсть у него была взлохмачена, в ней запутались листики да веточки. На задних массивных лапах было надето что-то, отдалённо напоминающее комбинезон. В передних длинных лапах, на вид очень сильных, зверёк держал палку. Вид у него был испуганный.

– Не буду, – уже с улыбкой ответила Весна, показывая руки, – у меня и нет ничего.

Зверёк расхрабрился, вышел из кустов полностью и, подтягивая лямки на комбинезоне, спросил:

– А ты кто такая?

– Я – Весна-красна. А ты кто? – разглядывая зверька, с нежностью сказала Весна.

– А я – Юдо, страшный зверь с большого Белого камня, – гордо выпятив грудь, сказал зверёк и шмыгну пятачком.

Весна расхохоталась, и сразу дождик прекратился и выглянуло солнышко.

– Ох и чудо ты, Юдо! Страшный зверь большого Белого камня, ох, насмешил!

– Чего ты дразнишься? Я – страшный, только ещё маленький. У нас в горах холодно, вот я и пришёл сюда погреться. А, кстати, куда я пришёл? – спросил Чудо-Юдо.

– А ты шёл и не знал? Это Кубань. Так ты потерялся?

– Не потерялся, а нашёлся. Я же знаю теперь, где я, а значит, нашёлся. А ты чего плакала, что тоже дождик не любишь? – Чудо-Юдо смешно наклонил голову набок.

Весна вздохнула глубоко, вспомнив о своей печали.

– Дождик я люблю, а вот плачу, потому что вещь свою потеряла, а она красивая и для мира очень важна.

– Не плачь! Я тут красивку нашёл. Может, она тебе настроение поднимет. Хочешь? – Чудо-Юдо отвернулся, порылся в нагрудном кармане комбинезона, вытащил большую бусину и ещё что-то, посмотрел, подумал, буркнул себе под нос: «О, эту я отдам, а другую себе оставлю».

Чудо-Юдо развернулся и протянул Весне зажатую ладошку.

– Ты точно перестанешь плакать? А то как ты плачешь, так дождь идёт, А я очень не люблю дождь, – пробормотал зверёк.

– Хорошо, – с нежной улыбкой сказала Весна и накрыла его лапу своей ладошкой. Чудо-Юдо разжал пальцы почти без когтей, рука его была похожа то ли на человеческую ладонь, то ли на кошачью лапку.

Весна ахнула.

– Это же бусина из моего ожерелья! – обрадовалась она.

В небе послышался шелест перепончатых крыльев. Над дубом пронеслось что-то большое, сделало вираж, и теперь все услышали голос Горыныча.

– Посторонись! Иду на посадку! Освободите полосу-у-у!

Весна и Чудо-Юдо отошли в сторону, и Горыныч приземлился. Пробегая мимо и складывая крылья, не рассчитал змей скорость и угодил прямо в кусты.

Весна всплеснула руками.

– Летать научился, а с посадкой у него так и не выходит. Вечно обо что-нибудь стукнется или упадёт.

– Кто это? – Выходя из-за Весны с расправленными ушами Чудо-Юдо робко посматривал на Горыныча.

– Это Горыныч. Не бойся, он просто большой, а так он добрый, – говорила Весна, поглядывая туда, куда угодил змей.

Вытащив головы из кустов, отплевываясь от листвы и веток, Горыныч подошёл к ним.

– Здравствуй, тётушка Весна, и тебе здравствуй, зверёк невиданный! – Головы опустились к самому носу Чудо-Юдо и разглядывали его с нескрываемым интересом. – Я вот мимо летел, издали вас приметил. Стоите, разговариваете. Думаю, надо поздороваться, да познакомиться. Мы –Горыныч, сын Бабы-Яги. Слыхал? – протягивая лапу Чудо-Юдо, сказал Горыныч.

– П-привет! Я – Юдо, страшный зверь… Но Весна меня называет Чудо-Юдо… – заикаясь, проговорил зверёк.

– Ну вот вы и познакомились, – обрадовалась Весна и захлопала в ладоши.

– Ты меня не бойся, я маленьких не обижаю, – сказала левая голова Горыныча.

– Да знакомство интересное, – нагнувшись к Весне прошептала правая голова.

– Нам очень приятно. А вы – цыц! – Средняя голова погрозила остальным.

– Горыныч, миленький мой, выручай! – взмолилась Весна, спохватившись.

– Что случилось? – Мгновенно три головы уставились на неё.

– Потеряла я радужное ожерелье и теперь, если не найду, Радугу-дугу никто больше не увидит, да и кладов не найдут. Весна всхлипнула, и на носы Горынычу из маленькой тучи упало несколько капель.

– Так, тётушка, ты не горюй, погоду не порть, я в дождь не летаю. Мокровато становится. Расскажи толком, как выглядит? Где видела? Кто стащил?

Задумалась Весна и объяснила:

– Ожерелье было в последний раз у меня на шее, когда Карачун меня к себе на север уволок. Потом не видела. Выглядит, как камень такой красивый, из семи цветов в серединке, да в золочёной оправе, да цепочка из бусин разного цвета. Вот смотри, одну Чудо-Юдо нашёл. – Весна показала большую бусину.

– Так, камень на цепочке из бусин… – Сложив лапы на груди и одной из них подперев среднюю голову, Горыныч стал расхаживать взад-вперёд, поглядывая левой и правой головой то на Весну, то на Чудо-Юдо. – А ты, подозреваемый, где нашёл улику? – спросила вдруг средняя голова, и все три уставились на зверька.

– Я… я не подозреваемый, я – Юдо, а красивку нашёл на берегу, там, – и он махнул лапой за кусты.

– Ага! А вы, потерпевшая, там не гуляли? – Головы Горыныча развернулись к Весне.