Каменная ловушка для душ

Глава 1

Глава 1: Камни Памяти

Солнце пыталось пробиться сквозь плотный слой осенних туч, бросая на землю унылый, серый свет. Именно под таким небом Ева Пирс впервые увидела Приют Святой Марии – или то, что от него осталось.

Машина резко остановилась на краю огромной строительной площадки. Ева вышла, поправляя сумку с чертежами и ноутбуком, и замерла. Перед ней раскинулась "Аркадия Хайтс"– амбициозный проект по превращению мрачного наследия в сияющий символ роскоши. Но пока что это был хаос. Груды битого кирпича и вывороченных балок соседствовали с аккуратными штабелями новых материалов. Гигантские башенные краны, словно скелеты доисторических птиц, возвышались над всем этим. А в центре, частично снесенное, но все еще подавляющее своим присутствием, высилось главное здание – бывшая лечебница.

Приют Святой Марии. Даже полуразрушенный, он излучал гнетущее величие. Высокие, узкие окна, многие из которых были выбиты, смотрели на мир пустыми глазницами. Кое-где еще угадывалась строгая геометрия викторианской архитектуры, но время и ковши экскаваторов сделали свое дело – фасад был изуродован трещинами, облупившейся штукатуркой, зияющими провалами там, где когда-то были стены. Над главным входом, частично заколоченным досками, все еще висел кривой каменный крест – насмешливая тень былого "святого"назначения.

Ева глубоко вдохнула. Запах был сложным: едкая пыль разбитого бетона, резкий аромат свежей древесины, маслянистый дух солярки и… что-то еще. Слабый, но упорный запах сырости, плесени и чего-то лекарственного, едкого – словно антисептик, застоявшийся в закрытой бутылке десятилетия назад.

"Это оно. Мой шанс", – подумала Ева, стараясь подавить внезапный холодок, пробежавший по спине. Ей, только что выпустившейся из университета с красным дипломом по архитектурной реставрации, доверили быть глазами и ушами ведущего архитектора на этом монстре проекта. Кассиан Торн, владелец "Торн Девелопмент"и двигатель "Аркадии", требовал деликатного подхода к немногим сохранившимся историческим элементам – ровно настолько, чтобы использовать их как пикантную изюминку в рекламных буклетах. Ее задача – найти эти элементы, задокументировать и предложить способы их безболезненного вплетения в ультрасовременный дизайн комплекса. Идеализм Евы шептал, что даже так она сможет дать этому месту шанс на исцеление, стереть его мрачную память светом и красотой.

"Пирс?"Голос был резким, лишенным теплоты. Ева обернулась.

К ней шел сам Кассиан Торн. Он казался воплощением успеха: безупречный костюм, дорогие часы, уверенная походка. Его лицо, правильное и холодно-красивое, было лишено улыбки. Темные глаза оценивающе скользнули по Еве – от практичных ботинок до собранных в небрежный хвост светлых волос.

"Доброе утро, мистер Торн", – Ева постаралась, чтобы голос звучал уверенно.

"Утро уже кончается", – парировал он, не останавливаясь. "Идемте. Покажу, что пока не снесли. Ваша зона ответственности начинается здесь".

Он повел ее по временному настилу, мимо ревущих экскаваторов и грохочущих грузовиков. Торн говорил о сроках, бюджете, инвесторах. Его слова были четкими, деловыми, но Ева ловила себя на том, что не вслушивается. Ее внимание притягивали раны здания.

Они вошли в относительно уцелевшее крыло – бывшую административную часть. Внутри было холоднее, чем снаружи. Воздух стоял тяжелый, неподвижный. Солнечный свет, пробиваясь сквозь пыльные окна, выхватывал из полумрака облупившиеся колонны, остатки кафельного пола с трещинами, как паутина, и дверные проемы, ведущие в темноту. Где-то капала вода – размеренный, тоскливый звук.

"Здесь планируем лобби и клубную зону", – сказал Торн, указывая на просторный зал с высоким потолком. "Ваша задача – предложить, как обыграть эти колонны и сохранить часть кафеля. Без фанатизма".

Ева кивнула, доставая планшет, чтобы сделать первые заметки и фото. Ее профессиональный взгляд скользил по линиям, пропорциям, фактурам. Но что-то мешало сосредоточиться. Ощущение. Словно за ней кто-то наблюдает из темных углов коридоров. Словно стены дышат – тихо, сдавленно.

"Эта часть здания кажется… особенно холодной", – не удержалась она.

Торн бросил на нее быстрый взгляд. "Старые здания. Плохая изоляция. Сквозняки. Ничего удивительного". Он махнул рукой, как будто отмахиваясь от назойливой мухи. "Вон там, за той аркой, были кабинеты врачей. Там еще кое-что сохранилось. Осмотрите. Только осторожно – полы ненадежные".

Он повернулся, чтобы уйти, но остановился. "И, Пирс? Старайтесь не слушать рабочих. Они суеверны как старушки. Болтают всякую чушь про крики и тени. Бред, вызванный стрессом и усталостью. Ваша задача – камни и чертежи. Не отвлекайтесь".

Прежде чем Ева успела ответить, он уже шел прочь, его фигура быстро растворилась в свете дверного проема, ведущего наружу.

Ева осталась одна. Гул стройки снаружи приглушился, превратившись в далекий грохот. Здесь царила почти гнетущая тишина, нарушаемая лишь вездесущим **кап-кап-кап** воды. Она подошла к арке, за которой начинался длинный коридор. Темный. Глухой. Воздух здесь был еще холоднее и пах сильнее – той самой сыростью, плесенью и едва уловимым, но отчетливым лекарственным духом. Как будто мимо только что пронесли открытую бутыль с формалином.

Она сделала шаг в коридор. Шагнула на старый кафель. И тут…

**Тсссссссссссс…**

Ева замерла. Звук был едва слышным, словно шипение воздуха, вырывающегося из крошечной щели. Но он шел… отовсюду. От стен? От пола? Он длился мгновение, затих, а потом повторился чуть громче, уже похоже на шепот. Неразборчивый, многоголосый, полный невыразимой тоски. Он вибрировал в костях.

Сердце Евы колотилось. Сквозняк, – яростно пронеслось в голове, повторяя слова Торна. Просто сквозняк в старых трубах. Или ветер в щелях…

Она крепче сжала планшет, заставляя себя сделать еще один шаг вперед, глубже в коридор. Ее тень вытянулась по стене перед ней. Она подняла взгляд, чтобы осмотреть потолок в поисках источника сквозняка или поврежденных коммуникаций.

И увидела.

На мгновение, в проеме одной из дверей в конце коридора, мелькнула фигура. Слишком высокая, слишком худая, неестественно вытянутая. Неясная в полумраке. Казалось, она не стояла, а висела в воздухе, не касаясь пола. Или это была просто игра теней от обломков за дверью?

Звук шепота усилился, превратившись в сдавленный вой, который тут же оборвался.

Ева резко отпрянула назад, к арке, к свету. Сердце бешено стучало, дыхание перехватило. Она прижалась спиной к холодной каменной кладке арки, заставляя себя дышать глубже.

Галлюцинация. Усталость. Перелет. Стресс первого дня. Логичные объяснения выстроились в ряд. Но холод, пронизывающий до костей, и тот запах – лекарственный, мертвый – казались слишком реальными.

Она посмотрела на свой планшет. Экран был пуст. Она забыла сделать снимок. Собрав волю в кулак, Ева подняла планшет и навела объектив вглубь коридора, на тот злополучный дверной проем. Нажала кнопку.

Вспышка ярко осветила пыль в воздухе, груды мусора на полу, облупившуюся штукатурку стен. В проеме двери не было ничего. Только хаос разрухи.

Ева выдохнула, чувствуя, как напряжение немного спало. Конечно, ничего там нет. Воображение. Просто нужно привыкнуть.

Она сделала еще несколько снимков коридора и кафеля, стараясь сосредоточиться на работе. Но ощущение ледяного холода у спины, где она прислонилась к арке, не проходило. И в ушах, несмотря на гул стройки, все еще стояло эхо того беззвучного воя.

Поворачиваясь, чтобы уйти, Ева бросила последний взгляд в темный коридор. Луч света из высокого окна упал на пол в том самом месте, где она видела тень. И там, на пыльном кафеле, Ева заметила то, чего не было минуту назад.

Отпечаток. Одинокий, четкий. Как будто кто-то мокрой босой ногой наступил на пыль. Отпечаток был слишком большим для обычной ноги. Длинным, с неестественно вытянутыми пальцами.

Ева быстро отвернулась и почти побежала прочь, навстречу грохоту стройки и серому дневному свету. Рациональная часть ее мозга кричала: "Обрушение где-то выше! Капля воды упала на пыль! Рабочий заходил!"Но глубоко внутри, там, где жил инстинкт, уже поселился крошечный, холодный ужас.

Ее первый день на "Аркадии Хайтс"только начался. А камни Приюта Святой Марии уже начали шептать свои истории. И Ева, сама того не желая, уже стала их слушать.

Глава 2

Глава 2: Первая Жертва Камня

Административное крыло осталось позади, но его холод и шепот следовали за Евой, как прилипчивая тень. Она пыталась утопить тревогу в работе, сосредоточившись на южном фасаде, где сохранились витражи. Солнце, наконец пробившее тучи, играло в уцелевших осколках цветного стекла, бросая на руины призрачные пятна – кроваво-красные, мертвенно-зеленые, ядовито-желтые. Красиво и жутко.

Ева фотографировала, делала замеры, вносила данные в планшет. Каждое касание холодного камня заставляло ее вздрагивать. Рациональные объяснения («Сквозняк!», «Тени!», «Пыль!») уже не успокаивали. Воспоминание о том неестественном отпечатке на пыльном полу – длинном, с растопыренными пальцами – леденило кровь. Она машинально потерла запястье – место, где прислонялась к арке, все еще ныло от холода.

«Мисс Пирс!» Голос сорванный, испуганный. К ней бежал молодой рабочий, лицо серое под слоем пыли. «Мистер Торн… срочно… к старому бассейну!»

Ева почувствовала, как внутри все сжалось. «Что случилось?»

«Там… там мистер Вейл…» Рабочий сглотнул, не в силах выговорить. «Плохо. Очень плохо».

Артур Вейл. Инвестор. Тот самый, кто утром громогласно заявлял, что «этот психушный барак» скоро станет золотой жилой для избранных. Ева помнила его высокомерие, циничную усмешку, когда он говорил о «зачистке» истории места.

Она побежала за рабочим, минуя груды битого кирпича, ревущие экскаваторы, напряженные лица строителей. Шум стройки сменился гнетущей тишиной по мере приближения к зоне старого рекреационного комплекса. Заброшенный открытый бассейн, глубокий и мрачный, был обнесен временным забором с кричащей табличкой «ОПАСНО! НЕ ВХОДИТЬ!». Конструкция была аварийной, ее планировали засыпать в первую очередь.

Сейчас у края бассейна, за забором, столпились люди. Рабочие в заляпанных спецовках, инженеры в белых касках, и Кассиан Торн – его безупречный костюм и каменное лицо резко контрастировали с окружающей грязью и всеобщей растерянностью. Все смотрели вниз, в чашу. Тишину нарушало только шипение рации охраны.

Торн заметил Еву. Его взгляд, обычно холодно-оценивающий, сейчас был пристальным, почти испытующим. Он молча кивнул вниз.

Ева подошла к ограждению и заглянула.

Тело. Оно лежало на дне глубокой бетонной чаши, неестественно скрюченное, лицом вниз. Дорогой серый костюм был мят, но узнаваем – Артур Вейл. Рядом с его головой, на сером, пыльном бетоне, лежал одинокий предмет, кричаще чужеродный: старый детский ботинок из потёртой кожи. Крошечный, жалкий, словно вытащенный из другого времени.

Но самое жуткое было не это.

Бассейн был абсолютно сухим. Пыльным, с опавшими листьями в углублениях, с трещинами, где пробивалась чахлая трава. Ни капли воды. А костюм Артуса Вейла был насквозь мокрым. Ткань темнела, слипалась, от нее шел слабый пар в холодном воздухе. Волосы на затылке были влажными и слипшимися. И вокруг тела, на сухом бетонном дне, растекалось мокрое пятно, медленно впитываясь в пыль, оставляя темный, бесформенный след.

«Как…» – начала Ева, но голос предательски сорвался. Ком подкатил к горлу. Она почувствовала слабость в ногах.

«Сорвался», – глухо проговорил один из инженеров, не глядя ни на кого. «Балюстрада там гнилая… Ночью, наверное».

«Ночью?» – резко перебил Торн. Его голос был как удар хлыста. «Его видели утром. Он завтракал в трейлере. В девять ноль-ноль». В его глазах мелькнуло то же ледяное недоумение, что Ева заметила утром в коридоре.

«Но… он же мокрый», – прошептала Ева, не в силах оторвать взгляд от абсурдного зрелища: сухое место, мокрый труп. И этот ботинок… Он выглядел так, будто его только что вытащили из болота вековой давности.

«Роса», – буркнул кто-то из рабочих сзади, но в его голосе не было уверенности.

«Или он свалился в какую-то лужу перед этим?» – предположил другой, но тут же умолк под тяжелым взглядом Торна.

Торн подошел к Еве. Его дыхание пахло дорогим кофе, но веяло холодом. «Пирс. Вы ничего не видели сегодня утром в этом районе? Странного? Рабочих, которые не должны были здесь быть? Подозрительных лиц?»

Ева покачала головой, чувствуя, как ее щеки пылают. Тень в коридоре? Шепот? Отпечаток? Стоило ли об этом говорить сейчас, среди этого хаоса и смерти? «Я… я была в административном крыле. Один. Только…» Она запнулась.

«Только что?» – настаивал Торн, пристально глядя на нее. Его взгляд буравил, ища слабину.

«Сквозняки», – выдавила Ева. «Странные звуки. Воображение, наверное. Усталость».

Торн задержал на ней взгляд на секунду дольше необходимого. «Хорошо. Идите. Работы много. И… Пирс?» Он понизил голос до опасного шепота. «Держите язык за зубами. Не надо сеять панику. Несчастный случай. Точка».

Ева кивнула, чувствуя, как дрожь пробирается все глубже. Она отступила от края бассейна, отворачиваясь от жуткой картины внизу. Ей нужно было уйти отсюда. Быстро. На воздух. Где не пахло бы страхом, бетонной пылью и… и чем-то еще. Слабым, едким запахом застоявшейся воды и тины, который почему-то витал вокруг мокрого тела в сухом бассейне.

Она почти побежала по тропинке, ведущей обратно к зоне активных работ, к грохоту и людям. Сердце колотилось, в ушах стоял гул. Она завернула за угол полуразрушенного здания бывшей прачечной, оперлась спиной о холодный кирпич и закрыла глаза, пытаясь отдышаться. Под пальцами она ощутила шероховатость старого кирпича и… что-то еще. Что-то нацарапанное. Она открыла глаза и отодвинулась.

На кирпичной кладке, на уровне ее плеча, была выцарапана грубая спираль. Она выглядела старой, но линии были четкими, глубокими. Как будто кто-то водил по камню с дикой силой и отчаянием. От спирали веяло такой же леденящей тоской, как от шепота в коридоре.

«Они всегда так говорят. Пока не становится слишком поздно».

Голос прозвучал так близко, что Ева взвизгнула и отпрянула от стены, готовая бежать.

Рядом, в глубокой тени между двумя руинами, стоял мужчина. Не рабочий – его одежда была поношенной, но чистой, руки не в цементе. Лет тридцати, но выглядел старше из-за глубоких морщин у глаз и тяжелого взгляда. Темные волосы падали на лоб. Он стоял неподвижно, как сама тень, его темные глаза пристально изучали Еву. В них не было страха, только глубокая, выстраданная усталость и что-то еще… знание. Он знал. Знает, что она видела в коридоре. Знает, что случилось с Вейлом.

«Вы… Вы кто?» – выдохнула Ева, все еще дрожа.

«Джон Брайт», – ответил он просто. Голос низкий, хрипловатый, как скрип несмазанной двери. «А ты – новенькая архитектор. Та, что пытается приручить призраков, нарядив их в стекло и бетон?»

Ева почувствовала, как страх сменяется обидой и вспышкой гнева. «Я здесь, чтобы сохранить историю! То немногое, что здесь стоит сохранить!»

Джон усмехнулся – коротко, беззвучно. «Сохранить? Здесь нечего сохранять, кроме боли. Она впиталась в камни. Как вода в губку. И сейчас…» Он кивнул в сторону бассейна, где слышались приглушенные голоса и сирена подъезжающей полиции. «…ее выжимают обратно. Капля за каплей. Или… целыми ведрами».

«Что вы имеете в виду? Что это было?» – шагнула к нему Ева, забыв про осторожность. «Вы знаете?»

Он смерил ее долгим, тяжелым взглядом. «Знаю. Но ты не готова это услышать. И не поверишь». Он сделал шаг назад, растворяясь в тени развалин. «Уезжай отсюда, Ева Пирс. Пока можешь. Пока Они тебя не выбрали».

«Кто?!» – почти крикнула Ева. «Кто "Они"?»

Джон уже отходил. Он не побежал, просто зашагал прочь по заросшей тропинке, ведущей вглубь запущенной территории, к уцелевшему Домику Садовника, который Ева заметила издалека. Перед тем как скрыться из виду, он обернулся. Его лицо было напряженным.

«Они голодны. А страх… страх для них как сладкий дым. Ты уже привлекла внимание». Он бросил последний взгляд на ее руки – Ева инстинктивно сжала кулаки. «И они оставляют метки. Чтобы найти снова».

И он ушел. Быстро и бесшумно, как призрак, растворившись среди руин.

Ева осталась одна, дрожа от холода и непонятной смеси страха, гнева и жгучего, опасного любопытства. Она разжала ладонь, которую инстинктивно прижимала к стене рядом со спиралью. На внутренней стороне запястья, там, где кожа была особенно нежной, проступил след. Не синяк, не царапина. Это был бледно-красный отпечаток, как будто от прикосновения… пальцев. Тонких, костлявых. Слишком длинных, чтобы быть человеческими.

Она быстро опустила рукав, прикрывая метку, и огляделась. Никого. Только ветер шелестел сухими листьями в развалинах, да издалека доносились голоса у бассейна и нарастающий вой полицейских сирен.

Каменная ловушка для душ. Слова, возникшие в голове сами собой, звучали как приговор и название ее личного кошмара.

Ее первый день на «Аркадии Хайтс» только что закончился. И он принес первую смерть. Первую встречу с хранителем мрачных тайн. И первое неопровержимое доказательство того, что стены Приюта Святой Марии не просто помнят. Они живут. И они голодны.

Глава 3

Глава 3: