Веселка
Арина, зацепившись носком тапка за порванный линолеум, с грохотом упала на пол. Вроде ничего не сломала,и не больно было, но вдруг заплакала, так горько от нахлынувшей обиды.
Села прямо на пол, огляделась. Старая больница, давно не знавшая ремонта, порванный линолеум, ободранная краска на стенах, ужасная кафельная плитка в туалете. И этот отвратительный запах: яблок и хлорки из унитаза. В больницах именно такой аромат. Просто удивительно, что ни одна проверка ни разу не выявила никаких патогенных микроорганизмов.Все отлично тут выздоравливали.
Для поселка это учреждение было очень важно, но местные руководители не видели в нем ничего для извлечения выгоды, поэтому оно рушилось, и только благодаря врачам и медперсоналу светилось огоньком надежды для людей , попавшим в беду.
Арина не раз задавалась вопросом: почему она не работает в каком-нибудь красивом медицинском центре? Вот так вся жизнь и пройдет в убогой деревне, старой больнице.
Она не заметит, как превратится в старуху с седыми волосами, которой даже нечего будет вспомнить на смертном одре.
И таких медсестричек у них в больнице много. И все они рассуждали одинаково в свое время: рядом с домом, дети под контролем, не надо тратиться на транспорт, да и одежду (резиновые сапоги и одна болоньевая курточка, аналог вечной фуфайки, и в пир, и в мир). Всех тяжелобольных отправляли в район. Красота!
А то что время летело и вспомнить о своей трудовой деятельности и нечего было кроме ободранного линолеума и стен, понимание приходило на пенсии. Хорошо если ты не одинок, и семейное счастье могло заполнить с лихвой эту пустоту.
Именно тут, сидя на полу, медсестра детского отделения поселковой больницы решила кардинально изменить хоть что-то в своей жизни.
Для начала нашла новую работу в другом городе.
Мечта ее сбылась.
Сегодня у нее первый рабочий день в прекрасном реабилитационном центре, который как год открылся на месте старого детского садика, полностью отремонтированного. От него тут остались только стены. Говорили, что этот садик не просто так закрыли, и вообще его должны были полностью снести, и вроде по документам так и было сделано.
Арина еле сдерживалась, что бы в эмоциональном порыве не подбежать в припрыжку к большой железной калитке, но только она дотронулась до ручки, как будто острой стрелой пронзил бьющееся от счастья сердце металлический холод, как неприятно…
Немного упокоившись, она пошла по аллее с вековыми деревьями (остались от старого сада), которые полностью сомкнулись над ней. само учреждение находилось в глубине огромного двора. Новое место работы, куда она теперь будет приходить много, много лет, было прекрасно!
Арина залюбовалась видами, и вдруг испытала какое-то мимолетное отвратительное наваждение. Ей показалось, что под современным фасадом здания скрывалось, что-то сильное и враждебное, которое усмирили, но из темноты огромных окон проглядывался скрытый гнев,еще немного и та сила вырвется наружу, сбросив с себя эти красивенькие плиты, как смирительную рубашку.
Теперь Арина приезжала в красивое здание, блистающее новизной ремонта, оборудованное по принципу : все самое лучшее детям, начиная от теплых полов и заканчивая какими-то незначительными деталями, как милые поильники, смешные фартучки, такие разноцветные, а не одинаковые, как положено было бы в казенном учреждении.
К тому же здесь сложился коллектив неравнодушных людей. Арина, насмотревшаяся мамкиных ребятишек в больнице, налюбоваться не могла на здешних. Воспитанники чистые, нарядные, упитанные. Педагоги развивали их, массажисты поднимали на ноги, врачи лечили. Санитарки наводили идеальный порядок и уют. Просто не верилось, что работа может приносить удовольствие.