Чистосердечное признание или смех сквозь слёзы

Бутылка Моёт.

Если оглянуться назад и внимательно присмотреться, то можно увидеть много моментов, которые навсегда отпечатались в моей памяти. Некоторые из них, как застывшие фотоснимки, другие – секундные трейлеры. «Да, и у нас их много», – скажите вы. Даже не сомневаюсь.

У каждого они свои, особенные и неповторимые. А есть не просто моменты, а целые истории, вспоминая которые на лице невольно появляется улыбка. Но это сейчас, спустя время. А в момент разворачивания тех событий, в миг, когда принятие решения происходит по наитию, как бы само собой, и ты думаешь, что это не ты делаешь выбор каждую секунду, а просто так получается, почему-то хочется плакать, а в мозгу тревожно звучит только один вопрос: «Почему я»? Участницей одной такой истории я стала не случайно, а намеренно. А вот могла ли я потупить по-другому, решайте сами.

Когда-то очень давно, до всего этого Ковида и других человеческих заболеваний, на заре моего профессионального карьерного роста, я была приглашена одной очень серьезной компанией на конференцию по бизнесу в Нормандию, город Довиль, на север-западе Франции. Был январь, погода была не самая тёплая. Если вы никогда не были на конференциях, то могу вам сказать, что это такая классная «туса», куда съезжаются люди из разных городов поработать, ну, и конечно, отдохнуть. Так вот, прилетели мы в Довиль в понедельник, поселились в гостинице. У меня был двухместный номер, в котором я располагалась одна. Это был приятный бонус от компании – пригласителя.

Посетив уже не одну конференцию, и заранее зная, кто из моих знакомых здесь будет, мы еще в России запланировали «достичь самых высот Довильского дна», как говорит мой друг и наставник, великий, с моей точки зрения человек, по имени Иваныч. Так обращалась к нему не только я, а вообще все, кто его хорошо знал. Это не было фамильярностью, а наоборот, таким образом я отдавала дать уважения этому человеку, за его постоянную помощь и поддержку. Иваныч всегда отличался изысканным вкусом во всем: в одежде, еде, словах, умел поддержать любой разговор, всегда имел свою точку зрения, никогда не хамил, был толерантен, особенно к моим выходкам. К каким именно? Ну, это уже совсем другая история, а пока давайте по порядку.

За несколько лет посещения различных конференций по бизнесу, у нас создалась настоящая дружная компания. Конференции организовывались раз в год, поэтому мы все с нетерпением ждали очередной, чтобы снова встретиться вместе и затусить. Конференция в Нормандии была не исключением.

По крайней мере наша начиналась со встречи в аэропорту Шереметьево. И вот вся честная компания: Иваныч, Вадим, я, Лена, Юра, Лена, Рита, Альберт, Женя собралась, и мы готовились к вылету. Подготовка шла в Шереметьевском кафе за кружкой самого настоящего ирландского пива Гиннесс. И если с Иванычем и Вадимом мы были уже «свои в доску», и общались чаще, чем раз в год, с обеими Ленами, Ритой и Юрой встречались ежегодно на конференциях, то вот Альберт и Женя были для меня «темными лошадками», хоть и оказались при знакомстве земляками. Полет был прекрасный, спокойный и тихий. Все спали, так как наша веселая встреча в аэропорту дала о себе знать после взлета. Гостиница, куда нас привезли, была высшего класса, номера просто фантастические. Душ, завтрак и на конференцию. Цифры, графики… Эх, как же клонит в сон. Ну, наконец-то кофе-брейк. Так гораздо лучше. Снова работа, затем традиционный французский обед. И так первый день конференции подошел к своему логическому завершению и наступил вечер, а это значит, что нам пора «достигать вершин Довильского дна». Если вы не знаете, то Нормандия – это Родина прекрасного напитка Кальвадос. И именно на его дегустацию мы и отправились из гостиницы в один из местных ресторанчиков.

Ресторанчики в этом северном французском городке очень обаятельные, теплые и уютные. Один из них мы очень облюбовали и каждый из нас четко знал, где можно найти всю нашу компанию после завершения очередного дня конференции.

Для нас местный повар приготовил пасту прямо на огромном круглом брусе настоящего пармезана. Это было очень феерично и аппетитно. А как это потрясающе вкусно, просто пальчики оближешь. Ну, и Кальвадос. Конечно, как же без него. И шампанское. Кстати, во Франции предпочитают Брют всем остальным разновидностям. Специально для девочек, заказали Моёт. Я не любительница сухого, поэтому я сразу распробовала вкус и крепость Кальвадоса. Время шло, наше состояние требовало продолжения банкета, а ресторан закрывался. Но открывались питейные заведения и дискотеки.

Вообще, Довиль – это курортный город и вне сезона здесь проживает около четырех тысяч человек, а в сезон численность возрастает в десятки раз. Январь – не сезон, поэтому здесь достаточно дешево и очень тихо. Ресторанчики закрываются рано, а бары и дискотеки работают не все, но мы нашли открытый, пройдя, кстати не один квартал, прежде чем набрели на него.

Бар находился на первом этаже, а дискотека – в подвале, но открылся пока только бар. Делать нечего, зашли, сели. Ну, не за пустым же столом сидеть – снова Кальвадос, снова Шампанское. Время идет, открывается дискотека. Вся наша компания поочередно кочует из бара в дискотечный зал и обратно.

Вдруг у меня звонит телефон, я выхожу на улицу, чтобы поговорить с подругой, и даже не замечаю, как проходит уйма времени. И когда я захожу в бар, то вижу картину, которая у меня сначала не укладывается в голове. Ни Иваныча, ни Вадима, ни Юры и никого из девочек в баре нет. За столами сидят французы, в основном мужчины. За последним столом сидит Альберт, а Женя стоит посередине, и что-то декламирует местным жителям на совершенно чистом русском языке. Все просто мило улыбаются, но никакой агрессии, слава Богу, не проявляют. Я подошла к Жене, который с трудом меня сначала узнал, но все-таки, признав мои славянские черты лица, заулыбался, и чуть ли не упал мне на шею. Альберт встрепенулся из-за стола, и подошел к нам. Я попыталась узнать у не совсем трезвых, а точнее сказать, очень глубоко не трезвых новых знакомых Жени и Альберта, где остальные. И конечно, не получила вразумительного ответа. Ещё бы. Женя еле стоял на ногах, Альберт с трудом разговаривал. Мне удалось убедить их направиться в гостиницу, но как… Я не владею никакими языками, кроме русского, а тех, кто мог объяснить бармену, что нам нужно такси, рядом не было. Вот не задача. Ну, что ж… Я сильная, смелая, вот только на голову двинутая, как та ворона, полетевшая за журавлями. Или утками? Да, не все ли сейчас равно, за кем она там летела. Я – одна, с двумя нетрезвыми, малознакомыми, но хотя бы русскими мужчинами в совершенно незнакомом городе не в России. Испугалась ли я тогда? Ещё как. У меня перехватило дыхание, и выступили капельки пота на подбородке. Быстро взяв себя в руки, так как решать сложившуюся проблему все равно придется, я несколько раз глубоко вздохнула и решила: «Будем добираться пешком», – и, взяв обоих кавалеров под руки, решительно шагнула к выходу. Но… Не тут-то было. Перед дверью стоял огромных, как мне показалось на тот момент, размеров человек – вышибала. Да, да… Вышибала. В голове носились мысли одна хуже другой: «Нас не выпустят, мы пропали, это конец». Большой и очень грозный человек перед дверью поднял правую руку и указал куда-то за мою спину. Все это время девушка-бармен, пыталась привлечь мое внимание. Я повернулась и внимательно посмотрела на неё. Привлекательная молодая девушка-бармен по имени Мари, (наша честная компания, еще только войдя в бар сразу подружилась с этой улыбчивой девушкой и стала звать ее Машей), попыталась на французском вперемешку с английский и еще какими-то языками, объяснить, почему нас не выпускают. С трудом поняв, что оказывается Женя в баре не просто занимался мелодекламацией, а от всей, не только своей широкой русской души, но и от моей видимо тоже, угощал всех, кто там был. А людей в баре было не мало. А я-то, еще та балда. Я же сразу увидела, зайдя в бар с улицы, что на всех, абсолютно всех столиках у гостей стоит не по одному напитку, а по два, а то и по три. Вряд ли французы заказывают наперед, если еще не выпили то, что заказали. В баре стало подозрительно тихо. Я поняла, что все наблюдают, чем же закончится сие представление.

Я повернулась к Жене и так сурово спросила: «Женя, ты что не расплатился»? «Нет, – еле слышным, нетрезвым голосом, виновато пролепетал он, – у меня нет денег», в свойственной пьяному человеку манере, заплетающимся языком, сказал Женя, разводя руками. После чего он начал икать. Развернувшись к барменше, я по-русски спросила: «Сколько»? Как же я была удивлена, когда она тут же без запинки ответила: «Ван хандрит евро». Сто евро – пронеслось у меня в голове. В принципе, это была половина наличных денег, которая вообще была у меня с собой в этой поездке. Я невозмутимо вытащила бумажку достоинством сто евро и отдала Маше. В этот же самый миг я увидела на стойке бара открытую огромную бутылку шампанского Моёт. Это была не обычная бутылка шампанского. Она была полуторалитровая. Я показала рукой на бутылку и спросила у девушки-бармена: «Наше»? «Уи», -ответила она. Видимо, после того как у неё сошлась касса, Маша начала понимать и русский язык тоже. Я с непринужденностью и легкостью одной рукой взяла эту громадную бутылку, другой рукой подхватила Женю, и мы наконец-то вышли из бара на свежий воздух. Теперь самое сложное. Определить направление движения, которое приведет нас к гостинице. Сориентировавшись на местности, я сказала своим попутчикам, что мы идем домой.