Улей

Глава 1: Встал не с той ноги

Звонок будильника. Медленная рука, с наколотой татуировкой змеи чуть выше запястья, тянется к этому противному звуку, чтобы устранить его навсегда, снова и снова, каждый день. Несмотря на то, что в комнате больше никого не было, наш герой всегда стремился отключить звук будильника как можно скорее, чтобы никому он не помешал. И каждый раз он все быстрее и быстрее старался избавить свой утренний, непроснувшийся разум от этой машины пробуждения.

– Да вырубись же! – злобно проворчал Саша – Ах, слава Богу.

Все дело в том, что герой наш, Шляпин Александр, в прошлом был совой, то есть просыпался не раньше одиннадцати. Теперь же, ему приходится вставать раньше, чем прокричат первые петухи свой утренний гимн.

Выключив будильник, поставленный на пять тридцать утра, Саша снова улегся на свою довольно большую кровать, с двумя твердыми подушками в голове, и еще одной, скинутой ночью с кровати поменьше. Но осознание всей тяжести своей работы, а возможно и желание изменить свой новый день сразу с утра заставили Шляпина встать с такой комфортной для него кровати.

– Сегодня важный день, ничего не должно мне помешать, – крутил в голове Александр.

Он отправляется в ванную комнату, которая была только его и Генри, что является показателем престижа в нынешнее время. Пока наш герой будет принимать утренний душ и все последующие операции, расскажу вам, что за происходит вне этой комнаты.

На дворе 2015 год, мы находимся на территории юга Урала. Вот уже почти 10 лет прошло с катастрофы, которая заперла весь оставшийся мир в долговечных убежищах. Наш герой является лидером одного такого бункера, построенного много лет назад, и предназначенного как раз на такие цели. Если идти в сторону гор, то в лесу, за холмом спрятан вход в наш Улей, как называют так его пчелы. Если говорить об официальном названии, то бункер этот называется У- 4, но Улей звучит гораздо лучше. У – 4 является далеко не самым крупным из местных бункеров для всемирной угрозы. Но последние вести о других выживших поступали так давно (никогда), что все уже перестали верить в возможность жизни за пределами этого Улья.

Наш Улей представляет собой сеть подземных этажей, очень больших по площади, но не одинаковых. В У – 4 было выкопано 12 этажей, где самый большой этаж был отдан под жилплощадь. Бункер был построен на недавно открытом геотермальном источнике, что давало и будет давать энергию этому бункеру. Кроме этого, на первом этаже есть и солнечные панели, которые хоть и дают энергию, но в столь малых размерах, что их обслуживание обходится здешним обитателям дороже чем прибыль от них.

Вот мы перестали слышать звуки падающей из душа воды. Они изменились на нетяжелые шаги, шелест полотенца и звук воды из раковины. Когда дверь в ванной открылась со скрипом, не противным, но надоедающим изо дня в день, из душевой разлилось облако пара. Из этого облака, как супергерой из фильма, выходит мой Александр. Доставая свой старенький фен, взятый в начале его бытия в этом бункере, он начинает медленно, но верно, сушить свои короткие волосы, которые он так долго не может отрастить (уж слишком не нравится ему его волосы и, стараясь отрастить их все больше и больше, он вечно стрижет их до первоначальной длины). Закончив сушить волосы, он одевается в повседневный костюм, который он старается стирать каждые несколько дней, так как есть запасной, делает небольшую укладку волос.

– Фух, теперь можно идти. Пока, Генри, увидимся вечером, – сказал Саша своему псу, – Я скажу Лидии, чтобы она погуляла с тобой. В ответ он услышал лишь небольшое похрюкивание со стороны Генри. Тот еще не проснулся.

Когда тяжелая, толстая стальная дверь открылась, Сашины глаза сузились от количества света, поступающего из коридора на них. Свет в его кабинете куда темнее, чем в общественном месте, где свет похож на райский и ослепляет неподготовленного сюда входящего.

Несмотря на то, что здесь Александр бывает каждый день, он все никак не может привыкнуть к этим фонарям, ежедневно приносящим его глазам боль. Когда спустя несколько секунд у него получается справиться с этим светом, он открывает глаза и устремляется в отдел аналитики и происшествий, находящийся на этом же этаже, чуть далее по коридору.

Тут из двери, куда направлялся Шляпин, выходит один из рабочих отдела аналитики, его знакомый и один из первенцев – Антон.

– Доброе утро, Саша, – сказал Антон, улыбчиво встречая своего друга.

– Привет, как дела? – ответил Саша, которого волнует лишь состояние бункера, ведь, по его мнению, сегодня будет шикарный день, – В Улье все хорошо? За ночь ничего не было?

– Да все нормально, – успокаивающе отвечал Антон, – если что случится, то ты узнаешь первый, ты же знаешь. Сказав это, Антон подмигнул Саше и отправился по своим делам.

Этот жест немного смутил Александра, но тот не подал виду и лишь улыбнулся в ответ. Такой короткий разговор между двумя старыми друзьями, которые теперь видятся только на рабочем месте, давно смущает Сашин разум. Он не понимает, что могло измениться после тех событий, о которых вы узнаете позже. Но ничего поделать с этим он не мог. Наш герой не из тех прямолинейных людей, которые могут просто напрямую спросить у других “Что случилось?” или узнать, на что они обиделись. Если что идет не так, то Саша просто не подает виду, считая, что если он нужен человеку, то он либо с ним помириться, либо они просто разойдутся.

В общем и целом, спустя уже несколько минут, Шляпин занят мониторингом ковчега и сбором данных за ночь. О недавнем размышлении об Антоне он уже и забыл.

– Ночь была спокойной? – интересуется Александр у младшего инженера Ильи, который только что заменил Антона на дневную смену.

– Откуда я знаю, Александр Михайлович, – испуганно ответил ему аналитик, – я только зашел на смену.

– То есть Антон, не успел ввести тебя в курс дела? – сказал Саша, недовольно цокнув. – Не похоже на него, – подумал он. —Ладно, даже если так, то чт…

– Извините, Александр Михайлович, – не дав договорить Александру, сказал Степан, – Антон сказал, что сейчас вернется, ему просто нужно что-то взять из склада.

– И он пошел сам? Не назначим это никому из вас? Это очень безответственно с его стороны, – подумал Шляпин об этом поступке, – Хорошо, говорите сразу мне если что случится, а Антону передайте, чтобы тот, когда вернется позвонил мне по Уфону, – Поручил Илье Александр, и вышел из отдела аналитики с уже испорченным впечатлением об этом дне.

Вот уже и первая проблема, которая казалось чем-то невероятно глобальным для Александра. Решив, что Антон точно позвонит ему позже, он отправляется к лифту.

Когда наш герой молча шел к лифту и смотрел себе под ноги, напевая какую-то старую песенку, более похожую на марш, он замечает свое отражение в луже воды, кем-то разлитой совсем недавно. Тут-то его и осеняет, что он совсем забыл сделать какое-то важное дело, но усердно стараясь вспомнить, что же это за дело, у него не получается это сделать.

– Александр Михайлович! – закричал знакомый ему голос. – Скорее сюда!

Обернувшись вокруг себя, он замечает Илью, который высовываясь из двери и махая левой рукой зовет к себе Александра. Весь этаж покрывается алым цветом, звучит негромкая, но не перестающая гудеть сирена. Шляпин бежит по коридору, стараясь как можно быстрее узнать в чем же дело. Алый свет от мигающих ламп по стыкам стен и потолка коридора затмевает рассудок, и наш герой чуть было не падает в лужу воды, которую еще минуту назад он так пристально разглядывал.

“Черт возьми! Руки бы отрубить тому, кто такое допускает.” – думает про себя Саша.

Взяв себя в руки, он аккуратно обходит лужу и добегает в кабинет, который казался таким далеким в этом коридоре красных огней.

– Что у вас тут случилось? Почему тревога?! – быстро и тревожно спрашивает Александр Михайлович. – Почему сегодня?!

– Поломка в насосном отделе, видимо срыв клапана и прорыв горячей воды, – абсолютно спокойно отвечал ему Степа, который является правой рукой Ильи во время его смены. Степа не раз показывал ответсвенный подход к своей работе, но Александр будто не замечал этого. Но Степан, не обижался на это и все также серьезно относится к работе, от которой зависит не только его судьба, но и судьба еще 686 человек.

– И что же вы предприняли? – с нетерпением поинтересовался Саша. – Какие ваши планы действий? Илья!

– Эм, ну, я позвал вас, как вы и просили, – как будто оправдываясь, резко ответил ему Илья.

– Уже неплохо, – ответил на это подобие оправдания Шляпин. – Дальше что?

– Я не знаю… Мне нужно немного подумать… Может отключить наш генератор ненадолго? Это помож… – не успел высказать свою идею Илья, как его перебили.

– Нужно перекрыть поток воды, откачать эту воду и поставить другой клапан, – сказал Степан.

– Молодец, Степка! Хвалю! – радостно сказал, почти пропев это, Саша. – Учись, балбес. Ладно, давайте серьезнее, сможешь отключить подачу воды отсюда, Степа?

– Александр Михайлович, я мог бы сделать это элементарно, но доступа к перекрытию воды нет, – быстро проговорил Степа, – я не могу сделать это отсюда. Скорее всего это связано с поломкой проводов или чего-то другого на десятом. Нужно звать “Защитников”.

Все еще продолжавшаяся сирена не давала Саше покоя, и тот попросил вырубить ее. Когда это было сделано, но в спокойном тоне, но довольно серьезно приказал вызвать сюда Гену, чтобы лично объяснить ему, что здесь происходит.

Геннадий Ильич Рыбин был главой отдела по ликвидации происшествий У-4, назначенный сюда самим Шляпином, за его заслуги как первенца. В целом, здесь Саша не ошибся. Действительно, Рыбин был очень ответственным человеком и всегда отвечал долгу службу. На любые происшествия он знал пути решения, ведь всегда сначала думал, прежде чем давать какие-либо заключения. Если нужно было что-то быстро решить, то ему всегда, без исключений была нужна пауза для размышления. Под его руководством отдел Защитников, которых так назвали живущие здесь люди, стали героями Улья и примером для подражания. Работать здесь считалось очень элитно, хоть ты и подвергался физическим опасностям. За эти 10 лет, пока Геннадий стоит на своем посту, ни одно опасное происшествие не осталось нерешенным без его участия.

Сам Геннадий был довольно крупным мужчиной, и, не несмотря на это, еще и начитанным и в меру умным. Сейчас ему чуть больше 45 лет, но он все еще продолжает читать и развивать свой мозг. С утра его, Рыбина, можно встретить в парке, совершающим очередную прогулку с детьми. Или встретить его еще раньше, когда он занимается пробежкой по небольшой аллее, повторяя этот ритуал ежедневно. Его появляющаяся на затылке лысина давала осознание, что его молодость, была далеко позади, а его лучшие деньки остались лишь в воспоминаниях его знакомых. Его жена и дети, которым уже почти 10 лет, его сильно любят и уважают. Рыбин уважаем и почитаем во всем Улье. Его любой поход на 6 этаж всегда сопровождается снимками на память и радостными улыбками детей, для которых он и его отдел стали символами силы и надежды.

Если говорить о всех положительных качества Геннадия Ильича, то это будет долго. Конечно, как и у любого человека из ныне живущих, у Рыбина есть отрицательные черты, такие как нетерпимость к окружающему его миру. Рыбин, еще с молодости понял, что не знает, зачем он нужен этому миру и предприняв несколько попыток самоубийства, он провел два года в клинике для душевнобольных. Пройдя терапию он выходит оттуда и в этот же момент мир погружается в забытье и навеки погружается в чертоги тьмы, далеко под землей. Такое совпадение воодушевляет Гену, и тот решает, что жизнь его не закончена и нужно жить, жить как можно больше, жить так, чтобы принести как можно больше пользы. К его счастью, он попадает в У – 4.

Еще одной отрицательной чертой гены является его импульсивность относительно того, что он иногда ощущает себя позади остальных, как будто из 9 парашютов на 10 людей именно ему не достанется парашют. Он всегда хочет не отставать от остальных, именно поэтому вечно тренирует свой ум.

Под руководством Рыбина находится 27 человек, которые почитают своего начальника. Даже не начальника, а лидера. Рыбин провел реформы при вступлении на должность, убрав хиляков и других лишних людей. Он разделил своих товарищей по силе, уму, храбрости и другим показателям. Таким образом у него получилось 3 отряда: “Алеша”, “Добрыня” и “Илья”. Сам Гена вошел в отряд “Илья”, но по-прежнему руководит всем отделом и является его представителем на собрании Улья.

Прошло уже более 10 минут, с того момента, как впервые за этот день, который должен был принести только радостные новости, прозвучал сигнал тревоги. Небольшая тревожность уже чувствовалась в помещении аналитики, но люди, находившиеся здесь, старались не подавать виду. Нервно топая ногой, стараясь избавиться от этого томительного чувства ожидания Александр Михайлович спрашивает вслух:

– Ну, где, где же они? Почему так долго, когда они так нужны? – и не получив ответа на этот вопрос, как будто кто-то должен был на него ответить, Шляпин усиливает частоту своих ударов.

– Идет, идет! Вот, они уже рядом, – чуть радостный голос Ильи из двери. – А ты уже паниковал, ха.

На этот Саша ответил лишь небольшой улыбкой, но презрением в глазах.

– Здорово, Саныч! Что случилось опять? – быстро сказал Рыбин.

– Доброе утро, если его таким можно назвать.

– Здравствуйте, Геннадий Ильич – почти все унисон прозвучали голоса в кабинете.

– Привет, всем привет – торопливо отозвался Рыбин.

Тут, дождавшись пока все поздороваются с Геной и обдумав свои следующие слова, глава убежища объясняет:

– Поломка в насосном отделе, вызванная срывом клапанов на трубе и вызвавшая затопление некоторых комнат горячей водой.

– А нельзя ли просто отключить доставку воды по трубам на этаже?

– Если бы это было возможно, то они бы это сделали, и твой отдел бы не вызвали. Здесь сидят не глупые люди, по крайней мере не все.

После этой фразы Илья повернулся к говорившим спиной и начал что-то переключать, смотреть в монитор. Затем заговорил со Степаном.

Разговор между Александром и Геной все продолжался.

– Какая у тебя сейчас группа дежурит? Не твоя? – спрашивает Шляпин.

– Нет, “Добрыня”.

– Ладно, думаю справятся. Такая ситуация не первая в твоей службе. Помнишь, как чинить? Если что забыл, то скажи, угроза не масштабная, но оставлять Улей без воды в такой день категорически нельзя, ты меня понимаешь.

– Все помню, перекрыть, откачать, установить новый.

Тревожность Александра понемногу сходила на нет, он доверял профессионализму Гены и его команды. Каждый раз, когда в У- 4 происходило происшествие, которое почти мгновенно решалось Защитниками во главе с Рыбиным, то Шляпин понимал, что не зря назначил на эту должность именно его.

– Ген, эвакуация рабочих не была проведена. Возьмите с собой бригаду медиков-спасателей и защитные костюмы. Все не буду задерживать, идите.

– Давай, мы пошли.

– Стой, стой, Гена, – вспомнив об Антоне, сказал Шляпин, – с утра, без предупреждения Антон за чем-то ушел вниз и до сих пор не вернулся. Это очень странно. Возможно, он связан с этой поломкой, поищи его после ликвидации, пожалуйста.

– Хорошо, – уже разворачиваясь и выходя из отдела ответил Геннадий Ильич.

Когда дверь закрылась, то Шляпин, еще немного походив по комнате с мониторами, утомился от светящего со всех сторон синего света и вышел из отдела.

Вспомнив, что забыл сходить к Лидии Иосифовне, он тут же направился прямиком к ней. Пройдя по длинному коридору в сторону лифта, по тому самому коридору, где он ранее чуть было не поскользнулся на луже, он заходит в лифт, волнуясь о том, чтобы никто не узнал о прорыве трубы. Нажав на кнопку 8 этажа, Александр замечает, что его руки немного трясутся. Стараясь успокоить их, он сует их в карман. Двери лифта бесшумно закрываются, оставляя героя одного.

Медленно спускаясь вниз на лифте, Александр думает о сегодняшнем дне, надеясь, что его надежды, которые год за годом рушатся все сильнее и сильнее, сбудутся сегодня.

На 5 этаже, в лифт заходит Сергей Митрофанович и, улыбаясь своему лидеру, жмет ему руку:

– Доброе утро, Александр Михайлович, как ваши дела? – спрашивает Сергей Митрофанович у Александра и одновременно с этим нажимает на 6 этаж. Мы так давно вас здесь не видели. Вы наверное очень занятой человек, – сказав это Сергей усмехнулся, но в его движениях Александр увидел суетливость.

– Здравствуйте, Сергей Митрофанович. Дела у меня как обычно не меняются. (это устойчивое выражение Улья, появившееся от какого-то ремесленника, но которое знают все здесь живущее) Сами понимаете, готовлюсь к юбилею, дел выше крыше.

Сказав это, Александр уже надеялся, что этот разговор закончится на этом. Но суетливость в движениях Сергея Митрофановича и неведомая сила заставили Шляпина спросить у него следующее:

– А куда это вы спешите с утра пораньше? Может у вас что случилось? – очень загадочно поинтересовался тот. – Ваша смена начинается после обеда.

– Ой, вы знаете, у моей Варечки сегодня день рождения.

– Что вы, а я уже и забыл, обязательно поздравлю позже.

– В связи с этим я решил сделать для нее нечто особенно, поэтому направляюсь в Китай-этаж. Там для меня обещали сделать особенную вещицу. Вышло даже недорого.

И тут медленное путешествие прерывается словами “6 этаж”, Сергей Митрофанович выходит из лифта. Ему вслед Александр Михайлович кричит:

– Приглашаю вас с семьей сегодня ко мне в 9 часов, у меня будет праздничный ужин.

– Обязательно придем! – ответил на предложение своего лидера Сергей, обернувшись и махнув рукой на прощание.

Двери закрываются и Шляпин в одиночестве спускается на 8 этаж к Лидии Иосифовне.

Глава 2: Друг, ром и ток

Вернемся на полчаса назад, в тот момент, когда Александр повстречался с Антоном и узнаем, что же заставило Зеркальцева отправится вниз.

Когда Антон выходит из отдела и встречает здесь своего лучшего друга, которому он каждый день докладывает, что Улей цел и хранится в надежных руках, то ощущает тревожность и небольшую панику. Стараясь не выдать своего беспокойства, Антон старается очень быстро закончить разговор и у него удается. Но не зная зачем, будто желая убедить своего начальника, что все хорошо, Антон решает подмигнуть Саше, что выглядит очень странным, как в какой-нибудь нелепой комедии.

Когда Александр заходит туда, откуда только что вышел Зеркальцев, то Антон вздыхает с облегчением и быстро устремляется к лифту. Проходя по коридору, он встречает уборщицу, которую видит здесь каждый день, уходя со смены. Он небрежно моет пол, просто растирая грязь по чистому полу и редко меняя воду. И каждый раз после ее работы остаются лужи и разводы. Никто не знает, почему она еще здесь работает, возможно потому, что ее добрая улыбка каждый день поднимает настроение окружающим, а может потому, что ввиду ее возраста, ее никто не хочет расстраивать и упрекать в некачественной работе.

– Здравствуй, Ирина Николаевна, – по-детски, повторяя эти слова каждый день, говорит Антон.

– Ох, доброе утро, Антон Богданович, – отвечает ему как робот уборщица.

Поздоровавшись с Ириной Николаевной, Антон проходит по помытому, но все еще грязному месту к лифту и нажимает на кнопку вызова.

Спустя 20 секунд, лифт приезжает, и Зеркальцев отправляется на 12 этаж.

Пока наш герой будет ехать в лифте, совсем один в такое раннее время, давайте узнаем побольше о нем.

Антон Богданович Зеркальцев – возможно, лучший друг Саши и отличный аналитик. В настоящее время ему около 32 двух лет (он не знает, когда у него день рождения), но выглядит он лет на 15 старше. Из-за сидячей работы, которую он добросовестно выполняет на протяжении 10 лет, он совсем изменился. Если бы его знакомые прошли рядом с ним лет через пять, то они бы не то, что не узнали его, а даже если бы узнали, то не поздоровались бы с ним.

Действительно, его внешность не была ужасна или сильно не привлекательна, но отсутствие ухода за собой и тренировок сделали с ним непоправимое.

Сам по себе характер Антона был пессимистичным и увидеть искреннюю радость у него на лице было настоящим приключением. Антон не любил ни с кем знакомится и все время уделал работе. Сколько не пытались его друзья, но не Саша, познакомить его с какой-нибудь девушкой, все заканчивалось неудачей. Его знакомства выглядели примерно так.

– Привет, у тебя очень красивые волосы, ты их чем-то мажешь? – с очень большой улыбкой, как будто сейчас его рот порвется, говорил Антон.

– Доброе утро, они у меня натуральные, а вот вам бы свои чем-нибудь намазать, а то скоро лысым будете, – слышится ему в ответ.

По правде сказать, Антон уже начал лысеть и этот процесс не остановить.

Антон Зеркальцев не имеет ни жены, ни детей, ни даже домашних животных (Он считает, что от них жутко пахнет). Живет он на 7 этаже, в самой близкой к лифту комнате. Если прийти к нему в гости, то первым делом нужно быть готовым к запаху кофе, который здесь собран во всех видах и вкусах. По запасам кофе, Антон действительно мог бы открыть свою кофейню на четвертом или пятом, или музей “Кофе”. Если вы такой же любитель кофе, как и Зеркальцев, или хотя бы пьете его на ежедневной основе, то вам этот запах будет просто немного надоедать. Из-за этого кофе, день Антона длится иногда по 40, а может или все пятьдесят часов.

Второе, к чему нужно быть готовым, это свет от мониторов, которых у него в комнате чуть меньше, чем в отделе аналитики. Все дело в том, что Антон помешан на гаджетах, причем любых. Это может быть как компьютер, так и кофеварка. Но это не главная причина такого количества экранов и компьютеров дома. Зеркальцев очень, очень любит свою работу и все время уделяет только ей. Даже свободное время он тратит на нее, ну и кофе.

Если вы думайте, что Антон помешан на работе, но ничего в ней не понимает, то нет. Зеркальцев окончил до “Биотрофы” университет, защитил диплом и получил квалификацию инженера, с уклоном в компьютерные вычисления. Когда он устроился на свою первую работу, то понял, что может больше и, поработав там порядка двух месяцев, уволился оттуда.

Александр, его верный друг, именно поэтому и назначил Антона на эту должность, и это было верное решение.

Однако это решение не раз вызывало трудности в У-4, например, как сегодня. Зеркальцев не раз был причиной катастроф в Улье, он часто пренебрегал своей ответственностью и действовал сиюминутно, не думая о последствиях. Он часто оправдывал это спешностью и желанием все сделать быстро, пока не почувствовались первые последствия проблем. Но помогала такая торопливость в одной проблеме на тысячу. Поэтому, соблюдая привычку никому ничего не говорить, а все сделать самому, наш инженер и отправился сегодня на склад, за нужной деталью.

Когда прошла ночная смена Антона Богдановича, то, как обычно, пришлось ждать сменщика Илью, который изо дня в день опаздывает. Когда об этих опозданиях знает уже весь 3 этаж, то никто ничего не принимает, ведь все бесполезно. Сколько не говорили Илье прийти вовремя хоть раз, тот лишь быстро говорил, что не его вина, в чем вообще претензии и кто тут недоволен. Антон же не жаловался на Илью потому, что Илья тоже был фанатом техники, хоть это отчасти и не так, и Антон имел с ним крепкую дружбу.

И во время пересменки, на экране появляется оповещение о неисправности проводов на 10 этаже.

– Отправить сигнал о замене проводов Щиту (так часто сокращали слово Защитники)? – уточнил у Антона Степан, который в отличии от Ильи приходил всегда раньше нужного.

– Да не, тут все элементарно, я спущусь и сам все сделаю, – ответил Зеркальцев. – не говори никому об этом, я все сделаю. Не нужно, что Саша это знал.

– Так точно, товарищ инженер! – шутливо сказал Степан.

Антон выходит из кабинета и в этот момент встречает Сашу. Вот так совпадение.

Так как дальнейшие события этой встречи мы уже знаем, то вернемся к нами оставленному в лифте Антону.

Когда двери лифта открылись на двенадцатом, Антон быстро и неуклюже идет к панели поиска. Но по пути вспомнив номер нужного отсека, он останавливается, не доходя до панели, разворачивается направо и все так же, но еще интенсивнее, будто за ним разворачивается погоня, продолжает шагать.

Придя к нужному отсеку, Антон ищет ящик с названием ПН–2. Когда глаза Антона замечают нужный ящик, он аккуратно достает его с полки, с первого раза открывает замок, снимает крышку, плотно сжатую с ящиком, и вытаскивает оттуда пакет с деталью.

Когда правая рука Антона тянется в карман за ножницами, то обнаруживает их отсутствие. Антон, осознав, что забыл взять нож в начале склада, кладет пакет на пол, сильно сдавливает крышку с ящиком и закрывает замок. Затем он возвращает ящик на место, берет с пола пакет и, еще быстрее, чем шел сюда, возвращается обратно к лифту. Подходя к нему, он со спешкой заворачивает налево и замечает на столе ножницы.

Антон, будто преследуемый его монстр уже шагает в метре от него, чуть ли не бегом бежит за ножницами. Он берет их в руку, но его толстые пальцы еле вмещаются в отверстия ножниц. Приложив усилие, но режет пакет, достает оттуда деталь, и в этот момент слышит это:

– Привет, Антоша, как твои дела? – чей-то полупьяный голос позади него. – А я тут, инвен…тари…зацию провожу, – еле как выговорив слово “инвентаризация” продолжает этот знакомый Антону голос.

– С бутылкой рома в кармане? Помогает, наверное, да?

– Без нее было бы не так интересно, друг мой.

– Я вижу, какая у тебя веселуха, – черство и с иронией отвечает Антон.

– Антончик-батончик, не хочешь ли помочь мне? Тут работы много, – пошевелив бутылкой отвечает Володя.

– Я думаю ты сам справишься, у меня дела, – уже разворачиваясь, сказал Антон.

– Ну давай, катись от сюда, инженер чертов.

Не уверен, что Антон слышал это, ведь в этот момент уже был около лифта. Когда дверь лифта открывается, то Антон заходит внутрь и оборачивается лицом к дверям. В этот момент он видит, как Володя падает на пол, и бутылка отскакивает от него на несколько метров с оглушительным звуком битого стекла. У Антона в голове прошла мгновенная дискуссия с самим собой, и по ее итогам Антон решает помочь своему горе-другу и выскакивает из лифта ему на помощь.

Подскочив к упавшему Володе, Антон прислушивается к дыханию и, ощутив его, чувствует небольшое облегчение. Подойдя к стойке информации склада, что была в 5 метрах от места инцидента, Антон набирает от по Уфону 11 этаж, и не услышав гудки, бросает трубку. Зеркальцев быстро подбегает к лежащему на полу Володе, аккуратно берет его на руки, (Володя хоть и был крупным, но весил сильно меньше своего товарища) и медленно тащит к лифту.

Спустя минуту, Антон с Володей на руках уже находятся в лифте, и Антон локтем нажимает на 11 этаж.

Лифт медленно закрывается и отправляется на один этаж вверх. Эти секунды были просто невыносимы. Запах спирта, который Антон чувствовал от Володи, никак не действовал на него, но духота в лифте, сопровождаемая сильно вспотевшим как Антоном, так и Володей, вызывала у инженера головные боли, и тот чувствовал, что еще немного, и тоже упадет.

И дверь лифта открылась на одиннадцатом, Антон на последних силах, что у него были, с открывшимся вторым дыханием, зашагал к приёмной стойке. Медсестра, проходившая рядом, закричала “На помощь!”, “Врача сюда!” и помогла Антону дотащить Володю до кушетки.

Подбежавшие врачи сначала окружили Зеркальцева, а затем отстранили его от больного. Антон, считая, что его миссия на этом закончена, но не получив никакого вознаграждения и оставшись недовольным, вспоминает о детали в его кармане. Тут же он направляется к лифту, почти кулаком жмет по маленькой кнопке и поднимается еще на этаж выше. Когда он видит, что из комнат течет вода, он понимает, что ситуация вышла из-под его контроля и минуя лужи воды, как делал это с утра в том самом коридоре, бежит в отделе электрики. Со всех сторон он видит скопления воды на полу, бегающих людей, которые кричат что-то не понятное. Антон Богданович останавливает одного человека, в защитной каске, похожего на механика и спрашивает:

– Что здесь творится, почему вода на полу?

– Прорыв трубы, остановить не можем, автомат сломался и не перекрывает воду.

– Уводи людей, скорее, – чувствуя себя героем указывает Антон.

Проходя все дальше, к щиткам, воды становится все больше, и она начинает литься из труб по стенам. Антон, несколько раз обжёгшись от кипятка, усиливает шаг, но усталость дает о себе знать, и он все чаще спотыкается на ровном месте. Обычный белый свет, сменяется на красный и различить, что находится дальше, в тумане, появившемся из-за пара, и обжигающем еще сильнее, становится все труднее и труднее. Дойдя до щитков, с ожогами на пухлых руках, мокрыми ботинками и черными носками он видит внутри спящего крепким сном электрика, которого может разбудить только звук взлетающего реактивного самолета. Храп, повторяющийся каждые 4 секунды давит на нервы, и Зеркальцев пытается разбудить электрика Ивана.

– Иван Дмитриевич, Иван Дмитриевич, просыпайтесь! – тряся его за плечи говорит Антон.

Не сумев разбудить его таким способом, наш инженер берет в руки воду с пола и поливает ей Ивана. Тот просыпается от воды и, кряхтя, спрашивает, что происходит.

– Выйдете отсюда, скорее, Иван Дмитриевич, – подгоняя того, говорит Зеркальцев.

– А что, что произошло тут?

– Не время объяснять, идите, – торопясь, ответил Антон.

Выгнав электрика за дверь, Антон открывает огромный щиток и отрубает в отделе свет. Когда свет исчез, Антон включает фонарик и берет его в руку. На несколько секунд ему показалось, что в этой темноте кто-то гавкнул, потом послышались голоса, и Антон подумал, что здесь кто-то есть, что прямо сейчас на него кто-то выйдет из темноты. Антон хочет сменить сгоревший предохранитель в щитке, но дверь, за которую только что выгнали старика Ивана, открывается.

– Может тебе помощь нужна, а? – открывая дверь, говорит Иван Антону.

Брызги воды от ног старика попадают на щиток, но Антон не замечает этого в туманной обстановке, усиленной красным светом. Он вытаскивает предохранитель, вставляет новый и включает рубильник. В эту же секунду, Антон получает удар током и падает на пол без сознания.

Глава 3: Слава Щиту

Быстрее можно? Бери это, это и это. А ты чего ждешь, когда рак на горе свистнет? Собирайтесь, богатыри мои!

Эти, и другие фразы можно было услышать, если пройти рядом с отделом Защитников во время их сбора на дело. Но слушателей этой рапсодии было мало. Обычно это уборщица, та самая, которая любит оставлять лужи после себя. Изредка мимо их двери проходит наш лидер, и не желая им мешать (Александр считал, что они засмущаются при виде его) просто проходил рядом, начиная свистеть или напевать любимую песенку.

Когда Гена вернулся от Саши с новой задачей, он, совершенно все делая по шаблону, начал типичную процедуру сборки команды. В это время дежурство вела команда “Добрыня”, которая отличилась своей остротой. Из всех команд, Гена больше всего не любил именно эту.

Все дело в том, что в эту группу попал бывший комик, которого знали и приглашали до катастрофы множество городов Урала. Почувствовав себя особенным, уникальным и невероятно талантливым в юморе, наш комик, которого знают по прозвищу Балалай, попросил больше не называть его по имени, а звать его именно так. Даже попав В У-4, жизнь и сознание Балалая никак не изменились. Он все еще оставался популярен, (да, его почти каждый живущий в Улье) ходил с высоко поднятой головой и все время шутил обо всем вокруг. Он не может пройти мимо работника столовой и не сказать что-нибудь смешное, но обычно это выходило совсем не смешно, а даже обидно.

Так вышло, что хорошо, даже отлично сложенный Балалай попал в Щит по первому набору, еще до появления первенцев. Тут же он стал главой всего отдела и помощником бывшего лидера. Балалай жил в роскоши, шутил, пьянствовал и целыми днями бродил по Улью, как трутень.

После того, как Рыбин занял должность главы отдела, райская жизнь для шута закончилась. После личного разговора между ними, Рыбин оставил двуличного Балалая в отделе Щита, но назначим на должность ниже, а именно в руководство второй команды “Добрыня”. Когда после суда Балалая приговорили к году исправительной работы, а затем помиловали и отдали, почти как личного раба Рыбину, испытав унижение, собственное бессилие и позор, Балалай испытал невиданный гнев как на Шляпина, так и на Рыбина.

Но с того времени прошло уже 9 лет, и хочется думать, что обида шута закончилась, но месть, это блюдо, которое подается холодным.

Легкая, но большая белая дверь, ведущая в отдел Защитников отворилась, и Геннадий быстрыми и длинными шагами входит внутрь. Напротив него находились 3 арки, ведущие в разные концы отдела.

Если зайти в левую арку, то можно увидеть жилую комнату, немного измененную, из которой вынесли кровати и перенесли диваны на их место. Здесь висит огромная люстра, похожая на костер, и которая наполняет всю комнату ярким теплым светом. Под люстрой стоит массивный деревянный круглый стол, который выглядит старым и испачканным. На нем лежат журналы, кроссворды и чьи-то ноги. На диванах всегда можно найти какого-нибудь отдыхающего защитника, который либо спит, либо читает журнал и пьет крепкий чай (у Защитников есть привычка пить чай только сильно заваренным).

Если пойти направо, то нужно будет открыть дверь и зайти в большой зал с белыми длинными лампами на потолке. Этот зал, в котором пахнет потом, является тренажерным. Все тренажеры, которые были найдены в Улье, были перенесены сюда, получилось набрать около 10 тренажеров, 3 из которых повторялись. Все Защитники, которые в данный момент находятся на смене, либо сейчас за левой аркой, либо за правой.

Но наш Геннадий пошел прямо. Нажав на черную кнопку сбора, во всем отделе прозвучали слова сбора. Тут же послышался топот мужских ног, которые все приближались и приближались к Рыбину.

– Товарищ Геннадий Ильич, к вашему приказанию командир Балалай прибыл. Вот моя команда, – язвительно улыбаясь, пародируя подчинение, сказал Балалай

– Отличный настрой, шут, – ответил тому Рыбин.

– Здесь все? – в этот момент Рыбин глазами пересчитал стоящих перед ним людей и убедился, что все в сборе. – У нас с вами новое дело, поломка в насосном отделе, нужно прийти, перекрыть воду в трубах, откачать накопившуюся в резервуар и восстановить клапан. Задача понятна?

– Так точно, – хором сказали Защитники, за исключением Балалая.

– Да плевое дело, не первый раз уже такое, – самоуверенно сказал тот.

– Знаю я, что для тебя плевое, облажаешься, и нам всем ж…, – серьезно ответил ему Гена.

– Что ты паникуешь, все будет нормально.

– Ага, собирайтесь давайте быстрее, время не ждет.

Когда наставление Рыбина было окончено, то вся команда уже была почти в полной готовности к выходу. Помещение, где только что было полным-полно места, теперь заполнено группой мужчин, одетых в массивное обмундирование и где теперь не протолкнуться.

По мере выхода Защитников через большую дверь, помещение потихоньку освобождалось, и Гена остался здесь только с Балалаем, наедине.

– Что стоим? Чего ждем, Балалай?

– Ничего, задумался просто, сколько еще таких аварий будет терпеть народ?

– Это не твоя проблема, а руководства, давай шагай, – уже не желая продолжать разговор, злобно сказал Рыбин, и Балалай пошел к выходу.

– То-есть Александра Михайловича, да? Я думаю, что он, конечно, великий человек, и точно знает, что делает, – саркастично продолжал тот.

Тут терпение Рыбина кончилось, и тот заторопился вперед к команде, а его собеседник остался позади и сказал уходящему вслед командиру:

– Вы все тут, Ве-ли-кие пер-вен-цы хреновы, как и лидер ваш.

Когда все Защитники оказались у служебного лифта, который был закрыт от остальных проживающих У-4, они по очереди зашли в него, стараясь не толпиться. Служебный лифт был куда больше гражданского и применялся редко, обычно только Защитниками, он вел на каждый этаж Улья, за исключением первого. Связано это с тем, что, когда Шляпин стал новым главой убежища, то приказал отключить подъем на первый этаж на этом лифте всем, кроме него, заменив кнопку на ключ, который вставлялся в специальный разъем. Чтобы Защитники и служащие 3 этажа смогли пользоваться быстрым перемещением по Улью, Александр Михайлович вручил Рыбину, Зеркальцеву и некоторым другим рабочим браслеты, которые нужно прикладывать при входе. Те двое, передали остальные браслеты своим сменщикам, например, Илье, Балалаю и Степанову – командиру отряда “Алеша”.

Когда Балалай последним заходит в лифт, Рыбин прикладывает к датчику браслет и на дисплее появляется зеленая надпись:

Рыбин Г. И

Авторизация прошла успешно

Когда звук, появляющийся при разрешении пользования лифтом, прозвучал, двери лифта закрылись, и команда начал быстро спускаться вниз. Внутри звучали разные голоса, и тихие разговоры перекрывали негромкий рок, который играл здесь, каждый раз, когда Рыбин пользовался лифтом.

Рыбин чувствовал, что сегодняшний день пойдет не так, как того бы хотел Александр, да и сам Гена, но совершенно не знал, что именно пойдет не так. Сегодняшний разговор с Балалаем остался в памяти у Геннадия, в его голове зародилась мысль о том, что Балалай при первой же возможности, когда его враг будет уязвим, сделает удар, такой удар, который отправит в нокаут, но до тех пор, он будет ждать, выжидать долго, и когда придет момент, он воплотит свой коварный план. Но какой его план? Чего он хочет? Кто пострадает от его действий, и остановится ли он на этом? Эти и другие вопросы возникали у него в голове, пока он ехал на ликвидацию аварию и не замечал свою любимую песню, игравшую в лифте.

Прозвучал сигнал: “10 этаж”, и Рыбин, полностью очистив свои мысли о командире отряда “Добрыня” и сосредоточившись на проблеме, выходит на этаж. За ним выходит весь отряд, и Балалай начинает раздавать приказы. Плотный туман, сквозь который светят красные фонари, выглядит прямо как в ужастике, из которого сейчас выйдет злодей, но прямо на Гену выбегает Иван Дмитриевич, промокший до нитки.

– Наконец-то вы, слава Богу. Ну, ну, сюда, – ведет за собой, шлепая по воде ногами, Иван Дмитриевич.

– Ты, бери пятерых и иди за ним, – приказал Балалаю Рыбин.

Кивнув в ответ, тот собрал вокруг себя еще пятерых ликвидаторов, раздал остальным задачи, и те отправились выполнять указания своего шутливого командира. Те пятеро, собравшиеся около Балалая, подождали того и начали ждать приказа. Не прошло и минуты, как они были готовы отправляться к месту аварии, и получив команду, высоко поднимая ноги, зашагали вперед.

Рыбин, вспомнивший слова Шляпина об ушедшем вниз Антоне Зеркальцеве и об автоматическом отключении подачи воды, осознал, куда именно направился тот. Надев очки и включив лобный фонарик, Рыбин быстрыми и длинными шагами отправился в электрощитовую. По пути он встречал пострадавших от разлива воды рабочих и оказывал им посильную помощь. Когда до двери в электрощитовую оставалось несколько шагов, путь Гены преграждает разорвавшаяся на потолке труба, из которой так и хлещет горячая вода, мешающая зайти внутрь.

Достав большой длинный щит со спины, Рыбин берет его в левую руку и поднимает вверх, закрывая, как зонтиком, себя от воды. Заблокированная давлением воды дверь не поддалась ему сразу, но не сдавшись, предпринял еще одну попытку. Дверь приоткрылась, Рыбин подставляет туда ногу и, приложив еще больше силы, с трудом открывает дверь и проникает внутрь. Опрокинув свой щит на стену, Геннадий видит в свете своего фонарик поломанный щиток, а рядом с ним лежащего в воде Антона.

В темной, обесточенной комнате, Геннадий, совсем не ожидая того, встречает пропавшего с самого утра аналитика. Теперь, главной задачей Гены стало спасение своего друга. Попытавшись пробудить того сначала словами, а потом толчками, Гена не смог это сделать. Осознав, что лучшее, что может сделать в этот момент он, Рыбин решает эвакуировать Антона из этого места.

Группа Балалая, отправившаяся за электриком Иваном спустя пару минут ходьбы по коридору, где еще осталось несколько рабочих фонарей, пришли к открытой двери в насосную. Кромешная тьма совсем не вызывала беспокойства ни у кого из ликвидаторов, и наполненные решимости они входят в большой зал с трубами и резервуарами, наполненными водой. По шуму воды, они находят поломанный клапан и начинают двигаться в эту сторону.

– Сюда командир! Я вижу поломку, – сказал впереди идущий Балалаю.

– Ну вот и половина дела сделана, может перекур в честь этого?

– Как закончим можете хоть всю пачку выкурить, командир.

Теперь, найдя поломанный клапан, предстояло найти главный вентиль, чтобы руками перекрыть поступающую воду. Балалай и еще двое отправились вправо от разрыва, следуя по трубам. Когда красный, большой вентиль был найден, то к нему стремительно ускорился Балалай. Взявшись обеими руками за вентиль и приложив усилие, вентиль не поддался командиру, и попробовав еще, Балалай уже закипал от ярости бессилия.

– Идите сюда, быстрее, – крикнул тем двум, шедшим за ним “Защитникам” Балалай.

Послышались ускорившиеся шаги и всплески воды. Спустя немного времени, Балалай в темноте, при свете налобных фонарей уже начинает различать силуэты приближающихся помощников.

– Мы тут, командир, чем помочь?

– Беритесь за вентиль и крутите по часовой, – сказал тот и убрал руки с вентиля. – Давайте быстрее, времени мало.

Эти двое, взявшись с разных сторон, начали крутить тяжелый вентиль. Раздался скрип, затем скрежет металла, и со временем вода перестала поступать.

– Победа, можно по домам, товарищи, – негромко и шутливо сказал Балалай. – Давайте заканчивать тут все, откачивайте воду, а те пусть поставят новый клапан. Я пока пойду отдохну.

Пока его группа выполняла поставленные командиром задачи, Балалай направляется к выходу из насосной и снимает защитный костюм. Сняв маску и прикрепив ее к поясу, к нему подходит один из участников отряда, отделившийся во время входа на этаж и направившийся на помощь пострадавшим.

– Вы уже закончили, командир Балалай?

– Ну да, поработали, попыхтели и теперь отдыхаю, а ты что делал, а?

– Я эвакуировал заблудившихся, вместе с Сашей, он еще там. Мы вроде нашли и помогли всем. Там кстати еще Рыбин остался, он не смог выйти из комнаты, вода помешала. У него там вроде пострадавший.

– Ну-ну, вода больше не поступает, пусть открывает дверь и выходит. Иди, помоги ему, а то еще будет ходить ворчать или обидится, не дай Бог.

– Так точно, – ответил тот и, развернувшись отправился к Гене.

Геннадий Рыбин, не сумев открыть дверь, попробовал использовать рацию, которая была у него и Балалая, но она не отвечала. Помехи, помехи, а затем снова помехи. Скорее всего сломавшаяся от воды рация обрекла Рыбина на ожидание помощи, с упавшим без сознания и лежащим на коленях Зеркальцеве.

Запертый внутри темный комнаты Гена, погрузился в свои мысли, сидя в полной тишине и темноте, вырубив свет фонаря. Как и Антону ранее, будто передающаяся через прикосновение зараза, послышался звук разговоров снаружи. Сначала Рыбин подумал, что за ним пришла помощь, но вскоре осознал, что света в коридоре не было, а значит звук шел не оттуда.

Прислушавшись получше, он распознал некоторые обрывчатые фразы: “Добрались… мы в… них тут двигатель…надеюсь сработает”.

Когда Рыбин, ожидая открытия двери, услышал голос одного из Защитников, то разговоры тут же прекратились, и Гена вновь остался в тишине, не понимая, откуда были эти голоса. Поняв, что за ним пришла помощь, Рыбин издал сигнал. Сигнал этот, больше похожий на крик умирающего зайца, сначала неслабо испугал этого спасателя, ведь прозвучал устрашающе в кромешной темноте. Приближаясь к источнику сигнала, наш герой, Слава Тучин, уже придумал столько идей, что же могло находится за дверь в электрощитовую, что боялся заходить внутрь. К тому времени группа Балалая уже перекрыла вентиль и начинала откачивать воду, поэтому вода, что мешала выйти, сходила на нет. Вместо этого дверь заклинила, и ее нужно было выбить.

– Кто тут? Иван Дмитриевич, это вы? – прозвучал испуганный молодой голос в темноте коридора. – Ау, здесь кто-нибудь есть?

– Я это, я, – отвечает Рыбин, ждущий по ту сторону двери.

Страх Славы тут же исчез, и он начал придумывать план освобождения Рыбина. Крикнув Рыбину, что он пойдет за ломом или монтировкой, Слава удалился от двери и побежал к своему напарнику Саше, у которого должен был быть нужный инструмент.

Спустя пару минут поисков Саши, Слава натыкается на него в дальнем коридоре. Напарник продолжал поиски пострадавших, он обыскал каждую комнату на этаже и помог застрявшим внутри рабочим. Увидев приближающегося к нему Тучина, он, крича тому в коридоре, спрашивает:

– Ты чего тут?

– Дай мне срочно лом, пожалуйста.

– Этот лом последний здесь, мне он тоже нужен.

– Здесь уже никто не остался, ты герой, всех спас, – злобно ответил Тучин. – Дай его мне, у меня там Рыбин застрял. Он потом тебя отблагодарит.

– Хм… раз так, то на, – подумав около секунды, ответил Саша и отдал лом Славе.

Слава отошел от Саши, вспомнил куда ему идти и ускорил свой шаг. Вода к этому моменту была откачана наполовину и передвигаться по коридорам стало легче. Небольшая лампа, поставленная около электрощитовой указывала маршрут Тучину, и помогла ему найти нужный проход.

Слава подошел к двери, отдышался и проговорил:

– Гена, я тут. Отойди от двери, я попробую ее снять с петель.

– Давай, пробуй.

Поставив небольшой кусок металла, плавающий в воде, около двери, Тучин кладет лом на этот кусок и давит на него. Дверь легко поднимается и падает внутрь щитовой, прямо около ног Зеркальцева Антона.

В проходе появляется свет фонаря, а затем Рыбин сумел разглядеть и их спасителя.

– Как приятно видеть живого человека, а то этот необщительный, – весело сказал Рыбин, щурясь от света фонаря и отворачивая свой взгляд на лежащего Антона.

– Действительно, не лучший собеседник, – смеясь, ответил Слава. Еще бы немного подождал, и ты бы уже сам с собой начал говорить. Ха-ха-ха.

– Ага, поможешь вытащить нашего программиста отсюда, ему срочно нужно в больницу?

– Конечно, давай возьмем за руки и ноги.

– Нет, принеси лучше каталку, положим его на нее.

– Я побежал, сейчас приду.

Тучин исчез из вида, и послышались звуки шлёпанья по воде. Геннадий взял Антона под мышки, вынес того в коридор и стал ждать Славу. Спустя небольшой промежуток времени, в дали коридора Рыбин увидел свет двух фонариков, приближающийся к нему. Вода к этому моменту почти вся была откачана и звуков шлепанья уже почти не было. Даже можно сказать, что штаны Рыбина уже полностью высохли за это время. Слава вместе с командиром, Балалаем, приближались к нему. Вот они уже стоят вместе около двери в щитовую, Балалай приветствует своего начальника:

– Давно не виделись, товарищ Гена, я уже принял все начальство на себя.

– Ага, дело сделано, вы справились?

– Я же говорил, что все сделаем, вот и сделали. Там вообще легкотня, даже не вспотел.

Слава подождал паузы в разговоре и встрянул в него:

– Гена, давай положим Антона и я пойду отвезу его.

Рыбин тут же помог Славе поднять Зеркальцева, и они вместе положили того на каталку. Слава отблагодарил за помощь кивком головы, взял каталку в обе руки и поехал с ней, скользя по мокрому полу, к служебному лифту. Балалай все это время напевал про себя песенку:

Был бы лидером я,

Так купил себе б коня,

Ездил с ним по этажам,

Будто дырки там и там.

Если в улей вдруг придут,

То мой конь их встретит тут,

И испугавшись под себя,

Они вернутся на места.

– Ты не устал? Помолчи, а, – раздражительно вскрикнул Рыбин, как только Слава взял тележку в руки. Я, пожалуй, пойду, заканчивайте тут все и доложите Александру Михайловичу.

– Я, я, яволь…

– Нет, я сам все доложу, иди к отряду, шутник чертов.

Рыбин устремился за светом быстро отдаляющегося налобного фонарика Тучина, а Балалай ушел к своему отряду для восстановления электричества.

– Гена, сколько ты еще будешь здесь работать? – вдруг спрашивает Балалай, уходящему вслед.

– Пока в этом Улье будут поломки, буду и я.

Глава 4: Праздник на носу

Александр Шляпин, отправившийся к Лидии Иосифовне, вот уже как полтора часа ждал новостей с десятого. Вернувшись на третий этаж к девяти утра, Александр надеялся, что уже все было готово, все починено и работает. Когда дверь основного лифта открылась, то пройдя по коридору, Шляпин уже не нашел той лужи, которую он встретил с утра. Слева, около двери в отдел аналитики, Саша встретил Гену Рыбина, который терпеливо ждал возвращения того. В голове Александра возникло много мыслей и идей по поводу сегодняшней проблемы, но уверенность, выражавшаяся на лице начальника Щита, была замечена Сашей, и он мгновенно отбросил все свои переживания и продолжил путь к Гене.

– Ну, как там? Закончили? Все, все работает? – торопливо спросил Саша.

– Саша, все нормально, они все сделали, – заверил всего друга Гена. – Сейчас они починят свет на этаже, и все вернется на круги своя.

– Хорошо, очень хорошо. Спасибо, Гена, выручил.

– Это моя работа, это их работа. Я, наверное, пойду, мне надо выспаться.

– Давай, давай. А… это… у меня сегодня будет застолье, приходи с женой, в 9 сегодня сюда.

– Хм, обязательно придем, – немного подумав, заявил Гена.

– Жду. Давай, пока.

Рыбин, уходит в сторону лифта, а Саша заходит в отдел аналитики. Здесь он все также встречает Илью, Степана и остальных. Здесь за все утро ничего не изменилось. Илья все также ничего не делал, а просто смотрел в мониторы, иногда что-то спрашивая у Степана или общаясь с другими рабочими. Степан, пристально следил за состоянием десятого и принимал поступающие в отдел звонки. По мимо этого, Степан пытался починить электричество на десятом этаже, но еще не знал, что точно там произошло. Остальные находящиеся здесь занимались своими обычными делами, кто-то следил за этажами, искал поломки, наблюдал за работой других отделов. Сидящие в другой комнате люди, коих было в районе 6-7, что нельзя было разглядеть точно, занимались кто чем, программировали различные устройства, а кто-то вообще паял какую-то плату.

Увидев вошедшего внутрь отдела Сашу, Степан подскочил с кресла и подошел на расстоянии метра к нему. Саша был озадачен такой выходкой, ведь Степан всегда был спокойным, и подобных выходок никогда не было. От Степана тут же прозвучало:

– Александр Михайлович, что там на десятом? Связи до сих пор нет, как и электричества там.

– Степа, все решено, – и помолчав несколько секунд, Саша говорит, – “Защитники” все сделали.

– Фух, я уж думал конец.

– Так вырубило электричество, видимо вода попала в щиток, поэтому и связь не работала.

– Понятно, – сказал Степан и вернулся на свое рабочее место.

Тут Александр решил обратиться к Илье:

– Илья, все равно ничего не делаешь, иди на десятый. Проконтролируй там все, может научишься чему.

– Ну, Саш, можно не я? – уныло заявил тот.

– Иди давай.

Илья встал с кресла, потряс руками, отряхнулся от крошек и попрощавшись вышел из отдела. За ним хотел уйти и Саша, как Степан снова подрывается от телефона и подходит к Саше со словами:

– Александр Михайлович, тут с больницы позвонили. Говорят, что Антон у них, очнулся после удара током. Я вам хотел бы кое-что сказать.

– Бедняжка, надо бы к нему сходить и узнать, зачем он пошел вниз, никого не предупредив.

– Я как раз по этому поводу, – замявшись и думая, что сказать, проговорил Степан. – Я с утра, как обычно, пришел раньше положенного и встретил обеспокоенного Антона. Он сказал, что пойдет вниз чинить провода, и просил никому не говорить, чтобы никто не волновался. А когда он не вернулся, я подумал, что что-то случилось, а теперь узнал об ударе током. Мне не по себе от этого, я сейчас приду.

Договорив, Степан быстренько ушел в уборную, находившуюся в отделе справа от входа. Ему вслед сердито прозвучало:

– В следующий раз все докладывать мне.

И Александр ушел из отдела, направившись в свою комнату. За открывшейся дверью он уже не встретил Генри, который направился на утреннюю прогулку. Саша заходит в ванную, умывает лицо и укладывает волосы назад. Он медленно отходит от раковины и, не вытирая лицо полотенцем, выходит из ванной комнаты и откидывается на кровать. Скука и одиночество сковало его душу. Он не хочет спать, ведь проснувшись с утра, Саша уже не может заснуть. Он бы и рад что-нибудь сделать, но тело сразу гасит любую попытку. Он мог бы встать, подойти и взять гитару, на которой он мастерски играл, но играл для себя, а тело его играть и слушать не хотело.

И вот он лежит, воротится и не может найти нужную позу. Он понимает, что делать нужно хоть что-то, чтобы не погрязнуть в рутине, в бесконечно однообразной работе, где ответственность за жизнь других людей не дает никакой возможности риска, а жизнь без риска не та. Что мешает ему встать и пойти последить, понаблюдать за работой других, походить по мини-парку, поболтать по телефону с друзьями? Я не знаю. Никто не знает и знать не может. Лень ли это? Или отсутствие мотивации к работе, а может даже и воли к жизни в эту секунду.

“Почему все чем-то заняты, а я, по сути являющийся главой здесь, может быть, последним главой в мире, ничего не делаю? Почему моя жизнь, за эти десять долгих лет не изменилась? Тогда может быть дело не в бункере, не в этой должности и точно не в той катастрофе, что десять долгих и ленивых лет назад жестоко убила все живое. А теперь мы вынуждены жить здесь, не видя солнца, не ощущая теплоты его лучей. Сейчас бы выйти отсюда, побегать по траве, согретой уже остывающим осенним солнцем, и лечь на землю, лежать часами и любоваться прекрасным видом осени, – Александр тяжело вздохнул и некоторое время продолжал лежать в темно-освещенной комнате. – С чего я вообще взял, что там есть трава, может там уже ничего и нет, все сгнило и мертво, эх. Только я, почему-то живу. С какой целью я живу, не может быть, чтобы моей целью было руководство этим ульем, где вместо матки во главе у нас трутни, которые повелевают этим пчелиным роем. А если эта моя судьба, то почему она хуже, чем у всех остальных.”

В этот момент в дверь прозвучал стук, который прервал размышления. Несмотря на появление хоть малейшего движения, активности в жизни, Саша лишь разозлился на это и совсем не хотел поднимать свою тушу с кровати. Но сделав усилие над собой, он встает и, делая тяжелые шаги, направляется к двери. Посмотрев в камеру, кто к нему пришел, он открывает тяжелую дверь и благодарит Лидию Иосифовну за оказанную помощь, которая состояла в выгуливании Генри в мини-парке. Она дружелюбно попрощалась, развернулась и пошла по своим делам.

Саша закрывает дверь, отпускает поводок, снимает его с собаки, и та быстро направляется в свое кресло, лежащее в углу комнаты. Александр снова, томно и еле перебирая ногами плюхается в кровать, по которой он успел соскучится за это время. Он закрывает глаза, начинает что-то про себя говорить, а затем слышит звук чавканья. Он поднимает туловище и видит, как Генри ест свой вкусный корм, запихивая за обе щеки и хлебая воду из миски. Саша устало сидит в этом же положении и смотрит на завтрак своего друга, совершенно не двигаясь и не произнесся ни слова. Спустя пару минут утренний прием пищи подошел к концу, и Генри, помяв подушечку и найдя место получше, ложится и начинает засыпать, как делает это собака. Александр, когда картина его любования исчезла, тоже ложится на кровать и начинает разговаривать с Генри:

– Генри? а, Генри? – в ответ тишина. – Что бы мне поделать? День только начался, а я уже устал. Почему я не ты? Тебе живется так легко, рай просто: с утра встал, побегал по травке, пописал под кустик, снова побегал, вернулся в кровать, а здесь уже готовая еда. Позавтракал – и снова в кровать до обеда. Не, ну, не жизнь, а сказка – заявил Саша, а затем ненадолго замолчал, придумывания новую тему для разговора. – Генри, вот сегодня праздник, представляешь. Опять первенцы будут гордиться собой, а остальные просто будут обожествлять их. А может и меня кто-то обожествляет? Может на меня кто-то молится по утрам и вечерам? – Генри издал какой-то писк, а затем зевнул и сменил свою позу. – Вот я тоже думаю, что нет. Ну естественно, кто я, а кто герои революции, сменили власть, поставили первого встречного и теперь живут сверху. А меня никто не спрашивал между прочим. Может мне пойти до столовой сходить, а то что-то живут начинает болеть. Решено, Генри, я пойду, – и встав с кровати, Александр направляется к двери.

Он открывает дверь, проходит мимо двери в отдел “Защитников” и вызывает основной лифт. Двери открываются, и Саша заходит внутрь, нажимая по пути на кнопку пятого этажа. По пути, на четвертом открываются двери и внутрь заходит несколько человек, которые продолжают общаться между собой, не замечая Шляпина. На пятом этаже Александр выходит. Он поворачивает налево, идет по белому полу с серыми стенами и доходит до большой двери в столовую, где уже полным-полно людей. Он подходит к месту подачи, набирает еду, обычно немного, чтобы не переесть, и садится на свободное место.

Еды в столовой всегда делается много, но каждый живет по неписанным правилам и не берет по несколько тарелок. Все всегда едят достаточно, еда тут вкусная, свежая, поступает прямо со второго с раннего утра. Когда входишь сюда, сразу ощущаешь запах каши, смешанный с запахом яиц и омлета. Но наш герой яйца не ест, берет он обычно кашу, каждый день одну и ту же, и стакан теплого, разбавленного чая.

Спустя пятнадцать минут его одинокий завтрак был закончен. Он аккуратно встает и относит свой поднос. Александр, насытившись этим приемом пищи решает сходить в лабораторию, где уже с утра должны были работать над зондом ученые. Александр ждет лифт, пришедший спустя пару минут, видимо с нижних этажей, и направляется на третий.

Лаборатория находится на третьем этаже, близ служебного лифта, и соседствует с отделом Щита. Отдел лаборатории небольшой, но по ощущениям он явно больше, чем его реальные размеры.

Если войти сюда, то вы сразу почувствуете запах чебуреков, пряников, смешанный с запахом пиццы. Затем вы увидите кружки чая, большие, почти литровые. Такие же можно найти в комнате Зеркальцева на седьмом, но там они наполнены кофе. Слева на стене висел космический плакат, с надписью “ОСВОИМ КОСМОС!”, а под ним, в хаосе лежали стопки книг, газет, энциклопедий и иных листовок. На некоторых из них стоит чай, только заваренный. В дальнем левом углу стоял маленький книжный шкаф, где более-менее наблюдался некий порядок, но в действительности там лежали книжки, когда-то положенные Сашей Шляпиным, и с тех пор они там и лежат. В полках под шкафом лежит карта Москвы, с каждой улицей или парком, с каждым домом и подъездом. На этой карте один из работающих здесь, Олег Мокрин, любил вспоминать свою прошлую жизнь: он часто водил пальцем по улицам, представляя свое былое путешествие по ним, мог часами болтать о птицах на улицах, а затем вспоминал свою бывшую квартиру.

Прямо по центру комнаты стоял длинный деревянный стол, на котором беспорядочно лежали бумаги с данными, чебуреки, кружки с чаем, снова книги и ноутбуки, иногда оставленные без дела включенными прямо на недели. В ногах здесь творился сущий ад, провода, провода, и вот, снова провода. Повезет, если не запутаешься в них и не рухнешь прямо в чай. Справа на зеленой стене были мелом написаны какие-то формулы, то из математики, то из физики, переводы из одной системы счисления в другую. Над ними висели картинки с вирусами и бактериями, за ним были фотографии свиней и куриц. Можно сказать, что весь потенциал стены был использован по максимуму. Туда только гвозди не вбивали, пока что.

Под стеной ближе к переднему углу стоял небольшой стол с большим монитором, под столом тот же бардак и те же провода. На столе стояла кружка с чаем, клавиатура с мышкой, затем фигурка Человека-паука и пустая тарелка, не мытая уже десять лет, наверное. Это было рабочее место второго ученого, который не любил, когда его так называют. Сам он считал, что он скорее помощник Олега в компьютерных симуляциях и анализе данных.

В комнате это работали только два человека, как уже было сказано, это Олег Семенович Мокрин и Петр Владиславович Денисов.

Олег был самоуверенным интеллигентом, который разговаривал только на те темы, которые он знает. Если попытаться заговорить с ним на незнакомую ему тему, то он скажет, что это никому не интересно, не нужно, и вообще, иди разберись сначала с этим, этим и этим. В возрасте 34 лет, он все еще ребенок, но ребенок со знаниями и умениями старика-философа. Его манера общения никак не изменилась за много лет, как Саша впервые познакомился с ним. Олег все время куда-то торопился, говорил, что был занят, хотя пил чай на тот момент, бардак, устроенный в лаборатории, был вызван не способностью Олега хранить на своих местах, и ему приходилось тратить по несколько минут, чтобы найти нужную бумагу и тетрадь с расчётами. Олег каждую свободную минуту пытался использовать на дело, но дело это обычно было в чаепитии с пряником или бутербродом.