Непутевая

Глава 1

Сегодняшний день не предвещал ничего необычного. Я, как всегда, закончив работу, топала домой по грязным лужам из смеси оставшегося снега и воды. Работаю я ведущим архивистом в городском архиве города Томска. Название должности звучит красиво, а на самом деле я девушка двадцати двух лет на побегушках. Прием запросов от населения, помощь людям в читальном зале и прочие мелкие поручения.

Вообще, работа мне искренне нравится. Благодаря ей я могу прикоснуться к истории города, да и всего человечества. Я, сколько себя помню, горела только историей. Поэтому и в университет поступила на исторический факультет. Только вот, когда мы учились на втором курсе, у университета неожиданно отозвали лицензию, студенты стали переводиться в другие учебные заведения, преподаватели тоже, и в итоге университет закрылся. Впрочем, я свыклась и даже научилась жить с сюрпризами, что подкидывает мне судьба.

Когда мне было три года, родители уехали на Север зарабатывать деньги, а меня оставили на попечение бабушки. На заработках они расстались и создали каждый свою семью. Прижились и возвращаться не планируют. Бабушка, которая научила меня всему, ушла два года назад. Легла спать и не проснулась. Боль от ее утраты никуда не делась, скорее со временем немного притупилась. Рожденная во время войны, бабушка пережила не самые сытные времена, поэтому умела сварить кашу даже из топора. А всю жизнь проработала в уголовном розыске, там и закалила характер. Мне же в наследство осталась хрущевка, старенькая, но хоть не на самой окраине, где я живу одна, а все попытки завести отношения с парнями заканчивались неудачей. Не будь у меня строгой бабушки, может, и соглашалась бы на вольности. Только вот не забыть мне историй из реальной жизни, которые она рассказывала.

Так вот, возвращаюсь я с работы, старательно обхожу самые глубокие лужи и тут поднимаю глаза, а в витрине книжного магазина висит плакат, на котором красными буквами написано “Мы закрываемся” и рядом “Ликвидация ассортимента. Книги по закупу, и дешевле”. В таких обстоятельствах я, пожалуй, смогу позволить сделать себе подарок. Возможно, исторический роман или книгу про Средние века?

А ноги уже несли меня вглубь пахнущего бумажной пылью магазина. Мимо полок с современными бестселлерами я прошла не задерживаясь. То, что меня увлекает, не ставят на видные места. Это же не модные романы об изменах. Мои любимые книги выставляют подальше от глаз, просто чтобы закрыть ими пустые и темные углы.

А вот и моя радость! “История создания мыла”! В изумрудно-зеленом переплете, надежно запечатана в пленку. Я и раньше ее видела, но цена в три тысячи мне совершенно не по карману. А вот новой не указано! Подхватив книгу, любовно прижала ее к груди и заторопилась к кассе. Сердце бешено колотилось. Какую скидку сделают? Если скинут всего тысячу, то я крепко задумаюсь о покупке. Дороговато это для моего кошелька.

– К оплате тысяча пятьсот! – не глядя на меня, сухо сказала девушка за прилавком.

И мое сердце пропустило удар. Я так желала узнать, что за история в этой книге, не раз заходила и брала ее в руки как недостижимую радость. А вот сейчас она точно станет моей!

– Вы покупаете? Если нет, то я возьму. – Старичок с тростью заглянул через плечо, примериваясь к моему сокровищу.

– Покупаю! – чуть громче обычного произнесла я в ответ и потянулась во внутренний карман за банковской картой.

Затем бережно уложила покупку в рюкзак и, закинув его на плечи, потопала в продуктовый магазин. Дома ужинать нечем, но тратить время на готовку – немыслимое расточительство с моей стороны. Поэтому будет отварной картофель в мундире, репчатый лук и сельдь в масле, уже разделанная на кусочки.

Минуты хватит, чтобы поставить варить картофель, а пока его дожидаюсь, начнется чудо – знакомство с новой историей. Интересно, насколько красочные иллюстрации и много ли их? А страницы книги, судя по приличному весу, из мелованной бумаги! Они всегда так вкусно пахнут! Обо всем этом я размышляла по дороге домой. Жмурилась, предвкушая удовольствие, и улыбалась прохожим.

Лучик заходящего солнца пощекотал в носу, и я чихнула, прикрыв рот сгибом локтя. И тут же послышался визг шипов об асфальт и звук гулкого удара. Я повернулась, чтобы посмотреть, что произошло, и шагнула в пустоту, вернее в дыру в земле.

Ноги потеряли опору, я летела вниз и молила только об одном, чтобы на дне не напороться на острые предметы. Вся сжалась в комок и мысленно попрощалась с жизнью. А затем случилось странное.

Я достаточно мягко приземлилась на четвереньки в неглубокую болотистую жижу. Джинсы тут же промокли, и холод заставил подняться на ноги. Но вот только с мокрых штанин водица потекла в ботинки. Бр-р-р!

В один шаг я выпрыгнула из лужи на ближайшую кочку и, вытирая ладони о куртку, принялась оглядываться. А где город-то? Я стояла на опушке леса. Передо мной открывался слегка заболоченный луг, не широкий, метров двадцать. Есть надежда пробежать его, не замочив ноги. За ним виднелась насыпь дороги и дальше снова лес. Повернув голову направо и налево, я убедилась, что пейзаж не меняется.

Да что такое происходит-то? Где город? И что со мной произошло? А может… я умерла? Похолодев от этой мысли, я начала себя щипать за руку. Больно. А после смерти может быть больно? А холодно? Я же ощущаю холод от сырых джинсов? Вопросы есть – а ответов нет! Я достала из кармана телефон, он пискнул мне в лицо разряженной батареей, и экран потух. Ну кто бы сомневался! На работе забыла зарядить.

Хорошо, пусть так. Дорога есть, а это уже спасение. Потому что рано или поздно она приведет меня к людям. А где люди – там и транспорт. Я поправила рюкзак за плечами и стала присматривать кочки, по которым смогу допрыгать до дороги. Получилось с первого раза! Что удивительно, для моей-то неуклюжести.

Дальше предстояло решить, в какую сторону пойти – влево или вправо. Что там, что сям населенных пунктов не видно, как я не вглядывалась. Пока стояла и выбирала направление, справа послышался шум. Повернув голову, я непроизвольно приоткрыла рот от удивления. Издалека приближалась группа всадников. Около десятка человек, на первый взгляд: плащи развеваются, мечи блестят, кони синхронно мотают головами.

Ряженые! В последние годы у состоятельных людей стали популярны костюмированные вечеринки по определенной тематике. Устроители таковых частенько захаживали к нам в архив, чтобы узнать подробности о той или об иной эпохе. Интернет, знаете ли, не гарантирует правдивость информации. А богачам надо, чтобы все было по-настоящему, с точностью до последнего штриха. Вот и отрабатывали свои деньги устроители празднеств у нас в архиве.

Глава 2

Спасение само мчалось мне навстречу, а я прижалась к обочине, чтобы не затоптали. Вместе с тем поджилки начинали трястись от тревожных мыслей. Я одна, девушка, в безлюдной местности… не случилось, бы беды. Страх волнами накатывал, сердце учащенно билось, и по мере их приближения я уже не была настолько уверена в помощи от них.

Всадников было семь человек. Похожие на береты шляпы с длинным пером сбоку, какие-то немыслимые цепи на груди, коричневые камзолы с блестящими завязками и длинные, подбитые мехом плащи. Так выглядели те двое, что двигались впереди.

Остальные были в обтягивающих смешных шапочках и черных одеждах без украшений. Правда, с их приближением я различила одного в коричневой сутане. Маскарад им удался на славу! Мне, любительнице всего старинного, они очень понравились. Жаль только, что их костюмы больше напоминали средневековые европейские, а не исконно русские. Но это уже не мое дело.

Когда они поравнялись со мной, тот, что в сутане, начал креститься, испуганно глядя на меня, и что-то шептать себе под нос. Какие начитанные аниматоры! Я вот прямо с первого взгляда поверила в искренность их переживаний.

– Прошу прощения, что нарушаю ваше времяпрепровождение, – я первая начала разговор, потому как пауза затягивалась, и с этим надо было что-то делать. – Телефон разрядился, и я не могу найти остановку. Подскажите, пожалуйста, в какой стороне Томск?

По мере того, как я говорила, глаза коричневого все больше округлялись. А едва я закончила, он дурным голосом заорал:

– Ведьма!

Все же он неплохо играет. Пожалуй, это не любитель, а скорее приглашенный артист. Да, такое тоже возможно, были бы деньги.

– Святой отец, не кричите на всю округу! Сейчас разберемся.

Это произнес один из двух всадников во главе отряда, у него черные кудри выбивались из-под берета. У второго волосы, покрывающие плечи, были цвета спелой соломы.

– Ты юноша или девица? – черноволосый обратился ко мне, оглядев с головы до ног.

Совсем уже? Разве парни так одеваются? Хотя… Я стащила с головы капюшон. По плечам рассыпались рыжие волосы, а вот ответить я ничего не успела. Коричневый завопил пуще прежнего:

– Ведьма она! Посмотрите на волосы! – тыкал он в меня пальцем.

С каждой минутой я все больше проникалась его талантом. Надо же! Знает, что в Средние века основанием для обвинения в колдовстве нередко служил цвет волос. Уважаю начитанных.

– Святой отец, да будет вам орать! Возьмите вот.

Черноволосый слез с коня и, отстегнув от седла кожаный бурдюк, подал коричневому. Тот зубами достал пробку, кинув на меня злобный взгляд. Затем зажал пробку в кулаке и, подняв бурдюк, начал жадно пить. Струйкой изо рта потекла прозрачная красная жидкость.

И реквизит подобрали достойный эпохе! Однозначно, своему организатору они должны отвалить кругленькую сумму за такое перевоплощение.

– Так в какой стороне остановка? – повторила я вопрос, а коричневый поперхнулся при этом.

– Говоришь ты вроде на нашем языке, а смысла слов не разобрать. – Черноволосый подошел ко мне почти вплотную.

– Истинный господин, не приближайтесь! Она может укусить, и тогда вас тоже придется сжечь на костре!

Коричневый начал меня раздражать. Да все уже поняли, что он отличный актер. Сколько можно-то?

– Что такое остановка? Где обоз притормаживает или на ночевку встает? – игнорируя предупреждение коричневого, продолжил со мной разговаривать черноволосый.

А он ничего так. Большие внимательные глаза, тонкий нос. Правда, бороду и усы мог бы подравнять, а то торчат в разные стороны.

– Нет, где автобус останавливается, в сторону Томска.

И этот начал раздражать. Ну хватит уже игр! Я продрогла в мокрых джинсах, и, кажется, сумерки опускаются, а еще домой добираться, да и работу завтра никто не отменял.

Тут подал голос светловолосый.

– Послушай, Адлар, девица и впрямь опасна. Давай ее свяжем да храмовникам отдадим. Не стоит заигрывать с рогатым.

– Волдо! Это первое достойное приключение за все время, что мы прозябаем в ссылке.

Я немного насторожилась. Каторжане? У нас, вообще-то, ссыльный край. Ох, не случилась бы беда. И я осторожно сделала шаг назад.

– Откуда ты? – вновь повернулся ко мне Адлар. Так, кажется, обращались к нему.

– Город Томск, улица Сталеваров, дом восемь, – отчеканила я в ответ.

В их игру меня не звали, поэтому рукой пусть покажут, куда идти, и я пойду уже. Не стану их задерживать.

– Во всей Маналии нет того, о чем ты говоришь.

– Где? – От такого ответа я подавилась воздухом на вдохе и закашлялась.

– Начинает колдовать! Спасайте свои души! – Коричневый развернул было коня, но качнулся в седле, и Адлар еле успел его подхватить и удержать.

– В бурдюке еще кое-что осталось. – Он вновь протянул коричневому кожаный мешок.

– Я объездил все королевство и заезжал в другие, но нигде не слышал тех названий, что ты молвишь, – терпеливо сказал мне Адлар.

Настал мой черед задуматься. Кажется, они не играют. Но тогда… Как же я так попала? А тот, что опорожняет курдюк… Он правда храмовник? Очень скверно! По одному его слову меня заживо сожгут. Или завяжут в мешок и кинут в воду. Если не утону – значит, ведьма. Но я же нормальная! В смысле, не ведьма!

– Скоро опустится ночь. Волки после зимы очень голодные, одной тебе не выжить. Поехали ко мне в усадьбу, там и договорим, – протянул мне ладонь Адлар.

Но храмовник вновь завыл:

– Остановитесь, истинный господин! Дайте я окроплю вас святой водой.

Он торопливо снял с шеи шнурок с небольшим глиняным флакончиком. Подставил ладонь и сперва побрызгал на себя, а затем уже на подошедшего Адлара.

– Ну, запрыгивай.

После обработки святой водой Адлар подвел ко мне коня, спина которого доходила мне до груди. Легко сказать – запрыгивай. Я никогда не ездила верхом, в чем честно призналась. Тогда он обхватил меня за талию и, словно пушинку, закинул на коня. При этом все присутствующие издали тревожный вздох. И что-то подсказывало – волновались они не за меня.

Я обхватила ногами теплые бока коня, и зубы перестали выбивать дробь. Но это продолжалось недолго. Мой спутник тут же оказался у меня за спиной, цыкнул и, развернув коня, помчался в ту сторону, откуда они все приехали. По ногам ударил холодный ветер, и я всерьез задумалась, что после этого заболею.

– Что с твоей спиной? Горб?

Это мой рюкзак привлек внимание Адлара, и я поторопилась заверить, что это сумка такая, надевается на плечи для удобства. Сейчас не время шутить. И лучше бы вспомнить все, что мне известно про средневековые нравы.

Глава 3

Вскоре я начала снова стучать зубами, то ли от холода, то ли от страха. Кто эти люди? Как я здесь оказалась? Получится ли вернуться домой? И главное – сколько мне осталось жить? На фоне этих мрачных мыслей подпрыгивания и удары задом не в такт о спину коня казались сущими пустяками. А вот регулярные попытки свалиться вниз приводили меня в чувство.

– Ногами держись. Обхвати бока коня.

Адлар скрежетал зубами, но каждый раз успевал меня поймать практически в полете. А потом обхватил с двух сторон руками и плотно прижал к себе. Только тогда я почувствовала себя более-менее в безопасности. Но надолго ли? Нас взяли в кольцо остальные всадники, но скакали они на почтительном расстоянии. Между своими попытками удержаться я замечала тревожные взгляды, которые они бросали на своего господина.

Итак. Это не вечеринка богачей, и я попала в неизвестный мир, который, кажется, еще не достиг должного развития. Иначе почему они передвигаются верхом? Очень плохо, что я угодила в лапы храмовнику. Интересно, насколько распространяется власть церкви здесь? Например, в наши Средние века храмовники имели практически безграничное могущество. В их суд не вмешивались даже монархи, потому как сами сильно зависели от милости церкви.

Пытаться доказать, что я из другого мира или времени, – сожгут. Придумать историю, что я пошла по грибы и заблудилась? Сожгут! Потому что моя одежда сильно отличается от местной. Да и спросят, откуда я? И что ответить? Нет! Надо честно во всем признаваться. И единственное, на что я могу уповать, – это на свои знания, которые, возможно, получится обменять на жизнь. Но это не точно.

Тем временем мы свернули с основной дороги на неприметную тропинку в лес. Неужели разбойники? А среди них бывают храмовники? Покопавшись в памяти, я не нашла ответа, оставалось только надеяться на лучшее. Но с каждой минутой самообладание меня покидало. Даже если каким-то чудом удастся сбежать от этих людей, долго я не проживу. Первый встречный поднимет меня на вилы или сдаст храмовникам. Нет уж, лучше останусь и буду пай-девочкой.

Проехали еще немного, и на смену лесу пришли поля, покрытые жухлой травой и небольшим количеством снега. Кажется Адлар говорил что сейчас весна? Старалась отвлечь себя от тяжелых мыслей. Хотя… в моем положении время года не играет существенной роли. Вернее вообще никакой.

– Адлар! Подумай, прежде чем везти ее к себе. А как дознаватели заявятся? Может, заедем да отдадим ее в храм, и дело с концом. Глядишь, за поимку ведьмы с нас наказание снимут? – С нами поравнялся светловолосый Волдо.

Наказание? Они преступники? Ох ты ж… вот угораздило меня вляпаться в историю!

– Храмовникам ее отдать всегда успеем. Вначале сами расспросим, – заступился, если можно так сказать, за меня Адлар.

И вот мы миновали поле, и впереди показалось строение, огороженное каменным забором. Дорога проходила мимо него, но мой спутник притормозил коня и свернул в открытую створку ворот. Мне открылся вид на большой двор с лужами жидкой грязи. Справа располагалась длинная постройка. Откуда при нашем появлении вышел мужчина в мешковатой одежде, вслед за ним выскочили две куры. Они с криками бросились прямо под ноги лошадям, потом одумались и кинулись в другую сторону. Повсюду валялся мусор, куски от бочек, какие-то ящики, у стены слева стояла перекошенная телега. Дальше в беспорядке были свалены дрова, занимая приличное по размерам место. Неужели так сложно прибраться? Ну, хорошо, грязь под ногами, но мусор-то можно убрать? Дрова аккуратно сложить? Непонятно мне такое отношение. Как будто хозяина нет.

Мы же подъехали к большому дому под покатой крышей. Первый этаж его был сложен из светлого камня, второй и третий из дерева. Узкие длинные окна, массивное каменное крыльцо с грубовато выложенными колоннами. Никаких изысков и украшений на фасаде. Этакая мужская берлога.

Едва мы приблизились к крыльцу, как навстречу из дома выбежал мужчина, растекся в заискивающей улыбке и поклонился. Одет он был в коричневую тунику до середины бедра, серые обтягивающие брюки и кожаные мягкие туфли.

– Истинный господин! Вы так скоро вернулись… – Он замер на полуслове, увидев меня, и даже сделал шаг назад. В глазах не то что бы страх… скорее священный ужас.

Между тем Адлар уже оказался на земле и, снова обхватив меня за талию, опустил на ноги. Но ноги предательски дрожали, и только чудом мне удалось устоять.

– Почисти коня, – не глядя, он кинул поводья появившемуся откуда-то слуге. А сам направился на крыльцо.

Рядом спешивались остальные и, на ходу передавая поводья слугам, шли в дом вслед за Адларом. Я же стояла как вкопанная. Меня вроде как не приглашали, а самовольничать совсем не хотелось в моем положении.

– Истинный господин, может, свяжем ее? Или колодку на шею повесим? – храмовник, не приближаясь к крыльцу, голосил на весь двор. Вот что я ему сделала?

– Не стой там, иди в дом! – обернувшись в дверях, прикрикнул на меня Адлар.

И, поправив рюкзак на плечах, я заторопилась следом. Надо бы поближе к нему держаться. Кажется, он один не желает мне смерти.

Дождавшись, пока я пробралась через толпу сопровождающих, он первым вошел в дом. Фу, гарь и дым полоснули по глазам, аж слезы выступили. Но я споро шагала за Адларом и одновременно с этим часто моргала. Миновав небольшой коридор, Адлар свернул направо и зашел в просторное помещение. У левой стены стоял внушительный камин, правую стену рассекали небольшие окна-бойницы, посередине располагался массивный деревянный стол с такими же стульями. На полу лежали шкуры, а по стенам были развешаны чучела голов животных.

Адлар с грохотом отодвинул один из стульев и сел за стол.

Рядом занимали места его сопровождающие, я же выбрала стул поближе к своему заступнику, сняла рюкзак и села рядом.

– Рассказывай, кто ты и откуда! – покосившись на рюкзак, который я прижимала к себе, приказал Адлар.

Глава 4

Я дрожала от холода и страха, но все же набрала в грудь побольше воздуха и произнесла:

– Меня зовут Полина Федоровна Лисецкая, мне двадцать два года, работаю ведущим архивистом в городском архиве города Томска, страна Российская Федерация. – Потом сделала еще один глубокий вдох и закончила: – Я из две тысячи двадцать четвертого года.

Мужчины уставились на меня, как на невиданное чудо. В образовавшейся тишине было слышно, как стучат мои зубы.

– Постойте, у меня паспорт с собой есть, – спохватилась я и полезла в рюкзак.

Но тут же пожалела о своем решении. Едва затрещала молния в рюкзаке, как храмовник начал громко произносить какие-то слова на незнакомом языке. А когда я вытащила паспорт и, развернув его, показала на фотографию и на свое лицо, случился очередной виток гонения на ведьму, то есть на меня.

– Колдовство! – вскочил на ноги храмовник.

Поддавшись его порыву, все повскакивали со своих мест, отшатнулись от меня и, перекрикивая друг друга, повторяли за храмовником, что это колдовство. Один Адлар оставался спокоен.

– Что это? – ткнул он пальцем в рюкзак.

– В моем мире принято носить такие сумки на плечах, чтобы руки были свободные. – Я начала тихонько шмыгать носом, понимая, что, увы… участь моя предрешена. Но до последнего не хотела показывать свою слабость. Этому меня бабушка учила.

– Картофель, сельдь в масле, лук…

Хлюпая носом, но стараясь держать лицо перед всеми, я доставала из рюкзака продукты, купленные в маркете.

– Заколдованная ткань и заговоренный бочонок, – указал пальцем храмовник на полиэтиленовые пакеты и банку с сельдью. Но на этот раз не стал призывать всех к моему сожжению, потому как между мужчинами прошел шепоток.

– Она прикасается к луку…

– И не вспыхивает огнем при этом…

– И не корчится от боли…

Что бы это могло значить? Я перестала выкладывать содержимое рюкзака и обвела всех присутствующих взглядом.

– Тебя не жалит лук? – Адлер переводил взгляд с крепкой луковицы на меня. И явно был удивлен.

– Ну, как не жалит? Когда ем, бывает, и слезы текут, и дыхание перехватывает. Но если понемногу, то терпимо. А почему вы спрашиваете? – наконец я догадалась задать вопрос.

– Церковь учит нас, что колдуны и ведьмы не переносят даже вида лука.

Я тут же разорвала пакет, в котором лежал лук, и, быстро сорвав с него шелуху, откусила кусок. Такой огромный, от всей души. Слезы, сопли, нехватка воздуха – я все стерплю! Главное, доказать всем, что я не ведьма. Прожевала и проглотила не моргнув глазом. Лишь смахнула накатившие слезы.

– Еще? Я могу всю съесть. И чеснок, кстати, тоже. Чем еще доказать, что я не ведьма?

Лучик спасения, маячивший впереди, придавал сил, и я начала храбриться.

– Святой отец! Что известно церкви о таких, как она? – Адлар обратился к храмовнику, указывая на меня.

– Ну, в древних свитках упоминают о таких странниках, что очутились откуда-то в нашем мире. Но они опасны для нас, поэтому подлежат смерти, – злорадно сверкнул глазами храмовник.

Радовало, что он не требовал моей немедленной казни. Пусть крошечная, но победа.

– Что еще у тебя там? – кивнув ему, вернулся к моему рюкзаку Адлар.

– А вот! – я расстегнула все молнии и, перевернув, вытряхнула содержимое на стол. Правда, книгу бережно достала и положила перед собой.

Разряженная трубка телефона, зарядное устройство, початая пачка сухих салфеток, пара прокладок, ключи, пакеты, сложенные и аккуратно завязанные в узел, чтобы не тратить деньги на покупные. Банковская карточка, проездной, кошелек с несколькими монетами, электронный пропуск на работу, зубочистка в упаковке, надкусанная плитка шоколада и крошки мусора. Вот и все, что было в моем рюкзаке.

Мужчины цокали языками и явно не понимали предназначения этих всех предметов. Тогда я взяла дело в свои руки и начала с самого простого – связки ключей. Объяснила, что эти два от квартиры, этот от домофона.

– Что такое квартира? У нас тоже есть ключи, но твои какие-то детские как будто.

Адлар отцепил от пояса внушительную связку амбарных ключей и грохнул ими о стол. Старинные, ручной работы, за какие коллекционеры дорого заплатят, наверное. Мелькнула мысль, но я отмела ее по причине несущественности. И принялась объяснять, что в моем мире не у каждого есть финансовая возможность иметь дом. Поэтому государство придумало форму совместного проживания – квартиры. А что ключи маленькие – так удобнее носить. А что еще сказать?

Затем я перешла к кошельку. Деньги – это ведь всем понятно? Высыпала на ладонь монеты и стала рассказывать, что в нашем мире можно оплатить покупку наличными или картой. В подтверждение подняла кусок пластика и покрутила его в руке. Затем положила все это на стол и предложила рассмотреть самим.

– Изящная работа.

– Мастер что надо.

Послышались шепотки, когда монеты пошли по рукам.

После я взяла в руки книгу и, сорвав с нее пленку, развернула. Первым кинулся заглянуть в нее храмовник, но тут же разочарованно отвернулся.

– Эту книгу я купила по дороге домой. Она посвящена истории мыла. Вот, посмотрите, здесь почти на каждой странице изображения.

Я повернула книгу так, чтобы всем было удобно рассматривать картинки, и медленно переворачивала страницы. А там… и египетские пирамиды, и средневековье с чанами и крысами под ногами людей, и современные заводы по производству мыла и сопутствующих товаров.

– Если ты настолько богата, то почему живешь со всеми? – храмовник, сощурившись, первый раз обратился ко мне напрямую.

Неужели крепость пала? Так это следует понимать? Он уже верит мне?

– Я далеко не богата. Стала бы я работать, по-вашему, будь я богата? – Ничего другого в голову не пришло, и поэтому отговорилась именно этим. – А с чего вы взяли, что я богата?

– Ну, не каждый может себе позволить купить даже свиток. А у тебя вон какая книга, – храмовник ткнул пальцем в раскрытые страницы.

Ах, вот оно что…

– Так у нас книги не представляют особой ценности – массовое производство потому что.

И какое-то время мне пришлось объяснять, что такое массовое производство, группы организованных людей, специально отведенные для этих целей строения, станки. В точности процесса я не знала, но думаю, что и этой информации, судя по приоткрытым ртам, было более чем достаточно.

Глава 5

– Истинный господин! Подавать на стол? – В дверях возник тот же мужчина, что давеча встречал нас на крыльце. Он поклонился, не сводя настороженного взгляда с меня.

– Подавай, – коротко кивнул в ответ Адлар.

Он что же, хозяин этого дома? Остальные-то промолчали в ответ, да и обращался этот точно к Адлару.

И тут я немного порадовалась. Может, теплая еда мне поможет согреться? Холод пробрался в самые отдаленные частички тела. Камин ярко горел, но тепла от него было явно не достаточно, чтобы прогреть каменные стены и большое пространство. Я посильнее запахнула куртку, но продолжала дрожать всем телом. Точно заболею.

– Замерзла? – Адлар повернулся ко мне. Я не стала храбриться и кивнула в ответ.

– Такой одежды у меня нет. А мои штаны… они тебе будут явно великоваты, – почесал он затылок, оглядывая меня.

– А может, платье или юбка с рубахой найдется?

Уже хотелось переодеться во что-нибудь просторное, не стягивающее ноги и живот. Все же весь день в джинсах провела.

– А ты и женскую одежду носишь? – явно удивился он. – Но и такой у меня нет. Если только… Бирк! – Адлар прикрикнул в сторону открытой двери, и почти сразу в ней показался тот распорядитель трапез.

– Истинный господин! – учтиво поклонился он в дверях, при этом старательно отводя взгляд от меня.

– Петре нужна другая одежда. Принеси теплую юбку или платье, нижнюю сорочку да чулки. И еще теплую шкуру на плечи.

Вот так с легкой руки Адлара я превратилась в Петру вместо Полины. Ну это пусть, это даже к лучшему. Я вроде как ассимилируюсь в их мир.

– Ну! – прикрикнул хозяин, и я вздрогнула.

Оказывается, Бирк продолжал стоять в дверях, широко открыв глаза от удивления.

– Да, истинный господин!

После окрика Брик заторопился на выход. Кто он? Распорядитель в доме? Дворецкий, кажется?

Тем временем в зал вошла пожилая женщина, пышная и невысокая. На голове белый чепец, серая туника и такая же серая юбка до самого пола. На плечи был наброшен теплый жилет, которому я искренне позавидовала, а через голову перекинут фартук, завязанный за спиной. В руках она несла внушительного размера кувшин, по цвету напоминающий серебро. С узким горлышком и чеканкой в виде орнамента на пузатых боках. В другой руке несколько тонких бокалов с такими же росписями.

Поставив все это на стол возле Адлера, она ушла, наверно, на кухню. Хозяин разлил по бокалам вино – да, судя по запаху, это было именно оно – и передал храмовнику и белокурому Волдо. Потом покосился на меня и придвинул один из бокалов мне.

– Благодарю, но можно горячий чай? Или отвар трав?

Бабушка с детства учила, что в самых сложных ситуациях голова должна оставаться ясной. Да и вообще, она столько историй рассказывала, как из-за рокового употребления алкоголя жизнь людей катилась под откос. Например, ученый после получения очередного звания нетрезвым сел за руль, да еще и посадил в машину коллег. Безумие и отвага! Проехать от академического городка до города – всего-то лишь реку миновать… Но или отвлекся, или не справился с управлением, кто разберет? Только машина на скорости слетела с моста, а тела потом еще неделю вылавливали из реки. А сколько мог бы еще принести пользы стране и людям? Да и просто радоваться жизни. Ни о чем люди не думают. Но я уроки бабушки крепко запомнила. Поэтому – только горячий чай.

Адлар лишь пожал плечами и, когда снова вернулась та женщина, в этот раз с подносом, на котором дымилась горячая каша, приказал принести для меня взвар из трав.

А вскоре возвратился дворецкий с ворохом одежды в руках. Он положил ее на ближайший от входа стул и задом попятился на выход.

– Выбирай себе одежку, – сказал Адлар и сделал внушительный глоток из кубка. Ох, не напивался бы мой единственный заступник. Хорошо бы успеть переодеться да расспросить о месте, в котором очутилась.

Я на негнущихся ногах подошла к куче тряпок, покопалась там и выудила длинную теплую шерстяную юбку, в цвет ей коричневую тунику, светлую простую рубашку с длинными рукавами и теплый меховой жилет на завязках. Прижала это богатство к груди и задумалась. А где же мне переодеться?

– Иди в угол, – кивнул Адлар.

Он что, предлагает мне при всех раздеться догола? Или, может, хочет посмотреть, нет ли у меня хвоста или чешуи на теле? И что же делать?

– Мне нужно уединиться. Я стесняюсь… – Опустив глаза, я подпустила в голос дрожь. Ну должны же они меня пожалеть.

– Не отпускай ее, Адлар. Сбежит, да мало ли чего натворит по округе.

К храмовнику вернулась подозрительность или это хмель в голову ударил?

– Бирк! – вновь крикнул Адлар. – Отведи ее… в чулан да постереги, чтобы не сбежала. А как переоденется – обратно проводи.

На дворецкого было больно смотреть. Он трясся как осиновый лист и смотрел во все глаза на хозяина.

– А как она меня того… – испуганным голосом возразил он.

– А как я? – грохнул по столу кулаком Адлар. Дворецкий вздрогнул всем телом, втянул голову в плечи и махнул мне дрожащей рукой на выход.

Вышли мы и тут же свернули в темный угол под лестницей. Провожатый сделал знак – жди, ткнув пальцем в пол под моими ногами, после чего распахнул какую-то дверь и спрятался за ней. Я же продолжала стоять на месте. Мало ли что он там делает, может, все еще чулан открывает? Подожду.

Бирк осторожно выглянул из-за двери и показал в сторону темноты.

– Мне туда проходить? – уточнила я, но он уже скрылся за преградой, разделяющей нас.

А голосом сказать не мог? Ну да ладно. Суеверия. И я пошла куда показали.

Если учесть, что и в зале особого освещения не наблюдалось, то внутри черной дыры и вовсе было ничего не разобрать. А вдруг там опасные предметы? Я пойду и голову разобью или ногу пораню? Нет уж.

Я скинула куртку и положила ее на пол. На куртке разложила принесенную одежду. Затем стянула свитер и надела нижнюю сорочку. Холод волной ударил по голому телу. К тому же одежда была чуть влажная или же она просто лежала на холоде.

Дворецкий сделал было попытку выбраться из укрытия, но, увидев меня, тут же передумал и нырнул обратно.

Я надела теплую тунику, сверху меховой жилет. С завязками разберусь при свете. Дальше – стянуть мокрые и холодные джинсы, расправить подол нижнего платья. Сверху юбку. М-да. Она сильно великовата в талии, но ничего. Обернула завязки и стянула их на поясе. Порядок! Сложила свою одежду стопочкой, потом накинула на плечи куртку и сообщила, что переоделась.

Дворецкий, не показываясь, вытянул руку, указывая на зал, который я не так давно покинула. Все понятно. Приглашает обратно. И я, подхватив свою одежду, вернулась.

Глава 6

Новая одежда попахивала затхлостью и сыростью, но я все равно начала быстро согреваться, а увидев дымящуюся чашку возле своего места, и вовсе обрадовалась. Отхлебнула маленький глоточек травяного напитка и сразу повеселела. Сейчас еще каши поем – и жизнь наладится.

– Адлар! Благодарю за одежду, так гораздо теплее, – я улыбнулась хозяину дома.

Он не ответил, а я, воспользовавшись паузой, решила узнать побольше об этих людях.

– Расскажите о себе. Кто вы? И что это за мир?

Адлар как-то странно на меня посмотрел, потом глубоко вздохнул и начал говорить. Они с Волдо бароны, выходцы из старинных и знатных семейств. Сюда сосланы минувшей осенью за амурные похождения при дворе. Причем много кто позволял себе лишнего, но гнев Его Величества обрушился именно на них двоих. Несправедливо. Им даже в тюрьме довелось посидеть пару дней, пока не вступились высокородные родители. Впрочем, на этом их заступничество ограничилось. Семьи попросту устали от постоянных проделок молодых людей, несмотря на то, что им все сходило с рук. Указ короля Адлар и Волдо восприняли стоически – поселится в отдаленных поместьях, не имея права покидать их без письменного дозволения монарха. Который, одним словом, велел убраться с глаз долой.

Я усмехнулась про себя. Мажоров за проделки наказали? Бывает… Но дальше выяснилось, что наказание вполне может длиться очень и очень долго, до тех пор, пока Его Величеству не напомнят о ссыльных. А этого делать побоятся даже родственники, потому что страшен гнев короля, который уличил любимую на тот момент фаворитку в связи с этими двумя.

Денег им вроде бы хватало. Но скука одолела смертная.

– Может быть, брак вас спасет? Там, глядишь, и дети пойдут, – поделилась я очевидным, на мой взгляд, выходом, но оба высокородных господина только скривились в ответ.

– Рано жениться, нам едва исполнилось по двадцать три года. Да и в нашем положении о хорошей партии мечтать не приходится. Кто поедет в ссылку до конца дней? – со вздохом ответил Адлар.

– А остальные? – покосившись на храмовника, я продолжила расспросы.

– Святой отец Бенедикт оказался здесь за излишнюю любовь к вину.

Ну и компания подобралась! Скучающие молодые разгильдяи и спивающийся храмовник.

– А год какой и что за королевство?

У меня, конечно, есть варианты, как упростить им жизнь, но я намерена их продать дорого. Поэтому пока не буду поднимать эту тему. Следует хорошенько изучить этот мир и обдумать детали.

– Одна тысяча двести двадцать четвертый год от сотворения мира. Королевство Маналия.

Я припомнила, что в моем мире это была эпоха Высокого Средневековья, характеризующаяся увеличением населения Европы, крестовыми походами и приближающейся трагедией – чумой, что выкосила две трети населения.

К этому времени мы доели кашу. К ней подавались огромные куски окорока, вареные яйца, крупно нарезанный лук и сыр. Все ароматное, натуральное, без вредных добавок и гормонов роста. Для профилактики простуды я налегала на лук, ну и чтобы лишний раз доказать свою принадлежность к обычным людям.

После ужина все как будто расслабились, Адлар с Волдо начали припоминать свои похождения, чем развеселили подвыпившего храмовника. Я же улыбалась исключительно ради приличия. Ну чем могут быть интересны гонки наперегонки на двуколках по оживленным городским улицам? Или заигрывания с молодыми женами влиятельных лиц?

Все истории сопровождались приступами смеха и шутками, что называется, на грани. Но страх вернулся, когда разговоры стихли и три пары нетрезвых глаз уставились на меня. Что они задумали?

– Что с ней делать будем? – словно прочитав мои мысли, спросил светловолосый пройдоха.

– Запрем на ночь в подвале, а утром решим, – покосился на меня хозяин дома.

– Может быть, вы отвезете меня утром обратно? На то место, откуда я появилась. Вдруг мне удастся каким-либо образом вернуться домой? А взамен я научу вас игре, что скрасит ваше пребывание здесь?

– Что за игра? – В глазах Адлара сверкнул огонек любопытства.

– А вы поможете мне вернуться? Отвезете меня на ту поляну, тогда и расскажу. – Я предлагала хороший обмен, честно. Чем ломать голову относительно своей судьбы, лучше уж развлечься.

Хотя я уже не очень верила в возможность вернуться домой. Но, как говорила бабушка, нужно испробовать все варианты.

– А может, все же сдадим ее храмовникам? Глядишь – прощение от Его Величества добьемся. – Волдо не поддался на мое предложение и продолжал настаивать на своем.

– Поддерживаю, истинный господин, и я, глядишь, вместе с вами покину это место, – тут же подхватил храмовник.

Плохи мои дела. Двое против одного. Хотя на что я рассчитывала? Что судьба перестанет насмехаться надо мной?

– Не думаю, что за поимку ведьмы нам простят все похождения, – задумчиво предположил Адлар.

 И я тут же ухватилась за эту мысль.

– А какой вы должны совершить поступок? Или подвиг, или свершение? Что должно произойти, чтобы вы обрели прощение?

На меня с явным непониманием и удивлением уставились все трое. Потом переглянулись между собой, и Адлар, все же он был среди них за старшего, ответил:

– Мы об этом не задумывались.

Ну как их назвать после этого? Сидят в глуши, оплакивают свою судьбу и вспоминают былые похождения, а изменить что-либо не пытаются. Избалованные великовозрастные дети!

– Давайте вместе подумаем? Может, монумент воздвигнуть вашему королю? Найти хорошего мастера, вырезать Его Величество из камня, скажем, верхом на коне, в какой-нибудь героической позе. Поставить на высокий постамент на центральной площади или даже перед королевским дворцом. И преподнести как возвеличивание и память о таком могущественном правителе. Пройдут года, а потомки будут смотреть на скульптуру и помнить о Его Величестве, его достижениях и прочем… – я предложила первое, что пришло в голову.

Надо заставить этих дурней мыслить, шевелить извилинами, размышлять. Направить их энергию в нужное русло. А там, глядишь, и придумаем что-нибудь.

Глава 7

И вновь бароны недоуменно переглянулись между собой. Как их так воспитывали, что, кроме развлечений, они ни о чем другом не задумывались? Они ведь уже не подростки, а вполне взрослые мужчины. Нет, мне этого не понять. Бабушка с самых малых лет подготавливала меня к самостоятельной жизни. Учила готовить еду, убираться в доме, думать о будущем и наблюдать за поведением людей. А эти, родившиеся с золотой ложкой во рту, продолжают жить в детстве. А пора бы уже повзрослеть.

– Не принято у нас живого человека в камне изображать. Можно, конечно, попробовать, но как бы хуже не стало. – Волдо постучал пальцами по столу.

– А в вашем королевстве что больше приветствуется? Подарки, знаки внимания Его Величеству или общественная значимость события? Ну, например, можно очистить улицы, проделать сточные желоба и надолго избавить город от вони и грязи. Или организовать бесплатную лечебницу для бедных, школу, в конце концов. Что произведет на вашего короля наиболее благоприятное впечатление и поменяет его отношение к вам?

– Это бы с родителями лучше обсудить, а не с нами…

– Может быть, мы все, включая святого отца, продумаем варианты? Я повспоминаю успешные случаи из своего мира, а завтра вернемся к обсуждению? – Я зевнула, не удержалась.

Они сейчас пьяны, а в таком состоянии добрые мысли в головы не придут. Со своей стороны я подсказку дала. Показала, что со мной можно иметь дело и что живая я пригожусь больше, чем мертвая. Дальше пусть обдумывают. А мне уже сильно хотелось спать. Я согрелась и плотно отужинала, поэтому глаза закрывались сами собой.

– Бирк! Приготовь покои, рядом с моими. Повесь на двери замок, – распорядился Адлар, правильно истолковав мое поведение.

Дворецкий, или, может, главный слуга в доме, поклонился в ответ и исчез в проеме двери.

Он вернулся совсем скоро, сообщив, что все готово.

– Иди спать, да не вздумай сбежать – хуже будет, – предостерегающе напутствовал меня Адлар.

– Сами посудите – куда мне бежать. С вами вроде как надежнее, – как можно миролюбивее ответила я и улыбнулась для убедительности.

Следуя за Бирком, я поднялась на второй этаж и свернула в коридор. Возле предпоследней двери он остановился и, по-прежнему молча, показал, что мне туда. Едва я сделала шаг в совершенно темное помещение, как за мной с грохотом захлопнулась дверь, а затем в замке повернули ключ, и все затихло.

Эй, а свет? Как я разберусь в незнакомом помещении? А камин затопить? В помещении стоял могильный холод. Они за кого меня принимают? Ах да, за ведьму. Но этот номер у них не пройдет. И я, что есть сил, принялась колотить ногами в дверь. Тишина. Ничего, хотя бы согреюсь. И я продолжила это занятие.

Хорошо, что обувь я не сменила, и удары ботинками на массивной подошве гулко разносились по дому. Между тем ничего не изменилось. В перерывах я прислушивалась к тому, что происходит за дверью, но ничего, кроме полного безмолвия, не слышала.

Адлар сказал, что эти покои располагаются рядом с его? Значит, нужно ждать, когда он отправится спать и услышит меня. Судя по всему, Бирк мне в этом не помощник. А сколько ждать? Может, Адлар до середины ночи сидит с друзьями. Вот незадача!

– Чего шумишь?

Спустя довольно продолжительное время я услышала за дверью знакомый голос.

– А вы сами загляните сюда и все поймете! – что есть сил прокричала в ответ.

И вновь тишина. Да что это такое? Живого человека морозить холодом? Помнится, мы расстались весьма дружелюбно. Что могло произойти? Не успела я додумать, как в замке повернулся ключ. Я отошла на пару шагов и, когда дверь раскрылась, зажмурилась от яркого пламени факела, что держал в руке Адлар. Он немного постоял, рассматривая обстановку, после чего заорал во все горло:

– Бирк, пес шелудивый, я что тебе велел?! Почему покои не протоплены? Где свечи? Выпорю на конюшне!

– Здесь ждать будешь или ко мне пойдешь? – после нескольких крепких слов в адрес слуги вполне миролюбиво предложил он мне.

Хм, идти в спальню к подвыпившему мужчине? Бабушка всегда учила, что во многих преступлениях есть вина жертвы. Вот, например, трагический случай, один из многих, рассказанных ею. Групповое изнасилование с убийством. Преступников поймали, и один признался, что девушка, пока они свое мерзкое дело осуществляли, во все горло орала: я вас всех запомнила, я всех посажу. Испугались они. Вот и случилось то, что случилось. А изначально убийства у них в планах не было. А промолчи она? Осталась бы жива.

Поэтому – нет. Я решительно отказалась идти в гости. Постою в коридоре, пока мои покои приводят в должный вид.

– Спасибо за любезное предложение, но я очень устала и останусь у себя.

– Ну как знаешь. Если что надо, я здесь, – Адлар кивнул на соседнюю дверь и, повернувшись, скрылся за ней.

На лестнице показался Бирк. Он нес охапку дров, а венчала эту конструкцию маленькая тарелка или блюдце с огарком горящей свечи. Увидев меня в дверях, он остановился поодаль. Да сколько можно-то? Я еле на ногах стою, а он со своими причудами… Средневековье! Но вместе с тем я понимала, что он не приблизится, пока я не посторонюсь. Внутрь заходить? Нет, меня там уже закрывали. Поэтому я отошла ближе к двери Адлара, освобождая проход. И тут у меня родилась совершенно дурная идея.

Стоило слуге зайти внутрь, как я загородила собой проход и начала говорить, постепенно повышая голос.

– В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жила была дева. Работала ведущим архивистом города Томска. И вот однажды шла она домой, как вдруг…

Договорить я не успела, потому что Бирк с диким криком бросился из комнаты. А в дверях я. Да еще и руки для пущего страху над головой подняла и пальцы скрючила. Бирк нагнулся за поленом и запустил им в меня. Вот это номер! Нападения я не ожидала, ну подумаешь, решила слугу проучить немного за то, что запер меня в холоде. Полено просвистело мимо лица и больно оцарапало ухо. Я уклонилась, но потеряла равновесие и упала, чувствительно ударившись плечом, а Бирк перепрыгнул через меня и, продолжая голосить, умчался. М-да, кажется, я чуть переборщила с юмором.

Глава 8

– Бирк! Убью! – выскочил из своих покоев Адлар, в одной сорочке, и мгновенно оценил ситуацию. Я сижу на полу, из поцарапанного уха капает кровь, слуги нет.

Но хуже всего, что, убегая, Бирк перевернул свечу, и сейчас пламя медленно пожирало шкуру какого-то зверя на полу моей комнаты.

– Пожар! Горим! – закричала я.

Адлар в один прыжок оказался внутри и босыми ногами затоптал пламя.

– Где этот сын собаки! Я не буду дожидаться утра, прямо сейчас его выпорю! – на полном серьезе заявил он, и я заволновалась. Мало того, что сама напугала слугу до седых волос, сейчас еще и хозяин накажет.

– Погодите, не надо пороть. Бирк принимает меня за ведьму и очень боится. Дайте время – он привыкнет. – И почти без паузы продолжила: – Помогите камин растопить, дров он принес. Вот еще одно, – я протянула злосчастное полено.

– Что тут у вас произошло? Подожди, к себе за свечой схожу.

Пока он отсутствовал, я лихорадочно размышляла. Свалить все на слугу – ему и без того крепко досталось, а, возможно, еще и утром выпорют. Брать все на себя? Обвинят в колдовстве, и неизвестно, чем все закончится. Вот непутевая! Поэтому, когда Адлар вернулся, я честно и без затей рассказала все как есть. Меня заперли – я решила отомстить, а оно вон как вышло. Прошу прощения, наперед буду умнее.

Он посмеялся, но посоветовал впредь быть осторожнее.

– Народ здесь темный, могут и на вилы поднять. – А сам тем временем ловко разжег огонь в камине. – Как прогорит, добавь новых дров. Сумеешь?

– Да, спасибо.

– Тогда я тебя закрываю. И до утра чтобы спала.

– Да, так и сделаю, – пообещала я и выдохнула, лишь дождавшись, когда за ним закроется дверь и повернется ключ в замке.

Уф-ф. Неужели этот сумасшедший день подошел к концу? Итак, что представляют мои покои. Это была одна большая комната. Налево от двери весело разгорался камин, дальше стоял небольшой стол и пара стульев, напротив находилась кровать, которая по высоте доходила мне до середины бедра. За дверью притаился пузатый горшок с крышкой, местный туалет, должно быть. Весь пол был устлан темными шкурами. Пожалуй, это все, что я разглядела в полутьме.

Комната медленно, но прогревалась. Я сходила на горшок, разобралась с кроватью: вместо постельного белья на ней лежало несколько шкур, сложенных друг на друге. Одна шкура, по всей видимости, выполняла роль простыни, вторая, свернутая в рулон, – подушки, а третья, стало быть, являлась одеялом. Ну, не так все и плохо. Я жива. Накормлена и в тепле. Место для сна готово. По сути, и желать больше нечего.

Я сняла юбку и теплый жилет с туникой, после чего забралась под одеяло. Хорошо! И только начала проваливаться в сон, как подумала, что очень скоро дрова прогорят и проснусь я в холоде. Поэтому, собрав остаток воли и сил, выбралась из-под одеяла, добавила дров в камин и, вернувшись на кровать, совсем скоро уснула.

Утром я вздрогнула всем телом, едва открыла глаза. Где это я? Ах да, в другом мире. Память услужливо подсунула все события вчерашнего дня. Непременно надо уговорить местных отвезти меня туда, где я очутилась. Возможно, портал в мой мир остался и мне удастся вернуться. Интересно, сколько сейчас времени? Время! Вот что нужно предложить баронам. Пусть найдут мастеров и изобретут часы. Это станет настоящим прорывом в их мире, и король непременно оценит их старания!

Не заметив прохлады, я соскочила с кровати и наскоро натянула на себя все теплые вещи. Затем сложила свои в рюкзак – оказывается, перед сном я догадалась расстелить джинсы на полу и они успели просохнуть за ночь. Затем сходила на горшок и принялась барабанить в дверь.

– Что у тебя опять случилось?

Сонный окрик Адлара сопровождался поворотом ключа в замочной скважине.

– Скажите, в вашем мире изобретены часы? Вы ориентируетесь по времени? Ну, там приходите ко мне в гости в семь вечера? – вместо “здравствуйте” набросилась я на него с расспросами.

– Ничего не понял, – Адлар потряс головой так, что волосы рассыпались по плечам. Спал еще, что ли?

– Я придумала, как вам получить прощение от короля и вернуться в столицу! – радостно заявила я и тут же принялась объяснять, что наблюдение за временем – это величайшее изобретение человечества. Оно перевернет жизнь людей. Подведет всех к единому стандарту, сэкономит силы и упорядочит движение транспорта.

– Как ты говоришь? Часы? Нет, такого у нас нет.

Адлар с заспанным лицом и в помятой рубахе привалился к косяку, а я, пританцовывая, стояла в проеме двери и с жаром возобновила расспросы.

– А как вы живете? Вот пригласили вас на знатный ужин или встречу. Откуда знать, во сколько прибыть?

– С этим как раз просто, мы так и говорим: до завтрака или после. То же с обедом или ужином. Всем сразу становится понятно.

– Но завтрак может быть ранним или поздним? Как тогда? – не отступала я.

– Тогда либо приглашают за стол, либо приходится ждать. Нас всегда приглашали, так что проблем не было.

– Ну хорошо. А вот задумали вы собраться компанией и ехать на охоту. Как время встречи назначаете?

– По тому же принципу. Не вижу разницы.

– А есть ли у вас сообщения между городами? Обозы или почтовые дилижансы? Как они ориентируются по времени?

– Да ты меня как будто не поняла. Утром, днем или вечером.

Мы с ним и впрямь словно на разных языках разговаривали. Ну, как объяснить, что с появлением часов открываются большие перспективы? Какие доступные аргументы привести?

– Ну вот, к примеру: когда вы меня вчера обнаружили на дороге – во сколько это случилось?

– Незадолго до ужина.

– Но это же не точное время. В моем мире ответили бы: от шести до восьми вечера. Понимаешь? Более конкретно.

Неожиданно для себя я перешла на упрощенное общение без “выканья”.

– Зачем это вам?

– Чтобы не ждать долго друг друга. Представь, ты пришел к Волдо до завтрака, а он еще спит. Что будешь делать?

– Растолкаю его…

– А к кому другому?

– У нас вообще-то не принято раньше обеда визиты наносить.

Да как же ему объяснить-то? Мне не хватало примеров и слов, чтобы выразить важность изобретения часового механизма. Я несколько расстроилась. Вот бабушка бы на моем месте и нужные слова подобрала, и примеры привела.

– Дождись меня. Сейчас оденусь, и вместе вниз спустимся. Одна не ходи, мало ли что…

Адлар принял мое затянувшееся молчание за отступление и ушел к себе. Видимо, одеваться. А я так и продолжала стоять в дверях, обдумывая новые аргументы.

Глава 9

Ждать пришлось недолго, но за это время я не придумала ничего нового. А может, и правда такое изобретение, как часы, для этого мира сейчас неактуально.

Вышел Адлар и кивнул, чтобы я шла за ним. Но он не сразу направился на лестницу. Вначале перешел в другое крыло на этом же этаже и по очереди стукнул кулаком в две двери.

– Просыпайтесь! – прокричал он и только после этого стал спускаться по ступеням. Я, памятуя его наставление, ни на шаг от него не отходила.

На первом этаже в зале, где мы вчера ужинали, уже жарко пылал камин. Присев за стол рядом с Адларом, я поинтересовалась у него:

– Это ваш дом, да?

Зевнув, он утвердительно качнул головой.

– А Волдо и святой отец, они у вас живут?

– Вот еще. У Волдо рядом свое поместье, мы вчера туда и направлялись, да тебя по дороге встретили. А отче Бенедикт… Ну он так-то при храме приписан, только часто с нами проводит время. А тебе зачем? – Адлар отчаянно растирал лицо руками. Видно, совсем не выспался.

– Знакомлюсь с укладом вашей жизни. Очень надеюсь, что мне удастся вернуться обратно и я буду вспоминать добрым словом вас и свои приключения.

– Не думаю, что твоим планам суждено сбыться, дочь моя.

В зал зашел храмовник, а следом за ним заспанный, с отпечатком меховой подушки на щеке Волдо. Я аж подпрыгнула от такого обращения. Еще накануне он называл меня ведьмой и призывал сжечь, а сегодня, посмотрите-ка, дочь моя!

Пока они рассаживались, я во все глаза разглядывала отца Бенедикта, а то вчера с перепугу боялась лишний раз на него посмотреть. Высокий, поджарый, с очень прямой спиной. Пепельные волосы волнами ниспадали на плечи. Высокий лоб, серые, пронзительные глаза, тонкий нос с еле заметной горбинкой и ухоженная борода. Наверняка прихожанкам он очень приятен. И тембр голоса, когда не кричит про ведьм, обволакивающий и какой-то родной. Так, про что это я?

– Почему вы так думаете, святой отец?

Что он надумал в отношении меня?

– Видишь ли, наш Создатель, – он картинно поднял глаза к потолку и перекрестился, – крайне разумен. И если перенес тебя к нам, значит, на то имелись веские причины. Не думаешь же ты, что он тебя на день-два сюда определил? – и храмовник улыбнулся мне такой обворожительной улыбкой, что у меня аж мурашки побежали по спине.

М-да. Давненько я не оказывалась в компании настолько привлекательных молодых мужчин. Вернее, никогда.

– Но здесь мне не выжить. Одни волосы чего стоят… – я грустно вздохнула в ответ.

– Мой их дурным корнем, от него они зараз потемнеют, – это кухарка, что накрывала на стол, вклинилась в разговор со своевременной помощью.

– Спасибо, – я поблагодарила ее. – А где его взять?

– Да в любом доме его полно. Ты зайди потом на кухню – отсыплю, – с опаской кидая взгляды в мою сторону, но все же миролюбиво предложила она.

Это ж надо, какие разные люди. Бирк со мной вчера разговаривать боялся, а она на кухню приглашает.

– Но волосы это не главное, их и под головным убором можно спрятать. А как быть с тем, что я не знаю совершенно ничего о вашем мире? Я даже не знаю, как у вас принято обращаться к людям.

– Истинный господин – это к господам, святой отец – ко мне, а с остальными как хочешь, – пожал плечами храмовник. – Можно и собакой обозвать или просто “эй, ты”. – И он изящным жестом смахнул соринку с рукава.

У меня все больше складывалось впечатление, что он будто красуется передо мной. Только с чего бы?

– Ну, допустим. А чем я буду зарабатывать на жизнь? Как вообще легализуюсь в вашем мире? – Увидев удивленные взгляды, я поторопилась объяснить: – Как объяснить, откуда я взялась? Не скажешь же – на дороге нашли.

– Пока ты под нашей защитой, бояться тебе нечего. А в остальном давай думать, чем мы можем помочь друг другу. Расскажи остальным про время, что ты мне втолковывала. – Говоря это, Адлар отправил в рот приличный кусок мяса и закончил фразу с набитым ртом.

Я в который раз принялась объяснять, что без точного времени взаимодействие людей затруднено.

– Святой отец, как вы на службе ориентируетесь? Сколько она должна длиться?

– Сколько пожелаю, – беззастенчиво усмехнулся храмовник. – Когда Всевышний радуется, то и я с ним. А бывает тошно, поэтому ограничиваюсь малым.

Я снова предприняла попытку растолковать важность наличия часов на примере отправления обозов, но мои собеседники только пожали плечами. Этот ушел – жди следующий. Делов-то! Одним словом, мне не хватило знаний и красноречия, чтобы убедить их. А если я этим не смогла доказать, то про весь остальной мир не стоит и думать.

– Часы я привела в пример, потому что это первое, что пришло в голову. Я про ваше возвращение в столицу думаю. Вот и предложила…

– А что еще особенного есть в твоем мире? – спросил Волдо и громко рыгнул прямо за столом. Позорище, да и только!

– Я так сразу и не соображу. Может, ателье по пошиву одежды открыть в столице или ресторан? Правда, о тонкостях их мастерства я не имею понятия.

– Швей в столице достаточно, харчевен тоже, – возразил Адлар, тряхнув головой.

– Вы мне совсем не помогаете. Расскажите тогда, чего у вас нет! – предложила я, но сразу поняла, что они не смогут этого сделать. Как рассказать о том, чего не знаешь?

– Мне бы в столицу вашу попасть, самой осмотреться, но при этом вместе с вами. Так спокойнее будет.

– Нам нельзя отсюда выезжать. В любой момент нагрянут дознаватели, и, если не встретят нас – сразу в тюрьму. Когда поймают, – пояснил Адлар.

– А святой отец? Хотя, наверное, будет странно видеть храмовника в компании девушки.

– Дело не в этом, ему тоже нельзя покидать эти земли, – Адлар тяжело вздохнул.

– А на каких условиях вы можете выехать? Позволено ли вам проведать семью? К лекарю столичному на прием попасть? Одежду себе пошить? Что является уважительной причиной?

Судя по недоуменным переглядам, они и об этом не задумывались.

– И когда приедут дознаватели, вы тоже не знаете. Так?

Вот тут они единодушно кивнули в ответ.

– Тогда давайте договоримся следующим образом. Я помогаю вам вернуться в столицу, а вы мне – устроиться в этом мире и сохранить мою тайну.

– Согласен! – Адлер с Волдо ответили почти одновременно, а храмовник отвел взгляд.

– Святой отец? – обратилась я к нему.

– Ты не сможешь меня отсюда вытащить, надо мной власть церкви, – печально произнес он.

– А что, церковь не нуждается в деньгах или уникальных новинках? А если их предложите именно вы?

Я по-свойски подмигнула храмовнику. И еле удержалась от хохота, когда он изумленно приоткрыл рот.

Глава 10

– Ну ладно, собирайся, поедем к Волдо, – обратился ко мне Адлар. Вставая из-за стола, он потянулся всем телом. – Святой отец, вы с нами?

– Конечно! Не в храм же мне идти?

Странный ответ от храмовника, но надо привыкать к здешним порядкам.

– Ты верхом совсем не умеешь или со страху вчера прикидывалась? – спросил Адлар.

– Совсем не умею, к тому же лошадей побаиваюсь, – честно созналась я.

– Значит, будем тебя учить по приезду. А на чем ты в своем мире ездила?

– Автобус и трамвай, быстро и дешево.

И, как сумела, я постаралась объяснить про железные коробки на колесах, приводимые в движение двигателем внутреннего сгорания.

Сборы были недолгими, если не сказать, что их вообще не было. Адлар приказал седлать коней, и спустя короткое время мы уже стояли на крыльце.

– Ой, а дурной корень-то забыла. А мы надолго к Волдо? – я хотела было вернуться, но Адлар меня остановил.

– Оставь, этого добра везде хватает. А к Волдо – нет, дня на два, может, три задержимся. – Он повернулся к храмовнику. – Святой отец, когда у вас месса?

– В аккурат через три дня, истинный господин.

– Ну вот к ней и вернемся.

– А можно попросить остановиться у того места, где вы меня встретили? Раз уж нам по дороге. – Я не хотела терять призрачную надежду вернуться.

Храмовник поднял глаза к небу и шумно выдохнул, всем своим видом показывая, какую глупость я сказала.

– Остановимся, вместе поищем дверь в твой мир. А если нам повезет, в гости к тебе наведаемся, – пообещал Адлар, и все захохотали.

Затем одним движением он привычно закинул меня на коня, а сам уселся сзади, страхуя меня по бокам руками. После чего в сопровождении четырех незнакомых мне всадников мы выехали за пределы поместья, и началась бешеная скачка. Тело тут же отозвалось болью в местах соприкосновения с конем, напоминая о вчерашней поездке.

– Здесь мы тебя встретили. – Адлар остановил коня и наклонился ко мне.

Прядь его волос пощекотала мне щеку. Необычные ощущения… но приятные. Да что это со мной? Очутилась я в другом мире. Еще вчера меня обещали сжечь как ведьму, да и сегодня ясности не прибавилось, а я улыбаюсь при этом. Между тем Адлар уже снимал меня с коня.

– Ты прямо на дорогу упала? Вспомнить место сможешь? – прищурившись, Адлар хитро улыбнулся. Или это сарказм?

Другие к этому времени спешились и потягивались, осматриваясь. Я одернула подол юбки, огляделась по сторонам и смело шагнула в сторону пролеска, в поисках того самого места. Адлар, Волдо и храмовник отдали поводья лошадей слугам и двинулись за мной.

Мы сделали несколько кругов по обочине. Попинали кочки. Ничего. Сырой мох со стоячей водой в ложбинках, даже следов от моих ног не наблюдается.

– Все же, что в тебе особенного? Почему Всевышний выбрал именно тебя? – в который раз обходя предполагаемое место моего падения, задумчиво произнес храмовник.

– Хотелось бы и мне это знать.

– А я надеялся на твои коробки на колесах взглянуть, – подал голос Адлар. Похоже, несколько разочарованно.

– С этим поосторожнее, истинный господин. Скажи, Петра, как в твоем мире поступили бы с нами? – задал вопрос храмовник, и я замерла на месте. А правда, как?

От общества бы точно изолировали. Долго изучали под микроскопом в закрытых лабораториях. И вряд ли этот человек когда-то почувствовал свободу. Все это я честно и рассказала своим спутникам.

– Поехали ко мне… нечего тут смотреть. Да и не хочу я на опыты, – выслушав мой рассказ, Волдо сплюнул себе под ноги и направился в сторону дороги.

А я впервые за неполные сутки пребывания в этом мире посочувствовала моим спасителям. Они обошлись со мной крайне гуманно, несмотря ни на что. И сразу рассосалась обида на храмовника за ведьму. По-своему он прав. Представить, что сделали бы с ними мои соотечественники, у меня просто не хватило фантазии. Но пришлось бы им несладко.

Пока ехали до поместья Волдо, я размышляла над словами храмовника. Он прав. Во мне нет ничего особенного, так, серая мышка. Почему именно я? Погрузиться глубже в философию этого вопроса не дал наш скорый приезд.

Поместье Волдо как две капли воды походило на поместье Адлара. Дом в три этажа, первый из камня, остальные из дерева. Такой же бесхозный и заваленный мусором двор. Отличие лишь в том, что дом этот располагался на опушке леса.

– Зажарьте молодого барашка на вертеле да подайте нам вина! – при входе в дом раздавал приказания Волдо.

Это что? Они с утра пить собираются? Ну ладно, уже дело к обеду, но все же? Вот ведь непутевые. Подумала я – и замерла на месте. А может, в этом разгадка и поэтому нас всех собрали в одном месте? Но для чего? Их, по-моему, все устраивает, только по гулянкам скучают. Что касается меня – в голове ни единой мысли. Чистый лист. Как выбираться из этого положения? Ну, ладно, пока им интересны рассказы о моем мире, а что будет со мной, когда им это наскучит? Нет, надо обдумать все в тишине и покое. И непременно лежа в горячей ванне…

– Волдо, а можно мне помыться здесь? – я показала на свои волосы.

Ну, правда, что я буду за столом делать? Слушать очередные рассказы о любовных похождениях? Никогда такое не любила, даже книги не читала на подобные темы. Книга! У меня же с собой мое сокровище!

– Приготовьте покои для госпожи Петры! И воду туда несите для мытья! И все, что она пожелает! Да быстро! – Волдо оказался строгим хозяином. И слуги горохом рассыпались в разные стороны, исполняя его поручения.

– Пойдем пока с нами, за тобой придут, – потянул он меня в зал.

А там уже разливали вино по бокалам, а на стол ставили мясо, сыр, соленые овощи и остальную закуску.

Глава 11

Пока господа обсуждали очередную веселую историю из своей жизни, я плотно наелась и запила все травяным взваром с медом. Что ни говори, а еда здесь совершенно волшебная! Так вкусно я, пожалуй, никогда не ела, а вот уже второй день наслаждаюсь.

И тут в дверях появилась пышная молодая блондинка в сером платье и накинутом поверх фартуке.

– Господин желал приготовить покои? – томным голосом произнесла она, покачивая бедрами. – Все готово, – и она призывно закусила губу.

– Покои для госпожи Петры. Проводи ее и помоги во всем, – рявкнул Волдо и отвернулся, а девушка состроила обиженную гримасу.

Адлар усмехнулся, а храмовник поднял глаза к небу. Что происходит? Эта девушка… как бы помягче выразиться… греет постель господину? Читала я про такое, весьма почетно и распространено в Средние века. По всей видимости, она рассчитывала на милость господина, а здесь я…

– Госпожа из другого королевства к нам приехали? – сквозь зубы спросила девушка, едва мы вышли из обеденной залы. Она окинула взглядом меня с ног до головы, задержавшись на куртке.

– Угу.

– К господину Волдо приехали?

Судя по вопросам, она пользовалась определенной дозволенностью. Иначе откуда у нее право так запросто расспрашивать госпожу? Эх, будь у меня сейчас другое настроение, можно было и поболтать с ней о господах, посплетничать, но мне хотелось побыть одной, привести мысли в порядок, отдохнуть от постоянного присутствия людей.

– К господину Адлару, – коротко ответила я.

И кажется, этот ответ удовлетворил мою провожатую. По крайней мере, до самой двери покоев, что располагались на втором этаже, она не проронила больше ни слова.

Внутри покои представляли собой одну большую комнату. Слева жарко пылали дрова в камине, напротив входа располагалось узкое длинное окно, затянутое чем-то мутным и непрозрачным. Возле окна стоял деревянный стол и два стула. Справа у стены находилась огромная кровать. У Адлара практически такое же убранство в комнате, в которой мне довелось переночевать. И да, на полу лежали шкуры, а за дверью так же стыдливо прятался горшок с крышкой.

– Посторонись! – донеслось из-за спины, и двое мужчин в простой одежде занесли здоровенную бочку, верхний край которой доходил мне до груди.

– Сейчас принесут воду. Помочь вам помыться, госпожа? – предложила девушка, но по ее быстрому взгляду на дверь стало понятно, что она желает поскорее отделаться от меня.

– Я помоюсь сама. Принеси мне отвар дурного корня, – сказала я и задумалась. Может, не отвар, а настой? Вдруг он должен выстаиваться пару суток? Я так и не спросила у кухарки.

– Слушаюсь, госпожа, – чуть присев, поклонилась девушка, после чего вышла, оставив меня одну.

Первым делом я сняла куртку и повесила ее на спинку стула. Туда же отправился рюкзак со всем содержимым. Затем я присела на кровать и стала смотреть, как мужчины носят ведрами воду. Наполнив бочку, они поставили несколько ведер возле нее и вышли. Сразу вернулась служанка, она принесла два кувшина, объемом примерно по литру, и мешочки с чем-то.

– Госпожа, это отвар из дурного корня. А это, – она показала на мешочки, – корни мыльнянки.

И, придвинув ближе к бочке стул, она поставила все принесенное на него.

– Я могу идти? – спросила она от двери.

– Да, и передай, чтобы меня долго не беспокоили.

А вот были бы часы, сказала: два-три часа. Удобнее ведь?

– Да, госпожа, – девушка вновь присела, а затем вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Я разделась, повесив одежду на стул, и только тут спохватилась, что полотенец-то не попросила. Их и не предлагали. Вот незадача! И вспомнила я про полотенца, когда уже блаженствовала в воде, не так чтобы горячей, но приятно теплой. Залезть в бочку было легко, а вот как я буду вылазить – об этом даже думать не хотелось.

Первым делом – волосы! Я тщательно промочила их отваром дурного корня и завязала в высокий пучок на затылке. Пусть окрашиваются. А тем временем я вытащила из мешочка мыльный корень и попробовала помыть им руку. Он не мылится, про пену и речи не шло. Но хоть немного скользить по телу он должен же, судя по названию. Или я что-то не то делаю?

Пробовала его и с водой тереть, и сухим – эффекта почти нет. Ну да ладно. Значит, просто водой помоюсь. При этом я время от времени проверяла волосы. Не передержать бы. Вдруг вообще облысею. Вот зря я все же не спросила, как правильно пользоваться этим отваром. На всякий случай смыла его с волос. Посмотрела на цвет – темные, но в сыром виде они всегда такими и были. Ладно, пора бы уже выбираться. К счастью, во время своих бултыханий в бочке я обнаружила внутри нее две крошечные ступени.

Надо признаться, с большим трудом и применив всю свою врожденную гибкость, мне удалось встать одной ногой на стул, а дальше было проще.

Вместо полотенца я использовала нижнее платье, им же замотала волосы. Но одевать джинсы и свитер не решилась. Натянула на голое тело хозяйскую одежду, потому что свое белье ополоснула в той же бочке для мытья. И, подвинув к камину, повесила сушиться на спинку стула. После всех этих хлопот я забралась на кровать с книжкой и накрылась шкурами. Наконец-то! Можно предаться любимому развлечению.

И я с удовольствием читала и рассматривала красочные картинки. Мне не помешали даже слуги, что выносили воду, а затем и саму бочку для мытья. Я просто в это время отдыхала от всех невзгод, что свалились на мою голову. Но все хорошее когда-либо заканчивается.

– Господа приглашают вас спуститься к обеду, – прервала мой отдых служанка.

А сама глаз не сводила со стула, на спинке которого висело мое нижнее платье и белье из моего мира. Ярко-синий лиф и розовые трусики.

– Передай, что скоро спущусь, – ответила я и закрыла книгу.

После ее ухода я еще немного повалялась. Хорошо-то как! Ни на какую работу торопиться не надо. Еда – вкуснейшая. Вещи приносят по первому требованию. Пожалуй, не стоит жаловаться на судьбу. Не так уж я плохо устроилась. А что будущее туманно, так я же только первые дни здесь. Бабушка всегда учила, что в жизни должна быть цель. Одна – большая. Ее следует разбить на несколько поменьше, а их еще на несколько.

Моя большая цель – выжить и освоиться в новом мире. Но это можно сделать только при помощи баронов. Большое везение, что уровень развития здесь далек от моего мира. Нужно только придумать, вспомнить что-нибудь полезное.

И новая идея посетила меня вскорости. Когда я складывала книгу в рюкзак. Вот что следует предложить этому миру – рюкзаки для войска и походов. А может, даже для слуг, на рынок ходить. А для дам высшего света – яркие изящные сумочки-клатчи. Это скорее красивый аксессуар, нежели полезная вещь. Но мне-то без разницы – лишь бы запустить моду. А там…

Глава 12

Я бежала, перепрыгивая ступени, не чувствуя ног под собою. А когда ворвалась в зал – сникла. Крепкий винный дух и раскрасневшиеся лица господ не оставляли сомнений – они пьяны. И обсуждать с ними такими предстоящие планы – занятие заведомо бесперспективное. Но меня же распирало!

Волдо в красках рассказывал очередную историю, как он нагишом спасался от гнева рассерженного супруга.

– Выбросил я, значит, вещи с балкона и сам с него сиганул, когда дверь в покои моей пассии распахнулась.

Дружный приступ смеха распалил рассказчика, и он добавил, что все же осуществил задуманное, правда, это случилось на балу. Он увлек избранницу в отдаленную беседку в саду, и они вволю предались утехам. После чего вернулись и успели вовсю натанцеваться.

– Волосы! – вскричал Адлар, показывая на меня.

Сердце пропустило удар. Что с ними? Я потрогала голову руками – вроде на месте. Но все присутствующие разом заткнулись и смотрели на меня с удивлением.

– Что с ними?! – не выдержала я.

– Они потемнели, не такие яркие, как раньше, – не сразу ответил Адлар, и я облегченно опустилась на стул.

Сработало! Значит, вскоре от меня престанут шарахаться люди. Отличная новость!

– Уф, напугал. Ну, это дурной корень помог. А вообще, я придумала, как вас отсюда вытащить! – торжественно объявила я и, в свою очередь, взяла паузу. Пусть сейчас они помучаются.

– И чего ждешь? Рассказывай скорее!

Я переждала возмущенные окрики и, хищно улыбнувшись, подняла вверх указательный палец.

– Мы запатентуем рюкзаки и клатчи. – Ответом мне было непонимающее молчание.

– У вас армия есть? Ну, организованные вооруженные люди, что защищают королевство от врагов?

– Королевские гвардейцы.

– А как они переносят снаряжение и обмундирование?

– К седлам привязывают, к поясам…

– Это же неудобно. Мы сошьем для них рюкзаки, чтобы в них все класть. Как мой, но проще – без молний, а на обычных завязках. Примитивная конструкция, но будет удобно. Ваш король должен оценить новинку. А клатч – это очень маленькая сумочка для дам, скорее, украшение, годится для всяких женских мелочей. Можно подобрать под цвет платья или, наоборот, чтобы дополнить образ. А если украсить лентами, кружевами или камнями, то… Есть у вас такое? – с замиранием сердца я закончила краткий рассказ. Если в отношении рюкзаков я была уверена, то насчет маленьких дамских сумочек…

– Такого точно нет. И все модницы в очередь за ними выстроятся. Ну и Его Величество тоже. Он первый в части новинок во всем королевстве, – разом протрезвев, ответил Волдо. – И если ему понравятся твои эти… сумочки, то он нас точно простит. Только чтобы их изготовить, нужно попасть в столицу, а дознаватели вряд ли поверят нам на слово.

– Я и это продумала. Первые рюкзаки и сумочки мы сошьем здесь. Надо позвать швей, и неважно, что они деревенские. Я научу, как и что сделать, там несколько швов всего. Таким образом, к приезду дознавателей будет что показать. И всем нам разрешат выехать отсюда, чтобы продемонстрировать образцы Его Величеству, – я гордо задрала подбородок.

– Марта! – крикнул Волдо. В дверях возникла помогавшая мне девушка. – Немедленно найди швей и приведи ко мне.

– Господин, я умею шить. Что требуется-то?

Вот это удача! И далеко идти не надо, и поиски не заняли много времени. А это, пожалуй, главное. Потому как дознаватели могут явиться в любой момент.

– Рюкзаки, как у меня, и маленькие дамские сумочки, – вклинилась я. – Найди два вида ткани: одну прочную и дешевую, а вторую самую дорогую, что имеется. А еще нужны кружева, яркие ленты и камни для украшений.

Если с простой тканью проблем не возникло, то вот с красивой и дорогой вышла заминка. Ровно до тех пор, пока я не окинула взглядом одежду баронов.

– А у вас есть яркие камзолы? Можете ими пожертвовать ради обретения свободы?

Дважды объяснять не пришлось, и Марта, дождавшись указаний, помчалась за требуемым.

Пока она бегала, мы вернулись к обеду. Мясо оказалось настолько нежным, что таяло во рту. Его подали не большими кусками, а тонкими розовыми пластами. Я добавила к нему тушеных овощей и в очередной раз порадовалась, что попала сюда. За вкусную еду можно многое вытерпеть. Впрочем, в моем положении жаловаться не приходилось.

– В столице первым делом нужно найти надежную портниху и заключить с ней соглашение. Чтобы рюкзаки и сумочки шила и продавала только она. Но перед этим необходимо запатентовать эти изобретения, чтобы получить максимум денег за них. Подделывать, конечно, будут, с этим ничего не сделать, – описывала я детали плана.

– Отец поможет, – отозвался Волдо.

– Да и мой не откажет, – согласился Адлар.

Таким образом к возвращению Марты мы и главное обсудили, и знатно наелись.

– Складывай здесь, – я показала на край стола, – и неси ножницы, нитки, иглы..

Ну в самом деле, как мы справимся без ножниц?

– Не жалко? – уточнила я у Волдо, глядя на ворох разноцветной одежды.

– Режь, делай что хочешь, только вытащи нас отсюда! – Он мечтательно улыбнулся. – Вот вернусь в столицу, пошью себе новый туалет и навещу молодую вдовушку, с которой мы расстались в самый неподходящий момент.

Дружный взрыв хохота был ему ответом.

– Сдвиньте еду в сторону и попросите прибрать здесь. Думаю, до ночи мы успеем сшить рюкзак и сумочку.

Бароны заинтересованно наблюдали за процессом. Вещи поярче и в хорошем состоянии я складывала в одну кучу, а грязные, с жирными пятнами и неподходящего цвета в другую. Не нужно, чтобы на опытном образце были изъяны.

Глава 13

Работу я предпочитала делать от простого к сложному, поэтому, разобравшись с яркими и дорогими заготовками из господской одежды, взялась за ткань, из которой было сшито платье у Марты, по крайней мере, внешний вид совпадал. Серая, плотная, достаточно качественная, ее девушка принесла свернутой в рулон.

Я потерла ладони и смело отрезала от общего куска прямоугольник, сложила его пополам. После чего поручила Марте наживить швы. Сейчас некогда ждать, пока она качественно прошьет, поэтому пусть наметает, а я тем временем озаботилась, собственно, лямками для рюкзака. Проще, конечно, взять веревку, но тогда она будет давить на плечи при переноске тяжестей. А что, если сейчас мы сделаем опытный образец с веревкой, а домашним заданием Марте будет изготовление лямок из той же ткани, что и сам рюкзак? Я же не собираюсь здесь производство открывать. Мне нужны именно образцы. По одному, в качестве примера, насколько разнообразным и многофункциональным может быть изделие.

И еще. По вместительности рюкзак получился достаточно скромным. А значит, следующий экземпляр мы сошьем со вставкой на дне. Я разрежу нижний край и пришью к нему, вернее, Марта пришьет, дно в виде прямоугольника или овала. Таким образом, объем рюкзака заметно увеличится. А еще необходимы карманы, как наружные, так и потайные, внутренние – для хранения ценных вещей. Крайне незаменимая вещь.

Длину веревок, которые к тому времени по моей просьбе принесла служанка, я отмерила, приставив рюкзак к спине Волдо, так сказать по росту. Затем пришила один конец веревки ко дну рюкзака, показала, как подогнуть его верх, и просунула туда второй конец, который следом пришила к основанию рюкзака. Таким образом, одна веревка располагалась по часовой стрелке, вторая – против, а когда их дергали в разные стороны, они затягивали верх рюкзака. Самая прочная и удобная конструкция.

– Так просто?

Бароны с храмовником смотрели за моими действиями во все глаза. А Адлар даже вызвался подержать заготовку рюкзака, пока я отмеряла веревки нужного размера по спине Волдо.

– На это и расчет! С пошивом справится даже ребенок, а это значит, что производительность, скорость пошива будет большой, при этом брак практически исключен, – с видом знатока я объясняла господам суть изобретения.

И очень гордилась собой при этом. Надо же! Второе, что пришло в голову, – и все удачно складывается. Если уж господа так увлеклись рюкзаками, то успех нам в обществе обеспечен! Соответственно, я не останусь без денег и перспектив. Именно эти мысли воодушевляли, и я творила с удовольствием.

Отложив этот экземпляр в сторону, я принялась за следующий. А в душе радовалась, что господа, наблюдая за моими действиями, перестали налегать на вино, настолько были вовлечены в процесс.

Следующий рюкзак отличался лишь наличием дна. Как пришить карманы снаружи и внутри, я показала, приложив отрезки ткани. Марта кивнула в знак понимания моей задумки.

– Еще нужен будет рюкзак с ручками из ткани, ее следует свернуть в три слоя, прометать и использовать дальше так же, как мы использовали веревки. Итого получится три опытных экземпляра. Думаю, этого будет достаточно, чтобы объясниться с дознавателями.

Я оглядела дело рук своих. Половина пути пройдена. Мы не только сшили рюкзаки, но и показали всем, насколько разнообразными они могут быть и как быстро их можно шить.

Даже храмовник, до того наблюдавший с легкой ухмылкой, поднялся и подошел, чтобы рассмотреть поближе почти готовые изделия.

– Их можно предложить нашим странствующим братьям, – провел он рукой по ткани.

– А также путешественникам, хозяйкам, пастухам. Почти всем! – я дополнила варианты применения.

Цена рюкзаку медная монетка, а удобство, что он дарит, ни с чем несравнимо. Позже можно их изготовить из кожи и дорогих тканей, а также сделать совсем крошечные – для детей. Ух, заживем!

С маленькими сумочками-украшениями работа предстояла и того легче. Вырезать два одинаковых куска яркой ткани, соединить между собой узкой лентой, сверху завязки вместо молнии, лямка через плечо – и, собственно, все.

Я выбрала для первого образца камзол песочной расцветки и желтый шелковый платок. Из камзола, покосившись на хозяина, вырезала два прямоугольника и два круга. А дальше столкнулась с тем, что ткань оказалась очень мягкой и непослушной. Покрутила в руках так и этак. Нет, надо придать жесткости, чтобы конечное изделие держало форму, а не висело соплей. Именно от формы зависит успех моей задумки.

Итак, нужен клей, а самый простой и доступный в этих условиях – клей, сваренный из муки и воды. Он не оставит следов на сумочке и, главное, прост в изготовлении. Бабушка научила варить клейстер, когда мы переклеивали обои и специальный клей закончился в самый неподходящий момент.

– А сейчас, – я округлила глаза, – пойдемте варить клейстер.

– Если госпожа расскажет, как это сделать, я сама все сварю, – предложила Марта.

– Да, зачем тебе самой-то заниматься? – подхватили господа.

Ну как им объяснить, что пропорций я не помню и нужно уловить момент загустения клейстера.

– Пойдемте, я покажу, как надо, а словами объяснить не смогу.

И я потащила всех за собой, чтобы, во-первых, отвлечь их от вина, и, во-вторых, запустить в их головах мыслительные процессы. Не все же предаваться воспоминаниям о сомнительных достижениях.

И кажется, мне удалось всех заинтересовать. Вслед за служанкой мы пересекли холл и оказались в достаточно просторном помещении, где горел очаг, а на огромном столе стояли всевозможных размеров горшки. При нашем появлении женщина, что помешивала что-то в чане на огне, испуганно вскрикнула. А молоденькая девчушка, видимо помощница, едва завидев нас, юркнула под лавку.

– Добрый день! Мне нужна небольшая емкость, вода и мука, – попросила я женщину, пока Волдо не начал раздавать приказы.

Получив все необходимое, я взяла котелок, налила туда немного воды и поставила его на огонь. Пока вода нагревалась, насыпала в плошку необходимое количество муки, белой и рыхлой, с едва заметными вкраплениями. Когда вода закипела, я начала медленно всыпать в нее муку, все интенсивно размешивая.

– Снимай с огня! – скомандовала я Марте, как только добилась нужной консистенции.

– Поздравляю нас, господа! Клейстер готов. Теперь он должен остыть, а мы тем временем займемся заготовками. Давайте вернемся в зал.

Глава 14

Имея все нужное под рукой, я начала собирать сумочку. Из простой ткани, из которой шились рюкзаки, вырезала выкройки той же формы, что из бывшего камзола. Потом подумала, что внутри сумочка должны выглядеть не хуже, чем снаружи, и отрезала от камзола еще по заготовке. Вышло так: на дорогую ткань накладываем дешевую и закрываем сверху дорогой. Промазываем все клеем и проглаживаем горячей сковородой. Надо будет еще утюги изобрести. Металлические, тяжелые, с полым вместилищем для углей и отверстиями для поддува. Но это изобретение я приберегу. Равно как и самое главное – мыло.

План у меня сложился такой: узнать местные порядки, получить первый капитал, перезнакомиться с нужными людьми и обосноваться в столице. На первых порах мне помогут бароны. А дальше я буду строить свою жизнь сама, ну и, соответственно, деньгами ни с кем делиться не буду.

Ко времени, когда остыл клей, у нас с Мартой уже были подготовлены заготовки для всех сумочек. Кроме того, мы отпороли шелковые ленты и кружева с камзолов и придумали, как устроить из них ручки для сумочек. Свернули ленты пополам и сметали края – получилась полая трубочка из ткани. В нее продернули свернутую и сшитую аналогичным образом яркую ленту – и изящная ручка через плечо готова.

Заготовки склеивали на кухне, потому как сковородку нагревали там. Я проглаживала заготовки, накрыв дешевой тканью дорогую, чтобы не сжечь ее и не испачкать сковородой.

Что удивительно, бароны во все глаза наблюдали за моими действиями. Они даже придвинулись ближе, чтобы получше рассмотреть, что да как я вырезаю и складываю. Иногда нам с Мартой не хватало рук, и я обращалась к одному из них с просьбой что-то придержать или свернуть. И они с готовностью откликались.

– Как ты ловко все сшиваешь, к утру готово будет. Останется только дождаться дознавателей – и можно возвращаться домой, – улыбнулся Адлар, предвкушая исполнение задуманного. Волдо довольно кряхтел и тер ладони в нетерпении.

– Я свою часть уговора выполнила. А вы?

Я сказала это больше для того, чтобы сбить с их лиц довольное выражение.

– А что мы? Наше слово крепкое, – удивился Адлар. Волдо кивнул, подтверждая слова товарища.

– Правда? А в качестве кого я с вами поеду? Как вы собираетесь представлять меня знакомым? При оформлении патента, например, а?!

Самой мне ничего в голову не приходило относительно своего статуса, да и этот мир с его обычаями я совершенно не знаю. Одно дело здесь, в глуши, я второй день живу под покровительством баронов и храмовника. А как оно в городе будет? Да и одежда мне нужна для поездки. Насколько я понимаю, выдали мне чью-то служанскую. А по одежде обо мне люди судить будут. Как я пойду в патентное учреждение? Скажут, бароны бедную родственницу с собой привели. Я же лично собиралась объясняться с чиновниками. Будут ли они слушать служанку? Скорее всего, меня даже на порог не пустят, велят дожидаться на улице.

Собственно, все это я и озвучила Адлару и Волдо. Они замерли с широко раскрытыми глазами, в недоумении глядя на меня. Они явно не задумывались о таких мелочах или просто никогда не сталкивались с таким отношением. Сами-то с золотой ложкой во рту родились.

Бароны предложили наврать, что я из другого королевства, спасаюсь от навязанного семьей брака. Оказалось, что в Маналии существует закон, что брак должен заключаться по согласию обеих сторон. Если невеста по какой-то причине отказывается, жених должен в течение года добиться ее расположения или отступиться. По этой причине в Маналию сбегают невесты, кому грозит принудительное замужество. И по этому закону никто не может требовать от короля выдачи беглянки. Поэтому такие случаи не редкость и никого не удивляют.

Все дело в святой покровительнице этой земли. По легенде, она спасалась от вынужденного брака в этих местах, пролила много слез, молила Всевышнего о заступничестве и в итоге прожила долгую жизнь. И умирая, наказала сделать эту землю прибежищем для таких, как она. А взамен пообещала свое покровительство от врагов. Правда это или нет, неизвестно, но с тех пор нога отвергнутых иностранных женихов не ступала на землю Маналии.

Такую историю моего появления я одобрила. И честь удастся сохранить, и объяснить отсутствие багажа. Приличное платье купить или сшить в этой глуши не представлялось возможным, придется ехать в наряде служанки. Ничего, дознавателям скажем, что на меня по дороге напали и обокрали и я лишилась всего имущества. Спасибо баронам, взяли под защиту и обещали доставить в столицу.

– А в столице мы все же разделимся. Вы дадите мне на первое время денег. Обещаю вернуть с первых продаж. Кроме того, поможете снять жилье. И последнее, познакомите с какой-нибудь своей знакомой, можно с не очень знатной, но умной и умеющей держать язык за зубами. Она будет моей компаньонкой и поможет освоиться в столице. А если случится неразрешимый вопрос – я буду вашим покровительством прикрываться. Возможно, этого и не потребуется, но мне так будет спокойнее.

Ответом были радостные возгласы и заверения в вечном покровительстве. Только отец Бенедикт молчал. Сидел опустив плечи и печально вздыхал.

– Все разъедутся, а мне гнить в этих землях до конца дней. Только Всевышний послал мне утешение, и вот все заканчивается. И не останется ничего, кроме воспоминаний, да и те будут боль причинять.

Похоже, проняло не только меня, но и баронов. Ну что ты будешь с ним делать? Так-то храмовник оказался на поверку неплохим человеком. И в столице он может пригодиться. Сердце кольнуло от уготованной ему судьбы. Сопьется он здесь окончательно или замерзнет зимой в сугробе насмерть. Что же делать?

– Святой отец, а если вы предложите церкви наши изобретения, в дар. Скажем, штук сто рюкзаков для странствующих братьев. Плюс бароны за вас попросят, пожертвование сделают, – я кинула быстрый взгляд на Адлара с Волдо, и они согласно кивнули в ответ. – Могут на таких условиях вернуть вас в столицу? Или предложите, чем можно задобрить ваше начальство.

Глава 15

А дальше случилось неожиданное. Храмовник поднялся, обвел нас странным взглядом, а потом закрыл руками лицо. Чего это с ним? Бароны смутились и явно не знали, что делать, а уж я тем более. Может, я чего ляпнула не подумав и обидела отца Бенедикта. Наверно, надо извиниться. Но не успела я открыть рот, как он зачастил, вытирая рукавом слезы.

– Я… обо мне… я же сирота. К храмовникам еще ребенком прибился, чтобы с голоду не умереть. И привык к тому, что дорогу себе нужно прокладывать локтями, или наушничеством, или того хуже, – он поморщился и сплюнул брезгливо на пол. – А вот чтобы так, как Всевышний заповедовал, как мы сами на мессах наставляем… Ни разу со мной такого не случалось. Храни тебя Всевышний!

Он обогнул стол и, заключив меня в объятия, зарылся в мои волосы и громко разрыдался.

Бедный! Это же надо, человек впервые почувствовал участие в своей судьбе и растрогался до слез. Я гладила его по спине, а что сказать – не знала. Вроде бы все уже сказано. Наконец слез немного поубавилось, и, когда к отцу Бенедикту вернулась возможность говорить, он сказал:

– Достаточно будет слова Адлара и Волдо, чтобы меня перевели в столицу. А еще, если Всевышнему будет угодно, то мои братья позволят мне жить в доме одного из баронов. Сейчас в моде у богатых людей иметь под крышей доверенного храмовника. Впрочем, я на это не сильно и рассчитываю, – он потупился он и поджал губы.

Ай да молодец! Не растерялся в подходящую минуту! Правильно, нужно успевать пользоваться моментом. Только вот мне никогда это не удавалось. Но пусть ему повезет. Так оно и случилось. Волдо с Адларом тут же заверили его, что переговорят с родителями и непременно пригласят его к себе. Да чуть не переругались, в чьем доме ему жить.

На что храмовник вновь залился слезами и кинулся обнимать уже их. Плакал и благодарил. Обещал молиться за всю родню, сходить к какой-то святыне, чтобы благодать на них всех сошла. И много еще чего.

Мне даже показалось, что бароны, обнимая храмовника, сами смахивали слезы с глаз. А потом направились отмечать это дело. Тьфу. Я старалась оттянуть момент возвращения к застолью, но увы. Непривычные эмоции распирали мужчин, и, видимо, выплеснуть их они могли только с помощью вина. Но разница была. Бароны не вели разговоры о своих похождениях, а вспоминали знакомство с храмовником. Как они в полном отчаянии зашли здесь впервые в храм. Как морщились от нищеты и простоты отделки, и как к ним вышел отец Бенедикт. Он нашел нужные слова, и в душе у баронов появилась теплота. Тогда они впервые обрели надежду на возвращение.

Затем Адлар пригласил святого отца к себе погостить, потом приехали погостить к Волдо… так и сдружились. Расставались лишь на время мессы, отец Бенедикт уходил утешать страждущих, а бароны дожидались окончания, после чего совместное веселье продолжалось.

– Святой отец! Мы так рады нашему знакомству! Всевышний тебя нам послал в этих гиблых землях, – слегка подвыпив, бароны расчувствовались, признаваясь храмовнику в чувствах.

– Ты первый, кто отнесся к нам не по рангу, а по-человечески. Понял наши горести, поддержал, – они обнимались и говорили, говорили…

А отец Бенедикт не скрывал своих слез и отвечал, что пропал бы без них. В общем, обычный разговор разгоряченных спиртным мужчин. Только со стороны это выглядело совершенно отвратительно. Где гордость? Куда подевались прямые спины и вздернутые подбородки? А служитель церкви… Фу, смотреть противно.

Я и не стала участвовать в этом безобразии. Перекусила остывшим мясом с лепешкой, запила травяным чаем и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась к себе.

Марта протопила мне комнату и по моей просьбе принесла свечу. А сама поспешила вниз под предлогом, что ей нужно закончить сумочки до завтра. Но, сдается мне, что ею двигали другие цели. Я же разделась и, почитав перед сном, уснула, совершенно довольная собой.

Утром, спустившись на завтрак, первое, что я увидела, это сложенные на краю стола готовые рюкзаки и сумочки. Марта совсем не спала, что ли? За ночь все сшила? Но приглядевшись повнимательней, я увидела, что она сделала только часть работы: качественно прошила рюкзаки, а маленькие сумочки только приметала по швам. Ничего, если дознаватели сегодня не заявятся, то к вечеру она успеет все закончить.

Бароны спустились поздно, помятые и заспанные. Я к тому времени успела позавтракать и осмотреть дом. А еще в деталях продумать предстоящую поездку.

По рассказам баронов выходило, что как такового графика визитов дознавателей не существовало. Это, конечно, плохо, но была и хорошая новость – они давненько не приезжали, а значит, ждать осталось недолго.

Пока господа завтракали, я пустилась в расспросы и выяснила, что до столицы два дня пути. Поедем мы в карете, в другой карете поедут сундуки с вещами. На ночлег остановимся в придорожной таверне, где поедим и переночуем. С рассветом выдвинемся и прибудем в столицу поздним вечером, а то и ночью. Там меня устроят на ночлег, а утром пойдем за покупками и в этот же день постараемся оформить патент. Ну или на следующий.

Что касается аудиенции у Его Величества, отцы Волдо и Адлара согласуют день, и мы с подарками устремимся во дворец. Если бы не наказание, бароны и сами могли договориться. Во дворце я презентую новинки, и, получив прощение монарха, бароны вернутся к прежней жизни, а я буду осваиваться в столице.

Хороший план? Лучший! Только вот сбыться ему было не суждено.

Глава 16

Время до приезда дознавателей мы проводили с пользой для всех. Я придумала новую игру под названием “Научи Петру всему”. И она пришлась по вкусу не только баронам, но и храмовнику. Поначалу они, перебивая друг друга, описывали порядки и правила королевства, но толку от этого не было.

– Я мало что запомню, когда вы говорите все одновременно. Давайте будем обучать меня системно. Разобьем на уроки с теорией и практикой. Можно еще экзамен по окончании устроить.

Мое предложение было встречено с восторгом, видимо, такого развлечения у баронов еще не случалось.

Первое занятие устроили бароны. Волдо изображал из себя даму, а Адлан галантного кавалера. Тонкокостный и изящный Волдо прекрасно вжился в роль с первых минут. Он прикрывал рот ладонью и изображал смех. Стрелял глазами налево и направо и всячески жеманился. Адлар же в свою очередь коршуном кружил вокруг и сыпал комплиментами, закатывал глаза, прижимал руки к груди. Что это они?

– Вы что изображаете? Соблазнение девушки? – нахмурившись, я уперла руки в боки. А бароны сразу осеклись и понуро повесили головы.

– Давайте начнем сначала. Первое знакомство. Вы подходите к девушке, представляетесь, начинаете разговаривать. Только вот без этих штучек, – я состроила кислую мину. – Принято ли у вас пожимать руку мужчинам? Или кланяться? Как должна ответить девушка? Поклониться в ответ или присесть?

Только после моих объяснений бароны поняли, что от них требуется, и пустились в объяснения. Мужчины в их королевстве приветствуют всех поклонами или наклоном головы. Сами бороны ограничивались именно ими, а кланялись только Его Величеству, или когда хотели расположить к себе женщину.

Женщины, в свою очередь, изображают реверанс, приветствуя лицо выше себя по статусу. И чем высокопоставленнее уважаемее лицо, тем ниже нужно приседать. А тем, кто ниже по статусу, достаточно книксена.

На этом месте я попросила научить меня тому и другому. Ох, и тяжелое это упражнение, скажу я вам. Опорная нога одна, вторая отводится за нее и сгибается. Спина должна быть ровная, руки опущены вниз и чуть согнуты в локтях, подбородок поднят, взгляд устремлен на собеседника. Добавьте к тому пышные юбки, в которых легко запутаться, и получите полный комплект неудобств.

– Не смотри вниз.

– Держи спину прямо.

– Ниже, ниже.

Как бы я ни исполняла реверанс, бароны оставались недовольны. Пока я не уверила их, что буду тренироваться все свободное время. И мы приступили к следующему этапу обучения – разговоры. К незнакомцу, лицу старше по статусу, родителям принято обращаться на “вы”. В обществе, на приеме или балу, с малознакомыми людьми или же при первом знакомстве нельзя обсуждать Его Величество и всю королевскую семью. Также политику и отношения между мужчинами и женщинами. Нельзя интересоваться положением в обществе собеседника и его семьи. Сплошные нельзя, нельзя.

– А о чем же тогда вести непринужденную беседу?

– О погоде, в основном. Опытные собеседники по полдня ее обсуждают, ни разу не повторившись, – рассмеялся Волдо.

Затем за дело взялся отец Бенедикт. Он рассказал суть их веры. Если вкратце, то Всевышний создал все, породил первых людей и продолжает заботиться о каждом. Святые получили от него заветы, что подобает совершать людям и что запрещено. Насколько я знакома с основами христианства, здесь все очень похоже. Не убей, не укради, почитай. Но есть нюанс: месса ведется на древнем языке, который сейчас используется только в богослужениях и молитвах.

Что касается молитв, их сотни: каждому Святому и по любому поводу. Молитвы тоже составлены на древнем языке. Мне как минимум следует знать несколько, чтобы сойти за свою в этом мире. Так что вместе с реверансами я заучивала молитвы.

А когда всем порядком надоедало меня учить, то мы вместе шли на прогулку. Гуляли в основном вокруг дома или в ближайшем лесу. Я рассказывала о своем мире, о бабушке, о работе. Пересказывала фильмы и романы.

Через три дня мы сложили готовые сумки с рюкзаками и переехали в дом к Адлару. Святой отец засобирался на мессу, и мне захотелось отправиться с ним, чтобы рассмотреть храм и посетить богослужение. А так как одну меня не отпустили, пришлось баронам стать сопровождающими.

К тому же я привела веский аргумент. Мы на пороге величайшего события в жизни, и, чтобы как-то его приблизить, следует обратиться к помощи Всевышнего – посетить мессу. Бароны покряхтели, повздыхали, но согласились.

Я упросила их идти пешком, потому как деревня с храмом располагалась под горой, рядом с домом Адлара. И снова неудовольствие на лицах и тяжелые вздохи.

– Вы что, совсем пешком не ходите?

– А зачем? Есть кони и карета? – искренне удивился Волдо.

И по дороге до храма я рассказывала про пользу физических нагрузок, медицину в моем мире и все, что с ней связано. Начиная от прививок в детстве и заканчивая пересадкой внутренних органов. Бароны удивились еще на моменте наличия внутри людей этих самых внутренних органов. Потому как их лекари пропагандировали учение, будто бы внутри человека наполняет желчь и кровь. Когда по каким-то причинам желчь разливается – человек заболевает. Может даже умереть. Единственное действенное средство – пускание крови, потому как вместе с ней выходит желчь. Одним словом – мрак!

– А если зуб заболит?

– Значит, желчь вот-вот разольется и надо его быстрее вырвать, – пожал плечами Адлар.

В итоге я пообещала себе изобрести в кратчайшие сроки зубную щетку, чтобы чистить зубы два раза в день. В качестве зубной пасты буду использовать мед. А потом изучу свойства местных трав и прибавлю к регулярной чистке полоскание после каждого приема пищи.

Глава 17

В сопровождении четырех слуг мы вышли из ворот поместья и повернули в сторону спуска к деревне, что живописно расположилась у подножья холма.

– А слуги нас сопровождают, потому что вы знатные особы? – поинтересовалась я, оглянувшись на охрану.

– Скорее, для надежности. Места здесь глухие, в лесах полно лихих людей. Бывает, и в деревню наведываются, поэтому мы всегда ездим с охраной.

Ответ меня удовлетворил, и я переключилось на изучение местности. А она была чудо как хороша. Под горой раскинулась деревня практически с одинаковыми деревянными домами и пристройками к ним. В центре возвышалось каменное здание – высокая башня в три-четыре этажа с узкими окнами-бойницами. К нему вплотную примыкало достаточно большое по размерам одноэтажное здание, выстроенное в одном стиле с башней – такие же каменные стены и такие же окна. Ошибиться невозможно – это и был храм.

А за деревней, сколько хватало глаз, раскинулись поля, прошитые тонкими полосками дорог, лесные массивы, а вдалеке виднелась гладь большого озера. И пусть сегодня погода стояла пасмурная, небо заполонили серые тяжелые тучи, но от открывающейся красоты захватило дух. Ни тебе труб, с непонятными выбросами в атмосферу. Ни окутавших всю землю столбов с проводами. Ни самолетов, пролетающих над головой. Почти первозданная красота!

Воздух, наполненный букетом ароматов! И все естественные, без примеси отдушек или ароматизаторов. О чем еще мечтать? Живи и радуйся! Правду говорят – все познается в сравнении.

– Ты чего улыбаешься? Бабушку вспомнила?

Бароны уже привыкли, что о своей второй маме я всегда говорила с легкой и чуть печальной улыбкой.

– Нет, сравниваю, как выглядит ваш мир и мой. Так вот у вас, пожалуй, он лучше.

И рассказала разницу, какую смогла уловить.

Так, за разговорами, мы и пришли на площадь в центре деревни. У храма собрались люди, но не заходили внутрь, а с интересом разглядывали нас. Женщины были одеты в основном в серые или коричневые юбки до пят и серые сорочки. А верхней одеждой служили короткие плащи, до середины бедра примерно. Почти у всех женщин волосы прикрывали светлые, почти белые чепцы. Мужчины носили длинные, почти до колен, туники, а сверху меховые жилеты. Штаны их были широкие, серые или коричневые, в цвет юбок спутниц.

Едва мы пришли на площадь, как люди расступились, организуя живой коридор, и кланялись при нашем приближении. При этом пожирали нас глазами. Оно и понятно, читала я, что развлечений в древние века у простолюдинов практически не было. А тут такое! Господа в храм пожаловали, да еще пешком! Вот это событие! Сейчас до осени будет что обсудить.

Под любопытными взглядами мы проследовали ко входу в храм. Внутри он представлял собой одно большое помещение. Повсюду вдоль каменных стен находились статуи людей со сложенными у груди ладонями. Справа и слева от прохода были расставлены деревянные лавки, а в глубине виднелось небольшое возвышение, отдаленно напоминавшее сцену.

Мы прошли к первому ряду лавок и сели. Только после этого зал начал наполняться людьми и гомоном множества голосов. Но это продолжалось недолго, потому как на возвышение вышел отец Бенедикт и, скрестив руки на груди, замер в ожидании. Взгляд его был направлен вдаль, на губах играла легкая улыбка.

Облачение его напоминало одеяние православных священников: многослойная и цветная, черная, белая, желтая. На плечах была накидка, спускавшаяся до самого пола, а голову прикрывала крошечная шапочка. Рядом находился еще один храмовник, но без накидки, и стоял он, скорее, за плечом отца Бенедикта. Из чего я сделала вывод, что это храмовый служка.

Разговоры тут же прекратились, а за спиной ощутимо почувствовалась суета. Торопливые шаги, шуршание тканей. Звуки опускающихся на лавки людей.

И вот отец Бенедикт поднял руки к небу и громко, певуче запел. Началась месса. Во время ее храмовники ходили по возвышению, менялись местами, кланялись друг другу и прихожанам. Звуки их голосов отражались от каменных стен и поднимались ввысь, создавая эффект многоголосия.

Вместе с тем внутри у меня разливались теплота и спокойствие. Именно сейчас, в храме, я укрепилась в мысли, что все имеет свой смысл. И если волею судьбы я оказалась в этом мире, то, значит, обладаю необходимыми навыками и знаниями. И исходя из этого, мне суждено что-то привнести в этот мир, как-то ему помочь, изменить в лучшую сторону. Но самое, пожалуй, главное – я отчетливо поняла, что принимаю эти перемены в свою жизнь: из тихони превращаюсь в вершительницу судеб!

Месса тем временем продолжалась. В какой-то момент все прихожане поднялись и поклонились в ответ. Это было кстати, потому как от сидения на деревянной лавке у меня затекло все тело.

Спустя какое-то время храмовники спустились с возвышения и подошли к одной из статуй. Мы вновь поднялись со своих мест. Отец Бенедикт торжественно и неторопливо произносил слова молитвы и в конце нее, приложив правую руку к груди, поклонился изваянию. Затем перешел к следующему, и так по кругу. Мы все это время продолжали стоять и сели только тогда, когда он вернулся на возвышение. А затем отец Бенедикт еще некоторое время что-то говорил и пел, после чего поклонился нам и замолчал.

Месса закончилась. Все встали и молча направились на выход. А я же пребывала в возвышенно-радостном настроении. Эта совместная молитва, пусть я не различала слов, словно окрылила. Про себя я поблагодарила Всевышнего и всех святых за поддержку и предоставленные мне возможности. А еще за то, что послали мне в помощь баронов и храмовника.

– Подождем святого отца и тоже пойдем, – предложил Адлар.

И отец Бенедикт не заставил себя ждать. Минут через десять он вышел к нам в привычной коричневой одежде.

Я тут же кинулась его благодарить за службу, поделилась своими эмоциями, и вскоре выяснилось, что такие же эмоции испытали Адлар, Волдо и сам храмовник. Поэтому домой мы возвращались в приподнятом настроении, а там нас ожидали дознаватели.

Глава 18

Едва мы шагнули во двор, как Адлар и Волдо ускорили шаг, а на крыльцо они почти вбежали. Во дворе у коновязи стояли четыре чужих коня, слуги чистили их и снимали седла и остальную упряжь. Самих же дознавателей мы обнаружили в гостевом зале.

– Истинные господа!

Они не поднялись со своих мест при нашем появлении, а просто кивнули. Одетые во все черное, они были забрызганы с головы до ног грязью. Их заляпанные плащи были небрежно брошены на соседние стулья. Дознаватели выглядели дико, лица у всех заросли бородами почти по самые глаза, и смотрели они на баронов… нет, не с уважением или испугом, а скорее с презрением.