Жизнь сквозь пепел

Глава 1: Утренний ритуал.

Первые лучи солнца окрасили небо над островом Кисаки в нежно-розовый цвет, когда Химура Акиро уже поднимался по каменным ступеням к храму Вечного Пламени. Каждая ступень была отполирована до блеска тысячелетними прикосновениями босых ног – его предков, которые веками совершали этот же путь в предрассветной тишине.

Вулкан Рютэй дремал под ним, изредка выпуская клубы пара из своих недр. Акиро чувствовал его дыхание кожей – теплое, размеренное, словно спящий дракон ворочался во сне. За тридцать лет служения он научился читать настроение горы по каждому вздоху, по каждому дрожанию земли под ногами.

Сегодня что-то было не так.

Патриарх остановился у входа в храм и оглянулся на остров, раскинувшийся внизу. Рыбацкие деревушки только начинали просыпаться – тонкие струйки дыма поднимались от очагов, где женщины готовили утреннюю еду. В бухте покачивались лодки, их паруса свернуты, как крылья отдыхающих птиц. Все выглядело мирно и спокойно, но Акиро не мог избавиться от ощущения надвигающейся беды.

Он толкнул массивные деревянные двери храма. Они открылись бесшумно – петли были смазаны священным маслом, которое никогда не высыхало. Внутри царил полумрак, разбавленный золотистым светом от Вечного пламени в центральном алтаре.

Храм был невелик, но каждый его сантиметр дышал древностью. Стены украшали фрески, написанные мастерами, чьи имена давно забылись. Драконы огня переплетались с изображениями цветущих сакур, а духи вулкана танцевали среди облаков пепла. Роспись рассказывала историю острова – от его рождения в пламени до заключения первого договора между людьми и духами.

Акиро приблизился к алтару. Вечное пламя горело в каменной чаше, вырезанной из цельного куска обсидиана. Огонь был необычным – не желтым или красным, а глубокого синего цвета с серебристыми вкраплениями. Он никогда не коптил, не трещал, не требовал топлива. Просто горел, как горел уже тысячу лет.

– Великий Рютэй, владыка пламени и камня, – начал Акиро традиционную утреннюю молитву, – прими мою жертву и даруй острову еще один день мира.

Он вытянул руку над пламенем ладонью вниз. Огонь потянулся к его коже тонкими голубыми щупальцами, и Акиро ощутил знакомое жжение. Но не обычную боль от ожога – это была боль особенная, которая проникала не в плоть, а в саму душу. Пламя пило его жизненную силу, и он позволял ему это делать. Такова была цена договора, заключенного его предками.

Но сегодня что-то изменилось. Огонь жег сильнее обычного, жадно, словно голодный зверь. Акиро поморщился и попытался отдернуть руку, но пламя не отпускало. Синие языки поднимались все выше, обвивая его запястье, как живые змеи.

– Что происходит? – прошептал он.

В ответ пламя вспыхнуло ярче, и в его глубине промелькнули образы. Акиро увидел глубины вулкана, где среди раскаленной лавы что-то огромное начинало шевелиться. Нечто древнее, могущественное и полное гнева. Нечто, что слишком долго спало в каменных объятиях Рютэй.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Огонь отпустил руку Акиро и вернулся к обычному размеру, но патриарх заметил – он горел чуть тусклее, чем раньше. На ладони остался легкий ожог в форме спирали – знак, которого никогда прежде не было.

Акиро отступил от алтаря, тяжело дыша. За все годы служения пламень никогда не вело себя подобным образом. Оно было послушным, предсказуемым, почти ручным. А сегодня в нем проснулось что-то дикое.

Он подошел к окну, выходящему на кратер вулкана. Обычно оттуда поднимались лишь легкие струйки пара, но сейчас Акиро различил более плотные клубы дыма. Земля под ногами едва заметно дрожала – так слабо, что это мог почувствовать только тот, кто прожил на вулкане всю жизнь.

– Слишком рано, – пробормотал он. – Еще слишком рано.

Где-то в глубине души Акиро всегда знал, что этот день наступит. Древние тексты, которые изучал каждый патриарх рода Химура, содержали упоминания о "времени пробуждения", когда спящие в недрах земли силы восстанут вновь. Но по всем расчетам до этого момента должны были пройти еще столетия.

Видимо, он ошибался.

Акиро вернулся к алтарю и достал из потайного тайника за фреской древний свиток. Пергамент был настолько старым, что казался готовым рассыпаться от одного прикосновения. На нем иероглифы были написаны чернилами, смешанными с пеплом самого Рютэй.

"Когда пламя станет жадным, а земля – беспокойной, знай – Спящий в пепле начинает просыпаться. И горе острову, если хранители не готовы принести последнюю жертву".

Последнюю жертву. Акиро знал, что это означает. Его дед рассказывал ему об этом, как и дед его деда рассказывал своему внуку. В роду Химура эти знания передавались из поколения в поколение вместе с ужасом и надеждой, что эта участь минует их род.

Но теперь этот день пришел.

Акиро свернул свиток и спрятал его обратно. Он должен был подготовиться, но сначала ему нужно было предупредить жителей острова. Хотя что он им скажет? Что древнее зло пробуждается в глубинах их дома? Что возможно, им всем скоро придется бежать, оставив единственное место, которое они знали?

Нет. Пока еще была надежда. Возможно, это ложная тревога. Возможно, он неверно истолковал знаки.

Акиро взглянул на Вечное пламя. Оно горело ровно, как всегда, но он теперь видел в его глубине что-то новое – едва заметную тень, которая медленно, но неуклонно росла.

Времени у них было совсем мало.

Он преклонил колени перед алтарем и начал читать молитву – не утреннюю, ритуальную, а ту, которую в его роду произносили только в минуты смертельной опасности. Слова эти не звучали в храме уже двести лет, но Акиро помнил их наизусть.

– Рютэй-сама, если беда действительно грядет, дай мне силы защитить мой народ. И если моей жизни недостаточно для этого – он сделал паузу, глядя на отметину на ладони, – то дай мне мудрости найти того, кто сможет завершить то, что начинали мои предки.

Пламя не ответило, но где-то глубоко под храмом земля снова дрогнула. Совсем легко, почти незаметно.

Но Акиро заметил.

Глава 2: Наследница.

Звук шагов в храмовом дворе заставил Акиро оторваться от молитвы. Он поднял голову и прислушался. Шаги были легкими, уверенными, знакомыми. Его сердце сжалось от неожиданного облегчения, смешанного с тревогой.

Она вернулась.

Акиро быстро поднялся с колен и разгладил складки на своем темно-сером кимоно. Он не видел внучку уже три года – с тех пор, как отправил ее учиться в Академию магических искусств в столице. Тогда Юки была еще девочкой, полной дерзких вопросов и неуемной энергии. Какой она стала теперь?

Деревянные двери храма скрипнули, и в полумрак ступила молодая женщина. Акиро едва сдержал вздох удивления. Его внучка изменилась – и внешне, и внутренне. Угловатость подростка сменилась изящными линиями, детская непосредственность уступила место сдержанной грации. Но главное изменение было в ее глазах – они стали глубже, мудрее, в них появилась та особенная тяжесть, которую дает знание истинной природы мира.

– Дедушка, – сказала Юки, остановившись в нескольких шагах от алтаря. Ее голос звучал спокойно, но Акиро услышал в нем едва скрываемое волнение.

– Юки-чан, – отозвался он, используя детское обращение, которое так любил в прошлом. – Ты вернулась раньше срока. Академия заканчивается только через месяц.

Девушка кивнула, не сводя глаз с Вечного пламени. Акиро заметил, как огонь дрогнул при ее приближении – совсем легко, словно приветствуя старого друга.

– Я чувствовала – Юки запнулась, подбирая слова. – В столице, за четыреста ли отсюда, я чувствовала, что что-то происходит. Сначала это были просто странные сны, но последние две недели – Она провела рукой по волосам. – Дедушка, пламя зовет меня. Каждую ночь.