ПРЕДАНИЕ О ДИКОЙ ОХОТЕ

Пролог
Соня шла по ночному лесу, обезумев от ужаса. Только что исполинские псы разорвали последнего из команды, которая прибыла сюда четыре дня назад. И теперь началась охота на нее, та самая Дикая охота, о которой прошлой ночью рассказывал дед Семен.
Она брела, еле переставляя ноги, спотыкаясь и падая. Треск веток в зимнем лесу, шум ветра, порхание птиц, биение сердца и тяжелое прерывистое дыхание мешали ей расслышать звук чужих шагов, заставляя нервно оглядываться. Тени, блуждающие между деревьев, тянули к ней свои длинные корявые руки, приближаясь и снова отдаляясь, словно исполняя древний ритуальный танец и не позволяя выйти из своего пугающего круга.
В памяти замелькали образы пассажиров той злополучной электрички: Стаса, Марго, Николая, Татьяны… «Их нет… Их больше нет…» – эта мысль доводила Соню до отчаяния.
На голову сыпалась мелкая белая крупа. Мороз усиливался – или ей так только казалось. Девушку била лихорадочная дрожь.
Ощущение того, что за ней наблюдают, не покидало Соню. Артритные пальцы деревьев цеплялись за одежду, не давая ей идти дальше.
Вдруг в нескольких шагах скользнула тень, а следом показалась тень побольше. Это было похоже на человека с собакой.
Приступ безумного хохота овладел ею: это же просто человек с собакой… и они просто гуляют ночью в лесу. Но разум отказывался в это верить.
– Эй, кто здесь?! – прокричала в пустоту Соня. – Я заблудилась, помогите мне… Я здесь!
Ее смех перешел в нервный плач. Она вдруг побежала, и так быстро, насколько это было возможно. Там, где, как ей показалось, она увидела тень, девушка резко остановилась. Из глубины леса раздался утробное приглушенное рычание зверя. Небо окрасилось всполохами огня… Секунда, две, три… и все закончилось.
1. Несколькими неделями ранее
Проснувшись рано утром, Соня сладко потянулась, села и почесала голову. «Если тебе приснился плохой сон, с утра первым делом сядь на кровати, почеши голову – и сон забудется», – вспомнила Соня слова бабушки и улыбнулась.
Сегодня у нее волнительная дата – первый рабочий день в огромной транснациональной корпорации Your future.
Она встала, распахнула шторы, оценила погоду за окном, затем прошлась по комнате, сделала несколько взмахов руками, имитирующих движение пловца, и подошла к платяному шкафу. Подбирая наряд на сегодня, она напевала незамысловатую песенку, знакомую с детства:
- – Беги к мечте, беги вперед,
- Страх обязательно уйдет.
- А в голове твоей порой
- Идей и мыслей вьется рой.
- Успех придет, ты верь и знай
- И никогда не унывай…
Мягкий, но в тоже время громкий голос вернул ее в реальность:
– Сонечка, девочка моя, иди завтракать, а то сейчас все остынет.
Соня буквально прилетела на кухню, поцеловала бабушку, выпила свой какао, съела бутерброд и яичницу и быстро убежала в свою комнату собираться.
Они жили с бабушкой Антониной Павловной в Ленинградской области, в маленьком городке Новореченске. Родителей Сони рано не стало: отец и мать участвовали в антарктической экспедиции – и однажды не вернулись из нее. Бабушка с огромной любовью и трепетом воспитывала внучку, пытаясь во всем заменить ей родителей.
Каждый год они ездили на юг: бабушка говорила, что ребенку для гармоничного роста и развития нужны солнце и морюшко. Бывало, они подолгу сидели на берегу, слушали мягкое шуршание волн, крики чаек, ощущали вкус соли на губах и наблюдали, как солнце проваливается за горизонт. Соня клала голову на плечо бабуле и вдыхала ее запах, смешанный с запахом моря, а еще – с запахом любви и добра, исходящих от бабушки.
Антонина Павловна работала врачом в городской больнице. Как бы она ни уставала на службе, чтение книг внучке перед сном было обязательным ритуалом. Они с жадностью поглощали историю за историей: «Путешествие Гулливера» Джонатана Свифта, «Робинзон Крузо» Даниэля Дэфо, «Путешествие к центру земли» и «Таинственный остров» Жюля Верна. Соня часто представляла себя героем книги – конечно же, главным героем, который бесстрашно шел навстречу приключениям.
По пятницам бабушка пекла печенье «Лисичка». Они пили чай и смотрели по телевизору «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона».
Продав комнату в коммуналке на Большом проспекте Васильевского острова, бабушка оплатила Соне учебу в Санкт-Петербургском государственном университете. Антонина Павловна мечтала о том, что Сонечка станет педиатром, но не вышло: любимая внучка не дружила ни с химией, ни с биологией, зато обладала коммуникативными навыками и даром убеждения.
Для первого рабочего дня Софья выбрала юбку-карандаш глубокого синего цвета и белую блузку. Свои густые темные волосы она собрала в деловой пучок, а большие карие глаза с золотыми огоньками, и без того выразительные и яркие, чуть-чуть подкрасила тушью.
«Пока так, а потом разберемся», – сказала сама себе Соня, любуясь своим отражением в зеркале.
Ровно в девять она вошла в здание корпорации Your future.
Огромное, наполненное светом пространство обещало исполнить все мечты его обитателей. Оранжевые кресла, неправильной геометрической формы журнальные столики и резные барельефы мифических существ, опоясывающие стены, напоминали о творящемся здесь волшебстве. Большие окна обеспечивали обилие дневного света и прекрасный вид на город. Воздух вкусно пах только что приготовленным кофе. Напротив входной двери расположилась стойка ресепшен, за которой сидели две милые девушки и о чем-то щебетали.
Соня подошла к стойке и невольно взглянула на черную кожаную папку для документов с логотипом компании – большим кристаллом с мерцающим золотым светом внутри, обвитый змеем.
«Интересно, – подумала она, разглядывая эмблему, – магия природы заключенная в четких геометрические формах кристалла… золотое сияние – символ процветания и изобилия. А змей – что это? Власть, мудрость?.. Или это символ зла и искушения?»
От раздумий Соню отвлек мужчина лет пятидесяти в темно-синем костюме. Надо отметить, костюмчик отлично на нем сидел.
– Здравствуйте, Софья, – сказал он басом. – Я Игорь Иванович, ваш начальник. Предлагаю вам для начала небольшую ознакомительную экскурсию по офису. Чай, кофе?..
– Нет, спасибо, – ответила Соня, – пожалуй, давайте сразу начнем с экскурсии. Мне уже не терпится приступить к работе.
Он внимательно на нее посмотрел, улыбнулся и явно подумал, что такие бойкие им нужны.
Около часа Игорь Иванович водил Соню по офису, знакомил с отделами и рассказывал о правилах, которые действовали в компании.
– Вот мы и пришли. Это ваше рабочее место, – он указал на светлый большой стол возле окна, за которым стояло оранжевое кресло, как на ресепшене.
2. Предсказание
Последний день октября тянулся невыносимо медленно, будто замороженный. Соня кое-как заставила себя приступить к работе: сдала первый отчет, написала пояснительную записку к проекту, слегка повздорила с Наташкой из бухгалтерии. Странное чувство, не поддающееся объяснению, сопровождало ее в течение дня, вгрызалось в сердце, мешая дышать.
– Я пойду немного прогуляюсь и кофейку выпью, – сказала Соня Катерине, коллеге в офисе, – а то что-то голова разболелась.
– Может, с тобой пойти? – учтиво уточнила та.
– Нет, не нужно, я хочу одна прогуляться, мысли в порядок привести, – ответила Соня.
Она медленно брела по улице. Здания, в окнах которых отражалось серое небо, моросящий то ли дождь, то ли снег и резкий порывистый ветер навевали тоску и уныние. Бледные проблески солнца меж черных, тяжелых туч придавали городу гневный образ.
«Боги сердятся на нас», – говорила бабушка.
С таким ощущением, что непременно должно что-то произойти, но пока непонятно, что именно, Соня дошла до ближайшего кафе. Тыквы с вырезанной жуткой гримасой и яркими огоньками в треугольных глазницах украшали вход, а летучие мыши и паутина затянули витрину заведения. Соня зашла в кафе и, выбрав столик у окна, заказала капучино и пирожное «Анна Павлова».
Наблюдая через окно за прохожими, она щедро наделяла их придуманными ею чертами характера, привычками, слабостями и страстями. Вокруг царила странная тишина, и день все тянулся и никак не хотел заканчиваться. Вскоре Соня отдалась сладостным грезам: вот она сидит на берегу моря, наблюдая за танцем солнечного света с легкой волной… А вот любуется прекрасными видами гор, упиваясь чистым, свежим воздухом. А вот собирается в путешествие и предвкушает приключения и новые знакомства.
Из мира фантазий девушку вернул мальчик лет десяти. Он вошел в кафе с висевшим у него на шее деревянным сундучком. Выжженные на поверхности сундучка орнаменты намекали на таинственное происхождение игрушки. Узоры, сотканные из узлов и спиралей, плавно перетекающие друг в друга, казалось, говорили о непрерывности, бесконечности и единстве всего со всем. Мальчишка подошел к Соне и тихим заговорщицким тоном сказал:
– Только сегодня, в День духов, все предсказания сбудутся. Одно предсказание – сто рублей, два – сто пятьдесят рублей.
– Так… – улыбнулась Софья. – И что же мне нужно сделать?
– Тебе нужно взять одну из этих конфет, развернуть ее и на обратной стороне фантика прочитать то, что тебя ждет.
Соня протянула мальчику сто рублей, пошарила рукой в ящике, словно перемешивая лотереи в лототроне, и достала конфету. Мальчишка схватил купюру, огляделся по сторонам, резко развернулся и, семеня кривыми ножками, убежал, стуча по полу каблуками высоких башмаков с серебряными пряжками. Соня потерла глаза и слегка потрясла головой, разгоняя морок. Почудится же, решила она, и развернула конфету. На бумажке было написано: «Как только небо всполохнет, и сразу смерть к тебе придет».
– Что за бред?! – возмущенно спросила сама себя Соня, скомкала обертку, но не нашла куда ее выкинуть, засунув в карман куртки.
3. Дорога в один конец. 31 октября
Она шла к железнодорожному вокзалу, наслаждаясь прохладным воздухом. На улице уже стемнело, и город смотрел на нее бледными желтыми фонарями, слабо освещавшими улицу.
Соня остановилась напротив кафе, в которое забрела сегодня днем. Вспомнив о предсказании, она засунула руку в карман куртки и достала фантик со странным текстом. Внезапно щемящая боль в груди парализовала ее. В горле появился ком. Едва справившись с неприятными ощущениями, она двинулась дальше.
«Я всего лишь устала. На выходных отдохну, высплюсь как следует. Еще эта бухгалтерша Наташка со своими счетами прицепилась… Противная тетка, удается же ей настроение всем вокруг испортить», – подумала Соня и собралась было идти дальше, как вдруг у ее новенького сапога отвалился каблук.
– Да что за чертовщина такая! – с досадой вскрикнула она. – Так я далеко не уйду…
Кое-как она доковыляла до ближайшей мастерской по ремонту обуви. На железной двери бледно-коричневого цвета красовалось объявление: «Ушел на перерыв. Буду в 18:30». Чуть ниже висела табличка с режимом работы: «Ежедневно с 9:30 до 19:00, без перерыва и выходных».
Часы показывали 17:55. Судя по записке, мастер должен подойти через тридцать пять минут, если, конечно, он не решит выкурить еще одну сигарету, выпить чашку кофе или какой-нибудь другой жидкости, либо, что еще хуже, не увидит знакомого и не зацепится с ним языками. Тогда она ни за что на свете не успеет встретиться с подругой Ленкой, пересадить цветок и сходить за продуктами.
Соня с надеждой смотрела в пустой переулок. И наконец там замаячила тщедушная фигурка мужичка, похожего на мастера.
– Вы меня ждете, барышня?
Было в его внешности, голосе и манере держаться что-то неуловимо отталкивающее. Сейчас еще скажет, что закрывается через полчаса и не успеет отремонтировать… или инструмента подходящего нет, или еще что-нибудь придумает…
– Помогите, пожалуйста, – виновато улыбаясь, сказала Соня и протянула отлетевший каблук.
Сапожник пару секунд покрутил его, прищурил глаз, рассматривая Сонину обувь, а потом бодро сказал:
– Снимай сапог, барыня, щас делать будем. А ты пока здесь посиди, – он указал ей на табурет, – как раз до конца рабочего дня успею.
Соня с облегчением выдохнула, но та электричка, на которой она обычно едет домой, в этот раз явно отправится без нее, а следующая только в 20:34.
Аккурат через полчаса каблук был на месте.
– Ну вот, как новенькие, – прохрипел сапожник, выпуская облако серого дыма, от которого его маленькие глазки заслезились. Физиономию исказило что-то вроде улыбки, напоминающей звериный оскал, и на мгновение Соне показалось, что перед ней стоит злобный цверг и протягивает ей башмачки.
Она на секунду зажмурилась, отгоняя наваждение, затем вновь открыла глаза, облизав моментально пересохшие губы, взяла сапоги, поблагодарила мастера и, откланявшись, покинула мастерскую.
Соня медленно вышла на железнодорожную платформу. Ветер, так бурно гулявший днем, утих, с неба повалили неуклюжие белые хлопья, засыпая снегом почти пустой перрон. Соня походила туда-сюда, почитала объявления на столбах, выпила чашку горячей коричневой бурды из местного ларька. Внутреннее беспокойство нарастало, и Соня, чтобы избавиться от этого чувства, позвонила бабушке.
– Бабулечка, привет! Я сегодня поздно приеду, – проговорила она.
– Привет, девочка моя, – в трубке послышался голос Антонины Павловны. – Что-то случилось? У тебя все в порядке? – взволнованно спросила бабушка.
– Не волнуйся, все в порядке, – скорее для себя, чем для бабушки проговорила Соня. – Все в порядке, просто я опоздала на электричку, теперь жду следующую. Ты не жди меня. Ложись спать.
– Да как же тут уснешь, если тебя дома нет, – призналась бабушка.
– Тогда до встречи, – сказала Соня и отключилась.
Не помогло: тревога росла и ширилась, а теперь на смену ей пришло раздражение и гнев. Такова двойственная природа всех переживаний, чей корень страх. Чтобы отвлечься от этого состояния, она стала разглядывать людей. Первым ее внимание привлек мужчина лет сорока крепкого телосложения и в спортивной одежде. Он стоял чуть поодаль и что-то рассматривал на экране телефона. Потом его мобильник издал противный звук, такой же стоял у Сони на будильнике, и мужчина начал что-то объяснять своему невидимому собеседнику, активно жестикулируя. Соня уже не слушала его, ее внимание переключилось на другой объект – мужчину средних лет, худощавого, долговязого. В руках он держал портфель и тубус. Этот, наверное, инженер или художник. Хотя, судя по его дорогому пальто и хорошей кожаной обуви, неплохо зарабатывающий инженер. Художники столько не получают, если только они не Герхарды Рихтеры, мазню которого – не мазню, конечно, а абстракцию, – продали почти за пятьдесят миллионов долларов.
Тут на перрон выплыла тетка, неопределенного возраста и неопрятного вида с большими пакетами, из которых выглядывала колбаса, банка растворимого кофе и макароны. Соня тут же почувствовала урчание в животе – от бутика с колбаской она бы сейчас не отказалась. Тетка тащила пакеты, периодически останавливалась и отдыхала. «Как же она их сюда доперла?» – подумала Соня. Из-под сбившейся теткиной шапки торчал локон гидроперитных волос, а яркий макияж соответствовал стилю «боевой раскрас индейца».
На соседней лавочке сидела худощавая женщина, выглядевшая бестелесно и бесцветно. Она не двигалась и, казалось, даже не моргала. «Какая несчастная женщина, – подумала Соня, – у нее, наверное, что-то случилось… или, может, она больна».
Женщина, одетая в элегантное серое пальто, модный берет и высокие сапоги-трубы на плоской подошве, небрежно придерживала кожаную сумку, из которой торчал уголок книги или тетради.
– Пригородный поезд «Санкт-Петербург – Новореченск» прибывает на первый путь. Будьте внимательны и осторожны! – раздался безучастный голос из динамика.
Вдалеке послышался гул электрички и показался большой желтый фонарь. Крупные снежинки летели на его теплый свет, создавая ощущения сказки.
Соня на мгновение погрузилась в детские воспоминания. Вот она с бабушкой возвращается из детского сада. К дому ведет узкая заснеженная тропинка, по краям которой установлено освещение. Уже достаточно темно, и в конусе света фонарей снежинки кружатся в магическом танце, увлекая за собой в сказочную страну маленькую девочку Сонечку… И вот теперь той девочке уже двадцать пять лет, а она до сих пор помнит то завораживающее чувство.
Поезд медленно подъезжал к перрону. Соня зашла в старый, обшарпанный вагон с характерным запахом свежеокрашенных лавок, жареных чебуреков из привокзального кафе-бистро, застарелого перегара и расположилась возле окна. В вагоне назойливо мигал свет. Девушка достала томик братьев Стругацких, осмотрела переплет с обеих сторон, полистала страницы, лишь на мгновение задержав внимание на одной из них, и закрыла книгу. Удушливая теплота электрички разморила. Соня ослабила шарф, расстегнула куртку и задремала.
– Новореченск! – громкое объявления конечной станции пробудило ее от сна. Электричка медленно покачнулась и остановилась.
Вместе с остальными пассажирами она вышла на перрон. Старый заброшенный вокзал в окружении заснеженных лесов выглядел мрачно и безжизненно, он был словно погружен в свои мысли. Пассажиры электрички, их, кроме Сони, было четверо, с недоумением и испугом смотрели по сторонам. Царила тишина – глухая и зловещая, от которой вниз по позвоночнику пробежал холодок. Вокруг не было ни души. Снег медленно падал на землю, укутывая пушистым одеялом.
Пассажиры подошли к вокзалу. Двери были закрыты, окна заколочены. Не было видно ни людей, ни собак, ни машин. Только изредка гудел ветер, гуляющий в пустых коридорах и залах вокзала.
Первым заговорил мужчина в спортивной одежде и смешной шапке с помпоном, от этого он напоминал добродушного персонажа из детских сказок:
– Ребята, вам не кажется, что здесь что-то не то? Сегодня утром все выглядело по-другому, да и вчера тоже… Я каждый день с этой платформы езжу в город на работу – и ответственно могу заявить, что это место совсем не то, что я каждый день на протяжении нескольких лет видел. Или это чья-то злая шутка, или я сплю…
– Тогда мы все видим один и тот же сон, – ответила тетка с пакетами, – Я тоже живу в Новореченске уже много лет – и не понимаю, что тут случилось, – она замолчала, разглядывая обстановку.
– Давайте зайдем внутрь вокзала, может, это прояснит ситуацию, – предложил инженер или художник.
Кое-как справившись с входной дверью, они оказались внутри. Ситуация не прояснилась, только еще больше запуталась: вокзал и внутри выглядел совсем не таким, каким он был этим утром. Вдоль стен стояли скамейки, на полу валялись старые газеты. Стены украшали фотографии пассажиров и работников станции. Снимки были словно из другого времени. В углу находилась печка. Хотя, может, это был камин. Возле печи лежала связка дров и кипы старых пожелтевших газет и журналов.
– Уж лучше бы нам вернуться назад… – боязливо проговорила тетка с продуктами. Она взяла две огромные сумки и направилась к выходу, – пожалуй, пойду на перрон, может, пройдет электричка. Уж очень домой хочется.
– Давайте будем благоразумны, – менторским тоном произнес инженер-художник. – На улице темно и холодно, легко потеряться и замерзнуть. Мы все хотим домой, но так рисковать – это верх безумия! Подождем до утра, а там решим, что нам делать.
От мужчины в дорогом пальто веяло не только хорошим парфюмом, но и уверенностью, силой и могуществом. Взгляд его серых глаз с металлическим отблеском проникал внутрь, и хотелось ему подчиниться. Тетка с сумками послушно прошла в центр зала и села на деревянную лавку.
Время здесь будто остановилось. Не было ни людей, ни поездов, ни шума города, только тишина и покой, темные углы и пустые залы.
Серые стены вокзала, изнутри покрытые инеем, казались еще более холодными и неприветливыми. Зима придавала этому месту какую-то зловещую таинственность.
– Что же теперь нам делать? – нервно произнесла Соня. Теперь она точно не встретится с Ленкой и не пересадит цветок. Еще и бабушка будет волноваться. Вот досада…
– Начнем со знакомства, – сказал мужчина спортивного телосложения. – Меня зовут Стас.
– Соня, – произнесла Соня тонким голоском, чувствуя, что еще немного, и у нее начнется истерика с припадком.
– Я Николай, – представился инженер-художник.
– Татьяна… – безучастно сказала странная на вид женщина лет сорока пяти.
– Маргарита, – процедила сквозь губу тетка с сумками. Весь ее вид кричал о недовольстве происходящими событиями. Ее маленькие глазки выражали претензию к участникам поездки, будто они были виноваты во всем.
– Ну что ж, уже почти полночь, и у нас пока нет понимания, где мы находимся, – резюмировал Стас. – Предлагаю растопить печь, чтобы хотя бы было тепло и светло.
Путники с недоверием смотрели то на Стаса, то на печку.
– Это какое-то древнее сооружение… – Николай посмотрел на печь, – ты сможешь ее разжечь?
– У моей прабабки в Зеленогорске что-то похожее было, – оптимистично заявил Стас, – думаю, справлюсь.
Пока Стас возился с камином, периодически нецензурно бранясь, Соня разглядывала фотографии, украшающие стены. Она внимательно всматривалась в лица людей, потом отходила от изображения и снова возвращалась, будто пыталась найти хоть какую-то зацепку.
– Ни одного знакомого лица! Я в Новореченске живу с рождения, городок маленький, все друг друга знают. Эти люди мне однозначно незнакомы, – Соня еще раз прошлась взглядом по фотографиям, шумно вздохнула и села на лавочку рядом с Маргаритой. Николай стоял возле окна и пытался что-то увидеть в темноте, но тщетно. Ни свет луны, ни уличные фонари не освещали это странное место.
– Мда… Соня, а вы уверены, что мы приехали именно в тот город, в котором вы живете? – прищурив левый глаз, спросил Николай.
От его вопроса Соня похолодела.
– Вокзал внешне похож на тот, что в Новореченске, – с сомнением ответила девушка, – а в остальном я не уверена.
Маргарита, заметив, как побледнела Соня, достала из пакета печенье «Сахарное» и протянула ей:
– На, ешь, а то ненароком в обморок грохнешься.
– Пришло в ваш дом тепло и свет! – Стас разжег печь.
Треск поленьев и отблески пламени на мгновение помогли забыть о том, что произошло, и не думать о том, что, возможно, еще произойдет.
– Уже почти двенадцать. Ночью идти куда-то – дело бессмысленное, заблудимся, да наживем проблем на пятую точку, – со знанием дела сказал Николай, – придется здесь заночевать.
– Мда… перспектива так себе, но я с тобой полностью согласен. Нужно соорудить спальные места. – Стас задумчиво посмотрел по сторонам. – Можно спать на лавках, постелив на них старые вещи, а укрываться своими куртками.
Он развел руками, давая понять, что других идей у него нет.
– Это вокзал… возможно, что здесь есть помещения вроде медпункта, там должна быть кушетка или комната матери и ребенка, там могут быть кровати, – с надеждой произнесла Софья. – Когда я маленькая была, мы с бабушкой отдыхали в такой комнате.
– Да какая комната матери и ребенка, оглядись, мы на отшибе цивилизации, – с усмешкой сказал Стас.
4. Первое ноября
Рано утром, когда еще свет не вступил в свои права, горе-путешественники проснулись от запаха съестного. Это Стас пытался разогреть в печи купленные накануне оладьи.
– Я живу один, покупаю в столовой уже готовую еду, – пожал плечами Стас и приветливо улыбнулся. – Представляю вашему вниманию резиновые оладьи, вчерашний кефир и шоколад. А еще, пока вы дрыхли, я обошел владения и нашел воду, относительно чистую, немного дровишек и вот этот котелок, – Стас показал чугунную посудину, покрытую копотью. – Вместо утреннего и бодрящего кофе – горячая вода из котелка, – Стас снова широко улыбнулся. – Я уже изволил выкушать чашечку, извольте и вы, господа. Да, кстати, Маргарита, все хотел спросить, а что у вас в пакетах – случаем, не продукты ли?
Стас бесцеремонно полез по сумкам.
– Я за эти продукты почти десять тыщ заплатила, не собираюсь вас кормить! – завизжала Марго.
– Я вам дам двадцать тыщ за все ваши покупки, – на ее манер ответил Николай, доставая из кармана пальто туго набитый бумажник. – Вот, держите, – он протянул ей четыре пятитысячных купюры.
– Продано, – резюмировал Стас и с еще большим рвением стал рыться в пакетах.
Когда с подсчетом провизии и составлением графика питания было покончено, Стас опустился на лавочку, распрямил плечи и предался размышлениям:
– Будем исходить из постулата, что мы не сошли с ума и это не галлюцинации. Хотя я где-то читал, что бывают массовые галлюцинации, что мозг каким-то образом достраивает общую картину, которую видят все участники процесса.
– Наверное, для массовой галлюцинации в воздухе должно что-то витать… ну там газ какой-то или, например, запах цветущего болотного багульника. Надышишься им – и мерещится всякое, – поддержала разговор Соня.
– Итак, – продолжил Стас, – чтобы найти гипотезу, которая объяснит нам все происходящее, разобьем возможные варианты на две группы. Первая группа – произошел разлом пространства, и мы попали в параллельную реальность. Вторая – мы попали в другое время. Есть у кого-нибудь бумага и карандаш? Нужно зафиксировать возникающие вопросы, – Стас обвел взглядом участников процесса. Николай открыл портфель, из которого показались наброски икон, и извлек оттуда лист бумаги и красный карандаш.
– Ого, что это у тебя? – с неподдельным интересом спросил Стас.
– Я иконописец, – спокойно и как-то бесцветно ответил Николай.
«Значит, все же художник», – подумала Соня.
– Итак, – продолжил Стас, – вопросы, требующие ответа.
Кривым, неразборчивым почерком он написал:
«1. Где мы?
2. Как нам отсюда выбраться?
3. Есть здесь кто-нибудь еще, кроме нас?»
– Раз мы в этом месте оказались в таком составе, значит, мы как-то связаны, – развивал свою аналитическую мысль Стас. – Ну, например, у нас одинаковые грехи, за которые нас хотят наказать. Или это происки какого-нибудь маньяка. Ну, знаете, как в детской считалочке: «Десять негритят отправились обедать. Один поперхнулся, и их осталось девять. Девять негритят, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, их осталось восемь…» – Стас погрузился в глубокое раздумье.
Пассажиры загадочной электрички по очереди смотрели на лист бумаги, пытаясь ответить хоть на один вопрос, но все было тщетно, мыслей вообще не появлялось.
– Меня больше всего интересует ответ на предпоследний вопрос в этом списке, – противно пропищала Рита, и тут ее прорвало. Слова лились нескончаемым потоком, мысли хаотично прыгали с темы на тему, постоянно сбиваясь, повторяясь и начинаясь с начала. Она зарыдала и затряслась. На подходе была истерика. – Во всем этом виноват этот идиот, мой муж, – вдруг неожиданно для всех заявила она. – Если бы его не уволили с работы, звездочета-неудачника, то сидела бы я сейчас в мамкиной теплой квартире, сериалы смотрела да пивко потягивала. А я его еще привораживать ходила, у подруги увела. Алмаз бесценный! – тетка сплюнула себе под ноги.
– Привораживать? – с интересом спросила Соня.
– Да… вот дура-то! – нервно ответила Марго и начала рассказывать свою историю.
5. Королева Марго
Маргарита была поздним долгожданным ребенком и с детства купалась в докучливой заботе и безудержной родительской любви.
Мать, Людмила Филипповна, занимала должность заведующей универмагом, обладала властным и упорным характером – может быть, даже не упорным, а упрямым. Отец, Иван Сергеевич, добродушный и спокойный человек, во всем потакал своей капризной жене. Но настал тот момент, когда он не выдержал очередного накала страстей и ушел из семьи. Встретив добрую и ласковую женщину старше себя на семь лет, Иван Сергеевич зажил счастливой, спокойной семейной жизнью без упреков, унижений и скандалов. А Людмила Филипповна была слишком гордой и глупой, чтобы пытаться вернуть его. Маргоше на тот момент исполнилось девять лет.
Воспитывала Людмила Филипповна дочь одна. Про отца она говорила, что тот предатель, и вообще, совершенно бесполезный и бестолковый человек, от которого одни проблемы.
Весь свой бушующий океан невостребованной и неизрасходованной любви Людмила Филипповна обрушила на дочь. Она обожала Маргариту и сильно баловала ее. У девочки были самые красивые платья и украшения, в ее честь устраивались праздники с салютами и приглашенными артистами. Одним словом, все было только для Риты. Ну и, конечно же, масляная розочка на бисквитном торте по умолчанию всегда доставалась Марго.
– Игорек, ну что тебе жалко, если Риточка съест розочку с твоего тортика? – говорила Людмила Филипповна на дне рождения соседского мальчика Игоря.
Мать всячески нахваливала свою дочь, хотя порой Рита этого и не заслуживала. А Рита, в свою очередь, позволяла себе вольности, которые нельзя было допускать. Она постоянно жаловалась матери на всех – на одноклассников, потому что те не хотят с ней общаться, на ребят со двора, так как не берут ее с собой играть, на учителей – они ею помыкают и оскорбляют ее.
Людмила Филипповна мгновенно реагировала на рассказы дочери о том, что ее достоинство унижают, и бежала с заявлениями в гороно.
– Я не потерплю, чтобы какая-то там трудовичка делала замечания моей дочери и оскорбляла ее! – почти дыша огнем, кричала Людмила Филипповна. – Понабрали на работу малохольных, ни на что не способных.
После нескольких походов Людмилы Филипповны в администрацию девочка заметила, что ее никто не одергивает, и решила, что может поступать так, как ей заблагорассудится. Она стала нахальной и дерзкой, огрызалась учителям, могла посреди урока демонстративно выйти из класса, громко хлопнув дверью, пренебрегала правилами дресс-кода школы, наряжаясь в неуместно яркую одежду. У Риты сложилась четкая картина: мир крутится вокруг нее одной, и любая ее прихоть тут же должна быть исполнена. А если окружающие не соглашались с таким подходом, девочка испытывала недоумение.
В пубертатный период у Маргариты начались физиологические изменения в организме и во внешности. Она резко прибавила в росте и весе, стала бесформенной и неуклюжей. Лицо покрылось пятнами и прыщами, а кожу головы поразила себорея. В этот момент ее мать загорелась навязчивой идеей, что Марго непременно должна стать королевой, победить в городском конкурсе красоты «Мисс Ленинград». Людмила Филипповна всем подряд рассказывала о том, что Марго готовится к конкурсу и что обязательно станет победительницей, потому что такая красота не может не стать королевой. А когда это случится, и Маргоша по праву займет первое место, о ней заговорит весь мир. Она уедет из этой дыры, населенной недоумками и мерзкими людишками, в Америку, выйдет замуж за миллиардера и будет жить в свое удовольствие, ведь ей, красоте неземной, такой сценарий предписан свыше! Окружающие снисходительно улыбались и отводили глаза, не желая связываться с истеричкой.
Марго сменила свой образ. Теперь вместо одежды безумной расцветки она носила кружевные и воздушные легкие платья светлых оттенков. Кружева при этом нелепо смотрелись на фоне лишнего веса и неровного цвета лица девушки. В таком одеянии она напоминала царевну-лебедь, которую злая колдунья обратила в страшного тролля, но прекрасная дева пока об этом ничего не знает.
Так случилось, что конкурс красоты «Мисс Ленинград» для Марго не состоялся – она не прошла даже первичный отбор. Людмила Филипповна по этому поводу испытала сильнейший стресс и заболела. А через два года смерть заявила на нее свои права.
После окончания школы Маргарита поступила в техникум и стала учиться на бухгалтера-товароведа. Учитывая некоторые черты характера, Марго сложно сходилась с преподавателями и однокурсниками. Более того, ей сложно давалась и учеба. Кое-как окончив техникум, Рита устроилась на работу на склад молокозавода. Там и началась ее карьера.
– Ритка, мне по накладной выдай-ка пять коробок сухого, да смотри не перепутай, тут артикул другой указан, – пробасил высокий сутулый мужчина в серой спецодежде с оторванным накладным карманом. С его лица, казалось, никогда не сходила добродушная улыбка.
– Да вижу я, не перепутаю, – взяла документ Марго и, ворча, отправилась в глубь склада. – Рвань всякая ходит, еще и указывает, – бубнила себе под нос несостоявшаяся «Мисс Ленинград».
– Ритка, – раздался пронизывающий визгливый голос, – опять ты неправильно распределила сырье. Сколько раз тебе можно говорить, что сухое молоко в сектор «Б» нужно ставить, а ты опять его в «В» засунула! – не успокаивался визгливый голосок.
– На, вот тут расписаться надо за товар, – Рита ткнула в строчку пальцем с ободранным лаком на ногтях и сухой, потрескавшейся кожей.
– А ты че такая злая? Пойдем покурим, я тебя кофейком угощу, – проговорил, словно мурлыкая, высокий мужчина с оторванным карманом.
– Некогда мне кофеечки с тобой распивать, – буркнула Рита, – вон работы невпроворот, – она указала куда-то в глубину склада.
– Ну как хошь, – проговорил мужчина и, напевая себе что-то под нос, понес коробки к лифту.
После окончания рабочего дня Рита шла на остановку и ждала вахтовый автобус, разглядывая прохожих. Всякий раз мимо проезжал дорогущий автомобиль и из него выходил главный инженер завода Олег Петрович. Он почтительно открывал пассажирскую дверь, галантно протягивал руку своей супруге, и та, как настоящая особа из королевской семьи, садилась в авто.
Каждое утро Олег Петрович привозил свою Елену Сергеевну на завод, а вечером они вместе ехали домой. Она, невысокая, хрупкая голубоглазая брюнетка с аккуратно уложенными волосами и неярким макияжем, была начальником отдела кадров. Держала она своего мужа, как говорят, в узде. А с виду и нельзя было подумать, что эта маленькая женщина с тихим голоском может оказывать такое влияние на харизматичного и импозантного Олега Петровича.
Рита ежедневно наблюдала эту картину и постоянно думала о том, что ей тоже хочется, чтобы за ней ухаживали, руку подавали, двери открывали, завтрак готовили и в постель приносили… и так далее по классике жанра. Но в ее жизни было все по-другому. Вечером после работы она приходила домой, в квартиру, которуя ей оставила мать. От былого уюта и комфорта не осталось и следа. Ремонт устарел, местами обои отваливались от стен, плитка в ванной потрескалась. В квартире появился обветшалый запах. Рита готовила себе жареную картошку, открывала банку шпрот или соленых огурцов, плюхалась, совсем не элегантно и не по-королевски, на протертый, скрипучий диван, щелкала пультом от телевизора, находила какой-нибудь сериал, а после просмотра шла спать. Так и проходили ее будни. В субботу она встречалась со школьной подругой Оленькой Некрасовой. А в воскресенье набиралась сил путем лежания на диване перед новой трудовой неделей.
Встреча с подругой проходила по стандартному сценарию. Рита с Ольгой пару часов прогуливались неспешным шагом в парке Победы, обсуждали свои проблемы, новости шоу-бизнеса, какой-нибудь сериал и сплетничали о своих общих знакомых. После этого важного ритуала шли в кино, покупали там попкорн, пиццу и пиво. Расходились подружки уже за полночь.
Но эти выходные были исключением, хотя все начиналось стандартно.
– Привет дорогая. Как же я рада тебя видеть, – затараторила Маргарита, сжимая в объятиях свою давнюю подругу. – Как ты похорошела, постройнела… и прическа у тебя какая модная! О боже, что я вижу: красные ногти! Насколько я помню, ты не любитель красного цвета, – прищурила левый глаз Рита, внимательно разглядывая подругу.
– Маргоша, дорогая, мне тебе нужно столько рассказать, – нетерпеливо ответила Оленька.
– Слушай, я все хотела у тебя спросить, а как твои отношения с Алексеем? Ну с тем мужчиной, который тебя как-то до дома подвозил? – с любопытством поинтересовалась Маргоша.
– С каким Алексеем? А-а, я уже и забыла про него, – небрежно отмахнулась Оленька. – У меня теперь новый роман, – гордо призналась она, поправив прядь волос, и слегка приподняла подбородок.
– Рассказывай скорей! – поторопила ее Рита.
– Ну так вот… Сижу я как-то на лавочке в скверике возле дома, мечтаю о собственном авто и о том, куда я на нем поеду, когда куплю, – засмеялась Оля. – И тут подходит высокий, статный кареглазый брюнет и говорит: «Как звать тебя, красавица?» Я выползла из своих грез и что-то промямлила по поводу своего имени. Смотрю на него, а он светится, вот-вот рот порвется в улыбке. Я тогда подумала: вот это мужчина, это же прям мечта, принц из сказки! Одет хорошо, туфли чистые, часы дорогие. А он тем временем говорит: «Пойдем, Ольга, прогуляемся, что сидеть просто так. Погода замечательная». Виталий, так зовут его, переехал в Санкт-Петербург откуда-то с Севера. Он астрофизик. Это такой специалист, который изучает свойства звезд, планет, галактик, космических объектов и всего космоса в целом. Там, на Севере, ему сложно найти работу по специальности, да практически невозможно. А здесь его пригласили в НИИ… – она многозначительно подняла указательный палец, подчеркивая важность события, и громко рассмеялась. После она показала симпатичный браслет с цветными камнями: – Вот, Виталий подарил. Он вообще денег на меня не жалеет, покупает самую лучшую еду, сладости, водит в театр и кино, – на одном дыхании продолжала хвастаться подруге Ольга. – А еще я пошла в спортзал и решила учиться на психолога. Виталий сказал, что поможет мне открыть свой кабинет для практики.
– Я так за тебя рада, – произнесла Рита.
Но что-то царапало ее нутро своим острым и кривым когтем – это проснулась зависть. Как же так, думала Марго, у этой серой и безликой мыши есть мужик, а у нее самой никого нет, даже кота.
– Я тебя с ним обязательно познакомлю, – тем временем весело щебетала Ольга, не замечая, как с каждой минутой Рита становится все смурнее. – Он очень умный и общительный… думаю, что вы поладите.
– Ты знаешь, Оля, что-то я себя плохо чувствую, наверное, вирус подхватила. Давай сегодня не пойдем никуда, – с болезненным видом проговорила Рита, не в состоянии справиться с тем, что нутро кипит и клокочет, словно проснувшийся вулкан. Это зависть перерастала в гнев и обиду.
– Что-то ты, и правда, выглядишь неважно, бледненькая такая. Давай я тебя провожу, – забеспокоилась Ольга.
– Олечка, не переживай, я сама доберусь. А ты погуляй. Погода сегодня прекрасная, солнце светит. Это в кои-то века солнце появилось, и небо смотри какое чистое… – тихо проговорила Рита.
Подруги обнялись на прощание, и Рита медленно побрела в сторону автобусной остановки.
Шквал негативных эмоций испытала Маргарита за эту недолгую встречу со школьной приятельницей. Нахлынули воспоминания. Вот они с Оленькой учатся в школе… и ей, Оленьке Некрасовой, дают роль Снегурочки в новогодней театральной постановке, а Рита простой снежинкой кружится вокруг главной героини праздника. А вот Колька из восьмого «Б», самый красивый парень в школе, несет портфель Ольги. А вот школьная дискотека, на которой Оленька Некрасова не пропустила ни одного медленного танца. «Опять Ольке досталось все самое лучшее, – думала тогда Марго, – ну что они в ней все нашли? Мышь серая, ни рожи ни кожи, да и одета плохо – ну что это за свитер в катышках и темно коричневые брюки, кто такое сейчас носит?» И институт Ольга закончила, пусть и не с красным дипломом, но это был ВУЗ, а Рита училась в техникуме. И теперь сидит на складе, среди хамоватых мужиков и баб, которые ей, Марго, ну никак не подходят ни по уровню развития, ни по статусу.
«Ну все, хватит с меня! – решила Рита. – Завтра же иду в парикмахерскую, на маникюр. Так… куда еще сходить?.. Ах, ну да, к косметологу… и, наверное, надо бы обзавестись новым платьем… Как учила покойная матушка, чтобы что-то привлечь в свою жизнь, нужно от чего-то избавиться, например, выкинуть из жилища весь хлам. Вот этим я займусь сегодня».
Ритуал по привлечению в свою жизнь позитивных событий закончился глубоко за полночь. Рита осмотрела свою квартиру и, удовлетворенная, легла спать. Продолжение ритуала было назначено на воскресное утро. Ровно в восемь прозвенел будильник. Рита подскочила и начала спешно собираться: сегодня великий день, сегодня она изменит свою жизнь к лучшему.
В храм красоты Рита прибыла к открытию. Ровно в десять она села в парикмахерское кресло.
– Мне, пожалуйста, помоднее, посовременнее что-нибудь сделайте, – попросила Рита.
Мастер, неопрятного вида женщина без возраста, неторопливо прошла за стойку и достала оттуда книжицу, в которой лежали волосяные завитки разных цветов и оттенков.
– Давайте подберем цвет, – деловито произнесла она.
– Я уверена, что мне подойдет вот этот, – Рита ткнула пальцем в светлый завиток.
– Хорошо, как скажете, – не стала спорить и что-то далее предлагать парикмахер.
После по списку нужно было побывать на маникюре и педикюре, а также сходить к косметологу на уходовые процедуры.
Ровно в шестнадцать часов на крыльце салона красоты появилась пергидрольная блондинка с неестественным цветом волос, уложенных крупными локонами. Рите при этом очень нравился ее новый внешний вид. Блондинистые волосы, ярко красные ногти, как ей казалось, создавали образ американской кинодивы, не хватало только эффектного наряда.
Она немедленно отправилась в магазин, купила кружевное платье с воланом нежно-розового цвета, повторяющим ее избыточные формы, воздушную блузку с большим шелковым бантом на шее, юбку-колокольчик и пару туфель на шпильке.
Счастливая и довольная собой Маргарита пришла домой около десяти вечера. Еще пару часов покрутившись перед зеркалом, примерив все наряды, она с чувством выполненного долга и в полной эйфории легла спать. Ей снился чудесный сон, в котором она – прима-балерина, исполняющая партию Снегурочки, дочки Весны и Мороза, мечтающей покорить сердце прекрасного принца и испытать настоящее чувство любви. И вот постановка подходит к концу, зал аплодирует стоя. Риту заваливают цветами, толпы поклонников несут подарки. Овации продолжаются, звенит звонок, еще звонок…
Звонил телефон. Ответив, она неспешно начала собираться на завод. Подумаешь, опоздает, ну и ладно. Зато с сегодняшнего дня у нее новая жизнь, она еще и учиться куда-нибудь пойдет.
С этими мыслями Рита вышла из дома и, не торопясь, пошла к автобусной остановке.
Ближе к окончанию рабочего дня Маргариту вызвала к себе начальница отдела кадров Елена Сергеевна, та самая жена главного инженера.
– Маргарита Ивановна, – официальным тоном начала она, – я вас пригласила для того, чтобы предложить вам декретную ставку в бухгалтерии. Я внимательно ознакомилась с вашим личным делом. Вы работаете здесь достаточно долго и зарекомендовали себя, как надежный и исполнительный сотрудник, у вас к тому же есть образование по специальности «бухгалтер», хоть и… техникум, – кадровичка интонацией подчеркнула некое пренебрежение к сей учебному заведению, – но этого достаточно, чтобы выполнять поставленные задачи. – Немного помолчав, Елена Сергеевна продолжила: – Ирочка Родионова через две недели уходит в декрет, и я вам предлагаю ее место. Работа непыльная, несложная. Я уверена, что вы с ней справитесь. – Елена Сергеевна опять сделала паузу. – Маргарита, вы подумайте над предложением, а завтра в полдень я жду от вас ответ… и очень надеюсь, что вы согласитесь на мое предложение.
Маргарита была слегка растеряна: магия… Начинается новая жизнь, она навсегда покинет этот дурацкий склад и его обитателей.
– Я согласна! – сразу же ответила Рита. – Мне очень интересно ваше предложение. Все же я училась не для того, чтобы прозябать на складе.
– Вот и отлично! Тогда завтра в двенадцать ноль-ноль я вас жду, – кивнула Елена Сергеевна – Я вам покажу ваше рабочее место, вкратце расскажу про ваши обязанности и познакомлю с руководителем отдела и коллективом. Я уверена, что вы поладите и что у вас все получится.
– Спасибо, – только и смогла вымолвить Марго.
Ее переполняло чувство радости. К ней вернулось позабытое ощущение из детства, что все ее желания непременно должны быть исполнены и все вокруг только для нее.
На следующий день, надев новое кружевное платье, уложив белокурые локоны и ярко накрасив губы, Маргарита явилась на завод.
– Ритка, а ты че так нарядилась, праздник какой-то? – поинтересовалась товарка Наташка.
– Да, сегодня великий праздник, сегодня я навсегда покину этот склад! – Рита важно помахала указательным пальцем. – Сейчас я тебе все расскажу.
И рассказала все как было: про свое решение поменять жизнь, про жгучее желание найти мужика, про поход в салон красоты, магазины одежды, про то, как ее вчера вызвала кадровичка и предложила перевод в бухгалтерию.
– Слушай, так там наверху, – Наташка взглядом указала на потолок, – мужиков куча, и все при галстуках да при авто. Сто процентов найдешь себе подходящий вариант. Ты вон какая красотка теперь! – Наташка провела по своим излишним телесам руками, обрисовывая фигуру.
– Ну да ладно тебе, болтушка! – кокетливо рассмеялась Ритка. – Я сейчас соберу свои пожитки, меня ждут в отделе кадров.
– Ты хоть к нам иногда заглядывай, – напоследок попросила Наташка.
Ровно в 12:00 Рита стояла в приемной Елены Сергеевны. Из кабинета вышел ее супруг в темно синем костюме и кипенно-белой рубашке; его образ дополнял бордовый галстук, а парфюм так манил в романтические неизведанные дали, что Рита предалась мечтам.
– Маргарита, проходите, пожалуйста, я вас уже жду, – раздался голос Елены Сергеевны, и Рита тут же вернулась в реальность. – Какая вы сегодня нарядная!
– Спасибо, – Рита с некой покорностью посмотрела на свою благодетельницу.
Елена Сергеевна своей маленькой ухоженной рукой сняла трубку телефона и набрала номер:
– Тамарочка, зайди, пожалуйста, ко мне. Я тебе сотрудника нового подготовила, – прощебетала она.
Рита наблюдала за происходящим. Ей тоже хотелось иметь большой и уютный кабинет, приемную с секретарем, хоть и совместно с главным бухгалтером, но все же; а еще – иметь мужа, такого же импозантного, как Олег Петрович… Хотя почему «как» – может, он и был бы этим самым Олегом Петровичем – главным инженером завода… Иметь свеженький маникюр, отменную ежедневную укладку, а не только по праздникам. А еще она желала власти, хотела распоряжаться судьбами людей, принимать решение об их увольнении, повышении, приеме на работу. Это все манило Маргариту, и она решила: «Во что бы то не стало – у меня все это будет. Уж я то постараюсь. Будет непременно!»
Бурный поток ее мыслей прервала вошедшая в кабинет Тамарочка. Тамара Сергеевна была хрупкой и бесцветной женщиной. Мимо такой пройдешь – и не заметишь. Не было у нее ничего такого, за что зацепился бы взгляд.
– Тамарочка Сергеевна, – проговорила начальница всех кадров на заводе, – это твоя новая подопечная, Маргарита Селезнева. Я предлагаю ее на место Ирочки. Маргарита работает у нас уже почти пять лет, все внутренние правила и распорядки знает.
– Очень хорошо, – промямлила Тамара Сергеевна. – Ну пойдем, для начала я тебя познакомлю с коллективом и покажу твое рабочее место.
6. Спустя три месяца
Постепенно Рита разобралась в работе бухгалтерии и влилась в коллектив. Она обзавелась новыми подружками: Нинкой, местной фольклористкой-сплетницей, и Юлькой – сердобольной и безотказной тостушкой из отдела труда и заработной платы. Первая знала все про всех и обладала чудесным даром – всегда заставала коллег в неприглядном виде, а вторая пекла самые вкусные на свете пироги, пирожные, булочки и угощала коллег.
– Представляешь, – заговорщически начала Нина, – а Колька-то наш с барышней водится. А я уж думала, что у него совсем все плохо, – захихикала Нинка. – На выходных его видела в кино. А барышня такая вся прыщавенькая, неуклюжая.
– Да ладно тебе, – возразила ей Юля, – главное, чтобы человек хороший был… да и сам Колька хороший парень.
– С тобой совсем не о чем поговорить. Зануда! – надувшись, сказала Нина.
– Девочки, предлагаю на выходных встретиться, в кино сходить или театр. Как вам идея? – предложила Рита.
– Я за! – моментально отозвалась Нинка.
– Договорились, жду вас завтра в три, – на прощание проговорила Рита.
В субботу ровно в пятнадцать часов в квартире Риты раздался настойчивый звонок в дверь. Это была Нина.
– Привет, проходи, – Рита сделала пригласительный жест рукой.
– Уютненько у тебя, – заговорила Нина, – чистенько, кухонька миленькая. Слушай, а может, никуда не пойдем, ну его это кино? Давай винчика купим да поболтаем, косточки всем перемоем! – засмеялась Нина.
– А давай! – махнула рукой Рита. – И вино у меня как раз есть грузинское, и в холодильнике не мышь повесилась, – улыбнулась она.
– Ну и отлично. А Юлька сегодня не придет – у нее родственница издалека приехала.
Встреча обещала быть весьма интересной. Рита предвкушала беседу с главной сплетницей завода: сейчас-то она все про всех узнает, так сказать, из первых уст. Так и вышло: и Ваньку с отдела продаж обсудили, и Любаню со столовой.
– А ты видела, что у Любани новая курточка. Ну очень красивая! Вот, что значит работать поближе к кухне! – без умолку тарахтела Нина.
– Слушай, Нинок, как ты все за всеми замечаешь? Как тебе это удается? – сквозь смех спросила Рита.
– Сама не знаю, с детства такая. Вижу мелочи, изменения, прохожу мимо всегда в самый неудобный момент! – И Нинка расхохоталась на весь дом.
Подруги еще выпили, закусили и продолжили треп.
– А еще поговаривают, что начальница отдела кадров, Елена Сергеевна, свою предшественницу Катерину Ивановну с места насиженного сжила… ну то есть… подсидела ее. Да и мужа своего, Олега Петровича, увела из семьи, а там трое детей было. А еще я слышала, что она к ведьме за услугами обращалась, – Нина перешла на шепот.
– Ого, а подробности какие-нибудь знаешь? – от любопытства и выпитого вина у Риты загорелись щеки и запылали глаза. Рита с нетерпением потерла руки: – Рассказывай уже!
– Да все, ничего более не знаю, – развела руками Нина, – знаю, что ведьма та в Новгороде Великом живет, где-то недалеко от вокзала. Очередь там огромная у подъезда собирается. Желающих много. Она и порчу навести может, и приворот сделать, и крадники поставить. В общем, на все руки мастерица.
– Интересно-интересно, что же это за волшебница такая… – у Риты в голове зрел план.
– Так это легко! – махнула рукой Нинка. – В понедельник-вторник все узнаю и тебе расскажу.
Они довольно и громко рассмеялись, чокнувшись бокалами.
7. Две недели спустя
Субботним утром электричка Санкт-Петербург – Великий Новгород прибыла на конечную станцию.
Маргарита вышла на перрон. Немного потоптавшись на месте, двинулась к выходу в город. Дойдя на Воскресенского бульвара, без труда нашла нужный дом. Как ей и описала Нинка, возле подъезда толпились люди, в большинстве своем женщины. Обстановка была напряженной и Рита не рискнула уточнить у них, туда ли она пришла. Она по-тихому поднялась на третий этаж. Возле квартиры стояли две женщины.
– Принимает Василиса? – поинтересовалась Марго.
– Очередь внизу на улице занимайте! – грубо ответила бесформенная тетка с рыжими волосами.
– Нет, еще не принимает. Мы ждем, – спокойным и тихим голосом произнесла интеллигентная дама средних лет.
Маргарита вышла на улицу.
– Кто крайний на прием к Василисе? – зачем-то громко спросила она.
– Вон там спрашивайте, – указала куда-то в сторону миловидная девушка, – там уже человек двадцать в списке.
Маргарита была двадцать третьей в очереди.
– Василиса обладает скверным характером, может отказать и выгнать без объяснения причины, – делилась своими знаниями тетка из толпы.
– Да, так и есть. Я на прошлой неделе собственными глазами видела, как она прогнала несколько человек, – поддержала разговор миловидная девушка.
– Зато очередь быстрее пойдет, – весело ответила Маргарита.
Уже настал глубокий вечер, когда она зашла в нужную квартиру.
– Зачем пожаловала? – откуда-то из глубины обители колдуньи раздался мягкий голос, совершенно не соответствующий тому образу, который сформировался из описаний товарок у подъезда. – Проходи сюда, – промурлыкала Василиса.
Марго пошла по темному узкому коридору, периодически спотыкаясь о что-то, хватаясь за стены и ворча. Коридор привел ее в большую полутемную комнату, обстановка которой вызывала смешанные чувства страха и трепета.
«Может, уйти, пока не поздно?» – пронеслась мысль в голове Маргариты.
Запах воска, жженой травы и чего-то мерзко-сладкого заполонил комнату. На натянутых под потолком веревках висели пучки сушеной травы. Вдоль одной стены размещались огромные стеллажи с банками с непонятным содержимым, мензурками и ретортами, свечами, камнями, костями и черепами животных… Наверное, животных.
У стены напротив стояла кушетка, как в медицинских учреждениях, накрытая серо-розовой махровой простыней. Возле окна, зашторенного тяжелой портьерой, расположился старый колченогий стол, за которым сидела темная фигура Василисы. Огонь свечей освещал колдунью, отражаясь в ее глазах, делая их похожими на яркие угольки.
Некоторое время Василиса пристально смотрела на посетительницу, а через какое-то время величественным тоном повторила свой вопрос:
– Зачем пожаловала?
Марго некоторое время мялась и перетаптывалась с ноги на ногу, а потом на одном дыхании выпалила все о том, какая она несчастная и как ей не везет в личной жизни.
– Ты присаживайся вон туда на кушетку. Сейчас я покумекаю, как помочь тебе.
Василиса, немного подумав, взяла со стола крючок, пряжу красного цвета и приступила к вязанию. Она что-то невнятное бубнила себе под нос, периодически сплевывая при этом на узоры на вязаном полотне.
Маргарита тихо сидела, потупив глаза, разглядывая рисунок на своем носке.
– Узелок… – врезался в тишину голос колдуньи. – В этом году травму получишь, скорее всего, ногу сломаешь или сухожилие порвешь… долго будет заживать. – Ведьма не по-доброму, исподлобья посмотрела на Марго и продолжила: – Предательство. А она тебе доверяет. Нехорошо то, что ты задумала, милочка.
Маргарита вдруг подскочила с кушетки и разразилась в истерике:
– Всю жизнь я в ее тени, ей всегда везло, а на меня и внимания никто не обращал! Я даже специально для этого хотела попасть на конкурс «Мисс Ленинград», да не прошла отбор, – говорила без умолку Рита. – Она и в институт с первого раза поступила, образование теперь у нее высшее, а я техникум закончила, да пять лет на складе кладовщицей просидела, – разревелась она.
– Мм, да тут еще и зависть. Гремучая смесь, – поставила диагноз Василиса. – Но дело твое. А по поводу «Мисс Ленинград» ты и не обольщайся. Как там сейчас говорят – не формат! – Василиса ухмыльнулась, а Рита хотела было возразить, но получилось что-то нечленораздельное. – Но я тебе помогу. Нужно сотворить приворот, а для этого мне потребуются следующие ингредиенты… – Колдунья деловито начала перечислять список компонентов, от названия которых Марго невольно покраснела.
– Но я… – начала заикаться и нервно чесаться Марго.
– Вот что, моя дорогая, – строго сказала ведьма, – это не мне надо, а тебе. И я тебя сюда не звала, ты сама приперлась. Если хочешь, чтобы твой милый был с тобою, придется сделать все то, что я тебе скажу, а в противном случае проваливай и не появляйся здесь, – отрезала Василиса.
– А какой будет плата за ваши услуги? – робко поинтересовалась Марго.
– Оплата ровно такая, какую потянешь, – сухо ответила Василиса. – Ступай домой и думай, а как надумаешь – звони, – и колдунья протянула визитку.
Первые несколько дней после встречи Марго постоянно думала о словах ведьмы. Пару раз Василиса ей даже приснилась. Но постепенно страсти поутихли, и Марго забыла о той странной встрече до того самого момента, пока не получила приглашение на свадьбу Ольги и Виталия. И тут же в ее душонку прокралось холодное и вязкое чувство досады, а в висках запульсировала мощными нарастающими ударами злость. Она подняла трубку телефона и набрала нужный номер.
В назначенное время Марго стояла на пороге нужной квартиры.
Василиса открыла дверь и впустила гостью. Маргарита непроизвольно отметила, что ведьма оказалась весьма привлекательной женщиной, вопреки первому впечатлению. Ее большие карие глаза пронзительно смотрели прямо в самую душу. Казалось, что от этого взгляда ничего нельзя утаить. Темные волосы, стянутые в тугой пучок, придавали ей величественный, даже грозный вид. А еще от нее чем-то пахло – приятным, манящим и до боли знакомым.
Василиса вопросительно подняла бровь и спросила:
– Принесла все необходимое?
– Да, есть, вот, – Рита протянула ведьме небольшой мешочек и фотографию мужчины.
Ведьма с интересом посмотрела на фото.
– Мда-а… хороший парень, ничего не скажешь. Видно, что толковый, – произнесла колдунья. – Ты пока раздевайся догола и ложись на кушетку на живот.
Марго без лишних вопросов сделала все, что ей было велено.
В воздухе запахло чем-то резким и неприятным, да так, что у Марго вызвало приступ кашля. Затем ее спины коснулось мерзкая слизь, которая, кажется, прошлась вдоль позвоночника сверху вниз. Рита невольно дернулась.
– Спокойно… – тихо сказала Василиса. – Собираю твой запах и кожные выделения. Ингредиенты нужные для ритуала.
Закончив странную процедуру, она отошла к столу. Гремя банками и пробирками, что-то неразборчиво начала шептать. В воздухе появились новые запахи, но уже более приятные.
– Добавим еще немного эфирных масел, приворот-траву… и где там твой материал? А, вот и он. – Василиса еще немного поколдовала над эликсиром. – Как зовут его?
– Виталий, – ответила Рита, одеваясь.
Василиса достала воск и слепила из него человечка. К фигурке прикрепила фото Виталия. Затем зажгла черную свечу и начала читать:
- – Заговариваю раба Виталия
- На тоску по рабе Маргарите.
- Пусть плачет та тоска,
- Белого света дожидается.
- Как белый свет всегда солнца дожидается и радуется,
- Так пусть и раб Виталий всегда рабу Маргариту дожидается,
- Ей одной радуется,
- Ни есть, ни пить, ни быть, ни жить без нее не может.
- Вливайся тоска по рабе Маргарите в голову,
- В сердце да в похотное место.
- Пусть рабу Виталию будет тошно
- И горько без рабы Маргариты[1].
Маргарита как завороженная наблюдала за действом. Ее фантазия услужливо подсовывала образы, где они с Виталием гуляют по парку, он нежно держит ее за руку. А вот они в самом дорогом ресторане вкушают кулинарные изыски… а потом он ей, своей королеве, накидывает на плечи белую норковую шубку.
Василиса раскалила иглу и твердым движением проткнула «голову» вольта:
- – Царь-огонь, всем царям царь,
- Зажги ты страсть и любовь
- В голове раба Виталия к рабе Маргарите.
- Пусть ни о ком другом раб Виталий думы не думает.
У Маргариты закружилась голова. Сладкий аромат благовоний, дерзко танцующие языки пламени свечей и таинственный шепот колдуньи порождали еще более яркие видения Марго. Она буквально слышала Виталия: «Я создан, чтобы любить тебя вечно, и я готов это делать». Марго видела себя в роли матери, видела то, как Виталий боготворит ее и благодарит за сына.
Там временем Василиса раскалила вторую иглу и проткнула «сердце» воскового человечка:
- – Как игла пронзает сердце раба Виталия,
- Так будет оно ныть тоской по рабе Маргарите.
Третью иглу раскалила Василиса и проткнула ею «пах» вольта:
- – Как эта игла в похотное место раба Виталия входит,
- Так и лютая страсть к рабе Маргарите на него находит.
- Да будет так!
Далее Василиса завернула воск с иглами в тряпицу и отдала Маргарите, чтобы та их спрятала.
– На луну растущую, не вынимая, нагревай иглы огнем черной свечи и ворочай их внутри вольта, – устало произнесла Василиса свое наставление. – А вот это – колдунья протянула Марго маленький флакончик с зельем, – нанеси за ушами и в зоне декольте, когда пойдешь на первое свидание со своим избранником.
8. Месяц спустя
В квартире Маргариты зазвонил телефон. Это была Оленька.
– Рита, мне срочно нужно с тобой увидеться. Давай встретимся сегодня на нашем месте.
– Давай… – безучастно произнесла Рита. – В три часа буду тебя там ждать, – и повесила трубку.
Когда Рита пришла, Оленька уже сидела на лавочке и ждала. Увидев подругу, Маргарита ужаснулась: исхудавшая, с темно-синими кругами под глазами и бесцветными губами Ольга, словно сомнамбула, раскачивалась из стороны в сторону.
– Что произошло? Выглядишь неважнецки… – призналась Марго.
И тут Ольга разрыдалась и рассказала, что Виталий, ее добрый и милый Виталий, ушел от нее, да еще так грубо и без объяснений. Собрал чемодан и вышел, громко хлопнув дверью.
– Вы поссорились? – уточнила Рита.
– Нет, все было в порядке, мы не ругались, ничего не предвещало такого его поведения, – всхлипывая, говорила Ольга.
– Ничего не понимаю… должны же были быть какие-то предпосылки к такому решению, – начала расследование Рита. – Просто так ничего не бывает, у всего есть причина.
Пока Оленька причитала и горько плакала, Рита в душе ликовала: «Приворот начал работать! – и у нее сладко замлело сердце. – Ай да Ритуся, ай да молодец! Придумала же и сделала. Не поленилась и не побоялась. Так… а теперь как мне встретится с ним? Где теперь его искать? Ладно, жизнь все расставит по своим местам. Кстати, сегодня надо посмотреть, какая луна… Только как понять, растущая она или убывающая?.. Вроде что-то на астрономии в школе учитель рассказывал. Если месяц похож на букву С, то луна стареющая, а если к месяцу мысленно приставить палочку и получится буква Р, то луна растущая».
Луна оказалась растущей.
9. Два месяца спустя
– Ритка, ты видела – объявление висит? Нас приглашают на новогодний праздник, который состоится двадцать пятого декабря в столовке, – принесла радостную весть всезнающая Нинка. – Не могли ресторан заказать, жмоты.
– Надо бы подумать над нарядом, – бодро произнесла Рита. – На выходных пойду в магазин, мне на праздник нужно новое платье, да и покраситься уже пора.
Субботним утром Рита отправилась за покупками.
Ближе к обеду Марго выбрала наряды. Это были воздушные полупрозрачные платья, одно на тоненьких бретелях, второе – с сетчатым рукавом, расшитым большими белыми бусинами-жемчужинами. Не думая, купила оба: на всякий случай, вдруг куда еще позовут, решила она.
На выходе из магазина Рита столкнулась с мужчиной. Внимательно присмотревшись, она обомлела – это был Виталий.
– Привет… – смущенно проговорил астрофизик.
– Привет, – ответила Маргарита.
– Ты какими судьбами здесь? – спросил Виталий.
– Да вот на работе новогодний праздник устраивают, я и решила, что надо блистать на нем! – нервно хохотнула Рита.
– Ты великолепно выглядишь! Может, в кафе сходим, как раз уже время обеда? – предложил кавалер. – Наверное, поиск нарядов – дело энергозатратное.
Он почтительно подставил ей свой локоть, а Рита, ни минуты не раздумывая, взяла его под руку.
Теперь ей все казалось даже не сном, а некой эксцентричной повестью, в которой все только начиналось и которая обязательно закрутит в водовороте немыслимых событий. Рита была приятно взволнована, ведь главной героиней этой повести была она сама.
10. Прошло три месяца
Они были влюблены и счастливы, их глаза горели, а сердца колотились с удвоенной силой. Рита заметно похорошела и даже похудела.
– Вот что делает любовь. Ритка, ты прекрасно выглядишь! – щебетала Нина.
– Виталий сделал меня счастливой, – отвечала Ритка. – Я такого еще не испытывали никогда. Неужели это и есть настоящая любовь? Неужели так выглядит счастье?
– Как выглядит? – сквозь смех спросила Нинка.
– Как Виталий! – в ответ расхохоталась Рита.
Их отношения развивались стремительно. Рита строго следовала рекомендациям ведьмы: на растущую луну доставала сверток и проводила все необходимые действия, при этом приговаривала: «Работает же, работает», – и с особой тщательностью прокручивала иглы в вольте.
Ну, а кроль, как называют жертву в среде магов и колдунов, влюблялся все больше и больше. Или, как говорят в той же среде, лишался воли.
Приворот однозначно действовал.
– Дорогая, – так Виталий называл Маргариту, – а какое у тебя образование?
– Техникум… училась я на бухгалтера, – Рита потупила взгляд и слегка покраснела.
– Понятно… – многозначительно ответил Виталий. – В сентябре поступим в институт.
– Там экзамены нужно сдавать, а я уже ничего не помню из того, что знала, а чего еще не знаю! – залилась смехом Маргарита.
– Ничего, справимся, – уверенно произнес Виталий. – Будешь у меня образованная, так и работу легче найти, и по карьере быстрее продвинешься, – резюмировал он. – А у меня для тебя есть сюрприз, – Виталий достал из нагрудного кармана рубашки билеты на поезд. – Мы на Новый год поедем в Минск, погуляем и развлечемся немного. Ты когда в последний раз выезжала на отдых?
– Я даже и не помню… – с наигранной печалью в голосе ответила Рита.
Это были незабываемые каникулы. Минск встретил их легким морозцем, ярким солнцем и высоким голубым небом. Все пять дней они гуляли, ходили на экскурсии, катались на коньках, вкусно ели и сладко спали.
По приезду в Петербург пара приняла решение вести совместное хозяйство, и Виталий перебрался к Рите. Парень он был рукастый, сделал ремонт, подлатал все то, что было сломано. Каждый вечер он встречал ее после работы на автобусной остановке. Счастью Риты не было предела. Вскоре они купили новую машину и небольшой земельный участок в Новореченске.
– Построим домишко, баньку, будем приезжать на выходные, – мечтал Виталий. – А потом ребятишки пойдут, будем здесь отпуск проводить.
Конечно, перспектива отпуска на даче Риту не впечатляла, но она молча кивала и улыбалась.
В сентябре Марго поступила в университет и оставила работу на заводе.
– Счастливая, – говорила Нинка, – вот ведь повезло так повезло. Мужик хороший достался.
– Может, ты бы не увольнялась, – настороженно предложила Юля-перестраховщица, – мало ли как дальше пойдет, а тут хоть работа стабильная, да и платят хоть и немного, но регулярно.
– У меня теперь будет высшее образование, я в начальство подамся, главным бухгалтером стану и вас к себе заберу! – веселилась Рита.
Но ничего не бывает вечно, все бывает только пока, и однажды у Марго все словно надломилось. Виталий начал крепко прикладываться к бутылке. Дома случались скандалы. Затем последовало его увольнение из НИИ, и семья осталась без средств к существованию.
Рите пришлось бросить университет и выйти на работу. Привыкшие жить на широкую ногу, они испытывали, мягко сказать, нехватку денег, поэтому Маргарите и ее нерадивому муженьку пришлось переехать в Новореченск, а квартиру сдавать студентам.
Собирая вещи, Рита наткнулась на давно забытый сверток. Развернула тряпицу – и обнаружила внутри того самого вольта, из которого торчали иголки.
Спустя три года Рита стояла перед знакомым подъездом на Воскресенском бульваре в Великом Новгороде.
– Видишь ли, – вещала Василиса, – по своей сути приворот – это дело-то порчельное. При помощи определенных магических ритуалов внедряется чужеродная программа в сознание другого человека. Для начала жертва приворота максимально ослабляется. Затем из него, образно говоря, вырывается энергетический кусок. Так образуется пустота. Но, как мы знаем, природа не терпит пустот, и задача ведьмы – заполнить эту пустоту образом того, к кому нужно приворожить, то есть твоим образом. Твои гормоны заиграли, вспыхнула страсть, ты прибежала ко мне, и мы сделали определенные магические действия, которые привели к желаемому результату. Но внедренная чужеродная программа по итогу вызывает ярость у носителя. Это как отравление, как влечение на уровне безумия, и чаще всего это чувство находит выход через выпивку. Поэтому мужчины спиваются… и делают это очень быстро. Побочными эффектами могут быть лень и апатия. Так что последствия совсем не удивительны.
На этом и закончился разговор.
Маргарита завершила свой рассказ, а вместе с рассказом закончилась и ее истерика.
Некоторое время все молчали и о чем-то думали.
– Весьма поучительная история! – с насмешкой произнес Николай.
– А что случилось с подругой вашей, с Оленькой? – словно любопытное дитя, которому рассказали сказку, спросила Соня.
– Ольга умерла. Сердце не выдержало, – безразлично сказала Марго и развела руками.
– Смотрите, что творится на улице! Там же настоящая пурга. Сейчас нас заметет, мы и дверь не сможем открыть, – встревожилась Татьяна.
– Я пошла на перрон, пока нас действительно не занесло, – твердо произнесла Марго. – Здесь сидеть без толку, а там, может, электричка пройдет, и я смогу уехать отсюда. Кто со мной?
Маргарита оглядела путников, но желающих составить ей компанию не нашлось. Тогда она решительно встала и направилась к выходу. Через несколько минут послышалось, как хлопнула дверь вокзала.
– Погуляет чуток да вернется. Погода-то вон какая… нелетная, – сказал Стас, подкидывая дрова в печь.
Они разошлись по разным углам. Все напряженно молчали. За окном тем временем усиливалось буйство природы. Жесткая холодная крупа со звоном билась и царапала мутные стекла вокзала. Ветер, завывая, пытался ворваться в окна и сорвать с петель двери; слышался треск деревьев.
– Ребят, – заговорила наконец доселе молчавшая Татьяна, – Маргарита не вернулась. Уже два часа прошло, погода не унимается. Наверное, она заблудилась в такую пургу.
– Она и не вернется, – холодно произнес Николай, его губы исказила злобная улыбка. – Сгинула дурна баба.
– Что ты такое болтаешь! – накинулся на него Стас. – Пророк хренов.
– Я говорю то, что знаю: нет ее. Можно о ней забыть. И невелика потеря-то. Тетка, мягко сказать, не очень с головой дружна.
Стас покраснел от гнева:
– Я ведь тебе и шею могу свернуть за такие слова, – процедил он сквозь зубы.
– За какие слова, Стас? Она по собственному недоумию поперлась на перрон в такую погоду. Ее никто не гнал.
Несколько мгновений они стояли молча, глядя друг другу в глаза.
Стас побелел, его лицо исказилось звериным оскалом. Казалось, еще немного, и он кинется на соперника. Николай же, на первый взгляд, был спокоен. Ровная осанка, четкий взгляд глубоких серых глаз, в которых танцевали отблески огня из камина.
Вдруг неприятное, но очень знакомое чувство овладело Стасом, смесь из волнения, тревоги и страха. Николай же, словно зверь, почуял обуявшие Стаса эмоции, наклонил корпус вперед, словно собирался атаковать, но потом презрительно ухмыльнулся и, по-прежнему не отводя взгляда от соперника, прошел за его спину и сел на старый колченогий стул.
Где-то вдалеке раздался звук битого стекла, через мгновение по ногам понесло прохладой.
– Пурга, – констатировал Николай, и тут же продолжил, почти не шевеля губами:
- – Лежали тихие снега.
- Вдруг как пошла
- Крутить пурга!
- Все замело,
- Заволокло,
- Исчез мой дом,
- Мое село…
- И только снег передо мной
- Встает
- Расплывчатой стеной…
Агния Львовна Барто. Любил я в детстве эту писательницу и поэтессу. Так просто и так душевно, – Николай задумчиво умолк.
Стас так и продолжал стоять, сжав кулаки, но при этом так ничего и не сделав.
Метель постепенно утихала. Крупные снежинки хаотичной формы падали ровно. Унялся и ветер.
Путникам кое-как удалось отрыть дверь вокзала, которую со стороны улицы крепко подпер наметенный сугроб.
Все четверо скатились по ступеням и отправились по снежному тоннелю в сторону перрона. Когда цель была достигнута, четверка диггеров, закутанная до глаз в импровизированные шарфы из найденного на вокзале старого тряпья, буквально вывалилась на перрон. Тут по-прежнему не было никаких признаков жизни, ни транспорта, ни людей, ни бродячих животных. Стояла мертвецкая тишина. Не было и следов вокруг, а если они и были, то их надежно спрятал снег.
Соня поежилась – то ли от холода, то ли от страха. Чувство тревоги нарастало.
– Нам нужно разбиться на группы и обследовать территорию, – мрачно произнес Николай. – Мы с Татьяной пойдем… вернее, поползем в сторону леса, заодно ближайшую территорию осмотрим. А вы, Стас и Соня, идите к городу и обойдите его по периметру. Может, на что интересное наткнемся. Хотя после такого снегопада сложно будет что-то найти.
– На волков да на смерть лютую мы наткнемся, – сказала молчавшая все это время Татьяна, и в ту же минуту что-то в ней изменилось. Она снова почувствовала себя счастливой, какой была тогда, в том в городе с голубыми крышами.
11. Первая встреча в лесу
«Интересно, мир меняется, люди рождаются и умирают, города строятся и разрушаются, а лес всегда одинаковый. Такой молчаливый свидетель происходящего и какой-то глупой и никому не нужной суеты», – размышлял Николай.
Татьяна шла следом, стараясь аккуратно ступать по следам впереди идущего мужчины. Пошел уже третий час их вынужденной прогулки.
– Эй, нам на обратном пути нужно набрать дров, – по-хозяйски заметила Татьяна. – Только как это сделать? Снега навалило по пояс.
– А ты заметила, какая тишина стоит? – настороженно произнес Николай.
Только сейчас они поняли, что звуков нет совсем. Нет ни пения птиц, ни шума ветра.
– Куда, черт побери, подевались все звуки?! Почему так тихо? – забеспокоилась и Татьяна. – Что это за проклятое место?..
Снег, соскользнувший с ближайшего дерева, обрушился вниз глухим хлопком. Они напряглись от неожиданности.
– Что это? Что-то было вон там за деревьями? – спросила Татьяна и тут же прикусила язык.
Она пошарила рукой в кармане пальто и извлекла таблетницу. Проглотив пару капсул, плотно закрутила емкость и отправила обратно в карман.
– Что это у тебя? – с любопытством спросил Николай. – Больная, что ли?
– Витамины… – с явным раздражением ответила Татьяна.
– Да, там явно что-то было… – медленно проговорил Николай, словно подтверждая слова спутницы, – какая-то тень появилась и сразу пропала.
– У меня такое ощущение, что мы здесь не одни, за нами кто-то наблюдает, – мрачно произнесла Татьяна.
– Начало смеркаться. Осенью темнеет рано, часам к пяти становится совсем темно, – констатировал Николай, – нам пора возвращаться.
– Но мы так ничего и не нашли! – раздосадовано ответила Татьяна.
– А в темноте мы тем более ничего не найдем, – парировал Николай.
И они поспешили в обратный путь.
12. Татьяна
Ярмарка, ярмарка!
Огневая, яркая, плясовая, жаркая.
Глянешь налево – лавки с товаром;
Глянешь направо – веселье даром!
Солнышко осеннее встает,
Спешит на ярмарку народ!
На знаменитую Грайворонскую ярмарку со всех концов области съехались умельцы – себя показать да на других посмотреть. Ярмарка расположилась на открытой овальной площади, которую с самого утра заполонил народ.
Мастера кузнечного дела демонстрировали изделия из кованого железа и стали, а при желании могли и научить своему ремеслу. Вокруг их наковален толпились зеваки, наблюдающие за тем, как кусок железа превращается в подковы, ножички, иглы и топорики. Пасечники стояли за прилавками с янтарно-желтыми бочонками жидкого меда и сотами, а по соседству расположились сыровары.
В этот день на базаре можно было найти все что угодно по привлекательной цене.
Два ряда палаток с рыбой, мясом, фруктами и овощами тянулись по всей улице, загромождая собою большую часть площади. Другую часть занимали палатки с керамической посудой, орудиями труда, одеждой и украшениями. Были здесь и сушеные травы, и специи, и пряности. Громко играла музыка, скоморохи и зазывалы приглашали покупателей, нахваливали товары и веселили народ шутками да прибаутками. Ребятня глазела на кукольный театр, с удовольствием ела жареные пирожки с вишневым вареньем и сахарные петушки.
В воздухе стоял непрерывный шум и гам, то и дело раздавался заразительный смех, а из отдельных уголков слышалось побрякивание стаканов и пьяное мычание местных мужиков.
Татьяна стояла за прилавком с овощами и фруктами:
- – Подходи, честной народ
- Всех нас ярмарка зовет!
- Подходите граждане,
- Угодим мы каждому!
- Становитесь в ряд,
- Забирайте все подряд! —
весело зазывала покупателей юная торговка. Покупатели становились в очередь, чтобы не только купить тыкву или кабачок, но и испить той жизненной силы, которую источала юная девушка.
Природа наделила Татьяну неподдельным очарованием, острым умом, тонким вкусом и бурным воображением, но ее непостоянство и излишняя эмоциональность порой пугали окружающих. Она с легкостью могла взбесить кого угодно и разозлиться сама без особых на то причин, разбить сердце, все бросить и уйти.
Годы детства, а потом и юности были для нее самыми счастливыми. Ее семья жила в небольшом городке в Белгородской области. Отец Татьяны занимался выращиванием овощей и фруктов. Он мечтал о большой ферме, на которой бы культивировал виноград, а из него делал бы вина, консервировал соки и компоты. Про таких, как он, говорят: легкая рука. Даже самый захудалый черенок, казалось бы, не способный к жизни, в его руках превращался в мощное дерево. Он неустанно ходил по инстанциям, писал ходатайства и заявления на то, чтоб ему выделили землю, оказали государственную поддержку, как сельскохозяйственному производителю. И вот, наконец, его трудолюбие и настойчивость принесли свои плоды.