Путь Шута : Нулевой Аркан

Вместо привычного подъёма, когда гул колоколов разносится по академии, призывая студентов на занятия, в нашей комнате царила тишина.

Не то чтобы мы были бунтарями или лентяями. Скорее, наоборот.

Вальдо и Метафоол Веритас – два ума, слишком увлеченные ночными беседами, чтобы спешить на утренние лекции.

Я – Вальдо. Просто Вальдо. Без фамилии, или, по крайней мере, без известной. Мета, мой друг, прозвал меня Шутом. Не уверен, почему. Я не самый весёлый человек на свете. Он говорит, что я пойму это позже, когда придёт время.

Метафоол Веритас… Он был тем самым красивым и умным парнем, которому почему-то достался такой обычный друг, как я. Знаете, такие люди, через которых остальные пытаются добраться до более интересных личностей. Они улыбаются, спрашивают, но их истинная цель – поговорить не с вами.

Мета был из знатного рода. Ему, в отличие от большинства студентов, разрешалось носить оружие. И мне повезло, потому что я часто мог рассматривать его фамильную реликвию.

"_Ин-мир" – так он называл свой меч. От одного его вида по коже бежали мурашки. Рукоять, украшенная драгоценными красными камнями, говорила о высоком статусе владельца, а золото рукояти идеально сочеталось с его золотыми глазами.

"Ты ведешь дневник?" – мягкий голос Мета вырвал меня из раздумий.

– А?.. Ну да, начал, – я поспешно захлопнул тетрадь, скрывая записи. "Но ведь смотреть их совсем необязательно, верно?"

– Какой скрытный, – усмехнулся он, потрепав меня по голове и выходя из комнаты.

И ещё у него были другие вещи, окутанные тайной. Золотой кубок, золотой диск и посох. Он называл их священными инструментами. Я никогда их не трогал, хотя желание с каждым днём росло. Когда же он покажет их в деле? Меч тоже всегда при нём, но ни разу не использовался. Дуэли в академии запрещены. Никакой романтики. Впрочем, есть один день в году, когда каждый должен продемонстрировать свои навыки. Может, тогда я увижу эти "штуки" в действии? Вообще, их можно использовать?

Мои записи прервал аромат кофе, который заваривал Мета. К ним мы еще вернемся, ведь я не собираюсь бросать дневник. И это, пожалуй, мудрое решение. Я так спешил на кухню, что громко хлопнул дверью, отчего в комнате раздался тихий звон – те самые "инструменты", разложенные на алтаре Меты. Кубок звучал нежно, диск – глухо, а посох издал легкий треск, словно от костра.

Веритас бросил взгляд на ножны, а затем перевел его на меня:

"Эй, сколько раз я просил не шуметь в комнате?"

"Да, прости… Ты говорил, что те реликвии очень чувствительны," – я запрыгнул на стул и жадно вдохнул кофейный аромат.

– Скоро турнир. Есть идеи?

– Что?.. Идеи? – я вернулся в реальность, где кофе не был всемогущим помощником. – Ты же знаешь, что я так и не овладел ни одним видом сражения. Зачем этот вопрос каждый год?

– Как знать, – усмехнулся брюнет, – а вдруг случится невероятное. Найдутся скрытые силы, и окажется, что ты здесь самый могущественный, да и мир весь тебе приснился.

В комнате повисла тишина. Иногда Мета говорил такие странные вещи, от которых у меня сердце леденело. Стрелки часов двигались, его желтые глаза улыбались.

– Как ты там говорил? – пробормотал я в замешательстве. – "Нулевой…"

– "Нулевой Аркан," – решительно произнес Веритас, сложив пальцы в форме круга.

– Что это значит?

– Ты живешь здесь семнадцать лет. Никогда не слышал про "Аркан Ноль" ?

– Лишь мимоходом, конечно. Эта тема под строжайшим запретом.

– Да, но как же это интригует!

– И вот, в связи с этой самой легендой, поговаривают, что ты родом из того… Мира Арканов.

– Неужели? Как забавно!

Мир Арканов и Академия. Говорят, эти два мира разделяет река, имя которой – «Ин». Каждое из этих пространств существует само по себе, не ведая о существовании другого. И, разумеется, Мир Арканов куда обширнее. В последнее время шепотки о нём стали просачиваться в сады и коридоры Академии.

Это мир, где вся власть и влияние определяются благословением одного из двадцати двух Арканов. Я говорю «двадцати двух», но есть нюанс: Нулевой Аркан окутан тайной. Никто не знает его прошлого, какую силу он может даровать, и даже кто он такой.

Академия же славилась тем, что каждый её обитатель обладал исключительными талантами. Здесь можно было только родиться. Попасть извне было невозможно. По крайней мере, так принято считать.

Шепотки о Мире Арканов, словно семена одуванчика, разносились ветром любопытства по Академии, цепляясь за умы и сердца. Запретный плод всегда сладок, а тайна Нулевого Аркана – самый сочный из них. Кто-то, украдкой оглядываясь, рассказывал о невероятных силах, даруемых Арканами, о политических интригах, плетущихся под сенью их благословений, о войнах, разгорающихся из-за жажды власти. Другие, более скептичные, отмахивались, называя это сказками для глупцов, порожденными скукой и желанием выделиться.

Но слухи о происхождении одного из учеников, о его связи с Миром Арканов, будоражили умы даже самых закоренелых скептиков. Он был другим. В его глазах мерцала искра, не свойственная обитателям Академии, искра, словно отражение далеких звёзд, сияющих над рекой Ин. Его способности были… непредсказуемыми. Он мог проявлять силу, превосходящую даже самых одаренных студентов, а мог казаться совершенно обычным, даже слабым. Эта нестабильность, эта непредсказуемость, и порождала слухи.

Имя его шептали с благоговейным страхом и завистливым восхищением. Он был загадкой, живым доказательством возможности существования Мира Арканов, ходячим опровержением догмы о невозможности проникновения в Академию. Он был… исключением.

Исключением, которое могло изменить всё.

В библиотеке, заваленной древними свитками и пыльными фолиантами, он проводил большую часть своего времени. Искал ответы. Искал подтверждение своим смутным воспоминаниям, своим странным снам, в которых он видел башни, устремленные в небо, и лица, скрытые под масками. Он чувствовал, что связь с Миром Арканов в нем жива, что она пульсирует в его крови, шепчет ему на ухо забытые имена и заклинания.

Он знал, что рано или поздно ему придётся сделать выбор. Либо принять свою судьбу и раскрыть тайну своего происхождения, либо навсегда остаться в Академии, жить жизнью, которая ему не принадлежала. Но какой бы путь он ни выбрал, он понимал, что его решение повлияет не только на него, но и на судьбу обоих миров. Мира Арканов и Академии. Миров, разделенных рекой Ин, но связанных невидимыми нитями судьбы.

Он чувствовал, как эти нити натягиваются, как они тянут его в разные стороны, обещая ответы и одновременно угрожая разрушением. В библиотеке, среди шелеста страниц и запаха старой бумаги, он находил лишь отголоски того, что искал. Древние тексты говорили о Великом Разделении, о времени, когда миры были едины, а затем разошлись, словно две стороны одной монеты, каждая со своим законом, своей сутью. Но нигде не было прямого упоминания о реке Ин, лишь метафорические описания преград, которые казались непреодолимыми.

Он часто смотрел на реку, которая, по легендам, разделяла их миры. Для обитателей Академии она была лишь живописным пейзажем, границей их известного мира. Но для него она была невидимой стеной, за которой скрывалась его истинная сущность. Он представлял себе, как переплывает ее, как ступает на землю, где каждый камень, каждое дерево пропитано магией Арканов.

Но как? Как преодолеть эту преграду, если даже самые могущественные маги Академии не могли даже приблизиться к ее пониманию? Его связь с Миром Арканов была не просто слухом, она была частью его самого. Он чувствовал ее в каждом ударе сердца, в каждом вздохе. Это было знание, которое не могло быть приобретено, оно было врожденным.

Именно поэтому он был исключением. Не потому, что обладал исключительными талантами, а потому, что его существование само по себе было аномалией. Он был мостом, невидимым, но реальным, между двумя мирами, которые, казалось, были обречены существовать в полном неведении друг о друге.

Он знал, что его время в Академии подходит к концу. С каждым днём его тяга к истине становилась сильнее, а секреты Мира Арканов – все более настойчивыми. Он должен был найти способ пересечь реку Ин, даже если это означало бросить вызов всем законам и догмам, которые управляли его жизнью. Ведь только там, в Мире Арканов, он мог найти ответы на вопросы, которые мучили его с самого рождения, и, возможно, обрести своё истинное место в этом разделённом мире.

Вальдо хранил молчание о своих мыслях и ночных видениях. Порой ему казалось, что он сам теряет нить своих размышлений, словно они ускользают от него, как песок сквозь пальцы. Он испытывал странное чувство, будто его личность распадается на части, и в моменты глубокой задумчивости забывал даже свое имя. В такие минуты ему казалось, что он растворяется в бескрайних просторах Вселенной, ощущая себя частью чего-то большего.

Редкие разговоры с другом, который встречал его в библиотеке, становились единственным поводом для откровений. Эти встречи происходили всё чаще, и Вальдо начал догадываться, что Метафоол внимательно наблюдает за ним. Это осознание заставило юношу стать осторожнее: он прекратил изучать запретные свитки и углубляться в темные уголки магии. Постепенно он пришел к выводу, что Метафоол – единственный, кому можно доверять, и это придало ему уверенности. Он вновь стал задавать вопросы, искать ответы, и в результате вновь начал видеть странные сны, полные загадок и тайн.

В стенах Академии, обители знаний и магии, витала тревога. Высшие чины, хранители древних тайн, осознавали: достигнув определенного уровня ментальной частоты, в их мир мог проникнуть могущественный индивид, подобный легендарному Аркану. На дворе стоял 1717 год, и эта дата была отмечена как критическая.

В зале собраний, где собирались старейшины в торжественных мантиях, царил хаос. "Я повторяю! В наше спокойное сообщество проник коварный Аркан из другого измерения!" – гремел голос одного из старцев. Молодые маги и высокопоставленные члены Академии, сохраняя молчание, ожидали прибытия Основателя.

Тем временем, в коридорах, где обычно царила тишина, раздавались тяжелые шаги. Каждый шаг Основателя, казалось, мог сломить волю любого. Он предпочитал появляться в моменты, когда большинство студентов были на занятиях. Однако, существовали два индивида, которых это мало волновало.

Встретившись взглядами, Алые, словно налитые кровью глаза, устремились на Метафоола, и в зрачках обоих вспыхнуло нечто неуловимое. Они остановились посреди коридора, словно предчувствуя нечто важное.

Через мгновение, Веритас и Вальдо, выражая глубокое уважение, склонились в поклоне. Основателя невозможно было спутать ни с кем. Его внушительная фигура выделялась среди остальных обитателей Академии, где преобладала магия. Высокий, крепкий, с волосами цвета непроглядной тьмы, ниспадающими до плеч, он обладал пронзительными алыми глазами, которые выдавали его истинную сущность.

Он одевался словно охотник, что вернулся из вечной мерзлоты – в меха, шубы, игнорируя законы климата. Даже в самую жаркую погоду от него исходил какой-то незримый Северный холод, пронизывающий до костей.