Искренние диалоги
Пролог
– Я попал в аварию. Через дорогу перебегала лиса. На середине она вдруг остановилась, и я вместе с ней. То, что машина столкнулась со мной, спасло ей жизнь. Никогда её не забуду. Помню, что я не перелетел, а остался на лобовом стекле. Может скорость была не такой большой. Я был в сознании. Говорить не мог. Не знаю как, но часть моей губы застряла в трещине стекла. Я не двигался. Держал в голове, что так не сделаю ситуацию хуже. Хотел не открывать глаза, пока не почувствовал теплоту на веках. Они непроизвольно сами это сделали. От моего дыхания нельзя было рассмотреть пассажиров. Приехала скорая, потом моя мать. У меня была сломана ключица, два ребра. Небольшое сотрясение. Где-то через день мне сообщили, что у меня ВИЧ. Меня заразила моя девушка.
– Я мыла полы. Сестра в соседней комнате вытирала пыль. С ней была наша мать. Я не подняла головы, когда услышала их ругань. Вдруг мать подошла ко мне, выхватила тряпку и стала хлестать меня ей по лицу. Воду пора было менять. Она попала по глазу, и я прижалась к полу. Потом стала бить ногами и спрашивать у меня: за что? Я не знала в чём провинилась. В дверном проёме кричала сестра. Её избивал отец. Звук от неё резко прекратился, она упала. Я испугалась, что она сейчас умрёт и поползла к ней. Отец приблизился, ударил меня ногой по затылку. Моя голова отскочила от пола и нос сразу залил его кровью. Когда родители ушли, я смогла поднять сестру. Она беззвучно плакала. Я сказала, что мы поплачем на их могилах.
Глава 1
Двери захлопнулись резко, вагон зелёной ветки метро возобновил грохот. Она вбежала в последнюю секунду. Он, наблюдавший за ней, был уверен, что сегодня её длинные волосы точно останутся снаружи. Но этого, как всегда, не произошло.
Она отражалась в двери вагона метро и не сводила с себя глаз. Он стоял позади, полностью закрытый ею, и думал, что она его не видит. Смотрел на роспись толстых веток дерева на её спине, как на картину Шишкина, вспоминал, что так и не сходил в Третьяковскую галерею, а хотел бы пойти вместе с ней. Волосы растопленным молочным шоколадом спадали ниже талии и всё в них напоминало ему о жизни, которой у него никогда не было. Рядом с ней он испытывал непонятную ностальгию.
С каждой остановкой людей в вагоне становилось всё больше. В череде сменяющихся лиц его синяки под глазами никто не заметит. Тут все такие. Смотрят в телефоны или спят. Он слушал музыку в углу, она разглядывала себя. О чём думала и думала ли вообще, не знал. Кто-то мог решить, что она слишком пошло для этого одета.
Ему нужно пересесть с зелёной ветки на синюю. Им ехать в один институт, но она выходила раньше на белорусской. Когда он приходил в кабинет, она уже там сидела и с кем-то болтала. Знает короткий путь. Он хотел бы спросить. Опять они приехали на станцию раньше, чем он собрался с мыслями.
Дальше он должен был ехать без неё. Стал делать переход между станциями, мучительно застрял на повороте в толпе заспанных, недовольных лиц. Тут тоже должна быть какая-то лазейка, но он о ней не знал. Знала ли она? Наверняка.
На синей ветке он зашёл в первый вагон. Опять куча людей. Хочется сесть, но некуда. Теперь даже прислониться к чему-то кроме человеческих тел не получится, не за что держаться. Он стоит в толпе и представляет, как сверху на него смотрят люди, прогуливающиеся сейчас над поездами. Видят его сжатого и мятого и смеются.
Поезд останавливается между станциями. Здесь он почему-то всегда долго зависает. Она стоит у двери. Он не сразу её заметил. В первый раз они вместе едут до конца пути. Видимо, где-то задержалась. Рядом с ней мужчина, поглядывающий на её грудь. Ей явно неприятно.
Ему хочется протиснуться к ней и встать между ними. Но он думает, что сейчас поезд тронется, много людей выйдет и ей станет посвободнее. Так и происходит, хотя минуты в туннеле тянулись для него вечностью. Совсем не знает её, а со своим беспокойством ничего сделать не может.
Она поворачивается к своему отражению. Он снова становится сзади неё. И всё-таки она совсем не похожа на всех, кто едет с ними рано утром непонятно куда и зачем. На лице и капли той сонливости нет, усталости, вялости. Он точно знал, переходы между ветками она делает в припрыжку. Такая странная для него.
– Привет, Максим, – она резко развернулась. Старые вагоны ехали с неприятным шумом похожим на тряску гвоздей в старой дедушкиной жестяной банке из-под кофе и ей пришлось приблизиться в плотную. Максим к этому не был готов.
– Доброе утро, – он и снял наушники, но оставил их в руках на уровне груди.
– Ты если музыку слушал, то слушай. Я просто поздороваться хотела.
Она сказала это слишком непринуждённо, едва не махнув на него рукой. На самом деле ей очень хотелось с ним поговорить. Она приветливо улыбалась, её глаза дружелюбно смотрели прямо на него. От такого он растерялся. Будто она проиграла кому-то спор и должна была поговорить с ним.
– Ага, – он заикнулся и произнёс что-то похожее на гусиное “га”.
Он надел наушники, ругая себя в голове. Она повернулась к двери и неловко пропустила пряди волос между пальцами. Глупость сделал он, а неловко ей. Она начала думать, что пошло не так. Её смущение позабавило его. Он стал неприкрыто смотреть на красивое отражение. Бегающие из стороны в сторону глаза придали ему уверенности. Она заметила это, улыбнулась и повернулась к нему.
– Ну и чего смотришь на меня? – она вытащила его наушники. – Нравлюсь тебе?
– Очень. – Её бесцеремонное вмешательство в личное пространство так удивило его, что он бы признался ей в чём угодно.
– Вот как. Чего тогда на свиданку не зовёшь? Я же вижу ты и на парах на меня смотришь.
– Всему своё время.
Вдруг сохранять спокойствие стало очень просто, хотя он никогда не видел её так близко. Он даже посмотрел на ягодные надутые в обиде губы. Она отвернулась, скрестив руки, но смотреть на него в отражении продолжила. Он пялился в ответ и безмятежно улыбался, чувствовал, что вдохнул чистого воздуха. Значит и она смотрит на него, следит, куда направлен его взгляд на занятиях. А он и не замечал.
Когда они вышли на улицу он спросил:
– Могу я тебя за руку взять?
Ему этого сильно хотелось, а после короткого разговора в метро он почувствовал между ними близость и связь, какой у неё с другими, по его мнению, точно не было. Ему она казалась необходимой. Сам он себя совсем не понимал.
Они встретились в институте. Поступили не на тот курс, куда хотели. Для них было главным сбежать из родных мест, где их когда-то обидели.
И он и она при первой встрече показались друг другу старше своих лет. Вызывающая юбка, длинная неухоженная борода. Она громко представилась, смеялась над любой шуткой и пылала уверенностью. Он же тихо наблюдал за ней, как будто не стоял рядом в кругу одногруппников.
Они вместе жили в общежитии, но и там виделись только на общих тусовках, где с ней всегда кто-то разговаривал. Обычно парни, с которыми она потом уходила куда-то, и он её больше не видел.
– Ну нет, – она спрятала руку за спиной. – Я тут со многими гуляю и, если кто-то заметит, ко мне будут вопросы. Да и к тебе тоже.
– А, точно. На последней тусовке ты вроде ушла с каким-то гопником. – Он усмехнулся и незаметно сглотнул.
– Так ты и в общаге за мной следишь. Да, он очень красивый гопник. У него оказывается есть девушка, но в случае чего у тебя всё равно будут проблемы.
Он уставился в небо.
– А зачем тебе меня за руку брать? – Его полные мыслей голубые глаза заворожили её.
– Хотел, чтобы надо мной перестали смеяться. Все думают, что я из этих.
– Я тоже так думаю. А ты нет?
– С чего бы я тогда сейчас с тобой разговаривал?
– А что эти не разговаривают с женщинами? Ужас какой. А у меня ведь сейчас два таких друга. Получаются, врут мне.
– Я думал красивым девушкам достаточно одного.
– А я сверхкрасива. Самая красивая первокурсница.
Она была смешной, говорила либо звонко и отрывисто, либо растягивая гласные. Шла быстро с задранным подбородком. Посматривала в его сторону с хитрыми глазами, как будто знала какую-то тайну о нём. А он только умилялся.
– Ася!
Максим услышал её имя, дрогнул и пошёл дальше, когда она обернулась. Он скрылся в толпе спешащих на занятия студентов. В молодом гуле до него всё равно доносился смех Аси.
На парах она села к девчонкам. Парни сзади донимали её, Ася совсем не слушала преподавателя, сидела в телефоне, ей что-то говорила соседка по парте. Максим пытался вникнуть в тему лекции, но Ася отвлекала его. Пару раз она взглянула на него, когда поворачивалась к кому-нибудь в его стороне, будто у них есть скрытые ото всех отношения.
Следующее занятие отменили, но за ним стояла ещё одна лекция. Большинство одногруппников ушли. Максим расстроенный сидел в коридоре, смотрел, как все ждут лифта. Настроение у него резко ухудшилось.
Его волновало богаче ли они. Многие одеты лучше, в яркую одежду, в массивные кроссовки. На нём же была чёрная футболка, рубашка в синюю клетку и протёртые джинсы. Одна из лямок рюкзака почти оторвалась. На свои кеды он не хотел смотреть. Хотя все остальные, также как и он, только приезжие, но выглядели они совсем иначе. Сразу начали прогуливать пары, курили на переменах, обсуждали девчонок. Максим совсем не вписывался. Может, выдумав он одно свидание и рассказав всем об этом, его бы приняли за своего.
Ася тоже стояла у лифта. Кто-то из парней позвал её на свидание, а на отказ перевёл всё в шутку. Иногда Максим слышал, что говорили об Асе. Всегда плохое. Он понимал почему. Красивая, уверенная в себе, она даже не обращает на них внимания. Девушек в группе было всего пять на двадцать шесть парней, а одна из них в первокурсниках совсем не заинтересована.
Он вспомнил с какими она уходила с тусовок. Не богатые, но на вид стильные и спортивные. Все были старшекурсниками или уже магистрами. Её типаж ему понятен. Эти мысли разозлили его ещё больше, ведь он совсем на них не походил. В последнее время меланхолия нападала на него резко, вызывалась любым неприятным событием.
Ася в разговоре с одногруппницей засмеялась и двинулась к лестнице. Она прошла мимо Максима окружённая милыми девушками, не посмотрев на него. Он закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.
– Идите без меня, я забыла телефон. – Она почти перешагнула порог выхода и вдруг остановилась. Все на неё обернулись. Одна девушка обняла её, словно они прощались на несколько месяцев.
Ася поднималась по лестнице. Её щёки пылали, а дыхание сбилось, но не из-за сотни ступенек на пути к пятому этажу. У неё отличная физическая форма, юные восемнадцать лет. Она специально пошла пешком, чтобы немного успокоиться и отвлечься.
Перед глазами грустное лицо Максима. Ася всё-таки посмотрела на него украдкой, чтобы никто не заметил. О нём особо ничего не говорили, после того как выбрали его ориентацию. Парни подшучивали, девушкам он был неинтересен вовсе. Но Ася, сделав эту фотографию своими глазами и мозгом, когда он сидит унылый в свете яркого сентябрьского возможно последнего в этом году тёплого солнца, только о нём и думала. Она всё взвесила и решилась.
Он её сначала даже не заметил. Ася села рядом, мягко дотронулась до его головы. Это нежное прикосновение вместе с редкими колосьями на её обнажённой до самых плеч руке засверкали в лучах.
– Поехали вместе в общагу. Все уходят. Лекция там поточная. Никто и не заметит.
Лицо всё ещё закрыто, голос её ласков и тих. Никогда он не слышал, чтобы она так с кем-то разговаривала.
– Я пришёл получать знания. Но мне так не нравится, что приходится заниматься такой ерундой. Просто в пустую тратится моё время. Полтора часа тут сидеть просто так.
– Ну можно не просто так. Я вот, видимо, буду читать.
Она достала мобильник. Сквозь просветы пальцев Максим увидел ряды текста.
– Что читаешь?
– “Антоновские яблоки”. Обожаю Бунина.
Её “обожаю” прозвучало игриво. Она часто громко произносила это слово. Он любил слушать эти забавные восклицания тайком. Среди вороха слушавших её людей, он всегда думал, что остаётся незамеченным. Но это не так. Максим убрал руки от лица и посмотрел прямо на неё в недоумении.
– Ты серьёзно останешься? Я думал, ты домой собралась.
– А как я тебя брошу тут одного?
Она откровенно удивилась, широко открыла глаза, посмотрела на Максима с недоумением большим чем у него. Он глядел на её приоткрытый рот, она немного наклонила голову набок.
– Мне нужна стипендия. – Он отвернулся. – Родители не присылают денег. А работать на первом курсе…наверное очень сложно.
– Да, сначала мы работаем на зачётку, потом зачётка работает на нас, – ответила она с наигранной серьёзностью. – Так все преподы говорят.
– У меня есть сбережения, но надолго их не хватит.
– Понимаю тебя. – Она закивала головой и положила руку на грудь. – Мне тоже нужна стипендия. Я в такой же ситуации. Но и тупа учиться я не буду. Нужно и отдыхать. Поэтому, поехали в общагу.
– Я останусь, а ты езжай.
– Ну и ладно.
Ася снова включила телефон, закинула ногу на ногу и начала читать. Он недолго посмотрел вперёд и продолжил:
– Останешься со мной?
– Угу.
Ася, не отрываясь от телефона, ободряюще положила руку ему на плечо. Его голова обессиленно рухнула ей на колени. Она нисколько не смутилась.
– Так что пойдём на свиданку?
Максим не знал, шутит Ася или нет. Нравится он ей или нет. Это не было важным. Главное, что она сейчас рядом, гладит его по голове и он чувствует себя особенным для неё.
– Я не могу.
– Всё-таки гей.
– Нет, я просто не хочу отношений.
– Так я тебя в отношения и не втягиваю. Просто свиданка.
Максим подумал, что под эту фразу она должна красить ногти, а не читать.
– И быть как все остальные для тебя я не хочу. Хочу быть твоим другом.
– Хорошо.
– Но, если ты притворишься моей девушкой, мне будет очень приятно. – Он зажмурился в надежде не ощутить стыда. Она задумалась и в этом молчании Максим понял, что ему комфортно. Он мог сказать любую глупость при ней.
– Мы об этом уже говорили. Плюс, если у меня появится официальный парень, то я не смогу гулять с другими.
– Ты что за кого-то из них замуж собралась? – Он поднялся и повернулся к ней.
– Нет конечно, просто хочется кому-то нравиться. – Она прикусила нижнюю губу.
Ему этот разговор показался откровенностью. Никто не знал, что она читала в телефоне. Никто кроме него не видел её такой спокойной. Максим не думал, что она ещё кого-то гладила по голове, пока кто-то лежал у неё на коленях.
На этаже никого нет. Никто не услышит, что он скажет дальше. Каштановые волосы поднимаются вместе с едва дрожащей грудью.
– Я не хочу отношений, потому что меня заразила девушка. У меня ВИЧ. Не могу теперь с кем-то встречаться. И не думаю, что кто-то захочет.
– Я никому не скажу.
Она не помедлила и секунды. Просто повернулась к нему сдержанно без присущей ей во всём смешливости и сказала. Они не дрогнула ничем ни одной нотой в голосе ни одной мышцей в теле. Ася знала об этой болезни многое, хотя никогда с ней не сталкивалась. В школе всех постоянно предупреждали о ВИЧ, висели плакаты, проводили профилактические беседы. В классах постарше уже говорили о ВПЧ, предлагали сделать прививку. Ася от всего отказывалась. И сейчас столкнувшись с школьными бабайками взрослой жизни не испугалась. Максим это заметил. Поцелуй он её сейчас, она не отпрыгнет от него в испуге.
– Я знаю.
Глава 2
Ася не могла понять, что чувствует к Максиму. Он ей казался загадочным, скомканным, но в тоже время невозмутимым и рассудительным. В нём было что-то чего ей сильно не хватало. Они поступили туда, куда хватило баллов с общежитием. Никто не хотел учиться на металлурга, специалиста по технике безопасности, метролога и т.д. И только Максим выглядел так, будто старается изо всех сил.
Наблюдая за ним на парах или тусовках, она всё ждала, когда он подойдёт. В его несмелых взглядах не было ничего особенного, всё как у всех первокурсников по отношению к ней. Однако цвет его синих сверкающих в любой темноте глаз, манил её. Она сказала себе, что будет ждать, но не смогла. С приездом в Москву она быстро поймала настроение этого города и перестала быть хоть сколько-нибудь терпеливой.
Они сидели совсем рядом на его кровати. Её рука загорелая держала его личную кружку. Когда она приходила, он всегда давал ей только эту, а сам пил из тех, что оставляли соседи по комнате. На запястье у неё торчала косточка и выделялась своей белизной. Почему так вышло ни он ни она не знали. Его руки бледные с торчащими венами, всегда перехватывали её загорелые, если она пьяная в яростном разговоре не следила за кружкой.
Он знал, что у неё много зеркальных родинок. На предплечьях, запястьях, щеках, лодыжках. Вот подняла она одну руку, и все видят эту маленькую родинку, но никто не знает, что на другой точно такая же. Между ними близость, какой ни у кого с ней нет.
Она пила что-то несильно алкогольное и газированное, как и все здесь. В комнате пять человек: Максим, Ася, две её подружки Лена и Алина и их одногруппник Никита.
Алина предложила всем вместе выпить в честь пятницы. Она была главной заводилой в группе среди девочек. Они с Асей постоянно обсуждали свидания последней или их совместные тусовки. Алина не нравилась парням в том смысле, в котором девушки хотят им нравиться, но казалось, что её это нисколько не беспокоит. Все видел в ней и Асе страшную подружку и красавицу. Однако только Максим не верил, что Ася стала бы кого-то так использовать.
Лена долго не соглашалась на эту встречу. Она не принимала участи ни в каких тусовках и на парах вела себя как прилежная, скучная студентка. Её молодой человек, учащийся в военном институте, не разрешал ей проводить время с парнями и сам, запертый в стенах академии, не мог выйти за пределы кампуса. На днях они сильно поссорились и вот Лена смогла выбраться на первую свою студенческую тусовку.
Никита был старше всех и уже второй раз поступил в этот институт. Ася, наблюдая за ним, заметила, что ему симпатична Лена. Его девушка осталась в родном Краснокаменске.
С каждой минутой в комнате становилось всё жарче. Конец сентября, окно открыто нараспашку, из него сбоку выглядывают невысокие клёны, под уличными фонарями горящие даже ночью. Рядом с общежитием большой парк с прудами, кое-где в них растут кувшинки с водяными лилиями. Максим всё ждал дождя, чтобы прогуляться в этом парке. Ася же могла отличить там каждую уточку, потому что проводила в парке чуть ли не каждый вечер со своими ухажёрами.
Ася, отвлекаясь от диалогов, осматривала комнату. Два стола у окна, один в противоположном конце комнаты. Она сразу поняла, что этот одинокий стол распределили Максиму. Там не было ничего кроме учебников, простой канцелярии и ноутбука даже без мышки. На других столах лежали упаковки от чипсов или недопитые банки с газировкой, разные средства ухода вроде приставучих мальчиковых дезодорантов. У остальных и места было больше. Ася мысленно решила подарить ему хотя бы настольную лампу.
Соседи Максима по пятницам уезжали по домам. Они жили где-то в Подмосковье. У каждого из них был мощный игровой ноутбук, несколько модных футболок и подружки. Ноутбук Максима старый бэушный купленный на его первую маленькую зарплату в Макдональдсе. Он рассказал Асе про это неравенство и свою зависть и тогда она показала свой ноутбук точно такой же. Иногда его соседи, видевшие Асю у них в комнате, спрашивали его ли это девушка, говорили, что она очень красивая. Максим видел фотографии подружек своих соседей далеко не таких симпатичных как Ася. Тогда он чувствовал своё превосходство. Ася помогала ему справиться со всем, сама не зная об этом.
Весь вечер она смотрела на него нежными почти влюблёнными глазами. Ася любила проводить с ним время. Он слушал, как она читала рассказы Бунина, а потом объясняла ему в чём тут смысл. Особенно ей нравились “Лёгкое дыхание” и “Чистый понедельник”. Однажды она рассказала, как плакала в школе узнав о смерти Стивена Хокинга. Максим вместе с ней хотел пойти на выставку Клода Моне, который был её любимым художником. Узнав, что все картины реплики, распечатанные на бумаге, они долго пытались вернуть деньги. Его поражала её разносторонность, образованность. Максим совсем таким не был.
– Правда! – крикнула Ася.
Они играли в правду или желание. Ася точно проигрывала, так как уже съела кусочек мыла, сходила к соседям и попросила зажигалку для Никиты, засунула в нос карандаш и держала его, пока вопрос снова не перешёл к ней.
– Сколько половых партнёров у тебя было? – спросила Алина. Она надеялась услышать что-то интересное.
– Нисколько. – Это было сказано без гордости или смущения, как обычно весело. – Я не стыжусь этого, но правда такова – я девственница.
– Вау, – удивилась Лена. – Никогда бы не подумала. – Все начали смеяться. – Я не то имела в виду. Просто ты такая красивая.
– Спасибо. —Ася в добром смешке подняв брови. – Просто как-то до этого не доходило.
Удивились все кроме Максима. Он и об этом знал. Она призналась ему, когда он сам спрашивал, спала ли она с кем-то из старшекурсников. Максим знал, что ни с кем бы она не переспала, но очень хотел убедиться. Таким вопросам от него она улыбалась без смущения и честно отвечала. Ей нравилось, что его это заботит. Сама она не думала о своей девственности. Знала, что в её возрасте обычно все девушки обзаводятся половыми партнёрами. Даже скромная Лена как-то в понедельник пришла с засосами на шее. Ася не берегла себя для того единственного, не дорожила невинностью как в средневековье. Просто не находила человека, с которым бы хотела заняться сексом.
С того момента как они начали дружить, она всё меньше ходила на свидания. Иногда кто-то подходил к ней, и Ася могла флиртовать с ним всю перемену или пообедать с каким-нибудь магистром, но после пар всегда ехала с Максимом и после часто сидела у него в комнате.
– Теперь Максим, – сказал Никита.
– Действие, – ухмыльнулся он и сделал глоток.
– Поцелуй девушку в этой комнате, которая тебе больше всех нравится. – Он был уверен, что после его желания в группе образуется новая пара.
Максим надеялся на что-то подобное. Ему давно хотелось прикоснуться к Асе по-особенному. Он часто думал о том, какие у неё губы, такая ли у неё большая грудь, как кажется. Один раз ему приснился секс с ней и потом он весь день краснел, если она приближалась. Но Максим не хотел, чтобы все остальные знали о его таком интересе к ней.
– А если она не согласится? – Максим взглянул на Асю.
– Я бы точно отказалась. – Она рассмеялась. Максима это задело. Уголок его губы дёрнулся в попытке сохранить улыбку. Через её постоянные шутки было сложно пробиться к правде.
– Ах так. – Он потянулся к Лене, но она отстранилась. Она ему казалась второй по красоте в комнате и третьей во всей группе. Скорее на любителя. Фигура красивая, видно, что она занимается спортом. На физкультуре Лена никогда не отлынивала, особенно ей нравилось играть в волейбол. Но крашенные блондинистые волосы его сильно отталкивали.
– У меня же есть парень, – сказала Лена растерянно.
Все, кроме учувствовавших в этой сцене, взорвались смехом, Ася громче всех. Она всегда хохотала во все зубы, запрокинув назад голову. Обычно Максим думал, что она не такая как все и не боится выделяться, а сейчас его это обидело.
– Так девчонки, сразу предупредите, у кого есть парни, – отшутился Максим.
Ася понимала почему все считали его геем. Он говорил немного манерно, ставя себя выше остальных, особенно девочек. Максим вежливый и аккуратный, относился к ним снисходительно. Даже по отношению к себе она это чувствовала. В компании парней он постоянно прятал руки в карманы, вёл себя неуверенно. Ася полагала это из-за его зависти к ним. Хоть он и старше на год почти всех, выглядел гораздо ниже и тоще. Совсем не в её вкусе.
Однако, когда Максим увлечённо её слушал, она уверенная в том, что он единственный не хочет переспать с ней, немного в него влюблялась.
Розоватые жидкости у всех заканчивались. Ася вызвалась сбегать в магазин. Максим изрядно подвыпивший решил остаться в комнате. Вскоре после ухода Аси все ненадолго разошлись. Лена и Никита – позвонить своим партнёрам, Алину позвала соседка ненадолго в комнату. Максим думал: связанно ли это с уходом Аси. Настолько ли она всем нравится, что люди перестают разговаривать после её ухода. С этими мыслями он смотрел, как по улице бежит в одной длинной белой рубашке Ася.
Она очень хотела охладиться, потому что призналась себе. Ася не отказалась бы от этого поцелуя. В этот вечер она опьяневшая решила, что влюблена в Максима.
В магазине у неё спросили паспорт. Женщина сзади покосилась на её голые ноги в сланцах. Женщины вообще часто с подозрением смотрели на Асю, могли даже сделать ей замечание. Причём неважно была она одета вызывающе, неподобающе или абсолютно прилично. Последний вариант встречался реже остальных, а бесил больше всех.
Вернувшись, она никого не обнаружила. Максим вышел в туалет. Она подошла к окну. Он вернулся медленно, от алкоголя боялся упасть. Ася слышала его, не оборачивалась, ждала, что он её обнимет или попытается напугать. Максим тоже об этом думал, но делать не стал. Громко плюхнулся на кровать.
– И чего ты сел? – разозлилась она, задрав подбородок, будто он оскорбил её высочество. – Мог бы попытаться меня с окна сбросить что ли.
– Я хотел, – довольный ответил он. Такая она сердитая с дёргающимся бровками забавила его сильнее всего. – Тут даже нет свидетелей.
– Я всем написала, чтобы возвращались. – Ася, проходя к холодильнику, щёлкнула его по носу. Она надеялась, что он поцелует её, пока они наедине.
Но после вечеринка быстро закончилась. Разговор Никиты с его девушкой неудался, и он хотел его продолжить, Лене нужно уже ложиться спать, потому что завтра она должна была ехать в другой город к парню, а Алину позвали на вечеринку поинтереснее. Асю тоже туда позвали. Когда они с Алиной об этом заговорили, Ася в дверях на секунду перевела взгляд на Максима. Он понял её без слов.
– Останешься у меня? – Все с интересом молча глядели на них. Ему очень хотелось, чтобы остальные услышали её положительный ответ.
– Конечно, – она улыбнулась. – Хоть я и не самая симпатичная девушка в комнате. – Лена могла подумать, что Асю заботил выбор Максима, но Ася сказала это так, будто сейчас упадёт в обморок.
– Ты останешься единственная девушкой в комнате, – сказал Максим галантно понизив голос.
Все переглянусь, но в их дела лезть не стали и ушли. Никита самый любопытный из их компании закатил глаза, как будто эта очевидная история никого не интересует. В коридоре слышались смешки Лены и Алины.
– Я тогда пойду переоденусь и зубы почищу, – сказала Ася.
– Переоденешься в мужскую футболку? – Он сказал это от алкоголя с ревностью. Её ладонь зависла на пути к дверной ручке. Опьянение влияло на них по-разному. – Эта же тоже чья-то рубашка. – Пугать он её не хотел, но ничего с собой поделать не мог.
– Угу. – Она притихла. – Просто забираю их иногда у мальчиков. Они и не против. По общаге хожу. Очень удобно.
– Тогда мою возьми. – Максим стал говорить мягче. Он протянул ей лавандовую футболку, вызвав недоумевающий смех у Аси. Как дошкольник реагирует на клоуна в цирке. – Что?
– Да просто цвет такой. Точно у тебя всё нормально?
– Иди чисть зубы. – Он вздохнул и попытался выставить её из комнаты.
– Не пойду. Я про зубы для приличия сказала. На самом деле на ночь я редко чищу.
– Фу.
Он вышел из комнаты. Она переоделась. Максим зашёл, за секунду осмотрел её ноги и грудь и выключил свет. Ася легла на его место без какой-либо неловкости. Кровати в общежитии одноместные, но лёжа на боку они бы поместились и вместе. Максим это понял. Он дал ей вторую подушку и накрыл их одеялом. Они лежали лицом к лицу.
– Мне идёт? – спросила она шёпотом. Он милой улыбкой задал вопрос. – Твоя футболка.
– Очень. Цвет тебе подходит.
– Это мой любимый. А ты не возбуждаешься сейчас?
– Сильно. Вот это вопросы у тебя, конечно.
– Потому что ты пьяный?
– Нет. Потому что ты лежишь со мной на кровати, а футболка моя почти не прикрывает твою попу. – Он старался говорить это невозмутимо, а сам понимал, что ничего не получается.
– Да. Тебе нужно больше кушать.
Он встал, чтобы успокоиться. Такие вопросы кружили ему голову. Включил ноутбук и заиграла спокойная мелодия.
– Что это?
– Музыка из Minecraft. – Он сел на кровать напротив. Она повернулась на бок.
– Ты серьёзно?
– Спать я сейчас не могу, поэтому хочу послушать. Ты играла в майнкрафт?
– Я читала Mein Kampf.
– Да, похоже на тебя.
– Нет, я серьёзно. Я использовала эту книгу, как аргумент в сочинении по русскому. У меня сняли балл за этику и вот я здесь.
Максим тихо рассмеялся. Музыка как будто блестела в прохладном воздухе. Ася подошла к окну и посмотрела на небо.
– В этой Москве не видно звёзд. Никогда.
– Одну я вижу. – Он был твёрд в сказанном.
– Ты со мной флиртуешь? – Асе это понравилось.
– Не знаю. – Он встал и его уверенность увеличило пошатывание алкоголя. – Я не умею. – Максим подошёл к ней. – Могу я тебя обнять?
– Конечно, – она сказала это так, будто ему никогда не нужно спрашивать разрешения.
Он обнял её за талию и прижал к себе. Медленный ветер в темноте слегка развивал её волосы. Максим начал крутить одну прядь пальцами, думал: в них и задохнуться не жалко. Он вдохнул её аромат. Она всегда чуть-чуть пахла сигаретами. Ася много времени проводила в курилке, общаясь с плохими компаниями. Максим не курил, но запах казался ему приятным.
Пить они давно перестали, но он продолжал пьянеть.
– А поцеловать я тебя могу?
– А ты бы хотел отношений со мной? – спросила она быстро и серьёзно, но в темноте понять это было сложно.
– Я тебе уже говорил. Никогда.
– Понятно. – Она не отстранилась.
– Я тебе нравлюсь? Хочешь встречаться как пара? – Он заправил пряди волос ей за ухо, удивившись своей ловкости.
– Совсем нет.
Снова укол. Она ответила правду. Отношений с ним ей совсем не хотелось, пока он сам не решится на это. Близости, что есть с ним, хватало.
– Зачем спрашиваешь про поцелуй?
– Момент такой. Сейчас бы кого-нибудь поцеловать. – Он выпустил её из рук и вперил свой взгляд в окно.
– У меня что-то похожее. Но мы так испортим нашу дружбу. Я точно знаю. А отношений ты не хочешь.
– Точно. Да и лишать девственности это тот ещё геморрой.
– Ничего тебе не обломится. – Она скрестила руки под грудью.
Хотя она и старалась шутить ночь изменилась. Максим заметил сломанный уличный фонарь. Наверное, он бы осветил его комнату. В следующий раз, идя по улице рядом с общежитием, он проверит, висят ли шторы у соседних комнат. Максим отошёл от Аси. В небе начинали подсвечиваться облака. Асе показалось, что все они похожи на знаки препинания. Точки, запятые. Она старалась думать о них. Дождевые ли это облака? Ася знала, что Максим ждёт дождь.
– Почему ты не заводишь с кем-то отношения? Можешь же с кем угодно встречаться.
– Думаешь, это из-за тебя?
– Ого какой честный вопрос. Да, думаю, что это отчасти из-за меня.
Несмотря на всё его самоуничижение, самооценка у него не страдала. Да, он был беднее и меньше всех вокруг. Они могли наслаждаться жизнью как хотят, пить что хотят, курить, что хотят, даже хотеть, что хотят. Но только Максим мог позволить себе подумать, что Ася в него влюбилась. Иначе почему она позволяет ему трогать её, проводить с ней ночи, смотрит на него влюблёнными глазами, которые один он замечает.
– Я хочу от жизни всё. Погулять с каждым красивым парнем, влюбить в себя всех их. Я хочу каждый день проживать счастливо. Это не очень хорошо, что я их так использую, но, когда я вижу, как они в меня влюбляются мне так хорошо. Мне нравится переживать за их чувства. Недавно один парень сразу после первого свидания признался, что влюблён и, когда я не ответила взаимностью, он так разозлился. Написал мне целую тираду о том, какая я сука. И я всю неделю думала о нём. Мысли об этом затмевают все остальные и мне хорошо.
– Значит остальные мысли делают тебе плохо?
Она застыла. Этот вопрос её разбил. Он не первый кому она решила рассказать о своих переживаниях, но он первый кто заметил. Для Аси это значило, что Максим смотрит прямо на неё и слушает её. Между ними нет никакого подтекста.
– Да, делают. – Она испугалась, стала гладить себя по локтям. – До приезда сюда, я постоянно думала только об одном. Никому не говорила, кроме полиции. Меня били родители. Всё время, пока я не уехала. Даже сейчас говорю и так больно.
Ком в горле остановил её. У неё тряслись ноги, но пошевелиться она не могла. По всему телу проносилось биение сердца, оставляя после себя дрожь. Правая рука Аси начала дёргаться, её когда-то случайно сломали. Она вспомнила, как несколько раз ездила на скорой “упав с лестницы”. Всё резко нахлынуло, потому что она давно не произносила этого вслух. Максим бесшумно рухнул на кровать.
– Я сбегала из дома и в полицию обращалась. Это не помогало. Помню, как-то отец сказал, что лучше бы я не рождалась и что я ошибка. Он должен был учиться в Питере на что-то связанное с кинематографом, но не поехали, потому что мать забеременела. Вот они меня и ненавидят. А у неё знаешь какая история была. У неё при поступлении были одинаковые баллы с одним мальчиком. Она поступала на сельскохозяйственного инженера. Конечно, взяли бы парня. И на собеседовании ей так и сказали. Моя мать начала уговаривать их. Тогда ей сказали, что она скорее всего забеременеет и выйдет замуж, и получится что парень, который мог бы учиться и кем-то стать потерял просто так место. Она смогла их уговорить и на первом же курсе забеременела. У нас с ней тоже натянутые отношения.
Максим хотел что-то сказать, но не знал что. Он шокированный держался за изголовье и смотрел в пол. А Ася уже не могла остановиться.
– Они говорили поступать на госслужащего в институт в нашем городе. Нужно было сдавать обществознание, историю. Всё это я не люблю. И я не хотела оставаться рядом с ними. Я соврала, что готовлюсь к этим предметам, с результатами сделала также. Потом притворялась, что подаю документы, даже сделала вид, что ходила в институты лично. Когда они узнали, у меня на руках уже был билет на автобус. Я сильно рискнула и поступила с общагой в Москву. Родители этому не обрадовались.
Она села на кровать и уставилась в стену. Зависла как компьютер при внеочередном обновлении. С лица, задумавшегося о чём-то, начали капать слёзы.
– Мне очень жаль. Ужасно, что они так с тобой.
– Я вообще долгое время себя винила, пока была маленькой. Я родилась и всё им испортила.
– Сейчас же ты так не думаешь?
– Конечно нет. Я сейчас сильно злюсь на них. Из-за них у меня, наверное, куча проблем в психике. Мне снится, как они бьют меня. Я всё понимаю. Понимаю почему со мной это происходит и почему я так с мальчиками поступаю. Я так хочу это отпустить, но не могу.
– У нас здесь есть психолог. В общежитии.
– Да, знаю. Краснова. – Ася улыбнулась и вытерла слёзы. – Отзывы на неё не очень хорошие.
– Лучше, чем ничего.
Повисло молчание. Максим не думал, что сглупил. Ася после признания набралась уверенности.
– Я хотела спросить. Но ты можешь не отвечать.
– Тебе я на всё отвечу.
– Тебе не отправляют деньги из-за ВИЧ? Прости, если слишком личное.
– После того, что ты мне рассказала… Не совсем. Они развелись лет пять назад. Я жил с мамой, но она считает, что мужчина должен сам зарабатывать. У неё на вкладе есть миллион, но она копит на квартиру в Сочи. Мне ничего не даёт. Знает, как мне тяжело в другом городе без родственников здесь. Знает, что на первом курсе я не буду работать. И всё равно не отсылает ничего.
– А когда в первый раз поступил давала?
Он отвёл глаза. Максим знал, что она не имела ввиду ничего плохого, но всё равно этот вопрос показался упрёком. Он почти год отучился в институте в своём родном городе. Ничего особо там не делал и поэтому вылетел после первой сессии. Он учился на программиста, как изначально и хотел.
– Да, давала.
– Не думаешь, что она разочаровалась в тебе?
– Да, думаю.
Он лёг и посмотрел в потолок. Когда кто-то в комнате сверху прыгал, на него падала штукатурка, в каждом углу жили тараканы, в туалете нещадно воняло. Общежитие было ему противно. Только с Асей ему хотелось разговаривать, с ней было комфортно и приятно, но не после этого вопроса и его ответа. Мысленно он решил, что перестанет дружить с ней. Максим пожалел, что рассказал ей о своей неудачи.
– Зато я тобой горжусь. Мы учимся уже месяц, а ты так стараешься. На все лекции ходишь, отвечаешь на вопросы преподов и сам их задаёшь. Я вот ничего спросить не могу. Ты молодец, Максим.
Он сразу отменил своё решение. Поднял голову. Она сидела на коленях рядом с ним, улыбалась ему. Следы от слёз у неё на щеках всё ещё не высохли. Максим взял её руки в свои.
– Знаешь, я всегда думал, что людям не нужна поддержка. Потому что, когда ты приходишь к ним и рассказываешь о проблеме, никто не может сказать то, что тебе нужно. Я тоже никогда не могу. Я всегда думал, что нужна не поддержка, а помощь настоящая физическая. Но сейчас твои слова меня поддержали. – Он поцеловал ей руки. – Ложись в кровать. Ты совсем замёрзла.
Максим встал, прикрыл окно. Ася залезла под одеяло, как будто резко заболела. Максим обнимал её, хотел, чтобы она поплакала, но Ася быстро уснула. Такая нежная, светлая душа. Как бы сложилась её жизнь, если бы Максим всё время был с ней. Он хотел вернуться в прошлое и защитить её. Всю свою жизнь посвятить Асе. Кем бы она стала, если бы он помогал ей. Такая умная, красивая, образованная и сильная не смотря на всё, что с ней происходило в прошлой жизни без него.
Будь так, возможно, и он стал бы другим человеком. Смотря каждый день на эту женственность и нежность, изменился ли бы мир вокруг него? Если бы она было его сестрой, девушкой, матерью.
Он лежал, а перед его глазами проносились все женщины, которых он знал. Прыщавы одноклассницы, не замечающие его, тётки с недовольными лицами, безнравственная и пошлая мать. Сейчас они сменились глупыми безвкусно одетыми одногруппницами, продажными красавицами в центре Москвы, милыми, но тоже стремящимися к деньгам, девушками в метро. Вокруг него много таких и ни одна из них не может сравниться с Асей.
Глава 3
Он впервые увидел её комнату. Сначала было очень трудно разобрать, где её вещи. Стол был всего один во всё окно. Каждый его сантиметр занимали женские штучки. Бесчисленные помады всевозможных оттенков, скляночки с дешёвыми и иногда дорогими духами, банки с кремами, заколки и резинки, коробочки с украшениями. От такого количества вещей его чуть не стошнило. Рядом со столом стояла не заправленная кровать со сваленной кучей одежды местами даже обуви высотой почти с Асю.
– Это же не твои вещи? – Он растерянно издал смешок, смотря на монстра на кровати.
– Это нашей старшей соседки. Она работает стриптизёршей, сидит в академе. Обычно, когда мы на парах, она спит, а ночью работает. – Ася заметила с каким отвращением он всё рассматривает. Она просунула руку под кровать и достала картину. – Вот. Настя совсем не то, чем кажется. Она невероятно рисует. Я никогда не сужу книгу по обложке.
Последнее её предложение его насторожило. Ася гуляла только с красивыми парнями, а однажды при всех жестоко отшила простенького первокурсника. Но картина была завораживающей. Что-то в стиле кубизма. Максим об этом ничего не знал, но нагромождение цветов в виде фигур друг на друга его поразило.
– Правда красиво.
– Моя нижняя. – Она указала на двухярусную кровать. Верхний этаж был аккуратен и чист. Спальное место Аси кое как заправлено, на тумбочке рядом лежит книга.
Максим сначала хотел положить картину в кучу, но понял, что в этом хаусе она сильно будет выделяться и загнал её под кровать, хотя ему и было очень совестно класть её туда. Потом он взял книгу. Старая, местами потрёпанная. Внутри значилось, что Ася взяла её из библиотеки в общежитии. Максим и не знал, что у них есть библиотека.
– Я перечитываю “Мартина Идена” в третий раз. Ты читал?
– Нет. – Ему было тяжело признаться, что он не читал ничего из Джека Лондона, хотя знал, что это очень известный автор. Когда-то его учитель по истории был в шоке, что никто из восьмиклассников не читал “Белый клык”. Тогда Максим решил, что обязательно прочитает, но забыл о книге на следующем уроке.
– Я считаю, что эту книгу должен прочитать каждый мужчина.
– А каждая женщина какую? – Корешок книги в его руках хрустнул.
– Анну Каренину, конечно же! Её я тоже уже три раза читала. Эту книгу в нашей библиотеке я взяла первой.
– А там есть не пустое чтение? – Максим почти швырнул книгу на тумбочку.
– Высокомерненько. Да, там много учебников. Есть и для таких нигилистов как ты.
– Я не это имел ввиду. Просто книги мне не очень нравятся. Я больше люблю фильмы. И думать о фильмах люблю, в них проделана гораздо большая работа. Нужно понимать, как стоится кадр, свет, звук, что всё они означают. В книгах же всё очевидно, а в кино нужно думать, что имел в виду автор.
– Как и мне нужно думать, что ты имеешь в виду, когда принижаешь художественную литературу. Бог с тобой, пошли.
Этот разговор его напряг. Особенно то какой спокойной и дружелюбной Ася была после. Первая взяла его за руку, в метро приобняла его. Он же чувствовал неприязнь. Вообще он заметил, как резко может поменяться его отношение к ней. Вот он уверен, что любит её, а стоит ей сказать пару слов о чём-то, что покажется ему доказательством превосходства над ним, и он сразу злится. Расскажи он ей об этом, она точно решила бы, что у него комплексы. Сам себе он в этом отчёта не давал.
Однако её нежность к нему помогала закрыть на всё глаза. Они решили вместе поехать за покупками в большой торговый центр. Здесь им нужен был только Ашан. Никакой новой одежды или чего-либо ещё они себе позволить не могли. Хотя Максим замечал, что одета она гораздо лучше него. После он узнал, что Ася покупала одежду в секонд-хенде, часами отыскивая стоящие вещи. Ему такой подход был чужд. Он не хотел за кем-то донашивать.
Она обожала ходить по большим продуктовым магазинам, подолгу выбирать овощи или фрукты, особенно яблоки. Ася не разбиралась в этом и ориентировалась только на внешний вид. Иногда для смеха она могла громко понюхать баклажан, закатывая глаза, смущая окружающих. Максиму нравилось, как тележка заполнялась продуктами, а он её катил, пока Ася впереди бежала за последней банкой дешёвого консервированного тунца.
Сначала он предложил пойти на рынок. Там Максим бывал чаще. В его родном городе считалось, что в простых супермаркетах еда обработана всевозможными отравами, а на рынке всё свежее и простое. Ася немного побаивалась излишнего внимания нерусских продавцов и честно в этом призналась. Максим её понял, настаивать не стал, тем более что ей хотелось купить комнатное растение. В ТЦ рядом с их институтом тоже был Ашан. Прогуливаясь по нему в обед или после пар, покупая алкоголь, она часто зависала перед цветами.
Он и сам хотел заполнить все пустые отведённые под продукты полки крупами, две глубокие ячейки в холодильнике овощами, а потом вечером приготовить вместе с ней ужин. Максим не хотел быть как все остальные студенты парни. Они питаются чем попало, снова обрастают подростковыми прыщами, их тела меняются не в лучшую сторону. Никто из них никогда не готовил что-то сложнее яичницы. Максиму хотелось уметь готовить. Он был уверен, что это поможет поддерживать необходимый ему иммунитет.
Ася тоже не умела готовить, но ей нравился сам процесс. В общежитии она включала себе какую-нибудь песню и стояла у плиты, экспериментируя с начинкой для сырников или узнавала устройство старой духовки через запеканки.
Она как всегда громко разговаривала, а он смеялся с каждой её глупой шутки. Вдруг Ася взяла булочку, сняла с неё плёнку и съела прямо в магазине. Он испугался, посмотрел по сторонам, чтобы их никто не заметил, а она только и хихикала над его реакцией.
Потом они искали цветок. Ася не могла позволить себе что-то дороже двухсот рублей. Горящие оранжевые бегонии, фикусы с толстыми листьями, висящие кампанулы ей были не по карману. Выбор её пал на белое каланхое. Совсем маленькое с одним пожухлым листочком.
Когда они спускались по траволатору, Максим разглядывал растение, которое Ася уже успела полюбить.
– Зачем тебе такой? Там были красивее.
– А я его вылечу. Кто-то же должен был его забрать. А то его выбросят, когда он совсем засохнет. А ведь его Женя зовут. Он живой и всё чувствует. – Максима умилял её ответ.
На кассе в долгой очереди она смотрела на жвачки и шоколадки. Рядом лежали презервативы, и Максим решил спросить так, чтобы и кассирша и все люди, стоящие за ними, слышали:
– Нам презервативы нужны?
– Нет, конечно. Я хочу от тебя детей.
Она пошутила совсем не задумываясь. Ему нужно было решиться на такой вопрос, подавить смущение, а ей стоило только изобразить удивленное лицо. Всем окружающим стало смешно, особенно кассирша повеселела, смотря на эту чудную парочку. Иногда Ася пыталась понять, что о них думают окружающие. Над шутками они смеются, а что насчёт их внешнего вида. Она гораздо красивее его, одета лучше, думают ли они, что она ему не пара. Максим тоже об этом думал и всегда приходил к выводу, что она нравится людям больше, чем он.
Иногда она шутила так, а иногда говорила что-то вроде:
– Пока я ехала в метро на меня смотрела девушка, нет женщина, нет, наверное, инопланетянка с абсолютно чёрными глазами. Я не знаю, что это, но тоже такое хочу.
Максима такие разговоры раздражали, хотя, произнося такое с активной мимикой, всем она казалась милой. Но она всегда реабилитировалась, говоря что-то вроде:
– Я была на такой тусе. Сам Иероним Босх не смог бы выдумать такое.
Ася единственная в группе заметила, что подозрительный высоких и худой преподаватель с широкими бровями похож на Гумберта Гумберта, а не просто на педофила. С тех пор, как она это сказала, все так его и называли, хотя никто “Лолиту” не читал.
Иногда она могла и сказать что-то высокомерное, как например, когда в группе никто не мог понять задачу. Парни в попытках решить её применяли неподходящие методы. Все сошлись на вводе новой ненужной переменной.
– Я как будто читаю книгу по физике начала двадцатого века. Все говорят про какой-то эфир, а я чётко знаю, что его не существует.
После она привела правильное решение и Гумберт, вернувшийся в кабинет, спросил, кто написал ответ. Ася пальцем на губах всем приказала молчать. Когда она так легко делала отсылки на искусство или науку Максим восхищался ей и был согласен терпеть разговоры об одежде и других женских штучках.
В метро, ожидая поезд, она ткнула пальцем ему в грудь, пока его руки были заняты пакетами. Ася всегда так делала, когда он не мог ответить. Ещё она заводила пошлые разговорчики, если в метро была давка, заставляла его краснеть, хотя он никогда не краснел до встречи с ней, и покупала вянущие цветы, давала им имена и заботилась о них, как о самом ценном сокровище.
Подумав обо всём этом, он уже не мог остановиться. Максим опустил пакеты, набитые продуктами, снял с себя шарф, закрыл им её лицо. Одной рукой тянув вязанную ткань, он наклонил её назад, другой придерживал за талию. Максим поцеловал её через шарф, а потом отпустил.
Она, рассмеялась, как будто ничего не заметила. Вагоны резко понеслись один за другим. Они стояли в начале туннеля и какое-то время казалось, что поезд не замедляет ход. Она отбежала от него на несколько метров, её волосы вместе с шарфом развивал сильной поток ветра. Они настолько длинные, что Максим думал вытянуть руку, притянуть Асю за них и снова поцеловать её. Но он испугался, что ей будет больно.
Ася прыгнула в конец вагона, Максим остался на середине. Толпа на время их разделила. Она улыбнулась ему, показывая, что всё нормально. Он надел наушники, но глаз с неё не сводил. Ася, не замечая ничего вокруг, тоже смотрела на него. К ней подошёл парень совершенно обычный. Она оглядела его сверху вниз оценивающим взглядом, а затем снизу вверх с неприязнью. Это почти всегда помогало, но в этот раз незнакомец не отошёл.
Максим видел, как парень настойчиво к ней лезет с расспросами. Ася отстраняется, пытается пробраться в сторону друга. Он двигается к ней навстречу, думает, что именно сейчас сможет ей помочь и спасти. Вдруг парень хватает её за руку, она останавливается поворачивается к нему. Поезд встал в туннеле, вокруг тишина. Максим снимает наушники. Ася в одном маленьком шаге от него.
– Знаешь, есть формула, следуя которой человек лучше всего рассмотрит картину, – неожиданно начала она, громко обращаясь к парню. – Её вывел Камиль Писарро – художник, любивший применять науку в искусстве. Согласно его формуле, зритель должен находиться на расстоянии, равном трем диагоналям холста. Поэтому отойди примерно на пять метров, чтобы ты мог спокойно меня разглядывать и мне не мешать.
В вагоне послышались смешки. Парень растерялся, сжал руку в кулак, чтобы успокоиться. Ася смотрела на него с высокомерием, подняв одну бровь. Поезд тронулся. Парень отошёл. Максим стоял под впечатлением.
Вечером они готовили вместе на её этаже. Там работала духовка и было гораздо чище. У Максима жили только парни, а у Аси и парни и девушки.
Максим запекал курицу в специальном рукаве, а Ася варила яйца для салата. Когда заработали плита и духовка, им особо ничего не нужно было делать. Он только и думал о том, как в гуле метро тонкими пленяющими и связывающими нитями разносились её волосы, она улыбалась ему, по его телу шли мурашки. Он, как и сейчас, не слышал ничего вокруг.
– Ася?
Внезапно она приблизилась к нему. Он сидел на столе. Она потянулась к его губам.
– Ой, извините, – донеслось из коридора.
– Привет, Саш. – Ася отстранилась от Максима в неловкости, будто её застукали за поеданием конфет, а она на диете.
Парень хмыкнул, ещё секунду посмотрел на них и ушёл. Максим так и сидел в недоумении.
– Ты извини, – начала она. – Мы с ним иногда в карты играем у Алины. Он ей вроде как нравится, а ему я. А у него есть девушка, между прочим! Я думаю, теперь он от меня отстанет. Не хочу в такие истории попадать.
– П-понятно.
Он больше ничего не мог сказать. Сердце потихоньку успокаивалось. Ася этого не заметила, погружённая в свои мысли. Ей внезапно разонравились все симпатичные парни на её этаже. Многие из них были в отношениях, но раньше её это не волновало.
Приготовив всё, они пошли к нему смотреть фильм. К ним присоединилась Лена. Её позвал Максим. Он чётко понимал, что сегодня не сможет держать себя в руках. Слишком много всего произошло между ним и Асей. А Лена, резко сблизившаяся с ней, попалась как нельзя кстати.
Ася уже почти не общалась с Алиной. Ей всё меньше требовались тусовки с незнакомцами, ночные прогулки в подвыпивших компаниях, игры в карты на желания. В этот момент её поймала Лена. Она старательная, закончила школу с медалью, но плохо сдала ЕГЭ. Это её подкосило, поэтому Лена очень боялась некоторых предметов. Боялась их завалить особенно физику и хотела выбрать себе в пару на лабораторные кого-то, кто в ней разбирается. Было очень странно, но Ася лучше всех в группе решала задачи, вставляла в речь всякие факты, и много говорила об Эйнштейне и Стивене Хокинге. Лена боязливо предложила ей стать парой, а Ася добродушно согласилась. С того дня они много времени проводили вместе. И иногда к ним присоединялся Максим.
Лена знала, что они не встречаются. Атмосфера между ними её смущала, но ей нужно было с кем-то общаться. Переехав в Москву, она осталась без друзей и почти без парня и была рада поговорить с кем угодно.
Асе очень нравилась Лена, хоть та поначалу и считала её шлюхой из-за откровенной одежды и многочисленных свиданий. Это прошло, когда девушки поближе познакомились. Они нашли много общего – обе приехали из южной полосы России.
Как девушка Лена не интересовала Максима, но ему нравилось, как кто-то восхищается его умом. Оказалось, Ася хороша только в физике. Математика ей давалась с трудом. Поэтому Максим часто помогал Лене с домашними заданиями и объяснял почти все темы, потому что преподаватель их был ужасен. Ася никогда помощи не просила, сдавала контрольные на тройки и совершенно не беспокоилась по этому поводу.
Максим поставил перед кроватью стул, на него ноутбук, и они втроём смотрели фильм. Он включал что-то только по рекомендации каналов о кино на известных видеохостингах. Обычно там делали ролики с разбором фильмов или сериалов. Там уже рассказывалось о сюжетных поворотах, объяснялись ключевые действия персонажей и общий смысл картины. Или говорилось о значение построенного кадра, выставленного света и декораций. Ася знала, что мнение Максима основывалось на том, что он слышал до просмотра и в душе призирала такой подход, ведь сама хорошо разбиралась в книгах и была уверенна, что к кино её анализ тоже хорошо подходит.
– Знаете единственное за что я благодарна отцу – это за его любовь к кино, – начала Ася неожиданно, когда пошли тиры. – Мы были бедными, у нас даже не было кухонного стола, а отец был подписан на журнал, который высылал ему диск какой-нибудь хорошей новинкой. Не знаю, где он доставала деньги на него. Я росла только на хорошем кино и с уверенностью могу заявить, что бойцовский клуб интересное кино, но смысл в нём мне не нравится.
– И какой там смысл? – Максим был озадачен выводом её тирады. – Там столько всего от Ницше. Ты, наверное, просто не поняла.
– А ты читал что-то из Ницше? Или хочешь сказать, что только отринув всё существующее материальное и все писанные законы общества человек станет сверхчеловеком? – Она сказала это с усмешкой.
– Да, я не читал. Ну и какой ты видишь смысл?
– Я вижу, что мужчины не могут справиться с настоящим миром. То есть, теперь вам не нужно проявлять силу, чтобы быть добытчиком. В вас копится тестостерон или что-то ещё и вам некуда его выплеснуть. Вы не чувствуете себя мужчинами. Раньше это было проще. Ты силён, ты можешь драться и всё. А сейчас нужно пресмыкаться на работе, выбивать себе повышение, получать образование. Это сложнее чем драться. О, и влияния женщин вы тоже не хотите признавать. Будто делаете всё не ради секса с нами.
– Фильм вообще не об этом. Он о свободе, которую мы получим, если станем отбрасывать нам не нужное. Зачем покупать столько вещей? Зачем выпендриваться деньгами и положением? Какой это имеет смысл? Да и зачем вы женщины столько краситесь? Вам нужна вся эта косметика?
– Про это мы бы могли с тобой часами спорить. Особенно про косметику. Может я и многое не понимаю…
–…точно не понимаешь, – перебил он её. – Как ты вообще можешь что-то понять в таком фильме. Ты же женщина.
Их обсуждение всегда перерастало почти в драку. Они могли обзываться, агрессировать, переходить на личности, но всего быстро успокаивались, когда Лена вступала в разговор.
– Такие вы умные, я вот ничего этого не заметила.
Максим знал, что мнение Аси правильное или нет полностью её. И в обсуждениях его это сильно бесило. Он мог разозлиться на неё, сказать ей что-то колкое. Она же полностью чувствовала своё превосходство. В конце он находил её мысли интересными и соглашался с ней. В своей снисходительности к чужому мнению он чувствовал свою победу в споре. Лене же просто было неудобно с ними в такие моменты.
Глава 4
Асе снился сон. Лена уезжала на лето домой. Они с Максимом провожали её. В комнате вдруг появился аквариум с красноухими черепахами и маленькими водяными лилиями. Ася долго разглядывает его, кормит червячками черепах, наблюдает, как они едят.
Всё длится недолго. Лена быстро напивается и засыпает. Максим ложится к ней в кровать с краю. Он с ехидной улыбкой смотрит на Асю. Она, скрывая свою ревность, укладывается на соседнюю кровать. Максим не отводит от неё глаз. Ася не выдерживает и подползает к нему. Лёжа на полу, она поднимает голову, его лицо свисает над ней. Они начинают целоваться.
Утром Лена уезжает. Максим и Ася, провожая её, держатся за руки.
Проснувшись, Ася хочет обратно уснуть и попасть в этот сон. Он сильно повлиял на неё. Первая пара ей пропущена, затем вторая. Лена ей написала, спросила всё ли хорошо. Максим даже в сеть не заходил. От этого сна Ася чувствовала безнадёжность. Единственным её желаем в то утро стал этот сон, чтобы они держались за руки так как во сне.
Она никогда не ревновала к Лене. Не заинтересованность Максима в ней была очевидна. Иногда он смотрел на неё с пренебрежением, туго сомкнув губы и приподняв их уголки, как и на всех остальных девушек. Ася чувствовала на себе такой его взгляд очень редко, но чувствовала.
Она пролежала в кровати до часу дня, думая о Максиме. Спустя какое-то время она поняла, что ей давно не снилось ничего кроме родителей. До этого она никогда не влюблялась. Что делать с этим чувством, она не знала. Только внезапный голод привёл её в себя и заставил встать с кровати. Поев, она стала смотреть в окно. Уходил октябрь. Совсем скоро старшекурсники устроят главную вечеринку для первогодок, а потом в институте ночью будет квест в честь Хэллоуина. Асе хотелось бы хоть раз сходить куда-нибудь вместе с Максимом, напиться там. Она знала, что если он будет пьян, то обязательно её поцелует. В этот раз она не откажет.
Асе снова написала Лена. На этот раз спросила про Максима. Лена была очень милой и переживала за своих друзей. Он тоже не пришёл в институт и ни в каких соцсетях так и не появился. Ася задумалась. Ей ничего не стоило ему позвонить, хотя раньше они никогда так не делали. Им не нужно было созваниваться. Она начала думать, посчитает ли он её странной из-за звонка. Дикое желание услышать его голос пересилило.
Пошли гудки. Казалось, они длились дольше чем обычно. Трубку он не взял. Ася могла пойти к нему в комнату. Они знакомы всего два месяца, но она бы зашла к нему так, будто они родные брат и сестра. У Аси перед глазами пронеслось всё время, что они были рядом. Сколько фильмов они уже посмотрели? Сколько вечеров провели вместе? Сколько еды приготовили и съели за ужином?
Она накинула на себя его лавандовую футболку, надела шорты и спустилась вниз. Ей открыл сосед Максима. Он скользнул глазами по её выступающим соскам. Она смутилась – совсем не подумала.
– А Максима нет. Он и не ночевал в комнате.
Ася не шелохнулась, хотя по натянутым струнам её души сильно прилетело медиатором. Она что-то сказала нарочито чётко и ушла. На лестнице зависла, не знала, как пройти два этажа вверх. Касалась ли её его личная жизнь? Конечно да! Они делились всем и будь у него девушка Ася бы знала. Будь у него хоть одна причина не ночевать в своей комнате, она бы знала.
На этаже у открытого окна курили двое старшекурсников. Ася не заметила их. Стояла у выхода к блокам и тяжело дышала. Один парень подошёл к ней, а другой, пожелав удачи, стал медленно подниматься по лестнице.
– Давно не виделись. Ты же помнишь меня?
– Да, помню. Привет, Олег. – Имя Ася произнесла на удачу, не думая.
– Не стоит тебе в таком виде ходить. – Он заметил её безразличие, но всё ещё был добр.
– Да, я просто спешила. – Ася пожалела об его угаданном имени.
– Ну ладно. – Он с недовольством посмотрел на входную дверь на мужской этаж. Ася заметила это, пройдя мимо него закатила глаза. – Может сегодня прогуляемся вечером по парку?
– Извини у меня дела. – Она не обернулась на него, ровно поднималась по лестнице.
– С кем-то с этого этажа?
Ей этот разговор показался бредом, абсолютно ненужным диалогом. С ним у неё было последнее, ничего для неё не значащее свидание.
Поднявшись ещё на этаж, она встретила Алину в окружении парней. Все курили и смеялись. Алина недавно проснулась – это понятно по неумытому лицу, широким зеваниям.
– Доброе утро, – сказала Алина.
– Доброе. – Ася бы добавила про обеденное время, но ей хотелось от них уйти, будто она и правда куда-то спешит.
– Ты пойдёшь сегодня?
– Ты про что? – Ася спросила только из вежливости.
– Посвят сегодня. – Алина говорила так будто уже пьяна. Все остальные молчали, наблюдая за их разговором. – До шести часов можно записаться, начало в восемь.
– Нет, я, наверное, не пойду.
Ася быстро прошла мимо компании. Внимание парней вдруг начало её пугать. Она оделась так не для них. Ей хотелось, чтобы Максим на неё посмотрел, как-то пошутил про её и его футболку. Все остальные вдруг стали ей противны.
В комнате у неё зажужжал телефон. На экране высветилось “Трактор”. Так она записала Максима, когда он, случайно обнимая её сзади, прижался всем телом и Ася почувствовала связку ключей у него в кармане, но сначала не поняла этого. Она вспоминала об этом каждый раз, когда искала чей-то контакт и натыкалась на его, с улыбкой думала: такая банальщина. В комнате спала соседка. Ася вышла и взяла трубку.
– Ало? – прозвучало слишком беспокойно, и она себя мысленно одёрнула. – Тебя не было на парах и Лена начала волноваться.
– Да, я сегодня не пошёл, были дела. – Он отвечал дружелюбно, но сдержанно. На фоне ничего не было слышно, словно Максим находится в вакууме. Ася знала, что абсолютного вакуума не существует.
– И в комнате не ночевал. – Она сказала это игриво. – Ты там что любовницу завёл? А как же я?
– Нет. Просто дела. – Его голос сорвался, как при любом споре с ней.
– Если что-то случилось ты скажи. – Ася опешила. Если бы он увидел, как она захлопала глазами, то извинился.
– Ничего не случилось. – Он вздохнул и бросил трубку.
– Как девчонка! – Ася крикнула.
Ей вдруг стало непонятно за что она так сильно влюбилась в него. Всегда капризный, всегда пытается быть лучше неё, всегда спорит с ней. А теперь и трубку бросил. Она вдруг вспомнила, как попыталась поделиться с ним своим текстом.
Они сидели в тишине в его комнате. Она достала телефон. От внезапного света её глаза заболели. Ася и Максим долго сидели в темноте. Уменьшила яркость экрана, отодвинулась от него, чтобы сидеть напротив, изредка поднимать глаза и видеть его реакцию.
“Секундная стрелка останавливается только на мгновенье. Первые пятнадцать секунд моя пустая кровать леденяще холодная, сложно пережить эти застывшие пятнадцать мгновений. Темно я возвращаюсь в комнату не раньше трёх утра. Секундная стрелка. Им хватает мгновенья, чтобы всё понять. Для меня время застывает, и я ухожу. Листья ещё были зелёными, мы пили компанией. Снова взгляды одни и те же. Я отказываю, ищу что-то новое. Вот и он. Видно, что грубый, любит драться, едва ли он знает хоть что-то о литературе, искусстве, науке – совсем простой. И он обо мне такого же мнения.
Всё всегда начинается одинаково. Взять за руку, остаться наедине, загадать желание на первую звезду. Вот мы уезжаем, он уже не уверен в том, кто я и чего от меня хочет. Доезжаем и начинаем говорить. Всё ещё пьяный он лезет, я отталкиваю, пытаясь показаться кем-то другим.
Проблеск мысли в его глазах. Все они в какой-то момент говорят о поэзии, но он оказался особенным. Он читает свои стихи совсем не такие как у других. Я, опьянённая революцией рифмы, заговорила о собственной теории перемещения во времени на основе мгновения остановившегося света. И вот приходит осознание. Он не быдло, я не шлюха. Мы слушаем друг друга. Только с ним говорить интересно, кажется, только он слушает. И он думает также. Разговоры о бауманских глупцах, о жизни в МАИ, о том, что именно здесь люди интересные, что здесь люди с мыслями. Разбиты мы жизнью, но только мы и живём! И разговоры о том, почему они прыгают из окон нашего общежития. Мы открылись друг другу, рассказали о предыдущих попытках. Он понял, что я не ворую чужие сердца, а ищу своё. И я поняла, что он не ищет случайных встреч, а надеется увидеть ту самую. Откуда мы можем знать, где искать? Слишком молоды, красивы, самонадеянны.
Звенел пепел его сигарет. Мы целовались. Пустая лестничная клетка. Я вглядываюсь в его седые, как бескрайние поля моего шепелявого города глаза. Эти седые поля. Они точно вода отражали в себе серое небо, сливались с ним, и в образовавшейся пустоте умирала линия горизонта. Летом кто-то поджигал их, оставляя чёрные пятна, а к осени они зарастали сединой. И его глаза были чем-то сожжены. Мы долго смотрели друг другу в глаза, говорили о важном и вечном.
Пять утра. Он читает последний стих. И самое безумное, что во всей нашей романтике, во всём откровении, в этих глазах я не нашла ничего, чтобы влюбиться.
– Что-то ты резко, – сказал он совсем не удивлённо.
И я ушла, не думая о продолжении. Уже светало, на учёбу вставать через час.
– Если уснуть при свете, то проснувшись во тьме, ты ничего не увидишь? – спросила я вслух.
– Увидишь, – ответила моя пришедшая с работы соседка. – Точно также если бы ты легла спать без света.
Не помню, мешало ли мне солнце в то утро, но помню, что я помолилась о его седых глазах. И пятнадцать мгновений показались секундой.”
– Что думаешь? – спросила Ася, возбуждённая собственным произведением.
– Зачем ты вообще пишешь о своих свиданиях? – спросил Максим недовольно.
Максиму не были интересны её встречи с другими парнями. Он не мог оценить её текст из-за ревности. Все вокруг видели их вместе, шутили над его френдзоной, а она гуляла с другими парнями. Сначала его это не волновало – быть в глазах окружающих одним из тех парней, которые запав на неё теряют голову. Сейчас же он ближе всех к ней и люди думают, что он влюблён в неё безрассуднее всех остальных.
Эти мысли сидели у него в голове, когда она читала тот текст. Он думал о том с какими интересными людьми она встречается. Каждый читал ей стихи. Он ни одного стихотворения не знал, так за всю жизнь не прочитал от начала и до конца ни одной книги. Ася гуляет с красавчиками качками, которые кажутся безмозглыми, а оказывается они знают стихи и читают, как и все остальные. Так чем же он мог быть лучше них если даже не был также красив.
В тот вечер, когда она читала ему свой рассказ у неё на тумбочке он увидел букет цветов. Максим даже не мог позволить себе купить ей три ромашки. Он чувствовал себя ничтожеством.
Он думал обо всём этом пока ехал в метро. Всё усугублял его отец. Вчера вечером он позвал его выпить, оказался проездом в Москве. Тот напился и начал говорить о его матери. Максим не мог слушать плачь кого-либо по этой женщине.
Максим проехал с ним до хостела. В одной комнате спал его отец и шесть иностранцев мужчин. Одна кровать оставалась свободной. Метро закрыто. Максим достал из кошелька отца последние деньги и остался там. Эта койка обошлась в три раза дешевле, чем поездка на такси до общежития.
Декорации не менялись. Он вдруг живо представил как через тридцать лет всё ещё будет лежать на подобной кровати, смотреть на тараканов на стенах, чувствовать мерзкие запахи. Было ли всё это предрешено? Он не сможет ничего изменить? Жизненная несправедливость наваливалась на него. Максим всегда завидовал тем, кто богаче его. Чьи родители богаты или хотя бы чувствуют себя обязанными перед детьми. Обязанными сделать всё для своих детей.