Темные души

Тёмные Души

Посвящается тем, кто выбирает того,

что портит помаду, а не тушь.

Ничего не дается даром на этом свете, кроме

воздуха и солнечного сияния; все остальное

должно покупаться – кровью, слезами,

иногда стенанием, но чаще всего деньгами.

Лючио Риманец «Скорбь Сатаны»

1 глава

В апреле погода Торонто начала радовать нас плюсовой температурой. Мы стойко пережили морозы, накупив кучу зимней одежды, половину из которой так и не успели надеть. Мне нравилось снова ощущать все времена года, чувствовать холод и носить шерстяной свитер с оленями. Эйми тоже наслаждалась погодой, ловя варежками снежинки, и тут же вытирала ими сопли, что бежали ручьем, когда мы заходили в помещение. Единственный, кто страдал, но не подавал виду, был Теодоро, но он нашел выход, согревая себя глинтвейном по выходным.

– Как насчет того, чтобы устроить романтический вечер? – спросил Кристиано, пока я жевала свой салат, погруженная в рабочие мысли.

Мы встретились за обедом в нашем любимом ресторане средиземноморской кухни, недалеко от башни Си-Эн Тауэр.

– Прости? – взглянув на него, переспрашиваю.

На носу были очередные отчеты. В прошлом месяце наш авиапарк пополнился, компания обязана отчитаться о своих производственных показателях и финансово-экономическом состоянии. Кристиано помогал мне с работой, но некоторые филиалы все еще ошибались, тратя не только мои нервы, но и бумагу.

– Если ты продолжишь питаться только салатами, настолько погружаясь в работу. Я уволю тебя, – тон был абсолютно спокойным и одновременно холодным.

С одной стороны, он был прав, но с другой, мы кормили не только себя. Синдикат имеет свою долю, наши партнеры в других странах также делают все возможное, вкладывают немаленькие деньги в авиабизнес. Это просто зона турбулентности, в которую я временно попала.

– Ты имеешь что-то против салатов? – прищурившись, заставляю его пожалеть о сказанном.

– Врач сказала, что твой стресс минус баллы к нашей общей цели.

В прошлом месяце мы сдавали анализы и прошли осмотр необходимых врачей для планирования беременности. Доктор прописал витамины, которые требовались организму.

– Мой стресс исключительно когда я вижу тебя и Теодоро вместе. В остальном никаких проблем, – допивая лимонад, попросив счет.

Мы вышли из ресторана, я держала под руку Кристиано, когда он сообщил:

– Розабелла сегодня останется на два часа с Эйми.

– Скоро мы залезем в долги на целый особняк, – с ухмылкой сказала я, садясь в машину и пристегивая ремень безопасности.

– Однажды и у нее появятся дети.

Держа Кристиано за руку всю дорогу, пока мы не приехали на подземную парковку офиса. Моя машина стояла недалеко от входа, скучая в одиночестве.

– Кристиано, я очень хочу этого. Даже больше, чем ты можешь себе представить, – не отпускаю руки мужа, чувствуя напряжение.

Ясмина начала работать после того, как вырастила детей, но это было больше хобби, нежели работа. Кристиано был только рад, если бы я обзавелась хобби и лежала на диване с книгой в руках, наслаждаясь беззаботной жизнью. Все его фантазии разрушились о реальность моего характера, он выбрал корабль, который постоянно попадает в шторм.

– Тогда остановимся на том, что ты прекращаешь работу, как только забеременеешь, – в его глазах читалась надежда.

– Это лишь означает, что девять месяцев я смогу работать из дома.

Придвинувшись ближе к нему, оставляю короткий поцелуй. Непослушная Витэлия, ему нравилось бороться со мной, зная, что в конце проиграет.

Уже выходя из машины, он поймал меня за руку, впиваясь в мои губы, заставляя пожалеть о своих словах. Этот сладкий поцелуй и его крепкая рука на моем затылке стремительно организовали мое возбуждение, но мне нужно было идти.

Издавая стон сопротивления своим желаниям, отстраняясь от его губ.

– Мне нужно идти.

– Пару часов. Продержись без меня, всего пару часов, – хитрый оскал вынудил меня закатить глаза.

– До вечера, синьор Ринальди, – погладив по щеке, делая тон в голосе сексуальнее.

– Буду ждать, синьора Ринальди, – оставляя легкий поцелуй на моей щеке, отпуская меня.

Следующие полтора часа склоняя голову над кипой бумаг, просматривая графики. Глаза щипало от мелкого шрифта, но меня радовало, что большую часть удалось подписать и заверить печатью.

Розабелла отправила мне сообщение о том, чтобы мы хорошо провели вечер и не торопились домой, добавляя множество смайликов в конце. Поблагодарив кузину, снова склоняясь над бумагами.

Дверь резко отворилась, от чего я вздрогнула, поднимая недовольный взгляд на дверь, который тут же смягчился, увидев Теодоро и заплаканную Эйми. Ребенок уверенно шел ко мне с плюшевым зайцем в руках.

– Милая, что случилось? – вопросительно взглянув на кузена, обнимаю дочь.

– Мама. Печенье.

Мгновенно получив пощёчину за данное слово ребенку, о котором благополучно позабыла. Вот о чем говорил Кристиано: мне все еще стоит пересмотреть свои взгляды и заключить с собой сделку. Пока что мой статус «хорошая мать» в очередной раз провален.

Эйми пошла в садик всего несколько месяцев назад, что дало нам больше свободного времени. Несколько раз в неделю мы пропускали детский сад, посещая культурные места всей семьей. Для Эйми было нехарактерным капризничать, так она делала, когда действительно была расстроена.

– Как я могла забыть, звездочка?! – вытираю ее слезы с надутых щек. – Я попросила дядю Тео забрать тебя, потому что не успевала.

– Тетя. Играть дома, – она указала на Теодоро, который сидел на диване, улыбаясь мне.

– Дядя ошибся, но ты правильно поступила, приехав ко мне. Видишь, мы сейчас поедем домой готовить печенье, – возвращая ее внимание к себе, спасая кузена. – Давай позвоним папе, может, он захочет присоединиться к нам?

Лицо девочки засияло, она подпрыгнула, ожидая ответа Кристиано в трубке.

– Папа, печенье. Хочешь?

У нее прекрасно получалось говорить, составляя предложения, но некоторые слова выговаривались с трудом, делая ее речь еще более милой.

Кристиано что-то ответил, и ее глаза засияли детским счастьем.

– Хорошо, – отдавая мне телефон.

– Свидание отменяется. Я забыла про печень, – предупреждаю мужа, отключая звонок.

Оставляя наш романтический вечер позади, направляясь в сторону дома, купив все необходимые ингредиенты для имбирного печенья. Теодоро включил радио, подпевая популярные песни, и Эйми помогала, дергая ногами, сидя в детском кресле.

Кристиано продал нашу квартиру. Сколько бы я ни пыталась смириться, жить с Эйми, где была убита ее бабушка, было слишком жестоко. Однажды я обязательно расскажу ей об Эмме, но позже. Дом Ясмины и Алдо полностью располагал, чтобы мы все жили одной большой семьей. Наши старшие были только рады, собираясь вечером за большим столом.

Три дня назад они снова улетели в Италию для решения вопросов по развитию туристического бизнеса в Реджо-ди-Калабрия. Алонзо Павези продолжал работать в Италии, курируя дистанционно и поддерживая оборот товара, пока Алдо находился в Канаде. Здесь всеми делами занимались братья Ринальди, а Теодоро и Вито стали главными исполнителями, отвечая каждый за свой объект.

Я все еще занимала должность высшего круга в Санта. От этой должности не так просто избавится, Ндрангета любит долгосрочные и качественные отношения со всеми членами разных ячеек в иерархии. Каждый месяц мы проводили онлайн встречи с разных концов света. Алонзо присылал отчеты на электронную почту о проделанной работе и позиционное сравнение стран, в которых работает Ндрангета.

– Теперь нужно добавить куриное яйцо.

Эйми аккуратно взяла его в руки и несильно ударила о мраморную поверхность стола. Часть скорлупы попала в смесь, а вторая осталась в ее руке.

– Ой, упала, – разглядывая мелкие кусочки скорлупы, утонувшие в перемешанной массе.

– Ничего страшного, сейчас исправим.

Доставая аккуратно осколки вилкой, подавая Эйми следующий ингредиент. Закончив с приготовлением теста, осталось раскатать на пергаменте и сделать фигурки. Кристиано вошел в кухню с корзиной белых роз, в другой руке у него был маленький букет для Эйми, он всегда покупал маленькие букеты, когда привозил мне подарки.

– Папа!

Она поспешила, спускаясь со стула, радостно побежав к нему навстречу. Ее маленькие хвостики на голове подпрыгивали вместе с ней от радости, когда обнимала отца, принимая букет, погружая свой нос в бутон цветка.

– Спасибо. – смущаясь, поблагодарив, крепче прижимая букет.

– Я заслужил поцелуй? – спросил Кристиано, он всегда так делал, потому что знал: Эйми никогда не откажет ему в нежности.

– Эйми любит звездочки, поэтому для тебя я сделаю человечков. Чтобы ты мог насладиться, отрывая им головы и руки, – прошептала я, когда он подошел, помогая забраться Эйми обратно на стул.

– Моя заботливая жена, – муж поцеловал меня в макушку, похлопав по попе.

Покормив ребенка ужином, Кристиано остался с Эйми, чтобы я могла провести вечернюю тренировку. Спустившись на нижний этаж, замечаю Теодоро, сидевшего на полу, печатавшего что-то в телефоне. Его грудь тяжело вздымалась, он был весь потный, что означало, поединок с боксерской грушей прошел отлично.

– Тебе не хватает того, что ты целыми днями избиваешь подростков? – интересуясь, подав бутылку с водой.

На самом деле меня беспокоило состояние кузена после произошедшего в Италии.

– Недостаточно, чтобы выплескивать свой гнев, – Теодоро встал  с пола, возвышаясь надо мной. – Но даже это не помогает, учитывая, что я вижу каждодневно твоего мужа и его прихвостней.

Снимая футболку, он оголяет свои кубики пресса, с которых неделю назад слизывали соль, закусывая лаймом, местные девчонки одного из клубов Торонто. Сколько еще должно пройти времени, чтобы они начали жить, не оглядываясь назад? Я старалась не трогать еще не затянувшуюся рану, Тео было хуже всего, он понимал, что куда бы ни пошел, его фамилия будет вызывать осуждение в Ндрангете. Понимал, что с колен никогда уже не подняться, его ноги были отрублены.

– Ты сам выбрал работать с Кристиано, но всегда сможешь поехать к Элене, – напоминаю, что у него все еще остается выбор, всегда.

– Я работаю на тебя! – фыркнув, словно разъярённый бык. – Мне кажется, что почти освоился. Девочки в Торонто без ума от итальянского. Ты знала?

– Избавь меня от подробностей, – отмахиваясь, включая беговую дорожку.

– Не переживай, я всегда предохраняюсь.

– Успокоил.

Он опустил взгляд к моим рукам, предугадав последующие действия до того, как он успел подбить мои ноги. Подпрыгнув на месте, заламывая его руку за спину. Тео наклонился, перекидывая меня через свою спину, высвобождая руку, но я успела ухватиться ногами, сдавливая его шею. Коснувшись руками пола, тут же ударяя его по ребрам, поднимаясь на ноги. Теодоро схватив меня за ноги, резко дернул на себя, отчего я вскрикнула, пытаясь ухватиться за ближайший тренажер, но оказалась прижатой к полу.

– Сдавайся! – улыбнулся кузен.

– Мечтай!

Укусив его за плечо, он зашипел, я успела перекатиться вправо, быстро поднимаясь, навалившись сверху. Теодоро тут же вскочил, просовывая руки под ноги. Моего веса для него было недостаточно, чтобы придавить к полу, как это мог сделать любой, мы просто дурачились, но, возможно, в настоящей борьбе мне бы удалось нанести ему несколько серьезных ранений.

– Рад, что ты в форме, – опуская на пол, отметил брат с гордостью.

– Ты предсказуем, твои фокусы давно на меня не работают, – потрепав его мокрые волосы, возвращаясь на тренажер.

– Просто подыграл тебе, мелкая.

Теодоро никогда мне не подыгрывал, он проверял мою выносливость разными методами, знал предел силы, с которой бы я не могла справиться. Подыгрывал он всегда Розабелле, которая даже не старалась сопротивляться, проигрывая даже банке мороженого, сразу бежала к брату за помощью.

Стеклянная дверь открылась, Эйми переступила порог с печеньем в руках, Кристиано шел позади. Подойдя ближе, она хотела что-то сказать, но смутилась, увидев Теодоро без верхней одежды. Такое поведение я замечала неоднократно, Эйми стеснялась его и не могла оторвать взгляда одновременно, наблюдая за своим дядей.

– Оденься! – бросив футболку в Тео, прорычал Кристиано, когда я присела перед ребенком.

– Что такое? Влюбился? – огрызнулся в ответ Тео, но надел.

Мой кузен очень любил раздражать мужа. Розабелла однажды сделала вывод, сказав, что их отношения намного крепче нашего супружеского брака. Такая страсть, что заметны звезды в пространстве.

– Оно вышло вкусным! – откусив печенье, сделала вывод я. – Как тебе?

– Вкусно! – доедая оставшийся кусок.

– Эйми, помоги мне. Как вчера помнишь?

Теодоро принял упор лежа, Эйми улыбнулась, отошла от меня, забираясь к нему на спину, обнимая за шею.

– Крепко держись!

Встав, дернув Кристиано за штаны, чтобы он прекратил испепелять моего кузена. Пока Тео отжимался, Эйми болтала ногами, улыбаясь, ей нравилось, когда ее просят о помощи.

– Твоих человечков будет недостаточно, нужны живые люди, – пробубнил Кристиано, сначала я не поняла, что он имел в виду, но потом, вспомнив, улыбнулась.

– Теперь я хочу, чтобы это были девочки.

– Девочки? – переспросил он, разворачиваясь, когда я вновь запустила беговую дорожку.

– Еще пару девочек, будет достаточно.

Улыбка не сходила с моего лица, представляя, как он изводится, видя на пороге дома толпы женихов.

– Минимум четыре, – моя улыбка мгновенно исчезла, встретившись с ним взглядом. – С твоим непокорным характером, нежной улыбкой и сияющим взглядом. Чтобы даже после нашего ухода мир видел в них нашу любовь. И то, какой она была прекрасной.

Застать меня врасплох своими фразами Кристиано мог и делал это так, что каждый раз у меня пропадал воздух и подкашивались ноги. Словами бередил влюбленных в него бабочек, которые стремились целовать его. Возможно, если бы мой муж всерьез взялся за написание книги, то определенно вышел неплохой роман.

– Папа, смотри.

Позвала Эйми, и мы одновременно обернулись, ребенок висел на турнике, крепко держась без поддержки Теодоро, который страховал в моменте, если она решит отпустить руки.

– Эйми, когда ты успела стать такой сильной? – Кристиано сделал удивленный тон в голосе.

Следующий час моя тренировка больше была похожа на акробатические движения, Эйми пришлось вовлекать в процесс, но сделать максимально не травматично. Ребенок был доволен, но мои мышцы за долгое время потеряли былую форму из-за регулярных пропусков спортивных нагрузок.

На следующий день утром шел дождь, а когда я добралась до офиса, выглянуло солнце. Рабочий персонал был подозрительно спокоен, а секретарь на ресепшене встретила меня приветливой улыбкой. Девушка знала больше меня, было очевидно, прищурившись в дверях кабинета, решив уточнить:

– В чем дело? В воздухе витает спокойствие, мне показалось?

– Нет, миссис Ринальди. Ваш муж вчера приезжал и завершил оставшуюся работу с другими отделами. Наш авиапарк работает в прежнем режиме.

– Вот как, хорошо. Сделай мне кофе, пожалуйста.

Значит, в воздухе витало не спокойствие, а бессонница. Кристиано имеет более старый прием к выполнению приказов, не такой уступчивый и сострадательный к своим подчиненным. Дав определенную задачу, уверен, что сотрудники сделают работу в указанный им срок. Директора нельзя подводить, от этого портится его настроение. Злой босс, несчастна вся компания. Наказание от Кристиано прилетает мгновенно, без всяких «но» и «если».

Зайдя в кабинет, я замерла, мои брови взлетели вверх. Лиа сидела на моем месте, сложив руки в замок, делая умный вид. Встретившись со мной взглядом, подруга подняла брови, словно удивленная моим появлением.

– Разве вы не должны были постучать, прежде чем зайти, синьора?

– Одну минуту, я проверю табличку на двери, – подыгрывая подруге. – Нет, всё верно. Уважаемая, мне придется вызвать охрану.

– Иди ко мне!

Она встала с места, и мы обнялись, засмеявшись. Последние две недели у нас мало времени на друг друга, Лиа едва успевает спать, к сожалению, в этом виноват не Антонио, а наша компания. Как корпоративный юрист, она обеспечивала безопасность сделок и работы с контрагентами, отстаивая интересы нашей организации.

– Мне не верится, что мы вышли на финишную прямую, – сказала я, поставив сумку на диван.

– Сегодня вечером ничто не помешает нам напиться. У меня не было секса больше недели, мне срочно нужно расслабиться!

Антонио и Вито отправились в Ванкувер на прошлой неделе контролировать транспортировку товара для отправки по новым заданным маршрутам. Девушка устроилась на диване, закидывая ногу на ногу. Ее сексуальный разрез на черной юбке-карандаше привлекал внимание, но от ее предложения в моей голове сразу же всплыл образ расстроенной Эйми, а наше свидание с Кристиано все еще ожидало своего часа.

– Извини, но, может, перенесем на выходные? – сев в кресло, предложила я.

– Ну нет, я знаю, что произойдет. Кристиано сделает тебе ребенка, и ты не сможешь со мной выпить ближайшие девять месяцев. Мое желание не такое долгосрочное, удели мне пару часов, а потом исполняй супружеский долг, – она раздраженно покачала ногой в воздухе, что позабавило меня.

– Дело не только в Кристиано, вчера Эйми расстроилась, нам пришлось отменить все планы, думаю, он что-то готовил.

– Свой член.

Лиа внимательно меня слушала, подперев голову рукой, не стесняясь в высказываниях. Меня это больше не смущало, наоборот, я бы удивилась, если она не сказала что-то подобное. Подруга была права, я и не против такого подарка, но Кристиано гораздо изобретательнее своего брата.

– Хорошо, тогда давай у тебя в восемь. Нам действительно нужно отвлечься, – поддаваясь искушению, пройдя к рабочему месту.

– Супер! С меня алкоголь, с тебя приятная компания.

Вскочив с дивана, предупредила подруга, поправляя юбку, забирая свои вещи. На столе лежали папки, открывая первую, замечая вложенную карту, вначале мне показалось, что это рекламный буклет.

– Что это? – все еще не трогая карту.

Лиа подошла ко мне, взглянув на бумаги, которые я рассматривала, словно там были китайские иероглифы.

– Карта таро, как она сюда попала?

Девушка достала свой телефон, что-то судорожно вбивая в поисковике. На карте было изображено сердце, которое проткнули тремя мечами, кроме римской цифры три больше ничего не было. Мне было мало известно про карты таро, лишь оттого, что я не верила в гадания. Игра с человеческим разумом, которое приносит неплохие деньги, если инструмент в руках грамотного афериста. Таро изначально было французской карточной игрой со взятками, которая сохранилась и по сей день.

– Нашла! Тройка мечей в прямом положении означает боль, неприятности, потерю близкого человека или разбитое сердце, – зачитав мне весь список выдуманных глупостей, Лиа.

– Какой-то бред, – взяв карту, рассмотрев обратную сторону, выбрасывая в мусорное ведро рядом со столом. – Мое предсказание звучит так: у вас будет опьяняющий вечер.

– Поддерживаю. Ладно, я побежала, – поцеловав меня в щеку, Лиа ушла.

Набирая Кристиано, чтобы предупредить о наших внезапных планах. Мне все еще хотелось отчитать его за то, что лезет в работу и преуспевает в этом лучше меня. С другой стороны, я была благодарна, что он дарил мне слишком мало беспокойных дней.

– Витэлия?

Насколько сильно он нервничал, видя мой звонок на экране своего телефона? Мои звонки были редкими, но самыми любимыми.

– Просто хочу в очередной раз сказать, ты невероятен, Ринальди, – закидывая ногу на ногу, проверяя почту на компьютере. – Твои редкие появления в компании наводят документационный порядок. Признайся, ты собрал всех в комнате и держал на прицеле?

– Пару мотивационных фраз.

– Сможешь повторить их для меня сегодня перед сном? – прикусив нижнюю губу, разгуливая его мужской аппетит.

– О, буду стараться. Уверен, что будет познавательно.

Мне казалось, что Кристиано отвечал на мои звонки и мог позволить себе без стеснения флиртовать с женой при любых обстоятельствах. Его это отвлекало, наполняя новыми силами, чтобы продолжать душить наших солдат лишь взглядом.

– Лиа была утром, мы решили сегодня поужинать у нее.

– Я заберу тебя после вашего женского собрания, – спокойно ответил Кристиано, я слышала, как отворилась со скрипом железная дверь, он был на складе.

– Хорошо. Скорее всего, я буду пьяная, а в голове будут глупости.

– Я поддержу их все.

С моих губ не сходила улыбка, вообще-то, Кристиано никогда не позволял мне ее убирать, единственный приказ в нашей супружеской жизни.

Просматривая рентабельность наших отелей в Италии, которые мне отправил Алонзо еще на прошлой неделе. Сейчас в Калабрии заканчивается сезон дождей и готовится постепенно для встречи нового жаркого сезона. Каждый год стабильно пляжный сезон держится шесть месяцев.

Погруженная в работу, не заметив, как быстротечно время, пока на телефон не пришло уведомление.

«Миссис Ринальди, вам нужно забрать Эйми. Произошла техническая авария, в здании отключили свет».

Напечатав ответное сообщение, я быстро взяла ключи от машины и отправилась на парковку. Детский сад Эйми находился в пятнадцати минутах езды от офиса. По навигатору показало небольшую пробку, что продлевает время. Я решила объехать, параллельно набирая Теодоро, чтобы предупредить.

Боковым зрением замечаю красный внедорожник, который притесняет меня к обочине; подрезая мою машину, я давлю на тормоз, сигналя в полном негодовании. В машине сидела девушка, на ней были темные очки, она красила губы помадой. Избежав аварии, меняя положение ноги с тормоза на газ, вырываясь вперед, чтобы обогнать, но мне снова преграждают путь, словно издеваясь.

– Какого черта она делает?

Продолжая сигналить так, чтобы дамочка, наконец, поняла, что если она не прекратит путать педали, то у нас состоится деструктивный диалог. На экране приборной панели высвечивает вызов от Теодоро.

– Я заберу Эйми, воспитательница сказала, что у них техническая авария. Наконец, обгоняя машину, напоследок бросив ей в салон свое гневное выражение лица, на что девушка ухмыльнулась идеально накрашенными губами алого цвета.

– Странно, Кристиано разве тебе не сказал? – голос кузена был удивленным.

– О чем?

Дорога была свободной, я пролетала один зеленый сигнал светофора за другим, не сбавляя скорости. В зеркале бокового вида красный внедорожник все еще испытывал мое терпение, следуя за мной.

– Воспитательница звонила ему, он уехал сорок минут назад. Думаю, он уже забрал ее.

В заднюю часть пришелся резкий удар, машину повело в сторону, но я успела выровнять автомобиль, прибавив скорости.

– Сумасшедшая!

– Витэлия? Что там у тебя? – обеспокоенный голос Тео звучит из колонок автомобиля.

Не успев ответить, пролетая перекресток, в правый бок врезается другая машина, появившаяся из неоткуда. От неожиданности я, успеваю лишь вдохнуть, зажмурив глаза, подушки безопасности бьют по мне, выбивая запас воздуха из легких. Машина переворачивается, скрежет металла об асфальт и резкая боль от лопнувших стекол распространяется по лицу и рукам, начиная печь, я оказываюсь в заложниках, вися вниз головой.

Открывая глаза, пытаюсь отстегнуть себя от сидения, что удается не сразу, но достигаю результата, замечая пару ног возле машины через разбитое окно. Не успев попросить помощи, вижу ледяной пустой взгляд голубых глаз и те самые красные губы. Девушка улыбается мне, обнажая свои белоснежные зубы, подобны цвету фарфорового унитаза.

– Привет, сучка!

Хватая меня за волосы, она тянет из машины наружу, я шиплю от боли.

Вцепившись в запястье, чтобы облегчить боль, выбираясь из машины, касаясь холодного асфальта. Хватка не ослабевает, из салона доносится звонок мобильного, на который я не смогу ответить. Голова кружится, но я нахожу в себе силы, чтобы сопротивляться своим преследователям. Дергая изо всех сил, что оставались, девушка падает на меня, придавливая телом. Сделав захват, перекидывая свою ногу, чтобы обездвижить руки, но она оказывается слишком быстрой. Бьет локтем под ребра, и я задыхаюсь, сворачиваясь калачиком.

– Нам пора, оставь свои бестолковые игры! – раздраженный мужской голос доносится сверху, но я не вижу лица, лишь черные ботинки.

Склонившись надо мной, подхватывая под руки, поднимая на ноги, но все еще придерживая. Моя голова запрокидывается, встречаясь с глазами, наполненные жаждой заморозить этот мир однажды, разбивая на тысячи осколков.

– Вот мы и встретились, vendetta.

И кажется, он определенно знает, как сделать это. И делает.

Погружая меня в темноту, к которой мне следует привыкнуть, чтобы спастись.

2 глава

Двумя неделями ранее

– Думаю, мы сможем порадовать американцев еще одной партией в этом месяце, – просматривая показатели за последние полтора месяца, согласился отец.

Канада являлась основным источником по производству синтетических веществ, главные потребители были соседи из Соединенных Штатов, а также Новая Зеландия и Австралия. В то время США являлась основным транзитом для контрабанды в Канаду.

– Не перестаю восхищаться вашей сплоченной работой, ребята.

В очередной раз он хвалил нас с братом за проделанную работу. Отец никогда не был скуп на внимание к результату. Каким бы он ни был, всегда мог сгладить ситуацию и направить нас, мотивировав на победу, чего бы мы ни коснулись в жизни. И это работало, возвращая ему удачу в двойном размере.

– Все идет гладко, потому что у вас есть я, – Антонио любил перетаскивать на себя одеяло. – Из-за того, что у меня красивое личико, нам многое сходит с рук.

– Мы с мамой никого не обделили красотой.

– Этот ребенок с детства переполнен, – отвечаю я, оплачивая букет для Витэлии, чтобы забрать по пути к дому.

– Я надрал твою задницу пару раз. Не забывай про это, – указывая на меня пальцем, вспоминая дни, когда мне пришлось поддаваться по просьбе отца.

– Хочешь повторить?

Зная, что брат откажется, просто играю на его самолюбии, которое заканчивается, когда дело доходит до спарринга. Он все еще хороший стрелок, возможно, даже лучше меня, но ему не обязательно знать всех откровений, иначе его эго подпрыгнет и ударится о небеса и точно разобьет чью-то голову.

– Прости, но я боюсь гнева твоей жены. Что она сделает, если испорчу твое лицо? – Отмахнувшись, Антонио достал ключи от своей Ламборгини. – Папа выбрал себе в жены ангела, а ты…

– Аккуратней! – обрывая на полуслове, пока брат снова не придумал очередную кличку моему ангелу.

Отца забавляли наши разговоры, похлопав Антонио по плечу, вышел из кабинета, бросив на выходе:

– Антонио, купи цветы своему ангелу, а то однажды он может превратиться в демона.

– Моей малышке не нужны цветы, потому что она наслаждается мной, – подмигивая мне, он вышел следом за отцом.

Это все еще было невероятно раздражающим для меня, мы были абсолютной противоположностью друг другу. Джина же унаследовала гены нашей бабушки, она любила лезть в пекло, раздувая на приближенных, не упуская возможности задеть всех без остатка.

Пара Лиа и Антонио с подросткового возраста была для меня ужасной идеей, но наш отец верил в этот союз, направляя интерес сына, создавая мыльный пузырь, что его счастье именно с девушкой семьи Гарофало. Мне не известно, о чем договаривались старые друзья, но они поставили все на их союз, как на младших в семье.

Закончив с работой, я спешил домой к своим любимым девочкам, которые создавали атмосферу наполненного дома. Каждый раз стремительно желая вернуться. В моем случае мне не хотелось покидать его, каждый день я боролся, словно маленький мальчишка, расставаясь с любимой игрушкой. Ведь благодаря Витэлии дом находился в ее улыбке и голубых глазах, которые становились синими, когда она злилась. Холодный оттенок прекрасных глаз согревал больше, чем солнце в пустыне Деште-Лут.

Она была моим законом, справедливостью и прямым доказательством верности нашего грязного мира. Ее имя – моя мотивация во всех отношениях. Черт, я готов был держать на плечах весь небесный свод, сменив Атланта, лишь бы никогда не расставаться с ней, наслаждаясь ее силуэтом.

Проходя в дом, чувствую аромат пирога с мясным рагу – «Мурседду». Отец любит набивать живот маминой стряпней, каждое её блюдо – его любимое. Мама рассказывала, что когда приехала в дом после свадьбы, то совсем не умела готовить, но отец опровергал это, каждый раз нахваливал, целуя ей руки, не оставляя и куска в тарелке. На самом деле, если бы мама подсыпала ему слабительное, для него оно стало деликатесом.

– Уже вернулся?

Витэлия сидела в гостиной, что превратилась в игровую для Эйми, мы с отцом накупили ей слишком много игрушек, которым не хватало места в нашей спальне.

– Ваша компания мне нравится больше, нежели куча роботов, желающих от меня лишь денег, – отвечаю я, целуя жену в губы, вручая букет.

Вкус ее сладких губ, манящий аромат тела, смешиваясь с парфюмом, раскрывается союзом граната и деликатным оттенком цветов. Витэлия была благородной и изысканной женщиной. Моей женщиной.

– Эйми, милая, папа вернулся, – отвлекая ребенка от игр, обращая на нас внимание.

Дочь повернулась, поднимаясь на ноги в своем теплом вельветовом костюме, сморщив нос, поспешив ко мне. Я присел на корточки, чтобы обнять нашу маленькую звездочку.

– Папа. Играть, – маленькие ручки вцепились в мою руку, разглядывая золотые запонки.

– Мы изучали цвета, – объяснила Витэлия.

– Правда? Какой тебе больше всего нравится? – касаясь пухлых щек Эйми.

– Желтый! Солнце – желтый, – она все еще плохо говорила, проглатывая несколько слов, но очень старалась донести суть.

– Очень красивый цвет. Звезды тоже желтые, и когда солнце уходит спать, они охраняют его и указывают нам дорогу к дому.

– Правда? – ее большие голубые глаза с восхищением посмотрели на меня.

Это было невероятно, с самого первого дня мне не хотелось верить, что она не наша биологическая дочь. Эйми – копия Витэлия, и чем старше она становилась, тем все больше перенимала ее жесты и манеру общения. Вначале мне было сложно представить, как я смогу подарить чужому ребенку достаточно тепла и заботы? Обременять себя на всю жизнь виной, что сделал что-то недостаточно идеально. Эйми просто разрушила все стены, не только сближая нас с Витэлией, но и открыла мое сердце, устраняя все сомнения.

Но я все еще грезил о том, чтобы однажды увидеть жену с большим животом, вынашивая наших детей. Блядь, я был злодеем, играя в законопослушного и примерного гражданина, контролируя целую страну.

Покормив Эйми ужином и обсуждая предстоящую поездку родителей в Италию, я украл любимую женщину, чтобы снова насладиться нашим одиночеством.

Дорога к секретному месту заняла не более пятнадцати минут, остановив седан напротив электронных ворот, отворяя двери, заезжая внутрь. Все было готово к нашему приезду, красиво освещая двор. Витэлия не отлипала от окна, рассматривая элитный дом, приходя в нетерпение заглянуть внутрь.

– Кристиано, что мы тут делаем? – спросила она, даже не взглянув на меня, хватая под руку.

– Наслаждаемся очередным свиданием, – подталкивая ее к входу, открывая дверь.

Сделав шаг, она замирает, увидев зажжённые свечи, освещающие холл, и дорожку из красных и белых лепестков роз. Касаясь ее пальто, аккуратно помогаю раздеться, мое сердце замирает, увидев платье, что обтягивает ее идеальные формы, заставляя мой член тесниться в брюках. Аккуратно продвигаясь вперед, стуча каблуками, она требует жестом руки взяться за нее, и я подчиняюсь ее приказу. Мы проходим в гостиную с камином, что освещает еще больше пространства, помогая свечам, расставленным в хаотичном порядке по всей комнате. Полена немного трещат, создавая приятный звук в полной тишине, но мое сердце безумно стучит, отдавая в уши. На столе стоит бутылка любимого вина и фрукты, Витэлия оборачивается, встречаясь со мной взглядом, и без слов тянется к моим губам.

– Тут очень красиво, мистер Ринальди, – отстраняясь от моих губ, говорит она в своей игривой манере.

– Есть еще небольшой подарок.

Взяв пакет, который она не заметила, и протягиваю ей. Заглянув, она сразу догадалась, что внутри. На днях мы выбирали новую одежду для Эйми, и Витэлия увидела на витрине сумку, остановившись на несколько секунд, чтобы рассмотреть ее ближе.

– Что за повод для таких дорогих подарков?

Прищурившись, ища подвох. Моя маленькая, не избалованная девочка.

– Для тебя не существует поводов, – склоняя голову, положив руку на талию, любуясь своим прекрасным. – Если ты этого хочешь, оно будет.

– Как насчет тебя? – возвращая пакет на диван, тянется к воротнику моей рубашки. – Так случилось, что я очень сильно тебя хочу.

Врываясь в ее пространство, соприкасаясь губами в страстном поцелуе, она стонет мне в губы, когда я сжимаю ягодицы, и этот звук превращает меня в одержимого. Она торопливо расстегивает пуговицы на моей рубашке, желая поскорее быть ближе, не отрываясь от моих губ. Мои пальцы находят застежку на платье, молния издает приятный скрежет, и я провожу пальцами вдоль позвоночника, касаясь подушечками пальцев ее бархатной кожи.

Разрывая сладкий поцелуй, оставляя легкий на линии челюсти, спускаясь ниже до ключиц, медленно высвобождая ее прекрасное тело. Остановившись у ключиц, проводя по ним кончиком языка, оставляя влажную дорожку, вдыхая аромат ее тела, от которого кружится голова. Витэлия зарылась своими пальцами в мои волосы, запрокидывая голову назад, томно вздыхая, ее тело реагировало на мои прикосновения, что делало меня гребанным собственником, напоминая о моем пороке тщеславия.

Избавив супругу от платья, на ней не было нижнего белья. Она никогда его не надевала, когда мы устраивали свидания. Ее розовые соски на белоснежной коже сразу же затвердели, покраснев от жажды прикосновения. Вдохнув носом воздух, чувствуя, как обжигает легкие. Моя жена была прекрасна, она была итальянкой, что проявлялось в ее характере, стиле и манере общения, но ее белоснежная кожа и черты лица русской женщины добавляли аристократичности и выделяли из толпы одинаковых женщин. Моя Венера.

– Рядом с тобой я теряю рассудок, и это так прекрасно, mon ame. – говорю я, оставляя дорожку из поцелуев, опускаясь на колени. – Такая влажная и только моя.

Проводя указательным и средним пальцем, собирая влагу, что собралась между ее ног.

– Кристиано, прошу, – мое имя срывается с ее губ, я резко выдыхаю от того, насколько был красив ее голос.

Взяв за бедро, закинув одну ногу мне на плечо, открывая вид на ее истосковавшуюся по моему языку киску. Она все еще была в туфлях, что прибавляло ей роста, упрощая мое положение.

– Держись крепче! Сегодня я намерен устроить парад планет в твою честь, – прохрипел я, облизывая пересохшие губы.

Опираясь на мои плечи, ее щеки покрылись румянцем от моих грязных фраз, но в ту же минуту комната наполнилась мелодичными стонами, когда я вылизывал ее, словно она леденец на палочке, который никогда не закончится для меня. Меня возбуждало в ней все: запах, вкус, то, как она наслаждалась нашим сексом, но ничто не возбуждало сильнее ее преданности ко мне, любви и веры. В мире слишком много красивых женщин, но они не сравнятся с той, что говорит на языке твоей души.

Погрузив пальцы, находя место, что приблизит мою любимую к раю, она была так возбуждена, что ее сок стекал по моим пальцам, словно сезонный цитрусовый фрукт. Зарываясь в мои волосы одной рукой, второй она массировала свою грудь плотнее, прижимаясь своим тазом к моему рту, щетина царапала ее нежную кожу, и я уверен, завтра там появится раздражение. Напоминание о нашей черной ночи похоти и разврата.

– Боже, милый… – пропищала она, не в силах закончить предложение целиком. – Если сражаться с тобой, то только в постели.

Зарычав в удовольствие, чувствуя, как ее тело напряглось, сильно сжав мои пальцы изнутри, а дыхание участилось, хватка на моих волосах ослабла. Вскрикнув, не в силах удерживать себя, наполняясь энергиями от приходящего оргазма, растекающееся волной по всему телу. Подхватывая на руки, вновь встречаясь с ней лицом, убирая прядь волос, что прилипли к ее лбу. Мне потребовалось слишком много усилий, чтобы не кончить в свои брюки от ее стонов. Витэлия коснулась моей щеки, все еще выравнивая дыхание, не открывая глаз, и я поцеловал ее, делясь с ней ее сладким вкусом, сплетая наши языки.

– Если и стоять на коленях, склонив голову, то только перед тобой, – наконец ответив на ее слова, она смущенно улыбнулась в ответ.

Ее пальцы коснулись пряжки моего ремня, напоминая о незавершенном, помогая избавиться от остатка одежды, устраиваясь на кремовом диване, поворачиваясь ко мне спиной, открывая вид на ее аппетитную накаченную попку.

Нежно проведя по спине ладонью, наматывая ее каштановые волосы вокруг ладони, небрежно потянул на себя, откидывая ее голову назад. Она охнула и оскалилась, прикусив нижнюю губу. Витэлию невозможно было наказать в постели, все пытки для нее были удовольствием. Даже когда головка члена дразнила ее вход, испытывая, и то, что произошло после, когда я ворвался в нее, перехватило дыхание у обоих. Я медленно входил и выходил из нее, прикрепляя каждое вторжение грубым толчком, оставляя печать этого момента. Входя во всю длину, ускоряя темп, обхватывая ее горло, прижимая ее к своему телу, слыша хрипловатый тихий стон и звуки шлепков, наполняющих комнату.

Клянусь, наш секс был похож на что-то спродюсированное и невероятно красивое, как тот, что транслируется на популярной платформе для взрослых. Уверен, что Витэлия, без сомнений, стала бы музой ручных оргазмов через экран.

Были дни, когда мы трахались в ванной комнате, занимая ребенка мультиками перед сном, не имея возможности уединиться. Тоскуя по дням, когда я мог медленно заниматься с ней любовью при включенном свете. Любоваться изгибами и тихими стонами. Витэлия стала единственной, на кого я обращал внимание, даже в самом людном месте. И секс с ней никогда не измерить никакими деньгами мира.

Однажды увидев ее, я понял, что она та самая женщина, на которую сделаю ставку, и ценою будет моя жизнь.

Достигая взрывного разряда, наполняя Витэлию своей спермой, опуская взгляд, вижу, как семенная жидкость стекает по внутренней части ее бедра. В голове снова всплыл образ беременной жены, и от этого я готов был снова кончить. Я был болен мыслью о детях и готов был создать целое племя, если она захочет того же.

Витэлия упала на диван, повернувшись лицом ко мне, зарывшись ногтями в свои волосы. Мы все еще пребывали в эйфории.

– Кажется, мы испачкали чей-то диван, – хихикнув и задрав ногу, проводя пальцами ног по моему торсу.

Она еще не догадывается, что это ее диван. Я купил этот дом неделю назад, чтобы у наших детей была отдельная комната и нам не пришлось часто убегать по ночам. Скоро наша первая годовщина, но я не был уверен, достаточно ли это хороший подарок.

Поймав ее ногу, поцеловав в лодыжку, склоняясь, достигая раскрасневшихся губ.

– Клининговая компания позаботится об этом.

Мой голос был похож на урчание удовлетворенного кота, после вкусного ужина, который пришел отблагодарить свою хозяйку. Она превращала меня в мальчишку и никогда не ругала, если я проказничал.

Устроившись рядом, положив одну руку себе под голову, а второй прижимая Витэлию ближе к себе. Она сразу забралась на меня сверху, чтобы нам хватило места на диване, прижимаясь к моей груди.

– Почти год прошел. Моя жизнь так кардинально изменилась, – начала она, пока я перебирал ее шелковистые волосы, что ускользали сквозь пальцы. – Когда я выходила за тебя замуж, мои мысли были о том, как бы прибить тебя побыстрее, а сейчас мечтаю родить тебе ребенка.

Я будто проглотил свой язык, на мгновения растерявшись, но быстро прогнал это чувство, поселившееся в груди.

– Было непросто, но я справился.

– Потому что ты хороший парень, Крис, – поворачивая голову, уперевшись подбородком, взглянув на меня своими озорными голубыми глазами.

В жизни я не был джентльменом во многих вещах, женщины любили мои деньги и статус. В интернете гуляли мои фотографии, как совладельца авиакомпании, и это подкупало еще больше, но мало кто знал, что это всего лишь завеса, отделяющая криминальный мир. Мой настоящий мир.

***

Воспитательница Эйми позвонила мне, сообщив о технической аварии. Мы устроили ее в обычный детский сад, так хотела Витэлия, чтобы ребенок коммуницировал с детьми разного достатка. Эта идея все еще не нравилась мне, учитывая, что дети в мафии – самое слабое звено.

– Темно, – сообщила Эйми, забираясь в свое детское кресло.

– Тебе нечего бояться, mon amour. Папа сразу же спас тебя, – наклоняясь, чтобы застегнуть ремень безопасности.

Пощекотав, Эйми сморщила свой крохотный носик, потому что боялась щекотки.

– Мама?

– Мама должна поработать, хорошо? Обнимешь папу?

Она кивнула, широко расставляя руки.  Я превращался в слабака перед своими девочками, но мне только нравилось быть домашним львом.

– Эйми, хочешь посмотреть на собак?

У меня еще были дела, Антонио и Вито приехали час назад, и мы разминулись, не обговорив план новых поставок в США через железную дорогу.

– Да! – заерзав в детском кресле. – Тео. Собака.

Этот сукин сын возил моего ребенка в место, кишащее людьми, чьи руки испачканы в крови, а их члены сбились со счета, какую женщину удовлетворяли.

– Ты уже видела собак? – я старался не превышать скорость и максимально не показывать своего изменчивого поведения.

– Да, – подтверждая мои догадки.

– Возьмем маму в следующий раз? – спросил я, проезжая ворота, хотя надеялся, что это будет первый и последний раз.

Эйми крепче прижала свою игрушку, болтая ногами в предвкушении. Заглушив двигатель, лай собак стал более слышен, когда я вытащил ребенка из кресла, поставив на землю, она вцепилась в мою ногу.

– Они шумят, потому что предупреждают о новых посетителях, – объяснил я, присаживаясь на корточки перед ней, поправляя шапку. – Пойдем?

Взяв дочь на руки, она крепко обхватила мою шею, подойдя к клеткам, собаки активно завиляли хвостами. Дверь в здание открылась. Появился Вито, а за ним плелся Антонио, не спеша меня радовать своим присутствием.

– Кристиано, – пожав мне руку, он посмотрел на Эйми, улыбаясь ей, отчего она засмущалась и отвернулась.

– Мы хотим посмотреть собак, – сказал я, и Эйми снова вернула свое внимание.

– Этим по три месяца, они безопасны, – предупредил Морелло.

Мы разводили собак разных пород, но в основном это были овчарки, они были хороши как для поиска, так и для охраны.

– Мой дорогой и любимый братик, как я скучал, – подойдя к нам, похлопав меня по плечу Антонио. – Ты привез принцессу. Это место кишит женихами, милая Мими.

– Исключено! – смиряя брата недружелюбным взглядом.

– Женихи? – спросила Эйми.

Ей еще не было двух, я надеялся, что буду избегать этого вопроса как можно дольше, но мой брат сократил время до двух лет.

– Красивые парни вроде меня, которые будут хотеть украсть тебя из дома, – ответил Антонио, оскалившись.

Голубые глаза посмотрели на меня, я увидел там кучу вопросительных знаков.

– Дядя говорит глупости, потому что никто и никогда не сможет тебя украсть. Папа всех накажет.

Собаки выбежали из клетки, припав к земле возле моих ног, Эйми наклонилась, чтобы лучше разглядеть животных, но все еще сильно держалась за меня.

– Хочешь погладить? – спросил я, протягивая руку, которую тут же начали лизать, наступая мне на ботинки.

Чем я занимаюсь? Раньше мне не доводилось уделять собакам столько времени, они даже не попадались мне на глаза.

Опустив ребенка на землю перед собой, одна из собак, прижав уши, сидела перед ней и виляла хвостом, ожидая. Эйми вытянула свою крохотную ручку и засмеялась, когда собака лизнула своим большим языком, оставляя слюни.

– Это место стало таким беззащитным, – оперевшись на клетку, словно прочитав мои мысли, сказал Вито.

– Именно поэтому презервативы очень актуальны в наше время.

Я так скучал по Антонио, что придумывал новую командировку с долгосрочными обязанностями. В отсутствие отца мне достаточно было Джины и Теодоро.

– Где вас, черт, всех носит? – Теодоро сбежал по лестнице в одних тренировочных штанах, в руках с телефоном.

Поднявшись на ноги, стискивая зубы, чтобы сделать ему замечание, но осекся, увидев его выражение лица, которое не предвещало ничего хорошего.

– Что случилось, чемпион?

Проигнорировав вопрос Антонио, он уставился на меня, его мышцы были напряжены, а в глазах читался страх.

– Витэлия.

Следующие пять минут я несся, выжимая из «Мазерати» все, на что была способна машина, готовый вот-вот взлететь, чтобы побыстрее добраться до назначенного места, который скинул Вито. Датчик, определяющий местоположение машины Витэлии, все еще был неподвижен.

Антонио и Теодоро ехали следом. Эйми была увлечена собаками, поэтому смогла остаться с Вито, он должен был связаться с Лиа, чтобы она забрала Эйми.

Две машины были прижаты у обочины, похожие на мятую жестяную банку. Внедорожник, который я подарил жене, лежал брюхом вверх. Дорога была усыпана стеклами и мелкими деталями от повреждения. Я едва успел затормозить, прежде чем выскочить из машины в надежде, чтобы все было в порядке. Весь путь я взывал к Богу, чтобы она была жива.

Автомобиль был пуст, все вещи и запах духов, было все, кроме нее.

– Чья это кровь? – Теодоро бегал вокруг машины, выбивая двери, как сумасшедший. – Кто это сделал?

Опуская взгляд, увидев капли крови на асфальте, присаживаясь, заглядывая в салон с пассажирского сиденья. Кровь была повсюду, на сиденье, подушке и ремне безопасности. Прикрывая глаза, вдыхая воздух, пытаясь сдержать огонь, что разгорался внутри меня. Открыв глаза, я увидел карту, что сразу не заметил, испачканную кровью.

– Крис? – голос Антонио позади меня звучал встревоженно. – Где ты это взял?

В моей руке была карта дьявола, и я очень хорошо узнал этот подчерк. Поднявшись, перевернув карту, мне было оставлено послание на итальянском языке:

«Играя с огнем, ты вызываешь дьявола».

Сминая карту в руке, отходя от машины, перед глазами стоял образ семьи Валларо. Они тронули самое неприкасаемое. Каждый, кто прикоснется к Витэлии, будет кричать, захлебываясь собственной кровью.

Посмотрим, кто в итоге сгорит в огне.

3 глава

Мы неслись по трассе, не сбавляя скорости. На выезде из Торонто к нам присоединилось еще несколько машин, сопровождающих наш внедорожник. Мои руки, стянутые за спиной, горели от боли, а ремни безопасности, перекрещенные на груди, врезались в тело, сковывая дыхание. Похитители сидели впереди. Мужчина, сосредоточенный на дороге, лишь изредка бросал на меня хмурый взгляд в зеркале заднего вида. Блондинка, развалившись на переднем сиденье, закинула ноги на торпеду и неспешно курила сигарету, выпуская в салон тонкие струйки дыма.

– Меня бесит ее надменный взгляд, – процедила блондинка сквозь зубы, обернувшись на меня, словно почувствовав, как я прожигаю ее затылок взглядом. – Может, усыпить ее, отправив в сладкий сон?

– Успеешь, Кара, – коротко ответил мужчина, зацепив зубами сигарету из пачки.

Эти двое были так похожи, даже их волосы были неестественного белого цвета, что придавало еще больше холода их стеклянным и безжизненным голубым глазам.

Время на приборной панели указывало, что наше путешествие длилось уже больше двух часов, мои глаза снова забегали по салону, прогоняя в голове план побега. Голова все еще болела, а лицо щипало из-за прилипших прядей волос к ранам на лице.

– Веди себя хорошо, vendetta. Тогда тебе не будет больно, пока что.

Поднимаю глаза, встретившись с предостерегающим взглядом мужчины. Уголки его губ скривились в подобии оскала, выпуская в воздух змеистую струйку сигаретного дыма. Этот придурок дал мне кличку.

– Так низко угрожать, манипулируя жизнями женщин и детей, – ответила я, усмехнувшись.

– Заткнись, а! – девушка раздражительно цокнула. – Скоро ты избавишься от своей надменности и будешь молить о прощении. Отец позаботится об этом.

Она затушила сигарету о мои брюки, выжигая на ткани дырку, но я, стиснув зубы, подавила в себе болезненное ощущение, сохранив на лице маску спокойствия.

– Твой отец, видимо, позаботился обо всем, кроме воспитания.

Блондинка наносит мне удар по лицу, и я погружаюсь в темноту, избавляясь от скучной беседы.

– Мне плевать, разбудите ее, живо!

Строгий властный голос слышался из недр моего темного покоя. Желания открывать глаза, возвращаясь в реальность, было ничтожно мало, если только это не было кошмарным сном.

– Эй, просыпайся! – снова голос этой ненормальной девки.

Она похлопала меня по лицу, прежде чем получить очередной более серьезный удар, что доставило бы ей удовольствие, я открыла глаза, фокусируя зрение.

Ожидая увидеть холодный подвал, но оказалось, обычная пустая комната, два стула и ковер. Мы все еще находились на территории Канады, значит, это было временное убежище.

– Она выглядит как хороший улов. Ндрангета сойдет с ума, – женщина с русыми волосами и идеально уложенным каре изучала меня, как хороший товар.

Вся семья в сборе, сейчас они выглядят по-другому, нежели когда мы встречались первый раз на свадьбе у Элены и Лино. Но аура безумия все еще окружала эту четверку.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась я, усаживаясь поудобнее на полу.

Удивительно, но мои конечности были свободны, а значит, было небольшое преимущество, чтобы надрать задницы. Всего два противника, не думаю, что взрослые до сих пор в форме.

– Ты поможешь, не сомневайся, – ответил мужчина, скривив свои тонкие губы в маниакальной улыбке.

Возвращаюсь к детям, невозможно не отметить о доминирующих генах их отца. Классический черный костюм сидел на нем идеально, оттеняющий темно-зеленый галстук, блестящие туфли, запястье украшали швейцарские часы и фамильная печатка, отливающая золотом.

– Полагаю, вы так долго ожидали нашу встречу, что не верите своим глазам, продолжая разглядывать. Пожалуй, мне стоит дать вам автограф, как доказательство вашего маленького успеха, – склоняя голову, повторяя его улыбку.

Мужчина изменился в лице, его ноздри раздулись, склонившись, посмотрев исподлобья на меня. Так он был еще более безумен. Его белые седые волосы и слегка опущенная борода делали его похожим на британского графа.

– Каролина, – обращаясь к дочери, что в ожидании стояла, печатая что-то в телефоне.

Девушка была немного выше меня, атлетического телосложения, что заметно было по ее накаченным рукам и ногам, но это все еще ничего не означало. Ее преимущество могло быть лишь в весе. Ее длинные белые волосы, чуть ниже лопаток, развивались, пока она шла в мою сторону для нанесения удара, но я успела сбить ее с ног раньше, чем обескуражила противника, успев нанести ей несколько ударов, возвращая долг. Мы катались по полу, как черная и белая кошка, нанося друг другу удары, она была хороша в рукопашном бою, а мне удавалось быть быстрее на долю секунды, избегая ее тяжелых ударов.

Схватив ее за волосы, ударил лицом в стенку, отчего девушка завыла, пачкая обои кровью.

Мужская рука схватила меня за предплечье, больно дернув назад, вывернувшись в противоположную сторону. Нанося локтем удар в ребро, что только разозлило парня, и я оказалась прижата лицом в пол с вывернутыми руками, которые он держал лишь одной рукой.

– Гребанная сука! – злой крик девушки заполнил комнату, но мне не удалось увидеть ее залитое кровью лицо, чтобы насладиться победой.

– Приведи себя в порядок, Каролина! Давай, иди! – приказной тон последовал от женщины, без сопереживания о болезненных ощущениях дочери. – Патриция воспитала себе подобную, как трогательно.

При упоминании моей покойной бабушки во мне возникло чувство боли и злости, прикрыв на мгновение глаза, я выдохнула.

– Витэлия, твой глупый язык приведет тебя к смерти раньше, чем я планировал, – по голосу глава был удовлетворен моим положением.

Мои глаза были на уровне его лощеных туфель без возможности поднять головы. Его сын все еще держал мои руки, так что мои лопатки начали ныть.

– Вы настолько в себе не уверены, что мои слова задели вас. Вот только… склоняя свою голову, я все еще могу манипулировать вами.

Мои руки упали, ударившись об пол, а тело резко поднялось, оставляя меня стоя на коленях. Схватив рукой мое лицо, приближая ближе к себе, его пальцы так сильно сжимали челюсть, оставляя красные следы.

– Будь готова играть по моим правилам, до тех пор, пока я не наиграюсь и не убью тебя, – его дыхание обжигало лицо, выплевывая каждое слово, не разрывая взгляда. – Кристиано почувствует боль, что причинил моей семье. Я обязательно подарю ему эту возможность, а ты станешь моей куклой, чтобы причинять эту боль.

С силой отбрасывая меня обратно, босс Каморры встал и вышел из комнаты, за ним тут же последовала супруга.

– Он ненавидит непокорных людей, но ты нужна ему, поэтому до сих пор дышишь, – блондин опустился передо мной на корточки, обхватывая мою шею пальцами так, чтобы я посмотрела на него. – Советую держать свой милый ротик закрытым.

Его лицо будто высечено из камня: острые грани скул, тонкие губы, волевая линия челюсти – идеально гармонировала с внушительным ростом. Лишь сейчас я заметила, что его шея покрыта татуировкой в виде большой паутины, в центре которой сидит паук. Другие участки оголенной кожи также были покрыты рисунками, становилось очевидно: парень превратил собственное тело в холст, где каждый штрих – история, выжженная под кожей.

Мужчина отпустил меня, я собралась с силами, чтобы подняться. Мое тело болело, появилась жажда, а мочевой пузырь подавал первые признаки, что пора облегчиться.

– Засунь свои советы себе в задницу.

Отряхивая свои брюки так, будто они не были испорчены, как и кашемировая водолазка бежевого оттенка, впитавшая кровь.

Поднявшись следом за мной, он действительно был очень высоким. Ничего не ответив, хватая меня за предплечье, потянув за собой из комнаты, успев схватить за дверной косяк, отталкивая от себя, попытавшись вырваться. Снова стальная хватка на моем горле, затылок больно ударился о стену, перед глазами поплыли черные точки, я схватилась обеими руками за его запястье, как только почувствовала, что мои ноги отрываются от земли. Он душил меня медленно, вселяя ужас, что пытался разглядеть в моих затуманенных глазах.

Издавая хрипловатые вздохи, щеки горели из-за давления, ощущая, как лопаются сосуды в глазах.

– Не смей бросать мне вызов! – опуская меня обратно, не убирая руки, его дыхание обожгло кожу. – Очень скоро твоя храбрость закончится, и ты будешь умолять.

– Но мы не в храме, чтобы я читала тебе молитву, – прохрипела я, пытаясь выговорить четко каждое слово.

Он ухмыльнулся, отступая, мои легкие вновь наполнились. Приложив руку к грудной клетке, выравнивая дыхание, все еще опираясь о стену.

– Если ты попытаешься сбежать, я сломаю тебе ноги.

Последнее, что он сказал, прежде чем увести меня в другую комнату, усадив на стул в центре зала, привязав мои ноги и руки. Каролина уже успела переодеться, ссадина над бровью завтра окраситься в фиолетовый цвет.

– Я убью тебя, – закрепляя веревки, прошептала она.

– Одна мечта на всю семью, как мило, – закатив глаза, больше не удивляясь данной фразе.

Напротив стоял стол с монитором, повернутый ко мне лицом. Облизнув пересохшие губы, я занервничала, догадавшись, что они собираются делать.

– Анджело, поторопись. Мне не терпится поговорить с Кристиано.

Главный босс зашел в зал, ведя за собой юного парня, пятая фигура семьи. Пройдя к монитору, он нажал кнопку включения, а я, вжавшись в стул, стиснула зубы, молясь, чтобы мое лицо не выглядит слишком жалким.

– Все готово, – парень поднял взгляд.

Он разительно отличался от брата и сестры: длинные, непокорные вьющиеся волосы естественного темно-русого оттенка. Карие глаза, точь-в-точь как у матери, что словно тень проскользнула в комнату последней, с сигаретой в руках, поправляя выбившиеся пряди. В этот момент она напомнила мне тетушку Франческу. Эти две змеи вполне могли бы сговориться против меня.

– Мое настроение улучшается, думая о том, что сейчас переживает Ясмина и Алдо, но еще лучше будет увидеть их страдающие лица.

Женщина села на диван позади меня рядом с супругом, до меня дошел запах табака, я отвернулась в другую сторону. Мне не избежать того, что моя семья будет переживать, сейчас я была рада, что Алдо и Ясмина находились в Италии.

– Смотри на меня, девочка, – мужчина склонился, положив руку на мое плечо, больно сжав. – Смотришь, говоришь и даже плачешь, когда я позволю. Поняла меня?

Бросая взгляд на руку, что сжимала мое плечо, только сейчас я заметила золотого паука на перстне. Что-то вроде семейного талисмана?

– Ты поняла? – встряхнув меня вместе со стулом, я оказала ему честь, подняв взгляд.

– Допустим, поняла.

– Марко, принеси пару инструментов, чтобы даме было легче держать свое слово, – взглянув на сына, который прислонился к стене, скрестив руки на груди, прожигая меня взглядом.

Значит, самого старшего зовут Марко, затем Каролина и Анджело. Парень молча вышел из зала и вернулся, положив на стол возле монитора несколько режущих предметов. Сколько бы было преимущества, если бы не связанные руки. Мне удалось лишь представить комнату, где все перепачкано кровью.

Экран монитора запустил видеозвонок, закусив щеку изнутри, ожидая любого исхода от этой беседы. Лучшее, что я могла сделать, – не ожидать ничего, чтобы это прошло безболезненно, но я все еще думала. Первая ночь, когда я не поцелую Эйми перед сном, – первая ночь, когда я так далеко от Кристиано. Мысли об этом были больнее ударов.

На экране появилась картинка, их было четверо в кабинете Кристиано: он стоял позади кресла, Вито возле окна рядом с Антонио, что восседал на подоконнике в расслабленной позе. Но даже его закрытая поза стала каменной, увидев нас по ту сторону экрана.

– Витэлия? – Теодоро оперся обеими руками о стол, готовый в любой момент к прыжку, словно тигр.

Даже в этот момент я чувствовала тревогу больше за семью, чем за собственную жизнь, ведь в гневе мы можем совершить множество опрометчивых поступков, подвергающих себя и близких опасности. Тео был как раз из тех, готовый поливать себя бензином и прикуривать сигарету одновременно. Ряд неприятностей, что врывались в нашу жизнь, от которых они еще не успели оправиться. Я боялась потерять брата, так сильно боялась, что закружилась голова.

– Кристиано, дорогой. Окажи мне честь, поприветствуй старого друга, – противный голос позади меня заставил проглотить тревогу, она была похожа на камень, что упал в желудок, придавив моих бабочек.

– Я пожму твою отрубленную руку, а потом похлопаю ей же по твоей башке! Старый ублюдок! – закричал на него Теодоро в ответ.

Его вены на руках надулись, Вито сжал его руку, отрицательно покачав головой.

– Успокой своих щенков Ринальди, иначе за каждое оскорбление в наш адрес будет извиняться твоя жена, – голос женщины был спокоен, но ее высокомерие от моего присутствия рядом пробивало потолок этой комнаты.

Марко стоял напротив меня у монитора, не попадая в камеру, разглядывая хирургический скальпель в руках.

– Мартина, с каких пор Бернардо позволяет тебе открывать рот? Когда вы успели переписать правила вашей чокнутой семейки? – Антонио заступился за Тео, что удивило меня.

– Хватит!

Кристиано наконец-то собрался с силами, его голос заставил мой пульс подскочить, когда он подошел ближе. Вито встал, уступая место боссу, но он, лишь оттолкнув его в сторону с грохотом.

– В вашей комнате мне приятен разговор лишь с одним человеком. Моя жена, – его челюсть напряглась, он смотрел только на меня, а я не могла отвести взгляда от его черных глаз. – Витэлия?

Он был далеко, но в этот момент ближе него никого и не было.

– Она не заговорит с тобой, Кристиано. В этой комнате приказы отдаю я, – почувствовав, как по моему стулу ударили, напоминая о молчании. – У нее красивое личико, правда?

Схватив меня сзади, сжимая в руке мою челюсть, повернув вбок, чтобы разглядеть получше, обращая внимание на камеру. Я видела, как сжались руки Кристиано в кулаки, как поджались губы. В этот момент сильная пощёчина ударяет меня с такой силой, что я падаю вместе со стулом на пол, больно ударяясь головой об пол. Чувствуя привкус металла во рту, выдыхая вместе с приглушенным стоном, вызванным резкой болью, когда меня вновь поднимают.

Слыша нецензурную брань Теодоро в сторону Бернардо, что стоял возле, пока я пыталась сконцентрироваться, глотая собственную кровь. Крики кузена стихли после глухого удара захлопнувшейся двери.

– Витэлия, теперь ты можешь поговорить с мужем, – запрокидывая голову, издавая прерывистый смех на его слова.

– Играя в игры с моим мужем, готовься проигрывать каждый, гребанный раз, – облизывая окровавленную губу, наблюдая, как искажается лицо Бернардо от злости.

Обернувшись к монитору, смягчая свой взгляд при виде Кристиано, мой мозг проецировал лучшее, связанное с ним.

– Я буду в порядке.

Все, что я успела ему сказать, прежде чем Марко в два шага преодолел расстояние и вместе со стулом потащил меня из зала.

– Не смей прикасаться к ней! – голос Кристиано едва был похож на человеческий. – Клянусь, я истреблю клан Волларо до последнего, Бернардо, ты утонешь в собственной крови!

– Желаю удачи, Кристиано, если ты веришь в нее.

Бернардо следовал за нами по коридору, его лицо было пустым, отчего еще более устрашающим, и только черти знали, что он замышлял. Пытаясь распутать веревки, мои запястья только стирались, оставляя красные следы. Возвращая меня обратно в комнату, Марко присел, разрезая веревки у ног.

– Не развязывай ее! Эта тварь должна была держать рот на замке и быть более уважительна! – толкая ногой меня вместе со стулом, спинка стула треснула, я смогла встать, освободившись от стула, но мои руки все еще были связаны.

Уворачиваясь от следующего удара, падая на колени. Сил не было, как и плана, чтобы выбраться. Схватив меня за шиворот водолазки, поднимая, как маленького котенка, который нагадил в его любимые ботинки. Ткань затрещала по шву, снова встречаясь лицом с деревянным полом. Не теряя оставшуюся энергию, я просто поджала под себя ноги, упираясь лбом в пол, тяжело дыша.

– Женщина всегда должна стоять на коленях перед мужчиной и открывать рот, когда позволят! – он наносил мне пощёчины одну за другой, оставляя промежуток в минуту.

Это было безумием, больше этого я все еще улавливала присутствие Марко, который наблюдал за происходящим со стороны. В семье Волларо любили триллеры, включая детям вместо мультиков. До сих пор я удивлена, как у такого человека появились и выросли дети.

– Ты умрешь, Витэлия, обещаю тебе, – его руки были покрыты моей кровью, проводя по своим волосам, окрашивая прядь красным.

Закашляв, выплевывая кровь, что скопилась во рту, мне было больно, но я не издала ни единого звука. Я не дам ему такую возможность, но я предоставлю другую.

Бернардо вышел из комнаты, по пути что-то сказав сыну, захлопнув дверь. Опустившись возле меня, освобождая мои руки, изучая глазами мое тело.

– Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее будет.

Ничего не ответив ему, я лишь прикрыла глаза, вдыхая и смиряясь с физической болью.

– Мне жаль тебя, Марко. Жаль, что ты вырос в такой семье, – все же слова нашлись.

– Не трать силы, vendetta.

Они все были ненормальными, с искалеченной психикой людьми, застрявшие в средневековье, где правило жестокость и насилие.

Мне стоило благодарить судьбу лишь за одно: из всех возможных вариантов их целью оказалась я, а не другие женщины нашей семьи.

4 глава

Клан Волларо были выходцами из неаполитанской Каморры для расширения территории. С середины девятнадцатого до начала двадцатого века сицилийская мафия не всегда правила Большим Нью-Йорком. У них были соседи, называющие себя Бруклинская каморра. В конце концов, двум преступным группировкам не удалось поладить, борьба за контроль над рэкетом привело к кровавой войне между мафией и каморрой. Нескончаемое количество убийств даже привлекло реакцию властей. В результате сицилийцы избавились от соперников, занимая трон, создав итало-американскую мафию, которая состояла не только из сицилийцев, но и из выходцев других регионов Италии и их наследников.

Кланы, что не желали объединяться с соперниками, покинули город, заручась поддержкой других семей вне Штатов. Волларо некоторое время обосновались в Массачусетс, пока ФБР не стали расследовать, кусая их за задницы, семье пришлось отказаться от целого штата, чтобы не попасться в сети, оставляя за собой Спрингфилд. На сегодняшний день, заручившись поддержкой клана Казалеси, Волларо имеют влияние в Лос-Анджелесе.

Последние пять лет Бернардо и его супруга Мартина создают новые союзы с другими малоизвестными преступными группировками и сотрудничают с чиновниками, предоставляя им охрану, чтобы те охраняли их от общего врага в мире мафии – полиции.

Мои зубы были стиснуты до боли в челюсти, чувствуя, как стирается эмаль. Свесив голову спустя минуту, как потух экран, и я выпустил Витэлию из вида. Ее острый язык не играл нам на руку. Бернардо был ублюдком, проявляя к женщинам и детям столько жестокости, сколько не показывают ни в одном фильме. Отец рассказывал, что первое убийство он совершил в десять лет, дав клятву служению Каморре. Неоднократно его фото висели в полицейских участках на стендах «розыск», но правоохранительные органы власти будто специально игнорировали его, даже не стараясь найти. Бернардо не терял времени и стремительно взбирался по карьерной лестнице, зарабатывая себе авторитет. Неуступчивый босс семьи Волларо, назвавший себя «пауком» мафиозного мира, заманивающий в свои сети обидчиков, долго развлекаясь с жертвой, все больше запутывая в паутину, прежде чем убить жертву. Даже такой ублюдок, как Руфино Босси, не был ему ровней, но он был тем, кто тайно оставался в дружеских отношениях, чтобы не попасть в список следующих потенциальных жертв.

Мой мозг продолжал проецировать пощёчину, нежное лицо Витэлии, испачканное кровью. Закричав от собственной беспомощности, раскидывая вещи со стола, нанося удары по деревянной поверхности стола, сбивая костяшки пальцев в кровь. Даже этих ощущений будет недостаточно. Я так виноват перед ней.

– Собери наших людей, Антонио, – проводя по лицу окровавленной рукой. – Никто не будет спать, пока Витэлия не вернется. С этой минуты даже поход в туалет считается предательством, если будут возражения, пусть приходят, я лично освобожу его от бремени служения.

Злость копилась во мне, медленно разъедая тело. Ощущая, как горят мои ладони, я верну все пощечины до единой, переломаю руки и отделю каждый сустав на живую.

– Нам нужно удвоить охрану у дома, прежде чем мы оторвем их головы, – спрыгнув с подоконника, он достал свой мобильник. – Только не превращайся в психа, иначе вместе с оружием мне придётся выдавать нашим солдатам по подгузнику.

– В самом деле думаешь, что это дерьмо меня повеселит, Тони?

– Понял, пожалуй, я тоже надену на всякий случай, – с этими словами он вышел из кабинета.

Достав свой сотовый, набирая человеку, который контролировал Ндрангету в Штатах.

– Кристиано?

– У меня есть просьба, которая разнообразит твою скучную жизнь.

– Я внимательно слушаю, – услышав на другом конце удовлетворенную ухмылку старого друга.

В течение часа, как мы обнаружили машину Витэлии, наши люди распространили информацию о похищении. С каждым часом информация охватывала все больше наших семей. Отец вылетел первым же рейсом, возвращаясь в Канаду, мне требовалась его поддержка и холодный ум, пока я окончательно не сошел с ума.

Вито и Антонио стояли у входа, Теодоро стоял поодаль с сигаретой в руках, но она только тлела между пальцами.

– Все аэропорты перекрыты, Ванкувер отрицает проникновение в страну через пограничный контроль, – доложил мне Вито.

Волларо попали в Канаду, не пересекая воздушные границы, зная нашу власть над небом, это последнее, что они сделали.

– Какого хрена вообще происходит? Значит, так работает великий Кристиано! – Теодоро подорвался с места.

– Эй, успокойся! У нас нет времени на пубертатную язву, – Антонио остановил его, толкая в плечо.

– Спрячь свое дерьмо и сконцентрируйся, – отвечая Тео, проходя мимо, его взрывное поведение, вызванное страхом, бесило меня.

– Почему моя сестра была одна? – толкая меня в бок, я перехватил его руку, подняв предостерегающий взгляд. – Ты даешь свободу в городе, где твое слово ничего не значит и везде поджидает опасность! В Италии моего слова боялась даже муха.

Он был напуган, озлоблен и сбит с толку, потому что находился в чужой стране. Мы разделяли эти чувства, как муж и брат одной женщины, что умело контролировала нас, но он был ребенком, который капризничал и обвинял каждого, вместо того чтобы собраться.

– Какова цена твоего слова сейчас, Тео? – задал вопрос, парень напрягся еще больше.

Я знал, что задел Калабрийского принца. Знал, что будь тут Витэлия, она бы расстроилась, но никогда не сдерживался в правде. Мне нравилось душить своих жертв словами, если представлялась возможность, я никогда не отказывался.

Вырывая свою руку из моей хватки, Вито и Тони сделали шаг к нам навстречу, но я поднял руку, давая сорванцу договорить. Он должен выговориться. Единственный шанс.

– Напомнить тебе, что, если бы не Витэлия, ваш отец продолжал бы гнить в тюрьме, а? Долгие четыре года великие братья Ринальди ползали на пузе перед другими, чтобы добиться свободы. Пока не испробовав все унизительные варианты, ты решился жениться на Элене, – мои кулаки сжались, продолжая слушать бред Конделло.

– Крис, просто давай свяжем его и отшлепаем, у меня началась мигрень, – у Антонио напряглись скулы, наблюдая за моим поведением.

Теодоро сделал шаг, наши тела уже едва не касались друг друга. В моих жилах начинала бурлить кровь, я хотел ударить его так сильно.

– Но потом ты узнал, что у Патриции есть любимая внучка, с помощью которой ты сможешь добиться большего, чем просто скучный брак, – обращая взгляд на мое плечо, сделав жест так, будто там была соринка. – Кристиано Ринальди – стратегический джентльмен, манипулирующий женскими сердцами и умами. Можешь сколько угодно кричать о великой любви, но изначально свадьба была твоим планом.

Прикрывая глаза, опуская голову, только образ Витэлии спас бы нас всех. Клянусь, я бы перестрелял всех в радиусе ста метров в эту минуту. Он ткнул меня в грудь пальцем, и я пошатнулся, стискивая зубы до боли в челюсти.

– Твой отец, теперь Витэлию украли у тебя из-под носа. Потому что ты облажался в очередной раз!

Подбивая Теодоро под ноги, повалив на землю, прижимая к холодной плитке, нависая сверху, приставив дуло пистолета к голове.

– Ну и чего же ты ждешь? Стреляй! – парень ухмылялся мне в лицо.

– Закрой. Свой. Рот, – прорычал я, мой голос дрожал от злости. – Мне абсолютно все равно, во что ты веришь и что знаешь. Мне некогда возиться с твоими детскими выходками, выслушивая всякий бред. В случае если ты не будешь сотрудничать, продолжая выливать свое дерьмо на других, я выстрелю. Повзрослей!

Поднявшись, убирая пистолет за пояс, направляясь к машине.

Мы колесили по ближайшим прилегающим городам, наши люди продолжали просматривать камеры видеонаблюдения, сервера были перебиты в момент произошедшего, скорее всего, случай с детским садом Эйми тоже был спланирован, чтобы отвлечь нас.

– Они перебрались по воде, – сказал я, уставившись в одну точку.

– Думаешь, через Онтарио? – спросил Антонио, задумавшись вместе со мной.

– Нет, Бернардо знает, что мы в хороших отношениях с Дженовезе. Озеро Эри, они переплыли по нему.

Набирая номер Вито, диктую следующий план действий. Он мой посредник между Ндрангетой и итало-американской мафией, ему прекрасно удавалось дергать за ниточки своей семьи.

– Семья из Кливленда слишком мала, чтобы оказывать такую услугу нам или еще кому-либо, – сообщил Вито, выслушав мой план.

Морелло унаследовал трезвый взгляд при любых обстоятельствах от своего отца, который закрывал глаза на многие вещи, спокойно отказывая в просьбе, даже если на кону стояло тысячи жизней. Он спасет две, свою и супруги.

– Чикагский Наряд и Детройтское партнерство, – выдыхая, я провел рукой по лицу. – Нам стоит предупредить, но главная задача – не дать им покинуть Канаду, если Волларо попадут в Лос-Анджелес…

– Я понял, – не дождавшись ответа, Вито положил трубку.

– Как по мне, Лос-Анджелес звучит как отпуск, – сказал Антонио, разглядывая нож, что лежал в бардачке моей машины.

– Напомнить, что случилось пять лет назад? – прорычал я, сворачивая к гольф-клубу.

– Тебе стоит больше верить в свою жену. Несмотря на все дерьмо, невестка отлично справляется. Уверен, она откусит им головы и проглотит с удовольствием.

Его сотовый зазвонил, брат наконец заткнулся, оставляя меня в покое, чтобы я смог молча злиться.

– Нет, мы не нашли ее… Пока не нашли, – я почувствовал, как он посмотрел на меня, контролируя свою речь. – Обещаю, детка, я сделаю им очень больно, если после Кристиано что-то останется.

Нас ожидал вертолет, Антонио сразу отключился, попрощавшись с Лиа. Уверен, она представляла себе этот день по-другому, мы все представляли его иначе, но никогда не знаешь, когда хорошие дни заканчиваются.

Было около девяти часов вечера, наши солдаты обыскивали порта, прилегающие к озеру Эри. Мое сердце ныло от возможности, что мы могли опоздать, пока телефон Вито не зазвонил.

– Порт Глазго, босс, солдаты Каморры дежурят у пришвартованной яхты. Мне открыть огонь, чтобы взять их в заложники?

– Ничего не делать! – выхватывая из рук Вито рацию, приказал я. – Наблюдайте и не подавайте виду, пока я не скажу.

– Хорошо, босс.

Спустя пятнадцать минут я стоял напротив той самой яхты, взяв в плен людей Волларо. Всего двадцать людей на такое крупное дело, как похищение, каждый гребаный шаг казался мне призрачным. Будто мою победу преподносили мне на золотой тарелке, но только чтобы посмеяться мне в лицо.

– Звони своему хозяину, – приказным тоном обратился я к одному из солдат, что стоял на коленях.

– Или? – спросил он, нагло ухмыльнувшись мне в ответ.

Это были последние его слова, прежде чем мое оружие продырявило его башку, а тело с грохотом упало на холодную землю. У меня не было времени на дурацкие разговоры с солдатами, как и терпения, поэтому каждое слово в ответ вместо действия сопровождалось смертью.

– Кристиано, нет необходимости убивать моих людей ради забавы, – Бернардо появился позади, окруженный вооруженными людьми.

Как всегда, надменный взгляд старика, полный безумия и кровной мести. Его супруга была позади него, держа в руках сигарету так, чтобы дым был направлен в обратную сторону от нее. Мартина Волларо была всегда со скучающим выражением лица, сопровождая мужа на светских приемах, где мужские беседы ее утомляли.

– Где Витэлия? – сорвался Теодоро, прежде чем я успел открыть рот.

Опустив голову, разглядывая свои новые ботинки, что едва заметно покрылись уличной пылью, он ухмыльнулся.

– Так невежливо, Патриция плохо воспитала своих внуков, – повернувшись на Теодоро, которого удерживал Вито. – Твой язык однажды будет вырезан.

– После того как я забью твоей башкой в ворота, – отреагировал на угрозу Тео.

– Верни мою жену.

Конечно, я знал, что моя просьба не исполниться по щелчку пальца, но чтобы Каморра приняла слова более серьезно, на теле Бернардо появилась красная точка. Антонио находился за штурвалом, а это больше чем половина победы.

Солдаты двух синдикатов настроили оружия друг на друга, замерев в ожидании приказов.

– Вернешь мне сына? – бровь Бернардо дернулась. – Правильно, не сможешь, ведь это невозможно. Тогда и я не могу исполнить твою просьбу, но могу показать, какого это надеяться спасти того, кто в итоге умрет.

Любовь этого мужчины к своим детям равна одному проценту, если он вообще умел любить. Всю жизнь он убивал, насиловал и продавал, наслаждаясь ужасом в глазах своих жертв. Он был безумен и одержим, его дети были марионетками в грязных делах, пока другие кланы строили бизнес, Бернардо строил царство на костях и крови. Тот факт, что я убил старшего сына, задело его никак отца, потерявшего сына, а как человека, которого лишили лучшего игрока на поле.

Обернувшись на взмах его руки, увидев Витэлию на яхте рядом с Марко и его младшей сестрой Каролиной. Девушка прославилась своей силой и выносливостью в рукопашной борьбе. В ее руках было огнестрельное оружие, направленное прямо на меня, но это казалось наименьшим из бед. Мой взгляд, словно прикованный, застыл на лице супруги, что от яркого света уличных фонарей придавал больше темных линий на ее прекрасном лице.

Верхняя губа разбита и припухла, на скуле виднелась гематома, преобразовывалась в бордово-синий цвет. Единственная часть того, что я мог разглядеть, но стоило мне только представить, сколько таких гематом на ее хрупком теле и как больно сейчас ей было.

– Витэлия?! – я сделал шаг, Марко только сильнее прижал ее к себе.

– Тихо, герой, ты же не хочешь, чтобы жене попортили лицо.

Достав нож, он провел тупой стороной от уха до края губ. Этот ублюдок играл со мной. Витэлия молча стояла, пытаясь избежать взгляда со мной, сохраняя спокойствие, контролируя эмоции, кроме одной – сожаление. Сейчас она была обезоружена, не имея возможности свободно двигаться, ее руки были сложены за спиной и, скорее всего, связаны. Моя жена была хорошим бойцом, создав Волларо определенные неудобства.

– Марко, нужно быть увереннее в своих желаниях, – полностью развернувшись, засовывая руки в карманы брюк. – Твой брат был гораздо смелее, но его больше нет.

Его взгляд застыл на мне, пытаясь прожечь во мне дыру насквозь. У всех есть слабые места, для Марко всегда являлся старший брат.

– Ты не стоишь моего брата, придурок! – Каролина выстрелила, пуля пролетела мимо меня, побеспокоив землю. – Следующая окажется в тебе.

– Может, ты и знал моего брата, но кое-что ты пропустил, – покрутив ножом в руке, тон его голоса настораживал. – Брат отвечал за порядок, не переходя границы разумного, а я тот, кто всегда их нарушал.

Оскалившись, он резко коснулся щеки Витэлии, сделав неглубокий порез. Она зажмурилась, почувствовав укус холодной стали на коже, но не издала ни звука, лишь вздрогнув. В моей груди все сжалось, дыхание перехватило, чуть не сорвавшись с места, пересекая все препятствия на своем пути. На мгновение мне показалось, что Марко играл с моим воображением, пока не проступила кровь, как доказательство, что он действительно сумасшедший.

– Открой свои глаза, vendetta. Посмотри на мужа. Ведь по его инициативе тебе доставляют дискомфорт.

Марко сжал челюсть Витэлии, заставляя открыть глаза, и она послушно открыла их, но продолжала смотреть сквозь меня.

– Эй! Убери от нее свои руки!

Теодоро закричал, угрожая Марко, но его игнорировали все, кроме Каролины, которая цокала, будто он дворовый пес.

Продолжая испытывать всех, Марко склонил голову Витэлии вбок, слизывая каплю крови, медленно растягивая удовольствие. Моя кровь закипела, он прикасался к бесценному. Моей женщине. Моей душе. Клянусь, я отделю его кости от кожи, и это будет мое наслаждение.

– Ммм, – промычал он, вдыхая носом воздух. – Ее кровь такая сладкая. Вот что значит смешение крови, интересно, насколько она вкусная…

– Чего ты хочешь? – не дослушав, оборачиваясь к Бернардо.

Мартина уже с обожанием глядела на детей. Эта семья была потерянной, бездушной. Даже тюрьма не спасла бы их, им нужны смирительные рубашки. Я начал сомневаться, смог бы Ад выделить им место?

– Домой, Кристиано. Ты отдашь приказ своим людям и сдержишь слово, что мы без проблем пересечем границы и улетим в Лос-Анджелес, – подойдя ко мне, он коснулся моего плеча, сжав его в стальной хватке. – В противном случае, любая выходка против будет стоить девчонке жизни.

Мартина прошла мимо меня к яхте, забираясь на судно, не дрогнув перед направленным оружием.

– Предлагаю себя вместо Витэлии.

– Кристиано, – нежный голос супруги, я обернулся мгновенно. – Нет.

Ее твердое «нет» прозвучало как приказ, мой взгляд вернулся к Бернардо.

– Мне не нужен ты, Кристиано. Мне нужны твои эмоции, твое унижение, твоя слабость, которая разрушит тебя благодаря ей, – указав на Витэлию. – Давай посмотрим, насколько низко ты упадешь в глазах своих людей, чтобы спасти жену.

Он медленными шагами устремился прочь, а я все еще чувствовал давление на месте, где была его рука.

– Твой отец на свободе, девчонка больше тебе не нужна. В мире полно красивых и достойных, не будь, как Алдо, влюбленным идиотом, – яхта стала отдаляться от берега, но я не мог двинуться с места. – Знаешь, когда ты проиграл? Когда позволил сердцу руководить разумом, поставил женщину выше дела. В мафии такие семьи истребляли.

– Витэлия, я спасу тебя! Ты не одна, слышишь? Ты никогда не останешься одна! Обещаю! – Теодоро сорвался, подбегая к краю берега.

Обернувшись на Каролину, Бернардо улыбнулся мне исподлобья, прежде чем скрыться из виду. Солдаты Каморры открыли огонь, намеренно целясь мимо, он проверял меня. Вито оттолкнул Тео, предотвращая ранение, тем самым в очередной раз оказав услугу калабрийскому засранцу, они оба упали на землю.

– Не стрелять! – приказал я своим людям, продолжая стоять словно приклеенный к месту.

Витэлия стояла, смотря на меня, успокаивая взглядом, а я готов был броситься в озеро за ней и быть убитым, только не отпускать ее. Коротко кивнув мне, прежде чем темнота ночи поглотила яхту, и я потерял жену снова.

– Почему ты позволил им уйти? Почему не открыл огонь? Кристиано, ты чертов идиот! – Теодоро схватил меня за воротник пальто.

– Эй, остынь! В этой ситуации лучшее, что мы можем для нее сделать. Хочешь, чтобы они убили ее? – Вито был на грани, мы все были.

Полуобернувшись, я заметил Антонио, направляющегося к нам, разведя руки в обе стороны. Он странно шел, шаркая подошвой ботинок о землю и через раз поглядывая.

– Проклятье, я наступил в собачье дерьмо, пока пробирался сквозь кусты. Как дела? – он выдохнул, разглядывая наши лица. – Я понял.

– Возвращаемся домой, – сказал я, стиснув зубы.

– Нет! – запротестовал Конделло.

– Да! – резко обернувшись, закричал я. – Если хочешь помочь, не мешай мне и слушайся, Тео! Сейчас ты закроешь свой рот и вернешься домой, потому что дома тебя ждет Розабелла. Ты понял?!

Рот парня приоткрылся, он подбирал слова, когда я напомнил ему про младшую сестру.

– Не слышу ответа?

– Понял.

5 глава

В этот вечер я вернулся в дом полностью разбитый и сбитый с толку. Родители уже были дома, когда я зашел в зал. Мама, Лиа и Розабелла встретили нас молча. Розабелла, поняв, что сестра не вернулась, тут же сорвалась с места, убежав прочь, Теодоро поспешил за сестрой.

– Сынок, – мама дрожащими руками разгладила ткань рубашки на груди. – Ты знаешь, мы справимся с этим, папа поможет тебе.

– Эйми? – спросил я, обняв мать.

В том, что произошло, полностью моя вина. Бернардо был в чем-то прав, я отвлекся на прекрасную семейную жизнь, позабыв, в каком мире мы живем. Моя вина в том, что я подверг всех опасности, и теперь Витэлия исправляет мои ошибки.

– Она недавно уснула. Все в порядке, оставь заботу о ней нам.

– Хорошо, зайду к отцу, ложитесь спать.

Пока женщины не начали плакать, я поспешил в кабинет, оставляя их наедине со своими эмоциями. Открыв дверь, застыв в проходе, увидев в кресле Алонзо Павези.

Он был мудрым мужчиной, истинным консильери, чья преданность клятве и семье Конделло не знала границ. За время моего пребывания в Италии я оценил его работу, то, как он смотрел на Витэлию, – с глубоким уважением, видя в ней не просто обворожительную женщину, а прежде всего своего босса.

– Добро пожаловать, – пожав руку, поприветствовал я.

– Сантосы дают право на любые действия в отношении дела с кланом Волларо, – сообщил отец, как один из представителей.

– Я не спрашивал, – наливая в стакан виски, тут же опустошая его.

– Бернардо хочет больше власти.

Эта новость стара как мир, но такой вариант исключительно для Алдо Ринальди.

– Он хочет, чтобы мы стояли на коленях, отец, – ответил я, позабыв о манерах. – Люди из Сиэтла уже выполняют свою работу.

– Думаю, особого ущерба это не принесет их семье. Волларо активно обустроились в Лос-Анджелесе, за ними будут и другие организации, разделяющие территорию, – Алонзо говорил с акцентом, сложив руки в замок. – Предполагаю, что цель заключается в полном подчинении и власти, как ранее сказал Алдо.

– Ты не знаешь этого ублюдка и какие желания он скрывает, – ответил я, направляя агрессию на прозрачный стакан, сжимая в своей руке.

– Кристиано прав, то, что может показаться для нас приманкой, в конечном счете окажется действительностью плана. Бернардо обожает давать обещание и откусывать от куска дважды. Если Витэлия жива, это не означает, что, оказавшись в наших руках, она продолжит дышать, – мы с отцом были слишком прямолинейны, но в данный момент его честность скрутила мой желудок.

– Что ты предлагаешь? – спросил я, оперевшись о стол.

– Мы полетим в Италию на переговоры с кланом Казалеси. Прежде чем действовать, нам нужно отрубить пауку лапы, чтобы он далеко не смог убежать, когда потеряет голову.

В чем-то отец был прав, но это займет еще какое-то время, прежде чем я доберусь до Лос-Анджелеса и заберу Витэлию домой. Мне хотелось действовать, сокращая минуты, до того как Лос-Анджелес утонет в крови. Если бы не отец, я бы сделал это, но… было слишком много последствий моих безрассудных подвигов. Погибло бы много людей. Хотя по закону все люди становятся эгоистами, когда дело касается их личного несчастья, они жертвуют всем и всеми, чтобы спасти одного.

– Вито и Антонио останутся, Теодоро полетит с нами, – решил я, направляясь к выходу. – Вылетаем, как только нам дадут разрешение.

– Хорошо, я свяжусь с Италией, – согласился отец.

В коридоре я столкнулся с Теодоро, сбегающего вниз по лестнице. Он был одет в черную толстовку и шорты, мое напряжение давало мне повод думать, что он хочет наделать глупостей.

– Куда ты? – окликнул я парня, пройдя первый пролет.

Тео развернулся на пятках, смерив меня недружелюбным взглядом. Это был его обычный взгляд в мою сторону.

– Гулять.

Он специально это сказал.

– Мы летим в Италию, ты тоже. Так что будь добр, отложи свои прогулки до лучшего времени.

– Какая честь, – возвращаясь к лестнице, пробормотал Тео. – Как насчет тебя и твоего скверного характера?

– Что? – переспросил я, когда он проскочил мимо меня.

– Отложи его до лучшего времени.

Вздохнув, я продолжил подниматься по лестнице, ничего не ответив. Мое тело ломило от усталости, открывая дверь комнаты, в которой горел ночной свет для Эйми, что сладко спала в своей кроватке. Ее крохотное тело медленно вздымалось, а белокурые пушистые волосы спадали на пухлые щечки. Убрав прядь волос, касаясь маленького личика, чувство вины атаковало с новой силой, перед ребенком, которого снова лишили материнской любви. Без Витэлии мое отцовство стало непосильной ношей, с которой мне не справиться без нее.

Взяв чистые вещи, направляясь в ванную комнату, чтобы принять холодный душ и остудить свой разум. Гораздо эффективнее было бы вскрыть свою черепную коробку и накидать туда кубиков льда, моя голова разрывалась изнутри, я просто стоял под струей воды, склонив голову, закрыв глаза. После еще долго лежал в кровати, в полной тишине, один.

Наш пилот сообщил, что ближайший рейс до Италии нам могут одобрить только в шесть утра, до этого времени меня изводили тишина и время, пока Эйми не проснулась. Она имела привычку перебираться в нашу кровать, прижимаясь к Витэлии. Я начал отсчитывать секунды до… до того, как ребенок начнет плакать в поисках мамы.

– Мама?

Убедившись, что другая половина кровати пуста, она подползла ко мне ближе, прижавшись, положив голову на грудь, и снова засопела. Это заставило меня на мгновение улыбнуться, я сильнее прижал Эйми к себе, поглаживая по спине. Она действительно наша маленькая звездочка.

Во мне все еще теплилась надежда на возвращении, но чем дальше яхта удалялась от берега, сердце в груди сжималось все сильнее. В глазах Кристиано бушевала смесь ярости и неизбежного прощанья. Он поступил правильно, позволяя Каморре покинуть страну, ограждая всех нас от больших последствий.

Теодоро в отчаянии метался по берегу, выкрикивая мое имя. Мне пришлось стиснуть зубы до боли в челюсти, чтобы сдержать слезы нахлынувшей тоски. Успокаивало лишь то, что Тео был в безопасности, они все оставались в порядке. Легкий кивок в сторону Кристиано – мне было жизненно важно, чтобы он успокоился, принял взвешенное решение. Прежде всего, он должен думать об Эйми, она будет нуждаться в нем. Это будет непростое испытание для всех членов семьи.

Марко схватил меня за предплечье, потянув внутрь, когда солдаты Каморры открыли огонь.

– Что происходит? Почему они стреляют? – дернувшись, мое сердце набирало обороты. – Разве ты не получил что хотел?

Заходя вслед за Бернардо, закричала я, уставившись на их праздничное застолье. Мужчина поднял на меня свои ледяные глаза, закидывая ногу на ногу, но не ответил ни на один вопрос, переведя взгляд на Марко, что стоял позади.

– Шумно. Покажи, где ее место.

Будто я была диким волком, отбившимся от стаи. Он хотел воспитать меня и приручить, как домашнюю собачонку. Я собираюсь укусить его раньше.

– Это был длинный день, но чертовски успешный. Стоит хорошо его отметить, – Мартина выпустила дым из легких, подмигнув мне, прежде чем меня увели.

Спустившись на нижнюю палубу, Марко затолкав в одну из кают, закрывая за собой дверь на ключ, освободил мои руки. Разминая кисти, осматривая пространство, двуспальная кровать стояла по центру, заправленная в пастельных оттенках, напротив висел плазменный телевизор и ванная комната с душем. Учитывая мое внешнее состояние, принять душ было бы отлично, но, видимо, в моем случае туалет уже великая роскошь.

– Без глупостей vendetta, я устал, – проходя мимо меня, Марко снял ботинки и улегся на кровать, запрокинув руки за голову.

– О, мне жаль, наверное, это утомительно, похищать чужих жен, – огрызнулась я, направляясь в туалет.

– Не закрывай дверь, – его глаза двигались со мной в одном направлении.

– Иди к черту! – захлопнув дверь, поворачивая замок.

Наконец пришло время встретиться с новым отражением Витэлии. Все оказалось не так плохо, как мне казалось. Небольшая припухлость на губе и гематома по линии челюсти. Порез был незначителен, что оставил Марко, шрама не должно остаться. Вздохнув, улыбаясь своему отражению в зеркале, взявшись за кран, как на меня с грохотом падает дверь, которую я закрыла минуту назад.

Прикрывая голову руками в тщетной попытке защитить тело от новых травм, я открыла глаза и увидела искаженное злостью лицо мужчины. Этот безумец вырвал дверь с петель, словно она была не из дерева, а из картона. Схватив меня за локоть, Марко сжал руку до боли и дернул на себя с такой силой, что я врезалась в его грудь.

– Я сказал не закрывать дверь! Долго ты еще будешь вызывать у меня приступ бешенства? – его горячее дыхание обжигало порез на щеке, из-за чего тот защипал.

– Может, тебе лучше сходить к ветеринару, а не винить меня в своем бешенстве? – поднимая голову, склоняя набок.

– Хочешь, я отрежу тебе ухо? Может, так ты сможешь лучше слушать просьбы? – холодная сталь ножа коснулась кожи за ухом. – Что? Думаешь, не смогу?

Он ждал моего ответа, а я продолжала изучать его мимику и жесты. Жалея парня, которому сломали жизнь.

– Я тебя не боюсь, Марко. Ни тебя, ни твоего отца, отдавай приказы сколько тебе захочется. Исполнять их я не стану, – отступая, чувствую, как его хватка ослабла. – Выйди, мне нужно в туалет.

Мой голос был ровным и спокойным, переступая щепки, отколотые от двери, подходя к унитазу, поднимая крышку.

– Хочешь посмотреть? – поднимая бровь, уточнила я, потому что он продолжал наблюдать.

– Не думаю, что твоя киска отличается от тех, что я когда-либо пробовал, – убирая нож, ответил он.

– Ну конечно, – ухмыльнувшись, потирая лоб. – Ты тот самый парень, который одаривает женщин букетами венерических заболеваний.

– Я тот самый парень, который отрезает языки у непослушных девочек.

– Марко, отец зовет тебя! – голос Каролины послышался за дверью.

– Тебе повезло, vendetta.

Он вышел, и у меня было всего несколько минут, чтобы опустошить свой мочевой пузырь, прежде чем в каюту вошли люди Каморры. Их было двое, одетые в темные джинсы и черные рубашки, бритые головы, у одного был шрам в области скулы. Солдаты Каморры были больше похожи на заключенных, у которых нет принципов и морали.

Приведя себя в порядок, как только это было возможно. Смыв утренний макияж, вернее, то, что от него осталось, я устроилась в углу кровати. Веки слипались от усталости, и это было сильнее, чем неприятное ощущение во всем теле. Мужчины продолжали стоять молча у двери, погруженные в свои телефоны, но я чувствовала, как их любопытство съедало изнутри, и они то и дело поглядывали в мою сторону.

Сдаваясь своим человеческим потребностям, я погрузилась в дремоту, облокотившись на спинку кровати, пока не появилась Каролина и не испортила эти счастливые три минуты.

– Подъем! – открыв глаза, я даже не соизволила обернуться. – Ты оглохла?

– Каролина, я еще не успела соскучиться.

Подняв голову, спокойно ответив девушке, замечая в ее руках тарелку.

– Мне плевать! У тебя есть пять минут на еду, прежде чем я разобью эту тарелку о твою голову. Но это в любом случае, если ты продолжишь бесить меня.

Каролина поставила тарелку на кровать, сложа руки. За спиной послышались приглушенный смех мужчин, которых она смерила злым взглядом, в каюте снова стало тихо.

Взглянув на содержимое в тарелке, а именно на слипшийся комок макарон. Странно, что их вообще пытались отварить, а не высыпали в тарелку сырыми.

– Время уже пошло! – предупредила она.

– Предпочитаю не есть тяжелую пищу на ночь, – переводя взгляд с макарон, уставившись в ее голубые глаза.

И если бы было возможно найти в них желания жизни, но кроме красивого цвета небесного тихого утра, я видела лишь опустошенность, боль и озлобленность на собственное существование.

– Я недостаточно тебя била? – схватив меня за волосы, сталкивая с кровати на пол.

Каролина была вспыльчивой, но я не была причиной ее агрессии. Скорее, служила той самой грушей для битья, на которой она срывала свою злость, вымещая ее ударом за ударом. Мои слова едва ли могли стать причиной столь бурной реакции; девушке и вовсе не нужен был повод для атаки. Даже если бы я была послушной пленницей и выполняла требования беспрекословно, она все равно нашла бы способ причинить боль.

Проскользнув между ее ног, я ударила ее ногой по ребрам и повалила на пол, усаживаясь сверху, вжимая ее лицо в пол, блокируя руки за спиной. Звук заряженных пистолетов тут же отрезвил меня, когда я подняла голову, дуло пистолета одного из мужчин уже было направлено мне в голову.

Быстро скинув меня с себя, поднимаясь на ноги, она схватила тарелку с кровати, пока я поднималась следом, не учитывая, что ее желание разбить тарелку о мою голову являлось первостепенным планом, вместо того, чтобы накормить меня.

– Приятного аппетита, тварь! – я едва успела оборониться, прежде чем тарелка разбилась о затылок, и куски макарон прилипли к волосам.

Острая боль в мгновение пронзила голову с правой стороны, пошатнувшись, схватившись за голову, мне потребовались минуты, чтобы привыкнуть к острым ощущениям.

– Каролина, что ты делаешь? – голос Марко донесся с другого конца каюты.

– Как и всегда, развлекаюсь, – она толкнула языком щеку, ухмыляясь мне, готовая вот-вот наброситься вновь.

Моя рука все еще прижималась к ушибу, и, кажется, я чувствовала, как сочиться кровь. Схватившись о дверной косяк, чтобы не потерять равновесие от черных точек, которые плясали перед глазами.

Указав солдатам на дверь, мужчины мгновенно покинули каюту, убирая оружия. Марко, преодолевая расстояние, хватает сестру за предплечье, толкнул к выходу следом.

– Убирайся отсюда.

В его голосе не было ни капли нежности, даже к собственной сестре. Каролина вырвала свою руку и по-дурацки захихикала, разворачиваясь к брату лицом. Их разница в росте была достаточно велика, из-за чего блондинка задрала подбородок, встретившись с братом взглядами.

– Не угрожай мне и не командуй, если я захочу, то перережу ей глотку раньше, чем папа решится.

Схватил сестру за шею, прижимая к стене, с глухим стуком выбивая воздух из ее легких. Подняв руку в воздух, блондинка вздрогнула, в ожидании неизбежного удара.

– Что мне мешает сломать твои шейные позвонки прямо сейчас? Верно, ничего. Поэтому не раздражай меня и делай то, что говорят.

Делая шаг назад, надеясь на послушание, в противном случае он исполнит, что пообещал.

– Прекращай играть роль того, кем тебе никогда не стать, – отталкиваясь, она вышла из каюты, громко хлопнув дверью.

Марко продолжал буравить дверь, играя желваками. Я взглянула на ладонь, оценивая причиненный ущерб моему телу.

– Дай мне посмотреть, – сделав шаг в мою сторону, отчего я сделала два в противоположную.

– Не подходи!

Предупредила я, но, к сожалению, мои слова ничего не значили. Его рука припечатала мое изможденное тело лицом к стене, откидывая прядь спутанных волос, чтобы лучше разглядеть ушиб.

– Все в порядке.

В порядке, серьезно? Он явно издевался, давая именно такой ответ. Кажется, мне пора перестать удивляться всему, что делали эти люди. В конце концов, мое нахождение рядом с ними не выглядит, словно я отправилась в запланированный отдых к дальним родственникам.

– Не думаю, что ответ изменился, будь у меня открытая рана, – вырываясь из его хватки, отходя ближе к кровати.

Я хочу спать. Тело так сильно жаждет соприкоснуться с матрасом, но я борюсь со своими желаниями, просто сев с краю.

– Тебе бы просто оказали необходимую помощь, чтобы ты не умерла раньше времени.

Сухо ответил он, даже не взглянув на меня, а затем сняв кожаную куртку и бросил на пол. Затем стянул через голову футболку, хвастаясь своими мышцами. Мои брови взлетели вверх, совершенно не понимая, что происходит, и как только его руки потянулись к джинсам, я занервничала.

– Какого хрена? – поджимая под себя ноги, спрашиваю.

– Раздеваюсь, чтобы принять душ, – абсолютно спокойно отвечает Марко, расстегивая молнию, – Предпочитаю быть чистым, прежде чем лечь в кровать с женщиной.

– О, так благородно, но ты недостоин находиться даже в одной комнате со мной.

– Мы уже преодолели этот барьер, vendetta.

В одно резкое движение Марко сорвал с себя штаны вместе с нижним бельем. Стиснув зубы, отворачивая голову, уставившись в стену, вспоминая, что она не заперта. Этот идиот. Мысленно я била его по голове тысячи раз за каждую подобную выходку.

– Такая стеснительная, забавно, – его легкий, грубоватый смех раздражал мои уши. – Или ты боишься, что не сможешь перестать фантазировать, если увидишь?

– Серьезно? – я обернулась, уставившись на его голую фигуру, но мои глаза были прикованы к лицу. – Наличие члена не является тем, что могло бы меня удивить, – пройдясь по его телу, сделав скучное лицо, остановившись на том, что он так демонстрировал. – А вот мужское достоинство дало бы тебе пару очков. Хотя все это безнадежно, потому что его нет.

У Марко было все, чтобы понравиться женщинам. Харизма плохого парня, подтянутое тело и полное безразличие к чувствам женского сердца. Антигерой современного мира, тот, что любит наполняться женской энергией через секс, при этом не вкладывая ни капли своей. Он знает, что женщинам нравится. Глупым и не уважающим себя женщинам, у которых есть свободное время, что тратят на одноразовый секс.

– Твой мозг уже сравнил нас с Кристиано? – уголки его тонких губ поползли вверх. – Развернувшись, направляясь в ванную, демонстрируя свою задницу. – По ту сторону двери есть люди.

Я громко выдохнула, прижавшись спиной к спинке кровати. Чтобы бежать, нужно иметь силы, а их у меня практически не осталось. Мой живот предательски заурчал от голода, скоро это пройдет, нужно только перетерпеть.

Спустя пятнадцать минут Марко вернулся, к счастью, на его бедрах было полотенце, в котором он улегся на кровать, по другую сторону от меня.

Отлепившись от спинки кровати, взяв подушку, спускаясь на пол.

– Не останешься?

Проигнорировав его вопрос, подкладывая подушку под спину.

– Подушкам место на кровати, – его рука вытянулась ладонью вверх. – Если ты выбираешь сидеть на полу, значит, подушка останется со мной.

Бросив в него подушкой, которую он тут же с лету поймал рукой, подкладывая под себя. Эгоист.

Я достаточно быстро провалилась в сон, мое тело медленно сползло по стене на пол. Спать на полу – не самое ужасное наказание из всех, что мне еще предстоит пережить.

Мне снился летний сад, как мы с Эйми бегали по траве, босиком ловя мыльные пузыри, ее детский звонкий смех заполнял задний двор. Я так сильно привязалась к ней за то время, что мы были вместе, даже мысли о том, что кто-то сможет отнять ее у меня, превращали меня в сумасшедшую, готовую на самые страшные вещи. Она была моей, милой Эйми. Звёздочкой, что так ярко засияла в моей жизни, меняя все вокруг к лучшему. Кристиано тоже это чувствовал, потихоньку привыкая к ней.

– Вставай! – грубый голос вернул меня к реальности, заставляя открыть глаза.

Марко сидел на корточках, одетый в чистую одежду, от него пахло мылом и сигаретами. Принимая сидячее положение, опираясь о стену, мои брови образовали складку на переносице, почувствовав боль в висках и неприятный запах сигарет.

– Поживее, у тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок, – бросая в меня одежду, встав, возвышаясь надо мной.

Это был спортивный черный костюм, на два размера больше моего. Мне пришлось импровизировать, чтобы штаны держались за талию.

Умывшись прохладной водой, приводя себя в чувства. На месте ушибов появились фиолетовые синяки, которые трудно будет скрыть косметикой, а мелкие царапины уже успели покрыться коркой.

Сходя с яхты, окруженная людьми Каморры, пересаживаясь в тонированный машины. На приборной панели указывало четыре часа утра, томно выдохнув от скопившейся усталости. Акцентируя внимание на физическом состоянии, я совсем не учла, что мое тело было свободно, кроме того, что по обе стороны сидело два здоровых мужика, лишая личного пространства.

Аэропорт Кливленда только начинал оживать после трудовой ночи. Работники в пестрых жилетах со скучающими минами на лицах ожидали окончание смены, навряд ли кто-то из них примет во внимание и заметит неладное.

У меня нет плана, только смирение, от которого закипает кровь в жилах, наполняя яростью разум. Чем больше мне приходилось стискивать зубы, покорно склоняя голову, тем дальше я удалялась от семьи, без определенного срока надеясь на скорую встречу.

6 глава

Город, где сбываются мечты одних и бессовестно разбиваются на тысячи осколков у других. Лос-Анджелес – сказка для тех, кто стремится достичь популярности и славы в индустрии развлечений, готовые продать душу, пробиваясь на вершину шоу-бизнеса любыми способами. Город большого кино, которое никогда не закончится. Город «падших» ангелов.

Вереница белых «Роллс-Ройсов» приближалась к витиеватым механическим воротам. Внушающие размеры особняка с вкраплениями золотых статуй у фонтана, что располагался в центре подъездной дороги. Нетрудно догадаться, какой антураж будет внутри. Выбравшись из машины, краем глаза заметив недовольное лицо Бернардо, осматривающего дом снаружи, не решаясь войти. Мартина оказалась смелее, стуча каблуками дорогих туфель по плитке.

Всю дорогу, что мы летели, она не раз вспоминала домашний уют, которого ей не хватало. Распахнув дверь, женщина замерла.

– Вот дьявол!

Несколько мужчин достали оружия, готовые открыть огонь в любой момент. Марко подтолкнул меня, заставляя следовать внутрь за остальными. Запах разложившейся плоти ударил в нос, как только мои ноги переступили порог. Повсюду лежали трупы людей, начиная от солдат до обычных прислуг, служащих семье Волларо. Сжав руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, пытаясь удержать еду в желудке, которую было разрешено съесть за время полета.

– Но как они смогли? – удивилась Каролина, прикрывая нос рукой, морщась от трупного запаха.

Огромная хрустальная люстра, расположенная над центральной лестницей, что вела на второй этаж, удерживала тело мужчины, который до последнего боролся за жизнь, держа в руках нож.

Марко, преодолев расстояние, отрезал веревку, и тело с грохотом упало у его ног. Нагнувшись, вытаскивая карту изо рта, которую я не сразу заметила. Никто не заметил.

Сжав челюсти, вытаскивая телефон из кармана куртки, поставив на громкий звонок, возвращаясь, показывая отцу изображение повешенного человека вниз головой.

– Судя по тому, что ты мне позвонил, вы добрались до Лос-Анджелеса. Тебе понравился мой сюрприз, Марко?

Голос Кристиано был непохож на тот, что я привыкла слышать по утрам, просыпаясь в нашей кровати. У него всегда было более чем достаточно фантазии, чтобы удивлять.

– Повешенный, серьезно? В чем смысл? – ответил ему Марко.

Бернардо повернул голову в мою сторону, слегка щурясь, обдумывая план действий.

– Прямое значение, без скрытых смыслов, – ответил Кристиано.

Мой рот скривился в ухмылке, маленькая победа, и она была нашей.

– Позволь напомнить, твоя жена все еще в наших руках, – не разрывая зрительного контакта, сказал Бернардо. – Опрометчивые поступки дорого обходятся.

– Какой бы ни была цена, я в состоянии заплатить. Не стоит переживать об этом, позаботьтесь о себе, Бернардо.

– Лучше я позабочусь о Витэлии. Уверен, у меня это выйдет лучше твоего, – обрывая звонок, он указал на дверь в другом конце холла.

Двое солдат, тут же подхватившие меня под руки, потащили за боссом через первый этаж к заднему выходу.

– Отпустите меня! – вырываясь из цепкой хватки, бросая на Марко предупредительный взгляд. – Я в состоянии идти сама!

Небольшая пристройка, в которой, судя по всему, хранились садовые принадлежности, была очищена, оставляя четыре холодные бетонные стены и пол, усыпанный увядшими листьями, оставшиеся с прошлого лета.

Бросив меня внутрь так, словно во мне не было веса, падая на четвереньки, тут же пытаясь встать, как чья-то нога больно толкнула в спину, я снова распластавшись по сырому бетону.

– Правила просты, Витэлия. Его действия – твоя боль. Урок первый: Каморра всегда держит свое слово.

Бернардо был до ужаса спокоен, что путало мысли в ожидании неизбежного. Боли.

Почувствовав огонь, разрушающий мое левое плечо, без возможности пошевелиться. Я закричала, пытаясь проглотить вырывающуюся боль. Вывихнутое плечо продолжало гореть, от острой боли меня стошнило, упираясь лбом в холодный бетон, застонав.

Я справлюсь.

– Отлично, отправь видео Кристиано, ему понравится.

Я даже не взглянула на Бернардо, чтобы помешать его планам, только звук удаляющихся шагов. Новая волна тошноты подкатила к горлу, потребовалось несколько долгих минут, чтобы совладать с ней и отползти к стене.

Я справлюсь.

Кристиано

Италия была моей родиной, но я никогда не чувствовал на ее земле в безопасности. Канада – вот место, где я был по-настоящему на своем месте. Суровые климатические условия страны под стать моему характеру. Пока сицилийская мафия делила Америку, разрывая власть на штаты, Ндрангета контролировала целые страны. За тридцать два года в моей жизни не раз приходилось решать вопросы союза и выделение небольшой части земли другим синдикатам. Если работа была выгодна для организации, мы принимали предложение.

С годами мафия Италии перестала контролировать работу заграницей, отвечая за бизнес исключительно на своей территории. Каморра не имела определенной иерархии никогда, Коза Ностра разбилась на два лагеря, где Дон Сицилии не имел прав управлять итало-американской мафией. Сицилия отделилась от Америки, оставаясь в партнерских отношениях, преследуя разные цели. Очевидно, что, живя в чужой стране, тебе придётся сотрудничать с другими народами так или иначе. Раскол произошел от нежелания сотрудничать с не итальянцами. Коза Ностра была предана старым традициям, выступая противниками смешанной крови, некоторые семьи в Америке до сих пор с подозрением относятся к подобным бракам, если только от этого не зависит жизнь целой семьи.

Так появилось «Пять влиятельных семей» Нью-Йорка, которые со временем создали совет – Комиссию, которая разграничивает «зоны влияния» между семьями. В ее состав входят «Пять семей» Нью-Йорка, Чикагский Наряд и представители группировок Среднего Запада.

Чем больше погружаешься в мафию, пытаясь построить четкий план работы синдиката, тем с большей вероятностью запутаешься, не добившись цели.

Прошло уже больше суток с момента похищения Витэлии, меня раздражало даже собственное дыхание, пока я вел машину на виллу Казалеси.

– Давно я не был во Флоренции, – разглядывая местность в окно, сказал Теодоро.

– Что ты знаешь?

Мне было интересно, знает ли он то, чего не знаю я? Его отец был в дружеских отношениях с главой клана, в Италии все безумно дружелюбные.

– Смотря, что ты хочешь узнать?

Этот парень будет моим грехом, который я совершу. Выдохнув, прикусив язык, напоминая себе, что он кузен и по совместительству любимчик Витэлии.

– Мы договаривались! – рычу я сквозь стиснутые зубы.

– Интересно, ты злишься, что моя сестра подвергается пыткам вместо тебя или потому что украли твое? – он почесал висок стволом пистолета, что держал в руке.

– Просто заткнись, Тео!

– Думаешь, я не знаю то, что ты сделал? – голос парня изменился в тоне.

– К чему ты клонишь?

Измеряется ли терпение в процентах? Если да, то моих осталось ровно пять для Теодоро.

– Ты убил Руфино Босси сразу же после того, как он сознался.

Это было правдой, я получил разрешение Сантосов в тот же день, разрезая старика на куски. Отец не был рад моим действиям, он всегда старался привить нам с Антонио, что мафия – это «незаконный бизнес», а не кровавые убийства. Мы почти следовали этому плану.

– Он заслужил такой конец, – переводя взгляд на дорогу, ответил я.

– Смерть моего отца тоже на твоих руках?

Валерио удалось прожить несколько месяцев в тюрьме, пока его не повесили надзиратели по просьбе Франческо Барбаро, которому я щедро оплатил услугу. В тюрьмах часто заключенные обрывают свою жизнь, прибегая к суициду.

– Хочешь, чтобы я попросил прощение?

– Нет. Возможно, однажды я бы сам это сделал, – признался парень, уставившись на оливковые рощи, принадлежащие Казалеси. – Мама еще жива.

– Я не трогаю женщин.

– Она не знает об этом? – я лишь кивнул в ответ на его вопрос.

Витэлия никогда не должна узнать об этом.

– Гаэтано Казалеси – босс этого улья. На данный момент один из самых сильных кланов Каморры. Участвует в производстве молока, цемента и международной торговле с поставкой в Палермо. Союзы с албанской и нигерийскими синдикатами, – почесав переносицу, решая уравнения в голове. – Приблизительное богатство этих пчел оценивается в тридцать миллиардов евро.

– Неплохо, мусор оказался не единственным увлечением, – вилла наконец-то появилась в поле зрения.

Машина, где ехал отец вместе с Алонзо Павези, и еще несколько наших машин с солдатами.

– Напомню тебе, что мои люди все еще работают в Реджио-ди-Калабрия, и я осведомлен обо всех твоих делах.

Останавливая машину, нас уже встречало по меньшей мере двадцать человек, вооруженных до зубов. Наше появление не было сюрпризом, но Гаэтано был слишком осторожен, принимая гостей.

– Теодоро, тебе стоит больше доверять мне…

– Потому что ты трахаешься с моей кузиной? – оборвав меня, его лицо скривилось от сказанных слов.

– Мы занимаемся любовью. Ты поймешь отличие, когда начнешь уважать женщин и будешь более ответственен.

Открывая дверь, выходя из машины, теплый воздух взъерошил мои волосы.

Гаэтано было шестьдесят семь лет, невысокого роста, при этом имея широкие плечи, что указывало на крепкое сложение. Короткие волосы темного цвета с проседью, круглое лицо, широкие брови и зеленые глаза. В руках у него были перчатки, а одежда, перепачканная землей. Он стоял в закрытой позе, но слегка улыбнулся, заметив моего отца. Напряженность окутала местность.

– Алдо, я так рад, что ты наконец-то заглянул ко мне, – пожав руку отцу, его взгляд обратился ко мне. – Кристиано так вырос с нашей последней встречи.

Мне было семь, и это была наша единственная встреча.

– Гаэтано, рад встречи, – вклинился Теодоро, напоминая о своем присутствии.

Мужчина расслабился, увидев знакомое лицо, пожимая руку Теодоро, на его лице образовались морщинки вокруг глаз.

– Взаимно. Поговорим тут или пройдем в более комфортное место?

– Будет лучше, если мы останемся твоими гостями и решим все разногласия, – отец шагнул в сторону заднего двора.

Развернувшись на пятках, Гаэтано поддержал идею и неторопливой походкой последовал дружескому жесту.

– Вино или…? – предложил мужчина, считывая реакцию отца.

– Можно вино, – подставляя свой бокал. – Где Мария, обычно она приветлива к гостям?

– Алдо, прошло столько лет. Мария скончалась три года назад, – прикуривая сигару, отклоняясь на спинку стула. – Она сделала то, что должна была сделать, будучи в браке. Наследники, наша сила.

Выдыхая, он оскалился в мою сторону. Мы стояли позади отца, не решаясь присесть за стол, напротив нас по-прежнему стояли вооруженные люди с автоматами.

– И все же, она была доброй женщиной, – вращая бокал с вином в руке, соболезную утрате больше Гаэтано.

– Доброта не сможет спасти твоих людей от смерти, закона или войны. В нашем мире такое качество подобно проклятию.

– Вовремя проявленная милость спасает больше жизней, чем гнев, который сожжет всех дотла, Гаэтано. Тебе повезло, что ты остался на свободе. Твои девочки еще могут быть в безопасности.

Морщинистый лоб мужчины напрягся, когда отец упомянул его дочерей, которых он прятал в Швейцарии.

Нашумевшее дело клана Казалеси подвергло более тысячи человек к опросу в судебном разбирательстве. Десятилетняя война с верховным судом Италии и двадцать семь пожизненных приговоров. До сегодняшнего дня Гаэтано был не единственным боссом клана, его братья, друзья и верные лейтенанты, которые смогли сбежать, укрываясь от вынесенного приговора с заключением на остаток жизни.

Каморра стала синдикатом, который понял, что мусор – золото и сможет принести достаточно богатства. На протяжении двадцати лет Гаэтано строил мусорную пирамиду вместе с другими боссами клана. Подкупая местных политиков и чиновников, чтобы добиться согласия на вывоз токсичных отходов.

Из-за сбросов тяжелых металлов и химических веществ, которые в процессе сжигали у дорог, привело к выбросам токсичных веществ, спровоцировав раковые заболевания мирных граждан. Люди стали организовывать митинги, и власть зашевелилась, начиная охоту на Каморру.

Казалеси успели обосноваться за границей, налаживая торговлю оружием в Швейцарии, пользуясь банками, чтобы через посредников инвестировать в различные компании в Великобритании.

К моменту, когда неаполитанцев накрыла бедность, а кланам угрожала решётка, большинство предпочло эмигрировать из страны. Оставшиеся семьи из Неаполя и Казерты создали стратегический Альянс Секондильяно, нацеленный на незаконный оборот, связующий в Испании и Нидерландах.

Казалеси стали королями Италии, не побоявшись законов и власти, но в итоге проиграли. Гаэтано спас мусорный бизнес, заручившись поддержкой китайцев, перебравшись во Флоренцию. Сейчас они активно переправляют промышленные отходы из Прато в Гонконг.

– Чиро был менее терпелив, в отличие от тебя.

Мы с отцом одновременно напряглись, услышав имя его младшего брата. В семье никто не упоминал имени Чиро Ринальди, для отца имя брата было как старая рана, к которой он не хотел прикасаться.

– Мы приехали, чтобы обсудить клан Волларо, а не вспоминать прошлое, – начал я, оперевшись о стол обеими руками.

– А что с кланом Волларо? У них прекрасно идут дела в Лос-Анджелесе, – Гаэтано не взглянул в мою сторону, но люди с автоматами напряглись.

– Вы оказываете им поддержку, развязывая новые войны. Вы любите деньги, а Бернардо – свежую кровь на новых землях.

Он рассмеялся, качая головой:

– Кристиано, ты убил его наследника. Боюсь, он имеет все права на то, чтобы пролить свежую кровь.

– Смерть члена семьи была не спонтанным решением. Ндрангета вернула долг.

Он пытается сделать меня виновником происходящего, но не я напал пять лет назад на высшего члена сообщества Калабрийского синдиката.

– Вы хотите, чтобы я помог спасти девчонку?

– Эта девчонка является членом высшего сообщества, – напомнил всем нам Теодоро, про которого я забыл во время разговора.

– Гаэтано, просто не вмешивайся, – попросил отец.

– Угроза? – склонив голову, он был уже менее приветлив.

– Просьба, которую ты в силах исполнить.

– Так забавно, четверо мужчин стоят под прицелами сотен оружий, чтобы спасти одну сучку. Слишком унизительно.

Схватив его за толстый загривок, притянув ближе к себе, из-за чего его выпирающий живот уперся в стол, собирая скатерть. Послышались звуки снявшихся предохранителей с оружия. Теодоро направил пистолет, только Алонзо и отец оставались на прежних местах с холодными лицами.

– Думаешь, я не смогу украсить виллу твоими внутренностями? Как думаешь, будет ли это красиво?

Мои глаза заглядывали в его растерянный взгляд и широко раскрытые губы в немом молчании.

– Вам не выбраться отсюда живыми, – наконец он ответил.

– Уверен? – указывая на красную точку, что горела в области сердца, – Ндрангета была слишком долго милосердна к вам.

Теодоро не соврал, наши люди, которых отправил Франческо Барбаро из Калабрии и личный состав Алонзо, превосходили в численности, окружив гектары частных владений Гаэтано Казалеси.

– Договорились, – прошипел мужчина, так чтобы никто из его солдат не услышал.

Отталкивая его тело обратно на стул, направляясь к выходу.

– Отличная встреча, Гаэтано. Вино было вкусным.

Допивая из бокала, отец попрощался, но Теодоро все еще оставался на месте. Обернувшись, лишь догадываясь, что выкинет эта бестолочь.

– Говоря о сучках. Передавайте привет Людовике. Она прекрасно выполняет команды, стоя на коленях, заглатывая член, – убрав прядь волос со лба. – Наследники, наше все.

Выдохнув, я не мог подобрать приличных слов для этого ребенка. Выехав из Флоренции, направляясь в Рим, находиться во владениях Казалеси было небезопасно, не тогда, когда босс принимает решение о стороне, что будет более удачной для бизнеса.

– Старшая дочь, серьезно, Тео? – проводя рукой по лицу, мне следовало побриться.

– Дядя, перешедший к врагам, серьезно?

– Это так важно?

–Да! Все, кто работает на Каморру, психи, твоя семья косвенно относится к их синдикату, а ты спокойно принимаешь это? – Теодоро поерзал на сидении, раздраженный новостью.

–Хочешь, чтобы я нашел дядю, которого никогда не видел, и убил? – предлагая, как вариант.

–Было бы славно изначально от него избавиться, – пробубнил парень.

–Как сделал Валерио?

Повисло неловкое молчание, Теодоро поджал губы. Возможно, он осуждал себя за мысль избавиться от члена семьи, но именно так большинство в Ндрангете и поступали с предателями.

–Давай проясним сейчас, – избавив от тишины, продолжив. – Мой отец с помощью своего положения просто сделал то, что делают обычно братья, предоставил выбор. Тебе хорошо известно, что мафия давно практикует переход от одного союза к другому.

–Большинство из них считаются без вести пропавшими, – добавил он.

–Большинство. Ндрангета становится милосерднее с годами.

Мне мало известно о дяде и что произошло между двумя братьями Ринальди. В юношеском возрасте Чиро был лучшим бойцом в Канаде, имея внушительный список заказных убийств. Отец был старше, сдержаннее, умел совладать с гневом и обратить в слова, которые сработают. Дядя понимал, что всегда будет на порядок ниже старшего брата, он хотел равной власти.

После смерти деда, когда отец занял место в высшем совете как приемник, Чиро отклонил предложение быть боссом в Ванкувере.

Жестокость, восполняемая заказными убийствами, была не единственной проблемой ссор между братьями. Чиро Ринальди был патриотом своей страны, каждый раз ища предлог, чтобы вернуться на земли предков, в одну из таких поездок он исчез. Солдаты Ндрангеты по просьбе отца нашли Чиро в восточной части Неаполя с людьми из Каморры. Заключая прочный пакт с Альянсом Секондильяно, получая монополию на продажу запрещенных веществ, образуя новый клан Ринальди.

–Ндрангета милосердна, когда знает, что дело не принесет ущерба. Прекрати внушать себе эти сказки. Во все века политики и бизнесмены шли за справедливостью к мафии, устав от красивых речей. Если бы люди умели разговаривать, были бы войны?

Теодоро раскрылся для меня с другой стороны, на мгновение я задумался, чтобы воспитать этого парня. Внуки семьи Конделло не перестают меня удивлять.

–Тебе стоит научиться разговаривать, чтобы не сокращать количество солдат, которое имеешь. – останавливаясь возле заправки, заглушая мотор. – Люди и знание – твое оружие против многих войн.

–Не беспокойся, я уже убедился, что ваша семья любит болтать, – открывая дверь, выходя из машины. – Мне нужно отлить, тебе нужно что-то купить?

–Ценю твою заботу, но нет, – наше резкое сближение напрягало меня.

–Ничего личного, просто хотел побаловать своего водителя, – подмигивая мне, он направился в магазин.

Телефон зазвонил, номер не определился, и это означало, что Волларо прибыли в Лос-Анджелес. Ответив на звонок, он продлился минут шесть, но я смог уловить гнев в голосах, что доставило мне определенное удовольствие. Они будут страдать, на этот раз все, без исключения.

Спустя десять минут мне пришло видео, как раз в этот момент Теодоро возвращался к машине.

Отключив видео на середине, я сжал руль так, что костяшки побелели. Если бы было возможно силой мысли взорвать пространство, заправка определенно горела в эту минуту.

–Тебе стоит попробовать эти конфеты… – Теодоро осекся, как только я повернулся. – Что?

–Позвони Алонзо, для него есть работа, – прорычал я, срываясь с места.

7 глава

Последние события за ближайшие сутки. Во Флоренции этой ночью воспламенилась мусорная свалка, что привело к загрязнению окружающей среды. Позже эко-полиция города обнаружила ядовитые вещества, которые привозили специально из разных областей Италии. Ранее с такой проблемой сталкивались в Неаполе, множество свалок относится к мафии, приводят страну к экологическому бедствию.

Закрывая планшет, прослушав новости в интернете, что закрепило удачную работу людей Алонзо.

– Уверен, что это не разозлит Гаэтано еще больше? – спросил Теодоро, поглощая вторую банку с энергетиком.

Из Рима мы сразу же отправились обратно в Канаду, не теряя времени, длительные перелеты максимально изнуряли, учитывая, что никто из нас не мог нормально поспать. Как только я закрывал глаза, образ раненной Витэлии являлся, меня пробирали мурашки, ладони тут же начинали гореть, мечтая прильнуть к шее одного из Волларо и душить до тех пор, пока мои уши не услышат хруст шейных позвонков.

Алонзо Павези остался в Италии, чтоб добраться до Реджи-ди-Калабрии к своей семье.

– Я организовал ему проблему, в которую он погрузится с головой, вместе с крысами, что скрываются от решетки. У него не будет времени, – ответил я, открывая дверь в дом.

В нос ударил запах маминой стряпни, мой организм положительно отозвался, напоминая о том, что я должен поесть нормальную еду. Не привлекая внимание, поднимаясь сразу же в комнату, чтобы привести себя в порядок и принять душ.

Выходя из душа, в глаза бросилась совместная фотография, которую Витэлия сделала, когда мы отдыхали в Мексике. Она всегда улыбалась, даже когда слезы жгли ей глаза, моя девочка улыбалась. Целых семь лет разницы между нами, но Витэлия стояла рядом со мной, превосходя многих женщин, говоря и делая взрослые вещи. Моя жена слишком рано стала взрослой, но никогда не жаловалась на жизнь, вместо этого надевала доспехи и шла сражаться с трудностями.

Капли с волос упали на стекло фоторамки, поставив фото обратно, одевшись, спускаясь вниз.

Отец сидел в центре стола, держа на руках Эйми, восхищаясь розовыми бантиками, которые заплела мама, улыбаясь, пока Эйми что-то рассказывала ему. Лиа сидела рядом, прижавшись к брату, который поглаживал девушку по плечу в утешении. Розабелла просто сидела, уставившись в пустую тарелку, обернувшись, невзначай взглянув на меня, поджав губы.

– Папа! – Эйми заметила меня и тут же поспешила в мою сторону.

Подхватив ребенка на руки, поцеловав, натягивая улыбку.

– Mon amour. Я так сильно скучал.

– Папа, – повторяя, обнимая меня за шею. – Секрет. Один.

Она показала мне указательный палец, имитируя шепот, но все присутствующие за столом слышали.

– Поделишься с папой? – сев за стол, внимательно слушая, утопая в голубых глазах дочери.

Посмотрев на Антонио, она притянула меня за шею, чтобы рассказать:

– Конфеты.Вкусно, папа.

Мама и папа засмеялись, я покосился на Антонио, брат был инициатором подобного.

– Мими, ты не должна рассказывать все папе. Это был наш секрет. – Антонио был раздавлен детским предательством.

Лиа взглянула на брата, выгнув одну бровь, определенно это был секрет. Эйми прижалась ко мне в смущении на слова брата, я погладил ее по спине, обнимая.

– Милая, давай мы будем кушать конфеты после завтрака, хорошо? – я надеялся на сотрудничество с ребенком, которому только исполнится два.

– Ладно.

К счастью, Эйми была мирным ребенком, соглашаясь на условия, не имея функции капризничать по любой прихоти, обычно дети любят манипулировать взрослыми. Моя сестра тому пример, с годами все только усугубилось.

Джина спустилась к столу вместе с Теодоро, что-то обсуждая, расходясь в разные стороны у стола. Когда эти двое сблизились?

– Моя сладкая принцесса. Прошло десять минут, дядя хочет снова поцелуй.

Теодоро плюхнулся на стул рядом, разделяя нас с Розабеллой своим огромным накаченным телом. От него исходил запах шампуня и зубной пасты.

Эйми протянула руку, касаясь его лица, но не подняла голову с моей груди.

– Смотри в тарелку, Теодоро, – фыркнув, прижимая ребенка ближе к себе.

– Она моя, ровно столько же, сколько и твоя.

Развернувшись к столу, он посмотрел на сестру, поглаживая ее по голове. У Тео была зависимость к женщинам Конделло, когда он их видел, в нем просыпалась нежность и забота. В остальном он был безрассудным мальчишкой.

– Она моя дочь, а не пирог, который можно поделить.

Нам подали равиоли, Эйми заинтересовалась блюдом.

– Все верно. Моя племянница, – отправляя первую порцию в рот.

– Хочешь попробовать? – спросив дочь, подув на кусок.

Взяв кусок в рот, ее лицо сморщилось, выплюнув, попадая мне на штаны.

– Фу, – грибы это то, что мы отнесем в список нелюбимых продуктов.

– Маленькие дети и их пищевые привычки, то, с чем сталкивается каждый родитель, – засмеялся отец.

– Девочки более чувствительны, с мальчиками проблем меньше, – ответила мама, улыбнувшись мне.

Послышался громкий всхлип, за столом повисла тишина.

– О, извините… Я просто… – извиняющийся голос Розабеллы донесся до меня.

Я не мог видеть ее полностью, девушка смахнула слезы с щек, бросив взгляд вниз, заметив, как Теодоро сжал ее руку под столом.

– Ничего, милая, – папа протянул ей салфетку.

– Боги, твои слезы утомляют, – пробубнила Джина, закатив глаза.

– Прости?

Розабелла переспросила сестру, тон ее голоса был недружелюбный.

– Говорю, твои слезы раздражают.

– Джина, это невежливо, каждый переживает эмоции по-разному, – отец сделал замечание.

– Может быть, но какие эмоции сейчас переживает Витэлия? Из вас кто-нибудь задумывался? Она вообще может проживать хоть одни? – оглядев наш стол, поинтересовалась сестра. – Если бы от слез решались все проблемы, то я бы поплакала вместе с тобой. Мы бы все так поступили, но нам стоит переживать такие дни и продолжать есть, спать и разговаривать на отстраненные темы.

– Джина, пожалуйста, – папа был требовательнее обычного.

Я просто продолжал смотреть на Эйми, которая непринужденно ела свою еду вместе с Антонио. Брат умел абстрагироваться от всего негативного вокруг, принимая лишь нужную ему информацию.

– Она не умерла, Розабелла. Больше того, Витэлия сейчас отстаивает свои права за всех нас, перед кучкой идиотов, которые возомнили о себе слишком много. Утри свои сопли и не заставляй других переживать об этом.

Джина продолжила есть как ни в чем не бывало, брови Антонио взлетели вверх, покосившись на меня в ожидании, что я что-то скажу.

– Милая, твои слова были грубыми. Но… – покосившись в сторону Розабеллы, которая ковыряла кожу на пальцах. – Розабелла, дай нам время, обещаю, никто из причастных не останется безнаказанным. Хорошо?

Касаясь плеча девушки, осторожно погладив в утешении трудных дней. Восемнадцать лет все еще мало, чтобы справляться с трудностями подобного масштаба, девушки в мафии не проявляют особой инициативы в бизнесе, большинство из них желают выйти удачно замуж и сыграть роль матери для будущих наследников.

Розабелла все еще была ребенком, который пережил слишком много боли за прошедший год. Витэлия слишком сильно опекала сестру после случившегося, не желая, чтобы кузина почувствовала ту же боль, как она когда-то. В сравнении, Розабелла была не одинока в своем горе. Джина права, в мафии нужно быть хладнокровнее к ситуации, иначе ты будешь слабым звеном, подвергая опасности всех членов семьи. Никто не будет нянчиться с тобой всю жизнь, либо ты взрослеешь, полагаясь только на себя, либо умрешь раньше, чем тебе исполнится двадцать.

Озноб пронзил все тело, а головокружение волнами накатывало, вызывая новые мучительные спазмы. Прижавшись спиной к холодной стене, я скрючилась от боли. Левая рука предательски немела, что было плохим знаком. Холодный, липкий пот приклеил пряди волос ко лбу, а грудь вздымалась медленно, в такт хриплому стону, вырывающемуся из горла. Боль парализовала разум, и в голове, кроме потока ругательств, не оставалось ни единой мысли, способной хоть как-то облегчить мои страдания.

Дверь распахнулась с оглушительным хлопком, мое сердце подпрыгнуло в груди, быстро забившись. Марко ворвался в пристройку, осмотрев пространство вокруг, его взгляд остановился на мне, точнее, на руке, что лежала неподвижно. Тяжелый выдох сорвался с его губ – контролировать меня было для него невыносимым бременем.  Он приблизился, опускаясь на одно колено, осматривая мою руку.

– Выглядит плохо, – он коснулся плеча, я зашипела от острой боли. – Но я здесь, чтобы облегчить твои страдания.

Его забавляла роль героя, что-то неизведанное для его темной души.

– Терпеть боль гораздо приятнее, чем видеть твое лицо.

Прошептав, облизывая губы, чувствуя кислый привкус во рту. Хотела бы я, чтобы Марко умер от моего дыхания. Мелкие потребности стали чем-то вроде несбыточной мечты. Мне стоит больше ценить ванную комнату с этих пор.

Без предупреждения он резко дернул мою руку, я вскрикнула, после чего все поплыло. Открыв глаза, рука Марко придерживала мою голову, предотвращая встречи с бетонным полом.

– Так странно делать добрые дела, – усмехнувшись, убирая руку. – Скоро ты привыкнешь, потому что отец намерен ломать и собирать тебя, пока не наскучит.

– Невозможно, – улыбнувшись, фиксируя руку, прижимая к телу.

– Поделишься?

– Тебе ли не знать, паучок, – посмотрев на его черного паука на шее. – Природа поставила самок в более выигрышное положение. Так что лучше самцу бежать. Кто знает, когда она решит откусить ему голову?

Похлопав на мою вдохновляющую речь, он вышел, оставляя меня в гордом одиночестве. Поджав под себя ноги, я похвалила себя за банальные школьные знания.

Ближе к вечеру я больше не могла сдерживать свои потребности, а опорожняться в ближайший угол, где мне предстоит спать, не хотелось.

– Эй, мне нужно в туалет, – забарабаню в дверь здоровой рукой, привлекая внимание охраны. – Ну же, смелее, или вы боитесь получить по шее от женщины?

– В чем проблема, детка, в твоем распоряжении четыре угла на выбор, – грубый мужской голос ответил мне, и послышался смех со стороны еще двух.

Дикие звери в лесу были бы гораздо гостеприимнее, чем эти люди.

– Насколько сильно ты огорчил родителей, когда родился?

Этого было достаточно, замок щелкнул, и дверь распахнулась. Предо мной стоял лысый мужчина, взгляд его был весьма недружелюбный, особенно после сказанных слов.

– Нам запрещено отпирать дверь без приказа, – напомнил ему парень, что стоял позади.

– Заткнись! Что эта девка может сделать…

Это было его ошибкой, когда он обернулся к своим товарищам. Выхватывая пистолет из его рук, толкая со всей силы в грудь кулаком, так что моя рука заныла с новой силой.

Парни позади него достали оружие, направляя на меня в ответ, пока я целилась в самого старшего.

– Я много чего могу сделать, лучше не испытывай свою судьбу. Не сейчас, – сделав шаг, выходя из заточения на свежий воздух.

Прохладный вечерний ветер тут же развил мои спутанные волосы, я почувствовала неприятный запах, сморщившись.

– Предположим, ты смогла обхитрить нас и сбежать, – жестикулируя парням, чтобы те опустили оружие. – А остальные? Их около сорока по всему периметру, плюс главные ворота. Ребята вооружены пушками посерьезнее этой.

Скрестив руки, указывая на пистолет, что был в моих руках. «Танфольо Р19», копия чешской модели – «Чезетта 75», которая в свое время была настолько успешной, что итальянцы занялись производством аналогов. Итальянцы вывели на обе стороны флажки предохранителя и затворной задержки, что делало стрельбу комфортной как с правой, так и с левой руки.

Поджав губы, я прекрасно понимала, что сейчас мне не выбраться. Даже если удача окажется на моей стороне.

– Я не предполагаю, а действую.

Спуская курок, целясь в упор, ближайший ко мне парень зажмурился, когда его лицо забрызгало кровью товарища. Массивное тело рухнуло на спину, оставив предо мной еще две мишени. Уголки губ невольно дрогнули, меня темное наслаждение убийства захлестывало меня. В отдаленном уголке моего сознания забилась тревога от жажды крови ради забавы.

Я убила всех, что стояли на расстоянии чуть больше вытянутой руки, без сожаления и раскаяния. Количество убитых людей пополнилось в моем невидимом списке.

В эту же минуту набежало немало народу на звуки выстрела. Мужчины разных возрастов целились в меня, окружая. Марко появился, вальяжно приближаясь, засунув руки в карманы темных джинсов.

Уставившись на второй этаж особняка, где Бернардо и Мартина наблюдали за мной с балкона. Его серьезное выражение лица вперемешку с негодованием заставило меня ухмыльнуться. Направляя пистолет вверх, целясь точно в его фигуру, закрывая один глаз для точности, спуская курок не раздумывая. Выстрела не произошло, я знала, что все пули израсходованы, но то, как напряглись окружающие и моя цель, отозвалось радостью моей жестокой личности, жаждущей крови.

Прикоснувшись дулом пистолета к губам, сдувая невидимый дым, будто это было историческое оружие. Тем самым насмехаясь над главой Каморры.

– Бернардо, в вашем доме гость, но вы так недоброжелательны, – закричала я, чтобы его люди тоже могли слышать. – В моей комнате нет уборной и колокольчика, чтобы вызвать экономку. Пришлось импровизировать, – посмотрев на три трупа, что лежали на газоне, пачкая зелень кровью. – Как думаете, если я буду убивать по несколько ваших солдат, через сколько вы разоритесь?

Ветер снова подул, мочевой пузырь застонал, причиняя боль.

– Витэлия, уже поздно, прекрати хулиганить, нас могут услышать соседи, – негромко ответил Бернардо, разворачиваясь, собираясь уходить.

Кажется, на него это происшествие никак не повлияло.

– Сядьте со мной за стол переговоров, побудьте мужчиной хоть раз в жизни!

– С женщиной? Никогда! – отмахнувшись, он ушел.

В каком веке он жил, этот надменный старик? Кем он себя возомнил? Женщины для него – лишь докучливые блохи, вечно путающиеся под ногами, существа без права голоса.

Мое возмущение было настолько велико, что я не заметила, как Марко приблизился ко мне почти вплотную.

– Хочешь фору, чтобы побегать по участку, пока один из них не выстрелит в тебя?

Прищурившись, разглядывая его довольное лицо. Он представлял меня, залитую кровью, и, кажется, его это возбуждало.

– Мне нужно в туалет, Марко.

– Это все?

Положив руку на больное плечо, с силой сжав, направляя в сторону дома. Застонав, закусив щеку, пытаясь игнорировать боль.

– Предаться ласкам своего мужа и обнять дочь.

– Второе желание не такое призрачное, как тебе кажется, vendetta. Наши парни с радостью исполнят его.

Развернув меня к двери, я закатила глаза от услышанного. Говоря о парнях, скорее всего, ночью ему снились мокрые сны, в которых он страстно желал нашего соития. Всем мужчинам нравятся гордые сучки. Такой меня видел Марко, для Кристиано я всегда была гордой королевой. Его королевой.

Ничего не ответив, проходя внутрь, поднимая крышку унитаза.

– Можешь почистить зубы, пусть это будет мой подарок на новоселье, – подмигивая, закрывая дверь.

Прошло ещё два дня, меня водили в туалет два раза в день. Из еды мне приносили бутылку воды и подгоревшую яичницу, единственный прием пищи за сутки. Солдаты, заходившие ко мне, были тщательно обезоружены во избежание еще нескольких смертей. Бернардо не явился на переговоры, Марко тоже пропал. Дни тянулись мучительно долго. Плечо ныло, превращая ночи в пытку; малейшее неловкое движение во сне отзывалось жгучей болью, отнимает сон. Приходилось фиксировать руку старой кофтой, той самой, что была на мне в день перелета. Она же служила мне и одеялом, и подушкой – слабым утешением в этом мрачном заточении.

Ночи были прохладные, меня била дрожь от пронизывающей сырости. Обнимая себя, я пыталась согреться в полузабытьи, утопая в воспоминаниях о тёплом доме в России, о маме в уютном шерстяном свитере и о влюбленном взгляде отца. Раньше я не могла распознать этот взгляд, но сейчас понимала, что такое любовь.

Мой тринадцатый день рождения мы отмечали уже в Италии. Патриция привезла меня из Мексики за несколько дней до праздника. Тетушка Франческа выглядела раздраженной, увидев главу семьи не одну и с кучей чемоданов. С первого дня нашего знакомства она была неприветлива со мной и всегда настраивала старшую дочь против меня, Элена была больше всего подвержена давлению матери, считая себя любимым ребенком. Теодоро был мальчиком, вся ответственность за его воспитание лежала на плечах Валерио, а Розабелла была очень маленькой.

В день, когда нужно было спускаться к ужину, Элена прошла ко мне в комнату и изрезала моё праздничное платье, которое подарила Патриция.

– Зачем ты сделала это? – закричав на кузину, держа испорченное платье в руках.

– В таком виде тебе оно пойдёт больше, – показав мне язык, поправляя волосы. – Мама говорит, что бродягам нет разницы, в чём выходить, всё равно выглядят жалко.

Сжав руки в кулаки, насупившись, подошла к столу и взяла ножницы со стола.

– Тогда для тебя не будет разницы, если я укорочу твою стрижку!

Схватив Элену за хвост, успев отрезать половину до того, как она начала визжать, царапаться и кричать, взывая к помощи родителей.

Франческа вбежала в комнату вместе с Валерио с разницей в пару секунд.

– Что тут происходит? – отталкивая меня с кровати Элены, на которой я кромсала её волосы. – Милая, ты не ранена? Что она сделала?

Элена театрально всхлипнула, а потом громко заплакала.

– Мама, мои волосы, Витэлия испортила мои волосы.

– Безмозглая девка! Разве ножницы – игрушка?! Ты могла покалечить моего ребёнка!

– Элена заслужила это, она испортила моё платье, которое подарила бабушка, – обернувшись к дяде, указывая на кусок ткани, валявшейся на полу.

– Витэлия, о чём мы говорили? – Он выхватил ножницы из моих рук, разочарованно покачав головой. – Франческа права! Ты могла поранить себя и Элену, твои действия были жестоки по отношению к сестре. Извинись перед ней и ступай в комнату.

– Но… – едва я успела открыть рот, Валерио поднял руку в грозящем жесте, что не собирается слушать глупые отговорки подростка.

– Сейчас же!

Стиснув зубы, в комнате витала несправедливость, застилая мои глаза слезами, извинившись, подбирая лоскуты ткани, убежав в свою комнату.

Я плакала, уткнувшись в подушку, всё ещё держа в руках платье, точнее, то, что осталось от него. Ведь Патриция подарила его для меня, оно было не просто вещью, а тем, что осталось бы в памяти моего дня. Напоминая мне о том, что в мире ещё есть человек, который любит меня и заботится обо мне.

Теплые руки обвили меня сзади, в нос ударил цветочный аромат.

– Почему моя милая девочка плачет? – Услышав её голос, я вздрогнула, сев на кровать, стирая с лица влагу.

Бабушка не любила слёзы, к Теодоро она была строже остальных, пугая его тем, что плачущих мальчиков не берут в солдаты.

– Оно испорчено.

– Нет ничего, что нельзя исправить, моя смелая девочка, – коснувшись моего подбородка. – Всё можно исправить, кроме смерти.

Её накрашенные помадой алые губы растянулись в тонкую полоску, она улыбнулась мне, погладив большим пальцем по щеке. Слова подействовали на меня, нагоняя больше грусти, возвращая к воспоминаниям о родителях.

Горло жгло от нахлынувших эмоций, которые мне приходилось сдерживать, чтобы не разорвать от тоски, но я всё же проронила несколько слез.

– Бабушка… Если я потеряюсь… Или умру… Никто не расстроится, не так ли? – Патриция притянула меня к своей груди, крепко обнимая. – Никто не будет меня любить и вспоминать, верно?

Поцеловав в макушку, покачивая наши тела из стороны в сторону, давая мне выплакать все слёзы, без осуждения и упреков. Она позволяла мне стать слабой, маленькой девочкой, не ожидая и не прося быть сильной. Бабушка принимала и понимала меня. Единственная, на кого я могла положиться, ощущая поддержку и любовь. Мне показалось, что в тот момент она тоже дала волю чувствам, которые глубоко похоронила в себе.

Шаги у двери прозвучали настойчиво, вырывая из омута воспоминаний. Смахнув тыльной стороной ладони предательские слезы, я распахнула глаза. Бернардо в окружении своих людей вошёл внутрь, мне пришлось поприветствовать гостя и встать на ноги. Марко тенью следовал за отцом. Идеальный итальянский костюм, скроенный на заказ, галстук дерзко выглядывал из-под пиджака, поблескивали запонки, и, конечно же, шляпа – неизменный атрибут уважающего себя мафиози.

– Решились на переговоры, Бернардо?

– Мои мысли полны грандиозных идей, но эта ужасно бестолковая, – сморщившись, словно перед ним не девушка, а слизень. – Кристиано обезумел от расставания с тобой и совершил очередную ошибку. Мой дорогой друг Гаэтано пострадал. Как думаешь, девчонка Ринальди слишком легкая жертва?

Уверена, Кристиано и Алдо должны были укрепить охрану возле дома и тем более у границ, но, кажется, эти ублюдки оставили несколько шпионов в Канаде, которым ещё по силам причинить вред семье.

– Ты не посмеешь причинить никому другому вред. Ни тогда, когда я здесь, – огрызнувшись на его вопрос, внутри меня всё дрожало от страха за Джину.

Что, если это всего лишь уловка, чтобы напугать меня? А может, Джина уже похищена? У меня закружилась голова от вариантов, которые могли быть.

– Значит, ты всё ещё готова играть?

Не раздумывая ни секунды, я кивнула соглашаясь. Передо мной возникла миска, до краев наполненная влажной, отдающей химозой кормовой массой для животных. Запах был далёк от аппетитного, но могло быть и хуже – гораздо хуже.

– Я должна это съесть? – уточнила я у Бернардо.

– Подожди, еще не все декорации готовы. Марко, организуешь съёмку? – Повернув голову на сына, тот молча достал телефон.

Мужчина извлек из кармана ошейник, холодно блеснувший в полумраке, и затянул его на моей шее. Удовлетворив свою извращённую эстетику, съёмка началась. Стоя на коленях, я не решалась приступить к трапезе. Зажмурившись, лишь кончиком языка коснулась отвратительной массы. Пришлось задержать дыхание, чтобы протолкнуть её в себя. Поедая корм, я прожигала Марко взглядом, полным презрения и ненависти.

– Руки за спину, Витэлия! – Отдавая приказы, говорил Бернардо, и я выполняла. – Будет здорово, если мы услышим, как кошечка издаёт звуки для своего хозяина.

Застыв, сжимая челюсть, испепеляя главу клана взглядом. В ответ получая лишь насмешливый блеск в глазах. На вкус еда была не такой противной, как на запах, но от принудительного унижения куски застревали в горле. Ближе к концу мой желудок готов был вытошнить всё обратно. Марко наблюдал теперь не через равнодушный экран смартфона, а вживую, с неподдельным интересом. Заметив это, я неторопливо провела языком по краю миски, издав притворный стон удовлетворения. Кадык на его шее дрогнул, оживляя набитого паука. Значит, мои догадки верны.

– Отличное видео вышло, – Поворачиваясь на пятках, направляясь к выходу, сказал Бернардо. – Мне не терпится показать его Кристиано.

– Надеюсь, уговор в силе, – Бросила я вслед. – Не трогай мою семью.

Ответом мне был хлопок закрывающейся двери. Ночной фонарь, пробивающийся в щель, освещал тонкую полосу, ускользая в угол. На языке был горьковатый привкус еды, а миска все еще наполовину полная. Спустя какое-то время ночные жители пришли на запах. Я никогда не боялась грызунов, наоборот, животные казались мне милыми.

Зверек осторожно выжидал, когда я перемещусь в отдаленное место, чтобы полакомиться.

– Прости, но у меня нет сил двигаться, – вздохнув, я просто пододвинула миску дальше от себя. – Жизнь такая непредсказуемая, но мне нравится твое общество, маленький друг.

Пока маленький зверек лакомился едой, я проваливалась в сон, забывая про тяготы наяву.

8 глава

– Папа, – Эйми указала мне на ботинки.

Оторвавшись от телефона, я посмотрел вниз. Дьявол! Это был конский навоз. Перед отъездом мы приехали навестить Генерала и удостовериться, что моя лошадь будет получать по-прежнему максимальное количество заботы и внимания. Эйми нравилось общаться с лошадьми, с возрастом строптивость Генерала исчезла, он любил размеренные прогулки.

– Все в порядке, – натянув улыбку, избавляясь от прилипшей массы.

– Фу-у-у-у, – дочь зажала нос обеими руками, захихикав.

– Папа был увлечен работой и вляпался, – поднимая на руки Эйми, чтобы она не повторила моей ошибки. – Ты сказала Генералу, что уезжаешь в путешествие?

– Да!

Маленькие ручки обвили мою шею, я почувствовал холод маленьких пальчиков.

– Ты замерзла?

Трогая маленький нос ребенка, но Эйми лишь отрицательно закачала головой. Апрель подходил к концу, скоро наступит долгожданная пора каждого года для любителей пляжей и жаркого солнца.

– Мама. Ушла?

Меня словно окатило холодной водой, к такому роду вопросу от маленького человека я не был готов. Пристегивая ремни безопасности к детскому креслу, немного помолчав.

– Кто тебе такое сказал?

– Мама. Нет, – она взяла игрушку, которую купила для нее Витэлия.

– Мы с мамой сильно любим тебя, чтобы покидать надолго. Просто у нее появилось очень много дел. Она вернется к нам, – жалкое оправдание. – А пока мамы нет, тебе нужно присматривать за папой. Справишься?

– Хорошо. Какашка.

Этому слову точно не я учил, но дочь верно подметила. В данный момент я наступаю только в дерьмо, и сегодня яркий пример тому.

– Эйми, мы не будем употреблять больше плохие слова. Договорились? – выставляя ладонь для пятерки.

Отбивая мою руку, она потянулась за поцелуем. Детский запах дочери снова вскружил мой разум, каждый раз, когда Эйми проявляла нежность, мир вокруг замирал.

***

– Слишком долго! Мы уже потратили три дня для того, чтобы организовать перелет такого масштаба, – проводя языком вдоль верхнего ряда зубов.

Алонзо перевез свою семью из Италии, как и было оговорено ранее. Помимо Семьи он привез свыше ста солдат Ндрангеты в Канаду.

– Кристиано, прошу, подумай здраво! – отец тоже был раздражен, в особенности после поджога в Италии. – Твоя необдуманная настойчивость может подвергнуть опасности многих людей. Ты ничего не теряешь, уступая нескольким часам, выигрывая спокойные дни в будущем.

Мы отправили «Боинг» с солдатами в Ванкувер, чтобы они смогли пересечь границу в США и встретиться с семьей из Сиэтла, которая будет сопровождать их до Малибу по земле. Наш самолет готов отправиться прямым рейсом в Сан-Франциско через три часа, но тогда мы рискуем быть раньше, чем солдаты проверят близлежащую местность и заметут следы нашего прибытия, организовывая полную безопасность.

– Спокойные дни? – бросив разъяренный взгляд на отца. – Мои спокойные дни закончились неделю назад! – встав с места, сделав шаг к столу, за которым он сидел, Антонио напрягся, касаясь плеча. – Я счастлив, что в твоей жизни есть счастливые дни, отец, но лишь потому,что на ее месте не мама.

Теодоро сидел на подоконнике и присвистнул, впервые заметив мое непослушание перед отцом, который все еще имел больше власти из всех присутствующих в кабинете.

– Не смей говорить о матери в таком ключе! – подорвавшись с места, он ударил по столу.

– В каком? Мама является центром твоей вселенной, и если бы она подвергалась такой опасности, ты бы подвергался здравому смыслу, отец? – выдержав взгляд, ожидая порицания вновь. – Ответ: нет! Ты бы пытал, убивал и сжигал каждого, кто вставал на твоем пути. Твоя праведность закончится там, где начинается беда, связанная с человеком, который важнее твоей жизни.

– Мне так жаль, что я не смог научить тебя контролировать свой гнев, – тихо ответил он, усаживаясь обратно на место. – Однажды твои ошибки обернутся слезами тех, кого ты так сильно любишь, а их пальцы будут испачканы в земле, чьи жизни она забрала в обмен.

Опуская взгляд, он больше не желал смотреть на меня. Его плечи расслабились, губы сомкнулись в тонкую линию, знак полного разочарования. В детстве он мог не разговаривать с нами неделями до тех пор, пока мы не разберем свою ошибку и не обоснуем свое действие.

– Крис, говоря о маме, ты слегка переборщил, – сжимая мое плечо, сказал брат.

– Мне нужна моя женщина, отец! Все, чего я хочу, это вернуть Витэлию домой. И мне жаль, что в очередной раз разочаровываю тебя, проявляя беспечность ради той, что дороже собственной жизни, – Алонзо прошел мимо меня, жестом позвав Теодоро с собой за дверь, оставляя нас втроем. – Мы, блядь, не герои в этом мире, отец. Мы – мафия, ублюдки, которые родились, чтобы быть безжалостными. Чтобы у героев вроде полиции пополнялось количество побед. Хватит читать молитвы и продолжать поклоняться демонам.

Все внутри дрожало, но я был доволен, что, наконец, смог высказаться перед ним. Тринадцатилетний Кристиано, что пытался удовлетворить ожидания отца, с этого момента погиб и превратился в жестокого подростка, который убил своего лучшего друга в одном из поединков на ножах.

Отец одарил меня взглядом, отправляя в самый низ иерархической цепочки Ндрангеты. Он понизил меня в должности за секунду, приходилось лишь гадать, как низко я пал в его глазах, быть может, я стоял на коленях?

– С этой минуты я босс Канады. Только не подсказывай, на репетиции взгляда «убийцы» ушли годы, – похлопав меня по плечу, Антонио дал мне время. – Быть может, идея Криса не настолько идеальна, но к тому времени, как самолет приземлится в Сан-Франциско, Фамилья окажет нам должную защиту на своей территории, – подойдя ближе к столу, заслоняя меня собой, привлекая больше внимания на себя.

– Два идиота, которые потеряли контроль над Лос-Анджелесом и чудом сохранили Сан-Франциско и Сан-Хосе, – отец даже не поднял глаз, делая вид, что занят бумагами. – Тони, задай себе вопрос, почему они до сих пор живы и имеют территории в Калифорнии?

Прикрывая глаза рукой, что невыносимо жгло от недосыпа. Конечно, ответ был очевиден. Покидая Лос-Анджелес, они могли быть в договоре с Волларо, возможно, даже имели общий бизнес. Вероятность, что Бернардо узнает о нашем приезде, равнялась девяносто процентов.

– Тогда получается, мы в заднице? – Антонио обернулся на меня.

Гоня мысли, придумывая новый безопасный маршрут для перелета, чтобы не задействовать не надежные связи с Фамильей. Мне некогда возиться с трупами, придумывая историю их смерти.

– Бейкерсфилд, – сказал я, уставившись на карту мира. – Скорее всего, ближайшие рейсы, который нам одобрят, будет завтра, время в полете будет на два часа дольше, что выиграет время у наших людей.

– Оттуда будет быстрее добраться до Малибу. Городишко весьма скучный, ночной дозор Марко точно не бывал в тех местах, – согласился брат, его лицо светилось от счастья, словно он списал важный экзамен, не напрягая мозг.

Направляясь к выходу, чтобы сообщить Вито об изменениях. Дергая ручку двери, отец все же решил внести свое последнее слово:

– Когда появляются дети, Кристиано, в первую очередь ты должен думать об их безопасности. Потому что женщина, без которой ты не можешь дышать, хотела бы именно этого.

Я не хотел выбирать между детьми и женщиной, которую люблю. Никогда.

Меня злило, что отец постоянно предоставлял выбор из двух вместо того, чтобы дать один правильный, нацеленный на победу.

Возле кабинета стояли Розабелла и Теодоро, споря о чем-то, их шепот практически перешел на крик. Заметив меня, они замолчали, девушка обернулась на меня, ее румянец на щеках от злости предупреждали о новой волне глупой женской прихоти.

– Кристиано, прошу, позволь мне поехать с вами! – она схватила меня за руку, сильно сжав, заглядывая в глаза.

Теодоро за ее спиной отрицательно покачал головой, без права на положительный ответ.

– Розабелла, нам всем будет спокойнее, если ты останешься в Канаде, – сбрасывая руку девушки, отходя на пару шагов. – К тому же твоя учеба должна оставаться, не касаясь семейных проблем.

– Хотите, чтобы я продолжала учиться? Это издевательство!

Ее маленькие руки сжались в кулаки, а в глазах застыла несправедливость, как у маленького ребенка, блестевшие от электрического света. Она снова собиралась плакать.

– Скоро лето, ты должна доучиться этот семестр, – Теодоро поддержал мою мысль.

– Мне будет спокойнее, если я буду помогать Лиа с Эйми. Ей потребуется отдых…

– Это не обсуждается, Розабелла! – перебив ее, сказал я. – Лиа не будет одна со всем справляться. Большую часть времени дочь будет под моим присмотром, а ты поможешь нам, если продолжишь учебу и останешься дома. Надеюсь на сотрудничество.

– Ты приказываешь мне? – ее глаза округлились в страхе, она отошла к Теодоро.

– Именно. Сейчас я говорю как твой босс. Ты в мафии, если ты не служишь семье во благо, тогда…– помедлив с завершением, осознав, насколько мои слова ранят девушку. – В ближайшее время я найду подходящую партию для твоего замужества.

– Какого хрена ты решаешь такое?

Теодоро сорвался, приблизившись ко мне, но я поднял руку, предостерегая парня.

– В этом доме мое слово решает гораздо больше, чем ты можешь представить. Считай, что я твой благодетель, не советую спорить об этом. Иначе тоже останешься.

Смахивая невидимую пыль с его плеча, удаляясь прочь от лишней болтовни.

Семичасовой перелет и еще два часа езды в машине остались позади. Дорога выматывает, вместе с этим мысли, что Витэлия сейчас где-то одна, истязали еще больше. Эйми сладко спала на руках, пока мы ехали с Алонзо в поместье, единственное во всем Малибу, скрытое за частными воротами, возле которых уже ожидали наши люди.

– Сколько людей на сегодняшний день мы имеем? – задал я вопрос, наблюдая, как заходит солнце.

– Пятьдесят с нашей стороны, у юго-запада тридцать шесть, на юге двадцать два, – он даже не взглянул в зеркало заднего вида, ожидая следующего вопроса.

– Меня интересуют уличные банды, которые смогут дать нам полезную информацию.

Лос-Анджелес считается самым криминальным городом мира. Каждый уважающий себя человек криминального бизнеса должен хотя бы раз в жизни попытать удачу и отхватить лакомый кусок. Вопрос в другом, как долго он сможет держать этот кусок в пасти?

– Откуда ты хочешь, чтобы мы начали?

– Лонг-Бич отличный город, чтобы начать, – Эйми приподняла голову на мой голос, но не открыла глаза. – Меня не обидит, если ты отдашь приказ работать сразу с трех точек.

Погладив ребенка по спине, приоткрывая окно, запуская воздух.

– Море, – тыкая в стекло, ее глаза полностью открылись.

– Это океан, милая. Будем купаться? – перехватывая ее руку, целуя маленькую ладошку.

– Кристиано, китайцы – еще одна проблема, с которой мы можем столкнуться, – предупредил Алонзо, останавливая машину.

– Сегодня? – спросила Эйми, уставившись на меня, ожидая положительного ответа, я кивнул.

– Делай что нужно. К утру мне нужна информация, которая не испортит мне настроение, – выбираясь из машины, ставя ребенка на ноги.

– Добро пожаловать в Малибу! – закричал Антонио, направляясь к нам, раскинув руки. – Палящее солнце, кексы и девочки с большими сиськами.

Эйми подпрыгнула на месте, вцепившись в мою ногу, мне пришлось снова взять ее на руки. Лиа ударила его по голове, сказав в ответ пару лестных слов.

Мы прошли внутрь дома, он был просторным и светлым, Витэлия любила светлую отделку в помещении, так комнаты казались просторнее. Завораживающий вид на океан, красоты природы радовали глаза, но не душу, которая стонала от боли.

– Красиво, – разглядывая ярко-оранжевое солнце через стеклянные стены, сказала Эйми на французском.

Я часто разговаривал с ней на другом языке, ее маленький мозг отлично впитывал слова, иногда повторяя их.

– Очень красиво, – натягивая улыбку, поглаживая ее по голове.

– Малибу действительно впечатляет, – Лиа подошла, щелкнув Эйми по носу. – Пойдем выбирать себе самую мягкую кровать?

Протягивая руки, забирая Эйми, увлекая ребенка, чтобы дать мне время. Мне безумно повезло во всех отношениях, с другом в том числе. Лиа была преданной, умной и красивой женщиной, одна из немногих, ради которой хотелось совершать подвиги.

– Если ты не женишься на Лиа в ближайший полгода, есть человек, который сделает это за тебя и в крайне быстрые сроки.

Ощущая силуэт брата, вошедшего с чемоданами, которые раздражающе царапали пол пластмассовыми колесами. Антонио сравнялся со мной, засовывая руки в карманы джинсов.

– Она не согласится на брак по договоренности.

Антонио был эгоистом в отношении Лиа, он предпочитал свободу, но держал любимого человека на привязи, без возможности обрести счастье, пережить боль расставания.

– Если ты откажешься от нее, согласится.

– Тогда откажись от Витэлии, – выплюнул брат, разозлившись. – Быть может, это будет ключ к ее спасению.

Стиснув зубы, мы встретились взглядами, словно два льва готовы прыгнуть друг на друга в любую минуту и разорвать на куски. Десять лет назад мы так и поступали.

– Отлично, тогда заткнись и не лезь в мою жизнь с Лиа. Вместо этого дай мне задачу, кому первому я должен пробить мозги? – развернувшись на пятках, удаляясь подальше от меня. – Ты превращаешься в ублюдка, когда ее нет рядом, портишь настроение всем вокруг.

Правда в том, что я не превращался, а являлся им.

Возможность посещать ванную комнату была одной из самых любимых прогулок за день. Я вдыхала терпкий утренний или прохладный вечерний воздух, наполняя легкие жизнью, прежде чем снова погрузиться в бетонную клетку, пропитанную запахом сырой плесени. В уборной, скользнув взглядом по зеркалу, я замечала, как мои синяки меняют цвет, начиная от ярко-фиолетовых, переходя к более желтоватому оттенку. Прекрасный космос, который так бы понравился моей дочери. Легкая улыбка тронула мои губы, когда я умылась прохладной водой, смывая с лица предчувствие надвигающегося дня. Я не грезила о внезапном появлении Кристиано, сбросившего бомбу на особняк Волларо, хотя в моей голове эта картина выглядела чертовски эффектно. По иронии судьбы мы находились в Голливуде, подобные сюжеты щедро награждались «Оскарами». Мы с Кристиано стали бы прекрасной парой какого-нибудь остросюжетного боевика, забирая все призы и гонорар. А после отдыхали бы где-нибудь на Ибице, занимаясь любовью на теплом песке под звездами.

Самое время для грязных фантазий, Витэлия. У тебя полно свободного времени на такое. Сделав все необходимое по списку, выходя к своим надзирателям, что ожидали у двери. В нос ударил запах жареного бекона для утреннего завтрака, мой желудок мгновенно сжался, к горлу подступила тошнота. Вырвавшись из хватки мужчины, мне едва удалось добежать до туалета.

– Твое время истекло, – процедил он, раздраженный моим внезапным приступом слабости. Схватив меня за плечи, он грубо оторвал от холодного фаянса, которому я только что изливала свою душу.

– Идиот, пару минут ничего не решат, – мне все еще казалось, что процесс не завершен.

Вернувшись в коридор, зажмурилась от неприятного запаха вновь. Сделав шаг к уборной, мужчина преградил мне путь, сложив руки на груди.

– Пусти, – попросила я настойчивее, ощущая вторую волну, прикрывая рот.

– Пошла на место! – скомандовал, будто сторожевой собаке, которая ослушалась хозяина. – Мне некогда возиться с тобой, пошла!

Толкая меня в больное плечо, отчего мозг быстро переключился на телесную боль. Отскочив на пару шагов, чуть не упав на задницу, если бы мое тело не врезалось во что-то каменное позади.

– Что случилось? – бархатный мужской голос послышался за спиной.

– Ничего такого, с чем бы я не мог справиться, – дергая меня за руку на себя, ответил мужчина, и в этот момент меня снова стошнило.

– Вот как? Ситуация говорит об обратном.

Подняв голову, встречаясь с карими глазами, что с интересом разглядывали меня из-под длинных вьющихся волос, спадающих на лоб парня. Младший сын Волларо – Анджело.

Парень был в обтягивающей белой майке, что открывало хороший обзор на татуировки, начиная от кистей рук, заканчивая плечами. Не семья, а ходячие раскраски. Эйми с радостью разрисовала бы их картинки своими фломастерами.

– Случившиеся по твоей вине, значит, и убирать будешь ты, – посмотрев раздраженно на мужчину, что оторопел от выдвинутого обвинения младшего сына. – Я не повторяю дважды.

– Но девчонка…

– Уже не твоя забота, – не взглянув, он достал сигарету из карманов черных широких штанов. – Когда я подниму глаза, и ты все еще будешь стоять на своем месте. Вместо тряпки будет твой язык.

Мужчина, выругавшись, тут же скрылся за первой дверью, что была на его пути.

– Он действительно поверил, что ты сможешь заставить его? – смотря в сторону, куда скрылся солдат.

– Быть может, я действительно могу, – поджигая сигарету, уставившись на меня оценивающим взглядом.

Так обычно оценивали первокурсники жертв на вечеринки в честь посвящения, выбирая, кого они трахнут по окончании пьяной вечеринки.

Заходя обратно в уборную, взяв зубную щетку и выдавив необходимое количество мятной пасты, пытаясь освежить дыхание. Скорее всего, кошачий корм не подходит для данной породы кошек вроде меня. Таких кисок нужно кормить отборными деликатесами.

– Не сомневаюсь в твоей жестокости. Такой дар, что-то вроде семейного наследия, – ухмыльнувшись, направляясь обратно в ледяную пристройку, что подразумевалось моим новым домом.

Анджело схватил меня за шею, развернув к себе. Его глаза блестели, изучая мое лицо, пробираясь по каждой ссадине, оставленной его отцом. Наклонившись, сближая нас, он выдохнул мне в лицо сигаретный дым, теплое дыхание вперемешку с горьковатым привкусом табака осталось на моих потрескавшихся губах.

– Ощущаешь себя увереннее, потому что я младше? – склонив голову вбок, он оскалился. – Отец хотел тебя видеть.

Он указал на огромные белоснежные двери в обеденный зал. Выпрямившись, разминая шею, проходя мимо него.

– Я чувствую свою уверенность даже перед твоим отцом, малыш.

Это было похоже на гребаный флирт, Анджело открыто проявлял интерес, знакомясь со своей жертвой, а я потакала его игре. Он был очаровательным парнем и не менее сексуальным, сложно вообразить, сколько девочек ведется на внешность этого золотистого ретривера?

Закусив губу, я погрузилась в размышления, осознавая, что план по сближению с одним из братьев вполне мог сработать, если бы не моя уязвленная гордость. Такое дается безумно сложно, особенно когда душу гложет вина за поступки, которые пока лишь призрачно мелькают в сознании. Уже от одних мыслей образ Кристиано бил по сердцу, и мне становилось стыдно, что я предаю нашу любовь.

Нужен другой план. Тряхнув головой, разгоняя облако несуразицы, двери открылись. Огромный овальный стол, вырезанный из слоновой кости, стоял в центре зала, его изогнутые золотые ножки соответствовали общему настроению роскоши. С первого дня в этом доме взгляд неизменно упирался в золото: будь то филигранная рамка старинной фотографии, витой подсвечник или изящные столовые приборы. Бернардо восседал на противоположном конце стола, сложив руки в замок. Сегодня на нём была лишь расстегнутая на две пуговицы рубашка, небрежно открывающая золотой отблеск цепочки на шее. Мартина сидела по правую руку от него вместе с Каролиной, женщина начинала свое утро с бокала игристого и сигареты.

– Витэлия, проходи, – поманив меня к себе рукой, скривив свои тонкие губы.

В обеденном зале присутствовали все, кроме Марко, охрана стояла у стены по обе стороны дверей, ведущих в главный холл. Такое количество охраны по всему периметру требовалось больше для сохранения дорогих реликвий, а не личной защиты.

Анджело сел напротив сестры и принялся за еду, не обращая внимания на семью. Каролина проводила меня взглядом, оценив мое тело, насколько это было возможно. В ее голове работал генератор, выбирая часть тела, которую она хотела бы сломать мне. Вытягивая руку, показав ей средний палец, пусть маленькая сучка наслаждается. Девушка вцепилась в вилку, готова бросить столовый прибор в ответ на мой жест, но Мартина мгновенно погасила ее агрессию.

– Оставь это.

– Что на этот раз?

С моей стороны было проявлено любопытство, глупо ожидать от старика приглашения за стол, скорее он накормит меня новой порций издевательств.

– Слышал, тебе нездоровится, – его бледно-голубые глаза сощурились, подозревая меня в чем-то.

– Избавьте себя от лишних тревог обо мне. К тому же странно интересоваться здоровьем, когда кормишь человека едой для животных.

До меня донесся издевательский смешок Каролины и ее тихое: «кис-кис-кис» в мой адрес.

– Видишь ли, я ценитель красивых шоу, а ты, девочка, прекрасно исполняешь главную роль. Хотелось бы продлить удовольствие, – отпивая кофе из чашки, наслаждаясь не то кофе, не то воспоминаниями моих унижений.

– Ваш друг Гаэтано, наверное, признателен за такую крепкую дружбу, – сложив руки на груди, разглядывая мужчину с высоты своего роста. – Только его имя было лишь предлогом, потому что коварный план давно зрел в вашей голове и требовал незамедлительного воплощения.

Более того, видео, скорее всего, не дошло до Кристиано. Бернардо просто поставил галочку и потешил свое старческое эго, тем самым преподнося мне урок за дерзость, совершенную ранее.

Мне не был известен человек с именем Гаэтано, но для Волларо в Америке он был бесполезен.

– Ты разговариваешь прям как она, – они с Мартиной переглянулись. – Признаюсь, у меня мурашки. Человек давно умер, но часть застряла в другом человеке.

– Ты тоже это заметил? – прохрипела Мартина. – Глядя на девчонку, я узнаю Патрицию.

По моему позвоночнику пробежался холод при упоминании покойной бабушки. Сглотнув, желудок застонал от нахлынувшей тошноты. Вместе с этим я все еще держала маску безразличия к словам и собственного величия.

– Поговорим о мертвых? – вздернув бровь, предложила я.

Их лица исказились, потому что эта тема била так же сильно в их сторону, как и меня. Промелькнувшая скорбь в их глазах дала возможность и мне дергать за ниточки.

Бернардо было открыл рот, как в зал вбежал солдат, извиняясь, он склонился перед боссом, что-то прошептав. Глава встал, направляясь к выходу через парадную, все тут же последовали за ним, кроме Анджело.

К моей персоне было особое внимание, поэтому без сопротивлений я послушно плелась, пока в спину дышал ствол пистолета.

Марко стоял возле фонтана, разговаривая по телефону, возле него стояло двое людей в строгих костюмах азиатской внешности. Заметив Бернардо, спускающегося к ним с лестницы, они одновременно склонили головы.

Мои глаза искали причину беспокойства семьи, и в тот момент, когда Марко указал в небо, сердце забилось быстрее в трепетном чувстве. Внутренний голос в голове произнес:

Он здесь.

9 глава

Над парадными воротами возвышался рекламный щит. По белому полотну дерзко и небрежно было вымазано красной краской слово – «МОЯ». Определенно, это была краска, маленький жест для привлечения внимания от мужа заставил семью Волларо засуетиться ранним утром. Для меня это послание значило не больше, чем обычное «Доброе утро!». И, признаться, именно таким оно и было.

Уголки моих губ дрогнули в еле заметной улыбке. Привалившись к перилам, наслаждаясь утренней прогулкой, зацепившись взглядом, как вносят четыре мертвых тела. Внутри все похолодело. Я сорвалась с места, сбегая по лестнице, а солдат, стоявший позади, рванул следом, выхватывая оружие. Не успела я добежать до Бернардо, как Марко ловко перехватил меня за запястье, притягивая к себе.

– Тише, vendetta! – грубый голос царапал слух.

Я даже не взглянула на него, продолжая рассматривать бледные лица погибших, которых один за другим опускали перед Бернардо. Точнее, если можно было назвать лицом. Этих людей пытали, причем самыми жестокими и изощренными способами, от ужаса мои волосы на затылке зашевелились.

Один был лишен глаза, другой пальцев, третий… Меня стошнило на ботинки Марко, руки затряслись, мне хотелось расплакаться, стараясь дышать через нос, но глаза все еще видели отрубленные куски плоти.

– Как и ожидалось от женщины, – вздохнул Бернардо с отвращением. – Теперь ты знаешь истинное нутро своего любимого.

Поднимаясь, вытирая рот тыльной стороной руки, оборачиваясь к старику, смиряя его злым взглядом.

– Ваши люди умирают так, словно их жизни ничего не стоят. И они будут продолжать умирать за босса, который за столько лет так и не научился вести переговоры, – У меня кружилась голова, но я продолжила. – Знаете, чем все обернется? Вы умрете, и не самым красивым образом.

– На этом все? – пройдя мимо меня, посмотрев на погибших солдат.

– Есть еще кое-что.

Марко склонился над одним из трупов, переворачивая на живот, разрезая ткань одежды. На теле во всю спину была вырезана римская цифра пять.

– Идентичные на всех телах, – добавил Марко, взглянув на меня.

– Твой муж романтик. Расписываться именем супруги на телах вражеских солдат, блестяще. Мне нравится этот парень, – смех Бернардо был похож на хриплый лай собаки.

Перешагнув труп, направляясь к машине, которая ждала на выезде. Двое парней азиатской внешности поклонились Марко и ушли следом, так и не проронив ни слова.

– Уберитесь тут! – скомандовал Марко столпившейся охране.

Приблизившись вплотную, он жаждал моего взгляда, но я развернулась и зашагала к лестнице, ведущей в дом. Мартина и Каролина исчезли, стоило нам переступить порог холла – особняк Волларо призрачно опустел.

Марко, с ленью в каждом движении, проследовал к лестнице, лишь небрежным кивком головы указав мне направление вверх. Мои брови нахмурились, не проронив ни слова, я ступила на холодные мраморные ступени. На середине пути в глазах забегали черные пятна, видимо, голод и утренняя тошнота, словно сговорившись, терзали меня. Вцепившись побелевшими пальцами в перила, я зажмурилась, пытаясь жадно вдохнуть воздух. Тщетно. Я почувствовала, как проваливаюсь, как тону в густой, всепоглощающей темноте.

Марко подхватил меня, не дав упасть к началу пройденного пути. Подбрасывая, крепко прижимая к своей груди, продолжая подниматься. Мне хотелось вырваться из его рук, так сильно было противно оказаться в его объятиях, пока в лицо не ударил холодный поток воды. Мгновенно по телу пробежались мурашки, открыв глаза, уставившись в холодные голубые.

– Пожалуйста, – не разрывая взгляда, его ехидная улыбка появилась на лице.

Чертов маньяк!

Стиснув зубы, я встала, выбираясь из душевой кабинки. Моя одежда была наполовину мокрой, вода стекала по штанам на плитку, образовывая лужу.

– Предпочитаю свернуть себе шею на лестнице, чем благодарить твою темную душу.

– Как всегда грубиянка.

Его взгляд переместился к шее, на которой все еще был кошачий ошейник. Украшение привлекло его внимание, голубые глаза вспыхнули от нахлынувших визуализаций, было нетрудно догадаться, какого характера они были.

– Вспоминаешь, как я старательно вылизывала миску на коленях перед твоим отцом?

Глаза Марко снова вернулись к моим, склонившись надо мной, его дыхание обжигало щеки, и вместе с этим мое тело трясло от холода.

– Убедился, что твой грязный ротик может доставлять наслаждение, – улыбка не сходила с его лица.

– Добавь это в список своих мечт, которые никогда не исполнятся, – взмахнув рукой перед его лицом, демонстрируя обручальное кольцо. – У киски уже есть хозяин, перед кем она с удовольствием стоит на коленях.

Его игривый взгляд потух, челюсть плотно сомкнулась. Рука взяла мою шею в плотное кольцо, в глазах снова заиграли черные звезды. Выдержав его взгляд, мой рот приоткрылся, хватая воздух. Толкнув в сторону, моя спина соприкоснулась со стенкой душевой, после чего Марко ослабил хватку, сдирая с меня ошейник.

– Судьба бывает непредсказуема, а иногда очень несправедлива и жестока, – проводя костяшками пальцев по моей щеке. – И ты прекрасно знаешь это.

Толкнув его в грудь, мое плечо заныло от боли, но гнев, что неумолимо рос внутри, был сильнее физического дискомфорта.

– Вы на протяжении стольких лет грязно подставляли и играли с терпением союзников, которые предлагали вам мир и иные решения. Так почему вас так тронуло то, что смерть постучалась в ваши двери? – моя грудь тяжело вздымалась от нахлынувших эмоций.

– Мой брат был тем, кто предлагал иные решения и протягивал руку мира твоему ублюдку. Что предпочел спустить курок, прежде чем выслушать, – Марко усмехнулся, толкая языком щеку, вспоминая тот день. – Алдо просидел в неволе, продолжая радоваться биению сердца, а мой брат был застрелен, как бездомная собака. Ндрангета, которая применяет слова вместо оружия, на деле построена на мести.

Сейчас он смотрел на меня с отвращением и брезгливостью. Моя голова опустела, мне не было известно ничего о том случае, все, чем я руководствовалась, было доверие супругу. Мои руки сжались в кулаки, в голове было смятение, что если жестокая правда была за семьей Волларо, и Кристиано действительно поступил преждевременно? А может, Марко применяет очередной прием, настраивая меня против семьи, прощупывая мою женскую суть? Мужчины часто определяют женщин как слабых и глупых.

– Ты выбрал не того человека, чтобы обсудить несправедливость судьбы.

Уставившись на блондина, который смирно стоял, кривя губами в ухмылке.

– Быть мафией значит быть проклятым с рождения, vendetta.

Однажды похожие слова говорил мне мой отец. Будь он жив, какой была бы моя судьба?

– Даю тебе час, приведи себя в порядок, – с этими словами он вышел, захлопнув дверь ванной.

Выдыхая, я скатилась по стене душевой, обхватывая себя руками. Голова упала на колени, мне хотелось плакать, кричать, взывая к помощи. Я устала.

Дыши, Витэлия!

Дыши. Борись. Живи.

Ты справишься! Всегда справлялась.

Дыши. Борись. Живи.

Голос в голове повторял слова снова и снова, заставляя подняться, раздеться и довольствоваться меньшим, что я сейчас могла.

Признаться, было приятно чувствовать терпкий аромат мужского геля для душа. Ощущать свежесть, появилась легкость в теле, будто оно на мгновение расслабилось.

Вместо старой одежды на дверной ручке висел пакет с совершенно новыми вещами. Простая белая футболка и светлые джинсы, все еще с бирками. Обувь осталась прежней.

Марко, развалившись на кровати, небрежно переключал каналы телевизора. Его комната, по сравнению с роскошью особняка, казалась почти аскетичной. Возможно, ему и не нужно было больше: лишь место для сна и ванная комната. Голубые глаза скользнули по моей обновке, и я, закусив щеку, сдержала колкую реплику в его адрес. Во мне пробуждался характер Джины, когда кто-то совал нос в мои дела.

– Какая послушная, – взглянув на наручные часы, поднимаясь с кровати. – Хочешь есть?

– Чего ты хочешь? – огрызнулась я на внезапную дружелюбность Марко. – Что за абсурдное проявление заботы?

Преодолев расстояние между нами в два шага, мысок его ботинка коснулся моих кроссовок, но я не двинулась с места.

– Позволяю тебе наслаждаться в отсутствие моего отца, – тихий голос стал грубее и вызывающе. – Как насчет первого гастрономического оргазма?

Встав на цыпочки, прошептав ему на ухо в ответ таким же блаженным голосом:

– Обожаю столовые приборы, особенно ложки. Ими удобнее всего выковыривать глаза.

После этих слов мы молча сидели друг напротив друга на кухне, где прислуги суетливо бегали, готовя следующий прием пищи. Женщины озадаченно поглядывали на меня, кидая вопросительные взгляды друг другу.

– Уверены, что гостье не требуются столовые приборы? – самая смелая из женщин уточнила, взглянув на меня сочувствующим взглядом.

– У гостьи слишком длинный язык, она справится и без приборов.

Не отрываясь от омлета с беконом, ответил Марко. Громко выдохнув, испепеляя его взглядом, мне хотелось запустить тарелку с кашей в его башку, вместо этого я молча стала есть через край.

Улицы Чайнатауна пестрили китайскими фонарями. Они тянулись над головами буквально от каждого здания, создавая атмосферу, отдаленно напоминающую китайцам их родной дом. Годы шли, и китайская диаспора, некогда всевластная, потеснилась под натиском других азиатских народов. Но здесь, в сердце Чайнатауна, китайцы все еще оставались на вершине негласной иерархии.

Ночью мне не пришлось сомкнуть глаз. Мои руки были заняты людьми Каморры, я резал, выжигал и отрезал, не спеша, их крики были моей мелодией. Двое погибло, так и не раскрыв рта, другие же смотрели, как на телах товарищей вырезали первую букву имени моей супруги. Посмертное клеймо.

Особняк Волларо был виден, наверное, даже из космоса. Мне не терпелось преподнести ему «небольшой» презент, приглашение на встречу с его «близкими китайскими друзьями». И вот мы неспешно входим в ничем не примечательную булочную «Феникс», затерянную среди лабиринта улочек.

Посетителей можно было пересчитать по пальцам, но никто не обернулся в нашу сторону. К нам тут же подошла девушка в шелковом традиционном наряде красного цвета с изображением пары журавлей. Изящно поклонившись, она скользнула в сторону кухни. Миниатюрная, хрупкая – макушкой едва доставала мне до ключиц.

За спиной послышалось раздражающее перешептывание Антонио и Теодоро, смакующих в своем вульгарном итальянском прелести азиатских женщин. Бросив через плечо испепеляющий взгляд, мой брат лишь хитро подмигнул мне.

Минуя кухню, девушка остановилась перед железной дверью.

– Господин Ли ожидает вас, – открыть дверь она не решалась.

За дверью была небольшая морозильная камера с морепродуктами, в глубине была еще одна дверь.

– Неужели нет другого входа, мы скоро так до самого Китая дойдем? – зажимая нос от рыбной вони, взорвался Антонио.

Открывая дверь, показалась крутая лестница вниз. Мое терпение тоже начинало иссякать, но я, не проронив ни слова, продолжал идти. Двое китайских крепких и довольно высоких мужчин стояли на охране у двери с выпуклой фигурой золотого дракона.

– Американская версия китайцев не такая миниатюрная, как гласят легенды, – рассматривая парней, вооруженные автоматами, сказал Тони.

– Что за легенды?

Теодоро действительно нашел не лучшее время задавать вопросы, тем более Антонио.

– Страна маленьких людей и членов.

Тщательно осмотрев нас на наличие оружия, нам открыли дверь, пропуская внутрь.

Большой игровой зал, в центре которого стоял бильярдный стол, в конце виднелся бар, по обе стороны были кожаные диваны для расслабленной беседы. Взгляды устремились в нашу сторону, прервав свои дела на несколько секунд, прежде чем продолжить.

– Друзья, поприветствуйте наших гостей, – мужчина в темно-сером костюме встал с дивана, улыбаясь мне.

Мы были примерно одного роста, карие глаза оценили меня еще до того, как он приблизился к нам. Отличительная черта в длинных волосах, что были убраны в хвост, показывая бриллиантовую сережку в ухе. Он протянул мне руку, улыбнувшись, я принял дружелюбный жест. Двое парней стояли по обе стороны от него, склонив головы в приветствии, пока остальные продолжали играть, общаясь на отстраненные темы.

– Мы не знакомы. Алан Вэй, ваш связной.

– Да нам плевать, кто ты! – выдал Теодоро, раздраженный за длительным приветствием. – Может, еще чайную церемонию устроишь?

– Я бы и от завтрака не отказался, – пробурчал брат в спину.

Алонзо Павези все еще оглядывал пространство, молча ожидая моих приказов.

– Невежливо грубить в гостях, – Алан сделал шаг к Тео, реагируя на дерзость, но я преградил ему дорогу, бросив предупреждающий взгляд.

– Приветствие затянулось, а мы очень ценим свое время.

Дверь за барной стойкой открылась, в проходе показался главный босс. Я узнал его по описанию Алонзо. Дэниел, старший сын династии Ли, занимающий пост главнокомандующего три года под руководством отца, и еще четыре после его кончины.

Одарив меня своей обольстительной улыбкой, приглашая внутрь. Мужчине было сорок три года, но он не выглядел на свой возраст, я не ощущал разницу в одиннадцать лет.

– Кристиано, добро пожаловать, – продолжая стоять в проходе, пропуская нас внутрь.

Мягкое кожаное кресло уютно расположилось возле массивного дубового стола. Голова дракона, так называли верховного босса китайской Триады. Небрежно засунув руки в карманы брюк, я неспешно направился к этому временному трону.

– Не садись, – сказал Дэниел, занимая свое место. – Для тебя место там.

Мои брови сдвинулись к переносице, образуя морщины на лбу. Мужчина указал на диван в углу, где развалились Антонио и Теодоро, Алонзо осталось лишь маленькое место с краю. Брат улыбнулся мне, похлопав по коленям, говоря тем самым, что с радостью примет мою задницу.

Игнорируя невежественные слова, демонстративно усаживаясь в кресло.

– Мне так не кажется.

Его взгляд вернулся к Алану, и парень тут же вышел, закрывая за собой дверь.

– Я слегка удивлен, что представители Ндрангеты лично захотели навестить меня.

– Может, потому что вы украли что-то, к чему никто не имеет права прикасаться?

Это был риторический вопрос.

– Может, – сложив руки в замок, его поганый рот улыбнулся мне.

– Будь осторожен, Джеки Чан, в выражениях. Очень осторожен.

Антонио предостерег Ли, но тот даже не оскорбился на замечание брата. Откинувшись на спинку кресла, не сильно качнувшись, ожидая моего слова.

Сейчас у китайцев было преимущество, все просто их территория, их правила, которые мы должны принять. Даже если все пойдет недружелюбно, и мы справимся с главным боссом, нам определенно не выбраться живыми отсюда.

– Почему бы тебе не затянуть этот пояс никому не нужной войны? – спросил я, предполагая, каким будет его ответ.

– Кристиано, возможно, мы бы подружились с тобой, но твой отец… – он встал, засунув руки в карманы брюк. – Единственная причина, по которой я не готов заключать сделки. По крайней мере, до тех пор, пока он ходит по земле.

– Старые обиды, которые давно лежат в могиле.

– А разве ты отпустил свои? Разве ты не убил человека из-за тех же мотивов? – он ходил по краю границы, хитрый лис знал, чем мог меня зацепить.

Как бы мне ни хотелось в тот день захватить границы Каморры, я пересек их по всем правилам, которые от меня требовали. Убийство старшего брата Марко не входило в мои планы. Все, чего я хотел, обезопасить собственную территорию, сместив мэра, который заручился поддержкой с одним из кланов в Америке.

– Алдо отказывал моему отцу трижды в союзе, самое время отказать мне, успокоив душу отца. До конца своих дней он говорил мне, что однажды Ринальди придут на наши земли и будут просить.

– Зачем вам земли Канады, когда вы имеете самую большую страну мира?

Жадность. Китайцы подобно болячке распространялись, охватывая все больше территорий.

– Россия – великая страна, наделенная ценными металлами и обширными лесами.

Именно этого и хотел покойный отец Дэниела, безжалостно вырубать леса, уничтожая красоты моей страны, а также шкуры диких животных.

Где бы ни была китайская Триада, все заработанные средства уходили обратно на родину в банки для поднятия экономики страны.

– Вы имеете право только потому, что на данный момент им это выгодно. Разозлив русских, может содрогнуться весь мир.

Дверь открылась, пред нами стоял Бернардо со своим доверительным лицом, Алан был позади, предоставляя место для третьего босса.

Задний план, что скучающе сидел на диванах, напряглись, готовые разорвать старого мужчину в любую минуту. К сожалению, его смерть не утолила бы и каплю моего гнева, который я испытывал.

Бернардо посмотрел на кресло, что предназначалось ему. Я скучающе закинул ногу на ногу.

– Я так рад, Кристиано.

Пожав руку Даниелю, он уселся напротив меня, изучая своими бледными глазами, ни одна морщина не дрогнула. Он был надменен, как всегда.

– Чувствуете? Запахло мазями для суставов, – Теодоро наигранно рассмеялся на шутку Антонио.

– Спасибо, что остаешься оригинальным до конца. Мне понравился твой подарок, но Витэлия почувствовала себя нехорошо от увиденного.

Мой кадык дрогнул при упоминании любимой женщины, меньше всего я был рад, что ей пришло увидеть мою худшую сторону.

– Клянусь нашими богами, – мой голос был грубым и властным. – Если ты еще хоть пальцем посмеешь прикоснуться к ней, я сожгу весь Лос-Анджелес.

– После нашей дружелюбной онлайн-встречи она стала послушнее.

– Я сломаю твою шею, старый ублюдок! – Теодоро подскочил с дивана, щелчки заряженных пистолетов тут же устремились на нас.

Выставляя руку, преграждая путь парню, но он проигнорировал, и Алан, что целился вместе с солдатом Бернардо, выстрелил в Теодоро, прежде чем Антонио успел предостеречь его.

Парень упал на пол, зашипел, рукав его белой рубашки окрасился в алый.

– Щенки должны слушаться своих хозяев, верно, Алан? – прохрипел Бернардо.

– Бесспорно.

Они оба рассмеялись, Антонио и Алозно уже поднимали Тео с пола.

– Всего лишь царапина, малыш, – подмигнул Тео Алан, показав свои белые зубы.

– Иди к черту! – Показав ему средний палец, усаживаясь обратно на диван.

Такие встречи были бестолковыми, каждый раз, встречаясь, перекидываясь оскорблениями, не приближало меня к жене. Круг замыкался, я становился всё злее, она страдала, проживая еще один темный день. Моя беспомощность потешала врагов.

– Готов выполнить всё, что ты захочешь, – выдерживая взгляд ледяных глаз.

Бернардо даже не подумал над словами, тут же дав ответ:

– Я хочу, чтобы ты убил своего брата. Сейчас.

10 глава

Усмехнувшись на просьбу Бернардо, мои пальцы коснулись подбородка. Дэниел сел на край своего стола, сложив руки, демонстрируя натренированные мышцы тела.

– Ну так что?

Бернардо душил меня своими психологическими трюками, требуя невозможного. При этом он принижал меня перед союзниками, словно неразумного мальчишку, каким, несомненно, и видел. Уверен, в этой комнате все, даже Дэниел, были глупцами в глазах старого босса.

– Такие скучные желания, – выдохнул я, рассматривая фигурку на столе. – Неужели закончилась фантазия, и ты опустился до такого минимума?

Взгляд обратился к Ли, но он продолжал сидеть в своей закрытой позе.

– Мои скучные желания доказывают то, что ты попросту треплешь языком. Говоря «всё», ты не берешь в счет жизни, хотя в ваших священных правилах указано: кровь за кровь.

– В тот день моя кровь тоже была пролита, просто кому-то повезло меньше, – ответив, зная, что Бернардо поведется на это. – Фактически долг уплачен.

Волларо не был обеспокоен утратой старшего сына настолько, чтобы привлекать внимание врагов, которым он когда-то насолил. Скорее имя покойного сына было предлогом давно прогнившей обиды.

Когда мы выбрались с территории Каморры, его сын был еще жив, смерть не была запечатлена в моем присутствии.

– Хорошо, тогда мое следующее «скучное» желание… – он обвел комнату взглядом, растягивая удовольствие. – Твоя компания.

– Хочешь мои самолеты?

– Ровно половину от того, чем ты владеешь.

Глаза Дэниела засияли. Подобного рода сделка означала вступление в союз Ндрангеты и Каморры, Сантосы никогда бы не одобрили подобное. Помимо этого, соглашаясь, мне придётся пропустить врага на свою территорию. Отец проклянет меня, и когда их круг примет общее решение устранить меня, он сделает это лично.

Однако я был безбашенным ублюдком. Если Витэлия вернется, то я готов подарить ему всю компанию, только пусть она снова просыпается в моей постели. Счастливая и живая.

– Договорились.

На этом встреча была окончена. Поднявшись с места, я попросил Алонзо урегулировать связующие данные и заняться подготовкой бумаг.

Алан отошёл от двери, пропуская бледного Теодоро и Антонио, после чего поклонился мне.

– Кристиано, – окликнул меня Бернардо, не поворачивая головы, продолжая сидеть. – То, за что ты так отчаянно борешься, вскоре может отвернуться от тебя.

Проигнорировав слова, предо мной оказалась протянута рука Дэниела.

– Рад встречи, надеюсь, следующая будет в более дружелюбной обстановке.

– Взаимно. Тебе пора рассматривать более молодых союзников, старые скоро умрут.

Пожав руку, нас провели к черному выходу. Выбираясь на улицу, в меня ударил теплый воздух Лос-Анджелеса. Повсюду были люди, пребывая в угрожающем спокойствии. Никто не обращал на нас внимание, но я чувствовал трюк безразличия, который в мгновения мог обрушить на нас свои кровавые интересы.

– Что-то еще? – Алонзо ощущал напряжение всего Чайнатауна вместе со мной.

– Сейчас неподходящее время?

– Нет.

Алонзо Павези считывал мои потребности открыть огонь в эту же минуту, чтобы проучить тех, кто остался на чайную церемонию.

Покидая Чайнатаун, в воротах появился белый «Роллс-Ройс», стекла машины были затонированы, но угадать пассажира не составило труда. Мои руки сжались в кулаки до побелевших костяшек.

– Мы сделали больше, чем вчера, а завтра сделаем еще больше, чем сегодня.

Алонзо пытался приободрить меня, ослабляя галстук. Меня отвлекло от взрывоопасных мыслей, не часто я слышал подобное от консильери.

– Да, Крис, ты сделал всё, чтобы отец оторвал нам головы, – сказал Антонио напротив меня.

– Компания принадлежит мне и Витэлии, он не имеет никакого отношения к этому.

Мы ехали в бронированном минивэне, таких было еще семь сопровождающих.

– Он не отпустит ее, – скорчившись от боли, ответил Тео. – Бернардо чувствует свою силу тут, потому что Дэниел снабжает его своими людьми. Если бы не китайцы, мы бы за сутки перебили весь клан.

– Китай все усложняет, верно, но без людей Ли у него достаточно своих солдат. Люди хотят владеть Лос-Анджелесом, так было всегда. Для этого не обязательно командовать, главное – быть в команде, – добавил Алонзо.

– Мы бы и сейчас перебили, но тогда погибло бы много людей. Дэниел непросто так позволяет Волларо чувствовать себя на вершине, – проведя рукой по лицу, размышляя. – Клан Волларо связующая нить между Италией, где Гаэтано работает с одним из их подразделений. Пока Бернардо дружит с Гаэтано, он полезен династии Ли.