Микс эротических рассказов

Всё самое запретное в одном месте…

"Взаперти с парнем дочери"Глава 1.

– Кто-нибудь, откройте! Мы здесь! Эй! – сипло кричу, задыхаясь от паники, и тарабаню кулаками по деревянной двери предбанника, которую завалило снаружи тяжёлым снегом, упавшим, судя по грохоту ранее, с крыши.

Держа крепче белое полотенце на груди, которым я обмоталась быстро после бани, смотрю в страхе на Льва, парня своей дочери.

Он смотрит на меня сначала исподлобья с темнотой, пускающей колкие мурашки по спине, и я сразу вспоминаю все свои ранее испытанные чувства, но он быстро сменяет это мрачное выражение, будто опомнившись. Подходит тоже к двери и, прильнув к ней плечом, начинает толкать её в попытке открыть, говоря при этом хрипло:

– Когда я уходил из дома, ваш муж спал, – и добавил уже тише: – И Женя тоже.

При упоминании им моей дочки в груди снова больно сжимается и быстро колотится. И я спешу отодвинуться босыми ногами по деревянному полу на несколько стремительных шагов от парня.

Он это замечает, покосившись на меня, но отворачивается тут же, продолжая мощно толкать дверь. А она хорошая, толстая и дубовая. Эту баню Илья любовно отстраивал для нашей семьи в этом загородном доме. Только плохо продумана входная группа.

И какого чёрта меня дёрнуло идти сюда под утро? После празднования Нового Года?

Мне хотелось смыть с себя это празднование. Мы с Ильей сильно поругались в самый разгар праздника, он напился, и сейчас, по-видимому, правда спит. Помимо этого, на меня обиделась моя дочь Женя, потому что у меня не получится присутствовать на её ближайших соревнованиях по танцам в другом городе из-за назначенной операции в тот день.

Я подписала договор на плановые роды моей пациентки ещё три месяца назад, и в назначенную дату должна быть на месте. Но дочь как будто не понимает, что такое не отменяется по щелчку пальцев.

А ещё меня абсолютно выбило из колеи присутствие парня моей дочери в нашем доме, так близко и долго…

Женя встречается с ним всего около четырёх месяцев, и я знаю, что у них всё серьёзно. Моей дочери двадцать, и я понимаю, что секс в её жизни уже присутствует. Более того, она на протяжении двух месяцев уже живёт отдельно, в своей собственной квартире, которую мы с Ильей дарили ей на совершеннолетие.

Да, у них всё серьёзно. Дочь мне все уши прожужжала, что Лёва тот самый для неё и она хочет за него замуж, а потом и родить от него детей.

Лев на самом деле кажется достойным парнем. Ему 24, но он уже окончил университет и открыл собственный тату-салон, достаточно популярный в нашем городе, ведь этот парень настоящий гений, художник от бога, творящий своими руками настоящее искусство на телах людей. И не только.

Я видела его творения, Женя показывала, дух перехватывает, когда смотришь.

У него нет родителей, но есть дядя, которого он очень любит и уважает. Этот дядя как раз работает на моего мужа, его правая рука уже несколько лет.

Женя именно в компании своего отца и увидела впервые Льва, там они познакомились, а потом у них разгорелся бурный роман.

Я смотрю на высокого парня в чёрной кожаной куртке и таких же чёрных джинсах, и знаю, что под верхней одеждой почти всё его тело забито татуировками. Смотрю на то, как спадают на его нахмуренный лоб чёрные блестящие прядки волос сверху, и немного проступает темная щетина. Небольшие тени под карими глазами от того, что уже наверняка хочет спать.

Смотрю на него и почти задыхаюсь. Он очень достойный парень для моей дочери, если бы не одно «но». Он смотрит на меня так, как смотреть не должен. Говорит мне то, что не должен говорить маме своей девушки. И делает то, что непозволительно.

Месяц назад это случилось впервые. Я впервые заметила, если быть точнее. Они с Женей были в нашем городском доме, мы праздновали день рождения Ильи. В какой-то момент я отошла на кухню, чтобы поставить на торт свечи и зажечь их, и в один момент ощутила Его присутствие за спиной.

Тогда он ничего не говорил мне и не делал. Только смотрел, молчал, стоял рядом, пока я ощущала неловкость.

Две недели назад произошло то, что я до сих пор помню и от чего горю всем телом

Они с дочкой снова были в нашем доме, иногда мне казалось, что он и приходит к нам так часто, чтобы застать там меня. Тогда я уже и так была напряжена из-за беспокойных мыслей. Я спустилась в погреб, чтобы достать бутылку вина. И он снова оказался за моей спиной, пошел за мной.

– Я помогу вам достать, – он потянулся туда, куда уже тянулась моя рука, ведь был выше меня на полторы головы и мог с лёгкостью это сделать. И в этот момент он прижался ко мне со спины всем телом.

Лев медленно спустил вино с полки, но не отстранился, пока я не дышала и заливалась с головы до ног шипящим кипятком. Я слышала его тяжелое дыхание за своей спиной, как он втягивал мой запах у волос, чувствовала жар и твёрдость его тела, его возбуждение, которое упиралось в мою спину, и стремительно сгорала во внутренней панике и шоке. И ещё чём-то запретном, что было заперто глубоко внутри меня за семью замками и печатями.

– У меня от вас крышу сносит…

Его хриплый сдавленный голос я слышу до сих пор.

Тогда я что-то выдавила из себя, даже уже не помню, что именно сказала, ведь я находилась в настоящей агонии. Но, наверное, ответила ему как-то очень грубо и однозначно, потому что через секунду он стремительно отстранился и вышел из погреба.

Но сегодня он снова появился тут, мы вместе отмечали Новый Год, я снова ощущала на себе его пожирающие взгляды, снова горела изнутри заживо и ненавидела себя за то, что слишком много придавала этому значения, не могла рассказать дочери или мужу о неприемлемом поведении этого парня, как будто невольно хранила какую-то тайну, за которую грызла себя.

А сейчас мы оказались запертыми здесь, вдвоём. Когда все остальные спят. И я смотрю на этого парня и всё больше понимаю, что меня охватывает настоящая паника при одном только представлении, что здесь мы проведём вместе продолжительный промежуток времени.

А ещё в горле саднит один вопрос, который я боюсь задать.

Лев уже перестал пытаться вытолкать дверь, потому что слой упавшего снега действительно впечатляющий, и теперь парень стоит, опершись спиной о ту самую дверь и снова прожигает меня взглядом исподлобья. Его дыхание утяжеляется, как и моё с каждой секундой. Он полностью одет, когда я перед ним в одном полотенце буквально. С мокрыми волосами и дрожащая уже от холода и страха.

– Л-лев, а ты зачем здесь?

Глава 2.

– Вас не было слишком долго, – отвечает тихо и хрипло парень на мой вопрос.

У меня не сразу находятся слова на такой ответ.

– Зачем вообще нужно следить за тем, когда я… Ты…

– Я хотел убедиться, что всё в порядке, – говорит он, оглядывая мои голые ноги из-под полотенца, заставляя задыхаться меня всё больше.

Даже не понимаю, чего чувствую больше. Благодарность и растерянность или какой-то глубинный страх из-за неправильности, его пожирающего взгляда и неловкость от того, что мы оказались вообще в такой ситуации.

– Ты переживал за меня как за маму своей девушки? – задаю вопрос с замершим дыханием и дико колотящимся сердцем. Я должна выяснить этот момент до конца, он слишком для меня важен.

Лев сильно опускает брови на глаза, и взгляд его становится темнее, а моя спина всё больше напрягается, будто в позвоночнике железный прут. Он понимает, какая основная тема заложена в моём вопросе.

– Я пришёл не из-за того, что вы мама моей девушки, – отвечает медленно, а потом смыкает челюсти так, сверля меня взглядом исподлобья, что желваки видимо движутся.

Я должна ему сказать это. Как-то поставить на место, обрубить, наконец. Всё это не может остаться так и висеть между нами без четкой позиции с моей стороны.

Обнимаю себя за плечи, уже достаточно сильно замёрзнув в одном полотенце, открываю рот, чтобы высказать всё, но Лев вдруг отрывает спину от двери и массивной фигурой стремительно движется в мою сторону. Я испуганно делаю шаг назад и упираюсь ногами в скамейку позади. А Лев быстро снимает с себя кожаную куртку и спрашивает нахмурено:

– Вы замёрзли?

Я вздрагиваю от соприкосновения голых плеч с его тёплой курткой и, не успев сделать чего-то другого, врезаю свою ладонь в его твёрдый торс, обтянутый спортивной чёрной термо-водолазкой, останавливая его действия.

– Н-не надо, Лев! – быстро дышу, смотря снизу-вверх и ощущая хлынувший острый аромат мужского парфюма и теплоту, исходящую от такого близкого расположения тела парня.

Его пресс под тонкой эластичной тканью напрягается так, что я чувствую это пальцами, дыхание сверху утяжеляется, и я спешу убрать от него ладонь и пролезть под его закинутой рукой, выбираясь из ловушки.

– Возьмите мою куртку. Неизвестно, сколько ещё мы пробудем здесь, – сжимает он свою кожанку пятернёй, медленно оборачиваясь ко мне.

Но плевать на эту куртку и то, что я замёрзла, я готова взвыть от того напряжения, в котором нахожусь, и должна расставить все точки, чтобы хоть чуть-чуть полегчало на душе.

– Ты не должен был приходить сюда, Лев. Даже если… волновался. Если Илья или Женя увидят тебя здесь со мной запертым, то что они подумают? Всё это заходит слишком далеко, и, если ты… – сглатываю сухость в горле от частого дыхания, смотря почему-то не в глаза парня, а на его грудь. Как сейчас, моё сердце не колотится даже на сложных операциях. – Не прекратишь всё это, то я вынуждена буду рассказать о твоём поведении дочке. И мужу. Это всё неправильно, и ты, я уверена, это отлично понимаешь.

Не знаю, понял ли он меня, услышал. Его дыхание по-прежнему тяжелое, а он прожигает меня чёрным взглядом, ощущаю это каждой мурашкой. И мне хочется поскорее скрыться от него.

Ищу взглядом свой махровый халат и сланцы, в которых пришла сюда. Если бы только знала, оделась полноценно.

Приходится подойти к парню, потому что халат висит на стене около него. Быстро накидываю его поверх полотенца, надеваю сланцы и, дойдя до двери в баню, оборачиваюсь и быстро говорю:

– Я согреюсь в бане, а ты попытайся открыть дверь, Лев. Никто не должен застать тебя тут со мной.

Парень откидывает голову, закрывая глаза и глубоко вдыхая носом, а я больше не смотря на него, быстро захожу в баню, уже не такую горячую как вначале, но всё ещё очень тёплую, и содрогаюсь от резкой перемены температуры.

Я забираюсь на высокий боковой полок, сняв на полу тапочки. И начинаю напряжённо прожигать взглядом стеклянную матовую дверь, ведущую в предбанник.

Лев остался там, и мне стало немного легче. Он не продолжает эту тему, не напирает и, слава богу, не накидывается на меня, о чем я даже поначалу думала и чего боялась глубоко внутри. Всё это заставляет меня поверить в то, что Лев меня услышал, он разумный парень.

Только вот как теперь быть с Женей? То, что её парень увлекся другой женщиной, будучи в отношениях с ней, да ещё и мамой, далеко не норма. И, наверное, я в любом случае должна что-то предпринять.

– Боже… – зачёсываю пальцами всё ещё влажные волосы на голове назад с тяжёлым вздохом. Ну и Новый год в этот раз.

Всё это время я слышала, что Лев толкал входную дверь. Но вот эти звуки пропадают, и слышатся шаги.

Я не успеваю как-то среагировать, подготовиться, стеклянная дверь открывается, и в баню входит Лев. Он такой высокий, что ему приходится немного склонять голову из-за того, что упирается в потолок макушкой.

– Зачем ты сюда зашёл? – быстро выпрямляюсь и поправляю полы халата. Задыхаюсь, вдруг лёгкими вовсю ощущая жар бани.

Лев медленно доходит до меня, заставив сжаться изнутри. Его тяжёлые ботинки и вид в целом совершенно не сочетаются с бревенчатыми стенами и полами, помещением, и это несоответствие как будто выбивает из реальности.

– Дверь открыть всё-таки не получилось, – голос парня кажется слишком хриплым, а то, как его ноздри раздуваются от глубокого дыхания, – не на шутку напрягает.

Его напряжённая фигура становится напротив, загораживая свет лампы и полностью заполняя меня своей тенью.

– Х-хорошо… то есть плохо, – тараторю, ощущая нервную дрожь в теле. Я взрослая женщина, а он заставляет меня чувствовать себя краснеющей малолетней школьницей. Откашливаюсь и смотрю на него строго. – А сюда ты зачем зашёл? Лев, выйди, пожалуйста.

– Мне тоже нужно согреться, – отвечает он очень низко и тихо, после чего медленно стягивает с себя водолазку.

Моё дыхание обрывается, когда я наблюдаю за его движениями, вижу, как бугрятся и шевелятся его мышцы под кожей на загорелом животе, груди, руках. Татуировки, их многочисленные переплетения, целые картины, пускающие дрожь восхищения. Некоторые уходят под край джинсов, некоторые на спину, заканчиваются на шее. Этот парень как исписанный холст.

В горле пересыхает из-за того, что рот приоткрыт, мне дико хочется воды, а ещё, чтобы этот парень вышел, прекратил делать всё это.

– Лев…

– Но здесь слишком жарко сидеть полностью одетым, – добавляет он и, смотря на моё шокированное лицо, откидывает свою кофту на полку. Встаёт возле меня, так, что его бедро касается моей ноги и заглядывает мне в глаза. – Вы не против, Алёна Владимировна?

Встряхиваю головой, уже не понимая ни себя, ни его. Возможно, он не собирается делать ничего такого, а я не могу трястись от того, что он снял с себя кофту. Вся остальная одежда на нём осталась на месте. Возможно, это только я тут такая напряжённая и думаю чёрт побери о чём.

– Я не против, но мы должны как-то выбираться отсюда, Лев. Всё это ненормально. Мой муж…

– Ваш муж вам изменяет, – вдруг тихо обрывает меня парень, смотря мне в глаза.

– Что? – переспрашиваю, хотя прекрасно услышала. Меня шокирует всё, и внезапность подобной темы, и сами его слова.

– Уже на протяжении долгого времени. Видел лично.

– Ты врёшь, – воздуха всё больше не хватает, а руки всё сильнее сжимают махровую ткань.

– А с Женей я планирую покончить в ближайшее время, – добавляет Лев, перемещая взгляд на мои губы, после чего резко перемещается вправо, вклинивается между моих коленей и обхватывает ладонями мою талию под мой шокированный шумный вдох.

– Боже… – бешено дыша, я упираюсь в его голую грудь руками, чувствуя кожей его гулкое сердцебиение, смотря на его лицо во мраке тени и вижу там настоящее безумие в виде лихорадочного блеска в полуприкрытых тёмных глазах. Мой голос срывается на шёпот, голос пропадает. – Что ты делаешь? Лучше остановись, не делай глупостей. Я…

Он склоняет голову набок, прикусывает губу, тоже сдерживая лихорадочное дыхание, оглядывая моё лицо, и хрипло, низко говорит, будто даже не слышал моих слов:

– Вы красивее всех их… Как можно променять Вас на них, не понимаю…

– Лев…

В нём кипит дикость, вижу, но его движения медленные, когда он скользит ладонями вниз и оказывается ими на моих бёдрах сквозь ткань халата. Вцепляюсь в них.

– Нет, убери руки!

– Разрешите до вас дотронуться, – цедит он сквозь зубы, замирая. Я даже чувствую, как он тоже дрожит.

Видно, что и сам ещё не до конца допустил решительность в своих действиях. Будто только прощупывает «почву». Но от его прикосновений и по моему телу гуляет предательская дрожь, хоть и паника поднимается к груди. На меня давно никто так не смотрел. И не трогал. Так невинно ещё, но с таким безумным подтекстом. И, наверное, он это чувствует. Сжимает махровую ткань на моих бёдрах своими длинными пальцами, а мои пальцы поверх его всё больше впиваются в его кожу.

– Я схожу с ума уже второй месяц. Как увидел вас…

– Прекрати, хватит говорить всё это… Лев, ты совершаешь большую ошибку, ты встречаешься с моей дочерью и…

– Ваша дочь слишком заигралась, мне не нужны были такие отношения с ней… Но, когда она познакомила меня с вами… потом я не смог уйти сразу.

– Что?

Я всё больше погружаюсь в какую-то прострацию. Сначала он говорит, что Илья мне изменяет, чему я, естественно, не поверила. А сейчас говорит, что изначально не хотел отношений с моей дочерью. И какой он реакции ждёт от меня?

– Не смей прикасаться ко мне, Лев… После этого дня ты больше не приблизишься к нашей семье. Ясно тебе? Ты… ты сумасшедший!

Воздуха так не хватает, а сердце так бешено бьётся, что мне хочется расцарапать этому парню лицо за его слова и эту ситуацию.

Теряю остатки воздуха, когда он обхватывает пальцами мои скулы и врезает наши взгляды, смотрит из-под полуприкрытых ресниц слишком затуманено, будто даже пьяно, когда ещё недавно был абсолютно трезвым.

– Думаете, я не понимаю, насколько всё это херово с моральной точки зрения? – рычит он в моё лицо со злостью и одновременно так, будто хочет быть понятым мной. – Я пытался держаться от вас дальше, но не могу… – выдавливает он сквозь губы низко, снова прожигая глазами мои распахнутые от нехватки воздуха губы. – Я трахаюсь и перед собой вижу не Женю, а вас. Меня трясёт, когда я не могу подойти и дотронуться до вас, а ваш муж делает это. Я, блять, как будто заболел, и каждый день мне всё хуже и хуже…

Его слова шокируют, всё происходящее шокирует. Моё тело полностью онемевшее и полыхающее, не могу пошевелиться.

– Это слишком, Лев… Пожалуйста, – сглатываю, поднимая в себе все силы и трезвый рассудок, чтобы подобрать правильные слова. Вспоминаю правила общения с эмоционально нестабильными людьми, а именно таким сейчас кажется Лев. Убираю от своего лица его руку, стараясь говорить спокойней. – Перестань… Я тебе в мамы гожусь, твоё «вы» говорит само за себя. Я старше тебя на 14 лет, замужем, и являюсь мамой девушки, с которой ты имел отношения, спал. Одумайся наконец.

Под конец я сиплю громче, невольно сжав горячую уже влажную кожу на его плечах. И это становится как будто спусковым крючком.

– Бля… – с резким выдохом он склоняется и впивается в мою шею губами, сразу сильно целует, до боли и моего шипения и какого-то внутреннего взрыва, стискивая мою кожу через двойной махровый слой на талии.

– Нет! Перестань… – пытаюсь отталкивать его за плечи, царапаю его, дёргаю за волосы, приподнимаю колени и пытаюсь вытолкнуть его ими, пока он с глухим стоном всасывает кожу на моей ключице.

– Не могу…

Обхватывает мои ноги и, сжав, разводит их обратно. Поднимается с губами к подбородку и наконец отстраняется, смешивая наше бешеное дыхание в десяти сантиметрах друг от друга. Не двигаемся оба, смотря друг на друга дико. Кожа полыхает в местах его прикосновений.

– Поцелуй меня, – хрипит он в моё лицо, задыхаясь. – Всего один поцелуй, и я уйду. Обещаю…

Я не знаю, что происходит в этот момент внутри меня. Но на образе примерной жены и мамы появляется трещина, когда я всерьёз задумываюсь над тем, чтобы его поцеловать, лишь бы он выполнил своё обещание.

Глава 3.

Лев дышит в моё лицо опаляюще, взглядом вожделеет и вместе с тем будто умоляет, что-то делая со мной. Не знаю, играет ли роль то, что уже многие годы у нас с Ильёй всё тихо. Секс два раза в месяц для галочки, он кончает, а я остаюсь с просто приятными ощущениями. И то, что испытываю сейчас, наверняка что-то вскрывает во мне из прошлой жизни. Раньше я любила острые ощущения, драйв, и даже была немного сумасшедшей, но потом превратилась в спокойную, примерную маму, жену, врача… Хоть я и не считала себя старой в свои 38, уже приняла для себя, что вряд ли когда-то ещё почувствую себя так, как в юности.

Но что этот парень делает со мной сейчас? Заставляет захлёбываться яростью, смущением, страхом и адреналином. А ещё немного стыдным предвкушением. Не знаю, чего именно. Но я задыхаюсь, смотрю на его приоткрытые губы, пухлые и такие же пересохшие как у меня. Хочется провести по ним языком, увлажнить и ощутить вкус. И придушить себя за такие желания.

– Иначе я поцелую сам, по-своему, – звучит от него как угроза, и он резко делает движение головой, будто снова хочет поцеловать меня в шею, но я успеваю его оттолкнуть в грудь.

Треск на моём образе всё громче, когда я быстро киваю, облизываю пока свои губы и соскакиваю взглядом с его рта на его темнейшие глаза, уже снова пытаясь отлепить от себя его наглые ладони на своих бёдрах.

– Л-ладно, я поцелую тебя, Лев, и ты… уберёшь от меня свои руки.

– Да, – кивает он, смотря с тёмной жаждой на мой рот.

Резко и шумно выдохнув, я без всяких промедлений обхватываю его скулы ладонями и всего на мгновение прижимаюсь к его губам своими. Как окунаюсь в холодный прорубь. Или, наоборот, кипящий. Как удар тока, от которого я дёргаю головой назад испуганно, но Лев перехватывает мою голову, положив ладонь на мой затылок, и впечатывает в свои губы. Не сразу могу осознать от шока, что происходит, но зато очень отчётливо чувствую его горячее лихорадочное дыхание в своём рту, то, с каким голодом его напряжённые губы обхватывают мои, и язык касается моего нёба. При этом Лев прожигает взглядом мои широко распахнутые глаза, поволоченные дымкой дезориентации.

От него пахнет развязной молодостью, диким сексом и сигаретами с ментолом.

Через три секунды его бешеного поцелуя с моими неподвижными губами я, наконец, прихожу в себя. Начинаю отталкивать его, мычать ему в рот, пихаться, пинаться, царапать его шею, отчего чувствую, как полотенце под халатом окончательно ослабевает и спадает с тела. Даже, кажется, даю парню сильную пощёчину, от которой жжёт ладонь. Он издаёт какой-то невнятный глубинный звук и резко разрывает поцелуй. Дико и громко дышим и смотрим друг на друга ранеными зверями.

Одна секунда, три, и Лев сжимает моё бедро одной рукой, обхватывает мою шею сзади и, дёрнув меня на себя, снова приближается к моему лицу резко.

– Нет… – отталкиваю его, приподнимая ноги, и тогда он перехватывает обе мои руки и больно сжимает их за моей спиной, утыкается в мой лоб своим и горячо и влажно дышит в моё лицо. Все слова застревают в моём горле, их не пускает судорожное дыхание и запредельный пульс.

Только немая схватка наших взглядов. Смешение ярости, его ненормального безумного желания и просьбы в моих глазах остановиться, которую он игнорирует. Наше шумное дыхание смешивается со звуками моей борьбы и его быстрых движений. Против воли я только могу бессильно наблюдать, как он одной рукой развязывает мой халат на талии и быстро откидывает в стороны его края, открывая моё абсолютно голое тело для своего взгляда.

Как он исследует мою подрагивающую небольшую грудь, предательски сжавшиеся чувствительные от горячего влажного воздуха соски, мой дрожащий из-за лихорадочных вдохов и выдохов живот, а потом и ниже – волосяную узкую тёмную дорожку на моём лобке, половые губы. Хочу сжать между собой ноги, сгорая от чего-то такого, что выжигает кожу и сердце изнутри. Но я только приподнимаю колени, а дальше из-за тела парня между ними никуда не могу их сдвинуть.

– Лев… остановись…

Но он будто и не слышит меня, продолжая с безумием пожирать меня глазами. Кидаю быстрый взгляд на его ширинку, на автомате, и вижу, как плотная ткань чёрных джинсов в той области сильно натянута от возбуждения. А ещё замечаю косые мышцы его живота, каменные, прокаченные, и выше… его тело сплошные стальные мускулы, обтянутые чёрными и цветными рисунками. И я прямо в эту секунду осознаю, что абсолютно бессильна как физически, и как будто даже морально перед этим двухметровым возбуждённым парнем.

Широко раскрытыми глазами снова фокусируюсь на его глазах и действиях попеременно.

Всё ещё продолжая удерживать одной рукой запястья за моей спиной, он протягивает вторую к моей горящей промежности, касается пальцами половых губ, и я дёргаюсь от этого, задохнувшись с новой силой, а он будто наслаждается моими мучениями, от моей реакции втягивает со свистом воздух между зубов и погружается пальцами глубже, смотря на моё лицо пожирающе, проводит вверх и вниз ими, и я даже сквозь грохот пульса в ушах слышу влажные звуки его движений. Всё это заставляет меня дёргаться от электрических импульсов, сильно кусающих меня, и того, насколько мне хочется покончить с этим позорным моментом.

– Лев-ф, – втягиваю с воздухом его имя, хочу, чтобы он остановился, дёргаюсь и содрогаюсь от каждого нового движения вдоль чувствительной кожи, но ничего сделать не могу, и он точно получает от этого удовольствие. Или от того, что я влажная, а он трогает меня так, как не имеет права. Всё это точно сводит с ума и его, и меня.

Его глаза будто бы затягиваются беспроглядной темнотой, словно зрачок от кайфа разросся на всю радужку, и его трясёт от кипящего под кожей безумия. Словно он на самом деле заболел, и я вижу его лихорадку и бред, и сама как будто постепенно заражаюсь, дыша с ним одним горячим воздухом.

Парень надавливает на клитор, делает несколько круговых движений, массируя его, и опускается пальцами ниже. Там, где заканчивается моё хоть какое-то здравое восприятие. Я дёргаюсь в этот момент сильнее всего и сипло выкрикиваю:

– Боже, нет… только не это!

Уткнувшись в мой лоб и дрожа вместе со мной, дыша истошно, он подталкивает меня в поясницу своей рукой с моими запястьями в хватке, придвигая к себе мои бёдра ближе, и влажно, медленно, так, что мне хочется завизжать, входит в меня пальцами.

Резкий вдох нас обоих, моё содрогание, и пальцы скользят наружу, а потом медленно снова погружаются в горячую мягкую плоть.

– М-м… – вырывается из меня тихое мычание сквозь стиснутые зубы, низ живота стягивается до боли.

– Я мечтал об этом… – хрипло жарко и заведённо говорит он в моё лицо, продолжая медленно двигать пальцами внутри меня, вытаскивать и размазывать соки по половым губам, касаться клитора мимолётно и снова погружаться. – Бредил тобой. Не представляешь, сколько раз я дрочил, представляя, как трахаю тебя… или вылизываю. Хочу тебя… Ничего в жизни не хотел так, как хочу тебя…

Я стону. Громко стону, сжимаясь мышцами влагалища на его пальцах, истекая как сука, как малолетняя идиотка от всех этих его грязных слов и действий. Да, я всё ещё хочу вырваться, хочу, чтобы всё это прекратилось сию же минуту, потому что сейчас мы вместе, а в особенности я, летим в бездну низкого предательства. Но при этом я какого-то чёрта далеко не чувствую себя жертвой, он принуждает меня, держит и суёт в меня пальцы против моей воли, но мне всё это… нравится.

Моя прежняя жизнь взрывается перед глазами с громким хлопком и осыпается микроскопической пылью, чувствую это так же хорошо, как пальцы Льва на своём клиторе и в себе. Хоть и любые мысли, люди и реальность остаются далеко за пределами моего сознания.

– Ты пожалеешь… об этом, – выдавливаю из себя дрожа всем телом, со стороны может показаться, что сейчас мы оба кончим. – Сумасшедший… что ты делаешь… М-м… – закатываю глаза под конец с мычанием и закидываю голову назад, когда он вытаскивает из меня пальцы и с глухим рыком сжимает мой лобок и клитор крупной ладонью.

И снова опускаю голову, приподняв брови и дыша как собачка, смотрю, как его голова опускается ниже. А в следующее мгновение задерживаю дыхание и снова дёргаюсь от того, что он всасывает острый сосок между своих губ. Не отрываясь ртом от груди, продолжая посасывать и прикусывать чувствительную кожу, двигаться внутри моего влагалища медленно пальцами, он поднимает взгляд карих глаз, и наши взгляды встречаются.

Смотря мне в глаза, он будто звереет ещё больше, что-то видя в них, или в моих распахнутых от быстрого дыхания губах, и с глухим звуком из груди скалится, выпускает грудь изо рта и мгновенно перехватывает сосок зубами, оттягивает его, заставляя меня затрястись, как припадочной перед ним.

Я почти кончаю. Почти. Уже видя перед глазами белую пелену и сжимаясь лоном до предела, я чувствую жёсткий поцелуй в губы, а затем слышу лязг пряжки ремня, вжик молнии, меня подхватывают за талию и, поставив на ноги, разворачивают лицом к стене – полку, в который я сразу вцепляюсь пальцам, чтобы устоять на ногах. Эти вспышки в моём сознании от недополученного оргазма слишком слепящие и непонятные. А когда я понимаю, что происходит, Лев загоняет в меня свой член до громкого шлепка наших бёдер.

– А-ам-м! – смешиваются мой громкий стон-вздох и его низкое мычание, отражаясь в жарком и пустом помещении бани особенно пошло.

Лев перехватывает мои руки под локтями и, прогнув меня в спине, начинает жёстко и быстро трахать меня. Врезается в меня бёдрами до боли во внутренностях, до боли на коже, до боли в груди от встрясок, до першения и хрипоты в горле. Я только могу замечать всю эту боль, сумасшествие, которое льётся по венам в эти дерущие секунды, и я сама не понимаю, каким образом…

– Д-да… да, да… боже… ещ-щё… – из меня с этими дикими толчками вырываются сиплые содрогающиеся выдохи со всеми этими словами. Он точно что-то сделал со мной, заразил, свёл с ума, что теперь мне до истерики хочется ещё, ещё, ещё…

Лев же не говорит ни слова, а только издаёт грудные звуки, похожие на рычание, и резко, шумно, до ужаса хрипло дышит за моей спиной или в мою шею.

Отпускает мои руки, и мне приходится опереться о деревянный полок. Секундная передышка, где он выходит из меня, проводит своим членом по истекающей и сокращающейся ритмично промежности, заставляя меня невольно вилять тазом и кусать губы до боли, ожидая, а потом плавно погружается вновь глубоко.

И снова эти бешеные движения, разносящие изнутри, его пальцы, впившиеся в кожу на моих бёдрах, пошлые шлепки и гул в ушах от близкого оргазма.

Уже на грани я впиваюсь ногтями в дерево, ощущая боль от трения кожи на локтях о шершавую поверхность, и сжимаюсь всем телом от накрывшего экстаза. Мычу, зажмурившись, и быстро кладу ладонь на торс позади себя, отталкивая его от себя и сама пытаясь отстраниться.

– М-м… п-подожди… подо-жди…

Но движения парня только ускоряются, из-за чего я на несколько секунд вылетаю из своего тела сознание совсем.

Возвращаюсь только от того, что меня сажают на твёрдый полок, и чувствую жадные поцелуи на своей шее и с хриплыми словами, отражающимися в сознании эхом.

– Ты намного… лучше, чем я себе… представлял… блядь…

Лев с рыком накидывается на мою грудь, пока я прихожу в себя, и обхватываю рукой его голову, оттягиваю в кулаке его удлинённые волосы на макушке. Прикусываю губу и не понимаю, какого чёрта вообще делаю здесь и сейчас. Но это непонимание, недолгий просвет в сознании быстро исчезает с тем, как Лев опускается с губами по моему животу, прикусывает лобок, а потом, смотря хищно в мои затуманенные глаза, проводит вверх между мокрых половых губ твёрдым языком, а в конце тихонько прикусывает больной и слишком чувствительный клитор.

– Ах, ч-чёрт!.. – сиплю, сделав резкий вдох и впившись ногтями в предплечья парня ногтями.

Лев ухмыляется, а потом проворачивает всё это ещё раз, и я нечаянно прокусываю губу до крови. Он ещё рез всасывает чувствительную и нежную кожу, будто и правда наслаждаясь моим вкусом, а потом замечает маленькую струйку крови на моём подбородке. Быстро поднимается и демонстративно медленно и горячо слизывает её с меня языком, вырвав мой новый судорожный вдох.

– Сумасшедший… – выдыхаю шёпотом в его рот, широко распахнув глаза, и Лев, с тёмной похотью посмотрев мне в глаза напоследок, наклоняет голову вбок и дико страстно целует меня в губы, сжимая мои бёдра.

Разводит мои ноги в стороны, проскользив ладонями до коленей, и резко за шею толкает меня назад, заставляя опереться о стену. Быстрым движением подятгивает мой таз к себе и, взяв в руку свой твёрдый налитый член, начинает водит им по моему входу. Я задыхаюсь, смотря на его размеры и внешнюю красоту. Под стать этому парню.

Большой, ровный, предельно твёрдый, с набухшими венками, идеальный. В нём идеально всё: член, его поджарое молодое тело, точёное лицо и эти рисунки, частично набитые им самим, крупные ладони и длинные сексуальные пальцы, чувственные губы, созданные для поцелуев и того, что он только что со мной делал, хищные тёмные глаза, способные разбивать сердца, и низкий, вибрирующий в груди бархатный голос.

И в голове при этом рождается только один вопрос: какого чёрта он делает сейчас тут со мной?

– М-да-а… еби меня… н-да-а-х… м-м… – ещё несколько секунд и я снова выкрикиваю судорожно от напора его члена в себе что-то такое из своей прошлой жизни, когда ещё умела веселиться, дышала полной грудью обжигающим воздухом и не сдерживалась, стараясь быть примерной.

Лев рычит и ускоряется, слыша всё это от меня, предел его возбуждения достигнут, он движется так быстро, что у меня клацают зубы и болит всё, что только можно, при том, что я уже несколько минут на грани оргазма, который всеми силами сдерживаю пока. Он хаотично хватает меня за разные части тела: бедро, грудь, шею, руку, копну волос, стискивает, дёргает, стягивает до новой боли и снова рычит, врезаясь в меня на дикой скорости. Врезает наши губы и зубы в поцелуе, иногда склоняется и терзает мою грудь ртом, иногда прислоняется ко мне лбом и смотрит в глаза так, что внутри всё превращается в одно сплошное месиво из ощущений и эмоций.

– Я затрахаю тебя так… что ты не сможешь… ходить. И сидеть… говорить. Я выбью из тебя… твоего ебучего мужа… а ты захочешь ещё… и ещё!.. И придёшь за этим ко мне… – вдалбливаясь в меня, Лев горячо выдыхает в мой висок и низко, глухо рычит в него что-то, что я воспринимаю просто как ничего не значащие слова, потому что в ушах начинает гудеть сильнее и сильнее, напряжение в паху собирается в слепящее нечто, а потом меня накрывает новой волной эйфории.

На этот раз Лев замеляется, потому что тоже кончает, так красиво по-мужски, так возбуждающе, что, по-моему, я кончаю от этих его звуков и дрожи во влажном, могучем мужском теле ещё раз.

Жар бани кажется ничем в сравнении с тем, как горит у меня всё внутри. Я будто побывала в Аду, постояла там и даже поползала по раскалённой магме. Всё ещё нахожусь там, всё больше и больше осознавая то, что наделала. Но только сил никаких нет как-то воспротивиться новым прикосновениям парня дочери, я только обессиленно отвечаю на его такой же дрожащий, усталый, но всё равно жадный поцелуй, ощущая, как из меня вытекает его сперма.

Ещё пять минут, и я обо всём подумаю. Возненавижу себя, замучаю угрызениями совести, сама лично загрызу, только мне нужно всего пять минут побыть ещё немного в этом Аду…

– Если ты думаешь, что на этом всё, то я тебя, наверное, расстрою… Алёна Владимировна, – тихо и хрипло говорит Лев, возвышаясь надо мной и проводя ладонью по моей влажной шее.

Я не знаю, что значат его эти слова, мозг сейчас ни на что не способен, помимо как испытывать чувство вины. А когда снаружи бани слышатся какие-то стуки и пьяные бормотания Ильи, я и вовсе теряю всякую надежду на какой-то менее болезненный исход…

Эпилог.

Женя снова скидывает мой звонок, и я, поджав губы, блокирую телефон и убираю его на рядом стоящий комод. Уже месяц она не разговаривает со мной, игнорирует любые звонки и сообщения. Уже месяц как она думает, что её мама последняя тварь, которая увела её парня.

Сзади ко мне прижимается тёплое твёрдое тело, а в мою поясницу уже упирается его утреннее возбуждение. Лев разворачивает меня к себе лицом и накидывается на мои губы, жадно целует. Сжимает мою задницу через шёлковый белый халат и закидывает на своё полностью голое тело, после чего несёт в нашу спальню.

Нашу…

Только месяц назад я решилась на такой шаг. После развода с Ильёй прошло всего полгода. И только месяц назад я рассказала о нас со Львом своей дочери, и хоть они уже давно не в отношениях, она заслуженно, конечно, теперь меня ненавидит.

Тогда, чуть больше года назад, всё обошлось. Если можно так выразиться. Илья потерял меня, когда проснулся, и пошёл искать, и даже всё ещё пьяный, он догадался, что меня завалило в бане.

Только вот я была там не одна. Но нам повезло тогда. Лев просто остался внутри, а я быстро вышла, когда путь был очищен, и увела Илью в дом. Лёве удалось зайти следом незамеченным. Но с того момента моя жизнь и правда раскололась на «до» и «после».

Муж и в самом деле мне изменял уже на протяжении многих лет, об этом я узнала наверняка уже через месяц после произошедшего. И в этом мне «помог» Лев, по его же инициативе, конечно. Ведь на нашем сексе в бане всё не закончилось.

Как там говорят? Насильно мил не будешь? Так вот, он насильно заставил меня нуждаться в нём, насильно я стала так же одержима, как и он. Он силой заставил меня бешено влюбиться в себя. Я долго сопротивлялась, почти до самого моего развода, хоть и секс у нас так же «насильно» был стабильно несколько раз в месяц. Он просто приезжал, подлавливал меня где-нибудь и трахал против моей воли, только я каждый раз кончала и в процессе просила не останавливаться. А потом посылала его ко всем чертям. И так по кругу, за что мне до сих пор перед ним немного стыдно.

Я боролась с собой, очень долго боролась и с собой, и с чувствами, и с Ним, ведь каждый день ещё горела от чувства вины перед дочерью. С Женей Лев расстался на тот же день после нашего с ним первого секса. Собрал вещи и уехал. А я осталась, и всё время до того, как я окончательно сдалась этому парню, я горела в настоящем Аду. А потом вдруг стало намного легче, свободней, я снова стала дышать полной грудью. Лев как будто наполнял меня всем тем, что я однажды потеряла, выйдя замуж за Илью.

А сейчас мой дикий ненасытный мужчина целует меня, всё моё тело на нашей с ним кровати в купленной нами недавно совместной квартире, и умудряется успокаивать меня и одновременно возбуждать до предела.

– Она смирится, Алён… просто нужно время… – всасывает мой сосок, оттягивает мягко и с тягучим голодом во взгляде смотрит на то, как я задыхаюсь. Поднимается к моему лицу и снов накидывается на мои губы, дрожа всем телом от того, как хочет меня.

– Я… люблю тебя, – выдыхаю сипло эти слова впервые, но далеко не первая, чувствуя себя двадцатилетней студенткой, без памяти влюблённой…

"Двойное свидание. Поменяемся?" Глава 1.

– Привет, Рит, – обнимаю свою подругу, чмокаю в щёку, а потом киваю сдержанно в приветствии её мужу. – Вань… проходите, – пропускаю друзей, махнув им рукой на коридор с улыбкой, а сама закрываю дверь.

В большой гостиной их встречает мой муж Костя. Они с Ваней приветственно жмут друг другу ладони, подругу муж легонько приобнимает за плечи и тоже легко чмокает в щёку. Они работают вместе, поэтому более близко общаются между собой, нежели, например, я с Ваней.

Мы только неделю назад переехали в эту нашу новую квартиру в новостройке, на которую копили с Костей несколько лет. И новоселье решили отметить, совмещая его с новогодними праздниками.

Сегодня Старый Новый Год, и мы заказали кучу блюд из ресторана с азиатской кухней, и сейчас наш низкий столик посередине комнаты ломится от изобилия еды, а вокруг него на полу разложены подушки. Не хватает только вина и бокалов…

– Вау! Слушай, а тут неплохо, очень даже неплохо. Мне нравится планировка, эти арочные окна и вообще, вид из них открывается живописный, – «присвистывает» подруга, с улыбкой оглядывая гостиную. И обращается потом к своему мужу, который в этот момент тоже осматривался, только более равнодушно и как бы для галочки: – Вань, а может, тоже в этот район переберёмся? Мне тут нравится. По-любому, ещё много вариантов и в этом доме «чистых» осталось.

– Половина дома ещё не заселена, – киваю я, соглашаясь с ней и доставая из низкой тумбы новые бокалы для вина.

Но Ваня быстро обрывает энтузиазм Риты лаконичным:

– Нет.

Рита закатывает глаза только на это, а я, прикусив губу, переглядываюсь с Костей. Он подумал о том же, о чём я. Если Рита всегда была лёгкой на подъём, за любой движ ещё с университета, где мы с ней познакомились и подружились, то её Ваня слишком серьёзный тип. Зануда, если быть точнее. Начальник отдела в банке, весь в бумажках и расчётах, больше молчит и улыбку от него редко можно увидеть, и иногда с непонятной темнотой в серых глазах, которые иногда буквально прожигают, отчего ты чувствуешь себя тупорылой овцой.

С ним дела обстоят сложнее, и это заставляет нервничать. Ещё мягко сказано.

Чтобы перестать ощущать эту нервную дрожь, я быстро открываю штопором бутылку сама и разливаю красное полусухое по четырём бокалам.

– Всё сама, всё сама, да, Дин, – смеётся Рита, подхватывая один из наполненных бокалов. Наигранно вздыхает и хихикает. – Где наши мужчины?

Я тоже смеюсь, оглядываясь, и тут же сердце пропускает удар, когда я спотыкаюсь о взгляд Вани. Вот опять. Мы хорошо с ним общаемся, он всегда вежлив со мной, но я всё время чувствую некомфортное напряжение между нами. Будто я ему должна, но забыла об этом.

Сглатываю и, быстро осушив свой бокал, подхожу к Косте и прижимаюсь к его боку. Сразу ощущаю тепло в груди. От вина и от родного тела рядом. И хоть в последнее время у нас с ним в интимном плане всё не очень, он по-прежнему для меня один из самых близких людей, иногда кажется, что самый близкий.

Костя целует меня в висок, смеясь и весело перекидываясь фразами с Ритой и Ваней. А потом поворачивается, обнимает меня полностью за талию, целует в губы и хрипло говорит на ухо:

– Расслабься, всё будет нормально. Нет так нет, мы же не собираемся их ни к чему принуждать. Здесь все взрослые люди, а мы в любом случае получим своё. На людях я тебя ещё не трахал, Дин. И я пиздец как уже хочу оказаться внутри твоей сладкой дырочки, детка моя…

По моему телу проходит дрожь сладкого томления. Я люблю секс и ещё недавно сходила с ума от близости с Костей, у нас был настоящий фейерверк в постели на протяжении года отношений, а потом еще четырёх лет в браке. Но недавно всё стало затухать, и как хорошо, что мы разговариваем друг с другом и ищем решение проблемы вместе.

Наверное, это нормально – затухать со временем, но нам хочется той же страсти, что и прежде, и поэтому мы кое-что планируем сегодня устроить перед нашими друзьями. Нам нужна хорошая встряска, почувствовать, вспомнить, что мы по-прежнему самые желанные друг для друга.

С выпитым бокалом вина я чувствую, что сознание немного затуманивается, и мне уже легче воспринимать запланированное. Сегодня на мне одно из моих самых люксовых и умопомрачительных комплектов белья. Чёрное кружево, чулки и пояс с подвязками, обтягивающее тёмно-синее платье на тонких бретелях, блестящие шоколадные волны на голове до лопаток, вечерний макияж и мой любимый парфюм. Может быть, не самая удобная одежда для ужина на подушках, но мне плевать.

Рита тоже выглядит шикарно. В общем, как всегда. Она у нас всегда была «королевой бала». Блондинка от природы с голубыми глазами, пухлыми губами и фарфоровой кожей. Полная противоположность мне – смуглой, черноглазой татарке. И, если я просто стройная от природы, то подруга более фигуристая, потому что как минимум регулярно на спорте и правильном питании, этакая фитоняшка на пару с моим мужем, не даром оба работают в одной известной сети фитнес-клубов.

Мой Костя ниже Вани на полголовы, и его фигура идеально прокачена со всех сторон. Он мой бугристый сногсшибательный медведь с тёмным ёжиком на голове и зелёными глазами. Ваня же высокий и широкоплечий, у него светло-русые волосы и серо-голубые глаза, вылитый Иван-царевич из сказок. В общем-то, как говорила Рита, в университете, где он учился, его так и называли в студенческие годы.

Мы с ребятами приступаем к празднованию, едим, смеёмся, общаемся, пьём вино, и из меня совсем пропадает напряжение, я забываюсь. Все как и всегда. Нам всем в основном легко общаться, мы легко находим общие темы.

Через час перебираемся на угловой диван вместе со второй бутылкой вина. С новым глотком я чувствую жаркое покалывание внизу живота, и мои соски под кружевом сжимаются, когда Костя в ходе разговора сжимает моё бедро у края платья. Целует меня в ухо как бы невзначай, пуская мурашки по плечам, и я понимаю, что более подходящего моменте, чем сейчас, не будет.

Я возбуждена, расслаблена, как и расслаблены остальные. Слышу звонкий смех подруги и даже низкий Вани. Это особенно привлекает моё внимание. Допивая своё вино, я поворачиваю голову к паре друзей и чувствую, как меня ошпаривает будто кипятком, щеки неистово начинают полыхать, когда я вижу подругу, сидящую на коленях Вани, и то, как он улыбается ей. Но вот его затуманенный алкоголем взгляд сталкивается с моим, и меня накрывает новой горячей волной от осознания, что, если всё сложится, то…

Рита целует Ваню, а я отставляю свой пустой бокал на журнальный столик рядом и поднимаюсь на ноги.

Да, я чувствую, что привлекаю этим Их внимание. Всё внимание Кости тоже на мне. Он устраивается удобней и тоже убирает свой бокал, его глаза мгновенно заполняются мглой похоти. Как будто «мы» уже излечиваемся.

Прикусив губу и ощущая жгучее томление в паху, я приподнимаю узкое платье, открывая вид на резинки и подвязки своих чулок, и слышу хмельное весёлое от подруги слева:

– Дин, ты чего это задумала там, а?

Подруга ожидаемо смеётся и веселится, в ней я и не сомневалась. Я тоже с предвкушением улыбаюсь, сосредотачивая всё внимание на Косте. Их взгляды лишь как дополнение.

Я подхожу ближе к дивану, упираюсь ногами в его край между широко разведенных колен Кости, и он протягивает руки, когда я, опираясь о его плечи, медленно забираюсь на него верхом.

– Иди сюда, детка, – хрипит он, сразу укладывая свои властные ладони на мои ягодицы.

– А!.. Вы чего?! – слышится удивлённый писк Риты сквозь её зажатый ладонью смех, когда Костя начинает страстно меня целовать.

Но мы не обращаем на друзей никого внимания. Пока.

Мы слишком увлечены друг другом. Костя опускается жадными губами к моей шее, и я демонстративно красиво откидываю голову и прогибаюсь в спине, покачиваясь на его бёдрах сексуально, пока он терзает мою кожу и мнёт руками задницу.

Лихорадочно дышу, прикусываю от притока возбуждения губу, но из меня всё равно вырывается короткий громкий стон, когда Костя резко сдёргивает с моего плеча бретельки вместе с куском декольте и чашечкой лифа вниз и, смотря на меня с оскалом, жёстко сминает мою небольшую грудь пятернёй.

От этого Рита снова взвизгивает весело и одновременно как будто восхищённо, а во мне горит нестерпимое желание обернуться на друзей.

И лучше бы я этого не делала…

Глава 2.

Всё моё нутро вспыхивает и истлевает дотла, когда я вижу взгляд Вани, направленный именно на меня. Такой, будто он мечтает убить меня. И одновременно с этим будто уже трахает, жёстко, так, что я забываю своё имя.

Лучше бы я не смотрела и продолжала существовать вниманием только на Косте. Потому что сейчас вся сжимаюсь, даже немного теряюсь, не ожидая увидеть такой реакции. Не знаю, кажется ли мне это, но он будто вот-вот встанет и… уйдёт. А мне этого очень не хочется.

Я смотрю из-под полуприкрытых век быстро на подругу, а та – на меня. Округляет глаза, выражая взглядом, что не ожидала от нас такого, но при этом продолжает хмельно восхищённо улыбаться.

– Малышка моя… – хрипло и горячо отзывается Костя мне в солнечное сплетение, и я успеваю стянуть его короткий ёжик на макушке пальцами перед тем, как он втягивает ртом мой сосок на открывшейся груди.

– А-а-х-х… – прогибаюсь сильнее и сладко стону, смотря на то, как он посасывает и облизывает мою упругую небольшую и стоячую грудь. Шиплю от чрезмерной чувствительности в той области и нового прилива возбуждения, приподнимая верхнюю губу, а потом, когда Костя отстраняется, мы сразу накидываемся на губы друг друга.

У меня как-то непреднамеренно получается проделывать всё это более старательно. Возможно, из-за настолько сильного возбуждения от новых ощущений из-за демонстрации, или мне просто хочется, чтобы друзья возбудились от видимого и включились в нашу игру.

Я извиваюсь в руках Кости, мычу протяжно ему в рот, буквально дрожу всем телом, ощущая себя так, будто я актриса в порно, и моя задача – завести публику, но только кажется, в этот момент мне и самой всё это жизненно необходимо. В какой-то степени я чувствую себя товаром на показательном шоу, и как бы не было это неправильно, но между моих ног мокнет сильнее, когда я представляю, что мы с друзьями объединяемся.

Влажные звуки поцелуев, нашего быстрого возбуждённого дыхания разносятся по квартире, сливаясь воедино с фоновой музыкой в динамиках на одной из стен. Я не знаю точно, что при этом испытывают наши друзья, ведь пока не вижу их лиц, но точно уверена, что это смотрится и слышится очень возбуждающе. Даже для нас с Костей.

Костя просовывает руку к моим трусикам и стонет мне в рот, чувствуя всю влажность между моих ног. Сжимает меня там, и, оторвавшись от его губ, стону уже я, прикрыв глаза.

Прикусываю губу и снова поворачиваюсь к друзьям, чтобы проверить обстановку.

И тут же задыхаюсь больше, когда вижу, что Рита тоже уже сидит на Ване верхом и целует его страстно в губы, сжимая в кулаках его светлые волосы. А Ваня при этом поглаживает её зад, обтянутый голубой тканью короткого платья. Она тоже призывно и сексуально прогибается в спине, выпячивая свою округлую попку для его крупных ладоней и целует его, целует, даже стонет.

Не знаю, что чувствую при этом. Я вся горю от возбуждения, и не могу сказать точно, возбуждает ли видимое ещё больше. Но однозначно убирает то напряжение, которое сидело во мне всё время. Они не ушли, даже включились, это главное.

Костя срывает с меня и вторую бретельку с чашечкой лифчика. Теперь платье сдёрнуто на талию, а мою вторую грудь обдаёт холодком, и сосок на ней сжимается так же сильно, как и на левой. Костя играется с моей грудью, одновременно толкаясь пахом в меня снизу и поглядывая на пару слева. Его, как и меня, заводит это слияние с друзьями. Ещё не до конца, но одно предвкушение способно на многое. Я стону всё громче, и кажется, даже сейчас кончу от одной только подобной прелюдии.

– Вы сумасшедшие… но мне это нравится! – выдыхает весело и громко Рита, смотря на нас, пока Ваня целует её шею. Дальше они пока не заходят.

Я предпочитаю молчать. И что я могу сказать? Я лучше покажу, а подруга поймёт. Всегда понимала.

Костины движения становятся резкими и слишком нетерпеливыми. Он очень сильно возбудился, я это очень отчётливо ощущаю промежностью, которой прижимаюсь к нему всё плотнее. Муж, тяжело и хрипло дыша, быстро сдвигает полоску моих стрингов в сторону и грубо проникает пальцами между моих плавающих в возбуждении складочек. Острота, раскалённость в воздухе тяжелеет с каждой секундой и ростом нашего возбуждения.

У меня никогда так не было, разве что мы занимались как-то с Костей сексом в лифте, и я испытывала подобный адреналин с сильным возбуждением. Но сейчас это гораздо сильнее.

– А-ах! – громко вздыхаю я, когда Костя насаживает меня на свой стоячий член без каких-либо ещё промедлений и ласк.

– Мать вашу… – я слышу возбуждённое дыхание Риты сбоку, но пока не могу обратить на них внимание. Только слышу, как влажно Костя входит в меня, как долбит пульс в ушах и шорохи слева, такое же лихорадочное дыхание друзей.

Сама я сразу начинаю раскачиваться на Косте бешено, он мне помогает в этом, направляя, впиваясь пальцами в мои бёдра.

– Ф-да… О-оф-ф… М-м… да-а… – из меня вырывается тихое шипение вперемешку с мычанием, я скачу на нём так, как давно не скакала точно, самозабвенно, забывая обо всём и всех, до громких шлепков наших тел и даже скрипа очень качественного белорусского дивана, и Костя буквально вскипает от этого.

Рычит и вбивается в меня снизу, усиливая всё то давление, что разрывает моё пульсирующее и истекающее лоно. Шлёпает меня по заднице, сминает ягодицы, щипает кожу. Но самая острота в том, что на нас смотрят друзья в этот момент. Мы с мужем оба понимаем, что нам нравится этот новый опыт до одури. Но как будто мало, недостаточно чего-то.

И даже так я задыхаюсь всё больше и больше, вдыхаю, вдыхаю, и не могу. А потом сжимаюсь и взрываюсь изнутри, дёргаясь на Косте со сдавленными стонами сквозь зубы.

– Детка моя… – Костя не кончает следом, останавливается и с голодом целует меня в шею, тоже мелко дрожит от предела возбуждения.

А когда я более или менее прихожу в себя, шлёпает меня по ягодице и хрипит тихо мне в ухо:

– Давай, детка… Встань, и мы посмотрим, что будет дальше. Насколько ещё дальше они смогут зайти с нами…

Я киваю, потому что понимаю, что наша «терапия» далеко не окончена. Этот секс был одним из лучших за долгое время, но что это изменило для будущих отношений? Мы получили одноразовые эмоции, и для лучшего эффекта требуется что-то намного большее.

Ощущая дрожь в ногах, я аккуратно слезаю с мужа. Сажусь с ним рядом на диван и поворачиваю голову к друзьям. Всё ещё лихорадочно дышу, и вид этой пары нисколько не помогает мне успокоиться. Их взгляды горят вожделением неизвестно точно к кому, они оба смещают дикие взгляды на член Кости, торчащий из расстёгнутых джинсов, или на мою открытую грудь и декольте платья, свернувшееся под ней, понимая сейчас наверняка, что всё это не фикция, всё происходит в этой гостиной и сейчас на самом деле, ведь до этого обзор был отчасти скрыт неудачным его углом.

Между Ваней и Ритой ничего не было больше поцелуев, хоть и на муже подруги расстёгнуты несколько пуговиц его голубой рубашки на груди, а платье подруги задрано на бёдрах, открывая вид на чулки. Друзья явно не готовы перед нами на нечто настолько откровенное, но я вижу настоящую борьбу в глазах подруги, которая дышит на пару со своим мужем тяжело, и даже на расстоянии я могу определить, как сильно колотятся их сердца и насколько сильно их всё это завело.

Я и сама взволнована не на шутку. Но понимаю, что время подготовиться морально у нас с Костей было, для друзей же всё это стало настоящим сюрпризом.

Медленно поднимаюсь с дивана, всё равно ощущая тысячи игл между своих лопаток от смущения и взволнованности. Задыхаюсь. Смотрю на Риту, и она как будто понимает меня без слов. Секунда на решение, и она дёргается на Ване с намерением встать, но он удерживает её за талию сильными руками, при этом прожигая чёрным взглядом моё лицо. Ощущаю это жаром на щеках. Смотрю на него и прикусываю губу, быстро-быстро моргая. Чувствую, как мои соски твердеют ещё сильнее от какого-то странного холодка по коже, покрываюсь мурашками.

Я не знаю, что видит Ваня, и что в его голове меняется. Но он вдруг подталкивает Риту встать.

– Иди, – очень низко цедит сквозь сжатые зубы, продолжая жечь меня глазами.

Но я быстро перемещаю внимание на вставшую подругу. Она нетвёрдой походкой идёт ко мне ближе. У нас не было никакого плана действий, и сейчас я как будто действую на инстинктах, импровизирую, и подруга очень быстро ловит мою волну, за что я ей безмерно благодарна в этот момент. Наверное, это всё от воздуха, пропитанного здесь и сейчас сладкой похотью, жаждой, голодом, всем тем, что заставляет совершать слишком смелые поступки, о которых на каждом углу не кричат. Нами движут самые низшие инстинкты, а выпитый алкоголь и доверие друг к другу помогают.

Рита становится напротив меня в своём голубом обтягивающем платье. Кусает губу и поглядывает то на меня, то на Костю за моей спиной. Я же сразу делаю шаг к ней навстречу, становлюсь к ней вплотную. Смотрю ей в глаза и шепчу, ведя пальцами по её плечу:

– Мы потом можем просто забыть об этом, но… сегодня и сейчас… вы хотите сделать это с нами?

Рита разрывается изнутри противоречивыми эмоциями и мыслями, тоже не может дышать от происходящего, но я уже знаю, что она хочет не меньше этого, хоть и подобное настолько же ново и невообразимо для нашей обычной жизни.

Она дёргает головой и прикасается губами к моей щеке, укладывая нерешительные ладони на мою талию, говорит с улыбкой мне на ухо:

– Дин, я всегда знала, что ты ненормальная…

Я издаю тихий нервный смешок и вздрагиваю, когда она касается моего соска костяшкой пальца. Наверняка случайно, но внутри меня всё переворачивается от этого.

– Вы решили добить нас обе? – хрипло смеётся Костя, и я, прикусив губу с улыбкой и смотря предвкушающей Рите в глаза, хватаюсь за бретельки её платья и медленно тяну их вниз, открывая лиф.

Его я расстёгиваю сзади чуть позже, прижавшись к подруге голой грудью и выдыхая ей в рот. На большее мы не решимся друг с другом, но подразнить наших мужчин не упускаем шанса. Она хитро улыбается мне, и я быстро откидываю её бельё в сторону, выпуская из него её тяжёлую полную грудь. Она в два раза больше моей, и я даже немного завидую в этот момент, хотя всегда была довольна своим размером.

Я обхожу Риту и расстёгиваю на её спине платье, опускаю его ниже, всё ещё находясь позади неё. Вижу, с каким Костя вожделением и нетерпением осматривает подругу, и почти не ревную, на неё так смотрят все мужчины, и надо быть полной дурой, думая, что Костя слепой и не будет хотеть эту девушку в такой момент. Она тоже на него смотрит, всё больше сбиваясь дыханием.

Когда подруга остаётся в одних чулках и кружевных трусиках, приходит её очередь раздеть меня до конца. Она проделывает всё это намного быстрее, не оставляя никакого томления, как делала это я. Но это и к лучшему. Рита быстро стягивает с меня платье до конца, снимает с талии лиф, и тогда я тоже остаюсь на всеобщий обзор в одних чулках и стрингах.

Стоять самой в таком виде намного волнительнее. Я даже скажу, что убийственно, до дроби в висках и боли в груди от бешеного биения сердца. Вот так открыто перед мужем подруги… который так пожирающе смотрит, оглядывает мрачно меня с головы до ног медленно, заставляя стынуть кровь в моих жилах. Или, наоборот, раскалять.

Рита быстро залезает на Костю, и я до последнего стою на своём месте, наблюдая за тем, как мой муж сжимает её ягодицы, накидывается на её грудь, а она сразу начинает гладить его член ладонью. Так слажено и легко, будто они каждый день подобным занимаются. Я же до последнего не могу подойти к Ване.

Мне кажется, он терпеть меня не может. Из-за этого сложно действовать первой. И он просто сидит, развалившись на диване с широко расставленными ногами, и выжигает взглядом мою кожу, или кидает ревностные зверские взгляды туда, где его жена извивается в руках моего мужа. Да, всё это выглядит зверски со стороны в эту секунду, и внутри нас борются дико несовместимые между собой эмоции и ощущения. Прекратить всё, вырвать своё, вернуть всё на свои привычные места. И вместе с тем возбуждение не даёт даже дышать нормально, мы уже чувствуем хватку желания запретного, чего-то до ужаса неправильного и от этого более мощного по эмоциям, и вся эта смесь по-настоящему сносит крышу.

Поэтому, ещё раз глубоко вдохнув, я быстро подхожу к Ване. Каждый шаг до него звучит с грохотом моего сердца, мои глаза всё больше прикрываются от опьянения эмоциями, а ноги всё сильнее дрожат. Я упираюсь в диван одним коленом возле его ноги, и тут же охаю, когда муж подруги одним резким, порывистым движением дёргает меня на себя, вцепившись в мои бёдра, заставляет оседлать себя, и начинает исследовать жадным взглядом моё тело настолько близко, что моё дыхание обрывается на несколько долгих секунд. А потом вместе с резким выдохом я хватаюсь за его плечи, обтянутые рубашкой, и начинаю очень остро ощущать, как впиваются его пальцы в мою кожу на бёдрах всё сильнее, а его глаза медленно поднимаются с моей голой дрожащей груди на моё лицо.

Я не знаю наверняка, как он относится ко мне как к человеку. Но теперь понимаю одно. Всё то напряжение, которые я ощущала до этого между нами, с самого первого дня нашего знакомства, с самого первого взгляда, сказанного слова и соприкосновения нашей кожи, всё это напряжение имело абсолютно другую природу.

Влечение.

Мы дико, сразу, без лишней воды в виде получше узнать друг друга или преграды в виде вторых половинок, ощутили зверское влечение друг к другу. Это влечение не знает реальности и морали, оно просто врезается молнией между людьми. Но, наверное, мы даже не осознавали этого. Я не осознавала. А сейчас, когда между своих ног ощущаю дикий жар от соприкосновения себя с твёрдым возбуждением чужого мужчины, вижу его жаждущий взгляд, и сама чувствую это в своём, втягиваю носом запах секса между нами, ошарашенно понимаю, что по-настоящему схожу с ума и вожделею именно и только его в этот момент…

Глава 3.

– О-ох… – стонет-ахает справа от нас Рита, и я понимаю, что мой муж уже проник членом в мою подругу.

Но испытываю ли по поводу этого сейчас хоть что-то? Вряд ли. Я кидаю быстрый расплывчатый взгляд вправо, вижу, как медленно, плавно и увлечённо Рита движется верхом на моём Косте. В моей голове могла бы появиться такая мысль: как быстро они нашли «общий язык». Нам же с Ваней это даётся сложнее и дольше. Но эта мысль не появляется.

Ваня вообще не поворачивается к нашим половинкам, продолжая рассматривать голодно меня. Кажется, в этот момент мы оба немеем сознанием и не воспринимаем адекватно происходящее.

Я почти не дышу, но, смотря ему в глаза, медленно опускаю непослушную руку с его плеча на его грудь, а потом ниже – на ширинку узких брюк, где под плотной тканью скован его возбуждённый орган. Прикусив губу и так же не отрывая взгляда от его горящего, я дрожащей рукой расстёгиваю пряжку ремня. Не получается, слишком долго. Помогаю второй рукой, ощущая сосущую пустоту внизу и токовые импульсы.

Хочется, чтобы он погладил меня, прижался ко мне снизу ртом, рукой или членом, но Ваня не движется, только исподлобья наблюдает за моими движениями напряжённо, будто ещё чуть-чуть, и он сорвётся. И я боюсь этого, потому что кажется, я совсем не знаю этого мужчину, что он может сделать в следующую секунду. Со мной или вообще.

Наконец я справляюсь с ремнём, быстро расстёгиваю молнию и добираюсь до боксеров. Дальше мои движения становятся совсем хаотичными и дрожащими, потому что возбуждение достегает какой-то сумасшедшей отметки. Лёгкие горят, как и между моих ног. Губа искусана до больных ощущений, когда я приспускаю с мужчины брюки вместе с боксерами. Он помогает, немного приподнявшись.

Дыхание перехватывает, когда наружу отпружинивает большой горячий член. Кажется, и в самом деле, ещё чуть-чуть и в штанах у него произошёл бы пожар. Он хочет меня слишком сильно, а я его, и медлить кажется настоящей пыткой. Нужно просто стереть все сомнения и страхи до конца, взять от момента так много, насколько это возможно…

Я обхватываю твёрдый налитый орган ладонью, и Ваня до щиплющей боли сжимает кожу на моих бёдрах, напрягается всем телом ещё сильнее. Наши взгляды снова напряжённо встречаются, одной рукой я отодвигаю полоску стрингов в сторону между своих ног, а второй рукой, приподнявшись, направляю член Вани в себя.

Тугая головка касается моего входа, и я тихо мычу, дразня и себя, и мужчину, только сжимающего до белых пятен скулы, проводя членом по мокрым половым губам. А в следующее мгновение, когда головка снова касается моего входа, Ваня делает резкое движение бёдрами и толкает меня руками на себя, проникая сразу на всю длину, отчего я зажмуриваюсь и громко вздыхаю со стоном. Хватаюсь за его плечи, оставаясь целиком сидеть на его члене и бёдрах, вжимаюсь сильнее, дрожа всем телом и даже содрогаясь в этой эйфории от проникновения. Глубже, хочу ещё глубже, чтобы он вошёл в мои внутренности, проколол меня…

Чувствую клитором его пах, трусь о него, вжимаясь всё сильнее до какой-то остервенелости, перемещая свои руки на шею Вани. Сжимаю его волосы на затылке в пальцах. Мои глаза закрыты от наслаждения, но я очень отчётливо ощущаю горячее и тяжёлое дыхание Вани на своей щеке. Его руки до боли сминают мои ягодицы, его член дёргается внутри меня, чувствую это самой плотью, которой до невозможности плотно его обхватываю.

Я могла бы сказать ему на ушко что-то возбуждающее, я люблю делать это с Костей, могла бы облизать его, или сорвать всё своё сумасшествие на его губах. Но я не делаю ничего из этого, возбуждения и так слишком много, и Ваня мне кажется всё ещё слишком далёким, сейчас же нами правит только одно единственное желание – вбиваться друг в друга.

Я приподнимаюсь, отстраняюсь от него немного, и не отрывая пьяного взгляда от его такого же, начинаю медленно, пластично двигаться на нём. Стону, ощущая как его член внутри меня совершает свои тугие движения. Тесно гладит меня изнутри, выжимает влагу, хлюпает на выходе и вгоняется резче, когда я ускоряюсь. Перед глазами всё больше плывёт от давления и напряжения в теле. Дыхание становится сверхбыстрым и слишком громким. Ваня лишь скалится и направляет мои бёдра. Он даже до груди моей всё ещё не дотронулся, а она так просит прикосновений, что мне приходится самой её сжать одной рукой, оттянуть сосок и простонать с этим. Ваня за всем этим наблюдает. Он как будто всё ещё до конца не доверяет мне, только знакомится и не спешит делать каких-то шагов навстречу, совсем не помогает мне.

– Д-да… о, да… – слышится справа судорожные выдохи Риты. Она кончает, когда Костя бешено её трахает, уже поставив раком на диване. Эти звуки делают моё желание ещё более сумасшедшим.

Я смотрю на Ваню как будто даже умоляюще, почему он ко мне так не прикасается? И в его глазах что-то зажигается. В серо-голубых глаза будто и правда зажигается чёртов дьявольский огонь.

Он просовывает руки под моими коленями, обхватывает мою талию и резко поднимается на ноги вместе со мной. Я только успеваю быстро ухватиться за его крепкую шею. А после, стоя и на весу, хрипло дыша и смотря мне в глаза, он начинает меня трахать так жёстко, что из меня выбивается весь дух и голос. Из меня вырываются немые вздохи, а из глаз летят искры от настолько глубокого погружения. Резко, больно, сильно. Ваня помогает руками, ударяется в меня своими бёдрами, и всё это увеличивает давление до белых вспышек перед глазами. Его могучее тело держит и направляет меня так легко, будто я ничего не вешу.

Не знаю, сколько по минутам всё это длится, но, кажется, вдохнуть и судорожно заскулить от рвущих ощущений я могу только тогда, когда он бросает меня спиной на диван, прямо головой около Риты, которая всё ещё стоит раком и стонет от напора моего мужа. Я успеваю заметить её неадекватный в экстазе взгляд снизу, после чего надо мной нависает Ваня. Он задирает мои ноги и укладывает их на свои плечи, а потом всё снова повторяется.

Я всегда любила пожёстче, но до этого я наверняка была не на таком уровне. Костя всё-таки старался быть осторожным, зная о своих размерах и как может сделать больно по неосторожности.

А Ваня об этом не думает. В какой-то момент мне кажется, что он точно меня сейчас проколет. И при этом мне хочется ещё глубже, я вжимаюсь при малейших остановках в него снизу, содрогаюсь, судорожно дышу и хочу ещё и ещё того, что он со мной делает.

Я смотрю в его затуманенные возбуждением и даже как будто злостью глаза, когда открываю свои, тянусь руками, чтобы обхватить его лицо или шею, хочу ощутить его тело, раздеть его до конца, но Ваня перехватывает мои руки, резко пригвождает их над моей головой и, толкнувшись во мне резко, набрасывается на мою грудь. Я взрываюсь восторгом, когда получаю так дико желаемое. Грудь – моя самая чувствительная часть тела после клитора, и сейчас я без остановки стону и мычу, когда он вытворяет с ней что-то запредельное, нежное и одновременно грубое, и медленно, но резко двигается во мне.

– Детка моя, тебе нравится? – звучит вдруг около моего уха хриплое от Кости, после чего он страстно целует меня, когда Ваня перестаёт терзать мою грудь и снова ускоряет свои движения. В этот момент я не успеваю что-то ответить, потому что феерично кончаю. Зажмуриваюсь и вся сжимаюсь, дёргаюсь, сжимая в узком кольце влагалища член Вани, двигающийся во мне по-прежнему на пределе.

А потом всё враз пропадает. Только руки мужа на своём теле ощущаю. Он нежно поглаживает мой дрожащий живот и покрывает моё лицо нежными поцелуями.

А когда я открываю глаза и сажусь на диване, то вижу что Ваня уже сидит в метре от меня, между его широко разведённых ног Рита в одних чулках, она облизывает его член, торчащий из-за брюк, а он наблюдает за ней и поглаживает её по голове.

Всё это правда происходит с нами?

На мгновение мелькает какое-то неверие в происходящее.

Костя поднимает меня за талию, с голодом набрасывается на мои губы, я отвечаю ему не менее жадно, и он ведёт меня с поцелуем в сторону друзей.

– Ты лучшая, малышка… я люблю тебя, Динь, – хрипло шепчет мне в рот, поглаживая мои ягодицы. – А теперь встань на колени вместе с Марго, оближи её мужа, а я возьму вас сзади… Ты готова в попку, малышка?

Костя с жарким предвкушением заглядывает в мои глаза, а я прикусываю губу от прокатившейся по телу дрожи.

Выдохнув ему в рот горячо и дразняще, я беру в руку его налитый, свой родной член и провожу по нему ладонью медленно, чуть сжимаю на головке, заставляя мужа прорычать глухо.

– Я тоже люблю тебя… И я готова. Выеби нас, любимый. Покажи, как сильно мы тебя заводим… – всё это я говорю с придыханием, заводясь сама и Костю заводя до предела. С ним я чувствую себя более раскованно, нежели с Ваней, что понятно. Сейчас кажется, что своеобразная терапия уже дала свои плоды, потому что я чувствую то, насколько этот мужчина близок мне во всех местах и смыслах. Непонятно одно, Ваню я всё равно хочу. И одна мысль о том, что скоро я возьму в рот его член, будоражит даже больше предстоящего анального секса.

Костя ведёт меня за талию к друзьям, а потом давит на мои плечи, чтобы я опустилась на колени. Слышатся причмокивания Риты, её судорожные глотки воздуха, ведь пытается взять очень глубоко в этот момент. Наши с Ваней взгляды встречаются, его напряжённый, на краю возбуждения и мой предвкушающий.

Я опускаюсь на колени рядом с Ритой и обхватываю её плечи, поглаживаю её голую спину, смотря Ване в глаза. Не знаю, как это действует на него, но он толкается бёдрами резче в рот своей жены, а на его лице выползает оскал.

– Так ни хера неудобно, – рычит Костя за нашими спинами, а потом шлёпает нас с Ритой по задницам. – Девочки, а ну отодвиньтесь назад… Вань, слезь на пол, так они смогут взять ещё глубже, а я – засадить, – слышу низкий смех Кости. Всё это звучит так пошло, всё происходящее так пошло, что… в мой лобок снова ударяет искра возбуждения.

Прикусив губу, я сдерживаю улыбку и отползаю немного назад вместе с подругой. Она, задыхаясь, поворачивается ко мне, с каким-то странным выражением оглядывает моё лицо и вытирает слюну со своего подбородка. Но я быстро оставляю вопрос в своей голове, когда перед нашими лицами появляется торс Вани. Он снял рубашку и брюки с боксерами, и теперь сидит на полу, на шоколадном ковре перед нами абсолютно голый. Рита тут же подаётся вперёд, встав на коленях, и впивается в его губы, обхватывая его стоячий член.

А я чувствую, как Костя раздвигает мои булочки и давит пальцем на анус.

– М-м… – оборачиваюсь, стоя на корячках, и вижу, как взгляд Кости горит на наших с Ритой открытых задницах.

В руке мужа бутылочка с маслом. Он открывает её, приподнимает руку с ним и выдавливает. Тонкая струйка стекает вниз, и я вздрагиваю, когда она падает на мою ягодицу, между полушариями стекает водопадиком, течёт по половым губам, сбивая мне дыхание щекотливостью в чувствительных местах.

Рита тоже встаёт раком, оторвавшись от своего мужа, но сразу накидывается ртом на его член и возбуждённо мычит, пока мой муж смазывает её задницу. Кажется, для меня совсем нет места между ног Вани. Но внезапно он протягивает руку и сам вцепляется в мои волосы, тянет меня за них к своему паху, не говоря ни слова, но смотря мне в глаза очень красноречиво. Он хочет ощутить мой язык и губы на себе снизу.

Прикрыв глаза я опускаюсь ниже и влажно целую его в бедро прямо около паха, его нога дёргается от этого, и я проделываю это ещё раз, прикусываю его кожу, продвигаясь с поцелуями туда, где очень страстно сосёт член подруга. Протяжно стону, когда Костя медленно проталкивается в узкую дырочку между ягодиц. Впиваюсь ногтями в бедро Вани и зажмуриваюсь, когда муж погружается целиком. Но потом быстро смешиваю все эти ощущения со своими действиями.

– Да.. бля… – слышатся Костины ругательства и громкие вздохи, пока его член скользко и медленно движется во мне, а он несильно ударяет по ним ладонями и сжимает кожу.

Рита выпускает изо рта член Вани всего на секунду, и я пользуюсь моментом, опускаюсь лицом ниже Риты с лихорадочным дыханием и всасываю упругую кожу на его яичках. Хватка Вани на моих волосах усиливается, он вздрагивает сильнее, и я понимаю, что ему нравится всё это видеть и ощущать.

Понимаю ужасающую неправильность в себе из-за того, что моим центром, фокусом почему-то внезапно становится именно он, но всё это осознание мне до стыдного совсем не мешает получать и дальше кайф, интерес от того, как он вздрагивает и глухо, сдавленно стонет от наших с Ритой слаженных действий.

Отрываюсь от его мошонки только тогда, когда Костя ускоряется во мне, одновременно с этим ударяя меня по клитору, и это взрывает меня тут же. Я выгибаюсь, откидываю голову и вскрикиваю глухо, содрогаясь, вдавливая свои острые ногти в ногу Вани и бедро рядом стоящей подруги.

Она шипит, а затем, когда Костя из меня резко выходит, громко стонет, потому что, по-видимому, муж вставляет свой член в её анус.

Я ещё не прихожу в себя целиком, когда Ваня тянет меня к себе за шею. Моих губ касается бархатная раскалённая головка, и я автоматически обхватываю её ими, всасываю в себя, создавая вакуум. Всё ещё содрогаюсь, но уже могу замечать, как по телу Вани гуляет удовольствие. Он толкается навстречу моему рту бёдрами, рычит, гладит меня по скуле, а потом дёргает за волосы, пока Рита помогает мне ладонью, водя той по всей его длине слажено с моим ртом, и сама обрывисто громко стонет от того, как в неё вколачивается Костя сзади с громкими шлепками.

Кончают мужчины почти одновременно. После оргазма Риты. Знаю это я, потому что Костя снова переключается на меня, только проникает уже в нижнюю дырочку, и через несколько секунд его бешенных толчков в меня, а Вани – в рот своей жены, они оба со сдавленными стонами кончают. Чувствую дикую пульсацию своего мужа во влагалище, его поцелуи на моей спине, и вместе с тем высовываю язык на пару с Ритой, когда Ваня кончает на наши рты. Мы с подругой с каким-то безумием облизываем сперму со своих губ и облизываем я – головку, а она – ствол Вани, когда тот дёргается от оргазма…

Всё произошедшее оставляет на нас огромный отпечаток.

Но только сегодня мы с Костей лежим в своей кровати ночью, когда наши друзья уже тоже у себя дома, мы нежимся, страстно целуемся, хотим съесть друг друга от того, как любим, и не подозреваем, насколько всё изменится с этого дня.

– Тебе понравилось, детка? – спрашивает Костя меня, нависая сверху и нежно целуя меня в шею. Кажется, он снова готов в «бой».

– Да… ты знаешь, очень, – отвечаю с улыбкой задумчиво. Глаза уже слипаются от усталости и выпитого алкоголя, но не могу уснуть, как и Костя, потому что мы оба всё ещё завалены шквалом буйствующих эмоций.

В груди что-то зудит, горло саднит, но я не могу понять от чего именно. Всё хорошо, между нами с Костей давно так хорошо не было, но…

Костя отстраняется и заглядывает хитро и с каким-то предвкушением мне в глаза. Я не могу понять, что в них таится, пока он молчит, но стоит ему заговорить:

– Мне кажется, нам стоит позвать их на следующих выходных… как думаешь, м, Дин?

Костя проводит пальцами невесомо по моей голой груди, покрывая моё тело сплошь мурашками. А меня в эту секунд переполняет что-то щемящее, кричащее, что сердце сразу ускоряется втрое. А муж продолжает, расценив моё молчание как уже точно не отказ.

– Помнишь, мы пробовали двойное с нашим резиновым другом?.. – моё дыхание обрывается, а Костя утыкается в мой лоб и хрипло шепчет: – Ты ведь хочешь в себе два настоящих члена, малышка?.. Давай воплотим все свои фантазии в жизнь. Последний раз… Я уверен, нам нужен ещё один раз. Этого было мало…

Глава 4.

Первое понимание, что прежнее течение жизни уже не устраивает и что групповой секс с друзьями дал свой отпечаток, приходит с тем, как с приближением следующих выходных всё больше что-то переворачивается внутри меня, и с каждым днём я как зависимая, всё острее ощущаю ломку, взволнованность и предвкушение. Будние дни кажутся ещё более серыми, работа, дом, муж. И отношения с ним такие же серые без тех эмоций. Поэтому хочется получить их ещё и ещё, остановиться и не думать, не вспоминать, дать по тормозам в своих фантазиях и возбуждении просто нет возможности или воли.

– Привет, Рит, – обнимаю и чмокаю подругу в щёку с лёгкой улыбкой, а сердце уже оголтело пытается проломить грудную клетку. На лице Риты тоже улыбка дикого предвкушения. Киваю и её мужу приветственно, взглянув на него исподлобья. – Вань… проходите.

Всё повторяется.

Вкусная еда, на этот раз виски, у мужчин со льдом, у нас – с колой. У нас получается, как прежде, легко и непринужденно общаться. Только теперь в каждом нашем движении чувствуется какой-то подтекст, даже какое-то нетерпение, которое каждый из нас пытается скрыть. Наши взгляды слишком красноречивы. Только Ваня, как и прежде, не слишком улыбчив и разговорчив, особенно со мной. Мы не виделись неделю, и сейчас даже кажется по его выражению лица, будто между нами ничего не было, и более того – не будет.

Но вот и достигнута кондиция, при которой мы можем показать свои истинные желания, истинную цель нашей встречи, ничего не скрывать.

Наши мужчины берут нас с подругой в свои руки, каждый свою жену, и, держа нас напротив друга, смотря на действия друг друга жадно, начинают ласкать нас. Костя возбуждённо проводит вдоль моего тела нетерпеливой ладонью, собирая ткань моей свободной шёлковой майки, сжимает её в кулаке и целует меня в шею, заставляя меня покрываться щекотливыми мурашками и прогибаться в спине, пока я смотрю на то, как Ваня проделывает всё то же самое с Ритой.

Его ладони массивные на её хрупком теле. Он сдёргивает с неё широкие лямки платья, резко, ещё более нетерпеливо, оголяет её налитую грудь с аккуратными тёмно-розовыми торчащими сосками, и я понимаю, что у них это семейное – убивать томление резкостью. Он грубо сминает её грудь, горячо и влажно целуя её в шею, и всё это ускоряет моё собственное дыхание до засухи в горле и доводит до свинцовой тяжести внизу живота.

Я сегодня в шёлковой майке и вельветовой юбке. Майка моя быстро отлетает в сторону, как и лифчик без бретелек. Костя со сдавленным стоном двумя руками до боли сминает мои груди, и самое сумасшедшее по ощущениям это смотреть во время своего осязательного экстаза на друзей, им в их затянутые похотью глаза, видеть в них то же сумасшествие, желание и эстетический кайф от видимого.

Костя задирает юбку на мне и сразу ныряет ладонью в мои уже давно мокрые трусики, я с тихим стоном, стоя коленями на диване и прижимаясь спиной к торсу мужа, обхватываю позади его голову, тяну за короткий ёжик волос и, повернув свою голову, притягиваю мужа для чувственного поцелуя. Я хорошо знаю, что доводить до края может не только жёсткость и резкость, но тягучесть, даже больше чувственность, растянутость, в этом всём ничуть не меньше страсти.

Вот и мои движения плавные, моё тело гибкое, как тёплая карамель, мягкое и податливое, танцует свой танец, пока я целую мужа и обеими руками обхватываю его шею и голову позади. Я знаю, что в этот момент выглядит всё это до предела возбуждающе и красиво. Я не вижу наших друзей, но слышу влажные звуки их поцелуев, еле слышные стоны и шипение подруги, и еле слышное грудное рычание Вани.

Представляю, как мы с Костей их заводим помимо остального, что они оба изнывают и хотят приступить к чему-то большему. С нами.

Наши мужчины нас отпускают, когда на нас обеих остаются лишь трусики. Они меняются нами, и я попадаю в более грубые, жёсткие руки, и взгляд в коротком пути меня бьёт обжигающий своей мрачностью. Я резко выдыхаю, когда Ваня обхватывает мою талию руками, быстро дышу в его шею, смотря ему в глаза снизу взволнованно, я как будто дико соскучилась по нему за всю эту долгую неделю, рассматриваю его в такой близи очень жадно. И мне до ужаса хочется поцеловать его сейчас, но я не делаю этого, и он. Это кажется чем-то невыполнимым для нас сейчас, хотя Костя и Рита без каких-либо границ позволяют себе поцелуи в губы. Мы с Ваней как будто всё ещё очень далеко друг от друга, хоть и очень откровенный секс между нами уже был.

Он резко разворачивает меня к себе спиной и, без каких-то лишних прикосновений сразу укладывает свою ладонь на мою промежность сквозь тонкую ткань белья, сжимает, заставляя меня дёрнуться. С ним всё ощущается острее, потому что он чужой для меня. Я дрожу в его руках и не могу дышать нормально. Ловлю взгляд Кости, который прокладывает цепочку из поцелуев на шее и плече подруги, уже спустил её трусы на середину бедра, и сейчас вовсю водит пальцами между её розовых половых губ, извлекая больше смазки наружу, и Рита извивается в его руках, так же прожигая нас с Ваней взглядом. Мне невыносимо хочется тоже почувствовать пальцы Вани на себе внизу, но он пока ещё только глубоко вдыхает носом воздух у моей шеи, прижимаясь ко мне до каменной твердости возбуждённым пахом.

Поэтому я сама с лихорадочным дыханием хватаюсь за руку Вани и просовываю её в свои трусики, надавливаю на его пальцы и протяжно стону, трясусь от давления его пальцев на мой клитор моими силами. Вскидываю вторую руку и обхватываю его за шею и, повернув голову, выдыхаю тихо, умоляюще возле его скулы:

– Пожалуйста…

Его пальцы между моих складочек дёргаются, мы смотрим друг на друга очень близко в расположении наших лиц, рвано смешиваем наше дыхание, и он наконец начинает медленно водить по мне снизу пальцами. Там очень влажно, горячо, очень чувствительно и нежно, а его пальцы – это сплошной контраст. Они ощущаются немного шершавыми и даже немного холодными, но быстро обволакиваются моей влагой и теплотой. Наше дыхание в лица друг друга утяжеляется с его движениями, моё тело крупно дрожит, а таз выполняет свои рваные и плавные круговые движения из-за прилива возбуждения.

– Д-да-а… – тихо стону и, прикрыв глаза, но не отворачиваясь от Вани, снова давлю на его руку своей поверх трусиков. – Трахни меня пальцами, Вань… – выдыхаю судорожно, и что-то вырывается из мужчины позади меня, что в моей груди вибрирует, а в следующее мгновение другая его рука сжимает мою грудь, а та, что в белье, движется ниже, пальцы упираются в пульсирующую узкую дырочку. А через секунду я громко стону, когда его пальцы медленно, скользко погружаются в меня, а он вжимается в мою спину бёдрами сильнее, что я очень остро ощущаю очертания и твёрдость его члена.

Я кончаю где-то через минуту его медленных движений во мне длинными пальцами. Сжимаю пятернёй его волосы и дёргаюсь, кое-как держась на коленях, прижимаясь к его торсу спиной сильнее. Это чёртова рубашка на его теле всё портит. И мне хочется сорвать её, чтобы не царапала грубостью и мелкими пуговицами мою нежную чувствительную кожу во всех областях.