О чувствах и стасти
В тишине
В звенящей тишине, где слышен шепот труб,
С души падёт броня, обрушаться оковы.
В немом безумстве чувств пожары
жадных губ
Готовы обжигать и обжигаться снова.
Разбросан шелк волос по лености плечей
И застит невпопад озера глаз и скулы…
Свободу волшебства и фейерверк ночей
Не удержать ничем, была и ускользнула…
Росой истомы соль струится по щеке,
В сплетении лучей трепещет сердца роза…
Как будто не со мной, как будто вдалеке…
Иллюзия, мираж… Какая, право, проза…
Господин
Жизней, судеб вершитель,
Тайных чувств небожитель
И кумир.
Я – твоя Афродита,
Волн прибрежных сюита,
Ты – мой мир.
Поднимаясь из пены
Не ищу перемены
Сердце – тир.
Я твой Феникс, я – птица.
Мой удел – возродиться
В смене дней.
Я, желая, пылаю,
Трепещу и… сгораю.
Сноп огней
Выжигает до праха,
Рассыпаюсь без страха
Сном теней.
Прикажи, без сомнений
Опущусь колени
Без стыда.
Ты в покорности взора
Не увидишь укора.
Никогда.
Только жажду коснуться,
В твою мглу окунуться,
Навсегда…
Струи шелка, повязка
Где реальность, где сказка
Мир един…
То запрет, то пощада
Станет лучшей наградой.
Ты один
Чувств и тела властитель
И души повелитель.
Господин…
Жаждет манны признаний,
Сладких губ-наказаний
Между строк…
Но однажды, случайно
Ей откроется: тайный
Мир – песок…
И курок, чуть стесняясь,
Приподнимется малость…
Боль… Висок…
В моменте
Стисни узлы сильней на запястье.
Пусть остаётся след – силой власти.
Глубже вонзился шнур в нежность кожи.
Этого чувства мне – нет дороже…
Кожа по коже… Боль обжигает.
Руки твои пароль мой не знают…
Я посмеюсь, а потом заплачу:
Ключ подобрал ко мне наудачу…
Коды вскрывай мои и шифровки.
Жёстко забей на плач и уловки…
Стала на миг твоей куклой личной
Донельзя покорясь, неприлично…
Стисни узлы сильней на запястье…
Вау! Остаётся след – силой власти…
Кожа по коже… Болью играли,
Руки твои мой пароль узнали…
Я вся твоя… От счастья плачу…
Ключ подобрал ко мне наудачу…
Глубже. Остался след в нежной коже…
Этого чувства – нет дороже…
Девушка в платьице
Гуляет девушка в летящем платьице,
Походкой лёгкою! Она – фурор!
Рутина серая от счастья плавится,
Сердца сжимаются с недавних пор.
Сирени веточка плеча касается,
Гуляет скромница по мостовой,
А ей на прелести мужчины пялятся
И тот парнишечка, что сам не свой.
А платье жёлтое в горошек чёрненький
Самой невинностью летит в ответ,
Открыв коленочки и бедра. Томненько
Прикроют пальчики её секрет..
А грудь колышется, не зная устали.
Погода жаркая и слышен свист:
Ветра куражатся, смеются издали,
Взлетают платьица – шифон, батист..
Гуляет девушка и грудь колышется…
На бедра белые налип загар.
Поток машин ползёт, почти не движется
На низкой скорости уснул от чар.
Вы в жёлтом платьице Весну не видели?
Да-да! Её манил сирени хмель.
Встречали всё-таки? Но только издали…
В пальто сиреневом… Ах, был апрель…
В летящем платьице прошлась красивая.
Совсем не скромная: запретов нет
Тому парнишечке, что ночью длинною
Искал в мелодии её портрет.
Она мечта из снов и наваждение.
И грудь колышется… И шелк волос…
Слетает платьице… Забыв стеснение,
Коснись коленочек из сладких грёз.
Гуляет девушка. Одна по-прежнему.
Ласкает талию горячий взор:
Такую скромную, такую нежную,
Что тело движется с недавних пор…
Хочу тебя
Хочу тебя. Нежно и страстно.
Немедленно. Медлить опасно.
С утра разрывает на части
Кармическо-огненной властью.
Во власти земных притяжений,
Сливаемся дрожью движений…
И движемся… Движемся в ритме,
В известном двоим алгоритме…
Испей, исцели моё тело,
Что ночью пылало и млело…
Согрей обречённую душу,
Границы реал не нарушив…
Люби меня… Просто и ясно.
Я знаю, что мы – не напрасно.
Нужны… Мы друг другу спасенье…
Наш космос искрит притяженьем.
Мы встретившись, не разобьёмся.
Сольёмся… В едино сольёмся.
Ценник желаний
Феерическим росчерком стрелы
Расширяют зрачков глубину.
Обжигающе бьются в прицелы,
Запуская каскадом волну.
Растворяется в чувственном море
Ожиданий горчащая соль,
На бескрайне-целебном просторе,
Обнуляя сердечный пароль.
В марафоне за призрачно-многим
Неожиданный ценник утех:
Унесенные к рифам-острогам
Платят алой за мнимый успех.
И бинтов намотать не успела,
Невозможно ступить, хоть кричи!
Тетива беспощадная смело
Напевает вибрато в ночи.
Поплыла, не желая остаться
В колыбели обыденных слов.
Подписалась, скитаясь, метаться.
Ты – коралловой бритвы улов…
Электрическим росчерком стрелы
Расширяют зрачков глубину.
Фейерверками дрожь бьёт по телу
От безудержной тяги к нему!
Растеряла себя неумело,
Не вернуть, не найти. Не кричи!
Выбор сделан. А как ты хотела?
Не вернёшься сегодня…
Молчи!
Ты… ползла, не желая метаться
В колыбели обыденных строк,
Неизбежно …согласен остаться
Под прицелом… Мишенью… Висок.
Феерическим росчерком стрелы
Расширяли зрачков глубину…
Обжигающе били в прицелы,
Запуская каскадом волну…
Глаза в глаза
Глаза в глаза, рука к руке
Остались следом на песке…
Стучат во тьме ночной тиши
Сердца двоих: дыши, дыши…
Озноб и жар, струится пот,
Палящих чувств водоворот.
Неистово качели тел
Искрят, и сотни жгучих стрел
Пронзая тьму седой ночи
Разносят: Да… Еще… Почти…
Волна волос, изгиб спины
В рассветный час едва видны…
Глаза в глаза, рука к руке
Следы коленей на песке…
Вода смывая ложь стыда,
Уносит тайну навсегда.
Зарядник
В морозных днях душевного тепла
Растрачено, исчерпано дотла.
– Зарядным станешь?
Пополнишь мерой нежности покой,
Добра на сердце щедрою рукой?
– Едва ли, знаешь.
Лимит исчерпан. Темный лес в глазах
Дырой зияет, нагоняя страх
И в мыслях – серость,
– Как жаль, мой друг. А знаешь, может быть
Вайфаи душ в сердцах объединить?
– Какая смелость!
Пароль открыть во вне не страшно? Нет?
Остатки растеряешь и привет.
Ищи как звали.
– Как быть, не знаю, если нет сети…
– Купи аккумулятор и лети
В любые дали.
– Лететь одной неведомо куда,
В холодные, пустые города?
С тобой мне можно?
– Смеёшься? Неустанный компас мой
Ведёт дорогой верной, но иной.
Там вместе – сложно.
– Ты извини. Не сразу поняла:
Зарядник твой не раздает тепла
Случайным, скажем.
Напрасно отвлекла. Уходишь? Что ж,
Расходник мегабайта мой возьмешь?
…Вдруг будет важен?
Между городами
В новогоднюю ночь шлю из Питера сердце в Москву.
Под раскаты курантов подумаю – был бы здоров.
Распуская по нитке расшитую жизни канву,
Неизвестно зачем строю мост между двух городов.
Я была не права: ты – действительность, ты – человек.
Я всего лишь пугливая лань, неприкаянный жар.
Ты, конечно, другой: каменистая глыба – Казбек.
Нас связал мимолётный, возможно, взаимный пожар.
Если хочешь спросить – напиши, я отвечу как есть.
Если время ушло – жирный крестик начертит рука.
Может статься, что любишь порталов текучую лесть.
Что тогда говорить, влево-вправо кроши
свысока.
Прочитаешь? Не знаю. А если случайно прочтёшь,
Не захочешь расслабить тиски – пусть гнетёт кабала.
Может быть усмехнёшься – чего ты, наивная, ждёшь?
Я не знаю чего… Просто взгляда за линзой стекла…
Просто доброго слова, где светом разлита душа.
Еле слышного шёпота нежности. В ней, без прикрас,
Обогретое сердце быстрее забьётся, греша…
К черту ждать Новый год! Отправляю сердечко сейчас!
Танец похоти
Дышится сбивчиво, ритмика рваная…
Хрипло сипя над копною волос,
Пальцы вонзаются гребем взасос
В рыжие локоны… Страсть первозданная…
Взгляд исподлобья, трепещут ресницы
Губки сжимаются плотным кольцом…
Похоти танец… Упругость с лицом…
Нежные ручки порхают, как птицы…
Движутся ловкие темп соблюдая…
Соло выводит по плоти язык.
Сладостной пыткой ведуще приник…
Взрыв нагнетая… Желанный без края…
Мера взаимности кипенной лавой
Вглубь изольется живейшим огнём…
Всем, что стонало и маялось в нём…
Миру явилось с любимой…
Залюби меня
Залюби меня… Залюби…
До предела… На жаркой точке…
Залюби меня, мой родной!
До волшебного многоточия…
Залюби меня в шум ветров…
у черёмухи и сирени…
Залюби меня! Будь таков
Каким можешь! И без сомненья
Наполняй меня! Наполняй…
Твоей негой, горячей страстью!
Обнимай меня… Обнимай…
Я – твоя… Во всецелой власти…
Клеточки
Женщина в черненькой сеточке… Шок.
Выперся в клеточку нежный сосок.
Чёрные клеточки… Сочная грудь…
Нет, не уснуть тебе. Да, не уснуть…
Ниже спускается бешеный взгляд:
Клеточки сеточки с телом дрожат…
Руки касаются через экран
Тела сквозь сеточку… Сетка – аркан.
Ловля наивного… Да… На живца…
Больше не нужно о страсти словца..
Сеточка клеточкой ниже пупка…
Ниже… Чуть ниже… У dote рука!
Кончились клеточки… Тела простор…
Руки за голову! Это – террор!
Я – твоя Женщина, ты – Мой трофей!
Я – твоя Музыка, твой апогей!
Патока горькая, сладкая дрожь.
Ты – подчиняешься и …не берёшь…
Ты подчиняешься? Вот дурачок…
Крепко попался на женский крючок…
О пользе труда
Халатик распахнут, колышется грудь,
Коленки по полу скользят.
Я – мою полы, ты – боишься вздохнуть.
Загадочно светится взгляд.
Закончено дело: – Поможешь мне встать?
Дай руку, боюсь – упаду…
– Да-да, непременно. Полы намывать –
Почётная тяга к труду.
Рукою коснëшься налипших волос
Вдоль шеи. И капли с лица
Дрожащей рукою сотрëшь… И взасос
Впиваешься… Бьются сердца…
Слегка подтолкнëшь и спиною к стене
Придавишь, прижмешь, что есть сил.
В моменте волнительном жаждется мне:
– До алой губу прикуси.
Проносятся искры по телу. Разряд
Взрывает сплетения круг,
Разносит волну от макушки до пят:
– Как сладко, как сладко, мой друг…
Колючим огнём наполняется грудь,
Сжимая кольцо ореол.
Гудит в нетерпении, рвётся вдохнуть
Свободы и ласк произвол.
От шеи шутя проведёшь языком,
Снимая струистую соль.
Соскам, опьянённым слюнным коньяком,
Сполна насладиться позволь.
В момент разворот и руками в упор.
Щека по обоям в цветок…
Завязочек бантик, халатика вздор…
Пришлëпни позвонче, чуток.
Ладонью по лону. Его нагота
Щедро’ увлажняет щепоть.
Колено меж бёдер. Отверзнув врата,
Вгоняешь упругую плоть.
Звучание тела – рапсодия нас,
Мистерия грёз, болеро,
Что нотным ключом отворяет экстаз,
В истоме полёта – нутро.
Струится “ещё” перебором хмельным…
За вскриком прерывистым "да-а”
Рождается всплеском пшенично-живым
Побочное счастье труда.
Без сил опускаюсь по стеночке вниз…
А мысли проносятся вскач:
– Устрой-ка обоим приятный сюрприз:
Мыть окна назавтра назначь…
Элина весна
Всё удалила: письма, подарки, строчки.
Только не помогает: тянет к нему и точка.
Сотни конвертов: пухнут от
снов-вложений.
Чувства не слышат разума выражений.
Март хулиганит – найдена отговорка.
Снова начнется нежных предсердий порка.
Льются на maxi литры горящей плазмы,
Чувства пределом: в обмороке оргазмы.
Эля – дуреха. Неисправима Эля.
В море соблазна вновь растеряла цели.
В мартовском зное кружат красотку ритмы
Сальсы, бачаты – пламени алгоритмы.
Дождик весенний сбрызнет огонь в нарядах.
Крикнет смешная: "Я вот тебе! Не надо!"
Снова накопит тоннами – сообщений.
Где же ты бродишь, мастерский
стихо-гений?
Скоро ли будет главная в жизни встреча?
Эля не спится: "Вдруг ее не замечу?"
Скоро, вернее в ливне июньской ночи
Сыщется счастье: гений – влюблен заочно…
Нежданный ноябрь
Этот странный ноябрь я, наверное, не забуду,
Поздней осени след станет виться за мной повсюду.
Никому не скажу чем он дорог, и чем печален.
Знать бы все наперед, и остаться бы там, в начале.
“Если бы, да кабы” – не изменит ноябрь. Пустое.
Что моё – то со мной, приросло, село как влитое.
Омертвевшей листвой осыпается
след случайный,
Но такой неземной, опоённый влекущей тайной…
Затеряется след в камуфляже осенней краски,
Растворится дождем в непогодице-свистопляске,
Сто ветров накорню разметают листву по свету,
Но останется боль отпечатком огня до лета.
А быть может решит и впитается рыжей палью,
Рубценосным тавро, татуированой скрижалью.
Сувенир ноября станет ныть переломом костным
В непогоду, к дождю, к бурям солнца и новым вёснам.
Станет частью меня, прирастет и сродниться с кожей,
Станет мягким теплом, а не сталью
сердечных ножен,
Станет петь вечерком баритоном, сопрано-меццо,
Отголосками снов отпирать потайную дверцу
В незабвенные дни где искрили
огни безумства
В изумлении слов о непознанных прежде чувствах.
На подкорку души записала: грустить – оставить
И нежданный ноябрь запечатать в конверт. На память.
Панталончики
Пышные кружавчики, белые фестончики
Ветер треплет тканевый попочки наряд,
На сушилке маются чьи-то панталончики,
Трикотажик тоненький привлекает взгляд.
Бантичек, резиночка, обнимает талию,
Мягонькие складочки женского жирка…
Тело сочной женщины, прелесть зрелой магии…
Ждет бельишко нежное сладкого глотка…
Ой, сняла прищепочки легкая и быстрая
С ноготками красными нежная рука…
Задирая платьице, надеваю… Мысленно
Приспустить готовая. Ухожу! Пока!
Я – больше нет
В личку вошёл без прелюдии стука,
Двери вскрывая привычным ключом:
Встала-нагнулась. Хорошая сука.
Молча и жестко берëшь. Как ни в чем…
Что за напасть? В глубине наваждения
Беспрекословна с тобой…Чересчур…
Терпко и сладко-бруснично влечение
Твёрдого, веского слова: “Хочу”…
Вышел, как прежде – без фраз к сновидениям
Хлопнув дверями в закат, то в рассвет…
С губ соскользнуло в догонку осеннее:
“Хочешь пожёстче… А я больше – нет… “
Без тормозов
Разогнавшись, можно не разбиться,
Если отказали “тормоза”
И на кураже блестят глаза?
Можно ли? В себе почуяв птицу?
Отказал “на грани” женский мозг:
Мчать без управления привычно,
Переехав близких самолично…
Из любимых сложен тормоз-блок.
Стылость тёплых тел – цена безумств…
Души наизнанку, сердце в клочья…
Ты довольна? Смейся, черта дочка,
Вспоминая свой финальный “бумс”…
Время покажет
Отъебëшь не меня? Что поделаешь…
За окошком кусок полумесяца.
Я, скучая, пишу околесицу,
Находя рифму бойкую, смелую..
Отъеби сладострастно, вне времени,
Сотрясая её полупопия.
Ты и я это просто утопия…
Ей лучится оргазмами в семени…
Ты – её, я – фантом вожделения.
Просто чья-то забытая женщина.
Та, чье сердце в надрывах и трещинах.
Нет… Не надо жалеть… Я – осенняя.
Боль и грусть – мои верные “душечки”.
Мне печалиться, знаешь, не новости.
От дождей и ветров, да от совести,
Что зудит по ночам в "черепушечке"…
Ты забудь поскорее, пожалуйста.
Не терзай, оставляя намеренно,
Говоря, что на чуточку, временно…
И решая вернуться из жалости…
Поугасли… Понятно, случается.
Досаждают другие явления…
Радость мая без дозы старения…
Было – не было… Позже узнается…
Передоз
Передоз от любви? Извини…
Так случается, милый. Наверное.
Что накрыло тебя, это скверно.
Отдались, подыши, отдохни…
Я не стану строкой докучать
И стучаться в закрытые двери.
Я не стану. Не стану, поверь мне.
На онлайны поставлю печать.
И однажды услышу: – Привет.
Как дела? Хорошо, дорогая?
Что ответить? – Немного другая…
Вот такой немудреный ответ.
Сердце розы её
Сердце женственной розы её
Сокровенной сочится росою…
Ароматикой, дивной мечтою,
Погружая в туман – бытиë…
Сладострастия нежный бутон,
Обладая неистовой силой,
Превращает в раба девы милой,
Зарождая пронзительный стон…
Вожделенный цветочный экстаз
Разрывает сознание в клочья.
Прикасаемы денно и нощно
Лепестки без стыда напоказ…
Невозможно о розе забыть…
Расставание тяжкая пытка.
Обречённо-провальна попытка
Амбру розовых снов разлюбить…
Возьми её нещадно
Возьми её в прекрасном сне.
Нещадно, жадно, как желаешь…
Как? Ты отлично это знаешь…
Об этом нам… Известно мне…
Ласкай ладонями огонь
Её телес горячих, манких…
На этот миг в объятьях сладких
Твоя без меры… Только тронь…
Пронзает сердце взгляд её
И ты не в силах удержаться…
Она тебе спешит отдаться…
Оставив в прошлом бытиё…
Колени в пол, трепещут руки…
Сосками бьются груди… Да-а…
Открыта попочки звезда…
Тебе… Подарком страстной суки…
Игры для взрослых
Сладкая, нежная, тесная ждёт
Хуя горячности. Клитор, бушуя,
Стонет и просит огоня поцелуя..
Мокрый контакт, язычковый полёт..
Не разорваться, но хочется всё..
Много и сразу. Но так не бывает.
Лоно трепещет, сочится, пылает.
Губки на яйцах. Он – лижет её..
Пазл, перевертыш… Да… Игры двоих.
Смелые, жадные… Страсть, вожделение…
Ласки искусные… Шёпот сближения..
Стоны и возгласы… Спазменный взрыв…
Чуть отдышались, а глазки горят…
Тянутся пальцы ко плоти желанной
Влага вливается в женщину манной…
Хочется ею покрыться до пят…
Кардиограмма пляшет кан-кан:
Неповторимо телес содрогание…
Мирра иллюзий, экстаз подсознания…
Тайные игрища пары Ферган…
Из мира насекомых
Обманулся. Так – бывает… Я ли не предупреждала?…
Но сама себя не слыша, отправляла поцелуй…
Ничего не ожидая, получала многим – мало…
Жерновами слов колдуя, как заправский ветродуй…
Ты доверил сердце дряни, что при виде хуя – тает.
Бессердечной, мерзкой суке. Нас, таких – полным полно:
Сучьих самок богомола, что инстинкты почитая,
Продолжают жрать влюбленных, как природою дано…
Шуточки
Хочу твоей руки на солнечном сплетении,
Хочу твоих “хочу” и стонов в эро-пении,
Хочу твоих телес на мягкой нежной заднице
И от твоих двоих неспешно воском плавится.
Хочу издалека магнитить, доминировать.
Взять мушкой на прицел, всецело контролировать.
А может не хочу: смеюсь, шучу бедовая.
На огонек лечу, головушка садовая.
Ты не найдешь ответ, что выдумка, что истина,
Ещё не поняла – покорна я, воинственна?
Нет, знаю: все могу, хочу, нервишки мучаю,
Доверившись судьбе, себе, тебе… и случаю.
Игрища
Пронзает боль.
Вздохнуть позволь!!
Позволь!
позволь
позво-оль..
позво-о-оль.
Короткий вдох,
На шее – ты..
Кранты!
кранты.
кран-ты..
кран.. ты..
Я умерла?
Ещё жива..
ед.. ва..
ед-ва..
едва.
Едва.
Сквозь тьму и пот -
Движенье тел..
Её хотел..
Вот так – хотел.
Сжимая глотку,
Стонет. Член -
Ещё разок.
Зачем?
Зачем??
Раскатный запл
Звучит внутри..
Сотри.
Сотри.
Сотри.
Сотри.
Благодарю..
Дышу, горю..
дышу,
дышу..
горю,
горю..
Ладонь сквозит
По волосам..
К разбухшим венам
И глазам.
За подбородок
Сверху вниз..
Любой
Любой
Его
Каприз…
Может сумею
Ты как слепой щенок тычешься в двери.
Умер почти, издох от недоверия.
Твой извращенный ум ищет подсказки
Кто она, кто она. Та, для острастки..
Если в реале – нет. Можно со мною
Тайный увидеть свет, стану другою.
Только другой собой: сукой глубиной,
Той живёт внутри девы невинной.
Я себя не люблю? Не уважаю?
Может чего-то я не понимаю..
Если готова стать шлюхой твоею,
Значит себя любить я не умею?
Ты обозначь себя. Твёрдо, открыто.
Сколько ещё просить бабе корыто?
Всё. Я сказала всё. Больше не смею.
Может быть без тебя тоже сумею…
Знаю – услышу
В бризе солёном слышится: – Здравствуй..
Глупая… Милая… Нежная – влавствуй…
Здравствуй, родная… Доброе утро…
Стала в размолвке ближе как-будто…
Слышится… Жду я, что тихо скажешь:
– Жаль золотое времечко наше –
Ночи чернику, утра румянец,
Неги истому, губ сочных глянец.
Может быть этим утром услышу:
– Стала желанней, слаще и ближе…
Вдруг не услышу? В это не верю…
Настежь открою окна и двери!
Солнцем с тобою, ливнями возле!
Знаю, что скажешь! После так после…
Твои стихи
Твои стихи кипят тестостероном.
И бьют раскатом дрожи в животе.
Оплавлен мозг безумием нейронов,
Морзянкой sos на ультра частоте.
Взрываясь в резонансе каждой строчки,
Я растворяюсь в пропасти страстей.
Потерянность наружной оболочки
Не в силах скрыть набора скоростей.
Когда вернусь? Хочу ли? Не отвечу.
Мой мир перевернулся, в нем бардак.
Раскладывать по полкам эту встречу
Не вижу смысла. Не спешу никак.
И бережно глазами пробегая,
Созвучия знакомых слов и фраз.
Шепчу тайком, что я уже другая -
Бессовестно счастливая сейчас.
Мне хочется
Мне хочется безумия страстей,
Оргазмов, что собой закроют солнце.
Космических, предельных скоростей
И члена, достающего до донца.
Запретное, манящее познать
Пока есть я, пока ещё есть время.
И слышать, и желать, и ощущать
Ламбаду тел не только в сновиденьях.
Господь, прошу: пошли раба рабе,
На склоне дней любовных утешений,
Прогулок по извилистой тропе
Ко сладости взаимных пригрешений..
Но хочется реального тепла
И чтобы я всегда в рабе была.
Самообман
Знаешь: примчится куда позовешь
Голая, бо’сая в снег или дождь.
Знаешь, конечно.
Знаешь: придержит запал до поры.
Правила четкие мысле-игры:
Мигом – неспешно.
Губка прикушена, зубки блестят,
Дрожью охватила с макушки до пят.
Капельки пота…
Остро и колко небритой щекой
Кожу щекочешь, пришлепнув рукой
Около dote…
Рвешься на волю – тянет аркан.
Дальше, то ближе. Нежный капкан -
Самообман.
Хочу – навсегда
Я с тобой хочу – навсегда,
А иначе – не вижу смысла.
Я без смысла – душой зависла.
Полетела души "Винда".
Я спешу к тебе – напролом,
Продираясь, крушу и верю,
Посшибаю замки, а двери
Сдам в утиль, на металлолом.
Я хочу, я спешу… Смешно.
Сочинила себе забаву.
Рассуждать невозможно здраво.
Дверь закрыта… Но есть окно.
Двери, окна, хочу. А ты?
Раз спросила, другой и третий.
Не впустил, даже не ответил.
…Эпиграмма пустой мечты.
Люблю тебя
Ты знаешь, я люблю тебя, мой милый.
Не спится без тебя и не живётся
Я жду когда душа твоя проснётся
И сможет мне ответить, что есть силы.
Обнимешь, поцелуешь, приласкаешь
Дурёху, непутёвую немножно,
Что коротает вечер с рыжей кошкой.
Не знаешь, что люблю? Конечно, знаешь.
Забыл в потоке суетливых будней
О той, что где-то в памяти хранима:
Красива и желанна, и ранима…
Чей образ стёрт в рутине многолюдной.
А я люблю. Тебя. Напоминаю:
Всегда-всегда, давно и очень сильно.
Люблю, как героиня кинофильма..
Ты тоже любишь. Просто верю. Знаю.
Ты приходи, пожалуйста, пораньше.
На пол часа. А, впрочем, как сумеешь…
Начну, когда поешь и разомлеешь,
Шептать на ушко о любви. Почаще.
А может тихо рядышком присяду
И просто посмотрю с тобою “Вести”.
Мы помолчим, но главное, что вместе.
Мы рядом намолчимся до упаду…
А после упадем друг другу в души
Простым, понятным, ласковым касанием,
Супружеским взаимопониманием.
Без лишних слов. Удары сердца слушать..
Эля дома
Эля лежала на диване, как всегда в полутьме. Светился лишь экран телефона. Комнату уже давно заполонил морозный воздух, но встать и закрыть окно ей было лень, вернее некогда.
Она быстро набирала текст. С ошибками. Скорее, пока мысль не ускользнула. А витала эта мысль где-то очень далеко. Незаметно для себя она начала водить языком по приоткрытым губам. Заострённый кончик языка то напористо упирался в передние ровненькие зубки, по описывал полукружия в уголках губ. Затем в движения пришли колени. Они медленно двигались влево..чуть замирали, размыкаясь на несколько секунд и неторопливо и леностно двигались в обратную сторону.
Ее пальчики быстро бегали по клавиатуре и Эля не замечала всего этого действа.
Неожиданно в комнату вломился, да-да, вломился её мужчина. Поток света бил в глаза и она недовольство зажмурилась.
– Ну, что ещё?
– Спишь?
– Сплю!!!
Она продолжала писать и покачивать коленями.
Он подошёл в ней вплотную и стал наблюдать за ней. Зачем нарушил уединение, он так и не сказал..
– Зачем ты это делаешь? – спросил он.
– Что?
– Ноги раздвигаешь?
– Не знаю. Думаю.
Тут он неожиданно и резко перевернул её на бок и стянул розовые брючки с ягодицы. Дёрнул сильнее, оголил вторую и сжал ладонями мягкие половинки. Она не протестовала. Улыбалась и удивлялась прыти…
Неожиданно он всего-то поцеловал нежную попочку.
– Укуси! – потребовала Эля.
Муж не ожидал такого поворта событий: обычно жёнушка испытывала боль от его заигрываний-щипков и просила быть нежнее. А сейчас…
– Сильнее! Ещё! Ай, ну не так же! – она схватила его за волосы и отдернула от себя. Укус горел краснотой.
– Целуй быстрее. Мне больно! И руками гладь. Сильнее. Господи, ну не так сильно. Я сейчас упаду на пол!
Вот такой она была противоречивой в желаниях женщиной…
Эля и море
Лёгкий ветерок, едва касаясь скучной серости морского простора, мерным, прохладным дыханием бережно ласкал каменистый пляж, непривычно пустынный в эти часы .
Время от времени солнце находило силы вырваться из облачного плена и дарило тусклым водам бликующие оттенки лазури и бирюзы.
Молодая женщина в умиротворении закрыв глаза, лежала на цветастом полотенце и наслаждалась безмятежным рокотом прибоя.
Ленивая волна накатывала мягко и неторопливо, изредка щекоча узкие щиколотки Эли.
Солёные капли, скатываясь с умасленной, по зимнему светлой кожи стройных ног, неспешно исчезали с выбеленных временем окатышей мелкой гальки.
Эля не особо стремилась к загару и ничуть не огорчалась унылости летнего дня.
Тем более, что её появление на пляже неизменно привлекало всеобщее внимание в любую погоду.
Безусловно, она хороша собой.
Её утонченную красоту удачным образом подчеркивал “умный” купальник – некий симбиоз произведения искусства и новых технологий: легчайший, дышащий, не оставляющий на коже белых полос.
От ультрафиолета и любопытных взоров стан и руки скрывала тонюсенькая ткань: прочная сеточка, будто сложенная из микроскопических пчелиных сот.
Загар ложился на кожу под купальник ровненько, как если бы Эля нежилась на пляже голышом. Здорово правда?
Отдыхающие не стесняясь разглядывали очертания тела кокетки сквозь призрачность материи.
Находились любители бесцеремонно вперить линзы бинокля в уникальный принт и высматривать за витиеватым рисунком округлости женской груди и возвышающиеся под тканью соски, которые, хочешь не хочешь, сжимались от возбуждающе-пристального внимания.
Иногда при повороте тела, едва заметно виднелось углубление пупка и полоска кожи между стиснутой пленом грудью, а выход из воды периодически сопровождался щелчками мобильных камер: молодые парни проявляли интерес открыто и бурно, чем вызывали у Эли улыбку: “Вот же дураки”.
Но сегодня у моря малолюдно: ветер ещё вчера слизал теплые водные слои и желающих искупаться не было.