Свет и тьма. Исповедь алкоголика
В больничной палате стояла полнейшая тишина и только через открытую форточку внутрь проникала жизнь городских улиц с их суетой и торопливостью.
–Наступил новый день, но для меня он будет таким же обычным в моей проклятой жизни. Да какой он новый, когда старый для меня ещё не закончился. Всю ночь вертелся в постели, как «вошь на гребешке», закрою глаза, музыка начинает играть, открою, какие-то тени по темной комнате ходят, каждый посторонний звук с улицы вызывает раздражение. И что им всем не спится, что они разъездились, разгулялись?
Лежал в больничной койке и дожидался своего смертного часа Витя. Диагноз ему был известен и он спокойно отнёсся к нему. Ему уже давно опостылела жизнь которой он жил в последнее время, а закончить самоубийством, как сделали некоторые из его дружков, у него не хватало сил. Он вспоминал все этапы своей прошедшей жизни и горький ком безысходности подкатывал к его горлу. Но пути назад уже не было, ходики отсчитывали последние часы и минуты его жизненного пути. Витя вспомнил маму и строгого папу. Вспомнил как мама баловала его в детстве, покупая ему самые хорошие игрушки, что вызывало восторг у детворы. Когда пошёл в школу у него были самые лучшие шмотки в классе, и все ребята ему завидовали, а девчата по нём вздыхали и кидали на него влюблённые взгляды. Школа закончилась и его троечника папа, имевший связи в верхах, протянул в институт. С богом на пополам Витя закончил институт, получил диплом, и тут в его судьбу опять вмешался папа, он устроил сына на престижную должность, в смысле продвижения карьеры. К этому времени сынок обзавелся семьёй и у него родился сын. На работе его сослуживцы привыкли устраивать корпоративные гулянки, а они начинались с шампанского, а заканчивались простой водкой. Со временем Витя пристрастился к спиртному. По началу он держал себя в руках, старался на работу и домой не появляться в нетрезвом виде, но затем это пьяное болото затчнуло его в свою глубину. В результате с женой разошлись, квартиру, купленную папой молодой семье, разменяли на двушку и с подселением. С работы уволили за систематические прогулы и пьянство. Папа отрёкся от сына пьяницы, а мама не выдержав такого горя вскоре умерла от инфаркта. Вспомнив всё это он тяжело вздохнул. Но душа на смертном одре требовала высказаться и он позвал:
– Сестра! Сестра мне плохо!
К нему неторопливо подошла пожилая медсестра и он начал свою исповедь, исповедь алкоголика в последние часы своей жизни. Он исповедался ей как священнику, не скрывая правды. А что ему было скрывать? Правду с собой в могилу не заберёшь и на хлеб не намажешь. Рассказало своем избалованном детстве, о том как помогал в жизни папа, о жене, ребенке. Но самая долгая была его исповедь о том как он пристрастился к выпивке. Пожилой человек не перебивая его слушал, а по её щеке стекала старческая слеза. Витин рассказ напомнил ей бывшего её мужа, пьяницу, закончившего жизнь самоубийством. Но одна часть исповеди особо затронула её.
Он лежал в постели на застеленном очевидно в прошлом году белье , ещё не просветлевший от выпитой вчера дозы антисептиков из аптеки, и размышлял, молодой мужчина . В комнате работал телевизор и шла сводка новостей.