Круче, чем скорость

1. Аня

– Вань, у меня из правого динамика какое‑то странное шипение периодически бывает, может, где‑то контакт отходит. Посмотришь?

– Не вопрос, Анюта. Сейчас посмотрю, – тепло улыбнулся мне Ваня, чем вызвал внезапный прилив тягостной грусти в груди.

Этот темноволосый парень в потрёпанном твиловом комбинезоне и с забавной ямочкой на подбородке – самый лучший мастер по электронике из всех, кого я знаю. По‑хорошему, раз уж я решила завязать со старой жизнью, мне не стоило к нему приезжать. Нужно было найти другого электрика. Но рука не поднялась доверить свою ласточку кому‑то еще.

Иван по‑хозяйски уселся на водительское сидение моей любимой «WRX», включил музыку, заполнив пространство автосервиса качественным, отточенным до совершенства звуком. Прислушался.

– Действительно, что‑то не так, – заключил Ваня через некоторое время, погладив аккуратные лепестки на руле. – Оставишь до вечера? Я немного позже освобожусь и покопаюсь.

– До вечера не могу, работа. Если завтра с утра заберу, нормально?

– Вполне, – кивнул парень.

Я передала ему брелок от сигнализации, забрала с заднего сидения пакет со сменной обувью и собралась уходить.

– Если что, звони. Номер мой не удалил еще? – неловко улыбнулась я и тут же поняла, что сказала лишнее.

– С чего бы я стал удалять твой номер, Ань? – настороженно поинтересовался Иван.

– Ни с чего, забей, – отмахнулась я. – Просто так спросила. Ну я пошла, до завтра!

– Подожди.

Замерла на месте, так и не сделав шаг. Ваня вышел из машины и остановился напротив меня. Лицо его сделалось озадаченным, меж бровей залегла глубокая морщинка. Похоже, неприятного разговора избежать все же не удастся.

– Ань, ты чего на гонках уже которую неделю не появляешься? Это все из‑за Макса, да?

– Нет, – неестественно усмехнулась я, – конечно, нет. Просто дел в последнее время навалилось, работа… Сам понимаешь.

– Раньше работа тебе не мешала.

Я тяжело вздохнула, глядя Ивану прямо в глаза. Никогда не любила врать. В особенности тем, кто этого не заслуживает. Но и сказать правду отчего‑то было совершенно невозможно.

– Вань, я устала. Просто хочу отдохнуть, понимаешь?

– Это все из‑за Макса, – заключил он, осуждающе покачав головой. – Не хочешь с ним пересекаться?

– Блин, Ваня, ну какая тебе разница? – с раздражением выдохнула я, задетая за живое.

– Большая разница, Ань. Там без тебя, как без хозяйской руки, понимаешь? Хаос какой‑то творится.

Я невольно напряглась. Другого ответа ожидала. Думала, сейчас Иван начнет, как и все, рассказывать мне о страданиях «бедного» Макса. О том, какой замечательной парой мы были, и что нам непременно нужно скорее помириться. Мне и без того нелегко далось расставание с бывшим парнем, и каждый подобный разговор причинял боль.

Однако новость о том, что на гонках творится неладное, оказалась ещё более неприятной. Слишком много сил я потратила, чтобы всё там наладить. И пусть я собиралась оставить прошлое в прошлом, но мысль о том, что моё созданное с таким трудом детище, может пострадать, совсем не радовала.

– Что ты имеешь в виду?

– После заездов пацаны пьют прямо на трассе, а потом садятся за руль, – угрюмо пояснил Ваня. – В прошлую субботу чуть девчонку одну не сбили, она, кстати, тоже в зюзю была и зачем‑то на дорогу выбежала, когда все разъезжаться стали.

– Ну ничего себе! – возмущенно всплеснула руками я. – Куда Макс‑то с Севой смотрят? Почему допускают такое?

– Да Максу вообще на всё пофиг, – раздраженно пробурчал Иван, и я вдруг осознала, что он единственный человек из всех моих знакомых, кто не испытывает к моему бывшему никакой жалости. – А Сева… Сам фигнёй страдает, если честно. Там перец один появился, приезжий, ты его не знаешь. Идею закинул: ставки не бабками делать, а на интерес. Ну например, если девчонка последней пришла, то лифчик должна снять при толпе, если мужик – баллончиком на своей тачке пошлятину какую‑нибудь написать и месяц так ездить. Короче, Сева был первый, кто поддержал этот бред. Теперь все извращаются, как могут.

– Детский сад какой‑то, – поразилась я. – От Севы не ожидала, конечно.

– Да там с этим новеньким все с ума посходили, не только Сева. Марика теперь тоже то лифчиком, то трусами своими машет, когда старты отдает. Вована на «хонде» красной, помнишь? Подружку свою прямо в тачке на глазах у всех… Ну ты поняла. А знаешь, почему? Потому что этот Тимур сказал, якобы им слабо.

Мои брови медленно поползли на лоб. С трудом верилось, что такое вообще возможно.

– Ты меня не разводишь случайно, Вань? – прищурилась я. – Ладно Вовка, он всегда был тем ещё придурком, но Милка? Неужели она реально согласилась, чтобы все увидели, как её… Блин, это ужас какой‑то просто!

– Не, ну по факту никто ничего не видел, стёкла же наглухо тонированные у Вована. Просто тачка эпично раскачивалась, и все понимали, что там внутри происходит.

Несколько секунд я молчала, пребывая в полной растерянности. Всё ещё сомневаясь – не надувает ли меня Ваня? Может, он решил таким образом устроить нам с Максом встречу, надеясь, как и все, на наше примирение?

Да нет. Не похоже на Ивана. Он всегда казался мне добрым и открытым парнем.

– И что же это за Тимур такой? – не без любопытства поинтересовалась я. – Откуда он вообще взялся?

– Москвич, – пожал плечами Иван.

– Четыреста двенадцатый? – хохотнула я.

– Ага, типа того, – засмеялся Ваня, – из Москвы приехал.

– И что он тут у нас забыл? Гостит у бабушки?

– Да кто ж его знает.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, раздумывая, что же теперь мне делать со всей этой информацией.

– На чём он?

Тут лицо Вани мгновенно изменилось, осветившись каким‑то блаженно‑мечтательным выражением.

– «Шелби Кобра»…

– Серьезно?! – Мои брови снова без спроса поползли на лоб.

– Ага.

– Ну, теперь я понимаю, чего все наши так сходу полюбили этого четыреста двенадцатого. Они ж такую тачку раньше только по телеку видели, а тут – живая легенда.

– Да дело не только в тачке, Ань. Язык у этого Тимура подвешен что надо. Пацаны говорят, он тёлок только так на интим разводит, вообще особо не напрягаясь.

– Не тёлок, а девушек, – закатила я глаза.

– Прости. Девушек, конечно.

Нахмурилась. Пусть я больше не езжу на гонки, но всегда очень гордилась тем, что нам с Севой и Максом удалось создать в нашем маленьком ничем непримечательном городе действительно крутое место для всех любителей скорости и экстремального вождения. А тут, значит, приехал какой‑то московский донжуан недоделанный и решил, что можно взять и превратить всё в шалман.

– Ладно, – вздохнула я с неохотой, – в следующую субботу приеду. Посмотрю на этого смутьяна.

Ваня одобрительно закивал:

– Правильное решение, Ань. Да и вообще… Ну расстались и расстались, что теперь из‑за этого?..

– Вань, – предупреждающе покачала я головой. – Не надо.

– Ладно, – усмехнулся парень. – Ну ты всё равно меня поняла.

2. Аня

Наверное, я какая‑то неправильная девчонка. С самого детства питаю слабость к тачкам. Помню, даже временами врала подружкам, что меня не отпускают гулять, а сама возилась с отцом в гараже, помогая перебирать двигатель его старенькой «ауди». К слову, папа ездил на ней, сколько я себя помню. И ездит до сих пор. Эта старушка стала моей первой машиной, ведь отец учил меня вождению тоже на ней. Точнее, папа до сих пор порой меня этому учит. А ведь я и сама уже могу кое‑чему его научить.

Водительское удостоверение я получила, как только мне стукнуло восемнадцать, а вот собственным транспортом обзавелась относительно недавно. Наша семья не могла себе позволить купить мне свою машину, поэтому пришлось зарабатывать самой. Пока училась в университете, серьезную работу найти не удавалось из‑за плотного расписания, но я отыскала решение. Устроилась в ночной клуб официанткой – днем ходила на пары, работала по ночам. Было нелегко, но я справлялась, откладывая деньги на мечту. Успокаивала себя тем, что это временно, потом будет проще. Но, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное.

Университет я закончила, а другую работу найти всё никак не могла. Почему‑то экономисты без опыта работы нигде не требовались. А кассиром в супермаркет идти я не хотела. Смены дольше, зарплата существенно ниже, чем у официантки в клубе. Наверное, я бы и по сей день трудилась с подносом, если бы однажды не произошёл в мою смену неприятный случай.

Моя неловкая коллега опрокинула фужер с вином на одного из гостей, а тот оказался ну очень конфликтным человеком. Стал ругаться матом на бедную девчонку, грозился ей руки переломать, а администратора поблизости, как назло, не было. Я проявила инициативу, подошла, извинилась перед гостем и предложила ему ужин за счет заведения. Дядечка сразу успокоился и подобрел. Его счет пришлось оплатить мне самой, я сделала это, взяв деньги из собственных сбережений на машину. Позже о моем поступке узнал Павел, управляющий клубом, и вызывал меня к себе на беседу. В том месяце я получила премию, а позже мне предложили должность администратора в общем зале.

На этом мой карьерный рост не закончился. С тех пор, как Павел меня заметил, я стала своего рода его протеже. Если управляющий брал отпуск или по каким‑то другим причинам отсутствовал, то всегда оставлял меня за старшую. А однажды подошел ко мне после смены и заявил, что переезжает жить в другой город и собирается порекомендовать меня владельцу клуба на своё место.

Моему счастью не было предела! В двадцать пять лет получить такую серьёзную должность с шикарной зарплатой. Я безумно гордилась собой.

А дома меня ждал скандал. Чем больших успехов я добивалась на работе, тем хуже становились наши отношения с Максом. Наверное, если бы я всегда оставалась простой официанткой, он был бы счастлив, и мы, возможно, до сих пор встречались…

В день, когда я, наконец, накопила нужную сумму и заказала себе машину – ту, которую хотела, о которой так долго грезила, – Макс всю душу из меня вытряс своими возмущениями. Мол, можно было купить что‑то попроще, ведь это моя первая тачка, всё равно я её закоцаю, или вообще угонят… Я тогда попросила его заткнуться и просто порадоваться за меня, ведь это моя мечта, ради которой я трудилась столько лет!

Но он и не думал радоваться. Всю следующую неделю ходил и бурчал, выражая своё недовольство. И это были ещё цветочки по сравнению с тем, что началось, когда моя ласточка, наконец, приехала ко мне, и я начала гонять на ней!

Первое время Макс буквально сквозь зубы со мной разговаривал. Потом понемногу смирился, и мы даже как будто забыли обо всей этой неприятной ситуации. Я позволяла ему брать «WRX», не ограничивая, так же, как и он раньше пускал меня за руль своей машины.

Только однажды Макс выпил лишнего и сказал мне такую вещь, после которой я поняла, что всё. Больше я с этим человеком жить не хочу и строить своё будущее не стану.

Он сказал: «И почему тёлкам всегда так везёт? Хвостом вильнула, глазками похлопала – вот тебе и должность, и бабки, и тачка. А тут пашешь, пашешь, а как был в жопе, так и остался…»

В тот же вечер я собрала вещи и вернулась к отцу с матерью.

Потом Макс извинялся, обивал пороги родительского дома, звонил постоянно с разных номеров, потому что его я сразу заблокировала.

Но я уже не могла. Просто не могла и всё.

Из‑за этого и на гонки перестала ездить. Никто не знал причины нашего разрыва, но почему‑то винили во всём и осуждали меня.

Одна работа спасала. Приезжала сюда, как можно раньше, и уезжала позже всех, даже в будни.

Сегодня в общем зале было немноголюдно, как и всегда в начале недели. А вип‑зал так и вовсе почти пустовал, лишь два столика заняли, да и то, одиночки. Поэтому когда я услышала сквозь потрескивание рации, как официантка вызывает туда охрану и сообщает о драке, – очень удивилась.

Не припомню, когда в последний раз что‑то подобное происходило в нашем клубе, все знают – это строго запрещено и чревато для гостей внесением в чёрный список. Наш клуб – одно из самых статусных заведений в городе, которые в принципе можно по пальцам пересчитать, и поэтому никто не рисковал лишиться возможности тусоваться с элитой.

Я схватила со стола рацию и поспешила на второй этаж, где располагался вип‑зал. Мысленно ругая свои высокие каблуки за то, что не позволяют идти достаточно быстро. Но это не помешало мне оказаться на месте практически одновременно с охраной. Ребята уже при мне бросились оттаскивать высокого крепкого парня, что уложил на пол своего оппонента, значительно превосходящего его по габаритам, и старательно выкручивал ему руку. Тот орал и ругался матом так громко, что даже музыка его не заглушала.

Неподалёку от них прильнула к стене Лера, новенькая официантка, зажимая двумя руками рот. Кажется, девушка не на шутку перепугалась. По другую сторону от дерущихся замер Илья, администратор вип‑зоны. Похоже, он тоже только что сюда подошёл и находился под впечатлением от происходящего.

Других людей в вип‑зале не было. Одинокие столики с уютными кожаными диванами тоскливо стояли на своих местах.

– Ко мне в кабинет обоих, – приказала я охране и первой пошла вниз.

Спустившись на первый этаж, пересекла общий зал и свернула в узкий коридор направо, где была расположена закрытая для посетителей часть здания с предупреждающей табличкой на двери «Только для персонала». За этой дверью скрывался офис администрации клуба, где один из кабинетов принадлежал мне.

Оказавшись внутри, я уселась за свой рабочий стол, положила рацию и ключи рядом с клавиатурой, и вскоре ребята из охраны привели нарушителей порядка.

Тучного мужчину лет сорока, хорошо одетого, но с очень неприятной, отталкивающей внешностью. И молодого темноволосого парня, так же безупречно одетого, но выглядящего в разы привлекательнее благодаря стройной подтянутой фигуре и выразительным чертам скуластого лица. Мысленно я сходу окрестила его «красавчиком».

Первый с порога начал возмущаться, используя не самые приличные выражения:

– Что за беспредел тут у вас творится? Куда смотрят ваши охранники? Меня только что чуть не покалечили в вашем клубе! – Перегаром от него разило так, что я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться.

Второй не проронил ни слова. Молча прошел к кожаному дивану, что стоял у стены неподалеку от моего стола, и вальяжно расселся на нём, раскинув руки в разные стороны. Будто находился у себя дома.

– Прошу вас, успокойтесь и присядьте, – указав рукой на стул, предложила я первому. Он уже весь обливался потом от своего праведного гнева. – Объясните мне, пожалуйста, что произошло?

Покрасневший как рак мужчина и не подумал меня послушать. Подошел к моему столу, угрожающе навис над ним, упираясь кулаками в гладкую поверхность столешницы.

– Я пришёл сюда отдохнуть, расслабиться, выпить! Сидел, никого не трогал, а вот этот… – Не отрывая гневного взгляда от моего лица, мужчина ткнул пальцем в сторону своего обидчика. – Ни с того ни с сего напал на меня и стал выкручивать руки!

– Лёша, мне нужна запись с камеры наблюдения в вип‑зале, – обратилась я к одному из охранников. – Нужно выяснить полную картину.

Тот кивнул и передал мою просьбу по рации кому‑то из своих коллег.

– Я в шоке! – продолжал сокрушаться пострадавший гость. – Еще называется приличное место! Выяснять она там что‑то собралась! Да ты на коленях должна передо мной стоять и просить прощения за бардак, который у вас тут творится! Один мой звонок – и вашу забегаловку прикроют! А вы все, – хам обвел глазами меня и двоих охранников, – вылетите с работы!

Я поморщилась. Мужику бы на сцене выступать, столько экспрессии.

– Во‑первых, сбавьте тон, – холодно попросила я, – иначе мне придётся попросить охрану вывести вас отсюда. А во‑вторых, человек, с которым у вас произошла потасовка, здесь точно такой же гость, как и вы. И мне почему‑то с трудом верится, что он напал на вас без всякой причины. Наверняка вы его чем‑то спровоцировали. Ведь так? – Последний вопрос я адресовала красавчику, который всё так же молчаливо восседал на диване и уже начинал раздражать меня своим невозмутимым спокойствием.

Но ответил мне не он, а снова этот разъярённый мужик.

– Послушай меня, девочка, – с перекошенным от гнева лицом зашипел он. – Ты хоть знаешь, с кем сейчас разговариваешь?

– К сожалению, нет, но правила нашего клуба едины для всех, – спокойно ответила я, чувствуя всё нарастающее внутри раздражение.

– Да кто ты вообще такая?!

– Я – управляющая этим клубом.

– Управляющая? – усмехнулся мужик. Оттолкнулся руками от столешницы, выпрямился и посмотрел на меня, брезгливо скривив губы. – Да какая ты управляющая? Ты же соска! Наверное, отлично пылесосишь, раз такую должность отхватила.

Кровь бросилась мне в лицо, а в груди всё заклокотало от злости. Не впервые мне доводилось выслушивать оскорбления от нетрезвых гостей, но никак не могла привыкнуть.

Пришлось применить усилие воли, чтобы взять себя в руки.

Зачем‑то повернула голову и посмотрела на красавчика, который по‑прежнему безмятежно сидел на диване. И с нахальной ухмылкой на губах тоже смотрел на меня в упор. От его взгляда градус моего возмущения вдруг резко изменился. В какую‑то странную, совершенно неуместную сторону.

– Лёша, Олег, – обратилась я к охранникам, прочистив горло. – Выведите, пожалуйста, это быдло из клуба и больше никогда не пускайте.

– Ты что, дура, так и не поняла, с кем разговариваешь! – заорал мерзкий мужик.

– Слышь, на выход, – зарычал Олег, нависая над ним своей мощной фигурой, и тот сразу притих.

Но прежде чем Лёша с Олегом вытолкали его за дверь, всё же успел выкрикнуть в мою сторону:

– Тебе здесь недолго работать осталось!

Ну, к угрозам мне не привыкать. Чего я только не видела на своей работе.

Едва эта троица успела покинуть мой кабинет, как в дверь робко постучали, и следом заглянула официантка. Она всё еще выглядела испуганной.

– Входи, Лера. Что ты хотела?

– Анна Николаевна, я лишь хотела сказать, что сама во всем виновата, – едва дыша, с порога выпалила она. – Этот молодой человек за меня вступился. – Девушка указала пальцем на красавчика, который по‑прежнему сидел на моём диване, впрочем, заняв теперь ещё более удобную позу. – Потому что тот, второй, начал приставать…

– Почему ты не вызвала охрану? – строго спросила я.

– Растерялась сначала, – опустив взгляд, ответила девушка. – А потом вызвала, когда уже… В общем, когда уже было поздно.

– Хорошо. Ты можешь идти.

Лера кивнула и торопливо покинула мой кабинет.

Красавчик продолжал сидеть на диване и смотреть на меня с высокомерной ухмылкой. Герой, блин. Снова невольно подумала о том, насколько же он хорош собой. Черты лица правильные, благородные, фигура – загляденье. Высокий рост, широкие плечи, узкие бедра. Ни одного лишнего сантиметра. Поджарое, гибкое и наверняка очень сильное тело, как у крупных хищников из семейства кошачьих. Ещё и одет с иголочки. Такие шмотки в нашем городе носят лишь избранные, потому что в местных магазинах их попросту не продают.

Я поднялась со своего кресла, обошла стол и встала напротив красавчика, сложив руки на груди.

– Вы поступили очень благородно, вступившись за честь официантки, но все же не стоило устраивать драку в клубе. Если такое ещё раз повторится, я вынуждена буду внести ваше имя в чёрный список. Даже если повод снова окажется благородным.

– То есть, по‑вашему, я не должен был вмешиваться? – поинтересовался красавчик глубоким низким баритоном, от звучания которого я невольно испытала эстетическое удовольствие. Что было довольно странно. Никогда раньше не замечала за собой слабости к красивым мужским голосам.

– Драки внутри клуба оказывают губительное влияние на репутацию заведения, в связи с чем допускать подобное я не могу.

– Значит, пусть бы он и дальше её лапал? – выгнул он бровь, отчего его породистое лицо сделалось ещё более выразительным.

– Вам следовало просто позвать охрану, – пожала я плечом.

Красавчик вдруг резко поднялся с дивана и подошел ко мне на неприлично близкое расстояние. Непроизвольно попятилась, а он все наступал и наступал, пока я не уперлась ягодицами в свой собственный стол, и бежать дальше стало некуда. Этот молодой мужчина был выше меня на полголовы и очень развит физически. Дорогая ткань стильной темно‑синей рубашки обтягивала крепкие мышцы на плечах, и я так напугалась его внезапного напора, что на мгновение растерялась и не смогла вымолвить ни слова.

– Давай, зови свою охрану, – вкрадчивым голосом предложил он, наклоняясь очень близко к моему лицу и опуская руки на столешницу по обе стороны от меня, тем самым отрезая любую возможность побега. – Посмотрим, что я успею сделать до их появления.

Нервно сглотнула, выдерживая прямой самоуверенный взгляд этого хама. Внутри нарастала паника. Моя рация осталась на столе. Бросила быстрый взгляд себе за спину – если протянуть руку, я могу схватить её и вызвать подмогу… Вот только не уверена, что этот наглец меня не остановит.

– Изнасиловать тебя я вряд ли успею, конечно… – понизив голос, произнес он у самого уха, так, что я почувствовала его горячее дыхание, и затаила своё. – Но вот узнать, какую интимную прическу ты носишь, вполне.

Его глаза находились так близко к моим, что я видела каждую чёрную крапинку, разбавляющую ярко‑карие радужки. Судорожно подбирала правильные слова, которые всё‑таки окажут на влияние на этого неандертальца и помогут мне выйти из унизительной ситуации с минимальными потерями.

Но не успела ничего сказать. Красавчик отстранился и вдруг снисходительно улыбнулся мне.

– Ладно, не бойся. Не собираюсь я тебя трогать.

После чего развернулся и не спеша зашагал к выходу. У самого порога обернулся, посмотрел на меня и с усмешкой добавил:

– Воды выпей. А то побледнела вся.

С этими словами он захлопнул за собой дверь, а я так и осталась стоять на месте, нервно обхватив себя руками, чтобы унять адреналиновую дрожь в теле.

Никогда в жизни со мной не случалось ничего подобного, и я понятия не имела, как себя повести. Позвать охрану и потребовать, чтобы выкинули этого нахала из клуба? Но ведь он ничего криминального не сделал. И, как ни горько это признавать, в чём‑то даже был прав.

3. Аня

Когда я вернулась домой, часы показывали без четверти пять. Как ниндзя, бесшумно скользнула по коридору в сторону своей комнаты, но моё появление всё же не осталось незамеченным. Яркий свет вспыхнул и на мгновение ослепил меня, а когда глаза привыкли и снова обрели способность видеть, я встретилась взглядом с мамой.

– Как дела? Все хорошо? – тактично поинтересовалась она, но я безошибочно уловила в её голосе недовольную интонацию.

– Разумеется, всё хорошо, мама. Ты почему не спишь?

– Не могу я спокойно спать, зная, что ты не дома, а в каком‑то сомнительном месте, – бесстрастно пояснила она и поджала губы.

Я тяжело вздохнула. Опять двадцать пять. С тех пор, как я поселилась у родителей, мы без конца возвращались к этому разговору.

Мама – человек консервативный, и ей очень сложно смириться с моей «ночной» работой в клубе. Я уже сталкивалась с её непониманием однажды, когда мне было восемнадцать, и я устроилась туда официанткой. Мама была против, а я как могла отвоёвывала своё место под солнцем и возможность зарабатывать на мечту. Вероятно, именно это и подтолкнуло меня так рано съехаться с Максом – очень хотелось самостоятельности и свободы от строгого родительского надзора. Вот уж не думала, что теперь, спустя столько лет, когда я давно уже не маленькая девочка, мне придется проходить через это снова.

По‑хорошему, стоило бы снять себе отдельное жилье, тем более зарплата позволяет. Но вся проблема заключалась в том, что я не выношу одиночества.

– Мама, мы столько раз уже с тобой это обсуждали, – устало вздохнула я. – Я люблю свою работу и не собираюсь искать другую.

– Но неужели ты намерена всю жизнь работать по ночам, дочь? – эмоционально воскликнула мама. – Это же ненормально! А когда у тебя семья появится, дети?

– Вот появится семья, тогда и поговорим. Мам, я очень устала…

– С такой работой – никогда не появится, – безжалостно отрезала она. – Я уверена, и с Максимом вы из‑за этого разошлись. Променяла парня на работу…

Её слова прошлись лезвием по сердцу. Попали в самое больное место.

– Так, всё, – холодно посмотрела я на неё. – Я спать.

Прошла мимо и захлопнула дверь своей спальни громче, чем следовало.

– Я считаю, тебе всё же стоит пересмотреть свои ценности, – раздался с той стороны мамин приглушённый голос. – Максим – хороший парень, и он все ещё любит тебя. Деньги – не самое главное в жизни, дочка.

Да. Кажется, квартиру всё же придётся поискать.

Обычно после работы мне требовалось всего лишь опустить голову на подушку, чтобы тут же сладко заснуть. Но только не сегодня. Ворочалась с боку на бок, без конца поправляла подушку и никак не могла выбросить из головы мамины слова. А что, если она права? Вдруг я и правда напрасно рассталась с Максом, ведь его чувства, связанные с моей работой, вполне можно понять?

Понять‑то, конечно, можно. Вот только принять я их не могу.

Если б только его беспокоило мое отсутствие по ночам, как считает мама! Возможно, тогда я действительно всерьёз задумалась бы о смене сферы деятельности, и уже давно. Но тот факт, что пять дней в неделю я появлялась дома под утро, Макса совсем не трогал. Он относился с пониманием, ведь я зарабатывала деньги. По крайней мере, пока я была официанткой, никаких проблем между нами из‑за этого не возникало.

Максу действительно никогда не везло с работой – нигде не получалось задержаться слишком долго. То в одну компанию устроится, то в другую – где‑то руководство неадекватное, где‑то зарплата маленькая, где‑то график бешеный, где‑то снова руководство… Одним словом – всё не слава богу. Но, тем не менее, деньги у Макса водились, и в общем и целом, зарабатывал он значительно больше, чем я в свои ночные смены с подносом. В то время у нас были прекрасные отношения. Пока меня не повысили до администратора.

Как ни старалась я поставить себя на место Макса, как ни прикидывала на себя его амбиции, всё равно в голове не укладывались подобные взгляды. Что же мне теперь, намеренно держаться на ступень ниже него, чтобы его мужское эго чувствовало себя комфортно? Уволиться и пойти кассиром, после всего, через что мне пришлось пройти ради успеха в своей карьере? Продать свою машину, купить вместо неё какую‑нибудь развалюху и радоваться жизни?

Родить ребёнка и дрожать от страха, что завтра Макса снова уволят, или он сам уйдёт, в очередной раз нахамив начальству, и мы останемся без средств к существованию?

Я честно пыталась рассмотреть варианты нашего примирения, но всё внутри противилось этому. Хоть и безумно жаль тех почти семи лет, что мы провели вместе, жаль несбывшихся надежд, но без Макса я чувствовала себя лучше, словно после долгого заточения наконец обрела свободу.

Может, разлюбила. А может, и не любила никогда… Начались наши отношения, можно сказать, случайно. Если б не общий интерес к гонкам, вероятно, ничего бы не вышло. Потому что с самого начала между нами не было никакой влюблённости или дикой страсти, о которой пишут в книгах. По крайней мере, с моей стороны точно. Сердце не замирало, дыхание не сбивалось, и никакого волнения при встречах я не испытывала.

Подумав о волнении, невольно вернулась мыслями к тому, что произошло сегодня в клубе. Перед глазами возникло самоуверенное лицо красавчика, нахальный взгляд его ярко‑карих глаз, и моментально сделалось душно, несмотря на распахнутое настежь окно в комнате.

Наглец. Ещё никто и никогда не смел так со мной разговаривать. Но больше всего злило даже не это. А то, что я спустила ему выходку с рук, и с этим уже ничего не сделаешь. После драки кулаками не машут.

Пусть так. Но лучше ему на глаза мне больше не попадаться.

4. Аня

Дорога, что вела в старый аэропорт, была идеальным местом для проведения любительских гонок. Где нужно, она позволяла разогнаться по прямой, выжимая из своей тачки всё, местами петляла, давая возможность обойти соперника, применив навыки вождения по максимуму. Обогнув старое, слегка обветшалое здание и обнесённые высоким забором взлётные полосы, начинала здорово змеиться и уходила вниз серпантином – для дрифта лучшего места не придумаешь.

Никогда не забуду, как впервые приехала сюда с Максом. Ощущения были, словно я попала в параллельный мир, в сказку, частью которой непременно захотелось стать. Тогда я и представить себе не могла, что моя мечта вскоре сбудется.

До меня девчонки в гонках вообще не принимали участие. Не потому что их не пускали, а просто почему‑то не находилось желающих. И когда я заявила Максу, что хочу попробовать, он буквально рассмеялся мне в лицо.

«Детка, это ведь не игрушки. Тут бывает по‑настоящему опасно. Если хочешь, можешь остаться в машине, когда я буду участвовать в заезде».

«Я умею водить, Макс. И понимаю, что это не игрушки».

Картинки из прошлого так чётко оживали перед глазами, что становилось даже немного не по себе.

В тот день Макс свою тачку мне так и не дал. Придумал миллион отмазок. Это я потом уже поняла истинную причину – на самом деле он всего лишь боялся, что я спалю ему сцепление или, чего доброго, вообще разобью машину.

Я тогда ужасно расстроилась из‑за его отказа. Очень уж хотелось испытать свои силы.

Но зато Макс стал регулярно брать меня с собой на гонки. Каждые выходные. Мы тогда с ним не встречались, он ещё только ухаживал, а я держала дистанцию. Не потому что Макс мне не нравился, наоборот, он казался хорошим парнем, смешно шутил, любил скорость, как и я, и ездил на «мазде» триста двадцать третьей «ф‑ке» с такими забавными, поднимающимися и опускающимися, словно глазки моргают, фарами. Мне нравилось общаться с ним, было легко и хорошо, но вот физического контакта не хотелось – ни поцелуев, ни чего‑то большего. Да и Макс, надо сказать, особо на этом не настаивал.

И вот однажды мне все же удалось каким‑то чудом выпросить у него машину. В заезде тогда участвовали довольно сильные водители, но тачки у всех были равноценные. Гонка шла по прямой, то есть от меня требовалось всего лишь вовремя переключать передачи. И случилось чудо – я пришла первой.

Кажется, Макс испытал лёгкий шок от моей победы и пришёл в полный восторг. Накинулся с объятиями, подкидывал меня в воздух, кричал всем, что я его девушка, и как безумный улыбался.

А я… А я была в эйфории. Никогда не забуду то состояние. Впервые я ощутила столь мощный выброс адреналина, не знаю даже, каким чудом при этом сумела сосредоточиться и сделать все как положено…

Помню только, как перед самым стартом закрыла глаза и прошептала себе под нос:

«Я – скорость…»

И пусть эту знаменитую фразу я спёрла у «Молнии Маквин» – машинки из любимого детского мультика, но она невероятно воодушевляла меня, и потом, никто ведь не слышал.

Помню свой триумф, слепую радость, ликование. Помню восхищённые взгляды парней. Помню запах паленой резины от резкого торможения. Помню, как до безумия была благодарна Максу за то, что дал возможность испытать все эти эмоции. Помню, как сама набросилась на него с поцелуем.

В ту ночь он и стал моим парнем.

Воспоминания отдавались в груди болезненной истомой. Это место было так дорого мне, но вместе с тем приносило боль. Боль утраты того, что возвращать, увы, я не хочу.

Сейчас вокруг было уже темно. Я намеренно тянула время и приехала сюда после заката, чтобы привлечь к себе как можно меньше внимания.

Привычный гвалт голосов, рёв двигателей, приглушенные басы модной музыки, доносящиеся со всех сторон из открытых дверей салонов автомобилей… Я дома.

У старта стояло несколько машин, среди которых я заметила и легендарную «Шелби». Рядом суетился Сева, собирал деньги с желающих сделать ставки на участников. Макса пока нигде не было видно. Оно и к лучшему. Меньше всего хотелось столкнуться с ним.

Я бросила свою ласточку в хвосте колонны припаркованных вдоль обочины тачек и, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, начала продвигаться ближе к линии старта. Это было не так сложно – внимание толпы приковало действие, разворачивавшееся перед капотами участвующих в заезде машин. Марика в невозможно короткой плиссированной юбке, на высоченных шпильках, стягивала с плеч лямки своего бюстгальтера, кроме которого сверху на ней больше ничего не было, и при этом смотрела в лобовое стекло «Шелби» таким выразительным взглядом… Каким смотрят порноактрисы на своих партнеров по съёмочной площадке в таких любимых Максом фильмах.

Спустя ещё пару мгновений девушка окончательно избавилась от этого предмета гардероба, прикрыла свои выдающиеся прелести левой рукой, а правой раскрутила бюстгальтер у себя над головой и подкинула вверх. В ту же секунду взгляды толпы взмыли вслед за ним, а после так же резко опустились вниз, и как только кружевная ткань коснулась асфальта, тачки с рёвом сорвались с места.

Я подошла еще ближе, и Марика первой заметила меня. Ее безумная улыбка исчезла, брови подскочили вверх, и громко вереща моё имя, девушка бросилась мне на шею.

Вслед за ней подошёл Сева, накинул на обнаженные плечи нашей подруги рубашку, а после шагнул мне навстречу и тоже крепко обнял.

– Привет, сестрёнка. С возвращением.

– Привет, ребята, – тепло улыбнулась им.

Чёрт. Как же я, оказывается, соскучилась.

– Привет.

Обернулась на звук до боли знакомого голоса и увидела отделившуюся от толпы фигуру Макса. С хмурым, как тень, лицом, он приблизился ко мне и замер в двух шагах, сунув руки в карманы брюк. Сева с Марикой тут же сделали вид, что их дико заинтересовало происходящее на трассе, и отошли в сторону.

– Привет, – ответила я ему, чувствуя нестерпимую боль в груди.

Видеть его осунувшееся лицо, печальный взгляд усталых серых глаз было просто невыносимо.

– Как ты? – бесцветным голосом поинтересовался Макс.

– Всё в порядке. Ты?

– Тоже. Молодец, что приехала. Тут без тебя… Всё не так.

Сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, справляясь с накатившими эмоциями. Нужно было собраться с силами и взять себя в руки.

– Я слышала, у вас тут беспредел какой‑то творится. Что происходит, Макс?

– Кто тебе такое сказал? Нет никакого беспредела, – невозмутимо ответил он.

– То есть все в порядке? – недоверчиво спросила я.

– Ну да, – небрежно пожал плечом бывший.

– Что ж, ладно.

– А кто тебе что сказал?

– Да неважно, забей.

– Нет, ты скажи.

– Неважно, Макс, – почувствовала я лёгкий налёт раздражения.

– Ну как знаешь, – сухо произнёс он, скользнув по лицу острым взглядом, и отошёл в сторону.

Наверное, не стоило мне сюда приезжать. Несмотря на то, что мы вместе занимались организацией гонок последние несколько лет, меня не покидало ощущение, что это в большей степени заслуга Макса, а я словно претендую на его лавры.

Повернула голову и посмотрела на дорогу. Всеобщее внимание было приковано к маленьким огонькам стоп‑огней вдали. Там в конце трассы дежурила машина с нашими парнями, они следили, чтобы участники развернулись строго в обозначенном месте.

Одни за другими пары красных огоньков сменились более яркими белыми – машины сделали разворот и помчали обратно.

Изящно покачивая бёдрами, Марика подошла ко мне, на ходу завязывая полы рубашки в узел под грудью.

– Слышь, босс, ты столько всего пропустила, – озорно улыбнулась она.

– Что именно? – отстранённо поинтересовалась я, принявшись наблюдать за тем, как четыре резвых машины идут к финишу, не уступая друг другу.

– «Шелби» серую видишь? Вон, – указала подруга на трассу.

– Ну.

– Это Тима. Он из Москвы приехал.

– Ага, и?

– Блин, ты не представляешь, какой он клёвый! Я влюбилась с первого взгляда. Он охренительно крут, Ань. Ох‑ре‑ни‑тельно крут!

Изобразив на лице гримасу дичайшего скепсиса, я на несколько секунд повернула голову к Марике, чтобы та смогла в полной мере оценить величину моих сомнений на этот счёт, сразу после чего вернула взгляд на дорогу.

«Шелби» по‑прежнему держался наравне с остальными, но данный факт говорил далеко не в пользу так называемой «крутости» этого парня. На такой тачке обойти «Лансер», «Импрезу» и «Бору», пусть и с турбинами, – пустяковое дело.

То есть, конечно, я не знала, в каком состоянии находится его машина и что там под капотом, но судя по вылизанному до блеска кузову – внутри все тоже должно быть на уровне.

Похоже, этот тип банально ездить не умеет. Скорее всего, мажор какой‑нибудь. Папа купил дорогую и модную машину, а в Москве повыделываться не перед кем – там подобных экземпляров пруд пруди. Вот и рванул в провинцию, на местных девочек впечатление производить.

И судя по тому, как Марика пускала по четыреста двенадцатому слюни, это у него довольно неплохо выходило.

– И что же в нем такого крутого? Кроме тачки? – хмыкнула я, продолжая наблюдать.

– Да всё! Ты просто его сейчас увидишь и сама все поймёшь. – Марика подошла ещё ближе и взяла меня под руку. – Мы с ним спали, Ань. Ты знаешь, какой он в постели? У меня вообще такого секса ещё никогда в жизни не было! Он охренителен. Просто охренителен.

– Ты серьёзно? Переспала с каком‑то приезжим хреном и радуешься этому? А как же Ромка?

– Ой, только не надо мне тут мораль читать, правильная нашлась. – Подруга сморщила нос и с обидой отбросила от себя мою руку. – Я устала всем повторять, что с Ромкой у нас ничего нет, мы просто друзья. Теперь и ты туда же! А с Тимой… мы типа встречаемся.

На последней фразе лицо Марики озарила такая счастливая улыбка, что все язвительные слова, которые я собиралась произнести, так и застряли в горле. Что ж, встречаются, ну и пусть. Какое мне дело? А то, что Рома вот уже который год в неё безнадёжно влюблён, в конце концов, не моя проблема.

– Рада за тебя, – устало бросила я ей. – А зачем он сюда приехал из Москвы? Тима этот твой? По работе или к родственникам?

– Я не знаю, – пожала плечами Марика.

– Так вы же типа встречаетесь. Что ты даже не поинтересовалась?

– Да нам как‑то не до этого было… – поиграла бровями она.

– Ясно.

Машины уже приближались к линии старта, что означало теперь завершение круга и финал гонки, и напряжение в толпе стало нарастать. Все яростно болели за кого‑то, что‑то орали, махали руками с таким азартом, которым невозможно не заразиться. Даже Марика стала подпрыгивать на месте и выкрикивать в воздух:

– Тимур, давай! Давай!

Примерно метров за пятьсот до финиша преимущество было у «Лансера», за рулем которого сидел Костя – завсегдатай наших гонок с самых давних времён. Следом шёл «Шелби», явно пытаясь обойти Костю. Он вилял, совался то справа, то слева, но «Лансер» не позволял, так же виляя и преграждая путь. Позади них на бешеной скорости летели «Субару Импреза» и «Фольксваген Бора», эти двое боролись между собой примерно на одном уровне.

В ушах звенело от криков толпы, мне и самой хотелось заорать, так закипал адреналин в крови при виде этого зрелища, вот только я ни за кого не болела. И потом, уже было понятно, что первым придёт Костя.

Но в последние секунды гонки «Шелби» выкинул финт. Он вдруг съехал с асфальта на гравий, ловко справился с заносом и, за доли секунды набрав скорость, вернулся на дорогу уже перед самым капотом «Лансера», лихо подрезав его.

Я нахмурилась. Среди наших ребят давно существовало негласное правило – подрезать во время гонки, создавая потенциально опасную ситуацию, запрещено. Однако несмотря на это, толпа наоборот одобрительно засвистела и завыла. Я вопросительно посмотрела на Макса и Севу. Первый проигнорировал мой взгляд и отвернулся, а Сева с неловкой улыбкой развёл руками. Мол, посмотри, людям же нравится.

Все четыре машины с визгом затормозили, как только их колеса пересекли начертанную белой краской линию на асфальте. «Шелби» пришёл первым.

Марика бросилась к своему «парню», Сева достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку купюр, принявшись отсчитывать выигрыши. Я подошла к Максу.

– Какого хрена он творит? – возмущенно поинтересовалась. – По‑хорошему, не стоит засчитывать ему победу.

Макс злобно глянул на меня, словно даже враждебно.

– С чего вдруг? Он победил.

– Он подрезал Костю!

– И что? Он победил, – упрямо повторил бывший.

Я сузила глаза и посмотрела на него в упор.

– Ты уже забыл ту аварию? Забыл Лёву? – сдавленно поинтересовалась, преодолевая стремительно нарастающий от одного звука этого имени ком в горле.

Но Макс, вопреки моим ожиданиям, отреагировал абсолютно равнодушно.

– Послушай меня, Аня, – с вызовом посмотрел он мне в глаза. – Это гонки. Каждый, садясь в тачку и подгоняя её к линии старта, должен сам осознавать свои риски и ответственность!

– Но ведь мы договаривались о правилах предосторожности, Макс? Мы ведь с тобой вместе приняли это решение? С каких пор ты передумал?

– Я не передумал, я и тогда считал это полным бредом. Какая, к черту, может быть гонка, если соперника даже подрезать нельзя? Детский сад. Я согласился тогда на эту чушь только потому, что тебя хотел защитить.

– А на жизни других тебе, получается, плевать?

– Да, плевать, – усмехнулся он. – А почему нет? Чем круче зрелище, тем больше народу здесь собирается, тем больше бабла мы рубим. В чём проблема?

Я ошарашено покачала головой, в который раз подивившись тому, как могла прожить с этим человеком столько лет и так мало о нем узнать.

– Ну, если тебе плевать, то мне нет. Я подобного не допущу.

Развернулась на каблуках и быстрым уверенным шагом направилась к «Шелби».

Легенду американского автопрома обступил народ, оживлённо что‑то обсуждая с хозяином машины. Это был высокий парень, широкоплечий, крепкий, с короткой стрижкой, в обычных джинсах и кожаной косухе. Лица его я не видела из‑за Марики, она сидела рядом с ним на капоте его тачки, льнула к нему сбоку и загораживала собой весь обзор.

– Слышь, ты, Тима, или как тебя там? – крикнула я ему на ходу, едва приблизившись на расстояние, с которого он мог меня слышать. – Давай‑ка отойдём, разговор есть!

Сначала обернулась Марика, а вслед за ней и её новый так называемый бойфренд. Я увидела его лицо и застыла на месте.

Уж кого‑кого, а этого человека меньше всего ожидала встретить здесь. Ненавистный хам из клуба, из‑за которого я не могла спокойно спать вот уже почти целую неделю, оказался ещё и тем самым московским беспредельщиком Тимой.

5. Аня

Брови парня удивленно поползли вверх, а губы растянулись в нагловатой ухмылке. Он ловко высвободился из объятий Марики, оттолкнулся от капота своего автомобиля и подошёл ко мне.

– Надо же, какая встреча, – насмешливо произнес этот Тимур, растягивая слова. – Анна Николаевна, если не ошибаюсь? Признаться, не ожидал вас здесь увидеть.

Кровь отлила от моего лица. После его выходки в клубе можно было ожидать от этого человека чего угодно. Усилием воли я заставила себя оставаться на месте и выдерживать его взгляд, в то время как самой очень хотелось отступить хотя бы на шаг назад. Но я не могла позволить себе малодушие на глазах у толпы.

– И что же суровая управляющая клубом забыла в таком месте? – с издёвкой поинтересовался мой оппонент. – Неужели всё‑таки уволили?

– Смотри, как бы тебя из этого города не уволили, – едко ответила я.

Губы Тимура дёрнулись в усмешке.

– Дерзкая, – заключил он, склонив голову на бок, проходясь по мне сверху вниз оценивающим взглядом. – Так что тебе надо? О чём поговорить хотела?

– Давай отойдём, – напомнила я настойчиво, оглядываясь на лица любопытных, что развесили уши, стоя вокруг нас плотным кольцом.

– Ну давай, – вкрадчиво ответил он. Я мгновенно стушевалась внутренне, но вида не подала.

Мы отошли к обочине, за границу плотно припаркованных друг к другу тачек.

– Я не знаю, в курсе ты или нет, но у нас здесь существуют правила, тебе должны были их озвучить перед самым первым заездом, – начала я и осеклась, потому что москвич вдруг бесцеремонно протянул ко мне руку, подцепил выбившийся из хвоста локон и пропустил его меж пальцев.

Этот казалось бы безобидный жест вызвал какую‑то совершенно неадекватную реакцию моего организма. Дыхание перехватило, спина и руки под курткой покрылись мурашками. Отшатнулась назад от этого Тимы, как от огня.

– Ты что делаешь?

– Что? – невозмутимо переспросил он.

– Не трогай меня…

– Почему? – Москвич шагнул на меня, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. – Здесь охрану не дозовёшься?

– Ну хватит уже! – раздраженно воскликнула я, снова отступая назад. – Я все поняла. Теперь и ты меня послушай. Ты подрезал Костю сейчас перед финишем. Создал потенциально опасную для жизни ситуацию. У нас это запрещено. Разве тебе не говорили?

– Не говорили.

Мысленно выругала на чём свет стоит Севу и Макса.

– Хорошо. Тогда я тебе говорю сейчас: не смей больше так делать. А иначе в гонках ты участвовать не будешь.

Тимур отреагировал на мои слова совсем не так, как мне того хотелось бы. Точнее, он вообще никак не отреагировал. Будто не услышал, или будто я вообще сейчас молчала. Вместо того чтобы согласиться с моим требованием или, наоборот, возразить, Тимур вдруг задал вопрос, которого я не ожидала:

– Ты, выходит, и есть та самая стальная леди, о которой здесь столько говорят?

– Стальная леди? Что за бред?

– Ну, ты же та самая Аня, которая гоняла тут всех за пьянство и прочую канитель?

– Да, я Аня…

– Так вот, послушай меня, Аня. Мне плевать, что ты привыкла командовать всеми вокруг как тебе вздумается. Со мной этот номер не пройдёт. Не тебе мне указывать что делать, а чего не делать. И не тебе решать, буду я участвовать в гонках или нет. Уяснила?

Я едва не задохнулась от возмущения.

– Да что ты говоришь? Ты хоть понимаешь, с кем сейчас разговариваешь?

– К сожалению, я вас не знаю, но мои правила едины для всех, дорогуша, – усмехнулся он, слово в слово процитировав мою фразу, озвученную в клубе тому мужику, который приставал к официантке.

– К твоему сведению, я здесь кое‑что решаю, – прошипела я ему в лицо. – Благодаря моим стараниям это всё вообще происходит, – обвела взглядом трассу с машинами и разноцветной толпой, – так что тебе придётся смириться – я имею право диктовать условия на этих гонках. И советую прислушаться к моим словам. Уяснил?

Этот наглец рассмеялся мне в лицо.

– Благодаря твоим стараниям? Ты о чём вообще, девочка? Я здесь уже месяц зависаю, а тебя первый раз вижу.

– И что? Ты здесь всего месяц зависаешь, а я много лет! И если бы не я, этого всего, может, вообще уже не было…

Тимур вдруг сделался очень серьёзным и посмотрел на меня таким суровым взглядом, что даже стало не по себе.

– Ты очень сильно заблуждаешься. Посмотри на всех этих людей. – Он обвёл взглядом толпу. – Серьёзно думаешь, что они зависят от тебя? В своём клубе ты можешь качать права сколько угодно, но не здесь, поверь мне.

– Это ты очень сильно ошибаешься, – горячо возразила я. – Здесь я тоже очень многое могу!

– Да? Даже любопытно стало, – усмехнулся нахал и сложил руки на груди. – Ну и что ты можешь? Вот я говорю тебе – нет. Мне плевать на твои правила. И что ты мне сделаешь?

Я растерялась. Очень сильно растерялась. Ну правда, что я сделаю? Пойду жаловаться Максу с Севой? Первый меня пошлёт, а второй… тоже вряд ли поддержит. Особенно если учесть, что он, с Ванькиных слов, скентовался с этим московским гадом. А что я могу одна?

Да уж, глупая ситуация, ничего не скажешь. Почему я не предвидела такой поворот? Почему не подумала, как вести себя в случае отказа? Да я просто не допускала даже мысли, что он может меня послать. Все меня слушали. Всегда. Потому что знали: Макс и Сева за меня глотки порвут любому. А теперь…

Но включить задний ход и признать своё бессилие я не могу.

Язык у этого наглеца и правда хорошо подвешен. А вот водитель из него посредственный.

Набрала побольше воздуха в лёгкие и на этот раз сама шагнула к москвичу навстречу. Задрав голову вверх, посмотрела с вызовом в глаза. Очень хотела сделать это хладнокровно, но меня буквально потряхивало, сама не знаю от чего. От его наглости, наверное. Однако голос удалось держать ровным, и на том спасибо.

– Я могла бы, конечно, сейчас начать угрожать тебе. Сказать, например, что тачка у тебя очень классная, и обидно будет, если с ней что‑нибудь случится. Но я не стану этого делать. Давай лучше решим наш конфликт честно. На трассе. Гонка по прямой до бака и обратно. Если выиграю я – ты выполняешь мои правила. Если первым придёшь ты – так уж и быть, я от тебя отстану.

Кажется, мне удалось произвести на него впечатление, по крайней мере, насмешливое выражение стёрлось с его лица.

– Против гонки не возражаю, – задумчиво ответил Тимур после небольшой паузы, – но ставки меня не устраивают.

– Почему? – поинтересовалась я, невольно напрягаясь.

– А в чём мой интерес? Вообще‑то я не против, чтобы ты ещё ко мне поприставала, – нагло ухмыльнулся он. Вызывая у меня новый приступ раздражения.

– Ладно, – нетерпеливо выдохнула я, – что ты хочешь за свою победу?

– Как насчет секса? – Губы парня растянулись в хамской улыбке. А по моему телу пробежал электрический импульс, которого я испугалась. И разозлилась на себя за эту глупую реакцию.

– Даже не мечтай.

Тимур снова поганенько ухмыльнулся.

– Ну хорошо, я согласен на поцелуй. В губы, разумеется. С языком.

– Давай без вот этого, ладно? – Негодование и смешанные чувства внутри меня достигли своего апогея. Какого чёрта я засмущалась? Первый раз, что ли, с подобными личностями сталкиваюсь?

– Ну, нет – так нет. В таком случае мне эта гонка не интересна. – Не дожидаясь моего ответа, Тимур развернулся и пошёл в сторону трассы.

– Подожди! – со злостью окликнула я его. – Ладно, чёрт с тобой. Поцелуй так поцелуй.

Всё равно этому московскому выскочке до моего уровня, как до луны. Даже «Шелби» не поможет. А поставить на место нахала надо.

6. Тимур

– Давай без вот этого, ладно? – Глаза девчонки, казалось, вот‑вот вылезут из орбит.

Такая она прикольная, когда возмущается. Едва сдержался, чтобы не подойти и не сделать какую‑нибудь пакость, чтобы вызвать ещё больше негодования на смазливом личике.

– Ну, нет – так нет. Мне эта гонка с тобой никуда не упирается. – Развернулся и отправился к своей машине, ухмыляясь себе под нос.

Симпатичная стервочка. Она понравилась мне ещё тогда в клубе. И сейчас…

Забавная. Могла ведь подойти и нормально поговорить, я бы даже спорить не стал. Но нет, мы очень любим командовать и показывать зубки. Укрощать таких – одно удовольствие.

– Подожди! Ладно, хрен с тобой. Поцелуй так поцелуй, – услышал позади себя звенящий голосок и замедлил шаг.

Губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Этот вечер начинал нравиться мне всё больше. Я медленно развернулся и зашагал обратно к Ане.

– Уверена? Потом отвертеться уже не получится.

– За кого ты меня принимаешь? – выгнула она бровь.

Какие мы важные. За женщину я тебя принимаю. Все вы на ходу переобуваетесь, особенно когда время платить по счетам приходит.

– Что ж, тогда вперёд, – учтиво пропустил её перед собой.

Аня секунду помедлила, после чего уверенно зашагала в сторону трассы на своих высоченных шпильках. Как только она ими на педали давит? Неужели удобно?

Отправился за ней по пятам, впервые за долгое время испытывая самый настоящий азарт. Нет, дело было совсем не в гонке, которая нам предстояла. Дело было в самой девушке. Она бросила вызов, даже не подозревая, под каким углом я его принял.

Попала ты, Аня. Я теперь не успокоюсь, пока не уложу тебя на лопатки.

– Освободите трассу, мы с новеньким поедем вдвоём! – крикнула она парням, что стояли у старта, а сама свернула в сторону, по всей видимости, отправилась к своей машине.

Народ одобрительно засвистел.

– Воу, а вечер перестаёт быть томным! Ну что, пацаны, «Форд Мустанг Шелби» против «Субару в‑р‑икс»! Кто на кого ставит? – задорно затараторил Сева, обращаясь к заметно оживившейся толпе.

Я протиснулся сквозь тусующий возле моей тачки народ, плюхнулся за руль, с утробным рыком двигателя подогнал машину к старту.

Подошла Марика. Наклонилась к открытому окну, сексуально выгнув спину.

– Она тебя отзывала только за этим? – поинтересовалась, недовольно дуя губы. – Чтобы на заезд подбить? О чем вы так долго тёрли?

Я посмотрел на девушку с ухмылкой.

– Приревновала, что ли?

– Да нет, просто интересно, – нервно дёрнула она плечиком.

– Не стоит ревновать меня к кому бы то ни было, детка. Я ведь сразу предупредил, что тот ещё блудник.

– Все в порядке, Тим, мне просто любопытно. Правда! – Марика попыталась произнести это непринуждённо, но я почувствовал в её интонации фальшь. И ощутил раздражение. Ненавижу, когда меня пытаются надурить.

– Ладно, – перевёл я тему, – скажи лучше, она ездить‑то умеет?

– Ещё бы, – хмыкнула девушка. – Она – местная чемпионка. Я же тебе уже говорила.

– Да ты что. Я и забыл.

– Да. Никто из наших не может её обойти. Тем более теперь, когда она на «WRX» пересела. Вы с ней просто на интерес едете? Или забились на что‑то?

– Забились, – отстранённо ответил я, глядя, как рядом со мной к линии старта медленно подкатывает белая спортивная «Субару». – Ладно, пора, сладкая. Пожелай мне удачи.

Марика наклонилась и смачно поцеловала меня в губы.

Навязчивая. Не люблю таких.

– Удачи, Тим! – Ёе губы растянулись в приторной улыбке. – Я болею за тебя!

Сразу после Марика отошла и направилась к своему месту за линией старта, а я поймал на себе острый взгляд сексуальной стервочки из открытого окна «Субару».

Облизал губы и подмигнул ей. С удовольствием наблюдая, как возмущённо округляются симпатичные глазки.

Смешная. Создала себе образ суровой железной леди, а сама такая сладенькая, так легко ведётся на мои уловки.

Уже не терпится посмотреть на её реакцию после того, как с треском провалит эту гонку. Симпатичные глазки снова вылезут из орбит.

Даже если для этого мне придётся достать козырь из рукава, оно того стоит.

– Ну что, управляющая? Готова продуть с позором? – крикнул я Ане в окно, подначивая.

Красивая мордашка тут же скривилась в презрительной гримасе.

– Я бы на твоём месте не была такой самоуверенной! – был мне ответ.

– Кто бы говорил, – усмехнулся я себе под нос.

– Итак, дамы и господа, ставки приняты, ставок больше нет! – громогласно возвестил Сева. – Участники, готовьтесь!

Я завёл двигатель и несколько раз нажал на педаль газа, не отпуская сцепления. Мой верный конь взревел подо мной и нетерпеливо задёргался, а народ вокруг заликовал и засвистел.

О, да. Люблю внимание. Такой уж я.

С приторной улыбкой посмотрел на свою оппонентку. Надув красивые губки, та уставилась на меня грозным волчонком.

Улыбнулся ещё шире. Скоро я попробую эти губки на вкус.

Покачивая бёдрами, Марика вышла на середину дороги, сделала изящный разворот, вытянула вперёд руку и ткнула указательным пальцем в сторону моей машины:

– Готов?

Уверенно кивнул, выбросив из головы всё лишнее. Пора было сосредоточиться на гонке.

– Готова? – Теперь Марика смотрела в упор на мою противницу.

Та в этот момент что‑то бормотала себе под нос. Наверное, крыла меня проклятиями. Но к счастью, спустя мгновение тоже кивнула.

На этот раз «секс‑символ» местных гонок не стала раздеваться. Дала стандартную отмашку, и мы с принцессой одновременно рванули с места.

«Субарик» сразу ушёл на два корпуса вперёд, я даже оторопел в первые секунды. Не ожидал от неё такой прыти. Пришлось поднажать, и на втором километре догнал и обогнал стервочку. Но она не думала так просто уступать. Висела на хвосте, судя по всему, выжимая из своей тачки всё, только вот мощности явно не хватало, чтобы вернуть превосходство.

Когда я добрался до бака и рванул на себя ручник, уходя в занос и разворачиваясь, Аня всё же смогла нагнать меня и, к моему удивлению, выполнила тот же самый манёвр ещё более лихо, каким‑то чудом снова оказавшись впереди.

Но по прямой у неё не было шансов. Мне всего лишь требовалось перейти на пятую и как следует вдавить газ… Вот только я не думал, что моя оппонентка тоже решит применить эту бесячую тактику – вилять по дороге влево и вправо, не давая себя обойти, как получасом ранее это делал чувак на «Лансере». Всё, чего красотка добилась – это разозлила меня.

Я позволил ей уйти вперёд. Сам перестроился вправо, вскоре нащупав её слепую зону, и дал по газам, воспользовавшись секундным превосходством. Аня увидела меня слишком поздно, подрезать внаглую не решилась. Хорошая девочка.

Что ж, у неё был шанс, и она его упустила. На полкорпуса я пролетел линию финиша первым.

7. Аня

Полкорпуса. Каких‑то полкорпуса. Доли секунды…

Как ему это удалось? Как он прошмыгнул мимо меня? Чистое везение или отточенное мастерство? Что‑то мне подсказывало, что удача тут ни при чем.

Чувствовала себя так, будто меня обманули. Развели, словно последнюю лохушку. Как напёрсточники разводят простаков на привокзальной площади.

– Ты выиграл нечестно! – Я задыхалась, в ушах звенел гвалт голосов. Взбудораженные гонкой лица моих друзей сливались перед глазами в одно сплошное размытое пятно.

Кажется, народ ликовал. Но почему? Неужели они так меня не любят? Я ведь всегда всё делала для них… Или причина в разрыве с Максом?

На самом деле гонка была что надо, и выиграл Тимур совершенно честно. Кто бы мог подумать, что этот столичный выпендрёжник окажется супер‑водилой? В прошлый раз он ехал, прямо скажем, так себе! Но признать его превосходство оказалось выше моих сил.

– Надо уметь проигрывать, принцесса. – Губы парня растянулись в наглой ухмылке, делая его красивое лицо ещё более привлекательным и вместе с тем вызывая во мне ещё больше раздражения.

– Я требую реванш, – заявила я, с вызовом глядя ему в глаза.

– Не вопрос, – приподнял он бровь. – Но должок за эту гонку всё равно отдать придётся.

– Ну уж нет. – Меня буквально передернуло от одной мысли о такой перспективе. – Давай увеличим ставки.

– Серьёзно? И насколько?

– Если я выиграю – ты навсегда убираешься из моего города.

– А если выиграю я?

– Тогда я отдам тебе свою машину.

– Зачем она мне? – наигранно удивился парень. – Нет, так не пойдёт. Я соглашусь, только если за свою победу получу секс с тобой.

– Да никогда в жизни! – выплюнула я с презрением.

– Никогда не говори никогда, Аня, – с напускной серьезностью заявил Тимур. – Ты сильный противник и легко можешь порвать меня на реванше. У тебя есть все шансы. Решайся. Либо гони должок.

Судорожно выдохнула. Поцеловать его сейчас или поставить на кон свою честь? Нет, не могу поверить, что всерьез размышляю об этом. Да, пусть у меня действительно есть все шансы на победу, но и у него их не меньше. Это почти то же самое, что в русскую рулетку сыграть – в случае поражения придётся пустить себе пулю в лоб. Потому что я лучше отправлюсь на тот свет, чем соглашусь заняться сексом с этим гадом.

Он загнал меня в угол. Точнее, я сама себя туда загнала. И, как ни противно это признавать, Тимур снова прав. Нужно уметь проигрывать. Коль уж я не оправдала собственных надежд, то должна принять поражение с достоинством. Если он думает, что я включу задний ход – то очень сильно заблуждается.

Давай, Аня, просто сделай это.

– Что ж, как говорится, уговор дороже денег, – произнесла я с холодной усмешкой, пристально глядя в его наглые глаза, и подошла вплотную. Положила руку на крепкую шею парня, приподнялась на цыпочки и впилась в его губы грубым, почти пошлым поцелуем. С языком, как он и просил.

В первое мгновение Тимур растерялся, я видела это по его глазам, так как мы оба и не подумали их закрыть. Парень явно не ожидал от меня подобного шага. И от осознания этого факта я ощутила какое‑то странное ликование. Словно это я только что победила в гонке, а не он.

Но проанализировать свой неуместный восторг сразу не получилось. Сильно отвлекали губы Тимура, мятно‑сладкие на вкус. И запах его парфюма с тончайшими древесно‑цитрусовыми нотками. Я даже не сразу заметила, как Тимур успел уложить свои ладони на мою поясницу и притянуть к себе, упустила момент, когда он перехватил инициативу и начал целовать меня уже сам, да так, что дух захватило.

Одна его рука скользнула с талии вверх по спине, легла на затылок, зарылась пальцами в мои волосы, грубо сжала их у основания, пуская по телу электрический разряд, и только тогда я опомнилась. Мы ведь стояли на трассе в окружении кучи людей!

– Так, ну все, хватит! – попыталась оттолкнуть его, но получилось не с первого раза. Тимур не хотел отпускать меня, в последний момент ухватил за руку выше локтя, но я настойчиво вырвала её из захвата.

И словно очнулась от забытья. Вокруг нас все аплодировали и улюлюкали. Я невольно выхватила из толпы Макса. Его руки были сжаты в кулаки, а взгляд излучал ярость.

Посмотрела на Тимура – на его симпатичном лице красовалась самодовольная улыбка. Кажется, четыреста двенадцатый остался доволен произведённым на толпу эффектом. Позабытое на время раздражение вернулось и накрыло меня с новой силой.

– Реванш. В следующую субботу, – буквально прорычала я Тимуру в лицо. – Ставки потом обсудим.

Развернулась, села в свою машину и дала по газам, не отпуская сцепление, чтобы разогнать с дороги народ. Машина взревела раз, другой, и ликующая толпа, наконец, расступилась, позволяя мне проехать.

Гнев красной пеленой застилал глаза, и мне стоило больших усилий продвигаться к выезду медленно, чтобы не зацепить ненароком никого из рассеянных. Одним из таких неожиданно оказался Ваня. Он с растерянным видом стоял посреди трассы, преграждая мне путь. Затормозила возле него.

– Ань, прости, я не знал…

– Не надо, Вань, – грубо перебила я его. – Лучше достань мне закись азота к следующей субботе.

– Да где ж я тебе её возьму? – вздёрнул брови парень.

– Где хочешь, Ваня, где хочешь.

Подняла стекло и надавила на газ.

8. Тимур

– В первую нашу встречу вы говорили, что она будет через неделю, – терпеливо напомнил я щуплому небритому дедуле в живописной майке‑алкашке и спортивных трико с вытянутыми коленками. – С тех пор прошёл уже почти месяц.

– Ну а что я могу сделать? – прошепелявил он, картинно разводя руками. – Обещала, что ненадолго съездит, да как видно, передумала.

Я опёрся на дверной косяк рукой и устало вздохнул.

– Она же выходит с вами на связь? Почему вы не скажете, что её ищут? Я ведь просил узнать хотя бы номер телефона чей‑нибудь, кто есть там с ней рядом, чтобы можно было созвониться?

– Да… – с досадой махнул рукой дед. – Звонила раз, да я забыл про тебя, парень. Память ни к чёрту стала, ты уж не обессудь. Ну коль ещё позвонит, так я уж теперь обязательно скажу, не забуду. А что ты хотел‑то от неё, милок?

– Человека я одного ищу, и только она может помочь. Я же уже говорил.

– Ах, да, и правда, – покачал головой дед. – Говорю ж – память ни к чёрту. Ну ты не переживай, сынок, я теперь не забуду. Скажу. Да и приехать скоро она должна уже. Не вечно ж ей там сидеть.

– Вы случайно не вспомнили хотя бы название деревни, куда она уехала?

– Да черт её знает, говорила она что‑то… – Дед почесал седой затылок. – Да я ж не запоминал.

– Что ж, заеду к вам позже, – раздражённо сказал я. – Всего доброго.

– Ага, – махнул рукой старик и захлопнул перед моим носом старую обшарпанную дверь.

Я с досады пнул ногой по стене и побрел вниз по лестнице. Снова уходил ни с чем.

Что я не любил больше всего в жизни – так это ждать и искать. А последние два месяца, как по закону подлости, только этим и занимался. Ещё и угораздило застрять именно здесь. В этом чудесном захолустье, где я сходил с ума от тоски.

За два месяца беспробудного пьянства успел изучить все местные клубы, бары, рестораны, тусовки – ничего интересного. Разве что на местных гонках за городом можно было отвести душу. Но и они мне уже приелись. Всё надоело, и безбожно хотелось домой. Но я не мог уехать ни с чем.

Хотя на гонках всё же осталось кое‑что занятное. Дерзкая управляющая все эти дни не выходила у меня из головы. Сумасшедшая… Я был уверен, что она включит заднюю после гонки. Или будет ломаться до последнего. А она подошла и сама поцеловала. Да ещё как поцеловала! Давно со мной такого не было, чтобы от одного поцелуя башню снесло.

Скорее бы уже суббота, что ли… Очень хотелось бы повторить. Желательно наедине. И пойти дальше поцелуев.

Аня, Анечка, Анюта…

Только чувствовал, замутить с ней – будет задачка не из лёгких.

Но, чёрт возьми, так даже интереснее. Хоть не так тягостно будет торчать здесь. Анечка скрасит мне долгие дни ожидания.

9. Аня

Чёртов нахал московский. Что он забыл в нашем городе? Что ему здесь надо?

Не выходил у меня из головы всю неделю. Работать не могла, думать ни о чём не могла, извелась вся мыслями о предстоящей гонке. Выезжала по утрам на трассу и гоняла, как ненормальная, тренировалась.

Ваня не подвёл, нашёл и поставил мне на тачку закись азота. Мы один раз протестировали, и оба пришли в полный восторг. Стоит нажать маленькую кнопочку, которую он вывел мне на руль, и машина превращается в ракету. В сиденье вжимает так, что дух захватывает. Против такого агрегата у Тимура точно нет никаких шансов.

Казалось бы, переживать не о чем, но что‑то всё же меня беспокоило. Однако понять, что именно, у меня так и не получилось.

Надеялась, что скоро моя головная боль покинет город, и я снова вздохну спокойно.

Надо признать, целуется Тимур классно. И тачку водит классно. Жаль, что он такой придурок.

Неизбежно наступила суббота. На гонках, как обычно, было очень шумно, людно. Весело. Только все стало иначе, не так, как раньше. Марика смотрела волком, даже не подошла поздороваться. Макс вообще отсутствовал. Один Сева, кажется, относился ко мне по‑прежнему уважительно. Подошёл, поцеловал в щеку, обнял, как всегда.

– Привет, Ань. Как оно?

– Пока не знаю, – улыбнулась я ему. – После гонки видно будет. Сам как?

– Да я‑то как всегда лучше всех! – просиял в ответ Сева, но сразу после как‑то потускнел. – Слушай, Ань. Я насчёт твоей доли хотел поговорить.

Вопросительно посмотрела на него. Вообще я думала, что лишилась своей доли в тот момент, когда перестала приезжать на гонки. Это вполне справедливо, ведь если я не принимаю больше никакого участия в организации, так за что со мной делиться?

– Блин, мне даже неудобно спрашивать у тебя… – как‑то замялся Сева, а на него это вообще не было похоже. – В общем, Макс забирает твою долю и говорит, что отдаёт тебе. Но меня почему‑то терзают сомнения на этот счёт… Короче, просто скажи, передаёт он тебе деньги или нет?

Вот же чёртов жук. Ныкает от ребят мою долю, чтобы не делить прибыль поровну. Макс и раньше себе её забирал, а теперь не хочет терять лишний процент, если меня исключат из нашей группы.

Пусть деньги небольшие, но это как‑то… совсем не по‑пацански. И что теперь ответить Севе?

– Да, он передаёт, Сев, – произнесла я бесцветным голосом. Ненавижу врать. – Но мне кажется, раз уж я отошла от дел, справедливо будет, если вы станете делиться без меня.

– Мне тоже кажется это очевидным. Но Макс, похоже, не теряет надежды, что ты вернёшься.

– Ага, – отстранённо отозвалась я, поймав взглядом ненавистную «Шелби» и её владельца рядом. – Сев, извини, мне надо отойти.

Быстрым шагом направилась в сторону своего противника.

Тимур заметил меня издалека. Его губы растянулись в широкой ухмылке, от которой в груди всё стянулось нехорошим узлом. Ещё и рукой помахал мне, придурок.

– Надеюсь, ты не передумал насчёт реванша? – бросила я ему на ходу, поравнявшись с капотом его машины.

– Кажется, это была твоя идея? – вскинул брови парень, как и я, опустив приветствие.

– Но ты, кажется, не возражал?

– Но и не соглашался, – небрежно пожал он плечами, не переставая ухмыляться.

– Струсил, значит?

– Ну что ты, принцесса. Конечно, нет. Как я могу отказать такой очаровательной девушке?

Поморщилась. Его насмешливая манера общения бесила больше всего.

– Твой сарказм сейчас неуместен.

– А это не сарказм.

Наши взгляды встретились, и с минуту мы молча смотрели друг на друга.

– Хорошо, – в итоге произнесла я. – Тогда давай обсудим ставки. Если я прихожу первой, то ты уезжаешь из города…

– Нет, из города я уезжать не стану при любом раскладе. По крайней мере, сейчас.

– Подожди, но кажется, в прошлый раз ты не возражал?

– Прошлый раз я тебя провоцировал. Знал, что ты все равно не согласишься. У меня дела здесь, пока я не могу никуда уехать.

Интересно, какие у него могут быть здесь дела? Я бы с радостью за него сама всё решила, только бы побыстрее свалил. Но что‑то мне подсказывало, вряд ли Тимур станет посвящать меня в свои проблемы.

– Хорошо. Делай свои дела. Но как только закончишь – уедешь. А пока на гонках и в моём клубе не появляйся.

– Окей. – Он поднялся с капота и медленно подошёл ко мне. – А ты? Что ты сделаешь для меня, если продуешь?

– Проси всё, что хочешь, кроме секса, – нервно дернула я плечом. От одной мысли об этом хотелось поёжиться.

– Но меня больше ничего не интересует, принцесса, – невинно улыбнулся этот нахал.

– Неужели тебя не напрягает, что я буду чувствовать отвращение во время процесса? – едко поинтересовалась я, желая задеть самолюбие парня. – Если вдруг так случится, что я снова проиграю.

– С чего бы тебе чувствовать отвращение? Я ведь тебе нравлюсь, – самодовольно заявил он.

От всей души рассмеялась ему в лицо.

– Да с чего ты взял?

– Почувствовал. Когда ты меня целовала.

Щёки сами собой запылали. Очень ярко вспомнился этот момент.

– Тебе показалось.

– Ну да, конечно, – хмыкнул Тимур. – Так что ты решила? Да или нет?

На мгновение я задумалась. Попыталась вспомнить, зачем мне всё это надо? Чтобы он не сводил с ума народ и не довёл их до ещё одного несчастного случая? Но ведь все присутствующие здесь – взрослые люди и должны иметь свою голову на плечах. А я им не мамочка. По крайней мере, подставлять своё тело ради этой цели точно не стану. Тогда что мною сейчас движет?

Похоже, это ничто иное, как уязвленная гордость. Слишком уж велик соблазн утереть нос московскому нахалу и поставить его на место. Кажется, я готова была пойти на всё, лишь бы Тимур согласился на реванш.

Разумеется, я не собиралась с ним спать в случае проигрыша. Просто перестану быть человеком, слово которого твердо, как кремень. И моя годами наработанная репутация будет безнадёжно испорчена.

Подумаешь, многие женщины вообще об этом не парятся. И я могу себе позволить раз в жизни сделать одно‑единственное исключение из собственных правил… Но всё же не хотелось бы.

Посмотрела в упор на своего противника и упрямо заявила:

– Хочу еще варианты.

– Что ж, раз дама настаивает… – задумчиво протянул Тимур и вдруг с озорством улыбнулся. – Как насчет стриптиза?

– Стриптиза? – опешила я.

Ну что за человек такой. Час от часу с ним не легче.

– Да, стриптиза, – радостно подтвердил он. – Сразу после финиша, в случае твоего поражения, ты танцуешь стриптиз на капоте своей машины. Как тебе такой вариант? Чур, музыку я сам выбираю…

Вот чёрт озабоченный, ничего унизительнее придумать не смог?

– Нет‑нет‑нет, никакой музыки, – завертела я головой, на секунду представив эту картину и содрогнувшись. – Давай так. Если я проигрываю – раздеваюсь до нижнего белья? Так уж и быть, на капоте своей машины. Но без музыки и танцев.

– Ладно, я согласен, – великодушно заявил этот хам.

– Что ж, тогда прошу машину на старт, – с нарочитой любезностью предложила я ему.

Отошла от «Шелби» на ватных ногах. Кажется, сейчас я совершала самый безрассудный поступок за всю свою жизнь. Но, чёрт возьми, была уверена на девяносто девять и девять процентов, что победа за мной.

А если случится так, что сыграет тот самый ноль целых один процент? Что ж, бельё у меня хорошее, непрозрачное, прикрывает всё, практически как купальник. Придётся выполнить обещанное на радость этому кретину. Да и публика, я уверена, будет в восторге. Позор века, Аня.

Лучше об этом не думать. Я должна победить любой ценой. Да и вообще, вероятность того, что я проиграю, ничтожно мала.

Села за руль и медленно вывела машину к линии старта. Тимур уже дожидался меня там, развлекая толпу грубым рычанием двигателя своего железного коня.

К его открытому окну подошла Марика и, бросив на меня холодный взгляд, наклонилась и потянулась за поцелуем. Отчего‑то это зрелище показалось мне до дрожи противным. Я уже хотела отвернуться, но Тимур вдруг совершенно неожиданно остановил мою подружку, не позволив ей присосаться к его губам, как в прошлый раз.

Девушка выпрямилась и снова посмотрела на меня. На этот раз её взгляд был полон самой настоящей ненависти. А потом Марика развернулась, быстрым шагом процокала каблуками по асфальту между нашими машинами и скрылась в толпе.

Сева попытался окликнуть её пару раз, но стало очевидно, что это бесполезно. В итоге закончив принимать ставки, он сам отправился за линию старта и дал нам отмашку.

10. Аня

Я – скорость…

Сцепление, передача, газ в пол… Поехали.

Теперь я уже знала, что на трассе со мной сильный противник, и не позволяла себе даже секундной слабости. Никакого адреналина, я была собрана и хладнокровна, как львица перед решающим прыжком в погоне за жертвой.

Первый участок до бака мы прошли почти на равных, ни в чем не уступая друг другу. Лишь перед самым разворотом Тимуру удалось уйти вперёд, но я отстала совсем немного. Красиво вошла в разворот, идеально вывела машину из заноса, но в этот раз превзойти Тимура не получилось, и я неизбежно увидела перед собой его стремительно удаляющийся багажник. Легендарная «Шелби» – мощная тачка, с этим не поспоришь. Но не думал же москвич, что всё будет так просто?

Лови сюрприз, засранец. Нажала маленькую красную кнопочку на руле, и спустя мгновение меня вдавило в сидение так, что дух захватило. Американские горки нервно курят в сторонке.

Бросила беглый взгляд в боковое зеркало и самодовольно ухмыльнулась. Уверена, Тимур даже не понял, как я оказалась впереди.

Теперь запала мне хватит до самого финиша. У него нет шансов.

Но тут произошло нечто, чего я никак не могла ожидать. Хоть, по идее, должна была предвидеть все варианты, но снова просчиталась.

Ещё мгновение назад я наблюдала «Шелби» в зеркале заднего вида далеко позади себя, и вот она пронеслась мимо на нереальной скорости, как реактивный самолёт. Чертов москвич, похоже, тоже имел туз в рукаве!

Снова недооценила его. Но кто мог подумать, что этот пижон окажется самым настоящим стритрейсером? Я должна была догадаться. Должна. Но почему‑то не догадалась. Боже, да мне даже близко в голову такой вариант не приходил!

Не могла поверить, что Тимур столько времени мог скрывать это от всех!

А он точно скрывал, потому что иначе слухи неизбежно бы расползлись и дошли до меня.

Паника, разочарование, горечь неприятно жгли грудь. Я всё ещё продолжала отчаянно давить на газ, но понимала: теперь это уже вряд ли мне поможет. Позора не избежать.

Можно, конечно, после финиша не останавливаться, продолжать давить на газ изо всех сил и просто свалить в закат… Вот только неизвестно, какой из двух имеющихся вариантов менее стрёмный.

Но не успела я в полной мере осознать всю прелесть неизбежных последствий своего поражения, как вдруг снова произошло чудо. Я увидела стоп‑огни «Шелби». Они вспыхнули красным, и расстояние между нашими машинами начало стремительно сокращаться.

Что, чёрт возьми, это значит? Тимур тормозил? Но зачем? Неужели что‑то случилось?

За считанные секунды догнала его, по‑прежнему не понимая, зачем перед самым финишем Тимур решил сбросить скорость.

Довольно легко его обошла и пересекла линию финиша первой.

* * *

И снова толпа ликовала, на этот раз, кажется, даже сильнее, чем в прошлую субботу.

– Аня, красавчик!

– Поздравляю!

– Я на тебя ставил!

Восторженные возгласы и поздравления едва не сбили с ног, стоило мне покинуть салон своей ласточки. И я снова ощутила растерянность. Неужели никто не заметил?

Пообщавшись ещё немного с ребятами, я поняла, что да, действительно, финта моего противника с торможением никто, кроме меня, не разглядел.

Нашла глазами Тимура. В этот раз я была в центре внимания, а он стоял чуть поодаль, в гордом одиночестве, опираясь руками на открытую дверцу своей машины и наблюдая за происходящим с довольной ухмылкой.

Я тактично избавилась от навязчивого внимания друзей и в полном недоумении подошла к нему.

– Что это сейчас было?

– Ты победила, принцесса, – с сарказмом в голосе ответил он. – До сих пор не можешь в это поверить?

– Ты знаешь, о чём я спрашиваю, – начала я злиться. – Какого чёрта ты тормозил? У тебя что‑то случилось? Проблемы с машиной?

И как ему удаётся всего лишь парой фраз до такой степени выбесить меня?

– С машиной всё в порядке, угомонись. Ты ведь хотела меня сделать? Ну вот, удалось. Что ещё тебе надо?

– Это ты мне скажи, что тебе надо? Я рассчитывала на честную гонку и не думала, что ты будешь поддаваться.

– Не переживай, принцесса, слово своё я сдержу. До отъезда на гонках и в твоём клубе больше не появлюсь.

– Но я не понимаю, зачем ты это сделал? – Я никак не могла уловить его мотивов.

Он оттолкнулся руками от дверцы и подошёл ко мне вплотную.

– Будем считать, что у меня проснулась совесть.

– Чего?

– Рука не поднялась добить тебя, принцесса. Ты ведь и так не ожидала, что я окажусь готов к твоему сюрпризу с закисью азота, правда?

– С чего вдруг такое благородство?

– Это не благородство, а холодный корыстный расчёт.

– Расчёт на что?

– Буду с тобой честен. – Тимур коснулся моих волос, пропуская локон между пальцев. На этот раз что‑то удержало меня от того, чтобы отшатнуться назад или сразу оттолкнуть его руку. – Я собираюсь затащить тебя в постель.

От этих слов меня словно прошибло током. Теперь уже я резко отшатнулась от москвича, как от огня. Но уже спустя мгновение, меня отпустило. И я даже внутренне усмехнулась тому, какой сильный эффект на меня произвела очередная дурацкая шуточка этого парня.

– Ты же не думаешь, что я отдамся тебе из благодарности? – произнесла со скепсисом. – Я ведь не просила тебя поддаваться.

– Конечно же, я так не думаю, – снисходительно ответил он. – И меня не вставляет подобная благодарность. Имей в виду, я мог настоять на сексе в случае твоего поражения и легко получить желаемое, но это было бы слишком скучно. Мне хочется взаимности.

Я слушала его и не верила своим ушам. Этот Тимур либо ненормальный, либо издевается надо мной. Ну не думает же он в самом деле, что я в здравом уме и твёрдой памяти соглашусь на подобное? С ним? Или думает?

– Я тоже буду честной и сразу предупрежу, – сказала ему абсолютно серьезно, даже если это всего лишь очередная его насмешка, сейчас уже мне было на это плевать. – У тебя нет никаких шансов.

Он засунул руки в карманы модных джинсов и ухмыльнулся.

– Время покажет.

– Что ж удачи, – обескуражено бросила я ему и развернулась, чтобы уйти, но меня поймали за локоть.

– Подожди.

Я высвободила руку и посмотрела на Тимура с любопытством. Ну что ещё он придумает?

– Поужинай со мной.

– Что? – Он точно ненормальный. Неужели думает, что я соглашусь?

– Поужинай со мной, – негромко повторил москвич, снова сокращая расстояние между нами. – Ненавижу есть один. Составь компанию. Если, конечно, не боишься.

– Чего мне бояться? – нервно усмехнулась я.

– Влюбиться в меня, – нагло заявил он.

Снова захотелось рассмеяться ему в лицо, губы тронула очередная усмешка.

– Нашёл чем напугать. Ты вообще не в моем вкусе, красавчик, – ядовито парировала я, пристально глядя ему в глаза. Слукавила, конечно.

– Что ж, в таком случае тебе действительно нечего опасаться. Соглашайся. Я буду хорошо себя вести, обещаю.

11. Тимур

– Что ж, в таком случае тебе действительно нечего опасаться. Соглашайся. Я буду хорошо себя вести.

Смотрел на обескураженную моей выходкой сексапильную брюнеточку, кайфуя от блестяще разыгранной партии. Мне даже не нужно было слышать её ответ, я и без того знал, что Аня согласится. У неё не было шансов.

Но я снова ошибся. Заносчивая принцесса в очередной раз удивила меня и повела себя непредсказуемо.

– Извини, но у меня другие планы на этот вечер, – самодовольно хмыкнула она. – Надеюсь, ты сдержишь своё слово. Ну, пока!

Развернулась и зашагала прочь, стуча своими длиннющими каблуками по асфальту, я же на мгновение просто потерялся. Стоял и тупо смотрел ей вслед, наблюдая за тем, как грациозно стервочка опустилась в свою тачку, дала по газам и покатила в сторону выезда.

Когда её бампер скрылся из вида, впечатление немного отпустило, и я негромко рассмеялся.

Так красиво меня ещё никто не обламывал.

Рассчитывал, что Аня непременно заценит моё благородство. Обычно девушки млеют, когда плохие парни ради них вдруг начинают вести себя хорошо. Но кажется управляющая меня сходу раскусила.

Нельзя быть таким самоуверенным. Ведь сам отдал ей все козыри на руки. А она просто уехала, не оставив мне ни единого шанса отыграться. Сучка.

Но принимать поражение так просто я не собирался. Хоть и понятия не имел, что теперь делать. На гонки мне путь закрыт, в её клуб тоже. Не придумав ничего лучше, прыгнул за руль и тупо поехал за брюнеткой.

Спустя два поворота на трассе Аня заметила за собой хвост. Но я и не пытался скрыть своё присутствие, даже наоборот, поджимал сзади, чтобы занервничала.

Стервочка прибавила скорости, и я поднажал. Оторваться, само собой, ей не светило, и вскоре Аня притормозила, приняла вправо, стала тащиться у обочины. Ну и я потихоньку сзади поплёлся. Понятия не имея зачем. Наверное, впервые у меня не было никакого плана. Никаких хитроумных многоходовок. Да я просто не мог ничего придумать. Чувствовал себя идиотом. И в то же время ловил своеобразный кайф от происходящего. Потому что впервые за долгое время играл с сильным противником. И от этого победа будет только слаще.

На открытом участке брюнетка не выдержала, затормозила. Я спокойно принял вправо и остановился в десяти метрах позади неё. Какое‑то время мы просто сидели каждый в своей тачке, а потом Аня снова не выдержала, вышла, слишком резко захлопнула дверь и пошла в мою сторону.

Я откинулся на спинку своего сидения и принял самый невозмутимый вид.

– Ты какого чёрта едешь за мной? – с раздражением поинтересовалась стервочка. – Я думала, мы все решили?

– Мне теперь и по общим дорогам ездить нельзя? – лениво поинтересовался я у неё.

– Можешь ездить, где хочешь! Только не у меня на хвосте!

– Опять указываешь мне, – покачал я головой, – ничему тебя жизнь не учит.

– Хватит уже, Тимур, – серьёзно посмотрела на меня Аня. – Мы с тобой все решили, давай просто разъедемся? Не преследуй меня, пожалуйста.

– Ошибаешься, принцесса. Мы с тобой ещё ничего не решили.

Я вышел из машины и открыто пошёл на неё. Аня стушевалась, отпрянула назад, но бежать не бросилась, похоже, побег был ниже её достоинства. Лишь отступила на несколько шагов и оказалась прижатой попой к капоту моей машины.

– Что тебе от меня нужно? – испуганно распахнула она глаза.

Наши лица были так близко, что я чувствовал на губах её горячее дыхание.

Чёрт. Такая она красивая…

– Ты знаешь, что мне от тебя нужно. – Мои губы сами собой растянулись в кривой улыбке, по венам заструился азарт.

– И не мечтай, – процедила Анечка, пристально глядя мне в глаза. Вот только от моего слуха не ускользнуло, как её голос едва заметно дрогнул.

Девушки любят настойчивых парней. Любят грубую силу в сочетании с трогательной нежностью, это рвёт им крышу – всем, без исключения.

Раз уж ты не захотела по‑хорошему, милая, буду бить ниже пояса. Прости. Проигрывать я не привык, а цель оправдывает средства.

Положил ладонь ей на подбородок, перехватил её руки, что взметнулись вверх в попытке защититься, надавил на челюсть, вынуждая разомкнуть губки, и накрыл их жёстким поцелуем, сразу протолкнув внутрь язык.

Первые мгновения Аня ещё пыталась меня остановить, но как‑то слишком неуверенно, а потом и вовсе вцепилась пальчиками в мою футболку, и сладкие девичьи губы стали жалить меня в ответ. Я уже не держал ни Анину голову, ни руки, вместо этого обхватил ладонями ягодицы, стиснул, провёл с нажимом вверх по спине. Малышка раскрылась мне навстречу. Обвила тонкими руками за шею, провела острыми коготками по затылку.

Мне словно чеку сорвало. Прижал её к себе ещё теснее, сжимал в объятиях так, что казалось, вот‑вот сломаю, но мне этого как будто было мало.

В джинсах стало тесно из‑за стояка. Я уложил стервочку спиной на капот, коленом раздвинул ей ноги и прижался пахом. Одежда, разделяющая нас, очень раздражала, хотелось избавиться от неё. И я сделал бы это, не находись мы посреди ночной дороги, где мимо то и дело на бешеной скорости проносились автомобили.

Оторвался от соблазнительно припухших Аниных губ, посмотрел в её широко распахнутые глаза. Она уставилась в ответ обалдевшим взглядом и тяжело дышала. Такая красивая. И безумно желанная.

Самым пошлым образом я провёл языком по её щеке снизу вверх и прошептал на ухо:

– Поехали ко мне, Аня…

Я мог бы взять её прямо здесь, в машине, но не хотел. Она достойна большего.

– Руки от меня убрал, придурок, – охрипшим голосом произнесла в ответ злючка и попыталась меня оттолкнуть.

Я усмехнулся и снова накрыл её рот поцелуем, на который Аня снова с удовольствием ответила.

Она уже моя. Никуда не денется.

Я нагло запустил ладонь ей под майку, нашёл грудь, нежно стиснул, пропустив между пальцами маленький твёрдых сосок. В первое мгновение Аня попыталась воспротивиться, но вскоре снова позволила всё и застонала мне в губы.