Возвращение в полдень

ПРЕДИСЛОВИЕ.

ОТ АВТОРА.

Эта работа не похожа на мои предыдущие книги. Она больше напоминает дневник Искателя, чем художественное произведение. И этому есть свое объяснение. В дневниках всегда записывают только самое главное, самое значимое, что-то, что может понадобиться человеку спустя десятилетия! Учитывая особенности времени, в которое нам всем выпало жить, я понял, что наше сознание сегодня нуждается именно в таком изложении – только самое главное, ничего лишнего!

Эта книга появилась в результате возникновения очень четкого ощущения, что ОНА ДОЛЖНА ПОЯВИТЬСЯ ИМЕННО В ТАКОМ ВИДЕ И ИМЕННО В ЭТО ВРЕМЯ. Эта формулировка напоминает философию Охотников. Кто это такие? И почему я пишу это слово с большой буквы? Это люди, живущие в тайге, но их философия имеет настолько фундаментальное отличие от привычной всем «охоты», что обозначать их заглавной буквой – значит выводить их цели и возможности на совершенно другой уровень, недостижимый для обычных охотников. Охотники – это люди, раскрывшие свои способности до такой степени, что их часто именуют шаманами. Но Охота это нечто совсем иное. Поэтому, называя Охотников шаманами, скорее всего, те, кто делают это, просто не могут найти более подходящей аналогии для определения их статуса. Ведь про шаманов знают многие, а Охотники оставались в тени до недавнего времени.

Почему? – спросят некоторые Читатели. При этом, одних будет интересовать, почему оставались в тени? А других – почему до недавнего времени? Постараюсь ответить на оба вопроса сразу. Для этого, и многого другого, я и создал это произведение. Итак, вперед, дорогие Читатели. Я приглашаю вас навстречу удивительной мистерии. Вы готовы? Тогда делайте первый Шаг, идите вслед за мной. Мистический Круг Возвращения готов, впервые за сотни лет, приоткрыть вам свои невероятные тайны.

Мы называем их Мангысы – голодные злые духи.

Темное Сердце – так мы называем их обитель.

Темная Душа – так мы называем их суть.

Темный Путь – так мы называем их шаги в бездну.

Они похожи на людей, но они другие… Ты узнаешь их по дурным делам. От них веет Тьмой. Сторонись их. Но будь готов встретиться с ними и противостоять их соблазнам. Перед тем как Ночь уйдет, Темные Духи заглянут в душу каждого человека.

«Темные Облака». Алтайский эпос.

ВВЕДЕНИЕ.

Я стою на крыше дома, в котором провел все свое детство. Я люблю крыши. Возможно, они напоминают мне вершины гор, которые навсегда покорили мое сердце. Во всяком случае, отсюда видно линию горизонта – необходимое условие для нашей психики, если она хочет сохранить свою адекватную природу. Говорят, современному человеку просто необходимо минимум раз в неделю смотреть на горизонт. Странно. Испытываю необычное ощущение. Будто происходит что-то грандиозное, захватывающее дух и сравнимое со взглядом с горного пика. Но почему я вообще забрался сюда в середине зимы? Это сложно объяснить логически. Летом, будучи пацаном, я проводил здесь много времени. И вот теперь, спустя много лет, вдруг возникло безотчетное и непреодолимое желание подняться на пыльный чердак и вылезти на скользкую обледенелую крышу через узкое окно. Холодный ветер обходит меня стороной, потому что большой кирпичный барельеф закрывает меня от него и от случайных взглядов прохожих внизу. Я знаю, что изображено на этом барельефе – огромный Щит и скрытый за ним Меч. В этом доме жили раньше руководители силовых ведомств. Именно поэтому я провел здесь свое детство – мои отец и дедушка были советскими офицерами. Как нам, ребятам с этого двора, завидовали тогда соседские пацаны! Ведь быть военными в те времена считалось очень престижно и почетно.

Странно. Очень странно. Меня словно притянула сюда какая-то сила, будто ожидая, чтобы я увидел ее проявления и обратил внимание на картины, создаваемые ей…

И вот я стою и смотрю сверху на знакомую с детства улицу, на уснувшие под снегом горизонты с бесконечными лугами и стеклянно-ледяной полоской реки, понимая, что что-то уже происходит. Словно здесь, на крыше, под звуки декабрьского ветра, складываются сейчас воедино в голове разрозненные картинки многолетней мозаики… Дом, в котором прошло все мое детство. Крыша дома, откуда я всегда любил наблюдать за людьми, идущими по своим делам. Горизонты, как символ сохранения рассудка. Знак со Щитом в нескольких метрах от меня, словно послание из прошлого. Ассоциации с горным пиком. «Вершина Горы» – ТАЙ-ШИН – так называется доктрина древних сибирских Охотников, открывших мне новое восприятие действительности. В какой точке пересекаются все эти загадочные символы, мелькающие перед глазами, словно слайды?

Мне кажется, я знаю. У меня есть отчетливое ощущение, что все, что с нами происходит, привело нас к какому-то значительному рубежу. И этот рубеж потребует от нас, всех нас, каких-то особенных действий. Именно поэтому я здесь. Я должен что-то понять. Должен что-то сделать. Судя по особым ощущениям внутри, это должен быть очередной роман. Вообще-то, обычно, после выхода новой книги я прихожу в себя несколько месяцев. Свой крайний роман, «Проводник», я издал всего две недели назад, и получается, что тут же нужно садиться за новый? Ветер подул в лицо обжигающими снежинками. Рубеж. Ну что же, особое время требует особенных поступков. О чем я должен написать? В голове полная пустота. «Проводник» забрал слишком много сил и мыслей, чтобы думать о новой книге. Хорошо, отбросим в сторону мысли. Чувства. Они подсказывают мне, что «Проводник» – это лишь начало нового этапа, нового потока. А мне казалось, что я больше не буду писать. Что все самое важное я уже создал. Но уже спустя неделю после выхода книги – огромное количество писем. В них очень много страха и, в то же время, надежды. Ну что же, это не случайно, ведь я изложил там довольно мрачную информацию о таинственном вирусе, превращающем людей в страшных существ, по сути, полудемонов – Мангысов. Сейчас, на некоем Рубеже, эта информация носит особо актуальный характер, потому что есть предание, что на пересечении Эпох Мангысы заглядывают в душу каждого человека. Я чувствую, что в этой книге мне придется отважиться и тоже заглянуть в потайные закоулки, прежде всего своей души. Заглянуть еще глубже, хотя каждый раз кажется, что глубже уже некуда. А для этого придется переступить через страх встретить там чужака, Мангыса, претендующего и на мою душу тоже. Но я не боюсь. Я сделаю шаг вперед и сяду за повествование. Без всякого плана, понимания сюжета, двигаясь в потоке событий. Я буду просто писать все, что составляет мои мысли, чувства, озарения. Этот путь абсолютно непредсказуем, поэтому я не знаю, что ждет меня в конце романа. Я не знаю, чем закончится мой отчаянный экскурс по сумеречным лабиринтам моих воспоминаний. Но я буду максимально честным в описании своего путешествия. Однако зная о коварной особенности Мангысов искривлять все вокруг и даже внутри человека, я решил предпринять важный стратегический маневр. Чтобы предупредить возможное искажение сути излагаемого сюжета, я призываю Тебя, внимательный Читатель, не верить ни единому моему слову. Будем считать, что все, о чем я пишу здесь – выдумка, фантазия. Это не позволит Тебе привязываться к какой-то концепции или раздражаться по поводу каких-то моментов написанного – ведь если все это фантазия, то книга в Твоих руках становится легкой, прозрачной, оставляя место для Твоих собственных мыслей и умозаключений. Поэтому:

СОМНЕВАЙСЯ! Но ДУМАЙ!

СОМНЕВАЙСЯ! Но СРАВНИВАЙ!

СОМНЕВАЙСЯ! Но НАБЛЮДАЙ!

Я утверждаю, что ВСЕ СОБЫТИЯ, ОПИСЫВАЕМЫЕ В РОМАНЕ, ХОТЬ И ОСНОВАНЫ НА РЕАЛЬНЫХ ФАКТАХ, ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМИ. А ЛЮБЫЕ СОВПАДЕНИЯ МОГУТ БЫТЬ СОВРШЕННО НЕ СЛУЧАЙНО АБСОЛЮТНО СЛУЧАЙНЫМИ.

Думать. Сравнивать. Наблюдать. Эти действия могут оказаться необходимыми в мире, в котором Мангыс может притаиться в каждом из нас. Но самое главное, они могут оказаться незаменимыми, чтобы найти следы его присутствия в самих себе. И это показалось Читателям «Проводника» самым страшным – возможность того, что вирус не только находится уже и в нашей крови, но что он может начать перестраивать нашу клеточную структуру, незаметно превращая нас в ужасных существ. И если стратегия Мангысов просматривается уже почти везде вокруг нас, то со следующим шагом неизбежно возникает вопрос принятия той мысли, что, возможно, вирус живет и в нас самих. Остается понять насколько он успел себя проявить и можно ли сделать что-нибудь, чтобы остановить процесс его активности?

Поэтому на этих страницах я буду искать ответ на основной вопрос, задаваемый мне чуть ли не во всех письмах:

«ЧТО ДЕЛАТЬ?»

Что делать, чтобы не превратиться в деградирующего мутанта или, еще хуже, в потустороннее демоническое существо?

Что делать, чтобы мир вокруг стал менее агрессивным?

Что делать, чтобы избежать войны, о которой говорится сегодня очень часто и уже открыто?

Что делать, чтобы справиться со страхом грядущих перемен?

Пожалуй, это самые главные вопросы, которые должен задавать себе сегодня современник. Потому что мало кто знает ответы. Я тоже не знаю. Могу лишь предполагать и искать варианты, какими бы абсурдными они ни казались на первый взгляд.

ТЕМНЫЙ ВИРУС. ЛИКВИДАЦИЯ.

«Есть люди светлые, и есть темные.

Те, которые светлые, имеют единый корень, единое прошлое и единое сердце. Они не распадаются на части и не мечутся между сном и явью, между солнцем и ночной тьмой. Они могучи и великодушны, потому что их поддерживает Земля, освещает светом Солнце и обдувает ветром-дыханием Тот, Кто Дал Жизнь и Кто ждет их возвращения домой, в Небесные чертоги.

Те, которые темные, словно множественные тени, бегут от Солнца Жизни во Мрак Ночи. Их гложет голод, потому что едят они за двоих, а то и за троих. Потому что живут в их сердцах еще духи чужого происхождения, не человеческого Отца потомки. Не зная родства и не помня своих корней, мечутся они по земле, отбирая друг у друга все, что попадается им в руки. Так возникает Зло. Так начинаются войны….

Но есть еще и другие люди. Те, кто произошли от светлых и темных. Их сердце знает о родстве, но голова спит и не помнит прошлого и настоящего. Так и живут, словно во сне. Так и воюет в них светлая и темная кровь, пока не выберут они куда склониться…».

«ТАЙ-ШИН. ДВЕ ГОРЫ»

ЧАСТЬ 1. ДУХИ ПРОШЛОГО.

ЗЕМЛЯ. НОЧЬ.

«Не обязательно знать, что ждет впереди. Тебя направляет твоя высшая истина. И куда бы она ни привела, это будет то, что тебе нужно».

Ричард Бах. Карманный справочник мессии.

Я долго пытался вспомнить тот момент, когда я впервые ощутил переход в другую Эпоху. Не понял это умом, а именно ощутил. Что я подразумеваю под словом «Эпоха»? Не знаю. Наверное, какой-то новый период, который качественно отличается от предыдущего. Причем не период личный, а глобальный, пронизывающий все вокруг. Ученые говорят, что время сильно ускорилось, и теперь Эпохи будут приходить одна на смену другой с головокружительной скоростью – сначала эта смена будет измеряться годами, потом месяцами, потом днями, потом минутами… То, на что раньше уходили годы, сегодня будет укладываться в несколько месяцев. Может быть. Я чувствую эту стремительную динамику. Думаю, и остальные тоже. Если так будет продолжаться и дальше, человеку, чтобы выжить, будет необходимо либо настраиваться на более ускоренное восприятие информации, либо высвобождать уже задействованные ресурсы, очищая свой ум от всего ненужного. Иначе человек может потеряться. Утонуть в водовороте информации, в потоках, хлынувших в социум непонятно из каких резервуаров. Дни пролетают как минуты. Иногда не хватает времени на простые житейские ситуации, не говоря уже об осознании перехода из одной Эпохи в другую. Но этот переход произошел. Правда я не уверен, что смог отчетливо уловить этот процесс. Скорее всего, сознание просто накопило какое-то количество качественных изменений и подсказало, что мы в новой Эпохе. Зачем мне вообще нужно копаться в том, перешел я в другой период или нет? Вероятно, для того, чтобы осознать свое место в этой Эпохе и сформировать вектор движения далее. Ведь каждая Эпоха имеет свое предназначение и свои законы. Я думаю, что если удастся отследить момент вхождения в этот поток, то можно уловить и отзвуки своего личного предназначения в нем. Однако сделать это в ежедневном водовороте непросто. Нужно как-то остановиться, заземлиться… Стоп. А ведь именно для этого я и создал несколько лет назад «ЭКЗО-Т» – практику Глубоких Путешествий! Чтобы выходить на время из-под прессинга обстоятельств и останавливать непрестанный бег суетливых мыслей. Чтобы находить на планете места, где можно посидеть какое-то время в тишине и подумать – «а туда ли я иду?», «а то ли я делаю?», «в чем мое предназначение, для чего я живу?». Заземление. Именно там, на контрасте с городской действительностью, я смог ощутить то, что мир вокруг сильно изменился в очередной раз. А где сегодня можно найти максимально безлюдное и подходящее для подобных размышлений место? Ну, конечно же… УКОК. Зона Покоя. Место, где можно услышать даже шепот духов, если сделать тоньше свой слух. Я был там шесть месяцев назад, в июле, в Экспедиции «ЭКЗО-Т». Точно. И именно тогда все и стало происходить. Первое звено цепи найдено. Я включаю компьютер и открываю папку с фотографиями. Разглядывая их, я пытаюсь уловить внутри ощущения, которые были у меня в те мгновения, когда срабатывал затвор фотоаппарата. Через несколько минут воспоминания ожили. Я закрываю глаза. Они начинают говорить со мной…

ЭКСПЕДИЦИЯ «ЭКЗО-Т». УКОК. (июль)

Справка.

«ЭКЗО-Т» (EXO-T) – Команда Глубоких Путешествий. Создана в 2006 году. Название имеет несколько вариантов перевода: «Путешествие, вышедшее за рамки тропы» или «Необычная Тропа». Основная цель – Этноэкспедиции по Местам Силы с целью расширения границ своих возможностей, выработки особого отношения к Природе, достижения состояния Гармонии с окружающим Миром. Особую популярность данное движение получило в последние годы. Оно является мощной профилактикой «ноогенного невроза» и состояний, связанных со стрессами, хронической усталостью и потерей жизненных ориентиров.

ВЫЕЗД.

Мы выехали из Бийска на ГАЗ-66 (в обиходе именуемом «шишигой»), и я совершенно не представлял, как мы будем добираться до плато на этом пыльном грузовике, развивающем скорость по трассе всего лишь около семидесяти километров в час. Но мои опасения были совершенно напрасны. Сидения в кунге, закрытом кузове ГАЗа, располагались таким образом, что вся команда ЭКЗО-Т, пятнадцать человек, разместилась даже с комфортом, закинув ноги на горы снаряжения, заполнившего все свободное пространство вокруг. В грузовике царила какая-то особая атмосфера предвкушения грандиозного Путешествия, смешанная с неуловимым оттенком трепета – мы ехали на легендарное плато Укок, место древних захоронений, овеянное мифами и легендами. Туда очень непросто попасть. Экстремальные погодные условия могут преподнести неожиданные сюрпризы даже посредине лета, например, завалить снегом и без того опасные дороги. Это, кстати, еще одно препятствие на пути к плато – довольно серьезные перевалы. Один «Теплый Ключ» чего стоит – узкая тропинка на краю отвесной пропасти. Без дрожи во время движения вниз не посмотришь. Периодически колеса идут юзом и подходят к опасной близости с границей обрыва, машина чуть кренится вбок – и тогда сидящие у окон завидуют спящим. Серьезный препон на пути – ручьи. Если машина низкая, можно застрять по самую крышу. Также не любят ручьи бензиновые двигатели, из-за возможности заливания свечей при форсировании водной преграды. Джипы вязнут на этой дороге практически постоянно. Поэтому рокочущий под нами дизельный ГАЗ-66 был самым оптимальным средством передвижения в этих местах. Но и это не все. Укок – территория пограничная. Зона пересечения четырех государств – России, Китая, Монголии и Казахстана: эта загадочная страна как будто сознательно окружила себя вооруженными заставами и колючей проволокой. Тщательный пограничный досмотр начинается с Кош-Агача, небольшого городка, расположенного в степной местности. И потом, далее, еще пара застав. Подобная череда препятствий должна, видимо, послужить проверкой серьезности намерения Искателя двигаться дальше. Но самое интригующее то, что есть поверье про невидимую Границу Укока, которая пропускает только тех, кто может или должен попасть в эти сакральные места. Правда, я слышал и о тех, кто проходил туда со злым умыслом и корыстными целями. Уверен, наказание незримых Стражей Укока настигало их либо сразу, либо даже по возвращении назад, в города. Я знаю много таких историй. Поэтому ощущаю неуловимое напряжение в группе. Смотрю на их лица и улыбаюсь. Это, безусловно, храбрые ребята. Не все получат от этой поездки то, что ожидают. Потому что никто не знает ничего про Укок наверняка. Кому-то это Путешествие может даже приоткрыть его темную сторону, но лучше увидеть ее сейчас, чем столкнуться с ней в ином мире.

Темная Сторона. Я чувствую, что именно за этим еду на Укок сейчас, с этой группой. То, что может скрываться за иллюзией суеты в городе, рассыплется как карточный домик здесь, в стране горных духов, которые видят тебя насквозь, заглядывая в самые потаенные уголки сердца.

Вирус Мангыса. Я узнал о нем довольно давно. Но никогда почему-то не придавал этой информации столь большого значения. Видимо, сознание отказывалось принимать эту страшную весть всерьез, блокируя ее периодические всплески. А может, сам вирус мешал осознать мне его коварную мутирующую природу. Вот для этого мне и нужно было попасть на «Ладонь Бога», именно так звучит еще один вариант перевода названия «Укок». Потому что есть ощущение, что темная эпидемия вокруг достигла своего пика. Нужно заземлиться. Остановить поток мыслей, разобраться во всем. Я смотрю на пробегающий мимо ландшафт Горного Алтая. Завтра мы уже будем на месте. Ну что ж. Я готов…

ОЗЕРО ГУСИНОЕ.

Мы разбили лагерь на берегу красивейшего озера с чистой и прохладной водой. Гусиное. Вокруг ГАЗа тут же стали возникать один за другим синие купола палаток. Справа от нас тянулась длинная линия колючей проволоки, ограждающая нейтральную территорию. Прямо перед нами высился величественный Табын-Богдо-Уло, снежный гигант, гора, принадлежащая разным государствам. Мы восхищенно наблюдали за окружающим великолепием, тем не менее, активно занимаясь разбивкой лагеря. Уже вечерело, и нужно было успеть до наступления темноты закончить приготовление комфортной среды. Повар разводил костер из дров, которые мы предусмотрительно взяли с собой – на Укоке даже кусты редкость, не говоря уже о полном отсутствии деревьев. Путешественники занимались обустройством палаток, доставая теплые вещи и устилая спальные места двумя слоями полипропиленовых ковриков, раскидывая на них двойные спальники. Ночь ожидалась холодной. Я достал из рюкзака шерстяной свитер и свой неизменный походный пуховик. М-да, у июля в высокогорье свои особенности. В палатку затекал чистейший воздух плато, пропитанный дурманящими ароматами неведомых трав. Я улыбнулся, поймав ощущение чего-то очень важного и торжественного, происходящего со мной именно в данное мгновение. Возникла еще некая уверенность в правильности происходящего. Это когда понимаешь, что все должно происходить именно так и никак иначе. И особая радость от того, что поймал эту волну и двигаешься в этом потоке. Я вышел из палатки и осмотрелся. Солнце уже клонилось к горизонту, низкому здесь как нигде, окрашивая все вокруг в призрачные розоватые тона. Снежная шапка Табына тоже окрасилась в приятный розовый цвет. Зрелище было нереальное. За вершину горы словно зацепилось сиреневое облачко и теперь висело на одном месте, обволакивая ее своей призрачной материей. Я засмотрелся на это облако и вдруг осознал, что все вокруг как будто замерло. Время на плато остановилось. Словно невесомое облако и древняя гора стали одним целым. Если бы у меня были часы, уверен, стрелки бы прекратили свой ход. В воздухе повисла отчетливая тишина. Периферическим слухом я слышал, как переговариваются у костра «экзоты», но эти звуки почему-то не нарушали той тишины, которую я ощущал вокруг себя. Табын как будто зацепил и мое внимание так же, как он это сделал с эфемерным облаком, зависшим у его вершины. Воздух. Он затекал в меня без всякого усилия и растворялся внутри, пропитывая каждую клетку тела окружающей безмятежностью. Я пошатнулся, но удержался на ногах. Наваждение не исчезло. Я осторожно осмотрелся, опасаясь нарушить свое зыбкое состояние, но все вокруг по-прежнему было погружено в тишину. Горы, озеро, равнина, наш лагерь. Воздух был прозрачным, а краски – невероятно чистыми и яркими. Я чувствовал себя словно во Сне. Причем в этом Сне можно было ходить, озираться и даже разговаривать. Со стороны лагеря раздался мелодичный звон «поющей тибетской чаши», которую наш повар Костя использовал в качестве сигнала, собирающего «экзотов» на ужин. Я медленно повернулся к Табыну и раскинул в стороны руки, будто обнимая его в благодарность за эти нереальные ощущения. Казалось, облако не сдвинулось на вершине ни на метр, скрывая в вечерних закатных лучах мистерию снежного пика.

– Благодарю Тебя, Хранитель Укока, – прошептал я и, развернувшись, пошел к лагерю, жадно втягивая прохладный терпкий воздух Страны Покоя.

КОСТЕР. НЕЗНАКОМЕЦ.

Закат здесь был нереально красивым. То ли мы все попали под сказочное очарование этой местности, то ли атмосферные условия здесь имели свою специфику, но в небе разворачивались совсем уж невероятные картины. Розовые облака таяли и возникали из ниоткуда, причудливые фигуры трансформировались и изгибались, словно живые существа, небо было темно-синим и абсолютно прозрачным, что казалось, протяни руку – и коснешься крупных звезд, сияющих в вышине яркими огнями. Прямо над нами повис в воздухе огромный дракон, подсвеченный розовыми сполохами. «Экзоты» восхищенно смотрели на него, периодически прикладываясь к видоискателям фотоаппаратов. Я обернулся на гору-великана. Табын горел оранжевым светом, притянув к себе еще пару пролетающих мимо облаков-драконов. Над горизонтом проявился огромный белый диск Луны, заливающий местность серебристым свечением, сменяющим уходящий пурпур закатного солнца.

Спустя час «экзоты» стали расходиться по палаткам. Дорога была трудной, и усталость давала о себе знать. Хотя, возможно, она имела и немного другую, отличную от физической, природу. Сказывалось колоссальное психологическое напряжение, связанное с пребыванием в этой местности. Команде необходим был отдых. У костра осталось лишь несколько человек. Разговоры незаметно перешли на пониженные тона. Может, костровые боялись нарушить покой отдыхавших товарищей, а может, кого-то еще, притихшего в ночной тишине. В этих местах нужно было соблюдать особый такт поведения. Я закрыл глаза, удобно расположившись около огня и закутавшись в свой пуховик. Сознание погружалось в дрему, но треск костра и голос людей удерживали меня на поверхности восприятия, не позволяя провалиться в глубокий сон.

– Шии…

Тихий и вкрадчивый шепот, прилетевший издалека. Я прислушался, не открывая глаз, и спустя мгновение опять погрузился в дремотное состояние на грани между бодрствованием и сном.

– Ашии-иии…

Снова звук, напоминающий шелест ветра, коснулся моего слуха. Я открыл глаза и осмотрелся. Судя по поведению «экзотов», никто ничего подобного не слышал. Вокруг была прозрачная ночь, высвеченная мягким светом Луны.

– Ай-шииии…

Я вздрогнул. Шепот был настолько явным, что создавалось впечатление, что кто-то поет там, в уснувших лугах. Я прислушался к себе и понял, что дрему как ветром сдуло. Тело находилось в том странном состоянии, когда требуется какое-то действие. А потом я понял, что это был не шепот, а какая-то вибрация, дрожание воздуха, и слышал его я не слухом, а всем телом. Я снова прислушался к своим ощущениям и вдруг почувствовал, что впереди кто-то есть, в сплетении теней, тьмы и лунных бликов. Метрах в пятидесяти от нас. Кто-то огромный, похожий на зверя, но размером не меньше коня, он стоял неподвижно и просто смотрел на всех нас. Потом я понял, что «экзоты» тоже видят его. Все замерли. Силуэт пришельца был очень четким, он контрастно выделялся на фоне залитого лунным светом Табына. Он еще какое-то время рассматривал нас и вдруг исчез, растворился как призрачный морок. «Экзоты» наконец пришли в себя и возбужденно зашептались.

– Ни фига себе! Видели?

– Волк. Это был волк.

– Ну да… Огромный волк. Метра два ростом.

«Экзоты» инстинктивно прижались друг к другу, обсуждая шепотом визит странного существа.

– Он стоял и смотрел на нас.

– Интересно, кто это был?

– Ну, ты же видел? Видел?

– Точно был… Но волки такими не бывают…

– Может, это был тигр?

– Андрей, а тигры здесь водятся или барсы?

Я пожал плечами.

– Маловероятно. Скорее волки. Но двухметровые… Хотя, здесь все может быть. Ведь не случайно один из переводов «Укока» звучит как «Страна Крылатых Волков».

– А может, это конь был? Здесь же и у местных кони есть, и у пограничников?

– Да ну, мы бы его услышали. Фырканье там, топот копыт. А этот абсолютно беззвучно появился и так же исчез.

– Вот чудеса…

Я задумчиво смотрел на призрачный силуэт Табын-Богдо-Уло, освещенный рассеянным лунным светом. Волк появился именно оттуда, с той стороны. Специально хотел, чтобы мы его увидели? Кто он? Дух или реальный зверь? Зачем он приходил? Ответы на эти вопросы, возможно, ждали меня в ближайшем будущем. Ведь находиться здесь мы должны были еще два дня. Я кивнул головой в сторону горы и медленно направился в палатку. На смену двигательной активности пришла внезапная сонливость. До входа в палатку я практически уже полз.

КУРГАНЫ.

На следующее утро я еле проснулся. Будильник в телефоне играл несколько раз, пытаясь выхватить меня из череды ярких снов, но тщетно, меня опять срубало, будто я не спал дня три. Сквозь сон я слышал призывные звуки «тибетской чаши», созывающей «экзотов» на завтрак, но подняться так и не сумел. Более-менее пришел в себя только минут через сорок. Выбрался из палатки, щурясь от яркого солнца. Около костра уже шли горячие обсуждения ночного визита огромного волка и низких ночных температур. Перепады здесь на самом деле оказались значительными. Повар Костя рассказывал, как обнаружил утром промерзший насквозь ледяной хлеб, не убранный в сумки, и замерзший компот, оставшийся в котелке с вечера. История про волка понравилась всем. Но те, кто проспали столь значимое знакомство с Укоком, относились к ней скептически, списывая виденное на избыток воображения, втайне надеясь, что так оно и было. Верить в то, что пришлось на самом деле пропустить подобную мистерию, никому не хотелось. Я встал и медленно пошел к озеру. Холодная вода вернула ясность восприятия. Нужно было собираться в Долину Захоронений.

«Шишига» вырулила из лагеря на проходящую мимо тропинку, оставив в облаке пыли пустые палатки. Опасаться здесь было некого, потому что за два дня мы не встретили ни единого человека. А те, кто мог оказаться здесь, вряд ли представляли угрозу – в такие места попадают в основном «правильные» люди, которые обязательно поздороваются с вами, если встретятся на горной тропе, и обязательно пожелают удачного пути, помахав вслед рукой. Я опять погружаюсь в дрему. Встреча с ночным волком определенно не прошла бесследно. Последнее, что я помню, это невероятный простор уходящих вдаль горизонтов за пыльным окном «шишиги».

Долина Ак-Алахи. Потрясающее по своей красоте место. Извилистая лента белой реки петляет в изумрудных лугах, захватывая в свои объятия несколько пронзительно синих озер. Вокруг цепью выстроились высокие горы, увенчанные снежниками. Мы стояли и какое-то время просто заворожено смотрели на это великолепие. Прямо перед нами раскинулись поля, на которых были видны десятки древних захоронений. Одни были выполнены из каменной кладки. Камни были выложены кругами или причудливыми узорами, вероятно, в зависимости от того, кто был захоронен в этом месте. Другие были просто холмами, цвет травы на которых отличался от основной гаммы луга. Пока один из Проводников поехал на ближайшую заставу оформлять разрешительные документы, остальные «экзоты» разошлись кто куда. Все хотели побыть с этим местом наедине. Внимание большинства членов команды привлекло захоронение «укокской принцессы», варварски разграбленное еще в девяносто третьем году. Но я чувствовал, что несмотря на все еще ощутимую силу, исходящую от этого места, оно было пустым. Этому меня научил один из алтайских шаманов – чувствовать Землю или, как он сам называл это искусство, «умение открывать Двери Земли». Памятуя об особой осторожности, связанной с этим искусством, я решил отпустить ситуацию на самотек, позволяя нужному месту на земле самому притянуть меня к себе. Для этого мы и приехали сюда. Не для общения с Духами ушедших – это запрещенная практика, а для того, чтобы ощутить ток энергии этого Места, его потенциал. Ведь как раз поэтому именно сюда везли захоранивать тех, кто обрел здесь свое последнее пристанище. Везли на конях и повозках, сквозь сотни километров и кручи горных перевалов – значит, было здесь что-то особенное, что отличало этот район от всех остальных.

«Долина Крылатых Волков». «Ладонь Бога»…

То, что я оказался здесь не случайно, было для меня совершенно очевидно. Не на уровне логики, нет, такие вещи просто знаешь и все. Все мое существо каждой клеточкой было уверено, что я должен был здесь находиться. Для чего? Вот этого я пока не знал. И для того чтобы узнать, необходимо было просто идти вперед. Я поклонился раскинувшейся передо мной стране Мертвых и сошел с тропинки навстречу неизвестности.

Небо. Низкое, словно и вправду здесь оно пересекается с землей. Я лежу на траве и смотрю в прозрачную синеву, стараясь не думать ни о чем. Пусть тело само настроится на нужную волну. А я лишь буду наблюдать за теми ощущениями и образами, которые будут приходить ко мне. Тишина. В воздухе царит дух спокойствия и безмятежности. В таких местах опасно находиться долго. Ведь недаром считается, что сильных людей старались хоронить в особых местах с тонкой материальной структурой. А если на это накладывалась мощная энергетика самого усопшего, высвобожденная после его кончины, она делала эту структуру еще тоньше. Поэтому говорят, что в таких местах миры имеют свойство пересекаться, образуя Перекрестки. А здесь этих захоронений сотни. И покоятся здесь в основном очень сильные личности – шаманы, ханы, жрецы, предводители и великие воины. Поэтому границы между мирами здесь практически нет. Я это ощущаю, не знаю, как остальные. И огромный волк, пришедший к костру ночью, тоже, скорее всего, не принадлежал нашему миру. Главное не провалиться в сон. В этом месте сон и явь становятся неотделимы друг от друга. Такое уже было со мной как-то.

Мы с двумя Проводниками оказались как-то на могильнике Четырех Шаманов, расположенном неподалеку от слияния Ак-Алахи и Катуни. Памятуя, что место для захоронения шаманы выбирали себе не случайно, мы решили исследовать эту поляну, стараясь, по возможности, не беспокоить незримых обитателей этой местности и не вступать с ними в контакт.

Мы сидели на траве около огромных пятен можжевельника, ограничивающих область захоронения, и млели от ощущения невероятного покоя. В такие моменты понимаешь, что умереть в этом месте совершенно не страшно. Просто остался здесь и все – шагнул в Зеленые Луга Запределья, остался там навсегда. Невероятным усилием воли мы стряхнули с себя наваждение потустороннего мира и, забравшись в машину, покинули эту загадочную поляну. И хотя нам казалось, что прошло всего около получаса, на самом деле мы провели на захоронении несколько часов. Здесь я испытывал схожие ощущения. Потусторонний мир сквозил здесь отовсюду – из воздуха, из травы, из земли, стекал с неба, окутывал ветром… Не спать! Я вздрогнул и почувствовал, что чуть не «провалился» в глубину. Пришлось сесть и осмотреться по сторонам. «Экзоты» уже разошлись во все стороны, превратившись в крохотные точки на изумрудном ковре. Ничего, ГАЗ приедет через час, и тогда я соберу всех вместе. Я стряхнул с глаз тяжелую поволоку и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Мысли по-прежнему вращались вокруг тех, кто был закопан здесь, в этом загадочном краю много-много лет назад. Кто они? Герои? Выдающиеся люди? Сильные правители? По какому принципу определялся статус человека, погребенного в этих землях? И вообще, все ли они были людьми?

От этой неожиданной мысли меня даже тряхнуло. Что именно хотел сообщить мне сейчас курган, на котором я устроился? Что здесь, возможно, хоронили представителей других Рас? Или, может быть, даже других измерений или миров? И могли ли оказаться здесь те, которых я именую Мангысами? Или это место и создавалось как некий форпост против распространения этой заразы? Я чувствовал, что эта мысль возникла в голове не случайно. В воображении словно открыли невидимую заслонку, и воспоминания хлынули из нее сплошным потоком. Я начал воспроизводить в памяти все то, что я слышал о Мангысах от своих Наставников.

ЧУЖАКИ.

Пророк Исаия: «Дела их – дела неправедные, и насилие в руках их. Ноги их бегут ко злу, и они спешат на пролитие крови; мысли их – мысли нечестивые; опустошения и гибель на стезях их. Осязают они, как слепые стену, и, как без глаз, ходят ощупью; спотыкаются в полдень, как в сумерки, между живыми – как мертвые».

(Ис. 59, 6-7, 10).

ДАНИЛЫЧ, Белый Яр.

Мы сидим в плетеных креслах на лужайке, залитой солнцем. Я и Данилыч. Охотник, хранитель древнего Наследия, один из Вершителей Охотничьей Общины Тай-Шин. Над нами раскинула полог веток ажурная береза. Судя по всему, старик специально выбрал для этого разговора яркий и солнечный день. Я заметил, когда речь касалась темных существ, все, кто разговаривали со мной на эту тему, старались делать это в полдень, словно свет солнечных лучей мог отпугнуть невидимых гостей, пожелай они подслушать нашу беседу. Данилыч неспешно продолжал:

– Никто не знает доподлинно, откуда они появились на нашей планете. Может – из космоса, может – из-под земли, а может, возникли как результат мутации. Но одно можно сказать точно – это были уже не люди. Внешне очень похожие на людей, но на уровне генетики и энергетики они были совсем иными.

– А в чем было отличие? – я поежился, потому что по телу прошла колючая волна холода, несмотря на то, что на улице стояла тягучая июльская жара. Так было почти всегда во время разговора о Ночных Странниках.

– Их дух менял свои очертания и свою структуру. Посмотрев на них «ясным взглядом», любой Видящий или шаман сразу бы поняли, что они имеют дело не с человеком, а с чужаком, существом из иного мира. Именно поэтому Охотники нашей общины назвали их «мангысами», «оборотнями», «темными духами»…

– А почему они сразу поняли, что эти сущности из Миров Тьмы?

Тьмой Данилыч, когда рассказывал мне про космогоническую природу происходящих сегодня событий, назвал области Галактики, через которые проходит периодически наша планета, потому что они расположены на максимальном удалении от Центра Галактики, фактически на ее окраинах.

– Потому что первые упоминания о Ночных Странниках появились именно тогда, когда Земля миновала области Тьмы. До этого здесь жили представители двух основных Рас нашей планеты – Светлой и Сумеречной.

Я кивнул. Соответственно, тех Рас, которые возникли на планете, когда она находилась в центральных областях Галактики и потом на некотором удалении от центра, в Мирах Сумерек. Согласно рассказу Данилыча, к Светлым Расам относились Род Огненного Змея, населявшие некогда территорию Америки, куда входили предки современных индейцев, и Роды Белой Расы, потомками которых были арии и славяне, живущие на Евроазиатском континенте. А к Сумеречным Расам Данилыч отнес Роды Великого Дракона, предков тюркских народов и негроидные Роды «Черного континента» Африки.

– Эти две Расы владели этим миром. Иногда сотрудничая, иногда воюя. Но это были человеческие Расы. С появлением Ночных Странников все изменилось. Люди оказались под угрозой всеобщего порабощения и уничтожения. Они столкнулись с опасностью несоизмеримо большей, чем взаимная вражда.

Я робко поднял руку. Данилыч разрешил мне задавать любые вопросы по степени их возникновения.

– А что, Ночные Странники были сильнее земного человечества?

Охотник печально усмехнулся.

– Не сильнее, нет. Намного хитрее, коварнее и изворотливее. Их преимущество перед людьми состояло в том, что они не шли на открытое противостояние. Их вообще невозможно было распознать, ведь внешне они выглядели как люди. Поэтому они прикидывались и Светлыми и Сумеречными, при этом захватывая планету медленно, но неуклонно – постепенно превращая людей в себе подобных. И это было самым страшным. Потому что в результате этого превращения люди теряли не только свои земли и нажитое имущество, они теряли свои жизни, а самое главное – свои души.

– Их души тоже превращались во что-то? Но как можно превратить душу? Это же энергия. Что можно сделать с энергией?

Данилыч пристально посмотрел мне в глаза. От этого взгляда мне сделалось не по себе.

– Человеческую Душу в отличие от тела нельзя превратить, но ее можно потерять. И заменить на душу Чужака.

Он откинулся на спинку кресла и задумчиво потеребил себе подбородок.

– Когда Видящий смотрит на Мангыса, он видит, что его невидимое тело – другое. Оно словно стало тусклее, съежилось, изменило светимость. Возможно, именно поэтому Мангысов еще прозвали Желтыми Карликами. Но самое главное, у Мангыса не светится Дух. Это и говорит о потере своей истинной сути. Мангысы становятся похожими на черную дыру, на тени.

Я с пониманием кивнул. Охотник продолжил:

– Потоки внутри Мангыса полностью нарушены, из-за чего невидимое тело и меняется. Но самое гадкое…

Данилыч поморщился, словно собирался сообщить мне какую-то омерзительную новость.

– Самое гадкое, что поблизости от тела Мангыса всегда витает Черный Чужак.

– Черный Чужак?

– Да, темный сгусток энергии, прикрепивший к измененному человеку невидимый жгут. Как будто осьминог, ухвативший свою добычу. Собственно говоря, это и есть Ночной Странник, частичка его сознания, которая использует Мангыса в качестве своей физической оболочки. Это его представитель в мире плотной материальности – его руки, ноги, глаза и рот.

Охотник чуть наклонился вперед, словно требуя моего повышенного внимания.

– Передаваемый через кровосмешение вирус Мангыса перестраивает генетику человека. Взламывает изнутри его защитные укрепления. Тогда витающие в пространстве Чужаки могут присосаться к своей жертве и начать замещать ее сознание. Именно по этим темным кляксам, порабощающим человека, Видящие и поняли, что эти существа – из Миров Тьмы. «Сыны погибели», как именует их христианская религия, «губители душ».

– И что, человек перестает быть человеком навсегда?

– Какое-то время он еще может сопротивляться. Получив доступ к его внутреннему пространству, Чужак начинает внушать человеку совершенно чуждые его природе мысли, изменяя его жизненную философию. Именно поэтому во всех религиях существовала жесткая система ограничений – табу, законов, заповедей, – чтобы не позволить Чужаку исказить систему моральных норм, убеждений и ценностей и превратить человека в оборотня, Мангыса. Потому что в результате полной переделки, человек теряет не только свой Дух, но и следствие наличия Духа – Совесть. Получается, что физическое и энергетическое тела остаются, а Духа и Совести уже нет. Вот в чем основное различие между Мангысом и Человеком.

– А может человек, ну если заразится вирусом, впоследствии избавиться от Чужака?

Данилыч грустно покачал головой.

– Вся человеческая история последних столетий – это история противостояния Людей и Мангысов. Появившись среди людей, оборотни начали стремительно распространять свою генетику через кровь среди исконных обитателей планеты. Поэтому сегодня с большой долей вероятности можно говорить о том, что почти вся кровь несет в себе зародыши инородной заразы. Поэтому – без всяких «если». Люди почти уже все инфицированы. Вопрос заключается в том, что мы можем сделать, чтобы вирус в нас не стал активным, не начал подтачивать нашу философию, открывая ворота парящим в воздухе хищникам.

– А… что мы можем сделать?

Охотник вздохнул и подставил лицо солнечным лучам.

– Мы должны изо всех сил сражаться за свою человеческую природу. Мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы отстоять свою Душу, свою Совесть и остаться Людьми.

– А это возможно?

– Конечно! – Данилыч сощурился от солнечных зайчиков, пробивающихся сквозь заслон березовых листьев. – Это как иммунитет. Если ты поддерживаешь его в надлежащем состоянии, никакая болячка тебе не страшна. Любой вирус ведь практически неуязвим для внешних воздействий. Его можно побороть только изнутри, силами самого организма. Также и с темнотой этой. Если ты себя держишь в чистоте, если не позволяешь внутреннему свету погаснуть, Чужак ничего не сможет тебе сделать. А начинается все с обычных бытовых ситуаций, с отношения к тому, чем ты занимаешься.

– А есть какой-то внешний критерий, по которому можно узнать Мангыса?

– Есть. Несколько слишком явных признаков. Один из них – склонность к искаженной человеческой морали и, как следствие, к соответствующим поступкам. И самым ярким качеством среди этих искаженных убеждений является, негласно возведенная сегодня среди людей в норму, склонность к халяве и избыточное потребление, зацикленность на собственном благополучии. Ведь Черные Чужаки по сути своей – энергетические паразиты, раз используют в качестве носителя чужое тело. Эта склонность к паразитизму постепенно начинает пробуждаться и в искаженном человеке. Недаром ведь в одном из вариантов славяно-арийских вед говорится:

«Но отсутствие желания трудиться

объединит Чужеземцев;

и покинут они страну Гор Рукотворных,

и расселятся по всем краям Мидгард-Земли».

– А может человек почувствовать в себе Мангыса?

– Вряд ли… – Охотник покачал головой, – паразит вползает в мир человека постепенно. Жертва даже ничего не подозревает. Ему кажется, что он все делает в своей жизни правильно.

– Но ведь можно заметить изменение той же жизненной философии человека.

– Со стороны можно, но сам человек никогда не признается себе, что он делает что-то не так. Всегда найдется оправдание своим поступкам. Первое, что делает Чужак, это включает особый механизм, который не позволяет человеку воспринимать неудобную для себя информацию. Это как фильтр. Приятное для себя человек впускает, а плохое отсекает. Так начинает действовать примитивная стратегия – «если по отношению ко мне поступают плохо – это подлость, если я поступаю также по отношению к кому-то – это необходимость или военная хитрость».

Я улыбнулся.

– Ну а как же выработать какой-то объективный критерий, относительно которого можно увидеть, что вирус внутри начал действовать?

Данилыч пожал плечами.

– Для этого люди и создали религии, с их догмами и заповедями. Чтобы были некие параметры, относительно которых можно наблюдать свою склонность к искажению.

Я тоже откинулся на спинку кресла.

– А почему же тогда все религии разные? Ну, выработали бы одну систему моральных норм…

Охотник провел рукой по седым волосам.

– Потому что люди все разные. Поэтому и религии разные.

Я нахмурился и покачал головой.

– В смысле?

– Человеческие Расы зарождались в разное время и в разных условиях. Если, например, Светлые Расы возникли в то время, когда Земля была близко к Центру Галактики, то люди этих Рас будут чувствовать себя ослабленными в то время, когда Земля уйдет от Центра вглубь звездной системы. Но в это время на пике своей активности будут Расы, которые именуются Сумеречными. Потому что это их время. У нас разная генетика. Разные циклы активности. Соответственно, и степень активности вируса в нас тоже разная. Значит, разными должны быть и религии, учитывающие особенности нашего сознания.

– А у Светлых Рас была своя религия?

Данилыч улыбнулся.

– Да, была. Наша Родовая вера, которая помогала Светлым удерживаться в рамках своего Рода, сохраняя свою Силу, укрепляя Совесть и развивая Дух.

– А почему ее сейчас нет?

– Она есть. Просто ушла вглубь до поры до времени. Потому что Земля сейчас находится очень далеко от Светлой области Галактики, на дальних рубежах, именуемых Тьмой и Сумерками. Именно поэтому почти все, что связано с нашей родовой памятью, находится как бы в «спящем» состоянии. Мы просто все забыли.

– Значит, мы сейчас находимся в Сумеречной Зоне, связанной с активностью восточных народов? Поэтому так популярны сейчас всякие восточные религии?

– Да. Наша Традиция Охоты тоже является слиянием двух культур – Светлой и Сумеречной. Такой Союз был необходим, чтобы поддерживать друг друга во времена, когда одна Раса становится слабее, а другая, наоборот, обретает могущество. Он был создан, чтобы противостоять распространению власти Мангысов среди людей. ИТУ-ТАЙ. Учение о Двух Силах. Его символом являются два Волка, Белый и Черный, связанные между собой. Поэтому мы и находимся сейчас на Алтае, в самом сердце этой идеологии, месте, где Азия пересекается с Европой.

– Данилыч! А я ведь сейчас только понял… В символике ИТУ-ТАЙ есть два основных символа – Солнце и Луна, Полумесяц. Раньше я думал, что это цикличность Дня и Ночи, а теперь понимаю, что смысл этих знаков гораздо глубже. Ведь солнце – это исконно славянская символика, а полумесяц – символ почти всего восточного мира.

Я закусил губу и наклонился вперед.

– А почему же тогда сейчас основной религией в России является христианство? Получается, что это Сумеречная религия, раз она возникла на Востоке? Мы переняли ее, потому что сейчас Земля минует Сумеречные пространства Галактики? Исторически она для нас сейчас самая подходящая?

Данилыч улыбнулся.

– Да, христианство уникальная религия. Но и она подверглась колоссальному влиянию Мангысов, стремящихся уничтожить ее или, в крайнем случае, исказить до неузнаваемости.

– Поэтому существует несколько конфессий?

– Именно. И хотя истоки у этой религии одни, ее производные иногда почти не похожи друг на друга. А иногда они вообще начинают противоречить и своим истокам.

– Как, например, крестовые походы во имя завоевания «Гроба Господня» или «Святая инквизиция»? Когда кровь лилась реками под прикрытием «любви к Христу»?

Данилыч развел руками.

– Такова особенность нашего времени. Ведь не случайно во всех религиях говориться о том, что мы живем в Царстве Антихриста, то есть под влиянием Темных Сил. Просто в нашей Традиции это время называют «временем Мангысов».

Он замолчал на несколько секунд, переводя дыхание, будто столкнувшись с преодолением некоего препятствия.

– Темная цивилизация Мангысов набирает силы каждый раз, когда наша планета входит в область Темных Миров. Их влияние на людей подобно накатывающимся цунами. Периодичность этих волн сотни лет, но каждый раз человечество приходит в себя, как после разрушительной катастрофы.

Охотник наклонился вперед и погладил ладонью землю, словно успокаивая.

– Очередная волна этих демонов достигла берега Земли во времена, описанные в Библии. Мы считаем, что именно тогда возник очередной очаг активности «темного вируса», прежде чем распространиться по всему миру. Новый виток развития рода Мангысов можно предположить в библейских мифах о возникновении нового, «богоизбранного народа».

– Иудеи?

Данилыч пожал плечами.

– Представители древних семитских племен. Бывшие рабы, которым было предложено сменить рабское ярмо на статус повелителей мира. Именно там, в безлюдной пустыне, подальше от людского внимания, куда их пророк увел на сорок лет часть своего племени, возможно и возникла новая формация полулюдей, гибридов с перестроенной генетикой. Скорее всего, именно там произошло трагическое разделение еврейского народа, как впоследствии и всех других народов, на два вида – людей и нелюдей. Сумеречная Раса, к которой принадлежали древние семиты, дала ростки для новой цивилизации существ, которые, как саранча, накрыли темным опустошительным пологом лик нашей планеты.

– Так древние семиты принадлежали к Сумеречной Расе?

– Да, Чужакам как раз и нужна была такая Раса, способная принять их «темный ген». Светлые Расы для этого не подходили по генетическому строению. Поэтому отдельные представители Сумеречной Расы, находившиеся в унизительном подчинении, была идеальным объектом для Чужаков.

Данилыч вздохнул.

– Даже страшно представить, что происходило с теми людьми в той пустыне. Каким изменениям они подверглись, прежде чем «темный вирус» стал частью их существа. Видимо, для этого как раз и понадобилось два поколения, два по двадцать лет, чтобы вывести «человека будущего» – «богоизбранного», которому должны подчиниться все остальные народы.

Данилыч встал и кивком головы пригласил пройтись. Тропинка в его саду проходила через две шикарные цветочные клумбы и терялась в густой березовой роще, раскинувшейся за дачей. По дороге Охотник продолжил свой рассказ:

– Они не были сильными и смелыми. Нет, эти качества чужды Мангысам. Но они были очень изворотливыми и невероятно алчными. Именно это и определило их основную стратегию. Они не могли никого завоевать. Но они и не стремились к этому. Их стратегия была проста: они начали самую масштабную в истории человечества генетическую войну. Невидимую, и от того невероятно эффективную. Они стали распространять повсюду свою кровь и свое семя. И везде, где это семя давало всходы, вырастали новые Темные, новые Мангысы.

Охотник замолчал. Мы шагали между белых стволов, пронизанных ярким солнечным светом, и я испытал странное ощущение: с одной стороны, мне было очень не по себе слушать эти страшные откровения моего Наставника, с другой – именно здесь, в березовой роще, я чувствовал какое-то странное умиротворение и защищенность. Наверное, все-таки не случайно береза почиталась одним из сильнейших родовых деревьев на Руси. Ведь не случайно же именно ее чаще всего вспоминают эмигранты на чужбине. Судя по еле заметной улыбке Данилыча, именно поэтому он и привел меня в эту рощу.

– Мангысы появились из жаркой пустыни, словно переполненные ядом змеи, посланные из недр Пекла, чтобы уничтожить человеческий род. И сравнение их со змеями не случайно. Именно этому их явлению посвящены строки одной из книг Тай-Шин: «Когда солнце скрывается за далекими горами и с неба стекает вниз ночная холодная тьма, змеи заползают в жилища людей в поисках тепла». Пока шло распространение вируса с Востока, наша планета продолжала движение вглубь Темных Миров. Отдаляясь от Центра, мы, дети Светлой Расы, стали впадать в «генетическую спячку». Вирус неминуемо должен был накатиться волной на бастионы наших земель. Но смогли бы мы защитить себя в этих, тяжелых для нас, планетарных условиях? Ведь наша связь с Хранителями Расы тускнела по мере удаления от их Обителей. Нам нужен был какой-то новый стратегический маневр. Что-то, что позволило бы нам выстоять во время разрушительного темного цунами. Что-то, что позволило бы сохранить не только физическую оболочку, но и Дух, и Совесть. Возможно про эти времена сказано в том же варианте перевода Вед:

«И станут Светлые Боги посылать к ним Странников Многомудрых, ибо не имеют они ни Духа, ни Совести.

И Чужеземцы станут слушать Мудрое Слово их, а выслушав, будут приносить жизнь Странников в жертву богу своему…

И создадут они Золотого Тура, как символ своего могущества, и будут поклоняться ему, тако же, как и богу своему…».

Данилыч сделал паузу. Мы постояли несколько минут среди деревьев, слушая переливистую трель какой-то невидимой птицы. Затем он продолжил:

«И пошлют к ним Боги Великого Странника, любовь несущего, но жрецы Золотого Тура предадут его смерти мученической».

Я покачал головой.

– Христос?

Данилыч улыбнулся.

– Да. Я думаю его появление в те смутные времена было не случайным. Для нейтрализации эпидемии вируса нужен был очень сильный противовес этой ужасающей чуме. Сейчас ходит множество разных вариантов трактовки фигуры Христа. Есть даже такие гипотезы, что он был византийским князем и одним из покровителей славянских племен. Историческую истину сейчас не установить. Мангысы очень постарались, чтобы скрыть правду. Но я уверен, это был Посланник. Потому что если допустить его реальное существование, то, что он сделал, не имеет аналогов в человеческих мерках. Он пришел в самое сердце зарождающейся среди обычных людей Темной цивилизации и провозгласил философию, о которой мы с тобой уже говорили – объективный критерий, относительно которого можно увидеть, что вирус внутри человека начал действовать. Эта философия была прямой связью с Духом, покровительствующим людям. И не случайно Христос говорил иудеям: «Кто Духа Святого примет, в том Совесть начнет пробуждаться. И станете вы как все люди…». Представляешь масштаб этого поступка? Он ведь знал, что идет не только к обычным людям, а в логово оборотней, скрывающихся среди них под людской личиной. Знал, что они не пощадят его. Но это только усиливало значимость его миссии. Он знал также, что только ценой собственной жизни и публичного принятия мук он мог подтвердить силу своих слов. Он создал философию, которую Мангысы тут же во многом извратили до неузнаваемости и использовали для своей выгоды.

Охотник пристально посмотрел на меня и медленно проговорил:

– Мангысы извращают все! Они помешаны на лжи, потому что привыкли перекраивать все исключительно в своих корыстных целях. Они превратили этот мир в сплетение лжи и иллюзий, среди которых увидеть истинные ценности может только тот, кто обладает «ясным взглядом». Всем остальным остается лишь участвовать в спектаклях, которые Мангысы разыгрывают на исторических подмостках.

Я запнулся о сухую ветку, торчавшую из травы. В сторону тут же метнулась крохотная ящерка, раскрашенная пестрым изумрудным узором. Данилыч, улыбаясь, проводил ее взглядом.

– Об этих спектаклях тебе еще предстоит узнать. Сейчас я хочу, чтобы ты понял, что христианство неоднородно. Оно делится на несколько религиозных течений, например, те же православие и католицизм. Что ты знаешь об этом?

Я неуверенно пожал плечами.

– Пожалуй, ничего особенного, кроме общеизвестных различий.

Данилыч, казалось, ждал, что я именно так и отвечу.

– Есть такая народная сказка про то, как главный герой отправился в далекие страны выполнить очередное задание своего Царя. Сейчас уже есть несколько вариантов этой сказки, но это и не важно. Донесу до тебя ее суть. На чужбине ему попал в руки волшебный уголек от костра, который потушили злые силы. И когда герой вернулся домой, преодолев множество препятствий, он смог сохранить этот уголек, разведя от него огромный костер, который не гас никогда.

Я улыбнулся.

– Этот уголек – христианство?

Охотник тоже улыбнулся.

– Это связь с Духом. Она может иметь множество проявлений. Но во времена Тьмы, возможно, для нас это был наиболее приемлемый выход. Русь приняла Христианство, но адаптировала его для Светлой Расы. Эта религия получила название «православие» – термин, который отражает ее связь с исконными славянскими верованиями. Множество сотен лет человеческие потоки перемещались с востока на запад, смешивая кровь Мангысов с кровью людей, распространяя соответственную этому философию. Именно поэтому христианство в Европе и Америке приняло весьма извращенные формы. Ведь недаром сегодня уже практически в открытую некоторые отцы католичества демонстрируют людям свою антихристианскую суть. Чего стоит, например, посох одного из пап, увенчанный изогнутым, по сути, сломанным крестом. А ведь этот символ использовали в свое время сатанисты в Европе во время своих Черных месс. А огромное количество скандалов, связанных с гомосексуализмом и педофилией в высших эшелонах управления? И таких фактов сегодня накопилось уже предостаточно, чтобы сделать соответствующие выводы.

– Какие выводы? – я ощущал какую-то нервную дрожь во всем теле. Первый раз я разговаривал с Охотником про христианство. Это было непривычно, и от этого немного жутковато. Данилыч повернулся ко мне и пристально посмотрел на меня.

– Они уже не скрываются. Они набрали достаточно сил и влияния, чтобы снять маски. Поэтому необходимо сделать выводы относительно того, что славянская цивилизация сегодня находится под весьма серьезной угрозой реального уничтожения. Угрозой, которая исходит, в первую очередь, от Европы и Америки.

Я хмыкнул.

– Ну, такая угроза существовала давно.

Данилыч был предельно серьезен. Можно сказать, что таким серьезным я видел его всего лишь пару раз за все время нашего общения.

– Эта угроза существует с незапамятных времен. Но сегодня мы действительно подошли к весьма угрожающей черте.

Он замолчал, и в это время в листве рощи зашелестел листьями невидимый ветер. Я поежился.

– Война?

Данилыч не ответил сразу. Он помолчал еще некоторое время, потом улыбнулся, словно через силу, и продолжил:

– Ты хочешь понять, почему я тебе рассказываю про это все? Потому что христианство является той шахматной доской, на которой сошлись сегодня в поединке Белые и Черные фигуры. Только цена этой партии слишком велика. Изучи эту игру. Обладая «ясным взглядом», ты сможешь отделить ложь от истины. В православии тоже уже накопилось великое множество лжи, привнесенной туда Мангысами. Но его не миновать тебе, прежде чем у тебя не сложится полная картина происходящего в голове. Несколько лет ты изучал культуру алтайских шаманов, затем культуру тайшинов, сибирских Охотников. Обе эти культуры связаны с многовековой войной, ведущейся в наших сердцах. Теперь ты вплотную подошел к тому, чтобы понять сакральную роль Светлой Расы в истории человечества. Христианство тебе не миновать, потому что вся история русского народа последних времен тесно связана с ним. А тебе необходимо будет увидеть именно эту историю.

– Зачем?

– Я чувствую, что ты стоишь в нескольких шагах от понимания того, что нужно делать. Ты был прав. Война уже идет. Два громадных блока вступили в смертельное противостояние – США и Китай. Все остальные страны сейчас будут вынуждены определяться, к какому блоку примкнуть. Если раньше СССР был единственной сдерживающей силой против распространения цивилизации Мангысов, то теперь Союза нет. Его останки погрузились в глубокий сон, вместе с людьми, оказавшимися здесь в это тревожное Время Перемен.

– Получается, что сейчас империи Мангысов противостоит Китай?

Данилыч со вздохом помахал рукой.

– Что ты! Империя Мангысов гораздо шире любой государственности и уже давно распространилась на весь мир. Теперь Мангысы воюют сами с собой, потому что это врожденное свойство демонов – сожрать все вокруг, а потом начать пожирать друг друга. Ты думаешь, Китай – это единственный бастион Сумеречных сил против Черной Орды? – Охотник ухмыльнулся, – сейчас это второе гнездо Мангысов, в которое уже идет активное перекачивание капиталов Рокфеллеров и Ротшильдов. Мангысы будут грызть друг друга, пока не проявится сильнейший. Вот тогда он объединит весь мир в единую систему, и настанет эпоха, описанная в Библии как эпоха проявления последнего Темного Царя – Антихриста. Россия сейчас зависла на лезвии меча, выбирая, какую сторону принять в новой расстановке сил. И американцы, и китайцы сейчас ведут очень активную деятельность по втягиванию России в свой блок. Это происходит потому, что и те, и другие считают нас самыми лучшими воинами в мире. Но в грядущем противостоянии нам отведена незавидная роль – пушечного мяса. Именно поэтому мы должны предпринять что-то фундаментальное, чтобы изменить этот сценарий.

– А при чем здесь христианство?

Данилыч прищурился и кивнул мне.

– Я хочу, чтобы ты понял, что религия является своеобразным показателем уровня зараженности общества. Когда мы исповедовали Родовую веру, мы были могущественны и непобедимы. Сегодня именно православие обеспечивает русским воинам все их героические победы в различных войнах. Поэтому многие Охотники, практикуя Традицию Тай-Шин, при этом являются христианами. Находясь во Тьме, из всех возможных вариантов славяне выбрали в качестве противления Мангысам веру, которую создал Посланник, соответствующий Темному времени. Он специально пришел сюда, чтобы в эти времена сохранить потомков Ариев, не дать им угаснуть совсем в ночи, подобно костру, раздуваемому ветром. На мой взгляд, из всех возможных вариантов христианства в наиболее чистом виде сохранился тот, который в свое время попал в земли Светлой Расы. Но сегодня и он подвергается сильному извращенному влиянию. Мы знаем множество фактов коррупции в церковной среде, мы знаем «духовных» персон, которые живут в полном несоответствии с церковными канонами. Но речь сейчас не о них. Было бы даже странно, если бы Мангысы не постарались извратили философию, полностью изобличающую их деятельность. Речь идет о сути. Если с помощью «ясного взгляда» очистить многие проявления современного христианства на местах от ядовитого обмана Мангысов, то можно увидеть Силу, позволяющую выстоять сегодня в этой вакханалии демонов вокруг нас. Чтобы изменить настоящее, необходимо изменить прошлое…

Я нахмурился и вопросительно поднял брови вверх.

– Не понял. А что, разве прошлое можно изменить?

Охотник усмехнулся.

– Можно. Скоро ты это поймешь. А про христианство я недаром рассказывал тебе сегодня. Это та карта, которая поможет увидеть тебе, при внимательном рассмотрении, основные ходы Мангысов. Все. На сегодня, пожалуй, хватит. Пойдем в дом. Оставайся у меня. Ночью будет дождь. Посидим, печку потопим, чайку попьем…

Я с готовностью кивнул.

В печке тихонько потрескивали дрова, в воздухе стоял отчетливый аромат лекарственных трав, подвешенных сухими пучками за занавеской. Мы сидели в двух глубоких креслах, держа в руках большие чашки с дымящимся чаем, приправленным смородиновым листом. Старик оказался прав – после полуночи пошел дождь. Он стучал по крыше крупной капелью, отчего создавалось впечатление, что в дом кто-то пытался вкрадчиво проникнуть.

– Время… – задумчиво проговорил Данилыч, глядя куда-то вверх, словно пытаясь рассмотреть дождливое небо за выбеленной плоскостью потолка, – причудливая штука… Вроде бы полный хаос, но начнешь присматриваться, и можно увидеть четкую структуру, некую геометрию. Начинаешь всматриваться… и опять видишь хаос. И так, вероятно, до бесконечности.

Он замолчал, но я знал, что эта фраза была лишь прелюдией, и тайшин просто сделал паузу. Он опять настраивал меня на восприятие какой-то важной информации. Важной, потому что он нечасто вызывал меня к себе в гости. Не приглашал, а именно вызывал.

– Я чувствую, что определенное время настало, – Данилыч перевел взгляд на меня, – ты стоишь перед началом новой Эпохи. Все мы стоим перед началом новой Эпохи. Что-то начинает стремительно происходить. Твоя задача – погрузиться в этот поток осознанно, для того чтобы обогатить наследие Светлой Расы своим личным опытом.

– Что это значит?

– Я не знаю, – просто ответил тайшин, глядя на меня и прихлебывая горячий чай, – моя задача подсказать тебе направление. Особенность общины Тай-Шин заключается в том, что каждый привносит в ее совокупный опыт что-то свое. Сейчас нет более значимого действия, чем найти способ разбудить спящих титанов Духа, разбудить Светлых. Иначе мы канем в историю, и от нашей Расы останутся лишь воспоминания на планете, заселенной темными духами.

– Я должен найти способ пробудить родовую память славян?

– Нет, что ты! – Охотник улыбнулся, – не взваливай на себя больше, чем можешь унести! Ты должен внести свою часть знаний в совокупный опыт Светлой Расы. Этот опыт ляжет в узор рисунка, который сейчас создают тысячи людей, сопротивляющихся эпидемии Мангысов.

– И как я это смогу сделать?

– Не знаю, – повторил Данилыч и, наклонившись к столу, взял две розетки с медом, протягивая одну из них мне, – но я чувствую, что ты стоишь у самой границы вовлеченности в этот процесс. Я дал тебе несколько подсказок. Используй их. У тебя есть «ясный взгляд».

Я увяз ложкой в густом меде и задумчиво смотрел, как за ней тянется, становясь все тоньше, нить янтарного цвета.

– Время… Чтобы изменить настоящее, необходимо изменить прошлое… – я перевел взгляд на собеседника, – нужно найти с помощью «ясного взгляда» какую-то зацепку в истории Руси? А она поможет изменить ход событий в настоящем?

Данилыч кивнул.

– У всех ум устроен по-разному, у всех он складывает свои картинки происходящего. Даже «ясный взгляд» может по-разному интерпретировать события. Поэтому ты отправляешься на поиски своих вариантов. Я старался максимально не засорять твое восприятие. Но тебе необходимо от чего-то оттолкнуться. Тебе нужны какие-то знакомые ориентиры. Православие и ненависть к нему Мангысов могут послужить таким ориентиром. Начни с этого.

Охотник встал и, подойдя к печке, отворил заслонку железной кочергой. Закинув внутрь несколько поленьев, он опять сел в кресло, откинувшись на скрипнувшую спинку.

– Мангысы уничтожили ради своих бесовских игр миллионы жизней! И немалая часть из них, кстати, еврейские. Выйдя из лона древних племен, Мангысы не ассоциируют евреев с собой. Для них это даже не национальность, это – люди, их потенциальные враги! Они идут по трупам, потому что они сами не люди. И эта их демоническая кровожадность заставляет меня предполагать, что третья Мировая война уже не за горами. Хотя самая главная война человечества идет уже очень давно, и она не между государствами, она – между двумя биологическими видами. Поэтому мы должны сделать все, чтобы предотвратить ее очередную проекцию!

Он поставил кружку на стол и опять встал.

– Пойдем спать. Поздно уже. Все что я хотел тебе сказать, я сказал. Добавлю только, что во время обеих Мировых войн за спасение Руси, жизней человеческих и прекращение кровопролития молились тысячи православных священников. И знаешь, что? Их молитвы помогали! Поэтому те, кто говорят, что православие – это пустая религия для слабых и униженных, возможно, очень ошибаются на этот счет. Некоторые иконы и коллективные молитвы старцев останавливали целые сражения. Но самое интересное, что вместе с православными молились за Светлую Расу и сотни ведунов, на забытом древнем языке, и сотни шаманов со всех краев нашей земли. Понимаешь? Это очень важно понять! Когда приходит война, все наносное исчезает, оставляя место лишь для чего-то очень глубокого, чего-то, что объединяет всех нас – людей…

Последнее слово тайшин выделил. Затем он кивнул мне и, развернувшись, пошел в спальню, а я стоял и задумчиво смотрел в окно. Там было совсем темно, и лишь по стеклам бежали редкие капли стихающего дождя. Спать совсем не хотелось. Я думал о том, что мне предстояло найти.

Что-то, что объединяет всех нас – людей…

Я вынырнул из воспоминаний, будто из сновидений, настолько яркими они были. Осмотрелся по сторонам. Казалось, на Укоке прошло всего несколько минут. Солнце находилось по-прежнему на своем месте, не сдвинувшись для меня ни на сантиметр. «Экзоты» сидели вдалеке в тех же позах, думая о чем-то или прислушиваясь к чему-то неуловимому. Я подставил лицо прохладному ветерку, подувшему из долины и принесшему запах реки. В голове остались две особенно четкие мысли, выхваченные из моих грез и оформленные в конкретные фразы:

«Что-то, что объединяет всех нас – людей…».

«Чтобы изменить настоящее, необходимо изменить прошлое…».

Я опять лег на траву и закрыл глаза. Вот оно, началось. Курган подо мной разговаривал с моим сознанием, но делал это не напрямую, а понятным языком аналогий, возникающих из моей памяти. Он разворошил мои воспоминания, и теперь нужно было лишь выстроить их в определенную последовательность, чтобы прочитать зашифрованное обращение Духа, возможно, для этого и пригласившего меня в свои владения. Через несколько мгновений я опять задремал…

ШОРХИТ. Республика Алтай.

Мы сидим в самом центре большого холма, заросшего высокой травой. От теплого ветра, словно на линии океанского прибоя, упругие волны расходятся во все стороны по травяному ковру. Ветер касается наших голов, но костер на земле он не задевает – знает, что этого делать нельзя, а может просто полог из травы делает огонь недосягаемым для воздушных потоков. Единственное дерево на холме шумит сверху подсушенной листвой. Рядом со мной сидит Шорхит, пожилой алтаец, определить истинный возраст которого очень сложно. Впрочем, как и его социальный статус. Официально он пенсионер. Но вот чем он занимался раньше, никто из ближайшей деревни не скажет наверняка. Ходят разные слухи… Что был Шорхит некогда пастухом. Что чуть ли не возглавлял охотоведческую базу в районе. Что учительствовал в одной из деревенских школ. Сам он на эти темы никогда не откровенничал, ограничиваясь улыбками, шутками или просто молчанием. Морщинистый дядька в выцветшей ветровке, неопределенного цвета брюках и добротных кожаных сапогах. Его прошлое, казалось, было полностью погружено в сумерки, из которых он сам периодически выныривал, чтобы встретиться со мной. Шаман. Сам себя этим словом он никогда не называл, но я предпочитал именовать его именно так. А как еще называть человека, который умеет читать мысли? Прищурившись, он смотрит на меня…

– Не всегда то, что видишь снаружи, соответствует тому, что есть внутри.

Как всегда, не очень понятно, но если принять во внимание умение читать мысли, то похоже на комментарий к моему последнему размышлению насчет его прошлого. Я смотрю на его обветренное лицо. Я знал Шорхита с моего детства. Именно он ввел меня в семью сибирских Охотников Тай-Шин. Именно он познакомил меня с философией Волчьего Тотема. Позже я узнал, что община Тай-Шин состоит из двух семей – Светлой и Сумеречной. В первую входили потомки славянских Родов, во вторую – тюркских. Именно поэтому основным символом общины были два Волка, связанных между собой на манер китайских «рыбок» Инь и Янь. Эти Волки символизировали Союз представителей двух Рас, созданный специально для того, чтобы охранять рубежи Священных Земель – Евразии, от нашествия зараженных «вирусом Мангыса» существ, которые лишь внешне напоминали людей. Это больше напоминало Пограничный Дозор – когда Светлые Расы погружались в планетарный «сон», службу по охране сакральных земель несли Сумеречные Воины, наоборот, набиравшие в это время генетическую силу. Когда же Земля приближалась к Центру Галактики, в дозор вступали пробудившиеся Воины Света. А Волк был символом, не только объединяющим и те, и другие народы, но и одним из легендарных гонителей нечисти, способным свободно перемещаться на грани между Светом и Тьмой – в Сумерках. Согласно легендам, шаманы обеих Рас, знавшие о грядущем нашествии чужеродного вируса, создали подобную общину и положили в основу ее существования особую философию – ИТУ-ТАЙ, Учение о Двух Силах, Двух Волках. Эта философия предписывала молодым тайшинам проходить специальное обучение: воспитанием Светлых воинов занимались первое время Сумеречные наставники, и наоборот. Именно поэтому я знал Шорхита гораздо раньше Данилыча, продолжившего мое погружение в ИТУ-ТАЙ в более осознанном возрасте. Теперь мы редко встречались с пожилым алтайцем. И каждая встреча была для меня очередным откровением.

– Ты пытаешься понять, что я имею в виду? – старик улыбается, – я говорю о масках. Люди часто носят маски. Иногда они забывают, что надели маску, и так привыкают к ней, что она заменяет им их собственное лицо. И тогда происходит нечто страшное…

Улыбка исчезает с лица алтайца, и он внимательно смотрит на меня.

– Что страшное? – я чувствую, как по спине бегут колкие мурашки, – человек проживает другую жизнь вместо своей?

Шаман качает головой.

– Это еще полбеды. Жизнь маски может оказаться даже более насыщенной. Страшное здесь то, что когда человек надевает маску, то под ней может спрятаться не только он один…

Я поежился.

– Мангысы? Они могут занять место человека, и никто этого не заметит?

Алтаец облизывает пересохшие губы.

– Да. Если человек не имеет маски, то подмену можно увидеть сразу. Под маской же она практически незаметна. Именно так Мангысы попадают в человека. Они ищут в нем что-то ложное, ненастоящее.

Шаман повернул голову в сторону, подставляя лицо теплому ветру и глядя вдаль.

– Наблюдая за людьми, я понял, что настоящих людей сегодня осталось не так уж много.

Я нечасто видел Шорхита в таком задумчивом настроении. И это было страшнее всего. В его глазах сегодня была такая грусть, что внутри все обрывалось даже от одного взгляда тайшина. Он опять повернулся ко мне и тихо проговорил: