Я ЗДЕСЬ…

Дорогой читатель!

Благодарю тебя за доверие, которое ты оказываешь мне, читая моё произведение.

В этой книге собраны истории, которые родились из глубины моего сердца и написанные мною сердцем. Это не просто истории, это мои чувства, которые я стремилась воплотить в буквы. Каждое повествование – это как будто прожитая мною жизнь, и я делюсь этим с тобой с открытой душой, как с самым близким мне по духу другом.

Истории, продиктованные ритмом сердца, – это не просто повествования. Это переживания, которые мы пропускаем через себя, которые оставляют след в нашей душе. Они могут быть радостными и печальными, полными надежды и отчаяния, но всегда – искренними и настоящими.

Когда ты чувствуешь, как сердце ускоряется от волнения, замедляется от грусти или бьется в унисон с чьим-то другим, знай – это начало новой истории, которая пишется самой жизнью, каждым биением твоего сердца. Прислушайся к сердечному ритму, и ты услышишь самые прекрасные и глубокие чувства, которые только можно себе представить.

Надеюсь, ты почувствуешь в строках моих историй то, что найдёт искренний отклик в твоей душе.

*************************

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ АНГЕЛА.

В старом парке, на пьедестале, стояла статуя юного мраморного Ангела. Его крылья казались высеченными из чистого света, а взгляд, устремленный вниз, был полон безмятежного спокойствия. Вот уже много лет он наблюдал за людьми, за их вечной спешкой, радостями, смехом и слезами, но сам всегда оставался невозмутимым. Вся эта людская суета была для него лишь картинками, разворачивающимися на холсте жизни, не вызывающими в нем никакого отклика.

Ангел был уверен, что лишен чувств, что его существование – это лишь вечное созерцание, лишенное всяких эмоций. Но однажды…

Было раннее майское утро. Яркое солнце лучами обнимало мир. На деревьях распустились трогательно-нежные ярко-зелёные листочки. Энергия пробуждения в полную силу начала своё жизнеутверждающее движение по сосудам природы…

Первыми в парке появились коммунальщики. Они подметали тротуарные дорожки, стригли кусты, убирали мусор. Потом на дорожках парка появились первые бегуны. А вот и бабульки, которым срочно нужно именно в 7 утра выйти из дома за хлебушком.

Ангел улыбнулся – он наблюдал эту картину в этом парке уже … лет 30. Да, пожалуй, так и есть – парк открыли 30 лет назад и здесь, недалеко от парковой дорожки, на маленькой поляне в окружении деревьев и цветов, установили его образ юного Ангела в виде мраморной статуи.

Место, где он находился, было уютное, тихое, располагающее к отдыху. Прямо под статуей Ангела расположилась скамейка. Недалеко был фонтан, и его умиротворённое звучание водных струй добавляло этому уголку природы милой романтичности.

Ангел вспомнил вчерашнюю пару молодых людей – девушку и парня, которые забрели в этот уголок уже поздно вечером. Присевши на скамью в отдалении друг от друга, они молча выкурили по сигарете.

Первым заговорил парень: «Я думаю, нам не надо ругаться, это ни к чему. Я же тебе ничего не обещал. Это ты почему – то решила, что у нас всё навеки-вечные. А жизнь – она такая штука…»

– Какая такая штука?, – Ангелу очень сильно захотелось спросить об этом парня. Но он не мог. Во-первых, ему не давали полномочий общаться с людьми (а он был законопослушным Ангелом!), а во-вторых, он не мог говорить – он был мраморный.

Девушка молчала. Но не потому что ей нечего было сказать, а потому что не хотела расплакаться перед парнем. Она считала недостойным показывать свою женскую слабость и незащищённость мужчине, который оставил её.

– Лучше бы ты поплакала!, – подумал Ангел. Он почувствовал, как ему становится холодно, как замирает его сердце, начинает сдавливать грудь. Ему хотелось обнять девушку и сказать ей: «Ты имеешь право плакать. Так ты освобождаешь себя от обиды и душевной боли». Но он не мог. Он не ощутил, но вдруг понял, что где-то на его мраморной белоснежной коже появилась трещинка, как будто бы его внутреннее сопереживание девушке требовало выхода.

Девушка встала и, не оглядываясь, направилась к выходу из парка. Парень ещё пару минут посидел на лавочке.

– Ну и ладно, – сказал он вслух, поднялся со скамьи и тут увидел статую Ангела.

– Слыхал?, – спросил он Ангела.

– Слыхал, – мысленно ответил Ангел.

– И что скажешь?, – спросил парень как будто бы услышал ответ.

– А что тут сказать? Не готовы вы, голуби мои, к ответственности в любви. Любить – значит быть ответственным за своё чувство. Для вас это были эмоции, а не цель строить отношения. Подумай в следующий раз, что для тебя важно в отношениях».

– Да, ты прав, – ответил парень, – надо думать, а не полагаться на гормоны. Спасибо».

– Ага, во благо.

Пока Ангел думал про вчерашнюю ситуацию, майское утро расцвело, защебетало птицами, наполнилось нежными ароматами первых весенних цветов и энергией движения людей.

На дорожке показались элегантно одетый пожилой мужчина с тросточкой и мальчик лет 10-ти с детским рюкзачком за спиною. Мужчина, опираясь на трость, присел на скамью, мальчик остановился – огляделся вокруг и спросил: «Деда, можно я к фонтану сбегаю?»– Конечно, Серёжа, беги.

Мальчишка помчался к фонтану. Мужчина, улыбаясь, смотрел ему вслед, двумя руками опираясь на трость.

У Ангела в груди потеплело. У него никогда не было детства. Хотя внешне скульптор изобразил его в образе ребёнка с крылышками, но на самом деле, внутренне он не чувствовал себя ребёнком. Ему казалось, что он очень взрослый, что он существует много-много лет или даже столетий… Откуда он это знал? По своей внутренней реакции на события, которые происходили вокруг него, по тем знаниям, которыми он обладал.

Серёжа, весёлый, в пятнышках воды от брызг фонтана на ткани лёгкой курточки прибежал обратно.

– Деда, играем?, – спросил он, распаковывая рюкзачок.

– Играем!, – бодро ответил дед.

Мальчик достал из рюкзачка небольшую шахматную доску, расставил на ней фигуры – игра началась.

Ангел скосил глаза в сторону доски и не заметил, как увлёкся игрой. Несколько раз Ангел хотел схватить с доски фигуру и передвинуть её на выгодную, по его мнению, позицию. Но он никак не мог этого сделать – он же мраморный.

Серёжа играл азартно, комментируя каждый ход – свой и деда, подначивал деда. В те секунды, когда, по его мнению, дед долго думал над следующим ходом, Серёжа поднимал вверх глаза и руки – как бы призывая в свидетели Высшие Силы. В это время Ангел быстро отводил глаза в сторону, чтобы мальчик не увидел его живой заинтересованный взгляд и не испугался.

Дед держался молодцом – не реагировал на подначки внука, не играл в поддавки. Был спокоен, мудр.

Серёжа продул эту партию. Сначала он зарыдал. Дед не стал вытирать ему сопли, он спокойно сказал: «Серёжа, я понимаю твою реакцию, она сейчас для тебя правильная». Дед помолчал. Серёжин вой начал затихать. Дед продолжил: «Знай – шахматы учат логике, способности рассуждать, учат навыкам выигрывать и учат принимать любой проигрыш в жизни, помогают сохранять спокойствие».

– Ты мне это уже говорил, – всхлипнул Серёжа.

– И ещё скажу. Ещё сыграем?

– Давай, – буркнул Серёжа. Но было заметно, что он настроен отыграться. Во время игры он больше не ёрничал, не отвлекался. И отыгрался.

Во время всей этой ситуации Ангел был мысленно сконцентрирован на своих ощущениях и на логике игры. Он испытал удовольствие от самой игры и от событий вокруг этой ситуации.

Когда дед с внуком собрались уходить, Ангел сказал: «Приходите сюда каждый день, пожалуйста! Мне с вами интересно». А ещё он понял, что та самая трещинка, которая у него образовалась на его мраморном теле вчера поздним вечером, волшебным образом…исчезла.

Во время всего дня в этот уголок тишины приходили разные люди: бабульки, которые с упоением рассказывали про своих внуков и обсуждали сериалы, и с таким же упоением рассказывали друг другу про свои болячки, приходили тревожные мамочки с шалунами – малышами, шумные выпендрёжные подростки с навечно приклееными к их ушам блютуз – наушниками.

Маленькие дети и мудрые пожилые люди всегда вызывали у Ангела чувство тепла в груди. Подростки вызывали разные эмоции: то веселили своими неординарными рассуждениями, то огорчали своими дурацкими противоречивыми поступками.

Ближе к вечеру на скамью пришёл и плюхнулся плохо одетый, неухоженный, средних лет мужчина с пакетом. Пошуршав в пакете, он достал бутылку водки, пирожок. Открутив крышку на бутылке, он отхлебнул водки, шумно выдохнул, зажевал выпитое кусочком пирожка.

Было заметно, что такую «процедуру» он проделывал уже не раз. Тотчас он расслабился – развалился на скамье, по-хозяйски огляделся. Было такое впечатление, что он очертил вокруг себя круг, обозначив свою зону комфорта.

Ангел мысленно сложил руки на груди и постарался чувствами принять выбор этого человека «запивать» свою жизнь водкой. Ему было не просто сформировать в своей душе такое состояние принятия. Его чувства смешались. Вначале была жалость к мужчине как к психологически травмированному ребёнку. Потом пришла злость: «Да что ж ты делаешь с собою! Ты же уничтожаешь в себе Дар Божий!» Потом пришло понимание того, что человек САМ выбирает что ему делать с ДАРОМ БОЖЬИМ.

Честно говоря, к концу дня Ангел устал от бурлящей вокруг него энергии жизни и мечтал поскорее отдохнуть в тиши весенней ночи. Он, конечно, любил людей – в него Высшими Силами было заложено это качество. Но перегруз от проживаемых им состояний ЗДЕСЬ делало его любовь как бы это выразить – чуть-чуть меньше… Нет, его не тревожило это «чуть-чуть меньше». Просто ему нужна была передышка для перезагрузки его ангельского состояния и набора новой «порции» любви.

Поздно вечером, когда Ангел, закрыв глаза, уже почти задремал на своём постаменте, внизу послышался лёгкий шум, шёпот. Ангел вздрогнул и взглянул вниз. На скамье, крепко обнявшись, сидели двое – мужчина и женщина. Они страстно целовались. Их дыхание было громким и частым, движения их рук – замедленными. Мужчина гладил длинные волосы женщины, её бёдра, спину. Женщина трогала мужчину за лицо, прижималась грудью к его груди.

Ангел уже наблюдал такие сцены, и всякий раз он не понимал своих ощущений. Он не мог определить какие эмоции и чувства вызывают у него эти сцены. Но после каждой из них у него наступало состояние какого странного «похмельного» синдрома: у него кружилась голова, ощущалась слабость в мраморном теле.

События, которые прямо сейчас у его подножия набирали чувственные обороты и он в этот раз как-то особенно остро воспринимал свои самоощущения. Может быть потому, что была весна – время пробуждения всего живого?

Сейчас у него появился жар в его белом мраморном теле, который сменился трепетом. Ему показалось, что у него кружится голова, его качает. Он попытался раскинуть крылья, которые были сложены у него на спине и таким образом удержать равновесие. Но крылья были мраморными… Они не раскрывались.

Ангел испытал желание спрыгнуть со своего постамента и убежать подальше от места концентрации страстной и чувственной энергии, которая накрывала его горячим потоком. Он сконцентрировался на том, что он мраморный, а значит должен быть бесчувственным, но у него плохо получалось доказать себе это. Он держался как мог, чтобы не наделать каких-нибудь глупостей – не свалиться с постамента прямо на мужчину и женщину, которые страстно любили друг друга у его подножия…

… Утром следующего дня, пришедшие в парк коммунальщики обнаружили на месте расположения статуи вместо милого ангелочка с крылышками высокую статую взрослого Ангела. Его лица не было видно, оно было прикрыто одним из огромных крыльев, второе крыло было обёрнуто вокруг его тела…

***********************

ПОДАРИ СВОЁ СЕРДЦЕ.

История про смысл женского предназначения быть мамой. Но как обрести и реализовать своё предназначение, когда ты не можешь стать мамой собственного ребёнка? Боль от потерь не родившихся малышей так велика, что лишает смысла и радости жизни…

Часть 1.

Светлана Ивановна вдруг вспомнила, что забыла предупредить Марину не трогать её любимые цветы на подоконнике. В этот момент перед её глазами мелькнула ослепительная вспышка, и мир вокруг неё погрузился во мрак. Но темнота была недолгой. Снова вспыхнул тот же яркий белый свет, и Светлана Ивановна обнаружила себя в просторной белой комнате. Здесь не было окон, но была одна дверь.

Она направилась к ней с вытянутыми вперёд руками. Такое простое движение вдруг для неё оказалось странным, скорее напоминающим плавное скольжение над полом. Дверь оказалась без ручки. Светлана Ивановна протянула руку, чтобы толкнуть дверь, но её ладонь прошла сквозь дверь, словно её и не было. Она шагнула вперед. За дверью простирался длинный коридор, окончания которого не было видно. По бокам коридора располагались двери.

Светлана Ивановна повисла в парящем состоянии невесомости как космонавт. Мыслей не было. Вопросов тоже. Но чувства были. Она чувствовала, что ей нужна первая дверь справа. Туда она и направилась.

Комната, в которую она попала, была такой же ослепительно белой, как и предыдущая, но здесь происходило что-то необычное: вспышки яркого белого света пронзали пространство, словно короткие, загадочные сигналы. В этот момент Светлана Ивановна уловила тихий, едва слышный шелест. Он напомнил ей звук лёгкого шёлка, трепещущего на ветру, – почти невесомый, но отчётливо различимый в окружающей её тишине.

Сначала Светлана Ивановна почувствовала, как внутри нее поднимается волна тревоги. Но это ощущение быстро сменилось чем-то совершенно иным – чувством абсолютной безопасности, невероятной легкости и глубокого умиротворения. Она даже невольно выдохнула, словно сбросив с себя тяжелый груз. Какая-то неведомая сила начала медленно вращать её, будто бережно заворачивая в мягкий, уютный кокон из шёлка. Когда вращение прекратилось, Светлана Ивановна обнаружила себя зависшей в центре комнаты, погруженной в состояние легкого, приятного сна.

В этот момент в глубине её существа раздался тихий голос: "Ты – Душа. Ты – часть безграничной энергии, что пронизывает Землю. Ты вернулась домой, туда, где начался твой путь в мир. Ты уже воплощалась в живых существах, чтобы постичь свою истинную миссию, свою роль в великом танце Вселенной. Твой опыт был многогранен, но это лишь начало. Твоя главная цель ещё не достигнута, твоя миссия в том облике, что тебе предначертан, ждёт своего завершения. Сейчас ты вернёшься туда, откуда ты сегодня пришла, чтобы закончить начатое в отведённое тебе время, в дарованном тебе теле. И главное, что ты должна сделать после возвращения – ПОДАРИТЬ СВОЁ СЕРДЦЕ".

Светлана Ивановна пришла в себя: она широко открыла глаза и громко сказала: «Что закончить? Как закончить?»

Врач и медсестра, возившиеся с аппаратурой возле её реанимационной кровати, кинулись к ней.

– Катя, маску и адреналин!– сказал врач и стал проверять пульс и светить ярким фонариком в глаза Светлане Ивановне.

– Пульс есть. Наполненность есть. Приготовь дефибриллятор. На всякий случай.

Спустя час Светлана Ивановна спала под действием снотворного. Ей ничего не снилось. Она не помнила, что именно она пережила. Но на уровне чувств она слышала тот самый тихий шелестящий голос: «Ты не закончила свою главную миссию в предназначенном тебе облике. ПОДАРИ СВОЁ СЕРДЦЕ».

Часть 2.

Прошел год. Для Светланы Ивановны он стал возвращением к жизни. Еще совсем недавно она боролась с последствиями обширного инфаркта миокарда, пережила клиническую смерть, и тогда ей казалось, что мир для нее навсегда потерял свои смыслы и краски. Но вот она здесь, живая, и каждый новый день сейчас – это для нее не просто продолжение жизни, а осознанное чудо.

Светлана Ивановна училась заново дышать. Не просто делать вдох и выдох, а дышать свободно, без тревожного прислушивания к каждому удару сердца, без страха, что оно может остановиться в любой момент. Она училась принимать каждый день как бесценный дар, как возможность снова почувствовать тепло солнца на коже, услышать пение птиц, увидеть игру света в окне.

Мир вокруг нее, который казался ей ещё год назад таким далеким и приглушенным, постепенно обретал свои яркие краски и звуки. Радость от простых вещей, которые раньше воспринимались как должное, теперь наполняла её сердце. Возможность обнять близкого человека, почувствовать мягкую шерсть любимой кошки под рукой, насладиться вкусом любимого пирожного – все это стало для неё настоящими сокровищами.

Светлана Ивановна знала, что путь к полному восстановлению еще не окончен, но она уже победила. Она победила страх, победила отчаяние и вернула себе самое главное – право жить и радоваться жизни во всей ее полноте и красоте. Этот год стал для нее не просто отсчетом времени, а годом обретенной мудрости, благодарности и глубокого понимания ценности каждого мгновения.Светлане Ивановне было 48 лет, и жила она одна. Ближайшим ее родственником была старшая сестра Марина. Их общение не было частым – у Марины была большая семья, которой она посвящала много времени и сил: муж, двое взрослых детей, двое внуков и хозяйство. Тем не менее, сестры тепло относились друг к другу, встречались на праздниках и поддерживали друг друга. Светлана Ивановна искренне любила свою родню, ездила к ним на праздники, но при этом находила особое удовольствие в тишине и уединении своего дома.

Когда-то у Светланы Ивановны тоже был муж. Был да куда-то сплыл. И любовь была. Но алкоголь оказался сильнее их чувств. Ребёнка Светлана Ивановна не смогла родить – две её беременности закончились трагически на малых сроках. Не судьба была этим детям жить. Может оно и к лучшему – чему бы смог их научить отец-алкоголик?

Светлана Ивановна тяжело переживала состояние не родившихся детей – её мучали сны, в которых она то убаюкивала младенца, то бегала с каким-то мальчиком по цветущему лугу или искала в толпе маленькую девочку, совершенно не понимая, как она выглядит.

Эти сны терзали её душу. Она пыталась привыкнуть к ним, отмахнуться, но тщетно. Они были сильнее ее, словно проникали в самые потаенные уголки подсознания, где царили инстинкты и материнская любовь. Разум был бессилен перед этой стихией. Каждое утро после таких сновидений Светлана Ивановна просыпалась физически уставшей и душевно опустошенной. Ее окутывала волна подавленности, словно кто-то выпил из нее все силы. И тогда начинало ныть и болеть сердце – физически, ощутимо, напоминая о нереализованном материнском потенциале, о детях, которых у неё не было и уже не будет. С момента пережитого инфаркта прошел год, но ни один её день не обходился без мыслей о пережитом во время клинической смерти. В эти моменты размышлений она отчетливо слышала тот самый тихий, шелестящий голос: "Ты не закончила свою главную миссию в предназначенном тебе облике. ПОДАРИ СВОЁ СЕРДЦЕ …". Это послание стало неотъемлемой частью её жизни, постоянно напоминая о невыполненном предназначении. Она не знала и не понимала, что ей делать с этим посланием. Это вызывало в ней тревогу.

Эти мысли порой становились такими тяжёлыми, что она чувствовала физическую усталость. Но остановиться, перестать думать она не могла. Почему? Потому что глубоко внутри она знала: ей предстоит завершить свою главную миссию, ту, ради которой ей вернули жизнь.

За этими мыслями следовали другие, не менее важные для неё: "Что будет потом? Я действительно умру окончательно, и пути назад не будет?" Этот вопрос порождал в ней ещё большую тревогу и страх смерти.

Светлана Ивановна была не из тех, кто строго следовал всем церковным обрядам и догмам. Но в последнее время её всё чаще стали посещать мысли о том, что, возможно, ей стоит найти какого-нибудь мудрого, духовного старца. Ей казалось, что именно такому человеку можно доверить свои душевные терзания и сомнения, услышать от него совет – напутствие. А может быть он сможет расшифровать послание?

О таких старцах она, конечно, слышала, но где именно их искать, было для неё загадкой. В её представлении, такие люди обладали знанием, недоступным обычному человеку, поглощённому повседневными заботами и материальными потребностями. Она верила, что они знают истинную ценность жизни и её сокровенные секреты. А значит, могут помочь ей разобраться с посланием.

Часть 3.

Однажды Светлане Ивановне приснился удивительный сон, который оставил глубокий след в ее душе. В этом сновидении она увидела себя, окутанную сияющим белым светом, словно сама стала источником чистого, яркого сияния. В руках она держала бьющееся сердце, живое и пульсирующее, и протягивала его мальчику, которому на вид было лет девять.

Мальчик, с широко распахнутыми голубыми глазами, с трепетом протянул свои маленькие руки и принял от Светланы Ивановны драгоценный дар, и в тот же миг сердце плавно, словно по волшебству, заняло свое место в его груди. В месте, где теперь билось его новое сердце, засияли золотистые лучи, наполняя пространство теплом и светом. Светлана Ивановна услышала: тук-тук, тук-тук… Это был звук жизни, возрожденной и наполненной новой силой.