Академия Драгомир. Возрожденная

Эпилог

Ухватившись за подол платья маленькими пальчиками, я неслась по дороге из брусчатки на встречу вишневому саду, деревья которого, словно дисциплинированный отряд, выстроились на мелькающем впереди холме. Порывы ветра били по моему разрумянившемуся лицу, а медные пряди одна за другой выбивались из растрепанной от бега прически.

Взбежав наверх, я споткнулась о камень, но каким-то чудом сумела устоять на ногах. Остановилась, переводя дух от долгого бега и восстанавливая дыхание. В отдалении послышался возмущенный окрик моей нянечки, которая, кляня на чем свет стоит «бесстыжую девчонку», громко обещала выпороть меня как следует, не посмотрев на то, что я дочь ее достопочтенного лорда.

Я хихикнула и юркнула за ближайшее дерево, обхватив руками ствол. Мадам Дебора скрылась в оранжерее, и я уже было собралась облегченно выдохнуть, как вдруг услышала торопливые шаги и шелест листвы под ногами.

– Ой, – пискнула я и, поспешно задрав раздражающе длинные полы платья, поставила ножку на нижнюю ветку дерева и подтянулась вверх.

Maman разразилась бы гневной тирадой, застав меня за таким «совершенно недопустимым для приличной девочки занятием», как лазанье по деревьям. И в наказание посадила бы меня за вышивку на несколько дней.

От этой мысли я скорчила рожицу.

Я ненавидела вышивку. Ненавидела нудные уроки этикета и долгие часы в бальном зале.

Но подобная перспектива грозила стать реальностью, если мистер Рональд, наш управляющий, уже виляющий между деревьев в поисках маленькой госпожи, обнаружит меня прямо сейчас.

Поэтому, перехватившись поудобнее, я вскарабкалась выше и скрылась в кроне цветущей вишни, мысленно воспевая оды своему старшему брату, который, вопреки запрету родителей, научил меня карабкаться по деревьям. Платье цвета пыльной розы позволило мне слиться с вишневыми лепестками. Рональд сделал еще несколько кругов вокруг ближайших деревьев. Мои туфли, совсем не предназначенные для того, чтобы карабкаться по деревьям, сильно скользили. К моему ужасу, именно в тот момент, когда управляющий остановился недалеко от меня, правая нога соскользнула, и я, тихо пискнув, сильнее ухватилась за ствол. От этого движения розовые лепестки взметнулись и дождем плавно опустились на траву. Я замерла, наблюдая как Рональд медленно поднял голову, и его взгляд остановился на том самом месте, где в цветах вишни скрывалась я. Но он с все тем же невозмутимым видом развернулся и снова двинулся обратно к дому.

Из моей груди вырвался облегченный вздох.

Выждав несколько минут и убедившись, что вновь осталась одна, неспеша спустилась обратно. Стоило моим ногам коснуться земли, я рассеяно поправила платье и бросилась дальше, пересекая вишневый сад. Прямо за ним, уже на открытом пространстве, выстроенные в ряд стояли три мишени, на которых отец учил брата стрельбе из лука. А брат, в свою очередь, учил меня. Я подняла деревянный лук, приставленный к одной из мишеней, вытащила стрелу из стоявшего здесь же колчана.

Сегодня. Я сделаю это сегодня.

Отойдя на отмеренное расстояние, я отработанным движением подняла лук с натянутой тетивой.

Я докажу папе и maman, что я способна защитить себя самостоятельно и не нужен мне для этого муж! Пусть даже и через несколько лет. Особенно такой, как Кристиан Лайтвуд! Этот заносчивый, вредный мальчишка, смеющийся над моими веснушками и ростом, всего-то на пару сантиметров превышающим рост моих сверстниц. Ну и пусть! Меня совершенно не волнует его мнение о моей внешности!

Прицелившись, я выпустила стрелу. Со свистом она пронзила мишень с правой стороны.

Почему взрослые вообще решают, за кого мне выходить замуж?! И зачем вообще это делать? Я прекрасно справлюсь сама.

Вжух.

Защитить себя я смогу и без помощи какого-то там мужа. И неважно, что у меня еще не проявилась магия! Я вполне способна справиться без нее.

Вжух. Третья стрела вылетела из-под моих пальцев и вошла в мишень ровно по центру.

– Так-то! – воскликнула я, аж подскочив от восторга.

– Неплохо, но все еще неидеально.

Вздрогнув, я обернулась и столкнулась глазами с отцом. Ангус Хейден стоял в паре метров от меня с совершенно невозмутимым выражением лица. Как всегда. И что самое страшное, по его виду мне никогда не удавалось понять, в каком он настроении. О масштабе наказания за сорванный урок истории, к которому отец относился с особым трепетом, я могла только догадываться. За то, что я своим побегом оторвала его от работы, и он пришел за мной сам, меня тоже по головке не погладят. Но отчаянно стараясь скрыть подступающий страх, я лишь недовольно насупилась.

– Почему это? Я попала прямо в центр! – указала пальцем в сторону еще подрагивающей стрелы в центральном кольце.

– С третьей попытки, – оттолкнувшись от ствола одной из вишен, отец подошел ко мне, – С третьей, Аделин! В настоящем бою у тебя будет только одна.

– Но папа… Я же всего …

– Нет, – присев передо мной на корточки, папа взял меня за руки и посмотрел в глаза, – Помнишь, что я тебе говорил? Да, сейчас ты только учишься, и твои наставники прощают тебе многие ошибки, списывая на юный возраст, пол и отсутствие опыта. Но в настоящем бою поддаваться тебе только из-за того, что ты меньше, слабее и неопытнее, никто не станет. Наоборот, враг использует твои же слабости против тебя. Не приучай себя и свой разум к тому, что тебе будут идти на уступки. Потому что этого не будет. Не тогда, когда на кону стоит лишь одна жизнь. Запомни это, Аделин.

Папа говорил такие вещи, которые девятилетний ребенок еще не способен воспринимать в полной мере, но его голос, голос председателя совета, второго человека в Луксории – нашем государстве, проникал в голову, цепляясь за мозг, словно клешнями. Поэтому теперь сказанные им слова засели так прочно в моей голове, что даже если бы я хотела, не смогла бы вытащить их оттуда даже силой. Мне оставалось только согласно кивнуть.

Взгляд отца словно прожигал меня насквозь, в глазах явно читалось невысказанное еще недовольство моим побегом. Мне до дрожи хотелось отвести глаза, но я не шелохнулась.

К моему удивлению, отец сдался первым. Его взгляд в одно мгновение смягчился, и он провел рукой по моим волосам.

– Ну, а теперь расскажи мне, дочь, что заставило тебя набраться такой смелости, чтобы сбежать из-под носа мадам Деборы прямо посреди занятия? И прибежать сюда вместо того, чтобы подождать пару часов и отправиться на занятие по стрельбе согласно расписанию, не переполошив весь дом?

Теперь уже я не смогла удержаться от того, чтобы не опустить голову и не уставиться взглядом на носки своих туфелек.

– Ну? – жесткие пальцы приподняли мою голову за подбородок, заставляя вновь посмотреть на отца.

Собравшись с духом, я выпалила:

– Вчера я совершенно случайненько услышала ваш разговор с господином Лайтвудом. Ты сказал, что согласен на мой брак с его сыном. Вы не называли имен, но я прекрасно знаю, что в их семье только один сын, и это Кристиан! Этот противный мальчишка, который все время смеется надо мной! – я резко схватила папу за руки, и постаралась состроить самое жалобное выражение глаз, на которое только была способна, – А еще Коллин! Он вообще забывает про меня, когда к нам приезжает этот Лайтвуд! Он украл у меня брата, папа! Зачем мне такой муж, от которого я только страдаю?! Я не хочу за него замуж! Я вообще не хочу, чтобы у меня был муж! Не хочу, не хочу, не хочу! – на последнем слове мой голос сорвался, а слезы фонтаном брызнули из глаз.

Я хотела было даже для полного эффекта застучать ногами в истерике, но тут папа резко меня встряхнул.

– Аделин! – холод в глазах отца прошиб меня насквозь, – Разве я не говорил тебе, что подслушивать чужие разговоры неприемлемо, а МОИ – и вовсе запрещено? Если мое предупреждение выпороть тебя за это не возымело нужного действия, мне придется воплотить его в жизнь. Особенно после твоего побега с урока истории.

Если кого-то и могло это напугать, то я, то ли от глупости, то ли от упрямства, только вздернула нос. Да, я боялась того, что отец и правда может отхлестать меня розгами, тем более что однажды он уже это сделал, но эту боль можно вытерпеть, она длится недолго, а вот провести с Кристианом Лайтвудом всю жизнь – вот чего я боялась больше угрозы наказания.

Поэтому, упрямо поджав губы, я буркнула:

– Я не выйду замуж, папа! Ни за кого!

– Все приличные девушки обязаны быть при муже, Аделин! – отец поднялся, – И рано или поздно это случится и с тобой.

– Но почему? – не унималась я, – Госпожа Лиара ведь не замужем!

– Госпожа Лиара – потомственный офицер. Она приняла решение посвятить свою жизнь защите нашего государства.

– Но почему я тоже так не могу? Ты же видел, как я стреляю! Да, не так как ты, но я научусь. Тем более, что maman говорит, что муж нужен женщине для защиты, но я уже могу сама себя защитить, – я указала на мишень, в которой все еще красовались мои стрелы, – Видишь? Именно для этого я и…

– Дело не в защите, – перебил меня отец, – У каждого свой долг, Аделин. И ты обязана это уяснить. Твой брат, как старший наследник, отправится служить на границу. Твое же предназначение – обеспечить продолжение рода. Сильного рода. И Кристиан Лайтвуд подходит для этого как нельзя лучше. Драконья кровь усилит нас и обеспечит безопасность будущим поколениям. В первую очередь, тебе и твоим детям.

– Но…

– Все, госпожа Хейден. Теперь, будьте добры, отправляйтесь на урок. И не забудьте извиниться перед госпожой Деборой за свой побег.

Не дождавшись моего ответа, отец развернулся и пошел прочь со склона. Я же, охваченная жгучей обидой, швырнула лук в сторону, и скрестив руки на груди, плюхнулась попой прямо на траву.

Стоило догадаться, что спорить с отцом – совершенно бесполезная затея. Он всегда исполняет то, что задумал, и мнение других его не заботит. Уверенность председателя Хейдена ничто не может поколебать, ровно, как и принятые им решения, не имеющие срока давности. Даже людьми он торгуется, словно товаром. Пусть даже этот товар – его собственная девятилетняя дочь.

И пусть во мне все еще не проснулась магия, но вы, папенька, забыли, что я тоже ношу фамилию Хейден. А все ее представители еще никогда не отступали от своих решений.

Глава 1

– Шасс тебя побери, Аделин, ты меня с ума сводишь! – простонал Лиам, прижимая меня к холодной стене конюшни.

– Ты уже говорил это минуту назад, – я схватила мужчину за воротник его куртки и притянула вплотную к себе, впиваясь в его губы своими, – Такими темпами мы далеко не продвинемся.

Я обхватила его шею руками и подтянувшись, ногами обняла бедра, отчего моя юбка задралась гораздо выше, чем того позволяли приличия.

Лиам застонал и его пальцы сжались на моих бедрах. Я зарылась пальцами в его соломенные волосы и, спустившись губами к чувствительному местечку на шее, оставила там заметный след.

Лиам оттолкнулся от стены и, качаясь из стороны в сторону, под негромкое ржание лошадей, нетвердыми шагами двинулся вглубь помещения. В этот момент я взмолилась всем богам, чтобы парень все же удержался на ногах и не уронил меня раньше времени. С его тощим телосложением такое вполне могло произойти. Но, к моему счастью, он наконец остановился и не слишком аккуратно опустил меня на стог сена. А его руки продолжили блуждать по моему телу.

Я подавила возникшее внутри отвращение. Да, из Лиама любовник, как из коровы – дракон.

При очередном слюнявом поцелуе мне до боли захотелось оттолкнуть мужчину от себя и забыть об этом происшествии как о страшном сне. Но мое упрямство всегда было сильнее меня. Так же, как и чувство свободы, которую мне на протяжении моих двадцати лет приходилось буквально выторговывать у отца всевозможными способами, включая подобные спектакли. И он же на своем примере показал, что цель оправдывает средства. Этому я хорошо научилась.

Поэтому, стиснув зубы, я искусно делала вид, что таю от ласк Лиама, пока он неуклюже пытается добраться до моей груди. Его пальцы легли мне на спину и тщетно пытались справиться с застежками.

– Давай я сама, – поняв, что с этой задачей парню точно не справиться, я чуть приподнялась и расшнуровала завязки на платье, припуская его с плеч. Как хорошо, что я редко ношу корсет. Такая задача точно была бы Лиаму не по силам. При виде моей оголенной кожи его глаза зажглись голодным жадным огнем. Конечно, он ведь и подумать никогда не мог, что, будучи сыном простого артефактора, удостоится чести переспать с дочкой самого председателя Совета, главы клана магов, вторым человеком во всей Луксории. Я бы, честно, тоже не подумала. Но на войне все средства хороши. Скажем за них «спасибо» Кристиану Ингмару Лайтвуду. Перспектива нашего с ним замужества толкает меня на невероятные вещи.

Надеюсь, я вскоре от нее избавлюсь. А если нет… Ну, по крайней мере, у меня будет еще месяц, чтобы придумать новый план.

Не давая себе возможности передумать, я обняла Лиама за затылок и притянула к себе, снова впиваясь губами. Потянула его за собой, ныряя в стог сена. Сухая трава взметнулась от веса наших тел и застряла в моих волосах. Я потянулась к ремню на брюках Лиама, краем глаза поглядывая на специально оставленные мной приоткрытые ворота конюшни и нарочито громко постанывая. Отец должен был появиться с минуты на минуту, поэтому мне стоило поторопиться. Он будет зол. Нет, он будет в бешенстве. Может, даже лишит меня наследства и отправит на вольные хлеба. Пусть. Я смогу о себе позаботиться. Как в финансовом, так и в физическом плане. Главное, что я буду свободна. Свободна от этого дурацкого замужества, к которому нас с Кристианом принудили, когда мы были детьми. Скорее всего, после такого позора я вообще никогда больше не выйду замуж. Но я к этому и не стремилась. Единственное, чего я искренне желала – иметь свой собственный спокойный уголок, где я смогу быть предоставлена сама себе без постоянного надзора и указаний, как следует строить свою жизнь девушке высокого рода. Пусть это будет маленькая хижина где-нибудь на отшибе, съемные комнаты или чердак – неважно. Даже крохотная каморка может принести счастье, если в ней тебе не будут постоянно диктовать условия и напоминать о долге. А сменить одного надзирателя на другого – нет, спасибо.

Справившись с застежкой ремня и уже приступив к пуговицам брюк, я услышала приближающиеся шаги. К счастью, услышала только я, так как Лиам был полностью занят ощупыванием моей задницы.

Рано. Слишком рано!

Я мгновенно ускорилась и рванула края его брюк так сильно, что две пуговицы отлетели в сторону. Сдернула брюки вниз и пораженно застыла.

– Принцесса, ты такая нетерпеливая! – промурлыкал Лиам, наклоняясь к моей шее.

Я тихо пискнула и зажмурилась, всеми силами стараясь стереть из памяти то, что я только что узрела у Лиама между ног. Как хорошо, что в этот момент он не видел моего лица! И это… это я должна… оно должно… Святая богиня Аэронвен, помоги мне это пережить и не свихнуться!

Тем временем Лиам уже задрал мою юбку аж до талии и потянулся к моему белью, как вдруг позади него послышался скрип тяжелых ворот.

– Госпожа, ваш отец просил передать, чтобы вы его не ждали и возвращались в дом. До праздничного ужина он останется в кабинете. Из здания совета пришла срочная депеша и… Лиам?!

– Проклятье! – выругалась я, услышав вместо отцовского голоса голос своей камеристки Луизы.

Глаза Лиама распахнулись, и он ошеломленно уставился на меня. А в следующую секунду мужчина подскочил и принялся неуклюже натягивать брюки. Я облегченно выдохнула, когда почувствовала, как его вес перестал на меня давить.

– Аделин? Что… происходит?

– Г-госпожа?!

Воскликнули одновременно Луиза и Лиам. Две пары глаз тут же уставились на меня.

Вот же шасс! Подстава хуже некуда. Теперь мой гениальный, хоть и не очень приятный план с треском провалился!

Ну почему… почему именно сейчас? Именно сегодня мой до омерзения педантичный папочка решил нарушить установленный им же распорядок дня и поменять планы?! В свое время даже сообщение о прорыве границы не заставило его перекроить четко составленное расписание.

А ведь я продумала почти все! Хотя, кажется, главное слово здесь – «почти». Но до этого момента, еще никогда, никогда за тринадцать лет папа не пропустил ни одного нашего выезда верхом. И почему это злосчастное «все когда-то случается в первый раз» случилось именно сегодня?! От обиды мне хотелось выть.

Но вместо этого я с невозмутимым видом только оправила платье-амазонку, настолько, насколько это было возможно в данной ситуации, вытащила солому из волос, и обыкновенно пожала плечами.

– Аделин? – Лиам все также прожигал меня взглядом, при этом поддерживая свои брюки без пуговиц, которые затерялись среди сена.

Я перевела взгляд с него на неуютно переступавшую с ноги на ноги Луизу. Девушка поняла, что застала картину, не предназначавшуюся для ее глаз, но не имела понятия, как выйти из ситуации.

– Луиза, – обратилась я к ней совершенно беззаботным тоном, – Спасибо, что оповестила меня и не заставила томиться в напрасном ожидании. Можешь идти.

В конце концов, камеристка не виновата. Если отец и правда решил остаться в кабинете, то даже хорошо, что Луиза явилась сюда, причем – вовремя. Не хотелось, чтобы моя жертва была напрасной. Особенно такая. Мнение людей меня, конечно, мало волновало, но прослыть проституткой за просто так – перспектива весьма скверная.

Благо, Луиза не была болтушкой – знала, чем ей может это грозить – и я могла быть почти уверена, что к вечеру среди домочадцев не расползутся нелицеприятные слухи.

Хотя поговорить с ней не мешало бы.

Девушка тем временем неуверенно присела в книксене и уже было двинулась обратно к воротам, но тут замерла и вновь обернулась ко мне.

– Ад… Аделин… Госпожа Оливия…, – заметно заикаясь, проговорила она.

– Ищет меня? Скажи, я скоро подойду.

На этот раз Луиза только кивнула и выскочила на улицу.

Я обратила свой взгляд на пыхтящего Лиама. Казалось, еще немного и из его ноздрей повалит дым.

– Что? – я скорчила самое невинное выражение лица и, как ни в чем не бывало, принялась зашнуровывать завязки на платье.

– Я правильно понял, что твой отец мог завалиться сюда с минуты на минуту?… В ту самую минуту, когда мы с тобой… занимаемся этим?!

Врать и отнекиваться уже не было смысла. Лиам хоть и имел статус гораздо меньше моего, но дураком уж точно не был. За те восемь лет, что мы знакомы, я успела в этом не раз убедиться. Поэтому в ответ я вновь просто пожала плечами, задумчиво отряхивая подол.

– Мог.

– И ты знала об этом? – его карие глаза недобро прищурились.

– Знала.

С минуту мужчина просто пораженно смотрел на меня. Потом нервно запустил пальцы левой руки себе в волосы. Правой он все еще поддерживал свои штаны.

– Аделин! Шасс тебя побери! Да ты… ты хоть представляешь, чтобы он со мной сделал за то, что я прикоснулся к тебе?!

Я поднялась на ноги.

– Ой, да брось! Ничего бы он не сделал. По крайней мере – тебе.

– Ошибаешься, – Лиам отшатнулся от меня, когда я шагнула к нему, чтобы помочь закрепить брюки хотя бы ремнем, – Да он вздернул бы меня на виселице!

– С чего ты взял? – я замерла в полуметре от него, – Он бы не посмел. Да, мой отец – хладнокровный и расчетливый чурбан, но казнить человека только за то, что…

– Да, Аделин! Да! – голос Лиама сорвался, – Именно это он бы и сделал! И если ты считаешь по-другому, значит, плохо знаешь своего отца. Он – председатель. Он – власть, а власть никогда не делает ничего просто так, даже если дело касается его детей! Всем известно, что вы с Лайтвудом помолвлены! Об этом было объявлено, еще когда мы с тобой были детьми. И если бы господин Хейден…, – тут он резко замолчал, и я прямо услышала, как шестеренки суматошно крутятся в его голове. В следующий миг его лицо приобрело устрашающее выражение, и он с ненавистью посмотрел на меня. Шестеренки встали на место, – Только не говори мне, что ты специально все это затеяла только для того, чтобы расстроить свадьбу?

– Я бы не позволила отцу причинить тебе вред!…

Чувство вины, которое в принципе довольно редко меня посещало, сейчас обрушилось с удвоенной силой. Мы с Лиамом не были близкими друзьями, скорее просто знакомыми – мой отец заключил с его отцом сделку об изготовлении и поставке артефактов в здание Совета. Некоторые вещи Ангус Хейден покупал у него же для семьи, поэтому время от времени мы с Лиамом пересекались и проводили время вместе. Я знала, что нравлюсь ему и решила обернуть этот факт в свою пользу. Упорно убеждала себя, что от этого никто не пострадает, ведь, если Лиам и правда питал ко мне какие-то чувства, то явно был не против со мной переспать. Таким образом я бы даже сделала ему одолжение. Но тут меня осенило. В глазах Лиама, где сейчас плескалась обида, все выглядит так, будто я его просто использовала. Хотя, на деле, наверное, так и было. Но отступать и раскаиваться в своих деяниях было поздно. Отец всегда учил меня никогда не жалеть о своих решениях и поступках, даже самых сумасшедших. И я всегда хорошо усваивала его уроки. Успокоив себя этой мыслью, я с вызовом подняла глаза на Лиама.

– Ты затеяла все это только для того, чтобы расстроить свадьбу! – обреченно выдохнул он, – Проклятье, как я сразу не догадался?! Как ты могла, Аделин?!

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться, Лиам. Ты все равно меня не поймешь, – я прошла мимо него и подняла с земли свою ленту, которую Лиам сдернул с меня несколько минут назад. Отряхнула ее от песка и наспех собрала волосы, – Тем более, что ты сам был очень даже не против, разве нет? По крайней мере, твой…кхм… твое тело говорит само за себя.

Я кивком указала на выпирающий бугор у него между ног.

– Какая же ты все-таки дрянь, Аделин Хейден! – выплюнул Лиам. Глаза его метали молнии, – Копия своего отца.

Сказав это, он поспешно заправил рубашку в брюки, и, развернувшись на каблуках, вылетел из конюшни.

– Трус! – выкрикнула я ему вслед только для того, чтобы последнее слово осталось за мной. В ответ на это тяжелая дверь с грохотом закрылась, оставив меня в тишине, нарушаемой только редким ржание лошадей.

Да, где-то в глубине души я чувствовала, что Лиам прав, но отчаянно не желала это признавать. А я ведь и правда не подумала о том, что могу поставить его под удар. При этой мысли кошки на душе заскребли сильнее. Все-таки над составлением планов мне необходимо еще поработать. И над оцениванием рисков тоже.

Наверное, стоило извиниться перед ним, а не смеяться и посыпать оскорблениями. Но я никогда не умела это делать. Я вообще никогда не была ангелом, не была послушным ребенком. Количество сбежавших от меня гувернанток перевалило за десятичное число. Одна мадам Дебора смогла меня выдержать. Может быть потому, что, по ее словам, она и сама в детстве обладала невыносимым характером. Исходя из этого я привыкла, что каждый норовит сорвать на мне злость и придумать выражение пообиднее. Но Лиам переплюнул всех моих злопыхателей вместе взятых.

Я со злостью пнула валявшийся неподалеку камешек, и он с глухим стуком врезался в стойло. Лошадь заржала и нервно забила копытом, но быстро успокоилась, когда я погладила ее по носу. После я тихо вышла на улицу, стараясь держаться в тени.

Копия своего отца.

Мне казалось это невозможным. Стать подобной Ангусу Хейдену – наименьшее, чего бы я хотела в своей жизни. Но, видимо, гены из крови не выгрызешь.

Что-либо менять было уже поздно. Максимум, что я могла бы сделать – это подождать пару дней, пока Лиам остынет, и извиниться перед ним. Ну или пару недель… Нет, лучше месяцев, чтобы наверняка. И пусть любовником Лиам и впрямь был никудышным, но как друг, даже просто знакомый, все же получше многих.

В дом я прокралась незаметно, через излюбленный мной черный ход на кухне. Я могла бы, конечно, зайти и через главные двери, но на душе было паршиво – то ли из-за неудавшейся затеи, то ли из-за ссоры с Лиамом. В любом случае, сейчас мне хотелось бы видеть как можно меньше людей.

На кухне царила настоящая суматоха. Повара и кухарки носились туда-сюда и их думы были полностью заняты приготовлением праздничного ужина. В помещении было невыносимо жарко и почти ничего не видно из-за стоящего здесь дыма. В воздухе витал запах запеченной курицы, жареного картофеля и черничного пирога, приготовленного, судя по всему, специально для меня. Я повела носом, и как только смесь запахов проникла в мои ноздри, в животе издевательски заурчало. Но не обратив на это внимания, я по стеночке пересекла комнату, прихватив при этом румяное яблоко со стола, и приветственно кивнула единственной заметившей меня кухарке Лоле. Она улыбнулась в ответ и жестом указала на блюдо с брускеттами, мол, возьми поешь еще что-нибудь, но я покачала головой и прошмыгнула из кухни в столовую.

Я любила Лолу. В отличии от матери и приближенных слуг, вообразивших, что имеют право меня воспитывать наравне с родителями и наставниками, она никогда не ругалась, когда я воровала что-то с кухни посреди ночи или сидя рядом с ней, ела торты руками, облизывая пальцы. И даже иногда наливала мне полбокала вина, если я бродила ночами по дому, не в силах заснуть после очередного кошмара.

Мне удалось незаметно подняться на второй этаж, не попавшись на глаза maman. Она была бы в ужасе от моего растрепанного вида, а потом весь оставшийся вечер читала бы мне нотации. К счастью, сейчас она была занята более важными делами – контролировала работу слуг и подбирала цветовую гамму скатерти, подходящую под цвет посуды на столе. Ну, или наоборот.

Шагая по длинному коридору мимо жилых комнат и поедая яблоко, я слышала громкие голоса пребывающих гостей внизу. Но ни один из них не принадлежал Кристиану или его отцу. Конечно, я не видела младшего Лайтвуда уже несколько лет, с тех пор как ему исполнилось двадцать, и он уехал учиться в академию военно-магической подготовки. И хоть это было четыре года назад, не думаю, что его голос, впрочем, как и он сам, сильно изменились.

Могли ли ему отменить увольнительную вопреки указу его отца? Или он сам принял решение не появляться сегодня у нас? Все же, как я помню, Кристиан хоть и был гораздо благоразумнее меня, но также не горел желанием связывать со мной свою жизнь брачными узами.

Впрочем, ни одна из причин меня не волновала. Его отсутствие было мне только на руку. Я могла бы разыграть еще один спектакль. Только вот…

Я вновь прислушалась, стараясь из всего этого гомона вычленить родной голос брата. Но его тоже не оказалось в доме.

Приехал или тоже задерживается? Может, я его просто не услышала? Нет, это же Коллин. Будь он тут, мне не пришлось бы искать его по всему дому, он сам бы меня нашел, и я уже повисла бы на его шее. Не стал бы он прятаться от меня в такой день.

Конечно, он мог задержаться в академии вместе с Лайтвудом, ведь они вместе учились, но тогда бы Коллин предупредил. Брат всегда старался приехать раньше, только чтобы поздравить меня в числе первых, если не самым первым из всех. Тогда почему его все еще нет здесь?

Стараясь унять зарождавшееся внутри беспокойство, я мысленно закинула его поглубже и, подойдя к своей комнате, толкнула дверь. Приведу себя в порядок и после поищу Коллина. Возможно, он занят чем-то у себя в покоях или беседует с отцом.

Шагнув внутрь, я пересекла комнату и остановилась у большого настенного зеркала. Распустив растрепавшиеся волосы, наспех собранные лентой, я заплела косу. Но некоторые короткие пряди у лица выбились из прически и завились у висков. Перебросив волосы через плечо, я всмотрелась в свое отражение. Зеленые глаза с серыми крапинками, веснушки, разбросанные по щекам и собравшиеся на носу, длинные темно-рыжие пряди. И почти ни одной схожей с родителями или братом чертой. Мама – обладательница темно-каштановых волос, отец и Коллин – голубоглазые блондины. И только слегка я унаследовала папины черты лица – полные губы и ромбовидную родинку на шее.

Моя внешность была слишком яркой и непривычной для Луксории, где преобладал в основном натуральный светлый, либо же темный, почти черный цвет волос. А такие рыжие как у меня волосы были скорее редкостью. Но несмотря на это (а может и благодаря этому), я всегда считалась одной из красивейших девушек Луксории. И как по мне, мнение людей было вполне оправданным. При этой мысли я улыбнулась своему отражению, отчего серебристые блики в моих радужках засияли еще ярче.

Я отвела взгляд от зеркала как раз в тот момент, когда в мою дверь тихо постучали.

Мое сердце замерло в радостном ожидании.

– Войдите! – крикнула я, развернувшись на месте и раскрыв свои объятия навстречу брату.

Но когда дверь открылась, в проем вместо брата заглянула маленькая женская фигурка.

– Джослин! – выдохнула я одновременно разочарованно и удивленно.

– Привет, – с привычной обезоруживающей улыбкой, близкая подруга впорхнула внутрь комнаты, прикрыв за собой дверь, – Кажется, ты не очень-то рада меня видеть?

– Нет, что-ты, – я подошла к ней и заключила в объятия, уткнувшись носом в ее иссиня-черные волосы, которые девушка всегда носила распущенными. Джослин была ниже меня ростом и тонкого телосложения, отчего со стороны казалась очень хрупкой. И только близкие люди знали, что это лишь обманчивое впечатление, – Я очень рада, что ты приехала.

– Но?… – подруга отстранилась и посмотрела на меня.

Мы с Джослин дружили больше двенадцати лет, и я знала, что врать ей не имеет смысла. Она была чересчур проницательна для своего возраста.

– Я ожидала увидеть брата. Он должен был приехать домой еще вчера вечером, но кажется, его что-то задержало и …

– Коллин тоже не приехал? – перебила она, и в ее голосе я отчетливо различила тревогу.

– Тоже?… Значит, Кристиан…

– Не прилетел, да. Хотя должен был еще позавчера. Отец не смог связаться с ним по ментальной связи, и академия тоже молчит.

Джослин отстранилась от меня и присела на край кровати.

– Утром отец отправился в здание Совета. Хочет попробовать пробиться до связующих каналов академии. Мы с мамой приехали вдвоем.

Я слушала подругу, обняв себя за плечи и задумчиво уставившись в стену напротив. Значит, о Кристиане тоже ничего не известно. Что могло произойти? Знают ли об этом мои родители? Если да, то почему ничего не сказали мне о пропаже брата? Не хотели волновать?

Нервно теребя ткань платья, я присела рядом с подругой.

– Считаешь, что-то произошло? И их не просто задержали по учебе?

По напряженному выражению лица подруги, которая явно волновалась за своего брата также, как я за Коллина, я уже поняла, каков будет ее ответ. Но Джослин, так ничего и не сказав, обернулась и посмотрела на меня уже с улыбкой, от которой не осталось ничего от прежнего волнения.

– Нет смысла гадать, Аделин, и накручивать себя попусту. Мы еще точно ничего не знаем. Если бы и в самом деле случилось что-то ужасное, родители не стали бы это умалчивать. А даже если и так, Кристиан и Коллин – наследники двух сильнейших родов, они в состоянии постоять за себя.

Я прислушивалась к словам подруги в надежде унять отголосок плохого предчувствия, но не они, не мои собственные увещевания о том, что Джослин права, не возымели никакого результата.

Видя мои сомнения, подруга положила свою ладонь на мои пальцы и сжала их в ободряющем жесте.

– Отбрось дурные мысли. В такой день ты точно не должна грустить, – Джослин поднялась, и взяв меня за руки, поставила на ноги, – Тебе сегодня двадцать, Аделин. Поверить не могу…

– Ты старше всего на полгода, а говоришь, словно моя maman, – со смехом заметила я.

– Мне просто не верится, что мы с тобой уже совершеннолетние, и теперь никто не будет контролировать нашу жизнь и …

– Твою жизнь, Джослин, – поправила я ее, – Я же скоро сменю одного надсмотрщика на другого. Или ты забыла, что через месяц у меня свадьба с твоим братом?

Подруга сморщилась буквально на мгновение, после чего ее лицо снова приняло невозмутимый вид, и Джослин, потянув за руку, подвела меня в центр комнаты.

– Давай-ка приведем тебя в порядок. Где ты уже успела так испачкаться? – девушка открыла дверцы шкафа и принялась перебирать мою одежду. Пока я задумчиво пыталась оттереть пальцем мутное пятно на подоле, которое не заметила ранее, Джослин уже вытащила новое платье красивого изумрудного цвета с золотой вышивкой и протянула мне, скомандовав, – Переоденься.

Я скинула платье, в котором проходила с утра, и молча влезла в то, которое подобрала подруга. Подозрительно поглядывая на Джослин, я отметила, что по мере взросления в девушке стали проявляться черты ее брата. Даже командный тон голоса, по крайней мере тот, который я еще помнила, теперь звучал и в голосе Джослин.

Подойдя ко мне со спины, подруга принялась зашнуровывать корсаж на платье. Когда она дернула слишком сильно и из моих легких будто выпустили весь воздух, я хрипло выдохнула.

– Прости, – Джослин ослабила завязки и следующе ее движение было уже более аккуратным, – Аделин… Честно говоря, я надеялась, что ты поменяла мнение о Кристиане, – растягивая слова, произнесла подруга, – Да, я помню, что вы не ладили в детстве…

– Не ладили?! – услышав это, я обернулась к Джослин и посмотрела на нее недоуменным взглядом, – Джослин, он столкнул меня в овраг и я сломала руку!

– Аделин, вы были детьми…, – я спиной почувствовала, как подруга закатила глаза.

– Поправочка – я была ребенком. Кристиану на тот момент уже исполнилось тринадцать.

– …И, по его словам, – продолжила она, не обратив на меня внимания, – так он хотел помочь тебе высвободить магические способности.

– Да, у него великолепно это получилось, – теперь настала моя очередь закатывать глаза.

Потому что никаких магических способностей у меня тогда не проявилось. Так же, как и сейчас. Что, к слову, до невозможности озадачивало всех моих преподавателей и гувернеров. Я же прекрасно без них обходилась, потому что магия была необходима, в основном, старшим наследникам мужского пола, которые составляли военную силу Луксории. Женщин же, владеющих магией, отправляли в магические учебные учреждения, только чтобы те научились управлять своими способностями, а на защиту границ они могли отправиться по желанию. Я была второй наследницей и магией не владела от слова совсем, поэтому отец счел это еще одним обоснованным поводом, чтобы выдать меня замуж.

– Да, я знаю, что Кристиан время от времени может вести себя как последний засранец, и, поверь мне, он тоже не в восторге от вашей помолвки, – Джослин последний раз затянула завязки на платье и повернула меня к себе лицом, – Но он, как наследник старейшего рода, осознает всю ответственность перед семьей и не рушит свою репутацию в пух и прах лишь для того, чтобы избежать вашей свадьбы.

Я изумленно уставилась на подругу, пока та совершенно равнодушно распускала мою косу и пыталась уложить вьющиеся локоны по плечам.

– Да-да, я видела Лиама, выбегающего из конюшни с такой скоростью, будто ему подпалили зад и при этом он безуспешно старался удержать свои штаны.

Я хихикнула, когда мое воображение живо нарисовало в уме эту картину. Бедный Лиам.

– И с чего ты решила, что это я?

– Интуиция, – пожала плечами Джослин, и помедлив, шепотом произнесла, – Ну еще я видела Луизу у ворот конюшни за несколько минут до того, как оттуда выскочил Лиам. Пришлось ей заплатить, чтобы держала язык за зубами, – придержав меня за плечи, подруга подвела меня к зеркалу и выглянула из-за моего плеча, – Все. Вот теперь ты похожа на наследницу рода Хейден, достигшую совершеннолетия, а не на взбалмошного подростка, которому не хватает приключений на одно очень хорошенькое место.

Я улыбнулась нашему с Джослин отражению.

– Святая Аэронвен, какая же ты красавица, Аделин, – выдохнула она, и посмотрела на часы, – Так бы и любовалась тобой. Но нам пора, а то твоя мама там уже рвет и мечет в поисках тебя. Пойдем?

Я кивнула, и мы покинули спальню.

***

Коллин так и не пришел. Как и Кристиан. Лорд Лайтвуд все еще был в здании Совета.

Прошло уже два часа после нашего с Джослин разговора, но никто из этих троих так и не появился. Я всеми силами старалась отвлечься от тревожных мыслей, сидя за столом вместе с родителями и приглашенными гостями, краем уха слушая их беседу и обращенные ко мне речи. Время от времени согласно кивала и даже ненадолго вступала в разговор, хотя мой взгляд был неотрывно прикован к дверям столовой. Я слышала монотонное тиканье часов, и с каждым новым прыжком минутной стрелки чувство беспокойства все ближе подступало к моему горлу.

– Аделин, милая, – услышала я шепот матери справа от меня, – Хотя бы сделай вид, что тебе интересна беседа.

Я подняла на нее взгляд. Maman улыбалась двум своим собеседницам, смотрела на них, а не на меня, но я кожей чувствовала ее недовольство. Ведь показывать скуку и безразличие во время разговора – вверх неприличия. При воспоминании об одном из уроков этикета, я чудом сдержалась, чтобы не закатить глаза.

– Зачем, если это не так? – также тихим шепотом спросила я, но все же выдавила из себя улыбку.

Maman же в ответ на мои слова пронзила меня свирепым взглядом.

Неужели она не волновалась за своего сына? Отца-то я могу понять, место в Совете всегда было для него важнее собственных детей. Но мама… я вновь взглянула на нее и только сейчас смогла разглядеть мелкие тревожные морщинки у глаз. Нет, все-таки Оливия Хейден просто ловко умела скрывать свои чувства.

Еще пятнадцать минут спустя мы переместились в гостиную. Джослин расположилась за пианино, наигрывая старинную эльфийскую мелодию, а я присела на бархатную кушетку с бокалом вина, осматривая помещение в поисках знакомых лиц. Луиза еще в самом начале пиршества поднялась наверх и благоразумно скрылась в своей комнате, чтобы не мешать празднику господ. Но вот в углу комнаты обнаружился Лиам, общающийся с Мирабель Хатворт – дочерью помещика. Я смотрела на него достаточно долго, давая понять, что нам необходимо поговорить. И мужчина явно заметил мое внимание к его персоне, но отчаянно делал вид, что меня не существует. Что ж, ладно. Поговорим в другой раз.

– Аделин, – вдруг прямо надо мной раздался суровый голос отца.

Вздрогнув от неожиданности, я поднялась на ноги, немного склонила голову и присела в глубоком реверансе, традиционно выражая свое почтение родителю. Обычно я старалась всеми способами избегать всех этих устаревших, на мой взгляд, условностей, но делала это только в узком кругу семьи. Сейчас же на нас смотрели около двадцати пар чужих глаз.

– Папочка, – только теперь посмотрела на отца.

Отец скупым движением притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

– С совершеннолетием, дочка! – произнес он, совершенно не обращая внимания на притихших зрителей вокруг, – Рад признать, что несмотря на то, что ты до сих пор не открыла в себе способности к магии, я очень тобой горжусь, – теперь же отец обернулся к гостям и уже громче произнес, – Потому что моя дочь всегда стремилась к тому, чтобы стать наследницей, достойной своей фамилии, даже без магического дара! Будучи ребенком, она наравне со своим старшим братом, изучала искусство владения мечом и стрельбу из лука, и последним овладела в совершенстве! В следствии чего я решил, что лучшим подарком на совершеннолетие станет оружие, изготовленное специально для тебя, Аделин.

Я смотрела непонимающим взглядом на отца, размышляя, с чего вдруг он решил снизойти до моей похвалы впервые за двадцать лет, и не сразу заметила, как к нам подошел один из слуг и передал что-то отцу. Медленно переведя взгляд на это «что-то», я удивленно выдохнула. Потянувшись, я приняла из отцовских рук запечатанный в кожаный чехол лук из темного дерева и колчан со стрелами. На древке лука мелким шрифтом была вырезана надпись. «I’st dael turhael leh pred’h».

В словах я узнала древнеэльфийское наречие. Но перевести его не смогла, потому что этот язык утратил свое значение четыреста лет назад после Объединения четырех государств. И в настоящее время древнеэльфийским владели только сами жители Долины Гилларель – первородные эльфы. Нам же, современному поколению, были доступны лишь послеобъединенные языки.

Но даже не гравировка имела для меня значение. Лук и стрелы были изготовлены из редкого лиорданского дуба – одного из редчайших материалов на всем Континенте. Он ценился своей прочностью, устойчивостью к огню и был невосприимчив к магии. Такие болты и стрелы невозможно отразить ни одним заклинанием.

Я аккуратно провела пальцем по гладкому древку лука.

– Спасибо! – присела в реверансе, склонив голову перед отцом, – Он прекрасен. Лучшего подарка я не могла и представить!

Когда я выпрямилась, папа снова притянул меня к себе, на этот раз гораздо нежнее, и поцеловал в лоб.

– Это от нас с мамой. Надеюсь, он тебе действительно понравился, – шепнул он мне на ухо, и уголки его губ дернулись в слегка заметной улыбке.

– А мне можно сейчас его опробовать? – предвкушение клокотало во мне до такой степени, что я чуть не начала подпрыгивать на месте.

– Конечно, – отец отстранился от меня и обратился к столпившимся гостям, – Аделин изъявила желание испытать свое новое оружие прямо сейчас. В связи с этим предлагаю всем желающим выйти в сад и увидеть своими глазами мастерство моей дочери. Возможно, кто-то из присутствующих желает посоревноваться с младшей госпожой Хейден в стрельбе из лука?

***

Выдох, и еще одна стрела из лиорданского дуба пронзила мишень с оглушительным свистом прямо по центру, едва не задев соседнюю.

Я опустила лук и с победной улыбкой воззрилась на отца.

– Удивительно, – воскликнул стоящий с ним рядом граф Лиорто, – Подобные меткость и уверенное владение оружием – редкость для представительниц женского пола, не служащих в армии. Я поражен до глубины души, мисс Хейден! Признаться, до сего момента я был уверен, что ваш отец сильно преувеличивает, но сейчас убедился в обратном. Вы достойны моего восхищения.

– Благодарю! Слышать эти слова от вас – большая честь для меня, майор Лиорто! – я присела в легком реверансе, и затем бросила взгляд на отца.

Он лишь сдержанно кивнул. Кажется, лимит его похвал для меня на сегодня исчерпан.

Я вытащила из колчана еще одну стрелу.

– Может, мой драгоценный папочка тоже желает посостязаться со мной? Только ради развлечения, разумеется, – я не смогла сдержаться, чтобы не подмигнуть отцу.

Казалось, что за такую вольность он вполне мог бы поставить меня на место, но вместо этого лишь покачал головой и дернул уголком рта в едва заметном подобии улыбки. Принял лук из рук графа Лиорто, и потянулся к колчану.

– Сколько попыток? – спросил отец, пристраивая стрелу на грифе.

– Ровно столько, сколько бывает в настоящем бою. Одна, – я чуть повела плечом, потому что правая рука уже ныла от напряжения. Но постаралась не показать вида.

Но мы успели только натянуть тетиву.

– Ваша Светлость!

Прямо позади нас послышался громкий возглас Рональда, направлявшегося к нам стремительным шагом. Мы с отцом одновременно обернулись, опуская оружие. Остальные присутствующие тоже обратили взгляд на управляющего.

Лицо Рональда казалось совершенно спокойным, но блеск в глазах выдавали тревогу и…слезы?

Я переглянулась с отцом.

– Что случилось? – спросил он, передавая мне лук.

– Прибыл лорд Лайтвуд. Его сиятельство настоятельно просит встретить его в вашем кабинете. С госпожой Оливией.

Просит? Я удивлена, что не приказывает. С его-то надутым драконьим самолюбием. Хотя, возможно, именно Рональд в своей речи чуть изменил слова, дабы не ударить по отцовской гордости в присутствии гостей. Потому что лорд Лайтвуд никогда за свою долгую бессмертную жизнь, я уверена, не снисходил до того, чтобы подбирать слова с той лишь целью, чтобы пощадить чужую гордыню во вред своей. Что ж, его право.

Ведь на самом деле несмотря на то, что «Совет объединения» – именно таким было полное название правящей ныне структуры, в которую входили мой отец, лорд Лайтвуд, и еще двое представителей других рас – эльфов и вампиров. Поправочка – представителей других официально признанных рас. Потому что, не считая их, на Континенте в общем, и в Луксории – в частности, существовало еще около десяти менее малочисленных народов. Но первые четыре считались сильнейшими из всех. И хотя членство в Совете приравнивало всех его участников законодательно, на самом же деле среди «первых четырех» до сих пор сохранялась строгая иерархия. И возглавляли ее – естественно, а как же иначе – драконы. Да-да, именно они, неприкосновенные, единственные и неповторимые, чванливые и… кхм… в общем, древнейшие, умнейшие и все в этом духе. Ну еще потому, что драконья раса была одной из немногих, кто обладал чрезвычайным долголетием – средний их возраст составлял около пятисот лет. А все потому, что их тело было практически неподвержено никаким болезням. Ранений и несчастных случаев, конечно, никто не отменял, хотя и тогда эти чешуйчатые снобы имели такую привилегию, как быстрая регенерация. Как они еще не перенаселили континент, остается загадкой века. Одаренные, шасс бы их подрал.

По логике, следующими на ступени величия должны были бы стоять эльфы, которые могли похвастаться вечной жизнью и ко всему прочему, являлись хранителями древней магии. Но маленькие эльфята рождались довольно редко, отчего народ был крайне малочисленный. А Луксории были необходимы сильные наследники на постоянной основе, которых в союзе с драконами могли обеспечить только маги. Вот они, точнее мы, и заняли почетное второе место. Самыми последними в иерархии находились вампиры, которые тоже не имели особого желания вести какие-либо дела с другими расами, вполне обходясь общением со своими сородичами. И место в Совете отвоевали только для того, чтобы избежать притеснения своих свобод и иметь право на участие в принятии законов.

Так вот это я к чему… лорд Лайтвуд… который и не Лайтвуд вовсе, кстати говоря, а Латвудтиллертакх – просто из-за сближения к более «примитивным» существам, как за спиной называли нас драконы, им пришлось сокращать свои имена и фамилии – буквально являлся первым человеком в Луксории, а то и на всем континенте, практически королем, и вел себя Райеггал Лайтвуд соответствующе.

– Прошу меня простить, – хрипло произнес отец и поспешил вниз к дому. Мама двинулась за ним, бросив на меня мимолетный взгляд.

От этого у меня по спине пробежал холодок плохого предчувствия. Отец отправился на встречу с членом Совета вместе с maman. Которую до этого момента никогда не вмешивал в свои дела. А она, в свою очередь, принципиально их не касалась, утверждая, что это мужское занятие. Значит, разговаривать они будут о чем-то, что касается их обоих. А из общего у них только семья и дети. И если я сейчас находилась здесь, значит…Коллин. С ним что-то произошло.

– Рональд, – я повернулась к управляющему. В уголках глаз затаились морщинки, и тревожная складка все-таки прочертила его лоб. Благодаря чему я убедилась в своих размышлениях, – Ты ведь в курсе того, что произошло. Я вижу это по твоему лицу. Лорд Лайтвуд не стал бы ставить тебя в известность, если бы это не касалось дел семьи. Что случилось? Что-то с Коллином?

– Простите, госпожа, – голос Рональда заметно срывался, – Я не могу посвящать вас в детали без разрешения вашего отца. Но думаю, вы все узнаете от него сами чуть позже. А сейчас вам, как виновнице торжества и хозяйке поместья, следовало бы развлечь своих гостей.

Какие, к шассу, гости?! О чем он вообще говорит, когда Коллин может быть ранен?… Сдержав в себе жгучее желание сорваться на управляющего, я уронила лук и, подобрав юбки, кинулась вниз с холма. Но не успела сделать и шага, как меня кто-то дернул за руку. Я обернулась с яростным выражением лица и увидела перед собой Джослин. Подруга крепко держала меня за рукав.

– Не надо, – она покачала головой, – Они сами тебе скажут, если посчитают нужным. Последнее, что тебе стоит делать – это подслушивать чужие разговоры.

– К сожалению, это единственное, что я могу сделать, Джослин, – выдохнула я, – Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что мне ничего не скажут. Как и тебе. А если это касается моего брата? Мне необходимо это знать, иначе я просто сойду с ума, теряясь в догадках.

Да, из нас двоих Джослин была истинной наследницей высокого рода. В отличие от меня, ей даже в самых критичных ситуациях удавалось сохранить холодный рассудок. Я ведь прекрасно понимала, что она тоже переживает за брата, который пропал вместе с моим. Можно было, конечно, предположить, что Кристиан просто не захотел здесь присутствовать и предпочел компанию поприятнее меня, но, как будущий муж, он был просто обязан явиться сюда и лично поздравить невесту. И, каким бы вредным он ни был, ответственность перед своим родом и благоразумие всегда перевешивали его желания. Он бы не подвел своего отца. И меня, хоть мы друг друга и недолюбливали. А Джослин лучше меня знала своего брата. И также все это понимала.

– Родители не будут о таком молчать, Аделин. Мои – не будут, – подруга сделала еще одну слабую попытку удержать меня от бездумного шага, за который я могла быть жестко наказана. В нашем доме было запрещено подслушивать чужие разговоры. Но, к счастью, мне не впервой, – Да и я бы почувствовала, если бы Кристиан…

Если бы он умер. Подруге не нужно было договаривать, чтобы я ее поняла. Драконы имели особую крепкую связь со своей стаей. Особенно между членами семьи. Или теми, кого считали таковыми. Они могли общаться ментально, чувствовать эмоции друг друга. Или… смерть. Может, поэтому, Джослин была спокойна внешне. Она предполагала, что Кристиан мог быть ранен, но точно знала, что он жив.

У меня такой связи не было.

Видимо, Джослин заметила в моем взгляде что-то такое, что точно сказало ей, что я не отступлюсь. Поэтому отступила сама. Отпустила мой рукав и кивнула мне с грустной улыбкой.

– Иди, – произнесла она, – Я придумаю, чем развлечь гостей и присоединюсь к тебе.

– Спасибо.

Вот почему мы с Джослин дружили много лет. Мы были совершенными противоположностями, но несмотря на это, понимали друг друга.

Пролетев мимо ошарашенных и перешептывающихся людей, я в считанные секунды преодолела расстояние между садом и усадьбой, и вошла внутрь. На мою удачу, в столовой только сновала редкая прислуга, которая не имела права поднять взгляд на госпожу. Я лишь коротко кивнула Лоле, собирающей со стола грязную посуду, и та еле заметным движением головы указала на дверь отцовского кабинета. Я благодарна ей улыбнулась.

Взяв со стола пустой стакан, бесшумно приблизилась и так же тихо приложила его к двери кабинета, где приглушенно переговаривались трое человек. Как оказалась, я почти успела к началу разговора.

– …изошло нападение, – узнала я голос лорда Лайтвуда.

– Когда? – спросил отец.

– Вчера вечером, около полуночи, – голос Райеггала Лайтвуда сохранял хладнокровное равнодушие, и, если бы я не знала, что драконы владеют контролем в разы лучше остальных, я бы даже могла спокойно выдохнуть. Должен же все-таки отец волноваться за собственного сына? – Из-за всплеска огромного объема сырой магии связующие артефакты вышли из строя. Либо же их повредили специально. Я склоняюсь ко второму варианту. Именно поэтому ночью мы не смогли связаться ни с одним из фортов.

– Кто посмел? – папа спросил что-то еще, но в это мгновение кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула и обернулась, увидев перед собой Джослин. Быстро же она справилась. Я открыла рот, чтобы сказать ей это, но драконица приложила палец к губам, приказывая молчать и сама прислонилась к двери. Еще один плюс драконов – им не нужен стакан, чтобы что-то расслышать за закрытыми дверьми.

Я снова прислушалась.

– Никто не знает. Со слов генерала Солвейг – это были маги, – Лайтвуд нервно усмехнулся и поспешно добавил, – Но их заклинания не были похожи ни на одно из знакомых нам. Более того – имели совершенно чужеродную природу и власть над гарпиями, которые и разрушили основную часть здания. Но ты не те вопросы задаешь, друг мой. Тебе следовало бы спросить, где именно произошло вторжение. Впрочем, вижу по твоему лицу, что ты уже догадался.

Тут я притихла и максимально прислушалась.

В кабинете повисло недолгое молчание. Кажется, все присутствующие догадались, что то, что они сейчас услышат, перевернет весь ход событий нынешнего уклада жизни не только в Луксории, но на всем Континенте.

– Адирн, – наконец выговорил охрипшим голосом мой отец.

– Прямо у стен академии, – подтвердил лорд Лайтвуд.

Мое сердце пропустило удар. Остров Адирн. Тот самый, где нерушимой крепостью была выстроена военно-магическая академия Драгомир. Гордость Луксории, ее военная мощь, стратегически важный объект. Единственное высшее учебное заведение государства, тем не менее считающееся чуть ли не самым лучшим на всем Континенте, где готовили истинных профессионалов военно-магического дела. Обучение в академии было бесплатным, и поступить туда мог каждый желающий, независимо от статуса и положения в обществе, при условии прохождения достаточно жесткого внутреннего отбора. Но по иронии судьбы, в основном там учились дети дворянского сословия, чьи родители были в состоянии оплатить своим детям достойных учителей для подготовки к поступлению.

Но удивительно было другое: академия Драгомир специально в целях безопасности была выстроена на острове посреди бушующего Алорского моря таким образом, что добраться туда было крайне затруднительно. Не говоря уже о том, что сам остров от и до завешен охранными заклинаниями. Доступ к порталам из континента в академию находился непосредственно у ректора и открывались телепорты только по определенным дням.

Поэтому проникновение на территорию академии было практически невозможно, если только…

– Этим шассам каким-то образом удалось обойти охранный щит острова, – с ненавистью выплюнул Лайтвуд, – Здание академии сильно пострадало, но преподавателям с рекрутами удалось ее отстоять. Я уже выслал туда отряды артефакторов, стихийников и лучших целителей. Мы попробуем восстановить крепость за два месяца, до начала нового учебного года, но…

– Какие потери? – перебил отец, и голос его казался безжизненным.

Я зажмурилась, отгоняя от себя мрачные мысли, и почувствовала, как Джослин взяла меня за руку. Ее ладонь едва заметно дрожала.

– Погибло двенадцать преподавателей и семь рекрутов. Пятнадцать человек в лазарете в тяжелом состоянии, из них четверо – драконы.

Девятнадцать. Эта цифра не укладывалась у меня в голове. И неважно что в академии училось около двух сотен студентов, не считая преподавателей. Все равно девятнадцать – это слишком, слишком много…

Слезы навернулись на глаза от осознания того ужаса, что произошел сегодня ночью, пока мы мирно спали в своих постелях. Господи, так вот почему Коллин и Кристиан не приехали домой. От Адирна до дома, Кристиану в истинном облике лететь около шести часов, а Коллин добрался бы до Луксории через портал за считанные минуты, а до дома, еще около получаса верховой езды. Они должны были выехать не вчера, а только сегодня утром, чтобы успеть к полудню. Но утром уже все закончилось, а их до сих пор нет. Значит ли это, что они ранены? Иначе вернулись бы уже домой.

Судя по всему, этим же вопросом задалась и притихшая до этого мать.

– Райеггал, – подала голос maman. Ничто в нем не выдавало лишних эмоций, – Что с нашими детьми?

За дверью снова повисла тишина. Пальцы Джослин крепче сжали мою руку. Я закрыла глаза. Ну почему, почему он медлит? Все же хорошо. Я верю, что все хорошо. Кристиан жив, иначе Джослин уже что-нибудь почувствовала и сказала бы мне. И если так, значит и Коллин в порядке.

Казалось, глухая тишина стала давить мне на мозги, и мне уже захотелось ворваться внутрь, как вдруг я услышала приглушенные шаги, после чего Лайтвуд медленно произнес:

– Кристиан серьезно ранен, он в коме, а Коллин…

– Райеггал, шасс тебя побери! – услышала я разъяренный голос матери, впервые за много лет, – Хватит тянуть! Говори!

– Оливия, Ангус. Коллин погиб.

Стакан выскользнул у меня из рук и с оглушительным звоном ударился о каменный пол, разлетевшись хрустальными осколками.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук…

Я слышала каждый удар своего сердца, он молотом отзывался в моей голове.

Нет…

Нет! Нет! – лихорадочно повторяла я у себя в мыслях, – Этого просто не может быть! Это сон. Просто кошмар. Галлюцинация. Этого не могло быть на самом деле.

Коллин жив. Он жив. Он не мог умереть. Не мог оставить меня… одну. Он ведь обещал всегда быть рядом. Обещал…

Из горла вырвался душераздирающий крик, сотрясая дом.

Боль, все чувства поглотили меня до темноты в глазах. Ноги подкосились, но чьи-то тонкие руки обняли меня за плечи прежде, чем я рухнула. Кажется, это Джослин, но и здесь я не была полностью уверена, потому что не видела перед собой ничего, кроме поглощающей меня тьмы. Она погружала меня в себя с головой, проникала под кожу, заполняла легкие, не позволяя дышать. Я тонула в этой темноте, даже не предпринимая попыток выбраться.

Где-то далеко, за гранью сознания, я почувствовала, что мы с Джослин опустились на холодный, усыпанный осколками пол, которые царапали ноги, но я не ощущала боли. Спустя мгновение… а может, целую жизнь… скрипнула дверь, и в удушающую черноту сознания проникли новые голоса. Кто-то всхлипывал, кто-то кричал, кто-то тряс меня за плечи, но мне было все равно. Мне было совершенно все равно.

Лишь одна мысль без остановки крутилась в голове:

Коллин мертв.

Мой брат мертв.

И стоило этой страшной правде обрушиться на меня с новой силой, как в груди что-то щелкнуло, выпуская боль наружу, и в ту же секунду мир взорвался.

***

Лето в том году выдалось жарким. Светловолосый юноша с глазами того же цвета, что и небо над головой, щурился от яркого солнца, бликами отражавшегося в окнах его родного поместья. Ветер еще гулял в волосах и бил по щекам, когда молодой лорд натянул поводья, приказывая коню остановиться. Послушное животное замедлило шаг, радостно принимая предложение об отдыхе после продолжительной прогулки. Отец, разделивший с сыном утреннюю традицию конной езды, оставил юношу еще четверть часа назад, сославшись на работу.

Молодой лорд с нежностью погладил мягкую шею лошади и подведя животное к конюшне, спешился. Но не успел сделать и шага, как из тенистой аллеи глициний до него донесся оглушительный голос:

– Коллин! Коллин!

Девочка восьми лет, словно огненный вихрь, неслась к нему со склона, оставляя позади ворчащую няню и неуклюже поддерживая полы длинного платья. Все это время она кричала так громко и радостно, что стоявшая рядом с юношей лошадь принялась пыхтеть и нервно забила копытом.

Девочка летела, не разбирая дороги. Он поймал ее в последний момент, прежде чем та угодила бы под копыта коня. Поднял на руки, прижал к себе, зарываясь пальцами в рыжие непослушные кудряшки.

– Шветлого утра, Коллин, – воскликнула девочка чуть шепеляво, обнимая его за шею и улыбаясь во весь рот, демонстрируя брату очередное пустующее окошко от выпавшего накануне зуба.

– И тебе, Принцесса, – кивнул юноша, – Но должен заметить, что время близится к обеду, и утро давно уступило место дню. Так что, Светлого дня тебе, Аделин.

– Но я ведь только проснулась, – насупилась малышка, – Почему тогда сейчас не утро?

– Потому что ты его благополучно проспала, – сдерживая смех, совершенно серьезно произнес Коллин.

Лицо ребенка сморщилось в недовольной рожице, будто сейчас она подобно пусковому механизму, готовилась выдать рассерженную тираду, но тут ее взгляд огромных изумрудных глаз зацепился за благородное животное. В сию же секунду недовольная гримаса сменилась на выражение абсолютного восторга. Маленькая Аделин заерзала в руках брата.

– Это же Ветер! Коллин, ты опять катался на Ветре и не взял меня с собой? Ты же обещал меня покатать! Я хочу, хочу! Ну, пожалуйста!

Он и правда обещал ей. Причем уже три раза. Хотя предыдущие два ему успешно удавалось оттягивать этот момент. Но взглянув на лицо сестры, на ее ставшие, кажется, еще больше глаза и подрагивающую губу он понял, что на этот раз точно не сможет отказать этой маленькой проказнице, которая в столь юном возрасте уже в совершенстве владела навыком манипулирования. А может, он сам хотел просто порадовать малышку.

Коллин взглянул поверх головы Аделин и кивнул подошедшей воспитательнице сестры, которая уже хотела воспротивиться и забрать малышку у него из рук.

– Лорду Ангусу и госпоже Оливии это не понравится, – проворчала она, предпринимая последнюю попытку вразумить детей.

Но пусть Коллину Хейдену было лишь тринадцать лет, все-таки он являлся молодым лордом, и уже мог оставить последнее слово за собой:

– А мы им ничего не скажем, да, Принцесса?

– Ничего-ничего, – весело подтвердила девочка, качая головой.

И с заливистым смехом была аккуратно посажена на фыркающего коня.

– Держись крепче, Аделин! – предупредил брат, в одной руке удерживая поводья, а другой придерживая сестру за ткань платья, – Нет, не трогай гриву…и уши!…Вот же мартышка! Держись за седло! Да, вот так.

К счастью, Ветер хоть и был быстрым конем, за что и получил свою кличку, тем не менее, норов у него был весьма спокойный, поэтому хулиганство маленькой разбойницы у себя на спине конь выносил терпеливо. Только с вредностью фыркнул в лицо своему юному хозяину, когда тот приблизился к нему, шепча извинения:

– Прости, друг, но у этой принцессы особый талант добиваться своего, – усмехнулся юноша, – Потерпи немного. После я принесу тебе целое ведро морковки.

От такого предложения Ветер не смог отказаться и послушно двинулся за хозяином, осторожно ступая на неровной местности – понимал, что везет особо драгоценную ношу.

Коллин повел коня по гравийной дорожке вдоль цветущего сада, улыбаясь при виде хохочущей сестры.

– Коллин, – вдруг позвала она.

– Да, Принцесса?

– А как ты думаешь, кон алас существуют?

Юноша беззвучно усмехнулся. Кажется, сестра опять на ночь читала эльфийские сказки про волшебных летающих коней. Легенды длинноухого народа про лошадей с крыльями, название которых на их языке звучало как kohn alais – крылатые скакуны – были популярны среди детей по всей Луксории. Но малышка Аделин их особенно любила.

– Конечно, существуют, – подыграл ей брат, – Днем они пасутся на пастбищах Долины Гилларель, а ночью летят по звездному небу и навевают на маленьких девочек красочные и счастливые сны.

Аделин грустно вздохнула и нежно провела рукой по гриве Ветра. Тот, почуяв пальчики девочки и уловив ее легкую печаль, ободряюще заржал.

– Жалко, что они не появляются днем, – произнесла она, – Кон алас такие красивые! Мне так хочется стать всадницей Аэрин из сказки о Древнем Городе, чтобы оседлать одного из них и взмыть в небо! – из груди девочки вырвался восхищенный вздох, – Всегда мечтала научиться летать! А еще хоть разочек увидеть настоящего кон аласа!

– Увидишь, – с улыбкой на лице, произнес Коллин, – Когда-нибудь обязательно увидишь. Я тебе обещаю.

Воспоминания Аделин

Глава 2

Дома на Портальной улице проносились у меня перед глазами один за другим, сливаясь в цельный разноцветный поток. Луксория издавна славилась своей необычайно яркой архитектурой с изогнутыми колоннами, позолоченными и расписными скульптурами драконов, грифонов, эльфов или даже мифического черного Змия. Когда в детстве родители или же госпожа Дебора вывозили меня в город на выходные, я любила гулять среди этих скульптур и рассматривать огромные драконьи крылья, орлиные головы грифонов и переливающуюся змеиную чешую. Образ каждой фигуры был настолько передан в деталях, что все скульптуры зачастую казались живыми, а некоторые из них вселяли страх. Но запихивая свой ужас перед этими существами подальше, я никогда не проходила мимо, не оседлав каждую из них. И хоть мы вполне привычно жили в соседстве с большинством этих рас, особенно с драконами, я еще никогда в жизни не видела их истинный облик, а мне было до жути интересно на него посмотреть. Как-то раз в детстве я даже попросила Кристиана обратиться в дракона, пообещав, что тогда точно соглашусь выйти за него замуж, хоть и с великим нежеланием. Я тогда, конечно, блефовала. Замуж за него я не собиралась ни под каким предлогом. Но Кристиан только фыркнул и заявил, что ему самому наше замужество не очень-то и надо, он вполне проживет без него. И в дракона не обратился. К моему горькому сожалению и обещанию проучить его за вредность. Позже, правда, мне объяснили, что юные драконы не могут самостоятельно обратиться в свою звериную ипостась до сознательного возраста, потому как прежде им надо овладеть полным контролем над собой и своими магическими способностями. До этого момента их человеческая психика полностью ограничивала звериную. Умный у чешуйчатых организм, однако. Обычно юные драконы впервые обращались ближе к шестнадцати годам. У Кристиана, по словам моего отца, это произошло в четырнадцать. Ранее обращение было довольно редким явлением, но для рода Лайтвуд оно считалось как раз-таки нормальным.

Когда городской пейзаж в окне экипажа поредел и сменился на лесной массив, я откинулась на спинку рядом с Джослин. Maman, следившая за дорогой в противоположное окно, хмуро объявила:

– Подъезжаем.

Впереди показалась портальная станция. Та самая, откуда каждый год в последнее воскресенье августа магов и драконов, достигших совершеннолетия, отправляли в Академию Драгомир для прохождения вступительных испытаний.

Для драконов обучение там было обязательным, так как их магия в разы превышала нашу. Поэтому то, что Джослин отправится на остров Адирн после своего двадцатилетия, было понятно сразу после ее рождения. А вот что там делать мне, женщине, второй в очереди наследования, и ко всему прочему не владеющей ни каплей магии?

Да ничего – сказала бы я еще два месяца назад, даже не представляя, как круто все может измениться за такой короткий срок. Но именно за этот период моя жизнь перевернулась с ног на голову. И причиной тому стала внезапная смерть брата. В одну секунду я стала единственной наследницей рода Хейден, единственным ребенком в семье, и… во мне наконец проявились магические способности. Правда, при этом чуть не разгромив весь дом.

Я сама плохо помнила, как это произошло. В памяти осталась только боль, разрывающая на части, и отдаленные звуки бьющегося стекла вперемешку со взрывом, сотрясшим стены дома. Потом я, кажется, потеряла сознание и очнулась только спустя сутки с нестабильным магическим резервом и абсолютной пустотой внутри, которая образовалась вместе с осознанием смерти брата. Потеря Коллина будто лишила меня значительной части собственной души. Я даже не помню, сколько дней пролежала так, бессмысленно уставившись в потолок, не видя ничего и никого вокруг, кроме собственного горя и боли. Я чувствовала, будто умерла вместе с ним. Похоронила себя в своей же комнате. И как бы ни старались Джослин, Луиза и даже Лола, все их попытки растормошить меня были бесполезны. Мама приходила пару раз. Я видела ее покрасневшие глаза, бледное лицо и беспокойные морщинки в уголках рта. И хоть она, в отличие от меня, отчаянно пыталась скрыть свою скорбь, сохранить невозмутимость, я видела, что она тоже страдает. Просто старается делать это незаметно. Мама всегда была сильнее меня. Я помню, как она говорила со мной, даже, кажется, обнимала, пока я спала.

Мое полукоматозное состояние продлилось до тех пор, пока только-только нормализовавшийся резерв снова не стал выплевывать магию сам по себе, как нечто инородное, из моего тела. И к всеобщему ужасу, у меня никак не получалось его контролировать. Спасали только вовремя нацепленные на мои запястья андезитовые браслеты, способные поглощать в себя магию, отчего мой резерв снова опустевал, и я чувствовала себя словно живой труп. Все прекрасно понимали, что постоянно обходиться браслетами я просто не смогу.

Поэтому однажды отец поставил меня перед фактом – через месяц он отправляет меня в академию Драгомир. И если я была даже в какой-то степени рада этому факту – все же не каждый день выдается случай вырваться из приевшейся рутины и постоянного контроля, то maman по какой-то неизвестной никому причине пришла в ужас.

– Нет, Ангус, – громко возразила она, глядя на мужа с вызовом, – Ты что, с ума сошел?! Какая академия?!

– Самая лучшая, – невозмутимо ответил Ангус, сцепив руки в замок за спиной.

– Издеваешься? – воскликнула мать.

Тогда мы находились в кабинете, куда отец пригласил нас с матерью несколько минут назад и объявил о своем решении. Родители, споря, стояли по обе стороны от меня, а я только успевала переводить взгляд с одного на другого.

– Я совершенно серьезен, Оливия. В Аделин слишком поздно проявились магические способности. А ты знаешь, что контроль лучше всего поддается в детстве, пока магия не так сильна. Мы этот момент упустили, поэтому одним домашним обучением нам не обойтись. Академия Драгомир – лучший вариант в нашей ситуации. Да, Аделин придется брать дополнительные занятия по практическим дисциплинам, но другого выхода у нас нет.

Казалось, папа привел все логические аргументы в пользу моего поступления и возразить ему просто нечем. Мама, однако, считала по-другому.

– Ангус, шасс тебя побери, ты отправляешь собственную дочь с бесконтрольным магическим проявлением в разрушенную академию без стабильного охранного щита и где совсем недавно погиб твой старший сын! Там слишком опасно, особенно сейчас, особенно для нашей дочери! Я уже не говорю о том, что только к поступлению туда детейготовят годами, а ты хочешь отправить ее уже через месяц! Это же все равно, что отправить на войну несмышленого ребенка!

– Ну спасибо, мамочка, – пробормотала я себе под нос, – Твоя вера в меня несказанно воодушевляет.

Mamanбросила на меня предупреждающий взгляд, мол, не лезь.

Ой, больно надо. Я равнодушно пожала плечами. Мы все равно все здесь понимаем, кто выйдет победителем из этой словесной перепалки.

– На самом деле, дорогая, ты забываешь, где наша дочь проводила все свободное время в юном возрасте и чему училась наравне с братом. Аделин может гораздо больше, чем мы все можем себе представить. Все-таки в ней течет моя кровь.

А дети Ангуса Хейдена просто не могут быть несовершенными – эту заповедь вдалбливали нам с Коллином чуть ли не с пеленок.

– К тому же, – продолжил отец, – Кристиан обещал за ней присмотреть.

Я ошарашенно замерла и уставилась на отца. Нет, только не это. Мне ведь показалось? Кто-нибудь, скажите, что мне показалось!

– Кристиан? – переспросила я.

– Я рад, что у тебя прекрасный слух, милая, и ты с первого раза разбираешь мои слова, – процедил отец нарочито медленно, – Да, Кристиан. Твой жених, если ты еще не забыла.

– Но… я думала…что свадьбу отменили…, – растерянно пробормотала я.

– С чего такие глупости, Аделин? – спросил отец, – Свадьбу не отменили, а перенесли на неопределенный срок в связи с трауром и ранением младшего лорда Лайтвуда. Все -таки он был при смерти, и никто не знал, как скоро он встанет на ноги. Но, к всеобщей радости, твой жених – весьма крепкий молодой человек. Кристиан пришел в себя всего несколько дней назад, но уже заявил, что готов сдать пропущенные из-за ранения экзамены для перевода на последний курс. Хотя ему предлагали отложить экзаменацию до полного выздоровления, при этом пропустив год, но он категорически отказался. Весьма упертый малый, скажу я тебе.

Да, я заметила.

На какое-то мгновение в комнате наступила тишина, и по маминому взгляду было понятно, что она обдумывает другие аргументы против отцовского решения. Но также она знала, что это абсолютно бесполезно. Ведь если Ангус Хейден пришел к какому-либо решению, опровергнуть его может разве что смерть.

И в первые в жизни у меня не было никакого желания спорить с отцом. Потому что теперь мне было необходимо отучиться в академии. Не только для того, чтобы овладеть контролем над магией. Я хотела разобраться, что же там все-таки произошло в тот злополучный день. Но еще больше я хотела отомстить. Отомстить за смерь Коллина этим шассовым магам, посмевшим лишить меня брата.

За тот месяц, пока я готовилась к отъезду в Адирн, все размышляла о том, кто мог стоять над нападением и какой была причина. У меня имелось крайне мало исходных данных, чтобы прийти к какому-то логичному выводу. Пару раз я предпринимала попытки расспросить отца, который по долгу службы ездил на остров для проведения следственных мероприятий сразу после произошедшего. Но внятных ответов так и не получила, что, впрочем, только подкрепило мою цель провести собственное расследование, если наш могучий Совет Объединения не справляется.

Поэтому, когда в столицу прибыли адирнские магистры для отбора новобранцев, я чуть ли не бегом неслась туда, расталкивая людей по дороге. По словам отца, в этом году отбор ужесточили и принимать в академию будут только самых сильных перспективных магов. В связи с чем, по-хорошему, мне не стоило бы и пытаться, потому как я не то, что не умею ей управлять и создавать заклинания, у меня даже контролировать резерв без браслетов не выходит.

И, если бы я не была Хейден, я бы вероятно, уже забросила эту глупую затею. Но, упрямство и отцовская фамилия должны были привести меня к успеху. Тем более я была почти уверена, что отец уже обо всем договорился. А мне оставалось только прибыть, позволить измерить свой резерв и через пару дней с гордо поднятой головой шагнуть в портал.

Все-таки была пара положительных моментов в том, чтобы родиться дочерью председателя Совета.

Правда, работали они не везде и не всегда, потому как выстоять огромную очередь из желающих поступить в академию нам с Джослин все же пришлось. Ни магистрам, ни тем более поступающим не было до нас никакого дела. Для меня эта ситуация оказалась крайне непривычной, ведь обычно все горожане знали председателей Совета в лицо, равно как и членов их семьи. В связи с чем за все свои двадцать лет я еще ни разу не стояла в очереди и не была намерена начинать. Отчего раздражение вскипело во мне достаточно быстро. И если бы не более сдержанная Джослин, удерживающая меня за руку, я бы уже устроила знатную истерику.

– Успокойся, Аделин, – твердила она, подозрительно косясь на то, как я нервно постукиваю каблуком по полу, – Перед нами осталось всего пара-тройка человек.

В ответ я только приглушенно зарычала, напряженно наблюдая за тем, как магистр, сидящий за столом перед магометром – инструментом, с помощью которого можно было измерить резерв, уже в который раз качает головой очередному юному магу. После чего еще один поступающий был благополучно отослан домой. Когда очередь наконец дошла до нас, я уже почти потеряла терпение. Спешно расстегнула браслеты и постаралась незаметно убрать их в карман. В ту же секунду по коже словно пробежал ток и пальцы неприятно закололо – это магия высказывала мне все свое недовольство, что я заперла и заковала ее в наручники. Но не обратив на это внимания, я вскочила на помост, нетерпеливо отдернула рукав и протянула руку магистру:

– Аделин Хейден, – нарочито громко объявила я.

Но магистр только вздернул бровями и одним ловким движением прицепил провод магометра к моему запястью.

– Что, не терпится отучиться и отдать долг Родине, мисс Хейден? – как бы между прочим поинтересовался мужчина.

– Не представляете насколько, – раздраженно пробурчала я, – Наша семья – истинные патриоты.

За спиной послышался приглушенный смешок Джослин.

Тем временем стрелка магометра уже скакала между делениями, будто не решаясь остановиться у одной конкретной черточки. Но в конце концов приняв решение, она замерла над жирной цифрой тридцать три.

Быть не может. Это даже ниже, чем среднестатистический показатель! Я не могла разгромить дом с таким уровнем резерва. Это точно какая-то ошибка.

Кажется, магистр был того же мнения, ведь не может родная дочь сильнейшего мага Луксории иметь уровень ниже пятидесяти пяти единиц, когда у того он выше ста. Мы с мужчиной несколько секунд следили за ней в надежде на то, что она поползет выше, но противная стрелка так же оставалась на месте.

– Хм, странно. Очень странно, – пробормотал магистр себе под нос.

– Это ошибка! – прорычала я, – Ваш магометр неисправен! У меня не может быть настолько низкого показателя!

– Но, к сожалению, это так, мисс Хейден, – не согласился мужчина, – Все академические инструменты совершенно точны. Ваш уровень резерва слишком низкий даже для среднего, а мы принимаем в академию студентов только с уровнем не ниже семидесяти пяти.

Взгляд магистра вернулся к магометру, и мужчина резко потянулся к нему пальцами, но я отдернула руку и уперевшись ладонями в стол, прошипела:

– Да вы знаете, кто мой…

– Аделин! – из-за спины предупреждающе прозвучал голос Джослин.

Я уже хотела повернуться к подруге, как магистр все же дотянулся до моей руки и приблизился к ней лицом.

– Не торопитесь с угрозами, мисс Хейден. Смотрите-ка.

Я нагнулась вслед за магистром и удивленно смотрела на то, как стрелка магометра вновь дернулась и уверенно поплыла выше, пересекая деления в сорок, пятьдесят, шестьдесят и семьдесят единиц. Остановилась на цифре восемьдесят четыре и дернувшись, снова упала вниз. Я пару раз моргнула, уверенная, что от нервного ожидания у меня помутилось зрение, но даже спустя три, четыре, пять секунд стрелка магометра не переставала скакать между делениями, то опускаясь почти до нуля, то снова поднимаясь вверх. Кажется, она и не собиралась останавливаться.

– Вот теперь это действительно странно, – на этот раз искренне произнес магистр, – Никогда раньше подобного не наблюдал. Резерв не должен так скакать.

– Возможно это потому, что магия пробудилась у меня совсем недавно? – предположила я.

– Насколько недавно? – спросил мужчина, наконец снимая с меня аппарат. Кажется, я его всерьез озадачила.

– Пару месяцев назад.

– Интересно, и как же вы собираетесь учиться с таким нестабильным резервом?

– Так я и еду в академию для того, чтобы меня научили его стабилизировать, – я натянула на лицо самую милую улыбку, и предвещая следующую фразу магистра, быстро добавила, – И в последствии, конечно же, использовать свои способности на благо родного государства!

Улыбнуться еще шире у меня уже не получалось.

Мужчина, покачав головой, записал что-то в журнал перед собой.

– Вам бы замуж, да детей рожать, – проворчал он, – А вы все на рожон лезете. Слышали, что пару месяцев назад там творилось?

Слышала. Но уж лучше сражаться с магами-захватчиками и их порождениями, чем добровольно идти замуж.

– Ну так что, я принята в академию? – спросила я, оставляя вопрос магистра без внимания.

– Вы допущены к вступительному испытанию, – поправил магистр, – А вот будете ли вы приняты в академию, мы сможем сказать только после его успешного прохождения. С вашим случаем мы встречаемся впервые, следовательно и потенциал вашей магии и способностей нам не понятен, но сразу отказываться от возможно сильного мага было бы глупо, – мужчина протянул мне подписанный лист с моей фамилией, – Это пропуск. Ждем вас у портальной станции послезавтра, мисс Хейден. Следующий!

Я подскочила на месте от неожиданно-громкого окрика магистра. Теперь уже с по-настоящему счастливой улыбкой спустилась с помоста и подмигнула сменяющей меня Джослин.

Как я и думала, подруга была допущена к испытаниям почти сразу, и уже спустя считанные минуты мы спешили домой с новостями.

И вот теперь я стремительно приближалась к своей новой жизни вне стен родительского дома и с бушующей время от времени магией внутри меня. К которой я, кстати, так и не успела привыкнуть.

Экипаж слегка дернулся перед тем, как полностью остановиться перед помостом с пространственными вратами.

– Приехали? – спросила Джослин, отдергивая занавеску и всматриваясь в усеянное каплями начавшегося дождя окно.

Ответом послужила открывшаяся дверь кареты, за которой стоял спешившийся кучер.

– Прошу, леди, – пожилой мужчина подал руку, и мы по очереди спустились на пыльную брусчатку, на ходу расправляя зонты.

– Луиза, будь добра, передай мои вещи, – я повернулась к своей камеристке.

Луиза протянула мне чемодан и обратилась к матери:

– Мне подождать вас здесь, госпожа?

– Да, я вернусь через несколько минут.

Служанка кивнула и забралась обратно в экипаж. Джослин, подхватив свой багаж, поспешила встать в очередь к порталу. Когда я хотела последовать за ней, мама вдруг придержала меня на рукав накидки.

– Я не пойду дальше, Аделин, – объявила она, потянув меня чуть в сторону от экипажа и любопытных глаз новобранцев, – Там слишком много тех, с кем я знакома. Не нужно, чтобы некоторые адепты узнали твою фамилию раньше, чем стоило бы. Многие из них… недолюбливают представителей семей Совета, как мы с тобой. Постарайся, чтобы этого не произошло хотя бы до прохождения вступительного испытания, в противном случае кто-то может попытаться тебе его подпортить.

Спрашивать, зачем бы кому-нибудь это понадобилось, не имело смысла. Среди людей сложилось мнение, что, если у тебя есть деньги и власть, значит тебе все дается за просто так, без особых усилий. И этот факт вызывал в людях зависть, которая могла сподвигнуть их на очень глупые поступки. Я выучила этот закон жизни еще в детстве, когда родители пытались отдать меня в школу. Да, там тоже учились дети из знатных семей, но их статус все равно был гораздо ниже моего. И вместо того, чтобы попытаться подружиться со мной, как сделали бы люди с мозгами и смекалкой, они всеми силами дружно старались испортить мне жизнь. Из-за чего я, в свою очередь, была вынуждена защищаться. Один раз даже кулаками. Поэтому долго я в школе не продержалась, и родители сошлись во мнении, что домашнее обучение будет никак не хуже, но сбережет им нервы, а моим одноклассникам – здоровье и целые кости.

– Мам, я понимаю, не переживай. Все будет хорошо, – успокаивала я, видя неподдельную тревогу в глазах женщины.

– Да, конечно…, – мама протянула руку и погладила меня по щеке, – Я знаю, ты у меня сильная девочка, Аделин, но прошу тебя – будь осторожна.

– Всегда, – я шутливо отдала честь, – Я – сама осторожность.

Мама неодобрительно покачала головой.

– Аделин, это не шутки. Академия Драгомир не терпит слабости и безрассудства. Ты даже не представляешь, что тебя там ждет. Твой брат много лет готовился, и все же чуть не погиб во время вступительного испытания.

Зато погиб спустя пять лет в бою на территории той же академии. Судьба ли это или злой рок?

– Вы мне этого не говорили.

– Не хотели волновать – знали, как сильно ты привязана к брату, – объяснила мама, сжав мои плечи. Ее взгляд в секунду посерьезнел, – А теперь послушай меня, дочка. Я вижу по твоим глазам, что ты что-то задумала. И я уверена, что это связано с Коллином.

Какая проницательная, однако.

– Мам…

– Нет, Аделин, послушай. Не смей никуда лезть, ты слышишь меня? Я уверена – ты пройдешь вступительное испытание. Но на Адирне сейчас неспокойно, охранный щит сбоит, а нападение может повториться. Поэтому сейчас ты мне поклянешься, что, если это произойдет, ты окажешься как можно дальше!

– Мам!

– Иначе я сейчас же посажу тебя обратно в экипаж, и мы поедем домой. И мне плевать, что скажет твой отец. Одного ребенка я уже потеряла. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

Голос матери звучал твердо, как никогда, но в ее глазах бушевало столько эмоций, самой яркой из которых была тревога. За меня.

Поэтому, чтобы не расстраивать маму еще больше, я нагнулась к ней, чтобы обнять, и произнесла:

– Клянусь, что буду забиваться в самый дальний угол и пинать всех, кто захочет меня оттуда вытащить, – при этом за маминой спиной я не забыла скрестить пальцы.

– Я ей о серьезных вещах, а она паясничает, – закатила глаза мама.

У меня самой от этой картины глаза на лоб полезли. Чтобы Оливия Хейден и закатывала глаза?… Да-а, все серьезнее, чем я думала. Беспокойство помутило ее разум, если она позволила себе такой жест, недостойный знатной леди.

– Аделин! Портал активировали! Быстрее! – услышала я позади нас взволнованный голос Джослин.

Я обернулась. Руны на портальных воротах вспыхнули, и между двух каменных колон возник телепорт, по виду напоминающий черную дыру – хотя, по сути, так и было. И в следующий миг оттуда вышел человек в черном кителе и таких же брюках – униформе магистра академии. Держа свиток в руках, он принялся по одному запускать будущих рекрутов через портал, сверяя их имена со списком тех, кто прошел первый отбор. А как я уже знала, проверку магометром прошли лишь тридцать человек из тысячи. И основную часть составляли, конечно же, драконы.

Поняв, что следует поторопиться, я быстро чмокнула маму в щеку.

– Я буду очень по вам скучать. Передавай папе привет. И Лоле с мадам Деборой! – бросила я, отстраняясь от женщины.

И хотела уже развернуться и поспешить к подруге, но мама дернула меня за рукав, принуждая наклониться, и шепнула:

– Обязательно сразу же, как появиться возможность, найди Кристиана. Не враждуй с ним, Аделин. В Адирне он – твоя защита. Вы обручены, и каждый в академии должен об этом узнать. Только так ты будешь в безопасности.

Я упрямо хотела возразить, но мама уже подтолкнула меня к движущемуся потоку и напоследок улыбнувшись, скрылась в экипаже.

***

– Имя? – прозвучал у меня над ухом суровый голос, стоило мне вылезти из удушающего темного вязкого пространства.

– Адел… Аделин Хейден, – пробормотала я, пытаясь вздохнуть.

Какая же все-таки дрянная вещь – эти порталы. После них всегда такое ощущение, что тебя хорошенько пожевали и выплюнули.

Я всегда думала, что новая жизнь должна начинаться с ощущения эйфории, воодушевления, чувства свободы… а не с тошноты, головокружения и жгучего желания послать эту самую новую жизнь в одно очень глубокое место.

– Укачало? – невозмутимо и совершенно равнодушно поинтересовался стоящий рядом маг, даже не поднимая на меня взгляда, – Бывает.

И пока я стояла в ступоре спустя несколько секунд после перемещения в попытках совладать с собственным желудком, Джослин уже успела переместиться вслед за мной и теперь оттаскивала меня за руку в сторону от все прибывающих из портала рекрутов.

– Ты в порядке? – поинтересовалась подруга, обеспокоенно вглядываясь в мое позеленевшее лицо.

Сама она, между тем, выглядела как моранская принцесса из сказок – краше прежнего. Шасс бы побрал их драконью регенерацию и устойчивость организма.

– Да, лучше некуда, – отмахнулась я и выпрямившись, огляделась.

От представших передо мной видов челюсть отвисла сама собой. Остров Адирн оказался куда больше, чем я себе его представляла. А еще он не был похож ни на одно из самых красивейших мест, где мне когда-либо приходилось бывать.

Здесь, у самого края острова, скалы возвышались высоко над бушующим морем, и его волны с громким шипением бились о скалы. А пасмурное небо, сквозь которое просачивались лучи солнца, сливалось с бурными темно-синими водами в далекой линии горизонта.

Я обернулась и всмотрелась в глубину острова. Там простирались бесконечные горы, покрытые обширной зеленью и неровной тропой уходящие вдаль. Пики самых высоких из них тонули в пушистых облаках. Но мой взгляд приковало вовсе не это. Не менее десятка острых серебряных шпилей, торчащих из-за гор, врезались в небеса. Каменные стены замка почти сливались с природным горным массивом, но ровные геометрические формы сооружения выдавали работу человеческих рук. Издали сооружение выглядело почти идеальным, и только самые крупные из разрушений – те, которые были заметны на расстоянии, говорили о том, что совсем недавно здесь была битва.

– Это академия Драгомир? – спросила я у Джослин, не отводя взгляд от крепости.

– Она самая, – подтвердила девушка, перехватывая свой чемодан в руке и всматриваясь в ту же сторону, что и я, – Быстро же они ее отстроили. Отец говорил, что от верхних этажей почти ничего не осталось.

Но не только мы были заворожены представшими видами. Три десятка рекрутов, собравшихся в одну кучу после закрытия портала, тоже устремили свои взгляды на крепость и окружавшие ее просторы.

– Посмотрите! – послышалось откуда-то из толпы, – Это что, драконы?

Рыжий парень, судя по всему маг, указал рукой в далекое небо над шпилями академии. Я проследила за его взглядом, и с моих губ слетел завороженный вздох. Там и правда были драконы. В их истинной ипостаси. Отдаленные фигуры кружили над крепостью стройным клином, один за другим выполняя сложные маневры и пике. И пусть нам были видны только их отдаленные силуэты – даже они заставляли все внутри трепетать от восторга и благоговения.

От созерцания легендарных рептилий нас отвлекли строгие голоса преподавателей академии. Двое мужчин в черных мундирах выстроились перед нами и одним суровым взглядом заставили гомонящую толпу замолкнуть. Все замерли в ожидании.

Дождавшись абсолютной тишины, один из магистров, уже знакомый мне по недавнему отбору, прочистил горло и заговорил:

– Доброго дня, будущие рекруты. Меня зовут магистр Киаран Таррос. Я рад видеть перед собой такое значительное количество талантливых молодых людей, несмотря на недавнее происшествие. Надеюсь, что мне представится удача лицезреть вас в том же количестве и после вступительного испытания. Прошу прощения за то, что приходится встречать вас вне стен академии, но того требуют нынешние обстоятельства – после прорыва портальная сеть, также как и охранная, весьма нестабильна, а нам не хотелось бы потерять кого-то из вас в подпространстве раньше времени, – объяснил мужчина, при этом ухмыльнувшись и сцепив руки за спиной – что невзначай напомнило мне об отце, – В связи с этим добираться до стен академии мы будем своим ходом через подземные пути, – и на мгновение задумавшись, магистр добавил, – Впрочем, если среди представителей драконьей расы есть те, кто уже достаточно освоился в своей звериной ипостаси, могут полететь вместе с магистром Моррано, – Таррос кивнул в сторону стоявшего справа от него мужчины с длинными иссиня-черными волосами, – Если есть желающие, прошу выйти вперед.

Последняя фраза магистра не достигла моего слуха. В голове, подобно барабанной дроби, отбивали свой ритм слова: подземные пути. Место, где нет ни одного проблеска света, а вокруг лишь холодные каменные стены. Сердце гулко забилось в груди.

Я вздрогнула, мыслями вернувшись к событиям многолетней давности. Мне снова было семь лет. Я с трудом открыла глаза, чувствуя невыносимую боль в голове. Ресницы слиплись от чего-то неприятного, струившегося по лицу. Я кулачками терла измученные глаза, и только с третьей попытки мне наконец удалось разлепить веки. Я огляделась, но не увидела ничего, кроме темноты. Густой, удушающей, абсолютной темноты. Что с моими глазами? Почему я ничего не вижу? Я ослепла?

В панике зашевелила руками, стараясь нащупать хоть что-то осязаемое, но ободранные в кровь пальцы из раза в раз натыкались лишь на холодную, кислую от сырости и наросшего мха землю. Я попыталась встать, но ноги то и дело разъезжались на скользкой почве. Черная мгла сильнее проникала под кожу, заставляя меня захлебываться в нарастающем страхе. Я подняла голову вверх – туда, где должно было светить яркое солнце – но и там царствовала темная бездна. Я шарахнулась, когда мое плечо соприкоснулось с чем-то твердым и очень холодным. Мне казалось, что за пеленой тьмы скрываются невидимые мне чудовища и только выжидают подходящего момента, чтобы напасть. Поглощающий страх перерос в ужас. Я схватилась за голову, и не в силах больше этого выносить, закричала.

Святая Аэронвен, я не пройду туда. Если в туннелях нет света – я не смогу сделать и шага.

Я, как наяву, снова переживала кошмар прошлого, который липкой испариной расползался по моей спине. Чтобы вернуться в реальность, я переместила свое внимание на ощущение руки Джослин в своей ладони. Мне будет тяжело, если она все-таки решит сейчас присоединиться к своим сородичам.

Девушка, будто догадавшись, о чем я думаю, сильнее сжала мои пальцы. «Не волнуйся. Я останусь с тобой», – читалось в этом молчаливом жесте.

Поддержка подруги успокоила меня, хотя я уже начала искренне жалеть, что не родилась драконом, и вместо того, чтобы лететь в небе вынуждена ползти по сырым темным пещерам.

Однако желающие присоединиться к драконьему магистру все-таки нашлись. Чуть больше десятка ребят, четверо из которых – девушки, вышли из строя, и одновременно поведя плечами, шагнули к профессору Моррано.

– А почему, в таком случае, кто-то из нас не может полететь на них? Понятное дело, поместятся не все, но так же все равно удобней и быстрей…, – возразил кто-то из рекрутов позади меня.

Я обернулась и принялась искать взглядом этого смельчака. Уж очень интересно было посмотреть на пример полного отсутствия инстинкта самосохранения.

На лицах драконов тут же появилось недоброе выражение, и вместо улыбок их рты растянулись в зверином оскале.

Тем временем Таррос перевел взгляд на смельчака за моей спиной и так же невозмутимо пояснил:

– Конечно, именно вы, молодой человек, непременно можете попытаться оседлать одного из этих прелестных созданий. Правда, сомневаюсь, что у них, в свою очередь, имеется хоть какое-то желание тащить вас на своем горбу. Поэтому перед этим я бы все-таки настоятельно советовал убедиться, что никто из них не скинет вас по пути. Так, чисто из вредности, – сказал он и, как ни в чем не бывало, пожал плечами.

Среди толпы раздался оглушительный хохот, а группа молодых драконов злорадно заулыбались. Но веселье в миг прекратилось одним суровым возгласом магистра.

– А теперь, дорогие мои, если больше никто из вас не желает прокатиться, предлагаю двинуться в путь.

Так мы все – ну почти все – двинулись к скрытой под тенью высоких елей пещере. Джослин рядом со мной шла спокойным размеренным шагом и наверное, была единственной из нашего чуть поредевшего строя, кто не обернулся с немым восхищением на блеснувший за спиной ослепительный белый свет, громкое рычание, похожее на перекличку, и порыв толкнувшего нас в спину ветра, вызванного огромными крыльями драконов, что уже взмывали в небо.

***

Скрытый от чужих глаз путь через подземелье к академии показался мне мучительной вечностью. Узкий каменный проход, испещренный сталактитами, неприятно давил своей ограниченностью и холодом. Я чувствовала дрожь в ногах, когда ступала на каменные своды и отчаянно боролась с порывом повернуть назад к солнечному свету и свежему воздуху. И только крепко сжимающая мою руку Джослин и замаячившие впереди яркие огни магических факелов, освещающих путь, ослабили мой страх и заставили ступить в глубь пещеры. После недолгого колебания я все-таки присоединилась к остальным.

Неровная поверхность то и дело заставляла оступаться каждого из нас, кроме магистров. Мы шли неровным строем в полном молчании, слишком сосредоточенные на каждом шаге, чтобы ненароком не сломать себе конечности. Хуже всех это, конечно, получалось у меня. В отличие от остальных рекрутов, мое тело не было достаточно ловким и натренированным за долгие годы подготовки. Хоть зачастую я и занималась вместе с братом под пристальным наблюдением отца, мои занятия все же не были и отдаленно похожи на военную подготовку, которая была у рекрутов и шагающей рядом Джослин.

Я поудобнее перехватила ручку своего багажа и прижалась ближе к подруге, почувствовав, как пронизывающий холодный воздух ласкает мои плечи, спрятанные лишь в легкий хлопок рубашки. Выбившиеся волосы слегка зашевелились от легкого сквозняка и затаенного в глубине беспокойства.

Но вдруг нос защекотал едва ощутимый запах утренней травы и недавно прошедшего дождя, впитавшегося в землю. Мои мысли были полностью заняты болью в ноющих мышцах, поэтому я не сразу сообразила, откуда в затхлой сырой пещере неожиданно появился свежий воздух. Я удивленно подняла глаза и чуть не вскрикнула – то ли от радости, то ли от еще большего огорчения.

Впереди, всего в нескольких метрах от нас, возвышалась вырубленная в камне лестница, ступени которой покрывал утренний солнечный свет.

Рекруты, один за другим, шагнули на каменный выступ. Одна ступенька, вторая, третья…

– Они что, издеваются? – воскликнула я, вновь переводя глаза к лестнице и трезво оценивая свои возможности по нарастающей боли в ногах, – Да я не взберусь туда.

– Куда ты денешься, – проворчала подруга, беря меня за руку, и потянула вперед, – Сомневаюсь, что у тебя есть желание остаться здесь навечно.

Я оглянулась назад, раздумывая о том, что если здесь будет достаточно света, то это не такая уж и плохая идея.

Вон, даже вода есть, – подумала я, с интересом рассматривая грязную лужицу, накапавшую с одного из сталактитов. Но тут мои размышления прервало что-то, сорвавшееся с дальней стены пещеры и с огромной скоростью пронесшееся мимо меня, едва не задев лицо. Я вскрикнула от ужаса и подскочила к лестнице, чуть не сбив с ног Джослин. Звук хлопающих крыльев еще несколько долгих секунд эхом отзывался в стенах пещеры. И столько же – в моей голове. Я обернулась, когда подруга потянула меня за руку вслед за остальными, которые, кажется, даже не заметили нашей задержки.

Из подземных ходов мы вышли прямиком к воротам академии. Я подняла глаза к небу и прищурилась от яркого солнечного света. Крепостные стены возвышались над нами грозными каменными великанами, а шпили замка терялись далеко в небесах.

Я обернулась назад на мгновение, но дороги, ведущей к подземельям, больше не было видно. Земля в том месте казалась нетронутой, будто туда ни разу не ступала нога человека. И только опытный маг мог бы заметить легкую рябь иллюзии, прошедшей по воздуху в тени деревьев увядающей магнолии.

У ворот нас уже ждали драконы во главе с магистром Моррано в своем человеческом обличье.

Снова воссоединившись и дождавшись, когда магистры откроют перед нами врата, внутрь академии вся наша гурьба зашла чуть ли не церемониальным шагом, гордо подняв головы.

***

Территория академии Драгомир оказалась просто невероятно огромной. По словам преподавателей, она включала в себя несколько корпусов – основное здание, где проводились занятия, женское и мужское общежития, а также лазарет, тренировочный полигон чуть в отдалении от академии, парк, храм богини Аэронвен и главная достопримечательность – висячие сады.

– Правда, два месяца назад большая часть из них значительно пострадала, а восстановить их у стихийников академии пока руки не доходят. Главной задачей было восстановление, в первую очередь, учебного корпуса, – пояснил магистр Моррано, для дракона на удивление более дружелюбный и разговорчивый, в сравнении с другим преподавателем, молча вышагивающим впереди.

– А само здание сильно разрушено? – спросил кто-то из нашей толпы.

– Да, – кивнул преподаватель, сцепив руки за спиной, – Больше всего пострадало женское крыло общежития и часть основного корпуса. Учебные аудитории восстановили, а вот жилые комнаты девушек еще отстраиваются.

– Где же мы тогда будем жить? – воскликнула незнакомая светловолосая драконица впереди меня.

– Большую часть комнат освободили в правом жилом крыле, потеснив мужскую половину студентов, и еще четыре учебные аудитории перепланировали под спальные комнаты в главном корпусе, – пояснил мужчина, – Но, скажу вам честно, из-за случившегося условия в этом году гораздо хуже, чем во все прошлые года. Мест не хватает, квалифицированных преподавателей тоже. Поэтому вступительное испытание в этот раз обещает быть гораздо сложнее, и отбирать будут только по-настоящему талантливых и способных рекрутов. Готовьтесь.

От разглядывания обстановки меня отвлек странный звук снаружи. Мы шли по нескончаемым коридорам, направляясь в жилой корпус академии, где комендант должен был распределить нас по комнатам. Это крыло не успели восстановить окончательно, и кое-где прослеживались следы недавней битвы: стены с позолоченными фресками и изображениями исторических событий Луксории были испещрены трещинами, в углах виднелись не оттёртые пятна и подтеки запекшейся крови, под ногами хрустело стекло от выбитых окон, через которые внутрь проникал сквозняк и шум с улицы. И этот шум смутно походил на приглушенное рычание и хлопанье крыльев.

Не успела я обернуться, как почувствовала, что на моем предплечье напряженно сжались пальцы Джослин, все это время хранившей молчание.

– Что случилось? – я обеспокоенно посмотрела на подругу.

– Кристиан…, – еле слышно прошептала девушка. Ее пальцы на моей руке едва заметно подрагивали, – Он где-то рядом.

В следующую секунду я догадалась – Джослин ощутила присутствие брата. Вот что вызвало такое волнение. Конечно, ведь она не видела его уже много месяцев. Даже во время ранения Кристиана Лайтвуды не позволяли Джослин навещать его, переживая, что девушка, в прямом смысле, не перенесет еще большего потрясения при виде безжизненного лица брата. Их связь была слишком крепкой даже для представителей драконьей расы. Родители Джослин понимали это и также боялись потерять дочь. Сердце защемило от боли за подругу.

Святая богиня Аэронвен, а я ведь, полностью погрязнув в собственной скорби о Коллине, даже не поинтересовалась о том, что чувствовала в это время Джослин. Я до боли закусила губу, явственно ощутив чувство вины.

Тем временем Джослин все чаще взволнованно вглядывалась в пустые глазницы окон и темноту встречных коридоров. Я переместила руку девушки в свою ладонь и крепко сжала ее в безмолвном проявлении поддержки. Шум снаружи становился все громче по мере нашего приближения к мелькнувшему впереди выступу открытого балкона. Таррос остановился у противоположной от выступа стены, ожидая, пока наша процессия соизволит его догнать.

Когда мы поравнялись с магом, мой взгляд зацепился за тот самый балкон. А точнее, за возвышающуюся на нем фигуру.

Молодой мужчина, чуть старше меня, стоял, непринужденно опершись на перила и устремив свой взгляд в небо – туда, где невероятной красоты существа с переливающейся на солнце чешуей, один за другим совершали головокружительное пике над раскинувшимся внизу полигоном. Я не видела лица мужчины – он стоял боком ко мне – но один только его вид, мимолетное движение головы уже приковывали взгляд. Прямая спина, темные форменные брюки и белая шелковая рубашка, натянувшаяся на широких крепких плечах, волосы цвета темного шоколада, собранные в небрежный хвост кожаным шнурком. Все в этом мужчине излучало силу, уверенность и в тоже время – легкость. Легкость мыслей, жестов, движений. И лишь левая рука его была закована в перевязь, нарушая целостность созданной картины, но, в то же время, будто дополняя ее. Я неосознанно наклонила голову, рассматривая мужчину. Захотелось тут же взяться за кисть и запечатлеть его на холсте.

Дракон. Что ни на есть самый настоящий дракон, – подумала я, – Только они бывают настолько идеальными.

Знала бы я в этот момент, насколько была права.

– А сейчас, дорогие мои, вы можете лицезреть еще одну нашу местную достопримечательность, – воодушевленно прозвучал голос магистра Моррано, выдернув меня из собственных мыслей, – И это …

В следующую секунду парень, с которого я не сводила взгляда, обернулся. В отражении неестественно-голубых глаз блеснуло солнце. Одновременно с этим, словно по команде, пальцы Джослин выскользнули из моих, ее багаж с грохотом был брошен на пол, а над моим ухом, отражаясь от стен, прозвучал надрывный возглас:

– Кристиан!!

Кристиан?

Подруга рванулась с места, не обращая внимания на удивленные взгляды остальных студентов из нашей группы, и с следующую секунду оказалась в крепких объятиях брата.

Я с невероятным усилием удержала свою намеревавшуюся отвалиться челюсть на месте.

Быть. Этого. Не может. Только не со мной.

Я помнила Кристиана в юном возрасте. Он уже тогда был высокого роста, но на мой взгляд, слишком худого телосложения – каждая рубашка, которую он носил, оказывалась ему велика. Волосы парня всегда находились в беспорядке, горбинка на носу слишком явно выделялась на заостренном лице, а губы каждый раз сложены в упрямую линию. Его внешность, как у всех представителей чешуйчатых рептилий, не была отталкивающей. Но и красивым я его в детстве не считала. Были ли тому виной его внешние черты или просто зловредный характер, оставалось только догадываться.

Но в любом случае, поверить в то, что мужчина, стоящий сейчас на расстоянии пары метров от меня – это тот самый Кристиан Лайтвуд, которого я помнила с детства, было просто невозможно. От того мальчишки остались только темные волосы и голубые глаза.

Пока я тщательно складывала этот пазл у себя в голове, остальные внимательно следили за воссоединением брата и сестры. Кто-то с интересом, кто-то с умилением, кто-то в равнодушном молчании, подобно преподавателям, кто-то с тихими перешептываниями, а кто-то, такой же как я – со смешанными чувствами. Меня наполняла искренняя радость от того, как на лице Джослин медленно расплывается улыбка, когда Кристиан, сжимая девушку в своих объятиях, здоровой рукой гладит ее по волосам. Она же, будто не веря в реальность происходящего, ласково проводит пальцами по его лицу, а затем приподнимается на носочках и крепко обнимает мужчину за шею, стараясь не задеть раненую руку. И в каждом их взгляде, обращенном друг на друга, в каждом случайном жесте читается бесконечная любовь двух родных душ – брата и сестры.

Но на месте Джослин и Кристиана я вдруг увидела Коллина и себя. Приглушенная до этого боль снова начала терзать мое сердце. А сразу же следом за ней внутри всколыхнулась неприятное ощущение, похожеена зависть. Осознание того, что я, в отличие от Джослин, уже никогда не смогу вот так подбежать к брату и сжать в своих объятиях. А он больше не потреплет меня за щеку, как несмышленого ребенка, не испортит мне прическу, и я не услышу из его уст обращенное ко мне «Опять балуешься, принцесса?» Осознание настигло меня так внезапно, что я даже не заметила, как из моей груди вырвался случайный полувсхлип-полувздох, нарушивший затянувшуюся тишину и идиллию брата и сестры.

Стоило мне поднять взгляд, как пронзительные голубые глаза Кристиана встретились с моими. Я тут же натянула на себя маску невозмутимости и, кажется, даже выдавила из себя улыбку.

– Сомневаюсь, что именно эту достопримечательность собирался показать нам мистер Моррано, – послышался нарочито громкий шепот из толпы.

– Не знаю, как вас, а меня и эта вполне устраивает, – присоединился женский голос за моей спиной, – Интересно, это его возлюбленная или сестра? Очень надеюсь, что второе.

Послышались тихие смешки. Свой же я, на удивление, сдержала.

– Мира, это же Лайтвуд – сын члена Совета, – высказался невысокий парень, стоявший рядом со мной, – О браках их детей договариваются чуть ли не с рождения. Так что тебе хоть второе, хоть третье, хоть десятое. К исследованию этой достопримечательности у тебя доступа нет.

Теперь уже наша группа разразилась нескрываемым хохотом, и только я краем уха услышала, как Мира – худенькая шатенка – пробурчала себе под нос:

– Подумаешь. А кто сказал, что я хочу именно замуж?

Всеобщее веселье прервал громогласный голос магистра Тарроса:

– Мисс Лайтвуд, я бесконечно рад вашему семейному воссоединению, но, будьте добры, вернитесь в строй. Вы задерживаете всю группу.

Джослин спешно отстранилась от брата. Выражение ее лица приняло спокойное выражение, и только я, хорошо изучившая подругу за долгие годы дружбы, уловила легкое смущение в блуждающем взгляде, приопущенных веках и проступившем едва заметном румянце на щеках. Ей было неловко оттого, что она не сдержалась, и позволила себе проявить чувства на глазах у стольких людей.

– Прошу прощения, магистр Таррос, я…

– Позвольте заметить, магистр, что вы сами предпочли задержаться, – голос Кристиана – властный, уверенный, с легкой хрипотцой и одновременно тягучий, как мед – прогремел в помещении набатом, – За руку вас никто не держал. Джослин вполне догнала бы вас уже через пару минут.

Голос Кристиана звучал совершенно равнодушно, но холод глаз прожигал магистра насквозь. Конечно, ведь тот посмел упрекнуть его сестру, что для Лайтвуда было непозволительным. Сколько себя помню, Кристиан всегда трепетно относился к Джослин и оберегал ее словно самое хрупкое и драгоценное сокровище на свете. Даже один косой неправильный взгляд в сторону сестры мог привести его в бешенство.

– И тем не менее, – ответил Таррос с таким видом, будто пытался объяснить что-то глупому ребенку, – Джослин, прошу вас присоединиться к нам. К тому же, рекрут Лайтвуд также должен вернуться к своим обязанностям, – магистр кивнул в сторону широкого балкона, где, вцепившись когтями в крепкие каменные перила, уже восседали два просто невероятных размеров дракона – с коричневой и бирюзовой чешуей. Переминаясь с лапы на лапу, они склонили головы и кажется, с интересом рассматривали наше сборище. Остальные три зависли в воздухе, взмахом широких перепончатых крыльев поднимая пыль с земли, – Занятие еще не окончено. Не заставляйте ваших же подопечных дожидаться вас из-за ерунды.

От меня не ускользнуло, как пальцы Кристиана сжались в кулак, и Джослин поспешила незаметно успокоить брата, прикоснувшись к его руке. Кажется, она даже сказала ему что-то по ментальной связи, потому как Кристиан будто кивнул своим мыслям, после чего Джослин оставила его и вновь заняла место рядом со мной.

И только тогда я почувствовала на себе внимание Лайтвуда. Я ощутила его настолько явно, что мне захотелось потянуться рукой к голове, чтобы нащупать дыру, которую во мне прожгли его глаза. Но я сдержалась, и вместо этого подняла голову, встретилась с ним взглядом, и улыбнувшись, помахала рукой.

Каково же было мое удивление, когда уголок его губ дернулся в скупом подобии ухмылки, а на левой щеке появилась ямочка.

– Рекрут Лайтвуд, – на этот раз прозвучал голос магистра Моррано, – Вернитесь к занятиям.

Кажется, этого магистра Кристиан уважал больше, потому как, не произнеся ни слова, он развернулся и направился к ожидавшим его драконам.

Я следила за ним взглядом до того момента, пока наша процессия не скрылась за углом. Джослин наверняка заметила мой интерес к ее брату, который был вызван лишь тем, как внешне изменился Лайтвуд за то время, что мы не виделись.

Подруга же, если и хотела что-то сказать по этому поводу, все же решила оставить свои мысли при себе, объявив только:

– Кристиан попросил передать, чтобы после собрания ты дождалась его. Он хочет поговорить.

– Сомневаюсь, что он думал обо мне во время ваших теплых объятий, – пробормотала я, задумчиво теребя андезитовый браслет на запястье, – Когда он тебе это сказал?

– Примерно десять секунд назад, – ответила Джослин, по привычке снова ухватив меня за предплечье.

Ментальная связь, как же я могла забыть.

– Ну так что? Ты встретишься с ним?

– Угу, – промычала я, – Конечно.

Конечно нет.

***

Я с криком подскочила на постели, чувствуя, что мне отчаянно не хватает воздуха. Судорожно пытаясь вдохнуть, оттянула ворот ночной сорочки.

Опять этот кошмар. Столько лет прошло. Когда же он прекратится? Когда демоны ночи оставят меня в покое?

Я перевела взгляд на стеклянную дверь, ведущую на балкон. Снаружи еще царствовала ночь. И только полная луна, словно ангел-хранитель, отбрасывала совсем немного света в мою комнату. Но его было недостаточно, потому что в противоположной стороне спальни было до ужаса темно.

Свет. Мне нужен свет!

Трясущимися руками я поискала на прикроватной тумбе огниво, но только уронила свечу. Серебряный подсвечник со звоном ударился о пол.

– Чтоб тебя! – выругалась я.

Тут дверь спальни открылась, и за спиной сонно прозвенел тоненький голосок юной камеристки.

– Госпожа? С вами все в порядке? Я слышала шум.

Я обернулась и вздрогнула. Ее темный силуэт напомнил мне о недавнем кошмаре.

– Не стой там, Луиза! – прошипела я, – Иди сюда скорее. Я же просила следить за тем, чтобы свеча у кровати постоянно горела!

Она подбежала ко мне.

– П-простите,– пробормотала она, – Так и было, когда я уходила от вас. Она должна была прогореть только к утру. Может, потухла из-за сквозняка?

– Какой сквозняк? Все окна закрыты! – страх на мгновение уступил место раздражению, – Все, прекращай болтать. Лучше подними свечу, я ее уронила.

– Конечно, госпожа. Сейчас.

Луиза присела на корточки и нашарив на полу подсвечник со свечой, поставила его на тумбу, принявшись высекать искру из огнива.

Я же, опустив голову на ладони, провела пальцами по волосам. Страх перед темнотой преследовал меня уже на протяжении семи лет, и я никак не могла от него избавиться. С того самого момента, как…

– Аделин? Я слышал крик. Что у вас здесь происходит?

Спасительный голос брата ворвался в комнату как порыв свежего воздуха. Я обернулась и, подскочив с постели, кинулась в объятия брата. Коллин был в ночной рубашке, в которую я тут же вцепилась, а светлые волосы взъерошены после сна. Кажется, я его разбудила. Неужели кричала настолько громко, что он услышал даже в своей спальне, которая находилась в дальнем конце коридора?

Брат сжал меня в своих крепких руках, и впервые за всю ночь я наконец почувствовала себя в безопасности.

– Ты дрожишь, принцесса. Опять приснился кошмар?

Я кивнула ему в грудь.

– А ну-ка, пойдем.

Коллин, все так же прижимая к себе, подвел меня к кровати и усадил на матрас.

– Иди спать, Луиза, – сказал он, забирая у камеристки огниво, – Мы сами здесь справимся.

Девушка сделала книксен и мгновенно скрылась за дверью.

Я сидела, прижав колени к груди и наблюдая, как после точно выверенного движения руки Коллина на фитиле свечи вспыхивает благоговейный огонек.

В ту же секунду часть комнаты озарилась теплым светом, заставляя мой страх отступить.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Тебе будет достаточно одной свечи? – поинтересовался брат, – Я могу принести еще пару из своей комнаты.

– Нет! – воскликнула я, хватая Коллина за руку, – У меня есть свечи. В шкафчике. Но одной уже достаточно. Только не уходи, пожалуйста.

Брат, мельком взглянув на сомкнутые пальцы поверх своей ладони, тепло улыбнулся и присел на край кровати рядом со мной.

– Конечно не уйду, Аделин. Не волнуйся. Посижу с тобой, пока не уснешь, – он убрал растрепавшиеся волосы с моего лба и погладил меня по щеке.

Вот он – мой луч света в съедающей меня изо дня в день тьме… Который уже скоро меня покинет. Всего год и он уедет на Адирн и оставит меня наедине с кошмарной реальностью. Что я буду делать без него?

Эти мысли обрушились разрушающей волной, и в ужасе от понимания скорого приближения этой реальности, я снова бросилась к брату, утыкаясь носом в его плечо. Он неожиданности он откинулся назад, но удержал нас обоих.

Слезы горячим потоком потекли из глаз.

– Эй, принцесса, ты чего? – брат провел рукой по моему затылку.

– Не уезжай, пожалуйста, – попросила я, – Я не вынесу этого. Ты мне очень нужен, Коллин! Ну зачем тебе эта академия?! Ты уже сильный маг, для чего тебе какая-то учеба? Не бросай меня, пожалуйста!

Я почувствовала, как брат замер, а его плечи напряглись.

– Так, – он отстранил меня, и тыльной стороной ладони вытер мои щеки, – Переставай реветь и забирайся под одеяло.

– Но…

– Сейчас же, Аделин.

В голосе Коллина проскользнули сердитый нотки, которые в свой адрес я слышала очень редко. Неужели он разозлился?

Сникнув еще больше, я молча вытащила из-под себя покрывало, улеглась, повернувшись к брату спиной, и затихла.

Краем уха слышала, как Коллин тихо достает из шкафчика еще одну свечу, зажигает ее, и ставит на тумбу с другой стороны кровати.

Затем глухой звук шагов по полу, и матрас под мужским весом проседает.

Я ощутила, как Коллин лег рядом со мной, поправляя одеяло. Еще спустя пару мгновений его губы ласково прикоснулись к моему затылку, оставляя братский поцелуй на волосах.

– Не бросай меня, Коллин, – снова взмолилась я, – Пожалуйста.

– Никогда, принцесса, – тут же ответил он, – Я никогда тебя не брошу, чтобы со мной не случилось. А теперь спи.

Воспоминания Аделин

Глава 3

Привести себя в порядок после перехода по подземельям нам не дали, чему я была крайне возмущена – мне казалось, что пыль и грязь забились во все, даже самые труднодоступные места моего тела. Позволили только отнести багаж в предоставленные комнаты и снова велели следовать за магистрами в зал. Туда, правда, шли мы уже не так долго, хотя мои ноющие мышцы отчаянно протестовали против еще одного лишнего движения. Поэтому, шагнув в просторный зал с колоннами из малахита и позолоченными фресками, первое за что зацепился мой взгляд – это мягкие кресла перед возвышением, очень похожим на сцену, куда я с облегчением рухнула под тихий смех Джослин. Если бы еще дали подремать пару часов…

Но, моим даже самым сокровенным желаниям, как всегда, было не суждено сбыться. Стоило каждому из нас занять свободные места, как перешептывание студентов вмиг было пресечено громким требованием магистра Тарроса «всем закрыть рты».

Вот тебе и первые признаки «дедовщины». Военная академия, все таки.

Как только зал погрузился в абсолютную тишину, на помост отточенными шагами и с неестественно ровной спиной, поднялась женщина в форме райтара – военачальника армии Луксории. Ее темно-бордовый китель из плотной ткани и такого же цвета строгие брюки совершенно отличались от формы магистров. На плечах красовались погоны с золотым венком из листьев корелендрума – священного дерева, которое по легенде, было посажено в столице самой богиней Аэронвен в честь заключения мира между всеми расами, жившими на Континенте. Погоны с этим символом вручались офицерам только вместе со званием генерала и только за серьезные заслуги перед страной. Из-за этого у меня в голове возник вопрос: почему солдат такого высокого звания руководит академией, а не армией где-нибудь на границе? Но эту загадку я оставила при себе.

Для генерала, на мой взгляд, женщина выглядела довольно молодо – не больше сорока пяти лет. Небольшого роста, худощавого телосложения, с собранными в хвост темными волосами, она, тем не менее, всем своим видом излучала силу и власть. Губы ее были сжаты в упрямую линию, но в глазах плясал огонь. Несмотря на это, злонравной и отталкивающей женщина не выглядела. Я бы даже могла назвать ее красивой, если бы не уродливый шрам на шее, выглядывающий из-под воротника и заканчивающийся прямо под подбородком.

– Добрый день, будущие рекруты! – командный голос женщины сотряс помещение, – Я рада приветствовать вас в стенах военно-магической академии Драгомир! Меня зовут генерал Роксана Солвейг, я ректор этого чудесного учреждения, – на ее лице на миг промелькнула улыбка, – И в первую очередь я хочу вас поздравить – все, кто сидит сейчас передо мной, успешно прошли проверку магометром, что доказывает ваш огромный потенциал и перспективу в скором времени стать одними из сильнейших магов Континента. Но пока это всего лишь возможность, потому что в академию поступят только те из вас, кто уже завтра успешно справится со вступительным испытанием. Поэтому настоятельно советую вам как следует подготовиться в оставшиеся часы. Уже утром вы ступите на дистанцию, где вам понадобятся все ваши сила, выносливость и навыки, – закончила свою речь генерал, – Отдохните и приведите себя в порядок. Комендант общежития выдаст вам все необходимое. И, надеюсь увидеть вас в том же составе после прохождения испытания.

Вся наша группа заунывным хором выкрикнула благодарность генералу, и когда женщина покинула сцену, мы поднялись со своих мест. Кажется, не одна я мечтала поскорее ополоснуться и вытянуться на кровати в горизонтальном положении. Потому как вся группа спешно вываливалась из зала беспорядочной изможденной кучей.

– Мисс Хейден, задержитесь, пожалуйста, – ровный голос генерала прозвучал как раз в тот момент, когда я была уже на полпути к выходу, – А вы, мисс Лайтвуд, можете идти. Думаю, вам не терпится еще раз увидится с братом, – отметила женщина, не отрываясь от записей перед собой, – После нападения у нас большой недостаток преподавателей, поэтому старшекурсники время от времени проводят занятия у первых, вторых и третьих курсов. А Кристиан вызвался помочь некоторым рекрутам подготовиться к пересдаче по маневрированию. Вы можете найти его на полигоне или летной площадке на третьем этаже.

Джослин посмотрела на меня с немым вопросом в глазах. Я ободряюще улыбнулась ей, и девушка выскользнула в коридор.

Генерал кивком головы отпустила стоящих рядом магистров, и когда малахитовый зал опустел, оставив меня наедине с женщиной, она наконец обратила свой взор на меня. Заперев дверь на замок, ректор указала на кресло в первом ряду.

– Присаживайтесь, Аделин.

Дождавшись, когда я выполню указание, женщина остановилась передо мной и присела на край стола.

– Вы хотели со мной о чем-то поговорить? – спросила я, не выдержав ее пристально изучающего взгляда.

– Да. Но прежде я хотела бы выразить свои соболезнования по поводу гибели вашего брата. Он был одним из лучших студентов академии, и, честно говоря, я пророчила ему блестящее будущее. И это никак не связано с тем, чью именно фамилию он носил и к какому роду принадлежал. Будь он сыном простого конюха – добился бы тех же результатов.

Я сглотнула противный ком в горле, появившийся при воспоминании о Коллине.

– Спасибо, – произнесла я охрипшим голосом, – Мне приятно это слышать. Коллин был… был самым светлым человеком из всех, кого я знала. И самым лучшим братом.

– В памяти тех, кто воочию наблюдал тот страшный день, Коллин Хейден останется героем, – женщина приблизилась, и ее рука удивительно мягко легла на мою облаченную в пыльные кожаные брюки ногу, – В саду перед зданием академии я велела поставить мемориальную стеллу с именами погибших здесь рекрутов и преподавателей. Можешь приходить туда в любое время.

Я кивнула, сдерживая подступающие к горлу слезы.

– Хорошо. Теперь к делу, – генерал выпрямилась и оперлась руками о столешницу за спиной, – Магистр Таррос доложил мне о вашей специфической особенности резерва. Должна признаться, я была крайне удивлена, услышав об этом, но наши магометры действительно очень точны. Артефакторы проверяют и настраивают их после каждого использования. Следовательно, единственная разумная причина таких скачков может заключаться в том, что магия раскрылась в вас довольно поздно, а тело, привыкшее обходиться без нее, теперь отвергает эти способности как инородный предмет. Организм сопротивляется, в следствие чего и происходят скачки резерва, – объяснила генерал Солвейг. Выдержав недолгую паузу, женщина переместила взгляд с моего лица на браслеты, – Помогают?

– Честно? – я задумчиво покрутила замочек одного из браслетов на левой руке – Не очень. Чувствую себя как выжатый лимон.

– Так и должно быть. Чтобы там ни было, ты рождена магом, а блокировать свою природу – все равно что людям перестать дышать, а нам, драконам – прожить вечность в одной человеческой форме – неестественно и очень опасно.

– И что мне делать?

– Учиться контролировать, что же еще, – женщина снисходительно улыбнулась, – Правда, твой отец почему-то решил, что наше учреждение подходит для этой задачи как нельзя лучше.

– А почему нет? Вы же все-таки магическая академия.

– Мы – военно-магическая академия, – поправила меня ректор, – Здесь требуются определенные навыки и уверенное владение магией. Желательно, боевого направления. В твоем случае требуются занятия несколько иного толка.

– Тогда зачем вы допустили меня к испытаниям?! – раздраженно спросила я. Вопрос прозвучал резче, чем я планировала.

Роксана мягко оттолкнулась от столешницы, сложила руки на груди и в задумчивости уставилась в окно.

– Скажу прямо, – вновь заговорила женщина, – Твой отец – мой очень хороший знакомый. Когда-то давно он сильно помог мне, а я не люблю оставаться в долгу. Месяц назад Ангус связался со мной и попросил оказать помощь его дочери. Я согласилась прежде, чем узнала все нюансы проблемы. А когда выяснилось, что он собирается отправить тебя сюда учиться без хоть какого-либо владения магии, я была в ужасе. Пыталась донести ему, что это невозможно и даже опасно, но Ангус как всегда твердо уверен в своих решениях. И в своей дочери, – ректор обернулась ко мне, – Я не могла отказать твоему отцу, потому что была обязана слишком многим. Но… я также верна своим принципам и еще ни один рекрут за время моего руководства не поступал в академию по блату, будь он сыном хоть самого драконьего короля. Поэтому предложила компромисс: я лично поработаю с тобой над контролем магического резерва вне зависимости от результата испытания. Но, если ты в самом деле хочешь поступить в эту академию, проходить испытание тебе придется наравне со всеми. Самостоятельно. Без чьей-либо помощи и содействия со стороны, включая моей.

Прекрасно. И как она себе это представляет?! Я же вылечу после первой магической ловушки, если вообще до нее доберусь.

Да, я сама хотела попасть сюда и знала, что меня ждет. Но, признаться, хоть последний месяц я и готовилась к поступлению весьма усердно вместе с нанятым отцом учителем по физической подготовке, моих проблем с магией это не отменяло. И в глубине души надеялась, что если отец сам изъявил желание отправить меня сюда, то он позаботится о том, чтобы я здесь и осталась, дабы не позорить великую фамилию. Потому что сама я сомневалась, что без магии смогу успешно дойти до конца.

– А папа об этом знает? – используя свой главный и единственный козырь, спросила я, невинно хлопая глазами, – Просто он может сильно расстроиться, если его любимая дочь завалит испытание.

– Конечно, он в курсе, – сделав вид, что не поняла моего намека, ответила генерал, – Мы с ним все обсудили, и Ангус уверен, что его дочь сможет пройти испытание также искусно, как когда-то и его сын.

Вот же… шассово отродье! Я точно провалюсь.

В эту самую секунду в голове крутились тысячи вариантов предложений, угроз и выдуманных на ходу отговорок. Но еще раз пробежав взглядом по ее выражению лица и стараясь выявить хоть какие-то слабости этой женщины, на которые можно было бы надавить, я с горечью приняла факт, что либо она их хорошо скрывает, либо у нее их просто нет. Как у меня нет другого выбора, кроме как поступить в академию на условиях генерала, овладеть боевой магией и отомстить за брата.

– Как отрадно слышать, что папина вера в меня так же непоколебима, как и ваши принципы, – натянув на лицо самую добродушную улыбку из своего арсенала, я поднялась и протянула женщине руку, – Я согласна.

Генерал Солвейг пожала мою руку в ответ.

– Рада, что мы поняли друг друга, рекрут Хейден.

– Могу идти?

– Если вопросов больше нет – конечно. Не смею задерживать, – произнесла женщина, добавив, – Готовьтесь. Завтра вам предстоит сложный день.

Попрощавшись, я покинула женщину и вышла за дверь. После разговора внутри засел неприятный осадок, а по спине пополз противный холодок плохого предчувствия. Отойдя в сторону, я прислонилась к прохладной стене и закрыла глаза. Казавшаяся хорошей еще совсем недавно идея теперь виделась мне с совершенно другой стороны. Сейчас, когда мне четко дали понять, что помощи ждать не придется, я стала намного яснее осознавать опасность сложившейся ситуации. Так же, как и полный провал моей затеи. И на что я только надеялась?! На свою уникальность?

Теперь, в лучшем случае я просто не пройду испытание. В худшем… об этом я себе думать запретила.

Первым порывом было желание сорвать всю свою злость на отца, который, зная, что меня здесь ждет, не позаботился о моей безопасности. Более того, дал свое добро в ответ на условие этой безумной женщины-ректора-генерала. Но я сразу же отдернула себя, унимая злость, когда в голове невольно всплыли слова родителя:

Не приучай себя и свой разум к тому, что тебе будут идти на уступки, Аделин. Потому что этого не будет.

И теперь ты решил наглядно научить меня этой истине, да, папочка? – про себя усмехнулась я.

И вздрогнула, ощутив на себе чей-то пристальный взгляд. Распахнула глаза и испуганно уставилась на изучающего меня Кристиана. Парень стоял, облокотившись здоровым плечом о стену справа от меня, и стоял так близко, что я буквально дышала терпким ароматом его кожи, который напоминал запах свежих цитрусов и корицы. Не удержавшись, втянула его носом. Медленно пробежалась взглядом по выглядывающей из-под рубашки смуглой коже на груди и вверх к высоким скулам, застывшим в усмешке полным губам, синеве глаз. И с горечью мысленно призналась себе, что парень и правда сильно изменился. При чем в лучшую сторону. По крайней мере, внешне. Что касается характера, я могла бы дать руку на отсечение, что в этом плане Лайтвуд остался таким же засранцем. Эту мысль я приказала себе все время держать в голове.

– Ну и ну, – наконец подав голос, протянул Кристиан, – Аделин Хейден собственной персоной. Честно признаться, когда отец сказал мне, что ты собираешься поступать сюда, я до последнего надеялся, что это всего лишь глупая шутка.

Я мило улыбнулась. Да, я оказалась права. Он все такой же противный ползуче-летающий гад. В прямом и переносном смысле.

– Я тоже рада тебя видеть, Лайтвуд. Живым, здоровым и в прекрасном расположении духа, – выдавила я из себя, засовывая отчаянное желание стереть наглую ухмылку с драконьего лица куда подальше. Поссориться с Кристианом я всегда успею. Главное – не вылететь из академии раньше этого момента.

– Неужели соскучилась?

– Нет, – я скорчила брезгливую рожицу и, оттолкнувшись от стены, зашагала в сторону своей новой комнаты. Кристиан невозмутимо последовал следом, догнав меня за два шага. Я и забыла, насколько он высокий. Сейчас мне было крайне непривычно – при моем росте выше среднестатистического по женским меркам рядом с мужчиной я чувствовала себя коротышкой, доставая Кристиану лишь до подбородка, – И ты сам это прекрасно знаешь. Так что не тешь себя пустыми надеждами – я всего лишь высказала вежливость, как того требуют приличия.

– Ты и приличия, Аделин? – в его голосе послышалось искреннее удивление, – Сколько я тебя знаю, ты всегда плевала на приличия. Что изменилось сейчас?

Все. Все изменилось. Мой мир изменился. Коллин мертв, его тело гниет в земле, в то время как ты ходишь здесь весь такой красивый со счастливой улыбкой на лице. Чем ты лучше него? – со злостью подумала я, но вслух спросила совсем другое:

– Что ты хочешь от меня услышать? – я посмотрела на парня, – Да, я на самом деле счастлива, что с тобой все в относительном порядке. Но не из-за какого-то особого отношения лично к тебе, как ты уже успел себе напридумывать, а из-за Джослин. Я люблю ее, а она слишком сильно любит тебя. Думаю, ты сам это понимаешь. В остальном у нас с тобой все по-прежнему – чем реже мы видимся, тем лучше наши отношения.

Кристиан вздохнул.

– Было бы замечательно, если бы ты смогла убедить в этом наших отцов, – заметил он, – Потому что, честно говоря, у меня тоже нет желания брать в жены своевольную и взбалмошную женщину. Тем не менее позволь напомнить тебе, что мы обручены. И хотя в связи с некоторыми обстоятельствами церемонию нашего с тобой бракосочетания пришлось отложить, мой отец полон решимости исправить это, по его словам, «недоразумение», в ближайшее время. И наше с тобой мнение никому не интересно. Поэтому хотим мы этого или нет, видеться нам все же придется.

– Не будет никакой свадьбы, – отрезала я и ускорив шаг, двинулась дальше по коридору.

– Это ты так решила?

– А тебе мало?

– Да.

– Тогда ничем не могу помочь, – я пожала плечами, упрямо вышагивая вперед, – Если это все, о чем ты хотел со мной побеседовать…

Закончить предложение я не успела. Слишком поздно заметила стремительно надвигающийся на меня рой гогочущих рекрутов, который сулил растоптать меня прямо здесь на ледяном каменном полу, если я в сию же секунду не уберусь с их пути. От этой печальной участи меня спас Кристиан, вовремя оттащивший мою бренную тушку в сторону. Потеряв равновесие от неожиданности, я всем весом повалилась на мужчину, случайно задев его левую руку, покоящуюся на перевязи. Над головой тут же послышалось приглушенное шипение вперемешку с ругательствами на неизвестном мне языке. То, что это именно они, было не сложно определить по соответствующей интонации в голосе.

– Прости, – пискнула я, неловко изворачиваясь в попытке отстраниться, – Я случайно. Больно?

Я с тревогой посмотрела на Кристиана. По его выражению лица было невозможно ничего прочитать. Как типичный представитель драконов он умел хорошо скрывать свои эмоции, если вообще был им подвержен. Самоконтроль – то, чему учат таких детей чуть ли не с младенчества. И Лайтвуд овладел этим навыком в совершенстве. Только выступившая испарина на лбу и бледность кожи выдавали истинное положение вещей.

– Нет, – раздраженно буркнул он, – Но было бы прекрасно, если бы ты хоть иногда смотрела чуть дальше своего носа.

– Сам виноват. Нечего было за мной идти, – неуверенно произнесла я, совершенно не понимая куда деть руки, оказавшиеся почему-то на груди мужчины.

Мы оба стояли вплотную к друг другу, прижатые к стене в общем холле потоком проходящих мимо студентов общежития. И все они бросали на нас любопытные взгляды.

Ну вот, я еще не успела даже как следует поступить в академию, а уже завтра, если не раньше, стану главным объектом студенческих сплетен.

И мне следовало бы уже давно отлипнуть от Кристиана и отойти на приличное расстояние, но я почему-то не могла заставить себя сдвинуться с места. Так и стояла в сантиметре от него, сжимая пальцами его рубашку и вдыхая запах кожи. Лайтвуд, впрочем, тоже не спешил отпускать мое плечо. Но, в отличие от меня, выглядел при этом совершенно спокойным. Мне же казалось, что стук моего сердца, которое я судорожно пыталась унять, отдается эхом в стенах коридора. А еще я невероятно злилась на свое тело за предательскую реакцию на близость Кристиана. Такого просто не должно было произойти.

Наверное, борьба с самой собой отразилось на моем лице, потому что Кристиан нахмурился и в голубых глазах промелькнула тревога. Я даже почувствовала, как его правая рука переместилась с моего плеча на локоть, поддерживая так, будто я сама собиралась рухнуть прямо здесь.

– Аделин? – тихо позвал он, всматриваясь в мои глаза, – О чем ты думаешь?

– О том, что мне нужно вернуться в свою комнату и заняться делом, – быстро пробормотала я, наконец отстраняясь от Кристиана на безопасную дистанцию, – А ты меня отвлекаешь.

Я уже развернулась, делая шаг, как Кристиан снова схватил меня за руку.

– Подожди, Аделин.

– Что еще? – раздраженно прошипела я, – Завтра у меня испытание, а …

– Я знаю. И как раз об этом я хотел поговорить, – мужчина слегка тряхнул головой, выпуская мою кисть, и от этого незначительного движения несколько непослушных прядей упали ему на лоб, – Ты должна отказаться от прохождения испытания.

– Что?!

Я моргнула, соображая, правильно ли я поняла его слова.

– Ты должна отказаться от него.

– Я слышала, что ты сказал! – рыкнула я, – И именно поэтому у меня вопрос: ты в своем уме?

– А ты? – усмехнулся он, – Аделин, мы же оба прекрасно понимаем, что ты не осилишь и половины задания. Я не знаю каким местом думал твой отец, посылая тебя сюда, но раз уж это уже случилось, настоятельно рекомендую последовать моему совету.

– Какое тебе вообще до этого дело? – я подозрительно прищурилась, сложив руки на груди.

– Не хочу, чтобы ты пострадала.

– Ха-ха. А если серьезно?

– Я совершенно серьезен. Потому что в этом случае, мне, как порядочному будущему мужу, придется проводить все дни у твоей постели в лазарете – и это только при удачном стечении обстоятельств. А у меня, знаешь ли, полно других более важных дел.

Вот же гад голубоглазый.

– Я с удовольствием освобожу тебя от этой участи, – съехидничала я, демонстративно закатив глаза.

– Откажешься от испытания?

– Нет, – я покачала головой, – Пройду от начала и до конца. С чего ты вообще решил, что я соглашусь на это?

– Чтобы научиться контролировать магию не нужно владеть навыками опытного бойца и учиться плести боевые заклинания, – гнул свою линию Кристиан, – Тебе будет достаточно базовых занятий с генералом Солвейг. А их она проведет в любом случае.

– Откуда ты зна…?

Спросила и сама поняла: драконьему слуху не помехи даже каменные стены. Ну, или Лайтвуд просто подслушивал.

– В твоем отказе от испытания не будет ничего странного, – продолжал он, – Магистры знают о твоей проблеме с магией и вполне этого ожидают.

– А другие рекруты? – я зло воззрилась на него, – Ты вообще представляешь, что они обо мне подумают?! Аделин Хейден, дочь председателя Совета Объединения, сестра погибшего в бою Коллина Хейдена просто струсила?! Струсила перед каким-то шассовым забегом по лесу?! А отец?! Что подумает он?

– Какая тебе разница? – сквозь зубы процедил он – Мнение других людей не имеет смысла, когда на кону стоит твоя собственная жизнь, Аделин. Испытание – это не просто, как ты выразилась, «забег по лесу». Ты даже не представляешь, что тебя там ждет.

– Так расскажи мне, – я сложила руки на груди и выразительно посмотрела на него.

– Тебя отправят в горную долину к северу от академии, кишащую разнообразными отвратительными тварями, – монотонно и совершенно обыденно сообщал он, склонившись надо мной, – И твоей задачей будет прихватить с собой голову одной из них в качестве трофея. Я еще молчу о том, что кто-то из прибывших первогодок может попытаться убрать тебя с дороги и присвоить твою добычу себе.

Я замерла в ступоре. Таких подробностей нам не рассказывали. Все, чем были ограничены мои познания об испытании – это прохождение и выживание в лесной местности. Нет, я предполагала конечно, что там может ждать неприятный сюрприз в качестве магической ловушки или дикого зверя, которых по возможности я собиралась избегать и обходить стороной.

Но теперь дело осложнялось тем, что мне собственноручно придется выслеживать лесную нечисть и каким-то невероятным образом ее убивать.

Главное, чтобы до этого она не убила меня.

Я подняла глаза на стоящего рядом мужчину и осмелилась задать вопрос:

– Кристиан, мама сказала, что Коллин чуть не погиб во время испытания. Ты знаешь, что произошло?

Кажется, упоминание о брате не только мне ощущалось ножом по сердцу. Потому что, услышав имя друга Кристиан дернулся, и прислонившись к стене, прикрыл глаза.

– Да, – выдохнул он, – Коллин… Коллин прошел испытание и вернулся одним из первых с головой мантикоры в руках.

– Мантикоры?!

Дракон кивнул и на его лице привычно проскользнула усмешка.

– На помосте после возвращения он выглядел счастливым и здоровым, отказался от осмотра целителей, хотя это обычная процедура после испытания. Правда, далеко не ушел: спустился с помоста и рухнул как подкошенный. Оказалось, что мантикора хорошенько распорола ему бедро. Яд проник в кровь и к тому моменту, как твоему брату начали оказывать помощь, успел задеть жизненно-важные органы, – из груди Кристиана вырвался еще один тяжелый вздох, – Он выкарабкался на чистом упрямстве. Другой на его месте испустил бы дух еще не добравшись до стен академии.

Ошарашенная услышанным, я обняла себя за плечи.

– Я не знала об этом. До недавнего времени я не знала даже о том, что Коллин был ранен тогда. Почему родители это скрыли?

– Потому что тебе не нужно было этого знать, Аделин. До этого момента. Ты все равно не смогла бы ничем помочь.

– Тогда зачем ты рассказал мне сейчас?

– Ты спросила – я ответил, – дракон пожал плечом, – Возможно, теперь ты послушаешь меня и сохранишь себе жизнь.

– Почему тебя так волнует моя жизнь? – я прищурилась, смотря на него снизу вверх.

– Лично меня она никак не волнует, Аделин. Я дал свое согласие на брак с тобой только из политических соображений отца. В академии никто не знает об этой договоренности между нашими семьями – очень надеюсь, что так оно и останется вплоть до свадьбы. А после нее каждый из нас будет и дальше жить своей жизнью.

– Тогда почему? – упрямо повторила я, удивляясь возникшей вдруг дрожи в голосе и едва ощутимой рези в груди.

– Твой брат. Твой брат перед смертью взял с меня клятву, что я позабочусь о тебе и твоей безопасности. В тот день два месяца назад я… я, а не он, должен был погибнуть под обломками разрушенной стены.

– Что?

От услышанного в голове противно загудело, а ноги ослабли и начали подкашиваться. Я выставила руку и всем весом оперлась на стену в качестве опоры.

– Это уже не важно, – голос Кристиана вдруг стал слишком резким, – Важно то, что я намерен сдержать свое слово. Поэтому завтра ты откажешься от испытания и вернешься домой!

– Что? Нет! – воскликнула я.

– Да, – отрезал мужчина, – Для всех так будет лучше. Даже если ты каким-то чудом пройдешь его – тебе здесь не место, Аделин. Здесь учатся только сильные маги с волевым характером, которые не боятся запачкать руки в грязи. Ты же не представляешь из себя ничего, кроме избалованной пустышки под оберткой отцовской фамилии. Уступи это место тем, кто действительно его достоин.

Как всегда, Лайтвуд оставил последнее слово за собой, уйдя прежде, чем я успела ответить ему хоть что-то.

Грудь нестерпимо обожгло, а его слова отдавались в голове громким эхом.

Вполне возможно, что позже я разозлюсь и пошлю его мнение ко всем шассам, но сейчас я лишь стояла в опустевшем коридоре, прикованная к месту, не в силах справиться со скребущим чувством внутри, вызванном словами драконьего принца.

***

Да какое он вообще имеет право со мной так разговаривать?! Решать, что я должна делать, а что нет?!

Я задавалась этим вопросом весь остаток дня, обозлившись на Кристиана и раздумывая над тем, как мне ударить по нему побольнее в ответ. Сочиняла речь, вынашивала план мести. Но, в конце концов, соотнеся все за и против решила, что лучшим выходом будет проявить полное равнодушие. Сделать вид, что его слова совершенно меня не задели. В конечном счете, какое мне дело, что он там обо мне думает? Мы друг другу чужие люди.

Да, так будет лучше всего. А испытание я теперь точно пройду, неважно, что там хочет или не хочет его драконье высочество.

Согласившись со своими мыслями, я приказала себе выбросить из головы любое напоминание о Лайтвуде и сосредоточиться на других вещах.

Нас с Джослин поселили в одну комнату с еще двумя девушками. Они оказались сестрами-близняшками, и ко всему прочему, еще и драконицами. Но, к моему великому счастью, вели себя совершенно им несвойственно. Лорейн и Корнелия, которые попросили звать их просто Лора и Кора – обе голубоглазые блондинки, с первой секунды напомнили мне близнецов-троллей Бо и Ло из детской сказки «Луна в стране Фей». Они точно так же спорили друг с другом, перебивали друг друга, и часто вообще забывали, что кроме них в комнате еще кто-то есть, слишком увлекшиеся своей перебранкой. Но это было даже забавно и совсем не напрягало.

В обед они утащили нас в студенческую столовую. К этому времени я уже успела проголодаться и с энтузиазмом встретила эту идею. Джослин все это время казалась задумчивой, но от предложения составить нам компанию не отказалась. Лора и Кора всю дорогу к главному корпусу не умолкая спорили о том, какие дисциплины будут изучать рекруты в следующем семестре и какое платье лучше одеть на Осенний бал Единства, который состоится через месяц. Кажется, предстоящее испытание вовсе их не волновало, и девушки вели себя так, будто уже официально поступили в академию.

Все же что-то от характерных черт своего народа у них было. И это самоуверенность.

Но в данный момент меня больше волновало состояние подруги. Когда же я поинтересовалась у Джослин о причине ее отрешенности, она только покачала головой. Я восприняла это как молчаливую просьбу не лезть с расспросами и на время решила оставить ее в покое. Все же Джослин – взрослый человек, и у нее могут быть свои секреты и причины утаивать что-то от меня, а я не вправе лезть в ее душу. Захочет – расскажет, когда будет готова. Возможно, она просто переживает по поводу испытания.

Тем временем мы зашли в столовую. Народу здесь было не очень много – только рекруты-новобранцы, которых я уже мельком знала, и несколько старшекурсников, прибывших в академию на неделю раньше. Основная часть столов была свободна, поэтому наша женская группа неспеша прошла к буфету, где нам на подносы водрузили по тарелке чего-то не очень съедобного, на вид напоминающего пюре с рыбой, и стакан холодного чая.

– А кипяток у вас здесь за отдельную плату, что ли? – не сдержавшись, спросила я.

Грузная сгорбившаяся над раздаточным столом женщина исподлобья зыркнула на меня глазами.

– Не нравится, пей воду, – выпалила она, – Или ее тоже надо подогреть?

Презрительный взгляд кухарки красноречиво говорил о том, что подогревать здесь мне ничего не будут. Поэтому, если в первую секунду я и собиралась высказаться о ее недопустимом поведении не то, что с дочерью председателя, но даже с простыми студентами, то в следующую я осознала полную бессмысленность этой затеи и благоразумно промолчала. Ругаться с тем, кто, возможно, ближайшие пять лет будет подавать мне еду было не только глупо, но и опасно. Если плевок в компот я еще могла пережить, то перспектива умереть от отравления супом меня не прельщала.

Подхватив свой неаппетитный поднос, я последовала вслед за девочками к столу.

– Да уж, – выдохнула Корнелия, уныло ковыряясь вилкой в пюре, – Чего мне здесь точно будет не хватать, так это маминой стряпни. Драники у нее восхитительные.

– А вот не правда, – воскликнула Лорейн, – Она их все время пересаливает. И сметана всегда какая-то жидкая.

– Потому что она ее покупает в деревне. А я ей говорила, что надо попробовать готовить сметану самой. Стоило попросить рецепт у бабушки Миранды. Я ее сметану ложками ела.

– Ага, а потом остатки на кожу намазывала, – хохотнула Лора.

– Во-первых, не я, а бабушка. И только потому, что сметана полезна для кожи. Особенно летом в солнечные дни, – объясняла Кора, насаживая на вилку кусок рыбы.

– А разве у вас не кухарка готовит? – обрывая очередную перепалку сестер, спросила Джослин.

– Кухарка? – усмехнулась Лора, – Нет, конечно. Это только у богатых дворян кухарки да прислужницы всю работу за них выполняют. А мы себе такого позволить не можем.

– А чем занимается ваша семья? – поинтересовалась я, морщась от горького вкуса чая, – Простите, если скажу лишнего, но мне как-то слабо верится, что драконам не по средствам нанять хотя бы пару служанок. Все-таки ваша раса особо ценится в Луксории и занимает чуть ли не все руководящие посты.

– Так мы только наполовину драконы! – воскликнула Корнелия, – По маминой линии. В молодости она влюбилась в приезжего мага с Севера – нашего отца – и ушла из дома.

– Почему ушла? – в голосе Джослин слышался неподдельный интерес.

– Потому что ее отец – наш дедушка – был офицером гвардии у Каэтансара Лайтвуда, который как раз пожаловал ему дворянский титул, – опустошив половину тарелки, Лора отставила ее в сторону, – И дедушка хотел, чтобы дочь продолжила род чистокровных драконов. Он уже даже выбрал ей жениха из знатного рода, но мама, как назло, влюбилась в мага из простой семьи.

– И что она сделала? – я аж подскочила на месте, услышав до боли знакомую историю. Правда с моей она схожа лишь на половину, но подчерпнуть что-то для себя не мешало бы.

Джослин, кажется, подумала о том же, о чем и я. Но ей ход моих мыслей, судя по всему, не понравился, потому что я получила болезненный толчок в бок и укоризненный взгляд.

– Когда дед узнал об этом, – продолжила Кора вслед за сестрой, – Он пригрозил выдать ее замуж силой. Ночью она тайком сбежала с нашим отцом в Лимайн, на его родину, и вскоре они обвенчались.

– В общем, до ужаса скучная и примитивная история, – заключила Лора, уперевшись щекой в кулак, – До сих пор не понимаю, как можно было променять беззаботную жизнь в роскоши и богатстве на это существование в самой жо… в дыре мира, в общем.

– А мне кажется, она сделала правильный выбор: никому не захочется делить жизнь и постель с нелюбимым человеком. Даже если у него безразмерная куча денег! Я бы на месте нашей матери поступила бы так же!

– Ну и дура! Вот и живи теперь в этой никому ненужной глухомани, – звонко выпалила Лорейн, – Вечно ты летаешь в облаках! Жизнь ведь гораздо сложнее, чем описывают твои книжки. Вся в мать!

– А ты в дедушку, – вернула шпильку Кора, – Такая же злыдня.

– Лучше быть злыдней, но реально смотреть на вещи, чем в двадцать лет мечтать о принце. А деду вообще надо сказать спасибо, что он хотя бы с нами общается. Если бы не он, нас бы в этой академии и в помине не было.

Я смотрела на девушек с интересом и размышляла о том, как две абсолютно одинаковые внешне сестры могут так разительно отличаться характером. Если еще пару часов назад я гадала, как буду отличать их друг от друга, то теперь это не составляло особого труда. Корнелия – та самая «девочка-девочка», витающая в своих собственных мечтах и идущая на поводу своих чувств и эмоций. Лорейн же была ее полной противоположностью – волевая, с твердым, на первый взгляд, характером, абсолютная рационалистка.

– Получается, вы полукровки? – голос Джослин вырвал меня из собственных раздумий.

Сестры синхронно кивнули.

– И как оно?

– Обычно, – пожала плечами Лора, – Как и ожидалось, драконья кровь взыграла над человеческой и, хоть, первое обращение далось нам сложнее, к девятнадцати годам мы полностью овладели второй ипостасью. Да и магия, на удивление, гораздо мощнее, чем у матери или отца.

– Чему дедушка был несказанно рад, – фыркнула Кора, добавив, – В остальном мы абсолютно ничем не отличаемся от чистокровных драконов. Хотя, честно сказать, мне гораздо привычнее в человеческой форме. И выглядит она лучше, чем вид гигантского чудовища, с головы до лап покрытого чешуей.

Теперь фыркнула Лорейн, а я вежливо сцедила смешок в кулак, хотя мысленно была полностью согласна с Корнелией. Джослин же ограничилась вежливой улыбкой.

– Ну а вы? Расскажете что-нибудь про себя?– уперевшись подбородком о сцепленные ладони и доброжелательно улыбаясь, поинтересовалась Кора.

Мы все уже отказались от остывшей порции обеда, и дружно отодвинув тарелки, теперь просто болтали. И если еще в начале знакомства между нами и сестрами чувствовалась какая-то напряженность, то сейчас каждый из нас полностью расслабился, искренне наслаждаясь общением. Кажется, мы даже слишком легко нашли общий язык. Главное, теперь не вернуться к изначальной точке после ответа на последний вопрос, услышав который, в этот раз слегка напряглись мы с Джослин. Неизвестно, как воспримут девочки рассказ о наших семьях и не станет ли это для них шоком.

Взвесив все за и против, я решила поведать только половину правды, утаив при этом сферу деятельности наших семей. Не хотелось бы в один день обрести и тут же потерять новых подруг, а в будущем, возможно и потенциальных соратников.

И только я открыла рот, приготовившись уже поведать красивую историю, как Джослин опередив меня, решительно произнесла:

– А мы те самые богачи, в доме которых имеются кухарки и горничные, – Джослин лучезарно улыбнулась, – Наши отцы – Райеггал Лайтвуд и Ангус Хейден.

Я укоризненно стрельнула глазами на подругу, но она не обратила на это ни малейшего внимания.

– Председатели Совета?! – переспросила Лора.

– Да, – кивнула Джослин, и зачем-то полуобернулась и указала на группу старшекурсников, занявших стол посреди зала, – А вон тот парень – мой старший брат.

Я проследила за ней взглядом и наткнулась на фигуру Кристиана. Он сидел за столом вполоборота в окружении сокурсников. Расслабленно облокотившись правой рукой на стол, он отвечал что-то незнакомому парню. Его губы привычно растянулись в усмешке, а на щеке снова красовалась ямочка. И все бы ничего, но дальше я узрела интересную картину: справа от Кристиана, вцепившись в его руку и как бы ненавязчиво положив голову на плечо, сидела девушка на вид чуть старше меня. Светлые, почти белые волосы были убраны в замысловатую прическу на затылке, а боевая форма академии, состоящая из узких кожаных брюк и такой же куртки, выгодно подчеркивала все самые нужные места. Даже хлопковая рубашка была расстегнута на две пуговицы. Девушке оставалось только забраться на колени Лайтвуду, чтобы прямо заявить на него свои права. Хотя если она и впрямь сделает это, я только скажу ей спасибо, ведь она сильно упростит мне этим жизнь – не придется снова придумывать различные способы избежать этого брака.

– Кристиан Лайтвуд? – воскликнула Кора с явным изумлением в глазах. От чего получила тычок в бок от сестры.

– Конечно, дурочка, он ее брат, – прошипела Лорейн, – Во-первых, у них одна фамилия. Во-вторых, это стало понятно еще утром, когда мы наткнулись на него в коридоре и Джослин бросилась его обнимать.

– Я, знаешь ли, в тот момент была с Джослин еще не знакома, и особо не обращала внимания, кто висит на его шее, – фыркнула Кора, и смущенно улыбнулась моей подруге, – Прости, Джослин.

Та непринужденно взмахнула рукой:

– Я привыкла, что у моего брата несчетное количество воздыхательниц, и меня часто принимают за одну из них.

– Еще бы им не быть, – мечтательно вздохнула Корнелия, отчего я и Лора одновременно закатили глаза, – Вы только посмотрите на эти ямочки!

Да, здесь вынуждена согласиться: ямочки у Лайтвуда и правда милые.

– И ранение его ничуть не портит, – продолжила вздыхать Кора, – Даже наоборот: с этой дурацкой повязкой он выглядит словно…

– Хватит! – отрезала Лорейн, – Все уже поняли, что ты тайно по нему сохнешь.

–А вот и нет!

– А вот и да! Прекращай. Есть у тебя совесть наконец?! Он, в конце концов, обручен!

Ой.

– А ты откуда знаешь?!

Под тихий смех Джослин я стала медленно сползать под стол.

– А вот вместо своих романов надо было новостные газеты читать! Он должен был жениться еще месяц назад, но церемонию перенесли на неопределенный срок из-за его ранения, – словно несмышленому ребенку, поясняла Лора, – А его невеста – дочь председателя Совета от клана маго…

Фраза Лорейн оборвалась на полуслове. Не успела я окончательно спрятаться под стол, как две широко распахнутые пары глаз удивленно воззрились на меня. Я же бросила укоризненный взгляд на Джослин, прямо говоривший, что я была права и не нужно было сразу выкладывать все карты на стол, но подруга только невинно пожала плечами.

И снова, как назло, первой среагировала Корнелия, своим возгласом нарушив покой в притихшей столовой:

– Ты – невеста Кристиана Лайтв…?!

Я мгновенно подскочила и перегнувшись через стол, потянулась к девушке, закрыв ей рот ладонью. Но опоздала – ее звонкий голос уже эхом отскочил от стен столовой, заставив студентов за ближайшими столиками обернуться к нам.

– Кора, ты на самом деле дура, – услышала я приглушенное шипение второй сестры- близняшки, прикрывающей глаза ладонью.

Спустя мгновение я явственно ощутила на себе пронзительный взгляд самого объекта нашего бурного обсуждения. А вслед за ним прожигающий меня насквозь взгляд бледно серых глаз блондинки, сидевшей рядом с Лайтвудом. И вот он встревожил меня сильнее всего, потому что в нем я увидела неподдельное желание испепелить меня на месте.

***

– Да ладно тебе, Аделин. Ничего страшного ведь не произошло, – уверяла меня Джослин, уже вечером сидя рядом на кровати и успокаивающе гладя меня по ноге. И хоть лицо ее выражало полное раскаяние, я точно знала, что в душе она тихо посмеивается над ситуацией.

Из столовой мы ушли под любопытные взгляды присутствующих. Выслушав от сестры сердитую браваду, Корнелия заметно сникла и уже не была такой разговорчивой. Между нами снова повисла легкая напряженность, хотя я и уверяла девочек, что ничего ужасного не произошло. Но, судя по тому, как сестры спешно ретировались под предлогом резкой необходимости посетить библиотеку и все еще не вернулись, мое лицо в тот момент говорило им об обратном. Мы же с Джослин вернулись в комнату.

– Да, совершенно ничего, – буркнула я, прижимая к себе подушку и отрешенно разглядывая белоснежный потолок, – Кроме того, что теперь вся женская половина академии, влюбленная в твоего брата, будет тайно плести заговоры о моем убийстве.

– Не говори ерунды. Корнелию слышали только несколько человек, там и трети не наберется, не то, что половины…

– Главное, что это слышал твой брат. А он сегодня утром мне ясно дал понять, что не хочет огласки по поводу нашей свадьбы. А тебе ли не знать, как быстро расползаются слухи.

– … Даже если и так, – невозмутимо продолжила подруга, – Во-первых, рано или поздно все всё равно бы узнали, хочет этого Кристиан или нет. А во-вторых, ты- дочь Ангуса Хейдена, и никто и в мыслях не посмеет строить тебе козни.

– А вот здесь я бы поспорила, – я села и повернулась к Джослин, – Ты видела взгляд той девицы, которая была рядом с Кристианом? Я думала, она прожжет во мне дыру.

– Ингрид? – переспросила драконица.

– Я не знаю, как ее зовут. Но там и дураку было понятно, что эта блондинка метит на место твоей невестки.

– Да ну, брось, – отмахнулась Джослин, – Тебе показалось. Ингрид и Кристиан – просто хорошие друзья, они знакомы с младенчества. Мама Ингрид и наша – давние подруги еще со студенческих времен. Насколько я знаю, после смерти мужа миссис Блисвонн подала прошение о службе на границе. Постоянно она там не жила, но в командировки летала часто. Поэтому Ингрид, будучи ребенком, часто гостила у нас по несколько недель, а то и месяцев.

– Если они с Кристианом так хорошо знакомы, почему тогда лорд Лайтвуд не предпочтет именно ее в качестве жены своего сына? Ингрид ведь тоже дракон, верно?

Джослин кивнула.

– Да. Но по положению в обществе ее семья гораздо ниже нашей. А ты сама прекрасно понимаешь, что супруга будущего члена Совета должна быть равна ему по статусу.

– Святая Аэронвен, какой же это все бред! – в сердцах воскликнула я, – Сами придумали, а мы – их дети – теперь мучайся! Почему нельзя, как все нормальные люди, позволить нам самим решать, с кем связывать свою судьбу и как строить жизнь?!

Я много раз задавала отцу этот вопрос, но его ответ всегда был одним и тем же: «Женщина должна быть при муже! Кристиан –лучший вариант для тебя из всех возможных! Ты же знаешь, Аделин, какая в государстве сейчас нестабильная ситуация, а ваш брак укрепит межрасовые отношения в Совете и продемонстрирует силу наших народов». И бла, бла, бла…

– А если кто-то из нас влюбится через пару лет после свадьбы? Я или Кристиан. Что тогда? – продолжила я, – Врать? Скрываться? Обманывать друг друга? Я не хочу так.

Ответом мне послужил лишь тяжелый вздох Джослин. Девушка прильнула ко мне, положила голову на плечо и закрыла глаза.

– Я не знаю, что тебе сказать, Аделин, – прошептала она в полудреме, – Остается только надеяться, что судьба смилостивится и вы влюбитесь друг в друга.

Я задумчиво повторила про себя последнюю фразу, и прижавшись к макушке Джослин щекой, тихо усмехнулась. В голове тут же всплыли последние сказанные мне Кристианом слова.

Нет, такой милости от судьбы ждать точно не приходится.

***

Раз, два, три, четыре, пять

Вышел голем погулять

А за ним большой толпой

Тролль, грифон и водяной

Из воды всплыла сирена

Ведьма вырвалась из плена

А коварный страшный джинн

Вмиг покинул свой кувшин

И теперь такой гурьбой

Они мчатся за тобой…

Детская луксорская считалочка

Глава 4

Раннее утро перед испытанием встретило нас первой предосенней прохладой и густым туманом, навевая мрачное настроение. Солнце лишь слегка пригревало наши спины, пробиваясь лучами через густые облака.

Пока весь континент еще спал, мы – рекруты-новобранцы – сонно протирая глаза, уже стояли на скале – куда еще вчера прибыли прямо из столичного портала – в ожидании всех магистров и ректора.

Содрогаясь от холодного воздуха, я обняла себя за плечи в тщетной попытке согреться. К сожалению, тонкая рубашка слабо спасала от пронизывающего морского бриза.

– Волнуешься?

Джослин, как всегда, подошла очень тихо, и я вздрогнула от звука ее голоса, так неожиданно ворвавшегося в мой еще не проснувшийся разум. Я обернулась к ней и бегло пробежалась взглядом по фигуре: сегодня драконица, подобно мне и остальным ребятам, была одета в кожаные брюки, такой же жилет, и свободную рубашку. Ее черные волосы были собраны в косу, которую я заплела ей час назад, и убраны в аккуратную корону на затылке. На бедре висел меч и несколько клинков. И зачем они драконам? Какой смысл носить при себе оружие тем, кто в любой момент может превратиться в многометровую громадину и просто спалить все дотла в радиусе километра?

– Пока не поняла, – ответила я, поправляя ремешок налучья на плече, который больно впивался в кожу, – Но энтузиазма от предстоящей прогулки тоже не чувствую.

Джослин подошла ближе. На ее лице проскользнуло смятение.

– Аделин, – девушка посмотрела на меня, – Я думала о том, что ты мне вчера рассказала…И я помню твое однозначное мнение на этот счет. Но, может, Кристиан прав, и тебе правда лучше отказаться от этого испытания?…

Я моргнула, переваривая услышанное, а затем уставилась на Джослин расширившимися глазами. Вчера вечером, когда мы остались одни, я поделилась с подругой некоторыми деталями нашего общения с ее братом, и рассказала о том, что он уговаривал меня собственноручно отступить от участия. Но тогда Джослин согласилась с моими доводами против, а теперь:

– И ты туда же! – воскликнула я, взмахнув рукой.

– Милая, послушай, – подруга шагнула ближе и обхватила мою ладонь, – Я не пытаюсь тебя отговорить. Я прошу просто еще раз хорошо все обдумать. Все эти ребята, – она указала в сторону собравшейся толпы рекрутов, – готовились к этому дню годами. Долгими, упорными годами. Ты же тренировалась всего месяц. Для этой академии это слишком мало…

– Я справлюсь, – отрезала я, – Я должна сделать это, понимаешь? Не когда-то потом, а сейчас. Просто обязана. Ради Коллина и памяти о нем.

Сказав это, я не врала. Потому что и правда затеяла это все в большей степени ради брата. У меня никак не получалось отпустить его. Смириться с мыслью о том, что его больше не будет в моей жизни.

Уже вторую ночь – с тех пор, как приезд сюда стал не туманным планом, а реальностью – я все больше убеждалась в бессмысленности своей авантюры. Как я – вчерашняя «пустышка», маг без магии, собираюсь не то, что тягаться с подготовленными рекрутами на испытании, а буквально искать иголку в стоге сена, пытаясь добраться до виновных в смерти брата и еще десятка других людей, если этого не смогли сделать даже прославленные магистры из разведывательной группы Совета? На что я вообще надеюсь? Что преступники вернуться на место преступления? Кажется, горе совершенно затуманило мой разум.

Но отступать было поздно. Если я и могу что-то сделать, так это быть достойной называться сестрой Коллина Хейдена и дочерью сильнейшего мага Луксории. А значит, я должна стать такой же, как они.

– Я пройду это испытание, – повторила я.

Джослин, заметив стальную уверенность в моих глазах, кивнула и положила руку мне на плечо.

– В таком случае, встретимся вечером. Живыми и здоровыми.

– Обязательно.

Джослин, обхватив рукоятку меча, отошла к столпившейся в очередь группе драконов.

Я же шагнула к начавшим собираться в стройный ряд магам. Но на пол пути меня снова остановила чья-то рука. Я обернулась и увидела перед собой ректора Роксану Солвейг.

– Генерал, – я склонила голову в знак приветствия.

– Здравствуй, Аделин, – женщина вежливо улыбнулась, – Хотела узнать, как ты, и пожелать удачи.

– Думаете, она мне понадобится? – саркастично спросила я.

– Думаю, что она никогда не бывает лишней, – ненавязчиво поправила женщина, – Порой, даже самых выдающихся полководцев подводит их опыт и расчет, и тогда остается уповать лишь на удачу.

– Что-ж, тогда спасибо, – я улыбнулась в ответ, – Мне очень приятно, что вы лично сказали мне эти слова. Если больше пожеланий нет, могу я оставить вас и присоеди…

– Подожди, – ректор удержала меня за руку.

– Да? – я взглянула на нее с недоумением.

– Вижу, ты отправляешься на испытание с одним лишь луком и стрелами, – произнесла женщина, заглядывая мне за плечо, – Хорошее оружие, и могу поспорить, очень дорогое – только древко из лиорданского дуба чего стоит.

– Это подарок отца, – сказала я, поглаживая ремешок налучья, – На совершеннолетие.

– Узнаю Ангуса. Он всегда знал толк в оружии, – уголки губ женщины дернулись в приятной улыбке, – К сожалению, лук применим только в дальнем бою. Но ведь может случиться, что на тебя нападут неожиданно. Тогда не лишним будет вот это.

Генерал Солвейг опустила руку в широкий карман своего плаща, и вытащив из него что-то, протянула мне.

Я опустила взгляд и разглядела в ее ладони…

– Клинок Коллина! – опознав до боли знакомый предмет с потертой рукояткой, я взяла его и вытащила из ножен, рассматривая сталь, – Где вы его взяли?!

– Его нашли под завалами, когда восстанавливали одну из стен. Принесли мне. Я узнала его по инициалам вот здесь, – женщина указала на вензель, выгравированный на клинке. Вензель моего брата, – Хотела передать Ангусу, но как только узнала о твоем прибытии, подумала, что лучше будет отдать клинок лично тебе.

Я с нежностью провела пальцем по лезвию, повернула разглядывая, и сталь, словно выразив свое приветствие и радость встречи, весело блеснула на солнце. Грудь больно защемило. Я знала каждый миллиметр этого оружия. Брат никогда с ним не расставался с тех пор, как подростком честно выиграл его в кулачном бою у отцовского оружейника. Тот и сделал гравировку сразу после их состязания. Коллин всегда говорил, что он приносит ему удачу. Но удача, как оказалось, штука весьма ненадежная и может исчезнуть в самый неподходящий момент.

– Спасибо, генерал Солвейг. Вы даже не представляете, что это значит для меня, – Я в благодарном жесте склонила голову, и прицепила клинок к ремню.

Женщина ответила мне легким кивком головы.

– Кажется, все уже собрались. Пора начинать, – ректор обвела взглядом пространство и направилась на выделенное ей место перед нашей толпой.

– Доброе утро, будущие рекруты академии! – заговорила женщина, – Надеюсь, вы хорошо отдохнули ночью, потому что сегодня вам предстоит трудный день. Вы отправитесь в долину Рэналь, где продемонстрируете не только способности к магии, но и силу духа, стойкость, а также устойчивость вашей нервной системы, – в толпе послышались редкие смешки, – Ваш высокий уровень резерва не будет значить ничего, если при первой же опасности вы струсите и сбежите с поля боя! Докажите, что достойны называться боевыми магами и нам есть смысл вас обучать, – генерал ненадолго замолчала, выдерживая паузу, – Если же есть те, кто не уверен в своих силах – прошу выйти вперед. Нам ни к чему напрасные жертвы, – ректор обвела взглядом собравшихся перед ней рекрутов, и ее взгляд на долю секунды остановился на мне. В глазах застыл немой вопрос. Заметив это, я почувствовала вскипающее раздражение. Они все сговорились, что ли?! Я качнула головой, и женщина удовлетворительно кивнула – кажется, только этого и ждала, – Прекрасно. Если желающих нас покинуть нет, тогда слушайте задание…

Ничего нового я не услышала. Моя задача заключалась в том, чтобы по собственной воле покинуть безопасное место и спуститься в долину, кишащую различными не очень приятными тварями. Далее убить одну из них любым доступным способом и вернуться к месту сбора до заката с доказательством победы.

Легче легкого, – буркнула я себе под нос, спускаясь с каменистого оврага за пределы щита.

После «воодушевляющей» речи ректора магистр Таррос объявил о начале испытания, и все маги дружно разбрелись по всей долине в разные стороны. Драконы же пересекали границу в истинной ипостаси.

Я впервые видела их настолько близко. У меня перехватило дыхание, когда вместо Джослин в нескольких метрах от меня выросло устрашающее, смертоносное, но вместе с тем великолепное создание. Она теперь была такой большой, что моя макушка доставала ей лишь до живота. Белоснежная чешуя переливалась на солнце, словно хрусталь. Мне захотелось подойти и провести по ней рукой, но вполне естественный страх перед могуществом этого создания приказал оставаться на месте, особенно когда за спиной Джослин обернулись остальные рекруты. Поляна, где мы стояли, теперь казалась слишком маленькой и тесной. Сердце затрепетало, когда из груди драконов одновременно всклокотал и вырвался рычащий звук, похожий на перекличку. Я перевела взгляд на магистра Моррано, который, привычно сцепив руки за спиной, не сводил взгляда с образовавшейся стаи и одобрительно кивал каждому из них. Головы драконов с вытянутыми мордами одна за другой повернулись к преподавателю, и качая шеей из стороны в сторону, будто ждали дальнейших указаний. И вот когда мужчина громко выкрикнул что-то на незнакомом языке, земля под нашими ногами содрогнулась, и драконы взмыли в небо.

Мы же, маги, отправились в долину на своих двоих.

Я быстро отделилась от остальных, наткнувшись на одну из троп, которая казалась менее крутой, чем все остальные, но это не исключило того, что спускалась я, громко припоминая всех шассовых отродий даже за пределами континента. Поймав себя на мысли, тут же замолчала. Ведь именно сейчас у меня есть шанс встретить одного из представителей этих прекрасных существ. Они хоть и не слыли опасными кровожадными чудовищами, но приятного от встречи с ними ожидать не приходилось. По легендам и словам очевидцев, эти духи имели весьма зловредный, проказливый характер и отвратительную внешность. Чаще всего они обитали в лесных норах и оврагах, но встретить их можно было довольно редко, особенно когда они сами того не хотят. Но если уж кому-то и повезло набрести на эту нечисть – жди беды, потому что – если верить историям – встретив потенциальную жертву, они тут же запрыгивали ей на шею и принимались насылать проклятия и беды, мешая жить. Именно поэтому, хоть шассы и обрели форму привычного ругательства, в луксорской культуре было не принято называть их имен вслух, особенно за пределами города. Дабы не навлечь на себя и близких беду.

– Вот же…! – вдруг зашипела я, вовремя отскочив от активизировавшейся передо мной ловушки.

И как я ее не заметила?

Надо меньше летать в собственных мыслях, Аделин, – сказала я себе и сосредоточилась на дороге. После я успешно обошла еще две ловушки, одна из которых чуть подпалила мне кончик косы, и уже за несколько – как мне показалось – минут я, наконец, достигла долины.

Красота природы на Адирне безмерно поражала. Особенно его лавандовые поля, в которых редкими кляксами затесался донник. Я хорошо знала это растение еще с детства, когда напрашивалась с Лолой на луг недалеко от нашего поместья. Кухарка ходила туда каждое лето, чтобы собрать лекарственных трав для засушивания на зиму – она хорошо в них разбиралась и время от времени учила меня.

Но любоваться цветами было некогда. Я остановилась лишь на пару мгновений, осматривая местность и раздумывая, куда идти дальше. Изредка слышала отдаленное хлопанье громадных крыльев, чаще – эхом отскакивающие от гор крики и переклички других рекрутов. Не имея четкого плана, двинулась в густую поросль деревьев, видневшихся в отдалении. Если где и есть постоянные жители острова, то бишь магические существа, то точно не на открытой поляне, где просматривается почти каждый метр.

К тому времени как я достигла леса, тучи на небе разошлись, уступая место теплому солнцу и ясному небу. Только ветер все еще шумел в кронах деревьев.

Уходя вглубь чащи, я наконец стала натыкаться на следы животных и улавливать слухом лай, вой и стрекот птиц и насекомых. Вытащив из-за спины лук и стрелу из колчана, натянула тетиву, внимательно всматриваясь в кустарники и темноту деревьев. Я должна была заметить обитателей леса раньше, чем это сделают они. Но поплутав среди толстых стволов около часа, я так никого и не выследила, хотя нутром чувствовала, что я не одна.

Сделав несколько кругов, остановилась, и прислонившись к шершавой коре сосны, присела на покрытую мхом землю. Положила рядом с собой лук.

– Ну и куда дальше? – спросила у самой себя, убирая с лица растрепавшиеся завитки волос.

По привычке потянулась к запястью в попытке нащупать браслет, но вспомнила, что еще утром на свой страх и риск сняла их и оставила в комнате – с ними меня не допустили бы к испытанию. Я чувствовала легкое покалывание на коже, которое появлялось в моменты, когда я снимала артефакты с рук, но пока, к счастью, магия бунтовать не спешила. За что я была ей очень благодарна.

В голову пришла безумная идея попробовать материализовать частицу сырой магии у себя в руке, но проблема заключалась в том, что я совсем не знала, как это делать. А точнее, могла лишь догадываться.

Задумчиво выставив перед собой ладонь внутренней стороной вверх, попробовала представить, как над ней вспыхивает крошечный огонек. Но даже после нескольких мгновений усердных мыслительных усилий единственное, чего я смогла добиться – это разболевшаяся голова и дрожь в руке.

Увлекшись экспериментом, я не заметила движения сбоку от меня. Очнулась только когда почувствовала на себе чужой взгляд, от которого мгновенно стало не по себе. В голове тут же всплыли наставления отца, который учил при малейшей опасности и встрече с дикими животными не совершать резких движений.

Я очень медленно повернула голову в сторону и вздрогнула от неожиданности. Там, в зарослях кустарника, склонив голову и с интересом наблюдая за мной, стояло животное. Приглядевшись получше, я опознала в ней собаку. Очень огромную собаку. Судя по свалявшейся темной густой шерсти, она была дикой. Но даже это было лучше, чем подкравшаяся сзади нечисть. Собак я не боялась, даже любила, поскольку дома их было целых три и все изначально были уличными. Когда папа подобрал их для охраны территории, я могла проводить все свободное время, играясь с питомцами.

Страх стал понемногу отпускать, когда я не заметила признаков агрессии со стороны пса. Он стоял, словно застывшая статуя, и только его уши смешно подергивались на голове.

– Привет, дружок, – я постаралась придать голосу дружелюбности, – Прости, но если ты ждешь угощения, то у меня его нет.

Это было единственным объяснением, почему животное так зациклилось на моей персоне. Но, осмотрев собаку, я не заметила никаких признаков истощения, как это обычно бывает с беспризорными дворняжками на улицах.

– Хотелось бы провести в твоей компании еще какое-то время, но у меня есть незаконченное дело, – подхватив лук, я стала подниматься на ноги.

Хруст ломающихся веток уловила краем уха. Следом за ним – громкое рычание вперемешку с лаем. Все произошло слишком быстро: миг – и передо мной выросла огромная клыкастая пасть, от которой я увернулась каким-то чудом, отшатнувшись в сторону и повалившись на траву. Рука, в которой я держала лук, больно дернулась, отзываясь болью в плечевом суставе, и оружие вырвало из моих пальцев.

Я перекатилась по земле в попытках отдалиться от напавшего на меня животного, и подняла голову, тяжело дыша. От осознания произошедшего сердце глухо забилось о ребра.

Святая Аэронвен, меня только что чуть не загрызли!

Я ошарашенно уставилась на животное, которое яростно тряся головой, пыталось расправиться с моим луком, и ужаснулась. Это была вовсе не собака. Это было огромное лохматое чудовище со светящимися глазами и выступающими глубоко наружу клыками, с которых большими каплями текла слюна. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, а то, что я вначале приняла за сбившиеся колтуны, оказалось слипшейся от запекшейся крови косматой шерстью.

Ужас пробрал до костей. Я в прямом смысле не могла пошевелиться от страха, который накрыл меня с головой. Неужели это на самом деле происходит со мной?!

Обдумать сложившуюся ситуацию я не успела. Адский пес выпустил древко моего оружия и притихнув, заводил носом. Его острые уши поднялись торчком. Он не оглядывался по сторонам, не смотрел прямо на меня, скалясь своей отвратительного вида пастью. Он что-то вынюхивал. Пытался учуять меня?

Он слепой – догадалась я. Не видит, но чувствует запах и слышит малейшие звуки. Это хорошо. Наверное. По крайней мере у меня появилась крохотная возможность не быть загрызенной сразу же.

Когда пес, уткнувшись носом в траву, отошел к дереву, около которого я сидела еще минуту назад, поняла, что это мой шанс. У меня была всего пара незначительных мгновений для того, чтобы успеть подняться и скрыться где-нибудь в безопасном месте, прежде чем это отродье меня настигнет.

Да, я помнила, что моей задачей было завладеть головой чудовища, но без своего лука я мало что могла сделать с этой смертоносной громадиной, а бросаться на него с одним лишь клинком – значило обречь себя на некрасивую и болезненную смерть.

Поэтому, дождавшись, когда животное отдалится от меня на приличное расстояние, я начала очень медленно подниматься. Мне повезло, что сейчас был только конец лета, а не осень – в этом случае шуршание опавших листьев выдало бы меня сразу же, я даже не успела бы шевельнуть и ногой.

Но и в моем случае я успела только подняться на ноги. Стоило мне выпрямиться, как голова животного качнулась в сторону, а из клыкастой пасти вырвался рык.

И тогда я побежала. Круто развернувшись, рванула назад, оставляя позади свое драгоценное оружие. Но жалеть о нем было некогда – чудовище уже погналось за мной.

Еще никогда в жизни я не бегала так быстро. Деревья, кустарники и прочие растения проносились мимо меня сплошной пеленой зеленого цвета, а все что я слышала – это топот стремительно настигающих меня огромных лап и булькающий лай.

В боку закололо, дышать стало трудно. Несколько раз я споткнулась о выступающие корни деревьев, но смогла устоять на ногах, потому что понимала – падение может стоить мне жизни.

Пес приближался слишком быстро. Я чувствовала его леденящее дыхание на своей спине. Я не знала, куда бегу – впереди были одни сплошные деревья, деревья, деревья. Ни одного оврага, ни одного грота – ничего, где можно было укрыться.

Но вдруг меня резко рвануло назад, когда рукав рубашки зацепился за выступающую ветку.

Только не это, – пронеслось в голове. Вот она та самая роковая остановка. Теперь убежать я уже не успею.

Поэтому я сделала то единственное, что еще могло спасти мне жизнь – подпрыгнула, ухватившись ладонями за толстую ветку дерева у меня над головой, и молниеносно подтянулась вверх как раз в тот момент, когда пес клацнул зубами в том месте, где я стояла еще полсекунды назад.

Перегнувшись через ветвь, я поджала ноги, чтобы псина не откусила мне одну из них. Ствол сосны содрогнулся, когда чудовище встало на него лапами и принялось нещадно лаять и рычать. Жесткая кора дерева больно впивалась в тело, пока я, обняв ветку, на которой висела, перенаправила вес на корпус и до конца подтянула ноги. Затем забралась еще выше, при этом опасаясь, что следующая, более тонкая ветвь может не выдержать моего веса. Вскарабкавшись на уровень, где зверь точно не смог бы меня достать, я обняла ствол и зажмурив глаза, попросила богиню Аэронвен о том, чтобы мне не пришлось сидеть здесь до ночи.

Адский пес еще долго сотрясал лес своим скрипучим лаем, рискуя созвать сюда остальную нечисть.

Помня, что чудовище не может меня видеть, я притихла и замерла, стараясь не делать ни одного движения, хотя от неудобной позы у меня начинала неметь левая нога, а задняя часть спины ныть от впивающейся в нее колючей ветки.

Пес скреб когтями, подпрыгивал, бился телом о ствол в попытке скинуть меня с моего укрытия, но я, напрягая все мышцы, вцепилась в спасительное дерево мертвой хваткой. И зажмурив глаза, надеялась на то, что мне хватит сил продержаться. Как бы абсурдно в тот момент это не звучало, но я была искренне рада, что когда-то брат научил меня лазать по деревьям и заставлял качать руки.

Какое-то время спустя, может несколько часов, а может всего пару минут, я почувствовала, что меня начало клонить в сон. Мохнатое чудовище уже не предпринимало попыток вскарабкаться на дерево вслед за мной и просто ходило по кругу.

Глаза стали закрываться, но я отчаянно боролась с собой. Если сейчас засну, то свалюсь с дерева и стану полноценным обедом.

Но не закрывать глаза с каждой секундой становилось тяжелее. Единственное, что меня удерживало в сознании – это чувство опасности и появившаяся из неоткуда пульсирующая боль в левой голени. Ладони и предплечья тоже неприятно саднило, но эти царапины я получила, пока суматошно карабкалась на дерево. А с ногой было все в порядке.

Неожиданно уши пса встрепенулись, и подняв морду, он повернул голову в обратную сторону. Привычно поведя носом, он, пригнувшись к земле, зашагал в противоположном от меня направлении. Потерял интерес или учуял новую добычу? Вскоре его здоровая туша скрылась в гуще леса.

Я приподняла голову, дабы убедится, что пес не надумал вернуться назад. Подождала одну, две, пять минут… Но кажется, он и правда оставил меня в покое. А если нет, значит следовало побыстрее слезть и уйти отсюда как можно дальше.

Но, когда я спустилась на две ветки вниз и уже собралась спрыгнуть на землю, сердце снова испуганно забилось в груди. Мне было страшно. Я боялась, что стоит мне снова оказаться на земле, как адский пес вернется и все-таки сожрет меня. Но и сидеть здесь вечность я тоже не могу. Тем более, что день уже перевалил за середину, а в академию необходимо было вернуться до заката. Не уверена, что после такого потрясения я смогу решиться убить какую-нибудь нечисть, да что там, вообще подойти к ней, но мне нужно было хотя бы успеть возвратиться обратно.

И тут место страха заняли злость и раздражение на себя.

Да что ты за маг такой, Аделин, если боишься даже слезть с дерева! – шипела я сама на себя – Ты отправилась сюда не для того, чтобы спустя два дня вернуться домой! Так что собери свои сопли, сползи вниз и доведи дело до конца!

Не давая себе шанса передумать, я извернулась и спустив ноги в воздух, спрыгнула на траву…

И прикусила губу до крови, сдерживая крик, когда левая нога вспыхнула болью.

– Какого шшш…?

Я посмотрела вниз, и от увиденного у меня закружилась голова. Пришлось прислониться к стволу.

Вся штанина сочилась кровью. И кажется, моей.

Ой-ей.

Я сползла вниз и села на землю, чтобы как следует осмотреть ногу. И ужаснулась. К горлу подступила тошнота.

Эта гадкая псина меня все-таки цапнула! Но как я могла не заметить этого? Это же адски больно!

Медленно вытянув ногу и промочив кровь разорванным лоскутом от штанины, при этом шипя от боли, я оценила степень повреждений. Животное распороло мне почти всю голень. Рваная рана тянулась от лодыжки до колена тремя уродливыми линиями, напоминающими следы от когтей. И что было самым ужасным, из нее безостановочно шла кровь.

Видимо, уровень адреналина в крови упал, потому как я резко почувствовала каждую пульсирующую клеточку травмированной ноги, от чего из глаз брызнули слезы. А еще сильно закружилась голова.

Но если я не хотела завалиться в обморок прямо здесь и сейчас, нужно было срочно что-то делать.

Превозмогая слабость, я вытащила из ножен клинок брата и с помощью него отрезала рукава рубашки. Порвав ткань на несколько лоскутов, туго перевязала рану. К сожалению, в данных условиях это было единственным, что я могла сделать.

Очень хотелось лечь на землю, закрыть глаза и не двигаться, но я запретила себе даже думать об этом – с кровоточащей раной я стану легкой мишенью не только для магической нечисти, но и для обычных диких зверей.

Я обвела взглядом местность в поисках чего-нибудь, на что я могла бы опираться во время ходьбы – полностью встать на ногу уже не получалось. К счастью, на глаза попалась толстая палка. Установив ее вертикально и распределив вес между ней и правой ногой, стала медленно подниматься, держась за дерево.

Поймав равновесие, попыталась сделать шаг. От того, как нога тут же отозвалась диким жжением в месте раны, меня затошнило. Повязка вновь пропиталась кровью. Проклятье! Мне еще никогда в жизни не было так больно. Но сцепив зубы, я заставила себя упрямо двигаться дальше…

Спустя какое-то время пути мне казалось, что я снова хожу кругами и совсем не в том направлении. Вокруг были лишь похожие друг на друга деревья и растения. Ничего, что отличало бы одну местность от другой. Я уже хотела развернуться и пойти в обратную сторону, как под моей ногой что-то хрустнуло. Опустив глаза, обнаружила знакомое оперение стрелы. Осмотрелась, и в отдалении узнала еще и свой колчан. Надо же, я и не заметила, как выронила его.

Подняв его с земли, пересчитала стрелы. Три, валявшиеся на траве, были безнадежно испорчены – их древко было переломлено тяжелыми лапами. Но еще четыре каким-то чудом уцелели.

К несчастью, они не имели никакого смысла без лука, который я уже и не надеялась найти. Разве что в качестве копья.

Но и здесь судьба вдруг оказалась ко мне милостива: свой лук – целый и невредимый – я отыскала десятью шагами далее. Покрутила его в руках, выискивая повреждения. И единственное, что свидетельствовало о недавней встрече оружия с адским животным – это еле заметные следы от клыков. Вот тебе и лиорданский дуб! Даже тетива не порвалась. Самая что ни на есть удача. Нужно будет поблагодарить генерала Солвейг, когда доберусь в академию.

Воодушевленная, я водрузила свои находки на плечо и поковыляла в сторону долины. Я не была уверена, что иду верно, но решилась полагаться на интуицию. И она меня не подвела. Вскоре поросль деревьев начала редеть, а впереди показался небольшой ручей, который я проходила по пути сюда. И только когда вода оказалась в поле моего зрения, я осознала, насколько меня мучала жажда. Кое-как опустившись на колено здоровой ноги, я зачерпнула ладонью прозрачную воду, которая была настолько ледяной, что пальцы свело судорогой. Поднеся руку ко рту, принялась жадно пить, черпая еще и еще.

Как вдруг где-то рядом послышался женский крик.

Я мгновенно обернулась.

Что это? Кто-то из рекрутов поймал нечисть? Или, что более вероятно, она его.

Первой моей мыслью было как можно быстрее уносить ноги. Только отпустивший меня страх снова зашевелился внутри. Но в следующую секунду я вспомнила об испытании и в голову пришла идея, что, возможно, если я сделаю все бесшумно, мне таки удастся заполучить необходимый трофей. Благо, что мое оружие теперь снова со мной. По крайней мере, стоит хотя бы посмотреть. Издалека.

Игнорируя возгласы здравого смысла, я бесшумно подхватила лук и, отбросив импровизированный костыль, тихо направилась в сторону звука.

Крик повторился снова – на этот раз совсем рядом. Я вздрогнула, но упрямо продолжила движение.

Наконец дохромав до открытого участка долины, аккуратно присела и притаилась в разросшемся кустарнике барбариса. Тихо отодвинула колючие ветви, всматриваясь в происходящее за ними.

Знакомый лохматый силуэт первым бросился в глаза. Все-таки пес нашел себе новую добычу. Сейчас он, опасно скалясь и рыча, медленно наступал на девушку. Приглядевшись, я узнала в ней Миру. Она, со слезами и ужасом в глазах, отползала от чудовища до тех пор, пока спиной не ткнулась в выступающую скалу. При этом так громко всхлипывая, что это слышала даже я из своего укрытия. Ее длинный меч одиноко лежал в отдалении, засыпанный горстками земли.

Я чувствовала, что еще чуть-чуть, и девушка снова закричит. И тогда смерти от клыков ей точно не избежать. Неужели не догадалась, что пес ориентируется на слух?

У меня было всего несколько секунд до того, как пес окончательно прижмет Миру к скале и перегрызет ей глотку. Поэтому, стараясь действовать как можно тише, я медленно вскинула лук.

Мне хватило нескольких секунд, чтобы прицелиться. Я могла сделать это и быстрее, но из-за слабости и дрожи в руках потребовалось больше времени. А еще я боялась задеть Миру – чудовище находилось к ней слишком близко.

И вот когда я уже была готова спустить тетиву, Мира вдруг повернула голову в мою сторону и ее глаза расширились – она заметила меня. И все-таки закричала:

– Помоги мне!

Дальше все произошло словно в круговороте. Пес среагировал молниеносно, бросившись на девушку, но секундой ранее я спустила тетиву, и стрела угодила зверю в шею еще до того момента, как он добрался до своей жертвы. Пес дернулся и взревел, вставая на задние лапы.

Прятаться теперь не было смысла. Я подскочила и что есть мочи закричала Мире, жестикулируя рукой:

– Уходи оттуда! Быстро!

Ей не нужно было повторять дважды. Девушка ловко кувыркнулась и вскочила на ноги, отскакивая от пса на приличное расстояние. Животное, придя в себя, теперь обернулось ко мне. И в его глазах на этот раз светилась красным неистовая ярость. Пес повел носом и, учуяв запах моей крови, будто впал в бешенство.

Я видела его огромную, тяжелую тушу с торчащей из нее стрелой, и она неслась на меня с невероятной скоростью. Зверь щелкал челюстью, издавая такие звуки, от которых мороз шел по коже.

Забыв о боли в ноге, я выскочила из укрытия, одновременно уходя с траектории животного в последний момент. Достала клинок из ножен, поняв, что выстрелить из лука уже не успею. Оглянулась всего на миг, чтобы посмотреть, где Мира, надеясь на ее помощь, но это стало моей роковой ошибкой.

«Никогда не выпускай противника из виду» – пронеслись в голове слова отца, прежде чем пес обрушился на меня, роняя на землю.

И все, что я успела – это прикрыть лицо руками.

Целое мгновение я думала, что умерла. Потому что не почувствовала даже удара о твердую почву. Только нарастающий гул в голове и болезненное покалывание в кончиках пальцев. Мир будто потерял все краски, став черно-белым и замедлив свой ход. Просто замерев. Но на самом деле прошла лишь доля секунды, как вдруг мое тело пронзило жгучей энергией. Я дернулась и вернулась в реальность как раз в тот момент, когда от моих рук со вздувшимися венами отлетел темный сгусток магии, поразив пса. Он, скуля и изворачиваясь, отлетел от меня и врезался в скалу с такой силой, что рядом с ним осыпались каменные крошки.

Я приподнялась на дрожащих локтях, борясь с подступившей к горлу тошнотой и ускользающим сознанием, чтобы увидеть, как плотный черный туман обвивает чудовище словно кокон, не давая сделать вдох. Пес громко захрипел, забил хвостом, но был бессилен против магии, на которую, судя по самочувствию, я отдала все силы.

Пораженная тем, что сотворила, я рухнула на землю, не в силах больше держать глаза открытыми. И провалилась в темноту прежде, чем успела увидеть, как адское животное испускает последний дух.

***

В тот день утро выдал