Отчаяние во плоти

Предисловие автора

Наша жизнь, помимо радости, полна и других, не всегда приятных чувств: гнетущего страха, боли, отчаяния. В этой книге я старалась затронуть все эти переживания. Не всегда им можно найти простое объяснение – порой страх или тревога возникают из ниоткуда, иногда глаза видят то, чего не существует, а уши ловят звуки, которых быть не может.

Перед вами – сборник историй, которые появились на свет от скуки и жажды разобраться в себе. Через них я хочу познакомить вас с разными гранями того самого, порой необъяснимого, что испытывает каждый из нас. Может быть, кто-то увидит в этих строках себя или откроет собственный путь к свету даже в самой непроглядной плотной тьме.

Спиритическая доска

Летом девяносто шестого года родители Кевина отправились в морской круиз по Карибскому заливу, оставив сына на попечении самого себя, ну и соседки Клавдии, которая заглядывала к нему раз в пару дней, чтобы убедиться, что он не спалил дом к чертям. Ей было абсолютно наплевать, чем занимался четырнадцатилетний мальчишка в свободное время – главное, чтобы к приезду Смитов дом стоял на прежнем месте. Тогда она получит свои две сотни.

Такой расклад устраивал всех, особенно Кевина, который мог предаваться мальчишеским забавам. Друзей у него особо не было, а те, что были, разъехались с родителями по миру, но этот факт особо не мешал Кевину находить себе развлечения. Стрельба из рогатки по соседским кошкам, ночные заезды на велосипеде, объедание пиццей и просмотр телека до самого утра. Настоящий рай для подростка в те далёкие годы, когда не было смартфонов и соцсетей.

Не сказать, что ему совсем уж не бывало скучно, но особо выбирать не приходилось. Линден – небольшой скучающий городок, без особых изысков в плане развлечений: парки да пляж. Но сейчас и там были одни скучающие старики, так что делать там было нечего.

В очередной раз, в поисках, как бы себя развлечь, Кевин исследовал дом. Они переехали сюда с родителями пару недель назад, после того как его отец, проработав долгие годы на местном заводе по переработке угля, наконец получил повышение: новый социальный статус обязывал соответствовать – новая машина, новый район и, конечно, этот дом. Парень был в принципе рад: больше карманных денег и все сопутствующие плюсы нового финансового положения отца. Но переезд в этот домина был сомнительным удовольствием. Старый, скрипучий, пахнущий пылью дом, больше похожий на сарай, чем на жильё. Не по виду, конечно, а по ощущениям, которые складывались от проживания в нём. Дом был слишком большим, больше, чем им было нужно, и слишком вычурным. За эти деньги можно было взять что-то поменьше, но не такое странное. Но его мнение при покупке никто не учитывал.

Кевин остановился у чердачного люка в потолке. Он бывал во всех комнатах, но наверх ещё не успел заглянуть. Любопытство взяло своё. Аккуратно опустив чердачную лестницу, он поднялся – сверху ему прямо в лицо, вывалилось облако пыли, заставившее паренька откашляться. Взяв из комнаты фонарик, он вскарабкался по лестнице на чердак. Наверху царила кромешная темнота – хоть глаз выколи. Парень осмотрелся: выключателя не наблюдалось. Неудивительно – дом был таким старым, что электричество здесь провели не так давно. Об этом говорили подсвечники, установленные в коридоре и каждой комнате. Кевин быстро нашёл им применение в качестве крючков для одежды.

Включив фонарик, он бегло провёл лучом по всему чердаку: коробки, круглое окно на фасаде и старое пыльное тряпьё прежних владельцев – ничего такого, что могло бы привлечь молодого парня. Вряд ли тут будут нычки с порно или чем-то подобным, – с досадой, рассматривая антураж пыльного чердака, подумал он. Но больше заняться было нечем: на дворе уже почти полночь, телек показывал только белый шум, а на улице лил дождь. Пробираясь по чердаку, Кевин начал шарить по коробкам: бумаги, какие-то фото и всё то же безвкусное тряпьё, в котором впору класть покойника в гроб, но никак не надевать на себя. Даже его бабушка не стала бы такое носить.

Под завалами «антиквариата» он нашёл небольшую резную деревянную коробку. Протёр пыль, посветил на неё фонариком – на коробе висел маленький замочек. Поняв, что интереснее он тут больше ничего не найдёт, парень пожал плечами, спустился с находкой и закрыл чердак.

Сидя за большим кухонным столом под люстрой, он изучал свой «клад». Деревянный короб, украшенный неизвестными ему символами, оказался довольно увесистым. Когда парень потряс его, внутри что-то глухо стукнулось о стенку. Его охватил интерес – Кевину не терпелось узнать, что же там внутри, но ключа от замка у него не было. Если он где-то и был, то остался на чердаке. Искать его стоило днём, когда было светло, однако ждать не то, чтобы хотелось – любопытство захлестнуло молодой ум. Покопавшись в гараже, он нашёл старый болторез и, не без усилий, откусил петли. Замок был снят, и парень медленно приоткрыл крышку.

В этот момент свет на кухне трижды моргнул. Он посмотрел на люстру, но больше ничего странного не происходило. Списав это на древнюю проводку, Кевин продолжил изучение своей находки. Откинув крышку, на которой красовалась нарисованная звезда Давида, он достал содержимое короба – деревянную доску, чёрную свечу и конверт. На конверте виднелась надпись: «Собственность мисс Перл Курран». Отложив конверт и свечу, он с интересом повертел доску в руках. Обыкновенная доска, напоминающая разделочную, какой пользовалась его мать на кухне, только вот на лицевой стороне красовался алфавит, выведенный белой краской.

Так и не разобравшись в предназначении находки, он обратился к конверту в надежде найти ответ внутри. Распечатав его, паренёк вытащил желтый лист. Текст на нём гласил: «Доска предназначена для прорицаний и связи с духами мира иного. Воззвать к ним только стоит, да услышат они вас!»

Парень хмыкнул, отложил письмо и еще раз бегло осмотрел находку. – «А буквы, значит, для ответов?» – предположил он про себя. Снова взяв письмо, Кевин продолжил читать: «Для того, чтобы вас услышали, возьмите чёрную свечу, зажгите её, а затем, взяв прозрачную пиалу, положите её в центр доски. Теперь вам осталось произнести…»

Слова были написаны латиницей, но их значений парнишка не знал. Кевин вспомнил, что встречал похожие слова в классических книжках, которые они изучали на уроках литературы в школе.

– Кажется, тогда учитель назвал это латынью? – предположил он, продолжая всматриваться в слова, так и не понимая их значения.

Опять же, больше развлечь себя было нечем, и он начал обдумывать, а стоит ли попробовать. Где-то внутри Кевина копошилась тревога: что-то в задуманном было неправильно. Он не был верующим, впрочем, как и его семья, но видел по телевизору различные шоу с монстрами, вампирами и привидениями. Нет, конечно, он понимал, что это всё выдумки, но вдруг нет?

Оставив на столе всё как есть, парень взял из холодильника бутылку колы. Запрыгнув на край кухонного гарнитура, он открыл её и уставился на доску. Мысли о духах всегда его будоражили, особенно когда он видел их в разных шоу по телевизору, но, чтобы попробовать вызвать самому…

– Да к чёрту, это всё неправда, чего я, как девчонка, – выцедил он, бросая в урну пустую бутылку из-под газировки.

Слезая со стола, Кевин, немного поискав, достал из кухонной тумбы зажигалку, которую мать прятала вместе с сигаретами. Парень всегда знал, что они там лежат, и всегда хотел попробовать, но боялся, что мать заметит пропажу; теперь же решил ради храбрости закурить одну. – «Они вернутся только через две недели, она наверняка не вспомнит, сколько их там было», – подумал он.

Открыв пачку, он одной рукой поместил сигарету в рот, а другой зажёг кончик. Вкус его не впечатлил, но парень не стал тушить сигарету, напротив, он, как ковбой, зажал её в зубах и продолжил вдыхать густой дым. Докурив, Кевин выкинул бычок и подошёл к столу. Последние строки после таинственных слов, которые нужно было прочитать, гласили: после этого следует задать три вопроса духам, и вам ответят. Когда зададите третий, последний вопрос, потушите свечу и уберите доску в ящик.

– Вроде как всё просто…

Теперь он был готов начать действо. Всё той же зажигалкой парень зажёг свечу, поставил её в один из подсвечников, что стояли на столе, достал пиалу из шкафа, в которую мать обычно клала закуски, и, потушив свет, уселся перед доской. Про свет в инструкции ничего не говорилось, но почему-то это действие показалось ему вполне логичным. Кевин начал читать слова с бумаги, попутно посматривая, что происходит с пиалой на доске. Она всё так же лежала, не шелохнувшись. Парень, уже в сердцах убедившись, что всё это чушь, всё-таки решил задать свой вопросы. Он не совсем понимал, что можно, а что нельзя спрашивать, и выпалил первым, что пришло на ум:

– Какой у меня цвет волос? – тишина. – Так какой у меня цвет волос? – повторил парень свой вопрос, уже ощущая себя дураком.

К его удивлению, пиала медленно начала двигаться по доске. Кевин от неожиданности вскочил со стула, но она, кажется, не обращая внимания, продолжила движение. Сначала она сдвинулась к букве «К», затем «А», потом «Ш», дальше «Т», «А», «Н», «О», «В», «Ы», «Е» – пока не сложилось слово: «каштановые». Парень, почти не дыша, наблюдал за происходящим, ему было одновременно и страшно, и дико интересно. Когда пиала остановилась на доске, он снова сел за стол.

Парень пребывал в каком-то трансе. – Не может быть, – твердил он себе, не до конца понимая, что только что произошло. Он думал, что это просто игра, страшилка, оставленная кем-то, чтобы напугать его или того, кто найдёт её. Но доска и впрямь работала! Это был не розыгрыш, не шутка – она работала! Кевин был на все сто процентов уверен, что сейчас дома он один; никто не мог двигать пиалу, кроме разве что духов, о которых говорилось в тексте из конверта.

Пялясь на доску и свечу, он лихорадочно обдумывал следующий шаг. Стоит ли ему продолжить – или, от греха подальше, закончить всё прямо сейчас? Ответ не заставил себя ждать: как бы ему ни было тревожно, волна нехорошего возбуждения, захватившая его, уже не позволяла всё просто так остановить. Теперь остался только один вопрос: что спросить дальше? У него было всего два из трёх вопросов – нельзя было потратить их впустую, как первый. Вопросы роились в голове, как рой пчёл: их было куда больше двух, их была сотня – и выбрать нужно было только два…

– Сколько мне осталось жить? – решил парень, что этот вопрос, будет самым правильным и логичным ведь все хотят знать на него ответ.

Затаив дыхание, парень ждал. Пиала медленно поползла по доске. Буквы, складываясь по одной, образовывая предложение: «не так много, как бы хотелось».

– И как это понимать? – вырвалось у Кевина; размытый, издевательский ответ, который не столько отвечал на вопрос сколько путал. – Что значит – не так много? Это может быть и пять лет, и сто! Как духи понимают «не так много»?

– Хорошо, тогда скажите в цифрах… Сколько мне осталось жить?

Это был его последний, третий вопрос. Пиала сразу же рванулась вперёд, выводя на доске: «один день».

Кевин вскочил со стула, холодный пот покрыл тело. Один день. Один день! Сердце бешено колотилось в груди, страх парализовал разум. Он тут же в панике пожалел обо всём: зачем он вообще начал это? Почему полез тогда на чердак? Какие силы втолкнули его в этот кошмар? Он бросился к выключателю и включил свет. Электрический свет вспыхнул – это немного отогнало тревогу, но руки все также тряслись. Лихорадочно затушив свечу, Кевин запихнул доску обратно в коробку и захлопнул крышку.

Кевин сидел в зале, включив свет во всех комнатах по пути к нему. Было страшно оставаться в темноте даже на секунду. Он пытался придумать оправдания ситуации, нашёптывая: – Они ведь уже умерли, как они могут знать мою судьбу? Кто они вообще такие, чтобы судить о жизни и смерти? А вдруг это просто злые духи, хотят напугать меня и всё.

Он пытался убедить себя в невозможности смерти. Умирают только старики или несчастные, кто попал под машину. А он молодой, дома, в безопасности… Но вдруг в голове зазвучала новая мысль: «А в безопасности ли я?». В этот момент из кухни будто вторя его мыслям донёсся глухой стук. Сердце опустилось в пятки, по спине хлынул ледяной пот. В голову ударила паническая мысль: «НУЖНО БЫЛО ЗАКРЫТЬ ЕЁ НА ЗАМОК!»

Утром Клавдия, долго стучавшая в дверь, но так и не дождавшись ответа, открыла её своим ключом. Пройдя в гостиную, она обнаружила Кевина, сидевшего на полу, укутанного в одеяло. Женщина окликнула его, но ответа не последовало. Она подошла сзади и осторожно дотронулась до плеча мальчишки – в ту же секунду Кевин тяжело рухнул на пол. Его лицо было искажено гримасой первобытного ужаса, а на глазницах виднелись кровавые царапины.

Табор из подгорья

Майло, Сэм и Кэтрин были ровесниками, дружившими с малых лет – что, в принципе, неудивительно, так как их матери учились вместе и, а затем и жили почти напротив друг друга. Поэтому, по большому счёту, им было предначертано подружиться, хотя по характеру они были совершенно разными. Сэм – всегда уверенный в себе, летевший напролом; Майло – куда более скромный, часто называемый Сэмом «заучкой»; и Кэтрин – девушка, поддерживавшая обоих парней с равной теплотой и выступавшая своего рода гирей на весах, уравновешивая всю компанию.

Лето восемьдесят пятого выдалось на удивление солнечным – это было их последнее лето вместе. В этом году они, сдав экзамены, должны были поступать в колледжи в разных частях страны и больше не могли бы встречаться так часто, как раньше. Это навевало нотки грусти среди друзей, но, как бы им ни хотелось расставаться, все прекрасно понимали, что их дружбе в привычной форме приходит конец. Конечно, они договорились писать друг другу письма, но это было уже не то же самое, что собираться за настольными играми или бродить по городу в поисках приключений на свою пятую точку. Все хотели запомнить это лето, и как раз тогда, когда компания в очередной раз собралась у Сэма дома, у парня возникла идея, как это можно было бы осуществить.

План состоял в том, чтобы отправиться в поход к подножию местной горы, у которой, по легенде, погиб табор цыган. Каждый в городе знал эту легенду. Табор прибыл в город в начале семнадцатого века, цыгане помогали местным с добычей угля и золота в шахтах; всё было в порядке до одного дня, когда в городе начали пропадать дети. Кто-то разнёс слух, что это дело рук цыган, якобы они проводили какие-то ритуалы с жертвоприношениями. Тогда люди, вооружившись вилами и факелами, пришли к подножью и за ночь вырезали почти всех цыган. Говорили, что остатки табора успели спрятать сокровища – то ли их похоронили вместе с ними, то ли они где-то их припрятали после, это уже не уточняется.

– Чушь всё это, – высказался Майло по поводу предложения друга, – не верю я во всё это.

– Да ладно, Майло, будет весело! – уверял его Сэм с горящими глазами. – Когда мы ещё сможем так повеселиться? К тому же я стянул у отца пару банок пива, скучно точно не будет.

– Я, конечно, не верю в призраков, но всё равно как-то жутковато, не находите? – наконец вставила свои пять копеек Кэтрин.

– Так в этом весь и смак! – воскликнул Сэм.

– Как я понимаю, дело тут не только в походе или пиве. Ты хочешь разрыть могилку-другую и поискать сокровища? – с лёгкой улыбкой, зная своего друга, предположил Майло.

– А то! Я же говорил, будет весело!

Затея Сэма девушке решительно не нравилась, как и Майло. Эта часть с «раскопками» была чистой воды расхищением могил, что могло доставить всем немало проблем. Но парень с девушкой переглянулись и, почти в унисон вздохнув, согласились: они знали друг друга достаточно долго, чтобы понимать – загоревшегося Сэма уже не отговорить от задуманного. Ожидая вороха проблем, Майло и Кэтрин всё-таки поддержали его авантюру.

В воскресенье родители всей компании отправились отмечать поступление своих детей в колледжи куда-то за город, оставив своих чад в распоряжение самим себе. Всем им было по восемнадцать, так что родители особо не переживали – так что поездка была запланирована аж на четыре дня. Друзья, узнав о таком подарке судьбы, тут же распланировали, чем будут заниматься: в первый день они отправятся вечером в лес к подножью горы, вернутся утром, вскроют бар отца Сэма и напьются как в последний раз. Ну а дальше всё должно было повторяться вплоть до среды, когда родители вернутся домой. Парень прекрасно понимал, что ему здорово влетит за опустошённые запасы отца, но за все эти годы он уже к этому привык. Поорёт с денёк и успокоится, что с него взять – думал Сэм, предвкушая веселье.

Настал вечер воскресенья. Когда машины родителей исчезли за горизонтом, компания выбралась из дома с рюкзаками. Каждый собрал небольшой запас еды, фонарики, спички и прочую мелочёвку, которая могла бы пригодиться в походе. У Сэма, помимо всего прочего, из рюкзака торчала складная лопата и большая палатка.

Подойдя к опушке леса, они взглянули на гору. Та, окружённая кленовым лесом, величественно возвышалась вдали. Путь предстоял непростой: нужно было преодолеть четыре-пять километров по лесу, перейти реку, а потом ещё несколько километров подниматься по возвышенности. По крайней мере, так говорили те немногие, кто бывал там раньше.

Местные предпочитали обходить подножие стороной, в основном из-за обвалов, которые периодически случались там весной. Но были и суеверия – впрочем, не совсем безосновательные: иногда там действительно находили детей, которые каким-то образом туда забредали. Никто из них толком не мог объяснить, как они туда попали.

Майло был реалистом и считал, что все эти истории сильно приукрашены для красного словца – чтобы дети и туристы не лазили по горе с риском попасть под очередной обвал. Родители беспокоились за своих отпрысков, а местный шериф не горел желанием лишний раз поднимать себя с кресла. Так что «не ходить к горе» со временем стало негласным правилом.

Около часа компания шла по густому лесу. Тропинок там не было – направление было не то, чтобы популярным, поэтому друзья ориентировались на саму гору. Как утверждал Сэм при таком раскладе заблудиться они не могли.

Солнце клонилось к закату, начинало быстро темнеть, когда они наконец вышли к горной речушке. Моста здесь не было: нужно было либо переходить вброд и мёрзнуть в холодной воде, либо пытаться перебраться по бревну. Хотя речка была и неглубокой, но всё же шириной не менее трёх-трёх с половиной метров. Мокнуть никто не горел желанием, так что было решено идти по трухлявому стволу.

Передвигаться по стволу оказалось сомнительным удовольствием: ноги мальчишек раз за разом скользили на мхе и влажной древесине, норовя окунуть их в воду. Кэтрин шла последней, ей эта задача далась труднее всего – пару раз девушка едва не соскользнула вниз, но, мало-помалу, преодолела преграду.

И вот после всех трудностей, оставалось только подняться к подножию горы по склону, местами усыпанному острыми камнями. Компания спешила, мечтая поскорее разбить лагерь и отдохнуть. Быстрее всех шагал Сэм – ему хотелось до наступления полной темноты приступить к раскопкам. Но увы: когда они поднялись на поляну, ночь окончательно взяла своё, погрузив всё вокруг во тьму.

Энтузиазм Сэма это ничуть не умерило. Пока Майло собирал палатку, а Кэтрин таскала дрова для костра, Сэм сбросил рюкзак с плеч, взял лопату и налобный фонарь и отправился исследовать небольшие курганы неподалёку. В темноте гора выглядела поистине монструозно. Вблизи она походила на огромную скалу дугообразной формы, напоминающую бивень, торчащий из земли. Ветер, налетавший на поляну, кружил вокруг горы, издавая гул.

Они уже попивали пиво у костра, когда послышался крик Сэма:

– Сюда! Я, кажется, что-то нашёл!

Парень с девушкой в глубине души до последнего надеялись, что он ничего не найдёт и, вернувшись, успокоится. Но, к сожалению, чаяния их были не что против запала друга. Они грустно вздохнули: делать нечего – пришлось идти. Поставив банки с напитками, взяв фонари, пара недовольно побрела на голос друга.

Подходя к небольшому холмику, Майло и Кэтрин увидели углубление, откуда время от времени вылетали комки земли, смешанной с горной породой.

– Что у тебя тут? – присев над ямой и посветив на друга, спросил Майло.

Тот в ответ посмотрел на друга с горящим взглядом, ослепляя его налобным фонарём, и постучал лопатой под ногами – она упиралась во что-то, издавая глухой звон.

– Помогите мне, один я не справлюсь.

Все попытки парней сорвать, как оказалось, доски были тщетны. За долгие годы их так сдавило землёй, что они даже не шелохнулись.

– Они, похоже, уже подгнили. Давай попробуем их чем-нибудь разбить, там я видел ка… – не успел договорить Майло, как Сэм, не дожидаясь, что он скажет, изо всех сил прыгнул на доски. Те хрустнули, и ребята провалились вниз.

Девушка вскрикнула и, опустившись на колени у края ямы, посветила туда. Парни лежали, распластавшись на полу. Падение было недолгим – от силы пару метров.

– Сэм, у тебя что, совсем мозги отшибло?! – зло крикнула девушка, швырнув в мальчишку комком земли. – А если бы там была какая-нибудь пещера? Вы бы убились!

Майло, держась одной рукой за пятую точку, другой отвесил Сэму подзатыльник. – Дурак ты, баламутный!

– Прости, прости, я что-то не подумал, – виновато пробормотал парень, убирая с лица землю.

– Как будто ты хоть когда-то думаешь, дурак, – буркнул Майло, с трудом поднимаясь с пола и морщась от боли в ушибленных коленях, которые знатно пострадали при падении.

– Что у вас там? – наконец спросила Кэтрин, вглядываясь в темноту.

Парни поднялись и огляделись. Это было что-то вроде погреба или окопа из фильмов про Первую мировую. Невысокое помещение со стенами из булыжника и балками, деревянная конструкция выглядела куда крепче, чем те доски, через которые они сюда свалились. Запах стоял неописуемый – затхлый, тошнотворно сладковатый.

– Что там? – вновь нетерпеливо спросила Кэтрин. С одной стороны, она волновалась за друзей, ведь мало ли что там может быть. С другой – ситуацию в целом нельзя было назвать обычной: ночь, лес, чья-то могила. Девушка чувствовала тревогу, хотелось поскорее разобраться со всем этим. В другой день она бы накричала на мальчишек – «Вылезайте оттуда!» – но, то ли под воздействием алкоголя, то ли из-за потаённого любопытства, сейчас она молча наблюдала за происходящим.

Я что-то вижу… Это кольцо! – воскликнул Сэм, подняв находку и смахнув с неё грязь.       – Смотри! – подал уже голос Майло, указывая на подсвечник, стоявший на предмете, похожем на гроб. На нём висело роскошное ожерелье, переливающееся в свете фонарей.

Майло и Сэм подбежали к отверстию в потолке, чтобы продемонстрировать находки Кэтрин.

– Мы ещё посмотрим, может, тут есть что-нибудь интересное, – сказал Сэм и тут же скрылся в темноте.

– Давайте побыстрее, а то тут начинает холодать, – поторопила их девушка.

Сэм, приблизившись, посветил на гроб, стоящий в центре склепа.

– Смотри, тут надпись: «Барон Раш, любимый всеми и зло преданный». Может, откроем?

Майло скептически посмотрел на друга.

– Как бы ты ни уговаривал, но нет, даже не думай, – решительно сказал он. Для него на сегодня впечатлений хватило с избытком, не хватало ещё увидеть труп.

– Но вдруг там…

– Сэм, мы не будем открывать гроб, – твёрдо заявил Майло.

Парень молча согласился с позицией друга.

Когда они набили карманы всем, что блестело, то подошли к отверстию и оба осознали, что надо как-то выбираться наружу. Ни верёвки, ни лестницы у них, конечно, не было. Окинув склеп беглым взглядом, они убедились, что ничего полезного для спасения тут нет.

– Ну и что будем делать? – будто читая их , спросила сверху девушка.

– Рапунцель, спусти свои косы! – пошутил Сэм, рассмеявшись.

– Очень смешно, а выбираться-то как будете? Верёвки нет, а до дома я и до утра не доковыляю! – недовольно бросила она.

Майло задумался и предложил:

– А давай попробуем растяжки с палатки. Если связать их вместе, то кое-как по ним можно будет залезть, должны выдержать.

– Ну нет, отец меня убьёт! Это его любимая палатка, он за неё двести баксов отдал! – возразил Сэм.

– Он не успеет, если мы тут помрём от голода или холода, – парировал Майло.

Девушка ушла и вскоре вернулась с импровизированной верёвкой. Быстро сплетя её в косу и привязав к массивному камню, она сбросила своё творение вниз. С некоторыми усилиями, но через несколько минут оба парня уже были наверху.

Стоило им выбраться на поверхность, как всё вокруг изменилось. Воздух мгновенно похолодел, словно кто-то открыл дверь в иной мир. Тишина стала вязкой, как туман, который мгновенно окутал поляну, скрыв от глаз привычные ориентиры. Где-то у подножия горы заструился свет, пробиваясь сквозь клубы тумана и отбрасывая зловещие зеленоватые тени. Казалось, сама земля задержала дыхание.      Друзья замерли, ощущая, как ледяной ужас ползёт по коже, оставляя за собой гусиную дрожь.

– Что это за херня! – выдохнул Сэм, в голосе читался страх.

– Так, народ, валим! – выкрикнула Кэтрин, хватая ребят за рукава. Всем своим нутром она ощущала опасность: стоять на месте – значит, подписать себе приговор.

Они бросились прочь, подгоняемые неведомым ужасом, который медленно, но неотвратимо надвигался из тумана. Свет позади пульсировал, становился всё ярче, а из этого зеленоватого марева начали доноситься глухие, неестественные шаги – сперва тихие, но с каждой секундой всё громче. Казалось, целая армия солдат преследовала подростков

Каждый шаг отдавался ужасом в груди. Друзья не осмеливались обернуться, взгляд был устремлен только вперед.

Пробежав поляну, они увидели впереди слабое пляшущее пламя костра. Направление было верное! Бежать, теперь только бежать! Рюкзаки, палатка – вмиг остались позади компании. Плевать, сейчас нужно было только одно: прочь, как можно дальше отсюда!

Позади, во тьме, разверзнулся голос. Нечеловеческий, хрипящий, проникающий в глубь головы:

– ВЫ НЕ УЙДЁТЕ!

От этого голоса кровь стыла в жилах. Ужас закопошился внутри. Майло, не разбирая дороги, вырвался вперед пробираясь через колючие ветки и деревья, порезы на руках даже не чувствовались под приливом адреналина. Каждая история о призраках, о пропавших детях, которую он слышал в детстве, ожила и обрушилась на него всей своей безысходностью.

Сэм и Кэтрин бежали следом за Майло. Девушка вцепилась в локоть Сэма, а тот изо всех сил тянул её за собой. Ноги Кэтрин ныли от усталости, каждый шаг давался всё тяжелее – она то и дело оступалась, почти падала, но даже не думала передохнуть или, тем более, оглянуться.

Добежав до реки, Майло одним прыжком вскочил на бревно. Всё внутри трясло – стоп, нельзя бросать друзей. Он оглянулся: Кэтрин на грани почти плакала, Сэм – побледнел как мел. Он постарался вселить уверенность:

– Быстрее, давайте! Если что – я здесь, я вас поймаю! – выдавил Майло.

Сэм пропустил Кэтрин вперёд, но ноги девушки не слушались, дрожа. Она ступила на ствол, перебирая ногами, будто по скользкому льду. Позади искажал пространство зеленоватый свет, они были уже близко. Сэм встал следом – и тут бревно шатнулось.

Кэтрин оступилась, потеряла равновесие, но Майло ловко подхватил её, и они оба тяжело рухнули на берег. Сэм одним отчаянным прыжком перелетел остаток бревна, только оказавшись рядом, перевел дух.

– СЭМ! – прошептал Майло дрожащим голосом, указывая на тот берег.

Сэм обернулся. На противоположном берегу, в призрачном зелёном свечении, стояла толпа людей. Их лица были искажены гневом и ненавистью, затаившейся в мёртвых глазах. Толпа смотрела молча, и эта тишина оказалась страшнее любого крика – они будто изучали ребят, ожидая, что те сделают дальше. Захотелось закрыть глаза, исчезнуть, раствориться в этом лесу, только бы не стоять перед этим немым, загробным судом.

Друзья стояли, не шелохнувшись. Бежать? А можно ли вообще убежать от призраков? К тому же, все устали, долго в таком ритме по темноте они не пробегут. Девушка и вовсе была на исходе сил и ста метров не одолела бы.

– Что делать? Что нам делать??? – вопил у себя в голове Майло.

Сэм, набрав полную грудь воздуха в надежде успокоить бешено бьющееся сердце, подошёл к краю берега. Он это заварил, ему и расхлёбывать. Майло и Кэтрин молча провожали друга взглядом.

– Простите, что потревожил вас, прошу, простите меня. Мы уйдём и больше никогда не вернёмся!

Призраки не шелохнулись, но теперь их взгляд был устремлён только на говорящего. Глаза их блестели, как у стаи собак, попавших под лунный свет.

– Давайте забудем всё? Мы вернём то, что взяли!

Толпа зашевелилась. Казалось, что они сейчас ломанутся в их сторону – все напряглись, готовясь, если что, удирать. Но призраки не спешили нападать: они разделились на две шеренги, посередине которых шёл старец. Его борода свисала почти до пояса, а лицо, практически сгнившее, было устремлено на парня через реку. Дойдя до кромки воды, он остановился и посмотрел в пруд, не в силах ступить в воду.

– ПОЗДНО, ДЕТИШКИ, ВЫ УЖЕ СОВЕРШИЛИ ТО, ЧЕГО НЕ СТОИЛО, – сипло произнес усопший. – ВАШИ ПРЕДКИ ПРЕДАЛИ НАС, А ПОТОМКИ ПРОДОЛЖАЮТ ОСКВЕРНЯТЬ НАШИ МОГИЛЫ. ВЫ ВСЕ ТЕПЕРЬ ПРОКЛЯТЫ, МЫ ВСКОРЕ УВИДИМСЯ ВНОВЬ. МОЖЕТЕ ОСТАВИТЬ ТО, ЧТО УКРАЛИ, ЭТО СТАНЕТ ПЛАТОЙ ЗА ВАШУ ЖИЗНЬ. ВОРЫ УМРУТ.

Договорив, старец удалился, не дав Сэму возможности хоть что-то ответить, а за ним последовала и толпа, уходя в туман, пока не исчезла вовсе. У друзей отлегло от сердца: слова его были пугающими, но по крайней мере они не собирались за ними бежать – это уже радовало.

– Вода, бегущая вода… Потусторонние не может пересечь её. Так пишут в легендах, я… я читал, – подрагивая, шептал Майло, аккуратно вставая, будто боясь спугнуть что-то, попутно помогая Кэтрин подняться.

Остаток пути домой они шли не торопясь. Кэтрин, оступившись на бревне, подвернула ногу, и Майло поддерживал её за плечо. Сэм шёл позади – ему было стыдно смотреть друзьям в глаза. Он был во всём виноват, во всём, что произошло, и в том, что могло произойти. Ему было привычно всё портить, но раньше это были просто шалости, а теперь их жизни по-настоящему угрожала опасность: из-за него они могли погибнуть, или того хуже.

– Простите, что втянул вас во всё это, я не думал, что всё так обернётся… – прервал молчание Сэм, стыдливо опуская взгляд.

– Ты, конечно, дурак, – ответил Майло, – но всё же наш друг. Я не буду держать зла, что бы ни случилось.

– Майло прав, ты дурак, – хихикнув, добавила Кэтрин, прихрамывая, – но ты наш друг, мы не бросим тебя.

У Сэма навернулись слёзы – он никогда не плакал при друзьях, это не вязалось с его образом бунтаря. Подбежав к ним, Сэм обнял друзей своими сильными и мускулистыми руками, рассыпаясь в благодарностях и всхлипывая:

– Вы самые лучшие друзья!

Девушка ласково провела рукой по его коротким каштановым волосам.

– Ты тоже наш самый лучший друг, – почти в унисон прошептали друзья.

Когда они вернулись в город, то не стали расходиться по домам: всем было страшно оставаться одним. Компания собралась у Сэма дома и, как планировалось, они опустошили бар его отца, вот только веселья не получилось. Все грустно сидели в гостиной, время от времени переговариваясь, но без особого энтузиазма. Это был последний раз, когда они собирались вместе.

К приезду родителей парней свалил грипп, который, как думалось, перерос в пневмонию. Но это была не пневмония. Врачи, сделав анализы, тут же забили тревогу, закрыв парней на карантин. В их мокроте был обнаружен грибок – «Аспергилл жёлтый». Все, кто с ними контактировал, прошли проверку, но они были чисты: грибок избирательно выбрал только их. Врачи разводили руками, но девушка знала: это была расплата. «…ВОРЫ УМРУТ…» – вертелись у неё в голове слова старого цыгана.

Кэтрин хотела рассказать всем правду, но Майло и Сэму это бы уже не помогло. Она надеялась на чудо, что им помогут, но понимала: уже слишком поздно… Это бессилие что-либо сделать убивало её изнутри. Она даже ходила к горе, в попытках вымолить прощение, но больше табор не появлялся.

Врачи пичкали ребят таблетками и капельницами, но это не давало видимых результатов – они чахли на глазах. И вот осенью восемьдесят пятого, за неделю до отъезда Кэтрин в колледж, они умерли тихо и мирно в своих палатах. Ни родители, ни девушка не успели с ними попрощаться…

Лето двухтысячного года. Кэтрин, ставшая успешным адвокатом, вернулась с детьми и мужем в Линден – на пару недель к дедушке и бабушке. После отъезда в колледж она больше не возвращалась сюда пятнадцать лет, стараясь забыть всё, что связано с этим городом и с ними… с её двумя любимыми дураками, с которыми она провела почти полжизни. Но как бы она ни старалась оставить прошлое позади, оно разъедало её – нужно было поставить точку.