Портрет

В детстве, с момента осознания Катей действительности, а это произошло где-то в полтора-два года, она всегда боялась остаться в одиночестве. Стоило кому-то из семьи: отцу, матери или брату выйти из комнаты, как она с паническим криком бросалась следом. Сначала её пугливость списывали на слишком большую родственную привязанность и сильную эмоциональность, но потом заметили, что, находясь в гостях у бабушки, в деревенском доме, Катя легко остаётся одна. Её не беспокоило, что никого из взрослых нет рядом. И это не только днём, даже вечером она спокойно занималась своими детскими делами: играла в куклы, раскрашивала рисунки или лепила из пластилина. И могла это делать долго. Она не обращала внимания, что все вышли на улицу, оставив её в доме. Но стоило всем вернуться в городскую квартиру, как у Кати снова проявилась боязнь одиночества. Доходило до того, что девочка не позволяла брату выйти за дверь даже на минуту, сразу бежала с криками за ним. Их родители работали допоздна, поэтому из детского сада Катю забирал брат. Будучи старше сестры на десять лет, Олег был ответственным и серьёзным мальчиком, но и ему надоедало возиться с малышкой. Летом он таскал Катю на спортивную площадку. Пока играл в футбол с друзьями, она либо ковырялась в песочнице с другими малышами, либо рисовала в альбоме, положив его на скамейку.

– Катенька, а что за кракозябру ты тут изобразила? – поинтересовалась соседка Ирина Львовна, подсев к девочке.

Эта пожилая женщина с голубыми выцветшими глазами, с лицом, похожим на сморщенное печёное яблоко, вызывала у Кати безотчётное доверие. Старушка всегда по-доброму беседовала с ней, угощала конфетами, дарила маленькие игрушки.

– Это мама, – объяснила девочка, показав на физиономию уродца на листе альбома.

Чаще всего Катя рисовала именно чудовищ. Почему-то её родители не переживали из-за странных предпочтений дочери в рисовании. Они думали, что, таким образом, она избавляется от своих надуманных страхов.

– Мама? – удивилась Ирина Львовна. – А почему она так выглядит?

Старушка хорошо знала соседей. Брат Кати Кирилл обычный, в меру шкодливый мальчишка, мать Светлана спокойный, уравновешенный, добрый человек. Про отца девочки Игоря она тоже ничего плохого не слышала.

Катя набросала забавную рожицу, две точки, запятая, ножки, ручки, фигурку треугольником, потом пририсовала к лысой голове кудрявые волосы, сделала человечка, отдалённо похожим на её мать. Ткнув в рисунок, попыталась объяснить.

– Вот так смотреть, видно её. – Вытаращив глаза, сделав взгляд бессмысленным, заявила: – А так смотреть, видно её, – показала карандашом на уродца.

– Хочешь сказать: и это твоя мама, и это тоже твоя мама, – Ирина Львовна показала на изображение уродца и кудрявого человечка.