Тир и Сидон
Но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. Мф. 11: 20-26
1.Карм.
Тиром стоял по стойке смирно, когда за шиворот ему свалилась гужелица и затеребила лапками. Струи пота ручейком стекали по загривку, и гужелица поползла ниже по спине. Поручик Тиром покосился на напарника, но Пут лишь пучил глаза на Кармандыра, также не смея пошевелиться. Кармандыр, или попросту – Карм, был, в общем-то, плохим командиром, и прозвище свое получил за то, что все свое жалование тратил на апгрейд своего тела.
После каждой «командировки» на новую планету, присоединившуюся по добровольному протоколу к Содружеству Независимых Миров, он привозил в личном контейнере с жидким азотом замороженного аборигена и с интересом его изучал. Если интеллект после разморозки не был поврежден, то Кармандыр подолгу беседовал с аборигеном за кружкой горячего пунша. Обычно речь не спеша текла вокруг да около деликатных тем, вроде перспектив того или иного кандидата в председатели Верховного Совета СНМ. За следующей кружкой, теперь уже иван-чая, Карм подробно расспрашивал аборигена об условиях жизни на его родной планете и степени приспособленности к ней. В третью кружку Карм наливал гостю морковный чай и интересовался подробностями анатомии собеседника. Но если вдруг абориген начинал разговор на отвлеченные темы, вроде смысла жизни, или оперировал непонятными терминами, такими как этика или гуманизм, то Кармандыр кривился и жестами останавливал собеседника. В последнее время все эти пуншево-чайные беседы становились все короче, потому что аборигены стали какие-то наглые. Сходу выражали неудовольствие, пытались выяснить, что происходит с психикой колонистов на планете Тир, а особенно бесили командира, если отказались от морковного чая и переходили на личности. Такой, например, частый вопрос как: «почему Карм потерял человеческий облик» выводил полковника из равновесия. Ну, кому какое дело, чем человек увлекается? Кто-то коллекционирует сушеные фигурки усыхантов с планеты Пустымба, а кто-то постоянно модифицирует свое тело.
Карм делал это с огоньком, в свободное от службы время, на собственные средства, несмотря на то, что нужное оборудование и хирургические инструменты стоили все дороже и дороже. Правда, не всегда Карм был доволен результатом. Жабры Брыба так и не пригодились, и несли чисто декоративную функцию. Короткие крылышки, которые он срезал у Птюча, быстро отсохли. Вот и сейчас, лениво прочищая ёршиком дыхало, которое он удалил у Дельфиката, полковник думал, что это было не лучшее его решение. Насморк, конечно, прошел, но в дыхало, пришитое на макушку, постоянно сыпались насекомые с потолка.
За окном по плацу маршировали рекруты, Карм мычал под нос слова марша, разносившегося из динамиков с площади: «Всегда свети наша Пурпурная звезда, над Тиром солнце не заходит никогда». Мельком глянув на Тирома, оторвавшись от монитора, полковник скомандовал «Вольно!» Тот этого только и ждал, моментально прихлопнув гужелицу.
– Молодец, ловко. Что надо сказать?
– Выражаю благодарность командованию за новые безсуставные руки.
– Только помни, что они тебе не для того, чтобы многоножек давить, а для стрельбы из-за спины. Теперь к делу. В который раз смотрю эпизод вашего с Путом патрулирования, но с восьмой минуты все больше вопросов. Доложите по форме.
– Так значит это… – Тиром откашлялся и уставился в соседнее пыльное окно, за которым пепельный ветер гонял по камням перекати-поле. – Заходим на «Москвиче» – костотрясе на вираж с двенадцатого сектора на четырнадцатый. От подножия Кузькиной сопки, за балкой, к сухому руслу идем по прямой. Видим, из норы выползает Гужел, длиной метров тринадцать. Пересекает русло Мусорки. И кидается на дно балки. А в это же время из перелеска под сопкой выскакивает она и бежит вниз по склону к валунам.
– Уточните, кто она?
– Эта, ну, прогульщица.
– Откуда такой вывод?
– Так ведь она в скулльной полевой форме была и ранец.
– Это вы все на скорости двести увидели?
– Никак нет. Мы тогда зависли уже. Вон, у вас видно на записи, что картинка местности статичная.
– Я сам разберусь, где статичная, где динамичная. Дальше давай.
Тиром сглотнул и продолжил:
– Гужел нагнал ее, прижал к валунам и сожрал прогульщицу.
Кармандыр снова углубился в изучение видеозаписи, задумчиво почесывая дыхало.
– Не нравится мне это. Давно они в четырнадцатый сектор не заползали. А сигнатуру изучили?
– Био, на девяносто семь процентов.
– А оставшиеся три?
– Пыль, щебень на панцире, смола какая-то.
Полковник Карм похрустел хитином на пальцах и вдруг вспылил.
– А почему я вообще должен в этом разбираться? Где офицер Гир? Где Скоб?
– Так это, – Тиром и Пут переглянулись. – Вчера разобраны по вашему приказанию за нанесение тяжких.
– Увечий, побоев?
– Никак нет. За нанесение тяжких татуировок.
– А, ну так по делам. А новых, когда пришлют?
– Штаб пока молчит.
Кармандыр резко вскочил и, развернув монитор, зарычал:
– Так, все, эта тема мне надоела! В наряд на дежурство, ко мне в «гостевую», на сутки!
На патрульных было жалко смотреть, оба покрылись испариной и мелко тряслись.
– Командир, а можно – не надо? Может на фронт? Там они так страшно пялятся…
– Молчать! Где он этот ваш фронт, на Дачной планетке, за двадцать парсеков отсюда? А «гостевая» – это привилегия. – И смягчившись, добавил:
– Там все надежно обездвижены. Ступайте же, братцы.
2. Она
Тяжелый ранец бил по спине при каждом прыжке, большие ботинки натерли ноги и хлюпали, а портянки давно размотались. Она сжимала в потной руке заветную бумажку на которой уже размывалась обозначенная точка встречи. Только бы не опоздать, проводник ждать не будет. Да вот же они, заветные камни, в беспорядке скатившиеся миллионы лет назад на дно когда-то глубокого оврага, а сейчас пологой балки, по склону которой ноги сами несутся вприпрыжку.
О нет только не это! Нет, нельзя останавливаться, нельзя показать этому многоногу, что боишься его. Хотя, судя по размерам, твари было все равно, есть у тебя страх или нет. Ну вот и все, прижаться спиной к теплой поверхности, зажмурить глаза и не видеть этих наростов, усов и фасеток…
Чьи-то сильные руки рывком втянули ее внутрь сумрачной камеры. Пахло разогретым механизмом и дизельным топливом. Упав плашмя, ей удалось моментально перевернуться и наблюдать совсем уже неожиданную картину. Маленький старичок в шортах и босиком, отчаянно дергал сверху вниз скобу, закрепленную прямо над ним на внутренней стороне крышки, которая, по-видимому, имитировала верхнюю челюсть чудовища, но крышка лязгала, пружинила и никак не хотела захлопываться. Старик злился и кричал непонятное, что-то про баранку пылесоса. Вокруг него было множество мониторов, на которое выводилось изображение с наружных камер. Осознав спасение, мозг плеснул ей немного эндорфина, и она нервно захихикала, представив, что если бы сейчас велось наблюдение сверху, то была бы убедительная картина пережевывания пищи чудовищем.
3.Карм. Тиром.
Был полдень. Кармандыр внимательно осмотрел склон. Нашел следы от растоптанных ботинок, положил пакет кусок грязной ткани, вроде портянки, повисший на колючках и сев на корточки стал внимательно изучать следы борьбы у валунов. Крови было много, она успела запечься и по большей части уйти в песок. Ошметки мяса и костей также присутствовали. Гужел, или некто, максимально похожий на него, здорово истоптал всю ложбину, но среди бесчисленного количества характерных следов от крючков и присосок виднелись следы и протектора внедорожника. Впрочем, это было не удивительно, наземного патрулирования никто не отменял. «Все сам, все сам, аки пчела» – бормотал Карм набирая песок в банку с крышкой и брезгливо собирая ошметки в пакетики. Еще утром, максимально увеличив стоп-кадр с места преступления коварного Гужела, полковник наконец понял, что именно его насторожило. Место было абсолютно чистым.
– Поиграть захотели, – бормотал Карм, захлопывая дверцу флайтера. – Ну хорошо, поиграем.
Стоило Тирому выйти из кабинета начальства, выражение подобострастного скудоумия мигом сошло с его лица. Пут плелся рядом и бубнил что-то по поводу того, что вечером ждет его с женой на пиво. Уже в душевой своего отсека, смывая пот и пыль, он обнаружил на животе и бедрах еще парочку присосавшихся гужелиц и отдирая их от кожи, на чем свет костерил кишащую насекомыми планетку. Теперь, после операции, Тиром мог без усилий чесать и намыливать себе спину, но швы на плечах еще сильно зудели, ведь их нельзя было мочить. Придирчиво разглядывая отражение своего лица в мутное от пара зеркало, он заметил на лбу поступающую печать высшего образования и похолодел. Выходит, что он сегодня был как никогда близок к провалу.
4. Она
Оказалось, что биологическая оболочка хитроумно объединена с механической трансмиссией и имеет колеса. При этом, фальшивый Гужел двигался гораздо быстрее реального. Бодрый старичок, хозяин и создатель данного гибрида, ловко управлялся с машиной при помощи всего пары джойстиков. Он выставил на мониторе навигатора какую-то, одному ему известную точку на карте, активировал автопилот и тарантайка споро помчалась на юг по руслу высохшей реки, все дальше от Тирополиса.
Она совсем уже было расслабилась и решила оставить роившиеся в голове вопросы на потом, а сейчас прилечь на кучу из спальников и палаток. Вдруг, старичок, оказавшийся в анфас даже и не совсем старичок, с ловкостью паука набросился на нее. Сжав ее запястья в левой, цепкой как клешня руке, правой ладонью он стал шарить по ее спине под грубой вязанной кофтой. Когда мгновенный шок прошел, она нанесла коленом удар в солнечное сплетение злодея и рывком перекинула его жилистое тело через себя. Дальнейшее она плохо помнила. Кажется, она нащупала под спальником мачете и изрубила напавшего на куски, с криком: «не там ты шарил, старичок!»
Потом приложила его палец к пульту и взяла управление гибридом на себя. Нажала педаль газа в пол и погнала Гужела назад, к валунам и раскидала куски тела вокруг камней. Затем, заметив в небе на горизонте маленькую, быстро увеличившуюся в размере точку, погнала тарантайку прочь, куда глаза глядят.
5. Карм
Утром следующего дня Карм был в приподнятом настроении. Бодро вбежав на утиных лапах в кабинет, он нажал кнопку селектора и вызвав денщика, буркнул в микрофон:
– Результаты анализов тканей готовы?
– Так точно!
– А если будет неточно, то я тебя разжалую! Так где они?
Дверь распахнулась, и денщик чеканным шагом проследовал к столу начальника и положил на него бланк экспертизы.
– Что это?
– Как и просили, анализ крови и тканей.
– Это я вижу, а почему на бумаге?
– Это распечатка.
– За идиота меня держишь? Ты бы еще на бересте нацарапал! Не мог просто файл выслать? Свободен. Хотя – нет. Стой, держи бланк в руках.
Карм снова нажал на кнопку селектора:
– Поручика Тирома ко мне, быстро!
И обращаясь к денщику:
– Хочу поглядеть на его рожу в этот момент!
В ожидании Тирома полковник нервно пыхтел дыхалом и, шагая по кабинету, с хрустом давил тараканов лапами.
– Что там хоть в результате – кошка?
– Никак нет!
– Собака, баран, кабан? А, ладно, сейчас узнаем. Вот он, явился – не запылился!
Карм вытянул прямую руку с кулаком. Тиром, согласно уставу, произвел «ударение». С одного четкого шага ударился о кулак, правда, не как положено – правой щекой, а лбом. Полковник сначала немного опешил, но посчитал это неважным в данный момент. Внимательно глядя на краснеющий отпечаток своего хитинового кулака на лбу подчиненного, он с металлом в голосе произнес:
– Ефрейтор Спук, зачитайте нам вслух результаты анализа жидкостей, мягких и твердых тканей, обнаруженных на месте трагического случая, связанного с нападением инсектоида планеты Тир на основного представителя гуманоидной расы, а именно – человека Космичного…
Ефрейтор вытянулся во фрунт и выкрикнул лозунг Космитов:
– «Человек Космичный – для всех пример отличный!»
Все трое при этом лихо выкинули вперед руки со сжатыми кулаками и произвели взаимное «ударение».
– Экспертиза на казенном оборудовании, – тут Спук откашлялся и продолжил, – позволяет с точностью до девяносто девяти процентов утверждать, что останки принадлежат человеку космичному.
В кабинете воцарилась гробовая тишина.
– Дальше! – рявкнул Карм.
– Это все.
– Как все? Дай сюда. – Командир вырвал у Ефрейтора листок и пробежал его глазами.
– Быть такого не может. А где пол, возраст?
– Уровень и техническое состояние казенного оборудования не позволяют…
– Все останки ко мне в «гостевую», в лабораторный отсек, живо!
– Но анализ на частном оборудовании не будет иметь официального статуса.
– А свой статус не хочешь изменить с ефрейтора на рядового? Бегом! А вас, поручик Тиром, я попрошу остаться…
Карм вплотную приблизил свое лицо к воротничку подчиненного (выше он не доставал), и брызгая слизью из дыхала зашипел:
– Не нравишься ты мне. Чую, уже давно на мое место метишь, подставить пытаешься. Сейчас пойдешь вниз, в темный и сырой подвал гауптвахты и велишь арестовать себя. До особого моего распоряжения посидишь, подумаешь, а потом приходи и объясни мне, почему между моментом преступления и появлением следов преступления прошло полчаса.
– Может сразу попытаться объяснить?
– Нет-нет, ты посиди, подумай хорошенько. Потому, что версию о бродячей мясорубке я точно не приму.
Уже у двери Тиром развернулся и спросил:
– А почему вы называете это происшествие преступлением, а не несчастным случаем? Ведь вы сами рапортовали в биокомиссию, что у гигантских Гужелов отсутствует интеллект?
– Ага, – осклабился Кармандыр, – вот ты уже наполовину раскрыл себя. Не смог достаточно долго поддерживать имидж идиота. Хорошо, усложним тебе задачу. Как выйдешь, заодно объяснишь мне, откуда тебе это известно. Иди-иди, арестовывайся. За тебя подпоручик Пут тут… Патрут… Потрат, (тьфу, пропасть) попатрулирует пока, в одно рыло.
6. Она.
– Эк тебя, девонька, корежит-то. Просто даже крючит и паучит, – ласково пропел из угла кабины старичок.
Красная пелена понемногу сходила с глаз, и девушка с изумлением стала разглядывать живого и невредимого умельца.
– Ты же… Я ведь тебя… – Только и смогла из себя выдавить она.
– Знаю, знаю. Проходили. Это все галлюцинации. Галюники ты словила. А теперь – развяжи меня.
– Ага, значит, ты все-таки напал на меня. Зачем, почему? Сначала спас. Или похитил?
– Я просто пытался спасти тебя от этого приступа и не успел. Прости, конечно, мы не с того начали. Времени не было объяснять.
– А сейчас есть?
– Да моя тарантайка сама находит убежище при любой аномалии. Мы находимся в укрытии.
– Тогда я вся внимание. Пока я не пойму точно, что произошло, не развяжу.
– По-своему, ты права, – вздохнул старик. – Ты ведь прогульщица? Как далеко прогуливалась, в какие секторы заходила?
– Это допрос? Первую дюжину всю облазила, ничего не нашла, только пассатижи ржавые. Тогда я решила прогуляться по руслу Мусорки, но я ее плохо знаю, вот и решила купить точку встречи с проводником под Кузькиной сопкой.
– Ну, вот я, проводник твой, связанный лежу. Довольна?
– Так чего ты набросился-то на меня?
– Послушай, всех прогульщиков, рано или поздно ловит патруль и влепляет неуд. Сколько поймает, столько и влепит. Не ври мне, что тебя не ловили. Так сколько их у тебя?
– Три, – покраснела девушка.
– Так-то. Извини, как звать тебя?
– Она. Ударение любое.
– Твои родители – идиоты.
– Возможно. Я их не знала и не видела, – пожала плечами Она. – Мне лишь рассказывали, что мой отец служил тут военным врачом, а мать погибла на рудниках. Она меня в скулльный приют сдала, а ему ничего не сказала.
– Сочувствую. Дальше – смекай. Влепили тебе три неуда. Небось, все три – на спину. Тебе сказали, что эти пластыри имеют двойное назначение. Первое, в том, что они сканируются в Скулле, когда ты заходишь в класс, и информируют тичера о том, что ты – потенциальная нарушительница спокойствия. Второе – они постепенно выпускают на кожу седативные препараты, купирующие твое девиантное поведение. Пока все верно?
– Ну, допустим. А откуда?..
– Стоп, я еще не закончил. Так вот, про третье, самое главное свойство неуда тебе не сказали. Чем дальше ты уходишь от Тирополиса, тем пластырь сильнее нагревается и начинает выделять сильнейший галлюциноген.
– Зачем? Ошарашено спросила Она и вцепилась в свои малиновые волосы.
– А затем, что прогульщик в этом состоянии начинает метаться, кувыркаться и часто наносит себе вред, несовместимый с жизнью. Может прыгнуть с обрыва, или разбить себе голову о камни. Для кого-то неуд – инструмент контроля, для кого-то – его потеря. Учти, первый приступ у тебя прошел и посмотри, какой погром ты устроила. А скоро второй начнется, еще похлеще.
Она рванулась к старичку, на ходу стягивая с себя драную кофту. Перед его носом мелькнули две белые груди, но в следующий момент Она уже развернулась к нему спиной, на которой, поверх рубцов и шрамов были наклеены две розовые полосы с желтыми смайлами. Старик вцепился в них зубами и стал отдирать, путаясь в своей бороденке и бормоча сквозь зубы:
– Руки мне так и не развязала, дура!
7. Пленум
Сотрудники министерства развития Содружества Независимых Миров собрались на ежеквартальном пленуме. Просторное помещение для заседаний, обитое панелями из натуральной древесины было ярко освещено антикварными лампами накаливания, свет от которых бросал резкие, контрастные тени. По периметру стен были закреплены мягкие поролоновые пуфы, обитые пурпурным дерматином.
Министры, их помощники и приглашенные эксперты стоя спели гимн – «Живи моя планетушка – мать Земля-Рассеюшка» и заняли свои места, а длинноволосые журналисты в бежевых расклешенных брюках и с фотоаппаратами с зеркальными фотовспышками прижались к мягким панелям вдоль стен. Председатель президиума объявил пленум открытым и дал слово астрофизику Ленцову. Михаил Федорович откашлялся, придвинул микрофон и начал:
– Товарищи, я постараюсь коротенько, минут на сорок (смех в зале). Сегодняшнее заседание посвящено развитию регионов. Когда сразу за границей нашей солнечной системы зонд «Путник» обнаружил кротовую нору, наши космостроители сразу взялись за нее с энтузиазмом. Следуя заветам «расширять и углублять все доступное», не только выполнили завещанное, но также укрепили и обработали нору, сгладив шероховатости, и установили подсветку, и все это раньше установленного срока.
Раздаются выкрики из зала: «Короче! К делу Давай! Это все – сингулярность!»
– Товарищи, минуту терпения! Дайте водички попить (пьет из графина). Так вот, из семи экзопланет, обнаруженных по ту сторону кротовьей норы, пять успешно освоены. Две планеты с негуманоидными формами жизни по просьбе этих жизней были включены в С.Н.М. Третья планета названная «Тир», со своим спутником «Сидон» (ныне обе также в составе С.Н.М.) оказались наиболее пригодными для колонизации. Подробные характеристики я описывать не буду они изложены в брошюрах, разложенных на ваших столиках, (шелест в зале). Остановлюсь лишь на некоторых любопытных фактах. Ось вращения Тира, стабильно направлена к местному светилу, названному «Пурпура». У ученых было предположение, что полюс, обращенный к звезде, будет раскален, а противоположный – постоянно охлажден, но, не тут–то было!
Смех в зале, реплика:
– Федотыч – мастер интриги разводить.
– Товарищи, я заканчиваю. Оказалось, что активная вулканическая деятельность на южном полюсе планеты привела к отражающему тепловое излучение эффекту, за счет пыли в верхних слоях атмосферы. Вращение планеты способствует перемещению воздушных масс, равномерно распределяющих тепло, так, что пребывание в районе экватора вполне комфортно. Что еще? Да, смена времен года и смена дня и ночи – отсутствуют. Наблюдатель с любой точки на экваторе видит Пурпуру, как неподвижно висящую в одной точке неба, с незначительными отклонениями. Теперь кратко к другой теме, хотя и не по моей специфике. Государственные вложения и частные инвестиции в освоение недр Тира полностью окупились. Что? Это тема следующего докладчика? Хорошо, тогда вопросы.
Раздаются вопросы от журналистов, Ленцов отвечает:
– Это есть в брошюре, подойдите ко мне те, кому не досталась. Это тоже. И это, на предпоследней странице. Да, магнитное поле стабильно, соответствует полюсам.