Тебя нельзя любить

1

Алена

Жизнь – боль. Особенно когда твоя мама неожиданно сходит с ума и выходит замуж за долларового миллионера – овдовевшего, за плечами которого семь разводов и десять детей от разных жён. Но даже это не остановило мою мать от необдуманных действий: поставить свою роспись в дворце бракосочетаний, скрепить узами брака свою жизнь с этим престарелым Казановой, бросить дом, бабушку с её дачей, забрать меня и мои документы из универа, переехать во дворец к чудовищу, – так ещё и определить меня в заграничный университет для мажоров!

– Несквик, это только ради твоего будущего! – твердила она как душевнобольная, стоило мне начать высказываться о своём нежелании покидать родной город, универ и друзей.

Лучше бы я осталась у бабушки и каждые выходные моталась с ней на дачу, чтобы рвать жопу на грядках ради тазика неебических огурцов! Хотя тут я, конечно, перегнула. Огурцы – те ещё мрази! Колючие, вредные, требующие ухода и регулярного полива. Заботишься о них половину лета, потом срываешь одного такого засранца – а он горький, как и мои слёзы, пролитые от усталости на грядке.

И вот стою я перед крыльцом роскошного коттеджа на Хайленд-авеню, вдыхаю аромат заграничной осени и осматриваюсь по сторонам. Совсем недавно прошёл дождь, и улица покрылась серостью. Запах мокрого тротуара и мокрых листьев почти родной – такой же, как и у нас. Только совершенно чужой и бездушный. Сверяю адрес, высланный мамой в сообщении, с табличкой на коттедже, куда меня привёз таксист прямо из аэропорта. По этой улице все дома один в один похожи друг на друга. Отличаются только цветом фасада. Уютные, двухэтажные, красивые коттеджи – без забора, без личного двора или огорода. Стоят так близко друг к другу, что, наверняка, в окна можно увидеть, чем занимаются соседи по вечерам.

Набираю полную грудь бостонского воздуха, поднимаюсь на крыльцо, с опаской вставляю ключ в замочную скважину – и, к моему счастью, он идеально подходит. Не придётся объясняться на ломаном английском с местными полицейскими. Открываю дверь и тащу за собой чемодан.

Мой новый отчим по имени Корса Сергей Адольфович решил, что его падчерица не будет жить в общежитии Гарвардского университета, и снял в аренду для меня этот дом. Ну что ж, за это ему спасибо! Не придётся делить жилплощадь с незнакомыми людьми. Я у мамы единственный ребёнок и совершенно не привыкла к тому, чтобы в моей комнате жил кто-то ещё, поэтому мысли об общежитии меня, мягко говоря, пугали. Как и переезд в незнакомую страну, язык которой я с трудом понимаю. Друзья и подруги, оставшиеся на родине, взорвались от зависти, узнав, что я переезжаю в Бостон и буду учиться в Гарварде. Некоторые настолько изошлись от зависти, что стали высказывать своё «фу» и, с видом экспертов, принимались хаять всемирно известный университет и сравнивать его с Кембриджем.

– Вот если бы в Кембридж взяли – тогда и было бы чем хвастаться! – беспомощно давилась желчью Юля, моя лучшая подруга. – Подумаешь! Если бы у меня был богатый папик, я бы только в Кембридж поехала! Но точно не в Гарвард! Это же отстой! – рассуждала студентка политехнического универа, как и я, ни разу не выезжавшая за пределы России.

Поступок моей матери разом разделил мою жизнь на «до» и «после». Показал, какие у меня друзья, обнажил их истинные лица. Мне было так больно и горько осознавать, что они в своей зависти даже не подумали о том, какого мне! Каково это – бросить всё, что я приобрела за эти восемнадцать лет, и уехать. Единственный, кто не отказался от меня, а наоборот – поддержал, это мой парень Лёня. Только он вселил в меня уверенность в том, что нет ничего страшного в переезде, и обучение в столь престижном университете даст огромный толчок в будущее. Он сам предложил поддерживать отношения на расстоянии и видеться на каникулах. Мы пообещали хранить друг другу верность и нести нашу любовь сквозь все преграды навстречу светлому будущему.

Решив оставить осмотр дома на потом, я сразу отправляюсь в ванную. Необходимо смыть с себя пот после долгой дороги и усталость. Завтра будет день, чтобы погулять по городу, ознакомиться с маршрутом до университета, разобрать чемодан и приобрести форму в специализированном магазине. А сегодня я просто падаю на кровать в первой попавшейся комнате на втором этаже – совершенно голая после ванной, так как я обожаю спать, когда тело дышит, когда ничего не сковывает движения и не сдавливает. От усталости и эмоционального потрясения, связанного с переездом, быстро проваливаюсь в глубокий, беспокойный сон.

Приятное возбуждение распространяется по телу… Так приятно, что я начинаю улыбаться во сне. Мне снится Лёня и то, как он ласкает мою грудь. Мнёт руками, сжимает, проводит пальцами по соскам, заставляя их встать, как бравых солдат перед генералом.

– Мммм, как хорошо… – тихо стону, продолжая улыбаться. Его руки просто волшебные… Не помню, чтобы он так искусно умел доставлять удовольствие одними прикосновениями. – Возьми меня… – шепчу, изнемогая от желания.

– Как скажешь, только резинку натяну, – слышится совершенно незнакомый мужской голос, разом выдёргивающий меня из объятий Морфея.

Открываю глаза и резко сажусь. В ужасе прижимаю руки к груди, пытаясь прикрыть хотя бы возбужденные соски – весь объём моей пышной груди не умещается в ладонях. На моей кровати сидит какой-то парень и нагло ухмыляется, зубами разрывая упаковку презерватива…

2

Алена

Моментально прихожу в себя и ору во всё горло, как драная кошка:

– Насилуют! Помогите! – заворачиваюсь в простыню, как гусеничка: одни ступни и перепуганная рожа торчат. Почему-то бегу на кухню – возможно, потому что там наверняка есть ножи, и я смогу хотя бы обороняться. Но от спешки ноги путаются в краях простыни, и я с грохотом падаю на пол, больно приложившись лицом.

– Ебанашка! – вопит «насильник», прыгая рядом со спущенными штанами. Вижу, как его бубенчики трясутся, словно колокольчики. – Ты нос разбила! – брезгливо морщится, глядя на кровь. Достаёт телефон из кармана и набирает номер:

– Пол, ты охуел? Твой подарок мне полы кровью заляпал! Что? Какая коробка?.. – не отрывая телефон от уха, он проходит в угол и натыкается на большую картонную коробку с надписью *Happy Birthday*. Одной рукой приподнимает крышку, и к потолку устремляется ворох воздушных шаров. Парень с любопытством заглядывает в коробку и, разглядев подарок на дне, усмехается одной стороной губ.

Воспользовавшись тем, что преступник занят, ползу как гусеница из комнаты. Не успеваю доползти до кухни, как он встаёт рядом, складывает руки на мускулистой груди и прожигает меня возмущённым взглядом.

– Копов будем вызывать? – спрашивает, чем вводит меня в ступор. Не думала, что в Бостоне такие тупые насильники! Сами предлагают вызвать полицию.

– Да, пожалуйста, – пищу из своего кокона. – Пусть они тебя арестуют!

– Меня?! – изумляется незнакомец. – Это ты пробралась в чужой дом, разделась, разлеглась на моей кровати!

Только сейчас постепенно доходит: парень говорит со мной на чистом русском языке. В голову приходит озарение – я, похоже, попала не в тот дом.

– Слушай, извини. Я, видимо, перепутала адрес, – сажусь на полу и пытаюсь извлечь из кокона руку, чтобы прижать разбитый нос, из которого крупными каплями сочится кровь.

– Зашибись! – взмахивает руками парень. – А я подумал, что ты и есть мой подарок на днюху от друзей!

– Подарок? – резко распахиваю простыню, чтобы вытащить руки, и обвязываю её вокруг груди. – Людей разве можно дарить?

– Ну, такую, как ты, я бы не стал. Разве что на Хэллоуин – чтобы напугать, – пытается задеть.

– Это ты от испуга презерватив надевал? – язвлю.

– Ну конечно! Хотел спрятать самое ценное, – шутит. Тоже мне, юморист.

Телефон в его руке оживает. Не глядя на номер, он принимает вызов:

– Привет, пап. Спасибо, пап, – сухо, словно механический робот. – Да, готовлюсь к учёбе. А как же. Отмечать? Ну конечно не буду – сам знаешь, столько всего нужно приготовить к завтрашнему дню… – врёт и не краснеет. У него же на роже написано, что об учёбе он думает в последнюю очередь.

– Какая Алёна? – переспрашивает он и бросает в меня пронзительный взгляд. – Сестра? Сводная?! Пап, ты там совсем обалдел?! – возмущается. Вижу, как в его голубых глазах поселяются презрение и ненависть.

– Ладно. Только ненадолго. Не найдёшь ей жильё до конца недели – выгоню. Пусть в общежитие чешет, – сбрасывает звонок и гневно дышит, глядя на меня.

– Поздравляю, сестрёнка. Мой отец пока не нашёл для тебя подходящей квартиры, поэтому временно определил тебя ко мне. А теперь слушай внимательно! Жить будешь в комнате за кладовкой. Чтобы я тебя не видел и не слышал – поняла? Попадёшься мне на глаза – пеняй на себя! – выплюнув слова мне в лицо, парень нервно передёргивает плечами и покидает дом, оставляя меня в одиночестве охреневать от произошедшего.

Пользуясь моментом, пока его нет, умываюсь холодной водой, надеваю домашний костюм, отмываю полы от крови и наливаю себе горячий зелёный чай, чтобы немного прийти в себя. Сидя за столом на кухне, звоню маме. Мама подтверждает, что это дом моего сводного брата – одного из родных детей Сергея Адольфовича. Уверяет, что это временно, и что вскоре для меня арендуют другую квартиру. Просит немного потерпеть, быть вежливой и подружиться со сводным братом. Мы ведь теперь одна, большая, дружная семья…

После разговора с ней во рту остался приторно-сладкий привкус отвращения. Какая, к чёрту, семья? Этот мужик понятия не имеет, что это такое! Расплодился потомством – и живёт себе с новой молодой женой. Но выбора у меня нет: придётся терпеть этого дьявола во плоти по имени Матвей. Я уверена, Люцифера с него срисовывали! Высокий, красивый брюнет с ярко-голубыми пронзительными глазами… Бррр. Как вспомню – аж дрожь берёт. Особенно от его наглости! Как только посмел лапать меня, пока я спала?! Чтоб у него руки отсохли! А лучше – член! Вот сделаю куклу вуду и нашлю на него все проклятия земли.

Продолжая фыркать от возмущения, иду осматривать дом. Комната на первом этаже – за кладовкой, переделанной под гардероб, – действительно имеется. Используется как склад для детских игрушек. До верху завалена коробками и мягкими игрушками в виде розовых плюшевых медведей. И где я должна здесь спать? Точно! Совью гнездо из плюшевых игрушек и укроюсь коробками! А не пошёл бы он нафиг?! Пусть сам здесь спит, если хочет. И зачем ему столько розовых медвежат? У него проблемы с психикой?

На втором этаже – три спальни. Первая – та, в которой спит Матвей. Вторая – используется как тренажёрный зал: заставлена тренажёрами, завалена гантелями. И третья – в которой, судя по всему, недавно ночевал какой-то псих. Полы и стены забрызганы липкими тёмными пятнами, повсюду валяется мусор и пустые пивные бутылки.

Во всём доме только одна комната подходит мне для жилья. Решаю прогуляться до ближайшего магазина с инструментами. Покупаю замок на дверь, шурупы и шуруповёрт. Так как я росла исключительно в женской компании – бабушка и мама – все домашние работы приходилось осваивать самой. Электрику я, конечно, не проведу, но вот новый замок врезать – запросто!

Пришлось немного повозиться, но оно того стоило! Теперь комната Матвея официально моя. Так и быть, упрощу ему жизнь и сама лично вынесу его вещи из комнаты. Вот он обрадуется – какая у него сестра заботливая!

3

Алена

Кровать у сводного братишки – то, что надо! В меру жёсткий матрас, мягкая простыня, пышущая свежим ароматом (которую я нашла в шкафу), удобная подушка и тёплое, большое одеяло.

Промотавшись весь день по городу, к вечеру буквально не чувствую ног. Кое-как разобралась с местным метро, просмотрела маршрут до университета, приготовила форму на завтра, купила немного продуктов и, приняв ванну, голая улеглась в кровать, предварительно заперев новенький замок на двери. Люблю, когда тело дышит.

Перед тем как забыться в глубоком сне, набираю номер Лёни. У меня вечер, а в родном городе – только раннее утро. Лёня долго не берёт трубку, наверное, ещё спит. Уже теряю надежду на разговор, как в телефоне слышится его сонный голос:

– Аленчик, привет, – протяжно зевает, чем побуждает зевать и меня. – Как прошёл день?

– По плану, – отвечаю, решив умолчать об утреннем инциденте. Да и лучше Лёне не знать о том, что я живу вместе с накаченным красавчиком. Он у меня парень не ревнивый, но наверняка начнёт приставать, чтобы я показала ему фотку своего сожителя. А не ревновать к этому дьяволу с голубыми глазами просто невозможно.

– Ты уже в кровати?

– Конечно, у нас уже десять часов, а завтра рано вставать.

– Переключи на видео, хочу видеть твоё лицо.

– Только лицо?

– Ну не только, – слышу, как ухмыляется. – Ты как всегда забыла надеть пижаму?

– О, да… – томно растягиваю, уже осознав, в какое русло перетекает наш разговор.

– Покажи себя, – тяжело дышит в трубку.

– Лёнь! Ты что, дрочишь?

– Ален, это утренний стояк! Ничего не могу с собой поделать. Ну переключи на видео, покажи своих малышек.

Это он так мою грудь четвёртого размера называет.

– Лёнь, я устала. Давай завтра, – секс по видеосвязи меня не очень привлекает. Я наслышана о том, что все звонки прослушиваются, а может, даже просматриваются. Не хочется, чтобы на моё голое тело пялился какой-то посторонний мужик. Но Лёньке этого не объяснишь – наверняка посмеётся надо мной и скажет, что это всё ерунда. А мне всё равно неловко.

– Алён, я тебя уже три дня не видел, – давит интонацией, пытаясь воззвать к моему чувству справедливости. – Я же скучаю, Алён. К тому же, мы договаривались.

– Помню, – сухо отвечаю. Действительно, договаривались. На помощь неожиданно пришёл входящий звонок от мамы. – Лёнь, мне мама звонит! Прости, я должна ответить, иначе она будет волноваться, – вру. Моя мама давно за меня не волнуется. – Пока, завтра позвоню, – сбрасываю звонок и принимаю параллельный вызов.

– Несквик, ну как ты? Освоилась? Подружилась с братом?

– Мама, он чудовище! – кричу с драматичным надрывом.

– Несквик, будь милосердна! Этот парень теперь часть нашей семьи. К тому же, я видела его на фотографии – никакое он не чудовище. Вполне приятный молодой человек. Он будет возить тебя в университет первое время, пока Сергей не купит тебе машину.

– Мне? Но у меня же нет прав!

– Это не проблема, милая. Потерпи немного – и у тебя будут права. И новая машина, и отдельная квартира. Мамочка обо всём позаботится. Люблю тебя, моя дорогая. Мне нужно бежать, завтра обязательно позвоню!

Фух! Эта женщина полна сюрпризов. Начинает казаться, что она вышла замуж только ради денег и ради того, чтобы обеспечить мне хорошую жизнь. Но я прекрасно знаю свою маму: она никогда не станет делать то, что ей не по душе. И уж тем более – ложиться в постель к мужчине, которого не любит. Она красивая, молодая, энергичная и весёлая. Личность слегка эксцентричная и очень эмоциональная. Наверное, все актрисы такие. Вокруг неё всегда было много поклонников – самых разных. Богатых, красивых, молодых, старых. Но она всем отказывала, посвящая всю свою жизнь театру.

Я уже давно привыкла к её характеру, как и к тому, что её никогда не бывает рядом. Она всё время на репетициях, либо на гастролях. Или же просто отдаёт предпочтение вечеру в баре с друзьями, нежели семейному вечеру со мной. В детстве я злилась на неё, часто обижалась и думала, что она меня совсем не любит. А потом поняла – она любит меня больше всех на свете, просто проявляет свою любовь так, как умеет.

Ну не было у неё в шестнадцать лет книги по материнству – о том, как правильно любить детей. Она забеременела в старших классах от парня, которого безумно любила, но тот оказался обычным козлом и слился, узнав о беременности. Бабушка аборт делать не позволила. Сказала, что раз мама смогла ребёнка нагулять – теперь пусть несёт ответственность. К слову, эта самая ответственность перекочевала на бабушку, потому что мама хотела учиться и мечтала о большой сцене. А я росла под бабушкиным контролем, но сама по себе. Сама себя воспитывала и сама себя учила. С ранних лет сама себе готовила и стирала одежду. Ещё и бабушке по дому и на даче помогала.

Моя жизнь мало отличалась от жизни моих одноклассников. У всех родители работали, детьми мало кто занимался. Но у них были семейные праздники. Все люди нашей необъятной страны неизменно собирались семьями на Новый год, чтобы встретить его в кругу родных. А у меня… А у меня на Новый год всегда был самый лучший подарок, но мамы рядом никогда не было.

Внезапный грохот со стороны двери заставил вздрогнуть и прижать к груди одеяло. Что это? Призраки? Инопланетяне? Грабители? Господи, хоть бы грабители! С ними хоть как-то можно договориться! А вот с гуманоидами и призраками – я совсем не знаю, как разговаривать. Интересно, инопланетяне знают английский? Будет смешно, если окажется, что какой-нибудь зелёноголовый с другой планеты владеет английским лучше, чем я!

Грохот повторился с новой силой, заставив меня отвлечься от мыслей о связи с иными цивилизациями.

На цыпочках крадусь к двери, прижимаю ухо к небольшой щели и сосредоточенно прислушиваюсь.

– Ёбаный рот! – вопит существо на чистом русском. Ясно. Никакой это не гуманоид, а мой сводный братец. Вернулся домой и в темноте не разглядел коробки со своим барахлом, которые я оставила в коридоре.

Продолжая искусно материться, он дёргает дверную ручку. Затем ещё раз, более настойчиво.

– Что за хрень? – рычит. Да так, что уж лучше бы инопланетяне.

– Это называется замок! – сообщаю ему из-за двери.

– Ты? – изумляется, будто не ожидал снова встретить меня в своём доме. – А ну открывай! Кто разрешил тебе ставить на мою дверь замок?

– Чувство самосохранения, – отвечаю громко, чтобы он услышал.

– Чего?

– Того! Чтобы меня в этом доме никакие извращенцы не лапали!

– Да нужна ты мне, чтобы тебя лапать! Ты почему вообще в моей комнате?

– Твои плюшевые друзья слёзно просили поменяться с тобой комнатами. Медведи соскучились по твоей ласке – говорят, ты давно не таскал их плюшевые жопки!

Тишина.

– Ты ебанутая? – вопрос звучит слишком серьёзно и осознанно.

Вот тут даже спорить не буду – я сама иногда в шоке от того, что говорю.

– Я хотя бы не дрочу на медведей!

– Так я тоже не дрочу!

– Совсем?

– Совсем!

– Бедный! Ты поэтому такой злой? Дрочить иногда полезно, говорят, стресс снимает.

– Какая же ты ебанутая! – орёт не своим голосом и бьёт обоими кулаками в дверь.

– Ты можешь пожаловаться на меня своим друзьям. Они ждут тебя в ТВОЕЙ новой комнате.

– Идиотка! Угораздило же отца связаться с её мамашей… – слышу удаляющиеся шаги и его гневные бормотания. Идёт в комнату с медведями. Он ещё не знает, что я поставила их всех на колени в несколько рядов, как армию сектантов в ожидании своего божества.

4

Алена

Самый волнительный день в моей жизни ознаменовался серым проливным дождём, барабанящим по окну и подоконнику с такой громкостью, что никакой будильник не нужен. Уже час лежу в кровати и не могу уснуть. В этих домах стены из картона? У нас дома, когда на улице начинается дождь, мы даже не слышим. А здесь – ну просто духовой оркестр! Снимаю с зарядки телефон, смотрю на время. Ещё сорок минут до будильника. Встаю и делаю зарядку, чтобы привести тело в тонус и немного взбодриться. Надеваю халат и плетусь на кухню. Всё равно уже не усну – лучше потрачу это время на приготовление завтрака. Заодно задобрю братика – всё-таки это большая наглость с моей стороны – занимать его комнату.

Ничего лучше не придумала, чем яичница с беконом и томатами. На всякий случай пеку ещё вафли – вдруг Матвей предпочитает сладкое на завтрак.

Сервирую стол на двоих, вафли покрываю воздушным кремом и свежими ягодами. Ну красота! Нужно немедленно сфотографировать и выложить в статус. Я уже несколько лет активно веду страницу в одной популярной социальной сети. Вовремя догадалась отодвинуть подальше тарелку Матвея, чтобы не пришлось потом объясняться с Лёней.

– Чем несёт? – раздаётся недовольный голос сводного брата. Заходит на кухню в одних трусах, зевает во весь рот, спину чешет… Ещё бы жопу почесал, ей-богу! Ни капли воспитания! Смотрит на накрытый стол. – Что это значит?

– Ничего, – мило улыбаюсь и пожимаю плечами, изо всех сил стараясь не придавать значения его голому торсу. А это даётся с большим трудом. Ну просто не каждый день увидишь рядом ходячую статую Аполлона. Очень хочется потрогать. Ну так, ради интереса. – Просто решила отблагодарить тебя за гостеприимство и за то, что ты любезно предоставил мне свою комнату.

Смотрит на меня с перекошенным лицом.

– Тебе, случайно, шизофрению не ставили?

– Нет. А что?

– К врачу тебе надо, вот что! Чтобы сегодня же освободила мою комнату!

– Что такое? Неужели ты поссорился с друзьями?

– С какими друзьями, что ты несёшь?! – устало выдохнул он, пытаясь сохранять терпение, и, зажмурив глаза, прижал пальцами переносицу.

– С медведями.

Кажется, я слышала, как взорвался его мозг. Или это была последняя нервная клетка. Потому как Матвей схватил со стола тарелку с вафлями и запустил её в мою сторону. Благо я успела увернуться, и несчастные вафли впечатались в кухонный шкафчик, прилипнув кремом. Тарелке повезло гораздо меньше – она со звоном разбилась о пол.

– Псих! – фыркаю и спокойно усаживаюсь за стол, чтобы приступить к завтраку.

– Я – псих?! – орёт, да так, что на его виске и на шее раздуваются вены, а лицо краснеет. Ну чисто Люцифер. – Это тебе лечиться надо! Бесишь! Ещё раз заикнёшься о медведях – я вышвырну тебя на улицу!

– Слушай, прости, ладно… – пытаюсь его успокоить. – Я не права. Я не знала, что тема медведей для тебя болезненная.

– Это ты болезненная! – вздыхает и уходит. Обидно – даже завтрак не попробовал. Нервный какой-то, наверное, не с той ноги встал.

Не успеваю доесть свою яичницу, как он спускается с лестницы – одетый в университетскую форму, с кожаной сумкой на плече. Ключи от машины вертит в руке.

Выскакиваю из-за стола:

– Подожди! Ты же должен меня подвезти!

– Ебанутых не катаю, – усмехается. – Ваши все в метро собираются. Там сейчас самый час пик. Если потеряешься – постарайся прибиться к каким-нибудь бомжам, может, прокатит, и они примут тебя за свою. Хотя бы с голоду не подохнешь. Ну а если подохнешь – грустить не буду.

– Придурок! – кричу ему вслед.

– Ебанашка, – отвечает, не разворачиваясь.

Слышу, как во дворе завелась машина. Выглядываю в окно и наблюдаю, как он спокойно уезжает на своей крутой тачке.

Мерзавец! Ненавижу! Теперь я жутко опаздываю! Придётся добираться до университета своим ходом – ещё и под проливным дождём!

Даже зонт не смог спасти положение: порывистый ветер забрасывал холодные капли прямо в лицо. По пути от станции метро до университета поняла, что я – единственная, кто приехал своим ходом. Или мне так показалось от внутренней неуверенности и обиды. Но в основном студенты приезжают на своих машинах, некоторых привозят водители. И только я, с растрёпанными от мокрого ветра волосами, делаю вид, что просто обожаю прогулки под дождём, стараясь не обращать внимания на косые и насмешливые взгляды студентов.

Замечаю на парковке ярко-синюю гоночную тачку, выбивающуюся среди остальных машин яркостью. Даже в пасмурную погоду, под серыми облаками, кажется, что она сверкает превосходно отполированным кузовом. В голову закрадывается чертинка. Осторожно прохожу между рядами припаркованных машин, незаметно поднимаю с земли небольшой заострённый камень и, крепко зажав его в руке, со всей силы провожу им вдоль всей синей машины – от задней фары до передней. Неприятный скрежет вызывает злорадство и чувство отмщения. Может, ещё фары ему разбить? Ладно, и так сойдёт. Избавляюсь от орудия преступления, скинув камень под соседнюю машину, отряхиваю руки и с совершенной улыбкой иду к центральному входу.

Ну здравствуй, новая жизнь.

5

Матвей

– Да я тебе говорю, она психованная! – выпускаю пар на своего друга Пола, всё ещё закипая при воспоминании об этой ненормальной. – Она сменила замок на моей двери и выперла меня из комнаты! – делюсь с другом переживаниями, пока мы идём по коридору в нужную аудиторию.

– Может, тебе заявить в полицию? Это твой дом, и она не имеет права там находиться! – советует Пол, желая помочь. Он уже представил себе эту ведьму и проникся моей ненавистью к ней.

– Отец не одобрит. А с ним ругаться – себе дороже. Придётся терпеть эту суку.

Внезапно Пол останавливается и дёргает меня за руку, указывая глазами на стайку новеньких первокурсниц в коротких юбках, собравшихся у своих шкафчиков и щебечущих, как утренние пташки на рассвете. Все взволнованные первым учебным днём, знакомятся между собой.

– Погляди на неё… – Пол сглатывает слюни и, не моргая, пялится на мою сводную сестру. – Охренеть, это что, первокурсница? Какие сочные у неё…

– Пол! Это она и есть! – брезгливо морщусь, стараясь не пялиться на её пышную грудь, обтянутую рубашкой. Кажется, что пуговицы вот-вот оторвутся и пристрелят потерявшего голову Пола. Хороша, как с картинки: тонкая талия, упругая задница, стройные ноги и шикарная грудь. Вспоминаю, какая она на ощупь, и в паху огнём горит. Только бы никто не заметил!

– Кто? – не понимает Пол, продолжая пускать слюни.

– Моя новая сестра! – небрежно фыркаю, скривив лицо. Я определённо хочу её трахнуть. Но это всё на уровне неконтролируемых эротических фантазий, не больше. Я ненавижу эту суку за то, что её мать связалась с моим отцом. И за её ебнутый характер. Я таких ненормальных ещё ни разу не встречал.

– Мэт, она не похожа на ведьму! – восклицает друг, немного опомнившись. – Она больше похожа на куклу из магазина для взрослых. Такую, знаешь, очень дорогую, натуральную копию человеческого тела. Она совершенна…

– Она похожа на сумасшедшую, – вздыхаю, осознав, что теперь убедить Пола в том, что моя сестра – монстр, не выйдет, так как он сам уже мысленно подрочил на неё раз десять и присвоил ей статус небесной красоты.

Вижу, как среди толпы девчонок появляется Диана – лидер группы поддержки, звезда универа и, по совместительству, моя бывшая. Полгода назад я узнал о том, что она спала с парнем из футбольной команды на заднем сиденье его машины в то время, как мы встречались. А ведь я был влюблён, и эта стерва разбила мне сердце. После неё ни разу не заводил отношений с девушками. Даже ради секса. Диана вызвала во мне отторжение ко всем представительницам женского пола. И когда я обнаружил в своей кровати обнажённую, доступную, спящую Аленку, мои мужские гормоны взяли верх. Я был уверен, что это проститутка, нанятая друзьями. Если бы эта дура не стала кричать о том, что её насилуют, клянусь, я бы затрахал её до смерти.

Интересно, о чём они говорят? С чего вдруг Диана снизошла до общения с новенькими? Не иначе как узнала, что эта стерва – моя сестра.

– Что ей надо? – хмуро сдвигаю брови на переносицу.

– Секса! От неё несёт сексом! Она – и есть секс! – повторяет Пол, как умалишённый, застряв вниманием на Аленке и даже не видит тех, кто рядом с ней.

– О, смотри, и Диана там! – удивлённо дёргает меня за плечо. Наконец-то увидел. – Так, быстро соберись! Эта стерва не должна знать, что ты ещё страдаешь, – скомандовал друг, похлопав меня между лопаток, заставляя выпрямить спину.

– С чего ты взял, что я ещё страдаю? – возмущаюсь, но спину всё же выпрямил и отобразил на своём лице отстранённое выражение.

– Потому что ты мой друг, Мэт. Я чувствую твою боль, – смеётся. – А ещё потому, что с тех пор, как вы расстались, у тебя ни разу не было девушки, – подкалывает. – Я не знаю, как ты ещё не умер от спермотоксикоза у себя дома, рядом с этой богиней!

Тоже мне, богиня. Разве что богиня Ата из древнегреческой мифологии – богиня бедствий, раздора и вреда. Ослепляющая разум и заставляющая людей вытворять безрассудные поступки. Пожалуй, это ей очень подходит. Но Пол прав: сохранять спокойствие при виде этой чертовки практически невозможно! Подумать только, спустилась на кухню в коротком, невесомом халате на голое тело! Даже не помню, что она там готовила, помню только, где заканчивался край халата и два округлых соска, вырисовывающихся сквозь тонкую ткань на пышной груди. Мне определённо пора расстаться с прошлым, простить Диане измену и двигаться дальше. Мне нужна девушка. Срочно!

После занятий на парковке меня ждал неприятный сюрприз. Какая-то тварь поцарапала кузов! Причём специально – ровной, глубокой, продольной царапиной. Узнаю, кто это – ноги переломаю!

Камеры видеонаблюдения на территории парковки зафиксировали акт вандализма, произведённый моей новой сестрой. Ох, как бы я хотел её наказать… Чёртовы мысли о жёстком грехопадении въедаются в голову и встают комом в горле. Мне хочется её связать, как в порно-роликах в категории «жёсткий секс», и трахнуть так, чтобы она молила о пощаде. Но придётся придумать что-то другое. Я мог бы пожаловаться отцу, но он наверняка просто оплатит ремонт, даже не вникнув в суть дела. К тому же, у нас с ним очень напряжённые отношения после одного инцидента, произошедшего два года назад. С тех пор наше общение сводится к банальной поддержке родственной связи: редкие поздравления с праздниками по телефону и ежегодная встреча на Новый год в его доме, где он собирает всех своих детей вместе.

– Полицию будем вызывать? – интересуется охранник.

– Нет, не нужно. Я сам разберусь, – отвечаю и прошу, чтобы запись с камеры скинули мне на почту.

Ата ещё поплатится за свой поступок! Вот только придумаю, как её наказать. Это должен быть очень изощрённый способ мести. Хочу, чтобы она страдала!

Возвращаюсь домой – её ещё нет. Супер! Беру топор в гараже и сношу замок, разхреначив половину двери. Завтра закажу новую. Вышвыриваю её шмотки из комнаты, среди которых натыкаюсь на нижнее бельё, аккуратно разложенное в ящике моего шкафа. Двумя пальцами растягиваю перед лицом тонкую белую нить полупрозрачных стрингов. И что этим можно прикрыть? Становится любопытно, какие ещё трусы она носит. Да тут целый набор похотливой шлюхи! Такое бельё надевают, когда собираются трахаться, разве нет? Одно порочнее и откровеннее другого! Хотя, нет. Вот же – нелепые розовые трусы с маленькими белыми цветочками. И точно такие же, только синие, красные… Да тут целый набор! Неосознанно прикладываю труселя к своему паху, чтобы определить размер. В сравнении с тем кружевом, которым набит ящик, эти трусы кажутся просто огромными.

– Тебе не подойдёт, цвет не твой, – звучит её голос со стороны двери.

Как током ударило. Нервно дёргаю руками и закидываю трусы обратно. Неловко вышло.

– Я не собирался их мерить! – отмазываюсь почему-то.

– Ага, я видела, – стоит в проходе, воинственно сложив руки под грудью. Смотрит так, словно я голый перед ней стою.

– Кто вообще носит такое уродство? – спрашиваю.

– Это трусы для месячных, идиот, – вздыхает так, словно я должен был сам догадаться.

– Для чего? Стоп! Молчи. Я ничего не хочу об этом знать! – закрываю лицо руками.

– Я не стану посвящать тебя в подробности, если ты немедленно уберёшься из моей комнаты!

– Ага, разбежался! Это моя комната. И мой дом. Если не нравится – бомжи в переходе всё ещё могут принять тебя в свою компанию, – по-хозяйски заваливаюсь в кровать, закинув руки под голову.

– Не вынуждай меня вытаскивать тебя силой! Я даю тебе две минуты. Время пошло!

– Как дойдёт – пусть позвонит. А то я волнуюсь, – отвечаю и поворачиваюсь к ней спиной, делая вид, что собираюсь спать.

– Ммрррр! – рычит со всей злости и недовольно топает к шкафу, собирает свои вещи в чемодан.

Боже, как же приятно ощущать себя победителем. Но я ещё не отомстил ей за тачку.

– В субботу в клубе устраивают вечеринку в честь Хэллоуина. Всем новеньким нужно там быть, – говорю и сажусь.

– До Хэллоуина ещё далеко! – смотрит на меня пристально, пытается проанализировать, стоит ли мне верить.

– Это такая традиция в честь первокурсников. Ежегодно, в первый выходной после начала учёбы, все новички должны прийти в маскарадных костюмах. Чем страшнее – тем лучше. Так ты пойдёшь? Или струсила?

– Конечно пойду! – яростно восклицает.

6

Алена

Пока Люцифер крепко спит, собираю всех плюшевых медведей в большой мешок и перетаскиваю к нему в комнату. А их так много, что вся его кровать и полы рядом оказываются завалены.

Освободив комнату, наткнулась на вполне приличную кровать, которую было не видно из-за огромного количества игрушек. Интересно, чем Матвей промышляет? Покоя не дают эти мысли! К примеру, он знатный сердцеед, а девушки обожают плюшевые игрушки. Вот он и устроил склад у себя дома, чтобы каждый раз не бегать в магазин. Ещё, конечно, есть вариант, что он просто занимается продажей – возможно, имеет интернет-магазин. Но вариант с запудриванием девушкам мозгов мне больше нравится. У меня как будто появился официальный повод его ненавидеть. Ведь таких бабников, а он наверняка бабник с его-то внешностью, принято ненавидеть.

Рано утром, наслаждаясь бодрящим кофе с чудесным карамельным ароматом, слышу яростные вопли сводного братца, доносящиеся со второго этажа.

– Проснулось красно солнышко, – улыбаюсь, представляя его покрасневшее от злости лицо с раздувшимися на висках и на шее венами. И пока он не успел выместить на мне свою злость за переезд его плюшевых друзей, я быстро убегаю из дома. По пути взгляд цепляется за ключи от его тачки, висящие на ключнице у входной двери. Одна секунда – и новая чертинка отражается злобной ухмылкой на моем лице. Беру ключи, одним резким движением закидываю их на шкаф для верхней одежды. Слышу, как они прокатились по деревянной поверхности и упали вниз, в щель между стеной и задней стенкой шкафа. Не рассчитала силу. Если со шкафа можно было достать ключи, подставив стремянку, то достать их оттуда, где они сейчас, будет проблематично, потому что этот массивный деревянный гигант, на вид, весит килограмм 300, и его просто так не сдвинуть.

Быстрые шаги по лестнице и матерные вопли заставляют немедленно бросить багаж из угрызений совести и бежать со всех ног из дома.

Мои опасения при поступлении в Гарвард о том, что здесь мне не с кем будет общаться, не подтвердились. С первого дня я подружилась с Камиллой – русской девушкой, как и я, первокурсницей школы бизнеса. Да и мои страхи относительно общежития тоже развеялись. Многие наоборот стремятся жить на территории университета – в специальных домах, разделённых по интересам, вместе с преподавателями или хотя бы в Кембридже (город для студентов и учителей) на территории Бостона. Но не всем хватает места, поэтому многие ищут жильё в самом Бостоне. Надо бы попросить любимую мамочку поискать для меня квартиру поближе к университету.

– Какой красивый платок! – восторженно улыбается Камилла, выхватив из моего шкафчика небольшой тонкий платок голубого цвета, который мне подарил Лёня перед расставанием, предварительно щедро орошив его своими духами. Теперь это мой талисман. Я всегда и всюду ношу этот платок с собой.

– Это Диор? – с сомнением вертит в руках платок и прикладывает к носу, чтобы понюхать.

– Нет, это китайская подделка, – вырываю платок из её рук и возвращаюсь к шкафчику. – Мой парень подарил.

– Подделка? – глаза моей новой подруги округлились. Ну вот, сейчас буду выслушивать о недопустимости приобретения пиратских копий. Не буду же я ей объяснять, что мне и не нужны дорогие подарки. Главное ведь не стоимость подарка, а то, кто и с каким посылом его подарил.

– У меня серьги тоже паль! – смеётся Камилла, оттянув серёжку из белого золота вместе с мочкой уха. – Сказала отцу, что купила оригинал, а на самом деле спустила все деньги на парня, с которым тусила всё лето.

– Ого, – а Камилла нравится мне всё больше. – И чем занимается твой парень?

– Понятия не имею. Мы расстались за неделю до начала учёбы, – хмыкнула Камилла, словно ничего важного не произошло в её жизни. Ну не знаю… Если бы Лёня меня бросил, я бы не смогла так спокойно об этом говорить.

– Хай, – мою подругу бесцеремонно сдвигает в сторону третьекурсница Диана, с которой я познакомилась вчера. Эта девушка мне не нравится – чисто на энергетическом уровне отталкивает. У неё завышенное мнение о себе, невидимая корона и необоснованный нарциссизм. И как я поняла из прошлой беседы, она является девушкой моего сводного брата, но на данный момент они немного поссорились из-за какой-то ерунды. Я хорошо вижу, как остальные девчонки с восторгом смотрят на Диану: не все могут похвастаться столь хорошими внешними данными и столь высокими достижениями в спорте. Но у меня эта девушка вызывает только раздражение.

– Ну, я пойду. Встретимся на паре, – удручённо прощается со мной Камилла и спешит подальше от Дианы, бросив меня с ней наедине, вероятно, решив, что мы с ней почти подруги.

– О, Аля, я смотрю, ты уже хорошо освоилась, – широко улыбаясь, Диана демонстрирует два ряда белоснежных зубов.

Меня немного раздражает то, что моё имя кажется некоторым студентам сложным, и они решают сократить его до первых трёх букв.

– Отлично, Ди, я здесь уже почти как дома, – улыбаюсь в ответ с очевидным сарказмом, делая ударение на сокращённом варианте её имени.

Но девушка, похоже, не знает, что такое сарказм. Да и сокращение имени её ни капли не покоробило.

Диана берёт меня за руку и притягивает к себе – так близко, что мы с ней вдвоём буквально торчим в моем шкафчике, прижавшись головами. Я чувствую тонкий цветочный аромат её духов.

– Аля, ты должна мне помочь! – жадно шепчет девушка, чуть ли не касаясь моей щеки губами. – Помоги мне помириться с Мэтом. Я хочу сделать ему сюрприз, но не знаю, что придумать. Ты же его сестра, ты наверняка знаешь, что ему нравится.

О, да. Моя чертинка в голове вырастает до размеров большого слона – ровно пропорционально желанию отомстить Матвею за то, что он выпер меня из комнаты.

– Да, есть одна вещь. Мэт никому об этом не говорит, потому что боится, что его не поймут…

– Что же это? Скажи мне…

– Пообещай, что не станешь унижать его после этого? Он ведь мой брат, и я очень волнуюсь…

– Я очень люблю Мэта. Я готова на всё, чтобы он вернулся ко мне. Говори скорее, что ему нравится?

– Медведи…

– Что?

– Ну он же русский, понимаешь? Ностальгия по родине и всё такое. Его возбуждают медведи.

– Белые или бурые? – спрашивает Диана.

Ого, да эта девчонка без ума от него, раз её не смущают такие вещи.

– Любые. Главное, чтобы это был медведь.

– Я даже знаю, где взять костюм! – восторженно заявляет Диана. – Я приду сегодня ночью, оставь входную дверь открытой, хорошо?

– С удовольствием!

Смотрю вслед Диане и в душе ликую от радости. Она просто ненормальная, раз готова на такое ради парня. Интересно, из-за чего они расстались? Наверняка Матвей что-то натворил. Не иначе как изменил. Такие красавчики, как он, просто не умеют долго удерживать внимание на одной-единственной.

Дверца моего шкафчика резко захлопывается, едва не прищемив мои волосы. Сводный братец прижимает руку к шкафчику над моей головой и с яростью заглядывает в глаза. Чувствую себя бедной ланью, у которой вот-вот разорвётся сердце от страха.

– Где ключи от машины?

– Я откуда знаю? – толкаю его и пытаюсь уйти.

Матвей с силой сжимает меня за запястье. Хоть я и не подаю виду, что мне больно, он всё равно понимает это по моему взгляду и слегка ослабевает хватку.

– Просто скажи, куда ты дела ключи от моей машины – и я тебя не убью. Мне пришлось ехать на такси!

– Только не это! – испуганно вздыхаю. – Надеюсь, дядя таксист тебя не домогался?

– Дура! – выпаливает, отпускает мою руку и распахивает мой шкафчик. Бегло проходится глазами по содержимому и хватает голубой платок.

– Отдай! Живо! – размахиваю руками в жалких попытках отобрать столь ценную для меня вещь. – Ты не имеешь права!

– Что, сопли больше нечем подтирать? – смеётся, обрадовавшись тому, что случайно выхватил сектор «приз», ради которого я готова на многое.

– Это подарок моего парня. Отдай!

– Вернёшь ключи – верну тебе твой сопливчик.

– Это не сопливчик! Это тонкий шарф от Диор!

– Да мне нассать. Чтобы вечером ключи висели на своём месте! – прячет в карман мой платок.

7

Матвей

Алена даже не догадывается, что во всём доме расположены камеры.

По видеозаписи посмотрел, куда эта дура закинула ключи, но доставать сам не стану! Пусть эта идиотка поймёт наконец-то, что головой иногда можно думать, а не только мило хлопать глазками и соблазнительно улыбаться! Будет смешно понаблюдать, каким образом эта хрупкая девушка сдвинет тяжеленный шкаф.

Пришлось выгонять из гаража любимый Феррари, чтобы не ездить по городу на такси. Погода сегодня чудесная! После дождя воздух наполнился свежестью и непередаваемым ароматом осени. Опускаю крышу, чтобы прокатиться с ветерком до дома. Вспоминаю про свою добычу, достаю из кармана тонкий платок. И чего в нём такого, что Аленка аж затряслась вся? Ясно же, что подделка. А она так смотрела, готова была накинуться и вырвать мне кадык ради куска этой ткани. Точно! Она же сказала, что ей это парень подарил. Наверное, любит его, раз дорожит этой хренью.

Внезапный порыв ветра выхватил из моей руки тонкий платок и, как вор, поспешил унести добычу подальше. Я не успел даже разглядеть, в каком направлении скрылся беглец.

Придётся заехать в фирменный магазин. Надеюсь, оригинал не сильно отличается от жалкой копии, и моя сводная психопатка не заметит разницы.

У дома выбрасываю в урну фирменную коробку и пакет из-под платка. Туда же отправляется и чек за покупку. Сам платок прячу в кармане. Надеюсь, Алена не заметит разницы. Захожу домой, а в прихожей не протолкнуться! С офигевшим лицом пытаюсь сообразить, что происходит.

Пол, Оскар, темнокожий Джек и его брат Джон напрягаются, потеют, двигают на место тяжеленнный шкаф. Отходят, смотрят, насколько ещё нужно сдвинуть, чтобы шкаф встал ровно в то место, в котором находился изначально, советуются, шутят. Пол снимает с себя футболку и наигранно дёргает мышцами, улыбаясь Аленке, которая спокойно сидит на нижних ступенях лестницы и с улыбкой наблюдает за парнями. Не нравится мне, как она смотрит на Пола. Друг уже отвернулся и взялся за угол шкафа, а она сверлит его глазами. Похотливая дрянь!

– Что здесь происходит? – строго и громко спрашиваю, привлекая внимание.

Парни, наконец, ставят шкаф на место и по очереди подходят пожать руку в знак приветствия. Все вспотевшие, с улыбками победителей. Все следуют примеру Пола и снимают футболки, играют мускулами, выпендриваются перед девчонкой. В моей прихожей несёт потом и ревностью! Потом – от них, а ревностью – от кого?

– Спасибо, мальчики! Вы мои спасатели! – невероятно сексуальным голосом произносит Алена и эротично закусывает нижнюю губу. Я не узнаю её голос! Он мне безумно нравится и сильно возбуждает. Когда она научилась так говорить? И куда делась та психопатка?

На её голос реагирую не только я. Парни, как стадо баранов, уставились на мою сестру, обливаясь не только потом, но и слюнями.

– Пойдёмте на кухню. Я сделала лимонад и приготовила закуски. – Алена, в коротенькой белой юбке, встаёт с лестницы и, виляя жопой, плавно идёт на кухню. Длина её юбки на грани. Ещё миллиметр – и все присутствующие узнают, какое на ней бельё. Стадо баранов, не сводя глаз с её офигенной задницы, идут следом, активно шутят на тему того, что безумно проголодались, и утверждают, что обожают домашний лимонад.

– Твоя сестра попросила помочь достать ключи, – Пол встал напротив и как-то странно посмотрел в моё лицо. – Бедняжка случайно уронила их за шкаф и боялась, что ты выгонишь её на улицу за такое! – Обвиняющей интонацией друг пригвоздил меня к полу. – Мэт, это всего лишь ключи! Не стоит запугивать хрупкую девушку из-за этого.

– Это она тебе сказала? – не могу поверить в то, что слышу. Не понимаю, что злит меня больше: то, что эта дрянь наплела моему другу, или то, что он ей поверил и сейчас отчитывает меня. Или то, что они общаются за моей спиной?

– Аля попросила о помощи, так как ты её очень напугал. Ей больше не к кому было обратиться, и она обратилась ко мне. Я позвал парней, чтобы помочь. Тебе стоит быть вежливее со своей сестрой.

Смотрю на Пола и не узнаю его. Господи, да у меня сейчас взорвётся мозг!

– Вот твои ключи, – Пол протягивает мне брелок от тачки. – Больше не обижай Алю, ладно? Она совсем одна в этом городе, у неё здесь никого нет. И твои угрозы выгнать её на улицу – ну, просто ужасны! Она всего лишь девушка.

Да что, чёрт возьми, происходит?! Пол впервые ведёт себя так! Впервые отчитывает меня! Выставляет меня монстром, который накинулся на бедную овечку! Аленка наплела ему, а он и поверил!

– Может, показать тебе видео с камеры, где эта стерва специально закидывает ключи за шкаф? Или то, где она царапает мою тачку? – напрягаюсь, не в силах больше это терпеть и держать себя в руках.

– У тебя в доме есть камеры? – спрашивает Пол и тут же приходит в себя, отходит от забвения, его взгляд проясняется, а лицо трогает похотливая улыбка. – И в ванной?

– И в ванной, – отвечаю и только после этого понимаю, к чему он ведёт.

– Мэт, ты обязан мне это показать! Я готов даже заплатить! Умоляю, ради Бога, покажи мне видео из ванной, где она принимает душ!

– Пол! Камера в ванной охватывает только участок перед умывальником и окно. Зону душевой кабины там не видно, – объясняю. А про себя думаю: почему я сам не догадался просмотреть видео из ванной? Интересно же, чем она там занимается по два часа каждый день.

– Ладно. Пойду пить лимонад, пока эти монстры всё не выпили! – смиренно улыбается Пол и уходит на кухню.

Странное состояние, которое мне определённо не нравится! Дом – мой. Кухня – моя. Друзья – тоже мои. А я как будто лишний! Сижу, как призрак, на стуле за барной стойкой, брезгливо морщусь, взирая на лимонад в стакане, и слушаю трёп парней, которые изгаляются как могут перед Аленкой. Шутят, смеются, демонстрируют мышцы и хвастаются спортивными достижениями. А она! В центре внимания. Сидит вся из себя такая невинная и дико сексуальная. В короткой юбке и розовом топе. Без лифчика. Невыносимо милая и слишком сильно возбуждает изощрённую фантазию молодых парней. Прям начало порнофильма! Не хватает режиссёра с камерой, который скажет: «Мотор!»

После того как все разошлись, Аленка быстро скрылась в своей комнате, очевидно, предчувствуя мою злость и не желая оставаться со мной наедине.

Тем лучше.

Поднимаюсь к себе, сгребаю плюшевые игрушки в огромные мешки и перетаскиваю их в мусорный бак на улице. Благодаря моей новой сестрёнке у меня развилась фобия на этих милых медвежат. И плевать, что мне скажет об этом Марк! Пусть хранит свой товар в другом месте.

Марк – мой родной брат. Наша мать умерла, когда мы были совсем маленькими, и отец женился на прекрасной женщине по имени Жанна. Жанна заботилась о нас, любила, воспитывала. Ни разу не прибегала к услугам няни. Она дарила нам с братом ту любовь и заботу, которой мы были лишены. Мы были сильно привязаны к этой женщине. Но так вышло, что Жанна не могла иметь своих детей. А отец хотел ещё наследников. Когда нам с братом было девять, он развёлся с ней и женился на своей беременной секретарше. С тех пор Марк затаил сильную обиду на отца и, как только ему исполнилось шестнадцать, он послал отца к чёрту. Отказался от его денег, ушёл из дома и по сей день выживает благодаря собственным силам. Я оказался не таким смелым. Я тоже любил Жанну. Но я считал, что это не повод отказываться от того уровня жизни, к которому я привык. Несмотря на конфликт с отцом два года назад, который произошёл по моей вине, он всё так же оплачивает все мои счета, учёбу и ежемесячно переводит мне сумму на содержание. Я пока просто не могу отказаться от всего этого. Улица и подработки за копейки где придётся – не по мне. Для начала нужно получить образование, встать на ноги, устроиться в хорошую фирму – и тогда можно будет диктовать свои условия. А Марк… он совсем другой. Дитя улицы – как он сам себя называет. Общается с реперами, участвует в батлах, перебивается с цента на цент и всё время пытается организовать какой-то бизнес. Чем он уже только не занимался! Интернет-магазин детских игрушек – его последнее увлечение. Денег на аренду склада у него нет, поэтому я любезно предоставил брату пустую комнату для хранения детских товаров. Иногда Марк приезжает ко мне и живёт несколько недель в комнате на втором этаже, куда даже я боюсь заглядывать, так как там вечный бардак. Не знаю, как объясню ему то, что выкинул всех его медведей, но чувствую непередаваемое облегчение, когда последний мешок отправляется в контейнер. **БОЛЬШЕ НИКАКИХ МЕДВЕДЕЙ В МОЕЙ ЖИЗНИ!**

С наступлением ночи мой разум всё сильнее тонет в мыслях о том, чтобы посмотреть видео из ванной. Камеры в доме рассчитаны на грабителей, но уж точно не на то, чтобы я удовлетворял свой похотливый интерес. Долгое воздержание даёт о себе знать навязчивым желанием. Оно берёт верх, и я беру в руки айпад, заваливаюсь в кровать и захожу в приложение. Губы сами собой растягиваются в улыбке. Аленка сейчас в ванной. Танцует у зеркала с феном в руке. Трясёт попой, обтянутой бежевым кружевом тонких трусиков. Без лифчика. Её грудь в отражении зеркала, словно два тяжёлых мяча, подпрыгивает в такт её движениям. Её светлые длинные волосы разлетаются, подхватываемые потоками горячего воздуха.

О, Боже. Это сильнее меня. Член дёргается и пульсирует, выпуская скользкую каплю, словно жалобную слезу, умоляя сделать хоть что-то с этим напряжением. Запускаю руку в трусы, сжимаю его и дрочу. Я потом подумаю о том, что это неправильно, о том, что это низко – вот так вот подглядывать за сестрой и дрочить, как школьник. А сейчас… ничего не могу с собой поделать.

– Да, девочка, потряси попкой… – шепчу, сильнее наяривая.

Внезапно дверь моей комнаты распахивается. Успеваю выдернуть руку из трусов и выключить айпад. Испугался, что кто-то может застать меня за этим делом. А потом испугался того, что увидел. В дверном проёме стоит белый медведь!

В полумраке комнаты он кажется просто огромным и самым что ни на есть настоящим. Не успеваю закричать, как медведь нагло вторгается в мою спальню и… Что это? Он танцует? Эротично изгибается, виляет бёдрами, становится на четыре лапы и ползёт по полу к моей кровати…

8

Алена

Уже второй раз за время моего пребывания в этом доме мне приходится отмывать полы от крови! Ну конечно, кому же ещё? Все сделали меня виноватой! В том, что одна дура на самом деле припёрлась в костюме медведя, а второй дурак со страху огрел медведя электронным будильником, стоявшим на тумбочке.

– Серьёзно? Ты думал, что к тебе вломился настоящий хищник и решил обезвредить его часами? – с изумлением смотрю на Матвея, споласкивая в ведре тряпку.

Рядом на кровати от боли стонет Диана, прижимая к разбитому носу пачку льда из морозильника. После моих слов девушка перестала стонать и смерила меня презрительно-возмущённым взглядом.

– А ты бы хотела, чтобы он схватился за ружьё?! – с упрёком истерически крикнула она.

Ага, за охотничье! – подумала я, но вслух не сказала.

– Какого чёрта ты вообще приперлась ко мне устраивать сюрпризы? – с возмущением спросил Матвей.

– Потому что я люблю тебя! Я хотела сделать тебе приятно! – заливаясь слезами и вернув себе способность стонать от боли, истерически завыла девушка.

– Диана, сделай мне приятно – уйди! И забудь сюда дорогу, – гневно выпалил Матвей.

Он определённо сильно переживал из-за того, что нанёс ей увечья, но всё равно оставался неприступен и холоден. Вот же чурбан непробиваемый! Даже мне стало жалко Диану. Как она с таким распухшим носом покажется в университете? А ведь она – лидер группы поддержки!

Девушка быстро встала с кровати, швырнула в Матвея пакет со льдом и, громко рыдая, побежала из комнаты в одном нижнем белье, оставив на полу вполне реалистичный костюм медведя.

Матвей нервно скривил губы, постоял с минуту, затем поспешил за ней.

– Подожди, я тебя отвезу! Куда ты в таком виде?! – он быстро спустился по лестнице, накинул на плечи девушки свою куртку и, прихватив ключи от машины, вывел её на улицу.

Последние капли крови благополучно отмыты. Кидаю тряпку в ведро и сажусь рядом с медведем, заглядывая в его чёрные глаза.

– Что пялишься? – бью его по уху. – Тоже думаешь, что я виновата?

Сама знаю, что виновата. Но совсем не хочу мириться с этим чувством и всеми силами отгоняю его от себя, не давая проникнуть в голову.

– У, морда! – хлопаю медведя по макушке и ухожу, прихватив ведро с грязной водой.

Ну и ночка выдалась. Теперь не усну. Завариваю себе крепкий чай, нахожу в аптечке у Матвея седативное средство. Если я правильно перевела инструкцию, то мне хватит всего пары таблеток, чтобы успокоить нервы. Но лучше выпью сразу три – может, получится благополучно уснуть. Не хочется в университете светить фонарями под глазами от недосыпа.

Сижу в тишине, пью чай, слушаю шелест листвы за окном и монотонное завывание ветра. Всё-таки здесь невероятно напрягающая слышимость. В какой-то момент начало казаться, что в завываниях ветра слышится определённая мелодия. Ещё десять минут – и я совершенно точно слышу музыку. Качаю головой в такт, растягиваю чай в кружке, неосознанно жду, когда Матвей вернётся. Почему-то неприятно думать о том, что он уехал со своей полуобнажённой девушкой. Уверяю себя в том, что я просто волнуюсь за него – как и полагается сестре. На улице ночь, сильный ветер, а он сорвался в неизвестном направлении…

Слышу шум колёс по асфальту – и сердце замирает. По кухонным занавескам прошёлся свет фар, затем послышался звук мотора прямо под окнами. Приехал! От радости сердце колотится. Чего это я? Живой – и слава Богу. Изображаю саму невозмутимость и с деловым видом продолжаю поглощать свой успокоительный чай.

Матвей заходит на кухню – слегка взвинченный и одновременно уставший. Смотрит на мой домашний халат, молчит.

– Отвёз свою медведицу? – спрашиваю.

Смотрит на меня так, что я сразу понимаю: шутки про медведей нужно оставить в прошлом. Иначе реально убьёт. Не сам, конечно. Поручит это дело своим чертям или демонам – они придут и утащат меня в преисподнюю, где будут варить в котле с медведями.

– Ладно, это было в последний раз, клянусь твоим передним зубом! Чтоб он выпал, если я ещё раз заикнусь о медведях! – положа руку на сердце, торжественно произношу клятву.

– Ебанутая… – вздыхает Матвей. Но уже без злости. С каким-то смирением.

Подходит, садится рядом за стол и протягивает голубой платок.

Беру его и сразу понимаю, что это не мой платок. Цвет отличается, ткань… и главное – запах! Он не пахнет Лениными духами.

– Засунь его себе в задницу! И верни мне МОЙ платок! – рычу от злости.

– Твой улетел. Бери, что дают, и не выёбывайся, – отмахивается и без спроса берёт мою кружку, делает несколько глотков и морщится, округляя глаза. Хватает со стола упаковку от седативных.

– Ты не понимаешь? Мне нужен именно тот! – хочу устроить скандал, но силы мгновенно покидают тело. Говорю и слышу свой голос, словно через вату.

– Ты это выпила? – Матвей трясёт меня за плечо, заглядывая в глаза.

– Ты такой милый, когда с усами! – щипаю его за верхнюю губу и оттягиваю вверх, обнажая идеальные передние зубы. И когда он успел отрастить эти нелепые усы?

– Ты взяла это в аптечке? – отрывает мою руку от своей губы и встаёт со стула. – Сколько ты выпила?

– Усатая жадина! – хрюкаю от смеха. – Я взяла всего три таблетки.

– Сколько?! – Матвей в ужасе хватает себя за волосы и тут же отпускает. – Ты читала инструкцию?! Идиотка!

– Ну усатенький, ну не злись… – мурлычу, наблюдая, как его уши превращаются в кошачьи. – Хочешь, я почешу тебе пузико?

– Так, ясно, – Матвей поднимает меня на руки и уверенно несёт в комнату, опускает на кровать, а сам садится рядом.

– Кто у нас тут такой усатенький-полосатенький? – спрашиваю ласково и чешу его за ушками. – Какой толстенький котик, наверное, кастрированный…

Матвей что-то неразборчиво мяукает, накрывает меня одеялом…

Всю ночь снились безумно странные сны. Я как будто попала в калейдоскоп, который был у меня в детстве. Яркие картинки сменялись одна за другой, вертелись, трескались, расплывались… И всё это сопровождалось присутствием толстой морды чёрного полосатого кота с длинными усами и прозрачно-голубыми глазами.

Звонок телефона, трезвонящий с небывалой настойчивостью, отодвинул калейдоскоп подальше и окунул меня в мягкое облако, из которого я уже окончательно выбралась, открыв глаза.

Матвей рядом со мной лежит, спит так сладко, подперев рукой щёку. Такой спокойный и безмятежный. Его короткие тёмные волосы взъерошились и торчат во все стороны. Мощная грудь равномерно вздымается, сопровождаемая лёгким посапыванием. Засмотрелась на него. Внутри разливается нечто горячее, щекочущее, волнующее. Наверное, это чувствуют все, кто видит перед собой нечто прекрасное. Моя голова словно хмельная, совершенно пустая, как будто набитая опилками. В ней возникают романтичные мысли. Матвей – мой закат. Да, именно так. Именно такие эмоции я испытывала, глядя на буйство красок закатного небосвода. Это непередаваемое чувство невероятного, прекрасного, восторженного.

Мой телефон снова звонит. Матвей морщится и протирает ладонями глаза. Резко отворачиваюсь от него и беру трубку.

– Мисс Корса, к сожалению, ветеринар мистер Дуглас неожиданно заболел, и мы вынуждены перенести кастрацию вашего кота на следующую неделю, – сообщает приятный женский голос.

Бросаю взгляд на Матвея, который всё слышит, так как громкость динамиков включена на максимум, и закрывает своё лицо подушкой. Не пойму – он плачет или смеётся?

Сперва решила, что это какая-то ошибка, но вдруг понимаю, что женщина назвала мою новую фамилию.

– Простите, о каком коте вы говорите? – решила я уточнить.

– Сегодня утром вы записали на кастрацию своего кота по кличке Матвей, породы русская дебильная, – на полном серьёзе внушает мне администратор ветеринарной клиники.

– Русская дебильная?! – хрюкаю со смеху и зажимаю пальцами нос, чтобы не ржать во весь голос. Возможно, я выразилась именно так, а администратор решила, что кто их знает, этих русских – может, у нас действительно имеется такая порода.

– Да, вы так сказали. На какое число перенести вашу запись?

– Извините, я передумала. Пусть мой кот ещё поживёт. До свидания, – отключаю звонок и вопросительно смотрю на Матвея.

– Ничего не спрашивай! – грозно предупреждает, выставив вперёд указательный палец, и садится.

– Я могу хотя бы узнать, что со мной было?

– Ты накидалась сильнейшим антидепрессантом на основе наркотического вещества, – разводит руками, закидывает их вверх, сгибает в локтях и растягивается после сна.

– Откуда в твоей аптечке запрещенка? Ты наркоман?

– Да. И если ты ещё раз притронешься к моим запасам, я прострелю твою дурную башку! – пытается угрожать, но у него совершенно не выходит. Милая улыбка всё же прорывается и украшает его прекрасное лицо, придавая неповторимое обаяние.

– Который час? Мы опоздаем на учёбу! – взволнованно хватаю телефон обратно и смотрю на время. А время уже поджимает! Это Матвей быстро домчится на своей спортивной тачке, а я пока дойду до станции метро. – Боже, я не успеваю! – подскакиваю с кровати и кидаюсь к шкафу.

– Я тебя подвезу. Собирайся спокойно, – говорит Матвей. Не шутит, вроде.

Смотрю на него и не могу поверить своему счастью. А он не такой плохой, как мне казалось.

9

Матвей

Всю ночь возился с этой ненормальной, как с маленьким ребёнком. Отпаивал раствором для очищения организма, носил тазик, чтобы она проблевалась, выносил его, мыл и снова тащил к кровати. Держал её волосы, чтобы не испачкались, и умывал холодной водой её лицо. Как она вообще додумалась взять из аптечки незнакомый препарат и ещё и выпить?! Это средство мне назначил мой психотерапевт после расставания с Дианой. Измена любимой девушки наложилась на трудный период в жизни и сильно травмировала мою психику. Я не мог спать, не мог есть. Я тогда потерял всякий интерес к существованию и впал в глубочайшую депрессию. Терапия помогла мне вернуться к жизни и пережить измену. Надо было выбросить остатки лекарства, но я решил оставить его на всякий случай.

Эта белокурая бестия даже не подозревает о том, что происходило ночью и как сильно я вымотался. Она всё время пыталась потискать меня, как какого-то кота! Чесала за ушами, гладила по голове и даже залезла ко мне в трусы, чтобы узнать, кастрирован ли я. Интересно, она когда-нибудь вспомнит, как трогала меня за член и, нащупав не маленькие яйца, бросилась звонить в ветеринарную клинику? Я думаю, лучше ей не вспоминать об этом.

Только к утру её отпустило, и Алёна забылась спокойным сном. А я, уставший от переживаний за её состояние, вымотанный бессонной ночью, слегка возбуждённый её потискиваниями, лежал рядом и думал: как так случилось, что именно она свалилась на мою голову? В окне её комнаты забрезжил нежно-розовый рассвет, разделяя темноту ночи от благословенного света, сжигая ярким пламенем зари всё, что осталось позади, открывая ворота новому дню и светлому будущему. Рассвет сегодня и правда был прекрасен. Но всё равно проигрывал на фоне её безмятежного лица, покоившегося на подушке. Невольно подумал, что она – мой рассвет. Такая же красивая, нежная и недоступная. Она вроде рядом – стоит протянуть руку, и можно коснуться. Но в то же время далёкая, недосягаемая. Ею можно только любоваться и мечтать о чём-то большем. Так же, как когда мы глядим на зарю.

Жду её в машине, допиваю утренний кофе, чтобы немного взбодриться после бурной ночи, делаю радио погромче и стучу пальцами по рулю, подыгрывая музыке.

Садится. В моей спортивной машине сиденья расположены очень низко, и её колени сильно поднимаются, а юбка скатывается вниз, прикрывая трусики.

– Ты ведь специально такую машину купил! – пристёгивается. Ремень жалобно скрипит, в шоке от того, что его впервые кто-то использует. – Любишь пялиться на ноги девчонок, которых катаешь?

– Будешь много разговаривать – пойдёшь пешком, – угрожаю и прибавляю громкость радио. Отъезжаю от дома, боковым зрением застряв на её красивых коленях. Не разбиться бы, пока едем.

У входа в здание школы бизнеса собралась компания парней. Иду прямо к ним, стараясь отделаться от мыслей об Алёнке и сосредоточиться на общении с друзьями. Не успеваю со всеми поздороваться, как Пол уводит меня в сторону для серьёзного разговора.

– Что такое? – смеюсь, стукнув его кулаком в живот. Веселит его излишняя серьёзность. – Ты собрался в армию?

– Почти, – не разделяя моего веселья, отвечает друг. Потеет весь от волнения. – Я решил, что пора завязывать с холостой жизнью и найти себе девушку, – сообщает, придав голосу крайнюю важность.

– Ну, ладно, – хлопаю его по плечу, не понимая, чего он так нервничает. – Ты же у нас красавчик! Не думаю, что для тебя это проблема.

– Нет, Мэт, я неправильно выразился. Я хочу встречаться с определённой девушкой… – набирает побольше воздуха и на выдохе быстро произносит: – Мне до чёртиков нравится твоя сестра, Мэт. Я хочу спросить у тебя разрешения, чтобы начать ухаживать за ней.

Слово «придурок» застревает в горле.

– Ты хочешь встречаться с Алей? – переспрашиваю, как умственно отсталый. Слепая ревность выжигает глаза и здравый рассудок.

– Да, Мэт, именно это я и сказал. Поверь, я не стану обижать её. Я буду хорошим парнем. Я просто не могу больше держать это в себе – я уже почти лишился рассудка! Мэт, она мне снится.

– Пол. У неё есть парень, – с жестокой холодностью безжалостно разбиваю его сердце. – Так что забудь о ней.

– Ты уверен в этом?

– Конечно, я уверен в том, что говорю! Разве я стал бы тебе врать? У Али есть парень на родине, и она его очень любит. Они всё время созваниваются и ждут не дождутся каникул, чтобы встретиться, – вру на ходу. На самом деле я только один раз слышал, как Алёна болтала с ним по телефону, и никакой особой страсти в разговоре не уловил.

Хлопаю друга по плечу и сжимаю его пальцами в знак поддержки. Пол, очевидно, очень сильно расстроился, даже побледнел. Мне искренне жаль его и даже стыдно за то, что я такой дерьмовый друг. Наверное, если бы я разрешил Полу ухаживать за Алёной, то ему бы не составило труда разрушить эти хрупкие отношения на расстоянии. Но я не могу этого допустить. Если мне нельзя к ней прикасаться – то значит, моим друзьям и подавно.

Алёна

Не успеваю выйти из машины, как Камилла хватает меня под руку и строит глазки Матвею, скромно улыбаясь, при этом растекаясь по асфальту. Как только мой брат ушёл к своим друзьям, Камилла сжимает мою руку с новой силой и жалобно стонет:

– Алёна, твой брат – просто бог! Ты видела, какие у него плечи? Это же не плечи – это два крыла! А какая у него задница?.. Я прямо теку, представляя её у себя между ног! Ты обязана нас познакомить! У него есть девушка?

– Диана – его бывшая, – отвечаю кисло. Задница у Матвея и правда что надо.

– Бывшая? Значит, он свободен? О, мой Бог! Ты должна пригласить меня к вам в гости! Можно я приду к тебе с ночёвкой? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я надену свою самую сексуальную пижаму – твой брат просто не сможет устоять!

Очень хотелось ей отказать, и на ум пришло более сотни отмазок, начиная от банального «Матвей не разрешит» до «тебе негде будет спать». Но что-то подсказывает мне, что я против её ночёвки совсем не из-за этих сотни причин. Я просто ревную. Нет, не просто – а до ужаса! До скрежета зубов! До нервного тика! Ревную этого идиота, который, на минуточку, является моим сводным братом. А у меня ещё и парень есть. Любимый. Жить с Матвеем под одной крышей – просто адское испытание. Мощнейшая проверка моих чувств к Лёне. Убеждаю себя в том, что это испытание послано мне неспроста, и я обязательно его выдержу. Подбадриваю себя мыслями о том, что скоро съеду, и мы с Матвеем не будем видеться. И всё-таки приглашаю Камиллу к себе на ночёвку.

10

Матвей

Сегодня пятница, а это значит, что настало время безудержного веселья в местном ночном клубе!

Вместе с Полом после занятий едем сперва к нему домой, чтобы он переоделся, затем – ко мне. С остальными друзьями встретимся уже в клубе.

Пока Пол принимал душ и переодевался, мне пришлось развлекать разговорами его маму – 49-летнюю женщину, всегда встречающую меня с милой улыбкой и желанием накормить домашним печеньем, – и младшую сестру Оливию, которой всего десять, но она уже тайно влюблена в меня. Пол как-то рассказал о том, что случайно обнаружил под матрасом младшей сестры личный дневник, посвящённый её чувствам ко мне, а потом ещё несколько месяцев дразнил сестру и прикалывался надо мной.

К тому времени, как мы доехали до моего дома, уже стемнело. А от домашнего печенья началась изжога, что немного портит настроение.

Оставляю друга в гостиной и иду сразу в ванную. Открываю дверь – и застаю полуобнажённую подружку Алены. На девушке короткие чёрные шортики и тонкий бюстгальтер, поддерживающий молодую грудь.

– Что ты здесь делаешь?

– Оу, Мэт, это ты, – изображает стеснение от того, что я застал её врасплох, при этом даже не пытается прикрыться. – Алена не говорила? У нас пижамная вечеринка, и я сегодня ночую у вас, – кокетничает. Улыбка, взгляд, оттопыривание пятой точки и выпячивание груди. Бесит и дико раздражает. Ещё изжога эта…

– У нас? – возмущённо понижаю голос и выхожу из ванной. Иду в комнату к сводной сестре, но по пути слышу её лёгкий смех из кухни. Резко меняю направление.

Алена сидит на высоком стуле за барной стойкой, в своём чёртовом халате! А рядом с ней стоит Пол и, склонившись над её головой, чтобы сверху лицезреть округлые выпуклости восхитительной груди, о чём-то тихо ей рассказывает.

– Почему здесь твоя подружка? – выхожу из себя. – Я не разрешал приглашать гостей!

– Это всего лишь Камилла. И у нас пижамная вечеринка, если ты не заметил, – огрызается своим сексуальным голосом, от которого сладкая похоть разливается по венам. – Ты ведь тоже приводишь друзей, – смотрит на Пола и невероятно мило улыбается. Да как она это делает? Мой друг сам не свой! Вылитый дятел Вуди, которому шандарахнуло наковальней по голове.

– Никаких пижамных вечеринок!

– А мне кажется, это отличная идея! – возражает Пол с ослиной улыбкой.

– Мэт, не злись, пожалуйста, – на кухне появляется Камилла. Прикрыла лифчик полупрозрачной майкой. Ну хоть что-то. – Это я уговорила Алену. Можешь меня наказать… – игриво смеётся.

Наказать? Разве что поставить в угол! Никакого сексуального влечения эта пигалица не вызывает.

– Ладно, – согласно вздыхаю. – Можете веселиться, – разрешаю. – Пол, подожди немного, я быстро, – разворачиваюсь к выходу из кухни.

– Ты что, хочешь поехать в клуб? – недоумевает друг.

– Именно.

– У нас есть вино и фрукты! – быстро выкрикивает Камилла.

– Слышал? У них есть вино и фрукты, – улыбаясь, смакует слова, словно эти самые фрукты уже у него во рту. – Ты как хочешь, а я остаюсь!

Моя перекошенная физиономия сильно позабавила Алену, из-за чего девушка не смогла сдержать громкий смешок.

– Мэт, ты можешь ехать один! Нам без тебя будет гораздо веселее! – вложив тонну яда в голос, посмеялась она.

– Да нет, я, пожалуй, тоже останусь! – рычу, слишком резко, чем хотел. Ещё немного – и всем присутствующим станет известно о моём нервном напряжении. Зато изжога сразу прошла. – А вот тебе нельзя на НАШУ вечеринку!

– Это ещё почему? – ухмылка быстро сползла с её красивого лица и сменилась настороженностью.

– Вечеринка – пижамная, а ты в халате! Так не пойдёт.

– Ну так и вы с Полом не соответствуете дресс-коду! – рычит на меня в ответ. Мы словно в кинофильме, участвуем в перестрелке, только вместо патронов – огненные взгляды. Пол и Камилла остаются в стороне, где-то за пределами этого кадра.

– Ну так мы с Полом сейчас переоденемся!

– Ну так я тоже сейчас пойду и переоденусь! – нервно орёт на меня, со психом спрыгивает со стула и уходит.

Ловлю на себе недоумевающие взгляды со стороны гостей. Я и сам мало понимаю, что это сейчас было. Ругаться из-за пижамы? Что со мной происходит?!

– Пол, ты слышал? – делаю вид, что всё так и должно быть. – Пойдём, я одолжу тебе свою пижаму.

– А другой у тебя нет? – смущённо спрашивает друг, разглядывая своё отражение в зеркале гардеробной. Так как я ненавижу пижамы и предпочитаю спать в трусах, единственный костюм для сна, который у меня был, – это подаренный одной из бывших мачех на Рождество. Красного цвета комплект, состоящий из рубашки с длинным рукавом и штанов. В самом центре, на животе – принт с изображением улыбающегося то ли Санты, то ли алкаша из перехода, с красным носом и диким взглядом. И всё это безобразие украшено множеством белых блестящих снежинок. Я хотел выкинуть эту пижаму сразу, как получил в подарок, но закинул в гардероб и благополучно забыл о ней.

– Просто смирись, – приторно отвечаю, разглядывая свой собственный образ. Второй пижамы у меня нет. Но есть кигуруми в виде розового единорога, который остался от Дианы. И с чего я решил, что единорог лучше, чем бородатый алкаш? Пол уже не захочет меняться. Поворачиваюсь к зеркалу задом и прискорбно смотрю на маленький фиолетовый хвост, который болтается как невысранная какаха у кота.

– Да не, я пас, – вздыхаю и расстёгиваю молнию плюшевого костюма, который, к тому же, ещё и невероятно мал.

– Нет, Мэт, соберись! – Пол застёгивает мою молнию обратно и хлопает меня по плечам. – Мы пойдём и сделаем это. Будет весело! – смеётся друг, уловив в этом определённое веселье.

Заходим на кухню и стоим. Ждём, когда стены моего дома перестанут трястись из-за хохота девчонок. Такое ощущение, что началось землетрясение. Алёна, согнувшись пополам, присела на корточки. От смеха её лицо сильно покраснело, а по щекам потекли слёзы. Улавливаю, что веселит её конкретно мой костюм – на Пола она даже не смотрит. И приободряюсь, словно победил в номинации «лучшая модель».

Камилла тоже смеётся, сидя на стуле и уронив голову на стол. Она громко ржёт и бьёт ладонью по столешнице.

В какой-то момент смех Алёны превращается в неразборчивое хрюканье с завыванием. Невозможно с этого не смеяться. Я начинаю ржать с её смеха. Пол тоже смеётся – за компанию со всеми.

– Придурки, у меня теперь живот болит! – осипшим голосом, задыхаясь, говорит Алёна и пытается встать на ноги, но у неё не выходит. Она бросает эти попытки и просто садится на пол, вытирает ладонями слёзы с лица.

– Я чуть не описалась! – хихикает Камилла, оторвав голову от стола. – Мальчики, а как ваш дуэт называется?

– Дед Мороз и Лошадь! – ржёт Алёна.

– Это вообще-то единорог, – зачем-то объясняю и демонстрирую серебристый рог на капюшоне.

– Аля, тебе очень идёт эта пижама, – Пол решил разорвать череду нелепых шуток, которые он совсем не понимает, отвесив моей сводной комплимент.

– О, Пол, спасибо! Ты такой милый, – кокетливо улыбается Алёна, приложив ладони к груди в знак признательности.

Я тоже заметил, как она хороша, но из-за смеха не мог никак это выразить. А сейчас могу.

– Ты вообще знаешь, что такое пижама? – хриплю. После смеха голос резко сел и сильно упал. – У Леди Гаги наряды скромнее!