Сад, где цветы помнят её имя
Посвящение
Что останется после… меня?
Также будут замерзать озёра. Будут заманивать, приговаривая:«Ну давайте, спуститесь ко мне разок, прокачу!»После потеплеет, растает снег и капли начнут сиять от каждого солнечного лучика. И чем дальше, тем звонче голоса крылатых предвестников. Чем дальше, тем тише станут воспоминания обо мне.
Так что же останется после? А впрочем, что я хочу оставить после себя?
Пролог
Город – это не только огни и возможности. Это миллион окон, за которыми ты никому не нужен. Можно раствориться в толпе, свернуть за угол, сесть в случайный поезд – и никто не заметит твоего исчезновения.
Если завтра тебя не станет, твоё место займут без усилий – как будто ты была лишь временной ролью в чужом сценарии. И не удивительно. Всю жизнь учили, что главное – не мешать, быть тихой и удобной. А теперь в зеркале – не лицо, а список ошибок. И отсюда тяжело говорить о любви к себе.
Может, даже дело не в том, чтобы «полюбить себя». Может, дело в том, чтобы просто перестать ненавидеть? Хотя бы на один вечер. Хотя бы на время, пока ты допиваешь кофе в той забегаловке на углу, где официантка зовёт тебя «дорогая» бездумно, но это единственное слово, которое звучит как тепло.
А город тем временем несётся вперёд. На улице холод, люди спешат, а я… просто шла. Без направления. Потому что мой побег – это не к чему-то, а от. А вокруг сотни лиц, и ни одного взгляда. Они здесь для движения, не для остановок.
Я всё ещё ищу место, где не придётся прятаться. Где моё существование – не ошибка, а просто факт. Где я могу жить – не вопреки, а потому что.
Глава 1. Угодья Маб
«Угодья Маб» – не просто ферма, а манифест: здесь верят, что прогресс не выжигает землю, а врастает в неё стальными корнями. Каждая зорька, сорванная механическим пауком, напоминает – будущее может быть сочным, ярким и живым.
Ферма располагалась на склоне холма каскадом, образуя несколько ярусов. Здесь выращивали многое, но главное зорьку – многолетний полукустарник: его гибридные плоды, подобные рубинам, источали нектар. Над ними нависали панели, похожие на крылья стрекоз; они поворачивались за солнцем, накапливая свет в золотистых жилах. Между молодыми побегами и одревесневшими стеблями змеились «умные» акведуки, подавая фильтрованную дождевую воду к корням, а излишки перенаправляя в подземные резервуары.
Асфея быстро подошла к роботу – сегодня ей было особенно тревожно. Если он снова сломается, её мечта поступить в желаемый вуз и посетить самую древнюю страну может не осуществиться.
Она через панель управления дала команду, и сборщик Пэк-3 плавно подполз к следующим алым гроздьям. Щупальца срывали плоды и аккуратно складывали их в старую деревянную тележку, которая скрипела под их тяжестью.
– Только побыстрее, – бросила она, следя за тучами. Рыжие пряди, выбившиеся из рабочей косы, трепетали на ветру. – Не хочу, чтобы ты снова сломался… в мою смену.
Музыка в наушниках сменилась. Заиграла её любимая рок-фолк группа, легко ведя по сюжету своих песен и унося в мир фантазий. Асфея не удержалась и запела:
Сквозь тьму я шел на свет…
я вижу свет, когда его нет…
Это пламя моей души!
Кто не сражался – не поймёт,
как больно вновь восстать из пепла!
Мы видели Смерть,
Она касалась нас своим хладом…
Мы встречались в каждом бою.
Вам не понять,
что значит – быть живым, но не собой!
Мы погружались во тьму!
Мы шли по ледяным просторам!
Ведь жизни освобожденных – дороже монет и покоя!
Так знай же, Мы видели свои холодные тела,
Но поднимались, чтобы биться снова!
И люди пойдут за нами в бой,
А ты останешься один,
Где власть твоя – ускользающий миг!
И тут – щелбан в затылок. Легкий и скорее номинальный. Асфея вздрогнула и, снимая наушник, обернулась.
– Кто… – голос оборвался, и её рука со звоном ударилась об блестящий панцирь механического паука.
– Совесть, – шутливо ответил Феаген, главный инженер фермы. В руке он держал планшет, уже транслировавший данные о сбое.
– Уверена, она этим не ограничилась бы, – сквозь смех бросила Асфея поднимая голову.
– Озорник твой снова глючит? – спросил он, привычно поправляя инструмент за поясом. Рукава рабочей куртки закатаны, обнажая руки, исчерченные шрамами давних экспериментов. Даже борода, подпалённая случайными искрами и тронутая сединой, напоминала об этом.
– М-м… Вроде нет?
– Эй, Пэк, стоп! – приказал Феаген.
Но робот остановился лишь после ручного отключения. Она потянулась к роботу, но едва пальцы коснулись корпуса – металл затрещал. Из стыков повалил дым.
– Мне пришло уведомление о технических шоколадках. Но, похоже, менять его придётся целиком. Не переживай, это, скорее всего, заводской брак. – Махнув ей, он унёс робота к себе на диагностику.
Оставшись одна, Асфея продолжила самостоятельно заполнять тележку. Под легким накрапыванием дождя она подходила к деревьям, срывала спелые плоды и аккуратно складывала их в корзину. Затем перекладывала их в тележку, стараясь не повредить. Так она продолжала, погруженная в ритм работы и тихий шум дождя, иногда подпевая песне из наушников.
Постепенно, по мере наполнения, возок стал тяжелее, а дождь – сильнее.
– Ой! – вдруг воскликнула Асфея, почувствовав, как тяжесть тележки начинает давить на руки и спину. – Как же мне её теперь довезти?! Я слишком молода для этого. – отшутилась и с трудом, и с частыми остановками она отправилась в сторону склада.
Тяжело вздыхая, Асфея пересекала сад, преодолевая усталость и расстояние. Мелкий дождь усиливался. Мысль о премии и скорой зарплате придавала ей сил.
В конце концов, с трудом, но всё же ей удалось донести корзины до нужного места и передать драгоценный урожай новой работнице, имя которой она ещё не знала.
– Сплошная головная боль! – начала жаловаться женщина, махнув рукой в сторону робота. – Всё приходится делать самой, потому что у этих железяк опять сбилась настройка. Ну кто, черт возьми, придумал этих помощников? Руки бы оторвать! Почему я должна всё тащить одна? Феаген с этим стариком обещали починить к вечеру, а теперь – ждите два дня! Два! За что им платят, а? За что?!
Несмотря на брошенные ругательства и поломки техники, Асфея сохраняла спокойствие. В её сердце, несмотря на все трудности, всё ещё теплилась тихая радость – от выполненной работы, от того, что день наконец-то закончился, и от мысли, что скоро она сможет отдохнуть.
Она медленно подошла к тележке, чуть улыбнулась и, чтобы немного побаловать себя, осторожно стащила одну сочную зорьку. Не устояв перед искушением, откусила кусочек, пока работница отвернулась.
«Что за…» – она выплюнула мякоть. На ладонь упал золотой кулон.
Мелкие капли быстро превратились в мощные потоки воды, что с грохотом обрушились с неба. Асфея быстро спрятала находку в карман джинсового комбинезона и побежала, ощущая, как капли дождя стекают по её лицу, а сердце бьется в такт приближающейся грозы.
Она вошла в дом через кухню, которая была расположена ближе. Из духовки, где томилось мясо с картошкой, исходил аппетитный аромат трав. Сквозь жаропрочное стекло духовки подмигивала румяная корка, обещая вкусное угощение. В гостиной звучала виниловая пластинка. Всё здесь будто говорило: "Заходи, садись ближе к очагу!"
В гостиной уже сидел старый инженер – тот, что был всегда. Его имени никто не знал, да и спрашивать как-то было уже неловко. Но он жил здесь ещё тогда, когда сама миссис Маб, хозяйка фермы, была ребёнком. Он бормотал что-то о посылках и конвертах, а Маб, хлопоча на кухне, внимательно слушала и вставляла короткие реплики.
– Только недавно чинил, и опять… Даже письмо никак не дойдёт до почты… о, Асфея! – окликнул её старик. – Отнеси завтра всё это на почту. И передай: если снова перепутают – я их сожгу! Пусть только попробуют пожаловаться!
Она собрала груду конвертов в потрёпанный портфель и швырнула его к входной двери. А из радио доносилось: «Технические неполадки по всей стране…»
Старик ударил кулаком по столу:
– Роботы-сборщики ломаются, письма доставляют не туда! Завтра, глядишь, законы физики потеряем!
Миссис Маб аккуратно поставила салфетницы на массивный стол из тёмного дуба. Без помощников – эти три дня всё держалось на ней: кухонная техника мигала ошибками, а автономный сервировочный дроид завис в углу, уставившись в стену.
– Асфея, неужели гром тебя так всполошил? – хозяйка окинула ее изучающим взглядом. Ее чёрные волосы были собраны в аккуратный пучок, а на лбу красовалось бинди. В ее голосе, с легким восточным акцентом, звучала мягкая забота. – Иди переодевайся. Скоро ужин будет готов.
Асфея кивнула и, ускорив шаг, почти взмыла по лестнице в свою комнату. Закрыв дверь, она включила любимую лампу – та заиграла нежными переливами, отбрасывая на стены узоры, напоминающие блики на поверхности океана. Под этим светом она разглядывала кулон. В форме сердца и с резьбой. Замочек не поддавался, будто сам кулон решил хранить секрет. Отложив разгадку на потом, Асфея повесила кулон на шею, переоделась и присоединилась к столу.
Ужин проходил под шипящие обрывки эфира: «Запрет мифологии… Это попытка спрятать реальность или защитить от неё?».
– Смените эту чушь! – взмолился Феаген, с набитым ртом.
Асфея продолжая аккуратно накладывать салат, ответила:
– Не надо! Мне интересно! – её голос слышался интерес и легкое упрямство. – Это же не значит, что готова в это верить.
Феаген взглянул на неё, словно видя в ней пятилетнюю девочку, а не молодую девушку девятнадцати лет. Нет, не с её характером. Он усмехнулся и поддел её:
– А кто тебя знает? Вон, свечи для чего-то зажигаешь. Может, ритуалы какие творишь?
– Они медовые! – она провела ладонью над пламенем, и воздух наполнился ароматом спелого лимонного пирога. – Каждая пахнет по-разному: вот эта – как бабушкина выпечка, а та… в гостиной, табаком и пергаментом.
В разговор охотно включилась миссис Маб, желая поддержать юную работницу:
– Ароматы имеют удивительную силу напоминать нам о чем-то важном. Благодаря нашей рыжеволосой пчёлке в каждой комнате роскошный букет воспоминаний. Не так ли? – вопросительно взглянула на дедушку.
– Да… – задумчиво согласился он, – в гостиной раньше пахло кожей и дымом… – смахнул невидимый пепел со стола. – Вот бы мне снова хорошенькую сигару…
Взгляд хозяйки скользнул по мерцающим искажениям на экране сервировочного дроида, и она вздохнула, понимая, что технические неполадки становятся всё более частыми и назойливыми.
– Опять сообщает о сбое… у нас технологии давно продвинулись вперёд, а проблемы как в каменном веке. Кстати, я глянула и твой Пек-3 теперь больше на древний утюг похож. Феаген, завтра обязательно загляну, мне нужна полная диагностика.
Асфея продолжила есть, не особо слушая их разговор про работу и всё что с ней связано. Она поглощала свой ужин, едва пережёвывая куски. Спешка читалась в каждом движении – ей не терпелось вернуться в комнату.
И вот, при свете лампы снова взяла кулон. Резьба на нём была необычной. Подобное нигде ещё не встречала. Несмотря на то, что она уже прочла много книг о мифах, легендах, эпосах и историях ушедших цивилизаций, её всегда привлекали эти темы – их загадки, персонажи и удивительные события. В свободное время она посвящала изучению мертвого языка, надеясь, что однажды увидит всемирно известные камни с предполагаемой кнехтской письменностью и сможет их прочитать.
Пальцы дрогнули. За окном ударил гром – и вдруг…
Перед глазами Асфеи мелькнул храм, как всплывшее воспоминание. Он был белоснежным, с резными колоннами и ступенями, проросшими мхом. На миг воцарилась тишина. Потом огонь яростным вихрем выжигал всё на пути. Сквозь грохот рушащихся стен прорывались крики – хриплые, прерывистые…
Ба-бах! Гром вырвал её из кошмара. Дождь продолжал стучать по крыше, а в ушах всё ещё звенели те голоса.
Сегодня ночью ей было страшно отдаваться сну. Невольно всплывал снова храм – трещины на колоннах, всепоглощающий огонь и множество криков.
«Откуда эти воспоминания? – спрашивала она себя, ворочаясь в постели. – Будто вспомнила случайный кадр из фильма…»
Ответа не было. Только ветер за окном выл, будто раздувая тлеющие угли её тревоги.
Вместо сна она взяла с полки правила настольной ролевой игры в жанре фэнтези и начала читать, пытаясь отвлечься от страха и подготовиться к игре. Постепенно в её мыслях возникали образы предстоящей битвы и приключений, которые ждут в игре. Образ её героини – эльфийки, последовательницы Сеханин – становился всё яснее. Вечер воскресенья казался всё ближе, а сердце – всё сильнее билось в предвкушении.
Глава 2 Чай