«Тайна моего дома» Часть 1

ЕЛЕНА БЕЛАЯ «ТАЙНА МОЕГО ДОМА».

Аннотация.

Вам кажется, что вы сходите с ума? Не спешите к доктору. Возможно, дело не в проблемах с головой, а в вашем неуёмном любопытстве и подозрительной находке в стене собственного дома. Но что бы это ни было – оно не лечится. И однажды вы обнаруживаете себя под небом другого мира в необычной компании с планами, которые несовместимы с жизнью. «Но где наша не пропадала? Наша везде пропадала!». А значит, вас ждут магия, путешествия и, конечно, любовь, за которую стоит бороться.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Солнце лениво клонилось к закату, и его последние лучи заливали редкие облака нежным багрянцем. Радостный треск цикад шумно приветствовал окончание дня, смешиваясь с привычными звуками леса и трелями птиц в кронах высоких деревьев. Легкий ветерок мягко колыхал изумрудную траву, а та, в ответ на ласку, игриво подмигивала яркими головками цветов. Прекрасный летний вечер шел своим чередом.

Но не для юной девушки, чье тело, почти скрытое зарослями цикория, выглядело чужеродно на фоне идиллического пейзажа. Неестественно раскинутые руки, чуть согнутые при падении ноги, восковая бледность лица. В широко распахнутых глазах отражалась безграничная синева неба и медленно плывущие облака. Казалось, она уплывает вместе с ними – прочь от боли, прочь от тела, отмеченного багровыми мазками крови там, где в груди еще билось сердце. Сердце, которое так хотело жить…

Глава 1.

За четыре года учебы внезапные утренние побудки стали делом скорее привычным и вызывали лишь глухое раздражение. Но сегодня я была даже благодарна Петрову: его возмущенные крики вытащили меня из пучины утреннего кошмара. Ох, не к добру все эти трупы, не к добру…

Такое вынужденное соседство с парой десятков разнополых особей объяснялось просто: мы, иногородние студенты, получившие койка-место в общежитии при университете, не только дружно грызли гранит науки, но и постигали азы взаимопонимания и терпения, варясь в котле общего житья-бытья. Постижение, наверное, продолжалось бы до конца учебы, но полгода назад родители внезапно прикупили двухкомнатную квартиру в нескольких остановках от «альма матер». И если бы не затянувшийся ремонт, я бы уже давно вкушала радость от обретения собственного угла.

Стрелки на циферблате настойчиво напоминали о риске опоздать на экзамен. Проведя утреннюю программу по сокращенному сценарию, схватила рюкзак и выскочила из комнаты. Бодрая рысь по коридору общаги чуть не закончилась лобовым столкновением с многострадальным Петровым. Вернее, с его кастрюлей, наполненной, судя по запаху, щами сомнительной свежести. Спасаясь от моего торпедирующего тела, парень дёрнулся в сторону, обдал щами собственные тапки и промычал нечто нечленораздельное, смутно напоминающее возглас восхищения. Согласна: когда на тебя летят пятьдесят потрясающих килограммов, трудно сдержать эмоции. Ну, посудите сами: стройность, густая грива темных волос, большие глаза цвета шоколада в обрамлении густых ресниц. Конечно, можно было придраться к невысокому росту и размеру груди, но не стоило, господа, – право слово, не стоило. Особенно с кастрюлей в руках.

Мой стремительный забег закончился на третьем этаже универа, где в коридоре толпились однокурсники в ожидании сигнала к началу испытания. Едва я успела порадоваться спринтерским достижениям, как распахнувшаяся дверь аудитории отработанным ударом нанесла легкое увечье замешкавшемуся студенту. А из глубины кабинета прозвучал радостный крик:

– Чего уставились, как бараны на новые ворота? Заходите по одному! Шаг влево, шаг вправо считается побегом и оценивается «неудом»!

Обреченная толпа медленно потянулась в распахнутые «ворота ада», подбадриваемая едкими замечаниями Эраста Сигизмундовича Адамова – экзекутора и преподавателя статистики в одном лице:

– Абрамцева, ну, что ты еле плетёшься, ноженьки не идут? Это потому, что кривые! я бы на твоём месте давно уже колесом заменил – выглядит так же, а скорость больше.

– Гривадзе, куда ты свою носяру засунул? В билеты, орёл ты мой горный? Клевать будешь в столовой кашку, а тут надо пальчиками аккуратно тянуть.

– А вот Тулон-кулон получит отдельное задание! – я дернулась от внезапного крика, едва сдержав матерное слово. Реакция вполне объяснимая: Эраст Сигизмундович весь год упражнялся на мне в остроумии. Согласна, фамилия Тулон специфична, но это не повод быть таким козлом. По семейной легенде, юный француз, пришедший с армией Наполеона в Россию, был чертовски обаятелен и дьявольски красив. Чем иначе объяснить страстное чувство любви, поразившее прапрабабку Гликерию настолько, что она не побоялась не только родить дитя от «ирода иноземного», но и дать ему его фамилию.

– И за что такая честь? – поинтересовалась я, глядя прямо в его маленькие, глубоко посаженные глазки.

– Ну, вы же особенная у нас, Асенька, – радуясь каким-то своим тайным мыслишкам, протянул Эраст лист с вопросами. – И будете украшать своим тщедушным тельцем первую парту.

Усевшись на указанное место, пробежала глазами вопросы. Наверное, кто-то умеет читать мысли – иначе как объяснить, что в одном билете собраны все недоученные темы? Вот могла бы я щелкнуть пальцами и – та дам! – знаю по предмету даже больше, чем старый хрыч.

К моменту моей экзекуции преподаватель был уже изрядно разогрет парой предшественников. Не сбавляя темпа, он азартно давил вопросами и вставлял ремарки. Выливая посредством статистики накопившуюся неприязнь, ни один из нас не хотел уступать. Мне было важно не спасовать перед человеком, к которому не испытывала ни капли уважения. А Эраст не мог позволить какой-то зарвавшейся девчонке существовать с ним на равных. Когда вопросы и ответы закончились, мы сидели посреди гробовой тишины: красные, растрёпанные и совершенно обессиленные.

– А вы меня удивили, девушка. Сильная спонтанная защита, хорошие задатки… – Он замолчал, разглядывая меня. – Ну, что ж, своё удивление я оцениваю на «хорошо». Большего вы пока не заслуживаете. Хотя… при хорошем учителе, далеко пойдёте. Впрочем, для нас это было бы лишним. И даже опасным… Стоит внимательно наблюдать…

Его бессмыслица так отдавала невменяемостью, что студенты тревожно следили, как он, медленно встав, рассеянно сгреб вещи и покинул аудиторию. Едва дверь закрылась, группа взорвалась:

– Что это было? Ураган?

– Куда ушел Эраст? Ася, ты жива?

– Экзамена не будет?

Меня тормошили, но я совершенно не понимала, чего хотят все эти люди. Пока кто-то не объяснил: во время нашей перепалки в кабинете бушевал ветер. Он кружил листы бумаги, трепал занавески и не давал никому сдвинуться, пока все не кончилось.

– Ася, ты волшебница? – вдруг спросил прямолинейный Антон Соловец. Отвечать на глупости не хотелось. Чтобы не ляпнуть грубость, я неопределенно пожала плечами. На лице одногруппника промелькнуло разочарование. Ну, приехали…

– Антон, ну, какая волшебница? Ты сказок перечитал?! – возмутилась я, подавляя иррациональное чувство вины, возникающее у любого взрослого, вынужденного сообщить пятилетке, что Деда Мороза не существует, а подарки покупает мама в ближайшем «Детском мире».

Глава 2.

После происшедшего я едва доплелась до общежития, мечтая рухнуть на кровать. Но, Вселенная, как всегда, осталась глуха к страданиям бедной студентки.

Приоткрытая дверь комнаты позволила увидеть погром во всей красе. Тумбочки и шкаф, вынужденно обнажившие нутро, взирали на нерадивую хозяйку в молчаливом недоумении: «За что?!». Ни сил, ни эмоций не осталось – в каком-то отупении сползла по стене вниз. Там меня и обнаружила пышущая негодованием Женька.

– Так… и у тебя тоже самое!

Оказалось, комнату подруги тоже разгромили. Беглый осмотр показал: явно не ради кражи нехитрого скарба. Что-то искали – нагло и не скрываясь.

– Давай вспоминай, во что ты могла вляпаться? – озвучила я первую мысль.

– Интересно, почему сразу я? – Женька приняла позу оскорбленной невинности.

– Потому что за мной грешков не числится.

– Так и я чиста, как младенец, – не сдавалась подруга.

– А кто в клубе лез к мажорам на коленки? Орал, что всю правду про них знает, и за молчание требовал взять замуж? Может, ты их тайную явку спалила? Может, они мафиози?

– Кто? Эти малолетки? Да их от золотых горшков няня только отучила, с большим трудом, надо сказать, отучила! – возмутилась дева, интенсивно вздымая полную негодования грудь.

– Но замуж за них ты готова была выскочить! – парировала я.

– Не за них, а за деньги их папочки! – надула губы Женька.

– Фу, какая корыстная!

– Не корыстная, а практичная – огромная разница! Вместо того, чтобы меня обвинять, лучше бы полицию вызвала!

Время пролетело незаметно: примчавшиеся блюстители порядка с пристрастием допросили всех, кого нашли, обсыпали все чёрным порошком, сняли отпечатки и основательно перетряхнули вещи, добавив хаоса. После этого отбыли в неизвестном направлении, оставив нас наводить порядок. Сколько же трогательных слов благодарности было сказано в их адрес, когда выяснилось, как трудно отмывается дактилоскопический порошок!

Следующее утро началось традиционно – с соседок. Две кумушки, то ли жаждали, чтобы я узнала свежие сплетни, то ли просто забыли о приличиях, не утруждая себя нормами приличия, зацепились языками в умывалке.

– Помнишь к ней в прошлом году ходил такой блондин-красавчик. Всем тут у нас брезговал, даже кран открывал полотенцем, морда высокомерная. Так вот, они вроде давно расстались, а вчера я его на кухне видела, в окно Аську высматривал. Поздоровалась, а он даже головы не повернул. Стоял истуканом, пока я обед грела.

Меня как будто окатили кипятком – это же про Андрея! Посмотрела на руки: трясутся как у запойного алкоголика. Да… прошлое не любит отпускать своих жертв.

Андрей… Андрей Райх… Ещё два года назад его имя звучало как песня. Я влюбилась впервые – казалось, взаимно. Он был старше на пять лет, из состоятельной семьи. Высокий блондин с правильными чертами лица, мастер восточных единоборств, подтянутый, сильный… После окончания института, открыл небольшой бизнес – сеть автосалонов. Удача сопутствовала – за пару лет стал бизнесменом средней руки, известным в определенных кругах. Мы познакомились в общаге, куда он забрел по старой памяти. Уж не знаю, чем я ему приглянулась, но ухаживания были стремительными, настойчивыми и красивыми. Перед таким натиском мало кто устоял бы.

Первый звоночек прозвенел почти через полгода. Андрей никогда не скрывал ревность, и я старалась не давать поводов. Но в тот вечер на вопрос, чем я занимаюсь без него, неосмотрительно пошутила: «Хожу к Петрову суп есть». То, что случилось дальше, потрясло до глубины души. Андрей сжал руку в кулак и даже не ударил, а просто нажал на солнечное сплетение. Сгусток боли пронзил тело насквозь, вышиб слезы из глаз и на несколько долгих секунд лишил дыхания. Словно легкие разучились дышать, совсем.

Извинялся он так же мастерски, как и бил… Стоял на коленях, твердил о любви и сожалении. Почему простила? Наверное, была не в себе. И это «не в себе» продолжалось ещё шесть месяцев и семнадцать дней. Потом безропотная игрушка для битья ему надоела. Он пришел и буднично бросил: «У меня есть другая. Не звони и не ищи».

«Добби свободен!». Иногда счастье – это просто, когда тебя перестают использовать в качестве боксерской груши.

Весь последний год я избегала близких отношений, оберегая хрупкий внутренний мир и не веря людям. Но две недели назад этот мужчина вновь ворвался в мою жизнь. Подошёл на улице, подхватил под локоть и силком усадил в машину.

Бывший молчал, а я от страха не могла вымолвить ни слова. Когда он потянулся к бардачку, зажмурилась в ожидании удара. Но Андрей лишь достал пачку сигарет и выругался, обнаружив, что она пуста. Странно было слышать из его уст мат и видеть, как быстро он забросил здоровой образ жизни.

Притормозив у магазина, парень запер меня в машине – видимо, боялся побега. Куда там! Мухе из смолы не выбраться. В кафе разговор не клеился. Андрей был напряжён и нервничал, расспрашивал о родителях и учёбе, но, казалось, ответы пропускал мимо ушей. Я же умирала от мысли, что он может попытаться вернуть отношения. Закончилась все так же внезапно, как и началось: он ушел, махнув рукой, оставив меня созерцать нетронутый кофе.

Разговор соседок всколыхнул болезненные воспоминания, но волновало меня не прошлое, а настоящее. Зачем он ждал, но не дождался? Хотел вернуть старую игрушку? Или связан со вчерашним погромом? Что он мог искать в наших комнатах?

Глава 3.

Солнышко сегодня особенно старательно посылало лучи на разомлевший город. Даже под темными стеклами очков хотелось прищуриться, а уж в раскаленном салоне автобуса – просто умереть. Вырвавшись из транспортного ада, жадно вдохнула порцию свежего воздуха и рванула в прохладу тенистого дворика, где располагалось мое новое жилье.

Квартира встретила пустотой, тишиной и раскуроченной стеной в коридоре. Кажется, горе-строители решили взять внеплановый выходной, предварительно проковыряв у основания стены внушительное отверстие. Ох, какая заманчивая дыра! Так и тянуло поискать в ней припрятанные сокровища. Чувствуя себя немного глупо, но не в силах отказаться от затеи, встала на колени и просунула в отверстие руку. Чудилось, что сейчас кто-нибудь цапнет конечность острыми зубами. Отверстие оказалось глубоким, да ещё и с заворотом. Пришлось лицом почти прижаться к полу сомнительной чистоты, прежде чем пальцы нащупали нечто маленькое и квадратное. Ого! «Всё чудесатее и чудесатее!».

И, конечно, по всем законам жанра в самый подходящий момент сзади раздался звук открываемой двери. Я дернулась и застряла конечностью в узком отверстии. Восхищённый возглас «О-о-о!» дал понять, что моя торчащая задница и коленопреклоненная поза были оценены высоким баллом. Ценителем и созерцателем красоты оказался «прораб» Степаныч, которого тут же назначила виновником нелепой ситуации. Вымещая досаду в крике «Быстро на кухню!», заставила мужичка спешно рвануть в указанном направлении, после чего закончила извлечение «клада» – грязноватой чёрной коробочки с неизвестным содержимым. Сунув находку в сумку, направилась на кухню, где грустный дедок ковырял пальцем очередную дырочку в стене.

– Уважаемый Степаныч, не будете ли вы столь любезны объяснить происходящее? Ремонт стоит, работники гуляют, стены рушатся.

– Ну, это…, – чуть нараспев протянул горе-работник. – Мы… приболели чуток.

– Сразу всей бригадой? Я только одну такую болезнь знаю, которая косит всех участников одномоментно – похмелье называется. Сдаётся мне, таких больных я здесь больше видеть не хочу. Вдруг это у вас заразное?

– Не серчай, хозяйка. Больше не повторится, зуб даю! – Степаныч гордо продемонстрировал в широкой улыбке желтоватые зубы, судя по немногочисленности, уже не в первый раз поставленные на кон в качестве последнего аргумента.

– Хорошо, надеюсь, вы понимаете – это последнее предупреждение? А теперь объясните, что случилось со стеной?

– С какой стеной? – изобразил святую невинность Степаныч. – Уж не той ли, где вы только что…

– Да, именно той, – прервала я поток приятных воспоминаний, озаривших лицо прораба.

– Ну, так это… Мы только задели чуток ведёрком, а она сама обвалилась. Дом-то старый, стеночки хлипенькие.

– Эти стеночки ещё меня с вами переживут, уважаемый. Короче, даю вам два дня, чтобы тут всё закончили. Иначе – штраф.

Степаныч смиренно вздохнул в знак согласия и бочком начал пробираться к выходу, опасаясь, что могу передумать и заняться рукоприкладством, которого он очень не любил, так как частенько получал от дражайшей супруги Елизаветы, женщины прямолинейной и на расправу скорой.

Вернувшись в общежитие, наскоро перекусила, задумчиво рассматривая находку. Коробочка выглядела литой и никаких кнопочек для открытия не имела. Но и она не смогла устоять перед силой женского любопытства. «Ну, же! Давай, открывайся, проклятая!», – поднатужилась я, раздирая несчастную упаковку на две равные половинки. В выпавшем из нее мешочке, расшитом стеклярусом в форме непонятных символов, обнаружился браслет удивительно красивой и тонкой работы: ажурные листики темно-коричневого металла на причудливо переплетенных веточках, между которыми разбросаны маленькие ягодки рубинового цвета. Украшение завораживало яркими всполохами камней и изящностью линий, звало прикоснуться, а еще лучше – сразу надеть. Желание нацепить браслет в какой-то момент стало настолько нестерпимым, что испугало. Засунув его, от греха подальше, в кармашек футболки, вышла в коридор – требовалась поддержка друга.

Евгения обнаружилась в своей комнате с телефоном в руке, в довольно сюрреалистичном виде: макияж, стертый только с одного глаза, создавал ощущение, что она состоит из двух половинок разных женщин. Обе эти женщины при моем появлении скорчили забавную гримасу, и продолжили общение с очередным поклонником, приглашавшим нас потанцевать в новый клуб. Ну, как нас… Приглашали, конечно, Женю, остальные шли в нагрузку.

– Жень, давай договоримся, что платить за себя буду сама, – попыталась я отстоять некое подобие независимости, после окончания телефонного разговора.

– Ась? Ну, что, у тебя деньги лишние? От Эвальда не убудет, тем более, что оплату спонсорских услуг я беру на себя, – томно закатив глаза, искусительница нежно провела ладонями по своим крутым бокам, и мы дружно рассмеялись.

– И почему ты всегда строишь из себя такую расчётливую стерву?

– Так проще жить, деточка, намного проще, чем со всеми вашими «любовями», – нарочито высокомерно произнесла подруга, назидательно подняв указательный палец вверх.

– Кстати о любви… я зачем пришла… Соседка вчера видела моего Андрея в общаге приблизительно в то время, когда производился обыск в комнатах. Говорят, долго стоял и в окно смотрел.

– А не думаешь ли ты, что «прынц на белом коне» влез во что-то нехорошее, и тебя заодно с ним сейчас того…

– Чего того? – поинтересовалась я, прикидывая стоит ли уже пугаться или можно ещё подождать.

– Боюсь даже предположить.

– Этот странный интерес после целого года тишины, конечно, настораживает. Но эти два события могут быть и не связаны между собой.

– Ты сама-то веришь? – Женя была полна скептицизма.

– Если честно, то нет…

Мы почаевничали, строя разнообразные, порой самые фантастические гипотезы происходящего. Я уже собиралась уходить, когда вспомнила о содержимом кармана. Похваставшись неожиданной находкой, рассказала в красках историю ее обнаружения.

– Ничего себе, красота какая! – с оттенком лёгкой зависти восхищенно прошептала подружка. – Это тебе не «новодел» какой-нибудь, сразу видно – старинное.

Женя попыталась натянуть браслет на руку и ойкнула, поцарапавшись.

– Надо показать ювелиру, чтобы посмотрел, в чём там проблема, и оценил примерную стоимость. Может, ты стала владелицей целого состояния, – проворчала ценительница прекрасного, с неохотой возвращая украшение обратно.

Глава 4.

После последнего экзамена нас ждали каникулы длиной в два с лишним месяца. В планах был ленивый отдых на местных пляжах и поездка к родителям. И хотя я соскучилась по родным, но домой не торопилась, хотелось тепла, а про наше северное лето не случайно говорили, что оно «было один день, но в этот день я работала».

Оторвалась от зубрежки только вечером и только потому, что пришло время собираться в клуб. Через сорок минут активных сборов, оглядев «на дорожку» себя красивую, подумала, что к золотистому платью подошла бы вчерашняя находка. С некоторой опаской вытащила браслет из упаковки, но сегодня тот выглядел вполне безобидно и не вызывал странных ощущений. Рискнем? Тихий щелчок замочка, и идеально севшее украшение завершило образ.

Женя ждала внизу, задумчиво рассматривая огромный букет роз, вручённый нашим сегодняшним кавалером. Невысокий, довольно приятной наружности, он был слегка полноват и находился в том неопределенном возрасте, когда сложно понять: мужчина настолько представительно выглядит или просто хорошо сохранился. Он стоял и поедал подругу глазами, но кто бы на его месте удержался от подобного. Красивая голубоглазая блондинка с роскошными формами, длинными ногами, которые короткое платье не столько скрывало, сколько показывало.

Когда судьба букета была решена, Женя, покачивая бёдрами, неторопливо пошла в сторону общежития, кинув на ходу: «Пойду поставлю в вазу, а вы тут пока знакомьтесь». Проследив за ее уходом, мы с мужчиной встретились взглядами.

– Разрешите представиться, Эвальд Гуревич, – вдруг расцвел улыбкой созерцатель прекрасного, протягивая пухлую ладонь для приветствия.

– Ася, – призналась я, с удивлением наблюдая, как кавалер целует руку.

– Вы очень красивы, Ася, и вкус у вас тоже хороший, – выдал льстец, не выпуская моей ладони. Интересно, когда он успел распробовать этот самый вкус? Лизнул что ли? Видя моё замешательство, Эвальд выразительно скосил глаза на браслет.

– Ааа! Бабушкино наследство, – нагло соврала, не желая вдаваться в подробности.

– Позволите? – поинтересовался мужчина скорее для проформы и, не дожидаясь согласия, бережно дотронулся до украшения. Так и застала нас Женя: смущенную меня и возбуждённо ласкающего браслет маньяка.

– Оставь ее в покое, а то руку оторвёшь невзначай! Ася, не пугайся, этот мужчина – страстный коллекционер антиквариата. И давайте уже поедем куда-нибудь!

Поездка закончилась у дверей заведения, сияющего неоновыми огнями, где уже скопилась масса разряженного «в пух и прах» народа, желающая попасть внутрь. Эвальд, игнорируя толпу, прошествовал ко входу, таща нас на буксире. Охранник отступил в сторону со словами: «Добрый вечер, Эвальд Витольдович, рады вас видеть. Приятного отдыха». Мы многозначительно переглянулись с Женей. А парень-то не прост…

Клуб мало чем отличался от подобных заведений: много громкой ритмичной музыкой, стойкий запахом дыма, реки алкоголя и тела, извивающиеся на танцполе. Короче, веселье шло полным ходом, несмотря на довольно ранний вечер. Галантный кавалер усадил нас по обе стороны от себя, подчёркивая, что мы обе пришли с ним. Расторопная официантка красиво сервировала стол, принесла закуски, коньяк и вино для дам. Дамы, не отказались от предложенного и отдали должное сначале угощению, а затем и танцам.

Вернулись обратно уже порядком вспотевшие и запыхавшиеся и застали нашего спутника за разговором с блондинистым мужиком спортивного телосложения, сильно загорелым загорелым и белозубым. Спортсмен представился: «Сергей. Владелец клуба.» Оценив внешнюю привлекательность нового знакомого, бессовестная Евгения тут же распушила перышки, что было с грустью замечено Эвальдом. Да, мой друг, так бывает! Подняла бокал и ободряюще улыбнулась мужчине. Он понял, что я «просекла» ситуацию с отставкой, и, пожав плечами, отсалютовал мне своей рюмкой. Называется, почувствуй себя лишним…

Так как подругу теперь оторвать от объекта вожделения было невозможно, пришлось идти одной пудрить носик. В туалете, сидя на полу, рыдала, размазывая тушь по лицу, девушка.

– У вас всё нормально? – подкрасив губы и подправив макияж, я все же решила проявить сочувствие к страдалице.

– Ага! У меня всё зашибись, сама что ли не видишь? – зло рыкнула в ответ девица.

– Может, чем-нибудь помочь? – продолжила изображать доброго самаритянина.

– Сходи, грохни одного придурка, будь добра, – сердито пробормотала случайная собеседница, успокаиваясь. Девушка громко высморкалась в предложенную мной салфетку и, вытащив сигаретку, закурила, блаженно щурясь.

– Могу наслать на него понос, а вот грохнуть, на это у меня кишка тонка, – улыбнулась я и вышла, услышав за спиной тихое «Спасибо».

За время моего отсутствия обстановка за столом кардинально изменилась. Эвальд умчался по срочным делам, предварительно благородно оплатив счет. Конечно, любой бы «уехал по срочным делам», когда рука нового ухажера уже практически забралась под юбку твоей бывшей дамы. Ну, подруженька, ну, стерва! Хотя… может, так с ними и надо? А не терпеть, кровавые сопли на кулак наматывая.

Неожиданно накатила волна тошноты, захотелось в тишину и уют своей кроватки.

– Жень, слушай, я устала. Поеду домой, ладно?

– Как домой? А я? – встрепенулась подруга, пытаясь извлечь руку партнёра из вышеуказанного места.

– Да, брось ты, оставайся. Я такси вызову.

– Ася, а ты не обидишься? – виновато уточнила она.

– Нет! Ты тут поосторожнее, хорошо? – кивнула я в сторону Сергея, заслужив его ехидную ухмылку. Тоже мне, роковой соблазнитель! Вырвавшись из душного клуба, я жадно вдохнула ночную прохладу. Стало легче. Вызвала такси и, прислонившись к стене здания, устало закрыла глаза.

– А кто это у нас такой красивый и одинокий? – прозвучал нетрезвый голос прямо над ухом. Я вздрогнула и отпрянула. Зачем так пугать?

– Не бойся, крошка. Я почти не кусаюсь, – пошатываясь, мужик приближался, заставляя меня отступать.

– Оставьте меня в покое! – отчеканила ледяным тоном, стараясь скрыть страх.

Пьяница качнулся, схватил за запястье и рванул на себя. Вдруг кожу под браслетом обожгла резкая боль. Мой обидчик дернулся, застонал и отпустил меня. «Ты чо, совсем охренела, током бьёшься?!». Очухавшись, он разразился потоком отборной брани. Восхищаться любителем словесности желания не было, поэтому на всех парусах рванула к подъехавшему такси.

Сидя в машине, я снова и снова прокручивала в случившееся. Неужели током током? Ведь статическое электричество вряд ли могло вызвать столь ощутимую боль?

Добравшись до заветной комнаты в общежитии, закрылась на все замки. Рассматривая браслет, пыталась понять причину боли. Не живой же браслет, в конце концов?! Украшение продемонстрировало полное равнодушие к душевным терзаниям владелицы. Более того! Оно вообще отказалось сниматься, пришлось ложиться спать с ним.

Несмотря на странности жизни, спалось прекрасно. Я бежала босиком по теплой земле, пахло скошенной травой и полевыми цветами, на душе было легко и беззаботно, как в детстве. Тропинка привела к обрыву, на краю которого сидел темноволосый мужчина. Солнце слепило, мешая разглядеть его. В нерешительности остановилась, может, помешаю? И тут незнакомец, не оборачиваясь, мягко сказал: «Не уходи, я ждал тебя».

– Мы знакомы? – удивилась я.

– Еще нет. Но скоро встретимся. Мы так долго шли друг другу…

От этих слов в горле комок – предчувствие чего-то невероятного и волшебного. Я поверила безоговорочно. Губы сами расплылись в улыбке, шепча: «Я дождусь». Невыносимо захотелось увидеть его лицо, но стоило шагнуть вперед, как тихий голос остановил: «Не надо! Иначе будет неинтересно». Знаю, он тоже улыбался, ощущала это каждой клеточкой, пока за спиной не выросли крылья и не унесли меня ввысь. Я кружилась в потоках воздуха, радостно смеясь, а потом проснулась.

Глава 5.

Сновидения – частые спутники моих ночей, но никогда прежде они не были столь явными. Возможно, именно из-за своей реалистичности сегодняшний сон принес успокоение и вернул душевное равновесие. Собираясь на экзамен, я снова ловила то счастливое чувство, которое подарил мне незнакомец.

На этот раз ажиотажа не было. Все чувствовали, что остался «последний бой», и сосредоточенно штудировали конспекты. Лишь депрессивная Ниночка Абрамцева носилась около дверей кабинета, трагически морща лицо, и заламывая руки. Впрочем, за годы учебы мы успели привыкнуть ко всему.

Заработав свои пять баллов, я встретилась с Евгенией в столовой. Она влетела, как фурия, заставив окружающих проводить себя оценивающими взглядами. «Звезда» плюхнулась на стул возмущенно шипя о том, что декан достал придирками и попытками доказать, что блондинки не могут быть умными априори. Выпустив пар и плотно отобедав, она смягчилась и разоткровенничалась. Оказывается, вчера после моего ухода, спортсмен предложил пойти к нему в кабинет, где внезапно перестал изображать из себя мачо, сказав, что на сегодня работа закончена. До утра они болтали о всякой ерунде, вспоминали детство и студенчество. Потом он проводил ее, поцеловал руку, взял номер и… исчез. Ни звонка, ни сообщений «с добрым утром, котенок». Отличная тактика, надо сказать.

– Ты теперь решила с ним вообще не расставаться? – неожиданно перескочила с темы Евгения, выразительно глядя на браслет.

– Представляешь, не снимается. Вот и хожу…

– Не переживай, я знаю кто нам поможет, – Женя сделала выразительную паузу. – Эвальд Гуревич! Каждый коллекционер антиквариата – немножко ювелир.

– Тебе не кажется, что это гадко? Ты его только что кинула, а мы заявимся с просьбой о помощи, – поинтересовалась я.

– Никого я не кидала, у нас с ним не те отношения. Я его Муза, вот и пойду работу выполнять – вдохновлять, так сказать, на снятие и ремонт твоего браслетика. Да и соскучилась я, хороший он, – с некоторой грустью закончила девушка.

Любителя ценностей мы застали в состоянии нетерпения, причем главной причиной была вовсе не Женька. Едва поздоровавшись, он вцепился в мою руку и больше не отпускал, носился по своему немаленькому магазину в поисках где-то затерявшихся инструментов, таская меня за собой. Думаю, со стороны наш паровозик, натыкающийся на все углы, выглядел крайне забавно.

– Ничего не понимаю, совершенно не поддается, будто заколдованный. И металл незнакомый, даже на пробу не взять. Камни похожи на гранаты, но только похожи, – расстроенный и раскрасневшийся от натуги антиквар представлял собой довольно забавное зрелище. Я бы с удовольствием похихикала над ним, если бы речь шла не о моей измученной и покрасневшей от всех манипуляций конечности.

– Эвальд, не переживай ты так! Ну походит Ася с браслетом, никуда не денется, только ещё красивее будет. А тебе волноваться нельзя, сердце ведь… – Женька уже во всю гладила мужика по плечам, а тот тихо млел от неожиданной ласки.

Так… Я чего-то не поняла… Что значит «походит Ася… никуда не денется»? Сердце, говоришь, у него? А почему ты о его сердце не думала, когда со своим спортсменом шашни крутила? Я возмущённо уставилась в лицо этой подлой женщине – тут заметила, как она мне хитро подмигнула.

– Господин Гуревич, у вас потрясающий магазин! Я тут похожу немного? – пробормотала я, и, не дожидаясь ответа, рванула из кабинета, оставив эту парочку заниматься своими непонятными играми.

Такие магазины почему-то всегда навевали на меня лёгкую грусть. Создатели и хозяева старинных вещей давно канули в Лету, а они все живут и помнят их улыбки, голоса, смех, радости и печали. Игрушки ждут маленьких друзей, чтобы продолжить незаконченное чаепитие; пустые граненые флаконы бережно хранят шлейфы старинных ароматов; набалдашник из слоновой кости так и не забыл крепкого рукопожатия последнего владельца. Из тоскливого состояния меня вывело лишь появление антиквара в обнимку с Женей. Мы вежливо распрощались, обещали держать связь и заглядывать в гости.

Уже на улице я поинтересовалась, что это был за спектакль.

– Мне хочется стать его другом, понимаешь, – заглядывая мне в глаза, серьезно сказала подруга. – После знакомства с Сергеем во мне проснулось желание обнять весь мир и прижать к груди.

– На весь мир даже твоей роскошной груди не хватит, – бросила я, чмокнув изумлённую подругу в нос. – Но и к доктору ходить не надо, чтобы понять: ты влюбилась, дорогая моя.

– Влюбилась… – та задумчиво посмаковала слово, словно пробуя его на вкус.

Так мы и брели до общежития по вечернему городу, погружённые в свои мысли. Кто-то обживался с новым чувством влюблённости, а кто-то – с уже знакомым ощущением браслета на руке.

И если вечер прошел в меланхолии, то ночь принесла новые похождения. Во сне я бродила по комнатам огромного старого дома, заглядывала в комнаты, кладовки, шкафы, под кровати. Монотонно, изматывающе и бесконечно. Когда происходящее начало походить на затянувшийся ужастик, я, наконец, добралась до нужного места. Аскетичное обстановка наводила на мысль, что ее хозяин – мужчина. Кровать, стеллаж до потолка, камин, пустой гардероб. На прикроватном столике лежала позабытая кем-то книга: «Лидия: территория, народонаселение, традиции». Раскрыв ее на середине, я вздрогнула: с пожелтевшего листа сорвалась настоящая живая бабочка. Изящное создание с ажурными крыльями глубокого синего цвета в тонких серебристых прожилках, сделав пару кругов по комнате, присело на мое плечо, развернуло хоботок. И тут началась боль!

Я вскочила и, сорвав с плеча ночнушку, с ужасом увидела, как на коже проступают очертания бабочки с серебристо-синими крыльями. Слух резанул чей-то громкий вопль – оказалось, мой. Зажала рот ладонью. Наверное, именно так сходят с ума, медленно, но верно. «Тебе не хватало в жизни чудес? Вот, получай!». Сначала браслет, теперь татуировка. Привычный мир рушился, и я не знала, что со всем этим делать.

Глава 6.

Читая фэнтези, я всегда удивлялась, как герои, столкнувшись с необъяснимым, быстро приходят в себя и отбрасывают мысль о сумасшествии. Теперь стало понятно почему. Считать себя сумасшедшей мне категорически не хотелось. Отчаянно хотелось найти какое-то объяснение, пусть даже не самое рациональное.

Ничто так не отвлекает от безумия, как поход по мебельным магазинам. Покупки делают нас ближе к нормальным людям и просто приносят удовлетворение. Как и общение с ничего не подозревающими родными по скайпу.

Долгий день подходил к концу, когда я отправилась в умывалку почистить зубы на сон грядущий. Света не было. Бессмысленно пощелкав выключателем, осторожно шагнула в темноту. Тихий шорох, смазанная тень – и чьи-то невидимые руки сдавили горло, одновременно прижав к нему холодное острие. Страх накрыл мощной волной, отбирая силы: в ушах загрохотала кровь, ноги подкосились, и я невольно опёрлась спиной на нападавшего. Его влажные губы, едва коснувшись мочки уха, прошептали: «Если не отдашь, что тебе не принадлежит, изуродую!». Острый металлический кончик медленно пополз по шее вверх, ощутимо вдавливаясь в кожу. Быстрое мокрое и отвратительное прикосновение чужого языка заставило меня судорожно дернуться. Меня лизнули! Потом всё исчезло: и нож, и моя опора…

Я неловко ткнулась в стену, жадно хватая ртом воздух. Трясло не по-детски. Кое-как доковыляла до раковины, и, открыв воду, принялась яростно тереть места, которых касался этот урод. Вернувшись в комнату, закрылась на все запоры, подперев дверь стулом. Теперь все… Теперь можно отпустить себя… Порой слезы не только изгоняют страх, но и смывают грязь чужих прикосновений.

Видимо, организм решил, что с него хватит и просто вырубился. Хорошо, хоть дал доползти до кровати. Но пробуждение вернуло тревожные мысли. То, что я на грани паники, поняла, только когда не смогла застегнуть молнию на переполненном чемодане. Кажется, я пыталась сбежать к родителям, но это не точно… Не доверяя себе, решила поговорить с более спокойным и рассудительным человеком – с Женей.

Дверь открывала с величайшей осторожностью, но коридор оказался пуст и вполне безобиден. Подруги дома не было, на звонки она не отвечала, что лишь усилило беспокойство. Сегодня на этаже дежурила словоохотливая бабулька, обожающая яркие вязанные кофточки с рюшами и вызывающий макияж. Ничто так не развязывает язык, как скука и невозможность поделиться свежей сплетней, поэтому на мою робкую попытку завязать разговор она откликнулась со всем жаром нерастраченной жажды общения. Так я узнала, что Ленка из 98-й комнаты завалила сессию и второй день не просыхает. Костик из 105-й должен был на днях стать отцом двойни. Васька и Ольга Румянцевы укатили в Турцию, целый год копили, оставили ключ для поливки цветов.

– А Женька во сколько ушла?

– Часов в десять подорвалась. Как угорелая носилась туда-сюда с круглыми глазами. Я ее спрашиваю, может, чего случилось, она только отмахнулась. Где-то минут через сорок, когда Ленка пошла за очередной бутылкой, твоя красавица, вся расфуфыренная, вооот на таких каблучинах утопала, даже не попрощалась, – обиженно протянула этажерка.

– А вы случайно не заметили, ее кто-нибудь ждал на улице?

– Случайно заметила, я как раз Ленку непутевую высматривала, как бы дорогу домой нашла. Так Женьку машина ждала, джип называется. Твоя подруженька в него села и укатила в сторону центрального проспекта.

– Ясно… А у вас вчера тихо было? Чужие не приходили?

– Ой! Я даже к коменданту ходила жаловаться! Айтишники из 99-й устроили дебош, последний экзамен сдали. Так что у нас тут всякого народа шаталось много. А чего ты спрашиваешь? – насторожилась женщина, подозрительно сверля меня глазами, – У Женьки бы своей и узнала, она же там с ними развлекалась. Неужели тебя не позвала? Вот нехорошо-то, еще лучшей подругой называется! Или вы поссорились?

– Не ссорились, – погасила на корню зарождающуюся сплетню. – Я вчера занята была.

Распрощавшись с общительной дамой, озадаченная вернулась обратно. Неизвестно, угрожали ли подруге так же, как и мне. Если народу на этаже было много, под шумок мог прийти любой. Хотя… Когда толпа гуляет по коридору, трудно найти тихое местечко, чтобы припугнуть кого-то. Что же касается сегодняшнего утра, то все указывало на «свидание»: «вооот такие каблучины» и «расфуфырилась». Но почему тогда не предупредила и сейчас не отвечает?

Поскольку вещи были собраны, решила, что не стоит добру пропадать, а стоит найти помощника, чтобы перевезти их в квартиру. Постучав в соседнюю комнату, и не дожидаясь ответа, открыла дверь. За что и поплатилась! Оглушительный визг и удар тапком по лбу стали расплатой за торопливость.

Контуженная, я изумленно уставилась на картину на кровати. Из-под одеяла в художественном беспорядке торчали четыре ноги и светловолосая всклокоченная макушка. Рядом с ней на меня возмущенно таращилось нечто кудрявое поросячно-розового цвета. Я даже не поняла, как четвероногое, двухголовое и совершенно безрукое существо вообще умудрилось что-то бросить? Из задумчивости меня вывел поток отборного мата, с такими интимными подробностями моей жизни, что теперь уже я приобрела поросячно-розовый оттенок. Захлопнула дверь, и мучимая легкими угрызениями совести, вернулась ждать, когда сосед освободиться.

– Эээ…, ты чего хотела-то? – поинтересовался детина, просачиваясь в комнату минут через пять. Петров был воплощением русского былинного богатыря: широкоплечий, светловолосый, с глазами лазурного цвета, огромными кулачищами и ярким румянцем во всю щеку. Звали его под стать – Иван. С начала нашего знакомства парень вел себя рядом со мной крайне скованно, будто стесняясь. Женька подтрунивала, что здоровяк ко мне неровно дышит. Мне же казалось, он просто неловко чувствует себя с девушками. Оказалось, не со всеми. С некоторыми дамами он чувствовал себя… ох, как раскованно.

– Вань, извини, что так вышло, – начала я, подыскивая нужное слово, пока румянец на лице Петрова становился все гуще. – Но надо же дверь закрывать на замок, когда… ну…

– Это не то, что ты подумала! – пробормотал парень, уставившись на трещину в стене.

– Ага, конечно, вы там прятались, – с улыбкой согласилась я. Сосед только вздохнул.

– Если ты переживаешь, что кому-нибудь расскажу, могу поклясться, что буду нема как рыба.

– Да не переживаю я! Это Шурка волнуется, она… как бы… немного замужем.

– «Немного»? – я едва сдержала улыбку. – Ладно, понятно, ничего не было. Вообще-то я за помощью: переезжаю, вещей много, самой не унести. Я заплачу, конечно.

– Ты чего, Ась, какие деньги! – с негодованием воскликнул сосед. – Помогу! Сейчас только Шурку домой отправлю.

Через десять минут соседская дверь возмущенно хлопнула, и сердитый стук каблучков возвестил: обладательница огромного словарного запаса и «немного замужняя» женщина отбыла в неизвестном направлении.

Глава 7.

После переброски большей части вещей комната в общежитии выглядела осиротевшей, квартира же, напротив, напоминала стойбище кочевников. Отблагодарив Петрова за помощь бутылкой коньяка из стратегических запасов, получила в ответ взгляд полный немого восторга и заверения, что «если что, то он завсегда готов». На том и распрощались. Сосед ушел, нежно поглаживая пузатый бок бутылки, оставив меня распаковывать вещи. Женька так и не позвонила. Захотелось душевно пореветь.

Неожиданное жжение на месте расположения татуировки, вынудило задрать рукав футболки и присмотреться. На первый взгляд тату выглядела хорошо и не подавала признаков инфицирования и покраснения. А вот прикосновение к ней вызвало волну тепла, прокатившуюся от плеча к шее и затихшую в области затылка, словно кто-то нежно провел горячей ладонью по коже. Эфемерная ласка казалась осязаемой. Страха не было, наоборот, появилась уверенность, что все будет хорошо. В благодарность за поддержку погладила бабочку и тихо прошептала: «Спасибо». Сумасшествие набирало обороты, но, похоже, оно перестало быть проблемой.

Телефон разродился веселой трелью и взволнованный голос подруги вернул меня на бренную землю:

– Аська, что у тебя случилось?

– Что у меня случилось? – переспросила с угрозой в голосе, – Ничего особенного! На меня вчера напали, приставив нож к горлу в умывалке, потом я чуть не умерла от страха, узнав, что моя лучшая подруга исчезла в неизвестном направлении и на звонки не отвечает, я перетащила гору вещей в квартиру, чуть не откинув лапы от усталости. А в остальном «прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!».

– Асенька, кто напал? Ты жива? Не поранилась? Прости меня, дуру счастливую! Совсем голову потеряла. Мне Сережа позвонил, предложил встретиться, а за городом нет сети …

Я многозначительно молчала, внушая легкомысленной особе чувство вины.

– Ася, ну простиии… – заканючила подруга. – Хочешь, сейчас к тебе приеду?

– Хочу! – буркнула я и отключилась.

Через пятнадцать минут ураган «Женя» ворвался в квартиру. Меня щупали, обнимали и пожалели, на что, собственно, и был расчет. Когда страсти улеглись, мы валялись на расстеленном на полу одеяле и пили чай с шоколадом.

– Как у тебя дела с новым кавалером?

– Я влюбилась по уши, – мечтательно протянула подруга.

– Оно и заметно. А он?

– Влюблен, конечно. Иначе и быть не может, – подруга рассказывала о свидании, и её лицо светилось каким-то особенным внутренним светом. И мне безумно хотелось верить, что «спортсмен» окажется стоящим мужиком, и не принесет той боли, которой меня наградила первая любовь.

– Ну, хоть у кого-то жизнь налаживается! – произнесла с показным весельем, и ощутила, как Женя ткнулась лбом в плечо. Мы немного помолчали, каждая о своем. Может быть, настоящая дружба проверяется именно молчанием? Ведь, если вам не тягостно разделять на двоих тишину, значит, ваши души созвучны и их встреча не случайна.

– Слушай, а если все закрутилось из-за браслета? – Женька кивнула на злополучное украшение.

– Вряд ли. Комнаты обыскивали до того, как я его нашла, и нападавшего в умывалке, он не заинтересовал. Знаешь, у меня не выходит из головы, как сильно изменился Андрей за прошедший год.

– Не так уж и изменился, в машину-то он тебя силой затащил, даже не поинтересовавшись, может, у тебя другие планы, – желчно произнесла подруга.

– Да ну, какое там силой, так… только направление задал, а ножки сама послушно переставляла, – вынужденно призналась я. В момент, когда надо было противостоять насилию, смелая и отважная Ася пряталась глубоко внутри, оставляя на поверхности какую-то размазню, неспособную сказать «нет» и дать отпор. Потом, позже, эта Ася вылезала и занималась самоедством, сердилась, топала ногами, ругалась, но без толку. – Может быть, Андрей кому-то что-то задолжал, и нас проверили за компанию?

– А ничего, что вы год не общались? – не оценила Женя мою версию, – Хочешь, я попрошу Сергея, разузнать про твоего бывшего? Они, вроде в одних кругах вращаются, может, узнает какие сплетни о нем ходят.

Как-то незаметно за разговорами от чая мы перешли к распаковке вещей и наведению порядка, и остановились только, когда звонок домофона сообщил о приходе дизайнера будущей чудо-кухни, о приходе которого, я успела позабыть.

Женька убежала обратно к Сергею, а я, перелопатив «горы» фасадов и фурнитуры, вернулась в общагу. Оставалось всего лишь повернуть за угол дома и пройти десяток метров до крыльца, когда почувствовала, как ощутимо нагрелась татуировка. Остановилась, прислушиваясь. Вдалеке играла музыка, изредка мяукала дворовая кошка, слышался чей-то смех – ничего необычного. Успела сделать только пару шагов, как предплечье взорвалось болью. Остановилась и выругалась сквозь зубы.

Татушка не хочет, чтобы я туда шла?! Что за хрень? Аккуратно выглянув из-за угла дома, успела заметить около входа в общагу потрепанную иномарку, в салоне которой угадывались силуэты трех человек. Сквозь музыку кто-то крикнул: «Ну, что там?». Издалека прилетел ответ: «Она утром собрала вещи и уехала. Ей сосед помогал. Надо будет его найти и выяснить, куда она слиняла».

Едва я успела заныкаться в ближайшие кусты, как транспортное средство с подозрительными товарищами пронеслось мимо и скрылось из виду. Наверное, пресловутая героиня женского фэнтези на моем месте уже давно бы раскидала врагов одной левой. Но мне оставалось только прятаться в колючих зарослях шиповника, тихонько чертыхаясь и жалея себя. Сидеть становилось все холоднее, и комары, ошалевшие от открывшихся перспектив, обнаглев, атаковали сразу толпой. Пришлось выбираться и легкой трусцой нестись к общежитию, чтобы найти Петрова и сделать так, чтобы он замолчал навсегда. Шутка!

Однако, в соседской комнате обнаружился только его сожитель, сутулый и вечно угрюмый Светицкий.

– Привет, Саш! Не знаешь где Ванька?

– Он сегодня прямо нарасхват! – желчно протянул парень.

– А кто его еще спрашивал? – поинтересовалась я, хотя ответ был уже известен.

– Да минут десять назад заходил один качок.

– И что ты ему сказал?

– Сказал, что Ванька у бабы! – рыкнул в ответ Светицкий. От фразы за версту фонило завистью и злобой. Нереализованное либидо в столь юном возрасте чрезвычайно портит характер.

– Сашенька, свет очей моих, а ты случайно не знаешь, когда он должен вернуться?

Парень, не избалованный женским вниманием, завис на несколько томительных секунд, переваривая сказанное и снизошел до ответа:

– Сейчас уже должен подойти.

– А можно я его подожду? – приняла я позу роковой соблазнительницы, нарочито медленно поправляя волосы. Эффект превзошел самые смелые ожидания.

– Подожди, конечно, Асенька!

То, что флиртовать с Сашенькой – большая ошибка, я поняла довольно быстро, поэтому, когда вернулся Петров, сияя довольной мордой мартовского кота, чуть не расплакалась от счастья.

– Вань, надо срочно поговорить.

– Что случилось? – напрягся тот.

– Ничего особенного, просто есть разговор тет-а-тет, – краем глаза заметила, как Сашка навострил уши. Иван тоже заметил и настоятельно порекомендовал другу сходить покурить. Дождавшись, когда шаги Александра стихнут в коридоре, продолжила:

– Меня разыскивает бывший парень.

– Это тот, который тебя бил? – задал неожиданный вопрос парень. Я оторопела.

– Так ты знал? Знал и не вмешался? Пусть хоть убьет? – застаревшая злость на себя, выплеснулась обидой на парня.

– Я решил, раз ты с ним не расстаешься, тебя все устраивает. Ведь есть люди, которым нравится боль. Ты выглядела счастливой.

– Только по началу, потом… Когда заикнулась о расставании, он…, – перевела дыхание, стараясь слишком глубоко не погружаться в воспоминания, – в общем, он сделал так, чтобы я больше даже не пыталась думать о подобном.

– Прости, сглупил… – он виновато опустил голову.

– Ладно, сама виновата. Но сейчас очень нужна твоя помощь. Его дружки знают, что ты мне помогал с переездом, и захотят узнать новый адрес. Пожалуйста, скажи, что проводил меня на вокзал и отправил к родителям на север. И еще… Саше тоже ничего не говори.

– Конечно, Ася, не переживай, никто не узнает, клянусь, – проникновенно произнес Петров на прощание, сияя повлажневшими лазоревыми очами.

До Женькиной комнаты добиралась короткими перебежками, озираясь и прислушиваясь к каждому звуку. Единый организм общежития жил привычной размеренной жизнью: поскрипывал, постукивал, гудел и бормотал приглушенными звуками телевизоров. Ему не было никакого дела до одинокой фигурки, трусливо жмущейся к его стенам. Его не интересовали страхи и чаянья этого существа. Много таких он перевидал на своем веку, привык, очерствел и покрылся толстой коркой равнодушия, немой свидетель чужих трагедий и радостей.

Оценив, с каким изможденным видом, я ввалилась в комнату, подруга схватилась за голову и застонала. Мой рассказ не занял много времени, но оставил после себя пугающее послевкусие. Поэтому, когда в гнетущей тишине раздалась громкая трель Жениного телефона, мы одновременно вздрогнули. Конечно, звонил Сергей. В течении нескольких минут подруга слушала рассказ, «угукая» в нужных местах с серьезным лицом.

– Как ты поняла, звонил Сережа. Я его попросила прозондировать почву по поводу твоего Андрея через общих знакомых. Итак… – повисла выразительная пауза, грозившая довести до белого каления.

– Ну! – не выдержала я.

– В последнее время он почти перестал появляться в клубах, стал нервный, взвинченный, злой. Есть версия, что он начал принимать наркотики, но никто не видел, чтобы он их покупал или кололся. Кроме того, четыре месяца назад Андрей продал дачу, но никаких крупных приобретений не делал, никуда не ездил. Сергей говорит, что кроме наркотиков больших денежных затрат требует шантаж и азартные игры. Можно, еще предположить каких-нибудь аферистов и дорогостоящую операцию, но он сомневается. Обещал узнать про игорные заведения и просил обращаться, если требуется помощь.

– Если Андрей стал наркоманом, то причем тут я? Шантажировать мне его тоже нечем… Я даже освидетельствование ни разу не проходила после побоев. С азартными играми меня вообще никак не свяжешь. Информация интересная, но ясности она не добавила.

– Лично мне ясно одно – тебя нужно прятать! – подытожила Женя.

– Не только меня. После Петрова, они придут к тебе.

– Я спрячусь у Сережи, он как раз пригласил пожить на его даче. Ась, а поехали с нами, там дом большой, все поместимся, – предложила Женя.

– Боюсь, что не переживу ваших счастливых лиц. Да, и кто будет встречать мою мебель? Завтра должны все привезти. В конце концов, можно уехать к родителям.

– Уехать можно, но ведь надо же разобраться, что происходит! Пока реальной угрозы жизни нет, я считаю, бежать рано, – заявила Евгения, уперев руки в бока для солидности. Наша Валькирия была готова к бою, а на дачу ехала вовсе не прятаться, а получать положительные эмоции.

– Конечно, нож у горла – не прямая угроза жизни, но повторения как-то не хочется. Да и к парням на машине я тоже не тороплюсь, может, они маньяки и извращенцы. Мне одного за глаза и за уши на всю жизнь хватило – сбила я ее боевой настрой.

– Погорячилась, признаю, – смутилась Женя, – Слушай, а ведь у Эвальда Гуревича есть травматический пистолет, думаю, он не откажется дать попользоваться им некоторое время. Съездим в лес, потренируемся.

Ночевать я все же поехала к себе, предварительно позаимствовав у девушек надувной матрас, оставшийся от какой-то заочницы. Такси за десять минут докинуло меня до дома, встретившего уютной тишиной и запахом свежего ремонта.

Глава 8.

Невзрачные дома на серых узких улочках жались друг другу облезлыми стенами и до того были похожи между собой, что возникало ощущение, что ты ходишь по кругу. Казалось, у всего города кто-то украл краски, оттенки, а, заодно, и душу. Неуютно, пусто, сиротливо.

Случайные прохожие при моем приближении отходили в сторону, и долго провожали недоверчивыми взглядами. Рассмотреть их лица не получалось, сколько бы не пыталась: черты размывались и теряли четкость. Все попытки заговорить с редкими встречными тоже заканчивались неудачей: те пугались и торопливо исчезали в переплетении мрачных улиц. Со мной что-то не так?

Остановившись перед грязной витриной маленького магазина, пытаясь рассмотреть отражение. Лицо, как лицо, только глаза…, глаза были закрыты, а видела через закрытые веки! По спине побежали мурашки и, кажется, даже волоски на руках зашевелились. Видимо, я просто сплю, вот так вот странно, но сплю…

Погруженная в мысли даже не сразу заметила, что вышла на просторную площадь с фонтаном посередине. На его высоком каменном бортике, низко опустив голову, сидел человек. И не просто сидел, а сиял! Ярким синим пламенем. Но постепенно сияние померкло, и тогда я заметила, что сиделец не один, его окружают твари, родом из самой Преисподней: ростом с крупную собаку, на длинных худых ногах, поджарые, высушенные тела, поросшие густой темной шерстью, с тонким крысиным хвостом. Их лысые черепа покрывала полупрозрачная желтоватая кожа с сеткой темнеющих вен. Крошечные глазки контрастировали с огромной пастью, оскалившейся несколькими рядами зубов.

Ужас, обуявший меня, не давал сдвинуться с места, или хотя бы крикнуть несчастному, чтобы он бежал и спасался. Лицо окаменело, да, что там! Я вся превратилась в изваяние.

Но человек на площади не собирался бежать. Он медленно встал и, тяжело передвигая ноги, под конвоем тварей направился к ближайшему дому. Зайдя в распахнутые настежь двери, он скрылся из видимости, и тогда меня словно что-то подтолкнуло: «Иди за ним, смотри, слушай!».

Из глубины дома доносилось монотонное пение, похожее на молитву или речитатив, слов не разобрать. Неведомая сила толкала меня вперед по коридору, навстречу голосам. Очутившись на внутреннем балконе, выходящим в просторный зал с высокими стеклянными потолками, поняла, что стану свидетельницей неизвестного ритуала. В середине круга, начерченного на каменном полу, лежал полностью обнаженный мужчина в черной маске. Мускулистое красивое тело, из-за раскинутых в стороны рук и ног, выглядело распятым.

Благодаря акустике зала заунывное пение доносилось отовсюду. Звук шел по нарастающей, становясь практически нестерпимым, пока не оборвался на самой высокой ноте. Повисла оглушительная тишина, которую разорвал громкий крик. Человеческое тело в круге выгнулось, пронзенное острой болью, забилось в конвульсиях и исчезло. А я проснулась.

Скоро я начну бояться ночей. То ли сказывается стресс из-за последних событий, то ли татуировка не так уж безобидна. Словно почувствовав, что о ней думают, бабочка ожила и зашевелилась. «Привет, привет…», – мысленно пропела я и, услышав тихое ответное «Привет!», чуть не грохнулась с кровати.

«Совсем крыша поехала», – огорченно подумала я, и тут же услышала убийственное: «Не совсем поехала, не переживай». Зажмурилась и зажала ладонями уши, но мужской голос в голове не позволил закончиться сумасшествию: «Не поможет, просто прими все как есть. Нас теперь двое и, боюсь, это навсегда».

«Ты кто, черт возьми, такой?!» – мысленно заорала я. Собеседник медленно, подбирая слова, произнес: «Ася, ну давай, напрягись…, подумай сама».

– Бабочка?

«Умница, правильное направление мысли, а, если еще подумать?» – продолжил измываться голос. Довольно приятный, надо сказать.

– Браслет? – сделала я очередную попытку.

«Ну, вот! – обрадовался собеседник, – Видишь, как все хорошо сложилось?».

– Хорошо?! – возмутилась я, – Ты, действительно, считаешь, что разговаривать с каким-то дурацким браслетом – это хорошо?

«И вовсе не дурацкий…».

– Если не снимаешься с руки, значит, дурацкий, – упорствовала я.

«Не снимаюсь, потому что есть артефакты, которые привязаны к одному хозяину на протяжении всей его жизни. А вообще-то тебя никто не просил меня надевать! Продала бы и горя не знала, кто-нибудь другой бы мучился», – не остался в накладе браслетик.

– Значит, ты признаешь, что жизнь с тобой не столь уж заманчива?

«Ну, как сказать…Ты не представляешь, на что были готовы пойти некоторые, чтобы обладать мной… Но раз уж мы с тобой теперь в одной лодке, нужно научиться жить вместе, и, желательно, мирно. Может, обговорим условия?

– То есть мало того, что я привязана к тебе на всю жизнь, ты еще и условия будешь выдвигать?

– Ася, мы можем очень сильно осложнить жизнь друг другу, только зачем? Наша связь обоюдна, я создан, чтобы помогать тебе по мере сил и возможностей, ты – мой носитель и связь с окружающим миром. Подумай об этом, – изрек мой новоиспеченный сожитель и затих.

Происходящее выглядело, как бред больного сознания. К сожалению, больное сознание было моим, и выхода из сложившейся ситуации, я пока не видела. Ведь живут же как-то люди с раздвоением личности? Значит, и я смогу. Наверное, смогу… Главное, не стать только маньяком-убийцей. Охохонюшки…

Поток страданий вероломно прервала трель домофона, приехала доставка вместе со сборщиками мебели. Вскоре в спальне появилась кровать с кованными ножками и изголовьем, комод темного дерева, в гостиной – диван кофейного цвета, а на кухне – круглый белый стол со стульями мятного цвета, в углу довольно заурчал холодильник.

Бытовые вопросы отодвинули на некоторое время тему сумасшествия, поэтому я, почти счастливая, связалась по видеосвязи с родителями, чтобы поделиться радостью. Семья одобрила не только ремонт, но мои декораторские потуги. Особенно помогал в одобрении Васька, дубася игрушкой по клавишам компа.

У родителей долго не получалось родить братика, и когда они уже отчаялись, спустя 16 лет после моего рождения, на свет появился Василий. Будучи поздним ребенком, он был затискан и заласкан многочисленной родней до крайности, но так щедро дарил в ответ тепло и любовь, что никто не мог противостоять обаянию маленького домашнего тирана. Захотелось домой и расплакаться. Поэтому Женькин звонок прозвучал очень вовремя: договорились сходить на пляж, как на самую безопасную и нейтральную территорию.

Жаркое марево, поглотившее город, рождало непреодолимое желание поскорее занырнуть в прохладную воду, но вежливое покашливание, раздавшееся в голове, сообщило о возвращении сумасшествия.

– А вот и ты! – вслух произнесла я.

«Скучала?».

– Не особо. Но хотелось бы получить от тебя объяснения.

«Сейчас?», – удивился собеседник.

– А чего тянуть кота за интимные части? – отыскав ближайшую скамейку в тени раскидистого клена, присела на нее, ожидая продолжения разговора.

«Ну, сама напросилась… Как ты понимаешь, реальность несколько отличается о того, что вам рассказывали на уроках физики и биологии. Все люди обладают магией жизни, но встречаются и те, кто владеет не только ей. Твой мир магически беден, поэтому мало кому здесь удается активировать свои способности без посторонней помощи. Тестирование твоего источника показало большой ресурс защитной магии и средний уровень – боевой и целительской. Кроме того, есть еще одна способность, о которой расскажу позже».

– То есть, я не сумасшедшая, а волшебница? Нормальный поворот!

«Ты маг, хотя, можно и волшебницей назвать», – порадовал собеседник.

– Прикольно… Маги, сверх силы, полеты на метле, шабаш. Еще скажи, что другие миры существуют параллельно с нашим.

«Конечно, существуют», – продолжил радовать насмешливый голос где-то в недрах черепной коробки.

– Нифига себе! Это же какие перспективы открываются! Хотя, сейчас меня больше интересует, как ты можешь мне помочь? – взяла я «быка за рога».

«Моя основная задача подпитывать владельца магией, исцелять по мере необходимости и защищать его жизнь», – последовал лаконичный ответ.

– Защищать? Тогда почему ты даже камушком не шевельнул, когда мне нож к горлу приставили в умывалке? Где ты тогда был, охранничек? – возмущенно заорала я, испугав какого-то прохожего.

«Явной угрозы не было, тебя пугали, а мне надо было понять, что происходит», – невозмутимости собеседника можно было только позавидовать.

– А ничего, что у меня от страха чуть сердце из ушей не выпрыгнуло? Я теперь каждого куста боюсь, даже нож в сумку засунула, ты это понимаешь, бездушная железяка?

«К сожалению, иначе было нельзя. Глупо раскрывать свои возможности до того, как поймешь, кто твой враг, – от голоса повеяло ледяным холодом. – И конечно, бездушной железяке, сложно понять твои переживания».

Наверное, именно так чувствуют себя проткнутые воздушные шарики. Гнев, как воздух, вышел наружу, оставив внутри гадкий осадочек.

– Прости, я погорячилась, – медленно потёрла ладонями раскрасневшееся лицо. Наверное, просить прощения у украшения – не самая умная мысль, но браслет воспринимался, как живое существо. Боже, я ведь даже с микроволновкой и утюгом разговариваю!

«Ты человек, – произнёс голос через несколько минут, когда я уже перестала надеяться на ответ. – Более того, женщина, значит, живёшь эмоциями. Но в следующий раз постарайся их сдерживать, либо кричи про себя, а то привлекаешь ненужное внимание».

– Хорошо, постараюсь. Скажи, удалось понять, во что я «вляпалась»?

«Очень мало, заказ сделали по телефону, деньги перевели на карточку».

– То есть, ты не только в моей голове можешь копаться?

«Я могу считывать только поверхностные эмоции и мысли. Например, наш наемник размышлял о том, как ему все надоело: ночные звонки с идиотскими заказами, запугивания, сидение в засадах».

– Ничего интересного… – я разочарованно вздохнула. – Слушай, у тебя есть имя? Не удобно обезличено разговаривать.

«Зови меня Рааайн», – протянул голос, словно прислушиваясь к звучанию собственного имени.

– Приятно познакомиться, Рааайн, – скопировала я его интонацию, – Ты иностранец?

«Можно и так сказать, – замялся браслет. – А ты случайно не опаздываешь?».

– Черт! – взглянув на часы, поняла, что так и есть.

Когда добралась до пляжа, выяснилось, что Женька времени даром не теряла. На соседнем покрывале двое молодчиков, поигрывали лоснящимися от масла мускулами, периодически косясь в сторону подруги. Та игнорировала их, не забывая демонстрировать наиболее удачные ракурсы. Она не исправима!

– Чего ты так долго добиралась? Я тут уже не знаю, чем себя занять, – зашипела подруга, когда я плюхнулась рядом с ней.

– Оно и видно, – улыбнулась я, – Сходила бы поплавала.

– Так я же только намазалась кремом, искупаюсь, придется по новой наносить.

– Ничего, не перетрудишься, хочешь помогу? – опрометчиво предложила я. Мужики на соседнем покрывале обратились во внимание, предвкушая предстоящее развлечение: две практически обнаженные девы, нежно намазывающие друг друга косметическими средствами. Судя по загоревшимся глазам и оживлению, это было их детской тайной фантазией.

«Как бы эти разгоряченные жеребцы не захотели присоединиться», – мысленно прикинула я степень вовлеченности парней.

«Конечно, захотят. Тут любой бы не выдержал», – подтвердил опасения браслетик.

«То есть ты тоже оценил Женькины прелести?» – полюбопытствовала, пытаясь скрыть ревнивые нотки.

«Просто констатирую факт, что подобное зрелище выглядит провокационно для особей противоположного пола».

Мужская позиция была ясна и незамысловата, а вода манила прохладой, и находиться на берегу не было сил. В школе я занималась плаванием, даже побеждала пару раз в общегородских соревнованиях и имела 2-й юношеский разряд. И, хотя, спорт забросила, но тяга к воде никуда не исчезла.

Громкий визг, раздавшийся сзади, возвестил, что Женька решила последовать моему примеру. Плавала она не очень хорошо, поэтому обычно плескалась на мелкоте, а я любила заплыть подальше, где никто не мешал наматывать круги. Спустя минут пятнадцать, почувствовав приятную усталость в мышцах, выбралась на берег, где уже грелась Васнецова. Присела рядом и тут же была атакована вопросом:

– Ты татушку сделала и мне ничего не сказала?! Так аккуратно сделана, как живая! Если соберусь себе чего-нибудь такое же наваять, покажешь, где делала?

– Несомненно, – отчеканила я, тайно надеясь, что подруга никуда не соберется.

– Ну, будешь меня намазывать? – перевела девушка разговор на более актуальную тему.

– Не буду! Боюсь, спровоцировать тех молодчиков, перед которыми ты красовалась, – призналась я шепотом.

– Хорошо, не хочешь, как хочешь, – смирилась подруга и занялась самонамазыванием.

К сожалению, накачанным товарищам, вполне хватило и этого…

– Девчонки, давайте знакомиться. Я – Ден, это Костян, – пошел в атаку самый активный индивид, подходя ближе. Я промолчала, изучая песок под ногами, а Женя выдала:

– Мальчики, вы солнце загораживаете.

– Ничего страшного, много загорать вредно, – заявил темноволосый, продемонстрировав широчайшую улыбку.

– Это вам вредно, а нам в самый раз, – проворчала девушка.

– Ути, какие мы разговорчивые! А поехали съездим в баньку попаримся?

– Здесь, и так, как в баньке.

– Здесь народу многовато, – присоединился к разговору блондин.

– Нас все устраивает, – огрызнулась я. Происходящее начинало беспокоить.

– А нас-то нет! – заржали оба товарища, многозначительно переглянувшись.

– Это ваши проблемы, – ляпнула подруга. По серьезным лицам мужчин, стало понятно, что теперь и наши проблемы.

– Давайте-ка поднимайтесь, красавицы, и топайте к нашей машине, поедем развлекаться, – Ден схватил Женьку за руку и рывком поднял ее с покрывала. Девушка сердито сверкала глазами и безрезультатно пыталась вырваться из захвата. Оценив обстановку, мысленно обратилась к Райну:

«Неужели и правда, силой потащат?».

«Успокойся, дыши ровнее, все будет хорошо, я помогу, только нужен физический контакт». Контакт? Ну, вот тебе и контакт: второй парень, подхватив меня за подмышки, заставил встать.

– Я сказал, собираем вещи. И не вздумайте кричать, хуже будет.

– У вас будут большие проблемы, Вы Сергея Сиверцева знаете? Я его девушка. – пригрозила подруга, пытаясь вразумить ухажеров.

– Плевал я на твоего Сиверцева. Вещички собирай, а то без них поедешь, – Ден свободной рукой схватил Женю сзади за шею и начал большим пальцем грубо поглаживать ей кожу. Та вытянулась, как струна, и широко распахнула глаза. Костян, не отпуская меня, с любопытством наблюдал за действиями друга. Я так понимаю, мальчики нас уже поделили…

«Ася, приготовься, может быть отдача», – предупредил тихий голос в моей голове.

Как готовиться, я понятия не имела, поэтому просто зажмурилась. Легкое покалывание в области браслета и звук падающего на песок тела сообщили, что акция усмирения прошла успешно. Женя с Деном непонимающе рассматривали бездыханное тело Костика, лежащее у моих ног.

«Ты его убил!» – мысленно простонала я.

«Нет, он просто без сознания, полежит, позагорает, одумается», – констатировал Райн.

– Что ты, с…ка с ним сделала? – заревел на весь пляж брюнет, медленно надвигаясь на меня.

– Кажется, ваш друг перегрелся на солнце, – пробормотала в ответ, отступая назад.

«Мамочки! Убивают!» – мысленно заголосила я, оглядываясь в поисках спасения.

«Ася, очнись, – остановил мою панику браслет, – ты должна до него дотронуться, иначе я не смогу помочь».

Итить! И как я должна это сделать? Дать меня ударить, что ли? Не дав себе времени на раздумье, шагнула навстречу Дену и прижала раскрытую ладонь к его голой груди. Разряд пробежал иголочками по коже, заставив мужика закатить глаза и ничком упасть на песок.

– Женька, хватай вещи и бежим! – заорала я, судорожно запихивая вещи в сумку. И мы побежали…

Сердце отбивало барабанную бровь, в боку кололо, но я настойчиво продолжала тащить за собой на буксире присмиревшую Женьку. Остановились мы только в гуще парка, рядом с пустующей скамейкой, скрытой от окружающих кустами шиповника. Скинула на нее наши вещи и натянула на себя помятый сарафан. Подруга тоже молча оделась.

– Пипец, как позагорали… – тоскливо протянула Женя, усаживаясь на скамейку.

– Так и знала, что когда-нибудь твои заигрывания до добра нас не доведут, – обвиняюще ткнула пальцем в девушку.

– Да, я же просто побаловалась, – всхлипнула та, – Ну, чего они, как с цепи сорвались?

Меня эти ее вечные провокации уже утомили, о чем я ни раз говорила, но до сегодняшнего момента ей везло. Глядя на плачущую девушку, надеялась лишь, что такой прививки хватит надолго, а то однажды, все может закончиться гораздо хуже.

– Слушай, а что ты с ними сделала? – успокоившись, подруга все-таки задала вопрос, которого я опасалась. Как рассказать правду, если сама не до конца уверена, что происходящее не плод больного воображения?

– Помнишь, мы смотрели передачу про людей, обладающих необычными способностями? Они могут утюги на грудь вешать, находить воду под землей, видеть вещие сны. Так вот, недавно я узнала, что от страха могу ударить током.

– Ась, я конечно, блондинка, но не настолько же, – девушка недоверчиво изучала мое лицо, пытаясь понять, шучу ли я.

– Прости, но у меня нет другого объяснения случившемуся, – со вздохом призналась я.

– В такое очень трудно поверить…

– Я и сама не до конца верю. В первый раз подобное случилось, когда ты познакомилась с Сергеем в клубе. Я пошла домой, и пока ждала такси, ко мне пристал какой-то пьяница, вот тогда первый раз и шарахнула, только не так сильно, как этих.

– Знаешь, если бы я сама не видела, то в жизни бы не поверила, а так… Ася, но ведь это же здорово! Теперь можно ничего не бояться, даже пистолет не нужен, будешь, как супергерой, всех врагов одной левой, – внезапно осенило Евгению.

– Чтобы вырубить человека, надо до него дотронуться. Сомневаюсь, что кто-то будет мне ручки подставлять и в штабеля укладываться. Долбани меня по башке в темном закутке и делай, что угодно и сколько угодно. Фиговый из меня супергерой получается!

– Значит, от пистолета отказываться не будем. Сейчас Гуревичу напишу.

– Как думаешь, они уже очнулись? – внезапно озаботилась я судьбой наших несостоявшихся похитителей.

– Там, если что, помощников целый пляж. Хотя нам даже не пытались помочь… Так что сами виноваты, нечего к бедным беззащитным девушкам приставать, – проворчала подруга, нахохлившись.

«Райн, ты не знаешь, как они?» – на время выпала я из реальности.

«Знаю, пришли в себя, ничего не помнят, думают, что зря столько пива на жаре пили. Народ, кстати, их разуверять не торопится», – отозвался мой тайный собеседник.

– Эй, все хорошо? – затрясла меня Женька, – У тебя такой пустой взгляд, переживаешь из-за мужиков? Брось, ты все сделала правильно. Таких уродов надо наказывать!

– Нет, не переживаю, просто от испуга еще не отошла. Тебе Гуревич что-нибудь ответил?

– Да, он готов дать пистолет, если мы съездим с ним за город на стрельбище, потренируемся.

– Разумно… Мне начинает нравится твой друг, – призналась я. – Если у него есть время, то можно сегодня вечером и поехать.

Глава 9.

Вечерняя прохлада после жаркого дня особенно хорошо ощущалась за городом. Уставший от зноя лес, оживал на глазах: остро пахли медовые луговые травы, в сплетении трав и корней суетились обитатели таинственного мира насекомых, с реки тянуло влажным воздухом с ненавязчивым ароматом ряски. Природа готовилась ко сну, а мы к покорению стрельбища.

Ответственный Гуревич привез нас на полигон с развалинами солдатских казарм, который облюбовали любители оружия и пейнтбольных корпоративных игр. В советские времена на этой территории располагалась военная часть, которая с приходом демократии была благополучно расформирована еще в 90е.

Эвальд терпеливо объяснил устройство пистолета и провел краткий инструктаж по стрельбе. При стрельбе отдача была небольшая, а вот меткость хреновая. Мишени рыдали от смеха, а я злилась.

«Мне надоело смотреть на это издевательство», – сообщил Райн через некоторое время.

«Представляешь, мне тоже», – мысленно согласилась с ним.

«Для начала просто успокойся, восстанови дыхание и встряхни руки, чтобы восстановить нормальное кровообращение, – уверенно командовал голос. – Дышим, дышим, дышим… Теперь на выдохе задерживаем дыхание и плавно, не дергая, спускаем курок».

Выстрел задел только край мишени.

«Хорошо, меться в корпус. Жми на курок еще нежнее, представь, что он часть тебя, продолжение твоих пальцев, следи за дыханием». – медленно произносил голос, заставляя и меня тянуться за его неторопливостью и монотонностью. Выстрел, попадание, продышаться, опять выстрел. Последний я все-таки смазала. Восемь из десяти – отличный результат для первого раза.