Деньги, кровь и предательство – исповедь неудачника
Глава 0. «Корни мечты и капкан амбиций»
Мечта родилась рано.
В восемнадцать, замужем за тем самым, кто флегматично бросил:
«Хочешь – открывай. Я туда не полезу».
Страх, как ледяная вода, обжег грудь. Маленькая девочка в теле взрослой жены сжала кулаки, спрятала бизнес план базы отдыха и ресторанного меню с нарисованными от руки булочками в самый дальний ящик. Мечта ушла в подполье, но не умерла – она ждала, свернувшись клубком в темноте души, как голодный зверек.
Госслужба стала «камерой с серыми стенами». Каждый день – отчеты, бесконечные потолки из армстронга, запах дешевого кофе и пыли. Мечта о базе отдыха шевелилась в груди, особенно когда видела счастливые лица людей на фотографиях в социальных сетях отдыхающих на природе. Увольнение стало не поражением, а толчком в спину:
«Хватит мечтать – иди учись!».
Она пошла развивать «чужой бизнес». Сеть магазинов, потом автосервисы. Взлеты были яркими, почти легкими. Казалось, рука судьбы вела ее, натачивая когти для собственного прыжка.
Автосервисы стали нашей войной и нашей страстью. Мы с Андреем вгрызались в работу без выходных и сна, колеся по области, чтобы захватить, отладить каждый объект. Параллельно строили новые точки. Падали от бессилия в грязных комбинезонах посреди ночи, но поднимались – качество было нашим кредо. Оплата – % от чистой прибыли. Первая зарплата Мари – жалкие 35 тысяч при объеме, сломавшем бы многих. Даже поговорить с Андреем толком не удавалось – телефон Мари разрывался: администрация, руководство, сотрудники.
Приходилось впитывать всё на лету.
Именно тогда, в самый первый месяц хаоса и беготни, Мари столкнулась с двумя людьми, чьи роли в ее судьбе окажутся не просто значимыми, а роковыми:
1. Александр. Юрист сети. Человек с позвоночником из титана и кодексом чести вместо сердца. Его профессионализм был «лезвием бритвы»: точным, холодным, безупречным.
Он мог развалить сделку в прах одним замечанием о пункте договора. Но что-то щелкнуло с первого разговора. Общение по рабочим вопросам легло на душу, как будто знали друг друга всю жизнь. Со временем Мари, обычно сдержанная, начала доверять ему сокровенные мысли и страхи, ища в его рациональности опору в своем безумном ритме. «С ним не страшно в ад спускаться», – шутили коллеги. Никто не догадывался, насколько пророческой окажется шутка.
2. Ирина. Поставщик запчастей. Знакомство началось с яростного скандала. Мари, доведенная до предела очередным косяком бухгалтера Ирины (неверный счет), вгрызлась в трубку: «Почему я должна тратить время на вашего бухгалтера?! Мы заплатили вам в три раза больше чем должны были! Я буду с другой области сама возить, пусть дороже, зато без нервов!». В ответ – гладкий, медовый голос: «Успокойся, дорогая! Я сама лично буду заниматься тобой. Забудь про проблемы.» С этого и началось. Ирина парила в облаках люксовых ароматов и рассказов о связях. Ее улыбка была широкой, но неглубокой, как лужа после дождя. Она стала навязчивым спутником: звонки, советы, "случайные" встречи. У Мари не было на нее ни времени, ни сил, но отмахнуться было сложно. «Какая энергичная!» – думала Мари устало. «Какая пустая», – позже скажет Александр, но его не услышат.
Через два месяца Мари уже отличала «коленвал» от «распредвала». Маркетинг каждого объекта – ее личная битва, ведь успех автосервисов и ее зарплата зависели от каждого решения. Упорство принесло плоды: к третьему месяцу доход Мари вырос в четыре раза. Андрей, видя, что ей не хватает рук (а брать «с улицы» – смерти подобно), уволился с угольного разреза. Он знал каждый болтик на автомобилях.
Павел и Роман – два веселых «близнеца» – занимались ремонтом автомобилей. Они сдружились с Мари сразу – предыдущий управляющий их не переваривал.
На третий месяц – ошеломительное предложение: собственники из другого города отдают под крыло Мари еще несколько объектов. Не раздумывая, она взяла половину, а на оставшиеся выдвинула Павла. Тот примчался через 10 минут после звонка. Они еще долго сидели в ресторане на берегу реки, допивая вино и строя планы на империю.
Сезонные пики приносили до полумиллиона на двоих!
В кармане шуршали купюры – наконец разбудив спящего зверька мечты. «Пора!» – решила Мари. Но не сразу в масштабную базу отдыха. Сначала – тест. Маленькое кафе при автосервисе в захолустном городке. Мини-версия мечты на вырост.
Идея родилась почти случайно: открывая новый автосервис в полузаброшенном помещении, они увидели пристройку с остатками старой кухни. «Почему бы не попробовать?» – мелькнуло у Мари. Павел и Роман, тогда еще их коллеги по сети, поддержали с энтузиазмом. Начались долгие обсуждения за грязными столами после смены: Роман клялся найти повара и возил кандидатов из соседнего города, Павел с упоением рисовал эскизы мебели на салфетках. Казалось, вот он – первый шаг к чему-то своему. Энергия была заразительной.
Оно провалилось. От слова «совсем». Гости проходили мимо, предпочитая чебуречную через дорогу. Но расходы были каплей в море их пока еще сносного финансового положения. «Не беда, – махнула рукой Ирина, заказывая новую сумку. – Опыт!». Опыт, который они не разобрали по косточкам, не вытащили урок. Урок был прост: «Место, концепция, аудитория». Но его проглотили, не разжевывая.
Лютый мороз (-35, -40). Люди предпочитали такси и общественный транспорт. Доходы рухнули, некоторые точки ушли в минус. Мари с Андреем работали втрое больше: сломанные ворота, замерзшие подъемники и водоснабжение, редкие клиенты, после которых все ломалось окончательно. Ремонтировали из говна и палок, лишь бы сэкономить.
А потом – удар: «Вы отработали в минус. Ваш % – это и ваш долг! Закрывайте кассовый разрыв!» – заявил директор.
Конфликт взорвался. Мари, помня каждое слово о ее качестве работы и невероятное восхищение. Захлебываясь спросила «почему так?» В ответ – твой минус будет в ЧЕТЫРЕ РАЗА больше по «неверным расчетам». Заикаясь от ярости и отчаяния, она выпалила: «Иди в жопу! Расчеты – не твое!»
Через несколько дней – звонок Александра (юриста): «Мне все равно, о чем вы договоритесь в итоге, но я прошу тебя о встрече с собственниками. Они приедут. Если откажешь – не смогу с тобой работать по убеждениям.»
– Ради тебя, Саш, согласна. Я не воровала. Но зачем тебе это?
«….»
Встреча
Два собственника. Тот самый директор. Мари, захлебываясь обидой, вывалила все: как ее бросили одну, как заставили платить за их кризис. Считали вместе. Выяснилось – Мари ничего не брала. «Почему не позвонила мне?» – спросил главный.
– «Директор сказал – это с твоей подачи!»
«Какой смысл?» – повисло в воздухе.
Собственники и Мари обнялись на прощание, благодаря друг друга.
Это и был тот самый окончательный разрыв с бывшими работодателями с автосервисов. Разрыв был болезненным, как расставание с иллюзией стабильности. «Хватит строить чужие империи!» – кричало что-то внутри Мари. И тут мечта, подпитанная обидой и спешкой, вырвалась на волю с новой силой. Решение было импульсивным, почти истеричным: «Закрываем кафе! Перевозим! Открываем НАСТОЯЩУЮ базу отдыха! ВОЗЛЕ БОЛЬШОГО ГОРОДА! СЕЙЧАС ЖЕ!»
Поиск подходящих вариантов начался в лихорадке.
Первый вариант – слишком далеко, домики уже изрядно подгнили. «Недостаточно хорошо для нашей мечты!»
Второй вариант – просторный пляж, красивые дома, в хорошем месте. Но тут вступил Александр. Его вердикт был как удар молотка: «Здесь база отдыха запрещена законом. Категорически. Никаких вариантов». Его честность спасла их от немедленного краха, но они даже не поблагодарили – бежали сломя голову дальше, глотая воздух, как рыбы на берегу.
Третий вариант. Выходя из машины… Они обомлели. Огромные гостевые домики с высокими потолками. Огромный ресторан на пляже готовый принять сотни гостей. Сцена для музыкантов! Настоящий танцпол! Барная стойка, длинная, как взлетная полоса. Сердце Мари забилось так, что перекрыло дыхание. «Это ОНО! Наше место! Вселенная нам подмигивает!» Андрей молча сжимал ее руку, его глаза горели тем же огнем – огнем, который скоро спалит все дотла.
Все пошло как по маслу. Слишком гладко. Слишком быстро. Они судорожно трясли пачками денег и подписанными документами, боясь, что арендодатель одумается. Александр проверил договор аренды, кивнул: «Чисто. Риски минимальны». Он не проверял их финансовую модель. Он не видел огня в их глазах – огня, готового сжечь и здравый смысл, и все накопленные ресурсы.
Они подписались. Под сводами будущей базы отдыха эхом отдавался стук их сердец. Они не видели плесени под свежей штукатуркой. Не слышали шепота грядущих долгов. Они видели только сияние своей, наконец-то сбывающейся мечты. За окном падал снег – чистый, нетронутый. Он таял на теплом асфальте, как их сбережения скоро растают в топке аренды и предоплат.
Им и в голову не пришло, что база отдыха такой площади – это не раздолье, а неподъемный груз. Что «все идет гладко» – часто предвестник шторма. Что их «тестовое» кафе уже кричало им о провале концепции, но они оглохли от звона собственных амбиций.
Они вбежали в эту дверь на всех парах. Дверь захлопнулась за ними с тихим щелчком. Обратного хода не было.
Глава 1. «Ты никому не нужен, если у тебя нет денег»
Телефон разрывался. Семнадцатый звонок с 6:00 – все от незнакомых номеров. За окном сияло солнце, где-то смеялись дети, а я сжимала трубку и думала: "Интересно, они тоже просыпаются с мыслью, где взять 2.5 миллиона?" Каждый гудок бил током по вискам. Рука сама тянулась к бутылке с боярышником – горькая настойка теперь была единственным "аперитивом" в нашем меню. Помню, как год назад мы смаковали ликёром «Saint Germain», смеясь над его цветочными нотками…
На экране всплыло сообщение: «Мари, это "Чёрный кредит". Сегодня последний день добровольного погашения». Внизу – фото моего подъезда с геометкой. В кармане джинс щемило два холодных кружка. Мы сняли обручальные кольца в ломбарде утром – будто развели руки, которыми держались за мечту.
Вчера голос из трубки – рантье с виллой в Тайланде – бросил: "Завтра к 12:00 ключи на столе. Или полиция". Год назад он восхищался нашей концепцией: "О, французские круассаны! Как в моём любимом Париже!" Теперь его голос напоминал скрежет замка на бронированной двери. За окном звенел детский смех. А в моей голове – только этот скрежет. Он перебил даже голос матери.
Мы работали с мужем три месяца без выходных. Я – официанткой в засаленном фартуке, горничной и дворником, он – барменом с трясущимися от усталости руками, слесарем и администратором. В последний день мы собирали вещи молча, как зомби:
"Мари, падаю…" – Андрей схватился за барную стойку, когда его колени вдруг подкосились. Я видела, как белые пятна поплыли перед его глазами. Его пальцы были белые от напряжения. В животном ужасе я заметила, как его зрачки расширились – словно у загнанного волка. Мы оба пахли потом и страхом. Но коробки ждать не могли – к утру нужно было освободить базу.
Мои слезы капали на паркет, который мы так гордо называли "французской ёлкой", оставляя мокрые круги. Каждая капля – как плевок в нашу мечту.
Я ненавидела этот телефон. Каждый гудок прожигал кожу:
→ Бывший бухгалтер: "Вы же обещали расчёт после продажи оборудования!" (Мы продали даже плиту за бесценок).
→ "Друг" Толя: "Мари, прости, но моя жена против…" (Он забыл, как мы спасли его в 2021).
→ Мама: "Папа сказал – ты нам больше не дочь".
На кухонном столе лежал последний чек – 20 000₽ за элитный сыр «пармезан». Под ним – договор МФО с рваным краем. Цифра "438%" была обведена красным. На полях – моя же наивная пометка шариковой ручкой: "Вернём за 2 месяца!". Месяц назад мы подавали его с грушевым конфитюром. Теперь на нём ставили кружки с боярышником от стресса, и горький запах травы смешивался с ароматом былой роскоши.
Мы возили коробки до 3 ночи. В последней лежали:
> Разбитая тарелка с логотипом ресторана… Антон поднял осколок, бережно завернул в бумагу: "На память, что ли…"
> Бутылка дорогого вина (подарок от того самого "друга" Толи)
> Двухметровый надувной гусь… Антон попытался надуть его ртом, чтобы легче нести, но сил не хватило, только закружилась голова. Он махнул рукой, свернул спущенного гуся в комок он выглядел как наша мечта об успешном бизнесе, такой же скомканный и растоптанный..
> Грузовик уехал, а мы остались стоять посреди пустого зала… Антон стоял рядом, молча курил у входной двери, его перевязанная рука дрожала от холода или усталости. Он посмотрел на нас, выбросил окурок, растер его подошвой:
– Ну что, шефы… Расстаёмся друзьями? Голос его был хриплым, но в глазах не было упрека, только глубокая усталость и что-то похожее на жалость. Он протянул нам руку – ту самую, в грязных бинтах.
– Спасибо, Антон, – Андрей сжал его ладонь, голос сорвался. – Без тебя… мы бы…
– Ладно, ладно, – Антон махнул здоровой рукой, отвернулся, но мы видели, как он сглотнул. – Всё бывает. Вы держитесь там. Жена звонила, дети кашляют… Пойду. Удачи.
Он ушел темным переулком, высокий, чуть сутулясь, его силуэт растворился в тумане. Последний солдат нашей павшей крепости. Мы обомлели: в кармане его старого замасленного фартука, забытого на вешалке, лежали 5000 рублей – почти вся его последняя "зарплата", которую
мы судорожно вручили ему три дня назад. И записка: "На хлеб. Вам нужнее. А."
Мари снова заплакала, вспоминая «Антон, видел, как мы падали без сил в подсобке, как муж ревел от бессилия, сжимая кредитные договора. Он слышал звонки коллекторов. "Ребята, я с вами до конца, мы точно расстанемся друзьями", – говорил он, наливая нам стакан воды после особенно жуткой сцены с кредитором. Его фраза звучала не как пустое утешение, а как клятва. Дома его ждали двое малышей и жена, которая, наверное, плакала в подушку, не понимая, почему муж не бросает этих безнадежных неудачников. Но он приходил. Каждый день."
"Он выбегал в зал, принимал заказы, бежал готовить, сам выносил блюда и брал оплату не только потому, что некому было, но и чтобы дать нам хоть пять минут передышки. "Идите, прилягте в кабинете, я справлюсь", – настаивал он, буквально выталкивая нас из кухни, когда видел, что мы вот-вот рухнем. А сам оставался один против десятков гостей, горячей плиты и звонка телефона."
Его фартук был самым грязным, самым застиранным, с пятнами крови, соуса и отчаяния. Его руки – карта наших бед: порезы от спешки, ожоги от раскаленного масла, мозоли от ножей и бесконечной работы. Но эти же руки были самыми надежными в нашем тонущем мире.
Мы верили в чудо: брали кредиты, заложили кольца, брали МФО под 438% годовых ( "Клиентотека же растёт!"*). Наш бухгалтер ржал: "Ребята, вы либо гении, либо идиоты". Он уволился первым.
Грузовик уехал, а мы остались стоять посреди пустого зала, где ещё вчера смеялись гости. Теперь только эхо и запах отчаяния – смесь дорогого парфюма и дешёвого отбеливателя, и что-то еще… сладковато-тяжелое, как запах тления. Запах мертвого бизнеса. В кабине грузовика водитель слушал "Кавказскую пленницу". Его болтающийся на зеркале брелок-чемоданчик гипнотически раскачивался. Через три дня такой же, но настоящий, предложат мне…
Финал:
→ Долги: 2.5 млн (и это только подтверждённые).
→ Люди: "Сами виноваты" (хотя их "инвестиционные советы" нас и добили).
→ Я: Смотрю на коробку с остатками меню – "Рибай с трюфельным соусом. 3900 руб." и понимаю: та жизнь сгорела. Буквы на листке расплывались от слез. Сгорела дотла.
Мне предложили "работу" – чемодан и маршрут через границу. Тогда я ещё думала, что это выход…
Глава 2. «Пир перед бурей»
Мы открыли базу за пять суток. Пять дней без сна – закупка простыней, подушек, продуктов, подключение баз, поиск сотрудников. Как мы не умерли? Не знаю. На третью ночь я резала трюфели, и нож соскользнул – кровь капала на белые тарелки. "Не страшно", – сказал муж, заклеивая пластырем. "Главное – открыться". На пятый день – распахнули двери.
Порадоваться вместе с нами пришли 163 человека.
Родственники. Друзья, приехавшие через полгорода. Просто любопытные – «посмотреть, что за новое место». Вся база гудела от смеха, звон бокалов, скрипка и саксофон сплетались в одну мелодию. Люди танцевали между столиков, даже официанты притопывали в такт. А в подсобке плакала новенькая официантка Катя – её затолкал в угол повар-грубиян. "Не до слёз!" – рявкнула Ирина, пронося шампанское. "Сегодня только улыбки!
Мы с Андреем и Ириной сидели за барной стойкой, смотрели на этот безумный праздник и пили шампанское из хрустальных фужеров, которые стоили как ползарплаты повара.
– Мы сделали это, – сказала Ирина, чокаясь с нами. Её рука была неожиданно холодной. – Следующая точка – сеть. Не бойся масштабироваться, милочка! Деньги приходят к тем, кто не мелочится!"
Я заплакала. Слезы радости катились по щекам, я даже не пыталась их вытирать. "Это начало всего", – думала я, чувствуя, как пузырьки шампанского щекочут нос. Где-то в подсознании шевелилось: "А хватит ли этих пузырьков, чтобы затопить долги?"
Я не знала, что через полгода эти же слезы станут ядом.
Что Ирина кинет нас с огромными долгами, не желая нести ответственность. Что кредиторы начнут звонить в 6 утра. Что мы будем выносить мусорные мешки с кухни в 3 ночи, а на столе останется только последний чек за сыр «пармезан» – как надгробная плита нашей мечте. Что та самая Катя унесёт с собой половину серебряных ложек, а повар-грубиян окажется аферистом.
Наша роковая ошибка пришла в костюме шеф-повара.
Он появился в разгар веселья, будто выход на сцену. Говорил так уверенно: «Я делал концепции в Москве, знаю этот бизнес от и до». Его резюме пестрело громкими названиями. Мы, наивные, поверили. "Завтра принесу чёрную икру для брускетт – мой подарок", – пообещал он, и мы поверили даже этому. Его рукопожатие было влажным, а взгляд скользил по стенам, оценивая, а не вдохновляясь. Следом он представил Юлию: «Моя жена. Она знает АБСОЛЮТНО ВСЁ о базах отдыха!» Мы, опьяненные открытием и его уверенностью, слепо доверились. "Где же икра?" – спрошу я через неделю. "Ох, забыл в холодильнике дома!" – рассмеётся он. А мы купим её сами, на последние деньги.
Меню, которое он составил, было калькуляцией катастрофы:
→ Тунец по себестоимости – 580₽
→ В меню – 650₽
→ Каждый поданный стейк приносил нам убыток
→ "Фуа-гра под вишнёвым соусом" – 3200₽ (себестоимость 2850₽ + наценка = должно быть 3562₽). Он написал 3200. "Для привлечения гурманов", – сказал. Гурманы пришли. Мы разорились.
Выручка уходила на закупку продуктов и хоз товаров, не оставляя ни копейки на:
→ Зарплаты (которые мы платили из кредиток, слыша каждый вечер противный звук терминала при оплате)
→ Аренду (просрочка нарастала как снежный ком)
→ Коммуналку (свет в том самом зале, где ещё недавно танцевали гости, теперь казался нам слишком ярким, слишком дорогим)
→ "Подарок" шефа – ту самую икру, за которую мы отдали 34 000₽
Мы с Андреем бились в истерике над отчётами каждый вечер. Стол был завален бумагами, калькуляторами и пустыми чашками кофе, который давно остыл. Ирина же смотрела на нас с тем самым «светом» в глазах – пустым, как наш расчётный счёт. Её пальцы стучали по столу, выбивая джазовый ритм. Казалось, она не слышала наших криков.
К концу второго месяца мы понимали: тонем. Но она продолжала успокаивать: «Это временно, вот выйдем на…» Не договорив, брала сумку Prada, благоухая дорогими духами, и уходила первой. За дверью ее ждало такси в аэропорт.
Глава 3. «Генеральский разгром»
Тот вечер начался как обычно
Ирина и "генеральный директор" Юлия уже к восьми часам опустошили первую бутылку вина. К полуночи они растекались по барной стойке, орали пьяными голосами, а наш диджей сворачивал аппаратуру с выражением брезгливости на лице. Их смех, громкий и фальшивый, резал слух поверх уходящей музыки.
> Мы наняли Юлию на волшебных обещаниях: выездной кейтеринг для элиты, маржинальное меню, приток звездных сотрудников, сумасшедший маркетинг, который заполнит залы на месяцы вперед. «Через три месяца – и на Мальдивы собираем чемоданы!» – вещала она, поправляя дизайнерский пиджак. Вместо Мальдив мы получили лишь нарастающие долги и ее пьяные посиделки за наш счет.
Я смотрела на них через камеры наблюдения, параллельно анализируя цифры. Экран монитора мерцал в полутемной комнате, отбрасывая синеватый свет на мои потрепанные тетради с расчетами:
→ Просрочка по аренде – 18 дней
→ Задолженность перед поставщиками – 743 000₽
→ Калькуляция блюд – убыток 28% на каждом чеке
А Юлия, получавшая 150 000₽ в месяц за "спасение" базы отдыха, не просто бездействовала – она воровала.
Её схема была проста:
– Принимала оплату наличными от гостей
– Не пробивала чеков
– Оставляла деньги себе
– В отчётах указывала "неявных гостей"
Крах "спасителей"
После их ухода мы совершили роковые кадровые решения:
1. Вернули уволенного су-шефа Александра
2. Назначили его шеф-поваром, доверив всю кухню
3. Наняли новых официантов за 48 часов
Казалось, худшее позади. Но…
Через три месяца кухня была на грани бунта:
→ 4 повара написали заявления (из 5)
→ Александр появлялся только на 2-3 часа в день, пахнущий чужим рестораном и дешевой туалетной водой
→ В "часы пик" он исчезал, оставляя команду без руководства
→ Учёт продуктов вёл хаотично (недостачи на 120 000₽ в месяц)
→ Все новые блюда придумывал его заместитель Антон, а Александр присваивал авторство
Новые официанты тем временем:
→ Украли 47 бутылок элитного алкоголя (на 650 000₽)
→ Присвоили наличную выручку (318 000₽ за 2 месяца)
→ Подделывали отчёты по инвентаризации
Глава 4. «Последний танец»
Она мастерски играла роль успешной предпринимательницы.
Ирина рисовала мужу картины миллионных оборотов, планов экспансии, влиятельных инвесторов. Он, работая вахтой в условиях Крайнего Севера, свято верил в этот фасад и продолжал вкладывать свои кровные. Её сторис пестрели фото с бирками «Louis Vuitton» на фоне нашего бара – будто он был её личным бутиком.
А потом он приехал – и увидел настоящую картину.
Кульминация конфликта
Тот вечер выдался особенно напряженным. Полное заселение, в ресторане – 160 человек. Мы с Андреем работали на износ:
→ Я металась между кухней, залом и домиками, вытирая со лба пот рукавом фартука, улаживая конфликты
→ Муж чинил сломавшуюся печь, затем разбирался с глючащей кассой, в пятом домике перегорела лампочка, руки в ссадинах и машинном масле
→ Ирина в это время делала селфи в зеркальном отражении винных бокалов, выкладывая очередную порцию гламурных сторис с хештегом #ЖизньВоКайф. Под столом её нога в дизайнерской туфле ритмично покачивалась под джаз – будто отбивала такт нашего разорения.
Не выдержав, я отправила ей сообщение:
«Может хоть немного вникнешь в происходящее?»
«Мы тащим на себе все: управление, ремонты, закупки. А твой вклад где?»
Ровно через пять минут на территорию базы ворвался её муж.
→ Лицо багровое от ярости, глаза безумные, пальто расстёгнуто нараспашку, обнажая майку с пятнами пота
→ Бросается к нам, орет: "Вы крысы! Сожрали наши деньги! Я вам глотки перережу!"
→ Весь персонал бросается его сдерживать
→ Гости вскакивают со стульев. Дети плачут. Кто-то снимает на телефон.
Я смотрела, как он рвётся к нам сквозь толпу официантов. Его дыхание хрипело, как двигатель перегретой машины. В горле стоял ком, но крик застрял: «Он мог всех перестрелять…»
Наряд Росгвардии прибыл оперативно. Выводили его под руки, а он выл, как раненый зверь: «Я тебе покажу! Ты у меня сдохнешь в долговой яме!». Под холодным дождём его крики гасли, превращаясь в бульканье. Капли стекали по его лицу, смешиваясь со слюной ярости.
Финал партнерства
Наша первая и последняя открытая конфронтация с Ириной.
Она стояла, прислонившись к стене с видом светской львицы на скучной вечеринке. Смотрела на меня пустым взглядом сквозь дым сигареты с золотым мундштуком:
– И что это было?
– Это ТВОЙ муж приехал УГРОЖАТЬ нам в НАШ ресторан! – мои ноги дрожали, но голос резал стеклом. – Ты вообще понимаешь, что творишь? Он мог всех перестрелять!
Она медленно выпустила дым колечками, поправила идеально лежащую прядь:
– Ой, да ладно… – её голос был сладким, как испорченный десерт. – Ты всегда драматизируешь. Он просто выпил лишнего.
Развернулась и пошла к выходу, на ходу заказывая такси бизнес-класса.
Через два месяца пришло СМС:
«Оформила выход из доли. Разбирайтесь сами.»
Прикреплённое фото – она в купальнике на яхте, подпись: «Жизнь коротка, чтобы спасать тонущих».
Глава 5. «Дно»
Мы остались одни.
Без Ирины. С долгами в 2,5 млн (аренда, кредиты, поставщики). Персонал разбежался, как тараканы от света. Остались только:
→ Шеф Антон – Его руки, вечно в царапинах и ожогах, теперь были перевязаны грязными тряпками – перчатки кончились, а 200₽ на новые не было. Он резал овощи, заменяя троих уволенных поваров, его глаза, красные от усталости и дыма плиты, все равно искали нашу реакцию: "Держитесь?".