Себастьян и номер 1911

Воздух в клубе был пропитан запахом дешёвого шампанского и юношеского энтузиазма. Наконец-то наступил выпускной, и будущие инженеры по автоматизации праздновали его. Майк Фелтон, попавший в водоворот тел на танцполе, улыбался, толкаясь плечами со своими однокурсниками.

Вот оно. Кульминация многих лет ночных занятий, бессонных ночей с энергетиками и постоянного беспокойства о приближающихся экзаменах.

Внезапно на его плечо легла чья-то рука. Это был Себастьян Уиллсон – его лучший друг со времён студенчества, его соучастник в преступлениях через бесчисленные выходки и академические задолжности. Но сейчас обычно живое лицо Себастьяна было бледным, глаза затуманены дискомфортом.

– Майк, чувак, я себя не очень хорошо чувствую, – пробормотал Себастьян. Его голос был едва слышен из-за грохочущих басов. – Думаю, я пойду домой.

– Ты в порядке, Себ? – спросил Майк. – Тебя проводить?

Себастьян покачал головой, и на его лице появилась тень улыбки.

– Нет, я смогу сам дойти. Со мной всё будет хорошо. Просто устал. Увидимся позже.

И с этими словами Себастьян растворился в толпе, оставив Майка с остатками вечеринки.

Майк потанцевал ещё немного, но ноющее беспокойство стало давить на его сознание, потому он сам решил закругляться. Своим одногруппникам свой уход и уход Себастьяна прописал на усталость.

На следующий день Майк попытался дозвониться до Себастьяна. Он отправил ему текстовые сообщения, подшучивая над его ранним уходом, спрашивая, не страдает ли он от сильного похмелья. Никакого ответа. Он также пытался звонить, но опять – ничего.

Растущий узел в животе Майка затягивался с каждой неотвеченной попыткой. Себастьян никогда не игнорировал звонки, особенно звонки Майка. Ближе к вечеру тревога переросла в тупой страх. Он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так.

Вечером того же дня Майк стоял на крыльце дома Себастьяна с застывшей над дверью рукой, чтобы постучать. Он сделал глубокий вдох, пытаясь подавить страх, который грозил его поглотить, а после осторожно и неуверенно постучал. Секунды растянулись в вечность, прерываемую только ритмичным стуком его собственного сердца.

Наконец, дверь скрипнула. Себастьян стоял в дверном проёме, растрёпанный и усталый. Тёмные круги подчёркивали его зелёные глаза, а плечи сутулились от усталости. Но именно от его взгляда стало не по себе Майку. Он был холодным, отстранённым, лишённым тепла и привязанности, которые он привык видеть.

– Себ? Боже, я волновался. Ты в порядке? – спросил Майк, его голос был пронизан искренней обеспокоенностью.– Я не мог дозвониться до тебя весь день.

Себастьян уставился на него, выражение лица не менялось. Он открыл рот, как будто собираясь что-то сказать, затем снова закрыл его.

– Как ты себя чувствуешь? – надавил Майк, подойдя ближе.

Себастьян моргнул, затем, не говоря ни слова, просто захлопнул дверь. Щелчок замка эхом отозвался во внезапной тишине.

Майк стоял всё на том же месте и в той же позе. Ошеломлённый. А тяжесть отвержения давила на него. Он прокручивал встречу в уме ища подсказку, объяснение резкой смене поведения. Что изменилось? Он сделал что-то не так? Он поднял руку, чтобы постучать снова, но одумался. Стук в дверь ничего не изменит.

Он повернулся и ушёл. Радость окончания университета теперь была далёким воспоминанием. Он остался один с грызущим замешательством и леденящим осознанием того, что что-то необратимо изменилось в их дружбе с Себастьяном, оставив его в море не отвеченных вопросов. Празднование закончилось, но новая, тревожная глава только началась. Он просто не знал, о чём она.

***

– Привет, мам! – раздался хлопок входной двери. Майк разулся, прошёл в гостиную, где его со счастливыми глазами и с улыбкой встретила мать. После готовки на кухне, затянувшейся прямо на весь день, миссис Ариана Фелтон наконец смогла расслабиться под просмотром её любимого сериала. В выходные дни, да к тому же вечером его постоянно крутили по телевизору.

– Привет! – ответила она и вновь её внимание завлёк телевизор.

А Майк быстро поднялся на второй этаж, вошёл в свою комнату и встретился с ещё одним членом семьи – младшим братом. Пятилетний мальчик сидел на полу и старался построить из кубиков самую высокую башню. Когда вошёл Майк, мальчик окутал его счастливым взглядом серых глаз и улыбнулся, показывая маленькие, молочные зубки, из которых не хватало только клыка. Выпал совсем недавно – пару дней назад, а новый пока не думал расти.

– Привет, Роберт. – улыбнулся в ответ Майк, прошёл в комнату и потрепал мальчишку по недлинным, русым волосам.

– Привет. – услышал юноша в ответ.

Майк кинул рюкзак на кровать, прошёл к столу, а сев, включил компьютер. На брата он снова решил обратить внимание:

– Чего не у себя в комнате?

– Решил тут. Я нашёл у тебя коробку с кубиками, мама сказала можно поиграть. Вот я и решил поиграть у тебя в комнате.

Майк обернулся и посмотрел на коробку. Да, действительно набор кубиков из его детства. Они уже давно лежали и пылились под шкафом Майка, парень не стал бы спорить, что давно забыл про эти кубики, хотя в детстве постоянно и увлечённо играл в них.

– Понятно. Играй. – хмыкнул Майк и отвернулся обратно к компьютеру. Там кликнул пару раз мышью, открывая одно из приложений.

– Поиграй со мной. – разрушил тишину Роберт. Майк разглядел его просящий взгляд через тёмный монитор компьютера, пока приложение загружалось, а потом и обернулся к мальчику.

Всё зависело от настроения: Роберт может хорошенько его попросить, отчего Майк сдастся и согласится, или если мама заставит под предлогом "Посиди с братом, я занята.". А очень редко и сам приходил играть, если нечем было заняться. Тем не менее, Майк считал это занятие скучным. Ему двадцать два, брату пять. У него бывают дела поинтересней.

Майк снова отвернулся к компьютеру.

– Я сейчас буду занят. Поиграй сам.

Он услышал грустный вздох, а через монитор – поникший взгляд брата, который снова отвернулся к башне, продолжив её строить. Он обойдётся без внимания старшего брата и поиграет сам этот вечер. Ему не привыкать.

Приложение наконец загрузилось. Там он нашёл нужную игру. Майк с друзьями-одногруппниками договаривались этим вечером поиграть в "Gump ship" по связи. И уже все подключились, ждали только Майка.

– Где пропадаешь?! – воскликнул один из четверых – Лон, которому больше всех надоело ждать опоздавшего.

– Всё-всё, – успокоил друзей Майк. Быстрыми движениями он надел игровые наушники, включил и поправил микрофончик. – Я тут.

– Давайте начинать. – сказал второй – Дрейк, а третий – Марк – только промычал в знак согласия, уже давно ждавший начало игры.

Вечер перевалил в ночь. Роберт уже давно отставил кубики в сторону и пошёл спать, а Майк ещё сидел. Сидел, пока сон не начал одолевать его, и его друзей. Юноша протёр рукой лицо и посмотрел на время в компьютере. Уже три часа ночи.

– Ребят, всё, я пас. Играйте без меня.

– Что, уже спать хочешь? – послышалась усмешка от Дрейка, но самый тихий из них – Марк, который даже за время игры мало что говорил, сейчас встал на сторону Майка:

– Я бы тоже пошёл.

– И я, – согласился Лон. – У нас целое лето впереди. Успеем наиграться.

– Ну… ну и ладно, – сдался Дрейк. – Как хотите. До завтра тогда.

– До завтра. – сказал Марк, и Майк кинул друзьям спокойной ночи перед тем, как выйти из игры и полностью выключить компьютер. Зевнул себе в ладонь, и так сильно, что подступили слёзы. Достаточно было лишь зажмуриться, чтобы они прошли, а Майк потом снял наушники, положил на стол. Сам встал, потянулся, а потом упал на кровать и практически моментально уснул, даже не сняв с себя верхнюю одежду. Он привык засыпать так после игр до середины ночи, и не видит в этом никаких проблем.

Следующие два дня, как положено на летних каникулах молодым, Майк проводил время за просмотром разных фильмов и сериалов, что праздновали уже год висения в заметках в телефоне Майка до лучших времён. Когда была учёба не было времени смотреть фильмы, которые Майк случайно находил на сайтах, те, что советовали друзья, и фильмы из кинотеатров, уже давно вышедшие на просторы Интернета.

Он поглощал фильмы и сериалы за один присест, и питался эти дни фастфудом и сладкими закусками.

С друзьями собирались вечерами, чтобы продолжать играть по связи, соревнуясь вместе против других игроков в играх, не забывая подкалывать каждый раз того, кто проиграл.

Щелчки клавиатуры и игровой мыши, сериалы и фильмы были саундтреками на каникулах. Но вперемешку с этим цифровым миром были связи с Робертом, который с безграничной энергией появлялся в комнате брата, просил поиграть с ним или погулять. И Майк ни мог не отказывать, ведь иногда, но отдыхать от экранов надо.

И вот он решил в один из таких дней выйти на улицу. Прогуляться до магазина и обратно, купить ещё сладостей для следующей ночи, а также сладкое и брату. Мальчик хотел шоколад и именно тот, который сейчас лежал на кухонном столе с последним кусочком в упаковке. Его полюбившийся, с цельными орехами фундука.

Майк шёл по дороге, щурился от яркого солнца на чистом голубом небе и оглядывался, улыбаясь от красоты Голливудского района. Листья лениво покачивались на ветвях деревьев от несильного прохладного ветерка, который приятно бил в спину юноши, не давая вспотеть под жаркими лучами солнца.

Он шёл и смотрел по сторонам, пока взгляд не упал на дом его друга. Посчастливилось жить практически рядом. В учебные дни друзья встречались почти каждое утро и шли до учёбы вместе. Сейчас Себастьян не давал знать о себе эти два дня, и Майк сразу потускнел во взгляде. Его улыбка спала с лица, а сам остановился. В телефоне в сообщениях говорилось, что Себастьян был в сети полчаса назад, но это ничего не дало Майку, он всё ещё переживал насчёт самочувствия друга. А последний диалог с ним всплыл в голове юноши, оттого стало не по себе. Ну как диалог. Холодный взгляд Себастьяна на вопрос Майка как он себя чувствует, а потом закрывание двери прямо перед носом, оставляя без какого-либо ответа.

Секунда, и Майк уже стоял на крыльце дома. Переключив свой взгляд с телефона на дом, теперь смотря на входную дверь, Майк выдохнул, занёс руку и неуверенно, с частичкой страха внутри, постучался.

А дальше наступила тишина. Тишина, которая сразу стала некомфортной для Майка. Минуты растягивались в вечность. Подкралась неловкость. И как будто голова заболела, стоило Майку подумать: "А может быть я зря это затеял?"

Он опустил руку. Неуверенно отвёл взгляд в сторону, но тут услышал глухие шаги за дверью. Какая-то волна счастья промелькнула внутри Майка. Факт того, что друг жив его радовало. Возросла надежда, что может быть на этот раз они поговорят и Себастьян расскажет, что же его так подкосило.

Дверь с протяжным скрипом открылась, и Майк облегчённо выдохнул, видя перед собой Себастьяна. Юноша стоял с поникшей головой, и Майк не заметил ничего странного.

– Себ? Привет. Давай поговорим? Что случилось, приятель?

И снова тишина, которые теперь прерывалась тихим тиканьем настенных часов в коридоре парня. Себастьян старался не пересекаться с другом взглядом, он прожигал глазами пол, а секундой позже зациклил внимание на свои босые ноги, отмечая, какие они грязные. Он чувствовал, как слёзы подступают к глазам, а к горлу сдавливающий ком. И с такой тяжестью он нашёл силы проговорить:

– Мне… мне нужно было… немного времени.

Он увидел, как Майк сделал шаг к нему, поэтому отошёл. Его друг прошёл в коридор, прикрыл за собой дверь и сразу обратил внимание на тускло-освещённый коридор. Как на полу валяются скомканные вещи и смятые банки пива и энергетиков. На тумбочке стоит переполненная окурками пепельница, а рядом затхлая кофейная чашка.

Майк с ужасом и удивлением поднял голову на Себастьяна и теперь смог рассмотреть его глаза. Красные и опухшие. Он увидел мешки под глазами и отёчность. Бессонные ночи свидетельствовали в них.

Себастьян заметил удивленность на лице Майка, а потому решился поднять на него глаза. Слёзы подступали и вот-вот готовы вытечь и упасть на щёки.

Майк сделал маленький шаг к другу и тихо спросил:

– Что случилось, Себ? Ты плакал.

Губы Себастьяна дрогнули, он снова опустил голову. Эта напрягающая тишина его сдавила, а появление друга, который всё ещё стоял перед ним и ждал ответа, не могло оставить Себастьяна в покое. Послышался неожиданный всхлип, а после парень не сдержался и зарыдал, закрыв лицо руками. Он отошёл ещё на пару шагов назад и теперь повернулся к другу спиной.

– Ничего. Ничего не случилось, Майк. Уходи. – выдавил он, а голос надломился от эмоций.

– Э-эй? – Майк быстро встал перед ним и наклонился, вглядываясь в лицо, перекрытое пальцами Себастьяна. – Ты чего?

Но Себастьян отшатнулся от друга и снова отвернулся. Теперь он поднял голову, вглядываясь мокрыми глазами в потолок, а рукой сжал свои отросшие русые волосы на голове. От люстры была видна на щеке юноши дорожка от слезы. Он издал ещё один всхлип, а потом проговорил дрожащим голосом:

– У-уходи. Оставь меня в покое. Ты не вовремя.

И хоть он стоял боком к другу, но краем глаза видел, а ещё чувствовал упорство Майка узнать, что же случилось. А также видел глаза. Они излучают тепло и то, что ему можно доверять, но Себастьян этого всего замечать не хотел.

– Я не уйду, Себ, – сказал Майк. Его голос был твёрдым, но нежным. – Пока ты не скажешь, что случилось.

– Нечего говорить. – соврал Себастьян и помотал головой. Он всё глотал слёзы, всхлипывать стал чаще. И Майк не купился на его слова.

Протянув руку, Майк аккуратно развернул друга к себе, заставив снова посмотреть в его глаза.

– Посмотри на меня, Себ, – попросил он тихо, сам же наклонившись, вглядываясь в его глаза. – Я знаю тебя. И знаю, что что-то не так. Ты мой друг. И ты можешь рассказать мне обо всём. Я поддержу и помогу.

На слове "друг" Себастьян замер и посмотрел куда-то за спину Майка. От этого слова он готов был сломаться и выплеснуть на юношу всё, что скрывал и что не давало ему покоя. Он уже открыл рот, чтобы начать говорить, но губы опять дрогнули. Себастьян уставился на Майка. Его глаза теперь были широко открыты от паники. Он хотел рассказать ему всё, но слова застряли в его горле в страхе и частицей стыда.

Себастьян вновь заплакал. Снова отшагнул и прикоснулся руками к лицу. Его тело одолела мелкая дрожь.

Он в конце концов спрятал лицо в руках, а стыд готов был его задушить.

– Просто уходи. Я не могу… я не могу объяснить.

Майк не двигался. Он стоял всё на том же месте и недоверчиво и внимательно смотрел на друга с никуда не девшимся беспокойством и пониманием. Пониманием того, что у друга действительно проблемы, и серьёзные проблемы, и однозначно нужна помощь. Майк теперь должен быть рядом, он должен был помочь ему что бы не случилось, но сейчас…

Сейчас он видел рыдающего перед собой приятеля, который всё ещё закрывал лицо руками, а его сдавленные, однотипные просьбы уйти, а прозвучавшая последняя фраза "Всё будет хорошо", заставили Майка поверить. Поверить, что Себастьян справится. Майк вздохнул полной грудью, а потом прошёл мимо друга к входной двери.

– Если ты не против, – оборвал он тишину. Рука легла на дверную ручку. – Я приду к тебе завтра.

Себастьян ничего не ответил, он всё стоял, боком повёрнутый к Майку, и Майк ничего больше не сказал, а только вышел и закрыл за собой дверь.

Он находился в смятении от сегодняшней встречи и разговора. Идя домой, Майк теперь не обращал ни на солнце никакого внимания, ни на ветерок, который стал сильнее, говоря о приближающимся вечере.

Майк шёл, опустив голову, и теперь ему было страшно. Поспешил он с решением оставить друга и уйти, не дав хотя бы полной веры того, что на него можно положиться. Теперь Майк будет винить себя и переживать до завтрашнего дня, пока не встретиться с другом вновь.

Возвращаться уже было поздно и глупо. Себастьян может быть уже успокоился, а появление опять у него дома и просьбы рассказать, что случилось, его могли бы снова расстроить. Тем более Майк уже дошёл до своего дома.

Он закрыл за собой дверь и облокотился к ней спиной, всё ещё переваривая в голове встречу. "Шоколад." – промелькнуло в памяти и юноша посмотрел вдаль, в стену. Он и забыл, что направлялся к магазину.

– Майки, ты купил шоколадку? – подбежал к брату Роберт и взялся за края его футболки. Его детский, звонкий голос развеял все мысли. Майк натянул на лице улыбку и посмотрел в глаза мальчика.

– Нет, извини, Роберт. Я отвлёкся.

Глаза сразу потускнели, улыбка пропала. Мальчик отпустил Майка и вздохнул.

– Ладно.

– Я куплю завтра. Обещаю.

Голова Роберта снова поднялась на юношу, и небольшая улыбка вновь появилась на лице. Опять тем же звонким голосом мальчишка сказал:

– Спасибо!

А дальше убежал на второй этаж к себе в комнату, оставляя брата одного в коридоре.

Улыбнувшись брату в спину, Майк снял кроссовки, а только мальчик пропал из виду, как Майк сразу помрачнел. Все эти мысли настигли его, снова появилось предчувствие, что не надо было Себастьяна оставлять одного.

Поднявшись в свою комнату, он сразу сел за компьютер. Пару часиков игр должны ему помочь перестать накручивать себя.

– Привет, Майк! – поздоровался первый с ним Лон, подключившись через пару минут после подключения Майка.

– Привет. А где ост-

Сразу в окошке в правом верхнем углу появилось ещё три человека, говоря о вхождении в игру.

– Здорóво всем. – одарил ребят низким голосом Дрейк.

Его, и всех остальных поприветствовал Майк.

– Себастьяна опять не будет? – заметил уже какое отсутствие приятеля Лон. Ведь именно Себастьян – душа компании, и никогда не упускает возможности сыграть со всеми. Он же обычно и находит самые классные игры, и он играет до последнего, пока другие не скажут, что устали и собираются идти спать. – Где он вообще?

– Он? – застыл Майк, думая, как лучше ответить, а для друзей сделал вид, будто не услышал вопроса.

– Да, кстати. И не отвечает на сообщения даже. – подал признаки жизни всегда тихий Марк.

– Не знаю, что с ним. Сам давно не видел. – соврал Майк и выдохнул, надеясь, что ребята не будут лезть больше с этим вопросом. Ему бы первому понять, что с его другом. А если он расскажет обо всём этом ребятам, есть большая вероятность, что они захотят навестить Себастьяна и как-то помочь. И возрастёт вероятность истерики парня. Его при виде одного человека кидает в дрожь, а что же будет при виде четырёх, лезущих с помощью?

– Ладно, с этим разберёмся потом, – поменял тему разговора Дрейк, а по ту сторону экрана было слышно, как он потёр руки и хрустнул пальцами, предвкушая хорошо проведённое время за игрой и беспроигрышными боями с противниками. – Давайте играть.

– Давайте. – поддержали Лон и Марк.

Игра полностью поглотила ребят на следующие несколько часов и, кажется, проблемы Майка действительно растворились. В этом цифровом мире, окружённый своими товарищами, он был могущественным воином, сражающиеся со своими друзьями против соперников.

И по мере того, как шли часы, усталость начала наступать. Победы стали казаться менее воодушевляющими, поражения – более разочаровывающими. И в очередной битве веки словно потяжелели, они начали сами с собой закрываться. Понятное дело – шёл третий час ночи.

Майк "пришёл в себя", несколько раз моргнул и, оглянувшись, посмотрел на экран компьютера. Его персонаж стоял на месте уже как пару секунд, а бой шёл. Враги, окружив, подходили к нему, планируя вот-вот убить.

– Майк, где ты?! – воскликнул Лон. Врагов было много, втроём ребята еле справлялись.

– Тут, я тут. – Майк схватился за игровую мышь и начал стрелять в соперников из своего оружия.

Они выиграли этот бой, стоя почти что на краю виртуальной смерти. Будто после настоящего бега или драки, Дрейк откинулся на спинку своего игрового кресла, восстанавливая дыхание.

– Это было мощно. – дал он оценку последнему бою.

– Соглашусь, – сказал Лон. – Но из-за Майка мы могли продуть.

– Это я специально, – обращённый в свою очередь улыбнулся, переводя свою усталость в шутку. – Вас напугать. У самого меня всё было под контролем.

– Так и поверил. – сказал совсем не имея злости и обиды Лон.

– А вообще я спать уже хочу.

– Так вот из-за чего. – догадался Дрейк, одарив приятеля улыбкой.

– Именно. – сдался Майк и тоже улыбнулся.

– Ладно, тоже тогда закончим игру. – последовал примеру Лон, и Дрейк кивнул по ту сторону экрана.

– Всем до завтра.

– До завтра.

– Пока. – отозвался Марк.

Ребята отключились, отключился и Майк. И тут же тишина окутала комнату и самого Майка. А проблемы, связанные с его лучшим другом, вновь легли на его плечи. Игра помогла забыться ему, да, но всего лишь на время.

Майк упал лицом на кровать, даже и не вспомнив про свою уличную одежду, в которой он опять улёгся. Ладно, завтра он переоденется. А сейчас он постарается быстрее заснуть, чтобы уйти от проблем, уйти от вины оттого, что оставил друга одного, и с нетерпением дождаться следующего дня, когда он мог снова поговорить с Себастьяном.

Солнце следующего дня медленно поднималось, насыщая район светом и пока что небольшим теплом. Комната была наполнена солнечным светом, а ещё чётко видневшимся сигаретным дымом, летающий в четырёх стенах вместе с пылинками. Себастьян сидел поперёк кресла со сложенными у груди руками. Слёзы давно высохли, оставляя после себя теперь красноту глаз, отёчность век и усталость.

Сигарету он сжимал между пальцами в одной из рук. Она медленно тлела, краешек юноша изредка подносил к искусанным с недавних пор губам. Затягивался и выпускал из носа горький дым, разлетавшийся потом по комнате. Взгляд Себастьяна уставлен в стену холодного оттенка, он был погружен в мысли и не планировал выходить из них в ближайшее время. Эта сигарета в его руке не единственная за ближайшее время. Около кресла покоились две пустые пачки сигарет, а рядом переполненная пепельница – знак очередной бессонной ночи. Юноша курил сигареты одну за другой, они как-то его успокаивали, без них парень не мог жить.

Вот он дошёл до фильтра сигареты, опустил руку и сжал окурок в пепельницу, слушая тихий треск об керамику. Выдохнув, Себастьян потянулся за новой пачкой, лежащей вперемешку с пустыми. Его пальцы дрожали.

– "Ты слишком жалок."

– "Никто не поймёт тебя."

Себастьян замер в одной позе. Его глаза широко раскрылись, а подушечками пальцев он успел докоснуться до новой пачки сигарет. Из его рта послышался обрывистый выдох.

Эти голоса в голове. Голоса, таившиеся на заднем плане его сознания. Их бесчисленное количество, и каждый из них старался унизить парня.

Себастьян зажмурился и, сев теперь ровно на кресле, сгорбился и прижал руки к ушам. Он хотел бы заставить их замолчать, стереть из головы, но они за несколько дней въелись в его сознание так крепко, как клещ в кожу после прогулки в лесу.

Даже после зажимания руками ушей голоса продолжили твердить, перекрикивая друг друга:

– "Всё бросят тебя, если расскажешь о проблеме."

– "Будут смеяться."

– "Издеваться."

Руки дрожали, Себастьян прижался к мягкой спинке кресла и продолжил сидеть, теперь сжимая волосы руками.

Внезапный стук во входную дверь напугал его. Себастьян вздрогнул и зажмурился, поджав к себе ноги.

– Себ, это я. – раздался беспокойно голос за дверью, и Себастьян испугался. Руками он вновь обхватил свою голову, опустив её, а за дверью послышалось ещё раз от Майка:

– Открой дверь. Я хочу поговорить с тобой.

Себастьян не верил, что с ним разговаривали по-настоящему. Голос звучал отдалённо, также как в голове. Но юноша поднялся, на дрожащих ногах прошёл в коридор и аккуратно посмотрел в глазок. Его воображение рассеялось, когда парень увидел стоящего на крыльце Майка. Покосившись на пол, он ждал как вчера каких-либо действий от друга.

Себастьян докоснулся рукой до дверного замка. И уже собирался повернуть его, как внезапный строгий голос его окликнул:

– "Не делай этого!"

Эхом раздались другие голоса, перебивая друг друга:

– "Он засмеётся."

– "Уйдёт."

Открывать дверь стало страшно. Себастьян убрал руки за спину, а за дверью раздалось:

– Себ, пожалуйста. Я помогу тебе.

– "Он врёт."

Себастьян зажмурился, помотал головой и попятился назад. Тут ручка двери опустилась. Себастьян округлил глаза, сделал шаг назад и столкнулся спиной со стеной, глядя, как следующей секундой дверь открылась, а серые беспокойные глаза сразу встретились с его.

– У тебя дверь была открытой. – заметил Майк.

А Себастьян не знал об этом. Вчера дверь закрыл за собой Майк, а хозяин дома продолжил стоять посреди коридора и пепелить взглядом стену. Он так пытался успокоиться. И когда слёзы наконец перестали течь по его щекам, Себастьян сделал протяжный выдох и молча ушёл в комнату, напоследок хлопнув дверью своей спальни.

Испуганные зелёные глаза продолжали не отрываясь глядеть на приятеля. Губы дрожали, юноша подавлял в себе всхлипы, которые вот-вот готовы вырваться наружу. Майк сделал шаг к нему, а Себастьян одновременно с ним шаг назад. А стоило пришедшему закрыть за собой дверь, как слёзы подступили к глазам. Хозяин дома не выдержал, заплакал и убежал в комнату, прикрыв лицо ладонями.

Удивлением и испугом наполнились глаза Майка. Неуверенно, с долей страха, он аккуратно прошёл в комнату. Приятеля он застал лежащего на кровати вниз лицом и рыдающего в подушку. Себастьян не слышал тяжёлые глухие шаги друга, не видел, как тот уже прошёл в комнату, как опустился на край кровати, а потому юноше стало неожиданностью, когда чужая рука легла на его спину. Всхлипы прекратились, Себастьян поднял голову и, немного повернув, краем глаза посмотрел на Майка.

– Что ты хочешь?

– Я хочу поговорить. И узнать, что происходит с тобой. Ты поменялся за последнее время.

Себастьян смотрел на него, Майк видел, как к его глазу подступили слёзы. Нижняя губа его друга дёрнулась. А после он проговорил сдавлено:

– Со мной всё хорошо.

– Я не верю.

Рука со спины убралась. А Себастьян сглотнул, подавляя ком во рту, и сказал:

– Я не хочу говорить, что со мной.

– Но почему? – в голосе появилось удивление. – Ты всегда был открытым и рассказывал обо всём, что тебя окружает.

По правой щеке Себастьяна прокатилась слеза. Парень еле сдерживался, чтобы не заплакать. Сглотнув ещё раз, он проговорил:

– Я не хочу говорить.

Майк тяжело вздохнул. Опустив голову, а потом посмотрев в сторону, он сказал как можно мягко, изо всех сил стараясь, чтобы друг мог ему довериться:

– Ты знаешь, что я тебе могу всегда помочь. Пожалуйста, поверь. Я беспокоюсь. Тебе грустно? Одиноко? Я могу позвать друзей. Лона, Дрейка.

Но от предложения Майка Себастьян вздрогнул. Его дыхание сбилось, будто чего-то испугался. Зажмурившись, он уткнулся лицом в подушку, а руками сжал одеяло.

– Н-нет! Не надо! Они говорят, что будут смеяться!

– Смеяться? Кто? Ребята?

– Не ребята. – чуть тише сказал Себастьян.

Он же посмотрел вновь на друга. Теперь его мокрые глаза выражали страх. Страшно за друга стало и Майку.

– А кто?

Себастьян дышал ртом. Глубоко и часто. Зрачки расширились от испуга.

– Г-голоса. – почти не двигая губами пробормотал он.

– Голоса? – переспросил Майк. Его сердце пропустило удар. Кажется, он догадывался о чём друг говорит.

– Угу. – промычал Себастьян, всхлипнув, подавляя ещё один поток слёз.

– Что они говорят тебе?

Снова рука опустилась на спину юноши. И Себастьян уже готов был ответить на вопрос, но понял, что Майк почти что его раскусил. Страх взял вверх. Отмахнувшись от его руки, Себастьян прижался спиной к стене, а рот закрыл, теперь начав дышать беззвучно. Ноги прижал к себе, а на приятеля посмотрел испуганно.

– Я н-не скажу. Ты будешь смеяться.

– Что? Смеяться?! Я переживаю и не нахожу места в себе! И ты думаешь, что я буду смеяться?!

Он сам не заметил, как перешёл на крик. Потому что, то, что говорил Себастьян было похоже на издевательство! Как можно было подумать, что человек будет смеяться, если он искренне переживает и боится?! Но сейчас Майк понял, что перегнул палку. Себастьян лежал, сжавшись калачиком. Он еле видно дрожал, а по голосу и испуганным глазам было понятно, что он вот-вот заплачет из-за криков. Майк почувствовал вину. Может, приятелю действительно настолько страшно признаться. Майк прикусил губу, а в глазах появилось сочувствие.

– Прости, пожалуйста, Себ. Я не хотел кричать. – он протянул руку, чтобы погладить, успокоить приятеля, но тело того сразу вздрогнуло, а сам зажмурился, чуть ли не вскрикнув.

– Н-нет! Не трогай! – он закрыл лицо руками. Комната заполнилась раздирающим душу Майка плачем. Юноша тут же поджал к себе руку и вжал в кулак.

– Прости.

– О-оставь меня. Уходи.

– Я хочу помочь.

Себастьян поджал губы, сам замотал головой.

– Н-нет. Ты будешь кричать. И смеяться будешь.

Что же Майк наделал. Он хотел как лучше. А получилось, что Себастьян не только будет бояться осуждений в виде издевательских, как ему казалось, усмешек, но ещё и строгости и криков. Вина и стыд возросли. Теперь будет сложнее дать другу веры.

– П-прости. – еле слышно проговорил Майк. Склонил голову и поднялся. Подойдя к двери комнаты, он вдруг остановился и повернулся к другу.

– Всё равно знай, что ты мой друг. Если хочешь… ты можешь ничего не говорить. Но… я здесь. Если тебе нужно будет с кем-то поговорить и выговориться, я буду рядом.

Ему ничего не отвечают. Себастьян лежал всё в той же позе, и не двигался, будто бы врос в кровать. Но тут один его палец сдвинулся, открывая доступ одному глазу. Майк увидел, как глаз посмотрел на него. Испуганно, недоверчиво. Оттого вина повысилась. Майк прикусил губу, сжал ручку двери рукой, а после вышел, оставляя парня одного в комнате.

С коротким хлопком дверь в коридоре закрылась. Себастьян тут же открыл голову, аккуратно поднялся с кровати. Босыми ногами он прошёл к коридору и остановился на пороге своей комнаты, смотря теперь на пустой коридор. Тишину разбавляло тиканье часов, а парень почувствовал себя пусто и брошено.

– "Я же говорил, что ты никому не нужен." – победным голосом усмехнулся голос в голове, и Себастьяна снова кинуло в дрожь.

– "Он не придёт." – раздалось эхом.

– "А он расскажет другим, и они будут смеяться." – продолжил первый голос.

– "Смеяться." – раздалось смутно от других голосов, и Себастьян не выдержал. Заплакав, он зажмурился. А руками схватился за голову и отшатнулся назад.

– Х-хватит!

– "Они – враги. Они хотят причинить тебе зла. Не доверяй." – объяснил ему голос, и звучала фраза убедительно. Себастьян, рыдая, поглядел в стену коридора напротив, руки чуть убрав от лица. От слов он немного успокоился.

– "Отдохни." – сказали в голове, и юноша, ещё несколько раз всхлипнув, сделал пару шагов назад, а после ушёл обратно в комнату, захлопнув дверь.

А Майк словно невидимка для всех членов семьи, вошёл в дом. Пулей и как можно незаметно проскочил в свою комнату и закрылся. Пока он не хочет никого видеть. Его беспокойство, страх могли бы с лёгкостью прочитать на его лице близкие, и юноша просто не хочет отчитываться перед ними, что произошло.

Оставшиеся полдня Майк провёл, лёжа на кровати. Он пепелил глазами точку на потолке, всё думая о Себастьяне, о тупом поступке, когда юноша случайно накричал, испугав друга. И о его голосах.

Он перевернулся на бок, потянувшись за телефоном. Яркий экран осветил лицо юноши, подчеркнув беспокойство. Он часами пролистывал статьи: «Симптомы и диагностика шизофрении», «Жизнь со слуховыми галлюцинациями», «Как помочь близкому человеку, переживающему психоз». Клинический язык казался холодным и далеким, неспособным передать тот ужас, который он испытывал к своему другу.

Каждый прочитанный им симптом, казалось, подходил Себастьяну. Отстраненность, паранойя, искаженное восприятие реальности.

Майк почувствовал прилив беспомощности. Он не был врачом. Он не мог изгнать демонов, которые терзали Себастьяна. Все, что он мог делать, это читать, исследовать и беспокоиться.

В конечном итоге он откинул телефон от себя и перевернулся обратно на спину. Глаза закрыл. Больше не осталось сил листать и читать статьи, усталость накатила. Будто бы захотелось спать. И от каждого нового прочитанного текста повышался страх. Словно Себастьян больше не будет прежним из-за этих голосов. Мысли и накручивания себя о том, что его друг теперь обречён на беспомощность, страх и замкнутость, а может быть он вообще в скором времени выйдет из-под контроля значительно возросли.

Тишину нарушило резкое уведомление. Это было сообщение от Лона в их групповом чате с предложением зависнуть теперь в другой игре:

– Ночь Fortnite, ребята? Выходите в сеть, я собираюсь выложить крутую добычу!

Майк уставился на сообщение. Совсем ему не до игр было. Но другая, меньшая часть, прошептала, что, возможно, ему нужно отвлечься. Он не мог просто сидеть здесь и зацикливаться, утопая в страхе и бесполезной информации.

Он колебался, его большой палец завис над кнопкой ответа. Он думал о Себастьяне, запертом в безмолвной эхо-камере собственного разума. Он думал о пустых часах, тянущихся впереди, наполненных тревогой и ужасом.

Со вздохом он набрал: «Буду через пять минут».

Может быть, потерявшись в пиксельном мире Fortnite, он сможет собраться с мыслями, понять, как по-настоящему помочь другу.

Пока загружалась игра, Майк думал, что возможно была надежда на спасение Себастьяна. Если уж не полностью излечить расстройство, то хотя бы быть рядом и поддерживать парня.

Солнце следующим утром было значительно ярче. Ни как в прошлые дни. А его лучи светили прямо в глаза Себастьяна, побуждая его быстрее проснуться. Но зачем? Хоть он и спал не крепко, но во сне впервые за долгое время его не трогали идиотские голоса. Юноша впервые за неделю почувствовал какое-то спокойствие.

Лениво открыв глаза, пощурившись от назойливого света, Себастьян выдохнул и отвернул голову в другую сторону. На другой стороне окон не было. А значит солнцу нет больше шансов достать до его глаз.

И вот Себастьян закрыл глаза, решая продлить не достающийся сон ещё на пару часиков как снова голоса достали до его разума, решив, что отдыха парню на сегодня достаточно.

– "Уже день, а ты один." – подчеркнул один их голосов. За ним последовали другие:

– "Тряпка."

– "Испугался повышенного тона к себе."

– "Майк рассказал всё друзьям."

– "Теперь они смеются."

Себастьян слушал, томно дыша, а округлившие от страха глаза уставил в стену напротив. Голоса эхом и где-то отдалённо раздавались в сознании, давая немалый груз и давление на его голову. Голова готова взорваться от перекрикивающих друг друга голосов, раздающихся с разных сторон. От этого ощущение, словно рядом сидят люди и разговаривают.

Себастьян сел и оглянулся. Никого. А голоса всё говорили и говорили насколько обладатель разума жалок и беспомощен. Из-за этого становилось стыдно и невыносимо слушать их.

– Заткнитесь! Заткнитесь! – кричал юноша, а руками то и дело хватался за голову и мотал, отмахивая от себя всех, кто его тревожит.

И голоса на время прекратились. Себастьян посмотрел себе под нос, переводя дыхание. Горло пересохло: от криков и спустя целую ночь.

Он побрел на кухню, половицы стонали под его тяжестью. Линолеум был холодным для его босых ног.

Стакан одиноко стоял на столе. Взяв его и налив прохладную воду из фильтра, Себастьян стал её жадно пить. Почти что не дыша. Всего за пару глотков он утолил жажду, но стакан решил осушить полностью. Несколько капель текли мимо рта, стекали по подбородку.

А как только он опустил стакан на стол, резкий звонок в дверь разорвал тишину. Себастьян замер. Он догадывался, кто это мог быть. И это не шутки его разума. Ведь обычно голоса предпочитали проникать в голову парня без приглашения.

Он посмотрел в глазок. В фокусе появилось знакомое лицо, и отчего-то уголки губ Себастьяна дёрнулись наверх. Лучше уж видеть лучшего друга, чем… эти голоса.

Себастьян открыл дверь, встречаясь глазами с переживающими глазами напротив.

– Привет. – издал первый звук Майк.

На приветствие Себастьян коротко кивнул и впустил друга в дом. Сам уже пошёл медленными шагами в комнату, как за спиной услышал:

– Как ты себя чувствуешь?

Себастьян остановился. На вопрос он склонил голову. Снова ему придётся врать. Врать, чтобы прикрыть свою репутацию. Так ему сказали голоса.

– Хорошо, – проговорил он. – Чай, кофе?

– Что? – Майк удивился такому вопросу. Он казался бессмысленным. Совсем ненужным к этой теме. Но чтобы не молчать, он произнёс: – Нет, не надо. Спасибо.

От Себастьяна он не дождался какой-либо реакции. Парень даже не обернулся, а просто ушёл в комнату.

Разувшись, Майк последовал за ним, а там увидел Себастьяна, который сидел на кровати и смотрел вниз, опустив перед собой руки. Майк аккуратно прошёл к нему. Сел перед другом на корточки и вгляделся в зелёные глаза, выражающие пустоту, грусть и усталость. Он смотрел мимо Майка, на пол, оттого Майк тихо сказал:

– Ну же, посмотри на меня. Ты не обижаешься на меня из-за вчерашнего?

Себастьян не поднял взгляда, но головой он медленно отрицательно помотал.

– Хорошо. Ещё не хочешь поговорить об этом?

Снова те же действия головой. А от солнечного света, пробирающийся в окно, Майк увидел подступившие слёзы на глазах приятеля. Он аккуратно положил руку на чужое колено, утешающе погладил. Хотел что-то сказать, но Себастьян опередил. Сглотнул, всхлипнул и проговорил:

– Ты смеёшься.

– Что? Над кем? Над тобой?

– Да, – его голос дрогнул. Глаза полные слёз он теперь поднял на Майка. – С другими.

– С друзьями? Никогда. Никогда бы, Себ. Никогда бы не стал смеяться над тобой. – его голос звучал искренне, но эту искренность сознание Себастьяна не воспринимало. Ещё и голоса добавляли масла в огонь:

– "Видишь? Врёт."

– "Врёт."

– "Врёт."

Себастьян зажмурился и вновь уставился вдаль, в стену напротив, избавляясь от салюта многочисленных голосов. Пару слёз упали на его щёки.

– Не верю. – сказал он Майку. И Майк вздохнул сдавшись.

– Хорошо. Но повторюсь, ты можешь доверять мне. Ты же знаешь это, да? Я твой друг. Я никуда не уйду. Ты можешь рассказать мне всё, что угодно. Всё, что тревожит. Угу?

Мольба Майка повисла в воздухе, отчаянная и искренняя. Он подбирал столько комбинаций в своей голове, надеясь найти ту самую, правильную, волшебную фразу, которая прорвется сквозь туман разума Себастьяна.

Но Себастьян просто продолжал смотреть, потерянный в своей ужасающей реальности. Он бросил взгляд на Майка, мимолетное, подозрительное движение.

И в этом единственном, мимолетном взгляде Майк увидел правду.

Он увидел страх, грубый и необузданный, который держал Себастьяна в плену. Увидел глубокий разрыв, пропасть, которая вот-вот откроется между Себастьяном и реальным миром. Увидел в зелёных глазах недоверие. Глядя в эти глаза, Майк стал уверен в том, что его слова не были услышаны. Он опустил свой взгляд на пол, готовясь искать новый вариант, чтобы друг ему мог доверять, как тишину в этих четырёх стенах, пропахших сигаретным дымом и энергетическими напитками, услышал еле разборчивое:

– У-угу.

Майк снова поднял взгляд полные надежд на друга. Но те снова выражали пустоту и пепелили одну точку в полу где-то за спиной Майка.

Беззвучный вздох. А потом Майк огляделся. Эта тишина стала напрягающей, надо было продолжить разговор хоть как-то, а не сидеть просто тупо на полу.

Майк окинул взглядом комнату Себастьяна, и в животе у него завязался узел беспокойства. Это было не просто неопрятно. Это была зона бедствия. Пустые пивные банки и банки от энергетических напитков, некоторые из которых были смяты и истекали липкой остаточной жидкостью. Пепельницы были переполнены окурками, их едкий запах боролся с затхлым запахом прокисшего пива и энергетиков, и нестираного белья. Одежда валялась помятой на полу – мятая рубашка, джинсы, сваленные в лужу пива, носок, шатающийся на краю неубранной кровати. И другие вещи как в этой, так и в других душных, давно непроветриваемых комнатах. Как будто Себастьян просто сваливал их из шкафа в порыве ярости и беспомощности.

Майк вздохнул, видя эту всю картину, но как раз появилась идея для разговора:

– Как насчёт, чтобы уйти от этой темы? Может… уберёмся тут?

– Что? – Себастьян слегка оживился. Кажется, за несколько минут тишины он успел погрузиться в свои мысли, да так, что и забыл о существовании Майка в его комнате. Его глаза заморгали, а потом уставились на друга.

– Ну… уберём здесь всё. – повторил Майк.

– Уберём? – повторил за ним Себастьян. – Зачем?

– А затем. А затем, что… Понимаешь, Себа, твое окружение – это отражение твоего внутреннего состояния. Если ты живешь в грязи, то и в голове у тебя будет бардак. А если мы наведем порядок здесь, то это, может быть, поможет тебе немного разобраться и там, внутри.

Себастьян молчал, внимательно смотря на приятеля, который так и ждал его ответа. Слушать лишь одну тишину стало немного надоедать.

– Я не знаю, – наконец издал хозяин дома.

– Ну же, Себ. Мы попробуем. Начнём с малого. Откроем окно? Тут душно и жарко. Ты весь горячий.

Майк провёл большим пальцем по едва прикрывавшему шортами колену, ощущая тепло такое, какое обычно не бывает у людей. Дальше убрал руку и поднялся с пола. Себастьян проследил за его действиями. Как юноша подошёл, поднял ручку окна в правую сторону, открывая его нараспашку. Парень поморщился от солнечного света, а тёплый, летний воздух из улицы, хоть не сразу, но в скором времени обязательно проветрит всю комнату.

Майк прошёл к креслу и поднял с пола пару смятых банок. Он посмотрел на друга, сидящего всё также: сгорблено и скрестив ноги перед собой, всё смотрящего на его действия. Но когда увидел сдавленный взгляд друга, намекающим на то, что Себастьян тоже должен быть причастен к уборке, парень поднялся и с неуверенной мыслью о том, поможет ли вообще эта затея ему, поднял с пола банку и посмотрел на друга.

Майк кивнул и бросил банки, держащих в руке, в мусорное ведро. Этому примеру последовал Себастьян, и Майк невольно улыбнулся.

– Неспешно, таким путём пойдём дальше, – парень наклонился и за штанину поднял с пола липкие и влажные из-за пролитого напитка штаны. – Пойдём отнесём в стиральную машинку.

В барабан стиральной машины были брошены не только штаны, но и та мятая рубашка, носки и другие штаны с футболками, валяющихся комками на полу. Остальные вещи ребята складывали и убирали аккуратными стопками обратно в шкаф.

Так они убирали полчаса: Майк собирал банки, Себастьян – окурки. Работа была тяжелой, как физически, так и морально, но вместе этого вообще не замечалось. Унылость и уставший с оттенками холода взгляд Майк старался убирать, рассказывая другу о событиях, произошедших на днях: как, играя в Jump Ship команда каких-то игроков стала писать в игре ему и друзьям, что они выиграют и уничтожат команду Майка просто в щепки. Но только ребята запаслись крутыми оружиями. Высоких уровней. Игроки, которые играли против них явно были новичками, потому что они моргнуть не успели, как тут же проиграли, а на мониторе компьютеров ребят появилась надпись о выигрыше.

Это дело происходило после посиделки в Fortnate, когда Лон кричал, что всех выиграет, а сам же первый и продул, не прошло и десяти секунд. Эту историю Майк тоже рассказал, смеясь от неё как в первый раз.

На его истории Себастьян слабо улыбался, кивал, и говорил, что очень забавные у ребят выходили ситуации.

Майк рассказывал и об фильмах, которые успел посмотреть в первый день лета. Одни фильмы ему понравились, и он бы пересматривал их ещё. Другие фильмы и сериалы не заслуживают даже одной звезды, ведь игра актёров, обстановка и вообще смысл – просто испанский стыд. А остальные фильмы, которые он планировал посмотреть ещё с давнего времени – не успел ещё затронуть.

Себастьян слушал, кивал и иногда тоже улыбался. В глазах имелась заинтересованность. Так хотя бы предполагал и видел Майк.

– Так что вот, – подвёл к концу свои истории Майк. – Ребята переживают тоже. Спрашивают, когда играть придёшь. Говорю "Не знаю". Я им не рассказывал о твоей проблеме.

– Хорошо, – сказал Себастьян впервые за час. – И не нужно говорить пока.

– Не собираюсь. – Майк выкинул пару банок в мусорное ведро и отряхнул руки. Оглянувшись, он и не заметил, как весь мусор они с Себастьяном собрали. Теперь дом, хоть и нуждался в генеральной уборке, но хотя бы не выглядел мрачным и мёртвым.

– Смотри-ка, мы почти всё убрали. Быстро, скажи?

– Да.

– Остался только… тот стул, – он вытянул руку, указывая на сломанный стул во второй комнате дома. Он стоял на двоих надломанных ножках. Остальные два отбросаны чуть подальше. Майк хотел спросить, что случилось в тот момент, но вовремя передумал, а вместо этого сказал:

– Давай выкинем его?

Себастьян еле видно кивнул. Они стояли в коридоре, поэтому хозяин дома, шоркая ногами, вошёл в комнату. Поднял две отломанные ножки. А только выпрямился и случайно посмотрел в окно, как увидел кого-то. Между окном и углом, почти что вдавленная в стену, стояла фигура.

Она была гуманоидной, смутно человеческой, но искривленной во что-то неестественное. Она вытянулась невероятно высоко, ее голова вплотную касалась потолка. Тело было истощённым, просто скелет, обтянутый кожей, кости были отчётливо видны.

Конечности, невозможно длинные и тонкие, безжизненно свисали по бокам. Но именно лицо, или то, что выдавалось за лицо, приковало Себастьяна к месту.

Не было никаких черт, какие обычно есть у людей. Вместо этого две огромные чёрные пустоты доминировали над верхней половиной его головы. Глаза или отверстия, напоминающие глаза, были абсолютно чёрными. Под ними зиял широко открытый рот. Безволосая. Гладкая кожа покрывала череп.

Руки разжались сами по себе, выпуская обе ножки, которые со звоном упали на пол. Этот звук заставил дёрнуться и повернуться Майка к другу.

– Себ? Ты чего?

Юноша провёл взглядом парня с головы до ног. Посмотрел туда, куда уставился приятель с широко открытыми глазами. И увидел… никого. Пустая стена. И это Майка смутило. А от взгляда Себастьяна ещё и напугало.

Себастьян всё смотрел в стену. Он подумывал о том, что это могла быть шутка его разума, а потому в ту же секунду зажмурился. Зажмурился и тут же резко открыл глаза.

Теперь фигура двинулась. И не просто пошевелилась, а это был резкий, неестественный рывок. Фигура рванулась вперёд, сокращая расстояние между ними с ужасающей скоростью. Из горла Себастьяна вырвался крик. Реальность исказилась и загнала парня словно в шумоподавляющее помещение.

Вместе с криком он отшатнулся назад, и его спина ударилась о твёрдую поверхность противоположной стены. Удар выбил воздух из его лёгких. Его ноги подогнулись под телом, и юноша рухнул на пол, тяжело приземлившись на руки и колени.

Задыхаясь, зрение затуманилось. К векам подступили слёзы, а сам выпученными глазами продолжил смотреть в пол. Его сердце колотилось как бешеное. Удары чувствовались грудью. А парень часто-часто дышал, открыв рот.

Он стоял на четвереньках, и вся эта картина сильно напугала Майка. Приятель прямо-таки дёрнулся к другу, упал около него на колени и в панике потряс за плечо, пытаясь привести друга в сознание.

– Себа! Себ! Что за херня?!

Его крики слышались отдалённо, Себастьян словно его не слышал и не видел. Он приходил в себя после случившегося, и просто не мог поверить, что расстройство пошло дальше, теперь выдавая в видения не просто голоса, но ещё и фигуры, слишком похожие на настоящие.

Слёзы капали, ударяясь об пол. Руки и ноги дрожали, готовые вот-вот сдасться, подкоситься и повалить тело на пол. Но Себастьян держался.

Вот голос Майка постепенно начал доходить до Себастьяна. И когда тот пришёл в себя, то зажмурился, огляделся потом, а после резко уставился своим испуганным взглядом в глаза друга.

– Уходи. – проговорил он полушёпотом и дрожащим голосом.

– Ч-что? Нет! Ты меня напугал!

– У-уходи! – вскрикнул Себастьян, встал на колени и оттолкнул Майка за плечи. Тот удержался, чтобы не упасть. Просто поднялся на ноги от неожиданного толчка и сам теперь, испугавшись, стал смотреть на то, как Себастьян во всю глотку зарыдал. Своим лбом он уткнулся в пол и схватился руками за голову. Такая поза неудобная, а потому парень сразу упал на бок и, продолжив надрывать горло рыданиями, уже чуть ли не драл с головы волосы.

Майк потрясён. Он никогда и нигде не видел как люди бьются в истерике и боятся настолько сильно. Такое поведение от лучшего друга, который всегда был подобен солнечному лучу, излучающему позитив, заставляющему всех вокруг чувствовать себя немного светлее, повергли Майка в шок.

Теперь этот солнечный луч был раздроблен, разбит, рассеян в калейдоскопе ужасающих галлюцинаций.

– С-Себ, н-нет, я не уйду. – Майк сделал небольшой шаг в сторону друга. Его слова перекрывали всхлипы и крики Себастьяна. Голос казался тихим для самого Майка, но Себастьян его слышал.

– Н-нет! Я не хочу! Уйди! Уйди. – гортанные крики закончились. Теперь просто всхлипывая, Себастьян прижался лицом к стене и поджал к себе ноги. – Не хочу. Не хочу никого видеть. Всё хорошо со мной. – бормотал он словно в бреду, но эти слова были осознанными. Он пытался доказать, что сможет сам справиться. Он старается скрыть свои проблемы от друга, ведь по словам галлюцинаций в голове… он будет смеяться.

Майк застыл в одной позе: выставив ногу вперёд, сделав шаг. Вытянув руку, которую он хотел положить на плечо Себастьяну. Погладить, обнять, да что угодно, лишь бы так называемый приступ закончился. Он сомневается в словах приятеля. Да, возможно Себастьян и сможет быть один, сможет сам успокоиться, но с другой стороны, а если ему станет хуже? А если он не прислушается к словам Майка и не позовёт на помощь, когда это надо будет? И Майк не будет знать, что с ним.

– Себ?

– Уйди, – проговорил Себастьян всхлипывая. Грудь вздрагивала от слёз. Парень прижал к себе ноги. – Не хочу. Не хочу никого видеть. Я справлюсь сам.

Майк тяжело вздохнул, неуверенно отступил к двери. Было страшно верить другу, но, наверное, так будет лучше. Лучше, чтобы Себастьян попробовал сам бороться со своим страхом. Может быть, получится.

– Хорошо, Себ. Я пойду. Но обещай, что позвонишь мне, если нужна будет помощь. Любая.

Себастьян не посмотрел на друга. Только утыкался лицом в стенку дивана и обнимал ноги. Но он слышал Майка, а потому сказал со сдавленностью в голосе:

– Обещаю. Просто… просто пока не сейчас.

Майк кивнул в пустоту. А, пройдя через коридор к двери, обернулся в последний раз, глядя теперь, как Себастьян закрыл голову руками.

Дверь закрылась, звук эхом отдался во внезапной, оглушительной тишине, которая опустилась на Себастьяна. Слёзы снова подступили к зелёным глазам, Себастьян заплакал и зажмурился.

Новая волна беспокойства обрушилась на Майка, стоило ему выйти за порог дома. Он только что оставил Себастьяна одного, и эта мысль, и его поступок не давал спокойствия.

Майк облокотился спиной к двери и посмотрел вдаль. Он представил себе Себастьяна – одного в квартире среди голосов и чего-то ещё, что так сильно его напугало сейчас.

И ему вдруг стало страшно.

Майк резко повернулся и потянулся рукой до дверного звонка. Себастьян должен быть у него на виду, чтобы точно знать, что с ним всё в порядке.

Его пальцы вот уже докоснулись до звонка, как вдруг Майк замер. Явиться к нему ещё раз означало признать, что Майк был не прав, говоря, что он может доверять Себастьяну, оставляя его одного среди галлюцинаций.

Он опустил руку. Нет. Он должен был доверять ему. Он должен верить, что Себастьян сильный, и он сможет пережить хоть несколько часов. Он должен был дать ему шанс быть независимым.

Майк отвернулся и неспешно пошёл домой, опустив голову. Юноша просто будет надеяться, что Себастьян позвонит, если не справится один.

Дома Майк лежал на кровати в своей комнате. Сложенные руки покоились на груди. Вечерело. Юноша смотрел в потолок, еле освещённый солнцем. Его глаза уже слипались, он готов был заснуть, но из головы не выходило имя друга и то, в какой сейчас он проблеме. Майк ждал звонка. Вернее, он не хотел, чтобы Себастьяна заколебали голоса настолько, чтобы ему нужно было звонить и просить помощи. Просто этим звонком Майк убедится, что Себастьян хотя бы жив.

Телефон вдруг издал резкую вибрацию, разрывающую тишину в комнате, а Майка заставив раскрыть глаза. Он быстро перевернулся на бок и включил телефон. Сообщение не от того, от которого парень ожидал получить. Сообщение было от Марка, и он в групповом чате заметил, что давно с друзьями они не играли в Rainbow Six Siege. Майк вздохнул и отложил телефон в сторону. Повернулся на спину и закрыл глаза. Снова не вовремя, он хочет спать, и хочет знать и верить, что с Себастьяном всё в порядке.

Марк. Майк нахмурил брови и открыл глаза. Марк. Чёрт возьми, его отец же работает психиатром!

Внезапно в голову нахлынули разные воспоминания, которые Марк рассказывал ему о своём отце – докторе Кесселе – уважаемом психиатром. Майк не думал об этом уже много лет.

– Марк… – пробормотал он, словно про себя. – Отец Марка…

Внезапно поток воспоминаний всплыл на поверхность. Он вспомнил, как шёл к Марку домой после учёбы, как из кухни доносился аромат свежеиспеченного печенья. И доктор Кессел, всегда спокойный и собранный, сидел в своем кабинете, окруженный книгами.

Одно особенное воспоминание выделилось. Майк случайно подслушал разговор доктора Кессела с одним из своих пациентов. Он почти что вырывал волосы на своей голове, метался во все стороны на кресле, в котором сидел и мычал, окружённый галлюцинациями. Но мягкий тон голоса доктора Кессела успокаивал его. Майк не мог слышать слов пациента, но он ясно слышал ответы доктора Кессела, наполненные сочувствием и пониманием. Он вспомнил, как доктор Кессел задавал проницательные вопросы, направляя пациента на правильный путь через тревоги. Он вспомнил, как пациент ушёл через час, его плечи были менее сгорбленными, на его губах играла хрупкая улыбка.

В другой раз Майк помогал Марку организовать огромную библиотеку отца. Он видел бесчисленные пометки, которые доктор Кессел сделал в своих учебниках, загнутые страницы, на которых были выделены ключевые отрывки о шизофрении, депрессии и других психических заболеваниях. Он даже видел рукописную благодарственную записку от бывшего пациента, восхваляющую терпение и непоколебимую поддержку доктора Кессела.

Эти давно забытые воспоминания теперь превратились в маяк надежды. Доктор Кессел был не просто каким-то психиатром. Он был человеком, который искренне заботился, человеком с многолетним опытом и проверенной репутацией помогать людям, таким как Себастьян.

Майк чуть ли не вскочил с кровати, беря телефон в руки и смотря на не отвеченные пока что никем сообщение Марка. Ему нужно было поговорить с другом и узнать сможет ли его отец принять и помочь Себастьяну. Он уже нашёл номер телефона приятеля в контактах, уже его большой палец застыл над кнопкой вызова, как в групповой чат внезапно пришли ещё два сообщения:

– "Я в деле!" – это было от Дрейка.

– "Отлично! Лон и Майк, ждём вас, а я уже включил компьютер." – сообщение от самого Марка. Юноша выглядел радостным и совсем ненастроенным на эту серьёзную тему, а потому Майк закрыл вкладку с контактами и поднял голову от телефона на окно. Он позвонит ему завтра и всё объяснит, а сейчас… Сейчас Майк нажал на кнопку включения компьютера.

А Себастьян давно как успокоился. Его слёзы уже высохли на щеках, только его тело продолжило подрагивать, с горечью вспоминая ту истерику несколько часов назад.

Он всё ещё лежал на полу, его тело закрывали тоненькая футболка и шорты, а потому неудивительно, что из открытого окна, из холодного пола холодный воздух стал чувствоваться на его коже, заставляя несколько сотен тысяч мурашек пробежаться по телу.

Стало холодно, а конечности рук и ног парня прямо заледенели. Себастьян почти что засыпал на этом полу, но холод решил иначе.

Себастьян поднялся с пола и огляделся. Никого в тёмной комнате. Никого не было видно из коридора.

Парень вышел из комнаты и медленно, настороженно пошёл в ванную. Его сердце билось часто, не переставая, а он то и дело оглядывался по сторонам. Коридор, кухня, комната – везде было пусто, но, тем не менее, он не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают, что глаза сверлят его затылок. Такие ощущения впервые, их не было за все последние дни.

Он достигнул ванную комнату, но замешкался на пороге. Волна беспокойства накатила на него. Ванная была небольшим, замкнутым пространством. Идеально подходящим для того, чтобы заманить его в ловушку. Он осмотрел каждый уголок, его взгляд метался от занавески для душа к зеркалу, ища предательское мерцание, искажение, сдвиг в реальности, которые возвещали об их прибытии.

Ничего. Только бледное, изможденное отражение смотрело в ответ. Он был похож на мертвеца: синяки под глазами еле видны, но они были, кончики волос прилипли ко лбу от пота, а губы потрескались и кровоточили там, где он их кусал из-за боязни и стресса.

Себастьян сделал шаг, переступая порог. Он потянулся к крану, его рука от страха и от холода дрожала так сильно, что он чуть не промахнулся. Парень включил тёплую воду и поднёс под струю воды обе руки. И покосился на них. Хотелось спать, и он сейчас пойдёт, но сначала немного взбодрится.

Он сложил ладони чашечкой и снова и снова брызгал водой на лицо, пока не стало тепло, и пока не стал чувствовать себя немного энергичней. Одежда его слегка промокла, но это не имеет значения.

Выпрямившись, парень уставился на своё отражение в зеркале. Капли воды стекали с его ресниц, словно слёзы. Стекали и с кончиков волос. Отражение уставилось в ответ, такое же усталое, такое же потерянное.

Но затем что-то изменилось. Легкое подергивание губ, почти незаметное. Он замер, наблюдая, как уголки губ его отражения начали подниматься. Медленно, намеренно они изогнулись вверх, образуя улыбку.

Его пронзила волна чистого, неподдельного ужаса. Сам он не двигался. Не улыбался. Его собственное лицо выражало только усталость за сегодняшний день.

Он отпрянул, спотыкаясь, ударившись копчиком о стиральную машинку. Дыхание застряло в горле.

Отражение продолжало улыбаться. Это была не нежная, успокаивающая улыбка. Она была широкой, хищной, растянувшейся невероятно далеко, обнажающей слишком много зубов. Улыбка становилась всё шире и шире.

Себастьян зажмурился, закрыл руками лицо, а изо рта вышел короткий, дрожащий выдох.

– Не надо. Пожалуйста, не надо. – шептал он, надеясь и прося, чтобы его не трогали, никуда не утащили и не сожрали.

Он стоял всё также, прижимаясь к стиральной машине, а руки решил аккуратно опустить, чтобы видеть, что сейчас будут делать в отражении, и знать, что оно стоит на расстоянии от Себастьяна.

Но отражение всё еще было там, за зеркалом, всё еще улыбалось. Улыбка теперь стала шире, почти нечеловеческой. Она простиралась от уха до уха.

Он заметил ещё кое-что. Глаза отражения. Его собственные глаза были полны страха и подступивших слёз, отчаянной мольбы о том, чтобы галлюцинация закончилась. Однако глаза отражения были с прищуром. С издевательской усмешкой, смотрящие точно в глаза парня.

Отражение под искажённой имитацией подняло руки. Себастьян задышал чаще, его сердце колотилось и готово было выпрыгнуть наружу. А потом отражение двинулось. И не просто двинулось, оно рвануло, и прямо на Себастьяна.

Закричав, Себастьян выскочил из ванной и забежал в свою комнату, освещённую лишь тусклым светом Луны. Он прижался к дальней стене спиной и посмотрел в коридор. Его дыхание прерывистое и слишком быстрое, ноги дрожали, готовые были свалить тело на пол, а в ванной комнате было тихо.

Осмотреть есть ли там кто – Себастьян не осмелился. Лицо той твари было страшное. Парень не хотел встретиться с ним ещё раз.

Вместо этого он медленно повернул голову к кровати, подумывая о том, чтобы лечь. Лечь, закрыть глаза и провалиться в глубокий сон до завтра. Во сне его не трогают.

Но вот он посмотрел на кровать, как снова его сердце пропустило удар. Глаза округлились от страха. На середине кровати сидело то самое отражение. Сидело, скрестив ноги и смотря всё с такой же широкой неестественной улыбкой и пристальным взглядом прямо в душу Себастьяна.

Он не закричал. Ни звука не сорвалось с его губ. Задержав на отражении секундный взгляд, он подбежал к двери, его рука нащупывала дверную ручку, его глаза были прикованы к отражению, которое оставалось неподвижной на его кровати, его взгляд и голова были направлены всё также на Себастьяна.

Ручка наконец поддалась, и он выскочил из комнаты, захлопнув дверь с силой, от которой задрожала рама. Он не остановился. Он побежал.

Себастьян ворвался во вторую комнату, захлопнув за собой дверь. Пришлось повозиться с замком, его пальцы были неуклюжи. Щелчок защёлки дал понять парню, что теперь он в безопасности. Себастьян отошёл и стал смотреть на дверь, внимательно наблюдая, становясь готовым к тому, вдруг за дверью послышатся шевеления и приближающиеся шаги.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь замедлить свое бешено колотящееся сердце. Снаружи тишина. Кажется, никого не было. Подходить он не стал, а просто отошёл к кровати. Там лёг и укутался в одеяло с головой, намереваясь поскорее уснуть.

Себастьян зажмурился, сосредоточившись на своем дыхании. Вдох… выдох… вдох… выдох…

Но вдруг услышал короткий скрип половиц где-то из коридора. Парень раскрыл глаза и затаил дыхание. Ему же послышалось?

Ещё один скрип, но теперь ближе. Сердце снова стало колотиться в груди. Нет, он не выдержит, он не сможет противостоять. Он должен был посмотреть.

Выглянув из-под края одеяла, его глаза расширились от ужаса. Теперь дверь была открыта. А в дверном проеме вырисовывался силуэт фигуры. Высокая и изможденная. Небольшая улыбка на лице, а в глазах не было зрачков. Только белки уставились на парня. У Себастьяна перехватило дыхание. В голову дало как будто какое-то давление от ужаса. Себастьян как можно быстрее зарылся в одеяле и зажмурился, а ноги поджал к себе. Слёзы вот-вот готовы выступить из глаз.

Наконец, с небольшой нерешительностью он приоткрыл краешек одеяла и выглянул. Теперь фигуры не было у двери, и от этого как будто камень с души упал. Себастьян выдохнул, но только он выглянул полностью из-под одеяла, как заметил ту же фигуру. Но теперь стоящую около кровати, прямо напротив парня.

Сдавленный крик вырвался из его горла. Он резко развернулся, зарывшись лицом в подушку. Свернулся в позе эмбриона, его тело напряглось от страха. Руками он схватился за волосы и стал ждать, когда фигура исчезнет, и когда он почувствует, что остался один.

Но этого чувства не было – наоборот, теперь начался шёпот. Слабые, свистящие голоса, назойливо кружащиеся вокруг него. Парень не мог понять слов. Казалось, они исходили отовсюду и ниоткуда одновременно, проникая в его разум.

Затем прикосновение.

Холодная, липкая рука легла ему на плечо.

Он закричал, гортанный звук вырвался из груди. Он забился, пытаясь стряхнуть с себя руку, а после сел и прижался в угол кровати.

– Хватит! Перестаньте! Оставьте меня в покое! – рыдал он, прижимая голову к согнутым коленям.

Он почувствовал, что сидит на чём-то. На чём-то твёрдом и холодном. Всхлипывая, он приподнялся. От страха и адреналина он не заметил, как сел на телефон, экран от прикосновений кожи парня включился, показывая главный экран и время – 2:15. Висевшие сообщения из группового чата его с друзьями, последним из которых было сообщение от Марка, где он ждёт в игре Лона и Майка. Но Себастьяну это совсем не интересно. Глядя на телефон, он вспомнил слова Майка, где тот просил позвонить, если нужна будет помощь. Кажется, самое время.

Телефон был разблокирован дрожащими пальцами. Был открыт список контактов. Сквозь пелену слёз Себастьян нашёл нужный номер и нажал на кнопку вызова. Гудок был невыносимо медленным ритмом.

Майк не смог продержаться всю ночь, глядя в один потолок. Так, лёжа на спине, он уснул. Звонок телефона разбудил его точно как звон будильника. Прошла секунда, как Майк уже потянул руку к телефону и нажал на звонок.

– Себ?

– Они тут, Майк! Приди!

Он проговорил это с дрожью в голосе. Больше ничего не сказал, зарыдал снова.

– Я иду. Потерпи, хорошо? Я сейчас. – тревога подскочила и к Майку.

– Пожалуйста, быстрей, Майк. Мне страшно. – линия затрещала, затем отключилась.

Майк вскочил с кровати, его ноги уже двигались, прежде чем его мозг полностью осознал действие. Он натянул ветровку на свою футболку и практически вылетел сначала из комнаты, а потом, перепрыгивая некоторые из ступенек, разделяющий первый этаж от второго, вылетел за дверь. Холодный ночной воздух не помог охладить жгучую тревогу, охватившую его. Он бежал по дороге к дому друга. А когда подбежал через минут пять к двери, то позвонил пару раз в звонок, считая секунды, когда ему откроют.

Послышались быстрые шаги, дверь открыли спустя десять секунд. Майка встречал слишком испуганный взгляд. Широко открытые зелёные глаза столкнулись с беспокойными глазами напротив. Вокруг глаз краснота. Себастьян тёр их, избавляясь так от слёз. Увидев Майка, Себастьян кинулся к нему в объятия и снова зарыдал, утыкаясь ему в плечо.

– Майк…

– Я тут, Себ, тш-ш. Я тут. Всё хорошо. – ласково и успокаивающе проговорил Майк, а рукой нежно провёл по непослушным, запутанным волосам друга. Дальше крепко обхватил его талию своими руками. Он чувствовал, как влага от слёз пропитывает его ветровку и футболку. Себастьян всхлипывал и дрожал. Но наконец он поднял голову на приятеля.

– Ты… ты сможешь же со мной побыть?

– Конечно. О чём речь?

Себастьян глядел в глаза Майка. Рукой на ощупь он нашёл и сжал чужую кисть. Дальше отпустил друга из объятий и повёл его в комнату. Майк отметил насколько же была сильна хватка Себастьяна. Его пальцы впивались в ладонь Майка.

И жар. Рука Себастьяна горела в чужой руке. Не успокаивающее тепло обычного объятия, а лихорадочный, почти неистовый жар, который говорил о смятении, бушующем внутри него. Это был жар чистого, неподдельного ужаса.

Достигнув порога комнаты, Себастьян вдруг резко остановился и огляделся. Его глаза всё также расширены, они разглядывали каждый уголок, проверяя, не спряталась какая-либо хоть маленькая частичка его галлюцинации. Майк заметил его взгляд, стоило чуть-чуть наклониться к лицу друга.

– Тут никого, Себ, – тихо сказал он. – Если… ты об этом. Только мы здесь вдвоём.

Глаза Себастьяна резко уставились в глаза друга, стоило Майку закончить предложение.

– Н-но они тут были. Они докасались до меня. И шептали. Я видел их! – после произнесённой последней фразы Себастьян замер. Теперь он таким же испуганным взглядом, каким осматривал комнату, посмотрел на друга, отшатнулся и закрыл руками рот. Он пожалел о сказанном. Теперь, находясь в тихой комнате, Себастьян ожидал услышать взрыв смеха от Майка. Такой, какой обещали ему голоса, если Себастьян вдруг проболтается о своей проблеме.

Но на лице Майка застыло лёгкое удивление. Да, он читал о галлюцинациях, и что они прикасаются и появляются, могут бить и хватать, но слишком резко это началось у Себастьяна. Ещё день назад такого не было.

Майк не стал ни о чём спрашивать, вместо этого вздохнул и протянул Себастьяну руку.

– Пойдём ляжем. Тебе нужно поспать.

Себастьян кинул секундный взгляд на протягивающую руку, затем на Майка и часто закивал.

Майк провёл Себастьяна до кровати. Там помог лечь и лёг сам. Он всё ещё не отпускал его руку, а стоило лечь, как Себастьян инстинктивно прижался к нему.

Медленно, постепенно Себастьян начал успокаиваться. Дикий страх в его глазах утих, дыхание стало ровным. Прислонив голову к чужому плечу, Себастьян всё ещё бегал глазами по комнате.

А когда первые лучи рассвета проглянули за горизонтом, Себастьян наконец уснул, положив голову на плечо Майка. Майк не двигался. Боялся разбудить друга, который снова мог начать видеть галлюцинации.

Майк не спал, наблюдая за восходом солнца, тепло резко контрастировало с леденящим страхом, который всё ещё витал в воздухе. Парень чувствовал, что теперь начинается новая жизнь, и для него, и для Себастьяна, где от самого Майка зависело будущее его друга с мучительным расстройством.

Большая стрелка на настенных часах медленно двигалась от одной цифры к другой. Майк смотрел то на часы, то в окно, обнимая и поглаживая друга рукой и встречая рассвет.

А когда большая стрелка коснулась цифры 9 желудок Майка заурчал, нарушая такое развлечение как разглядывание в окно и на часы.

Он посмотрел на Себастьяна, который во сне отпустил из объятий Майка и повернулся на другой бок. Клубок конечностей и русых волос под одеялом. Возможно, небольшой завтрак был бы хорошим отвлечением, способом почувствовать себя… нормально.

Вовремя он его отпустил. Так гораздо легче будет подняться.

Майк осторожно встал, его мышцы были напряжены и протестовали. Он двигался с намеренной медлительностью, помня о том, что хоть Себастьян его уже не обнимал, но всё равно мог проснуться от громких действий друга.

Достигнув дверного проема, Майк остановился, кинув взгляд на друга. Тот снова во сне повернул голову на Майка. Его лицо было бледным и мирным во сне, пару прядей волос упали на его лицо. Парень всё ещё спал и не думал просыпаться ещё какое-то время.

Майк прошёл на кухню. Пол скрипел почти под каждым его шагом. Он открыл холодильник, тот встретил его своими пустыми полками. Ничего, кроме пару банок пива в ящичке и лотком яиц в двери. Майк вздохнул и достал лоток. Он заметил батон хлеба на кухонном столе, когда закрыл дверь холодильника, и подумал, что будет идеально сделать яичницу и тосты. Банально, но это было хоть какая-то еда.

Ему удалось найти относительно чистую сковороду и разбить в нее три яйца. Шипение масла, разбивание яиц и скрежетание их на сковороде были странно успокаивающими.

Пока готовились яйца, он боролся со старым тостером, наконец, сумев выманить из него пару приготовившихся ломтиков тоста. Запах хлеба и шипящих яиц наполнил квартиру, прорезая застоявшийся воздух сигарет.

Он наложил в тарелки яичницу: два яйца Себастьяну, одно себе. И тосты, оба которых Майк положил в тарелку другу. Сам он не будет, он наестся одним яйцом.

Тарелки он поставил на стол, рядом положил вилки. А выключив плиту, он задумался: А что, если он переступил черту? А что, если запах еды вызовет еще одну спираль паранойи и галлюцинаций?

Его мысли разбавили сзади приближающиеся шаги. Эти шаги были быстрыми, направляющиеся настойчиво прямо к Майку. Парень обернулся и резко встретился с объятиями Себастьяна. Руки дрожали, как и голос, готовый вот-вот утопиться в слезах.

– Я думал, ты ушёл.

– Ох, извини, Себ, – Майк заключил друга в утешающие объятия. – Я просто готовил тебе. Будешь?

Себастьян поглядел на Майка. После обернулся, оглядывая тарелку с горячей едой. И только сейчас он почувствовал запах яичницы, но этот запах никак не оживил, никак не усилил его аппетит. Вместо этого неприятный ком подступил к его горлу. Парень сглотнул.

– Спасибо. Я не хочу.

– Ну же, совсем чуть-чуть. Твой холодильник пустой, когда ты ел в последний раз?

Себастьян вновь посмотрел на друга. Так быстро он не ответит на вопрос Майка. Он провёл дома, не выходя на улицу, почти неделю, в его голове за это время всё перемешалось. Что говорить, если он не скажет какое сегодня число и какой день недели. А про еду не вспомнит и подавно. Он знал, что последние дни питался одним пивом, энергетиками, и закреплял это несколькими палочками сигарет. И этого было достаточно, это его успокаивало. Голода он не чувствовал.

Его задумчивый взгляд заметил Майк. Он же и сказал:

– Вот и я про это. Небось, ничего не ел с выпускного. Себ, совсем немного нужно поесть. Пожалуйста.

Обращённый снова уставился на друга, затем вновь на тарелку с яичницей.

Он не заметил, как Майк подвёл его к столу и посадил. Сам же сел рядом. Майк взял свою вилку и посмотрел на друга, который держал руки под столом и косо смотрел на приготовленную еду. Яичница и хлеб выглядели нормальными, невинными. Но его разум искажал их, вызывая в воображении образы ползающих насекомых и испорченного еды. Он зажмурился, борясь с подступающей тошнотой.

– Ну же, – мягко подбодрил Майк. – Бери вилку.

Теперь Себастьян оживился. Испуганно он посмотрел на приятеля.

– "Он хочет тебя отравить." – подсказал голос в подсознании Себастьяна. И парень часто задышал и вжался спиной в спинку стула.

– Н-не буду. Ты хочешь меня отравить.

– Отравить? Совсем нет. – Майк отломил кусочек своей яичницы вилкой. Насадил и съел. Недоверчивым и испуганным взглядом Себастьян следил за действиями друга. А когда тот, прожевав, проглотил, Себастьян не заметил никаких изменений. С Майком всё хорошо. К парню подкралась совсем малая доверенность.

Он опустил голову на свою тарелку, снова своим искажённым взглядом наблюдая всё то же самое: гниль, плесень, ползущие сороконожки и мухи. Не зная, что делать, Себастьян поднял широко открытые глаза на друга. А тот взял вилку Себастьяна, насадил кусочек яичницы из его тарелки на вилку и протянул другу, сохраняя приличное расстояние, чтобы приятель мог хорошо видеть эту порцию яичницы.

– Это просто обычное яйцо. Ничего на ней нет. Просто белок. Попробуй.

Себастьян уставился на вилку, его дыхание было прерывистым.

Майк оставался терпеливым, вилка держалась неподвижно. Он не толкал, не давил. Он ждал и подождёт сколько угодно, сколько времени понадобится Себастьяну, чтобы привыкнуть.

Наконец, после того, что казалось вечностью, Себастьян открыл глаза. Он посмотрел на вилку, затем на лицо Майка, с беспокойством и усталостью. Он увидел не осуждающие глаза, а искреннее беспокойство своего друга. Друга, который готов был быть с ним что бы не случилось. Себастьян пока этого не понимал.

Неуверенно Себастьян открыл рот, поддался вперёд и, зажмурившись, съел всё, что было на вилке. Вкус оказался неожиданно приятным. Это было просто яйцо. Ничего больше.

Он медленно прожевал и проглотил. Последнее действие было на удивление трудным, словно при глотании сухих таблеток.

Он посмотрел на Майка, глаза наполнились смесью страха и благодарности.

– Ещё. – прошептал он едва слышно.

На лице Майка расцвела легкая улыбка.

– Ладно, – сказал он, и его охватило облегчение. – Сейчас будет ещё.

Так он кормил. Кусочек за кусочком, пока на тарелке не закончилась вся яичница. К своей же Майк ни разу не прикоснулся, пока кормил Себастьяна. А когда на тарелке остался только хлеб, Майк отложил вилку. Взял свою и стал неспешно есть уже холодную яичницу, наблюдая, как Себастьян держит хлеб двумя руками, пустым взглядом смотрит в пол и откусывает маленькими укусами хлеб. Крошки падают на его футболку, но парень не обращал на них внимания. Жевал, глотал, снова откусывал.

– Слушай, – решает всё-таки спросить Майк. Может быть, Себастьян уже готов поделиться с другом этим. Но на обращение парень заморгал и повернул голову к другу. – Что это за голоса? Что они говорят тебе обычно?

– Они? – растерянно переспросил Себастьян. Он и не заметил, как руки его сжались в кулаки от страха, сжимая жёсткий хлеб.

– Они, да. Что они тебе говорят?

– "Скажи, ну же!" – подбодрил твёрдый, мужской голос в его голове. – "Скажи, и проживи оставшуюся жизнь в унижении и стыде!"

Дыхание Себастьяна перехватило. Он дёрнулся и прижался к спинке стула. Хлеб, который он держал в руке, хрустнул. Крошки посыпались на футболку парня и на пол. От неожиданно сломанного хлеба Себастьян вздрогнул, разжал руки и теперь полностью весь кусок полетел на тело и на ноги. Себастьян опустил голову. Он почувствовал себя неловко перед другом за сломанный хлеб. Дрожащей рукой он взял один из небольших кусочков и поднёс к губам, тут же его съев.

– Я… я не скажу.

Лицо Майка заметно потускнело. Он бы хотел, он очень хочет помочь другу, но ему для начала хотелось бы знать, что его окружает. Майк вздохнул, поднялся и, взяв обе тарелки, понёс их в раковину. Обернувшись после, он увидел, как Себастьян всё ещё убирает крошки со своих ног.

– Ладно. Не рассказывай. Прости, Себ. Что собираешься делать сегодня?

– Сегодня? – обращённый поднял голову, всё ещё с растерянностью в глазах.

– Ага, сегодня.

Голова Себастьяна снова опустилась, он пожал плечами. Этот вопрос казался ему сложным, и нужно было целое испытание, чтобы ответить на него. Ведь Себастьян действительно не задумывался над тем, чем бы ему заняться.

Под сдавленным взглядом Майка, ожидающий ответ, было нехорошо, поэтому Себастьян сказал, чтобы хоть как-то разорвать эту тишину:

– Не знаю, – он пепелил взглядом пол несфокусированным своим зрением. Но тут его взгляд оживился. Он снова посмотрел на приятеля. – Знаешь… я давно не играл в консоль, – его голос был слаб. – Может… вместе поиграем?

Он посмотрел на друга умоляюще. Сейчас ему нужен был тот, кто смог бы провести с ним время, смог бы помочь, и с кем Себастьян не будет думать хотя бы время о галлюцинациях.

На лице Майка промелькнула искорка сожаления. Он знал, что уход Себастьяна в видеоигры часто был способом справиться с проблемами, средством, чтобы отвлечься от дел. Скорее всего, не так просто он и вспомнил про приставку.

Майк ободряюще улыбнулся его предложению, кивнул.

– Конечно, во что хочешь? Можем состязаться в Mortal Combat? Или в гонки?

Себастьян почувствовал, как его накрыла волна облегчения. Он до последнего думал, что Майк откажет, или скажет, что ему некогда, и пойдёт домой.

– Давай в Mortal Combat? Он интересней. – Себастьян слегка улыбнулся, подражая улыбке Майка.

Наплевав на ещё бесчисленное количество крошек на одежде, Себастьян вылез из-за стола.

– Я… я настрою всё.

Он ушёл в комнату, и пока Майк мыл посуду на кухне, Себастьян сосредоточился на своих движениях: прохладном прикосновении контроллера, приятном щелчке, когда он подключал его к консоли. Пока голосов и галлюцинаций не было, и Себастьян молился, чтобы они не появлялись следующее время.

Когда он был готов, он поманил Майка в комнату. Знакомый саундтрек Mortal Kombat заполнил комнату. В течение следующих нескольких часов они были просто двумя друзьями, потерянными в пикселизированном насилии и абсурдных сюжетных линиях.

Майк не комментировал то, как взгляд Себастьяна иногда блуждал, расфокусируясь, или случайные бормотания слов, которые не совсем относились к игре. Он просто продолжал играть, продолжал смеяться и заражать своей улыбкой Себастьяна.

Когда закончилась очередная битва, в которой Себастьян в очередной раз выиграл, играя за любимого его персонажа – Нуба Сайбота, он улыбнулся и откинулся на подушку, победно распластав руки.

– Наконец-то.

– Да ты со своим Нубом, – без строгости и обиженности, а с улыбкой на лице сказал Майк. – С его броском в воздухе.

– И что? Ты не стараешься.

– Я? – Майк удивлённо посмотрел на приятеля, на себя указав пальцем.

– Угу.

– Ну конечно.

Себастьян перевернулся на бок, всё ещё глядя на Майка.

– На обиженных воду носят. Принесёшь?

– Я не обижаюсь.

– Охотно верю.

Майк закатил глаза, но усмехнулся и отложил джойстик. Встал с кровати и вышел.

– Ну не обижайся! – крикнул в спину Себастьян. – Твой Кунлао тоже ничего.

– Конечно.

Себастьян слегка улыбнулся и закрыл глаза.

Холодная вода из фильтра наполнила одиноко стоящий стакан на столе. Майк тоже немного отпил воды. Из-за постоянных разговоров, криков при переживании за своего персонажа и смеха при проигрывании горло пересохло.

Сделав пару глотков и подлив воды почти что до краёв, Майк понёс стакан в комнату. Туда вошёл и остановился на пороге, видя, что Себастьян, как лежал на кровати, так и продолжал. Майк подошёл ближе к кровати и понял, что Себастьян заснул. Прижав к себе руки. Прижав ноги. А телевизор оставался включённым, из экрана смотрел на ребят могущественный взгляд белоснежных глаз Нуба, говорящий о победе и призывающий сразиться с ним ещё раз.

Майк вздохнул и поставил стакан на прикроватный столик. Телевизор выключил, и тут вспомнил про то, о чём думал вчера. Марк. Надо поговорить с ним по поводу отца.

Майк вышел из комнаты. Прошёл на кухню. Там на подоконнике он оставил свой телефон ещё с того раза, когда он готовил завтрак.

Майк сжимал свой телефон в руке, сердце часто стучалось в предвкушении: как на проблему Себастьяна отреагирует Марк? Будет ли отец его дома и согласится ли он принять Себастьяна к себе?

С чего он начнёт диалог с Марком?

Майк застыл, смотря на найденный нужный контакт в телефоне. Но он не успел ответить на свои вопросы, парень нажал на вызов. Два тихих, но напрягающих гудка заполнили кухню, прежде чем трубку возьмёт тот, кто нужен.

– Да?

– Марк, привет. – голос Майка встревоженный, и это замечает Марк.

– Что-то случилось?

– Да. Мне… мне нужна помощь… твоего отца. То есть не мне-

– Что случилось? – спросил ещё раз Марк, ставя разбежавшиеся мысли приятеля на место и давая собраться. И Майк выдохнул и начал всё сначала.

– Себастьян. Я не говорил никому из вас, боялся реакции. Но сейчас понимаю – пора. Он слышит какие-то голоса. Он видит кого-то, кого не вижу я. И бьётся из-за этого в истерике. Он не говорит, что с ним.

Марк молчал по ту сторону, и Майку стало не по себе, но он продолжил:

– Твой отец… он же работает психиатром. Не мог бы он… осмотреть Себастьяна?

Снова тишина на той стороне. Майка кинуло в жар. Словно Марк его не слышал, или Майк сказал что-то не так. Но прошла секунда, и от Марка донеслось полушепотом на той стороне:

– Так вот почему он не отвечает. – его голос казался спокойным, но зная этого человека очень хорошо можно распознать в этом голосе ноту встревоженности и удивления.

– Именно, Марк. Так что… мог бы твой отец-?

– Я спрошу. – недослушав сказал Марк.

– С-спасибо, дружище.

– Пока что не за что. Я напишу.

Звонок оборвался. Майк посмотрел на номер Марка, а после отложил телефон и поднял голову на окно.

Он вгляделся в мир снаружи. Мир, который, казалось, не замечал смятения, бушующего внутри него. Лето полностью расцвело. Пышные зеленые деревья мягко покачивались на утреннем ветру, их листья мерцали в золотистом солнечном свете. Пение птиц наполняло воздух веселой мелодией, которая раздражала его грубую тревогу.

Молодая пара прогуливалась по тротуару, держась за руки, их смех тихо разносился эхом. Дети гонялись друг за другом по ухоженному газону, их радостные крики резко контрастировали с призрачным шёпотом, который он слышал от Себастьяна всего несколько часов назад.

Контраст был почти невыносимым. Этот яркий, беззаботный мир казался таким далеким от темной, искажённой реальности, в которой оказался заперт Себастьян. Казалось несправедливым, даже жестоким, что такая нормальность могла существовать так близко к таким глубоким страданиям.

Он наблюдал, как бабочка порхала с цветка на цветок на клумбе, её крылья были калейдоскопом цветов. Жизнь продолжалась, не обращая внимания на тьму, которая грозила поглотить его друга.

Внезапная короткая вибрация телефона заставила Майка дёрнуться и вернуться в реальный мир, смотря теперь на сообщение друга:

– "Мой папа сможет принять Себастьяна в пятницу в 16:00. Он сказал, что человек, страдающий шизофренией, порой, ко всему недоверчив. Постарайся уговорить Себу прийти."

Майк прошёлся глазами по сообщению, дальше взял телефон и быстро напечатал:

– "Спасибо большое, Марк. Хорошо, постараюсь."

Марк вышел из сети, прочитав сообщение. Выключил телефон и Майк. Прием у Себастьяна. Наконец-то. Ещё и в такое близкое время. Пятница уже завтра. Волна облегчения нахлынула на него, быстро отогнанная неизбежным страхом. Теперь надо рассказать об этом Себастьяну. Он очень надеялся, что он не будет таким, о каких предупредил Марк.

Положив телефон в карман шорт, Майк пошёл в комнату, но там прямо у порога столкнулся с Себастьяном. Тот встревоженно поднял глаза на Майка, в руках он сжимал и прижимал к себе подушку.

– Ты… кому что говорил про меня? Я всё слышал.

Майк сглотнул. Не так он хотел, чтобы Себастьян узнал. Он выдохнул и сделал маленький шаг к другу.

– Себ, я разговаривал с Марком. Его отец – мистер Кессел – работает психиатром. Он может помочь тебе.

Майк протянул руку Себастьяну, но тот отшатнулся словно от удара током. Его глаза тут же расширились, дыхание участилось, а подушку он отбросил от себя на пол.

– С-со мной всё в порядке.

– Себ, нет. Это ненормально. Это ненормально, что ты видишь то, чего на самом деле нет.

– Н-нет! Они есть! Я их вижу!

Страх, который таился в тенях, теперь полностью поглотил Себастьяна. Его тело начало дрожать, дыхание стало прерывистым. Он отступил от Майка, столкнулся спиной со стеной. Его глаза метались по комнате, словно выискивая скрытые угрозы.

– Я просто хочу помочь, – мягко сказал Майк. Он сделал ещё маленьких шаг к другу. – Мистер Кессел тебе поможет.

– Не поможет! Он сделает хуже! Зачем ты рассказал Марку?! Он расскажет другим! Они будут смеяться!

– Что? Нет! – Майк дёрнулся к другу. Хотел его прижать к себе, успокоить. Но худое тело отбежало в сторону: к телевизору и приставке.

– Зря я тебе поверил! Зря я проговорился тебе о голосах! Уйди. Уйди! Я справлюсь сам! – в истерике Себастьян схватил джойстик, оставленный Майком на краю кровати, и поднял над головой, намереваясь бросить его в друга.

– Ты думаешь, я сумасшедший! Они думают, я сумасшедший! Но я нормальный! Я могу справиться сам!

Майк вздрогнул от действий друга. Руки он выставил перед собой.

– Себа, положи джойстик. Пожалуйста, положи. Успокойся. Я не издеваюсь над тобой, я хочу тебе помочь. Марк тоже переживает.

Но Себастьян не слушал. Он потерялся в водовороте собственного ужаса, поглощённый голосами и тенями, которые мог видеть только он. Майк увидел проблеск чего-то в его глазах, отчаянную мольбу о понимании, безмолвный крик о помощи.

Затем, сдавленно всхлипнув, Себастьян швырнул джойстик, попав им прямо в друга. Его рукоятка задела его плечо, подогнав острую боль. Майк зажмурился и взялся за плечо другой рукой, а джойстик, отлетев в сторону, упал на пол. Послышался звонкий треск где-то внутри джойстика, а правый курок отвалился и откатился немного в сторону.

И когда Майк огляделся, взглядом найдя джойстик, Себастьян рухнул на пол, неудержимо рыдая. Сломленный, напуганный.

И теперь на боль в плече было всё равно. Майк бросился к приятелю, встав на колени рядом с ним. Обнял его и почувствовал, как Себастьян, рыдая, положил голову ему на плечо. А небольшие поглаживания по спине – и Себастьян начал успокаиваться, сильнее прижавшись к другу.

– Себ, я переживаю, ты мне важен. Скажи, я тебя когда-нибудь обманывал? – он посмотрел в лицо друга. Слёзы текли по щекам Себастьяна. Он обнимал Майка закрытыми глазами, изредка жмурясь. А на вопрос он ответил отрицательными покачиваниями головой.

– Никогда не обманывал. Поэтому доверься, пожалуйста. Мистер Кессел. Он может помочь с этим. Он добрый, терпеливый. И не осудит тебя. Он просто выслушает. И, может быть, он поможет тебе найти способ заглушить голоса, обрести немного покоя. И тогда мы снова будем гулять и играть в компьютерные игры с друзьями ночами напролёт. И никакие голоса тебя больше не потревожат. Пожалуйста, доверься только мне.

Он ждал, затаив дыхание. Тишина между ними повисла, густая и тяжелая. Затем, медленно, почти незаметно, плечи Себастьяна опустились. Борьба, казалось, ушла из него, оставив его выглядеть хрупким и измученным.

Он аккуратно поднял голову и посмотрел на Майка. Его глаза были полны смеси страха и… чего-то похожего на доверие.

– Правда? Он поможет? Ты не врёшь?

Майк кивнул, его сердце наполнилось облегчением.

– Правда, Себ. Поможет. Мы пойдём к нему завтра вечером, хорошо? Я буду с тобой.

Губы Себастьяна дрогнули. Вытерев рукой слёзы, он снова обнял Майка за шею и прижался к нему.

– Я верю, – проговорил он. – Пообещай, что будешь со мной там.

– Обещаю.

Напряжение в комнате, казалось, рассеялось, сменившись хрупкой надеждой. Майк знал, что это только начало, что предстоящий путь будет долгим и трудным. Но в этот момент он почувствовал прилив оптимизма. Он добрался до Себастьяна, преодолел страх и нашел способ связаться с человеком, которого он знал и любил. И это было победой само по себе.

Майк не знал сколько они уже так сидели. Казалось, прошёл даже не час, а больше: часа два или три. За окном медленно садилось солнце, начинало темнеть как на улице, так и в комнате. Ребята сидели неподвижно, потому Майку показалось, что Себастьян уже спит. Его руки были опущены, голова покоилась на чужом плече.

Но Себастьян не спал. Хоть он давно отпустил друга из объятий, он глядел в стену и ему просто было хорошо от объятий Майка. Они ему помогали. Они его защищали.

Но вот Майк немного ослабил хватку. Это произошло спустя десять минут после истерики Себастьяна.

– Мне остаться на ночь? – донёсся тихий шёпот до ушей Себастьяна.

И Себастьян моргнул. Оставив Майка в ожидании, он подумал. Подумал о том, что то, что произошло прошлой ночью было случайностью. Себастьян просто растерялся, но он мог бы дать отпор. Голоса его не трогали уже час, а значит не будут трогать и ночь.

Глаза поднялись на друга:

– Н-нет. Пожалуй, я справлюсь.

Он поднял голову и, слабо улыбнувшись, посмотрел на друга. Майк отпустил его.

– Себ… ты уверен?

– Дай мне шанс. Вчера я растерялся. Я позвоню если что. Правда.

Себастьян поднялся с пола. Поднялся и Майк, отряхивая свои шорты. На мгновение его взгляд задержался на друге, и Себастьян понимал, что тот не особо ему верит. После того, что произошло…

Майк хотел верить ему, верить, что с Себастьяном все будет в порядке. Но воспоминание о панике в голосе друга, об ужасе, который он излучал ночью, цеплялось за него, как фантомная конечность.

Он в последний раз крепко обнял Себастьяна, затем повернулся и пошел к двери.

– Тогда я пойду. Отдохни немного, – сказал он. – И обещай, что позвонишь, если будет страшно.

– Обещаю. – Себастьян вышел за другом в коридор.

– Я приду к тебе утром. – Майк в последний раз кинул взгляд на друга.

И Себастьян кивнул, глядя ему вслед. Щелчок закрывающейся двери раздался эхом во внезапной тишине, усиливая одиночество, которое резко вдруг окутало его.

Парень прошёл в комнату, поднял подушку с пола. Её он кинул на кровать, а потом сам лёг, положив на неё голову. Он попытается уснуть сейчас, чтобы галлюцинации не успели его достать. Он натянул на себя одеяло, глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Тишина в комнате. Именно тишину боится Себастьян, и так любят галлюцинации. Себастьян нахмурился и выставил перед собой руки, чтобы спрятаться, якобы не видеть их, и как-то заблокировать проход в своё сознание.

Но галлюцинации появились. Это Себастьян понял не каким-то шумом, а просто давящим присутствием. Парень держал глаза зажмуренными, всё надеясь заснуть, но любопытство взяло вверх. Себастьян рискнул быстро глянуть.

Около его кровати стояла фигура. Высокая и невероятно худая, ее конечности вытянуты, руки касались прямо до пола. У нее не было различимых черт, только гладкая, безликая голова. А сама вся чёрная.

Он снова зажмурил глаза и перевернулся на другой бок.

Другая фигура появилась на подоконнике. Такая же длинная, тощая и без одежды. Она сидела на корточках, а своей широкой улыбкой, в которой показывались миллионы маленьких клыков, и чёрными пятнами – глазами она смотрела на Себастьяна.

Дыхание участилось, зрачки расширились от страха. Себастьян отвернулся и закрылся одеялом с головой.

– "Сон тебя не спасет, Себастьян." – прохрипел голос, сухой, как поздние, осенние листья.

– "Врачи не могут тебе помочь," – прошипел другой голос, сочащийся злобой. – "Они просто накачают тебя наркотиками до беспамятства, превратят в овощ."

Тщательно выстроенная стена Себастьяна начала рушиться. Он зажмурился сильнее, руками схватился за голову, но голоса никуда не делись.

– "А Майк?" – усмехнулся тот, первый голос. – "Он притворяется, что заботится. Но он ждёт, когда ты сломаешься полностью."

Его охватила паника, холодная, липкая волна, которая накрыла его, заставив дрожать и хватать ртом воздух.

– "Ты один, Себастьян", – прошептал второй голос. – "Всегда один."

Он больше не мог сдерживать истерику. Рыдания вырвались из его груди, за ними последовал поток неистовых, сдавленных криков. Он метался в постели, отчаянно пытаясь спастись от удушающих существ и их назойливых слов.

Ему нужна была помощь. Ему нужен был кто-то, кто угодно, кто бы его заземлил, оттащил бы от края пропасти.

Его телефон лежал на прикроватном столике, как спасательный круг, ожидая, когда его схватят. Майк. Нужен был Майк.

Себастьян быстро включил телефон и нашёл нужный номер. Но галлюцинации решили стоять на своём, решая парня поставить на правильную сторону.

– "Не беспокой его", – презрительно проговорил первый голос. – "Он не хочет слышать твои жалкие бредни".

‐ "Он, наверное, уже спит", – сказал второй голос. – "Не порти ему ночь."

Себастьян зажмурился и откинул телефон в сторону. Он не мог позвать на помощь. Он не мог вмешиваться. Он справится с этим. Он обещал, что будет сильным.

Фигуры нависали, их присутствие подавляло, а голоса кружили внутри его головы. Он был один, тонул во тьме, и он понимал, что больше никому не нужен. Ему просто придётся это терпеть.

Он закрыл глаза, позволяя слезам течь по лицу, сдаваясь удушающей хватке собственного разума. Он был один в компании только монстров. И сегодня ночью монстры побеждали.

***

Солнце неумолимо разрушило сон Майка с утра. Парень поморщился, а оглянувшись, потянулся за телефоном. 9:15 утра. Он не слышал звонков от друга. Пропущенных звонков не было и в телефоне, как и сообщений.

Он хотел верить, что всё хорошо. Может быть, Себастьян просто выспался, наконец-то получив столь необходимый отдых?

Но его терзали мысли «что, если». Что, если сон не подействовал? Что, если особенно яркая галлюцинация заставила его замолчать, и продолжает издеваться?

Он откинул одеяло и вскочил с кровати, в спешке начав одеваться. Он говорил, что зайдёт утром, но сейчас обязательно. Ему нужно было увидеть Себастьяна, нужно было знать, что всё хорошо.

Дорога показалась длиннее обычного. Майк шёл и шёл, минуты словно превращались в часы. Но вот спустя пять минут наконец поднялся на крыльцо знакомого дома. Майк поднял голову и позвонил в дверь.

Тишина секунд пятнадцать. И Майк стал переживать сильнее, накручивая в своей голове мысли о том, что могло произойти с Себастьяном похуже и страшнее.

Но дверь открылась, а на пороге измученный, с давно высохшими слезами, но с опухшими глазами его друг. Майк обомлел, увидев его.

– С-Себ… ты плакал?

Он встретился с парой зелёных глаз. Майк отметил, что от света солнца глаза становились ярче и отчётливей. Как созревшее зелёное яблоко на дереве летом среди тёмно-зелёной листвы.

Но эти зелёные глаза сейчас тусклые. На его лице было написано, что он плакал. И не один час.

Уголки губ Себастьяна дрогнули. Он не смог ничего сказать, а только отошёл подальше и опустил голову.

– Майк… я не спал.

– Что? – парень прошёл в дом, закрыв за собой дверь. – Почему? Голоса?

На вопрос Себастьян часто закивал, а после закрыл лицо руками и заплакал.

Майк сблизил расстояние его с Себастьяном. Руки он опустил на плечи приятеля, а большими пальцами коснулся его щёк.

– Ну же, посмотри на меня. Почему ты не позвонил?

Себастьян поднял на друга глаза. Пару слёз упали на его руки.

– Я… я не хотел отвлекать. Вдруг ты спал.

– Себ… – Майк подвёл парня к креслу и посадил. Сам опустился на пол и теперь взял Себастьяна за руки. – В любое время. Когда нужна помощь. Звони. Я приду, где бы я не был и не находился, и чем бы не был занят.

Голос Себастьяна задрожал. От слов друга он готов был зарыдать, как пару часов назад, будучи окружённый галлюцинациями.

– Пожалуйста, Себ. Мне нужно знать, что с тобой. Я переживаю.

– Извини.

Майк провёл большими пальцами по его кистям, закрыл глаза. Он слышал всхлипы и еле-еле пробивающиеся рыдания. Он считал минуты, когда наконец они смогут попасть к доктору Кесселу, который смог бы утихомирить сознание Себастьяна и успокоить его. Он надеялся, что эти всхлипы, раздирающие душу, он слышал в последний раз.

Майк вздохнул, поднялся, отпуская руки друга.

– Давай займёмся чем-нибудь? Что бы ты хотел сейчас?

– Я… – голос оборвался очередным всхлипом. Себастьян провёл по глазам запястьем, вытирая слёзы. – Я бы… поспал бы…

– Пойдём. – Майк протянул приятелю руку. Тот посмотрел на неё и взялся, поднявшись с кровати.

Себастьян шёл в свою комнату. Думал о чём-то. Всё было как в тумане, и поэтому он не помнил, как дошёл до кровати, как упал на неё лицом вниз. Как Майк помог натянуть одеяло до головы приятеля. Всё, что он помнит – как повернул голову к другу. Майк уже сидел на краю кровати.

– Что-то принести? Воды?

Себастьян тогда покачал головой, его глаза уже закрывались.

– Просто… останься. – пробормотал он, слова были едва слышны.

Майк кивнул. Он долго сидел на краю кровати, тишину нарушало только всё более ровное дыхание Себастьяна. Постепенно напряжение, казалось, спало с лица Себастьяна, его лоб разгладился, подёргивание челюсти утихло. Он наконец уснул.

Майк подождал ещё несколько минут, наблюдая, как сладко сопит его друг. Он спит, но резкие движения или громкие звуки ещё могут его разбудить.

Но просто сидеть скучно. Оглянувшись, Майк нашёл пульт от телевизора, лежащий около Себастьяна. Времени до поездки к доктору Кессела ещё много, Себастьян успеет выспаться, а Майк за это время посмотрит телевизор.

Приподнявшись, Майк еле слышно, чтобы не разбудить приятеля пересел к середине кровати, чтобы лечь. Взял пульт и включил телевизор, делая громкость сразу тише, чтобы громкий звук не разбудил Себастьяна.

Он сидел несколько минут и бездумно переключал каналы. Ничто не привлекало его внимания. Он не мог избавиться от образа Себастьяна, потерянного в своем собственном аду.

Он продолжал переключать каналы, отчаянно ища что-то. Хоть что-то, что могло бы отвлечь его от грызущей тревоги. Наконец он остановился на фильме ужасов. На экране кричала женщина, преследуемая нечеловеческой фигурой в собственном доме.

Ирония не ускользнула от него. Он попытался сравнить настоящие ужасы, преследуемые Себастьяна, и вымышленные. Он знал, что это бесполезное занятие. Фальшивая кровь и искусственные крики не могли сравниться с подлинным ужасом, который терзал его друга.

Он смотрел, не видя тревожные образы, мелькающие на экране телевизора. Внезапные скримеры были предсказуемы, сюжет запутан и бессмыслен. И всё же он не мог заставить себя выключить его. Может быть, шум, мигающие огни будут держать тишину в страхе, и каким-то образом предоставят Себастьяну кратковременную передышку.

Телевизор работал все пять часов, всё время, пока не пришёл час собираться на приём. Все пять часов Себастьян спал, а Майк смотрел телевизор. Тот фильм с женщиной закончился, и начался новый – теперь какая-то комедия. Майк смотрел фильмы один за другим, при рекламе листал на другие каналы или проверял на наличие сообщений в телефоне.

Маленькая стрелка настенных часов медленно дошла до числа 15, а это значило, что остался час. Как раз время, чтобы собраться и поехать. На машине дорога до Марка занимает двадцать минут. Ребята дойдут до гаража Майка и возьмут его машину.

Год назад парень получил водительские права, и они с друзьями решили отпраздновать это, прокатившись по городу. Эта история постоянно бросает Майка в дрожь, и одновременно забавит.

Они выпили в тот вечер. Поэтому всё размывалось перед глазами: и фонари, и другие машины. Майк пьяно петлял с полосы на полосу, едва не задевая другой транспорт и бордюры, а друзья высовывались из окон, и кричали, чтобы Майк гнал быстрее.

И в тот вечер Себастьян был ярким, живым. Он стучал по панели машины, фальшиво напевая песни по радио, его глаза сияли чистой радостью. Не было ни малейшего намека на расстройство, которая позже поработит его. Он был просто… свободен. Свободный от тревог, голосов, заблуждений. Он был просто Себастьяном, молодым парнишкой, окруженным своими друзьями, празднующим сладкий вкус свободы.

Ребята ничего не помнили с того вечера, поэтому Майку и другим оставалось только гадать и поражаться как они тогда вообще остались живы, как они вообще не разбились. Они не нашли ни одной царапины на машине на утро.

Майк выключил телевизор и зевнул. За это время он и сам захотел спать, но уже времени не было.

Майк повернул голову на приятеля, мирно спавшего всё также вниз лицом, отвернув голову от Майка в другую сторону. Майк докоснулся ладонью до его плеча и немного потряс, когда прикосновения было недостаточно.

Показались шевеления, а после Себастьян приподнялся на локтях и, приоткрыв глаза, сонно посмотрел на друга.

Его русые, недлинные волосы, всегда торчащие в разные стороны, сейчас выглядели забавней. Какие-то пряди упали ему на лицо и закрывали глаза, а другие торчали в разные стороны, напоминая антенны, пытающиеся поймать инопланетные сигналы.

Майк улыбнулся лишь его виду. А потом провёл рукой по его плечу и наконец опустил руку.

– Нам пора собираться, – сказал он. А дождавшись кивка от друга, поднялся с кровати. Посмотрев на приятеля ещё раз, он слегка нахмурился. Себастьян был всё в той же одежде как вчера, так и неделю назад на выпускном: мятая футболка и такие же джинсы. Склонив голову в бок, Майк сказал:

– Надень что-нибудь другое. Сколько ты ходишь в этой одежде?

Теперь он не дождался ответа. Себастьян сел на колени и опустил голову, осматривая свою одежду. Потом зевнул. А когда Майк вышел в коридор, Себастьян поднялся с кровати и открыл шкаф с одеждой. Он наденет джинсы, это точно. Потому что другие штаны он больше никакие не носил. А роль верхней одежды будет играть белоснежная рубашка, лежавшая на полке вместе с другими рубашками, но именно она бросилась в глаза парню.

Нехотя, находясь ещё в полудрёме, Себастьян натянул штаны. Стянул футболку и надел рубашку, застегнув полностью все пуговицы. Рукой он провёл по волосам, приглаживая так какие-то пряди, а последним действием был осмотр себя в зеркале, чтобы точно удостовериться, что одежда хорошо лежит, а волосы уложены как надо.

Он подошёл к зеркалу, висевшему на шкафу. Отдёрнул краешек рубашки, который задрался об джинсы, и стал поправлять волосы, который совсем не уложились за одно проведение по ним рукой.

Он посмотрел в глаза собственному отражению. Уставшие зелёные глаза. Под ними синяки исчезли, остались только мешки, напоминая ему о бессонной ночи и прошлыми недосыпами. Он отметил, что немного забыл о гигиене. Когда в последний раз он чистил зубы или хотя бы умывался? А брился? Щетина уже пробивалась на его подбородке. Себастьян провёл по ней рукой. Покалывание надавило на совесть о его неухоженном виде. Но внешность Себастьяна не смущает. Он выглядел… нормально. Он выглядел как всегда. Может даже лучше всех.

В отражении он увидел Майка, который стоял у входной двери уже обутый и смотрел за действиями друга.

– Готов? – тихо спросил он. Его вопрос нарушил тишину, а Себастьяна заставил посмотреть на него через зеркало.

Себастьян хотел ответить, он уже открыл рот, чтобы сказать такое же тихое "Да", как отражение в зеркале вдруг изменилось.

Теперь оно не было его собственным. Там, за стеклом, стояла фигура с толстой, грубой верёвкой, туго обмотанной вокруг шеи. Безжизненное тело слегка покачивалось, склонив голову.

Тёмная, вязкая струйка крови текла из уголка приоткрытого рта отражения и капала на белоснежную рубашку. Но именно глаза по-настоящему испугали Себастьяна. Они были молочно-белыми, лишенными всякой жизни, всякой надежды. Зрачки исчезли, глаза были пустыми. Это был взгляд того, кто посмотрел смерти в глаза. Кто ощутил страх.

Себастьян стоял словно прикованный к полу. Его дыхание сбилось в груди. Сердце стало колотиться сильнее. А адреналин и голос в его голове дали о себе знать: издевательский смех, шёпот и угрозы:

– "Над тобой будут издеваться."

– "Ты не выдержишь врача."

– "Тебя найдут таким в твоей комнате."

Себастьян зажмурился и закрыл уши руками, чтобы образ в зеркале и голоса исчезли.

Голоса и смех только усиливались:

– "Посмотри на себя. Отвратительно. Люди будут смеяться."

– "Бесполезен. Ты никогда не поправишься."

– "Люди изобьют тебя. Они знают, где ты живёшь."

От слов Себастьян отшатнулся. Ногой он задел край кровати и упал на пол. Окутанный голосами, он перевернулся на бок и зажался калачиком, руки всё прижимая к ушам.

– Нет. Нет, нет, нет, нет. – шептал он и мотал головой, чтобы заткнуть голоса хоть как-то.

– С-Себ? – услышал он голос сквозь голоса в голове. Обеспокоенный голос. Это Майк, который сразу кинулся к другу и, перевернув на спину, взял за плечи.

Себастьян не мог говорить. Он открыл глаза, встречаясь с испуганными глазами напротив. А дальше указал дрожащим пальцем на зеркало, его глаза слезились от страха и были широко раскрыты от ужаса.

Майк проследил за его рукой и нахмурил брови, снова посмотрев на друга.

– Там никого, Себ. В зеркале никого, только ты.

Себастьян нерешительно посмотрел в зеркало, боясь того, что он может увидеть там опять. Он осторожно оглянулся на отражение.

Оно исчезло.

Его собственное, бледное и потрясенное лицо смотрело на него. Верёвка, кровь, пустые глаза… всё исчезло, как будто их никогда и не было. Зеркало отражало только его, молодого парнишку, борющегося с невидимыми демонами, которые преследовали его разум.

Он моргнул, его сердце колотилось о рёбра. Это было реальностью? Это было реальностью или просто ещё одной жестокой шуткой, которую его разум сыграл с ним?

Он повернулся к Майку, его голос был напряженным шёпотом.

– Ты… ты ничего не видел?

– Нет. Себ, это просто твоё воображение. В зеркале никого. Давай. Нам надо уже выходить. – Майк поднялся и потянул на себя Себастьяна, поднимая его тоже.

Ребята вышли за дверь и пошли по дороге к дому Майка. Голоса закончились, но слова голосов всё ещё кружились в голове Себастьяна. Он вспомнил, что они сказали о врачах и о других людях…

Себастьян сжал крепче руку Майка и огляделся. Женщина, толкающая коляску. Бизнесмен, говорящий по телефону. Группа смеющихся подростков, сидящих у одного из домов. Просто обычные люди. Но были ли они таковыми?

Воображение снова стало играть с ним злую шутку: бизнесмен ухмыльнулся. Женщина с коляской наклонилась и стала что-то шептать своему ребёнку. Смех подростков стал резче, жестче.

И эти все действия посторонних людей были направлены исключительно на Себастьяна. Так он думал.

Сердце парня стало колотиться о рёбра. Он чувствовал их взгляды на себе, прожигающие его кожу. Он слышал их мысли: смесь ненависти и отвращения в сторону Себастьяна.

– "Видишь их взгляд? Это они. Они знают, где ты живёшь."

– "Они изобьют тебя до полусмерти."

Краем глаза Майк увидел взгляд друга, бегающий по улице и с удивлением смотрящих на всех. Он посмотрел на него.

Голоса в разуме Себастьяна только усилились.