Люди и нелюди
В конце сентября пошли осенние, нудные дожди, которые в течение дня прекращались самое большее на час или два.
Земля, вобравшая в себя воды столько, сколько смогла, и даже сверх того, стала сплошной черно-коричневой грязью, на поверхности которой блестели многочисленные лужи. Низкие, полные дождевой влаги тяжелые тучи прятали за собою слабосильное предзимнее солнце. Сумерки быстро опускались на лишенную света землю. Операторы по одному, почти одновременно, со всех «четырех концов света», возвращались с обходов. Кто-то шел по чавкающей грязи, кто-то по сырой луговине, а кто-то по тракторной или машинной колее, не когда бывшей полевой дорогой. Шли, с трудом поднимая «пудовые» сапоги с налипшей на них грязью. Сняв обувь, насквозь промокшую спецовку и отнеся ее в сушилку, парни стали переодеваться в сухую «цивильную» одежду. Разговаривали сдержанно: все устали за день и было не до шутливой болтовни.
Мастер «висел» на телефоне и доводил до начальства обстановку по бригаде, а ребята неторопливо, с наслаждением, курили перед дальней дорогой: от промыла до города целых шестьдесят километров.
Некрасов, наконец- то положил телефонную трубку на аппарат и облегченно вздохнул:
– На сегодня, кажется, все, можете идти в автобус.
Операторы неторопливо вышли из бытовки, а мастер и бригадир остались. За ними должен был заехать автобус с промысла. Но не прошло и двух минут, как резко зазвенел телефон. Мастер поднял трубку и, после первых же фраз невидимого собеседника сказал бригадиру:
– Скорее беги к автобусу, пока не уехали, тормозни ребят, за ДНС – 1 порыв. Андрей, ни слова не говоря, бросился к двери. Автобус уже трогался с места, когда он подбежал к нему. Водитель нажал на тормоз, а бригадир просунул голову в дверь и почти радостным голосом сообщил:
– Все, братва, приехали – порыв, остаемся во вторую смену.
– А чего же ты тогда такой веселый, если порыв? – не поверили ему операторы.
– А от того, что у моей жены сегодня день рождения, так что отмечать его ей и гостям придется без меня. Это я просто злорадствую над собой, в мыслях-то уже был дома, за праздничным столом, а теперь, когда еще домой попаду. Ладно, идите, переодевайтесь, а я схожу на место порыва и определю, где порвало: со скважины или напорную трубу.
Парни, которые были в основном молодые, по двадцать с небольшим лет, неохотно, оно и понятно, кому же хочется после целого дня работы, под дождем, оставаться на порыв, да еще и в ночь, молча, вышли из салона автобуса. Но раз надо, значит надо, и никто из них не стал ни отнекиваться, ни ворчать – все они лишь долгим взглядом проводили отъезжающий автобус, в котором находились те, к кому злосчастный порыв не имел ровным счетом никакого отношения. Вновь переодевшись в только что начавшую сохнуть спецовку, операторы деловито, потому что это был в их практике далеко не первый случай, принялись готовить необходимые инструменты и оборудование. Доставали из кладовки хомуты, на всякий случай самые разные, ведь неизвестно какого диаметра будет порванная труба. Смазывали болты и гайки – чтобы не мучиться потом в яме, а как можно скорее затянуть их. Вырезали из резины прокладки под хомуты, собирали различные ключи, лопаты, ломики, доставали из шкафа противогазы. Много самого различного инструмента и материала требуется для устранения даже самого маленького порыва, не говоря уже о крупном.