Ведунья Вея

Размер шрифта: 13

Иллюстратор Виктория Скоморощенко

Дизайнер обложки Виктория Скоморощенко

ISBN 978-5-0067-7810-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Стоял тёплый летний вечер. Влажный воздух смешался с запахом полевых трав и цветов. Этот насыщенный аромат усиливается к ночи. Так пахнет вечер. Мне нравится гулять по полю на закате и угадывать, чем пахнет вечер. Сегодня он сладко пахнет ромашками и чертополохом, душистым клевером и слегка горчит полынью. Я брожу по окраине поля вдоль зарослей иван-чая, собираю его листья и наблюдаю, как вдалеке резвиться высокий чёрный конь. Он приходит на поле каждый вечер, неспешно щиплет траву, а затем убегает за туманный горизонт, словно желает догнать малиново-синий закат. Порой он робко подходит ко мне, тычет в меня свой мокрый нос и раздувает ноздри, взмахивая длинной гривой. В лучах заходящего солнца она сияет золотистым светом, как и его добрые медовые глаза с густыми ресницами.

Я смотрю на коня и на окружающие меня пейзажи и не перестаю удивляться тому, как лето умело рисует картины. Взмахнет кистью – вот и утренний туман. Он оседает не только в полях. Он любит побегать по лесам между деревьев и спрятаться в низинах. Он принимает облики страшных существ и кричит голосами неизведанных птиц. Но на самом деле он добрый. Он лишь играет, смеется. Лето раскрасит зелёное поле. Нарисует несколько точек – вот ромашки и васильки. Они робко выглядывают из-под трав в отличие от лютиков. Сегодня лету захотелось нарисовать много-много лютиков! Они чем-то похожи на кувшинки, только поменьше. А как лето умело рисует дождь! Со звоном капель, со звуком грозы. Не каждый ведь сможет? Мне всегда хотелось научиться рисовать и помочь лету! Я бы подрисовала солнцу лучи, яркие-яркие! Чтобы было жарко, чтобы вода быстрее прогрелась и клубника быстрее созрела! А ещё можно попросить у лета тёплую погоду, много грибов, много ягод и тогда оно обязательно исполнит моё желание! Ведь лето оно заботливое, нежное, понимающее.

Я отвлеклась на свои мысли и не заметила, как на поле опустился едва заметный туман. Он пробежал мимо моих голых ног и обдал их прохладой, а затем ускользнул вглубь дремучего леса. Никто не может ступить на его территорию. Каждый раз, когда кто-либо делает шаг, ветви деревьев шипят, подобно змеям, и, извиваясь, преграждают путь.

Из леса донеслось протяжное уханье, так поёт сыч, тревожно и немного мрачно. От его пения у меня мурашки по коже. В след за туманом на поле ворвался ветер. Он встрепенул листья молоденьких осинок и небрежно откинул за спину мои густые золотистые волосы. Сегодня я задержалась. Я должна была вернуться домой до заката. Стоит солнцу спрятаться за лесом, а на небе показаться первой звезде, как в нашу деревню врываются духи. Я ведунья, но моих сил недостаточно, чтобы уберечь себя и жителей моей деревни от духов. Поэтому почти в каждой избушке над входной дверью висят пучки полыни и подковы, а по углам насыпана соль. Я унаследовала свой дар от мамы, а та от прабабушки. В нашем роду рождались только девушки с голубыми глазами, густыми золотистыми волосами и белой, словно фарфор, кожей. Я умею разговаривать с растениями и деревьями, с солнцем и дождём, и просить их о хорошем урожае. Я начинаю копить свою особую силу с лета, впитывая теплые утренние росы, и ловлю щеками, на которые никогда не ложиться загар, лучики солнца.

Мама всегда говорила мне: «Лето – это волшебство, лето – это магия. Она сокрыта в каждой травинке, в каждой пушинке летящей по ветру!» Нужно лишь захотеть и лето покажет мне. Оно пригласит прогуляться по полям отцветших одуванчиков. Они такие пушистые и мягкие, словно летние облака. Те, что едва скрывают солнце. Вот бы прыгнуть с разбегу на мягкую перину в нежные объятия да полежать так. Не думать ни о чем, слиться с природой, послушать жужжание пчел, протянуть руку расписной бабочки. Авось присядет? Лето покажет мне невесомые нити паутин. Они покрытые капельками утренней росы, словно прозрачные бусинки на ниточке. Оно поведёт меня к реке. Цепляя за подол платья семена растений, я пройдусь по узкой, заросшей осокой, тропинке. Поверхность воды слегка подергивается, переливается в солнечном свете. Эти мелкие яркие блики так похожи на калейдоскоп – мою любимую игрушку из детства. С тех пор я вижу! Вижу волшебство в ранних рассветах и поздних закатах, в букетах полевых цветов, в стрекоте кузнечиков, в раскатах грома, в радуге, зависшей над лесом! Лето повсюду, оно окружается меня, тянет за волосы, ведёт меня к магии.

Я украдкой взглянула на поле. Чёрный конь убегал, оставляя меня одну. Он разрезал копытами землю, от которой тянулись клубы тёплого пара, и громко ржал, словно чего-то боялся. Я вытерла со лба холодные капельки пота, обхватила руками, покрытые мурашками толи от холода, толи от дурного предчувствия плечи и, не поднимая головы, направилась к дому. Некогда приветливое поле молчало. Не было слышно ни озорных кузнечиков, поющих в ночи свою песнь, ни шелеста травы. Она не шептала небылицы, не пела задорные песни, которые понимала только я.

Я успела миновать половину поля, когда почувствовала, что сквозь меня прошёл дух. А вслед за ними полетели и другие духи. Словно сотканные злобной колдуньей из чёрных грозовых туч, чтобы наводить на деревни морок, духи ехидно смеялись и корчили страшные гримасы на своём неприятном лице. Я осталась стоять на месте, сжимая в ладони самодельный талисман от злых сил. А затем в меня кто-то врезался, и я обернулась. Передо мной возникло бесформенное лицо духа. Его черные бездонные глаза неотрывно смотрели в мои. Они будто изучали меня изнутри, рассматривали по тонким ниточкам силу моей магии, пронзали насквозь. Тонкие губы духа что-то шептали, возможно, заклятие.

– Нашел! – сиплым басом произнес дух.

Я завизжала. А следом за мной тишину нарушили голоса и остальных духов. Они завывали, словно ледяной ветер на пустыре, и раскачивались из стороны в сторону, подобно высоким деревьям. Я побежала в противоположную от дома сторону и не заметила, как потеряла обувь. Теперь мою стопу колола трава и мелкие камешки, которыми была усыпана тропка, а кожу болезненно хлестала крапива. Дыхание сбилось, по спине забегали мурашки. Воображение рисовало ужасные картины, которые я желала забыть.

Я добежала до леса и остановилась. Погони не было. Я была совсем одна, поле вновь накрыла тишина, а на седые травы опустился густой туман. Возможно, духи не ушли, а прятались в тумане. Я боялась сделать шаг, словно это было самое безопасное место, и прислушивалась к каждому шороху. В траве кто-то копошился, возможно, пробежал ёж или мышь. А из облепленных сверчками зарослей иван-чая доносился стрекот сверчков. Они слегка рассеивались тьму своим магическим зелёным свечением. Летний вечер отдавал прохладой, и земля начала потихоньку остывать. Солнце скрылось за горизонтом, но на небе осталась тонкая бледно-розовая полоска, постепенно скрываемая во мгле. Казалось, что я и вовсе не встречала духов, от вида которых по коже пробегали мурашки.

Я нащупала в кармане сарафана горстку соли и прочитала заклинание, а затем приступила к проведению ритуала. Духи стали приходить в нашу деревню около недели назад, после моего двадцатилетия. День за днём они блуждали средь покосившихся домиков, залетали в дымоходы, шныряли по избам, словно кого-то искали, но до сих пор никого не нашли. Я не могла ошибиться. Духи нашли меня. Но зачем они искали меня, оставалось загадкой.

Я насыпала соль лишь для половины защитного круга и услышала детский плач. Как здесь оказался ребёнок и где его мама? Голос раздавался из леса. Без доли сомнения я, выбросив на землю остатки соли, направилась в лес. Чернеющие стволы сосен немного поскрипывали, словно переговаривались между собой, а затем раздвинули передо мной свои колючие ветви, приглашая войти в свои владения. Я ступила на сухие еловые иголки. Мне было страшно. Стук сердца отражался глухим эхом в ушах. Шаг, затем ещё один шаг и я остановилась, всматриваясь в темноту. В лесу было холоднее, чем на поле, изо рта шёл пар, а голые плечи сразу замёрзли.

– Эй, ты где? – натянутым, словно струна голосом я пронзила тишину леса.

Мгла давила на грудь, отчего мне было тяжело дышать, а кисти рук окаменели и не слушались, словно не были моими.

На мой вопрос ответила ворона. Она каркнула и, перелетев с ветки на ветку, скрылась в темноте.

– Здесь кто-нибудь есть? – я вновь спросила у леса и вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за подол платья.

Я инстинктивно отпрянула и с трудом разглядела силуэт какого-то существа, не то леший не то болотник. Он сжал меня за запястье и поволок в лес. Я пыталась вырваться и звала на помощь, но, по всей видимости, свои мольбы слышала лишь я одна. В стопы с болью впивались иголки, ноги обдавало крапивой, а ветви злобно цеплялись за волосы. Я пыталась шептать заклинания, но без магических атрибутов они были не более чем простыми словами.

– Прочь! – словно колокольный звон, в моих ушах раздался чей-то голос. А затем чья-то сильная, но мягкая рука, опустилась на мое плечо и выдернула из цепкой хватки нечисти.

Я отлетела назад и, не удержав равновесие, упала на землю. В моих ушах вновь послышался детский плач, но уже отдаленно, не здесь. Я увидела парня примерно моего возраста, а может чуть старше. Его русые волосы были слегка взъерошены и напоминали стог сена. Он с опаской озарялся по сторонам, а затем наконец-то отпустил мою руку. Я закрыла глаза.

Глава 2

Я проснулась в своей постели от крика соседского петуха. Он встает ровно в пять утра, взлетает на забор и кукарекает до тех пор, пока баба Ядвига – хозяйка петуха, не насыплет ему зёрна. Я вытянула затекшую ногу и ненароком смахнула с кровати своего кота Рыжика. Он недовольно завилял пушистым хвостом и вальяжно удалился из комнаты.

Сегодня утром лето заглянуло в моё окошко. Оно пришло ко мне в виде расписной черно-оранжевой бабочки. Она пролетела по комнате, поцеловала меня в нос и опустилась на букет пионов. Я присела на кровать и принялась расплетать густую косу, от которой сладко пахло ромашками. День обещал быть жарким. Воздух пах зноем, а солнце не скрывали облака. Этой ночью мне приснился кошмар. Перед глазами до сих пор стояло страшное лицо духа, а на руках ощущалось неприятное касание не то лешего, не то болотника. Я давно не видела кошмарных снов. В основном мне снилось лето с пением соловьев, плавными танцами бабочек, обжигающими лучами солнца и тёплыми грибными дождями. Даже во сне я впитывала его энергию, заряжала свои силы.

Я ступила на скрипучую половицу и ощутила боль в стопе. Задрав до колен подол, я увидела обожженные крапивой ноги, а стопы покрывали ссадины и налипшая грязь.

– Не может быть! – воскликнула я, кинув взгляд на запястья. На коже были синяки.

К горлу подступил комок, мысли спутались, а некогда прекрасное утро больше не казалось таковым. Мой сон оказался реальностью. Я действительно бродила по полю и повстречала злых духов. Я остро ощутила тоску по матери, по её волнистым волосам, пропитанным запахом дождя, по её высокому и тонкому голосу, подобно пению соловья. В детстве мне казалось, что с приходом раннего утра мама обращается в певчую птицу, летает где-то там, в кронах высоких деревьев и зовет заспанное солнце скорее показаться из-за горизонта.

Мои мысли прервал скрип калитки, раздавшийся из открытого окна. Я не закрываю его на ночь, а кладу на подоконник веточку полыни, она не только защищает от злых сил, но и прогоняет комаров. Я наспех взглянула в зеркало. Моё лицо выглядело бледным и уставшим, словно я и вовсе не спала. В волосах запутались еловые ветки, а подол платья испачкался в земле.

Я наспех умыла в тазу лицо, пригладила взъерошенные волосы и, тяжело вздохнув, поспешила к двери. На пороге стояла баба Ядвига. Её волосы были повязаны красной косынкой, а подол клетчатого сарафана промок в утренней росе. Она приветливо улыбнулась, помахала рукой и поставила на пол ведро до краёв наполненное крупной клубникой.

– Возьми. Клубники нынче много уродилось, а девать некуда. Жалко, птицы склюют. Ты не одна? – старушка с любопытством вертела головой и косилась на дверь моей комнаты.

– С чего вы взяли? – с удивлением спросила я. Моих ног коснулось, что-то пушистое и мягкое. Я опустила глаза и увидела Рыжика. Он протяжно мяукал, выпрашивая еду.

– Ну, я видела, как ты вернулась домой под утро с каким-то парнем, он нес тебя на руках. Эх, молодость! – баба Ядвига захохотала, показав беззубый рот.

Я же с ужасом озарялась по сторонам, словно этот парень был до сих пор здесь. Наблюдал за нами со стороны, не выдавая своего присутствия. От этой мысли мне сделалось дурно. Я захотела выбежать из дома, спрятаться за калиткой и терпеливо ждать пока незваный гость не покинет мой дом.

– Этот парень – мой друг! Он проводил меня до дома! – я попыталась оправдаться и медленно направилась к двери, выпроваживая старушку. – Спасибо за клубнику, баба Ядвига, – я быстро сменила тему.

И старушка подхватила её:

– Если ещё понадобится, обращайся. У меня клубники полным-полно!

– Да, да обязательно! – наспех ответила я и вышла на улицу, где моих плеч коснулось ласковое утреннее солнце.

– Ну, я пошла, – кинула старушка.

Я проводила бабу Ядвигу взглядом до тех пор, пока она не скрылась за калиткой. Я с долей сомнения косилась на дом, боясь зайти внутрь. Ветер, как ни в чем не бывало, колыхал кружевную занавеску. Рыжик, удобно устроившись на окне, умывал усы, перепачканные в сметане. Он, по-видимому, снова отобрал еду у соседского кота, с которым то и дело делит территорию.

– Привет, сестрёнка! Ты только проснулась?

Я обернулась и увидела мою сестру Новожею. Одной рукой она почесывала ноги, искусанные комарами, а в другой руке держала баночку с вареньем, горлышко которой было прикрыто марлей.

– Я видела бабу Ядвигу. Она снова что-то принесла?

Новожея откинула за спину косы, с вплетенными в них белыми лентами, и вытерла с виска капельки пота.

– Ну и жара!

– Принесла. А ты что несёшь? Снова гостинец?

Жители деревни любят приносить нам с сестрой гостинцы, будь то яйца, творог, хлеб, фрукты и ягоды.

– Да! Земляничное варенье! Объеденье! Испеки блинчики, – попросила сестра. Она схватила меня за руку, сделала губки бантиком и жалобно посмотрела в глаза.

Я вздохнула. На самом деле Новожее восемнадцать лет, она младше меня на два года, но ведёт себя, как маленькая. Я не могу отказать её просьбам, ведь мы единственные родные люди, которые остались друг у друга.

– Ладно-ладно, пошли в дом, – я ласково потрепала сестру по голове, взъерошив причёску, и напрочь позабыла о своём страхе.

– Ты специально! – недовольно протянула сестра и, ускорив шаг, поспешила в дом.

Пока Новожея наполняла миску Рыжика едой, я наливала жидкое тесто в сковородку. Печь блины меня научила мама. Только у неё они получались рыхлые и пузырчатые. А её шарлотке, сделанной по секретному рецепту, завидовали многие жители деревни. День за днём в нашем доме витал аромат выпечки, что даже стены навсегда впитали этот запах.

– Ты не заметила сегодня ночью ничего странного? – как бы между делом спросила я.

– О чем ты? – сестра подошла к сковородке и вдохнула аромат блинчика.

– Уйди, обожжешься!

Но сестра не ушла. Она почесала свой курносый носик и нахмурила брови.

– Нет, а должна? – тут Новожея резко сорвалась с места и защекотала меня за талию.

Я отшатнулась и испугала Рыжика, который, никого не трогая, спокойно ел свою еду.

– Новожея, нельзя так! – я скрестила на груди руки и повернулась к сестре спиной.

– Прости-прости! У меня хорошее настроение. Сегодня праздник Ивана Купала, мы с Молчаном будем прыгать через костёр. Не могла бы ты поколдовать, чтобы наш руки не расцепились? – с каждым словом, сестра понижала интонацию своего голоса, словно боялась моей реакции и моего ответа.

Согласно традиции, парни и девушки прыгали через костер в ночь на Ивана Купала, взявшись за руки. И если во время прыжка, они не расцепляли рук, то считалось, что пара не разлучится до конца жизни. Однако слово «костер» носило лишь условное название. Поскольку прыгать через пламя было опасно, парни и девушки прыгали через тлеющие угли.

– Об этом и речи быть не может! Ты же знаешь! Я не делаю приворотов. Всё о чем я могу попросить – это чтобы завтра не было дождя, Новожея!

В нашем роду силу получала только старшая сестра. Поэтому Новожея родилась обычным человеком. Помню, как в детстве сестрёнка часто обижалась на это. Однако став постарше, ее обида прошла.

– Почему ты не хочешь помочь мне? – недовольно сказала она.

– Я не могу использовать дар в корыстных целях и идти против воли судьбы. Вдруг тебе не суждено быть с Молчаном? Кроме того, я не могу применять свой дар во благо себе и своих родственников! А иначе наш род ждёт большое несчастье! – я покачала головой и сняла с печи сковороду.

– Но почему? Наверняка это всего лишь слухи! – не унималась сестра. Она сжимала подол бежевого платья и грозно смотрела на меня голубыми глазами. Сейчас их цвет был похож на хрусталики льда. Такой оттенок они приобретали только тогда, кого Новожея злилась.

– Что если быть беде? Ты об этом подумала?

Меня возмущала беспечность сестры и её некрасивое поведение.

– Хоть бы о себе подумала, до сих пор в девках ходишь! – напоследок кинула Новожея и скрылась в дверях, забрав с собой баночку варенья.

Я посмотрела на тарелку недоеденных блинов, а затем перевела взгляд на Рыжика. Он мяукнул, словно хотел мне что-то сказать. Я взяла его на руки и погладила по шелковистой шерстке. Мне не нравилось ругаться с сестрой, хотя и ругаемся мы довольно редко. На душе остался неприятный осадок. Вдруг я действительно преувеличиваю, и Новожея права? Если б мама была бы жива… На глазах навернулись слезы. Они медленно скатились по щекам, оставив влажную дорожку. Многие годы мама передавала мне свои знания. Она обучала меня разговаривать с солнцем, дождем, ветром и другими природными явлениями. Учила копить силу и не тратить ее попросту. Ценить свой дар. Долгое время я не могла смириться со смертью мамы. Мне до сих пор кажется, что входная дверь вот-вот отвориться и на пороге возникнет она, озарив помещение своей жизнерадостной улыбкой.

Мне не хотелось находиться в доме. Я решила пройтись по полю да поискать там потерянную обувь. А с сестрой помириться потом, когда мы обе немного остынем. Взяв с собой блинчик, я покинула избу.

Сегодня я пошла другой тропой, той, что вела по окраине ржаного поля. Колоски ржи ещё не созрели. Сейчас они были соломенно-зеленого цвета и едва доставали до колен. В конце лета – начале осени рожь полностью созреет и приобретет насыщенный янтарный оттенок, словно августовский закат. Средь колосьев синели глазки васильков, разбавляя однотонную цветовую палитру. Где-то их было больше, где-то меньше. В такие моменты я обычно достаю блокнот и пишу обо всём, что увижу. Я пишу, когда вижу, как трудолюбивая пчёлка собирает нектар. Перелетает от одного цветка к другому, выбирая самый вкусный. Я пишу, когда слышу пение птиц. Оно такое разное! Кто-то поёт звонко, заливаясь. Кто-то тихо и коротко. В любом пении есть своя прелесть. Птицы они ведь, словно рассказывают нам истории, делятся секретами, сплетничают. Я пишу, когда предчувствую грозу. Её легко определить по ласточкам, летающим близко к земле, по вспышкам молнии и раскатам грома, раздающимся где-то далеко за горизонтом, по особому запаху земли и какому-то мистическому затишью. Однако сегодня мне некогда писать, я должна поискать свою обувь и окончательно убедиться, что мой сон оказался реальностью, ну а затем помириться с сестрой.

К тому моменту, как я оказалась на поле, наступил полдень. Дождя давно не было, тропинка пылила. Над полем висело марево, плечи обжигало солнце, во рту пересохло. Я знала, что где-то там, в зарослях травы тихо и умиротворенно течёт речка, скрываясь от людских глаз в густой осоке. Я ощутила острое желание нырнуть в прохладную воду и зарядиться силой реки. Я слабо чувствовала магию, текущую по венам, не слышала ни шёпота ветра, ни сказок луговых трав. Я бродила по окраине поля в поиске спуска к воде, и тут моё внимание привлёк столб пыли. Он пролетел над полем, поломав верхушки колосьев, и опустился во ржи. Полевик – дух поля. Я никогда не встречала полевика и мне стало интересно, как он выглядит. Я с любопытством всматривалась в колосья, обводила взглядом васильки, но духа так и не увидела.

– Чего пришла? Неужто в поле работать? – раздался хриплый голос.

Тут колосья раздвинулись, и из поля вышел низкий старичок. Вместо волос на его голове росли луговые травы, здесь были ромашки, васильки, пижма и тысячелистник, а глаза горели насыщенным фиолетовым цветом. Полевик чесал свою соломенную бороду и грозно смотрел на меня. Он то, хмурил брови, то прищуривал глаза, а то и вовсе цокал языком и что-то шептал себе под нос.

– Нечего тут в полдень делать, уходи! А не то нашлю на тебя солнечный удар!

– Я не работать пришла, а мимо шла, сейчас искупнусь и уйду.

Грозный взгляд полевика не изменился.

– Ой! – я наспех развернула узелок, достала блинчик и протянула его полевику, – вот, держи, подкрепись.

Дух понюхал блинчик и взял его морщинистыми руками. На его лице заиграла улыбка, а хмурые брови наконец-то расправились.

– Вижу ты трудолюбивая девушка, руки у тебя в мозолях. Спасибо, уважила старика. Там искупнись, – дух указал нужное направление, – и ступай домой.

Я не успела ответить. Дух превратился в облако пыли, облетел вокруг меня и снова скрылся во ржи. Я помахала духу поля рукой и пошла в указанном мне направлении.

Спуск к реке скрывали заросли осоки. Эта острая слегка шероховатая трава цеплялась к подолу платья, будто не хотела, чтобы я спускалась к реке да нарушали её покой. У реки пахло илом и прохладой. Вдоль берега росли кувшинки, а на противоположной стороне, отражаясь в глади воды розовым облаком, разросся иван-чай. Берег был усыпан речным песком, кое-где лежали пустые раковины моллюсков. Я сняла обувь, погрузив ноги в сероватый песок, и закрыла глаза, слушая звуки природы и впитывая её энергию. Приглушённый стрекот кузнечиков раздавался где-то вдалеке, здесь же я слышала, как журчит речка, разбивая поток воды об упавшее и почти прогнившее дерево, как квакает лягушка, сидя на широком листике кувшинки и как шумят белёсые листья камыша, касаясь друг друга.

Я сняла платье и нырнула в воду, окунувшись с головой. Моё тело обдало приятной прохладой, а по коже забегали мурашки. Я люблю бодрящую тело и дух воду. Вынырнув, я увидела парня. Он, как ни в чем не бывало, сидел на берегу и напевал песню. Его чуть длинноватая челка развивалась по ветру. А по лицу бегал лучик солнца. Он то, светил в глаза, отчего парень хмурил тонкие брови, то игриво убегал на щеку и лоб.

– Ты кто? – возмущённо крикнула я.

Незнакомец хитро усмехнулся и показал мне мою обувь, которую я потеряла на поле. Я заметила, что на кистях его рук выпирали вены, а правое плечо было неестественно опущено. Парень периодически облизывал сухие губы и вытирал со лба капельки пота.

– Вот, решил вернуть, – сказал он, положив обувь рядом с платьем. – Ты не будешь против, если я искупаюсь? – и, не дождавшись ответа, стал снимать с себя льняную рубаху чёрного цвета.

– Не смей! – громко крикнула я, испугав птиц. Те стремительно вылетели из гнезда и скрылись за берегом.

– Ладно-ладно. Ну, хоть рубаху сниму. Жарко.

Я смущённо отвернулась. Новожея была права, у меня и парня то до сих пор не было! Все мои ухажеры, столкнувшись с мои тяжелым характером, отпадали сами, словно листья по осени. Я уже и забыла, какое оно это чувство влюбленности, когда сердце сжимается в радостном волнении, уши и щеки краснеют от смущения, а ладошки предательски потеют.

– Это ты спас меня от нечистой силы и принёс домой? – я пыталась говорить твёрдо, но мой голос выдавал волнение. Мне хотелось выйти из воды и убежать прочь. Но я призывала себя храбриться. Что этот парень себе позволяет? Удумал раздеться перед незнакомой девушкой. Бессовестный!

– Да, это был я. Расскажи, что тогда произошло? Лес впустил тебя в свои владения…

– Тебе какое дело? – отмахнулась я.

– Не бойся меня. Я способен творить магию, как и ты…

Мою душу охватило волнение. Я впервые в жизни, кроме мамы, встретила человека с магическими способностями. Я боялась, что духи вновь вернуться за мной. Мне хотелось поделиться с парнем своими страхами. Но вместо этого я сжала кулаки. Нет, я сильная. Справлюсь сама.

– Кто ты такой и как узнал, где мой дом? – я скрестила на груди руки и прикусила губу. Вряд ли ему понравился мой грубый тон и претензии.

Но парень нисколько не разозлился:

– Ты мне не доверяешь? Но я спас тебя!

Он навязывался и мне это не нравилось.

– Ты следил за мной?

– Наблюдал… Ты каждый вечер приходила на поле, гладила моего коня, собирала травы…

– Твоего коня… – мои щеки залило краской. Я нервно перебирала пальцами волосы, в которых запутались длинные нити тины. Незнакомец производил впечатление самоуверенного человека. Он казался горячим и уверенным в себе парнем.

– Ты нервничаешь! – незнакомец рассмеялся, но затем его лицо помрачнело, словно парня что-то тревожило, – прошу, расскажи! – умолял он, – ты от кого-то убегала?

– Не буду! Я не знаю тебя! – возмущённо сказала я, нахмурив брови.

– Видимо ты хочешь познакомиться поближе. Хорошо, меня Дарен зовут, а тебя? – его глаза вдруг счастливо блеснули, а губы расплылись в широкой улыбке.

– Нет, ты мне не нравишься! Отвернись, – крикнула я и вышла из воды. Надев платье, я поднялась на берег.

Незнакомец ничего не сказал, оно и к лучшему. Нечего дружбу водить. Сама разберусь, что к чему.

Глава 3

Смеркалось. Я сидела у окна и смотрела на улицу. С реки тянуло дымом. Он накрывал верхушки домов, подобно туману, а затем, опускаясь, терялся где-то в траве. Сегодня была ночь накануне дня Ивана Купала. В это время собирают полевые травы, купаются в водоёмах, плетут венки, гадают и веселятся, чтобы отпугнуть нечисть. Сейчас пары, взявшись за руки, прыгали через костёр, а девушки, у которых не было второй половинки, плели венки. В нашей деревне издавна зародилась необычная традиция. Пары прыгали через костёр вечером, а одинокие девушки пускали по реке венки лишь в полночь. Посмотреть на грандиозное событие, когда вниз по течению плыли сотни венков со свечами, сбегалась вся деревня. Новожея тоже была там. Я искренне надеялась, что они с Молчаном пройдут это испытание и в будущем сыграют свадьбу.

Я отошла от окна и посмотрела в зеркало. На мне был надет свободный белый льняной сарафан, обвязанный шерстяным поясом, а на ворот нательной рубахи была приколота фибула с изображением птицы. Я собрала свои волосы и завязала их в косу, вплетя в неё белую кружевную ленточку. Обувь я не надела, решила идти босая. Погасив единственную свечу, я вышла из дома.

На улице пахло дымом. Через минуту другую он пропитает мои волосы и одежду гарью. Я сорвала одиноко растущую ромашку и, вдыхая её аромат, толкнула калитку. Ночь подкрадывалась тихо, незаметно. Она рассыпала по небу едва видимые звезды, выпустила на волю светлячков, спрятав их в траве, и надёжно укрыла в оврагах туман. Земля была влажной, но теплой. Мой путь пролегал по тропинке, заросшей крапивой. Похоже, здесь давно никто не ходил. Липкие нити паутин цеплялись к рукам, косе и подолу сарафана. Почти во всех домах мерцали огоньки, и только в доме бабы Ядвиги было темно. Я шла не спеша, почти на цыпочках, осторожно ступая на землю, словно не хотела привлекать к себе внимания, и в скором времени вышла на окраину деревни. На небе ярко светила луна. Ветер уносил запах гари, от которого у меня разболелась голова. Я остановилась, подняла голову и закрыла глаза, вдохнув полной грудью свежего вечернего воздуха. Когда я открыла глаза, наступила ночь. Она накрыла собой поля, усыпанные цветами, обволокла низовье реки туманом и залила серое небо лунным светом.

Осмотревшись вокруг, я двинулась в путь. Я миновала ивняк, затрудняющий движения, спустилась по склону, цепляясь за узкие листья рогоза, и вскоре услышала треск костра и праздничную суету. Я отодвинула от лица широкую лапу ели, закрывающую обзор. Ночь блеснула ярким светом. Заплясали языки пламени, извиваясь подобно змеям, и посыпался пепел. Он упал на голые плечи, но не обжёг их. Я зажмурилась. Пламя костра слепило, танцевало, пылало жаром. Вокруг было людно и шумно. Девушки в белых платьях водили хороводы. Их головы украшали венки из розового клевера, а распущенные волосы отливали медью. В сторонке, удобно устроившись на траве, сидела компания парней. Некоторых из них я знала, а другие, возможно, пришли к нам из соседней деревни.

– Вея, ты здесь!

Передо мной возникла моя подруга Есения. Её кудрявые волосы задорно пружинили, а чёрное платье, достающее до колен, развевалось по ветру. Следом за ней прибежали две девушки, возможно, это были её подруги.

– Знакомься, это Маня, – Есения указала на низкую темноволосую девушку.

– Привет, – улыбнулась я.

Она, нахмурив толстые брови, кивнула.

– А меня Василиса зовут, – дружелюбно произнесла другая девушка. Ее распущенные волосы, достающие до поясницы, были мокрые. Скорее всего, девушка купалась.

– Смотрите, кто здесь! – завизжала Василиса, указывая на компанию парней.

Я сразу узнала Дарена. Он смотрел куда-то вдаль, словно думал о чём-то своём, и изредка кивал головой, соглашаясь со сказанным.

– Видите того красавца с русыми волосами? Это Дарен. Он живёт в соседней деревне Ведьмина Сопка. И, как поговаривают, он ворожец! Обладает какой-то магической силой. За ним увиваются толпы девушек! Но ни одна из них не смогла покорить его холодное, словно ледышка, сердце, – жалобно протянула Есения, накручивая на палец прядку волос.

Девушки засмеялись, и парни, наконец, обратили на нас своё внимание.

Я встретилась взглядом с Дареном, и он подмигнул мне. Я отвернулась. И что Есения в нём нашла? Надменный самовлюблённый парень. Неужели он считает, что все девушки должны упасть к его ногам?!

– Вы видели? Он подмигнул мне! – взволнованно прошептала Есения, закрыв раскрасневшиеся щеки руками.

– Не пойму, что в нём такого особенного? – отмахнулась я, и поймала на себе осуждающие взгляды девушек.

– Он красивый и обаятельный! Вы видели его родинку над верхней губой? – тонким голосом протянула Есения, – сегодня мой шанс, я должна с ним познакомиться! А вы подыграете мне, – уверенно заявила девушка и, поправив причёску, направилась в сторону парней.

Я тяжело вздохнула. Мне не хотелось принимать в этой затее участие. Мои волосы давно пропитались гарью, а лицо раскраснелось от обжигающего пламя огня. Я выпила прохладной воды и стала искать взглядом Новожею и Молчана, но от них и след простыл.

Ветер сменил направление, и я, того и не желая, услышала разговор Есении и Дарена.

– Хотите к нам присоединиться? – произнесла девушка.

– Почему бы и нет, – ответил Дарен.

Через секунду другую компания парней уже стояла возле нас.

Я знала, что Есения на меня обидеться, если я уйду. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как, сжать пальцы в кулак и натянуть на губы улыбку.

Мы уселись на брёвна вокруг небольшого костра. Я предпочла сесть с краю рядом с Василисой. Есения же, как и ожидалась, заняла место рядом с Дареном. Я не могла отделаться от ощущения, что Дарен наблюдает за мной.

– Меня Дарен зовут, а это мои друзья Юрий и Глеб, – пояснил парень, – я и Глеб живем в Ведьминой Сопке. Там, к сожалению, не устраивают такой праздник, как здесь.

Я никогда не была в Ведьминой Сопке. Однако я знала, что это не простая деревня, поскольку в ней живут люди, обладающие колдовской силой. Не то, что в Светлихино.

– Рад знакомству, – отозвался Юрий. Парень улыбнулся, показав щель между передними зубами. Он поднёс к губам гармошку и стал неумело извлекать из неё мелодию.

– И мне приятно познакомиться, – напомнил о себе Глеб. Он был худой и высокий, метра два, не меньше. На нём была надета засаленная рубаха, а один ботинок был дырявый.

Я обратила внимание, что мы все были примерно одного возраста.

– А это мои подруги Маня, Василиса и Вея, – произнесла Есения.

Я неосознанно посмотрела на Дарена, и он улыбнулся, однако этого никто не заметил.

Я обратила внимание, что на всех девушках, кроме меня были венки. Наверное, мне тоже стоило сплести венок да погадать на суженого. Однако недавняя встреча с духами, ссора с сестрой и разговор с Дареном подпортили моё настроение.

Это заметил и Дарен:

– Вея, где твой венок? Или ты прыгала через костёр, взявшись с кем-то за ручку?

Я задержалась взглядом на парне. Он самодовольно улыбался, словно был рад, что его неудачная шутка удалась. Однако он не знал, что меня сложно вывести из себя.

– Прыгала, тебе то что? Хотел за мной приударить? – я недовольно фыркнула и отвернулась, скрестив на груди руки.

Возле костра воцарилось молчание.

Прервать тишину решился Юрий:

– Ну вот, твое сердце разбито…

– Замолчи, – буркнул парень.

Глеб и Василиса засмеялись, однако Есении было не до смеха. Она опустила уголки губ и задумчиво посмотрела на костёр. Пламя догорало, не было больше обжигающего жара, а языки пламени не плясали так высоко и активно, как прежде.

Мне стало жаль подругу. Я не претендовала на Дарена. Но он проявлял ко мне повышенный интерес, и мне это не нравилось. Я допускала мысль, что его самолюбие могло быть задето, и теперь он не оставит попытки подкалывать меня всякий раз, когда для этого представится возможность.

Я услышала шаги и обернулась, увидев Новожею и Молчана. Они крепко держались за руки. С лица сестры не сходила счастливая улыбка. Новожея подсела ко мне, потеснив Василису. Молчан же, устроился рядом с Юрием и Глебом.

– Всем привет, – произнёс Молчан, наконец, разрядив обстановку. Он взъерошил свои чёрные, словно воронье крыло, волосы.

– Вы прыгали через костёр? – поинтересовалась Есения. Она хорошо знала Молчана и Новожею.

– Прыгали, чего скрывать, – сухо ответил парень.

Новожея толкнула меня локтем, и я видела, как горят её голубые глаза, а на губах играет улыбка. У сестры было хорошее настроение. Похоже, она и вовсе забыла о нашей недавней ссоре. И я была безмерно рада этому.

– А ты чего без венка? – удивилась сестра.

– Долго объяснять, – отмахнулась я и посмотрела на небо.

Луна сменила своё положение, а это значит, что до полуночи оставалось примерно полчаса.

– Скоро полночь, – словно прочитав мои мысли, подметил Глеб.

– Хорошо, что сегодня в нашу деревню не придут духи, – заявила Василиса, – даже разговоры о них вызывают у меня мурашки, – девушка показала свои руки.

Известие о том, что в нашу деревню, каждую ночь приходят духи, давно дошло и до соседних сёл и деревень.

– Я бы переехал, – задумчиво произнёс Глеб и с недоверием осмотрелся по сторонам, словно где-то здесь средь зарослей рогоза и толпы людей могли притаиться духи.

– Тебе-то чего бояться. Ты высокий и сильный, – заметив его беспокойство, произнесла Василиса. Девушка кокетливо захлопала длинными ресницами.

– Легко сказать, – дернув плечом, ответил Молчан. Парень был неразговорчив, но сегодня он говорил больше обычного.

– Нас защищает Вея, – с гордостью произнесла Новожея, обняв меня за плечи.

– Её защита больше не понадобиться, – подытожила Маня, исподлобья посмотрев на меня. В её тёмных, словно омут, глазах плясали языки пламени. – Моя прабабушка сказала, что вчера ночью духи нашли того, кого искали…

У костра воцарилось молчание.

– Точно! Вчера ночью я слышал жуткий вой, – пояснил Юрий, убрав гармошку в карман.

– Вея, мне страшно, – писклявым голосом произнесла Новожея.

На поле ворвался ветер. Он встрепенул макушки деревьев и чуть было не погасил огонь.

Я прижалась к сестре. Пламя огня не грело, и мне стало холодно.

– Кого нашли? Кого-то из нашей деревни? – шёпотом спросила Василиса, сжимая кулаки. Тусклый огонь не освещал лиц. Но даже в этой кромешной тьме я отчётливо видела напряжение девушки. Она нервно постукивала ногой о бревно и буквально вжалась спиной в позади растущее дерево.

– Именно, – жутким голосом произнесла Маня. Возможно, девушке нравилось наблюдать за нашей реакцией, – прабабушка сказала, что в скором времени духи заберут ту девушку…

Василиса завизжала и бросилась, куда глаза глядят, а следом за ней побежали Глеб и Есения, растворившись в темноте.

– Хватит! – я встала с бревна и почувствовала, что Новожея держится за подол моего сарафана, словно ребёнок, который чего-то испугался.

– Что будет с той девушкой? – осторожно поинтересовалась сестра.

– Не знаю, – пожала плечами Маня, – но знаю одно, что духи придут за ней, – девушка захохотала.

В этот момент на небе показалась луна. Она осветила поляну и наши лица. Теперь средь света луны, толпы людей и праздничного веселья обстановка у нашего костра перестала быть такой жуткой, как прежде.

– Вея, а вдруг та девушка я или ты? – чуть ли не плача, протянула Новожея.

Мне следовало успокоить сестру, сказать, что всё будет хорошо, но я не смогла произнести ни слова. Возможно, завтра ночью духи придут за мной, и я больше не увижу сестру, не испеку ей блинов, не зайду в наш дом, не поброжу по полю, не соберу там трав да не поглажу коня. На моих глазах навернулись слезы, и я поспешила отвернуть голову.

– Если б это были вы, то вы бы узнали об этом, – подытожила Маня и с самодовольной улыбкой поспешила удалиться.

– Вея, ты слышала? Это не мы! – радостно завизжала сестра.

Однако мне было не до веселья. Я посмотрела на Дарена, неосознанно ища в его глазах поддержку. И он подошел ко мне.

– Вея! Полночь! Пойдём смотреть, как пускают венки! – закричала сестра и, взяв за руку Молчана, побежала к реке. Её страх прошёл, будто и не было его.

Я с тоскою смотрела на спину сестры, думая о предстоящей ночи. Я нуждалась в её поддержке, а не в поддержке Дарена. Но, к сожалению, я не могла рассказать сестре о том, что со мной случилось.

Тут я почувствовала, как Дарен взял меня за руку. Его ладонь была широкой и теплой. Парень сделал шаг. Я и опомниться не успела, как мы прыгнули над тлеющими углями.

– Не расцепились! – произнёс Дарен, подняв наши руки.

Я с недоумением взглянула на его улыбку, озарившую лицо.

– Отстань от меня, – закричала я и, выдернув руку, побежала вдоль реки.

Вниз по течению, медленно, озаряя всё вокруг, плыли сотни венков. Красные, белые, оранжевые, сиреневые, словно множество разноцветных огоньков. Было в этом зрелище что-то волшебное и магическое, доброе и светлое.

Я бежала до тех пор, пока не выбилась из сил. В низине тянуло прохладой, которая обжигала лёгкие, а изо рта шёл пар. Мои стопы болели, а правую ногу свело от холода. Я остановилась. По полю стелилась полоска тумана, скрывая за собой очертания соснового леса, где я любила собирать маслята и лисички. Над рекой склонилось засохшее дерево. Оно тянуло ко мне свои костлявые руки и изредка поскрипывало, нарушая тишину неприятным стоном. И если ранее, меня не пугала ночь с её густыми туманами, непонятными шорохами и загадочным свечением в зарослях камыша. То теперь я, то и дело прислушивалась и пыталась разглядеть в тумане, сама не зная что.

Дарен догнал меня спустя пару минут. И мне стало чуточку спокойнее от его присутствия. Остались позади деревня и праздничная суматоха, о которой напоминал лишь запах дыма, приносимый ветром.

– Больше не будешь убегать? – ласковым тоном произнёс парень, взяв меня под локоть.

В его карих глазах читалось беспокойство, а губы были сомкнуты в единую линию.

Мне хотелось разрыдаться у него на плече и рассказать обо всём, что меня тревожит. Но я сдержала эмоции и резко выдернула руку.

Дарен вскрикнул, схватившись за плечо.

– Что с тобой? – неожиданно для себя спросила я.

– Вывихнул, когда спасал тебя, – недовольно протянул парень.

Мне стало стыдно. Я коснулась его плеча кончиками пальцев, и Дарен повернул ко мне свою голову. Под его глазами проступали синяки, которые ранее я приняла за тени от костра. А над верхней губой я заметила родинку.

– Прости, – выдавила я и опустилась на землю. Мои глаза защипало, но я боялась показать слез.

– Поплачь, – произнес парень, нежно погладив меня по голове.

И я зарыдала, выплескивая наружу страх и отчаяние, боль и растерянность. Дарен заключил меня в свои сильные, но нежные объятия, а я сама того не ожидая, обняла его в ответ, уткнувшись лицом в плечо. От парня пахло дымом, а ещё я уловила едва ощутимый запах мёда. Я знала, что в соседней деревне Ведьмина Сопка откуда он родом, есть пасека.

– Прости, я обидел тебя, – прошептал на ухо парень.

По интонации его голоса, я чувствовала, что Дарен раскаивается, и моё сердце неволей расположилось к нему. Мне нравился тембр его низкого голоса, и то, как он легонько поглаживал моё плечо, пытаясь успокоить.

– Мне двадцать четыре года, а осенью будет двадцать пять. Я ворожец, – пояснил парень.

– Зачем ты рассказываешь о себе? – я перебила Дарена и отстранилась от него.

– Как зачем? Ты же сама говорила, что хочешь узнать меня, – парень захлопал глазами.

– Не говорила я такого, ишь чего удумал? – засмеялась я.

– Вот видишь, – Дарен вытер мои слезы рукавом, – ты улыбаешься.

Я смущённо отвернулась. Он снова подловил меня. Похоже, ему нравилось шутить надо мной, а затем наблюдать за моей реакцией.

– Что ты делал той ночью у леса? – поинтересовалась я, как можно скорее сменив тему.

– Я искал своего коня. Он любит убегать на поле, недалеко от вашей деревни.

– Как его зовут?

– Безудержный, – улыбнулся парень, – смотри, сколько грязи собрала, – добавил он, снимая с моих волос паутину и семена растений.

– Мог бы и лучше имя придумать, – ухмыльнулась я.

– Какое?

– Ну, например Гром или Туман, – рассуждала я.

Парень улыбался.

– Чего смотришь? – фыркнула я.

– Я вот думаю. Ты та девушка, которую искали духи? – взгляд парня снова стал серьёзным.

– Догадался. Они б забрали меня, если б не ты. Спасибо, – тихо сказала я, опустив голову.

Слабый ветер прошелестел травой, и убежал куда-то за реку.

– Почему духи искали тебя?

– Не знаю… – я замолчала, а потом добавила, – ты поможешь мне узнать правду и по возможности защитишь? – я опустила голову так низко, что увидела кузнечика, притаившегося в траве. Я сумела произнести эти слова вслух и боялась отказа.

То, что случилось со мной пугало меня и будоражило моё воображение. Что если за этой историей кроется ужасающая правда о тайне моего рождения?

– Со мной тебе нечего бояться, – парень встал на ноги и протянул мне руку. – Пошли.

– Куда? – удивилась я, поднимаясь с земли.

– В мою деревню. Прабабка Мани знает меня. Возможно, она сможет ответить на твои вопросы, – улыбнулся Дарен.

Я взглянула на небо. Оно было не такое тёмное, как прежде. Начинался рассвет. У меня оставалось несколько часов для того, чтобы узнать правду и попытаться спастись.

Глава 4

Мы шли молча, слегка касаясь плечами. Вокруг нас парила река, земля и даже стволы деревьев. Было в этом природном явлении что-то мистическое, необъяснимое, словно сами Навьи посетили мир живых и опустили на деревню морок. Дрогнет паутина покрытая росой, и посыплются капли одни за другими, подобно горьким слезам. И если бы не компания Дарена, то я бы бежала, не разбирая дороги, и не догонишь меня.

– Почему ваша деревня называется Ведьмина Сопка, – поинтересовалась я, чтобы немного отвлечься.

– Говорят, что изначально холм, на котором была построена деревня, облюбовали ведьмы. Они слетались туда на шабаши и колдовали. Даже сейчас спустя много лет я продолжаю находить в земле различные артефакты, – рассказывал парень, – видишь этот амулет, – Дарен указал на чей-то клык, висевший у него на шее, – я нашёл его в своём огороде.

Я ухмыльнулась:

– И не боишься? Магические артефакты даже после смерти владельца несут в себе его энергетику. А ты на себя нацепил! Вообще головой не думаешь!

– Что такое? Неужто переживаешь за меня? – подмигнул Дарен и игриво толкнул меня плечом.

– Еще чего удумал! – произнесла я, повысив голос, и гордо подняла голову.

Я видела самодовольное лицо Дарена. Парень не скрывал своей радости.

– Ты, наверное, знаешь, что в нашей деревне много людей, кто обладает колдовской силой. И прабабка Мани не исключение. Она потомственная колдунья. Люди с особой силой будто тянуться друг к другу. Поэтому год за годом Ведьмину Сопку постепенно заселили люди с мистическими способностями, – протянул Дарен, посмотрев куда-то вдаль. – Ты была без венка, у тебя есть парень? – вдруг неожиданно спросил он.

Я захлопала глазами.

– Нет у меня парня! К чему такие вопросы? – удивилась я, а мои щеки покраснели. На белой коже румянец выделялся особенно сильно, выдавая с головой моё смущение.

– Я тебе нравлюсь? – засмеялся Дарен.

Я толкнула Дарена в грудь и пробежала вперёд, встав под раскидистым кустом ивы. Ее листья были покрыты мелкими каплями и при каждом дуновении ветра падали на голые плечи, приводя меня в чувства. Веду себя, как маленькая! Не пойму, почему в присутствии Дарена моё сердце бьется быстрее?

В этот момент над моей головой качнулась ветка, и через секунду другую меня обдало множеством ледяных капель. Я завизжала, выбегая из-под куста, и увидела самодовольное лицо Дарена. Парень хихикал, держась за живот.

– Над тобой интересно шутить, – сквозь смех признался парень.

– Ты издеваешься, а не шутишь!

– Ты реагируешь, поэтому мне нравится шутить над тобой, Вея, – произнёс Дарен. Его лицо вдруг стало серьёзным, – прости, я погорячился. Не переживай, мы во всём разберёмся, – словно почувствовав моё состояние, произнёс Дарен, добавив, – слушай, тебе интересно узнать, какая у меня сила?

Если честно, я хотела узнать, что умеет Дарен. Но я старалась сделать проще лицо, чтобы не выдать свои истинные эмоции.

– Угу, – как бы с безразличием ответила я.

– Тогда подойди ближе, – Дарен положил руки на мои плечи.

Мое сердце тут же ускорило ритм, и я непроизвольно сделала шаг назад.

– Нет, не отодвигайся, – попросил Дарен, – расслабься и закрой глаза.

Расслабься. Легко сказать, ведь не его сердце громко стучит от смущения. Я закрыла глаза и почувствовала легкое головокружение. Мое тело завалилось на бок, но Дарен придержал меня, не позволив упасть.

– А теперь открывай…

Я с трудом подняла отяжелевшие веки. Яркий солнечный свет ослепил мои глаза, и я прикрыла их рукой, смотря меж пальцев на яркие блики росы, покрывшей прижатые к земле травы.

– Нравится?

Я убрала руку. Солнце давно взошло над горизонтом, осветив лучами траву, деревья и речку. Я взглянула на Дарена. Его темное, перепачканное в пепле лицо, сияло от счастья, подобно солнцу, зависшему над горизонтом.

Я и представить не могла, что такое возможно. Я была поражена силой его магии. Казалось, что еще недавно, я была совсем одна, кто обладает неким даром. Однако теперь я с ликованием и любопытством поднимала глаза на небо, где обжигая своими горячими лучами светило солнце, то смотрела на землю, на которой плотным ковром распустились полевые цветы. Я не могла передать словами, всех тех эмоций, что я почувствовала в данный момент.

– Угу, – скоромно сказал я. Однако на этот раз, я не пыталась скрыть свое удивление, – как такое возможно?

Я подбежала к ромашке, развернувший свой бутон к солнцу, и дотронулась до нежных белых лепестков, с которых упала роса.

– Это морок. Слышала о нем?

Я нахмурила брови.

– То есть это, – я указала рукой на солнце, – не что иное, как иллюзия?!

– Именно! Так оно и есть, – улыбнулся Дарен, потрепав меня по голове, – а теперь, гляди, – парень щелкнул пальцами.

Нас и окружающую природу вновь накрыла темнота. Я настороженно осмотрелась по сторонам, но поскольку мои глаза привыкли к свету, ничего не увидела.

– Только не говори мне, что ты сам Морок – правитель Нави, – с усмешкой сказала я, хотя сейчас мне было не до смеха.

– Вот еще! Был бы я Мороком, то вряд ли бы жил в Ведьминой Сопке, – заключил Дарен, добавив, – гляди, а вот и моя деревня.

Я посмотрела вперёд. Там, где из-за горизонта робко выглядывала ярко-малиновая зорька, и росла небольшая сосна, протянувшая свои корявые руки на север, виднелся холм, усыпанный деревянными избушками, подобно грибам на лесной опушке.

– Пошли, скорее, – Дарен взял меня под ручку.

К холму вела заросшая лебедой тропинка, вдоль которой раскинулся омут. Его поверхность была покрыта лилиями, испускавшими тонкий, едва уловимый аромат.

Миновав тропинку, мы стали подниматься на холм по скользкой, пропитанной утренней росой, траве. Дарен подал мне руку, но я не взяла ее. Сама справлюсь. И, ускорив шаг, обогнала его. Я кое-как взобралась на поверхность холма, цепляясь за молоденький кустарник, и моему взору открылась, утопающая во мгле деревня. Чёрные, некрашеные дома были похожи один на другой. Того и гляди ненароком перепутаешься свою избу с соседской. Мы миновали первый дом, от которого тянуло прогнившей древесиной и какой-то тяжёлой энергией. В отличие от Дарена, я с трудом ступала по земле, словно к моим ногам были прикованы кандалы. В каждом доме, да что уж говорить, в каждом дереве, цветке или колодце я чувствовала магию, плотно пропитавшую атмосферу этого места. Чёрная и белая, они словно жили по соседству и изредка переплетались между собой, образуя в таких местах своего рода сгусток энергии. Неизвестно, что будет, если я в него попаду. Солнце показалось из-за горизонта, осветив сияющими бликами поля. И только Ведьмину Сопку небесное светило обходило стороной, оставляя деревню в мге.

– Слушай, – едва шевеля губами, протянула я, – здесь и вправду кто-то живёт? – глупо спросила я, – ни души, ни лая собак…

– Конечно, живёт, я, например, – обижено протянул Дарен.

– Как можно жить в такой энергетике? – удивлённо спросила я.

– Какой? – непонимающе спросил Дарен, подняв от удивления бровь.

– Тяжёлой, – пояснила я, – даже солнца нет.

– Как нет, вон же светит, – Дарен указал за горизонт.

Но моему взору предстало лишь тёмное небо. Того и гляди выглянет луна и рассыплются по небу яркие звезды.

– Не умеешь ты шутить, даже не пытайся, – не поверил мне Дарен.

Я обиженно фыркнула носом, и устало вздохнула. Дарен не видит того, что вижу я, как и многие жители моей деревни.

– Пришли, – парень остановился напротив избушки.

Забора здесь не было. У крыльца рос пышный куст розовых пионов, бережно подоткнутый палкой, и стояла старенькая скамейка, один конец которой опирался на металлическое ведро. Я призадумалась, будет ли прабабка Мани рада гостям в столь ранний час?

Но стоило мне сделать шаг, как я почувствовала головокружение. Этот дом, крыльцо и тропинка… Я не могла отделаться от ощущения, что была здесь. Вот только когда?

– Заходи, чего встала, – недовольно протянул Дарен, ступая по деревянным ступеням.

Зайдя в дом, я ощутила затхлый воздух, словно помещение давно не проветривали, а небольшая веранда, заваленная всяким хламом, была похожа на помойку. Миновав прихожую, мы очутились в главной комнате, потолок которой давно осел, и мне пришлось склонить голову. В помещении пахло воском и сыростью, а от вёдра, в котором, по всей видимости, лежал лук, гнилью.

В скором времени, не заставив долго себя ждать, в дверном проёме показалась седовласая бабушка. Её длинные волосы спадали прядями до пола. А глаза, покрытые катарактой, смотрели в одну точку. Бабушка протерла руки о засаленный фартук и понюхала воздух своим курносым носом.

– Кто здесь?

– Баба Бояна, это я Дарен, а это моя подруга Вея. Мы пришли узнать правду.

– Здравствуйте, – сказала я, спрятавшись за спину Дарена.

– Духи заберут тебя! – повысив голос, закричала прабабка Мани, указывая своим длинный костлявым пальцем точно на меня.

Я почувствовала, как непроизвольно задрожали мои колени. Сжав рубаху Дарена, я потянула его к двери, но парень остался стоять на месте.

– Пожалуйста, помогите ей! – молил Дарен.

– Ей ничем не помочь, – прокричала Бояна, цокнув языком.

Я огляделась по сторонам, увидев неестественные тени. Они ползали по стенам, будто жили своей жизнью.

Прабабка Мани на ощупь подожгла свечу. По лицу старушки было сложно прочесть эмоции. Она была словно фарфоровая кукла. Её белая чуть ли непрозрачная кожа светилась, а на лице застыла лишь одна единственная эмоция – безразличие. Когда пламя свечи озарило помещение, тени, сидевшие на стене, убежали за печку. Но я отчётливо слышала доносившийся оттуда скрип и шебуршание.

– Помогите Вее! Наложите на неё защиту! – попросил Дарен, подойдя к старушке.

– Не буду! В её случае, она долго не продержится, – покачала головой бабушка.

– Пожалуйста! – закричал Дарен. Он повернул голову и грустным взглядом посмотрел на меня.

– Об этом и речи быть не может! Я достаточно вам рассказала, – заверещала старушка.

Из-за печки, извиваясь подобно змеям, выползли тени. Я впервые увидела нечто подобное. Не в силах совладать со страхом, я завизжала и схватила первую попавшуюся вещь – это был чугунный ковшик. Я кинула его в сторону теней. Они зашипели и обиженно бросились к Бабе Бояне, встав у неё за спиной.

Через секунду другую помещение озарилось ярким дневным светом. Солнечные лучи пробежали по комнате, заглядывая даже в самые потаённые места, выгоняя притаившиеся тени, которые сразу исчезали, растворившись в солнечных лучах.

Тени отступили. Морок. Дарен применил свою силу.

Тут входная дверь распахнулась с такой силой, что чуть было, не слетела с петель. На пороге стояла Маня. Её чёрные волосы растрепались, глаза горели огнём, пальцы были сжаты в кулаки, а тело напряжено. Она со злобой окинула комнату, задержав на мне пугающий взгляд.

– Ты! Ты та, за кем охотились духи! Что ты натворила? Рассказывай! – крикнула Маня и оторвалась от пола. Подлетев ко мне и Дарену, девушка завопила, – я всем рассказала о том, какую тьму ты принесешь в нашу деревню!

Её слова нарушили голоса людей, раздававшиеся снаружи и какой-то свет, мелькавший в окне.

– Жители моей деревни уже здесь! – обрадовалась Маня, выглянув в окно, – не уйдёшь по-хорошему, мы силой вытолкнем тебя!

– Маня, постой! – спохватилась баба Бояна, – все не так! Ой, беда… ой, беда…

Старушка встала со стула и поспешила к правнучке.

Дарен взял меня под руку и поволок к входной двери.

Я буквально повисла на парне не в силах сделать и шагу. Мои ноги дрожали, язык заплетался. Мне было страшно. Мало того, что за мной гонялись духи, так ещё и жители соседней деревни были настроены против меня.

– Ты уйдёшь с ней? – неожиданно для меня крикнула Маня.

– Да, и что с того? – не оборачивая головы, произнёс Дарен.

– Если уйдёшь с ней, то назад не возвращайся, – надменно заявила Маня.

– Не твоё дело, – бросил Дарен и с ноги толкнул входную дверь.

Мои ноздри защипало от запаха жженой полыни. По всей видимости, жители Ведьминой Сопки успели подготовиться, чтобы отпугнуть меня. Однако они не знали, что полынь способна отогнать лишь нечистую силу, а я таковой не являюсь.

Порог обступили несколько крепких бородатых мужчин, не позволив мне и Дарену спуститься со ступенек. Но стоило мне сделать шаг вперёд, как мужчины, будто боясь меня, отходили назад. В мерцающем свете огня я отчётливо видела в их красных, словно костёр, глазах страх и испуг перед неизведанным.

– Пропустите их, – послышался голос бабы Бояны. И вскоре, шаркая ногами по прогнившим половицам, в дверях показалась старушка, – моя правнучка все не так поняла!

– Нам все равно! Пусть уходит отсюда! – прокричали жители.

– Скорее уходите! – обращаясь к нам, сказала баба Бояна.

Толпа заверещала, подняв над собой факелы. А сильный ветер, как назло, принёс в нашу сторону запах едкого дыма, от которого защипало глаза и сдавило горло. Дарен взял меня за руку, и мы побежали куда-то вглубь деревни, разбрызгивая по сторонам лужи. Вскоре людские голоса наконец-то затихли, пропало и свечение, озарявшее красным светом тёмное хмурое небо.

Дарен привёл меня к избушке, ставни которой были распахнуты, а вдоль дорожки, ведущей к ступенькам, разросся подорожник. И если ранее я ощущала от домов, находящихся в Ведьминой Сопке тяжёлую энергетику, то от этой избы, веяло чём-то теплым и светлым.

– Кто здесь живёт? – поинтересовалась я у Дарена.

– Я, – произнёс парень, открывая входную дверь и буквально силой проталкивая меня внутрь.

– Но ведь баба Бояна сказала покинуть Ведьмину Сопку, – удивилась я, мимолётно осматривая интерьер дома.

В единственной комнате, не считая кухни, было чисто и просторно. Низкая кровать, ножками которой служило несколько кирпичей, была аккуратно заправлена, а на столе, находившемся посреди помещения, стояла ваза с пионами.

– Мне нужно забрать кое-какие вещи, – проговорил парень.

В его голосе я услышала раздражение, и мне стало стыдно. Я взяла с Дарена обещание помочь мне, но не ожидала, что его согласие обернется против него.

– Прости, – еле слышно проговорила я и, услышав конское ржание, посмотрела в окно.

– Нечего нюни распускать, пошли, Безудержный ждёт нас, – быстро проговорил парень. Он достал из тайника, находящегося в дверном проеме, какую-то вещь и сунул её себе за пазуху.

Мы вышли на задний двор, и я ощутила запах конюшни. Небольшой участок земли, с выщипанной травой, был огорожен хиленьким забором, пригодным скорее для загона овец, нежели для лошади.

Безудержный, завидев Дарена, громко заржал и, сломя голову, понёсся в нашу сторону, вскапывая копытами комья липкой земли. Его чёрная шерсть блестела в свете резкого утреннего солнца, которое, по всей видимости, решило показаться в деревне, а длинная волнистая грива развивалась по ветру, подобно туману. И всё же, имя Туман подходило этому коню больше. Вскоре высокое грациозное животное уже стояло перед нами, выдувая из ноздрей облачка пара.

– Привет, ты скучал, – произнёс Дарен, погладив коня по морде.

И тот зажмурил свои медовые глаза.

– А по мне скучал? – спросила я, дотронувшись до его жёсткой гривы.

Конь недовольно фыркнул и, топнув ногой, встал на дыбы.

Я завизжала и, попятившись назад, врезалась в чьё-то плечо. Развернувшись, я увидела Глеба. Он застыл на одном месте, словно вкопанный.

– Ты ему не понравился, – заявил Дарен, взяв коня под уздцы.

– Не мог ли бы вы поспешить, – запинался Глеб. – Дело в том, что к твоей избе, – парень обратился к Дарену, – снова надвигается толпа. Вея, неужели ты и вправду приведешь за собой духов?!

– Я….

– Глеб, сейчас не время, – произнес Дарен и, заметив мое беспокойство, добавил, – мы уйдем раньше, чем они доберутся до тебя, – протянул Дарен, застегивая на коне седло.

– А как же Новожея! – вдруг спохватилась я. – Представляю, что жители Ведьминой Сопки ей наговорят!

– Не переживай, – отозвался Глеб, – я найду её и поговорю с ней. Если честно, я считаю неправильным…

– Спасибо, – не дав договорить, я поблагодарила Глеба, слегка дотронувшись до его руки.

Дарен недовольно на нас покосился и, закончив с амуницией, резко вскочил на коня. Натянув поводья, он развернул Безудержного по направлению к полю, где безмятежно, в лёгком танце, шелестела трава.

– А вот и наши гости, – произнёс Дарен, посмотрев в сторону деревни, – запрыгивай, – обратился ко мне парень, протягивая руку.

Одним лёгким движением, будто я ничего не весила, Дарен подтянул меня. Усевшись впереди парня, я схватилась Безудержного за гриву.

– Отпусти, держись за край седла, – недовольно протянул парень, убрав мои руки с кудрявой гривы. – Вперёд! – выкрикнул парень, и его конь в один момент сорвался с места.

Я обернула голову, увидев толпу местных жителей. Они, как и говорил Дарен, не успели догнать нас.

Глава 5

Я поняла, что мы приехали на болото, когда мои лёгкие стал наполнять холодный обжигающий воздух. Он щипал мои плечи и щеки морозцем, а затем покрыл инеем прядки волос у лица. Я спрыгнула на землю, где на мягком мху повсюду росла брусника. Мои ноги утопли в мутной коричневатой жижице. Она была настолько холодной, что того и гляди покроется коркой льда. Я прижалась к тёплому боку Безудержного, пытаясь согреться.

В лесу начинались сумерки. Ночь пробегала мимо деревьев, накрывая их силуэты тёмной вуалью, и разбрасывала невесомые клубы пары, а те медленно поднимались с земли и растворялись в воздухе. Отовсюду стояла звенящая тишина, нарушаемая фырчаньем Безудержного. Казалось, что с заходом солнца все обитатели леса попрятались в свои жилища и даже совы и лисы не осмеливались выйти на ночную охоту.

– Что это за место? – поинтересовалась я, потерев друг о друга ладони.

– Владения Болотной Ведьмы, моей давней знакомой, – ответил Дарен. Он привязал коня к дереву и посмотрел на небо, где полумесяцем светила бледная луна. – Поживем пока здесь. Сейчас Болотная Ведьма находится в спячке. Не волнуйся, я тебя защищу, – добавил Дарен, заметив мое беспокойство.

– Угу, – я пожала плечами, слабо веря словам Дарена. Что парень со слабой магической силой может сделать против старых духов, точивших свое мастерство не одно столетие?

– Пойдем.

Дарен положил руку мне на плечо.

Я обернулась. Тишина пугала, разыгрывая мое воображение, а медленно надвигающаяся ночь не сулила ничего хорошего. Однако, по крайней мере, я была не одна. От этой мысли мне было чуточку спокойнее, а сердце сжималось в приятном волнении.

Мы переступили порог обители Болотной Ведьмы. В доме было темно. Дарен стал зажигать свечи и в скором времени я увидела вполне уютное жилище. Справа от входа стоял стеллаж с самодельными книгами, на корешках которых были надписи на неизвестном мне языке. Скорее всего, это было наследие Болотной Ведьмы, доставшееся ей от ее предков в виде заговоров и заклинаний. Единственное окно заросло плющом. Растение вилось по стенам и доросло до потолка, покрыв его плотным ковром. На деревянных полочках, стояли баночки с вареньем из лесных ягод. На односпальной кровати, свернувшись калачиком, сладко спал черный кот. Он и усом не повел на вошедших в дом гостей. Я присела рядом, погладив кота по плюшевой шерстке.

– Ляжешь спать? – спросил Дарен.

– Не думаю, что усну, – я пожала плечами. – Мне страшно…

Парень присел передо мной на пол, накрыв мои маленькие руки своими большими руками.

– Я рядом, с тобой ничего не случится. Верь мне, – вполне убедительно заверил Дарен. – Ложись, отдохни. У нас был трудный день, я вижу, что ты устала, Вея.

Мне нравилось, когда Дарен называл меня по имени, а еще, я допускала мысль, что, возможно, мне нравится Дарен. Я не могла смотреть ему в глаза без сердечного трепета и всякий раз, когда я видела его улыбку, мне хотелось улыбнуться в ответ.

Я послушно легла на кровать и закрыла глаза. Поглаживая кота, я думала о том, почему духи искали меня. Неужели моя мама что-то натворила, а их пришествие, это расплата за ее поступок. Мне вспомнились мои слова, обращенные к Новожее, что мы не можем применять свой дар во благо себе и своих родственников, а иначе наш род ждёт большое несчастье.

Растворившись в своих мыслях, я уж было начала засыпать, и тут услышала чей-то плач. Я открыла глаза. В комнате было темно. Странно. Когда Дарен успел погасить свечи? Опустив с кровати ноги, я ненароком дотронулась до парня. Он крепко спал на полу и даже не проснулся от моего касания.

Вскоре мой беглый взгляд упал на окно, где, сгорбив спину, стояла длинноволосая девушка. Ее руки закрывали лицо, а плечи изредка подергивались. Новожея? Не может быть!

– Сестренка! – крикнула я и вскочила с кровати.

Она развернулась, неестественно выгнув шею.

– Пойдем со мной, ну же пошли, – сказала она, протягивая руку.

Дух.

Я сделала шаг назад и споткнулась о табуретку, упав на пол.

Тут в обитель Болотной Ведьмы ворвались другие духи. Я отчётливо чувствовала касания их рук у себя на спине и волосах.

– Пошли с нами, идем… – просили духи.

Но сколько бы я не пыталась вырваться из этого кошмара, у меня ничего не получалась. Я не могла позвать Дарена, потому что мой крик улетал куда-то в пустоту, и не могла подняться с пола, поскольку не чувствовала ног.

– Прочь!

За моей спиной послышался знакомый голос. А затем что-то ярко вспыхнуло. И голоса прекратились.

Когда я осознала, что могу двигаться, из моих глаз хлынули слезы. Я ощутила, как Дарен нежно и осторожно положил руку на моё плечо и зарылся лицом в моих кудрявых волосах. Его сердце громко стучало, а кожа была неестественно холодной.

– Не плачь, – говорил Дарен, поглаживая мои волосы, – духи ушли.

Его тихий и низкий голос успокаивал, а объятия позволяли почувствовать себя в безопасности. Я не заметила, как вскоре перестала плакать, а мой страх, наконец, отступил.

Когда я немного успокоилась, Дарен проводил меня до кровати, и я провалилась в глубокий сон.

Я проснулась от женского крика и увидела в помещении невысокую девушку. Незнакомка была одета в длинное чёрное платье, поверх которого, небрежно сползая с одного плеча, был накинут зелёный плащ. Девушка недовольно морщила свой острый нос и нервно топала ногой, перебирая руками прядки рыжих волос. Я обратила внимание на венок на ее голове. Он был необычайно красив, словно создан самой природой. По тоненькой веточке изящно вился цветущий белыми цветами вьюнок. Кое-где венок был украшен болотным мхом, шишками и ягодами клюквы.

– Как вы могли! – вновь повторила она своим писклявым голосом. За ушами у девушки росли поганки, а серьги с изображением птицы отливали медью. – Без спроса вторглись в мою обитель! – верещала девушка. Она сомкнула на груди руки, и я увидела разнообразные кольца на её пальцах. Однако кольцо со вставкой из черного камня с вкраплением белого цвета, привлекло моё внимание больше, чем все остальные.

Продолжить чтение