Кошкин Дом

Ответственное Поручение

Жаркое турецкое солнце, синее море, шезлонги… Все это сейчас было уделом моей сестры Тани. Она, счастливица, махнула рукой с трапа самолета где-то над Внуково и умчалась на целый месяц в обещанный рай. А я? Я осталась в душной московской июньской реальности. Но не одна.

За день до ее звездного отлета Таня ворвалась ко мне, глаза сияли предвкушением, но в них читалась и тень беспокойства.

«Слушай, ты же не передумала?» – спросила она, сбрасывая сумку на пол. «Про Лесю? Месяц – это не шутки.»

Я отложила книгу, глядя на ее взволнованное лицо. «Тань, ну сколько можно спрашивать? Конечно, не передумала. Как будто я могла отказаться!»

Она тяжело вздохнула, облегченно улыбнувшись. «Спасибо тебе огромное! Я знаю, что это ответственность. Квартира, цветы… Но главное – она.» Таня сделала серьезное лицо. «Леся, знаешь ли… Она не просто кошка. Она – личность. Очень умная, с характером. Иногда кажется, что она вот-вот заговорит. И уж точно все понимает. Корм строго по расписанию, вода свежая всегда, лоток… ну, ты знаешь. И главное – общение! Она скучать будет жутко.»

Я не удержалась от смешка. «Танюш, я же не впервые с твоей царевной общаюсь. Я Лесю обожаю! Честное слово. Даже завидно немного, что ты к морю, а я к твоей хищнице буду ездить.» Подмигнула сестре. «Не переживай! Буду ее баловать, разговаривать с ней, играть. Она у меня не заметит твоего отсутствия. Ну, почти.»

Таня рассмеялась, напряжение спало. «Ну, если так… Спасибо, родная! Ты меня реально выручаешь. Ключи вот, инструкция по цветам и экстренные телефоны на холодильнике приклеены. Лесе передала, что ты будешь ее начальством месяц. Вроде одобрительно промурчала.»

«Вот видишь! Все будет прекрасно. Лети, отдыхай, загорай! А мы тут с Лесенькой как-нибудь управляемся,» – успокоила я ее, беря брелок с узнаваемой силиконовой фигуркой мышки – Лесиной любимой игрушкой прошлого сезона.

«Ты – золото!» – Таня обняла меня крепко. «Я буду звонить… ну, может, не каждый день.»

«Звони, когда захочешь! И не забывай про фото с моря!» – крикнула я ей вдогонку, когда она уже неслась к лифту, полная предвкушения отпуска.

Дверь закрылась. Я переложила ключи в ладони. Тяжеленькие. Не только металлом, но и ответственностью. Месяц. Целый месяц быть для очаровательной, умной, разговорчивой Леси главным человеком. Мысль об этом наполнила не тревогой, а скорее теплым предвкушением. Леся… Черная комета в крапинку и изумрудными глазами и невероятным талантом к вокалу. Ну что ж, завтра начнется наша с ней первая смена.

Встреча у Порога

Следующий день встретил меня привычной московской духотой. Дорога до квартиры моей сестры, пролетела в мыслях о предстоящей встрече. Подъезд, знакомый лифт с зеркальными стенами, где я машинально поправила взъерошенные волосы, десятый этаж. Тишина коридора нарушалась моими шагами и грохотом лифта, пока я не остановилась у двери под номером 234. Тот самый брелок с мышкой лёг мне в ладонь, холодный металл ключа – в замок. Поворот – щелчок, знакомый скрип петли, и дверь поплыла.

И там. Уже там. В самом проеме, на границе прихожей и ее владений, стояла Она. Леся. Черная с хаотичными вкраплениями множества разных цветов. Как будто она носила на себе все цвета, белый, серый, рыжий, статуя с огромными, изумрудными глазами. Не спала, не дремала на лежанке – ждала. Высоко подняв пушистый хвост трубой, уперев передние лапы ровно, как колонны. Взгляд – не терпение даже, а скорее вежливое, но не допускающее возражений ожидание: «Ну наконец-то. Точность – вежливость королей, и я тут, между прочим, королева».

«Леся! Киса моя! Красавица, привет!» – вырвалось у меня само собой, широкий дурашливый от умиления смех. Я переступила порог, закрывая дверь. – «Я приехала! Соскучилась по мне, красотуля?»

Ответ последовал мгновенно. Не просто мяу. А долгий, мелодичный, с легкой хрипотцой в конце звук: «Мааа-ау-ау!» Он вибрировал в тишине квартиры, наполняя ее смыслом. «Где ты шлялась? Я тут уже целую вечность! Смотритель должен быть пунктуален!» – безошибочно перевела я в голове.

«Да-да, знаю, знаю!» – засмеялась я, наклоняясь, чтобы снять кроссовки. – «Дела сегодня, представь! То одно, то другое. Но я рванула к тебе, как только смогла!» Я протянула руку, чтобы почесать ее за ушком.

Леся благосклонно подставила голову, но не замолчала. «Мяу! Мрр-мяу!» – последовало чуть короче, но с оттенком деловитости. «Ладно, прощаю. Но учти на будущее. А теперь к делу! Докладываю: за время твоего отсутствия было одно нападение солнечного зайчика на стену – успешно отражено. Потом долгий сон на диване. И вот – ожидание. Очень долгое ожидание».

«Ох, бедняжка моя!» – притворно посочувствовала я, уже расстегивая куртку. – «Напасти какие! Солнечный зайчик! Просто невыносимо! Надо срочно восстанавливать силы, а?» Я пошла в сторону кухни, и Леся тут же двинулась рядом, ее мягкие лапы бесшумно ступали по паркету, а хвост высоко вился в воздухе. Ее вокал не прекращался: «Мяу! Мяу-мяу!» – настойчиво, с возрастающей интонацией. «Ага! Точно! Восстановление сил – это про корм! И про воду! И вообще – про все, что ты должна была сделать пять минут назад!»

«Иду, иду, начальник!» – отозвалась я, заходя на кухню. – «Сейчас все будет! Рассказывай дальше, я слушаю!»

Ее ответный «Мррр-мяу!» прозвучал уже скорее удовлетворенно, хотя и с ноткой напоминания. Она уселась рядом с пустыми мисками, обернув хвост вокруг лап, и продолжила свою утреннюю декламацию, внимательно следя за моими движениями. Наш диалог, странный и прекрасный, начался. Он состоял из ее трелей, урчания и требовательных нот, и моих ответов, подбадриваний и глупых вопросов, на которые она, казалось, всегда знала ответ. Ключ был повернут, дверь открыта. Теперь открывался мир Лесиных правил и кошачьих новостей, где мне предстояло быть и слугой, и благодарной аудиторией.

Совместный Осмотр Владений

Мой путь на кухню напоминал торжественное шествие. Леся шла впереди, высоко неся хвост, как знамя, но постоянно оглядывалась, чтобы удостовериться, что я следую за ней. Ее непрекращающаяся репортажная трель заполняла коридор:

«Мяу-мяу-мяу-мррр! Мяяау!» – звучало то настойчиво, то с легкой жалобной ноткой. «Кухня! Направление – кухня! И побыстрее! Потом еще расскажу про воробья за окном, который нагло чирикал прямо на моем подоконнике! Представляешь? Наглость!»

«Представляю, представляю!» – кивала я, стараясь не наступить ей на лапы. – «Наглый воробей? Ну это просто безобразие! Надо было дать ему сдачи голосом, да?»

Леся, достигнув кухонного порога, резко развернулась ко мне. «Мяу!» – коротко и ясно. «Я и дала! Громко! Но он только чирикнул еще наглее и улетел. Хам!» Она тычком холодного носа в мою голень подчеркнула свою обиду.

«Ах ты моя защитница территориальная!» – рассмеялась я, направляясь к раковине. – «Молодец, что прогнала хулигана! Настоящая львица!»

Пока я открывала кран, чтобы наполнить кувшин свежей водой, Леся уселась рядом с пустыми мисками и продолжила повествование. Теперь ее «мяу» стали более размеренными, повествовательными, с вкраплениями громкого мурлыканья, когда я почесала ей загривок. Она рассказывала о том, как удобно было спать на Таниной подушке, как шуршал пакет в коридоре, подозрительно и как скучно было после обеда.

«Ох, бедняжка, скучала?» – сочувственно протянула я, выливая старую воду из миски и энергично тру ее губкой. – «Но я же приехала! Сейчас все исправим, всё наладим!»

Процесс мытья мисок Леся наблюдала с пристальным вниманием, словно проверяя качество уборки. «Мрр-мяу?» – спросила она, когда я поставила чистую миску на место. «А корм? Ты не забыла про главное?»

«Как же я могу забыть, ненаглядная моя?» – успокоила я ее, доставая пакет с хрустящими гранулами. Характерный шелест пакета вызвал немедленную реакцию: Леся вскочила, ее хвост завибрировал, а вокал сменился на короткие, нетерпеливые выкрики: «Мяу! Мяу! Мяу!» – «Да! Давай! Сюда! Побольше! Я же целый день голодала! Ну, почти целый!»

Я насыпала порцию, зная Танины строгие наставления насчет диеты. «Вот, полюбуйся! Самое вкусное! Для моей умницы!»

Пока Леся, забыв на мгновение о своем красноречии, с энтузиазмом погрузилась в миску, издавая довольные чавкающие звуки, я взялась за самую деликатную часть программы – лоток. Он стоял в ванной под раковиной.

«Ладно, начальник, покушай, а я пока твой… э… трон приведу в порядок,» – объявила я, направляясь к двери.

Леся на секунду оторвалась от еды, издав что-то вроде: «Мррр…» – что явно означало: «Делай, что должна. Но не задерживайся. И проветри хорошенько после, а то у меня репутация!»

Работа с совком и наполнителем проходила под аккомпанемент довольного хруста из-за двери. Когда я вышла, Леся уже закончила трапезу, сидела рядом с миской воды и вылизывала лапу с видом полного удовлетворения.

«Ну что, довольна?» – спросила я, моя руки. – «Силы восстановлены? Теперь можно и про воробья подробнее рассказать?»

Она посмотрела на меня своими изумрудными глазами, медленно моргнула и издала долгий, расслабленный звук: «Мяааааау…» – «Да… Теперь жизнь налаживается. Воробей? Ну, этот наглец…» И она снова пошла за мной, когда я двинулась в гостиную, готовая продолжить свой утренний монолог о перипетиях кошачьей жизни в одиночестве. Ее мурлыканье теперь было громким, как маленький моторчик, вибрирующим знаком того, что бытовые дела сделаны, связь установлена, и владения вновь под надежным присмотром. По крайней мере, до следующей ее «новости».