Упавший Страж

Глава 1

После умывания он поспешил к своему сундуку с вещами, чтобы подготовить всё для определения своей магической силы и стихии, к которой он принадлежит. В запасе у него было несколько часов, чтобы успеть на это мероприятие. Его немного тревожило, что дар за всё время его жизни так и не проявился.Ранним утром молодой парень проснулся и сладко потянулся в кровати. На тумбочке он обнаружил маленькое письмо: – Дорогой Микрос! Не забудь, пожалуйста, полить наши дикие корни Сенептикума, покормить улиток Чарльза и отнести корзину яиц маме Догана. Не проспи свой первый в жизни распределитель! С любовью, Мариз. Мальчик с детства не обладал никакой магией – не было и намёка на неё. Часто мама пыталась найти способ хотя бы пробудить в нём магию, но безуспешно путешествовала по разным континентам. Бабушка Мариз принимала больных магов, которые потеряли силы, больше не могли колдовать и даже самостоятельно дойти до неё. Поэтому каждый день она провожала людей к древу, наполняющему их энергией. Макрос, встав с кровати, помчался к умывальнику. Его белоснежные волосы спадали до лопаток, глаза были цвета холодного льда – напоминающего суровые зимы в их краях. Чёткие линии скул подчёркивали серьёзный тон взгляда. Ростом он был среднего для их рода. Умываясь утренней водицей, оставленной заботливой бабушкой, он неизменно успокаивался. Свою родную мать он не забывал – даже спустя столько лет отчётливо помнил, как она выглядит. Впереди было пару часов мучительной рутины, которую он ненавидел.

После умывания, он поспешил к своему сундуку с вещами, дабы подготовить вещи для определения магической силы и к какой стихии принадлежит. В запасе у него было пару часов, чтобы успеть на это мероприятие, ему было немного тревожно, что его дар не проявился за всё его рождение. В сундуке он нашел небольшой свёрток красивым бантом, с подписью «на особенный день», прежде, чем развернуть, он вспомнил, как мама приехавшая домой, вручила маленькому сыну сверток и приказала ему положить на дно вещами и не открывать до тех пор, пока ты не поймёшь, что время пришло. Он так и не открывал его, удобного случая не было, да и в памяти об этом уползали куда-то далеко в мысли. Закрыв сундук, решил отложить до важного события на кровать.

Закрывая дверь дома, он оглядел полупустой двор, где-то была голая земля без растений и травы, а где-то это всё было в таком изобилии, что казалось – это наше  «богатство». Неожиданно друг мальчишки, открыв калитку немного испугался, что не заметил Макроса и тут же поздоровался:

– Макрос! Привет! Как твои дела? Чем занимаешься?

– Привет, Доган. Вот собираюсь сделать пару дел и отправляться на определение. Ты как? Что тут делаешь?

– Тут такая ситуация, понимаешь ли, матушка сказала, что нужно сделать забор, но я один не справлюсь, сможешь ли ты мне помочь?

– Да, конечно помогу, управлюсь только со своими делами, хорошо?

– Спасибо дружище! До встречи

Кривовато улыбнулся Доган и удалился к себе. Макрос уже начал жалеть о согласии помочь, ведь этот недоумок не сможет это сделать даже с чей-нибудь помощью. Между собой, Маркос называл своего друга «Жертвой аборта», ну или «Криволапик».

«Через пару часов»

Пару корней он всё-таки выдрал, без желания благотворить их, как делала бабушка. Истошные крики раздались по всей округе, эти маленькие корни всегда кричали при выкапывания из земли. Дела закончились, он решил по пути захватить последнее дело с собой и отправиться помогать.

Дорога по которой он шел, была покрыта хорошим слоем цемента, однако странствующие торговцы затаскивали песком дорогу. Конечно не равнодушные жители пытались исправить ситуация своими руками, но никто не продержался больше недели. Такой труд был беспощаден и часто потом руки были в мозолях. Вдоль дороги с двух стороны были усажены прекрасные «Гиконих» не прихотливое в уходе растение, однако он распускался исключительно ночью и был проводником к городу и от города. Днем это были бутоны ярко зелёных лепестков, снизу красовался глубокий белый цвет переходящий в градиент в зелёный. Запаха к сожалению не было, но определенно нужно его подрезать, чтобы он не разрастался по дороге, ему не почем такие материалы, как бетон. Мир прогрессивно продвигался вперёд, у всех жилых домах висели козырьки у каждого входа, чтобы солнце не нагревало сильно и не создавала не удобные условия пользования двери. Также, был стихийный замок, без каких-либо обозначений. Открыть такой замок нужна была магия, однако определённая. Например замок у Догано открывал лишь морозный ключ с фирменной гравировкой их рода. Подделать такие ключи было практически невозможно. Миновав последнюю улицу, увидел как Доган копошился во дворе из открытых окон его дома тянулся аппетитный запах фирменного пирога от тётушки Гризельды, которая угощала своими вкусными пирогами не только свою семью, но и семью друга своего сына. Перед парнем из земли создалась небольшая птичка, с янтарными глазами. Птичка тут же взлетела, как закончилась трансформация, энергия тянула тонкой нитью к в сторону других домов. Подходя он откликнул другого мальчишку стоявшего недалеко от калитки:

– Харли! Привет, что ты тут делаешь?

– Макрос, какая встреча! Жду тебя. Доган попросил и меня помочь с забором.

– Ого, настолько всё плохо с забором?

Удивлённо спросил Макрос.

– Судя по всему, да, всё очень и очень плохо

Печально выдавив ответ на вопрос.

– Пойдём, а то до определения не успеем.

Двоё мальчишек открыв калитку прошли на задний двор, увиденное повергло их в шок. В середине забора красовалась огромная дыра, по краям которой были выжженные слова из заклинания. Рядом с забором также валялся стражник в форме большой и мощной птицей, крылья были явно потрёпаны, клюв был на половину чёрный с гигантской трещиной. От признаков глаз не осталось следа…синие концы перьев гласило, что – это избранный самим хранителем, никто к слову его никто не видел, а если и кто-то видел, то явно они заканчивали, как этот стражник. Но всё таки что-то не состыковывалось в голове Макроса, просто так они не падают замертво, их тела становятся прозрачными и насовсем исчезали за пару секунд. Оставляя после себя только запах чистой энергии. Женщина выходящая из дома, печально смотрела на пару мгновений на лежащее тело и щёлкнув пальцами тело поднялось и тут же сгорело. Гризельда всегда была чуткой, немного ранимой женщиной, она  создавала образ обычной женщиной со слабой магией, но по настоящему она была бойцом, несколько раз участвовала в ужасных боях где благополучно смогла с несколькими жителями дать отпор тёмным войскам.

Мальчики принялись восстанавливать забор, Доган был магом огня, а помощник Лукас принадлежал бесконечным потоком редкого дара морозного ветра. Вместе они смогли создать нечто потрясающее и далеко больше, чем простой забор. Задача Догана была лишь в моментах кидать завершающую пыль, которая сделает забор крепче, а её свечение было всегда прекрасным, в особенности перелива с красного в нежно персиковый цвет.  Солнце приближалось к середине дня, подсказывая, что важное событие будет вот-вот и пора торопится, к счастью осталось совсем немного и как раз уже выходила женщина чтобы позвать выпить успокаивающего напитка перед определением. Частые вопросы, которые задавали каждому ребёнку перед определением звучали следующим образом:

– В какой факультет хотел(-а) бы попасть? Есть ли уже избранник (-ца)? Волнуешься? Не бери в голову ничего, ни переживания, ни эмоции, ни одну тёмную мысль. Зачисление в академию очень серьёзный шаг, уже подготовил (-а) всё необходимое?

И разные вопросы, которые задают постоянно. Некоторые грустные вопросы, а другие слишком серьёзные для того, чтобы знать прям точно ответ. Многие из ребят, стоящие у шара, падали в обморок от волнения, не каждый справлялся со стрессом, но с недавних пор ввели обязательную дозу успокоительного чая. Для того, чтобы слишком не расслабится, настоятельно рекомендуют какую-нибудь физическую нагрузку.

За столом мило беседовали мальчики с женщиной, а той было приятно принимать в доме у себя в гостях, поэтому в семье каждый воспринимал – это, как традицию.

– Ну, что? Всё было очень вкусно, спасибо вам Грезельда. Мне пора идти, ещё переодеться нужно и уложить волосы. Спасибо вам ещё раз.

С нежной улыбкой он смотрел на женщину.

– Так дело не пойдёт!

Вдруг воскликнула хозяйка дома.

– Пойдем в комнату, ты переоденешься и я сама уложу твои белоснежные волосы.

Строго произнесла женщина.

Она поспешно встала со стола и направилась в сторону комнаты, мальчику не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. На пороге комнаты, он увидел свой костюм, который бережно держало огненное дерево. Что-то было в костюме не так, отогнав мысли, женщина оставила его в покое закрыв за собой дверь. Парень немного потоптался у двери, но всё таки приступил к сборам.

Белый воротник с синей рубашкой идеально сочетался со внешностью, которая так и выделяла его с детства. Плащ, который был до пола, был цветом мяты, что означал мир во всём мире, белый же означал, безупречность, но только синий говорил, нет…даже кричал о холодности, серьёзности в своих поступках. К обуви было пристальное внимание, т к. В их мире, ценилась обувь больше, чем костюм или украшение или даже та самая магия. Тут мысль навлекла на один интересный эксперимент « а что если сделать обувь из укрепляющей пыли?» подумав он. Прервав его думы, в дверь деликатно постучались и раздались несколько голосов:

– Ты одет? Помощь нужна?

– Да, я одет, помощи не нужно, спасибо большое.

Дверь распахнулась, как только он успел договорить. В комнату ввалились Доган и Гризельда. Оценив костюм, тут же поток энергии летел в парня, увернуться не получилось и поэтому парень упал прижавшийся к стене.

– Мама, зачем?

– Посмотри на элементы воротника, этот материал редкий на наших землях, костюм сделан из прочного материала, которая даст преимущество в боях, если придется сражаться. Эта ткань не пропускает атаки, скорее впитывает в себя, а после разбивает энергию в маленькие игл, которые в последствии ломаются сами по себе. Это не просто костюм, это настоящая броня, которую носили наши предки в качестве не только статуса, но и чтобы защититься в случаи нападений.

– Как это возможно?

Спросил парень сидящий плотно у стены.

– Всё очень просто, за такой материал и в целом работа мастера, стоит безумных монет. Часто у других более не совсем хороших мастеров, торчали из воротника кости, которые поддерживали воротник во время носки. Поэтому тебе, Макрос, безумно повезло, встретить такую находку.

– Ох, а я даже и не подозревал, что это за костюм такой, казалось он обычный для определения.

– Не будем тратить время и сделаем тебе укладку, а пока ты будешь сидеть неподвижно, мальчики помогут тебе с обувью.

– Спасибо.

Через пару минут, сообщая работали над обувью, и в конце концов они превзошли свои прошлые работы. Ледяные словно копья были направлены  вверх, огненная часть смотрела со льдом прекрасно, пару штрихов и их уже было не остановить. Смешанная стихия превратилась в очень дополняющую деталь образа, они излучали таинственность и самые чудные сапоги. Благодаря огню, носитель мог бы передвигаться не касаясь земли, что очень помогло бы в случаи чего. На голове красовались безупречные локоны, которые часть из них была собрана в высокий хвост, как древние войны. Правда у войнов были покрыты кровью врагов  под глазами.

Глава 2

…а у Макроса – лишь лёгкой тенью предстоящих перемен.

Гризельда отступила на шаг, окинув его взглядом, в котором смешались гордость и тревога.

– Ну вот, теперь ты выглядишь как настоящий маг, – сказала она, хотя оба прекрасно знали, что магии в нём пока не было и следа.

Доган, криво ухмыляясь, хлопнул друга по плечу:

– Осталось только, чтобы шар тебя не выгнал с позором, – пробормотал он так, чтобы слышал только Макрос.

Тот скосил ледяные глаза на приятеля, но не ответил. Он не собирался тратить силы на колкости – сегодня каждая крупица внутренней стойкости могла пригодиться.

Они вышли на улицу. День уже дышал жаром, но в воздухе чувствовалась странная прохлада – предвестник дождя или чего-то иного, более редкого и опасного. Вдоль дороги к центральной площади шли группы таких же подростков в нарядных, местами нелепо пышных костюмах. Многие нервно теребили амулеты или шептали заученные заклинания – хотя все знали, что на Определении магия без разрешения запрещена.

Площадь встречала их высоким каменным постаментом, на котором возвышался огромный полупрозрачный шар, мерцающий то синим, то золотым светом. Вокруг – стражи в броне из чёрного обсидиана, с лицами, скрытыми под шлемами. Считалось, что они не разговаривают ни с кем, кроме Хранителя Определений, но слухи говорили, что под масками вовсе не люди.

– Макрос, – позвал тихий голос сбоку.

Он обернулся – к нему спешила Мариз, его бабушка, с небольшой деревянной шкатулкой в руках.

– Ты забыл кое-что важное, – сказала она и протянула шкатулку.

– Что это? – нахмурился он.

– То, что твоя мать хотела, чтобы ты взял именно сегодня.

Сердце пропустило удар. Он вспомнил свёрток из сундука – тот самый, что мама велела не открывать «до особенного дня».

Шкатулка была тёплой, будто хранила в себе нечто живое. Он снял защёлку, крышка приоткрылась… и изнутри на него глянули два крошечных, как капли, сверкающих глаза.

– Ты готов, Макрос? – спросила бабушка так, словно знала, что он увидел.

Глава 3

Внутри шкатулки, среди бархатной подкладки, свернулась в клубок крошечная серебристая тварь – словно смесь ящерки и птицы, с тонкими перепончатыми крыльями и хвостом, заканчивающимся остриём, как у стрелы.

Она смотрела на Макроса без моргания, и чем дольше он встречался с этим взглядом, тем сильнее в голове звенело – не шум, не боль, а будто чей-то тихий, уверенный голос:

«Наконец-то…»

– Что это? – выдохнул он, чувствуя, что пальцы сами тянутся к созданию.

– Это не что, а кто, – поправила Мариз. – Твой Узел. Связь, которую нельзя подделать, нельзя украсть. Такие существа появляются только у тех, чья магия слишком… необычна, чтобы проявиться обычным способом.

– Но у меня нет магии, – возразил он, хотя голос предательски дрогнул.

Существо подняло голову и, почти невесомо, коснулось его ладони. Мир вокруг дрогнул, цвета стали ярче, а в груди будто раскрылось что-то замерзшее. Воздух рядом с ним потянуло тонкими струйками инея, но одновременно в этих же потоках сверкнули крошечные язычки пламени – не враждебные, а живые, как дыхание.

Доган, стоявший рядом, уставился с открытым ртом:

– Это… что за чёрт? У тебя сразу две стихии?!

– Не просто две, – тихо сказала Мариз. – Он – Сшиватель. Те, кто может соединять то, что не должно было существовать вместе.

Стражи у постамента, до этого недвижные, одновременно повернули головы к Макросу. Шар на пьедестале вспыхнул, словно приветствуя или… вызывая.

– Похоже, тебя уже ждут, – добавила бабушка, но в её глазах мелькнула тревога.

Макрос сделал шаг вперёд, держа в ладони своего странного спутника, и почувствовал, что отступать уже нельзя!

Глава 4

Шаг за шагом он приближался к постаменту.

Толпа вокруг шумела, но этот гул уходил куда-то на задний план, будто мир перестал интересоваться всем, кроме него и мерцающего шара.

Когда Макрос встал на обозначенный круг, один из стражей сделал то, чего, как говорили, они никогда не делали: медленно поднял руку и положил тяжёлую ладонь в обсидиановой перчатке ему на плечо.

– Готовься, Сшиватель, – произнёс страж, голосом, похожим на раскат грома в пещере.

Толпа ахнула. Никто, никто не знал, что стражи вообще умеют говорить.

Шар перед ним ожил. Вместо привычного мягкого свечения он начал вращаться, и каждый оборот сопровождался вспышками то леденящего синего, то обжигающе-золотого. Потоки магии, невидимые для обычного глаза, поднимались с площади к небесам, а оттуда в ответ опускался тонкий луч света, впадая прямо в центр сферы.

Существо в его ладони выпрямилось, раскрыв крылья. Из них сорвались крошечные искры, каждая из которых прикасалась к шару, и с каждым касанием тот менял цвет быстрее и быстрее, пока все оттенки не слились в один ослепительный белый.

– Что происходит? – спросил Доган у ближайшего мага-наблюдателя.

– Такого… не было сотни лет, – тихо ответил тот. – Это не Определение. Это… Пробуждение.

Белый свет ударил во все стороны, пронзая толпу. Люди зажмурились, кто-то упал на колени. Когда сияние стихло, Макрос стоял в центре, а вокруг него в воздухе висели два огромных символа – ледяная корона и огненный клинок, переплетённые золотой нитью.

Страж убрал руку с его плеча.

– Твоё место – не в одном факультете. Твоё место – там, где границы рвутся, – сказал он. – И Хранитель уже идёт за тобой.

С этими словами по дальнему краю площади, за толпой, возник силуэт… слишком высокий для человека, с рогами, словно из кристаллизованного пламени, и глазами, горящими холодным светом льда.

Глава 5

– Ты готов, Макрос? – спросила бабушка так, словно знала, что он увидел.…а у Макроса – лишь лёгкой тенью предстоящих перемен. Гризельда отступила на шаг, окинув его взглядом, в котором смешались гордость и тревога. – Ну вот, теперь ты выглядишь как настоящий маг, – сказала она, хотя оба прекрасно знали, что магии в нём пока не было и следа. Доган, криво ухмыляясь, хлопнул друга по плечу: – Осталось только, чтобы шар тебя не выгнал с позором, – пробормотал он так, чтобы слышал только Макрос. Тот скосил ледяные глаза на приятеля, но не ответил. Он не собирался тратить силы на колкости – сегодня каждая крупица внутренней стойкости могла пригодиться. Они вышли на улицу. День уже дышал жаром, но в воздухе чувствовалась странная прохлада – предвестник дождя или чего-то иного, более редкого и опасного. Вдоль дороги к центральной площади шли группы таких же подростков в нарядных, местами нелепо пышных костюмах. Многие нервно теребили амулеты или шептали заученные заклинания – хотя все знали, что на Определении магия без разрешения запрещена. Площадь встречала их высоким каменным постаментом, на котором возвышался огромный полупрозрачный шар, мерцающий то синим, то золотым светом. Вокруг – стражи в броне из чёрного обсидиана, с лицами, скрытыми под шлемами. Считалось, что они не разговаривают ни с кем, кроме Хранителя Определений, но слухи говорили, что под масками вовсе не люди. – Макрос, – позвал тихий голос сбоку. Он обернулся – к нему спешила Мариз, его бабушка, с небольшой деревянной шкатулкой в руках. – Ты забыл кое-что важное, – сказала она и протянула шкатулку. – Что это? – нахмурился он. – То, что твоя мать хотела, чтобы ты взял именно сегодня. Сердце пропустило удар. Он вспомнил свёрток из сундука – тот самый, что мама велела не открывать «до особенного дня». Шкатулка была тёплой, будто хранила в себе нечто живое. Он снял защёлку, крышка приоткрылась… и изнутри на него глянули два крошечных, как капли, сверкающих глаза.

– Да, готов.

Решительно ответил бабушке с волнением внутри.

Шаг за шагом он приближался к постаменту.

Толпа вокруг шумела, но этот гул уходил куда-то на задний план, будто мир перестал интересоваться всем, кроме него и мерцающего шара.