Куй Дракона, пока горячий, или Новый год в Академии Магии

Пролог «Как отомстить… побрить дракона?»

* * *

– СНЕЖАНА —

Месть ректору будет жестокой.

С этой кровожадной мыслью я тайком и перебежками иду в башню магической академии, а там пробираюсь в апартаменты ректора Россрэйда Эрдалла.

Я вооружена косметичкой, в которой ножницы, розовая бритва с пятью лезвиями для мгновенной гладкости, которая «шизгара», женский гель для бритья с ароматом кокоса и той же фирмы гель, но только после бритья.

Да, я сейчас очень опасна.

Если помощник ректора не соврал, то Россрэйд сейчас спит о-о-очень крепко и его не разбудит даже пушечный выстрел у самого уха.

Если он думал, что я забыла о его поступке, когда он просто взял и выдернул меня из моего мира и поставил перед фактом, что я теперь работаю на него, то он плохо знает женщин.

Или ему просто не попадался мой типаж стервы необыкновенной.

Хм. А дракон неплохо устроился.

У меня комнаты намного меньше и не такие роскошные, как у ректора. А заливал, что поселил меня в самые лучшие.

Так, я пришла не интерьером любоваться, а вершить возмездие.

Его пёс породы корги дёргает ушами и вываливает язык. Вскакивает с коврика и издаёт счастливый «Га-а-у-а-уф!»

Я втягиваю голову в плечи. Замираю. К счастью, ничего не происходит.

Из кармана достаю заготовленное лакомство и отдаю пёселю. Всё, теперь он надолго потерян для всего мира. Вон, уже жмурится от удовольствия.

Крадусь из гостиной в спальню…

Что ж, спящий ректор мне нравится больше, чем ректор бодрствующий.

Только вот эта его чёрная борода лопатой… Бе-е-е-э…

Прежде чем приступать к операции, нахожу у камина длинную кочергу.

Осторожно тыкаю спящего мужчину в высунутую из-под одеяла длинную и крупную ступню.

От щекотки он дёргает ногой, сжимает пальцы, шумно вздыхает, но не просыпается.

Я злорадно хмыкаю.

Кочергу ставлю рядом с кроватью на случай, если он всё-таки очнётся.

Тогда шмякну его легонько кочергой и скажу, что я просто мимо проходила и мух отгоняла.

Так-с, ванная комната у дракона примыкает к спальне.

Беру два полотенца. Одно расстилаю рядом со спящим мужчиной.

Едва удерживаюсь от желания коснуться его литых мышц груди, зарыться пальчиками в тёмную и густую поросль, чтобы понять, мягкие волоски или жёсткие.

А то может и на груди эпиляцию сделать?

Эх, надо было с Земли воск взять.

Потом нахожу в его спальне глубокую чашу с какой-то бурой жидкостью и без сожаления выливаю эту гадость в раковину.

Набираю тёплой воды до самых краёв и несу к кровати.

Уверенным движением руки расстёгиваю усыпанную стразами косметичку.

Достаю и раскладываю инструменты на полотенце.

А потом бесстыже забираюсь прямо на мужчину и сажусь на его талию.

О-ох, девочки, какой у него торс. Я не видела ректора без одежды, а тут прямо подарок судьбы рассмотреть этот эталон мужской красоты.

Да и моя поза очень провокационная.

Чуть попрыгала на нём, снова проверяя, как крепко он спит и хихикнула, когда с губ дракона сорвался лёгкий стон.

Шикарное зелье, которое выпил дракон. Его помощник сказал, что оно для восстановления сил его зверя. Но есть побочка – крепкий сон.

Но если вдруг ректор проснётся, то он офанареет, увидев меня на себе. Но у меня, если что кочерга под рукой. Быстро обратно усыплю.

Так-с, я приступаю к своей мести.

Сначала нужно остричь эти дикие заросли.

Беру в кулак приличный клок жёсткой бороды, которая больше походит на бесформенный кустарник, и без раздумий отстригаю – сначала с правой стороны, затем слева.

Бросаю эти клочки проволоки прямо на пол.

Потом участь бороды настигает и его жуткие усы.

Ректор не шелохнулся ни разу.

Даже когда я оттягиваю эти проволочные волосы, чтобы отрезать побольше и ближе к лицу, но при этом не прихватить кожу.

Никогда не умела стричь.

И теперь на лице Росса жуткие проплешины.

Зато черты лица, наконец, вырисовываются.

А то просто ужас был. Не мужчина, а йети какой-то.

– Никуда не годится, – морщу я нос, рассматривая дело рук своих.

Выдавливаю в ладошку гель для бритья.

Меня сразу окутывает мятно-кокосовый аромат.

Обмазываю гелем лицо и шею дракона и вооружаюсь бритвенным станком, которым я вообще-то брею свои ноги и подмышки.

Нет, то место я брею другим, отдельным станком.

Хорошо, что у меня тонна сменных кассет.

Уж не подумайте, я на станок поставила новую кассету. И после ректора её тоже сменю на новую.

Полощу станок в чаше с водой и радуюсь, что моё лезвие такое клёвое. Ни порезов, ни оставшихся волосков.

Когда заканчиваю бритьё, то смотрю на ректора в полном потрясении.

У Россрэйда, оказывается, есть губы, да какие… Они мягкие, полные, чётко очерченные.

У него высокие точёные скулы.

Челюсть крупная, но не массивная, с упрямым подбородком под стать противному характеру этого мужчины.

И вот я сижу и не могу глаза отвести.

Под жуткими зарослями таёжного отшельника обнаружился суровый красавец.

Он продолжает мирно спать, даже не подозревая, что его внешность претерпела кардинальные изменения.

А я сижу на его торсе, пялюсь на него, как чокнутая, только что слюни не пускаю.

И в моей голове появляется мысль, что вообще-то я совершаю акт возмездия. Я пришла не любоваться и не восхищаться этим наглым, беспринципным и постоянно меня критикующим мужчиной, а мстить.

Но не могу не принять тот факт, что ректор без своей чудовищной кустистой бороды просто нереальный красавчик.

Я издаю стон разочарования.

Может, для пущего эффекта и косу ему остричь?

Но потом думаю, что не стоит.

Косу, которая ему до самой поясницы он мне точно не простит. Как бы в порыве бешенства потом не пришиб меня.

Единственный нюанс, который заставляет меня зловредно хихикнуть – это цвет кожи.

Лоб, веки, нос ректора имеют золотистый загар, а челюсть, скулы, шея, которые ранее были спрятаны под густыми зарослями белые-белые.

Столь сильный контраст сразу бросается в глаза и вызывает приступы дикого ржача.

Эх, нет у меня автозагара, а то сравняла бы его цвет лица до однородного… морковного, к примеру.

Вдруг его дыхание меняется, веки чуть приоткрываются, с губ срывается какой-то неразборчивый шёпот.

Я замираю, сидя на нём. Даже дышать перестаю.

Но дракон не просыпается.

Я издаю вздох облегчения.

Нужно доделать дело и сматывать удочки.

Беру заранее смоченное полотенце и протираю его лицо и шею.

Осталось нанести гель после бритья, что я и делаю.

От мужчины хорошо пахнет – мятой и кокосом.

Я давлю в себе рвущийся наружу смех. Вот вернусь к себе, тогда и поржу от души. А сейчас… тсссс.

И вот, мужчина снова шевелится, хмурит брови, и я понимаю, сейчас он точно проснётся, откроет глаза и всё поймёт.

У меня внутри всё холодеет, сердце и душа уходят в пятки. Я закусываю нижнюю губу.

Ох, и получу я физдюлей, что буду лететь до самой Земли кувырком.

Но Росс снова не просыпается, он просто одну руку за голову убирает.

И я шумно выдыхаю:

– Ох, ты ж ё…

Подмышками у дракона тоже заросли!

И моя деятельная натура не может уйти, оставив такой бардак.

Меняю в чаше водичку, снова взбираюсь на мужчину и проделываю трюк с бритьём уже на его подмышках, сначала на одной руке.

Другую руку приходится закинуть ему за голову, и от усердия высунув кончик языка, брею ему вторую подмышку.

– Шикарно, – произношу едва слышно.

Я ужасно довольна собой.

А потом всё-таки решаю наградить себя за проделанную работу и всё-таки запускаю пальчики в поросль на груди ректора.

Ох, какие мышцы, какой он большой и сильный… так бы и облила его всего сливками… Так, неприличная фантазия, иди, куда шла, да от меня подальше.

Меня распирает сорвать с дракона одеяло и посмотреть на него целиком, но решаю, что всё-таки это слишком неприлично глядеть на бессознательного мужчину.

Хватит с него того, что я уже сделала.

Быстро убираю за собой. Воду выливаю, чашу споласкиваю и возвращаю на место.

Кочергу тоже возвращаю к горящему камину.

Свои бритвенные принадлежности бросаю в косметичку.

Остаются разбросанные по полу волосы ректора.

Собираю их, проверяю, чтоб ни волоска не осталось и бросаю в огонь.

С этими магами лучше перебдеть и всё сжечь.

А то магия, проклятия и прочая жуть…

Да уж, никогда не думала, что буду на полном серьёзе думать о проклятиях и защите от них.

С этими вредными адептами всё возможно.

Кривлюсь, когда мысленно произношу слово «адепты». У меня сразу возникает ассоциация с сектами.

Нет, чтобы называть этих отбившихся от рук подростков студентами, учащимися…

Интересно, как отреагирует ректор, когда проснётся и обнаружит, что теперь безбородый, безусый и подмышки чистенькие?

Посмеётся ли он над моей местью?

Или впадёт в бешенство?

Если второе…

А кто сказал, что я признаюсь в содеянном?

Буду всё отрицать.

Как сказал мудрый Томас Мор: «Если бы честность была выгодной, все были бы честными».

Так что…

И вообще, эта академия полным полна подростков, отбившихся от рук. Этим паразитикам место не в учебном заведении, а в психушке для особо опасных личностей.

Мало ли кто решил подшутить над грозным ректором…

С этими мыслями я ретируюсь с места преступления.

Моя женская суть блаженствует.

Я совершила свою месть.

Глава 1 «Избегай близких отношений с боссом!»

* * *

– СНЕЖАНА —

– Вас только за смертью посылать, – ворчит босс. – Проект передали? Заявление подписали?

В его голосе одна сплошная небрежность, даже голову от своего планшета не отрывает.

Мне хочется скомкать чёртово заявление на увольнение по собственному и швырнуть его точно в босса.

– Подписала, – говорю зло. И с издевкой добавляю: – Почти.

О, вот теперь гад-босс поднимает голову и смотрит на меня, как на плесень, которая вдруг появилась в его новой и чистенькой ванной.

Он пытается нахмурить брови, но тонны ботокса этого не позволяют.

Да-да, мой босс любит уходовые процедуры.

– Что ещё за «почти»? – раздувает он гневно свои ноздри. Кстати, у него одна ноздря меньше другой. И этот перекос ему совсем не идёт.

На его вопрос невозмутимо заявляю:

– Только дату поставила. Осталось подпись поставить.

Он откидывается в эргономичном кожаном кресле с подлокотниками из полированного дерева, складывает руки на груди и спрашивает:

– И в чём проблема подписать заявление? Рука отсохнет?

«Скорее у тебя твой сморчок отсохнет», – пробегает в голове злая мысль.

Подхожу к столу уже почти бывшего начальства, опускаю заявление и спрашиваю:

– За каким чёртом вы меня увольняете? Да ещё заставляете по собственному желанию! Я лучший организатор праздников! Благодаря мне этот филиал получает лучшие отзывы, у нас клиентов больше, чем у других, а вы…

– А ты переспала со мной, – усмехается эта сволочь. – Снежана, ты нарушила правило нашей компании – не спать с начальством.

Все мужчины, которые брюнеты – козлы.

Эта истина настигает меня вот прямо здесь и прямо сейчас.

Даже не настигает, а громом обрушивается на моё женское сознание.

Да, босс брюнет, хоть и не жгучий, ещё и голубоглазый. Весь такой на стиле и вообще в данный момент жутко бесячий.

– Это было всего раз, и на корпоративе. И вы, и я, мы были хмельны, – напоминаю ему. – И нет такого правила.

Начинаю злиться, ведь этот гад веселится за мой счёт.

Вон уже губы растянул в победной улыбке.

– Уже есть, – хмыкает козёл.

Я ставлю руки на его стол, склоняюсь и шиплю в холёную рожу босса:

– Что за бред? За это не увольняют! И между прочим инициатором был ты. Воспользовался моим настроением и состоянием… Все были в курсе, что я накануне рассталась с женихом…

– И я бы не увольнял тебя, не разнеси ты всему коллективу сплетню, будто я в постели полный лох, – говорит Роман Сергеевич Плохницкий и с каждым словом на его лице с ровным солярным загаром проявляются красные пятна.

Прекращаю лапать его стол, выпрямляюсь и удивлённо смотрю на мужчину.

Он из-за этого меня увольняет? Серьёзно?

И вообще, я никому не говорила, что он лох, да ещё и в постели.

Просто моя коллега видела, как мы с ним того, вместе уходим с вечеринки и всё сразу поняла.

Мне кажется, там весь коллектив всё понял. Только слепой и тупой бы не догадался.

Потом она как-то спросила: какой наш босс, в плане мужской силы?

А я взяла и, не подумав, состроила ей рожу, мол, вообще никакой.

И между прочим больше ни с кем свою ошибку не обсуждала.

Зато коллега по всему филиалу распустила эту сплетню. В итоге слух разошёлся со скоростью света по всем другим нашим точкам, что наш босс этой самой силы и не имеет.

Так Плохницкий заработал себе сомнительную славу.

Я своим поступком не горжусь.

В смысле, что была с ним.

И если честно, он реально никакой, даже стрёмный.

А тот факт, что теперь его мужскую «силу» вся компания обсуждает и хихикает над ним – не моя проблема.

Хороший маркетолог смог бы выкрутиться, но мой босс на самом деле вообще тупой.

Вдруг понимаю, что фамилия этого гада идеально характеризует его, как закомплексованного мужчинку.

Отчётливо вижу обиду в его глазах, оцениваю как-то по-новому его руки – изнеженные, тонкие, небольшие, даже вен не видно.

А руки у мужчины должны быть такие, чтобы ва-а-ах, увидела и пропала.

Чтобы набухшие вены, большие ладони, длинные пальцы.

Для меня такие руки признак силы, мужества и крепости. С таким мужчиной, как за каменной стеной.

А Плохницкий со своими потными ладошками вообще какой-то весь недоделыш.

Его-то в эту компанию мамочка по знакомству устроила, и родственнички же и помогли ему подняться по карьерной лестнице.

Хотя по факту руководить данным филиалом огромной компании должна именно я – Белова Снежана Михайловна.

И сейчас эта сволочь из-за одной ошибки меня увольняет.

Невольно передёргиваю плечами, вспоминая, как была с ним.

Хватаю с его стола дорогую ручку и ставлю в заявлении размашистую подпись.

На! Подавись, гад!

– Готово, – говорю совершенно спокойно, хотя внутри у меня взрывается вулкан.

Мужчина с деловым видом ставит свою подпись на моём заявлении.

Мне хочется выхватить из его руки ручку и воткнуть её остриём ему в ухо.

Но я всеми силами сдерживаюсь.

Успокаиваю себя мыслями, что без меня этот филиал загнётся через два месяца, максимум даю ему три.

Со своими навыками, знаниями я точно не пропаду.

Меня любая другая компания с руками и ногами к себе возьмёт.

Или вообще пойду в головной офис. Правда, там сфера другая, но мало ли…

Он придвигает лист бумаге ко мне и самодовольно усмехается.

– Могу идти? – произношу елейно.

– Можешь, – кивает уже бывший босс. – Даже разрешаю отработать положенные две недели удалённо. Отчёты, списки и так далее… И заявление в отдел кадров отнеси.

Я сдерживаюсь, чтобы не выругаться и не скривиться.

Он решил свалить на меня всю бумажную волокиту. Класс. Просто предел мечтаний.

– Не забудьте выплатить мне заработную плату, включая премии, надбавки и компенсацию за неиспользованный отпуск, – оставляю за собой последнее слово, хватаю заявление и покидаю кабинет этого гада.

В моём списке жизненных принципов появляется новое, жирное, подчёркнутое трижды правило: «Избегай близких отношений с начальством!»

Глава 2 «Это вам подойдёт»

* * *

– СНЕЖАНА —

Три месяца спустя

Бывший босс основательно попортил мне жизнь.

Распустил по всем корпоративным каналам слух, что я некомпетентная, несобранная и часто заваливаю крупные проекты по организации мероприятий.

Ох, не буду пересказывать, как я негодовала, когда узнала от добрых коллег эту информацию, а то и трёх томов не хватит.

Получив пятый-десятый-n-ый отказ, я уже решила, что мир сошёл с ума.

Три месяца без работы… и мои сбережения начали как-то быстро уменьшаться.

В итоге я временно устроилась на работу в бутик фирменных шмоток.

М-да, не о том я мечтала.

И уже две недели тружусь на благо нового босса.

Этот, кстати, пытался подкатывать, но я сразу дала понять, что ему ловить нечего. Тем более что пухлых и женатых на дух не переношу.

Так и сказала: или пусть берёт меня на работу, или пусть валит. В смысле, свалить пришлось бы мне. Думаю, суть вы поняли. Но мужик проникся и взял меня.

И вот скучный вечер в бутике.

Я гипнотизирую часы на стене, осталось каких-то сорок минут до закрытия и смогу поехать домой.

Работа, скажу честно, не такая интересная, как организовывать праздники.

Но зато работа.

А то я бы с тоски взвыла, тем более что через месяц Новый год.

Моя коллега Юля говорит, что через пару дней начнётся поток клиентов, и нам будет новогодняя премия за хорошие продажи.

Богатенькие тёти и дяди прибегут скупать наряды для корпоративов и новогодних мероприятий.

Вдруг, почти перед самым закрытием в наш магазин решил заглянуть запоздалый клиент.

При виде этого самца моя коллега делает стойку и расплывается в сияющей улыбке. Как бы мужик не ослеп.

Мужчина реально хорош собой.

Он высокий, около двух метров роста. Широкоплечий.

Жгучий брюнет. Волосы длинные и собраны… хм, надо же, собраны в толстую косу, а не жиденький крысиный хвостик.

Глаза серые, как грозовое небо и в обрамлении пушистых ресниц.

Лицо… Прямо падший ангел на выезде, только типажа кавказского самца.

У него борода лопатой, ещё усы. Не люблю бородатых. Там же столько живности, микробов, бактерий. Целая микровселенная, бррр.

Но да ладно, мне с ним не целоваться.

Одет мужчина дорого и стильно.

На нём зимняя куртка крутого бренда, которая стоит как крыло самолёта.

Модельные ботинки без единой морщинки, будто только сегодня надел.

Идеально скроенные брюки скульптурно облегают впечатляющее хозяйство.

И вот Юлия, сияя улыбкой, интересуется, чего желает этот прекрасный господин.

Я демонстративно закатываю глаза, когда мужчина отвечает что-то по типу он только посмотреть и делает какой-то банальный комплимент Юльке.

Она оборачивается и смотрит на меня, мол, иди хоть ты с ним поговори, да раскрути на покупку.

Я мотаю головой.

И вообще я спокойна как танк, зато девушка явно нервничает. Жертва харизмы этого бородатого секси мачо.

Интересно, в его коллекции много разбитых женских сердец?

Мужчина, тем временем, внимательно изучает мужской ассортимент одежды и обуви.

Вдруг надолго зависает над витриной с мужским нижним бельём, как будто впервые его видит.

Странный он какой-то.

Да и пофиг.

Я кошусь на время и уже чуть ли не пританцовываю от радости.

Осталось пя-я-а-ать минут, и мы будем закрываться.

Но меня локтём в бок толкает Юля и шепчет:

– Иди, подойди к нему.

– А ты? – хмурюсь я.

Идти и заводить разговор на тему, что вам надо… Шоколада, мармелада? Нет? Тогда килограммчик колбасы вам в трусы?

– Не знаю, мне кажется я в обморок упаду, он такой… кла-а-ассный, – очень тихо произносит девушка, чтобы клиент не услышал и томно вздыхает.

Я раздражённо хмыкаю.

Диагноз ясен.

– Иди, переодевайся, – отпускаю её. – Я быстро здесь управлюсь.

Она кивает и уходит в подсобку.

А я поправляю белую блузку и подхожу к мужчине.

С улыбкой профи говорю:

– Давайте я вам продемонстрирую новые модели нижнего белья.

Он поднимает на меня свои глаза, в которых, мне показалось, будто зрачок из круглого резко стал вертикальным, но потом вернулся в нормальное состояние.

Наверное, из-за освещения такой эффект.

Мужчина на мои слова вдруг гладит свою бороду и произносит:

– Продемонстрируете на себе? Любопытно, давайте.

Что за тупые приколы?

Но меня не смутить, даже не надейся, дядя.

Не меняю выражения лица и непробиваемым тоном произношу:

– К нам поступили прекрасные плавки с пуш-ап эффектом.

– Что значит этот эффект? – интересуется он на полном серьёзе.

Он с дуба рухнул что ли?

Но я продолжаю держать марку и объясняю:

– Мужские трусы пуш-ап позволяют добавить объёма либо на ягодичную, либо на паховую зону, но может совмещаться в обеих областях. Вот смотрите…

Открываю витрину и достаю три расцветки размером ХХХL.

– Здесь тут специальные вкладки, чтобы, кхм, паховая область выглядела больше.

У мужика брови теряются в волосах.

– Зачем? – удивляется он вполне натурально.

Теперь и я удивляюсь.

Он прикалывается сейчас?

Но что-то не похоже. Неужели мужчина реально не в теме?

Ладно, сейчас я его просвещу.

– Такие модели позволяют мужчинам избавиться от комплексов и приобрести уверенный, красиво очерченный силуэт в самых деликатных областях тела. Примерите? Или так возьмёте?

Мужчина на мгновение даже теряется.

Потом улыбается. Я думаю, что улыбается, из-за бороды не очень понятно.

Но зато зубы его вижу. Белые. Ровные. Похоже, зубы свои, а не виниры сияющего унитазного цвета.

И взглянул на меня та-а-к многообещающе, что по идее, я должна была расплыться в улыбке и начать нести чушь.

Юлька бы точно в обморок упала от переизбытка чувств и буйства гормонов.

Но на меня эти чары не действуют.

Наелась до отрыжки всяких этих сладких мачо. У меня теперь стойкий иммунитет на таких гадов.

Они же, как паразиты, присосутся к тебе, выпьют из тебя все соки и бросят, оставив с осколками вместо сердца и рваной душой.

А сами, счастливые отправятся покорять новые вершины.

Так что не-а, не проняло.

– У меня нет комплексов, – самоуверенно заявляет красавчик. – И размер этот маловат мне будет. Можете убирать эти смешные пуш-апы. Я предпочитаю свободное бельё.

О-о-о… Да, тут не просто самоуверенность, тут эго уровня Бог.

Я опускаю взгляд именно туда, куда не стоит смотреть приличной девушке и мужчина вдруг нервно дёргается.

– Свободное бельё? – переспрашиваю удивлённо. – Это до какой же степени?

Похоже он просто издевается, потому как я не вижу ни швов от семейных трусов, ни складок, ни заломов, ни бугров… Хотя последнее как раз очень хорошо видно.

– Чтобы движения ничего не стесняло, – говорит он недовольно.

Поднимаю глаза от его паха на лицо и удивлённо моргаю.

Да он порозовел!

Даже кусты на его лице не скрывают пунцового оттенка.

Обалдеть, я вогнала в краску альфа самца.

Где мой приз? Или кубок? Хоть грамотку дайте!

– Кхм… Я поняла вас, – говорю с едва заметной улыбкой и отворачиваюсь, потому как мои губы сами собой расползаются в довольном оскале.

Привожу себя в чувство и начинаю хвостиком следовать за клиентом.

Он косит на меня глазом и недовольно говорит:

– Мне не нужна консультация, я просто посмотрю, что ещё у вас есть.

И заложив руки за спину, переходит к витрине, где теперь разглядывает ремни.

Кошусь на часы.

Время вышло. Нам пора закрываться.

Нет-нет, я помню правило: работаем до последнего клиента. Но этот такими темпами тут до утра будет «просто смотреть».

И меня охватывает дикое раздражение.

– Простите, конечно, но этот бутик не рассчитан на «просто посмотреть». Музей находится в другом месте. Могу дать адрес.

«А лучше дам тебе адрес барбершопа», – думаю про себя. За углом как раз новый барбер открылся. Но про это молчу, а то может ему нравится походить на йете.

Я максимально стараюсь быть вежливой, но голос всё равно выдаёт моё раздражение.

Мужчина медленно оборачивается и вдруг делает резкий шаг в мою сторону.

Он оказывается от меня слишком близко. Между нами всего сантиметров пять вместо пятидесяти.

Терпеть ненавижу, когда нарушают мои личные границы, залезают прямо под нос и стоят так во время всего разговора.

Моя нежная кожа не выносит подобной бестактности.

И вот нависает он надо мной грозной скалой.

Его пристальный взгляд грозовых глаз отчего-то заставляет меня нервничать.

А ещё моего носа вдруг настигает его запах.

О, нет, это не одеколон.

Кажется, это просто его запах. Сумеречный, тягучий, дурманящий запах.

Он пахнет зимним утром и морозом. Сладкой ванилью, корицей и одновременно дымом. А ещё кедровой стружкой и хорошей кожей. Пахнет мужчиной.

Хочется запомнить этот запах, впитать, вкусить…

Меня до мурашек пробирает этот аромат.

Вот это да.

– У вас какие-то проблемы? – спрашивает он тоном нарываешься-детка-я-тебе-не-по-зубам.

– Что? – не понимаю его наезда. Мой голос звучит хрипло и удивлённо. Чёрт.

Его глаза темнеют и вообще, кажется, мужик разозлился.

Блин, что за нафиг?

Подумаешь, в музей послали. Как будто его никто, никогда и никуда не посылал.

Делаю три шага назад и вспоминаю, что вообще-то трудности закаляют.

Я за свою двадцати восьмилетнюю жизнь уже успела хлебнуть горя больше, чем заслуживала, так что, как говорят: здоровый пофигизм укрепляет организм.

И нечего меня тут пугать. Пуганая уже, что дальше просто некуда.

Заправляю за ухо выбившийся из пучка вредный локон волос, успокаиваюсь и говорю уже совершенно уверенным тоном:

– Если вы ничего не присмотрели, то можете вернуться к нам в другой день, а сейчас прошу нас извинить, но магазин закрывается. Идёмте, я провожу вас на выход.

Похоже, мужика ещё никто не выпроваживал, потому как он впадает в откровенный ступор.

Глядит на меня таким взглядом, будто у меня из плеча выросла вторая голова, причём, весьма уродливая.

Если быть честной, то я сейчас поступаю как последняя хамка.

Я должна вести себя по-другому.

Должна быть вежливой, ждать, пока клиент не налюбуется всласть нашим ассортиментом, должна стелиться перед ним ковриком, даже если он ничего сегодня не купит.

И с придурковато-счастливой улыбкой пожелать ему хорошего вечера, когда он сам бы и решил уйти.

Даже если бы он ушёл в четыре утра.

Вообще настолько погано я себя никогда не веду.

Но отчего-то настроение сегодня ниже плинтуса.

Да-да, я помню, что все свои личные проблемы и плохое настроение надо оставлять за порогом. Но я не робот. И хандра меня реально штырит.

И начальство узнает о моём плохом поведении и меня за это хамство точно не похвалит. Возможно, сделают выговор. Возможно, штраф дадут. Но не уволят. Работы сейчас будет много, а работников мышь наплакала.

И я честно всегда стараюсь быть вежливой, понимающей, но…

Любой, кто знает меня дольше суток, навсегда запоминает, насколько я циничная, дерзкая и кусачая особа.

Да, я совершенно не питаю любви к человечеству.

Мне, наверное, стоит заказать бейдж с надписью: «Осторожно! Злая Снежана!»

Наконец, мужчина отмирает, но уходить не спешит. Вдруг усмехается и заявляет:

– Девушка, вы самая наглая и самоуверенная из всех, кого я встречал. Значит, это вы. Да-а-а, неожиданно. Но всё-таки артефакт не ошибается.

Я хмурюсь, так как не въезжаю в смысл его слов.

– Чего вы хотите? – спрашиваю прямо и складываю руки на груди. Вся моя поза выражает агрессию.

– Если отвечу как есть, то вы испугаетесь.

Я хмыкаю на его слова и говорю ехидно:

– Меня сложно напугать.

Он качает головой, и коса его дёргается в такт его движениям и мне вдруг хочется дёрнуть за неё.

Хорошо, что руки сложила.

– Весьма легкомысленно с вашей стороны. Есть вещи, которых стоит бояться уже по причине того, что они существуют, – его голос звучит как приближающаяся гроза. Тихий, низкий, хриплый и зловещий.

Ох уж этот выпендрёж.

Кого он из себя строит?

Супермена? Так этот герой мне никогда не нравился.

Харизматичного злодея? Ну-у-у, что-то он пока до него не дотягивает.

И вообще, игра слов и какие-то тупые загадки меня не заводят.

– Ладно, я поняла вас. Вы хотите, чтобы я вас испугалась. Хорошо, я вас боюсь. Теперь вы можете уйти?

Его глаза становятся холодными, будто река, которая в один миг покрывается льдом.

– Такого «подарка» я никак не ожидал, – кривится он, рассматривая меня оценивающим взглядом.

Мне хочется показать ему средний палец, но я сдерживаюсь.

– Выход здесь… – указываю кивком на двери.

Он мотает головой, мол, никуда я не уйду.

Зря, дядя. Если ты маньяк или вор, то ничего у тебя не выйдет.

Я знаю крутой приём, он называется «глаза-горло-пах» и будешь корчиться от боли, пока к нам со всех ног бежит вневедомственная охрана. Нужно только на кнопочку вызова охраны нажать.

Мужчина меня как будто не слышит, продолжает нести ахинею:

– Ты же просто жалкий человек… Какой в этом смысл? Не понимаю…

Я хмурюсь и удивлённо моргаю. Похоже это и не вор, и не маньяк, а обычный психопат.

Прищуриваюсь и тру ухо, как будто ослышалась.

– Прошу прощения?..

Он вдруг щёлкает пальцами и происходит какой-то Армагеддец.

На его большой раскрытой ладони появляется огонь.

Алое пламя взметается до самого потолка, оно пляшет по всей руке мужчины, искры сыплются в разные стороны и совсем не обжигают.

Мужчина довольно скалится, будто выиграл в лотерею и спрашивает:

– Ну? Теперь ты тоже не боишься?

Меня волнует тот факт, что этот псих сейчас тут пожар устроит!

– Подумаешь, фокус-покус. Глицерин и марганцовка полыхают не менее ловко! – заявляю я. – Или белый фосфор плюс вода… Вы предварительно смазали себя термогелем, а теперь мне тут аттракцион устраиваете вместе с пожаром.

Пока говорю, хватаю витрины огнетушитель, а они у нас все пенные и…

От души поливаю гада белой субстанцией и огонь исчезает.

Бороду пена тоже захватила.

Ох, жаль у меня телефон в подсобке, а то бы засняла эту рожу.

Хотя… у нас же тут камеры. Попрошу босса сделать мне копию этого кадра. Запостю в соцсети, выйдет крутой мем.

– Ну? Теперь вы уйдёте или нет? – рявкаю, как взбешённая самка лося.

Из подсобки выскакивает перепуганная Юлька, открывает уже рот, чтобы что-то сказать, или закричать, как вдруг она просто застывает, занеся при этом ногу для шага.

Вот берёт и замирает, будто она игрушечная и её выключили.

И музыка в бутике стихает.

А за окном падал снег, неслись машины, шли по своим делам люди… Неожиданно всё просто замирает, будто кто-то просто поставил жизнь на паузу.

– Какого?.. – произношу со злостью и непониманием.

Помимо злости ощущаю ещё… страх. Какой‑то дикий, почти животный страх, даже ужас.

Пустой уже огнетушитель выпадает из моих ослабевших рук и жаль промахивается, а то бы отдавил ногу этому гаду.

– Артефакт истины указал на тебя, жалкая смертная. Ты идёшь со мной. Сделаешь дело и вернёшься к своей бессмысленной жизни. И не переживай, я хорошо отблагодарю, – властным и рычащим тоном произносит этот… кто он?!

Осознание, что это всё правда и он не человек, а какая-та гадина, бьёт, словно кулаком в грудь.

Мне ведь всё послышалось и почудилось?

Вот уж вряд ли.

Глава 3 «Что обычно происходит с попаданками?»

* * *

– СНЕЖАНА —

Что обычно происходит с попаданками?

Они красиво попадают в красивые места.

У них появляются супер способности убивать и воскрешать одним только взглядом.

Все местные принцы, короли и вообще все-все-все в мире считают её богиней, самой-самой супер красивой женщиной и готовы за неё убивать и убиваться.

Или же эти попаданки картинно попадают прямиком в объятия сильного и красивого мужчины.

Как на обложках любовных романов, где она вся такая без чувств, а он полуголый держит её своими могучими руками, смотрит так томно и исключительно на её огромные округлости, которые вот-вот вывалятся из декольте.

У девы огненно рыжие волосы или блондинистые, густые, красивые и развеваются как в рекламе шампуня или краски для волос.

И вся она такая распрекрасная, идеальная, что тошно становится.

И всё это действие на фоне замка-моря-парка-спальни, короче, на фоне шикарной локации.

Что произошло со мной.

Бородатый мужик выдернул меня в другой мир в зиму и холод.

На минуточку, я в одной блузке, юбочке-карандаше и туфлях на шпильке.

Колготки в двадцать ден, стринги и лифчик не считаются. Они что есть, что их нет.

Локация… эт пестец, друзья.

Замок, на территории которого мы оказались, представляет собой заброшенную психиатрическую лечебницу.

Ночь. Падает снег… точнее, воет метель.

Плюс я впервые наблюдаю такое явление, как гроза и молнии во время метели. Молнии и освещают чудовищный замок.

Я будто в фильм ужасов попала.

Плюс ко всему я не упала картинно в объятия этого бородача.

Я его картинно облевала своим обедом.

Обедала я сегодня мясной лазаньей, салатом «Цезарь», а на десерт схомячила яблочный штрудель.

Весь мой не успевший перевариться обед, оказался точно на куртке, брюках (особенно на том самом выпуклом месте) бородатого козла и его начищенных идеальных ботинках.

Плюс я моментально задубела.

Голова ещё разболелась мгновенно и так сильно, что я готова была рухнуть прямо там, где стояла.

А стою я по колено в сугробе, дрожу и офигеваю.

– Жалкая человечишка! – со злостью шипит этот недобитый ползучий гад с бородой, рассматривая облёванную одежду и ботинки.

Вдруг делает картинный пасс рукой…

Такой широкий и резкий взмах ручищей своей огроменной, будто меня сейчас пришибёт, отчего я дёргаюсь назад и падаю точно в сугроб.

Класс, отмороженная жопа на Новый год – это то, о чём я так «мечтала»!

Нет, бить меня никто не собирался.

Этот придурок реально маг что ли?

Потому что всё исчезло!

– Так Копперфильддддд… Я всё осознала… Ддддд… Перепугалась так, что облевалась… – говорю максимально сердито, отбивая зубную дробь. – Возвращай меня обратно, ддддд… А то я сейчас тут Снегуркой стану! Дддд…

– Сначала дело, – сообщает этот недоумок.

Смотрит на меня дрожащую с омерзением.

А у меня уже кожа от холода так сильно натянулась, что кажется, вот-вот трещинами пойдёт.

Губы, наверное, посинели.

Ног уже не чувствую.

Тело всё трясётся как в припадке.

– Какое ддддд… дело? Верни меня! Живо! Или ты слепой? Не видишь, что мне холодно?! Дддд…

– Тебе холодно? – удивляется он. Причём эмоция у мужчины искренняя.

«Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?» – вспоминаю вдруг цитату из сказки «Морозко».

Только этот ненормальный на деда Мороза совсем не похож. Скорее на кавказца с плохим настроением.

Боже! Спаси меня!

– Я же заболею! На Новый год… Дддд… А-а-а-пчхи-и-ы-а-а-а! – из моих лёгких вырывается оглушительный чих. Сопли и слёзы ручьём.

Меня начинает по новой тошнить.

Всё, хана птенчику.

– Сволочь… – всхлипываю я и утираю нос рукавом блузки.

Потом снова обнимаю себя и поднимаю то одну ногу, то другую. Теплее не становится.

– Человек. Какие вы жалкие, неспособные даже согреть себя, – с брезгливостью цедит этот псих.

Снова делает пасс рукой и меня внезапно окутывает блаженное тепло.

Метель меня больше не хлещет по щекам. Ветер не стремится забраться мне под юбку и снег больше не облепляет моё лицо и волосы.

Вся непогода как будто обходит меня стороной. Класс. Мне бы такую суперспособность.

– О-о-о… Да-а-а… – протягиваю я сиплым от холода голосом и прикрываю блаженно глаза.

Сопли и слёзы, правда, продолжают течь.

– Следуй за мной, женщина, – командует этот псих.

Я раскрываю глаза и удивлённо моргаю.

За ним идти? На шпильках? По сугробам?!

Мужик меня не ждёт, он поворачивается ко мне спиной, косу откидывает и весь такой картинный мачо вышагивает.

Строю его спине рожу, потом вздыхаю.

Хотела бы я так же ходить по сугробам, как этот фокусник чёртов.

Я перевожу взгляд на свои ножки в туфельках.

Пробую сделать шаг и понимаю, что быстрее ноги переломаю.

– Эй! – зову его. – У меня обувь не та! Стой же ты!

Ага, этот клоун так и послушался меня.

Самоуверенность ко мне возвращается мгновенно.

С невозмутимостью, которой позавидует даже семейство Кардашьян, я стягиваю с левой ноги туфлю и ставлю стопу на правую ногу.

Пришедшая мне в голову импульсивная и злая идея очень способствует повышению толстокожести и пофигизма.

Прицеливаюсь и…

Тыдыщ!

Точнёхонько по затылку этого козла прилетает моя чёрная туфелька.

Засранец резко останавливается, прижимает ладонь к поверженному в неравной битве затылку и оооочень медленно оборачивается.

Воинственно складываю руки на груди и ехидно-ядовитым тоном заявляю:

– Я не могу за тобой следовать! У меня обувь не по погоде, как и вся одежда. Если ты конечно, заметил… Ах, да, ты же тупой! Ни шиша не соображаешь. Так и быть, сделаю скидку на твою ущербность… Э! Ты чего это?!

Мужик вдруг меняется…

Я стягиваю другую туфлю. Оружие мне сейчас пригодится. Да и драпать будет проще.

* * *

Я и глазом моргнуть не успеваю, как сверкает жуткая молния, гремит страшный гром, что даже мёрзлая земля под ногами шатается, – и на месте мужчины с бородой в один миг появляется столп огня, из которого вырастает… Чудовище.

Всё его тело огнём горит…

В чешуе, как жар горя… чудище чуть не сожрал меня.

Страшный, огромный монстр заревел диким, рычащим и страшным голосом:

– Жалкая человечишка-а-а!

От ужаса я неудачно вдохнула и поперхнулась собственной слюной. Сильно закашлялась.

Не хватало помереть из-за этой сволочи.

Откашлявшись, встречаюсь с горящими глазами чудовища, полностью растворяюсь в них.

Мне вдруг приходит мысль, что я обязана подчиниться этому распрекрасному, властному, сильному и непобедимому дракону.

Должна выполнять любые его распоряжения.

Должна боготворить его, прибегать по первому его зову.

И никогда, никогда-никогда-никогда не должна перечить ему, ведь любое слово великого и ужасного Россрэйда Эрдалла – закон!

Мой мозг в голове будто начал увеличиваться.

Затюкало в затылке, заныло в висках.

Глаза, казалось, из орбит сейчас вылезут.

Всё тело словно судорогой сводит. И больно так становится, что выть хочется.

И какая-то неуловимая мысль на периферии моего сознания начинает биться как маленькая, но отчаянная птичка.

«Да-да, я должна подчиниться этому великому существу! Дракону! Он такой большой, могущественный и прекрасный! И как я могла думать, что он сволочь позорная…»

Маленькая птичка-мысль всё-таки пробивается через морок, или что это такое навёл на меня этот ящер-переросток – встряхиваю головой, прогоняя чужие мысли и рычу не хуже этого чудища огородного:

– Ну, тва-а-арь, погоди!

– Глупая-я-а-а! – рычит монстр, широко раскрыв розовую и жутко зубастую пасть. Издаёт рёв обиженного льва.

Рёв жуткий. Отдаёт металлом, бьёт по нервам, заставляет втянуть голову в плечи и хочется упасть в обморок.

Этот гад ещё и хвостом бьёт, вспарывая мёрзлую землю, смешанную с хлопьями снега.

Головой на длинной шее крутит, как гусь, который ищет, кого бы ущипнуть.

Но нет, я не поддамся страху.

И у меня в руках ещё одна туфля.

– Сам напросился, – шиплю рассерженно.

Прицел.

Замах.

Пли!

И моя туфелька на шпильке залетает точно в глотку дракона!

Бедолага не ожидал от меня такой подлости и подавился.

Глаза выпучил.

Из ноздрей дым повалил.

Хвостом ещё яростней забил, как бы меня не прибил, потому я тихонечко ноги делаю …

И уже как-то неважно, что я босиком.

Сбежать бы скорее от этого дурдома обратно домой!

Бросаюсь прямиком в лес.

Бежать быстро не выходит.

Едва оказываюсь в лесу, как сама оказываюсь по пояс в снегу.

– Ду-у-ура-а-а! – слышу позади и стараюсь двигаться шустрее.

Чёрт, этот гад быстро очухался.

Интересно, туфлю он выплюнул или проглотил?

Если второе, то, как же он потом в туалет сходит?

А если снова человеком станет?

Ой, ему, наверное, очень больно будет…

Или туфля переварится?

Не знаю, зачем я думаю об этом, но когда оборачиваюсь, мне становится совсем грустно.

Дракон медленно двигается ко мне. Ему даже спешить не надо. Два шага и он уже настиг меня.

Глаза горят злым огнём, из огромной пасти стекает слюна… Чёрт, похоже, туфлю всё-таки проглотил.

Надеюсь, меня не проглотит?

Я быстро выбиваюсь из сил.

Передвигаться сквозь сугробы – занятие утомительное и требует особой подготовки, а у меня только фитнес за плечами.

И йога.

И несколько уроков самообороны.

Ах, да, чуть не забыла, – ещё танцы на пилоне, танцы без пилона и даже был брейк данс.

Только толку от этих занятий. Силы кончаются слишком быстро.

Я готова упасть мордой лица прямо в снег и плевать, что со мной сделает этот козёл в чешуе.

Дышу часто и с хрипами, как после дикого марафона на степ-платформе. Медленно оборачиваюсь и заявляю монстру:

– Всё, Бобик сдох. Делай, что хочешь, только не жри меня, я женщина сильно ядовитая.

Дракон вдруг вспыхивает как гигантский факел, ослепляя меня и обдавая жаром пламени…

Кажется, я лишаюсь ресниц и бровей…

И даже кончики моей чёлки подпалились…

Через пару мгновений на месте чудовища снова стоит этот гад с бородой и говорит голосом, от которого у меня мурашки строем… от ужаса.

– Я тебя на цепь посажу, отродье человека!

– Да пошёл ты, знаешь, куда?!

Но не успеваю закончить предложение, как одним смазанным движением этот тип уже возле меня, хватает меня и к себе на плечо забрасывает, будто я мешок с углём!

Вы когда-нибудь висели на мужском плече, уткнувшись носом точно в мужской зад?

Во-первых, висеть на плече очень больно.

Во-вторых, я понимаю, что рассталась не со всем своим обедом и кажется, сейчас снова блевану.

В-третьих, какого чёрта я должна любоваться задом этого козла?

Если сильно постараться, то можно ущипнуть даже через ткань…

Но у меня другая идея.

У меня ноготки хоть и наращенные, но длинные, миндалевидной формы, короче, остренькие.

Я беру и впиваюсь ногтями в булку этого гада.

– Ощути, сволочь, силу моих ногтей! – шиплю я, прилагая максимум усилий, чтобы этому гаду тоже стало больно.

Мне вторит мужское шипение и меня мгновенно…

Нет, меня не опускают на землю аккуратно и бережно.

Меня скидывают, как тот самый мешок.

– Что ты за человек?! – психует мужик и даже руками потрясает от возмущения. – Не женщина, а чудовище какое-то!

Поднимаюсь на ноги, поправляю испорченную юбку и ворчу:

– От чудовища слышу.

Мужик зло пыхтит и как-то зло щёлкает пальцами.

И опять происходит надоевший мне фокус-покус.

Мы больше не на улице посреди метели и грозы, а в уютной гостиной с камином и мягким диваном. И тут тепло!

Глава 4. «Тучи сгущаются…»

* * *

– СНЕЖАНА —

– Твои апартаменты, человек. Надеюсь, тебе хватит ума найти здесь спальню, ванную и не потеряться, – с глухой яростью произносит эта сволочь.

Мне горячая ванна прямо сейчас совсем не помешает.

А потом бы и чайку вкусного. И с хорошей закуской. Готова съесть слона.

Даже странно, что есть хочу после таких-то отвратительных фокусов.

Только спустить на тормоза всю эту чертовщину никак не могу.

Вытираю рукавом сопливый нос (простуда набирает обороты) и сиплым голосом говорю:

– Мне ума на что угодно хватит, это ведь не я страдаю шизоидно-магической истерией. А теперь живо объяснил, какого чёрта ты меня украл?!

Мужчина испепеляет меня своим грозовым взглядом.

Вот зуб даю, он бы меня с удовольствие укокошил.

– Не украл, – произносит он максимально спокойно, хотя слышится вибрация гнева в каждом его вздохе. – На тебя указал артефакт. Сделаешь работу и будешь свободна. В твоих интересах всё сделать по высшему разряду, иначе я приду в бешенство.

Я не могу сдержать истеричный смех.

Отсмеявшись, рычу не хуже той зверюги, что сожрала мою туфлю. И столько яду в моём тоне, что мужчина точно должен отравиться.

– Ты, мать твою, и кадровик, и маркетолог от бога! Такая шикарная презентация фиг-знает-какой-вакансии, такие интересные условия труда, что я даже не знаю, что сказать! Мечтаю приступить к делам прямо сейчас и первым делом… врежу тебе по морде!

Мужчина закрывает лицо рукой и качает головой.

Да, дядя, зря ты меня выкрал, я тебе точно не по зубам.

Устало опускаюсь в кресло, так как сил стоять на ногах просто нет. Ещё, кажется, у меня начинается жар.

Кошусь на свои ноги. Колготкам хана. Туфельки утрачены. Одежда испорчена – юбка порвалась, на блузке нахожу дырки, как от огненных искр. Из целого на мне только нижнее бельё.

Всё, я этого типа ненавижу лютой ненавистью.

– Не рекомендую драться со мной, – как-то неуверенно говорит негодяй.

Долго же он думал и формулировал эту мысль.

Кажется, я сказала это вслух.

Он смотрит на меня с презрением.

Не могу удержаться и показываю ему средний палец.

Пусть свои рекомендации себе в одно месте засунет.

Мужчина издаёт тяжёлый вздох и произносит с едва скрываемым раздражением:

– Хорошо, я признаю, что был неправ, нужно было с самого начала всё тебе объяснить, но…

– Ого, да ты, оказывается, можешь нормально разговаривать, – говорю и издаю издевательский смешок.

– Но ты сама всё испортила своим поведением, – заявляет это чудо природы. – И снова всё портишь.

Смотрю на него, приоткрыв рот, и возмущённо произношу, взмахнув руками:

– Класс. Так я ещё и виновата? Все мужики одинаковые. В любом деле всю вину сваливаете на женщин.

– Я предлагаю тебе работу с проживанием и полным обеспечением в моей академии магии, – говорит он быстро, пока мы реально не вцепились друг другу в глотки и не перегрызлись.

И молчит. Стоит, ждёт моего ответа.

Руки на могучей руки складывает и смотрит на меня выжидательно и таким взглядом, будто перед ним неразумная амёба.

Кстати, а одёжка на мужике преобразилась.

Теперь он одет как-то странновато, будто эпоху сменил.

Меня это напрягает.

Уж не в прошлое ли меня переместил?

Но в прошлом магии не было, чудищ огненных тоже… Хотя, смотря, какая эпоха.

История в любом случае вся переврана и переписана на сто рядов, что правды там хрен целых и хрен десятых. Потому кто его знает, что там было на самом деле и чего не было.

Так, погодите.

Он сказал, что работа и проживание в… я не ослышалась?

В Академии Магии?

От удивления у меня вытягивается лицо.

– В академии магии? – переспрашиваю в надежде, что мне всё-таки послышалось.

Он кивает и говорит:

– Да. Это Исправительная Академия Магических и Боевых Искусств. Сокращённо ИАМБИ. И прости, что не представился сразу. Моё имя Россрэйд Эрдалл. Я, глава академии. Ко мне обращайся на «вы» и исключительно по правилам – эрхалл Эрдалл. И как ты уже поняла, я принадлежу к расе драконов.

Нет, я ни шиша не поняла.

Какая академия? Исправительная? «Класс!»

У меня сейчас голова от жуткой новости взорвётся.

Беру и хорошо так шлёпаю себя ладонью по щеке.

Потом по другой щеке.

И ещё пару раз.

Ничего не происходит. Ничего не меняется. Этот мужик не исчезает.

Это не глюки.

Похоже, всё реально.

– Что ты делаешь? – удивляется он.

– Проверяю, не спятила ли я, – мой голос звучит жалко и беспомощно.

– Насчёт этого не уверен, – хмыкает мужчина. – Но мир настоящий. Академия магии настоящая. Ты в другом мире, женщина.

Стиснув зубы, чтобы сдержать гнев, я шиплю:

– Оставь свой сарказм при себе. Мне не смешно.

– Итак? Твоё решение? – спрашивает он с ухмылкой.

Я уже открываю рот, чтобы послать его, как он опережает и говорит:

– В любом случае выполнить работу ты обязана. Ты в другом мире, женщина, и магия тебе не позволит вернуться, пока не сделаешь то, к чему у тебя талант. Артефакт «связал» нас магическим договором, женщина.

Интересно, что конкретно заползло в зад этого ректора, что сделало его настроение таким отвратительным?

Или у него всегда такой «прекрасный» настрой?

– Хватит назвать меня «женщина», да ещё таким тоном, будто я мерзость какая-то, – рычу на него и копирую его позу, складываю руки на груди. – У меня имя есть – Белова Снежана Михайловна. Прошу обращаться ко мне Снежана Михайловна и исключительно на «вы». Надеюсь, для вас, эрхалл Эрдалл, это посильная задача? И далее, о какой работе вы всё время говорите? Или это страшная тайна?

– Нет, не тайна, – произносит он и сжимает переносицу, будто уже устал от меня.

Так, другой мир и здесь есть магия, говорите?

Мой мыслительный процесс начинает активную работу.

Знаете, а я всегда завидовала ведьмам, если они реально существуют. Они могут насылать чары, превращать врагов, например, в безногих и бескрылых мух.

Я бы превратила своего бывшего босса в свинью. Или в козла.

Получается, я теперь тоже с суперспособностями? А когда вернусь домой, они со мной останутся?

Так, насчёт моих талантов… У меня талантов много. Например, я могу стать настоящей занозой в…

– Ладно… – задумчиво чешу кончик носа. – Вы – ректор. Это академия. Я с Земли. Выходит, вы хотите, чтобы я работала вашим… Секретарём? Что-то вроде этого, да? А магию мне выделите? Я даже буду готова забыть недавнее вопиющее невежество с вашей стороны…

Мужчина демонстративно закатывает глаза, подходит к окну, долго всматривается в темноту, будто там хоть что-то можно увидеть, кроме отражения себя любимого и интерьера.

Я смотрю на его широкую спину, могучие плечи, обтянутые белой рубашкой и жилетом и вспоминаю, как недавно висела на его плече.

Толстая чёрная коса спускается вдоль позвоночника. Хочется вдруг подойти и дёрнуть за неё. Думаю, мужчина не оценит.

И зад у ректора весьма хорош.

Да, ему точно не нужны плавки с пуш-апом.

А вот такта и вежливости этому ректору, сильно смахивающего на йети сильно не хватает.

– Нет, – наконец, отвечает он.

В смысле «нет»?

– Что именно «нет»? – напрягаюсь я.

Забираюсь в кресло с ногами. Поджимаю их под себя. Меня уже начинает лихорадить и морозить. Обнимаю себя за плечи.

Он оборачивается, смотрит мне в глаза и рассказывает, что за работа:

– Всё, что придётся сделать, – это организовать и провести Новогодний праздник в академии. Обязательно с активным участием адептов. И чтобы все остались довольны, были восхищены и надолго запомнили этот Новый год.

В моём животе возникает дрожь, странное пламя паники и ужаса.

– Артефакт указал на тебя, как на талантливого специалиста в данной области. И чтобы сильнее мотивировать тебя… На празднование приедет Император.

Этот тупица-ректор-бородач-дракон-йети рехнулся?

– Я не по части утренников! – вскрикиваю и вскакиваю с кресла. – Я с детьми не работаю!

– Здесь учатся подростки и адепты старше. От четырнадцати до двадцати трёх лет, – невозмутимо говорит он.

Хлопаю себя по бёдрам.

– Ещё не лучше! Я не умею ладить ни с детьми, ни с подростками! У вас, что, нет своих организаторов праздников?!

– Есть. Но все отказались.

– Заняты? Так предложите больше гонорар, – хватаюсь за последнюю соломинку. – А меня верните домой.

– Здесь другая причина, – кривится мужчина.

* * *

– И вы решили, что я – лучший вариант? – мой голос сипло-гнусавый, но мужчину, кажется, моё состояние не заботит.

Его заботит эта стрёмная академия и детки, которые вообще-вообще никому в этом придурочном мире не нужны.

Теперь я в курсе той причины, почему он не может нанять хоть самого затрапезного аниматора.

В этой исправительной академии учатся, мягко говоря, и грубо выражаясь, малолетние преступники и отщепенцы.

Или если говорить простым и понятным языком – юные отбросы общества, такие как бастарды, от которых отказалась высокородная и не очень родня и которые не нужны ни одной школе-академии и любому другому учебному учреждению;

беспризорники, с которыми местные органы опеки не в силах справиться;

шпана, одарённая магически и которой дали второй шанс, а если не исправятся, отправятся на каторгу и будут лишены магии;

малолетние преступники из неблагополучных семей, чьи злодеяния не успели принести вреда кому-либо, но шансы продолжить в том же духе очень высоки; этот список можно продолжать.

Причём здесь учатся и исправляются не одни только парни, но и девушки.

– Не я решил. Артефакт, – невозмутимо отвечает ректор.

Пожимаю плечами и говорю:

– Значит, он ошибся. Я вам точно не помощник. Организовать праздник за короткий срок совместно со шпаной нереально! Я ещё повторюсь, что не имею опыта работы с детьми и подростками.

– Нет никакой разницы, – стоит он на своём и не сводит с меня своих… хоба, да у ректора глаза с вертикальным зрачком!

Обалдеть, он и, правда, дракон. Всё ещё не могу поверить, что такое возможно.

– Есть разница, – произношу максимально сдержанно и разглядываю его глаза.

Россрэйд моргает и вновь его глаза выглядят как у обычного человека.

– Снежана… Михайловна, – выдавил он из себя, – артефакт в любом случае уже связал вас обязательством…

– Это когда он успел? Я согласия не давала! – начинаю звереть.

– В тот момент, когда вы пересекли грань миров, – в зарослях его бороды мелькает самодовольная усмешка.

Я прищуриваюсь и шиплю:

– Но вы не спрашивали моего мнения. Вы меня похитили. Значит, не считается. Нет никакого обязательства.

– В магии нет полутонов. Есть свершившееся действие, которое тянет за собой следствие и свершившийся факт сделки. Вы не сможете вернуться домой до тех пор, пока не выполните поставленную задачу.

Я хочу его убить. Прямо сейчас.

Но если я убью этого придурка, то точно останусь здесь навсегда. И вряд ли меня здесь будут терпеть, местная шпана меня и прикопает. В первом же сугробе.

– Уверяю вас, это будет поистине трагически прекрасный новый год, – говорю с ехидной улыбкой и щёлкаю пальцами.

Мужчина кривится от этого звука и бормочет недовольно:

– Воздержитесь от драм и трагедий. Праздник должен быть весёлым, радостным, искрящимся и адепты должны принимать в нём активное участие.

Разжечь огромный костёр из канабиса? Тогда все адепты будут радостными, весёлыми и искрящимися. Преподы, кстати, тоже. Как и гости. Как и император.

А что? Хорошая идея.

– Только без дурных идей, – строгим тоном произносит мужчина, будто мысли мои прочитал.

– Я должна обдумать все варианты, – отвечаю со вздохом и шмыгаю носом. – И вообще, если я заболею, между прочим, исключительно по вашей вине, то никакого праздника не будет! Все ваши уголовники слягут с жёстким ОРВИ! А я, наверное, помру, ведь у вас сто процентов нет противовирусных!

Мне хочется плакать.

– Моё упущение, – совершенно невозмутимо говорит придурок ректор и вдруг подходит ко мне и не успеваю я среагировать, как он кладёт ладонь мне на лоб.

Открываю уже рот, чтобы послать его и сказать в грубой форме, чтобы не лапал меня, но неожиданно ощущаю от его ладони приятное тепло. Знаете, будто меня берут и поливают мягкой тёпленькой и ласковой водичкой, которая разливается по всему телу.

И так хорошо становится…

Прикрываю в блаженстве глаза и не замечаю, как с моих губ срывается стон облегчения.

Все симптомы простуды, вся зарождающаяся боль проходит.

В голове перестаёт стучать.

Исчезают остатки тошноты и мути.

Я снова здорова, крепка и свежа.

– Так лучше? – без особого интереса спрашивает Россрэйд.

– Сразу бы так, – произношу с лёгкой улыбкой, глядя на мужчину, – а то приказы, угрозы, похищение. Не с того вы начали, эрхалл Эрдалл.

– Я уже извинился, – раздражённо произносит мужчина.

Мне хочется высказаться по этому поводу, но я решаю заткнуться, иначе мы никогда не придём к финалу этого абсурда, который случился по вине какого-то дебильного артефакта.

И кто вообще слушается какие-то неодушевлённые предметы?! Тут белая палата плачет горючими слезами.

Ладно, хорошо, я ещё помню, что тут реальная магия, другие законы, правила…

Тяжело вздыхаю и произношу:

– Сначала я должна оценить масштаб катастрофы и прикинуть, что можно сделать. А то вдруг всё безнадёжно?

– Уверен, вы всё сможете, – говорит ректор, окидывая меня оценивающим взглядом. Словно прикидывал: меня местная шпана сразу укокошит или сначала терзать и пытать будет?

Я строю ему рожу и спрашиваю:

– Кстати, раз вы вылечили меня от начинающей простуды, может ещё и покормите? А то голодная аниматор не сдвинется с места. И ещё, что вы там про вознаграждение говорили? Озвучьте цифры, сроки и способы оплаты. И в какой валюте.

Мужчина закатывает глаза и раздражёно вздыхает.

– Я пришлю подавальщика. По поводу вознаграждения – завтра увидите контракт. Мы его подпишем, и вы сразу приступите к работе. Отдыхайте.

– Если меня всё устроит, – говорю в пустоту. Эта сволочь просто взял и исчез.

Не успеваю осмотреть выделенные мне апартаменты, как буквально через минут пять раздаётся стук в дверь.

Осторожно приоткрываю и с визгом шарахаюсь прочь от двери. Забываю её захлопнуть.

Входит скелетина, одетая в старинный смокинг.

Монстр катит пред собой тележку с едой и напитками.

– Ваш ужин, эрха, – скрипучим голосом говорит эта мерзость и в провалах глазниц сверкают два зелёных огонька.

Выглядит это ужасно.

Я делаю судорожный вдох, потом выдыхаю и говорю не своим голосом:

– Брысь отсюда. Живо.

– Как пожелаете, эрха.

И уходит.

Я ещё минуты две гипнотизирую дверь и прислушиваюсь к звукам за ней. Но вроде всё тихо.

Только за окном завывает метель, гремит гром и над моим будущим сгущаются тучи.

Глава 5. «Как водичка?»

* * *

– СНЕЖАНА —

Жареная курочка с тушёными овощами чуть смягчила меня.

Из напитков были компот и вода.

Я бы предпочла что покрепче. И кофейку. И пироженку.

Съедаю абсолютно всё, даже зелень.

Что удивительно, я должна ощутить тотальную усталость и завалиться спать. Вместо этого ощущаю зудящее чувство деятельности.

Тогда начинаю осматривать выделенную мне жилплощадь.

Апартаменты меня устраивают за исключением некоторых мелочей.

Правда, я предпочитаю современный стиль, а не как сейчас в духе старой Англии.

Я люблю, чтобы не было захламлённости, мне нужно больше пространства, света, воздуха.

Тут же нагромождение всего.

Толстые ковры… Ладно, согласна, они нужны, так как зима, холод, полы каменные. Босиком не походишь.

Хотя к коврам всё равно отношусь отрицательно – кладбище вековой пыли.

Все поверхности маленьких кофейных столиков, каминная полка, тумбы у кровати, комод заняты странными фарфоровыми статуэтками, изображающие зубастых тварей, подсвечниками, вазами, шкатулками, пиалами по типу пепельницы и даже маленькими портретами каких-то очень стрёмных набыченных людей.

Без каких-либо угрызений совести беру с кровати малый плед и собираю в него все эти «пепельницы», уродские фигурки, портреты.

Завязываю и бросаю на нижнюю полку сервировочного столика. Потом пусть заберут всё это безобразие.

Потом мой взгляд цепляется за стены.

– Отвратительно, – шиплю возмущённо.

Все эти головы мёртвых животных меня тоже не устраивают.

В спальне на стене прямо над кроватью висит рогатая голова оленя.

Ага, чтобы среди ночи голова грохнулась на меня и оставила у меня во лбу или вмятину или дырку.

Нет уж.

Забираюсь на кровать, пыхчу от натуги, с трудом и не с первого раза, но снимаю это уродство.

Ещё одна голова… нет, не оленя, а кабана висит в ванной. Ужас!

Отправляю головы не на сервировочный столик, выставляю прямиком за дверь.

Пусть стоят в коридоре, авось бегающие тут скелеты подберут. Или кто из соседей себе прихомячит.

Затем со стен снимаю портреты старых мужиков, взгляды которых мне совсем не нравятся.

Ощущение, будто на меня смотрят несколько прокуроров, и каждый знает обо всех моих прегрешениях. Нечего тут висеть и глядеть, как я раздеваться и спать буду.

Нет, чтобы повесить портрет какого-нибудь атлетически сложенного красавчика без одежды, отдыхающего на яхте с бокалом мартини в руке.

Я бы не возражала против такого портрета.

А вот это старичьё пусть убирается в коридор.

Выставляю портреты за дверь. Шесть штук.

Четверо тусовались в гостиной, а двое самых мерзких в спальне напротив кровати.

Осматриваю дело рук своих.

Теперь на местах от портретов и голов мёртвых животных на обоях тёмно-зелёного цвета остались следы. Сразу видно, что здесь что-то висело.

Ладно, потом попрошу ректора показать мне другие картины. Какой-нибудь умиротворяющий пейзаж меня устроит.

Дохожу до маленького кабинета, больше напоминающего каморку.

Тут, наверное, четыре квадрата.

Все стены заняты стеллажами, которые под завязку забиты книгами.

Стоит видавшего лучшие времена стол.

И скромно отодвинут стул-кресло, у которого отсутствует сиденье.

На столе стоит и тускло светит лампа, видать магическая или газовая. Или вообще масляная.

С краю на столе стоит шкатулка, в ней набор – перья и чернила. Да ладно вам! Я никогда такой древностью не пользовалась и вряд ли научусь.

Заглядываю в тумбочку стола и нахожу пачку коричневых крафтовых листов и…

– Так, что тут у нас…

Тянусь и достаю какой-то камень?

– Фу-у-у!

Это оказывается не камень, а сухарь, почерневший от времени и плесени, которая его и сожрала.

Предыдущий житель, похоже, голодал, раз оставил заначку на чёрный день.

Интересно, тут есть противогрибковые и противомикробные средства?

Или быть может ректор и тут руками помашет и от всяких бактерий моё жильё избавит?

Бросаю мерзость на сервировочный столик.

Гостиная у меня тоже скромная.

Диванчик, пара кресел у камина.

Сам, собственно, камин.

Столик между креслами и два круглых и высоких столика по бокам от дивана.

Жажда деятельности не проходит.

Перехожу в спальню и открываю все ящики у комода.

– Ого…

Нахожу одежду – бельё в виде сорочек и панталончиков. Всё с виду новое. И всё… не поверите, но моего размера.

– А ты, сволочь, подготовился, – начинаю я снова злиться.

Нахожу даже корсеты, длинны рубашки, чулки с завязками, какие-то ещё штучки, которые я понятия не имею, куда цеплять.

– Так, тут бельё, я поняла, – ворчу я, отходя от комода.

Подхожу к сундуку и поднимаю тяжёлую крышку.

Сундук стоит рядом с комодом. Всего их два и оба похожи на саркофаги.

– Да ладно! Одежда в сундуке? А шкаф поставить слабо было?

Платья, блузки, снова корсеты, юбки жилеты, шаль, шарфы, платки, даже плащ имеется, и не поверите… капор!

В другом сундуке сумочки, перчатки, обувь.

И всё такое старомодное, что я мне хочется выть и топать ногами.

Эту всю одежду самостоятельно не надеть! Нужна камеристка!

Потом, закипая, подхожу к туалетному столику.

– Надеюсь, та не поскупился на украшения, – рычу я.

Увы, никаких расчёсок, заколок, украшений с бриллиантами, рубинами, изумрудами дракон мне не оставил. А я уж понадеялась.

– Жадина, – вздыхаю раздражённо.

Топаю в ванную.

Мыло есть. Пахнет приятно.

Мочалка, похожая на солому есть.

Полотенца есть, даже халат имеется. И маленькая вертикальная сушилка для белья тоже имеет место быть.

Даже мягкие ароматические листы бумаги тут присутствуют, чтобы пятую точку вытирать.

А вот ни шампуней, ни бальзамов-масочек-пемзочек-лосьонов-кремиков-бритв-зубных паст и щёток и прочего нет!

И самое ужасное, средств гигиены для красных дней тоже нет!

– Зверюга, ты же меня без всего оставил! – рявкаю в пустоту и от злости топаю ногами.

Хочется пойти и пнуть что-нибудь, а лучше кого-нибудь, например, придурка дракона-ректора.

– Так, тихо Снежана. Месть – блюдо холодное. Ещё отомщу. А пока…

Лучше всего это помыться и пойти отдыхать.

Мне с утра нужна свежая голова.

Срываю с себя испорченную одежду. Стринги и лифчик стираю, вешаю сушится.

Эх, моё прекрасное бельё осталось всё дома. У меня там такие комплекты шикарные. А ещё чулки, колготки…

Ругая нехорошими словами Россрэйда, наполняю ванну горячей водой. Ставлю в слив пробку.

Ждать, пока наполнится неохота.

Забираюсь в горячее блаженство и немного добрею.

Намыливаю душистым мылом волосы, вспениваю и оставляю пока так, потом щедро мылю местную мочалку и натираю кожу до скрипа и красна.

Ванна наполняется примерно наполовину, а потом… горячая вода вдруг перестаёт идти… Вместо неё теперь идёт одна сплошная ледяная!

– Какого чёрта?! – кричу я и выскакиваю из ванны.

Волосы в пене, тело в пене. Вода в наполненной ванне мыльная. Из крана идёт ледяная… нет, дамы и господа, не холодная, а именно ледяная вода!

Заматываюсь в халат и босиком как есть, вываливаюсь в коридор.

Мне нужен кто-то местный.

Желательно живой.

Желательно, чтобы это был мерзкий ректор!

* * *

И мне везёт.

Я вижу будку, как у консьержа в подъездах элитных домов.

Точнее, когда-то это место точно было красивым и элитным, но потом что-то пошло не так.

Каменные углы обиты, отколоты, ещё и облиты каким-то, пардон, дерьмом и чем-то жёлтым, сильно напоминающее саки. Фу-у-у!

Стёкла этой «будки» видали лучшие времена, сейчас они украшены паутиной трещин. А главное окно сейчас распахнуто.

В будке сидит эпичного вида тётка.

Она больше напоминает гигантское, свирепое чудовище, внушавшее священный ужас.

Над тонкими губами как проволоки торчат чёрные волоски.

На носу картошкой да ещё с горбинкой красуется огромная бородавка.

Бровей нет.

Точнее, они есть. Одна. Одна большая, лохматая, кустистая монобровь.

Глаза с нависшими верхними веками не обещают ничего доброго и приличного.

У тётки толстая шея и гигантский бюст. Таким бюстом она и задавить может. Придавит к стенке и размажет тонким слоем. Останется мокрое место и никаких следов.

Что там ниже и насколько тётенька высокая не вижу.

Она сидит в кресле и смотрит точно на приближающуюся меня.

Мой шаг становится медленней, и я уже задумываюсь, ну, её, эту воду, холодной домоюсь, а то как-то стрёмно с этой эпичной комендантшей общаться. Ещё прикопает под зассанным плинтусом.

Даже на расстоянии от неё исходит угроза.

И вот я уже собираюсь развернуться и утопать к себе, как замечаю в будке ещё одно действующее лицо.

Ага! Ректор! Собственной персоной!

Он держит в руках какую-то папку и что-то негромко говорит этой гром-бабе.

Моя злость возвращается. Страх улетучивается и наконец, приближаюсь к будке.

Заглядываю через окно и произношу наигранно елейным голоском:

– Всем присутствующим добрый вечер! Но только у меня он недобрый, потому как вода горячая внезапно кончилась! Сделайте так, чтобы она снова появилась, и я домылась!

– Это и есть наш массовик-затейник? – спрашивает бабища ректора, рассматривая мокрую меня.

Её голос под стать внешности. Грубый, мощный, даже мясистый. Если гаркнет, думаю, полздания сразу снесёт.

Наверное, она умеет строить детишек.

– Она, эрха Филли, – вздыхает ректор и с хлопком закрывает папку.

Филли?

У тётки имя или фамилия Филли? Да ладно!

Ей совсем не идёт. Полный диссонанс с внешностью.

И вообще, какой я им массовик-затейник? Что это за глумление над великой профессией организатора праздников?!

Ректор глядит на меня и у него дёргается глаз.

– Я не массовик-затейник, – решаю сразу прояснить ситуацию. – Я ивент-менеджер.

Тётка явно не понимает этих слов.

– Это значит, что я не просто организатор мероприятий, а многозадачный специалист, мне доверяют управление праздничным событием. Я разрабатываю концепцию мероприятия и организую его проведение. Я могу сделать даже из говна конфетку, начиная от свадьбы или юбилея до научной конференции.

– Так и пропишу в договоре, – мрачно произносит Россрэйд.

Тётка растягивает тонкий рот в зловещей улыбке, подставляет под подбородок кулак, который явно больше кулака ректора и, хрюкнув, весело говорит:

– Из нашего говна конфетка точно не получится.

Глядя на себя мокрую и злую, я бы себе тоже не поверила, что я реальный специалист.

– Посмотрим, – шиплю надменно. Указываю пальцем на мокрые волосы, сверлю злым взглядом мужчину и ядовитым тоном интересуюсь: – Так что насчёт горячей воды?

– Матильда, сходи, проверь инвентарь для уборки, – вдруг говорит ректора, обращаясь к комендантше.

Она удивлённо поднимает монобровь, хлопает редкими ресничками и гулко произносит:

– Эрхалл Эрдалл, так я недавно проверяла, всё на месте…

М-да, комендантша тугодум.

– Я тебя прошу. Сходи. Ещё. Раз. Всё. Проверь.

Голос мужчины наливается властью и какой-то нереальной силой, что даже мне хочется вытянуться по струнке и отмаршировать к инвентарю, где бы он ни находился.

– Как скажете, – соглашается эрха Матильда Филли.

Тяжело поднимается, и я понимаю, что она одного роста с ректором. Только массы в ней больше.

Выходит из будки и топает куда-то по коридору. Топает она как слон. Всех перебудит.

– Заходите, – зовёт меня ректор.

Голос его ничего хорошего не предвещает. Как бы вообще меня всей воды не лишил.

Вот же гадство!

У этого йети вообще бывает хорошее настроение?

Хотя, если постоянно жить в таком отвратном месте, у меня, наверное, тоже, наступила бы бесконечная депрессия.

Короче, мне уже как-то не хочется с ним общаться и что-то просить, но я не привыкла давать задний ход.

Потому, гордо вздёрнув подбородок, вплываю в эту будку.

– Вы босиком? – удивляется мужчина. – Почему вы не обулись?

Я снова зверею.

– Может потому что кто-то лишил меня моих вещей и не позаботился предоставить полный комплект обуви, нормальной одежды и всех средств гигиены?! – взрываюсь я атомной бомбой.

Даже чувствую, как краснею от своей злости. Она жаром разливается по телу. Сжимаю руки в кулаки и поджимаю пальцы на ногах. Реально, пол ледяной и ноги уже синие.

– Сядьте, Снежана Михайловна, – кивает он на гигантское кресло комендантши. – Можете с ногами. И поговорим.

На кресле лежит толстый плед. Забираюсь в него с ногами.

Говорить не хочу.

Хочу горячую воду, потом бокал чего-нибудь крепкого, солёный огурец на закуску, бутер с икрой и в люлю.

И когда я сижу, этот болван берёт и разворачивает кресло к себе.

Потом закрывает на щеколду двери будки. Закрывает окно. И мы полностью изолированы от общества и всего мира. Ну, это по моим ощущениям.

Что-то я начинаю нервничать.

– Вам следовало остаться у себя, – с раздражением в голосе замечает Россрэйд.

Передёргиваю от нервозности плечами, и с одного моего плечика соскальзывает халат.

Ректор хмурится, глядя на моё обнажившееся плечико. Его бородатая челюсть сжимается.

Я чувствую лёгкое головокружение от внезапно охватившего меня азарта.

Мысленно усмехаюсь.

Веду другим плечом, и с него тоже соскальзывает халатик.

– Проклятье, – шипит мужчина и смотрит именно туда.

Мои «девочки» не обнажены полностью, места для фантазии остаётся навалом. А ещё по шее и ключицам скользят капли воды.

Я поднимаю голову и дерзко смотрю на ректора. Его грозовые глаза горят огнём, наши взгляды встречаются, и я удивляюсь, почему ещё не гремит гром, и не сверкают молнии, ведь тут сейчас столько напряжения…

И вообще, как-то в тесной будке становится ещё теснее.

– Так что с моей горячей водой, эрхалл Эрдалл? – произношу негромко и специально медленно, растягивая слова.

Глава 6. «Чехол для воды?»

* * *

– СНЕЖАНА —

– Вода… – вздыхает ректор и отводит глаза от моих «девочек». – Я не предупредил вас. Не думал, что сразу будете делать водные процедуры.

Я натягиваю халат обратно на плечи, и мои руки замирают на полпути.

– Что вы имеете в виду? Вода грязная? И как это? Вы не думали, что я буду мыться? Вы что, были слепы и не видели, что я вся грязная?

Мужчина снова вздыхает и явно сдерживаясь, чтобы не наорать на меня, говорит:

– Нет, вода чистая. Но здесь в академии и общежитиях водонагревательная система. Ровно в полночь она переходит на режим нагрева, чтобы с утра и до самого вечера была горячая вода. Ночью горячей воды нет. Вы использовали остатки.

– Спасибо, что так вовремя предупредили, – ворчу я.

– Нет проблем, – пожимает он могучими плечами.

– И что дальше? – складываю руки на груди. – Мне ждать утра? Или вы предлагаете залезть в ледяную воду? Только не обещаю, что не заболею.

– Снежана Ми… – начинает он, но я перебиваю.

– Вы меня за секунду вылечили от начинающейся простуды, а это сто процентов тяжелее, чем нагреть воду. Ещё я видела, что вы монстр, в смысле дракон. У вас из ушей дым валил, из пасти огонь лился, будто вы магмы наглотались и…

Теперь он меня перебивает.

– Зачем вы бросили обувь в пасть зверю? – вспоминает ректор и впивается в меня недовольным взглядом. – Это могло плохо кончиться! Люди, вы всегда такие неразумные и беспомощные! Как паразиты!

Так, для меня ректор снова стал придурком.

Очень жаль, а то мне вдруг стало чудиться, что мы можем нормально общаться и нормально договориться.

Поджимаю губы, потом хмыкаю, пожимаю плечиком и спрашиваю:

– Кстати, вы уже избавились от туфельки? Она у вас переварилась и спокойно вышла? Или вам пришлось потужиться? Или магию применили? Мне очень интересно, знаете ли, как вы избавили свой желудок и кишечник от моей обуви.

Брови Россрэйда сильно насуплены, пока он слушает мои вопросы-рассуждения и смотрит на меня с явным выражением «Снежана, ты идиотка».

– Все драконы – дети магии, – ухмыляется он. – Пламя моего зверя может уничтожить не только дешёвую обувь, но и камни плавит.

Чёрт. Могла бы и догадаться. И, разумеется, он сообщает мне об этом после того, как я глупо сострила. Этому гаду удалось заставить меня почувствовать себя тупицей.

А я не люблю чувствовать себя тупицей. Впрочем, любая женщина этого не выносит. А любой достаточно умный мужчина знает об этом и никогда не выставит даму дурой.

Если, конечно, он не козлина.

– Спасибо, что просветили. В следующий раз брошу в пасть вашего милого зверя гранитный булыжник.

– Смотрите не надорвитесь, когда будете поднимать булыжник, – веселится он. – Я обязательно посмотрю, как вы будете это делать.

Вот и поговорили. Но ничего, киса, я придумаю, как тебе отомстить за все мои унижения.

Я стискиваю зубы, чтобы не огрызнуться, и отворачиваюсь от него, сосредоточившись на местном календаре, который прибит к стенке гвоздями по всем четырём углам. Календарь, кстати, скучный. И очень непонятный.

– Вот, держите. Натяните этот артефакт на кран, он сделает холодную воду достаточно горячей. Хватает на три-четыре раза, чтобы наполнить ванну целиком. Рекомендую пользоваться, когда действительно нет горячей воды, как сегодня.

Россрэйд протягивает раскрытую ладонь, на которой лежит… э-э-э…

– Это прикол такой? – спрашиваю с подозрением, глядя на латексный, пардон, презерватив. Между прочим, незапечатанный. Просто сплюснутый, как это бывает, когда достаёшь его из упаковки. – Натянуть на кран кондом? Знаете, не смешно.

– Я заметил ещё в том вашем магазине, что вы, Снежана Михайловна, весьма озабочены темой… мужских органов. У вас все предметы вызывают подобные ассоциации?

Мои щёки заливает румянец, но я всё равно закатываю глаза.

Кстати, он всё ещё держит ладонь передо мной.

Делаю брезгливым лицо и двумя пальчиками беру эту пакость.

– Если из крана пойдёт кипяток, я сварюсь и умру, то я вас убью, эрхалл Эрдалл.

– Для этого придётся сильно постараться, – отвечает ректор, его сильная рука вдруг опускается мне на плечо, мягко его сжимает. – Мне придётся взять вас на руки и донести до апартаментов. Пол холодный, вы можете простыть, а я не намерен вас постоянно лечить.

И сказано это было таким тоном, будто мне делают одолжение как минимум на императорском уровне.

– Да я уж сама… – начинаю вредничать.

– Не обсуждается, – заявляет этот гигант и впрямь берёт меня руки, да так легко, будто я пушинка. Хоть я и подтянутая и все дела, но зад у меня такой нормальный и вес не сорок килограмм, а все шестьдесят два с половиной. А этому йети похоже на самом деле легко.

Сжимаю в кулачке магический чехол и обхватываю руками могучую шею ректора.

Ладно, пусть несёт. Когда ещё меня сам дракон на руках будет носить?

В старости внукам буду рассказывать о своих похождениях.

– Кстати, мы так и не поговорили.

– Завтра, – говорит он недовольно.

– Мне нужна помощница. Та одежда в сундуках… я сама это не надену и…

– С утра придёт горничная. Это всё?

Его раздражение набирает обороты.

Похоже, я вконец достала мужика.

То-то, дядя, земных девочек похищать. Раньше надо было головой думать.

Россрэйд толкает дверь плечом, вносит меня через порог, прямо как муж жену свою, только до спальни не доходит, сразу опускает меня и уходит, бросив напоследок:

– До завтра отсюда никуда не выходите.

Потом подумав, добавляет:

– Я сам за вами приду.

– Ладно. Пока.

Машу ему кулачком, в котором у меня зажат чехольчик в виде силиконового носочка.

Мужчина смотрит на меня как на безнадёжно тупую и уходит.

* * *

Артефакт, сильно похожий на презерватив реально помогает и вода из крана бежит горячая.

Как раз той самой температуры, чтобы принять ванну и на время забыться, выбросить из головы насущные проблемы.

Отмокаю в воде несколько дольше, чем планировала, не спеша смываю с себя пену, потом лениво вытираюсь. Зеваю так, что можно челюсть вывихнуть.

Но прежде чем ложиться спать, просушиваю полотенцем волосы и только тогда отправляюсь в кровать.

Нет, сначала зарываюсь в сундук с одеждой и откапываю сорочку монашки.

Кривлюсь и отправляю её обратно в этот нафталиновый рай.

Срываю с кровати тяжёлое покрывало и возношу благодарность ректору, что хоть бельё чистое, пахнет приятно, а не затхлостью.

Хотя неплохо бы проверить ультрафиолетом на наличие всяких пятен. Но у меня здесь нет ультрафиолета – раз. И ужасно сильно хочется спать – два. Так что пофиг, даже если тут кого-то зарубили живьём.

Голышом ныряю в прохладу простыней, но быстро согреваюсь.

Одеяло потрясающее. В меру тяжёлое, тепло сохраняет. Подушки тоже просто прелесть. И само постельное бельё прекрасное – не колит, не раздражает.

Хоть посплю хорошо.

Но к моему дикому разочарованию ночь проходит в кошмарах.

Мне снится, будто я горю в огненном пламени, стоя в витрине бутика без одежды и убежать не могу!

А не могу, потому что у меня во сне попа размером с Титаник и она застряла в проёме витрины! И огонь лижет мои голы пятки, жрёт мою кожу, но не плавит. Но больно так, что я пытаюсь орать, но голос почему-то пропал.

Зато слёзы ручьём текут. А ещё пот… О! С меня столько пота выходит, сколько даже за самую жёсткую тренировку не выходило!

Я кручу голову, руками упираюсь то в стену, то в стекло витрины, пытаясь сдвинуть гигантский зад, но не выходит.

Зато я вижу, чем торгует бутик и я в ужасе замираю.

В бутике продаётся не одежда и даже не ювелирка.

В бутике продаётся… продаются… Короче продаются разные версии меня!

Снежана официантка с подносом в руках, только у этой версии от меня голова, а всё остальное – скелет!

Другая версия в клоунском наряде прыгает вокруг себя и улыбается безумно. На голове шапочка с колокольчиками.

Есть ещё версия Снежана в костюме кошечки.

Снежана с плёткой. Снежана брюнетка, рыжая, лысая, с клыками, с хвостом, копытами…

И все версии Снежаны не издают ни звука, лишь рот раскрывают то ли в смехе, то ли в крике… И каждая стоит в роскошном зале на круглом витринном подиуме.

И музыка звучит дебильная, звонкая такая, придурочно радостная.

А вдоль версий Снежаны ходит деловой Россрэйд в костюме от Армани, бородой своей трясёт и говорит что Снежанам трусы с пуш апом не нужны, ведь у меня все пуши и апы на месте.

Я ворочаюсь с боку на бок. То сбрасываю с себя одеяло, потому как мне жарко, то снова натягиваю, потому что замерзаю.

Не знаю, сколько длится этот кошмар. Выбралась ли я из той витрины и спасла всех тех Снежан или нет, тоже не знаю. Не помню.

Наступает утро и я просыпаюсь невыспавшаяся, злая и с дикой головной болью.

А ещё воняет, простите за мой французский, дерьмом.

Осматриваю себя и с облегчением вздыхаю. К счастью, дерьмецом тянет не от меня.

Но вонь жуткая.

И спать хочется.

А ещё мне нужна таблетка от головной боли и чашка кофе. И пошли все на фиг.

Глава 7. «Крепкие ли нервы у попаданки?»

* * *

– СНЕЖАНА —

Думаете, мне дают поспать?

Думаете, меня оставили в покое?

Стук становится громче, боль в голове сильнее.

Моя ненависть ко всему живому и неживому растёт как снежный ком во время лавины.

Словно взбешённая фурия… нет, будто разъярённый трёхглавый дракон вскакиваю с постели.

Ноги предательски путаются в одеяле, как итог я неуклюже и с грохотом сваливаюсь на пол.

Больно ударяю локоть, аж, слёзы из глаз, мат из глотки.

Окончательно просыпаюсь, оглядываюсь, вытирая одеялом слёзы, и у меня случается дезориентация.

– Где я, чёрт возьми?! – вскрикиваю с ужасом.

Встряхиваю головой и жалею об этом. Боль иглой пронзает мои виски. Зато воспоминания встают на место.

Понятно. Другой мир. Ректор-козёл. Точнее, дракон. Но всё равно козёл.

Сказал, что я должна устроить утренник для подростков с уголовной репутацией.

Стук в двери становится ещё сильнее. Какие-то местные ругательства уже пошли.

Эх, жаль, у меня под подушкой нет стволов, прикладов и патронной ленты.

Всё-таки принимаю вертикальное положение.

Шипя от холода, гнева и от этой едкой вони, иду, чеканя шаг, открывать двери, а то от этого стука у меня сейчас башка взорвётся!

Распахиваю двери и впиваюсь яростным взглядом… Естественно, ни свет, ни заря, припёрся ректор.

Он стоит с занесённой рукой для очередного стука в дверь, лицо строгое, глаза гром и молнии метают, как вдруг глаза его вдруг приобретают иное выражение, очень странное.

Будто он резко взял, да захмелел.

И смотрит он не на лицо, а почему-то ниже и взгляд скользит ещё ниже и ещё…

Когда из коридора в мои апартаменты пробирается резкий морозный ветерок и мне становится холодно, только тогда вспоминаю, что вообще-то легла спать в костюме Евы.

– Твою ж… – краснею я от самых пят до самых корней волос и с размаху закрываю двери.

Россрэйд не успел отшатнуться.

Он в этот момент хотел войти, но не успел, я оказалась проворней.

Судя по стону и хрусту, он получил дверью по носу.

Так ему и надо, нечего было глазеть на меня голую, сонную, злую.

– Сейчас оденусь и открою! – кричу я хриплым со сна голосом и встаю на носочки.

Начинаю дрожать.

Как-то сразу не поняла, что в апартаментах холодно. Надо срочно утепляться. А ещё лучше горячий душ принять.

Снова морщусь от вони.

Надеюсь, у меня не прорвало трубу или унитаз? И дерьмо не вырывается фонтаном? Может, поэтому ректор так долбился ко мне?

На всякий случай осторожно заглядываю в ванную и с облегчением вздыхаю.

У меня всё тихо, да спокойно. Но вот вонь в ванной стоит вообще безбожная. Мыться сразу расхотелось.

Значит, проблема с канализацией.

Надеюсь, у них тут артефакты для чистки-очистки имеются? И воздух освежить не помешало бы.

Ох, блин, а если нету?

Ну, хоть сантехники-то водятся в академии?

Какая академия без штатного сантехника? Кхм, наверное, академия, куда меня утащил этот драконий баран. Класс.

Умываться буду потом, когда с ректором переговорю. Да и то, у меня нет ни щётки, ни пасты… Как же я зла!

Вдобавок к моему огорчению мои стринги и бюстгальтер за ночь не просохли.

Придётся надевать местный кошмар.

Роюсь в сундуке. Откапываю жуткие панталоны. Корсеты откидываю в сторону.

Надеваю панталоны и…

Хочу убить ректора.

Потом натягиваю на себя какое-то платье, в которое можно облачиться самостоятельно и без посторонней помощи.

И пофиг, где тут зад, а где перед.

Между прочим, ректор обещал помощницу прислать, вместо помощницы прислал себя.

Уу-у-у! Как же болит голова…

Если бы можно было бы её открутить на время, чтобы она переболела, а потом обратно её привинтить, – уже здоровую и ясно мыслящуюся, я стала бы самой счастливой женщиной.

Фокусируюсь на своём отражении в зеркале.

Поднимаю руки и поправляю всклоченные, распушившиеся волосы.

Меня будто током шарахнуло и волосы дыбом встали. Вот так выглядит моя утренняя причёска.

Мыть голову не шампунем, а мылом, да без бальзама или маски – это тот ещё треш.

И мои волосы подобного кощунственного к ним отношения не оценили.

Я теперь ни в жизнь не расчешу эти колтуны, это жуткое воронье гнездо из сухой соломы.

Собираю волосы, больше напоминающие стог сена в низкий пучок, фиксирую своей резинкой.

На минуту зависаю, рассматривая себя жалкую, с тёмными кругами под глазами, с внезапно появившимися морщинками вокруг рта и в уголках глаз и будто в транс впадаю, даже почти забываю, что за дверью в ожидании топчется ректор.

Перевожу взгляд на своё одеяние, и хочется материться.

На мне какой-то балахон грязно-розового оттенка. Мятый, грубый стайл а-ля бомжиха.

Будто из старой половой тряпки сшили странное платье.

Кажется, всё-таки я надела его задом наперёд.

Достаю из сундука веревочный пояс и подпоясываюсь. Хоть талию теперь видно.

Ноги уже превратились в ледышки. Надо было сначала какие-нибудь штаны и носки надеть. Потом всё остальное.

Роюсь в сундуке. Ага, нашла.

Натягиваю на ноги облегающие штаны как наши леггинсы, только они со штрипками. Панталоны под леггинсами собрались в толстые комки. Кошмарно, неудобно, эта одежда психует меня до дикого раздражения.

И как мужики семейные трусы-парашюты под брюками носят? Это же просто атас!

Носки тоже нахожу. Из натуральной грубой шерсти. Колется…

Обуваюсь в местные жуткие сапожки «прощай молодость».

Мне хочется плакать.

Настолько отвратительно я никогда в жизни не выглядела. А ещё всё очень неудобно.

И как назло мне прямо сейчас захотелось в туалет.

А я так долго расправляла панталоны под штанами.

Нет уж, потерплю немного.

Распахиваю двери и встречаюсь взглядом с мужчиной. Ректор прислонился к стене напротив моей двери и терпеливо ждёт меня.

Руки сложены на могучей груди. Ноги скрещены. Взгляд убийственный.

Но выглядит он так, будто принял ванну, помылся уходовыми средствами, получил сеанс массажа.

Успел сходить к стилисту, который причесал, уложил и заплёл его волосы в идеальную косу. Усы и борода тоже «прилизаны».

Одет Россрэйд с иголочки. И эта вся старина ему очень идёт.

А ещё складывается ощущение, что он успел вкусно позавтракать и выпить чашку кофе.

У меня дёргается глаз.

* * *

– Наконец-то, – открывает он свой рот и кривится, рассматривая меня сверху вниз и обратно.

Судя по насмешке в его взгляде, выгляжу я очень плохо.

– Вы мне обещали помощницу, которая поможет одеться, – напоминаю ректору. – Или у драконов кратковременная память?

Россрэйд хмыкает и вместо ответа толкает ногой какой-то предмет. Опускаю взгляд и недоумеваю.

– Только не говорите, что выделенная мне помощница заколдована и помещена в этот горшок, – говорю с нарастающим бешенством. Только джиннов из ночного горшка мне не хватало.

Демонстративно упираю руки в бока. Я готова кинуться на ректора и откусить ему голову.

– Снежана Михайловна, помощница у вас будет, – усмехается мужчина и отлепляется от стены, делает шаг ко мне. – В академии случилась небольшая коммунальная авария. Сейчас все заняты устранением последствий аварии.

Я свожу брови вместе и произношу с подозрением:

– В моей ванной воняет так, что без противогаза не обойтись из-за вашей аварии?

– Именно. Рад, что вы с утра не пользовались ни ванной, ни туалетом. Поэтому, пока артефакт для устранения сильных засоров не перезарядится, прошу вас пользоваться этим сосудом. К обеду всё будет отлажено, обещаю.

И снова он в мою сторону горшок двигает ногой.

Я вскидываю брови, делаю глаза круглыми, словно идеальные яичницы и с отвращением спрашиваю:

– Вы с ума сошли? Для чего мне этот горшок?

Россрэйд на миг прикрывает глаза, потом открывает, и я вижу, что зрачки его стали узкими.

От мужчины исходит сильное раздражение, и оно столь ощутимо, что моя кожа мурашками покрывается.

– Это сосуд для ваших кокосиков. И для дождика, Снежана Михайловна, – заявляет он с непередаваемой интонацией, словно объясняет дебилке, что один плюс один равно два, а не сто пятьдесят шесть.

А я даже не сразу нахожусь, что сказать.

Никогда не слышала, чтобы кто-то называл какули кокосиками. Жесть просто.

Кстати, в туалет сразу нестерпимо захотелось. Природа начинает меня звать, причём настойчиво так… Чёрт.

Прикрываю лицо руками и издаю нервный смешок.

– Это какой-то сюр, – мычу в ладони. Опускаю руки и уже серьёзным тоном заявляю: – Я не стану ходить в горшок, эрхалл. Найдите мне нормальный туалет, тогда так и быть, я вас прощу.

– Все туалеты неактивны. Но можете воспользоваться тем, что стоит на улице, – предлагает он совершенно невозмутимо.

Удивлённо и сокрушённо смотрю на него, моргаю и спрашиваю:

– И что же? Все ваши преподаватели и все ученики, либо терпят, либо идут на улицу, – киваю на горшок, – либо в это?..

К концу предложения мой голос пищит как у испускающей дух мыши.

– Да. Снежана Михайловна, решайте скорее, – либо сосуд, либо я дам вам направление к уличному…

Я сейчас лично выпишу ему направление. Родной могучий матерный так его пошлёт, что обратную дорогу не найдёт.

– А вы сами, куда ходили с утра? – рычу на него и сжимаю руки в кулаки.

Только не говорите мне, что драконы не делают туалетных дел. Я тогда его убью.

Мужчина закатывает глаза, потом смотрит на меня, как на блаженную и снова с непередаваемым спокойствием объясняет:

– Снежана Михайловна, я – дракон. Все драконы – дети магии. Мы используем магию. Вам понятно?

Нет.

– Да.

– Отлично. Тогда что вы выбираете?

Ненавижу уличные общественные туалеты. Это же настоящий кошмар наяву!

– Давайте сюда свой сосуд-горшок! – рявкаю так, что моя голова едва не взрывается от боли.

Поднимаю с пола фаянсовый с двумя ручками и крышкой горшок, и мне хочется рыдать.

Хорошо хоть в спальне на тумбочке кувшин с водой стоит. Мне будет, чем вымыть руки.

– Я вас жду. Потом покажу вам, где ест весь персонал. Позавтракаем и приступим к делам, – говорит он буднично.

– У меня нет ни зубной щётки, ни пасты, ни расчёски… Вообще ничего нет! И голова у меня раскалывается! – закатываю ему истерику. – Бродяги выглядят лучше! Ненавижу вас!

Я в шаге от того, чтобы натянуть горшок на голову этому придурку. Жаль, высокий он, прыгать придётся.

Дракон хмурится, открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не хочу слушать его.

Демонстративно закрываю двери перед его носом и сразу стону в голос. Мне надо стягивать с себя столько одежды!

Ненавижу этого ректора бородача!

Циничный, безжалостный, эксцентричный мужлан, который, я просто уверена на миллион процентов, терроризирует всю академию и доводит бедных детишек до истерики, а все преподы, наверное, по ночам рыдают в подушку!

Мне не нравятся подобные мужчины, как этот.

Удивительно, что никто ещё не довёл его до летального исхода.

Ах да, он же дитя магии, дракон, то, да сё. И как я могла забыть?

* * *

– Ладно, вы прощены. На этот раз, – моя душенька решает смилостивиться над грозой и страхом всей академии ректором Россрэйдом Эрдаллом, когда он сразу после моих туалетных дел избавляет меня от головной боли.

Затем вручает увесистый и объёмный алый мешочек (прямо Дед Мороз).

В мешочке обнаруживаю зубную щётку, местную зубную пасту, полоскалку для рта, гребень для волос, заколки, шампунь и даже прозрачную губную помаду.

Мужчине приходится ещё подождать меня. Раз ванная пока под запретом, то чистку зубов приходится отложить на потом. Ополаскиваю рот травяной жидкостью. Кстати, ощущение чистоты и свежести как после профессиональной чистки у стоматолога.

Потом расчёсываю колтуны. Гребень оказывается с приятным сюрпризом. Явно магическая штуковина!

Он не дерёт волосы, как сделал бы обычный гребень. Под ним все колтуны легко распутываются! И волосы вмиг приобретают блеск, пушистость исчезает.

– Вау! – радуюсь, что получила чудесную вещицу.

Собираю волосы в косу, закрепляю лентой.

Последний штрих – наношу на губы местный бальзам. Никакого аромата нет, липкости тоже нет. Просто приятная гигиеническая помада для защиты нежной кожи губ в морозы.

Вид у меня всё равно жуткий, но я хотя бы уже не лохматая, и изо рта у меня не несёт как из помойки.

Можно идти и знакомиться с местной флорой и фауной. И местными детишками.

Хотя нет, сначала договор!

Надеваю подбитый мехом плащ с капюшоном, который добываю из сундука.

Кстати, плащ – вещь весьма неудобная.

Уже скучаю по своей шубке.

– Я готова, – сообщаю дракону.

Мужчине можно памятник поставить за выдержку и невозмутимость.

Всё это время он меня терпеливо дожидался за дверью.

Пока идём по коридору, никто нам не встречается.

И вообще, здесь подозрительно тихо.

Я думала, тут будет стоять оглушительный ор, крики, вопли. Наверное, тихо, потому что это преподавательский корпус?

Комендантша на месте.

Сидит в своей будке и… вяжет что-то сложное и гигантских размеров.

Увидев нас, жуткая тётка кивает и возвращается к своему занятию.

Наконец, мы выходим наружу. Холодное зимнее утро обжигает мои щёки встречным ветром, когда мы покидаем здание.

Ну, здравствуй, новый страшный мир!

Осматриваюсь и делаю тяжкий вздох.

Зима здесь стоит основательная. Суровая, холодная, прямо настоящая сибирская, которая ближе к северу.

Небо пасмурное, низкое, тучи снежные ходят, ветер их гоняет.

Воздух колючий, хочется скорее в тепло вернуться.

Что я вижу пред собой?

Огромная местность в окружении неприступного непроглядного леса.

По периметру стоят какие-то страшные мрачные полигоны, похожие на спортивные площадки.

Далеко не вижу, но вроде там кто-то бегает и прыгает.

Неужели детишки?

Бедные… В такой холод и на занятиях?

Спрашивать у ректора об этом не спешу.

Когда он молчит, он даже чуточку милый.

И парк имеется, со скамьями, дорожками, высокими фонарями и статуями, но какой-то парк стрёмный. Словно го построили для выгула преступников.

Огорожен сеткой и колючей проволокой.

Скамейки местами поломаны и облиты разноцветными вырви глаз красками.

Статуи тоже требуют реставрации.

Фонари разбиты.

Спрашивается, огородили парк для чего? От него одни руины остались. Или чтобы его вконец не доломали?

Само строение имеет форму треугольника.

По бокам здания невысокие, а к центру всё выше и выше.

Венчает здание высокая башня с остроконечным шпилем. Башня, кстати, имеет явно большую площадку… похожую на площадку для вертолёта. Дракон там взлетает и садится? Хм, любопытно.

Сама академия со всеми строениями больше походит на больницу для психов из фильмов ужасов.

Я вам уже это говорила, да?

Но это я её видела ночью. Думала, может просто ночь, молнии, метель, потому такое впечатление. Но нет, академия реально страшная.