Голос Арчера

Размер шрифта: 13

Mia Sheridan

Archer’s Voice

* * *

Посвящается моим мальчикам: Джеку, Кейду и Тайлеру. Миру нужно как можно больше хороших людей. Горжусь тем, что подарила жизнь этой троице. Братья навек.

Легенда о кентавре Хироне

Племя кентавров – известные сумасброды, склонные к пьянству и буйному, похотливому поведению. Но Хирон не походил на остальных – его прозвали хорошим кентавром и раненым целителем, он был мудрее, мягче и справедливее прочих представителей своего вида.

Увы, его друг Геракл, сражаясь с другими кентаврами, ранил его отравленной стрелой. Будучи бессмертным, Хирон не мог избавиться от неизлечимой раны и прожил всю жизнь, испытывая мучительную боль.

В конце концов Хирон встретил Прометея, который также подвергался страданиям. Боги осудили его на вечные муки и приковали к скале, к которой каждое утро посылали орла, и тот клевал печень Прометея, и каждую ночь печень вырастала заново.

Хирон по доброй воле вызвался отдать за Прометея собственную жизнь, тем самым освободив их обоих от вечных мучений. Кентавр замертво упал к ногам Прометея. Но Зевс, оценив доброту и служение Хирона, сделал его созвездием Стрельца, и теперь, глядя на звездное небо, можно вечно любоваться его красотой.

Рана Хирона символизирует преобразующую силу страдания: личная боль – как физическая, так и эмоциональная, – может стать источником великой моральной и духовной силы.

Глава 1

Арчеру семь лет, апрель

– Хватайся за руку! Я тебя держу, – очень тихо произнес я.

Вертолет оторвался от земли, и Герцог схватил Змеиного Глаза за руку. Я старался вести себя как можно тише – мою маму снова избили, она спала в своей комнате, и я не хотел ее будить. Она велела мне посидеть с ней в постели и посмотреть мультики, и какое-то время я смотрел, но, заметив, что она заснула, спустился вниз поиграть со своими солдатиками Джи-Ай Джо[1].

Вертолет приземлился, мои ребята выпрыгнули из него и побежали под стул, на который я набросил полотенце, чтобы превратить его в подобие подземного бункера. Я подхватил вертолет и снова оторвал его от пола со звуком «тр-р-р – тр-р-р – тр-р-р». Как бы мне хотелось щелкнуть пальцами и превратить игрушечный вертолет в настоящий! Я посадил бы в него свою маму, и мы улетели бы отсюда – прочь от него, прочь от черных глаз и маминых слез. Неважно, где мы окажемся, лишь бы это место находилось далеко-далеко отсюда.

Я заполз в свой бункер и через несколько минут услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Тяжелые шаги проследовали через прихожую и дальше по коридору в сторону того места, где я играл. Выглянув, я разглядел пару блестящих черных ботинок и отвороты брюк, которые, как я знал, были частью формы.

С возгласом «дядя Коннор!» я поспешно выбрался наружу. Он опустился на колени, и я бросился к нему в объятия, стараясь держаться подальше от того бока, где он носил пистолет и полицейский фонарик.

– Привет, малыш, – сказал дядя, прижимая меня к себе. – Как поживает мой герой-спасатель?

– Хорошо. Хочешь посмотреть, какую подземную крепость я выстроил? – Я с гордостью указал через плечо на крепость, которую соорудил под столом из одеял и полотенец. Выглядело довольно круто.

Дядя Коннор улыбнулся и посмотрел мне за спину.

– Конечно хочу. Ты хорошо поработал, Арчер. Я никогда не видел такой неприступной крепости! – Он подмигнул и улыбнулся еще шире.

В ответ я расплылся в улыбке.

– Поиграешь со мной?

Продолжая улыбаться, он взъерошил мне волосы.

– Не сейчас, приятель. Попозже, ладно? Где твоя мама?

Я почувствовал, как у меня опускаются уголки губ.

– М-м-м, она неважно себя чувствует. Решила прилечь.

Я заглянул в лицо дяде Коннору, в его золотисто-карие глаза. В голове сразу же возникла картинка: небо перед грозой – темное и немного пугающее. Я слегка отодвинулся, но взгляд дяди Коннора прояснился так же быстро, как и потемнел, и он снова притянул меня к себе, сжав в объятиях.

– Хорошо, Арчер, хорошо. – Он отстранил меня, взял за руки, блуждая взглядом по моему лицу, улыбнулся в ответ на мою улыбку. – Ты знаешь, что улыбаешься совсем как твоя мама?

Я улыбнулся шире. Мне нравилась мамина улыбка – теплая и красивая, от которой чувствуешь себя любимым.

– Но я похож на папу, – я опустил глаза. Все говорили, что я пошел в Хейлов.

Он просто смотрел на меня с минуту, как будто хотел что-то сказать, но потом передумал.

– Что ж, это хорошо, приятель. Твой отец чертовски привлекательный.

Он улыбнулся мне, но улыбка в его глазах не отразилась. Я смотрел на дядю Коннора, жалея, что не похож на него. Однажды мама сказала мне, что он самый красивый мужчина, которого она видела в своей жизни. Но потом она выглядела виновато, как будто не должна была этого говорить. Наверное, потому что он не был моим отцом, предположил я. А еще дядя Коннор был офицером полиции – героем. Когда вырасту, хочу стать таким же, как он.

Дядя Коннор встал.

– Пойду посмотрю, проснулась ли твоя мама. Поиграй пока со своими солдатиками, а я через минуту спущусь. Хорошо, приятель?

– Хорошо, – кивнул я.

Он снова взъерошил мне волосы и направился к лестнице. Я выждал пару минут и молча последовал за ним. Поднялся, держась за перила и замирая при каждом скрипе. Я знал, как вести себя тихо в этом доме. Здесь это было важно – знать, как вести себя тихо.

Добравшись до верхней площадки лестницы, я остановился у двери в мамину комнату и прислушался. Дверь оставалась приоткрытой, и этого было достаточно, чтобы услышать разговор.

– Я в порядке, Коннор, правда, – произнес мягкий мамин голос.

– Ты не в порядке, Алисса, – прошипел он, и в конце его голос дрогнул так, что я испугался. – Господи… Мне хочется его убить. С меня довольно, Лис! Я по горло сыт твоей ролью мученицы. Ты можешь считать, что заслужила это, но Арчер не заслужил, – произнес он, выплюнув последние три слова так, что я понял: его челюсти сжаты. Мне уже доводилось видеть это раньше. Обычно когда рядом находился мой отец.

Несколько минут я не слышал ничего, кроме тихого маминого плача, а потом дядя Коннор снова заговорил. На этот раз его голос звучал странно, без всякого выражения.

– Хочешь знать, где он сейчас? Вышел из бара и отправился домой с Пэтти Нельсон. С воскресенья он уже три раза трахался с ней в трейлере. Я проезжал мимо и слышал из своей машины.

– Господи, Коннор! – сдавленно всхлипнула мама. – Ты пытаешься сделать все еще хуже…

– Нет! – его голос прогремел так, что я слегка подпрыгнул. – Нет, – тише повторил он. – Я пытаюсь заставить тебя понять, что уже достаточно. Достаточно. Если ты считаешь, что должна понести наказание, ты его уже понесла. Неужели ты не понимаешь? Ты никогда не была права в этом своем убеждении, но даже если предположить, что так, ты уже за все заплатила, Лис. Давно заплатила. А теперь платим все мы. Господи, хочешь знать, что я почувствовал, когда услышал звуки, доносившиеся из того трейлера? Мне захотелось вломиться и вытрясти из него все дерьмо за то, что он так тебя унижает. И, черт возьми, я должен быть счастлив, что он с кем-то, только не с тобой, – с кем угодно, лишь бы не с женщиной, которая так глубоко запала мне в душу, что ее не выбить оттуда даже отбойным молотком. Но мне от этого дурно. Меня тошнит, Лис. Мне больно оттого, что он так скверно с тобой обращается, хотя, если он будет обращаться с тобой хорошо, ты больше никогда ко мне не вернешься.

На пару минут в комнате воцарилась тишина, и мне захотелось заглянуть внутрь, но я не стал этого делать. До меня доносились только тихие мамины рыдания и какой-то легкий шорох.

Наконец дядя Коннор снова заговорил. Теперь его голос звучал тихо и нежно.

– Позволь мне забрать тебя отсюда, детка. Пожалуйста, Лис! Позволь мне защитить тебя и Арчера. Пожалуйста.

Его голос был наполнен чем-то таким, чему я не знал названия. Я тихонько вздохнул. Он хочет забрать нас отсюда?

– А как же Тори? – тихо спросила мама.

Прошло несколько секунд, прежде чем дядя Коннор ответил:

– Я скажу Тори, что уезжаю. Она должна понять. В любом случае у нас уже много лет нет настоящего брака. Она поймет.

– Она не поймет, Коннор, – испуганно возразила мама. – Не поймет. Она сделает что-нибудь, чтобы поквитаться с нами. Она всегда ненавидела меня.

– Алисса, мы уже не дети. Речь не о каком-то дурацком соревновании. Речь идет о реальной жизни. Дело в том, что я люблю тебя. Речь о том, что мы заслуживаем жить вместе. Это касается меня, тебя и Арчера.

– А Трэвис? – тихо спросила она.

Повисла пауза.

– С Тори я что-нибудь придумаю, – сказал он. – Тебе не нужно беспокоиться на этот счет.

Снова воцарилось молчание, а затем моя мама сказала:

– Твоя работа, этот город…

– Алисса, – мягко произнес дядя Коннор, – мне все это безразлично. Без тебя все остальное не имеет значения. Разве ты до сих пор не поняла? Я уволюсь с работы и продам землю. Мы проживем свою жизнь, детка. Обретем счастье. Подальше отсюда, подальше от этого места. Там, где сможем жить по-своему. Разве ты этого не хочешь? Скажи мне, что хочешь.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая только тихими звуками, как будто они целовались. Я видел, как они целовались раньше, когда мама не знала, что я слежу, как сейчас. Мне было известно, что это неправильно: мамам не положено целовать мужчин, которые не являются их мужьями. Но также мне было известно, что отцы не должны все время приходить домой пьяными и бить по лицу своих жен, а матери не должны смотреть на дядюшек с такой нежностью, которая всегда появлялась на мамином лице, когда приходил дядя Коннор. Все было перепутано, и я не знал, как во всем этом разобраться. Потому-то я и подсматривал за ними, пытаясь понять.

Наконец, спустя, как мне показалось, долгое время, мама прошептала так, что я едва смог расслышать:

– Да, Коннор, забери нас отсюда. Забери далеко-далеко. Ты – и мы с Арчером. Давай обретем немного счастья. Я хочу этого. Я хочу тебя. Ты единственный, кого я когда-либо хотела.

– Лис… Лис… Моя Лис… – услышал я слова дяди Коннора, перемежающиеся тяжелыми вздохами.

Я ускользнул, спустившись обратно по лестнице, бесшумно миновав скрипучие половицы, не издав ни звука, двигаясь в абсолютной тишине.

Глава 2

Бри

Я перекинула рюкзак через плечо, забрала с пассажирского сиденья маленькую собачью переноску и закрыла за собой дверь машины. С минуту постояла неподвижно, просто слушая, как вокруг, почти заглушая мягкий шелест листвы на ветру, стрекочут цикады. Надо мной сияло ярко-голубое небо, впереди между домами виднелась едва различимая полоска искрящейся озерной воды. Прищурившись, я посмотрела на белый домик, в окне которого все еще маячила небольшая табличка, сообщающая, что он сдается в аренду. Явно старенький и слегка обветшалый, он отличался каким-то очарованием, которое сразу же меня привлекло. Мне представилось, что вечерами я сижу на маленькой веранде, наблюдая, как ветерок играет листвой деревьев, позади меня над озером поднимается луна, а в воздухе чувствуется запах сосен и озерной воды. Я улыбнулась про себя в надежде, что внутри домик тоже очарователен или хотя бы чисто прибран, и тихонько спросила:

– Что ты об этом думаешь, Фиби?

Фиби удовлетворенно фыркнула из своей переноски.

– Да, я тоже так считаю, – согласилась я.

Рядом с моим маленьким «Фольксвагеном-жуком» остановился старый седан, из него выбрался пожилой лысеющий мужчина и направился ко мне.

– Бри Прескотт?

– Это я, – сделав несколько шагов навстречу, я с улыбкой пожала ему руку. – Спасибо, мистер Конник, что так быстро согласились со мной встретиться!

– Пожалуйста, зовите меня Джордж, – он улыбнулся в ответ и зашагал к коттеджу. При каждом шаге под его ногами вздымалась пыль, похрустывали сухие сосновые иголки. – Встретиться с вами не проблема. Я сейчас на пенсии, так что у меня нет распорядка, которого нужно придерживаться. Это просто замечательно.

Мы поднялись по трем деревянным ступенькам на небольшое крылечко, мужчина вытащил из кармана связку ключей и принялся искать нужный.

– А вот и он, – сказал хозяин дома, вставляя ключ в замок и толкая входную дверь.

Когда мы вошли и я огляделась, меня встретил запах пыли с легким оттенком плесени.

– Жена приходит сюда так часто, как только может, вытирает пыль и делает простейшую уборку, но, как видите, здесь не помешало бы хорошенько прибраться. Норма уже передвигается не так хорошо, как раньше, из-за артрита тазобедренного сустава и всего остального. Дом все лето простоял пустой.

– Всё в порядке, – улыбнулась я, поставив переноску Фиби у двери и направившись к тому, что, как я поняла, было кухней. Простой уборкой тут было не обойтись – скорее, требовалась уборка генеральная. Но мне сразу же здесь понравилось. Домик был уютным и полным очарования. Приподняв несколько чехлов, я увидела, что мебель старая, но подобрана со вкусом. Деревянные полы выстелены широкими досками в деревенском стиле, стены выкрашены в приглушенные и успокаивающие тона.

Кухонная техника была устаревшей, но мне от кухни много и не нужно. Не думаю, что мне вообще когда-нибудь снова захочется готовить.

– Спальня и ванная в дальней части… – начал мистер Конник.

– Я согласна, – перебила я, тут же рассмеялась и слегка покачала головой. – Я имею в виду, если дом еще сдается и вы не против, я согласна.

Он усмехнулся:

– Что ж, да, это здорово. Сейчас принесу из машины договор аренды, и мы обо всем позаботимся. Я включил страховой депозит за первый и последний месяцы, но, если это проблема, могу пойти вам навстречу.

Я покачала головой:

– Нет, это не проблема. Звучит заманчиво.

– Хорошо, тогда я сейчас вернусь, – сказал он, направляясь к двери.

Пока хозяин был снаружи, я улучила минутку, чтобы пройти по коридору и заглянуть в спальню и ванную. Обе комнатки оказались небольшими, но, как я и рассчитывала, вполне мне подходили. В спальне мое внимание привлекло большое окно, выходившее на озеро. Я не смогла сдержать улыбки, когда увидела небольшой причал, ведущий к спокойной зеркальной воде, потрясающе синей в ярком утреннем свете. Вдалеке виднелись две лодки, казавшиеся отсюда не более чем точками на горизонте.

Пока я смотрела на эту воду, внезапно возникло странное ощущение, что мне хочется плакать, но не от грусти, а от счастья. Едва появившись, это чувство начало исчезать, оставив необъяснимый привкус ностальгии.

– Приступим? – окликнул меня мистер Конник, и я услышала, как за ним закрылась дверь.

Я вышла из спальни, чтобы подписать бумаги об аренде дома, который собиралась называть своим – по крайней мере, на ближайшее время, – вопреки всему надеясь, что именно здесь я наконец обрету покой.

Норма Конник оставила все свои чистящие средства в коттедже, так что, вытащив из машины чемодан и отнеся его в спальню, я сразу принялась за работу. Три часа спустя, убрав с глаз прилипшие ко лбу пряди волос и отступив в сторону, я смогла полюбоваться результатами своего труда. Деревянные полы теперь чисто выметены, мебель протерта, все помещение тщательно вычищено. Я нашла постельное белье и полотенца в шкафу в прихожей, выстирала и высушила их в маленькой стиральной машине и сушилке рядом с кухней, а затем застелила постель. Кухня и ванная были отмыты до блеска, все окна распахнуты, чтобы впустить доносящийся с озера теплый летний ветерок. Мне бы не хотелось слишком сильно привыкать к этому месту, но пока оно меня устраивало.

Я распаковала немногие туалетные принадлежности, которые побросала в свой чемодан, и сложила их в шкафчик для лекарств, а затем приняла долгий прохладный душ, смывая с себя воспоминания о многочасовой уборке и еще более продолжительном путешествии. Я разделила шестнадцатичасовую поездку из моего родного города Цинциннати в штате Огайо на два восьмичасовых переезда, одну ночь скоротав в маленьком придорожном мотеле, а следующую проехав на машине, чтобы добраться сюда сегодня утром. Накануне, заглянув в небольшое интернет-кафе в Нью-Йорке, я поискала в Сети недвижимость для сдачи в аренду там, куда направлялась. Городок в штате Мэн, выбранный мной в качестве пункта назначения, пользовался популярностью у туристов, и поэтому после более чем часовых поисков ближайший домик, где я могла поселиться, нашелся за озером, в местечке под названием Пелион.

Вытершись, я надела чистые шорты и футболку и взяла телефон, чтобы позвонить своей лучшей подруге Натали. С тех пор как я отправила ей первое сообщение о том, что уезжаю, она пыталась связаться со мной несколько раз, а я написала ей только однажды. Нужно позвонить.

– Бри? – ответила Нат. На заднем фоне слышался громкий разговор.

– Привет, Нат! Я не вовремя?

– Подожди, я выйду. – Она прикрыла трубку рукой и что-то кому-то сказала, а затем снова вернулась к разговору. – Нет, ты очень даже вовремя! Умираю от желания с тобой поговорить! Но сейчас я обедаю с мамой и тетей. Они вполне в состоянии подождать пару минут. Я волновалась, – слегка обиженным тоном закончила она.

Я вздохнула.

– Знаю. Прости! Я в штате Мэн, – я уже говорила ей, что направляюсь именно сюда.

– Бри, ты так быстро уехала! Господи… Ты успела хоть что-нибудь упаковать?

– Пару вещей. Этого хватит на первое время.

Она раздраженно выдохнула:

– Хорошо. Ну а когда ты вернешься?

– Не знаю. Пожалуй, на некоторое время останусь здесь. Нат, я об этом не упоминала, но у меня заканчиваются деньги: я только что потратила большую сумму на страховой депозит за аренду. Мне нужно найти работу, по крайней мере на какое-то время, и заработать столько, чтобы хватило на поездку домой и несколько месяцев жизни, когда я вернусь.

Нат помолчала.

– Не думала, что все настолько плохо. Но, Бри, милая, у тебя же высшее образование. Возвращайся домой и используй его! Тебе необязательно жить как бродяжке, в городе, где ты не знаешь ни единого человека. Я уже скучаю по тебе! Эйвери и Джордан тоже. Мы твои друзья и поможем тебе вернуться к жизни. Мы любим тебя. Я могу прислать немного денег, чтобы ты могла быстрее вернуться домой.

– Нет-нет, Натали. В самом деле. Мне… нужно время, хорошо? Я знаю, что вы любите меня. Я тоже, – тихо сказала я, – тоже вас люблю. Но мне просто нужно было это сделать.

Она снова помолчала.

– Это все из-за Джордана?

Я на пару секунд прикусила губу.

– Нет, не совсем. Может, это и стало последней каплей, но нет, я бегу не от Джордана. Просто это послужило спусковым крючком, понимаешь? Это было… уже чересчур.

– Ох, милая, человек может вынести так много. – Не дождавшись ответа, Натали вздохнула и спросила: – И как, эта странная внезапная поездка уже помогает? – по ее голосу было ясно, что она улыбается.

Я тихонько рассмеялась.

– В некотором смысле возможно. В других отношениях пока нет.

– Значит, они так и не прошли? – тихо уточнила Натали.

– Нет, Нат, пока нет. Но мне нравится это место. Правда нравится, – я постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал бодро.

Нат снова взяла паузу.

– Дорогая, я думаю, дело не в месте.

– Я не это имела в виду. Просто хотела сказать, что это отличный городок, куда можно ненадолго уехать… О боже, тебе пора. Тебя ждут мама и тетя. Мы можем поговорить об этом в другой раз.

– Хорошо, – нерешительно ответила она. – Ты точно в безопасности?

Я помолчала: никогда не чувствовала себя в полной безопасности. И почувствую ли снова?

– Да, и здесь красиво. Мой коттедж прямо на берегу озера, – я выглянула в окно за спиной, снова любуясь прекрасным видом.

– Можно тебя навестить?

Я улыбнулась:

– Дай мне устроиться. Может быть, перед тем как я соберусь вернуться…

– Хорошо, договорились. Я очень скучаю по тебе.

– Я тоже по тебе скучаю. Скоро перезвоню, хорошо?

– Хорошо. Пока, дорогая!

– Пока, Нат.

Отключившись, я подошла к большому окну, задернула шторы в своей новой спальне и забралась в застеленную свежим бельем постель. Фиби устроилась у меня в ногах. Я провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.

Меня разбудили птичьи крики и плеск воды вдалеке. Я перевернулась на другой бок и посмотрела на часы. Было только начало седьмого вечера. Потянувшись, я села, пытаясь сориентироваться.

Стоило мне встать с кровати, Фиби посеменила за мной. Почистив зубы в маленькой ванной и ополоснувшись, я изучила свое отражение в зеркале аптечного шкафчика. Темные круги под глазами никуда не делись, хотя и стали менее заметными после пяти часов недавнего сна. Я пощипала щеки, чтобы на них появился румянец, глядя в зеркало, изобразила широкую, слащавую, фальшивую улыбку и покачала головой. «С тобой все будет хорошо, Бри. Ты сильная, и ты снова будешь счастлива. Слышишь? В этом месте есть что-то хорошее. Чувствуешь?» Я наклонила голову и еще минуту смотрела на себя в зеркало. Многие люди подбадривают свое отражение в ванной, не так ли? Это вполне нормально. Я тихонько фыркнула и снова слегка покачала головой. Ополоснула лицо, а затем быстро собрала свои длинные светло-каштановые волосы в небрежный пучок на затылке.

На кухне я открыла морозильную камеру, куда убрала замороженные продукты, которые привезла с собой в сумке-холодильнике. Еды у меня с собой было немного – только то, что нашлось дома: несколько блюд, которые можно разогреть в микроволновке, молоко, арахисовое масло, хлеб и пара фруктов. И половина упаковки собачьего корма для Фиби. Но этого хватит на пару дней, прежде чем придется искать местный продуктовый магазин.

Я поставила макароны в стоявшую на столе микроволновку, а затем стоя ела их пластиковой вилкой. Жуя, посмотрела в кухонное окно и заметила пожилую женщину в синем платье и с короткими седыми волосами, которая вышла из соседнего коттеджа и направилась к моему крыльцу с корзинкой в руках. Услышав легкий стук в дверь, я выбросила в мусорное ведро пустую картонную коробку из-под еды и пошла открывать.

За дверью, тепло улыбаясь, стояла пожилая леди.

– Привет, дорогая! Я Энн Кэбботт. Похоже, ты моя новая соседка. Добро пожаловать в наши края!

Я улыбнулась ей в ответ и приняла предложенную корзинку.

– Бри Прескотт. Спасибо. Как мило! – Из-под уголка полотенца, прикрывающего содержимое корзинки, донесся сладкий запах черничных маффинов. – Боже, как вкусно пахнет! Не хотите зайти?

– Вообще-то я хотела спросить, не захочешь ли ты выпить со мной чаю со льдом на веранде. Я только что заварила свежий.

– О… – Я заколебалась. – Хорошо, конечно. Дайте мне секунду, чтобы обуться.

Я вернулась в дом и положила маффины на кухонный стол, а затем сбегала в спальню, где остались шлепанцы. Когда я вернулась в гостиную, Энн стояла на краю крыльца и ждала меня.

– Такая чудесная ночь! Я стараюсь проводить вечера на свежем воздухе и получать от этого удовольствие. Очень скоро я начну жаловаться на то, как здесь холодно.

Мы направились к ее коттеджу.

– Значит, вы живете здесь круглый год? – взглянула я на нее.

Она кивнула.

– Большинство из нас, по эту сторону озера, живут здесь круглый год. Туристов это место в его нынешнем виде не интересует. Вон там, – она кивнула в сторону дальнего берега, едва различимого с такого расстояния, – находятся все туристические достопримечательности. Большинство тамошних жителей не против, им это даже нравится. Конечно, все изменится. Мэр городка, Виктория Хейл, планирует множество новых проектов, которые привлекут сюда туристов.

Она вздохнула, когда мы поднялись по ступенькам на крыльцо, и уселась в одно из плетеных кресел. Я присела на двухместные качели на веранде и откинулась на подушку. Крыльцо у нее было красивое и уютное, с удобными белыми плетеными стульями и яркими голубыми и желтыми подушками. Повсюду стояли цветочные горшки, из которых каскадами ниспадали волны петуний и ипомеи.

– Что вы думаете насчет туристов?

Она слегка нахмурилась.

– О, ну мне нравится наш тихий городок. Я хочу сказать, пусть бы они там и оставались. У нас бывают приезжие, которых, на мой вкус, достаточно. К тому же мне нравится атмосфера маленького городка. Но предполагается, что здесь построят кондоминиумы, так что коттеджи на берегу озера будут снесены.

Я нахмурилась:

– Ох, сочувствую. – Похоже, женщина имела в виду, что ей придется переехать.

Она пренебрежительно махнула рукой:

– Со мной все будет в порядке. Больше всего я беспокоюсь о том, что предприятия в городе закроются из-за расширения.

Я кивнула, все еще хмурясь, и секунду помолчала, прежде чем сказать:

– В детстве мы всей семьей отдыхали на другом берегу озера.

Она взяла кувшин с чаем, стоявший на маленьком столике рядом с ней, налила два стакана и один протянула мне.

– А ты? Что привело тебя сюда сейчас?

Я сделала глоток, пытаясь выиграть пару секунд. Наконец ответила:

– Я ненадолго. Тем летом я была счастлива.

Затем я пожала плечами и попыталась улыбнуться, но при упоминании о семье в груди все равно защемило, и я постаралась изобразить приятное выражение лица.

Она секунду изучала меня, сделала глоток чая и затем кивнула.

– Что ж, дорогая, пожалуй, ты хорошо придумала. Если ты была здесь счастлива, это место может снова принести счастье. Мне кажется, некоторые места просто привлекают к себе людей. – Она тепло улыбнулась, и я ответила тем же, промолчав, что есть еще одна причина, по которой я здесь: это последнее место, где моя семья была по-настоящему счастлива, где мы жили без забот. А когда вернулись домой из той поездки, у мамы обнаружили рак молочной железы… Она умерла шесть месяцев спустя, и мы с папой остались вдвоем.

– Как долго ты планируешь здесь пробыть? – поинтересовалась Энн, вырывая меня из задумчивости.

– Не знаю. У меня нет определенного маршрута. Но мне нужно найти работу. Вы знаете кого-нибудь, кто ищет сотрудников?

Она поставила стакан на стол.

– Вообще-то да. В закусочную в городе требуется официантка. Они подают завтрак и обед. На днях я видела объявление. У девушки, которая работала там раньше, родился ребенок. Заведение находится прямо на центральной улице – называется «У Норма». Ты легко его найдешь. Там всегда приятно и полно народу. Скажи, что тебя прислала Энн, – она подмигнула.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Так и сделаю.

С минуту мы сидели молча, потягивая чай. Было слышно, как поют сверчки, а над моим ухом время от времени зудел комар. Со стороны озера доносились отдаленные крики лодочников, которые, вероятно, собирались причаливать, и тихий плеск воды.

– Здесь так спокойно!

– Что ж, дорогая, надеюсь, ты не сочтешь это бесцеремонным с моей стороны, но, похоже, хорошая доза спокойствия тебе бы не помешала.

Я вздохнула и негромко рассмеялась.

– Вы, должно быть, хорошо разбираетесь в людях. Тут вы правы.

Она тоже тихо усмехнулась:

– Я всегда умела находить общий язык с людьми. Мой Билл частенько говаривал, что ничего не смог бы от меня скрыть, даже если бы попытался. Конечно, для этого нужны любовь и время. Со временем ты понимаешь, что другой человек практически становится частью тебя, а от себя не спрячешься. Хотя, полагаю, у некоторых это получается неплохо.

Я наклонила голову:

– Соболезную. Как давно умер ваш муж?

– О, прошло уже десять лет. Но я до сих пор по нему скучаю. – На мгновение по ее лицу пробежала грусть, но потом она расправила плечи и кивнула в сторону моего стакана. – Раньше он любил сдабривать свой сладкий чай бурбоном. Тот добавлял ему живости. Разумеется, я не возражала. Это вызывало у него улыбку, а у меня отнимало всего минуту или две времени.

Я только что сделала маленький глоток чая и, едва не поперхнувшись, прикрыла рот рукой. Проглотив, я рассмеялась, и Энн улыбнулась.

Через минуту я кивнула:

– Думаю, мужчины в этом плане устроены достаточно просто.

Энн улыбнулась.

– Мы, женщины, рано это понимаем, правда? Тебя дома ждет парень?

Я покачала головой:

– Нет. У меня есть несколько хороших друзей, но больше дома никто не ждет.

Когда эти слова сорвались с моих губ, я почувствовала себя так, будто получила сильный удар под дых. Все это не было для меня новостью, и все же слова, произнесенные вслух, помогли мне окончательно все осознать. Я осушила свой стакан, пытаясь подавить внезапно нахлынувшие эмоции.

– Мне пора. Большое спасибо за чай и компанию!

Я улыбнулась Энн, и она улыбнулась в ответ, поднимаясь вместе со мной.

– Приходи в любое время, Бри. Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, Энн! Это очень любезно с вашей стороны. О, мне нужно заехать в аптеку! Ведь в городе есть аптека?

– Да, «Хаскель». Просто поезжай обратно тем же путем, каким приехала, и увидишь ее по левой стороне, как раз перед единственным светофором. Ты ее не пропустишь.

– Отлично! Еще раз спасибо, – поблагодарила я, спустившись по ступенькам и слегка помахав ей рукой.

Энн кивнула, улыбнулась и помахала в ответ.

Проходя через свой двор, чтобы взять из дома сумочку, я заметила одинокий пушистый одуванчик. Наклонилась, сорвала его и поднесла к губам, закрыв глаза и вспоминая слова Энн. Через минуту я прошептала «покой», дунула и проследила за исчезающими из виду зонтиками, надеясь, что каким-то образом одно из этих семян достигнет того, кто обладает силой исполнять желания.

Глава 3

Бри

Небо только начинало темнеть, когда я въехала в Пелион, точнее, тихий, почти старомодный центр этого городка, где располагался деловой район. Большинство местных фирм, похоже, были семейным бизнесом или принадлежали частным лицам. Вдоль широких тротуаров росли большие деревья, под которыми в прохладных сумерках позднего лета все еще прогуливались люди. Мне нравилось это время суток: было в нем что-то волшебное, что-то обнадеживающее. Что-то, что говорило: «Ты не была уверена, что сможешь, но прожила еще один день, ведь так?»

Я нашла аптеку «Хаскель», заехала на стоянку справа от нее и припарковалась.

Мне пока что не требовались продукты, но нужно было купить несколько предметов первой необходимости. Это была единственная причина, по которой я вообще отправилась в путь. Даже проспав пять с лишним часов, я сильно устала и собиралась улечься в кровать с книжкой.

Мне потребовалось десять минут, чтобы посетить аптеку, но к машине я возвращалась уже в сгущающихся сумерках. Пока я была внутри, зажглись уличные фонари, и теперь стоянку заливал их романтичный свет. Я повесила сумочку на плечо и поудобнее перехватила полиэтиленовый пакет другой рукой, и вдруг пластиковое дно разорвалось – мои покупки вывалились на асфальт. Несколько предметов укатились и теперь были вне пределов досягаемости.

– Черт!

Выругавшись, я нагнулась, чтобы поднять купленные вещи, открыла большую сумку, убрала в нее шампунь и кондиционер – и боковым зрением заметила, что рядом кто-то остановился. Я вздрогнула. В тот момент, когда я подняла глаза, незнакомый мужчина наклонился, встал на колено и протянул мне пузырек «Адвила»[2], который откатился в сторону – очевидно, прямо ему под ноги.

Я уставилась на незнакомца. Молодой, с лохматыми, длинными, слегка волнистыми каштановыми волосами, которые отчаянно нуждались в стрижке. Растительность на его лице выглядела скорее запущенной, чем нарочито небрежной. Возможно, он был красив, но разглядеть, как именно выглядит его лицо под чрезмерно длинной бородой и волосами, которые падали ему на лоб и закрывали скулы, оказалось непросто. На нем были джинсы и синяя футболка, обтягивающая широкую грудь. Когда-то на футболке красовалась некая надпись, но теперь она настолько выцвела и стерлась, что можно было только догадываться, что там написано.

Я осознала все это за те несколько секунд, которые потребовались, чтобы дотянуться до его руки, держащей пузырек с обезболивающим, и в этот момент наши взгляды встретились. Его глаза цвета виски были очень глубокими, обрамленными длинными темными ресницами. Красивыми.

Мне показалось, словно между нами что-то промелькнуло. Как будто, протянув руку, я могла схватить нечто осязаемое, что-то мягкое и теплое. Я нахмурилась, сбитая с толку, но не смогла отвернуться, а он быстро отвел глаза.

Кто этот странный мужчина и почему я застыла перед ним? Слегка тряхнув головой, я вернулась к реальности.

– Спасибо! – я взяла пузырек из все еще протянутой руки.

Он ничего не сказал, больше не глядя на меня.

– Вот черт! – я снова тихо выругалась, возвращаясь к упавшим на землю покупкам.

Я заметила, что коробка с тампонами открылась и несколько из них выпали, и мне стало неловко. Провалиться мне на этом месте! Мужчина поднял несколько штук и протянул их мне, и я быстро сунула тампоны в сумочку. Мы посмотрели друг на друга, но его лицо было бесстрастно. Он снова отвел взгляд. Мои щеки залила краска. Он протянул мне еще несколько тампонов. Я схватила их, швырнула в сумку и, подавив истерический смешок, попыталась завязать светскую беседу.

– Чертовы полиэтиленовые пакеты! – выдохнув, зачастила я. Сделала глубокий вдох и продолжила, на этот раз немного медленнее: – Не только вредны для окружающей среды, но и ненадежны.

Мужчина протянул мне шоколадный батончик «Миндальная радость» и тампон. Я взяла их и положила в открытую сумку, мысленно застонав.

– Я старалась пользоваться многоразовыми пакетами. Купила очень милые, с забавными узорами: пейсли[3] и в горошек. – Я покачала головой, запихивая в сумку последний валявшийся на земле тампон. – Но вечно оставляю их в машине или дома.

Мужчина протянул мне еще два шоколадных батончика «Миндальная радость», и я снова покачала головой:

– Спасибо! Думаю, остальное я подберу сама, – я махнула рукой в сторону еще четырех шоколадных батончиков «Миндальная радость», продолжавших лежать на земле, подняла на него глаза, и мои щеки снова вспыхнули. – На них была скидка, – объяснила я. – Я не собиралась есть все сразу.

Не глядя на меня, мужчина собрал батончики, но я могла бы поклясться, что его губы слегка дрогнули. Я моргнула, и видение исчезло. Покосившись на незнакомца, я забрала батончики у него из рук.

– Просто предпочитаю, чтобы дома был шоколад. Люблю побаловать себя время от времени. Этих батончиков мне хватит на пару месяцев.

Ложь. Купленного хватит на пару дней, если не меньше. Возможно, я съем несколько штук еще по дороге домой.

Мужчина встал, и я последовала его примеру, перекинув сумочку через плечо.

– Ладно, что ж… Спасибо за помощь! За то, что спас меня… и мои… личные вещи… Мой шоколад, кокос и миндаль… – я смущенно рассмеялась, но тут же слегка поморщилась. – Знаешь, мне бы очень помогло, если бы ты заговорил и избавил меня от страданий.

Моя улыбка исчезла, когда его лицо вытянулось, глаза закрылись, а теплота, которая, – я могла поклясться, – промелькнула во взгляде несколько мгновений назад, сменилась равнодушием. Он повернулся и двинулся прочь.

– Эй, подожди! – окликнула я, зашагав было следом, однако заставила себя остановиться и нахмурилась.

Он уходил – медленно удалялся и двигался так грациозно! Когда мужчина пересек улицу и скрылся из виду, меня охватило странное чувство утраты.

Я забралась в машину и пару минут сидела неподвижно, удивляясь этой странной встрече. Наконец, включив двигатель, я обратила внимание, что на лобовом стекле что-то есть. Я потянулась включить омыватель, но остановилась и подалась вперед, чтобы присмотреться. По стеклу были рассыпаны семена одуванчика, и когда подул легкий ветерок, подхваченные движением воздуха пушинки изящно заплясали на ветровом стекле, улетая от меня в том направлении, куда ушел мужчина.

На следующее утро я проснулась рано. Встала, раздвинула шторы в спальне и посмотрела на озеро. В нем, придавая воде теплый золотистый оттенок, отражалось утреннее солнце. Взлетела крупная птица. У дальнего берега на воде виднелась одинокая лодка.

Да, я могла бы привыкнуть к этому месту.

Фиби спрыгнула с кровати, подошла и уселась у моих ног.

– Что думаешь, девочка? – прошептала я. Она зевнула. Глубоко вдохнув, я попыталась собраться с мыслями. – Не сегодня, – прошептала я. – Сейчас с тобой все в порядке.

Медленно, стараясь сконцентрироваться, я направилась в душ, и с каждым шагом в моей груди расцветала надежда. Но, когда я включила струю, мир вокруг померк, и шум душа превратился в барабанящий по крыше дождь. Я в ужасе замерла. В ушах раздался громкий раскат грома, а по обнаженной груди скользнул холодный металл. Пистолет резко провел по моему соску, и тот сжался от холода. Я вздрогнула, слезы быстрее потекли по щекам. В голове раздался пронзительный звук, напоминающий визг поезда, тормозящего на металлических рельсах. О боже, боже! Я затаила дыхание в ожидании выстрела, по венам растекся ледяной ужас. Я пыталась думать об отце, который лежал в соседней комнате в луже собственной крови, но страх за собственную жизнь оказался настолько всепоглощающим, что не давал сосредоточиться ни на чем другом. Меня начало неудержимо трясти, а дождь все продолжал барабанить…

Снаружи, возвращая меня к реальности, хлопнула дверца машины. Я стояла перед включенным душем. Там, где не была задернута занавеска, вода лужицами растекалась по полу. К горлу подступила тошнота, и едва я успела развернуться и добраться до унитаза, как меня вырвало желчью. Несколько минут я сидела, задыхаясь и вздрагивая, пытаясь взять себя в руки. На глаза грозили навернуться слезы, но я сдержалась, крепко зажмурилась и досчитала от ста в обратном порядке. Дойдя до единицы, еще раз глубоко вздохнула и, пошатываясь, поднялась на ноги. Схватила полотенце, чтобы вытереть растекающуюся лужу, – душ был все еще включен. Разделась и встала под теплые струи, откинув голову и закрыв глаза, стараясь расслабиться и вернуться в настоящее, пытаясь справиться с дрожью.

«Ты в порядке, ты в порядке, ты в порядке», – повторяла я, подавляя эмоции и чувство вины. Мое тело все еще вздрагивало. Со мной все будет в порядке. Я знала это, но мне всегда требовалось некоторое время, чтобы избавиться от ощущения, что я снова там, в том месте, в тот самый момент крайнего ужаса и горя. Проходило несколько часов, прежде чем печаль покидала меня, но она никогда не оставляла меня полностью.

Каждое утро ко мне возвращались воспоминания, и каждый вечер я снова чувствовала себя сильнее. С каждым рассветом я надеялась, что этот день станет днем моего освобождения и я переживу его, не испытывая боли из-за воспоминаний о ночи, которая навсегда отделила настоящее от прошлого.

Я вышла из душа и вытерлась. Взглянув на себя в зеркало, подумала, что выгляжу лучше, чем обычно по утрам. Несмотря на то, что воспоминания никуда не делись, я как следует выспалась, чего не случалось ни разу за последние шесть месяцев, и испытывала чувство удовлетворения. Я подумала, что все из-за озера за окном. Что может быть более умиротворяющим, чем тихий плеск воды? Несомненно, что-то из этого проникло в мою душу или, по крайней мере, помогло наконец отоспаться.

Я вернулась в спальню и натянула шорты цвета хаки и черную рубашку на пуговицах с короткими рукавами. Собираясь в закусочную, о которой упоминала Энн, я хотела выглядеть презентабельно, поскольку намеревалась спросить о вакансии, которая, надеюсь, еще открыта. У меня заканчивались деньги, и нужно было устроиться на работу как можно скорее.

Я высушила волосы феном и оставила их распущенными, а затем сделала легкий макияж. Надела черные сандалии, вышла и заперла за собой дверь. Теплый утренний воздух ласкал кожу.

Десять минут спустя я уже подъезжала к заведению «У Норма». С виду это была классическая закусочная в маленьком городке. Восемь утра, понедельник, но, заглянув в большое окно, я увидела, что помещение наполовину заполнено. На стекле все еще висела табличка «Требуется помощник». Да!

За открытой дверью меня встретили запахи кофе и бекона, болтовня и негромкий смех, доносившиеся от кабинок и столиков. Я прошла вперед и села за стойку рядом с двумя молодыми женщинами в коротких джинсовых шортах и топиках на бретелях, – очевидно, они не из тех, кто забегает позавтракать по дороге в офис. Когда я усаживалась на вращающийся табурет, обитый красной искусственной кожей, сидевшая рядом женщина посмотрела на меня и улыбнулась.

– Доброе утро! – улыбнулась я в ответ.

– Доброе утро! – отозвалась она.

Я взяла со стола меню, и официантка, стоявшая у кухонного окна, – немолодая женщина с короткими седыми волосами, – оглянулась через плечо и сказала:

– Сейчас подойду, дорогая.

Она просматривала свой блокнот с заказами и казалась изрядно уставшей. Закусочная была заполнена лишь наполовину, но она, очевидно, работала тут одна и с трудом поспевала за посетителями. По утрам люди всегда спешат, стараясь не опоздать на работу.

– Не торопитесь, – сказала я.

Через несколько минут, отнеся клиентам пару блюд и подойдя ко мне, она рассеянно спросила:

– Кофе?

– Да, пожалуйста. И, похоже, у вас завал. Я постараюсь облегчить вам задачу и выпью номер три, каким бы он ни оказался.

– Благослови тебя господь, дорогая! – рассмеялась она. – У тебя, должно быть, есть опыт работы официанткой.

– Все так, – улыбнулась я, протягивая ей меню, – опыт у меня есть. Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но я увидела объявление о том, что вам требуется помощница.

– Серьезно? – спросила она. – Когда ты сможешь начать?

Я рассмеялась:

– Как можно скорее. Могу зайти позже, чтобы заполнить заявление или…

– В этом нет необходимости: у тебя есть опыт работы официанткой, тебе нужна работа, и ты принята. Зайдешь позже, чтобы заполнить необходимые документы. Норм – мой муж. И у меня есть полномочия нанять вторую официантку, так что я только что наняла тебя. – Она протянула мне руку. – Кстати, я Мэгги Янсен.

– Бри Прескотт, – улыбнулась я. – Большое спасибо!

– Ты сделала мое утро лучше, – сказала она, направляясь к стойке, чтобы наполнить остальные чашки кофе.

Что ж, это оказалось самым легким собеседованием в моей жизни.

– Новенькая в городе? – поинтересовалась сидящая рядом со мной молодая женщина.

Я с улыбкой повернулась к ней:

– Да, переехала только вчера.

– Что ж, добро пожаловать в Пелион! Я Мелани Шолл, а это моя сестра Лайза.

Девушка справа от нее подалась вперед и протянула руку. Я пожала ее со словами:

– Очень приятно познакомиться! – Заметив, что из-под топов у девушек торчат завязки от купальников, я спросила: – Вы что, здесь отдыхаете?

– О нет, – рассмеялась Мелани, – мы работаем на другом берегу. Следующие пару недель, пока не схлынут туристы, будем спасателями, а зимой вернемся в нашу семейную пиццерию.

Я кивнула, потягивая кофе. Мне показалось, что они примерно моего возраста. Лайза, скорее всего, младшая. Девушки были похожи: у обеих рыжевато-каштановые волосы и большие голубые глаза.

– Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы об этом городе, просто задай их нам, – сказала Лайза. – Мы все тут знаем, – она подмигнула. – Еще можем посоветовать, с кем встречаться, а кого избегать. Мы неплохо изучили всех в обоих городах – у нас невероятно много информации.

Я рассмеялась.

– Хорошо, буду иметь в виду. Я действительно рада, что познакомилась с вами, девочки! – Я начала отворачиваться, и тут кое-что пришло мне в голову. – Эй, вообще у меня есть вопрос. Вчера вечером я уронила кое-что на парковке у аптеки, и один молодой человек остановился, чтобы мне помочь. Высокий, худощавый, с хорошей фигурой, но… он не сказал ни слова. И у него была такая длинная борода…

– Арчер Хейл, – перебила меня Мелани. – Я потрясена, что он остановился, чтобы тебе помочь. Обычно он ни на кого не обращает внимания, – она помолчала. – И думаю, на него тоже обычно никто не обращает внимания.

– Ну не то чтобы у него был большой выбор, – заметила я. – Мои вещи буквально покатились ему под ноги.

Мелани пожала плечами:

– Все равно странно. Ты уж поверь! В любом случае я думаю, что он глухой, потому-то и не говорит. В детстве он попал в аварию. Нам было всего пять и шесть лет соответственно, когда это случилось. Прямо за городом, на шоссе погибли его родители и дядя – начальник городской полиции. Думаю, именно тогда Арчер потерял слух. Он живет в конце Брайар-роуд. Раньше с Арчером жил другой его дядя, который обучал его на дому, но пару лет назад он умер, и теперь парень остался один. Пока его дядя был жив, Арчер ни разу не приезжал в город. Теперь мы встречаем его время от времени. Он настоящий одиночка.

– Ого, – нахмурилась я. – Это так печально…

– Да, – вмешалась Лайза. – Ты видела, какая у него фигура? Конечно, это все гены. Не будь он таким социопатом, я бы с ним переспала.

Мелани закатила глаза, а я поднесла руку ко рту, чтобы не прыснуть.

– Ну ты и потаскушка! – заметила Мелани. – Ты бы в любом случае его не пропустила, если бы он хоть раз взглянул в твою сторону.

Лайза на секунду задумалась, а затем покачала головой.

– Сомневаюсь, что он вообще знает, что делать со своим телом. Вот досада!

Мелани снова закатила глаза, а затем взглянула на часы над окошком приема заказов.

– О черт! Нам пора, иначе опоздаем. – Она достала кошелек и окликнула Мэгги: – Мэгс, я оставлю деньги на стойке!

– Спасибо, милая! – крикнула Мэгги в ответ, быстро проходя мимо с двумя тарелками в руках.

Мелани что-то нацарапала на салфетке и протянула ее мне.

– Это наш номер телефона. Скоро мы планируем девичник на другом берегу озера. Может быть, захочешь пойти с нами?

Я взяла салфетку.

– О, хорошо, может быть, – я улыбнулась, написала на другой салфетке свой номер и протянула ей. – Большое спасибо! Это действительно мило с вашей стороны.

Удивительно, насколько улучшилось мое настроение после разговора с двумя ровесницами. «Может быть, это мне и нужно, – подумала я, – чтобы вспомнить, что до трагедии у меня были друзья и своя жизнь». Легко представить, что все мое существование началось и закончилось в тот ужасный день. Но это неправда. Мне стоило как можно чаще напоминать себе об этом.

Конечно, после смерти отца мои друзья несколько месяцев пытались уговорить меня куда-нибудь выбраться, но я просто не была к этому готова. Может быть, лучше встретиться с людьми, которые не в курсе моей трагедии? В конце концов, разве не для этого я затеяла свое путешествие? Не ради временного избавления? Не в надежде на то, что новое место принесет мне исцеление, и тогда у меня появятся силы снова встретиться лицом к лицу со своей жизнью?

Лайза и Мелани быстро вышли за дверь, окликнув нескольких посетителей закусочной и помахав им руками. Через минуту Мэгги поставила передо мной тарелку.

Жуя, я размышляла над тем, что девушки рассказали о парне по имени Арчер Хейл. Теперь все стало понятно: он был глухим. Странно, почему это не пришло мне в голову раньше. Вот почему он молчал! Очевидно, он умеет читать по губам. А я умудрилась его оскорбить, когда сделала замечание о том, что он мог бы хоть что-то сказать. Вот почему у него вытянулось лицо и он ушел! Я внутренне съежилась.

– Молодец, Бри, – тихонько пробормотала я сама себе, откусывая кусочек тоста.

Когда я встречу его в следующий раз, надо извиниться. Интересно, понимает ли он язык жестов? Если он захочет пообщаться, я дам ему понять, что умею на нем изъясняться. Я хорошо знаю этот язык: мой отец был глухим.

Что-то в Арчере Хейле заинтриговало меня – что-то, чего я не могла понять. Нечто выходящее за рамки того факта, что он не мог слышать или говорить. Нечто хорошо мне знакомое. Я на минуту задумалась, но так и не сумела найти ответ.

Покончив с едой, я попросила счет, но Мэгги только отмахнулась.

– Сотрудники едят бесплатно, – сказала она, наливая кофе у стойки. – Зайди в любое время после двух, чтобы заполнить документы.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Увидимся после обеда.

Я оставила на стойке чаевые и направилась к двери с мыслью «неплохо». Я в городе всего один день, а у меня уже есть дом, работа и приятельница в лице соседки Энн, а может быть, даже Мелани и Лайзы. Когда я двинулась к своей машине, моя походка сделалась более уверенной.

Глава 4

Бри

На следующий день я с самого утра приступила к работе в закусочной Норма. Сам Норм трудился на кухне. Угрюмый и необщительный, он почти не разговаривал со мной, но я видела, как он бросал на Мэгги взгляды, которые нельзя было назвать иначе чем обожающие. Я подозревала, что на самом деле он большой добряк, и он меня не пугал. Также я знала, что я отличная официантка. После того как я отработала первый час, Мэгги заметно успокоилась, и это убедило меня в том, что с Нормом мы поладим.

В закусочной царило оживление, работа была несложной, а местные жители, которые там обедали, – приятными. Мне не на что было жаловаться, и первые два дня прошли быстро и гладко.

В среду, закончив работу, я поехала домой, приняла душ, переоделась и натянула купальник, джинсовые шорты и белую майку, намереваясь спуститься к озеру и немного осмотреть окрестности. Я взяла Фиби на поводок и заперла за собой дверь.

Когда я выходила из дома, меня окликнула Энн: она поливала розовые кусты у себя во дворе. Я подошла к ней с улыбкой.

– Как ты устроилась? – поинтересовалась соседка, ставя лейку на землю и подходя к забору.

– Хорошо! Давно собиралась зайти и поблагодарить вас за то, что вы сообщили мне о вакансии в закусочной. Все сложилось, и теперь я работаю там официанткой.

– О, это здорово! Мэгги – настоящее сокровище. Не позволяй Норму себя запугать. Он только лает, но не кусается.

Я рассмеялась и подмигнула.

– Это я уяснила довольно быстро! Нет, все хорошо. Я просто собиралась проехать по дороге и немного полюбоваться озером.

– О, отлично! Здесь не очень приятно гулять по причалам. Да ты, наверное, и сама это поняла. Но если спуститься на Брайар-роуд, то по указателям можно добраться до небольшого пляжа, – она дала мне краткие указания, а затем добавила: – Если хочешь, у меня есть велосипед, которым я больше не пользуюсь. Из-за артрита просто не могу держаться за руль и не чувствую себя в безопасности. Но он практически новый, и в нем даже есть корзинка для твоей собачки, – она посмотрела на Фиби, о которой шла речь. – Привет! Как тебя зовут? – она улыбнулась, и моя собака, радостно фыркнув, начала пританцовывать на месте.

– Фиби, поздоровайся! – улыбнулась я.

– Какая ты милая девочка! – Энн слегка наклонилась, позволяя Фиби лизнуть руку. Выпрямившись, она сказала: – Велосипед стоит в гостевой спальне. Хочешь взглянуть?

Я помолчала.

– Вы уверены? Я имею в виду, что я бы с удовольствием поехала к озеру на велосипеде, а не на машине.

– Да, да, – Энн поманила меня рукой, направляясь к дому. – Я бы с удовольствием посмотрела, как ты катаешься. Раньше я ездила на нем собирать дикую чернику, которая растет в лесу неподалеку. Возьми с собой пару пакетиков. Если наберешь ягод, сможешь положить их в велосипедную корзинку. Ты печешь?

– М-м-м, – замялась я, следуя за ней в ее коттедж, – раньше пекла. Но давненько этим не занималась.

Она оглянулась.

– Что ж, может быть, черника вдохновит тебя снова надеть фартук.

Она улыбнулась, открывая дверь справа от гостиной.

Коттедж был обставлен в небрежном стиле: старая мебель в чехлах, множество безделушек и фотографий в рамках. В воздухе витал запах эвкалипта. Мне сразу стало уютно и радостно.

– А вот и он! – Энн выкатила велосипед из комнаты, в которую вошла за несколько секунд до этого.

Я не смогла сдержать улыбки: это был один из тех самых старомодных велосипедов с большой корзиной спереди.

– Боже мой! Это потрясающе. Вы точно хотите, чтобы я прокатилась на нем?

– Ничто не сделает меня счастливее, дорогая. На самом деле, если тебе он подходит, оставь его себе.

Я улыбнулась ей, выкатывая велосипед на крыльцо.

– Большое спасибо! Это так любезно с вашей стороны! Я действительно очень благодарна.

Она вышла следом и помогла мне спустить велосипед со ступенек.

– Очень приятно. Буду счастлива знать, что им пользуются с удовольствием.

Я снова восхищенно улыбнулась, и тут кое-что пришло мне в голову.

– Ой, а можно задать вам вопрос? В городке я встретила одного человека… И еще кое-кто, с кем я познакомилась, упомянул, что этот человек живет в конце Брайар-роуд. Арчер Хейл. Вы его знаете?

Энн задумчиво нахмурилась.

– Я знаю о нем. По пути к маленькому пляжу ты будешь проезжать мимо его дома. Ты не сможешь его не заметить – это единственный дом на том участке дороги, – на секунду она задумалась. – Да, Арчер Хейл… Я помню его милым маленьким мальчуганом. Сейчас он не разговаривает. Наверное, потому, что не слышит.

Я склонила голову набок.

– Вы знаете, что именно с ним произошло?

Она помолчала.

– Примерно в то время, когда моему Биллу поставили диагноз, за городом случилась серьезная автомобильная авария. Пожалуй, я не обратила на ее детали такого внимания, как остальные жители города, – просто горевала вместе с ними. Но я точно знаю, что родители Арчера и его дядя, Коннор Хейл, мэр города и начальник полиции, погибли в тот день. И что бы ни случилось с Арчером, это результат несчастного случая. Хм, теперь дай-ка подумать… – она сделала паузу. – Он переехал жить к другому своему дяде, Натану Хейлу. Но тот умер три или четыре года назад, – насколько я помню, от какой-то разновидности рака. – Пару секунд она смотрела куда-то мимо меня. – В городе говорят, что у него не все в порядке с головой. У Арчера, я имею в виду. Но мне об этом ничего не известно. Возможно, ему просто приписывают такой же характер, какой был у его дяди. Моя младшая сестра ходила в школу с Натаном Хейлом, и он всегда был слегка не в себе. Чертовски умный, но со странностями. А вернувшись домой из армии, он стал еще более… странным.

Я нахмурилась, глядя на нее.

– И маленького мальчика все равно отправили к нему жить?

– Ну что ж, полагаю, он хорошо зарекомендовал себя в округе. В любом случае, насколько мне известно, он был единственным родным человеком, который остался у этого парня, – она снова на минуту замолчала. – Я уже много лет не говорила о парнях из семьи Хейлов. Но они, несомненно, всегда вызывали ажиотаж. Хм… – она снова умолкла на несколько секунд. – Теперь, когда я об этом думаю, ситуация с младшим Хейлом действительно кажется мне печальной. Иногда в маленьких городках люди, которые всегда рядом, как бы… становятся просто частью пейзажа. Пока жители города пытались забыть трагедию, Арчер, возможно, просто затерялся в толпе. Такой позор!

Энн снова умолкла, погрузившись в воспоминания, и мне подумалось, что лучше уйти.

– Хм, ну что ж, – улыбнулась я, – еще раз спасибо за указания! Зайду позже.

Энн оживилась и, казалось, вернулась в настоящее.

– Да, это было бы здорово. Хорошего тебе дня! – она улыбнулась, повернулась и схватила лейку, которую поставила на крыльцо, а я выкатила велосипед за ворота.

Посадив Фиби в корзину, я села на велосипед и, медленно крутя педали, направилась к въезду на Брайар-роуд, размышляя о том, что Энн рассказала мне о братьях Хейл и об Арчере. Не похоже, что кто-то знал его подлинную историю. Или они забыли подробности? Мне известно, каково это – потерять обоих родителей, пусть и не в один миг. Как вообще можно с таким справиться? В состоянии ли разум пережить такую потерю? Не сойдет ли человек с ума от горя, когда оно так всепоглощающе захлестывает сердце? Иногда мне казалось, что я едва сдерживаю эмоции. Полагаю, что все мы справляемся по-своему: боль и исцеление так же индивидуальны, как и люди, которые их испытали.

Вид участка, который, должно быть, принадлежал Арчеру, отвлек меня от этих мыслей. Дом был окружен высоким забором, а верхушки деревьев оказались слишком многочисленными и густыми, чтобы за ними можно было хоть что-то разглядеть. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, как далеко тянется забор, но определить это с дороги было трудно, к тому же с обеих сторон густел лес. Я перевела взгляд на переднюю часть забора, где заметила щеколду, но она была закрыта.

Я и сама не знала, зачем остановилась, – просто стояла, смотрела и слушала жужжание комаров. Но через несколько минут Фиби тихонько залаяла, и я поехала дальше по дороге к пляжу, на который указала мне Энн.

Несколько часов я провела на берегу озера, купаясь и загорая. Фиби улеглась в тени на уголке моего полотенца и безмятежно заснула. Был жаркий августовский день, но с озера дул легкий ветерок, и мне было комфортно в тени деревьев, растущих на берегу. На небольшом пляже, расположенном чуть дальше, отдыхали несколько человек, но в основном берег был пуст. Я решила, это потому, что на этой стороне озера отдыхают только местные жители. Откинувшись на принесенное с собой полотенце, я стала смотреть на верхушки покачивающихся деревьев и клочки ярко-голубого неба между ними, слушая плеск воды. Через несколько минут мои глаза стали закрываться. Я собиралась просто отдохнуть, но вместо этого заснула.

Мне приснился отец. Только на этот раз он умер не сразу. Он заполз на кухню как раз в тот момент, когда мужчина выскочил через заднюю дверь.

– Ты жив! – сказала я, начиная подниматься с пола, где оставил меня преступник.

Отец кивнул и нежно улыбнулся.

– С тобой все в порядке? – запинаясь от страха, спросила я.

– Да, – ответил он, и я вздрогнула, потому что отец никогда не пользовался голосом, только жестикулировал.

– Ты можешь говорить? – прошептала я.

– Да, – повторил он, слегка рассмеявшись. – Конечно.

Но тут я заметила, что его губы не шевелятся.

– Папа, я так хочу, чтобы ты вернулся! – сказала я со слезами на глазах. – Я так сильно скучаю по тебе!

Его лицо стало серьезным, и мне показалось, что расстояние между нами начало увеличиваться, хотя ни один из нас не сдвинулся с места.

– Мне так жаль, что мы не можем быть с тобой оба, маленькая Пчелка, – сказал он, называя меня моим прозвищем.

– Оба? – прошептала я в замешательстве, наблюдая, как мы все больше отдаляемся друг от друга.

Внезапно он исчез, оставив меня одну. Я заплакала, не открывая глаз, и внезапно ощутила чье-то присутствие. Кто-то стоял надо мной.

Я резко проснулась. Теплые слезы текли по моим щекам, остатки сна растворялись в дымке. Могу поклясться: пока я лежала, пытаясь собраться с мыслями, позади меня кто-то удалялся в лес.

На следующий день я пришла в закусочную рано. Несмотря на то, что мне удалось хорошенько выспаться, в то утро меня одолевали особенно неприятные воспоминания, и я не могла избавиться от меланхолии. Я погрузилась в утреннюю суету, не поднимая головы и сосредоточившись на приеме заказов и обслуживании посетителей. К девяти, когда закусочная начала пустеть, мое самочувствие улучшилось, и мне полегчало.

Я пополняла запас приправ на стойке, когда дверь отворилась и в закусочную вошел молодой человек в полицейской форме. Он снял шляпу, провел рукой по коротким волнистым каштановым волосам и кивнул Мэгги, которая улыбнулась ему в ответ и произнесла:

– Трэв!

Он подошел к стойке и посмотрел на меня. Наши глаза на долю секунды встретились. Его лицо озарила улыбка, он сверкнул ровными белыми зубами и уселся напротив.

– Что ж, должно быть, это благодаря вам Мэгги сегодня улыбается, – сказал он, протягивая мне руку. – Я Трэвис Хейл.

О, еще один Хейл. Я с улыбкой ответила на рукопожатие.

– Привет, Трэвис! Бри Прескотт.

Он сел у стойки, вытянув длинные ноги.

– Рад познакомиться, Бри. Что привело тебя в Пелион?

Я тщательно подбирала слова, не желая показаться чудачкой-бродягой. Хотя, справедливости ради, кажется, в данный момент именно так я и выглядела.

– Ну, Трэвис, я недавно закончила колледж и решила совершить что-то вроде путешествия в честь обретенной свободы, – улыбнулась я. – В итоге оказалась здесь, в вашем милом маленьком городке.

Мужчина усмехнулся.

– Исследуй мир, пока есть возможность, – сказал он. – Это мне по душе. Жаль, что у меня на это мало времени.

Я улыбнулась в ответ, протягивая ему меню, и тут ко мне сзади подошла Мэгги. Она выхватила меню у меня из рук и сунула его под стойку.

– Трэвис Хейл, должно быть, уже выучил его наизусть, – подмигнула она. – Он приходит сюда с тех пор, как мама усаживала его в детский стульчик, чтобы он мог дотянуться до стола. Кстати, о твоей матери… Как она?

Он улыбнулся.

– О, с ней все в порядке. Знаешь, она всегда занята, у нее всегда есть с кем пообщаться. К тому же сейчас она поглощена планами по расширению города.

Мэгги поджала губы, но заставила себя улыбнуться и сказала:

– Что ж, передавай ей привет.

– Передам, – пообещал Трэвис и снова повернулся ко мне.

– Итак, твоя фамилия Хейл, – сказала я. – Ты, должно быть, родственник Арчера Хейла?

Трэвис слегка нахмурил брови и на мгновение растерялся.

– Арчер? Да, он мой двоюродный брат. Ты с ним знакома?

– О нет, – я покачала головой. – Встретила его в городе несколько дней назад и решила о нем спросить… Он показался мне немного…

– Странным? – закончил за меня Трэвис.

– Не таким, как все, – подумав, поправила я и взмахнула рукой. – Пока что я знакома всего с несколькими людьми в городе, и он оказался одним из них, так что… Я имею в виду… Не то чтобы я именно знакома с ним, но… – Я сняла кофейник с кофемашины и вопросительно приподняла. Мужчина кивнул, и я принялась наливать ему кофе.

– Трудно познакомиться с человеком, который не умеет говорить, – сказал Трэвис. На секунду он задумался. – Я пытался общаться с ним на протяжении многих лет, но он просто не реагирует на любезность. Живет в собственном мире. Мне жаль, что он оказался в числе тех, кого ты встретила у нас одним из первых. В любом случае я рад, что ты здесь, – он улыбнулся, делая глоток кофе.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Так ты офицер полиции Пелиона? – я констатировала очевидное, желая просто поддержать разговор.

– Да, – подтвердил он.

– На пути к тому, чтобы стать шефом полиции, – вставила Мэгги, – как и его отец до этого. – Она подмигнула, проходя мимо и возвращаясь к столику рядом со стойкой, за который мы садились передохнуть.

Трэвис приподнял брови и улыбнулся.

– Посмотрим, – сказал он, но сомневающимся не выглядел.

Я просто улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Я не стала упоминать, что Энн рассказала мне о его отце, которого, как я предположила, звали Коннор Хейл. Мне подумалось, ему может показаться странным, что я расспрашивала о его семье. Или, по крайней мере, о трагедии, которая с ними случилась.

– Где ты остановилась? – поинтересовался он.

– О, прямо на озере, на Рокуэлл-лейн.

– В одном из домов Джорджа Конника под сдачу?

Я кивнула.

– Что ж, Бри, если хочешь, я бы с удовольствием как-нибудь показал тебе окрестности. – Трэвис скользнул по мне взглядом.

Я улыбнулась, изучая его. Глаза цвета виски. Несомненно, красив. Я была почти уверена, что он приглашает меня на свидание, а не просто по-дружески предлагает помощь. Хотя в данный момент начать с кем-то встречаться было не самой блестящей идеей.

– Прости, Трэвис, у меня сейчас все немного… сложно.

Он рассматривал меня пару мгновений, заставив покраснеть под его пристальным взглядом.

– Я довольно простой парень, Бри, – подмигнул он.

Я рассмеялась в благодарность за то, что он разрядил обстановку. Пока Трэвис допивал свой кофе, а я продолжала раскладывать приправы на стойке и прибираться, мы непринужденно болтали.

Норм вышел из кухни как раз в тот момент, когда Трэвис собрался уходить.

– Флиртуешь с моей новой официанткой? – проворчал он.

– Приходится, – парировал Трэвис. – По какой-то неизвестной причине Мэгги все еще не хочет ради меня бросить твою кислую задницу, – Трэвис подмигнул Мэгги, которая вытирала столик рядом со стойкой. – Но на днях она передумает. Я не теряю надежды.

Норм фыркнул, вытирая руки о заляпанный жиром фартук, прикрывавший его внушительный живот.

– Ночью она придет за этим, – сказал он. – Что ей может понадобиться от тебя?

Трэвис с усмешкой повернулся, чтобы уходить, но окликнул Мэгги:

– Когда устанешь от этого сварливого парня, найди меня.

Мэгги рассмеялась, приглаживая короткие кудряшки с проседью, а Норм, ворча, направился обратно на кухню.

В дверях Трэвис обернулся ко мне и сказал:

– Бри, мое предложение остается в силе.

Я улыбнулась, и он закрыл за собой дверь.

– Берегись, – предупредила Мэгги, – этот парень тебя точно околдует, – говоря это, она улыбалась.

Я рассмеялась, качая головой и наблюдая в окно, как Трэвис Хейл садится в полицейскую машину и отъезжает от тротуара.

В тот вечер я снова проехала на велосипеде по Брайар-роуд, собирая чернику вдоль дороги. Когда пакет заполнился до половины, а кончики пальцев стали темно-фиолетовыми, я отправилась домой. На обратном пути остановила велосипед на пыльной обочине перед владениями Арчера и снова без особой причины – по крайней мере, такой, которую могла бы себе объяснить, – посмотрела на протянувшийся передо мной забор. Через несколько минут я уже ехала домой.

Той ночью мне приснилось, что я лежу на берегу озера. Обнаженная кожа чувствовала песок: крупинки впивались в тело, когда я двигалась, ощущая на себе приятную тяжесть мужчины. Я не чувствовала ни страха, ни огорчения; я хотела, чтобы он был рядом. Вода струилась по ногам, как гладкий прохладный шелк, лаская кожу и смягчая дискомфорт от впивавшихся в нее песчинок.

Я проснулась, задыхаясь. Соски болезненно напряглись под футболкой, а пульс ритмично бился между ног. Проворочавшись с боку на бок, я заснула только под утро.

Глава 5

Бри

На следующий день у меня был выходной. Когда я проснулась, часы показывали семнадцать минут девятого. Я вздрогнула. Уже много месяцев мне не удавалось проснуться так поздно, но, полагаю, этого следовало ожидать, поскольку прошлой ночью я почти не спала. Я медленно села, и комната начала обретать очертания. Спустив ноги с кровати, я ощутила тяжесть и головокружение. Затуманенная сном голова едва начала проясняться, когда снаружи донесся звук: то ли упала ветка, то ли вдали заработал лодочный мотор, – но мой мозг уловил это и катапультировал меня прямо в мой кошмар наяву: я застыла, ужас сковал мышцы, сознание вопило о пощаде.

Я смотрела в небольшое окно на двери, разделявшей меня и папу. Он заметил меня боковым зрением и начал показывать «прячься» снова и снова, а мужчина кричал ему, чтобы он опустил руки. Отец его не слышал, и его руки продолжали двигаться только для меня. Когда раздался выстрел, я содрогнулась всем телом. Вскрикнула, поднесла руку ко рту, чтобы заглушить звук, и отшатнулась, мгновенно охваченная шоком и ужасом. Споткнулась о край коробки и упала навзничь, поджимая ноги и стараясь съежиться, чтобы стать как можно меньше. У меня не было телефона. Я оглядела комнату в поисках чего-нибудь, за чем можно было бы спрятаться, куда можно было бы заползти. И в этот момент дверь распахнулась…

Реальность вернулась ко мне, мир вокруг прояснился, и я почувствовала, что сжимаю в кулаках покрывало. Судорожно вздохнув, я, пошатываясь, встала и поспешила в туалет. Как раз вовремя. Боже, я не могу вечно проходить через это! Это должно прекратиться. Не плачь, не плачь. Фиби сидела на полу у моих ног и тихонько скулила.

Через несколько минут я взяла себя в руки.

– Все в порядке, девочка, – сказала я, поглаживая Фиби по голове, чтобы успокоить и ее, и себя.

Я побрела в душ и через двадцать минут, надев купальник, шорты и голубую майку, почувствовала себя немного лучше. Глубоко вздохнула, закрыла глаза и успокоилась. Все в порядке.

Быстро позавтракав, я надела сандалии, схватила книгу и полотенце, позвала Фиби и вышла на улицу – в теплый, слегка душный воздух. Вокруг меня уже жужжали комары, где-то неподалеку квакала лягушка.

Глубокий вдох наполнил легкие запахом сосен и свежей озерной воды. Забравшись на велосипед и посадив Фиби в корзинку впереди, я наконец смогла вздохнуть свободнее.

Я снова поехала на Брайар-роуд и расположилась на том же маленьком пляже, где сидела пару дней назад. Погрузившись в чтение романа, не успела оглянуться, как дочитала его до конца: два часа пролетели незаметно. Я встала и потянулась, посмотрела на спокойное озеро, прищурилась, чтобы разглядеть другой берег, где по воде двигались лодки и водные мотоциклы.

Когда я сворачивала полотенце, в голове мелькнула мысль, что мне здорово повезло оказаться на этом берегу. Тишина и покой – как раз то, что было мне нужно.

Я посадила Фиби обратно в корзину, скатила велосипед с небольшого косогора на дорогу и медленно поехала обратно в сторону забора Арчера Хейла. Мимо прогрохотал почтовый грузовик, заставив меня прижаться к обочине. Водитель помахал мне рукой. Шины подняли такую пыль, что я закашлялась, отмахнулась от поднятой песчаной взвеси и опять выехала на дорогу.

Проехав еще сотню футов, я остановилась и снова принялась изучать забор. Сегодня – из-за того, что солнце на небе находилось в другом положении, – я смогла разглядеть на нем несколько более светлых прямоугольников, как будто когда-то там висели таблички, но их убрали.

Снова двинувшись в путь, я обратила внимание, что калитка слегка приоткрыта. Остановившись, я смотрела на нее несколько секунд. Должно быть, почтальон, привозивший почту, оставил ее открытой. Подогнав велосипед и прислонив его к забору, я еще немного приоткрыла калитку и заглянула внутрь.

При виде красивой мощеной дорожки, ведущей к маленькому белому домику примерно в ста футах от места, где я стояла, у меня перехватило дыхание. Не знаю, чего именно я ожидала, но только не этого. Все здесь было опрятно и ухожено: совсем небольшой участок изумрудно-зеленой, недавно подстриженной травы между деревьями с одной стороны подъездной дорожки – и небольшой огород с высокими грядками из деревянных поддонов слева.

Я нагнулась, чтобы закрыть калитку, но тут Фиби выпрыгнула из багажника велосипеда и протиснулась в узкую щель.

– Черт! – выругалась я. – Фиби!

Приоткрыв калитку, я снова заглянула внутрь. Фиби стояла на подъездной дорожке и, тяжело дыша, смотрела на меня.

– Плохая собака, – прошептала я. – Вернись!

Фиби смерила меня взглядом, поджала хвост и потрусила дальше. Я застонала. Вот черт! Пройдя в калитку и оставив ее слегка приоткрытой, я продолжила звать Фиби, которая явно отказывалась меня слушать, очевидно, решив, что я могу поцеловать ее маленький собачий зад.

Я прошла чуть дальше и увидела просторный внутренний дворик, вымощенный камнем, и дорожку перед домом, огороженную с обеих сторон. По бокам ее украшали большие вазоны с растениями. Пока я осматривала двор, до меня вдруг дошло, что каждые несколько секунд раздается громкий стук. Что это за звук? Кто-то колет дрова?

Фиби потрусила вокруг дома и скрылась из виду.

Я наклонила голову, прислушиваясь и переминаясь с одной ноги на другую. Что делать? Я не могла оставить Фиби. Не могла вернуться к воротам и громко крикнуть, чтобы Арчер ответил: он все равно не услышит. Мне нужно за ней пойти. Туда, где находится Арчер. Я не из тех девушек, которые жаждут опасных приключений. Я не была такой и раньше, но опасность все равно настигла меня… Меня совсем не радовала перспектива вторгнуться на незнакомую территорию. Чертова непослушная собачонка! Но пока я стояла, размышляя и собираясь с духом, чтобы пойти за Фиби, я подумала об Арчере. Инстинкты подсказывали мне, что он не опасен, и это что-то значило. Неужели из-за того преступника я на всю оставшуюся жизнь перестану доверять собственному чутью? Мне вспомнилось, как той ночью, когда я услышала звонок в нашу парадную дверь, мои волосы встали дыбом. Но здесь и сейчас я каким-то образом знала, чувствовала, что мне ничего не угрожает. И я сделала шаг вперед.

Я медленно шла по подъездной дорожке, вдыхая резкий запах живицы и свежескошенной травы и продолжая негромко звать Фиби. По мощеной дорожке обошла вокруг дома, руками касаясь побеленных стволов деревьев. Я заглянула за угол и увидела его: Арчер, обнаженный по пояс, стоял ко мне спиной, занеся над головой топор. Его мышцы напряглись, он размахнулся и разрубил вертикально стоящее полено точно посередине. Оно раскололось на три части, которые разлетелись в стороны и упали на землю. Арчер наклонился, поднял их и добавил к аккуратно сложенной под деревом горке таких же, накрытой сбоку большим куском брезента.

Повернувшись к колоде, на которой он разрубал более мелкие деревяшки, мужчина заметил меня, вздрогнул и замер. Мы стояли и смотрели друг на друга. Его глаза были широко распахнуты. Где-то поблизости пропела птица, и ответная трель эхом разнеслась по округе.

Я закрыла рот и улыбнулась. Арчер несколько мгновений пристально смотрел мне в глаза, а затем его взгляд быстро скользнул по моей фигуре и вернулся к лицу, теперь уже с прищуром. Я тоже рассматривала его: обнаженный торс, крепкие мышцы и рельефный пресс. Мне никогда не доводилось видеть пресловутые восемь кубиков, но вот они, прямо передо мной. Похоже, даже диковатые молчаливые отшельники могут иметь исключительное телосложение. Неплохо.

На нем были брюки цвета хаки, обрезанные до колен и подпоясанные… веревкой? Интересно. Мой взгляд скользнул вниз, к его рабочим ботинкам, и вернулся к его лицу. Пока мы изучали друг друга, Арчер склонил голову набок, но выражение его лица по-прежнему оставалось настороженным.

Все так же всклокоченная борода, как и при нашей первой встрече. Очевидно, умение подстригать газон не распространялось на растительность на лице. Бороду не помешало бы немного подровнять! Она была такой длины, что, должно быть, он долго ее отращивал. Возможно, не один год.

Я откашлялась.

– Привет! – я улыбнулась и подошла ближе, чтобы он мог читать по моим губам. – Извини, что побеспокоила. Сюда забежала моя собака. Я звала ее, но она не послушалась.

Я огляделась: Фиби нигде не было видно.

Арчер убрал свои слишком длинные волосы с глаз и нахмурил брови. Он отвернулся, поднял топор и вонзил его в колоду, а затем снова повернулся ко мне. Я с трудом сглотнула.

Внезапно из-за деревьев выскочил белый пушистый комочек. Фиби подбежала к Арчеру и, тяжело дыша, уселась у его ног.

Арчер посмотрел на собаку сверху вниз, а затем наклонился и погладил ее по голове. Фиби восторженно лизнула его руку и, когда он отстранился и выпрямился, заскулила, требуя продолжения. Маленькая предательница!

– Это она, – сказала я, констатируя очевидное.

Он продолжал молча смотреть на меня.

– А у тебя здесь, – продолжила я, указывая рукой на его владения, – действительно мило.

Арчер все так же пристально смотрел на меня. Наконец я склонила голову набок.

– Ты меня помнишь? Мы виделись в городе. Шоколадные батончики, – я улыбнулась.

Он по-прежнему пристально смотрел.

Господи, мне нужно уйти. Я чувствую себя так неловко!

Я снова откашлялась и позвала:

– Фиби! Иди сюда, девочка!

Собака уставилась на меня, продолжая сидеть у его ног.

Я переводила взгляд с Арчера на Фиби. Они оба были совершенно неподвижны, две пары глаз смотрели на меня. Хорошо…

Мой взгляд остановился на Арчере.

– Ты меня понимаешь? Понимаешь, о чем я говорю?

Мои слова, кажется, немного привлекли его внимание. Он некоторое время пристально смотрел, затем поджал губы и выдохнул, словно принимая какое-то решение, обошел меня и направился к дому. Фиби следовала за ним по пятам. Я смотрела на него, сбитая с толку, а он обернулся, взглянул на меня и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

Я предположила, что Арчер хочет проводить меня к воротам, и поспешила следом, ускоряясь, чтобы не отстать от его широких шагов. Маленькая предательница Фиби все это время шла рядом с Арчером, но обернулась, чтобы убедиться, что я иду следом, и взволнованно тявкнула.

Догнав Арчера, который остановился, чтобы подождать меня, я спросила:

– Ты же не маньяк с топором, правда?

Это была шутка, но мне в голову снова пришла мысль, что, если я закричу, никто не услышит. «Доверяй своей интуиции, Бри», – напомнила я себе.

Арчер Хейл приподнял брови и указал на небольшой склон, где оставил воткнутый в колоду топор. Я посмотрела на это орудие, а затем на него.

– Логично, – прошептала я. – Без топора какой же из тебя маньяк? – Тот самый едва заметный изгиб губ, который я уже видела на парковке у аптеки, помог мне принять решение. Я прошла за ним последние шаги до его дома.

Арчер открыл входную дверь, и я ахнула, когда заглянула внутрь. Я увидела большой кирпичный камин. По бокам от него поднимались два книжных шкафа высотой от пола до потолка. Они были заполнены книгами в твердых переплетах и мягких обложках. Я потянулась к ним как помешанный на книгах зомби, но почувствовала руку Арчера на своей и остановилась.

Он поднял палец, показывая, что отойдет всего на минуту, и вошел внутрь. Вернувшись через пару секунд, он держал в руках блокнот и что-то в нем писал. Я подождала, пока Арчер повернет его ко мне. Там очень аккуратными заглавными буквами было написано:

ДА, Я ТЕБЯ ПОНИМАЮ.

ЧТО ЕЩЕ ТЕБЕ НУЖНО?

Я посмотрела ему в лицо и приоткрыла рот, но тут же захлопнула его, не успев ответить на вопрос. Между прочим, довольно грубый вопрос. Но в самом деле: что еще мне нужно? Я с минуту покусывала губу, переминаясь с ноги на ногу, а Арчер наблюдал за мной, ожидая. Выражение его лица было настороженным, как будто он гадал, что я собираюсь сделать – ответить ему или укусить, и готовился и к тому и к другому.

– Э-э, я просто… мне было неловко из-за того, что произошло на днях. Я не знала, что ты… не говоришь. И хочу, чтобы ты знал: я сказала это не нарочно… Я просто… новенькая в городе и… – Ну вроде получилось объяснить. Иисусе! – Хочешь, сходим поесть пиццы или что-нибудь в этом роде? – выпалила я и сама удивилась сказанному. Я не собиралась его приглашать, это вышло спонтанно! Я посмотрела на него с надеждой.

Арчер уставился на меня так, словно я была сложной математической задачей, которую он никак не мог решить. Он нахмурился, а затем, не отрывая от меня взгляда, поднес ручку к блокноту. Наконец он опустил глаза, чтобы написать ответ, а затем повернул ко мне блокнот:

НЕТ.

Я не смогла сдержать смешок. Он не улыбнулся, просто продолжал настороженно смотреть на меня. Мой смех оборвался. Я прошептала:

– Нет?

На его лице промелькнуло замешательство. Он взял свой блокнот и написал что-то еще. Когда Арчер поднял его, под первым словом добавилось еще одно. Теперь там было написано:

НЕТ,

СПАСИБО.

Я выдохнула, чувствуя, как горят щеки.

– Ясно. Понимаю. Что ж, еще раз прошу прощения за то недоразумение на парковке. И… извини, что ворвалась к тебе сегодня… Что моя собака… – Я подхватила Фиби на руки. – Что ж, было приятно познакомиться. О! Кстати, мы с тобой так и не познакомились по-настоящему. Я знаю, как тебя зовут. А я Бри. Бри Прескотт. И я найду выход сама.

Я махнула рукой назад, за плечо, и попятилась, а затем быстро развернулась и зашагала по подъездной дорожке к воротам. Позади зазвучали шаги Арчера: он шел в противоположном направлении, кажется, туда, где до этого колол дрова.

Я вышла за калитку, но не закрыла ее полностью. Остановилась по другую сторону, все еще не убирая с нее руки. Что ж, это было странно. И неловко. О чем я только думала, когда приглашала его съесть со мной пиццу?

Я посмотрела на небо, приложила руку ко лбу и поморщилась. Пока я стояла там, раздумывая о случившемся, мне в голову пришла одна мысль. Я решила спросить у Арчера, знает ли он язык жестов, но из-за своей неловкости забыла. И тут он достал этот дурацкий блокнот! Только сейчас я сообразила, что за все время нашего общения Арчер Хейл ни разу не посмотрел на мои губы. Он следил за моими глазами.

Я развернулась и снова прошла через калитку, направляясь к поленнице за домом. Фиби так и сидела у меня на руках.

Арчер держал в руках топор. Полено стояло на колоде, но мужчина не замахивался. Он просто смотрел на него в глубокой задумчивости и слегка хмурился. Когда он меня заметил, на его лице промелькнуло удивление, а затем в глазах появилась прежняя настороженность.

Увидев его, Фиби снова начала тявкать и тяжело дышать.

– Ты не глухой, – сказала я. – Ты прекрасно слышишь.

С минуту он стоял неподвижно, но потом воткнул топор в колоду, прошел мимо меня и оглянулся точно так же, как в первый раз, жестом приглашая следовать за ним. Я подчинилась.

Он вошел в дом и снова появился с тем же блокнотом и ручкой в руках. Через минуту Арчер поднял блокнот:

Я НЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ, ЧТО Я ГЛУХОЙ.

– Нет, не говорил, – помолчав, тихо подтвердила я. – Но говорить ты не можешь?

Он посмотрел на меня, затем взял блокнот и полминуты что-то писал, а затем развернул его ко мне:

Я МОГУ ГОВОРИТЬ. МНЕ ПРОСТО НРАВИТСЯ ХВАСТАТЬСЯ СВОИМ КРАСИВЫМ ПОЧЕРКОМ.

Я хмуро уставилась на эти слова, переваривая их, а затем посмотрела ему в глаза.

– Это ты так шутишь? – все еще хмурясь, предположила я.

Он приподнял брови.

– Хорошо, – я наклонила голову. – Что ж, возможно, над шутками стоит еще поработать.

Несколько секунд мы стояли, уставившись друг на друга, а потом Арчер тяжело вздохнул, снова взял блокнот и написал:

ЧТО ЕЩЕ ТЕБЕ НУЖНО?

– Я знаю язык жестов и могла бы тебя научить. То есть тебе, конечно, не придется хвастаться своим почерком – ха-ха! – но это более быстрый способ общения.

Я улыбнулась, надеясь, что он улыбнется в ответ. Но умел ли он вообще улыбаться?

Несколько мгновений Арчер пристально смотрел на меня, затем аккуратно положил блокнот и ручку на землю рядом с собой, выпрямился, поднял руки и показал:

– Я знаю язык жестов.

Я слегка вздрогнула, к горлу подкатил комок. Уже больше полугода никто не общался со мной на языке жестов, и это напомнило мне об отце, вызвало ощущение его присутствия.

– О, – выдохнула я, используя голос, потому что на руках у меня сидела Фиби. – Верно. Ты, должно быть, разговаривал так со своим дядей.

Он нахмурился, вероятно, удивляясь, откуда я вообще знаю о его дяде, но спрашивать не стал. Наконец он показал:

– Нет.

Я моргнула, глядя на него, и через минуту прочистила горло.

– Нет?

– Нет, – повторил он.

Снова тишина.

Я выдохнула.

– Ну, знаю, это звучит глупо, но я подумала, может, мы могли бы стать… друзьями, – я пожала плечами, издав неловкий смешок.

Арчер снова прищурился, но просто посмотрел на меня, даже писать ничего не стал.

Я переводила взгляд с него на блокнот, но когда стало ясно, что он не собирается ничего «говорить», прошептала:

– Всем нужны друзья.

«Всем нужны друзья? Правда, Бри? Боже мой, это звучит так жалко!»

Он продолжал смотреть на меня.

Я вздохнула, снова испытывая смущение пополам с разочарованием.

– Ладно, поступай как знаешь. Я, пожалуй, пойду.

В самом деле, почему я разочарована? Трэвис прав: этот парень просто не реагирует на любезности.

Он не двигался и все смотрел на меня. Когда я начала пятиться, его глубокие глаза цвета виски вспыхнули. Мне захотелось убрать все эти лохматые пряди и вообще избавиться от растительности на его лице, чтобы увидеть, как он выглядит в действительности. Под густой щетиной скрывалось явно симпатичное лицо.

Я тяжело вздохнула.

– Хорошо. Что ж, пожалуй, пойду своей дорогой.

«Просто заткнись, Бри, и уходи! Ясно же, этот парень не желает иметь с тобой ничего общего».

Я повернулась и пошла по подъездной дорожке к калитке, на этот раз плотно закрыла ее за собой. Все это время я чувствовала, что он провожает меня взглядом. На минуту я прислонилась к калитке, рассеянно почесывая Фиби под подбородком и гадая, что же со мной происходит. Зачем я все это делала? Почему просто не забрала свою собаку и не ушла?

– Чертова собака, – сказала я Фиби, почесывая ее сильнее. Она лизнула меня в лицо, тихонько тявкнув. Я рассмеялась и поцеловала ее в ответ.

Когда я села на велосипед и покатила прочь, позади снова раздался стук топора.

Глава 6

Арчеру семь лет, май

Где я?

Мне казалось, что я пытаюсь всплыть в бассейне АМХ[4], но до поверхности еще много миль. В ушах шумело. Горло болело так, словно у меня сильная ангина, причем не только внутри, но и снаружи. Я попытался вспомнить, что случилось, но только тени двигались у меня в голове. Я отогнал их прочь.

Где я?

Мама? Мне нужна мама.

Я почувствовал, как слезы, горячие и обильные, потекли по щекам из-под закрытых век. Я старался не плакать. Сильные мужчины не должны плакать. Сильные мужчины должны защищать других, как мой дядя Коннор. Вот только он плакал. Так сильно плакал и кричал, обратив лицо к небесам, упав на колени прямо на тротуаре.

О нет… О нет. Не думай об этом.

Я попытался пошевелиться, но мне показалось, что кто-то привязал к моим рукам и ногам гири, – даже к пальцам рук и ног. Мне показалось, что я смог пошевелиться, но я не был в этом уверен.

Откуда-то донесся женский голос:

– Ш-ш-ш, он просыпается. Не торопи его. Пусть проснется сам.

Мама, мама! Пожалуйста, окажись здесь! Пожалуйста, пусть все будет в порядке! Пожалуйста, не лежи на обочине!

Слезы с новой силой хлынули из глаз.

Внезапно все мое тело словно пронзили раскаленные булавки и иголки. Я попытался позвать на помощь, но, кажется, даже не разлепил губ. О боже! Казалось, что боль проснулась повсюду, как будто в темноте под моей кроватью ожил монстр.

Несколько минут я просто дышал, поднимаясь все ближе к тому, что казалось мне поверхностью воды. Потом я открыл веки и прищурился от яркого света, ударившего в глаза.

– Убавь свет, Мередит, – услышал я слева от себя.

Я снова приоткрыл глаза, давая им привыкнуть к освещению, и увидел пожилую медсестру с короткими светлыми волосами. Она смотрела на меня сверху вниз.

Я открыл рот. Попытался сказать «мама», но ничего не вышло.

– Ш-ш-ш, – сказала медсестра, – не пытайся разговаривать, милый. Ты попал в аварию. Ты в больнице, Арчер, и мы о тебе позаботимся, хорошо? Меня зовут Дженни, а это Мередит, – она грустно улыбнулась и указала на младшую медсестру позади себя, которая проверяла что-то на аппарате рядом с моей кроватью.

Я кивнул. Где мама? По щекам снова потекли слезы.

– Молодец, хороший мальчик, – сказала Дженни. – Твой дядя Натан здесь, за дверью. Я схожу за ним. Он будет очень рад, что ты очнулся.

Несколько минут я лежал, уставившись в потолок, а потом дверь открылась и захлопнулась, и дядя Нейт посмотрел мне в лицо.

– С возвращением, маленький солдат, – сказал он.

Его глаза покраснели, и он выглядел так, словно давно не принимал душ. Но дядя Нейт всегда был немного странным. Иногда он надевал рубашку наизнанку, иногда – разные туфли. Это казалось мне забавным. Он как-то сказал мне: все потому, что его мозг занят более важными делами и у него нет времени задумываться, правильно ли он одет. Тогда мне показалось, что это хороший ответ. К тому же дядя Нейт частенько подсовывал мне всякие мелочи вроде конфет или десятидолларовых купюр и посоветовал устроить тайник там, где никто не сможет найти мои деньги. Он сказал, что позже я скажу ему за это спасибо, и подмигнул, словно давая понять, что я пойму, когда это «позже» наступит.

Я снова открыл рот, но Дженни и дядя Нейт покачали головами. Дженни потянулась за чем-то, что лежало рядом с ней на столике. Это были блокнот и карандаш, и она протянула их мне.

Я взял блокнот, написал одно слово и повернул его к ним:

МАМА?

Медсестра отвела взгляд, а дядя Нейт уставился себе под ноги. Именно в этот момент в моей памяти моментально всплыла во всех подробностях авария: картинки и слова так отчетливо пронеслись в сознании, что я уронил голову на подушку и стиснул зубы.

Я распахнул рот и кричал, кричал и кричал, но в комнате стояла тишина.

Глава 7

Бри

Была суббота, и моя смена в закусочной заканчивалась, как вдруг на экране телефона высветился звонок с незнакомого номера.

– Привет! – ответила я.

– Привет, Бри! Это Мелани. Мы виделись в закусочной на прошлой неделе.

– О, привет! – На прощание помахав Мэгги, я направилась к двери. – Да, конечно, я помню.

Мэгги улыбнулась и помахала в ответ.

– Отлично! – сказала она. – Что ж, надеюсь, я тебя не отвлекаю. Мы с Лайзой сегодня вечером собираемся потусить и решили узнать, не захочешь ли ты присоединиться.

Я вышла на улицу под палящее послеполуденное солнце и направилась к своей машине. Вспомнила, что хотела бы снова стать нормальной девушкой, заниматься обычными девчачьими делами.

– Хм… Ну да, здорово. Звучит заманчиво. Я с удовольствием!

– Отлично! Мы за тобой заедем. В девять подойдет?

– Да, хорошо. Я буду готова.

Я продиктовала свой адрес, и Мэгги сразу поняла, где это. Мы попрощались, и я отключилась.

Вставляя ключ в замочную скважину, на другой стороне улицы я заметила группу мальчишек лет десяти-двенадцати. Они громко смеялись. Один из тех, что постарше, толкал парнишку помладше, – тот был в очках и держал в руках стопку книг. Когда здоровяк пихнул его особенно сильно, он потерял равновесие и едва не упал. Книги разлетелись по тротуару. Другие мальчишки немного посмеялись и пошли прочь, а один из них крикнул упавшему в спину:

– Классный пируэт, уродец!

Даже с противоположной стороны улицы я заметила смущение, которое отразилось на лице этого мальчугана, когда он присел на корточки, чтобы собрать свои книги.

Мелкие придурки! Боже, я ненавижу хулиганов.

Я перешла дорогу, чтобы помочь. Когда я приблизилась, мальчик взглянул на меня настороженно. Его подбородок слегка дрожал. Я заметила небольшой шрам на лице: похоже, ему сделали операцию по исправлению волчьей пасти.

– Привет! – тихо поздоровалась я, слегка улыбнувшись, и наклонилась, чтобы помочь ему собрать книги. – Ты в порядке?

– Да, – он бросил на меня быстрый взгляд и потупился. Его щеки покраснели.

– Любишь читать? – я наклонила голову в сторону книг.

Он кивнул, все еще стесняясь.

Я прочла название поднятой книги:

– «Гарри Поттер»… Хм. Хорошая книга. Знаешь, почему она мне нравится?

Наши глаза встретились, и он отрицательно покачал головой, но взгляд не отвел.

– Потому что это история о неудачнике, в которого никто не верил. О забавном парнишке в очках, который жил под лестницей у дяди и тети. Но что случилось потом? Он сделал много крутых вещей, несмотря на все препятствия. Нет ничего интереснее, чем наблюдать, как тот, от кого никто ничего не ожидает, становится победителем, правда?

Глаза мальчика распахнулись, и он кивнул.

Я встала. Он тоже поднялся. Протягивая ему собранные книги, я подмигнула и произнесла:

– Продолжай читать. Девушкам это нравится.

Его лицо расплылось в улыбке. Улыбнувшись в ответ, я повернулась, чтобы уйти, и заметила Арчера Хейла, стоящего всего в нескольких магазинах от нас и наблюдающего за нами с напряженным, непроницаемым выражением лица. Я улыбнулась ему, слегка кивнув, и мне показалось, между нами снова что-то промелькнуло. Я моргнула – Арчер развернулся и зашагал по улице, коротко оглянулся на ходу, но, когда я поймала его взгляд, сразу же отвернулся и продолжил идти.

Я пару секунд постояла, наблюдая за удалявшимся мужчиной, а затем повернула голову и увидела, что мальчик уходит в противоположном направлении. Раздраженно вздохнув, я развернулась и двинулась к своей машине.

По дороге из центра города я остановилась у местного питомника и купила немного цветов, земли и пару пластиковых кашпо. Вернувшись домой и переодевшись в шорты и футболку, потратила пару часов на то, чтобы пересадить цветы, расставить их на крыльце и провести во дворе субботник, включая прополку и подметание ступенек крыльца. Одна из них просела и шаталась все сильнее, но, когда дело доходило до мелкого ремонта, у меня все валилось из рук. Придется звонить Джорджу Коннику.

Отойдя в сторону, чтобы полюбоваться плодами своего труда, я не смогла сдержать улыбки: этот домик был восхитителен!

Затем я долго стояла под душем, вычищая грязь из-под ногтей и делая депиляцию. Включила маленький радиоприемник, который нашелся в коттедже, и послушала местную музыкальную передачу, а затем потратила еще немного времени на сушку и укладку волос, слегка завив локоны с помощью плойки. Я тщательно накрасилась, а затем нанесла на ноги лосьон, чтобы они красиво смотрелись на фоне темно-серебристого платья из эластичного трикотажа с открытой спиной. Это платье было повседневным, но в то же время сексуальным, и я надеялась, что оно подойдет для того места, куда мы собирались сегодня вечером. Я придала образу больше повседневности, надев черные сандалии.

В последний раз я надевала это платье на выпускной вечер в общежитии. Тогда я выпила лошадиную порцию бочкового пива, до упаду хохотала с другими девушками, жившими на моем этаже, и целовалась с парнем, которого всегда считала симпатичным, хотя мы не были знакомы. Целовался он так себе, но я была настолько пьяна, что мне было все равно.

Предавшись воспоминаниям о той девушке, которой когда-то была, я поняла, что скучаю, – скучаю по прежней себе. Трагедии не обошли меня стороной. Я не была наивной. Знала, что в мире нет никаких гарантий и жизнь не всегда справедлива. Но мы с отцом вместе пережили мамину болезнь, и мы были сильными. Я никогда не задумывалась о том, что лишусь отца в одно мгновение, за один безумный миг, сделавший меня одинокой и потерянной, и даже не смогу с ним попрощаться.

Возможно, моя внезапная поездка и не была тем выходом, который я надеялась найти. На самом деле это решение даже не было осознанным.

Все в Огайо напоминало мне об отце, моем горе, страхе и одиночестве. Спустя несколько ужасных месяцев после той ночи я собрала небольшой чемодан, посадила Фиби в переноску, села в машину и укатила прочь. Мне казалось, что это единственный выход. Печаль душила меня, вызывая клаустрофобию. Мне нужно было сбежать.

Я заставила себя очнуться от воспоминаний, пока они не утащили меня на дно, где царят страх и меланхолия. Сегодня субботний вечер, выходной, а в выходные нормальные девушки гуляют с подружками и веселятся. Я тоже заслужила немного такой жизни, правда? Ведь правда?..

Мелани и Лайза подъехали к моему коттеджу в начале десятого. Увидев свет от фар их машины, я вышла на улицу и заперла дверь.

Дверь маленькой «Хонды» распахнулась, и ночную тишину нарушил Джастин Тимберлейк[5]. Я улыбнулась, открыла заднюю дверцу и, забравшись внутрь, тепло поздоровалась с Мелани и Лайзой.

– Выглядишь потрясающе! – сказала Лайза, оглянувшись через плечо, когда Мелани стала отъезжать.

– Спасибо, – улыбнулась я. – И вы тоже!

Они обе были одеты в юбки и топики на бретельках, и я почувствовала облегчение оттого, что выбрала похожий наряд.

Все полчаса, пока ехали к другому берегу озера, мы непринужденно обсуждали мою работу в закусочной и то, как мне нравится Пелион. Мелани и Лайза немного рассказали о своей летней работе спасателями.

Мы остановились перед баром под названием «The Bitter End Lakeside Saloon» – небольшим деревянным зданием на обочине дороги с парковкой перед входом. Выбравшись из машины, я увидела, что фасад украшен удочками, клетками с омарами, плакатами с рекламой лодок, коробками со снастями и другими вещами, которые связаны с озером.

Мы вошли внутрь. Здесь пахло пивом и попкорном, слышались хохот, громкие разговоры и удары бильярдных шаров. Внутри бар выглядел намного больше, чем казался снаружи. Атмосферу пивной разбавлял модный интерьер. На стенах висело множество рыболовных снастей и плакатов.

Мы предъявили вышибале свои удостоверения личности и заняли места за барной стойкой. К моменту, когда мы заказали по первой порции выпивки, у дверей уже выстроилась очередь.

Первые минут двадцать мы смеялись и болтали. Мелани и Лайза исподтишка рассматривали парней, которые казались им симпатичными. Мелани почти сразу кого-то заприметила и постаралась привлечь его внимание. Это сработало, и через несколько минут он подошел и пригласил ее на танец.

Она пошла за ним, оглядываясь и подмигивая, а мы с Лайзой со смехом покачали головами и знаками попросили официантку принести еще по бутылочке. Мне уже было весело.

Когда я допивала пиво, мой взгляд привлек только что вошедший мужчина. Он стоял отвернувшись, но я разглядела широкие плечи и длинные мускулистые ноги, обтянутые поношенными джинсами. О, ничего себе! Один только рост, телосложение и волнистые каштановые волосы заставили меня моргнуть и перевести взгляд в его сторону, когда он начал разворачиваться. Он повернулся ко мне, смеясь над шуткой, которую произнес стоявший рядом парень, и наши взгляды встретились. Трэвис Хейл. Его глаза слегка вспыхнули, а улыбка стала еще шире. Он направился прямиком к нам.

Две шедшие за ним девушки остановились и, кажется, расстроились, когда увидели, куда он идет. Они развернулись и подошли к компании, стоявшей позади.

– Бри Прескотт, – сказал Трэвис, и его взгляд на мгновение опустился на мою грудь, прежде чем вернуться к моему лицу.

– Трэвис Хейл, – с улыбкой ответила я, делая еще один глоток пива.

Он улыбнулся.

– Не знал, что ты будешь здесь сегодня вечером, – он взглянул на Лайзу и просто сказал: – Лайза.

Она сделала глоток своего напитка и отозвалась:

– Привет, Трэв! – а затем встала и сказала: – Схожу в дамскую комнату. Скоро вернусь.

– О, хорошо. Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила я, поднимаясь.

Трэвис положил руку мне на плечо:

– Уверен, она и сама справится.

– Я в порядке, – ответила Лайза. Ее взгляд задержался на руке Трэвиса, лежащей на моем плече. – Вернусь через несколько минут, – с этими словами она повернулась и вышла.

Трэвис посмотрел на меня и сказал:

– А я-то думал, что это я должен провести для тебя приветственную экскурсию.

Я рассмеялась и пожала плечами, глядя на него из-под ресниц.

Он снова усмехнулся. У него была очень приятная улыбка. Как мне показалось, немного хищная, но разве это плохо? Я подумала, что все зависит от обстоятельств. Но я уже выпила два бокала, и в тот момент она мне понравилась.

Трэвис наклонился ко мне.

– Итак, Бри, это твое путешествие… Когда оно закончится?

Я задумалась над его вопросом.

– У меня действительно нет конкретного плана, Трэвис. Думаю, в конце концов я развернусь и уеду домой. – Я сделала глоток пива.

Он кивнул.

– Думаешь остаться здесь еще на какое-то время?

Я улыбнулась и слегка нахмурилась:

– Зависит от обстоятельств.

– От чего?

– От того, буду ли я чувствовать себя здесь в безопасности, – выпалила я. Мне не хотелось этого говорить, но пиво, выпитое на пустой желудок, подействовало на меня как сыворотка правды.

Я вздохнула и отклеила край этикетки от пивной бутылки, внезапно почувствовав себя беззащитной.

Трэвис пару мгновений изучал меня, а затем медленно улыбнулся.

– Что ж, это хорошо. Ведь безопасность – это моя профессия.

Я подняла на него глаза и не смогла удержаться от смеха при виде самоуверенного выражения его лица.

– О, у меня такое чувство, что вы и безопасность – это совсем разные вещи, офицер Хейл.

Он притворился обиженным и опустился на стул, который несколько минут назад освободила Лайза.

– Ты меня задела, Бри. Почему ты так говоришь?

Я рассмеялась.

– Ну, во-первых, – я наклонилась вперед, – если бы те блондинки, которые пришли с тобой, могли метать отравленные стрелы глазами, я была бы мертва минут пятнадцать назад. А рыжая девушка слева от меня ни на секунду не сводит с тебя глаз с тех пор, как ты здесь появился. Мне даже кажется, что я видела, как она смахнула с губ слюнки. У меня такое чувство, что сегодня вечером у них всех на тебя планы, – я приподняла бровь.

Он смотрел на меня не мигая, даже не взглянув ни на кого из них. Откинулся на стуле, склонил голову набок и положил одну руку на спинку.

– Ничего не могу поделать с мыслями, которые приходят в головы другим. И вообще, что, если у меня другие планы? Что, если в мои планы входишь ты? – лениво улыбнулся он.

Боже, а этот парень хорош! Весь такой обаятельный и уверенный в себе. Мне нравилось безобидно флиртовать, осознавая, что я еще не до конца разучилась это делать.

Я улыбнулась в ответ и, не сводя с него глаз, сделала глоток пива.

Трэвис с прищуром уставился на мои губы, обхватившие горлышко бутылки, и его глаза вспыхнули.

– Играешь в бильярд? – через минуту спросила я, меняя тему.

– Во все что захочешь, – легко ответил он.

Я рассмеялась и начала подниматься.

– Отлично! Тогда порази меня своей точностью.

– Не вопрос, – ответил он, беря меня за руку.

Мы приблизились к бильярдным столам, и Трэвис заказал нам еще по бутылке, пока мы ждали своей очереди. Через некоторое время подошли Мелани, Лайза и ребята, с которыми они познакомились, и мы провели остаток вечера, смеясь и играя в бильярд. Трэвис оказался даже слишком хорошим игроком и легко выигрывал каждую партию, явно наслаждаясь возможностью продемонстрировать свое мастерство.

Лайза почти сразу перешла на воду, чтобы отвезти нас домой, и я ближе к полуночи последовала ее примеру. Мне не хотелось провести следующий день, который был моим выходным, в постели, приходя в себя.

Когда зажегся свет, говорящий о том, что бар закрывается, Трэвис приобнял меня и сказал:

– Боже, Бри, ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, – сказал он бархатным голосом. – Позволь мне пригласить тебя на ужин на этой неделе.

Выпитый алкоголь уже почти выветрился, и я вдруг почувствовала себя слегка неуютно из-за вкрадчивых движений Трэвиса и его откровенного флирта.

– Хм… – я уклонилась от ответа.

Лайза внезапно прервала нас вопросом «Бри, ты готова?», и Трэвис бросил на нее раздраженный взгляд.

– Всем время от времени нужно есть, – снова обернулся он ко мне, очаровательно улыбаясь.

Я рассмеялась и нерешительно написала свой номер на салфетке для Трэвиса, сделав мысленную заметку купить больше минут на телефон. Уезжая, я оставила свой сотовый в Цинциннати и купила одноразовый номер. Пока мне его хватало, но я все время забывала пополнить счет.

Пожелав всем спокойной ночи, мы с Лайзой и Мелани ушли и смеялись всю дорогу до машины.

Но как только мы тронулись в путь, Мелани спросила:

– Трэвис Хейл, Бри? Боже, ты прямиком угодила в высшую лигу знакомств Пелиона! Черт возьми, в высшую лигу штата Мэн!

Я рассмеялась:

– Так вот кем считается Трэвис Хейл?

– Ну да. Хочу сказать, он общается со всеми, но я его не виню. Девушки обычно набрасываются на него, пытаясь заполучить. Может быть, ты будешь той, кто в конце концов это сделает, – она подмигнула мне, и Лайза рассмеялась.

– Девочки, а вы?..

– О, нет-нет, – в один голос отозвались они.

Затем Лайза продолжила:

– Слишком многие из наших подруг с ним встречались, а потом думали, что их чувства взаимны. За его плечами вереница разбитых сердец. Просто будь осторожна.

Я улыбнулась, но ничего не сказала. Осторожность – в последнее время мое второе имя. Однако, несмотря на то, что в конце вечера Трэвис со своим флиртом заставил меня почувствовать себя немного неуютно, я гордилась тем, что вообще сделала шаг в этом направлении и весело провела время.

Мы еще немного поболтали о парнях, с которыми Лайза и Мелани познакомились, и не успела я опомниться, как мы подъехали к моему коттеджу.

Выбравшись из машины, я, не желая будить соседей, тихонько шепнула:

– Пока! Большое вам спасибо!

– Мы тебе позвоним! – крикнули девчонки, помахали в ответ и уехали.

Я умылась, почистила зубы и легла спать, улыбаясь, мысленно надеясь на то, что, может быть, проснусь тоже с улыбкой.

Глава 8

Бри

Я проснулась, задыхаясь, и не успела даже сесть, как мной завладело главное из моих кошмарных воспоминаний. Оно осталось таким же сильным и ярким, как в сам момент убийства: отец лежит в луже крови, его безжизненные глаза устремлены в потолок. Я вцепилась в покрывало и выпуталась из простыней. Все тот же громкий скрежещущий звук наполнял мое сознание, пока реальность наконец не вернулась и мир вокруг меня не прояснился.

Через несколько минут я склонилась над унитазом. В моих глазах стояли слезы. «За что?» Я застонала, охваченная жалостью к себе, захлебываясь от боли и горя, которые принесли с собой воспоминания.

Заставив себя подняться, я, пошатываясь, отправилась в душ, отказываясь провести остаток дня в постели, хотя сейчас мне очень этого хотелось, и в течение нескольких месяцев после той ночи именно так я и поступала.

Воспоминания начисто уничтожили ощущение испытанного прошлым вечером счастья.

Я быстро приняла душ и натянула костюм – шорты и майку. По какой-то причине время, проведенное на пляже небольшого озера у Брайар-роуд, наполняло меня особым чувством удовлетворения. Да, мне снова приснился тот самый сон об отце, но, несмотря на грусть и нахлынувшее во сне чувство утраты, пробуждение сопровождалось чувством надежды. Мне там нравилось.

Я выехала на своем велосипеде, усадив Фиби в корзинку впереди. Утро выдалось ясным, и уже начинало припекать. Был конец августа; я понятия не имела, когда погода в штате Мэн начнет меняться, но пока еще казалось, что здесь лето.

Свернув на Брайар-роуд, я позволила велосипеду двигаться по инерции, сняв ноги с педалей. На несколько секунд убрала руки с руля и предоставила велосипеду катиться, подпрыгивая на мелких камешках грунтовой дороги и громко смеясь. Фиби несколько раз гавкнула, как бы говоря: «Будь осторожна, сорвиголова!»

– Знаю, драгоценный ты мой груз. Фиби, я нас не угроблю.

Добравшись до озера, я положила полотенце и сумку-холодильник на привычное место и вошла в прохладную воду. Фиби наблюдала за мной с берега. Вода была восхитительной и нежно касалась моих бедер, пока я пробиралась на глубину. Наконец я полностью окунулась и поплыла. Прохладная вода ласково обнимала мое тело.

Развернувшись и направившись обратно, я услышала, что какое-то животное – как мне показалось, большая собака – воет так, словно попало в беду. Фиби начала возбужденно тявкать, бегая взад-вперед по пляжу. Я выбралась из воды и замерла, прислушиваясь. Вой раздавался слева от меня, со стороны владений Арчера Хейла.

Может быть, его участок простирается аж до этого маленького пляжа? Очень даже возможно. Я подошла к опушке леса, раздвинула заросли ежевики и, прищурившись, посмотрела сквозь деревья, но не смогла разглядеть ничего, кроме еще большего количества деревьев. Зато примерно в ста футах я заметила заросли ежевики. Я затаила дыхание: меня охватило волнение. Отец готовил безумно вкусный ежевичный пирог. Если бы он только мог видеть это лакомство, которое было прямо передо мной!

Я двинулась к кустам, но, когда ветка хлестнула меня по голому животу, зашипела и отступила. Моя одежда не подходит для сбора ежевики. Придется отложить это занятие.

Я вернулась к своему полотенцу, вытерлась и провела несколько часов, читая и нежась на солнышке, прежде чем мы с Фиби отправились домой. Как обычно, я ненадолго задержалась перед воротами Арчера, снова задаваясь вопросом, что за таблички висели там, где на его заборе остались выцветшие пятна.

«Шпионишь, Бри?» – прошептала я себе под нос. Уезжая, я услышала все тот же жалобный собачий вой и понадеялась, что, что бы это ни было, Арчер с этим справится.

Заехав домой и переодевшись, я отправилась в центр города, чтобы заглянуть в публичную библиотеку Пелиона, и провела там час, выбрав несколько новых книг. К сожалению, моя электронная книга осталась в Цинциннати, и поэтому я вернулась к изданиям в мягкой обложке. Я и не подозревала, как сильно скучала по запаху и ощущению старой книги в руках. Кроме того, никаких скачиваний, никаких учетных записей! Я не заглядывала в соцсети больше полугода и не скучала по ним.

Я бросила стопку книг на пассажирское сиденье и направилась в продуктовый магазин, чтобы закупиться на неделю. Обход прилавков, чтение этикеток и заполнение тележки заняли немало времени. Перед тем как выйти из магазина, я взглянула в большие окна перед кассой и поняла, что на улице уже смеркается.

– Привет! – улыбнулась я молодой женщине за кассой.

– Привет! – отозвалась она, жуя жвачку. – Купоны есть?

– О, нет, – я покачала головой. – Никогда не могла в этом разобраться. Сколько ни пыталась, у меня всегда получалось двенадцать упаковок чего-то, что я вообще не ем, и хозяйственное мыло, от которого отваливались большие куски… – Я замолчала, сообразив, что девушка передо мной одной рукой пробивает мои покупки, а другой печатает сообщение на своем телефоне. Она не слушала ни слова из того, что я говорила. Ладно, хорошо.

– Шестьдесят два восемьдесят семь, – сказала она, снова жуя жвачку.

Я вытащила из бумажника деньги. Ровно шестьдесят долларов. Вот черт!

– Боже, – мои щеки вспыхнули, – простите, я думала, что мне хватит. У меня всего шестьдесят. Нужно что-то убрать.

Она тяжело вздохнула и закатила глаза.

– Что вы хотите убрать?

– Э-э-э… – я начала рыться в пакетах, куда уже уложила покупки. – Как насчет этого? На самом деле мне это не нужно, – я протянула ей губку для посуды, которой планировала заменить старую.

– Это всего шестьдесят четыре цента, – заметила она.

Я моргнула, и кто-то в очереди позади меня что-то проворчал.

– О, хм… Ну давайте посмотрим… – я покопалась еще немного. – Ой! Как насчет этого? На самом деле мне это не нужно, – я протянула ей новую упаковку бритв. Она потянулась за ними, но я отдернула руку: – Подождите, на самом деле они мне как раз нужны. Навести лоск и все такое, – я нервно рассмеялась. Продавщица даже не улыбнулась. – Эм… – я снова уткнулась в пакеты, и ворчание за спиной усилилось.

– Э-э… Спасибо! – Услышав голос продавщицы, я посмотрела на ее растерянное лицо, а она указала головой направо и медленно произнесла: – Он за вас заплатил.

Я растерянно обернулась и увидела Арчера Хейла. Он стоял за спиной находившегося рядом со мной старика с печальным лицом и не сводил с меня глаз. Несмотря на теплую погоду, на нем была толстовка с капюшоном.

Я улыбнулась, слегка наклонив голову. Продавщица кашлянула, привлекая мое внимание. Я взяла у нее чек и прошла в конец очереди.

– Большое спасибо, Арчер! – сказала я.

Он по-прежнему не сводил с меня глаз. Продавщица и старик переводили взгляд с меня на Арчера, и на их лицах читалось замешательство.

– Я, конечно, верну деньги, – я снова улыбнулась, но он не ответил на улыбку. Я слегка покачала головой, осматриваясь, и заметила, что люди у касс справа и слева от меня теперь тоже наблюдают за нами.

Старик оплатил свои покупки и через минуту прошел мимо, а Арчер поставил на ленту кассы большой пакет с собачьим кормом.

– О! – сказала я. – Сегодня я была на озере, и мне показалось, что я слышала на твоем участке собачий вой. Кажется, собака выла от боли.

Он взглянул на меня, протягивая кассирше несколько купюр. Я снова огляделась, заметив, что все взгляды по-прежнему устремлены на нас. Арчер Хейл, казалось, вообще их не замечал.

Я раздраженно выдохнула и показала ему:

– Эти люди не в меру любопытные, правда?

Изгиб губ. Миг – и это выражение исчезло.

Арчер забрал свои покупки и прошел мимо. Я повернулась и покатила тележку следом, снова чувствуя себя глупо и неловко. Покачала головой и направилась к своей машине. Бросила последний взгляд в сторону Арчера и увидела, что он тоже смотрит на меня.

У меня отвисла челюсть, когда он поднял руку и показал:

– Спокойной ночи, Бри. – Затем он повернулся и через несколько секунд исчез.

Я прислонилась к своей машине и, как дурочка, широко улыбнулась.

Глава 9

Арчеру четырнадцать лет

Я шел через лес, переступая через участки, где, как я знал, мог подвернуть лодыжку, и обходя ветки, которые, казалось, схватят меня, если я подойду слишком близко. Эти места я выучил наизусть. Я не покидал их вот уже семь лет.

Ирена шла справа, не отставая ни на шаг, но изучая все, что казалось интересным собачьему носу. Я щелкал пальцами или хлопал в ладоши, если мне было нужно позвать ее, чтобы она меня догнала. Однако собака была стара и реагировала только в половине случаев – не знаю, то ли потому, что плохо слышала, то ли просто из упрямства.

Я нашел сетчатую ловушку, – пару дней назад дядя Нейт попросил меня помочь ее установить, – и принялся ее разбирать. Я понимал, что подобные штуковины помогали дяде Нейту заглушить звучащие в голове голоса, и мог бы даже оценить тот факт, что это занятие не давало мне сидеть без дела. Но чего я терпеть не мог, так это слышать, как в ловушки посреди ночи попадают мелкие животные. И вот я обошел вокруг дома, разбирая те, что мы установили всего несколько дней назад, и разыскивая те, что Нейт успел поставить без меня.

Закончив, я услышал голоса, смех и плеск воды, доносящиеся с озера. Положил на землю все предметы, которые были у меня в руках, и неуверенно двинулся на звуки, которые издавали резвящиеся на берегу люди.

Подойдя к опушке леса, я сразу заметил ее – Эмбер Далтон. Мне показалось, что я застонал, но, конечно, на самом деле я не издал ни звука. В черном бикини, мокрая с головы до пят, она выходила из озера. Я почувствовал напряжение в штанах. Отлично! Кажется, теперь это происходит постоянно, но почему-то реакция на Эмбер заставила меня почувствовать себя странно. Мне стало стыдно.

Это началось в прошлом году, когда мне исполнилось тринадцать. Я испытывал ужасную неловкость, но попытался расспросить об этом дядю Нейта, а он просто швырнул в меня несколькими журналами с голыми женщинами и ушел в лес, чтобы расставить очередные ловушки. Журналы мало что объясняли, но мне нравилось их рассматривать. Наверное, я тратил на это слишком много времени. А потом засовывал руку в штаны и гладил себя, пока не вздыхал с облегчением. Я не знал, правильно это или нет, но мне было слишком хорошо, чтобы останавливаться.

Я так пристально рассматривал Эмбер, наблюдая, как она смеется и отжимает мокрые волосы, что не заметил его появления. Внезапно громкий мужской голос произнес:

– Вы только посмотрите! В лесу появился шпион! Что скажешь, любопытная Варвара? Тебе есть что сказать? – А потом он пробормотал себе под нос, но достаточно громко, чтобы я расслышал: – Ущербный урод.

Трэвис. Мой двоюродный брат. В последний раз я видел его сразу после того, как потерял голос. Я все еще был прикован к постели у дяди Нейта, когда Трэвис и его мать, тетя Тори, пришли меня навестить. Я знал, что ее интересовало, не расскажу ли я что-нибудь о том, что узнал в тот день. Я не мог. В любом случае это не имело значения.

Мы с Трэвисом играли в игру «Поймай рыбу!»[6], и он жульничал, а потом пожаловался матери, что это я мухлевал. Я слишком устал, и мне было слишком больно – во всех смыслах, – чтобы обращать на это внимание. Я отвернулся к стене и притворялся спящим, пока они не ушли.

И вот теперь он был на пляже с Эмбер Далтон. Из-за его насмешливых слов мне стало стыдно, и я залился краской. Все взгляды обратились на меня, а я стоял, выставленный на всеобщее обозрение, униженный. Я поднес руку к своему шраму, прикрывая его. Не знаю, зачем я это сделал. Я не хотел, чтобы они это видели, – доказательство того, что я провинившийся ущербный урод.

Эмбер опустила глаза – она выглядела смущенной, – но через секунду посмотрела на Трэвиса и сказала:

– Ладно тебе, Трэв! Не будь таким злым. Он инвалид. Он даже говорить не может!

Последнюю фразу она произнесла практически шепотом, как будто это был какой-то секрет. Несколько человек посмотрели на меня с жалостью. Они отводили глаза, когда наши взгляды встречались, но другие возбужденно ждали продолжения.

Мое лицо горело от унижения, а все продолжали пялиться на меня. Я словно прирос к месту. Кровь зашумела в ушах, накатило головокружение.

Наконец Трэвис подошел к Эмбер и обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал взасос. Мне показалось, ей это не понравилось. Он прижался лицом к ее лицу и уставился на меня.

Это вывело меня из ступора, заставив наконец сдвинуться с места. Я развернулся, споткнулся о небольшой камень за спиной и растянулся на земле. Галька под сосновыми иголками впилась мне в ладони, ветка оцарапала щеку при падении. Позади раздался громкий смех, и я бросился прочь, практически бегом возвращаясь в безопасное место – в свой дом. Меня трясло от стыда, гнева и чего-то похожего на горе, хотя я не понимал, о чем горевал в тот момент.

Я был изгоем. Я был одинок и изолирован не просто так – на мне лежала вина за страшные трагедии, страшную боль.

Я был никчемным человеком.

Я побрел по лесу и, когда на глаза навернулись слезы, издал беззвучный вопль, поднял камень и запустил им в Ирену, которая не отходила от меня ни на шаг с тех пор, как компания на пляже начала надо мной смеяться.

Когда маленький камешек попал ей в бок, Ирена взвизгнула и отскочила в сторону, но затем сразу же вернулась ко мне. По какой-то причине, когда эта глупая собака вернулась после моей жестокости, по моим щекам безудержно потекли слезы. Моя грудь тяжело вздымалась, и я вытирал льющуюся из глаз влагу.

Опустившись на землю, я обнял Ирену, прижал ее к себе, гладил по шерсти, снова и снова мысленно повторяя «прости, прости, прости» в надежде, что собаки умеют читать мысли. Больше я ничего не мог ей предложить; зарылся лицом в шерсть и надеялся, что она простит меня.

Через несколько минут мое дыхание стало замедляться, слезы высохли. Ирена продолжала тереться носом о мое лицо, тихонько поскуливая, когда я замирал и переставал ее поглаживать.

Я услышал, как позади меня под тяжестью чьих-то шагов хрустят сосновые иголки, и понял, что это дядя Нейт. Он уселся рядом со мной, точно так же подтянув колени. Я продолжал смотреть прямо перед собой. Несколько долгих минут мы оба сидели, ничего не говоря, просто глядя вперед, и тишину нарушали только тяжелое дыхание Ирены и мои редкие тихие всхлипы. Через несколько минут дядя Нейт потянулся ко мне, взял мою руку в свою и сжал ее. Его рука была шершавой и грубой, но в то же время теплой, а я так нуждался в прикосновении.

– Они не знают, кто ты, Арчер. Понятия не имеют. И они не заслуживают того, чтобы это знать. Не позволяй их суждениям ранить тебя.

Я обдумал его слова, прокручивая их в голове. Я должен был догадаться, что он каким-то образом узнал о стычке. Его слова были мне не совсем понятны. То, что говорил дядя Нейт, обычно было не совсем понятно, но каким-то образом все равно меня успокаивало. Казалось, он всегда смотрел в самую суть, но никто, кроме него самого, не понимал глубины его мыслей. Я кивнул ему, не поворачивая головы.

Мы посидели еще немного, а потом встали и пошли домой – ужинать и обрабатывать мою поцарапанную щеку.

Смех и плеск воды вдалеке становились все тише и тише, пока наконец не смолкли совсем.

Глава 10

Бри

Через несколько дней после того, как Арчер Хейл помахал мне рукой на парковке продуктового магазина, я отработала утреннюю смену в закусочной и, вернувшись домой после обеда, увидела сидящую на своем крыльце Энн. Я подошла поздороваться, а она улыбнулась и сказала:

– Чаю со льдом, дорогая?

Я отворила калитку, вошла и поднялась по ступенькам.

– Звучит заманчиво. Если вам не противно, что я пахну раскаленным маслом и жареным беконом.

Она рассмеялась.

– Пожалуй, это я переживу. Как прошла твоя смена?

Я плюхнулась на качели у нее на крыльце, откинулась назад и придвинулась к маленькому вентилятору, работающему рядом, с облегчением вздохнула.

– Хорошо. Мне нравится эта работа!

– О, это прекрасно. – Она протянула мне стакан чая, который только что налила.

Я с благодарностью сделала глоток и снова откинулась на сиденье.

– Я видела, как девочки Шолл забирали тебя прошлым вечером, и порадовалась, что у тебя появились подруги. Надеюсь, ты не против, что у тебя такая любопытная соседка?

Она ласково улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.

– Нет, вовсе нет. Да, я ездила с ними на другой берег. Мы встретили Трэвиса Хейла и провели с ним остаток вечера.

– О, ты уже познакомилась со всеми мальчиками Хейлами!

Я рассмеялась.

– Да, а есть еще кто-нибудь?

Она улыбнулась:

– Нет, из молодых – только Арчер и Трэвис. Полагаю, Трэвис – действительно единственный шанс для нового поколения Хейлов.

– Почему вы так говорите?

– Ну я не думаю, что Арчер Хейл часто покидает свой участок, чтобы с кем-то встречаться, а тем более – жениться. Но, опять же, я знаю о нем не так уж много, кроме того, что он не говорит.

– Он говорит. Я с ним разговаривала.

Энн выглядела удивленной и слегка наклонила голову.

– А я и не знала! Никогда не слышала, чтобы он произнес хоть слово.

Я покачала головой:

– Он знает язык жестов, и я тоже. Мой отец был глухим.

– О, понимаю. Ну я об этом даже не подумала. Мне казалось, он ни с кем не хочет иметь дела. По крайней мере, так было в те дни, когда я встречала его в городе, – она слегка нахмурилась.

– Не думаю, что кто-то когда-нибудь по-настоящему пытался с ним общаться, – я пожала плечами. – Он абсолютно нормален, за исключением, быть может, навыков общения с людьми и того, что он не может говорить, – сказала я, глядя через ее плечо и представляя Арчера, – и некоторых проблем с внешним видом. – Мои губы тронула усмешка.

Энн тоже улыбнулась.

– Да, у него действительно интересная внешность, правда? Конечно, я думаю, если бы ты привела его в порядок, он оказался бы более чем симпатичным. За его плечами – длинный род красавцев. На самом деле все Хейлы были привлекательными. Невероятно привлекательными, – она по-девичьи рассмеялась, заставив меня улыбнуться.

Я сделала большой глоток чая и склонила голову набок.

– Вы точно не знаете, что произошло с двумя другими братьями в тот день, когда Арчер попал в аварию?

Она покачала головой:

– Только то, что слышала в городе. Не знаю, что именно произошло между ними и стало причиной этой трагедии… Я пытаюсь вспомнить, какими они были. Все девушки в радиусе ста миль сходили по ним с ума. Конечно, парни пользовались этим, даже Коннор – самый тихий из них. Но, насколько я помню, единственной девушкой, к которой они проявляли настоящий интерес, была Алисса Макрей.

– Все трое? – удивилась я, широко распахнув глаза. Это было похоже на сюжет из романа.

– Хм… – протянула она, глядя куда-то вдаль. – У них тут происходила настоящая мыльная опера, в основном между Коннором и Маркусом Хейлами. Эти двое всегда во всем соревновались: если не в спорте, так в отношениях с противоположным полом. И когда в город приехала Алисса, они стали бороться за ее внимание. Натан Хейл не скрывал, что ему она тоже интересна, но, полагаю, двое других не обращали на него особого внимания. Как я уже говорила, он всегда был немного странным.

– И кто же в конце концов завоевал ее сердце? – прошептала я.

Энн моргнула и, улыбаясь, посмотрела на меня.

– Маркус Хейл. Она вышла за него замуж – тогда мы называли это свадьбой по залету. Она была беременна, но потеряла ребенка и только спустя годы забеременела снова – на этот раз Арчером, – Энн покачала головой. – После того как вышла замуж за Маркуса, эта девушка всегда выглядела грустной, и Коннор Хейл тоже. Похоже, они оба считали, что она сделала неправильный выбор. Конечно, учитывая, что Маркус Хейл продолжал пить и распутничать даже после того, как они с Алиссой поженились, весь город считал, что она сделала неправильный выбор.

– А потом Коннор Хейл стал начальником полиции?

– Да, да, так и было. Он тоже женился, чтобы как-то жить дальше, я полагаю. И у него родился Трэвис.

– Ух ты! А потом все закончилось такой трагедией.

– Да, да… Очень грустно, – она посмотрела на меня. – Но, дорогая, то, что ты можешь говорить с Арчером, замечательно, – Энн слегка покачала головой. – Это заставляет меня задумываться о том, как мало мы все сделали для этого ребенка… – Она выглядела грустной и погруженной в свои мысли.

Пару минут мы обе сидели молча, прихлебывая чай. Наконец я произнесла:

– Пожалуй, пойду приму душ и переоденусь. Сегодня я снова собираюсь прокатиться на велосипеде к озеру.

– О, отлично. Я так рада, что велосипед тебе подошел! Проводи как можно больше времени на озере. Погода скоро изменится.

Я улыбнулась, вставая.

– Так и сделаю. Спасибо, Энн! И благодарю за беседу!

– Тебе спасибо, дорогая! Заставляешь пожилую женщину улыбаться.

Я расплылась в улыбке и, спустившись по ступенькам и пройдя через калитку, помахала ей рукой.

Час спустя я ехала на велосипеде по Брайар-роуд с корзинкой, в которой лежали бутылка с водой, полотенце и сидела моя милая непослушная маленькая собачка.

Проезжая мимо дома Арчера, я притормозила, взметнув пыль. Ворота были приоткрыты. Я уставилась на них и полностью остановилась. Я не видела, чтобы по дороге проезжал почтовый грузовик. Арчер сам оставил их открытыми?

Я склонила голову набок, обдумывая ситуацию, подняла палец и постучала по губам, размышляя. Это будет совсем не круто – снова незваной зайти на его территорию? Или он оставил ворота слегка приоткрытыми в качестве приглашения?.. Возможно, даже сама эта мысль нелепа? Может быть.

Я прислонила велосипед к высокому забору, взяла Фиби на руки и просунула голову в открытые ворота, намереваясь лишь взглянуть. Арчер шел к своему дому, но, услышав скрип калитки, обернулся и посмотрел на меня без всякого удивления. Я вошла внутрь.

– Привет! – опустив Фиби на землю, жестами поздоровалась я. – Очень надеюсь, открытые ворота означают, что ты не против моего прихода и я не вторглась на чужую территорию без приглашения. Это было бы неловко.

Я поморщилась, прижала ладони к щекам и затаила дыхание в ожидании ответа.

Несколько секунд глубокие янтарные глаза наблюдали за мной. Краска начала заливать мои щеки, и тут в выражении его лица что-то смягчилось.

На нем были джинсы, которые, казалось, вот-вот расползутся – так много на них было дыр, белая футболка в обтяжку – слишком облегающая, и он был босиком.

– Хочу тебе кое-что показать, – сказал Арчер.

Я выдохнула и не смогла сдержать улыбки, но затем в замешательстве склонила голову набок.

– Ты знал, что я приду?

Он медленно покачал головой.

– Думал, что это может случиться. Я заметил следы велосипедных шин.

Мое лицо снова вспыхнуло.

– О, – выдохнула я, скрывая эмоции. – Хм…

– Так ты хочешь взглянуть или нет?

С секунду я просто смотрела на него, а затем кивнула.

– Хорошо. Подожди, а где твой топор?

Он приподнял бровь, пару мгновений изучая меня.

– Это ты так шутишь?

Я рассмеялась, радуясь тому, что он вспомнил наш последний разговор.

– Туше[7], – усмехнулась я. – Что ты хочешь мне показать?

– Они прямо здесь.

– Они? – спросила я, шагая с ним по подъездной дорожке мимо деревьев.

Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности.

Фиби увидела пролетевшую над лужайкой птицу и побежала за ней со всей скоростью, на которую были способны ее коротенькие лапки.

Мы добрались до дома Арчера и поднялись по ступенькам на небольшое крыльцо, где едва хватало места для белого кресла-качалки и небольшого ящика для вещей. Он отодвинул кресло-качалку в сторону, и я ахнула.

– Боже мой!

Глубоко вдохнув, я подошла поближе.

– Тот звук, который ты слышала несколько дней назад. Это Китти рожала.

Я усмехнулась, глядя на спящую собаку-маму и трех крошечных коричневых щенков, которые лениво копошились у ее живота. Очевидно, они только что поели и заснули. Но осознав, что именно он только что сказал, я нахмурилась и посмотрела на него.

– Твою собаку зовут Китти?

Он откинул волосы с лица и посмотрел на меня.

– Долгая история. Мой дядя говорил, что животные на нашем участке – шпионы, которые на него работают, поэтому он давал им соответствующие имена. Ее полное имя – Китти Стормс. Она прошла подготовку в российской службе внешней разведки. Теперь она работает на меня.

Ох… Это нехорошо.

– Понятно. И ты в это веришь? – я настороженно посмотрела на него.

– Ну ее деятельность в основном сводится к выслеживанию белок и, по-видимому, – он указал на щенков, – тайным встречам с плодовитыми самцами. – В его глазах промелькнуло что-то похожее на веселье.

Я рассмеялась, а затем покачала головой.

– Итак, твой дядя был немного…

– По его словам, параноиком. Но безобидным. Он был хорошим человеком.

Арчер снова повернулся к щенкам, но мне показалось, что на его лице промелькнула боль.

Я коснулась его руки. Арчер вздрогнул и повернулся ко мне.

– Я слышала, что твой дядя скончался несколько лет назад. Мне очень жаль.

Он посмотрел на меня с высоты своего роста, скользнул взглядом по моему лицу, едва заметно кивнул и снова повернулся к щенкам.

Я несколько секунд изучала его профиль, отмечая, насколько он хорош, – по крайней мере то, что я могла видеть. Затем наклонилась, чтобы поближе рассмотреть щенков. Улыбнулась Арчеру, который присел на корточки рядом со мной.

– Можно мне подержать одного?

Он кивнул.

– Это мальчики или девочки?

– Два мальчика и одна девочка.

Я взяла на руки маленькое, теплое, мягкое спящее тельце и прижала его к груди, утыкаясь носом в нежную шерстку. Щенок тявкнул и начал тереться о мою щеку. Его мокрый нос заставил меня рассмеяться.

Я посмотрела на Арчера, который внимательно наблюдал за мной: на его губах играла легкая улыбка. Это была первая улыбка, которую я увидела, и это меня поразило. Я уставилась на него, и мы смотрели друг на друга в упор, как при первой встрече. Все внутри меня словно ускорилось, и я почувствовала замешательство. Но продолжала смотреть, рассеянно прислоняясь щекой к бархатистому животику щенка.

Через минуту я положила малыша на землю и показала:

– Спасибо, что позволил на них посмотреть…

Арчер потянулся и остановил мои руки, глядя мне в глаза. Я посмотрела на него вопросительно, а затем перевела взгляд на его большую ладонь, накрывшую мою. У него были красивые руки: сильные, но в то же время изящные. Я снова взглянула ему в лицо.

Арчер поднял обе руки и показал:

– Можешь говорить как обычно. Я тебя слышу, помнишь?

Я моргнула, глядя на него, и через несколько секунд тоже подняла руки.

– Если ты не против, мне хотелось бы говорить на твоем языке. – Я слегка улыбнулась.

Он уставился на меня с выражением, которое я не смогла считать, а потом встал.

– Мне нужно вернуться к работе.

– К работе? – переспросила я.

Он кивнул, но предпочел не вдаваться в подробности. Ну ладно.

– Тогда, я думаю, мне пора идти?

Он просто посмотрел на меня.

– Могу я вернуться? – спросила я. – Посмотреть на щенков?

Он на секунду нахмурился, но потом согласно кивнул.

Я выдохнула.

– Хорошо. Если твои ворота будут приоткрыты, я пойму, что могу войти.

Он снова кивнул, на этот раз чуть заметно.

Мы смотрели друг на друга еще несколько секунд, прежде чем я улыбнулась, развернулась и пошла обратно по подъездной дорожке. Кликнула Фиби, которая на этот раз соизволила прибежать, и подхватила ее на руки. Обернулась у ворот, а Арчер все еще стоял на том же месте, наблюдая за мной. Я слегка помахала ему рукой и закрыла за собой калитку.

Глава 11

Бри

На следующий день, закусив губу, я нерешительно плелась по подъездной дорожке к участку Арчера. Где-то за его домом слышался звук, похожий на удары камня о камень. Завернув за угол, я увидела Арчера, стоящего на четвереньках без рубашки и укладывающего камни. Похоже, он начинал строить патио.

– Привет! – тихо поздоровалась я, и он вскинул голову.

Казалось, он слегка удивлен, но… доволен? Возможно ли это? Он определенно не из тех, кого легко понять, особенно потому, что мне никак не удавалось ясно разглядеть его черты из-за бороды и волос, закрывавших лоб и подбородок.

Он кивнул, поднял руку, указывая на большой камень справа, и вернулся к работе.

Я покинула закусочную в два часа, а затем отправилась домой, быстро приняла душ, села на велосипед и поехала к Арчеру. Фиби я оставила с Энн: сомневалась, что посторонним собакам стоит находиться рядом со щенками. Подъехав к воротам Арчера, я не смогла сдержать улыбки, увидев, что ворота слегка приоткрыты.

Я подошла к камню, на который он указал, и, присев на край, с минуту молча наблюдала.

Очевидно, в свободное время он работал каменщиком? Должно быть, именно он проложил длинную подъездную дорожку и обустроил дворик перед домом. Парень был полон сюрпризов, которые следовали один за другим. Я не могла не заметить, как напрягались его бицепсы, когда он поднимал очередной камень и водружал его на место. Неудивительно, что этот мужчина был таким подтянутым: он только и делал, что работал!

– Я составила список, – сказала я, глядя на него и ерзая на большом камне в попытках устроиться поудобнее.

Арчер посмотрел на меня, приподняв брови.

Я говорила голосом, чтобы он мог продолжать работать, не глядя на меня. Но он уселся на корточки, положив руки в перчатках на свои мускулистые бедра, и посмотрел на меня. На нем были выцветшие тренировочные шорты, наколенники и рабочие ботинки. Загорелая обнаженная грудь слегка блестела от пота.

– Список? – спросил он.

Я кивнула, расправляя лист у себя на коленях.

– Имена. Для щенков.

Он склонил голову набок.

– Хорошо.

– Итак, не стесняйся накладывать вето. Я имею в виду, это твои собаки и все такое, но я подумала, что Иван Гранит, Хоук Стравински и Оксана Хаммер – лучшие варианты.

Он уставился на меня, и тут с его лицом произошло нечто удивительное. Он улыбался!

У меня перехватило дыхание, и я вытаращилась на него, разинув рот.

– Тебе нравится? – наконец спросила я.

– Да, мне нравится, – подтвердил он.

Я кивнула и тоже улыбнулась.

– Ну тогда ладно.

Я посидела еще немного, наслаждаясь летним солнцем и обществом Арчера, наблюдая за его работой – за движениями сильного тела, когда он передвигал камни и укладывал их на отведенные им места.

Он несколько раз взглянул на меня и одарил легкой застенчивой улыбкой. После этого мы обменялись лишь несколькими словами, но молчание между нами было уютным и дружеским.

Наконец я встала и сказала:

– Арчер, мне нужно идти. У моей соседки Энн назначена встреча, и мне нужно забрать Фиби.

Арчер тоже встал, вытер руки о бедра и кивнул.

– Спасибо, – показал он.

Я улыбнулась, кивнула и направилась к его калитке. Домой я ехала с легкой счастливой улыбкой на лице.

Два дня спустя, возвращаясь с пляжа у маленького озера, я проезжала мимо дома Арчера и увидела, что его ворота снова приоткрыты. Я слезла с велосипеда, и по спине у меня пробежал холодок. Подхватив на руки Фиби, я вошла и двинулась по подъездной дорожке к дому.

На стук в дверь никто не ответил, и тогда я пошла на звуки собачьего лая, доносившиеся со стороны озера. Выйдя из-за деревьев, я заметила Арчера и Китти чуть дальше. Он увидел меня, идущую им навстречу, застенчиво улыбнулся и сказал:

– Привет!

Я улыбнулась, щурясь от яркого солнечного света, опустила Фиби на землю и поздоровалась.

Мы немного прогулялись по берегу в непринужденной тишине. Чем больше времени мы проводили вместе, даже не разговаривая, тем уютнее я себя чувствовала с ним рядом. Мне казалось, что Арчеру тоже становится спокойнее со мной.

Он подобрал с земли камешек и запустил его в озеро. Тот запрыгал снова, и снова, и снова, почти не поднимая брызг на неподвижной воде. Я рассмеялась.

– Покажи, как ты это сделал!

Арчер посмотрел на мои руки, а затем перевел взгляд на песчаный берег в поисках камня. Нашел тот, который его устроил, и протянул его мне.

– Чем ровнее, тем лучше, – пояснил он. – Теперь бросай его как фрисби, чтобы плоская сторона коснулась поверхности.

Я кивнула и примерилась, сделала бросок и проследила, как камешек скользнул по водной глади, а затем вынырнул и снова ударился о воду. Я вскрикнула, и Арчер улыбнулся.

Он поднял еще один маленький камешек и бросил его в озеро. Тот ударился о поверхность и подпрыгнул, и подпрыгнул, и подпрыгнул… раз двадцать.

– Выпендриваешься? – пробормотала я и посмотрела на его веселое лицо. – Ты хорош во всем, что делаешь, верно? – спросила я, прищурившись и склонив голову набок.

Он несколько секунд выглядел задумчивым, а потом подтвердил:

– Да.

Я рассмеялась. Он пожал плечами.

Через минуту я спросила:

– Твой дядя обучал тебя на дому?

Он взглянул на меня:

– Да.

– Должно быть, он был очень умным.

Арчер на секунду задумался.

– Верно. В основном в математике и естественных науках. Мыслил он своеобразно, но научил меня всему, что мне нужно было знать.

Я кивнула, припомнив, как Энн говорила мне, что в школе Натан Хейл всегда слыл умником.

– Перед тем как приехать сюда, я расспрашивала о тебе в городе, – сказала я, немного смущаясь.

Арчер посмотрел на меня и слегка нахмурился.

– Зачем?

Я задумчиво склонила голову набок.

– После нашей первой встречи… меня что-то привлекло, – я прикусила губу. – Захотелось узнать тебя получше.

Мои щеки вспыхнули.

Арчер секунду пристально смотрел на меня, как будто пытался что-то понять, затем поднял еще один плоский камешек и бросил его в воду, заставив подпрыгнуть так много раз, что я потеряла его из виду еще до того, как он утонул.

Я медленно покачала головой.

– Если бы они только знали…

Он повернулся ко мне всем телом.

– Если бы кто только знал? Что именно?

– Все в городе. Знаешь, некоторые из них думают, что у тебя не все в порядке с головой, – я тихо рассмеялась. – Это действительно смешно.

Он снова пожал плечами, подобрал палку и бросил ее Китти, которая приближалась к нам.

– Почему ты позволяешь им так думать?

Он выдохнул и несколько секунд смотрел на озеро, прежде чем повернуться ко мне.

– Так проще.

Я изучала его, а затем вздохнула.

– Мне это не нравится.

– Так было долгое время, Бри, все в порядке. Всех все устраивает.

Я не совсем поняла причину, но заметила, как напряглось его тело, когда мы заговорили о городе, поэтому отступила, желая, чтобы он снова почувствовал себя со мной комфортно.

– Итак, чему еще ты можешь меня научить? – поддразнила я, меняя тему.

Арчер вскинул бровь и посмотрел мне в глаза. Мой желудок сжался, и странная стайка бабочек запорхала у меня под ребрами.

– А чему можешь научить меня ты? – спросил он.

Я слегка покачала головой, постукивая указательным пальцем по губам.

– Наверное, кое-чему могла бы.

– О да? Чему же? – Его глаза слегка вспыхнули, но затем он отвел взгляд.

Я сглотнула.

– Ну… – прошептала я, а затем продолжила жестами, чтобы он посмотрел на меня. – Когда-то я действительно была хорошим поваром.

Не знаю, зачем я это сказала. На самом деле я не собиралась готовить для кого-либо или учить кого-то готовить. Но в тот момент это было первым, что пришло мне в голову, и мне захотелось заполнить возникшую между нами странную неловкость.

– Ты хочешь научить меня готовить?

Я очень медленно кивнула.

– Я имею в виду, если это не одна из многих вещей, которые ты уже освоил.

Он улыбнулся. Я все еще не привыкла к таким проявлениям эмоций с его стороны, и эта улыбка заставила мое сердце забиться быстрее. Его улыбки были словно преподнесенный редкий подарок. Я хватала их и прятала где-то глубоко внутри себя.

– Мне бы этого хотелось, – сказал он через минуту.

Я кивнула, улыбаясь, и Арчер одарил меня еще одной улыбкой в ответ.

Мы гуляли по берегу озера еще около часа, находя камни и бросая их в воду, и наконец я смогла сделать так, что мой камешек подпрыгнул трижды.

Вернувшись домой, я поняла, что у меня уже давно не было такого хорошего дня.

На следующий день я прихватила из закусочной несколько бутербродов, заехала домой, приняла душ и переоделась, посадила Фиби в велосипедную корзину и снова отправилась к Арчеру. Несмотря на то, что именно я появилась в его доме и инициировала наше совместное времяпрепровождение, я чувствовала, что он тоже прилагает усилия, просто позволяя мне себя навещать.

– Слушай, Арчер, – спросила я, – если твой дядя не знал языка жестов, как же ты с ним разговаривал?

Мы сидели на лужайке у его дома. Китти и щенки лежали рядом с нами на одеяле: маленькие пухлые малыши ползали вокруг, временами теряя мать, – потому что были еще слепыми, – пока она снова не придвигала их к себе.

Фиби тоже лежала неподалеку. Она проявила некоторый интерес к щенкам, но особого внимания на них не обращала.

Арчер посмотрел на меня снизу вверх – он лежал, подперев голову рукой, – а затем медленно сел, чтобы можно было двигать руками.

– Я почти не разговаривал, – он пожал плечами. – Писал, если это было важно. В основном просто слушал.

С минуту я молча смотрела, желая получше разглядеть выражение его лица, но оно было скрыто за растрепанными волосами.

– Как ты выучил язык жестов? – наконец негромко спросила я.

– Сам научился.

Я наклонила голову и откусила от бутерброда с пастромой, который держала в руке. Арчер расправился со своим бутербродом примерно за тридцать секунд, съев большую его часть, но поделившись кусочками мяса с Китти. Я отложила бутерброд.

– Как? По книгам?

– Да, – кивнул он.

– У тебя есть компьютер?

Он посмотрел на меня, слегка нахмурившись.

– Нет.

– А электричество у тебя есть?

Он покосился на меня с удивлением.

– Да, у меня есть электричество, Бри. Разве оно есть не у всех?

Я кивнула, решив не сообщать ему, что он производил впечатление человека, которому необязательно иметь современные удобства.

– У тебя есть телевизор? – спросила я через минуту.

Он покачал головой.

– Нет, у меня есть книги.

Я снова кивнула, рассматривая мужчину, сидящего передо мной.

– И всем этим вещам, которыми ты занимаешься, – каменной кладке, садоводству, – ты просто научился сам?

Он пожал плечами.

– Любой может научиться делать что угодно, если у него есть время. У меня время есть.

Я наклонила голову, отщипнула от своего сэндвича кусочек мяса, прожевала и спросила:

– Откуда у тебя столько камней для дорожки и патио?

– Некоторые я собрал у озера, другие купил в городе в садовом магазине.

– И как ты их сюда доставил?

– Сам принес, – сказал он, посмотрев на меня так, словно это был безумный вопрос.

– Так ты не водишь машину? Везде ходишь пешком?

– Да, – ответил он, пожимая плечами. – Ладно, двадцати вопросов достаточно. Что насчет тебя? Что ты делаешь в Пелионе?

Я секунду изучала его, прежде чем ответить. Золотисто-карие глаза были устремлены на меня в ожидании ответа.

– Я… как бы… путешествую по миру, – начала было я, но тут же осеклась. – Нет, знаешь что? Я сбежала. Мой отец… умер… и случилось еще кое-что, с чем мне было трудно справиться… и я испугалась и убежала, – я вздохнула. – Вот и вся правда. Не знаю, зачем я тебе это рассказала, но это правда.

Он изучал меня чуть дольше, чем обычно, и я начала ощущать себя беззащитной, поэтому отвела взгляд. Но, боковым зрением уловив движения его рук, оглянулась.

– Это работает? – спросил он.

– Что работает? – прошептала я.

– Бегство, – объяснил он. – Оно помогает?

Посмотрев на него, я наконец призналась:

– В общем-то, нет.

Он кивнул, одарил меня задумчивым взглядом и отвел глаза.

Я была рада, что Арчер не попытался придумать что-нибудь ободряющее. Иногда понимающее молчание куда лучше набора бессмысленных слов.

Я оглядела безукоризненно чистый двор, небольшой домик – компактный, но ухоженный. Мне захотелось спросить, откуда у него деньги, чтобы жить здесь, но подумала, что это будет бестактно. Вероятно, он живет на страховку, которую оставил ему дядя… или, может быть, родители. Боже, он почти всех потерял!

– Итак, Арчер, – наконец сказала я, переводя разговор в другое русло, – урок кулинарии, о котором я упоминала… Ты свободен в эту субботу? У тебя дома, в пять часов? – я приподняла бровь.

Он скупо улыбнулся.

– Не знаю. Надо посоветоваться с моим секретарем по социальным вопросам.

– Шутишь? – фыркнула я.

Он вскинул бровь.

– Получается уже лучше, – одобрила я.

Он улыбнулся шире.

– Спасибо, я над этим работал.

Я рассмеялась. Его глаза блеснули и сфокусировались на моих губах. Бабочки снова запорхали у меня в животе, и мы оба отвели взгляды.

Немного погодя я собрала вещи, позвала свою маленькую собачку, попрощалась с Арчером и пошла по подъездной дорожке. Дойдя до ворот, остановилась, оглянувшись на маленький домик позади. Мне вдруг пришло в голову, что Арчер Хейл выучил целый язык, но ему не с кем было разговаривать.

Пока не появилась я.

На следующий день, когда я несла «Рубен»[8] с картошкой фри Коулу Трамблу и сэндвич с картофельным салатом Стюарту Перселлу за третий столик, над дверью зазвенел колокольчик, и, подняв глаза, я увидела, как в закусочную входит Трэвис в своей униформе. Он широко улыбнулся и жестом указал на столик, спрашивая, работаю ли я в той части зала. Я улыбнулась и кивнула, негромко сказав:

– Сейчас подойду.

Я раздала блюда, наполнила водой стаканы и вернулась к столику, где уже сидел Трэвис.

– Привет! – поприветствовала я его, улыбаясь. – Как дела? – Я подняла кофейник и вопросительно приподняла брови.

1 «Джи-Ай Джо» (англ. G. I. Joe) – серия игрушечных фигурок солдат производства компании Hasbro.

2 «Адвил» – болеутоляющий жаропонижающий медицинский препарат (прим. пер.).

3 Пейсли – декоративный мотив в виде капель с изогнутым верхним концом (прим. пер.).

4 АМХ – «Ассоциация молодых христиан», спортклуб для семей с невысоким доходом (прим. пер.).

5 Джастин Тимберлейк – американский певец, автор песен, композитор, продюсер, танцор и актер (прим. пер.).

6 «Поймай рыбу!» – карточная игра, цель которой – собрать карты одинакового достоинства (прим. пер.).

7 Toucher (фр.) – фехтовальный термин, означает нанесение укола. В наше время используется в переносном смысле: «уязвил», «один-ноль» (прим. пер.).

8 «Рубен» – американский гриль-сэндвич, состоящий из солонины, швейцарского сыра, квашеной капусты, соуса «1000 островов» и кусочков ржаного хлеба (прим. пер.).

Продолжить чтение