Темные глубины сознания
Глава 1, Кошмар и явь
Ноксвиль
Город, который никогда не просыпался, ведь не засыпал.
Город, застрявший между прошлым и настоящим, как старая фотография, выцветшая по краям. Улицы здесь извивались, словно змеи, а дома стояли криво, будто устали от собственного веса. Окна подмигивали тусклым светом, но ни в одном из них не было уюта – только пустота, затянутая пыльными шторами.
Воздух пах гарью, влажным асфальтом и чем-то еще – чем-то, что въедалось в кожу и оставалось с тобой навсегда.
Здесь не было ярких красок. Даже небо казалось низким, серым, нависающим над головой, как крышка гроба.
Ноксвиль не убивал.
Он ломал.
Медленно, методично, по кусочкам.
И Мария Вольская была его идеальным творением.
Тьма сжимала горло, как петля.
Мария металась во сне, цепляясь за обрывки сознания, но кошмар уже втянул ее в свою воронку.
Отец стоял посреди дороги, спиной к ней. Его силуэт колебался, будто сквозь него дул ветер. Асфальт под ногами был липким, черным, как деготь. Она знала, что должна крикнуть, остановить его до того, как фары грузовика ослепят его, но голос не слушался.
– Папа…
Он медленно повернулся.
Его лица не было.
Мэй дернулась, пытаясь проснуться, но тело не слушалось. Веки слипались, в висках стучало, а в груди колотилось сердце, готовое разорвать ребра.
Пять дней без сна. Три – без еды.
Она лежала на жестком диване в своем кабинете, вцепившись пальцами в обивку. Голова кружилась так, что даже попытка приподняться вызывала волну тошноты. В глазах плясали черные пятна.
За окном сирена скорой сливалась с криками где-то в переулке. Обычный звуковой фон Ноксвиля.
Не было и ни малейшего мгновения, для того, чтобы насладиться тишиной.
Дверь с треском распахнулась.
– Вольская! Где, чертов, отчет?! – голос Лукьянова прогремел, как выстрел.
Мария зажмурилась.
Шаги приблизились к столу, замерли. Потом раздалось резкое:
– Где ты, черт возьми…
Тишина.
Потом тяжелые шаги к дивану.
– Боже правый… – Лукьянов выдохнул так, будто готов был рухнуть рядом.
Мэй наконец смогла приоткрыть глаза. Над ней стоял начальник – широкоплечий, с жесткими морщинами вокруг рта, – и смотрел на нее с таким выражением, будто она была трупом на вскрытии.
– Ты вообще дышишь? – спросил он хрипло.
Мария попыталась сесть, но мир накренился.
– Отстаньте… – прошептала она.
Лукьянов схватил ее за плечо, не давая упасть. Его пальцы впились в кожу почти болезненно.
– Ты выглядишь как живой труп, – прошипел он. – Когда ты последний раз ела? Спала?
– Спасибо за комплимент. И… спала… сейчас.
– Это не сон, это кома!
Он отпустил ее так резко, что она едва не ударилась головой о стену. Потом зашагал по кабинету, бормоча что-то про «самоубийц» и «безмозглых упрямцев».
– Выпей хотя бы воды, – бросил он, швыряя в ее сторону бутылку.
Мэй не поймала. Бутылка упала на пол с глухим стуком.
Лукьянов замер. Его лицо исказилось – ярость, отчаяние, что-то еще.
– Ты хочешь сдохнуть? – спросил он тихо. – Прямо здесь, на этом диване?
Мария не ответила.
Он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что задрожали стекла.
(от лица Лукьянова)
Лукьянов шагал по коридору, сжимая кулаки. В голове стучало:
"Она такая же, как Таня. Такая же упрямая, те же синяки под глазами перед тем, как…"
Он резко остановился, закрыл глаза.
"Не сейчас. Не снова."
Когда он почувствовал небольшой толчок, то открыл их, перед ним стоял кто-то молодой, взъерошенный, с бумажным стаканом в руках.
– Э-э… Извините, я…
Лукьянов прищурился.
– Ты кто?
– Беляев. Андрей Беляев. Новый стажер.
А, точно. Тот самый племянник их бухгалтера.
Лукьянов схватил его за локоть и потащил за собой.
– Слушай сюда, малыш.
Он втолкнул Андрея в свой кабинет, захлопнул дверь.
– Ты теперь приставлен к Вольской.
Андрей заморгал.
– К… кому?
– К Марии. Черноволосая, глаза как у вампира, не ест, не спит, скоро сдохнет.
– О…
– Твоя задача – следить, чтобы она хотя бы пила воду. И ела. И не застрелилась где-то в подворотне. Понял?
Андрей побледнел.
– А… а если она не захочет?
– Убеди! – Лукьянов рявкнул так, что стажер подпрыгнул. – Ты теперь ее тень. Куда она – туда и ты.
Он сунул ему в руку деньги.
– Купи ей завтрак. Что-нибудь… не смертельное.
– Сейчас уже второй час…
– ЗАТКНИСЬ И ИДИ!
Андрей побежал.
(от лица Марии)
Мария доползла до своего стола.
Отчет.
Она должна была закончить его вчера.
Дело о пропавшей девочке.
Нашли ее через три дня в канализационном люке.
Глаза выколоты.
Во рту – записка:
«Она не плакала».
Мария сглотнула ком в горле.
"Мой первый провал…"
"Мой первый мертвец."
На мониторе замерцало отражение – за ее спиной сидела старуха.
Клавдия Ивановна, если быть точнее.
Одна из ее бывших соседок, что жила квартирой ниже и в детстве часто угощала ее сладостями.
Мэй резко обернулась.
Никого.
Но окно было распахнуто. Хотя она честко помнила, что закрывала его. Не придав этому особое значение, Мария вернулась к работе.
Мир плыл, буквы на мониторе расплывались в кашу. Она тыкала пальцами в клавиатуру, пытаясь дописать отчет, но даже даты путались в голове.
"Последний раз я ела… когда? В среду? Или во вторник? Какое вообще сегодня число?"
Дверь снова открылась.
На пороге стоял Лукьянов. И с ним…
– Вольская, знакомься. Это твой новый напарник.
Мужчина рядом с ним неуверенно помахал рукой.
– Андрей Беляев. Можно просто Андрей.
Мария уставилась на него.
– Что?
Лукьянов швырнул на стол папку.
– Новое дело. Пропавший психолингвист1. И теперь у тебя есть присмотр.
Андрей неловко протянул бумажный стакан.
– Я принес кофе. И… булочку.
Мэй посмотрела на него, как на инопланетянина.
– Я не…
– ЕШЬ! – рявкнул Лукьянов, стукнув рукой по свободному участку стола.
Мария вздрогнула.
Андрей поспешно поставил еду перед ней.
– Тут еще сэндвич с…
– Вольская, – Лукьянов наклонился, упираясь руками в стол. – Если ты свалишься в голодный обморок на этом деле – я тебя прибью. Лично.
Он вышел, оставив их вдвоем.
Андрей нерешительно улыбнулся.
– Так… что за дело?
Мария медленно потянулась к кофе. Рука дрожала.
Она сделала глоток.
Горько.
Как и все в этой жизни.
– Открывай папку, – пробормотала она. – Начинаем.
(Тьма сгущается, но не позволяйте ей проникнуть в вашу душу. Спите, даже если город за окном не знает покоя. Ешьте, даже если аппетит пропал среди этих тайн. Не топлите отчаяние в виски и не глушите страх сигаретным дымом – они лишь разожгут тени сильнее. Берегите себя. Берегите тех, кто вам дорог. И помните: даже в самом мрачном эксперименте есть тот, кто должен остаться человеком.)
Психолингвист1 – специалист, изучающий взаимосвязь между языком и психологическими процессами человека. Это междисциплинарная область, объединяющая знания из лингвистики и психологии. Цель – понять, как язык и психология взаимодействуют друг с другом, и как эти взаимодействия могут быть применены длярешения практических задач в области образования, психологии, лингвистики и других сфер.
Глава 2, Слепые пятна
Булочка оказалась сух