Новая жизнь

Предисловие

Что делать, когда ощущение невообразимого ужаса становится практически осязаемым? Когда ты чувствуешь ледяные пальцы паники у себя на затылке, когда могильный холод поднимает стаю колючих мурашек на коже и все это абсолютно без причины и повода?

Никто не знает, откуда они пришли и что они такое. Просто в один прекрасный день полчища этих тварей нагрянули к нам в город. Может, это плоды генной инженерии, может, это мутанты из радиоактивных свалок, коих в нашей стране стало очень много, а может, они порождение злобного вируса, мутировавшего на космических станциях. В любом случае не осталось того, кто мог бы объяснить их природу.

Глава 1. День рожденья

Ксюша

Казалось бы, благополучная семья, любящий и любимый муж, двое замечательных детей, своя «трёшка», машина, сад и доход, который при нынешнем кризисе можно считать очень завидным. Но что-то меня угнетало. Ощущение того, что скоро будут глобальные неприятности, не отпускало. Какая-то внутренняя дрожь, будто натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть, постоянно сопровождала меня и мешала быть счастливой. «Ну что тебе надо, а? Ксюша, не нагнетай! Ты просто с жиру бесишься!» – постоянно убеждала я себя. Думаете, помогло? Нет. Вечное предчувствие скорой беды не отпускало.

Тогда я, конечно, предполагала, что кто-то из нас может потерять работу, что в наше нелёгкое время не редкость. Или заболеть, что тоже, в общем, вполне вероятно. Я даже пыталась немного подготовиться к этому – откладывала деньги. Это, конечно, было рискованно, так в любой момент мог случиться дефолт, и все наши сбережения превратятся в цветные фантики. В банке деньги тоже хранить бессмысленно, так как вездесущие налоги попросту свели бы сбережения на нет. Но не делать ничего я не могла.

Май в этом году выдался аномально жарким даже для нашего измененного климата. С утра суета заполнила дом – мы ждали гостей. Друзей у меня много, поэтому мой день рожденья обещал быть шумным. Общим семейным советом было решено праздновать на садовом участке, в беседке. Благо он находится недалеко – приятности проживания в элитном районе – и квартира благоустроенная, и садовый участок в шаговой доступности.

Говорят, раньше, когда люди могли жить вне куполов города, на садовых участках выращивали продукты питания. И, хотя я не понимаю зачем, ведь магазины в те времена ломились от всевозможных натуральных продуктов, но мне это кажется совершенно невероятным. Вырастить самому что-то, что можно съесть… Это удивительно. На нашем же садовом участке был небольшой домик, лужайка с искусственным газоном, беседка с пластиковыми лианами и моя гордость – огромный горшок под стеклянным колпаком с микромиром внутри, где меж красивых камней росли пучки мха и чахлый росток суккулента. Раздобыть не зараженную почву оказалось едва ли не сложнее, чем сам цветок.

–Марк, теперь моя очередь! – голос Дочки отвлёк меня от созерцания цветка, и я наконец вспомнила, что гости уже почти на пороге.

Солнце, шашлыки, музыка – здорово поднимали настроение. Прибывающие друзья и подруги шумно поздравляли и желали всего-всего. Я расслабилась. Стало так хорошо, что позабылись все тревоги…

– Мы с Мишей решили пожениться! – услышала я сквозь свои раздумья.

– Что? Вы серьёзно? Ленка, я так рада за вас! Вы такие классные! Давно пора! – я аж подскочила от радости и уже сама теперь обнимала и поздравляла друзей.

– И когда сие великое событие? – с какой-то неприязнью спросила Юля.

– Ближе к осени! – ответила сияющая Ленка, которая уже давно привыкла к выходкам вечно недовольной подруги.

Краем глаза замечаю, как муж с телефоном и озабоченным видом расхаживает неподалёку от нас.

– Мы решили, что осенью лучше, сама понимаешь – листопад на Аллее Памяти, более мягкая погода, да и путёвку можно выбить к этому времени.

– Уи-ии-ии, как здорово! – верещит Машка, – а мы так и не съездили в свадебное путешествие, а теперь уже вряд ли.

– Ой, Маш! Какие твои годы! У военных тоже бывает отпуск! Правда реже, но бывает. – отвечает почему-то взвинченная Юля.

– О чем это вы? – спросил подошедший к нам муж.

– Лёш, Ленка с Мишей пожениться решили. В свадебное поедут. – мечтательно протянула я.

Мы с Лешей, сразу после свадьбы, тоже успели съездить на море. Это было потрясающе! До сих пор вспоминаю те закаты и солёный воздух, пальмы и огромный океанариум… Вот бы ещё, как в далёкие времена, можно было купаться в море. Мечтательно прикрыв глаза, я погрузилась в воспоминания.

– Ксюш, ты чего? Ты не рада? – слышу озабоченный голос мужа.

– Да она от радости сознание потеряла! – прыснули подруги.

Я открыла глаза и пыталась сообразить, что от меня хотят. Муж стоит передо мной с какими-то пластиковыми карточками, выжидающе, и даже с опаской, смотрит. Присмотрелась – так это не карточки вовсе! Это же билеты на Острова! Их ни с чем не с путаешь – сверкающий логотип гордо возвещал о путевке на четверых на самый желанный курорт мира. Рекламная модель на голографии красочно расписывала обо всех достопримечательностях острова Тайвань. Единственное место в мире, где природа почти не тронута человеком и катаклизмами. Почти, потому что даже на островах нельзя купаться в океане. Океан вообще опасная штука (хоть и безусловно красивая) – миллиарды тонн отходов ежегодно сделали его ядовитым. Жаль, что люди поняли это слишком поздно.

– Ксюш, ну ты скажи хоть что-нибудь. Ну хочешь, наори на меня за то, что потратил все сбережения. Ну не мог я упустить такой шанс! Ну представь, как здорово съездить отдохнуть всей семьёй? Ну, Ксень, ты чего, это же подарок мой тебе! – обеспокоенно причитал муж.

Гости тоже смотрели на меня с напряжением. И я поняла, что, наверное, надолго ушла в свои мысли. Надо как-то реабилитироваться.

– Ох, я и правда сознание потеряла от радости, – всплеснула я руками, выдав самую счастливую улыбку, – но как ты смог? Их же годами в очереди ждут, а мы даже не вставали на очередь!

– Фуууу, ты меня напугала! Я уж думал, мне крышка. – муж сразу расслабился. – У нас в агентстве наградили некоторых сотрудников. Ну и меня тоже! Ты же знаешь, меня там ценят. Ну и то, что ты фертильна, тоже помогло получить путёвку!

А вот у меня настроение упало ниже плинтуса.

Фертильна. В наше время, когда две трети женщин стали бесплодны, это и благо, и проклятие. Ведь фертильных женщин обязали родить не менее четверых детей (а лучше больше) и при этом ограничив количество детей в семье до двух. То есть все дети, рождённые после второго, идут на усыновление в другие семьи. Меня такое положение очень не устраивало, и поэтому я уже несколько лет избегала беременности, имитируя внезапное бесплодие. Но врачи тоже не идиоты, не одна я такая строптивая, и все эти схемы уже просчитаны и предугаданы. Если я не забеременею в ближайшее время, то мне проведут процедуру ЭКО. По-настоящему бесплодным женщинам и ЭКО не помогало, но вот я точно забеременею. И потом мне придётся отдать своего ребёнка, и, скорее всего, не одного. От этой мысли мне хотелось убивать. Неважно кого, лишь бы оставили моих детей в покое. Я рожу хоть пять, хоть семь, только не забирайте их у меня! Но нет, против закона не попрешь – все равно заберут, ещё и первенцев прихватят.

Дальше я уже не веселилась, а только делала вид. Я прекрасно поняла, что значит эта путёвка – мне дают время расслабиться, отдохнуть и набраться сил… Перед ЭКО.

Что ж, радует только то, что приёмных родителей для деток отбирают очень тщательно. И раз в год, если я пожелаю, мне пришлют одно фото и список достижений моего (чужого) ребёнка. Но, увидеть его лично, а тем более пообщаться, мне никто не позволит.

К вечеру гости разошлись. Стоя возле раковины, я тщательно намывала тарелки. Конечно, есть посудомойка, но, почему-то, меня успокаивает такая простая работа. В голове проносится рой мыслей о том, что меня ждёт. Нас ждёт. Ведь Лёша тоже переживает, что его ребёнка отдадут чужим людям.

Чувствую руки на талии – муж подкрался незаметно. Поцелуй в висок, нежно разминает плечи.

– Иди, отдохни, я домою. – нежно шепчет в ушко мне.

– Ты лучше на улице все убери. – не хочу, чтобы он видел моё лицо.

– Я уже все убрал! Иди, отдохни.

Не поворачиваясь, выключаю воду и вытираю руки. Опускаю глаза в пол и пытаюсь быстро прошмыгнуть мимо него, но не тут-то было. Муж у меня очень внимательный. Замечает мокрые ресницы и моё настроение.

– Ксюш, ну ты чего? Все будет хорошо! Мы придумаем что-нибудь!

– Да что тут придумаешь? – в сердцах воскликнула я и слезы против воли градом начинают литься из глаз. – Мы в западне! Понимаешь? Лучше бы я вообще бесплодной была!

– Ксюш, Ксюшенька! Ну не плачь! Ну? Ну что значит бесплодной? А как же Моника? Марк? Ведь их бы тогда у нас не было! Мы что-нибудь придумаем, обещаю! – утешает он меня. – Слушай, а ведь Миша с Леной женятся, да? Может, попробуем добиться, чтобы они усыновили нашего ребёнка? Так мы будем видеть его, общаться!

Я замерла. Это очень сложно – самим решить, кто усыновит ребёнка. Обычно это делает комиссия. Но все же были случаи! Правда, там детей усыновляли сестры и братья, но все же есть шанс. Маленький, но шанс! Миша с Леной довольно состоятельные люди. У Миши должность в администрации. Можно попробовать!

– Какой ты у меня умный! – уже от счастья плачу я. – Почему я сама не догадалась?

– Ксюш, только это сложно очень. Может и не получиться. Ты знаешь? – осторожничает муж, но мне уже все равно, ведь мне дали надежду.

– Да, знаю. Но это шанс! Шанс видеть нашего ребёнка. Участвовать в его жизни! После поездки поговорю с Леной. Кстати, когда уезжаем? – шмыгнув носом, спросила я.

– Через два дня. – улыбается он.

– Что? Так скоро? Надо же все уладить. Работа, школа, сад, прививки!

– Мы все успеем! – чмокнул меня в нос, – Иди, отдыхай.

Глава 2. Отпуск

Иди, окрыляйся верой и охвати океаны;

не смей бояться самого далекого горизонта,

который слишком узок для твоей души!

Фетхуллах Гюлен.

Боже, как прекрасен океан!

Огромный, могучий, ЖИВОЙ, волнующий. Океан дышит! И ты вместе с ним! Море в сравнении с ним дитя. Дети в восторге! В первый день с пляжа уходить совсем не хотели. Смотрю на них и радуюсь их безмятежности, их способности радоваться любой мелочи, будь то замок из песка или окаменелая ракушка.

Огорчало только усиление контроля за постояльцами – на прибрежной линии установили невидимый барьер, не подпускающий к воде.

Говорят, нашлись желающие искупаться – сумасшедшие! А ещё говорят, что в океане есть нечто живое и опасное, что может утащить в пучину вод или проглотить целиком. Чушь, конечно. Кто может выжить в ядовитой пучине? Но все же, после этих рассказов, иногда что-то мерещится в водах. Будто чья-то спина на мгновение поднялась над водой. Гибкая, скользкая, длинная. Или будто из глубин за тобой кто-то наблюдает. Брррр, Ксюша, ну у тебя и воображение!

Леша опять в телефоне. Опять какие-то неприятности на работе, с которыми без него справиться не могут. Отошёл, чтобы нам не мешать, но я и отсюда вижу, как он хмурится и спорит с кем-то.

Дети плавают в бассейне и строят песочные замки, либо заняты с аниматорами. А я стараюсь быть счастливой. Радуюсь тому, что удалось вырваться из городской суеты на лучший курорт мира. Радуюсь полезным процедурам и спа. Радуюсь нашему необыкновенному, шикарному номеру, который нам достался совершенно случайно. Даже удивительно, что для простых постояльцев такое доступно. Лёша сказал, что нам очень повезло, что номер не занят и нам позволили его занять. Сказал, что администратор отеля был в восторге от наших детей и решил устроить нас по-королевски. Просто невероятно!

В целом отпуск проходит в неге, безмятежности и удовольствии. Огорчает только то, что Лёша постоянно либо в телефоне, либо в ноутбуке. И то, что у меня задержка.

Отгоняю от себя грустные мысли – мы сюда приехали отдыхать. Вряд ли у нас получится ещё раз сюда попасть.

– Мне нужно вернуться пораньше. – муж подошёл сзади и обнял. – Появились срочные дела!

– Какие срочные дела могут появиться в отпуске у простого фармаколога, пусть даже и работающего в крупной международной фармацевтической компании? – смеюсь я, а у самой кошки на душе. – Лаврентьев, признайся, ты мне изменяешь? – вроде как в шутку, но с долей обеспокоенности спрашиваю. И ведь правда, его поведение в последнее время стало странным.

– Ксюш, я не говорил, но я уже давно не простой фармаколог, – понижает голос, – меня повысили и перевели в другой отдел. В Агентство. Прости, Солнце, но я подписал контракт о неразглашении. Даже тебе не могу сказать! – смотрит прямо в глаза. Думает, обижусь?

– Ты серьёзно? – мне, конечно, обидно, но вида не подаю. – Ты же так много работал, чтобы тебя заметили! У тебя блестящее образование! Да ты больше всех достоин этого повышения! Я так рада за тебя! Не можешь рассказать – не надо. Только скажи одно – тебе нравится? Это твоё?

– Да, Ксюш! Это потрясающе. Понимаешь, теперь я занят НАСТОЯЩЕЙ работой. По-настоящему важной. И доход станет больше! И статус семьи поднимется! Может, к тому времени, как ты забеременеешь, я добьюсь, чтобы нам позволили оставить третьего ребёнка себе! Надо только чуть-чуть потерпеть и вложиться по полной в работу. – смотрит на меня счастливыми глазами.

– Лёш, – опускаю глаза, – у меня задержка.

Тишина.

Смотрю на него – зубы стиснуты, глаза в сторону – не смотрит на меня.

– Лёш?

– Ничего! Рановато, конечно! Но что поделать. В любом случае тебя ждало ЭКО по возвращении. Если не получится оставить у себя, будем добиваться, чтобы Лена с Мишей усыновили. – нежно целует меня в висок, но я вижу, что он очень напряжен.

– Когда ты уезжаешь? – спрашиваю, лишь бы нарушить гнетущую тишину.

Смотрит на часы.

– Через пару часов.

– Но как же? Ведь транспорт на материк ходит по расписанию? И сегодня уже не будет парома!

– Милая, за мной пришлют вертолёт! – У меня глаза на лоб лезут от такой информации, а муж лишь скромно улыбнулся и приложил палец к моим губам. – Тише, милая, не нужно вопросов, на которые я не могу ответить.

Понимаю, что контракт о неразглашении с простым фармакологом подписывать не будут, но всё же не укладывается в голове такой карьерный рост мужа.

Надо же! Вертолёт пришлют. За ним! За одним человеком! И это при том, что есть закон об ограничении пользования воздушным транспортом, и сюда мы тащились несколько дней на поезде, пусть и скоростном, а потом ещё на пароме!

В недоумении кручу головой, но ничего не спрашиваю. В конце концов он старается для нашей семьи.

– Ты у меня самая лучшая! – говорит он в ответ на моё молчание. – Прости, но теперь я никогда не смогу тебе рассказывать о работе. – киваю, так как понимаю, что если его подпустили к серьёзной работе, то не позволят трепаться.

– Я понимаю! Ты, главное, береги себя! И не влезай в опасные дела. – целую его и отпускаю. – Пойдём, с детьми попрощаешься.

Через три часа за Лешей прилетели. Все это время он был как на иголках. Дети, конечно, канючили, чтобы папа остался, но вскоре отстали и занялись своим песочным замком. Я же пошла провожать мужа к вертолетной площадке. Вертолёт прилетел совсем крошечный, будто игрушечный. В нем помещалось всего два человека – пилот и пассажир, которым и стал мой муж. Я обняла его на прощание, сердце сжалось в нехорошем предчувствии, но я отогнала его от себя! Лёша развернулся и пошёл, но, остановившись, и словно в порыве чувств, притянул меня к себе и обнял ещё раз. Резко отстранился и сел в вертолёт, который тут же улетел. А я все так же и стояла. Стояла, потому что не могла переварить то, что в последний момент шепнул мне муж. Под гул вертолёта я еле разобрала его шепот:

– Будьте осторожны. Не отпускай от себя детей!

Осознание того, что дети сейчас могут быть в опасности, накрыло с головой. Как бежала на пляж, совсем не помню, и только когда увидела их мирно играющими в мяч, опустилась на песок.

«Ксюша, что с нервами? – мысленно рыкнула на себя. – Вон и нянечка спокойная сидит рядом с детьми. Что им может здесь угрожать? Мы на курорте, а не на войне!»

Постепенно, с помощью уговоров и дыхания, я почти смогла успокоиться. «Будьте осторожны. Не отпускай от себя детей»? – Серьёзно? Он меня так хотел предупредить о чем-то? А по точнее нельзя? Меня ж теперь паранойя будет преследовать! Паника вновь начала волной подниматься в душе, пришлось снова глубоко дышать, чтобы успокоить свои расшалившиеся нервы.

«Спокойно, Ксюша, если бы нам здесь грозила прямая опасность, он бы нас не оставил. Он бы не уехал!» Постепенно успокаиваюсь. Не надо паники! Просто нужно быть «начеку».

Остаток отпуска прошел хоть и в напряжении, но довольно спокойно.

И вот мы с чемоданами, котомками и сувенирами отправляемся в обратный путь. Несмотря на то, что отпуск прошёл чудесно, я очень рада возвращению домой. Дом – милый дом! Отдыхать хорошо, а дома лучше. Из самолёта выходила в приподнятом настроении. Даже чуть вприпрыжку. Но когда я увидела, что нас встречает Лёша с огромным букетом цветов, то и вовсе завизжала от счастья и бросилась к нему на шею. Дети тоже повисли на папе и чуть не завалили его на пол. Посетители аэропорта оглядывались на нашу шумную компанию: кто с недоумением, кто с улыбкой, а кто-то и с недовольством. Но мне было все равно! Ведь теперь я точно знала, что все хорошо! Вся семья вместе, а значит, нам ничего не грозит!

Глава 3. Жизнь «ДО»

Три недели на островах плюс две недели, которые мне дали для адаптации, пролетели очень быстро. И вот, пора выходить на работу! Не скажу, что скучала по ней, но в нашем мире семьи с неработающими родственниками теряют несколько пунктов в статусе. А статус – это все. У тебя хорошее образование? Плюс несколько пунктов. У тебя хорошее здоровье? Плюс несколько пунктов. Нет? Ну тогда минус несколько пунктов. Нездоровые работники никому не нужны. Семьи с низким статусом не имеют права воспитывать детей. Семьи с низким статусом живут в трущобах, где уровень загрязнения гораздо выше, чем в более привилегированных районах. Так же семьи с низким статусом имеют совсем низкий уровень медицинского обслуживания.

В нашем мире нет наркомании и алкоголизма просто потому, что люди, страдающие любыми зависимостями, быстро скатываются и погибают.

Все работают на статус. Борются за каждый пункт.

Поэтому я была очень рада выходу на работу. О возможной беременности (возможной, потому что проверить это и не раскрыться невозможно) мы решили пока умолчать – все же для начала Лёше нужно укрепиться на работе.

Работа у меня не сложная и не опасная, так что могу себе позволить работать, даже если беременна.

Медосмотр для процедуры эко назначили через два месяца, а значит я пока могу расслабиться.

На работе встречали бурно, заваливая расспросами, пришлось достать планшет и показать все фото с Островов. Всё-таки мало кто мог позволить себе там отдохнуть.

– Ох и везучая ты, Ксения! Надо же – и мужик у неё что надо, и статус высокий, и дети есть, и деньги, и все возможные блага, – с нескрываемой завистью говорит Юля, – и за что тебе такое счастье прилетело?

Не ожидала такой зависти от Юли.

– Юль, ты же знаешь, что мы все накопления отдали, чтобы выкупить путёвки. А очередь Лёше в Агентстве подарили, как хорошему работнику!

– Ой, ну да. Или как хорошему мужу фертильной, – хохотнула она, – ой, да не обижайся! Шучу я, шучу. Ты, кстати, когда на эко?

Она же знает, что разговоры об эко для меня болезненны. Зачем завела этот разговор?

– Через два месяца. Юль, у тебя все хорошо? Ты чего-то сама не своя. – спросила я у подруги.

– Всё хорошо у меня! – резко обрывает подруга и уходит.

Пожав плечами, я продолжила общаться с коллегами.

– Та-а-ак, что это тут за сборище? Вы сюда работать пришли или языки чесать? Мне что, штрафные санкции начать применять? – голос начальника раздался внезапно. – Лаврентьева, мне казалось, твой отпуск вчера закончился? Или ты считаешь иначе?

– Нет, Георгий Эдуардович, что вы. Я уже иду. – затараторила я. Не хватало мне ещё на штраф нарваться. Откуда ж ты взялся? Никогда не ходил по корпусам, а тут нарисовался.

– Не иду, а лечу! Лаврентьева, последнее предупреждение. Не думай, что ты тут на особом счету. То, что ты рожать можешь, не делает из тебя незаменимого специалиста. Поняла? – что-то он сегодня совсем не в духе.

– Да, конечно, Георгий Эдуардович! – как можно более миролюбиво ответила я.

Остальные уже успели ретироваться по своим местам, пока начальник на мне отрывался, поэтому он решил сам сопроводить меня до моего рабочего места и продолжить «воспитательную беседу».

– Ты, Лаврентьева, прекращай мне разлагать коллектив. Здесь нужно работать головой, а не тем, чем ты заработала на свою путёвку на Острова!

– Что? – я аж опешила от его грубости.

– То! Думаешь, я поверю, что простому фармакологу и ещё более простому оператору досталась путёвка на Острова? Или, может, скажешь, что вы накопили? Ха-ха! Как же. Видали мы таких. Либо одним местом заработала, либо будущим ребенком откупилась. – зло выплюнул мне в лицо начальник.

Я аж задохнулась от его слов.

– Ну что молчишь? В точку попал, да? – гоготнул он.

– Что вы себе позволяете? – просипела я, давя слезы.

– А что такого? Я тебя чем-то обидел? – картинно удивился он. – Вы, фертильные, те ещё суки. Строите из себя чуть ли не мать Терезу, а на деле детьми торгуете. Что, Лаврентьева, и на тебя нашлась цена?

– Я не… я никогда бы…

– Да понял я, понял. Ты белая и пушистая… Как плесень… – сплюнул он, развернулся и пошёл на выход.

– Помни, Лаврентьева, последнее предупреждение! – не оборачиваясь, кинул напоследок начальник.

На душе после такого разговора стало очень уж гадливо.

Будто тебя облили зловонными помоями. Даже захотелось помыться. Благо, что с начальником лично мы не так уж и часто общаемся. А то бы после такого пришлось думать о другой работе, что сейчас не к месту.

Какой же он гад противный! И мысли у него мерзкие!

Ладно, не важно. Действительно пора бы поработать.

Работа у меня совсем не сложная, и несмотря на то, что сказал гад-начальник, особых умственных и физических усилий не требовала.

Наша компания занималась очисткой воздуха и воды для элитных районов. Я являюсь оператором одной из установок очистки воздуха. Все просто. В нижнюю часть установки по трубопроводу поступает загрязненный воздух, проходя через систему фильтров, воздух очищается и выходит в верхней части установки, где перераспределяется по зонам города. Моя задача проста – я должна следить за технологическими параметрами установки, при необходимости регулировать их и вовремя оповещать ремонтный персонал о необходимости замены фильтров. На каждый элитный район приходится по несколько таких установок. За барьером, где нет очистных установок, тоже можно жить. Но огромное количество заводов, предприятий и разработок так загрязнили воздух, что без респираторов там ходить просто невозможно. Люди там чаще болеют, более подвержены онкозаболеваниям, продолжительность жизни низкая, но государство не видит ничего предосудительного в том, что части населения приходится жить там.

Время летело незаметно. Наступило время обеда, и я пошла в общую столовую. Увидев Юлю, направилась к ней.

– Ой, здорово, что сегодня вместе обедаем, а то ты часто раньше уходишь.

– Угу, – промычала подруга, уткнувшись в свою тарелку.

– Ты сегодня та-а-а-к вовремя смоталась! Не представляешь, к нам припёрся Жорик и начал всех распекать, что не на своих местах, представляешь? – поспешила поделиться с подругой о наболевшем.

– Ну и правильно он говорит! Мы же сюда работать пришли, а не сплетничать!

– Так-то оно так, но послушай, что дальше было! – реакция подруги меня удивила. Ведь она раньше за начальника так не заступалась, да и побездельничать на работе всегда первая спешила. – Представляешь, он сказал, что я на путёвку либо одним местом заработала, либо ребёнком заплатила! Вот козёл, да?

– Ой, а что не так? – зло кинула подруга.

– Юль, ты чего? – опешила я. – Ты же знаешь, как было.

– Я к тому, что если бы ты не была фертильна, то фиг бы твой благоверный смог получить эти путёвки!

Я уж раскрыла рот, чтобы сказать, что Лёша теперь не просто фармаколог, да тут же и прикусила язык. Вот почему их заставляют подписывать контракт о неразглашении, чтобы такие болтливые курицы, как я, не разнесли по всему миру о их работе!

– Юль, ты же знаешь, что если бы я могла выбирать, то лучше бы оставила ребёнка себе. Никакие путёвки того не стоят!

– В том-то и дело, что знаю! Ксюша, а тебе не кажется это несправедливым? Вас, фертильных, осталось совсем немного! Но радость материнства хочется испытать всем! Понимаешь?

Я понимаю, о чем говорит подруга. Детей в нашем мире все меньше. Проблема бесплодия не решена. Все женщины хотят ребёнка, но родить могут лишь единицы, и те не желают поделиться этим счастьем. Но им нас не понять. Не понять, что, отдавая ребёнка, мы вырываем часть своей души, часть сердца.

– Ладно, Ксюш, я понимаю, сытый голодному не товарищ. Всё, давай, пока!

Ничего не поняла.

И что это было?

– Э-э, Ксюш, – за соседним столиком сидела коллега и слышала наш разговор, – Ты, наверное, не знаешь, но Юля встречается с Жориком. Она же и позвала его, когда мы засиделись.

– Да ну! Не стала бы она меня сдавать. – не поверила я.

– Любовь зла… – философски заметила коллега, поднялась и ушла.

Дальше время тянулось своим чередом. День за днём. Юля меня старалась избегать, да и я не искала с ней встречи.

По утрам меня беспокоила тошнота, но в целом все было неплохо. У меня уже не оставалось сомнений о том, что я беременна.

Через несколько недель, придя домой, обнаружила мужа в очень приподнятом настроении. Удивительно! В последнее время я все реже вижу его дома, да и то ближе к ночи и очень уставшим. А тут так рано, да ещё и бодро припрыгивает.

– Детей чуть позже сам съезжу заберу, – радостно обнимает меня любимый. – а пока этот час только наш с тобой! – ведёт меня на кухню.

– Ух ты! Что за праздник? – удивилась я застолью.

– А что, нужен повод, чтобы порадовать свою любимую? Тем более, что она носит под сердцем моего ребёнка! – промурлыкал муж, нежно целуя.

А я сразу поникла. Время летит беспощадно. Уже через пару недель проходить медкомиссию для эко, а мы так ничего и не придумали.

– Ну чего ты сразу поникла? У меня, между прочим, хорошие новости!

– Да? Какие же? – сразу ожила я.

– Ну-у-у, я теперь даже и не знаю, говорить тебе или нет. Ты так холодно обняла меня, даже не поцеловала, – протянул играючи муж, – не заслужила, в общем.

– Ах так? – взвизгнула я, уже улыбаясь во весь рот, – О, мой любимый супруг, слёзно прошу меня простить. Обещаю, что буду всегда при встрече горячо обнимать и целовать тебя! – картинно заламывая руки, прогундела я. И для наглядности страстно прижалась к мужу и крепко поцеловала.

– Во-о-от, это уже другое дело! Продолжай в том же духе, и я тебя прощу! – уже гоготал муж. – И, может быть, расскажу хорошие новости!

– Ну милый, ну пожалуйста, не томи! Я и так вся на нервах последние месяцы. А беременным нельзя нервничать. – с самыми невинными глазами протянула я.

– Эх, знаешь ведь, чем на меня надавить?

– Знаю. – улыбнулась я. – Так что за новости?

– В общем, я разговаривал с одним коллегой, и он сказал, что в Госдуме сейчас продавливают закон о том, что детей можно забирать на усыновление только с согласия родителей, или если родители финансово не могут обеспечить детей. То есть будет возможность оставить ВСЕХ детей у себя! Были бы деньги на их воспитание! А с моей работой деньги будут! Они упирают на то, что фертильные женщины с большей охотой будут рожать и не будут уклоняться от этого, если позволить им самим воспитывать своих детей.

Я не верила своим ушам. Это было чем-то фантастическим, нереальным! Я повисла на шее мужа, и слезы облегчения потекли по моим щекам.

– Милая, только есть одно но.

– Что? Что не так?

– Они могут не успеть продавить этот закон до рождения нашего ребёнка. Поэтому нужно договариваться с Леной и Мишей! Чтобы наш ребёнок был рядом с нами, пусть и не в нашей семье!

– Да-да, я поняла. Я поговорю с Леной. Ты знаешь, что они поженились, пока мы были на островах? А сейчас в свадебном путешествии… Странно так. Они же хотели осенью. А тут так внезапно. И нас не позвали на свадьбу.

– Ну Миша все-таки чиновник. Может, ему не дали отпуск осенью. Может, ещё что. Вот приедут и узнаем!

– Так они на днях и приезжают! – воскликнула я, вспомнив, что говорили с подругами об этом.

– Ну вот и здорово! А сейчас, женушка, пора исполнять свой супружеский долг! – коварно прищурившись, сказал Лёша.

– Что-о-о? Какой ещё долг? Мужчина! Я ВАМ ничего не должна! – сказала я и, взвизгнув от его взгляда, припустила в другую комнату.

– А ты правильно мыслишь, жена! – посмеивался муж, идя следом. – В комнате супружеский долг исполнять удобнее!

– Ой, – пискнула я и замерла в предвкушении…

Глава 4. За день «ДО»

С Леной мы встретились только через неделю. Моника заболела, и мне было не до переговоров, потому как астматики болеют очень сильно и долго.

Когда Ника наконец пошла на поправку, я позвонила подруге.

– Привет, тихушница! – смеясь, сказала я. – Как ты могла выйти замуж и не сказать лучшей подруге?

– Привет, Ксюх, ну прости, ну все так спонтанно получилось!

– Ой, не заговаривай мне зубы, Ленка! Лучше в гости пригласи! Отметим!

– Ой, конечно, приезжай! Хоть сейчас! – обрадовалась подруга.

– Вот сейчас и приеду!

Дочка была в школе, сын в саду, муж на работе, а у меня выдался выходной. Вот я и решила совместить приятное с полезным – повидаться с подругой и «прощупать почву» насчёт ребёнка.

– Ну, рассказывай! Не томи, Ленка, почему так скоро свадьбу сыграли? Ты не беременна ли?

– Ой нет, Ксюш, что ты. Ты же знаешь, я не могу иметь детей. – с грустинкой сказала подруга. – Просто Мишу на службе поторопили. Осенью никак.

– Ну прости, Лен. Болтнула не подумав.

– Ой, да ладно. Я давно смирилась уже. К тому же у Миши высокий статус, так что будет у нас ребёнок. Я уверена! Если он смог освободить меня от работы, правда временно, но всё же кое-что он может.

– Вот как раз об этом я и хотела поговорить! – решила сразу взять «быка за рога». – Лен, вы хотите ребёнка? В смысле про тебя-то я знаю – ты хочешь, а Миша?

– Э-э-э, что за вопрос. Конечно! – удивилась она.

– Лен, как ты смотришь на то, чтобы попытаться усыновить моего ребёнка? Я понимаю, шансов мало, но это возможно! Тем более у Миши есть связи!

– Ксюх, ты что, беременна?

– Да. – не стала я врать, все равно на днях к врачу. – И мне было бы спокойнее, если бы родителями моего ребёнка стали вы!

– Ксюш, – в голосе подруги радость смешалось с жалостью, – спасибо! Я поговорю с Мишей. Я знаю, как для тебя это болезненно. И я буду рада стать мамой твоему ребёнку!

– Спасибо, Лен! Для меня это правда очень важно! – в глазах защипало, но я мужественно сдерживала слезы.

– Иди ко мне, моя хорошая! – Ленка обняла меня, и на душе вдруг стало совсем хорошо. – Можно? – вдруг спросила подруга.

– Что? – не поняла я.

– Ну животик потрогать?

– Ленка, ну ты и дурында. Ну, на, потрогай! – хохотала я, откидываясь на спинку дивана.

Последние несколько недель мне приходится носить одежду посвободнее, чтобы спрятать уже округлившийся животик, и, похоже, моя уловка удалась, потому что никто ещё ничего не заподозрил.

– Ксюш, а кто там? Мальчик или девочка? – с нежностью спросила подруга, поглаживая мой живот.

– Пока не знаю. А есть разница? – обеспокоено спросила я.

– Нет, конечно! Просто интересно. Я бы штанишки уже всякие накупила, распашонки, колясочку с кроваткой. – мечтала она. – А то, как все эти вещи покупать, не зная пол ребенка?

– Да ты погоди пока покупать вещи! – улыбнулась я. – Сначала родить нужно! Потом усыновить!

– Да, конечно! – опомнилась она. – Но ведь время пролетит очень быстро! Знаешь, Ксюш, я вынесу Мише мозг, если он не решит этот вопрос! Он сделает это усыновление! А ты будешь крестной мамой! Согласна?

– Я и надеяться не могла на такое! – со слезами на глазах ответила подруге.

Что-то я часто реветь начала. Наверное, гормоны шалят.

У Ленки провела весь день, до самого вечера. Мы много болтали о разной ерунде. Лена все порывалась накупить мне всевозможных витаминов, но мне ничего не нужно было – всем этим фертильных женщин обеспечивает государство. Потом мы долго решали, как назвать ребенка. И ведь я об этом даже не задумывалась ни разу. Постоянно скрывая от всех беременность, я и сама поверила, что никакого ребенка нет. А сейчас, когда открылась подруге, мое сердце затопила волна нежности и тревоги за ребёнка.

Мы подобрали замечательные имена для мальчика и, на всякий случай, для девочки. Если родится мальчик, то назовем его Александр. В переводе с греческого – защитник. Красивое и звонкое имя. А если родится девочка, то будет Софией. Нежная, ласковая и мудрая.

За болтовней я и не заметила, как пролетело время, и немного даже расстроилась, что пора ехать домой. Все же давно я так легко не болтала о всякой всячине. Дома с Лёшей все о проблемах разговоры, да и те в последнее время почти сошли на нет. Все же он стал очень сильно уставать на этой своей новой работе.

Вечером все рассказала Лёше. Он очень обрадовался тому, что Миша с Леной желают помочь с усыновлением, и тому, что они не будут против нашего общения с ребёнком.

– Ксюш, нам сейчас изо всех сил нужно поддерживать высокий статус и надёжность семьи. Никаких скандалов. Никаких пререканий. Должны быть идеальными гражданами, работниками, супругами, родителями. Хорошо?

– Конечно! – легкомысленно отмахнулась я.

– Ксюш, меня не будет два или три дня. По работе очень нужно уехать. Я, скорее всего, не смогу даже звонить. – грустно сказал он. – И ты не звони. Только в самом крайнем случае. Только если что-то очень серьёзное случится! Ксюш, мне кажется, они меня проверяют. – устало сказал муж. – Я не хочу тебя оставлять одну, но так получается. Это НАМ очень нужно!

– Я понимаю. – тихо сказала я.

Почему-то мне стало очень грустно от этого. Будто я его больше никогда не увижу, будто с этого дня все изменится навсегда. Притихшее было чувство опасности и тревоги вновь проснулось и заворочалось в душе с новой силой.

– Ксюш, ну ты чего? Это же всего пара дней! Ну? А ты за это время обратишься в больницу и оформишь беременность, чтобы от тебя уже отстали в конце концов.

– Хорошо, Лёш, я все сделаю. А ты возвращайся скорее! И будь осторожен! – я отогнала от себя грустные мысли и потянулась к мужу с поцелуем.

– Знаешь, – сказала я глухим голосом, оторвавшись от поцелуя, – а ведь дети уже спят!

– Правда? – вопросительно приподнял бровь он.

– Ага, и я даже знаю, чем мы займёмся… – подмигнула я ему и, оглядываясь, медленно иду в сторону комнаты, старательно покачивая бёдрами… Лёша все это время смотрел на меня потемневшим взглядом, а потом резко сорвался с места, подхватил меня на руки и утащил в комнату.

– Кажется, я тоже знаю, чем мы займёмся, – сказал он, накрывая мои губы горячим поцелуем.

***

Ночью спала плохо. Всё время ворочалась и просыпалась. А когда все же удавалось провалиться в сон, то снились какие-то кошмары, так что утром встала вся разбитая. Лёши уже не было. Он предупредил меня, что уедет ночью, и не стал будить. С большим трудом собрала детей в школу и сад, а потом сама отправилась на работу.

Поднимаясь по лестнице на свой этаж, я довольно смотрю на часы – несмотря на утреннее состояние, я успела.

Но на ЦПУ меня ждал сюрприз – развалившись в моем кресле, меня ждал начальник.

– Опаздываем, Лаврентьева? Неужели думаешь, что я забыл про последнее предупреждение? – на губах у Жорика появилась мерзкая улыбочка.

– Но я не опоздала. – попыталась возразить я.

– 8.04! А смена начинается в 8.00! Ты опоздала! Ладно, Лаврентьева, пожалею тебя и не назначу штрафные санкции, но ты сегодня дежуришь ночью! И это не обсуждается! – рявкает и разворачивается, чтобы уйти.

– Но я сегодня не могу! И вообще у меня нет ночных смен! Об этом указано в контракте! – цепляюсь, как за спасительную соломинку.

Начальник остановился и медленно повернулся. На его лице появилась хищная улыбка.

– Смотри, Лаврентьева, как я великодушен. Я позволю тебе выбрать – штраф с занесением или ночная смена! Другим я такого выбора не предоставляю! – расплылся в неприятной улыбочке он. – Выбирай, Лаврентьева.

– Вот что я думаю, – тихо, но зло сказала я, – никакой вариант я не выбираю. Я сегодня опоздала на 4 минуты, потому что утром меня тошнило! – уже решила идти ва-банк, потому что не собираюсь терпеть этого урода.

Жорик дёрнулся, улыбочка сползла с его лица, но он тут же взял себя в руки.

– Ну, если у тебя проблемы со здоровьем, то пиши заявление на увольнение – нам здесь больные работники не нужны! Нечего разносить инфекцию. На твое место вон очередь уже выстроилась.

– Я беременна! – возмутилась я, ибо этот идиот начал прикидываться дураком.

– Так это проблемы твоего мужа, а не мои. Я-то каким боком к этому отношусь? И вообще, – Жорик прищурился, – почему ты на работе, если ты беременна? А может, ты меня тут за нос водишь?

–Я… Я завтра пойду на учёт вставать! – залепетала я, застигнутая врасплох.

– То есть подтверждения беременности у тебя нет? – обрадовался начальник. – А раз нет подтверждения, то и доказать ты не можешь! А в этом случае мы возвращаемся к началу нашего разговора! Ты опоздала, и теперь либо ты остаёшься на ночную смену, либо штраф. До конца рабочей смены жду твоего решения. – елейно протянул он и вышел.

И тут я поняла, что же я натворила. Либо остаться в ночь, но тогда некому будет остаться с детьми, потому что Лёша тоже на работе. Либо штраф, да ещё с занесением в личное дело! А вот этого точно нельзя допустить! И ещё я, идиотка, проболталась о своей беременности, да ещё и кому! Жорику, который меня ненавидит! А ведь Лёша просил быть осторожной. И теперь все это выглядит не с лучшей стороны – зачем я поперлась на работу, если знала, что беременна? Ведь обязана была сразу же идти в больницу. А-а-а, Лаврентьева, какая же ты дура! Хватит все портить!

Спокойно! Сейчас не паниковать нужно, а решать, что делать. Мне нельзя получить штраф, но и детей одних я не могу оставить на всю ночь. Значит нужно как можно скорее найти няню на ночь.

Доверить чужому человеку своих детей я не могу, а значит… Мамочка! Может, она сегодня свободна и сможет с детьми посидеть? Набираю ее и с облегчением выдыхаю, когда она, почти сразу, принимает звонок – значит она не на работе, значит свободна!

– Ало, Ксюшенька, как дела? – хрипит в трубку мама, и мое сердце мгновенно рухнуло вниз.

– Мам, ты заболела, что ли? – беспокоюсь я.

После гибели Стаси, моей сестры, здоровье мамы совсем подорвалось, и она все чаще стала болеть.

– Да, милая, что-то мы с папой с температурой свалились. Но ты не переживай. Это просто простуда.

– Мамочка, ну почему же ты сразу не позвонила? У вас лекарства есть? Может, привезти что-нибудь нужно? – мысленно скулю от отчаяния.

– Конечно, есть, но если ты приедешь просто так, то мы будем очень рады тебе. А то живём в одном городе, а видимся раз в две недели, а то и реже. Ну непорядок же? Только давай после того, как мы выздоровеем. И с ребятишками – я так соскучилась!

– Прости, мамочка! Что-то я совсем замоталась. И правда давно не приезжала. – пробормотала я. – Обещаю почаще приезжать! Ладно, мамуль, мне уже бежать нужно. Звони, если что-то нужно будет!

Не то чтобы я забыла про маму или была очень занята, чтобы приехать проведать больную мать, просто у моей мамы есть суперспособность распознавать все, что происходит со мной. И беременность мою она бы раскрыла мгновенно. А я не хотела ей рассказывать до тех пор, пока мы не будем уверены, что наш ребенок будет рядом. Не стоит ее раньше времени беспокоить.

– А ты чего звонила-то? – спохватилась мама.

– Да ничего, мам, голос твой услышать хотела – соскучилась очень! – соврала я, чтобы она не переживала.

– Я тоже соскучилась, доченька. Приезжай.

– Хорошо, мам, приеду на днях. Пока! Папе привет большой!

– Пока, доченька!

Нужно будет завтра съездить к родителям, проверить, как их здоровье, да уже и признаться, что я беременна.

А пока позвоним незаменимой Ленке. Подруга уже не раз выручала меня с подобным вопросом, вот и сейчас снова придется просить ее, хоть и неудобно очень.

– Алло, привет, дорогая. – после долгих гудков отвечает она.

– Привет! Лен, прости, что так неожиданно, но у меня к тебе просьба есть огромная. На меня начальник взъелся и заставил в ночную смену сегодня работать, а детей не с кем оставить. Ты можешь с ними ночь переночевать? Они спокойные у меня и самостоятельные, ты ж знаешь!

– Ксюш, какая смена, ты о чем? Ты же беременна?

– Я только завтра пойду оформлять беременность. – оправдываюсь перед ней. – а смену нужно отработать сегодня, иначе штраф с занесением. Сама понимаешь, как это может подпортить дело!

– Я-то понимаю, – грустно говорит Лена, – да только я не в городе. У Миши какие-то важные переговоры, вот он и взял меня с собой. Слушай, даже не знаю, как тебе помочь. Прости.

– Ой, ладно, не бери в голову. Я очень рада за тебя! Ты же всегда мечтала путешествовать!

– Да, это удивительно! Но только кто теперь с детьми останется?

Лена всегда была такой. Всегда чужие проблемы воспринимала как свои. Всегда старалась максимально помочь.

– Что-нибудь придумаю, не переживай! Ладно, Лен, я на работе, потом созвонимся? – пытаюсь успокоить ее.

– Хорошо! Пока! Только ты мне обязательно позвони и сообщи, кто с детьми! А то я переживать буду!

Эх, не получилось успокоить подругу. Она всегда к моим детям относилась, как к своим, ну или как к племянникам. Из нее получится хорошая мать!

А вот из меня, похоже, не очень. Такое ощущение, будто я пытаюсь сбагрить кому-нибудь детей, будто работа для меня важнее. Мать-кукушка!

«Спокойно, Ксюша! – пытаюсь прийти в себя. – Завтра оформишь беременность и забудешь про работу как про страшный сон… Ну, на время, конечно».

Предчувствие скорой беды нарастало в груди, но я постаралась отбросить все эмоции. Не до них сейчас. Сейчас нужно позвонить Юле. Ссора ссорой, а из беды она меня выручит! Я уверена!

Юля довольно быстро приняла звонок, будто ждала его. Не пришлось даже нервно кусать губы в ожидании.

– Юль, привет! – голос немного дрогнул, все же ситуация с ней оставила неприятный осадок.

– Привет! – довольно мирно отвечает.

– Юль, ты на меня злишься? – пытаюсь «прощупать почву».

– Да нет, не злюсь, Ксюш. – ну вот, а я, глупая, переживала! – С чего бы. Мы с тобой просто две стороны одной медали. Обе по-своему правы.

– Да, ты права, наверное. – повисла неудобная тишина, но я взяла себя в руки и направила разговор в нужное мне русло. – Юль, а ты можешь мне помочь?

– В чем же? – спрашивает удивлённо она.

– Меня сегодня на ночную смену вызвали, а детей оставить совершенно не с кем – Лёша тоже на работе, родители заболели. А если не выйду, то штраф с занесением в личное дело. А мне сейчас никак нельзя его получить – у нас финансовые трудности. – вру подруге, но так надо. – Можешь с ними переночевать?

– Финансовые трудности? Серьёзно? Больше ничего придумать не могла? А может, ты беременна? И не хочешь отдавать ребёнка на усыновление? Деньги на взятку копите? – резко вскидывается она. – Да, мне Жорик все рассказал. Ты ведь знаешь, как я к этому отношусь! Если такие, как ты, не захотят отдавать детей на усыновление, то у таких, как я, вообще не будет и одного шанса стать матерью. Ты знаешь, КАК я об этом мечтала? А ты знаешь, что у меня практически нет шансов на материнство? Я почти 40-летняя тётка, живущая в крошечной квартирке, оставленной родителями, у меня не престижная, малооплачиваемая работа и нет мужа. Да, Жорик – хороший любовник, но только это без шансов на продолжение. И есть ты, как бельмо на глазу. Любящий муж, должность лучше моей, хорошая квартира, машина, ДВОЕ замечательных детей, и сейчас ты беременна третьим! Которого не желаешь отдать на усыновление такой же несчастной женщине, как я! Да я и дружила-то с тобой, чтобы хоть как-то прикоснуться к детям, чтобы хоть со стороны понять, что это такое – чудо материнства! Да только я хуже себе сделала! Теперь я понимаю, каково это, растить ребёнка, любить его и так же понимаю, что никогда этого у меня не будет! – уже срываясь на крик и плачь, продолжала подруга.

– Только ты не поняла одного – как сложно отдать своего ребенка. Отдать без возможности видеть его, знать его! Отдать совершенно чужим людям, которые неизвестно как будут обращаться с ним. Отдать и не иметь возможности проявить свою любовь к нему. Ты этого не поняла! – в сердцах выпалила я. – Но речь сейчас совсем не об этом. Я тебя поняла, Юль. Спасибо, что объяснила. До свиданья.

На меня будто ушат ледяной воды вылили. Я сидела, глубоко дышала и пыталась переварить все то, что мне наговорила подруга. Что ж за день-то такой, и когда же мое невезение закончится? Но об этом я подумаю позже, а сейчас мне нужно срочно найти няню на ночь.

Обзвон остальных подруг так же не дал результата. Кто-то уехал из города, кто-то на работе, а кто-то и вовсе трубку не взял. Я была уже в полном отчаянии. Почему-то всегда считала, что у меня очень много друзей, а как попала в беду, так и помощи попросить не у кого. Раз двадцать порывалась позвонить мужу, но откладывала, надеясь, что все разрешится само собой, но близился конец смены, а няня так и не нашлась. Нужно что-то решать. Пожалуй, действительно пора звонить Лёше! Самой мне из этой ситуации не выпутаться.

Только я решилась на звонок мужу, как вдруг телефон сам завибрировал, оповещая о входящем звонке. На ярко светящемся экране на меня смотрела озорная Ленка. Вот же неугомонная. До сих пор переживает!

– Алло? – приняла звонок я, на ходу придумывая, как бы успокоить ее.

– Ксюш, мы уже едем обратно! Забрать из сада и школы детей не успеваем, но к 20.00 уже точно подъедем к тебе. Только можно я детей к себе заберу на ночь? У меня ещё дела дома кое-какие. Хочу сегодня доделать. – взволнованно говорит подруга.

Вот это сюрприз! Кажется, полоса невезения закончилась!

– Ой, Ленка! Божечки, как же ты меня выручила! Я ведь так никого не нашла! – все ещё не веря своему счастью, воскликнула я. – Конечно, можно и к тебе! Думаю, дети обрадуются.

– Ксюш, а кто заберёт их? – от волнения ее голос немного подрагивает.

– Я постараюсь сама отпроситься на часок, но, если что, соседку попрошу. – отмахнулась я. – Она мне помогала пару раз.

– Ничего, если они часок одни дома побудут? Это безопасно?

– Да, конечно, ничего страшного! Они уже большие! Девять и пять лет как-никак! Часок посидят. Лен, спасибо большое! Ты так меня выручила.

– Да не за что. Ещё не выручила же. Ксюш…

– Что? Что случилось?

– Нет, ничего. Все хорошо. – как-то грустно говорит подруга.

– У тебя такой голос, будто случилось что-то. – не понимаю, что происходит с моей вечно веселой и позитивной подругой.

– Все в порядке. – неуверенно отвечает она. – Просто устала от поездки. Сейчас вернусь домой и все будет хорошо. Только ты собери детям вещей немного. Пусть они и завтра у меня побудут. Сходим с ними в галло-театр, а ты отоспишься, да делами своими займешься!

– Хорошо, Лен, конечно, соберу. Действительно, мне же с утра на учёт вставать. Спасибо! Отзвонись мне, как заберёшь их, ладно?

– Конечно! Пока!

Всё-таки как же мне повезло с Ленкой! Моя самая лучшая подруга! Только вот что странно. Обычно очень жизнерадостная подруга по телефону говорила как-то очень печально и загнанно. Будто что-то у нее случилось, и она не хочет или не может говорить об этом. Странно. Может, в дороге устала?.. Или с Мишей поссорилась. Хотя нет, не могли они с Мишей поссориться. Он с нее пылинки сдувает. Но тогда что могло так расстроить мою лучшую подругу? Нужно будет при встрече разговорить ее, а сейчас мне предстоит ещё одно неприятное и требующее моральных сил дело – разговор с Жориком.

Робко постучав в дверь, я вошла.

– Георгий Эдуардович, можно?

– Ну входи, Лаврентьева! – его мерзкая привычка называть меня по фамилии откровенно бесила, но я не буду хамить в ответ. – Ну что? Решила?

– Да, я смогу сегодня остаться на ночную смену. Я нашла нянечку. Но это в первый и последний раз. – решила сразу твёрдо отстоять свою позицию.

– Конечно-конечно! Я же у всех спрашиваю мнение – наказывать мне их за проступок или нет. – ухмылялся он. – Лаврентьева, ты мне тут не одолжение делаешь, а отрабатываешь наказание!

М-да, самый страшный начальник – мелкий начальник. Этот, похоже, почувствовал власть. Лучше не связываться. Все равно я завтра уже не приду сюда. А после родов… После родов, может, и он уже отсюда свалит, или я найду другую работу.

– Я вас поняла, Георгий Эдуардович. Только у меня к вам большая просьба. – мне пришлось наступить себе на горло и спрашивать предельно вежливо и даже умоляюще. – Понимаете, из сада нянечка не может забрать ребёнка, потому что она не вписана в паспорт безопасности. Ей просто не отдадут его. Пожалуйста, можно мне быстро съездить домой, чтобы забрать детей? Это максимум час. Постараюсь уложиться в 40 минут.

– Вот такая ты мне нравишься больше, – расплылся в мерзкой улыбочке гад.

И вот с этим уродом встречается Юля? Как же плохо я её, оказывается, знаю.

– Ну так что вы решили, Георгий Эдуардович? Мне можно съездить домой? – с замиранием сердца спросила я.

– Пожалуй, я сделаю тебе такое одолжение. Но, Лаврентьева, ты моя должница! – ухмыльнулся он. – Езжай уже за своими отпрысками, да возвращайся побыстрее! Не то я быстро найду тебе замену.

– Хорошо, спасибо! – промямлила я и со скоростью света понеслась к парковке.

Разговор с Жориком отнял у меня последние моральные силы! Нет, определенно, если он останется здесь начальником, то буду искать другую работу. Просто не смогу с ним работать.

Буквально падая на кресло авто, я поняла, что меня потряхивает от нервного напряжения.

«Ох и боком же мне выйдет этот разговор! Чует моё сердце, не отцепится гад! Ну и мерзкий же он». – меня передернуло.

Я поехала сначала в школу, за Моникой. Она и так долго ждёт меня – бедная моя малышка! Дальше, уже вместе с ней, на максимально возможной скорости помчались в сад за Марком.

– Мамочка, я сегодня получила пятёрку! – радуется мое солнышко.

– Ух ты! Здорово! – стараюсь не отвлекаться от дороги, но и игнорировать дочь я не могу. – А по какому предмету?

– По правоведенью! – отозвалась довольная дочка.

– Ох, а что, правоведенье уже в третьем классе преподают? – с каждым годом нагрузка на детей все возрастает.

– Ну, мамочка! Ну ты даёшь! Конечно. Должны же мы знать свои права! Например, в этот раз мы изучали права детей! – с восторгом рассказывала Моника. – И, хотя мне не совсем понятны некоторые моменты, я ответила на отлично.

– И что же ты не поняла? – прям даже интересно стало, надо будет почитать, чем запудривают мозг нашим детям.

– Я не поняла-а-а-а, – завизжала Ника, когда нас подрезал огромный внедорожник. Честно говоря, я бы тоже завизжала, но как-то не успела. Кое-как избежали аварии.

– Что это было? – шёпотом спросила дочь.

– Не знаю, но машина непростая. Видела мигалку на крыше? Да и номера не простые!

– Нет, я глаза зажмурила. – всхлипнула она.

– Не бойся! Все уже хорошо, милая. – попыталась успокоить ее я.

Наконец доехав до сада, мы побежали за сыном. Марк стоял у двери уже одетый, и нянечка нервно приплясывала рядом с ним.

– Вы опаздываете! – недовольно скривилась она.

– Простите, пожалуйста. Меня сегодня впервые задержали на работе. Обещаю, это больше не повторится. – затараторила я, обнимая Марка.

– Да, я вас понимаю. Меня тоже сегодня впервые задержали на работе. – она схватила сумочку и побежала. Но в последний момент повернулась и елейным голоском сказала. – И я тоже вам обещаю, что такое больше не повторится. Ну, вы поняли меня! – подняв вопросительно бровь смотрит на меня.

– Да, конечно, я вас поняла! – уже более прохладно пробормотала я.

Что за день сегодня?

Схватила детей и помчалась на выход.

– Дети, сегодня у вас будет небольшое приключение! – весело сказала я. Надо же как-то подготовить их.

– Ура-а-а! Приключение! – обрадовался Марк.

– И что за приключение? – с подозрением спросила Ника.

– Вы сегодня ночуете одни! – торжественно произнесла я.

– Что? – удивилась Моника.

– Ого! – восхитился Марк.

– Ну не совсем одни, конечно. В смысле без мамы и папы.

– Подстава! Так не интересно! – в один голос возмущались дети.

– Я сейчас отвезу вас домой, и вы там останетесь ненадолго одни, потом приедет тётя Лена и заберёт вас к себе на всю ночь. А завтра после обеда привезёт! Только, чур, вести себя хорошо!

– Ура-а-а, у тёти Лены такой большой дом! Я его весь обследую! – радостно визжит Марк.

– А мне, как всегда, присматривать за ним? – вяло откликнулась Моника.

– Ника, это всего лишь на одну ночь. Доченька, ну очень нужно! – моляще смотрю на нее.

– Да понимаю я! Просто не в восторге. – отмахнулась она.

– Я понимаю, солнце!

Дальше ехали в тишине, за что я детям очень благодарна, ибо мне была просто необходима передышка.

Приехав домой, я быстренько выгребла из рюкзаков учебники и положила в них пижамы, зубные щётки и по несколько вещей. Марк, конечно же, засунул в свой рюкзак кучу машин, а Моника взяла лишь небольшую книжку и блокнот с ручкой.

– Всё, дети. – целую их в носики. – Мне пора, а то меня точно уволят! Будьте умничками и не шалите!

– Ма-а-а-мочка, – кинулся на шею Марк, – я очень люблю тебя! – сказал он, крепко обняв меня, и убежал смотреть мультики.

– Моника, пожалуйста, будьте осторожны! И сразу же звони, если что-то случится. И вообще почаще звони. Я так боюсь вас одних оставлять!

– Ой, мам, да все будет хорошо. Я позвоню. Все, иди, иди на работу. Целую, пока! – и захлопнула перед моим носом дверь. Бежать и вправду уже было пора, если я не хочу опять нарваться на гада-начальника.

До работы добралась без приключений и сразу же позвонила Жорику.

– Так быстро приехала? – фальшиво обрадовался он. – Ну вот видишь, Лаврентьева, можешь же быстро передвигаться? Можешь! – ехидно протянул он. – Стоит только раз наказать и все сразу становятся шелковыми!

Положила трубку вся вне себя от злости. Ну какой же он гад, а? Ух, по башке бы ему чем-нибудь тяжелым надавать! Так хочется, а нельзя!

Теперь нужно сообщить Лене, что дети дома и ждут ее. Но Лена звонок не приняла. Ни в первый раз, ни во второй, ни в третий. Предчувствие заворочалось в душе, сворачиваясь тугой пружиной, готовой вот-вот выстрелить.

Не паниковать! Не паниковать!

Позвонила детям. Моника сразу же взяла трубку, отчего я с облегчением вздохнула.

– Да, мама? У нас все хорошо. Марк мультики смотрит. Я уроки делаю. Мы покушали. Посуду помыли. Все приборы выключили. – сразу отрапортовала дочь.

– Ну какие же вы у меня уже взрослые! Я вас так люблю! Завтра попрошу тётю Лену, чтобы она вас утром привезла. Я соскучилась до ужаса! – со слезами на глазах промямлила я.

– Не надо, мам! Ты все равно будешь уставшая, тебе поспать нужно, а мы у тёти Лены побудем. Все хорошо! А когда она приедет?

– Я не знаю, дочь. – хотела бы я и сама знать ответ на этот вопрос. – Обещала к 20.00, но что-то трубку не берет. Наверное, немного задержится.

– Ну и ладно, подождём! – весело прощебетала самая лучшая дочь на свете.

– Пока, Моника! Обнимаю вас с Марком крепко-крепко и целую в щёчки! Позвони, когда тётя Лена приедет, ладно?

– Ладно, мам. Позвоню. Пока! Мне нужно успеть уроки сделать. Не хочу таскаться с учебниками.

– Умница моя! Пока!

Поговорив с дочкой, решила ещё раз позвонить Лене, но она опять трубку не взяла. В течение часа я все пыталась до нее дозвониться – безрезультатно!

Время 22.00. От Лены ни слуху ни духу.

Я все поражаюсь, сколько же неприятностей может произойти с одним человеком за один день.

Телефон завибрировал настолько неожиданно, что я подскочила на месте.

Моника.

Сердце на миг остановилось и миллион разных мыслей в одно мгновение пронеслись в голове. Лена приехала? Что-то случилось?

Трясущейся рукой принимаю вызов.

– Да, солнышко, как у вас дела? – голос предательски дрожит.

– Мам, все хорошо. А тётя Лена звонила? Когда она приедет?

– Нет, не звонила. – обеспокоенно говорю я, – Наверное, что-то случилось у нее.

– Мам, мы спать ложимся. -зевает она. – Если тётя Лена позвонит, скажи ей, что нас не надо забирать. Мы уже спим. Что с нами может случиться во сне? А утром ты придёшь. Спокойной ночи, мамуль, целую!

– Спокойной ночи, детки! Я очень-очень вас люблю!

Сказать, что я была в раздрае – ничего не сказать. Что же могло случиться с Леной, если она даже не звонит? Всякие страшные мысли стали лезть в голову. Она так торопилась помочь мне, так спешила. А вдруг она попала в аварию? Или ещё что-то страшное случилось. Как же трудно находиться в неведении.

Попыталась позвонить ей ещё раз – тот же результат. А вернее – никакого результата! Не берет Лена трубку!

Говорят, что человек привыкает ко всему. К хорошему, к плохому, к боли или стрессу. Не представляю, как к такому можно привыкнуть.

Где-то около полуночи раздаётся звонок. От Лены. Ну слава Богам, с ней все хорошо. Сразу же принимаю звонок.

– Алло? Лен, за детьми уже не надо…

– Ксюша? Ксюша, прости! – зарёванный голос подруги тонул в хаосе вокруг неё. – Ксюша, я не смогла забрать детей. Не успела… Их Спасти. Прости. Я так виновата! – где-то недалеко раздались… Автоматная очередь? И женский крик, который вскоре захлебнулся.

– Лена, ты где? – кричу в трубку. – Что там у тебя происходит? Ты в порядке?

– Ксюша, прости, – ревёт подруга в голос, – я так хотела ребёночка. Так хотела… Помочь тебе спасти их. Всех бы не смогла, но их… Я знаю, ты бы хотела… – Лена в истерике выкрикивает бессвязные фразы. Я уже ничего не понимаю. – Прости, что не спасла их. Прощай.

И бросила трубку. Секунду смотрю на телефон. Ничего не понимаю! Перезваниваю, чтобы успокоить ее и узнать, что произошло, но… Абонент вне зоны доступа. Что? Я же только что с ней говорила!

Звоню опять. Тот же эффект. Что ж за день-то сегодня такой? Что же происходит?

С трудом сдерживаю себя, чтобы не позвонить детям. Не стоит их будить, но мне так хочется услышать их, так хочется удостовериться, что у них все хорошо, и так хочется бросить все и умчаться домой.

Чтобы успокоить нервы, я начала расхаживать по смотровой площадке, которая находится на самом верху очистной установки. Сверху было видно все производственное помещение. Внизу суетился ремонтный персонал и доделывал то, что не успели за день. Замена фильтров – дело хлопотное, и редко когда удавалось её провести меньше чем за сутки.

Всё шло своим чередом. Параметры в пределах нормы. Ремонтники почти завершили работы, и только моё сердце не успокаивалось, а бешено колотилось, грозя переломать мне ребра.

Хотела уже сходить в столовую, выпить кофе или успокаивающий чай, как вдруг моё внимание привлекла тень, промелькнувшая от входа к ремонтникам.

Глава 5. Час «Х»

Конечно, час Х наступил давно. Наверное, в тот момент, когда были созданы те электростанции, которые использовали Гедоний. Или, когда они взорвались. А может, он наступил, когда эту руду впервые обнаружили. А может, и ещё раньше? Когда человек начал вести потребительский образ жизни? Невозможно вечно брать, ничего не отдавая взамен. Вот природа и взбунтовалась.

Да, пожалуй, час Х наступил с технологическим прогрессом. Просто до этого был инкубационный период, и лишь единицы подозревали о скорой гибели Земли. Хотя, о чем это я… С Землёй почти все в порядке. Она всё так же пригодна для жизни, правда, уже немножечко другой. Новой. А вот для старой жизни тут места нет…

***

Сначала я подумала, что у меня от усталости с глазами стало плохо, настолько быстро промелькнула «тень».

Но потом, когда люди начали падать и кричать, а внизу появились странные существа, я решила, что от переживания у меня всё-таки поехала кукушечка в космические дали, причем далеко и надолго. Я даже присела на стул, чтобы отдышаться и дать своей головушке сообразить, что происходит. Но понять, что происходит, я не смогла, поэтому решила пойти на крайние меры, как бы противно мне ни было.

Спокойно взяла телефон и начала звонить начальнику.

Как бы я ни относилась к Жорику, но все же внештатные ситуации находятся в его компетенции. А мое дело маленькое – сообщить и ждать указаний.

– Кто? Что? – услышала я мерзкий заспанный голос начальника из телефона.

Хм, он во мне по-прежнему вызывает только негативные чувства. Может, с головой все в порядке? Лишь какая-то заторможенность настораживает. Похоже, нервы всё-таки не выдержали и покинули меня.

– Да кто там… Лаврентьева? – от удивления он даже, кажется, проснулся. – Ты чего мне среди ночи названиваешь?

И тут внизу кто-то истошно закричал.

– Лаврентьева, что у вас там происходит? – заорал в трубку начальник. – Кто кричит?

– Ре… Ремонтники. Их, кажется, убили… – в ужасе пролепетала я, наблюдая растекающийся лужи внизу.

– Ты умом двинулась? Кто убил? Как убил? Ты меня разыгрываешь?

Я повернула камеру на телефоне так, чтобы начальник видел, что происходит внизу. Внизу же в этот момент уже никого не было. Никого живого. Лишь разорванные тела в беспорядке валялись то тут, то там.

– Ксения, что происходит, – спросил начальник осипшим голосом.

– Я не знаю. Я не видела. – ну не говорить же ему, что мне примерещились тени?

– Так иди, посмотри! – прорычал он.

– Я туда не пойду! – прошептала я.

– Что значит не пойдёшь? Пойдёшь как миленькая! – злобно рыкнул начальник.

– Нет! Не пойду. Вызовите сюда кого-нибудь. Я боюсь, что они и меня убьют.

– Да твою ж мать, что ты мне морочишь голову? – орёт во все горло он.

Я сбрасываю вызов, потому что увидела, как одна из тварей подняла вверх свою узкую морду. Кажется, она услышала. Но пока не двигается. Привстала на задние лапы, издала какой-то скрежет.

Я затаила дыхание. Может, пронесёт, и меня не заметят? Но тут раздался звонок. Упрямый начальник решил перезвонить. Тварь заверещала и направилась к лестнице.

Боже, только не это! Что же мне делать? Что делать? Что делать?

В панике я начала метаться по площадке в надежде как-то спастись от этой страшной твари.

Вниз спуститься я могу только по лестнице, на которой это существо.

Бежать некуда, да и как от таких быстрых сбежать?!

Подсознание шептало, нет, оно кричало, что от этих тварей нужно прятаться! Но где?

Я осмотрела свое рабочее место в поисках убежища от этих тварей, но спрятаться было почти негде. На небольшой площадке, закреплённой на верху аппарата, находился пульт управления и приборы для контроля технологических параметров, стол, кресло и все! Пол из металлических листов, уложенных на решетку. Под площадкой находятся коммуникации и запорная арматура, к которым ведёт люк. Вот оно!

Открыла люк и заглянула внутрь. За столько лет, что я здесь работаю, я ни разу туда не спускалась. За меня это делал ремонтный персонал, но сейчас выбора нет. Или сюда, или…

Если я сюда спущусь и закрою люк, то сверху меня никто не увидит, но зато через решетчатый пол будет очень хорошо видно снизу.

Может, лучше подняться выше, выйти на крышу и уже там по пожарной лестнице спуститься вниз? Нет, нет, нет! Ведь тогда я долгое время буду на виду у этих жутких тварей. И ничто им не помешает последовать за мной. А двигаются они быстро. Очень быстро!

В голове словно щёлкнул какой-то переключатель, отключающий эмоции и дающий ясность ума. Мысли неслись в голове со скоростью света, пытаясь просчитать более безопасный вариант.

Пожалуй, спрятаться все же будет правильнее. Я не так уж быстро бегаю, поэтому у меня мало шансов спастись бегством.

Люк в полу открылся со скрежетом. Он был очень тяжёлым, но адреналин в крови сделал свое дело, и тяжёлая крышка с грохотом стукнулась об пол. Твари внизу, получив подтверждение, что здесь кто-то есть, стали перекрикиваться, а потом все внезапно стихло. Наверняка неспроста! Я спустилась вниз, с трудом закрыла крышку и замерла. Надеюсь, если сидеть тихо и не двигаться, то меня не заметят снизу.

Взгляд упал на ладонь, в которой все ещё был зажат телефон, и сразу вспомнился несвоевременный звонок начальника, который привлек ко мне внимание этих существ. Если он мне сейчас снова позвонит, то выбраться отсюда я уже не смогу. Трясущимися руками перевела телефон в беззвучный режим, глубоко вздохнула и попыталась успокоить свое бешено колотящееся сердце.

Секунды длились словно часы. От волнения пот лил градом. Я старалась прислушиваться изо всех сил, но вокруг была оглушающая тишина. Наконец я услышала прямо над головой негромкий скрежет, будто отверткой по металлу провели. Подняв голову, я сквозь щель в люке увидела его. Абсолютно черный, размером с большую собаку, кожа обтягивает поджарое тело, лишь на боках образуя плотные складки. Узкая, длинная морда с выступающими, окровавленными клыками одним своим видом вызывала приступ паники. Тонкие, длинные лапы при каждом шаге скребли по полу острыми, черными когтями. Никогда прежде я подобных не видела, даже на картинках в учебнике биологии. Я зажала себе рот, чтобы нечаянно не выдать себя вскриком или громким дыханием.

Тварь остановилась прямо надо мной и начала принюхиваться. Черт! Неужели у животных такой острый нюх? И как я не подумала об этом? Лучше было попытаться убежать. Было бы больше шансов выжить, а теперь я сама заперла себя в этой ловушке! Боже, как же не хочется умирать! Как не хочется… Слезы катятся градом. Мне нельзя умирать, нельзя! Меня дома ждут два маленьких ангелочка. Они ждут маму! Мне нельзя умирать!

Тварь тем временем поскребла пол над моей головой и пошла дальше. Моё сердце готово было выскочить из груди. Пожалуйста, пожалуйста, уходите! Не трогайте меня. Уходи-и-и-те! Как же страшно. Страшно до такой степени, что плывёт перед глазами и больно давит в груди. А нет, это из-за того, что я зажала себе рот и боялась дышать. Осторожно втягиваю воздух. Как жжёт лёгкие! Пытаюсь тихо отдышаться, но организм просто требует больше кислорода.

– Что здесь происходит? – вдруг слышу крик начальника внизу.

И слышу не я одна. Твари замерли, переглянулись и тихо ринулись вниз.

Мне даже нисколечко не стыдно за то, что я испытала облегчение, хотя я знала, чем закончится эта встреча. Сейчас я выжила. Сейчас там внизу не я среди этих тварей пытаюсь отбиваться. Не я кричу. И, хотя я очень злилась на начальника, я не желала ему смерти. Но я была рада, что это НЕ Я.

Твари, похоже, наелись и теперь играли с Жориком. Он кричал, Боже, как он кричал. Я зажала уши изо всех сил, свернулась клубочком, боясь шелохнуться.

Не знаю, сколько я так пролежала, но, когда пришла в себя, крики стихли.

Выходить было страшно. Поэтому я сделала то, что делаю всегда в сложных ситуациях – написала сообщение мужу.

«Ты где? Тут творится что-то страшное. Жуткие твари убивают и жрут людей. Я не знаю, что мне делать. Не звони мне, они слышат. Пиши».

Отправила и стала ждать. Пыталась придумать, что делать, но ничего не шло в голову. Там крутилась лишь одна фраза – если вы попали в беду, сообщите в службу спасения и ожидайте, пока вас спасут.

Ожидайте, значит? А сколько ждать? Вон ребята из ремонтной службы не дождались, пока их спасут, и начальник мой тоже не дождался.

Я не хочу оказаться на их месте! А что, если сюда еще придут твари? Или эти же снова проголодаются?

Очень хотелось просто разрыдаться в голос.

Размышления прервало сообщение. Открываю. Конечно же, от Леши: «Никуда не уходи. Сидите дома! Твари по всему городу. Запри и забаррикадируй окна и двери и сидите там. Я пришлю машину за вами!»

Так. Опять сиди и жди?

Стоп!

Я же не дома!

Боже! Осознание того, что я натворила, пришло не сразу. Город полон этих тварей, а дети дома одни! ОДНИ! Я сама их там оставила одних. Без защиты! Вот же… Усилием воли заставила себя заглушить вновь нарастающую панику и вину. Откинула страшные мысли в сторону – сейчас они не помощники! Сейчас я должна сказать мужу, что натворила.

«Лёша, я НЕ дома. Я на работе. Долгая история. ДЕТИ ДОМА ОДНИ!».

Отправила. Жду ответа. А в голове лишь мысли о том, как там наши дети. Какой же я была легкомысленной дурой, когда решила, что им ничего не угрожает. Что же мне делать?

«Отправил две машины. Одну к тебе, другую к детям. Позвони им, как сможешь, чтобы закрылись дома и ждали, когда за ними приедут. У водителя будут ключи от квартиры».

С облегчением выдохнула, радуясь, что Лёша так быстро разобрался со столь сложной ситуацией.

«Хорошо! Прости!» – пишу ему лишь для того, чтобы хоть немного справиться со своим страхом.

«Всё нормально. Потом поговорим. Я не могу. Они близко!»

Меня бросило в холод. Я думала только о себе! А ведь дети и Лёша тоже в опасности. А я почему-то решила, что эти твари только здесь. Но что же делать?

Прислушалась – тишина! Как же страшно выходить из своего убежища.

Но нужно осмотреться. Приоткрываю крышку люка. Выглядываю. Чувствую себя мышью на краю мышеловки.

Вроде никого. Открываю шире – никого. Вышла из укрытия, оставив люк открытым, чтобы в случае чего быстро туда забраться. Осмотрелась – твари вроде бы ушли. На улице уже почти светло. Смотрю на телефон – 4 часа утра. Боже, куда утекло время? Казалось бы, только что была полночь, а уже почти утро.

Набираю Монику. Гудок, второй, третий – с каждым гудком мое сердце болезненно сжимается, а дочь все не отвечает на звонок. Время будто остановилось, как и моё сердце. Нет, нет, нет, с ними все хорошо! С ними точно все хорошо! Просто они крепко спят? Набираю ещё и ещё, до тех пор, пока на экране не появляется сонная, взлохмаченная дочка.

– Моника, дочка…

– М-а-а-м, мы ещё спим! – сонно мямлит она и сбрасывает звонок.

Вот же… Несносная девчонка!

Набираю еще!

– М-а-а-м, ну чего? – голос раздраженный, но уже более осознан. Просыпается.

– Моника, не бросай трубку. Послушай меня внимательно и сделай все, как я сказала! – голос предательски дрожит, но я стараюсь говорить твёрдо.

– Слуа-уша-ю-уа. – зевает она, пытаясь проснуться.

– Моника, кое-что произошло. Очень опасное. Сейчас ты встанешь. Закроешь все окна и двери. Моника, все! Окна закрыть полностью! Вам нужно спрятаться дома и сидеть ниже травы, тише воды. Ты поняла?

– Нет. Зачем закрывать окна? Жарко же!

– Моника, делай, что тебе говорят! От этого зависит твоя жизнь и Марка!

– Ладно-ладно. Иду.

– И, Моника, не высовывайтесь в окна. Закрывай их так, чтобы тебя не было видно с улицы. Доченька, за вами приедет водитель. У него будут ключи от квартиры. Слушайтесь его. Он отвезёт вас к папе. – уже более мягко добавляю я.

– О, к папе? Круто! М-а-а-м… – как-то резко изменился голос у дочки.

– Что, солнышко? – тихо спросила я, а мое сердце замерло в предчувствии беды.

– М-а-а-м, а что это такое странное ползёт по улице?

– Доченька, спрячься! Они не должны вас видеть! Это монстры. Самые настоящие. Они убивают людей. Детка, ты закрыла окна?

– Да, мам, – прошептала Ника.

– А двери? Двери ты закрыла?

– Да, мам. – Моника уже полностью проснулась и смотрела на меня испуганными глазками.

– Доченька, а теперь зашторь все шторы! Разбуди Марка и спрячься! Солнышко, сидите тихо! По телефону не звони. Пиши сообщения. Скоро папин друг вас заберёт.

– Хорошо, мам!

Вина с новой силой накрыла меня, и мне так захотелось повернуть время вспять, чтобы все изменить.

– Люблю вас, котятки, очень-очень!

– А монстры нас не заберут? – беспокойно спрашивает Моника.

– Нет, солнышко. Сидите тихо, и они не узнают, что вы там. Поставьте телефон на беззвучный. Хорошо?

– Хорошо, мам, пока. Телефон погас, а я сидела прямо на полу и пыталась унять слезы. Самое страшное – это сидеть без дела и ждать. Ждать, когда Леша исправит то, что натворила я.

Самобичевание прервало сообщение от мужа: «Машина почти на месте, но, Ксюша, тебе нужно выйти с территории предприятия. Водитель к тебе не проберётся. Ксюша, будь осторожна! Эти твари очень опасны. Если есть возможность, найди какое-нибудь оружие. Только все же старайся не контактировать с ними. Двигайся тихо, перебежками, от куста к кусту. Люблю тебя! Постараюсь забрать твоих родителей. Но не обещаю. Окраины затопило волной тварей».

Несколько раз перечитала сообщение. Родители!

«Окраины затопило волной тварей…»

Мама, папа! Набираю их номер. Не отвечают на звонок. Ещё раз. Тот же результат. Со слезами ещё раз – телефон абонента выключен…

Это какой-то чудовищный кошмар! Такого просто не может быть на самом деле! Ну не бывает так, чтобы в одночасье рухнула вся жизнь! Сил сдерживать слезы больше нет, и я даю им волю. Меня всю трясет от тихих всхлипов, но со временем я успокаиваюсь. Накатывает какая-то отчуждённость, будто это все происходит не со мной. Я лишь наблюдатель.

Перечитываю сообщение мужа ещё раз.

Выйти туда? Зажмурилась от вновь накатившей волны паники, но, наверное, всему есть предел. И эмоциям тоже. Поэтому быстро беру себя в руки.

Лёша прав. Ворота на производство закрыты, и машине не проехать. Нужно выбираться отсюда как можно скорее. Огляделась в поисках оружия – ничего подобного у меня не было. Только ручка и журнал для записи показаний.

Черт! Придется спускаться вниз с пустыми руками. Но у ремонтников много инструментов, наверняка что-то подойдёт! Выглядываю за ограждение – внизу никого. Только все в крови и ошметках тел. Спускаюсь, глядя только перед собой.

– Это краска, это краска, это просто краска. – отвлекаю я себя.

Подхожу к ящику с инструментами. Не глядя хватаю оттуда первый попавшийся инструмент – строительный нож! Отлично, что ещё? Отвёртка! Конечно, она тоже подойдет. И молоток, куда ж без него. От страха трясутся руки. Зачем мне оружие? Смогу ли я воспользоваться им?

О чем это я? Конечно, смогу! Я нужна своим детям. Нужна!

Эти мысли прибавляют сил, и я решаюсь выйти из здания.

В последний момент взгляд падает на фомку. Тяжеленная! Но зато, если ударить удачно, то можно надолго вывести из строя противника одним ударом! Распихала по карманам инструменты, что нашла, взяла фомку в руки и стала осторожно выходить.

До ворот пропускного пункта около километра пути. Вроде немного, но путь этот по открытой дороге. Ни кустика, ни дерева. Не решаюсь выйти на прямой путь, хоть и ни единой души не видно. Уж лучше идти за зданиями, которые разбросаны по территории почти в шахматном порядке. Дольше, но хоть есть, где спрятаться.

Почти половину пути прошла без приключений. Отлично! Хотелось бы, чтобы мне и дальше так везло.

Вокруг совершенно никаких признаков наступления конца света. Может, мне все-таки примерещилось? Может, я сошла с ума?

Вдруг на противоположной стороне замечаю движение. В ужасе замираю. Пытаюсь вглядеться и увидеть, что там. От страха и быстрой ходьбы перехватывает дыхание, пот застилает глаза, но вот наконец я вижу. Человек! Судя по форме, сотрудник компании. Крадётся к выходу, так же, как и я, перебежками от здания к зданию.

Похоже, остановился перевести дыхание и осмотреться. Меня он не видит, а я смотрю на него как завороженная, потому что наверх он не смотрит. А надо бы. Очень надо. Машу руками, чтобы привлечь его внимание и показать опасность, но поздно… Его заметили. Сверху, повиснув на эстакаде, как летучая мышь, на него смотрела тварь. Ловко перехватившись передними конечностями, она спустилась прямо перед человеком. Дальше я не смотрела.

Вжавшись в стену здания, зажмурившись и закрыв рот рукой, я стояла и ждала, когда стихнут крики.

Когда наступила тишина, меня трясло крупной дрожью. По щекам текли слезы, которые я не могла остановить. Кажется, все. Это была последняя капля! Большего мне не выдержать!

Я стояла возле здания, боясь пошевелиться. Моим единственным желанием было слиться со стеной. Кажется, время остановилось, потому что я никак не могла понять, сколько времени прошло.

Из шокового состояния меня «выдернул» телефон, на который пришло сообщение от Лёши:

«Ксюша, ты где? Водитель на месте. Ждёт прямо у ворот. Ксюша, поторопись».

«Прошла полпути. Жива. Выдвигаюсь дальше» – быстро отправила ему сообщение и продолжила свой опасный путь.

Так странно, что руки больше не дрожат, а в душе вновь разлилось какое-то холодное спокойствие, но сейчас это к лучшему. Паниковать и истерить буду потом.

Остаток пути я проделала довольно быстро. Казалось, будто глаза стали лучше видеть, а тело действовать быстрее, чем я успеваю подумать.

И все это помогает мне добраться до ворот! Живой!

Не успела я обрадоваться, как поняла, что мой путь не окончен. Ведь, когда я выглянула за ворота, оказалось, что там все разрушено, словно бомба взорвалась. Все машины разворочены, вокруг кровь и смерть. Боже, что могло такое натворить? Какое ещё чудовище мне встретилось?

Осторожно возвращаюсь обратно за ворота и, найдя убежище за стеной ближайшего здания, пишу сообщение:

«Все машины разворочены. У ворот нет живых. Не хочу туда выходить – там опасно!»

Не проходит и нескольких минут, как приходит ответ:

«Ни в коем случае не выходи. Если это то, о чем я думаю, оно ещё там. Ксюша, машины больше не будет. Агентство эвакуируют. До детей машина тоже не доехала. Добирайся к детям сама и, пожалуйста, будь осторожна! Я тоже выдвигаюсь к вам. Дождитесь меня!»

Ни на что не надеясь, пишу: «Родители?».

«Прости, я не смог».

«Понятно. Ждём тебя дома, сколько сможем».

Сознание уже просто не воспринимало новые беды, что навалились на меня. Может, родители выжили? Может, смогли выбраться из этого ада?

Думать о плохом не хотела, да и что я могла? Мне нужно детей спасать!

Черт! Телефон сел, как всегда, «вовремя». Даже детям позвонить не успела!

Правильно говорят – чем хуже ситуация, тем меньше заряд батареи…

Значит, машины не будет? А ты, Ксюша, уже понадеялась, что так легко отделаешься? Что ты там говорила? Последняя капля? Как же! Не дождёшься. Возьмёшь ложку и будешь жрать, пока не расхлебаешь всю эту кашу, которую сама же и заварила! А нужно будет – и без ложки сожрешь! Нам не до изысков – выжить бы.

Кажется, у меня все-таки поехала кукушечка. Надеюсь, это поправимо.

Дальше действовала, как робот – переждала, огляделась, перебежала, спряталась, переждала, огляделась…

На эмоции уже не было сил. Они просто отключились, и я бежала словно на автопилоте.

Головной офис Агентства, куда перевели Лёшу, находится в Питере. Оттуда до Москвы неизвестно, сколько он будет добираться, да и вообще сможет ли? Так что помочь детям могу только я, а значит нужно собрать все силы и волю в кулак.

Глава 6. Добраться до дома

 Ксюша

С территории предприятия выбралась через технологический проезд. Здесь, вроде бы, было все спокойно, хотя со стороны центра города слышались какие-то хлопки и шум.

Выйдя по переулку на одну из крупных улиц, я поразилась тому, что здесь произошло. Ощущение будто я попала в зону боевых действий. Везде разруха, смерть и опасность. В конце улицы я увидела военных, которые пытаются отбиваться от тварей.

– Так, мне точно не сюда! – как безумная бормотала я себе под нос, сворачивая на другую улицу.

– Девушка! Девушка, вам нельзя здесь находиться! – перехватил меня один из военных. – Эта улица крайне опасна. Идите лучше в ту сторону. Там собирают население для эвакуации.

– Нет-нет, – хрипло попыталась я возразить, – мне нужно в 4 сектор.

– Какой сектор? Вы не доберётесь туда! – уже орал он.

– Ты не понимаешь, – кричу на него в ответ, – у меня там дети!

– Сочувствую, – Грустно сказал он. – Я понимаю, мне вас не отговорить. У самого есть ребёнок. Но по этой улице вам не стоит идти! Обойдите по соседней. Хорошо?

– Хорошо! Спасибо! – слезы текут, не спрашивая меня.

Разворачиваюсь на улицу, что указал мне военный, и уже собралась уходить, как он остановил меня:

– Девушка, постойте! Вот возьмите! – сунул в руки мне свёрток. – Это не по уставу и запрещено, но он вам понадобится. Это моего друга, но ему он уже не нужен. Пользоваться умеете?

Опускаю глаза и вижу в своих руках пистолет и обойму.

– Н-нет, – с выпученными глазами мотаю головой, – я и не видела никогда вживую оружие.

Парень быстренько объясняет, как им пользоваться. Я стараюсь, правда стараюсь, все запомнить.

– Только это на крайний случай! Не стреляйте, если можете убежать или спрятаться. Иначе привлечете внимание других. Все, уходите!

Бегу, прижимая к себе оружие. Остановилась за домом, чтобы отдышаться. Происходящее становится все больше похожим на какой-то сюрреалистический кошмар, но времени на то, чтобы это обдумать, нет. Дома меня ждут мои перепуганные дети, которые нуждаются в защите! Сунула обойму в один из карманов спецодежды, благо они очень вместительные, пистолет – в другой. Фомку из рук не выпускаю – она тише.

Несколько раз почти сталкивалась с тварями, но монстры в основном нападают на отбивающихся военных, а я успеваю спрятаться. Стараюсь не думать о том, что это за существа и откуда они взялись. Все это потом, когда доберусь до дома.

Перебежками выбираюсь из центра, где творился самый АД, и выхожу в наш сектор.

Сначала я даже подумала, что нас это не затронуло. Совсем. Целые дома, никаких трупов и крови на улице, лишь какая-то непонятная муть между домами. Словно клочья мерцающей ваты или тончайшие паутинки переплетают между собой дома.

Протянула руку вперёд, и она тут же утонула в чем-то мягком, теплом. Пальцем я натянула одну из нитей и отпустила – прочная, упругая. По нервам ударил звук, похожий на рвущийся трос, и тончайшие струны задрожали.

Не успев даже испугаться, я выдернула руку из этой паутины и спряталась за угол ближайшего дома, чтобы посмотреть, что за тварь могла такое создать. Не прошло и полминуты, как из дверных и оконных проёмов не торопясь начали выползать твари, похожие на помесь обезьяны, паука и жабы.

Эта мерзость довольно сноровисто начала передвигаться по паутине в поисках того, кто нарушил их покой.

Мерзкие обезьяньи морды принюхивались и что-то клокотали под нос себе.

Я была в отчаянии – здесь мне не пройти, но, если эти твари и на нашей улице, что же стало с моими детьми?

Как же мне до них добраться? В обход слишком долго, да и кто знает, на сколько далеко эта паутина разрослась. А если напрямую… Эти нити вроде не так сложно порвать, но они намертво прилипают ко всему. Я кое-как очистила от липкой мерзости руку, которую сунула в неё. В следующий раз нужно быть предусмотрительнее и не рисковать. Что если паутина бы намертво меня приковала?

Несколько длительных минут замираю в нерешительности – все же твари смотрятся очень устрашающе, но выбора особо нет. Пистолет из кармана перекочевал за пояс, в руках неизменная фомка.

Вдох- выдох, изо всех сил зажмуриваю глаза, вдох-выдох, а-ах, перед смертью не надышишься!

– Далеко собралась? – голос раздался над самым ухом.

Подпрыгнула от неожиданности и в страхе замахиваюсь фомкой на того, кто так близко ко мне подобрался, но там всего лишь тот же солдатик, что помог мне в центре.

– Мне нужно пройти эту улицу! – в отчаянии заламываю руки. – Следующая моя! Только я не знаю, как это сделать.

– Отговорить не получится? – напряжённо улыбается он.

– Нет, конечно, и не пытайся! – в ужасе вскрикиваю я.

– Да я так, просто спросил. Ну вдруг, прокатило бы.

– Что ты тут делаешь? – запоздало спрашиваю у него. – Почему ушёл от своих?

– Нет больше своих. – он отвернулся, словно пряча от меня свое лицо. – Прикрывали отступление гражданских. Как только последнего эвакуировали, начали отступать. Тут-то и прибыло подкрепление, да вот беда, не нам. В общем, смяли нас в считанные минуты. – парень помолчал немного, а потом с широкой улыбкой повернулся ко мне. – Ну что? Дадим жару паукожабам? Или обезьянопаукам… Или жабо… Название потом придумаем, ладно? Если выживем. – сказал он, закидывая руку назад и вытягивая из-за спины длинную трубку. – Огнемет заказывали?

– Постой! Зачем ты рискуешь? Возвращайся к своей семье!

– Да нет у меня уже никого, – уголок его рта нервно дёрнулся, а выражение лица стало таким жёстким и холодным, что у меня мороз по коже прошёл. – Пойдём, может, хотя бы твоих спасём!

Он щёлкнул зажигалкой на рукояти сопла, и на конце загорелся огонёк.

– Меня, кстати, Игорь зовут!

– Ксюша. – тихо прошептала я.

У меня не было слов, чтобы выразить ему свою благодарность за то, что он делает для меня, и сочувствие по поводу гибели его семьи. Я просто стояла и смотрела на него во все глаза.

– Ну пошли, Ксюша, провожу тебя до дома. – и топливовоздушная смесь с шипением вырвалась из ствола огнемета, испепеляя все вокруг.

Паутина горела плохо, но горела, и это было хорошо. Плохо было то, что мы двигались очень медленно, и твари сразу же «запечатывали» за нами проход, хотя к нам не рисковали подбираться.

– Как обратно-то возвращаться будем, Ксюша? – сказал Игорь, видя работу пауков.

– Ну-у, если найдём пару огнетушителей, горючку и кое-какой инвентарь, то я смогу соорудить нечто вроде огнемета. – ответила я, стараясь держаться как можно ближе к огню, ибо «движуха» пауков мне не нравилась – они точно что-то задумали.

– Ты серьёзно? – заржал Игорь. – Из огнетушителя огнемет? Кто ты? Ниндзя? Шпионка? – ржал он.

– Ну, это не сложно. Для Инженера.

– У-у-у, инженер, как скучно, лучше б ты была шпионкой. – гоготнул он. – А хотя, знаешь, что?.. Да чтоб тебя вурдалаки покусали! – неожиданно заорал он.

– Что? – опешила я.

– На ноги смотри!

Я взглянула на ноги и поняла, что они все опутаны тончайшими нитями.

– Смотри! Это гады эти в нас стреляют паутиной. – кивнул Игорь в сторону пауков.

И правда. Внезапно из кучи наполовину обгорелой ваты стремительно вылетела тонкая струна паутины и намертво вцепилась в мою ногу.

– Будь осторожна, Ксюш, наверняка скоро начнут дергать «за ниточки». Нужно двигаться быстрее. – и с этими словами он увеличил напор огня и стал продвигаться быстрее.

Игорь уже не старался выжигать паутину начисто. Выжигал ровно столько, чтобы мы могли пройти. Пауки подбирались к нам все ближе. И я уже чётко чувствовала запах мертвечины из их пасти. Вдруг моя нога дернулась в сторону, я потеряла равновесие и упала. И тут же невидимая рука потащила меня по земле, словно я была лёгкой как пушинка. От страха я заорала, надеясь, что Игорь меня выручит, но ему было не легче – за него взялись сразу три паука, пытаясь вырвать у него из рук огнемет.

Пока я смотрела на Игоря, меня подтащили к краю выжженной полянки, и я встретилась глазами с тварью, что меня тащила. Обезьянья морда раскрыла свою жабью пасть, в провале глотки виднелось шевелящееся месиво, будто комок червей переплелся, будто тысячи паучьих лапок тянутся к тебе, чтобы захватить в свой вечный плен. От ужаса я орала так, что почти сразу сорвала голос. Почти ничего не соображая, выхватила из-за пояса пистолет и выстрелила этой дряни прямо в отвратительный рот. Обезьяна (или все же паук?) отпрянула, завизжала, задергала своими многочисленными лапками и свалилась замертво.

– Ксюша! Беги, чуть-чуть осталось. Я вижу конец паутины, беги. Обернувшись, я увидела, что огонь огнемета погас, и Игорь окружён пятью пауками, которые стреляют в него своей паутиной, создавая кокон вокруг него.

Заорав во все горло, рванула к нему, на ходу стреляя, даже не подумав, что могу задеть и Игоря. По чистой случайности я смогла застрелить трех пауков, а остальные, увидев смерть сородичей, отступили. На время, конечно, но нам большего и не нужно, ведь выход из паутины был рядом. Игорь уже почти не мог двигаться, его ноги были сильно опутаны, поэтому мне пришлось подставить ему плечо, чтобы он облокотился. Фомкой я пыталась расчищать путь. Получалось плохо и, если бы мы находились далеко от кромки паучьего логова, то ничего бы не вышло. Но до кромки оставалась пара метров. Выскочив из неё, мы поспешили строительным ножом обрезать нити, ведущие в гущу паутины, чтобы нас не затащили обратно.

– Знаешь, – тяжело дыша, сказал Игорь. – даже если ты сделаешь с десяток огнетушителей, я больше туда не сунусь! Не хочу, чтобы меня сожрали эти… Так что придётся искать другой выход. – я согласно кивнула, ибо повторять такое не хотелось.

Мы лежали прямо посреди дороги, пытаясь отдышаться. Игорь постоянно крутил головой, чтобы не пропустить приближение опасности, мне же было настолько плохо, что я просто скорчилась на земле. От стресса, или от усталости, у меня начал ныть живот. Это плохо.

– Иии, иииии. – рядом раздался мерзкий визг.

– Да чтоб тебя! Это еще что за напасть? – выругался Игорь.

– Не знаю, но, пожалуйста, давай спрячемся. Мне нужно отдышаться немного. Я не смогу бежать!

Игорь покосился на мой, явно выступающий, живот и согласно кивнул:

– Да, давай.

Но спрятаться мы не успели, так как перед нами уже появился новый противник.

Твари, чем-то похожие на больших собак, с полутораметровым мощным хвостом, стоящим дыбом, лапами, похожими на руки, которые украшены длинными острыми когтями. Твари передвигались на четырёх конечностях, но и на двух чувствовали себя вполне уверенно. Пасть ощерилась острыми зубами, капает слюна. Встав на две задние лапы и опираясь на хвост, тварь утробно зарычала.

– Видишь супермаркет? – шёпотом спросил Игорь, не отводя взгляда от твари, – надо бежать туда.

– Подожди! Они же не нападают! – заскулила я.

– Ждут подмогу, поверь, я знаю этих. Надо бежать. На раз, два, три…

И мы побежали. Адреналин подстегивал задеревеневшие было мышцы. Казалось, мы бежали со скоростью света, но твари не отставали. Они постоянно держали нас в поле зрения.

Забежав в супермаркет, мы, не останавливаясь, рванули вглубь. Да, рискованно, ведь здесь тоже мог кто-то поджидать, но выбора уже не было.

– В конце этого зала подсобка, – задыхаясь кричу, ведь я очень часто бывала здесь.

– Веди!

Быстро перебежав зал, залетаю в подсобку и отскакиваю в сторону – следом бежит Игорь, за ним тварь. Когда он уже почти залетает в подсобку, тварь подбирается, вскидывает хвостом и втыкает Игорю в бок свое жало. Он вскрикнул от боли, но все же смог забежать внутрь.

Я закрыла и забаррикадировала какими-то швабрами двери.

Подошла к лежащему на полу Игорю. Он тяжело дышал и стонал.

– Больно! Как больно, – хрипел он, – Слушай. Эти… Твари… У них очень… Острый нюх… Они… Выследят тебя, – Игорь все громче сипел. Воздух все тяжелее проходил в его лёгкие, а выходил со свистом.

– Всё понятно. Игорь, ты астматик? Тебе помощь нужна!

– Нет… Яд твари… Паралич… Отёк Квинке… Мне крышка.

– Что? Что ты говоришь такое? Как мне тебе помочь? Скажи! Что делать?

– Выживи… Спаси своих. – его глаза закатились. Дыхание стало почти не слышно, а вскоре и вовсе затихло.

Я сидела рядом с ним, зажав рот руками. Истерика, что подкатывала давно, все же нашла выход. Что же произошло? Что это за монстры такие? Откуда они взялись?

Слез уже не было, только глухие всхлипы и натужные рыдания.

Как же так случилось? За что?

В себя пришла только, когда за дверью послышался скрежет когтей.

Боже, они пытаются пробраться внутрь! Дверь самая обычная, дешёвая. Когтями у них очень легко получается расщеплять её. Вон, уже снизу появились щели.

Я замерла, не в силах шевелиться, но потом мой взгляд упал на Игоря, человека, который пожертвовал собой ради меня и моей семьи. Я должна выбраться отсюда! Я просто обязана!

Но как выбраться из крошечного помещения для уборочного инвентаря, где нет даже маленького окошечка? Кладовушка, за дверью которой меня поджидает смерть.

От отчаяния вцепилась в волосы руками и заметалась по комнате. Выхода нет, и мне никак не добраться до детей. Как-то, сама не заметив, начала молиться сама не понимая кому.

– Прошу тебя, пожалуйста, спаси их. Не дай им погибнуть такой смертью. Пусть отец доберётся до них и спасёт! Боже, если ты все же есть… – подняла глаза кверху и замерла.

Люк вентшахты в потолке зиял черным провалом. Нужно попытаться добраться до него. Скидываю со стеллажа бутылки с химией для уборки и пытаюсь залезть по нему наверх. Стеллаж не прикреплён к стене и шатается, но залезть можно. Твари проделали в двери уже приличную дыру, и это придаёт сил и ловкости.

Забираюсь на самый верх и заглядываю внутрь – узко, но пролезть можно. Забираюсь в люк и в последний момент, ногой, роняю стеллаж – мало ли какие способности у этих тварей.

Ползти по вентшахте трудно – очень узко и темно. И дико страшно. Самый повод вспомнить про клаустрофобию. Дыхание сбивается, паника парализует тело, мышцы деревенеют. Кое-как заставляю себя двигать руками и ногами. Приходится ползти на боку, чтобы не наваливаться на живот всем весом, а это ещё сложнее.

Вдруг впереди слышу звук. Замираю и стараюсь прислушаться, но мешает собственное сердце, которое стучит так, что вот-вот вырвется из груди. Кажется, сегодня у меня случится переизбыток адреналина. Напрягаю слух – ничего, только скрежет маленьких коготков по железу.

Неожиданно раздается тихий писк. Крысы? Или ещё какая напасть? Перестук лапок становится ближе и замирает. Мгновение тишины и звук начинает удаляться.

Фу… Все-таки крыса. Или мышь. Не важно. Главное, она благоразумно ушла с моего пути.

Доползаю до соседнего люка, смотрю вниз – какой-то кабинет, внизу никого. Открываю люк, прыгать высоко, но что делать? Опускаю ноги и, стараясь беречь живот, висну на руках. Спрыгиваю, да так неудачно, что ушибла колено об рядом стоящий стол. В любое другое время я бы вскрикнула, да заплакала бы, но сейчас лишь шиплю от боли и быстро растираю ушибленное место. Когда боль стихла, осматриваю кабинет. Дверь закрыта, но есть окно, ведь я на первом этаже! Выглянув на улицу, понимаю – вот он, мой выход! Вокруг никого. Окно выходит на другую сторону здания, так что преследовавшие меня твари не узнают, что я тут.

Быстренько взобралась на подоконник и спрыгнула уже снаружи, на свободе. Я всё-таки выбралась!

Напряжение последних часов навалилось усталостью. Ноги дрожали, во всем теле слабость, но я уже так близко!

Страх за детей одновременно и подталкивает поскорее дойти до дома, и тормозит. Так страшно! А что если… Что если я не успела? Тогда мне и жить не стоит!

Но как только я увидела свой дом, все страхи ушли в сторону. Я ускорила шаг, чтобы скорее добраться до своих малышей. Они живы, я знаю!

Ещё один подъезд, ещё чуть-чуть… Пожалуйста… пожалуйста… пожалу-у-уйста, пусть с ними все будет в порядке. Пусть они будут живы. Пожалуйста, пусть я дойду до них.

– Ксюша? – тихий знакомый голос заставил остановиться.

– Ксюша? – чуть громче.

В дверном проёме соседнего подъезда, полубоком, стоит Юля.

– Ксюша, иди сюда, пожалуйста, помоги мне. – говорит тихо и нежно.

Первая реакция – подбежать и затащить подругу в подъезд и объяснить, что случилось. Но я заставляю себя притормозить. Она никогда так со мной не говорит. Да и последняя ссора показала её истинные намерения.

– Ксюша!? Помоги мне, пожалуйста! – как пластинка повторяет голос, а сама не сдвинулась, не повернулась ни на миллиметр. – Ксюша?!

Вдруг за ней что-то шевельнулось. Стараюсь присмотреться и понимаю, что там одна из этих тварей. Смотрит на меня огромными глазами, а рука (или лапа?) по локоть в животе Юли.

– Ксюша, подойди, он не причинит вреда! Он хор-р-роший. – твердит «пластинка».

Отступаю осторожно на шаг. Ещё шаг. Существо это замечает.

– Ксюша, не уходи! Он меня убьёт! Помоги мне! – сменила тактику «пластинка», а голос между тем остался все таким же тихим и безжизненным.

Начинаю пятиться назад, боюсь, что тварь погонится за мной, если побегу. Тварь что-то ещё лопочет, но я уже не слушаю, не вникаю. Юля погибла, и дураку ясно.

Наконец, Юлю и тварь не видно. Наблюдаю ещё с минуту – не выйдет ли? Нет. Наверное, тварь сыта или, может, двигается медленно? Поэтому заманивает ближе к себе?

Вот наш подъезд. Желание влететь туда пулей силой воли душу в себе, ведь если там такая же тварь, как в соседнем подъезде, то до детей я не доберусь. Подхожу осторожно, прислушиваюсь, но внутри тишина.

Если я попадусь, у детей будет мало шансов выжить. Не решаюсь идти в подъезд и иду к пожарной лестнице. Наша квартира на последнем, пятом этаже. Летающих тварей не видела, поэтому решаю лезть по лестнице – так я увижу их издалека. Но, подняв голову, понимаю, что лестница довольно высоко. Мне с моим небольшим ростом точно не достать. На эмоциях пнула стену и отбила себе ногу. Зашипела, как змея, от боли и села прямо на асфальт, чтобы дать отдохнуть своим горемычным ногам. Из меня рвутся рыдания, но я их в себе душу – нельзя, не сейчас! Вот доберусь, и тогда можно будет немного поистерить.

Немного успокоившись, решаю попытаться залезть на откос окна, но у меня ничего не выходит. Ещё и нашумела, но вокруг пока никого нет.

Начинаю лихорадочно думать, как попасть домой, и вдруг на глаза попадается мусорная урна! Отлично! Вот мой шанс! Подтаскиваю ее вплотную к стене, чтобы не качалась, и встаю на неё. До лестницы дотягиваюсь – уже хорошо, но я никогда не была спортивной, и подтянуть свое уже отяжелевшее тело на лестницу кажется мне непосильной задачей.

Вдруг слышу мерзкий визг твари – не в нашем дворе, но совсем близко. Сама не понимаю, как залетела на пожарную лестницу. Быстро перебирая руками и ногами, за считанные минуты добираюсь до нужного мне этажа. Только бы не сорваться!

Постучала в ближайшее окно нашей квартиры. Тишина! Сердце пропускает удар. Неужели не успела? Нет, не может этого быть! Просто дети спрятались и боятся монстров. Сама же их запугала!

Начинаю выстукивать мелодию. Может, Ника поймёт, что это не монстр? Стучу уже долго, но никакого результата нет. Слезы катятся сами, но я все равно стучу. Нужно попробовать выбить окно, но фомку, да и другие инструменты, я оставила внизу, чтобы по лестнице забираться было легче. Замахиваюсь кулаком, удар – искры из глаз от боли. Руку вроде бы не сломала, но и окну не навредила.

Заглядываю в окно и вижу сквозь штору движение. От волнения я даже дышать перестала! Кто там? Монстр или мои малыши?

– Моника! Ника, доченька! Открой окно! – уже не пытаюсь сдержать слезы. Стучу изо всех сил, не чувствуя боли. Уголок шторы немного приподнимается, и я вижу Монику. Дочка, увидев меня, на миг застывает, а потом бросается открывать мне окно, и я вваливаюсь внутрь. Хватаю дочку и не могу поверить, что я дошла!

– Доченька моя! – плачу я, прижимая ее к себе.

– Мама, почему ты плачешь? – тихо говорит она.

– Я от радости, милая. Где Марк? С ним все хорошо? – Ника кивает.

Бегу в детскую комнату, по пути просматриваю окна, но Моника умница! Всё сделала, как мама сказала. Все окна закрыты и зашторены. В комнате не вижу Марка, смотрю на дочку:

– Где же он? – срывающимся голосом спрашиваю.

– Мама, ну ты же сама сказала спрятаться! – открывает кладовку, которую мы когда-то переделали в гардеробную, и я вижу на полу гнездо из одеял и подушек, а в этом гнезде Марк. Глаза с перепугу, как плошки, но увидев меня, сразу кидается на руки. Моника затаскивает меня внутрь, закрывает дверь и тоже виснет на мне. Опускаюсь на колени и просто сижу, просто обнимаю своих детей, просто дышу ими. Они живы, я жива! Все будет хорошо!

Глава 7. Дом

Ксюша

Сколько так сидели, не знаю. Время будто остановилось, а в голове была звенящая пустота. Ума не приложу, что теперь мне делать. Как защитить детей? Я просто не предназначена для таких ситуаций, ведь все сложные вопросы решал Леша.

– Мамочка, а нам совсем-совсем нельзя что-нибудь покушать? – тихо спрашивает Марк.

Смотрю на сына и понимаю, что здесь и сейчас всё придется решать мне самой. Сейчас я могу положиться только на себя.

– Конечно, можем! – прихожу в себя. – Пойдёмте скорее!

Идём все вместе на кухню, потому что проголодался не только Марк. Оказывается, я и сама была очень голодной, но, учитывая, какой путь я сюда проделала и как давно я ела, это не удивительно. Удивительно, что я так долго продержалась, да и вообще, что добралась сюда.

Спокойно завтракаем. В мире такое творится, а мы дома едим хлопья с молоком. Будто все хорошо. Будто мне померещились те твари, те убитые люди и тот ад, через который я прошла, чтобы добраться сюда. Все ещё не понимаю, что делать. В голове пустота, но пора уже приходить в себя и начинать действовать.

– Мам, а теперь можно мультики? – отвлекает от раздумий Марк.

Думаю. Электричество пока есть, окна закрыты, и вроде нам ничего не грозит.

– Можно, только очень тихо и на ноутбуке.

Включаю на ноуте мультики и дети зависают, а у меня наконец появляются первые мысли. Иду на кухню провести инспекцию. Холодильник полный, еды на несколько дней, может, даже недели две продержимся. Лишь бы не протухло, если отключат электричество.

Так, что ещё? Что ещё? Вода! Если отключится электричество, то не будет и воды! Бегу на кухню. Набираю все возможные ёмкости водой. Бегу в ванную, затыкаю слив ванны и включаю воду. Теперь и запас воды есть.

Нужно как-то укрепить окна. Леша сказал забаррикадировать все, только вот как?

Так, стоп! Всё потом.

– Моника, детка, дай мне свой телефон! Быстренько!

Хватаю телефон и набираю Лёше сообщение: «Я дома. С детьми все в порядке. Что нам делать дальше? Где ты? Как ты?».

Отправляю.

Пока жду ответа, беспокойно сную из комнаты в комнату, пытаясь сообразить, что делать дальше.

Вернулась на кухню – пока есть электричество, нужно сварить все сырые, скоропортящиеся продукты.

На плиту ставлю вариться мясо, яйца, макароны, в духовку закидываю курицу – надеюсь, на запах не сбегутся все монстры в округе?

Села на стул, не зная, куда себя деть! Стены давят, хочется схватить детей и бежать подальше от этого кошмара!

– Мам, тебе помощь нужна? – Моника так тихо вошла на кухню, что я вздрогнула от неожиданности.

– Нет, детка, не нужна, – улыбнулась я, – иди смотри мультики!.. Хотя, Моника, постой! – Моника, которая почти вышла из кухни, вмиг вернулась, – Вам нужно собрать ваши рюкзаки, в них положите удобные для похода вещи, зубные щётки, бутылочки с водой, пледы, сменное белье.

– Мы идём в поход? – с восхищением спросила дочка.

– Возможно, но не сегодня. Это я на всякий случай говорю. – отмахнулась я.

– Хорошо, мам, мы сейчас.

– Моника! – снова окликаю ее.

– Что, мам? – опять прибегает она.

– Только самые необходимые вещи! Никаких игрушек и платьев. Рюкзаки должны быть лёгкими! И зарядите свои телефоны.

– Но там же почти полная батарея! – возмутилась дочка.

– Значит, заряди так, чтобы она была не почти полная, а полностью полная! – не замечаю, как повышаю голос.

– Ладно, мам. – дети притихшее сегодня. Лишний раз стараются не тревожить меня. Безумный, наверное, у меня вид.

– Моника, и не забудь положить своё лекарство! – кричу ей вслед.

– Хорошо, мам.

– И вообще все лекарства, что есть в аптечке!

Вскоре в комнате зашуршали. Мне очень повезло с детьми – послушные, рассудительные и не капризные.

Весь день прошёл в каких-то сборах, в подготовке не понятно к чему. Чем забаррикадировать окна, я так и не придумала, поэтому строго настрого запретила детям подходить к ним. Дети собрали рюкзаки, я проверила каждую вещь, что они положили. Все-таки умнички они у меня – ни единой игрушки в рюкзаках обнаружено не было! Марк притащил фонарики, и мы их тоже уложили в сумки. Собрали рюкзак и для меня. Я переоделась в более удобную одежду – джинсы, майку – и подготовила себе свитер – мало ли ночью придётся уходить. Дети нашли дождевики и тоже уложили их в рюкзаки.

Мне все время казалось, что я о чем-то забыла, что что-то не сделала, и я, не находя себе места, боялась присесть. Боялась потерять драгоценное время.

Мне подумалось, что неплохо было бы достать свечи, но их у нас отродясь не водилось. Зачем мне дома огонь? Ведь это так опасно! Но сейчас бы они пригодились, если бы отключили свет.

Как там говорят? Не буди лихо, пока оно тихо? Не успели у меня в голове успокоиться мысли о свечах, как во всей квартире погас свет. Дети взвизгнули и прижались ко мне. Я проверила свет по всей квартире, проверила пробки, но нет, все-таки мы остались без электричества. Значит, все совсем плохо!

Нам повезло, что летом темнее поздно, иначе пришлось бы передвигаться по квартире на ощупь.

Достали все светящиеся предметы – фонариков, ночников и светящихся игрушек было с избытком, ведь Марк очень боялся темноты. Дети сразу перебрались в зал, поближе ко мне. Одни оставаться не хотели. Разложили гирлянды на батарейках, включили ночник и разномастные игрушки. Каждому в руку по фонарику (это на всякий случай, но пока берегли батарейки и не включали их). Перетащили все одеяла и подушки и устроили огромную лежанку на полу. Дети в восторге, приняли это за игру. Лежали и представляли, что они в походе. Вскоре они уснули, а я выключила все наше разноцветное освещение, ведь неизвестно, сколько нам так ещё жить.

Я ворочалась с боку на бок и от беспокойства не могла уснуть. От Лёши ни слуху ни духу. Как он там? Сможет ли добраться до нас? (о том, что его уже может не быть в живых, я предпочитала не думать). Вдруг телефон Моники засветился. Я подскочила. Открываю – сообщение от Леши: «Пытаюсь до вас добраться. Может понадобиться несколько дней. Из дома выходить только в случае крайней необходимости. Дождитесь меня! Телефон выключу, чтобы экономить батарею. Буду включать каждый день перед закатом. Люблю вас, родные мои. Продержитесь ещё немного»!

Быстро пишу ответ ему, потому что собираюсь и сама выключить телефон. «У нас все хорошо. Мы в относительной безопасности. Будем ждать тебя». Немного подумав, добавила: «Будь осторожен, любимый»!