Отцы подруг для булочки
Глава 1
– А потом он заявил, что я толстая! И если похудею, то он, так уж и быть, вернется ко мне! – всхлипываю, вспомнив, как этим утром мой парень нагло изменил мне прямо в моей же комнате в общежитии. – Козел!
Хотя рогатая тут только я. И рога у меня такие красивые, ветвистые. До самого потолка!
– Милая, все хорошо, – подружайки сгребают меня в охапку и гладят по спине, – ты шикарная девчонка! Он еще локти все искусает!
– Люблю вас, девочки! – вою, заливаясь слезами. – Но мне так грустно…
– Хочешь, мы ему отомстим? – подмигивает Катька. – Уля. Хочешь? Уничтожим его репутацию! Растопчем!
– Сотрем в порошок! – вторит Ирка.
– Не надо, – вздыхаю, – я не буду уподобляться этой сволочи.
– Роберт! – гаркает Ирка. – Принеси еще Просекко! Две бутылки!
– Но, Ирина Всеволодовна, – к нам подходит пожилой мужчина, управляющий особняка Горских, – думаю, вам уже хватит. Ваш отец…
– Папе мы ничего не скажем, – подмигивает она ему, – давай, Роб, тащи! Не видишь, у нас тут похороны любви? Это, между прочим, очень важно!
– Да! – с умным видом заявляет Катя. – Если не пережить ситуацию, то не сможешь двигаться дальше! И Уля не встретит новую любовь!
– Горячего, крутого, богатого, с большим…
Глаза старичка лезут на лоб. Он крестится и убегает прочь.
Не знаю, чем заслужила таких подруг. Катя и Ира из совершенно другого мира. Они богатые наследницы, а я приезжая.
Мы с мамой и папой еле сводим концы с концами. Я умудрилась поступить на бюджет, чтобы хоть немного разгрузить их. А лучшим студентам ВУЗ оплачивает проживание в общежитии, так что я надрываюсь на учебе, а по вечерам подрабатываю в кафе официанткой.
Но с девочками мы с первого курса дружим.
– А твой отец не будет против, что мы тут зависаем? – спохватываюсь, гляжу по сторонам.
– Забей! Он там какую-то сделку обмывает с отцом Кати. Они вряд ли до утра вернутся. Скорее всего, вообще останутся в отеле с какими-нибудь шлюхами.
– Понятно…
Я слышала, что у девочек богатые и влиятельные отцы. Но никогда прежде их не встречала несмотря на то, что мы уже два года дружим. Потому что эти мужчины то в командировках, то допоздна в офисах, то с женщинами по отелям и курортам…
Проглатываю новую порцию дорогого игристого.
– Блин, я не стою на ногах… – хмыкаю, – а сколько времени?
– Упс, – хихикает Ира, – уже одиннадцать.
– Мне пора в общагу! – вскакиваю на ноги, но пьяненькое тело не слушается.
Падаю обратно на мягкий диванчик.
– Меня мама убьет…
– Ты пропустила контрольный звонок? – хмыкает Ира, поглаживая меня по плечу.
Девчонки знают, что мои родители жестко относятся к дисциплине. В десять я должна отзвониться из общежития по видеозвонку.
– Ладно… уверена, они поймут. Напишу им смс, – бормочу заплетающимся языком.
Сейчас мой разум затуманен. В голове хмельной туман и боль от измены парня особо не чувствуется.
– Переночуй у меня! Катя вот останется. Завтра утром продолжим нашу терапию! – подмигивает мне Ира.
– Не знаю…
– Давай, Уль! Тем более твой бывший козел может объявиться. Зачем бередить раны? А завтра суббота, и мы отправимся в клуб ловить горячих богатых парней!
– Пожалуй, хватит с меня отношений… хочу побыть одна, – вздыхаю, – но я останусь, ладно. Спасибо тебе большое, Ир!
Мы обнимаемся, снова пьем. Затем немного бьем подушки, представляя, что это голова моего бывшего. Пьем. Дразним бедного Роберта.
А ближе к часу ночи решаем-таки пойти поспать.
– Твоя гостевая спальня на втором этаже, вторая дверь справа, – говорит Ира, – там свежее белье. Ложись и отдыхай, подруга! Все будет хорошо! У тебя еще будут мужики. Крутые, богатые, с большими членами…
– Боже, Ира! – краснею. – Что ты все об этом…
– Кто о чем, а вшивый о бане, – смеется Катя.
– И что? У меня секса полгода не было, как я со Стасом рассталась, – подруга допивает Просекко.
Мы с девчонками уговариваем вторую бутылку и расходимся по спальням. Комнаты Кати и Иры на первом, а мне предстоит подняться на второй этаж.
И когда я оказываюсь посреди просторного коридора, судорожно пытаюсь вспомнить, какую комнату назвала мне Ира. Вторая… справа? Или слева?
Кручу головой.
Блин… забыла…
– Слева! Точно слева! – разворачиваюсь и на высоченных каблуках шлепаю к указанной двери.
Распахиваю ее, вваливаюсь внутрь. Глаза закрываются. Стягиваю туфли и направляюсь к просторной кровати. Вот это траходром!
Заваливаюсь и мгновенно отрубаюсь.
Мне снится жаркий, горячий сон. С меня стаскивают платье. Чьи-то сильные руки гуляют по телу, сминают груди. Оттягивают соски. Кто здесь?
Я сплю?
Это сон?
Поворачиваюсь на спину. Незнакомцы ласкают мои бедра. Все тело трепещет от удовольствия. Господи, как же хорошо! Я невольно подаюсь к ним, ища больше этой сладости.
– Ммм! – распахиваю бедра, чувствую на себе жадные мужские взгляды.
Мягкие губы накрывают мои в неистовом поцелуе. Я быстро возбуждаюсь, чувствую влагу между ног. Боже… все бедра мокрые.
– Вот это птичка… ты кто, сладкая? – мужское рычание пускает по телу мурашки. – Такой приятный сюрприз…
– Уля, – сонно бормочу.
– Уля… – другой голос не менее сексуален, – ты горячая крошка… впустишь нас?
Ого! Вот это сон! Ну ладно, раз уж так, я позволю делать со мной все, что угодно!
И они делают… господи, что они со мной делают! Их горячие руки и губы, кажется, везде.
Не хочу просыпаться!
Я кончаю. Много раз.
Открываю глаза, щурясь от яркого света. Сладко потягиваюсь.
– Еще рано, Уля… спи, – огромная ручища по-хозяйски ложится на мою грудь.
Замираю. Погодите-ка…
ТАК ЭТО БЫЛ НЕ СОН?!
Глава 2
– Ахуенно! – ухмыляюсь, когда мы несемся по ночному шоссе. – Видел рожу Сташевского, когда китайцы выбрали нас? Надо было сфоткать!
Мы пьяные, довольные. Сначала распили пару бутылок прямо в офисе, а потом поехали домой.
– О да! – ржет друг. – Это было пиздец зрелище!
– Кажется, мы стареем, дружище, – усмехаюсь, – вместо того, чтобы в клубе снять девочек, едем домой, чтобы раскурить сигары и выпить пятнадцатилетний Макаллан.
– Это не старость, – Ванька выдыхает густой сигаретный дым в окно, – мы солидные дядьки. Сколько можно скакать по койкам? Я вот хочу остепениться.
– Снова? Тебе мало Настьки, которая променяла тебя на негра? – ржу.
Жена Ивана сбежала в США пятнадцать лет назад. Нашла себе какого-то то ли рэпера, то ли сутенера, хуй их разберешь. Оставила дочь пятилетнюю и свинтила в ночи.
– Не… жениться не хочу. Содержанку себе возьму. Молоденькую, сладкую, упругую, – прикрывает глаза, – чтобы не мешала мне работать и дочь воспитывать.
– Ага, и будешь платить за секс? Вань…
– Не еби мозги. Я не в том возрасте, чтобы за девками бегать. Просто понимаю, что это честно. Я ей бабки, она мне дырки.
– Шлюху хочешь… – хмыкаю.
– Слушай… тебе не понять, – злится он, – ты не знаешь, что такое любить до беспамятства, а потом узнать, что женщину ты этим душил, блядь! Моя любовь ее душила!
Моя жена умерла при родах. Когда родилась Ира, я был безутешен. Но потом заботы о ребенке вернули меня к жизни. Однако с тех пор полюбить я так и не смог…
Были женщины. Красивые, порядочные. Но все равно моя душа словно в руинах.
– Так, ладно… мы веселиться должны. Так что сейчас едем и делаем то, что обычно делают богатые солидные дядьки! А если хочешь содержанку, поищи среди подружек дочери. Они упругие и все еще верят в светлые чувства. Ах да, – паркую машину у дома, – и им нужны бабки.
Мы заходим в пустой дом. Хм! Вроде Ира говорила, что сегодня у нее какая-то тусовка. Наверняка поехали в клуб. Хмыкаю…
– Пошли, возьму ключ от кабинета. Оставил в спальне.
Мы с другом поднимаемся и направляемся к моей комнате. Открываю дверь. И вижу на постели…
– Ох ты ж, блядь… какая красота в моей койке…
Внимательно рассматриваю прекрасную нимфу. Пышные бедра, большая сочная грудь. И короткое платьице, которое нихуя не скрывает.
– Ебать… это что за сюрпризик такой? – Ванька поправляет член в брюках.
Подхожу к постели. Сажусь на краешек и слегка тереблю девушку. Совсем молоденькая. Длинные густые ресницы подрагивают. Губки сжаты.
Красивая. Пухленькая. Сладкая булочка…
– Эй… ты кто? Эй!
Но она лишь отмахивается от меня и переворачивается на другой бок. Платье девчонки задирается, оголяя молочные бедра. Стискиваю зубы, однако хмельной туман отодвигает все мои принципы на второй план.
Ванька садится с другой стороны.
– Как ты тут оказалась, нимфа? – он похотливо улыбается.
Она что-то бормочет, а я понимаю, что член начинает диктовать свои условия. Я пьян, безумно возбужден…
Мой мозг стремительно отключается от вида красавицы в моей постели. Так и хочется впиться зубами в ее круглую попку. Интересно, какая она на вкус…
Забираюсь на постель, внимательнее рассматриваю девушку. И правда, словно нимфа. Длинные каштановые волосы, невероятно ладная фигурка. Кладу ладонь на ее бедрышко, и с губ девушки срывается стон.
Он-то и вышибает все предохранители.
Стискиваю ее попку, вожу ладонью по длинной ножке. Несмотря на то, что девочка явно в теле, у нее красивые ноги. Блядь! Член вот-вот разорвет брюки.
– Я хочу ее… – с губ срывается хрип, – Вань, это пиздец… не сдержусь…
Я себя не узнаю…
– Сева… – судя по голосу, Ваня тоже уже на грани.
– Мы немного поласкаем ее и все… блядь, Вань, я два месяца не трахался, – шепчу, глотаю слюни.
И эта девочка… какая она сладкая. Словно десерт! Я хочу ее до безумия. Задираю короткое платьице, любуюсь на мягкую попку.
– Ммм! – она выгибается, затем разводит бедра.
– Сука, – бормочет Ванька себе под нос.
Срываю с себя рубашку, укладываюсь рядом с нашей лесной нимфой. Поглаживаю ее попку, слегка стискиваю нежную кожу. Давно у меня так не стоял на женщину…
А как она пахнет! Боже, это просто пытка! Я не смогу от нее оторваться… вообще не смогу!
– Ммм, – девочка вертит попкой, затем поднимает руки, словно приглашая нас раздеть ее.
Я медленно стягиваю с малышки платье. Ванька тыкается носом в ее круглый животик.
– Блядь, как она пахнет… – рычит, обводит языком пупок нашей нимфы.
Такое чувство, что я помер и оказался в раю.
– Ах! – ее пышная грудь высоко вздымается.
– Вот это птичка… ты кто, сладкая? Такой приятный сюрприз… – рычу, рассматривая красивое лицо.
– Уля… – тихо отвечает, не открывая глаз.
Значит, проснулась. Отлично! Теперь я хотя бы не чувствую себя старым извращенцем.
– Уля, – веду кончиками пальцев по ее пухлым губам.
Это имя кажется мне знакомым. Но я слишком бухой, чтобы вспоминать. Потом, все потом. Хочу видеть, как эта малышка кончает.
Она приоткрывает их и начинает посасывать мои пальцы. Блядь! Прикрываю глаза, с губ срывается утробный рык.
– Девочка, – смотрю на малышку во все глаза.
Ее грудки призывно стоят, алые сосочки так и просят, чтобы их засосали и искусали. Я взрослый мужик, мать вашу…
Ванька опускается вниз, устраивается между ее ножек.
А я отрываюсь от алых губ. Целую шейку Ули, провожу языком по ключицам. Ладонями мну пышные сиськи. Ахуенно! Мягкая, податливая девочка…
– АХ! ААА! – она вертится, Ванька сжимает ее бедра, не позволяет слезть с языка.
И тут она опускает руку, зарывается пальцами в его волосы. Сжимает.
– Да, детка… нравится? – рычит он.
– Еще… еще… я… ААА! – она громко, сладко стонет, выгибается.
Я обхватываю губами сосочек и прикусываю. В этот момент по телу Ули проходит горячая судорога.
– Кончила, моя сладкая… умница… – бормочу.
Ванька отползает от сладкой булочки. Она тяжело дышит, глазки все еще закрыты. А я хочу больше… сука, как же я хочу больше!
Глава 3
Я в раю. В гребаном мужском раю! Зарываюсь лицом в горячую мокрую киску. Это словно наваждение! Глажу голые складочки, кайфую от неземного аромата нашей нимфы.
Она покорно раскрывается, стонет и течет. Пламя ее желания танцует на моем языке.
В башке совершенная блаженная пустота. Я никогда так не наслаждался вкусом женщины. Да и вообще не сторонник оральных ласк… с моей стороны, естественно.
Я вообще не уверен, что эта девочка реальна. Может, завтра проснусь в больнице с черепно-мозговой и мне скажут, что это все глюки.
– АХ! – моя нимфа крутит попкой, пытается сама трахнуть мой язык.
Порочная девчонка. Раскованная. Но я чувствую ее неопытность. Она в полусне, никак не может проснуться. Или не хочет…
Молоденькая. Но фигурка что надо. Обычно молодые девчонки мне не особо по душе. Угловатые какие-то, несуразные. А эта девочка вся округлая, женственная, мягкая.
Уверен, мужики в восторге от нее. Насчет ровесников не скажу, но я, например, пиздец как доволен. Есть за что подержаться. Обожаю тискать женщин. Сминать полные груди, наслаждаться мягкостью попки.
– МММ! – она извивается, я жестко фиксирую сладкие бедра.
Значит, она близко. Влаги все больше, стоны все громче. Как же хочется в нее… погрузиться, оттрахать так, чтобы наутро ножки свести не могла. Мой член вот-вот протаранит матрас.
– Давай, детка… кончи для меня… – мурчу, затем провожу языком по самому клитору и ввожу в киску два пальца.
Сука, какая же она тугая! Крошка моя…
Нимфа хватает меня за волосы, стягивает до боли. Вжимает в ароматную киску. Ей хорошо. Чертовски хорошо.
– АААХ! – выгибается и кончает, орошая собой мой язык.
Сладко. Выпиваю эту неземную девочку. Всю, до самого донышка. Языком очищаю киску от влаги. Господи, это ахуенно!
– Хочу ее… пиздец хочу… – рычит Сева, надрачивая себе, – яйца сейчас взорвутся.
Он уже умудрился стянуть брюки и спустить трусы.
– Не стоит… она видишь, немного не в сознанке, – хмыкаю, затем ложусь с другой стороны от Ули.
Разворачиваю девочку спиной к себе, прижимаюсь. Обхватываю ее бедра. Сева укладывается спереди и начинает мять пышные сиськи.
– Ты эти соски видел? – бормочет, захлебываясь слюной, затем бросается на грудь нимфы.
Она снова стонет. Блядь, какой же сладкий у нее голос. Записать бы эти ее крики, да во время дрочки слушать. А лучше и вовсе не дрочить. Забрать Улю к себе, сделать своей… и трахать, трахать, трахать.
От мысли, как это юное сладкое тельце будет извиваться на моих шелковых простынях, хочется выть.
– Трахну, – рычит Сева, вылизывая алые сосочки.
Что же делать…, а вдруг девчонка девственница? Она же молоденькая совсем. Вполне возможно. Но если не кончу, у меня дым из ушей повалит. О! Придумал.
Спускаю брюки, затем приспускаю боксеры. Мне похуй, что выгляжу как извращенец. Просто не могу. Меня тащит от этой девочки.
– Смазка есть? – хриплю, возвращаясь к пышным бедрам.
– Да, глянь в столе… и не отвлекай меня, блядь… – он снова принимается самозабвенно сосать идеальную грудь нимфы.
Шарю рукой в тумбочке, нащупываю тюбик смазки. Быстро наношу на член, растираю. Аж дрожу весь в предвкушении. Затем возвращаюсь к попке Ули. И аккуратно толкаюсь между ее бедер.
– Блядь… мягкая какая… я точно сплю, – шепчу, надавливая на бедро девушки, вынуждая сильнее сжать ножки.
Ее нежная молочная кожа трется о головку. Я так не продержусь долго. Но это компромисс…
Иначе уже недопустимо. Тыкаюсь носом в плечо девушки, вдыхаю аромат ее волос. Какая же она…
Трахаю девчонку между бедер, стараюсь головкой задевать ее набухший клитор.
– Уля… – слышу шепот друга, распахиваю глаза.
И вижу, что девочка обхватила рукой член Севы. Мать твою! Таращусь на это зрелище во все глаза. Горский откидывает голову, стонет. А я ускоряюсь…
– Не могу больше… блядь… – рычу, затем рукой нахожу клитор Ули.
Эта девочка не уйдет без еще одного оргазма. Массирую ее чувствительную вершинку, чувствую, как малышка вся напрягается.
– Давай, – шепчу на ее ушко, – кончи для нас, девочка… давай… сожми меня сильнее своими ножками.
– АХ! ААА! ЕЩЕ! – стонет она, затем громко и протяжно кричит.
– Дьявол! – рычит Сева, толкается в ее руку и замирает.
А я со звериным ревом изливаюсь на пышные бедра этой сладкой девочки. Опустошив яйца, шумно выдыхаю.
– Так и не проснулась, – тихо говорю, глядя на безмятежное сонное личико Ули, – она точно реальна, Сев?
– Не знаю…, но кажется, я влюбился…
На меня накатывает усталость. Сам не замечаю, как отрубаюсь и засыпаю блаженным сном. Давненько девушка меня так не доила… как Уля своими бедрами.
Я обязан пригласить ее на ужин с последующим закреплением сегодняшней ночи.
– Подъем! – слышу грубый голос над головой.
Похмелье врывается нежданно-негаданно. Морщусь.
– Не ори… – с трудом получается вспомнить, что было вчера.
– Она ушла…
– Кто? – бормочу, судорожно вспоминая, почему я лежу в кровати Горского в одних трусах.
– Нимфа наша. Уля.
– Уля…
УЛЯ?!
Распахиваю глаза.
– В смысле ушла? – сажусь на кровати, смотрю по сторонам. – Она вообще была?
– А вот… я встал, ее нет. Хотя точно помню, что утром мял ее сиськи. Сбежала…
Встаю, натягиваю брюки. По-хорошему бы в душ сходить, но сейчас все мои мысли заняты малышкой Улей.
– Скорее всего это одна из подруг моей дочери, – хмыкает Сева, – и мы с тобой ее чуть не трахнули. Это пиздец.
– Пусть сама нам скажет, – натягиваю рубашку, затем расплываюсь в порочной ухмылке, – когда мы ее поймаем…
Глава 4
Чуть ранее утром…
Господи! Лежу, хлопаю глазами. Не понимаю, почему под кожей расплывается жар от прикосновения этого бородатого мужчины к моей голой груди.
Не сон! Не сон!
Эти слова набатом гремят в голове. Разворачиваюсь. Второй мужчина выглядит моложе. Светло-русые волосы, трехдневная щетина и безумно красивое лицо. Морщинки в уголках глаз выдают возраст за сорок.
Боже…
Неужели они…
И тут бородатый брюнет, которому я во сне (о Господи!) дрочила, убирает руку с моей груди. Я осторожно выползаю из порочного плена двух горячих и сексуальных мужских тел.
Встаю. Осматриваю себя. На бедрах что-то белое, засохшее. О нет…
Сперма? Мои ноги в мужской сперме?
Блондин резко переворачивается на другой бок. Обливаюсь потом, замираю. Хоть бы не проснулся, боже! Но он затихает. Грудь мужчины высоко вздымается.
В комнате стоит тяжелый аромат, в котором смешались запахи потных тел, порока и алкоголя.
Тихонечко беру платье, аккуратно натягиваю. Затем хватаю трусики, распахиваю дверь и бегу к лестнице. Может, удастся прокрасться незаметно и вызвать такси?
– Уля! – громкий голос Ирки вдребезги разбивает надежду на уход по-английски.
– Ира, доброе утро, – натягиваю улыбку на лицо, прячу трусы за спину.
– Хреново выглядишь, – она осматривает меня, – тебе в душ нужно.
– Да я поеду, наверное, – бормочу, – меня родители обыскались. Лучше вернуться…
– Нет, так не пойдет, – подруга тащит меня в спальню, распахивает дверь.
Направо! Нужно было идти направо! Блин, вот дурочка!
– Ты даже кровать не расстелила? – качает головой Ира. – Уль, так не пойдет. Иди в душ и приведи себя в порядок. Папка мой тут вернулся с отцом Катьки. Не ждала я его, блин… он-то наверняка в курсе, что мы опустошили его месячный запас Просекко, но у нас с ним договоренность, что я тусуюсь, не показывая последствий своих тусовок. А ты сейчас одно сплошное кричащее последствие. И тебе нужно переодеться… хм…
Повисает неловкая тишина. Дело в том, что Ира и Катя вполне себе форматные девчонки. То есть стройняшки почти модельной внешности. А я, кхм, мягко говоря, чуть крупнее.
И вряд ли у неё есть вещи моего размера.
– Пойду у папы возьму футболку. Пока иди в душ и приведи себя в порядок. Мы сегодня в клуб едем, не хватало еще, чтобы папка включил опять сурового родителя и посадил меня дома.
Отец Иры…
Отец Кати…
Это же не могли быть они? Я же не… боже, что я натворила?! Срочно нужно бежать!
Бегу в душ и быстро смываю с себя мужское семя. И терпкие ароматы. Как Ира не заметила, что от меня мужиками за километр разит, непонятно. Мне в любом случае очень повезло, так что…
Вытираюсь, затем просушиваю голову. Стараюсь выкинуть из головы ночное порочное приключение. Почему-то язык не поворачивается назвать это ошибкой. Мне ведь так сладко было!
Выхожу.
На кровати лежит черная футболка. Огромная! Натягиваю трусики, а поверх явно мужскую вещь. Она достает до середины бедра. И пахнет…
Несмотря на легкий аромат кондиционера для белья, все равно чувствуется запах мужского одеколона. И от него у меня сводит низ живота.
– Уля! Завтрак готов! – слышу вопли Ирки, надеваю тапочки, которые она принесла, и спускаюсь.
Кухня у них просто огромная! Я бывала тут не раз, так что убранство не шокирует. Катя сидит, держится за голову.
– Ты как? – хрипит.
– Нормально, – вру.
– Девочки! Моя фирменная яичница поставит вас на ноги! – Ирка выглядит свежей.
– У тебя нет похмелья? – стону, глядя на то, как подруга порхает по кухне.
– Это наследственное, у папки тоже нет, – смеется она.
– Ведьма! – выпаливаем с Катей в голос.
Ира смеется. Интересно, а где, собственно, ее отец? У меня уже нет сомнений, что мои ночные приключения – его рук дело.
И не только рук.
И не только его.
– Боже! – выстанываю помимо воли.
– Что такое? – Ира ставит передо мной тарелку с жареным беконом и яичницей.
Затем кружку с кофе. Я благодарно улыбаюсь. Надеюсь, мужчины проспят до момента, когда мы уедем. Потому что я не смогу им в глаза смотреть! Это ужас! Позорище просто!
– Ну так как будем мудака твоего наказывать? – глаза Ирки аж сияют в предвкушении. – Я хочу, чтобы он страдал!
– По-моему, ты хочешь этого больше меня, – смеюсь.
– Естественно! Ты такая классная! Он должен в ногах у тебя ползать, Уля! – объявляет она и отправляет в рот румяный кусок бекона.
– Давай подумаем об этом потом, – криво улыбаюсь.
Мне стыдно! Я такое с ее отцом творила, божечки! Но, как назло, мысли раз за разом возвращаются к горячей ночи и тем восхитительным оргазмам, которые я испытала.
– Не потом, – подает голос Катя, – сегодня поедем шопиться и сделаем из тебя еще большую красотку! Потом ночью в клубе подцепим классных мальчиков и выложим тааакие сториз, закачаешься!
Не успеваю и рта открыть, как со стороны двери раздается глубокий низкий баритон, от которого бабочки в животе начинают неистово порхать.
– И куда это вы собрались, юные алкоголички? – в дверном проеме появляется высоченный накачанный мужчина с густой темной бородой.
На нем спортивные штаны низкой посадки и просторная футболка. Такая же, как моя, только серая. Стараюсь слиться со столешницей.
– Пап, доброе утро, – Ира спрыгивает с барного стула и бежит к отцу.
Чмокает его в небритую щеку. Кровь отливает от лица. Ведь тут на кухню заходит и второй мой ночной любовник.
– Пап, – закатывает глаза Катя, – ты тоже тут…
– Как видишь, – блондин сурово смотрит на дочь.
Может, пронесет и они забыли? Ведь тоже были пьяные! Мало ли что привиделось, правда? Сглатываю.
– Пап, у нас был повод! Уле изменил ее парень! – тараторит Ирка. – Это серьезно!
– Уле? – выгибает бровь Горский, затем бросает на меня такой горячий взгляд, от которого мое сердце отправляется прямиком в нокаут.
Я во все глаза смотрю на Всеволода Горского. В горло словно песка насыпали. Кажется, мне конец…
Глава 5
Смотрю на свою ночную нимфу, облаченную в мою футболку. Взгляд невольно опускается к мягким голым бедрам. Она сжимает ножки, прячет взгляд.
Член тут же приподнимается. Блядь! Незаметно поправляю его. Хорошо, что надел домашние широкие штаны.
– Ой! А я вас даже и не познакомила! – смеется Ира. – Пап, это Ульяна! Наша с Катей лучшая подруга! Отличница, красавица…
– Комсомолка, спортсменка, – заканчиваю за дочерью, прищуриваюсь.
– Точно! – улыбается Катя.
Странная вещь. Катюха – красивая девчонка. Но для меня она ребенок. А вот Ульяна… я не могу глаз от нее отвести. Хотя девушки ровесницы.
Так и вспоминаю, как она крутилась на языке Ваньки. И какая сладкая у нее грудь…
– Очень приятно познакомиться с лучшей подругой моей дочери, – протягиваю ладонь.
Девушка смотрит на мою руку. Затем робко пожимает. Такая у нее тёплая ладошка. И она ей этой ночью страстно сжимала мой член. Да блядь! Прокашиваюсь.
– Ульяна… – поднимает на меня огромные янтарные глаза.
Красивая. Рот тут же наполняется слюной.
– Всеволод Борисович, – растягиваюсь в улыбке, не желая отпускать нежную ладошку.
Да что со мной, блядь, такое? Я всегда выпроваживаю женщин после секса. Может, дело в том, что именно его у нас с Улей и не случилось?
Пытаюсь успокоиться. Она подруга моей дочери. У нас огромная разница в возрасте. Я просто не имею права думать о ней, как о женщине.
Но почему тогда по телу проходит волна дрожи от взгляда ее больших и таких невинных глаз?
– Тебе идет моя футболка, Ульяна, – произношу так, чтобы слышала только она.
Девчонка вздрагивает.
– Кстати, мы собираемся в «Санрайз», – подает голос дочь Ваньки, – пап, приглашения в ВИП зону достанешь?
Мы с другом переглядываемся.
– Зачем вам туда? – хмурится Иван. – Посидели бы дома. Тут бухать безопаснее.
– Потому что мы хотим, чтобы Уля расслабилась и снова почувствовала себя желанной! Мы же не будем ни с кем ничего делать, – встревает моя Ирка.
Стискиваю зубы. От одной мысли, что это сладкое тело будет вытанцовывать в самом элитном и порочном клубе столицы, мне хочется посадить Ульяну дома. И дочку заодно.
Но я знаю, что моя Ира ответственная и умная девушка. Она не станет ложиться под мужика в клубе. Насчет Ули я не уверен… вернее, не так.
Ее сердце разбито, и она может на эмоциях поверить какому-нибудь мажору. Этого я допустить не могу.
– Ладно. Но в одиннадцать дома, – отрезаю, затем иду к кофеварке.
Прохожу мимо Ульяны, вдыхаю ее нежный сладкий аромат.
– Ну, пап! Там в десять только все самое интересное начинается! – канючит Ира.
– Иначе никуда не поедете! – прикрикиваю. – Вы три молодые девушки. Одни будете в этом чертовом клубе.
– Я попрошу Степана проследить, – хмыкает Ванька, – не волнуйся. Тем более там ВИП зона отдельно. Выделят им охранника, и ни один мажор не подкатит.
– ЭЙ! – Катя надувает губы.
При этом Ульяна сидит, опустив глазки на свои колени. Такая вся хорошая девочка. Которая еще ночью вжимала лицо Ивана в свою промежность и требовала лизать активнее.
Бляяядь…
– В двенадцать! – торгуется Ира, сверкает глазами. – Уле нужно развеяться! А мужское восхищение прекрасно поднимает самооценку!
– Ладно. Но ни минутой позже. И проследите, чтобы Ульяна добралась до общежития без проблем. А лучше пусть переночует здесь.
– Хорошо, папуль! Ну, мы пошли! – девочки загружают посуду в мойку, хватают Ульяну и утаскивают ее с кухни.
– Изменил, значит? – рычит Иван, делая себе кофе. – Какой мудак изменит такой девочке?
– Тупой мажор, – хмыкаю, – наверняка. У мужиков в таком возрасте напрочь отсутствуют мозги. Они хуем думают, и лучших девочек портят. А потом удивляются, почему вокруг одни стервы.
– Вокруг нас так точно, – смеется Арцев, – ну что, мы сегодня вечером идем в клуб?
– Ты о чем? – хмурюсь.
– Допустишь, чтобы к нашей ночной нимфе клеились всякие чуханы? – прищуривается, достает сигарету. – Я вот не допущу. Позвоню Степке, он нам организует ВИП рядом с девчонками.
– Она подруга наших дочерей, Вань, – взываю к его здравому смыслу.
Или к своему?
Как-то он тихо шепчет, этот здравый смысл. Куда громче кричит желание обладать Ульяной.
– И что? Ей двадцать. Она совершеннолетняя и сама вправе решать, с кем трахаться.
– А нам почти сорок.
– И что? Зато вот тут, – он пальцем показывает на свой пах, – все в рабочем состоянии. Такой, как Уля, нужны взрослые состоявшиеся мужики, а не молокососы типа ее бывшего. Кстати, я бы взглянул на него…
Хмыкаю.
В голове идет смертельное сражение. Понимание, что мы значительно старше, и наша связь с Ульяной может быть расценена обществом и, что куда важнее, нашими дочерьми, как порочная и неправильная, сражается с сильным желанием завершить начатое этой ночью…
Да, я безумно хочу трахнуть эту сдобную булочку. Сексуальную, горячую. Меня повело от одного ее аромата. Хочу оказаться внутри нее. Ощутить членом мокрую узость, скользить вдоль тугих стеночек, слушать стоны и ловить их губами.
Вздыхаю.
– Ладно… звони своему другу…
Глава 6
– Слишком откровенное, – сомневаюсь, глядя на себя в зеркало примерочной, – и бока видно…
Оттягиваю кожу на талии.
Я ужасно смущена тем, что случилось. И рада, что отцы моих подруг не стали раскрывать девчонкам события этой ночи. Надеюсь, удастся это все замять и жить дальше.
– Оно шикарно, Уля! Смотри, как село! – щебечут девочки, по очереди заглядывая в примерочную. – Ну идеально! Ножки у тебя шикарные, я даже завидую!
– Ладно тебе, Ирин, – смущаюсь, – вы с Катей как модели…
– Ну вот на нас всякие ушлепки и клюют…, а ты шикарная! – с восторгом произносит Катя. – Тебе просто нужен мужчина постарше.
Выпучиваю глаза на подругу.
– Что? – пожимает плечами Ира. – У папы друзья есть, закачаешься. Я, правда, их не интересую совсем…, а вот ты точно во вкусе крутых бизнесменов постарше. И с эрекцией у них все хорошо…
Это я уже поняла…
– А ты-то откуда про эрекцию знаешь? – округляет глаза Катя.
– Ну… – Ира краснеет, и мы понимаем, что у подруги есть порочные секретики, – было дело… я была пьяная, а мужчина оказался заинтересованным…
– Ты хотела сказать непорядочным? – хмурится Катя. – Как можно спать с тем, кто годится тебе в отцы? Да, наши ровесники те еще, но всегда есть контингент лет двадцати пяти – тридцати.
Поджимаю губы.
– Ой, ну тебя! – отмахивается Ирка. – Знаешь, тот сорокалетний отжарил меня так, как ни один бывший! Ноги свести пару дней не могла.
– И что же случилось? Почему ты еще не замужем за ним? – Катя складывает руки на груди. – О, господи… Ира… он женат?!
– Нет! Женатые для меня табу, – хмыкает она, – просто… мне хотелось секса и огня, а ему серьезных отношений. К тому же, после той ночи он решил, что я принадлежу ему и стал сталкерить. Это жутко.
– Ну вот видишь…
– Так может Уле хочется таких отношений? Ульяна, ты готова выйти замуж за взрослого мужчину?
Хлопаю глазами, открываю рот. Затем закрываю. Я точно не успеваю за стремительными умозаключениями моих подружек.
– Не думала об этом. У меня родители строгие. Они не позволят мне выйти замуж до получения диплома.
– Это да…
– К тому же, мы едем в клуб не за тем, чтобы клеить взрослых мужчин, ведь так?
– Так. Но это исключительно для поднятия твоей самооценки, – Ира откуда-то достает еще кипу платьев, – вот! Примеряй!
– Они дорогие, – рассматриваю ценники, – у меня зарплаты не хватит даже на половину рукава…
– Забей, папка платит. Он перед отъездом подозвал меня и вручил вот это, – она крутит перед моим лицом черной матовой карточкой, – так что мы можем ни в чем себе не отказывать.
В общем, ближе к обеду мы все-таки возвращаемся в особняк Горских. Я безумно нервничаю, но зря, как оказывается. Иван и Всеволод уехали по делам, о чем нам сухо сообщает Роберт.
– Отлично! Тогда гоу готовиться к тусовке!
Хорошо, что я написала родителям. Мама обещала мне строгий выговор, но отпустила на эти выходные к Ирине. Так что можно повеселиться от души.
Правда меня не отпускают разные мысли. И все они крутятся вокруг отцов моих подруг. Как ни гоню их, возвращаются, словно бумеранги.
Мы с девчонками долго готовимся к тусовке. Я выбираю черное короткое платье с шикарным декольте. Блестящее, с пайетками. Ира останавливается на ярко-красном длинном наряде с вырезом вдоль бедра до самой… кхм…
Катя выбирает изумрудное клубное платье с закрытым верхом.
В клуб приезжаем к восьми вечера. Два громилы-охранника в черных футболках проводят нас через вход для ВИП персон. Внутри уже вовсю гремит музыка.
Мы проходим по коридору вдоль танцпола, поднимаемся на второй этаж.
Нас ждет мужчина лет сорока в обтягивающей черной рубашке. Темные волосы ниспадают на лоб.
Он очень привлекательный.
– Привет, девушки, – подмигивает, – Катя.
– Здравствуй, Степа, – девушка вдруг краснеет.
Очень интересно.
– Мне Иван позвонил, попросил обеспечить вам шикарный вечер, – он пропускает нас в тускло освещенную кабинку.
– Вау! – Ира хлопает в ладоши.
– Ничего себе! – вырывается у меня, когда я вижу просторную комнату с мягкими красными диванчиками.
По центру стол с закусками, вином и бокалами.
– Степан, а вы молодец, – Ира проходится по нему хитрым заинтересованным взглядом.
– Благодарю, – ухмыляется мужчина, – отдыхайте.
– Не составите нам компанию? – не унимается подруга.
– Если только немного позже, – он пристально смотрит на Ирину, а она и рада.
Расправляет плечи, выпячивает грудь. Ох, Ирка! Мне бы ее уверенность!
– Будем ждать, – она подходит и проводит пальцами по груди мужчины.
Степан усмехается и уходит.
– Хорош… – облизывается Ира, – Катюх, ты не говорила, что у Ивана Руслановича такой горячий друг.
– Ира! – рычит Арцева. – Прекрати!
– Он тебе тоже нравится? – прищуривается Горская.
– Нет, с чего ты взяла? Просто он друг моего папы! Это совершенно аморально!
Под ложечкой начинает противно сосать. То есть, по мнению Кати, я сделала что-то аморальное? Низкое? Порочное?
Настроение портится. Я беру сумочку.
– Мне нужно в уборную…
Бегу в сторону туалета, давлю слезы. Боже! Чувствую себя такой грязной! Если Катя узнает, что я почти переспала с ее отцом, точно пошлет меня куда подальше.
Погруженная в свои мысли, не замечаю, как дверь соседней кабинки распахивается.
– Привет, нимфа, – хриплый голос парализует, и спустя миг я оказываюсь в плену крепких рук Ивана, – мы заждались, детка…
– Иван Русланович?! Отпустите!
– Нет.
– ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! – взвизгиваю, когда мужчина поднимает меня и взваливает на плечо.
– Как что? – рычит он, а затем ошарашивает ответом.
Глава 7
– Я забираю свое, киска, – рычу, затем звонко шлепаю Улю по сладкой заднице.
Эта пышная попка отлично ложится в мою ладонь.
– Отпустите! – строго требует, не понимая, что еще сильнее распаляет во мне желание.
– Нет, – жестко говорю.
– Я тут с Ирой и Катей! – ее взгляд становится умоляющим и я ловлю себя на мысли, что не не против, чтобы она так смотрела, когда будет мне отсасывать.
– Сейчас ты к ним вернешься. На время, – жестко говорит Сева, – а пока иди сюда.
Он сидит, раскинув руки на спинке диванчика. Затем пальцем подзывает Ульяну. Она стоит, поджимает пухлые губки. А я наслаждаюсь тем, как черное блестящее платье облегает сладкую фигурку.
Желание опуститься на колени, сдвинуть трусики в сторону и впиться в горячую киску становится навязчивым и вытесняет из головы все мысли.
– Я не буду! – объявляет наша нимфа, – слышите? Это все неправильно!
– Мы хотим друг друга, детка… что тут неправильного? – растекаюсь в порочной улыбке.
– Все! Вы старше… и… – она захлебывается в возмущении.
Но я вижу в глубине ее янтарных глаз кое-что другое. Неверие. Она сама сомневается в том, что говорит.
– И? – взгляд Горского становится жестким, он стискивает руки в кулаки.
Друг подается вперед, затем опирается локтями на колени. Таранит Ульяну взглядом. Она боится.
– Сева, погоди, – пытаюсь остановить его, пока окончательно не спугнул нашу птичку, – я сам…
Резко дергаю Улю на себя, она вскрикивает. Тыкаюсь в густые волосы носом, шумно вдыхаю.
– Вы отцы моих подруг… я не могу так с ними поступить, – шепчет Ульяна, явно рассчитывая, что во мне взыграет отцовский стыд.
Но ничего нигде не играет, кроме крови, стремительно скапливающейся в члене.
– Думаешь нас этим напугать? – ухмыляюсь, беру ее ладошку и накрываю ей свой пах, – чувствуешь, как набух, ммм?
– Прекратите… – во все глаза смотрит на меня, но ладошку не убирает.
– Не прекращу, – касаюсь ее щеки рукой.
Горячая кожа обжигает ладонь. Уля невероятно сексуальная. Огромные глаза, каштановые волосы водопадом ниспадают на плечи. А это платье! Ух, блядь! Гляжу на буквально выпрыгивающую из декольте грудь…
– Хочу потискать твоих девочек, – наступаю.
– Мне нужно идти, – она резко разворачивается, хватается за ручку двери.
– Стоп! – рычу, наваливаюсь и прижимаю малышку к стене, – давай так… один оргазм и ты пока вернешься к девочкам. А потом мы тебя найдем…
– Что…
Но я уже ничего не слышу. Задираю ее короткую юбчонку, сминаю пышные булочки. Член вот-вот разорвет джинсы. Уля попискивает.
– Ты же сама хочешь… хочешь же?
– Это неважно, – бормочет, при это выставляет попку для моих ласк, – я не могу…
– Важно, детка… – шепчу ей на ушко, кайфую от реакции.
Уля очень сексуальна. Даже не сама не понимает, насколько. От каждого моего касания ее тело трепещет, извивается. Девушка прикрывает глаза, кусает губки. Смущается.
– Развернись, – приказываю, она подчиняется.
– Вот видишь, – провожу подушечками пальцев по ее красивому личику, – а ты боялась…
Молчит, во все глаза таращится на меня. Я приникаю губами к ее шейке. Ароматная такая…
– Ах! – тот самый стон, от которого я взрываюсь.
– Сожрать тебя хочу, – хриплю, затем медленно опускаюсь на колени перед Ульяной, – раздвинь ножки.
Сева откидывается на диванчике, поправляет член в штанах. Но не вмешивается. Наблюдает. Хех…
– Не надо… – девочка облизывает губки, сжимает пышные бедра.
– Давай, детка… у тебя же мало времени, – ухмыляюсь.
Она робко расставляет ножки. Вижу черное кружево трусиков. Сглатываю. Хочу, не могу больше! Сдохну сейчас!
Резко стягиваю трусы с девчонки, зарываюсь носом в ее гладкие складки.
– Сука… – рычу прямо в киску.
Солью сейчас, как прыщавый подросток, от одного ее вкуса…
Никогда в жизни так не реагировал. Я не животное. Но рядом с Ульяной становлюсь таковым.
– На него смотри! – слышу командный голос Севы, – как он тебя ласкает… нравится?
– Д… да, – она стонет, затем покорно опускает взгляд.
Ее киска вся возбуждена. Клитор набух и торчит между губками. Медленно веду языком, собираю свежую влагу. Вкусная девочка. Хочу на член ее насадить прямо так.
Ножку приподнять и…
– АААХ! – она вскрикивает, шумно втягивает носом воздух.
И кончает. Попискивая, содрогаясь. Орошая мой язык своей сладостью.
– Какая же ты… – растираю влагу по складочкам, – чувствительная малышка.
Встаю, выпрямляюсь. Мы с Ульяной оба опускаем взгляд. Она облизывает губки, увидев мой стояк. Ну а что? Она мокренькая, я готов…
– Может, – улыбаюсь, – задержишься? Сева тебя еще не попробовал.
– НЕТ! – выпаливает, натягивает трусики, поправляет платье и убегает.
Я ее не держу. Она так сладко кончила… закрываю глаза и стону.
– Пусть пока потусуется с девчонками, – плюхаюсь рядом с Севой, – а потом мы ее на танцполе выловим. Никуда не убежит наша нимфа.
– Мы ходим по грани, дружище, – Всеволод разливает вискарь, – она подруга наших дочек. И Уля не хочет потерять эту дружбу.
Мы залпом осушаем бокалы, затем закусываем. Мне не хочется, чтобы с моих губ исчез аромат киски Ульяны. Я подсел на нее. И на киску, и на саму Улю.
– Может, оно и так, – кручу в руках пустой бокал, – но я просто не смогу. Уже не отпущу…
Глава 8
Вся взмыленная, влетаю в туалет. Ноги побаливают от высоченных каблуков. А тело все ноет и пульсирует, требуя больше этих запретных мужчин. Что они творят?
Иван…
От того, как он сладко целовал меня между ног, я вся вспыхиваю.
Брр! Ополаскиваю шею. Еще раз поправляю платье. Это не должно повториться!
– Уля! – в туалет заходит Ира, – ты где была? Мы тебя заждались! Ты чего?
Она прищуривается. Блин, надеюсь, не заметит…
– Ты упала? – выдает.
– Нет, просто мне не по себе, – криво улыбаюсь, бросаю бумажное полотенце в мусорное ведро, – пойдем?
– Тебе не кажется, что Катька что-то от нас скрывает? – Ира подкрашивает ярко-красные губы.
– В смысле?
– Ну ее реакция на Степана. Она меня осудила, – хмыкает подруга, – хотя сама покраснела от одного его взгляда. Даже не знаю, что думать.