Темная вишня

для тех, у кого в сердце осколки,

а не кислород

«КЕНФОРД»

ЦВЕТЕНИЕ ВИШНИ

– символ чистоты и верности:

Предать – значит, погибнуть,

Хранить верность – значит, жить вечно.

ПЛЕЙЛИСТ

Another love x memories (Speed Up) – speed Up 204

Love — Nathan Wagner

Навсегда – ALEKSEEV

NEVER EVER — OMIDO

The Rising Sun — Kayar

Уходи – SuperSonya

For Us — V

Reason Why — Young’Cld

Got You On My Mind – NF

Love Is Dangerous – Fire From The Gods

THE DEATH OF PEACE OF MIND – Bad Omens

I’m the one — Bloo

About You — The 1975

Blue & Grey — BTS

Hate December — I’ll

Sever — Hurtwave

Как же я скучал по твоим глазам – Brooklyn

Unsteady — X Ambassadors

MAKE THE ANGELS CRY – Chris Grey

The Apparition — Sleep Token

River Flows in You – Yiruma

Hate You — Jung Kook

ПЕРСОНАЖИ

Сант-Хилл:

1) Риккáрдо Карбо́не ─ Капо Сант-Хилла

2) Энри́ке Карбо́не ─ Консильере Сант-Хилла

3) У́го Карбо́не ─ Исполнитель Сант-Хилла

4) Инéс Карбо́не ─ мл. сестра, держит свой магазин одежды в Сант-Хилл

5) Витáле Карбо́не ─ солдат Сант-Хилла

6) Ви́лдер Карбо́не ─ отец

7) Елена Карбо́не ─ мать

8) Флэтч ─ телохранитель Инес

9) Алекса ─ подруга Инес

10) Уилл, Фредди, Фиона, Лина ─ работники в ателье Инес

11) Анне́тт Карбо́не ─ первая жена Риккардо

12) Широ ─ сутенер в «Некси»

13) Изабелла (Иза) ─ администратор в «Некси»

14) Ёрки ─ врач клана

15) Тито Гоцио ─ глава отдела CIB в ФБР

16) мистер Гордон ─ директор ресторана «Парадиз»

17) Винченцо ─ солдат

18) Ройс ─ спортивный директор в «Вишневый лед»

19) Джони ─ бывший Консильере

20) Эзио Анденте ─ партнер мафии, контрабандист, бизнесмен

21) Шеннон ─ домработница семьи Карбоне

22) Джерси ─ бывший Исполнитель Сант-Хилла

23) Марго ─ женский врач клана

Срэндо:

1) Ру́феан Коло́мбо ─ Капо Срэндо

2) Талия Коломбо ─ жена Руфеана

2) Джузе́ппе Кару́зо ─ Консильере Срэндо

3) Никко́ло На́но ─ зять Руфеана (муж сестры)

4) Эли́за На́но ─ дочь Никколо

5) Даниэль Коломбо ─ сын Руфена

6) Антонио Карпачо ─ один из капитанов

Клофорд:

1) Ита́ло Алле́гро ─ Капо Клофорда

2) Рена́то Алле́гро ─ Консильере Клофорда

3) Рудже́ро Алле́гро ─ Исполнитель Клофорда

4) Домини́ка Алле́гро ─ мл. сестра, пишущая картины

5) Джан Алле́гро ─ солдат Клофорда

6) А́мбра Уо́тсон ─ жена Итало

7) Ама́то Алле́гро ─ отец-Капо

8) Ване́сса Алле́гро ─ мать

9) Са́лли ─ сутенер в «Фонтане»

10) Хе́нсен ─ врач Клофорда

11) Беатри́с Ми́хико ─ подруга Доминики

12) Рензо Михико ─ отец Беатрис, партнер мафии

13) Эмилио ─ телохранитель Доминики

14) Хантер, Гарри ─ водители Михико

15) Зои Михико ─ тетя Беатрис, родная сестра Рензо

16) Зейн Михико ─ кузен Беатрис, сын Зои

17) Грейс ─ официантка в «Бриз Кафе»

Мафорд:

1) Гоцо́н Мите́лло ─ Капо Мафорда

2) Га́би Еспоси́то ─ мл. сестра Гоцона

3) Оза́ки Еспоси́то ─ муж Габи, капитан

4) Анри ─ друг Доминики, художник-продавец

5) Миранда-Эмилия Гратц ─ жена Анри

6) Лоренцо Бьянки ─ Консильере

Кенфорд:

1) Витто́рио Лео́не ─ Дон Кенфорда

2) Вале́рио Агости́ни ─ Консильере Кенфорда

3) Алессандро Корсини ─ Младший босс

4) Делла Корсини ─ средняя дочь Аллесандро

5) Гроул МакКенод ─ один из членов комиссии традиционалистов

6) Джанни Кардини ─ партнер мафии

7) Доминик Мёрфис ─ друг и партнер Джанни

8) Рене Аллегро ─ дочь Инес и Руджеро

Докросс:

1) 

Антонио Романо ─ Младший босс

2) 

Герман Романо ─ сын Антонио, бывший Инес Карбоне

3) 

Маттео Гримальди ─ Дон

Рейд:

1) 

Ромеро Фаббри ─ отец Дарио

2) 

Дарио Фаббри ─ Капо

3) 

Рубин Фаббри ─ сын Дарио

4) 

Иен Риччи ─ Консильере

5) 

Габриелла Риччи ─ жена Иена

6) 

Лорано Риччи ─ старший сын Иена

7) 

Валентино Мелони ─ Исполнитель

8) 

Неро Мелони ─ сын Валентино

Ноктавера:

1) 

Лука Греко ─ Дон

2) 

Катерина Греко ─ жена Луки, родная сестра Ваннессы Аллегро

3) 

Луиза Греко ─ дочь

4) 

Вита Греко ─ сын, Силовик

5) 

Фаелан Хорват ─ Тени Виты

Авемор:

1) 

Брэшио Коста ─ Дон

2) 

Артуро Коста ─ сын Брэшио, будущий Дон

ВИШНЯ ПЕРВАЯ

Крик. Истошный крик младшего брата разрывал тишину, доносясь из соседней комнаты. Я пыталась заглушить его, крепко сжимая уши ладонями, но тщетно – звук продолжал проникать сквозь барьеры, достигая самых глубин моего сознания. Я знала, что ему сейчас невыносимо больно.

Отец пошел к нему в комнату почти полчаса назад, и я была абсолютно бессильна. Даже позвать никого не могла – ни одного старшего брата не было дома. Никто не знал, только я.

Я.

Я знала, что ему сейчас плохо, что он ждет помощи, но ничего… ничего не могла сделать.

Страх так сильно сковывал грудь, а стук бешеного сердца подскакивал куда-то в горло, пока слезы бежали из глаз. Я сидела на полу в самой ближайшей комнате к крылу Джана. Она была пустой, никем не использовалась, и здесь почти ничего не было. Приходила сюда, чтобы спрятаться. Отец в эту комнату не заходил. Амато никогда не искал меня, но Ванесса знала, что я здесь. Всегда была здесь, когда он мучал братьев. Мне казалось, что это место каким-то образом заглушало звуки боли снаружи, звуки, исходящие от сердца. И не только моего. Они вырывались и из сердец братьев. И видела, что с ними происходило, когда отец в очередной раз пытался заглушить их, потушить их свет.

– Никогда. Ты слышишь меня? Я никогда больше не должен услышать этого слова из твоего поганого рта, ты меня понял, щенок?! – грубый, тяжелый голос отца доносился до моих ушей, вперемешку со всхлипами младшего брата.

Джан принес в дом котенка и попросил оставить его, но… С того момента я больше не видела этого красивого пушистика, а брат теперь был там, в той комнате. Своей комнате пыток.

– Ты почему здесь? – я вздрогнула от услышанного третьего голоса рядом с собой.

Подняв глаза к двери, увидела Ванессу, стоявшую в свитере с высоким горлом и длинными рукавами. И если бы не ее макияж, то все смогли увидеть синяки, что появляются после их (постоянных, ежедневных) скандалов с отцом. Я видела их, и они выглядели страшно.

Она оглянулась на очередной крик брата, но в ее глазах не было и капли страха, волнения, переживаний или чего-то подобного. Они пустые. Такие, словно за дверьми в комнату Джана шел какой-то скучный фильм, а не самое страшное, что могла увидеть мать. Наверное, поэтому братья называли ее просто Ванесса, всячески избегая обращения «мама».

Доминика

05.08.2020 г.

Кенфорд. Клофорд. Отель «Уэссли»

– Спасибо. – вымолвила я, проходя вовнутрь ресторана, что находился в стенах отеля, принадлежавшему моей семье.

Здесь не нужно было быть с телохранителем, в этом нет никакого смысла, ведь каждый сотрудник, работающий в этом здании, являлся членом Клофордской мафии. И все знали, кто я такая.

Подойдя к одному из столиков, мужчина оказался позади и отодвинул для меня стул, а после устроился напротив.

Доминик Мёрфис оказался слишком настойчивым, а я слишком раздавленной, чтобы сопротивляться. К тому же, если учесть, что Риккардо собирался жениться на другой девушке, то мне, наверное, было глупо рассчитывать на что-то… Что-то с ним. Как было и глупым считать, что мои чувства могли так быстро пройти – это невозможно.

Но в любом случае сейчас я сидела в ресторане с Домиником, который не вызывал во мне абсолютно никаких эмоций, пока рассказывал о чем-то, пытаясь быть интересным и не молчаливым. И мне казалось, что будь на моем месте другая девушка, то точно бы влюбилась в этого обаятельного светловолосого мужчину, умеющего ухаживать за женщинами, имеющим свой бизнес, много денег и связей.

Язык Доминика умел складывать буквы в нужные слова, в правильное время, что, наверное, не менее важно для влиятельного человека. Комплиментами он не разбрасывался, а точно подчеркивал в необходимый момент мои достоинства. Например, даже сейчас он спросил меня:

– Как тебе еда?

– Хорошая, мне нравится, как здесь готовят, – ответила я, разрезая ножом кусок небольшого стейка. – А тебе?

Мы были на «свидании», и показалось не совсем уместным официальное общение, отчего мы единогласно и молча приняли решение перейти на «ты».

– Твое присутствие делает этот ужин гораздо вкуснее, чем любая кухня в мире, – моя рука замерла, а взгляд сам бросился в его лицо.

Наверное, я погорячилась, когда сказала, что он умел говорить достойные комплименты, а не киношными фразочками…

Отложив приборы, натянутая улыбка отразилась на моем лице, и я, потянувшись к бокалу с вином, и сделала три небольших нервных глотка.

– Знаешь, когда ты игнорировала мои приглашения, я сначала думал, что, возможно, ты не поняла, от кого они. Наверное, окажись на твоем месте, я бы тоже напрягся и никак не реагировал, – начал рассуждать мужчина, а я чуть не поперхнулась. – Но потом мне в голову пришла мысль, что я тебе совсем не понравился.

Взяв салфетку со стола, сделала вид, что аккуратно вытирала рот, скрывая за ней улыбку, так и рвущуюся на волю.

– Да?

– Да. Но теперь я так не считаю, хоть твой брат и пытался убедить меня в этом еще больше.

Я прочистила горло и сделала еще один глоток вина. Ты был на верном пути, Доминик.

– Что же заставило передумать?

– Ты.

– Я? – голос чуть не превратился в мышиный писк, а жар опалил щеки. – Как же?

– Ты же согласилась, пришла и сейчас сидишь здесь. Хотя могла просто прямо сообщить по телефону, что я тебе не интересен как мужчина.

Я замерла, взгляд растеряно метнулся в сторону, а после сразу же вернулся к Доминику. Кажется, он в этот момент мог увидеть то, как в моей голове пролетело перекати поле…

– Но у меня нет твоего номера, – напомнила я ему.

– Но ведь он есть у твоих братьев.

– Да, но логично ли спрашивать номер мужчины, который не интересен? – я потупила взгляд.

– А разве приходить на свидание к мужчине, который не интересен, логично? Для этого же нужно потратить свое время. Логично ли его тратить на того, кто никак не владеет твоим вниманием?

Вздохнув, я кивнула:

– Ты прав. Не совсем логично.

– Вот видишь.

Обманывать Доминика мне совсем не хотелось, но почему-то я так и не смогла сказать ему того, зачем на самом деле пришла. А именно, что нам не по пути.

В его словах, действительно, была своя правда. Я могла лишь написать ему сообщение или позвонить, сказав, что не хочу с ним встречаться. Но проблема была в том, что из слов брата я поняла, что более убедительной могу быть только, если встретилась бы с ним лично… И, судя по всему, попала в ловушку.

Риккардо

Кенфорд. Срэндо. Особняк Коломбо

Она мне снилась. Опять. Это был какой-то мой личный ад, в котором я горел заживо, хоть и не подавал и малейшего вида, что меня что-то беспокоило, пока сидел в кресле гостиной Руфеана, обсуждая предстоящую свадьбу и всю подготовку к ней.

Никогда не думал, что скажу такое, но лучше бы меня физически пытали, чем я испытывал боль там, где не мог увидеть. Боль, которую понимал, что никакие люди, правила и кровь не смогут вырвать из сердца.

Я смотрел на колонку в сообщениях с ее именем, где не видел ни одного вот уже чуть больше недели. Мне хотелось написать ей: «Давай поговорим, пожалуйста. Давай вместе совершать ошибки и вместе их решать. Одни на двоих. Будь со мной. Всегда. Мы же справимся». Но, к сожалению, чтобы это написать, нужна огромная сила, которой у меня не было.

Я причинил ей боль тем, что не сказал обо всем сразу, что она узнала это не так, как мне хотелось ей признаться. Да и само признание, каким бы оно ни было, было отвратительным. Все вышло отвратительно.

Взгляд резко врезался в Энрике, который незаметно пнул меня. Его же метнулся на Руфеана и обратно, и до меня дошло, что тот что-то спросил, а я не услышал.

Выпрямившись, попытался вспомнить, о чем шла речь, глядя на лицо Руфеана, который выжидающе смотрел на меня. И, кажется, он все понял по-моему чуть растерянному взгляду.

– Я спросил, как ты смотришь на то, чтобы провести время с Элизой? Думаю, было бы неплохо вам немного познакомиться.

Я, конечно, понимал, что Руфеан пытался сделать как лучше, одновременно не навязывая мне свою племянницу, действуя в рамках моего комфорта, так как этот брак был мне неинтересен, – что мягко сказано. И я бы предпочел залезть в горящий гроб, чем проводить время с другой девушкой, но Элиза была ни в чем не виновата, а я слишком уважал Руфеана, чтобы откровенно слиться с данного мероприятия, доставив этим ему проблем с Агостини.

– Когда мне за ней заехать? – бесцветным голосом спросил я.

Взгляд брата же был не бесцветным, а скрытно-осуждающим-понимающим. Противоречия, знаю, но Энрике категорически был возмущен всей происходящей ситуацией, хоть и понимал, почему она происходила. А то, что мы никак не могли на нее повлиять, раздражало его еще больше. Да и не его одного.

– Если ты свободен завтра после обеда, то я бы предложил это время. Элиза как раз освободится с занятий.

– Занятий? Каких? – полюбопытствовал я, и нет, не потому что мне было интересно. Это все те же ненавистные, вынуждающие рамки приличия.

Руфеан поставил чашку с недопитым кофе на журнальный столик, что разделял нас.

– Элиза уже второй год занимается с преподавателем, он учит ее рисованию, – Энрике поперхнулся своим кофе. Вселенная точно надо мной издевается…

Конечно же, я рассказал ему, что Доми – художница. От этого придурка хрен что скроешь!

Я постучал его по спине чуть сильнее, чем это было необходимо, хотя сам еле сдержался, чтобы не прокусить щеку, которую прикусил почти до крови, чтобы из моего рта не вырвалось пару лишних слов.

– Извините, – прокашлявшись, сказал брат.

– Отлично. Значит, завтра после… занятий, – Возьми, блять, себя в руки!

– Джузеппе скинет тебе адрес места, где она занимается, – Руфеан махнул своему Консильере, и тот мгновенно достал из пиджака телефон. В следующую минуту мне пришло уведомление. – Надеюсь, Вы поладите.

– Непременно.

06.08.2020 г. 11:13

Кенфорд. Сант-Хилл. Особняк Карбоне

– Что нашло на тебя? – Витале стащил кусок пармской ветчины с тарелки себе в рот, наблюдая за мной, пока я же нарезал галльскую дыню.

– Наша сестра беременна, о ней нужно заботиться, – безэмоционально проговорил я, начиная смазывать сэндвич оливковым маслом, лимонным соком и перцем.

Витале снова потянулся к ветчине, и я шлепнул его по руке, как это обычно делала Шеннон, когда мы были детьми.

– Это не для тебя.

Он точно на секунду надулся, но не стал это демонстрировать.

– Почему ты не попросил об этом Шеннон? Уверен, она не знает слов для отказа тебе.

Я бросил на него взгляд:

– Считаешь, что в этом доме есть такой человек? – Смешок соскользнул с моих губ.

Витале же чуть поморщился, протянув:

– Вряд ли. Но, думаю, что Шеннон точно не из их числа.

– Ты же в курсе, что она бы не смогла этого сделать даже, если бы мы не были членами мафии?

– Почему?

– Потому что она работает у нас домработницей, дубина, – за его спиной показался Энрике, отвесивший ему подзатыльник. – Или ты думал, что твое грязное белье само перемещается из угла в комнате в прачечную?

– Я что, по-твоему, совсем идиот? – фыркнул Витале, пока я же продолжал выкладывать на чиабатту ветчину, дыню и базилик.

Накрыв все это второй половиной чиабатты, я сложил сэндвич на тарелке и приступил к апельсинам.

– О, а мне сделаешь? – Энрике выглянул из-за моего плеча, когда я разрезал фрукт пополам. – Не смотри так, ты же знаешь, как я люблю апельсиновый сок.

– У тебя что, уже закончилось все твое виски?

– С чего бы это? Просто сейчас всего лишь одиннадцать утра, я же не алкоголик, чтобы напиваться так рано, – он сложил руки на груди, облокотившись поясницей на кухонную столешницу. Я же, не отвлекаясь, пододвинул к себе ближе соковыжималку, приступив к выжимке сока из апельсина.

– Нет? – усмехнулся Витале, и уже через секунду сорвался с места, а Энрике побежал за ним следом. Как дети, честное слово.

Мне оставалось только вздохнуть и, закончив с соком, перелил его в стакан, взял тарелку с сэндвичем и вышел во двор дома.

Инес отдыхала на шезлонге под палящим, жарким августовским солнцем в солнцезащитных очках и растирала крем по смуглому телу. Оно еще было покрыто незажившими синяками, от которых у меня сводило скулы. Я не собирался вот так просто отпускать всю эту ситуацию с Гоцоном, – он должен был заплатить за то, что сделал с нашей сестрой.

Поставив тарелку с сэндвичем и сок на столик рядом с Инес, я сел на край шезлонга напротив, переплетя пальцы в замок.

– Спасибо, – улыбнулась она, потянувшись к тарелке.

– Ты уже хорошо воспринимаешь еду? – Сестра нахмурилась. – Уго рассказал мне, что ты не могла есть, что тебя тошнило даже от запаха еды.

– На самом деле, не всю пищу я пока могу воспринимать, – призналась она. – Больше всего организм отторгает все, где есть яйца.

Я кивнул:

– Значит, больше никаких омлетов в доме, пока не родишь.

– Серьезно? Ты же обожаешь омлет по утрам.

Губы дрогнули в полуулыбке:

– Как-нибудь переживу несколько месяцев без него. Есть еще какие-то моменты в твоем здоровье, которые напрягают тебя?

Если бы все только знали, какой узел переживаний скручивался у меня с каждым днем, пока Инес вынашивала этого ребенка…

Я не мог позволить, чтобы та ужасная история, настигнувшая меня и Аннетт, повторилась. Сестра не должна была прочувствовать на себе эту боль.

– У меня самый обычный токсикоз, Рик, – легко улыбнулась она. – Так что переживать не о чем.

«Не о чем…» – мрачно хмыкнул я в своих мыслях.

На самом деле, было достаточно много причин для волнений. Случиться могло все, что угодно в любой момент, и это держало меня в напряжении, как сторожевого пса, готового в любую секунду кинуться на чужака.

– Тогда хорошо, – кивнул я и поднялся с места. – Если что-то будет нужно, найдешь меня в кабинете.

– Хорошо, – ответила Инес, и я ушел.

Мне нужно было закончить кое-какие дела с документами прежде, чем встретиться с племянницей Руфеана. И чем дольше шло время, тем лучше: я хотел оттянуть момент нашей встречи, как можно больше.

14:05

Кенфорд. Срэндо.

Выйдя из машины, я обогнул ее у капота и открыл пассажирскую дверь для девушки, что только что подошла. Блондинка устроилась на сидении, пристегнулась, и я вернулся за руль.

– Здравствуй, – взглянула она на меня карими глазами, и я еле заметно кивнул.

– Голодна? – Она покачала головой.

– На самом деле, нет. А ты?

– Тоже.

Аппетита у меня не было уже давно, а сейчас уж точно.

Перспектива: есть в компании девушки, к которой меня насильно привязали, была отстойная, если уж откровенничать. И я рад, что она отказалась, когда мой вопрос же был задан лишь из вежливости.

– Чем бы ты хотела заняться? – без какого-либо интереса и воодушевленности спросил я.

Она чуть нахмурила тонкие брови, задумавшись.

Элиза была симпатичной девушкой и, будучи блондинкой, совершенно отличалась от той, что должна была сидеть на ее месте.

Я часто вспоминал, как вез Доми в своей машине по ночному Кенфорду, пока городские огни из окон переливались на ее белоснежной коже, волосах и небесных больших глазах.

Красный свет светофора так красиво ложился на нее, когда она смотрела на меня, разглядывая с таким детским и невинным любопытством, что мне хотелось улыбаться. Доми заставляла мое сердце взрываться кульбитами, делать сальто, громыхать фейерверками, гореть жаром и таять, как гребаное мороженое. А я облажался.

Скорее всего, многие бы посчитали меня трусом и слабаком, но в моих приоритетах стояла ее жизнь. И лучше мы будем порознь друг от друга, чем в один день мне пришлось бы идти на ее похороны.

– Риккардо? – моргнув, мираж рассеялся, и вместо моей любви передо мной сидела Элиза с обеспокоенным взглядом карих глаз. – Все хорошо?

Я прочистил горло.

– Да. Ты что-то говорила?

– Ты спросил, чем я хочу заняться.

– Точно. Так чем же?

– Мы могли бы сходить на спектакль в театр. Через полчаса начнется одна из пьес.

Телефон в кармане пиджака завибрировал, пока я пытался прокрутить мысль о театре.

Однажды я был там с Джони и отцом, когда мне только недавно исполнилось тринадцать лет. Но мы не смотрели никакие спектакли. Владелец театра был нашим крупным должником, поэтому Руфеан позволил отцу самому с ним разобраться.

Не помню, почему он не отправил к нему своего Исполнителя Джерси, но зато я отчетливо запомнил, как отец решил наглядно продемонстрировать тринадцатилетнему мне, как проходит допрос с должниками. Такое решение он принял не чтобы сломать мою детскую психику, а из-за приближающегося посвящения, которое проходили все мальчики по наступлению четырнадцати лет. Видимо, ему показалось наилучшим решением, чтобы я познакомился со всем этим изнутри гораздо раньше и был готов пройти испытания на инициации без колебаний.

– В чем дело? – ответил на звонок.

– Дико извиняюсь, что отвлекаю тебя от очень важного свидания в твоей жизни, но у меня не менее важный вопрос.

Вздохнув, я поднес руку к губам:

– Говори.

– Не могу найти папку с документами по поставкам товара, ни в офисе, ни в «Некси», ни дома ее нет.

– Ты про последнюю говоришь? – вопрос на выдохе, пока брови хмурил, пытаясь собрать в голове все связующие нити.

– Нет, про ту, что была три года назад. Уж очень интересно про нее почитать… Конечно, про последнюю, Рик! – сарказм так и хлестал из Энрике.

А у меня перед глазами промелькнули короткие вспышки воспоминаний из последних дней.

В один из вечеров я принял моментальное решение – не ехать в особняк. Вместо него машина сама привезла меня в пентхаус в Мафорде.

Вошел я с папкой документов, которую бросил на кухонный островок, и достал с полки уже когда-то вскрытый Энрике виски. Налив в стакан, сделал несколько обжигающих глотков, пытаясь хоть на немного заглушить чертово торнадо мыслей, задач и проблем в своей голове.

Скинув пиджак, расслабил душащий меня галстук и, налив еще виски, взял стакан, бутылку и сел за фортепиано.

В ту ночь я сильно напился впервые за несколько лет. Наверное, последний подобный раз случился в день похорон Джони, которого убили спустя пару месяцев после смерти Аннетт.

– Я оставил ее в пентхаусе, – потирая переносицу, ответил брату.

– В Мафорде? Ты когда там уже успел побывать?

– Тогда же, когда и ты решил не ночевать дома, – тишина на другом конце дала мне понять, что Энрике понял, про какой именно день я говорил. – Я заберу ее и привезу в офис.

– Сам? А как же твое наиважнейшее свидание?

– Энрике.

– Что?

– Пошел на хрен, ясно? – и отключил звонок под громкий смех брата.

– Театр отменяется, верно? – я взглянул на Элизу, про которую, честно говоря, успел уже во второй раз забыть, и коротко кивнул.

– Нужно кое-что срочно забрать и отвезти в «Кёрли», – объяснил я, и мы выехали с парковки на проезжую часть.

Девушка смотрела в окно всю поездку, пока я же даже не пытался начать разговор – это было последнее, что меня могло волновать.

Кенфорд. Мафорд. Пентхаус Карбоне

У меня было четкое ощущение, что я оставил папку на кухне, но ее там не оказалось. Поэтому начал поиски, пока Элиза не спеша осматривалась на первом этаже.

– У вас здесь мило.

– Мило? – переспросил я, поднимая подушки на диване.

В ту ночь я мог ее сунуть куда угодно, учитывая, что с последним воспоминанием местонахождение папки не совпало.

Мимо.

Начал осматривать всевозможные ящики.

– Да. Мне казалось, что будет что-то по мрачнее, – ответила блондинка, медленно шагая вдоль дивана к панорамному окну, стуча каблуками по паркету. – Фортепиано сюда хорошо вписывается. На нем же играла Елена, ведь так?

Напряжение окатило тело, заставив отвлечься на короткое мгновение от своего занятия и посмотреть на девушку.

– Это было единственное, что ей нравилось помимо управления салоном красоты, – ответил я и вернулся к поискам документов.

То, что я сказал Элизе, не было секретом или чем-то сокровенным. Да и само фортепиано не являлось ценным. Оно лишь служило напоминанием, что в этой жизни существовала женщина, которая называла себя матерью детей Карбоне, но на самом деле таковой быть не хотела.

Я хранил это фортепиано еще по одной причине, но делиться ей с Элизой никогда не должно было войти в мои планы.

Папки нигде не оказалось, и я отстал от гостиной.

Поднявшись в спальню, обнаружил ее на тумбе у кровати. Забрав, вернулся в гостиную и замер, когда увидел, как девушка стояла у фортепиано и держала в руках мои нотные листы.

– Кто это, «La mia aria»? – карие глаза на меня, а внутри сжалось сердце, но лицом я не выдал ни одной эмоции, кроме раздражения, которое скрывать получалось слишком сложно.

Подойдя к Элизе, одним рывком я забрал из ее рук нотные листы и вернул на место.

– Прости, если лезу не в свое дело, – в ее голосе звучала искренность. – Этот брак выбил меня из колеи, и я знаю, что ты так же его не хотел.

– Поэтому ты решила, что я стану откровенничать? – нахмурился я.

– Я не набиваюсь к тебе в настоящие жены, Риккардо, – заправила светлый волос себе за ухо. – Но мы могли бы стать напарниками.

– «Братья по несчастью», так что ли? – в моем же голосе звучал откровенный скептицизм.

– Так было бы проще выносить факт нашего брака и дальнейшего принудительного нахождения рядом. Подумай об этом, хорошо? – я поджал губы. – Твой брат, наверное, заждался. Поедем?

Ничего не сказав, я последовал за девушкой к выходу.

ВИШНЯ ВТОРАЯ

Риккардо

08.08.2020 г. 12:29

Кенфорд. Сант-Хилл. Особняк Карбоне

Инес была рекордсменкой по выводу меня из себя. Но если быть честным и откровенным, то каждый из членов нашей семьи любил потанцевать на моих натянутых нервах. Чем сейчас и решила заняться сестра.

Я сохранял внешнее спокойствие по одной причине – она была беременна. Срок еще рискованный, отчего во мне поднималась защита в три раза больше, чем раньше. И приходилось сохранять лицо, когда глаз так и намеревался начать дергаться в нервном тике.

– Нет. Я же сказал уже, Инес, зачем ты продолжаешь уговаривать? – Взгляд задержался на одном из документов, пока сестра стояла прямо напротив в паре метров от стола в моем кабинете.

– Потому что это глупо.

– Что именно?

– Держать меня взаперти, как какую-то пленницу, – она сложила руки на груди.

Меня раздражало, что до нее не доходила суть моего запрета. Ей, видимо, казалось, что беременность – игрушка. А учитывая то, что Инес пришлось пережить всего неделю назад… Твою ж мать, она могла потерять ребенка. Почему же не хочет поберечься?

– Сомневаюсь, что я позволил бы пленнице так свободно разгуливать по своему дому, – в ответе слышалась монотонность и незаинтересованность в этой теме.

Честно говоря, мне на долю секунды показалось, что во мне плавилась дыра от прожигающего взгляда сестры, который заставил поднять на нее глаза.

– Я тебе уже сказал и не один раз, Инес, если ты хочешь подышать свежим воздухом, то, пожалуйста, в твоем распоряжении вся территория особняка. И там, между прочим, воздух ничем не отличается от того, что за воротами.

– Это даже смешно, Рик! Говоришь, что я не пленница, но не выпускаешь меня за территорию дома даже на шаг! – Инес возмущенно всплеснула руками.

– Ты беременна, а это небезопасно. Мне будет спокойнее, если ты будешь дома.

– Я же не прошусь уйти одна гулять по улицам. Я хочу навестить Руджеро. Или ты хочешь сказать, что и у него дома мне что-то угрожает?

Сестра точно нажала красную кнопку «взрыв» в моем подсознании одним лишь упоминанием об Аллегро, да еще и в том ключе, что в их доме ей будет безопасно. Ну конечно же… Вдох-выдох, Рик.

– Конечно, я считаю, что в доме Аллегро тебе грозит опасность. О чем речь, Инес? – Наклонился локтями на стол. – У нас столько лет была война с Клофордом, а теперь я должен просто взять и сказать: «Поезжай, сестренка, прямо в самый центр Клофордской мафии»? Так что ли?

– Руджеро отец моего ребенка, или ты забыл об этом? – Забудешь такое, как же!

– Это еще не значит, что его семья примет тебя и вашего ребенка. Я не могу так рисковать. Если Руджеро хочет тебя видеть, пусть сам приезжает сюда. По твоей просьбе, я сообщил солдатам на границе, чтобы они его пропускали.

– Только его? – Нет, еще Доминику, но она, скорее всего, больше никогда не захочет ступить на нашу территорию, после того, что я сделал.

Но вместо этого сказал:

– А что, у тебя на примете есть кто-то еще на роль отца ребенка?

– Ты невозможен, Рик, – прошипела Инес.

– Я отвечаю за безопасность нашей семьи, – твердо заявил я сестре. – То, что произошло несколько дней назад, не должно повториться. И я сделаю все, чтобы ты, твой ребенок и все остальные члены нашей семьи оставались в безопасности. Так что, как я уже сказал, если Руджеро хочет тебя видеть, пускай приезжает сам.

– Он ранен, и, между прочим, по твоей вине! – Я скрипнул зубами.

– Он – псих, которому плевать на боль. Так что, если у него есть желание тебя увидеть, то Аллегро приедет, чего бы это ему ни стоило.

14:17

– Наверное, тебя стоит показать Ёрки. Или меня. Ибо мне кажется, что у меня гребаные галлюцинации. Иначе же не могу объяснить, какого хрена вижу, как псих-Исполнитель из Клофорда поднимается по лестнице в нашем особняке, – ворчание моего Консильере доносилось рядом со мной, пока мы провожали взглядами Руджеро и Инес, поднимающихся в крыло сестры из главного холла.

– Будто бы у меня есть выбор, – вздохнул я. – Инес носит под сердцем его ребенка и готова была разорвать меня на кусочки, лишь бы я позволил им видеться.

– И теперь нам придется видеть его рожу здесь каждый день? – Сморщился Энрике, а Витале, играющий в приставку на диване, усмехнулся, привлекая к себе наше внимание.

– Нам придется не только видеть его здесь слишком часто, но и смириться с тем, что Руд в самом деле любит Инес. Тут без вариантов, – Младший брат быстро перебирал пальцами на джойстике, говоря очевидные факты, которые не очень хотелось принимать ни мне, ни Энрике. – А вообще, Эни, не думаю, что для тебя это может стать проблемой.

– И почему нет? – Хмыкнул брат, сложив руки на груди.

Витале мазнул по нему взглядом своих карамельных глаз и, вернув его в экран телевизора, усмехнулся.

Моя рука упала на плечо Энрике:

– Думаю, он ведет к тому, что ты перестал ночевать дома, как и проводить большую часть дня и своего свободного времени в этих стенах.

– Тебе не стоит волноваться об этом, – подтвердил Витале.

– Если вам есть что сказать, говорите, но сомневаюсь, что являюсь единственным со скелетами в шкафу, – язвительно произнес Энрике и, скинув мою руку, пошел прочь из гостиной, убрав руки в карманы штанов.

Я проследил за братом взглядом, пока он не скрылся на втором этаже.

Энрике был прав. И, наверное, я не мог ему что-то предъявить, учитывая то, какой секрет хранил за своими плечами.

Я знал, что, куда пропадал брат, точно не являлось связанным с мафией, ибо он никогда не пошел бы против семьи и клана. А его личная жизнь меня не касается, пока он сам о ней не расскажет. И то, что Энрике так отреагировал на наши с Витале высказывания, только подтверждало мою догадку.

Доминика

22.09.2020г. 21:10

Кенфорд. Мафорд. Дом-студия Анри

– Держи, зайчонок, – мой пожилой друг подал мне джинсовую ветровку, которую я брала с собой на случай прохладного вечера. – Эмилио еще не приехал?

Выглянув в окно, я заметила не белый «Мерседес», а черный, тонированный «БМВ», припаркованный напротив студии Анри, но у соседнего дома. Волна напряжения окатила с ног до головы, а руки предательски задрожали.

– Еще нет, но я подожду его на улице. Мне нужно будет позвонить, – я соврала Анри, но тот лишь по-доброму улыбнулся и кивнул.

– Хорошего вечера, зайчонок. Будь осторожна, ладно?

– Конечно. До завтра, Анри, – и на этих словах вышла из дома.

С каждым шагом, с каждым стуком каблука о каменную дорожку от двери до калитки, сердце отбивало в такт ритм. У меня не выходило отвести взгляда от машины напротив, но и подходить я не планировала – у меня была гордость, и не собиралась, несмотря на свою боль, поддаваться желанию.

Я остановилась у калитки, не делая больше и шага. Нас разделяла проезжая часть, и мужчина вышел из своего автомобиля, одетый с иголочки в черный костюм.

Теперь же я отвела глаза, не в силах вынести смотреть ему в лицо. Но слышала, как он подходил все ближе, пока не остановился передо мной всего в одном шаге. Его запах мгновенно окутал меня со всех сторон, что я чуть не потеряла рассудок. Это слишком.

– Зачем ты здесь? – вопрос вырвался из меня быстрее, чем смогла его обдумать.

Я продолжала смотреть на безупречные края его лацкана, не осмеливаясь поднять глаза.

– Посмотри на меня, Доми, пожалуйста, – звук голоса мужчины, вибрируя, проникал в самое сердце, заставляя его замирать на доли секунд.

Ощутимая дрожь скользнула по телу, и я инстинктивно обхватила себя руками.

Собрав всю волю, медленно подняла глаза. Риккардо…

– Мы можем поговорить?

– О чем? – ком в горле уже начал расти, отчего я предпринимала все попытки, чтобы не расплакаться прямо сейчас.

– Обо всем, что случилось.

Поджав губы, я едва слышно спросила:

– Хочешь сказать что-то новое, чего я не знаю? – хмурясь, вкладывала все силы на то, чтобы держать себя в руках.

Риккардо должен был жениться на Элизе Нано через три месяца, и это одна из причин, почему я решила заткнуть свое сердце, лишь бы перестало скулить и тосковать по нему.

Но пока что оно побеждало. Мои чувства к этому мужчине побеждали в нечестной, неравной борьбе с разумом.

– Хочу, чтобы ты знала, почему не сказал тебе все сразу, когда только обо всем узнал. Я не обманывал тебя, Доми.

– Считаешь, что это не обман? – голос, предатель, дрогнул. – А то, что ты молчал столько времени, без попыток объяснить мне все хотя бы через пару дней, после того, что случилось… Это ты мне как собираешься объяснять, Рик? – глаза начали наполняться слезами, но я продолжала смотреть на мужчину, которого любила всем своим существом, и который бы не нащупал мое сердце на своем месте. Вместо него сейчас были лишь осколки. – Это было подтверждением.

В его глазах читалось сожаление, которое скрывалось за маской холодного равнодушия. Мы стояли посреди улицы чужого района, и я понимала, почему он был не в состоянии показать мне все свои истинные чувства и эмоции прямо сейчас. Но в этом и не было нужды – я все видела в этих родных, почти черных, как бездна, глазах.

Риккардо было больно… Но и мне тоже.

– Подтверждением чему? – спросил он голосом, который я не узнала.

Напряженно сглотнув, ответила:

– Тому, что я тебе не нужна.

– Это не так. И ты это знаешь.

– Я так думала, – поправила его.

– Ты ошибаешься, Доминика. Именно поэтому я сейчас здесь и прошу спокойно поговорить. Я хочу все объяснить, чтобы ты больше не считала, что не нужна мне.

– Почему ты решил, что мне еще нужны объяснения, Риккардо? – слезы уже свободно текли по щекам, пока обида пульсировала в груди. – Твоя свадьба с той девушкой – одна из причин, почему я не могу простить тебя.

Он понимал, что я имею в виду.

О таком сложно было забыть. Да и как можно перестать помнить о том, что мужчина, которого я любила, подверг пыткам моего брата?

– Ты держал Руджеро в плену пять дней. Пять дней я не могла нормально спать, есть, жить, понимая, что у меня пропал брат. Мне снились кошмары. Я думала, что его убили, и что больше никогда его не увижу, Риккардо, ты это понимаешь? – он плотно поджал губы, на миг отводя взгляд. – Да, Руди нарушил договор, как и твоя сестра. Но и мы тоже, Рик. Ты и я так же его нарушили, и сделали это еще раньше, чем они. Почему же тогда ты так жестоко обошелся с моим братом, когда сам находился в аналогичной ситуации? Почему его любовь к твоей сестре вдруг стала ничтожной, по сравнению с твоей? Как ты так смог определить, что твоя любовь важнее и правильнее, чем его? За что он провел столько дней в страданиях и мучениях, пока его любимая женщина находилась в плену у страшного человека?

Риккардо молчал, глядя мне в плачущие глаза, и в его я видела, как раскаяние смешивалось с болью. Но даже так, у него не было ответа на мои вопросы.

– За что ты решил причинить мне такую боль, Рик? – шепот срывался с губ. – Если это была какая-то игра, потому что я – Аллегро, то поздравляю, ты победил.

– Это вовсе не игра, не говори подобных вещей. Повторяю, я никогда тебя не обманывал.

– Не обманывал, – кивнула я сама себе, прикусив губу. – Не обманывал, но и не говорил правды, ведь так? Ты мне вообще ничего не рассказал, Рик. И сейчас хочешь, чтобы я выслушала то, что ты успел придумать в качестве оправдания за прошедшие месяцы?

– Я ничего не придумывал.

У меня больше не осталось сил слушать, и я отмахнулась. Рик замолчал.

– Пожалуйста, хватит, – прошептала, прикрыв глаза на несколько секунд. – Тебе лучше уйти, сейчас должен приехать Эмилио. Не нужно, чтобы он тебя увидел.

– У тебя есть все основания мне не верить, считать, что я хотел этого навязанного брака с племянницей Коломбо, но это неправда. Sono infinitamente fedele ai tuoi occhi. 1И так будет всегда, – на этих словах он развернулся и направился к своей машине.

Мне хотелось отчаянно закричать, остановить его, попросить вернуться ко мне прямо сейчас, чтобы не уходил, не оставлял меня, но лишь молча смотрела ему в след.

А в следующее мгновение достала перевернутый блокнот из сумки и вырвала рандомный листок, на котором быстро оставила короткую надпись.

– Рик, – окликнула его, поспешно подойдя ближе. Он обернулся, и я вручила ему лист. – Надеюсь, ты сможешь выделить один вечер на то, чтобы объяснить все. Это последний шанс, когда я готова выслушать тебя.

Приняв из моих рук записку, Риккардо не успел ничего ответить, как я развернулась и начала возвращаться к дому Анри.

Эмилио же появился рядом спустя две минуты. Слава богу, Рик не стал медлить и успел уехать.

– Ты плакала? – вопрос друга прозвучал почти сразу, как только я села в машину.

– Все в порядке, – грустная улыбка задела уголки моих губ. – Разговаривали с Анри об Эмилии, а я что-то в последнее время стала сильно сентиментальной.

Эмилио же только тяжело вздохнул.

Риккардо

Кенфорд. Мафорд.

Я остановился в соседнем переулке от студии друга Доминики и, не выдержав, раскрыл записку.

Это стало глотком воздуха, после того как я увидел ее слезы. Так сильно хотелось притянуть Доми к себе, обнять, вытереть мокрые глаза и никогда больше не отпускать. Но не имел права даже касаться и подходить ближе, чем уже это сделал. Это было бы слишком неуважительно и эгоистично по отношению к ней. А я и так пробыл эгоистом достаточно времени, чтобы сделать больно.

Развернув лист в руках, взгляд зацепился за короткие строки, написанные размашистым, но от этого не менее красивым почерком Доминики: «Среда. Парк Срэндо. 18:00».

А на обратной стороне листка карандашом изображены чьи-то темные глаза с холодным, хмурым взглядом. И мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять – они принадлежали мне.

ВИШНЯ ТРЕТЬЯ

Доминика

23.09.2020г.

Кенфорд. Клофорд. Особняк Аллегро

Когда мы с Итало ходили на ужин с Домиником и Джанни, в тот вечер брат пригласил Мёрфиса к нам домой, когда появится возможность, чтобы я написала его портрет. Тогда же у меня были надежды, что это лишь вежливость старшего брата, который забыл бы об этом уже через пару минут. Но так я считала ровно до вчерашнего вечера, пока не вернулась в особняк. Итало поймал меня у лестницы, когда я уже планировала быстро скрыться в своей спальне, чтобы утонуть в бесконечных мыслях, терзаниях и личном моральном аду.

Неожиданное появление Рика с просьбой поговорить, спустя столько времени, выбило меня из равновесия. Конечно, я ждала, когда он соизволит проявить ко мне и всему тому, что между нами было, хоть какое-то уважение, и все-таки решится на разговор, а не поведет себя, как трус. Но когда он действительно приехал… Я не была готова посмотреть ему в глаза. Я любила его глаза, но они причиняли боль.

Да, именно в таком разбитом состоянии старший брат остановил меня посреди гостиной. И, видимо, этому вечеру суждено было стать еще хуже, ведь Итало сообщил мне о предстоящем утреннем визите Доминика Мёрфиса: который без конца продолжал присылать на наш адрес букеты цветов; чье фото красовалось на обложке журнала; по которому страдала добрая женская половина Кенфорда из-за его бизнеса и обворожительной улыбки; и с которым я уже дважды ходила на свидания в этом месяце и трижды в прошлом.

И теперь, в нашу шестую встречу, – которую я не посмела бы назвать свиданием, – должна была написать его портрет в своей студии. Да, Доминик обаятельный и привлекательный, и наверное, художникам вроде меня должно приносить какое-то особое удовольствие переносить его лицо на бумагу, но… Как бы сейчас это жалко не прозвучало, я бы лучше достала свой почти исписанный блокнот и изобразила в нем глаза Капо Сант-Хилла. В тысячный раз. Не готовая признать, что ужасно жалела о том порванном портрете, который повторить у меня не поднималась рука.

– Где мне лучше устроиться? – взгляд оторвался от карандашей, что я перебирала в руках в поисках тех, что мне могли пригодиться для изображения черт лица Мёрфиса, и посмотрела на блондина.

Он стоял посреди студии, спрятав кисти рук в карманах бежевых узких штанов, в которые была заправлена белая рубашка. Солнце освещало его лицо, пока сам Доминик чуть жмурился, глядя на меня вполоборота. Такое выражение лица придавало ему какого-то романтизма. Мне кажется, или он уже позирует, как на фотосессии?

– Можешь взять вон тот стул, – кивнула в сторону стены, к которой приставлен стул, – и поставить здесь, – теперь же указала рукой на место в двух шагах от мольберта. Ближе точно не надо.

Я была безучастной во всем этом. Никакой инициативы и открытого желания брать в руки один из карандашей, который собиралась поднести к чистому полотну на мольберте и нанести первые штрихи.

А еще я игнорировала всякие попытки Доминика быть обаятельным, обходительным и пытающимся произвести на меня впечатление мужчиной, что не оставлял попыток покрасоваться передо мной своим лицом.

– Можно я спрошу? Если не захочешь отвечать, то я пойму, но мне интересно это узнать. – взгляд мой так и был прикован к нижней челюсти мужчины на полотне, что выводила карандашом.

– Тебе необязательно спрашивать меня о том, можешь ли ты о чем-то спросить, Доминика. Просто задавай свои вопросы в любое время. Не думаю, что есть такой, на который бы я не смог или не захотел отвечать, – он поправил золотистые волосы и закинул ногу на ногу, продолжая сохранять осанку.

– Что именно тебя привлекло во мне, что ты сразу стал таким настойчивым? – глаза на мгновение нашли его лицо за пределами мольберта.

– Считаешь, я настойчив?

– По-моему, это очевидно, – уголки моих губ чуть приподнялись. – Стоило нам потанцевать дважды и один раз поужинать, как наш с братьями особняк стремительно стал превращаться в оранжерею.

В последнее время мне стало чуть проще излагать свои мысли через рот, не так сильно смущаясь, как это было совсем недавно. Меня посетили мысли, что это потому, что, например, к Доминику я не испытывала романтических чувств. Да, он мужчина, а меня, если честно, всегда пугали и смущали мужчины. И даже учитывая, что с ним я чувствовала себя не совсем уютно, но и не испытывала страха. Возможно, поэтому я при нем особо больше не краснела и задавала всякие вопросы.

– Я просто считаю, что мужчина должен сразу показывать серьезность своих намерений. Ведь если не проявить себя в тот самый момент, когда девушка свободна и привлекла твое внимание, то потом ты просто можешь увидеть, как она выходит замуж за другого, — по-моему, я уже где-то это слышала. – А я, знаешь, не люблю ни пустую болтовню, ни пустые обещания, ни то, когда кто-то пытается увести у меня из-под носа то, на что нацелен я сам. Это касается как и работы, так и личной жизни.

– То есть ты нацелился на то, чтобы… жениться на мне? – карандаш замер в паре миллиметров над полотном, а я мгновенно нахмурилась, посмотрев на мужчину, надеясь всеми фибрами души, что он не озвучивал свои мысли братьям.

– А мои слова можно понять как-то иначе? – хмыкнул он. – Я не пустослов, Доминика. Не надо расценивать меня как того, кто лишь играется и любит азарт от соперничества.

Я бы могла сказать, что как таковых соперников Мёрфис не имел, но мое сердце собиралось громко запротестовать в смертельной схватке с разумом, поэтому не стала никак это комментировать.

– Ты мне так и не ответил, – напомнила ему, меняя карандаш на другой из стакана.

– Что меня в тебе привлекло? – кивнула согласно. – Не знаю. Наверное, твоя недоступность и… невинность? Скажу честно: добиваться внимания девушки, которая от тебя воротит нос, вызывает довольно специфичные чувства. Но интрига от конца – это вкусно, согласись?

– А если не получится? – не получится, Доминик. Спросила лишь потому, чтобы поддержать беседу. – Вдруг интрига – лишь красивая обертка, а внутри окажется пустота?

– Что ты имеешь в виду? – он наклонил голову так, что его, идеально уложенные, волосы чуть выбились из общей картины.

– Кто-то забрал конфету первый, но замел следы.

Русые брови Доминика свелись к переносице, точно обдумывая мои слова.

– Хочешь сказать, что все старания могут оказаться в пустую?

Я пожала плечами:

– Кто знает?

Скажи я больше, то у него могли появиться сомнительные вопросы и какие-то догадки. Я и так не уследила за языком, нужно было перестать чувствовать себя так уверенно, хоть щеки все-таки мои горели.

24.09.2020г. 18:23

Кенфорд. Клофорд.

– Тебе точно не кажется это пугающим? На твоем месте я бы насторожилась, – лепетала Беатрис, пока ее каблуки стучали по каменной плитке рядом со мной.

Эмилио тащил в руках наши покупки, идя позади буквально в паре метрах от нас. Точнее, там были не наши покупки, а покупки Беатрис. У Зейна на следующей неделе должен был быть день рождения, и она решила подготовиться с подарком заранее, а для этого ей была необходима моя компания.

– Я не выйду за него замуж, Беатрис. Не стоит волноваться об этом, – я предприняла попытку натянуть на лицо убеждающую улыбку, но, наверное, получилось плохо.

– Ты ходила с ним на свидание шесть раз, – нахмурилась она. – Одно из которых прошло в твоей студии.

– Но это все равно не значит, что я выйду за него замуж, ты же понимаешь?

– Будто ты забыла, в каком мы живем мире. А точнее, ты. Я же оказалась в нем случайно, но, кажется, застряла, как погрязшая в болоте по самые уши, а все из-за того, что как-то однажды встретила тебя.

– Сожалеешь? – ироничный смешок слетел с губ.

– Ты сейчас о себе или о той части нашей дружбы, где ты знакомишь меня со своим старшим братом, по которому я теперь до конца своих дней буду пускать слюни?

– Наверное, теперь об обоих этих моментах.

Я бросила взгляд через плечо на Эмилио, чью усмешку услышала за спиной, но, к счастью, он остался незамеченным для моей подруги.

– Все это бессмысленно, учитывая, в какой ситуации ты можешь оказаться. Этот Доминик слишком настырный, и как только это спокойно проходит через твоих братьев? Почему они позволяют это?

Вздохнув, я чувствовала, как новые сапожки натерли мне пятку, но не предпринимала пока никаких попыток исправить положение.

– Это из-за меня, – я должна была признаться в этом, да? – Это я сказала Итало, что не против всех этих… В общем, всего этого.

Беатрис остановилась, а ее лицо вытянулось:

– Чего-чего ты сказала ему? А как же… – она осеклась, поймав мой взгляд.

– Ты и так знаешь, почему я так поступила, – тихо, чтобы не услышала и муха, пролетавшая мимо, когда мы вновь тронулись с места. – Хоть это ничего не значит.

– Но только не для твоих братьев, Дом. Думаю, они это могут воспринять гораздо серьезнее, чем ты можешь подумать.

Руки сами скользнули в карманы легкого пальто.

– Тебе стоит заканчивать все всякие встречи с этим Мёрфисом. Ничем хорошим это не кончится.

Риккардо

25.09.2020г. 17:54

Кенфорд. Срэндо. Парк

Парк в этом районе достаточно большой, чтобы по нему можно было блуждать около получаса, но я будто изначально знал, куда именно должен прийти. Понятия не имел, что это было: интуиция, связь или чутье. Но ноги привели в нужное место – та самая лавочка, напротив которой зимой возвышалась высокая елка. Сейчас же там ничего не было.

Моим вниманием всецело завладела Доми, сидевшая на ней в белоснежном пальто, пока ее такие же белоснежные волосы поддавались порывам немного прохладного ветра.

– Не опоздал, – губы, накрашенные розовым блеском, растянулись в милой улыбке, когда она поднялась на ноги.

Доминика стояла в сапожках на достаточно высоком каблуке, но все равно была гораздо ниже меня.

Моя рука слегка дрожала, расстегивая пуговицу пальто, освобождая шею от лишнего тепла.

Стоя рядом, благодаря гребаному направлению ветра, я слишком сильно ощущал нежнейший аромат ванильного мороженого, которым пахла Доми. Это достаточно сбивало мысли, которые и без всего этого были беспорядочны.

– Для твоей семьи ты у Анри? – из меня вырвался какой-то нелепый вопрос, на который она кивнула.

– Как и для Эмилио, – уточнила и нахмурила брови.

Она волновалась. И пока Доми не смотрела в мою сторону, мои глаза блуждали по ее лицу, отмечая каждую мелочь: уставшую улыбку, которая пыталась скрыть боль, румяные щеки, чуть покрасневшие глаза.

Я столько раз представлял этот момент, сотни раз прокручивал возможные варианты диалога, но сейчас слова застряли в горле.

– Почему ты мне не сказал? – ее голос стал чуть тише, испуганней.

Спустя долгую секунду медленного размышления, я, наконец, решился заговорить. Голос звучал низко, словно бархат, пропитанный усталостью и мукой:

– Потому что, если бы я сказал тебе тогда, сразу, ты начала бы искать выход немедленно. Высказывать идеи, предлагать планы, лезть в дела, в которых твой вклад равнозначен самоубийству.

Вздох – короткий, глубокий.

– Я пытался найти решение самостоятельно. Здесь не просто традиционалисты так решили, Доми, а все куда гораздо серьезнее. Я – пешка в игре, в которой даже чертовых правил не знаю, – руки сжимались в карманах пальто до легкой, неприятной боли. – Пойми, мне просто не хватило времени.

Смотря в глаза Доминики, сердце давало сбой, угрожая покинуть пределы грудной клетки.

– Моя помолвка с Элизой – сделка, которая в будущем должна сыграть свою роль. Сделка, которую заключили без моего желания, но моими руками.

Она поджала губы, опустив на секунду взгляд к мокрому после дождя асфальту:

– Я все понимаю, но… Это нечестно, – Доми сглотнула. – Ты не должен был решать за двоих, Рик, держать меня в неведении, будто я игрушечная фигурка, чьи чувства ничего не стоят.

В груди неприятно кольнуло от ее слов.

– Я не обесцениваю твои чувства. Я…

– Нет? – вырвалось у нее, перебив меня. – Разве я не заслуживала правды?

– Заслуживаешь, Доми. Больше, чем кто-либо другой.

– Ты же мог мне рассказать. Просто прийти и рассказать, что тебя заставляют жениться, и все остальное, что ты сейчас мне сказал про игры, марионетки и опасность.

– Я не хотел приходить к тебе с пустыми обещаниями, когда сам не понимал, что делать. Не хотел подвергать тебя риску. Боялся втягивать в то, в чем еще сам не разобрался.

– Почему же сейчас стоишь здесь? Разве риска больше нет?

– Есть. Особенно здесь и особенно сейчас.

Район Срэндо раньше казался мне самым безопасным, как нейтральная зона для нас с Доминикой, где мы могли видеться, ведь это была территория Руфеана, который бы не стал прицеплять ко мне хвост. Но сейчас я не был уверен во всем этом, учитывая, что должен стать его зятем.

– И было бы правильно и дальше держать язык за зубами, чтобы не подвергать тебя опасности, но я осознал, что вел себя как эгоист по отношению к тебе. Не хочу оправдываться и говорить о том, почему у меня не хватило времени, чтобы даже обдумать всю эту ситуацию прежде, чем вывалить ее на тебя, ведь у меня нет оправданий. Точнее, ни одно из них не стоит того, чтобы встать наравне с тем, что я от тебя скрыл важную информацию. То, что я сделал, привело к тому, чего боялся – ты узнала о свадьбе с Элизой совсем не так, как я планировал тебе рассказать. Все вышло омерзительно, признаю, и нисколько не отрицаю. Прости меня. Пожалуйста. Я эгоист и мудак, который причинил тебе боль, и все это совершенно незаслуженно по отношению к тебе.

Доми поджала губы, смотря точно мне в глаза. В них не было слез, но та боль, что скрывалась внутри, прекрасно считывалась, заставляя сердце в груди сжиматься, лишний раз забывая о том, что ему необходимо биться.

«Энрике подошел ко мне и устроился рядом на диване, пока я нервно дергал ногой, перебирая пальцы. Мы были в комнате одни. Совсем. За последнее время нам не удавалось побыть с братом наедине дольше минуты из-за подготовки к инициации, которая вот-вот должна была начаться.

Я сильно нервничал, пока брат выглядел спокойным. Хотя мог поклясться, что точно слышал, как он совсем недавно срывался на некоторых традиционалистов из-за того, что они подготовили что-то не так, как нужно.

Мне же было плевать, как там нужно. В голове кружили совершенно другие мысли.

Сейчас мне надо было сосредоточиться на том, чтобы взять на себя ответственность за клан Сант-Хилл. Все ждали от меня, что я, как отец, встану и поведу всех за собой, ведь меня готовили к этому моменту всю жизнь. И я был согласен с каждым словом, с каждой подготовкой и действием отца, принимая правила этого мира.

Но это не значило, что…

– Мне кажется, я боюсь, – негромкое признание вырвалось на выдохе, пока глазами по венам на руках водил.

Энрике продолжал сидеть, откинувшись на спинку дивана, подперев кулаком голову и закинув ногу на ногу.

– Со стороны кажется, что быть Капо – просто, – я непроизвольно нахмурился. – Но ты тоже видел, сколько ответственности нес на себе наш отец. И пускай, как родитель, он потерпел полнейшее поражение, но, как Капо, справился на все двести процентов, – я вздохнул.

– Вилдер Карбоне, – начал брат, и взгляд мой врезался в него, когда мне стоило чуть обернуться через плечо, – в роли отца был настоящим дерьмом. И не думаю, что кого-то в нашей семье это все так же сильно волнует, как раньше. Но ты прав, Рик, в роли Капо Сант-Хилла ему не было равных. Поэтому сейчас туда должен выйти ты, а не кто-то другой, – Энрике кивнул в сторону дверей, ведущих в главный зал для проведения посвящения. – Никто больше не достоин занять его место, и никто не справится со всем этим так же отлично, как он, кроме тебя.

– Ты действительно так считаешь?

Он хмыкнул, уронив руку мне на плечо:

– Ты ничего не боишься, забыл?

Уголок моих губ сам приподнялся, а взгляд опустился с брата обратно на руки.

– Ты прав. Я боюсь только себя… – я вернул взгляд на Энрике. – И, пожалуй, тебя.»

Тогда я посчитал, что действительно ничего не боялся. У Эни получилось меня в этом убедить. Но, стоя сейчас здесь, глядя в глаза Доминики, в глаза, за которыми пряталась боль, в появлении которой был виноват исключительно я…

– Ты обещаешь больше ничего и никогда от меня не скрывать? – вдруг произнесла она. – Какая бы это ни была отвратительная правда, что бы она за собой ни несла, даже смертельную опасность, я… Я не хочу оставаться в стороне, не хочу больше чувствовать себя идиоткой. Уж лучше я буду знать, что происходит, и на какие риски иду, чем оставаться в неведении, но в безопасности. Так что я хочу, чтобы ты мне пообещал, что не станешь больше ничего от меня утаивать и пытаться взвалить все на себя одного.

Ее руки сжались в кулаки, а ветер все так же красиво развевал волшебные волосы.

– Я может, ничего не смыслю в отношениях между мужчиной и женщиной, но точно знаю, что в этих отношениях ты не один, Риккардо, есть еще я. Это работа двоих, а не только кого-то одного. Начни считаться с моим мнением тоже, пожалуйста. Я не хрустальная ваза, и от всего тебе меня не уберечь. Особенно, если я сама буду тебе в этом мешать. А я буду. Потому что… – небесные глаза опустились на мгновение, – sei anche la mia aria2, Риккардо.

В эту секунду меня покорила вся глубина этих глаз. В них виднелось столько решимости и силы, что у меня перехватило дыхание, словно закончился весь лимит на кислород.

Доминика была готова на любые риски, и именно это меня и покорило. Еще тогда, в тот вечер на балконе ресторана, когда она сделала первый шаг в мою сторону, в сторону «нас», наплевав на опасность, – и я понял, что попал. Я влюбился в эту девушку всем своим существом. И сейчас было бы преступлением отступать назад, когда Доми снова решилась на этот шаг.

– Prometto. 3

ВИШНЯ ЧЕТВЕРТАЯ

Доминика

21:20

Кенфорд. Клофорд. Особняк Аллегро

Каблуки от сапожек стучали по выложенной каменной дорожке, пока я направлялась из гаража к дверям особняка, попутно кладя ключи от машины в сумочку.

Сумерки опустились на город, и территорию освещали фонари. Я уже была готова ступить на первую ступеньку крыльца, но обернулась:

– Никки.

Эмилио нагнал меня из гаража.

– Мы можем поговорить? – он выглядел достаточно напряженным, и я, насторожившись, кивнула.

– Пойдем ко мне в студию.

Пройдя в особняк, Эмилио следовал за мной, сохраняя лицо телохранителя, так как Итало и Ренато сидели в гостиной, обсуждая какие-то рабочие дела за чашкой кофе. Они лишь мимолетно взглянули в нашу сторону, когда мы проходили мимо, направляясь к лестнице.

Поднявшись, я сняла с себя пальто, и мы прошли в комнату студии, где сразу же включила свет.

После разгрома, который я тут устроила, мне пришлось избавиться от многих картин, так как они были испорчены. И я рада, что портрет Эмилио не пострадал в этом хаосе.

Джан так и просидел со мной всю ту ночь, не сказав и слова, но, наверное, выкурив всю свою пачку сигарет, после которой мне пришлось долго проветривать студию. Я задремала у него на плече уже под утро, после чего он меня разбудил и ушел.

Как я и предполагала, мы не обсуждали это ни на следующий день, ни через неделю, никогда. Младший брат просто сделал вид, что ничего не видел. И, если честно, я ему очень за это благодарна, ведь, окажись на его месте кто-то другой из братьев, все было бы совершенно иначе. Даже Руди бы все это так не оставил. А в тот момент это совсем не та защита, что была мне нужна.

– О чем ты хотел поговорить? – задала я вопрос Эмилио, повесив пальто на спинку одного из стульев.

Взгляд друга не становился мягче, как это происходило обычно, стоило нам оказаться вне поля зрения моей семьи. И это заставляло нервничать сильнее.

Эмилио хмурил брови, словно не решаясь открыть рот и сказать то, что хотел.

– Эми… – начала я, но он перебил меня.

– Ты видишься с Капо Сант-Хилла? – и внутри все упало, заставив замереть каждый орган в организме.

Облизав пересохшие губы, спросила:

– С чего ты взял?

– Никки, даже твоя реакция тебя выдала сейчас, – он напряженно поджал губы и сжал руки в кулаки. – Я же прав, да?

Стук по окнам снаружи не смог привлечь моего внимания, хоть и заглушал эту нагнетающую тишину, повисшую между нами. Пошел дождь.

Врать Эмилио не было никакого смысла. Его вопросы были больше наводящими, чтобы я созналась сама, чем простой интерес. И именно ими он сейчас загнал меня в угол, словно в ловушку.

– Прав, – натянув рукава белого свитера на ладони, я обхватила себя руками, обнимая. – Ты прав, Эмилио. Я действительно… – воздух будто закончился в легких, и я вдохнула, – вижусь с ним.

– Давно? – спросил он, пока я не решалась поднять на него глаза.

То, что я испытывала сейчас – непередаваемо. Стыд обволакивал внутри каждый сантиметр. Стыд за ложь, не за любовь.

– Девять месяцев.

Эмилио не шевелился, не злился, а просто стоял в конце студии, смотря на меня холодным взглядом, который у меня не получалось расшифровать.

Он был мне как брат, и сейчас я чувствовала все тоже самое, что могла бы ощутить, если бы передо мной стоял Ренато или Итало. Но не Руди.

– Значит, мои подозрения были изначально верны, – негромкие слова, будто сказанные самому, донеслись до моих ушей. Выдохнув, друг все так же сжимал руки.

– Изначально? – воздух выбило из легких. – С какого момента ты подозревал?

– С самого начала, Никки.

– Но раз так, то почему ты позволял мне с ним видеться, никому не рассказав?

– Ну нет, – мрачно хмыкнул он, крича интонацией, что я сказала полную чушь, и глазами на секунду в сторону. – Я не собирался совершать чего-то подобного. Разве я похож на того, кто пойдет против тебя, даже учитывая, что твой выбор неправильный?

– Неправильный?

– Именно, Никки. Неправильный. Неверный. Называй, как хочешь. Но от этого он не перестанет быть таковым.

– Почему же он такой? – и голос мой дрогнул, сделавшись тише. – Только потому, что это против правил?

– Это лишь одна из причин, или я не прав?

– Не прав, Эмилио.

– А то, что он сделал с твоим братом, уже не считается? – сощурился он, а я отшатнулась, словно мне дали пощечину. – Я не сказал и не скажу никому обо всем этом только из любви к тебе, Никки, и уважении к твоей семье. Да, из верности я должен пойти и рассказать обо всем Итало, но повторяю: я не пойду против тебя.

– Если мой брат узнает, что ты был в курсе всего этого и не сказал, тебя убьют, Эмилио, – прохрипела я, чувствуя, как страх пробирался под кожу. – Тебе незачем идти на это предательство из-за меня.

– Почему нет? Ты же идешь на предательство своей семьи ради мужчины, которого любишь. И я иду на предательство своего Капо ради женщины, которую люблю. Не нужно обесценивать, Никки, мои чувства, особенно тогда, когда ты их не разделяешь.

30.09.2020г. 00:26

Кенфорд. Клофорд. Особняк Аллегро

Любовь. Кто бы что ни говорил, но и в нашем мире ей было место. Просто она скрывалась за хладнокровными масками и кровавой жестокостью.

Любовь запрещена, но реальна. Желанна, но недоступна.

Запретная любовь – коварный яд, соблазнительный плод, который так и хотелось попробовать, несмотря на предупреждения об опасности. А когда вкушал его, сладость сменялась горечью, радость – болью, восторг – сомнениями. Но именно в процессе познания вкуса обнаруживались нюансы понимания, достоинства самопознания и глубокое осознание ценности собственных чувств. Ведь они были так редки в этом жестоком мире.

Моя «запретная любовь» принадлежала Риккардо, мужчине, который стоял по другую сторону границы, и которого на дух не переносил каждый из моих братьев. Шансы на то, что у нас получилось бы свободно быть вместе, были равны, практически, нулю. Особенно, если учесть то, что Риккардо необходимо жениться на Элизе Нано в ближайшие месяцы. Но, я не готова вот так просто превращать свою любовь в пыль.

Эмилио… Я знала о его чувствах, и как бы странно это ни прозвучало, но и они считались не менее запретными, чем мои к Капо вражеского района.

Будучи телохранителем, ему было запрещено начинать какие-либо отношения и заводить семью. Он мне сам об этом сказал, ведь его мгновенно сняли бы с охраны семьи, переведя в обычного солдата Клофорда. А оставаясь моим телохранителем, это могло бы вызвать массу других проблем, ведь я не могла ответить ему взаимностью, любые отношения между охраной и охраняемой семьей были запрещены по кодексу, и Руди оторвал бы ему голову. И не только голову.

Перевернувшись в постели на живот, я подперла подбородок руками на подушке.

И что делать?

Этот дурацкий вопрос крутился в моей голове уже пару месяцев, а ответов нет, – только вопрос становился все больше и жирнее.

Беатрис.2: Спишь?

Экран телефона загорелся на тумбе, рядом с изголовьем кровати, осветив угол комнаты. Потянувшись и взяв его в руки, улыбка сама появилась на губах, а пальцы начали мгновенно писать ответ на сообщение:

Доминика: Не сплю

Доминика: Ты дома?

Беатрис.2: Пока нет. Появились дела в офисе.

Беатрис.2: У тебя есть планы на завтра?

И первым порывом начала печатать:

Доминика: Никаких, я свободна.

Но уже в следующую секунду, пока палец не успел нажать на кнопку «отправить», зажала другую – «стереть».

Осознание завтрашнего дня накрыло только сейчас, отчего захотелось заныть в подушку и больше из нее не выныривать.

Доминика: Прости, я завтра занята.

Беатрис.2: Будешь у Анри?

Кажется, я могла смело прокусить губу, чувствуя, как сильно прикусывала ее зубами.

Доминика: Нет.

Руки немного дрожали, но мне нужно было сказать Риккардо так, как есть. Если я требовала от него правду, то и сама не должна ничего скрывать и утаивать.

Доминика: У меня свидание.

Доминика: С Домиником Мёрфисом.

Риккардо

Кенфорд. Сант-Хилл. Главный офис

– А мне уже можно сказать, что у тебя выражение лица такое, будто кто-то только что убил твою любимую собаку на твоих глазах, и ты собираешься разобраться с ним самым жестоким образом? – Я поднял глаза с экрана телефона на того, кто любил добавлять мне нервных тиков. – Секунду назад ты выглядел менее взбешенным, что случилось?

Энрике умело игнорировал мой убийственный взгляд. Он просто прекрасно понимал, что тот адресован был не ему напрямую, а посредственно.

– Мёрфис, – прохрипел я.

– О-о, а вот теперь мне еще больше интересно, – знал бы он, как мне хотелось запихать его ухмылку ему в задницу. – Я бы сделал гугл запрос по типу «Топ-десять самых жестоких способов для убийства», если бы не знал тридцать девять им подобных.

Желание запустить телефон вместо стены в голову брату увеличивалось с каждой секундой, но пока что я лишь сжимал его в руке так сильно, что казалось, скоро экран треснет.

– Ладно, шутки шутками, а теперь серьезно, что натворил этот пластиковый Кен?

Набрав побольше воздуха, я на выдохе разжал телефон, небрежно бросив его на стол.

– Доми идет завтра с ним на свидание.

В проходе в кабинет показался Уго. Повисла тишина. Тяжелая, ощутимая каждой клеточкой кожи, что не хватало лишь гребаных сверчков!

Твою ж мать, если бы можно было сделать этот вечер еще хуже, то, наверное, меня женили бы на племяннице Руфеана прямо в эту секунду, а уже в следующую на офис упал метеорит.

Карий глаз Уго взглядом сканировал меня, – который потерял способность говорить, судя по всему, – и Энрике, у которого перекосило ебало так, что он то ли заржет, то ли сожрет свои щеки изнутри, в попытках сдержать невозмутимость своего лица.

Убейте меня, в самом деле.

– Я не вовремя? – лишь спросил Уго. Я уже могу скатиться под стол, как долбаное желе, или еще нет?

– Нет, – на выдохе три буквы сложились в слово. – Все нормально, заходи.

И снова эта тишина, а брат продолжал стоять в проходе еще какое-то время, после чего сразу подошел к моему столу, стуча по полу подошвой своих черных кожаных берц.

Положив папку с документами мне на стол, он пододвинул ее ближе пальцами:

– Все солдаты распределены, проинформированы и готовы к выполнению своих обязанностей.

За секунду пришлось взять себя в руки, пытаясь не обращать внимания на внутривенное дикое желание пустить пулю в лоб. То ли себе за свой поганый, неосторожный язык. То ли Энрике за то, с каким лицом он продолжал сидеть на своем месте в конце кабинета. То ли Уго за то, что пришел так не вовремя. То ли ебаному Мёрфису, который с какого-то хуя решил, что ему можно претендовать на мою женщину.

– Отлично, – я скрывал легкую дрожь злости за переплетенными руками в замок на столе. – А что с товаром?

– Поступил еще ночью. Мы отгрузили его на складах. Завтра начнется сбор для первых поставок.

– Клэдо? – уточнение сорвалось с губ, заставляя увести мысли в другую сторону.

– Нет, сначала Кастелло-Маре, Портоландино, Беллатори, а потом Клэдо, – пояснил Уго. – Эти небольшие города идут по прямой до него, никуда не сворачивая. Так что мы сможем распространить товар и в них.

– А давно Кастелло-Маре считается небольшим городом? – в разговор проник Энрике, привлекая наше внимание. – Я думал, что он подобен Кенфорду или тому же Клэдо в размерах.

– Нет, он гораздо меньше, и население у нас значительно выше, чем в Кастелло-Маре.

– По сравнению с Рейдом и Авемором он вообще крошечный, – хмыкнул я.

– Как и твой мозг, судя по всему, – монотонно проговорил Уго, а у нас с Энрике вытянулись лица. – Я одноглазый, Рик, а не слепой.

Брат поправил козырек своей черной кепки на голове и зашагал к выходу из кабинета. Я соскочил с места:

– Уго, – он обернулся через плечо со скучающим взглядом. – Как давно ты знаешь?

Уголок его губы чуть приподнялся в еле заметной ухмылке, брат сунул руки в карманы своих карго-штанов, а после сказал:

– Завтра мне нужно будет съездить в Мафорд, чтобы вытащить одного нашего должника из его квартиры, так как он прекратил брать трубку. Если нужно, после него я могу присмотреть и за Доминикой. – Брови на рефлексах свелись к переносице в неком замешательстве. – Ты будешь занят, а ресторан, в который он отведет младшую сестру Руджеро, совсем рядом с квартирой Гарольда. Я могу присмотреть.

– Откуда ты знаешь, куда он ее поведет? – язык Энрике вернулся к жизни раньше моего.

Но Уго на его вопрос ничего не ответил. Только подарил мне свой внимательный взгляд и вышел из кабинета.

– Ты хоть что-нибудь понял? – Консильере оторвал свой взгляд от захлопнувшейся двери и перевел его на меня.

– Либо Уго ахренительный брат, либо у него есть секреты похлеще наших с тобой, – вздохнул я и упал обратно в кожаное кресло за столом.

– Скорее всего, он ахренительный брат с нихуевыми секретами.

Я не знал, что должно было начать меня беспокоить больше, чем та куча и так навалившихся проблем. То, что Доминика завтра должна пойти в ресторан с партнером мафии? Или то, что Уго уже достаточное время знал о моих отношениях с младшей сестрой Аллегро и лишь делал вид, что не в курсе? А может то, что у него были какие-то секреты, которые могли оказаться даже серьезнее нашего с Доми? Ну или же то, что я сказал Энрике о том, что у него тоже были секреты, а он и бровью не повел, чтобы это начать отрицать?

В нашей семье вообще имеются люди, которые вообще ни хрена не скрывают?!

– Но если вернуться к теме предстоящей свиданки твоей блондиночки с тем идеальным косплеем на принца Чарминга, то у тебя, знаешь, сколько есть дозволенных баллов на ревность по десятибальной шкале? – Энрике закинул ногу на ногу. – Минус один. Учитывая, как ты налажал с решением закатить вечеринку через пару месяцев под хэштегом #ПростиДоминикаЯЖенюсьНаДругой.

– Иногда мне кажется, что тебе в детстве слишком сильно приложили прикладом автомата по голове, иначе я понятия не имею, откуда в тебе столько смелости.

– Испытывать твое терпение прописано в моей должностной, как твоего Консильере, так что не бурчи, – усмехнулся он, а я не удержался от того, чтобы закатить глаза. –  А если серьезно, то что собираешься делать?

– В этом и заключается проблема. Я ничего не могу сделать.

– Не рычи на меня, – цокнул языком, а я, кажется, был готов взорваться от кипятящейся крови внутри меня. – Предлагаю подорвать ему тачку, что думаешь? – раздраженный взгляд врезался в его лицо, пока я скрещивал руки на груди, но он игнорировал это слишком профессионально. – У него, правда, очень классная модель Ауди, будет жалко. Ну, ничего не поделаешь.

– Не надо никого подрывать. Этот Доминик связан с Витторио, а я и так на коротком поводке, чувствую, как он скоро захочет затянуть мне петлю.

Энрике фыркнул:

– Будто бы он такой уж неприкосновенный.

– Я не люблю подобный стиль, ты же знаешь.

Ухмылка расплылась на лице брата:

– О да, знаю, – поднялся с кресла. – Хорошо, ты прав. Думаю, будет весело.

Телефон издал звук вибрации, лежа на столе, привлекая к себе внимание.

Доминика: Ты тут?

– Ладно, я поехал.

Напечатав ответ Доми, я поднял глаза на удаляющуюся спину брата:

– Куда?

Энрике обернулся, продолжая идти, но уже спиной к выходу.

– Секрет. Мы же их все так любим, да? – ухмыльнулся, а в глазах веселье смешивалось с сарказмом. – Заеду за тобой завтра, не хочу пропустить то, как ты надерешь задницу Мёрфису, – и закрыл за собой дверь.

ВИШНЯ ПЯТАЯ

Риккардо

01.10.2020г. 19:11

Кенфорд. Мафорд.

После того, как я чиркнул зажигалкой, а огонь осветил лицо, поджигая кончик сигареты, услышал, как цокнул Энрике. Прохладный ветер игрался с его вьющимися темными волосами, пока он, спрятав руки в карманы расстегнутой черной куртки, вглядывался на парковку под нами. Пепел слетал с сигареты, и ветер уносил его с крыши, когда я же продолжал затягиваться, впуская в себя никотин и внушая, что это меня успокаивает.

– Как думаешь…

– Когда ты так начинаешь предложение, я уже заранее знаю, что спросишь то, что мне не понравится, – фыркнул я, не отрывая взгляда от машин, что въезжали на открытую парковку ресторана «Остерия».

– Прежде, чем ворчать, как старый дед, ответь, что думаешь по поводу Уго.

– И что же я могу о нем думать? – Взгляд покосился на брата, делая очередную затяжку.

– Откуда он всегда про все и всех знает? Это же, блин, ненормально.

Хмыкнув, я стряхнул пепел с сигареты:

– У Уго всегда мышление отличалось от остальных, будто бы не знаешь. Другой склад ума, так скажем. Он у себя в голове выстраивает такие мыслительные цепочки, что свихнуться можно. И обращает внимание на такие мелочи, на которые бы никто не обратил. А когда я говорю «никто», то имею в виду – совсем никто, понимаешь?

– Не удивлюсь, если окажется, что он узнал об отношениях сестры и Клофордского Исполнителя еще тогда, когда у них все только-только началось, – брат чуть поежился от порыва ветра.

– Ты прав. Это будет нисколько не удивительно.

Одним движением пальцев я выбросил окурок за пределы крыши, и мы обернулись на звук открывшейся железной двери позади нас.

Темная кепка, скрывающая тенью козырька верхнюю часть лица, такая же куртка и берцы. Брат поднял голову, позволяя свету городских огней, что добирался до крыши, показать всем его карие глаза с повязкой на левом. Уго подходил ближе, а ветер заглушал его шаги. Оказавшись рядом, он с ходу выдал имеющуюся информацию:

– Ей было скучно весь вечер. Всего раз посмеялась, и то постаралась скрыть это за неловким кашлем.

– Посмеялась?

Рука Энрике упала мне на плечо, крепко сжав его.

– Тут только одним твоим тоном можно людей убивать, ты в курсе? – Смешок вылетел из его рта, когда я же подарил ему свой уничтожительный взгляд. – Над чем она посмеялась? – Теперь брат обращался к Уго.

– Доминика посмеялась, когда на Мёрфиса официант пролил кофе.

Не знаю как, но это получилось само собой – я теперь улыбался, как идиот, а Энрике рассмеялся.

– Блондиночка – наш человек, – Он пожал плечами и оглянулся на парковку.

Я только хотел спросить, когда этот цирк закончится, как Энрике дернул меня за рукав пальто:

– Эй, они вышли.

Каждый из нас устремил свой взгляд к Доми и Мёрфису, что только что покинули стены ресторана. Интересно, я могу сказать впервые в жизни «спасибо» телохранителю, который в кое-то веке не оставил ее одну?

Эмилио открыл дверь белого Мерседеса, помогая Доминике сесть в ее прекрасном платье на заднее сидение, после чего обогнул капот и, устроившись за рулем, выехал с парковки.

Доминик же все это время стоял рядом со своей Ауди, глядя, как машина моей женщины отдалялась. И если быть честным, я даже не успел подумать о том, как хочу показать ему, что значит претендовать на то, что принадлежит мне, как он сел в свою тачку, а в следующую секунду раздался оглушающий взрыв.

Нас отшвырнуло назад, как тряпичных кукол от края крыши. И каждый успел прикрыть голову руками.

Улица сотряслась от удара, окна ближайших домов задребезжали, пыль и обломки полетели во все стороны, взметнувшись ввысь клубами дыма и пламени.

– Твою ж мать… – вырвалось у Энрике, когда мы вновь посмотрели на то, что случилось внизу.

Машина Мёрфиса, некогда сверкающая хромом и лакировкой, превратилась в груду искореженного металла. Языки пламени лизали кабину, разнося пластик и металл на тысячи мелких частей.

Несколько долгих секунд прошло в полной тишине, словно мозг отказывался воспринимать увиденное. Но уже в следующее мгновение я повернулся к Энрике и схватил его за ворот куртки, дернув на себя на накатывающей злости:

– Твоих рук дело?

Он вылупился на меня, как на умалишенного.

– Чего? Совсем плиты поехали, с концами?

– Я спросил, отвечай.

– Слышь, прекрати курить то, чем там балуешься, понял? Я не при делах, – Вырвавшись, он вскинул руки вверх в сдающимся жесте.

– А кто вчера предложил подорвать его тачку?! Я что ли?!

– Да, я предложил, тут нехуй отрицать и отпираться, но это обсуждение так и осталось в стенах кабинета в «Кёрли», и дальше никуда не ушло! Так что не хрен на меня свешивать это дерьмо!

– Если вы закончили выяснять отношения, то я советую уходить, пока сюда не приехали копы, – Только когда Уго произнес это, я услышал вдалеке звук приближающейся сирены.

Я кивнул:

– Уходим.

– Пиздец, ещё и сваливаем так, будто реально имеем к этому отношение, – Проворчал Энрике, плетясь следом.

02.10.2020г. 07:27

Кенфорд. Общий зал

Уже утром всех срочно собрали в зале для инициации. Капо и Консильере каждого района стояли напротив Витторио Леоне и Валерио Агостини с заведенными за спину руками.

Но Сант-Хилл стал единственным районом, который взял на собрание еще и своего Исполнителя. Я прекрасно понимал, в честь чего подобное сборище, еще и в такой спешке, поэтому привел с собой и Уго, который также стал свидетелем вчерашнему происшествию.

– Итак, – голос Витторио, на первый взгляд, казался даже спокойным, – у меня новости, которые никого из вас не порадуют.

Он шагал из стороны в сторону, скрепив руки в замок за спиной, не спеша, но каждый шаг отдавал волной напряжения, которое чувствовалось не то что кожей, но и каждым дюймом всех внутренних органов.

– Уже второе открытое заявление от Шанты о своем присутствии и намерении показать себя, продемонстрировать свою силу, мощь, – Дон поморщился, словно сам понимал, что за чушь несет, – но пока им удается лишь показать нам, что у нас перед носом летает какая-то ебаная мошка, желающая, чтобы ее прихлопнули.

Остановившись, он сложил свои огромные руки на такой же огромной груди. Взгляд скользил по каждому из нас, как острием лезвия, оставляя за собой жгучий след.

– И я хочу, чтобы вы уже начали исполнять свои обязанности, – его голос стал громче и тяжелее. – Прибейте эту блоху к чертовой матери. Какого хрена они позволяют себе разгуливать по нашей территории и вытворять все, что им вздумается?!

Мы с Энрике переглянулись.

– Аллегро, – окликнул Леоне, и Итало сделал шаг вперед. – Как я понял, это был «камень в ваш огород», ведь так?

– У нашего отца, Амато Аллегро, были свои личные счеты с Доном Шанты несколько лет назад, и мы думаем, что они до сих пор выделяют Клофорд, наступая на него в первую очередь.

Ренато также сделал шаг вперед:

– Именно поэтому нам кажется нападение на Доминика Мёрфиса не простым совпадением, а специально выбранной целью.

– Он ведь встречался с вашей младшей сестрой, не так ли? – тон Валерио звучал с презрением, отчего я стиснул зубы.

– Верно, – подтвердил Итало. – Вчерашний вечер не стал исключением. Наша сестра ужинала вместе с Мёрфисом, но не прошло и пяти минут с момента, как они разошлись – раздался взрыв.

– Значит, Шанта действительно могла выбрать Мёрфиса своей показной целью, чтобы заявить о своем присутствии, – согласился Руфеан.

– Им необходимо было сложить два плюс два, чтобы понять, что он может быть женихом или кандидатом в мужья для Доминики. Ничего сложного, если учесть, что они виделись не единожды, – а это уже был Сальваторе Марони – новый Капо Мафорда.

Его назначили почти сразу после того, как вскрылась ситуация с Мителло. Того лишь понизили до простого солдата, когда я же только и мечтал всадить ему пулю в голову. Может, даже и не одну.

– Он еще не был ни тем, ни другим, но это уже не важно, – неожиданное признание Итало удивило меня. – Мёрфис мертв, а Шанта пробралась на нашу территорию.

– Первое, что вы должны сделать: проверить своих людей. Любой из них может оказаться предателем, перебежчиком. Все-таки попасть на нашу территорию и остаться незамеченным – нереально, им помогли. В этом нет сомнений, – отчеканил Валерио каждое свое слово, наполняя их ощутимым раздражением и ядом.

– Найти и ликвидировать. Займитесь сначала этим, а после уже будем решать, какую ответку получит Шанта за свою шалость.

Кенфорд. Сант-Хилл.

– Почему ты не сказал, что мы там были и все видели? – Энрике повернулся ко мне лицом, пока Уго застегивал ремень безопасности на заднем сидении.

– Потому что до меня поздно дошло, что нас там вообще быть не должно было, – бросил ему, не отрывая взгляда от дороги. – Карбоне на территории Мафорда, да еще и рядом с рестораном, в котором младшая сестра Аллегро ужинает с гребаным говнюком Мёрфисом.

– Ты, наверное, хотел сказать мертвяком. Ну ладно, – он поймал мой взгляд, изгибая губы в усмешке. – В любом случае, что ты думаешь по этому поводу?

– О, ну если это все-таки не ты его подорвал, то тогда я склонен верить, что это Шанта.

– Заебешь, – и снова этот цок из его рта, пока глаза закатывались в попытке увидеть в черепе то, чем большая часть моей семьи отказывалась пользоваться. – Не трогал я эту златовласку. Между прочим, у тебя было гораздо больше причин, чтобы поджарить его в собственной тачке.

Покачав головой, взгляд зацепился за молчаливого брата, на которого я посмотрел через зеркало:

– Уго, ты что думаешь?

– Вполне логично с вариантом про Шанту, – спокойствие брата привычно успокаивало всю напряженную атмосферу. – Учитывая, что, как выяснилось, они нехило наследили после себя.

– Наследили?! – воскликнул Энрике, обернувшись к Уго. – Вот видишь, Рик, это не я, – теперь же его глаза нашли меня.

Я ничего не ответил, но подумал, что слава гребаному Богу!

Доминика

03.10.2020г. 17:43

Кенфорд. Мафорд. Пентхаус Карбоне

Доминик мертв. Убили. Подорвали в его собственной машине.

А если бы я не была с Эмилио? Что, если бы тоже села к нему в машину, чтобы он довез меня до дома? Ведь он предлагал… Господи…

Я слышала этот ужасно громкий взрыв с парковки. Мы успели отъехать на достаточное расстояние, но… Это совсем не означало, что не испугалась, что не переживала и не пропустила мысль через себя о причастности Риккардо. Ведь могла поклясться, что в конце ужина с Домиником видела, как Уго Карбоне выходил из ресторана.

Я не заметила, как и когда он пришел, как не знала и того, сколько там пробыл. Но факт его присутствия в ресторане сложил свой пазл в моей голове, хоть Итало с Ренато и пытались вчера объяснить мне, заверить, что это было всецело дело рук клана Шанты. И, если бы не то, что брат Риккардо был там, то я бы поверила в рассказ братьев, ведь все, что они сказали, казалось логичным. Но…

– Можно я спрошу?

Стоя у кухонного островка, я смотрела в темные глаза напротив, и он кивнул коротко, согласно.

– Кто из твоих братьев знает о нас?

Никакой лжи, вранья, притворства, секретов и увиливаний. Прошу тебя. Только честность, правда и глаза в глаза, умоляю.

– Энрике и Уго, – ответил Риккардо. – Но про первого ты и так знаешь.

– Как давно знает Уго? – мялась я, а он подошел ближе.

– Понятия не имею, – на выдохе проговорил. – Но сказал ему не я.

Я же нахмурилась в немом вопросе.

– Это… Уго, – Рик говорил так, будто это должно было все объяснить. – Он всегда таким был.

– Каким?

– Не знаю, как это сказать, чтобы было более понятно. Умным? Смышленым? Не таким, как все? Каким-то одним словом не дать определение тому, какой Уго, что он за человек. И если честно, то даже я за столько лет не смог до конца узнать его на сто процентов.

Риккардо взял меня за руку, проводя большим пальцем по костяшкам пальцев. Нежно и осторожно, словно боясь причинить боль.

– И мне стыдно за это, – его брови свелись к переносице, и выражение лица стало обеспокоенным, хмурым.

Я видела и понимала, что он собирался рассказать что-то личное. То, что терзало его душу по сей день, и мое сердце сжималось, как и рука, переплетая наши пальцы.

– Как-то один раз отец уехал с матерью из особняка. У них было внеплановое свидание или что-то типа того. Обычно они посвящали друг другу определенные дни, такие как суббота, вторник и среда. Никогда ничего не менялось, но в одну из пятниц они решили уехать. Тогда открылся новый ресторан, а мама очень захотела посетить его.

Он не смотрел на меня, опустив глаза на наши руки. А я слушала. Внимательно, не отрывая взгляда от любимого лица.

– Так совпало, что именно в тот вечер Джони, который в то время был Консильере нашего отца, забрал Энрике на тренировку, ведь он стал плохо отрабатывать удары на последних групповых занятиях, и тот решил, что было бы неплохо провести пару индивидуальных. – Риккардо тяжело выдохнул.

В его темных глазах отражалась та боль, что он до сих пор в себе носил. Он помнил каждую мелочь того вечера, когда случилось что-то, что нанесло такую сильную рану.

Я видела, как этот сильный, обычно невозмутимый, несокрушимый ничем Капо Сант-Хилла, в самом деле, переживал, не заботясь о сброшенных масках передо мной. Открывая душу, ведь я просила больше никогда не врать.

– В то время существовал клан, о котором, возможно, ты слышала, – отпустив мою руку, Рик нашел опору поясницей в кухонном островке, сложив свои руки на груди. – Нейро, – я кивнула, дав понять, что слышала о нем. – Тогда они «точили зуб» на Кенфорд, и наши отношения, так скажем, были совсем не утешительными. Отец и Джони пытались посвящать меня, Энрике и Уго в то, что происходило. Но никто из нас даже не подозревал, что Нейро решит напасть на Кенфорд, зайдя со стороны Сант-Хилла. И, наверное, ты сейчас могла подумать, что они решили начать с наших складов, но нет. Эти ублюдки пришли в дом моей семьи. В тот самый момент, когда их там никто не ждал, – желваки дернулись на его скулах, а у меня пошатнулось сердце. – Ни Капо, ни Консильере, даже охраны толком не было на территории, так как отец не сильно жаловал, чтобы у дома находилось много солдат. Я велел Уго, чтобы он спрятал в подвале Витале и Инес. Они тогда были еще совсем детьми. Инес – тринадцать, Витале – девять, и их безопасность для меня была превыше всего.

Расцепив руки, Рик сжал пальцами край стола, взглядом цепляясь за что-то в стороне.

– Уго не должен был возвращаться ко мне. Но он это сделал. Пришел и увидел, как меня обезоружили, скрутили и удерживали трое крупных солдат Нейро. Нас было всего двое, и у нас не было шансов. Я это понимал и тогда, но других выходов и путей попросту не было. Оставалось только защищаться. И Уго защищался, но и его поставили на колени рядом со мной. Вот только я слишком плохо помню, что было потом, так как эти паршивые ублюдки хорошо со мной «поигрались», – одним движением Рик выправил рубашку, открывая тот самый длинный шрам в области живота, а меня покинул воздух от осознания.

Руки сами потянулись к рубцу, но замерли от него в сантиметре. Одними глазами Риккардо позволил прикоснуться подушечками пальцев, осторожно провести по выпуклой, грубой коже.

Сердце отбивало свой бешеный ритм, когда он продолжил рассказывать:

– Я истекал кровью, периодически теряя сознание. И Уго это видел, – Рик нервно сглотнул. – Тогда родители держали в тайне от других кланов и прессы, как выглядят их дети, поэтому Нейро не знали, кого именно они поймали. Я не успел сказать им, кем являюсь. А именно, что тогда я был главным претендентом на должность следующего Капо Сант-Хилла. Не представилось возможности заявить им об этом. Или какая нелепая отговорка еще может быть? – пальцы на столешнице побелели от силы, с которой Риккардо их сжимал. – Ему было семнадцать в то время, как мне недавно стукнуло девятнадцать, и тогда внешне разница в возрасте уже смылась. Нельзя было понять или как-то угадать, что я являлся старшим братом. И Уго, видя то, что я умираю, принял решение – взять удар на себя.

Горло будто сковало колючей проволокой, подначивая слезы выступить на глаза.

– Сказал им, что это он – будущий Капо и старший ребенок в семье. Уго это сделал только для того, чтобы защитить меня. Вот только я не смог защитить в ответ. Это я должен был защищать его, как старший брат, а не он меня.

Я слышала в его голосе отчаяние и боль, и мне жутко хотелось забрать себе хотя бы ее часть, пропустить через свою душу, чтобы ему стало легче. Даже на чуть-чуть.

– В тот вечер Уго потерял левый глаз. И я уже девять лет не могу себе этого простить.

Мои ладони обняли его щеки, прося взглянуть на меня.

– Ты ни в чем не виноват, Рик. Ты мог умереть, а Уго поступил так, как поступил бы любой на его месте – защитил родного человека, ценой своей безопасности, здоровья и жизни. Когда ты видишь, как страдает тот, кто является неотъемлемой частью тебя, то накрывает отчаяние. Из-за своей беспомощности. И ты готов броситься в самое пекло, подставить под самый жестокий удар самого себя, свое тело, лишь бы уберечь того, кого любишь, – я облизала пересохшие от волнения губы, вспомнив, как однажды не выдержала и кинулась на отца, лишь бы он прекратил избивать Руди.

Мне тогда сильно досталось, так как удар предназначался для брата, но это было не важным. В тот момент важно было лишь здоровье Руджеро.

– И я уверена, что Уго нисколько никогда не жалел, что пошел на это, ради тебя, своего брата. Даже больше, он, возможно, сделал бы это снова, если бы пришлось. По крайней мере, – на несколько мгновений опустила взгляд, – я бы сделала.

Риккардо притянул меня к себе и оставил нежный поцелуй на губах.

– А теперь скажи мне, это ты убил Мёрфиса?

Его же губ коснулась легкая ухмылка, сквозь которую вырвался смешок.

– Не стану скрывать, я хотел с ним пообщаться. И было бы здорово, наверное, поучаствовать в его мучениях, но… Увы, Доми, его смерть – дело рук членов клана Шанты.

Значит, все-таки, Итало и Ренато говорили правду.

– Зачем ты хотел с ним поговорить? – нахмурилась я, вглядываясь в его лицо.

Он аккуратно провел большим пальцем по моему подбородку, не давая возможности опустить голову и взгляд. Ведь мне нужно было увидеть, как огонь вспыхнул в его почти черных глазах, поглощая внутри здравый рассудок, открывая врата ревности.

– Он прикоснулся к той, что принадлежит мне, и посчитал, что сможет ее у меня забрать. Карма прилетела мгновенно, пусть и без моего участия.

ВИШНЯ ШЕСТАЯ

Риккардо

15.10.2020г.

Кенфорд. Мафорд. Пентхаус Карбоне

Ее теплые и мягкие губы касались моих, словно шелковая простынь, скользящая по коже.

Стоило мне ощутить их, как внутри опустился рычаг, и я притянул Доми к себе, одной рукой сжимая ткань ее чуть задравшегося платья, что оголило стройные бедра, другой же обхватил шею, запуская пальцы в белые волосы. Мне хотелось почувствовать каждую частичку ее тела, прижимающегося ко мне.

Она зарывалась руками в мои волосы, не позволяя отстраняться от нее. А я о таком даже не думал.

Я целовал Доминику так, будто пытался насытиться, но жажда не проходила, а лишь подогревала желание, которое вспыхнуло огромным пламенем в груди. Доми отвечала так, словно я был ей так же необходим, как она мне. Как воздух. Как смысл жизни. Как цель, как мир, как… любовь.

Чувствовал сладкий вкус ванильного мороженого, смешанный с нежнейшим ароматом ее духов. Опьяняющий сильнее алкоголя, возбуждающий, как самое недоступное в мире. И в моем мире она и была таковой.

Невинный ангел в моем темном мире. Запретная женщина, которая завладела моим сердцем, украв его, забрав безвозвратно. Такая чистая, а оказалась воровкой.

Чего стоит одна только улыбка на ее лице – мгновенно разоруживает, заставляя встать на колени, подчиниться и сделать все, о чем попросит.

Я наслаждался тем, как Доми сдалась, позволила себя ощутить, довериться мне.

Тепло и влажность ее губ словно опаляли лицо, отдавая жаром по всему телу. Желание овладеть и быть овладевшим ею охватывало волнами. Чувственность делала его более пьянящим, заставляя забыть обо всем остальном.

Губы Доминики были нежными, мягкими, гибкими, и одновременно требовательными, уверенными, знающими, чего хотят. Она дышала глубоко, слабо постанывая. Вкус ее поцелуя сводил с гребаного ума, заставляя сердце биться с сумасшедшей скоростью.

– Доми, – еле слышно прошептал, сжимая настолько хрупкое тело в руках.

Невероятной красоты глаза врезались взглядом в мои с полной отдачей и понимаем происходящего. И смотря на нее, я был готов отдать все, что у меня есть. Лишь бы видеть эти ангельские глаза, которые испепеляли душу и заставляли поклоняться каждому миллиметру ее невинного тела.

– Рик, – на припухлых губах появилась мягкая улыбка. – Ты нужен мне, – ее лоб соприкоснулся с моим. – Слишком сильно.

Слова Доминики разрывали душу, и я отчаянно хотел этого. Хотел, чтобы разрывало. Хотел только ее. Во всех смыслах и отношениях.

Доми стала для меня спасением, и я собирался молиться на нее день изо дня.

Каждое мгновение.

Тонкие пальцы пробежались по моей рубашке и тихо расстегнули первую пуговицу. Я не сводил с нее глаз. Она была так прекрасна с раскрасневшимися щеками и осторожностью в действиях, что мне было сложно дышать. Легкая улыбка расплылась на ее лице, и она закусила губу, не отрывая от меня своего разгорающегося пламени в небесных радужках.

Пальцы, невероятно тонкие и изящные, продолжали свое неторопливое движение. Пуговица за пуговицей рубашка расстегивалась, открывая все больше моей груди. Доминика смотрела на меня с таким вниманием, с такой нежностью, что каждый ее взгляд казался отдельным прикосновением. В этих глазах я видел безграничное доверие, хрупкое и драгоценное, как осколок хрусталя. Я боялся сделать что-то не так, боялся спугнуть эту чистую красоту, это волшебство, которое распускалось между нами. Как бутоны белоснежных георгин.

– Я так чертовски сильно люблю тебя, – голос был наполнен срывом и хрипотой, когда руки подхватили тело любимой девушки.

Я не мог поклоняться ее телу на столе. Она заслуживала только самого лучшего. И не мог представить ничего прекраснее для ее кожи, чем шелк простыней.

Доми тихонько хихикнула, обнимая меня, и в этот миг я ощутил благоговение. Руки крепко сжимали ее талию, словно опасаясь, что она исчезнет в воздухе.

– Осторожнее, Рик, – шепот соскальзывал с ее нежных губ. – Я не намерена убегать от тебя.

Войдя в спальню, я подошел к роскошной кровати и бережно уложил Доми на постель.

Ее дыхание стало учащенным, легко касаясь моей кожи.

Я наклонился, едва касаясь губами шеи моей души, чувствуя биение пульса, быстрое и ровное, как тихий стук сердца. Я целовал ее, постепенно спускаясь ниже к ключицам, окутывая и покрывая тело нежными, пронизывающими поцелуями. Доминика тихонько застонала, ее пальцы вцепились в мои волосы, прижимая меня еще ближе.

Я чувствовал, как ее тело напрягалось, как в нем нарастало напряжение, и это напряжение передавалось мне, как поток энергии, соединяющий нас в единое целое.

Медленно стягивал с нее платье, с предельной осторожностью, как будто касался крыльев бабочки. Ее кожа, белесая и нежная, сияла в полумраке, словно дорогой фарфор. Я залюбовался этой хрупкой красотой, каждым изгибом этого тела, каждым аккуратным штрихом, создавшим этот совершенный образ.

Я спустился ниже, поцеловал колени, почувствовав, как тепло ее тела проникает в меня, заполняя каждую клеточку. Доминика тихонько дышала, ее глаза были закрыты, но в лице полное доверие. Это было не просто желание тела – это соединение душ, гармония.

Ощущение близости Доми, ее тепло, запах – все это опьяняло, сносило с катушек. Невозможно было понять, как я до сих пор умудрялся сохранять самоконтроль, когда тело, душа, то, что в глубинах сердца и за ним, все это просилось к ней. Ее мне, ко мне, сейчас же.

Отстранившись от Доми, я резко дернул за рубашку, сбрасывая ту с плеч одним движением. Звук рвущейся ткани прорезал тишину, а прекрасные, распахнутые глаза следили за каждым моим жестом. Они выражали смесь волнения и…  чего-то еще более глубоко интимного, что заставляло сердце биться чуть ли не со скоростью звука.

Доми, опираясь на локти, приподнялась. Даже лежа на простынях, она излучала такую неземную красоту и грацию, что я, стоящий на коленях, чувствовал себя полностью покоренным.

– Могу я? – ее голос прозвучал тихо. Она указала пальцем на мои брюки, и в этом жесте была такая утонченная смелость, такая уверенность в себе и во мне, что я просто кивнул, не в силах произнести ни слова.

Я наблюдал, как ее тело изящно скользило по простыням, как тонкие пальцы касались моих грудных мышц. Это прикосновение было легким, как перышко, но в то же время настолько чувственным, что заставило замереть, задержать дыхание, но не по своей воле, а будто подписка на бесплатный кислород закончилась внезапно. Ее неспешные движения были наполнены такой нежностью, таким бережным вниманием, что я почувствовал себя совершенно безоружным перед этой красотой и чарами.

Аккуратно расстегнув пряжку ремня, ее глаза нашли мои.

– La mia aria4, позволь мне дальше самому, – шепот сорвался с губ, а в словах звучала почтительная просьба о разрешении продолжить этот ритуал.

В этот момент я осознал, что единственное, что мне нужно было – это ощутить кожу Доми на себе, прикоснуться к ней всем своим существом.

Приблизившись, я провел пальцем по ее гладкой шее, медленно спускаясь к застежке бюстгальтера. Дыхание Доминики участилось, стало более частым и глубоким. В следующее мгновение она тихо вздохнула, и ее тело расслабленно откинулось на простыни.

Я исследовал каждую ее частичку, впитывая в себя аромат и тепло. Нежно обхватив губами сосок, почувствовал, как она сладостно застонала, и этот звук был для меня подобен райскому наслаждению.

Подхватив пальцами ее трусики, ощутил, как руки дрожали от волнения. Я потянул за ткань, и в этот момент она снова стала моей, полностью и безусловно.

Раздвинув ее колени, я оставил единственный поцелуй на манящем местечке, а затем прильнул к губам девушки, на имя которой откликалось сердце, как и когда звучал синоним – любовь.

Пальцы мои торопливо снимали с себя остатки одежды, пока пальцы Доми путались в темных волосах, а язык ласкал мой с невероятной чувственностью.

Я любовался лицом девушки: мягкие, расслабленные черты, прикрытые веки, легкая улыбка, играющая на губах и освещающая пути в моей темной душе. Она была самой красивой женщиной на свете.

Моей женщиной.

Я тихо толкнулся в нее, чтобы не принести дискомфорт или боль. Старался действовать медленно и неторопливо, вкушая каждый момент. Доми напряглась подо мной и сильнее охватила за шею. Губы примкнули к моим, а я сантиметр за сантиметром погружался в ее тепло.

– Ты в порядке? – я пытался увидеть отголоски боли или дискомфорта на ее лице.

– Я в порядке, – тихо прошептала она, привлекая меня к себе.

Я двигался медленно, не торопливо. Нежно проведя рукой по ее волосам, опустил поцелуй на лоб. Затем на кончик носа, на щеку, на губы. Каждый из них был бережным, пропитанным любовью.

Доми же ответила глубоким, медленным поцелуем, полным теплоты и удовлетворения.

Оторвавшись от губ, я соприкоснулся лбом с ее. Томное дыхание, смешанное со стонами, кружилось по комнате. Наши тела сплетались в единый сосуд. Руки Доми опускались по спине, царапая кожу, а ее дыхание еще больше учащалось.

Я чувствовал приближение оргазма так же сильно, как и она, но держался. Тело любимой содрогнулось в судорогах.

– Доми…

Прошелся поцелуями по ее горячей от румянца щеке. Я не мог уже сдерживаться, и сперма покрыла фарфоровую кожу.

Ее тело, еще дрожащее от только что пережитого оргазма, прижалось ко мне. Я чувствовал, как сердце любимой девушки бешено колотилось под моей рукой, ритмично отбивая такт на широкой ладони. Доми тихонько дышала, ровные вздохи сменялись короткими вдохами.

Я провел пальцем по ее щеке, снимая капельки пота. Кожа была горячей, бархатной. И чувствовал себя бесконечно счастливым, погруженным в этот бурлящий водоворот чувств.

28.10.2020г.

Кенфорд. Сант-Хилл.

– Широ звонил, просил тебе передать, что на сегодня забронировал весь зал один из наших постоянников.

Переключив передачу, я вывернул руль влево, разворачиваясь.

– Почему он решил сделать тебя доносчиком?

Брат подпер щеку кулаком, уронив локоть у окна:

– Потому что проще дозвониться президенту, чем тебе. Ты вообще забыл про существование телефона. Вот нам с Уго и приходится играть в почтовых голубей, чтобы передавать тебе информацию.

Я фыркнул:

– Не утрируй. У меня просто нет времени на лишние заботы, которые можете решить ты и Уго, – короткий взгляд скользнул к нему. – С «Некси» ты способен разобраться, учитывая, что сейчас мы едем как раз-таки туда.

Энрике смотрел на меня своими карими глазами, чуть прищурившись, а после того, как щелкнул жвачкой во рту, спросил:

– Ты до сих пор думаешь о предложении Аллегро?

Кожа руля скрипнула под силой моих пальцев.

– Скорее, пытаюсь договориться сам с собой, – вздохнул я. – Как бы мы ни были против, все это неизбежно. Тем более уже сейчас.

– Нам в любом случае придется согласиться, хоть я и не в восторге от того, что мы вынуждены с ними «породниться», – Энрике жестом показал, будто его сейчас стошнит, и я улыбнулся.

– Руджеро был достаточно убедителен, признай.

И брат закатил глаза.

Кенфорд. Сант-Хилл. «Некси»

Зал был до непривычного пустым. Музыка не ударяла по ушам, а еле слышно играла на фоне, и даже можно было уловить, как бармены начищали бокалы и прибирали стойки. Никаких гостей и клиентов, как и никаких шлюх на шестах. В конце помещения уборщица намывала полы, а на барном стуле восседал красноволосый парень, который не торопясь пил кофе. Его взгляд устремился на нас, пока Энрике вышагивал, сунув руки в карманы темно-зеленого бомбера.

– Ёрки-и, – протяжно, с улыбкой в голосе проговорил он. – Я думал, что ты сегодня должен был быть в общем зале, где тренируют новоиспеченных младенцев.

– Такие планы были и у меня на сегодняшний день, – вздохнул и протянул руку сначала мне, после брату. – Но Иза позвонила, и теперь я жду, когда всех девушек проверит Марго, – он чуть отхлебнул кофе из кружки.

– Анализы? – уточнил я, и Ёрки мотнул головой, а сережка, свисающая с левого его уха, слегка покачнулась.

– Они их сдавали на прошлой неделе. Марго проверяет травмы там, где их не хочу проверять я.

Локоть Энрике скользнул по барной стойке, подперев ладонью голову, а ухмылка растягивалась на лице:

– И давно ты не осматриваешь женские киски?

Ёрки усмехнулся:

– Гинекология не входит в мою компетенцию и должностную, так что мне с головой хватает тех обязанностей, которые уже имеются. А на, как ты выразился, киски проституток обычно не смотрят, их трахают.

Взгляд брата нашел мое лицо, пока я же наблюдал, как искреннее озорство отражалось где-то в карих глазах и играющих темных бровях.

– Какой у нас в клане дерзкий врач, ты посмотри, Рик.

Но меня их разговор мало волновал.

Пока глаза сканировали помещение, подготавливающееся к приему важных посетителей, какое-то странное чувство беспокойства не покидало меня. Будто я что-то упускал из вида, что-то ускользало или только предвещало о своем появлении.