Сквозь время

Лето 2024 год

Лондон

Маленький цветочный магазин на Парк лэйн, 22

Белая сирень идеальна для юной девушки. Лаванда, как символ преданности. Распустившиеся белые розы,чтобы мисс поняла искренность. Парочка розовых пионов принесут счастье и цветы яблони на удачу.

– Может вот эти добавим? Элеонора любит желтый цвет, – обратился ко мне молодой мужчина, указав пальцем в стеклянную витрину.

Желтая гвоздика. Красивая, но приносит разочарование. Ни в коем случае!

– Вы хотите, чтобы она Вам отказала? – спросила я у покупателя.

Мужчина напрягся, его лицо стало серьезным, и он отрицательно покачал головой, словно отгоняя ненужные мысли.

– У вашей будущей жены прекрасный вкус и гвоздика символизирует преданную любовь, но не желтая, сэр. Не желтая…

– Доверюсь, Вам, – одобрительно кивнул он в ответ.

Букет был практически готов. Чарующий аромат свежесрезанных роз, медовые оттенки пиона… Не удержалась и сделала глубокий вдох. Это благоухание завораживает и точно надолго остается в памяти юной девушки, которую этим вечером попросят сделать самый важный шаг в ее жизни – согласиться стать женой.

– Сколько детей Вы хотите ? – спросила я у молодого человека, который не мог скрыть свою повышенную тревожность. Постоянно дергал себя за ворот строгой, белой рубашки, не сводя глаз с многообразия цветов в вазах.

– Как минимум троих! – воскликнул он в ответ.

Не долго думая, я отрезала пару футов от клубка с атласной ленты зеленого цвета.

Зеленый – цвет плодородия. Уверена, что у них их будет четверо!

– Вам понравилось? – с энтузиазмом спросила я, когда букет был готов.

– Агата, вы настоящая волшебница! Это просто великолепно! – воскликнул он, сияя от восторга.

Мужчина расплатился и аккуратно взял букет в свои руки. В этот момент мои пальцы слегка коснулись его ладони, и я ощутила, как она была холодной. Такая ледяная!

– Не переживайте, я уверена, что мисс скажет Вам заветное “да”, – постаралась я успокоить его. – Сэр, вот возьмите это. – Протянула мужчине хлопковый мешочек, в котором лежали засушенные астры. – Астра принесет Вам удачу в любви!

Мужчина поблагодарил меня и прежде чем открыл дверь моего магазина, обратился ко мне:

– Скажите, Вы владеете какими-то магическими способностями?

– С чего Вы так решили? – удивилась я такому неожиданному вопросу.

– Все мои знакомые, которые приходили к Вам за букетами… Как бы это правильнее сказать, получали всё, что хотели.

Еле сдержала свою улыбку.

– Я Вас разочарую, но я не верю в магию. Я просто люблю цветы.

Глава 1

Это был понедельник. Я закрыла свой маленький цветочный магазин на десять минут раньше, чем обычно. Весь день шел дождь и мне хотелось хоть как-то себя порадовать. Все мои мысли были сосредоточены на том, как успеть за свежими булочками с помадкой, которые мисс Дорис собиралась достать из духовки всего через несколько минут.

– Агата? Ты промокла до нитки! – воскликнула мисс Дорис, увидя меня на пороге своего кафе. – Как всегда забыла зонт дома?

Я всего лишь пожала плечами в ответ. Но зонтик я не оставляла дома – у меня его никогда и не было. Ведь я люблю дождь. Мне нравится гулять под его каплями, особенно когда они теплые и нежные. Иногда я едва сдерживаюсь, чтобы не разуться и не пойти босиком по лужам. Я не боюсь промокнуть – наоборот, мне хочется слиться с дождём, он омыл меня и сделал чище.

Моя бабушка говорила мне, что многие люди боятся дождя, не потому что боятся намочить свою одежду. Они бегут под крыши и хватают зонты, боясь что дождь смоет с них краску. Смоет с них маски.

– У меня его нет, – честно призналась я.

– Ну ты и чудачка, Агата! – ответила мне мисс Дорис, переведя свой взгляд с моего лица на мои ноги. Босые ноги.

Да! Я не смогла отказать себе в таком наслаждении – пройти пару кварталов, шлепая босыми ногами по теплым лужам.

– Но хоть туфли свои ты не забыла! – рассмеялась в голос женщина. – Ты как раз вовремя, Агата! Я только что достала булочки с шоколадной помадкой!

– И кофе с корицей, – немного смущенно улыбнулась я, заметив, что вода с моих ног намочила придверной коврик. И я быстро обулась в свои легкие босоножки, которые все это время держала в руке.

– Никакого кофе! Тебе нужен согревающий пунш!

“Тоже неплохо!” – промелькнуло в моей голове, и, поблагодарив мисс Дорис, я устроилась в укромном уголке напротив старинного камина, где весело трещали поленья, а свет от огня создавал на потолке причудливые тени.

Я закрыла глаза и стала наслаждаться звуком дождя, стучащего по крыше уютной кофейни, треском дров в камине и тихой приятной музыкой. Ароматный запах кофе смешивался с ароматом сосновых бревен, из которых был создан этот райский уголок. Это была семейная кофейня с богатой историей. Здесь всегда было так уютно и тепло, что мне хотелось лишь одного – чтобы этот вечер длился вечно, и весь мир вокруг замер. Но мое маленькое счастье не продлилось долго – мой мобильный телефон издал неприятный звук.

– Агата, – услышала я шепот моей сестры сквозь тихие всхлипы, как только приложила динамик телефона к уху.

– Луна? Ты плачешь?

– Уже нет.

– Что случилось, милая?

– То, о чем ты меня и предупреждала.

– Он вернулся к жене… – произнесли мы одновременно.

Вот только Луна добавила еще:

– Чёртов подлец!

Я тоже хотела добавить пару эпитетов, но вовремя прикусила язык.

– Где ты, милая?

– Там, где меня никто не сможет найти, Агата, – полушепотом ответила мне Луна.

Я почувствовала, как мое сердце сжалось от беспокойства…

Ну вот! Булочки и согревающий пунш стремительно исчезли из моего списка дел, и менее чем через час я уже вбежала в уютный дом нашей бабушки, который вот уже как пару лет пустовал, но несмотря на это всё ещё сохранил свой уют. В гостиной на полу сидела Луна, закутанная с головой в теплую, мягкую ткань. Её фигура казалась такой хрупкой и уязвимой, что сердце сжалось от нежности и беспокойства.

– Луна? – немного неуверенно позвала я свою сестру, аккуратно приподняв край пледа. Точно такой же домик мы делали с ней в детстве, когда хотели убежать от всех, спрятаться от суровости реального мира. – Что ты здесь делаешь?

– Прячусь от всех, – спокойно ответила мне девушка, но в её голосе была слышна дрожь.

Луна подняла на меня свои глаза, и я увидела, как весь её идеальный вечерний макияж черными дорожками растёкся по щекам. Волосы, которые всего пару часов назад она уложила в аккуратную прическу, теперь были растрепаны. Такой уязвимой я еще никогда её не видела.

Луна сделала глоток из бутылки с шампанским, которую держала в руке, и улыбнулась мне, печально приподняв уголки губ.

– Я прячусь, Агата, – шепотом объяснила мне свое странное поведение Луна. – Прячусь от него. Ты ведь не расскажешь ему, что я здесь? Пожалуйста, только не говори ему! И если он снова придет ко мне и позовёт пойти с ним, пожалуйста, не отпускай меня.

Её хрупкая рука крепко сжала мои пальцы, и она снова попросила меня ни в коем случае не рассказывать ему, где она прячется.

– Кажется, ты перебрала с шампанским, Луна, – подметила я очевидное. – Отдай мне, пожалуйста, бутылку.

Я потянула руку к бутылке, но моя сестра резко схватила меня за запястье и словно обезумевшая затараторила:

– Агата! Пообещай мне, что ты ему не расскажешь! Пообещай мне, Агата!

– Конечно, не расскажу, милая, – постаралась ответить я как можно спокойнее, хотя внутри меня закралась настоящая тревога за её душевное состояние.

Луна, казалось, искала в моих словах поддержку, и, наконец, доверившись мне, она передала в мою руку бутылку.

– Может, расскажешь мне подробнее о том, что произошло на этот раз? – спросила я свою сестру, облегченно выдохнув.

Нежно провела рукой по её голове, как будто успокаивая маленького ребенка, который впервые осознал, что мир вокруг него полон жестокости и несправедливости.

– Не хочу… А помнишь, как в детстве нам говорили, что у нас в роду были ведьмы? – вдруг спросила Луна, и я заметила, как в её черных глазах вспыхнули вишневые огоньки, полные загадки и тревоги.

Я не верила в проклятия и тем более в каких-то там ведьм, но её слова заставили меня на мгновение задуматься, хоть я ей этого и не показала.

– Это всё сказки, Луна, – отмахнулась я с легким раздражением.

– Нет, это правда! – продолжила настаивать она и её голос напомнил тот самый шёпот, который мог бы разбудить даже самые глубокие страхи. – Помнишь, как бабушка говорила, что одна из таких ведьм наложила проклятие на наш род?

– Нет, Луна. Не помню, – ответила я, хотя внутри меня всплыли смутные воспоминания о бабушкиных историях, полных мрачных тайн и старинных легенд.

Не знаю, солгала или нет я своей сестре, ведь в детстве я искренне верила в те сказки, которые рассказывала нам бабушка.

– Она прокляла весь свой род по женской линии, сама мучаясь от боли предательства. Она хотела, чтобы ни одна женщина из ее рода никогда не познала истинного чувства любви, – продолжила сестра, сделав свой голос ниже. В детстве она делала так, когда рассказывала мне страшилки. – Она была уверена, что любовь приносит лишь страдания, разочарования и боль. Но истинная любовь прекрасна! Вот дура же!

Я снова посмотрела на эту девушку с красными заплаканными глазами. И мне было не припомнить, чтобы она так часто плакала, пока не встретила этого Вилли! Без сомнений, прародительница рода Флауэр не была ведьмой, но она определенно была умной женщиной!

– Зачем? Зачем она это сделала, Агата? – с этими словами Луна кинулась мне на шею и крепко сжала в объятиях.

– Она хотела защитить нас, – решила подыграть я ей.

– Защитить? Посмотри на меня! Посмотри, Агата! Из-за нее я сейчас сижу здесь, а не в ресторане с Вилли! Да еще и с потекшим макияжем!

Она винила не того. Точно не того! Все знали, что Вилли Питерс был бабником и сердце Луны было ни единственным, которое ему удалось разбить…

– Я набрала его, – решилась Луна стать более откровенной. – Мы должны были встретиться в нашем любимом ресторане. Сегодня три года, как мы стали парой. А он…

– Переспали, Луна, – перебила я свою сестру, попытавшись навести порядок у нее в голове. – Милая, вы не могли быть парой. Вилли женат.

– Это неважно! – отмахнулась она от моих слов.

– Это очень важно, Луна! – запротестовала я в ответ.

Луна резко вырвала бутылку шампанского из моих рук и одним большим глотком опустошила её.

– Ты осуждаешь меня? Винишь во всем?

– Луна, ты с ним только потому, что решила, что он твой идеальный мужчина, а он с тобой, потому что ты ему удобна. Как же ты не понимаешь, что ему просто удобно иметь личного секретаря и любовницу в одном лице!

От моих слов Луна скривила губы и демонстративно отвернулась, скрестив руки на груди.

– Ты никогда не любила его, да и он никогда не обещал тебе любви, – продолжила я озвучивать вслух правду, которой боялась моя сестра.

– Чертова бабка! – прошипела Луна. – Хорошо! Ты права! Возможно, так оно и есть! – неохотно согласилась со мной моя сестра. – Но я так хочу влюбиться и чтобы меня любили. Любили по-настоящему!

– И ты действительно думаешь, что во всём виновато какое-то проклятие? Не будь глупой, Луна! Тебе ведь не пять лет!

– А что насчёт тебя? – с вызовом ткнула в меня своим изящным пальчиком Луна.

– Мне просто никто не нравится! – отмахнулась я.

– Но тебе уже двадцать три, Агата!

– И что с того? Мой возраст здесь ни при чем! Просто никто не вызывает у меня интереса, Луна! А, похоже, и я им тоже не нравлюсь!

Это была чистая правда! Современные мужчины с татуировками, ухоженной бородой и беспроводными наушниками в одном ухе никогда не привлекали меня. И я сама не могла понять, почему… Возможно, дело в том, что мне просто не о чем было с ними говорить. Их мир казался мне чуждым и поверхностным, как яркая обёртка, за которой нет ничего настоящего. И все свидания заканчивались лишь добрым рукопожатием…

– Посмотри на себя! Как ты можешь не нравится мужчинам? Во всем виновата наша пра пра пра пра бабка! Ведьма! Из-за нее мы обречены на несчастье. Ненавижу Вилли, – всхлипнула Луна. – И бабку нашу тоже!

– Я… я не знаю.

А я и правда не знала. Я понятия не имела почему чувствовала себя чужой в своей же жизни!

– Давай откроем его, а? – резко выпалила Луна, указав пальцем на старый сундук нашей бабушки, который стоял в углу комнаты.

– Нет, – сурово отрезала я.

– Ты же не веришь в проклятья! – ухмыльнулась мне в ответ Луна.

– Но бабушка сказала, что его нельзя открывать!

Луна закатила глаза и уверенным шагом направилась к сундуку.

– И что наша мама ее не послушала и вот к чему это привело… Но ты ведь знаешь, Агата, что наша мать просто бросила нас! Видите ли, не справилась с тем, что преподнесла ей судьба и просто исчезла из нашей жизни! Чертова эгоистка! И сундук нашей бабушки не может быть в этом виновен!

Я не боялась самого сундука! Меня пугала сама мысль о том, что человек может исчезнуть бесследно, словно его никогда и не существовало.

– Разве тебе никогда не было интересно, что там внутри? – с игривой улыбкой спросила Луна.

Я отрицательно покачала головой. Даже если интерес и возникал, страх всегда оказывался сильнее. Луна не стала медлить и, приложив немного усилий, приподняла тяжёлую деревянную крышку.

– Ничего особенного! Пара платьев из пятидесятых и… книга. Книга! Это книга заклинаний! – воскликнула Луна с восторгом, поднимая в руках старинную книгу в кожаном переплете.

– Луна, ты что, пересмотрела все сериалы про ведьм?

Не обращая внимания на мои слова, Луна начала перелистывать страницы одну за другой, пока её взгляд не остановился на чем-то особенном. В горле у меня застрял тугой комок страха. Я не верила в магию, ведьм и колдовство, но в глубине души знала, что открывать эту книгу было ошибкой. Нет, я чувствовала, что этого делать нельзя!

– Я была права! Смотри, здесь есть рецепт любовного зелья!

– Не может быть!

– Посмотри сама.

Дрожащими руками я взяла книгу и быстро пробежалась глазами по идеально выведенным буквам. Текст был написан тушью, плавными и уверенными линиями, словно каждая буква хранила в себе тайны, которые не должны были быть раскрыты.

Приворотное зелье

Нанести немного розового и лавандового масла на свечу. Поставить свечу в чашу с родниковой водой и лепестками цветов.

Гибискус для страсти.

Белая камелия для обожания.

Жасмин индийский для преданности.

Плоды шиповника для истинного наслаждения.

– А еще боли… – еле слышно произнесла я.

Дать догореть дотла в ночь большой луны.

Добавить пару капель воды в вино любимого.

– Надо попробовать! Я уверена, что Вилли больше не сможет оторваться от меня! – радостно захлопала в ладоши Луна.

– Нет, Луна! Даже если это правда, шиповник тут точно лишний! – попыталась я вернуть здравый смысл своей сестре.

– Лишний? Не знала, что ты увлекаешься магией, сестричка! – озорно поддразнила она меня.

– Не говори ерунды и закрой эту книгу!

Я попыталась вырвать книгу из её рук, но, несмотря на её неуверенную походку, в руках у неё было достаточно силы, чтобы отдернуть её от меня.

– Прекрати, Агата! Мне просто интересно! Не будь занудой!

Луна стала быстро переворачивать страницу за страницей, а я все думала над тем, что прочитала. Тот, кто написал это точно разбирался в растениях и цветах намного лучше меня!

Но почему тогда добавил шиповник? Неужели, кто-то так сильно желал любви, что готов был обречь себя на мучения?

– Вот! Смотри! Я нашла то, что нам нужно! – выкрикнула моя сестра, вырвав меня из моих размышлений.

Я взглянула на свою сестру, в глазах которой засиял лучик надежды. Луна была самым наивным существом, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться…

– Как изменить то, что уже свершилось, – воодушевленно произнесла Луна.

– Это бред! Невозможно изменить то, что уже случилось!

Луна провела пальцем по странице и громко прочитала то, что было написано:

– Вербена, ирландский мох и зверобой.

– Ирландский мох на удачу и защиту. Зверобой для сил. Вербена, как усилитель для трав, – как можно тише прошептала я себе под нос.

– Ну, а что делать то надо? Хм! – Луна нахмурилась, а потом как можно дальше откинула от себя старую книгу. – Ты была права. Мы обречены!

Разочарованная не только своей жизнью, но и всем миром, девушка снова потянулась за бутылкой с алкоголем и недовольно скривила лицо, когда увидела, что она пуста. Мы одновременно обессиленно опустились на пол.

– Нет, милая, это не выход.

– А что мне еще делать? Всё оказалось лишь выдумкой. Магия и даже любовь – тоже вымысел!

Луна легла мне на ноги и я стала гладить ее по волнистым угольным волосам. Точно так же, как она гладила меня, когда мы обе были маленькими девочками, но только Луна на пару лет старше меня.

– Ты помнишь слова? – тихо прошептала моя сестра.

Конечно, я их помнила! В отличие от Луны, я не помнила нашу маму, но она всегда рассказывала мне о ней как о самой красивой женщине с густыми светлыми волосами и прекрасным голосом.

– Ты мигай, звезда ночная… – тихо запела я. – Где ты, кто ты – я не знаю. Высоко ты надо мной, как алмаз во тьме ночной…

– У тебя голос, как у нее, – всхлипнула Луна.

– Только солнышко зайдет, тьма на землю упадет…

Я завидовала сестре, ведь она даже не могла представить, как сильно я мечтала хоть раз услышать голос нашей матери…

Луна уснула у меня на коленях, а я, погруженная в свои мысли, смотрела на старинный сундук. Что-то невидимое тянуло меня к нему, и я не могла понять, что именно это за чувство.

Осторожно поднявшись на ноги, чтобы не разбудить Луну, я подошла к сундуку и открыла его. Мои пальцы скользнули по мягкой коже книги, и в этот момент я впервые задумалась: а вдруг магия действительно существует? Кто-то ведь это написал. Кто-то верил в это.

Рядом с книгой я заметила мешочек из грубой хлопчатобумажной ткани. Поднеся его к носу, я ощутила насыщенный, многогранный аромат травы Милосердия, который наполнил меня теплом и надеждой.

Высыпала содержимое пакетика себе на ладонь и по комнате прошелестел какой-то холодный ветерок. Я обернулась, уверенная в том, что порыв ветра открыл одну из старых ставней, но окна были закрыты. Дрожь пробежала по телу.

Вербена. Ирландский мох. Зверобой.

– И как сухой травой можно ИСПРАВИТЬ ТО, ЧТО УЖЕ СВЕРШИЛОСЬ?

Стоило мне произнести последние слова, как произошло нечто невероятное.

Воспламенилась! Трава на моей ладони воспламенилась! Я попыталась стряхнуть пылающую траву со своей руки, но ничего не вышло. Словно я стала одним целым с ней и теперь вместе с сухоцветами пылала моя ладонь. Но я ничего не ощущала. Ни жжения, ни боли. Ровным счетом ничего.

– Чёрт возьми! – воскликнула я, не в силах осознать, что происходит. – Луна! Луна, помоги мне!

Мой голос дрожал, но я пыталась как можно громче крикнуть имя сестры, но она так и не проснулась. Словно оглохла!

Трава догорела до остатка, пламя исчезло и остался лишь дым. Я тихо выдохнула.

Бред какой-то!

Я сделала глубокий вдох, и в тот же миг горький дым заполнил мои легкие. Комната закружилась перед глазами. Быстро отыскала взглядом свою сестру, которая продолжала видеть свои сны. Ее мирно спящее лицо стало последним, что я увидела, прежде чем потеряла сознание.

Глава 2

Мороз бежал по коже. Всё тело потряхивало. Во рту пересохло, я пыталась сделать глубокий вдох, но не могла. Тело болело, казалось будто каждая клеточка горела изнутри.

Я крепко обняла себя руками, пытаясь хоть как-то согреться, но это не помогло. Холодный дождь хлестал по моему обнаженному телу. Я была настолько обессилена, что сил хватило лишь на то, чтобы слегка приоткрыть глаза.

Трава… Мой разум был затуманен, но мне не составило труда осознать, что мое тело лежало на лесной поляне. Приоткрыла рот и стала жадно хватать дождевую воду, во рту у меня все еще сохранялся горьковатый травяной привкус.

– Луна, – еле слышно позвала я сестру. – Луна, где ты?

Но вместо игривого голоса Луны я услышала шум приближающихся шагов. Кто-то медленным шагом дошел до того самого места, где лежало мое тело и остановился прямо позади меня. Теплая рука осторожно легла на мое плечо и откинула несколько влажных прядей с моего лица.

– Сама сможешь встать на ноги? – услышала я незнакомый голос над ухом.

В ответ я отрицательно помотала головой.

– Мне одной тебя не унести, ты должна помочь мне, – ответил мне приятный женский голос и грубая ткань коснулась моих плеч, а потом окутала и всё тело. – Нужно приподняться. Доверься мне, я помогу тебе.

По какой-то непонятной причине я решила ей довериться…

Мы шли недолго, но каждый шаг давался мне с огромным трудом. Мои ноги казались мне чужими, и я лишь отчаянно пыталась волочить их по земле. Если бы не женские руки, крепко поддерживавшие меня за талию, я бы никогда не смогла преодолеть это расстояние. Сильный дождь беспощадно хлестал по моему лицу, но открыть глаза мне так и не удалось.

Впервые я испытывала такую неприязнь к дождю.

Я услышала скрип двери, и вдруг по телу потекло приятное тепло. Меня аккуратно посадили на что-то мягкое.

– Давай, ложись, милая, – снова обратился ко мне женский голос.

Послушно сделала так, как мне сказали.

Я плохо ориентировалась в пространстве и времени, но меня приятно удивил запах, который доносился до меня. Пахло свежесрезанной травой и сухоцветами. Легкая улыбка появилась на моих губах, и, не понимая почему, я вдруг ощутила себя в безопасности.

Женская рука коснулась моей головы и нежно, слишком нежно погладила меня по волосам.

– Кто вы? – еле слышно произнесла я, все еще держа глаза закрытыми. – Где я?

– Не трать силы на лишние вопросы. – Что-то деревянное коснулось моих губ. – Выпей это – оно поможет вернуть тебе силы. Тебе станет легче.

Я сделала глоток. Ромашка, душица, марьин корень и еще что-то. Что-то, что я так и не смогла отгадать.

– Пей еще и постарайся не оставить ни одной капли, – снова обратился ко мне женский голос и я прислушалась к ее совету.

Когда в посуде не осталось ни капли травяного отвара, я снова опустилась на мягкую постель, и мое тело укрыли чем-то тяжелым. Запах был не самым приятным, но в таком состоянии я была рада и этому.

– Кто вы? – повторила я, почувствовав женскую руку, нежно скользящую по моим волосам.

– Спи, красавица. Тебе лучше сейчас восстановиться, а потом я отвечу на все твои вопросы.

И травяной отвар действительно помог. Боль утихла и я погрузилась в глубокий сон…

Я снова видел её. Я бежал за ней по длинным коридорам, боясь упустить из виду ярко-зеленый шлейф женского платья. Звонкий, женский смех заполнил пустые комнаты. Она играла со мной, снова водила меня за нос, а я так хотел догнать её и зарыться носом в эти густые, огненные локоны и как можно глубже вдохнуть аромат ее тела.

Мне так нужно было коснуться её. Всего одно прикосновение. Жизненно необходимое для меня прикосновение…

Она приходит ко мне во снах каждую седьмую ночь. И эти сны настолько правдивы, что я каждый раз слышу как сильно бьется сердце в её груди, когда я пытаюсь обнять её и как можно крепче прижать к себе.

В этот раз мне несказанно повезло – я поймал ее за руку. И теперь я знаю, что её руки пахнут цветами. Не смог сдержаться и зарылся носом в хрупкую ладонь. Роза, чарующая сладковатая глициния и нежный нарцисс. Эти медовые оттенки затуманили мне разум. В своей жизни я еще никого не встречал с таким опьяняющим ароматом.

Я хотел, чтобы она взглянула на меня. Я хотел увидеть её лицо, но она никогда не оборачивается на меня. Позволил себе дерзость и накрутил огненный локон на свой указательный палец.

Кто же ты, моя тайная незнакомка…

Я никогда прежде не спала так крепко и была уверена, что, открыв глаза, снова услышу Луну, напевающую свои любимые песни по всему дому, готовя для нас завтрак.

Никто не умеет готовить сэндвичи с окороком так искусно, как Луна! Даже во сне я ощущала, как голодный живот урчит, требуя пищи.Требуя тот самый сэндвич!

Но едва я приоткрыла глаза, как холодок пробежал по спине – я не была в доме бабушки, и Луны не было и в помине…

Полумрак окутывал комнату, где я лежала на небольшой кровати. Моё обнажённое тело было укрыто грубой шкурой какого-то зверя. Осторожно приподнявшись, я осмелилась оглядеться вокруг. Небольшое помещение с необработанными каменными стенами дышало холодом и простотой. В камине тихо потрескивали дрова, а за окном неумолимо барабанил дождь. Вся комната – единственное пространство этого дома – была освещена мягким мерцанием свечей, расставленных на столе. За которым сидела женщина в простом сером платье из грубой ткани, с белым передником. Её лицо, спокойное и умиротворённое, не выдавало и сорока лет. Она с умиротворенным лицом перебирала сухоцветы, раскладывая их по холщовым мешочкам.

Мое пробуждение было похоже на всплытие из густого, непроглядного тумана. Голова раскалывалась, словно её сдавили тисками, а память отказывалась возвращаться, оставляя меня в пугающей пустоте. Собравшись с духом, я выдавила из себя слабый вопрос:

– Где я?

Женщина оторвалась от своего занятия и подняла на меня свои глаза. Взгляд её был спокойным, изучающим, но в глубине этих серых глаз мелькнула тень – что-то, что я не смогла сразу разгадать.

– Ты ничего не помнишь? – ровным голосом спросила она, без намека на удивление или сочувствие.

Я, словно беспомощный птенец, покачала головой, пытаясь зацепиться хоть за какую-то ниточку воспоминаний. Но безрезультатно.

– Я нашла тебя в лесу, – пояснила она, возвращаясь к своим травам. – Ты была в слабом состоянии, и я не смогла бы простить себя, если бы оставила тебя там. Волки могли бы тебя загрызть.

От её слов по спине пробежал холодок. Волки? Это звучало дико, нереально. Как будто я попала в сказку, мрачную и зловещую.

– Волки? – нервный ком застрял в горле, мешая говорить. Паника начинала подступать, вытесняя остатки спокойствия.

– Да, они нередко появляются в этих краях, – спокойно ответила она, затем замолчала, и в комнате повисло странное напряжение.

– Кто вы такая? Как вас зовут?

– Джейн, – отрезала женщина, не отрываясь от своего занятия. – А тебя?

Вопрос прозвучал как вызов, как проверка. Я почувствовала, как сердце бешено заколотилось в груди.

– Агата, – прошептала я, словно раскрывая страшную тайну.

Мое имя сорвалось с губ, словно хрупкий цветок, и повисло в воздухе. Джейн резко вздрогнула. Её движение было едва заметным, но я не могла его не заметить. Она медленно окинула меня взглядом, скользя по спутанным, грязным волосам, задержалась на моём лице, словно пытаясь прочесть что-то, написанное на нем.

Отбросив мешочки с травами в сторону, она тщательно отряхнула руки и, наконец, поднялась со своего места. Я, затаив дыхание, старалась рассмотреть её как можно лучше. Она была невысокой и худощавой, но в её движениях чувствовалась скрытая сила. Лицо её было нежным, даже мягким, с большими круглыми глазами, аккуратным носиком и чувственными губами. Густые пшеничные волосы, казалось, жили своей жизнью, небрежно спадая на плечи.

Джейн подошла ко мне и присела на край кровати. Её взгляд стал теплее, мягче. И вдруг, словно мать, она нежно провела рукой по моим волосам, откинув их с лица. Но это материнское прикосновение не успокаивало, а наоборот, рождало в моем сердце лишь новые вопросы и тревоги.

– Красивое имя. Редкое. Так как ты, Агата, оказалась в таком виде посреди леса?

– Я не помню, – как можно правдоподобней солгала я, ведь я помнила всё, до мельчайших деталей. Помнила даже ту тишину, которая окутала дом моей бабушки в тот момент, когда я сделала глубокий вдох. Помнила как мило посапывала Луна.

Луна… Где она? И где теперь я?

В голове царил хаос, а в глазах плескался страх, но я заставила себя вновь осмотреться. Комната, хоть и уютная, казалась чужой и такой далекой, словно декорация к спектаклю, в котором я не знала своей роли. И собрав остатки смелости, я озвучила самое немыслимое, самое абсурдное, что только пришло мне в голову:

– Какой сейчас год?

Вопрос прозвучал нелепо, даже в моих собственных ушах. Казалось, я сошла с ума. Но Джейн не выказала ни малейшего удивления. Она лишь слегка наклонила голову, словно обдумывая мой вопрос, и в её глазах промелькнуло что-то похожее на сочувствие.

– Год? – переспросила она тихо. – Я понятия не имею… Но сейчас при власти…

Внезапно она придвинулась вплотную ко мне, сокращая и без того небольшое расстояние между нашими лицами. Я почувствовала её дыхание на своей коже, легкий запах трав и чего-то еще, неуловимого, но ощутимо древнего. В её глазах застыла странная смесь страха и решимости. Голос ее стал едва слышным, почти шепотом, словно она боялась, что нас подслушивают:

– …Эдуард Бесстрашный. Да помилует нас Бог!

После этих слов, произнесенных словно заклинание, по спине пробежал озноб. Страх сковал меня, словно ледяная цепь, и я поняла, что оказалась в гораздо большей опасности, чем могла себе представить.

Эдуард Бесстрашный? Это имя звучало как из учебника истории, как отголосок далекого прошлого. И хоть я плохо разбиралась в политике, а если быть точнее, то совсем ей не интересовалась, но даже такой гражданин, как я знал, что в двадцать первом веке уже никто с таким помпезным именем не управлял ни одним современным государством. Страх сковал меня, словно ледяная цепь, и я поняла, что оказалась в гораздо большей опасности, чем могла себе представить.

– Междоусобицы закончились, но многие все еще верны прошлому королю, а нового называют тираном и узурпатором, – еле слышно продолжила Джейн. – Двадцать лет наши земли топили в крови наших мужчин и вот настал мир, но не все ему рады. А кто-то даже называет его бастардом.

Её слова прозвучали эхом из прошлого. Междоусобицы, узурпаторы и бастарды! Сердце забилось так быстро, что мне стало больно. Я еще раз очертила взглядом комнату, в которой была. Все было так, как на картинке учебника по истории средневековой Европы.

Неужели я… Нет! Такое ведь бывает только в фильмах…

– Сколько прошло лет от Рождества Христова? – вопрос сорвался с губ дрожащим шепотом, словно хрупкая молитва, отправленная в пустоту. Страх сдавил горло, не давая дышать, и я боялась услышать ответ, который окончательно должен был разрушит мою реальность.

– Одна тысяча четыреста шестьдесят первый, – спокойно ответила Джейн.

Мир вокруг меня закружился, земля ушла из-под ног. Я подавила в себе рвущийся наружу крик ужаса. Это не может быть правдой! Это кошмар! Злая шутка! Если это розыгрыш, то тот, кто его придумал, – настоящий садист, лишенный всякого сострадания.

Резко вскочив с постели, я ощутила, как дрожали мои ослабевшие ноги. Но инстинкт самосохранения кричал одно: бежать! Бежать от этой безумной реальности, в которой я оказалась по чьей-то злой воле. Не обращая внимания на боль и слабость, я выбежала из дома и рухнула прямо в грязную жижу у порога. Холодная грязь обожгла кожу, но физический дискомфорт не мог сравниться с ужасом, охватившим меня.

Дрожь пронзила все тело, и это была уже не просто слабость, а животный страх, нарастающая паника, готовая захлестнуть меня с головой. Я обхватила себя руками за локти, пытаясь хоть немного согреться и унять дрожь, и еле слышно пробормотала:

– Тысяча четыреста шестьдесят первый… Вчера я еще была в две тысячи двадцать четвертом, а сегодня… Нет! Нет! Этого не может быть!

Разум отказывался принимать эту чудовищную реальность. Немыслимо! Невозможно! Оглянувшись вокруг, я увидела лишь кромешную тьму, густую и непроницаемую. Даже если бы дом Джейн находился в глухом пригороде, все равно были бы видны огни города, слабые отблески цивилизации. Но здесь не было ни единого намека на электричество, ни единого лучика света. Только тьма, окружающая меня со всех сторон, словно зловещее предзнаменование.

Я ущипнула себя за руку. Больно! Резкая боль пронзила кожу, подтверждая: это не сон. Если это не сон, то что тогда? Возможно, я просто сошла с ума, и все происходящее – лишь порождение моего больного воображения…

Как такое вообще может быть? Это противоречит всем законам мироздания! Мой разум отчаянно цеплялся за рациональность, но реальность с каждой секундой все сильнее давила на него, разрывая на части…

– Куда ты собралась? – голос Джейн, прозвучавший за спиной, заставил меня вздрогнуть. – В этих местах небезопасно бродить после захода солнца! Здесь не то что люди, даже тени умерших боятся показываться!

Её слова прозвучали как предостережение, как напоминание о том, что я нахожусь в чужом, враждебном мире.

– Пошли в дом, – продолжила она, – а то простынешь, и лихорадка тебе обеспечена. Здесь с хворью не шутят! Подберем тебе платье, негоже ходить в таком виде!

Платье? Её заботит моё платье? В голове промелькнула ироничная мысль. В данный момент меня меньше всего волновал мой наряд! Но в её словах чувствовалась забота, хоть и немногословная, и я позволила ей помочь мне подняться.

Теплая женская рука подхватила меня, и, подчиняясь её настойчивому, но мягкому жесту, я вновь оказалась в доме. Джейн аккуратно усадила меня на грубую деревянную скамью за стол, и, словно пытаясь защитить от холода и страха, набросила на мои плечи тяжелый черный плащ из грубой ткани. Он пах землей и травами, и этот запах почему-то немного успокаивал.

Я обессиленно опустила голову, чувствуя, как нарастает отчаяние. Что мне делать? Как вернуться назад? И возможно ли это вообще? В голове не было ни единой мысли, лишь оглушающая пустота и страх.

Передо мной появилась деревянная чаша, наполненная чем-то дымящимся. Джейн ласково попросила меня выпить, заверив, что моё тело все еще слишком ослаблено, и мне необходимо набраться сил. Она смотрела на меня с такой искренней заботой, что я не смогла отказаться. Сделала глубокий вдох.

– Зверобой…

– Что? Что ты сказала? – не смогла скрыть своего удивления женщина.

– Зверобой здесь лишний. Он поднимет температуру, – обессиленно выдохнула я. И это было не из-за физического истощения. Это было самое настоящее отчаяние. – Замените лучше на хмель.

Джейн села напротив меня и снова стала усердно толочь сухие травы в ступке.

Я сделала глоток. Волна тепла прокатилась по телу, немного рассеивая сковывающий страх.

– У тебя нет дома? – спросила Джейн, глядя мне прямо в глаза. – Я права?

В её взгляде не было осуждения, лишь какое-то странное понимание, словно она уже знала ответ.

– В этих краях… точно нет, – пробормотала я, отрицательно покачав головой.

Не только в этих краях, но и в этом времени! Я была чужой здесь, и это ощущалось каждой клеточкой моего тела.

– И семьи тоже нет? – последовал следующий вопрос, и от него стало еще больнее.

– Нет, – прошептала я, чувствуя, как в горле образовался ком.

В этом времени – нет. Да и меня здесь тоже быть не должно было! Все, что у меня было, осталось там, в далеком две тысячи двадцать четвертом. Там, где меня ждали, где меня любили.

Джейн вдруг перевела взгляд на мои волосы.

– У тебя необычный цвет волос, – задумчиво произнесла женщина. – Такой огненно-рыжий, практически алый, он у тебя… словно пламя.

– Он у меня от рождения, – быстро ответила я, стараясь скрыть волнение.

Её интерес не показался мне странным. Цвет моих волос действительно был немного ярче и насыщеннее, чем у большинства рыжих. Огненный оттенок выделял меня из толпы, и с годами я привыкла к косым взглядам и странным вопросам. В старшей школе я просто придумала легенду и отвечала всем, что это окрашенные волосы.

Стараясь отвлечься от своих невеселых мыслей, я решила узнать больше о женщине, которая, несмотря ни на что, спасла меня.

– Сколько лет вы живете здесь? – спросила я, глядя на нее.

– В этом доме? – уточнила Джейн.

– Да.

– Больше двадцати лет. Я нашла этот заброшенный домик, когда блуждала по лесу, – ответила она, словно рассказывая старую сказку.

– У вас тоже нет семьи? – выпалила я, не подумав.

– Была… И муж, и дети… – её голос стал тихим, почти неслышным, и я заметила, как тень грусти промелькнула на её лице, омрачив его светлые черты. В её глазах на мгновение отразилась боль, которую она тщательно скрывала.

– Его погубила война? – спросила я, чувствуя, как эта тема затронула что-то глубоко личное, что-то общее между нами.

Джейн не ответила. Она отвернулась от меня и продолжила молча набивать мешок травой, тщательно и аккуратно, словно это было какое-то важное ритуальное действо. Я почувствовала себя неловко за свой повышенный интерес, за то, что своим вопросом причинила ей боль. Мои слова, словно острый нож, задели старую рану, которую она так старалась залечить.

– Это для мясника Уильяма, – быстро сменила тему Джейн, словно почувствовав мое замешательство. – Его мучают плохие сновидения. Говорит, что каждую ночь видит кошмары, в которых он тонет в крови.

– Вы – целительница! – воскликнула я, и в моем голосе впервые за последние часы появилась нотка радости.

В ответ Джейн отрицательно покачала головой, и на ее лице появилась странная усмешка.

– Целительница? Нет, это слишком громко сказано.

– А… а я владелица маленького цветочного магазина! – выпалила я, стараясь поддержать разговор и не выдать своего незнания местных реалий.

Джейн удивленно вздернула бровь вверх и неодобрительно взглянула на меня, нахмурив брови. В ее глазах читалось недоумение и легкое презрение.

Черт… Я снова допустила ошибку! Конечно же, в этом времени еще не было никаких цветочных магазинов и тем более владельцев мелкого бизнеса. Моя современная терминология выдавала меня с головой.

Нужно быть осторожнее в своих высказываниях, иначе я могу навлечь на себя беду!

– Немного не так, – прервала мои мысли Джейн, стараясь не выказывать своего недовольства. – Целители рвут зубы и вскрывают нарывы. Я этим не занимаюсь. Я просто помогаю людям облегчить их страдания травами.

– Можно мне немного поправить? – неловко спросила я, пытаясь исправить свою оплошность.

Мои руки сами потянулись к маленькому мешочку с травами, и женщина, хоть и с неохотой, все же передала его мне. Она явно не доверяла моим способностям, но, видимо, моя настойчивость и искреннее желание помочь заставили ее уступить.

– Если Уилли отдаст завтра свою душу Всевышнему, то ты должна быть готова к пожирающему огню, – вдруг сказала мне Джейн, ухмыльнувшись. В ее голосе звучала ирония и предостережение, и я не поняла, была ли это шутка или нет. – Запомни, Агата, пока мы никого не покалечили, нам нечего бояться, но как только что-то пойдет не по плану, то в этот же день, в полночь, в дверь дома постучат и окрестят нас… ведьмами. И никто из них не вспомнит, что благодаря нам их жизнь стала хоть немного лучше – без мигрени, плохих снов и тому подобного.

Я сделала вид, что не расслышала слова Джейн, но по спине пробежал холодок. Ее слова, словно ледяной ветер, развеяли остатки моей уверенности. В этот момент я окончательно осознала, что мне нужно быть предельно аккуратной в этом жестоком времени, в котором я по нелепой случайности оказалась. Любая моя ошибка, любое неосторожное слово могли привести к трагическим последствиям.

– Чуть меньше душицы и побольше лимонной мяты. И будет идеальная пропорция! – пробормотала я, высыпая содержимое мешочка на стол и начиная набивать его заново. – Еще бы немного цветов ромашки добавить, и было бы идеально!

Джейн, немного поколебавшись, передала мне мешочек, в котором находились засушенные цветки полевой ромашки. Я аккуратно добавила их в смесь, доведя состав до совершенства. Когда работа была закончена, я вернула ей мешочек, чувствуя прилив гордости за свой маленький вклад в это неспокойное время. Я еще никогда так не гордилась собой, как в эту секунду. Однако женщина все еще смотрела на меня с недоверием, то на мешочек, то на меня.

– Почему вы этим занимаетесь? – спросила я ее, стараясь отвлечься от тягостных мыслей.

– Почему? – переспросила Джейн, словно не поняв моего вопроса.

– Да.

– Могу я тебе доверять?

Не успела я ответить, как Джейн вышла из-за деревянного стола, приподняла одну из широких половых досок и громко воскликнула:

– Вот почему!

В полу маленького домика были спрятаны мешочки с монетами.

– Это… много? – не смогла я скрыть своего удивления.

– Предостаточно, чтобы больше ни о чём не беспокоиться и жить в своё удовольствие! – ухмыльнулась Джейн.

– Так почему же вы остаетесь в этом маленьком, старом доме? Вы могли бы позволить себе гораздо лучшие условия!

– Мне здесь вполне комфортно. А вот ты… Как насчёт того, чтобы стать моей помощницей?

– С радостью! – воскликнула я.

С огромной радостью! Сухая трава отправила меня в это время, и я была уверена, что вместе с этой травницей смогу собрать новые растения и с их помощью вернуться домой. В своё время. Вернуться к Луне.

Луна… Она, наверное, уже сходила с ума.

Глава 3

Звонкий смех. Он снова наполнил этот дом жизнью. За эти три дня, что я провёл без неё моя душа стала кровоточить от тоски. Прошу тебя, моя тайна незнакомка, приходи ко мне каждую ночь…

Я стоял посреди сада, а тайная незнакомка кружилась вокруг меня, словно пыталась вскружить мне голову, а я давно был уже потерян для всего мира, ведь теперь она была мой мир.

Не смог сдержать своей улыбки. Как же мне нравилось её озорство! И как же я хотел увидеть её лицо, цвет её глаз.

Набрался храбрости и резко поймал её за тоненькое, изящное запястье. Она попыталась выдернуть его, но у нее это не вышло, а я воспользовался моментом и стал засыпать быстрыми, частыми поцелуями её хрупкую, изящную руку.

Посмотри на меня! Молю тебя, посмотри на меня! Убери со своего лица густые, огненные пряди, взмахни ресницами и взгляни на меня. Всего один взгляд, умоляю тебя, моя таинственная незнакомка…

И словно услышав мою мольбу, она остановилась и неожиданно обернулась, одарив меня своим небесным взглядом.

Такого поистине прекрасного создания я еще не встречал.

И всё вокруг меня погибло, и всё, чего я стал желать – утонуть в этих глазах.

Вся моя вселенная в этих ярко-синих глазах и бороться с этим помешательством я больше был не в силе.

Я влюблён. Я влюблён в призрачное явление по ночам. В мою тайную незнакомку. Влюблен в ее смех, в ее запах и даже в звук милого шлепанья босыми ногами по деревянному полу огромного дома.

Этой ночью я проснулся в поту, но с улыбкой на лице. Она позволила мне взглянуть в ее глаза. Она одарила меня слишком большим подарком!

Подорвался с кровати и в ночной одежде выбежал в сад, в котором видел её в своем сне. Моя неожиданная ночная прогулка всполошила всех в доме. И я солгал, что хотел подышать свежим воздухом. Я искал её, моё подсознание уверяло меня, что она ждёт меня в этом саду, но её там не было…

Сон мясника Уильяма наладился, а леди Фрейн удалось избавиться от мигрени, которая мучила её последние несколько лет. И только после этого Джейн стала полностью доверять мне и перестала перепроверять содержимое мешочков перед тем, как положить их в свою корзину, с которой она каждый день отправлялась в город. Меня Джейн с собой не брала, убеждая в том, что мне нет места в толпе городских зевак, которые увидя меня, тут же начнут распускать различные небылицы. А я сама не очень-то и хотела. Мне даже нравилась эта особая тишина, которую было не отыскать в современном мегаполисе.

Но как бы этот мир не затягивал меня, мне нужно было домой. Обратно в свою жизнь…

Всё своё свободное время я проводила, скитаясь по лесу вблизи небольшого домика, пытаясь по памяти воссоздать то, что отправило меня в это место. А это оказалось не так-то легко сделать – подобрать по аромату сухоцветы! Я пыталась вспомнить каждый ингредиент, каждый оттенок запаха, каждую травинку, которая, как мне казалось, сыграла решающую роль в моем перемещении во времени.

Интересно, что же я должна была исправить в этом месте и в это время? Что можно исправить, сидя в полном одиночестве вдали от людей и всего мира? Эта мысль не давала мне покоя, отравляя каждый миг моего пребывания здесь.

– А мне всего двадцать три, – вслух произнесла я, впав в желание пожалеть себя. – Неужели я весь остаток своей жизни проведу вот так, сидя возле этого дома, в поисках ответа на один и тот же вопрос – что мне нужно было исправить?

Не об этом я мечтала. Не об этом… Мои мечты о карьере, путешествиях, любви казались сейчас такими далекими и несбыточными. Я чувствовала себя погребенной заживо в чужом времени, в чужой жизни…

Птицы в ветвях дуба непрестанно пели свою весеннюю песню, будто насмехаясь над моим отчаянием. А я, словно зачарованная, щипала лепестки красного розового бутона, сидя на маленьком крыльце дома. Яркий алый цвет лепестков казался особенно живым на фоне серой обыденности моего существования.

И вот так я должна была оставаться на месте до самого заката, если бы ко мне не пожаловал нежданный гость.

Чёрный, с бриллиантовым отливом, конь стоял прямо напротив небольшого забора, фыркал и тряс головой, откровенно желая привлечь мое внимание. Его черная шерсть блестела на солнце, словно усыпанная драгоценными камнями, а глаза горели огнем. Он казался воплощением силы и свободы, словно сошедшим со страниц сказки.

От неожиданности встречи я рассыпала все алые лепестки с корзинки себе на ноги, и теплый порыв весеннего ветра тут же закружил их в быстром танце вокруг меня.

– Я Агата, а ты? – несмело спросила я, пытаясь разглядеть хоть что-то в умных, черных глазах коня и, собравшись с духом, рискнула подойти к гостю немного ближе.

Конь шумно дышал, его бока вздымались. На нем красовалась вся экипировка для верховой езды: кожаное седло, украшенное серебряной вышивкой, блестящие стремена, а поводья были сплетены из тончайшей шелковой нити. Но всадника не было.

Где же его хозяин? Кто мог оставить такого красавца одного?

Любопытство взяло верх над осторожностью, и я протянула руку, в надежде познакомиться с необычным гостем, ощутить тепло его бархатной шкуры. Но конь резко фыркнул, словно выражая свое презрение, и тряхнул головой, не позволив мне этого сделать.

– А ты строптивый! – с легким укором проговорила я, недовольно скрестив руки на своей груди. – Не хочешь знакомиться, тогда зачем пришел ко мне?

И тут конь, резко встал на дыбы, гордо подняв голову и кивнув в сторону густого леса. Его мощные копыта с силой ударили о землю, подняв в воздух облако пыли и сухих листьев. Я немного отшатнулась назад от неожиданности, пораженная его грацией и силой. Незваный гость, не дожидаясь моего ответа, быстрым шагом направился в сторону леса. Мне сразу стало ясно, что он хотел, чтобы я проследовала за ним, ведь через каждые три-четыре шага конь оглядывался на меня, словно подгоняя, и тут же начинал громко ржать, когда я останавливалась.

– Подожди, подожди немного, – пробормотала я себе под нос, пытаясь не потерять его из виду. – Я не успеваю за тобой. Ты слишком быстр для меня!

А конь и не думал сбавлять темп, он лишь уверенным шагом, с каждым разом все быстрее и быстрее, уходил в глубь леса, словно заманивая меня. В его действиях чувствовалась настойчивость и какая-то неотложность.

Я чувствовала, что что-то важное ждало меня там, в этой темной чаще.

– Ты что-то хочешь мне показать? – запыхавшимся голосом поспешно спросила я, чувствуя, как в легких стало не хватать воздуха. И, словно услышав мои слова, скакун наконец-то остановился. Он склонил голову вниз и громко заржал, призывая меня подойти ближе.

Я была права, он хотел мне что-то показать, а точнее кого-то. Он склонил свою большую голову над мужчиной, который без каких-либо признаков жизни лежал на сырой земле, словно выброшенный волной на берег. Его одежда была изорвана, лицо испачкано грязью и кровью.

Сделала несколько неуверенных шагом к нему и конь снова мотнул головой в сторону мужчины. Опустилась рядом с ним на колени и провела дрожащей рукой по его угольным кудрям, аккуратно убрала несколько влажных прядей с лица. Молодой незнакомый мужчина. Прекрасный мужчина.

Пожалуйста, только бы успела. Пожалуйста…

Приложила ухо к его груди и через насквозь промокшую одежду услышала медленный, слишком медленный сердечный стук и его слабое, неровное дыхание.

Он дышал. Дышал! И это было главное!

– Джейн! Джейн! – срываясь на крик, побежала я обратно в дом, выкрикивая имя единственного человека, который мог мне помочь в этой жуткой ситуации. – Джейн!

Я еще никогда так быстро не преодолевала расстояние от лесной гущи до скромного домика. Мои ноги несли меня, словно на крыльях, не чувствуя ни боли, ни усталости. В голове пульсировала лишь одна мысль: нужно спасти этого человека!

– Что случилось? – воскликнула Джейн, увидев меня запыхавшуюся, с раскрасневшимися от бега щеками, на пороге дома. В ее глазах читалось недоумение и тревога. – Где ты была? Почему тебя так долго не было? И почему твое платье в грязи? Оно все в земле! И почему все лепестки роз рассыпаны? Тут как будто прошел дождь из красных роз! Что здесь произошло, Агата?

Иногда Джейн любила поворчать и читать мне нотации, словно я была маленькой девочкой, и я уже успела к этому немного привыкнуть. В ее ворчании чувствовалась забота, и я знала, что она беспокоится обо мне.

– Там… – не смогла я сразу собрать слова в внятное предложение, задыхаясь от быстрого бега. – Там… в лесу… Ему нужна помощь! Срочно!

– Кому? – переспросила женщина, недоверчиво поставив руки в боки.

– Быстрее, Джейн! Умоляю, быстрее! Мы должны помочь ему! – взмолилась я в ответ.

Объяснять не было времени, каждая секунда была на счету, и я, не говоря ни слова, просто схватила женщину за руку и потащила за собой в сторону леса. Только когда оступилась на неровной тропинке, я с ужасом заметила, что была босая. Острые камни и сухие ветки царапали мои ступни, но я не обращала на это никакого внимания. Сейчас главное – спасти жизнь!

– Остановись! Дай мне хоть немного отдышаться! – запротестовала Джейн, пытаясь вырвать свою руку из моей хватки. – Я не могу так быстро!

– Нет времени! Если мы не поможем ему сейчас же, то он умрет! – выкрикнула я, чувствуя, как слезы отчаяния стали подступать к моим глазам.

– Умрет? Кто умрет? Кого ты там нашла? – недоуменно спросила Джейн, но, не дождавшись моего ответа, замолчала, наконец-то увидев все своими глазами.

Она склонилась над телом молодого незнакомца и, притаив дыхание, стала слушать его сердечный ритм, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни. Затем, еле касаясь, провела кончиками пальцев по его влажной и грязной одежде.

– Дорогая ткань… с вышивкой серебряными нитями, – прошептала она, словно обращаясь к самой себе. – Нет… нет.

Джейн выпрямилась и уверенным шагом пошла в сторону своего дома.

– Куда ты? Мы должны помочь ему! – выкрикнула я ей в спину, резко дернув за локоть в свою сторону.

– Нет! Я не буду в этом участвовать!

– Не будешь?

– Нет! – сурово отрезала Джейн, нахмурив так сильно брови, что на лбу появились глубокие морщины.

– Но он умрёт!

– Значит так и должно быть, – спокойно пожала плечами она в ответ. – Пусть так и будет!

Этого просто не может быть! Я всегда считала Джейн доброй и отзывчивой женщиной, способной на сострадание. Она никогда не казалась мне человеком, у которого в груди вместо сердца был бездушный камень, но в этот момент, когда она отказывалась помочь умирающему, она поступала так, словно у нее там был огромный булыжник, поросший мхом и лишенный всякой теплоты.

– Почему ты спасла меня, когда я нуждалась в помощи, а ему отказываешь? В чем разница? – с горечью и разочарованием спросила я, не понимая, чем этот незнакомый мужчина был хуже меня.

Джейн не ответила на мои полные боли вопросы и, отвернувшись от меня, продолжила идти в обратную сторону, словно желая поскорее забыть о случившемся.

– Не отвечаешь? Ну и ладно! – выкрикнула я ей в спину, сгорая от злости на ее бесчувственность и несправедливость. – Тогда я останусь здесь и буду выхаживать его прямо в лесу! Одна! И больше никогда не переступлю порог твоего дома! – Это был мой последний шанс достучаться до ее совести, пробудить в ней хоть каплю милосердия. – А ты… А ты не знаешь все точные рецепты, которые я готовила для твоих покупателей! – выпалила я, зная, что это единственный аргумент, который может ее задеть.

– Дерзкая девчонка! Ты сама не знаешь о чем просишь меня! – пробурчала она себе под нос, раздраженно обернувшись в мою сторону. В ее глазах читалось недовольство и злость, но я заметила в них и искорку сомнения.

– Я прошу помочь мне, вот и всё…

– О, как бы я хотела, чтобы ты потом не пожалела об этом… Как бы я хотела…

Слава Богу! Сработало!

Мужчина оказался… тяжелым, как мешок с камнями, но, несмотря на это, нам хватило сил не только на то, чтобы дотащить его до дома, но и уложить в мягкую постель. Каждая мышца моего тела горела от напряжения, но я была счастлива, что мы успели.

– С него нужно снять всю мокрую одежду, – запыхавшимся голосом сказала я, склонившись над бессознательным телом мужчины. Холодная и мокрая одежда только ухудшит его состояние.

– Еще чего вздумала! – недовольно буркнула Джейн в ответ, скрестив руки на груди. – Я не собираюсь помогать тебе в этом непристойном деле!

– Не будешь? – удивленно переспросила я, не веря своим ушам.

– Нет. – Джейн пожала плечами и одним жадным глотком осушила кувшин с прохладной, родниковой водой. Затем отломила большой кусок свежего хлеба и стала с особой жадностью уплетать его, пока я в нерешительности стояла над телом мужчины, не зная, с чего начать.

– Ты первый раз раздеваешь мужчину? – с игривой ухмылкой на лице спросила меня женщина, заметив, как предательски дрожали мои руки, когда я неуверенно потянулась, чтобы расстегнуть серебряные пуговицы на его дорогом верхнем кафтане.

– Да, – сглотнув, ответила ей я, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам, и мои руки, словно не мои, потянулись к поясу его мужских штанов.

– Оно и видно! Ты вся залилась краской! – расхохоталась Джейн, наблюдая за моей неловкостью.

Лучше бы помогла, чем смеяться!

Я старалась быть аккуратной и нежной, старалась не подавать виду, как сильно я волнуюсь, и как меня трясло, словно в лихорадке, – по спине пробегал ледяной холодок, а лицо горело огнем.

Ведь этот мужчина и впрямь был прекрасен… Чистая, словно мрамор, кожа персикового оттенка, благородные черты лица, идеальная линия скул. Идеальное, словно выточенное скульптором, тело. От него исходил тонкий, едва уловимый аромат красных яблок и еще чего-то сильного и крепкого. И этот манящий запах заставлял мои мысли путаться, а тело еще сильнее трястись. Но, несмотря на это, я смогла взять себя в руки и, стараясь не смотреть на его обнаженное тело, снять с него всю мокрую одежду и даже высокие кожаные сапоги.

Закончив, я поспешно отвернулась, чтобы не смотреть прямо на его обнажённое тело, хотя, признаюсь, мне этого очень хотелось.

– Не плохо, – услышала я голос Джейн у себя за спиной. – Даже очень не плохо! А он хорош!

Её слова вновь заставили мои щеки пылать, ведь он был не просто хорош – он был слишком хорош! Едва я успела возмутиться её дерзкому поведению, как тело мужчины задрожало, и мы поспешно стали укрывать его всем, что нашли в этом крошечном доме.

Это плохо, очень плохо…

– Вербена! – одновременно выкрикнули мы, переглянувшись.

В мешочке за поясом моего платья хранилась трава Милосердия – та, что я собрала для себя в надежде найти способ вернуться в своё время.

– Она должна помочь, – не задумываясь, высыпала я всё содержимое мешочка в кипящую воду. Окунула указательный палец в отвар и смочила им слегка приоткрытые мужские губы.

– Не поможет! – с какой-то непонятной мне иронией в голосе сказала Джейн. – Он должен его выпить.

Кинула суровый взгляд на женщину, которая была в этот день явно не в духе.

– Его лихорадит. Я же говорила, он слишком долго пролежал на холодной, мокрой земле под дождем и рана слишком глубокая. Ему не помочь.

Поднесла ладонь ко лбу мужчины, проскользила пальцами до щеки. Какая же у него ледяная кожа…

– У него переохлаждение! – сказала я очевидное. – Его нужно согреть!

Я посмотрела на Джейн и она поняла мои мысли без единого произнесенного вслух слова.

– Я этого делать не буду и не проси!

Не желая больше вести с ней бессмысленные разговоры, я решительно принялась развязывать завязки на своем грубом шерстяном платье.

– Ну, это уже слишком! – с наигранным ужасом воскликнула Джейн, театрально обхватив руками свою голову. – Я, пожалуй, проведу эту ночь в доме Агнес. Там места уж точно будет побольше, и никаких мужчин! – С этими словами она быстро собрала свои немногочисленные вещи.

А я даже выдохнула с облегчением от того, что проведу этот вечер и ночь в идеальной тишине и спокойствии, без ее тихого ворчания и непрошеных советов!

Я и глазом не успела моргнуть, как на мне осталась лишь одна белая, длинная рубашка, доставшаяся мне от Джейн. И тут я остановилась в нерешительности.

Мне нужно было снять и её, иначе как я смогу поделиться с ним своим теплом. Но я ведь даже имени его не знаю…

Мужчину снова залихорадило, его тело забилось в ознобе, и он, бессознательно простонал, не оставив мне выбора – через пару секунд белая рубашка уже небрежно валялась на полу возле кровати.

С замиранием сердца приподняла несколько слоев мягких выделанных шкур и, сделав глубокий вдох, легла рядом с незнакомцем. Моя рука осторожно обхватила его за широкое плечо, и я всем телом, словно магнитом, придвинулась к нему ближе. По всему телу прошлась мелкая дрожь. Я впервые лежала в постели рядом с мужчиной, да еще и полностью обнаженная.

И хоть мои руки тряслись, а сердцебиение было учащенным, словно барабанная дробь, но пальцы сами собой заскользили по его сильному плечу, нежно поглаживая его. Кожа была прохладной и влажной.

– Тихо, тихо, сейчас ты согреешься, – еле слышно, почти шепотом, попыталась я успокоить его измученное тело, и это сработало. Его дыхание постепенно выровнялось, и он тихо засопел, словно маленький ребенок.

Мои глаза стали жадно изучать его лицо, словно пытаясь разгадать его тайну. Идеальные, правильные черты лица. Высокий лоб, на котором залегла тень усталости, и аристократичный, словно у древнего бога, профиль. Я не сводила глаз с его слегка приоткрытых, чувственных губ, и сама того не заметила, как мои пальцы спустились ниже, на его накачанные руки, и скользнули по упругим мышцам мужской груди.

– Агата, – тихий, но строгий голос Джейн вернул хоть немного мои заблудшие мозги на место, и от неожиданности я вздрогнула, словно от удара током.

Совсем вылетело из головы, что в этом небольшом доме был кто-то еще, кроме меня и этого прекрасного незнакомца.

– Да? – мой голос предательски дрогнул и я не смогла этого скрыть.

– Пообещай мне, что не наделаешь глупостей! – требовательно попросила меня Джейн.

– О чем это ты, Джейн? – еле слышно переспросила её я.

– Пообещай мне, Агата!

– Я и не собиралась делать глупости.

Глава 4

Она проявила милосердие и явилась ко мне в следующую ночь.

С тех пор я молил лишь об одном – чтобы эта ночь никогда не кончалась, ведь стоило мне открыть глаза, как весь мир вокруг тускнел, потому что рядом не было её.

Ведь мои сны стали ярче моей обыденной жизни.

Даже после рассвета на моих руках сохранялся её аромат…

Роза, глициния, нарцисс.

Я был готов наполнить свой дом этими цветами, лишь бы хоть как-то дотянуть до ночи и не сойти с ума в одиночестве без неё.

И я знал – я обязательно встречу свою таинственную незнакомку в жизни. Обязательно встречу…

Я проснулась от тихого стона.

– Воды, прошу… принесите воды.

Открыла глаза и мне потребовалось несколько секунд, чтобы привести свое все ещё свое сонное сознание в порядок.

– Воды, прошу, – снова услышала мужской шепот.

Он пришёл в себя! Получилось!

Сердце бешено заколотилось, как пойманная в клетку птица. Я вскочила на ноги, словно меня подбросило пружиной, и ринулась к прохладному кувшину с ледяной водой. Каждая секунда казалась вечностью, пока я не вернулась к нему. Осторожно, с трепетом в душе, приподняла его голову и поднесла носик кувшина к его иссохшим губам. Он жадно, словно путник, нашедший оазис в пустыне, начал пить, делая крошечные, но такие долгожданные глотки.

– Вот так, молодец, – прошептала я, нежно проводя рукой по его спутанным, угольно-чёрным кудрям. Шелковистые пряди скользили между пальцами, вызывая странное, волнующее чувство. – А теперь выпей вот это. Всего несколько глотков.

Деревянная чаша с целебным травяным отваром коснулась его губ, и он, словно повинуясь невидимому приказу, послушно выпил содержимое. Я аккуратно опустила его голову на подушку, стараясь не потревожить его покой. И вдруг, словно по волшебству, его веки дрогнули, и он открыл глаза.

Боже мой… Глаза цвета моего любимого молочного шоколада. Глубокие, обволакивающие, словно сама ночь растопилась в них. Светлая кожа, угольные кудри и эти невероятные, шоколадные омуты… Это казалось неземным сочетанием. Словно я случайно стала свидетельницей рождения нового созвездия.

Он часто заморгал, пытаясь прогнать остатки сна. И я сразу поняла, о чем он думает. Он думал, что все еще спит, что я – лишь мимолетное видение, порожденное его уставшим разумом.

Его взгляд заметался по моему лицу, изучая каждую черточку, каждый изгиб. Глаза, губы, ресницы… Снова опустился на губы, задерживаясь на них чуть дольше, чем следовало. Шея… грудь… изгиб моей талии и живота. И снова взгляд взметнулся к груди, и я заметила, как он невольно сглотнул.

И только в эту секунду до меня дошло осознание. Мое тело… Оно было полностью обнажено. Словно ошпаренная кипятком, я отпрянула от постели, как ужаленная змеей. Судорожно схватив теплую, шерстяную ткань, я замотала свое тело, стараясь укрыться от его взгляда, от своего собственного смущения. И, словно загнанный зверь, спряталась за хлипкой, тканевой ширмой.

Как я могла быть такой беспечной? Как я могла забыть обо всем на свете, заботясь о незнакомце, и совершенно не подумать о себе?

– Простите меня, но у меня не было другого выбора, – дрожащим голосом попыталась я объяснить ему почему предстала перед незнакомым мне мужчиной в такой виде. – Вы могли бы умереть от переохлаждения и я…

– Не оправдывайтесь, – впервые услышала я его голос. Слабый, но такой красивый мужской голос. – Вы спасли меня.

Такой приятный, в меру глубокий и бархатный. Идущий из самого сердца. Его слова растеклись по моему телу прекрасной мелодией, которую я захотела слушать вечно, но я вовремя вспомнила, что мне следовало быстрее завязать шнуровку на своём платье, а не стоять с открытым ртом. А мужчина тем временем продолжил:

– Это я должен извиниться перед Вами.

Справившись с непослушными петельками, которые словно нарочно путались в моих пальцах, я сделала глубокий вдох, собираясь с духом. Мои щеки всё еще горели, словно их опалили жарким пламенем смущения.

“Пара веточек лаванды, и всё пройдет,” – мысленно уговаривала я себя.

Набравшись храбрости, словно перед прыжком в ледяную воду, я откинула свои взъерошенные, непослушные волосы назад и бросила взгляд на кровать, точнее, на мужчину, который всё еще лежал в ней.

Его взгляд был полон раскаяния, но в глубине шоколадных глаз плясали озорные искорки.

– Я… я не должен был смотреть на Вас в таком виде, – запинаясь, проговорил он. – Но, клянусь, по какой-то неведомой мне причине, я просто не мог отвести глаз.

И тут волна тепла прокатилась по моему телу. Тот самый огонек, который вспыхнул в его взгляде, когда он опустил глаза ниже моей шеи, теперь разгорался внутри меня. Это было странно, волнующе и… чертовски приятно.

– Вам нужно обработать рану. Вы позволите мне это сделать? – решила я, как можно быстрее, сменить тему, отвлечься от бури эмоций, которая бушевала внутри меня.

“Сосредоточься на ране, только на ране,” – попыталась я переубедить сама себя.

Мужчина в ответ лишь молча кивнул, и я почувствовала, как благодарность затопила мое сердце.

“Сосредоточься на ране, только на ране. Только на ране.” – попыталась я переубедить сама себя.

Взяв в руки маленькую, грубую холщовую тряпочку, я смочила её в прохладном травяном отваре из крапивы. Подошла к кровати, но слова застряли у меня в горле. Мне нужно было попросить его приоткрыть одеяло…

Что за странная, необъяснимая реакция на него? Почему при одном только взгляде на него, я превращалась в смущенную школьницу?

Он, словно почувствовав мое смятение, мою неловкость, аккуратно откинул одеяло со своей левой ноги. И вот она, зияющая, рваная рана на внутренней стороне его бедра. Кровь засохла, образуя темную корку, а вокруг раны кожа была воспалена и покрасневшая.

Руки предательски дрожали, когда я приложила прохладную примочку к поврежденной коже. Он вздрогнул, но не издал ни звука. Я постаралась быть максимально нежной, как будто касалась крыла бабочки. Обильно смазала рану густым козьим жиром, смешанным с растолченными ягодами шиповника. Он слегка согнул ногу в колене, давая мне больше пространства для маневра, и я, стараясь не смотреть ему в глаза, принялась быстро перематывать его бедро широким матерчатым поясом.

– Вам больно? – осторожно спросила я, заметив, каким учащенным стало его дыхание.

– Нет, – ответил он, быстро отвернувшись, стараясь скрыть боль.

– Мужчины тоже состоят из крови и плоти, – мягко сказала я, – и вам вовсе не стоит стыдиться боли.

– Любой мужчина, прежде всего воин, – с лёгкой усмешкой ответил мужчина, – он должен быть готов терпеть боль на поле боя.

– Вы участвовали в сражениях?

– Участвовал, – ответил он, – но не в этот раз. – Его губы изогнулись в хитрой улыбке, а я заметила, как капли пота заблестели на его лбу.

– Прошу прощения за любопытство, – не удержалась я, – но что же тогда с вами случилось?

– Валор оказался немного непослушным, – признался он с оттенком сожаления, – хотя вина моя, мне не следовало так далеко уезжать на этом проказнике.

– Я бы сказала, своенравным, – улыбнулась я ему.

– Он плохо обращался с вами?

– Знакомиться он отказался, – ответила я, – но именно Валор привёл меня к вам. Благодаря ему вы остались живы!

Его большие карие глаза так посмотрели на меня, что сердце резко забилось в ускоренном ритме, ладони стали влажными и неожиданно для самой себя в моем животе словно бабочки затрепетали своими тоненькими крылышками.

Говорят, что для того, чтобы влюбиться, достаточно всего лишь минуты. Наша первая минута уже давно превратилась в несколько.

И что же это тогда? Та самая вечная, преданная любовь с первого взгляда или нет? Понятия не имела, ведь я никогда раньше не влюблялась…

Быстро отвела от него своими глаза, потупив их себе на пальцы, которые без остановки теребили кусочек ткани подола моего платья.

– Вы, наверное, голодны, – дрожащим голосом решила я нарушить столь затянувшуюся тишину. – Дома есть свежий хлеб, немного сыра и теплый эль.

– Благодарю Вас, – ответил мне мужчина, но так и продолжил смотреть на меня этим тяжелым взглядом, от которого все мое тело дрожало и слегка поскуливало. Ни о какой еде и речи быть не могло! Все, что я хотела – снова оказаться рядом с ним в одной постели и ощутить на себе тепло его мужского тела. О Господи… Агата! Никаких глупостей! – Мне стоило бы представиться. Ричард.

Ричард… Ничего более красивее я еще не слышала в своей жизни. И от этой красоты я чуть не ахнула в ответ.

– У Вас красивое имя, – сделала я вежливый комплимент, протянув в руки мужчины тарелку с едой.

Молодой человек ухмыльнулся.

– Почему Вы улыбаетесь?

– Мне еще никто этого не говорил этого до Вас!

– А что Вам говорят при первой встрече?

Ричард положил в рот ломтик сыра и только тщательно прожевав, ответил мне:

– Опускают глаза в пол и делают глубокий реверанс. Иногда даже дыхание затаивают, чтобы я не услышал его.

Ого! Как ни странно, этот мужчина не вызвал у меня такого желания!

– Вас боятся? – решила уточнить я. – Но Вы не кажетесь злым и страшным человеком.

– Меня? Лишь слегка побаиваются, в отличии от моего брата.

Ричард не вызывал у меня ни грамма страха, лишь в желудке происходил легкий кульбит, что-то будто кувыркалось внутри, стоило ему снова поднять свои шоколадные глаза на меня. И это было приятное ощущение, пусть и совсем новое для меня.

– Мне тоже нужно это сделать перед Вами? Только даже если скажите, что нужно, я всё равно этого не сделаю.

Мужчина удивленно вздернул бровь вверх, но мой ответ не расценил как дерзость.

– Поймите меня правильно, я просто не умею делать реверансы! – быстро ответила я без грамма сожаления в голосе, присев на край кровати рядом с ним.

Одним резким движением он откинул от себя тарелку с едой и быстро придвинулся в мою сторону. Так близко, что кончики наших носов соприкоснулись. Тёплое дыхание обдало кожу моих щёк и они тут же с новой силой вспыхнули жаром, а внутри меня возродилось томительное ожидание.

– Тогда ещё раз повторите, что Вам понравилось моё имя… Эти слова слишком красиво сорвались с ваших прекрасных губ!

Обжигающий шепот прошелся по коже. Он взглянул на меня своими красивыми карими глазами и большой палец его руки проскользил по моим приоткрытым губам, заставив меня задрожать всем телом.

– Вы пытаетесь заставить меня покраснеть? – хриплым голосом решила уточнить я и так осознавая, что именно этого он и добивался.

– Мне бы хотелось видеть, как ваши щеки всё чаще окрашиваются ярким румянцем, но я не осмелюсь заставить это случиться.

Мои щеки предательски запылали, а губы задрожали. Я сама от себя не ожидала такой реакции! Ричард опустил руку с моих губ вниз, еле касаясь провел пальцами по изгибу моей шеи и миллионы искр рассыпались по моему телу, воспламеняя каждую клеточку.

– Не делай глупостей, – услышала я голос Джейн так ясно, что мне показалось будто она стояла позади меня. – Не делай, Агата…

Но её не было. Никого в этом доме не было, кроме меня и его.

Это неправильно! Между нами – шесть сотен лет! Ничто и … никто не должно связывать меня с этим местом. Мне необходимо вернуться домой!

– Простите, мне нужно…

Я не стала договаривать, потому что сама понятия не имела, что мне нужно было в этот момент. Собрав весь здравый смысл, я отскочила от него и выбежала на улицу. Свежий воздух… Вот что точно мне было необходимо, а еще поцелуй. Всего один его поцелуй.

Глава 5

Моя рука скользила по мягкому, словно шелк, конскому волосу. Еще недавно этот строптивый жеребец сторонился меня, а теперь, после пары сочных лесных яблок, он, наконец, стал доверять мне. И мы даже начали находить общий язык, ведь он позволил мне прикоснуться к себе.

– Агата! Он еще живой? – прорезал тишину голос Джейн, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

– Джейн! – воскликнула я, обернувшись в сторону дороги, по которой шла женщина, тяжело нагруженная плетеной корзиной.

Не раздумывая ни секунды, я побежала к ней навстречу, словно к спасительному маяку, и бросилась на шею, крепко обняв ее. Мой порыв явно шокировал Джейн, которая всегда отличалась сдержанностью.

– Что с тобой? – удивленно спросила она, приложив прохладную ладонь к моей пылающей щеке. – Твои щеки… Они пылают, как будто ты только что выбежала из печи!

Мысли… Это все мои мысли, которые никак не давали мне покоя, терзали меня изнутри. И в этих мыслях безраздельно правил он… Ричард. Его образ преследовал меня, не давая мне покоя ни на секунду.

– А он… Что с ним? Испустил дух? – покосилась она в сторону дома, заметив, что конь Ричарда все еще был привязан во дворе.

В ее голосе я уловила странную смесь тревоги и… надежды? С радостью или со страхом произнесла Джейн эти слова? И откуда у нее столько неприязни к человеку, которого она совершенно не знала?

Я не нашла в себе сил ответить на ее вопрос. Да и Джейн, судя по всему, не собиралась долго ждать. Решив лично убедиться в его состоянии, она с особой осторожностью приоткрыла дверь и, словно ступая по минному полю, прошла внутрь моего маленького домика.

– Матерь Божья! – раздался пронзительный женский крик, заставивший меня влететь в дом следом за ней.

Ричард! Неужели с ним что-то случилось? Сердце бешено заколотилось в груди. Я стала бояться за этого совершенно незнакомого мне мужчину, намного сильнее, чем за себя…

Но он был жив. И, более того, сумел каким-то образом подняться с постели и дойти до середины комнаты, пусть и шатаясь, словно опьяненный.

– Простите… Если я Вас напугал! – растерянно хлопал глазами мужчина, отчаянно пытаясь прикрыть свое обнаженное тело тем, что первое попалось ему под руку. Глиняный горшок с засохшими цветами… – Я лишь хотел…

Джейн не дала ему договорить. Она вылетела из дома с такой скоростью, словно ее ужалила целая стая разъяренных пчел.

– Простите… – виновато прошептал мне Ричард, когда я, словно громом пораженная, осталась стоять напротив него.

И я бы, наверное, простояла так вечность, не отрывая от него своих наглых, изучающих глаз, если бы меня не окликнула Джейн. С тяжелым вздохом я подчинилась ее голосу и вышла из дома.

– Мне лучше остаться у Агнес! – разгневанно выпалила Джейн. – И ты, милая, тоже пойдешь со мной! Мы можем просто приносить ему еду, пока он не окрепнет!

– Нет. Я останусь здесь. С ним, – уверенным, как никогда прежде, голосом ответила я, на что глаза Джейн заметно округлились от изумления. – Я нужна ему. Ему кроме воды нужен еще и уход, Джейн. Он сам не справится.

Женщина закатила глаза и с брезгливым отвращением выплюнула из своего рта какое-то непристойное ругательство. Я никогда раньше не слышала, чтобы она так выражалась! Ярость и непонимание клокотали в ее взгляде. Казалось, что она была готова разорвать меня на части за мою строптивость.

– Пойми, Агата, это плохо, – попыталась переубедить она меня, взяв мою ледяную руку в свою. – Если кто-то узнает, что у меня дома находится мужчина, да еще и в таком виде, то Божье пламя искупления нам с тобой обеспечено!

Да плевать я хотела на какое-то там пламя! Я останусь с ним! Я знаю, что мне нужно быть с ним. Просто рядом с ним…

Подняла глаза и отрицательно покачала головой в ответ. Я всегда была слишком упертая и мне было уже поздно что-то менять в себе.

– Нельзя! – как можно тише выкрикнула Джейн. – Нельзя поднимать даже взгляд на мужчину, если, конечно, ты не связана с ним перед Богом священными клятвами. Ты можешь лишь смотреть на носки своих ботинок рядом с мужчиной, как бы тебе не хотелось сделать иначе!

– А что будет, если он сам попросит меня это сделать? – задала я встречный вопрос Джейн.

– Всё равно ответ один – нельзя! Тебя сразу же окрестят ведьмой, если хоть один из них потеряет от тебя голову! В наших краях в благочестивых дев не влюбляются, любят либо шлюх, либо ведьм! Запомни это, Агата!

Я расслабленно пожала плечами в ответ. Ведьма, так ведьма! В своем времени меня многие считали странной. Мне было не привыкать…

Джейн больше не пыталась меня переубедить. Собрав сухие цветы, которые я успела для неё подготовить, она медленно направилась в сторону города.

Когда я, наконец, осмелилась переступить порог домика, Ричард уже сидел за столом, одетый. И, к моему облегчению, слова легче ложились в предложения рядом с ним, когда его совершенное тело было прикрыто одеждой.

– Зачем Вы поднялись с постели? – спросила я мужчину, который смотрел на меня уж слишком виноватым и напуганным взглядом. – Да еще и напугали так Джейн!

– Поймите меня, я пытался отыскать свою одежду, пока эта женщина не вошла. Я не хотел никого смущать таким непристойным видом. Мне просто нужна была одежда. Вы верите мне?

– Верю, – спокойным голосом ответила я, хотя все мои внутренности немного подрагивали.

Его взгляд… Он прожигал меня насквозь им, доставал до самого сердца и если ему было необходимо оставить от него лишь угольки, то я бы не задумываясь, разрешила бы это сделать, лишь бы он никогда не опускал свои глаза от меня.

– Я оставлю Вас, – на удивление сухо произнесла я, накинув на свою голову капюшон от плаща-накидки. – А Вы пока приведете себя в порядок. Ваши волосы немного взъерошены.

– Они у меня от рождения не послушны, – улыбнулся он мне в ответ, проведя пятерней по своим кудрям. – Подождите, но куда Вы?

– Мне нужно собрать травы для Вашего лечения, пока солнце еще не скрылось за горизонтом.

Ричард шагнул в мою сторону и его пальцы сомкнулись на моём запястье. Всего одного прикосновение, а мне показалось, что вокруг нас рассыпалась звездная пыль. Мы одновременно опустили глаза на наши руки, а потом подняли их друг на друга. Ричард быстро отдернул руку, а мое запястье продолжило приятно гореть.

– Юным леди небезопасно ходить в одиночку по лесу, – взволнованно выкрикнул мне в спину Ричард, когда я уже перешагнула через деревянный порог дома.

– А оставаться один на один с обнаженным мужчиной? – задала вопрос я, кинув на него взгляд через плечо.

– Я клянусь своей честью, что у меня и в мыслях не было ничего постыдного! – гордо вздернул свой волевой подбородок вверх Ричард.

Одобрительно кивнув ему в ответ, я поспешно вышла из дома. И если его слова были правдой, то я, к своему удивлению, ощутила легкую, почти незаметную волну разочарования…

Небольшая прогулка по лесу, под сенью вековых деревьев, принесла долгожданное облегчение. Целительный воздух, напоенный ароматами хвои и диких трав, постепенно успокаивал мои разбушевавшиеся чувства. Я, наконец, снова могла дышать полной грудью, ощущая, как напряжение медленно покидает мое тело. Собранные с любовью крапива, зверобой и тысячелистник лежали в моей корзинке.

К моему большому удивлению, Ричард ждал меня на ступенях дома. Заметив мой силуэт, мелькнувший вдалеке, он вскочил на ноги с неожиданной для его состояния прытью и, слегка прихрамывая, направился в мою сторону. Его лицо выражало искреннюю радость. И этот взгляд, полный благодарности и… чего-то еще, неуловимого, заставил мое сердце учащенно забиться в груди.

– Немедленно отправляйтесь в постель! – приказала я ему, скинув с головы капюшон. – Вы сделаете только хуже.

Ричард молча подошёл ко мне вплотную и нежданно забрал корзину из моих рук. Несмотря на мои упрёки, я не могла не оценить его заботу. Он опустился на маленькое деревянное крыльцо и поставил корзину с травами рядом с собой. Я заметила, как он украдкой вытер лоб от пота. Он был ещё слаб. Слишком слаб, но старался не показывать этого мне.

– Знаете, Вы с ним похожи! – игриво улыбнулась я, поднеся на своей ладошки лесное яблоко к морде Валора. Ричард вздернул бровь вверх и кинул в мою сторону нахмуренный взгляд. – Оба слишком упертые!

– Вы правы! – на удивление согласился со мной Ричард и наградил меня своей прекрасной улыбкой. – Рыцарь и его конь всегда одной крови!

– Вы рыцарь? По-настоящему настоящий? – не смогла я скрыть искреннего любопытства к нему.

– А разве бывают поддельные? – усмехнулся в ответ Ричард.

Чёрт возьми… В моё время – да, а в его, похоже, нет.

Собравшись с духом, я присела рядом и мягко приложила ладонь к его лбу. Моя забота явно его развеселила.

– А я могу узнать Ваше имя? – неожиданно прошептал мне мужчина, нарушив волшебную тишину вечера. Я только что убедилась, что жар покинул его тело, но теперь, казалось, жар переметнулся ко мне, обжигая всё моё тело.

– Зачем? – прозвучало как вызов, хотя на самом деле я просто пыталась скрыть свое смущение.

– Хочу слышать, как оно будет красиво слетать с моих губ. Хочу попробовать его на вкус, словно редкий нектар.

Мои колени предательски задрожали. Этот мужчина умел лишать женщин разума. Точно умел! Он говорил так просто, так искренне, словно читал мои мысли, словно знал, как затронуть самые сокровенные струны моей души.

– Агата, – выдохнула я, словно признаваясь в сокровенной тайне.

– Агата… – еле слышно прошептал Ричард, не отрывая глаз от звездного неба. – Агата…

И в этот момент меня словно пронзило разрядом тока. Сотни, нет, миллионы электрических зарядов пробежали по моей коже, от кончиков пальцев до корней волос, когда он так нежно, так трепетно произнес мое имя. Дважды. Никто до него так этого не делал. Никто. До него мое имя было просто звуком, набором букв. А он превратил его в волшебную мелодию, в обещание чего-то невероятного.

– Агата… У Вас прекрасное имя. Оно словно соткано из звездной пыли и лунного света.

Невольно заерзала на месте, пытаясь унять бурю, бушующую внутри меня. Заметив мое смущение, он быстро перевел тему, закинув голову вверх и глядя на бескрайний небесный свод.

– Никогда такого не увидишь, как ранней весной. Небо так близко, словно до него можно дотронуться рукой. А Вы когда-нибудь думали, зачем они там? Зачем эти далекие звезды так ярко светят нам? А, Агата?

Мне потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы собрать поплывший разум и ответить ему.

– Возможно, для того, чтобы мы никогда не потеряли свой путь, по которому должны идти, – ответила я, не отрывая своих глаз от его лица. В полумраке его черты казались особенно резкими и мужественными, а в глубине шоколадных глаз таилась какая-то непостижимая тайна.

– А Вы идете по своему пути, Агата? Вам верный путь они освещают?

В ответ я пожала плечами. Я понятия не имела какой мой жизненный путь. Да! Я скучала по моему маленькому магазинчику, по Луне и по миндальному рафу, который я пила каждое утро. Я скучала по своей жизни, но я знала что что-то всё равно удерживало меня здесь, вот только пока еще не смогла понять что, а может быть кто…

– А знаете, есть в звёздах что-то особенное. От них просто невозможно отвести взгляд. А еще они чем-то похожи на…

– Любовь! – с особым придыханием перебила его я.

– Любовь? – выкрикнул Ричард, переведя взгляд со звездного неба на меня.

– Да. И в том и в том скрыто много неизвестного и каждый оставляет за собой след… А еще никогда не знаешь, где именно появится.

Тишина повисла вокруг нас и было слышно лишь, как ветер раздувал мои расплетенные волосы, задорно играя с ними.

– Агата, Вы верите в любовь с первого взгляда или прикосновения? – обратился ко мне бархатный мужской голос.

– О, это слишком вульгарно! – выкрикнула я, хотя…

Я верила. Верила всем сердцем! Просто ещё не встречала никого, кто мог бы так захватить меня с головой!

Мягкая, прекрасная улыбка скользнула по юношеским красивым губам.

– А Вы правы, Агата! Ведь только путеводная звезда и любовь может осветить путь в самые темные времена…

Мужская ладонь легла на мою руку и я судорожно вздохнула. Он почувствовал как мое тело отреагировало на его такое невинное прикосновение – он ощутил мою дрожь, но руку убирать не стал.

– Мне не следовало это делать и я должен был остановить себя, – сказал мне Ричард с раскаянием в голосе. – Но не смог. Я так хотел коснуться Вас.

А мне следовало аккуратно выдернуть свои пальчики, но я не стала этого делать, ведь по моему телу разлилось приятное тепло и я улыбнулась ему. Мне захотелось, чтобы он всегда держал мою ладонь в своей.

– Знаете, Агата, ни война, ни власть и ни деньги губят мужские души.

– А что же? – сглотнув, спросила я.

– Красивые женщины. И…

– И?

– И я готов бросить свою загубленную душу к Вашим ногам, Агата.

Вот так просто! Слишком быстро, просто, но так красиво…

Шоколадные глаза прожгли меня насквозь и я нарушила все возможные запреты – мои руки потянулись к мягкой ткани его рубашки, притянув его прекрасное лицо как можно ближе к моему. Настолько близко, что в одну секунду дыхания переплелись. И наши души встретились на наших соприкоснувшихся губах, а я впервые поняла зачем была послана сюда – чтобы найти то, а точнее того, кого не смогла бы встретить в своем времени. Чтобы отыскать свою любовь…

На небосводе сияет прекрасная звезда, и я знаю – она светит лишь для меня. Моя единственная путеводная звезда, незаметная в дневном свете, но ярко горящая в ночи. И я с нетерпением жду темноты, чтобы вновь увидеть её и наполниться теплом и светом.

Я потерян – потерян для этого мира.

И всё, что мне остаётся – это смотреть на бескрайнее звездное небо и ждать. Ждать наступления ночи, ждать её – моей прекрасной путеводной звезды…

Глава 6

Его губы нежно целовали мои, а я отвечала ему так, как умела. У меня был слишком маленький опыт, чтобы сравниться с ним, ведь его напористый язык творил настоящее волшебство у меня во рту. Сильные руки скользнули по моим плечам и оттянули шерстяную ткань платья вниз, слегка оголив надплечья. Ричард разорвал поцелуй и прочертил кончиком носа по изгибу моей шеи, запустил пальцы в огненные волосы и глубоко втянул мой аромат.

– Роза, – выдохнул он в мою кожу. – Глициния и нарцисс.

– Мои любимые цветы, – прошептала я ему в ответ.

Мужчина издал приглушенный стон и крепкие руки заскользили по моему телу, которое было скрыто под толстой тканью платья.

– Зачем? Зачем вы – женщины носите так много одежды на себе?

– Чтобы вам – мужчина было интереснее нас распаковывать, – кокетливо улыбнувшись, ответила я ему.

Из горла мужчины вырвался рык и его сильные руки подхватили меня под бедра.

– Рыцари не занимаются этим на крыльце, – ухмыльнулся он мне, а мне было плевать где мы могли это сделать.

Все мое нутро изнывало от жгучего животного желания и я никогда так ни на кого ранее не реагировала, я никогда никого так не желала, как желала этого мужчину, о котором знала лишь одно – его имя. Это было похоже на сумасшествие… Но я ясно услышала, как в этот момент любовь дивной музыкой зазвучала в моем сердце…

Ричард внес меня в дом и опустил на кровать. Вокруг нас царила идеальная тишина – было слышно, лишь как потрескивали дрова в небольшом камине и как учащенно бились наши сердца. В ритме, который стал один на двоих.

– Я хочу снять с тебя всю одежду, – прошептал в мои приоткрытые губы Ричард. – Я хочу увидеть тебя полностью обнаженной.

– Но ты уже видел меня полностью обнаженной! – озорно хихикнула я ему в ответ.

– И мне понравилось, так понравилось, что я хочу еще!

Его руки проскользили по моим ногам, и аккуратно, слишком аккуратно приподняли ткань моего платья вверх. Ричард взял мою ногу в свою руку и быстро стянул вниз плотный чулок белого цвета, а потом его губы стали сантиметр за сантиметр целовать мою ногу, уверенно двигаясь от щиколотки вверх. Он засыпал мою кожу нежными поцелуями, пока его голова полностью не оказалась под моим платьем, а я заранее понимая, что он хочет сделать, добровольно раздвинула ноги и сразу же ощутила горячий поцелуй в том самом месте, где больше всего хотела, чтобы он поцеловал меня.

– Тебе нравятся такие поцелуи? – услышала я хриплый мужской голос у себя между ног.

– Да…

И он снова поцеловал меня в то самое место и от этих ощущений голова закружилась и я как можно крепче схватилась руками за его широкие плечи.

Я должна была смутиться. При любом другом сценарии я бы обязательно это сделала, ведь никогда не считала себя достаточно сексуальной для кого-либо. Но с ним я просто растворилась в ощущениях и даже не задумалась о том, что была чертовски возбуждена и это было неприлично.

Меня еще никто так не ласкал. То что делал со мной Ричард не сравниться с теми поцелуями и обниманиями, которые мне удалось испытать в старшей школе. Ричард был настоящим мужчиной, который знал, что и как нужно было делать, чтобы доставить женщине то самое неземное удовольствие, о котором пишут в горячих женских романах.

И он проделал все заново, когда пришло время снимать чулок со второй ноги. Вот только в этот раз его горячий поцелуй у меня между ног немного затянулся и прежде чем он оторвался от моей плоти, я несколько раз выпустила из своего рта тяжелый, глухой стон.

Лицо Ричарда появилось перед моими глазами и он ласково погладил меня по голове, пока пелена вокруг его лица медленно рассеивалась и я пыталась хоть немного отдышаться от полученных ощущений.

Он благородно дал мне время на восстановления дыхания, а тем временем его пальцы стали медленно развязывать шнуровку на моем платье, которая находилась прямо у меня под грудью. Ричард сделал это быстро и так же быстро снял с меня белую рубашку. Жаркий, стыдливый румянец густой волной залил не только мое лицо, но и шею, когда я предстала пред ним полностью обнаженная. Вновь.

– Хочу, чтобы ты тоже разделся, – прошептала ему я, набравшись смелости озвучить свое столь постыдное желание.

– Но разве не Вы, юная леди, были возмущены моей наготой? – торжествующе улыбнулся мне Ричард.

– Не я, а сварливая Джейн!

– Как пожелаете, милая Агата.

Его улыбка… Она сводила меня с ума. Я никого не встречала с таким пронзительным, глубоким взглядом и такой чарующей улыбкой.

Я знала его всего ничего, но оказалось, что моя душа всегда принадлежала ему. Она была его с того момента когда я сделала свой первый вздох…

Ричард с особым рвением стал избавляться от своей одежды, а я позволила себе дерзость – стала с особой жадностью рассматривать каждый сантиметр обнаженного мужского тела.

Высокий рост, широкие плечи, мускулистый торс, большие ладони и руки со вздутыми сверху венками.

Интересно, как ему удается в этом времени следить за своим телом…

Сильное мужское тело нависло надо мной и я как можно ближе притянула его к себе за шею.

– Ты делала это с кем-то до меня? – еле слышно шепнул он мне на ухо. – Ты делила с кем-то ложе до меня?

Отрицательно помотала головой на его вопрос.

– Превосходно! Тогда ты будешь обязана согласиться стать моей женой, когда я на рассвете попрошу тебя связать свою жизнь со мной.

Мне нужно было от него – ничего. Никаких громких слов и обязательств, ведь я просто хотела быть его без каких-либо условий. И даже если завтра какая-то неведомая сила, отправит меня обратно, я никогда не забуду эту ночь. Никогда не забуду его.

– Это не будет приятно, – предупредил меня Ричард, как истинный благородный человек. – Но я постараюсь не сделать тебе больно, Агата.

Мужчина поцеловал меня в лоб и я ощутила как он медленно погрузился в меня, сразу войдя до самого упора, а я не стала отрывать своих глаз от его лица, попытавшись запомнить написанное на нем удовольствие. И несмотря на боль, только когда я ощутила Ричарда внутри себя, я смогла притупить тот огонь, который испепелял меня с момента, как мои пальцы расстегнули пуговицы на его кафтане.

– Мне жаль, что я причинил тебе боль, но по-другому это не сделать, милая Агата, – прошептал мне Ричард, когда его тело стало двигаться в томных, чувственных движениях.

– Мне еще никто не делал так приятно, – ответила я ему, хотя думать в этот момент было слишком сложно. – Мне ещё никогда не было так хорошо.

И я не солгала.

Да! Всё это было настоящее безумие. Но… я не солгала!

Мы по теории не могли быть вместе. Но с каждым новым его плавным движением я всё больше и больше убеждала себя в обратном. Если я рядом с ним, значит так и должно было быть. Значит его крепкие руки должны были лежать на моих бедрах, значит его чувствительные губы должны были засыпать мою шею поцелуями. Значит так должно было свершиться.

Глава 7

Свечи, расставленные на столе, бросали тени от наших переплетенных тел на стену. Мужская рука крепко обвила меня за талию и угольные кудри упали мне на плечо. Впервые я не чувствовала холода и сырости, к котором никак не могла привыкнуть за все это время проведенное в этом доме. И впервые мне не нужны были дополнительные одеяла, чтобы согреться и заснуть.

Его спокойное, размеренное дыхание слегка шевелило мне волосы на затылке, даря ощущение полного покоя и умиротворения. И все что мне хотелось – как можно крепче прижаться к его груди – до хруста в костях.

Сделала судорожный вздох прежде чем решилась произнести:

– Прости меня, Луна. Прошу тебя, прости меня.

– Что там у тебя в руке, Агата? – сонным голосом пробормотал мне на ухо мужчина, накрыв ладонью мою правую руку.

– Цветок фиалки.

– Фиалка? – удивленно переспросил Ричард.

– Да, на удачу в любви.

Я разжала пальцы и показала ему небольшой сухоцвет, который все это время держала в своей руке, пока наши тела нежились в теплых объятиях друг друга.

– Ты влюблена Агата? – услышала я нотки озорства в мужском голосе и Ричард быстро перекатился, крепко прижав меня своим разгоряченным телом к мягкой постели.

– А ты, Ричард? – спросила я его, запустив пальцы в его волосы.

– Чертовски! Чертовски влюблен!

Кончик его идеального, остренького носа провел по моей шеи и губы стали покрывать мое лицо и шею частыми и такими страстными поцелуями.

– И кто она? – еле слышно выдохнула я, когда теплое дыхание коснулось моей обнаженной груди. – Мне уже стоит начать ревновать?

– Возможно! – продолжил играть со мной Ричард, крепко сжав мою талию в своих руках. – Ведь прекрасней её я еще никого не встречал!

– Опиши мне её! Что же в ней такого прекрасного?

Ричард оторвался от моего тела, которое уже стало извиваться от его ласк и наши взгляды соприкоснулись.

– У нее прекрасные губы, – прошептал он в ответ и большой палец проскользил по моим слегка приоткрытым губам.

Я оставила легкий поцелуй на подушечке его пальца, а мужчина продолжил:

– У нее самая тонкая и изящная талия, которую мне только удалось увидеть. – Теперь его пальцы опустились на мой живот и он стал нежно поглаживать его, приятно надавливая руками на мое тело. – А еще от нее пахнет весенними цветами. Роза, глициния и нарцисс…

Ричард перекатился на спину рядом со мной и мечтательно откинулся на подушку, закинув руки за голову.

– Ах, я влюблен, милая Агата! Влюблен в ее волосы, даже в ритм ее дыхания! У тебя есть в кармане какой-нибудь цветок, который помог бы мне обуздать мое ненасытного желания? Ведь я сгораю от желания к ней!

– Цветка или травы нет, но я знаю как побороть его! – смело ответила я ему.

– Знаешь?

– Да! – Толкнула Ричарда на подушки, а сама оседлала его сверху.

– Разве тебе не нужно время, чтобы…

– Нет! Не нужно! Для меня мучительно больно – не чувствовать тебя, не принадлежать тебе!

Не в силах больше ждать, мужские руки подхватили меня под бедра и опустили на себя. Ахнула, ощутив, как он заполнил меня всю. Мое тело напряглось, и низкий, почти животный рык сорвался с моих губ. Моя повышенная чувствительность разнесла неземное удовольствие по всему моему телу и воспламенила каждую клеточку. Крепкие, мужские руки вцепились в мои ягодицы и сжали их, причинив мне до ломоты в теле приятную боль. Я возжелала Ричарда с первого взгляда и теперь я знала причину моему поведению – мне снесла голову его средневековая грубость переплетенная с нежностью и ласковостью.

– Сделай это сама, милая Агата, – выдохнул в мои приоткрытые губы Ричард. – Не хочу причинять тебе боль.

И я послушно стала выполнять его просьбу, медленно став вбирать в себя все то удовольствие, которым щедро награждало его тело меня. Ричард еще сильнее сжал мои бедра, а я подумала о том, что на утро на моем теле останутся следы от его пальцев и буквально через пару секунд эти же руки заботливо убрали огненные локоны с моего раскрасневшегося лица, ласково проведя кончиками пальцев по моим щекам.

– Я никого не встречал прекрасней тебя, милая Агата, – прошептал мне Ричард, схватив меня за плечи и потянув на себя. Моя обнаженная грудь соприкоснулась с его разгоряченным телом и я не удержалась – выпустила глухой стон от наслаждения.

По воле инстинктов мы поменялись местами. Какое бы тысячелетие не было за окном, мужчина всегда любит править женским телом. И я с радостью повиновалась ему, прогнувшись в спине, а он тем временем приподнял свои бедра и начал ритмично ими двигать.

– Открой глаза, Агата, – приказал он мне. – Я хочу видеть твои глаза.

Мужские руки еще крепче вжали мое тело в свое и его плоть стала безжалостно врываться внутрь меня, задевая ту самую точку и заставляя каждую клетку моего тела воспламеняться.

Это продлилось недолго. Под мои крики и стоны Ричард наполнил меня своей силой, а у меня перед глазами заплясали разноцветные точки от удовольствия, которое окутало мое обессиленное тело. От макушки до кончиков пальцев на ногах.

Быстрым движением он поменял нас местами, аккуратно уложив меня на спину и перед моими глазами появилось его прекрасное лицо.

Теперь я знала ответы на все свои вопросы. Я знала почему все время испытывала это чувство дикого одиночества. Теперь я знала, кого мне не хватало в моей жизни и моем времени, чтобы просто быть счастливой. Мне не хватало этого мужчины, которой лишь одним своим взглядом мог заставить мое сердце биться в ускоренным ритме, а легким прикосновением заставить мою душу парить от счастья. Мне не хватало его. Моего Ричарда.

Я всё ещё дрожала, когда Ричард неожиданно прошептал в мои приоткрытые губы:

– На твоих пламенных устах и на щеках горит моя любовь. И не страшны нам более угрозы. И я готов петь гимн любви тебе и навсегда связать мой жизненный путь с тобою.

– Ты сам это сочинил? – хихикнула я, запустив пальцы в его влажные от пота кудри.

– Не я, это моя любовь к тебе стала автором этих строк…

Три ночи! Три ночи… она не снилась мне. Три ночи моя тайная незнакомка не навещала меня. Это слишком много, слишком много для того кто влюблен.

Я стоял на коленях напротив окна своей комнаты и не сводя глаз с проказницы луны, молил проявить ко мне сострадание.

Пожалуйста, хотя бы услышать топанье ее ножек, молю тебя.

Но… и в эту ночь она не пришла ко мне.

В чем я провинился? В чем? За что ты так жестока со мной? За что, моя тайная незнакомка?

Глава 8

Дни рядом с ним медленно тянулись и я была только рада этому. Я сбилась со счета, сколько мы провели вместе часов, а это было и неважно! Главное, что каждый день я встречала в его объятиях и засыпала с его крупными ладонями на моей талии.

Мы ходили на озеро и любили купаться под луной, он клялся мне в своей любви и обещал всю свою жизнь воспевать свои чувства ко мне в балладах!

В балладах! Матерь Божья! Никогда бы раньше и представить себе не могла, что это может быть таким романтичным! В современном мире за радость, если твой спутник достает беспроводной наушник из уха во время вашей прогулки, а этот мужчина изнемогал от желания посвятить мне песнь любви.

И я благодарна Вселенной за то, что практически все это время мы провели обнаженными…

Солнечные лучи приятно гладили мою кожу, а в ветвях дуба пела птица. Я немного приподнялась с мягкого травяного ковра, желая разглядеть того, кто все это время пытался своей песню сказать мне, что радость и счастья совсем нетрудно найти, стоит лишь забыть о последствиях.

Но крошечный солист укрылся от меня среди свежих листьев и продолжил свою песню, сменив мелодию на слегка печальную…

Я всегда боялась влюбиться. Этот страх, словно темная тень, преследовал меня с самого детства. Луна, моя старшая сестра, словно заклинала меня против любви, рассказывая о трагической судьбе нашей матери, сломленной предательством отца, о неудачах нашей бабушки в личной жизни и о мерзких парнях в колледже, которым от неё ничего не нужно было, кроме как потрогать её грудь.

Луна во всем винила некую безымянную женщину, нашу далекую прародительницу, чье имя мы даже не знали! И этот страх, взращенный в моем сердце ее рассказами, поставил некий красный крест – знак запрета – в том месте, где должна была жить любовь. Там, где должно было расцветать нежное чувство, теперь зияла пустота, заполненная лишь горьким предостережением.

Но стоило мне встретить Ричарда, и неведомая сила притянула мою душу к его, словно могучий магнит. Все мои страхи, все предостережения Луны, рассыпались в прах перед этой необъяснимой, всепоглощающей тягой. Теперь я точно знала, что виной всему не была наша пра-пра-пра… бабка, как утверждала Луна. Просто между мной и Ричардом были века, и тонкая нить судьбы, сплетенная неведомым кудесником. И я до конца своих дней буду благодарна тому, кто положил мешочек с высушенной травой в тот самый старинный сундук, сведший нас вместе…

В этих местах, солнце было редким гостем, но я научилась получать от жизни истинное удовольствие, находить красоту в каждой мелочи. И в этот момент я не могла понять, от чего я получала большее наслаждение – от поглаживания теплого, ласкового ветерка по моей коже или от взгляда мужчины, который пару секунд назад вынырнул из темных вод лесного озера.

Его каштановые глаза, обычно скрытые под густыми ресницами, теперь сияли, как два драгоценных камня. Они изучали меня с таким видом, словно я была не скромной лесной девой, а прекрасным, экзотическим цветком в корзине бродячего торговца, который по непонятным причинам оказался среди лесного простоцвета. В его взгляде читалось восхищение, удивление и… желание.

Я помнила про предостережении Джейн, но не отвела своих глаз от него и даже не моргнула, словно завороженная. Я глядела прямо на него, желая насладиться каждым мгновением, желая запомнить это ощущение, каково это – когда на тебя смотрят с таким вожделением, с такой нескрываемой жаждой.

Ричард, недолго думая, вышел из воды, его мускулистое тело блестело от капель воды в лучах пробивающегося сквозь листву солнца. Быстрым, уверенным шагом он направился ко мне, словно хищник, идущий на свою добычу.

Наклонился надо мной, его горячее дыхание опалило мое лицо, и встряхнул своими мокрыми волосами. Капельки холодной воды брызнули мне в лицо и на грудь, заставив меня вздрогнуть. По телу пробежали мурашки, когда холодные капли скатились вниз – с моего лица на шею, с шеи на грудь, вызывая странное, волнующее возбуждение.

– Позволь, милая Агата, исправить то, что я натворил? – выдохнул он в мою шею.

Кивнула ему в ответ и сразу же теплый язык прошелся по мокрому следу на моей коже. Ричард стал жадно собирать каждую капельку, словно это была живительная роса.

– Ты слаще любого варенья и засахаренных фруктов, милая Агата.

– Хочешь съесть меня? – кокетливым голосом спросила я, прикусив нижнюю губу.

– Тааак, – протянул Ричард, проведя большим пальцем по красному следу, который остался у меня на нижней губе. – В постель! Немедленно в постель!

С этими словами, он неожиданно подхватил меня на руки и уверенными шагами направился в сторону маленького домика.

– Мне нужно срочно овладеть тобой!

– Ты забыл свою рубашку! – выкрикнула я ему, прихлопнув по крепкому мужскому плечу. – А чем тебе в этот раз не понравилась лужайка?

– При свете дня так не делают, милая Агата, – нахмурил свои широкие брови Ричард. – Это плохие манеры!

Мое лицо не смогло скрыть удивления. Манеры? Пару дней назад он не считал это плохими манерами, когда я выкрикнула его имя дважды прямо под звук плесящейя воды в полумраке.

– Мы в лесу, Ричард! До первого дома идти ни одну версту по извилистой тропинке!

– Ты хотела сказать, что для тебя не станет это постыдным? И тебе не будет стыдно, если я раздену тебя прямо здесь? Вот тут – на лужайке, на берегу озера при свете дня?

– Разве это постыдно – любить кого-то так, как я люблю тебя? Разве это постыдно – желать кому-то принадлежать так сильно, как желаю я принадлежать тебе?

– Великий Боже! – воскликнул мужчина, вернув мои босые ноги на мягкую траву. – Я должен, должен обладать тобой!

Закрыла глаза и радостная улыбка осветила мое лицо, а по телу пробежал трепет. Я не была в его объятиях несколько часов и мое тело уже начинало ломить от недостатка жизненно необходимого Ричарда в моем организме.

Я оказалась пленницей его – и душой, и телом. И это было опасно. Но даже осознание этой зависимости не смогло бы заставить меня отказаться от него ни на миг.

– Расплети волосы, Агата, – прошептал мне Ричард, проведя рукой по моим волосам.

Я развязала туго вплетенные в мои волосы ленты, чувствуя, как нарастающее напряжение заполняет каждую клеточку моего тела. Молча повернулась спиной к мужчине, доверяя ему свою беззащитность. Он осторожно, но с неожиданной ловкостью, стал расплетать мои волосы, которые были туго стянуты косой.

Вскоре густые, рыжие волосы водопадом заструились по моей спине, рассыпаясь по плечам, как жидкое золото. Несколько непокорных прядей упали на лицо, и я, встряхнув головой, отбросила их назад, освобождая взгляд. В этот момент страстный, стон, словно прекрасная, волнующая мелодия, сорвался с губ Ричарда. Его глаза, полные обожания, были прикованы ко мне, словно я была самым прекрасным зрелищем, которое он когда-либо видел.

Крепкие мужские ладони легли мне на талию, обжигая кожу сквозь тонкую ткань платья. Ричард сделал глубокий, жадный вдох, зарывшись носом в мои волосы, вдыхая мой аромат, словно я была редким, пьянящим зельем.

– Ты не похожа на тех девушек, которых я встречал ранее, – выдохнул он в мою шею, его горячее дыхание вызывало дрожь по всему телу. – В тебе есть что-то дикое, непокорное, настоящее… И мне так нравятся твои нравы, милая Агата!

Я обернулась к нему лицом, заглядывая в глубину его шоколадных глаз, пытаясь понять, что именно он видит во мне. Для меня стало полной неожиданностью, когда Ричард опустился на колени передо мной, словно рыцарь, преклоняющийся перед своей королевой. Его руки заскользили вверх по моим ногам, аккуратно приподнимая подол платья, обнажая мои бедра.

– Я все-таки поберегу твою честь, Агата, – прошептал мне Ричард, не отрывая глаз от моего лица. В его взгляде читалось не только страстное желание, но и глубокое уважение. – Ты останешься в одежде. В этот раз.

Мне нравилась его душа, нет, я была без ума от его души, от его доброты и честности. Но эту его правильность, эту его галантность, я в этот момент почти ненавидела. Мне хотелось сорвать с него всю эту благородную сдержанность, разбудить в нем зверя, который, я знала, скрывался под маской благочестивого рыцаря.

Теплый язык прочертил влажную дорожку по внутренней стороне моего бедра, обжигая кожу сквозь тонкую ткань. Ричард страстно поцеловал меня именно в то место, где я уже сгорала от дикого желания, где больше всего желала почувствовать его поцелуй, ощутить его близость.

Здесь не носили белья, и от этого ощущения становились еще более острыми, еще более волнующими. И эти мужчины еще жаловались на многослойность в одежде женщины!

Эти страстные, французские поцелуи, словно электрические разряды, пронзили все мое тело, заставляя его дрожать в экстазе. Мои хрупкие пальцы запутались в его густых волосах, притягивая его ближе к себе, буквально заставляя его углублять поцелуи, исследовать каждый сантиметр моего тела. Его напористый, жадный язык стал изводил, жадно исследуя мою плоть и доводя до грани безумия, а я хотела лишь одного – рассыпаться на атомы в его руках от этих неземных ощущений, раствориться в нем, если это вообще было возможно…

– Ох, Агата, – выдохнул он в кожу моего живота. – Я никого так страстно не вожделел, как тебя. Ни одну женщину до тебя.

Ричард выпрямился и его чувствительные губы впились сладким поцелуем в мои. Я ощутила вкус своего желания. Томно облизнула губы, чем заставила мужчину передо мной обратиться к Богу.

– Прошу тебя, не заботься о моей чести, лучше позаботься о моей душе, – прошептала я, быстро начав развязать тканевые шнурки на платье.

Серое платье упало к моим ногам и всего через несколько секунд белая, полупрозрачная сорочка уже лежала рядом с платьем. Я уверенно перешагнула через ткань и вплотную приблизилась к нему. Моя горячая кожа соприкоснулась с его прохладным торсом, но несмотря на этот контраст, мое тело лишь еще сильнее запылало.

Его ореховые глаза стали жадно поглощать каждый сантиметр моей обнаженной груди. Ричард сглотнул и еле слышно прошептал мне:

– Молю тебя, милая Агата, пообещай мне, что весь остаток своей жизни проведешь со мной. Дай мне свое обещание, Агата.

– Обещаю… Обещаю, Ричард!

Грубым, резким движением он закинул мою ногу себе на бедро, притягивая меня еще ближе. Мое сердце забилось в бешеном ритме, предвкушая неизбежное. А потом, не давая мне опомниться, Ричард быстро уложил меня на мокрую от росы траву.

Горячая кожа моей спины соприкоснулась с холодными каплями, и я вздрогнула всем телом. И в этот момент я не могла понять, от чего именно – от этого контраста ощущений, от столкновения жара и холода, или от того, что снова почувствовала его, его силу, его страсть внутри себя.

В этот момент все мои сомнения, все мои страхи отступили. Я поняла, что секс – это прекрасно, это буря эмоций, это всплеск адреналина. Но нет ничего прекраснее, чем заниматься любовью, чем отдавать себя полностью и без остатка человеку, которого ты любишь всем сердцем.

Его медленные, тягучие толчки внутри меня стали разрывать меня на части, разрывать мои оковы, освобождая мои чувства. Каждый его вздох, каждое прикосновение заставляло меня стонать от удовольствия. А я хотела лишь одного, чтобы он не останавливался. Никогда.

– Ты моя… – прошептал он мне на ухо, его голос был хриплым от желания, – навсегда. Моя, и только моя.

Я чувствовала, как его слова проникают в самую глубину моей души, как они становятся частью меня.

– Да, – выдохнула я в ответ, не в силах сдержать дрожь в голосе.

– Только моя! – настойчиво повторил он, словно закрепляя за собой мои чувства.

– Да, – простонала я, потеряв всякий контроль над собой.

Да, я его. Навсегда. И я была счастлива от этой мысли…

И от этих слов его словно пронзило разрядом тока. Я почувствовала, как его тело затряслось в неудержимом порыве. И в этот момент я ощутила, как его горячее, живительное семя наполнило меня, проникая в самую глубину моего существа. А вслед за ним, словно подхваченная огненным вихрем, взорвалась и я, рассыпаясь на тысячи искр, уносясь в бескрайний космос удовольствия. Все мои чувства обострились до предела, все мои мысли растворились в этом безумном, всепоглощающем экстазе. Мир перестал существовать, остались только мы двое, слившиеся в единое целое.

И наши тела стали одним целым. Дыхание одно на двоих, сердце одно на двоих и душа одна на двоих…

Не дав мне даже отдышаться, насладиться послевкусием блаженства, Ричард быстро подхватил меня на руки, все еще обессиленную и дрожащую от пережитого. Уверенными шагами он направился к домику.

– Отпусти меня! Отпусти меня!

– И не посмею! – ответил он, его глаза горели озорным огнем. – Я хочу тебя на ложе, а не на траве, словно… – он запнулся, подбирая слово, – словно шлюху!

Мой звонкий смех, раскатистый и заразительный, заполнил небольшой, уютный домик. Я пыталась выкрутиться из его сильных, мужских рук, как непокорная дикая кошка. Но все мои попытки были безрезультатны – мужчина ни в какую не ослаблял своей хватки, не давая мне ни единого шанса на побег.

– Отпусти! – умоляла я, вкладывая в это слово всю свою кокетливость.

– Ни на секунду, милая Агата! – возмутился Ричард. – Ни на одну секунду! – его голос звучал одновременно шутливо и требовательно, показывая, что он не намерен отступать.

– Я голодна! Пожалуйста, дай мне немного времени, чтобы перекусить!

– Я тоже голоден! Чертовски голоден, Агата! – рассмеялся в ответ Ричард и снова потянул меня на себя.

Ненасытность правила нашими отношениями, она придавала особую пикантность, от которой оставалось приятное долгое послевкусие на губах. Ничего слаще я никогда ранее и не пробовала…

– Я так и знала! – сердитый женский голос заставил нас в одночасье замолчать. – Как Вам не стыдно, милорд? А ты, Агата? Почему ты так стыдливо опустила в пол свои глаза?

На пороге дома стояла Джейн, а у меня совсем вылетело из головы, что в начале каждой недели она приходила за мешочками с сухоцветами. Сухоцветы… Они тоже вылетели у меня из головы!

– Опять она? – Ричард небрежно бросил словами в женщину, которая тут же повернулась к нам спиной, тем самым дав нам возможность привести себя в должный вид.

Трясущимися руками я схватила платье и стала быстро завязывать его на своей груди. Ричард тем временем откинул свои слегка влажные от пота волосы назад и натянул на свой торс рубашку.

– Да, милорд, это снова я, ведь это мой дом! – продолжила Джейн, недовольно уперев руки в свои бока. – Вот ответьте мне, милорд, Вам не стыдно за Ваше поведение? Она совсем молода и так доверчива! И Вы бессовестно воспользовались этим!

Она разговаривала с Ричардом, повернувшись к нему спиной, но он решил это исправить – быстрым шагом обошел женщину и встал напротив её пылающего лица.

– Не Вам осуждать мое поведение и тем более стыдить меня! А еще я бы не рекомендовал Вам разговаривать со мной в таком неподобающем тоне!

– Джейн просто переживает за меня, – попыталась я успокоить мужчину, потянув его в мою сторону за локоть. – Не нужно ссор.

– Я хочу поговорить с тобой наедине, – обратилась ко мне Джейн.

– Мне уйти? – спросил меня Ричард. Я положительно кивнула ему, попросив подождать на крыльце. Он всё еще хромал, но не смотря на это поспешно покинул дом, накинув на плечи свой кафтан.

Прохладный ветерок раздул мои и так растрепанные волосы и я подпрыгнула на месте от того, как громко хлопнула дверь за Ричардом…

– Ты ведь обещала не делать глупости, Агата, – с особой болью в голосе протянула Джейн, когда мы остались в доме вдвоем. – Глупая, ты слишком глупая, Агата!

– Любить – это глупо? – возмутилась я.

– Несомненно, особенно когда один любит, а второй лишь развлекается!

– Всё не так, как ты думаешь, Джейн, – попыталась я переубедить женщину, которая стала активно что-то искать среди своих вещей. – Мы влюблены!

– Ты или он?

– Мы!

– Глупая… Какая же ты глупая ещё!

Джейн взяла глиняный кувшин, сложила туда сухоцветы, которые отыскала и протянул его мне.

– Вот, тебе это пригодится! Залей горячей водой, пусть настоится до захода солнца. Пей каждый день натощак, всего одного глотка будет предостаточно.

– Что это? – поинтересовалась я, почувствовав аромат одуванчика, клевера и болотной мяты.

– Тебе нужно уберечь себя. Ты не должна зачать от него!

– Джейн… – тяжело выдохнула я имя женщины, которая слишком сильно переживала за меня. Сильнее, чем стоило бы.

Поставила кувшин на стол и обняла Джейн за плечи, она немного растерялась от моей ласки и я увидела как намокли края ее глаз. Кажется, она не просто привыкла ко мне, она успела привязаться к девушке, которую по воле случая спасла.

– Ты не в коем случае не должна зачать от него. Тебе это ясно? – сквозь зубы снова прошипела Джейн.

– Он попросил меня стать его навсегда ещё в первую нашу ночь, – как можно тише сказала я, переводя взгляд на мужчину, который с нахмуренным видом сидел на ступенях деревянного крыльца. – Он любит меня!

– Ах, Агата! – Женская рука нежно погладила меня по волосам. – Ты еще такая молодая и совсем глупая! Сколько времени прошло с того дня? Ты носишь кольцо на безымянном пальце или может быть ваши головы скрестили священным распятием?

Я промолчала в ответ, потупив взгляд на пальцы своих босых ног, а Джейн продолжила ласково гладить меня по голове.

– Нельзя так слепо доверять мужчинам! Запомни, моя дорогая, женщины коварны, а вот мужчины опасны.

Я верила Ричарду, но ее слова… Они словно скинули с моих глаз розовую пелену и заставили посмотреть на мир голубыми глазами женщины, которая знала о жизни намного больше меня.

– Просто пей этот отвар каждый день, – продолжила Джейн. – И даже если ты уже понесла, то ничего не будет.

Её губы нежно поцеловали меня в лоб и она поспешно покинула дом. Я заметила, что на улице она еще что-то сказала Ричарду, но вот что именно мне так и не удалось расслышать…

– Я не нравлюсь ей, – услышала я его голос у себя за спиной.

– Не так… Она… Она не доверяет тебе, – мило улыбнулась я ему в ответ.

– И в чём же причина? Я ни разу не причинил тебе боль, милая Агата!

В нашей истории единственную боль, которую он мог мне нанести, – это разбить моё сердце.

– Потому что она считает, что наша связь постыдна, – ответила я ему, пригладив его растрепанные ветром волосы.

Мужские руки притянул меня к себе за талию и кончики наших носов соприкоснулись.

– Ты тоже так считаешь, Агата? – поинтересовался Ричард, прижавшись своим лбом к моему.

– Нет и ты это знаешь. Разве прекрасное может быть постыдным?

– Ох, Агата… Ты даже представить себе не можешь, как бы я хотел обвенчаться с тобой в местной, маленькой церквушке! Но я не могу…

Большой палец его руки заскользил по моей скуле и мне потребовалось сглотнуть, чтобы смочить свое горло, которое пересохло от его слов. Он не может…

– Моё происхождение мне не позволит этого сделать, – быстро пояснил Ричард, заметя как забегали мои глаза. – И это единственная причина почему я не могу этого сделать. И все что я хочу, как можно на дольше остаться с тобой в этом домике.

Его слова пронзили моё сердце, словно острый клинок, оставив глубокую рану, от которой боль эхом отдавалась в каждой клеточке души.

– Значит наступит время, когда тебе нужно будет покинуть меня? – рискнула я задать ему вопрос, ответ на которой боялась услышать.

Ричард промолчал, и я тихо отстранила его руки с моей талии, торопливо занявшись завариванием трав, которые дала мне Джейн.

Я не могла понять его. Что же могло заставить его уйти от меня? Что вообще способно заставить человека отвернуться от своей любви? Возможно, между нами простирались сотни лет, и именно это делало непостижимыми его чувства для меня. А может, мы просто по-разному ощущали то, что называли любовью.

Глава 9

Сладковатый цветочный аромат мягко разбудил меня ото сна. Потерев глаза, я увидела рядом на подушке Ричарда. В его руках был небольшой букет лесных ландышей. Неземная красота! Он широко улыбнулся и поднёс цветы к моему лицу. Я сделал глубокий вдох. Свежий, нежный аромат с тонкими оттенками мускуса и ванили наполнил меня теплом и умиротворением.

– Я расскажу тебе легенду, – проговорил едва слышно мне Ричард и его губы мягким поцелуем коснулись моего лба. – Было время, когда эти земли охранял король Леонард. Он был настолько бесстрашен, что встретился лицом к лицу с драконом, терзавшим местных жителей. Чудовище рвало тело Леонардо клыками и когтями, но он был слишком хорошим королем и не страшился смерти. Он был готов отдать свою жизнь во благо своего народа. – Ричард поднес цветы к моему уху. – Прислушайся, милая Агата! Ты слышишь, как колокольчики до сих пор вызванивают победный гимн?

И я действительно услышала звон, словно десятки маленьких, серебряных колокольчиков задрожали на ветру. Дзинь. Дзинь. Дзинь.

– Да… – выдохнула я в ответ, завороженная рассказом Ричарда.

– Сегодня мы должны выйти в город! – Ричард откинулся на подушки и улыбнулся мне, словно ребенок готовящийся к шалости.

– Но Джейн не разрешает мне покидать этот маленький домик и уходить дальше леса.

– Ты должна сходить на праздник весны. Ты должна это увидеть и… никто ведь не узнает, что мы там будем! Даже эта противная Джейн!

И если между нами сразу же пробежал ток, то между Джейн и Ричардом пробежал черный кот. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда.

Я приподняла голову с подушки и села в постели, а Ричард тихо воссел позади меня, скрестив руки на моём животе.

– Ты разрешишь мне вплести эти цветы в твои волосы? – спросил он меня, зарывшись носом в мои все еще взъерошенные ото сна локоны.

– Ты бы этого хотел? Хотел видеть эти цветы в моих волосах?

– Если девушка приходит на праздник весны с цветами в волосах, которые ей подарил её поклонник, то это означает, что она сделала свой выбор. Она выбрала его.

Я обернулась к нему и посмотрела прямо в его бездонные глаза. Надежда светилась в них, для него было важно получить мое разрешение, а я не понимала почему он так желал этого. Ведь на моем сердце уже давно его имя было выгравировано золотыми буквами.

– Ты и так знаешь, что я уже сделала свой выбор и я с радостью позволю тебе вплести мне эти цветы в волосы, если ты так этого хочешь!

Протянула ему в руку заколку-гребень из слоновой кости, которую мне подарила Джейн. Мужские руки умело закрепили гребень у меня в волосах и аккуратно вставили между прядей белые цветы.

– Прекрасна, ты прекрасна, Агата, – выдохнул он эти слова в мою шею.

Кончик его носа стал выводить замысловатые узоры на моем плече, а я прикрыла глаза от удовольствия.

– Может останемся нежиться в постели? – пробормотала я себе под нос.

– Я хочу отвести тебя туда и я уверен, что ты точно останешься в полном восторге…

Ричард оказался прав. За мои годы мне не удалось увидеть ничего прекрасней. Я словно попала свой маленький Рай, который отчаянно пыталась отыскать в своём времени.

Роскошные, словно сошедшие со страниц сказок, постройки причудливо переплетались с простыми, неказистыми лачугами. Но всех их объединяло одно – искренняя, почти детская любовь к весне, выраженная в гирляндах из свежих, благоухающих цветов. Они вились по стенам, обвивали крыши, наряжая дома к празднику. Отовсюду доносилась музыка – живая, радостная, проникающая в самое сердце.

Мой взгляд выхватил из толпы мужчину в коротком плаще с невероятно длинными, развевающимися рукавами. Он играл на флейте с такой страстью, что, казалось, выдувал из неё саму душу весны. Его пальцы порхали над отверстиями, извлекая быструю, озорную мелодию, а другая рука в нужный момент ударяла по тамбурину, добавляя ритма и задора. На ступеньках соседнего дома, словно аккомпанируя ему, сидел пожилой мужчина и с непринужденным видом выдувал легкий, задумчивый мотив в рожок. И эти звуки, такие разные и такие прекрасные, сливались в один, создавая волшебную симфонию, полную озорства и веселья.

А мы медленно продвигались к сердцу этого чуда – центральной площади города. И там царило ещё большее оживление. Музыканты, кажется, соревновались в своей виртуозности, а уличные торговцы наперебой предлагали молодым людям букетики из весенних цветов для их возлюбленных, а мужчинам постарше – большие кружки с теплым, ароматным элем. Воздух вокруг был пропитан запахом цветов, эля и предчувствием праздника.

Внезапный звонкий смех заставил меня обернуться. Молодые девушки, с развевающимися на ветру волосами, кружились в хороводе, держа в руках разноцветные ленты. Их лица светились радостью и беззаботностью. И вдруг, неожиданно, одна из них, с лукавым блеском в глазах, схватила меня за запястье и потащила за собой. Я и не подумала сопротивляться. Словно загипнотизированная музыкой и общим весельем, я быстро влилась в их круг, закружившись в одном ритме с другими юными девушками под звуки энергичной мелодии.

Я жмурилась от утреннего солнца, лучи которого так ярко играли в перистых облаках, и звонко рассмеялась. Мои ноги словно сами знали, что нужно делать, и я ничуть не уступала остальным девушкам, кружась в такт громкой, захватывающей музыке. Каждая клеточка моего тела наполнилась жизнью, я чувствовала себя частью этого праздника, частью этой весны.

Именно в этот миг, растворившись в ритме танца и объятиях музыки, впервые за долгие месяцы, а может и годы, я почувствовала себя не чужаком, не призраком, блуждающим по улицам родного города, а неотъемлемой частью этого бурлящего жизнью мира. Сердце забилось в унисон с биением Лондона, города, который до этого момента казался мне холодным и неприступным.

Я знала – это Лондон. Знала, что мои ноги легко и свободно танцуют на центральной площади Чаринг-Кросс. На той самой площади, которая была сердцем города, единственным местом, где кипела настоящая жизнь, местом, где пересекались судьбы и рождались легенды.

И я осознала всю абсурдность и красоту этого момента. Танцевать под солнцем Лондона, ощущая себя частью истории, зная, что под ногами – земля, пропитанная кровью и слезами, радостью и триумфом… Это было больше, чем просто танец. Это было прикосновение к вечности. Это было обретение дома…

От этих безудержных танцев голова пошла кругом, мир вокруг поплыл, но крепкие мужские руки вовремя подхватили меня, не давая упасть. Сама того не заметила, как мы оказались в самом центре круга. Мужские ладони, теплые и сильные, нежно обхватили моё пылающее лицо. Я заглянула в его глаза, полные нежности и любви, и, поддавшись внезапному порыву, не раздумывая ни секунды, крепко поцеловала его в губы. В этот момент я услышала, как кто-то ахнул позади нас, но меня это совершенно не волновало. В этот момент существовали только мы двое и эта прекрасная, волшебная весна.

– Ты отправишь мою душу в ад, милая Агата, – прошептал он в мои губы. – Нельзя целоваться у всех на виду.

– Ты хочешь целовать меня? – спросила я Ричарда, запустив пальцы в его угольные локоны.

– Ты и так знаешь ответ, – наградил он меня своей очаровательной улыбкой в ответ.

– Тогда просто целуй меня! И неважно, что они скажут!

– Агата, ты прекрасна! – громко рассмеялся Ричард и его крепкие ладони обхватили мое пылающее лицо.

Секунда, и его губы впились в мои требовательным, страстным поцелуем. Я ощутила легкую дрожь, осознав, что его броня пала и от этих ощущений издала громкий вздох. Положила руки ему на плечи и ответила на его страстный поцелуй. Мы оба отдались этому поцелую со всей чувственностью, желая лишь одного – подарить друг другу истинное наслаждение, подарить друг другу себя. Услышала, как кто-то недовольно ахнул позади нас, но мы не обратили на это никакого внимания. Всё, что мне хотелось в этот момент – ощутить его руки на своём, изнывающем от желания, обнажённом теле, почувствовать как его поцелуи покроют мою кожу.

Пульс бил по моим венам, обжигая. Дыхание участилось. Тело трепетало от возбуждения. Я знала, что на нас смотрят десятки пар глаз, но нашу необузданную страсть друг к другу уже ничто и никто был не в силах остановить…

Только физическая потребность заставила нас сделать глубокий вдох.

Запыхалась то ли от танца, то ли от такого страстного поцелуя. Кто-то подсунул мне в руку большую кружку, по запаху было не сложно догадаться, что это был эль. И я практически залпом осушила ее, чем вызвала у Ричарда звонкий смех.

– Помазанник Божий Генрих высадился на восточном побережье! Да здравствует истинный король! – неожиданно кто-то выкрикнул позади нас.

– Гори в аду, узурпатор Эдуард! – поддержал его другой голос.

– Да здравствует истинный король! Да здравствует Генрих!

В этой суматохе, Ричард еще крепче сжал мои пальцы в своей руке и прижал к своему телу.

– В королевском полку мятеж!

Толпа из доброй в один миг превратилась в свирепую. Казалось, что все забыли про праздник и уже выкрикивали лишь два имени. Вот только одного они восхваляли, а другому желали смерти.

– Мятеж… – еле слышно выдохнул Ричард и я услышала как быстро забилось сердце в его груди.

Конница пронеслась мимо нас и крики испуганных людей буквально оглушили меня. Мое тело вжалось в Ричарда, который крепко обхватил меня рукой за талию. Мне даже стало страшно представить, каково же воинам на поле боя, когда прямо на них летит во весь опор такая вот конница с выставленными вперед копьями.

– Агата? Агата! – услышала я знакомый женский голос сквозь возгласы толпы. – Почему ты здесь? Разве я тебе не говорила, что нельзя…

Обернулась и увидела женщину в белом переднике, с корзиной в руках.

– Джейн, – бросилась я на шею к женщине, которая нахмурив брови, взялась бранить меня за непослушание, словно своего маленького ребенка. – Что происходит?

– Говорят, что истинный король вернулся и у него большое войско. Часть королевских полков перешла на сторону Генриха!

Взгляд Ричарда стал тяжелым, он крепко сжал челюсти и стальным голосом обратился к Джейн:

– Я могу рассчитывать на Вас? Я не ошибусь, если вручу жизнь Агаты в Ваши руки?

Джейн утвердительно кивнула в ответ и её пальцы цепко обхватили мое запястье.

– Я вернусь, милая Агата. Я вернусь за тобой. Ты – моя любовь. Помни об этом.

Ледяные губы коснулись моего влажного лба и Ричард, не дав мне возможности на прощание с ним, быстро заскочил на своего коня.

И всё, что осталось у меня от него – звук копыт Валора, который стал каждую ночь стал преследовать меня в моих снах…

Я стоял на коленях у края своей кровати, погружённый в молитву.

Человек моего положения должен верить в Бога, но я больше привык полагаться не на высшие силы, а на остро заточенное лезвие меча.

Если же ты, Боже, разгневался на меня и наказал, то я готов стать твоим слугой – лишь бы ты вернул мне её… Верни мне возможность вновь видеть её!

Без неё мой мир лишился покоя, и жизнь моя стала пустой и безрадостной… без моей таинственной незнакомки.

Дом мой утопает в цветах: в каждом углу стоят огромные вазы, наполненные благоухающими букетами, а потолок украшен гирляндами из белых роз. Я жадно вдыхаю этот любимый аромат – розы, глицинии, нарцисса – но душа моя изнывает от разлуки.

Всего одно свидание, всего одна ночь с ней – и я молю тебя, Боже, будь милосерден…

Глава 10

Две луны его не было рядом со мной. Две Луны я не чувствовала его запаха. Аромат сандалового дерева и мускуса въелся в мою память и стал яркими воспоминаниями безжалостно терзать меня по ночам. Моё тело изнывало от желания хоть ещё один раз глубоко вдохнуть это идеальное сочетание. И я готова была пойти на всё, лишь бы ещё раз ощутить, каково это зарыться носом в его шею, провести пальцем по пульсирующей венке и ощутить его крепкие руки на своей талии. Ощутить каково это быть счастливой. По-настоящему счастливой… в его руках.

– У тебя была кровь? – спросила меня Джейн, оторвав взгляд от плотно набитых холщовых мешочков.

Её голубые глаза так прожгли меня, что если бы я даже захотела солгать, то у меня не получилось бы это сделать.

– Да, – сказала я правду, но ком всё равно сковал моё горло.

Джейн облегченно выдохнула и продолжила набивать мешочки сухоцветами. А мои руки так сильно сжали стебли кустовых роз, что я ощутила, как тоненькие теплые струйки потекли по моим ладоням. Розовые шипы повредили мне кожу, а я даже не поморщилась. Казалось, что на мне появилась бронь из омертвевшей кожи, ведь физическая боль больше мне была не страшна – её притупляла душевна.

Протянула в руку Джейн венок, в который вплела цветочки фиалки. Агнес заказала его для своей дочери на её свадьбу. Фиалка, белая роза и мирт. Счастливая семейная жизнь, чистая любовь и райское счастье. А еще одиночество, печаль и… смерть!

Мое лицо вспыхнуло от ярости и злости, которую я ощутила. Казалось, что в моей душе подул ледяной ветер и в туже секунду тлеющий костёр в моей груди разгорелся жарче прежнего. Что-то зловещее внезапно стало давить на мое сердце.

– Одиночество, печаль и… смерть, – еле слышно прошипела я. – Бысть ей вдовой…

– Что ты сказала, Агата? – переспросила меня Джейн. – Кровь! Милая, у тебя кровь! – вскрикнула Джейн, заметя красные струйки на моих ладонях. Женщина обмотала мои руки тканью и неодобрительно покачала головой. – Агата, да твое лицо пылает! Что с тобой?

Я сама не понимала, что произошло со мной. Я всегда испытывала искреннюю радость за всех своих клиентов, которые посещали мой маленький магазинчик и покупали букеты. Они дарили их своим женам, невестам, матерям и я с большой радостью составляла букеты, чтобы помочь им высказать свои чувства к дорогим людям. А теперь я хотела лишь одного – чтобы дочь Агнес испытала то, что чувствовала я… чтобы все женщины во всем мире испытали то, что ощущала я! Чтобы им всем было больно, также как и мне!

Вскочила на ноги и высокий, деревянный стул с грохотом рухнул на пол. Потупила взгляд на носы своих ботинок и как можно быстрее выбежала на улицу. Солнце давно ушло на покой, любезно предоставив свое место луне. Не рискнула поднимать глаза на ночное небо. Там было слишком хорошо видно звезды.

Только путеводная звезда и любовь могут осветить путь в самые темные времена…

Так где же ты моя путеводная звезда?

– Ты мучаешь себя, но ты должна запомнить – в жизни не всегда всё бывает так, как мы того желаем…

– Ты думаешь он не вернется? – дрожащим голосом спросила я у Джейн, которая любезно накинула теплый плащ на мои плечи.

– Зачем ты спрашиваешь меня о том, на что сама знаешь ответ?

Он не вернется… Мы обе это знали!

Он не вернется… А значит и мне пора уходить.

Быстрыми, уверенными шагами вернулась обратно в дом и стала суматошно искать нужные компоненты среди многочисленных корзинок и мешочков, которыми был заставлен деревянный пол дома.

– Что ты делаешь, Агата? – выкрикнула мне Джейн, не понимая моих намерений.

Ричард был единственной причиной, почему я хотела находиться здесь. Теперь его нет, а значит и у меня нет больше смысла оставаться в этом месте.

Вербена, щепотка шалфея, высушенные ягоды бузины и ведьмины перчатки, собранные в первый день мая. Высыпала в свою ладонь все, что нужно было. Я была абсолютно уверена в том, что идеально подобрала все компоненты.

– Прощай, Джейн, – с особой грустью в голосе прошептала я. Закрыла глаза и … ничего.

Трава в моей руке не воспламенилась. Не может этого быть! Я не могла ошибиться! Не могла!

Добавила чуть больше вербены и… снова ничего. Словно все, что произошло со мной ночью в доме моей бабушки мне приснилось…

Схватила свечу. Поднесла её к сухоцветам на моей ладони, густые клубы дыма стали подниматься вверх и трава вспыхнула.

Больно! Нестерпимо больно! Но разве прошлый раз я чувствовала боль? Нет… Но я готова была терпеть эту боль, лишь бы вернуться обратно в свое время. И лучше бы мне еще и отшибло память!

Мгновение и трава потухла в моей руке, так быстро, словно маленькое невидимое облачко поплакало на мою ладонь.

Огонь потух, густые клубы дыма рассеялись и ничего не вышло!

Я обернулась на Джейн, которая прижалась спиной к двери. Голубые глаза пристально смотрели на мою ладонь. Столько страха в её глазах я еще ни разу не видела.

Снова взяла свечу и подожгла траву. И в этот раз она даже не воспламенилась! Но я не сдавалась и пробовала снова и снова. Комната была уже полностью окутана горьким дымом, а я все еще стояла на том же месте, на котором и была…

И я разрыдалась. Разрыдалась так громко, что казалось стены маленького домика содрогнулись. Рухнула на колени, не в силах терпеть острую боль. Моё сердце закровоточило именно в том месте, где было выгравировано его имя.

– Дай мне что-нибудь! – взвыла я, крепко обхватив свое тело руками. – Я больше не могу чувствовать эту боль от пустоты в моей душе.

– Мои травы не умеют исцелять души, лишь физические страдания. – Джейн присела рядом со мной и ласково провела по моим растрепанным волосам. – Прошло больше месяца, Агата. Ты должна смириться с тем, что он не вернется. Ты должна смириться со своей судьбой.

Женская рука попыталась поднять меня на ноги, но я отказалась двигаться с места.

– Надо радоваться тому, что мятеж подавлен и Эдуард остался наших королем. Он даст нам спокойствие и мир. Вот что важно.

– Да плевать я хотела на этот мятеж! Будь он неладен! И на ваших королей мне тоже наплевать! Всё, что мне необходимо для счастья – мой Ричард!

Чёртова бабка! Теперь я понимала Луну, как никогда ранее. Понимала, что она ощущала…

– Глупая, глупая, Агата… Мы живем в страшное и суровое время, Агата, – пропитанным болью и отчаянием голосом произнесла Джейн. Её рука подхватила меня под локоть и она силой заставила меня выпрямиться. – Здесь нет места любви, по крайней мере я ее за свои годы еще ни разу не встречала на своем пути.

Джейн пригладиле мне волосы и помогла добраться до кровати. Аккуратно накрыла мое тело выделенной шкурой и я ощутила ее теплые губы на своем лбу.

– Расскажи мне о себе, – еле слышно попросила я её с закрытыми глазами. – Расскажи мне свою историю.

– Не на ночь. Моя история печальна, а перед сном не рассказывают такие истории, иначе будут сниться плохие сны.

– Они и так мне будут сниться, – ответила я, уткнувшись носом в подушку.

Мои сны ужасны, ведь он мне не снится, словно его и никогда не было в моей жизни…

– Время… У тебя есть время и ты должна радоваться этому бесценному дару. Время залечит все раны, которые сейчас кровоточат в твоей душе. Пройдет время и не вспомнишь даже его имени, Агата.

Ложь! Я никогда его не забуду. Все, что произошло со мной невозможно забыть!

Скомкал подушку, которая до сих пор сохранила на себе запах нашей любви. Терпкий, тяжёлый мужской аромат и легкий, цветочный мой запах. Некая идеальная гармония из противоположностей…

Я бежал за ней. Бежал, не замечая никого и ничего вокруг. Она пришла, она снова навестила меня! Любовь моя, в эти трудные минуты я ждал тебя и ты пришла ко мне!

Забыв о манерах, я схватил ее за хрупкое запястье и притянул к своему телу. Ощутил как все ее тело задрожало. Я знал, что повел себя некрасиво, как дикарь, но ничего не мог поделать с собой. Я скучал… Я так скучал по ней.

Зарылся носом в ее густые, огненные волосы и сделал глубокий вдох.

Роза, глициния, нарцисс воскресили не только мое тело, но и душу.

Моя тайная незнакомка подняла на меня свои прекрасные глаза и я увидел слезы.

Её глаза были красные и опухшие. И я поморщился от боли, которая пронзила мое сердце.

Я обидел тебя?

Я – причина твоих слез?

Ответь мне! Молю тебя, любовь моя.

Но она промолчала.

От одной мысли о том, что она могла плакать. Плакать из-за меня мои ноги задрожали и я рухнул на колени рядом с ней. Мои руки крепко обхватили ее за талию и я прижался щекой к грубой ткани ее платья.

Вытащил кинжал из ножен и вложил в ее изящную руку обнаженный клинок.

Если я причина твоих слез, то мне нет места среди людей!

Прикрыл глаза в ожидании, но кинжал выпал из ее хрупкой руки и с громким звоном упал на пол к ее ногам.

Не я… Тогда кто же?

Глава 11

Однажды человек влюбляется, и его мир меняется. Любовь открывает для него новые дороги. Вот только никто не знает по какой дороге он пойдет…

И пусть мой путь будет долгий и тернистый. Пусть мои ноги будут сбиты в кровь, но я не сверну с него. Ведь я знаю, что моя любовь приведет меня к свету.

Она – мой свет и я пройду свой тернистый путь. Пройду его ради неё…

В тот день я с особой тщательностью расчесала свои волосы и слишком туго стянула их в плотную косу. От лент отказалась, хотя Джейн говорила, что белые ленты отлично контрастировали с огненным цветом моих волос.

– Не хочешь сегодня выйти в город со мной? Ты не выходишь из дома и твоё лицо уже стало приобретать сероватый оттенок.

Пару недель назад я бы с радостью приняла ее предложение, но теперь мне хотелось лишь одного – ничего.

Отрицательно покачала головой в ответ.

– Давай! Купим тебе новое платье! – продолжила уговаривать меня Джейн. – Это совсем износилось.

Она подняла одну половую доску и достала мешочек, набитый монетами.