Утренний десерт для взрослых

Чашка кофе, черный с корицей

Он обожал свой тихий уголок на окраине. Здесь не было места бездушным многоэтажкам, лишь уютные двухэтажные домики с полукруглыми коваными балкончиками. Все знали друг друга, здоровались по утрам, а в маленьких магазинчиках всегда встречали приветливые продавщицы. После работы он спешил сюда, в свою крепость. Современная кухня-столовая плавно переходила в гостиную с камином, но главной гордостью была библиотека – дубовые полки до потолка, удобное кресло, мягкий свет и книги, книги, книги.

В последнее время он все реже находил время для чтения. Покупая этот дом, он мечтал о семье, о детях, о тепле любимого человека. С тихой завистью он наблюдал за пожилой парой из дома напротив, за их трогательной заботой друг о друге, за приездами детей и внуков. Но старики переехали, и дом опустел, а вместе с ним и часть его надежд. Ставни на окнах были закрыты и это вызывало у него особенную грусть.

С женщинами не складывалось, хотя он и пользовался успехом. Причина была в нем, он все искал родственную душу, ту самую… "Наверное, стоит снизить планку," – подумал он.

Однажды на крыльце его дома появилась рыжая кошка. Она восседала там, словно королева.

"Привет," – сказал он.

Кошка слегка наклонила голову.

"Ну что, заходи?" Он открыл дверь, пропуская ее вперед. Кошка гордо обошла дом, заглядывая в каждый уголок.

"Нравится?" – усмехнулся он.

"Тогда оставайся!" Кошка развернулась и вышла.

"Ну и ладно," – подумал он. Зато завтра суббота, можно будет выспаться.

Он не любил валяться в постели, даже в выходные. Сварил в турке черный кофе, как он любил, и открыл окно. Кофе готовилось убежать, но он вовремя его перехватил и разлил в тонкие фарфоровые чашки. И вдруг заметил, что налил две.

"Мяу," – рыжая красавица сидела на подоконнике.

"Любишь кофе? Черный? Без сахара, с корицей?"

"Муррр," – был ответ.

Он засмеялся.

Она приходила каждый день, но никогда не оставалась на ночь. Разрешала себя гладить, мурлыкала на коленях. Он разговаривал с ней, читал любимые отрывки из книг, а она внимательно слушала. У нее были потрясающие зелёные глаза, не просто зелёные, а изумрудные. Ему было хорошо рядом с ней, тепло, спокойно и уютно.

Долгие время он жил в каком-то вакууме. Работа – дом, дом – работа. Одинокие ужины, тишина, давящая на плечи. Он привык к этому, смирился, даже научился находить в этом своеобразный покой. Но внутри, глубоко внутри, тлела искра надежды, что однажды все изменится. И он теперь спешил вечерами не просто домой, а к ней. Ему казалось, что наконец он кому-то нужен. И она ему нужна, не просто нужна…она ему необходима!

Но однажды она исчезла. День, другой, неделя, месяц… Он скучал, оставлял дверь открытой, ждал ее, но она не возвращалась.

В город пришла осень, и он стал похож на волшебную сказку. Сегодня, подъезжая к своему дому, он заметил, что в доме напротив открыты ставни. На балконе появились горшки с осенними желтыми хризантемами, на окнах – воздушные занавески. Новые соседи.

"Сегодня поздно, а завтра нужно будет познакомиться, предложить помощь с переездом," – подумал он.

Утром он стоял у калитки соседнего дома. На крыльце высилась пирамида из коробок.

Он нарочито громко поздоровался: "Доброе утро, соседи! Помощь не нужна?"

В дверном проеме появилась девушка с копной рыжих волос и изумрудными глазами. Она улыбнулась.

"Помощь пока не нужна. Нужна чашка кофе, черный с корицей".

Ноктюрн

В комнате пахло увядающей красотой. На зеркальном подносе, словно на застывшем озере, стояла ваза. В ней, уже не так пышно, как прежде, алели пионы. Их былое великолепие выдавали опавшие лепестки, усыпавшие поднос алым ковром. Каждый лепесток, словно капля запёкшейся крови, хранил в себе отголосок недавнего буйства красок. Зеркало подноса удваивала эту картину увядания, создавая иллюзию бесконечного поля опавших лепестков. В отражении, словно призраки, виднелись остатки цветов, напоминая о мимолетности красоты и неизбежности перемен.

Стрекоза

Весна наконец-то добралась до города, принеся с собой нежность и тепло. Солнечные лучи ласково касались земли, пробуждая всё вокруг. "Надо же, а я и не заметила", – подумала она. Последнее время её жизнь превратилась в сплошной круговорот: работа, бесконечные совещания, встречи с партнёрами. Всё это захватило её в бешеном ритме. Ранние подъёмы, поздние отходы ко сну – казалось, что успеть всё невозможно. Обед проходил в офисе, а вечера она проводила там же, допоздна погружённая в дела. Но сегодня ей вдруг отчаянно захотелось выпить чашечку кофе… где-нибудь там, за пределами привычных стен.

Внизу, как раз напротив, находилось уютное кафе. Не раздумывая, она схватила сумку и свою любимую красную шляпку, провела алой помадой по губам. Промелькнув мимо секретарши, она взлетела в лифт. "Ну и стрекоза!" – подумал охранник, провожая её взглядом. И правда, она была похожа на стрекозу – такая изящная и лёгкая.

Заказав себе крепкий чёрный кофе, она на мгновение закрыла глаза, подставляя лицо тёплым солнечным лучам. Лёгкое щекотание на руке вернуло её к реальности. На её ладони примостилась стрекоза, её крылья волшебно переливались в солнечном свете. Стрекоза вспорхнула, и она попыталась проследить за её полётом. И тут её взгляд упал на небольшой магазинчик на другой стороне улицы. Раньше она его никогда не замечала, да и, кажется, его там и не было. Любопытство взяло верх. Расплатившись за кофе и одарив официанта тёплой улыбкой, она перебежала дорогу. Над дверью раздался мелодичный звон колокольчика, и она оказалась в настоящей сказке.

Под стеклом витрины располагались настоящие чудеса. Они лежали на бархатных подушечках, словно ожидая своего часа. Россыпь натуральных камней сверкала всеми цветами радуги, замысловатые изгибы переплетались в изящную симфонию. Цепкие лапки благородного металла бережно удерживали перламутровый жемчуг, а глазки бриллиантов смотрели с озорством. Она невольно ахнула. Украшения были её слабостью, как и у любой женщины, она не могла пройти мимо такой красоты. Она стояла, заворожённо всматриваясь, и ей нравилось абсолютно всё.

Тихое покашливание вырвало её из созерцания.

"Могу ли я Вам что-нибудь предложить?" – спросил голос.

Она подняла голову. За прилавком стоял пожилой мужчина, маленький, в клетчатом костюме и с бордовой бабочкой.

Он улыбался. "Позвольте я выберу для вас?"

Она кивнула и улыбнулась в ответ. Он подошёл к концу витрины, достал небольшую коробочку и аккуратно открыл её, поставив перед ней. На бархатной подушечке лежала… стрекоза. Тонкие, ажурные крылья были переплетены в изящный узор, а тельце украшала дорожка сверкающих камней. Она была невероятно прекрасна.

"Я думаю, она может стать вашим талисманом", – вкрадчиво добавил продавец.

Она выходила из магазина с ощущением невероятного счастья! Перебежав обратно на свою улицу, она обернулась, желая помахать продавцу в витрине… но магазинчика нигде не было. Она коснулась лацкана пиджака – стрекоза была на месте.

Небесная канцелярия или Творческий беспорядок

Где-то там, наверху, небесные существа раздавали музам их рабочие наряды (* бланки). Маленький ангелочек, ответственный за это, сегодня был ужасно сонным. Наряды предназначались на любое время суток, ведь истинные творцы не знают покоя, их вдохновение не подчиняется часам.

"И чего им только не спится?" – недоумевал он, зевая.

Внизу, в квартире, царил творческий хаос. Поэт мучился над рифмами, издатель требовал рукопись, а строки никак не хотели складываться. Листы бумаги были разбросаны повсюду, а мусорное ведро уже переполнилось скомканными черновиками. Он предпочитал писать от руки, отвергая современные технологии, но сегодня даже его привычная легкость письма испарилась. Вздохнув, молодой человек отправился на кухню за порцией бодрящего кофе.

Его верный лабрадор, старый и мудрый, лишь проводил его взглядом, прежде чем снова уложить голову на лапы. "Мается мальчик," – подумал пес, – "Ему бы влюбиться".

Кофемашина привычно щелкнула, наполняя чашку ароматной жидкостью. Поэт подошел к окну, любуясь видом на ласковое море, открывавшимся из его квартиры. Первые лучи солнца играли на воде, создавая блики, похожие на солнечных зайчиков. Внезапно, ему захотелось запечатлеть эту красоту. Он поставил чашку и бросился в комнату за красками.

Пес проводил его взглядом, качая головой: "Совсем с ума сошел. Надо влюбиться".

Он нашел старую акварель и несколько кистей, даже школьная палитра пригодилась. На бумаге, словно выцветшее от времени слоновой кости, разлилось море, большое и синее. Белые гребни волн разбегались по поверхности, как по бескрайнему полю. "Неплохо," – одобрительно подумал пес. Поэт ощутил волнение. Рисунок был скорее наброском, но в нем было что-то особенное. К концу недели книга была закончена, и он отправился в издательство.

Тем временем, на чердаке, в своей мансарде, молодая художница сидела перед мольбертом. Ей предстояло проиллюстрировать стихи, которые ей очень нравились – легкие, воздушные, с ароматом морской соли. Все шло гладко, но сегодня ее вдохновение покинуло ее.

"Не мой день," – решила она, – "Нужен кофе". Она поставила турку на плиту, а затем, словно озаренная, схватила салфетку и вывела на ней ровным, красивым почерком чудесное четверостишие:

Любимый лабрадор ткнул ее мокрым носом, словно напоминая о кофе. Она рассмеялась.

Поэт, довольный, стоял перед редактором, слушая похвалу. В этот момент вошла художница. "А вот и наш художник!" – воскликнул редактор, – "Знакомьтесь".

А наверху, маленький ангел получал нагоняй. Он снова перепутал задания для муз! Муза художника оказалась у поэта, а муза поэта – у художницы. Но, подмигнув, ангелочек подумал: "Ведь неплохо получается!"

Мамы (посвящение)

В нашем коллективе работает много девушек, приехавших из разных уголков страны. Иногда их навещают мамы. Эти визиты всегда наполнены особым теплом. Дверь открывается, и звучит голос: "Это моя мама, познакомьтесь!" Я всегда выхожу навстречу, обнимаю и обязательно говорю, какая прекрасная дочь у них выросла, какая она добрая и отзывчивая, как все её ценят. В такие моменты глаза матерей наполняются слезами гордости.

Эти встречи трогают меня до глубины души. Чувствуется огромная материнская любовь. Как же важно услышать добрые слова о своём ребёнке, не только от начальства, а просто так, от души. Держа их за руку, я говорю искренние слова, а в их лицах вижу свою маму.

Моей мамы уже давно нет рядом. Родное сердце, добрые руки, лучистые зелёные глаза… Минуты, проведённые вместе, – неповторимые осколки счастья. Мягкий голос, сильная и в то же время ранимая… Как много сейчас я бы хотела ей сказать. Обнять, прижаться, погладить по голове, коснуться щеки. В такие моменты я снова чувствую себя маленькой, любимой девочкой.

Спасибо вам, родные мамы, за ваших дочерей! Живите долго, ведь только рядом с вами мы чувствуем себя детьми.

Кошачий Арбат: Итальянская Философия Счастья

В маленьком городке на острове, где воздух пропитан ароматом рыбы и солью моря, существует улица, которую я ласково прозвала "Кошачий Арбат". Это не просто место, а настоящий социальный узел, где жизнь течет в своем, особенном ритме. И главные его обитатели, конечно же коты.

Рано утром, еще до того, как первые лучи солнца коснутся крыш, на Кошачьем Арбате начинается своеобразное собрание. Коты, словно пожилые итальянцы, выходящие на утренний кофе, собираются здесь, чтобы провести свое свободное время. А времени у них предостаточно. Они возлежат на теплых плитах, греются под ласковым солнцем, наблюдают за прохожими, и кажется ведут неспешные беседы, понятные только им самим.

Каждый кот уникален, как и каждый житель острова. Вот, например, рыжий красавец. Он сидит на улице с такой гордостью, будто только что отыграл сольный концерт. Солнечный, полный жизни и тепла, он воплощение сицилийского духа. Говорили, что этот кот – самый богатый и удачливый. Беды и болезни обходят его стороной, а его причал, как он сам считает, всегда полон свежей рыбы. Откормленный и щедрый, он с радостью делится с друзьями, его хитрый прищур и нагловатый вид выдают в нем истинного островитянина.

С особой грацией, словно танцуя, проходит мимо белый кот. Погладить его считается особым везением, обещанием притянуть удачу за хвост. Он извивается змейкой, обходя всех, и разваливается посреди дороги, словно хозяин положения.

А вот и серый красавец! Символ гармонии, спокойствия и мудрости. Он смотрит на мир невозмутимо, излучая ауру умиротворения. Считается, что он является защитником от негативной энергии и способствует улучшению семейных отношений.

И, конечно же, трехцветный красавец. Гордость улицы, настоящий талисман. Он приносит счастье, богатство, здоровье и любовь, а еще служит оберегом от пожаров и других бед.

Даже черный кот, который на материке часто ассоциировался с несчастьем, здесь, на острове, переходя дорогу, приносит удачу.

И, нельзя не заметить полосатого кота-боцмана. Балагур и драчун, любимец местного кока, он всегда готов к схватке, лишь бы нашелся повод. Его вид кричит: "Эй, вы, сухопутные!" А если приглядеться, можно заметить, как он держит в зубах настоящую курительную трубку.

Попытаться сосчитать всех обитателей Кошачьего Арбата было бы пустой тратой времени. Одни уходят, другие приходят, и счет быстро сбивается. Они часть этой улицы, как и старые дома, и ароматные герани в горшках.

Если бы эти коты могли говорить, и вы бы спросили их о секрете счастливой жизни, их ответ был бы прост и гениален. Они бы ответили: "Жизнь на море, морской воздух, вкусная рыба и солнце". Это их философия, их неспешный, но наполненный смыслом быт. И, глядя на них, на их безмятежность и удовлетворенность, я понимаю, что в этой простой истине кроется глубокая мудрость, которую так часто забывают люди, гонящиеся за призрачным счастьем. Кошачий Арбат, с его пушистыми обитателями, живое напоминание о том, что истинное счастье часто находится совсем рядом, в простых радостях жизни, в тепле солнца и в компании друзей.

Берег моря

Ноябрьский Балтийский берег дышал тишиной и прохладой. Небо, затянутое серыми облаками, словно сливалось с песком, создавая ощущение бесконечного простора. Волны, ленивые и неспешные, накатывали на дюны, словно убаюкивая землю.

Они шли за руку, молча. И в этом молчании не было ни неловкости, ни отчуждения. Напротив, оно было наполнено нежностью и любовью, тихой музыкой, звучавшей в унисон в их душах. Слова были излишни, когда сердца говорили сами за себя. На влажном песке оставались следы, едва уловимые, они тут же смывались волнами.

Верный пёс, их неизменный спутник, то забегал вперёд, увлечённый запахами моря, то отставал, повиливая хвостом и оглядываясь на хозяев. Он, казалось, тоже чувствовал эту особую атмосферу умиротворения и любви.

Ветер шептал им свои тайны, и они накладывались на мелодию волн, создавая неповторимую симфонию моря…

Шоколадная девочка

Эта маленькая такса появилась в нашем доме не случайно. Питерская красавица, настоящая кокетка! Маленький шнурочек шоколадного цвета с любопытным, вечно сующимся куда не надо носом. Озорная девчонка, комочек счастья, который, казалось, всегда был с нами, сколько мы помним нашу семью.

Умная, пытливая, игривая непоседа, на которую просто невозможно обижаться. Она ворвалась в нашу жизнь ураганом положительных эмоций, маленькое, родное сердце.

Время несётся с неведомой силой, и ты стареешь, моя девочка. Но какое счастье ощущать тебя рядом, гладить по голове, прижиматься и шептать: "Не уходи… Побудь с нами, пожалуйста…"

Чайка-боцман (сказка – быль)

Соленый ветер трепал его перья, изъеденные временем и брызгами волн. Чайка-боцман, как он себя называл, важно вышагивал по причалу, словно капитан, осматривающий свою флотилию. Красная шапка, некогда яркая, а теперь выцветшая от солнца и соли, сидела на его голове, словно маяк, указывающий путь к приключениям.

"Давайте знакомиться?! Я чайка-боцман! Покоритель северных морей!" – громогласно заявлял он, расправляя крылья. Взгляд его, прищуренный от солнца, скользил по кумушкам-чайкам, сидящим на столбах и крышах складов. Он строил им глазки, приподнимая одну бровь и издавая хриплое "Кррра!".

Сегодня был важный день. В порт прибывало судно, и боцман ждал погрузки. Он любил наблюдать за работой докеров, за тем, как краны поднимают тяжелые ящики, за тем, как матросы снуют по палубе. В его воображении он сам был частью этой команды, отдавал приказы, вязал узлы и вел корабль сквозь штормы.

"Видали ли вы когда-нибудь айсберг размером с гору?" – начинал он свой рассказ, обращаясь к любой чайке, готовой его выслушать. "А я видел! И не просто видел, а облетел его трижды, чтобы убедиться, что он не представляет опасности для нашего судна!"

Он рассказывал бравые байки, но стоило ему закончить свой рассказ, как наступала тишина. Лишь ветер свистел в снастях и смеялся в ответ. Чайки, которым он рассказывал свои истории, улетали, занятые более важными делами – поиском еды или борьбой за место на столбе.

И в этот момент, когда он оставался один на один с ветром, в его глазах появлялась грусть. Правда была в том, что он никогда не покидал порт. Его "северные моря" ограничивались акваторией гавани, а его «приключения» – это борьба за объедки с рыбацких лодок.

Красная шапка, которую он так гордо носил, была всего лишь старой тряпкой, которую он нашел на берегу. Но он продолжал верить в свою роль, в свою легенду. Он был чайкой-боцманом, и это давало ему смысл.

Он снова вышагивал по причалу, расправляя крылья и выкрикивая: "Давайте знакомиться?! Я чайка-боцман! Покоритель северных морей!"

И пусть ветер смеялся в ответ, он знал, что где-то в глубине души, в каждом из нас живет мечта о приключениях, о подвигах, о покорении неизведанного. И он, чайка-боцман, был живым воплощением этой мечты, пусть и в маленьком порту.

Ундина

Солнце щедро разливало свое тепло, и я, поддавшись его ласковым объятиям, лениво нежилась на берегу. Телефон в руке служил лишь для мимолетных заметок, фиксируя ощущения, которые хотелось сохранить. Погода сегодня была просто сказочной, и я, забыв о времени, позволила себе эту маленькую роскошь – задержаться.

Вдруг из дома, примостившегося у самой кромки воды, выскочила фигурка. Девочка. Не могу сказать, что она была классически красива, но что-то в ней, какая-то неуловимая искра, заставило меня отложить телефон и наблюдать. Ей было лет двенадцать, не больше. Загорелое, еще совсем девичье тело, уже тронутое летним солнцем. Длинные, темные, прямые волосы, ниспадающие до пояса, свободно лежали на спине, словно шелковый водопад.

Она остановилась на мгновение, огляделась, и ее взгляд встретился с моим. Девочка поздоровалась, и на ее лице расцвела белоснежная улыбка, такая искренняя и открытая, что я невольно улыбнулась в ответ. Затем, с удивительной легкостью, она вбежала в воду и тут же поплыла.

Боже, как это было красиво! Она скользила в воде с такой грацией, словно была рождена для этого. Переворачивалась, играла с мягкими волнами, и казалось, сам залив принимал ее с распростертыми объятиями, как будто она была самой настоящей дочерью морского царя. Ее тело, освещенное солнцем, казалось выточенным из бронзы, сияло и переливалось. Маленькая Ундина, так легко рассекающая волны, ее руки двигались с такой плавностью, будто были настоящими плавниками.

Заплыв далеко от берега, она вдруг обернулась и помахала мне рукой. Я, завороженная ее красотой и свободой, с радостью ответила ей тем же. В этот момент, под ласковым солнцем, на берегу моря, мы были двумя душами, объединенными тихой радостью бытия.

Любовь

Она ворвалась в жизнь вихрем, сметая все на своем пути. Опьяняющая, всепоглощающая, такая, что мир вокруг переставал существовать. В такие моменты невольно задаёшься вопросом: что это благословение или проклятие? Чувство, которое переполняет тебя до краёв, заставляет сердце биться в бешеном ритме, и ты забываешь, как дышать. Необъяснимая энергия, дающая силы на безумства, на создание чего-то особенного для… него.

Томительное ожидание каждого звонка, многочасовые беседы, стирающие границы расстояния, словно он рядом, держит за руку. Воспоминания всплывают в памяти яркими картинками: встречи в аэропорту, долгие прогулки вдоль моря, букет первых весенних цветов.

Аромат утреннего кофе, свежесть круассана и сладость апельсинового джема – все это пропитано ею. Лёгкое движение белой занавески на окне, чтение вслух.

Дорога, уходящая вдаль, маяки, указывающие путь, маленький домик у озера, где царит покой. Сон, такой безмятежный на её лице. Волшебное мерцание светлячков, потрескивание костра, нежные объятия и сладость воспоминаний, которые останутся навсегда.

Наташка

В груди разливается тепло, щекочущее, как солнечные зайчики. Взгляд не отвести от небесного моста, сотканного из света и капель дождя. Кажется, вот-вот коснёшься его кончиками пальцев. Невольно улыбаешься, словно тебе снова пять лет.

В памяти всплывают картинки: высокие тополя во дворе дома. Мама зовёт с окна и этот голос – самый любимый в мире.

Зелёнка на коленках – трофеи отважного путешественника. Заноза в ладошке – маленькая плата за познание мира. Растрёпанная косичка, потерянная ленточка. В карманах – сокровища: головки одуванчиков и огрызок цветного мелка. Рядом – Наташка. Моя Наташка, с широко распахнутыми глазами следящая за моими рисунками на асфальте. Наташка, с которой делили последнюю ириску, с которой строили замки из песка и примеряли фату из бабушкиной кружевной накидки на подушки.

Наташка… которой больше нет рядом. И теперь, глядя на эти небесные полосы, я знаю, что где-то там, на самом краю радуги, сидит моя Наташка, свесив ноги, и машет мне рукой.

Палитра

Я решительно избавляюсь от этого блёклого, приглушённого оттенка жёлтого. Он вызывает во мне депрессию, словно болото, затягивающее в свою неподвижность. Одним решительным движением кисти я стираю его со своей палитры жизни.

Вместо него я выбираю небесную лазурь, цвет родниковой воды – чистой, искрящейся, полной энергии. И белоснежный, как нетронутый холст, готовый принять новые краски.

Мне больше не место в этой тесноте, в этой унылой предсказуемости. Я жажду движения, перемен. В мою палитру врываются ультрамарин и лазурь – глубокие, насыщенные оттенки бесконечного моря и бездонного неба. Я добавляю берлинскую лазурь, чтобы подчеркнуть глубину и таинственность.

Я хочу, чтобы моя жизнь была похожа на волну, смелую и неудержимую, с гребнем белой пены, несущую меня вперед. И чтобы в этой волне плескались васильковые оттенки – как летние цветы и как отражение в моих глазах.

Арбузная шутка

Солнце палило нещадно, раскаляя песок под ногами. Я сидела на старом пирсе, свесив ноги над прохладной, пахнущей солью водой. В руках у меня была огромная долька арбуза – сочная и спелая. Я только собиралась делать первый укус, как вдруг замера.

На самой вершине арбузной горы, прямо передо мной, стояли две чайки. Белоснежные, как свежевыпавший снег, они контрастировали с ярко-алым цветом мякоти.

Чайки вытянули свои длинные, шейки. Их любопытные черные глазки-бусинки, такие же, как семечки арбуза, внимательно изучали меня. Длинные красные ножки, тонкие, как палочки, качались, и птицы, казалось, с трудом удерживали равновесие на скользкой, сочной поверхности.

Я замерла, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть это чудо. Это было настолько нереально, настолько… абсурдно, что я не могла поверить своим глазам. Чайки на арбузе!

"Удивительная штука!!!" – пронеслось у меня в голове. Я моргнула, надеясь, что это всего лишь мираж, вызванный жарой. Но чайки по-прежнему стояли там, величественные и невозмутимые, словно это было самое обычное дело в мире.

Верить или нет? Мой разум отчаянно пытался найти рациональное объяснение. Может, это галлюцинация? Может, я перегрелась на солнце? Может, кто-то пошутил? Но вокруг кроме нас никого не было…

Но сердце говорило другое. Сердце шептало о магии, о чудесах, о том, что мир полон неожиданностей, которые просто нужно уметь замечать.

Я улыбнулась. Может быть, мир и не такой уж скучный, как иногда кажется. Может быть, чудеса происходят каждый день, просто мы слишком заняты, чтобы их замечать.

Незнакомка

Его взгляд зацепился за неё мгновенно. В толпе она казалась ярким пятном. Невысокая, с непокорной чёлкой, то и дело норовящей упасть на глаза, она озиралась, словно высматривая кого-то. На секунду в голове вспыхнула фантазия: а вдруг она ждёт его? Он представил, как она, заметив его машину, с улыбкой побежит навстречу. Как он будет заворожённо наблюдать за её лёгкой, почти невесомой походкой. Высокие каблуки, красный зонт – она казалась хрупкой и воздушной. В его воображении она впорхнула в машину, словно птица, оставив на щеке лёгкий поцелуй и одарив его звонким смехом, чистым и радостным, как радуга после дождя. Он даже почувствовал аромат её духов…

Грубый звук закрывающейся дверцы вернул его в серую реальность. Рядом сидела жена, с привычным выражением недовольства на лице. "Ты вообще собираешься ехать?" – прозвучал её резкий голос. Он обернулся, надеясь ещё раз увидеть ту незнакомку, но её и след простыл. Она растворилась в толпе, как сбежавшая капля по стеклу машины, оставив после себя лишь след.

Мимолётное, но яркое воспоминание.

Варенье из шиповника

Солнце припекает, но легкий бриз с залива приносит долгожданную прохладу. Звуки Шопена в моей душе, смешиваются с шепотом волн, ласкающих берег. Каблуки остались в прошлом, вместе с офисной рутиной. Сейчас только горячий песок, обнимающий ступни, и яркое солнце, заставляющее прищуриться. Вокруг – заросли дикого шиповника, усыпанные сочными, оранжевыми плодами.

Вкус ягод мгновенно переносит меня в детство. Кухня, наполненная ароматом варящегося варенья. Мама, терпеливо показывающая, как извлечь сердцевину из шиповника. Маленькие оранжевые шапочки, превращающиеся в грибочки на моих пальцах. Её смех – звонкий и тёплый, как летнее солнце. Ряды баночек с вареньем, словно солдатики, выстроившиеся на столе. Зимние вечера, наполненные разговорами, чаем и маминым вареньем.

Я срываю несколько ягод, ощущая их терпкий вкус. Вкус уходящего лета, вкус времени. Завтра я вернусь сюда с корзинкой. Буду собирать шиповник, чтобы сварить варенье. Такое же, как у мамы. Такое же, как в детстве.

Мне пять лет

«Бабушка, можно я пойду гулять?» – кричу я из комнаты, мой голос еще звонкий и детский.

«Нет, Оля. На улице дождь», – доносится из кухни, где бабушка, колдует над чем-то вкусным.