Падшие

Глава 1

Полупрозрачный силуэт согбенного мужчины дымом растворялся в крохотной комнате. Он извивался над нерешительностью мальчика, желая одержать верх в этом надоедающем диалоге. Неубедительные отказы заставили его перейти в грозное наступление:

– Возьми этот чертов нож, щенок, и сделай то, что от тебя требуется!

Кажется, этот крик слышал только Виктор. Нельзя сказать точно, по какой из причин он упал на пол и зажал уши ладонями, но, когда он открыл свои детские глаза, перед ним снова, словно из тумана, появился всё тот же нож: иссиня-черная рукоять была украшена старинными рунами и узорами, но от этого он не переставал пахнуть смертью. В какой-то миг мальчику показалось, что с клинка капнула густая алая кровь. Он проследил за ней до пола, но белый паркет оставался чистым.

– Я не хочу! Я передумал! – кричал перепуганный до смерти мальчишка, но его уже никто не слушал и не слышал. Он остался один со своими страхами и облегчением. Всё чужое исчезло намного быстрей, чем зародилось.

В один миг, словно по щелчку, в голову ударило осознание произошедшего, и он побежал к полуовальному столу, что стоял в углу. С яростью безумца стал выдвигать ящички один за другим, но нужная вещь никак не попадалась под руки в этом полумраке. Виктор не переставал повторять собственные слова: «Я не хочу. Я передумал…»

Приглушенный звук из соседней комнаты отвлек его. Ему было страшно. В открытое окно подул ветерок, и кожа мальчика покрылась мурашками. На мгновение ему показалось, что можно сбежать через окно. Но куда ему деться? Некая доля храбрости подтолкнула Виктора к двери, и теперь он выбегал из комнаты более уверенными шагами. Бешеное биение сердца заставляло его пару раз спотыкаться об этот раздражающий ковролин в коридоре. С каждым новым ускоренным шагом уверенность покидала его. Невозможно предугадать, с чем можно встретиться за дверью спальни. Сердце играло чечетку, которая отбивалась в ритм со звуком из комнаты напротив.

Еще шаг навстречу неизведанному страху… Дверь отворилась по-приятельски бесшумно. В комнате горел свет, но не было его матери. Невидимый груз упал с его плеч и легких, но сердце оставалось зажатым.

– Мама… Ма, ты здесь? – Виктор понимал, что этот вопрос в никуда, но вопросы были заданы для собственного успокоения.

Выдохнув последний тревожный воздух из легких, он развернулся и собирался пойти в комнату брата. Резкий детский плач заставил его тело бесконтрольно трястись. Мальчик не хотел верить собственным ушам. В этот момент он пожалел, что не родился глухим. Он не знал, чего боялся больше: размывающегося над детской кроватью мужчину с ножом, или омерзительного существа внутри себя, что позволило этому всему случиться. Дымчато-серый силуэт материализовался, лишь лицо оставалось размазанным, будто его никогда там и не было. Дымчатое существо замахнулось и направило острый клинок в детскую кровать без ограждений. Виктор с криком набросился на него в надежде перехватить нож. В следующую секунду всё замолкло. Он больше не слышал детского плача. Перед ним оказалась лишь улыбка безликого. Этот самодовольный смех, звучащий в ушах, заставил мальчика опустить голову зажмурившись. Виктор не хотел верить в то, что слышал, – в тишину. С тяжестью разомкнув веки, он заметил, что держит нож … Нож, который вонзил в тело крохотного ребенка…

– Вот так, дорогие гости, Дьявол напрямую требует делать нехорошие дела. А весь этот бред, что вы творите сами по себе – это уже ваши проблемы. Никакого Дьявола нет.

– У меня вопрос! – поднял руку юноша из толпы, что стояла в экспозиционном зале и с удивлением слушала очередные мысли Грегори вперемешку с заученной историей с проектора на стене.

Парень самодовольно улыбнулся и одобрительно кивнул: он всегда готов поспорить с тем, кто не разделяет его мнения.

– Я слышал эту историю в разных интерпретациях. В одной из них утверждается, что дьявол оставил Виктору этот самый нож, чтобы тот помнил о своей участи. Нож был спрятан мальчиком на другом континенте, отправив его с моряками, Но теперь нож почему-то решил появиться здесь, поближе к потомкам этого проклятого. Что вы можете об этом сказать?

– Виктор, если мы говорим об одном и том же, давно повесился, не выдержав тяжести преступления. И да, каждая интерпретация, – Грегори сделал на этом слове акцент, – это всего лишь приукрашенные сплетни. Какой дьявол будет оставлять свои вещи у смертных? – И, не дав больше вставить ни слова никому из присутствующих, поспешно добавил, – А теперь, господа, следуем в Рай.

Посетители последовали за экскурсоводом, который практически вводил всех в транс своими рассказами.

Райская часть музея включала в себя все элементы: начиная от самых первоисточников, заканчивая на современном веровании. Поначалу, жители городка были категорически против такой постройки, но прибыль от любознательных туристов заставила пересмотреть свои принципы. В конце концов, какая разница одному, кому поклоняется другой? Возможно, людям наскучило спорить с владельцем эксклюзивной постройки, и народ сдался.

Действительно, «РайАд» являлся единственным музеем, уникальным в своем происхождении и содержанием. Никто не помнит, когда точно это произошло, но в один из знойных летних дней безумный мужчина выбежал из своего дома с ножом, от которого исходили тьма и свет одновременно. Он выкрикивал что-то непонятное, как сумасшедший. Мужчина уверял, что нож просто пробил себе путь из подвала. Бедолаге, конечно же, никто не верил, но предприимчивый бизнесмен моментально решил сделать на этом деньги, выкупив дом обезумевшего. Дом никто разрушать и не собирался, просто воздвигли новую постройку поверх него. Но таинственный нож исчез без следа.

Та часть музея, в котором находился этот небольшой деревянный дом, и являлась «Адом». Всё пространство в том направлении было залито багряными красками вперемешку с чернотой. Экспонаты, статуэтки, картины и прочие принадлежности подбирались тщательно. Это выглядело так, будто ждали самого сатану из преисподней, чтобы он чувствовал себя как дома. Посетителям, чаще всего, не хватало здесь воздуха. Самовнушение – сильная штука, но многие клянутся, что их кто-то душил. И всё же, любопытство – один из пороков человечества, поэтому люди тянутся сюда толпами.

По программе посетителей отводят сначала в Ад, и лишь затем их вытаскивают оттуда в Рай. Эта задумка не лишена смысла. В первое время у посетителей оставался неприятный осадок, и некоторые начинали нести бред, что видели оживших демонов.

С Раем тоже было не без проблем. В первые годы религиозные фанатики часто поджигали экземпляры, ибо были убеждены, что работники и посетители оскверняют святое. Ад не должен находиться рядом с Раем, ведь это «небо и земля». Крылья Ангелов обходились слишком дорого после каждого поджога, поэтому вскоре все святые обличались лишь в белые одеяния. Их лица были высечены так натурально, что в глазах некоторых действительно можно было прочитать муки и страдания. Эта часть музея считалась, в некотором смысле, особенной. Здесь картины оживали в воображении. Атмосфера и даже воздух были настолько идеальны, что уходить никто не хотел. Никто, кроме самих работников, которые видели это каждый день.

Одним из таких являлся эксперт в своем деле – Грегори Ланкастер. Он мастерски справлялся с огромным потоком людей, провожая их из помещения в помещение, словно у себя дома.

– Чертовы фанатики, снова расцарапали бедолаге глаза.

– Да, его родители сейчас расплачиваются из своих жирных, как они сами, кошельков. До сих пор не могу понять, что творится в черепушках молодого поколения? – охранник отвечал, не поднимая головы, решая головоломки из старого журнала.

– Том, открой мне подсобку, уберу нашего мученика.

Старик бросил в него ключи, зная наперед, что молодой поймает

– Грег, – Том соизволил отвлечься от любимого занятия и посмотрел на него поверх своих очков, – Мистер Эванс пришел…

– Позже.

Грегори не стал дожидаться ответа старого приятеля и, под отдаляющийся голос старика, отправился в подсобку. Тяжелый экспонат мешал ему видеть дорогу, поэтому он переставлял ноги аккуратней обычного. Шрам на левой ладони мешал концентрироваться на дороге. За пару дней он вел себя иначе, часто отвлекая обладателя от незначительных дел. Сегодня шрам пульсировал больше обычного, покалывая терпимой болью.

«Сиди здесь и никуда не уходи, за тобой придут», – сказал он ангелу и занялся ящиком с залежавшимися картинами. Толстый слой пыли не позволял ему дышать во все легкие, приходилось откашливаться. Ланкастер не знал, что конкретно он здесь ищет, но был прикован к месту своим нежеланием отправляться к начальнику. Повышение его отнюдь не волновало, как сама идея открытия дополнительного помещения внутри музея.

Идея с мифическими существами к нему пришла не сразу. Те кошмары, что не оставляли его в покое на протяжении нескольких лет, решили сыграть ему на руку. «Пусть они работают на тебя», – подкинул ему идею Том. Проект был составлен, но это обошлось бы хозяину «РайАд» немалых денег. Грегори не был уверен, что дело только в начальнике. Возможно, он не хотел видеть этих тварей во сне, а теперь и наяву. Неуверенность росла в нем и с каждым днем больше пускало корни.

От надоедливых и бесконечно одинаковых мыслей его отвлек резкий оглушающий звук сверху. «Очередной фанатик», – раздраженно подумал он, и уже было направился к лестнице, как дверь в подсобку со всей силы открылась и ударилась об стену с грохотом. Инстинкт самосохранения сработал быстрее, чем очередной оглушительный выстрел. Грег упал на землю, словно у него отказали ноги. Он отполз за груду хлама и спрятался в самом темном месте комнаты. Он уже не один. Кто-то спускался тяжелыми шагами вниз. Парень считал секунды до своей смерти. Один, два, три… двадцать…сорок… Но ничего не происходило. Судя по шагам, грабитель, или маньяк, был один. Этот кто-то нервно расхаживал, неосторожно обращаясь со всеми экспонатами. Он раскидывал все картины на бетон под ногами, переворачивал столы и ящики с принадлежностями и невнятно возмущался. Грегори всё ждал, пока доберутся до него. Впрочем, какая разница, когда умирать, если смерть неизбежна? Эта мысль подтолкнула его взять волю в кулак, набрать воздуха в легкие и бесшумно выбраться из темноты. Он хотел добежать до лестницы, оставшись незамеченным. Но этого не произошло. Юноша из темноты наблюдал за мужчиной в помятой клетчатой рубашке. Причина его остановки не крылась в огромном теле мужчины или ружья за его спиной. Нет. Причина была в маленькой девочке, что стояла неподалеку от него. Две черные косички отдавались холодным блеском. Рваное и грязное платье, некогда белого цвета, босые ноги… Что происходит? Грегори уже спешил к ней на помощь, не подозревая, что помощь нужна будет ему самому. На полушаге юноша остановился. А что потом? Он безоружен, с ней на руках далеко не убежит. Его гениальный мозг выдал ему скудный совет – зафиксировать всё на видео и отправить кому-нибудь, да хотя бы мистеру Эвансу. Ну а он уж точно вызовет подмогу. Правильно! Ведь он сам не страж порядка. Возможно даже полиция уже в пути, нужно лишь продержаться.

Когда камера на смартфоне включилась, юный экскурсовод следил лишь за мужчиной. Тот повернулся вовремя, и теперь можно было разглядеть его лицо. Мужчине был старше Грегори почти вдвое, либо эта отросшая борода прибавляла ему лишних парочку лет. Кончик прямого носа упирался в отросшие усы, в которых исчезали и губы. Можно было бы назвать человека бездомным и обезумевшим от голода, но почему он грабит склад? За самую дорогую вещь отсюда он сможет купить лишь несколько обедов на пару дней. А девочка? Может это его дочь, и она помогает ему в преступлениях? Вопросов было больше, чем нужных ответов. Девочка… В один момент он понял, что в кадре нет девочки, но оторвав свой взгляд от экрана, он заметил, что она стояла на том же месте, но уже пристально смотрела на него. Быть может от неожиданности, может от страха, Ланкастер выронил мобильник из рук. Но мужчина был так увлечен поиском, что не обратил внимания на грохот. Девочка молчала, от ее злобной улыбки на невинном детском лице бросало в дрожь. Грабитель на заднем плане уже явно злился сильней. Он с дикой яростью толкнул всем телом очередную стопку ящиков, которых только что лихорадочно разбирал. И будто успокаивающе, все еще не сводя взгляда с паренька, девочка негромко произнесла:

– Мальчишка может нам помочь, – указывая подбородком в его направлении.

Мужчина не сразу понял, о чем дитя говорит, но в следующую секунду он проследил за ее взглядом и наткнулся на паренька.

Грег лихорадочно составлял в голове очередной план, но идеи иссякли, и он просто стоял на месте, выжидая действий гостей.

– Ты! – крикнул грозным голосом мужчина, и бросился в его направлении. Ланкастер стоял неподвижно. Мужчина силой схватил его за воротник, грубо потряс его всего. – Где он?! Где ключ?!

Грегори не собирался утверждать уже очевидное: он обезумел и ему нужна помощь. Вместо этого он послушно достал ключи из своего кармана и молча поднял их.

– Не шути со мной, мальчик, – сквозь зубы яростно проговорил обезумевший, шумно втягивая воздух через нос.

– Я не… У меня больше нет ключей, – внешне экскурсовод сохранял самообладание, но душа его тряслась. Он хотел жить. Нет, судьба не может быть к нему жестока. Не сегодня.

– У него нет ключа ,– по- взрослому подтвердило этот факт маленькое исчадие. Кем она еще может быть, если участвует в пытках людей? – Но он в этой комнате, он это чувствует. Я это чувствую…

– Ищи! – как по команде приказал безумец, словно перед ним собака.

– Мы можем с вами договориться. Я… У меня есть деньги. Я только схожу за…

– Ищи ключ! – мужчина швырнул юношу к лестнице, что вела наверх. Юноша успел испытать на себе физическое превосходство мужчины. Каких-то жалких 10 ступенек отделяют его от свободы. Неужели никто ничего не слышит? Где Том? Грегори хватило лишь доли секунды взглянуть на просвет в дверях, как мир перед ним померк. Мир исчез, но он был жив. Голоса и шум вокруг него не пропали. Он потерял контроль над своим зрением. Мрак был чернее ночи. Казалось, что в такой черноте даже воздуху места нет, поэтому Ланкастер стал задыхаться. Грубые руки вновь подняли его с земли, и последовал неожиданный удар по челюсти. За что его калечат – он понятия не имел, но эти оба уже казались не с мира сего. Шрам на руке стал зудеть так сильно, будто оттуда что-то готово было выйти наружу. Ему хотелось вырезать это жжение и боль. Это отвлекало его от тьмы.

– Верни ему зрение, быстро! – рявкнул тот же грубый голос. Этот мужчина не умел разговаривать по-другому.

Послышалось недовольное фырканье, но в следующую секунду мир вокруг него вернулся на место. Очертания комнаты и предметов стали постепенно проясняться. Грег с нажимом потер глаза и сразу устремил взгляд на девчонку.

– Чего вам от меня нужно? – со страхом в голубых глазах произнес юноша. Вопрос был посвящен ей.

Но прежде, чем мужчина успел что-то высказать, ребенок опередил его:

– Дай свою руку, – и подошла с протянутой рукой. Казалось, будто ее ноги не касаются земли, или вес её был настолько ничтожным, что хватало отталкиваться от пыли на холодном бетоне. Грегори поднял правую, но девчонку это не устроило. Она потянулась за левой.

– Твой шрам. Он укажет, где ключ.

– Что? Что ты несёшь? Какой ключ?! – Грегори уже сам повышал голос на них – эта игра уже надоедала ему.

– Прочувствуй его, – девочка протянула руку и стала медленно направлять по сторонам. Грег поймал себя на мысли, что жжение учащается и успокаивается. Ребенок добавил: – Он тебя зовет, – и потянула за собой с недетской силой. С каждым ее шагом шрам будто пытался раскрыться и вытолкнуть всю ноющую и пульсирующую боль.

– Это здесь, – наконец проговорила она, когда его рука коснулась холодной стены. – Ключ здесь.

Боль в руке прекратилась, от нее осталось лишь легкое покалывание, которое тоже вот-вот пройдет.

– Достань этот чертов ключ, – скомандовал уже почти забывшийся голос мужчины. Он вернул парня в реальность. Грегори понятия не имел, что за ключ им нужен и как его из камня достать.

– Вы шутите? Это сектантские развлечения?

Мир вокруг него вновь померк. Пальцы девочки коснулись линии шрама, от чего Ланкастера передернуло. Он почувствовал металл в своей руке, но когда пытался ухватиться за него, то сжимал воздух.

Девочка взяла его руку и положила на каменную стену, надавливая своей на тыльную сторону ладони. Грег чувствовал, что рука тянется куда-то в пустоту, камень уже не был для него преградой. Вдруг руки коснулся холод, и инстинктивно оттянул руку, но рука девочки, вцепившаяся в запястье, покорно заставила вернуть на место. Он ухватился за что-то. Зрение. К нему вернулось зрение. И первое, что он увидел – руку, находящуюся по локоть в стене, будто в какой-то вате.

– Это не ключ тебя тянул сюда, а он… – вдруг заметил для себя мужчина. – Он потянул тебя сюда, не информация.

Девчонка вновь недовольно фыркнула и отвела взгляд.

– Давай его сюда, скорей!– нетерпеливо добавил сумасшедший. Но исходя из того, в чем Грегори сейчас участвует, сумасшедшим казался только он. Может он всё-таки неудачно упал, и статуя придавила его сверху, а всё это –результат комы? На этот вопрос ему не суждено было ответить, потому что в следующую секунду мужчина достал из-за пазухи огромную черную книгу, которая как-то умудрилась держаться у него там, и потребовал ключ.

– Ты хорошо подумал, старик? Я в их помощи не нуждаюсь, – уверенным голосом проговорила девчонка.

– Не тебе решать, ведьма. Ты служишь мне, до тех пор, пока твоя жизнь у меня в кармане, – он довольно хлопнул по штанине, и вновь приобрел серьезный вид.

Ключ забрали моментально, как только Грегори успел его вытащить из камня. Он толком не успел его рассмотреть, но уже казался таким знакомым и родным, будто от собственного дома, собственной души. Он был больше обычных, черней, узорчатей. Стоило отнять это родное, как боль от шрама вернулась обратно.

– Его не стоит здесь оставлять, – перебила его мысли девчонка.

– Ему никто не поверит.

– Твои амбиции доведут всех до мрака во всех мирах. Он нам нужен.

– Всё, что мне нужно – в этой книге.

Мужчина лихорадочно пытался открыть замок на твердом переплете книги, но ключ никак не поддавался. Его раздражение передавалось по воздуху, и теперь Ланкастер тоже ожидал с нетерпением: ради каких фокусов всё это творилось. Наконец, нужный щелчок был услышан. Мужчина выдал облегченный звук, но вместе с этим он напрягся больше. Обстановка всё больше закалялась, напряжение увеличивалось, и лишь маленькая девочка в белом оборванном платье стояла с ненавистью в глазах и ухмылкой на губах.

Юный экскурсовод не видел, что таит в себе книга. Но мужчина перелистывал его очень быстро, будто сам издал ее и знал что на какой странице. Вдруг он остановился и выдохнул еле слышно. Лицо его поменяло маску. Теперь же он выглядел опечаленным и сомневающимся.

– Близнецы… – выговорил он еле слышно. Правой рукой из заднего кармана вытащил тоненькую перчатку и сжал в своей. Его рука тряслась над открытой книгой. Он будто не решался дотронуться до нее. Но затем закрыл глаза и спустил руку с перчаткой… опустил в книгу. Грегори потряс головой и зажмурил глаза, а когда открыл, то картина не поменялась. Мужчина стоял, засунув руку по локоть в книгу. Он искал там что-то, будто в сундуке с сокровищами. В следующий миг он поменялся в лице и начал оттягивать руку обратно. Он держал в руках пару черных кожаных истрепанных перчаток. Обычные гловелетты. Видимо, они очень-очень много лет назад принадлежали какому-нибудь бедолаге. Может это раритет и стоит бешеных денег, и вся эта бессмыслица ради этого? Но в следующую минуту из ниоткуда появились двое. То были парень с девушкой, удивительно схожих лицом. Близнецы.

Оба были одинаково высокие, худощавые, до такой степени, что впалые щеки любого привели бы в ужас. Еще больше удивляла их призрачная бледность с почти прозрачными голубыми глазами. Близнецы-альбиносы. Они словно голодали в той книге целую вечность. Белая чешуйчатая одежда обхватила их тела, словно вторая кожа, из-за чего худоба подчеркивалась отчетливей.

На голове у девушки было что-то наподобие чалмы, но она издалека была похожа на обившуюся вокруг черепа белую змею. Моментами виднелось, как у обоих глаза как-то странно блестели зеленоватым оттенком, как если бы им капнули в глаза флуоресценцию.

У юноши за спиной виднелся лук со стрелами, а девушка держала в руках топор. Грегори показалось, что оружие у обоих было из костей.

– Наконец –то, – улыбнулась воительница и встряхнула невидимую пыль с плеч. Она обратилась в пустоту с улыбкой: – Что, хозяин одобрил свою замену?

– Я голоден, – не дал ей договорить брат. – Здесь кто-то лишний. – И оба посмотрели взглядом хищника на Грегори, но лишь слегка вдохнув и уловив в воздухе какой-то запах, повернулись к мужчине в клетчатой рубашке.

– Нет, – сестрица досадным голосом прервала все его желание. – Этого пока нельзя. Что я тебе говори…

Он не дослушал ее и на ходу молниеносным движением выстрелил из лука в самый дальний и темный угол подвала. Из темноты он уже вышел с обезглавленной крысой в руках и окровавленным ртом.

– Не то, – выплюнул он. – Совсем не тот вкус.

Грегори в этом сумасшествии подумал лишь об одном: «Над бы вызвать санэпидстанцию».

Здравствуй, дорогой читатель! Я новый автор, коих очень много в нашем цифровом и перспективном веке. Это моя первая книга, черновой вариант. Буду рада узнать твое мнение о зарождении этой новой истории. Приятного чтения!

Глава 2

В дверном проёме появилась худощавая женщина в красной шелковой сорочке. Она стала медленно катить свою инвалидную коляску к лежащей в полутьме Анне. Девушка не могла пошевелиться, страх приковал ее к кровати. Женщина остановилась у изножья, когда Анна попыталась позвать на помощь. Губы сомкнулись, горло обдало жаром. Тут же женщина встала из коляски и протянула руку Анне. Ее холодная конечность коснулась костлявых бледных кистей беспомощно лежащей девушки. Казалось, напал сонный паралич. Но женщина стала трясти тело Анны и разлилась презрительным смехом.

– Анна… Анна! Просыпайся! Очнись!

Анна открыла глаза и увидела перед собой человека в белом халате.

– Девятый раз за две недели. Вновь она?

Девушка уже привыкла к этим кошмарам, поэтому машинально кивнула.

– Доктор Перкинс предложил принести эту вещицу сюда, в больницу. Пусть побудет на виду у тебя.

– Нет! Я не вынесу этого еще и наяву. Пожалуйста.

– Анна, послушайся его. Он бы не стал предлагать того, что могло бы тебе навредить. Ты похоронила ее, причем дважды. Думаешь, она выйдет из могилы и начнет тебя пристыжать?

Врач, по совместительству друг семьи, кротко посмотрел на юную девушку с короткими рыжими волосами. Она выглядела настолько нежной и хрупкой, что ему казалось, будто весь этот кошмар выпал на ее долю по ошибке. Он по-отцовски жалел ее и был привязан как к дочери. В те моменты, когда Анна смотрела на него детскими светло-янтарными, практически светло-желтыми глазами, ему казалось, что ее ждет особое будущее. Это существо было настолько хрупким, что в больнице ей уделялось особое внимание, подбирались лучшие специалисты в своем деле. И тут он не прогадал с доктором Перкинсом, который вторую неделю беспрерывно работал с юным пациентом. Персонал часто замечал, как она молится по ночам, встав на колени у окна. Она не знала, как по-настоящему молятся, поэтому молилась, как умела, инстинктивно. И делала это всегда, когда чувствовала нужду в помощи извне. А помощь извне ей требовалась почти всегда.

Семья Анны дала трещину в один из жарких июльских ночей. Казалось бы: горе объединяет, но не в этой семье. В ту ночь мать встала подогреть молока для полугодовалой Анны. Зашла на кухню, непроизвольно нажала на включатель. Послышался глухой секундный треск, ее откинуло на пару метров. Женщина ударилась спиной об бетонную лестницу. Лишь потом она узнает, что мощный взрыв произошел по причине неисправности газовой колонки. Давление в ней превышало норму, и газ просачивался. Но в ту секунду, что была в сознании, она успела подумать лишь о ребенке на втором этаже. Дом, в котором были лишь двое, сгорел почти дотла. Соседи выбежали на шум, и малышку удалось кое-как спасти. Казалось, все ожоги мать перетянула на себя, потому что на теле у малышки не было ни царапины.

С той самой ночи родители маленькой Анны неустанно винили друг друга в произошедшем. Мать была не в состоянии смотреть за детьми, двое из которых в ту ночь чудом застряли в пробке вдали от дома. Она без конца лечилась от последствий то в одной больнице, то в другой. Малышка не видела маму практически целый год, поэтому у обеих притупилось это столь важное в первый год жизни чувство: чувство любви, нежности и защищенности.

По происшествии достаточного времени, старшие брат с сестрой поступили в колледж в другом городе и оставили маму на Анне. К тому времени женщина уже не могла ходить. Всё это время Анна не выходила никуда, кроме как за продуктами и лекарствами. Мать внушала ей, что без помощи дочери она просто пропадет. Но не забывала везде и всюду критиковать, унижать, оскорблять подростка. Вся злоба на мир и несправедливость была вымещена на единственном, кто находился рядом с ней. Иногда Анне хотелось ее смерти, но после становилось стыдно за такие мысли, и она изнуряла себя с удвоенной силой в уходе за матерью.

Нужды в деньгах не было, нужда была лишь в одиночестве от проблем.

Лишь раз она разозлилась по-настоящему и ушла из дому, приняв приглашение на свидание от бывшего одноклассника. Она даже купила себе красную шелковую сорочку, твердо намереваясь провести ночь вне дома.

Но к вечеру все же вернулась, поедаемая совестью. Сорочка не осталась незамеченной, и вскоре мама попросила подарить себе. С тех пор она, почему-то, надевала ее всегда под любую кофту, рубашку, платье. Она была настоящим вампиром и монстром, которая высасывала всю энергию и силы из юной дочери.

Через год, на семнадцатилетие Анны, судьба подарила ей сокровенный подарок, когда она его не ждала: забрала из жизни того, кто подарил ей эту жизнь. День был самый обычный. Она как раз возвращалась с почты, забрав свой ежегодный подарок от дяди, когда решила, что раз в году можно себя побаловать тортиком. В кондитерской так вкусно пахло кремом и ванилином, джемом и повидлом, что она на минутку прикрыла глаза, пытаясь побольше втянуть в себя этот сладкий запах. Но в следующую секунду ее телефон зазвенел. То была соседка, которая позвонила сообщить о смерти матери. И вся эта сладость резко стала для нее такой тошнотворной, что еле сдержав рвотные позывы, выбежала на улицу.

Хоть Анна и жила с чувством, что смерть ходит в их доме за мамой и мысленно была готова к этому, все же попрощаться они не успели. На похоронах ей чудилось, будто маму хоронят заживо. Видимо поэтому она предпочла не покидать свою дочь, навещая ее во снах. Каждый раз появлялась в той самой красной шелковой сорочке и звала к себе. Иногда матери удавалось затащить ее в гроб, и она каждый раз безрезультатно царапала надгробную крышку изнутри.

Анне было страшно оставаться одной, находиться в темных местах. Ей казалось, что за ней постоянно наблюдают. Она нашла в себе силы выкинуть все вещи, но сорочку упаковала в пакет, завязала на двенадцать узлов и бросила в ящик на чердаке. Каждый узелочек символизировал ярость, направленную на мать: столько бы раз она задушила её, лишь бы она больше не появлялась в её жизни.

Спустя пару месяцев девочка провела с психологом обряд повторного переживания смерти родного человека. Они позвали тех парочку друзей, что остались рядом, людей из сообщества, у которых были подобные проблемы, и заново проводили маму в путь. Затея не увенчалась успехом. Но зато подтолкнула девушку добровольно лечь в психиатрическую больницу.

В течение месяца она выполняла прилежно все, что от нее требовалось. Анне становилось легче, как ей казалось. Даже осмелилась сжечь проклятую сорочку. Она улыбнулась в тот момент самой себе. Вместе с этой одеждой в настоящем, догорала семнадцать лет назад ее мать в доме. Больше монстр не посмеет потревожить ее.

– Ты все-таки решилась навестить дядю. Мило. – улыбка врача тянулась от уха до уха. – Не пойми меня грубо, но мы всегда рады тебе здесь.

– Если мой дядя хоть толику будет похож на свою сестру, то я прямиком к вам и вернусь.

В аэропорту ее встречал высокий плешивый дедушка с тростью в руках. С последней их встречи он изрядно постарел. Густая белая шевелюра превратилась в редеющие волосинки. Его рука бесконтрольно тряслась. Этого невозможно было скрыть. Она с облегчением отметила для себя, что с мамой у него ничего общего не сохранилось, лишь хищно-желтые глаза успели покрыться тонкой прозрачной пеленой, отчего его взгляд уже потускнел.

– Здравствуй, дядя Виктор.

Глава 3

Маленький неприметный домик стоял на окраине города поодаль остальных.

Казалось, что весь мир отвернулся от него, или же он сам отдалился. Издалека было видно, как с крыши исходил пар: настолько знойным выпал день.

В машине оба ехали молча. Анна с любопытством рассматривала быстро пробегающие вокруг дома. Виктор пытался подобрать нужные слова. Он пытался их подобрать еще с того момента, когда получил известие, что подросток временно к нему переедет. Он столько лет жил один, что сейчас язык засох и не двигался с места. Лишь изредка позволял себе украдкой наблюдать за племянницей. Отчасти он чувствовал душевное спокойствие, не найдя сходства со своей сестрой. Анна переняла на себя черты отца: маленький узкий нос с еле заметной горбинкой, рыжие волосы и большие глаза, верхняя губа толще нижней.

Машина медленно остановилась у белого деревянного забора. Казалось, кто-то наспех перекрасил его. Снизу просачивался черный цвет.

Анна слегка улыбнулась Виктору и остановилась на крыльце. Старик двигался не так быстро, как хотел бы. Она вновь посмотрела на забор.

– Мог бы и не красить, ну или дождался бы меня. Как раз было бы чем себя занять.

– Я хотел, чтобы здесь хотя бы что-то светлое появилось к твоему приезду. Согласись – маляр из меня никчемный.

Виктор зашел домой первым и аккуратно убрал ключи на комод рядом с дверью. Не успела Анна шагнуть за порог, как в лицо ударил затхлый запах сырости. Внутри всё было обито в темных тонах. Девушка невольно ухмыльнулась своей мысли. Это всё походило на то, что ее дядя морально готовился покоиться в гробу. Именно так кричала каждая вещица в доме. Хоть снаружи домик казался маленьким, изнутри же пространство было довольно огромным.

–Это твоя комната. – Виктор указал Анне на темную дверь справа от себя. – Не люкс, но жить можно.

Девушка хотела из вежливости поддержать старика, но реальность говорила об обратном. Здесь даже слепец поймет, что дома много лет никто, кроме Виктора, не жил. Но нужно отдать должное ему за порядок. Видимо в одиночестве больше нечем было заняться.

– Послушай, Анна, мне жаль,– начал старик, когда Анна осмотрела свою комнату, распорядилась вещами и вышла в коридор. Виктор стоял сзади. Он всё искал подходящего момента. – Мне жаль, что не смог прилететь, не дал должной поддержки. Но я не мог иначе. Со временем ты поймешь. Я рад, безумно рад тебя здесь видеть. Невесть сколько не разговаривал с живым человеком.

Анне оставалось лишь одарить его слабой, но душевной улыбкой. Она переросла себя в этом плане, поэтому слова старика воспринимала лишь как способ дать ему тоже выговориться.

–Добро побеждает зло. Кто победил, тот и добрый. Смерть победила. Она пощадила и мою маму от страданий, и нас от нее. – Девушка призадумалась, затем с улыбкой на лице добавила, – К тому же у нас, у живых, нет времени уточнять: «Да почему это со мной происходит?». Не так давно стала спрашивать себя: «А что дальше?»

– Ага, – довольно кивнул он. – Поэтому ты перестала обращать внимание на то, что ты потеряла и переключилась на то, что у тебя осталось. Жизнь ожидает от нас многого, Анна.

Виктор временами старался вспомнить все моменты из своего детства и рассказывал обо всем Анне. Иногда это было ребячество, иногда братская поддержка, но бывали моменты сожаления или переосмысления.

– Моей сестре не приходилось ни с кем соперничать. Зато благодаря одобрению со стороны своих родителей, у меня зародился прекрасный перфекционизм. Я старался больше быть полезным. Мне приходилось буквально отвоёвывать их внимание, тогда как Еве это ничего не стоило. Мне даже имя дали поношенное. Эта сумасшедшая женщина решила назвать меня в честь своего чокнутого брата-самоубийцы, а Еве досталось первое имя первой женщины. Они как будто ждали, что я оправдаю те надежды, что возлагались на него, самоубийцу, не оставляя мне права выбора.

С возрастом я стал на всё смотреть под другим углом. Теперь из жертвы я превратился в победителя в своих глазах. Легче думать, что в твоих проблемах виноват другой, но, черт подери, кто как не ты сам несешь ответственность за себя? Будь я тем, кто вечно злился на них, практиковал свой гнев, разве перед тобой сейчас сидел бы спокойный старик? Я изменился, но Ева осталась всё той же взбалмошной девчонкой.

Не всегда, но часто эти двое молча сидели в одной комнате, не чувствуя никакой неловкости от молчания.

Жизнь шла своим чередом и постепенно налаживалась. Анна не раз подумывала найти в этом городке работу и переехать жить к дяде. За столько лет, что ухаживала за матерью, у нее всё же выработался некий инстинкт спасителя. Хоть старик и не нуждался ни в чьей поддержке, ведь столько лет он прекрасно со всем справлялся один, Анне казалось, что всё это неправильно. Но разговор об этом закончился, даже не начавшись.

Все произошло слишком быстро и неожиданно. Анна доставала из духовки ужин, за поеданием которого и было решено обсудить проблемы насущные, как неестественно густой туман с неимоверной скоростью покрыл весь дом изнутри. Все звуки исчезли. Сбоку, в комнате у Виктора, послушался глухой стук и грохот. Девушка поспешила в том направлении настолько быстро, насколько позволял туман. Добравшись до его спальни, слегка толкнула дверь и едва слышно позвала дядю. Ей было страшно, но не за себя. Сделав пару шагов вовнутрь, ее ступни погрязли в какой-то густой теплой и липкой жидкости. Но туман был настолько плотный, что даже при сильном желании не разглядеть даже собственных рук. Нахмурившись, она присела и слегка провела пальцами правой руки по паркету. В следующую секунду дом наполнился пронзительным криком: с руки Анны капала чужая кровь. Ноги ее больше не удерживали, она упала на пол и пятками отталкиваться от этой мерзкой жижи, пока спиной не уперлась в стену. Одна нога соскальзывала и оставляла за собой кровавый след, который уже стал виднеться сквозь эту белую пелену. Переведя взгляд от ступней до кровавого следа и выше, от страха парализованная девушка обнаружила на полу голову Виктора и взгляд остановился на глазах старика. Те были распахнуты на пол-лица, а остальную половину лица занял искривленный в ужасе рот, который не смог вытолкнуть из глотки посмертный крик. Но прежде, чем лишиться всех чувств, она успела увидеть, как его тело, послушно лежавшее на низкой кровати, поедали двое призрачных людей, безобразно перепачканных кровью старика.

Глава 4

– Никто же из вас не предложил себя взамен ему, так к чему сейчас эти нравоучения? – Рево потянулся вальяжно на диване и запрокинул голову, заводя и подставляя костлявые руки под нее.

– Мы просто проголодались, – равнодушно добавила Люция. – К тому же, мы очень долго просидели в этой темнице. Нам необходима была подпитка, а старичок бы все равно скоро сдох.

– Слишком костляв, сухой и неаппетитный, – лениво поддержал брат сестру. При этом он все время цокал и ковырялся языком в зубах.

Адам сидел весь как на иголках. Не то его раздосадовала эта ситуация, не то он спешил к следующему предмету поиска.

Грегори кипел от негодования и своей беспомощности. Ярость в нем толкала на новое убийство в этом доме, но неравные силы и жизненные принципы не позволяли ей выплеснуться наружу.

Вместо этого он подошел к девушке, которая лежала на полу без сознания. С того момента, как все произошло, Грегори аккуратно перетащил ее в другую комнату, но так как диван занял один из монстров, то аккуратно уложил ее на ворсистый ковер, подставив под голову первую попавшуюся подушку. Ярость на монстров он перевоплощал на милость к этому созданию. Ему бы не хотелось, чтобы эта худощавая рыжеволосая бледная девушка вновь ушла в себя, завидев кровавый замес. Поэтому он бережно очищал мокрым полотенцем ее стопы и пальцы от крови. Перемыл пол в комнате покойного Виктора, завернул голову в одеяло и накрыл все это черным пледом.

– Ну и долго еще ждать? – В нетерпении спросил Адам. Он то резко вставал и торопливо ходил по комнате, то вновь возвращался на кресло, которое не так давно принадлежало хозяину дома. Осмотрев лежащее тело совсем еще юной девушки, он одними глазами указал в ее направлении и продолжил озлобленно. – Она на кой дьявол нам нужна?

– О, приятель, дьяволу-то и нужна. – ехидно улыбнулось маленькое исчадие. Этим она привлекла к себе внимание всех в комнате.

– Нам был нужен нож, и эти уроды его нашли. Не вижу смысла здесь задерживаться ради нее, – раздраженно почти выплюнул Адам, смутно представляя смысл сказанных Мэйсой слов.

Рево и Люция успели мимолетно обменяться взглядами и вдруг растворились. Вместо них постепенно рассеивался и разрастался туман. Заполнив собой весь дом, он просочился сквозь стены дома и исчез.

– Наконец-то, – весь в нетерпении выдохнул Адам и снова позволил себе сесть.

В то же самое время Анна распахнула глаз, приподнялась, уткнувшись локтями в пол и смотрела на присутствующих недоуменно. Ей казалось, что она все еще спит и видит тот кошмарный сон. Вспомнив о деталях недавнего ужаса, она поднесла правую руку к лицу, чтобы рассмотреть кровавую руку, но она была чиста.

Перевела взгляд на стопы – никаких следов крови.

Облегченно выдохнув, она повалилась обратно на подушку. Анна запрокинула голову и встретилась взглядом с маленькой девочкой, которая стояла у изголовья и смотрела на нее сверху вниз, слащаво улыбалась, наклонив голову набок.

– Привет, Анна. Я Мэйса. – впервые за все время нахождения с Адамом, он впервые услышал доброжелательный детский голосок, отчего слегка опешил.

Анна моментально вскочила и повернулась к ней лицом, все еще рассматривая маленькую девочку в недоумении. Она согнувшись стояла на коленях, поэтому сейчас обе стояли в один рост. Анна тряхнула головой, будто пыталась избавиться от жучка в волосах, и попятилась назад, не вставая с колен. Тут она спиной уткнулась в кого-то. И, обернувшись и запрокинув голову, всматривалась в лицо молодого паренька. Ее внимание притянули к себе его глаза цвета неба в ясную погоду под темными густыми бровями. То был беловолосый юноша лет двадцати – двадцати пяти. То был Грегори, который, сидя на корточках, наблюдал за ними и перестал дышать на миг, побоявшись спугнуть девушку. Анна все еще пребывала в состоянии шока и начала нервно смеяться.

Она метнулась в другой угол комнаты и, вспомнив о своем дяде, побежала туда. Никто и не пытался ее остановить. В следующую минуту вновь издался пронзительный крик. Анна фурией вылетела из комнаты и промчалась мимо них к выходу.

– Мэйса, – устало произнес Адам, потирая переносицу, как девочка лишила ее зрения. – Нам сейчас не нужно лишнее внимание. Успокойте ее, иначе дальнейшее путешествие пройдет без ее участия.

Туман вернулся и материализовался. Близнецы стояли довольные собой.

– Она в пещере Черного дьявола, – в один голос произнесли оба. – Два дня пути.

Адам первый покинул дом и уже со двора кричал всем: «Долго мне вас всех ждать?»

Глава 5

– Внутри этой пещеры вас охватит необъяснимый страх, вам могут мерещиться человеческие фигуры и мифические существа, а также возникнут слуховые и тактильные галлюцинации, – говорила Люция, но Анна не понимала, зачем ей все это рассказывают. Грегори, между тем, уже начал догадываться о происходящем.

– Трогать чужое нам не дозволено, поэтому нас будет кто-то из вас сопровождать, – добавил Рево.

– Забирайте рыжую, у нее и так крыша поехала, – то была команда Адама.

Анна не замечала никого. Она плакала почти сутки без остановки и совсем не помнила, как они оказались здесь. Девушка не сопротивлялась даже когда два костлявых призрака подошли к ней. Как только они коснулись ее локтей и приподняли над землей, Грегори со злости кинул в Рево первый попавшийся булыжник. Тот словно и не почувствовал его.

– Эй! – повторил он бросок уже с новой силой, – оставьте ее. Она еще ребенок! Эй!

Но близнецы никак не реагировали. Если бы Анна сопротивлялась и кричала, его бы это хоть как-то успокоило, но они вели на смерть ничего непонимающее бледное существо, самое слабое из присутствующих. Молчание Анны болью отдавались в его сердце. Он за всё время, с момента получения ключа и вплоть до сего момента, как никогда почувствовал необходимость защитить человеческое создание. Они вошли в пещеру и почти скрылись из виду, когда Грегори стал им вслед кричать еще громче.

– Я доброволец! Скажи им, что я пойду с ними! – повторил Грегори, уже обращаясь к Адаму.

– Как же вы уже все надоели… – пробубнил себе под нос мужчина. – Эй, уроды, заберите и этого с собой.

– Добудь он подвеску крестной, а не перчатку близнецов, мы бы уже были в распределителе, – начал было Адам.

– Вот так всегда. – перебила его Мэйса. – Люди – существа неблагодарные. И с чего Бог решил, что такие кровожадные и безмозглые тупицы – и есть любовь среди всех его существ во вселенных? – девочка закатила глаза и отвернулась от мужчины, всматриваясь вглубь пещеры.

– Зачем надо было ему вообще мне эту идею предлагать? Только тянет время. Раз он взялся помогать нам, несчастным тупицам, то уже делал бы все как надо. Да и шестерку свою приплел. – Адам вновь терял над собой обладание.

– Азазель – ангел слова. Он сказал поможет – значит поможет. Мир тоже строился не за один день.

Грегори уже скрывлся в темноте пещеры, но успел услышать последний отрывок, и ему показалось, что имя Азазель ему смутно знакомо и уже довольно давно.

Глава 6

Брат с сестрой шли так, словно под ними не было земли, тогда как Грегори и Анна соскальзывали с камней и переставляли шаги аккуратней обычного. Им приходилось поддерживать друг друга.

– Спасибо тебе… Эм…

– Грегори, Грегори Ланкастер.

– Да, Грегори, прости. Спасибо.

– Вы можете продолжить, если хотите сдохнуть в пещере под многовековой почвой, – присоединился к их разговору Рево. – Любой звук, даже негромкий, может взывать обвал. Дерзайте.

От альбиносов исходил белый свет, который помогал им лучше видеть, куда ставить ногу для следующего шага.

– Грегори, зачем мы здесь? – почти шепотом спросила Анна.

– Я пытаюсь в этом разобраться с того момента, как зашел в подвал музея.

Меж ее бровей появилась еле заметная морщина.

Девушка часто оборачивалась и вглядывалась в темноту. Не покидало чувство, что за ними действительно кто-то наблюдает.

– Это галлюцинации, – попытался успокоить ее Грегори. Он понимал, о чем говорил, потому что точно такое же чувство не покидало и его. Но Анне казалось, что она бы с легкостью отличила глюк от реальности. Как будто пустота в чьем-то образе шла рядом с ней и постоянно дотрагивалась до волос, рук и спины.

Их не покидало ощущение, что кто-то ходит за ними по пятам. Ничего вокруг, кроме них самих и отблеска света, исходящего от близнецов, но все же Анне казалось, что кто-то преследуют именно ее. Воздух постепенно становился густым и тяжелым, словно пропитанный вековой пылью и забытыми страхами. Каменные стены, влажные и холодные, казалось, шептали древние заклинания, а редкие проблески света, пробивающиеся сквозь трещины в своде, лишь подчеркивали бездонную тьму, таящуюся в глубине. Казалось, они шли часы напролет. Анна готова была попросить дать ей время на передышку, но их резко остановили.

– Вот и дошли, – счастливо по-детски похлопал в ладони Рево.

Перед ними оказался довольно-таки большой водоем для пещеры. От него исходил какой-то свет, как от луны в полнолуние. Но отсвечиваться ему было не от чего, придавая ему мифическую загадочность.

– Нужно достать зажигалку, – сказала холодным тоном Люция. – Он прямо посередине под слоем воды и почвы.

Грегори и Анна обменялись долгим взглядом, после чего первый из них сделал шаг к воде. Как только он оказался в холодной воде по колено, Рево крикнул ему в спину, не следуя своему же совету по безопасности:

–Ты там осторожней, товарищ – и, чуть понизив голос, добавил, – Я слышал, что здесь обитает древний змей, которому шаманы приносили в жертву дары в виде девственниц. Впрочем, шаманов в живых после никто и не видывал. – И засмеялся во весь голос.

Грегори замедлил шаг. Он прочувствовал холодок, который прошелся по позвонку до макушки. Одарив злобой близнецов, он все же двинулся дальше, ведь иного выбора он не видел. Чем дальше он отдалялся от них, тем становилось темней и холодней, а ступни и вовсе стали утопать в каком-то чужеродном иле и переставлять ноги становилось тяжелей. Не было того света, который им виднелся с берега. С каждым шагом он все больше начинал верить в существование змея, так как под его ногами уже придавливались в почву острые камешки, так похожих на кости. Дальше он поплыл вплавь и, наконец, достиг нужного места.

– Ныряй под воду! – издевательски кричал с берега Рево.

Грегори нырнул под воду и стал плыть ко дну. Вокруг была лишь темнота. В ушах отчетливо слышалось сердцебиение и подобие белого шума из радио. Под водой чувствовалось высокое давление, которое обещало потихоньку раздавить тело. Вода на дне была практически как холодная нефть: черная, зыбкая. На мгновение он вспомнил о маленьком исчадии, которая точно так же до помутнения лишала его зрения.

Юноша старательно проводил рукой по зыбкому дну водоема, но ничего, кроме противной слизи и острых каменьев, об которые он несколько раз поцарапал руки, не обнаруживал. Он несколько раз выныривал наружу, чтобы как можно больше вдохнуть воздуха.

К любой темноте глаза привыкают и бывают видны хоть какие-то очертания, но не здесь. Ему казалось, что он барахтается в этой воде уже больше часа. Силы покидали его, но он все никак не мог найти нужную вещь: небольшую прямоугольную металлическую зажигалку, как объяснила ему Люция.

Грегори чувствовал, что в нем остались силы лишь доплыть до берега. Но лишь доплыв до нее обратно, он никак не мог выйти из воды. Туман окружил тот берег и не давал ему вступить на сушу.

Грегори сел прямо в воде ближе к берегу и туман снова рассеялся.

– Я обыскал почти все дно вдоль и поперек, нет там никакой зажигалки.

– Наша задача – найти эту вещь, твоя – достать.

– Мне эта вещь не сдалась и сто лет. Тут должен стоять Адам.

– Сожалею, не искренне, но мне придется пойти на крайние меры. – С такими словами Рево достал лук из-за спины и направил стрелу на Анну.

У Грегори вся жизнь прошла перед глазами. Впервые в жизни от него зависела жизнь другого человека. Он прекрасно знал, на что способны эти двое, поэтому резко вскочил и вновь упал, обессиленный от поисков зажигалки.

– Убивай, – как можно ровным и равнодушным голосом произнес он. – И мы потом будем здесь сидеть, пока не сдохнем, потому что я туда больше не поплыву. Там пусто.

– О-у, – с веселыми нотками в голосе вступал в игру Рево. – Дружок, сдохнешь здесь только ты. А мы вернемся туда, откуда нас недавно достал этот псих.

Люция наблюдала за всем, стоя в стороне. Но затем вдруг сказала:

– Хорошо, вылезай.

Грегори недоверчиво всматривался в ее лицо, но, не прочитав там абсолютно ничего, кроме равнодушия, стал медленно выходить из воды.

– Ты поплывешь, – послышалось сразу, как нога Грегори коснулась земли. Люция толкала в воду Анну. Та сопротивлялась. Но ее сопротивление вызывало лишь жалость.

Рево вновь направил на нее стрелу из лука и поторопил:

– Шустрей, давай-давай, ножками топ-топ. – Он стоял в шаге от нее и тыкал острым металлическим концом в плечо девушки, пока та не вошла в воду.

– Холодно, – стуча зубами проговорила Анна. Она обхватила себя обеими руками и пыталась согреться.

Грегори не настолько чувствовал этого холода. Вода как вода: мокрая, слегка прохладная, и всё.

Анна не прошла и двадцати шагов, как упала от холода в воду.

Грегори сделал шаг вперед, чтоб подойти к ней, но Люция удержала его от следующего шага, уткнув топор в грудь.

– Одна вещь – один человек, – сказала она, глядя ему в глаза.

Анна попыталась сделать еще пару шагов, но холод не давал ей пройти дальше и ноги натыкались на острые каменья.

На лице у Грегори заиграли желваки. Он силой оттолкнул от себя Люцию и шагнул в воду за девушкой. Люция схватила его за волосы на затылке и лицом опрокинула на каменистую почву. Взяла его за ступню и, несмотря на худощавое телосложение, с нечеловеческой силой оттащила от воды подальше.

– Одна вещь – один человек, – вновь, но уже с напором скороговоркой проговорила она.

Грегори уже терял обладание над собой. Он молча встал, все с той же яростью вновь направился к водоему. На этот раз его пытался остановить Рево. Но не успел он коснуться плеча Грегори, как юноша с размаху попал ему кулаком по челюсти.

– Ты это видела? – спросил Рево, вправляя челюсть обратно. На нем не было ни кровинки – Он касался меня, словно я живой, – уже со смехом проговаривал Рево. Удивление Рево было вызвано не столько отвагой парня, сколько его неожиданной точностью. Близнецы обменялись недоуменными взглядами, но в следующий миг Рево взял реванш, метко попав Грегори в левый висок. Тот снова рухнул. Поднявшись с пылающей злостью, Грегори с разбегу схватил Рево за пояс и с силой швырнул его о ближайшую каменную глыбу. Валун содрогнулся, подняв в воздух клубы пыли, а земля под ним начала крошиться. Грегори навалился сверху, обрушивая на Рево всю свою накопившуюся ярость. Его кулаки безжалостно молотили противника, но ни один из них не издавал звука. Грегори задыхался, отчаянно пытаясь вдохнуть побольше воздуха, чтобы наносить еще более сильные удары. Люци поспешила на помощь брату и успела тыльной стороной топора сбить Грегори с ног. Тот упал на землю и замер рядом с альбиносом.

Рево без проблем встал, подошел и со всей силы ударила парня сначала в живот, затем в нос. Тот стал откашливаться и отхаркиваться.

Из водоема было едва слышное «Нет!»

Анна попыталась вернуться на берег, но Люция толкала ее обратно.

– Грег, очнись, – шептала она, но голос не выходил из глотки. Лишь зубы стучались от холода.

Грегори потихоньку стал подниматься. На его лице была всепоглощающая злость и смирение.

В следующую секунду юноша, словно повинуясь неведомой силе, поднял руку. Камень в его ладони стремительно покрывался льдом. Не имея времени на раздумья, он инстинктивно бросил его в Люцию, наступавшую с топором. Камень, превратившийся в ледяной шар с острыми наростами, угодил прямо в сердце близняшки. Люция мгновенно рассеялась, превратившись в бесформенный туман.

Рево, потрясенный увиденным, издал приглушенный стон. Его руки, сжимавшие лук и стрелу, предназначенную для Грегори, безвольно повисли. Но это оцепенение было мимолетным. Внезапно охваченный яростью, Рево обрушил на Грегори шквал стрел, выпуская их без остановки. Грегори же, не менее разъяренный, с легкостью замораживал каждую стрелу, обрекая их на падение, не достигнув цели.В следующую секунду юноша, словно повинуясь неведомой силе, поднял руку. Камень в его ладони стремительно покрывался льдом. Не имея времени на раздумья, он инстинктивно бросил его в Люцию, наступавшую с топором. Камень, превратившийся в ледяной шар с острыми наростами, угодил прямо в сердце близняшки. Люция мгновенно рассеялась, превратившись в бесформенный туман.

Рево не хотел разбираться в происходящем, он просто скинул с себя свое оружие и с криком надвинулся на Грегори.

Анна смотрела за происходящим из воды. Ей и в голову не пришло, что теперь она свободна. Она переживала за Грегори прямо с мелководья у берега, не чувствуя собственных ног. Из правой стопы сочилась кровь, но она этого не замечала. Не замечала она еще того, что вода как-то оживилась и об берег нежно ударялись мелкие волны. Что-то плыло в ее сторону, да так бесшумно, что кроме ударов дерущихся на берегу мужчин, ничего не было слышно. Анна заметила это нечто, лишь когда он обхватил ее за талию и увлек за собой под воду. Никаких криков, никакого всплеска воды. Грегори был слишком занят, чтобы это все увидеть.

Что-то острое и толстое обвилось вокруг талии Анны и усиливало хватку так, что девушка кричала под водой, тратя драгоценный воздух. Она могла увидеть под водой лишь два горящих огнем глаза, точно у огромной ящерицы, и больше ничего. Она извивалась, толкала и била это нечто, но хватка все усиливалась. Неравные силы не давали ей повода сдаваться. Инстинкт самосохранения придавал ей немыслимые силы, но они в схватке были неравны. Перед глазами размывались те мизерные остатки из реальности, но Анна не переставала бороться. Маленькие кулачки били неизвестного зверя даже на последнем издыхании. Она уже была готова глотнуть изрядную порцию воды вместо воздуха, кода хватка существа ослабла, а затем резко исчезла вместе с горящими глазами. Кто-то подхватил ее на руки и вытащил на поверхность. Анна ухватилась за своего спасителя и жадно начала хватать воздух ртом, откашливаясь и задыхаясь. Она и подумать не могла, что у воздуха будет такой приятный вкус, то был вкус жизни, самой первой и необходимой.

Она дышала словно снова перекроют кислород. Лишь спустя мгновение она поняла, что не чувствует твердой земли под ногами, а висит на чьих-то руках. Решив, что кроме Грегори это не может быть не кто иной, обняла его за шею и висела уже на шее.

– Я не знаю, как смогу тебя отблагодарить, – еле прошептала Анна, все еще обнимая его.

– Достаточно сказать: «Спасибо».

Ее сердце упало в пятки, душа просилась выйти из тела. Ровный степенной голос, низкий молодой мужской тембр, четкая дикция вовсе не принадлежали Грегори. Анна ослабла хватку и попыталась выпутаться из чужих рук. Они держали крепко, но аккуратно и нежно, словно последний в мире цветок. Когда девушка поняла, что под ней все еще находилась вода, а мужские руки все еще крепко ее держали, она прекратила свое сопротивление и наконец решилась посмотреть на своего спасителя.

Это был юноша двадцати пяти лет, возможно младше. Он смотрел на Анну свысока, во взгляде его читалась горделивость. Серые холодные глаза смотрели прямо на нее, словно всматриваясь в глаза можно дойти до сердца. В его глазах читалась какая-то борьба между твердостью и нерешительностью. Анна подумала о том, что таких красивых глаз она еще не встречала никогда. Взгляд ее стал блуждать по его лицу. Фарфоровая кожа, идеальный нос, ровные прямые брови, правильный рот с объемными губами, черные густые волосы… На чем бы она не останавливала свой взгляд, все казалось идеальным. Она почему-то была уверенна, что он целиком принадлежит ей. Эта мысль не казалась ей абсурдной. Просто как будто так и должно быть.Анна с облегчением выдохнула, осознав, что перед ней не Рево.

Анна так и не поняла, как они добрались до берега. Она все время всматривалась в его лицо.

– Ты уже согрелась, – проговорил он и осторожно вернул на землю.

– Мы виделись где-то… Не могу вспомнить где.

– Ты за этим пришла? – незнакомец протянул ей маленький холодный предмет. Но так как Анна смотрела на него как завороженная, то не услышала сказанного. Мужчина поднял ее руку и вложил в нее зажигалку.

– Анна! – крикнул Грегори, но ни один из стоящих на берегу не шевельнулся. – Анна! Сделал вторую попытку и уже собрался к ней, когда рука Люци ухватилась за его штанину. Тогда Грегори поднял с земли одну из стрел Рево и с силой воткнул его в самое сердце близнеца. Труп превратился в туман и исчез. В тот самый миг, когда Грегори заморозил своего противника, он лихорадочно искал острый предмет, чтобы нанести смертельный удар. Его взгляд выхватил на берегу высокую черную фигуру. Анна, запрокинув голову, наблюдала за ним.

Грегори подбежал к Анне, но на берегу она уже стояла одна в полной темноте.

– Все в порядке? Мне кажется я кого-то видел.

– Мне тоже так показалось, – сказала Анна и протянула ему зажигалку.

Темнота не выдала изумленное и обеспокоенное лицо Грегори, так же, как и задумчивого и опустошенного взгляда Анны.

– Пойдем, здесь скоро все обвалится, – Грегори зажег зажигалку и потащил за собой девушку.

Глава 7

– Вас только за смертью посылать, – сказала Мэйса, выводя их из пещеры. Затем улыбнулась и добавила, – Адам зол, как черт.

– Извините, просто никто не предупреждал, что не за смертью мы идем, а на смерть…свою, – спокойным тоном ответил Грегори. Они вдвоем выходили из пещеры уже не теми людьми, что входили туда вчера. Произошедшее глубоко засело в их мозгах, но Ланкастер был больше обеспокоен своей новой способностью. Тогда как Анна направила все свои мысли о существе из воды. Зачем он им помог? Какая ему выгода? Откуда она его может знать? Мысли хаотично врезались в мозг, поэтому тело следовало за Мейсой как на автопилоте.

Адам практически подскочил к ним и с протянутой рукой властно потребовал своё:

– Живей. Из-за вас мы потеряли день.

Юноша уже оставил всю злость внутри пещеры, поэтому сейчас он молча и равнодушно смотрел в глаза Адаму.

– Ну! Отдавай! Вы ведь достали его? – уже засомневавшись спросил он. Затем посмотрел вдаль поверх них в поисках близнецов – А где уроды?

Грегори всё так же молчал. Зато чем-то довольная Мейса ответила за него:

– Господин недоволен. Вы лишили его рабов, честно украденных.

Грегори вытащил зажигалку из заднего кармана и подкинул его Адаму.

Мэйса успела лишь измениться в лице и приоткрыть рот, как ее перебил голос из-за большой глыбы у входа в пещеру.

– Ты погубишь нас всех! Не жертвуй собой! – мужчина бежал в их сторону впопыхах, еле переставляя ноги от усталости. Из-за сероватого балахона и капюшона на голове было не разглядеть его. Он подбежал в их круг и упал на колени, все так же задыхаясь, и снял капюшон. Это был худой мужчина в возрасте. Гладкая кожа головы, еле заметная щетина и темные круги под глазами, словно он не спал несколько суток. Он стоял в старых одеяниях посреди изумленных людей и поспешно молил и просил Анну вновь и вновь повторяя: «Не жертвуй собой». Он цеплялся за край ее расклешенного белого в цветочек платья и тянул к себе.

Анна была перепугана и смотрела на всех так, будто вот-вот могла их заразить чумой. Никто не понимал происходящего.

Наконец, Грегори наклонился к мужчине и попытался его поднять.

– Успокойтесь, пожалуйста. Она не будет собой жертвовать.

Тут мужчина повернулся уже к нему и стал цепляться в него как сумасшедший.

– О, падший! Не позволь ей сделать этого!

Грегори с Анной обменялись взглядами. Мейса добавила:

– Местный шаман, приносящий дары в эту пещеру и пользующийся ее благами.

Мужчина продолжил уже более спокойно:

– Я видел ее лицо в огне. Она ведет за собой хаос. За ней шла гибель человеческая. Не сейчас, пожалуйста. Люди еще не готовы. Нельзя, чтобы она собой жертвовала. Ты должен проследить за этим. Господь Бог тебе велит.

В изумлении были лишь Грегори и Анна. Мэйса смотрела на него со скучающим видом. Адам в это время возился с книгой. Он уже успел вложить в нее зажигалку. Мужчина это увидел, но было уже поздно.

Сначала возник запах серы, затем в воздухе завертелся дым и, наконец, появилось нечто, похожее на человека. Вроде всё, как у человека, но всё тело было обуглено. Волдыри, ожоги. На более-менее целых участках кожа была красной. Не было века над левым глазом и на той же стороне отсутствовали губы. Там виднелись лишь почерневшие зубы. С правой стороны губы были похожи на пережаренный кусок мяса. Он был таким же высоким, как Грегори, но до Адама недоставало сантиметров десять.

Адам сделал ему знак рукой и приказал:

– Убери его отсюда. Этот лишний.

В одно мгновение это нечто исчезло, и в ту же секунду с мужчиной напротив них стало твориться странное.

Сменилась манера поведения. Его будто подменили. Он резко встал с колен и стал смеяться громко, через мгновение он уже плакал, и в ту же секунду начал агрессивно на всех набрасываться. Мужчина кричал, молил о помощи и сбегал от кого-то, часто оборачивался назад и всматривался в кроны деревьев.

«Пожалуйста, простите меня! Это было по обоюдному желанию! Я не хотел! Пусть они прекратят! Я… » – мужчина упал на землю, обхватил голову руками и нервно раскачивался, не прекращая слезно умолять. И минуты не прошло, как он вновь поднялся уже более уверенно и обвел всех взглядом. «Я вас не боюсь. Да кто вы такие, чтобы со мной так обращаться? Девчонку следует убить! Держите ее, я все сделаю сам!» – и он направился быстрым шагом к Анне. Мэйса устало закатила глаза: «Тщеславный блуд. Борко, заканчивай уже».

Шаман нашептывал какое-то заклятье и энергично жестикулировал. Тут он словно наткнулся на невидимую стену и стал со всей силы бить себя в грудь. Его глаза налились кровью, и мужчина успел лишь сказать: «Горит…». Его туша рухнула на землю ничком.

– Нет! – только смогла крикнуть Анна. Ей было не столько страшно, сколько жалко мужчину. Она точно знала, что его убили.

– Спектакль окончен. Мы уходим, – сказал Адам, поворачиваясь лицом к присутствующим и поспешно покидая это место. –Нам нужно успеть.

– Больной ублюдок! – ярость заполнила Грегори, и он набросился на Адама, несмотря на разницу в их массе тела.

Адам не успел среагировать, поэтому юноша опрокинул его на землю и успел пару раз попасть ему кулаком в лицо, разбив при этом нижнюю губу.

– Мэйса! Убери его! – яростно кричал мужчина. Но Мэйса только лишила юношу зрения. Но это никак не помогло. Грегори продолжал избивать мужчину.

– Тень, пусть он сдохнет! – крикнул он во второй раз. Но Мэйса посмотрела на Борко и неодобрительно помотала головой.

– Не сейчас. Не забывай, кто твой хозяин.

Когда напор Грегори стих, Адам перевернул его и стал бить в ответ. Затем встал и стал добивать ногами. Казалось, он выплескивает на нем всю злость, что накопилась в нем за всю свою жизнь.

– Прекратите! Пожалуйста! – Анна не могла этого терпеть и подбежала к ним. Она просто легла на Грегори поперек и прикрыла собой его тело. Адам уже поднял ногу, чтобы ударить ее в бок, но вовремя осекся, и сила удара получила почва рядом с лежащими. Но даже сейчас мужчина не успокаивался. Он продолжал пинать рядом лежащие камни и уходил все дальше от них.

Борко не удосужил их вниманием и курил, глядя вдаль мимо них. Мэйса потопала вслед за Адамом.

– Ты как? – Спросила Анна, дав отдышаться Грегори. Она порвала край испачканного платья и помогла оттереть кровь с его лица.

– Жить буду, – буркнул он в ответ, недовольно отодвигая от себя девушку.

– Да-а, красота. – докуривал сигарету Борко. Он жадно впитывал красоту леса, лучи солнца, что просачивались сквозь высокие кроны деревьев, изучал каждый камешек. Он нуждался в это, как в воздухе.

– Собирайтесь. Борко, мы идем в твою стихию, – Мэйса вновь оставила их одних.

Глава 8

– Прости за грубость, – Грегори догнал Анну. – Оно само как-то вышло.

– Да ладно, не заморачивайся. На тебя столько всего упало за день, не бери в голову.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся он. Ему так не хотелось объясняться. – Ты разобралась, что с нами за эти трое суток произошло?

– Только с тем, что все слушаются Адама, что у него есть книга и существа из этой книги ему почему-то подчиняются. – Анна не все договаривала, только очевидное. Она пока не знала, стоит ли во всем ему доверять. Грегори словно это почувствовал, стал открывать ей все наблюдения, которые он только сделал.

– Они нехотя его слушают. Я не уверен, но настоящий их хозяин был где-то там, в пещере. Только бы понять, чего ищет этот тип и на кой черт ему нужны мы.

– Он хочет вернуть своих детей, – прозвучало со спины. Их не спеша догоняла Мэйса. – Месяц назад он потерял двоих сыновей, их убили. Он хочет их вернуть.

Грегори нахмурился, медленно переваривая информацию. Но дабы убедиться в своей догадке он переспросил:

– Вернуть откуда?

– Оттуда, – Мэйса улыбаясь подняла наверх указательный палец.

– А призрачные брат с сестрой, этот … Борко, кто они? – уточнила Анна.

– Это все продажные души, – и равнодушно пожала плечами.

– Разве души не Господу Богу принадлежат? – рыжеволосая невольно подняла голову, будто в подтверждение своих слов ей покажется сам Бог.

– Ну вот до дьявола доберемся и все узнаем.

– Как? Мы спустимся в ад?

– Не берусь утверждать, что вся группа доберется до преисподней.

– А что насчет тебя?

– Я простой проводник.

– И что, он еще и над детскими душами глумится?

– Не над всеми. Только мне так не повезло. Он принял ее для забавы. Но все время шутит, что моя душа ему нужнее. – Мэйса уставилась в пустоту и хмыкнула, выдавив из себя печальную улыбку.

– А что ты получила взамен? – поинтересовался Грегори, тем самым вытащив девочку из воспоминаний.

Тут она остановилась, вновь притупила взгляд и уже переменившимся холодным тоном бездушно добавила:

– Моя семья получила, – и больше, не сказав ни слова, прошла вперед.

– Ее семья получила за нее некий горшочек золота, – поравнявшись с ними договорил Борко. – Они ни в чем более не нуждаются. По сей день, весь их род.

– Но какое сильное желание должен иметь ребенок, чтобы принимать от нее душу?

– Ей было всего четыре. Родители и старшие члены семьи каждое утро отправлялись на поле, они всю жизнь пахали как проклятые, чтобы прокормить семью. В то утро на ней оставили трехмесячного ребенка. Матери недозволительно было так долго не работать. А Мэйса уже справлялась с домашними обязанностями и по уходу за братом тоже справлялась. Это был единственный сын своего отца, остальные рождались девчатами. В тот злополучный день оставленное молоко закончилось раньше времени, малыш орал, а Мэйса все никак не хотела оставлять игру с друзьями. Она прибежала домой, пожевала хлебный мякиш. Ей показалось, что этого мало и поэтому взяла побольше, чтоб подольше не отвлекаться от игры, пережевала его и положила в рот ребенку. Не дожидаясь того, проглотит ребенок или нет, убежала из дому и не возвращалась, так как малыш не плакал. Вечером в доме поднялись плач и крики. То были вернувшиеся родители. Они год за годом так гнобили Мэйсу, что девочка выросла с тяжелым грузом на душе. Самобичевание ее не знало предела. Она старалась наравне со взрослыми приносить пользу, но родители видели перед собой лишь убийцу. И никто им не объяснял, что в четыре года она сама лишь ребенком была. Не знала об этом и она.

Как-то раз она услышала, что отец просит Бога забрать его и вернуть дитя, с тех пор Мэйса каждую ночь повторяла это, пока не провалится в сон. Так продолжалось пару лет. Затем она поняла, что Бог ничем не поможет и стала обращаться к дьяволу, о котором она услышала из разговоров детей. Тот не заставил себя ждать. Но он не дьявол, если не обманет. Он к ней явился в образе ребенка. Спросил, чего ее душа хочет взамен. Она сказала, что желает возвращения ее умершего младшего брата. Он спросил, будет ли покой в душах родителей после того, как она уйдет? Мэйса утвердительно покачала головой. Затем он переспросил, нужен ли ее родителям покой? На что Мэйса снова кивнула. «Значит, твоя душа в обмен на успокоение твоих родителей?» Откуда же было знать бедному семилетнему ребенку, что желания нужно конкретизировать. В итоге она упала в яму и свернула шею. Когда вытаскивали труп, нашли там огромный горшок с драгоценностями. Своего рода покой они нашли, но не душевный.

Из Борко вышел прекрасный рассказчик, поэтому Грегори и Анну окутали злоба и сожаление за этого маленького обманутого ребенка.

– А как же ты? Еще и близнецы эти.

– А что я? Я всего лишь хотел вернуть жену. Рево и Люция хотели кусок хлеба.

– Вот так просто? Безгрешные бедные души? – недоверчиво ухмыльнулся Грегори.

– А кто безгрешен? – задумавшись спросил Бойко. – Я увел жену у босса своей мафии. Он издевался над ней, а мне стало ее жалко. Но потом и сам стал избивать ее, ревнуя к каждому прохожему. Казалось, что она флиртует даже с тем, кто открывает ей дверь и пропускает вперед себя. Я преследовал ее повсюду. Однажды увидел, что в дождливый день ее подвез сосед. Видимо, по пути встретились. Но тогда моя ярость уже затуманила рассудок. Я ее так избил, что она потеряла нашего ребенка. Выкидыш на пятом месяце. Дальше она сбежала прямо из больницы, исчезла. Я искал всюду. Но нашел, лишь продав свою душу.

– И как же дьявол тебя обманул? – спросила с нескрываемым любопытством Анна.

– Он сдержал свою часть сделки. Я ее нашел, унижался, упав перед ней на колени. Вроде бы все налаживалось, не закури я сигару в салоне машины, пока заправляли ее. Машина взорвалась, так как весь газ поступал в салон, а не в бак. Дьявол очень скоро получил, что хотел.

– А близнецы? – все любопытствовала она.

– А близнецы поедали человеческую плоть во время войны. Времена были голодные. Не оставалось ни птиц, ни кошек, ни собак. Сначала они питались падалью, довольствовались мертвечиной, но ненасытность толкнула их на мясо со свежей кровью. Если вы заметили, они сохранили эту привычку. Их поймали, закинули в темницу, кормили сначала жижей, затем просто прекратили на них тратиться. Они глотали собственную слюну и стакан воды за день. Когда совсем отчаялись, Рево в шутку предложил сестре продать душу за ложку наваристого бульона. Люци играючи согласилась. Но дьяволу их шутка понравилась, поэтому он явился к ним на смертном одре с тарелкой супа в руках. Рево набросился жадно, но Люцию покинули силы, и она отхлебнула одну ложку не с таким энтузиазмом. Слишком долго они голодали, слишком поздно дьявол к ним шел.

– Получается, дьявол здесь вовсе не при чем. Вы сами определяли свою судьбу, – предположила Анна, нахмурившись.

На это никто не собирался отвечать.

– Твои способности…

– А, это, – небрежно кинул недокуренную сигарету в сторону, – что-то типа бонуса. Помогает в служении.

– Как?

– Болтун. Все и всех выдал. Он тебя кинет в геенну за такое своеволие.

– Я и так горю, пока нахожусь в чертовой книге, как и близнецы, которые сейчас голодают там.

– О, эти. А их больше нет. Наш вспыльчивый дружок их уничтожил. – и Мэйса улыбнулась, разводя руками так, будто она только что показала ему фокус.

На все время расслабленном лице Борко появилось недоумение и удивление.

– Вот этот? – уголок его уцелевшей губы опустился, выражая недоверие и удивление.

Грегори заметил по сузившемуся единственному глазу Борко, что он явно что-то понял.

На этом моменте между ними втиснулся Адам и, взяв за руку Анну, потащил ее за собой. Мужчина грубо оттащил бледную худенькую девушку на несколько метров и толкнул ее так сильно, что та упала на колени и вырвался болезненный стон. Грубый великан подошел к ней сзади и, схватив за волосы, потянул назад. В тот момент, когда Анна попыталась оказать сопротивление, Адам достал тот самый черный клинок и приставил его прямо к горлу оцепеневшей девушки.

Глава 9

– Меня уже тошнит от этой компании и нескончаемо тянущихся дней без моих сыновей. Либо ваш хозяин возвращает мне моих детей прямо сейчас или я, не упуская ни секунды, перережу ей глотку.

Вокруг царило неимоверное напряжение. Мэйса как никогда была взволнована. Борко наблюдал с любопытством. Лишь Грегори сделал шаг в надежде помочь Анне. Он смотрел лишь на Адама, и когдат он увидел это движение, его рука еле заметно дернулась, отчего Анна невольно резко одернула голову назад. Грегори понял все без слов: ему пока к ним не подойти.

– Осточертели ваши игры в прятки. Пусть ваш хозяин покажется или я не ручаюсь за себя.

– Сумасшедший старик, неужто ты думаешь, что сам Князь явится к тебе во плоти? – попыталась заступиться Мэйса.

– Ему ведь нужна эта девка, ведь так? Раз она идет туда с нами, значит живой она нужней. Я предлагаю сделку: моих детей в обмен на ее душу.

– Ты не властен над моей душой! – прошипела Анна, не оставляя попыток вырваться из его лап.

– Да, но в данный момент я властен над твоим телом, – и он с ухмылкой сильнее надавил на ее шею, да так, что нож оставил за собой маленькую ранку, и по белоснежной коже потекла капля крови.

– У-у-у, он это так не оставит, я умываю руки, – произнес Борко и, подняв руки, будто признав поражение, углубился в лес позади себя.

– Ну! Я жду! Нечисть, явись передо мной!

– Он не явится, Адам. Не сейчас. Не здесь. Но если ты ее не оставишь, тебя ждет бесконечная жизнь в аду.

– Я и так в аду. Мое сердце жжется в кипятке этой крови не хуже, чем в адском огне. Мне нужны мои дети! Сейчас же!

Позади всех стоял испуганный Борко.Внезапно разум Адама помутился, и он, прежде чем успел сделать какое-либо дальнейшее движение, поднес нож к своему горлу. Однако, прежде чем он смог совершить следующий шаг, Грегори стремительно бросился к нему, выбил нож из его рук и сбил мужчину с ног. Затем обратился к Анне, помогая ей подняться с земли.

Не произнося ни слова, словно все и так должны были понимать, что он собирается сделать, как само собой разумеющееся дело, наклонился к земле, затянул сигарету дольше положенного и выпустил дым на почву впереди себя. Потом взял зажигалку и щелкнул. С первого раза огня не было. Грегори инстинктивно схватил Анну под локоть и быстрым шагом потянул ее назад, подальше. Со второго щелчка появился огонь и мигом охватил каждый миллиметр выпущенного дыма. Он горел ровно по кругу, плавно переходя к земле. В том месте, где огонь коснулся земли, стала появляться воронка. Эта воронка тянула огонь вниз, словно создавая неширокую ямку.

– Дамы вперед, – улыбнулся Борко, отступая на шаг от образовавшейся воронки.

Мэйса молча прошла вперед и шагнула в огненную воронку. Она тут же исчезла под землей. Анна крепче сжала руку Грегори, которая до сих пор покоилась на его локте. Он подсознательно словно понимал, что ее нужно уберечь от всего.

– Ну же, долго гореть он не будет, – сказал Борко, приподнимая те места, где должны были находиться брови. Обожженная высохшая кожа еле послушно приподнялась. Затем без труда задел пальцем воротник лежавшего без сознания Адама и потащил его к воронке, так же без труда он кинул его в нее.

– Быстро, – уже скомандовал обугленный мужчина. – Не заставляйте принимать силу.

– Не бойся, – как можно увереннее и мягче произнес Грегори. Он нежно обхватил своей огромной рукой запястье Анны и уверенно потянул за собой.

Сердце Анны колотилось так сильно, что кажется Грегори слышал это. Она вцепилась в край его порванной рубашки и нервно теребила этот кусочек ткани. Грегори повернулся к ней и успокаивающе добавил:

– Я с тобой. Мы им нужны живыми. С тобой ничего не случится, обещаю. Доверься мне, Анна.

– Не давай надежд. Ты ее не защитишь от зла.Воронка сужалась и уже собиралась закрыться, когда Грегори толкнул девушку в нее. Он и сам почти прыгнул, когда Борко предостерегающе остановил его за плечо.

– С ней Бог. Зло ее не коснется, – и прыгнул в воронку.

«Бог оставил ее. Она под покровительством зла», – успел лишь ответить про себя Борко и тоже исчез в воронке.

***

–Почему нельзя просто вновь провести свой дымчатый ритуал и сразу попасть в нужное место?

–Мои силы заканчиваются там, где начинаются силы другого раба.

Грегори бормотал под нос, понимая безысходность своего положения. Вновь ему было уготовано самопожертвование. Адам все так же сидел на камне, не предпринимая ничего.

– Разве не ты отец этих детей? – с укором спросил Грегори.

С минуты Адам невозмутимо уставился на него, после чего шумно выдохнул и отвернулся.

– Я нужен им живым. Какой толк от всего этого, если я умру в процессе?

– Ты ведь не знал, что наткнешься на меня или на Анну. Так в чем был твой план?

Адам не желал отвечать на его вопрос. Вместо него ответила Мэйса.

– Тогда у него был покровитель получше. В вас не было необходимости.

– И куда же он делся? – поинтересовалась Анна.

– Никуда. Он все так же безучастно наблюдает. Просто вы двое удачно подвернулись под руку.

Анна невольно оглянулась в поисках того самого наблюдающего покровителя. У нее всю дорогу было чувство, что за ней, именно за ней, кто-то наблюдает, ходит по пятам. Возможно ли, что это он и есть?

К ней вдруг пришло мутное сомнение, туманное видение, будто она здесь бывала раньше, на этом самом месте, только с другой компанией. «Что же ты, всю жизнь была рядом с мамой, не видела ничего, помимо своего городка», – и ухмыльнулась сама себе, отгоняя мысли прочь.

Внутри Анны росло чувство, что они не одни. Кто-то или что-то наблюдало за ними из тени, скрытой в клубах серого дыма. Анна обернулась, но вокруг не было никого, только пустота. Но в воздухе витала напряженность, словно сама земля ожидала своего часа, готовая выпустить на свободу все свои тайны и страхи. Над кратером стояла небольшая дымка, запах серы душил, словно сама земля пыталась вырваться на свободу. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими тресками и шорохами, как будто природа затаила дыхание в ожидании чего-то грандиозного. Солнце, едва пробивавшееся сквозь облака, окрашивало пейзаж в мрачные оттенки серого и коричневого, придавая всему этому месту зловещий вид. Они шагали по краю кратера, чувствуя, как под ногами дрожит земля. Каждый шаг отзывался в сердцах тревожным эхом, словно сама природа предупреждала о том, что здесь не место для человека. Вдруг из глубины кратера раздался глухой звук, похожий на рычание древнего зверя, и они остановились, прислушиваясь к этому зову. Пока она искала неведомое, Грегори искал вход в жерло спящего вулкана. Через кратер невозможно было добраться до нужного места, о котором так твердила Мэйса. В этот раз никто не собирался, как это сделали близнецы, четко и ясно давать советы, куда и как нужно пройти, как вообще выглядела эта подвеска. Было лишь известно, что оно из черного золота.

Грегори стал спускаться по тонкой тропе вниз. Никто его не стал удерживать. Он хотел найти хоть какую-нибудь щель вовнутрь. Он надеялся найти его в конусе вулкана. Была в нем уверенность, что вход есть, но неуверенность в себе мешала поискам.

– Давай помогу, – догнала его Анна.

– Тебе не стоит за мной идти. Это небезопасно.

– Все лучше, чем оставаться с ними, – и ее взгляд плавно перешел на тех, кто с возвышенности наблюдал за ними. В особенности это была Мэйса. Глаза при виде Анны у нее иногда загорались так, будто в ней она нашла свое спасение, будто вот-вот освободят ее душу от мучений.

– Знаешь, чем дольше мы здесь, тем больше мне кажется, что я тут бывала раньше, но лишь однажды. – нерешительно поделилась она терзавшим ее видением.

– Да что ты? – искоса взглянул на нее Грегори, не оставляя попыток найти тот заветный и ненавистный вход. – Может ты тогда скажешь, как нам войти не знаю куда и достать, не знаю как, не знаю что? Помогла бы покончить с этим дерьмом побыстрей.

Было видно невооруженным взглядом, что Грегори терял самообладание. Но с тех пор, как они вышли из пещеры, его взгляд на этот небольшой поход изменился. Он впервые почувствовал, что наконец-то он в своем русле, хоть это и было неправильно. Ему захотелось вновь увидеть ту тень из пещеры. Он не был уверен, была ли эта тень вообще. Но кто-то ведь передал зажигалку Анне, не могла же она сама его вытащить? Это что-то, эта тень была до боли знакома ему. Как и тело, которое привыкло к катанию на велосипеде и не забывает этого навыка через много лет, так и эта тень в памяти вызывала некие рефлексы, непонятные и самому Грегори.

Но в то же время он понимал, что Анна здесь совершенно не при чем, и он просто отыгрывается на слабом звене из команды. Впустую злится на нее. Ему и самому было страшно в первое мгновение там, в темном подвале музея; чего же ему от девчонки ожидать?

– Так ты говоришь, что ты здесь уже была? – уточнил он, извиняясь. Его тон смягчился. – Знаешь, Том говорил мне…

– Кто такой Том?

– Охранник в музее, где я работал до всего этого. Странно, но он единственный, кого я знаю всю свою жизнь. Я и детства-то не помню своего. Ни родителей, ни друзей. Просто Том, который устроил меня на эту работу. –Грегори замедлил шаг и всматривался вдаль. Юноша будто сейчас понял смысл сказанного. И действительно, куда же подевалась его жизнь до работы в музее?

– И что же тебе говорил твой Том? – Анна вытащила его из воспоминаний, в которых потихоньку стал тонуть ее собеседник. Она наклонила голову на бок и приподняла брови, ожидая какую-нибудь мудрость от прошлого поколения.

– Он говорил, – улыбнулся Грегори, -что эффект дежавю – не плод нашей мозговой активности, а отрезок из нашей будущей жизни.

– Это как? – по-детски уставилась она на него.

– Он уверен, что перед тем, как нашу душу отправить на землю, ангелы показывают нам всю жизнь, которую мы проживем. И раз появляются иногда эти флэшбеки, значит мы верно идем по предписанному нам пути.

Грегори тепло улыбнулся и виновато отвел глаза, будто верить в такие истории стыдно, словно наивному ребенку. Но Анна перегнала его и поймала его взгляд. Он был на голову выше, поэтому ей пришлось запрокинуть голову так, чтобы поймать его взгляд и не попасться под ослепляющие солнечные лучи, которые в первый раз с утра решили выглянусь из-за облаков.

–Нет. Я знаю, что такое дежавю. Хоть никогда и не испытывала это на себе. – Анна хмыкнула и задумчиво опустила голову. Затем встряхнула ею и вновь продолжила. – Знаю по рассказам, каково это, но сейчас – это совсем другое. Вот ты представь лимон. Ведь образ в голове четкий и слюни настоящие. Точно так же у меня. Сердце колотится так, будто я здесь что-то натворила.

– Быть может, мне стоит быть осторожней с тобой? Вдруг еще со мной что натворишь, – и Грегори засмеялся.

– Дурак! – Анна набрала горсть земли с мелкими камешками и играючи кинула в него.

– Ауч! – Грегори сильно зажмурился и стал ладонью вытирать глаза. Он прошел мимо нее и все так же, продолжая с нажимом вытирать глаза, двинулся дальше.

– Прости! – ринулась к нему Анна, но из-за солнечных лучей, что ослепляли ее взор, она не заметила булыжник под ногами и споткнулась об него. Анна полетела бы уже вниз, если бы Грегори вовремя не повернулся и не кинулся ее поддержать. Его крепкие пальцы сомкнулись на ее руке, и она почувствовала, как земля под ногами снова обрела твердость. На мгновение их взгляды встретились, и в этом коротком мгновении Анна ощутила, как ее щеки заливает краска, а дыхание перехватывает от неожиданной близости. Лицо Грегори было испачкано, перепачканы были и белоснежные волосы. Но взгляд и цвет глаз оставались такими же свежими и яркими, как и при первой встрече. Анна неожиданно для себя задержала на нем взгляд дольше дозволенного молодой скромной персоне.

– Ты в порядке? – Грегори нежно убрал с ее лица выпавшую кудрявую прядь за ухо. Только сейчас она поняла, что ни пылинки не было в его глазу, он лишь притворялся забавы ради. – Прости, моя вина.

–Да, все в порядке, – смущенно ответила Анна, стараясь отвлечься от странного волнения, которое охватило ее. Она быстро отдернула руку, словно прикосновение его пальцев оставило на ней невидимый след. Грегори, казалось, заметил ее смущение, и его губы слегка изогнулись в улыбке. Анна успела заметить, что за эти пару дней, что они провели вместе в этой странной компании, Грегори старался быть таким внимательным, таким заботливым, как много раз он приходил на помощь, когда ей это было нужно. Не в состоянии продлевать эту неловкость, Анна развернулась и стала подниматься обратно.

Грегори не хотел, чтобы она неправильно понимала его действия и давала сама себе ложные надежды. С минуты подумав, он решил, что надо бы объясниться, договорить. Она красива собой, смела и добра. Но для него она еще ребенок, которого нужно оберегать. Так подсказывал ему его внутренний голос.

– Анна…

Он не успел договорить, как Анна провалилась под землю и исчезла из виду. Это было настолько быстро и неожиданно, что девушка даже не успела крикнуть.

– Анна! – Грегори подбежал к образовавшейся воронке и внимательно пытался разглядеть ее. Но сколько бы он ни пытался, она была настолько глубокой и темной, что конца этого края видно не было.

– Анна! – он позвал ее еще раз, но ответа не услышал. В следующую секунду, не раздумывая, он прыгнул за ней в узкий провал.